Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

— Здорово, Макс! — приветливо вскинул руку Жданов. — Да вот, объясняем непонятливым, что нехорошо подставлять своих.

Лицо Максима на секунду удивлённо вытянулось. Он вопросительно скосился на меня, выхватил взглядом Демидова, вставшего на мою защиту, глянул куда-то сквозь толпу "инквизиторов", прищурил глаза и снова вернул себе безразличное выражение.

— Забей, я как раз тебя искал, есть тема, — заслонив меня собой, сообщил Смольный, закинул руку на плечи Жданова и что-то зашептал ему в ухо, отводя парня в сторону. Дениса явно заинтересовало предложение Максима — про меня депутатский сынок забыл сразу же. Свита последовала за своим главарём. Остальные: те, кто нормальный, но боится или просто не хочет плыть против течения — сделали вид, что очень спешат и разбрелись по своим делам. Остался только Николай и...

Теперь понятно на кого сквозь толпу смотрел Максим. На подоконнике, напротив двери аудитории, из которой я только что вышла, сидел Морозов. По-собачьи склонив голову к плечу, он наблюдал. Трус и подлец! Вот ведь урод! И не вмешался даже!

Я громко зарычала.

— Оксан? — моего плеча коснулась рука Демидова. Встрепенулась, выжала из себя улыбку и поспешила поблагодарить парня. Не каждый день у тебя на пути встречаются настоящие мужики.

— Спасибо, Коль. Ты сегодня мой герой, — испепеляя Морозова взглядом, проворковала я.

— Да не за что, — отмахнулся парень. Но я-то не слепая, вижу, что приятно. Краснеть в моём присутствии Николай ещё не отучился. Хотя не удивлюсь, если он ведёт себя так с любой девушкой. — Давно пора было поставить этого урода на место.

— А если бы он драться полез? — сделав большие глаза, с ужасом спросила я.

— Куда он полезет, — вновь отмахнулся парень. А самому страшно. Нервно потёр шею, коротко выдохнул и мельком глянул в сторону, куда Максим увёл Жданова.

— Ты правда Герой. Единственный, кто за меня вступился. Сейчас мало у кого найдётся смелости вот так броситься на помощь девушке, попавшей в беду, — специально повысив голос, продолжала нахваливать парня. Тот сменил неуверенную улыбку на довольную и словно стал выше и шире в плечах. Вот, что творить лесть, пусть и столь грубая и направленная на пробуждения совести у одного хамоватого типа.

Оглянулась. Морозов и бровью не повёл. Сидит, наблюдает и чему-то ехидно улыбается.

— Оксан... — замялся Николай. Перевела взгляд обратно на него и сразу всё поняла. Прости парень, но мой ответ в любом случае будет "нет".

— Да? — я приняла глупый вид.

— Я... это... — Демидов сглотнул, подёргал за воротник рубашки и уткнулся взглядом в пол. — Да я просто хотел сказать, чтобы ты была поосторожнее. Мало ли подобных дебилов...

Эх, Коля, Коля, кто ж так девушку на свидание приглашает?

— Спасибо, — я мило улыбнулась и тоже скромно опустила очи долу.

— Ну... пойду я, — неуверенно проговорил Николай и с какой-то надеждой в зелёных щенячьих глазах посмотрел на меня.

— До встречи. И ещё раз спасибо за спасение.

— Пока, — расстроено буркнул парень и быстро потопал по коридору. Друг мой ботаник, а ты чего ждал? Что спасённая дама сама упадёт в твои руки? Или, как в нашем случае, сама пригласит на свидание?

Вздохнула, поправила рюкзак и только сделала шаг, как за спиной зааплодировали.

— Браво! — негромко выкрикнул Морозов и продолжил насмешливо хлопать в ладоши.

— Чувствую, в институте скоро появится новая влюблённая пара. Отлично сыграно, Родионова. Оскар по тебе плачет.

— А по тебе — психушка, — обернувшись, рыкнула я. Морозов трагично пожал плечами и вернул зад на подоконник.

— И в отличие от некоторых, у Коли хватило смелости вступиться за меня! — упрекнула я парня. Тот в ответ, одарил насмешливым взглядом холодных глаз. Никогда бы не подумала, что шоколад может так леденить кровь. Ему бы больше пошёл цвет грозового неба, но природа распорядилась по-своему.

И плевать ему на все мои упрёки...

— Тогда считай, что я спас твоего героя от жестокой расправы, — улыбнулся парень, скосив взгляд на лежащий рядом с ним на подоконнике мобильный.

— Что-то не заметила, — хмыкнула я и скрестила руки на груди.

— Да, Ксюша... ты умная девочка, но иногда бываешь такой дурой.

— От идиота слышу! — нахохлилась я. Спас он нас, как же! Держи карман шире! Испугался, а теперь оправдывается, как может...

И тут до меня дошло.

— Ты всегда Максом прикрываешься?

— Максом? — вздёрнул бровь Морозов. — Вы с ним уже на "ты"?

— Не твоё дело! — гневно всплеснула руками, и снова скрестила их. А то кулаки так и чешутся набить его высокомерную рожу.

— Ладно, не моё, так не моё. Но на твой вопрос, так и быть, отвечу. Максом я прикрываюсь только в том случае, когда дело можно решить без мордобоя. А теперь пошли, нас ждёт наша славная лабораторная.

Морозов сполз с подоконника, подхватил телефон, нацепил на одно плечо рюкзак, до того ваяющийся на полу под батареей и зашагал вперед. Даже не обернулся посмотреть, иду ли следом или нет.

Я, разумеется, не шла. С проворностью спринтера рванула в противоположную сторону и, наверное, снова побила все рекорды скорости норматива "добраться от института до дома". Теперь оставалось только забаррикадироваться в квартире и погрузиться в удивительный мир "Русской правды". У нас как раз завтра семинар по истории отечественного государства и права. Заодно подготовлюсь.

Я вместе с библиотечной хрестоматией расположилась на кухне и постигала таинства древней русской юриспруденции за чашкой чая с заварными печенюшками, когда в дверь позвонили. Посмотрела на дисплее мобильного время. Двадцать минут прошло. Что-то долго Морозов добирался.

Состроила двери страшную рожицу и вернулась к изучению "манускрипта". Пусть трезвонит, сколько хочет. Его проблемы, раз не понимает человеческих слов. Монстр хренов.

Стукнула себя по лбу за нечаянно выскочивший мат в совершенно ненужном для этого месте, закинула в рот печенье и уткнулась в хрестоматию.

— "Меченный злом, мёртвым огнём, лоб твой горит, не скроешь клейма..." — заорал мобильник. Честно, схватилась за сердце и едва не свалилась со стула. Совсем забыла, что поставила на Морозова данное музыкальное произведение. Надо бы сменить, от греха подальше. Поставлю какое-нибудь детское противное "ля-ля-ля". Хотя нет, пусть будет это — Чудовищу подходит идеально.

На тридцать восьмом вызове я сдалась (звук на мобильном пришлось выключить ещё раньше), нажала на приём, поднесла телефон к уху и рявкнула:

— Слушаю! — после такого приветствия любой расхотел бы общаться. Любой нормальный человек. Ледяное Чудовище под эту категорию не подпадало.

— Дверь открой, не заставляй выламывать.

— Ломай, — беззаботно хмыкнула я и отключилась. У меня такая дверь, что её придётся ломать только вместе со всеми бригадами МЧС нашего города. Я злобно оскалилась и, чокнувшись с мобильником печеньем, отправила сладкое в рот.

И тут же закашлялась, подавившись печеньем.

С лестничной площадки послышались глухие удары и страшный треск.

Проглотила недожёваный кусочек, и помчалась в коридор. И, не подумав заглянуть в глазок, распахнула дверь.

— Благодарю, — надменно улыбнулся Морозов и, отодвинув меня с прохода, вошёл в квартиру.

— Какого...

— Не матерись, девушкам не идёт, — нравоучительно прозвучало из глубины квартиры.

— Да мне... — сквозь зубы прорычала я, со злостью стукнула дверь ногой и только после этого вспомнила, зачем так рвалась в коридор. Плюнула на Морозова и начала методично осматривать лестничную площадку. Вроде всё нормально. И с дверью в том числе. Тогда какого чёрта?

Этот вопрос и адресовала Чудовищу преспокойненько занявшему на кухне мой стул и прибравшему к рукам мою чашку с чаем.

— Я уже говорил, девушкам не идёт мат.

— Ну, ты и козёл.

— Согласен, иногда бываю, — и взгляд холодных глаз. Пробрало не хуже, чем в самый лютый мороз. И как он только это делает? Ах да, фамилия обязывает.

— Успокоилась? — деловито поинтересовался парень. Я многозначительно промолчала.

— Тогда садись.

Тимофей по-хозяйски указал на свободный стул и принялся рыться в своём рюкзаке. Достал планшет с листами А-4, ручку и строго посмотрел на меня.

— Мне казалось...

— Может, закончим, а? — перебил Морозов. — Я сам не испытывал ни малейшего удовольствия, ломясь к тебе в дверь. Но, хочешь ты того или нет, работу мы сделаем. Так что села и начали!

Командир, что б тебя...

Я сглотнула, сдерживая рвущиеся наружу слова, одарила парня ненавидящим взглядом и заняла указанный стул. И вправду, чем быстрее закончим, тем быстрее отстанет. Как его Максим только терпит столько лет? Смольный сам вчера рассказал, что они дружат с самых пелёнок и вид у парня при этом стал грустный-грустный. С таким-то другом, как Морозов, не просто загрустишь — завоешь!

— Начинай, — успокоившись, великодушно позволила я. Перетянула к себе плетёнку с печением, секунду подумав, встала и достала с полки ещё одну чашку. Если присутствовать при своей же экзекуции, то стоит устроиться с максимальным комфортом.

Тимофей терпеливо дождался, пока заварится чай, а пока я тянула время, что-то чертил на листке бумаги. Наверное, строит планы по уничтожению мира или рисует меня, качающейся на виселице.

Вздохнула, обхватила ладонями бока чашки и уставилась на незваного гостя.

— Всё? — холодно уточнил парень.

Кивнула, мысленно перечисляя всё, что о нём думаю и куда он может идти со своими замашками короля горы.

— Замечательно. Тогда начнём с самого простого. Твоё полное имя.

— Оксана, — язвительно поведала я страшную тайну.

— А если подойти к этому немного серьёзнее? ФИО, пожалуйста.

— Родионова Оксана Станиславовна, — поморщилась я.

Папу я люблю, но зачем было называть меня этим ужасным именем? Ладно, отец здесь ни при чём. Это мать одарила самым лучшим именем для девочки, а потом взяла и бросила любимую доченьку, упорхнув к... более успешному на тот момент бизнесмену. С тех пор не переношу имени Оксана. Терплю, да, но не более.

— Ксюша, значит.

Сам того не подозревая, порадовал Морозов. Кстати, кажется, за всё время нашего знакомства он ни разу не называл меня Оксаной. Странно... но, чёрт возьми, приятно.

Или только кажется?

— Дай мне, что ли, тоже листик, — выбросив глупые мысли из головы, потребовала я у парня. Тимофей жадиной не был и одарил аж тремя листами и запасной ручкой.

— Возраст и дата рождения, — продолжил допрос мой личный экзекутор.

Я аккуратно сложила листы на столе перед собой, разгладила их, смахнула несуществующие крошки и кровожадно улыбнулась. Морозов подозрительно нахмурился, но гадости говорить не стал. И правильно, я ведь тоже умею играть в святую инквизицию.

— Тебе не говорили, что спрашивать у девушки о возрасте неприлично?

— Хочешь избавиться от посещения пар по психологии?

Я отвернулась, пробурчала нехорошие вещи и, нацепив на лицо добродушное выражение, повернулась обратно к парню.

— Ваше ФИО, господин Морозов.

— Морозов Тимофей Константинович, — без промедления и прочих ужимок, коими могла похвастаться я, представился Тимофей. — И раз уж ты, наконец, выкинула дурь из головы. Возраст и дата рождения...

И подобным образом мы пикировали часа два. Сама удивилась, когда случайно зацепила взглядом часы. И вроде хотелось его убить едва ли не за каждый вопрос, лезущий в самую душу, но с другой стороны, мне нравилось с ним ругаться. Ну, в тех редких случаях, когда не возникало желания огреть сковородкой по голове.

— А можно спросить? — наблюдая, как Морозов расчерчивает новый лист, осторожно осведомилась я. Последние пятнадцать минут прошли на удивление спокойно, и хотелось бы как можно дольше сохранить настолько умиротворённое состояние нашего общения.

— Если хочешь узнать девственник ли я, ответ нет, — не отрываясь от своего занятия, выдало Чудовище, на корню загубив всё наше перемирие. Ещё и потоптался сверху.

— Судя по тому, как покраснела, ты у нас девственница. Так и запишем, — гаденько улыбнулся он и вернулся к своим каракулям.

— Пошёл вон из моей квартиры! — вскочив со стула, гаркнула я.

— Мы ещё не закончили. Сядь и получай удовольствие, — Морозов был спокоен, как скала. Ледяная и противная. И ведь так хорошо всё шло. Нет же, взял, сволочь, и всё испортил. Или он сам получает удовольствие, когда другим плохо? Судя по довольной физиономии — да.

— Сядь, Ксюш, сядь, — словно маленького непутёвого ребёнка, начал уговаривать Тимофей. Ещё и взгляд такой снисходительный. Как же я ненавижу этого типа!

— Ты мне должен новую вазу! — плюхаясь обратно, заявила я.

— А ты мне — очки. Так что ты хотела спросить?

— Почему ты всё время называешь меня только Ксюшей? Меня Оксана зовут.

— Тебе не нравится имя Оксана, — пожал Морозов плечами, продолжая что-то вырисовывать или писать на листке. А я так и замерла с открытым ртом.

— Ничего фантастического. Ты едва заметно морщишь нос, когда тебя так называют, — не дожидаясь вопроса, пояснил парень и начал собирать бумажки. — Предлагаю на сегодня закончить. Помнится, завтра у тебя четыре пары. У меня пять, но с последней могу спокойно уйти.

— Ты всегда решаешь за других? Может, у меня завтра дела? — заворчала я. Больше для проформы, потому что сегодняшний запас сил для борьбы с Монстром окончательно истощился. И правда какой-то энергетический вампир. Пообщаешься с ним, и хочется пойти броситься под поезд или хотя бы рухнуть в кровать и поспать часиков двенадцать.

— Не хочу тебя огорчать, но все твои планы на ближайшие две недели придётся отменить. У меня не так много свободного времени, и я более не собираюсь тратить его на то, чтобы ждать, пока мне откроют дверь. Яволь?

— Я-я, — согласилась и отвернулась, переведя всё внимание на стекло, по которому стекали капли. Пожалуй, эта осень останется в моей памяти, как самая ужасная. А ещё утверждают, что пора студенчества — самая лучшая в жизни человека. Да пошли они все!

— Хэй, — рука парня коснулась моего плеча.

— Ты, кажется, собирался свалить.

Тимофей усмехнулся, присел передо мной на корточки и снизу вверх, словно преданный пёс, заглянул в глаза. Я удивлённо сморгнула и приготовилась к какой-нибудь подлянке.

— Увидимся завтра, — чему-то улыбаясь, пообещал парень, похлопал меня по коленке, резко встал, подхватил рюкзак и направился в коридор.

И что это сейчас было? За две недели он сведёт меня с ума. Господи, дай мне сил и терпения.

— Дверь закроешь или как? — прозвучало из прихожей.

— А куда ж я денусь, — пробурчала я себе под нос и потопала выпроваживать парня. Ещё всего лишь тринадцать дней, Ксюх, тринадцать дней.

Глава 7. Доброта идёт спасать мир!

— А сметана есть?

— Порой мне кажется, что ты приходишь сюда не работать, а пожрать, — привычно проворчала я и полезла в холодильник за сметаной.

— Не без этого, — довольно оскалился Тимофей, перекладывая со сковородки в тарелку четвёртый сырник.