Волчица и пергамент. Том 9

— Сначала служащие собора подумали, что это обычное мошенничество ради сбора пожертвований, и не стали обращать серьёзного внимания, но по мере того, как туда собиралось всё больше людей, это стало напоминать секту. Поэтому они, напугавшись, попытались узнать у королевства, возможно ли, чтобы это был настоящий Предрассветный кардинал, стали выяснять, не убийца ли это, подосланный кем-то из политических противников, а меж тем положение быстро осложнялось. Размеры событий разрослись до такой степени, что решить вопрос поимкой и казнью злоумышленников стало уже невозможно. Если изловить мошенников, пришлось бы сражаться и со всеми жителями Орбурка. А они были не кем иным, как собственными людьми Эшьютадта.

К тому же собору было известно, что горожане, жаждавшие сравнять собор с землёй, были обмануты мошенниками.

— В том, что Эшьютадт не предпринял видимых мер, сдерживался, я вижу, что люди собора, включая выборщика, не имеют злых намерений... Это доказательство? — спросил Коул.

Ив кивнула.

— Я тоже была удивлена, — призналась она, — но эти люди вроде как священнослужители. Когда город такой большой, управляться с ним красивенько невозможно, и народец легко может воспринять собор как логово зла. По своей сути выборщик — человек хороший. Настолько, что я просто поразилась.

Ив, вероятно, имела связи с высокопоставленным духовенством в этом городе. А поскольку Эшьютадт запрашивал в Уинфилде об истинности Предрассветного кардинала, то, скорее всего, в соборе не были настроены враждебно ни к Предрассветному кардиналу, ни к королевству.

Как бы то ни было, королевство ответило, что тот человек — самозванец, и Ив посчитала вопрос закрытым. Это, оказалось, было совсем не так, прежде она это осознала, проблема разрослась, о чём Коул сообщил в своём письме. Поэтому Ив спешно переговорила с торговцами из отдалённых мест, заходившими в порт Раусборн и, узнав, что вся эта история начинает распространяться по территории большой земли, в ужасе бросилась туда сама. И, вероятно, уже от жителей города она узнала о происходившем и о терзаниях собора.

— Причина, по которой люди в соборе не решаются действовать даже по происшествии значительного времени, состоит в том, что они беспрестанно искали способ разрешить положение, не причиняя вреда обманутым людям. Однако такого способа нет. Ожесточённое сопротивление ожидается в любом случае — слишком многие в Орбурке проклинают собор. Даже если Орбурк удалось бы успешно разогнать, допуск в Эшьютадт нераскаявшихся сильно подорвёт авторитет архиепископа как властителя. Так что покаяние их, хотя бы просто формальное, совершенно необходимо... Ожидать такого развития событий нет оснований.

Это было бы представлением, в котором славилось бы добросердечие священнослужителя и одновременно светского правителя. Но ко всему этому приплеталось имя Предрассветного кардинала, что усложняло положение.

— Для королевства недопустимо распространение каких-либо тревожных известий о Предрассветном кардинале. Как только Орбурк станет похож на город, что подумает мир? Предрассветный кардинал разоблачает неправедность Церкви, но это только предлог, на деле он пытается добиться расположения людей, чтобы территорию, на которой это произойдёт, включить в состав королевства.

И потому королевство прибыло, чтобы надавить на Эшьютадт.

Вы должны немедленно справиться с ложным Предрассветным кардиналом.

Сколь ужасающей ни была бы битва, в которой будут подавлены мятежники.

— Мы также поспешили собрать сведения в соответствии с твоими письмами, но окончание этой истории предрешено. Что бы ты ни сказал, Эшьютадт является частью империи, а архиепископ-выборщик с мечом в руке останется правителем. Есть пределы того, что в силах сделать священник. Послать войско в Орбурк, даже вырезать всех, кто будет сопротивляться, но одолеть ложного Предрассветного кардинала. Другого пути нет.

Закончив эту длинную тираду, Ив откашлялась, потом вздохнула.

— Вся разница лишь в том, рано это делать или поздно, — глаза Ив, смотревшие на Коула, были полны досады на предстоявшее хлопотливое дело и тревоги. — Поэтому, получив от тебя весть о вашей поездке сюда, мы тут же предположили худшее. Было нетрудно представить, что вы, приехав и изучив положение, быстро докопаетесь до правды. Что это я, вы были просто великолепны, докопались и впрямь моментально.

Может быть, недовольство, мелькнувшее на лице Ив, было вызвано воспоминанием, как ими была раскрыта и её собственная попытка махинации.

— А ты, конечно, думаешь об одном. Как помочь бедным овечкам Орбурка.

Коул был не в силах ответить, и сама Ив, кажется, не обвиняла его. Она словно говорила, что если солнце село на западе, то через некоторое время оно взойдёт на востоке.

— Вот ты, не думая о последствиях, ворвёшься в собор. Если такое случится, это станет началом кошмара.

Беды разрастутся, как тесто на закваске.

С позиции Эшьютадта истинный Предрассветный кардинал окажется на стороне мятежников. Подозрение, что самозванец, возможно, изначально был заодно с ним, что Предрассветный кардинал замышлял вмешаться в дела Эшьютадта, укрепится. В итоге соборный город мог поднять знамя враждебной стороны. И в результате никто не поручится, что при виде этого и другие города империи не поступят так же.

Конечно, есть вероятность, что этого не произойдёт, но, чем полагаться на это, надёжней избрать менее опасный пусть.

— Нельзя позволить кучке ловких мошенников поставить наши планы под угрозу. И всякий риск был бы глупостью. И чтобы предотвратить распространение неожиданных слухов о Предрассветном кардинале, я сообщу о намерениях королевства Эшьютадту и в то же время возьму бразды правления над вами в свои руки.

Не допустить дальнейшего ухудшения положения. Даже если ей придётся взять на себя грязную роль, которая приведёт бедных людей к смерти.

— Коул, — обратилась по имени Ив, что было необычно для неё.

И тон её утратил привычную насмешливость. Её серьёзные глаза наводили на мысль, что она всё это не сказала раньше по какой-то причине.

— Ты не можешь получить всего, — сказала эта алчная женщина-торговец Коулу.

Конечно, он знал это.

Самозванца необходимо было незамедлительно остановить, но на пути к нему со всем рвением встанут люди города, встанут защищать самозванца, и они не станут слушать, если им сказать, что он ненастоящий. В итоге произойдёт кровавое побоище, в котором бессмысленно погибнет множество людей, но вопрос всё же будет решён.

Предрассветный кардинал снова и снова будет посещать влиятельных людей, которые помогут ему на Вселенском Соборе. Первым, вероятно, будет этот, из Эшьютадта. Потому что при появлении мошенников он даже обратился к королевству, чтобы узнать, настоящий это Предрассветный кардинал или нет.

Тогда следует смотреть вперёд, действовать разумно. И даже отложить в сторону свою веру.

— Надо же, если не получить от Хайленд какие-то особые полномочия на этого парня, такая роль не стоит того, — игриво произнесла Ив, будто поддразнивала собственного ребёнка, потом её тон сменился. — Я знаю, что это идёт вразрез с твоими понятиями о справедливости. Я знаю, что ты не можешь согласиться с этим. Поэтому, если ты возненавидишь меня, я не буду возражать.

Ради того, что важнее. Чтобы слабый отблеск зари, пробившийся в восточные ворота, превратился в свет солнца, который рассеит тьму.

Рядом с Коулом шевельнулась Миюри. Она словно хотела дёрнуть его за рукав, но не решалась.

Коул знал, что она была намного умнее его и поэтому понимала всё, что говорила Ив. То же можно было сказать и о Ханаане. Прежде всего, Ханаан прибыл в королевство Уинфилд прямо от папского престола, по сути, предав свой древний род ради истинной справедливости, поэтому его власть была гораздо большей, чем это могло показаться.

И всё же они оба смолчали, вероятно, потому, что понимали Коула.

До недавнего времени он был агнцем, которому пришлось со всей своей невинностью добиваться справедливости. Но, прежде чем он это осознал, его значение выросло. Как выросло и число людей, вступивших на этот же путь.

Чтобы стать взрослым, ребёнок должен рано или поздно признать это, точно так же было то, что должен был признать Коул.

— Но всё же, — сказал Коул.

Губы Ив сжались в линию, её взгляд приобрёл остроту меча. Миюри схватила его за рукав, явно желая предостеречь от безрассудства.

Осознавая всё это, Коул произнёс:

— Прошу тебя, дай мне время.

Он опёрся ладонями о стол и привстал, приблизившись к Ив и глядя на неё немного сверху вниз. Ив не отрывала от него глаз. Смотрела на него этими ледяными глазами.

— Чем это помогло бы, даже представить не могу.

Чем помогло бы людям, обманутым самозванцем. Иначе говоря, помогло бы вернуть им здравый рассудок.

— Дело не только в том, чтобы людей, которыми кто-то крутит, как хочет, убедить в том, что ими крутят. Они повелись на речи самозванцев и долго поливали собор грязью. Если они не проявят какого-то раскаяния, правителю города, собору будет нелегко принять их обратно. Сдержанность объясняется тем, что способ сделать это до сих пор не был найден.

Надо было преодолеть две стены. И каждая — ужасающе высокая.

— Конечно, если тебя утешит, что ты сделал то, что должен был сделать, я не стану тебя останавливать. Если же ты намерен собрать союзников в Совете, тебе придётся в будущем вступать в подобные дрянные сделки. Но на самом деле ты... — и Ив тоже наклонилась вперёд, приблизив лицо к лицу Коула.

С самого детства Коула она была к нему добра, но между ними выдерживалось расстояние. Возможно, это расстояние между взрослыми и детьми.

Теперь оно исчезло.

— Не беспокойся. Я не оставлю роли Предрассветного кардинала.

Если не можешь предотвратить беду, рыдать всё равно бесполезно.

Ив продолжала пристально смотреть на Коула. Сам Коул почувствовал, что Миюри и Ханаан даже затаили дыхание, но почему-то казалось, что Миюри беспокоит нечто иное, и он еле сдержал смешок.

Ив первой отвела взгляд, выдохнула и расслабленно откинулась на спинку стула.

— Это будет для тебя прощальной церемонией, после неё ты станешь взрослым. Подожду три дня, — Ив посмотрела на свои руки, на мгновенье задумалась и снова взглянула на Коула. — Но вечером третьего дня я пойду сообщить ответственному лицу в Совете о твоём присутствии. Будет явление проблемного агнца. Они тоже не глупые, можно ожидать ещё более серьёзных, сложных проблем. Ко всему ещё у империи недавно добавились трения с папой. А если архиепископ вступит в противостояние с Предрассветным кардиналом, он выпадет из процессов, происходящих в мире. Обдумав всё, он снимет облачение священнослужителя и наденет одежду властителя. Ему надо будет подготовить отряд для подавления мятежа, как готовит церковные службы.

Коул, наконец, отстранился от стола и опустился на стул. Он уловил сбоку строгий взгляд Миюри, говоривший: "не заставляй меня волноваться", и ещё там, кажется, было: "я же говорила тебе не удаляться от меня без разрешения".

— Большое спасибо, — сказал Коул Ив.

Если бы он подбавил иронии к голосу, возможно, Ив было бы легче. Она старалась разыграть роль злодея именно потому, что была по своей сути хорошим человеком.

— Не перекусите? — спросила она.

Коул, криво усмехнувшись, решительно отказался.

По пути на постоялый двор Миюри не проронила ни слова. Ханаан тоже молчал, может быть, у него не было настроения разговаривать без Миюри.

Уже в комнате Миюри, хлопнув ладонями по груди Коула, крепко, до боли прижалась к нему. Эта умная девушка хорошо знала, на что был готов Коул, заявив, что не уйдёт с роли Предрассветного кардинала. И отсрочку ему предоставили лишь на три дня. Возможно, она была сердита на то, что такое важное решение было принято без неё, объявлявшей себя его рыцарем.

Объятие Мири длилось один миг, а в следующий она, отпустив Коула, выбежала в коридор и позвала Ханаана, направлявшегося в свою комнату.

— Братец Ханаан, помоги и ты! Мы должны найти путь!

Глаза Ханаана заблестели, и он, ответив: "Конечно! ", вошёл к ним в комнату.

Коул не слишком сильно отличался годами от Ханаана, но у него было ощущение, что и Ханаан, и Миюри были взрослее его. Чувствуя себя неловко перед их добротой, Коул произнёс:

— Поделитесь со мной, пожалуйста, вашей мудростью. Нам надо помочь людям, обманутым злодеями.

Он выдвинул стол на середину комнаты и положил на него лист бумаги.

Люди, поверившие фальшивому человеку, в своём рвении перешли реку, которую не должны были переходить. Их нужно было благополучно вернуть на должную сторону.

Духовенство Эшьютадта, конечно же, раздумывало над этой задачей, но хороших мыслей к ним не пришло, а разрешить ситуацию требовалось побыстрее.

Женщина-торговец Ив сказала: "Ты не можешь получить всего".

Ради великой цели исправления Церкви нужно отбросить одно или другое, это же нестрашно. Но если Коул привыкнет к такому способу решения, верить в Бога он уже не сможет. Нет, ещё раньше он утратит веру в себя.

Поэтому надо сопротивляться, насколько возможно. Даже если понимаешь всю нелепость этого, правда в мире восторжествует, и, кроме как верить и бороться до конца, нет иного способа защитить самого себя.

— Осудить подделку нетрудно. Как и кого-то поймать, — сказала Миюри, остальные внимательно слушали.

Взявшись за дело всерьёз, она вполне смогла бы мигом пустить мошенников на колбасную начинку.

— Но на людей с излишним рвением это окажет противоположное действие.

— Говорят, святой становится совершенным только с момента смерти, — пояснил Ханаан, хорошо разбиравшийся в истории Церкви и. конечно же, знавший много подробностей, касавшихся веры и ереси.

Ересь не исчезала со смертью её проповедника. Скорее, мёртвый проповедник будет обожествлён, это укрепит ряды его единомышленников, и тогда работа по подавлении ереси обретёт куда больший объём.

— Кроме того, жителям Орбурка будет нелегко признать неправильными свои действия. А это помешает Эшьютадту даровать им прощение.

Правителю, если он хочет быть правителем, не пристало принимать без наказания подданного, умалявшего его власть сквернословием. Если один раз пропустить без возмездия случай, когда подданный позволит себе лишнее, это может в будущем повториться, к тому же у власть имущих, подчинявшихся собору, также появятся основания к неуважению.

И потому Хайленд от имени королевства послала Ив. Если возлагать надежды на то, что Эшьютадт займёт сторону Предрассветного кардинала, волнения на этой территории стали бы проблемой.

Задача простая и понятная, решений у неё достаточно много, но нужное решение — самое сложное из всех.

— Урезонить горожан Орбурка. И заставить их явить Эшьютадту своё раскаяние, — произнёс Коул.

Это совершенно невозможно осуществить, — мелькнуло в самой рассудительной части его разума. Но Миюри и Ханаан в ответ на его слова достали из карманов по перу и показали друг другу. Словно рыцари, вынувшие мечи из ножен.