— Рус заткнись, а лучше подгони ближе машину, — ледяным тоном приказал альфа.
А я боролась изо всех сил с атакой.
Гаденыш! Напал внезапно!
Пока меня несли на руках в машину, я слой за слоем наращивала в голове еще более сложные блоки.
Облила огнем нападавшего. Жаль не могу сжечь его мозги до состояния пепла.
Сквозь боль начала выталкивать из своей головы постороннего. И когда перед глазами появился просвет, облегченно выдохнула.
Федор! Будь он не ладен! Только вожак мог подобное провернуть. Изворотливая сволочь! И как умудрился? Наверняка, после моего отпора по своим мозгам и придумал это вмешательство. Сильная скотина! Напал внезапно.
— Оставьте меня в покое, — еле слышно проворочала языком, когда в голове прояснилось и я поняла, что едем мы в неизвестном направлении.
— С ума сошла? — прорычал Филипп. Кажется, его трясло от злости. — Что вообще с тобой произошло? Что за приступ? Ты врачам показывалась?
— Я в порядке, — сквозь зубы процедила я. Еще на один отпор у меня просто нет сил. — Мне нужно к Роре, — моя волчица там подыхала без меня после этой атаки. Как он посмел?
— Ничего с твоей дворнягой не случится, — кажется, таким тоном можно заморозить целый океан.
— Я ХОЧУ ДОМОЙ! — по слогам прошипела я и дернула ручку автомобиля, но она, предсказуемо, была заблокирована. Я должна быть рядом с Ророй. Чувствовала ее ужас и отчаяние. Сейчас мы как никогда нуждались друг в друге.
— Что за упрямица? — выплюнул пренебрежительно Филипп.
— Фил, — окликнул альфу Руслан. Я отличаю их по голосам. — Ты бы...
— Рус давай без нотаций, — рыкнул альфа.
— Отвезите меня домой, черт вас подери! — заорала я на оборотней.
Моих сил не хватало на этих упрямых козлов. Какого черта им от меня надо? И почему меня обнаружили именно оборотни? Хотя, чему удивляться? Это их город.
Филипп выругался под нос и сжал мою ладонь. От его рук стало спокойнее и теплее.
— Поворачивай, — сдался мужчина, а я облегченно выдохнула.
Послала Роре мысль, что скоро буду рядом.
— Спасибо, — пролепетала я, едва машина остановилась у моего подъезда.
— Я помогу, — безапелляционно заявил Филипп и, подняв меня на руки, понес к подъезду. Сопротивляться не было сил. Хочется ему таскать меня на руках, что ж, не буду мешать.
Сейчас я чувствовала себя намного лучше.
— Вам лучше уйти, — перегородила ему проход, когда мужчина поставил меня на ноги и открыл квартиру. — Я в полном порядке. Нет причин тратить на меня свое время.
— Ты издеваешься? — опешил Филипп. — Я мчусь через весь город, чтобы тебе помочь, а ты прогоняешь? — зло выплюнул альфа.
— Я не просила об этом, — как можно равнодушнее проговорила я. Спасибо ему за заботу, но на этом все.
— Дура! — выплюнул зло Филипп, развернулся на пятках и пошел прочь, а я, закрыв за собой дверь, медленно сползла на пол.
Что происходит в моей жизни?
Не было времени думать об этом, так как из комнаты услышала беспомощный скулеж волчицы. Ее полностью поглотила паника. Нашла ее под кроватью, забившуюся в самый угол. Она жалобно скулила, а из глаз катились слезы.
— Тише моя хорошая, тише, — ласково прошептала я, обнимая свою волчицу. Она свернулась клубком на моих коленях. — Все уже позади.
— Но он снова вернется, — Рора едва почувствовав меня рядом, словно набралась новых сил. Ее все еще потряхивало, но ужас постепенно отступал.
— Вернется, — сказала чистую правду. Врать не имело смысла. Мы обе понимали, что от вожака нам надолго не спрятаться.
— Я так устала, — безжизненно прошелестел в моей голове голос. — Не могу больше, Ави.
Я плакала вместе с ней, облокотившись о спинку дивана. Как я ее понимала. Сколько бы мы не прятались и не храбрились, Федор нас рано или поздно найдет и тогда ментальные атаки покажутся нам детской игрой. Эта тварь слишком умна и изворотлива. Он найдет способ меня отыскать.
Рора.
Мне было жаль наши жизни. Жаль, что когда волчица должна быть неразрывно связана со своей хозяйкой в момент взросления, она вынуждена терпеть одиночество и излишества нашей связки. Как бы я не поддерживала ее и не заботилась — этого мало. Не должна вторая ипостась жить отдельно от носителя. Это нонсенс. Это претит самой природе. И как это изменить я не знала. За эти несколько месяцев она даже расти перестала и выглядела полугодовалым щенком. Она очень медленно росла. Сейчас развитие Роры вдали от носителя остановилось. Только переданная мной сила держала ее на этом свете. Погибнет Рора, погибну и я. Мы одно целое. А она сдалась. Вижу это. Не было больше жизни в глазах. Она перестала бороться. Смирилась с неизбежным. А сегодняшнее нападение, что-то надломило в ней.
Федор. Как же мне справиться с ним, чтобы выцарапать билет в жизнь? Как?
Иногда возникало огромное желание обратиться за помощью к бабке, или Верховной, но заранее знала, что это бессмысленно. Ведьмы не прощают и уж тем более не возвращают в Род. Я изгой в своем племени. Мама сделала за всех нас выбор. Но я не виню ее. Мы были счастливы.
Кое-как растолкав Рору, насильно заставила поесть.
— Я хочу в лес, — попросила Рора после позднего ужина.
Завтра уже полнолуние. Завтра я должна сварить зелье изменения внешности.
— Может, отдохнем здесь? — попыталась ее отговорить.
— Не могу, я задыхаюсь в этих четырех стенах. Хочу ощутить глоток свободы, — волчица заглянула просительно в мои глаза. — Мне это надо.
— Ладно, — я тоже люблю гулять по ночному лесу. Он успокаивает.
Тем более, после произошедшего, нам нужны положительные эмоции, иначе мы просто свихнемся.
Прежде чем покинуть квартиру, набросила на нас паутину для отвода глаз. Не будем привлекать внимание. Как оказалось, оборотни повсюду, а быть замеченными я не хочу. Не готова я сейчас отвечать на вопросы, почему мы в полночь идем в лес.
Лес встретил нас приветливо.
Подул ветер, ласково поглаживая меня по щекам. Кроны деревьев зашептали слова приветствия. Лес чувствовал ведьм и нашу силу. Даже радостный клекот птиц услышали, несмотря на то, что на улице ночь и все живое должно спать.
Да, сегодня был гадкий вечер, но мы с Ророй живы и остались в своем уме. Это ли не счастье? Такое маленькое, но очень важное счастье.
Улыбнулась.
Стало так спокойно и умиротворенно на душе, что хотелось замедлить этот миг, почувствовать каждой клеточкой своего существа любовь природы. Эх, если бы можно было полностью с ней слиться.
Пока Рора носилась по лесу, я углубилась в собственные мысли.
Конечно, лучше бы сейчас уехать в другую страну, но это не выход. Сколько можно убегать? Наверняка, Федор уже понял, в какой стороне меня искать. Мы встретим его со всеми почестями. Так встретим, что костей не соберет. Хватит уже бояться и прятаться.
Пора взглянуть своей смерти в лицо.
Да, так, наверное, будет правильно. И после принятого решения, я мигом успокоилась. Все-таки, когда у тебя есть четкий план, уже не стоит трусливо поджимать хвост и прятаться.
Хотела немного слиться с лесом, но не успела.
РОРА!
Я неслась к своей волчице сквозь дебри леса, ветки которого больно хлестали меня по лицу и телу. Мне не нужно было ее звать. Я знала, где она. И она боялась.
Опасность!
Выскочив на поляну, замерла. Человек двадцать сидели по кругу и перекидывали Рору через костер. И, кажется, моя волчица находилась в глубоком обмороке.
Я, не задумываясь о последствиях, сорвала щиты, открыла силу, возвращая ее назад. К своей хозяйке.
Я готова была убивать.
И я убью!
— А это у нас кто? — цокнул языком один из мразей.
Он поднялся на ноги и двинулся в мою сторону.
— А это смерть твоя, — злорадно усмехнулась я, силой вернула Рору к себе, впитав ее без остатка. Заклинание слияния даже вслух не нужно произносить. Достаточно мыслей.
Вот так моя хорошая. Ты дома. Теперь все будет как надо. Почувствовала слабый отклик благодарности. Она спряталась в моем сознании. С возвращением волчицы ощутила себя настолько цельной, как никогда до этого.
— Что? Не понял, — прорычал этот шакал, посмотрев на меня шокированным взглядом.
Конечно, не каждый день видишь ведьму, которая на твоих глазах провела слияние с волком.
— А тебе и не надо, — они не успели обернуться в животных. Все произошло слишком быстро. Я не собиралась миндальничать с этими тварями.
Мне даже не нужно было к ним прикасаться. Сила. Она все сделала за меня. Сейчас я убивала иначе. Я наслаждалась их смертью. Они заставили мучиться Рору, а я заставлю их смотреть своей смерти в лицо. Хмыкнула. Сегодня я тоже готова была встретиться со своей смертью, но эту встречу отложу на потом.
Я превращала этих шакалов в пепел. Над поляной стоял жуткий крик. Но мне было плевать. Они посмели тронуть мое.
Впитывала в себя последние мгновения жизни этих тварей. Я наслаждалась эманацией смерти и чувствовала, как с каждой отнятой жизнью растет моя сила. И мне это нравилось.
Могущество. Оно такое сладкое, пьянящее, сумасшедшее. И я не собиралась от этого отказываться.
Я сорвалась. Понимала это, но останавливаться не желала. Сейчас я чувствовала себя по-настоящему свободной. Освобожденной от условностей и законов.
Лес плакал и осуждал меня. Земля, орошенная кровью, стонала. Поднялся сильный ветер, сбивающий с ног, но я замерла с улыбкой на устах. Это прекрасно. Вокруг меня поднялся целый вихрь, поднимая с земли мусор, ветки, вырывая с корнем молоденькие деревья. Я была маленьким смерчем. Небо прорвало и грянул гром. Первый майский гром. Природа плакала, сожалела, оплакивала меня и мой выбор. И ливень, омывающий кровавую землю, не спасал.
Я промокла до нитки, в кроссовках было мокро, но продолжала стоять и упиваться всесилием. И даже вожак меня больше не пугал. Пусть приходит. Я смогу дать отпор. Он ничтожество. Вся его семья, как эти шакалы — лицемеры.
— Вот я тебя и нашел, — довольно протянул голос в моей голове. Противный, ненавистный голос. Помяни нечистого и он тут же даст о себе знать. Стоило вернуть Рору и открыться, как эта тварь объявилась.
— Федор, какая честь! — презрительно выплюнула в ответ. Ведьма в полной силе может невозможное. Даже общаться мысленно через столько тысяч километров.
— А я по тебе скучал, — как же, так я тебе и поверила. — Ты была очень непослушным волчонком. Я тебя опекал, обеспечивал, а ты мне решила так отплатить? — последнее он с ненавистью прорычал.
— Сегодня ты тоже меня оберегал, когда ментально атаковал?
— Понравился подарок? — хохотнул он. — Я старался. Это новый опыт. Сейчас я так наказываю за непослушание.
— Какая честь, — ядовито процедила я.
— Ты укусила лапу, которая тебя кормила, — рыкнул вожак. — Я оберегал тебя, — на это заявление мысленно расхохоталась.
Раньше меня бы колотило от страха перед этим волком, а сейчас моя сила придавала уверенности.
— Что-то не сильно ты меня оберегал, когда твой ублюдок сжигал меня на костре, — ледяным тоном прорычала я. — Я всего лишь вернула себе свое. Силу, которую так хотел получить твой никчемный сынок. Знаешь, как он трясся от страха, когда я убивала его? Ведь тебе даже похоронить было некого. От него остался только пепел, — я дразнила альфу и понимала, что добром это для меня не кончится. Пока Рора была отдельно от меня, Федор не мог дозваться ментально, но теперь я полноценна, чем и воспользовался этот ублюдок. Рора права. Мы устали постоянно скрываться и убегать. Это не жизнь. — Оставь меня в покое.
— Никогда! — зарычал вожак. — Возвращайся в стаю, — приказал альфа.
Почувствовала в голове давление и скривилась. Он только и делает, что манипулирует оборотнями. Давит своей силой. Только я больше не слабая волчица. Во мне течет темная суть и именно она не позволяла преклонить колени перед этой тварью. А ведь я рассчитывала, что и сегодня поджарила его мозг, когда давала отпор в том переулке. Но Федор сильный альфа. Его просто так не одолеть.
— Да пошел ты! — грубо послала вожака, ментально отбрасывая его за собственный силовой барьер.
Резко перекрыла силу. Так он до меня не доберется. Вернее ему понадобиться некоторое время, чтобы пробить мои щиты. Изворотливая тварь! Он уже знает, в каком направлении вести поиски Что ж, осталось дождаться 'любимого' альфу, а пока нужно валить из леса.
Рора была слишком слаба, чтобы повиноваться приказу и сейчас я была этому рада. Она полутрупом замерла в моем сознании. Плохо, но это состояние выиграет для нас время. Подпитала ее силой, но отклика не услышала. Сейчас у нас происходило слияние разумов, а это всегда болезненно. Уже сейчас начало колоть виски.
Окинула взглядом поляну. Серые кучки пепла размыл дождь, как и тогда в том переулке, когда я отбила от гиен мальчишку.
Ублюдки. Жалости не было. А Федору я даже была благодарна за вмешательство. Своим присутствием в моей голове он снял жажду убийства, привел, съехавшую с катушек ведьму, в себя.
Как же страшно.
Очистив поляну от своего присутствия и ведовского вмешательства, поплелась домой.
Не помню, как добиралась до квартиры, как снимала мокрые тряпки, очищала свои руки от крови и заваливалась спать. Этой ночью меня поглотила боль. Началось полное окончательное слияние. Только, если три года назад, разделяя волчицу, это происходило мгновенно, то возвращение стало адом. Боль растянулась на часы и ни на секунду не прекращалась. Кажется, я снова горела в огне. И кажется, кричала. Даже в беспамятство уплыть не могла. Я должна быть в сознании, чтобы Рора не сошла с ума. Именно на себя я перетянула эту боль, закрепив заклятием единения.
Мамочка. Какие же страшные знания ты оставила мне.
Филипп.
— Чего ты о ней так печешься? — напал на меня с расспросами Руслан, едва я оказался в машине.
— Не твое дело, — рявкнул я.
Не хотел, чтобы мои волки знали об извращенных фантазиях и желаниях моего зверя.
Вечер испорчен.
Мало того, что в баре так нормально и не отдохнули, так и это происшествие не давало мне покоя. Это было ненормально.
Когда ко мне ментально обратился Дима, сначала не понял о ком он, но потом все встало на свои места, а зверь буквально сорвал меня с места. Руслан еле успел за мной.
Я волновался. Зверь волновался, а эта идиотка просто выставила меня за дверь. Неблагодарная старуха.
Только перед глазами так и застыл ее скрюченный от боли образ. Она страдала, а как ей помочь я не знал.
Приказал не спускать глаз с подъезда. И проверять всех подозрительных личностей. Не нравилось мне это. Внутри до сих пор ворочалось беспокойство, но позволять вытирать о себя ноги не позволю, пусть даже своей ненормальной паре.
Хотелось биться головой о стену.
Ненавижу! Ненавижу ее!
— Тихо, тихо, успокойся, — не на шутку разволновался Руслан. — Посмотри на свои когти. Ты частично трансформируешься.
— Проклятье, — выплюнул я и начал делать глубокие вдохи, постепенно беря своего зверя под контроль. Он хотел остаться хоть на коврике у двери квартиры, но так унижаться перед ней я не позволю.
