Две души

Но вот наступили и каникулы. Речи были готовы, и в назначенный день Драко порталом забрал троицу из школы в Малфой-Менор. Там их встретили его родители, леди Лонгботтом, Аластор Грюм, который явно был недоволен таким обществом, и корреспондент "Пророка" — вульгарно выглядящая женщина средних лет.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом, — вежливо кивнул троице отец Драко, — Рад приветствовать вас в Малфой-Менор. Я Люциус, лорд Малфой. Позвольте представить вам мою супругу Нарциссу и мисс Скитер, специального корреспондента "Ежедневного Пророка". С леди Лонгботтом и мистером Грюмом вы уже знакомы, как я понимаю?

Дети кивнули.

— Рады знакомству, лорд Малфой, — ответила за всех Гермиона.

— Драко, проводи гостей в малую гостиную, мы скоро к вам присоединимся, — произнесла Нарцисса. Её голос прозвучал достаточно дружелюбно. Малфои тщательно делали вид, что не знают о происхождении Гермионы.

Гости расселись на удобных креслах вокруг низенького кофейного столика.

— Итак, Драко передал мне, что вы можете сообщить о скрытых от общественности пренебрежениях безопасностью учеников и подтвердить свои слова под веритасерумом, — начал Люциус, — Это очень серьезное заявление, и я надеюсь, что вы это понимаете.

— Разумеется, лорд Малфой, — троица договорилась, что переговоры будет вести Гермиона, как наиболее способная к этому из всех троих.

— И о чем же вы хотите нам поведать? — пригласил лорд их к рассказу.

— В течение нашего первого года обучения в школе находился Философский камень, а профессор ЗоТИ Квиринус Квиррел был одержим духом Волдеморта. Защита философского камня была настолько серьезна, что три первокурсника с навыками чуть-чуть сверх программы прошли её без труда... И встретились с одержимым профессором. Сначала он выглядел человеком, и мы втроем с некоторым трудом, но пытались достать его простейшими чарами — "Ступефай", "Инкарцеро", "Инсендио". Он тоже атаковал нас, не тратя сил, а когда понял, что просто так нас не взять — начал превращаться в кучу гниющего мяса. Мы все перепугались, но я вспомнила маггловскую молитву экзорцизма и прочитала её. Оказалось, что текст маггловской молитвы совпадает с заклинанием экзорцизма, которое сработало и защитило нас. Квиррел умер на наших глазах. Я потеряла сознание, но Невилл все видел. Директор прибежал буквально через минуту после гибели Квиррела. Чем описывать, наверное проще даже предоставить воспоминания — я читала, что такое возможно, но не знаю, как, — потупилась девочка.

Взрослые переглянулись. Люциус вызвал эльфа и приказал ему принести омут памяти. Объяснив детям, как им пользоваться, лорд Малфой позволил детям слить туда свои воспоминания о походе за Философским камнем. Просмотрев их, взрослые долго молчали.

— Сказал бы я, да здесь дамы и дети, — наконец произнес Грюм.

— Ужасно, ужасно, — покивала Августа, и даже Скитер выглядела потрясенной. Руки журналистки чуть дрожали — она уже предвкушала, в какую сенсацию можно раздуть увиденное.

— А в аврорат сообщили, что Квиррел погиб от несчастного случая, — отметил Грюм, — Но вы, молодежь, тоже... Даете. Полезть искать камень...

Дети виновато потупились. Эльф принес леди Нарциссе успокоительное.

— Вот что. Вы не против провести каникулы у нас? — поинтересовался Люциус у троицы, — Это было бы наиболее удобно. И мы сможем проследить за точностью статьи и внести правки в случае необходимости, — он бросил на Скитер внимательный взгляд, — К тому же, мне говорили, что вы общаетесь с Драко. Полагаю, вы найдете, чем заняться, а Драко с удовольствием покажет вам владения рода Малфой.

По лицу Драко было видно, с каким "удовольствием" он это сделает, но возражать отцу не решился. Леди Лонгботтом подумала, но тоже дала свое согласие.

Люциус много размышлял об увиденном. Что-то было не так. Уже сейчас было очевидно — девочка-грязнокровка лидер в этой троице. Но её поведение, её сила — а силу Люциус Малфой чувствовал очень хорошо — не соответствовали официальному статусу крови. Словно у девочки был серьезный и опытный наставник-маг. Эту девочку не стоило недооценивать. Возможно даже стоит подружить её с Драко... Род Малфоев уже несколько поколений нуждался в обновлении крови. И решать стоит уже сейчас. Юная Паркинсон выгодна экономически, но явно не нравится Драко, да и слаба магически. Не даст сильного потомства. Из имеющихся чистокровных — лучший выбор. Но мимо такой как Грейнджер проходить не стоит только из-за статуса крови.

Глава 38.

Каникулы выдались насыщенными. Драко сначала неохотно общался, но за пару дней втянулся. Школьные условности "Все гриффиндорцы — тупые и геройствующие не по делу, а все слизеринцы — скользкие хитрые змеюки" были отброшены, и троица отчетливо грозила превратиться в четверку. Взрослые на это смотрели сквозь пальцы и проводили много времени, обсуждая открывшиеся перспективы: Волдеморт жив и грозится вернуться. Малфой-старший нервничал — возвращение Волдеморта ему было не нужно от слова совсем. Леди Лонгботтом не хотела впутывать в войну детей, но они и так уже впутались по самые уши. Грюм подозревал все и вся, строя теории заговора, которые в свете последних событий очень уж сложно опровергались. Малфой рассказал им свои предположения о наличии у Гермионы наставника, но этому не нашлось ни доказательств, ни опровержений. Девочка в критических ситуациях явно мыслила взрослее, чем ей полагалось, стремилась знать как можно больше, была довольно сильна — но всему этому у неё были заготовлены логичные и неопровержимые объяснения.

Но все кончается, и дети вернулись в Хогвартс. Драко и Гарри поспорили на желание о том, кто из них поймает снитч в финальном матче Гриффиндор/Слизерин, и теперь усиленно тренировались, почти забыв об учебе к вящему недовольству Гермионы. На что мальчишки хором заявляли, что они и так все знают к экзаменам, а тренировки лишними не будут. Карина, к удивлению Гермионы, была на стороне мальчишек, и девочка с обиженным видом пропадала в библиотеке в компании Невилла. Но Карину настораживало тихое поведение Джинни и дневника.

Гром грянул за несколько дней до экзаменов, прямо перед финальным матчем по квиддичу, когда ночью башню Гриффиндора разбудил громкий девичий визг. Джинни, сжав в одной руке дневник, а во второй — нож, пришла убивать проклятую конкурентку. Визжала, что интересно, Парвати, проснувшаяся посреди ночи и увидевшая Джинни, заносящую нож. В этот момент "проснулась" и Гермиона — Карина постоянно наблюдала за Джинни и была готова удержать руку девочки телекинезом. Прибежали старосты, оглушили первокурсницу, вызвали профессора Макгонагалл и леди Лонгботтом... Гермиону и Джинни забрали в больничное крыло — успокаивать нервно дрожащую Гермиону и выяснять причины поведения Джинни. Тут-то проклятый артефакт и всплыл. А уж когда на допросе несостоявшейся убийцы выяснилось, что дневник был у Джинни почти весь учебный год, а нападения василиска — её рук дело...

Вопроса о профпригодности директора Дамблдора уже не стояло, хотя и истинную сущность дневника не обнародовали — согласно официальным источникам, это был могущественный артефакт, контролирующий разум того, кто в нем пишет. Леди Лонгботтом и лорд Малфой, в кои-то веки объединившись, заставили мага оставить пост директора Хогвартса (новым директором стала Минерва Макгонагалл) и пост главы Визенгамота. Министр магии Корнелиус Фадж только поддержал эту инициативу — ему казалось, что так он обретет больше политической власти, а поддерживать явно тонущего директора было бы и вовсе неразумно. Да и известие о наличии у Волдеморта крестража, подтвержденное экспертизой отдела Тайн, никого из посвященных в тайну не обрадовало.

Матч и экзамены перенесли почти на неделю, но в конечном счете провели. Матч окончился ничьей — определить, кто из ловцов поймал снитч так и не вышло — мальчишки схватились за шарик одновременно и с разных сторон, сцепив руки в замок, и так и спланировали вниз. Счет на этот момент составлял 50-50, но кубок достался Слизерину — в общем зачете Гриффиндор отставал и для кубка им требовалась победа с разницей хотя бы в 30 очков. Мальчишки же хитро переглянулись.

— И кто проспорил?

— Мы спорили, что если я поймаю снитч — ты должен мне желание, а если ты поймаешь — то я тебе. Итого мы оба должны друг другу желание! — заявил справедливый Поттер.

— Я запомню, — ухмыльнулся Малфой, уходя к своей команде праздновать победу.

— А теперь идемте готовиться к экзаменам! — тут же налетела на Поттера Гермиона.

— Все-все, грозная Миона, я сдаюсь и иду учиться, — поднял руки мальчик, широко улыбаясь.

Радость от окончания года гриффиндорцам омрачали только хмурые Уизли. Джинни признали сумасшедшей и забрали в Мунго на лечение, тонко намекнув родителям, что они должны быть благодарны, что девочку не обвинили в нападениях. Но Гарри, Гермиону и Невилла это не слишком волновало — преследующие их весь этот год злые взгляды седьмой Уизли им немало надоели. Дети предвкушали каникулы, свободу от школы и школьных забот. Но их планам "не думать ни о чем плохом на каникулах" не суждено было сбыться.

Третий курс.

Глава 39. Неожиданная встреча.

На все каникулы Грейнджеры уехали во Францию. Гермиона сначала жалела, что не сможет на каникулах увидеться с друзьями, но перспектива побывать в новой для себя стране и узнать много нового перевесила, а уж экскурсии по различным достопримечательностям, как маггловским, так и магическим, и вовсе отвлекли девочку от мыслей о друзьях. Но забыть о днях рождения Гарри и Невилла было бы преступно, тем более, что за несколько дней до праздников к ней прилетели совы друзей. Так что девочка, отпросившись у родителей и захватив немного денег, отправилась в магический квартал Парижа за подарками.

Прогулка удалась на славу, и даже лужи на мостовой, сохранившиеся от утреннего дождя, не портили молодой девушке жизнерадостное настроение. Ровно до тех пор, пока девушка не споткнулась о выступающий камень и чуть не свалилась в одну из этих луж. Карина моментально перехватила контроль и успела бы восстановить равновесие сама, но проходивший мимо парень, выглядящий лет на шестнадцать, успел подхватить её под руку.

— С вами все хорошо, мадмуазель? — вежливо поинтересовался юноша.

— Да, благодарю, — девушка подняла глаза на нежданного помощника и хотела улыбнуться, но это удалось ей с трудом. Не узнать лицо сына Карина не смогла бы и через несколько столетий. Но она слишком хорошо понимала — совпадение.

— Точно? — приподнял бровь юноша, явно заметивший вымученность улыбки.

— Да. А вы хорошо говорите по-английски, месье, — перевела тему женщина, — Как вы догадались, что я англичанка?

— Я слышал, как вы говорили с продавцом, мадмуазель. Ох, простите мне мою грубость, я не представился. Меня зовут Кадиан.

Карина предпочла отдать контроль Гермионе. Так было проще сохранять внешнее спокойствие.

— Гермиона, — представилась она.

— Позволите ли проводить Вас?

Девушка на секунду умолкла.

— Карина? Что-то не так? Мне согласиться?

— Если хочешь. Все в порядке, — ответила женщина, укрепляя щиты и отгораживая Гермиону от своих эмоций.

— С удовольствием, — девушка протянула руку юноше ладонью вниз. Тот поймал легкую ладошку, а нить ментального сканирования легко коснулась иллюзии, защищавшей разум девушки, и тут же отступила.

— Давно вы во Франции?

— Нет. Приехала на летние каникулы с родителями.

— Вам нравится здесь?

— Здесь красиво. Не так, как дома, но тоже красиво.

Пока подростки вели почти бессмысленный светский разговор, Карина аккуратно выплетала сканирующую сеть. Но даже от столь тщательно рассчитанной сети, которую многие даже не замечали, юноша закрылся. Но сама конфигурация щита была женщине слишком знакома, и она сняла часть щитов на мгновение, позволяя ему увидеть две души в одном теле. Он отреагировал немедленно, продолжая разговор и отправляя нить мысленной связи, которую женщина и подхватила. Она показала юноше один из мыслеобразов, о котором знали только они, но который нельзя было перепутать с чем-то другим.

— Мама? — даже в мысленном голосе прозвучало удивление, — Не ожидал... Но как?

— Мне нравится эта девочка. Пусть она еще маленькая и глупенькая, но она вырастет в сильного псайкера. И разве ты не видишь следов благословения?

— Ты бы хоть возможность связаться с тобой оставила, — укоризненно добавил Кадиан.

— Всё просто. Если ментальной связью не дотянешься, пошлешь письмо девочке. Надеюсь, вы оба не разучились писать, — её усмешка была почти ощутима.

У входа в отель юноша вежливо попрощался и покинул девушку. Но Гермионе было очень любопытно, и она пристала к Карине.

— А почему ты так на него среагировала? Я же вижу, что что-то не так. И мне показалось, что он с тобой разговаривал. Нить связи я точно видела!

Карина помедлила перед ответом, но не стала скрывать правды.

— Кадиан — мой сын. Его душа воплотилась в этом теле. И это большая удача, что так совпало, и мы оказались в одном моменте времени и пространства.

— И ты теперь уйдешь от меня к нему? — грустно спросила девушка.

— Я постараюсь найти себе тело, но не стану покидать тебя совсем, пока ты не станешь достаточно сильной, чтобы постоять за себя. А Кадиан уже давным-давно большой мальчик, вполне способный со всем справиться и без меня.

— Все однажды заканчивается, — чуть грустно улыбнулась Карина.

Интерлюдия.

Черный книззл и черный пес лежали, прижавшись друг к другу в скалистой расщелине. Ледяная вода и пронизывающий ветер пролива остались позади. Когда-то они были братом и сестрой. Потом — злейшими врагами. Но двенадцать лет Азкабана меняют всех. Их эти годы заставили вспомнить, что они — брат и сестра. Они разные, но газетные обрывки, повествующие об одержимом профессоре, дали им обоим цель. Они были детьми древнего и темного рода, и знали о том, откуда маги черпают силу. Она не могла поверить, что её Лорд связался с этими силами, и желала докопаться до истины, а он хотел защитить крестника от любых опасностей, но утратил доверие к тем, кого считал Светом. Но поодиночке им не справиться. Они не умели действовать вместе, они оба были воинами, и не желали выжидать и вступать в союз с врагом. Но проклятая статья обессмыслила двенадцать лет ада и если они выживут — им придется искать новые приоритеты и новых союзников. Два анимага, два беглых преступника тихо спали под вой ветра. У них одна цель — Гарри Поттер, и они намеревались найти мальчика, чего бы то ни стоило.