— Совсем не хочешь посмотреть на настоящий магический бой? — по всей видимости решивший успокоить собственные нервы за чужой счёт Оливер, в очередной раз принявшийся проверять флаконы с зельями и артефакты в кармашках на ремнях, жилете и в плаще, продолжил задавать вопросы, на которые и сам знал ответ.
— Мне хватит и воспоминаний от командиров наёмников, — решил подыграть собеседнику блондин. — Да и не солидно такому важному мне, идти на острие атаки.
— Мог бы постоять в стороне, — хмыкнул Твист. — Хотя... в чём-то ты прав: если нашего "нанимателя" случайно убьют, наёмники могут и разбежаться.
— Меня несомненно радует твоя забота, — равнодушно заявил молодой волшебник, а затем добавил: — Тебе уже пора идти, если ты сам не хочешь пропустить всё "веселье".
— Как прикажете, господин Грин-де-Вальд, — изобразив самый саркастичный тон, на который только был способен, отозвался собеседник, после чего молча махнул рукой двум охранникам и поспешно вышел за дверь.
Комментарий к Глава 12
Всем добра и здоровья.
========== Отступление 2 ==========
В густой роще, почти в километре от кажущегося заброшенным монастыря, с глухими хлопками стали появляться группы людей, держащихся за длинные верёвки с узелками. Примерно две трети из них были одеты в кожаные плащи, мягкие растоптанные сапоги, жилеты с многочисленными кармашками и шляпы, а оставшиеся носили однообразные мантии до колен, перчатки и высокие ботинки.
Разделившись на пятёрки, продолжая держаться за длинные верёвки, они цепочками двинулись в сторону места, обозначенного на картах как база противника. И если оборотням хватало собственных органов чувств, чтобы в сгущающихся сумерках ориентироваться почти как днём, то волшебникам приходилось пить зелья "Кошачий Глаз", "Лисий Слух", "Волчий нюх" и разнообразные стимуляторы, приводящие организм на пик боевой формы, на краткий срок позволяющие выйти за пределы возможностей человека.
Верёвки, за которые держались члены разных пятёрок, на деле являлись одноразовыми скрывающими артефактами, которые делали невидимыми тех, кто за них держался, при этом позволяя видеть друг друга бойцам одной группы. Впрочем, если бы они не умели передвигаться по лесу (вставая на землю едва ли не шаг в шаг), то противник мог обнаружить чужаков по шуму ломающихся веток и шороху листвы.
К счастью для нападающих, пятёрки коих в большинстве своём были смешанными, и перевёртыши, и волшебники умели ходить быстро и тихо, используя для этого как собственные навыки, так и разнообразные чары. Благодаря тому, что мест прибытия было несколько, вскоре монастырь оказался окружён неровным кольцом магиков, буквально каждой клеточкой чувствующих фон святой силы, пропитавшей землю на сотни метров вокруг...
...
Штерн стоял в тени деревьев на краю большой поляны, где на вершине холма возвышалась маленькая крепость, по какой-то ошибке именуемая монастырём. С одной из сторон от внешних стен сооружения располагалось небольшое чистое озеро с зеркальной водой, в коей отражались звёзды и серебряный полумесяц, в то время как с остальных направлений находилось открытое пространство с высокой травой, что практически лишало возможности подкрасться незаметно.
Поднеся к левому глазу хрустальный монокль с золотой оправой, украшенный вязью магических символов по внешнему краю, волшебник неприязненно поморщился и позволил артефакту повиснуть на тонкой цепочке. Бело-серебряный купол, раскинувшийся вокруг внешних стен, а также сигнальная паутина, в которую только чудом ещё никто не попал, совершенно не способствовали хорошему настроению наёмника...
"А кто сказал, что будет легко?", — мысленно усмехнулся волшебник, жестом подзывая к себе первого помощника.
— Хорёк, твой выход, — скомандовал Штерн.
Невысокий брюнет средних лет, одетый в тёмно-серую мантию и магловскую шляпу с короткими полями, молча кивнул и отцепился от верёвки, сделал шаг в сторону и сосредоточился... а в следующую секунду будто бы провалился сам в себя, превращаясь в небольшого пушистого зверька чёрного цвета. Находящиеся рядом оборотни смотрели на это с интересом, а многие волшебники с откровенной завистью: далеко не всем удавалось овладеть анимагией (способностью превращаться в зверя), а у многих из тех, кому сопутствовал успех, второй облик оказывался не слишком практичным.
Командир достал из внутреннего кармана небольшую сумочку, затем при помощи пары петель зафиксировал её на теле подчинённого и вернулся к наблюдению за монастырём.
Маленький зверёк, сохраняя максимально возможную тишину, повёл ушами, принюхался, после чего стремительно шмыгнул в высокую траву и скрылся из поля зрения.
Потекли минуты напряжённого ожидания, когда и волшебники, и оборотни были готовы сорваться с места, в случае если сработает тревога. Предводитель наёмников до рези в глазах всматривался в купол и сигнальную паутину, стараясь определить мельчайшие их колебания, что свидетельствовали бы о неудаче подчинённого, но... Хорёк в очередной раз показал своё мастерство.
В том, что противниками оказались церковники Штерн уже не сомневался: ему, как волшебнику, даже находиться рядом с монастырём было неприятно, хотя святая сила и не являлась враждебной для обычных чародеев. Куда хуже себя чувствовали перевёртыши, находящиеся словно бы на солнцепёке в пустыне...
Из высокой травы бесшумно выскользнул чёрный зверёк, который забежал за ствол более или менее крупного дерева и, оказавшись под защитой от прямого лунного света, принял человеческую форму. Тут же один из напарников сунул ему в руку конец верёвки, после чего взгляд мужчины безошибочно устремился на командира, а губы изогнулись в самодовольной улыбке.
— Готово, — прозвучало всего одно тихое слово в ночной тишине.
"Тогда... пора постучаться в двери", — мысленно хмыкнул глава наёмников.
— Готовность минута, — вслух произнёс Штерн, пряча монокль в кармашек мантии (он как-то пытался сражаться со стекляшкой, закреплённой на глазу, но после того как из-за магической вспышки едва не ослеп на половину, решил обходиться обычным зрением).
...
Грохот взрыва был слышен на многие километры вокруг, а последствия диверсии не заставили себя долго ждать: кусок стены рядом с воротами обвалился, потянув за собой одну из двух тяжёлых створок, в то время как вторая пусть и накренилась, но всё же удержалась на петлях. Святой барьер замерцал и погас из-за нарушения контура, сигнальная паутина стала выдавать совершенно нереальные сведения о полчищах магиков, волнами накатывающих на монастырь.
Оборотни и наёмники хлынули к стенам, в едином порыве забыв об осторожности... за что некоторые из них поплатились не проделав и половины пути, когда сработали присыпанные землёй волчьи капканы и ямы, прикрытые тонкими досками. Освещённый металл, обнаружить который не позволял высокий фон энергии в пространстве, с одинаковой лёгкостью вонзался в плоть перевёртышей и людей, нанося тяжёлые раны и травмы.
Впрочем, первая неудача не смогла остановить нападающих надолго: череда заклинаний огня и телекинеза в считанные секунды обратила траву в пепел и смела спрятанные в почве ловушки. Тем временем на стенах послышались крики, вспыхнули фонари, а затем стали раздаваться разрозненные хлопки выстрелов, отправляющих вперёд серебряную дробь.
Оборотни вскинули магловские ружья, начав вести ответный огонь по защитникам монастыря, ориентируясь как на свет фонарей, так и на собственный слух. Чародеи отправляли лучи взрывных заклинаний, выбивая из преграды каменные осколки, брызгами разлетающиеся в разные стороны. Часть наёмников швыряла флаконы с алхимическими составами, другие же бросали артефакты, при активации коих прямо из земли вырастали широкие каменные лестницы, почти вертикально тянущиеся до самого верхнего края стены....
...
Оливер был одним из первых, кто ворвался в образовавшийся в стене пролом, оказавшись во внутреннем дворе вражеской цитадели. Его ноздри дико раздувались, втягивая в себя кислый воздух, отравленный святой силой, сжатые зубы были обнажены в яростном оскале, а глаза наверняка сияли животной злобой. Инстинкты гнали перевёртыша вперёд, требуя вцепиться в глотки врагов, посмевших напасть на его стаю...
Кровь бурлила в жилах, сердце стучало будто барабан, Твисту казалось, что вот-вот он перекинется в зверя и помчится вперёд уже на четырёх лапах, оглашая окрестности рычанием и воем. К счастью, до полнолуния оставалось почти полмесяца, благодаря чему здравый разум удавалось удержать хотя бы частично.
Грунт во внутреннем дворе был утоптан до состояния камня, двухэтажные каменные здания выстроились подобием буквы "П", и над всем этим возвышалась колокольня, словно перст указывающий в ночное небо. Силуэты в чёрных балахонах с капюшонами и белых масках, похожих на клювы воронов, неглядя стреляя куда-то в сторону взбирающихся на стены перевёртышей отступали к главному корпусу комплекса, оказывая на удивление отвратительное сопротивление.
"Что-то не так", — взвыла интуиция Оливера, а внутренний зверь буквально забился в глубине сознания, словно стремясь вырваться наружу.
Однако же отреагировать оборотень не успел, так как в этот самый миг раздался звон колокола, пронзительный и гулкий настолько, что заныли зубы и кости, мышцы свело судорогой, а перед глазами потемнело. Удар земли в лицо он почти не почувствовал, да и на фоне страданий, испытываемых сразу всем телом, разбитый нос смотрелся едва ли не насмешкой.
Звон повторился... снова и снова... снова и снова. Каждый раз когда гул проходил сквозь перевёртыша, он ощущал себя перчаткой, которую пытаются вывернуть наизнанку. В подобном состоянии с ним могли бы справиться и магловские дети, вооружённые обычными палками, не говоря уже о тренированных взрослых церковниках.
...
Мелодичный звон заставил волосы на головах у волшебников встать дыбом и едва ли не заискриться разрядами статики, в то время как наложенные заранее чары будто бы ветром сдуло. К счастью для наёмников и их союзников, этот эффект не распространился на зелья и артефакты, продолжившие свою работу в даже настолько агрессивной обстановке. Впрочем, учитывая моментальный выход из боя значительной части нападающих, коими были повалившиеся на землю в судорогах перевёртыши, враг добился хотя бы части своих целей.
Тут же распахнулись окна и двери строений комплекса монастыря, откуда высыпали люди в чёрных одеждах с белыми мантиями: одни из них вскидывали ружья, стреляя по вынужденным защищаться волшебникам, другие бежали к беззащитным магикам с обнажёнными короткими мечами. Чародеям пришлось швырять под ноги противнику амулеты с вложенными заклинаниями, заранее наполненными магической силой, которые либо взрывались, либо превращались в каменные шипы, словно иглы огромного ежа торчащие в разные стороны, либо образовывали стены из уплотнённого грунта, легко принимающие на себя пули и стрелы из арбалетов.
Быстрый штурм, оказавшийся подготовленной церковниками ловушкой, захлебнулся и перешёл в позиционное противостояние, но и ответная контратака защитников монастыря не достигла запланированного успеха. Пусть чары волшебников и слабели из-за звона колокола, но наёмники колдовали много и быстро, да к тому же активно пили зелья и отпаивали своих союзников...
...
— Хорёк! — рявкнул Штерн, спиной прижимаясь к поднявшемуся из земли каменному выступу.
— Здесь, — отозвался помощник, сидящий на одном колене за соседним укрытием, торопливо перезаряжая ружьё, которое забрал у свернувшегося клубком перевёртыша.
— Нужно заставить этот колокол замолчать, — выхватив флакон с алхимическим огнём из кармашка на поясе, командир наёмников сломал магическую печать, которая придавала стенкам сосуда прочность, после чего изо всех сил швырнул снаряд в сторону церковников, засевших неподалёку от здания, похожего на каменный ангар. — Если мы не поторопимся, то сюда нагрянут другие гости и тогда...
С той стороны укрытия полыхнуло зелёное пламя, раздались крики и ругательства, а на лице волшебника на миг возникла злорадная улыбка. В это же время анимаг, понявший куда ведёт его предводитель от чего-то недовольно скривился, но спорить не стал.
Перебросив ружьё другому чародею, низкорослый мужчина напрягся и... крайне медленно перетёк в форму чёрного зверька, который поднялся на задние лапки и требовательно посмотрел на лидера. Штерн в ответ лишь кивнул, после чего отдал бойцам команду на то, чтобы они устроили побольше шума и ярких вспышек...
* * *
Грохот взрыва разнёсся над вершинами деревьев, заставляя затихнуть все звуки ночного леса и обрывая звон серебряного колокола. На несколько секунд установилась тишина, знаменующая передышку в сражении, но затем далёкие крики и хлопки возобновились с удвоенной яростью...
— Ваше Преосвященство, мы должны спешить! — воскликнул молодой послушник в короткой боевой рясе, отчаянно сжимая рукоять обоюдоострого меча с гардой, похожей на символ церкви. — Без защитного колокола наши братья...
— Там нет наших братьев, сын мой, — спокойным, даже печальным голосом прервал подчинённого молодо выглядящий седой мужчина в красном, буквально плывущий сквозь лес, при этом не задевая ни единой веточки. — Лишь богомерзкие магики и еретики, исказившие саму суть веры в угоду ложным идеалам.
— Но... как же так? — юноша обратил взгляд на святого отца, идущего рядом с кардиналом, словно бы ища у него помощи. — Они же... одни из нас!
— Ересь, сын мой — это куда более опасный враг нежели оборотни, колдуны, иные твари, — мягким голосом стал объяснять человек в красном. — Привычных нам противников видно сразу, а от того им проще противостоять. Ересь же... как яд, который проникает в сообщество Святой Церкви, отравляя его медленно и незаметно. Порой, в особенно запущенных случаях у нас не остаётся иного выбора, кроме как отрезать поражённую конечность, чтобы спасти весь организм.
— Сколь бы неприятным нам ни было подобное, но сегодня мы здесь не для того, чтобы сражаться с тёмными тварями, а ради очищения святой веры от гнойника, способного вызвать серьёзную болезнь, — вторил старшему по рангу мужчине седобородый старик, двигающийся на удивление легко и быстро. — Впрочем, это не помешает нам отправить в министерство магии послание с нашим недовольством, вызванным вмешательством волшебников в дела церкви. Усмири свой гнев, сын мой: лишь чистый разум и вера, пылающая в твоём сердце должны вести твою руку.
...
Достаточно быстро группа из трёх десятков церковников добралась до опушки леса, откуда не так давно волшебники наблюдали за монастырём. Их взглядам предстала частично разрушенная стена, в проломе которой сверкали разноцветные вспышки и мелькали стремительные силуэты, то сходящиеся в рукопашную, то разлетающиеся в стороны...
— Братья, именем Святого Престола я дозволяю вам войти с оружием в это святое место, осквернённое чернокнижниками и еретиками, дабы очистить его от богомерзкой порчи, — голос кардинала набрал силу, загремев словно раскат грома. — Да поможет нам бог.
