Первый рыцарь

Пролог

Парадный мундир выглядел шикарно.

Когда-то давно меня завораживали белые с золотом эполеты, словно светящиеся на фоне строгого темно-синего бархата. Когда-то давно... в той другой, мирной жизни.

Смахнув с погона несуществующую пылинку, я принялся за ордена. Этой ночью оставшиеся слуги хорошо поработали и все положенные мне побрякушки сияли, словно охваченные огнем.

Звезда храбрости с мечами за Аркнейский перевал. Три копья ушли держать узкую горную долину, давая остаткам Пятого корпуса вырваться из ловушки альвов. А вернулось три... рыцаря.

Еще одна звезда, теперь уже Доблести... Этот орден я получил за Скион — день нашей славы и скорби. Казалось, что грохот сотен орудий не смолкает ни на минуту, сливаясь в единый гул. Дрожала земля. Пороховой дым затмил солнце, и мы дрались в полутьме. А разъяренное небо плевало на землю обломки дирижаблей воздушного флота империи, вперемешку с телами драконов и виверн.

День, когда мы не просто заставили альвов отступить, а полностью разгромили их армию, обратив в бегство. Но боги, какой же дорогой ценой досталась нам эта победа. Она стала концом. Не войны, а империи. На следующий год через Нарнские горы прошла новая армия. А еще две ударили с севера и юга. А мы за выигранное время передышки, напрягая все силы, не смогли восстановить и трети понесенных потерь...

Альвы поставили себе целью истребить наглых хомо если не во всем мире, то хотя бы на Суренасиле, вышвырнув наглых пришельцев с материка. И ничто не могло их остановить.

Полный набор из четырех Крестов Заслуг, начиная с железного, и заканчивая золотым. По одному кресту за каждые два года этой бесконечной войны, которую мы медленно, но верно проигрывали, откатываясь все дальше на запад.

Крест Отваги, орден Стойкости... и прочие. Названия боевых орденов в империи никогда не отличались оригинальностью, зато с гражданскими их не спутаешь.

Да, когда-то давно меня завораживал блеск боевых наград. А сейчас они вызывают скорее раздражение, напоминая об ужасах войны и понесенных потерях. Когда-то давно.... в той другой, спокойной жизни у меня было много друзей и мало наград. А теперь — я провел пальцами по многочисленным железкам, добиваясь идеального равнения — все ровно наоборот. Наград много, полная коллекция всех орденов империи, даже от островитян прилетело две каких-то побрякушки, тоже что-то про отвагу, а вот с друзьями проблема... считай, никого и не осталось.

Хмурый тип в зеркале стал мрачным. Несмотря на парадную форму, вид он имел зловещий и какой-то откровенно бандитский. Возможно, всему виной гладко выбритая голова со следами ожогов, и косой шрам, рассекший нижнюю губу и подбородок на две неравные части.

И последний штрих, массивная золотая цепь, подтверждающая новый статус. Поздравляю, старик. Мы достигли своей мечты.

Когда-то давно у меня была мечта. Наивная, недостижимая мечта заслужить, завоевать, заполучить это звание. И вот я Первый рыцарь империи Эдан, главнокомандующий рыцарей... и я же последний.

Покончив с орденами, я покинул свое пристанище. В ставшей на время штабом армии империи городском магистрате было на удивление тихо. Сбежав по ступенькам, я остановился перед массивными дверьми. Унял дыхание и степенно вышел на городскую площадь, чтобы тут же попасть под прицелы сотен и тысяч пар глаз.

— Старик.

— Смотри, Старик.

Шепотки пошли по толпе, волной прошлись по площади и смолкли где-то ближе к двум черным громадам самоходных осадных бомбард. Чтобы протащить их в центр города, на их последние позиции, пришлось снести часть главного городского храма. Целой осталась только колокольня, да и то потому, что на ней разместили корректировщиков. Боги нас давно оставили, в отличие от сверхтяжелой артиллерии.

Медленно спускаясь по ступенькам, я внимательно рассматривал собравшихся на площади людей. Как их много и как же нас мало. Сержанты в тяжелой самоходной броне. Латники в зачарованных латах. Артиллеристы с посеревшими от пороха лицами. Ополченцы, одетые и вооруженные чем боги на душу положат. Три оруженосца, которым не суждено стать рыцарями. Два рыцаря, которым не стать паладинами. И одинокий последний паладин. Первый и последний рыцарь империи, Гарн Вельк, по прозвищу "Старик". И ничего, что этому старику нет и тридцати.

Все они ждут от меня чуда. Напрасно. Лимит на чудеса исчерпан. И обманывать я их не стану.

Добравшись до спящего "Феникса", я хлопнул верного друга по изрезанной рунными цепочками пластинам брони. Бодро перебирая ногами по скобам лестницы, забрался наверх. Открыл люк и замер.

Нет, так нельзя. Надо им что-то сказать. Сегодня я образец для подражания, легенда, знамя — первый рыцарь.

Я выпрямился в полный рост, еще раз медленно окинул внимательным взглядом площадь, словно пытался сосчитать собравшихся. Как много нас и как нас мало. Жалкие остатки некогда великой армии, империи и целого народа. Набрал в грудь воздуха и начал:

— Я не мастер говорить красивые слова. Врать не умею. Да и не хочу. Эта война нами проиграна! И уже неважно, кто в этом виноват. Готовьтесь к смерти! — Обрадовал. Даже положивший голову на плаху смертник до последнего верит в чудо. — Все мы сегодня встретим безносую! — я возвысил голос и теперь кричал: — Помните главное! Каждая выигранная нами минута, каждый час — это спасенные жизни наших соотечественников. А каждая такая жизнь — шанс! Шанс вернуться и отомстить! Не сегодня, не завтра, но рано или поздно потомки тех, кого мы сегодня спасли, вернуться! Вернуться и отплатят древолюбам. Отплатят сполна! Мы не увидим этой победы, но она будет! Я в это верю! Нет, знаю! Знайте и вы. Все, хватит болтовни.

— Старик! — нестройно поддержала меня собравшаяся толпа.

— Старик! — уже более дружно заорали они, потрясая разнообразным оружием от скорострельных барабанных винтовок до древних гладкоствольных ружей, сабель, пик, а то и вовсе плотницких топоров.

Захлопнув люк, я пристегнул себя ремнями к похожему на трон пилотскому креслу. Надел управляющие браслеты. Достал с груди кристалл-активатор и вставил его в пусковое гнездо.

Ожившие рунные цепочки замерцали тусклым светом. Самодвижущийся паро-маго-механический голем или просто мех пробуждался от сна. Под ногами зашипел пар в котле паровой машины. Получив подпитку маной, огненный кристалл испарял ихор, повышая давление в цилиндрах.

Достав из кармана серебряную пластинку дагерротипа, я некоторое время смотрел на изображение молодой девушки в форме рыцаря, а затем поцеловал пальцы и провел ими по нему.

— Встретимся в синем пламени, Дэя. Недолго осталось.

Свет рун стал обжигающим, синхронизация закончилась. Мир исчез, но тут же появился вновь. Мощь переполняла тело. Сталь, пар и магия. Теперь мех — это я, а я — это мех. Одно тело — одна сила — одна судьба!

— Феникс один, всем фениксам. Доложить о готовности!

Ответы возникали прямо в голове. Жаль, что зачарованные на кровь амулеты связи появились так поздно. Какими только извращениями не пользовались рыцари в первые годы Великой войны. Сигнальные ракеты и флажки были самыми невинными из них. И самыми бесполезными.

— Феникс два, готов! Хорошая речь, Старик, я даже прослезился.

— Хорошо, что не обделался. Феникс три, готов!

— Феникс четыре, готов!

— Феникс пять, готов! Порвем их.

— Феникс шесть, готов!

Три легких оруженосца, два рыцаря и один тяжелый паладин — последнее копье империи под началом ее Первого рыцаря готовилось уйти в синее пламя.

Глава 1

Герой проигранной войны

Прекрасный Лангрон, жемчужина запада, выглядел жалко. Половина города лежала в руинах, а вторая — горела. Черный дым пожаров смешался с пороховым, породив на улицах грязно-серый смог. Плотный, словно утренний туман. Видимость упала до нескольких метров, лишая огнестрельное оружие его преимуществ.

— Старик, я все, — в голосе Теодора Горза, он же "Феникс-2", чувствуется усталость и облегчение. — Синее пламя!

Яркая синяя вспышка где-то на востоке, за крышей остатков крытого центрального рынка известила меня о том, что теперь я воистину первый и последний рыцарь если не на всем континенте, то в этом обреченном городе.

Оруженосцы сгорели еще в предместьях, пытаясь удержать наспех вырытые деревоземляные форты с остатками полевых пушек. Но за эти три года альвы научились брать даже грандиозные родовые замки фольхов, так что наши жалкие орудия и форты оказались сметены, словно сухая листва. А с ними и три юнца, три месяца как закончившие ускоренные до невозможности курсы Академии Доблести. Впрочем, большинство выпускников этих курсов погибли еще раньше.

— Синее пламя! — Звуки вырываются из груди с трудом. Магическое истощение и возможное выгорание не просто маячит где-то там, а стоит в полный рост и приветливо раскрывает мне свои объятия. Радует одно, милосердное синее пламя я встречу все же раньше.

Но не сейчас. Чуть позже! Война проиграна, но сражение еще не закончено!

С диким ревом разметав наспех собранную баррикаду, прикрываемую сержантом, латником и горсткой ополчения, на площадь ворвалась альвская боевая химера — редкая по силе и уродству помесь лесного тура, виверны и паука.

Прицелится, привычно напитать маной глефу. Сверкнув цепочкой золотых рун, волна магической энергии прошла по стальному древку, сфокусировалась на острие и рванула к цели тонким белым лучом светового копья. Лишившись половины черепа и одного из трех рогов химера взревела, словно ее убивают. И не ошиблась!

В три длинных прыжка сократив дистанцию, тяжелый голем одним небрежным движением крутанул глефу над головой. Потемневшее от слизи и крови боевых химер, слабо искрящиеся от остаточной маны лезвие ухнуло вниз. Лязгнув острыми клыками, голова химеры покатилась по выщербленной мостовой. Очередной яркий луч светового копья прошил покрытое чешуей и уродливыми, похожими на гнойники наростами тело насквозь, выбивая из него последние остатки жизни.

— Назад! — прохрипел я, в переговорную трубу сорванным голосом. Но защитники баррикады в моих приказах не нуждались. Пофыркивая паром из поврежденного паропривода, сержант подхватил малую бомбарду и потащил ее на новый рубеж обороны. Латник залил тело химеры и остатки баррикады огнесмесью из ранцевого огнеметателя, и в городе на один пожар стало больше. Используя ружья вместо посохов и помогая ходячим раненым, ополченцы стали отступать через площадь к новому рубежу обороны. Несколько тяжелых раненых остались лежать возле полыхающей баррикады, сжав в руках круглые шары ручных бомб. Спасать их не было никакого смысла. Да они и сами знают это.

Все мы мертвецы. Просто одни уже умерли, а другие умрут если не на новой позиции, так на следующей. Сколько тех позиций осталось до темной воды залива Гостей?

Ветер крепчал, раздувая пожары. Похоже, кораблей больше не будет. На море Рифов и в заливе Гостей сейчас должна твориться знатная болтанка. А значит, корабли за нами не придут. Да и откуда им взяться? Один из последних, как я знал, должен забрать малый круг магов. Остатки рода герцогов Флона слишком ценный ресурс, чтобы жертвовать ими в битве, которую нельзя выиграть. Несколько часов они прикрывали весь город сферой защиты, нейтрализуя большую часть зловредной магии альвов. За это время жаждущие сковырнуть последний оплот хомо древолюбы так влезли в битву, что ударить ничем особо убойным, способным снести Ланстронг вместе с защитниками, уже не могут.

Островитяне пригнали все, что держится на воде и несколько последних дней вывозили с побережья всех кого могли. Надо отдать им должное, многих удалось спасти. Но не всех, увы.

— Дракон! Дракон!

Дикий крик пронесся над городом, подхваченный сотнями глоток. Где-то справа огненный поток ударил с небес, сметая оборонительные рубежи с улицы Горшечников. А затем пламя дошло до площади и отыскало "Гром". Артиллеристы, в том числе и одаренный офицер, просто исчезли, не успев понять, что их убило. Тяжелая осадная бомбарда взорвалась, опрокинув набок своего соседа "Сотрясателя".

Вот и все, прощай поддержка сверхтяжелой артиллерии. Не мне судить об эффективности ее обстрела, но периодический грохот двух гигантов дарил кукую-то странную уверенность.

Если раньше у меня была надежда, то теперь она исчезла — до ночи мы не продержимся. Наши оборонительные линии таят, словно снег на солнце.

Проклятый дым! Проклятый дракон! Откуда только взялся? Давно альвы не бросали их в битву. Несмотря на слабость империи, война не была для альянса древолюбов легкой прогулкой. Потери их не сравнятся с нашими, но велики. Да и хоть их земли простираются на половину континента, самих альвов не так много. Капля, по сравнению с морем людей. В долгой, практически вечной жизни есть свои недостатки.

Но куда делся этот проклятый дракон? Все произошло так быстро, что я ничего не успел сделать. Но шанс есть! Альвы самоуверенны и высокомерны.

Притаившись в тени колокольни — сомнительная, но все же защита — я направил глефу в небеса. Где же ты? Покажись! Возможно, боги услышали мои молитвы, но скорее всего наездник дракона так уверовал в близость победы и свою неуязвимость, что потерял последние остатки осторожности.

Тень появилась со стороны залива. Даже не тень, а просто темное пятно явственно видимое в дыму на фоне клонящегося к горизонту солнца — первая ошибка.

Дракон по-хозяйски пронесся над портом, поливая огнем во все стороны. Сделал круг торжества, поджигая то, что еще не горело, и пошел прямо на меня — вторая ошибка.

Луч светового копья разрезал густой туман дыма, ударил в тень. В последний миг, почувствовав угрозу, дракон дернулся в сторону. Поздно! Луч пробил щит, поставленный наездником, и резанул по крылу. Владыка небес смешно дернулся, пытаясь удержаться в воздухе. Но куда там, против естества не попрешь. Он еще попытался замедлить свое падение, отчаянно работая крыльями, но новый луч поразил его точно в грудь, распарывая толстую, похожую на стальные пластины чешую, словно нож бумажный лист.

Дракон перестал бороться за свою нелепую жизнь и рухнул вниз, разворотив верхние этажи мэрии.

Переборов слабость, я подбежал к развалинам и очень удачно свесившейся в пролом башке ящера. Глефа взлетела вверх и вновь с беспощадной точностью упала, врубаясь в шею твари, возомнившей себя владыкой неба. Удар! Еще удар! Толстая чешуя, жесткие мышцы и плотные кости поддавались с трудом. Даже зачарованному на остроту и прочность лезвию, способному разрубить железнодорожный рельс, потребовалось несколько ударов. Наконец отделенная от тела голова дракона рухнула на мостовую. Все, теперь тварь не откачают!

Осматриваюсь.

Так, а это что за козявка суетится?!

Несмотря на падение с немалой высоты, управлявшая драконом альва уцелела. Ноги ее были вывернуты под неестественным углом, лицо залито кровью. Но несмотря на раны, она уже отчаянно творила какую-то волошбу... пока нога "Феникса" не раздавила ее, словно назойливое насекомое.

Только так и никак иначе! Никакой жалости и пощады! Пленные нам не нужны! Да и альвы крайне редко попадали в плен. Гордячки — в неволи не живут. Приказывают себе умереть и умирают.

Да и драконы достаются только верховным, а к этим сучкам у меня особые счеты. Эти твари руководят массовыми жертвоприношениями, во время которых под нож пускают тысячи пленников. Но это мелочи по сравнению с эффектом от подобных ритуалов. Одна Изумрудная чума стоила империи такого количество жизней, что если сложить кости погибших вместе, то гора вырастит до неба. Так чего их жалеть?

Улица Горшечников пылала, остатки уцелевших в огненной бездне защитников откатывались назад к порту, где тоже ждал огонь. Один из сержантов, почерневший, словно трубочист, мимоходом стукнул меня по ноге, привлекая внимание, и указал на ведущую к порту улицу.

— Уходите. Остаюсь, — отозвался я.

Молча кивнув, сержант ушел.

Каждый из нас сам выбирает себе место для смерти. А мне отступать не имеет смысла. Все тело болело, из носа текло что-то теплое. А при синхронизации с мехом это то еще ощущение. Похоже, выгорание пришло раньше, чем милосердное синее пламя.

Хотя... я пошевелил рукой. Мех подчинялся. Слабо, неохотно, словно тело было погружено в воду. Но пока что подчинялся.

Что же, даже умирающий тигр способен нанести не один смертельный удар.

Остатки заслонов на улице Горшечников ушли, отступили лишившиеся работы корректировщики, сидевшие на колокольне. Хотя, что они в таком дыму могли корректировать?

Встав перед ведущей к порту улице, я поставил "Феникс" на одно колено.

Положив глефу перед собой, голем замер, уперев руки в землю. Со стороны создавалось впечатление, что рыцарь покинул свой "доспех". Сделав самое совершенное оружие людей бесполезным куском железа.

Первый ликан появился минут через десять. Двухметровая, тень промелькнула в клубах дыма. Но тут же скрылась, явно заметив сквозь мутную пелену очертания угрозы в виде паладина. Да и сложно не заметить такую махину, высотой с трехэтажный дом.

Кислотная граната прилетела откуда-то из дыма слева. Метали явно наугад, куда-то в мою сторону, а потому глиняный сосуд разбился, не долетев где-то метр до ноги "Феникса". Темно-зеленая жидкость зашипела на мостовой, пошла пузырями, постепенно разъедая камни кладки.

Все же ликаны хоть и дикари дикарями, а в алхимии толк знают. Одна кислотная граната ничто даже для оруженосца. В худшем случае повреждения получат руны на внешней броне. Но десяток таких гранат, прилетевших из засады — а в них ликаны настоящие мастера, если не магистры — приведет к выводу легкого меха из строя. Повезет, если сам оруженосец уцелеет. И упаси боги живым попасть ликанам в плен. Поедание еще живых врагов, впрочем, как и свежих трупов, является частью их богомерзкой культуры. По их верованиям, вкусив плоти врага, ты получаешь часть его силы. А если враг имел глупость попасть к тебе живьем, то его еще и хорошенько помучить надо — и мясо слаще, и силы больше.

Еще две гранаты прилетели более удачно. Одна угодила в левую ногу, вторая разбилась о корпус, едва не поразив полусферу люка, расположенного сверху вместо головы. Попавшая на ногу кислота разъела одну из рунных цепочек. Насколько я помню, она отвечает за облегчение меха и улучшение управляемости. А значит, левая нога станет слушаться хуже, чем раньше.

Неважно! Ждать! Терпеть! Долгий бой в мои планы не входит — не выдержу я долгого боя. А на те несколько минут, что у меня будут, это никак не повлияет.

Еще одна кислотная граната прилетела в корпус. Теперь ликаны не прятались. В дымной пелене мелькало не меньше десятка теней. А слуховые окна доносили до меня их грубую, больше похожую на смесь рычания с подвыванием речь. Человеческие голосовые связки ничего подобного выдать просто не в состоянии.

Ближе. Подходите ближе, мои серозадые друзья.

Жаль, что пришли вы, а не альвы. А еще жаль, что в баках с огнесмесью пусто, как в пустыне. Но ликаны все же лучше, чем просто призванные и измененные неразумные твари, которых альвы волнами гонят перед своими армиями.

Наконец-то, не дождавшись реакции, ликаны решились. С радостными подвываниями и гортанными подрыкиваниями два десятка дикарей, похожих на вставших на задние лапы волков, окружили застывшего "Феникса". Размахивая пращами, кривыми длинными ножами и копьями они чуть ли не танцевали вокруг "Феникса".

Огнестрельное оружие, как и все союзники древолюбов, ликаны презирали. Считали его нечистым. Да что оружие, они и одежду практически не носили. Все их одеяние — ременная сбруя для гранат и оружия. Несмотря на это надо признать, противниками они всегда были довольно опасными. Безоружный ликан с легкостью порвет десяток мужчин. А десяток ликанов-воинов, вооруженных только мечами и копьями, имеет все шансы разделаться с десятком латников. Несмотря на то, что у последних будут револьверные винтовки.

Один из ликанов, возможно вожак, подошел к ноге "Феникса". Обнажив скрытое в меховом мошоночном мешке хозяйство, он принялся мочиться на голема. Остальные ликаны поддержали соплеменника радостными подвываниями.

Он и умер первым, размозженный железным кулаком.

Подхватить глефу. Быстрый взмах. Разрубленные зачарованным лезвиями на пополам ликаны валятся. Радостные подвавания сменились скулежом обиженных и испуганных шавок.

Бить! Топтать! Крушить!

Двум или трем удалось удрать. Быстрые они, эти половички для ног. Очередная граната, прилетевшая со стороны колокольни, разбилась о грудь "Феникса", начав разъедать броню. Щит маны мне уже не поставить, световым копьем наглецов не резануть — сил не осталось. Да и не убивают мух с помощью кувалды.

Вперед! Пока выгорание не произошло и махина голема подчиняется мне, словно родное тело.

Поздно... Понять, что в меня прилетело, я не успел. Ослепительная вспышка резанула по глазам, заставила зажмуриться. А вот и магия. Где-то близко маги альвов у шаманов другой арсенал заклятий.

Понял, что падаю. Сложно удержать равновесие тяжелой машины, если одна из ног практически оторвана.

Короткий миг падения. Удар. Несмотря на синхронизацию, притупляющую боль, чувствую, как ремни кресла впились в тело, едва не сломав ребра. А может и сломав, кто его теперь разберет. Ощущения в области груди препаршивые.

Вот и стал я ближе к земле.

Пытаюсь приподнять меха, завалившись на бок можно использовать хотя бы одну руку. Но сделать этого мне не дали. Разворотив мостовую, из-под меха вынырнули длинные щупальца толстых, словно корабельные канаты лиан. Я и дернуться не успел, как "Феникс" оказался надежно связан по рукам и ногам.

Пароприводы взвыли, плюнулись паром ихора, но разорвать путы было не в моих силах.

Можно себя поздравить, Старик. По мою душу пришел кто-то достаточно сильный, чтобы спеленать тяжелого паладина. Либо еще одна верховная, либо кучка магов помельче, так называемых видящих, а не жалкие шестерки вроде тех же шаманов.

Первыми в этот раз появились варгары — самый молодой из разумных видов нашего мира. Очень похожие на людей, но с рядом звериных черт. Словно кто-то смешал ликана и человека. Уши торчком, как у тех же ликанов, но хвостов нет, как и шерсти. На голове вполне нормальные волосы. А вот глаза с вертикальным зрачком, а во рту присутствуют явно выраженные звериные клыки.

Собственно, каких-то пятьсот лет назад варгары и были людьми. Проиграв очередную войну, Высокий дом Варгар увел за Владычицу всех своих последователей. Знал, что в Великих топях никто не станет его искать.

Про беглецов быстро забыли. Время тогда было такое, что Высокие дома, предтечи фольков, исчезали также стремительно, как и появлялись. Но беглецы выжили. Выжили и изменились. Решив последовать примеру ушастых пророков древолюбов, дом Варгар отринул только нарождавшийся технический прогресс и решил стать единым с природой. Может сами решили, а может и "друзья" альвы взяли их в оборот — история тут умалчивает. Но по итогу в мир пришли варгары — уже не люди, но еще не ликаны.

Погано, что новый вид не значит малочисленный. Плодятся эти ублюдки, что кролики или крысы. И трех веков не прошло, как варгары заселили всю Великую топь и земли к юго-востоку от дельты Владычицы и Пресного моря. А сколько их на землях альвов не знают наверное и сами альвы, охотно беря варгаров к себе в услужение. А те и рады прогнуться перед ушастыми сучками, считая альвов чуть ли не богами.

От экскурса в не столь далекую историю меня отвлекло появление альвов. Ушастые хозяева, а вернее хозяйки, мужчины альвов если и существуют, то их никто никогда не видел — перестали прятаться за спинами "союзников" и явили таки миру в моем лице свои лица.

Я вновь дернулся всем телом, пытаясь вырвать "Феникса" из плена лиан. Один удар! Всего один! Но куда там! Остается одно.

— Синие пламя, — прошипел я одними губами, вливая остатки маны в рунные цепочки управления огненным кристаллом парового котла... но ничего не произошло.

Проклятые древолюбы! Не хотят мирно взлететь на воздух вместе с "Фениксом". Но я сам виноват — слишком долго ждал.

Пластины нагрудной брони "Феникса" стали лопаться и отлетать, словно сброшенная чешуя. Сначала легко заменяемый внешний слой, а затем пришел черед и цитадели пилота. По глазам резануло светом заходящего солнца, тело скрутила дикая боль принудительно разорванного слияния. Увы, миг забытья был краток. А когда он закончился, я обнаружил себя лежащим на мостовой, в окружении древолюбов всех видов и полов. Безоружным, что самое обидное. Кортик, висевший на левом боку куда-то делся. Хотя, какое из него оружие, чисто ритуальная цацка из тех времен, когда рыцарям полагался меч. А вот мой верный "Вепрь" — пятизарядный револьвер, было жалко.

— Ты жив, хомо? — зло прошипела одна из альв на довольно неплохом имперском. Судя по украшенной драгоценными камнями диадеме в черных волосах, она была одна из видящих, что стоят лишь на одну ступень ниже верховных. — Хорошо! Легкая смерть не для тебя. Ты будешь долго мучиться!

— Планируешь затрахать меня до смерти? — усмехнулся я, сплюнув кровь из разбитой губы. — Так все альвы в постели — бревна. А ты еще и доска.

А вот это было больно. Очень! Нога в высоком, словно сшитым из листвы сапожке с силой впечаталась мне в промежность, заставив скорчиться в позе эмбриона.

— Уже пошли предварительные ласки? — прохрипел я. Язык мой — враг мой. Но ничего не могу с собой поделать.

— Для начала я отрежу твой грязный язык, — пригрозила альва, но тут же резко передумала. — Хотя, нет! Язык тебе пригодится, скоро ты начнешь меня умолять о быстрой смерти. Da'ulle ila, — нараспев добавила она на ивиатаре — истиной речи, как называют свой язык альвы.

Два ликана подхватили меня под руки и потащили следом за гордо вышагивающей альвой. Что-то неправильное было с правой ногой. Скосив взгляд, я заметил толстый шелковый шнурок, тянувшейся из кобуры. И подпрыгивающий на камнях мостовой револьвер, буксируемый следом за своим владельцем. К счастью, альвы и ликаны не обращали на него ни малейшего внимания.

Тащили меня не особо аккуратно, но недалеко, до более менее чистой и ровной площадки на городской площади, с которой утром уходила на смерть последняя армия империи на континенте.

А вот увиденное на "месте прибытия" мне категорически не понравилось. Встав через идеально ровные промежутки, альвы образовали круг заклинателей. И у каждой из ушастых под ногами появилась сложная рунная печать. Одну из них я узнал.

— Вижу, ты понял, — победно усмехнулась видящая, что-то разглядев в моих глазах. Возможно, что и страх. — Знаешь, хомо. В честь нашей победы я буду милостива. Пытка продлится только пока не сядет солнце, но для этого тебе придется вылизать мне сапоги.

— Вылизать сапоги... В некоторых закрытых заведениях, в которых я не имел чести бывать, шлюхи с подобными наклонностями пользовались популярностью, — съязвил я, аккуратно перебирая пальцами по шелковому шнуру, подтягивая револьвер ближе к себе. Нет, в пыточную печать я не хочу, лучше застрелюсь. — Или ты в видящие оттуда и попала?

Лица альвы исказилось от ярости. Она хотела что-то сказать, но мои пальцы нащупали долгожданную рукоять с накладкой из драконьей кости. Надеюсь, колпачки пистонов не соскочили с затравочных трубок, пока револьвер прыгал по камням мостовой. Одним быстрым движением взведя курок, я направил ствол "Вепря" в лицо альвы. С наслаждением вдавил спусковой крючок. Осечка! Пистон все же слетел! Еще одна попытка! Взведенный самозводом и тут же освобожденный из плена курок ударил вновь.

Грохнул выстрел. Альва дернулась и насмешливо улыбнулась, демонстрируя тонким пальчиком пулю, застывшую в воздухе перед ее лицом.

— Ваше жалкое оружие ничто по сравнению с силой магии, — презрительно бросила она, повелительно взмахнув ликанам, чтобы не вмешивались.

Ничего! Сейчас я сотру с лица остроухой эту мерзкую улыбку. Три из пяти пуль в барабане рунные. Делать больше я вчера вечером не стал, чтобы за ночь потраченная мана смогла восстановиться. В барабане они заряжены через одну вместе с двумя обычными пулями, одну из которых я только что выпустил.

Да и цель есть подходящая. Даже у магии есть свой предел.

— Проверим, — усмехнулся я, дернув стволом чуть в сторону. Видящая проследила за моим взглядом. Глаза ее расширились от удивления, рот открылся... Вновь щелкнул спущенный курок, грохнул выстрел. Кто-то из стоявших сбоку ликанов, поняв угрозу, прыгнул под пулю. Поздно! Похожая на шаровую молнию маленькая искорка впилась в один из валявшихся рядом с опрокинутой набок осадной бомбардой алхимических зарядов, лежавших среди огромной кучи разбросанного по мостовой боезапаса.

Последнее, что я запомнил — синие глаза видящей, в которых наконец-то появился ужас, сияние творимой альвами магии и обжигающий огонь взрывной волны.

Глава 2

Грани будущего

— Эй, малец!

В голове стоял туман. Это сейчас было кому? Мне?!

Не знаю, что меня больше разозлило. Отдающие пренебрежением обращение или то, что кто-то упорно трясет меня за плечо.

— И как тебя угораздило? Голову не разбил?

Открыв глаза, я с недоумением воззрился на говорившего. Им оказался хмурый пожилой дядька, в незнакомом, но явно гражданском мундире. Швейцар? Что он от меня хочет и почему так фривольно обращается к паладину Его Императорского Величества? Да не просто к паладину, а к Первому рыцарю. Он что не видит...

Стоп! Какой к альвам швейцар, если это типичный проводник? Вон на медных пуговицах императорская литера на фоне рельса блестит...

Опять не то! Какая к альвам разница швейцар это или проводник? Как он оказался в осажденном городе?! Что это: зловредная магия альвов или причудливый выверт моего умирающего сознания?

Заметив, что я открыл глаза, непонятная галлюцинация перестала меня трясти. Мир сразу стал более четким, запестрил красками.

— Что же ты так неаккуратно с лавки скатился, гимназист. Голова не кровит вроде. Только шишка будет, — вынес вердикт неизвестный, зачем-то внимательно осмотрев мой лоб. — Пятак есть? Приложи, поможет. Или вот... — в его руках появилась начищенная железная ложка. — Держи.

Холодный металл коснулась моего гудящего лба. Стало как-то легче. Я машинально дернулся к ложке правой рукой. И замер. Почему у меня такие тонкие руки? Ложка звякнула об пол.

— Экий ты неуклюжий, — посетовал проводник. Подняв ложку, он степенно протер ее вынутым из кармана платком и вновь вручил мне. — Держи. На конечной вернешь. Ты же, гимназист, до Тирбоза едешь?

"Какой к демонам и альвам Тирбоз, — мысленно взвыл я, все еще находясь в полной прострации от происходящего. — Альвы уничтожили его три года назад, в самом начале вторжения, когда сумели прижать к дельте Владычицы большую часть Третьей армии, прикрывавшей Южную и Речную марку.

В голове стояла настоящая каша. Что вообще происходит? Где я? И кто я? Может меня пора того, в Скорбный дом?

Я сосредоточился, пытаясь вспомнить события последнего дня. Короткая речь на площади. Потом... бой. Тяжелое, изматывающее многочасовое сражение. Сначала мы встретили армию древолюбов на подступах к Лангрону. Но долго периметр не удержали. Да и не могли удержать... Началась героическая агония, по другому не скажешь. Альвы давили на нас мощью своей магии, всеми силами измененных тварей, рейдовыми отрядами ликанов и варгаров. Мы пятились, сдавая улицу за улицей. Устилая мостовые телами порождений зловредной магии. К сожалению, порождений становилось все больше, а нас — меньше.

Утром оборону города держало несколько тысяч ополченцев, сводный полк усиленных остатками артиллерии латников, пятьдесят четыре сержанта в самодвижущейся броне, восемь магов рода Флона, сумевших сформировать малый круг заклинателей, и одно копье рыцарей. Мое копье!

К вечеру от общего числа защитников осталось, дай боги, несколько сотен. И последний рыцарь. Он же первый...

Дракон! Видящая! Начало ритуала. Да, все так и было!

Я вспомнил сияние, охватившее меня. Боль, что начинала терзать тело. Полные превосходства и ненависти голубые и холодные глаза альвов. Холод рукояти револьвера. Выстрел. Взрыв.

Я умер... но почему-то жив. На загробный мир это как-то не походит. Ни на поля радости, попасть на которые мне все равно не светит. Ни на землю плача, в которую я все равно не верю.

За окном внезапно потемнело, поезд въехал в густую чащу и высокие сосны, невзирая на насыпь железной дороги, загородили своими стволами солнце. Зато это позволило мне оценить в стекле окна свое отражение. Очень молодое, даже юное, но МОЕ отражение.

Гимназист, поезд, Тирбоз — мозаика в моей голове сложилась.

Если отбросить версию, что все это галлюцинация умирающего сознания, то я каким-то образом переместился в прошлое. Нет, не так. Тело Гарна Велька, Первого рыцаря по прозвищу Старик осталось лежать там, на площади пылающего Лангрона. Но моя душа, слепок личности или только воспоминания (кто я такой, чтобы разбираться в этой эзотерике?) переместились в прошлое. В год моего поступления в Академию Доблести Тирбоза.

Невероятно! Невозможно! Но это факт. Нельзя отрицать то, что я вижу вокруг себя.

Меня последовательно бросило в холод, а затем в жар. С одной стороны, вернуться назад и исправить ошибки прошлого — разве есть в мире хоть один человек, не желавший чего-то подобного? С другой, я знаю к чему все идет. Что ждет империю. Постепенное сползание в кошмар, обернувшийся ужасом. Шаг за шагом, чтобы все закончилось одним — исходом остатков людей с Суренасила.

Это знание ложилось на мои плечи тяжелым бременем ответственности. А в мире нет ничего тяжелее долга.

Второй шанс? Боги или демоны вмешались, альвы что-то не то намагичили при взрыве — но я получил второй шанс?!

За этими размышлениями меня незаметно сморил сон. Ошалевший от обилия информации и эмоций мозг просто в какой-то момент решил — с него хватит. И отключился, отправив тело в блаженную негу похожего на маленькую смерть сна без сновидений.

Разбудил меня гомон и начавшаяся в вагоне суета. Открыв глаза, я некоторое время смотрел вверх, плохо понимая, где нахожусь.

— Проснулся, гимназист?! — добродушно прогудел знакомый проводник. — Конечная станция, — добавил он, забирая со стола ложку.

Некоторое время я недоуменно смотрел на него, хлопая глазами.

Гимназист... Точно! Теперь понятно, почему у меня такое худое и маленькое тело. Сколько там мне сейчас? Шестнадцать? Уже не ребенок, но еще не мужчина.

Память вернулась, породив очередную порцию сомнений. Да как можно поверить в то, что считалось невозможным даже для архимагов. А где я, и где высшая магия?!

— Ну что разлегся? Прибыли, выгружайся давай. Скоро паровоз отгонят на запасной путь, — сказал проводник уже не так добродушно. Видимо, мой ошалевший вид от него не ускользнул.

Все еще прибывая в легкой прострации, я поднялся с деревянной лавки вагона второго класса. В запыленном окне показалась виденное перед сном нечеткое отражение — юнец в потертой форме гимназиста казенной гимназии для одаренных. Пальцы нащупали одну из начищенных медных пуговиц — еденица в лавровом венке. Не сон! Все правильно, именно первую гимназию, рассоложенную в славном городишке Хоронг, что также располагается в Спорных землях, я и закончил.

Нет, надо где-то привести мысли в порядок! Желудок противным ворчанием напомнил, что еще неплохо бы перекусить.

— Молодой человек! — Стоило дернуться к выходу, как меня остановил окрик проводника. — Вещички не забываем. — Смахнув одним движением с багажной полки потертый походный сидор, он всучил его мне прямо в руки. — Ты смотри, паря, не зевай. Людишки на вокзале разные, — посоветовал добродушный старик напоследок.

Почему-то именно появление этого привета из детства — потертого сидора с инициалами, вышитыми белыми нитками на лямках, слегка привело меня в чувство. Ну а еще легкий наставительный шлепок по плечу. Для бреда слишком много деталей. Да и сомнительно, что бред может продолжаться так долго.

Неужели это все взаправду! Но тогда... да ведь я... Спокойно! Не делаем резких движений и бездумных действий. Может мне сон красочный приснился и не было никакой войны, звания Первого рыцаря. Да вот только не знаю я столь подробных снов длительностью в несколько лет. Конечно, не в моих силах вспомнить каждую деталь прошлой-будущей жизни, но одних ключевых воспоминаний наберется на три-четыре недели беспрерывных "сновидений".

На перроне вокзала царила рабочая суета: исходил паром могучий паровоз, сновали люди. Провожающие — провожали, встречающие — встречали. И все это шумело и бурлило жизнью. Подозрительного вида носильщик окинул меня проницательным взглядом из-под кустистых бровей. Быстро просчитав по не самой новой гимназической форме мое скромное происхождение и еще более скромный достаток, он не стал предлагать свои услуги, а поволок поскрипывающую колесами тележку к вагонам первого класса, и "чистой" публике.

Ну да не очень-то и хотелось! Все свое ношу с собой! Я вскинул сидор на плечо и огляделся.

Шум вокзала бил по ушам. Стоит найти место, чтобы все обдумать, прийти в себя и (проклятый проглот-желудок и не думал успокаиваться) перекусить.

Выбор мой пал на чайную, что располагалась прямо на привокзальной площади, но ближе к темным подворотням, ведущим к складам и хозяйственным пристройкам вокзала. Нашел я ее интуитивно. Вышел из здания вокзала и двинулся на запах свежей выпечки, словно охотничий пес, взявший след. Место выглядело не особо презентабельно, но и цены приятно радовали глаз. Да и публика выглядела прилично. Не аристо или богатеи, а обычные мещане, как и я сам.

Последнее, впрочем, скоро будет исправлено. Зачисление в пажи приравнивается к получению статуса сквайра — ненаследуемого дворянства. Правда, дают его, так сказать, авансом. Стоит простолюдину не потянуть, да из пажей вылететь, как он сразу же лишится этой сладкой косточки.

Зато при выпуске, став оруженосцем, титул сквайра твой, без дураков. Лишиться его можно, но уже только по суду. Десяток лет безупречной службы в оруженосцах и ты полноценный дворянин. А если одолеешь ступень рыцаря, то вместе с подтверждением нового ранга получаешь наследное дворянство и собственный герб.

Рангу паладин и вовсе полагается титул. Обычно это баронет. Можешь добавить на герб золотую ленту с девизом. А по сути болтаешься между полноценными титулованными и обычными дворянами.

В моем тощем кошеле была всего парочка мелких серебряных монет в двадцать кин, остатки положенного на проезд пенсиона. И одна из этих монет ушла в руки хозяина чайной, превратившись во вместительную тарелку свежей и вкусной до одурения выпечки с мясной и рыбной начинкой. А вот чай подкачал, не удивительно, что хозяин щедро и совершенно бесплатно наливал его всем посетителям.

Утолив первый голод, я вернулся к делам насущным.

Итак, примем как данность — это не галлюцинация. Вопрос, кто в произошедшем виноват, отбросим, как несущественный. Остается второй фундаментальный вопрос мироздания — что делать?

Кричать: "Я знаю будущее!" и рваться на прием к государю императору или в Фольхтаг не стоит.

Во-первых, никто меня к императору не пустит, как и на заседание фольхов. Кто я такой? По сути — никто с именем никак.

Во-вторых, даже если случится невозможное и мне удастся попасть к кому-то из сильных мира сего, то кто мне поверит? Предсказания будущего? Ну давай, парень, предскажи мне исход ближайших скачек? Что значит не знаешь? Ты же сам говорил, что можешь будущее предсказать. Какая война? Какое вторжение? Охрана! Проводите молодого человека в клинику. Да-да, император там тоже есть и обязательно вас выслушает.

Прокрутив этот диалог в голове, я только мрачно хмыкнул.

Сначала поразить всех своими предсказаниями будущего? А уже потом с ноги открывать двери к императору и фольхам? А что я помню, чтобы прослыть таким пророком?

Проверка памяти выявила, что никаких особых дат в ней не отложилось. Начало войны с альвами? До нее еще девять лет. А к тому времени готовиться станет поздно. Смерть императора и собрание фольхов империи для выборов нового — это произойдет через три с половиной года. Другие, менее значимые события, которые произойдут раньше? А что я про них знаю? Да и вообще, кто из людей, не пользуясь никакими записями, способен вспомнить точные даты событий, произошедших более десяти лет тому назад? Точно не я, хоть на память никогда не жаловался. Просто в эти годы мне было не до событий в мире. Как больших, так и малых.

Судьба предоставила мне шанс, дав возможность попасть в одну из академий доблести, не самую престижную, но все же. И я, не будь дураком, вцепился в этот шанс всеми руками и ногами, ногтями и зубами, упорно нажимая на учебу. Вчерашнему выпускнику сиротского дома, пусть и для одаренных, где образование и содержание было получше, чем в обычных казенных домах, сложно соревноваться с родовитыми аристократами с их домашним, а не общим образованием. Да и выпускники частных школ, популярных у зажиточных сословий, превосходили меня на добрую голову. Так что лучшим на курсе я никогда не был. Но и мои старания не пропали впустую — среди отстающих я так же не числился. Был крепким середнячком... ближе к концу списка. Но не в самом конце! Правда, про жизнь вне учебы на эти три года пришлось забыть. Но кто же знал, что мне доведется вернуться в прошлое, где нужно играть роль всезнающего пророка?!

Нет, этот вариант — не вариант. Да и за некоторые пророчества мне просто и без затей оторвут голову. Среди родов фольхов полно предателей, продавшихся альвам. Что самое прискорбное, я знаю далеко не всех. Многие из них в больших чинах и при власти. Что они сотворят с выскочкой, решившим вмешаться в их планы?

Нет, рисковать и открываться нельзя. Нужно придумать что-то другое. Но что?

А что я умею? Воевать! Да, Великая война — отличный, но излишне строгий учитель. До ее заключительного этапа — нашествия альвов, не дожили три из четырех выпускников академии моего года выпуска. Последнего выпуска мирного времени. Ну а к последнему году проигранной войны я мог пересчитать уцелевших по пальцам... одной руки. Про общее число рыцарей, встретивших альвов на последнем рубеже, и вспоминать не буду.

Нет, погибли далеко не все, кто-то сумел уйти к островитянам... наверное. Все же Лангрон был одним из последних, но явно не единственных очагов сопротивления. Да и Вольная марка смогла удержаться. Альвам было не до нее, а болотники застряли под стенами Степного стража. Но все равно, все это крохи тех сил, что некогда были у империи.

Стоп! Не о том думаю! Не о том! Что я могу сделать, чтобы предотвратить это безумие?

Может плюнуть на все, отучиться и свалить к островитянам? Им в колониях всегда нужны рыцари, как для усмирения дикарей, так и для постоянных мелких войн между торговыми домами.

Самое разумное решение из возможных. Но где я, а где разум? Хотел бы сбежать, давно сбежал — возможности были. Но нет, упрямый дурак остался сражаться и умирать. И даже зная, к чему все идет, я опять повторю этот путь.

И вновь все возвращается к вопросу, а что я могу?

Будем решать проблемы по частям. Лезть в пророки не стоит — закопают. А вот отправить в будущем несколько писем лишним не будет. Если первые послания проигнорируют, то по мере развития войны к новым посланиям прислушаются... если все и правда повторится.

Но этого мало. Стоит и о себе позаботиться. Нужно имя, чтобы к нему прислушались или состояние. А в идеале, все вместе — имя и состояние.

Может, следует спасти какую-нибудь наследницу герцогства, по быстрому женить ее на таком замечательном мне и одним махом попасть в число значимых фигур империи? Жених на такие жертвы согласен, осталось убедить невесту.

Я хмыкнул собственной невеселой шутке. План хорош. Но, увы мне, так просто не будет.

Имя и состояние... а еще связи. Куда же без связей. На вершине тот еще серпентарий. Проредит его только война с альвами, а до нее далеко. Без связей такого умного меня, ползущего наверх, расталкивая всех локтями, просто уничтожат. Количество мест наверху всегда меньше желающих их занять.

Но все это потом. Сперва стоит сосредоточиться на знакомом и хорошо известном — академии и учебе. Если состояние в стенах академии сделать сложно, то вот блеснуть, чтобы мое имя какое-то время было у всех на устах, возможно.

А дальше... посмотрим.

Время еще есть. Великая война далеко не сразу стала таковой. Первые три года шли просто мелкие стычки в Спорных землях. Все в рамках так называемой Малой или Законной войны — суверенного права фольхов решать крупные споры друг с другом при помощи военной силы. Традиция древняя и, на мой взгляд, совершенно дикая. Но попробуй император отобрать у фольхов их древние права! Такой умник быстро лишится не только трона, но и головы.

Даже железный маркграф, во времена своего регенства, сумел только существенно ужесточить правила Малых войн, превратив их в более крупную и кровавую версию турниров. Но так и не сумел их полностью запретить.

"Турнир!" — молнией мелькнуло в моей голове. Ежегодный императорский турнир академий пройдет в конце года именно в Тирбозе — вот он мой шанс блеснуть.

Не знаю, возможно ли предотвратить или хотя бы смягчить последствия войны за престол, которая плавно перетекла в Великую войну и закончилась падением империи под атакой дружной своры древолюбов, но я должен попытаться. А для этого из "никто" стоит стать хотя бы "кое-кем". И турнир — это первый шаг.

Что же, от этого и будем играть.

Бросив взгляд в окно, я сделал очередной глоток дрянного чая и поперхнулся. По улице катил тележку с вещами носильщик. Но не он привлек мое внимание, а молодой, с иголочки одетый юноша, послушно следовавший за ним. Юношу этого я очень давно не видел, но отлично знал. Здравствуй первый привет из прошлого — барон Константин Дорал-Ранк.

Двойная фамилия говорила о том, что барон принадлежит к побочной ветви рода Ранк. Того самого, что управляет Железной маркой — одним из пограничных маркграфств, имеющих статус фольха. А странное, причудливое имя указывало на то, что его обладатель является потомком Железного маркграфа, оставившего огромный след в истории империи.

И тут, получив нужные вводные, моя память ожила, напомнив об одном событии, которое должно произойти. Да что там должно... Мой взгляд вновь упал на носильщика, который целенаправленно тащил багаж барона куда-то в сторону глухих улочек. Это событие происходит прямо на моих глазах.

Глава 3

Вокзал для двоих

Подхватив сидор со сменным бельем и личными вещами, я поспешил покинуть гостеприимную чайную.

Неужели это произойдет здесь и сейчас?

Друзьями с бароном Константином Дорал-Ранком мы никогда не были, но приятельствовали. Константин был человеком открытым, не заносчивым. Умел посмеяться над собой и не видел в этом ничего дурного. Не считал это уроном чести, потерей лица и прочими бредовым условностями, на которых помешаны многие родовитые аристо. Именно поэтому история его злоключений в день приезда была мне хорошо знакома. Да вот только я не знал, что он приехал в тот же день, что и я.

Подозрительный носильщик, а заодно и барон успели скрыться. К счастью, я успел заметить, на какую именно улочку они свернули.

Нет, но Константин тоже хорош! Неужели не видит, что проводник ведет его куда-то не туда? Возжелал приключений? Что же, сейчас он их получит сполна. Насколько я помню, сейчас барона огреют по голове, нацепят ограничитель и попытаются ограбить. Но тут появится наряд городских охранителей и повяжет всех бандитов.

Если вмешаюсь, то можно сохранить голову Константина в относительной целости. А там и охранители подоспеют. Вон дежурная тройка крепышей как раз идет в нашу сторону. Правда, они довольно далеко.

Не долго думая, ныряю в полутьму узкой боковой улочки. Поворачиваю и нос к носу сталкиваюсь с четверкой мрачных типов, окруживших поваленного на мостовую и явно плохо соображающего Константина.

Не успел. По пустой голове юный барон уже получил. Но не до этого сейчас. Немая сцена продолжалась недолго. Один из работников ножа и топора, поспешно убрал за спину руку с дубинкой, очень похожей на обычную ножку от стула, и дружелюбно улыбнулся.

— Эй, малец, подсоби, тут родовитому плохо.

Да что все так пристали к моему росту? Средний он! Средний, для моих лет! И этот урод, он свою рожу в зеркале видел? От его улыбки впечатлительная дама может в обморок упасть, а дети начинают плакать. Или на этом и строится расчет?

Ладно, сыграем роль сельского дурачка.

Нацепив на лицо встревоженную мину, делаю несколько неуверенных шагов навстречу грабителям.

— Хороший мальчик, — сказал один из них и в его руке сверкнул острый нож.

Это с родовитым они обошлись по возможности "мягко". Вон Константин даже не вырубился, глазами хлопает. Хоть и явно не в себе. Кто знает, какой там за родовитым род? Ограбление могут и спустить, а вот убийц будут искать долго и тщательно. Со мной же никто церемониться не собирается. По одежде видно, что дворянством и родовитостью тут и не пахнет.

Сброшенный с плеча сидор летит в лицо тому головорезу, что с ножом. Уворачиваюсь от удара дубинкой слева и начинаю маневр — отступление на заранее подготовленные позиции. Я хоть и одаренный, но не идиот. Рыцарю не нужен голем, чтобы раскидать четырех грабителей. Но то рыцарю! Вчерашний гимназист Гарн Вельк хоть и одаренный, но никаким заклинаниям, пусть и первого круга, обучен быть не может. Все, что мы проходили в приюте — это основы медитации, необходимые для увеличения доступного магического резерва.

Добежать до площади не успеваю. За спиной раздается хорошо знакомый щелчок. На бегу бросаю быстрый взгляд назад. Так и есть! Выудив оттуда-то древний пистолет, видевший времена завоевания Спорных земель, один из незадачливый грабителей взвел курок. Прицелился!

В момент выстрела бросаю тело в сторону с линии огня. На всякий случай сотворив плетение воздушного щита. Эти древние, пусть и переделанные с кремня на пистоны пукалки меткостью не отличаются. Пуля из них летит куда-то туда и может, несмотря на прыжок в сторону, прилететь в меня просто случайно.

Оно мне надо?

Обошлось. Пуля выбила крошку из кирпичей стены на другой стороне улицы.

— Ты ошалел! — крикнул один из грабителей.

— Валим! — вторил ему другой, сообразивший, что сейчас на безлюдной улочке станет очень людно.

И ведь угадал!

— Стоять!

А вот и городские охранители. Что-то они припозднились, да и прибежали только после выстрела. Да за это время Константина могли выпотрошить и освежевать. Естественно, в переносном смысле. Хотя, и в прямом тоже.

Может на самом деле это с ним и произошло? А рассказы про вмешательство охранителей — треп, чтобы скрыть глубину своего провала?

Но следую приказу — стою, прижавшись к стене. На всякий случай поднимаю руки вверх, чтобы стражам порядка сразу было видно, кто тут жертва, а кто злодей. А в теле слабость. Все же мой магический резерв и каналы еще не развиты. Одно простенькое плетение и я практически без сил. Хорошо, что вовремя про это вспомнил и не стал играть в героя, стремясь поразить грабителей мощью своего невеликого колдунства. Валялся бы рядом с бароном. И хорошо, если бы все ограничилось шишкой на голове, а не избытком железа в печени.

Нет, к альвам подобные приключения! Такими темпами до Великой войны можно и не дожить. Учиться и еще раз учиться. Восстанавливать былую форму. Увы, но магической силы после возврата в прошлое во мне не прибавилось.

Надо отдать охранителям должное, глупых вопросов они задавать не стали. Быстро оценили ситуацию и рысью рванули за улепетывающими грабителями. Капрал при этом отчаянно свистел в свисток.

Что же, операцию спасения можно считать условно успешной. Константин помят, но сохранил свои деньги и ценности.

Возвращаюсь к юному барону.

Сидя на мостовой, Константин спешно накладывал на себя исцеляющее плетение. Причем, судя по ярко-зеленому свечению ладоней, второго круга! И как он так подставился грабителям? Впрочем, грабители тоже не дураки. Первым делом саданули родовитого по голове. А подавитель просто не успели нацепить — я появился. Да и жертвой выбрали юнца, который сильным магом по определению быть не может, потому что просто не обучен. Шестнадцатилетние мастера — это сказки. В такие годы ступень адепта взять — это достижение, достойное гения. Но сколько таких гениев в империи? Я не знаю ни одного.

Но второй круг — это тоже неплохо. Мне оставалось только завистливо вздохнуть — вот что значит домашнее образование. Империя, конечно, в меру сил тянет наверх всех одаренных. Ведь с каждым годом их требуется все больше и больше. Но для родовитых, развитие дара — ровная дорога, с которой заботливо убрали все препятствия. Да еще тебя по этой дороге даже не ведут, а тащат опытные учителя. А для таких, как я, развитие дара — крутая лестница, и каждая ступенька стоит уйму пота.

Нет, подлинных талантов, с хорошим магическим резервом быстро находят. Но не особо выдающиеся середняки, вроде меня, не настолько интересны, чтобы сдувать с них каждую пылинку. Возможность дают, а дальше — крутись сам.

Ладно, вместо грусти о несовершенстве мира стоит прогнуть этот мир под себя... или хотя бы попытаться.

— Спасибо, — поблагодарил меня Константин. Несмотря на удар по голове, что-то он все-таки запомнил. На это и был расчет. — Вовремя ты появился.

Поднявшись с мостовой, он критически оглядел свой помятый и запачканный костюм. По-простецки вытер ладони о штаны и протянул мне правую руку.

— Константин, можно просто Конст. — Узнаю старого доброго барона Константина. Кто еще из родовитых аристо не станет щеголять титулом и позволит сокращать свое имя Хотя надо признать, имена у потомков железного маркграфа довольно причудливые, непривычные уху: Анастасия, Константин, Александр. Словно не из этого мира. Не из империи, так уж точно.

— Гарн Вельк. Можно просто Гарн, — усмехнулся я, крепко пожимая барону руку.

— Инженер, сержант? — уточнил Константин, быстро произведя в голове нехитрые вычисления. И уже не так уверенно добавил: — Целитель?

Что может на вокзале делать вчерашний выпускник далеко не местной гимназии? И зачем он пожаловал в неофициальную столицу Спорных земель? Ответ ясен — приехал учиться, учебный год как раз начинается. Раз отправился в такую даль, то явно одарен. Будь сильным, давно бы попал в поле зрения одного из дворянских родов. Значит, недостаточно силен. А для таких есть только четыре пусти. Три первых Константин и озвучил, но не угадал.

— Паж, — скромно признал я.

— Вот как, — удивился и обрадовался Константин. — Значит, вместе учиться будем... Слушай, не поможешь мне с вещами? — добавил он и честно признался, посмотрев в ту сторону, где скрылись грабители и охранители: — А то носильщикам я теперь как-то не доверяю.

— Не проблема, — пожал плечами я. — А как же охранители?

— Думаешь, они кого-то поймают? — хмыкнул он, прислушиваясь ко все удаляющейся трели свистков. — Не-е, к демонам их. Хватит мне на сегодня впечатлений.

Забросив свой сидор к вещам Константина, я безропотно потащил тележку обратно на привокзальную площадь. Помогать мне в этом Константин даже не пытался. Все же у его свободомыслия есть границы. Но выше я уже сетовал на несовершенство мира.

— Регистрация новых учеников начнется завтра. Тебе есть где остановиться? — спросил барон, вышагивая рядом.

— Нет, думал переночевать в общежитии при академии.

В прошлый раз я без проблем сумел договориться с комендантом, просто показав ему сопроводительные бумаги. Старый дедок, сам выгоревший оруженосец, хоть и поворчал, что так не положено. Но на улице будущего ученика не оставил.

Вообще-то выделенного на проезд пенсиона должно было хватить на съем комнаты на пару дней в не особо притязательной гостинице, да еще и с кормежкой. Но я, признаться, потратил большую часть денег еще в родном Хоронге. Потратил на всякую ерунду, признаю, без которой мог бы обойтись. Но что вы хотите от юнца, практически всю жизнь проведшего в полуармейских условиях сиротского приюта и вырвавшегося на свободу с состоянием в виде трех серебряных ктанов? Сохраненные до Тирбоза сорок кин, можно считать удачей.

— Отлично! Будешь моим гостем! — Константин не столько спрашивал, сколько ставил в известность. Но против таких ультиматумов я не возражал.

Как и все у кого были деньги, барон предпочитал снимать квартиру в городе. Да я и сам не прочь, да нужной суммой не располагаю. В общежитие при академии не то чтобы плохо. Но свободы поменьше. А молодым оболтусам и девицам, вырвавшимся из под опеки родителей, этой самой свободы очень хочется — я не исключение.

Давно прошли те времена, когда в академии доблести пытались ввести армейские порядки. И теперь все куда проще. К лучшему или к худшему не знаю. Не мне судить! Но все же некоторые строгости, в частности для тех, кто проживает в общежитии при академии, остались.

А хочется без них. Ведь все мы такие взрослые. К концу второго курса большинство пажей из общежития съезжают. Снимают в складчину квартиру или комнату в городе. Ну а аристо в тех самых общежитиях разве что в ознакомительных целях бывали.

Поймав извозчика, Константин назвал нужный адрес. Я не особо удивился, что квартиру барон снял в лучшем районе города. Удивление пришло позже, когда вместо квартиры нас привезли к полноценному поместью. Небольшому, но довольно представительному. Особенно если учитывать, что располагалось оно в городской черте, в самом дорогом районе Тирбоза. Да одна земля тут стоит... Много стоит!

— Это родовое, — пояснил Константин. — Обычно в нем все Ранки останавливаются, кто в академии учится. Но в этом году я один.

Садовник он же привратник, который открыл нам ворота, занялся вещами. К приезду хозяина в прихожей поместья принято собирать всех слуг. Но Константина встречала одна единственная служанка. Молодая, хоть и несколько старше нас и довольно фигуристая. Помимо нее, как я позже узнал, была кухарка — жена того самого садовника. Но она была слишком занята приготовлением приветственного обеда, поэтому навстречу с Константином не вышла. Других слуг в поместье не было. В этом плане барон оказался довольно неприхотлив, дюжины лакеев только для утреннего туалета ему не требовалось.

— Добро пожаловать господин, — поклонилась служанка, смотря почему-то прямо на меня. Крайне подозрительно смотря, надо сказать. — У вас гость?

— Да, Лилла. Познакомься с моим спасителем.

— Спасителем?

— Да, меня пытались ограбить, — признался Константин, потерев голову. После целительной магии она не болела, но шишка осталась.

— Я предупреждала, — осуждающе заметила Лилла. — Вам следовало взять охрану.

Все страньше и страньше. С каких это пор слугам разрешается поучать господина? Или она не только служанка, но и любовница? Ладно, дело молодое. А я не аристо, чтобы осуждать Константина за подобную связь. Тем более негласное правило "не спасть с прислугой" нарушается довольно часто.

Да и служанка хороша. Я непроизвольно мазнул взглядом по ладной фигурке, а фантазия дорисовала все, что скрыто одеждой. В штанах тут же стало тесно. Хорошо, что длинные полы гимназического кителя помогают скрыть непотребство.

Ох уж это подростковое тело с его буйством гормонов. Я уже начал забывать, что это такое.

— Обед готов? — поинтересовался Константин, проигнорировав замечание служанки. — Я голоден, словно дракон. Гарн, ты же составишь мне компанию?

Я хоть и успел перекусить в чайной, но отказывать барону и себе не стал. Когда еще я смогу позволить себе подобную трапезу? В Академии кормят. И на мой невзыскательный вкус, кормят неплохо. Но деликатесов к столу не подают. Как и вина. А у Константина, предвижу, всего будет в избытке. семья Дорал хоть и побочная ветвь рода Ранк, правителей Железной марки, но и ему досталась своя доля легендарных богатств железного маркграфа. А Константин последний и единственный представитель этой ветви.

Накрытый стол нас уже ждал в гостиной. Причем приборов стояло в избытке, словно Лилла знала, что барон обязательно приведет с собой гостей.

— Чем нас сегодня радуют? — поинтересовался Константин, с интересом изучая то ли содержимое, фарфоровой супницы из которой Лилла наполняла его тарелку, то ли вырез платья служанки. Несколько более откровенный, чем полагается в рамках приличий. — Гляжу, чем-то вкусным.

Взяв ложку, он с веселым прищуром бросил быстрый взгляд на ровные ряды столовых приборов, выстроившихся, словно латники вокруг его и моей тарелки.

Если Константин хотел подшутить, то прогадал. Столовый этикет был мне хорошо знаком. Даже практика кое-какая имелась. Не слишком богатая, все же во время Великой войны было не до званных обедов, но обилие столовых приборов не привело меня в священный трепет, близкий к ужасу.

За супом с трюфелями было вымоченное в неизвестном мне соусе рыбное филе с гарниром из сладкого колониального картофеля. Поняв, что в столовых приборах я не путаюсь, Константин резко погрустнел.

Надо отметить, в обращение с батареей столовых приборов барон дважды ошибся. Скорее всего, не из-за незнания, а просто плюнув на условности этикета. Думал, я ничего не замечу. А я заметил!

Впрочем, мне все равно. Его дом — его правила. Он может хоть руками есть, используя вместо тарелки скатерть. После горячего боя или долгого, выматывающего отступления, я и не такое видел.

Помнится, едва не попавшись в ловушку в Речной марке, спешно отступая все дальше на запад, к спасительному Артону, на противоположном берегу которого строилась новая линия обороны, остатки нашего потрепанного пятого корпуса долго считали слово снабжение изощренным ругательством. А разоренная от пяти лет беспрерывных боев земля с разбежавшимися жителями много дать не могла.

Находка остатков разгромленного драконами и вивернами обоза стала настоящим праздником. Найти удалось немного, но получить на копье жалкую горсть крупы и кусок начавшей подгнивать солонины казался нам за счастье. Рыцари, оруженосцы, латники, сержанты, родовитые, сквайры и простолюдины — голод уравнял всех. Используя каску одного из латников, мы сварили жидкий кулеш, а потом все с наслаждением черпали получившееся, больше похожее на суп варево одной единственной ложкой, передавая ее по кругу. И ничего, счастливы были горячей еде. На войне быстро начинаешь ценить такие маленькие радости, которые в мирной жизни воспринимаются как данность.

Остаток обеда прошел в приличествующем молчании и разговор мы возобновили позже, когда добивали остатки трапезы. Это было сложно, но оставлять на столе столько вкусностей я не собирался. А Константин, судя по едва заметному, но уже наметившемуся брюшку, всегда любил поесть.

— Что планируешь делать после выпуска? — спросил он, отодвигая от себя тарелку.

— До него еще три года, — напомнил я.

— Веришь в древние суеверия? Брось, все это ерунда.

Насчет суеверий я не понял, а потому предпочел взять паузу, приложившись к бокалу с вином.

Ах да, точно! Есть в пограничных марках такое поверье. Расскажи о своих планах — посмеши богов.

— Особых планов на будущее пока что нет. Для начала нужно выучиться, а там посмотрим, — несколько слукавил я.

Планы у меня огромные, неподъемные. Но делиться ими не стоит. Да и Константин, при всей моей симпатии к нему, не тот человек, который может мне сильно помочь в достижении моих главных целей.

— Если планируешь поступить в родовую дружину, то я могу дать тебе рекомендации к нескольким приличным семьям, — предложил он.

— Поговорим об этом в будущем, — вновь ушел от ответа я.

Предложенный Константином вариант не самый плохой, но и не лучший. В прошлом именно в дружину одной из семей Северной Марки я и попал, три года гоняя ликанов, совершавших вылазки из-за гор. И радуясь тому, что не оказался в замесе начавшейся войны за престол. Пограничные маркграфства лучше прочих знали, сколько теплых, полных любви и всепрощения глаз смотрит на земли империи с той стороны границы. А потому маркграфства в войне за престол практически не участвовали. Более того, неоднократно пытались примирить враждующие стороны. Все без толку! Рода, правившие девятью герцогствами, всегда смотрели на пограничных маркграфов как на наглых выскочек. Каким-то неведомым чудом получивших статус фольхов. Ну а затем пришла Изумрудная чума, участились нападения ликанов и пограничным маркграфам стало не до войны в империи.

Кстати, Константин, насколько я помню, после начала разборок за освободившийся трон уехал к островитянам. Догадывался, к чему все идет, и решил оказаться подальше от гражданской войны. Впрочем, во время вторжения альвов он вернулся, а дальнейшая его судьба мне неизвестна. Может погиб, а может прорвался в Железную марку, где и воевал вместе со своей родней. В последнее, я не особо верю. То что Железная марка выдержала первые несколько ударов вовсе не означает, что она могла три года сражаться, находясь полностью отрезанной от земель людей.

Людям хотелось верить в чудо. Вот они и придумали легенду о несломленном маркграфстве далеко в тылу альвов.

— Дело твое, но я предложил. Лилла, подай-ка нам еще вина. Того красного... И не вздумай его разбавлять!

К моему удивлению, служанка наградила хозяина строгим, каким-то материнским взглядом, но спорить не стала.

— А ты ей понравился, — Константин заметил мой взгляд на Лиллу и лукаво подмигнул. Надеялся смутить? Зря.

— Иного и ожидать глупо, — кивнул я с напускной важностью.

Барон расхохотался. Бокал в его руке затрясся, уронив красные капли на свежую белоснежную сорочку и это рассмешило Константина еще больше. Ну да, не он же будет потом стирать.

Надо признать, вино у Константина было превосходным. Особым ценителем я никогда не был, но вкус мне понравился. За первой бутылкой последовала вторая, и к ее концу я понял, что еще немного и до постели меня придется кому-то нести.

Константин продолжал расспрашивать о моей жизни, мягко выведав всю мою небогатую биографию. Приходилось держать себя в руках, чтобы не ляпнуть что-нибудь, чего вчерашний гимназист знать не может. Впрочем, о своей жизни барон тоже поведал. Но большую часть рассказанного я и так знал.

Как и я, Константин был сиротой. Но я таким был с рождения, а он до двенадцати лет рос в полноценной семье. Его родители погибли чуть больше четырех лет тому назад во время кораблекрушения.

Закончили беседу мы ближе к ночи, окончательно став друзьями. По крайней мере, Константин точно стал считать меня таковым.

Для сна мне отвели одну из гостевых комнат. Быстро раздевшись, я с наслаждением упал на мягкую перину. И едва ли не застонал от удовольствия. Может я и вырос в суровой скромности, а возможно именно потому, что я вырос в суровой скромности, но где-то в глубине души был еще тем любящим комфорт, изнеженным аристо. Просто никому не показывал эту свою сторону. Да и особых возможностей, признаться, не было.

Провалиться в сон я не успел. Едва слышно скрипнули петли. Дверь открылась.

Моя рука машинально дернулась в сторону прикроватного столика. И только потом я вспомнил, что безоружен. К тому же, что мне может угрожать в доме Константина?

Да и ночной гость, а вернее гостья, оказалась хорошо знакомой. Придерживая подсвечник со свечой, в гостевую комнату тихонько проскользнула Лилла, одетая только в длинную ночную рубашку. Такую прозрачную, что одеждой ее можно считать весьма условно.

Не особо удивившись тому, что я не сплю. Она задула свечу, одним быстрым каким-то неуловимым движением скинулся с себя ночнушку, откинула одеяло и забралась ко мне.

Глава 4

Тени из прошлого

Проснулся я не так чтобы рано, но и не позорно проспал, как это было в моем прошлом-будущем. Вымотался в пути, плюс куча новых впечатлений, а в итоге прошел регистрацию одним из последних, едва не опоздав к торжественному ужину.

Лилла исчезла. Только приятная нега во всем теле и оставшийся на подушках отчетливый запах женских духов говорил о том, что прошедшая ночь не была сном, порожденным сознанием озабоченного юнца. А не озабоченных юнцов не бывает, это я могу утверждать смело — две юности за плечами.

Моя одежда обнаружилась на кресле. Ровно там же, где и была оставлена. Но прибывала в гораздо лучшем состоянии. Все вычищено, выглажено, а медные пуговицы сияют так, словно их долго и усиленно натирали.

Да, хорошо иметь служанку...

После горячей ночи звучит как-то пошло...

Юный наследник баронства, если за его титулом есть реальный земельный надел, ожидал меня в гостиной. Накинув на плечи шелковый халат, небрежно перетянутый в талии красным поясом, Константин сидел возле камина, подставив голые пятки поближе к огню. Правая его рука сжимала винный бокал, левая — длинную колониальную сигару.

Выглядело это нелепо.

Наверное, таким образом, он хотел поразить незадачливого простака провинциала, явив образ настоящего родовитого аристократа. Да, силами Константин не блистал, но он не просто гербовой — титулованный. А к тому же маг в третьем поколении! Потомок, пусть и не по прямой линии, знаменитого железного маркграфа, сумевшего в свое время поставить империю с ног на голову, так пнув ногой под зад вялотекущий прогресс, что империя вот уже сто лет летит вперед чисто по инерции.

Будь мне действительно шестнадцать лет, Константин мог достичь своих целей. Но мне, ветерану двух затяжных войн, которые принято объединять в одну, все это казалось донельзя смешным — мальчишка пытается играть во взрослого.

Да, сам я тоже не умудренный сединами и шрамами муж. Но то всего лишь тело. Разум мой успел не только вырасти на Великой войне, но и постареть. Это значительный кусок моей жизни. Да что там — это вся моя сознательная жизнь.

На войне взрослеют быстро... а умирают еще быстрее.

— Вижу, ты плохо спал. Ну и как оно? — похабно подмигнул он мне, попыхивая сигарой. Причем, как я успел заметить, больше набирая дым в рот, чем в легкие — какой бездарный перевод хорошего табачного листа.

Значит, это не я такой великолепный, поразил Лиллу в самое сердце, а он ее ко мне подослал. Самолюбие слегка взбрыкнуло, но молодое тело, подуставшее от воздержания, лениво на него цыкнуло, и самолюбию пришлось смириться с неприглядной реальностью.

Да и Лилла не выглядела жертвой дворянского произвола. А в постели... но не стоит об этом.

— Благовоспитанным юным пажам не пристало обсуждать такие темы, — отозвался я, смиренно опустив взгляд в пол. — Тем более речь идет о чести дамы.

Константин подавился дымом и звучно расхохотался, вновь расплескав вино из бокала. Боги, как просто ему понравиться. Чувствую себя мастером интриги. Да к сожалению, это просто Константин — компанейский и пока что недостаточно искушенный паренек. Не интриган, не заговорщик, а просто прожигающий жизнь молодой балбес.

— Садись! — уже привычно потребовал, нежели чем пригласил он. — Вина?

— С утра? Да еще и в день приема?

— Так мы по чуть-чуть!

— И все же воздержусь.

— Ладно. Не надумал остаться у меня?

Вчера вечером, в очередном приступе дружелюбия, Константин решил, что во время обучения я должен остановиться у него. Пажам дозволялось жить в городе. Все же среди них полно аристо. Загнать их в общежитие — та еще задача.

— Спасибо, но нет, — твердо отказался я. — Поначалу остановлюсь в общежитии, а потом сниму квартиру в городе.

— Дело твое, — не стал настаивать юный барон, явно сожалея, что лишился потенциального собутыльника.

Его предложение было интересным, но не для меня. И дело тут не в какой-то там гордости. Нежелание быть приживалой у родовитого аристократа.

Мне нужна свобода действий!

Став гостем Константина, я стану жертвой его гостеприимства. А он гостя без внимания не оставит. Такой уж человек! Сам займется моим развлечением, таская за собой по всем злачным местам Тирбоза. Или Лиллу отрядит, чтобы она скрашивала мой досуг. К альвам такое счастье!

Я еще не знаю, чем мне предстоит заниматься в городе. Но предвижу, что многие эти действия вступят в противоречие не только с общепринятыми нормами морали, но и с законами империи.

Благая цель... Ради нее я могу пойти если не на все, то на многое. В том числе и переступить закон.

А преступать придется. Не раз и не два. Империя пала не только из-за потерь в войне за императорский престол. Было и предательство. Вернее, предательств было немало. Будет неплохо, если будущие предатели не получат возможности предать...

Многих из них мне не достать, слишком высоко сидят, да и далеко находятся, но и в Тирбозе есть несколько достойных целей.

Впрочем, я тороплю события. Сначала стоит разобраться с учебой. Влиться в учебный процесс, провести ревизию своих знаний, проверить, что там с моей синхронизацией и магической силой.

Учиться, выжидать, собирать связи, искать возможность заработать и возвыситься — вот планы на ближайший год.

Этим я и займусь!

* * *

Когда Гарн Вельк ушел, с лица барона Константина исчезла напускная веселость. Взгляд стал холодным и расчетливым.

Осторожно постучав, в гостиную вошла Лилла.

— Проходи, присаживайся, — кивнул ей барон.

— Служанке не подобает сидеть рядом с господином.

— А ты возьми и забей, сестричка. Просто возьми и забей, — посоветовал Константин, указав рукой на освободившееся после ухода странного гостя кресло.

Надо отметить, родственная связь между хозяином и служанкой была довольно запутанной и спорной. Лилла не являлась родной сестрой барона, как и двоюродной. Если глубоко залезать в генеалогию, она была его какой-то там троюродной тетушкой из другой младшей ветви рода Ранк.

Молоденькая служанка понесла от сына господина. Обычная, в общем-то, история. Официально порицаемая, но довольно частая. В семьях родовитых, с их вечной погоней за сильными наследниками, бастардов чуть ли не больше, чем законных детей.

Да что далеко ходить — железный маркграф славился не только своими достижениями на ниве прогресса и укрепления империи, но и тем, что наплодил кучу бастардов, собрав настоящий гарем из собственных рыцарей. Именно от одного из таких признанных бастардов и происходила ветвь рода, к которой относился Константин.

К сожалению, Лилле не повезло, даже крупицы дара она не унаследована, а потому и не была официально признанна, оставшись в роду на положении прислуги. Впрочем, не самая плохая судьба. Официальный слуга рода — это тоже статус. Образование она получила отличное. Учили ее те же учителя, что и Константина. Да и вообще они с детства были вместе. Более старшая Лилла присматривала за юным господином, и он привык считать ее практически сестрой.

— Что думаешь о нашем юном госте?

— Он не притворщик альвов.

— Это я понял, когда он выбрался из твоих объятий живым, — нетерпеливо перебил названую сестрицу барон. — В следующий раз, будь добра, предупреждай о своих инициативах заранее, — ворчливо добавил он.

— Мой господин ревнует?

— Вот еще, — фыркнул Константин. — Так что там мой новый друг?

— Странный... — задумчиво обронила Лилла, взяв паузу. Пусть ей не досталось магического дара, но внимательности и проницательности было не занимать. — Юн, но на юнца не особо похож, — как ни в чем небывало продолжила она, отлично зная, каким нетерпеливым в словах и суждениях может быть Константин. Особенно когда сталкивается с чем-то интересным и загадочным, способным его заинтересовать.

— Островитяне, тайсшицы? — азартно предположил барон.

Лилла покачала головой.

— Не знаю. Да и не похож он на тайного агента. Он просто... другой. Это трудно объяснить. Да ты и сам заметил. Он держится с тобой, как с равным. Слегка неотесан, но с этикетом явно знаком. Да не с тем подобием, что преподают в гимназических классах. А где он мог его узнать? Речь правильная. Роскошь его не смущает. Убранство гостевых комнат он принял как данность. Да и в постели... — она слегка покраснела, вспомнив ночь. — Я явно не была у него первой. Историю его ты слышал — откуда он сумел почерпнуть столько знаний?

— Согласен. Слишком много достоинств, для вчерашнего гимназиста, — кивнул Константин. — Да и наша встреча наводит на мысли. Зато меня он, похоже, считает кутилой и повесой.

— Потому что ты кутила и повеса, — припечатала Лилла.

— Не только и не столько, — обиженно возразил служанке Константин.

— Но все, а особенно островитяне и альвы, должны считать именно так и никак иначе, — напомнила она.

— Знаю, знаю — слабое звено древнего, славного рода. Точка возможного влияния. Сколько красивых эвфемизмов для слова наживка, — раздраженно поморщился Константин. — Что же, я тебя услышал, — задумчиво добавил он, покрутив фужер с вином. — Наш юный друг — загадка. — Лилла поморщилась, предугадав слова, которые последуют за этим утверждением. И Константин ее не разочаровал. — А ты же знаешь, как я люблю загадки... У нас есть какие-нибудь связи в Академии Доблести? Хочу быть уверенным, что попаду в одну группу с моим новым другом.

* * *

Неспешно, но вместе с тем бодро вышагивая по таким знакомым и забытым улочкам, я размышлял о произошедшем, прошлом, будущем, прошлом-будущем. Вновь и вновь возвращаясь к главному, как предотвратить то, что предотвратить на первый взгляд невозможно.

Война за императорский престол, Изумрудная чума, вторжение альянса древолюбов, предательство части родовитых — даже одного из этих четырех факторов достаточно, чтобы империя покачнулась. Два фактора — это практически приговор. Ну а итог всех четырех мне известен.

К сожалению, пока что моих сил недостаточно, чтобы как-то повлиять хотя бы на один фактор. Да и не факт, что их когда-нибудь будет достаточно. Но разве это оправдание ничего не делать?

Не люблю громких слов, но я имперец до мозга и костей. Империя Эдан, хорошая она или плохая, — мой дом. И я ее рыцарь... первый и последний.

Да, рыцарь...

Помню, когда я впервые увидел паро-магического голема, меня поразило его величие и мощь. Это было на параде в честь чего-то там. За давностью лет повод я не очень помню. Может какой-то большой имперский праздник. А может, один род выиграл Малую войну у другого рода и решительно отпраздновал данное событие большим парадом во втором по величине городе Спорных земель.

В любом случае, по такому поводу всех одаренных сирот нашего приюта вывели на прогулку в город. Вполне возможно именно с целью показать будущее, к которому каждому из нас, раз империя тратит на наше воспитание деньги, нужно стремиться. Что же, расчет оказался верен. На меня торжественное зрелище степенно шествующих, пофыркивающих паром мехов произвело впечатление. Породив наивную мечту, которая исполнилась. Пусть и не совсем так, как я хотел.

Пилотов паро-магических големов не зря называют рыцарями, ведь именно от рыцарей они и произошли. Магия даже сейчас императрица поля боя. Но магов всегда было мало. И им требовалась свита. Эту свиту нужно было как-то защитить, чтобы она не сдохла от простейшего заклинания. Сначала это были простые доспехи. Все же пробить железо воздушной или той же ледяной стрелой куда сложнее, чем человеческую плоть. Потом на доспехи стали наносить простейшие рунные цепочки: на прочность, защиту от льда или огня, скорость, силу и другие. Затем пришло время встраивать в доспехи камни маны они же кристаллы накопители — рунные доспехи обзавелись стихийными щитами. И где-то в это время появился первый магический паровик, обслуживать который могли недомаги — слабые одаренные, не способные освоить заклинания выше первого-второго круга. Собственно именно такие недомаги всегда составляли костяк рыцарей. Воин, умеющий хоть что-то в плане магии лучше, чем не умеющий ничего.

Ну а с появлением магического паровика мир стал меняться. Первыми это почувствовали рыцари. Империя никогда не была миролюбивым государством, а земли за Артоном и Волограном давно притягивали ее жадный взгляд. Да вот только племена ликанов и недавно появившиеся варгары, обитавшие на обширных землях за этими крупными реками, почему-то были против. Походы "За речку", давно стали делом обыденным, рутинным. Но особых успехов долгое время не было. Закрепиться на землях, что теперь называются Спорными, не получалось... пока не появилась самоходная паровая броня сержантов и паро-магические големы рыцарей.

Да, архимаг — это мощь. А полный круг магов — это всесокрушающая мощь. Один архимаг может с легкостью уничтожить рыцарское копье. Но сколько тех архимагов? Человек десять! И это на всю империю! Даже в некоторых родах фольхов нет архимагов, хотя в старые времена такой род рисковал не просто лишиться власти, но и вообще исчезнуть.

Рыцари тоже немногочисленны, но по сравнению теме же магами их настоящее море. На одного вышедшего в поле мага империя могла выставить несколько десятков рыцарей. К тому же обучение архимага, да даже магистра, это не годы — десятилетия. А стандартная подготовка оруженосца занимает три года. Еще года через два-три он может подняться на ступень выше, став рыцарем. А там и до паладина недалеко. Разумеется, из-за малого магического резерва многие так и останутся вечными оруженосцами. Но этих оруженосцев опять же тысячи. Вот такая математика.

Именно благодаря массовому применению рыцарей, а вовсе не магии, империя наконец-то смогла завоевать Спорные земли, раздвинув свои границы до Владычицы на востоке, залива Дикарей и Голодного нагорья на севере и смертельно опасных Пепельных земель на юге. Дальше были земли альвов...

Разбрызгивая грязь из немногочисленных луж, появившихся после ночного дождя, мимо прогрохотал роскошный экипаж, с четверкой лошадей.

Мазнув взглядом по гербу на дверце, я замер. А затем стремглав бросился следом за каретой. Ворон, сжимающий ключ! Этот герб мне слишком хорошо знаком!

Экипаж повернул, я повернул следом. Едва не налетел на дородную торговку или экономку, несшую корзинку с припасами.

— Простите! — фальшиво повинился я, даже не думая останавливаться. Успеть! Должен успеть! Зачем? Об этом я подумаю позже.

Налетевший порыв ветра сдернул с моей головы фуражку. Плевать! Она все равно старая. Да и от гимназической формы следовало бы избавиться, но у меня просто нет другой одежды.

Забег закончился так же внезапно, как и начался. Экипаж, мелькавший где-то впереди, стал останавливаться и замер точно перед решетчатыми воротами престижного доходного дома. Квартиры в нем предназначались явно не для простых смертных, а для родовитых аристократов. Не у всех есть собственное небольшое поместье прямо в черте города. А снимать или строить оное вне городских стен как-то хлопотно. Спорные земли потому и называются спорными, что на них неспокойно. То родовитые очередную Малую войну развяжут, борясь за земли и ресурсы. То где-нибудь в диком месте портал появится из которого ликаны в набег хлынут.

Любят они это дело. А вот людей ненавидят, особенно одаренных.

Проклятье, о чем я только думаю?!

Это было сложно, но я все же заставил себя остановиться. Ожесточенно потер лишившуюся фуражки голову и лоб. Прислонился к стене.

Да, память меня не подвела. Это ее герб! Чувствуя непонятное даже мне самому смущение, словно прямо на улице занимаюсь каким-то непотребством, я осторожно выглянул из-за угла.

Сердце пропустило удар. В дверь дома, услужливо распахнутую дворником, входила молодая девушка. Тонкий стан — тростинка. Карие глаза. Длинные каштановые волосы заплетены в косу. Виконтесса Дэя Готмал — моя погибшая жена. Вернее еще совсем не погибшая... и не жена.

Да только ради этого стоило вернуться!

Я дернулся вперед, но заставил себя отступить назад. Головой думай! Не время и не место раскисать, вспоминая о былой любви.

Да и что я ей скажу? Привет? Ты меня не знаешь, но в будущем, лет через десять, мы будем женаты пять месяцев, а потом ты погибнешь? После таких слов на любых отношениях можно ставить крест. Душевнобольных нередко жалеют, но замуж за них не выходят. Особенно аристократки из не самых последних родов империи.

Проклятье, мы ведь еще даже не знакомы. Да и в целом в академии не так чтобы очень много общались.

Хоть в стенах академии и всячески пропагандируется равенство. Ведь все пажи приравниваются к дворянам. Но когда это у нас родовитые смотрели как на равных на нетитулованных, а тем более на не наследных дворян? Фантазии это, и не более того.

Разгладив непослушные, всклоченные вихры, я выбрался на улицу. Неспешным шагом прошелся возле дома, в котором скрылась Дэя. Нужно запомнить это место. Не знаю, как все сложится, но ждать десять лет все же глупо.

Да и ресурсы рода Готмал, фольхов Южной марки, лишними не будут.

Впрочем, с делами сердечными можно и повременить. Мне еще империю спасать... главное в пути не надорваться.

Не хочется этого признавать, но сегодня обычно равнодушные ко всему боги были явно на моей стороне. Впрочем, после возвращение в прошлое, я даже готов уверовать. Знать бы еще в кого. Да неважно! Спасибо вам боги! Всем вместе и каждому по отдельности! Двери доходного дома распахнулись. На улице вновь появилась Дея, сопровождаемая то ли экономкой, то ли телохранительницей.

Я оказался совсем рядом, и с трудом удержался, чтобы не ускорить шаг, оставаясь на почтительном расстоянии и делая вид, что просто иду в то же сторону.

О боги, но как же она хороша. Я даже немного себе завидую. И этот костюм ей очень идет.

Более века назад, с появлением первых паро-магических големов. Женская мода разительно изменилась. Корсеты и пышные юбки ушли в прошлое. Им на смену пришли вариации костюмов для верховой езды, больше похожих на военную форму, ну и сама военная форма.

Впрочем, на этот счет у империи особый пунктик. Ученики гимназий носят мундиры, охранители носят мундиры, чиновники всех мастей носят мундиры. Про армию и говорить не стоит, там без мундира ты и не человек вовсе, а какой-то гражданский. Из этого стройного ряда выбиваются только маги. Эти имеют возможность наряжаться как угодно. Хотя у многих родов фольхов есть, барабанная дробь, мундиры своих цветов.

Да что говорить, в гимназии целый курс был посвящен этим проклятым мундирам! А то ведь не дай боги офицера и почтальона перепутаешь — сраму не оберешься.

Опять мои мысли свернули куда-то не туда. Наверное, я все еще не могу поверить в то, что происходит. И разум чисто на подсознательном уровне пытается уловить фальш. Вот его и заносит от моды к политике.

Выбросив из головы не просто ненужные, а все мысли, я некоторое время просто шел, стараясь сохранять почтительную дистанцию и не очень пялиться.

А все же Дея немного не такая, какой она мне запомнилась. Все такая же прекрасная, но другая. Более живая, что ли. Но Дея — это Дея. Не могу назвать ее своей первой любовью, зато последней — наверняка. Короткая передышка после Скиона свела нас вместе, когда из остатков переживших эту битву рыцарей формировали новые копья.

Страсть захватила нас сразу. С головой. Это было безумие. Пламя. Пожар. Вспышка. Словно нам было мала огня в сгорающей в войне империи. Через месяц страстного романа я сделал ей предложение. В тот же день мы поженились. А через пять месяцев она ушла в синее пламя...

Наверное, наплевав на приличия, я бы и ходил весь день, любуясь своей будущей женой. Но к счастью или несчастью (вопрос спорный) нам на пути попалась новомодная часовая башенка. В крупных городах такие последние лет десять ставят на особо важных перекрестках.

Демоны меня дернули посмотреть на стрелки. Те стремились к двенадцати, а это означает... я опаздываю!

Глава 5

Родные стены

Давно я так не бегал. Все же бегающий Первый рыцарь в мирное время порождает смех, а в военное — панику. Хотя, вру. Забег за каретой был не менее впечатляющим.

Хорошо, что память не подвела, приведя меня точно к воротам Академии Доблести.

Из-за непредвиденной задержки, связанной с безнадежной погоней за прошлым, я вновь опоздал. Не то чтобы сильно, в прошлый раз было куда хуже. Но все же как-то принято, что пажи из простолюдинов начинают скапливаться за воротами академии еще утром. А все формальности заканчивают до полудня.

А для меня нарушение этого негласного правила стало чем-то вроде традиции, ведь перед воротами я оказался незадолго до полудня.

Академия Доблести располагалась на окраине .... , рядом с внушительным овальным полигоном. Вернее, ипподромом. Или ипподромом-полигоном, это с какой стороны посмотреть. Короче, по договору с городским магистратом южная часть полигона академии отдана на откуп конюшням и всем, что связано с лошадьми и скачками, которые проводятся на полигоне три раза в месяц в конце каждой декады. Все остальные дни полигон в полном распоряжении Академии и будущих рыцарей.

Когда я увидел Академию впервые, она поразила меня своими размерами. Главное здание насчитывало четыре этажа, имело широченные стрельчатые окна, словно собор всех богов. И над всем этим возвышалась высоченная башня с широкой, похожей на длинный язык площадкой. Башня не только несла часы на своей вершине, но и служила запасной причальной мачтой для почтовых дирижаблей. На неискушенного, неопытного провинциала, мало что видевшего за стенами приюта для одаренных, зрелище производило впечатление. И это только один корпус! А таковых в академии насчитывалось восемь. Это если не считать крытые ангары для големов. Общежития, учебные классы, кухня, столовая, закрытый спортивный зал, бальный зал, бассейн — любой новичок с легкостью запутается в этом лабиринте.

Да мы поначалу настоящие планы местности составляли, спешно набрасывая их на внутренней стороне обложек ученических тетрадей. Тоже своего рода тренировка будущих рыцарей. Карт, как показала Великая война, постоянно не хватает. Вот и приходится довольствоваться собственноручно нарисованными кроками.

Заметив хорошо знакомые ворота, я остановился, стремясь унять расшалившееся сердце. Шалить ему сегодня приходилось часто — слишком много впечатлений для одного короткого дня. Слишком много воспоминаний. А дальше будет только хуже...

После выпуска, я видел эти стены только один раз, когда остатки Пятого корпуса, не сумевшие пробиться на помощь к окруженной и гибнущей Третьей армии, откатывались назад, пытаясь оторваться от сидевших на пятках сил древолюбов и при этом прикрыть колонны беженцев.

Тогда, в самом начале войны с альвами, беженцев было довольно мало. Никто не верил, не понимал, что это не просто война, а война на полное уничтожение. Альвам не нужны были хомо на этих землях. А у ликанов с варагами с империей свои, давние счеты.

Нельзя сказать, что люди безвинны. Свет цивилизации, что мы несли в эти земли, был залпами ружей, заклинаниями боевых магов, а в последствии и лучами световых копий паро-магических големов. Сначала колонии людей освоились на побережье материка, но и двухсот лет не прошло, как новым колониям стало тесно, и люди начали медленное продвижение на восток, уничтожая или оттесняя племена диких ликанов, прежде обитавших на этих землях. Век за веком, шаг за шагом тогда еще молодая империя раздвигала свои границы. Какое-то время ликанам удавалось сдерживать ее продвижение на тех землях, что называются Спорными. Но затем, с появлением первых паро-магических големов, пришла очередь и этих земель принять стальную поступь человеческого прогресса и цивилизации.

Что скрывать, даже с альвами империя успела поцапаться, предприняв два крупных похода за Владычицу, крупнейшую реку не только Суренасила, но и всего известного мира, рассекающую материк на две почти равные части. Окончились эти походы кровавой баней. Что самое обидное, именно для империи.

Да, в грядущей войне Эдан не совсем безвинная жертва, но это не значит, что за нее не стоит биться! Вся история людей показывает, что наш вид не хуже и не лучше прочих разумных видов этого мира. Сильный всегда пожирает или подчиняет слабого! Инструменты могут быть разными: сила оружия, религии, денег, возведенных в абсолют идеалов. Но итог предопределен — ты или тебя.

От мыслей о прошлом-будущем, которые стали посещать мою голову излишне часто, меня отвлек грубый тычок в плечо. С трудом устояв на ногах, оборачиваюсь и замираю, не в силах поверить собственным глазам. Давно мне не доводилась лицезреть мертвецов... где-то полчаса.

— Эй, чего застыл, рот разинул? — сказал мертвец с громким именем Сагар Ганик-Вегейр и скромным титулом графа. Хотя, нет. В это время он еще не получил титул от почившего отца, а значит не граф — виконт. — Дай пройти, деревенщина!

После толчка, отбросившего меня на край дороги, пройти ему никто не мешал. Да и ширина дороги перед центральным входом в Академию Доблести такова, что на ней могут разминуться два оруженосца, а то и рыцаря. Крупные города империи последние сто лет строятся исходя из особенностей рыцарей. Да и самобегающей коляской в последние годы мало кого удивишь. Даже в Тирбозе их не меньше трех десятков. Но если даровитый аристо хочет показать свою важность, то разве такие мелочи как широкая дорога станут его заботить?

Подумать только, а ведь я успел позабыть, каким редкостным мудаком будущий граф Ганик был в юные годы. Ладно, в честь Аркнейского перевала спустим задиристому петушку грубость.

Не дождавшись реакции, виконт презрительно хмыкнул. Смерил меня взглядом из разряда "я аристо, а ты — говно" и пошел дальше. Еще молодой, без ожогов на лице. С длинными золотистыми кудрями и смазливым личиком, не знавшим нескольких переломов носа и чудом собранной в полевом лазарете целителями челюсти. Первый перелом носа, кстати, ранение не совсем боевое. И получил он его в первый год учебы в академии. История не знает имени того, кто совершил это выдающееся деяние... я хотел сказать, недостойный пажа поступок. Но Сагар так долго нарывался, что ничем иным это закончиться не могло. А его противник был достаточно умен, чтобы не пытаться играть в благородство, затевая запрещенные дуэли.

Самое обидное, для пока что виконта — он был так пьян, что не помнил, кто ему врезал и за что именно. Ну а мой кулак будет молчать. В этом я уверен...

Впрочем, в моей памяти остался и другой Сагар Ганик-Вегейр. Смертельно уставший, как и все мы, грязный и пребывающий на грани выгорания, но вызвавшийся добровольцем.

С Аркнейского перевала вернулось три рыцаря и горстка латников с сержантами. Но чтобы эти жалкие остатки отряда прикрытия ушли и смогли оторваться от погони, одному рыцарю пришлось остаться...

Интересно, почему виконт прибыл так рано? Константин вон в академию не торопится. Как и Дэя. В первый день родовитые ближе к торжественному ужину подтягиваются. На нем ректор академии, произносит стандартную, не меняющуюся год от года речь о том как нам всем, новым поступившим, повезло. Затем зачитывают списки групп и всех отпускают заниматься своими делами.

Вот такой первый день учебы... для аристо. С простыми парнями как я, все гораздо сложнее. Не в плане учебы, тут мы с аристо будем на равных... если не учитывать разницу в качестве начального образования. Но в первый день мне придется порядком побегать по академии если не в толпе, то в стае таких же простолюдинов, размахивая необходимыми бумагами. Не сказать, что их много. Но хватает. Плюс общежитие, в котором так же надо отметиться и заселиться. И на все про все отводится один день. Завтра изволь быть на занятиях. Да при полном параде, чтобы не позорить звание пажа Академии Доблести.

Почему для простолюдинов такие сложности? Видимо, чтобы будущие рыцари "из народа" заранее прочувствовали трудности выбранного пути. В Академии, конечно, все пажи равны, но некоторые равнее прочих. И забывать об этом не стоит! Особенно если за твоей спиной нет древнего, знатного рода или хотя бы внушительного состояния.

Со второго дня начнутся занятия по различным предметам, включая управление големами. Да, вот так практически сразу. И таких занятий будет много. Синхронизация — тонкая штука, без постоянной практики ее не добиться.

С подачей документов проблем не возникло. Процесс в канцелярии академии был отлажен, словно конвейер в мануфакторуме.

В прошлый раз, устав от долгого пути, я позорным образом проспал и появился в канцелярии во второй половине дня, когда большинство будущих пажей успели пройти регистрацию. А потому пришлось побегать, выискивая нужного секретаря. А утром оный сидел себе в своем кабинете, принимая прибывших, что загодя выстроились перед административным корпусом.

Стоит отметить, что и в этот раз я слегка припозднился. Но это только к лучшему. От очереди пока еще не пажей остались жалкие крохи, и мне не пришлось долго ждать.

Приняв сопроводительные бумаги, секретарь, имени его я совершенно не помнил, отыскал мое личное дело, присланное из приюта. Бегло проверил метрику. Вдруг вместо меня в академию пробрался шпион островитян. Зачем это могло ему понадобиться? Да кто же этих островитян знает?

— Поздравляю вас с поступлением в Академию Доблести, паж Гарн Вельк.

Штамп упал на заполненный лист, рядом с подписью секретаря. Одни бумаги у меня забрали, а вместо них выдали другие.

Все, слово сказано, зачисление произошло.

Говорят, что в былые времена существовал целый ритуал: медленный, тягучий. Каждого пажа принимал чуть ли не ректор. Но ускорившийся с прогрессом ритм жизни диктует свои законы. И теперь все свелось к обычным бюрократическим формальностям.

Впрочем, часть старых ритуалов все же осталась. Доказательства ждали меня в следующем кабинете. В него я входил с легким, давно позабытым чувством робости. Да и не совсем кабинет это был, а скорее зал. Очень похожий на выставочный. Длинные витрины стояли вдоль стен. В каждой из них лежало от пяти до десяти простеньких на первый взгляд серебряных амулетов с мутными, похожими на обычный кварц камнями.

Кристаллы-активаторы являются неотъемной частью рыцарей. Это знак статуса, инструмент для активации меха и... наш посмертный медальон. После первой синхронизации кристалл навсегда запечатывает в себе след ауры носителя, привязываясь только к нему. Ходит упорная теория, что именно кристаллы-активаторы влияют на эффективность синхронизации. А поэтому расставаться с ними нельзя ни на миг. Доказательств у данной теории немного. Замена кристалла-активатора и правда несколько снижает уровень синхронизации. Но вот повышается ли он или лучше растет от постоянного ношения амулета — вопрос открытый.

Впрочем, свой амулет я никогда не снимал. Хотя временами, признаю, это не слишком удобно.

— Проходим, выбираем, паж, — приветливо кивнув, администратор зала даже не стал проверять протянутые ему бумаги. Сегодня он видел их столько, что давно перестал реагировать на то, что там записано на этих листах. Да и что там может быть написано, если каждый год происходит одно и тоже? Одни птенцы вылетают из гнезда, получив вожделенный пояс оруженосцев. Им на смену приходят новички.

Нетерпеливо пройдясь вдоль витрин, вглядываясь в такие похожие друг на друга, но все же слегка различные амулеты, я не нашел своего! Что-что, а свой кристалл-активатор я изучил досконально. На нем был небольшой, едва заметный дефект — трещина в центре камня. Тонкая, словно волос, но хорошо различимая.

Проклятье, неужели мое скромное вмешательство в судьбу Константина как-то изменило будущее, и кто-то уволок именно мой кристалл? Да, он еще не стал таковым. Но после стольких лет без него я чувствую себя голым. И никакой другой мне не нужен.

— А другие есть? — набравшись храбрости, спросил я у администратора. В ответ мне достался взгляд, каким смотрят на слабоумного — с легкой опаской и сочувствием.

— Ты что же, паж, веришь в эти глупые суеверия о влиянии кристаллов-активаторов? — чиновник явно сомневался, причем в моем душевном состоянии. А может, он по природе был ворчливым. Да и вообще, сотрудники администрации академии не одаренные. Что они могут знать о законах магии и магических теориях? В них и архимаги до сих пор плавают.

— Если это глупое суеверие, то зачем здесь, — обвожу взглядом многочисленные витрины, — столько кристаллов-активаторов.

— Блажь все это, — вновь проворчал чиновник, но все же залез куда-то под стол. — На вот, смотри. Других нет, — сообщил он, водрузив на стол коробку с двумя десятками амулетов, имевших те или иные недостатки. Где-то цепочка порвана или оправа слегка помята. Где-то кристаллы имеют сколы, трещины или неправильный цвет.

Уверен, именно один из этих бракованных амулетов все же оказался тогда в витрине. Хотя... Я наконец-то точно вспомнил — не было у меня выбора! Как упоминалось, в тот раз я пришел поздно, практически к моменту закрытия. Амулет мне просто вручили и отправили прочь. Мстя за опоздание, этот ворчливый дядька просто подсунул мне "порченый" амулет!

Мелькнула мысль выбрать другой, хороший. Но тут же пропала, когда мой взгляд упал на знакомый камень.

— Этот! — схватив из ящика свой кристалл, я сжал его так, что от острых граней амулета заболели пальцы.

Моя прелесть! Мое сокровище!

Не знаю, причуды сознания это были или одна из неразгаданных загадок магии, но мне показалось — амулет меня узнал. Обрадовался, словно верный сторожевой пес, дождавшийся хозяина.

— Доволен? — уточнил чиновник, окончательно утвердившись в мысли о моей адекватности с приставкой "не". — Все, свободен!

С регистрацией, получением необходимых бумаг и выбором кристалла-активатора мучения этого дня не закончились. По сути, они только начинались. Следующим стал интендант.

Каждому пажу полагается полный комплект формы. Аристо предпочитают строить мундир в городе, у портных. А простым парням приходится довольствоваться тем, что выдает академия.

Перед складом смущенно толпился народ, но останавливать меня никто не стал. Быть опоздавшим оказывается очень выгодно, не приходится стоять в долгих очередях.

— Бумаги, — грозно потребовал интендант, едва я переступил порог склада.

— Так, вижу. Академия Доблести рада приветствовать вас в своих стенах, — подслеповато щурясь сквозь очки велосипеды, дежурно пробубнил он, без особой радости изучив отданные ему листы.

Причины его недовольства понятны — трудный день. Сидишь себе спокойно, интенданствуешь. Вверенное имущество защищаешь и периодически расхищаешь, а тут разом набегает толпа юношей и девушек и все что-то от тебя хотят, внося хаос в устоявшуюся действительность.

Родовитые, как я и говорил, казенную форму проигнорируют. Но и таких, как я, в этом году наберется больше трех десятков. И каждого нужно обслужить, чтобы к ужину смог предстать при полном параде.

На глаз прикинув нужный мне размер и достав свежий формуляр, интендант ушел в глубину склада. Пошуршав там немного, он вернулся, нагруженный горой вещей, которая тут же упала на стойку перед моим лицом.

— Два кителя полушерстяных, — начал методично перечислять он, делая пометки в формуляре. — Бриджи полушерстяные, две штуки. Штаны спортивные, хлопковые, две штуки. Четыре комплекта белья нательного и нижнего. Носки, шесть пар. Ботинки, одна пара. Полусапоги, одна пара. Френч коровьей кожи, одна штука. Петлицы, пуговицы и прочая мелочевка, одна коробка. Швейный набор, одна штука. Сумка планшетная, кожаная, одна штука. На торжественном ужине должно быть при полном параде. Распишись здесь и здесь. — Он ткнул формуляр мне под нос, дождался, пока моя рука выведет нужную закорючку, и махнул ладонью — Все, свободен!

Эти слова какой-то неофициальный девиз этого дня. Одного не могу понять, куда чиновники администрации так торопятся? Рабочий день у них до шести часов, а время едва перевалило за полдень. Перерыв на обед? Так он у них ближе к трем часам.

Нагруженный горой вещей, покидаю интенданта. Главная проблема, не уронить все это богатство.

В небольшом парке внутреннего двора академии, аккурат рядом со складом, царит знакомая суета. Группки юношей и девушек, нагруженных только что полученными вещами, что мулы, недоуменно переглядываются, не зная, что делать дальше. Куда идти?

Ценные указания от чиновников администрации закончились, а дальше — крутись, как хочешь.

Немногочисленные пажи старших курсов наблюдают за этой суетой с дистанции, даже не пытаясь скрывать усмешек. А когда кто-то из новичков набирается храбрости задать им вопрос — картинно их игнорируют.

Это что-то вроде местной традиции — ритуала посвящения для простолюдинов. Помогать будущим пажам запрещено. А если вызовутся помочь — жди беды. Могут отправить в женское общежитие вместо мужского. А они в разных концах академии.

Для девушек, кстати, снисхождений не делали, игнорируя их точно так же как и парней. В Академии в этом плане сплошное равенство полов.

Рыцари всегда были элитой и закрытой кастой, не вписывающейся в рамки строгих воинских уставов. В этом плане, хуже рыцарей только полноценные маги. Но они — элита среди элиты. И число их невелико.

Одно время рыцарей пытались загнать в рамки общих уставов, словно каких-то сержантов или латников, но быстро поняли — бесполезно. И стали действовать от противного, развивая в будущих рыцарях большую самостоятельность и инициативу. Данное посвящение берет свое начало от этого постулата. Вроде бы считается, что оно, да и весьма обширные свободы Академии Доблести, должны развить в нас эту самую самостоятельность. Ведь рыцарь не должен ждать ценных указаний от начальства, а действовать сам, исходя из сложившейся ситуации!

На мой взгляд, так себе идея. Но до недавнего времени единственный приказ, который можно было отдать рыцарям, это направление атаки. А дальше, на поле боя, связаться с ними становилось той еще задачей. Потом появились амулеты связи, и стало чуть легче, но ненамного.

Кстати, насчет амулетов связи — стоит ими заняться! Я не артефактор, но кое-что могу. Да и рунная цепочка там не такая сложная. Даже удивительно, что до подобного раньше не додумались.

Но изобрести мало. Сливки соберет тот, кто наладит производство и продажу. А мне до таких высот далеко. Так что пока будем решать задачи не такие глобальные. Но зарубку в памяти стоит оставить. Бедная моя память — зарубок будет много.

Глава 6

Баннерлорд

Оглядываю растерянных юношей и не менее растерянных девушек. В эти годы, налегая на учебу, я мало с кем общался. Так что от многих в памяти не осталось даже тени образа. Но присутствовали и другие, навевая неприятные воспоминания.

Мертвецы...

Сколько в одном месте собралось мертвецов...

Вон у скамейки мнется Конн Лит, мой сосед по комнате. Тихий, как и я помешанный на учебе парень. Выходец из семьи мелких лавочников. После выпуска попадет в спокойную Южную марку. С тех пор как за Пресным морем появилась так называемая Вольная марка, Южную и пограничьем-то нельзя считать. Там Конн успешно переживет первые годы Великой войны. И сгинет вместе с Пятой армией где-то в болотах у дельты Владычицы.

Рыжеволосая девушка с пышными формами, что с потерянным видом сидит на скамье неподалеку от него, Амита Гонар, будущая староста моей группы. В последний раз я видел ее на носилках, замотанную в бинты словно тайсшицкая мумия, выгоревшую и сломленную. Через два дня она застрелится в лазарете. Потерять в один день дар, здоровье, красоту и мужа — не каждый способен пережить подобное.

Рядом с ней Амалия Корн, эта невзрачная курносая девчушка на втором курсе сможет раскачать свой резерв до седьмого уровня — весьма неплохой показатель, сделавший ее ценным активом для родовитых. К третьему курсу Амалия будет обручена с наследником одного из графских родов герцогства Эзгель, не самым сильным и перспективным, но все же адептом. Правда счастье ее будет недолгим и несостоявшаяся графиня погибнет в самом начале войны за престол в какой-то глупой, практически случайной стычке между Северными и Южными домами.

Этот кареглазый шатен умрет от Изумрудной чумы. Девушка рядом с ним, его сестра, погибнет на Аркнейском перевале.

Столько разных лиц и одинаковых судеб. Мертв... мертв... мертва.

Я тряхнул головой, прогоняя наваждение. Будущее не предопределено! Особенно если один Первый рыцарь не станет тупить!

Но пока что стоит разобраться с настоящим. Ведь порой будущее складывается из незначительных мелочей.

Внезапно меня охватило чувство почти отцовской ответственности за этих неоперившихся юнцов и девиц. Будущих рыцарей и моих боевых товарищей — последний выпуск Академии Доблести Тирбоза мирного времени.

С чего бы это такой приступ сентиментальности? Скрытые, нереализованные желания иметь семью? Ответа на этот вопрос я не знаю. Да и не хочу знать.

Путь труден, долг тяжел и только смерть легка. Кажется, как-то так говорят наши далекие восточные друзья из Тайсши? Что же, возможно иноземная мудрость недалека от истины.

— Что стоим, кого ждем? — начал я громко и уверенно, привлекая к себе множество взглядов. Годы командования отучили меня от ненужного стеснения при общении с людьми. Впрочем, хорошим оратором я так и не стал. — Прекрасные дамы, вам прямо по этой дорожке до корпуса из белого кирпича. Остальные, не такие прекрасные и не дамы вовсе, следуют за мной.

— А откуда ты знаешь, куда идти? — уточнил один из тех, кого я совершенно не помнил. Вертится что-то в голове, но нужного образа нет. Все же столько лет прошло.

— Считай это даром предвиденья. Впрочем, никто не мешает тебе остаться.

Оставаться на месте, ожидая неизвестно чего, никто не захотел. Первыми, поблагодарив, исчезли девушки. Возможно, стоило их проводить, но эта мысль пришла мне как-то запоздало. Да и услуга будет медвежьей. Пусть с первого дня привыкают, что скидок на пол им никто делать не будет. Звание сквайра, а именно таковыми считаются все пажи, если уже не происходят из дворянских родов, они получили не за красивые глаза. Хотели бы другой жизни, пошли бы в инженеры или целители. Там тоже нужны одаренные. А где они в наше время не нужны? Обычный паровой двигатель — жалкая пародия на паромагический. Но в целителях и инженерах дворянство предстоит еще выслужить, а тут ты его получаешь сразу. Так сказать, авансом. А получив звание рыцаря, сможешь обзавестись собственным гербом, сделав ненаследуемое дворянство наследуемым... если не сложишь голову в процессе.

Нестройную толпою, зато под моим чутким руководством, мы направились к корпусу мужского общежития, что располагался в северной части академии, ближе к полигону и казармам латников.

Идти пришлось прилично. Хоть в Академии Доблести и не так много учеников, всего-то чуть больше трех сотен. Но территорию, как я и говорил, она занимает обширную. Это если прилегающего полигона-ипподрома не считать. А если считать, то территория становиться не просто большой — огромной! Без должных знаний, здесь легко заблудиться. Ведь указателями, вроде тех, что с недавнего времени вешают на улицах, никто не озаботился.

Рыцарь должен проявлять инициативу, быть внимательным... О боги, как же крепко мне вбили в голову эти правила. Разбуди меня ночью и даже мучимый похмельем я отбарабаню их лучше любой молитвы.

Где-то справа мелькнула группа пажей старших курсов, среди которых оказался и мой давний знакомый Сагар Ганик-Вегейр. Виконт, как и старшекурсники, был чем-то недоволен, буравя нас злыми взглядами.

Ах да! Я же лишил их отличного развлечения — мечущихся в поисках общежития новичков.

Придется быть осторожнее, Сагар обязательно постарается отомстить. А с учетом недавней встречи у ворот, он точно положил на меня глаз. Впрочем, я положил на него кое-что другое, о чем в приличном обществе говорить не принято.

Боги, мне только подростковых разборок с избалованными аристо для полного счастья и не хватало!

Приземистое двухэтажное здание общежития встретило нас широкими, длинными коридорами с натертым до блеска паркетом. Старичок комендант, явно удивленный столь быстрым прибытием новых "заселенцев" мучить нас не стал, бодро раскидав по комнатам.

Одна комната была рассчитана на двух человек. Обстановка скромная, но приличная: две узкие кровати, большой стол, за которым вполне можно разместиться вчетвером, не мешая друг другу. Два вместительных шкафа.

— Туалет в конце коридора, — ворчливо закончил инструктаж комендант. Имени его я не помнил, а может, никогда и не знал. За глаза мы его называли Призрак, а в глаза — мастер Шорг. — Там же общая душевая. Вода только холодная.

Врет и не краснеет. Не холодная она — ледяная. Из глубоких подземных скважин. Есть у меня подозрение, что сделано это специально — такой вот стимул для необученных одаренных поскорее изучить доступные заклинания первого круга, чтобы иметь возможность хотя бы воду подогреть и нормально помыться.

В этот раз история отказалась меняться, моим соседом остался Конн Лит.

— Какую кровать займешь? — только и спросил он, не решаясь войти в комнату. Похоже, наглость моего выступления поразила не только ждущих развлечения аристо, но и часть новоиспеченных пажей.

— Выбирай первым, — щедро предложил я. Кровати отличались только расположением относительно дверей.

— Если ты не против, я возьму левую, — решился Конн, сгружая свои вещи рядом с комплектом постельного белья, лежавшего на матрасе.

Молча переправляю свои вещи на правую кровать и протягиваю ему руку.

— Гарн Вельк.

Несколько секунд Конн с недоумением смотрел на протянутую ему руку, а затем спохватился, сжал ее и представился.

— Конн Лит.

Все такой же, каким я его помню: тихий, неуверенный в себе, домашний мальчик. Ему бы в инженеры следовало пойти или целители, а не в рыцари. Но воля отца загнала его в Академию Доблести. Дворянин в семье — это вполне ощутимые налоговые послабления.

Ограничившись этим коротким приветствием, Конн быстро разорвал рукопожатие и принялся неуклюже разбираться с доставшимся ему гардеробом.

А разбираться было с чем! Форма хоть и была выглажена, местами успела помяться, за время наших метаний по академии. На нее требовалось пришить погоны, чистую материю сменного воротника, прикрепить яркие медные петлицы с вензелем академии. Работы не так много, но с непривычки это может доставить проблемы.

Со своей формой я закончил быстро. Может в последние годы о правильно подшитом сменном воротнике и беспокоились слуги, хотя такое случалось далеко не всегда, но руки не утратили былых навыков, приобретенных как раз во время учебы. Да и в приюте слуг не было, лет с шести все приходилось делать самому.

А глаз у интенданта алмаз. Когда я вышел в общий коридор, в зеркале, расположенном на стене у входа, отразился практически образцовый паж. Парадный мундир сидит как влитой. Все подшито, прикручено, пуговицы блестят, эполеты сверкают. Даже мастер Шорг, оценил мои старания, одобрительно кивнув со своего наблюдательного поста.

Жаль, наград нет...

Меня передернуло. К альвам эти мысли! Обойдусь! Слишком велика цена, которую принято за них платить. Оно того не стоит.

В голове сами собой всплыли слова веселой застольной песенки сержантов:

Нецензурная лексика,

Нам уставом дана.

Под мундир ходит весело

Смерть, даря ордена... *

(* Слегка переделанный куплет Техногенной пьяной Ольги Волоцкой)

Вернувшись в комнату, я посмотрев на мучения Конна с иголкой. Сын лавочника явно держал ее первый раз в жизни и допустил типичную ошибку новичка. Вдев слишком длинную нитку, он быстро в ней запутался.

Можно было ему помочь, но я задавил в себе эту мысль. Пускай привыкает, вырабатывает навык. Мы не аристо, слуг у нас нет, и с иголкой ему придется возиться постоянно.

А у меня есть и другое дело. Важное. Требуется хотя бы частично решить вопрос с финансами, и я знаю верный способ разжиться серебром.

Магические накопители! Они же магические камни, кристаллы накопители, камни маны, мана накопители и прочие производные от четырех слов: копить, мана, камни или кристаллы.

Они нужны всегда. Нужны везде. Их преобразуют в огненные камни, что идут на питание паро-магических котлов. Используют в артефактах и для производства ихора, заполняющего котлы паро-магических машин. Они идут на активные щиты рунных доспехов латников. И еще в сотни если не тысячи разных мест.

Весь прогресс строится на магических накопителях. Ну и немного на угле, железе и паре.

Именно поэтому в любом мало-мальски большом населенном пункте есть неприметная, а то и весьма приметная магическая лавка. В ней не только продают разнообразные бытовые техно-магические устройства и разрешенные к продаже простолюдинам артефакты. Но и эти самые магические накопители заряжают и подзаряжают. Иногда силами владельца, но чаще всего с помощью слабых одаренных, желающих подзаработать несколько лишних монет.

В Тирбозе подобных лавок несколько. Все же это довольно крупный город Спорных земель, тысяч на пятьдесят жителей. И одна из таких лавок располагалась прямо за воротами академии.

Латники на воротах покосились на новенькую форму, но ничего не сказали и спокойно выпустили меня из академии. Запрета на это нет. Ты даже вместо занятий можешь просто взять и уйти в город. В конце-то концов, именно тебе, а не академии нужны знания. Тебе с полученными или неполученными знаниями жить и строить свою судьбу.

Даже наставники насчет пропущенных занятий ничего не скажут. Замечаний не сделают. Просто запомнят и постараются оторваться на промежуточных зачетах и ежегодных экзаменах. Так что прогуливать можно, но лучше этим делом не злоупотреблять. Особенно если за твоей спиной нет богатого аристократического рода, способного позаботиться о непутевом сыне или дочурке.

Отыскав взглядом нужную вывеску, направляюсь туда, разменять магическую силу на звонкие монеты. Практические занятия начнутся быстро, но все же не в ближайшие дни. А за это время мой небольшой резерв успеет вновь заполниться. К тому же его необходимо периодически опустошать и вновь заполнять. Именно так и происходит раскачка доступного магического резерва и развитие энергоканалов.

В приюте мы каждый месяц сливали запас магического резерва в накопители. Нет, денег нам за это не платили, все шло в городскую казну. Но и на условия жизни грех было жаловаться.

Видел я приюты для неодаренных. Дыра еще та.

Бодро звякнул дверной колокольчик. Сидевший за высоким прилавком хозяин, а вернее хозяйка магической лавки подняла голову.

— Господин паж, — приветливо улыбнулась она, отложив в сторону книгу. — Желаете что-то приобрести?

— Думаю, это вы желаете что-то у меня приобрести. Я хочу продать ману.

— Вы правы, желаю, — не стала спорить она, указав ладонью на правую половину магической лавки.

Здесь на добротном столе размещалась причудливая конструкция: изрезанная рунами медная пластина, от которой шли тонкие, похожие на обычную серебряную проволоку манопроводы. Уйдя вглубь конструкции под пластину, они выныривали с другой стороны и тянулись к отдельно стоящему держателю для кристаллов и похожему на часы измерителю с яркой синей стрелкой.

— Положите ладонь на рунную пластину, а теперь начинайте вливать в нее Ману, — сказала торговка, закрепив в держателе стандартный кристалл маны, размером с крупный орех. — Но не торопитесь. Почувствуете слабость, сразу же прекращайте, — дежурно добавила она, заодно и проинструктировав насчет безопасности.

Положив ладонь в центр рунного круга, я с интересом уставился на стрелку измерителя. Еще одна причина, по которой я решил заработать таким образом — хотелось проверить объем магического резерва.

Стоило начать вливать ману в пластину, как стрелка вздрогнула и медленно поползла вверх. Сначала быстро, но затем она начала замедляться, а вскоре чуть ползла, пока не остановилась. Да, чуда не произошло, по имперским меркам мой уровень развития дара — крепкая пятерка. Не боги весть что, но уже кое-что. В былые времена с таким уровнем в дружину родовитых можно проситься. В те самые рыцари да сержанты, что еще воевали по старинке, без големов и самоходной брони. Или в слуги рода, что тоже весьма престижно.

— Стоп! — остановила меня торговка, опытным взглядом определив, что я практически пустой. — Четыре леу, восемьдесят лим, — добавила она она, посмотрев на стрелку измерителя. Защелкали костяшки счетов. — Вам положено пять ктан и пятьдесят кин.

Вернувшись за прилавок, она открыла кассу и выложила передо мной пять крупных серебряных монет — ктанов или ктан, с гербом империи на реверсе и единицей в дубовом венке на аверсе. Оставшиеся кины торговка выплатила большими медными пятаками. Но я не гордый и при виде меди лицо не кривлю.

Взвешиваю монеты в руках и убираю в кошелек. Пять минут и вот тебе заработок чиновника средней руки за декаду. В принципе, одаренный с резервом в четверку может жить только за счет постоянной зарядки кристаллов накопителей. Это будет не слишком богатая жизнь, но с голоду он точно не умрет, на улице не замерзнет. А всех трудов раз в декаду-две сливать запасы маны в кристаллы. Многие одаренные так подрабатывают. Да что одаренные, даже родовитые не гнушаются кристаллы заряжать. Правда больше для личного пользования, или заполняя родовые хранилища, но все же.

Жаль, но для моих целей нужно в сотни, если не в тысячи раз больше средств. А это, так... на сладости для растущего организма.

Кстати, насчет сладостей!

Не дойдя до академии, поворачиваю к аптекарской лавке. Хорошо, что площадь перед главным входом в академию облюбована лавочниками. Здесь можно найти если не все, то очень многое.

Прикупив в аптеке новую щетку, жестянку зубного порошка и блокнот для алхимических записей, отправляюсь обратно в родные стены.

Дойти до общежития без приключений не удалось.

Предвестником неприятностей стала уже знакомая фигура в отлично пошитом явно не из казенных тканей мундире пажа. Виконт Сагар Ганик-Вегейр и еще парочка пажей второго года обучения кого-то ждали неподалеку от ворот, контролируя путь к мужскому общежитию.

И кто же этот счастливчик? Неужели я?

Наверное, стоило свернуть в другую сторону и пробиваться к общежитию "огородами". Нет во мне глупой гордости. Но проблему внезапно вспыхнувшей любви виконта к моей скромной персоне это не решит. Только разожжет в Сагаре охотничий азарт шавки, почуявшей кровь добычи. Значит, не стоит и пытаться.

Подавив тяжелый вздох — глупые разборки, глупых детей — неспешно направляюсь на встречу судьбе. Главное, держать себя в руках и не начинать драку первым. Он виконт, а я всего лишь сквайр, причем на птичьих правах.

— Ты мне не нравишься! — сходу заявил Сагар, перегородив мне путь. Приятели виконта держались за его спиной, всем своим видом изображая что-то там грозное. — Думаешь, пажом стал и сделался равным настоящим аристократам?

Еще один риторический вопрос. Нет не думаю, но сомневаюсь, что этот правдивый ответ Сагара устроит.

А он все распалялся:

— Кажется, ты не понимаешь своего места. Я виконт! А ты всего лишь жалкий простолюдин!

— Сквайр, — равнодушно обронил я, глядя Сагару прямо в глаза.

Беспокойная душа. Кому он хочет что-то доказать. А главное, зачем? Мелочно это. По детски. Впрочем, он и есть всего лишь избалованный мальчишка, впервые вырвавшийся из под строго надзора родителей. Вот и хорохориться, не понимая, насколько это нелепо и смешно. Я знаю, что мы не ровня, и от кого я произошел. Но что хуже всего, я знаю, куда мы все идем. И что будет значить тот или иной титул в грядущей заднице? Но это другой риторический вопрос, ответ на который известен только мне.

Не дождавшись внятной реакции, Сагар скривился, словно от зубной боли. Он вытянул в мою сторону открытую ладонь, в воздухе заплясал небольшой огонек. Не слишком грозный, но если влить в плетение немного больше маны, то он может превратиться как в огненную стрелу первого круга, так и в огненный шар третьего.

На шар у Сагара силенок не хватит, а стрела...

Страшно мне не было, скорее интересно. Убивать он меня не станет. То, что некоторые животные равнее прочих, вовсе не означает, что оным позволено убивать и калечить остальных. Мы в просвещенное время живем, а не в древние века, когда аристо мог с легкостью убить любого простолюдина и понести за это чисто символическое наказание в виде не особо обременительного штрафа. Да и что бы там себе не думал Сагар, согласно законам империи я тоже дворянин. А будь простолюдином — столь наглого нападения на территории академии даже виконту не простят.

Поняв, что ни его слова, ни демонстрация "страшного колдунства" не произвели на меня никакого впечатления, Сагар замер. Он явно не знал, что делать дальше. Обострять ситуацию ему не хотелось, а отступить он не мог. Да и его молчаливые спутники как-то неуверенно и испуганно переглянулись. Поняли, чем дело пахнет. Стоит виконту применить атакующие заклинание, и они станут соучастниками нападения. Причем нападения ничем не спровоцированного. Я ведь за все время виконту даже грубого слова не сказал.

Если бы все происходило где-нибудь в тихом уголке, без лишних свидетелей, можно было это как-то обыграть. Мол, свежеиспеченный сквайр взял и ни с того ни с чего напал на них трех аристократов. Вот такой он безумец. И виконт Сагар Ганик-Вегейр только защищался. С учетом влиятельных родичей Сагара этот рассказ... Нет, даже это бы им не помогло. Идиоты среди рыцарей встречаются, но их довольно мало — не выживают.

— Что тут происходит?! — раздалось сбоку и от этого голоса меня словно раскаленным паром обдало.

Здравствуй еще один привет из прошлого. Неприятный привет.

Этого мужчину средних лет с залихватски закрученными по молодежной моде усиками и с чистым пробором тёмных волос я узнал сразу. Прарн Омр, мастер наставник общей теории магии.... Предатель, продавшийся альвам. Не совсем альвам, а их союзникам варгаром, но сути это не меняет. В будущем этот человек не просто предаст империю, а в самом начале вторжения альвов организует древолюбам прямой портал в Академию Доблести Тирбоза. Из трехсот пажей уцелеет меньше пяти десятков, а наставники лягут поголовно.

Мои кулаки непроизвольно сжались. Не знаю, успел Прарн Омр стать предателем или еще нет. Но жить такой человек не должен. Предатель один раз — предатель навсегда.

Даже как-то неприятно, что именно он мне помог.

Услышав властный голос мастера-наставника, Сагар развеял плетение. На короткий миг в его глазах проскользнуло облегчение.

— Знакомим новичка с академией, мастер-наставник Омр, — поспешно и излишне вежливо, я бы даже сказал подобострастно, отозвался один из молчавший до этого спутников виконта.

— Знаю я эти ваши знакомства, — нахмурился Прарн Омр, обведя нас внимательным взглядом карих глаз. — Если вам нечем заняться, господа пажи, то я с превеликим удовольствием помогу вам убить время...

Намек спутники Сагара поняли правильно, и спешно исчезли с места несостоявшегося преступления. Заодно забрав с собой и виконта.

— Все в порядке? — уточнил у меня наставник-предатель, дружелюбно улыбнувшись.

Да, он запомнился мне как добрый, дружелюбный человек, всегда готовый прийти на помощь. Как обманчиво первое впечатление...

— Да... Спасибо.

Несмотря на стойкое желание порвать мастера Омра на месте, мне оставалось только кивнуть и коротко поблагодарить его в ответ, подарив не менее дружескую улыбку.

Глава 7

Зерцало доблести

Привычно сев на полу в позу лотоса, и сжав в руках кристалл-активатор, я пытался настроиться на медитацию. Настраиваться не получалось, постоянно мешали размышления о вчерашнем дне.

Дело не в стычке с Сагаром, пусть он и притащил на нее дружков, а скорее всего родственников со старших курсов. Про нее я быстро забыл. И не в предателе Прарне Омре. Про него я забывать не собираюсь, но и никаких действий пока что предпринимать не стану.

Самое важное произошло позже!

Торжественное построение и ужин прошли ровно так же, как я запомнил в своей прошлой жизни... исключая одну мелкую деталь. Сначала была привычная, набившая за три года учебы оскомину речь ректора академии, а затем произошло распределение по группам. И вот на этом-то этапе все пошло не так, как прежде.

Виной всему стал барон Константин Дорал-Ранк. Он каким-то непонятным образом переместился из первой группы, где традиционно находились самые знатные аристо, в группу номер три. Куда распределяли всякое "отребье", с точки зрения аристо из группы один естественно.

Судя по ухмылке Константина, странное распределение не стало для него неожиданностью. А значит, именно он его и подстроил. Так проникся ко мне симпатией, что решил держаться рядом? Или я где-то прокололся и он не хочет выпускать странного гимназиста из поля зрения? Обе версии имеют право на существование. Доставляя мне немало беспокойства.

Часы на башне академии отбили семь ударов. Благодаря царившей тишине их приглушенный бой был отлично слышен в общежитии.

С медитацией пора заканчивать — настрой не тот, а время утекает.

Взяв полотенце и все необходимое, я посмотрел на соседнюю кровать. Конн сладко посапывал, проигнорировав недавний сигнал к пробуждению. Казармы латников располагались по соседству, и звук горна был отлично слышен даже сквозь плотно затворенные двойные ставни.

Да, сигналили латники больше себе, чем пажам. Но и последним зевать не стоило. Как я и говорил, будущих рыцарей никто не контролирует, прививая им самостоятельность. Но определенные методы воздействия у академии все же имеются. В частности, опоздавший на завтрак паж останется без завтрака! Ровно в восемь часов все раздаточные окна просто закрываются. Не успел — жди до обеда. Все требования, мольбы или угрозы бесполезны.

С учетом того, что кроме завтрака есть только обед, потеря становится особо чувствительной. Особенно если ты не можешь похвастаться богатыми родителями.

Ужины в академии бывают только по торжественным случаям, так что вечером "казенным" пажам приходится крутиться в меру своего голода и толщины кошелька.

Вода в умывальне была ледяной, зато окончательно выбила из меня остатки сна. Ранними подъемами меня не удивишь, но кто не любит поваляться в постели? Только те, кто не знает всей "прелести" постоянных ранних подъемов.

Других пажей в умывальне не оказалось. Зато и толкаться в очереди не пришлось. Умывальников всего пять, а на этаже проживают два десятка человек. Но новички еще не вошли в местный ритм, не изучили правила, по которым им предстоит жить.

Я вновь ощутил себя старым, умудренным сединами ветераном, по какой-то нелепой прихоти судьбы оказавшимся среди детей. Слава богам, ощущение прошло после быстрого взгляда в маленькое настенное зеркало над раковиной.

Да уж, ветеран... Такой же юнец, как и все остальные. Да и погиб я не разменяв и тридцати лет. А прозвище Старик — это скорее грустная насмешка. Последний рыцарь выпуска мирного времени.

Нельзя допустить, чтобы подобное повторилось!

По возвращении в комнату картина не изменилась. Конн все также сладко посапывал, для верности накрыв голову одеялом, чтобы свет из огромного окна не мешал.

Нет, так дело не пойдет. Мы в ответственности за тех, кого приручили... даже если они против.

Встав перед кроватью, легонько бью носком ноги по деревянной ножке изголовья.

— Подъем, ласс Лит. Труба зовет! — громко приказал я, и добавил более спокойно: — Поднимайся, если не хочешь остаться без завтрака.

Сосед проснулся. Воззрился на меня, недоуменно хлопая синими глазами, явно не узнав спросоня. Но вскоре в его взгляде появилось понимание и какая-то обреченность. Нехотя отбросив одеяло, он все же встал и понуро побрел в сторону туалета, забыв захватить с собой полотенце и все необходимое для утреннего моциона.

Ну, это уже его дело, пожал плечами я. Немного помочь — это одно, а постоянно сопли подтирать — совсем другое. На ошибках тоже можно учиться.

На завтрак Конн все же успел. Пусть и пришел в числе последних. Но среди таковых оказались практически все новички. Кто-то мог и проспать, по головам я их не пересчитывал.

Я как раз приканчивал содержимое своей тарелки, когда мой сосед появился в столовой. Чуть менее грустный и понурый, чем при подъеме, но все еще не слишком радостный от факта возвращения в такую непривычную реальность Академии Доблести.

А лучше в ближайший год не станет! А потом ничего, привыкнет.

Завтрак не был особо изысканным. Особенно если сравнивать его с трапезой у Константина. Но все же кормили пажей согласно довольствию младших офицеров, к которым мы относимся согласно ранговому статуту.

Ранговый статут — это такой большой табель, где расписаны все гражданские, военные и родовые звания и должности в империи. Как они состыкуются друг с другом. Кто и при каких условиях считается старшим и имеет право отдавать приказы. Та еще простыня, которую следует выучить назубок. А то станешь оруженосцем, и знать не будешь, чем комтур рыцарей отличается от майора латников или субсарха артиллеристов.

Правильный ответ — ничем. Хотя при прочих равных комтур считается старше. Все же что латники, что артиллерия не более чем силы поддержки основной ударной силы — рыцарских копий.

А вот если в отряде есть маг в звании мастера, то старшим становится он.

Отыскав меня взглядом, Конн немного помедлил, но все же решил сесть рядом.

— Спасибо что разбудил, — коротко поблагодарил он.

— Сочтемся, — отмахнулся я, прикидывая насчет добавки.

Не помню, был ли я таким вечно голодным проглотом в своей прошлой юности, но сейчас все заброшенное в желудок сгорало мгновенно, словно уголь в топке. Или всему виной выработанный за три последних года войны инстинкт наедаться про запас? Ведь чем дальше мы откатывались на запад, теряя людей и земли, тем хуже становилось снабжение.

Пересилив себя, я все же ограничился стаканом компота и сдобной булкой. До обеда протяну. А вечером перехвачу что-нибудь в городе. Да и оглядеться не помешает, воскресить в памяти планировку городских улиц. Узнать, где живут мастера наставники... один конкретный мастер наставник. Мало ли в будущем пригодится.

* * *

Разглядывая вошедшего в учебный класс старика со шрамами на лице и черной повязкой, закрывающей левый глаз, я не мог избавиться от легкого трепета. Как и в первый раз, когда лицом к лицу встретился с этим человеком, ставшим для меня примером для подражания.

Мастер-наставник Раншил Толдокар был не просто образцовым рыцарем. Он легенда! Герой, чуть ли не в одиночку отразивший крупное вторжение ликанов. Трижды чемпион Большого Императорского турнира, который проходит раз в три года. Простолюдин добрых два десятка лет бывший Первым рыцарем империи. Граф, получивший титул не благодаря браку с родовитым семейством, а из рук императора за личные заслуги — случай редкий, практически уникальный!

И этот, без всякого сомнения, великий человек к старости решил стать скромным мастером-наставником — даже не ректором — не самой престижной Академии Доблести.

Почему? Эта загадка так и осталась мною не разгаданной. Возможно, всему виной интриги фольхов, ненавидевших "выскочку". Как я и говорил, мест наверху мало, а желающих, родовитых желающих, много. Но нельзя исключать и версию, что граф Раншил Толдокар просто захотел вернуться туда, где родился.

В любом случае, как мы гордились, когда узнали, кто станет нашим куратором. Как ненавидели его после первых занятий. И как были благодарны впоследствии. О лучшем наставнике нельзя мечтать!

Куратор группы — это отдельный преподаватель, на три года прикрепленный к конкретной группе из тридцати-сорока пажей. У него свое собственное расписание занятий, а зачастую и видение учебного процесса.

Занятия у кураторов группы всегда были самыми "веселыми" и непредсказуемыми. Сегодня это могла быть скучнейшая лекция, а завтра — забег на ипподроме, где пажи соревновались друг с другом, словно лошади в призовых скачках. Какой-то системы нет. Или я ее просто не понимаю.

Одно неизменно — каждый день, два часа из шести учебных, мы оказываемся в полной власти нашего куратора. И эти занятия, в отличие от прочих, пропускать крайне не рекомендуется.

— Пажи! Я ласс Раншил Толдокар, мастер-наставник вашей группы. — Старый паладин разглядывал нас словно что-то невообразимо мерзкое, недостойное взора настоящего рыцаря. — Вижу, многие меня знают. И рады, что именно я стал мастером-наставником вашей группы. Посмотрим, будете ли вы так радоваться позже.

По крайне мере, он честно нас предупредил. Но тогда мы не вняли.

Мастер наставник медленно прошелся вдоль первого ряда длинных столов, внимательно разглядывая новых учеников. Хотелось бы сказать, что взгляд его задержался на мне, как-то выделив среди прочих. Но чего не было, того не было. Ни в прошлом не было, ни в настоящем.

— Первым делом вы должны выбрать старосту группы, — продолжил Раншил Толдокар. — Если староста не будет выбран, я назначу его самостоятельно. Добровольцы есть?

— Я! Мастер-наставник!

В порыве рвения, Амита чуть ли из кителя не выскочила. Карьеристка малолетняя... но если есть человек, желающий взять на себя лишнюю работу, то нужно его в этом ошибочном устремлении только поддержать. Ведь иначе есть риск, что данная работа достанется тебе.

— Паж?

— Амита Гонар, мастер-наставник.

Если старый паладин и удивился такому внезапному порыву, то вида не подал.

— Другие добровольцы есть? — для проформы спросил он, вновь окинув внимательным взглядом каждого из нас. — Возражения против кандидатуры пажа Гонар? Тоже нет?! Поздравляю, ласса, отныне вы являетесь старостой третьей группы восемьсот семьдесят второго курса Академии Доблести Тирбоза.

Номер года зачисления от основания империи Эдан традиционно становился номером всего курса. Не слишком удобно, но традиция — есть традиция. Хотя первую цифру года очень часто опускали, представляясь двумя последними. То есть можно назваться пажом третьей группы семьдесят второго курса и все поймут.

— Паж Гонар, будьте так любезны, раздайте господам пажам расписание занятий на ближайшую декаду.

Гордая словно ее орденом наградили, а не работу подкинули, Амита быстро раздала листы и вернулась на свое место.

Мастер-наставник Раншил Толдокар продолжал вещать, расписывая все сложности, которые нас ждут. На мой взгляд, он порядочно сгущал краски. И делал это специально, чтобы будущие пажи прониклись, а не впадали в постыдную леность из-за отсутствия строгого надзора и палочной дисциплины.

Не впадут. Лучший надзиратель — собственный корыстный интерес. Маги могут с этим поспорить, но рыцари — элита, становой хребет империи. От них многого ждут, еще больше требуют, но и награждают более чем щедро.

Проникновенную речь паладина я слушал краем уха. Ничего нового в ней не было. А о предстоящих трудностях меня предупреждать не нужно — прочувствовал их на своей шкуре.

Открыв приобретенный в аптеке алхимический блокнот, я достал из планшета самопишущую ручку, единственное полезное приобретение, купленное на "проездные" деньги. Вывел на белых листах две буквы. Рядом проставил три цифры девять восемь и шесть. Подумал немного, и добавил перед получившимся числом единицу.

Буквы "С" и "И" означали смерть императора. Никакого хитрого шифра, обычное сокращение. А вот цифры я немного изменил. Помимо единицы, которая совершенно лишняя, от получившийся даты нужно отнять сто одиннадцать один. Короче, изменить каждую из трех написанных цифр на единицу. Теперь, даже правильно посчитав цифры датами, будет сложно расшифровать, что скрывается под буквами.

Возможно, я излишне перестраховываюсь, но пусть будет. Мало ли кому и когда именно в руки попадут мои непримечательные "алхимические" заметки. Вдруг это произойдет после смерти императора, а тут на первой странице точный год указан?

Итак "С", "И" — это ключевая дата. Рубеж. Южные фольхи поддержат кандидатуру первого принца, северным ближе третий принц. Договориться фольхи не смогут и захотят решить все древним как мир способом — войной. Сначала Малой, закованной в рамки давно принятых правил. Но война будет длиться и длиться, правила нарушаться одно за другим. И в конце концов начнется такая бойня, что альвам оставалось только смотреть со стороны, утирать пот и удивляться с каким азартом глупые хомо истребляют себе подобных.

Да, в этом плане нашему виду нет равных! Империя Эдан не только ликанам все лапы отдавила. Островитяне — наши ближайшие соседи и родственнички, тоже не редко попадали под раздачу. Хотя, тут счет скорее равный. Да и Тайсши с Асимруном и княжеством Дхивал, не смотри, что очень далеко находятся, становились целью. Грызня за колонии как началась, так и не прекращается. Собственно, островитяне всю нашу империю считают не более чем взбунтовавшейся колонией. Столько веков прошло, а все равно считают.

Я напряг память, пытаясь вспомнить хоть что-то еще важное. Что можно так или иначе использовать. Но память была чиста, словно следующий лист моей записной книжки. Да я даже точной даты смерти императора не помню! Последний месяц осени. Середина или конец второй декады.

Нет, но почему в прошлое попал именно я? Без власти, денег и возможностей. Будь на моем месте тот же Сагар, он мог бы добиться куда большего просто в силу своих обширных связей. Да он мог напрямую к главе рода Вегейр обратиться. В роде Вегейр, насколько я знаю, предателей не было. Впрочем, это не значит, что их на самом деле не было.

Позволив себе эту короткую минуту слабости, я вновь ожесточенно потер лоб, пытаясь воскресить в памяти какие-нибудь значимые события. Но память отказывалась помогать. Единственное, в чем я уверен — в конце года именно в Тирбозе пройдет общеимперский турнир Академий Доблести. Их каждый год проводят, в одном из пяти городов, в которых есть академии для рыцарей.

Да их всего пять. Одна на севере в Весноте, одна на западе в Прозе, на юге академию приютил древний Нокас, одна из первых колоний людей на континенте, ну и столичная академия в Эдане. Куда же без столицы? И Академия доблести Тирбоза — самая молодая и единственная в раскинувшихся через весь континент от моря Ветров до моря Мунмар Спорных землях.

На турнире, насколько я помню, нас ждет очередной триумф севера. Пажи академии Веснота вот уже семь лет каждый год берут Кубок Превосходства, просто изничтожая всех своих соперников, как в дуэлях, так и в сражениях копий. Да и в Большом Императорском турнире в последние годы северяне больше друг с другом соревнуются, выбивая на ранних стадиях всех южных конкурентов. Возможно, именно поэтому северные фольхи с такой радостью начали войну за трон. Рассчитывали на силу своих рыцарей, да вот позабыли, что война и турнир — разные вещи.

Я задумался. А что если мне удастся прервать победную серию севера? Это не только привлечет внимание к моей скромной персоне, добавив мне известности и веса. Но и, вполне возможно, заставит северян засомневаться, а стоит ли так резко начинать войну за престол? Может все же можно как-то договориться с южными домами?

Надежда на это слабая. Я бы сказал, наивная. Но иного плана действий на ближайшее будущее у меня пока что просто нет. Значит, будем работать в этом направлении.

Итак, турнир.

Любую сложную задачу, которую нельзя решить сразу, нужно разделить на более простые и последовательные подзадачи. Решая каждую из них, ты словно по ступенькам двигаешься к общему решению. Мой первый шаг — восстановить максимум доступных сил.

Когда там у нас первые занятия на синхронизацию? Через шесть дней? Отлично. Это уровень резерва легко проверить, сливая ману в накопители. Для уровня синхронизации нужен мех. А кто меня к нему вот так запросто пустит?

Шаг второй — попасть в команду академии на турнир.

Третий шаг — победа хотя бы в индивидуальных схватках. Неплохо бы и групповые выиграть, но нужно смотреть на вещи реально — приличное копье за год не подготовишь.

Вот и все. Легкотня... на бумаге. А мне, увы, придется как-то воплощать все это в реальности.

Я машинально погладил свисающий с груди кристалл-активатор, тот отозвался легким теплом. Если уровень синхронизации с мехом будет недостаточным, то план полетит в трубу. Но над этим я успею погоревать, если это произойдет.

Что еще? Амулеты связи! Зачем ждать до конца войны, когда они уже не могли ни на что повлиять? Лучше пнуть прогресс сейчас, чем страдать потом. А ведь помимо амулетов есть и другие рунные цепочки, полезные для големов. Проблема в том, что я не рунный-инженер, а рыцарь. Как и всякому рыцарю, возиться с обслуживанием своего меха мне приходилось, и не однократно, подстраивая голема под себя. Но именно что возиться, зачастую не вникая в хитросплетение рунных цепочек. Придется зарываться в соответствующую литературу, и воскрешать, а то и изобретать заново нужные комбинации.

А еще оружие. Мне срочно нужно оружие! Что-нибудь стреляющие! Я не аристо — длинной шпаг меряться не собираюсь.

Без пистолета под рукой, чувствую себя совершенно беззащитным. Но на него нужны, кто бы мог подумать, опять же деньги.

— Что ты там чиркаешь в своей тетрадке? — тихо спросила меня новоиспеченная староста, бросив опасливый взгляд на ласса Толдокара.

Никто не идеален. Завладев вниманием послушных слушателей, старый рыцарь вещал уже добрых минут двадцать. И даже самые стойкие из нас начинали скрытно позевывать.

Сидела Амита совсем рядом, и с явным подозрением поглядывала на непонятные буквы и цифры в моем блокноте.

— Составляю план мирового господства, — почти не соврал я.

— А-а, — разочарованно протянула она, разом потеряв ко мне всякий интерес. — Обратись к штатным целителям. Они обязательно помогут.

Наивная девочка. С моим сумасшествием никаким целителям не совладать, особенно если я буду вооружен.

Глава 8

Клетка для кузнечика

На полигон он же ипподром мы отправились на шестой день. Быстро? Такова специфика развития рыцаря — много практики и еще больше практики. Месяца через три каждый из пажей будет уверенно управлять оруженосцем. Ну... как уверенно. Будут ходить и не падать. Кто-то будет и руками шевелить. А те немногие гении, кто сможет управлять нормально, могут попытать счастья — подав заявку в команду академии на предстоящий турнир.

Правда, по большей части это забава для аристократов.

Что я там говорил про несправедливость мира? Вот вам еще один наглядный пример! Какие шансы у простолюдина, впервые севшего в мех только в академии, попасть в команду, если соперничать за одно из четырех мест ему предстоит с аристо, многие из которых могли практиковаться дома?

Впрочем, исключения случаются. И я обязан стать таким исключением!

В целом, учеба постепенно набирала оборот. А нас в этот самый оборот брали, причем по полной. Занятия на физическое развитие, многочасовые медитации, общая теория магии, рун и прочие и всякое.

Разумеется, перед походом на полигон мастер-наставник Раншил Толдокар зачитал длинную инструкцию чего можно делать, а чего нельзя. Но горевшие азартом и энтузиазмом пажи пропустили большую часть этих нужных слов мимо ушей.

Пройдя мимо крытых и охраняемых латниками ангаров, где дожидались своего часа тренировочные паро-магические големы академии, мы оказались в самом дальнем конце ипподрома. Ближе к конюшням.

Во внушительной круглом манеже, который вырыли прямо в земле, а для надежности оградили, находился причудливый конструкт-уродец. Лишь искушенный зритель мог узнать в нем легкий паро-магический голем модели "Кузнечик". Только со снятой броней и зачем-то полностью открытой всем ветрам кабиной.

Фактически от голема остался только "скелет" с паровым котлом.

Никто не собирался допускать необученных пажей к полноценным боевым големам. Пусть вооружение с них снято, но грозные махины сами по себе оружие. Легкому оруженосцу далеко до рыцаря, а тем более паладина. Но наступи он на человека и что от того человека останется? А с учетом того, что при плохой синхронизации голем двигается, как хорошо принявший на грудь пьяница, держаться от него следует как можно дальше.

Азы управления, а скорее начальную синхронизацию мы будем постигать в этом манеже. Где изуродованный "Кузнечик" не представляет опасности для окружающих.

На меня смешной уродец, навечно запертый на закрытой арене, навевал воспоминания. Но далеко не смешные.

Официальное название "Кузнечика" мануфакторумов рода Инадр было другим, что-то вроде "Головорез" или "Разбойник". Но история его практически не помнит. А прозвище "кузнечик", прижилось. Став нарицательным именем этой модели големов. Прозвали их так из-за характерных ног, выступающих над овальным корпусом, словно ноги известного насекомого.

"Кузнечик" модель довольно старая. Почитай древняя. Новой она была, наверное, еще во времена регентства железного маркграфа. Впрочем, боевые големы устаревают очень медленно. Дело не в какой-то там закостенелости рыцарей. Паро-магические големы сами по себе практически совершенный сплав магии и технологии. За сто с лишним лет в них мало что изменилось, кроме появления зачарованных глеф. Вернее, изменилось многое. Современный оруженосец только за счет новых рунных цепочек стоит на уровне рыцаря древности. Но основа все та же, что и сто лет тому назад: похожее на трон кресло пилота, паро-магический котел, расположенный в задней или нижней части антропоморфного корпуса. Куча труб-паропроводов и тонких изрезанных рунами пароприводов, по которым циркулирует испаренный ихор, питая рунные цепочки. Сами рунные цепочки, как на силовом каркасе, так и на заменяемых элементах и блоках. Броня, много брони. Иногда ко всей этой прелести добавляют огнеметатели с запасом огнесмеси или паровые пушки.

Но даже такие древние мехи, как этот смешной "Кузнечик", в бою страшны. Под стены Скиона, готовясь дать решающие сражение, империя стянула все и всех. В том числе и эти древние машины, доставшиеся не менее старым, давно уже вышедшим в отставку рыцарям.

Новые големы им не давались, а старички, вроде "Кузнечиков", "Молотов" и "Храбрецов" вполне себе подчинялись. Именно эта старая гвардия, дерзкой и совершенно безумной контратакой спасла наш посыпавшийся правый фланг, но из старых рыцарей практически никто не выжил...

— Делаете все четко, согласно прочитанной вам инструкции, — сообщил Толдокар.

Лица моих одногруппников поскучнели, да кто же запомнит такое количество сухих строчек?

— Что?! Плохо слушали? — понял заминку старый ветеран. — А рыцарь обязан быть внимательным! От этого ваши жизни зависят! Ладно, я буду вам подсказывать, — смилостивился он, ударив себя по ноге длинным рупором, который держал в левой руке. — На первом занятии каждый из вас попробует синхронизироваться с паро-магическим големом настолько, насколько возможно.

В его голосе просквозил неприкрытый скептицизм. Понятное дело, особых результатов от первой синхронизации ждать глупо. Из аристо в нашей группе только затесавшийся вслед за мной барон Константин. А не будучи аристократом, получить доступ к паро-магическому голему проблематично. Так откуда этой самой хорошей синхронизации взяться?

— Паж Гонар, к голему! — приказал мастер-наставник, предоставив старосте первой отдуваться за всю группу.

Спустившись по каменной лестнице на песок импровизированной арены, Амита подошла к "Кузнечику". Понимая, что стала центром общего внимания, она старалась держаться уверенно, но уверенности явно не испытывала. Это чувствовалось в каждом ее движении, пока она забиралась в кресло пилота.

У "Кузнечика" благодаря его причудливым ногам и низкой посадке кабины никуда особо лезть не требуется, но на этом плюсы заканчиваются. Его длинные ноги мешают рукам с рунной глефой. А его отличная скорость, компенсируется отвратительной маневренностью.

Хотя, для начального обучения "Кузнечик" — самое то. Совладав с таким "норовистым" големом, к другим привыкаешь гораздо быстрей.

— Ремни! — строго напомнил наставник Толдокар в рупор, когда староста села в кресло и потянула кристалл-активатор к пусковому гнезду, что располагалось сбоку высокой спинки рядом с шеей.

Амита торопливо и излишне сильно затянула необходимые страховочные ремни, от чего ее и без того высокая грудь стала казаться еще больше, разом прибавив зрелищности происходящему.

По толпе пажей, мужской ее части, пошли перешептывания, смешки, присвистывания. А что вы хотели от толпы озабоченных подростков перед глазами которых две самые возбуждающие в мире вещи: огромный мех и красивая девушка?

— Молчать! Внимательно смотреть! — резко осадил нас мастер-наставник, случайно или специально продолжая использовать рупор. От чего его и без того громкий голо резал уши не хуже циркулярной пилы. — Если хоть кто-то ляпнет что-то неподобающее, голым в големе сидеть будет.

Разговоры прекратились. Воплотит мастер-наставник угрозу или нет — неизвестно (воплотит, запросто), а потому и рисковать никто не хотел.

Между тем Амита смогла активировать голема и попыталась привести его в вертикальное положение. Плюнув паром из высокой трубы, словно заправский паровоз, "Кузнечик" неуклюже дернул ногами. Привстал, но корпус тут же ухнул вниз, едва не царапнув брюхом землю.

— Стоп! — остановил потуги старосты мастер-наставник. — Попробуй пошевелить пальцами.

Амита попробовала, старательно шевеля своими пальцами — типичная ошибка новичка, так синхронизация не работает. Вот и голем ее потуги практически проигнорировал, разве что один из пальцев правой руки чуть-чуть согнулся.

— Хорошо, подвигай правой рукой, — приказал наставник.

Вместо правой согнулась левая рука голема. Вернее не согнулась, а резко судорожно дернулась, словно в припадке эпилепсии, а затем застыла в одном положении.

— Все, заканчивай, — распорядился Толдокар, оценив состояние Амиты.

Времени прошло всего ничего, а девушка выглядела так, словно мы бежали долгий кросс. Тут дело даже не в малом запасе магических сил. Неразвитые каналы бесцельно сжигают ману, в один миг полностью опустошая доступный магический резерв. С опытом и медитациями это пройдет.

Амита смущенно мазнула ладонью по лбу, вытирая испарину. Достала кристалл-активатор из пускового гнезда, расстегнула ремни и с трудом выбралась с кресла. Спрыгнув на землю, она не смогла устоять на ногах и повалилась на колени.

Никто из группы не засмеялся. Дело не в строгом взгляде мастера-наставника. Каждый из нас понимал, что скоро и ему придется сидеть в том же самом кресле.

Амита встала и стараясь держать спину прямо покинула манеж.

Знаю, она разочарована, но для первой синхронизации у нее неплохой результат. Чаще всего голем просто отказывается двигаться. А мелкая моторика, даже если это дерганое движение всего одного пальца, для первой синхронизации результат отличный. Не зря Амита в свое время довольно быстро перешагнула из оруженосцев в рыцари. А погибла будучи ландкомтуром — командиром баллея из шести копий.

— Плохо, паж! — Вот были первые слова, которыми встретил ее Толдокар. Добряк он, наш мастер-наставник. Знает, как тебя поддержать. — Отдыхайте, ласса Гонар.

Это короткое замечание, подстегнуло старосту, словно плеть. Взгляд, которым она наградила наставника, мог прожигать броню... но разбился о стихийный щит равнодушия старого паладина.

Только теперь, с высоты прожитых лет и полученного опыта я понимаю — как наставник рыцарей Раншил Толдокар великолепен. Конечно, львиную часть времени нам хотелось его убить. Но еще больше, нам хотелось доказать ему наше мастерство, получив скупую похвалу или хотя бы равнодушное: "Неплохо, но ты можешь лучше".

Не знаю, как у него это получается, но что есть, то есть.

— Паж Викас Гилайр, к голему!..

Один паж ступал на манеж, сменяя другого. И вскоре всем стало очевидно, что неудачу Амиты можно считать успехом. Многие не смогли заставить голема пошевелиться, сжигая собственный магический резерв в считанные секунды. Рукой двинуть или ногой — считай счастье, невероятный успех.

Я о подобном знал, но на остальных подействовало, словно ледяной душ в наших умывальных комнатах. Все мы, став пажами, уже мним себя в пилотских креслах оруженосцев, а то и рыцарей, покорных и послушных нашей воле. Наивно и смешно! Путь рыцаря — это тренировки до седьмого пота, медитации, тренировки и снова тренировки. Нужно развивать тело, энергоканалы, качать свой магический резерв. Занятия в академии — это основа, база, фундамент. На котором каждый из нас будет строить свой собственный рыцарский замок.

При синхронизации процентов в сорок можно кое-как воевать. Но только синхронизация в восемьдесят-девяносто процентов делает рыцаря тем самым совершенным оружием. Нам к концу года нужно кровь из носа взять эти самые сорок процентов для легкого голема. Кто не справится — вылетит. Правда, на моей памяти таких неудачников не было.

— Паж Константин Дорал-Ранк, к голему!

У Константина дела пошли лучше. В големе он сидел явно не в первый раз. Да и кристалл-активатор у него явно собственный, а не только что полученный "казенный". Вряд ли у него богатая практика — лет до пятнадцати ничем серьезным связанным с магией, в том числе и синхронизацией, подростка лучше не напрягать — но она точно есть.

Каждая родовитая семья аристо может иметь определенное число рыцарей в личной дружине в зависимости от титула. Для барона это одно копье, не считая тех рыцарей, что могут использовать сами члены семьи. Но помимо этого есть еще и дружина рода. Все титулованные так или иначе являются частью какого-нибудь сильного рода фольхов. Граф Раншил Толдокар — исключение, подтверждающее правило. Так что неудивительно, что для Константина паро-магический голем не является чем-то неизведанным и новым.

"Кузнечик" подвигал руками. Движения были слегка замедленными, но четкими. Затем, повинуясь приказу мастера-наставника, Константин наконец-то привел голема в вертикальное положение из его спящего, "сидячего" режима. "Кузнечик" сделал шаг, другой. Твердо прошелся по манежу. Неуклюже развернулся вокруг своей оси, вернулся в исходную точку и начал опускаться, сгибая назад длинные ноги.

— Он смог!

— Я знала!

— Проклятый аристо!

Слегка осмелевшие пажи начали тихо комментировать происходящие. Кто-то, в основном девушки, подбадривали Константина. Парни смотрели ревниво, шепча сквозь зубы проклятия, но не зло, а так — чисто по привычке. Константин служил отличным показателем разницы в образовании одаренных. Все же он единственный аристо в нашей группе. Для кого-то пример, образец и просто красавчик-аристократ, а для других — выскочка, фактор вечного раздражения.

А вот с места пилота Константин выбирался с трудом, не падал на колени, как Амита и несколько других пажей, но шел словно старик, едва передвигая ноги.

— Неплохо, барон, — даже мастер-наставник расщедрился на скупую похвалу. По-моему, он вновь сделал это специально, чтобы замотивировать остальных. А не из-за каких-то феноменальных показателей Константина. Да и титул подчеркнул, чего раньше не бывало. — Но от вас я ожидал гораздо большего, — продолжил Раншил Толдокар, добавив ложку невкусной мотивации теперь уже Константину.

Барон криво усмехнулся и пошел к прочим отдыхающим на травке пажам, где тут же попал в заботливые руки поклонниц если не его красоты и таланта, то хотя бы титула.

Я не завидую! Совсем не завидую!

— Паж Гарн Вельк, к голему!

Наконец-то прозвучало мое имя. Спустившись на песок манежа, я направился к голему. Уверенно, но с определенной долей почти забытой робости, словно это действительно было в первый раз.

"Кузнечик" и в полной комплектации не блистал, считаясь одним из самых уродливых моделей големов в истории империи. А без брони выглядел откровенно жутко. Но все же — это боевой голем. Надежная и верная машина, принимающая вместе с пилотом синее пламя.

Я погладил стальную ногу — привычка, ставшая частью меня во времена рыцарства. Накатила волна почти ледяного спокойствия. Это всего лишь еще один голем. Сколько я их видел, сколько сменил за время своей службы. Синхронизация — синхронизацией, но опыт остается с тобой навсегда и помогает. А мой опыт все еще при мне.

Поставив ногу на первую скобу ступеньки, я бодро полез в кабину. Высоко лезть не пришлось. За что люблю оруженосцев, так это за скорость попадания к пилотскому креслу. На паладина пока влезешь, успеешь о смысле жизни подумать, вернее о ее бессмысленности. А тут, шаг сделал, второй сделал — и ты "в седле".

От кресла пилота и кожаных ремней неприятно попахивало потом. Эх, как же хорошо, когда каждому рыцарю или оруженосцу полагается свой мех. Но до этого счастья мне еще далеко, так что нет смысла привередничать, нужно использовать то, что есть.

Страховочные ремни привычно сдавили грудь. Без брони обзор в "Кузнечике" был отличным. А то эти старые модели даже магическими визорами не оснащены, а смотровые щели, сколько их не наковыряй, не столько обзор улучшают, сколько уязвимых мест голему добавляют.

Решительный момент... Взвесив кристалл-активатор в ладони, одним движением вгоняю его в пусковое гнездо.

Мир замер. Голова слегка закружилась, но вместе с тем пришло ощущение ни с чем несравнимое мощи. Пусть "Кузнечик" как и все оруженосцы, невелик. По сути это тот же увеличенный в три раза сержантский доспех. Но сержант против оруженосца, что безоружный человек против матерого медведя. Какие-то шансы есть, но они, прямо скажем, мизерны.

Про латников и вспоминать не стоит.

Ощущения синхронизации с мехом сложно описать словами, это нужно просто чувствовать. Сознание словно раздваивается. Ты осознаешь, что сидишь в кресле пилота, но вместе с тем понимаешь, что вот эта стальная оболочка тоже твое тело.

Не слушая, что там кричит в рупор мастер-наставник, я поднял правую руку "Кузнечика" сжимая и разжимая четыре толстых, заостренных словно когти пальца. Давалось это с трудом, но даже такого простого действия хватило, чтобы у всех зрителей, включая почтенного паладина, совершенно не аристократично отвисли челюсти.

Сдвинуть голема легко, а вот мелкая моторика — это показатель настоящего мастерства. Я-то знаю!

Как освоимся с общим управлением мехами, нас на "яйца" поставят. Это не название каких-то извращений, а упражнение. Нужно с помощью манипуляторов меха достать из корзины куриное яйцо, переложить его в другую руку, а затем аккуратно вернуть в корзину. Все это проделывается над специально подогнанным с кухни котлом, а затем пажи несколько дней подряд получают на обед омлет. И только тихо ругаются, выковыривая из него остатки скорлупы.

Я повторил операцию с другой рукой... Похоже, что-то из своего старого будущего я все же сумел перетащить назад приятный бонус. До идеала далеко, но для первого раза синхронизация отличная. Да что там — великолепная! Процентов сорок пять, а то и пятьдесят! Похоже, несколько любопытных теорий о превосходстве духа и разума рыцаря над телом можно считать почти доказанными.

Жаль, что надолго меня не хватит — магический резерв не тот, что был раньше, каналы не развиты. Но это дело поправимое.

— Как ощущения?! — Голос мастера-наставника наконец-то достиг моего сознания.— Голова не кружиться? Слабости в теле нет?

— Никак нет, мастер наставник, — бодро отрапортовал я. Чувствуя почти сексуальное возбуждение от синхронизации с железным исполином.

Как же мне не хватало этого странного чувства, когда с одной стороны ты лишь жалкий человечек, сидящий в пилотском кресле. А с другой — громадный стальной гигант. Твое сердце — паровой котел, твоя кровь — насыщенный маной испаренный ихор, что струится по паропроводам.

— Круг по манежу сделать можешь? — уточнил Раншил Толдокар с некоторым сомнением в голосе. — Попробуй-ка встать.

Повинуясь моей воле, ноги кузнечика стали распрямляться. Голем встал, разом растеряв большую часть своего забавного облика.

— Правой, левой. Правой, левой. Отлично. Все, хватит! Останавливай голема. Прямо здесь останавливай, куда ты обратно в центр пошел!

Сделав вид, что не услышал слов мастера-наставника, я довел "Кузнечика" до стартовой позиции. Вынужден признать, последние шаги давались с трудом. Магический резерв и каналы, будь он неладны!

Отстегнуть ремни, достать кристалл-активатор, спрыгнуть вниз на песок арены.

Китель на мне промок так, что его можно было выжимать. Да еще какой-то негодяй принялся упорно трясти землю.

Очнулся я, только когда меня схватили за плечи чьи-то крепкие руки и насильно усадили в траву. Оказывается, я уже вышел с манежа.

— Голова чугунная! Говорил же, почувствуешь слабость, прекращай, — попенял мне мастер-наставник Толдокар. — Торопитесь все куда-то, спешите. А в наше время рыцари чаще выгорают, забывая, когда нужно остановиться, чем погибают на полях сражений.

"Времени этому недолго осталось", — подумал я, но спорить с инструктором не стал.

Яйца курицу не учат. Да и старый паладин, несмотря на напускную грубость, искренне заботился о всех своих учениках. Не проверяя предварительно размеры родового дерева и чистоту крови.

Глава 9

Практические уроки мастерства

— Вниз! Ниже, до самой земли! Вверх! Вниз! — Мастер-наставница Илет Гойр, отрывалась по полной. Наступив ногой на спину Сагара, она практически вдавила его в землю, не давая встать.

За мучениями виконта и прочих аристо первой группы я наблюдал не без скрытого удовольствия. Стараясь отбросить мысль, что следующими станем мы.

Во всех достаточно свободных правилах академии есть несколько больших "но". Вне учебного процесса ты совершенно свободен. В выборе определенных дополнительных предметов ты так же свободен. Посещение занятий — никто не станет тебя искать с фонарями, если не придешь и попрекать прогулами, когда придешь. Но на занятиях будь добр слушать и делать все, что прикажет тебе мастер-наставник. Прикажет ползать в грязи — ползешь. Прикажет прыгать — прыгаешь. Прикажет взлететь — уточни на какую высоту и взлетай.

Странный контраст, но довольно действенный.

Для родовитых подобное в новинку. Привыкли они, что с них пылинки сдувают и задницу им подтирают, в случае нужды. Но с наставниками не поспоришь. Все они, включая преподавателей исключительно мирных предметов вроде этикета — состоявшиеся рыцари, а то и паладины. А мы всего лишь пажи — личинка будущих даже не рыцарей, а всего лишь оруженосцев.

И станем ли мы оными, во многом зависит именно от мастеров-наставников. Больше все же от нас, но мы этого пока что не знаем.

Почему аристо терпят подобное отношение? Так это перед нами они могут нос задирать, внутри рода и семьи все иначе. Все же древние семьи ценят в первую очередь магов. А рыцарь, при всей его силе — недомаг. Не попав в ученики магов, вылететь из рыцарей родовитые себе позволить не могут. Ведь это означает опуститься вниз на еще одну ступеньку в неофициальной, но вполне себе реальной иерархии, как внутри своей семьи, так и внутри рода. Вот и терпят неподобающее отношение от наставников.

Одно дело если тебе не повезло в лотерее под названием одаренность. Ну не родился ты с достаточными магическими силами, чтобы стать полноценным магом — прискорбно, но такова природа дара. Сильный дар у родителей не означает, что такой же сильный дар будет у ребенка. Шансы больше, но на проценты, а не в разы.

Но зато твоих сил хватало, чтобы стать рыцарем, а ты этот шанс бездарно потерял из-за своей никому не нужной гордыни или лени? Что дальше? Идти в сержанты? Офицером в латники? Или, прости боги, вовсе в инженеры? Все это занятия достойные, спору нет, но куда хуже статуса рыцаря. Все же высшая аристократия империи складывалась из магов и рыцарей, а никак не "ремесленников". Это удел совсем уж никчемных неудачников, с крохами дара. Ну или сильно одаренных магически оригиналов. Ключевое слово — одаренных магически.

Что хуже всего, опускаясь сам, ты тянешь за собой семью. Твоя слава и достижения — достижения всей твоей ветви, всего рода. Но и твой провал становится общим провалом.

Именно это, а ни какие-то там законы империи, указы императора и Фольхстага главный тормоз против произвола родовитых. И стимул для них же не прожигать жизнь в роскоши и разврате, пользуясь заслугами предков.

Вот и сейчас родовитые аристократы первой группы зло сопели, мысленно ругались, а то и проделывали с мастером-наставницей всякие занимательны, не слишком приличные вещи, но выполняли все ее требования. Даже не думая что-то там вякать про свою родовитость и избранность.

Новый день начался с общего для всех групп занятия физического развития. Исходя из физической формы новоиспеченных пажей, их следует называть занятиями физического мучения. Но об этой незначительной детали большинство еще не знает. Хотя кое-кто явно начал что-то подозревать.

А ведь это только начало. Первое занятие за декаду! Постепенно их количество увеличится, добавятся тренировки с оружием, и потеть нам на той или иной спортивной площадке как минимум раз в три дня.

Я против воли прошелся по приятным взгляду формам наставницы. Все же как ласса Илет Гойр чудо как хороша красотой зрелой женщины.

Несмотря на редкой стервозности характер, а может благодаря ему, по этой тридцатипятилетней наставнице сохла большая часть академии доблести. Мужская ее часть, включая преподавателей, так точно. Да и женская частично. Очень уж выдающийся во всех смыслах, да и (чего скрывать то, что сложно скрыть формой) местах женщиной была ласса Гойр.

Еще одна легенда, но в этот раз не империи, а Вольной марки — прибежища наемников, авантюристов и искателей приключений всех мастей. Попытка империи закрепиться на опасных и отравленных пустошах Пепельных земель, что лежат за Пресным морем и тянуться на добрую четверть Суренасила.

Появление Пепельных земель — загадка, замешанная на тайне. Когда-то давно, задолго до прихода на Суренасил первых людей, в Пепельных землях процветала древняя и довольно развитая в плане технологии и магии цивилизация. Кто это был, история не сохранила, как и того, что с этими неизвестными произошло. Альвы что-то знают, но упорно молчат.

В любом случае, к моменту появления первых колоний людей, Пепельные земли уже были необитаемой, отравленной пустошью. Точнее, не совсем необитаемой. В них полно разнообразных неведомых науке тварей и причудливых, непонятных, но все еще работающих механизмов. Ходят упорные слухи, что первые паро-магические големы империя получила именно из Пепельных земель. Но подтвердить их или опровергнуть я не могу.

Вот именно в этих опасных землях ласса Гойр сделала себе имя. Сражалась с чудовищами. Водила экспедиции и группы авантюристов в глубину проклятой земли за причудливыми артефактами, сырьем для алхимиков, да и просто ресурсами, как те же камни маны. В Гнилых горах полно заброшенных шахт, где эти камни чуть ли не под ногами валяются. Зачастую заряженные! Да вот беда, опасностей в Пепельных землях не меньше, чем богатств. Пожалуй, даже больше.

— Гонар, подмени. — Кивнув одному из своих заместителей, ласса Гойр повернулась к нам, оглядев хищным взглядом янтарных глаз. — А я пока что займись этими новыми птенчиками.

Я едва заметно поежился. Да и не только я.

Минуй нас пуще всех печалей гнев наставников, а особенно их любовь. Она у них принимает разные, зачастую весьма извращенные формы.

— Третья группа, выровнялись! — громко приказала мастер-наставница Гойр, с силой хлопнув зажатым в правой руке стеком по ладони в лайковой перчатке и начала кружить вокруг нашего построения, словно акула. — Животы втянуть. Недолго им осталось. Спина прямая. Прямая, я сказала! — Справа послышался легкий удар и болезненное шипение Константина.

Как я уже говорил, на занятиях спуску никому не давали. В том числе и родовитым. Прогуливать — пожалуйста, но если пришел, то будь готов к тому, что на твой длинный хвост родовитых предков мастерам-наставникам наплевать.

Не все наставники следовали этой стратагеме, но большинство придерживались именно ее. И ласса Гойр была именно из этой категории.

— Понравилось зрелище? По глазам вижу, понравилось, — продолжала изгаляться она, указав стеком на потеющую группу аристо. — Но для вас, мои дорогие птенчики, я приготовила кое-что особенное. Гораздо хуже простых отжиманий.

Она жестом фокусника указала на круглую песчаную площадку, весьма напоминающую уменьшенную копию цирковой арены.

О-да, снова арена — жди неприятностей.

— Рыцарь — это воин. Но только схватка покажет, насколько воин — воин, — сообщила ласса Гойр. Едкость ее улыбки могла бы разъедать стальную броню не хуже алхимической дряни ликанов.

Отойдя чуть в сторону, она небрежно поддела ногой что-то длинное, до этого лежавшее в траве. Ловко перехватила предмет прямо в воздухе. В ее руках оказалось толстое древко, длинной в три четвертых роста среднего человека. На оставшуюся четверть из древка выходил слегка изогнутый односторонний клинок тренировочной глефы.

Когда рыцари пересели с коней в паро-магических големов, именно глефа, а не меч стала их излюбленным оружием. Впрочем, рыцарь и меч — это тоже не более чем образ. Основным оружием тяжелого всадника всегда было копье, а вспомогательным — что-то более приспособленное для ковыряния брони противника, чем меч. Последний всегда был оружием скорее статусным.

Самое забавное — современная глефа рыцарей больше взяла от посохов магов, они же концентраторы магической энергии, чем от древкового оружия. Рыцарская глефа — это тот же самый увеличенный в размерах посох мага — сложный артефакт, проводящий и концентрирующий магическую энергию, к которому приделали клинок. Этот концентратор и усилитель слабой магии рыцарей, способен выдавать одно единственное, зато весьма эффективное заклинание — световое копье. Ну и сам клинок, благодаря многочисленным рунам, может вскрыть паро-магический голем противника, словно консервную банку. Правда, не каждая консервная банка будет отмахиваться точно таким же консервным ножом, что у тебя в руках, и имеет стихийный щит, но это уже детали.

Увидев глефу, я быстро сообразил, к чему все идет. И не особо удивился, когда вслед за первой глефой в другой руке нашей прекрасной и пугающей наставницы появилась еще одна.

Однако это что-то новенькое! Не помню, чтобы в первые две недели нам спарринг с оружием устраивали. Да и какие могут быть спарринги, если большая часть пажей эти самые глефы не то что в руках не держали, но и видели только издалека или на картинках?

Но спорить, как я говорил выше, с мастером-наставником не принято. Сказала поединки на глефах — будут поединки на глефах.

С подозрением кошусь на Константина. Не его ли это работа?

Непохоже. Хотя блеск в его глазах настораживает.

Либо я что-то не помню, либо это очередное доказательство того, что будущее не предопределено. И одним своим появлением в прошлом я как-то меняю некоторые события. А вот к хорошему или плохому — это мне только предстоит узнать.

— Паж Ронгт, паж Гилайр. Прошу на сцену, лассы. Публика ждет.

В этот раз Амите повезло, и первыми страдать отправились другие пажи.

Пор и Викас не смогли показать ничего внятного. Держа глефы, словно какие-то палки, они незамысловато ударили друг друга. Даже не думая как-то блокировать или уворачиваться. Результат — два стонущих на песке тела. Тренировочные глефы, конечно, затуплены до невозможности. Да и облегчены до неприличия — палкой убить проще. Но удары ими, в воспитательных целях, сделаны весьма болезненными. Спасибо рунной магии!

— Очень плохо, лассы, — прокомментировала схватку мастер-наставник. — Паж Гонар, паж Лит, на арену.

Схватка нашей старосты и моего соседа по комнате также не затянулась. Еще два тела дружно упали на песок импровизированной арены. Должен признать, сосед меня немного удивил. Удар вышел неуклюжим, но рука не дрогнула — скидок на пол противницы Конн не делал. Не смутился, что его поставили против девушки.

Со стороны донеслись жидкие аплодисменты. Как мы со скрытым удовлетворением наблюдали за аристо, так и усталые после интенсивной разминки аристо теперь сидели на земле и с интересом смотрели за импровизированным "турниром неучей".

Похоже, я начинаю понимать, почему ласса Гойр приняла такое странное решение. Сначала на наших глазах поиздевались над аристо. При этом любой из "простолюдинов" третьей группы, если не дурак, мог отметить неплохую форму наших родовитых "товарищей" из первой группы. Я что-то сомневаюсь, что многие из нас сумеют выдержать подобную разминку.

А теперь нам еще и красочно демонстрируют на практике, что мы не только плохо развиты физически, но и сражаться оружием рыцарей не умеем. Так что требуется вынуть голову из задницы, дать животворный пинок своей лени и тренироваться, тренироваться и тренироваться.

Умные намек поймут. А дураки в рыцарях не задерживаются. Оно и к лучшему.

— Барон Дорал-Ранк, прошу на арену, вы следующий, — словно подначивая нас, сказала ласса Гойр, изменив правилам академии не упоминать титулы учеников, ограничиваясь нейтральным "паж" или же общепринятым для всех дворян ласс. — А противником вашим станет паж Вельк.

Почему я не удивлен?

Вновь с подозрением поглядываю на Константина. Нет, может это и правда он подстроил? Слишком странно, что нас поставили в одну пару. Знать бы еще, как он это провернул.

И что теперь делать? Изображать увальня или драться всерьез? Впрочем, чего прятаться? Я ведь и так планирую хорошенько засветиться и попасть в команду академии, так чем этот день для начала восхождения хуже прочих?

Взяв тренировочную глефу, выхожу на песок и провожу несколько заученных связок, привыкая не столько к оружию, сколько к этому телу с оружием.

Да, так себе досталось тело. Оболтусом ты был Гарн Вельк, тем еще оболтусом. Физические тренировки не игнорировал, но и жилы не рвал, хоть и стремился стать рыцарем.

Даже изображать некоторую неуклюжесть не придется.

Взяв глефу в левую руку и заведя за спину в вертикальном положении, Константин встав в неизвестную мне стойку

— Начнем, пожалуй, — сказал он, смахнул со лба длинную челку и выразительно поманил меня к себе пальцами. — В твой первый раз я буду с тобой очень нежен. Нападай!

Паяц и показушник! Мало ему Лиллы, все перед девушками красуется. Вон какими блестящими глазами на него смотрит группка поклонниц из нашей группы. Все же аристократ, да еще и целый барон. Понятное дело, что Константин быстро стал дамским любимчиком.

А он и рад... поганец!

У меня даже крамольная мысль появилась, что именно поэтому он и перевелся — меньше конкуренции. А интерес к моей скромной персоне — это побочная цель.

Если у меня и были мысли не показывать свой настоящий уровень владения глефой, то теперь они прошли. Слишком велико стало желание слегка проучить Константина. Щелкнуть по носу, как вчера при синхронизации с големом. К тому же на краю тренировочной площадки появилась знакомая фигура нашего куратора. Не старый ли паладин подбил лассу Гойр устроить такой оригинальный спарринг неумех?

Несмотря на приглашение, пусть и выраженное в насмешливой в чем-то даже оскорбительной форме, бросаться в атаку я не стал. Если Константин хотел вывести меня из себя, то просчитался. Такими детскими подначками меня не прошибешь.

Встав в классическую стойку, когда острие глефы смотрит вперед, в живот противнику, медленно иду на Константина, постепенно смещаясь чуть вправо. Но так, чтобы это было незаметно до момента решающей атаки.

Судя по уверенности Константина, с оружием рыцарей он хорошо знаком. Но и на моей стороне опыт сотен схваток. Проблема в том, что по факту весь мой прошлый опыт и знания теперь чисто теоретические. Это тело гораздо моложе, лишено множества шрамов, ожогов и зудящих на погоду старых ран. Но оно и не так сильно натренировано, из-за этого реакция недостаточно быстрая, а мышечная память отсутствует как таковая.

У Константина нет моего опыта и знаний, но он в отличной физической форме. Молодой бычок! Хорошо откормленный, начавший слегка заплывать жирком, но бычок. Да и под этим жирком крепкие мышцы знающего, что такое тренировки до седьмого пота тела.

Пора! Шагнув вправо, стремительно сокращаю дистанцию. Лезвие глефы, словно жало, летит вперед. Мимо! Константин успел отвести его в сторону. В последний момент, но все же успел! И тут же контратаковал, ударом снизу вверх, наискосок. Словно захотел разрубит меня на части.

Блокировать! Уколоть в лицо, сбивая наступательный порыв. Уйти, разрывая дистанцию.

Обменявшись этими немногословными "приветствиями", мы застыли, посматривая друг на друга с толикой уважения. Свидетели поединка притихли. Что аристо, что "простаки". Но на них мы и не обращали внимания. Глупо отвлекаться, когда перед тобой достойный противник. Впрочем, это всегда глупо.

Я ошибся, Константин не просто хорошо знаком с оружием рыцарей. Он отлично им владеет. Не то чтобы это такая редкость в среде аристократов, но все же глефу с собой не потаскаешь. Да и для построения аркана или плетения хотя бы одна рука должна быть свободной. Поэтому аристо предпочитают шпаги, а полноценные маги игнорируют любое оружие.

Вновь начинаем кружить друг против друга. Теперь Константин не изображает статую — двигается. Движения обманчиво медленные, плавные. Зря я его сравнивал с молодым бычком. Он скорее кот. Домашний, откормленный, но не растерявший природного проворства и ловкости, так нужных рыцарю.

Если ты по жизни неуклюжий увалень, то даже достигнув стопроцентного слияния с мехом останешься неуклюжим увальнем. А неуклюжий паро-магический голем для союзника опаснее иного врага. Именно поэтому пажей гоняют, заставляя развивать свое тело наравне с магическим резервом. Оно, кстати, и для резерва с каналами полезно. Немного, но в обществе, где очень многое меряется по твоему магическому дару, каждый лим собственной маны на вес золота. Нет — гораздо дороже! Золото проще достать.

Развязка наступила внезапно — явление в бою довольно частое.

Резкий копейный выпад я едва не пропустил — тело просто не успело вовремя среагировать. Каким-то чудом удалось слегка зацепить лезвие Константина древком, отведя его немного в сторону. И оно скользнуло в опасной близости от моего бока.

Но и Константин подставился, слегка провалился вперед и на короткий миг потерял равновесие. Наказание последовало незамедлительно в виде удара тупым концом глефы в опорную ногу. В схватке с мехами такой удар практически бесполезен. Вся сила и опасность рунной глефы в ее способном проводить ману, превращая ее при нужде в световое копье, или резать стальные балки словно масло лезвие. Но человек не мех.

Удар Константин прозевал, покачнулся и тут же получил по пальцам. Его явно тренировали рыцари, а удары древком по конечностям и суставам им непривычны. Привыкли они, что вся опасность в лезвии, а все иное, благодаря стихийным щитам, не более чем комариный укол.

А у меня на этот счет свое мнение, на основе личного опыта. Мелких тварей альвов проще древком прибить, словно клопов, чем пытаться посадить на острие или перерубить.

Пропустив два удара, в том числе и весьма болезненный по пальцам, глефу Константин не выронил — попытался уйти, разорвать дистанцию и перевести дух.

Поздно! Развивая успех, выбиваю у него оружие, и картинно упираю затупленное и облегченное острие точно в грудь.

Он поднимает руки.

— Сдаюсь, сдаюсь. Готов заплатить за свою жизнь любой разумный выкуп. Бутылками вина возьмешь или хорошим обедом? — Но улыбка довольная, до ушей. Словно он сделал для себя какие-то очередные выводы. Знать бы еще какие?

Сначала мех, теперь фехтование на глефах — надеюсь Константин не зачислит меня в шпионы островитян? В мое возвращение из будущего он, боюсь, не поверит.

— Сквайру Вельку, нужно поработать над своей физической формой, — вынесла вердикт ласса Гойр. — А барону следует уделить внимание технике. Но в целом неплохо. Лучшее, что я сегодня видела. — Она критически оглядела оставшуюся третью группу и ядовито добавила: — И увижу.

От скупой похвалы наставницы мы с Константином почувствовали себя героями, захватившими для империи как минимум графство, а то и герцогство.

Увы, краток миг славы.

— Паж Корн, паж Ликс — в круг, — приказала ласса Гойр, лишив нас своего почти божественного внимания, от света которого стоит держаться как можно дальше.

Ну а ненавидящий взгляд Сагара я привычно проигнорировал. Пусть ненавидит, главное, что больше не лезет.

Глава 10

Корыстный интерес

В библиотеке было тихо. Надежное прибежище для всех пажей, охраняемое даже не одной, а тремя весьма строгими хранительницами. И не смотри, что они не одаренные. Эти дамочки обладали феноменальной, практически потусторонней силой утихомиривать одним строгим взглядом. Даже на аристо действовало!

Я всегда любил книги. Не только читать, но и хранить. Заставленные томами книжные полки имеют свою, особенную прелесть, даря мне какой-то непонятный уют. Увы, но мой образ жизни и начавшаяся война не способствовали созданию своей домашней библиотеки. Ха! Я и домом то нормальным обзавестись не успел. Сначала довольствовался съемными квартирами да комнатами. А потом пришла Великая война, и меня бросало из одного конца все уменьшающейся империи в другой конец. Какой тут дом? Какая библиотека?

Но любовь к книгам и книжным полкам осталась. Именно поэтому я с таким удовольствием последние несколько дней пользовался библиотекой академии. Сразу после окончания основных занятий и обеда отправлялся в эту империю пыльных книжных томов, перебирал знакомые и незнакомые книги по разным темам и с головой уходил в чтение. Но помимо любви к книгам была еще одна причина, тоже любовная.

В суматохе этих дней я как-то совершенно позабыл о Дэе. Одно понимание, что моя будущая жена жива и в ближайшие несколько лет с ней ничего страшного не случится, успокоило меня настолько, что я о ней самым постыдным образом забыл.

Высокие чувства, что ни говори...

В свое оправдание замечу — возможностей "официально" познакомиться нам не представилось. У нас разные учебные группы, разный круг общения. Да и что скрывать очевидное, прикрытое фиговым листком звания сквайра, разный у нас и социальный статус.

Она виконтесса, пусть и не наследница, но дочь маркграфа Южной марки. Фольха! Пусть "истинные" фольхи девяти герцогств и смотрят на пограничников с презрительным прищуром, права маркграфов голосовать в Фольхстаге уже сто лет никто не оспаривает. А я... это я... Все будет, и титул, и герб, но в будущем, когда вся эта мишура потеряет всякое значение.

Самому навязываться на знакомство не хотелось. Знаю я характер будущей супруги — Дэя меня просто пошлет в очень далекие дали. Вежливо пошлет, со всей присущей ей аристократической учтивостью. Но направление от этого не изменится, и вернуть ее расположение станет той еще задачей.

Слава богам, несмотря на краткость нашей семейной жизни, я неплохо изучил ее пристрастия. Одно из них — рунная магия и артефакторика. А в моей пустой голове как раз есть одна интересная рунная цепочка, предназначенная для не менее интересного зачарованного на кровь амулета, который в свою очередь предназначен для мгновенной связи на пусть и не особо большой, но дистанции.

На седьмой день мое бдение в библиотеке себя оправдало. Стоя у одной из книжных полок, на стратегической позиции с которого отлично просматривался вход в библиотеку, я лениво перелистывал новый том ежегодной энциклопедии, когда наконец-то появилась она.

Обычно я человек довольно сдержанный, да и появления Дэи ждал. Но все равно поначалу растерялся, едва не выронив из рук толстый том энциклопедии.

Проклятье, я успел забыть, как ей идет военная форма. А с другой стороны, это воскрешает в памяти не самые приятные воспоминания похорон обгоревших обрывков этой самой формы. Не пажеской, конечно, но все равно ее.

Все же война, да простят меня защитники прав женщин всего мира, это дело мужчин. Верное средство от старости.

К счастью, мой ступор долго не продлился. План был разработан заранее, оставалось его реализовать.

Сгрузив груду книг на стол и выложив туда же руническую карту, я принялся за дело, вписывая в центр карты правильную последовательность рун нужной цепочки. В этот раз память не подвела и одна руна ложилась рядом с другой, составляя знакомый рисунок.

Позиция моя располагалась неподалеку от стола, занятого Дэей, но работал я не поднимая головы. Случайно тут оказался! Вот совершенно случайно! Бывают же совпадения!

Оставалось ждать, пока Дэя сама обратит внимание на гору книг, ставшую основой моих позиций. Не зря же я выбирал не самую нужную литературу, а наиболее приметные экземпляры, с видными, хорошо читаемыми названиями. И все книги, так или иначе, связаны с рунами и рунической магией.

Общие увлечения сближают, не правда ли?

Существовал еще один интерес, сугубо корыстный.

Производство артефактов мне не потянуть. Хотелось бы, сладкий выйдет кусок, но денег нет. И взять их неоткуда. По крайней мере, в том количестве, чтобы самому создать или купить нужный мануфакторум. А на меньшее, типа небольшой мастерской, размениваться глупо.

Так не лучше ли войти в долю к семье своей будущей жены? Ведь жених все равно согласен и осталось самое простое — уговорить невесту.

Беря за образец дурной пример железного маркграфа, многие родовитые семьи стали вкладываться в презираемую прежде торговлю и производство. За последние сто лет это стало нормой. Львиную часть торговли, промышленности и финансов империи фактически контролируют родовитые. Немало товаров в качестве гарантии качества несут небольшие изображения древних фамильных гербов.

Были в этом сплаве и не самые приятные стороны. В недалеком прошлом к удачливому дельцу могли прийти не такие удачливые, но зато родовитые дельцы или их представители. И вежливо так попросить поделиться бизнесом, вплоть до полной и безвозмездной передачи оного в пользу определенной семьи или рода.

Но сейчас ситуация более менее успокоилась. Да и дельцы не дураки, быстро смекнули, что лучше сразу поделиться частью, чем терять все. Поэтому многие родовитые семьи имеют определенный процент в собственности тех или иных производств, торговых компаний, беря их под свой патронаж. А в крупных компаниях и производствах участвуют не отдельные семьи, а род целиком. Владельцы таких компаний считаются клиентами семьи или рода. Обижать их — выступать против их патронов. Да и не принято это. Зачем резать овцу, если куда выгоднее ее стричь? А кто это будет делать — пусть пастухи сами между собой договариваются.

Зачастую именно за перераспределение этих процентов в наше время и ведутся Малые войны между фольхами.

Даже императорский род и тот не остался в стороне. Все железные дороги империи находятся в личной собственности императорского рода, как и новомодные телеграфные станции. Это не считая долей в мануфакторумах, расположенных в коронных землях.

Новая эпоха диктует новые правила. Время магов и рыцарей, живших с земельного надела, уходит. Им на смену приходит время дельцов и родовых финансовых конгломератов.

Вот и родственники моей будущей супруги, хоть и были фольхами, занимались скромным бизнесом про производству ряда бытовых артефактов, как те же рунные светильники, простенькие амулеты защиты первого круга и прочее, разрешенное к продаже даже простолюдинам. Правда, далеко не каждый простолюдин способен отдать за простенький артефакт месячный заработок. Но это детали. А мир, да, несправедлив.

План знакомства был хорош. Можно сказать — гениален... как и все "кабинетные" планы. К сожалению, как и все "кабинетные", прожил он ровно до момента претворения в жизнь.

Первая фаза, занятие и подготовка стратегической позиции прошла успешно. Вторая фаза, привлечь к себе внимание, шла планово. Как я и предполагал, Дэя отметила странного ученика, обложившегося горой томов. А затем ее внимание привлекли названия книг. Весьма знакомые и радующие глаз названия. Карие глаза все чаще обращались в мою сторону. Но на этом успехи и закончились. В дело вступил неучтенный, но крайне раздражающий фактор.

— Вот ты где!

Мне стоило огромных трудов, чтобы не выругаться. Константин! Принесла же его нелегкая. Как он только умудрился меня найти? Огромная академия, но нигде от него не скрыться!

Не стоило его спасать! Ох, не стоило! Один единственный роскошный ужин и ночь с Лиллой не стоят хаоса, который он вносит в мои долгосрочные планы. Да и его многозначительные взгляды из разряда "я кое-что про тебя знаю" раздражают.

Помахивая зажатой в руке, свежей газетой, купленной явно не в библиотеке, Константин подошел к моему столу. Его внимание тут же привлекла руническая доска. Вообще-то это просто картонка с гексаграммным полем. В ней от центра нужно строить необходимую рунную цепочку. За счет гексаграмм можно получить вязь пересекающихся друг с другом рунных цепочек, выстраивая руническую печать.

— Интересное сочетание, — проведя пальцами по цепочке, Константин начал перечислять руны, явно пытаясь понять конечный результат. — Голос. Темный ветер. Движение. Постоянство... Это что? — запнулся он и уточнил: — Кровь? Рядом с руной Согласия? Странное сочетание. Я бы даже сказал рискованное.

И руны он тоже знает. Как много талантов в одном бароне. Может он сам шпион островитян, не зря же уехал к ним во время войны за престол?

Стоит отметить, что любые чары, артефакторика и руны, связанные с кровью, в империи... не то чтобы запрещены, а скорее не приветствуются. Всему виной родовитые. Часть особо сильных проклятий накладываются через кровь. Вот родовитые и смотрят на любое применение крови в магических практиках с определенной долей опаски. А именно маги древних родов в основном двигают магический прогресс.

— Тебя мастер-наставник Толдокар настолько достал? — Вот и Константин туда же. Первым делом подумал в предсказуемом, но неправильном направлении. — Нет, на проклятие это не похоже, — сообразил он, продолжая изучать рунную цепочку. — Не могу понять, чего ты хочешь добиться. Цепочка не замкнута?

Быстро сообразил. Конечно, она незамкнута! Зачем мне светить полную, рабочую цепочку, на основе которой можно получить весьма ценный и прибыльный артефакт? Вот когда мы с Дэей все обговорим, заключим необходимые бумаги, заверенные юристом. Дэе я доверяю, но денежные вопросы могут рассорить кого угодно. А дело идет не просто о деньгах, а о приличных деньгах. Если не сама Дэя, то род Готмал вполне может решить, что сирота без связей и покровителей в качестве партнера им не очень-то и нужен. Зачем ограничиваться частью, даже крупной и самой большой, если можно получить все?

— Константин?

От этого голоса мое сердце забилось чаще. Пока Константин поражал меня своими знаниями и раздражал внезапным появлением, случилось то, ради чего я это все и затеял — Дэя обратила на меня внимание.

Положим, не совсем на меня, а скорее на Константина. Голос, которого гремел по залу библиотеки, вызывая недовольные взгляды со стороны смотрительниц, которые явно подумывали о том, чтобы сделать барону замечание.

Похоже, я теперь должен Константину — появился он очень вовремя. Подойти к знакомому молодому человеку Дэе гораздо проще, чем к незнакомцу. Правила приличия соблюдены.

— О, Ди, ты тоже здесь? — оглянувшись через плечо, Константин заметил Дэю и махнул ей рукой. — Двигай сюда. Тут есть кое что интересное из твоих любимых рун... Да, ласс Гарн Вельк, позвольте представить вам виконтессу Дэю из рода Готмал. Виконтесса, рекомендую вам моего хорошего друга, ласса Гарна Вельк. — Он все же вспомнил про нормы этикета и представил нас, как полагается.

Однако... Я догадывался, что Константин знаком с Дэей. Но по всему выходит, что они не только представлены друг другу, но и дружат. Больно неформально и легко Константин с ней разговаривает.

Хотя, это же Константин, он всегда так разговаривает. Но откуда тогда прозвище "Ди"?

Что же, беру свои слова назад — лучшего времени для своего появления он найти не мог. Проклятье, я готов простить ему его неувядающий интерес к моей скромной персоне.

— Ласса Готмал. — Руку целовать рановато, да и дикарь я неотесанный. Из простолюдинов в сквайры вылезший. Так что ограничусь вежливым полупоклоном. — Рад знакомству.

— Взаимно, — вежливо, но без особого энтузиазма отозвалась Дэя, с жадным интересом вглядываясь в цепочку рун на рунической доске.

Ожидаемо. Хотя немного обидно, что руны ей интереснее будущего мужа... даже если она не в курсе грядущего семейного счастья.

— А что ты тут делаешь? — спросил Константин, вежливо отодвинув девушке стул.

— Учусь, Конст, — несколько натянуто улыбнулась ему Дэя, потеребив кончик длинной косы. — Для этого библиотека и предназначена. А не для встреч с друзьями. — В ее голосе проскользнули легкие укоряющие нотки, но Константин их проигнорировал. — Можно посмотреть?

— Конечно, ласса. Вы окажите мне честь.

Дождавшись разрешения, Дэя жадно придвинула к себе руническую доску. Тонкий палец скользнул по рунам, повторяя путь пальца Константина.

— Интересно, очень интересно, — пробормотала она, пытаясь высчитать по рунам возможный эффект. — Цепочка не закончена, но выглядит занимательно. Чего ты хочешь добиться не пойму. Стой, не подсказывай! — она предостерегающе вздернула палец. — Симбиоз? Нет! Связь! — внезапно поняла она.

— Все верно, я хочу создать амулет мгновенной связи на расстоянии.

— Невозможно! Хотя, вроде бы пока что все гладко... Но расстояние будет небольшим, — заметила Дэя, прикусив губу — верный показатель того, что эта тема ее сильно заинтересовала.

— Не больше нескольких сотен метров, признал я. — Но для управления рыцарским копьем, выносного поста наводчиков артиллерийской батареи или ротного командира латников больше и не требуется. Да и на флоте такой амулет с руками оторвут.

— Оптический телеграф на море эффективнее, — вставил свои несколько медяков Константин.

— А для связи между офицерами внутри корабля?

— Да и насчет оптического телеграфа спорно, — поддержала меня Дэя. — Амулетом выйдет быстрее, пусть и на малую дистанцию. Меня смущает вот этот отрезок — Кровь, Согласие, Время. Они же конфликтуют друг с другом!

— Конфликтуют, но благодаря идущему следом Познанию вполне себе работают. Познание и Кровь связывают всю цепочку воедино.

— Надеюсь, ты знаешь, почему руна Кровь так называется и что ее другое название в некоторых трактовках...

— Жертва, — отмахнулся я. — Да, для правильной работы рунной цепочки нужна будет периодическая подпитка кровью. Но немного, всего несколько капель.

С этим неудобством придется мириться. Капля крови от каждого контакта один раз в неделю. Да за возможность мгновенной связи со своим копьем я бы в свое время даже жертвы готов был приносить. Раненых ликанов и варгаров поначалу часто в плен захватывали, это потом их стали просто добивать. Так от них была бы хоть какая-то польза.

— В теории выходит занимательная вещица, — задумалась Дэя, вновь покусывая губу. — Но нужны практические опыты. Дорогие. Кровь не совместима с серебром. Познание и Согласие прожорливы. Нужно будет использовать золото и камни маны емкостью от трех леу. Да и цепочку следует замкнуть. — Она посмотрела на меня внимательнее. — Ты знаешь как?

— Допустим, — не стал отрицать я. — Замыкание цепочки тут столь не очевидно, что не укладывается в теорию рун. Поправка, не укладывается в сегодняшнюю теорию рун. Именно поэтому я не особо боюсь, что Дэя или Константин на основе неполной цепочки могут ее закончить, присвоив все лавры себе.

Заботит ли меня тот факт, что я фактически краду, нужно называть вещи своими именами, это изобретение у его настоящего создателя. Да не особо! Я не помню имени инженера, создавшего рунные амулеты связи. Но точно знаю, что он погиб вместе со всей семьей в последний год войны.

Думаю, если этого не случится, то это станет ему достойной компенсацией за кражу. Да и рунным-инженером он, судя по всему, был талантливым — изобретет что-нибудь другое.

— В Тирбозе проживает один из клиентов моего рода. Он владелец мануфакторума, производящего бытовые артефакты. И может помочь разработать первый прототип. Если твоя затея выгорит, то и производством займется. За идею тебе пять процентов с каждого проданного артефакта.

— Двадцать!

От подобной наглости Дэя слегка опешила.

— Молодец! — расхохотался Константин, хлопнув меня газетой по плечу. — Требуй больше, получишь кое-что. Род Ранк готов выступить гарантом сделки. За скромный один процент, — добавил он уже более серьезно.

— Принимается. Но по дружбе, мог бы и бесплатно сделать, — проворчал я, втайне ликуя.

— От своего имени — да, — не стал спорить Константин, подарив мне очередную обезоруживающую улыбку. Умеет он располагать людей к себе. — Но род — это род. Поверь, гарантия рода Ранк стоят очень дорого. Я тебе и так скидку сделал, в силу нашей дружбы и моей глубокой симпатии.

Ага, симпатия — так я и поверил. Слишком много во мне странностей, вот Константин и заинтересовался. Не зря же у него был столь странный предок?

Зато с гарантиями рода Ранк родственники Дэи точно не решатся меня обмануть. В худшем случае, попытаются просто грохнуть. Но это во мне говорит параноик, выпестованный годами войны. Не такие большие деньги будут с этих амулетов... для древнего рода небольшие. Для вчерашнего выпускника приюта — огромные. Даже по самым скромным подсчетам это тысячи ктанов каждый год. Все еще мало для моих целей, но уже кое-что — первый ручеек. Да и отношения с Дэей дорогого стоят, как и с ее семьей. Константина опять же удалось подтянуть.

— Идея может не выгореть, а все траты будут на моем роде, — напомнила Дэя, стараясь отыграть свою заминку.

— Траты не такие большие, да и не на роде они будут, а на вашем клиенте, — напомнил я.

— С которым мне еще предстоит договориться... Десять процентов.

— Пятнадцать! Только как комплимент вашей красоте, ласса.

Дэя вновь прикусила губу, а затем согласно кивнула.

— Хорошо, я обговорю вопрос насчет работ с почтенным Загимом. Прямо в эти выходные дни обговорю! Так что если у тебя есть планы на конец следующей декады, лучше их пересмотри.

Что мне всегда в Дэе нравилось, так эта ее решительность. Она у себя в голове уже четкий план действий составила. Могу поспорить, с прототипами амулетов она будет вместе со мной возиться. В стороне не останется, не утерпит. Но мне это и нужно. Сначала партнеры, потом друзья, а там и под венец...

Отличный план, надежный, как часы островитян.

— А я? — напомнил о себе Константин.

— А что ты, — нахмурила бровки Дэя, наградив барона негодующим взглядом. Не будь его, она явно рассчитывала сбить мой процент до десяти, а то и до тех самых пяти. Но род Ранк тоже имеет клиентов, связанных с производством артефактов. Если не в Тирбозе, то точно в Свободных землях. Может Константин предложит мне немногим больше, но это все равно будет означать потери для рода Дэи.

— Мне тоже планы на конец второй декады менять?

— Зачем? Мы и без тебя обойдемся! У тебя столько дел... важных. — В последнее слово Дэя явно вложила какой-то скрытый смысл. Но мне он был совершенно непонятен.

— Не-е, не обойдетесь, — авторитетно заметил Константин, вновь обмахнувшись газетой, словно веером. А мое внимание внезапно привлекла таблица, на газетной странице.

Поймав знакомые слова, память тут же оживилась, дополнив картину прошлого, что еще только в будущем.

Глава 11

Рискованная ставка

Впервые за несколько дней оказавшись за воротами академии доблести, я полной грудью втянул влажный после недавнего дождя весенний воздух и с наслаждением выдохнул.

Жизнь хороша! Особенно в твой законный выходной день.

— Извозчик! — громкий голос Конна распугал воробьев, чистивших перышки у лужи. Насколько тихим мой сосед был в академии, настолько же громким он может быть вне ее стен. Впрочем, его радость мне понятна. Одно дело вырваться из стен академии на несколько часов, но совсем другое дело — на целый день, а то и два. К тому же в последние дни мы так выматывались, что о вылазках в город пришлось забыть. Зато на завтрак и обед пажи стали выдвигаться с похвальным рвением и вовремя.

— Тебя подбросить? — поинтересовался Конн. Сделано это было скорее из вежливости, чем от особого желания помочь.

За эти несколько дней мы смирились с нашим соседством, но друзьями не стали. Да и в прошлом общались на уровне: "привет", "пока", "дай списать".

— Нет, — хлопаю себя по бедру. — У меня две отличные ноги, которые с радостью доставят в нужное место.

— Тогда увидимся вечером... В центр города, — приказал он с явным облегчением, чувствуя себя по настоящему свободным от академии, да и от нашего соседства.

Коляска уехала. Проводив ее взглядом, я развернулся в противоположную сторону и неспешным шагом отправился в путь по знакомым с юности улицам.

Первая декада прошла быстро. Просто пролетела. Да и была скорее притиркой. Новые пажи знакомились с академией и друг с другом. Начались образовываться группы и группки по интересам.

Мои дела постепенно налаживались. Отличная первая синхронизация давала надежды, что к моменту отбора в команду академии на турнир, я буду в числе первых претендентов. Аристо станут ворчать насчет простолюдина, который места своего не знает. Но на это плевать! Командой заведует Раншил Толдокар. Кому как не трижды чемпиону Большого Императорского турнира заниматься тренировками команды академии? И отбор тоже будет производить именно он. А в беспристрастности старого паладина можно не сомневаться.

Но на лаврах почивать не стоит. Нужно усилить тренировки!

С другими занятиями было хуже. Что-то я помнил, что-то успел позабыть, но главной проблемой стала мотивация. А вернее — ее отсутствие. Не по всем занятиям, ту же "Общую теорию рун" я штудирую с гораздо большим усердием, чем раньше. Но что есть, то есть — некоторые предметы мне стали безразличны. Часть учебного курса успела порядком устареть, другая — устареет в ближайшие годы. Вот мозг и отказывался воспринимать ненужные знания. Но влезать еще и в эту сферу, чтобы рассказывать как оно надо, я не собираюсь. Да и кто меня, такого умного, станет слушать?

Зато удалось установить отношения с Дэей. Пока что сугубо дружеские, основанные на взаимном интересе к рунам. Но где первый шаг, там и второй. Сначала друзья, потом партнеры, а завтра... но не будем торопить события. Посмотрим, о чем она сможет договориться с клиентом своей семьи насчет прототипов и возможного производства.

Забавно, но это меня сейчас интересуют гораздо больше бывшей-будущей супруги.

С ней мне, кстати, удалось встретиться на следующей дней. Все там же в библиотеке, но без навязчивого внимания Константина. Не скажу, что мы много общались, просто сидели рядом, занимаясь каждый своими делами. Но и это можно считать прогрессом. Легко прогрессировать, если изначальные отношения составляют ноль.

Нужное мне место находилось в рабочих районах, что располагались ближе к речному порту, на западе от городского вокзала. Не самая приветливая и привлекательная часть города. Да и опасная, особенно если в пажеском мундире или просто в хорошем костюме пытаться проникнуть в глубину узких, черных от угольной пыли улочек. Простые люди — простые нравы. Чужаков тут не любят!

К счастью, моя цель была на окраине этого не слишком респектабельного района, утыканного трубами дымящих мануфакторумов.

Заметка в газете, а именно расписание ближайших скачек и клички лошадей с коэффициентами ставок, воскресили в моей памяти еще один эпизод из прошлого. И навели на мысли, как раздобыть немного денег. Отчисления с амулетов когда еще пойдут, а монеты нужны еще вчера.

Дохлый пони! Странная кличка для скаковой лошади, не правда ли? Зато достаточно яркая, чтобы навсегда врезаться в память. Особенно с учетом событий, которые произойдут.

Одно из крупнейших мошенничеств на скачках, как в последствии писали газеты. Этот Дохлый пони выиграет две первые скачки с феноменальным, рекордным результатом, обогнав ближайших соперников не на корпус-два, а на восьмую часть круга! Не удивительно, что на третьих скачках он стал фаворитом. При этом коэффициент ставок у букмекеров составлял весьма приятные два к одному. А после второй победы по городу стали расползаться слухи, что ставка на Дохлого пони — верняк! Но нужно торопиться, пока коэффициент не упал. А тот и правда стал постепенно падать, по мере того, как все больше и больше людей делали ставки на "верную" лошадь. Но в третий раз Дохлый не добежал до финиша. Оправдав свою кличку, он умер прямо во время забега. А победителем стала другая, неприметная лошадь, впервые участвующая в скачках.

История вышла громкая. А еще громче она стала, когда выяснилось, что Дохлого пони накачивали какой-то алхимической дрянью, которая стала не только причиной его внезапной резвости, но и ранней смерти. Владелец лошади подозрительным образом исчез. Ветеринар, проводивший проверку скаковых лошадей перед забегами, утонул. Жокей пошел заливать горе проигрыша в кабак, повздорил не с теми людьми и получил в печень немного лишнего железа.

Бывают же совпадения!

Свидетелей нет, следов нет — охранителям оставалось только развести руками.

Почему бы мне не поучаствовать в более справедливом распределении прибылей с этой аферы, отщипнув свой маленький кусочек? Риск есть — кто-то же все это провернул! Но и наглеть я не буду. Состояние так все равно не сделаешь, но определенные средства у меня появятся. Правда, на ставку тоже нужны деньги. И не те три ктана, что пока что звенят в моем кошельке.

К счастью я знаю место, где мне смогут ссудить нужную на ставку сумму быстро и без лишних вопросов. Процент будет грабительским, а в случае просрочки выплат по мою душу придут тихие, но не очень вежливые люди, которые мне просто и без затей что-нибудь переломают для улучшения памяти. Но риск того стоит!

Конечно, можно взять в долг у Константина. Сомневаюсь, что он откажет мне в такой малости. Но у него возникнут вопросы. А отвечать на них не хочется. Он и так меня уже подозревает незнамо в чем. То ли считает, что я внебрачный сын императора, которого спрятали в Спорных землях. То ли причислил к шпионам островитян, который проник в академию с какими-то коварными целями.

Открыться ему, ведь скачки — отличное доказательство?

Взвесив все за и против, я решил не спешить. Возможности Константина не сравнить с моими, но если хотя бы слушок про непонятного пророка дойдет до альвов или их прихлебателей, то закопают и меня, и Константина, и весь род Ранк вместе с Железной маркой.

Ставки слишком высоки, чтобы так рисковать! Сомневаюсь, что мне дадут еще один шанс. Я и в этот-то до конца поверить не могу.

Ничем не примечательный двухэтажный домик располагался на перекрестке Портовой и Железнодорожной улиц, который служил своеобразной границей, отделявшей чистые районы Тирбоза от рабочих предместий. Вывеска над первым этажом гласила "Заемная касса господина Монга и сыновей".

Видел я "сыновей" того самого господина Монга — головорезы, один другого краше. Не знаю, кто этот самый господин Монг, но своих "сыночков" он усыновлял прямо на каторге, не иначе.

Про причины, в прошлом приведшие меня в эту контору легального грабежа, вспоминать не хочется. Дело прошлое, вернее будущее. Молодой был, глупый. Влюбился в первый раз, вот и захотелось красиво поухаживать за понравившейся девушкой, а денег не было. Роман вышел бурным, но недолгим... в отличие от погашения займа. Но в этот раз я буду куда умнее... надеюсь.

Еще на подходе к заемной кассе мое внимание привлек шум, доносившийся с соседней улицы. Многоголосая толпа что-то кричала, и этот звук приближался. На Портовую улицу вылился поток людей. Неся над головой транспаранты с различными призывами, выкрикивая лозунги, живая река свернула на Железнодорожную улицу и двинулась в сторону вокзала.

Понятно, у рабочих очередная стачка или забастовка. По-видимому, у простых рабочих, а не отмороженных на всю голову "мастеровых". Эти криками не ограничиваются. Сразу идут жечь и громить. Засилье паровых машин им не нравится. Причем, как магических, так и обычных. Все хотят вернуть пасторальные времена цехов и гильдий. Сами этих времен не застали, но свято верят, что тогда-то труд простого работяги ценился. Все делалось своими руками, с любовью и душою. Все были сытыми, богатыми и счастливыми — золотой век! А сейчас рабочий человек стал просто придатком станка, и выполняет одни и те же операции, словно и сам стал машиной. Да что машиной — мелким винтиком машины под названием мануфакторум.

Ну да боги, протестующим за "справедливость", в помощь. Правда, они не помогут. Точно знаю.

Понаблюдав еще немного за людским потоком, толкаю дверь и вхожу внутрь заемной кассы.

В помещении царил легкий полумрак. Высокие окна частично занавешены темными шторами, зато под потолком висел магический светильник. Слабенький, но одно его наличие должно внушить посетителям, что пришли они в контору солидную, а не в бандитский вертеп. Коим эта "заемная касса", по правде сказать, и является.

Но эти бандиты относительно приличные... пока ты по долгам платишь.

Все сотрудники кассы, в количестве двух штук, стояли у окна, с тревогой поглядывая на улицу.

— Что там за шум? — спросил первый из них, невысокий, похожий на хорька клерк в твидовом жилете.

— Да рабочие опять бузят, забастовку устроили, — охотно пояснил ему второй. Этот выглядел куда как представительней, и напоминал больше медведя.

Судя по не обремененному интеллектом лицу, он явно один из тех самых "сыновей", с которыми просрочившему платеж должнику лучше не встречаться. Особенно в темной подворотне.

— И чего они там кричат?

— Десятичасовой рабочий день требуют, — хмыкнул "сын". — Прикинь, Бритва? Да где такое видано? Может им еще и одного выходного в декаду мало? Обнаглели вкрай, обленились! Думаю, не сегодня, так завтра мануфактурщики придут на поклон к Патриарху. И он отправит нас на подработку, гонять этих борцунов. Или громить чистые районы от их лица, что бы шавки охранные сами их разогнали.

Он явно хотел сплюнуть в стоявший на полу горшок с каким-то непонятным растением, но тут заметил меня и ткнул своего прилипшего к окну приятеля в плечо.

— У нас клиент.

— Чем могу помочь Вашей Милости? — сверкнув золотой фиксой, улыбнулся твидовый жилет, сходу причислив меня к титулованным. И даже не поморщился от столь неприкрытой лести. Думаю, за деньгу малую, а скорее большую, он бы и императором меня назвать не постеснялся.

— Зачем приходят в заемную кассу? Разумеется, я хочу взять у вас заем. — Я покосился на притихшего "сына", спрятавшегося в дальнем углу за спешно развернутой газетой. С такими сбитыми кулаками оно умеет читать? Бывают же в мире чудеса!

— Какую сумму желаете занять? — вежливо поинтересовался жилет, вернувшись за кассу. — Что можете предложить в обеспечение? Недвижимость? Ценные вещи? Возможно, у ласса есть поручитель?

— Поручителя нет. Обеспечением станет моя мана.

Как я уже говорил, камни маны нужны всегда и везде. Так что для одаренных такая форма займов практиковалась. Фактически это означает, что каждый месяц я вместо возвращения денег могу приходить и сливать ману в кристаллы накопители по фиксированной цене, куда более низкой, чем в магической лавке. Зато и проценты в этот месяц с меня не берут, а полученная за ману сумма идет в погашение долга.

Выгода сомнительная, но иногда выбирать не приходится.

В прошлый раз именно это и произошло. Полгода постоянно с полупустым резервом сидел, пока долг отдал.

— Да, это возможно, — подтвердил кассир. — Какую сумму желаете занять?

Вот он, решающий момент.

— Двести ктанов.

Кассир разом подрастерял улыбчивость — слишком серьезной выходила цифра. Видно же, что я не какой-то высокородный аристо, а значит и взять с меня особо нечего, кроме маны. А ею двести ктанов придется пару лет отдавать. Даже сидевший в углу охранник из "сыновей" из-за газеты выглянул. Решил внимательнее посмотреть на такого дурака, да запомнить. А то мало ли в бега подастся.

В эту заемную кассу ходит люд попроще, перехватить ктан другой до заработной платы. Не зря же она так близко к рабочим районам. Но двести — это что-то новое.

— К сожалению, вынужден вам сообщить, что мы не можем одобрить вам такую крупную сумму займа, — выдал кассир, после недолгих раздумий.

Ожидаемо. Я просил по верхней границы, но реально не рассчитывал больше чем на сотню.

— Какую максимальную сумму я могу получить?

Кассир вновь задумался, обменялся вопросительным взглядом с охранником, а затем осторожно сообщил:

— Сто пятьдесят ктанов. Под двадцать пять процентов.

— В год?

— А вы шутник, юный господин. — Он позволил себе новую улыбку. — Разумеется в месяц.

— А если я захочу вернуть вам деньги вот прямо завтра?

— Это ваше право. Но проценты с вас спишут за целый месяц.

Киваю. Условия грабительские, но я знал, куда шел. А банк мне кредит за такой короткий срок не откроет. Особенно на сто пятьдесят ктанов.

— На кого оформляем заем?

— Гарн Вельк, паж...

— Достаточно имени, — отмахнулся кассир, заодно и намекнув, что в случае чего меня найдут. Быстро набросав на нужном бланке условия займа, его погашения и мое имя, он развернул лист в мою сторону.

— Ознакомьтесь и подпишите, ласс.

Внимательно изучаю все пункты долговой расписки. Подписывать финансовые документы не читая — верный путь к банкротству. И это если повезет! Можно ведь и в руках каких нибудь очередных сыновей попасть. Впрочем, зачастую эти финансовые бумаги так заковыристо написаны, что нужен свой поверенный, чтобы расшифровать все на человеческий язык. Но здесь все, в общем-то, правильно. Сумма, проценты в месяц, а не в декаду или день. Проценты нужно выплачивать каждый месяц деньгами или сдавать ману в счет уплаты долга, а вот сам долг бессрочен. Правда стоит хоть раз задержаться с выплатой, можно что-нибудь себе сломать. Про это в расписке ни слова нет. Но мы люди взрослые, понимаем, что к чему. Возможность отдачи маной... Один ктан за два леу маны? Грабеж! Наглый, циничный грабеж! Но выбора нет.

Ставлю размашистую подпись.

Кассир достал из-под прилавка рунную пластину, весьма похожую на ту, что используется в приборах зарядки камней маны. Водрузил на нее лист заемного договора.

— Пожалуйста, ласс Вельк. Положите сюда вашу ладонь, — попросил он.

Выполняю требуемое, оставляя на печати в конце листа отпечаток своей ауры. Подпись можно подделать, а вот с отпечатком ауры так не выйдет. Поэтому и все документы одаренные "подписывают" еще и так. Впрочем, неодаренному такой крупный заем без каких-то более веских гарантий никто бы просто не выдал.

— Серебром желаете получить или кредитными билетами?

— Серебром.

Пусть это не так удобно, но к бумажным деньгам у меня стойкая неприязнь. С началом войны курс бумажного ктана к серебреному постоянно падал. А к концу войны бумажки годились только чтобы ими печь топить. Серебро же — всегда серебро, даже если на его реверсе стоит герб умирающей империи.

Выложив восемь стянутых бечевкой стопок по двадцать монет, кассир разрезал веревки одной из них, отсчитал половину и смел в кассовый ящик.

— Получите. Сто пятьдесят ктанов серебром, как вы и просили. Двадцать пять процентов каждый месяц, — напомнил он, убирая куда-то под стойку мою расписку с отпечатком ауры.

Покидая заемную кассу, я чувствовал себя если не банком, то хотя бы банковским фургоном. Сто пятьдесят монет! Да я в жизни столько серебра в руках не держал! Рыцарь-баннерет — командир копья, получает столько месяца за два, а то и за три. Зависит от семьи или рода, которому он служит.

Все монеты в мой кошель не поместились. Тощий он. Не только по смыслу и содержанию, но и по размерам — для таких крупных сумм не предназначен. Часть денег пришлось распихать по внутренним карманам. Хорошо, что кассир не стал резать бечевки монетных стопок.

С такой суммой в карманах приветливые прежде улицы Тирбоза сразу стали казаться мрачными и опасными. У меня даже появилось желание воспользоваться извозчиком, чтобы он увез меня ближе к центру. Там и улицы чище, и народ побогаче, да и охранители не дремлют.

Но пилотов лошади поблизости не наблюдалось, так что я просто прибавил шаг. До скачек оставалось не так много времени, а мне еще требовалось сделать ставку.

Но сначала стоит позаботиться об оружии! Хватит ходить голым!

Глава 12

Бег по кругу

Где находится если не самый лучший, то точно самый большой оружейный магазин Тирбоза я знал. Захаживал. И не раз, и не два. Да вот только в карманах в те времена у меня гулял ветер, так что приходилось только смотреть да облизываться.

В знакомой витрине все так же стоял настоящий паноптикум из охотничьих трофеев в виде голов разнообразных тварей. Даже парочке альвских химер место нашлось. Авантюристы через Владычицу все так же хаживают. Большая часть так там и остается, удобряя почву похожего на зеленое море великого леса, что тянется на восток до океана Забвения. Но если удается вернуться, да с трофеями, то заработать можно немало.

Знакомая дверь открылась тихо, но голос подал дверной колокольчик. Внутри большого, просторного зала приятно пахло оружейным маслом и порохом. На крепких полках из мореного дерева лежали охотничьи ружья. Им в магазине была отведена самая длинная стена. Охотники — те еще ретрограды, и револьверным винтовкам предпочитают дульнозарядные гладкоствольные ружья и штуцеры, зачастую совершенно монструозного калибра. Или с двумя стволами — гладкоствольный и нарезной. Гладкий ствол для мелкой дичи, нарезной — для крупной. Впрочем, встречаются и трехствольные извращения.

Но мой путь лежал к стене, что была не такой большой, хотя стволов на ней находилось никак не меньше. В основном тут располагались револьверы всех размеров, на любой вкус и кошелек. Но встречались и другие пистолеты. Однозарядные, многозарядные, многоствольные. Даже несколько древних дуэльных пар затесалась. Причем кремневых! Неужели среди аристо встречаются еще такие ретрограды?

— Уважаемый ласс желает приобрести пистолет? — от медитации на все это пороховое великолепие меня отвлек голос владельца магазина. Как истинный фанатик любимого дела, он же был и продавцом.

Мой достаточно юный возраст его не смутил. Паж — значит аристократ. А кто запретит аристо носить оружие? К тому же в Спорных землях с этим несколько проще, чем в остальной империи. Сказывается постоянная опасность нападения ликанов. Получаешь бумагу у охранителей, что являешься законопослушным подданным империи, и приобретай хоть пистолет, хоть пушку, если силенок хватит таскать ее с собой.

— Желаю, — согласился я, жадно всматриваясь в выставленные образцы.

Пистолеты — моя вторая страсть, после книг. Вот такое странное сочетание! Хотя, стоит признаться — за время войны эта страсть погасла. Я про пистолеты, а не про книги. Из предмета обожания они превратились в обычный, рабочий инструмент, к наличию которого под рукой просто привыкаешь. И без оного чувствуешь себя, словно без нижнего белья — ходить можно и никто не видит, но ощущения не те.

Раньше на подобные вопросы я лишь смущенно отводил глаза и бормотал что-то про "только посмотреть". Но добрый старикан-владелец никогда не прогонял меня прочь.

— Вы исключительно вовремя зашли! Прошу сюда. Во-от! — С придыханием выдохнув, лучившийся от гордости владелец оружейного магазина выложил на прилавок перед собой редкостного уродца. — Новинка от островитян, — добавил он таинственным шепотом, словно речь шла о чем-то запрещенном и контрабандном.

Градус моего хорошего отношения к "доброму старику" резко понизился. Он что действительно хочет впарить мне это... это... Цензурных слов не подобрать, а ругаться при гражданских нельзя — честь мундира и все такое.

Пистолет, если это слово применимо к этому предмету, был плодом фантазии одного известного, причем печально, оружейника островитян, прозванного Фокусником. Он подарил миру немало оружейных шедевров, один вид которых вселял в противника ужас или веселье. Данный образец был из последней категории, имел похожий на блин горизонтальный барабан, и получил прозвище, если память мне не изменяет, то ли "колесо", то ли "черепаха". В любом случае, это чудо может и новинка, но популярностью пользоваться не будет: механизм капризный и носить крайне неудобно.

— Мне бы что-нибудь более привычное, — вежливо отказался я.

— Тогда, вот — прошу. Еще одна новинка, револьверный карабин...

— Спасибо, вновь откажусь, — остановил я оружейника, прежде чем он явит миру очередного уродца. — Мне нужен обычный револьвер. Сорок четвертый калибр, самовзвод. Стоимость в пределах пятнадцати ктан, — поспешно добавил я, а то с этого не такого хорошего человека станется предложить мне что-нибудь эксклюзивное, с драгоценными камнями или с накладками из драконьей кости. Против последнего ничего не имею, но цена... Обойдемся деревом.

Почесав бровь, поскучневший владелец магазина быстро выложил перед собой три револьвера. Никакой экзотики или дорогой отделки, все привычно и стандартно.

— Выбирайте, молодой господин. "Вепрь" мануфакторумов рода Ранк. "Судья" мануфакторумов рода Интан. "Страж" компании братьев Сокр.

"Вепрь" был мне отлично знаком и привычен. Да и в целом нравился. Но он, зараза, длинный. Самым длинным из представленного трио. Без кобуры его не поносишь.

Шестизарядный "Судья" в целом подходил под мои требования, но считался ненадежным. Барабан хоть и вмещал шесть зарядов, но расположенные слишком близко каморы были склонны к "цепному огню". Это когда при выстреле воспламенялся порох не только в основной каморе, но и в соседних. Да и хват у "Судьи" мне не нравился.

Третий револьвер почему-то был мне незнаком. О компании я слышал, да и с оружием ее производства сталкивался. Но модель как-то прошла мимо меня. Все же я любитель оружия, а не его фанатик.

— Разрешите.

— Конечно, — владелец провел ладонью над всеми тремя моделями, приглашая сделать выбор.

Проигнорировав два первых револьвера, беру третий. Барабан на пять зарядов — точная копия "Вепря". Нажимаю на спусковой крючок. Барабан провернулся, курок взвелся, сорвался со взвода и тихо щелкнул по пустой затравочной трубке.

Самовзвод туговат, а вот спуск приятный, мягкий. В руке лежит хорошо. Мушка толстовата, но это дело на любителя. И не такой длинный как "Вепрь". Судя по всему, делали "Стража" с прицелом на охранителей. Да и название на это намекает.

— Набор для чистки идет в комплекте к револьверу. — Видя явный интерес, хозяин магазина усилил рекламный напор. — А в подарок от нашего магазина к каждой покупке полагается два десятка пуль, заполненная пороховница и банка револьверного сала.

— Беру! — кивнул я, пощелкав курком, привыкая к тугому самовзводу.

— Шестнадцать ктанов, шестьдесят семь кин.

Вот гад! Все же нашел, как меня надуть! Пятнадцать ктан я поставил как верхнюю планку.

Но пистолет больно хорош и отлично поместится в планшетную сумку. Пажам не запрещают носить оружие, но ремень к форме не положен, а в карман пистолет не запихаешь, если это только не какой-нибудь дамский или дорожный экземпляр, для стрельбы в упор.

— Я могу его зарядить? — спросил я, отсчитав монеты.

— Разумеется! — оружейник указал на стол в дальнем углу зала. — Возможно, лассу нужна помощь?

— Спасибо, я справлюсь.

Засыпав в первую из камор нужную навеску пороха из пороховницы, я насадил сверху войлочный пыж. Продавил его вглубь каморы подствольным прессом. То же самое проделал с круглой свинцовой пулей. Жаль, времени нет хотя бы одну пулю зачаровать — процесс больно долгий и манозатратный. Впрочем, сейчас моих сил может не хватить. Будь это простым делом, все бы друг в друга только зачарованный свинец метали. Но зачарование на конвейер не поставишь. Те же бумажные унитарные патроны для игольчатых винтовок, что скоро войдут в моду — для зачарования из них приходилось доставать пулю, а затем пытаться собирать патрон заново. Сделать это правильно удавалось далеко не всегда. Поэтому у одаренных новинка не прижилась.

Почему нельзя наделать зачарованных пуль заранее и хранить себе спокойно до нужды? Мана из свинца дня за три рассеивается. Благородные металлы держат ее лучше, но лить пули из серебра расточительно, а из золота еще и глупо.

Последний штрих, запечатать камору револьверным салом — смесью из парафина и жира. Неплохо бы прикупить и еще один барабан. Но я все же не на войне и не латник, чтобы таскать на себе подсумок для запасных барабанов.

Владелец магазина некоторое время наблюдал за моими действиями. Но скоро понял, что ничего нового для меня в этом нет, и отошел к новому клиенту, которому понадобилась консультация насчет охотничьего ружья.

Зарядив все пять камор, я надел на затравочные трубки только четыре сверкающих медью пистона. Предохранитель на "Страже" отсутствует, вот и приходится использовать этот древний способ с пустой трубкой, чтобы исключить случайный выстрел. Взвешиваю револьвер в руке. Вот теперь я чувствую себя почти полным. Лучше только во время слияния с големом.

В планшетную сумку "Страж" вошел, как влитой, оставив мало места для тетрадей и учебных пособий. Но с этим неудобством я готов мириться, в отличие от отсутствия оружия.

В академии мне, конечно, смертельная опасность не угрожает. Но паранойя требует, чтобы под рукой всегда было что-нибудь способное послать свинцовый подарок в супостата. Да и Прарн Омр — наставник предатель, все никак не идет у меня из головы. Раз будущее уже меняется, кто сказал, что нападение ликанов не может произойти раньше? Сомнительно, зачем альвам выкладывать на стол козырные карты раньше времени, но попробуйте объяснить это моей паранойе.

Ипподром шумел. Волновалось море голов на заполненных до отказа трибунах. Сегодня здесь собралась если не половина Тирбоза, то хотя бы треть. Да и с окрестностей люди приехали. После рыцарских турниров, именно скачки являются излюбленным зрелищем жителей империи. Но турниры — дело ответственное и редкое. А для их подготовки требуется привлечение полноценного круга магов, а то и двух. Скачки же можно проводить в любом крупном городе, да и не только городе. Зачастую для этого даже ипподром строить не обязательно, достаточно ровного поля и наспех сколоченных трибун.

Лично я не любитель подобных развлечений. Нет во мне ни капельки азарта. Скачки, карты, рулетка, лотереи — все это прошло мимо меня. Мое сердце не убыстряет ритм, наблюдая за тем, как шарик крутится по колесу рулетки или когда на зеленое сукно падает нужная карта. Возможно всему виной мой небогатый опыт в мире азартных игр, не до этого как-то было.

Прием ставки прошел без особых эксцессов, если не считать таковым взгляд букмекера на ипподроме. Такие крупные ставки ему явно были в новинку. Солидные люди с солидными суммами ставят в закрытых клубах, заключая пари между собой, но мне в эти почтенные заведения вход заказан по причине отсутствия связей и тощего кошелька.

— Хм, однако... — кашлянул он. — Вы уверены, ласс?

— Да. Сегодня мне обязательно повезет.

— Ваше право, — не стал спорить букмекер. Он и считать уже перестал, сколько раз в жизни слышал эти слова. Много людей, поддавшись азарту, рассчитывают соврать куш, но чаще всего остаются без штанов.

Пересчитав монеты, он записал ставку во внушительный гроссбух, поставил подпись. Заполнил карточку, проставив в ней номер лошади, сумму ставки и коэффициент выигрыша, расписался уже на ней. А затем передал карточку мне, пожелав на прощание:

— Удачной игры, ласс.

Только в этот момент меня охватили сомнения.

Правильно ли я делаю? Нет, насчет Дохлого пони я помню точно. А ставка десять к одному на его победу показывает, что эта гонка для подставной лошадки первая. Но может все как-то опять переменилось?

Ладно, ставки сделаны, ставок больше нет.

Сигнал старта! Лошади рванули вперед! Толпа завопила, засвистела, закричала, подбадривая их с такой яростью, словно весь этот шум и правда мог помочь. Дохлый пони, с восьмеркой на седле, сразу же выбился в лидеры, слегка успокоив мою паранойю, которая сегодня была особенно активна. Нет, свободное время — это не для меня.

Кричащая, вопящая толпа с одной стороны бесила, а с другой — заражала своим азартом и энтузиазмом. Теперь я лучше понимаю, почему некоторые люди, даже постоянно проигрывая, раз за разом возвращаются на ипподром. Дело в этой атмосфере, когда сам воздух пропитан ожиданием, надеждой и азартом. Короткий забег порождает огромный выброс адреналина. А в случае победы ты испытываешь чувство близкое к оргазму. Да и сам забег вызывает дикий эмоциональный взрыв. На это можно подсесть, словно на наркотик.

Первый круг... второй... И последний третий.

Победа Дохлого пони стала очевидной после второго круга — слишком велик стал разрыв между ним и ближайшим соперником. Но все равно, пока он не преодолел финишную черту, я сидел словно на иголках, боясь спугнуть ветреную леди удачу.

Но вот и финишная черта! Я не стал вскакивать и орать, как это сделало несколько зрителей, видимо также рискнувших поставить на темную лошадку, только крепче сжал победную карточку, лежавшую в кармане. Дохлый, кстати, и правда был антрацитового цвета. Затеявший эту аферу человек явно имеет неплохое чувство юмора.

В букмекерскую контору, расположенную возле ипподрома, я возвращался с некоторой опаской. Десять к одному! Мои сто тридцать пять ктанов за один короткий забег превратились в тысячу триста пятьдесят монет! Соблазн может и не огромный, но большой.

Надо отдать букмекеру должное, даже если он и удивился моему выигрышу, то вида не подал. Скупо поздравил и безропотно отсчитал нужную сумму. Впрочем, сомневаюсь, что я его разорил. На каждый выигранный кем-то ктан приходится два-три проигранных. Мой выигрыш может и велик, даже огромен. Но сколько таких счастливчиков как я сделали сегодня ставку на правильную лошадь, про которую до этого забега никто ничего не знал? Сомневаюсь, что очень много. И сильно сомневаюсь, что их совокупный выигрыш больше моего.

К тому же есть у меня сильные подозрения, что затеявший эту аферу как-то связан с этими хитрыми пройдохами, принимающими ставки. Очень уж вкусный был коэффициент в последнем забеге Дохлого пони, когда его превосходство стало очевидно. Тогда изначально ставки на него принимались один к трем. Один к трем на фаворита, выигравшего две гонки подряд с феноменальным результатом! Да где это видано?! И только когда ставок на Дохлого стало очень много, коэффициент скатился до двух к одному, а затем и до полтора к одному. Что только побуждало людей ставить на его победу еще больше.

Я не помню точно, про какую сумму общих ставок на Дохлого пони писали газеты после того, как афера завершилась, но была она с пятью нулями! Весь город словно с ума сошел с этими ставками на "верную" лошадь.

Предлагать мне серебро букмекер не стал. Да я и не настаивал. Больше тысячи монет серебром, это не только здоровый, но и весьма тяжелый мешок серебра — руки отвалятся его тащить. Толстая пачка темно-синих кредитных билетов по пять ктан меня вполне устроила. Однако возникла новая проблема.

Постоянно носить такую крупную сумму с собой, а тем более хранить ее в общежитие академии было глупостью. Деньги людей не портят — испытывают. Но чем крупнее сумма, тем выше шанс оступиться.

А тут небольшое, но состояние.

К счастью, филиал Императорского банка также находился совсем рядом с ипподромом, словно специально для такого случая. Скорее всего, для обратного — чтобы желающему просадить деньги на ставках не составило труда их снять со своего счета.

Банковский клерк был вежлив, немногословен и расторопен. Так что спустя какое-то время я стал клиентом Первого Императорского и обладателем чековой книжки, в которой была прописана сумма с тремя нулями. Вообще-то с двумя, но с тремя звучит внушительнее.

Оставалось вернуться в кредитную кассу и погасить долг. Затягивать не стоило.

В кредитной кассе меня встретила знакомая парочка. Посетителей вновь не было. Создавалось ощущение, что люди сюда вообще не ходят. Законопослушные люди, так точно.

— Ласс, чем могу быть вам полезен? Возникли какие-то вопросы по займу? — несмотря на мое странное по всем меркам возвращение, твидовый жилет был сама учтивость.

— Нет, уважаемый. Я пришел его погасить. Правда, кредитными билетами, — демонстрирую кассиру тонкую пачку пятерок, — но вы же не будите против?

— Разумеется, не будем. Если только они не фальшивые, — жилет криво улыбнулся, всем своим видом показывая, что это просто шутка. Однако простым пересчетом не ограничился, каждый кредитный билет осмотрел, внимательно изучая на свет водяные знаки и печать казначейства.

— Все в порядке, — сообщил он, убирая деньги в кассу. — Одну минутку, я найду вашу долговую расписку.

Прощайте сто восемьдесят семь ктан и пятьдесят кин. Берешь чужие монеты, и на время, а отдаешь свои и навсегда. Впрочем, мне грешно жаловаться.

Твидовый жилет отошел, а когда вернулся, держал в руках уже знакомый мне лист с моей подписью. Шлепнув большую печать "Погашено", он оторвал от верхней части листа небольшой кусок с номером и датой, а остальную часть кредитной расписки, включая печать со слепком ауры, отдал мне.

* * *

— Странный паж, — пробормотал Бритва. — Утром деньги взял, после обеда вернул.

— Проценты то заплатил? — прогундосил Гром, лениво потягиваясь. — Так какие претензии?

Вздохнув, Бритва не стал проходиться по умственным способностям подчиненного. Больно кулаки у Грома большие и крепкие. Но ребят, способных махать кулаками, в организации много. А вот головастых не хватает. Себя Бритва по праву причислял к последним. Не зря же Патриарх именно его назначил "на кассу", выделяя среди прочих смотрящих. А Гром — просто кулак, посвященный в дела организации только по верхам.

Дела организации...

— Погоди-ка? А скачки сегодня? — торопливо поинтересовался Бритва, внезапно осознав причину своего беспокойства и источник возможных проблем.

Гром почесал небритый подбородок.

— Да, но они закончились уже? А что?

— Ничего, совершенно нечего, — отстраненно пробормотал Бритва, бросив еще один задумчивый взгляд на дверь, за которой скрылся странный паж. Как там его? Гарн Вельк? Стоит запомнить это имя. Интуиция ему подсказывала — он его еще услышит. Но что было более важно, скоро это имя может потребоваться Патриарху организации.

— Вот что, позови-ка мне одного из бегунков, — распорядился он.

— Хочешь проследить за шкетом? — хмыкнул Гром. — Не выйдет, его у входа коляска ждала. Ищи его теперь.

— Нет, хочу кое-что узнать насчет сегодняшних скачек у наших букмекеров.

Глава 13

Обычный день

— Бездари! Меня окружают одни сплошные бездари!

Агрор Кулат, мастер наставник курса общей алхимии, практически кипел, словно реагент в поставленной на спиртовку колбе.

— Барон, вас это не касается! Вы единственный среди этих неучей, кто хоть что-то умеет, — Вспомнив, что среди нас есть один аристо, он все же успел походя лизнуть задницу Константину. Тот от подобного "комплимента" только поморщился, но так, чтобы мастер-наставник этого не заметил.

Как я упоминал, большинство наставников академии плевать хотели на длинный хвост родовитых предков своих учеников, но Агрор Кулат относился к тому самому меньшинству. С аристократами данный индивид всегда был учтив и вежлив, зачастую даже подобострастен. Но с теми, кто не обладал знатным титулом выше сквайра, вся его учтивость и вежливость исчезала без следа.

Несмотря на эту не самую приятную черту, свой предмет мастер-наставник Кулат знал прекрасно. Но на этом его скромные достоинства заканчивались. Да и отличное знание предмета не делает человека отличным преподавателем. Подобное отношение к "простакам" на корню выжигало в нас желание изучать сложную науку алхимии. Лично у меня, после курса мастера-наставника Кулата, к алхимии выработалась устойчивая неприязнь, которую я пронес через всю свою довольно короткую жизнь.

Алхимия, как никакая другая магия требует определенной доли сосредоточенности. А как тут сосредоточиться, если у тебя под ухом орет твой же мастер-наставник, в лицо называя дураком и криворуким кретином?

Я бы посчитал это очередной формой закалки характера будущих рыцарей, да больно разительным по отношению к аристо был контраст.

Ладно — мир не справедлив.

Вновь повторив про себя эту мантру, возвращаюсь к заданию.

Задание, в общем-то, простое. Если бы мастер-наставник Кулат поменьше брюзжал, мешая сосредоточиться, все бы его давно выполнили. Ничего сложного тут нет, но нужна точность действий. Это даже не алхимия как таковая. Да и обычно никто этим не заморачивается, используя камни маны. Но мы учимся и должны знать иной способ получения того, что зовется кровью богов.

Так, хватит!

Прекращаю насыщать маной воду, сдобренную крупицей серебряной пудры. Теперь нужно проверить получившийся результат. Сжав пробирку зажимами, подношу ее к огню спиртовки. Терпеливо жду, пока жидкость закипит.

Сначала пошли похожие на синие искорки пузырьки. Когда жидкость закипела, то пар, который стал вырываться из пробирки, также имел характерный синеватый оттенок.

Вот он ихор — кровь богов! Кровь войны! Перенося ману, он питает рунные цепочки паровых машин. А помогая огненным кристаллам высвободить их губительную мощь, сопровождает рыцарей в Синее пламя.

Если для марша в котлах мехов можно использовать обычную пресную воду, то для боя необходим ихор. Его создание дело не то чтобы сложное, любой рыцарь... Да что там рыцарь — просто человек с крупицей дара справится. Но дело это крайне муторное, процесс долгий. Все же не мензурку воды приходится заряжать.

Проще воспользоваться универсальной палочкой-выручалочкой — камнями маны. Заполненный и активированный камень маны средних размеров опускают в бочку пресной воды с добавлением серебряной пудры. И через сутки у тебя бочка "заряженной воды", она же ихор или же кровь богов.

— Паж Вельк закончил, — сообщил я мастеру-наставнику, демонстрируя получившийся результат.

Агрор Кулат подошел к столу, посмотрел внимательно.

— Не идеально, но приемлемо, — кисло признал он мой успех.

— Паж Дорал-Ранк закончил, — сообщил Константин.

Закончить он мог гораздо раньше, я то видел, что у него все готово. Но Константин решил не выделяться, чтобы "безмерно уважаемый" мастер-наставник Кулат не зализал ему задницу до совсем уж неприличного состояния, заодно настроив против барона остальную третью группу.

Наивной надежде Константина не суждено было сбыться. Агрор Кулат подлетел к его столу словно сокол, атакующий добычу. Стоит признать, результат работы Константина мастер-наставник изучил не менее придирчиво, чем мой. Но итог был предсказуем.

— Великолепно! Образцово! Впрочем, иного от вас, барон, я и не ожидал. Смотрите и учитесь, бездари! Вот как надо работать!

Константин победно улыбался. Но по его глазам было видно, что вся эта ситуация ему крайне неприятна. Только дураки любят льстецов.

Все плохое, в том числе и занятия с мастером-наставником Кулатом, когда-нибудь заканчивается. И только альвы вечны... пока.

Слава всем богам, общая алхимия была последним обязательным занятием этого дня. Дальше был обед, дополнительные занятия для желающих или отстающих и свободное время.

— Прошу прощения, лассы, я должен помочь одному своему другу. С которым я вас когда-нибудь обязательно познакомлю, — сообщил Константин группке прилипших к нему сразу после урока поклонниц.

Его свита тихо прыснула этой древней шутке. Но намек поняла и оставила барона в покое.

— Слава богам, — облегченно вздохнул он, присоединившись ко мне. И чуть позже, когда нас никто не мог слышать, добавил: — Утомляют они.

— Не похоже, что ты недоволен.

— Меньше завидуй, — отмахнулся он. — Ты на обед?

— Не у всех есть личный повар, — пожал плечами я.

— Это да, — важно согласился Константин и поморщился, вспоминая занятия по алхимии. — Я думал этот Кулат отдастся мне прямо в лаборатории, — он раздраженно передернул плечами. — А я не по этой части. После такого мне нужно успокоиться. Загляну в сад для медитаций. Что насчет спарринга?

— После обеда я буду слишком ленив и медлителен. Впрочем, это твой единственный шанс на победу...

— Ха, смешная шутка. Я тебе просто поддавался. Пожалел новичка. Готов это доказать в любое время.

— Не хочу тебя сегодня унижать.

Константин скептически хмыкнул, демонстрируя, насколько не верит этой угрозе. Хлопнув меня по плечу, он направился в сторону парка при академии.

Но без компании я не остался. Приятной компании.

— Гарн! — тонкий голосок догнал меня на полпути к столовой. Губы непроизвольно исказились в теплой улыбке.

— Ласса Готмал, — коротко кивнул я подошедшей девушке.

— Мы же договорились! Для тебя просто Дэя, — она нахмурила бровки в притворном недовольстве. — Ты на обед? Не против, если я составлю тебе компанию?

— Сочту за честь.

Обычно аристо из первой группы столовую академии игнорируют. Зря! Кормят здесь весьма и весьма неплохо. Но исключения случаются. Да и ничем предосудительным среди аристо это не считается. Если кто-то из них знал, что задержится в академии допоздна из-за дополнительных занятий или тренировок, то не видел ничего зазорного зайти в столовую с "простаками".

— Я переговорила с почтенным почтенным Загимом и телеграфировала отцу. Разрешение получено, — сообщила Дэя, нарушив повисшее между нами молчание.

Признаться, в обществе своей бывшей-будущей супруги я чувствовал некоторую неловкость. Дэя была такой же и вместе с тем совершенно другой. Сложно объяснить. Да и не знал я, о чем с ней говорить. Разве что о рунах, но это слишком нейтральная тема.

От кого именно получено разрешение, она уточнять не стала. По-видимому, и от маркграфа, и от владельца мануфакторума. Хотя если маркграф согласен, то разрешение со стороны владельца не более чем формальность, акт вежливости.

Времена, конечно, изменились. Возможно, что и к лучшему. Но отказывать своему патрону в такой малости для клиента чревато.

До столовой мы не дошли. Вернее дошли, но зайти внутрь не успели.

Мое внимание привлек какой-то шум и движение, чуть в стороне от входа. Троица хорошо знакомых мне аристо — Сагар и его два клеврета со старших курсов, окружили Конна. Нашли, значит, себе новую мишень. Посмеиваясь и обмениваясь едкими замечаниями, они перебрасывали что-то между собой, невзирая на попытки моего соседа их остановить или перехватить летающий предмет.

Можно пройти мимо — не мои проблемы. Но что-то мне подсказывает — Конна выбрали целью именно из-за того, что он мой сосед.

— Подожди-ка минуту.

Отделившись от общей массы двигавшихся в столовую пажей (многие видели происходящие, но никто не спешил вмешиваться), осторожно подхожу к троице аристо. Они так увлеклись забавной игрой, что меня даже не заметили. Будущие рыцари... Элита... Молодые придурки, не нюхавшие крови и пороха!

Так, понятно, что они там перебрасывают и почему Конн мечется. Сагару и компании как-то удалось завладеть его амулетом-активатором, вон как цепочка серебряным хвостом в воздухе мелькает.

Нет, это не дело. Амулет — часть рыцаря. И чаще всего его снимают уже с мертвеца. Отобрать его и вот так перебрасывать, словно мяч — крайне дурная шутка.

Сконцентрировавшись, быстро сооружаю плетение простенького смягчения падения, разновидность заклинания телекинеза, но первого круга. Использовать его можно только против мелких предметов. Да и, если честно, чаще всего предмет упадет раньше, чем ты успеешь остановить его падение этим плетением.

Но в данном случае все прошло, как надо. Летающий серебряной змеей амулет замер в воздухе точно над головой Конна. И тот, быстро сориентировавшись, подпрыгнул, схватил свою пропажу и крепко сжал в кулаке.

Сагар нахмурился и наконец-то оглянулся. Заметил меня.

— Ну все, Вельк, ты доигрался, — зло процедил он, сразу связав мое появление и неожиданную развязку веселья. — Я приглашаю тебя на прогулку! Жду через полчаса в аллее за бассейном. Приходи, если не трус!

Дурак! Какой же дурак! Он бы еще громче крикнул, не все свидетели расслышали. Однако, придется что-то делать. Похоже, что идти "гулять".

— Если ты не понял... — не утерпев, попытался влезть один из его прихлебателей. Сомневаюсь, что пажам второго курса так уж интересно всюду таскаться с первогодкой. Просто какие-нибудь родственники из младших ветвей, что-то вроде свиты будущего графа.

— Все я понял, — мрачно отрезал я.

Так как дуэли в империи фактически запрещены, то само слово дуэль лучше не произносить. Вот у молодых петушков аристо и вошел в моду эвфемизм "прогулка". Хотя, чего им бояться? Влиятельные папка с мамкой всегда прикроют знатному отпрыску прыщавую задницу. Правда, если речь идет о дуэли с таким же родовитым, с другой стороны могут оказаться такие же влиятельные мамки и папки. Но со "своими" аристо стараются без веской причины не ссориться. Так ведь и до Малой войны между фольхами может дойти. А она хоть и ограниченная множеством жестких правил, но все же война.

— Тренировочные глефы, без магии, до первой крови или до признания поражения, — добавил я.

Вот тут Сагара слегка проняло. Мои навыки он видел. Да и я во время достопамятной тренировки имел возможность оценить его навыки. Виконту явно доводилось держать тренировочную глефу в руках. Но именно что доводилось. Магия и шпага ему привычнее. Это ведь достойно, по родовитому! Вообще-то шагнувшие на ступень адепта и на шпагу смотрят с презрением. Но будь у Сагара возможность получить хотя бы адепта, сидел бы он в академии рыцарей?

— Эй, а с чего это какой-то простак мне условия ставит? — громко заявил он, возмущенно раздувая ноздри, словно рассвирепевший бык.

— Вызываемое лицо выбирает род оружия и род... прогулки, — заменив окончание, я слово в слово процитировал нужный параграф дуэльного кодекса империи. Старой редакции, еще до реформ железного маркграфа.

В новой, впрочем, все то же самое. Только сам вызов должен пройти пристальное рассмотрение дворянским собранием или судом офицерской чести. Которые и могут разрешить дуэль. Но опять же лишь до первой крови. Смертельный случай будет рассматриваться уже судом, как непреднамеренное убийство.

Как я и говорил, официально дуэли не запрещены, но практически невозможны — слишком много условий.

В обще-то, право выбора оружия дается оскорбленному лицу. Но в нашем случае это правило не действует. Ведь никаких публичных оскорблений я виконту не наносил.

Собственно именно поэтому можно было плюнуть на все и отказаться. Разыграть глухого деревенщину, который и знать не знает о правилах подобных "прогулок". Нужно было! Но слова сказаны, пойти на попятную — расписаться в собственной трусости. Никому ведь не объяснишь, что я не боюсь дуэли. Просто считаю ее бессмысленной. Моя победа ничего не изменит, сделает Сагара только злее. Ну а его смерть мне и вовсе не нужна. Да, сейчас виконт — молодой придурок, но в будущем... ладно, это будет в будущем.

Проиграть? Мысль интересная, но запоздалая. Поддаваться не в моих правилах. А на глефах без магии... не скажу, что у Сагара совсем нет шансов. Все же мое тело далеко не в той форме, как было когда-то в будущем. Но последние несколько лет я только и делал, что размахивал рунной глефой. Пусть и в синхронизации с големом. И этот опыт никуда не делся. Восхитительная мастер-наставница Илет Гойр не даст соврать.

Да и поражение мое, боюсь, сделает Сагара совсем невыносимым. Получив же по голове, он хоть на время присмиреет. В прошлый раз это неплохо сработало.

Пока пристыженный виконт совершенно неаристократично выпучив глаза хватал ртом воздух, один из его спутников увел его прочь.

Правильно. Вызов принят, время, место, оружие и правила оговорены, так чего лишний раз разводить драму, обмениваясь колкостями? Да и запрещено это теми же правилами дуэльного кодекса.

— Тебе не стоило вмешиваться, — подал голос Конн, когда Сагара увели готовиться к прогулке. Надеюсь, он найдет, где достать тренировочные глефы, самому мне лень этим заниматься.

— Не стоило, — согласился я.

Играть в героя и пытаться причинить всем справедливость — затея изначально провальная и глупая. Но что поделать, вот такой я глупец. Сначала действую, а потом думаю. Даже Великая война и зачистка карантинных зон не выбила из меня этот столько же романтический, сколько и лживый флер рыцарства.

— Я должен был с ним разобраться. Сам. — Конн зло сжал кулаки.

А у нашего маленького волчонка наконец-то режутся зубки. Что-что, а стойкости характера Конну не занимать. Иначе он бы не сидел столько в приграничных рыцарях. Получил бы свое наследное дворянство вместе с рыцарским поясом, оформил бы положенные налоговые льготы, нарисовал красивый герб на лавке и жил бы себе спокойно. А он — нет, тянул лямку рыцаря. До самого конца тянул. Вполне возможно, что и героического. Только альвы и болота дельты Владычицы знают судьбу большей части Пятой армии.

— Должен был, — вновь не стал спорить я, разворачиваясь в сторону дороги в столовую.

— Спасибо, — добавил он мне в спину, но отвечать я не стал.

— Похоже, обед отменяется, — я подарил терпеливо ожидавшей меня Дэе слегка смущенную улыбку. — У меня тут образовались дела.

— Я могу поговорить с Сагаром.

— Не стоит тебе в это лезть. Мальчики любят драться.

— И мериться всяким разным, — криво усмехнулась она. — Кстати, пока ты не ушел "гулять", поделись, как правильно замкнуть цепочку. Прогулки — дело непредсказуемое, всякое может случиться. Если что, с меня шикарное надгробие!

Я рассмеялся. Наконец-то она стянула с себя маску послушной девочки. Вот это знакомая мне Дэя. Острая на язык, склонная к грубоватым шуткам...

Она же шутит?..

* * *

На поиски Константина я отправился не сразу, сперва забросил планшетную сумку, а по совместительству кобуру, к себе в комнату. Все равно сумка будет только мешать, а отдавать ее кому-то, даже Константину, не хочется. Отвечай потом на его вопросы, зачем мне в академии понадобился заряженный пистолет.

Один из предыдущих ректоров, большой поклонник всякой восточной экзотики, обустроил этот уголок академического парка на манер сада камней тайсшийцев. На расчищенной, идеально круглой площадке стояли разнообразные булыжники всех форм и размеров, слегка поросшие у подножия мхом. Сама площадка была засыпана мелкой галькой. Вокруг камней и на поверхности сада с помощью граблей было проведено множество бороздок.

Если долго всматриваться в получившуюся композицию, это начинает напоминать море, а камни становятся островами.

Людей в саде камней практически не было, и я с легкостью нашел Константина. Усевшись в позу лотоса и полуприкрыв глаза, он сидел в тени высокого каштана.

— А я думал, ты отправился чревоугодничать?

Хоть я и ступал беззвучно и, сделав крюк, зашел со спины, Константин меня как-то заметил.

Прервав медитацию, он развернулся ко мне.

— Что-то ты мрачен, друг мой. Что-то случилось?

— Случилось, — подтвердил я. — Саг... Виконт Ганик-Вегейр пригласил меня через полчаса прогуляться за бассейном.

Константин выразительно вздернул бровь, а затем сообразил, что я имею в виду.

— Зачем ты согласился? — Как я и думал, затея с дуэлью не вызвала у него энтузиазма. Глупая забава взрослых, скучающих детей, желающих пощекотать нервы. — Сагар может и придурок, но фехтует отменно. Да и защитные чары первого круга у него неплохо выходят.

— Мы будем гулять без магии, только с тренировочными глефами. — Уточнять, что все будет происходить до первой крови или сдачи одного из дуэлянтов я не стал. Это и так очевидно.

— На тренировочных глефах... беру свои слова назад, — усмехнулся Константин. Он не только видел мое умение обращаться с оружием рыцарей, но и на себе его прочувствовал. — Поаккуратнее с ним, — только и попросил он. — Как я понимаю, тебе нужен секундант? Буду рад составить тебе компанию в твоей "прогулке". Но ты, право слово, сумел меня удивить. Тих альвский лес, но смертоносен.

Теперь пришел мой черед недоуменно выгнуть бровь, подражая Константину. Но затем я сообразил, что это просто поговорка жителей пограничья.

Да, стойкая "любовь" к древолюбам зародилась в империи давно. Альвы нам с удовольствием отвечали полной взаимностью... а затем жестко поимели.

Глава 14

Прогулка для двоих

Стоит отдать Сагару должное, место он выбрал отличное. Словно готовился к чему-то такому заранее или старшие товарищи подсказали, где в случае чего можно "прогуляться".

В прошлом о существовании этой узкой дорожки, зажатой между внешней стеной академии и задней стеной здания бассейна, я узнал курсе на втором. Да и то совершенно случайно.

В эту часть академии вообще мало кто заходит. Разве что слуги. Все эти неприметные уборщики, садовники и прачки, что следят за чистотой и порядком на всей территории, обслуживают пажей и преподавателей.

Узкая, но прямая как стрела дорожка шла по аккуратно подстриженному газону, спрятанная от внешнего мира не только стенами, но и высокими кустами. Отличное место для свидания или "прогулки".

Удивительно, но за нами никто не увязался. А я опасался, что на такое зрелище, как настоящая дуэль, народ подтянется. А-а нет, у аристо хватило воспитания не лезть в вопросы чести, а остальные решили, что обед важнее какого-то глупого поединка. Понимаю их. И даже одобряю. Мой пустой живот целиком на их стороне. Но все же немного обидно...

Сагар и два его прилипалы — их имен я так и не выяснил, да и неинтересно — дожидались нас в середине тропинки. Один из прилипал держал в руках две тренировочные глефы, явно позаимствованные из тренировочного зала. Надеюсь, они их по-тихому вынесли, не привлекая внимания. А то только половина пажей академии уже в курсе затеянной виконтом дуэли.

— Виконт Ганик-Вегейр, ласс Вельк, я предлагаю вам примириться.

Константин, как обладатель наиболее значимого среди секундантов титула, взялся вести дуэль.

— Примирение невозможно! — резко отозвался Сагар, отрезав себе, а заодно и мне путь перевести все в шутку.

Константин осуждающе покачал головой, но настаивать не стал — отошел в сторону, на газон к кустам шиповника, колючей стеной отрезавшим неприметную дорожку от здания бассейна академии.

— Глефы, до первой крови, без применения магии. По моей команде, — произнес он, соблюдая все положенные формальности. Выдержал паузу и резко выдохнул: — К бою!

Признаться, я рассчитывал, что Сагар тут же бросится в атаку. И даже подготовился подловить его, решив дело одним-двумя ударами. Но виконт оказался достаточно осторожен, чтобы не поддаться гневу. А может, просто остыл. Хотя по бросаемым до начала дуэли гневным взглядам этого и не скажешь.

Если в глазах виконта и горел огонь ярости, то в сердце его царило ледяное спокойствие прирожденного воина. Наступал он медленно. Маленькими, но четкими шагами. Готовый в любой момент как атаковать, так и защищаться. А вот глефу держал как-то неловко, непривычное оружие, что ни говори.

Медленно сходимся. Сагар провел несколько быстрых, обманчивых уколов с большой дистанции. Не столько стараясь меня достать, сколько провоцируя на атаку.

Что же, раз он так хочет...

Отступить на полшага. Сагар смело шагнул вперед. Зря! Двумя встречными шагами сократить дистанцию. Обманный рубящий сверху. Укол в шею. И тут же основная атака, тупым концом глефы по ногам.

Не добившись успеха, отступаю, вновь разорвав дистанцию. Сагар пытается перейти в контратаку, но не успевает — запоздалый удар режет воздух в том месте, где я только что был.

Вынужден признать, что-то он все же умеет. Или внимательно следил за моим поединком с Константином и сделал правильные выводы. Впрочем, дураком Сагар никогда не был. Избалованным придурком — да, но не дураком.

Однако останавливаться виконт не стал. Один размашистый удар, следует за другим, заставляя меня медленно отступать. Пусть себе машет, силы тратит. Глефа, даже облегченная, это все же не шпага. Да и шпагой так махать — рука устанет.

Поняв, что такая тактика ничего не дает, Сагар зачем-то крутанулся вокруг оси, нанося круговой удар. Глупость это, в бою спину противнику подставлять. А для мехов, с их инерцией, которую не компенсирует полностью даже идеальная синхронизация, еще и форма самоубийства. На его счастье, я ничего подобного не ждал и не успел атаковать. Но и его потуги нанести сильный удар с разворота пропали впустую, я просто вновь отступил назад.

Сагар сбил дыхание, запыхался, взял паузу. Теперь пришла моя очередь его теснить, отыгрывая потерянные позиции.

На размашистые удары не размениваюсь, работаю глефой, словно копьем. Самый быстрый удар — прямой.

И вновь Сагар сумел меня удивить. Защищался он уверенно, умело. Легко считав ложный выпад, отбил настоящий укол, проигнорировал еще один ложный выпад и резко контратаковал, пытаясь вскользь резануть меня по руке. Лезвие глефы зацепило рукав кителя, но боли не было, а значит, до тела оно не достало.

К несчастью для Сагара, этот успех стал для него первым и последним. Уверовав в свои силы, он тут же попытался атаковать коварным, как он думал ударом древком. Целил по пальцам, хотел повторить мой же недавний успех против Константина. Ударил со всей силы, от души... и промазал.

Вот и все, конец.

Отступить в сторону. Удар под колено, по ногам, по бедру — град быстрых, безопасных, но болезненных ударов тупым концом глефы и древком. Сагар покачнулся. Неуклюже и слишком широко замахнулся. Поздно! Лезвие глефы упало на голову виконта и парировать этот удар или увернуться он катастрофически не успевал.

Без защиты, получить тренировочной глефой по голове — удовольствие еще то. Так ведь можно и убить, проломив череп. Тренировочное оружие все же остается оружием.

В последний момент слегка меняю положение лезвия, и удар приходится плашмя, точно в лоб Сагара. Пока что несостоявшийся герой Аркнейского перевала валится, как подкошенный. Порожденный зачарованным лезвием болевой шок просто выбил из него сознание.

Все, на этом дуэль можно считать законченной. Сагару понадобится часа два и помощь целителей, чтобы прийти в норму. А когда он очнется, здоровая шишка и головная боль ему обеспечены — достойная награда за глупость.

Особого удовольствия не чувствую. Глупо это все. Обед пропустил и потраченного времени откровенно жаль. Я не мастер-наставник — за вразумление молодых аристо мне не платят.

Смотрю на Сагара.

А он, вообще, дышит...

Склоняюсь над поверженным виконтом, проверяю. Жив! Пульс есть. Дыхание есть. А вот насчет мозгов в его голове я не уверен. Никто ведь не оспаривает его родовитость, права на титул. Но что у него есть кроме титула, полученного за заслуги его без сомнения достойных предков? По факту — ничего, только глупый гонор.

Да, я всего лишь сквайр, вчерашний простолюдин. Но этот титул мой по праву. Я не выиграл его, не купил и даже не просил. Он — награда за выбранную мной, далеко не простую стезю рыцаря. И я горжусь этим. Имею право!

— Он там живой? — вторя моим мыслям, уточнил Константин. Оставив наблюдательную позицию у кустов шиповника, он склонился над поверженным Сагаром.

— Да что ему сделается — мозг не задет, — отозвался я, смерив секундантов виконта недовольным взглядом. — Что встали? Несите его в...

Закончить я не успел. С двух сторон послышался шум множества ног. На прогулку явились новые, нежданные гости. Явились грамотно, цепями сразу с двух сторон отрезая нам все пути отступления. Кто-то поднял по тревоге всех находившихся в казармах академии латников и привел их в наше укромное местечко.

— Валим! — крикнул один из клевретов Сагара, как-то позабыв о потерявшем сознании виконте.

Дельное предложение запоздало. Место за бассейном было очень удобным для дуэлей, но крайне неудобным для бегства. Разве что через забор академии махнуть. Что у нас по ту сторону?

Поздно! Они уже тут!

Латники действовали быстро, слажено и умело, взяв нас в полукольцо и отрезав не только от выхода, но и от стены, прижав к колючим кустам. Прорываться? Курсе на третьем, с раскаченным резервом и каналами такой финт мог бы пройти. Не станут же стражи академии стрелять в пажей? Да и винтовок сейчас у них нет, только палаши покачиваются в ножнах на бедре. Но то курсе на третьем, да и смысл? Пажей в академии не так много, опознать беглецов не составит труда. Так что бегать — это только усугублять свой проступок и утяжелять наказание.

Но соблазн велик, да.

— Всем оставаться на своих местах!

Услышав этот голос, я мысленно выругался, предвидя скорые неприятности. Все же, нужно было попытаться сбежать. Принесла же нелегкая именно мастера-наставника Агрора Кулата. Проклятье! Хуже и быть не может! Будь это Раншил Толдокар или Илет Гойр все закончилось бы выволочкой, и усиленными дополнительными тренировками. Да я даже на предателя Омра согласен, он бы нас только пожурил, да отпустил. А от наставника Кулата, как и от преподаваемого им предмета, можно ожидать любой гадости.

Предчувствия меня не обманули.

— Так, что у нас тут? — Быстро оглядев место действия, и явно зная, что произошло на самом деле, наставник Кулат пришел к парадоксальным выводам. — Понятно. Виконта немедленно доставить в лазарет. Паж Вельк, бросьте оружие. Вы арестованы за нападение на родовитого и покушение на убийство.

— Какое нападение, какое убийство? — попытался возразить Константин. — Виконт попросил пажа Велька показать ему несколько приемов. Но не рассчитал собственных сил и во время тренировочного поединка пропустил удар. Это всего лишь небольшое нарушение внутренних правил академии.

Он многозначительно посмотрел на секундантов Сагара. Стоило им подтвердить его слова и все могло закончиться, даже не начавшись. Но пажи второго курса решили отмолчаться. Да и вообще сделали вид, что их тут нет.

Да-а, свиту себе Сагар подобрал, что надо. Подобное тянется к подобному, а мудаки сбиваются в стаи.

Без поддержки со стороны, попытка Константина свести все к мелкому нарушению закончилась ничем.

— При всем моем уважении к вашей семье и роду, барон. — Кулат коротко кивнул, обозначив поклон. — Ваше свидетельство предвзято и не может быть принято во внимание. Все знают, что вы с пажом Вельком дружите.

— Вы ставите под сомнение слово барона семьи Дорал из рода Ранк? — уточнил Константин с холодной учтивостью.

— Нет, что вы, — отыграл назад мастер-наставник. — Но нам стоит выслушать виконта. А он пока что объяснений дать не в состоянии. Его слово, против вашего. Думаю, дисциплинарный комитет разберется в данном вопросе. А может и суд, — добавил Кулат, не удержавшись от легкой шпильки. — Увести пажа Велька!

Протестовать я не стал, как и сопротивляться. Знал же, что не стоит лезть в разборки с родовитыми. Но все равно не утерпел. И кто из нас после этого дурак? Все животные равны, но некоторые несколько равнее прочих.

Мир несправедлив. Но менять его, причиняя всем справедливость, я не собираюсь. Мне итак нужно совершить невозможное — спасти империю.

Но стоит ли оно того?

* * *

В былые годы я облазил академию сверху донизу, но в карцере мне бывать не доводилось. Добротный каменный мешок, с единственным входом, перекрытым толстыми решетками с тонкой вязью рун магической печати на прутьях. Все убранство: узкий деревянный топчан с трещинами от зубов времени, да трехногий табурет. На кровати вполне приличные матрас и подушка со свежим постельным бельем. В углу, за тонкой деревянной перегородкой дыра в полу, заботливо закрытая крышкой, чтобы запахи канализации не делали пребывание в этих серых стенах еще более серым. Единственный источник света, находившиеся в коридоре керосиновые лампы с зеркальными усилителями. Но одна из них весела прямо напротив входа в камеру, с противоположной стороны коридора, поэтому света хватало. Для чтения темновато, но и в полутьме тыкаться не приходится.

Да, дела...

Не снимая сапог, я завалился на топчан, и некоторое время буравил взглядом потолок. Затем не выдержал, сел. Вернее присел, ведь уже сижу.

Серый цвет стен и пола только усиливал ощущение охватившей меня мрачности. Планы, надежды, мечты... Надо было так вляпаться! Ведь знал же, что не стоит ввязываться в дуэли с родовитыми придурками! Это не книжный роман, чтобы мериться длинной своего... достоинства, кое аристо ошибочно считают защитой чести.

Дуэли — всего лишь глупое развлечение для скучающих аристократов. В них нет романтики и благородства. Нет в них и смысла. В этом вопросе я полностью согласен с железным маркграфом.

Став регентом при выбранном, но слишком юном императоре, он первым делом продавил закон об ограничении дуэлей. Причем со временем эти ограничения так ужесточились, что дуэли стали практически невозможными.

Умный был человек прадед Константина. Кажется, кто-то из его рыцарей погиб на дуэли.

Одаренных и так не хватает, так некоторые, в основном молодые и горячие, всегда готовы пустить друг другу кровь по любому поводу. Зачастую ничтожному. Сколько малых, а в прошлом и полноценных войн начиналось из-за таких вот детских ссор? Сколько родовитых гибло в бесконечной карусели кровной мести, ослабляя империю?

Впрочем, все это теперь история. А я влип в историю!

Нет, но надо было так встрять! Теперь только и остается сидеть, да скрипеть зубами от злости и бессилия!

Теперь все зависит от показаний Сагара и его порядочности. А с последним у нынешнего виконта определенные проблемы. Да и ко мне он пылает отнюдь не дружескими чувствами, а тут такая возможность отомстить! Слово виконта и двух его подручных против слова Константина. Что перевесит? Понятное дело, что в бред с нападением никто не поверит. Но не поверить — это одно, и совсем другое — не дать делу ход, когда речь идет о наследнике графа не самого слабого семейства в уважаемом роде фольхов.

Многие фольхи на стремительное засилье простаков в числе рыцарей смотрят весьма прохладно. Им подавай старые добрые времена, когда рыцарем мог стать только аристо. А удел простаков — слуги, латники да сержанты. Из меня вполне могут сделать показательный пример, указав где чье место в пищевой цепочке.

Может дисциплинарный совет академии спустит все на тормозах. Но есть вероятность и обратного. Немаленькая вероятность! Мастера-наставники — тоже люди. Зачем им ссориться с влиятельным родом фольхов из-за какого-то пажа? Вот то-то и оно.

Если обвинят в нападении на родовитого, то одними плетьми и позорным исключением — вернее, сначала меня исключат, лишив свежеприобретенного титула сквайра, а затем хорошенько так пройдутся плетью по спине — тут не обойдется. Можно и на каторгу на несколько лет загреметь, а тогда все планы под хвост.

Может к альвам всю эту империю? Я пытался! Честно пытался! Просто не успел толком начать! Империя — всего лишь страна. Одна из многих человеческих стран этого мира.

Уеду к островитянам и попробую устроиться там. Великогартии в колониях всегда нужны одаренные. Язык у нас один и тот же. Правда, островитяне все еще довольно религиозны, а я тот еще атеист. Но боги у нас один в один, не пропаду. Владычицу морей Великая война практически не коснется. Это для Эдана война была Великой, став сражением за существование людей на Суренасиле. Остальной мир ее практически не заметил. А если и заметил, то с любопытством наблюдал со стороны. Прикидывая, какую выгоду с этого можно поиметь... или кого поиметь с большей выгодой.

Проблема такого выбора только в том, что к островитянам у меня отношение двоякое. С одной стороны, именно они взяли на себя основные хлопоты, связанные с эвакуацией граждан империи с материка, когда альвы начали свое победное шествие.

А с другой...

Пока фольхи грызлись, пытаясь посадить на трон именно своего ставленника. Превратив ставшую за три года привычной рутиной Малую войну из игрушечного, больше похожего на турнир противостояния в кровавую бойню без всяких правил, островитяне отжимали заокеанские владения империи. Да, их было немного. Империя в свои лучшие годы не могла поспорить с Великогартией по мощи флота. Но они были!

Да и с эвакуацией с материка не все так благостно. В первую очередь островитяне спасали одаренных детей, ученых и технологии. Но помимо, а зачастую вместо людей, островитяне вывезли и все ценности: мануфакторумы, рунные кузницы, запасы камней маны. Причем началось это задолго до того, как армии древолюбов смогли прорваться в Коронные земли и на запад. Впрочем, когда альвы прорвались, многое эвакуировать было уже поздно.

С одной стороны, может оно и правильно вывозить все самое ценное. Альвы все достижения человеческого прогресса безжалостно уничтожали, как и людей. Но червячок сомнений не отпускал меня тогда, не отпускает и теперь.

Так что островитяне — вариант простой, но спорный.

Впрочем, есть Асимрун. Хоть и возникнут определенные сложности с образом жизни и языком. Княжество Дхивал тоже неплохой вариант. Климат у них жарковат. Зато до ближайших альвов нужно плыть почитай десять дней.

Далекий Тайсши? Экзотические обычаи. Природа, говорят, очень красивая. Правда, отвратительная кухня. Да и чужаков на Рассветном архипелаге не приветствуют. Но стерпится, слюбится. И до альвов опять же, очень далеко, как и до империи. Да что там до империи! Наш дружелюбный материк для Тайсши — это далекая земля за океаном.

Не пропаду! Где заканчивается одна дорога, начинается другая, только и всего.

Глава 15

Тюремные подвалы

До вечера меня никто не беспокоил. И это беспокоило меня больше всего. Самое ненавистное — ждать и не иметь возможности что-то сделать. Пробовал медитировать, да куда там — настрой не тот. Вспышка гнева и злости на все на свете прошла. Ей на смену пришла усталость и эмоциональная опустошенность. Так всегда бывает, когда ты стараешься, жилы рвешь, но результат твоих стараний, чужими стараниями становится большой, дурно пахнущей кучей.

Сколько прошло времени, не знаю. В каменном мешке можно полагаться только на свое ощущение времени. Да и то только первые несколько дней, затем встроенные часы без внешних ориентиров идут в разнос. Но ночь еще явно не наступила.

Звук шагов, а затем и голоса сразу же привлекли мое внимание.

— Вторая камера справа. Там где лампа горит, — пояснил кто-то в коридоре. Видимо следивший за карцером латник, временно ставший тюремщиком.

Спустя какое-то время за решеткой, заслонив источник света, появилась знакомая фигура Сагара.

— Что приперся? — зло огрызнулся я на главного виновника произошедшего. Знаю, от его показаний многое зависит, но плевать. Пресмыкаться не собираюсь. — Поглумиться захотел?

Демоны с этим Аркнейским перевалом! От которого я всех, в том числе и самого Сагара хотел спасти. Подвиги, которых пока что и нет, не отменяют наглости и подлости, что уже была.

К моему удивлению, довольным от факта моего заключения виконт не выглядел. Все обстояло ровно наоборот, Сагар был угрюм, растерян и даже... смущен? Похоже, известия о моем аресте стали для него неожиданностью. Приятно осознавать, что в этой пустой голове все же сохранились остатки совести. А я-то думал она у виконта появится только после парочки целительных ударов по голове. Впрочем, именно по голове я ему разок и съездил — свежая повязка тому доказательство. Может причина в этом?

— Нет, я это... — Сагар замялся. Это так не походило на всегда высокомерного и самоуверенного виконта, что мне захотелось потереть глаза. — Извиниться хочу. Глупо все получилось с твоим арестом. Ты честно победил. А тут этот урод алхимический объявился!

— Хоть в чем-то я с тобой согласен, — мрачно хмыкнул я.

Агрор Кулат явно не пользовался популярностью даже у аристо первой группы. Оно и неудивительно. Чужие задницы лизать — это тоже своего рода тонкое искусство. Чуток переборщишь и все труды насмарку. Но Кулат этого совершенно не понимает.

Сагар криво усмехнулся.

— Этот инициативный идиот думает, что оказал мне услугу. А по факту — крупно подставил! — зло пробормотал он.

Ха, а ведь с этой стороны я вопрос не рассматривал. Но да, если Сагар обвинит меня в каком-то там нападении, то его репутация будет слита в канализацию. Проиграл в честной дуэли и решил все бесчестно переиграть. Пусть я и вчерашний простак, но и среди аристо такой поступок не вызовет понимания.

— Как он нас нашел?! — растерянно пробормотал Сагар. Он хотел потереть лоб, но ладонь наткнулась на свежую повязку и его лицо исказилось в непритворной болезненной гримасе.

— Половина курса видела нашу стычку в парке. Заложить мог кто угодно. Как из твоих, так и из моих.

— Ни один родовитый не станет вмешиваться в вопросы чести! — насупился виконт.

Мне оставалось только скептически хмыкнуть.

Чести...

Ой, дурак! Молодой, неоперившийся птенец, который хочет что-то доказать себе и миру. Зачем? Да кто его разберет? Родился с золотой ложкой во рту. Богатство, титул, древний род — все при нем. Можно жить и не тужить... пока альвы не придут. Но надо было ему затеять эту глупую вражду!

Ладно, я тоже, такой взрослый, хорош. Забыл принцип — не трогай, не будет вонять.

— Это могут быть ваши "благородные" разборки, — только и заметил я, не став делиться мудрой мыслью с Сагаром. — Мне ли тебе рассказывать о борьбе различных семей внутри рода? Или о трепетной дружбе между родами?

Сагар хотел было возразить, но не стал этого делать. Задумался. Не уверен, что в голове, она у него пустая, но где-то в этом теле все же есть зачатки мозга... как и порядочности.

— Я уже подал протест на твой арест ректору, — сказал он, вновь потерев повязку. Нет, какие целительные у меня удары! Может частную практику открыть? Мудаков среди аристо много — деньги потекут рекой. — И телеграфировал отцу. Рассказал все без прикрас. У меня, семьи Ганик и рода Вегейр к тебе нет никаких претензий. Ладно, не буду докучать. Еще раз извини. Я не хотел, чтобы все так получилось.

Развернувшись, он ушел не прощаясь.

Последние его слова меня приятно удивил. Он даже вернул толику моего к себе уважения. Графа Лонкар Ганик-Вегейр я не знал. Но если судить по рассказам того же Сагара, тот он был довольно строгим человеком. Особенно в плане воспитания наследника. Может именно поэтому, оказавшись вне зоны досягаемости влиятельного предка, виконт слегка пошел вразнос, словно старый подшипник со стертой руной стойкости?

Без особой нужды обращаться к отцу за помощью Сагар бы не стал. А какая в том нужда? Судьба одного свежеиспеченного пажа, отношения с которым у виконта не сложились? Без меня ему будет проще — родовитый показательно наказал посмевшее что-то там о себе возомнить из-за крупицы дара простака.

Или все наоборот? Опять игры родовитых с их пресловутой честью? Своим поступком наставник Кулат его порядком подставил, выставив в не лучшем свете. Историю нужно быстро замять и без вмешательства графа тут не обойтись.

Хотя, на вмешательство графа я бы рассчитывать не стал. Кто он, а кто я? Но раз Сагар не подтвердил обвинения наставника Кулата. Более того, подал официальный протест! То обвинений в нападении на родовитого и покушении на убийство не будет. Так что на каторгу меня не отправят, да и плетями не наградят. Но дуэль — это дуэль. Исключение, считай, свершившийся факт. Может и виконта за компанию пнут из академии пинком под зад, а может и не пнут. Но у Сагара в любом случае больше шансов найти себе теплое местечко. А для меня это конец всем планам.

Можно составить новые. Но очень велик соблазн плюнуть на все и сбежать. Деньги на первое время у меня есть. Одаренность присутствует. Не пропаду. "Пророческие" письма можно отсылать откуда угодно. А если в империи им не внемлют, то это не мои проблемы. Моя совесть чиста.

Еще бы Дэю как-то вытащить из будущей мясорубки...

Ладно, кого я обманываю? Я в любом случае останусь. Эдан — моя родина. А родину не меняют, словно пару надоевших перчаток.

Долго предаваться уже не таким мрачным раздумьям мне не дали. В коридоре вновь послышался шум шагов, а свет керосиновой лампы загородил очередной посетитель. Что-то зачастили они.

— Константин?

— А ты ожидал увидеть кого-то другого? — удивился барон. — Или думал, что я брошу друга? На вот тебе передача, — он потряс вместительной корзинкой, которую нес в левой руке. Скептически посмотрел на прутья, понял, что через них сложно просунуть даже руку и повернулся в сторону коридора.

— Передачи не положены, — попытался возразить сопровождавший барона латник, с интересом поглядывая на бутылки в корзине.

Константин намек понял. Достав одну из бутылок, он взвесил ее в руке.

— А если мой друг случайно забудет один из этих прекрасных сосудов с божественным нектаром южных провинций? — вкрадчиво уточнил он, протянув бутылку латнику.

— Не положено, — для вида поворчал тот, принимая взятку, и тут же загремел ключами, открывая дверь.

Войдя в камеру, Константин и не подумал оставить передачу и тут же уйти. Взмахом руки отослав тюремщика, словно тот был его слугой, он критически осмотрел скромное убранство и сел на кровать, поставив корзинку в ноги.

Тюремщик сокрушенно покачал головой, поражаясь наглости барона. Но спорить не стал и ушел, даже не удосужившись закрыть дверь камеры. До недавнего визита виконта Ганик-Вегейр я бы посчитал это приглашением к побегу и обязательно им воспользовался. А теперь есть все шансы отделаться малой кровью, так чего бегать?

Придвинув к топчану последний предмет тюремной мебели — круглый трехногий табурет, Константин бодро выложил на него часть подготовленной трапезы. В кульке из вощеной бумаги оказались изумительно пахнущие пирожки, вроде тех, что я покупал на вокзале. Также в корзинке обнаружилось два круга копченой колбасы, пучок зелени, свежий хлеб и жареная курица.

От такого обилия я непроизвольно сглотнул. Из-за дуэли я пропустил обед, а время сейчас ближе к позднему ужину. Это пока в поле зрения не было еды, а в голове бродили мрачные мысли, голод не давал о себе знать. Но теперь желудок громко, протестующе заворчал, напоминая о себе.

Услышав этот утробный глас, Константин только улыбнулся в тонкие наметившиеся усики и широким жестом указал на импровизированный стол:

— Не стесняйся. Налетай. Конечно, это не парадный обед в моем поместье, зато и с батареей столовых приборов возиться не надо.

Уговаривать себя я не стал, тут же отдав дань уважение мастерству неизвестного мне пекаря. Голод — лучшая приправа к пище. А чувство какого-то там стыда покинуло меня еще в те времена, что не должны настать.

Константин взял бутылку вина и эффектно вытянул пробку, небрежно проведя ладонью над горлышком. Со стороны казалось, что та сама прыгнула к нему в руки.

"Телекинез, второй круг!" — механически отметил я, активно работая челюстями.

В былые годы и сам так развлекался, когда только изучил данное заклинание. Но концентрация и легкость, с которой барон оперировал маной, внушали уважение.

— Видел Сагара на выходе. Похоже, вы уладили все ваши разногласия?

— А толку? Он там, — кивок на дверь, — а я в узилище. — Разговор с виконтом внушал надежды, но полностью перебить мой скептицизм не мог. — Хотел бы я знать, кто нас сдал.

— О-о, тут я тебе с легкостью могу помочь. — Отсалютовав бутылкой, Константин сделал глоток прямо из горла, довольно крякнул, передал бутылку мне и продолжил: — Заложила вас с Сагаром наша рыжая староста Амита. Из-за чего репутация лассы Гонар в академии стремительно катится на социальное дно. Доносчиков никто не любит.

— Девочка хочет сделать карьеру, но способ выбрала неверный.

Злиться на старосту у меня почему-то не получалось. Она сделала глупость, но дети часто делают глупости. А относиться к моим сокурсникам как-то по-другому мне сложно.

— Скорее, поставила не на того человека, — внес поправки Константин. — Чего не пьешь? Отличное же вино!

Сделав глоток, я с ним мысленно согласился.

А барон продолжил:

— Рыжуле следовало обратиться к нашему куратору или к куратору первой группы...

— А кто у них? — внезапно заинтересовался я. Этот вопрос прошел как-то мимо меня.

— Мастер-наставница Илет Гойр, — его глаза подернулись мечтательной поволокой. — Так вот... А Амита зачем-то выбрала этого придурка Кулата, который спит и видит себя в младшей ветви одного из родов фольхов. И всегда готов ради этого сделать любому аристократу приятное... Курочка тоже ничего. Продают в кафешке недалеко от академии. Надо нам как-нибудь туда заглянуть. Там у хозяйки такие, — он выразительно провел зажатой в руке куринной ножкой перед собой, — достоинства. Ух-х! Даже жаль, что она замужем.

— Тебя это останавливает? — хмыкнул я, оценив попытку Константина поднять мне настроение. Успешную попытку, что ни говори.

— У нее муж охотник. Призовой чемпион Большого Императорского турнира по стрельбе. Я — герой, но не настолько, — в притворном испуге отрезал Константин.

Вино было выпито, большая часть продуктов уничтожена. Огромная на первый взгляд корзинка, забитая снедью, для двух растущих и голодных организмов оказалась не такой и огромной.

— Не раскисай Гарн, — подбодрил меня Константин перед уходом. — Все будет хорошо. На худой конец... Железной марке всегда нужны рыцари, а не императорские дипломы об окончании академии доблести.

* * *

Утром сигналом к пробуждению стал звон ключей, отпирающих замок решетки моего узилища.

— Собирайся, — приказал мой невольный тюремщик, явно довольный тем фактом, что и ему больше не придется сидеть в подвалах академии.

— На казнь? — съязвил я, все еще не понимая, что послужило причиной его внезапного визита.

— Смешно, — хмыкнул он. — Велено отпустить тебя из-под стражи. Так что давай, двигай на занятия.

— А нападение на виконта или дуэль? — осторожно уточнил я.

— Не было никакого нападения, как и дуэли. Тренировались вы с виконтом. Так свидетели говорят, так ректор постановил, а кто с досточтимым господином ректором спорить будет?

Неожиданно, внезапно, как и мой арест. Но не скажу, что неприятно. Надеюсь, это не глупая шутка тюремщика?

Похоже, леди удача продемонстрировала мне свои нижние задние достоинства, только с целью подразнить приятной округлостью.

Выйдя из узилища во внутренний двор академии, я огляделся. Конвоя, чтобы сопроводить меня до ворот и пинком под зад выставить вон не наблюдалось. Академия Доблести жила своей жизнью. Что ей какой-то паж? Создавалось ощущение, что про меня все забыли. Кого-то другого сей прискорбный факт может расстроить. Но не меня!

Странно, что решение произошло рано утром. Или все решили еще вчера, а меня оставили в карцере просто для профилактики, чтобы прочувствовал степень своей вины и величину глупости?

Хм... Похоже, все так и было. Но я не в обиде. Понял! Осознал! Раскаиваюсь! Не в дуэли, а в том, что попался.

Пожав плечами, направляюсь к общежитию. Форма за время моего недолгого заключения помялась, требовалось ее сменить. А то знаю я этих наставников — внешний вид для них важнее какой-то дуэли.

Что там у нас первым уроком? Свободное занятие с куратором? Тогда стоит поторопиться.

Комната была пустой. Конн уже ушел на завтрак. А я на него, увы, не успеваю. Времени хватит только ополоснуться в умывальной комнате, да переодеться.

К началу занятий я едва не опоздал. Но то не совсем моя вина. В этот раз нас ожидало очередное занятие на ипподроме, а я первым делом направился в учебный класс. И только обнаружив, что он пустой, сообразил, где подвох. Остальных староста предупредила либо еще вчера вечером, либо утром на завтраке.

Когда я появился у знакомого манежа, вся группа уже собралась, образовав не слишком ровный строй, перед которым прохаживался мастер-наставник, поглядывая на стрелки карманных часов.

Не скажу, что мое возвращение произвело фурор. Но любопытных и опасливых взглядов было немало.

Чувствую себя каким-то криминальным авторитетом, вернувшимся в родные края после долгой отсидки. Все тебе вроде бы рады, но поглядывают с опаской. Вдруг ты начнешь бороться за влияние. А все уже давно поделено и без тебя.

Дождавшись, когда секундная стрелка отсчитает последние мгновения до начала занятия, Раншил Толдокар захлопнул крышку часов. Его взгляд тут же упал на меня.

— Паж Вельк? Как вам карцер? Надеюсь, что не очень? В следующий раз думайте, прежде чем устраивать никому не нужные... спарринги. — Слово "спарринги" старый паладин выделил особо.

Как я и думал, все мастера-наставники поняли, что на самом деле случилось. Но послушно делают вид, что ничего не случилось. Мне же лучше, не придется бежать к островитянам.

Продолжая внимательно на меня смотреть, и не уловив на моем лице даже тени смущения или раскаяния, мастер-наставник нахмурился.

— В вас слишком много энергии, паж Вельк. Мы это исправим. К голему! — он небрежно кивнул на арену с уже знакомым "Кузнечиком".

Ха, испугали ежа...

Привычно забравшись на знакомое место, застегиваю страховочные ремни и вставляю активатор в пусковое гнездо. Под ногами, а вернее под ней родной, чувствуется тихий гул ожившей паровой машины, разгоняющей ихор по паропроводам, словно кровь по венам.

Подвигав руками, привожу голема в вертикальное положение и жду указаний наставника. Раз старый Толдокар настроился слегка погонять меня по манежу, то не буду ему мешать.

— Шагом марш! Стоп! Поворот право девяносто! Поворот лево девяносто! Шагом марш. Бегом марш. Стоп! Поворот сто восемьдесят, бегом марш. Стоп! Как состояние? Хорошо? Тогда продолжим...

Если старый паладин хотел выжать из меня все соки в качестве наказания, то у него это получилось. Выбравшись с манежа, я сел на землю и некоторое время просто не реагировал на окружающих. Но, задери меня демоны, был просто счастлив. Слабость — это ерунда, пройдет. Прогресс, вот что меня интересовало и занимало на самом деле. Я вновь привыкал к голему, а голем привыкал ко мне, становясь послушным дополнением к телу. Всего вторая синхронизация, а упадок сил пришел только после нескольких минут активности.

Недавнюю дуэль и ночь в карцере я просто выкинул из головы. Доводилось мне влипать в ситуации куда сложнее и пахучей этой. Все разрешилось, так чего ворошить прошлое?

Мысли мои вильнули в более приятную сторону. Один раз срубив куш на скачках, почему бы не попробовать проделать этот фокус снова? Второй забег Дохлого произойдет в конце очередной декады. Никаких десять к одному там не будет, но на четыре к одному можно рассчитывать. Афера входит в решающую фазу и ее организатором нужно прикормить доверчивую публику, чтобы в третий забег все точно знали, на кого надо ставить.

Разумеется, все выигранные деньги ставить глупо. Да и никто из букмекеров такую крупную ставку у меня просто не примет. Но монет сто, а то и двести поставить стоит. Может не великая по сравнению с первым забегом, а прибыль. Деньги, как показали недавние события, могут понадобиться в любое время.

Проблема в другом!

С первой ставкой на Дохлого я порядком подставился. Поспешил, поддавшись моменту, и не успел все толком продумать. Не следовало ставить крупную сумму в одном месте -такой клиент хорошо запоминается. Нужно было поставить ктанов по десять-пятнадцать в нескольких разных местах. Тоже не самая маленькая ставка, но для человека зажиточного и не такая большая. Подозрений она в любом случае вызывает меньше.

Жители Тирбоза азартны. Рабочие делают ставки, торговцы делают ставки, и даже аристо делают ставки. По городу раскидано немало букмекерских контор. Во всяком случае, их точно больше десяти.

И в форме заявляться тоже не стоило. Один раз все еще могут списать на случайность. Но две очень удачные ставки, сделанные каким-то пажом, могут навести на ненужные мысли. А ведь предстоит и третья. Кличку лошади, что победит в последнем забеге Дохлого, я не помню. Но она будет новичком, с очень высоким коэффициентом. Так что определить ее не составит труда. А победа ей гарантирована, ведь хозяин у нее тот же самый, что и у Дохлого. Настоящий хозяин, затеявший все это, а не подставные фигуры, которых уберут с доски. Новую лошадь так же накачают той же самой алхимической дрянью, что и Дохлого.

Даже странно, что такая хитрая комбинация была затеяна из-за огромных, но всего лишь денег.

Или я чего-то не знаю?

Глава 16

Гражданская компания

Декада пролетела быстро. С Сагаром мы пересекались на нескольких совместных занятиях, но виконт присмирел. Возможно, что и поумнел, хотя насчет этого у меня есть некоторые сомнения. В любом случае, гневных взглядов в меня он больше не бросал. К простолюдинам не лез. А что еще надо? Дружбы и уважения? Спасибо, обойдусь.

— Приготовиться! По моей команде. И-и-и, раз! Прекрасно! Как видите, ничего сложного, — похвалил группу Прарн Орм, когда каждый сумел правильно сотворить плетение и над потолком повисли десятки похожих на светлячков огоньков. — Но с практикой будьте осторожнее, — продолжил он, прохаживаясь между рядами. — Чувствуете легкую слабость — тут же останавливайтесь! Это универсальное правило для всех начинающих одаренных... Все, отменяем плетение.

"Светлячки" рассыпались яркими искорками. Для обывателя такие простенькие фокусы — настоящая магия. Для родовитых магов — детские шалости, с полноценной магией не имеющие ничего общего. Но в быту штука полезная. Как и многие заклинания первого и второго круга.

Если на первых занятиях по основам магии меня слегка корежило от одного только вида Прарна Орма, нашего наставника-предателя, то теперь ничего — привык.

Надо отдать Орму должное, в отличие от наставника Кулата, он не только превосходно знает свой предмет, но и умеет его преподавать. Прекрасно объясняет суть магических плетений и арканов начальных кругов. Под его руководством самый бездарный ученик вскоре начинает справляться с плетениями.

Пажи хоть и недостаточно одаренные, чтобы считаться полноценными магами, все же одаренные. Два первых круга заклинаний нам по силам. А некоторые и третьим баловаться могут, если не на уровне сложных маноемких арканов, то хотя бы ослабленной и более быстрой версией заклинаний — плетениями. Но все это по большей части фокусы. Относительную пользу имеют только защитные заклинания и целительские. Ту же огненную стрелу ты метать не станешь, когда под рукой есть пистолет. Стрела медленная, а пуля — быстрая. А вот воздушный щит поставить, чтобы от той же самой огненной стрелы или пули защититься — это дело.

Нет, но какие же забавные узоры плетет судьба. Не самый приятный человек и отвратительный, если ты не аристо, мастер-наставник Кулат погибнет, защищая пажей академии вместе с другими наставниками. А весь из себя положительный и хороший Прарн Орм окажется мерзавцем и предателем, построившим для ликанов портал точно в академию. И избежит расплаты, сбежав с ликанами.

Не знаю, может последние его и сожрут, с них станется. А может, и нет. Среди тех же варгаров полно людей, отринувших цивилизацию и живущих в "гармонии с природой"... вылизывая ноги альвам. Ушастые сучки это дело, судя по всему, очень любят. Весь мой небогатый личный опыт говорит об этом.

Впрочем, таковых перебежчиков было не так много. В целом древолюбы не особо церемонились с тем же мирным населением захваченных земель, без особых затей просто уничтожая всех жителей. Не сами, естественно, в этом плане их руки почти чисты. Но для грязных дел у них всегда под рукой ликаны. Эти пленных если и берут, то только в качестве еды. А мирное население для них не более чем кормовая база. Да и не так много того населения оставалось. Изумрудная чума выкашивала не города — провинции!

— На этом наш урок закончен, можете быть свободны, — достав из кармана серебряные часы, Орм сверился с ними и шутливо добавил: — Везет вам, что наше занятие последнее перед выходными днями. Желаю всем приятного отдыха.

Большой зал с длинными столами на восемь человек был заполнен, по крайней мере, на половину. Грядущий выходной день не повод пропустить обед в столовой. Многие и в выходные дни на обед в академию возвращаются.

Взяв деревянный поднос, я двинулся вдоль похожей на конвейер мануфакторума стойки раздачи, на которую суетливые столовые служители выставляли тарелки с сегодняшними блюдами. А те перекочевывали на подносы постепенно продвигающихся вдоль "конвейера" пажей.

Рыбный суп пропустим. Есть у поваров академии грешок — рыбные блюда не их конек. Овощная похлебка тоже не особо, но за неимением лучшего пойдет и она. Зато вторые блюда как на подбор: рассыпчатый рис, вареный картофель, котлеты, голубцы и мясное рагу. Выбирай, что хочешь. Но какой же сложный выбор. Хотя, зачем выбирать. Дайте всего! Все равно в этой топке под названием желудок еда сгорит подчистую и к вечеру в нем поселиться чувство голода. Ну и парочку легких, диетических салатиков захватим. Надо же за фигурой следить. Чай, так и быть, возьму один. Так, я себя не обделил? Судя по заставленному подносу — нет.

Хорошо, что подносы в столовой такие широкие — все на них помещается. Служители явно знают потребности пажей.

Взяв столовые приборы, разворачиваюсь и оглядываю зал в поисках свободного местечка. Задача не сложная, большинство столов пустует. Но дальних столов, идти к ним через весь зал, откровенно говоря, лень.

Мое внимание привлекла Амита. Староста нашей группы понуро и как-то неуверенно шла между столов. Выбрав один из них, она села на свободное место. Но стоило ей это сделать, как все сидевшие за этим столом пажи дружно встали, забрали свои подносы и пересели за другой стол, оставив нашу рыжеволоску в гордом одиночестве.

Слух о том, кто именно заложил меня и Сагара, продолжал гулять по академии. И это не добавило старосте очков популярности. Вне занятий, на которых она выполняла функцию подай-принеси для наставников, в нашей группе ее просто игнорировали. А вскоре точно также начали поступать и другие пажи.

Нельзя сказать, что староста этого не заслужила. Но все же, на мой взгляд, это как-то слишком. Думаю декады "социальной смерти" более чем достаточно. Впредь она станет осторожнее. Карьера — это замечательно. Но карьера не прикроет тебе спину. И не она будет поддерживать удар твоего копья с фланга.

Эх-х, ничему меня дуэль не научила. Мало мне своих проблем, вкупе с грядущим концом империи, так еще и мелкие подростковые разборки решать приходится. Чувствую себя не будущим Первым рыцарем, а каким-то мастером-наставником.

Проложив наиболее безопасный маршрут, медленно направляюсь к старосте. Ставлю поднос и сажусь напротив, планируя просто приступить к трапезе. Вроде и незначительная, а поддержка — знак, что не держу на нее зла.

Но Амита расценила мой поступок по-другому.

— Что, пришел позлорадствовать? — разъяренной кошкой прошипела она, отложив в сторону ложку.

— Умная ты Амита и красивая, но порой такая глупая, — вздохнул я, подвинув к себе первую тарелку.

— Я все сделала согласно уставу академии!

Согласно киваю.

— С одной стороны, да. Ты все сделала правильно — попыталась предупредить нарушение внутренних правил академии. Да и законов империи, если говорить откровенно. Но что-то я не слышал твоего голоса в мою защиту, когда мастер-наставник Куат обвинил меня не в дуэли, а в нападении на виконта. Сагар Ганик-Вегейр, как очнулся, сразу подал протест. Константин Дорал-Ранк протестовать начал еще во время моего задержания. Но ласса Амита Гонар, которая значилась свидетелем, почему-то осталась в стороне и промолчала.

Амита потупилась, неуверенно мешая суп в своей тарелке. Да, тут она смалодушничала, что и говорить.

— Прости...

— Не скажу, что забыто, — отозвался я, приступая к трапезе. — Но прощено. Я поговорю с Константином, он донесет эту мысль до клуба поклонниц его красоты и таланта.

— Ты хотел сказать — титула, — Амита выразительно хмыкнула.

— ...и титула, — не стал отрицать я очевидное.

Наша староста, хоть и стремилась построить карьеру, легким путем не пошла и родовитого покровителя себе не искала. А ведь Константин посматривал на нее с интересом, ибо там было на что посмотреть. Да и другие аристо на рыжеволоску взгляды бросали, все же она довольно красивая девушка и талантами не обделена, как и достоинствами. Во всех смыслах этого слова.

Ханжам просьба закрыть глаза и уши, а лучше и вовсе не идти в рыцари. Служба в дружине родовитого аристо, в спокойных, центральных провинциях империи. С весьма неплохими шансами войти в семью, в случае рождения одаренного ребенка. И служба в вечно беспокойных марках или в императорской армии, с ее медленным продвижением и мизерным жалованием, все же различается.

— Не стоит, я сама справлюсь! — твердо отказалась она.

Гордая. Непреклонная. И пока еще не сломленная ударами судьбы. Не выбравшая пулю в висок...

— Твое дело, — не стал настаивать я. Амита действительно справится. Да и наша мирная беседа за одним столом без внимания не осталась. Раз я, главный пострадавший в этой истории, пустую голову Сагара в расчет не берем, спокойно с ней общаюсь. То и другим не зазорно.

Оставаться в академии я не стал. Завтра не только скачки, но и назначенная Дэей встреча с почтенным Загимом. Так что все денежные дела со ставками требовалось закончить сегодня. Но для этого необходима другая одежда. Мундир пажа слишком приметен, а я и так прокололся со своей первой ставкой.

На площади перед главным входом в академию располагалось множество магазинов, но нужного мне не нашлось. Пришлось брать извозчика и отправляться ближе к центру города, с его торговыми улицами полными лавок, притаившихся на первых этажах доходных домов.

Магазин, привлекший мое внимание, почему-то назывался "Салон готового мужского платья". Быстрая подгонка по фигуре, гласила дополнительная надпись на рекламной вывеске. Слова "салон" и "платье" в моей голове как-то не вязались со словом "мужского". Но реклама выглядела тем, что мне и нужно.

Не может же реклама так цинично врать?

Ладно, выбора особого нет. Ни один портной за час мне костюм не пошьет. По крайней мере, за те скромные деньги, что я готов за него отдать.

Над входной дверью привычно звякнул колокольчик, сообщая продавцу или владельцу о прибытии клиента. Из подсобного помещения на его зов вышла немолодая, но все еще довольно красивая женщина. Может владелица, а может и просто служащая.

— Амалия Ногран, к вашим услугам, — представилась она. — Ласс желает приобрести костюм?

— Да, почтенная Ногран, что-нибудь приличное, но недорогое, — отозвался я. — Обычный костюм выходного дня для молодого человека моих лет.

В моде я плавал. Не моя тема. Вообще не помню, чтобы хоть раз надевал что-то кроме тех или иных форменных мундиров. Гимназия, академия, Северная марка, Императорская армия — не жизнь, а один сплошной мундир. Надеюсь, моих пространных пожеланий достаточно для торговки. Главное чтобы она не оказался таким же энтузиастом странных туалетов, каковым оказался владелец оружейного магазина во всем, что касается пистолетов. А то ведь я, в силу незнания, не смогу отличить модное от странного. Это и так слишком часто одно и тоже. И своим нелепым костюмом не спрячусь среди серой массы обывателей, а наоборот только привлеку к себе ненужное внимание.

К счастью, женщина оказался мастером своего дела, тут же предложив вариант, который меня вполне устроил:

— Вот, ласс, — она указала на один из деревянных манекенов. — Костюм для верховой езды: добротный редингот, сорочка, рейтузы.

— Мне нужен повседневный костюм, а не для прогулок верхом, — засомневался я.

— Ласс совершенно не следит за мужской модой, — улыбнулась почтенная Ногран. Но не насмешливо, а скорее ободряюще. — Поверьте, это последний писк моды. До наступления жары лучше выбора не найти.

Насчет писка моды она меня не убедила. Писк он и предсмертным может быть. Но припомнив свои вылазки в город, я мысленно согласился с ее выбором. Люди, одетые в что-то подобное, встречались мне на улицах довольно часто.

Между тем женщина окинула меня профессиональным, оценивающим взглядом.

— Под ваш размер у нас есть готовый костюм серого и кремового цветов. Желаете пройти примерить?

— Да! Серый, пожалуйста.

Закрыв тяжелую шторку, я снял форму и быстро переоделся в предложенный костюм, оставив от формы только носки и полуботинки. Скептически изучил свое изображение в зеркале и кивнул. Сидит неплохо. На мой невзыскательный взгляд перемены разительные — никто не узнает. Но я себя без формы ни разу не видел, так что это только оценочное суждение. Револьвер, правда, некуда деть. Не носить же мне в руках планшетную сумку. Это будет выглядеть подозрительно.

— Лассу очень идет, — с легкостью польстила мне почтенная Ногран, когда я вышел из примерочной, и тут же выдвинула новое предложение, призванное еще немного опустошить мой кошелек. — Предпочитаете цилиндр, котелок или кепь? Я бы предложила кепь. Молодые люди ходят именно так.

Водружаю предложенную кепь на голову, и вновь оцениваю свое отражение в ближайшем зеркале. Нет, все-таки гражданская одежда — не мое. Какой-то бандит получается. Возможно, всему виной очень короткая стрижка. Не зря же ее в шутку называют каторжной.

— Прекрасно, вас просто не узнать. Ваша дама будет очарована.

Я посмотрел на служительницу нитки и иголки с подозрением. По-моему, угадав во мне полного профана в данном вопросе, женщина просто тонко издевается. Но по лицу не скажешь, все то же подкупающие выражение теплой учтивости.

— Возможно, ласс хочет завершить образ тросточкой? Могу предложить черное колониальное дерево, орех, дуб. Она выложила на прилавок несколько разнообразных тростей.

А этой почтенной Ногран палец в рот не клади. Нет, пора бежать отсюда. Бежать! Сначала трость, потом перчатки, часы или хотя бы цепочка от часов. Дальше что? Конный экипаж?

— Благодарю, почтенная. Но обойдусь. А вот этот саквояж, — я указал ей за спину. — Возьму. Сколько с меня за все?

— Ровно двадцать пять ктанов.

Однако! Да револьвер, который куда как полезнее каких-то тряпок, мне дешевле обошелся. Жадность разлепила глаза и спросонья начала верещать о недопустимых тратах. Но осторожность ее быстро заткнула. Потратив двадцать пять, я могу получить несколько сотен, не дразня букмекеров своей пажеской формой. Да и гражданский костюм мне еще пригодится. Следить за тем же мастером-наставником Прарном Омром в форме будет довольно глупо.

Не дрогнувшей рукой отсчитываю необходимую сумму. Вечная проблема с этими деньгами. Чем больше получаешь, тем выше становятся твои траты.

Взяв свой новый саквояж, прощаюсь с салоном готового платья, и выхожу на улицу. Быстро убираю револьвер из планшетной сумки в саквояж. Теперь нужно куда-то девать на время форму пажа. Кажется, неподалеку я видел паровую прачечную.

Эта контора букмекера выглядела еще более мрачной, чем предыдущая. А ведь этот район считается относительно приличным, чистым.

— Пятнадцать ктан на Дохлого пони. Коэффициент ставки четыре к одному. Проверяйте, почтенный.

Что же, маскировку можно считать успешной. Пятый букмекер, но ласса, а тем более пажа во мне никто не угадал, считая обычным зажиточным горожанином. Почему зажиточным? А кто-то другой не станет делать ставку размером в месячную зарплату мелкого клерка.

— Все верно.

— Тогда желаю вам удачи.

Положив карточку в карман к ее точно таким же сестрам, покидаю конторку.

Возле входа три какие-то чумазых мальца играли в кости. Один из них бросил на меня быстрый, заинтересованный взгляд. Но тут же вернулся к игре.

Мне показалось или на входе он же меня внимательно разглядывал? Да и рядом с остальными конторами, если припомнить, ребятня из рабочих районов крутилась. Ничего удивительного в этом нет, ребятишки часто подрабатывают посыльными и в качестве почтальонов. Милостыню просят, когда охранители не видят. Бывает, что и подворовывают. Жизнь в рабочих районах не сахар, а семьи большие. Но моя паранойя тут же оживилась, сделав собственные выводы. Мальчишки — отличные шпионы! Вдруг и здесь они высматривают пажа, решившего сделать крупную ставку?

Глупость или все же предчувствие?

Нет, правильно я сделал, что переоделся.

Однако, пятая ставка... Сделать еще парочку или стоит остановиться? Жадность говорила одно, осторожность — другое. Поставил я в общей сложности восемьдесят ктанов, выигрыш составит триста двадцать монет. Маловато будет. Маловато...

А с другой стороны, что изменит выигрыш еще трехсот монет? Деньги лишними не бывают, но мне нужны тысячи ктанов, а не жалкие сотни. Впереди турнир. Нашествие богатых аристо. Там будут другие суммы и ставки. Да и на меха, если меня в команду примут, потратиться придется. От академии нам положен только сам мех и некоторые расходники, но если ты хочешь чего-нибудь улучшить, то делай это за свой счет.

Может Константина попросить? Пусть сведет меня с серьезными людьми, которые заключают пари на серьезные деньги? В последний забег можно сорвать крупный куш.

Взвесив все за и против, отметаю этот вариант. Нельзя быть слишком жадным. И привлекать к моей скромной персоне ненужное внимание так же не следует. Ключевое слово тут "ненужное". Да и когда суть аферы вскроется, эти серьезные люди с серьезными ставками могут прийти ко мне с такими же серьезными вопросами.

Нет, мой вариант немного пощипать легальных букмекеров гораздо лучше.

Однако мальчишки у входа меня напрягают...

Извозчика брать не стал, решил прогуляться. Очень мне нравится эта улица. На ней так много различных магазинов с огромными витринами. Есть на что посмотреть. В том числе и в отражение — а не преследует ли тебя один из подозрительных мальчишек.

Слежки не было. И это слегка успокоило мою паранойю.

Лезет всякая чушь в голову. Да кому я нужен со своими ставками?

Глава 17

Рунный мастер

Благодаря отличным рессорам ход экипажа практически не чувствовался. Это не обычная коляска городского извозчика, а карета рода Готмал. Удобная и роскошная.

— Я думал, мы отправимся прямо на мануфакторум, — недовольно проворчал я, посматривая на Дэю и Константина, сидевших напротив.

— Нет, почтенный Ригор Загим пригласил нас к себе домой, — отозвалась главная виновница произошедшего.

Думаю, именно из-за Дэи владелец мануфакторума проявил такую учтивость. Разве можно отказываться от возможности лично познакомиться с дочерью своего патрона?

— Я не большой любитель всех этих ритуальных расшаркиваний, — напомнил я на всякий случай. — Простолюдин. Из грязи да в сквайры вылезший.

— Для невоспитанного и неотесанного сироты, который в приюте не блистал, ты подозрительно талантлив, — небрежно обронил Константин, переводя взгляд с меня на Дэю и обратно.

Произнесено это было в шутливой форме, с неизменной улыбкой на губах. Но за внешним благодушием крылось кое-что еще — он явно наводил обо мне справки в приюте. Но ничего подозрительного не выяснил. И это только подкрепило его подозрения.

Что же, этот разговор назревал давно, и я подготовился к нему заранее.

Вариант "открыться миру" хотя бы в лице Константина, более не рассматриваем. Нереалистично и слишком опасно. Константину я доверяю, а вот за весь род Ранк поручиться не могу. Сам Константин мало что решает, придется открываться другим людям, более влиятельным. А чем больше людей будут в курсе, тем выше шанс того, что об этом узнают альвы. Предсказать их реакцию не составит труда. Я не боюсь смерти, но и торопить ее не хочу. По крайней мере, пока у меня есть невыполненная цель.

Да и время пока что есть. И открываться не время.

Недавний случай с Сагаром показал, насколько все хрупко и почему не нужно становиться центром внимания. Глупая, мелочная обида, детская неприязнь одного единственного родовитого едва не поставила крест на всех моих планах. Вот так просто и буднично. Без вмешательства альвов или происков злых сил. Признаться, я теперь и насчет турнира не особо уверен. Стоит ли мне на нем блистать? Хотя желание слегка приструнить северян все еще велико.

— У сложных вещей есть довольно простые объяснения, — я как можно более равнодушно пожал плечами. — Руны мне всегда нравились. Как и все связанное с паро-магическими големами.

— А мастерству с глефой тебя обучил неизвестный мастер.

— Не неизвестный, и не мастер. Но в чем-то ты прав. Его зовут Сандор Щерк, выгоревший оруженосец, живет при приюте. Служит кем-то средним между сторожем и привратником.

Все слова — сущая правда. Есть такой человек в приюте. Правда это спившийся и начавший впадать в маразм старик, которого держат на должности просто из жалости. Если мне не изменяет память, то он скоро умрет, если уже не умер. Насчет наставничества... приняв на грудь, старик любил рассказывать истории о своей молодости, учебе и службе. Так что это вполне можно назвать наставничеством. Да и пойди это проверь. Даже если старый Щерк еще жив, то что-то у него узнать станет той еще задачей. Он вечером не помнит того, что было утром.

— На все-то у тебя есть оправдание, — хмыкнул Константин. Вроде бы опять по-доброму, но с толикой нескрываемого скептицизма. Сомневаюсь, что мое объяснение его убедило. — Но мне нравится поиск ответов, а не сами ответы, — вкрадчиво добавил он.

— У всех есть что скрывать, Конст, — внезапно встала на мою сторону Дэя. До этого она в наш разговор не вмешивалась, но слушала внимательно. Делая какие-то свои выводы.

— Туше! — Константин продемонстрировал открытые ладони, признавая поражение. — Ты права, о прекраснейшая.

— Я всегда права, — важно подтвердила девушка. — И тебе пора бы с этим смириться.

Они обменялись насмешливыми, понимающими взглядами — видимо это какая-то шутка, понятная только посвященным. Увы, не мне.

Признаю, эти многозначительные взгляды меня раздражают. Паранойя оживает, а в голове начинает роиться ворох подозрений к Константину и Дэе. От их участия в неком тайном ордене, до скрытой любовной связи. И еще неизвестно, что хуже.

Поместье, к которому мы прибыли, располагалось неподалеку от крепостной стены города, что считалось куда менее престижным, чем центр. Зато по размерам оно раза в три превосходило поместье Константина. Роскошное главное здание напоминало небольшой двухэтажный дворец.

Почтенный Загим встретил нас на широкой лестнице у главного входа. Это оказался склонный к полноте мужчина, средних лет, с небольшой наметившийся залысиной и ранней сединой на висках. Судя по легкой смуглоте его кожи, кто-то из его предков был выходцем из княжества Дхивал. Вообще этих самых княжеств, королевств и свободных городов на южных островах полно. Но в Эдане как-то принято называть их всех скопом по названию самого крупного острова, а вернее страны, которая на этом острове находится.

Ригор Загим был типичным "новым". Так называют простолюдинов, сколотивших неплохое состояние в наш бурный, быстро изменяющийся век.

Как я узнал несколько позже, первичный капитал сколотил еще его дед. Ригор Загим упорно называл его торговцем. Но судя по всему, одной только торговлей дело не ограничивалось и предок почтенного магната был удачливым пиратом. Но уже его отец стал примерным, почтенным гражданином, клиентом рода Готмал.

Родовитые таких выскочек презирают в силу того, что они активно лезут в дворяне и к власти. Но вместе с тем с радостью становятся патронами тех, кто готов принять патронат, входят в доли компаний и мануфакторумов, позволяя использовать свой герб. Многими известными компаниями и мануфакторумами, в названиях которых есть упоминание того или иного рода фольхов, на самом деле управляют и владеют такие вот "новые".

Нашу троицу он встретил довольно радушно. Я настроился на худшее, вроде торжественного обеда в нашу честь. Но почтенный Загим оказался человеком деловым, проводил нас в свой рабочий кабинет и сразу перешел к цели визита.

— Интересно, интересно, — протянул он, разглядывая законченную рунную цепочку и схематический набросок амулета связи, заранее подготовленный мной к этой встрече. Слово Константина у меня есть, да и сам он в свидетелях, так что можно не бояться, что меня попытаются обмануть.

— Сам-то я в этом не особо разбираюсь, — признался Ригор Загим, отложив в сторону схему и набросок, но знаю, кто нам может помочь. Как с теорией, так и с практикой.

Еще бы он не знал таких людей, занимаясь производством артефактов. Наверняка в мануфакторуме есть нужные специалисты. Поэтому и следовало там встречу назначить.

Я настроился на очередную поездку, но Ригор Загим сумел меня удивить

— Прошу, лассы, проследовать за мной, — сказал он.

Долго идти не пришлось, как и ехать. Хотя поначалу наш путь лежал в большую, длинную пристройку рядом с поместьем. Когда-то здесь располагалась конюшня. Но Ригор Загим, подавшись веяньям времени и моды, сменил конный экипаж на самобегающую коляску. Став ненужной, конюшня превратилась в гибрид гаража и мастерской. Там где раньше находилась карета, а лошади лениво жевали сено, теперь гордо, словно император во дворце, стоял длинный "Иноходец" кричащего красного цвета.

Кстати, для его вождения нужен хоть слабенький, но одаренный, с резервом в полноценную единичку. Ригор Загим, даже если и одаренный, вряд ли станет крутить руль. Впрочем, для богатого промышленника не составит труда нанять нужного человека. Пусть для одаренного это не так престижно, как служба какому-нибудь родовитому семейству. Зато куда как более денежно. Подражая родовитым, "новые" могут выкидывать огромные деньги в образ своей успешности. И самобегающая коляска с одаренным водителем подходит для этого как ничто другое.

Еще лет пятьдесят тому назад такие коляски, вернее их огромные предтечи, больше похожие на поезда, были уделом не просто родовитых, а исключительно фольхов и членов старшей ветви. Но те древние колоссы, зачастую превосходившие по размерам оруженосцев, давно канули в прошлое. Им на смену пришли самобегающие коляски, размером чуть больше обычной кареты. И теперь ее может себе позволить не только родовитый аристократ, но и любой богатей. Вызывая у последних приступы недовольства нарушением "древних традиций".

— Ланилла, — позвал Ригор Загим, окинув гараж недовольным взглядом. Не дождался реакции и еще громче повторил: — Ланилла! Где ты, мое проклятье?

— А? Что? — донеслось из технической ямы под самобегающей коляской. — Па?

Сначала на свет показалась копна волос цвета соломы, а следом за ними из ямы выбралась и их обладательница, оказавшаяся невысокой девочкой-подростком лет тринадцати на вид. Из-за мужской одежды и короткой стрижки ее с легкостью можно было принять за парня.

— Опять? — вздохнул почтенный Загим. — Во что ты одета и зачем полезла в коляску? Я же говорил — у нас важные гости.

— Да тут всего-то и делов на пять минут, — смутилась девушка, потерев над губой пальцем, из-за чего на ее лице остался черный след машинного масла.

Ригор Загим закатил глаза.

— И за какие грехи боги наградили меня такой дочерью?

Достав из кармана носовой платок, он протянул его дочери. Та ответила ему непонимающим взглядом.

— В зеркало посмотри! Хотя, платок тут не поможет. Иди умойся! Живо! Ты и так заставляешь наших уважаемых гостей ждать.

Использовав вместо зеркала окно самобегающей коляски, Ланилла заметила черный, похожий на усы след. Тихо ойкнула и сбежала.

— Прошу простить меня и мою дочь, лассы. Как видите, здесь есть все, что вам нужно. А мой главный эксперт сейчас вымоет лицо и придет.

Насчет первого он был полностью прав. Помимо мастерской по обслуживанию самобегающих колясок в бывшей конюшне оказалось немало интересного. Вертикальный чертежный стол, небольшая рунная кузня, алхимическая лаборатория — настоящий уголок безумного ученого. Именно так его описывают в бульварных романах.

Мое внимание привлекли беспорядочно разбросанные листы на одном из столов.

— Можно? — уточнил я у почтенного Загима.

— Разумеется, — благосклонно кивнул он.

Я перебрал несколько рисунков, которые при ближайшем рассмотрении оказались чертежами. Не слишком правильными, местами им не хватало четкости линий, местами они были слишком схематичными, но вместе с тем довольно интересными. Самобегающие коляски, мехи, еще какие-то непонятные механизмы.

— Это все ваша дочь? — поинтересовался я. — У нее талант.

— Да, в голосе почтенного мануфактурщика проскользнули горделивые нотки довольного отца. — Она у меня умница. Отлично разбирается в рунах, механике и алхимии. Да к тому же одаренная? Твердая пятерка магического резерва! В будущем году, на основе доработанных инженерами идей Ланиллы, я планирую запустить новый мануфакторум. Император даровал моей компании право выпускать оруженосцев под гербом рода Готмал. — Он отвесил Дэе легкий поклон. — Мои благодарности вашему почтенному отцу за патронаж.

Я задумался. Что-что, а модельный ряд всех мехов империи мне известен от и до. И модели от рода Готмал или же компании Загим среди них не было. Род Готмал, благодаря теплым и плодородным землям Южной марки больше специализируется на сельском хозяйстве. Мехи и оружие — это не про них.

Но и почтенному Загиму нет смысла врать. Видимо, что-то произойдет, и планам "нового" не суждено будет воплотиться в жизнь.

— Ваша дочь пойдет учиться на рыцаря? — вставил Константин. Заинтересовавшись чертежами, он бегло изучил некоторые из них.

Дэя так же поглядывала на стол с интересом, но держалась.

— Нет, на инженера. Паро-магические големы занимают ее только как механика, а не как пилота, — пояснил Ригор Загим.

Странный выбор, при положенном рыцарям статусе. Но он может позволить дочери идти своей дорогой. Хотя обычно "новые" весьма не прочь получить дворянство, а лучше герб. Так ведь можно простой патронаж превратить в нечто большее, став одной из семей младшей ветви влиятельного рода. Родственные связи для этого желательны, но не обязательны. Особенно когда у тебя есть внушительный аргумент в виде состояния.

И все же, почему я ничего не помню про семью Загим?

Ланилла вернулась так же стремительно, как и исчезла. Чистая, свежая и все такая же бьющая жизнью.

— Лассы, позвольте вновь представить вам мою дочь, — сказал Ригор Загим. — Ланилла, это наши благородные гости. Барон Константин Дорал-Ранк, виконтесса Дея Готмал и ласс Гарн Вельк.

— Очень приятно.

Ланилла смущенно шаркнула ножкой. Но в васильковых глазах ни капли смущения, только изучающий интерес и какая-то скрытая шкодливость. Так смотрит на человека игривый котенок, спешно решая, что ему следует сделать, чтобы привлечь к себе внимание: сбросить что-нибудь со стола или нагадить в тапки.

— Итак, мое персональное проклятие, — повернулся почтенный Загим к дочери, — Ласс Вельк построил интересную рунную цепочку, на основе которой хочет создать один перспективный амулет. Посмотри, пожалуйста результаты его работы и дай мне свою оценку.

Признаться, я рассчитывал на более экспертное мнение. Но раз Ригор Загим доверяет в таком важном деле дочери, то доверюсь его выбору.

Развернув отданные ей бумаги, Ланилла быстро пробежалась взглядом по рунной цепочке, шепча названия рун. Уделила внимание схеме амулета, хотя она была в целом стандартной — камень маны в центре похожего на монету медальона.

— Цепочка получилась странной, а ее замыкание противоречит всему, что я учила, — вынесла она вердикт. И тут же вернулась к листам. — Но при этом руна Равновесия должно компенсировать такое странное замыкание, — уже не так уверенно заметила она, уловив неочевидный нюанс. — Может сработать... или спалит мозги нечестивцу, посмевшему так издеваться над рунами...

Почтенный Ригор Загим несколько спал с лица. Перспектива получить в своем доме труп ласса, а то и несколько, ведь для испытаний нужны как минимум два человека, его не особо прельщала.

— Да шучу я, пап, — улыбнулась Ланилла. — В худшем случае, ничего не получится.

— Ты меня скоро в могилу загонишь своими шутками. Значит, может сработать? Отлично! — Ригор Загим указал рукой на правую сторону бывшей конюшни, где находился стационарный гравировочный аппарат. — Вот, лассы, моя домашняя рунная кузня...

— Моя! — возмущенно вставила девушка.

— ...и это наказание, — как ни в чем небывало продолжил почтенный магнат, указав на дочь, — в полном вашем распоряжении. Буду рад, если вы сможете привить ей хоть немного приличных манер.

— Не смогут... — вновь проворчала Ланилла, но наткнулась на многообещающий взгляд отца. Взгляд этот не говорил, а прямо таки вопил о том, что кому-то не помешает хорошая порка, и девушка замолчала. Сомневаюсь, что из страха. Просто поняла, что слегка перегнула палку перед родовитыми гостями.

Нахохлилась, словно воробей, она на всякий случай отступила назад, спрятавшись за мою спину.

— Постарайся не оскорбить наших дорогих гостей, — вздохнул Ригор Загим. Барон, виконтесса, ласс Вельк, я заранее прошу прощения за все выходки моей дочери. Она всего лишь ребенок.

— Эй, совершеннолетие с четырнадцати, а мне пятнадцать! — возмутилась Ланилла. — И я пока что ничего не сделала!

— Вот именно — пока что, — вторил ей отец. — Еще раз прошу прощения, я вынужден вас оставить. Все необходимые расходные материалы находятся в сейфе, Ланилла вам покажет.

Умыв руки и сбагрив нам шебутную дочку, владелец поместья поспешил исчезнуть по своим делам. Получится что-то или нет — долг перед патроном он выполнил, все необходимое предоставил. Для "нового" траты небольшие, а возможность познакомить дочь с не самыми последними людьми Свободных земель дорогого стоит. Это я про Дэю и Константина. Мне в эти "не самые последние люди" еще рано, хотя и очень хочется.

— Ласы... — начала было Ланилла.

— Пока мы одни, предлагаю забыть про все эти условности, — перебил ее Константин. — Тем более, мы практически ровесники. Можешь звать меня просто Конст. Это Гарн. А Дэю никак не зовут, она сама приходит.

Дэя в ответ многозначительно фыркнула, но промолчала.

— Тогда я просто Ланилла. Можно Лан. Кто-нибудь из вас знает, как работать с рунной кузней?

Лично для меня до сих пор загадка, почему гравировщиков рун называют кузнецами, а их рабочее место — кузницей. Но так исторически сложилось. И переделывать это в угоду логики никто не собирался.

С трудом сдерживаю порыв ответить утвердительно, а то у Константина сразу же "уши торчком". Как я и думал, мои объяснения его не убедили. И он продолжает подозревать всякое разное. А умение работать с гравировочной машиной на спившегося оруженосца не спишешь.

С портативной рунной кузней мне работать доводилось и не раз. Правда с другой, переносной версией — огромный такой ранец, который крепится на спине. Тяжелый, зараза, несмотря на все руны облегчения. Из него, словно лапы паука торчат вспомогательные манипуляторы.

Конечно, на каждое копье рыцарей по штату положен хотя бы один рунный кузнец. Но чаще всего он же главный техник и работы на нем висит столько, что рыцарям приходится помогать обслуживать своих големов. Независимо от того, умеют они это делать или нет. Жить захочешь, научишься. Ведь твой голем — это и есть твоя жизнь.

— Нет? — продолжила Ланилла. — Значит, вся работа на мне. Почему я не удивлена?

Несмотря на напускное недовольство, за работу она взялась с радостью и энтузиазмом фанатика.

— Нам нужно золото и два камня маны, — задумчиво пробормотала она. — У меня есть парочка золотых заготовок под амулеты, можно их использовать.

Никто из нас не успел заметить, что Ланилла проделала, но в стене открылся тайник. Достав из него все необходимое, девушка села за рунную кузню, поправила сложную систему увеличительных стекол, подстраивая ее под себя для удобства работы. Первая заготовка заняла свое место в тисках. Ланилла аккуратно вставила в нее небольшой камень маны и с головой ушла в работу. Окружающий мир просто перестал для дочери магната существовать. Она даже тайник не удосужилась закрыть, позволив нам оценить его содержимое. А в нем одних камней маны и заготовок из серебра и золота лежало на несколько сотен ктанов.

Может, зря я со скачками связался? Нужно, вон, поместья "новых" обносить. Что тому же почтенному Загиму какая-та тысяча ктанов? У него у дочери в гараже без всякой охраны валяется примерно такая же сумма.

Шутка, конечно. Но в каждой шутке есть доля правды.

Наблюдать за чужой работой всегда приятно, особенно за работой мастера. А Ланилла, несмотря на свой юный возраст, была мастером. Даже большая любительница рун Дэя оценила, судя по завистливым взглядам, которые она бросает на девушку. Ее собственные знания — чистая теория. Хотя в будущем ее практике позавидует любой рунный кузнец.

Покончив с гравировкой на первом амулете, Ланилла взялась за второй. Закончив с ним, она зачем-то покосилась в нашу сторону. Освободила амулет от тисков, подхватила и бросила его мне прямо в руки.

— Осторожно, горячий.

Предупреждение запоздало, но на моем лице не дрогнул ни единый мускул. От этого игривого котенка чего-то подобного и следовало ожидать.

Небрежно перебрасывая амулет из руки в руку, словно горячую картошку, дожидаюсь, пока тот остынет, и внимательно изучаю тонкую гравировку рунной цепочки. Руны не терпят ошибок в начертании. А одна неправильная руна делает бесполезной всю цепочку или печать.

— Увеличительное стекло дать? — ехидно поинтересовалась Ланилла.

— Спасибо, на зрение не жалуюсь, — отмахнулся я. — На первый взгляд все верно. Будем пробовать. Добровольцы пролить свою драгоценную кровь есть?

— Твоя идея, тебе и пробовать! — тут же пошла в отказ Дэя. Любовь к рунам — любовью, но ставить на себе опыты ей не хотелось.

— А я тут вообще наблюдатель однопроцентный, — вставил слегка заскучавший Константин.

— Почтенная, — я коротко поклонился дочери магната. — Остались только мы с вами: изобретатель и создатель.

— Почему я не удивлена? — без особого энтузиазма вновь повторила девушка.

Уколов палец, наношу кровавый след на руну крови, проделываю тоже самое со вторым амулетом. Ланилла, поморщившись, повторяет за мной.

— И что теперь?

— Представь мой образ и скажи что-нибудь, мысленно, — приказал я.

"Ты мне не нравишься!" — тут же возникло в моей голове. Даже мыслеречь Ланиллы была с толикой присущего ей ехидства.

"Аналогично, почтенная. Аналогично", — улыбнулся я, отправив обратный сигнал.

— Похоже, действует, — признала Ланилла. — Но какой будет дальность?

— Сейчас проверим...

Глава 18

Нас нет!

Лево? Право? Или прямо? Надо решить! Быстро! Набегу! Пока испуганная лошадь перекрыла улицу.

Проклятье, я крайне плохо знаю этот район города!

Выбрав левый переулок, я продрался через развешенное прямо через улицу белье и едва не застонал от злости. Впереди была стена. Спасительный переулок оказался губительным тупиком.

Рука нырнула в саквояж. Захрустели синие купюры кредитных билетов, пока пальцы не нащупали рукоять револьвера. Звонко щелкнул взведенный курок. Притаившись за дождевой бочкой, прицеливаюсь в сторону прохода и замираю, стараясь не только не шуметь, но даже не дышать.

А ведь все так хорошо начиналось...

Очередная декада пролетела так быстро, что я и не заметил. Казалось, что еще вчера мы с Ланиллой возились над созданием прототипа амулета связи. А затем обговаривали с ее почтенным отцом детали договора на производство артефактов. Доказательства этому — заключенные со всеми юридическими тонкостями бумаги, копия которых теперь лежит в моей сейфовой ячейке Императорского банка. Да, пришлось ее завести.

Но все это было, а есть то, что есть — тупик, сохнущее на веревках белье, дождевая бочка в качестве укрытия и четыре готовые к стрельбе пули в каморах "Стража".

А всему виной самая банальная на свете вещь — жадность. Ну не мог я не сыграть в последний раз на скачках! Просто не мог! Выиграть десять ктанов на один поставленный, когда ты точно знаешь нового победителя — соблазн оказался слишком велик.

А ведь я подстраховался. Выбрал для ставок только те конторы, в которых раньше не был. Правда ставки слегка увеличил и ставил от тридцати до сорока монет. Все равно это в последний раз. Другого шанса сорвать такой куш у меня не будет. Четыре ставки и еще почти полторы тысячи ктанов, как с куста.

Не так много, но вполне себе достаточно.

Забег закончился точно так же, как в прошлой истории. На втором круге Дохлый пони, за которого в едином порыве болел чуть ли не весь ипподром, оправдал свою кличку, уйдя в страну вечнозеленых пастбищ. Или куда там после смерти попадают лошади? А выиграл забег неприметный Весельчак. Сказать, что все были в шоке — ничего не сказать. Контору букмекера, что находилась при стадионе, едва не разнесли. Да вовремя прибывшие охранители вмешались. И это люди еще не знают про игры с алхимией! Когда вскроется правда, в городе чуть ли не мятеж начнется. Который, впрочем, очень быстро подавят. Ставить людей на Дохлого никто не заставлял, сами бежали из штанов выпрыгивая. Так чего теперь бунтовать, оправдывая собственную глупость?

В первых трех конторах мне безропотно выплатили мой выигрыш. В четвертой, в принципе, тоже. Но уже на выходе я заметил за собой слежку. Но в этот раз это были не какие-то там уличные мальчишки, а два хмурых, подозрительного вида бугая. Вроде тех, что на вокзале организовали Константину теплую встречу.

Поступил я так, как должно поступить разумному человеку — выгадал нужный момент и бросился бежать, пытаясь затеряться в лабиринте улиц.

Это не книжный роман и нужно трезво оценивать свои силы. Противник неизвестен. По внешнему виду обычные бандиты, но кто его знает, как все обстоит на самом деле? На мое невеликое колдунство надежды мало. А открывать стрельбу среди белого дня — затея не лучшая, особенно если на тебя никто пока что не нападает.

Увы, тихо уйти не получилось. Что же, тогда пошумим. Хорошо, что я вовремя озаботился покупкой весомого аргумента в виде револьвера.

На фоне сохнущего белья появились две тени. Используя бочку в качестве упора для ствола, беру на прицел ту, что ближе. Целюсь в середину тела, как и учили. "Тело большое и мягкое, — любил говаривать мастер-наставник по стрелковой подготовке, — голова маленькая и твердая".

— Куда он делся?

— А я знаю!

Одна из теней, приблизилась к висевшему белью. В поле зрения появилась рука, готовая сдернуть последнюю преграду, отделяющую меня от преследователей, а их от встречи со свинцом.

— Там тупик. Давай ты прямо, а я направо! — внезапно предложила другая тень.

Рука исчезла, а следом пропали тени на белье. Все произошло так быстро и неожиданно, что только удаляющийся топот служили доказательством — мне это не привиделось.

Выждав, пока топот непонятных головорезов стихнет, выбираюсь из своего убежища, отряхиваюсь, прячу револьвер и неспешно возвращаюсь назад на главную улицу.

Очень удачно сюда же свернула пустая коляска извозчика.

Догнав ее, запрыгиваю внутрь.

— Давай к академии! Я опаздываю. Две цены даю, только поторопись.

Если поначалу хмурый возница ожег меня неприязненным, подозрительным взглядом. То при словах "две цены" его лицо сразу же смягчилось. Охранителей, преследующих преступника, за моей спиной не наблюдалось. Как и бандитов, выслеживающих жертву.

Извозчик лихо щелкнул вожжами, пуская лошадей рысью. Я откинулся на сидение, положил саквояж с деньгами и пистолетом на колени, и перевел дух.

Ушел!

Нет, хватит подтрунивать над леди удачей за то, что она демонстрировала мне свои задние прелести. В академию! И месяц из нее ни ногой! Пусть вся эта суматоха со скачками поутихнет, успокоится. Аферистов начнут искать серьезные ребята, как из охранителей, так и из родовитых. Многие сделают неудачную ставку и еще больше людей захотят найти организаторов данной аферы, чтобы поговорить с ними по душам. А значит, и светиться им, выслеживая какого-то излишне удачливого пажа, не будет никакой нужды — залягут на дно, осваивая честно заработанные обманом средства.

В минусах то, что ребята это серьезные и, судя по всему, многочисленные. Какая-то местная крупная банда, не иначе. Хорошо, что в букмекерских конторах имен не спрашивают, а значит обо мне им мало что известно. Только словесное описание и возможная принадлежность к пажам, спасибо первой ставке.

Но это только в том случае, если все букмекеры и правда как-то связаны. А уверенности в этом нет.

— Демоны! — тихо ругнулся я, вспомнив одну вроде бы незначительную, но очень неприятную деталь.

В кассе, где я получил деньги на первую ставку, мое имя могли запомнить. Слишком странно вышло — утром взял, вечером отдал. Правда, времени прошло немало. Да и не факт, что бандиты, которые держат судную кассу, как-то связаны с бандитами, затеявшими эту дерзкую аферу на ипподроме.

Тирбоз все же не столица какого-нибудь герцогства, где обязательно есть так называемые ночные короли, контролирующие преступность города. По крайней мере, в прошлом я про такового ничего не слышал. Правда и в рисковых затеях со ставками не участвовал...

Деньги!

— Почтенный, сперва к ближайшему отделению банка, — внес я корректировки в маршрут. Заявляться в академию с забитым деньгами саквояжем не стоит. — Твои две цены останутся при тебе и еще ктан сверху. Выпьешь за мое здоровье.

Молчаливый извозчик, только кивнул в ответ. Ему-то какое дело? Клиент платит — клиент прав. И коляска продолжила свой неспешный забег по улицам города, унося меня подальше от опасности и неприятностей.

По крайней мере, я очень надеялся на это.

* * *

В Тирбозе его знали как Робласа Хайна, некрупного, но весьма уважаемого торговца шерстью. Ложный образ и такое же ложное имя, к которому он успел за эти годы привыкнуть. Когда он только начинал, на улицах его называли Папашей, потому что свою первую банду он сколотил из голодных и злых сирот рабочих районов. Но все это осталось в прошлом и теперь его с уважением называли Патриархом. А сироты, те кто выжил, стали его глазами и голосом на улицах — смотрящими.

В разных городах империи организации подобные его имели разные названия: Ночное братство, Темная гильдия, Темный двор. Находились и глупцы, предпочитающие вариант Гильдия воров. Верность традициям, заявляли они, не понимая, что эта верность только отпугивает потенциальных клиентов. Сам Патриарх предпочитал простое и безликое "организация". Но с каждым годом его незаметного со стороны правления это слово становилось все весомее на улицах Тирбоза и в окрестных землях. И не только окрестных! Филиалы организации появились в столицах Речной и Южной марки, постепенно создавая настоящую сеть, управляемую из единого центра.

И все это было только началом. Первым шагом. Долгие, кропотливые годы работы начали приносить первые плоды, и их сладость пьянила, словно вино.

Пусть родовитые кичатся своим богатством и властью. Воюют за доли в крупных компаниях и торговых домах. Какое им дело до мелкой бакалейной лавки, магазинчика, конторы букмекеров, борделя или игорного дома? Насчет последнего они были бы и не против, узнай о суммах, которые там крутятся. Но в целом все это казалось родовитым либо слишком мелким для патронажа, либо не совсем приличным.

А ведь всем этим людям и заведениям нужна защита! И этих заведений много. Очень много! Тонкие ручейки сливаются в звонкие ручьи, а ручьи становятся могучей рекой.

Организация, во главе с Патриархом, с радостью давала дружбу и защиту каждому, кто готов был эту руку дружбы принять, выплачивая необременительную подать. И организация вела дела честно, всегда помогая в случае крайней нужды.

Все знают, что после пожара на Садовой улице, в котором полностью выгорел большой доходный дом, пострадало множество мелких магазинов, снимавших помещения на первом и цокольных этажах. Магазины, дружившие с организацией, сразу же получили страховое возмещение. Месяца не прошло, как они открылись вновь на новых местах, принося прибыль, как своим хозяевам, так и организации. Прочие, решившие не дружить с организацией, тоже получили положенное страховое возмещение... через полгода волокиты страховых чиновников.

Контраст вышел разительным. Поток лавочников, желающих подружиться с организацией, сильно вырос. И стоило это недорого. Каких-то несколько сотен ктанов для подкупа нужных чиновников, чтобы не слишком торопились и делали все строго по закону. А он, как известно, в гражданских делах весьма нетороплив.

Когда казначей закончил доклад о результатах акции и озвучил конечную сумму, все собравшиеся за столом смотрящие пораженно загудели. Конечно, не все деньги останутся организации, придется подмазать чиновников и охранителей, чтобы не слишком усердствовали в поисках. Ряду проигравшихся родовитых деньги тоже лучше тайно вернуть. Но даже после таких вычетов доход организации выглядел чем-то невообразимым.

— Проблемы были? — спросил Патриарх, довольно улыбаясь в пышные бакенбарды.

— Все прошло гладко. Доход в рамках прогнозов.

Сидевший на третьем месте по правую руку от Патриарха Бритва нервно побарабанил пальцами перед собой, чем тут же привлек к себе внимание.

— Бритва! У тебя что-то есть?

— Да тут, паж один в день первых скачек у меня крупный заем взял, — признался смотрящий за кассой. — А после скачек расплатился. Я проверил, в тот же день кто-то сделал крупную ставку на нашего Дохлого. И она странным образом практически совпадает с выданной суммой. Да и букмекер говорит, что ставку паж сделал.

— Так, — подобрался Патриарх. — Почему сразу не сообщил!

— Думал сперва все проверить, дождаться второго забега да посмотреть, появится ли вновь наш паж-ловкач. Бегунки все городские конторы за три дня до начала скачек пасли.

— И как, проверил? — заинтересовался Патриарх.

С одной стороны неприятно, что Бритва не предупредил о странном паже. Если бы все сорвалось... думать об этом главе организации не хотелось. В озере много рыб и он отлично знал, что не является самой крупной и опасной из них.

С другой же стороны, акция идет гладко. Главная акция, а не эта возня за презренный металл. А Бритва не пустил все на самотек. Проявил инициативу и подстраховался. Так что обвинять его, в общем-то, нечего. Да и никаких указаний на этот счет он ему не давал. Скачки вообще не его иерархия.

— Во второй раз пажа, делавшего крупные ставки, не было.

— Так значит, все это было просто случайностью?

Бритва поморщился, врать Патриарху — это форма самоубийства. Но правду говорить не хотелось.

— Не совсем... — признание далось с трудом. — После третьего забега я сравнил все книги наших букмекеров. Есть ряд подозрительных моментов. Во втором забеге Дохлого кто-то сделал у разных букмекеров пять крупных ставок в двадцать-тридцать монет на нашего пони. А в этом забеге было четыре подозрительные ставки, в среднем по сорок монет, но уже на Весельчака.

Про неудачную попытку выследить, а то и схватить хитреца, Бритва решил умолчать. Патриарх начнет задавать вопросы, почему он уже после второго забега ничего не сообщил ему о своих подозрениях. Не говорить же, что хотел выслужиться, да сел в лужу. Лучше пусть думает, что он только после последнего забега книги решил проверить. Так оно проще для всех.

— Ты хочешь сказать, что это наш паж куражится? — Патриарх, не вставая с кресла, подался вперед. Таких совпадений не бывает, а значит...

— Да, — Бритва нервно дернул головой, — я опросил букмекеров. Их описания совпадают: молодой человек, лет пятнадцати-шестнадцати на вид. Как раз возраст пажа! Носит серый костюм для верховой езды. Саквояж, в который он складывал выигранные деньги — все при нем.

— Итак, подведем итоги, — Патриарх медленно помассировал виски. Сидевшие за столом смотрящие замерли. Знающим людям данный жест говорил о многом — босс чем-то явно недоволен. А когда босс недоволен, плохо становится подчиненным. — Какой-то паж три раза нагло поимел организацию. Причем сделал это, по факту, за наши же деньги? Великолепно! Просто великолепно.

— Но мы заработали... — попытался подать голос казначей, но был жестоко перебит.

— Да плевать, сколько там мы заработали! Ты что не понял? Какой-то паж доит нашу организацию!

— Мы его обязательно найдем, — выдавил из себя Бритва. — Найдем и того!

— Верный ты Бритва, — вздохнул Патриарх. — Но такой дурак. Деньги — мелочь! Откуда он все узнал — вот что мне интересно! Похоже, среди нас... — тон его голоса стал ледяным, хотя лицо по-прежнему ничего не выражало. — Да-да именно среди нас, ведь только сидящие за этим столом были в курсе всего дела, завелась крыса.

— Патриарх это слишком... — подал голос Ликан, правая рука Патриарха и источник потенциальной угрозы его власти. Слишком независимым стал. Влиятельным.

Может это он? А если не он, то все равно он?

— У тебя есть другие объяснения такой странной удаче? — холодно осадил подчиненного Патриарх. — Может этот паж — пророк? Или ему боги в местном храме в ушко про верную лошадь нашептали? Три раза нашептали!.. Пажа найти! Имя у нас есть?

— Гарн Вельк, — подал голос Бритва. — Думаю, оно настоящее.

— Отлично! Велька найти! Но ни в коем случае не трогать! Чтобы ни единый волос с его головы не упал! Понятно?! Ни единый волос! Для начала мне хотелось бы с ним пообщаться.

Когда смотрящие разошлись, Патриарх вновь ожесточенно потер виски.

Потерянных денег не жаль. Они всего лишь деньги. Заработать их не то чтобы сложно. И они — инструмент, не более того. Относиться к ним как-то по-другому, возводить в культ, не стоит. Хотя лишние фонды никогда не бывают лишними, да и свой карман лучше чужого. Течь в организации! Да еще в такой важный, знаковый момент — вот что волновало его больше всего. Слишком многое зависело от этой акции. Рисковать нельзя. Никак нельзя!

Выждав еще немного, он поднялся со своего места. Подошел к дверям и закрыл их на ключ. И только после этого отправился во внутренние апартаменты.

Неприметная дверь была тщательно замаскирована в панели из красного дерева. А единственный ключ Патриарх всегда носил с собой. В этих комнатах не только бывал далеко не каждый смотрящий, многие просто не знали об их существовании.

Но сегодня апартаменты не пустовали. Более того, сам Патриарх оказался в них не хозяином, а всего лишь гостем.

Пусть временная, но настоящая хозяйка скрытых комнат сидела перед слегка мутным стеклом большого окна, расположенного прямо в стене. А с внешней стороны оно ничем не отличалось от обычного зеркала.

Услышав звук открываемой двери, женщина повернулась к Хайну.

— Вы все слышали, госпожа? — голос ночного хозяина Тирбоза стал слегка, самую малость, но заискивающим.

Расстраивать ставшую хозяйкой гостью ему не хотелось, ибо это было смертельно опасно.

С магами, пусть и весьма скромного ранга адепт, стоило обращаться очень вежливо. Особенно если этот маг — твое прямое начальство, специально прибывшее проконтролировать важную акцию.

— Это может как-то помешать нашему делу? — сухо уточнила женщина.

По моде княжества Дхивал, ее лицо скрывалось за воздушной, полупрозрачной шалью. Видимыми оставались только глубокие карие глаза.

— Нет. Все произошло ровно так, как вы и запланировали. Сын барона отказался платить и обвинил виконта в мошенничестве. Дуэль уже назначена.

— Прекрасно, приступай к новому этапу. Один из них обязательно должен умереть.

— Умрет! — твердо заверил Патриарх магичку. — Я подкупил слуг, они отравят шпаги. Одной небольшой царапины будет достаточно.

— А затем мы пустим слух, что все было нечисто и это еще больше распалит вражду, — кивнула женщина, сходу просчитав дальнейшие шаги.

Одна семья подтянет на помощь род. Другая, сделает то же самое. Ведь повод достойный. Не какая-то там склока из-за активов — месть за родича! И вскоре на просторах империи Эдан заполыхает очередная Малая война, сделав вчерашних союзников кровными врагами. Оборвется последняя ниточка, которая связывала северные и южные дома империи, не давая им окончательно распасться на две враждующие фракции.

— Хорошая работа, двенадцатый, — добавила она.

— Нас нет! Без славы к вечной славе! — отозвался Патриарх.

Глава 19

Плохие предчувствия

Удар был слишком быстрым. По замысловатой траектории. Блокировать его я не успевал, оставалось смиренно принять, сжав зубы. Плечо обожгло острой болью, в глазах потемнело.

— Вы убиты, паж Вельк, — сообщила мастер-наставница Гойр, обозначив еще один удар глефой, должный отрубить мне голову.

Да, это тебе не с юнцами, возомнившими себя мастерами клинка, сражаться. Против опытного рыцаря все мои хитрости мало что значат. Я и так почти две минуты отбивался. На пределе возможностей, даже не думая контратаковать, но все же. Сам не знаю, как это удалось. Наверное, злость взяла, что наставница раскидывает пажей, словно слепых котят.

— Неплохо, паж Вельк. Очень неплохо, — скупая похвала Илет Гойр была слабой компенсацией за заслуженный удар по самолюбию.

— Паж Дорал-Ранк. Вы следующий. На арену!

Передав Константину тренировочную глефу, усаживаюсь на освободившееся место, вытянув перед собой все еще зудящие после пробежки ноги.

Полтора месяца пролетели незаметно. Верный принятому решению, я заперся в стенах академии. Очень мне не понравилось бегать от каких-то непонятных головорезов. Если это одна из банд, то лучшим выбором было не мелькать на улицах. В академии до меня не добраться.

Стоило ли полторы тысячи ктанов таких проблем? Не знаю. Не уверен. сам не знаю, что на меня нашло. Подался не свойственному мне азарту и сделал очевидную глупость. Возможность сорвать легких денег вскружила голову. А следовало после первого раза остановиться. Но что-то переигрывать поздно.

Но нет худа без добра. Вынужденное затворничество в академии заставило меня еще больше налечь на тренировки и учебу. И это сказывалось не только на успеваемости. Форма, сидевшая прежде как вторая кожа, местами стала немного жать — спасибо хорошему питанию и регулярным физическим нагрузкам. Пока что ситуация была не критичной. Но если дело так пойдет и дальше, то в конце лета ее придется менять или перешивать. За свой счет, что самое обидное. Тебе все положенное на год выдали, а дальше крутись, как хочешь. Новую форму, да и то не всю, выдадут только в следующем году.

Выждав месяц, я начал совершать короткие вылазки в город. Буквально за ворота и обратно. Слежки не было, что меня несколько успокоило. Месяц — порядочный срок. Никто не станет тратить столько времени, чтобы выследить какого-то пажа. Да и случай после третьего забега Дохлого... С чего я взял, что это именно какая-то серьезная банда? Возможно, это была обычная попытка ограбления. Букмекер решил немного отыграть свои потери. Вот и нанял двух мордоворотов, которые должны были меня ограбить, если подвернется возможность. А я себе нафантазировал чуть ли не мировой заговор секретных служб, составленный против моей скромной персоны.

Нет, не такая важная я птица, чтобы тратить кучу времени, а значит и денег, чтобы меня выследить. Да и слишком многое факторов должно совпасть, чтобы подобное стало возможным.

Какие логичные, успокоительные мысли...

Но бдительность лучше не ослаблять...

Константин не сумел продержаться и минуты. Наставница обрушила на него настоящий град колющих и рубящих ударов. А при робкой попытке барона контратаковать, обезоружила его и безжалостно ткнула глефой в грудь, заставив упасть на песок тренировочной арены.

— Следующим буде паж...

Тяжело хватая ртом воздух, Константин добрел до скамьи и сел рядом.

— А я ей понравился, — тихо прокомментировал он свой провал, потирая грудь.

— Мечтай больше.

— Завидуй меньше.

— Чему? Твоему позорному проигрышу?

— Ты тоже проиграл.

— Но не позорно, как ты, а с достоинством.

Избиение пажей продолжалось. А мастер-наставница Илет Гойр выглядела все такой же бодрой, как и в самом начале тренировочных поединков.

На соседней тренировочной площадке издевался над пажами, но уже первой группы, наставник Толдокар. Заслуженный ветеран хоть и был глубоким стариком, но его более молодым противникам это не сильно помогало — разлетались, словно птицы.

Вот и у Дэи закончилась своя минута позора. Передав эстафету следующему обреченному, она не присоединилась к своей группе, а подошла к нам.

— Снова... спорите? — сходу предположила она. Причем вместо слова "спорите" она явно хотела произнести "меряетесь". И только многочисленные свидетели, перед которыми Дэя была вынуждена поддерживать реноме хорошо воспитанной девочки, не позволили ей этого сделать. Наедине со мной и Констом она в выражениях не особо стеснялась.

— В споре рождается истина! — важно провозгласил Константин.

— Либо ссора... — парировала Дэя, переходя к цели своего внезапного появления: — Почтенный Ригор Загим приглашает нас на свой юбилей. Последний день второй декады. Явка обязательна!

Это предупреждение предназначалось мне. Магнат уже дважды приглашал меня к себе в поместье на выходные. Но я каждый раз отказывался под предлогом учебы и тренировок, стойко выдерживая взятую паузу на визиты в город.

А еще все это время меня не отпускала мысль о том, почему я ничего не помню о Ригоре Загиме или его дочери. И магнат, и Ланилла — люди незаурядные. Таким сложно остаться в тени. Но в моей памяти ничего — полный ноль.

Это было странно. С ними явно что-то произошло. Причем произошло еще во время моей учебы в академии, ведь никаких оруженосцев род Готмал, а вернее магнат Ригор Загим так и не выпустил.

Я бы списал все на Малую войну и последовавшие за этим изменения в распределении активов, из-за чего у Ригора Загима мог смениться патрон. Да вот только не вел род Готмал никаких Малых войн в это время. Точно не вел! Пограничные марки в этом плане от остальных фольхов отличаются в лучшую сторону — в Малые войны они стараются не влезать. А случись что — выступают единым фронтом. Поэтому герцогские дома не торопятся сами встревать с ними в Малые войны. "Девять" хоть условно и делят на южную и северную фракции, но на самом деле там еще тот дружный серпентарий.

— О чем задумался? — толкнул меня плечом Константин. — О подарке? Любая ерунда подойдет.

Проклятье, подарок! О боги, что можно подарить человеку, у которого все есть? Ерунду, как предложил Константин, дарить не хочется. Все же мне с почтенным Ригором Загимом предстоит долго работать... главное вспомнить, что же с ним случилось.

— Да, подарок — это важно, — согласился я. — А что уважаемые Ригор Загим любит?

— Правильный вопрос, — кивнула Дэя, наградив меня одобряющим взглядом, а Константина — осуждающим. — Подарок — показатель твоего отношения к человеку. Он может быть недорогим — важна не стоимость, а внимание. Но требуется продемонстрировать, что ты подошел к его выбору осознанно, думая о том, кому он предназначен. А не схватил первую попавшуюся безделушку, — она добавила в голос яда, — что понравилась лично тебе.

К моему удивлению, от неприкрытого упрека Константин слегка смутился и потупился. Так вот как это выглядит? Уморительное зрелище.

— Почтенный Ригор Загим является страстным коллекционером холодного оружия. А я знаю отличный магазин, где его продают, — отстраненно закончила Дэя.

— И нам ты его, разумеется, покажешь? — оживился Константин.

Дэя сделала вид, что задумалась, выдержала паузу и нехотя кивнула, словно делала большое одолжение.

— Так и быть. Покажу, как только занятия закончатся. Мне все равно нужно там кое-что забрать.

Подозреваю, что именно в этом кроется причина ее покладистости. Не хочется одной ехать.

Траты! Опять траты, мысленно скривился я.

Народа в купальне не было. С нужными заклинаниями у большинства все еще проблемы, поэтому поласкаться в ледяной воде никто не рвется. Чаще всего просто обтираясь мокрым полотенцем.

Включив воду, я некоторое время смотрел на нее, словно на заклятого врага. Набрал в грудь побольше воздуха и шагнул под ледяную струю. По коже словно провели шлифовальной бумагой, а голова превратилась в один сплошной кусок льда.

Что поделать — огонь явно не моя стихия. Все плетения связанные с огнем и смежные им, позволяющие нагреть предмет или воду, давались мне с трудом. Впрочем, текучую воду вообще довольно сложно нагреть. А набирать тазик, греть его, а затем мыться я сам не захотел — экономя время.

Все, хватит пыток!

Выскочив из-под ледяной струи, выключаю воду и начинаю интенсивно растирать тело полотенцем, возвращая в него тепло. Как же утомляет это вынужденное закаливание! Хочу ванную! Большую такую, горячую! Или хотя бы бочку с горячей водой! Как мы делали в полевых условиях, когда представлялась такая возможность.

Может попробовать убедить Призрака? Вдруг он позволит протащить бочку в умывальню. Нет, нереально. Он помешан на почти армейском порядке.

Покончив с умыванием, я обмотал полотенце вокруг бедер и вернулся в свою комнату, где нос к носу столкнулся с Конном, что-то рассматривающим в своей ладони.

— Это твое? — спросил сосед, продемонстрировав мне находку — крупную медную монету в пять кин, так называемый пятак. Нижний гурт монеты был остро заточен, словно лезвие.

Я почувствовал, как к лицу приливает краска. Хотя казалось бы давно забыл, что есть такое слово как стыд. Хорошо, что после ледяного душа и растирания я и так красный, словно вареный рак.

— Да, — не стал отрицать я. Как-то неудобно получилось.

— Странная какая-то монета. — Конн, неискушенная душа, явно не понял, что нашел. Мне же лучше.

— Это на удачу. — Лукавое объяснение, но почти правдивое. Не объяснять же Конну, что такой монетой можно с легкостью перерезать путы на руках.

Магия не всесильна, нормальное плетение со связанными за спиной руками не построишь. А этому фокусу с заточенной монетой меня в свое время научил один из моих техников. Правда, сомнения меня одолевают, что использовал он ее, чтобы какие-то там веревки резать. Скорее всего, это были чужие сумки да карманы. Но то дело прошлого-будущего, а я не судья.

Страх, посеянный на первом этапе вторжения альвов рейдовыми группами варгаров, оказался слишком велик. Убьют — это еще ладно. Тем, кто попадал к древолюбам в руки, приходилось многим хуже. Вот и я по наущению техника, обзавелся парочкой заточенных пятаков. На тот случай если окажусь в плену и буду связан. Пятак не нож, его не так просто найти. А веревки он режет ничуть не хуже.

После достопамятной погони, я воскресил эту будущую практику и всегда носил парочку заточенных пятаков в обшлагах рукавов кителя и редингота.

А что? Лежат себе, еды не просят. Правда, выпасть могут. И люди более искушенные в криминальных вопросах, чем мой сосед Конн, могут меня заподозрить во всяком нехорошем. Но это оправданный риск. Просто нужно аккуратнее быть, меняя одежду!

Кто-то скажет, что я излишне перестраховываюсь. Но лучше быть готовым к любым возможным сложностям, чем полагаться на слепую удачу. Да и последняя очень любит обманывать все наши ожидания.

— Ты на обед пойдешь? — спросил Конн, вспомнив о времени.

— Нет, договорился с Константином и Дэей о вылазке в город. Перехвачу что-нибудь там.

Когда Конн ушел, я быстро оделся в чистую форму. Убрав предательницу-монетку обратно в обшлаг рукава. Прислушался. В коридоре стояла тишина. Большинство пажей давно отправились на обед. Это Конн почему-то задержался. Ну а я в этот раз решил прием пищи пропустить.

Достав из планшетной сумки "Стража", я крутанул барабан, нашел нужную камору, помеченную крестом, расковырял сало и достал круглый свинцовый шарик. На первый взгляд он был такой же, как и прочие. Но только на первый взгляд! Если внимательно приглядеться, то на шарике легко найти три руны: Воздух, Скорость и Молния. Они образовывали одну из простейших, но вместе с тем крайне эффективных рунных цепочек, предназначенных для пуль.

Одними монетами моя паранойя не ограничилась. Я чуть ли не декаду угробил, чтобы без должных инструментов правильно вырезать рунную цепочку. Десять пуль испортил, но получил нужный результат. И теперь, раз в три дня проделывал одну и ту же операцию — доставал этот свинцовый шарик, проводил подпитку маной и вновь заряжал рунную пулю в камору. Мелочь, а щит до четвертого круга включительно с легкостью пробьет.

Проделав вышеуказанную операцию, убираю револьвер обратно в планшет. Все, теперь я полностью готов к поездке по магазинам. Правда, не особо хочу, но это уже незначительные детали.

Константин и Дэя ожидали меня за воротами академии, сидя в пойманной коляске извозчика. Они во множестве крутятся в эти часы возле академии, ожидая спешащих после занятий пажей. Идеальные шпионы, демоны их задери!

Но выбранный Дэей и Константином извозчик порадовал меня тем, что даже не посмотрел в мою сторону.

— Гарн! Зачем тебе планшет? — хмыкнул Константин. — На сегодня с занятиями все.

Заметил таки, глазастый.

— Нацепил по привычке, — пробормотал я, разыграв легкое смущение. — А возвращаться — плохая примета.

— Раз плохая, тогда ладно. Почтенный, трогай! — зычно приказал он, когда я устроился на месте напротив. — Дэя, нам куда нужно?

— Перекресток Ивовой улицы и Театрального бульвара.

— Вот туда и вези, — добавил Константин в спину извозчика.

Коляска тронулась, заставляя прочувствовать, чем хороший экипаж отличается от плохого. Этот был плохим. Но ехать в любом случае лучше, чем идти.

Я огляделся по сторонам, бросил взгляд на удаляющиеся ворота академии и прилегающую к ним площадь. Вроде бы все, как всегда. Но определить, следил ли кто за мной, не представляется возможности — слишком много праздных гуляк. Мальчишки-газетчики крутятся, горожане спешат по своим делам, пажи в город тонким ручейком потянулись, извозчики опять же обхаживают свои живые транспортные средства.

— Ты головой по сторонам крутишь так, словно кого-то ищешь, — попеняла мне Дэя. — Что-то случилось?

— Давно не выбирался из академии, отвык от городской суеты, — извернулся я, сказав правду, и вместе с тем уйдя от ответа на вопрос.

— Да, книжки, тренировки, снова книжки и опять тренировки. Ты словно к войне готовишься, — пошутил Константин, не понимая насколько близки к правде его слова.

— Ты ворчишь, потому что так ни разу не смог меня победить, — снова ушел я от ответа.

— Я поддаюсь.

— Оправдание — признак вины.

— Поддаюсь!

Этот магазин чем-то походил на тот, где я выбирал себе "Стража". Но там балом правил Его Величество огнестрел, а здесь царила Ее Высочество сталь. Мечи, палаши сабли, шпаги, ножи. Древние, раритетные, причудливые, экзотические и просто смешные.

— Чудесное местечко! Почему я раньше про него ничего не знал? — изумился Константин.

— Меньше шляйся по борделям, — проворчала Дэя, словно ревнивая жена, отчитывающая загулявшего мужа.

— Ложь и клевета! — сразу же пошел в отказ Константин. Завязалась очередная шутливая перепалка.

Я прошелся вдоль стеллажей с колюще-режущим инвентарем. Не то, все не то. Если Ригор Загим такой яростный коллекционер, каким его мнит Дэя, то у него таких железок полно. Но и мои скромные финансы не позволяют мне приобрести что-то по настоящему редкое. Тем более это редкое нужно еще поискать или специально заказывать.

Оставив в покое мечи и сабли, перехожу к витрине с ножами. Дэя и Константин заинтересовались стеной с различной колониальной экзотикой. Рядом с ними, словно почуяв близкую наживу, уже крутился кто-то из служащих магазина.

Мое внимание привлек изящный нож для писем: серебристое лезвие, с травленым цветочным орнаментом, рукоять из черепаховой кости. Именно что-то такое мне и нужно! Не коллекционная вещь, а простой, рабочий инструмент. Непритязательный, но нужный и надежный. Да и сомневаюсь я, что человек с такими деньгами не скупил в этом магазине для своей коллекции все, что ему нравится.

Десть ктанов! Это же всего лишь ножик, а не палаш или меч.

Задавив вспышку жадности, отсчитываю монеты. Но за мою покладистость, коробку с ножом красиво запаковали в подарочную обертку, перевязав все пестрой ленточкой. Осталось карточку заполнить и подарок готов.

К кассе подтянулись Дэя и Константин. Последний держал в руках какое-то непонятное кольцо, отточенное по внешней кромке.

— Сомневаюсь, что в коллекции почтенного Загима нет дхивалского метательного диска, — слегка прояснила происхождение странного оружия Дэя.

Константин отмахнулся.

— Будет еще один.

За свой один процент напрягаться или сильно тратиться ему не хотелось. Да и патроном у семьи Загим является род Дэи, а не его.

— Мой заказ готов? — уточнила Дэя у прилипшего к ней сопровождающего, который оказался хозяином заведения, вышедшим лично обслужить родовитых гостей.

— Разумеется, ласса. — На стойку была водружена длинная коробка из красного дерева. — Выполнить его было очень сложно, но я справился.

— Ты что-то заранее заказала? — спросил Константин, разглядывая коробку. Да и я подтянулся поближе, интересно же.

— Еще месяц тому назад, — пояснила Дэя с ноткой легкого самодовольства. — Это подарок от всего рода Готмал нашему давнему клиенту. Естественно он не может быть чем-то обычным. — Еще одна мелкая шпилька в сторону Константина.

Но тот, со свойственной ему толстокожестью, ее проигнорировал.

— Хватит наводить интригу, что это такое?

Владелец магазина откинул крышку коробки. На бархатной подушке лежал кривой нож из слегка желтоватой кости, из-за чего он походил на огромный клык или коготь.

Мне одного взгляда хватило, чтобы его узнать, с трудом подавив легкую дрожь от встречи с очередным приветом из будущего.

— Варгский коготь. Достать его было очень сложно, — подтвердил мои подозрения владелец магазина.

Да, он самый — коготь... Я почувствовал, как по спине струится холодный пот.

Они приходили ночью. Вооруженные только такими вот кривыми ножами. Бесшумно вырезали посты и секреты, устраивая в мирно спящем лагере бойню. Ночные когти, когти смерти, или просто когти — лучшие бойцы варгаров. Вечная головная боль, страх не проснуться.

Доводилось мне видеть такой лагерь — жуткое зрелище.

На первом этапе вторжения древолюбов когти знатно покуражились в наших тылах, заставив бояться ночи. К счастью, маги очень быстро приняли вызов, разработав комплекс простых, но эффективных охранных чар. А при отсутствии магов усиленные ночные патрули просто пускали осветительные ракеты и открывали огонь на любой шорох. Нормально выспаться это мешало, зато и рейды когтей практически сошли на нет.

От подарочной упаковки Дэя отказалась. Поступок логичный. Подарком от рода Готмал Ригор Загим обязательно захочет похвастаться перед гостями, чтобы показать, свою близость к роду фольхов. И лишняя упаковка будет ему только мешать.

— И сколько стоит такая прелесть? — уточнил Константин, когда мы дружной троицей направились к степенно дожидавшейся нас коляске извозчика.

— Много, — коротко бросила Дэя, огибая одного из посетителей, застывшего возле витрины с ножами. — Но отношения с семьей Загим стоят дороже.

Еще один звоночек. Этому сотрудничеству род Дэи явно придает огромное значение. Сомнительно, что все патроны дарят своим клиентам на юбилей такие редкие, а значит и дорогие подарки. В таком случае, почему я ничего об этой семье не помню!

Где-то в глубине памяти шевельнулась какая-то тень воспоминания. Но не про почтенного Загима. А что-то связанное с таким же ножом. Было ведь. Было! Какая-то грязная история. И время примерно совпадает. Ну же, память! Давай, вспоминай! Нет...

Все та же пустота.

Глава 20

Торжественный прием

Поместье сверкало, только увеличивая впечатление, что мы в каком-то дворце. Почтенный Ригор Загим явно не поскупился на свой юбилей, пригласив на празднество всех наиболее влиятельных и богатых жителей Тирбоза.

Раздуваясь от чувства собственной значимости, юбиляр вместе с дочерью радушно встречал гостей. Но если почтенный Загим купался в лучах недолгой славы, то Ланилла откровенно скучала. По случаю торжественного приема, безжалостный отец заставил ее надеть платье. Роскошное, но непривычное. Муки, которые испытывала девушка, так и читались на ее лице. А убежать она пока что не могла. Да и почтенный Загим, словно ожидая чего-то подобного, крепко держал ее за руку.

Пробормотав стандартные поздравления и выслушав столь же стандартную благодарность, ободряюще киваю Ланилле. Та страдальчески закатывает глаза, показывая, как ей надоела вся эта карусель. Но молчит, терпит. Даже как-то странно. Что же ей Ригор Загим обещал за такую покладистость? Доспех сержанта или сразу оруженосца в личное пользование? Впрочем, кто же почтенному Загиму такое позволит?

Мой подарок был благосклонно принят и передан слуге. Который присовокупил нераспечатанную коробку с карточкой к прочим таким же коробкам с подарками. Ну да чего-то подобного я и ожидал — невелика птица.

А вот дар Дэи вызвал у Ригора Загима прилив энтузиазма. Вполне возможно, что искреннего. Нож когтей и во время войны, когда этих самых когтей немало шлялось по нашим тылам, считался довольно редким трофеем. А сейчас его достать — это надо обращаться к тем, кто ходит за Владычицу. Да не просто за Владычицу, а в самое гиблое после Пепельных земель место на Суренасиле — Великие топи.

Коробка была открыта, варгарский коготь вынут и осмотрен со всех сторон, а громкие и в чем-то даже искренние благодарности хозяина дома привлекли всеобщее внимание. Эти глупые люди пока еще не знают, что варгары творят такими кривыми ножами. А меня, признаться, слегка потряхивает от одного взгляда на этот "сувенир" — слишком много неприятных воспоминаний.

Знаю, что это всего лишь костяной нож. Видел, как им как-то консервы открывали. И никакой мистики, а тем более магии в нем нет. Но все равно какое-то непонятное чувство не отпускает. Я уже голову сломал в попытках понять причину, да все без толку. Слишком давно это было. Слишком многое затем произошло.

Чувствую, это хвастовство затянется. Вон и гости начали обратно к юбиляру подтягиваться, чтобы оценить и похвалить диковинку. Бедная Дэя. Как же хорошо, что я никому не нужный вчерашний простолюдин, а не представитель старшей ветви одного из родов фольхов.

Выгадав нужный момент, незаметно ускользаю к столам. Единственное, ради чего стоит терпеть подобные приемы — это возможность попробовать изысканные деликатесы, которые простые парни вроде меня не видели даже на картинках.

Почтенный Загим не разочаровал — столы ломились от обилия разнообразных закусок. Наготовили их столько, что можно было накормить всех вечно голодных пажей академии доблести. Гости, пусть и довольно многочисленные, при всем желании не смогут столько съесть и выпить.

Да, при всех неоспоримых достоинствах, Ригор Загим страдал болезнью многих "новых" — любил пустить пыль в глаза и путал вульгарную показуху с хорошим вкусом.

Зато я голодным не останусь.

Перехватив у прошмыгнувшего мимо с подносом в руках слуги бокал с игристым вином, я сделал глоток. Вдумчиво прожевал взятое со стола канопе. Интересно это рыба или что-то другое? Похоже — рыба, но вкус неплох. Надо еще взять.

Да, на подобных приемах не принято торчать возле столов. Нужно степенно дефилировать по залу, общаться со знакомыми, пытаться быть представленным незнакомым. Но мы, вчерашние простолюдины, народ простой, нам эти аристократические и псевдоаристократические заморочки побоку. Да и у почтенного Загима в гостях не так много дворян, особенно родовитых. Хотя есть, да. Вон с другой стороны столов Сагар скучает.

Заприметив меня, виконт если не дружелюбно, то вполне нейтрально кивнул. Я отсалютовал ему в ответ бокалом.

Все же, какое животворное влияние оказывают мои удары. Раньше бы он меня просто проигнорировал. И это в лучшем случае! Так что насчет целительской практики стоит задуматься.

Опустошив еще один бокал, но не попробовав даже десятой части представленных закусок, я понял, что пора сделать небольшой перерыв. Дэя попала в цепкие лапы хозяина, который даже как-то успел позабыть про свою дочь. Пользуясь этим, Ланилла ускользнула из зала. Лично я только и успел заметить, как на выходе во внутренний сад мелькнул подол ее платья.

Константин куда-то делся. А его подарок, легко узнаваемый по характерной форме, лежал нераспакованным в горе прочих.

Что-то ненавязчиво наигрывал приглашенный оркестр. Гости расползлись по группам и группкам. Это я тут человек новый, случайный, большинство же отлично знакомы или хотя бы представлены. А кто-то, как вон та парочка, буравящая друг-друга злыми взглядами, так хорошо знакомы, что успели стать врагами.

— Род Эзгель не так давно начал Малую войну с родом Интан, — раздалось за моей спиной. — Вот два последних представителя этих родов в Тирбозе и смотрят друг на друга волками. А еще недавно считались союзниками.

Я повернулся. Похоже, не только я чувствую себя лишним на этом празднике. Сагар, несмотря на всю свою родовитость, тоже не сумел найти компанию по интересам. Или же почему-то решил, что моя компания лучше прочих.

Впрочем, настроен он мирно. А старая вражда — прощено и забыто. На детей глупо обижаться. А свою долю вразумительных розг виконт получил.

— И в чем причина? — спросил я больше для поддержания разговора, чем из интереса. У родовитых всегда найдется повод развязать небольшую войну.

Прежде чем ответить, Сагар сделал глоток вина из бокала.

— Одни говорят, что всему виной одна экзотическая танцовщица. Другие рассказывают про какое-то пари. В любом случае, виконт Викас Трин-Эзгель бросил вызов Горту Фор-Интан. И был убит. Но род Трин утверждает, что дело нечистое и что шпага Горта из семьи Фор была отравлена, — он понизил голос, для пущего эффекта. — Род Итан выступил в защиту чести семьи Фор, род Эзгель сделал то же самое, но для семьи Трин. Официально война еще не объявлена. Но можно считать ее свершившимся фактом. Оба рода активно вербуют наемные копья и скупают оружие. Весь вопрос состоит только в том, кто первым атакует.

Мы еще немного поговорили ни о чем: сплетни, слухи, учеба. Только вопроса нашей дуэли не касались. Незачем. И разошлись вполне довольные друг другом.

Надо признать, без своих родовитых заскоков, Сагар вполне себе приятный собеседник.

Почтенный Загим наконец-то отпустил Дэю из капкана своего гостеприимства. Но она, пользуясь моментом, ускользнула во внутренний сад. Как до этого сделала Ланилла.

Пожалуй, и мне стоит подышать свежим воздухом — вновь нагулять аппетит. Не откладывая решения в долгий ящик, оставляю свою позицию возле столов с закусками и выдвигаюсь в сад.

Первым, кого я нашел, стал Константин. Вернее, мы с ним чуть было не столкнулись. Он хотел войти в зал в тот самый момент, когда я из него выходил.

Выглядел барон веселым и довольным жизнью. Но это же Константин. Не помню, чтобы он выглядел как-то по-другому.

— Дэю не видел? — спросил я, всматриваясь в сад.

— Нет, — он удивленно оглянулся, — а она разве не с почтенным Загимом?

— Только что ушла в сад.

— Значит, мы разминулись. — Он пожал плечами, из-за чего стал отчетливо виден крупный красный след на шее.

— Вижу, прогулка удалась. Воротник поправь, — посоветовал я. — Засос слишком виден...

Понятно, где он пропадал. Непонятно только с кем и когда только успел?

Константин открыл рот, но во мне проснулся пророческий дар.

— Я не завидую! — с легким раздражением добавил я, не позволив ему произнести ни слова. Шутка, повторенная несколько раз, перестает быть смешной. А эта надоела до зубовного скрежета.

Он скептически хмыкнул, но ничего говорить не стал, исчезнув в зале для приемов.

Сад, расположившийся за основным зданием поместья, был небольшим. Но и маленьким его не назовешь. Пять дорожек веером расходились в разные стороны от широкой лестницы, ведущей с террасы.

В отличие от шумного приемного зала, здесь царила тишина и покой, Несколько парочек бродили по узким дорожкам. Так же присутствовало некоторое количество слуг и очередной стол с закусками и вином. Хотя не стол, а так — столик.

Близился поздний вечер, но тут хватало огней. Почтенный Загим не поскупился на магические светильники. И поднятые на высоких шестах, похожие на уменьшенную копию маяка лампы сжигали дорогие камни маны, даря взамен яркий свет. Только часть боковых дорожек и расположенных в углу беседок остались в темноте. Видимо именно где-то там Константин и прятался со своей временной избранницей.

И все же, кто это мог быть? Дэя? Сомневаюсь, она исчезла прямо перед его возвращением? Ланилла? Не слышал, чтобы Константин зачастил в дом почтенного Загима.

Впрочем, мне-то какое дело? Долгое воздержание все же вредно. Все мысли начинают работать в одном единственном направлении.

Я сделал круг по парку, но Дэю не нашел. Вся эта суета так ее утомила, что она просто затаилось где-то в максимально скрытном месте, переводя дух. Значит, и навязывать свое общество не стоит. Это вызовет у нее только приступ раздражения, пусть и скрытый за холодной маской учтивого равнодушия.

Возвращаться в зал к гостям мне, однако, тоже не хотелось. На таких приемах я всегда чувствую себя ненужным, лишним. Хорошая еда — слабая компенсация ощущению этой ненужности.

Заприметив, что в бывшей конюшне одиноко горит керосиновая лампа, неспешно направляюсь в ту сторону. Спешить я бы не стал при всем желании — "Страж", будь он неладен, мешает. Идти на прием с планшетной сумкой было бы глупо, вот и пришлось изворачиваться, заправив револьвер стволом за тонкий ремешок штанов, а последний затянув потуже. Ходить неудобно и еще хуже сидеть. Но ничего, один вечер потерплю. Главное, не отстрелить себе что-нибудь ценное при всем честном народе. Это будет тот еще курьез. Или конфуз, как любят говорить аристо.

Двери бывшей конюшни были любезно распахнуты. Керосиновая лампа висела над рунной кузней, которая и сама тускло светилось синими огоньками сжигаемой маны магических камней. Тонкая фигурка склонилась над увеличивающими линзами. Так и есть. Убежав от отца и гостей, Ланилла занялась тем, что ей по настоящему нравится — своими железками и чертежами.

С учетом того, что бальное платье она так и не сменила, картинка вышла презабавная. Она бы еще под самобегающую коляску залезла, тормоза проверять или масло. Хотя, Ланилла вполне могла бы так поступить.

Я кашлянул, привлекая к себе внимание. Ланилла резко отпрянула от кузни, словно ее застали за чем-то неприличным. Посмотрела на меня.

— Гарн?

— Он самый. А ты чего тут в полутьме? Прячешься от гостей?

— Это праздник отца, — она пожала плечами и вновь вернулась к увеличительным стеклам кузницы. — Пусть он и отдувается... Кстати, оцени!

Освободив из подвижных тисков заготовку, она аккуратно взяла его специальными щипцами. И гордо продемонстрировала мне готовый амулет. По внешнему виду — точная копия первого прототипа. Но если приглядеться, можно заметить, что цепочка рун раздваивается, превратившись в рунную печать.

— Я слегка усовершенствовала твою рунную цепочку, — пояснила она. — Хочу увеличить функционал амулета связи. Раз мы все равно используем кровь, то это открывает новые возможности. Смотри!

Смотрю. Руны знакомые, но знание рун вовсе не означает полного понимания итогового результата рунной цепочки, а тем более печати. Все же, я рыцарь, а не рунный кузнец. Вообще-то, правильней говорить инженер рун, но в этом случае правильность сдалась под напором традиций.

В том месте, где находилась руна Кровь она же Жертва, моя рунная цепочка была пересечена еще одной, небольшой. Всего четыре руны Знание, Жизнь, Смерть и почему-то Огонь.

— Я не настолько хорошо знаю руны, чтобы понять конечный результат, — признал я.

Ланилла удивленно вскинула брови. Она считала, что человек, создавший такую странную и вместе с тем рабочую рунную цепочку, должен быстро понять ее новый замысел. Да вот беда, не изобретал я ничего. А просто... позаимствовал, слегка обогнав время.

— Знаешь про эффект дурака? — пояснил я, быстро отыскав объяснения своему странному открытию. — Умные люди точно знают, что подобное невозможно. А потому даже не смотрят в эту сторону. Но появляется дурак, который знать об этом не знает, и просто делает невозможное возможным. Так вот, я тот самый дурак, несведущий в рунах.

— Не принижай себя, — внезапно встала на мою защиту Ланилла. — Простым везением это не объяснить.

Тот факт, что никакого везения не было, я пояснять не стал. Пусть думает, что ей вздумается.

— Так в чем смысл? — кивнул я на амулет, взяв его в руку. Тот был все еще теплым, но уже не горячим.

— Теперь амулет может не только передавать нужному адресату мыслеречь на расстоянии, но и отслеживает состояние всех членов сети, — гордо заявила Ланилла. — В случае гибели или тяжелого ранения он пошлет сигнал ... в теории, — добавила она уже не так уверенно.

— Насчет отслеживания состояния... Мысль интересная, но не проще ли просто спросить.

— А вдруг рыцарь потерял сознание и не может ответить? — резонно возразила она, ничуть не убавив градус моего скепсиса к этой идее.

Между теорией и практикой — пропасть. А увеличение возможностей, не всегда хорошо. Сколько маны будет потреблять увеличенная печать? Не изменится ли в худшую сторону возможность мыслеречи? В рунной магии много подводных камней. Да что там много — сплошные пороги.

Можно создать очень сложную, многофункциональную печать, которая обеспечит тебе защиту от всего на свете, включая магию высших порядков. Но для обеспечения работы этой печати потребуются сотни камней маны каждый час, или же парочка архимагов.

Добавим сюда такой незначительный факт, что нельзя просто взять и навесить на себя кучу артефактных амулетов и перстней. Сперва требуется провести комплексную проверку, как рунные печати и цепочки разных артефактов взаимодействуют друг с другом.

Чаще всего что-то идет не так. В лучшем случае что-то обязательно отвалиться и не станет работать. А в худшем артефакт может просто и без затей испортиться. Что весьма неприятно с учетом их стоимости.

— В любом случае, нужно еще проверить, как все будет работать. И каков расход маны, — вынес я вердикт.

Отец Ланиллы заканчивал оформление императорского привилегия, должного на пять лет защитить амулеты от копирования. И скоро их запустят в производство. Род Готмал уже выразил желание, считай приказ, выкупить всю первую партию для своих рыцарей. Но если идея Ланиллы выгорит, то внести изменения будет не так сложно.

— Работу мы проверим прямо сейчас! — загорелась Ланилла. Ловко проколов себе палец, она капнула кровью на нужную руну амулета и передала его мне. А я только сейчас заметил, что у нее ни один, а целых три готовых амулета. Неужели она заранее знала, что я или Дэя обязательно заглянем в ее владения. Насчет Дэи, я и сам рассчитывал найти ее здесь. В последние дни она часто гостила в доме магната и на фоне общих интересов сдружилась с Ланиллой.

Да и два старых, самых первых прототипа лежали на столе. Правда, их давно не подпитывали столь необходимой для активации этой рунной цепочки кровью, поэтому они превратились просто в дорогие безделушки.

Проколов палец, проделываю знакомую операцию с двумя амулетами. Один отходит Ланилле, другой надеваю на свою шею. И как только прием превратился в очередные испытания?

Очередное вежливое покашливание, но чужое, отвлекло нас на самом интересном месте. В дверях бывшей конюшне стоял кто-то из слуг поместья. Во всяком случае, Ланилла вошедшего тут же узнала.

— Что тебе Герс? — недовольно спросила она.

Слуга поклонился.

— Прошу прощения, молодая госпожа, подруга ласса Велька ищет его.

— Дэя? — переспросил я. — Что-то случилось?

— Не могу знать, но я обещал лассе немедленно привести вас к ней. Это недалеко.

— Я с тобой, — внезапно решила Ланилла. — Хочу показать Дэе новую работу.

Под словом "показать" она явно имела в виду похвастаться. Как мне сообщил Конст, Дэя зачастила в поместье семьи Загим по одной простой причине, которая стоит в бывшей конюшне. Рунная кузня не давала нашей подруге покоя, а гордость родовитой не позволяла просто попросить. Ну и Ланилла не промах — успешно делала вид, что не понимает тонких намеков виконтессы.

Слуга пошел первым, показывая путь. Как я и предполагал, устав от всех, Дэя спряталась в самом далеком и темном уголке сада. Она любит побыть в одиночестве, когда не в настроении с кем-либо общаться.

Но зачем я ей я понадобился?

В глубине души шевельнулось нехорошее предчувствие, заставив расстегнуть пуговицы кителя. Что-то тут не так.

— Странно, — раздался в моей голове голос Ланиллы. — Что Дэя забыла у черного входа в поместье? Здесь только продукты на кухню разгружают. И куда делась охрана?

Предчувствие уже не скребло, а вопило ревуном тревоги.

— Беги к поместью! — мысленно бросил я Ланилле.

Рука дернулась к поясу, где заправленный стволом в штаны и спрятанный под полой застегнутого кителя находился "Страж". Выхватив револьвер, я немедля, нажал на спусковой крючок.

Главное — поднять тревогу! Привлечь внимание!

Курок пришел в движение, взвелся и застыл в одном положении. Застыл и я, по рукам и ногам скованный парализующим заклинанием, прилетевшим из темноты. Застыла Дэя. И даже слуга, приведший нас в ловушку, замер, словно статуя.

Маг! Да, именно маг, рангом не ниже адепта! Паралич — это четвертый круг. А паралич на площадь — это и вовсе круг пятый.

— Быстрый, зараза, — странно знакомым голосом пожаловалась появившаяся из темноты тень.

— Ничего, госпожа магичка не подвела. Где босс ее только нашел?

— То не наше дело. Хватит болтать! Пакуйте посылку и ходу. Пока нас не засекли. Ба-а, ты глянь дочка почтенного Загима тоже тут. И ее берем. Знатный вышел улов.

Действовали похитители слаженно. Револьвер отобрали. Мне на голову надели черный мешок, сделав мир еще более темным. А затем в затылок прилетел сильный, но четко выверенный удар, окончательно погрузив меня в темноту.

Глава 21

Последствия выбора

"Пробуждение" было не из приятных. Голова болела, словно в затылок прилетел удар дубинкой. Ах, да — именно он и прилетел! Все обстоятельства произошедшего пронеслись в моей голове, заставив скрежетать зубами от бессильной ярости перед собственной глупостью.

Денег захотел срубить, дурак!

Недооценка противника — вечная причина поражений! Ребята, которым я перебежал дорогу, явно более серьезная организация, чем мне казалось раньше. Так все организовать, да еще и выкрасть меня во время праздника прямо из дома не самого последнего человека Тирбоза.

Выкрасть из дома... Праздник... Коготь... Нужный ассоциативный ряд наконец-то сложился, дав ответ на вопрос. А ведь во время моего прошлого будущего, а вернее прошлого прошлого такое было! Вот только украли не меня, а дочь одного видного магната города Тирбоза. Теперь то мне понятно, что это была Ланилла. Украли нагло! Показательно! Прямо во время юбилея ее отца.

Охранители стояли на ушах. Сначала по какой-то причине подумали на "мастеровых". Рабочие кварталы трясли так, что только угольная пыль столбом стояла. Но в результате нашли не этих ушибленных на голову ненавистников машин, а самых настоящих варгаров, тайно проникнувших в город.

Неподалеку от их убежища отыскали и похищенную девушку, мертвую. Какие еще доказательства вам нужны? Да и причину похищения установили быстро — доставшийся магнату в подарок варгарский коготь.

Убитый горем отец разругался со своими патронами, считая их виновниками гибели единственной дочери. Что произошло дальше, не помню. Эта история и отложилась-то где-то на задворках памяти только из-за броского заголовка и упоминания варгаров. Я и имен-то не запомнил. Только теперь понимаю, что это была трагедия семьи Загим.

Понятно, почему род Готмал так и не обзавелся мануфакторумом с собственной линейкой паро-магических големов. Человек, ответственный за всю идею, порвал с ними после гибели дочери. Причем, не просто порвал. Теперь я вспомнил! Почтенный Загим распродал все свои активы и навсегда покинул Эдан, перебравшись к островитянам.

Проклятье, а ведь Ланиллу тоже схватили. Зря она за мной увязалась. Дважды дурак! Сам подставился и ее подставил.

Стоп! Что-то не сходится. Если это то же самое похищение, что было в моем прошлом, то причем тут варгары? Либо я что-то путаю, либо варгары и тогда были не при делах. Их просто подставили, использовали как ширму, чтобы спрятать лицо истинного виновника.

Нет, ходили... Еще будут ходить по империи страшные слухи о мстительности ночных когтей. Говорили, что они выслеживают и стараются захватить в плен любого человека, кто владел их ножом. Но что из этих слухов правда, а что вымысел — сказать сложно.

В любом случае, теперь я точно знаю, что к похищению причастны не варгары, а очень даже люди. Похоже, вся эта игра с клыком и хвостатыми — операция прикрытия, затеянная для того, чтобы поссорить почтенного Загима и род Готмал.

Ловкая многоходовочка, ничего не скажешь. Интересно, почему поначалу заподозрили "мастеровых"? И кто посоветовал Дэе подарить именно коготь? Теперь мне совершенно ясно, почему моя будущая жена никогда не вспоминала при мне про этот случай. Мало кто любит рассказывать про свои ошибки.

Главный вопрос, если хотели похитить Ланиллу, то почему слуга позвал меня? Знал, что Ланилла за мной увяжется или планировал выманить ее немного позже? Видимо, мое появление на празднике стало для неизвестных недоброжелателей приятным подарком. Вот они и решили, что раз все подготовлено для похищения Ланиллы, то почему бы не забрать еще и меня?

Ладно, что теперь гадать. Нужно что-то делать!

Продолжая разыгрывать беспамятство, пытаюсь оценить обстановку. Времени прошло немало, но не так много. Меня успели куда-то привезти и привязать к стулу. Щиколотки ног привязаны к ножкам, а руки просто связаны за спиной. И это единственный плюс в окружающих минусах.

Где нахожусь, сказать сложно. Мешок с головы так и не сняли, а сквозь плотную ткань ничего не видно, только точки света. Но здесь сухо и тепло, значит мы не в подземелье. Сомневаюсь, что нас успели утащить куда-то за крепостные стены. Так что это какой-то дом в городе. Но не в рабочих районах. Их в ближайшие несколько дней будут трясти с особым рвением.

В комнате явно кто-то есть. Как минимум два человека.

— Глянь, наш паж не очнулся? — раздалось неподалеку.

— Да должен уже.

С моей головы содрали мешок, и мне стоило огромных усилий сделать вид, что я все еще без сознания.

— Ты его не пришиб часом?

— Обижаешь, Бритва. У меня все как в аптеке. — Под носом появился чей-то давно не знавший мыла, пропахший табаком палец. — Дышит он. Скоро очухается.

Бритва... Именно так охранник кредитной кассы обзывал клерка. Теперь понятно, как на меня вышли. Похоже, мне "повезло" занять деньги у людей, которые и организовали аферу со скачками. То есть я играл на их же деньги? В другой ситуации стоило бы посмеяться. Но теперь что-то не до смеха.

Что им от меня нужно? Вряд ли деньги. Те жалкие две с половиной тысячи, что я у них увел, это даже не капля — слеза. И я сильно сомневаюсь, что они мнят меня пророком. А значит, они подозревают утечку из своей среды. Круг посвященных во все детали аферы должен быть довольно узким — члены верхушки. А там всегда идет борьба за власть. Вот от этого и попытаемся сыграть.

Кроме собственной глупости, это надо было так влипнуть, смущает меня только одно — маг! Откуда у бандитов взялся маг, рангом не ниже адепта?! Маги — товар штучный. Они и без бандитов могут неплохо устроиться. Да что там неплохо! Для перспективного мага, из каких бы низов он не происходил, открыта прямая, ровная дорога на самый верх. Любой род фольхов его с руками оторвет, пристроив сразу в старшую ветвь. Да и менее перспективный маг может у родовитых неплохо устроиться. Дворянство и место среди родовитых ему обеспечено. И такая банальная вещь, как деньги, интересовать его точно не будет. Не настолько, чтобы он рисковал своим положением ради "подработки" на каких-то бандитов.

Да и проработка похищения Ланиллы впечатляет. Ладно если бы бандиты хотели взять выкуп или заставить почтенного Загима что-то для них сделать. Но нет! Их цель — поссорить его с родом Готмал. Зачем это каким-то бандитам?

Похоже, я встрял в какую-то грязную игру между фольхами? Самый неприятный для меня вариант!

Стоп, уехал к островитянам... Не здесь ли зарыта собака, размером с дракона? Хоть у нас с островитянами давно мир и местами даже дружба, но секретные службы на то и секретные, чтобы секретно гадить, как врагам, так и союзникам. Сегодня — союзник, завтра — соперник, а послезавтра — враг.

— Бритва, как обстановка в городе? — На сцене появился третий голос, судя по хлопку двери, кто-то только что вошел в комнату.

— Псы шерстят рабочие районы. Как ты и хотел, мы подключили к ним наших ребят. Типа в помощь. Редкое единение против общего врага и беспредела. Придумали тоже — похищать дочерей уважаемых магнатов.

Значит, я все же угадал. Мастеровые, а затем варгары — просто ширма.

— Не юродствуй! — осадил Бритву третий. — Паж все в отключке? Приведите его в чувство.

— Это мы легко.

Кто-то похлопал меня по щекам, поначалу легко, даже нежно, а затем отвесив несколько болезненных оплеух.

Все, хватит притворяться. Открываю глаза и тут же зажмуриваюсь, изображая боль от яркого света. Дернулся для вида в путах, словно очень удивлен тем фактом, что связан. И вообще не понимаю, что происходит. Но на самом деле просто проверил веревки.

Хорошие такие веревки, прочные. Связали грамотно — развязаться не получится, и вместе с тем запястья не перетянули, оставив доступ крови к кистям рук. Заботливые... Убивать будут тоже аккуратно и даже нежно.

В комнате, из-за длинного стола похожей на обеденный зал, три человека. Первый — обычный бугай. Видимо именно он меня и оглушил после паралича мага. Второй -знакомый мне Бритва. Этот твидовый жилет я еще долго помнить буду, если выживу.

Да к демонам! Когда выживу!

Последний выглядел самым безопасным из троицы. Мужчина в возрасте, с налетом легкой седины в русых волосах. Пышные бакенбарды, которые давно вышли из моды, делали его похожим то ли на швейцара, то ли на дворецкого.

Но первое впечатление обманчиво. Его выдавали глаза. Одного взгляда в них достаточно, чтобы сообразить, кто тут главный и самый опасный. Даже опаснее одного слишком много о себе возомнившего пажа.

— Нам пришлось за тобой погоняться Гарн Вельк, — сказал "дворецкий", небрежно перебирая сложенные на столе вещи. Мои вещи!

Кристалл-активатор его не заинтересовал. А вот новый артефактный амулет, вышедший из рук Ланиллы, он осмотрел внимательно. Но вопросов задавать не стал. Либо точно знает, что это такое, либо не знает вовсе. Взяв "Стража", он небрежно провел им вдоль плеча, прокручивая барабан.

— У меня мало времени, а у тебя его еще меньше, — голос "дворецкого" звучал ровно, без толики угрозы. Я бы сказал — скучающе. — Кто тебе рассказал про Дохлого пони и Весельчака?

Все как я и думал. Жаль, что правильным местом думать начал слишком поздно. Просто феноменальное везение — сначала дуэль, а теперь городские бандиты. Такое чувство, что мне где-то на подсознательном уровне хочется совершить суицид, сбежав от ответственности и ужасов будущей войны, вот и влипаю постоянно.

Однако, надо что-то отвечать — люди ждут. Отрицать? А смысл?

— И потом вы меня отпустите? — поинтересовался я, не скрывая скепсиса. Нужно выиграть время.

— Вряд ли, — признал неизвестный. — Но этот вариант не исключен. Моей организации пригодится должник среди пажей.

Какое щедрое предложение. Сомневаюсь, что меня отпустят. Хотя, если повяжут кровью той же Ланиллы, то да. Но нужна ли мне свобода такой ценой?

Проблема в том, что правду я открыть не могу. Да и не хочу. Этот дворецкий с добродушной улыбкой и взглядом убийцы мне сильно не нравится. Не похож он на обычного бандита, пусть и главаря или даже ночного короля. Не похож, и все тут. Не знаю, как это объяснить — просто чутье.

На кого бы все свалить? Бык у дверей? Весь его интеллект, а вернее его отсутствие, у него на лице. Бритва? Дворецкий ему явно доверяет, раз меня оставил охранять. А значит, не поверит в предательство. Хотя... А зачем мне указывать кого-то конкретного?

Мои размышления прервал щелчок взведенного курка.

— Мое время очень ценно, — напомнил "дворецкий", прицеливаясь. — Выбирай, правое или левое колено?

Весомый аргумент. Всегда любил такие.

— Не надо! Все скажу, — испуганно шмыгнул я носом. В их глазах я просто подросток, наглый мальчишка. От этого и будем плясать.

"Дворецкий" опустил ствол "Стража", а затем, в приступе "внезапной" доброты, вернул его обратно на стол. Знакомый прием. Кстати, из техники полевого допроса. Этот странный "дворецкий" сам до такого додумался или где-то служил?

Нет, он явно работает на фольхов или островитян, а бандиты — просто инструмент.

— Он не представился. Называл себя Мастером, — начал импровизировать я. Главное говорить и много. Вываливая кучу совершенно бесполезной информации. — Встретились в трактире... Ну в том, что на улице Мельников. Случайно встретились, незадолго до первых скачек Дохлого пони. Разговорились. Мужчина. Возраст... Сложно сказать. Младше вас. Старше меня. Крепкий. Но какой-то невзрачный. Я слегка принял, потому плохо запомнил. Он предложил ставку сделать на верную лошадь. Сказал, где денег занять можно и где поставить. Долю себе вытребовал половину. А я что? Работа непыльная. А тысяча монет на дороге не валяется.

Так себе история. Слишком много нестыковок. Но для слепленной на коленке сойдет.

— Стоп, — остановил меня дворецкий, уткнув палец в рукоять "Стража". — Вижу, ты не хочешь мне помочь.

— Неправда! Хочу! — еще одно нервное шмыганье носом. Я безопасен, сломлен и готов к сотрудничеству. — Деньги я должен передать ему на следующей неделе.

Слишком наглая попытка вытребовать себе еще неделю, но вдруг получится.

"Дворецкий" нервно побарабанил пальцами по крышке стола, степенно огладил пышные бакенбарды.

— Узнать его при личной встрече сможешь? — внезапно спросил он.

— Наверное, смогу. Нет, точно смогу!

Не получилось. Но хоть какая-то отсрочка. Мне бы руки освободить, а там посмотрим.

— Вот что, Бритва. Где сейчас Ликан? — спросил "дворецкий" у подчиненного.

— Так за южными воротами присматривает со своими кулаками.

— С кулаками? Это плохо.

— Так в городе кипишь, ты же сам приказал собрать на базе всех, кто псам городским не помогает.

— Я знаю, что я приказал. Вызови его ко мне! Хотя... нет, вместе пойдем.

"Дворецкий" и Бритва ушли. Бугай, дежуривший у дверей, дернулся было за ними, но получил приказ охранять. И он остался охранять.... вход! За дверьми!

Да, они были открытыми, но бугай не видел ничего, что происходит в комнате.

Сработало! Сомневаюсь, что "дворецкий" поверил моему пространному рассказу. Но в любой крупной организации идет борьба за власть. Как умный человек, он решил использовать меня, чтобы устранить кого-то из дышащих в затылок подчиненных. Отличный ведь повод — крысятничество у своих. Крыса мертва — проблема решена, предатель мгновенно наказан. Авторитет и власть "дворецкого" растут. Ну а меня он продолжит и дальше потрошить, выискивая настоящего виновника, которого нет.

Хороший план. Как и мой со ставками. Подкачало исполнение. Зря он не оставил никого за мной присматривать. Ошибка с его стороны. Но не все же мне делать ошибки!

Мой взгляд упал на стол, где лежал "Страж" и прочие вещи. Оставить пленника в комнате вместе с оружием — да сегодня день сплошных ошибок и не только моих.

Но в первую очередь руки! Где там мои счастливые монетки? Подергавшись в путах, чтобы хоть немного ослабить веревки, приступаю к поиску.

Левый обшлаг... пусто. Правый... Проклятье, неужели тоже пусто! Но нет, пальцы наконец-то нащупали медный кругляш. Слава моей паранойи — одной монеткой она не ограничилась.

Теперь нужно осторожно вытащить ее пальцами из обшлага.

Осторожно, я сказал!

Едва не вывернув пальцы, я все же сумел вытащить монету. Но та, предательски зацепившись гуртом за обшлаг, едва не выпала. В последний момент удается ее как-то удержать, прижав мизинцем к руке. Вновь вывернув пальцы так, что суставы хрустнули, крепко сжимаю беглянку и начинаю резать свои путы.

Руки мне связали надежно. Но и я точил монету на совесть. А веревка не противник заточенному металлу. Последнее усилие! Щелчок! Свобода!

Так, теперь ноги.

Я почти успел. Звук приближающихся шагов раздался, когда я перерезал веревку на левой ноге, но еще не успел целиком избавиться от пут на правой.

Револьвер? Слишком далеко, не успеть. Но со свободными руками я не беззащитная овечка. Благодаря интенсивным тренировкам последних месяцев, каналы развились, как и контроль над маной. Так что от одного заклинания в обморок не упаду.

Весь вопрос в количестве противников.

Забросив обрывки веревки под длинный стол, остаюсь на стуле. Если не приглядываться, то и незаметно, что я почти освободился.

Ушли из комнаты три человека, вернулась тоже три. Но в этот раз вместе с Бритвой и "дворецким" пришел не охранник, а какой-то хмурый, довольно молодой мужчина в неприметной одежде простого рабочего.

— Бритва, закрой дверь, — приказал "дворецкий", пройдя вперед к столу. — На замок закрой, — добавил он многозначительно, передав связку ключей. — Разговор будет серьезным.

Бритва проделал требуемое, а заодно и остался за спиной третьего.

— Что за серьезный разговор? — не понял тот, но "дворецкий" вопрос проигнорировал и повернулся ко мне.

— Он?

Немного помедлив, разглядываю третьего, а затем молча киваю. Прости парень и прощай.

Третий бандит понял, что дело нечисто. Рванул с пояса длинный тесак, с явным намерением прирезать "дворецкого". Но не успел. В руках Бритвы появилась опасная бритва. Одно быстрое движение — невезучий сменщик "дворецкого" обзавелся улыбкой во все горло и повалился на ворс дорогого ковра, захлебываясь собственной кровью.

Бритва обезоружил бьющегося в агонии бандита. Аккуратно вытер лезвие бритвы о его одежду и посмотрелся в него, словно в зеркало, проверяя чистоту.

Теперь понятно, откуда у него такое прозвище.

— Хорошая работа, — скупо похвалил его "дворецкий", брезгливо разглядывая мертвеца. — Жаль, что ковер придется менять.

— Что делать с кулаками Ликана?

— А что с ними делать? Умные наше объяснения проглотят. А дураки в организации не нужны... Ну а теперь разберемся с тобой, Гарн Вельк. Знаешь, я тебе почему-то не... — в его глазах вспыхнул огонек понимания. — Он развязался! Бритва, вали его!

"Дворецкий" бросился к дверям. А Бритва вперед, к столу и "Стражу". Пуля быстрее бритвы, а против одаренного еще и надежнее.

С моих пальцев сорвалось наспех построенное плетение. Поздно! Нужно было ставить щит! Сухо клацнул спущенный курок, но выстрела не произошло. Осечка или Бритве не повезло попасть на пустую трубку? Да неважно! Похожая на искру огненная стрела вошла бандиту в грудь. Отбросив "Стража", Бритва заорал так, словно его сжигают заживо. Впрочем, так оно и было.

"Дворецкий" пытается открыть дверь. Роняет оставленный в замочной скважине ключ. Подхватывает его с пола.

В запертую дверь начинают барабанить.

Со стулом на правой ноге совершаю невозможный прыжок вперед и каким-то чудом ловлю револьвер еще в воздухе. Не за рукоять, за ствол. Приземляюсь на все тот же ковер. Хрипя и булькая, Бритва бросается на меня, но получает еще одну огненную стрелу, теперь уже в горло и падает замертво.

В глазах слегка темнеет. Перехватываю "Стража" за рукоять. "Дворецкий" наконец-то вновь вставил ключ в замочную скважину. "Страж" рявкнул, выплюнув свинцовый шарик и облако порохового дыма. Но пуля застыла, не долетев до главного бандита.

Первый поворот ключа, осталось еще четыре.

Вновь вдавливаю спусковой крючок и еще раз, и еще. Три выстрела сливаются в один. От порохового дыма становится нечем дышать. Две пули застывают в воздухе, как и самая первая, но последняя, похожая на молнию, с легкостью прошивает щит "дворецкого", его самого, дверь, а заодно и кого-то за дверью.

"Дворецкий" падает, так и не сумев отпереть замок.

Подползаю, проверяю. Отходит. Пуля попала точно в область сердца.

Барабан пустой. В голове шумит от прилива крови и использования магии. Воздух пропитан запахом сгоревшего пороха. В дверь больше не барабанят. За ней кто-то отрывисто воет от боли и ругается. Пуля, пробившая ее насквозь, заставила остальных помощников попрятаться.

Но это ненадолго! Скоро они очухаются и воспылают местью.

Хватит валяться! Времени мало!

Быстро избавляюсь от пут и надоевшего стула.

В первую очередь дверь. Замок надежный, да и сама дверь хороша: массивные тройные петли, толстые доски, похоже, дубовые. Выбить ее трудно. Тут топор нужен... или маг. Но не будем думать о плохом исходе, нужно позаботиться о хорошем.

Оттащив тело дворецкого, с трудом подтаскиваю к дверям длинный стол. Тяжелый, зараза. Что и нужно! Туда же отправляются все стулья, образуя импровизированную баррикаду.

В дыре от пули появился чей-то глаз. Прицеливаюсь. Глаз исчезает. Глаз не знает, что у меня в барабане один единственный заряд, да и тот без пистона.

Так, теперь оружие. В жизни не поверю. Что такие серьезные ребята не вооружены.

Обыск тела Бритвы ничего кроме этой самой бритвы и кастета не дал. Не любил покойник огнестрел. А зря.

Теперь камергер. Толстый бумажник. Какие-то бумаги. Связка ключей неизвестно от чего. И... "Малютка" — однозарядный карманный пистолетик. Которым можно разве что застрелиться, да и то придется постараться. Зато на трубке обнаружился пистон. Сняв его, переставляю на последнюю заряженную камору "Стража" — он куда убойней малыша.

Так, а это что?

Заметив тонкую цепочку на шее "дворецкого", подцепляю ее стволом "Стража". На свет появляется амулет. Работа неизвестная, но о его функции догадаться несложно — защита. Первый — второй круг стихийного щита. Непонятно, остался в нем еще заряд или мой обстрел из "Стража" опустошил камень маны полностью, но защита лишней не будет.

Наматываю амулет на руку в виде браслета.

Если "дворецкий" и был одаренным, то слабеньким. Единичка или двойка — достаточно, чтобы пользоваться рядом артефактов, но мало для рыцаря или самостоятельного использования заклинаний. А будь он полноценным магом, то все мои потуги к сопротивлению были бы остановлены параличом. Времени для плетения у него было достаточно.

Но он сделал ставку на защитный амулет и помощь своих людей и проиграл. Даже пистолетом не попытался воспользоваться. Откуда ему было знать, что одна из пуль в барабане "стража" зачарована?

Удача в виде пятизарядного "Вепря" поджидала меня на третьем трупе. Как там обзывали покойника? Ликан? Да? Спасибо, Ликан.

Я крутанул барабан. Пять камор, пять пистонов. Итак, в сумме у меня шесть выстрелов. Не бог весть что, но уже кое-что.

Да и парочку огненных стрел я еще могу выдать. Или лучше щит поставить? На амулет надежды мало.

— Открывай, собака!

Интересно, кому это кричат за дверью? Явно не мне.

— Ломаем! Дружно!

Дверь если и вздрогнула, то слегка. Ее и пуля то возьмет только зачарованная. Хозяин этой милой комнатки знал толк в безопасности.

Глава 22

Зеркальная защита

Поняв, что что-то пошло не так, бандиты перестали пытаться выбить дверь. Передышка временная, пока не найдут топор или лом.

Пуль мало, с магией проблемы, а другого выхода я что-то не вижу. "Ситуация на букву полная жо", — как любил говаривать баннерет моего первого копья.

— Открывай! Хуже будет! — вновь подал голос кто-то за дверью.

Да куда хуже-то?

Мой взгляд упал на снятый с меня кристалл-активатор и амулет Ланиллы, которые все так же валялись на столе. Машинально вешаю их на шею, и тут же в голове раздается голос.

— Гарн? Ты меня слышишь? Гарн!

— Ланилла?

— Слава богам, ты наконец-то догадался надеть амулет. А то я кричу, кричу — толку ноль. Я тут, рядом. За окном. Да не туда смотришь! Справа!

Недоуменно кручу головой. Какое еще окно? И тут же понимаю — зеркало! Слышал про такую штуку — с одной стороны зеркало, а с другой обычное стекло — но сталкиваться не доводилось. И ведь никакой магии!

Раз есть окно, где-то должна быть дверь. Но искать некогда.

Подхватив один из стульев, с силой метаю его в свое отражение. Зеркало треснуло, но выдержало. Еще один бросок! Такого грубое отношение зеркалу не понравилось, и оно рассыпалось грудой сверкающих осколков. Восемь лет несчастий... как раз до вторжения альвов. Подбираю стул, и хочу выбить им остатки стекла, чтобы не мешали проходу. Но останавливаюсь — пусть мешают.

За штурмуемыми дверьми вновь суета. Кто-то догадался притащить топор и теперь остервенело рубит толстые доски. Но процесс это не быстрый, несколько минут у меня точно есть.

А Ланиллу ничего так устроили, с комфортом. Не как меня, грешного, на стуле — выделили целое кресло. Правда, связать покрепче не постеснялись. Да и одежда девушки в легком, интригующем беспорядке. Юбка порвана, лиф расстегнут, из-за чего левая грудь обнажена. Сомневаюсь, что ее успели изнасиловать. Но облапать в разных интересных местах под видом обыска явно не преминули.

Интересно, а как она от бандитов свой амулет спрятать смогла? От всех непонятных перстней, браслетов, кулонов да амулетов пленников, особенно одаренных, избавляют в первую очередь. К тому же он, золотой и стоит не мало.

— Ты долго будешь пялиться, или все же меня развяжешь? — прошипела Ланилла, быстро сообразив, как она выглядит со стороны в своем наполовину приспущенном платье и обнаженной грудью.

Кстати, мило выглядит. И я не пялюсь — амулет ищу. Под платье она его что ли запихнуть сумела? Я бы сказал в декольте, но там не за что прятать.

Бритва покойного Бритвы, с легкостью разрезает веревки. Едва освободив руки, Ланилла пытается поправить платье, но лиф слишком поврежден.

Быстро оглядываю новую комнату. Это что-то среднее между спальней и кабинетом: несколько мягких кресел, кушетка с подушками, секретер. Радует массивный стол — отличное выйдет укрытие. Все дорого-богато, словно у какого-то аристо или нового. Но дверей нет, а если и есть, то тайные, надежно скрытые. Попробуй их, найди!

— Тут есть другой выход?

— Не знаю, — отозвалась Ланилла, бросив бесполезные попытки как-то прикрыть грудь. Правильно, зачем прятать то, чего нет. — Вон дверь, но она ведет обратно в зал.

— Где?

— Прямо за твоей спиной.

Оглядываюсь. Да, она права. Это не выход, а вход.

Внешняя дверь трещит. Одна из петель сдалась, но остаются еще две.

Похоже, все же придется драться. Сняв намотанный на руку амулет защиты, протягиваю его Ланилле. Стоило бы проверить, как он взаимодействует с амулетом связи, да времени нет.

— Надень.

Не знаю что там с зарядом, но лучше что-то, чем ничего. Как одаренная она отлично знает, что следует делать — подать капельку маны и щит активируется... возможно.

— А ты?

— Я паж, мелкая.

— Я не мелкая?

— Доживешь до моих лет, тогда и спорить будешь.

— Ты пытаешься меня успокоить? — поняла девушка. — Хорошая попытка, но я спокойна. И разозлена! Лучше дай мне пистолет. Я тоже буду драться!

Вместо пистолета отдаю ей ключи "камергера", немного помедлив, быстро стаскиваю с себя китель.

— Лучше прикройся и обыщи тут все. Найдешь оружие — оно твое.

Спорить Ланилла не стала. Накинув на плечи китель, она торопливо загремела ключами, проверяя все дверцы и ящики.

Треск ломаемой топором двери оборвался, но не успел я удивиться или обрадоваться, как топор вновь принялся кромсать доски.

— Ух ты! — выдохнула Ланилла, с головой зарывшись в секретер — один из ключей в связке подошел.

— Что-то нашла? Оружие?

— Нет.

Открыв нараспашку двойные дверцы, она продемонстрировала мне два ряда аккуратных пачек кредитных билетов. Даже по самым скромным прикидкам тут не меньше ста тысяч. Если бандиты об этом знают, то будут лезть на нас с бесстрашием боевых химер. Оно понятно — такие деньги!

— Очень оно нам поможет, — проворчал я.

Все зло от денег, вернее — от их отсутствия. По себе знаю! Не будь той злосчастной ставки, я бы тут не оказался... и Ланилла была бы обречена.

— Ликана вальнули! И Патриарха! Эта сука убила босса! — завопил кто-то за дверью, как-то разглядев тела в зале.

Фи, как не стыдно ругаться. Здесь же дама! И собак женского пола я что-то не наблюдаю.

Возвращаюсь к образовавшемуся оконному проему. А стена ничего, обшита деревянными панелями, но за ними притаился надежный кирпич двойной кладки. Пуля такой не прошибет. Даже зачарованная может спасовать.

Со стороны стола донеслись характерные щелчки. В одном из ящиков оказался "Вепрь", точная копия того, что у меня в руках. И Ланилла, крутанув барабан, взвела курок.

— Спрячься за столом, — приказал я, даже не думая отнимать у нее новую игрушку, — стреляй только когда ворвется больше двух бандитов. А лучше жди, пока я не останусь пустым.

— Тут есть пороховница, пули и пистоны, — сообщила она, выложив свои находки на стол.

— Планы меняются! И мы меняемся вместе с ними, не глядя, — тут же переиграл я. Подбежав к столу, забираю второго "Вепря". Но прежде чем Ланилла успевает возмутиться, сую ей в руки "Стража". — Заряжать умеешь?

Спорить она не стала, только хмыкнула, бодро приступая к работе.

— Спроси еще, знаю ли я, чем курок отличается от спускового крючка.

— Там в кармане кителя "Малютка" лежит, — вспомнил я, возвращаясь к стене возле оконного проема. — Он заряжен, нужен только пистон.

Занятая делом Ланилла не ответила.

Тяжесть двух револьверов дарит уверенность. Вот теперь-то мы повоюем!

Вторая петля сдалась. Дверь перекосило наружу. И вскоре ее окончательно выломали. Полетели в разные стороны разбрасываемые стулья. Жаль, что моих скромных магических сил недостаточно, чтобы пустить тот же огненный шар. В замкнутом помещении он сродни взрыву гранаты. А с другой стороны, пожар — последнее, что нам сейчас нужно.

Если не появится маг, то шансы отбиться у нас есть. Деньги и месть за босса — это замечательно. Но три-четыре убитых и раненых заставят этих головорезов задуматься, а то и отступить. Да и есть у меня надежда, что шум выстрелов кто-нибудь услышит и вызовет охранителей. Слабая, но все же.

А если маг придет...

Будем думать о плохом, по мере наступления этого самого плохого. Против адепта мои шансы равны нулю.

Раскидав сваленные стулья, первый бандит попытался вскочить на стол. Храбрый или глупый — там разберутся!

Бабах!

Артефактными амулетами он не обладал, одаренным не был. Не встретив сопротивления, круглая пуля с легкостью вошла в хлипкое человеческое тело. Бандит дернулся, смешно подпрыгнул и упал на стол, временно увеличив баррикаду.

Из дверного проема высунулся ствол обреза. Грянул дуплетом, но куда-то в сторону, мне даже не пришлось прятаться.

Пользуясь этим не столько огневым, сколько дымовым прикрытием, тело первого бандита утащили обратно за дверь. Вряд ли, чтобы помочь, скорее чтобы просто не мешал другим самоубийцам.

Чья-то голова высунулась снизу.

Бах!

Мимо! Шустрый оказался поганец — успел спрятаться. Пуля только и смогла выбить щепки из дверного косяка.

Вместо головы высунулся ствол. Грохнул ответный выстрел. Пуля сбила со стены картину, но пробить мое укрытие не смогла.

Быстрый взгляд на Ланиллу. А из девочки выйдет толк. Сидит себе мышкой за укрытием и заканчивает заряжать "Стража". Из дверного проема вновь шибанул дуплетом — обрез или охотничье ружье? В этот раз дробь влетела в оконный проем, измочалив спинку кресла, на котором я нашел Ланиллу. Хорошая мебель... была.

Не отвечаю, берегу заряды.

Вновь выстрел из-под стола. Перед дверным порталом настоящая дымовая завеса. Запах сгоревшего пороха неприятно щекочет ноздри.

Сразу две тени. Одна запрыгнула на стол, а вторая попыталась проскользнуть по полу.

Это вы ребята зря.

Бабах! Бах!

Бандит, что полз по полу, уткнулся носом в ковер. Второй, получив пулю в грудь, палит в ответ. Прячусь. Пули щелкают по стене.

Гра-ах!

Высунувшись из укрытия, Ланилла добила "подранка". Тот свалился на пол, выронив пистолет. Еще один "Вепрь"! Что-то местные бандиты слишком хорошо вооружены. Где-то выправили необходимые бумаги "законопослушных подданных империи"? С такими-то рожами, одна другой краше? Сотню ставлю — у них неплохие покровители среди охранителей.

Кто-то из бандитов сообразил, что такими темпами их всех положат — нужно навалиться дружно, скопом! Но стол мешает.

Два быстрых удара топором. Только лезвие и часть обуха мелькнули в пороховом тумане. Ножки стола подломились, слегка освободив проход. Сейчас начнется самое веселье!

Меняю "Вепрь", что в левой руке, на его собрата в правой. Взвожу курок. Пять зарядов лучше, чем один, а с левой руки я стреляю не очень.

К моему удивлению и разочарованию, бандиты не полезли сразу. Вновь кто-то выглянул, оценивая обстановку, и тут же спрятался. А следом ствол обреза. Укрыться. Новый грохот дуплетом и тут же еще один. Припав на одно колено, быстро выглядываю из своего убежища и прячусь. В место, где только что была моя голова, прилетает пуля.

Такие вот у нас смертельные прятки.

Судя по грохоту, они пытаются прорваться.

Дважды рявкает "Страж" Ланиллы. В ответ ругань, крики, выстрелы. Высовываю ствол и трижды бью не глядя, в сторону дверного проема. Дистанция смешная, кого-нибудь да зацеплю. От порохового дыма становится трудно дышать. Он стоит стеной, словно туман. Ничего невидно, только тени. К счастью, неподвижные. Отступаю к Ланилле и едва не получаю пулю.

— Не стреляй, свои! — вовремя успел предупредить я девушку, упав за укрытие с противоположной стороны стола. Если кто-то из головорезов сумел прорваться в зал, то оставаться у бывшего зеркала глупо и опасно.

В пороховом тумане кто-то шевелиться и тихо подвывает. Прицеливаюсь. Но Ланнилла успевает первой. Хлестко бахает "Страж" — подвывания смолкают.

Спешно пытаюсь вспомнить, трижды я выстрелил или дважды. И сколько пуль осталось в барабане. Может попробовать потратить крупицы своей магии и подтянуть к себе один из стволов бандитов? Нет, слишком рискованно. Телекинез — это второй круг. Мои каналы за последние полтора месяца выросли, укрепились. Но для второго круга маловаты. В лучшем случае получу огромный упадок сил. В худшем — вырублюсь.

Странно, но бандиты больше не пытаются атаковать. Даже не стреляют. Сомневаюсь, что мы всех перебили. Проклятый дым — ничего невидно.

— Мне кажется, или где-то стреляют? — внезапно спросила Ланилла.

Прислушиваюсь. Поначалу не улавливаю посторонних звуков. Только в коридоре, вне досягаемости от нас, кто-то тихо стонет. Но затем до моих ушей донесся подобный музыке звук частых выстрелов. Где-то рядом шла активная перестрелка.

— Шухер братва! — крикнул кто-то. — Латники и сержанты окружают склады!

— Так и есть! Валим! — панически вторил ему кто-то.

В коридоре, или что там за дверью, раздался грохот ног спешно убегающих людей. И тут же, в ближних комнатах вновь яростно загрохотали выстрелы.

— А вот и помощь, — облегченно вздохнул я, переводя дух. Сомневаюсь, что это какая-то хитрая комбинация, чтобы выманить нас из укрытия. Да я никуда и не собираюсь... в отличие от Ланиллы.

Она решила, что опасность полностью миновала. И тут же всеми ее мыслями завладел секретер. А вернее, пачки кредитных билетов с печатями императорского казначейства. Перебирая их, она проигнорировала темно-синие пачки с пятерками и зеленые с билетами по одному ктану, сосредоточив свое внимание на немногочисленных пачках с радующими глаз темно-красными бумажками в двадцать-пять ктанов. На улицах "красненькие" билеты встретишь редко. Ими только богачи пользуются, оплачивая очень дорогие покупки. Да и то чаще в ход идет чековая книжка. Взвесив две пачки в руках, Ланилла быстро запихнула одну себе под платье, а вторую бросила мне.

— Что? Это наши боевые трофеи! — дерзко пояснила она. Видимо очень выразительным был мой ошарашенный взгляд.

И это дочь одного из самых богатых людей в Спорных землях? Вижу, слухи о происхождении богатства семьи Загим не врут. Да она же сама разбойница! Пиратка! Может, стоит взять ее второй женой, если Дэя будет не против?

Меня после первого боя трясло, так что зуб на зуб не попадал. Хорошо, что в оруженосце сидел, никто позора не видел. Да и не такой это позор — обычный отходняк после боя. Тебя может трясти перед боем или после боя, главное, чтобы в бою тебя не трясло. А Ланилла сразу за марод... сбор трофеев.

— Стыдись! Что на это скажет твой почтенный отец, — притворно посетовал я, убирая деньги в карман изгвазданных в крови брюк. Денежная компенсация за испорченную форму и праздник!

Ланилла задумалась, а затем заразительно улыбнулась.

— Не скажет — спросит! Дочка, почему ты ограничилась только одной пачкой?

И в мою сторону полетела очередная пачка "красненьких".

Здраво рассудив, что больше нам не утащить, на этом она и остановилась. Поправила оставшиеся пачки, чтобы стояли ровно, и закрыла секретер на ключ. А саму связку ключей быстро убрала в стол.

Разумно. Мы ничего не знаем и никаких денег в глаза не видели. А видели только головорезов, от которых успешно отбивались.

Жадность в моей душе заворчала, требуя ограбить грабителей полностью. Но осторожность тут же напомнила, чем закончилась недавняя попытка срубить по-быстрому несколько лишних монет на скачках. Хватит авантюр! Для моих начальных планов денег более чем достаточно. Жадность возразила, что закончилось все неплохо — все целы и вон у нас какой прибыток. Скачкам и не снилось! Осторожность намекнула, что никто нам с мешком денег выйти не даст. Что для меня с Ланиллой трофеи, то для охранителей — улики и вещественные доказательства.

Спрятать? А где? Да и времени, судя по затихающим звукам боя, больше нет.

Между тем в пороховом дыму появились новые тени, которые мы с Ланиллой тут же взяли на прицел.

— Не двигаться! Бросить оружие! — Судя по общей наглости требований, это точно охранители.

Не угадал. Первыми вошли два латника в полном доспехе, со сверкающими штыками револьверными винтовками наперевес. А вот за ним появился и охранитель, судя по обилию золотой вышивки, офицер. Знаков различия было не разглядеть.

— Госпожа Ланилла? — с явным облегчением выдохнул он, заметив девушку. — Слава богам, вы живы... Это свои. Обеспечить охрану! — приказал он латникам и, чуть ли не выпрыгнув обратно в коридор, прокричал: — Мы ее нашли!

Ее... А моя судьба никого не интересует? Не скажу, что удивлен. Но немного, самую малость, обидно. Если бы бандиты похитили только меня, то городской гарнизон по такому поводу никто бы поднимать не стал.

К счастью, моя обида оказалась частично беспочвенной. Стоило нам с Ланиллой покинуть этот негостеприимный дом, как я оказался в медвежьих объятьях Константина.

— Ты как? Цел? Не ранен?

— Цел. Не ранен, — улыбнулся я. Плевать на несправедливость мира, пока у тебя есть настоящие друзья.

— Точно? — он окинул меня придирчивым взглядом. — Ты весь в крови.

— Она не моя...

— Опасный ты человек.

— Еще какой, — подтвердила Ланилла, все так же кутаясь в мой китель. — Мы до вашего появления половину банды перебили! — азартно добавила она, явно жалея, что бандиты быстро кончились.

Положим, не половину. Но человек десять, да.

— Что произошло после нашего похищения, и как вы нас нашли? — Этот вопрос интересовал меня куда больше числа убитых головорезов.

— Что произошло? Сначала вашу пропажу просто не заметили. А потом наступил бардак, вперемешку с хаосом, — хмыкнул Константин, протянув мне какую-то смятую бумажку, оказавшуюся агитационной листовкой мастеровых. — Это я подобрал на месте вашего похищения. Там их много было. А как нашли... — он щелкнул пальцем по темному пятну на рукаве моей рубашки. — Кровь, Гарн. Родовитые не зря недолюбливают любую магию, связанную с кровью.

— Но причем тут... Амулеты! — внезапно понял я, вспомнив про два первых прототипа, оставшихся на столе в бывшей конюшне. — Полтора месяца прошло. Они не работали.

— Нам не нужна была их работа, — вмешалась Дэя. В отличие от Константина, она обниматься не полезла. А жаль. — А нужны были лишь следы вашей с Ланиллой крови. И они там были. Пришлось повозиться, привлечь мага. Да и расстояние имеет значение. Вас увезли на другой конец города, поэтому поиски и затянулись на всю ночь. Но все же к утру мы вышли на этот склад. А дальше, сам видишь, — она кивнула на латников и охранителей, оцепивших территорию. — Почтенный Загим поднял все свои связи, и с нами отправилась целая армия.

— Прибыла она вовремя, — согласился я, вспомнив согнанных во двор головорезов.

Только тех, что решили сдаться, оказалось больше десяти человек. И на складе охранители и латники перебили не меньше. Крупная была банда. Понять бы еще, кто за ними стоял. Мои догадки насчет островитян — это только догадки. Доказательств нет. А простые исполнители ничего не знают, как и заместители главаря.

А еще меня беспокоит маг. Если он не привлечен со стороны, то за всем стоит именно он. А вернее она. Бритва называл ее госпожой — это женщина. Увы, но это все, что мне известно.

Радует только то, что после такого провала она затаится. Или сбежит из города. Ставлю на последнее.

Но количество рунных пуль стоит довести до двух, а с амулетом Ланиллы лучше и вовсе не расставаться.

А чтобы неизвестному магу и потенциальному агенту островитян быстрее убегалось, мне достаточно сделать только одно...

— Поехали ко мне! — щедро предложил Константин. — Тебе нужно принять ванную, — пользуясь тем, что Ланилла и Дэя не видят его лица, он заговорщицки подмигнул. Явно намекая, что ванную я буду принимать не в одиночестве.

Заманчивое предложение, не скрою.

— Нет, ко мне! — вмешалась Ланилла, ухватив меня за локоть. — Отец обязательно захочет тебя отблагодарить!

Пора остановить этот глупый спор. Дело еще не закончено.

— Потом, все потом. Кто тут всем командует? В городе завелась парочка здоровых таких крыс, размером с человека.

Спасибо тебе "дворецкий"! Или как там тебя? Патриарх, да? На мертвеца теперь можно списать очень многое. В том числе и некоторое мое послезнание.

Нужно разделаться с варгарами! Если маг не дурак, а дураков в шпионах не держат, он подумает, что подельник захвачен живым и начал давать показания. Иначе, как мы нашли логово? А значит, и его личность скоро будет раскрыта. Чем не повод для скорейшего бегства?

Жаль, что кроме пола мне ничего неизвестно. Прикрываясь все тем же мертвецом, можно было бы слить приметы охранителям — пусть ловят. Но не судьба. Достаточно того, что меня оставят в покое.

Глава 23

Родовые секреты

Ланиллу, несмотря на все ее желание остаться, увезли к отцу. Но за свою покладистость она вытребовала, чтобы потом я первым дело приехал в дом почтенного Загрима.

Пришлось согласиться.

Похоже, никто так и не понял, что я был одной из главных целей похитителей. Все решили, что меня прихватили случайно, как свидетеля. Оказался не в то время и не в том месте.

И только Ланилла знает правду или хотя бы догадывается. Но дочь магната не спешит делиться своими мыслями с окружающими.

О боги! Боюсь, мне это еще выйдет боком.

Как это очень часто бывает, одно воспоминание потянуло за собой другое. Вспомнив про подробные обстоятельства произошедшего с Ланиллой и про "участие" варгаров в убийстве девушки, я вспомнил и примерное место, где нашли тело. А значит и место, где прятались варгары.

Юго-западная часть речного порта после прошлогоднего пожара слыла нехорошим местом. Большую часть обгоревших развалин давно разобрали, выстроив новые склады. Но небольшой, самый дальний кусок, с причалом и полуразрушенным цехом рыбного завода, никого не заинтересовал.

— Надеюсь, ты ничего не напутал, — пробормотала Дэя, наблюдая из укрытия, как латники сжимают кольцо у причала. — Подумать только, кинжал варгаров... Я думала, что нашла идеальный подарок. А выходит, своими руками все разрушила.

— Едва не разрушила, — поправил я подругу. Новость о подставе с варгарским когтем ее сильно зацепила. Не удивлюсь, если скоро магазинчику с холодным оружием придется закрыться.

— Хозяин магазина еще поплатится, — мстительно пообещала Дэя. — Я ведь его попросила, как настоящего знатока, порекомендовать редкий дар. А он... holanh — зло выдохнула она на языке княжества Дэивал.

Языками я не владею, но довольная физиономия Константина не говорит, а кричит — слово неприличное.

— А магазин тебе кто порекомендовал? — уточнил я.

Дэя задумалась.

— Не помню, — признала она. — Случайно обронил кто-то, что там лучший выбор и можно заказать по настоящему редкую вещь.

— Случайности неслучайны.

— Да поняла я, — погрустнела она и вновь добавила что-то ругательное, но уже на асимрунском.

Хорошее у аристо образование — могут ругаться на нескольких языках.

Сомневаюсь, что владелец магазина так уж виноват. К нему пришли люди, которым он не мог отказать. И сделали предложение, от которого нельзя отказаться. Но то не мое дело, защищать его я не собираюсь. Да и владелец легко отделался. После смерти Ланиллы он становился опасным свидетелем. А с опасными свидетелями случаются опасные вещи, включая летальные.

— Островитяне все просчитали, — отметил я, в очередной раз поразившись продуманности изначального плана. И все сорвалось из-за недооценки какого-то левого пажа.

— Вот с чего ты взял, что за бандитами стояли островитяне? — поинтересовался Константин. Всю дорогу к порту, пока я пересказывал местами подправленную историю наших с Ланиллой приключений и делился своими выводами, он старательно отмалчивался.

— Не знаю. Просто догадка. Их главный несколько раз оговорился, пока меня допрашивал, — я продолжал импровизировать. Мертвый Патриарх опровергнуть мои слова все равно не сможет. — Думаю, простые исполнители об этом и не знают.

На самом деле, насчет островитян я не уверен. Доказательства косвенные. Базируются на моем послезнании об отъезде почтенного Загима на острова. А я мог что-то забыть или напутать. Но кто еще?

— Мне другое интересно, если по крови можно найти нужного человека, то почему маги этим не пользуются? — задал я мучивший меня вопрос.

Если все так просто, то Ланиллу и в моем прошлом могли найти. Но этого не произошло. Во всем доме не нашли даже капельки крови девушки? Решили, что это обычное похищение ради выкупа? Или тут что-то другое?

— Заклинание, а вернее ритуал считается родовым секретом рода Вегейр, — пояснила Дэя, переглянувшись с Константином. — Даже о его существовании мало кто знает. Возможно, в других родах фольхов есть что-то подобное. Но сам понимаешь, никто не спешит делиться этим знанием. В роде Готмал таких ритуалов или заклинаний нет, — вздохнула она, все еще втайне переживая свой прокол с когтем.

— Так что при случае можешь сказать Сагару спасибо, — добавил Константин. — Именно он уговорил одного из магистров рода провести нужный ритуал. Повезло, что тот оказался в Тирбозе.

— А он меня не прибьет, за то, что я знаю родовой секрет?

— За знание существования секрета не прибьет — многие знают. А узнаешь подробности ритуала... род Ранк с удовольствием тебя спрячет, в обмен на тайну, — усмехнулся Константин.

— Не слушай его, — влезла Дэя. — Род Готмал спрячет тебя гораздо лучше.

Несмотря на их шутливый тон, я внутренне поморщился.

Опять родовые секреты! Почему я не удивлен? У фольхов много засекреченных родовых ритуалов, заклинаний, методик развития. И они держатся за них с остервенением, словно боятся, что без них станут никому не нужны. Род Никор владеет техникой объемных иллюзий. Без них ни один турнир не проходит. Род Асгер, по слухам, может воскрешать мертвых.

Насколько бы упростилась жизнь тех же охранителей, будь им доступен ритуал рода Вегейр. Хотя, если для него нужен магистр, и радиус поиска ограничен размерами среднего города, то большого распространения он бы не получил, но те же похищения, розыск особо опасных преступников... да многое придумать можно.

Теперь понятно, почему в прошлом Ланиллу не спасли. Какое дело роду Вегейр до клиента выскочек из рода Готмал? А старые фольхи таковыми считают всех маркграфов. Но Сагару Ганик-Вегейр есть дело до одного наглого пажа.

Проклятье, теперь я перед ним в долгу. Небольшом, но все же.

Рядом грохнул выстрел, за ним еще один. Разразилась канонада.

— Началось, — констатировал Константин, высовываясь из-за укрытия. Раз окружившие цех латники шуметь начали, то можно не таиться.

— Зачем стрельба? Хотели же живьем брать, — возмутилась Дэя.

— Да варгаров не предупредили. А у них на этот счет свои планы, — отметил я. Кому как не мне знать различия между планом и его исполнением.

Грохот слился в громовой гул. Стена цеха, что выходила к реке, взорвалась градом кирпичной крошки. В дело вступил наш козырь — маг из рода Готмал. Старенький магистр, давно потерявший надежду стать архимагистром, пребыванию в родовом гнезде предпочел не хлопотную, но почетную должность городского мага Тирбоза.

Следом за стеной обвалилась часть крыши...

Насчет "не хлопотной", старый маг явно ошибся.

Бой закончился также внезапно, как начался. Варгары, хоть их застали врасплох, оказали яростное сопротивление, но силы были не равны. Оно и правильно, равными силами только глупцы нападают. Равные силы — они для турниров, а не для реальной жизни.

— Медика сюда! И носилки! — донеслось со стороны развалин цеха, стоило грохоту выстрелов затихнуть.

— Пойдем, посмотрим? — предложил Константин.

— Дедушка приказал оставаться здесь, — возразила Дэя.

Если речь идет о кровном родстве, то родовитые, с их запутанной генеалогией, часто опускают все эти ненужные вычисления, кто кем именно кому приходится. И все сводиться к простому: дедушка — бабушка, дядя — тетя, брат — сестра.

— На время боя! — резонно возразил Константин. — А бой закончился.

Аргументы оказались действенными. Дэе и самой хотелось посмотреть. Отлично зная, кто перед ними, внешнее оцепление нас с легкостью пропустило. Да и пажи приравнены к младшим офицерам независимо от года обучения.

От цеха мало что осталось. Теперь здание проще снести и построить заново, чем пытаться восстановить. Трем латникам не повезло. Два идут самостоятельно, зажимая раны. Третьему понадобились носилки. Но убитых нет, обошлось. И сказать за это спасибо нужно городскому магу.

Ласс Берг Никр-Готмал, происходил из младшей ветви и был каким то там родственником Дэи. Годы оставили немало морщин на его лице, а остатки волос стали белыми, словно снег. Многие маги презирают доспехи, но он не стеснялся носить толстую зачарованную кирасу. А на его поясе висела не шпага, а старинный меч. Образцовый маг-аристократ, словно сошедший со страниц исторических книг. Реликт прошедшей эпохи, заставший времена регентства Железного маркграфа, когда привычный ему мир окончательно перевернулся с ног магии на голову технического прогресса.

— Смотри, одного живым взяли! — воскликнул Константин, указав на красочную группку латников, конвоирующих пленника.

— Они так похожи на нас, — покачала головой Дэя.

Неужели ей не доводилось встречать варгаров? Хотя, да! Южная марка, хоть и числится пограничьем, после появления Вольной марки таковым не является. Да и варгары, в отличие от ликанов, редкие гости в Спорных землях — слишком заняты вылизыванием ног альвам.

Варгар выглядел как бродяга, закутанный в грязное тряпье. Сковав ему руки, два латника с трудом поставили пленника на колени перед магом.

— Сколько вас было? Зачем пришли? — спросил ласс Никр-Готмал, белым платком утирая со лба пот. Все же не мальчик, и короткая схватка его порядком вымотала.

Варгар не ответил. Только зло оскалил нечеловеческие клыки.

Старый маг вздохнул, переложил платок в левую руку, а правой соткал какой-то сложный аркан — не силен я в не боевых заклинаниях выше пятого круга.

Варгар завопил, задергался, но латники держали его крепко.

— Не скаль клыки, строя из себя зверя. Ты отлично понимаешь мои слова. Сколько вас?

— Трое, больше никого нет, — зло выплюнул варгар, сверкая глазами. — Но рано или поздно придут другие. Отомстят за нас!

— Пусть приходят, кончат так же, — старый маг кивнул на два окровавленных тела, волочимых латниками, словно мешки с мусором. — И что вам не сидится мирно в своих болотах?

Варгар вскинулся, вновь оскалив нечеловечески длинные клыки. Если бы не они, да звериные уши, его бы с легкостью можно было спутать с человеком. Должен быть еще и хвост, но его спрятать под одеждой проще простого.

— Мы хотели жить мирно. Сбежали от вас. Изменились с помощью Матери. Но это вы постоянно приходите за Владычицу, нарушаете покой, убиваете даже детей и считаете себя правыми. Вам, хомо, всегда мало. Мало земли, богатств. Вы терзаете недра Матери, пьете ее кровь, отравляете воздух, воду, и постоянно пытаетесь завладеть тем, что вам не принадлежит. Мы — оружие возмездия. Ее когти. Мы помним! Мы мстим!

Внезапно, он оттолкнул охранника, вскочил. Разломанные магические кандалы, звякнули о землю.

Выхватив спрятанный в одежде коготь. Варгар кинулся на старого мага. А тот и глазом не моргнул. Сверкнул на солнце обнаженный меч. Отрубленная голова варгара взлетела в воздух, упала и покатилась по причалу, роняя кровавые капли. И только глаза зверо-человека яростно вращались, пока не застыли.

— Н-н да, неудобно получилось. Старею, — проворчал старик, любовно вытирая меч носовым платком. — Тела сжечь. Логово обыскать, — коротко приказал он, разворачиваясь к нам. — Что же, внучатая племянница, твой друг оказался прав. Подумать только, рейдовая группа ночных когтей в городе. Давно они не забирались так далеко от Владычицы.

Значит это и правда ночные когти. Похоже, часть страшилок про них были правдивыми. А в сигнальных чарах, что появятся в будущем, я не помощник. Знаю, что они были и все.

* * *

— Вы просто не представляете, ласс Вельк, как я вам благодарен. — Почтенный Загим тряс мою руку с таким остервенением, что я начал беспокоиться за ее сохранность. — Отныне мой дом — ваш дом. И это только начало. А от варгарского когтя я избавлюсь, обязательно избавлюсь. — В его глазах мелькнула искорка скорби истинного коллекционера, но он пересилил себя: — Семья дороже!

Он меня пытается убедить или себя?

Прекратив мучить руку, почтенный Загим критически осмотрел мой неряшливый вид.

— Эй, кто там? — немедленно подготовьте лассу ванную. — И портного мне! Лучшего в городе! И не возражайте, — добавил он. — Это самое меньшее, что я могу сделать для спасителя моей дочери.

— Но занятия скоро начнутся, — несмотря на предупреждение, я все же попытался возразить. Форма — мелочь, можно поменять на чистый комплект.

— Сущая ерунда! Я наводил справки... Сами понимаете, должен же я знать о моем новом деловом партнере, — добавил он, поглядывая на меня с пристальным прищуром — вдруг обижусь. Но не заметив тревожных для себя признаков горячо продолжил: — Вы один из лучших учеников первого года обучения. Наставники вас хвалят. Так что один день можете пропустить. Да и причина уважительная. К тому же в академии свободное посещение занятий.

Свободное то оно свободное, но лучше их все же посещать. Особенно если ты не родовитый аристократ.

Но в одном почтенный Загим прав — отдых мне не повредит, как и ванная. Да и новая форма лишней не будет. Мою, после всех приключений, проще выбросить, чем привести в порядок.

Ванная комната была шикарной. Нет, роскошной. Иного от "нового" и ожидать глупо. Избавившись от одежды, я забрался в обжигающую воду, полностью скрытую под одеялом ароматной мыльной пены.

Как долго я мечтал о чем-то подобном!

Расслаблено откинуться на специальную спинку с подголовником, закрыть глаза и просто блаженствовать, положив на лоб холодное полотенце. О да, прочь мысли и заботы! Прочь! Оставьте меня на время, дайте насладиться моментом. Это тебе не ледяное умывание в академии.

К роскоши я равнодушен. Но горячая ванная — это святое.

На мягкий шелест открывшейся двери я не обратил никакого внимания. Может слуги пришли узнать, нужно ли мне что-то еще. Но каково было мое удивление, когда вместо слуг, а лучше фигуристых служанок, в ванную комнату тихой мышкой проскользнула Ланилла.

Успевшая если не принять ванную, то умыться, дочь магната куталась в легкий халатик, оставлявший слишком мало простора воображению. Она так по дому ходит? А слуги в обморок не падают?

— И что мы тут делаем? — ровно поинтересовался я, выгнув бровь. — Если ты решила меня соблазнить, то я не по этой части — детьми не интересуюсь.

— Я всего на год младше тебя! — возмутилась она.

— Через год и приходи, — хмыкнул я.

Она не ответила, медленно, крадучись подошла. Присела на бортик ванной. Небрежно провела пальчиком по пышной мыльной пене, скрывшей от нее все самое интересное, и внезапно спросила:

— А скажи-ка мне Гарн, почему бандиты хотели тебя похитить... Не делай удивленное лицо! Мы оба знаем, что именно ты был их главной целью.

Вопрос спорный, но с точки зрения Ланиллы — бесспорный. У нее же нет моего послезнания.

— Если я отвечу, что должен им денег, ты мне поверишь?

— Разумеется... — кивнула она. Склонилась ко мне, смотря прямо в глаза. Выдержала паузу и добавила: — Нет!

— А иного ответа не будет, — покачал головой я, убрав со лба холодное полотенце. — Я мыться собираюсь. Так что брысь, извращенка мелкая.

— Я не мелкая! — вновь обиженно возмутилась она.

— Иди уже, не мелкая извращенка, — добродушно усмехнулся я. Чего у Ланиллы не отнять, так способности поднимать настроение. — Рано тебе еще на такие картинки любоваться.

— Пф-ф, да что я там не видела, — Ланилла постаралась напустить равнодушный вид, но на щеках выступил предательский румянец. Лимит храбрости на сегодня был исчерпан.

— Интересно, а твой почтенный отец знает, что ты уже все видела? — добавил я, окончательно вогнав ее в краску. — А может, и не только видела?

— Дурак!

Вскочив с бортика, она пулей вылетела из ванной комнаты, громко хлопнув дверью на прощание.

* * *

Потягивая вино, Константин сидел у любимого камина и ждал, пока Лилла изучит бумаги, случайно прихваченные Гарном из разгромленного склада. Его друг и не понял, что оказалась в его руках, а вернее в карманах пажеского кителя, откуда Константин их и позаимствовал, провожая Ланиллу до прибывшего за ней экипажа.

— И что ты скажешь про все это? — нетерпеливо поинтересовался он.

— Шифр, — согласно кивнула Лилла. — Но ключа нет. Дешифровать сложно будет. Думаю, ваш друг совершенно прав — это островитяне.

— Нужно написать обо всем главе, — вздохнул Константин. — Пусть дед вставит пистон, кому нужно! Нет, но как так-то! Мы с ног сбились, пытаясь найти хоть какие-то следы их агентуры в Спорных землях. А у них тут, фактически у нас под носом, много лет работает целая преступная организация. И ее, походя, в одиночку, находит и громит вчерашний простолюдин. Отличный сюжет для бульварного романчика! А я зря изображаю из себя доступную наживку. Нужно с Гарном постоянно шастать, а не с подозрительными певичками да актрисами заигрывать.

— Только не говори, что тебе это не нравится.

— А я и не говорю. Нравится, — не стал отрицать Константин. — Чего только не сделаешь для славы рода и спокойствия империи, — притворно сокрушенно вздохнул он, почесав грудь. — Но охранители куда смотрят?

— Туда же, куда и всегда — в сторону фольхов и принцев. Император стар, ему недолго осталось. И все еще неясно кто ему наследует. А значит, и суетиться не стоит.

— Чума, — вздохнул Константин. — Десять лет назад Фольстаг сделал глупость, упразднив Корпус Хранителей Престола, а мы мучаемся. Иногда мне кажется, что мой почтенный прадед зря не разогнал это сборище интриганов. Пусть император сам назначает приемника — меньше геморроя и интриг.

— Закончив одну гражданскую войну, он не решился начать новую, — напомнила Лилла.

— Ага, — грустно подтвердил Константин. — Оставив ее своим потомкам. Чем дольше я живу, тем больше понимаю — мы не хранители престола, а золотари. Вечно разгребаем всякое дерьмо. Но раньше нас хотя бы боялись и уважали.

— Сказал шестнадцатилетний юнец, который этого "раньше" не застал, — усмехнулась служанка.

— Но ведь так и было! — горячо возразил Константин. — А теперь, все старшие члены нашего рода под пристальным наблюдением и отдуваться приходится младшим... Нужно проработать все связи этого торговца шерстью, — вздохнул он. — С кем встречался, дружил, спал. В общем, все как обычно. Да, что там насчет того выгоревшего оруженосца, учителя Гарна? Как там его?

— Сандор Щерк. В приюте для одаренных Хоронга такой сторож действительно был. Но три недели тому назад его не стало.

— Причина смерти?

— Старость.

— Как удобно! — многозначительно хмыкнул Константин. — Опять Гарн выкрутился. Становится все интересней.

— Вокруг вашего друга слишком много странностей, — осторожно отметила Лилла.

— А я не знаю, — отмахнулся Константин. — Но все, что делает Гарн, идет на пользу империи. Так что не стоит вмешиваться и привлекать к этому деда. У него на все странное слишком бурная и радикальная реакция.

* * *

Уходить пришлось в спешке. Такой провал на ровном месте!

Ничего, она сделает выводы из допущенных ошибок.

— Прошу, госпожа, ваша каюта, — услужливый стюарт открыл дверь номера и угодливо улыбнулся. — Ресторан расположен в носу, на верхней палубе. Но есть возможность заказать еду в номер.

Благодарно кивнув, первая подкрепила свою благодарность ктаном.

— Я устала. Повесьте на ручку табличку "Не беспокоить".

— Разумеется, госпожа.

Став еще более учтивым, стюард коротко поклонился и наконец-то оставил ее одну в каюте.

За широким иллюминатором зеленело ровное поле. Сняв шляпку, первая распустила светлые волосы и с наслаждением упала на мягкие, практически воздушные сидения.

"Повелитель бури", как и все пассажирские дирижабли, имел только каюты первого класса. Путешествия по воздуху — это привилегия людей богатых. Для остальных есть поезда и пароходы.

Завтра они будут в Нокасе, а еще через два дня пересекут море Рифов и приземлятся на землях Великогартии. Где ее точно никто не достанет.

Тревога, охватившая ее в эти дни, не ушла полностью, но ослабила свои тиски. Не было никаких признаков, что ее кто-то ищет.

Пора подводить неутешительные итоги. Долгое время все шло слишком гладко. Фольхи империи заняты разборками друг с другом. Корпус Хранителей разгромлен этими же самыми фольхами, а всесильный некогда глава Корпуса Александр Ранк заперся в Железной марке, удалившись от дел империи. Вот они и расслабились, стали излишне беспечными.

Так чего удивляться закономерному итогу?

Организация двенадцатого разгромлена. Столько лет работы и такой болезненный провал. Казалось бы, они с двенадцатым предусмотрели все. Оставили столько ложных следов, доказательств. Охранителям и расследовать ничего ненужно — знай себе делай выводы на основе фактов. Но в игру вмешался случай в лице какого-то пажа. Вчерашний простолюдин, без особых связей и влияния, сумел все испортить. Хуже того, охранители как-то узнали про варгаров. Все газеты Тирбоза только и кричат об этом. Значит, двенадцатый не только схвачен, но и начал говорить. Рано или поздно он расскажет о ее участии.

Внизу заиграл оркестр, подобрав лебедкой швартовые тросы, "Повелитель бури" стал величественно подниматься в небо. Первая прильнула к иллюминатору. Такой гостепреимный на первый взгляд, но показавший злой оскал Тирбоз медленно отдаляться, уменьшаясь в размерах. И вместе с этим уменьшалась угроза.

— Гарн Вельк! — прошептала первая, взвешивая имя на языке. — Один маленький камушек, сломавший хорошо отлаженный механизм... Я запомню это имя.

Она обязательно вернется в империю, но позже, когда все успокоится. Возможно с новой личностью, именем, внешностью. Но со все той же задачей — без славы к вечной славе!

Глава 24

Чистильщик

— Что, паж Вельк? Чувствуешь себя героем?

— Никак нет, мастер-наставник!

Стою по стойке смирно, преданно поедая глазами любимого мастера-наставника, чтобы не быть любимым мастером-наставником.

Разные у меня были награды. Но гражданских ни одной... до недавнего времени. Спасибо почтенному Загиму, удружил! Орден "За безупречную службу империи", прозвали "мечтой пенсионера". Им чиновников перед выходом на пенсию награждают — традиция такая, для тех, кто раньше его не выслужил.

Каково же было мое удивление, когда вчера после занятий, ректор академии объявил внезапное торжественное построение. И при всем честном народе вручил мне этот медный кругляш.

Ни одно доброе дело не останется безнаказанным. И сегодня меня настигло возмездие в лице старого паладина. Знаю я эту шутку с показательным втыком сразу после награждения, чтобы боец не зазнавался и держал себя в тонусе. Сам неоднократно с молодыми подобное проделывал.

Ветераны к наградам со временем начинают относиться ровно. А вчерашние пажи, получив висюльку на грудь, часто загораются совершенно излишним энтузиазмом, мня себя лучшими рыцарями в истории. И гибнут, не успев понять, что храбрость и глупость — вещи разные, но часто ходят рука об руку.

— Ну-ну, — неопределенно хмыкнул старый паладин. Уверен, у него орденов, что звезд на небе. И куда более заслуженных, чем моя награда за глупость.

Но во взгляде паладина благосклонность. В отличие от его юности, в наше время пажей строевой подготовкой не мучают. Поэтому многие в строю стоят, что коровы беременные. А старому вояке такое отношение претит. Нет, он своей волей нам несколько строевых занятий устраивал. Но так — душу отвести.

Признаться, я шагистику не особо люблю. Вещь она нужная, но в меру. А в императорской армии и герцогствах ей явно злоупотребляют. Парады — это замечательно. Но латники, рыцари и сержанты должны поменьше маршировать на плацу, и побольше торчать на стрельбищах, да тактических полигонах.

В человеке все должно быть прекрасно: и форма, и погоны, и награды. Иначе это не человек, а какой-то гражданский. И сейчас я являю собой просто образцовый пример, созданный для императорского парада. Форма с иголочки, грудь колесом, новенький орден блестит. Как такого не спустить с небес на землю?

— Паж Вельк, к голему!

Подхожу к ноге стальной махины. Прощай покалеченный "Кузнечик" с этого дня тренировки начинаются по взрослому. На устаревший, но неразукомплектованых "Слонах". Из-за специфического корпуса часто называемых просто бочками, как и все паро-магические големы первых поколений.

Люк у "Слона" размещен интересно, в нижней задней части корпуса. Короче, в заднице. Что породило немало шуточек, непонятных непосвященным. Вроде такой: что общего у ветеринара зоопарка и оруженосца?..

Зато у "Слона" есть пневмо-лестница. В теории, пилоту достаточно просто встать на нижнюю ступеньку, а дальше пневматика сама затащит его внутрь и закроет люк. Но то в теории. Слышал, что эта штука даже на новых мехах постоянно ломалась. А на этих, знавших лучшие времена, она и вовсе не работает. Так что ножками, ножками, а затем вручную поднимать лестницу и закрывать люк, интенсивно вращая ручку лебедки.

Похожее на трон кресло пилота — привычный стандарт. Кристалл-активатор в пусковое гнездо. Закрываю глаза. Синхронизация.

Машина оживает. Прощай манеж. Перед глазами ровные дорожки ипподрома.

Мастер-наставник Толдокар поднимает над головой левую руку с красным флажком.

— Паж Вельк! — требовательно кричит он, направив рупор в одно из слуховых окон. Прочитайте букву, что держит на карточке латник в конце дорожки.

Фокусирую взгляд на фигуре латника. Магический визор на "Слоне" слабый, дает всего лишь двойное увеличение, а фокусироваться приходится несколько секунд. Да и мутный он, словно сквозь слегка запотевшее стекло смотришь. Но это куда лучше смотровых щелей, что изначально были на мехах первых поколений. Следы от них до сих пор видны на корпусе, словно заплатки.

— Буква "С" мастер-наставник.

Раншил Толдокар вновь взмахнул красным флажком. Латник сменил карточку.

— Буква "Р", мастер-наставник.

— Отлично, — старый паладин оставил флажки в покое. — Как состояние? Сделать круг по ипподрому сможешь?

— Два смогу!

— Одного хватит. Успеешь еще набегаться. Бегом марш!

"Слон" делает первый шаг. Второй. Постепенно убыстряюсь, поднимая на песчаной дорожке облака пыли.

Главный секрет — помнить об инерции, особенно на поворотах. Пока синхронизация слабая, поворачивать лучше шагом. Иначе велик риск, что голем не только сильно занесет, но и опрокинет.

Вот и первый поворот. Замедляться я начал задолго до него, но слегка не рассчитал и едва не вылетел с дорожки. Но ничего, прошел по внешнему краю, не заступив за воткнутые в землю флажки.

Сюрприз поджидал на втором повороте, стоило мне замедлить "Слона" как прямо под ногами меха что-то громко бахнуло, повалил дым. Новый взрыв. И еще один. Ха, старый Толдокар хотел напугать меня взрыв-пакетами? Зря он так, да и этот фокус мне знаком. Если не готов, то можно растеряться и вылететь с дорожки, а то и опрокинуться. Но когда эффект неожиданности пропадает ты не обращаешь на это внимание — жалкое подобие близкого разрыва фугаса.

Игнорируя грохот, вхожу в поворот мягко, словно меч в ножны. Но скорость... идеальная мишень.

Прямой участок, ускориться, замедлиться, встать. Мундир опять хоть выжимай. Но слабости нет. Насчет второго круга я не соврал — могу осилить.

Но у мастера-наставника свои планы. Если он решил, что пора спустить меня с небес на землю, то спустит — нужен только достойный повод.

В его руках появилось яйцо. Обычное такое куриное яйцо.

— Отрабатываем мелкую моторику. Паж Вельк, ваша задача просто взять яйцо с моей ладони.

А наш наставник не чужд рискованным экспериментам. Что такое хрупкое человеческое тело рядом с мехом, даже если это оруженосец? Если не мошка, то кошка. Одно мое неудачное движение и мастера-наставника будут хоронить в закрытом гробу.

Аккуратно ставлю меха на одно колено. Наклоняюсь. Медленно подвожу правую руку к мастеру наставнику. Еще более медленно пытаюсь взять яйцо тремя пальцами. Вроде бы получилось, есть касание. Нервных окончаний на мехе нет, так что непонятно.

А теперь аккуратно встаем...

Поднятое яйцо срывается из захвата и шлепается точно на голову мастера-наставника. Выглядит смешно, но никто не смеется.

— Паж Вельк, — голос Раншила Толдокара просто лучится сдерживаемой добротой и всепрощением, — покиньте голема.

Эх, все же старик добился своего — подставил меня так, чтобы наказание не выглядело незаслуженной придиркой. Ожидаемо и даже не обидно — воспитательный эффект и все такое. Но я надеялся, что обойдется. Не обошлось.

Что в "Слоне" удобно — стоит открыть люк, можно сразу на землю прыгать. При классической компоновке, когда люк сверху корпуса, так не получится. Прыгнуть то можно, но велик шанс заработать вывих, а то и перелом.

Прыгаю на песок, отхожу, вытягиваюсь по стойке смирно. Интересно, что мне заготовил в качестве наказания мастер-наставник?

— Паж Гонар к голему! — приказал Толдокар, вытирая голову носовым платком. Лицо непроницаемо, но в глубине глаз притаилась скрытая смешинка.

Дальше пошла обычная процедура тестирования владения визором. А я все это время, как дурак, вынужден был стоять по стойке смирно, рядом с мастером-наставником.

Наконец голем начал неуклюже разгонятся по дорожке. Было видно, что управление дается Амите с трудом. Но вместе с тем и прогресс отрицать нельзя. Каких-то неполных два месяца, а все пажи могут в той или иной степени убогости управлять оруженосцем. Драться они все еще неспособны, да и выдыхаются через пару минут, но к концу лета все наладится. Нет, полноценными оруженосцами они не станут, до этого момента еще далеко, но лучшие вполне могут выдержать турнирную схватку с такими же неумехами.

Войти в поворот Амита не сумела, голем вылетел с дорожки, но именно в расчете на подобный фортель, там нет никаких построек, трибун или ограждений. Остановив голем, Амита медленно развернула его на месте и вернулась на дорожку.

— Ах, да, паж Вельк, — мастер-наставник Толдокар сделал вид, что только что обо мне вспомнил. За големом, бегом марш! Дистанция не ближе тридцати метров! — добавил он. Главная задача меня наказать, а не покалечить. С нашим уровнем синхронизации путаться под ногами голема — не лучшая идея. Однако, он оптимист, догнать голема на своих двоих — задача практически нереальная.

Я с тоской посмотрел на облако пыли, поднятое ногами "Слона" на свою мокрую от пота форму и побежал.

Могло быть и хуже — мастер-наставник мог заставить меня ползти.

Пошатываясь, на одном упрямстве завершаю круг и, пользуясь игнорированием со стороны мастера-наставника, незаметно отхожу в сторону, чтобы растянуться на травке. Здесь же, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, валяется Амита. Круг в "Слоне" выжал из старосты все силы.

Но теперь мы до конца занятия свободны. Группа большая, на каждого пажа пять минут потратил — двух часов как не бывало.

— Что делаешь? — мыслеречь Ланиллы настигла меня стоило закрыть глаза.

Вот ведь неугомонная девчонка! Пользуется тем, что я постоянно ношу амулет и терроризирует меня при каждом удобном случае, когда дальность позволяет. А магические камни не казенные! Нет, денег за счет честно затрофеенных пачек на моем счету теперь прилично, но это не причина их так бездумно тратить.

— Пытаюсь не умереть от усталости, — честно отозвался я. Зная Ланиллу, проще ответить, а то она не успокоится — будет бомбить вызовами, что вставший на боевой курс дирижабль.

— Я нашла целителей, что готовы взяться за твое странное задание, — сообщила она. — Так что мы ждем тебя в четыре часа в кафе-мороженом возле академии. Знаешь это место?

Еще бы я его не знал. Пажи все такие взрослые, что после занятий в нем зачастую не протолкнуться. Родовитые и те заскакивают, прежде чем на квартиру ехать.

— Знаю. Буду, — коротко отозвался я. — Все, у меня занятия.

— У меня тоже, но разве мне это мешает? — отозвалась Ланилла, но замолчала.

Я задумался.

Неожиданный прибыток в виде двух трофейных пачек принес мне пять тысяч ктанов. Еще тысяча оказалась в бумажнике Патриарха, который я обнаружил в карманах своего кителя. Как он там оказался, не помню — машинально запихнул, после обыска тела. А Ланилла не стала на него покушаться, вернув вместе с кителем. Итого, вместе с доходом от скачек, на моем банковском счете более семи тысяч ктанов — небольшое состояние.

Эх-х, получи я их раньше, можно было бы самому попытаться производство артефактов организовать. Маленькое, для полноценного мануфакторума таких денег не хватит, но свое. А там, постепенно, шаг за шагом... Но с другой стороны, сколько бы тех амулетов смог выпускать маленький цех и сколько налаженное производство? По деньгам дружба с почтенным Загимом мне выгодней. Да и все проблемы с управлением, привилегиями и прочим на его шее.

В любом случае, теперь я могу реализовать часть планов, отложенных в долгий ящик из-за отсутствия нужных средств. Возможно, я немного тороплю события. Но речь идет о спасении империи, так что лучше рано, чем поздно.

Мы выдвинулись незадолго до рассвета, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, но небеса уже окрасились в кровавый цвет. Двенадцать рыцарей, надерганных из разных копий Пятого корпуса ради одной неприятной, но необходимой миссии. Латник с фонарем и сигнальным флажком проводил меня до прохода в колючей проволоке, указав позицию и поспешно вернулся назад. Его товарищи тут же заделали дыру в колючке заранее подготовленными рогатками, беря на прицел все подходы.

Всматриваюсь вперед, изучая нашу цель. Ничего особенного, обычное селение: одно-двухэтажные домики, с обширным подворьем. Тихо, только собаки скорбно воют, предвидя свою незавидную судьбу.

С противоположного конца селения в небеса срывается красная ракета. Достигнув наивысшей точки, она летит вниз, словно падающая звезда.

Подаю ману на "зажигалки" протянутых в руках трубах огнеметателей и направляю голема к пока еще мирно спящему селению...

— Гарн? Гарн!

Очнулся я оттого, что меня кто-то трясет.

— Заснул? — лицо Амиты загородило солнце. — Занятия закончились, все расходятся... С тобой все хорошо? — встревожено добавила она. — Ты какой-то бледный.

— Все хорошо. — Пытаюсь улыбнуться, но губы не слушаются. — Неприятные воспоминания из прошлого.

— На обед пойдешь?

— Что-то не хочется. Нет аппетита.

— Нет аппетита? С тобой точно все хорошо? — Широко распахнутые глаза не говорили — кричали об ее удивлении.

Ну да, когда я добровольно отказывался от обеда. Но сейчас мне кусок в горло не влезет.

— Устал, — односложно ответил я, поднимаясь с травы. В голове блуждали не самые радостные мысли.

Гражданская война, вторжение альвов — это страшно. Но все меркнет перед главной напастью — изумрудной чумой, что придет на просторы Эдана. Точных потерь от болезни никто не знает, но все сходятся во мнении, что все потери первых шести лет войны не сравнятся с одним единственным... не годом, нет. Месяцем эпидемии!

Сначала умирали сотни, потом тысячи, а затем сотни тысяч. Целые провинции обезлюдели. Города превратились в воняющие мертвечиной некрополи, пристанище крыс и воронов. Тела мертвецов валялись на улицах, а уцелевшие жители бежали прочь. Армия Северной марки почти целиком погибла от эпидемии. Я один из немногих счастливчиков, кого болезнь непостижимым образом пощадила. Сам не знаю почему. Вскоре я пожалел, что не умер. Ведь именно тех, кого болезнь не брала, назначали в чистильщики...

В первый год средств спасения не было, и остановить торжество чумы удалось не просто жесткими, а жестокими методами карантина. Зараженный квартал города закрывался магами непроницаемым магическим куполом, а затем в этом куполе уничтожалось все живое. Зараженное селение окружалось латниками карантинных бригад и сжигалось чистильщиками вместе с жителями и животными. Сколько селений так истребили, никто не считал. Лично я участвовал в двадцати трех подобных зачистках — врагу не пожелаю повторить подобный опыт.

Ценой этих жестоких мер распространение болезни удалось приостановить. Там где раньше был стремительный прорыв, поглощающий все новые и новые земли. Теперь шло медленное, ползучее наступление. И только появление лекарства остановило угрозу изумрудной чумы полностью, но было слишком поздно. Империя Эдан доживала последний год своего существования.

Если есть хоть малейшая возможность предотвратить этот кошмар, ослабить последствия эпидемии, то я должен попытаться это сделать! А деньги — всего лишь деньги.

Умывание в ледяной воде слегка разогнало мрачные мысли. А со сменой формы на ее чистый вариант, вернулось и мое хорошее настроение.

Ничего не предрешено! Мы еще повоюем! Да и отступать некуда.

Ходил устойчивый слух, что впервые болезнь появилась еще до войны. В Южной марке несколько шахтерских поселений в течение года терзала странная болезнь. И все заболевшие имели характерные для изумрудной чумы признаки. Но умерших было не больше чем от обычной простуды, и дальше предгорий Одиноких вершин болезнь по какой-то причине не пошла. Поэтому на этот случай никто и не обратил внимание. Мало ли что там с теми селянами случилось? Потом спохватились, вспомнили про странную болезнь, когда лекарство от изумрудной чумы искали. Да поздно было, ликаны вырезали те селения еще в четвертый год войны. Похоже, сначала альвы провели испытания заразы, а незадолго до вторжения позаботились о зачистке всех следов. Ведь в последствии именно на основе исследования крови переболевших удастся создать лекарство.

Если это правда, то есть шанс создать лекарство раньше, чем начнется эпидемия. А на такое дело никаких денег, не жалко. Я и планировал отправить в Южную марку своих эмиссаров, но позже. Когда пойдут отчисления с амулетов. Но взятые у бандитов трофеи тут как нельзя более кстати — можно начать раньше.

В кафе-мороженом, что приютилось на углу того же дома, где располагалась магическая лавка, царила обычная суета середины дня. Многие пажи, в основном из аристо, кто не пошел на обед в столовую, потянулись сюда. Все столики оказались заняты, сверкая блеском эполет. Создавалось ощущение, что ты в каком-то филиале столовой академии.

— Гарн, мы здесь! — помахала мне рукой Ланилла из-за дальнего столика.

Подхожу. За соседним столиком сидят два хмурых типа. Стоило мне оказаться рядом с дочерью магната, они наградили меня убийственно строгими взглядами из разряда "только попробуй"!

— Не обращай внимания, это моя охрана, — Ланилла махнула десертной ложечкой. У папа приступ паранойи, и теперь близнецы постоянно сопровождают меня в городе.

— Могу его понять, — кивнул я. Не знаю, почему она назвала охранников близнецами. Те совершенно не похожи. Только одеты одинаково.

— А я — нет! — нахмурилась она, недовольно поковыряв ложкой мороженое. Вторую порцию, судя по пустой вазочке. — Но хватит о моих семейных проблемах. Познакомься с почтенными Винеем и Прией Шелат.

Напротив нее сидели двое: мужчина и женщина. Довольно молодые. Не старше двадцати пяти. Брат и сестра? Нет, не похожи. Муж и жена?

— Ласс, — синхронно кивнули мои возможные работники.

— Почтенные, — отозвался я в ответ, присаживаясь рядом с девушкой.

— Как ты уже понял, они семейная пара. Выпускники медицинской академии Эдана. Приехали в Тирбоз, чтобы открыть собственную практику. Да прогорели, в прямом смысле этого слова — пожар у них случился. Поэтому они готовы принять твое предложение.

— Выслушать, — твердо вставила женщина. Мужчина промолчал. Понятно, кто у них в семье главный. — Хотелось бы понять, что от нас требуется.

Прежде чем ответить, я изучил содержимое вазочки Ланиллы, и сделал официантке точно такой же заказ на две порции мороженого с фисташками.

Эх-х, какие воспоминания навевает это кафе. Сколько денег я в свое время спустил за этими столиками. В первый раз, смешно и грустно, так объелся, что простудился. Половину денег потратил, что за слив маны в магические камни заработал. А что вы хотите от мальчишки из приюта, дорвавшегося до сладкого?

Золотые деньки! В прошлое можно вернуться, я живое тому доказательство, но прошлое не вернуть.

— Ничего особенного от вас не требуется, — пояснил я. — Вы продолжите свою практику, но не в Тирбозе, а в Южной марке. Получите пятьсот ктанов подъемных. И следующие три года будите получать по сто ктанов каждый месяц.

— В Тирбозе мы зарабатывали немногим меньше, — сказала Прия, явно набивая цену. Возможно, она и не врет. Хороший доктор с устоявшейся клиентурой может получать и двести ктанов. Но будь у этой парочки такая клиентура, то разве стали бы они выслушивать мое предложение? Занимались бы тем, чем и раньше занимались. Вряд ли их потери от пожара были такими большими. Да и кредиты банковские никто не отменял.

— Почтенная, я ведь не покушаюсь на ваши заработки и не прошу лечить больных в приграничье бесплатно. Вы можете открыть там свою практику или поступить на службу к любому городскому магистрату Горана или Корса. Эти два города расположены в интересующей меня местности. Все что от вас требуется, это раз в два месяца объезжать шахтерские поселки, выискивая больных или переболевших со следующими симптомами: высокая температура, слабость. А самое главное, на коже появляются волдыри, вроде тех, что при чуме, но необычного зеленого цвета.

— Наверное, не волдыри, а пустулы, — подал голос молчавший все это время мужчина.

— Я не врач, так что вам лучше знать. В любом случае, вы поймете, если это увидите.

— Никогда не слышал о такой болезни.

— Будем надеяться. Что и не услышите.

Ланилла поерзала, ткнув меня бедром. Случайно или специально, не поймешь. У нее явно появились новые вопросы, но задавать она их не спешит.

— Наши действия при обнаружении этих странных симптомов?

— В первую очередь немедленно телеграфируйте мне. Я вышлю новые инструкции. Да, и по прибытии на место телеграфируйте, как обустроитесь.

— Насколько эта болезнь заразна и опасна? — деловито уточнил Виней. Если Прию больше интересовала финансовая сторона вопроса, то он явно озаботился медицинской частью. Но мне такая въедливость нравится. Есть надежда, что мои деньги не пропадут впустую и к задаче семейная парочка подойдет со всей основательностью.

— Вот это вам и предстоит выяснить, — пожал плечами я. — Предположительно, болезнь опасна, но не смертельна.

По крайней мере, слухи говорят именно так. Но можно ли верить этим слухам? В любом случае, я рискую только деньгами.

— Если болезнь не появится? — вновь вступила в переговоры Прия. У меня создалось стойкое впечатление, что она мне не особо верит, считая разновидностью тихо помешанного. Но доктора любят богатых тихопомешанных, готовых добровольно расставаться со своими деньгами.

— Если болезнь не появится, то через три года ваша работа закончится. Я выплачу вам все ту же премию в тысячу ктанов, мы пожмем руки и расстанемся довольные друг другом. Но предупреждаю сразу, вашу работу будут проверять. Дея Готмал — моя хорошая подруга.

Мы еще немного обговорили детали, семейная пара дала принципиальное согласие, но попросила несколько дней на подготовку к переезду.

— А Дэя правда знает, что ты планируешь искать какую-то непонятную болезнь на землях ее рода? — заинтересовалась Ланилла, когда мои карманные врачи ушли.

— Нет. Но они-то об этом не знают, — не стал врать я.

— Почему ты не обратился к ней за помощью?

— Потому что не смогу объяснить, откуда взялись мои знания. А твое молчание я планирую купить.

— Да? — она искренне удивилось. — Хотелось бы понять, как именно.

Официант принес мой заказ. Поставив одну вазочку перед собой, я придвинул вторую Ланилле.

Некоторое время она непонимающе смотрела на нее, а затем бросила на меня возмущенный взгляд.

— Мороженка? Одна единственная, жалкая мороженка? Как низко ты ценишь мое молчание! — она скорчила обиженную моську.

— Нет, так нет!

— Поставь на место! — перехватив мою руку, Ланилла жадно притянула вазочку к себе. — Дай слово, что когда-нибудь все мне расскажешь, — внезапно серьезно потребовала она.

— Даю слово.

"Когда-нибудь" — очень растяжимое понятие. А лет через двадцать, если мы останемся живыми, можно и рассказать.

Глава 25

Лекарство от предательства

?В этот раз от свидетелей не было отбоя. За исключением общих занятий, редко можно увидеть такое единение между аристо и простаками. Да и со второй группы, где в основном "ни рыба, ни мясо" — неродовая аристократия и детки очень богатых родителей — наблюдатели присутствуют.

Чувствую себя каким-то клоуном на манеже цирка.

— Ты точно хочешь именно этого? — уточнил я, вставая в стойку.

Сагар молча кивнул.

Демоны меня дернули подойти к нему со словами благодарности. Точно демоны! Стоило сказать, что считаю себя его должником, как он тут же предложил закрыть все долги, устроив очередную дуэль.

Формально, не дуэль, а официальный тренировочный поединок, по всем правилам. Но желание реванша так и горит в его глазах.

Податься? Не-е-е! Во-первых, нет желания. Во-вторых, что-то я сомневаюсь, что смогу это сделать незаметно. А если Сагар поймет, что я слил бой, то опять обидится. Про любое налаживание отношений тогда можно забыть.

Придется драться.

Вести бой в этот раз вызвалась Амита. Словно ставя точку в этой глупой истории с дуэлью и моим недолгим арестом.

— Начали! — взмахнула она зажатым в руке платком.

Сагар бросился в атаку, стремясь решить все одним решительным натиском, если не ударом.

Увести длинный выпад в сторону, контратаковать.

Неудача! Прочитав мои намерения, Сагар разорвал дистанцию. Не преследую его, остаюсь на месте. Люблю действовать от обороны, особенно если противник сильный.

А Сагар — сильный противник. Времени он зря не терял, налегая на тренировки с глефой. Обидное поражение от какого-то простака оказалось горьким, но отрезвляющим лекарством.

Но и я не стоял на месте, восстанавливая будущую форму.

Сагар вновь атаковал. Открылся. Но опыт подсказывает — ловушка. Контратакую, но не ожидаемым колющим выпадом, а режущим ударом снизу вверх.

Блок! Удар! Блок!

Мы кружимся по тренировочной арене, обмениваясь ударами. Осторожничаем. Присматриваемся. Проверяем навыки друг друга. Пожалуй, Сагар уже на уровне Константина. Даже лучше! Константин в последний месяц слишком занят и совсем позабыл про тренировки.

Развязка наступила неожиданно. Сагар немного, самую малость помедлил с блоком, лезвие глефы чиркнуло его по плечу. Будь в наших руках настоящее оружие, это был бы незначительный порез. Болезненный, но не опасный и не мешающий продолжить бой. А для меха такой удар в лучшем случае небольшая царапина на броне. Но тренировочные глефы с их зачарованными на боль лезвиями предрешили исход поединка.

Он вздрогнул всем телом, дернул пораженной рукой и пропустил следующий удар. Прилетевший ему в правую ногу. Глефа полетела на песок, туда же отправился и не сумевший устоять на ногах виконт.

— Поединок закончен. Победитель Гарн Вельк, — сообщила Амита.

— Демоны! — ругнулся Сагар. Согласен, обидное поражение. Сев на песок, он принялся растирать ногу, прогоняя онемение.

— Доволен? — спросил я, протянув ему руку.

— Не особо, — признал он, принимая мою помощь и поднимаясь. — Но в следующий раз я обязательно выиграю!

Я закатил глаза.

— Еще один мечтатель.

Он не ответил, только усмехнулся, обнажив белые зубы.

Воистину, мои удары целительны. Сагар наконец-то стал тем самым Сагаром, которого я считал если не близким другом, то верным товарищем по оружию.

Закрыв все долги и заполучив себе еще одного постоянного партнера для спаррингов, я покинул тренировочную площадку, а заодно и академию.

После жарких событий с высокими ставками, учеба вошла в привычную колею. Основы магии, тренировки, как обычные, так и с оружием. Алхимия, руны, занятия с мастером-наставником, медитации и прочие, и всякое, и так по кругу. Я и оглянуться не успел, как пролетел еще один месяц.

С одной стороны, спокойное течение жизни — это замечательно. А с другой... скучно.

А скука — это такая вещь, которая может толкнуть человека на всякое. В том числе и на преступление. Даже на убийство.

— Как видите, почтенный Нагт. Комната очень светлая. А мебель совершенно новая.

Насчет "новой" хозяйка дома явно приукрасила. Но обстановка меня интересовала меньше всего, в отличие от самой комнаты. А вернее вида, который открывается из этого замечательного окна.

Подхожу к окну, отодвигаю занавески и скучающе смотрю на улицу. Идеально! Нужный дом отлично просматривается. Очень мне повезло с этой квартиркой. Надо брать!

— Меня все устраивает, почтенная. — Хозяйка улыбнулась. — Все, кроме цены, — веско добавил я, и улыбка хозяйки поблекла. — Восемь ктанов в месяц! Побойтесь богов — шесть и не кином больше. — Денег не жалко, но порожденная бедностью прижимистость жила во мне всегда. Когда можно сэкономить, я экономлю. А восемь ктанов — это слишком много для этой комнаты.

— Зато, как вы и спрашивали, есть отдельный вход с улицы, — напомнила хозяйка. — И если, к примеру, постоялец зазнобу приведет, то никто и не заметит. Дело-то молодое.

— Шесть, — не поддался я на уговоры.

— Ох, погубит меня моя доброта, — сокрушенно вздохнула хозяйка. И где тут доброта по таким-то ценам? — Семь ктанов тридцать... двадцать кин, — нехотя, словно пересиливая себя, продолжила она. — Больше скинуть не могу, и не просите, господин студиоз.

Покусав для вида губу, соглашаюсь и тут же вношу плату.

— Хорошо. Вот за первый месяц. — А больше мне и не понадобится.

Положив монеты в карман передника, хозяйка внимательно осмотрела кредитный билет в пять ктанов. И только удостоверившись, что все водяные знаки наличествуют, убрала его к монетам.

Казалось бы, кредитные билеты уже сто лет ходят, если не больше. Но не только я испытываю к ним недоверие.

— Отдыхайте, почтенный. — Получив деньги, хозяйка сразу же потеряла ко мне всякий интерес, только подтверждая правильность сделанного выбора.

Когда она ушла, я подошел к зеркалу, снял круглые очки и скептически изучил свое отражение. Кажется, парик не съехал, а повязка на зубах выглядит достоверно. Не скажу, что эти банальные меры маскировки сделали меня неузнаваемым. Но ничего другого в голову не пришло. Да и за этим маскарадом пришлось побегать по разным магазинам города.

Изначально я планировал нарисовать на лице примечательный шрам, и приделать искусственные усы, но решил ограничиться повязкой. Со шрамом слишком много возни. А усы... Может я их как-то неправильно клею, но неестественность сразу бросается в глаза. Повязка действует не хуже, привлекая к себе внимание и слегка изменяя геометрию лица.

Квартиру я снимал не как паж, а как студиоз местного университета. Небогатый, но вместе с тем и не бедный. Да и то, не говорил об этом прямо, а ограничился полунамеками насчет учебы и сетований на жалкую единичку дара.

Вернув очки не место, возвращаюсь к окну. Осторожно выглядываю, слегка отодвинув занавеску. Вот он, двухэтажный красавец. Жмется к выкрашенным в грязно-желтый цвет братьям.

Вычислить, где живет Прарн Омр, оказалось не так сложно, но заняло порядочно времени. Каждый день, когда заканчивались не только основные, но и дополнительные занятия, будущий предатель брал извозчика. Коляска следовала по Медной улице на запад, а затем поворачивала на Театральный бульвар и далее, петляя по улицам словно заправский вор, бегущий от погони.

Неделю угробил, контролируя все новые и новые повороты, чтобы незаметно установить весь маршрут. В итоге обнаружил этот домик.

Для жилья мастер-наставник Прарн Омр выбрал довольно странное место, рядом с рабочими районами. Для его доходов странное. Преподаватель академии, бывший рыцарь мог позволить себе снять квартирку приличнее. Или все дело в том, что тут он снимал целый дом. Небольшой, двухэтажный, стоявший впритык к таким же своим маленьким собратьям, но свой.

Нет, все равно слишком странный выбор — очередная монетка в копилку моих подозрений.

Мучили ли меня сомнения? Да! Глупо отрицать.

Убивать людей только за странное место жительства как-то неправильно. Он еще не стал предателем. Возможно, мои скромные действия так все изменят, что и не станет.

А если станет? Через три года я оставлю академию, и он окажется вне досягаемости. Да и изменения могут быть в обратную сторону. Что если альвы решат вырезать пажей Тирбоза прямо завтра или через год? Нет, я не могу так рисковать.

Пережившие ту бойню, в один голос заявляли, что портал построил именно Прарн Омр. А затем ушел вместе с остатками рейдового отряда ликанов. А причины... так ли они важны?

Предатель один раз — предатель навсегда. Так что приговор Прарну Омру вынесен. Справедливый или нет, пусть в загробном мире решают. А моя задача — привести его в исполнение.

Несмотря на принятое решение, для начала я все же попытался аккуратно выяснить о мастере-наставнике как можно больше. Слово там, вопрос тут. Для отвлечения внимания, расспрашивал и про остальных наставников, словно мне это очень интересно.

Убить легко, но надо сделать все тихо, чтобы меня никто не заподозрил. А то один раз я уже поспешил. Да так, что пришлось от бандитов оборону держать. Правда, прибыль от этого была неплохой. Мой банковский счет тому подтверждение. Да и трофеи кое-какие в банковской ячейке остались.

— И куда я опять лезу? — пробормотал я, вглядываясь в окна соседнего дома. — Обещал ведь себе сидеть тихо.

Наставник Омр жил один. Женат он не был. А его родители жили где-то в коронных землях. И он с ними практически не общался.

Кое-что интересное удалось накопать про его службу. Омр, как и большинство мастеров-наставников, бывший рыцарь. И за десять лет судьба успела покидать его по всему приграничью: Северная марка, Железная, Восточная, Речная, Южная. Наставник-предатель успел послужить всем фольхам приграничья. Поступок странный. Запрета на подобное нет. Но все же рыцари предпочитают один раз выбрать род, которому и служат. Так и по службе проще продвинуться и в младшую ветвь со временем можно попасть.

А у Прарна Омра свой, особенный и крайне подозрительный путь.

Наставником в академии он стал немногим более двух лет тому назад. И хорошим наставником, этого у него не отнять. Прирожденный преподаватель, прекрасный человек... и одновременно с этим предатель, который погубит сотни своих учеников и всех коллег-наставников.

Так что, прочь сомнения!

По уму, следует установить за предателем слежку. Выявить все его связи. Вдруг, он член какой-то тайной организации или шпионской сети. Но я не корпус хранителей, к тому же упраздненный. Одному человеку подобное не по силам. Так что, ограничусь поверхностным изучением, выгадаю подходящий момент и нанесу удар.

На улице появился знакомый серый костюм. Прарн Омр практически не носил мундир, предпочитая гражданскую одежду — еще одна подозрительная странность. Кто в своем уме добровольно откажется от мундира? Только тот, кто не любит этот мундир. А как его можно не любить?

Ключи от запасной двери хозяйка оставила на столе. Замок открывался плохо, а дверные петли скрипели так, что могли разбудить весь дом. Зато в остальном все было неплохо. Узкая лестница спускалась во внутренний дворик с двумя выходами. Один из которых вел на нужную мне улицу.

Из-за заевшего замка, Омра я едва не упустил. Но успел заметить, как его серый костюм и черный котелок мелькнули на повороте.

Быстрым шагом, практически бегом, достигаю поворота. Замедляюсь. Омра нет! Вновь успел где-то свернуть? Неспешно иду по улице. И едва не сталкиваюсь с предателем. Тот вышел из бакалейной лавки, удерживая в руках большой бумажный пакет с заказанными продуктами.

Между нами шагов десять. Повернуть некуда. Пытаться как-то спрятать лицо — это привлечь к себе внимание. Если Омр, решит вернуться домой — конец моей маскировке. Личность я теперь в академии слишком приметная, да и награждение произошло недавно — узнает, несмотря на этот маскарад.

Продолжаю идти, словно приговоренный на казнь. Омр останавливается. Перехватывает пакет правой рукой и поворачивает на... лево. Можно перевести дух. Главное не пялиться ему пристально в спину. Такой взгляд чувствуется. По себе знаю! То ли это остатки каких-то животных инстинктов, то ли дремлющая в людях магия предвиденья.

Омр вновь поворачивает. В этот раз это какой-то переулок. Узкий, довольно грязный и совершенно пустой. Прохожу мимо. Повернуть за Омром будет слишком подозрительно. Успею еще изучить его привычки. А пока что мне нужно где-то раздобыть немного масла. Глупо провалить акцию из-за скрипучей двери или заевшего не вовремя замка. И неплохо бы подобрать новую одежду. Несколько комплектов. Что-нибудь неприметное, с высоким воротником, за которым так удобно прятать лицо.

Жаль, что наступило лето. Меньше одежды — хуже маскировка. Но я что-нибудь придумаю.

* * *

Остаток месяца ушел на осторожную слежку за предателем, изучение его привычек и окрестных улиц. Их я заучил наизусть и теперь знаю, куда ведет тот или иной переулок. Какая публика чаще всего ходит по тем или иным улицам. Где посты охранителей. Как часто ходят патрули. Где, ожидая клиентов, любят стоять извозчики. И еще множество мелочей.

У меня будет только одна попытка!

Прарн Омр вел себя с одной стороны обычно, но вместе с тем странно, только подкрепляя мои подозрения.

Он любил долгие прогулки по заковыристым маршрутам, словно что-то искал или проверял наличие хвоста. Но вместе с тем ни разу не посещал каких-то подозрительных мест, только обычные лавки и магазинчики. Пару раз заходил в аптеку.

Все эти места я тщательно переписал в свой алхимический блокнот. Когда все утихнет, стоит присмотреться к ним внимательнее.

Жил наставник будущий предатель замкнуто. Я бы сказал, скучно. Гостей не водил, вина не пил, проституток не снимал. Не зрелый мужчина, а какой-то монах. Но связей с влиятельными людьми так же не пытался завести. Да и вообще, исключая учеников, людей он словно бы избегал.

В другое время и при других обстоятельствах, я бы попробовал его захватить, чтобы допросить с пристрастием. Но нужно трезво смотреть на вещи. Он — опытный рыцарь на пике своей физической и магической формы. А я — паж, в процессе формирования каналов и резерва. Да и мастером-наставником общей магии Омра назначили не за красивые глаза. Кто кого захватит — большой вопрос.

Я знаю, что сделанный выбор не самый лучший, но иного нет.

День выдался сырым. Ночью прошел сильный ливень и его последствия все еще ощущались, несмотря на летнее солнце.

Сразу после полудня, когда нормальные люди садятся за обеденный стол, Прарн Омр покинул свою квартирку и направился на очередную прогулку. Ее начальный маршрут, да и судьба Омра, зависели от выбора, который он сделает на перекрестке. Повернет направо — проживет еще один день. В том направлении расположен пост охранителей и улицы довольно людные.

Омр повернул налево...

Пристраиваюсь за ним, но пока что держу дистанцию. Дальше будет еще один выбор. Но в этот раз речь идет не о дополнительном дне жизни, а о жалких минутах. Хотя, могут ли минуты быть жалкими, если речь идет о жизни?

В трех случаях из пяти, прогулка Омра в первые пять минут идет по одному и тому же маршруту.

Бакалейная лавка... Омр проходит мимо.

Пора! Прибавляю шаг. Омр сворачивает в знакомый переулок — лучший вариант из возможных. Вновь прибавляю шаг, но ступаю тихо, обходя способные меня выдать лужи. Не смотреть ему в спину, смотреть под ноги.

Рука ползет в саквояж. Нащупывает рукоять трофейного "Вепря". Курок взведен заранее, чтобы характерный щелчок не смог меня выдать. Пять шагов... Четыре... Два...

Внезапно, Омр резко оборачивается.

Поздно! Ствол пистолета смотрит ему прямо в лицо. Выстрел! Во лбу предателя появляется "третий глаз", а затылок лопается, словно спелый арбуз.

Если мастер-наставник и успел поставить щит, то смысла в этом нет. Зачарованная пуля создана для пробивания магических щитов. А в барабане их две, одна за другой.

Тело Омра не успевает упасть, а я бегу дальше по переулку, спрятав "Вепрь" обратно в саквояж. Надо было брать "Малыша", тогда бы не пришлось с приметным саквояжем бегать. Но в нем одна единственная пуля, а значит и шанс. Осечка, промах — и я безоружен.

Замедляюсь, перехожу на быстрый шаг, чтобы привлекать меньше внимания. Здесь направо, через рабочие районы. Прохожих нет, и это радует. Где-то далеко за спиной слышится протяжный свист охранителей. Но он не двигается. Похоже, встревоженный выстрелом патруль нашел тело и зазывает к себе подмогу. Но с этой стороны постов нет. А усиленные патрули появляются ближе к вечеру. Когда подвыпившие работяги начинают бузить.

Пора избавляться от "Вепря". За этой аркой во внутреннем дворе должен быть колодец. Водопровод в рабочих районах есть далеко не везде. Да и по большей части это расположенные на улицах колонки. В паре мест, встречаются и анахронизмы в виде колодцев. Один из них я и заприметил во время своих прогулок.

Прохожу арку. У колодца три женщины. На меня внимания не обращают, но и пистолет не выбросить. Значит, приступаем к плану "Б" и двигаем к порту. Благо он тут рядом.

Рабочие районы — настоящий лабиринт из низких двухэтажных домиков, похожих друг на друга словно близнецы. Вечером тут лучше не ходить. Да и днем тоже. Чужих, а особенно "чистую публику" на этих улочках не привечают. Но на мне сейчас замызганный, старый дождевик, полностью скрывающий одежду, да простая суконная кепка. Плюс "шахтерский" нашейный платок. На мануфакторумах многие его носят, защищаясь от угольной пыли. Так что я не выделяюсь среди привычных обывателей этих унылых жилищ.

Свистки охранителей замолкают. Но это плохой показатель. Сейчас они начнут прочесывать улицы в поисках подозрительных личностей. Опросят свидетелей.

Вновь петляю, по улицам. Иду поспешно, но стараюсь не торопиться. Впереди показалась территория речного порта, а заодно и небольшой мостик через приток реки протекающей через город.

Оглядываюсь. Спускаюсь к воде. Пусто. Ночью тут ночуют бродяги и возле насыпного устоя валяются какие-то грязные тряпки, заменяющие им постель. Отправляю туда свой потертый дождевик. Выглядит он немногим лучше. В лавке старьевщика его взял. А до этого пришлось в два других магазина зайти, постепенно понижая путем смены одежды свой социальный статус.

Туда же отправился и шейный платок с кепкой. Пусть бродяги порадуются обновкам.

Достаю "Вепрь". Быстро набиваю заранее подготовленными камнями потертый саквояж, также купленный у старьевщика. Размахиваюсь. Середина реки с тихим всплеском принимает груз.

Теперь револьвер. Жалко, но надо. Разбираю его на части и также отправляю в реку. Вновь внимательно оглядываюсь. Все спокойно — город продолжает жить своей жизнью.

Выбираюсь из-под моста, водружаю на нос очки и, напустив на себя независимый вид, направляюсь к входу в порт. Осталось избавиться от парика и в очередной раз сменить одежду, на что-то более приличное. Но этим я займусь на еще одной снятой специально для такого случая квартире.

Где-то в глубине души ворочаются остатки совести. Правильно ли я поступил? Да поздновато она спохватилась — дело сделано.

Говорят — убивая убийцу, ты не уменьшаешь число убийц в мире. Это правда. Но три сотни возможных смертей в будущем против одной в настоящем... для меня выбор очевиден.

Извозчик появился как по команде. Словно только меня и ждал. На самом деле тут неподалеку каретный сарай и извозчики на этой улице частые гости.

Делаю ему знак остановиться, запрыгиваю в коляску.

— Куда изволите? — весело спросил водитель лошади.

Похоже, он успел не только отобедать, но и принял на грудь чарку. А то и две. Но это к лучшему.

— К вокзалу, будь любезен, — отозвался я, поправив очки. Они без увеличительных линз, обычные стекляшки, но я к ним так и не привык.

— Домчим с ветерком, доктор.

Доктор? Понятия не имею, почему извозчик решил, что я имею отношение к этой достойной профессии. Но что-то в этом есть.

Свинцовые пилюли — лучшее лекарство от предательства.

Эпилог

Грянул первый залп.

Под звуки гимна и оружейного салюта, могильщики начали медленно опускать гроб с телом Прарна Орма в землю.

Еще один залп. И последний, третий.

Наблюдать за этим было мерзко. Угораздило же меня попасть в группу пажей, отобранных для участия в торжественных похоронных мероприятиях. Но судьба любит такие шутки.

Рядом тихо шмыгнула носом расчувствовавшаяся Амита. Наставник-предатель был хорошим преподавателем, многие ученики его искренне любили. Их можно понять — будущего они не знают.

Но до чего же мерзкое зрелище. Люди куда более достойные остались гнить на полях проигранных сражений. Не было салюта, гимна. Даже могил им не досталось.

Где-то на перевале, оплакиваемый только снежными шапками Нарнских гор, примет Синее пламя Сагар. Тело Амиты упокоится в братской могиле под Скионом. От Дэи и хранить будет практически нечего. А какой-то жалкий предатель уходит со всеми положенными почестями. Да еще и его убийца учувствует во всем этом спектакле.

Горсти земли падают в могилу. Стучат о крышку гроба. Кидаю свою горсть и я, хотя хочется плюнуть. Но нужно отыграть свою роль. Хмурый долговязый тип, что в своем гражданском платье выделяется среди мундиров пажей и рыцарей, словно белая ворона, явно следователь от охранителей. Лучше бы свой форменный мундир одел. А то толку от такой маскировки — только внимание к себе привлекает.

Город гудел. Все же никакого-то рабочего убили в пьяной поножовщине. А человека уважаемого — мастера-наставника Академии доблести Тирбоза. Да и как убили — средь бела дня мозги вышибли! Городской магистрат порядком поснашал на эту тему главу охранителей, глава охранителей проделал то же самое со своими подчиненными, те со своими. И этот сеанс группового секса вдохнул в расследование новую жизнь. Вот следователи и проверяют все версии, в том числе и академию, ища убийцу. Вдруг он начнет отплясывать канкан на похоронах.

Так что пришлось нацепить на лицо приличествующие моменту скорбное выражение и проделать все формальности.

Пускай ищут. Свидетелей нет, в этом я уверен. В лучшем случае кто-то видел удалявшегося от места преступления человека в сером дождевике и рабочей кепке. А чтобы лицо рассмотреть — не было такого. Единственная настоящая улика — пуля. Если ее смогли найти. Она указывает на участие в убийстве одаренного. Но в одной только академии этих самых одаренных несколько сотен. А в городе и вовсе тысячи.

Все было проделано идеально, но легкий червячок сомнений грыз, не отпускал.

Поздно жалеть! Предатель — это прошлое. А мне пора готовиться к новому выходу на сцену — турниру академий. До него еще пять месяцев, но отбор скоро начнется. Я в лидерах, но расслабляться не стоит. Желающих будет много. Аристо с первой группы чуть ли не всем составом заявки подадут. За ними вторая группа подтянется. А там и многие простаки захотят рискнуть, подав заявки. Не с целью выиграть, так хотя бы поучаствовать в общем движении. Потом ведь можно говорить, что на первом курсе подавал заявку в команду академии, да не прошел.

Отберут только четверых. А в турнире смогут участвовать и вовсе только два.

Кладбище осталось за спиной. Выбросив из головы все посторонние мысли, я вновь сосредоточился на предстоящем отборе и турнире. В голове появилась одна занимательная идея, но для ее реализации мне требовалось внимательно изучить правила.

Первые несколько ступенек преодолены, конечная цель стала ближе, но все так же далека.

* * *

Обманчив покой Великого леса. Обманчив и призрачен.

Человек бежал, отчаянно петляя между деревьев, словно испуганный заяц. Бежал, борясь за свою жизнь, не понимая всей тщетности этих усилий. Не понимая, что мертв. Не замечая, что смерть бесшумно преследует его по ветвям, прячась в зеленых кронах.

Спрыгнув вниз, Та'Энди мягко приземлилась перед браконьером, перегородив тому путь к спасительной заводи. Там, где-то за стеной густого камыша пряталась лодка. А лодка — это спасение.

Не в этот раз, хомо. Не в этот раз.

В руке человека блеснул пистолет. Щека Та'Энди непроизвольно дернулась, отразив тень застарелого страха. Один раз она поддалась скорби и злости и недооценила такого же загнанного в угол хомо с оружием. Второго раза не будет!

Вырвавшиеся из под земли лианы скрутили незадачливого браконьера. Спеленали, словно младенца, оставив видимым только перекошенное от страха лицо.

Мерзкая тварь отлично знала, что его ждет. Перекошенные от боли лики попавшихся хомо навсегда остаются на стволах впитавших их тела и души пограничных деревьев.

Но разве хомо это останавливает?

Жажда наживы гонит их через Владычицу — множатся искаженные от боли и ужаса лики. Но перехватить удается, увы, не всех. Слишком длинна граница, слишком мало у нее стражей. И ускользнувшие из сетей хомо множат число глупцов, желающих пересечь широкую ленту великой реки.

Множатся искаженные от боли и ужаса лики. Этому нет конца!

Хомо безмолвно кричал. Бился, пытаясь вырваться из тисков дерева, но все было напрасно.

Где-то над кронами послышался рев. Промелькнула, заслоняя свет, могучая тень.

Но'Зелим! Душа Та'Энди запела, почувствовав близость своей второй половины.

Альвы выбирают партнера один единственный раз, но на всю бесконечно долгую жизнь. Становясь с ним практически единым целым — соединяя души. Потерять партнера — потерять себя. И Та'Энди отлична знала, что это не просто красивые слова.

Сделав круг, дракон приземлился на одну из широких полян. Гибкая альва соскользнула с его спины. Погладила могучего ящера по шее, и тот довольно зашипел, выпустив воздух струйку дыма.

Та'Энди бросилась к Но'Зелим, но остановилась не добежав несколько шагов, почувствовав ее дурное настроение.

— Они не стали тебя слушать? — она сразу поняла причину плохого настроения второй половины.

— Нет, совет не внял твоему пророчеству. Они в него не верят. Я не смогла их убедить, прости.

Дурная весть расстроила Та'Энди, но злиться на свою половину она не могла. Да и не очень верила в успех ее миссии. Совет слишком горд, чтобы понять свои ошибки.

— Слепцы. Они еще прозреют, но будет поздно.

Она вздохнула, зарылась ладонью в волосы Но'Зелим. Уткнулась лбом в ее лоб.

Придется идти сложным путем. Но для начала, следует позаботиться об убийце ее души.