Данзо Грин-де-Вальд

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Данзо Грин-де-Вальд

https://ficbook.net/readfic/9335318

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Направленность: Джен

Автор: Dadavay (https://ficbook.net/authors/1206661)

Фэндом: Роулинг Джоан "Гарри Поттер"

Рейтинг: NC-17

Размер: 420 страниц

Кол-во частей: 100

Статус: завершён

Метки:

Описание:

Шимура Данзо пал, но до конца исполнил свой долг перед Конохой и страной Огня. Однако же смерть — это не конец для высокоорганизованного разума... тем более, если к нему имеются претензии у потусторонних сил.

Старого шиноби ожидает новая работа в совершенно ином, но в то же время похожем мире, под новым именем и с другим лицом. Так пусть же начнётся его история...

Посвящение:

Посвящаю эту работу семье, друзьям, читателям и создателям изначальных историй.

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания:

Данная работа ведётся от лица Шимуры Данзо из рассказа "Розовое облако", написанного мной же. Ознакомление желательно, но не обязательно.

========== Пролог ==========

(В "Розовом облаке" вы видели...)

На сложенных шалашом дровах, обложенных камнями размером с кулак взрослого мужчины, в ночной тишине весело танцевали языки огня. Пламя облизывало древесину, издающую успокаивающее потрескивание, а в воздух поднимались струйки белого дыма, теряющегося в окружающих костёр сумерках.

Вокруг царили тишина и темнота, кажущиеся настолько густыми и всеобъемлющими, что складывалось ощущение, будто за кругом света вовсе ничего нет. Впрочем, сидящего на одном из двух брёвен, положенных с двух сторон от костра, одетого в белое кимоно мужчину это не волновало от слова "совсем": он просто смотрел на пламя единственным открытым глазом, в то время как вторую его глазницу скрывали белые бинты, пальцами рук перебирая узелки на тонкой верёвке...

Сколько времени он здесь находился? Может быть день... или год... или десять лет... Время, которого постоянно не хватало раньше, когда постоянно требовалось спешить и принимать решения, будто бы замерло в одном-единственном мгновении, тем самым позволяя вволю поразмышлять о прошлом и будущем. В конце концов, больше ничего не оставалось.

— Это был хороший бой, — заметил беловолосый мужчина, непонятно как и когда появившийся на бревне напротив одноглазого старика, одетый в свободную белую рубашку и плотные чёрные штаны.

— Я проиграл его... сенсей, — оторвав взгляд от пламени, посмотрел на гостя старик, в глазу коего промелькнули узнавание и некоторая напряжённость.

— Невозможно побеждать во всех битвах, — пожал плечами Тобирама Сенджу, после чего криво усмехнулся и добавил: — Я, Хаширама и Мадара — отличное тому доказательство. А ведь когда-то нас называли богами... Смешно.

— Сенсей, я подвёл вас, — констатировал Шимура Данзо, снова опуская взгляд к огню. — Вы и Хаширама-сама доверили нам Коноху, а мы потеряли почти всё ваше наследие.

— Ну... во-первых, ты давно меня превзошёл как в опыте и знаниях, так в силе и мастерстве, — прикрыв глаза, второй хокаге втянул носом запах дыма, поднимающегося от пылающих дров. — Кроме того, Коноха всё же выстояла и сейчас сильна даже более прежнего. Так что, Данзо-кун, прекращай прибедняться и напрашиваться на похвалу: ты уже не зелёный генин, и в твоём возрасте это несолидно.

Бывший глава "Корня" тихо хмыкнул на эти слова, но действительно прекратил попытки самоуничижения. Всё же он безмерно уважал человека, сидящего сейчас напротив, и вряд ли стал бы оправдываться перед кем-либо другим... даже самим Хаширамой (который был слишком наивным идеалистом, а как выяснилось после основания селений шиноби — отвратительным стратегом).

— Ты выполнил свой долг перед Конохой, Данзо-кун, — вновь нарушил молчание Тобирама, внимательным взглядом посмотрев на старика, после чего добавил с чувством вины в голосе: — Но другие долги ещё только предстоит начать отдавать.

— Эдо Тенсей? — понятливо кивнув, всё же уточнил Шимура.

— Когда-то давно, создавая эту технику... я был слишком высокомерен, — отозвался второй хокаге, устремляя свой задумчивый взор в глубину костра. — В мироздании есть вещи, в которые людям лучше не соваться... Жаль, что понимание этого приходит слишком поздно.

— Даже зная цену, я бы заплатил её ещё раз без колебаний, — спокойно заметил старик, небрежным движением левой кисти выбрасывая верёвочку в огонь. — Вы можете сказать, что будет дальше?

Собеседник только молча покачал головой, в извиняющемся жесте развёл руками... а затем растворился в воздухе, будто бы его никогда и не было. Данзо же продолжил сидеть перед костром в одиночестве, вновь погрузившись в свои мысли и воспоминания, заново переживая величайшие победы и сокрушительные поражения. Несмотря ни на что, он был уверен в том, что хотя бы в последние годы жизни всё сделал правильно, благодаря чему на душе установился непривычный покой.

Было непонятно, сколько времени он ждал следующего гостя. Однако же как и в прошлый раз Шимура не заметил того момента, когда в круге света появился кто-то ещё.

— Для тебя есть работа, — прозвучал холодный голос от высокого силуэта, облачённого в церемониальные белые одеяния, с маской демона на лице.

Посмотрев на Шинигами, от которого не ощущалось силы или направленной угрозы, но отчётливо веяло затаённой опасностью, пожилой шиноби молча поднялся на ноги. Он не собирался пресмыкаться, пусть даже перед ним находился бог смерти, но и дерзить, как-либо его оскорбляя не думал.

Эмоции, связывающие душу человека с воспоминаниями успели поблекнуть, словно бы выгоревшая на солнце картина, которую всё ещё можно рассмотреть во всех деталях, пусть она и утратила прежнюю красоту. Но пусть привязанности, которые бывший глава "Корня" всё же обрёл за свою жизнь, и ослабли, но вот разум оставался по прежнему ясным, а воля — твёрдой.

"Свои долги всегда нужно отдавать... так или иначе. Но никогда нельзя забывать о собственных принципах. Если Шинигами для какой-то работы выбрал меня, значит он знает то, что я могу её выполнить. А главное — он знает, что я за неё возьмусь. Если же я ошибаюсь... то ничто не помешает мне заплатить за свою ошибку иным образом", — так думал про себя бывший шиноби Конохи, готовясь сделать первый решительный шаг по новому пути, куда бы он его ни привёл.

* * *

Открыв глаза, он уставился в серый каменный потолок, не имеющий ни трещин, ни иных неровностей. Под ним находился тонкий жёсткий матрац, уложенный на довольно жёсткую узкую лежанку, расположенную у левой стены маленькой комнатки без окон, которая была не более пары метров в длину и ширину, но при этом не меньше трёх метров в высоту. Никаких источников света обнаружить не удалось, но при этом вместо кромешной темноты помещение заполнял приятный полумрак.

"Карцер", — пришла на помощь своя-чужая память, в данный момент больше похожая на море из осколков зеркал, в которых отражаются те или иные события жизни.

Так как прямой угрозы жизни не ощущалось, а в сером каменном мешке, непонятно как освещаемом и проветриваемом, из примечательных вещей имелись только лежанка, ночной горшок и металлическая дверь, можно было спокойно разобраться со своими ощущениями, телом и памятью (тем более, что беспокоиться было о чём). Во-первых, отсутствовала система циркуляции чакры, что ощущалось как утрата дополнительных рук и ног, которые всю жизнь являлись чем-то неотъемлемым, из-за чего их утрата заставляет бояться и считать себя неполноценным; во-вторых, у него были оба глаза, которые видели абсолютно одинаково, что из-за привычки носить повязку поверх имплантированного додзюцу вызывало дополнительный дискомфорт; в-третьих, осмотр рук показал, что тело принадлежало молодому мужчине, который не пренебрегал физическими упражнениями, учился владеть мечом, но не сражался по-настоящему, не знал крестьянского труда, а ещё — ухаживал за ногтями.

"Аристократ... ну или сынок аристократа", — привычно отметил разум, пока шиноби принимал сидячее положение, складывая ноги в позу "лотоса", а руки в печать концентрации (отсутствие чакры вовсе не делало его беззащитным, как и не являлось причиной перестать считать себя воином).

Чистая белая рубашка и чёрные плотные штаны, довольно свободного покроя, своим видом только подтверждали первый вывод мужчины. Ткань была слишком добротной, а швы — ровными, аккуратными, чтобы их мог позволить себе кто-то беднее торговца средней руки... пусть они и предпочитали одеваться во всё пёстрое и дорогое, дабы бросить пыль в глаза впечатлительным клиентам, в то время как настоящие богачи в первую очередь заботились об удобстве (что отличало их от аристократов, пестрота одежд коих демонстрировала их статус в обществе).

"Что же, жизненная и духовная энергии во мне есть, но они не смешиваются, а заполняют тело на разных уровнях материальности. Воспользоваться ими я смогу, но только для моментального усиления-укрепления, либо для направленного неструктурированного выброса. На большее без СЦЧ рассчитывать не стоит. Ощущается ещё какая-то энергия, которой довольно много, но как к ней подступиться я пока не знаю. Вывод? Тело в хорошей форме, так что за счёт эффекта неожиданности я смогу одолеть в открытом бою одного молодого генина. А если буду действовать с умом, то и команду из трёх человек уложу. В конце концов шиноби, достигший уровня каге, даже без чакры — это профессионал, умеющий выживать и убивать", — убедившись, что не столь беспомощен, как могло бы показаться, мужчина решил разобраться со своими-чужими воспоминаниями, в чём ему должны были помочь практики работы с сознанием, правдами и неправдами узнанные у клана Яманака.

Замедлив дыхание, а следом за этим и сердцебиение, обитатель камеры стал погружаться в своё подсознание. Он не опасался производить подобные манипуляции сейчас сразу по двум причинам: во-первых, его держали в карцере, который является местом отбывания проступка для провинившегося воспитанника, ученика или военнослужащего; во-вторых, рефлексов должно было хватить для того, чтобы отреагировать на вторжение в помещение кого-либо постороннего. А память прежнего владельца тела была нужна как воздух...

...

Его звали Геллерт Грин-де-Вальд, шестнадцатилетний ученик пятого курса Академии Волшебства Дурмстронг. Довольно высокий голубоглазый блондин с чистой светло-розовой кожей, действительно являющийся представителем древней династии, которая когда-то давно пересекалась с некоторыми королевскими семьями. Ныне же у него не осталось по-настоящему близких родственников, ну а дальние, как подсказывали ощущения, предпочтут отречься от "паршивой овцы"...

"Очередной юнец, посчитавший себя уникальным, гениальным и самым сильным. А ведь у него были такие перспективы, которые оказались спущены в выгребную яму из-за нетерпеливости. Отсутствие розг в период полового созревания плохо сказалось на характере", — краем сознания Данзо отметил, что в этом мире год состоит не из четырёхсот восьмидесяти дней, а лишь из трёхсот шестидесяти пяти, из-за чего нынешнему возрасту своего тела можно смело срезать четыре года.

Геллерт родился осенью одна тысяча восемьсот восемьдесят второго (отсчёт вёлся от рождения сына самого влиятельного бога этого мира, который сумел подавить всех конкурентов и стал почти единоличным владетелем), в одна тысяча восемьсот девяносто третьем поступил на учёбу в академию магии Дурмстронг, расположенную в затерянной среди гор долине, где пять лет познавал таинства чар, трансфигурации, зельеварения, ритуалистики, некромантии, прорицания... Недавно, в уже наступившем девяносто восьмом, он нашёл старые записи по демонологии, которая считается запретным знанием, за применение коего могут приговорить к смерти...

"Сопляк нашёл технику призыва, вызвал Шинигами и потребовал дать ему знания и силу, чтобы он мог стать великим и могущественным. Мой патрон дал всё то, что хотел контрактор: знаний у меня много, а запас духовных сил многократно превосходит предыдущего владельца тела. Ещё и заявил мальчишке, вырвав его душу из тела: "Ты мог стать великим и могущественным". Учитывая же, что исторические хроники рассказывали о демонах, которые напускали на людей чуму, уничтожая до трёх четвертей жителей континента, не удивительно, что они всеми силами ограничивают демонологию", — попытавшись себе представить подобную ситуацию в Конохе, новоявленный наследник рода Грин-де-Вальд понял, что его новая жизнь, скорее всего будет интересной, но очень недолгой (впрочем, это зависело от многих факторов, в том числе и того, как произошедшие события будут интерпретированы судом).

Кроме всего прочего, отдельного внимания заслуживало и устройство этого мира: все местные жители делились на магиков и маглов, которые пусть и жили рядом друг с другом, но при этом крайне редко соприкасались, причиной чему был Статут Секретности (некое гендзюцу, вычеркнувшее из памяти простых людей знания о магии, превратив её из реального факта в сборник сказок и мифов). Волшебники и магические существа, делящиеся на разумных, полуразумных и неразумных, скрываются от так называемых маглов (простаков, чернь, простолюдинов...) обитая в закрытых резервациях, ну или скрытых иллюзиями домах. За раскрытие магии перед маглами предусмотрен ряд мер, предпринимаемых в зависимости от степени вины: за фокусы перед группой зевак можно получить штраф, за доказанное применение магии против влиятельного-богатого магла — заключение в тюрьме, лишение сил, смертная казнь.

Что могло заставить волшебников, являющихся местным аналогом шиноби, настолько сильно уступить интересам простаков? Ответ Геллерт узнал на уроках истории, а звучал он как "Святая Инквизиция", которая долгие годы вела против магиков жестокую войну на уничтожение, пользуясь как поддержкой толпы, так и помощью своего бога, паладины коего могли один на один выйти против дракона, чтобы ценой своей жизни остановить хищную тварь. Ну а так как их было много, да и в новобранцах церковь никогда не знала нехватки, верховные иерархи могли себе позволить и куда менее выгодный размен.

По сути Статут Секретности стал компромиссом, который спас обе стороны от исчезновения, так как сильнейшие волшебники могли бы разрушить цивилизацию человечества до основания, если бы их загнали в угол и вынудили не считаться с последствиями (церковные пророки в один голос выли о пробуждении сотен огненных гор, скрытых за тучами золы небесах и холоде, промораживающем землю на десятки метров вглубь). И пусть могло показаться, что изоляция действовала против магиков, на самом деле они получали свою выгоду, так как если не наглели и затирали за собой следы, то были способны неплохо устроиться, на что намекали благородные звания многих семей, нашедших своё место рядом с королями. Так как церковь тоже не могла контролировать все проявления чудес, всё же сила их бога более грубая и прямолинейная, они оставили волшебникам обязанность по поиску новых одарённых, их обучению и интеграции в общество.

В то время как в немагическом мире остались жить простые люди и звери... ну и церковники... в так называемом Магическом Мире, состоящем из десятков анклавов разных размеров, кроме людей-волшебников обитают гоблины (коротышки с зеленоватой кожей, острыми зубами, хищным нравом), вейлы (женщины, способные превращаться в некое подобие птиц... как представители клана Инудзука меняют облик на близкий к собакам), оборотни (куда более близкий аналог собачников, но со своими нюансами), кентавры и многие другие. Перечислять же всех магических тварей вовсе бессмысленно, да и слабейшие из них успешно выживают даже среди немагических сородичей.

Сама магия тоже оказалась интересной энергией, обладателей которой в прежнем мире назвали бы кланом, владеющим улучшенным геномом: если чакра, состоящая из духовной и жизненной составляющих, в большинстве случаев позволяла опираться на собственный резерв, придавая ей форму и свойства собственными манипуляциями, то волшебство оказалось более сложным... и простым одновременно. Во-первых, пусть магию и вырабатывает тело магика (спинной и головной мозг — восемьдесят процентов, все остальные нервные волокна — двадцать процентов), но использовать её для чего-то сколь-нибудь масштабного и сложного трудно, да и болезненно, из-за чего почти все одарённые предпочитают какие-либо концентраторы, собирающие силу из окружающего пространства; во-вторых, магическое поле создаётся вообще всеми живыми существами, пусть из-за неправильного строения нервной ткани они и не способны её направлять, но вот вкладываемые в энергию мысли способны стать по-настоящему материальными... чем пользуются и церковники, и волшебники, заставляющие простаков верить в силу тех или иных символов, слов, действий. Благодаря второму свойству, даже слабые волшебники способны исполнять техники, на которые в иных обстоятельствах у них не хватило бы никаких собственных сил. Ну и в-третьих, чем сильнее одарённый сам по себе, тем выше вероятность получить желаемый эффект, если он очень сильно уверен в своём успехе.

...

Дверь карцера открылась и Грин-де-Вальд распахнул глаза, устремляя взор на появившихся на пороге мужчин. Один был высоким и зеленоглазым блондином, другой — кареглазым широкоплечим брюнетом с короткой бородой. Оба они носили длинные мундиры красного цвета, опускающиеся до середины бёдер, облегающие чёрные штаны и высокие кожаные сапоги, а артефактами были увешаны словно праздничные деревья (ёлки, если Данзо правильно понял).

— Проснулся, великий томный маг? — съязвил блондин, кривовато усмехнувшись, но тут же его улыбка переросла в оскал, а взгляд буквально заискрил молниями. — Ты хоть представляешь, недоумок, что было бы со всей академией, если бы директор не активировал защиту, а преподаватели не провели ритуал изгнания в тот же момент как услышали тревожный колокол?

"Не так уж они и спешили, раз уж предшественник умудрился продать душу, а Шинигами успел впихнуть в тело мою душу", — промелькнуло в голове Грин-де-Вальда, в то время как он склонил голову и прикрыл глаза, изображая глубочайшее раскаяние.

— Мне жаль... — начал говорить Геллерт, но был перебит.

— Дракону в задницу твои сожаления, недоумок, — зеленоглазый стражник сжал кулаки. — В этом году на первом курсе учится моя сестра. Благодари магловского бога за то, что она не пострадала, а то бы до суда ты не дожил.

— Тихо, Ганс, — ровным голосом осадил напарника второй гость. — Парень и без тебя всё понял. Да и суд начнётся уже через несколько минут... и если ты его хотя бы слабеньким проклятьем наградишь, то займёшь место на скамье обвиняемых.

— Знаю я... — с шипением выпустив воздух сквозь сжатые зубы, блондинистый страж взял себя в руки, после чего снова обратился к заключённому: — Вставай и иди за нами. Суд будет показательным и пройдёт в обеденном зале... в присутствии всех старших учеников, совета покровителей, ну и самых влиятельных родителей.

"Показательная порка? Решили устроить представление... Что же, я им подыграю", — думая так, шестнадцатилетний юноша (как же глупо он себя чувствовал из-за разницы в продолжительности года), поднялся с лежанки и, сунув ноги в неудобные туфли, вышел из карцера вслед за конвоирами...

(Конец воспоминания).

* * *

"Добротная крепость", — шагая в жутко неудобных туфлях по широкому коридору с высоким потолком, освещаемому вставленными в металлические кольца факелами, горящими бездымным магическим пламенем, Данзо-Геллерт скользил взглядом по серым каменным стенам, сложенным из массивных блоков.

Насколько новоявленный Грин-де-Вальд знал из памяти предшественника, упивавшегося получением любых знаний, до которых только дотягивались его руки, каждый булыжник являлся самостоятельным артефактом, которые объединялись в сложную систему цитадели. Чар, которые были вплетены в стены, полы и потолки в общий доступ не выставляли, но о том, что они из себя представляют на самом деле можно было судить по косвенным признакам...

— Не отвлекайся! — прикрикнул на арестанта один из стражников, относящихся к международной организации под названием "Аврорат" (теоретически, служащие данной структуры должны быть непредвзятыми служителями закона, подчиняющимися напрямую лишь Международной Конфедерации Магов, но на деле каждое из отделений кормилось с рук министерств, устанавливающих правила в отдельных странах). — Ты не на прогулке.

Ничего на это не ответив, не желая зря провоцировать блондина, и без того негативно к нему настроенного, Геллерт ускорил шаг. В конце концов голые стены изучить он мог и в другой раз, а в мрачных ответвлениях подземелья, находящихся справа и слева от основного коридора, вовсе не было ничего интересного.

Трое мужчин поднялись по широкой лестнице на первый этаж твердыни магов, где обстановка была не такой унылой: под потолком висели старинные медные люстры с всё теми же факелами, в нишах стен неподвижными статуями стояли големы в виде рыцарских доспехов, в большинстве мест каменную кладку прикрывали магические гобелены, рисунки на которых беззвучно двигались повторяя одни и те же действия. Сам воздух здесь дышал древностью и магией, и если бы Данзо не был старым циником, а являлся каким-нибудь впечатлительным гражданским или эмоциональным генином, то на него это подействовало бы куда сильнее.

Но вот они миновали несколько перекрёстков и лестниц, и вышли к широким двустворчатым дверям, которые могли бы служить воротами в небольшой крепостной стене. Там их ожидали ещё двое носителей красных мундиров, один из коих произнёс некую фразу в брошь, приколотую к воротнику слева от середины груди.

— Говори правду, только правду и ничего кроме правды: ложь, в твоей ситуации, сделает только хуже, — посоветовал темноволосый конвоир. — Так как ты — последний из рода, совет будет снисходителен.

— Лучше бы на тебе этот род и прервался, — процедил блондин. — Незачем идиотам оставлять потомство.

"Тут ты прав. Надеюсь, что твои дети унаследуют гены матери, а то с любовью их отца говорить не по делу их ждёт немало бед. Это ведь надо додуматься — оскорблять наследника пусть малочисленного, бедного, но благородного рода ещё до того, как ему вынесли приговор? А ведь если меня оправдают, то пользуясь воспоминаниями, перенесёнными в омут памяти, я смогу вызвать тебя на дуэль. Ну а так как несовершеннолетним со взрослыми драться нельзя, мне разрешат выбрать защитника... коим может стать любой наёмник", — разумеется, Геллерт не стал озвучивать свои мысли, как и не собирался привлекать к себе чрезмерное внимание различных влиятельных личностей, но вот обиженный ребёнок вполне мог бы "закусить удела".

Омут памяти был ещё одним удивительным изобретением волшебников этого мира, наряду с летающими мётлами. Если бы в прежней жизни у главы "Корня" была возможность извлекать информацию прямо из голов пленников, чтобы затем со всеми удобствами с ней ознакомиться, то Коноха стала бы недосягаемой величиной для всех других селений шиноби задолго до момента его гибели. Общедоступные устройства полёта, делающие волшебников крайне мобильными существами, вызвали бы зависть у любого командира оперативной группы, вынужденного прыгать по веткам деревьев будто белка.

Широкие двери дрогнули и стали медленно открываться, выпуская яркий свет из большого зала цитадели знаний. Тут же блондин подтолкнул заключённого в спину, заставив сделать неловкий шаг, чего так и не заметили ни двое стражей входа, ни его напарник.

В оглушительной тишине молодой человек направился по белому мраморному полу прямо к возвышению, где стояла трибуна судей, одетых в чёрные мантии с глубокими капюшонами, полностью скрывающими лица. Бесформенная ткань не позволяла понять, мужчины это или женщины, но как подозревал Геллерт, одним из троицы являлся директор данного учебного заведения.

Справа и слева от импровизированной дорожки стояли ряды жёстких деревянных скамей, на которых сидели мужчины в камзолах, фраках, мантиях, женщины в строгих платьях, ну и конечно же студенты пятого, шестого и седьмого курсов обучения. И если взрослые волшебники сохраняли на лицах невозмутимость, лишь изредка позволяя себе бросать осуждающие, снисходительные, ну или пренебрежительные взгляды, то ровесники осуждаемого вели себя более энергично...

"Молодые шакалята, готовые растерзать оступившегося лидера", — хмыкнул про себя Данзо, примерно уже представляющий себе, как морально накрутили подростков, чтобы те буквально пылали негодованием и даже не думали вступиться за бывшего друга.

— Геллерт Грин-де-Вальд, вы обвиняетесь в проведении ритуала по призыву демона в стенах учебного заведения, что грозило гибелью для семи курсов учеников из нескольких стран, — гулким рокотом прозвучал голос, источником коего мог являться любой из трёх судей. — Свидетели уже ознакомлены с доказательствами, предоставленными следствием. Вы признаёте свою вину?

— Нет, — высоко держа голову, ответил голубоглазый блондин, глядя на центральную из фигур.

Начавшийся было ропот был прерван ударом деревянного молотка по трибуне. После наступления тишины тот же неопределяемый голос объявил:

— Ввиду тяжести совершенного преступления, а также беспрецедентности нынешней ситуации, для скорейшего вынесения приговора... судом было решено применить к подсудимому сыворотку правды. Разрешение директора учебного заведения, являющегося временным опекуном Геллерта Грин-де-Вальда получено.

Новая волна ропота была заглушена ударами молотка по трибуне, после чего авроры, выполняя приказ судей, сперва завели руки светловолосого юноши за спину, затем запрокинули его голову, после чего при помощи пипетки накапали в горло зелье, заставив его проглотить. Тут же вокруг подсудимого возник прозрачный барьер, пропускающий звуки только изнутри, ну а стражи закона вынужденно вышли за его пределы.

— Первый вопрос, — объявил голос судьи. — Ваше имя — Геллерт Грин-де-Вальд?

— Да, — Данзо не видел причин сопротивляться желанию ответить, пусть благодаря ментальным техникам и чувствовал, что может как согласиться с этим утверждением, так и возразить на него.

"Хорошо, что они не решились использовать ментальную магию для допроса. Это было бы куда опаснее. Но работать с памятью несовершеннолетних волшебников запрещено, так как это может привести к ментальной травме, а в последствии и безумию", — бывший глава "Корня" был искренне благодарен предшественнику за то, что тот ознакомился с законами магического мира, пусть от страны к стране они несколько отличались.

— Вы проводили ритуал призыва демона в стенах этой школы? — вновь прозвучал вопрос судьи.

— Нет, — совершенно честно ответил Данзо (в конце концов демона он никогда не призывал, а тем более — в этом мире).

После этого короткого ответа в зале повисла тяжёлая тишина...

Комментарий к Пролог

Всем добра и здоровья.

========== Глава 1 ==========

— Как же так, Геллерт? — худощавый высокий черноволосый мужчина, лицо коего украшала короткая бородка, переходящая в бакенбарды, одетый в тёмно-красный военный мундир и накинутую на плечи мантию чёрного цвета, сидел в высоком кресле за тяжёлым дубовым столом и пристальным взглядом льдистых глаз изучал бывшего студента, расположившегося на стуле напротив. — Профессора так хвалили тебя за успехи на уроках... Тебя ожидало великое будущее!

На последних словах Директор эмоционально всплеснул руками, сверкнув золотыми перстнями-печатками, украшающими средние и безымянные пальцы (несомненно, это были артефакты, о предназначении лишь двух из которых Грин-де-Вальд знал достоверно). Свет, падающий из высоких и узких окон-бойниц, расположенных на равном расстоянии друг от друга в стенах круглого помещения, занимающего вершину одной из башен цитадели, выхватывал из полумрака книжные стеллажи, шкафы со стеклянными дверцами, где хранились различные артефакты и обычные безделушки. Деревянный пол был покрыт лаком, защищённым от царапин и грязи магией, на стене позади директора висело знамя академии, на краю столешницы в деревянном держателе находились шпага и кинжал.

— Суд признал меня невиновным и за ложные обвинения я хочу получить компенсацию, — держа голову высоко поднятой, изрёк голубоглазый блондин, успевший переодеться в тёмно-синий камзол. — Я хочу получить аттестат о завершении пяти курсов Дурмстранга.

— Геллерт, я могу дать тебе соответствующий документ, но если ты не сдашь экзамены, то в нём не будет указано оценок твоих знаний, — попытался объяснить подростку директор, старающийся выглядеть заботливым и суровым опекуном, при этом тщательно скрывая раздражение и подозрительность. — Для дальнейшего обучения у мастеров...

— Директор, — перебил собеседника Данзо, столь же искренне скрывающий свои истинные эмоции за маской оскорблённого достоинства. — Вам ли не знать, что даже будучи оправданным, я уже лишён возможности продолжить обучение? В том числе и вашими усилиями обо мне разлетелась информация как о неблагонадёжном волшебнике. На большей части территории Европы вряд ли найдётся мастер, готовый за "спасибо" рискнуть связаться со мной.

Грин-де-Вальд, несомненно, сильно сгущал краски, так как о случившемся в стенах учебного заведения скандале забудут не позднее чем через год, а спустя пять лет, что для волшебников не такой и большой срок, пылью покроются даже подозрения в том, что некий Геллерт занимался демонологией. Тем более, что на соответствующий вопрос, находясь под воздействием сыворотки правды, он ответил категоричное "Нет".

— Хорошо, — не стал дальше разыгрывать спектакль директор, после чего достал из стола свиток, на котором быстро что-то написал при помощи пера, скользнувшего в руку из чернильницы в виде маленькой наковальни, после чего одним из перстней на правой руке оставил магический оттиск. — Я не знаю, как ты обманул суд, но будь уверен в том, что за тобой продолжат следить и за пределами академии. Передашь этот приказ моему заместителю и можешь выселяться из общежития: палочку тебе вернули, комнату распечатали, все бумаги пришлют совой в течение семи дней. С этого момента я более не являюсь твоим опекуном, так что ты несёшь полную ответственность за свои поступки.

— Благодарю, директор, — гордо, что должно было казаться попыткой сохранить достоинство, Геллерт взял со стола свёрнутый в трубку свиток, тут же спросив: — Я могу быть свободен?

— Да, — холодно отрезал старший волшебник. — Ты свободен.

"Это я и хотел услышать", — вздохнул про себя Грин-де-Вальд, поднимаясь со стула и направляясь к винтовой лестнице на нижний этаж башни.

Пусть закон и оправдал Геллерта в суде, но слухи в магическом сообществе разносятся быстро, а так как другого подозреваемого у чародеев не было, то и репутация голубоглазого блондина осталась запятнанной. Впрочем, задерживаться в цитадели знаний, где была одна из самых больших библиотек по магии в мире, он не собирался по несколько иной причине: в прошлой жизни Данзо не был учёным, пусть и знал многое, а до его подселения в это тело предшественник успел добраться до всех ценных знаний, имеющихся в общем доступе. Таким образом получалось, что углублённое изучение каких-либо наук в последующие два года, в месте где ему минимум не доверяют ни профессора, ни студенты... будет бездарной тратой времени.

...

В академии, затерянной в горной долине, скрытой от маглов чарами и неприступными для простых смертных перевалами, только первокурсники жили в своеобразных бараках по пять человек в комнате. Считалось, что таким образом они обучаются заботиться о себе, получают навыки социализации, ну и вырабатывают понимание ценности своего труда, так как со второго курса можно переселиться в более комфортное помещение: пятеро лучших получают отдельные комнаты с ванной, ещё шестеро делят одну спальню на двоих, ну а остальным приходится терпеть по два соседа. При этом каждый год рейтинг сбрасывается, в результате чего второкурсникам, дабы не лишиться привилегий на третьем курсе, приходится работать едва ли не больше.

Геллерт всегда был умным и старательным учеником, жаждущим получить много больше того, на что мог рассчитывать представитель почти разорившегося рода. Его мать погибла вскоре после рождения сына, отец же подорвал здоровье из-за каких-то экспериментов, едва не став сквибом (человеком, рождённым в семье волшебников, но лишённым возможности использовать магию), ну а другой близкой родни вовсе не было, рассчитывать на помощь со стороны не приходилось.

"А ведь если подумать, то и последний член рода погиб из-за столкновения с Шинигами, пусть я и занял его место. Чем не доказательство, что Грин-де-Вальдов постарались изжить?", — размышлял про себя голубоглазый блондин, стоя перед ростовым зеркалом в небольшой комнате с одной кроватью, шкафом и столом, а также закутком с ванной и туалетом с чарами очищения.

Не получи Данзо воспоминаний предшественника, то решил бы, что прежний Геллерт пусть и был умным, но оказался неосторожным из-за отсутствия житейской мудрости. Однако же сглазы, проклятья, порчи и прочие малоэнергетические, почти незаметные воздействия в этом мире были обыденной реальностью, что заставляло искать подвох во всём.

"Слишком уж неудачно парню попалась под руку информация о ритуале", — констатировал про себя бывший глава "Корня", коему было прекрасно известно, что подобные случайности могут оказаться даже не виной какой-то мистики, а плодом трудов какого-нибудь "доброжелателя".

В конце концов сам новоявленный Грин-де-Вальд в прошлой жизни прибегал к схожим действиям, подбрасывая своим жертвам заранее ложную, либо же слишком сложную для понимания информацию. Самым простым примером может служить свиток призыва каких-нибудь невменяемых тварей, совершенно случайно оказывающийся в руках у неблагонадёжного бойца. Впрочем, делать какие-то далекоидущие выводы было ещё рано...

"Но бдительность терять нельзя. У моей новой семьи могли быть враги, желающие избавиться от всего рода, а значит и от меня самого", — кровная вражда была понятна Данзо, а потому и не вызывала какого-то особенного беспокойства, лишь побуждая к скорейшему освоению пласта знаний по местной магии.

Оправив длинный тёмно-синий китель, опускающийся до колен, переступив с ноги на ногу, убеждаясь в удобстве высоких кожаных сапог, Геллерт кивнул отражению. Иллюзорный двойник в зачарованном зеркале дурашливо отдал честь, заставляя досадливо нахмуриться, мысленно повторяя себе, что с этим придётся смириться.

"Магия сопровождает волшебника всегда и везде, и если он не использует её, она начинает создавать произвольные чудеса. Так появляются проклятые на эмоциях предметы, непроизвольно наложенные проклятья, в шкафах возникают боггарты и увеличиваются шансы появления полноценных призраков. Для избежания этого есть простой и надёжный способ: нужно наполнить свой дом простенькими зачарованными предметами, на поддержание своей работы поглощающими магию из пространства вокруг", — голосом учителя чар и зачарований прозвучал отрывок лекции с урока третьего курса академии (именно тогда предшественнику и пришла в голову идея создать кривляющееся отражение, дабы однажды зеркало не стало опасным артефактом).

— Не такая уж и плохая идея, — задумчиво пробормотал Грин-де-Вальд, мысленно прикидывая, что чем более сложное зачарование будет лежать на предмете, тем меньше вероятность, что его смогут использовать против владельца.

"Сделать маячки, которые будут сигнализировать хозяину, если к его вещам кто-то прикасается? Подумаю об этом позже", — отвернувшись от отражающей поверхности, Геллерт в последний раз окинул комнату предшественника изучающим взглядом, стараясь понять, не забыл ли чего-нибудь важного.

На столе лежала стопка книг из библиотеки, которые позже заберут полуматериальные слуги, в разных странах носящие разные имена и имеющие разную внешность: домовые эльфы, домовики, дзяшики-вараши. На уроках истории рассказывалось, что изначально эти существа были довольно дикими и опасными, но из-за необходимости получать магию из внешних источников, оказались вынуждены прислуживать волшебникам. Откуда взялись первые из них всё ещё ходят споры, но польза подобного симбиоза от того ничуть не менее очевидна.

"Шпионы, слуги, а может и убийцы. Мог ли один из таких подкинуть нужную литературу Геллерту? Вполне. Но тогда выходит, что мой нынешний род чем-то не угодил директору", — данное предположение только подкрепило уверенность в правильности желания покинуть негостеприимные стены цитадели знаний.

Постельное бельё, сложенное на углу кровати, над которой висел очередной зачарованный гобелен демонстрирующий закат над морем, было девственно чистым и немного потрёпанным из-за чар очищения. Не то, чтобы Данзо стремился облегчить жизнь прислуге, но паранойя твердила, что лучше зачистить все возможные следы своего пребывания в этом месте, а после возвращения в родовое гнездо — провести пару ритуалов, отсекающих возможность наложения порчи через кровь, волосы, кожу, одежду. Ведь если подозрения о целенаправленном истреблении Грин-де-Вальдов окажутся верными, то будет глупо самолично предоставлять врагам материал для ритуалистики.

"Орочимару был бы в восторге оказавшись здесь: одно только упоминание Николаса Фламеля, создавшего эликсир молодости, а следовательно и практически неограниченного долголетия, окупило бы утрату чакры", — мысленно хмыкнул бывший глава "Корня", подхватывая с пола чемодан и направляясь к выходу.

На руках Геллерта были надеты тонкие белые перчатки, вымоченные в зельях прочности и защиты от проклятий, что пусть и не обеспечивало полную безопасность, но позволяло чувствовать себя более уверенно (а то ведь сокурсники, от всей широты души, могли бы заколдовать дверные ручки).

В прошлой жизни Данзо не был учёным, пусть и знал многое. У него было немало подчинённых, которые гораздо лучше разбирались в тех или иных вещах, что и являлось основной силой главы "Корня". Сейчас же, не имея за спиной армии лично верных бойцов, ресурсной базы, да и хотя бы сколь-нибудь надёжных союзников, он был вынужден рассчитывать только на себя. И это следовало исправить как можно быстрее.

...

Путь через коридоры цитадели знаний был... обычным. Геллерт шагал с высоко поднятой головой, наглейшим образом игнорируя бросаемые на него взгляды учеников, словно бы случайно встречающихся тут и там. Дети и подростки, за время учебного года изголодавшиеся по необычным развлечениям, с интересом, стыдливой виной, злорадством или даже страхом выглядывали из-за углов, перешёптывались, а некоторые даже бросали слабенькие проклятья.

"Не даром так боялись Узумаки. Всё же если проводить аналогии, то именно их клан по здешним меркам мог считаться артефакторами, в то время как большинство волшебников — пользователи ниндзюцу", — китель, который довольно много весил из-за того, что с внутренней стороны на нём были нашиты ряды маленьких кармашков, куда вкладывались металлические пластины с защитными рунами, легко и непринуждённо отражал "атаки" студентов, вновь и вновь заставляя вспоминать собственные ошибки минувшей жизни...

Наконец переходы и холл оказались позади, а Грин-де-Вальд вышел во внутренний двор, выложенный квадратными гранитными плитами. Над головой развернулось синее небо с ярким, но дарящим мало тепла солнцем, свежий ветер растрепал блондинистые волосы, до ушей донёсся голос старого привратника:

— На свободу с чистой совестью? Хе-хе-хе-хе...

Всё ещё довольно крупный седой мужчина в чёрном пальто, спускающемся до середины голеней, оскалился в белозубой улыбке. Можно было бы подумать, что он насмехается над бывшим студентом, попавшим в опалу из-за одной ошибки, которую так и не смогли доказать (из-за чего обвинители выглядели довольно глупо), но на деле у него попросту был отвратительный характер. Ходили слухи, что он — смесок какой-то тёмной твари и магла, родившийся могущественным магом, но первым же стихийным выбросом убивший всю родню и из-за перенапряжения ставший сквибом.

"Враг всех студентов, который не позволяет сбегать из замка и перехватывает контрабанду. Удивительно, что ему не приписали трепетной любви к гоблинам... или русалкам", — память тут же подкинула картинки из учебника по зоологии магического мира, где были изображены покрытые чешуёй существа с рыбьими хвостами, щучьими зубами и выпуклыми глазами.

— И вам доброго дня, мистер Фрай, — поздоровался Геллерт, подходя к мужчине. — Мне сказали, что у вас для меня есть портал.

— А волшебное слово? — прищурившись, ехидно осведомился обозлённый на всех волшебников старик.

"Роль свою он играет отменно. Но я чувствую, что ему скорее уж весело", — отметил про себя Данзо.

— Бомбар... — начал произносить голубоглазый блондин, от чего собеседник откровенно удивился, в то же время шагнув назад и уже готовясь прыгать в сторону (против чар такого уровня пассивная защита была бессильна, а активной у сквиба быть не могло).

— Тьфу на тебя, — поняв, что подросток замолчал, привратник достал из кармана верёвочку с деревянным кругляшом, на обеих сторонах коего красовался герб академии. — Портал одноразовый, слово активации стандартное. А теперь — проваливай.

— Благодарю, — перехватив артефакт левой рукой, Грин-де-Вальд зашагал к начавшим раскрываться воротам, за которыми находилась площадка для перемещения. — Всего доброго, мистер Фрай.

Ответа не последовало, да Геллерт его и не ждал, твёрдым шагом выходя на каменный выступ, нависающий над горной долиной, окружённой почти отвесными скалами, с некоторых из которых вниз срывались водопады, берущие своё начало из обширных снежных шапок. Внизу расстилался зелёный ковёр из растительности, благодаря горячему озеру не замерзающей даже зимой, из-за чего обитатели цитадели знаний могли в любой момент отправиться на приятную прогулку. В долине произрастали редкие травы и водились звери, особенно ценные для зельеваров, алхимиков и артефакторов, а также в небольшой деревне проживали немногочисленные рабочие, услуги которых могли понадобиться во время ремонта или для заготовки ингредиентов.

Голубоглазый блондин остановился рядом с обрывом, восхищённым взглядом обозревая место, которое одним своим существованием демонстрировало могущество магии. В его прошлой жизни тоже были те, кто создавали целые долины, но скорее уж как побочные последствия сражений, выращивали леса, заселённые опасными монстрами... Стоило признать, что пусть шиноби и превосходили местных в том, что касалось сражений и убийства себе подобных, но вот в конструктивном применении своих сил уступали едва ли не на порядки.

"Кто знает, сколько времени я провёл у того костра? Возможно, что к настоящему моменту шиноби ушли далеко вперёд в своём развитии: технологии, созданные в последние годы моей жизни даже для волшебников показались бы прорывными", — Геллерт слабо улыбнулся, вспоминая маленькую девочку с розовыми волосами, которая стала тем камнем, что начал настоящую лавину... а также была той песчинкой, что побудила его изменить свой путь.

Сокомандники, ученики, воспитанники, подчинённые, враги... все они остались где-то неизмеримо далеко и уже почти не вызывали прежнего отклика в душе. Прикрыв глаза Данзо представил себе Коноху, какой она была в последние дни его жизни, полной успехов и неудач, побед и поражений. А затем произнёс всего одно слово:

— Живите.

Порыв ветра растрепал волосы молодого человека, до ушей донёсся далёкий грохот, чем-то похожий на смех старого друга-соперника. Пальцы волшебника крепче сжались на портальном артефакте, глаза широко распахнулись обозревая величественный вид совсем другой долины, запечатлевая в памяти величественную картину чужого могущества.

— Портус...

Комментарий к Глава 1

Всем добра и здоровья.

========== Глава 2 ==========

Неприятное ощущение, будто тебя кто-то огромный схватил за желудок, затем потянул вверх и в сторону, после чего закрутил и выбросил в месте прибытия было ожидаемым, так как предшественник ежегодно путешествовал в академию и обратно при помощи портальных ключей. Впрочем, для самого Данзо это был первый реальный опыт подобного перемещения, так что если бы не навыки прошлой жизни, то он рисковал позорнейшим образом растянуться на огороженной невысоким заборчиком каменной площадке, имеющей форму круга.

Содержимое желудка попыталось взбурлить и подняться к горлу, но усилием воли было загнано обратно, в то время как сохраняющий невозмутимое выражение лица юноша отряхнул ладони от праха, в который рассыпался портал, а затем решительно вышел за пределы площадки для прибытия. Перехватив свой багаж поудобнее левой рукой, он быстро осмотрелся вокруг, определяя место своего нахождения, так как администрации Дурмстранга могло показаться хорошей идеей "случайно" перепутать требуемые координаты, чтобы досадить проблемному уже не ученику (преступлением это не являлось, так как жизни и здоровью не угрожало, но проблем могло принести немало).

Над головой расстилалось пасмурное серое небо, под ногами находились плотно подогнанные друг к другу серые булыжники, выглядящие только-только вымытыми до блеска, что являлось эффектом регулярно обновляемых чар очистки, на юг, запад и восток уходили три широкие улицы, по краям коих тянулись ряды двух и трёхэтажных добротных домов из камня и дерева. На севере от площадки для телепортаций, установленной на перекрёстке дорог разместился гоблинский банк: строение из белого мрамора возвышалось над городом, словно бы нависая над приближающимися посетителями, при этом красуясь широкими ступеньками длинной лестницы, ведущей к парадному входу, над которой нависал поддерживаемый толстыми колоннами позолоченный козырёк.

"Низкорослый злобный народец, обладающий собственной школой чародейства, представителям которого запрещено владеть волшебными палочками, жезлами, посохами, чародейскими книгами. В качестве компенсации и способа интегрировать их в магическое сообщество, гоблинам было предложено начать банковское дело... наряду с гномами, лепреконами и некоторыми другими магиками", — всплыла из памяти информация, найденная Геллертом в книгах задолго до авантюры с ритуалом призыва.

Если раньше с теми же гоблинами, которые не сильно уступали людям в плодовитости, возникали регулярные проблемы из-за восстаний, то теперь они были связаны клятвами по рукам и ногам, и практически не имели способов влияния на мир за пределами своих резерваций. Природную агрессию же им приходится вымещать на прямых конкурентах, изначально менее многочисленных и наглых, от чего и сумевших сохранить чуть больше прав и свобод.

На первый взгляд могло показаться, что отдавать право распоряжаться финансами нелюдям — это не самая хорошая идея, так как если представители магических народов найдут способ обойти ограничения и объединятся, то волшебники потеряют свои накопления, собираемые целыми поколениями. Однако же память Грин-де-Вальда подсказывала, что подобная угроза была бы актуальна только в ситуации, если бы чародеи являлись ленивыми неучами, неспособными обеспечить своё существование со всеми удобствами собственными силами.

Поддавшись секундному порыву Геллерт представил, как при помощи чар рубит и обрабатывает деревья, наносит рунные цепочки, покрывает брёвна слоем зелий, заменяющих краску, а затем складывает одноэтажный дом. Память предшественника услужливо подкидывала все требуемые заклинания, рецепты, варианты способов защиты от магических тварей...

Ощутив на себе чужое внимание Данзо мысленно выругался и осторожно осмотрелся, одновременно с тем начиная двигаться по южной улице. Он слишком сильно расслабился, сам не понимая из-за чего почувствовав себя в безопасности на условно враждебной территории, где было слишком много незнакомых вооружённых людей и неизвестных заклинаний. И пусть в постороннем взгляде не ощущалось агрессии, но бывший глава "Корня" лучше многих знал, что перед устранением цели профессионал не испытывает к ней ни злости, ни жалости.

"Нужно лучше следить за собой и за окружением. Никогда не терять бдительность", — промелькнули в голове раздражённые мысли, в то время как собственные глаза из-под полуприкрытых век ощупывали пространство.

Движение на улице было не слишком оживлённым: женщины в платьях и накинутых на плечи мантиях, а также мужчины в строгих костюмах, возраст которых колебался от совсем маленьких детей и до стариков, прохаживались вдоль зданий небольшими группами и в одиночку. Одни из них спешили, лавируя между прохожими, другие двигались неспешно и размеренно, глядя на окружающих как хозяева мира, просто разрешающие остальным временно в нём гостить.

Иногда кто-то скрывался за дверями домов, первые этажи коих преимущественно являлись каменными, в то время как вторые и третьи (если таковые имелись) были деревянными. Окна с яркими ставнями, украшенными узорами в виде цветов, животных, растений, посуды, сверкали кристально чистыми тонкими стёклами, за которыми виднелись залы лавок и трактиров, либо задёрнутые занавески.

У стены одного из домов, в деревянном кресле-каталке сидел старик в старом мундире, красующийся лысой головой и клочковатой седой бородой. В левой руке он держал деревянную кружку для монет, ниже колен его ноги отсутствовали, а правая рука выглядела как грубый протез, но... взгляд, бросаемый из-под кустистых бровей слишком сильно напоминал о наблюдателях, коих использовал сам Данзо.

"Не ошибусь если предположу, что на ноги надеты какие-нибудь мешки с расширенным пространством, а рука скрыта иллюзией, ну или подверглась частичной трансфигурации. А вот и тот, кто мне нужен", — чуть ускорив шаг, всё ещё ощущая чужое внимание, Грин-де-Вальд приблизился к высокому мужчине средних лет, одетому в красную мантию-пальто, достающее до колен, который медленно шёл по середине улицы, скучающим взглядом окидывая прохожих.

— Господин аврор! — чуть громче чем следовало обратился к служителю закона голубоглазый блондин.

— Чем могу быть полезен, молодой человек? — вполне дружелюбно отозвался взрослый волшебник, незаметно (как ему казалось) отводя левую руку чуть назад. — Аврор Вагнер.

— Геллерт Грин-де-Вальд, — представился бывший глава "Корня". — Как называется это место? Я возвращался домой из Дурмстранга, но кажется мой портал перепутали.

Чужое внимание, стоило приблизиться к аврору исчезло, но это ещё ничего не означало.

— Магический квартал города Трир, — отозвался собеседник, цепким взглядом окидывая юношу перед собой с ног до головы. — В чём причина вашего нахождения здесь до окончания учебного года?

— Я уже получил свой аттестат и больше меня в стенах цитадели знаний ничто не держит, — честно ответил Данзо надеясь, чтобы служитель порядка не оказался либо скучающим, либо слишком ответственным человеком. — Благодарю, господин аврор.

— Это моя работа, молодой человек, — отозвался старший волшебник, к облегчению Геллерта не ставший задерживать собеседника дальше, пусть и мог потребовать предоставить доказательства его слов.

Стоило же отойти от аврора на десяток шагов, как ощущение внимания вернулось, окончательно развеивая все сомнения в целенаправленной слежке. К сожалению Грин-де-Вальда, обнаружить источник или хотя бы направление взгляда не получалось, что откровенно нервировало и заставляло готовиться к удару с любой из сторон.

"Китель вряд ли защитит от чего-то серьёзного, а размахивать палочкой на оживлённой улице — не лучшая идея. Варианты?", — задумавшись на секунду, голубоглазый блондин свернул к таверне в левой части улицы, расположенной на первом этаже двухэтажного дома с двускатной черепичной крышей красного цвета.

Над входом висел фонарь, похожий на масляный, а слева от него красовалась табличка с рисунком вставшего на дыбы кентавра. В голове промелькнула шутка, услышанная прежним владельцем тела от одного из "друзей", в которой говорилось, что если магловские короли захотят сэкономить на войне, им нужно нанять вместо рыцарской кавалерии кентавров, так как жрут они как маглы, а ума у них не меньше чем у лошадей.

"Признаки начинающегося вырождения налицо: гордыня, пренебрежение к маглорожденным, снисходительная брезгливость к простолюдинам. Если подобные мысли уже зарождаются в головах у моих нынешних современников, то у их детей вовсе может появиться идея, что они лучше других просто по праву рождения", — память о прошлой жизни подкинула фрагменты из докладов об Учихах, требующих уважения и почестей за достижения предков, Хьюгах, до определённого момента превращавших собственных родственников в подобие рабов, некоторых других кланах, так и не сумевших откинуть старые традиции ради процветания в меняющемся мире (в Кровавом Тумане это вовсе дошло до полноценной войны между "чистокровными", представленными кланами с улучшенными геномами, а также "маглорождёнными", в роли коих выступали молодые семьи и выходцы из простонародья).

Отметив то, что в какой-то момент из-за приближения к таверне чужой взгляд пропал, Геллерт сделал вывод, что именно с этой стороны за ним и наблюдали. Когда внимание вновь появилось, он уже заходил в достаточно просторное светлое помещение с восемью длинными деревянными столами, поставленными в два ряда параллельно друг другу.

В заведении было тепло, пахло древесиной, картофелем и мясом. На стенах магическим огнём горели факелы, за одним из столов сидели пятеро мужчин среднего возраста, довольно неплохо одетые, пусть и без излишеств, ещё два стола занимали один и два волшебника соответственно. За стойкой, расположенной вдоль стены напротив входа, протирая пузатую стеклянную кружку стоял тучный усатый мужчина в белой рубашке и сером переднике.

"Уютно", — краем сознания отметил бывший глава "Корня", подходя к трактирщику (хотя он был не уверен, как правильно называть этого человека), чтобы заказать себе обед.

Работник заведения принял заказ, предложил занять свободное место и отошёл к двери, по всей видимости ведущей на кухню. Геллерт устроился за крайним столом, чтобы за спиной находилась стена, слева — стойка, а справа — ещё три деревянных стула, выполненных в нарочито грубом стиле.

Не прошло и пары минут как в таверну вошёл человек в сером пальто, нижний край которого почти стелился по земле, а воротник скрывал половину лица. Он был невысоким, худым, прикрывал голову шляпой с короткими полями... и совершенно не умел маскировать своё внимание.

"Видимо привык полагаться на чары", — сделал предположение Данзо, перед которым с тихим хлопком появился поднос с пюре и сардельками, а также стакан молока и сдобная булочка.

На секунду Грин-де-Вальд усомнился, стоит ли есть еду, приготовленную совершенно незнакомым человеком, но тут же память прежнего владельца тела подкинула информацию о законе о предпринимательстве. Каждый владелец закусочной, магазина или заведения, предоставляющего любые другие услуги, проходя регистрацию в министерстве магии подписывает ряд магических контрактов, запрещающих осознанно вредить клиенту (которым считается любой, кто заплатил деньги). Нанимая работника, работодатель вынужден потребовать от него подписать те же контракты, в то время как за существ вроде домовых эльфов отвечает он сам.

Решив, что вряд ли преследователь мог ожидать, что жертва зайдёт именно в эту таверну, Геллерт начал неспешно есть, при этом стараясь выглядеть как можно менее подозрительно. Человек, пришедший вслед за ним, заказав кружку пива и сухарики уселся за соседний стол лицом к голубоглазому блондину.

"Биджу. Кто же так следит?", — Данзо понимал, что многого не знает в этом мире, а потому чего-то может попросту не осознавать, но в данный момент навязчивое внимание незнакомца было слишком уж очевидно (что в свою очередь заставляло задуматься, не из-за недавнего ли инцидента в цитадели знаний его преследуют?).

Съев примерно половину порции, Геллерт поднялся из-за стола и подошёл к стойке, где негромко спросил, может ли он воспользоваться уборной. Работник таверны согласно кивнул, указав на проход рядом с лестницей, за что молодой волшебник его поблагодарил и поспешил в кабинет уединения. Всё время пока он не скрылся за углом, на спине ощущался чужой взгляд...

...

Шмидт сидел в зале таверны, неспешно цедя тёмное пиво и грызя сухарь с чесноком. Его цель — Геллерт Грин-де-Вальд, недавно обвинённый и оправданный в применении демонологии в стенах Дурмстранга, оказавшийся парнем с крепкими нервами и неплохой интуицией, отошёл в туалет пару минут назад, при этом оставив школьные вещи у стола.

Можно было бы предположить, что парень попытается сбежать, но мужчина этого не опасался: чёрный ход стерёг напарник, который подал бы сигнал через связующий амулет, после чего сам приступил бы к преследованию. В конце концов... схема была отработана и ещё не давала осечек, из-за чего охотник чувствовал себя достаточно расслабленным.

Конечно, заказчик предупреждал о том, что парень был лучшим учеником своего курса, много учился и тренировался, но... опыта у него не было (попросту неоткуда было взяться). Хотя, будучи честным с собой, Шмидт признавал, что в момент обращения Грин-де-Вальда к аврору, он изрядно заволновался: стихийные провидцы были редкостью, но наткнувшись на такого можно было ожидать худшего.

"Да уж... Нервы у меня уже не те. Откуда у парня взяться такому таланту? Если бы он у него был, то попасть в подобную ситуацию не получилось бы даже специально", — поморщившись, мужчина отметил как голубоглазый блондин вернулся на своё место, благодарно кивнул работнику заведения и стал быстро доедать обед.

Было ли мужчине жаль свою жертву? Может быть где-то в глубине души... очень-очень глубоко... да и то — вряд ли. В конце концов лёгкие деньги на дороге не валяются, а в отличие от чистокровных снобов, сидящих на своих родовых знаниях и алтарях как собаки на сене, маглорожденным приходилось крутиться изо всех сил, чтобы просто выживать.

"Ничего личного, парень", — отпив из своей кружки, мужчина увидел как Грин-де-Вальд поднимается из-за стола, чтобы подхватив вещи направиться к выходу широким шагом.

Мысленно выругавшись, охотник надавил на медальон, спрятанный в правом рукаве, затем залпом допил остатки пива и последовал за жертвой. Выйдя из таверны он увидел, что блондин успел отойти шагов на пятьдесят и явно готовился перейти на бег.

"И что его спугнуло?", — позволив двери захлопнуться самостоятельно, мужчина поспешил вслед за парнем, активировав для большей незаметности один из спрятанных амулетов (полную невидимость он не давал, но делал владельца неинтересным, заставляя случайный взгляд попросту соскальзывать в сторону).

Вскоре напарник присоединился к преследованию и к окраине поселения они добрались уже втроём. К счастью магловский город остался позади, свидетелей рядом не осталось, а беглец стал паниковать словно чующий ловушку зверь.

"Переоценил я тебя, парень. Даже жаль... немного", — нацелив волшебную палочку в спину жертвы, наёмник ещё раз убедился, что рядом нет свидетелей, а затем послал мощное оглушающее заклинание.

Луч попал точно между лопаток Грин-де-Вальда, отбрасывая его вперёд и роняя лицом в землю, из-за чего он даже вскрикнуть не успел. Школьный чемодан вырвался из рук и кувыркнувшись, замер неподалёку от хозяина, распластавшегося в нелепой позе.

— Он даже палочку не достал... — сплюнул на землю напарник, обходя Шмидта по дуге, держа цель на прицеле своего оружия. — Чистокровный.

— Проверь, не зашиб ли, — приказал лидер двойки, страхуя напарника на случай какой-нибудь хитрости.

— А даже если и "Да"? — усмехнулся второй охотник, но всё же присел рядом с парнем, свободной рукой взявшись за запястье. — Пульса нет.

— Да быть не может, — удивился мужчина, опуская палочку и шагая ближе к жертве. — Я ведь всё точно рассчитал...

Договорить Шмидт не успел, так как в этот самый момент его голова вспыхнула болью, а затем наступила темнота.

Комментарий к Глава 2

Всем добра и здоровья.

========== Глава 3 ==========

"Хм... Третьего нет? Хорошо", — следя за своим преследователем от самой таверны, при этом находясь под чарами дезиллюминации, Геллерт внимательно отслеживал изменения в окружающем пространстве и ждал очередного подвоха.

Когда наёмник, оглушивший трансфигурированного голема, одетого в китель, штаны и обувь оригинала, применил на себе отвод глаз, это в очередной раз напомнило Грин-де-Вальду, что в этом мире к знаниям относятся с меньшей осторожностью чем в его прошлой жизни. К сожалению, хотя в данном случае скорее уж к счастью, количество магических умений волшебников далеко не всегда означало, что они умеют ими пользоваться (тот же четвёртый хокаге, имея аналог местных портальных ключей, в бою был одним из опаснейших шиноби всех времён).

"Как же это всё не вовремя", — поморщился голубоглазый блондин, переводя взгляд с бессознательных тел на трость в своей правой руке, которую пришлось трансфигурировать из какой-то палки прямо во время преследования противников, при этом стараясь не терять контроля ни над своей копией, ни над чарами невидимости, заставляющими свет "обтекать" его силуэт.

По меркам шиноби Конохи, Геллерт был развит физически чуть хуже среднего генина, что накладывалось на отсутствие системы циркуляции привычной энергии в организме. Однако же для гражданского он являлся хорошо сложенным, крепким и тренированным молодым человеком, не понаслышке знакомым с фехтованием и дуэльным искусством (отличающимся от реального боя как день и ночь). В совокупности с умениями и знаниями Данзо, которые ещё только предстояло превратить в рефлексы, всё это делало его опасным противником, для коего пара потерявших осторожность бандитов — не более чем манекены для отработки ударов.

В тот момент когда бандиты полностью сконцентрировали своё внимание на големе, Грин-де-Вальд отправил в одного из мужчин оглушающее заклинание, ну а второго приложил тростью по голове. Он знал, что волшебники часто используют чары, отклоняющие летящие предметы, скорость коих выше определённых рамок, что со времён изобретения луков позволяло им выживать при неожиданных нападениях маглов, а аристократы порой проводили на своих детях ритуалы, делающие их почти неуязвимыми для немагического оружия, пусть ценой подобного преимущества становилась часть потенциала волшебника, уходящая на постоянное поддержание воздействия. Однако и первый, и второй способы защиты пасовали перед физическим воздействием при помощи инструмента, созданного магией и находящегося в руке чародея.

Геллерт специально заставил свою марионетку уйти подальше от посторонних глаз, да ещё туда, где земля являлась достаточно мягкой, чтобы на ней оставались следы невидимок. Однако же даже с учётом этих предосторожностей, когда с него слетели маскировочные чары, он был готов к внезапной атаке со стороны, так как противник мог преследовать группу сидя на метле, пусть подобное и казалось маловероятным.

"Лучше переоценить врага и быть разочарованным, чем недооценить и стать мёртвым", — вспомнились слова первого учителя искусству шиноби, когда оба тела налётчиков осели на землю.

На самом деле блондин не ожидал, что всё закончится так быстро: противники продемонстрировали неплохую сработанность, наличие артефактов или же навыков беспалочковой магии (в первом случае можно было ожидать от них обладания какими-нибудь защитными амулетами, ну а во втором — поддержания щитов собственными силами). Впрочем, жаловаться успеху было бы глупо, как и терять лишнее время на бесполезные размышления.

Отбросив уже бесполезную трость, Грин-де-Вальд поочерёдно наложил на своих жертв чары сна, не желая их пробуждения в самый неподходящий момент. После этого он воспользовался режущим заклинанием, распоров ткань одежды мужчин, не собираясь прикасаться к ней руками, чтобы не активировать какую-либо защиту.

Голые бессознательные тела при помощи медицинского заклинания, предназначенного для транспортировки раненных, были перенесены на свободный участок земли, после чего одежда и артефакты оказались сметены в одну кучу. Обезболивающие чары легли на руки волшебников, затем их предплечья оказались перетянуты магическими верёвками, после чего с кончика волшебной палочки, выписывающей в воздухе затейливые узоры, сорвались полупрозрачные режущие серпы.

Отправив отрезанные кисти рук в кучу одежды, Данзо приступил к следующему этапу замысла: усилив на жертвах магический сон, он использовал трансфигурацию живого в живое, заставив их обернуться двумя крупными жабами. Память прежнего владельца тела тут же подкинула фрагменты сказки о том, как волшебница отомстила самовлюблённому маглу-аристократу, заставив его несколько лет жить на болоте, пока он не избавится от своей гордыни. Заканчивалась та история тем, что "несчастную жертву произвола злой ведьмы" поцеловала крестьянка, тем самым исполнив условие обратной трансформации, а испуганный и счастливый "принц" за это на ней женился.

"Мораль сей сказки такова: не хами незнакомым людям, которые могут оказаться очень обидчивыми волшебниками", — промелькнуло в голове поморщившегося от приступа лёгкой мигрени Геллерта.

Отстранённые размышления не помешали голубоглазому блондину достать из своего чемодана котёл для зельеварения, который был превращён в клетку, куда отправились продолжающие спать жабы. После этого он вновь заставил своего трансфигурированного двойника подняться, подхватить багаж и клетку, а затем зашагать прочь от поля скоротечного боя.

Очищающие чары легли на землю там, где оставались следы крови, затем магический огонь вспыхнул на месте кучи тряпок, артефактов и отрезанных кистей. Вновь наложенные дезиллюминационные чары скрыли от взглядов возможных наблюдателей молодого волшебника, вернувшегося к преследованию голема.

Все эти действия уложились в несколько минут, но после столь активного использования своего дара Геллерт чувствовал себя так, будто бы несколько часов тренировался на полигоне. Физически тело почти не устало, но вот движения стали какими-то заторможенными, пусть на первый взгляд со стороны это вряд ли кто-нибудь смог бы определить.

"Нужно увеличить свою выносливость. Вроде бы и не использовал слишком сложных чар, но объёмы пропускаемой через тело и палочку энергии сказались на самочувствии. Заниматься беспалочковой магией в таких условиях будет неэффективно", — сделав воображаемую пометку в памяти, Грин-де-Вальд принялся заметать свои следы, стараясь среди знаний предшественника найти что-нибудь полезное.

...

Пленников Данзо взял живыми, чтобы выяснить личность их заказчика, ну или хотя бы посредника. Не то, чтобы он собирался мстить за покушение прямо сейчас, всё же возможности не позволяли устраивать разборки, тем самым привлекая к себе ненужное внимание и увязая в конфликтах вместо того, чтобы заниматься своими делами, но знать лицо врага всегда было полезно.

Вообще, пусть сам факт столь недружественного внимания в первые дни новой жизни был неприятен, но в то же время он помог вернуться в своеобразный рабочий ритм, вместо долгого привыкания к изменившейся обстановке. Осознание, что более умелые или опытные убийцы-похитители вполне могли добиться успеха, не позволяло почивать на лаврах лёгкой победы, вынуждая обдумывать способы получения хоть какой-то поддержки.

Пользуясь тренировкой, много раз спасавшей его ещё в прошлой жизни, Геллерт стал прокручивать в голове идеи, как бы он сам спланировал и осуществил собственное похищение или убийство, при этом используя только знания, доступные волшебником. А вариантов, следовало признать, было немало: во-первых, никто не мешал банально ударить заклинанием из толпы, чтобы тут же скрыться в переулках, или же затеряться среди других волшебников (точечное воздействие боевых чар и проклятий играло на руку, так как минимизировало сопутствующий ущерб); во-вторых, случайный прохожий мог схватить жертву за руку и использовать портальный ключ, ну или хлопком ладони по спине прицепить его к одежде; в-третьих, можно было трансфигурировать птиц, которых снабдить чем-нибудь взрывающимся-ядовитым-кислотным...

"Защититься от всего точно не получится. А это значит?.. Нужно минимизировать количество своих появлений в местах большой концентрации людей, вести себя скрытно и осмотрительно, а также следует обзавестись помощниками. В общем-то — ничего нового", — придя к таким выводам Грин-де-Вальд даже несколько успокоился, чувствуя себя в своей тарелке.

Если с мерами безопасности всё было более или менее очевидно, то с тем, чтобы найти помощников возникали сложности. Аристократы, как и уже состоявшиеся волшебники сразу отметались, так как Грин-де-Вальду им нечего было предложить, да и их лояльность в любом случае оставалась бы под вопросом (и это без репутации непризнанного демонолога за спиной). Оставались маглорождённые до поступления в учебные заведения, сквибы, изгнанные из семей, простые люди и магики вроде кентавров, гоблинов, оборотней.

Детей из простых семей, до их поступления в тот же Дурмстранг ещё требовалось найти, что без связей, помощников и средств подкупа представлялось маловероятным. Интерес же к первокурсникам скрыть от других волшебников станет почти невозможно, так как старые семьи присматривают возможных слуг, да и министерства обязаны обеспечивать минимальную безопасность.

"Волшебники временно отметаются. Сквибы... пожалуй тоже", — пришёл к не самому приятному выводу Данзо.

С простыми людьми работать было можно, но из-за деятельности министерств магии с одной стороны, а также церковников с другой, решившие нарушить статут секретности волшебники рисковали нарваться на неприятности. Кентавры и другие существа, обитающие в специальных резервациях или заповедных лесах... может быть и согласились бы на сотрудничество, но не с никому не известным молодым чародеем с подмоченной репутацией. Гоблины и другие банкиры вовсе могли рассматриваться исключительно как деловые партнёры, коим не следует доверять что-то большее чем золото.

Из всего списка оставались оборотни, вроде бы и являющиеся магическими существами, но при этом считающиеся носителями проклятья, передающегося через кровь, слюну и другие жидкости. И пусть заразными они являются только несколько дней в месяц, а превращаются лишь во время полнолуния, при этом теряя человечность и становясь крайне агрессивными, но относятся к ним едва ли не хуже чем к тем же гоблинам: магии не учат, берут только на самую рискованную и грязную работу, в цивилизованных поселениях жить не позволяют, разделывают на ингредиенты. При этом в магловском мире их ждут с распростёртыми объятьями... церковники с серебряным оружием.

Однако же именно в оборотнях Данзо видел потенциал: проклятье, заставляющее их три ночи в месяц превращаться в хищных монстров, во всё остальное время служило защитой от большинства болезней, увеличивало физическую силу, выносливость, даровало регенерацию. Побочные эффекты вроде повышенной агрессивности, лёгкой деформации личности, изменения вкусовых предпочтений компенсировались улучшенными слухом, обонянием, звериным чутьём на опасность.

"Почти что клан Инудзука. Разве что дикий, а не одомашненный вариант. Ну да это поправимо", — уже планируя то, как выйти на контакт хотя бы с одним поселением этого народа, думал про себя Геллерт.

Нет, Грин-де-Вальд не считал, что сможет приручить оборотней, или же стать кем-то вроде их вождя-освободителя. Становиться одним из них он тоже не собирался... во всяком случае до тех пор, пока не будет найден способ подавить дикую природу, чтобы не становиться беспомощным на целых три дня в месяц. В настоящее время его интересовало само проклятье, которое можно было использовать себе на благо.

Чистокровные волшебники, не всегда безосновательно, пренебрежительно относились к маглам, считая их примитивными, но всё же опасными существами. Однако же соотношение простых смертных и одарённых было далеко не в пользу вторых, даже если учитывать всех магиков. Ну а так как жить хорошо хотели все, тем кто не мог исцелить рану взмахом волшебной палочки, взлететь над землёй оседлав метлу и вызвать дождь во время засухи пришлось активно развивать науки.

Прежний владелец тела не слишком активно интересовался жизнью тех, кто не обладал даром магии, как и большинство чистокровных считая их существами второго сорта. Впрочем, живя вблизи одного из германских городов, волей-неволей он видел достаточно, чтобы Данзо пришёл к выводу, что местные маглы продвинулись в создании технологий дальше, нежели гражданские его мира.

"Однако же у них всё ещё есть пожилые доктора, учёные, калеки из числа военных. Умные, волевые личности... На что они пойдут ради исцеления? Ради получения одного-двух десятков лет жизни в теле, не страдающем от старческих заболеваний? Ради возможности изучить такое явление как магия... а то и овладеть ею", — бывший глава "Корня" понимал, что кандидатов придётся отбирать долго, при этом стараясь не привлекать внимания ни церковников, ни министерских служб контроля, но это были решаемые задачи.

У оборотней было ещё одно преимущество, которым не могли похвастать ни другие магики, ни даже волшебники: они могли вести свою деятельность в обоих мирах, пусть и с оглядкой на законы. Им не запрещалось пользоваться артефактами, если те не создают эффекты, которые иначе как магией не обозвать.

Но только вот был у проклятья ликантропии один заметный минус... кроме очевидных всем: далеко не каждый человек мог пережить превращение. Это была одна из тех причин, по которым оборотни всё ещё не стали доминирующей силой в мире, и из-за которых их не любили как волшебники, так и церковники.

"Возможно, что у меня даже получится создать небольшую наёмную армию, работающую по обе стороны Статута Секретности", — позволил себе немного помечтать Грин-де-Вальд.

Не нужно было являться гением для того, чтобы понять простой факт: маглы продолжат развивать свои технологии, которые постепенно позволят им жить дольше и лучше, что скажется на численности. Волшебники, пусть и обладают намного большими возможностями, в количестве уступают уже сейчас, а в будущем эта разница только возрастёт, из-за чего вновь может возникнуть угроза столкновения интересов. Таким образом рано или поздно но Статут падёт, и лучше быть к этому готовым, чтобы данное событие произошло контролируемо...

...

Лишь когда трансфигурированный двойник отошёл от города на почтительное расстояние и никто больше на него не напал, Геллерт позволил себе немного ослабить паранойю. Сперва он велел голему вернуть ему одежду, так как ходить в нижних штанах было хоть и эксцентрично, но несколько прохладно, да и босые ноги устали от ощущения холодной земли, а затем позволил воде, заполняющей изображающую живое существо оболочку, вытечь через стопы.

При взгляде со стороны это было похоже на то, как сдувается воздушный шарик... что для неподготовленного человека могло показаться довольно жутким зрелищем. Впрочем, Грин-де-Вальд вполне мог похвастаться своей выдержкой, так что единственное, чего удостоился бывший двойник — это заклинание распыления мусора.

После этого голубоглазый блондин извлёк из своего багажа небольшую метлу, уменьшенную в размерах в два раза, провёл над ней волшебной палочкой, возвращая артефакту изначальный вид, а затем стал готовиться к перелёту. Жабы так и не проснулись, но и прежнюю форму принимать не спешили, что не помешало обновить на них ранее наложенные чары.

Пусть администрация цитадели знаний и не отправила его на другой край материка, но молодому волшебнику всё же требовалось потратить несколько часов на дорогу, во время которой он будет довольно скован в своих действиях. Ну а перед тем как зайти на территорию особняка ему предстояло провести ещё одну проверку, на случай если его там поджидает ещё кто-нибудь из "доброжелателей".

"Постоянная бдительность... Возможно мне стоит покинуть Германию?".

Комментарий к Глава 3

Всем добра и здоровья.

========== Глава 4 ==========

На что был похож перелёт на метле? Данзо затруднялся дать ответ на этот вопрос. С одной стороны артефакт казался не слишком удобным, так как требовал, во-первых, управлять полётом при помощи наклонов корпуса и мысленных приказов, что затруднялось наличием багажа за спиной и постоянно отвлекало часть внимания, во-вторых, непрерывно нагружало нервную систему, заставляя пропускать через себя небольшой поток энергии, а в-третьих, не защищал от встречного ветра, дождя и других внешних факторов. С другой же стороны... летательное магическое устройство даровало высокую мобильность, что было важно и в повседневной жизни, и во время сражения, ну а с большинством недоработок можно было бороться при помощи защитных амулетов, чар, ну или хотя бы специализированного снаряжения.

"Необходимо разработать костюм для полётов и ведения боя", — мысленно констатировал Геллерт, одновременно и следя за направлением своего движения, и поднимая из памяти предшественника то, что он знал о снаряжении боевых магов.

Длинные плащи, мантии, иные одеяния опускающиеся до колен и ниже могли показаться неудобными, а то и вовсе нелепыми: в конце концов костюмы шиноби отличались от той же униформы авроров едва ли не полностью. Однако же брать и создавать нечто подобное боевому комбинезону "Корня" здесь и сейчас, не разобравшись во всех тонкостях и специфике магии Грин-де-Вальд не собирался (ведь чакра и магия, пусть и были похожи в общем, но отличались во многих деталях).

Беря в качестве примера длинную верхнюю одежду, чаще всего мешковатую и не слишком удобную для акробатики, нельзя было забывать тот факт, что она используется как внешняя защита. В ряде случаев сам материал, вроде драконьей кожи или чего-то столь же редкого, мог служить защитой от слабых чар, а также колющего и режущего оружия, и это не упоминая о различных зачарованиях, рунной вышивке, вкладываемых в скрытые кармашки амулетах (китель самого блондина мог быть примером, пусть и не самым качественным).

При желании, нарядившись в качественные артефакты, созданные настоящими мастерами своего дела, волшебник превращался в передвижную крепость. Когда же враг тебя, во-первых, не может увидеть или услышать, во-вторых, даже дождь из стрел огибает стороной, в-третьих, рыцарь с рунным копьём вынужден нанести не меньше десятка ударов, чтобы добиться хоть какого-то видимого результата, нужда в беге и прыжках заметно отступает.

Никто никогда не говорил о том, что волшебник должен во время сражения стоять на месте: все наставники, что в общеобразовательных учреждениях, что частные репетиторы, коим доводилось учить подопечных боевой магии, заставляли их постоянно двигаться и уклоняться. В конце концов подвижную цель куда сложнее окружить, да и вероятность попасть под нечто действительно мощное уменьшалась. Только вот если шиноби разрывали или сокращали дистанцию рывками, чтобы применить ниндзюцу или вступить в рукопашную схватку с одинаковым рвением, то чародеи предпочитали не доводить дело до ближнего контакта.

"Ты умеешь фехтовать шпагой и махать кулаками, но если тебе пришлось это делать в бою, значит мага из тебя не получилось", — промелькнула мысль-воспоминание в голове Геллерта, в очередной раз вызвав вспышку мигрени.

Оборотни были быстрее людей, а во время превращения их когти и клыки, кроме возможности заражать проклятьем ликантропии, обретали свойство проклятого оружия. Тролли, являющиеся человекоподобными туповатыми хищниками, благодаря шкуре игнорировали многие чары, а ударом одной руки могли переломить ствол дерева, которое потом использовали как дубинку. Гоблины, магию коих искусственно ограничили, активно ковали оружие из своей стали, закаливая его в крови магических тварей и нанося рунные символы, что позволяло пробивать любые барьеры. И перечислять подобные угрозы можно было долго, так как кроме разумных и полуразумных, мир полнился вовсе неразумными тварями, которые несли ничуть не меньшую, а то и большую угрозу.

"Таким образом можно сделать вывод, что фехтование и рукопашный бой для волшебника, не сильно превосходящего в возможностях тела тренированного крестьянина, являются скорее последним средством самозащиты. Использование же меча, если он не артефактный, вовсе просто позёрство, на поле боя скорее вредное, нежели несущее пользу. Но с другой стороны... мои навыки из прежней жизни в этом свете могут стать крайне неприятным сюрпризом для многих. Только вот если не получится вернуть чакру, ну или хотя бы найти альтернативные способы своего усиления, то эффективность старых умений упадёт в разы", — Грин-де-Вальд понимал, что как учёный он сильно ниже среднего, из-за чего и не мечтал разобраться во всём самостоятельно, но это было дополнительным стимулом к поиску компетентных подчинённых.

Возвращаясь к созданию новой организации, после абсолютно скучной и монотонной прогулки на метле под чарами отвода глаз неодарённых, Данзо пришёл к выводу, что первоначальный план может сработать только на первых порах. В конце концов, кроме учёных и бойцов, чтобы его не раздавили как неудобную фигуру при первых же попытках вмешаться в серьёзные дела, бывшему главе "Корня" требовались репутация и влияние... желательно — по обе стороны Статута.

Даже если (когда) Геллерт найдёт способ безопасно превращать маглов в оборотней, а затем и избавлять их от лишней агрессивности и слабости в полнолуние, проводить через обращение сотни, а то и тысячи человек будет не рационально. Во-первых, существование стаи ликантропов вызовет ненужную опаску; во-вторых, носители проклятья отличаются не только агрессивностью, но и прожорливостью; в-третьих, размещать их придётся с особенной осторожностью, дабы не спровоцировать ни одну из сторон.

"Простые маглы и маги тоже нужны. А работать за идею, когда дети мрут от голода и болезней, они не будут", — сделал очередной вывод Грин-де-Вальд.

На самом деле любой волшебник мог "создать" настоящее золото при помощи алхимии: для этого нужно было просто начертить круг очистки материала, внести в него соответствующие параметры, а затем вливать магию до получения результата. В качестве исходного вещества подойдёт и простая земля, но только вот продуктивность подобного труда будет настолько мала, что эффективнее продавать аристократам магловского мира статуи, трансфигурированные из камня.

"Если работать в закрытой от посторонних мастерской, оставлять следы творческого процесса и не делать свои изделия слишком хорошими, то здесь даже церковники не смогут придраться", — промелькнула мысль в голове чародея, представившего себя в образе скульптора или художника.

Решив отложить эту идею как возможное прикрытие на будущее (молодой мужчина не верил, что таким трудом можно заработать сколь-нибудь большую сумму), волшебник вернулся к обдумыванию способов получения влияния и ресурсов. В голову лезли мысли о летательных аппаратах, двигателях для самоходок, оружии... но всё это требовало первоначальных вложений, учёных, способных воплотить описанное, ну и уйму времени.

"Нужно что-то, что можно получить здесь и сейчас, без больших вложений и внимания от сильных этого мира. Какой-то ресурс, желательно не слишком дорогой, возобновляемый и востребованный. Ресурс, который можно будет присвоить без сопротивления со стороны и подозрений как от министерств магии, так и от церковников. И это должно быть нечто не столь ценное для людей как золото или драгоценные камни, чтобы истинную ценность товара долго недооценивали", — Грин-де-Вальд знал, что в этом мире активно используют паровозы, да и другие машины на горючем топливе, ну а так как угрозы разрушения инфраструктуры из-за действий диверсантов практически не было, богачи охотно вкладывали деньги в данное направление развития.

Общество маглов сейчас нуждалось в топливе, недорогом и эффективном, с чем вполне могла помочь алхимия. Даже не учитывая магию, волшебники обладали куда более обширными познаниями о разнообразных веществах, которые можно было начать синтезировать промышленно. А если ввести на рынок вещество, куда более "чистое" и удобное чем тот же уголь, то после его распространения и создания определённого уровня популярности, можно будет не опасаться ответных действий от магического правительства и их союзников-конкурентов, так как попытка лишить простых людей нового ресурса серьёзно отразится слишком на многих и вызовет ненужные вопросы.

"Тот случай, когда ради сохранения Статута все предпочтут закрыть глаза на небольшое его нарушение. Но всё нужно провернуть максимально незаметно, чтобы не насторожить наблюдателей", — составив в голове черновик плана, юноша отложил на будущее дальнейшие размышления, так как впереди наконец-то появился его старый-новый дом.

...

Дом семьи прежнего владельца тела Данзо выглядел как маленький замок: стоял он на возвышенности, был сложен из серого камня, имел две боковые и одну центральную башенки, которые изнутри являлись просторнее чем снаружи. Главный вход, размещённый посередине здания украшало крыльцо из дерева с навесом из черепицы, поддерживаемым двумя витыми колоннами, словно бы растущими из земли, а не вкопанными в неё.

Вокруг дома расстилался зелёный ковёр невысокой, но и не слишком низкой травы, к самым ступенькам подходила тропинка из одинаковых булыжников, оканчивающаяся (или начинающаяся?) у ворот в невысокой стене. Чары отвода глаз не позволяли маглам увидеть это место, как и забрести сюда случайно, а дополнительной защитой можно было считать дикий лес, окружающий огороженную территорию со всех сторон.

"Идеальное место для засады на усталого, испуганного и расслабившегося молодого волшебника", — мысленно констатировал Геллерт, в очередной раз вынужденный отдать свою одежду трансфигурированному двойнику, при создании коего использовалась кровь чародея, чтобы он имел возможность отключить защиту.

К счастью, в этот раз бывший шиноби не спешил, так что спокойно переоделся в запасной костюм, извлечённый из багажа, после чего нагрузил приманку грузом и отправил к воротам. В результате этого возможные наблюдатели имели счастье лицезреть выгнанного из цитадели знаний, усталого, испуганного и чуть бледного юного мага, чудом справившегося с предыдущими противниками, и теперь нервно оглядывающегося на каждый скрип.

Как Геллерт убил бы своего предшественника на своём месте? Из-за того, что большинство замков в старых родах используют кровь и магию как ключ, ему потребовалось бы лишь одно: нанести яд на ручку, за которую нужно взяться рукой. С вероятностью в девяносто процентов ни один волшебник даже не задумается, что можно было бы смочить алой жидкостью платок, после чего с величайшей осторожностью обмотать его вокруг рычага, чтобы лишь затем на него надавить.

"Ну или можно использовать трансфигурированного двойника, которому яд не страшен", — усмехнулся про себя Грин-де-Вальд, одновременно следя и за куклой, уже вошедшей на территорию особняка, и за пространством вокруг, стараясь обнаружить возможного убийцу.

Засада перед домом была наиболее очевидным шагом противника, так как именно находясь рядом с безопасным местом, но всё ещё не под защитой стен,, жертва теряла бдительность и начинала успокаиваться. Этим грешили не только гражданские, но и многие шиноби, у которых даже походка при виде стен скрытого селения менялась на более вальяжную.

Однако на этот раз бывшему главе "Корня" пришлось признать, что либо он оказался слишком плохим актёром, из-за чего убийцы не клюнули на наживку, либо его и вовсе не пытались достать в столь удобном для нападении месте. Двойник успел дойти до крыльца, подняться по ступенькам и взяться за дверную ручку рукой, внутри которой находились добровольно отданная кровь и магия создателя. Щелчка замка волшебник не услышал, но вот открывшуюся створку увидел отлично.

"Неужели я разочарован? Хотя... возможно меня просто не считают такой уж важной целью, чтобы охотиться всерьёз", — придя к такому выводу, блондин осторожно двинулся ко входу на территорию родового гнезда.

...

Вопреки тому, что при словах "Дом благородного древнего рода волшебников" могли представить себе маглорождённые чародеи, за порогом Геллерта не ждали клеймённые невольники, верные големы, боевые химеры и прочие выдумки вроде стен из золота, полов из мрамора, лестниц из костей. Впрочем, не следовало отрицать и того, что некоторые одарённые, в особенности из тех, кто увлекались тёмными искусствами и на этой почве получили деформацию личности, временами коллекционировали черепа врагов и более экзотичные трофеи (чего только стоил Зал Кричащих Голов в доме малоизвестных некромантов?).

"Некоторые традиции следует изживать вместе с их носителями", — поморщившись от очередной вспышки чужих воспоминаний, сделал вывод Данзо.

Стоило Геллерту оказаться в холле и закрыть за собой дверь, как на стенах вспыхнули стеклянные свечи, вставленные в медные подсвечники, на скрытых под деревянными лакированными досками затанцевали отсветы огня, а на ковровой дорожке, тянущейся вглубь дома высветилась надпись: "Добро пожаловать". Простенькие зачарования, подпитываемые прямо от накопителя, расположенного в специальной комнате в подвале, который часто называют родовым алтарём, всё ещё исправно исполняли свои функции и не позволяли завестись в помещениях каким-нибудь паразитам.

Принюхавшись к довольно свежему воздуху и не заметив пыли на поверхностях, Грин-де-Вальд в очередной раз убедился в том, что в бытовом плане магия заметно обходит чакру. Но долго рассуждать на отстранённые темы он себе не позволил, так как именно время сейчас являлось наибольшей ценностью, а потому первым делом его ноги понесли своего хозяина к лестнице ведущей в подвал, расположенной за первым же поворотом рядом с холлом.

Маленький замок, полный простеньких артефактов, многие из коих нормально работали только в руках у носителей крови рода, как и положено древней семье имел подземелье с темницами, пыточной, ритуальным залом и зельеварней. Магию для расширения пространства здесь не использовали, из-за чего комнатки не отличались размерами, да и температура воздуха колебалась на уровне десяти градусов тепла.

Гранитные блоки, из коих предки сложили фундамент, до сих пор несли в себе старые чары, а кроме того Данзо почти физически ощущал, что от них веет чем-то злым. С другой стороны, если верить истории противостояния магов и маглов, то немало жертв погибло именно попав в плен к чародеям, что не уступали в своей жестокости и изощрённости инквизиторам, старательно напитывая накопители жертвенной силой (болью, страхом... похотью).

Выбрав две камеры, похожие на каменные мешки с единственной дверью, блондин извлёк из импровизированной клетки своих жертв, затем вернул им человеческий вид, после чего подвесил обоих мужчин на короткие цепи, закреплённые у дальних стен. Чтобы они не думали покончить с собой путём откусывания языка, пришлось создать два деревянных кляпа с ремешками, застёгивающимися на затылке.

"И как я раньше обходился без трансфигурации?", — сам у себя спросил бывший шиноби.

— О том, о чём не знаешь, о том и не мечтаешь, — произнёс Геллерт просто для того, чтобы разрушить неприятную тишину.

На всякий случай наложив на себя защитные чары и выйдя в коридор, Грин-де-Вальд развеял чары сна на первой жертве, коей оказался тот самый бандит, что следил за ним в таверне. Дабы привести гостя в чувства, он наложил чары щекотки, считающиеся условно безопасными, а затем держал их активированными до тех пор, пока висящее в цепях тело не начало дёргаться и мычать.

— Сейчас я оставлю тебя на какое-то время, а когда вернусь... мы поговорим, — произнёс молодой волшебник, глядя на пленника холодными синими глазами. — Я очень надеюсь, что у тебя будут ответы, которые мне нужны.

Металлическая дверь захлопнулась, отсекая заключённого от света, а хозяин дома направился ко второму гостю, чтобы повторить те же самые слова. Стоило же и этой двери закрыться, как волшебная палочка изобразила в воздухе затейливую фигуру, в результате чего в воздухе стали звучать тихие удары, похожие на тиканье часов...

Комментарий к Глава 4

Всем добра и здоровья.

========== Глава 5 ==========

Войдя в рабочий кабинет, расположенный на втором этаже особняка, Геллерт тут же направился к дальней от входа стене с изображением большой карты мира. Картина была рельефной и цветной, имела множество обозначений и надписей на немецком языке... и вообще вызывала уважение к трансфигурировавшему её человеку, проделавшему немалую работу по сопоставлению обычных бумажных карт. И пусть поселения, появившиеся за последние пятьдесят лет на ней не отображались, но даже так она была куда точнее многих иных аналогов, уступая лишь изделиям истинных мастеров артефакторики, способным обновляться самостоятельно.

Вообще, дед прежнего владельца тела увлекался путешествиями и честно пытался привить эту страсть сыну, что у него совершенно не вышло. Ну а до рождения внука он не дожил, сгинув в одном из своих приключений где-то на территории Африки, после чего у семьи и начались тёмные времена.

"Жаль, что предшественник не владел призывом призраков: старик, наверняка, многое мог рассказать. Ну а мои... навыки, без чакры в этой области не применимы", — совершив круговой взмах волшебной палочкой, которая словно живая скользнула в ладонь хозяина, Грин-де-Вальд указал её кончиком на изображение Австралии и применил временную трансфигурацию на участке стены, когда-то подвергнутом трансфигурации вечной (первый вариант мог превратить что угодно во что угодно, если на то хватало сил и знаний чародея, ну а второй делал материал пластичным и позволял менять его форму, при этом сохраняя неизменными объём и содержание).

За самым маленьким материком находилась полость, в которой был спрятан деревянный сундучок размерами двадцать на тридцать сантиметров, состоящий из чёрного дерева. Именно там хранились истинные сокровища рода, которые нельзя было купить за деньги, трудно было обменять на артефакты, о существовании коих не распространялись вне семьи.

Достав ларчик, Данзо вернул стене прежний вид, после чего повернулся к рабочему столу с креслом, которые стояли у небольшого "декоративного" камина, на полке коего красовались подсвечники со стеклянными свечами. Артефакты, вспыхнувшие при появлении волшебника в помещении, сияли ровным ярким светом, разгоняли тени и придавали комнате иллюзию тепла...

"Ничего лишнего; всё функционально. Мне нравится", — пройдя за стол и устроившись в кресле, Геллерт произнёс заклинание и выпустил тусклый магический луч в камин, тем самым заставив вспыхнуть бездымным огнём лежащие там поленья.

Взгляд блондина задержался на волшебной палочке, за столь короткий срок успевшей стать чем-то естественным и незаменимым. Универсальный инструмент, позволяющий собирать энергию из пространства вокруг, при этом избавляющий от необходимости нагружать собственные нервы был величайшей силой волшебника... и его же слабостью. Привыкшие к быстрым чарам одарённые, лишившись личного концентратора становились намного более уязвимыми и менее гибкими.

Благодаря предшественнику, который желал силы и могущества, что в мире магии невозможно без знаний и смекалки, Данзо мог создавать конструкции из рун и проводить ритуалы, частично или полностью копирующие эффекты любых изученных чар. Только вот если оглушающее заклинание требует короткого взмаха и вербальной формулы (которую можно произнести шёпотом, а то и вовсе ограничиться мысленным усилием), то попытка написать рунную формулу во время сражения окончится печально.

"Нужно тренировать беспалочковую магию. Хотя бы небольшой набор заклинаний, которые можно применять разными способами. А ещё нужны артефакты с заложенными заклинаниями... Татуировки?", — сейчас, когда он находился в более или менее безопасном месте и не было нужды куда-то спешить, Геллерт стал мыслить более расслабленно, что принесло свои плоды.

Из памяти о прошлой жизни всплыли знания о печати, разработанной учеником старого друга: пусть отступник и создавал её для личных целей, в том числе и ради обеспечения себя оболочками для переселения души, но изобретение заслуживало признания. Сейчас же, когда в теле не было чакры, возможность создать систему циркуляции этой энергии при помощи магии казалась особенно соблазнительной. Оставалась самая малость: нужно было найти учёных, которые реализуют проект.

"Ну а до тех пор придётся справляться тем, что есть сейчас. Если же вернуть СЦЧ вовсе не удастся, то идею с татуировками тем более нельзя отбрасывать. В конце концов заклинания скорости, силы, прочности, написанные прямо на коже и активируемые подачей магической силы — это тоже неплохо", — прокрутив волшебную палочку между пальцами, Грин-де-Вальд постучал её кончиком по крышке ларца, затем стянул с левой руки перчатку и прикусил палец, заставив выступить каплю крови.

Едва алая жидкость коснулась крышки сундучка, как раздался тихий щелчок и она слегка приоткрылась, вызвав у молодого человека лёгкий хмык. Тут же простейшее из исцеляющих заклинаний заживило ранку, после чего перчатка была возвращена на своё законное место.

Полностью открыв ларец, на котором было накручено столько экранирующих и маскирующих чар, что только точно знающий о его существовании человек вообще мог что-то увидеть, Данзо окинул взглядом корешки семи книг, уложенных плотным рядом. Никаких свитков, древних табличек, фолиантов на древних и зубодробительных языках здесь не было, но зато имелись рукописные труды на немецком, хранящие выжимку знаний о ритуалах, чарах, зельях и артефактах, кропотливо собранные предками. Нет, память предшественника подсказывала, что различные древности имеются и хранятся в библиотеке... которая предназначена для пускания пыли в глаза гостям (да и чего-то действительно секретного там не оставляли).

"Многочисленные стеллажи с учебниками, художественные произведения, сборники стихов, книжки с иллюстрациями и прочее... И всё это, разумеется, защищено жуткими тёмными чарами, которые выпьют душу у нарушителя и превратят его в неупокоенного стража сокровищ хозяев дома", — Геллерт откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, расслабляясь и вслушиваясь в тишину.

Бездымный огонь, медленно облизывающий дрова в камине, уже заполнил кабинет тёплым воздухом. Молодое тело, пусть и тренированное в меру понимания прежнего владельца, чувствовало усталость и лёгкий голод, буквально требуя подкрепиться, помыться и лечь спать...

"Ещё не все дела завершены", — одёрнул себя Грин-де-Вальд, распахивая глаза и придвигаясь к столу.

Шкатулка с рукописными книгами оказалась захлопнута, так как читать их сейчас не было ни времени, ни желания. Да и сам тайник бывший глава "Корня" вскрыл только ради того, чтобы убедиться в целости наследия рода...

"Нет более гарантированного способа потерять знания, чем зашифровать их от прочтения всеми кроме посвящённых. Ведь если носитель шифра погибнет, так и не успев передать ключ наследнику, записи станут бесполезными для него в той же степени как и для остальных", — всплыли из чужой-своей памяти слова отца Геллерта, произнесённые им на вопрос о том, почему секреты рода описаны обычным современным языком.

Усилием воли отогнав от себя несвоевременные мысли, бывший шиноби сосредоточился на нынешних проблемах: в его подвале гостили двое наёмников неизвестного недоброжелателя, на репутации висело тёмное пятно, закрывающее путь к дальнейшему обучению у большинства мастеров Европы, за спиной не было ни верных бойцов, ни союзников, ни учёных. Не стоило забывать и про задание от Шинигами, которому зачем-то понадобился ряд предметов из этого мира, кажущихся крайне полезными и ценными... для смертных.

"С другой стороны... какое мне дело? Заказчик дал задание, а наёмник должен его исполнить", — придя к такому выводу, Данзо временно отложил свою основную миссию, на которую ему выделили целую жизнь без ограничения по времени (главное — не умереть до завершения, чтобы не расстроить покровителя).

На грани сознания Геллерта мерцала искорка подозрения, что с заказом от бога смерти не всё так просто: от части это напоминало какую-то проверку, а от части — стимул двигаться и развиваться, а не сидеть сложа руки. В конце концов для старика, пусть и получившего молодое тело, да ещё с притупленными воспоминаниями о прошлой жизни... в этом мире было не так уж много целей. Даже магия интересовала его скорее с точки зрения возможной полезности, а не сама по себе, как было бы у какого-нибудь учёного.

Глубоко вдохнув и выдохнув, Грин-де-Вальд постарался составить план ближайших действий, от которого можно будет отталкиваться в дальнейшем. Во-первых, требовалось допросить пленников, а уже в зависимости от полученных ответов решать, бежать ли от врагов заметая следы прямо сейчас, ну или допустимо немножко подождать и подготовиться к путешествию. Вариант с открытым противостоянием не рассматривался, так как даже в случае успеха проблем он создавал больше чем решал.

"Злобный малолетний демонолог убивает уважаемых волшебников. Нет доказательств? Так ведь они оставили записки о том, что виновен именно он", — мысленно проворчал блондин, кончиками пальцев правой руки постукивая по столешнице.

Сам допрос тоже был проблемой: в прошлой жизни, ещё будучи главой "Корня" Данзо имел множество средств развязывания языков, среди коих пытки и наркотики были не на первом месте. Сейчас у него имелись только магия и опыт, и в этом дуэте ставку приходилось делать именно на второе, так как первое ещё не стало инструментом, равным чакре.

Разумеется у волшебников были заклинания, позволяющие дурманить разум жертвы, подавлять чужую волю, читать мысли и даже извлекать воспоминания. Только вот все они в той или иной степени требовали мастерства от чародея, чем нынешний Грин-де-Вальд похвастать не мог. Тот же "Империус" (подчиняющее заклинание), если вложить в него слишком много силы и собственной воли, мог заставить цель осознанно нарушить клятву, ценой за что будет немедленная гибель.

Если же вложить недостаточно силы и воли, то даже магл с сильной личностью будет способен скинуть воздействие: в книге по тёмным искусствам, где описывались эффекты так называемых Трёх Непростительных Заклинаний говорилось, что испуганная крестьянка попавшая под чары подчинения, если ей приказать убить своего новорожденного ребёнка, с высокой вероятностью откажется это делать. Учитывая, что многие чистокровные волшебники маглов считают существами второго сорта, то не стоит и сомневаться в том, что эксперимент был проведён неоднократно...

Вообще, пользователи тёмной магии в большинстве своём были довольно агрессивными мужчинами и женщинами, часто имеющими психические заболевания. Причиной этого было то, что "тёмным" считалось то заклинание, которое усиливается негативными эмоциями (по аналогии, с использованием позитивных эмоций, создавалась магия "светлая"). Таким образом для тёмного мага обязательным было изучение ментальных техник, помогающих вернуть разум в состояние покоя.

"Только вот трудно понять, когда нужно начинать над собой работать... и что именно принимать за эталон нормального поведения", — констатировал молодой волшебник.

Существовали ещё и такие разделы как чёрная и белая магии: первая включала в себя жертвоприношения и проклятья, которые паразитировали на жертве за счёт её собственной силы, ну а ко второй относились самопожертвование и некоторые ритуалы...

— Биджу, — выругался Геллерт, рывком поднимаясь из кресла. — Ритуал отсечения забыл провести.

...

Поход до ритуального зала, представляющего из себя относительно небольшое помещение без окон, с каменными стенами, полом и потолком, в которые были внедрены экранирующие амулеты, прошёл без приключений. Молодой волшебник мог бы провести необходимые манипуляции и в кабинете, но в первый раз в своей новой жизни предпочёл сделать всё так, как положено по инструкции и... был за это вознаграждён.

Стоя внутри пентаграммы, вписанной в круг, на углах которой горели свечи из воска, он видел несколько тонких нитей, которые тянулись от него куда-то прочь и утопали в стене. Стоило же провести вокруг себя несколько кругов волшебной палочкой, произнося слова отсечения, как эти "поводки" исчезли, после чего даже дышать стало чуточку легче. Хотя это и могло быть обычным самообманом.

...

Времени, отведённого на первичную обработку пленников оставалось ещё много, а потому Грин-де-Вальд вернулся в рабочий кабинет, где занял всё то же кресло и посмотрел на карту. Покинуть Германию в частности и Европу в целом ему предстояло в любом случае, так что требовалось выбрать место и срок своего отсутствия, чтобы одновременно и исчезнуть из фокуса внимания вероятных врагов, и не потратить годы впустую.

"Вернуться рано или поздно придётся, так как даже пожелай я начать жить на новом месте, миссия Шинигами никуда не денется", — мысленно констатировал молодой волшебник, старательно вспоминая всё то, что слышал о других регионах.

Большая часть стран Европы отметалась сразу, так как слишком сильны там были информационные связи между сообществами волшебников. Вести же полноценную жизнь с тренировками и поисками всего необходимого исключительно на магловской стороне Статута возможно, но слишком неудобно (да и в той же франции его никто не ждал).

Вторым вариантом была Российская Империя, являющаяся вторым самым большим государством в мире. Об этой стране с уверенностью можно было сказать, что она крайне неоднородна: на западе царили церковь, царь и европейские волшебники, школа коих зародилась ещё в древнем Риме, но чем дальше на восток от столицы находилась земля, тем меньше над ней власти имели три столпа. Поговаривали, что среди лесов и степей Руси затерялось немало поселений, где поклоняются старым богам, а о закрытом от посторонних (даже волшебников) городе Китеж даже книги писали, достоверность коих оставляет желать лучшего.

"Хорошее место, чтобы затеряться, но плохое, чтобы потеряться. На западе Империи мне сейчас делать нечего, а на востоке... пока что нечего", — Данзо пообещал себе, что в будущем обязательно побывает в этой стране, хотя бы ради поисков предметов из списка Шинигами.

Следующими внимание Геллерта привлекли Индия и Китай. Одарённые первой страны сумели сохранить многие аспекты собственной магии, в том числе методики йоги, укрепляющей тело и дух, а также уникальные татуировки, сведения о коих были слишком противоречивыми для сколь-нибудь точных выводов. Во второй же стране происходили процессы становления государства, что открывало немало перспектив для бывшего главы "Корня".

Взгляд молодого волшебника ещё немного сместился, задержавшись на надписи "Япония". Сведений об этой стране было не больше, а то и меньше чем о Китае и Индии, но из всё же доходящих обрывочных знаний выходило, что там царят нравы Кровавого Тумана времён Ягуры. По какой-то причине именно в этой части света разнообразие магиков оказалось наивысшим, из-за чего их столкновения между собой и с волшебниками (почти не скрывающимися от маглов) продолжаются из века в век с переменным успехом.

"Эту страну на уроках истории приводили как пример неудачной модели общества. Без давления со стороны сильного внешнего врага магики и волшебники, формально служащие императору, не способны сосуществовать друг с другом", — немного подумав, Геллерт принял решение заглянуть и туда, чтобы лично взглянуть на ещё одну уникальную школу магии.

Африка была... материком хаоса. После того как Северную Америку захватили европейцы, практически изничтожив местные племена краснокожих людей, чьи шаманы оказались пусть и сильными, но слишком медленными и негибкими на фоне волшебников, именно там теперь находился мировой центр магов, работающих с духами и душами. Колдуны вуду, некроманты, шаманы... наплевав на большинство мировых законов грызлись между собой и передавали знания только внутри собственных общин-семей. Среди них даже настоящий демонолог выглядел бы не слишком чужеродно...

"Пока у меня не будет за спиной реальной силы, ноги моей на этот материк не ступит", — категорично решил Грин-де-Вальд.

Южная Америка тоже была далеко не безопасным местом, где даже опытный волшебник рисковал сложить голову просто из-за того, что не туда зашёл. Однако же на фоне Африки, где для шаманов было нормальной практикой приносить в жертву "лишние рты", даже местные мастера вуду казались мирными.

Северная Америка могла стать хорошим местом, чтобы там поселиться, если бы не одно "но": местные волшебники наиболее строго следовали разделению общества на магов и маглов, строго карая за нарушение Статута. Причин этого Грин-де-Вальд не знал, да пока что и разбираться не собирался.

Австралию и Англию можно было объединить в отдельную группу: примерно равное влияние церкви и волшебников, пользующихся европейской школой магии, с небольшими вкраплениями местных особенностей. Впрочем, самый маленький материк отличался от остального мира тем, что там принимали почти любых переселенцев, если они не нарушали тамошних законов, а вот островитяне были весьма... нетерпимы к тем, кто от них отличался.

Размышления блондина прервало ощущение, будто бы щёлкнул переключатель. Только через пару секунд он понял, что таким образом подсознание оповестило разум, что действие одного специфичного заклинания прекратилось.

"Пора пообщаться с гостями. Надеюсь, они готовы идти на сотрудничество".

Комментарий к Глава 5

Всем добра и здоровья.

========== Глава 6 ==========

Тик-так...

Холод и темнота окружали его со всех сторон, и только звук хода огромных часов будто бы вгрызался в самую глубину души, старательно поднимая наружу наиболее потаённые страхи, подпитываемые воспоминаниями о слухах о чистокровных. В определённых кругах говорили, что древние рода до сих пор практикуют жертвоприношения, кровавые оргии, ритуалы по порабощению душ...

Тик-так...

Как же Шмидт ненавидел этот звук, словно бы отсчитывающий последние секунды его жизни. Однако же в то же время он до ужаса боялся того момента, когда наконец-то наступит тишина, так как после этого вернётся его пленитель...

"Простая работёнка, за которую хорошо платят", — так думал мужчина ещё совсем недавно (или давно?).

Тик-так...

Из-за холода голая кожа покрылась мурашками, а кисти рук вовсе не чувствовались. Маглорождённый волшебник, конечно, не ловил звёзд с небес, но к своим тридцати двум годам успешно выучил несколько заклинаний, которые мог активировать без палочки. И пусть невербально колдовать получалось через раз, но даже это был отличный результат.

"Если бы жадные чистокровные снобы не укрывали свои секреты в родовых особняках...", — мужчина понимал, что в нём говорит злоба и зависть к тем, кому просто повезло родиться в более влиятельной семье, но ничего не мог с собой поделать (да и не хотел что-то менять, так как не видел в своих чувствах ничего плохого).

Тик-так...

Люди рождаются разными: кто-то богатым, а кто-то бедным, кто-то здоровым, а кто-то больным, кто-то волшебником, а кто-то маглом... В подобном не было чего-то странного или непонятного, но мириться с этим Шмидт не желал. Поэтому он с малых лет старался стать сильнее, тренируясь в не самых популярных чарах, из-за этого воровал разную мелочёвку, чтобы потом продать её перекупщику и купить нормальную одежду.

"Я даже женился на сквибке из древнего рода, чтобы мои дети могли войти в общество волшебников как равные, а не мусор под ногами высокородных лицемеров", — последняя мысль вызывала злость сразу по двум причинам, так как, во-первых, новоявленная жена оказалась никакой не аристократкой, а дочерью мелкого торговца, которая придумала себе легенду ради поиска мужа-волшебника, а во-вторых, действительно любимая девушка после этого стала любовницей какого-то графа.

Тик-так...

Постепенно Шмидт свыкся со своей судьбой, так как всё равно ничего не мог поделать: любимая жёнушка настояла на браке с магическим договором, в котором было условие о запрете причинения умышленного вреда здоровью и жизни. Впрочем, хозяйкой младшая дочь торговца, не унаследовавшая от отца практически ничего, оказалась вполне неплохой, да и словно бы в качестве искупления в постели позволяла довольно многое...

Тик-так...

Дабы обеспечить и себя, и свою семью, молодой волшебник брался за самую грязную работу, пока наконец на него не положили глаз хозяева преступного мира магической Германии. Разумеется, с ним вышли на связь не главы организованной преступности, как и не их заместители... и даже не заместители заместителей заместителей (хотя в последнем он был и не уверен), просто в какой-то момент за стол к маглорожденному чародею сел мужчина в невзрачной мантии и предложил контракт.

Тик-так...

За прошедшие годы Шмидт повидал многое, как и совершил немало того, чем не смог бы гордиться. Пожалуй, если бы его отец узнал хотя бы о половине дел, в коих поучаствовал его сын, то удавил бы его ещё в колыбели...

— Тик-так...

Сперва он работал в паре с более опытным волшебником, который учил следить за целью, собирать информацию, пользоваться многочисленными дешёвыми артефактами. Вместе они ограбили нескольких стариков, похитили нескольких маглов, посадили на контракт парочку маглорожденных. Впрочем, авроры всё же не зря ели свой хлеб с чёрной икрой, так что особенно разгуляться преступникам не давали.

Время от времени Шмидту приходилось участвовать в стычках с малыми бандами веселящихся аристократов, наглыми одиночками, каковым когда-то был и он, а пару лет назад произошла настоящая маленькая война с итальянцами. Какого демона этих иностранцев занесло в Германию никто так и не понял... ну или старшие просто решили, что исполнителям не нужно этого знать, но факт оставался фактом — ряды организации серьёзно сократились.

Тик-так...

Шмидт серьёзно испугался за свою жизнь, как и за семью: жена и дети не знали, откуда в их доме берутся деньги. Однако же едва он начал совершать неверные телодвижения, как старшие друзья намекнули, что уйти он может только в том случае, если его убьют на очередном задании. К аврорам обращаться за помощью тоже было бесполезно, так как среди них явно имелся доносчик...

Тик-так...

"Неужели на нас вышли? А этот парнишка... Геллерт — сотрудник Аврората?", — новая волна паники прокатилась по сознанию, заставляя выдумывать всё более и более нелепые теории вплоть до того, что его решили убрать свои же.

Тик...

Резко наступившая тишина вызвала дезориентацию, словно бы по голове снова ударили чем-то тяжёлым и тупым, а широко распахнутые глаза стали крутиться из стороны в сторону, в тщетных попытках хоть что-то рассмотреть. Паника всё сильнее затапливала сознание неудачливого охотника, слишком уверенного в том, что он — сильный и опасный хищник в окружении беззащитных овец, при этом совершенно забывшего, что их организация старалась не переходить дорогу серьёзным магам и потомственным боевикам.

"Где же ты?..", — капля холодного пота скатилась по виску на шею, а затем и на грудь, заставляя тело вздрогнуть от неприятного ощущения.

Время, и без того казавшееся каким-то вязким, будто бы перестало существовать окончательно, как и весь мир вокруг. Мужчина даже замычал в кляп, просто желая услышать хоть какой-то звук, но его собственный голос утонул в окружающем ничто.

"Всё закончится так? Я... Я больше никогда не увижу свет? Нет... Меня же должны допросить? Я смогу рассказать всё, что их интересует и меня отпустят. Я смогу...", — мысли путались, дыхание сбилось, сжавшие кляп челюсти болели.

На краткий миг Шмидту даже подумалось, что его вовсе забыли и решили бросить здесь умирать от голода...

А затем входная дверь распахнулась, в лицо ударил яркий свет, из глаз хлынули ничем не сдерживаемые слёзы. К стыду волшебника, он искренне радовался тому, что сейчас начнётся допрос, при этом совершенно не думая о последствиях, ожидающих после него.

...

"Нужно тренировать чтение мыслей и работу с чужой памятью", — сделал вывод Грин-де-Вальд, стоя перед одним из пленников, всхлипывающим и поскуливающим в свете направленного светлячка, подвешенного над головой блондина.

Данзо не любил пытки: это было грязное, шумное, долгое... но порой необходимое занятие. Психологическая подготовка жертв помогала сократить процесс, а гигиенические заклинания убирали запахи, но с некоторыми неудобствами ради пущего эффекта приходилось мириться.

— Пожалуйста... Я больше ничего не знаю... Я никому ничего не скажу... Я поклянусь... — бессвязно бормотал наёмник, в процессе стимуляции мозговой активности путём воздействия слабой магической молнии на тестикулы, успешно опорожнивший мочевой пузырь и кишечник.

"Пожалуй, если бы вы с напарником были одиночками, то у меня оставались бы варианты иных решений. Но к сожалению... за вами стоят люди, которым совершенно не нужно знать обо мне сколь-нибудь достоверную информацию. Создать же легенду я попросту не успеваю", — наложив на жертву сонные чары, тем самым обрывая причитания и мольбы, Геллерт применил чистящее заклинание, убирая продукты чужой жизнедеятельности.

С одной стороны пленники не оправдали ожиданий, так как имени заказчика выдать не смогли, но дали некоторые зацепки, позволяющие сузить круг подозреваемых (личное дело ученика цитадели знаний могли получить учителя и чиновники, а вот портальный ключ, отправивший "жертву" в руки наёмников, оказавшихся почти обычными обывателями, готовили конкретные люди). С другой стороны... двое мужчин смогли дать весьма немало информации для размышлений о вещах, куда более интересных для бывшего главы "Корня", нежели имена очередных недоброжелателей, охотящихся за его головой.

"Спрос рождает предложение", — промелькнула в голове у блондина мысль, кажущаяся одновременно и логичной, и какой-то неправильной.

Оказалось, что в Германии, как и в большинстве других стран Европы, имеются свои организации для решения щекотливых вопросов: они работают неофициально, но о них знают многие; у них можно заказать кражу, убийство, похищение... другую акцию, за которую не возьмутся "белые" наёмники. Кроме всего прочего, они прикрывают мелкую преступность, вербуют в свои ряды опустившихся аристократов или маглорождённых, не брезгуют брать дополнительные побочные задания.

"Ядром, скорее всего, является молодой род... ну или несколько потомственных семей. Сложно представить, чтобы древние рода занимались подобным. Да им такое и не нужно", — окинув взглядом жертву допроса, безвольно обвисшую в оковах, Геллерт раздражённо прикрыл глаза (у него в голове с трудом укладывалось, что в этом мире существуют подобные "шиноби").

Вообще, как понял Грин-де-Вальд, заказчику нужна была именно его голова, причём совершенно не обязательно, чтобы она была прикреплена к телу. То, что исполнители захотели захватить молодого человека живым — это уже их собственная инициатива, проявленная совершенно не из-за человеколюбия, а по причине желания поживиться чем-нибудь ценным в особняке жертвы.

"Маглорождённые", — мысленно припечатал Данзо, прекрасно представляющий судьбу наёмников, решивших покопаться в доме мага, где практически все предметы интерьера враждебно относятся к чужакам (та же ковровая дорожка разумом не обладает, но незваного гостя может заставить полетать).

В то же время следовало радоваться, что на охоту были отправлены именно эти волшебники, привыкшие работать с более простыми целями. Благодарить же за это следовало недавнее противостояние германцев и итальянцев, устроивших маленькую войну за перераздел территорий влияния.

"Похоже, что чужаков прогнали, но крови те успели пустить немало, в результате чего некоторых членов банды попытались повысить. Результат... сомнителен. Но если бы на моём месте был предшественник, то у них всё могло бы получиться. Во всяком случае в дом бы они войти могли", — выкинув гипотетические мысли из головы, молодой волшебник вышел из камеры и закрыл за собой дверь.

Убивать пленников было рано, так как они могли ещё послужить источниками сведений, если вдруг потребуется что-то уточнить, ну или стать жертвами для запитки какого-нибудь ритуала. Пусть Данзо ещё не представлял, какая именно манипуляция может потребовать жертвоприношения, но чужая-своя память подсказывала, что в унаследованных книжках должно найтись что-нибудь подходящее. Расходовать же ресурс без пользы было бы расточительно...

"Маглорожденные, как ресурс для вербовки, отпадают окончательно: лучших забирают древние рода, лучших из худших и самых активных подбирают члены преступных организаций, ну а оставшиеся... Пожалуй, план с превращением отобранных маглов в оборотней смотрится более жизнеспособно. По крайней мере — на данном этапе", — придя к такому выводу, Геллерт решил отправиться спать, так как молодое тело волшебника пусть и было выносливым, но в этот день на него выпало слишком много всего.

— Но перед сном нужно что-нибудь съесть, — сам себе напомнил блондин, ловя себя на мысли, что начинает разговаривать с собой.

Конечно же, полученную от наёмников информацию, как и сделанные на её основе выводы, ещё следовало проверить при помощи стороннего источника. Но и не верить ей особых причин пока что не было. Разве что масштабы организации, которая якобы контролирует всю преступную жизнь Германии, можно было поделить в несколько раз, так как информаторы явно попали под чьё-то влияние и не могли быть беспристрастны.

Несколько непонятным для молодого волшебника оставался факт, что преступники не использовали в своих делах магиков. Причин этому могло быть много, начиная нежеланием самих представителей нечеловеческих рас связываться с незаконной деятельностью, тем самым вызывая дополнительный интерес к себе со стороны Аврората, заканчивая брезгливостью и высокомерием людей. И хоть на данный момент это не играло особой роли, но в будущем, когда уже Грин-де-Вальд начнёт собирать единомышленников (подчинённых), в планах придётся учитывать всё.

"Как же неудобно не иметь собственной разведки", — посетовал бывший шиноби, именем коего враждебные скрытые селения пугали молодых шпионов.

За своими размышлениями Данзо добрался до довольно просторной и светлой кухни, где вдоль стен стояли мраморные столы и печи для готовки, а также на самих стенах висели полки и ящики с посудой и припасами. Впрочем, вполне ожидаемо для человека, который больше полугода проживал в совершенно другом месте, продуктов питания оказалось совсем немного: компанию двухлитровой банке с малиновым варением составляла бумажная упаковка сушёных хлебцев, похожих на твёрдые овальные блинчики сантиметровой толщины.

В доме, разумеется, имелся погреб с винами, куда сам Геллерт ходил настолько давно, что это вовсе не сохранилось в памяти, да и вроде бы имелся склад для продуктов. Только вот интуиция подсказывала, что несметных богатств вроде мяса, фруктов, овощей и сыров там искать бесполезно: чары хранения — это вещь полезная, но не ультимативная, а также требующая обновления.

"Перед отбытием следует обзавестись контейнером для долгого хранения продуктов. Ну и магловский рынок посетить не помешает", — сделав воображаемую пометку в памяти, блондин взял одну из кружек, промыл её водой, затем наполнил доверху и вооружился хлебцами.

Задумавшись на несколько секунд, чародей провёл волшебной палочкой над своим поздним ужином, негромко проговаривая заклинание. Ещё на первом курсе в цитадели знаний предупреждали, что трансфигурировать еду не следует... если только вы не собираетесь кого-нибудь ей отравить, но только к пятому курсу, после изучения основ алхимии учителя объясняли, что каждое вещество имеет своё собственное уникальное строение, из-за коего внутри организма происходят те или иные реакции. Если же кто-то съест продукт, подвергшийся временной трансформации, то внутри его тела свершится примерно то же самое, что и внутри котла зельевара, решившего вместо нормальных ингредиентов использовать фальшивки.

Исключением из правила была постоянная трансфигурация, просто меняющая форму предмета, ну а для изменения вкуса имелись заклинания иной школы (на зельях, к сожалению, не применяющиеся из-за конфликта магии). По словам мастера чар, научившего своих студентов данному фокусу ради развлечения, чтобы они отдохнули от серьёзных тем, некоторые матери, чтобы дети ели полезные овощи или каши, превращают их в подобия сладостей...

"Как же мне не хватало этой магии во время долгосрочных миссий", — подумал Данзо, с удовольствием откусывая кусок хлеба со вкусом прожаренного на костре мяса, приправленного острыми специями из одноимённой страны...

Комментарий к Глава 6

Всем добра и здоровья.

========== Глава 7 ==========

В воздухе пахло распаханной землёй, сыростью и навозом, где-то пели петухи, мычали коровы, ржали и фыркали лошади. Солнце медленно и словно бы неохотно поднималось над горизонтом, пробиваясь своими лучами сквозь рваные тучи, ночью пролившиеся на землю обильным дождём, из-за чего на грунтовых дорогах возникли многочисленные лужи, а земля местами превратилась в жидкую грязь.

Люди, живущие в небольшом германском городке, главными достопримечательностями которого были ратуша, старая мельница да железнодорожный вокзал, без особого интереса провожали взглядами молодого голубоглазого блондина, одетого в серое строгое пальто с высоким воротником, кожаные сапоги и чёрные штаны. На руках незнакомца были надеты белые перчатки, а рядом с ним вышагивали два крупных лобастых чёрных пса, на шеях коих красовались тяжёлые чёрные же ошейники с поводками.

Городок, примерно наполовину состоящий из частных домов с небольшими участками, огороженными невысокими ровными заборчиками, несмотря на ранний час уже жил своей обыденной жизнью: открывались лавки, деловито цокали копытами лошади, куда-то везущие деревянные телеги, бегали стайки детей...

Геллерт внимательно разглядывал магловские дома, кажущиеся одновременно простыми, неказистыми, но вместе с тем вполне добротными и надёжными. Улицы были достаточно широкими и чистыми, что не портили даже лошади, которым такое понятие как туалет не было известно от природы (магические звери в этом смысле редко отличались от своих немагических собратьев).

Сейчас, когда не нужно было спешить, а уровень паранойи снизился до обыденного для Данзо состояния, он в полной мере мог оценить отличия между жителями этого мира, и его прежней родины. Разумеется, судить по одному магическому кварталу и одному магловскому поселению обо всех людях даже одной страны было нельзя, не говоря уже о целом материке, многократно превосходящем своими размерами площадь элементных стран, но даже этого хватало для определённых выводов (и сравнение было совсем не в пользу той же страны Огня).

В первую очередь в глаза бросалось то, что обычные люди вели себя заметно более расслабленно, нежели среднестатистические крестьяне или обитатели маленьких городков прежнего мира. Всё же понимание, что в любой момент может заявиться шиноби (боевой маг), которому ничего не сможешь противопоставить не только ты, но и стража официального правительства, накладывает на поведение и мироощущение свой специфический отпечаток: даже в Конохе, где гражданские соседствовали с людьми, обладающими сверхчеловеческими способностями, благодаря чему в большей или меньшей степени понимали, что они — не какие-то монстры из сказок, всё равно оставалось внутреннее напряжение.

Даже дома, построенные если не на века, то на многие десятки лет, выглядели более надёжными, ухоженными, основательными, что выражалось и в двухскатных высоких крышах, и в тех же ровных заборчиках, предназначенных скорее указать границы территории, нежели служить реальной преградой для кого-либо. Добротная одежда, не слишком пёстрая и разнообразная, но чистая и аккуратная, своим качеством могла бы поспорить с достаточно дорогими изделиями крупных монополистов.

В городах простых людей всё ещё была своя стража, но была она не столь уж и многочисленна, да и предназначалась исключительно для борьбы с воришками и расследования "незначительных" преступлений. В конце концов пришлось признать, что так называемые маглы, не обладающие чакрой или магической силой, сами по себе сумели обеспечить куда больший уровень комфорта и безопасности чем крестьяне, взаимодействующие с шиноби.

"В итоге, наибольшую пользу от Статута Секретности получили именно простые люди, пусть они даже не знают об этом", — внешне ничем не выдавая своих мыслей и эмоций, Грин-де-Вальд дошёл до участка, огороженного забором из досок высотой в человеческий рост, из-за которого тут же раздался громкий низкий лай, заставивший напрячься двух чёрных псов, сопровождающих волшебника.

Остановившись перед широкими воротами, в одной из створок коих была сделана низкая дверца, молодой человек взялся за деревянный молоточек и несколько раз постучал им о препятствие. С той стороны раздалось негромкое ворчание, затем последовал грубый мужской оклик и торопливые шаги.

С щелчком был отодвинут запор, после чего маленькая дверца приоткрылась и на улицу выглянул растрёпанный подросток лет четырнадцати (по меркам этого мира), одетый в серую рубаху с закатанными до локтей рукавами и штаны, закатанные до колен.

— Здравствуйте, господин, — высоким, ломающимся голосом произнёс то ли работник, то ли родственник хозяина участка. — Я могу вам помочь?

— Геллерт Грин-де-Вальд. Я к господину Шиллеру, — представился чародей, встречаясь взглядом с бледно-серыми глазами паренька, чтобы сопроводить следующие слова лёгким импульсом магии для большего эффекта: — У меня очень важное дело.

Это не было заклинанием, а тем более полноценной ментальной магией, но на неодарённых со слабой волей трюк работал довольно хорошо. Главным в этом случае было не перестараться с давлением, ну и не требовать от собеседника чего-то противоречащего его собственным ожиданиям (высокомерный незнакомец, одетый пусть и не в богатую, но хорошую одежду, мог прибыть к хозяину только из-за чего-то срочного).

— Я доложу о вас, — поспешно отозвался молодой собеседник, после чего захлопнул дверцу и задвинул засов, чтобы затем побежать куда-то вглубь участка.

Неосознанно бывший глава "Корня" мысленно подсчитал, сколько денег можно было бы получить с владельца земельного надела, сделай он заказ на охрану в Конохе. В то же время параллельно он представил, сколько смогли бы награбить какие-нибудь разбойники, вышедшие на промысел из-за очередного голодного года, вызванного природным или рукотворным катаклизмом.

"Маглы, определённо, от Статута выиграли больше чем потеряли, пусть и лишь в перспективе", — вновь констатировал молодой волшебник, после чего бросил короткий взгляд на двух псов.

Впрочем, справедливости ради следовало заметить, что местные одарённые, не нуждающиеся в постоянном оттачивании искусства убийства ближнего, среднего и дальнего своего, являлись абсолютно независимыми от крестьян и ремесленников. Всё необходимое для жизни, и даже много больше этого, они могли создать сами, попутно развивая магические науки. В конце концов, потенциал той же трансфигурации явно ещё не был раскрыт и на половину...

С той стороны ворот снова послышались шаги, а затем маленькая дверца распахнулась, демонстрируя невысокого лысоватого мужчину средних лет, одетого в белую рубаху, штаны, низкие ботинки и кожаный передник. Окинув посетителя пристальным взглядом с ног до головы, он перевёл внимание на собак, уделив им куда больше интереса, чем заставил Геллерта кашлянуть в кулак, чтобы напомнить о себе.

— Я к господину Шиллеру. Он может меня принять?

— Вам не назначено, — заметил так и не представившийся человек. — Молодой человек, вас кто-то прислал?

— Это не важно, — отрезал блондин. — Моё дело не займёт много времени, но оно очень важно.

— Проходите, господин Грин-де-Вальд, посторонившись, очередной работник позволил волшебнику войти. — Хозяин встретит вас на веранде: собак вы можете оставить во дворе у привязи.

"Порой люди меня удивляют: сам из себя не представляет ничего, но говорит так, будто делает мне одолжение", — проигнорировав тон работника, который в иных обстоятельствах и при общении с другим волшебником уже мог заслужить небольшое неприятное проклятье, молодой мужчина осмотрелся вокруг.

Прямо впереди стоял двухэтажный дом с высоким крыльцом, открытой верандой и уже привычной двухскатной крышей из черепицы (крайне неудобной для шиноби), красующейся высокой кирпичной трубой. Справа находились конюшня и свинарник, где сейчас суетился недавний подросток, ну а слева располагались вольеры с собаками. Сам двор представлял из себя утоптанную грунтовую площадку, достаточно широкую для двух карет среднего размера.

Хозяином питомника был худой высокий старик с чисто выбритым лицом, густыми седыми волосами и хищным прямым носом, похожим на клюв. Он был одет в коричневые жилет и штаны, белую рубашку и кожаные туфли, а гостя встретил сидя в кресле-качалке на веранде, расположившись рядом со столом, где стояли пара кружек с пивом, блюдо с колбасками и жаренные с чесноком сухари.

Этот человек не был воином, политиком, волшебником или даже церковником, его тело выдавало физическую слабость и застарелые травмы, которые явно мешали жить. Однако же взгляд старика ясно говорил о том, что ему привычно отдавать приказы и работать с животными, требующими дрессировки. Впрочем, Данзо это более чем устраивало.

— Господин Грин-де-Вальд, рад приветствовать вас в своём доме, — скрипучим голосом заговорил хозяин. — Прошу, присаживайтесь. Как говаривал один мой старый знакомый: "В ногах правды нет".

— Благодарю, господин Шиллер, — отозвался блондин, всё же усаживаясь на предложенный стул. — Я не отниму у вас много времени.

— Что вы, молодой человек, я вас вовсе не тороплю, — старик улыбнулся искренней радостной улыбкой, демонстрируя несколько золотых зубов. — В моём возрасте спешка уже противопоказана. Ну да вы ведь пришли не слушать мои жалобы на здоровье? Не желаете попробовать пива... или мою жену? Она, конечно, не вино, но выдержкой не уступит лучшим сортам из Франции... Хе-хе-хе.

— Благодарю, — невозмутимо отозвался Геллерт. — Я ограничусь пивом.

— А ведь каких-то сорок лет назад гости выбирали второе... Хе-хе-хе, — сперва изобразив намёк на грусть, снова рассмеялся пожилой мужчина, после чего повернул голову к приоткрытой двери и крикнул: — Марта! Неси ещё одну полную кружку! И пошевеливайся: я не собираюсь из-за тебя краснеть от стыда! Молодой человек, так что привело вас ко мне в столь ранний час?

— Моя семья, господин Шиллер, занималась разведением животных... Не на профессиональной основе, разумеется, — поспешно добавил Данзо, заметив как по лицу собеседника промелькнула тень. — Просто мой отец, а до него — дед, хотели вывести породу собак, которая могла бы стать помощниками для людей... с ограниченными возможностями. Не спрашивайте, почему они поставили перед собой такую цель — я сам этого не знаю. Определённых успехов они добились, но довести свою работу до конца не успели, а у меня нет ни возможности, ни желания этим заниматься: сегодня я должен отправиться из страны на довольно продолжительный срок.

— Ваши предки делали благородное дело, молодой человек, — наставительно заявил хозяин питомника. — Благородное, трудное и, к моему сожалению, совершенно неблагодарное. Уж я то знаю, как тяжело выводить новую породу, да ещё с нужными характеристиками.

— Вы правы, — согласно кивнул блондин, краем глаза проследив за пожилой женщиной тучного телосложения, одетой в строгое платье с белым фартуком, которая принесла поднос с кружкой пива и, поставив его на стол, молча ушла обратно в дом. — Сам я продолжить дело отца и деда не смогу, но и не хочу допустить, чтобы их труды пропали в пустую.

— Это правильно, — словно гончая, вставшая на след, одобрительно покивал собеседник и чуть подался вперёд. — Полагаю, эти животные, которых вы привели с собой?..

— Это результат работы моих предков, — отозвался бывший глава "Корня". — Полагаю, в моём случае лучшим будет передать их человеку, который сможет оценить как вложенный труд, так и полученный результат. Кто знает,господин Шиллер, может быть именно вам удастся добиться успеха там, где потерпели поражение другие.

— Будь я моложе лет на пятьдесят... — покачал головой старик, снова откидываясь на спинку кресла. — Увы, молодой человек, у меня сейчас совсем нет свободных средств, чтобы выкупить у вас этих животных. Да и кто знает, сколько ещё вложений придётся сделать? Мы ведь даже не обследовали этих собак...

— Вы неверно меня поняли, — спокойно уточнил Грин-де-Вальд. — Я хочу не продать этих псов, а отдать их человеку, который сможет раскрыть заложенный потенциал. Если же вы посчитаете это дело бессмысленным, то... так тому и быть. Для меня главное, что я попытался верно распорядиться моим наследием, даже если мне самому оно не принесёт никакой прибыли.

— Хм... — старик новым взглядом окинул молодого гостя. — Ваши отец и дед гордились бы вами, молодой человек. Что же, я с удовольствием осмотрю ваших животных и дам свой вердикт... Но сперва, давайте всё же выпьем этого замечательного напитка. В конце концов, мне его поставляет муж дочери, содержащий собственную пивоварню.

...

"Жизни я вам сохранил, крышей над головой и едой на продолжительный срок обеспечил. А судя по расчётливому взгляду этого магла, ещё и регулярную интимную жизнь гарантировал. Нужно будет не забыть и вернуться сюда лет через десять, чтобы посмотреть на успехи предприятия: вдруг действительно что-то получится?", — так неспешно размышлял молодой волшебник, удаляющийся от городка, где оставил двух наёмников, превращённых в чёрных псов после тщательного допроса.

Как оказалось после переосмысления памяти предшественника, ритуалы — это растянутые во времени заклинания, имеющие большую силу и требующие некоторых ингредиентов. И пусть работать с памятью на уровне менталистов Геллерт не мог, но вот провести подавление человеческого самосознания с заменой на суррогат собаки, пусть и не без проблем, у него вполне получилось. Так что, теперь сама магия маглорожденных убийц будет поддерживать их превращение в псов, тем самым практически исключая вероятность самопроизвольного возвращения к изначальному состоянию.

Нет, настоящие целители смогли бы вернуть разум жертвам эксперимента Грин-де-Вальда, но им для этого, во-первых, нужно было знать, кого именно лечить, а во-вторых, потратить немало времени и усилий. Блондин же не без оснований считал, что пару неудачников уже списали, а даже если на них наткнётся какой-нибудь чародей, то вряд ли опознает в собаках магических существ.

Почему Данзо не убил пленников, ну или не использовал их в каком-нибудь ритуале? Главной причиной было то, что за содействие он обещал оставить им жизни. И пусть это не являлось какой-то серьёзной клятвой, но в мире магии следовало привыкать отвечать за свои слова, даже в таких ситуациях (мало ли во время разговора с кем-то, кто может определять правду, всплывёт щекотливая тема?).

Наёмники сумели поведать немало сведений о том, как устроена их банда на нижних уровнях, о местах обитания сброда, только считающего себя волшебниками, об известных зельеварах и артефакторах, работающих с преступниками. Кроме того, теперь он знал о способах выхода на рынок товаров, запрещённых правительствами магического сообщества: информаторы, разумеется, не имели средств и репутации, чтобы воспользоваться этим знанием, но мечтать им никто запретить не мог.

Но имелось и кое-что более важное, чем можно было воспользоваться прямо сейчас, а не когда-нибудь в будущем: убийцы рассказали о нескольких поселениях магиков, в том числе и оборотней, которые официально не являются частью магического мира. Иными словами, там обитали нелегальные переселенцы, коих прикрывали преступность и отдельные авроры, получая свою дань, которую магики вынуждены платить из страха однажды ночью проснуться под звуки налёта министерских сил (доверчивыми и добрыми их это не делает, но и нападать первыми они не станут).

"Пора взглянуть на возможных рекрутов собственными глазами".

Комментарий к Глава 7

Всем добра и здоровья.

========== Глава 8 ==========

Железная дорога... не впечатлила Геллерта: в прошлой жизни он уже видел паровоз, который мало чем отличался от машины, созданной местными маглами. Впрочем, одно различие всё же бросалось в глаза, а заключалось оно в явной массовости данного изделия, в то время как в элементных странах их можно было пересчитать по пальцам (не без помощи самого Данзо). И пусть в последние годы ситуация стала исправляться, но факт оставался фактом: этот мир ушёл куда дальше в том, что касалось транспортных услуг...

Все посторонние мысли из головы Грин-де-Вальда вымело в тот же миг как он увидел фигуру в тёмной рясе, бредущую вдоль вагонов готового отправиться в путь состава. Казалось, что человека в необычном головном уборе, опирающегося на невзрачного вида старый посох и обутого в порядком стоптанные сапоги, к которым совершенно не липла грязь, словно бы окружает некое неуловимое сияние, источником коего из-за закрывших солнце туч точно не могло быть светило.

Молодому волшебнику стоило некоторых усилий сохранить на лице невозмутимость, когда через него словно бы прошла волна прохладного ветра, а кончики волос будто наэлектризовались от этого пассивного воздействия Святой Ауры. Сам же источник волнений вовсе не обратил внимания на чародея, продолжая размеренно шагать и негромко бормотать молитву, одновременно с тем делая едва заметные пассы свободной рукой в сторону состава.

"Благословение на лёгкую дорогу?", — вслушавшись в слова явно немолодого, но ещё и не старого священнослужителя, с долей удивления констатировал бывший глава "Корня", периферическим зрением отмечая как окружающие люди почтительно уступают дорогу его почти природному врагу (всё же молодым волшебникам надёжно вбивали в головы, что пусть сейчас у их фракций и мир, но никто не гарантирует, что через год или сто лет инквизиция не поведёт людей на новую священную войну).

Пусть сейчас это уже проявлялось в гораздо меньшей степени, но порой среди своих сверстников предшественник Данзо слышал фразы, по которым легко было понять, что собеседник чистокровный, а не маглорождённый. В конце концов в семьях обычных людей вряд ли принято пугать детей тем, что если они не будут слушаться родителей, то их заберёт злой инквизитор...

"Явно не воин", — рефлекторно отметил Геллерт, проводив священника взглядом до первого вагона, где тот остановился и повернулся в обратную сторону, начав читать новую молитву.

Будь Грин-де-Вальд столь же молод разумом как и телом, то вероятно ему сложно было бы поверить, что этот добродетельный человек способен причинить вред хоть кому-то. Тот же факт, что он накладывал благословение на весь состав, не делая различий между пассажирами, только убеждал в самых добрых намерениях. Однако же даже школьники, если они не спали на уроках истории магии, прекрасно знали о рыцарях с благословлённым оружием, паладинах и рядовых служителях, которые могли развеивать активные чары.

"Когда волшебная палочка превращается в бесполезный прутик, а на тебя идёт толпа крестьян с вилами... подобные чудотворцы перестают казаться безобидными", — Мысленно констатировал Геллерт, почувствовавший искреннее облегчение после того как церковник отошёл на достаточно большое расстояние.

Паровоз издал гудок и молодой человек быстрым шагом двинулся ко входу во второй вагон. Достав из кармана кусок пергамента, на коем были нацарапаны магические символы, он протянул его проверяющему, одетому в строгую форму работника железной дороги. Мужчина средних лет, подтянутый и улыбчивый, стоило его взгляду зацепиться за узор моргнул, а его глаза расфокусировались будто от несильного удара по голове.

— Что-то не так? — на всякий случай уточнил блондин, после чего поймал взгляд магла своими глазами и чуть надавил при помощи магии: — Мне кажется, всё в порядке.

— Всё в порядке, — вернув универсальный магический пропуск, собеседник заморгал и посторонился. — Проходите. Мы отправляемся через минуту.

— Благодарю, — вежливо кивнув, молодой волшебник спрятал "билет", затем перешагнул через яму между деревянной платформой и вагоном, но в последний момент задержался и спросил: — Я не часто езжу по железной дороге... Это нормально, что священник читает молитву?

— Да, молодой человек, — утвердительно отозвался так и не назвавший имени мужчина. — Если остановка достаточно долгая, то местный священник или кто-то из послушников всегда приходит. Нам это не мешает, а людям становится спокойнее: ни одной аварии или серьёзной поломки за два года...

"Вот тебе и Статут: вроде бы церковники закон и не нарушают, так как видимых эффектов нет, но долгосрочные последствия просчитать не сложно. В случае нового конфликта у них будет поддержка простых людей, в то время как волшебники останутся одни... либо с магиками, которых сами же прав и лишают", — промелькнуло в голове Данзо, уже не вслушивающегося в слова работника железной дороги.

Разумеется, это могло быть единичным случаем, да и вообще вывод бывшего главы "Корня" являлся притянутым за уши. Однако же сам он, в схожих обстоятельствах и имея те же ресурсы, если бы перед ним поставили задачу заручиться поддержкой населения и ослабить влияние конкурентов без лишнего шума, с высокой долей вероятности отдал бы схожие распоряжения. И даже если желаемый результат не удалось бы достигнуть, то регулярные тренировки личного состава как минимум повышали его боеспособность...

"У церковников много молитв, создающих различные долгосрочные эффекты. Как с этим можно конкурировать? Лучше всего подходят зельеварение и алхимия: первое позволит насытить рынок лекарствами разного рода, от мазей против прыщей и до омолаживающих составов, ну а второе позволит производить топливо для двигателей, что подтолкнёт развитие транспортных средств и различные производства. При этом необходимо, чтобы магии в процессе изготовления использовался самый минимум... а в идеале вовсе исключить её активное применение. Но для этого нужны, во-первых, специалисты, а во-вторых, агенты, которые будут работать в магловском мире. И нужно узнать, почему волшебники не делают подобных шагов: не могут же они всерьёз верить, что Статут вечен, а их анклавы непреступны? Даже остров Узумаки в своё время смогли взять...", — последняя мысль царапнула что-то в глубине души, заставив Грин-де-Вальда вынырнуть из размышлений.

Состав уже тронулся и вокзал маленького городка стал удаляться, а пассажиры, сидящие на деревянных скамьях со спинками, расположенных попарно друг напротив друга справа и слева от прохода негромко переговаривались или смотрели в окна. Молодой человек ещё не успел привлечь к себе ненужного внимания, но задерживаться на одном месте не стоило, а вот найти для себя сидение было не лишнем.

"Старых ошибок я больше не допущу", — уверенно подумал Грин-де-Вальд, незаметно для окружающих засовывая левую руку в карман, где лежала небольшая дощечка с выжженным рунным кругом одноразового отвода глаз.

Из-за того, что магию на публике применять строго не рекомендовалось, чтобы не размахивать волшебной палочкой и не привлекать к себе возможного внимания тех же церковников или работников министерства, Геллерт заготовил некоторое количество одноразовых зачарованных вещей, которые с некоторым скрипом проходили как разрешённые (если волшебник не начнёт торговать ими направо и налево). Полноценными артефактами эти поделки не являлись, так как не могли похвастаться ни удобством, ни надёжностью, ни долговечностью, но при этом при умелом использовании заметно облегчали жизнь гостям немагического мира. Впрочем, где именно пролегает граница между артефактом и зачарованным, пусть даже при помощи символов, предметом понять было сложно.

"Нужно более глубокое образование", — констатировал блондин, присаживаясь на край скамьи в середине вагона.

Данзо не ограничился относительно безобидными инструментами, создающими незаметные для окружающих эффекты: не удержавшись, прежде чем покинуть родовое гнездо своей новой семьи, он трансфигурировал из металла несколько кунаев (ножей, коими привык орудовать будучи шиноби), а также создал аналоги взрывных печатей на рунном алфавите. Не то, чтобы это действительно было необходимо, но возможность метнуть нечто острое и достаточно тяжёлое в горло врага, чтобы затем ещё и заставить снаряд вспыхнуть пламенем, добавляла жизни комфорта.

Немного забавным казалось, что один из неотъемлемых элементов снаряжения воина в прошлой жизни, в этом мире оказался не более чем испорченным рунным заклинанием костра, на примере коего молодых волшебников учили, что ошибка в одном символе может стоить очень дорого. И от того ещё ярче становился контраст между шиноби, в первую очередь заточенными на различные аспекты войны, и волшебниками, на первый взгляд кажущимися слишком беспечными.

"Только вот они придумали порталы, которыми может пользоваться каждый, а у нас подобная техника хранилась бы как величайшее сокровище, до которого не допускались бы и члены одного клана... а то и прямые родственники", — в памяти вновь всплыл второй хокаге, так и не доверивший свои секреты ученикам, из-за чего с записями пришлось разбираться уже после его гибели.

Вообще, многое в этом мире могло ввести в ступор Геллерта, начиная привычной европейцам едой и заканчивая общедоступностью знаний, за которые в не столь уж и далёком прошлом кланы шиноби друг друга вырезали под корень. Если бы не память предшественника и его же рефлексы, благодаря которым вилка оставалась столовым прибором, а не орудием пыток и нанесения рваных ран в бою, с внедрением возникли бы огромные проблемы... даже если отбросить языковой барьер. Однако и сейчас, обладая багажом унаследованных знаний, нет-нет да возникали порывы, которые приходилось давить в зародыше.

"Как же иногда хочется применить именной суффикс", — мысленно вздохнул Грин-де-Вальд, прекрасно понимающий, что в лучшем случае вызовет у собеседника недоумение, а то и подозрения в чём-либо (в конце концов в мире, где взмахом волшебной веточки можно превратить человека в собаку, смена лица не является чем-то необычным).

Волшебные палочки сделали местных одарённых очень разносторонними, позволяя им быстро осваивать всевозможные науки, а также обходить ограничение собственного тела. Им не требовалось поочерёдно подходить к каждой стихии, к некоторым из коих из-за особого сочетания генов может иметься антиталант, а из-за свойств используемой энергии техники-заклинания не вынуждали тратить месяцы на отработку до пристойного уровня выполнения. Ну а в случае утраты концентратора, заменяющего собой целый арсенал всевозможных инструментов на все случаи жизни, оставались рунные алфавиты, доступные даже самым ленивым школьникам...

Однако же имелась одна причина, которая не позволяла списать все успехи и достижения чародеев на то, что им повезло с характеристиками силы, будто бы старающейся помочь своим владельцам. У этой причины были розовые волосы и откликалась она на имя, созвучное названию дерева.

"Мы просто привыкли смотреть на мир слишком узко... как нас учили наши отцы, а их — деды. Ведь что может быть проще нежели сказать, что это недостойное действие, ну или глупая трата времени? Волшебники же, да и маглы, не разучились мечтать и воплощать свои идеи в жизнь... И с чего это меня потянуло на подобные мысли?", — прислушавшись к своим чувствам и незаметно оглядевшись, но так и не обнаружив чего-либо подозрительного в вагоне, бывший глава "Корня" заставил себя собраться.

Конечно, признавать чужие достижения было полезно, но и забывать собственные никак не следовало. В конце концов не для того всю прошлую жизнь он оттачивал свои навыки воина, шпиона и диверсанта, чтобы теперь считать их бесполезными (тем более, что они уже доказали свою актуальность и в этой жизни, позволив разобраться с убийцами).

А вагон тем временем продолжал покачиваться и стучать колёсами, тогда как за окном проплывали виды полей и рощ. Пассажиры вели свои неспешные разговоры, кто-то даже уснул прислонившись к окну или обняв сумку, другие же читали книги или вовсе ели.

Зачем Геллерт находился здесь? Причин воспользоваться железной дорогой, а не лететь на метле было несколько, но главной из них являлось желание увидеть мир маглов собственными глазами, чтобы оценить уровень развития и отношения внутри общества. Лишь собрав мельчайшие кусочки мозаики он мог бы сказать, что действительно понимает желания и цели этих людей, а также те пути, которыми они готовы к ним идти.

Уже сейчас молодой волшебник мог сказать, что у германцев куда меньше потребность в безопасности, нежели у тех же крестьян страны Огня: во всяком случае они не боялись, что завтра может прийти банда разбойников и сжечь их деревню, попутно убив жителей. Паровоз, на котором не было серьёзной охраны, тоже являлся показательным примером.

Разумеется, Грин-де-Вальд не идеализировал этот мир, прекрасно понимая, что видел пока что слишком мало, но даже так умудрился наткнуться на организацию преступников. Однако же следовало признать, что власть государства здесь значит куда больше нежели в элементных странах, где какой-нибудь нукенин мог захватить деревню шахтёров и месяцами называть себя её хозяином, при этом каждый день заживо закапывая кого-нибудь из людей.

"И это происходило не где-то на задворках цивилизации, а у границ стран Большой Пятёрки", — промелькнула досадливая мысль на грани сознания.

Вывод из сделанных наблюдений был простым: в Германии власти не потерпят формирования серьёзной военной силы. Можно было попробовать создать охранное предприятие, платящее налоги и соблюдающее накладываемые ограничения, но вряд ли эта сфера уже не была занята. Таким образом если и создавать "боевое крыло" своей организации, то только вместе с производством какого-либо товара, а не как самостоятельную структуру, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов.

Только вот пока что все эти размышления оставались лишь теорией, которой ещё не скоро предстояло начать воплощаться в жизнь. Да и не был молодой волшебник уверен, что именно Германия станет тем местом, откуда он начнёт свои активные действия.

Комментарий к Глава 8

Всем добра и здоровья.

========== Глава 9 ==========

Откинувшись на спинку скрипнувшего деревянного стула, Геллерт устало потёр глаза через зажмуренные веки пальцами левой руки, стараясь избавиться от напряжения. В воздухе пахло книгами, деревом, одеколоном, между стеллажами звучали шелест страниц и редкие тихие разговоры.

В общественной библиотеке Берлина царили полумрак и умиротворение, будто бы суета мира со всеми его тревогами осталась за дверью, а в этом месте даже время текло совершенно по-иному.

"Музеи, школы, библиотеки, театры доступные если не всем, то большинству...", — Данзо в очередной раз сравнил мир, в котором находился сейчас и свою родину, вновь получая безрадостный результат.

Что привело бывшего главу "Корня" в хранилище знаний простых смертных, если он ещё недавно желал как можно скорее увидеть поселение магиков? Просто ещё находясь в вагоне поезда и размышляя над дальнейшими планами, он почувствовал сильнейшую необходимость понять, что вообще происходит в мире на настоящий момент, а не происходило когда-то по обрывочным слухам. И если магические новости можно было прочитать в одной из двух конкурирующих газет, пишущих об одном и том же разными словами, то магловский мир требовал куда более пристального внимания.

Уже не первый день молодой волшебник копался в старой прессе, для чего ему удалось привлечь себе в помощь пожилого библиотекаря, прекрасно ориентирующегося в лабиринте из полок. Понять же удалось не столь много как хотелось, но больше чем ожидалось: Британская Империя действительно являлась крупнейшим государством в мире, но исключительно за счёт своих колоний, выступающих не слишком надёжной опорой, что доказали Соединённые Штаты Америки. Впрочем, пока армия сильна, а флот считается первым в мире, опасаться англичанам нечего, а вот если хватка метрополии ослабнет...

Германия находилась на взлёте промышленности, военной силы и патриотичного духа, в чём Вильгельму Второму помогали церковники, поддерживающие императорскую власть, армия и промышленники. Однако же с международными отношениями всё было не столь хорошо, о чём говорили лозунги, буквально слетающие со страниц газет, призывающие наращивать флот, объединяться против внешней угрозы и доказывать величие своего народа. Прямым текстом это, разумеется, не говорилось, но и не слишком сильно маскировалось (в качестве возможных врагов рассматривались Франция, Великобритания и Россия, что само по себе демонстрировало немалые амбиции правителя).

"Скажи мне, кто твой враг и я скажу, кто ты. Хм...Как же плохо не иметь аналитического отдела", — промелькнуло в голове блондина, когда он снова посмотрел на стопку уже просмотренной прессы, а затем на вторую пирамиду бумаг, с коей ещё только предстояло ознакомиться.

Определённые трудности в понимании этого мира создавал фактор того, что политика элементных стран значительно зависела от шиноби. Та же Страна Огня была великой из-за Конохи, которая могла крайне быстро перебрасывать свои войска от границы и до границы, при этом мало внимания уделяя таким мелочам как наличие или отсутствие дорог, удобных для прохождения обоза. Силы даймё выступали скорее как вспомогательные войска, в случае войны обеспечивающие охрану различных объектов, а в масштабные сражения вступающие только как поддержка ударных отрядов.

Германия, пусть на её территории и жили волшебники, не могла рассчитывать на стремительные удары по вражеской инфраструктуре и была вынуждена опираться на самый многочисленный, но в то же время и бесполезный в войнах шиноби род войск — ополчение (к каковому причислялись все неодарённые, не служащие землевладельцам на профессиональной основе). Армии этого мира были огромны, пусть в мирное время их и сокращали до необходимого минимума, но невзирая ни на что они пожирали ресурсов гораздо больше чем личные дружины даймё и аристократов, и скрытое селение вместе взятые.

"Кто придумал тактику, когда две армии стоят друг напротив друга рядами и стреляют из самострелов? Впрочем... с луками и копьями это работало, пусть тогда использовались ещё и щиты... Почему же их не используют теперь?", — в очередной раз поморщившись, Геллерт был вынужден признать, что ему нужна консультация у кого-нибудь из местных военных, занимающих достаточно высокую должность, чтобы он имел возможность пояснить интуитивно понятные для простых людей детали (можно было сколько угодно проводить параллели и строить догадки опираясь на опыт из прежней жизни, но это грозило вероятностью допустить ошибки).

...

Большой город отличался от провинции не только архитектурой, в которой преобладали большие здания, но и заметным присутствием церковников, следы деятельности коих встречались на каждом шагу. Каждый страж порядка носил освещённый символ веры, органично вписанный в униформу, над каждой дверью висел колокольчик, звон коего нарушал действие чар и накладывал лёгкое благословение. Воздействие оказалось настолько тонким, что Данзо лишь на третий раз понял, что на его разум вообще как-то влияют...

Выяснилось, что у серебряных колокольчиков, кроме "защиты от зла", способной развеять слабенькое магическое внушение, есть возможность мягко перевоспитывать людей путём внедрения мыслей вроде "Не укради", "Не убей", "Не лжесвидетельствуй". Самое же на взгляд Геллерта главное заключалось в идее, что люди покупали данные артефакты в церквях, тем самым не только обогащая прямых конкурентов волшебников, но и укрепляя их влияние.

В магловском мире существовало небольшое государство Ватикан, ограничивающееся размерами среднего города, жители коего являются служителями церкви. Казалось бы, что из-за малой площади подконтрольных земель Святой Престол должен обладать совсем незначительным влиянием, но... как понял Грин-де-Вальд... каждый храм является посольством Ватикана, а следовательно и земля, на которой происходило строительство, принадлежит церковникам.

В свете этой информации фраза, что в стенах церкви каждый может найти приют и защиту, обретала совсем новое значение, так как штурм храма стражами порядка мог быть расценён как вторжение войск в союзное государство. Ну а на случай, если права церкви начнут притеснять, существовала армия профессиональных наёмников, называемая Святым Легионом: в газетах писали, что корпуса данной организации регулярно отправляются в Африку, где удерживают ряд прибрежных фортов-храмов, в Южную Америку, а также Азию.

Нынешняя Германия заключила союз с Ватиканом, благодаря которому получила доступ к его рынкам сбыта, пусть и с изрядными пошлинами. Однако же главным преимуществом сотрудничества стало влияние на народные массы, благодаря которому должны были увеличиться работоспособность и уменьшиться количество преступлений.

Однако же молодого волшебника больше всего заинтересовало не то, что получает от союза его новая родина, а то, что Святая Инквизиция стала только сильнее нежели во времена до Статута Секретности. Он не сомневался, что в случае нужды Святой Легион направит своё оружие против чародеев и магиков, при этом имея возможность быстро нарастить свою численность за счёт простых людей.

Могли ли министерства магии не знать о подобном? Геллерт в этом сильно сомневался. Таким образом выходило, что либо на руководящих должностях у волшебников сидят диверсанты и дураки (второе даже хуже), либо они просто не видят в происходящем угрозы.

* * *

— Позволите присесть? — прозвучал вопрос глубоким баритоном со стороны высокого старика в довольно простой рясе, который подошёл к занятому Грин-де-Вальдом в семейном кафе столу.

— А если не позволю? — приподнял в вопросе одну бровь блондин, оценивающим взглядом скользнув по силуэту пожилого мужчины, имеющего прямую осанку, широкие плечи и тихую плавную походку.

Солнечный свет лился в чистые окна заведения, оформленного в тёплых тонах, где кроме молодого волшебника в столь ранний час не было ни единого посетителя. Дочь хозяев, одетая в строгое тёмное платье с кружевным передником стояла за стойкой и читала какую-то книгу, но всё же бросала любопытные взгляды на необычных клиентов, один из которых ел жаренный картофель с колбасками и пил кофе, в то время как второй вовсе ничего не заказал.

— Тогда я уйду, — спокойно отозвался собеседник.

На секунду Данзо захотел отказать церковнику, но быстро подавил это своё желание. В конце концов, если уж в нём увидели чародея, но при этом предпочли мирно поговорить, то было бы глупо отказываться от возможности получить ещё немного информации о возможном враге.

— Присаживайтесь, — вслух ответил бывший глава "Корня", делая новый глоток горького горячего напитка, удивительно хорошо подходящего под настроение.

— Благодарю, сын мой, — доброжелательно произнёс старик, неспешно опускаясь на стул напротив.

— Я хорошо помню своего отца и вы на него не похожи, — равнодушно одёрнул собеседника Геллерт, тем самым очерчивая границу собственной доброжелательности.

— Как скажете, молодой человек, — вновь безропотно согласился церковник. — Не буду утомлять вас своим присутствием, а потому сразу спрошу главное: может ли Святая Церковь помочь в ваших поисках?

— Разве я что-то ищу? — изобразил удивление Грин-де-Вальд, после чего отправил в рот очередной кусочек золотистого картофеля, начав его вдумчиво пережёвывать.

— Молодой человек, этот город находится под нашей защитой уже не первый год, — словно бы говорил с малознакомым внуком, отозвался пожилой мужчина. — Мы не могли не заметить вас, как и ваш интерес к знаниям простых людей. Оставалось лишь переговорить с людьми, которые помогали вам...

— Неужели желание ознакомиться с историей собственной страны за последние несколько лет — это преступление? — чародей изобразил недоумение, вилкой начав гонять по тарелке кусочек колбаски, непроизвольно начав просчитывать возможность удара столовым прибором в глаз собеседника.

— Разумеется... нет, — ответил старик, от коего буквально веяло уверенностью и силой. — Просто я хотел поблагодарить вас, что вы не злоупотребляете добротой простых людей, ну и предложить свою помощь... во избежание инцидентов.

"Как забавно всё складывается. Недооценил я инквизицию", — мысленно вздохнув, Грин-де-Вальд подобрался, становясь полностью серьёзным.

— Тогда, святой отец, может быть вы ответите на некоторые мои вопросы? — спросил-предложил волшебник, откладывая вилку и ставя на блюдце чашку с недопитым кофе.

— Если это в моих силах, молодой человек, — доброжелательно улыбнулся церковник, из-под тяжёлых век которого на чародея смотрели спокойные и уверенные глаза.

"Он не сомневается в том, что сможет со мной справиться", — отметил блондин, пусть и обладающий неплохой физической формой, но по мнению старика, привыкший полагаться на свою магию.

— Вы меня вербуете? — напрямую спросил Данзо, по личному опыту знающий, что подобное выбивает из колеи не слишком опытных шпионов.

— А у меня получается? — вопросом на вопрос ответил собеседник, наклонив голову чуть вправо.

— Это можно считать за положительный ответ? — продолжил эстафету вопросов наёмный убийца, которые бывшими не бывают.

— Можете, — не стал устраивать из серьёзного разговора цирк пожилой мужчина.

— Не интересует, — констатировал Геллерт, снова берясь за вилку. — Если вас это успокоит, то скоро я покину город.

— Очень жаль, — виновато прикрыл глаза церковник. — Я совсем не хотел демонстрировать вам подозрительность и грубость, молодой человек. Так что, если у вас появится желание, приглашаю вас посетить главный храм: в наших стенах любой может обрести приют и получить защиту. Кроме того, у нас обширная библиотека.

Не прощаясь, старик поднялся из-за стола, кивнул девушке за стойкой и направился к выходу неспешным размеренным шагом. Волшебник же, отправив в рот последний кружок колбаски, стал вдумчиво его пережёвывать...

"Какие выводы можно сделать из этой встречи? Во-первых, город находится под наблюдением церковников, способных раскрыть волшебника, даже если он не применяет чар а пользуется артефактами. Как они это делают? Хм... Можно предположить, что колокольчики реагируют на магию и могут отсылать сигнал в храм. К сожалению я не артефактор, а потому даже получив образец освящённого предмета, не смогу в нём разобраться. Во-вторых, мне одновременно сказали, что нельзя хулиганить на их территории, а также предложили защиту и помощь. Была ли это попытка вербовки? Возможно. Однако же вряд ли она изначально рассчитывалась на меня. Скорее уж старик забросил крючок по привычке, при этом ни на что опасное не намекая. В-третьих, в городе есть минимум один боевик-инквизитор... и что-то мне подсказывает, что его коллеги находятся где-то рядом", — одним глотком допив напиток, волшебник поднялся на ноги и, бросив на тарелку пару монет, последовал к выходу из кафе...

Комментарий к Глава 9

Всем добра и здоровья.

========== Глава 10 ==========

Сидя за столом у стены большого зала трактира, находящегося в небольшой деревеньке волшебников, Данзо время от времени подносил ко рту кружку с пенным пивом, а затем забрасывал в рот кусочек сухаря с солью. Поселение магиков находилось менее чем в часе ходьбы от окраины Берлина, буквально в двух шагах от железной дороги, но благодаря скрывающим чарам и малому размеру (два десятка домов), простые люди не обращали на него внимания.

В самом питейном заведении, представляющем из себя двухэтажный дом из дерева, с двухскатной крышей и невысоким крыльцом, расположенном на некотором отдалении от других строений деревни, кроме цедящего неприятный на вкус напиток Геллерта сидели только двое пожилых волшебников, играющих в магические шахматы. На столешнице между ними лежала широкая квадратная доска, разделённая на шестьдесят четыре клетки чёрного и белого цветов, по которым перемещались фигурки в виде рыцарей в латных доспехах, скрещивающие мечи и секиры, бьющие друг друга копьями, стреляющие из арбалетов. Каждый свой ход игроки сопровождали эмоциональными высказываниями и жестикуляцией, которые заставили бы покраснеть от чувства собственной неполноценности иного портового грузчика.

Прежний владелец тела мельком изучал правила этой игры, но был слишком занят учёбой, чтобы всерьёз ей увлечься. Однако же увиденное Грин-де-Вальдом сегодня отличалось от классических шахмат почти полностью: во-первых, перед каждым ходом игроки бросали кубик с цифрами от одного до шести, что определяло число действий, которые могли совершить их фигуры; во-вторых, пешки-ополченцы могли сделать только два шага за ход, что не мешало в случае если на кубике выпадет шестёрка, передвинуть вперёд сразу трёх "воинов"; в-третьих, все фигуры могли ходить как вперёд, так и назад, и даже вбок; в-четвёртых, защищающийся вражеский конный рыцарь (конь), мог "убить" напавшего на него рядового солдата (пешку), но при этом стена из трёх щитов останавливала всадника... Таким образом, для победы требовались как тактическое мышление, так и немалая удача, а вариантов развития событий становилось невероятно много.

"Интересно, сами они это придумали или просто я чего-то не знаю из-за взглядов предшественника?", — посмотрев в сторону трактирщика, коим был высокий худощавый мужчина в сером переднике поверх белой рубашки, который читал уложенную на стойку книгу и не обращал внимания на посетителей, блондин вернул внимание к забаве двух стариков.

В данное заведение бывшего главу "Корня" привело то, что отсюда можно было связаться с одним из нелегальных поселений оборотней: трактирщик, выступающий в качестве посредника при заключении сделок, пусть и не запрещённых, но и не одобряемых министерством магии, получив плату и пароль отослал сообщение старосте деревни так называемых тёмных существ, после чего попросил дождаться проводника. Стоило же посетителю отойти за свободный столик, как хозяин трактира демонстративно потерял к нему интерес, принявшись изучать невзрачный рукописный томик.

Несмотря на то, что деньги в целом и золото в частности волшебниками ценятся гораздо меньше чем маглами, в чём был "виноват" высокий уровень возможностей обладателей магии, некоторые товары они могли только купить или обменять. В конце концов даже старейшие, умнейшие и могущественнейшие одарённые, просто физически не могли являться специалистами абсолютно во всём. Именно по этой причине жёлтый металл всё ещё был в ходу, позволяя свободно взаимодействовать между собой и с простыми людьми...

"Но самые ценные вещи всё ещё можно получить только в обмен на услуги, ну или другие ценности", — промелькнуло в голове Данзо, стоило ему задуматься о количестве должников у неразговорчивого хозяина этого заведения.

С негромким скрипом входная дверь открылась, впуская внутрь свежий воздух и высокого жилистого мужчину лет пятидесяти на вид. Он был одет в видавший лучшие времена кожаный плащ с капюшоном, потёртые сапоги и новенькую шляпу чёрного цвета. На его лице виднелась короткая щетина, подчёркивающая какие-то хищные черты внешности, а движения при ходьбе демонстрировали необычную для простых людей плавность.

"Либо это оборотень, либо лесник. Очень опытный лесник", — сделав вид, что снова отпивает из кружки, содержимое коей уменьшилось едва ли на треть, Геллерт стал ждать развития событий.

Тем временем незнакомец подошёл к стойке и привлёк внимание трактирщика, который одарил его недовольным взглядом, после чего кивнул на молодого волшебника, тем самым развеивая большую часть сомнений клиента. Гость не стал ничего заказывать, вместо этого коротко поблагодарил, а затем зашагал точно к Грин-де-Вальду, осматривая его цепким взглядом глаз с жёлтыми склерами.

— Ну и зачем мы тебе понадобились, парень? — плюхнувшись на скамью напротив блондина, оборотень сложил руки на краю стола и наклонил голову вперёд, чтобы смотреть на собеседника из-под бровей.

— Лично "вы" мне не нужны, — спокойно ответил молодой чародей. — Я предпочту общаться с кем-то, кто не страдает от раздвоения личности.

— Хамишь старшим, мальчик? — собеседник приподнял верхнюю губу, демонстрируя ровные белые зубы с чуть более выраженными клыками.

— Констатирую факт, — парировал Данзо, тут же добавляя: — В конце концов... это "вы" даже не соизволили представиться.

— О... Где же мои манеры? — показательно ужаснулся магик, затем ухмыльнулся и заявил: — Наверное, я забыл их в другом плаще. Можешь звать меня Оливером Твистом. Твоё имя меня не интересует.

"Похоже, меня как заказчика не рассматривают. В этом есть логика", — ничем не выдав своих эмоций, Геллерт неспешно прожевал очередной кусочек сухаря, отодвинул от себя кружку и сложил руки на столе, демонстрируя пустые ладони.

— Я хочу нанять телохранителя, — выдал причину для встречи блондин, действительно подумывающий о том, что подстраховка в виде опытного проводника, неплохо ориентирующегося в магловском мире ему не помешала бы (только оборотни на эту роль подходили не слишком хорошо).

— Хорошая мысль: телохранители — народ полезный, — покивал собеседник. — Я даже больше скажу, парень: в наше время без телохранителя даже из дома выходить опасно.

— Я это уже понял, — невозмутимо констатировал Грин-де-Вальд, вспомнив недавнюю свою встречу с бандитами.

— И почему же ты решил обратиться к нам? — отстранившись от стола, без тени веселья или издёвки в голосе и взгляде спросил Твист. — И не делай вид, что не понимаешь меня.

— Потому, что мне есть, что вам предложить, — ответил волшебник, без особого труда выдерживая взгляд оборотня, старающегося неумело давить жаждой крови. — Но, полагаю, об этом мне нужно говорить с кем-то более... искушённым в переговорах.

— Хм, — многозначительно изрёк собеседник, после чего неторопливо залез правой рукой во внутренний карман плаща и достал оттуда пустой свиток, а затем и красное перо. — Составим договор о ненападении. Ты ведь волшебник? Вот тебе и делать основную работу. Пиши: "С этого момента и следующие сутки...".

— Ты первый, — перебил магика Данзо, с подозрением покосившись на Кровавое Перо (артефакт, используемый для заключения договоров на бумаге, вытягивающий магию и кровь пользователя насильственно).

В магическом сообществе считалось дурным тоном предлагать воспользоваться своим Кровавым Пером кому-то другому, так как в изделие могли быть вложены самые разные функции, вплоть до проклятий, ложащихся на незадачливого пользователя. Поэтому чародеи предпочитали применять специализированное заклинание, оставляя подпись своей волшебной палочкой, что позволяло обойтись вовсе без крови.

— Неужели ты мне не доверяешь, парень? — изобразил удивление и обиду собеседник, но тут же вернулся к серьёзному тону и кивнул. — Радует, что молодёжь хоть что-то понимает в этой жизни. Диктуй условия.

С последними словами Оливер взял перо в правую руку, левой ладонью прижал к столу свиток и поднял на молодого человека требовательный взгляд.

...

На то, чтобы составить магический договор и активировать его путём произнесения особого заклинания ушло полчаса. Данзо и его новый знакомый могли управиться быстрее, но оборотень юлил, отказывался от формулировок... и вообще старался сделать так, чтобы волшебник отказался от соглашения. В итоге же они пришли к тому, что просто пообещали не причинять друг другу умышленного вреда первыми, при этом отдельным пунктом прописав возможное нападение кого-то третьего.

Ощущения от активированного контракта были... никакие. Если бы не тонкая магическая нить, возникающая вокруг правого запястья при прочтении особого заклинания, то Геллерт мог бы подумать, что у него вовсе ничего не получилось.

Твист не стал тянуть волка за хвост и тут же поднялся из-за стола, велев идти за собой, при этом совершенно не интересуясь тем, что спутнику может быть нужно забрать какие-то вещи из комнаты наверху. Если до подписания контракта он был неприятным собеседником, то после заключения договора его настроение вовсе упало до уровня пола. Впрочем, это мало волновало волшебника, всё ещё питающего надежды на встречу с разумным перевёртышем...

Вместе они покинули деревню и углубились в рощу, тянущуюся вдоль левой стороны железной дороги. Проводник уверенно шагал по лишь ему видной тропинке, петляя между стволами высоких деревьев, но это совершенно не мешало Грин-де-Вальду уверенно определять направление движения и запоминать пройденный маршрут. В конце концов человеку, дом коего находился в окружении леса с огромными деревьями, было бы стыдно не уметь ориентироваться в подобных местах.

Пользуясь молчанием спутника, но при этом ни на секунду не теряя бдительности, кутающийся в серое пальто Данзо задумался о магических контрактах и их перспективах. Теоретически, благодаря Кровавому Перу, даже магла можно было заставить заключить договор, пусть для этого и пришлось бы заранее создавать и запитывать заклинание, должное активироваться в случае нарушения условий (ну или выполнения определённых действий, на которые наложен запрет). В качестве примера можно было привести сказки "Аленький цветочек" и "Спящая красавица".

Магические контракты были плохи тем, что они следили именно за буквой, а не духом договора. Если же неправильно его составить, то та же формулировка "Не причинять осознанного вреда" может оказаться вывернута до такой степени, что даже бездействие в случае если имеется шанс помочь в той или иной ситуации, будет расценено за нарушение условий. Поэтому волшебники и разработали ряд типовых фраз, более или менее соответствующих самым строгим требованиям.

Одновременно сложнее и проще становилось при использовании стороннего судьи, призванного следить за исполнением контракта: чаще всего это была некая бестелесная сущность вроде призрака или духа (реже — бога), которая опиралась именно на дух соглашения, порой игнорируя его букву. Правда тут многое зависело от характера судьи...

Грин-де-Вальд же задумался над тем, что оборотни являются проклятыми существами, передающими своё проклятье через укус или кровь в полнолуние, когда не могут себя контролировать и становятся наиболее агрессивны. В своей звериной форме ликантропы крайне устойчивы к большинству слабых и средних энергетических воздействий, из-за чего даже подчиняющие чары если и действуют на них, то в крайне ослабленной форме.

Главной проблемой этих магиков была утрата личности на период обращения, что делало их опасными даже для родственников, если те не являлись членами стаи. Всем негативным эффектам проклятья были подвержены и чародеи, неплохо владеющие методиками работы с собственным разумом, так как в момент трансформации их личность попросту отключалась, из-за чего применить свои навыки было уже некому.

Бывшего главу корня искренне интересовал вопрос, что будет если оборотень нарушит классический контракт, активация коего завязана на собственную магию нарушителя, если в качестве наказания будет прописано сохранение человеческого сознания в любой форме существования? Он понимал, что вряд ли никто до такого не додумался раньше, но в тех книгах, до коих сумел добраться предшественник, эта тема совершенно не раскрывалась.

...

— Стой, — скомандовал Оливер, вскидывая правую руку в останавливающем жесте.

Геллерт безропотно остановился, с молчаливым вопросом посмотрев на своего проводника, застывшего неподалёку от неглубокого оврага (скорее уж канавы), по дну коего тёк ручей. Через препятствие было перекинуто дерево с обломанными ветвями и повреждённой корой, над головами сплетались в подобие крыши кроны, ну а под ногами пружинисто прогибалась земля.

— Дым... и мясо, — втянув носом воздух, Твист нахмурился. — Жди здесь.

Отдав последний приказ и более не оборачиваясь на волшебника, оборотень ловко пробежал по бревну и оказался на противоположной стороне оврага, склоны коего поросли сочной зеленью, чтобы уже в следующую секунду скрыться между деревьями.

"Великолепное предложение", — мысленно нахмурился блондин, сжимая кончиками пальцев правой руки волшебную палочку, словно бы самостоятельно скользнувшую в ладонь.

Память услужливо подкинула формулы заклинаний невидимости, подавления звуков и затирания следов. Немного подумав, он наложил на себя ещё и чары против запахов, лишь после этого решив последовать за проводником.

Оливер был опытным жителем леса и почти не оставлял после себя ни отпечатков ног, ни сломанных веток, но Данзо в прошлой жизни прошёл школу выживания на дикой природе ничуть не хуже перевёртыша. Да и кроме того, уже на другой стороне импровизированного моста, он сумел уловить слабый запах, не свойственный дикому лесу.

Стоило ли Геллерту вообще идти туда, куда его явно не звали? С одной стороны это было рискованно и несло немало неудобств, но с другой... ему была нужна информация, получить которую сидя в тепле и безопасности можно только тогда, когда у тебя есть собственная сеть разведки. Да и то любые данные, получаемые из чужих рук следует проверять минимум дважды...

Пять минут ходьбы по лесу окончились на краю деревни, состоящей из добротных срубов. Дома скрывались под кронами высоких деревьев, буквально прижимаясь к толстым и высоким стволам, что было возможно исключительно из-за их малого размера (не больше одной комнаты в каждом). Все двери и окна были выбиты или распахнуты, на стенах виднелись подпалины и следы крови, ну и отметки от наконечников стрел, а также ударов клинков...

"Совсем не берегут оружие", — поморщился Грин-де-Вальд, отмечая множество следов сапог, босых ног и чего-то тяжёлого, что стаскивали ближе к центру поселения.

Кончики пальцев волшебника неприятно закололо, волосы наэлектризовались, нос защекотал запах грозы. Тут и там он замечал вбитые в стены символы веры, буквально источающие из себя божественную силу, наводящую помехи на магию и забивающую скудную чувствительность.

— А-а-а-а!!! — донёсся крик ярости и боли из глубины деревни, человеческого в котором становилось всё меньше, а вот звериного — больше.

Замерев и прислушавшись к окружающему миру, молодой волшебник не обнаружил никаких признаков присутствия засады. И пусть это не гарантировало безопасность, так как противники могли слишком хорошо скрываться, он всё же решил продолжить продвижение вглубь разорённого поселения, не забывая заглядывать в дома.

"Карательная акция Инквизиции? Очень похоже. Но зачем?.. Провокация? Массовая зачистка магиков, живущих вне анклавов? Попытка подставить церковников?", — вопросы роились в голове бывшего главы "Корня", а ответов на них не имелось, что вызывало глухое раздражение.

Единственный доступный источник информации находился впереди, но учитывая, что он же был проводником, отсутствовавшим в деревне последние несколько часов, ожидать хорошей осведомлённости не стоило. Кроме того, контракт не позволял воспользоваться всеми имеющимися методами допроса...

Комментарий к Глава 10

Всем добра и здоровья.

========== Глава 11 ==========

На импровизированной площади деревни оборотней Данзо увидел неприятную, но знакомую по прошлой жизни картину: кто-то стащил тела мужчин и женщин в одну кучу, после чего сжёг до состояния обугленных костей. Пятно от кострища выходило сильно за пределы горы останков, а по виду земли можно было сделать вывод, что применённый огонь был совсем не обычным...

— Нет... Нет-нет-нет... — Оливер Твист сидел на коленях перед тем, во что превратились его друзья, знакомые и родственники, ладонями обхватив голову и раскачиваясь из стороны в сторону, при этом совершенно не обращая внимания на приближающегося человека.

"Чары спали", — мысленно констатировал Геллерт, взглянув на свою левую руку (прозрачная дымка, возникшая в момент наложения заклинания маскировки растаяла, будто её и не было).

В воздухе стояла неприятная вонь, порывы ветра ворошили пепел, ни единой птицы не чирикало среди ветвей. Воображение опытного шиноби ярко рисовало картины произошедшей расправы, позволяя определить тактику вероятного противника, которым с высокой долей возможности были церковники. Впрочем, не стоило откидывать и шанс, что всё это устроили волшебники, решившие свалить вину на конкурентов.

Грин-де-Вальд знал, пусть и только лишь в теории, о существовании таких редких товаров как Молодильное Зелье, для изготовления одной порции коего нужно сердце оборотня. Разумеется, этот состав вовсе не возвращал молодость, о чём писал сам Николас Фламель (создатель Философского Камня и Эликсира Бессмертия), а оздоравливал организм принявшего комплексно, что объясняло отсутствие сколь-нибудь заметного эффекта после употребления второй порции в тот же год. Впрочем, избавление от различных мелких и средних недугов немагического происхождения, всё равно делало данный продукт крайне востребованным в определённых кругах.

Причин же, из-за которых оборотней не отлавливали массово для разбора на ингредиенты было несколько: во-первых, они были вовсе не беззащитными безмозглыми зверушками, а сильными, умными и хитрыми существами, во время полнолуния теряющими человеческое самосознание, но приобретающими звериное чутьё; во-вторых, для изготовления зелья нужен полноценный мастер, который попросту не станет работать массово... по собственной воле; в-третьих, даже для простейшего состава нужны разные составляющие, достать которые ничуть не легче чем то же сердце. Ну и кроме всего прочего, продавать Молодильное Зелье, как и некоторые другие товары из "чёрного" списка, означало привлечь к себе внимание сразу и министерства магии, и церкви, и различных фракций аристократов.

"Всё же не церковь", — осмотревшись ещё раз, мысленно констатировал молодой волшебник, цепляясь взглядом за несоответствия.

По характеру повреждений на домах, земле и костях можно было сказать, что операция прошла быстро и в определённой степени чисто: нападающие окружили посёлок, затем вошли в него с двух сторон и раздавили не успевших оказать сопротивления оборотней. После этого кто-то прошёлся по домам, целенаправленно выбивая двери и окна, в этом деле заметно перестаравшись, попутно оставляя следы сражения... будто бы пытаясь воплотить в жизнь историю о глупом магле, сражавшемся с ветряными мельницами.

"Видимо зря молодым волшебникам преподавали магловскую литературу: кто-то из них воспринял шутку за чистую воду", — промелькнула безразличная мысль на грани сознания бывшего главы "Корня", который видел всё больше несоответствий.

Если следы от арбалетных болтов на стенах ещё можно было объяснить удивительной меткостью стрелков, то вот рубленные удары мечами смотрелись по-настоящему дико. На фоне этого пятна крови выглядели так, будто срубы действительно оказались ранены. Изучить кости, находясь на почтительном расстоянии от них было невозможно, но чувства подсказывали, что их ломали уже после боя.

Решив, что дал своему проводнику достаточно времени прийти в себя, блондин решил подойти поближе. В этот же момент мужчина в плаще подскочил на ноги, выхватил из-под одеяния короткий клинок и, развернувшись на одной ноге лицом к волшебнику, метнул импровизированный снаряд. Тут же его тело задеревенело и повалилось прямо на чёрный след от кострища, после чего начало дёргаться в судорогах.

Если бы Данзо не был готов к агрессивной реакции Оливера, то просвистевший справа клинок имел шансы его достать, пусть и вряд ли рана была бы смертельной. Защитные чары, в месте с такой концентрацией святой силы, излучаемой символами веры вбитыми в стены, работали с перебоями и могли подвести в самый неподходящий момент.

Тихо хмыкнув, Геллерт уже спокойно приблизился к останкам, затем обошёл их по кругу и вновь встал рядом с Твистом, буравящим его ненавидящим взглядом. Оборотень уже перестал дёргаться и теперь ждал момента, когда нарушенный контракт перестанет его сковывать, превращая в полностью беспомощного пленника.

Немного подумав, молодой волшебник провёл волшебной палочкой над своей рукой в том месте, где должна была находиться нить договора, но ничего похожего не обнаружил. Получалось, что контракт оказался расторгнут, из-за чего ничто не мешало чародею убить напавшего на него нарушителя.

"Вряд ли он всерьёз считал, что сможет меня убить", — внимательно осмотрев проводника, констатировал Грин-де-Вальд.

— Ты хочешь умереть? — с едва заметным интересом в голосе спросил блондин, встретившись взглядом с жёлтыми глазами собеседника. — Говори.

— Ненавижу, тварь, — сквозь силу процедил старший мужчина. — Мы просто хотели жить спокойно и не сделали ничего плохого... Мы даже оборачивались прячась в погреба... Но вы, твари, всегда видели в нас только монстров. Ненавижу... Убью...

— А я думал, что ты захочешь найти детей, — покачал головой бывший глава "Корня", отворачиваясь обратно к останкам. — У вас в деревне ведь были дети? Были. Я видел детские следы на земле.

— Ты... — взгляд Оливера замер, а затем он попытался повернуться к куче костей.

— Ты бы и сам это заметил, — пожал плечами Грин-де-Вальд, после чего изобразил жест волшебной палочкой вливая в заклинание побольше сил, чтобы преодолеть сопротивление местного фона.

Останки поднялись над землёй и разделились, напоминая некое подобие облака, которое через несколько секунд осыпалось на прежнее место. Твист при этом вздрогнул и впился глазами в волшебника, ничем не показавшего своего отношения к произошедшему.

— Всё ещё хочешь, чтобы я тебя убил? — вскинув бровь, холодно уточнил Данзо, но не получив утвердительного ответа продолжил говорить: — Так я и думал. Уж не знаю, кто именно на вас напал: волшебники, решившие подставить церковников, чтобы прибывшие сюда ваши сородичи сразу узнали виновных... или церковники, старающиеся притвориться волшебниками, притворяющимися церковниками. С этим, думаю, вы и сами отлично разберётесь. У меня же есть ряд вопросов, которые требуют получить ответа от кого-то из вас... Но говорить нам лучше не здесь: не хочу, чтобы другие оборотни, которые могут прийти сюда, увидели связанного тебя и допрашивающего их сородича меня, да ещё рядом с кучей костей. Готов к конструктивному разговору?

...

С глухим рычанием схватившись за острый край серебряного символа, одним концом воткнутого в деревянную стену, Оливер вырвал его из древесины и бросил на волокушу. Рука, пусть и обмотанная какой-то тряпкой, всё же чувствовала болезненный жар, как если бы мужчина схватился за раскалённую сковороду (кто бы ни напал на деревню, святой силы на снаряжение он не пожалел, из-за чего тёмной твари было тяжело просто находиться рядом с тем местом, что ещё утром считалось уютным домом).

Сплюнув на землю густую слюну, Твист перевёл взгляд на молодого волшебника, с безразличным видом блуждающего между домами, разглядывая лишь ему понятные вещи. Парень, не так давно вышедший из детского возраста и ещё не заслуживший, чтобы его звали мужчиной, проявлял качества бывалого солдата... привыкшего к виду полей битв уже после сражения.

Оборотень понял бы безразличие Грин-де-Вальда к своим сородичам, если бы тот проявлял привычные признаки высокомерия, брезгливости, пренебрежения "животными". Однако же от него даже злорадства не ощущалось, что выбивало опытного хищника из колеи, заставляя чувствовать опаску.

"Чему вы, отродья бездны, учите своих мажат?", — хотел взвыть тот, кого при рождении нарекли тёмной тварью, тем самым разом вычеркнув и из магического, и из немагического миров.

Все знают, что для заражения ликантропией нужно, чтобы превратившийся в зверя оборотень тебя укусил. Однако же не многие из обывателей осознают, что в полнолуние проклятье переносится не только со слюной, но ещё и кровью... и другими жидкостями. А из этого уже выходит, что беременная женщина-оборотень, за девять месяцев девять раз успевает заразить своего ребёнка, из-за чего и появляются "чистокровные" проклятые.

Оливеру довелось являться одним из тех сомнительных счастливчиков, которых называли потомственными перевёртышами: с малых лет он был более сильным, более выносливым, более эмоциональным чем обычные дети. Если бы не старшие оборотни, строящие в своих поселениях иерархию подобную стаям зверей, то с высокой вероятностью он ещё в малолетстве натворил бы глупостей.

Народ Твиста любили трепетной любовью и волшебники, либо нанимающие на низкооплачиваемую работу, либо охотящиеся за потрохами, и церковники, натаскивающие своих паладинов на борьбу с тёмными тварями. Однако же перевёртышей нельзя было назвать невинными жертвами: поселения постоянно поддерживали друг с другом связь, обменивались новостями, товарами, невестами, совершали совместные рейды и делили охотничьи угодья. В человеческом облике члены стаи превосходили обычных людей во всём... а в звериной шкуре даже один на один могли порвать обученного охотника с магическим оружием.

Сейчас, стоило первым эмоциям подутихнуть, Оливер и сам понял, что нападение на его дом слишком уж странное и похоже на провокацию... либо тренировку. В первом случае это могло быть нацелено на то, чтобы взбешённые оборотни первыми напали на церковников, тем самым подтверждая свой статус тёмных тварей и развязывая святошам руки для полномасштабной зачистки. Впрочем, как сказал мальчишка-мажёнок, тут свою руку могли приложить и его сородичи, желающие стравить магиков и простых людей, при этом оставшись в стороне.

Не нужно было быть гением, чтобы предсказать реакцию разведчиков, которые спустя неделю молчания вышли бы к одной из неофициальных деревень и увидели учинённую расправу. Все ближайшие стаи, пылая праведным (вот ведь ирония) гневом, начали бы в прямом и переносном смыслах рыть землю, чтобы найти и наказать виновников... если на них самих не произошла такая же атака. В итоге это вылилось бы в открытые столкновения с кучей жертв, после чего выжившим перевёртышам оставалось бы забиться в самые дальние и глубокие норы.

Твист не обманывался тем, что стаи сумеют победить волшебников или церковников: первые обладают слишком разносторонними и эффективными силами, позволяющими нивелировать любые преимущества, ну а вторых попросту больше, да и в ресурсах они не ограничены. Даже то, что перевёртыши способны пополнять свои ряды заражая простых людей обернулось бы против ликантропов: в обычных условиях обращение переживает каждый десятый магл, из-за чего из тысячи кандидатов получится не больше сотни новоявленных членов стаи... А ведь те вряд ли будут счастливы своей новой природе.

Однако же сейчас, когда мозги Оливера немного встали на место, он мог предпринять некоторые шаги как для защиты других стай, так и для попытки освобождения детей... если те всё ещё живы. В конце концов пусть налётчики разгромили деревню, влезли в погреба и тайники, но вот о схронах в лесу они узнать не могли: создавали их со всеми предосторожностями, оповещая только старейших родичей. Осталось лишь найти посредника, который согласится заключить контракт с наёмниками, ну и возьмёт на себя работу с информаторами, коим с тёмной тварью даже говорить неприлично.

"Попробовать завербовать мальчишку? Уж больно удачно он подвернулся, да и необычные для своего возраста навыки показывает. Проведу проверку клятвами... и если он не связан с нападением — предложу сотрудничество. Лишний волшебник в колчане точно не помешает", — вырвав из стены очередной серебряный символ веры, Твист сжал его в кулаке, чувствуя новую вспышку злости, но острая боль в кисти привела его в чувства и заставила откинуть артефакт.

Сорвав с руки тряпку, оборотень увидел следы от будто бы оплавленной кожи, от которой шёл тонкий дымок. Носа тут же коснулся неприятный кислый запах, а в висках сильнее застучала кровь.

"Нужно держать себя в руках. В конце концов... я уже не щенок беззубый", — сжав кулак и зарычав, мужчина поднял взгляд к небесам, проглядывающим между ветвями деревьев.

Дикая кровь требовала мести здесь и сейчас, но опыт и воля старого охотника подсказывали, что нужно обождать и подготовиться, пусть даже из-за этого возрастает риск потерять последних членов стаи (бросившись сломя голову сейчас, он в любом случае погиб бы). Если закопанные в лесу клады всё ещё целы, то их содержимого должно было хватить и на поиски, и на найм бойцов, чтобы обрушить удар на кровных врагов...

Перевёртыши всегда знали, что на их деревню могут напасть, но оказались не готовы к тому, как именно это будет сделано. В их схронах находились золото, одежда, оружие, шкуры, органы некоторых животных (и даже родичей), помещённые в специальные сосуды для долгого хранения. Таким образом, даже потеряв свои жилища, они могли быстро обосноваться на новом месте и снова начать готовить клады...

"Главное, чтобы было кому этим пользоваться", — скривившись, произнёс про себя Твист.

Те, кто знали о привычке германских оборотней закапывать припасы на трудное время, посмеиваясь над "животными" называли их дикими псами (намекая на то, как домашние любимцы закапывают кости). Впрочем, мало кто из осведомлённых мог отрицать, что прежде им не раз помогала эта особенность.

— Я закончил, — сообщил волшебнику мужчина, оттаскивая волокушу подальше от того места, где лежали кости его родичей. — Что дальше?

— Дальше я справлюсь, — ответил собеседник, выводя в воздухе затейливый символ при помощи своего волшебного прутика.

Сперва ничего не происходило, но прежде чем перевёртыш успел вставить свою реплику, земля под останками словно бы стала жидкой. Почерневшие кости, так и оставшиеся лежать одной кучей беззвучно ушли вниз, будто бы утонув в новообразованном болоте.

Земля снова застыла, но теперь уже напоминала сплошную каменную плиту, нежели утоптанный грунт. Мальчишка, снова спрятавший свою игрушку в рукав, повернулся к последнему волку стаи и вопросительно приподнял брови, беззвучно интересуясь дальнейшими планами.

"Дать бы тебе по твоей высокородной морде", — промелькнула беззлобная мысль на задворках разума Твиста, тут же откинутая как глупая.

— Сейчас я верну тебя в деревню, откуда мы пришли, а потом займусь делами, — всё же проворчал мужчина вслух. — Если хочешь ещё что-нибудь узнать — спрашивай по пути. У меня сейчас не так много времени, чтобы рассиживаться и тратить его попусту, удовлетворяя праздное любопытство всяких...

— Устраивает, — никак не отреагировав на прерванное оскорбление, Геллерт кивнул головой в сторону конца деревни, откуда они пришли. — Раз ты спешишь, то не будем задерживаться.

Комментарий к Глава 11

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 1 ==========

В воздухе пахло сыростью и какой-то тухлятиной, холод пробирался под кожу и доставал до самых костей, а по ушам бил пронзительный звон ударов металла об металл, напоминая тиканье огромного часового механизма. В просторном зале, освещаемом вонючими масляными лампами, которые подвешивались на крючья под потолком, вдоль каменных стен рядами стояли клетки с толстыми покрытыми серебром металлическими прутьями, внутри коих сидели дети до десяти лет.

Мальчики и девочки, кутаясь в старые шерстяные одеяла и прижимаясь друг к другу в попытке сохранить хоть немного тепла, затравленными взглядами смотрели на молчаливых стражников в чёрном, лица коих скрывали уродливые маски чумных докторов. От этих людей, вооружённых короткими дубинками, с закреплёнными на них серебряными кольцами, кнутами и ножами из освящённого металла, которые они не стеснялись пускать в ход при первых же признаках неповиновения, отчётливо пахло чем-то настолько кислым, что глаза начинали слезиться если принюхаться. К счастью, если подобное вообще можно говорить о сложившейся ситуации, обход помещения совершался только три раза в день, когда приносили еду и уносили испражнения.

Говорить было запрещено, как и громко плакать, и играть, и ещё как-либо нарушать установленный надзирателями порядок. Впрочем, у этих правил было одно исключение, которое вступало в действия тогда, когда приводили новых "постояльцев", что в последнее время происходило всё чаще...

Когда в размеренный стук часового механизма вмешались громкие щелчки запоров, дети постарались сбиться ещё более плотными кучками, укрывая худыми телами и одеялами самых маленьких узников, ещё плохо понимающих происходящее вокруг. К тому моменту как тяжёлые створки распахнулись, впуская внутрь свежий воздух и слабые лучи дневного света, в клетках не наблюдалось уже никакого намёка на движение, но вот стражники наоборот оживились и поспешили выстроиться перед прибывшими.

— За время нашего дежурства не произошло никаких инцидентов, — отчеканил старший смены, обращаясь к высокому седому мужчине в чёрных одеждах без опознавательных знаков, с худым лицом и будто бы выцветшими глазами.

— Разместите новых питомцев, — приказал немолодой человек, небрежным жестом указывая на короткую колонну растерянных, испуганных, но молчаливых мальчишек и девчонок, руки которых были связаны за спинами, в то время как правые ноги оказались скованы цепью с кандалами. — До завтрашнего дня не кормить и не поить: пусть проникнутся положением.

Отдав последнее распоряжение седой человек развернулся на пятках и вышел из зала, более не произнеся ни слова. Тяжёлые двери вновь закрылись, прозвучал стук возвращаемых на место засовов, а затем вновь установилась тишина, нарушаемая лишь ходом невидимых часов.

Пока стражники вели новичков, уже успевшие смириться со своим положением мальчишки и девчонки разглядывали исцарапанных, одетых в грязные и рваные наряды пленников, которые явно были чем-то одурманены. До чутких носов доносились запахи крови, сырой земли, всё той же отвратительной кислятины. На лицах у одних можно было увидеть жалость, у других — надежду, у третьих — облегчение (ведь чем больше клеток будет занято, тем меньше вероятность, что следующим навсегда уведут именно его).

Тем временем, добравшись до пустых клеток, один из взрослых зазвенел ключами и начал открывать замки, в то время как другие при помощи ножей срезали одежду, наносили несильные удары дубинками по головам, от чего взгляды жертв на какое-то время становились расфокусированными, а затем отцепляли от общей цепи и вталкивали в клетку, где на полу лежали одеяла. Данная процедура заняла не так уж и много времени, после чего стражники собрали оставшиеся тряпки и отнесли их в угол к другому мусору.

На этом временное оживление завершилось и жизнь в темнице вновь вошла в свою безрадостную колею. А ещё через пять минут новые "постояльцы" начали приходить в себя...

...

Молодой черноволосый мужчина сидел в светлой трапезной и немигающим взглядом смотрел на своё отражение в бокале с вином, который стоял на краю стола. Он был облачён в чёрные одежды, на его шее висела серебряная цепь с серебряным же символом веры, а к поясу была прицеплена маска чумного доктора, позволявшая не чувствовать тех омерзительных запахов, что стояли в темнице.

— Вижу, тебе не по нраву пришлась наша работа? — спросил более старший человек, в чёрных волосах коего виднелись седые пряди, а на лице будто бы застыла чуть саркастичная улыбка.

Поставив на стол поднос с тарелкой, в которой находились горячие макароны с мясом, собеседник устроился на стуле напротив и взялся за вилку. Отправив в рот первую порцию своего обеда он спросил:

— И что тебя так сильно потрясло?

— А... — оторвав взгляд от отражения, младший стражник посмотрел на приятеля и несколько раз моргнул, будто бы только что заметил его присутствие.

— Да с тобой всё совсем плохо, — покачал головой собеседник. — Радуйся, я знаю способ лечения этого недуга: допивай лекарство и пойдём в бордель.

— Нет, — наконец вернув себе осознанный взгляд, категорично ответил младший мужчина. — Обойдусь.

— Поверь моему опыту: выпивка и женщины — это то, что помогает забыть самые неприятные вещи, — поучительным тоном продолжил уговаривать собеседник. — Ну а потом... постепенно ты свыкнешься с этим...

— Да как ты можешь так говорить?! — вспыхнул молодой человек, вскакивая на ноги и, чтобы наклонившись над столом сверкающим негодованием взором впиться в лицо старшего соратника. — Это же дети...

— Это ты их в полнолуние не видел, — фыркнул второй стражник, отправляя в рот ещё немного макарон. — Вот когда понимаешь, что внешность обманчива...

— Да послушай себя!.. — первый стражник потянулся к плечу собеседника, чтобы его встряхнуть, но тот одним движением воткнул вилку в столешницу, зубчиками попав точно между двух досок, слитным движением оказался на ногах и смял в кулаках воротник собеседника.

— Это ты себя послушай, — притянув младшего соратника к себе, из-за чего тот сбил со стола бокал, второй мужчина буквально зарычал ему в лицо. — Детишек жалко? Мне тоже жалко... тех, кого они уже порвали и только собирались взять на клыки. Думаешь, что оборотни — это невинные пушистые зверьки, которые ночью бегают по лесу и воют на луну? Это монстры, которые днём и ночью жаждут человечьей плоти. В полнолуние же они теряют над собой контроль и уже не могут притворяться нормальными. Знаешь ли ты, жалостливый мой, сколько жизней загубили эти "невинные" детишки? Они — дикие звери, которых нужно либо приручить, либо вырезать поголовно, чтобы не подвергать угрозе действительно невинных мужчин и женщин. Мы ещё поступаем гуманно, так как даём этим тварям шанс принести пользу и доказать, что они могут стать верными помощниками, а ведь вместо этого могли бы пустить всех на шкуры... Так что прекращай размазывать сопли, допивай свою отраву и идём в бордель. Ну а в ближайшее полнолуние я лично тебе покажу, кого именно ты решил защищать.

Отпустив воротник напарника, старший стражник посмотрел на стол и выругался, увидев как растеклось винное пятно. Вырвав вилку из столешницы, он подхватил тарелку и решительным шагом направился к соседнему столу, оставив младшего мужчину, упавшего обратно на стул, растерянным взглядом смотреть в пространство перед собой.

...

— Это должно мне о чём-то говорить? — пожилой седой мужчина, сидя за письменным столом в своём рабочем кабинете, обтянутой в кожаную перчатку рукой указал на металлическое широкое кольцо, похожее на ошейник с шипами, которое лежало на куске серого полотна, расстеленного на столешнице.

За окном светило заходящее солнце, верхушки деревьев покачивались под порывами ветра, от бронзовой пепельницы отчётливо тянуло табачным запахом. Невысокий сутулый человек с обширными залысинами, одетый в кожаный передник с большим карманом на животе, серую рубашку, чёрные штаны и кожаные туфли, поправил очки с толстыми линзами и утвердительно кивнул.

— Объяснитесь, — потребовал хозяин кабинета.

— М-мы из-з-значально ш-шли не по т-тому п-пути, — заикаясь, сцепив перед собой руки с тонкими пальцами, торопливо заговорил посетитель. — К-как м-мы зн-н-наем, об-боротни п-превр-ращаются в п-полнолуние из-з-за т-того, ч-что у н-них н-начинают выд-деляться ос-собые в-вещес-ства в кр-рови. Наше из-зобретен-ние п-позволит пр-ринудит-тельно з-заставить их п-превращаться...

— Достаточно, — поморщившись, старший мужчина достал из стола лист бумаги и карандаш, которые положил перед собеседником и приказал: — Пиши. И в следующий раз свой отчёт приноси в письменном виде. С кем только приходится работать...

Заика поспешно схватился за карандаш и начал быстро писать на листе бумаги, в то время как его помощник, который вовсе был немым, просто стоял у выхода и немигающим взглядом смотрел в окно. На какое-то время в помещении установилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов, стилизованных под деревянный скворечник.

Наконец скрип карандаша по бумаге прекратился и старшему мужчине был протянут краткий отчёт о проделанной работе. Пожилой человек невозмутимо прочитал текст, несколько раз задержавшись на наиболее заковыристых выражениях, после чего отложил листок и заговорил:

— Значит, вы утверждаете, что проклятье, из-за которого оборотни принимают звериную форму, можно активировать в любое время суток в любой день месяца... благодаря этой железке? — на последних словах седой мужчина указал рукой на ошейник, красующийся вставленными в него белыми камнями, похожими то ли на кость, то ли на жемчуг.

— Д-да, — закивал докладчик, вновь вызвав у собеседника недовольную гримасу. — Н-нужно т-только об-беспечить неп-прирывный д-доступ л-лунного с-света. Л-лунный ж-жемчуг п-подходит ид-деально. М-магический ф-фон м-мы об-беспечим н-накопителями.

— С этим всё ясно, — хозяин кабинета откинулся на спинку скрипнувшего стула. — Надеюсь, вы помните о том, что нам нужны не безмозглые злобные монстры, а послушные псы?

— З-заклинание п-подчинения н-нанесено н-на м-металл, — поспешно закивал заика. — Н-нужно т-только ак-ктивировать его к-кровью.

— Вам выделят подопытных для экспериментов, — после непродолжительной паузы решил седой мужчина. — Но мне нужны результаты. Если это будет очередной провал, то вам лучше героически покончить с собой предотвращая побег очередного эксперимента. Мы друг друга поняли?

— Д-да, — торопливо закивал учёный, жестом приказав напарнику забрать образец.

Немой мужчина подошёл к столу, завернул ошейник в ткань и сунул подмышку, после чего снова отошёл к выходу. Его более разговорчивый соратник продолжал стоять, нервно разминая кисти рук.

— Что-то ещё? — уточнил старший мужчина, порядком уставший от этих своих подчинённых.

— Н-нам п-понадобятся п-помощники, — выдавил из себя собеседник.

Седой человек молча достал из стола ещё один лист бумаги, быстро набросал на нём приказ, затем поставил на него печать и протянул результат посетителю. Учёный цепко схватил бумагу, попрощался и торопливо сбежал за дверь, напоследок громко хлопнув створкой.

— С кем только приходится работать, — старик скривился, посмотрел на пепельницу, но не без усилия над собой всё же отказался от соблазнительной мысли.

* * *

Солнце уже склонилось над горизонтом, но дюжина мужчин в рясах продолжала стоять на дороге у ровного поля, молча сложив руки в молитвенном жесте. Неподалёку фыркали и переступали с ноги на ногу лошади, запряжённые в колесницы, на дверцах и стенках коих красовались символы веры и короткие молитвы, выведенные на латыни.

Среди мужчин было двое стариков, двое совсем молодых послушников, но большинство являлось людьми средних лет и крепкого телосложения. Несмотря на то, что уже несколько часов их обдувал сильный ветер, изредка ослабевающий, но не затихающий окончательно, никто из присутствующих не проявлял усталости или дискомфорта, демонстрируя тем самым великолепную выносливость.

Вот наконец впереди, оттуда куда садилось солнце появилась маленькая чёрная точка, стремительно увеличивающаяся в размерах и обретающая форму. Вскоре взгляды церковников уже могли различить контуры дирижабля, будто бы специально подгоняемого ветром (впрочем, учитывая личность пассажира, из-за коего и отправили небесного кита, сомневаться в случайности погоды не приходилось).

Когда до группы церковников оставалось несколько сотен метров, ветер будто бы отрубило, а над землёй воцарился полный штиль, что в очередной раз подтвердило догадки о неестественности погоды. Сам дирижабль, плавно замедлившись и окончательно остановившись, завис над полем и сбросил канаты, к коим тут же устремились ожидавшие внизу мужчины. Лишь двое стариков остались неподвижны, в то время как их младшие братья по вере стали помогать спуститься людям в белых одеждах.

Последним на землю сошёл высокий и широкоплечий человек в красном, выглядящий молодо лицом, но с седыми волосами и стариковским взглядом. Осмотревшись вокруг, он доброжелательно кивнул двум пожилым мужчинам, затем махнул рукой в сторону дирижабля и небесный кит вновь начал подниматься ввысь, втягивая в себя канаты.

— Ваше Преосвященство, — поприветствовал главу прибывшей группы один из стариков. — Для нас большая честь приветствовать вас на сей заблудшей земле.

— Полно вам, братья, — добродушно улыбнулся молодой старец, разводя руки в стороны, словно бы желая обнять весь мир. — Я лишь обычный смертный, а не реликвия какая-нибудь, чтобы вокруг меня устраивать хороводы. Относитесь ко мне как к равному — этого будет достаточно.

— В таком случае, брат, прими наше приглашение и будь нашим гостем, — подал голос второй старик, перехватывая инициативу. — И если ты не слишком устал в дороге, то поведай о причинах своего прибытия, а также новостях из Ватикана.

— С удовольствием, — отозвался собеседник, затем задумался и, кивнув собственным мыслям, заявил: — Начну, пожалуй, с последних новостей. Святой Престол готовит новую экспедицию в земли Африки: укомплектовываются три легиона, которые высадятся на западном побережье у форта Трёх Звёзд, откуда движение начнётся вглубь чёрных земель в сторону Долины Фараонов... Впрочем, окончательный план ещё не утверждён Папой, а потому рано делать выводы. Англиканская церковь вновь отклонила предложение о совместных действиях в Южной Америке, заявив о нехватке ресурсов и нежелании растягивать собственные силы: у них, якобы, напряжённая обстановка на северном материке, вызванная очередными волнениями коренных жителей и освобождённых рабов из Африки...

Под неспешный монолог молодого старца группа церковников разместилась в колесницах, после чего процессия тронулась в сторону города. Солнце к тому времени уже почти скрылось за горизонтом, так что улетающий дирижабль стал совершенно незаметным...

Комментарий к Отступление 1

Всем добра и здоровья.

========== Глава 12 ==========

"Мои взгляды о ценности и возможностях магиков нуждаются в пересмотре", — мысленно констатировал Геллерт, сидя за столом в том самом трактире, где впервые в этой жизни встретился с оборотнем.

С момента знакомства Грин-де-Вальда и Оливера Твиста прошло всего (или целых?) два дня, а ситуация отличалась от изначальной едва ли не полностью. Во-первых, за спиной волшебника теперь стояли двое хмурых мужчин диковатой наружности, одетых просто и опрятно, нечеловеческую природу коих выдавали хищные звериные глаза; во-вторых, на стуле напротив сидел волшебник неопределённого возраста, жилистый и напряжённый как струна, украшенный защитными и атакующими артефактами как праздничное магловское дерево; в-третьих, весь остальной зал был занят по большей части мужчинами, некоторые из которых были приглашены хозяином заведения, невозмутимо застывшим за стойкой, а другие просто откликнулись на брошенный клич. В воздухе стояла тяжёлая атмосфера с запахом дешёвого пива и жаренного мяса с чесноком...

— Позвольте я уточню, молодой человек, — представитель наёмников прочистил горло, скользнул взглядом по парочке мордоворотов, приставленных к Данзо для солидности (ну и слежки, разумеется, чтобы молодой чародей не пытался обмануть настоящих нанимателей), после чего продолжил: — Вы хотите нанять мою команду для того, чтобы мы нашли маленьких оборотней из разорённого нелегального поселения, а также показательно наказали их похитителей. Я ничего не перепутал?

— Всё именно так, господин Штерн, — отозвался блондин, тоже красующийся некоторым количеством артефактов, являющихся одноразовыми самоделками, о чём собеседник мог только догадываться, так как точно определить это возможности не имелось.

"Ненавижу работать с любителями", — промелькнула раздражённая мысль на грани сознания бывшего главы "Корня", чувствующего как собеседник осторожно прощупывает его поверхностные мысли, где кроме образа горящего дерева не было больше ничего (всё же опыт, принесённый из прошлой жизни, давал некоторые преимущества перед среднестатистическими волшебниками этого мира).

— Зачем вам это? — взгляд наёмника снова скользнул к "телохранителям", коих Оливер позвал из соседней деревушки, пока он сам занимается вербовкой в другом месте. — Не поймите меня неправильно, но вы не похожи на борца за справедливость, равенство и прочие глупости. Разумеется, я не пытаюсь выведать ваши секреты...

"Именно это ты и пытаешься сделать, причём очень топорно. Но это можно списать на мою внешнюю молодость: вчерашний школьник по определению не может быть кем-то серьёзным и опытным", — констатировал про себя Данзо, коего более чем устраивало положение дел, когда к нему относились с сильной недооценкой...

— Это были МОИ оборотни, — выделив интонацией одно-единственное слово, Геллерт вызвал у собеседника пристальный интерес, ничем особо и не прикрытый.

— При всём моём уважении, но дешевле будет забыть об этих потерях и жить дальше, — старший волшебник сделал паузу, а затем продолжил говорить, как бы оправдываясь: — Я вовсе не отказываюсь от предлагаемого вами контракта, но указанная цена несколько... смущает.

— Вы считаете, что этого мало? — вскинул бровь Грин-де-Вальд, немигающим взглядом синих глаз рассматривая переносицу собеседника.

— Что вы! Вовсе нет, — наёмник улыбнулся, будто услышал хорошую шутку, но тут же вновь стал серьёзным. — За возвращение десяти волчат вы платите слишком много. Это-то и подозрительно. Даже если нам придётся столкнуться с сопротивлением охраны...

— Вы не поняли, — перебил старшего человека молодой волшебник. — Это были МОИ оборотни. Да, официально они никому не служили, жили на ничейной земле и не платили налог министерству... Верно и то, что я лично ни разу с ними не встречался, но... Но неофициально, они существовали благодаря моему отцу, а соответственно — моему роду. Нападение на это поселение — это оскорбление моего рода, а значит и меня, как единственного нынешнего его члена.

— Хм... — взгляд собеседника неуловимо изменился. — Значит оборотни — лишь предлог?

— Не только, — отрицательно качнул головой Данзо. — Если сейчас я спущу кому-либо нападение на мои владения, официальные или нет — уже не важно, то с моим именем никто не будет считаться. А это уже значит, что завтра кто-то другой может попробовать напасть на другие мои активы, что принесёт куда большие потери во всех областях, нежели разовая карательная акция. Кроме того, я собираюсь доказать МОИМ подчинённым, что они не зря доверились мне.

— Вы правы, господин Грин-де-Вальд: имя в нашем мире значит очень многое, — наёмник неспешно кивнул. — Что же, давайте обговорим окончательные условия найма... И у меня есть ещё один вопрос: что будет, если мы не сможем найти базу противника? Не то, чтобы я не верил в собственные силы, но дело в том, что для подобных операций нередко используют сборные группы, которые распускают после выполнения задания.

— Тогда мы найдём и накажем всех участников, кого сможем, — равнодушно пожал плечами блондин. — Если в следующий раз противник не сможет набрать исполнителей, меня это тоже устроит. Хотя я бы предпочёл получить голову именно организатора...

...

Жизнь в очередной раз показала Данзо, что доверять разведывательной информации, полученной от пусть одарённого, но только лишь гражданского человека... можно с большими оговорками. Ситуацию совершенно не меняет то, что этим самым человеком был прежний владелец тела, оставивший в наследство ещё и свою память: в конце концов, на многие вещи он смотрел совершенно иначе, на что-то не обращая внимания, а о чём-то и вовсе не подозревая.

Оборотни, о которых Геллерт размышлял с тех самых пор как задумался о создании своей организации вроде "Корня", на самом деле оказались не такими уж и ненужными отщепенцами магического мира: с одной стороны, их использовали как наёмников на низкооплачиваемую и опасную работу, с другой — на них охотились ради ингредиентов, с третьей — некоторые волшебники держали при себе ликанов как статусных питомцев... Кроме всего прочего, сами перевёртыши оказались довольно зубастыми существами, причём во всех своих формах.

Понятно, что ради мести за свою стаю Оливер Твист выгреб все известные ему заначки, сделанные с расчётом на сотню человек, которых в случае переселения нужно было кормить, одевать, лечить и где-то расселять не один день... а может быть и не месяц. Очевидно, что на общее дело часть накоплений пожертвовали другие легальные и нелегальные стаи, причём по всей видимости не только из Германии, но даже из Франции. Бесспорно, что на вторую такую же акцию у проклятых магиков попросту не хватит ресурсов как минимум несколько месяцев, да и не стали бы "серьёзные люди" разговаривать с ними даже за деньги...

"Только вот сам факт, что они могут пусть даже единожды за год собрать маленькую армию, с которой придётся считаться и официальным властям магического мира, уже говорит о многом", — так размышлял про себя бывший глава "Корня", оказавшийся втянутым в организацию карательной акции против неизвестных налётчиков.

Разумеется, Геллерт мог отказаться принимать участие в авантюре, когда к нему подошёл недавний знакомый оборотень. В конце концов, влезая в это дело, он в очередной раз оставлял след на своей репутации, на которой и без того уже имелся отпечаток недоказанного обвинения в демонологии. Только вот "Тьма Шиноби" не слишком заботился о том, чтобы сохранить своё имя чистым, а своеобразная слава в определённых кругах была даже полезна.

Конечно, сразу после завершения миссии Данзо следовало быстро покинуть Германию, а желательно и Европу в целом, так как больно у многих появятся закономерные вопросы, на которые молодой волшебник не сможет, да и не захочет давать ответы (а отмолчаться в случае чего не хватит ни сил, ни влияния). И пусть вскоре всем станет очевидно, что юного главу древнего рода использовали как ширму оборотни, решающие свои проблемы, но где-то на краю сознания останется знание, что именно Грин-де-Вальд организовал перевёртышей и наёмников для масштабной облавы на браканьеров магического мира. В будущем, в случае возвращения на родину, вспомнят именно само "лицо" предприятия, а не тех, кто стояли за ним...

Только вот нельзя и сказать, что Геллерт работал исключительно на репутацию и за большое нечеловеческое "Спасибо": в запланированном путешествии ему должно было понадобиться немало вещей, приобрести которые у мастеров было надёжнее, нежели пытаться создать самому. Впрочем, на фоне затрат на тех же наёмников, это была капля в море, так как готовые подписать магический контракт полноценные волшебники, в основной своей массе принадлежащие к не самым древним, но вполне магическим семьям, во все времена стоили дорого, и даже Статут не сильно это изменил.

Справедливости ради стоило признать, что у перевёртышей были и другие варианты людей, к которым они могли обратиться, но... одни из них являлись менее именитыми, а других требовалось убеждать "вписаться за полузверей". Таким образом род Грин-де-Вальд просто оказался наименее требовательным и наиболее доступным для заключения договора о предоставлении услуг посредника.

"В тех заведениях, куда тёмных тварей не пустят даже на порог, молодого уважаемого потомка благородного рода, сопровождаемого парой молчаливых телохранителей и имеющего при себе достаточно финансов, примут с распростёртыми объятьями", — в очередной раз проводя параллели между своим прежним миром и нынешним местом проживания, молодой волшебник признавал, что в этом они очень и очень похожи...

Что же касается самого поиска маленьких оборотней, останков которых действительно не нашли в деревне, Данзо сумел выяснить то, что официальные и полуофициальные фракции волшебников к налёту не причастны: информаторы, наводку на коих дали ещё те двое убийц, напавших на самого Геллерта, как один утверждали, что в министерстве стоит тишина, а на рынках новых ингридиентов или питомцев не появлялось. Разумеется, всегда оставался вариант, что неизвестные сразу же сбыли товар на руки кому-нибудь из благородных семей, алхимиков и артефакторов, но те предпочитали работать с собственными поставщиками.

Нанятые ритуалисты утверждали, что родичи Оливера живы, пусть классический поиск по крови на них и не работает. Однако же волшебники, когда им в руки попадали действительно ценные ингредиенты, могли обойти большинство примитивных защит и даже ритуал Отсечения Плоти, воспользовавшись вместо этого Духовным и Кровным родством. К счастью, кто бы ни находился в отряде, разорившем деревню перевёртышей, создавать для волчат полноценную защиту от личного поиска он не стал.

Опасались ли союзники, что похитители сбегут из-за поднятой ими суеты? Вероятность подобного нельзя было игнорировать, а потому о цели найма наёмникам сообщили только на местах сбора, под клятву о неразглашении в случае отказа. К этому моменту мастера-артефакторы и ритуалисты уже закончили свою работу, стаи выделили собственных бойцов для штурма, а снаряжение дожидалось своего часа на складах. В худшем случае у противника было бы несколько часов на реакцию, даже если среди волшебников есть их собственные осведомители.

Нет, в личном опыте бывшего главы "Корня" были ситуации, когда противник оказывался более расторопным невзирая ни на что. Однако же организовать рейд быстрее, тише и надёжнее они не могли физически, так как большая часть задействованных людей вовсе плохо представляла, что от них требуется.

...

Солнце постепенно опускалось за горизонт, а напряжение в комнате трактира становилось всё более ощутимым. Данзо сидел в деревянном кресле у окна, откуда открывался прелестный вид на внутренний двор, двое его "телохранителей" замерли у выхода, подпирая спинами стены, а Твист расхаживал из стороны в сторону, заставляя потёртый кожаный плащ колыхаться словно крылья летучей мыши.

— Так и не решился пойти с нами? — спросил оборотень, бросив взгляд на молодого волшебника, одетого в расстёгнутое серое пальто, рубашку и брюки.

— Не горю желанием рисковать собой без нужды, — не моргнув и глазом ответил Геллерт, крутя в пальцах волшебную палочку.

Отправленная час назад разведка доложила, что поисковик в виде компаса, стрелку которому заменяла натянутая жила из сердца перевёртыша, указывает точно на выглядящий заброшенным несколько лет назад монастырь, расположенный у границы земель Российской Империи. Места там достаточно глухие, в случае шумихи вряд ли кто-то быстро подоспеет, но... есть вероятность, что противник попытается сбежать.

"Волшебники более спокойно относятся к магловским границам, только вот появление маленькой армии наёмников на территории чужой страны могут принять за провокацию", — отметил про себя Грин-де-Вальд, мысленно набрасавший план того, как можно было бы организовать конфликт на границе двух держав.

Информации было слишком мало, но опыт подсказывал, что в этом деле нет ничего случайного... кроме, разве что, факта выживания Оливера. Всё же предсказать, что конкретный оборотень будет отсутствовать в деревне на момент нападения мог только сильный провидец, коих можно по пальцам одной руки пересчитать, либо пророк церкви, которых из закрытых монастырей не выпускают. Хотя есть ли они вообще в этом веке, ещё никто не сумел доказать.

"Слишком мало информации. Но если опираться лишь на уже известное, то выходит... что кто-то попытался спровоцировать оборотней на нападение на церковников, которые были бы вынуждены ответить симметрично. В то же время волшебники не смогли бы остаться в стороне и началась бы вялая борьба внутри Германии. А теперь ещё выясняется, что место, куда доставили пропавших волчат, находится на границе с крупным государством, с которым Германия не в самых дружеских отношениях. Может ли за этим стоять Российская Империя, стремящаяся получить причину для начала войны? Или же православная церковь пытается выдавить из этих земель католиков? Хм... Последнее — очень сомнительно: у них своих земель, где живут староверы полно. Распылятся ещё и на борьбу в Европе — расточительно. Тогда... Третья сторона?", — поморщившись, Геллерт откинул эти мысли, решив не заниматься пустыми гаданиями.

— Совсем не хочешь посмотреть на настоящий магический бой? — по всей видимости решивший успокоить собственные нервы за чужой счёт Оливер, в очередной раз принявшийся проверять флаконы с зельями и артефакты в кармашках на ремнях, жилете и в плаще, продолжил задавать вопросы, на которые и сам знал ответ.

— Мне хватит и воспоминаний от командиров наёмников, — решил подыграть собеседнику блондин. — Да и не солидно такому важному мне, идти на острие атаки.

— Мог бы постоять в стороне, — хмыкнул Твист. — Хотя... в чём-то ты прав: если нашего "нанимателя" случайно убьют, наёмники могут и разбежаться.

— Меня несомненно радует твоя забота, — равнодушно заявил молодой волшебник, а затем добавил: — Тебе уже пора идти, если ты сам не хочешь пропустить всё "веселье".

— Как прикажете, господин Грин-де-Вальд, — изобразив самый саркастичный тон, на который только был способен, отозвался собеседник, после чего молча махнул рукой двум охранникам и поспешно вышел за дверь.

Комментарий к Глава 12

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 2 ==========

В густой роще, почти в километре от кажущегося заброшенным монастыря, с глухими хлопками стали появляться группы людей, держащихся за длинные верёвки с узелками. Примерно две трети из них были одеты в кожаные плащи, мягкие растоптанные сапоги, жилеты с многочисленными кармашками и шляпы, а оставшиеся носили однообразные мантии до колен, перчатки и высокие ботинки.

Разделившись на пятёрки, продолжая держаться за длинные верёвки, они цепочками двинулись в сторону места, обозначенного на картах как база противника. И если оборотням хватало собственных органов чувств, чтобы в сгущающихся сумерках ориентироваться почти как днём, то волшебникам приходилось пить зелья "Кошачий Глаз", "Лисий Слух", "Волчий нюх" и разнообразные стимуляторы, приводящие организм на пик боевой формы, на краткий срок позволяющие выйти за пределы возможностей человека.

Верёвки, за которые держались члены разных пятёрок, на деле являлись одноразовыми скрывающими артефактами, которые делали невидимыми тех, кто за них держался, при этом позволяя видеть друг друга бойцам одной группы. Впрочем, если бы они не умели передвигаться по лесу (вставая на землю едва ли не шаг в шаг), то противник мог обнаружить чужаков по шуму ломающихся веток и шороху листвы.

К счастью для нападающих, пятёрки коих в большинстве своём были смешанными, и перевёртыши, и волшебники умели ходить быстро и тихо, используя для этого как собственные навыки, так и разнообразные чары. Благодаря тому, что мест прибытия было несколько, вскоре монастырь оказался окружён неровным кольцом магиков, буквально каждой клеточкой чувствующих фон святой силы, пропитавшей землю на сотни метров вокруг...

...

Штерн стоял в тени деревьев на краю большой поляны, где на вершине холма возвышалась маленькая крепость, по какой-то ошибке именуемая монастырём. С одной из сторон от внешних стен сооружения располагалось небольшое чистое озеро с зеркальной водой, в коей отражались звёзды и серебряный полумесяц, в то время как с остальных направлений находилось открытое пространство с высокой травой, что практически лишало возможности подкрасться незаметно.

Поднеся к левому глазу хрустальный монокль с золотой оправой, украшенный вязью магических символов по внешнему краю, волшебник неприязненно поморщился и позволил артефакту повиснуть на тонкой цепочке. Бело-серебряный купол, раскинувшийся вокруг внешних стен, а также сигнальная паутина, в которую только чудом ещё никто не попал, совершенно не способствовали хорошему настроению наёмника...

"А кто сказал, что будет легко?", — мысленно усмехнулся волшебник, жестом подзывая к себе первого помощника.

— Хорёк, твой выход, — скомандовал Штерн.

Невысокий брюнет средних лет, одетый в тёмно-серую мантию и магловскую шляпу с короткими полями, молча кивнул и отцепился от верёвки, сделал шаг в сторону и сосредоточился... а в следующую секунду будто бы провалился сам в себя, превращаясь в небольшого пушистого зверька чёрного цвета. Находящиеся рядом оборотни смотрели на это с интересом, а многие волшебники с откровенной завистью: далеко не всем удавалось овладеть анимагией (способностью превращаться в зверя), а у многих из тех, кому сопутствовал успех, второй облик оказывался не слишком практичным.

Командир достал из внутреннего кармана небольшую сумочку, затем при помощи пары петель зафиксировал её на теле подчинённого и вернулся к наблюдению за монастырём.

Маленький зверёк, сохраняя максимально возможную тишину, повёл ушами, принюхался, после чего стремительно шмыгнул в высокую траву и скрылся из поля зрения.

Потекли минуты напряжённого ожидания, когда и волшебники, и оборотни были готовы сорваться с места, в случае если сработает тревога. Предводитель наёмников до рези в глазах всматривался в купол и сигнальную паутину, стараясь определить мельчайшие их колебания, что свидетельствовали бы о неудаче подчинённого, но... Хорёк в очередной раз показал своё мастерство.

В том, что противниками оказались церковники Штерн уже не сомневался: ему, как волшебнику, даже находиться рядом с монастырём было неприятно, хотя святая сила и не являлась враждебной для обычных чародеев. Куда хуже себя чувствовали перевёртыши, находящиеся словно бы на солнцепёке в пустыне...

Из высокой травы бесшумно выскользнул чёрный зверёк, который забежал за ствол более или менее крупного дерева и, оказавшись под защитой от прямого лунного света, принял человеческую форму. Тут же один из напарников сунул ему в руку конец верёвки, после чего взгляд мужчины безошибочно устремился на командира, а губы изогнулись в самодовольной улыбке.

— Готово, — прозвучало всего одно тихое слово в ночной тишине.

"Тогда... пора постучаться в двери", — мысленно хмыкнул глава наёмников.

— Готовность минута, — вслух произнёс Штерн, пряча монокль в кармашек мантии (он как-то пытался сражаться со стекляшкой, закреплённой на глазу, но после того как из-за магической вспышки едва не ослеп на половину, решил обходиться обычным зрением).

...

Грохот взрыва был слышен на многие километры вокруг, а последствия диверсии не заставили себя долго ждать: кусок стены рядом с воротами обвалился, потянув за собой одну из двух тяжёлых створок, в то время как вторая пусть и накренилась, но всё же удержалась на петлях. Святой барьер замерцал и погас из-за нарушения контура, сигнальная паутина стала выдавать совершенно нереальные сведения о полчищах магиков, волнами накатывающих на монастырь.

Оборотни и наёмники хлынули к стенам, в едином порыве забыв об осторожности... за что некоторые из них поплатились не проделав и половины пути, когда сработали присыпанные землёй волчьи капканы и ямы, прикрытые тонкими досками. Освещённый металл, обнаружить который не позволял высокий фон энергии в пространстве, с одинаковой лёгкостью вонзался в плоть перевёртышей и людей, нанося тяжёлые раны и травмы.

Впрочем, первая неудача не смогла остановить нападающих надолго: череда заклинаний огня и телекинеза в считанные секунды обратила траву в пепел и смела спрятанные в почве ловушки. Тем временем на стенах послышались крики, вспыхнули фонари, а затем стали раздаваться разрозненные хлопки выстрелов, отправляющих вперёд серебряную дробь.

Оборотни вскинули магловские ружья, начав вести ответный огонь по защитникам монастыря, ориентируясь как на свет фонарей, так и на собственный слух. Чародеи отправляли лучи взрывных заклинаний, выбивая из преграды каменные осколки, брызгами разлетающиеся в разные стороны. Часть наёмников швыряла флаконы с алхимическими составами, другие же бросали артефакты, при активации коих прямо из земли вырастали широкие каменные лестницы, почти вертикально тянущиеся до самого верхнего края стены....

...

Оливер был одним из первых, кто ворвался в образовавшийся в стене пролом, оказавшись во внутреннем дворе вражеской цитадели. Его ноздри дико раздувались, втягивая в себя кислый воздух, отравленный святой силой, сжатые зубы были обнажены в яростном оскале, а глаза наверняка сияли животной злобой. Инстинкты гнали перевёртыша вперёд, требуя вцепиться в глотки врагов, посмевших напасть на его стаю...

Кровь бурлила в жилах, сердце стучало будто барабан, Твисту казалось, что вот-вот он перекинется в зверя и помчится вперёд уже на четырёх лапах, оглашая окрестности рычанием и воем. К счастью, до полнолуния оставалось почти полмесяца, благодаря чему здравый разум удавалось удержать хотя бы частично.

Грунт во внутреннем дворе был утоптан до состояния камня, двухэтажные каменные здания выстроились подобием буквы "П", и над всем этим возвышалась колокольня, словно перст указывающий в ночное небо. Силуэты в чёрных балахонах с капюшонами и белых масках, похожих на клювы воронов, неглядя стреляя куда-то в сторону взбирающихся на стены перевёртышей отступали к главному корпусу комплекса, оказывая на удивление отвратительное сопротивление.

"Что-то не так", — взвыла интуиция Оливера, а внутренний зверь буквально забился в глубине сознания, словно стремясь вырваться наружу.

Однако же отреагировать оборотень не успел, так как в этот самый миг раздался звон колокола, пронзительный и гулкий настолько, что заныли зубы и кости, мышцы свело судорогой, а перед глазами потемнело. Удар земли в лицо он почти не почувствовал, да и на фоне страданий, испытываемых сразу всем телом, разбитый нос смотрелся едва ли не насмешкой.

Звон повторился... снова и снова... снова и снова. Каждый раз когда гул проходил сквозь перевёртыша, он ощущал себя перчаткой, которую пытаются вывернуть наизнанку. В подобном состоянии с ним могли бы справиться и магловские дети, вооружённые обычными палками, не говоря уже о тренированных взрослых церковниках.

...

Мелодичный звон заставил волосы на головах у волшебников встать дыбом и едва ли не заискриться разрядами статики, в то время как наложенные заранее чары будто бы ветром сдуло. К счастью для наёмников и их союзников, этот эффект не распространился на зелья и артефакты, продолжившие свою работу в даже настолько агрессивной обстановке. Впрочем, учитывая моментальный выход из боя значительной части нападающих, коими были повалившиеся на землю в судорогах перевёртыши, враг добился хотя бы части своих целей.

Тут же распахнулись окна и двери строений комплекса монастыря, откуда высыпали люди в чёрных одеждах с белыми мантиями: одни из них вскидывали ружья, стреляя по вынужденным защищаться волшебникам, другие бежали к беззащитным магикам с обнажёнными короткими мечами. Чародеям пришлось швырять под ноги противнику амулеты с вложенными заклинаниями, заранее наполненными магической силой, которые либо взрывались, либо превращались в каменные шипы, словно иглы огромного ежа торчащие в разные стороны, либо образовывали стены из уплотнённого грунта, легко принимающие на себя пули и стрелы из арбалетов.

Быстрый штурм, оказавшийся подготовленной церковниками ловушкой, захлебнулся и перешёл в позиционное противостояние, но и ответная контратака защитников монастыря не достигла запланированного успеха. Пусть чары волшебников и слабели из-за звона колокола, но наёмники колдовали много и быстро, да к тому же активно пили зелья и отпаивали своих союзников...

...

— Хорёк! — рявкнул Штерн, спиной прижимаясь к поднявшемуся из земли каменному выступу.

— Здесь, — отозвался помощник, сидящий на одном колене за соседним укрытием, торопливо перезаряжая ружьё, которое забрал у свернувшегося клубком перевёртыша.

— Нужно заставить этот колокол замолчать, — выхватив флакон с алхимическим огнём из кармашка на поясе, командир наёмников сломал магическую печать, которая придавала стенкам сосуда прочность, после чего изо всех сил швырнул снаряд в сторону церковников, засевших неподалёку от здания, похожего на каменный ангар. — Если мы не поторопимся, то сюда нагрянут другие гости и тогда...

С той стороны укрытия полыхнуло зелёное пламя, раздались крики и ругательства, а на лице волшебника на миг возникла злорадная улыбка. В это же время анимаг, понявший куда ведёт его предводитель от чего-то недовольно скривился, но спорить не стал.

Перебросив ружьё другому чародею, низкорослый мужчина напрягся и... крайне медленно перетёк в форму чёрного зверька, который поднялся на задние лапки и требовательно посмотрел на лидера. Штерн в ответ лишь кивнул, после чего отдал бойцам команду на то, чтобы они устроили побольше шума и ярких вспышек...

* * *

Грохот взрыва разнёсся над вершинами деревьев, заставляя затихнуть все звуки ночного леса и обрывая звон серебряного колокола. На несколько секунд установилась тишина, знаменующая передышку в сражении, но затем далёкие крики и хлопки возобновились с удвоенной яростью...

— Ваше Преосвященство, мы должны спешить! — воскликнул молодой послушник в короткой боевой рясе, отчаянно сжимая рукоять обоюдоострого меча с гардой, похожей на символ церкви. — Без защитного колокола наши братья...

— Там нет наших братьев, сын мой, — спокойным, даже печальным голосом прервал подчинённого молодо выглядящий седой мужчина в красном, буквально плывущий сквозь лес, при этом не задевая ни единой веточки. — Лишь богомерзкие магики и еретики, исказившие саму суть веры в угоду ложным идеалам.

— Но... как же так? — юноша обратил взгляд на святого отца, идущего рядом с кардиналом, словно бы ища у него помощи. — Они же... одни из нас!

— Ересь, сын мой — это куда более опасный враг нежели оборотни, колдуны, иные твари, — мягким голосом стал объяснять человек в красном. — Привычных нам противников видно сразу, а от того им проще противостоять. Ересь же... как яд, который проникает в сообщество Святой Церкви, отравляя его медленно и незаметно. Порой, в особенно запущенных случаях у нас не остаётся иного выбора, кроме как отрезать поражённую конечность, чтобы спасти весь организм.

— Сколь бы неприятным нам ни было подобное, но сегодня мы здесь не для того, чтобы сражаться с тёмными тварями, а ради очищения святой веры от гнойника, способного вызвать серьёзную болезнь, — вторил старшему по рангу мужчине седобородый старик, двигающийся на удивление легко и быстро. — Впрочем, это не помешает нам отправить в министерство магии послание с нашим недовольством, вызванным вмешательством волшебников в дела церкви. Усмири свой гнев, сын мой: лишь чистый разум и вера, пылающая в твоём сердце должны вести твою руку.

...

Достаточно быстро группа из трёх десятков церковников добралась до опушки леса, откуда не так давно волшебники наблюдали за монастырём. Их взглядам предстала частично разрушенная стена, в проломе которой сверкали разноцветные вспышки и мелькали стремительные силуэты, то сходящиеся в рукопашную, то разлетающиеся в стороны...

— Братья, именем Святого Престола я дозволяю вам войти с оружием в это святое место, осквернённое чернокнижниками и еретиками, дабы очистить его от богомерзкой порчи, — голос кардинала набрал силу, загремев словно раскат грома. — Да поможет нам бог.

— Да поможет нам бог, — хором отозвались подчинённые, с шелестом извлекающие короткие мечи из ножен, в пальцах левых рук сжимая рукояти шестизарядных револьверов.

Миг, и бело-серебряное сияние окутало воинов церкви, а в следующую секунду они сорвались с места, стремительными росчерками пересекая открытое пространство. Сражающиеся между собой магики и еретики в первые секунды даже не поняли, что в их противостояние вмешалась третья сторона, одинаково враждебная как к первым, так и ко вторым, и за это им пришлось заплатить жизнями своих соратников, попавших под удары освящённых клинков.

...

Подставив плоскость меча под красный луч заклинания, кардинал вскинул левую руку и нажал на спусковой крючок. Револьвер дёрнулся и выпустил из ствола тяжёлую пулю, покрытую слоем серебра и обработанную ювелиром, который написал на её поверхности слова святых текстов. Волшебник попытался уклониться, но расстояние оказалось слишком коротким, так что снаряд вошёл точно в грудь, попутно пробив магическую защиту и оказавшуюся на пути металлическую пластину, засунутую во внутренний карман мантии.

Не останавливаясь ни на миг, человек в красном проскочил мимо оборотня, попытавшегося достать его ударом большого тесака, одновременно с тем мечом подрубая сухожилия на ноге противника. Тут же он оказался лицом к маске отступника в чёрном балахоне, который дрожащими руками держал винтовку, явно взятую со складов германской армии.

"Ещё и воровство? Сколь низко же вы можете ещё пасть", — промелькнуло в голове служителя церкви недовольство, не выразившееся ничем кроме как взглядом.

— Я... — противник попытался отступить, но стремительный удар меча в сердце, одновременно с ударом по стволу оружия, заставившим выстрел уйти далеко вверх, прервал так и не начавшуюся речь еретика.

— Бог простит, — бросил кардинал, проходя дальше, безошибочно чувствуя место, где находился глава этого монастыря.

...

— Ваше Преосвященство, для нас огромная честь принимать вас в этих скромных стенах, — седой старик, облачённый в чёрное одеяние, стоял у дальней стены тёмного зала, являвшегося какой-то лабораторией.

Вместе с главой ячейки отступников, здесь же обнаружились горбун и его помощник, вжимающиеся в один из углов, а также двое молодых оборотней, находящихся в состоянии половинного оборота, когда сохранялись и человеческие, и звериные черты. Кардинал, оторвавшийся от своего сопровождения, которое увязло в боях с рядовыми защитниками монастыря и магиками, спокойным и уверенным шагом вошёл в помещение и посмотрел на монстров, чьи шеи обхватывали полосы серебристого металла.

— Какая мерзость, — прозвучали всего два слова, отразившиеся эхом от стен, показавшиеся двум из трёх людей вынесенным приговором.

— Вижу, вы оценили старания моих помощников, — старик легко улыбнулся. — Мы наконец-то смогли найти путь, позволяющий подчинить проклятую кровь перевёртышей, чтобы поставить их на службу человечеству. Разве это не то, к чему стремится церковь? Тёмные твари, которые всегда были врагами человечества, теперь станут его оружием против себе подобных! Как наши предки, однажды приручившие волков, выведя из них верных псов, мы приручим оборотней...

Два выстрела слились в один, и оба молодых перевёртыша, которые даже дёрнуться не успели, осели на каменный пол. В воздухе повисла тяжёлая тишина, которую в следующую секунду разорвал лязг столкнувшейся стали...

Комментарий к Отступление 2

Всем добра и здоровья.

========== Глава 13 ==========

Комментарий к Глава 13

Конец первой арки.

"Рождение Тёмного Лорда!

Уважаемые читатели Берлинской Правды, неделю назад наш анклав был потрясён чудовищной новостью: Статут Секретности, являющийся основой закона и безопасности всего нашего мира, был грубейшим образом нарушен группой неизвестных волшебников и тёмных тварей, напавших на монастырь, принадлежащий Святому Престолу. Сегодня же нашей редакции стало известно имя того, кто спланировал и реализовал данное дерзкое преступление против общества.

Достоверный источник из Министерства Магии Германии, который предпочёл остаться безымянным из-за страха за свою жизнь сообщил, что допросы наёмников и оборотней, пойманных в ту ужасную ночь и арестованных прямо в их логовах во время рейдов доблестных защитников правопорядка, прибывших на место событий благодаря поданному неизвестным волшебником сигналу, указывают на одно и то же лицо. В это трудно поверить, но недавний выпускник Дурмстранга, замешанный в нашумевшей истории о неудачном вызове демона прямо в стенах института, виновность коего так и не удалось доказать во время допроса при помощи сыворотки правды, оказался тайным покровителем многочисленных стай оборотней, проживающих в неучтённых в списках поселениях, расположенных не только на территории нашей страны.

Геллерт Грин-де-Вальд, чистокровный потомок древнего и благородного рода, последний представитель прямой ветви своей семьи, талантливый молодой волшебник... и преступник? Сегодня мы с вами попытаемся ответить на этот вопрос, ради чего поднимем некоторые неприятные факты. Устраивайтесь поудобнее и приготовьтесь читать: сотрудники нашей газеты проделали огромную работу, чтобы вы получили самые достоверные сведения первыми...

...

...Исходя из всего указанного выше, а также полученных нашим источником сведений, можно сделать однозначный вывод: род Грин-де-Вальд уже не первое десятилетие копил силы и собирал под своей рукой тёмных тварей, чтобы в один момент заявить о себе и своих притязаниях. Удачей можно считать то, что нынешний глава и единственный член рода, являющийся умелым лицедеем и вёртким лжецом, зарекомендовавший себя как сильный и старательный чародей, оказался слишком нетерпеливым человеком и плохим тактиком, раскрывшим свои карты в самое неудачное для себя время. Сейчас он лишён союзников и богатств, вынужден скрываться от сил Министерства Магии Германии, Франции и ряда иных европейских стран, а также охотников за головами Святого Престола.

Несомненно, что в самое ближайшее время этот юный тёмный волшебник окажется в руках сил правопорядка и понесёт заслуженное наказание за все свои преступления. Однако же, уважаемые читатели нашей газеты, если вы вдруг увидите Геллерта Грин-де-Вальда на улице, ни в коем случае не вступайте с ним в противостояние, а постарайтесь удалиться и вызвать Аврорат.

Не забывайте, что невзирая на свой возраст этот человек остаётся крайне опасным, жестоким и беспринципным волшебником, знакомым с запретными знаниями. Вполне возможно, что у него на свободе ещё остались союзники, готовые поддержать своего лорда и укрыть его от законного наказания".

* * *

Субтильный бледный юноша с короткими чёрными волосами и выдающимся носом, на котором с трудом удерживались очки с круглыми толстыми линзами, сложил газету и залпом допил остывшее кофе. Он был одет в аккуратный чёрный костюм со следами потёртостей, тщательно начищенные растоптанные туфли и шляпу с короткими полями, в данный момент лежащую на краю небольшого столика, установленного перед маленьким кафе.

Солнце выглядывало из-за крыш двух и трёхэтажных домов, по узким улочкам прохаживались занятые своими делами люди, ездили повозки, время от времени бегали домашние животные. На спинке стула молодого человека висел видавший лучшие годы чёрный плащ, рядом с его левой ногой стоял чемодан, выглядящий самым новым из всего личного имущества (явно купленный недавно).

Поднявшись из-за стола и нацепив на голову шляпу, Данзо подхватил свой багаж, похожий на угловатый чёрный прямоугольник с ручкой, и зашагал в сторону станции, откуда отправлялись почтовые дилижансы. Не успел он сделать и пяти шагов, как оставленную посуду подхватила молодая девушка в длинном платье с белым передником, тут же убежавшая в распахнутые двери заведения.

Конечно же, глупо было считать, что в официальной прессе, сколь бы магической она ни была, станут раскрывать правду о так называемых закулисных играх. Однако же тот факт, что Министерство Магии решило списать произошедшее на преступные действия одного волшебника, который контролировал стаи оборотней и нанял армию наёмников, сам по себе говорил о многом...

"Магики и церковники договорились. Неизвестно, о чём именно они договорились, но вину за всё решили списать на меня. Это... неприятно", — двигаясь мелкими шажками, ссутулив плечи и глядя прямо перед собой, бывший глава "Корня" испытывал даже некоторую ностальгию по годам юности из своей прежней жизни, когда приходилось скрываться на территории противника при помощи подручных средств, при этом не используя никаких особых возможностей (так как тот же аналог иллюзии в любой момент может быть развеян).

Не то, чтобы Геллерт всерьёз опасался, что на него начнут полномасштабную охоту в магловском мире: он скорее поверил бы, что аврорам выдадут колдографии и заставят их патрулировать магические поселения, изображая активную деятельность. В конце концов, раз уж влиятельные чиновники из ММ взялись за расследование нападения, они не могли не узнать, что юный Грин-де-Вальд — лишь посредник между оборотнями и наёмниками, так как слишком многие из числа перевёртышей были ознакомлены с планом. А ещё, пусть и по косвенным признакам, его наличие было выгодно правительству волшебников, так как позволяло назвать тёмных тварей не организаторами, а безвольным инструментом в руках опасного преступника.

"Даже интересно, будут ли меня вообще ловить всерьёз?", — сам у себя спросил новоявленный брюнет, носящий костюм не по размеру, очки и распорки для носа, что меняло его внешность до неузнаваемости без всякой магии.

Из личного опыта молодой чародей знал, что если бы его действительно хотели поймать любой ценой, то в побеге не помогли бы ни доступные ритуалы и трюки, известные из прежней жизни, ни то, что он сбежал из трактира сразу же после встречи с наёмниками, явившимися закрыть контракт и передать воспоминания (флаконы с коими теперь хранились в чемодане и ждали, когда наниматель ознакомится с ходом операции лично). Единственным средством, способным помочь скрыться от провидцев, работающих на Министерство Магии, ритуалистов, коллеги коих помогали найти оборотней, пророков церкви и прочих ищеек со специфичными талантами, являлся так называемый ритуал Фиделиуса: высшие светлые чары, создать которые может далеко не каждый взрослый волшебник, который становится хранителем тайны о существовании некого места, информация о котором вырезается из общего информационного поля. Слабым местом данного инструмента является его стационарность, не позволяющая надолго покидать защищённую область, что разом лишает его большей части привлекательности.

"Сидеть безвылазно в четырёх стенах, пусть даже в родовом особняке? На такое пойдёт только затворник... ну или тот, кому нужно логово, где он сможет скрываться от неприятностей на короткий срок", — представив себе перспективу обладания убежищем, куда не может заявиться никто кроме него, Данзо только мысленно поморщился.

Сама идея заклинания, стирающего некое место из памяти всех разумных бывшему главе "Корня" нравилась, но вот необходимость испытывать доверие к человеку, накладывающему чары перечёркивала все плюсы. В конце концов испытывать подозрения для него было нормальным состоянием души, а обмануть самого себя для получения положительного результата... Это могло слишком плохо закончиться.

Теоретически, Геллерт мог бы попытаться изучить данное заклинание самостоятельно, потом наложить его на область для какого-нибудь верного магика, который доверял бы ему, но тут всплывала другая проблема: хранитель тайны не мог долго находиться в защищённом месте, чтобы не разрушить воздействие. Таким образом ценность данного приобретения заметно уменьшалась.

Предшественник слышал о существовании медальонов Фиделиуса, которые скрывали от возможности обнаружения своего носителя, но эти артефакты как и Дары Смерти, считались скорее мифом. Если же какой-то род и обладает хоть одним из них, то будет скрывать этот факт всеми возможными способами, как рецепт вечной молодости и превращения свинца в золото.

Однако же прошло несколько дней с той ночи, когда "Воинство Молодого Тёмного Лорда" напало на монастырь, а следопыты до сих пор не пришли за своей жертвой. И пусть Грин-де-Вальд провёл все известные ритуалы скрытия, изменил внешность и сбежал в магловскую часть мира, но хоть одна-две группы авроров или охотников за головами появиться были обязаны.

"А это значит, что я им выгоднее свободный, нежели пойманный. А зачем магическому правительству и церковникам может быть нужен тёмный маг на свободе? Затем, что они хотят провести ряд рейдов, прикрываясь охотой на опасного преступника, который может скрываться в поселениях нелюдей, либо у друзей из числа аристократов. Каких именно друзей? Тех, которых таковыми назначат, чтобы благодарная публика затаив дыхание следила за новостями. Впрочем, может быть под предлогом борьбы с опасным и злобным мной, Министерство Магии попросту попытается ужесточить законы?", — обдумывая всё это молодой волшебник продолжал идти среди простых людей, которые даже не подозревали о закручивающихся в мистическом сообществе интригах.

...

О том, как прошла операция Геллерт знал лишь в общих чертах: первый этап атаки был успешен, затем наёмники и оборотни попали в ловушку, после чего образовалась свалка. Если бы не прибыли новые церковники, то защитников монастыря дожали бы, затем освободили детей и ушли при помощи портальных ключей, но... история не терпит сослагательных наклонений, а планы живут до начала активных действий.

То, что часть отрядов вообще смогла отступить сколь-нибудь организованно, целиком и полностью являлось заслугой командиров, догадавшихся подать сигнал для вызова авроров. Боевые группы правительства волшебников, коим от мест, куда были привязаны их портальные ключи пришлось лететь на мётлах, из-за чего они потратили некоторое время на дорогу, внесли в картину боя свою долю хаоса и достаточно хорошо отвлекли внимание противников.

К сожалению Данзо, церковники и волшебники министерства не сцепились друг с другом всерьёз, вместо этого умудрившись разобраться в ситуации. Впрочем, им всё равно пришлось вести переговоры, согласовывать действия с начальством... да и свою роль сыграла природная враждебность, заставляющая "вставлять палки в колёса" просто из любви к искусству (но об этом молодой чародей только догадывался, вспоминая нелюбовь тех же самураев и шиноби, которые даже работая сообща и под командованием одного лидера, оставались непримиримыми конкурентами).

То, что обозванного тёмным лордом Геллерта не стали ловить сразу же, могло быть не только следствием каких-то далеко идущих планов, но и результатом нежелания уступать друг другу хоть в чём-то. В конце концов о роли молодого человека во всём произошедшем влиятельные люди знают, а значит и угрозы в нём не видят, из-за чего могут позволить бегать на свободе... если он сам не станет подставляться. Впрочем, это тоже были лишь догадки, объясняющие удивительную пассивность преследователей обеих заинтересованных (не слишком сильно) фракций.

Однако, вне зависимости от того, прав Грин-де-Вальд или нет, но после столь яркой демонстрации своего имени перед общественностью, в Европе ему будут не рады: магики станут опасаться иметь дело с тем, чья репутация настолько запачкана, чтобы не навлечь на себя гнев властей, церковники попытаются прибить из чувства долга и гордости, ну а маглы... на данном этапе бесполезны. И пусть он сам собирался отправиться в путешествие, причём желательно куда-нибудь где власть церкви минимальна или отсутствует полностью, но одно дело, когда это собственное решение, и совсем другое — вынужденное бегство.

Неприятной новостью оказалось ещё и то, что операция по спасению волчат почти провалилась: многие оборотни погибли, Оливер Твист так и не вышел на связь в условленное время, а пленников, после того как монастырь взяли под контроль "добрые" церковники, передали в одно из официальных поселений перевёртышей (фактически — бросили в резервацию, контролируемую ММ). Наёмники тоже понесли потери, как в личном составе так и репутационные, в результате чего негласный рейтинг молодого нанимателя тоже упал, так как "он не сообщил жизненно важную информацию".

Подводя итоги своей первой миссии в этом мире, пусть лично от него в этот раз зависело не столь уж и многое, Данзо был вынужден признать провал почти всех целей. Хотя, даже из этого он мог получить некую пользу, так как теперь примерно знал возможности разных боевых групп, правила взаимодействия в преступном и обычном мирах, сильные и слабые стороны представителей разных фракций.

У Геллерта не появилось новых союзников, в то время как список врагов и недоброжелателей пополнился, но к этому ему было не привыкать. О том, чтобы вернуться в родовой особняк можно было забыть, так как его если уже не вскрыли, то в ближайшем будущем обязательно попытаются это сделать под благовидным предлогом охоты на тёмного мага. И всё же... окончательно проигравшим молодой волшебник себя не ощущал: в конце концов ему удалось сохранить свою жизнь, многому научиться и немало разузнать.

"Доверять наёмникам, даже связанным контрактом — это глупость. Подчинённые должны быть верными лично мне. В крайнем случае, союзник должен быть мотивирован на успех моей задачи, видя в этом достижение собственных целей".

Комментарий к Глава 13

Всем добра и здоровья.

========== Глава 14 ==========

Крик петухов ворвался в приоткрытое окно, закрытое тяжёлыми синими шторами, заставляя молодого брюнета открыть синие глаза. Он лежал на широкой перине на спине, укрытый тонким тканевым одеялом, одетый только в свободные трусы, в то время как к его правому предплечью крепилась тонкая палочка, словно бы прилипшая к коже без какой-либо посторонней помощи (приём волевого контроля магии, который даже заклинанием не являлся из-за своей простоты исполнения).

Несмотря на то, что с момента инцидента в Германии прошёл целый год, а сам он находился в совершенно другой стране, где все от маглов и до магов с попами плевали на суету в Европе, Геллерт продолжал сохранять свою маскировку и старался не привлекать к себе лишнего внимания. Даже сейчас он жил в гостях у барона Левшова, являющегося мелким землевладельцем, изредка взаимодействуя с мистическим миром магической Руси (Российской Империи) через третьи руки, предпочитая не рисковать даже в мелочах.

— Люмос, — уверенно произнёс молодой волшебник, подняв перед собой руки и разведя ладони так, словно между ними находится шар размером с голову человека.

Магическая сила, протекая по нервам Грин-де-Вальда и выплёскиваясь во внешний мир закручивалась спиралями, образуя подобие прозрачного мяча, а затем резко уплотнялась в одну точку, чтобы вспыхнуть яркой искрой, всё сильнее и сильнее раздувающейся вширь. Вскоре в руках у молодого человека уже находилось маленькое белое солнце, способное ослепить даже через зажмуренные веки, которое не только сияло и пульсировало, но ещё и источало вокруг себя ощутимый жар... что не было предусмотрено изначальным заклинанием.

Напрягая мышцы рук, в чём на самом деле не было особого смысла, но без чего становилось тяжелее концентрироваться психологически, Данзо заставил свет погаснуть, а всю нерастраченную энергию обратил в лёд из влаги, сконденсированной из воздуха. Ловким движением подхватив довольно тяжёлый шар чистейшей замёрзшей воды, он вновь сосредоточился, заставляя силу течь сквозь своё тело, усилием воли придавая сфере вид яйца... которое треснуло и раскололось, выпуская облако пара.

— Уже лучше, — прозвучали удовлетворённые слова волшебника, опустившего руки обратно на кровать.

Пусть это было не самое сложное упражнение беспалочковой магии, но с его помощью получалось легко отслеживать свой прогресс, а также степень стабилизации дара, начавшего активно развиваться вскоре после заселения новой души в молодое тело, что повлекло за собой как положительные, так и негативные последствия. В плюсы можно было записать, что Геллерт явно увеличил потенциал, который у предшественника и без того считался очень хорошим, а вот в минусы шла повышенная возбудимость нервной системы, активно подстраивающейся под более "тяжёлую" психическую энергию, коей у старого шиноби из-за более долгой жизни тоже оказалось больше.

В результате особенностей своего появления в этом мире, бывший глава "Корня" столкнулся с проблемой мажат десяти-четырнадцати лет, страдающих от перепадов настроения, рассеянности, ну или излишней увлечённости. У подростков данный этап взросления сопровождается муштрой, изучением большого количества новой информации, выполнением монотонной и изматывающей физической, либо же психической работы вроде написания докладов и уроков фехтования. Кроме того, ментальные техники контроля собственного сознания способны частично или полностью подавить несвойственные порывы... но только если ты точно знаешь, с чем тебе требуется бороться.

"Никак не думал, что мне придётся ещё раз пережить этап подростковой нестабильности, но уже во взрослом теле", — промелькнула мысль на грани сознания молодого мужчины, неспешно выбирающегося из своей постели, предоставленной хозяином дома вместе с несколькими комнатами и служанкой.

Встав босыми ногами на дощатый пол, Грин-де-Вальд приступил к утренней разминке, проводя комплекс упражнений на гибкость и координацию. После того как тело разогрелось, он перешёл к упражнениям на силу, заставляя мышцы вздуваться, а кожу покрываться испариной. Благо, что свободного места в помещении более чем хватало...

...

Побег из Германии прошёл спокойно и без каких-либо приключений, что нервировало молодого волшебника едва ли не сильнее, нежели откровенная слежка и погоня врагов. Впрочем, ему всё же удалось сохранить самообладание, в чём помогали регулярные медитации и тренировки по концентрации (ну и чтение книг, доставшихся в качестве наследства).

Разобраться в себе Геллерту помогло то, что в чемоданчике с небольшим расширенным пространством, в котором находилась плата от оборотней за посредничество, кроме всего прочего были и зелья, сваренные специалистом высокого уровня из весьма редких компонентов. Конечно же, "Омолаживающего Эликсира", создаваемого из сердца перевёртыша, вырванного у тёмной твари во время полнолуния ему никто не обещал, но даже того, что смог сделать мастер-зельевар из органа, перекачивающего кровь у ликантропа, находящегося в человеческой форме, уже хватало для оздоровления всего тела (хотя кровь единорога, отданная добровольно, была бы лучше и без всякой обработки).

Прежде чем принимать магическое лекарство, на флаконе с коим стояла печать мастера, гарантирующая то, что внутри сосуда находится именно заказанный состав, Грин-де-Вальд решил провести ритуал сканирования своего организма. К счастью предшественник, одержимый получением разнообразных знаний, в своё время изучил несколько рунных кругов, которые целители применяют для облегчения своей работы, да ещё и проверил их... на себе. Впрочем, его можно оправдать молодостью и тем, что ничем страшным даже в случае ошибки в написании символов данный эксперимент не грозил, а с мелкими последствиями легко справились бы работники медицинского крыла цитадели знаний.

Провести ритуал удалось уже находясь на территории Российской Империи, для этого дела создав в лесу землянку с защитными и экранирующими чарами, что скрывали от любопытных взглядов проводимые манипуляции. Для расшифровки полученного результата, который высветился на пустом свитке на латинском языке, пришлось потратить несколько часов, прошедших в глубокой медитации для работы с памятью предшественника.

Обследование показало, что Данзо является волшебником высокой магической силы (выше среднего), с большой склонностью к менталистике, находящимся в начальной стадии стабилизации дара. Учитывая, что прежний владелец тела прошёл данный период своей жизни полностью, то можно было сделать неоднозначный вывод, что нервная система начала вторую перестройку... чего у обычных чародеев быть не должно.

В книгах, которые изучал прежний хозяин тела говорилось об исключениях из правила, коими являлись проклятые оборотни, вампиры (немёртвые, часто теряющие дар после обращения), ну и ставшие сквибами калеки, попавшие под воздействие вредоносной магии. Только вот ни первым, ни вторым, ни третьим Грин-де-Вальд не являлся, из чего следовал вывод о недостоверности данных из библиотеки, что могло являться как осознанным утаиванием сведений от молодых одарённых, так и незнанием автора. Впрочем, какой-либо разницы это для маскирующегося блондина не имело.

Разумеется, пить зелье, действующее на организм комплексно, толком не понимая причин процессов, происходящих внутри своего тела молодой волшебник не стал. Однако же и оставлять всё как есть, надеясь на свою удачу и живучесть было бы... недальновидно. Только вот и лезть в магические анклавы Российской Империи без предварительной разведки не позволяла паранойя, после недавнего провала операции с монастырём отвоевавшая несколько новых позиций в душе бывшего шиноби.

Каким образом можно разузнать обстановку в закрытом сообществе, если тебе нельзя идти туда лично и нет доверенных разумных, коим это дело можно было поручить? Память прошлой жизни утверждала, что для таких дел существовали теневые клоны, представляющие из себя пузырь энергии со слепком личности, ну или гендзюцу, способные из незнакомого гражданского сделать своего временного верного агента. К сожалению предшественник не овладел заклинанием создания автономных двойников... но у него всегда под рукой находилась масса материалов для трансфигурации.

Превратить бревно в человека, вложив в него ментальный шаблон поведения — задача ученика третьего-пятого класса волшебного института... в зависимости от старания и таланта. К сожалению, временная трансфигурация, сколько сил в неё ни вкладывай, рано или поздно развеется, да и без собственного источника сил подобный "волшебник" может изображать разве что сквиба...

Выходом стали волшебные существа, разумность коих не имеет никакого значения: главное, чтобы хватало сил для поддержания трансформации, ну и активации артефактов, если придётся себя защищать. Найти же кого-нибудь из мелких или средних хищников, находясь в лесу — это вопрос времени и старания, ну и навыков, разумеется.

К некоторому раздражению Данзо, ему пришлось искать небольшое поселение волшебников вблизи провинциального городка, единственной достопримечательностью коего считалась железнодорожная станция, на что ушло в общем счёте два дня. Там он нашёл колонию садовых гномов, являющихся похожими на маленьких человечков паразитами вроде грызунов, ростом достигающих одного фута (рассказывали о них на уроках садоводства, в основном концентрируясь на методах борьбы).

Пусть данные существа не отличались умом, находясь на уровне феечек пикси, но за счёт меньшей агрессивности и большей осторожности, они становились неприятными противниками для производителей магических растений. Однако же Геллерта более чем устраивали подобные носители магии, способные восполнять свои силы за счёт питания, а потому он не долго сомневался, прежде чем начать на них охоту.

Конечно же Данзо и не думал лично бегать за грызунами: для цели отлова садовых гномов он трансфигурировал крупных кошек, наделённых достаточными умом и силой. И пусть заклинание приходилось время от времени обновлять, но вскоре у молодого волшебника образовался запас из каменных статуэток маленьких уродцев, вблизи похожих скорее на двуногих мышей, нежели на людей.

Следующим пунктом подготовки стало создание ритуала, первый этап коего состоял из пяти блоков, трансформирующих пятерых магических зверьков в руки, ноги и туловище с головой, в то время как второй объединял их в одно существо с общими жизненными системами. После этого оставалось придать химере облик человека и вложить в голову подобие разума теневого клона, а затем наблюдать за попытками двигаться, применять артефакты, связно говорить.

Первая попытка сотворить себе помощника окончилась тем, что существо в процессе тренировки развалилось на пять истощённых садовых гномов, коих осталось только добить. Пришлось вновь садиться за расчёты и искать свои ошибки, а затем проверять новую версию ритуала. Только вот и новый подопытный протянул не больше трёх часов.

Если бы не изрядный запас материала, добытого трансфигурированными кошками, то молодой волшебник мог бы и отказаться от своей идеи (всё же учёным в прошлой жизни он не был, предпочитая оставлять эту работу специалистам, а увлечённость наукой предшественника ушла к Шинигами вместе с его душой). К счастью, возможно даже из-за простой удачи, один из вариантов в очередной раз переработанной схемы превращения сработал и старик, одетый в белую рубаху, чёрные штаны, повязку на одном глазу и бинты на руке, прошёл все испытания и остался жив.

Если бы в этом мире находился ещё один должник какого-нибудь бога вроде Шинигами, прибывший из мира шиноби, то он мог бы узнать в трансформированном из садовых гномов человеке Шимуру Данзо. Конечно же, эта версия Тьмы Шиноби была моложе прототипа на момент смерти, имела более европейские черты лица, не владела чакрой, но за счёт слепка личности и выданных артефактов, взятых из чемодана оборотней, оставалась крайне опасной.

Почему был выбран именно этот образ? Оправданий своему поступку Грин-де-Вальд мог придумать много, но на самом деле виной являлась импульсивность, проснувшаяся после перерождения.

Облачённый в плащ из шкуры перевёртыша, сапоги и жилет из кожи болотного дракона (по сути — магического крокодила), с амулетом-переводчиком на шее, в который были вложены восемь языков от их носителей, опирающийся на трансфигурированную узловатую трость с выкидным лезвием, старик с мрачным взглядом единственного открытого глаза выглядел колоритно. О том, что в его одежде спрятаны смазанные ядом кунаи, взрывные шарики с дымом и ядом в виде газа, одноразовые барьеры и прочее снаряжение, до поры никому знать не следовало. И пусть даже он был вынужден в случае конфликта действовать лишь в рамках возможностей очень хорошо тренированного сквиба, навыки из прошлой жизни частично это компенсировали.

Сомневался ли Геллерт, когда отправлял своё творение на первую самостоятельную миссию по сбору информации? Он бы соврал, если бы сказал "Нет". Но на тот момент идеи лучше в его голове так и не зародилось, из-за чего оставалось только рисковать.

В тот же день выяснилось, что трансформированный слуга справился со своей задачей чётко, и даже с какой-то кажущейся простотой: прибыл в поселение волшебников, договорился с местной ведьмой-травницей, приобрёл успевшие устареть газеты под предлогом, что постоянно путешествует с внуком и новости узнаёт редко. Даже об осмотре своего последнего родственника, подхватившего непонятную хворь, договорился с условием, что целительница принесёт клятву неразглашения.

Трудно было поверить, что деревенская травница, пусть она даже ведьма не в первом поколении, сможет разобраться в ситуации. Только вот лезть в большой магический квартал, несмотря ни на какие меры предосторожностей, молодой волшебник всё равно не хотел. Впрочем, в случае неудачи, с риском пришлось бы смириться...

И всё же немолодая женщина сумела доказать, что деревенских знахарей не следует недооценивать. Осмотр чародейка провела быстро, после чего заявила, что у Геллерта психическая сила стала более плотной и "тяжёлой", нежели привык его организм, из-за чего тело старается нагнать отставание. Всего, что поняла, она явно не говорила, но курс лечения назначила, порекомендовав не лезть ни в какие аномалии, не пить сильнодействующих зелий, не попадать под проклятья... а лучше всего и вовсе несколько лет посидеть где-нибудь в тихом и безопасном месте.

После этого, отметив несколько похолодевшее отношение травницы, Данзо предпочёл убраться подальше, как говорят местные "От греха...". Своего магического помощника он использовал ещё несколько раз, чтобы разузнать о происходящих в мире событиях и найти "тихую гавань", где можно скрыться до завершения перестройки нервной системы.

Таким образом дорога и привела Грин-де-Вальда в поместье пожилого и бездетного, пусть и только официально, барона Левшова. С магическим миром мужчина был знаком, к церкви относился без особого фанатизма, пусть на его земле и стоял небольшой храм. Предложение взаимовыгодного сотрудничества с молодым чародеем принял с интересом... даже без давления на его разум.

Комментарий к Глава 14

Всем добра и здоровья.

========== Глава 15 ==========

— Гриша, доброго утра, — поприветствовал своего гостя барон Левшов, отсалютовав ему наколотым на вилку пельменем, который тут же был опущен в миску со сметаной, после чего отправился в рот с ровными белыми зубами. — Эй, бездельники! Несите посуду для дорогого гостя!

— Доброго вам утра, Владимир Святославович, — в свою очередь отозвался Геллерт, одетый в белую рубашку и чёрные штаны, проходя к столу, где его уже дожидался свободный стул. — Как ваше самочувствие? Хорошо ли спалось?

— Самочувствие, мой юный друг, отличнейшее, а вот сна почти нет, — без тени сожаления ответил худой и довольно высокий старик, голову коего украшала копна седых волос, одетый в рубашку с закатанными рукавами, коричневый жилет и широкие брюки. — За что я вас от всей души благодарю.

— Я лишь выполнил свою часть договора, — совершенно честно признался Данзо, при этом не забыв изобразить смущение.

— О!.. Юноша, мне ли не знать, как можно исполнять договор? — весело прищурился собеседник, за последний год ни разу не страдавший от зубной боли, расстройства желудка, ноющей спины и травмированных коленей. — В конце концов, каждый договор можно исполнять по букве и по совести. И должен заметить, что совесть у вас, Гриша, определённо есть.

"Правда? Нужно будет проверить. А то вдруг я действительно где-то подцепил эту гадость", — мысленно хмыкнул Грин-де-Вальд, коему было весьма выгодно, чтобы его считали добродушным любителем благотворительности (ведь если партнёр по какому-либо делу считает, что сумел тебя облапошить, то скорее всего и опасаться не станет).

Тем временем в светлую комнату сразу с тремя окнами в двух стенах вошли служанки в простых грубых платьях до пола, торопливо поставившие на стол тарелку с мясными шариками в тесте, миску сметаны, кружку свежего молока и блюдо с нарезанным свежим хлебом. Тут же стояли солонка, перечница, накрытый кружевным платком поднос со стопкой ещё горячих блинов...

Хозяин дома, оценивший удобство наличия в своём окружении "придворного мага", всячески старался угодить молодому волшебнику и продлить его срок проживания в своих владениях. В конце концов, лишь в последний год, после приёма курса зелий (изначально предназначенных самому чародею), он вернулся к активной половой жизни, чувствуя себя помолодевшим минимум лет на двадцать.

Конечно же зелья были рассчитаны на волшебника, но как в мире шиноби крохи чакры имеются даже в самом последнем крестьянине, так и в этой реальности магия, пусть и в минимальных объёмах, присутствовала в каждом живом существе. Эффективность воздействия, разумеется, была заметно ниже, но даже этого старику, вновь получившему возможность наслаждаться жизнью, оказалось более чем достаточно. Правда людей, постоянно взаимодействующих с бароном, пришлось обработать чарами, чтобы те не обращали внимания на странности вроде белоснежной улыбки...

— Прошка сказал, что приходил ваш родственник, — возобновил разговор старший мужчина, кивком головы указывая на корзину, стоящую на подоконнике. — Оставил вам посылку и ушёл. Не хочу лезть не в своё дело, но как-то это...

— Просто мы с ним не слишком хорошо ладим, что не мешает нам продолжать заботиться друг о друге, — слегка улыбнувшись, пояснил бывший глава "Корня" поведение своего трансфигурированного помощника. — Родня, всё же.

— Это да, — согласно покивал собеседник. — Кровь — она не водица. Гхм... Чем сегодня думаете заняться, Гриша? Я вот на охоту собираюсь: давно мелкое зверьё не гонял. А ведь в молодости, бывало, и на волков, и на медведей ходил...

В очередной раз рассказывая о былых подвигах, барон Левшов напоминал добродушного дедушку, к которому в гости приехал любимый внук. Однако же к своим крестьянам, а тем более — прислуге, этот человек относился не многим лучше феодалов, знакомых Данзо по прежней жизни. Впрочем, чего-то странного бывший шиноби в этом не видел, что не мешало отслеживать настроение окружающих, а также подслушивать разговоры простолюдинов.

"Если бы я не подталкивал мысли слуг в нужную сторону, то получивший подобие второй молодости барон уже упал бы из седла, ну или подавился сливовой косточкой", — промелькнуло в голове Геллерта, вынужденного присматривать за благополучием своего гостеприимного домовладельца, словно бы и не замечающего, по какому тонкому льду ходит.

Любвеобильность Левшова, не стесняющегося затаскивать служанок в свои комнаты, была молодому волшебнику безразлична. Тем более, уподобляться старику, имея полноценно молодое и здоровое тело он не собирался, пусть даже у него была такая возможность: физические и магические тренировки отлично помогали избавиться от избытка энергии, да и простолюдинки, сколь бы симпатичными ни считались, были либо слишком молодыми, либо уже замужними. Кроме того, откровенно говоря, они значительно уступали красотой как куноичи из прежней жизни, так и волшебницам из этой, что объяснялось наличием энергии, подсознательно направляемой на исправление реальных и воображаемых недостатков внешности, и доступными средствами ухода за собой.

"Чародейка, если она не полная бездарность, даже будучи откровенно уродливой изначально, при помощи зелий, чар и ритуалов, способна превратить себя в эталон привлекательности. Из-за этого в Европе, одним из поводов подозревать женщину в колдовстве была красота", — неожиданная мысль о том, что устраиваемый простолюдинами и не прошедшими обучения церковниками самосуд, происходивший во времена расцвета инквизиции, ударил не только по численности магиков, но и по красоте маглов.

Наколов на вилку очередной мясной шарик в тесте, Грин-де-Вальд опустил его в сметану. Еда этого мира была необычной, но питательной и вкусной, от чего нравилась молодому мужчине, время от времени всё же скучающему по привычным блюдам.

Возвращаясь к крестьянкам и возможности воспользоваться своим статусом гостя барона, крашенный брюнет время от времени подумывал о том, чтобы завести в этом мире потомство и создать подобие клана. Однако же против этого выступали сразу и то, что он собирался покинуть гостеприимный дом сразу же как нервная ткань прекратит свою перестройку, что вынудило бы либо забрать детей с собой, либо бросить без присмотра, что являлось совершенно недопустимыми действиями, и то, что у волшебника и маглы одарённый потомок мог появиться только в пятидесяти процентах вероятности.

Если бы Данзо руководили чувства вроде любви, в возможности чего он разумно сомневался, то от продолжения своего рода с какой-нибудь простолюдинкой его не удержали бы никакие общественные нормы. Однако же из-за отсутствия влюблённости, часто не позволяющей мыслить рационально, он не собирался рисковать появлением неодарённого ребёнка, бросить коего как ненужную вещь не смог бы, из-за чего могло возникнуть немало трудностей.

"Кровь — не водица", — мысленно повторил слова барона Левшова Геллерт, совершенно не собирающийся разбрасываться собственной "не водицей".

Волшебники этого мира долго спорили, что же является первостепенным: кровь или магия? Благодаря строению нервной ткани, первые чародеи научились пропускать через себя магическую силу, тем самым увеличивая собственный ментальный потенциал, из-за чего их тела ещё сильнее изменялись и подстраивались ко всё большим нагрузкам. Благодаря же опытам тёмных магов, а также шаманов и им подобных мистиков удалось выяснить, что маглы, в случае подселения кусочка ментального тела одарённого существа, способны временно приобретать их особенности, но при этом их тела быстро разрушаются.

"Учитывая мою ситуацию, когда более сильное ментальное тело было помещено в оболочку волшебника, тут же начавшую подстраиваться под новые условия, можно сделать вывод, что первичным фактором является всё же кровь. Просто в определённый момент душа становится достаточно сильной, чтобы самостоятельно воздействовать на материальный мир. Отсюда и берутся разные призраки", — разумеется, эти выводы не были подкреплены серьёзными исследованиями, а от того оставались под вопросом.

Однако же, если в магии первично именно тело, создающее ментальную оболочку, то это порождает интересный вопрос: что будет, если превратить в человека магическое существо с ярко выраженным талантом? Сохранится ли способность... к примеру к невидимости? Будет ли кровь превращённого единорога обладать теми же свойствами, что и в его обычной форме? Можно ли комбинировать носителей разных "улучшенных геномов" в одном трансфигурированном теле, или же разная магия начнёт конфликтовать?

Исходя из воспоминаний предшественника, не слишком хорошо знающего большой мир, но всё же ориентировавшегося в естественных для волшебника вещах, можно было с уверенностью заявить, что поставщик добровольно отданной крови единорога в магическом мире будет весомой фигурой. Его, разумеется, попытаются подмять под себя, устранить конкуренты, похитить и выпытать секреты... но все эти угрозы не идут ни в какое сравнение с возможностями, даруемыми лишним флаконом серебристой жидкости в нужных руках. Ведь если какие-то вещи или услуги нельзя приобрести за золото, то их можно получить за жидкое здоровье.

В радужных мечтах Данзо у него на службе уже находились целые отряды невидимок, целителей, ищеек, прирождённых охотников и ликвидаторов, в головы коих вложены знания многоопытного убийцы и диверсанта. В верности подобных подчинённых не пришлось бы сомневаться, а их эффективность могла бы превзойти многих элитных шиноби из кланов с улучшенными геномами, что сделало бы новый "Корень" намного более могущественным чем когда-либо раньше. Только вот проблемы, которые были видны невооружённым взглядом всё портили: во-первых, магических существ с нужными талантами не так-то просто добыть; во-вторых, ещё не известно, сохранятся ли особые таланты после принудительной трансфигурации (анимаги в своей звериной форме не демонстрировали талантов к чародейству), в-третьих, заклинание отмены, изучаемое каждым волшебником, ну или сильная святая аура, разрушающая чары, были способны превратить такого агента обратно в животное.

"Мне нужны учёные. Верные учёные, которые будут держать язык за зубами", — в очередной уже раз вынужден был констатировать безрадостный факт Геллерт.

Именно возможность того, что его чары разрушат в самый неподходящий момент и стала причиной, почему молодой волшебник предпочитал вести дела со старым бароном честно. В конце концов гораздо проще и дешевле было бы заменить его на марионетку из тех же садовых гномов, ну или просто заколдовать так, чтобы он исполнял любые приказы своего гостя, при этом не задумываясь об их смысле. Только вот время от времени появляющийся на пороге поп, проживающей в небольшом храме на земле Левшова, не только заметил бы это, но и не стал бы замалчивать, тем самым запустив новую волну неприятностей.

"Для полного счастья, пока у меня происходит трансформация тела, мне не хватает настроить против себя ещё и Православную Церковь", — мысленно поморщился бывший глава "Корня", с раздражением отмечая, что идея стать гонимым всеми возможными религиями этого мира на краткий миг показалась забавной.

Доев завтрак, Данзо распрощался с хозяином дома и, подхватив с подоконника корзину, направился на задний двор, где находились конюшня, курятник, псарня и свинарник. Местный конюх, не слишком хорошо скрывающий влюблённость в одну из служанок, уже подготовил лошадь для прогулки, за что получил большое человеческое "спасибо", ну и лёгкое внушение на смирение, чтобы в голове не завелись нехорошие мысли.

В Российской Империи народ был терпеливый, привычный гнуть спину перед своими господами, чем напоминал крестьян из прежнего мира. Только вот если в элементных странах различные даймё, если их подданные взбунтуются и решат поднять землевладельца на копья, могли нанять пару отрядов элитных боевых магов, чтобы решить проблему, то здесь магическое сообщество хоть и соприкасалось с магловским, но даже формально не подчинялось ему. Поэтому даже тихие и осторожные шепотки недовольства, через десяток-другой лет могли перерасти в нечто действительно опасное.

"И у меня есть возможность либо попытаться затушить редкие огоньки, либо раздуть их в настоящий костёр. Только вот... заниматься этим в моём нынешнем состоянии не стоит, если я не хочу получить тот же результат, что и в авантюре с оборотнями".

Комментарий к Глава 15

Всем добра и здоровья.

========== Глава 16 ==========

"...Доблестными силами Аврората был проведён рейд в очередное незарегистрированное в Министерстве Магии гнездо оборотней, предположительно являющееся одной из временных баз тёмного мага Грин-де-Вальда. Несмотря на ожесточённое сопротивление тёмных существ, защитники закона и порядка одержали безоговорочную победу: почти все взрослые перевёртыши были убиты, детей же доставили в официальные поселения, передав на воспитание в приёмные семьи. Сам разыскиваемый человек не был застигнут на месте сражения, но по косвенным признакам удалось определить, что он мог проживать в одной из хижин на протяжении всего последнего месяца.

Из достоверных источников нам известно, что обвиняемый во множестве преступлений молодой волшебник, на счету у которого имеются подозрения в демонологии, прямо сейчас проводит переговоры с вампирами, кентаврами и вейлами...".

Вскользь пробежавшись глазами по строчкам текста, над коим красовалась фотография некой подозрительной личности в чёрной мантии с широкими рукавами и капюшоном, скрывающим верхнюю половину лица, Геллерт смял газету в шар, подбросил его на правой ладони и с усилием протолкнул магию через нервы, заставив носитель информации вспыхнуть ярким пламенем, почти мгновенно обращаясь в пепел.

Лошадь, которая меланхолично щипала траву на той же поляне, где решил расположиться замаскированный под брюнета блондин, на данное происшествие даже ухом не повела. Впрочем, она была к подобному уже привычна, и даже в связывающих задние ноги верёвках нуждалась не так уж и сильно.

Данзо находил забавным то, что за ним безуспешно гоняются уже около года, причём не только по Германии. В некоторых изданиях, доставляемых в почтовое отделение магического посёлка, откуда их забирает трансфигурированный старик, ему даже присвоили титул "Неуловимый" (потому, что никому на самом деле не нужный).

Министерства активно взялись за магические народы, обвиняя их в укрывательстве опасного волшебника и заговоре против действующей власти, при этом самого Геллерта называли "подозреваемым" и "обвиняемым", старательно избегая терминов вроде "виновный" или "осуждённый". Таким образом, если его всё же сумеют обнаружить, а затем во время допроса выяснится, что молодой человек непричастен и к половине всех дел... то судьи смогут списать всё на ошибку и нехватку сведений.

"А то и меня обвинят в том, что скрывался и вводил следствие в заблуждения", — саркастично подумал бывший глава "Корня", с намёком на уважение думая о людях, создающих образ жуткого преступника.

Конечно, не все жители магического мира поверят в то, что недавний школьник способен не только организовать, но и долгое время удерживать под своей властью столь внушительную организацию. Впрочем, всегда есть те, кто верят официальной версии, ну и те, кому просто интересны подобные скандалы с участием древнего рода.

Звание же тёмного мага, присвоенное Грин-де-Вальду ради звучного титула, на деле было незаслуженной фикцией, так как предшественник в тёмных искусствах в лучшем случае достиг уровня ученика-подмастерья. Таким образом для тех, кто не боялся всего тёмного и не считал это синонимом всего самого плохого, редакторы газет даже льстили молодому неудачнику, из-за горячей головы вляпавшемуся в историю.

В своё время Данзо тоже пользовался трюками с раздуванием сплетен, чтобы создать у народа правильное мнение на те или иные события. Иногда этот метод оказывался даже слишком эффективным, из-за чего его старая родина потеряла некоторое количество перспективных шиноби (Белый Клык был тому ярчайшим примером). Таким образом чего-то радикально нового он не узнал, но всё равно продолжал читать газеты, чтобы быть в курсе продвижения собственных розысков, время от времени ловя себя на том, что ожидает увидеть объявление о поимке или казни.

"Теоретически, если Министерству Магии понадобится резко закончить свою охоту на незарегистрированных магиков, то они всегда могут поймать какого-нибудь неудачника и объявить, что всё это время он притворялся мной", — втянув носом свежий воздух, молодой волшебник поднялся с земли, на которой было расстелено шерстяное одеяло и несколько раз взмахнул руками, разгоняя кровь.

Гостя у барона Левшова Геллерт не забрасывал свои тренировки, старательно отрабатывая известные из памяти предшественника приёмы и заклинания, создавая из них наиболее оптимальные связки. Кроме того он тщательно изучил книги, доставшиеся от предков, в которых нашёл сразу две крайне интересных темы: заклинание Экселирэйшио, заставляющее импульсы быстрее перемещаться по нервным тканям, компенсируя нагрузку при помощи магии, а также методику создания заклинаний на основе рунных кругов, формируемых перед ладонью или внутри глаза (на роговице). Оба этих умения требовали владеть высоким контролем энергии, обладать солидным её запасом, ну и быть хорошо развитым физически, так как даже двукратное увеличение скорости движений грозило повреждениями собственного тела.

"Не чакра, конечно, но тоже неплохо", — отметил про себя чародей, приступая к основам подготовки мышц, сухожилий и суставов.

Конечно же, имелись способы ускорять время для отдельно взятого человека, что тоже делало его быстрее, при этом они не требовали обладать высокими физическими показателями. Однако же комплексное ускорение приводило к тому, что сокращался срок жизни за счёт изнашивания органов, в то время как более быстрое мышление и передача импульсов создавали нагрузку исключительно на нервную систему, что компенсировалось магической силой.

Возможность думать быстрее в два, четыре или восемь раз быстрее чем собеседник, при этом ничем не выдавая этого внешне, определённо стоила некоторых усилий и неудобств. Кроме того, если использовать Экселирэйшио в связке с чарами замедления, то можно увеличить срок собственной жизни вдвое, не чувствуя себя черепахой в мире скороходов.

"Нужно будет проверить, как это заклинание влияет на пользователя при долгом применении. Не хотелось бы получить расстройство личности, а то и травму нервной системы из-за собственной самоуверенности", — напоминая себе о собственной поспешности с оборотнями, мысленно составлял планы молодой волшебник.

Методика создания рунных заклинаний с одной стороны была менее требовательной, так как ей мог пользоваться и разваливающийся на ходу древний старик, и юноша, ещё не достигший пика физической формы. При этом уклон следовало делать на тренировку зрительной памяти, чтобы мгновенно воспроизводить сложные конструкции из минимум восьми символов, что означало успешное освоение навыка (в книге говорилось, что мастер этого пути развития, без дополнительных ухищрений вроде ускоряющих чар, способен применять до десятка заклинаний в секунду).

Несмотря на то, что рунные конструкции строились внутри глаза, прописываемые ими эффекты срывались с кончика волшебной палочки или ладони, хотя по мнению Данзо, логичнее было бы, если чары вырывались бы из зрачка... словно техники Учих, запечатанные в их додзюцу. Причин подобного в книге не описывалось, а сам молодой мужчина нужными знаниями не обладал, из-за чего приходилось принимать этот факт на веру.

К собственному разочарованию, помня о богатом опыте прошлой жизни, Грин-де-Вальд обнаружил, что за секунду успевает сотворить в своём разуме конструкцию не более чем из пяти символов, которую ещё требовалось активировать взмахом волшебной палочки. При этом рунный круг словно бы исчезал из головы, "проваливаясь" в магический концентратор, чтобы сорваться вперёд со скоростью обычных чар. Это всё ещё было быстрее вербальных заклинаний, но не столь уж и критично.

"Создать у себя в подсознании сменяющийся калейдоскоп образов из рунных кругов? Останется активировать его при помощи триггера, а затем направлять силу", — задумавшись над подобным костылём, способным разом увеличить его боевую мощь, молодой волшебник вынужденно признал, что это же лишит стиль гибкости... не говоря уже о невозможности остановиться на половине связки.

Не хватало ментального двойника, который мог бы управлять магической силой оригинала, будучи связанным с ним непрерывным каналом. В конце концов, как доказала одна девочка с розовыми волосами, скорость мышления нематериальных существ ограничена только запасами энергии и собственными желаниями. К сожалению, в нынешней жизни ничего подобного заполучить не удалось, а разработать самому... не хватало знаний и склада ума.

Уже сейчас, благодаря барону Левшову, Данзо мог нанять каких-нибудь учёных людей, докторов, мастеров, но только из числа маглов. Теоретически, им можно было раскрыть тайну существования магии, ну и сделать артефакты вроде очков, чтобы они могли видеть её в полной мере. Только вот даже пользуясь специальными инструментами, они не смогли бы добиться чего-то сколь-нибудь значимого без помощи лаборантов-магов... ну или хотя бы сквибов.

"А ведь лаборантами я их обеспечить могу: трансфигурирую столько, сколько они пожелают. Только это будут не полноценные волшебники, да и угроза раскрытия остаётся значительной. Но... идею следует обдумать хорошенько. Возможно даже с их помощью удастся придумать способ, чтобы простым людям давать хотя бы слабые магические способности", — при этих мыслях в памяти всплыло лицо змеиного сеннина, занимавшегося приживлением геномов разнообразным подопытным.

Как-то неожиданно в голову Грин-де-Вальда пришла мысль, что если он может из магических существ трансфигурировать подобие волшебника, ну или хотя бы сквиба, то почему бы не попробовать превратить магла в чародея? Конечно же, для этого придётся провести сложные расчёты ритуала трансфигурации, чтобы придать нервной ткани свойство проводить психическую силу, но если превращение будет постоянным и поддерживающим себя само, то проблема малочисленности магиков отпадёт раз и навсегда.

Кроме того, если удастся обнаружить отличия в нервной ткани между людьми и теми же единорогами, как обладателями наиболее светлой энергетики с целительными свойствами, то идея о собственных кланах волшебников с улучшенными геномами перестанет быть фантазией. При этом из-за собственного сопротивления внешним воздействиям, для таких магиков чары отмены и святая аура будут нести заметно меньшую угрозу: даже в случае обратной трансформации, они останутся людьми.

Если же сработает идея с созданием дееспособного организма из разных магических существ, обладающих собственными уникальными способностями, то можно будет задуматься о приживлении себе руки из существа, умеющего становиться невидимым...

"Я всерьёз думаю о том, чтобы заменить свою здоровую руку на живой протез?", — вспыхнул словно яркая звезда вопрос в голове бывшего главы "Корня", заставляя его прервать тренировку и начать анализировать собственные действия с мыслями.

Примерно минуту Геллерт стоял неподвижно, глядя в одну точку и почти не дыша, но в итоге пришёл к выводу, что воздействия на его разум либо не было вовсе, либо оно оказалось настолько тонким, что заметить его не представлялось возможным. Самое же неприятное заключалось в пугающей логичности идей, цепочкой выстраивающихся одна за другой.

"В прошлой жизни я не избегал возможностей модифицировать своё тело, но к тому времени оно уже было далеко не молодо. Сейчас подобной необходимости нет, да и куда развиваться направлений более чем достаточно. Превратить же себя в химеру — ещё успеется", — устало вздохнув, молодой мужчина пришёл к выводу, что слишком устал на сегодня.

Проверив время по положению солнца, Грин-де-Вальд решил отправиться в деревеньку, расположенную неподалёку от дома барона. Не то, чтобы ему не нравилось нынешнее место обитания, но настроения встречаться с Левшовым совершенно не имелось, а вот съесть что-нибудь горячее и сытное очень даже хотелось.

Из головы же всё никак не хотели выметаться идеи о создании магиков из маглов, кажущиеся одновременно и крайне перспективными, и слишком рискованными, и даже невыполнимыми с нынешним уровнем знаний. А вот возможность построить свою научную базу выглядела более реалистично, а если сделать всё с максимальными предосторожностями, то и риск раскрытия сводился к минимуму.

"Похоже, пришло время "Корню" вернуться к жизни в новых условиях".

Комментарий к Глава 16

Всем добра и здоровья.

========== Глава 17 ==========

Пожилой мужчина, одетый в кожаные сапоги, шерстяные штаны и длинную кожаную куртку с широкими рукавами, опираясь на узловатую деревянную трость, красующуюся затейливой резьбой, вошёл в светлый и уютный трактир, расположенный на окраине Улицы Ведунов, в магическом районе небольшого городка. Из-под края надвинутой на лоб шляпы осмотрев чистые столы, буквально сияющие в свете солнца, пробивающегося через распахнутые окна, не задерживая взгляда на лицах немногочисленных в столь ранний час посетителей, он целеустремлённо зашагал к стойке, за которой разместился пухлый мужчина с короткой пушистой бородой (придающей ему добродушный вид).

— Чем могу быть полезен? — сверкнув карими глазами из-под тяжёлых полуприкрытых век, сцепив кисти на чистом светло-сером переднике на уровне живота, осведомился хозяин заведения.

Вместо слов посетитель достал из кармана кусок пергамента, оборванный нарочито небрежно, из-за чего края были неровными, и положил его на стойку. Взгляд трактирщика сверкнул весельем, после чего он молча выложил перед гостем железный ключ с деревянной биркой на верёвочке, на коей была вырезана цифра семь. Записка же исчезла, словно бы по волшебству.

— Приятного отдыха: для постоянных посетителей мы делаем небольшую скидку, — заявил пухлый мужчина, многозначительно подмигнув.

— Я учту, — ответил старик, тут же зашагав к деревянной лестнице с грубыми поручнями, ведущей на второй этаж.

Один из мужчин, сидящих в зале трактира, многозначительно постучал пустой кружкой по столу, после чего она с глухим хлопком исчезла, а спустя пару секунд на её месте появился новый сосуд, увенчанный шапкой из пены. Другие гости тоже продолжили заниматься своими делами, что не помешало трактирщику определить ещё минимум одного человека, заинтересовавшегося необычным стариком...

...

Второй этаж заведения представлял из себя коридор, по обеим сторонам которого тянулись двери, ведущие в спальные комнаты: несмотря на то, что трактир находился в магической части города, никаких чар кроме рунных цепочек укрепления, поддержания комфортной температуры и простейшего заглушения звуков здесь наложено не было (разве что в светильниках по вечерам зажигали бездымный холодный огонь, предназначенный исключительно для того, чтобы разгонять темноту). Впрочем, подобное даже нравилось здешним постоянным посетителям, которые сами предпочитали обеспечивать свою безопасность, логично считая, что это более надёжно нежели полагаться на малознакомых людей.

Деревянный пол, покрытый укрепляющим составом, отталкивающим влагу и огонь, при каждом ударе тростью издавал глухой стук, в воздухе стоял запах свежести, на стенах висели незамысловатые картины, скорее всего наколдованные самим хозяином, желающим пустить пыль в глаза. Каждая из дверей красовалась красной цифрой на светло-жёлтом фоне: слева были нечётные номера, а справа — чётные.

Старика несколько нервировало то, что он не мог определить, есть ли за той или иной дверью кто-нибудь, или же нет. Чутьём на магию он не обладал, одноразовые артефакты, созданные из практически подножного материала мало чем помогали, а на обычные органы чувств в магическом мире надежды было мало. Из-за этого приходилось ещё сильнее концентрироваться на окружении, дабы успеть среагировать на возможную атаку...

Дойдя до нужной двери и не заметив в коридоре ничего подозрительного, пожилой мужчина вставил ключ в замочную скважину и провернул его до щелчка. Стоило толкнуть створку, как она бесшумно открылась внутрь довольно простой на вид комнаты, где вместо кровати друг напротив друга у окна стояли два диванчика, между коими разместился стол с графином и двумя стаканами. Одно из сидений уже занимал молодой светловолосый человек, одетый в костюм классического франта, поприветствовавший незнакомца лишь вопросительно вздёрнутой бровью.

Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, вновь прибывший человек прошёл к столу и устроился на втором диване, взглядом единственного открытого глаза скользнув по холёному лицу того, с кем предстояло работать. Волшебник же не тратил время и наложил на помещение несколько заклинаний от прослушивания, проникновения и для обнаружения возможных анимагов.

— Добрый день, — без особого дружелюбия, как и без неприязни, поздоровался чародей. — Вы?..

— Двадцать первый, ноль девятый, семьдесят восьмой, — спокойно назвал пароль пожилой мужчина.

— Тридцать девятый, шестнадцатый, семьдесят восьмой, — дал отзыв собеседник, после чего откинулся на спинку дивана, закинув на неё правую руку и спросил: — Чем могу вам помочь?

— Мне сказали, что вы можете добыть некоторых животных, охота на которых запрещена министерством, — Пожилой мужчина сделал паузу, а затем объявил: — Мне нужен единорог. Живой. Желательно — жеребёнок.

— Фиу... — присвистнул собеседник. — Может быть вам ещё и жар-птицу добыть, да с молодильными яблочками?

— Пока — нет, — не поддержал шутливого тона старик. — В будущем, если вы докажете, что с вами можно иметь дело — возможно.

— О... Так нас ещё и проверяют, — хмыкнул собеседник, теряя свою невозмутимость. — А знаете ли вы, сколько это может стоить?

— Золото — презренный металл, а вот знания — настоящая ценность, — многозначительно ответил посетитель. — Полагаю, о цене должны договариваться не мы, а те, чьи интересы мы представляем.

— Это верно, — согласился франт, затем запустил кисть левой руки за отворот и извлёк на свет небольшую красную книжечку в твёрдом переплёте. — Протеевы чары. Вторая копия находится у людей, которые вам интересны. И скажите "спасибо" за то, что я решил, что с вами стоит иметь дело.

— "Спасибо", — меланхолично произнёс пожилой мужчина, в свою очередь доставая из кармана куртки шёлковый мешочек на завязках, куда и запихнул книжицу. — На будущее: подобные вещи проще передавать через трактирщика. Личные встречи не нужны.

— Учтём на будущее, — усмехнулся собеседник. — В конце концов, глупо отмахиваться от советов опытных людей.

На последних словах глаза чародея блеснули злым весельем, на что гость никак не ответил, а лишь молча поднялся из-за стола. Постукивая узловатой тростью он дошёл до выхода, задержался ещё на какую-то секунду, будто бы прислушиваясь к чему-то (что было глупостью из-за заглушающих чар), а затем открыл створку и скрылся в коридоре.

— Чтоб я ещё раз... — сплюнул оставшийся в комнате мужчина, на всякий случай ещё раз накладывая заклинания, после чего налил полный стакан из графина и залпом его осушил. — "Это же безобидный сквиб". Сами с такими сквибами дело имейте, умники.

Являясь обычным посредником, не замешанным в каких-то крупных делах, этот человек почти всегда рисковал только выплатой штрафов работникам министерства, ну или стычкой с каким-нибудь нетерпеливым аристократом. Впрочем, в последнее время потомки простаков, скопившие какие-то суммы, тоже стали интересоваться запрещёнными правительством вещами, но ни один из них не заставлял интуицию выть об опасности на одной ноте с первого мига встречи. И ведь чутьё подсказывало, что даже если успеть обезвредить старика первым, то вероятной смерти это не отменяет.

"Неужели ведьмаки свой нос показали?", — решив, что подумает об этом как-нибудь в другой раз, чародей выложил на стол ещё одну книжечку, открыл её на чистой странице и стал писать, оставляя тонкий след при помощи волшебной палочки.

Наниматель требовал отчёта сразу же как закончится встреча с представителем клиента и заставлять его ждать не стоило.

...

Спустившись в большой зал, старик не стал там задерживаться и направился к выходу, отметив на себе внимание сразу двух волшебников, находящихся в разных частях помещения. Трактирщик, скользнувший по пожилому мужчине взглядом, быстро потерял всякий интерес и вернулся к своему текущему занятию — подсчёту прибыли за утро.

Выйдя за порог гостеприимного заведения, немолодой человек оказался на широкой улице с грунтовой дорогой, освещаемой ярким утренним солнцем. По обеим сторонам от тракта стояли двух и трёхэтажные деревянные дома, между коими прохаживались немногочисленные мужчины и женщины, одетые в роскошные наряды. В конце улицы на крупном белом пегасе восседал страж порядка, суровым взглядом наблюдающий за округой, в то время как его крылатый скакун с явным гастрономическим интересом косился на ближайшую продуктовую лавку.

Магический зверь, до сих пор встречающийся в магловских сказках, отличался от обычных лошадей не только наличием дополнительных конечностей, но ещё и заметно большим ростом, мощной грудной клеткой с бугрящимися мышцами, ну и наличием клыков в пасти. Последняя деталь очевидно намекала на наличие мяса в рационе жеребца, который был попросту неспособен наесться растительной пищей.

Пожилой мужчина, оказавшись в паре шагов от трактира, подкинул вверх мешочек, в который некоторое время назад убрал переданную ему книгу. Когда импровизированный снаряд находился в высшей точке своего полёта, в небе мелькнула тёмная тень, а затем ястреб, сжимающий добычу в когтистой лапе устремился прочь, оставляя позади проводившего его взглядом человека. Сам же "сквиб" неторопливо зашагал прочь с магической улицы, тяжело опираясь на свою трость, держа одну руку спрятанной в карман куртки.

Внезапно фигуру пожилого мужчины окутали клубы густого дыма, откуда веером вылетели четыре метательных ножа, три из коих ушли в пустоту, а четвёртый врезался в магический щит, выставленный проявившимся аврором на одних рефлексах. Наколдованный порыв ветра сдул магическую пелену, скрывающую вероятного преступника от чужих взглядов, но на том месте, где раньше был человек, осталась лишь куча из разбегающихся крыс да клубок шипящих змей.

— Тьфу... — от досады волшебник даже хлопнул себя по бедру свободной от палочки рукой. — Ушёл, мерзавец.

— Следов от портала нет, — доложил второй чародей, проявившийся рядом со змеями.

— Ищи лучше! — прикрикнул на подчинённого старший мужчина, начав обходить оставленный стариком подарочек по кругу. — На анимагию проверь...

— Так он же сквиб? — удивился напарник.

— А бес его знает, — скривился старший аврор. — Ты видел ножики, которые он в нас кинул? Если бы я щит не поставил... Не простое это оружие.

— Нет следов, — после непродолжительной паузы, младший волшебник опустил палочку. — Анимагов, среди тех, которые не разбежались, тоже нет. Может быть птицу попытаемся поймать?

— А ты запомнил, как она выглядела и куда полетела? — недовольно спросил старший из пары. — Вот и я — нет. Да и нашли бы... смысл? Эх! Не удалась засада. Ладно уж, идём в штаб. Ох и пропесочат нас за ротозейство...

Прохожие, ставшие случайными свидетелями происшествия, стали обсуждать увиденное между собой, но довольно быстро потеряли к теме интерес. Однако же люди, коим было положено подмечать мелкие детали, в тихих кабинетах своих домов возвращались к необычному старику, продемонстрировавшему довольно любопытный способ ухода от погони. В конце концов пусть патрульные авроры и не считались в Российской Империи столь уж серьёзной силой, но и откровенными слабаками их назвать было нельзя.

Таким образом в тщательно продуманный портрет пожилого мужчины, занимающегося мутными делами и служащего неизвестным хозяевам, при помощи слухов был внесён очередной мазок...

Комментарий к Глава 17

Всем добра и здоровья.

========== Глава 18 ==========

В просторной комнате, освещённой стеклянными колбами с заключёнными в них люмосами, подвешенными под высоким потолком, за ничем непримечательными деревянными столами сидели мужчины в белых рубашках и чёрных штанах, с напряжёнными выражениями лиц занимающиеся какими-то расчётами. Они были похожи как братья-близнецы, их поведение почти ничем не отличалось друг от друга, а дисциплина ими соблюдалась настолько жёсткая, что случайный наблюдатель с первого взгляда ощутил бы неприятный холодок на затылке. И пусть эти "люди", по классификации магического сообщества, принятой почти во всём цивилизованном мире, являлись только лишь сквибами, но выполняемая ими работа могла бы быть достойно оценена многими мастерами чародейских наук...

Данзо понимал, что не является настоящим учёным, а тем более — гением от науки, но из-за нехватки ресурсов и невозможности (временной) вербовать необходимых специалистов среди маглов и магов, он был вынужден искать иные пути достижения целей. Компромиссным решением между осторожностью и эффективностью стало использование в качестве исследователей и изобретателей собственных трансфигурированных двойников, чьи искусственные личности целенаправленно настраивались на научную деятельность: полноценной заменой теневым клонам, передающим воспоминания создателю после развеивания они не стали, но составляемые ими дневники значительно продвигали работу в самых разных направлениях.

Дубли не могли колдовать как чародеи, но им были доступны ритуалистика и рунная магия, пусть и в урезанном виде. Когда же требовалось провести эксперимент, чтобы подтвердить или опровергнуть теорию, они дожидались оригинала и проводили подробный инструктаж, объясняя всё до последней запятой в своих трудах. Ну а так как эти существа имели разум самого Геллерта, пусть и подвергшийся некоторой деформации, их речи воспринимались многократно легче иных учебников местных жителей.

Работа научного отдела новообразованного "Корня", пока что состоящего лишь из одного человека во множестве лиц, тормозилась из-за несовершенства технологии создания двойников. При всём желании Грин-де-Вальда не получалось заставить садовых гномов служить основой для трансформации больше чем на несколько дней: они истощали все свои резервы невзирая на усиленное питание и низкую физическую активность. Мелкие феечки, которых магические фермеры травили как саранчу и просто вредителей (способных разбить окна, разорвать одежду, а то и устроить поджог) держались чуть дольше, но тоже нуждались в частой замене.

Молодому волшебнику, живущему в гостях барона Левшова уже второй год, практически каждый день приходилось создавать новых двойников на замену выбывших по самым разным причинам. При этом "старость" оказывалась далеко не самым популярным выходом дубликатов из строя: одни из них взрывались во время попыток проверить очередной ритуал или рунную цепочку, другие получали повреждения при варке зелий или создании простеньких артефактов, ну а ещё одна группа... создавала репутацию тайной организации, работая в поле.

В отличие от самого Геллерта, продолжающего страдать от резких и непредсказуемых вспышек эмоций, порой накатывающей жажды деятельности или периодов апатии, копии оставались спокойными, рассудительными, хладнокровными существами. Именно благодаря ним и железному самоконтролю, не позволяющему лезть в дела лично до тех пор как изменения тела не прекратятся, "Корень" постепенно накапливал ресурсы, информацию, ну и получал хоть какой-то вес в обществе. При этом, самым забавным во всём происходящем оставалось то, что молодой чародей не нарушал ни единого закона, начиная запретами на практику тёмных искусств без экзамена министерства... заканчивая Статутом Секретности.

"Кому нужны запретные тайные знания, когда буквально под ногами находятся сокровища, за которые великие селения шиноби отдали бы руку, ногу и сердце любимого врага?", — размышлял про себя Грин-де-Вальд, читая очередной рабочий журнал недавно распавшегося на составляющие дубля (требовалось вникнуть в его работу, прежде чем создавать замену).

Несколько странным Данзо казалось то, что никто ещё не использовал ту же методику, которой воспользовался он: всё лежало буквально на поверхности и считалось общедоступным. В конце концов, что может быть проще и очевиднее, чем трансфигурировать из магических существ подобие волшебника, пусть и с возможностями сквиба, при этом вложив в его искусственный разум собственные знания и ограниченный список желаний, после чего отправить штамповать дешёвые одноразовые амулеты? Готовый же товар, при помощи других автономных марионеток никто не мешал поставлять на рынок, чтобы получить немного золота и потеснить мелких ремесленников.

"Ну а преступные организации, получающие мзду со своих артефакторов, пытаясь надавить на "Корень" и вернуть себе контроль над рынком, только предоставляют возможность тренироваться и экспериментировать над своими бойцами. Когда же они истощат силы и поймут, что мои ряды не редеют, то либо сами пойдут на соглашение, либо...", — загадывать на будущее Данзо не любил, пусть и строил многочисленные разветвлённые планы, подготавливаясь и к варианту полного своего провала, который заставит вновь всё бросить и бежать.

По-настоящему противостояние с преступным миром магической Руси ещё даже не началось, а стороны просто присматривались друг к другу и искали слабые места. Молодой волшебник, памятуя о своём провале с оборотнями вовсе сомневался, что нынешние действия действительно необходимы, а не являются результатом очередной авантюры, порождённой воспалённым воображением. Впрочем, сомнения не мешали ему продолжать штамповать бойцов "Корня", вооружаемых разнообразными поделками разового применения, что вместе с богатым опытом прошлой жизни позволяло не уступать среднему чародею.

В самом скором будущем к пока что небольшой заварушке должны были присоединиться авроры, всё столь же безуспешно пытающиеся поймать курьеров "Корня", ну и про аристократов забывать не стоило (ведь они, по большей части, являлись патронами мелких банд). Под удар же, как это всегда и бывает, могли попасть обычные мужчины и женщины, не ловящие звёзд с небес и занимающиеся своими собственными проблемами.

"Возможно... следует остановиться на захвате части рынка? Если продемонстрировать численность бойцов, а также готовность их идти до конца, то можно заставить конкурентов пойти на мирное соглашение. Тем более, что мне, на самом-то деле, все эти разборки нужны не слишком сильно, как и власть с богатством", — думая так, Геллерт напоминал себе о необходимости превратить "Корень" из раздутого воздушного шарика в нечто реальное, чтобы с его помощью можно было решать другие вопросы.

Из-за каких-то проблем с посредниками, контрабандисты не спешили доставлять на оговорённое место единорога, за коего уже была отдана половина цены. Впрочем, подписанный контракт позволял надеяться, что магическое существо всё же прибудет, пусть даже его и попытаются не отдать новому владельцу. Для этого сам бывший и новоявленный глава "Корня" целенаправленно оставил лазейку, чтобы проверить возможных союзников, имеющих достаточно неплохую репутацию...

Кроме единорогов, славящихся своими кровью, рогами и слезами с шерстью, Грин-де-Вальд интересовался и другими животными, а также магическими существами. У него в голове не раз и не два возникали мысли, что из домового эльфа мог бы получиться великолепный живой скафандр, способный даровать носителю навык становиться невидимым, телепортироваться и применять телекинез без концентратора. Кроме того, живая броня стала бы неплохой защитой от проклятий и даже непростительных заклинаний...

"Жаль, что я не представляю себе, как к этому подступиться", — мысленно вздыхал молодой волшебник, раз за разом возвращаясь к чему-то более реалистичному.

Отдельная группа дублей Данзо занималась разработкой ритуала, что позволял бы создавать двойников из заменяемых частей: возможность отделить руку, которая превратилась бы в большую крысу ради разведки, чтобы вернувшись и вновь став частью целого передать разуму пакет информации, не давала уснуть несколько недель. В конце концов, в случае успеха разработки, личности клонов перестали бы исчезать бесследно, передаваясь "наследникам" через наиболее сильных и выносливых особей. Таким образом сохранялся бы и весь наработанный опыт, являющийся чем-то слишком эфемерным, чтобы его можно было перенести на бумагу или даже запечатать во флакон с воспоминаниями.

Чтобы добиться успеха в этой задумке требовалось найти достаточно сильных магически существ, которым при помощи трансфигурации и менталистики были бы привиты необходимые черты. После этого на их телах нужно было создать рисунок ритуала превращения, активируемый при тесном контакте с сородичами...

Ещё одна команда "учёных" производила исследования в области магических растений. Разумом, во всяком случае в привычном для человека смысле они точно не обладали, но вполне годились для создания автономных марионеток малой мощности. В случае масштабного конфликта они могли бы стать ещё более дешёвым и быстро восполняемым ресурсом...

В плане артефактов замаскированного блондина в первую очередь интересовали портальные ключи, существующие сразу двух типов: первые были одиночными и несли в себе функцию перетаскивать пользователя через пространство в конкретные координаты, чем пользовались в той же цитадели знаний, рассылая учеников домой после учебного года, ну а вторые являлись парными и состояли из самого "ключа" и "маяка", к коему его тянет после активации. Именно второй вариант, менее гибкий чем первый, считался более перспективным, так как позволял менять точку привязки, просто перенося с места на место ту часть артефакта, что служит для наводки прыжка (кроме того, с его помощью можно было сбегать, пробивая блокирующие пространственную магию барьеры).

Несколько неоднозначные результаты появились и в сфере задания Шинигами: нет, Данзо не наткнулся ни на один из предметов, что требовалось выкинуть в Арку Смерти, да и где искать этот портал даже не представлял. Однако же информаторы из магического и магловского миров сумели добыть сведения, что в музее Италии хранится копьё с очень интересным названием, а золотая чаша на протяжении истории всплывала то в восточной Европе, то в Северной Америке. Кроме того, Старшая Палочка (один из Даров Смерти), появлялась то тут, то там, оставляя за собой кровавый след.

"Стоит ли вообще искать артефакты, пока нет Арки? Хранить их у себя опасно, так как слишком много желающих отнять их может появиться. Пока же "Корень" не разрастётся, у меня не будет возможности обеспечить их сохранность сколь-нибудь надёжно. Да даже с этим копьём не всё так просто: музей охраняется церковью, силы кардинала и паладинов которой я сумел оценить при помощи воспоминаний наёмников", — к счастью, Шинигами никуда не торопил своего работника, а потому Геллерт мог потратить время на всестороннюю подготовку.

Тем временем напряжённость в мире увеличивалась: в Германии наконец-то прекратили поиски неуловимого Грин-де-Вальда, но к этому моменту если в стране и остались независимые поселения нелюдей, то они очень хорошо скрывались. В то же время магловская власть окончательно подавила инакомыслие и взяла прямой курс на укрепление военной мощи. Это в свою очередь вынудило соседей тоже совершить некие действия, должные продемонстрировать готовность к отражению агрессии...

Волшебники, завершив процесс усмирения магиков, будто бы успокоились и сели по разные стороны баррикад с церковниками. Так как подобное положение дел являлось привычным, простые граждане успокоились, но...

"Раньше существовала и третья сторона, которая могла устроить проблемы всем. Сейчас же главных конкурентов сдерживает разве что Статут Секретности, способный пошатнуться от любой провокации", — в полномасштабную войну магов и церкви молодой чародей не верил, но вот вероятность попытки выдавить одну из сторон с облюбованной территории не отрицал.

Впрочем, всё это было делом будущего, до которого ещё требовалось дожить, при этом не получив никаких серьёзных травм, не поймав проклятий и иной мерзости, на которые богата фантазия чародеев.

Комментарий к Глава 18

Всем добра и здоровья.

========== Глава 19 ==========

Артефакторика, а именно та её часть, которая касается нанесения рунных цепочек, всерьёз увлекла Геллерта: в прошлой жизни пусть он и не был мастером фуиндзюцу (начертания магических символов), но в полной мере оценил полезность данного искусства. В этом же мире подобная магия являлась общедоступной, а её возможности ограничивались лишь старательностью, воображением, умением просчитывать предполагаемые эффекты... ну и материалами.

Артефакты, созданные на заготовке из золота, служили дольше чем поделки из железа и дерева. Однако же кости магических существ считались более предпочтительной основой для изделий тёмной направленности, в то время как древесина магических растений, в зависимости от места произрастания, имела высокую вариативность. Нельзя было забывать и про особенности донора материалов...

Грин-де-Вальд, как прежний так и нынешний, ценил знания во всех их проявлениях. Однако же если предшественник делал упор на теорию, то Данзо в большей степени интересовало практическое их применение. Впрочем, одно без другого существовать хоть и могло, но оставалось неполноценным и довольно поверхностным.

В то время как мастер артефакторики мог создать шедевр из материалов с различными свойствами, при этом вовсе не применяя никаких рунных языков, молодому волшебнику требовалось подробно прописывать каждый эффект, предварительно проводя вычисления взаимодействия символов. Его изделия же получались довольно средними по общепринятым стандартам, в лучшем случае не теряя силу в зависимости от особенностей и материала.

За время развития магической науки, существующей уже не первую тысячу лет, артефакторы придумали немало связанных со своей специализацией хитростей. К примеру для того, чтобы нанести на кость сложную резьбу, либо же написать длинный текст на небольшом клочке кожи, они применяли чары увеличения, что позволяло не стоять согнувшись над столом вооружившись иголкой. После завершения работы заклинание развеивалось, возвращая объекту изначальный размер, после чего происходила активация узора (чаще всего заготовку опускали в зелье или кровь).

Нередко встречались ситуации, когда чары увеличения применить было либо невозможно из-за материала, либо нельзя для избежания помех в работе готового изделия. Примером могло служить то же золото, отказывающееся менять занимаемый объём, ну или останки магика, пропитанные энергией настолько, что она начинает служить защитой от внешних воздействий. В этих ситуациях использовались зачарованные иголки, принудительно повторяющие движения более крупного резца, находящегося в руках мастера, работающего над муляжом удобного размера.

Так как трансфигурированные двойники были несколько ограничены в применении магии, Геллерту пришлось идти обратным путём и не увеличивать заготовки, а уменьшать рабочих, в результате чего на одном стандартном столе могли разместиться до десятка маленьких человечков. При этом, в первый раз наблюдая за суетой подчинённых, каждый из коих был едва ли больше ладони в высоту, он новым взглядом посмотрел на такие сказки как "Мальчик с пальчик" и "Дюймовочка".

Приятной новостью стало то, что срок существования уменьшенных двойников увеличивался, пусть и не пропорционально: если стандартный трансфигурированный подчинённый мог проработать два дня, прежде чем развалиться на садовых гномов, то его миниатюрная версия спокойно жила в два, а то и три раза дольше. От чего это зависело чародей так и не понял, а книг, как и других источников информации в ближайшем доступе не имелось.

Данная особенность в очередной раз заставила задуматься Грин-де-Вальда о том, почему его метод создания помощников не применяется повсеместно. Хотя он уже начал подозревать, что волшебники, которые до этого додумались, просто не спешили делать своё открытие всеобщим достоянием, вместо этого наслаждаясь жизнью со всеми удобствами.

Опыт с созданием миниатюрных двойников навёл Данзо на другую идею: воспользовавшись зельем уменьшения, которое используют для транспортировки некоторых магических животных, он получил карликовых садовых гномов. Трансфигурированный из нескольких десятков зверьков сквиб прожил стандартную неделю, что можно было считать определённым прорывом, но повторный эксперимент с увеличением численности источников магии показал, что данный путь упёрся в тупик. Понять причину потолка времени существования своих созданий молодой волшебник не смог, так как попросту не обладал необходимыми для этого знаниями.

* * *

Немолодой, но крепкий мужчина, одетый в плащ из шерсти оборотня, двигаясь легко и пружинисто вошёл под кроны густого леса. Стоило ему сделать десяток шагов, как вокруг сгустилась почти непроглядная тьма, а свет тёплого дня остался где-то позади... что совершенно не смутило человека, в левой руке держащего небольшой деревянный чемоданчик.

На лице того, кто был известен в магическом сообществе Российской Империи под именем Данила, застыло выражение спокойствия, граничащего с полным равнодушием. Лишь цепкий взгляд его глаз, зрачки коих казались неестественно большими для человека, скользящий из стороны в сторону и подмечающий каждую мелочь окружающей обстановки, показывал крайнюю сосредоточенность на происходящем здесь и сейчас.

— Ты смерррти ищешь, человек? — прорычал низкий голос из темноты, а затем между особенно старыми деревьями, на уровне примерно живота мужчины открылись изумрудные глаза с вертикальными зрачками.

Неуловимым движением пожилой сквиб выкинул в сторону существа правую руку, от чего тут же раздался сдвоенный стук вонзающихся в древесину ножей. Спустя секунду стеклянные шарики, вплавленные в рукояти оружия вспыхнули холодным белым светом, который дал во всей красе увидеть существо, похожее на лохматого чёрного кота, стоящего на задних лапах и скалящего крупные белые клыки. От домашних любимцев маглов, как и от магических животных, коих разводили волшебники, его отличало более крупное телосложение, похожие на человеческие кисти с длинными когтистыми пальцами, ну и задние лапы, позволяющие принимать устойчивое вертикальное положение.

— Придержи язык, пока я его не отрезал, — холодным как лёд голосом отозвался мужчина, одарив магика острым словно лезвие взглядом, в то время как его рука вновь скрылась под плащом.

— Как грубо, — приложив правую переднюю лапу к морде, лесной хищник изобразил обиду. — Уже и пошутить нельзя. И где только хвалёные людские манеры?

— Товар, — равнодушно заявил Данила, поставил чемоданчик на землю и отошёл на пару шагов назад, пряча под ткань плаща и вторую руку.

— Замурчательно, — прекратив пытаться строить глазки, что с его мимикой было довольно сложно, чёрный кот подошёл к контейнеру и присел на задних лапах, когтистыми пальцами пробежавшись по обманчиво тонкому дереву. — Здесь всё? Я хочу пррроверррить...

— Проверяй, — разрешил пожилой человек, заставив собеседника недовольно дёрнуть ушами.

— Совсем не боишься, что я убегу и ты ничего не получишь? — подняв взгляд на посыльного, хищник вновь оскалил клыки. — И не боишься, что из леса уже не выйдешь.

— Если произойдёт что-то из перечисленного тобой, то вы потеряете возможность получать артефакты, — всё же соизволил ответить человек. — Да и напавший на меня долго не проживёт.

— Фррр, — хвост магика метнулся из стороны в сторону. — Твоя стая не единственная, которая торгует разными поделками.

— И многие из них готовы торговать с вами? — впервые за время разговора в голосе сквиба промелькнула насмешка. — Не трать наше время.

Лесной хищник, предки коего отметились в людских сказках, недовольно проворчал себе под нос, но всё же замолчал и открыл чемодан. Несколько секунд он горящими изумрудным огнём глазами смотрел на ряды золотых браслетов, состоящих из одинаковых квадратиков, украшенных мелкими символами, затем протянул правую лапу и сжал пальцы на одном из артефактов, который крайне осторожно поднёс к морде и внимательно обнюхал, после чего ещё и лизнул кончиком языка...

Представитель малочисленного магического народа, в Европе почти изведённого усилиями инквизиции, но в Российской Империи сохранившегося из-за более лояльного отношения церкви к магикам, а также благодаря обширным диким территориям, несмотря на малый рост и кажущуюся беспечность был опасен. Благодаря вложенным в голову Данилы знаниям, ему не составляло труда представить то, как острые когти вскрывают человеческое горло, клыки вонзаются в ещё живую плоть, а стремительные движения помогают уйти из-под хаотичных ударов крестьян, охотников, чародеев...

Тем временем кот надел браслет на правую переднюю лапу, прокусил указательный палец левой кисти и мазнул выступившей кровью по символам, вспыхнувшим и тут же погасшим. Вложенное в артефакт заклинание активировалось, заставляя морду хищника укоротиться и превратиться в лицо, шерсть втянуться в тело, суставы и кости перестроиться по заложенному шаблону.

— Бррр, — жилистый черноволосый и зеленоглазый паренёк лет двенадцати-четырнадцати передёрнул плечами, привычно оскалив зубы, которые теперь выглядели не столь внушительно. — Холодно. И как вы, люди, без шерсти живёте?

— Носим одежду, — последовал безразличный ответ. — Хочешь купить?

— У тебя? — ехидно осведомился подросток. — Ты ведь последнюю шкуру сдерёшь, а у меня только восемь жизней в запасе. Как-нибудь сами справимся.

— Сделка? — приподнял брови старик, в эти секунды напоминающий какую-то большую хищную птицу.

— Сделка, — согласился с явной неохотой кот, снял браслет, из-за чего его внешность вернулась к прежней, а затем бросил артефакт в чемодан и закрыл его.

— И не вздумай её нарушить, блохастый, — проскрипел неприятный старческий голос, от которого у кота на загривке шерсть встала дыбом, а глаза испуганно округлились. — А то знаю я твою породу. А ты, бездушный, ступай покуда цел. И скажи своему хозяину, что коли разговоры говорить желает, то пускай сам и приходит, а не кукол своих присылает. Всё. Кыш оба! Нечего мне зверьё зря пугать...

Лесной хищник, не успели затихнуть последние слова незнакомца, схватил чемодан и бесшумно скользнул в темноту, скрываясь из поля зрения. Лишь в последний миг он бросил быстрый взгляд на Данилу, коротко кивнул и был таков.

Пожилой мужчина же, неторопливо осмотрелся, подошёл к ближайшей выступающей из земли кочке, достал из-под плаща белый платок, который расстелил на земле, а сверху положил кусок хлеба. Тихо произнеся слова благодарности, он разогнулся и быстро пошёл прочь, вскоре оказавшись под светом яркого солнца, в то время как лес за его спиной будто бы сомкнулся стеной, скрывая единственную тропинку среди колючих кустов.

Несколько секунд Данила стоял неподвижно, прислушиваясь к шелесту ветра в листве, щебету птиц, поскрипыванию ветвей. Однако же так ничего подозрительного и не заметив, он достал из плаща тонкую книжку в твёрдой обложке, открыл пустую страницу и быстрыми движениями оставил запись на неизвестном в этом мире языке. Ответ, проявившийся внизу листа, не заставил себя долго ждать.

— Контакт налажен, — сам себе произнёс пожилой человек, пряча связной артефакт обратно в одежду.

Так как в этот раз за ним не следили ни авроры, ни бандиты, можно было спокойно отправиться на место сбора, где и оставить амуницию. Более от него ничто не зависело, так как существовать в своём нынешнем виде оставалось не более нескольких часов...

— Несколько часов бессмысленного времени, — подняв взгляд к солнцу, вслух подумал Данила. — Какое же странное чувство: осознавать, что исполнил смысл жизни.

Комментарий к Глава 19

Всем добра и здоровья.

========== Глава 20 ==========

Пожилой мужчина в длинном плаще и широкополой шляпе шёл по улице небольшого магического поселения в сторону лавки, располагающейся в дальнем конце дороги, упирающейся в некое подобие торговой площади. В небе висели тяжёлые свинцовые тучи, из которых лил моросящий дождь, под ногами плескалась вода, не успевшая просочиться через промежутки между плотно друг к другу подогнанными плоскими булыжниками, справа и слева стояли одноэтажные дома с черепичными треугольными крышами, сложенными из брёвен стенами и металлическими ставнями на окнах, красующимися затейливыми узорами (каждый небольшой участок был окружён изгородью из вертикальных дощечек, едва ли достающих до пояса взрослому человеку).

Данный посёлок был скорее европейским, нежели русским, пусть и находился на территории Российской Империи: жили здесь волшебники из молодых семей, вовсе первые обладатели дара в своём роду, ну и эмигранты, прибывшие в более или менее тихую страну. Здесь несложно было встретить какого-нибудь полукровку, чьи родители являлись представителями разных видов магиков вроде финских гномов и людей, да и оборотни чувствовали себя пусть и не вольготно, но вполне комфортно.

"Отсутствие влияния церкви и сильная рука Князя творят чудеса", — мысленно констатировал Данила, несущий в правой руке деревянный чемодан, украшенный по краям полосами металла и рунными кругами, вырезанными на дне и крышке.

Однако же невзирая на кажущееся благополучие и равноправие, местные жители не могли сказать того, что являются свободными людьми и магиками: у них были добротные дома, но прилегающие к ним участки вызвали бы только смех у волшебников из вольных селений; они не могли покинуть свои жилища надолго, заранее не получив разрешения у Князя; им не приходилось задумываться о том, как себя защитить, но за это приходилось работать на плантациях магических растений, в мастерских и зельеварнях... в иных заведениях.

Данила знал, что таких как они на территории Магической Руси называют "Крепостные", что являлось грубой насмешкой над одарёнными. Нет, они жили в тепле, сытости, в комфорте и даже неком достатке, но о том, чтобы возвыситься и стать чем-то большим, нежели исполнитель чужих приказов только мечтали...

Кто-нибудь мог бы сказать, что разделение труда на крестьян, ремесленников, целителей и различных мастеров — это признак прогресса общества. Когда каждый человек занимается своей задачей и не отвлекается на сопутствующие проблемы, при помощи денег обменивая свои услуги и товары на чужие, это позволяет добиваться куда больших результатов, нежели если хвататься сразу за всё, в итоге ни в чём не преуспев. И это было даже верно... для маглов.

По мнению Данилы, сила волшебников заключалась в широте их взглядов и личных навыков, что позволяло смотреть на решение одной и той же проблемы под разными углами, находя порой самые неожиданные пути. Если же загонять чародея в рамки, напрямую заявляя ему "Занимайся своим делом и не лезь в чужие", то это в лучшем случае замедлит его развитие, а то и приведёт к деградации.

Конечно же специализация для волшебника важна: великий алхимик не будет столь же великим артефактором, но вполне сможет создать необходимые для комфортной жизни и работы инструменты, да и не растеряется в случае нужды себя подлечить от какой-нибудь незначительной болезни. Однако же если он будет углубляться сразу во все сферы знаний, то у него попросту не останется времени для собственных исследований, из-за чего при серьёзных проблемах всё же стоит обращаться за помощью. Но главным тут является именно слово "серьёзных".

Так называемые крепостные же были искусственно ограничены в своей деятельности: у них почти не имелось возможности выращивать магические растения из-за отсутствия свободного пространства, что вынуждало покупать их у производителя; они исполняли хорошо знакомую монотонную работу изо дня в день, порой даже не задумываясь о том, куда и для чего используются результаты труда, вроде обработанных частей тел животных; им некуда было стремиться, а желание вернуться домой со смены выматывало не хуже труда на износ. Их творческое мышление, загнанное в строгие рамки и присыпанное монотонностью жизни, постепенно загибалось...

"Волшебник остаётся волшебником только тогда, когда продолжает развиваться и жить в своё удовольствие", — констатировал Данила, наконец-то подходя к невысокому двухэтажному дому с маленькой башенкой над входной дверью.

Стоило толкнуть створку, как над дверью звякнул колокольчик, от которого прошла волна заклинания, должного сбросить с посетителя личину. Однако же эта пародия на церковные артефакты, работающая на более привычной чародеям силе, так и не смогла перебороть защитный амулет, висящий на шее пожилого мужчины. Впрочем, удивляться тут было особенно нечему, так как проверка на входе предназначалась не для отлова маскирующихся преступников, а ради отпугивания излишне любопытных детишек, желающих поиграть во взрослые игрушки.

В торговом зале, куда и вёл главный вход, вдоль стен стояли стеллажи, полки коих защищали стеклянные дверцы. Под потолком магическим огнём пылали свечи, вставленные в похожую на колесо люстру, на полу лежал пушистый ковёр, с наложенными на него чарами очистки, со стены напротив двери ухмылялся нарисованный на холсте кот, время от времени подмигивающий то одним, то другим глазом. На первый взгляд в этом заведении можно было найти всё, начиная от оружия, заканчивая кухонной утварью и детскими игрушками вроде маленьких единорогов, весело гарцующих по наколдованной полянке, но знающий чародей быстро определил бы низкое качество товара, произведённого теми самыми крепостными.

На звук колокольчика из неприметной двери в углу вышел высокий человек средних лет, одетый в довольно презентабельный костюм, в котором всё до последней пуговицы, вырезанной из кости магического животного, являлось артефактами. При виде посетителя узкое лицо, украшенное бакенбардами, аккуратными усами и короткой бородой утратило доброжелательную улыбку, предназначенную только для клиентов, а взгляд синих глаз блеснул холодком.

— Наконец-то! — всплеснул руками совладелец магазина, работающий одновременно и продавцом, и счетоводом и даже уборщиком. — Я уже думал, что не дождусь от вас своего заказа.

— Уговор был на сегодняшний вечер, — спокойно напомнил Данила, после чего заметил: — Сейчас день.

— Ну где-то ведь сейчас вечер, разве нет? — высокомерно заметил собеседник, после чего рассмеялся над собственной шуткой, а затем махнул рукой, приглашая идти за собой. — Я надеюсь, что товар проверен? У меня совершенно нет желания лично возиться с каждым образцом.

— Всё как и было оговорено в магическом контракте, — вновь отозвался пожилой мужчина, вслед за хозяином заходя в ту самую комнатку, где он и сидел до прибытия посетителя.

— Да-да, — волшебник нетерпеливо отмахнулся. — Я не хочу, чтобы мои покупатели пострадали из-за какой-нибудь неучтённой детали, вроде иглы с ядом или гипнотического воздействия.

В сравнительно небольшой комнатке, используемой как рабочий кабинет, у левой стены стояли стол, кресло и деревянный шкаф, на вершине коего сидели две металлические обезьянки, похожие на обычные статуэтки. Только вот для безобидных игрушек у них были слишком острые когти на пальцах, да и конечности крепились на шарнирах, что намекало на истинное предназначение артефактов. Завершал же обстановку портрет какой-то дамы в бальном платье, повешенный очень удачно для того, чтобы заглядывать через плечо посетителю.

"Мой дом — моя крепость. Этот волшебник понимает эти слова слишком буквально", — отметил Данила, выставляя на стол свой чемодан.

Внутри контейнера находились маленькие резные шкатулки, открыв которые можно было услышать одну из запомненных мелодий и увидеть небольшую иллюзию. В общем-то музыкальные устройства являлись достаточно примитивными, пусть и требовали для своего создания обладать некоторыми знаниями, а также затратить немало времени. Только вот заказчик, получивший артефакты в очень короткие сроки, должен был сделать определённые выводы.

— Удовлетворительно, — кивнул торговец, проверивший три произвольные шкатулки, после чего достал из стола контракт и мешочек с золотом. — Подпишите и забирайте деньги. Пока что ваши услуги мне больше не нужны.

Молча оставив подпись, Данила забрал кошель и, не прощаясь, вышел сперва в общий зал, а затем и на улицу под дождь. По пути он мазнул взглядом по полкам стеллажей, запоминая ассортимент магазина, чтобы упомянуть это в своём отчёте, как и подозрения насчёт чародея. Отойдя же на несколько шагов от закрывшейся за спиной двери, пожилой мужчина активировал портальный ключ, дабы переместиться на временную базу...

...

— И что ты о нём думаешь, дорогуша? — спросил хозяин магазина у портрета, откидываясь на спинку кресла.

— Очень необычный сквиб, — прикрыв нижнюю половину лица веером, что достала из-за пояса, дама в бальном платье кокетливо добавила: — Будь он лет на пятьдесят помоложе...

— Валентина, я же серьёзно! — воскликнул совладелец заведения, раздражённо сжав левую кисть пальцами правой руки. — Я ведь рискую своей шеей.

— Ох, Владимир, не драматизируй, — махнула веером собеседница. — Ну подкинул ты в кошель маячок для портала. Чего такого-то?

— Мне кажется, что рисовавший тебя мастер меня надул, — вздохнул мужчина. — Ты ведь была такой кроткой и милой девушкой...

— Неужели? — изумилась нарисованная дама. — Это когда я такой была? Ну-ка... признавайся, дорогой: ты применял на мне подчиняющие чары или зелья?

— Совсем забыл, — накрыл лицо ладонью торговец. — Ты ведь всегда была той ещё...

— Гхм, — портрет недовольно насупился. — Ты ведь не забыл, какую работу я тут выполняю?

— Где там моя палочка?.. — мужчина достал магический концентратор. — Пожалуй, сотру тебе память за сегодняшний день. Помощи от тебя всё равно не дождёшься.

— Не смей! — взвизгнула нарисованная дама, шарахнувшись в угол картины. — Хочешь знать моё мнение? Не было у тебя, дурака, никакого выбора. Раз князь приказал, тебе оставалось только делать. Ну а то, что эти подозрительные типы, которые появились будто бы из неоткуда и начали торговать своими поделками, обозлив мелкую шушеру, узнают о твоей роли — очевидно. Будут ли они тебе мстить? Очень вряд ли. Всё же если Князь с ними договорится, то и о твоей безопасности позаботится. Ну а если не договорится... то и беспокоиться будет не о ком. Ты ведь не думаешь, что кучка сквибов, которых прикрывает группа трусливых волшебников, способна отбиться от дружины?

— Пятьдесят музыкальных шкатулок, на каждую из которых у наших мастеров ушло бы не меньше чем шесть часов, были сделаны меньше чем за два дня, — роняя слова, констатировал Владимир. На них работает не меньше десятка артефакторов довольно высокой квалификации, хотя я поставил бы на большее их количество. А ведь ещё и охрана, и обслуга, и...

— Ты всегда был плохим игроком, — фыркнула дама, возвращаясь на своё место на картине. — Дело сделано и бояться уже поздно. Предоставь Князю во всём разобраться. И вообще... выпей чего-нибудь успокоительного.

— Хоть какой-то полезный совет, — проворчал совладелец магазина, поднимаясь со своего места. — Закроюсь-ка я сегодня пораньше. Кажется у меня ещё оставался отличный конь-як...

* * *

К амбару, стоящему в чистом поле, замаскированному отводящими чужое внимание чарами, в вечерних сумерках подлетели пять крупных чёрных ворон. Стоило же птицам опуститься на землю, как иллюзия спала и на их месте появились волшебники, сидящие верхом на белых пегасах, облачённые в длинные кожаные куртки с меховыми воротниками и подкладками, такие же штаны и мягкие сапоги.

Чародеи окружили строение и бросили на землю металлические шарики, рядом с коими с глухими хлопками появились ещё по пять мужчин в схожей одежде. Одни из них были вооружены посохами, другие — волшебными палочками, третьи и вовсе носили какие-то причудливые приспособления, похожие на маленькие ветряные мельницы, начавшие раскручивать лопости совершенно без помощи стихии.

— Как-то... не впечатляет, — проворчал высокий человек с густой чёрной бородой, горбинкой на много раз сломанном носу и наголо выбритой головой, осматривая убежище предполагаемых конкурентов.

— Ты чары используй, балда, — буркнул седобородый крепкий старик, появившийся вместе с последней группой дружинников. — Тут под землёй целую деревню спрятать можно. А судя по отклику артефактов, то нас ждут не меньше трёх десятков человек...

Надолго обсуждения не затянулись, так что вскоре к амбару выдвинулся одинокий светловолосый мужчина с чисто выбритым лицом. Вёл он себя спокойно, старался выглядеть дружелюбно, но при этом излучал уверенность в собственном положении, на что имел полное право. В конце концов, тридцать боевых магов, вышедших против толпы сквибов и их покровителей... могли испытывать самоуверенность.

Дойдя до дверей, чародей постучал в створку и стал ждать. Прошло меньше десятка ударов сердца, когда внутри лязгнул засов и проход приоткрылся, давая увидеть часть пустого зала, находящегося за спиной у здоровяка с лицом, не обезображенным интеллектом.

"Случайного гостя этот красавец точно отпугнул бы", — вынужденно признал волшебник, почувствовавший смрад немытого тела очередного сквиба.

— Я к главному, — заявил светловолосый чародей. — Видишь их? Если не доложишь обо мне, то вашу халупу с землёй сравняют, а потом и тех, кто под ней прячется достанут. Понимаешь мою речь?

— Угу, — невнятно отозвался здоровяк, после чего раскрыл дверь шире и жестом пригласил войти, но не дождавшись реакции развернулся и сам зашагал вглубь постройки, более не обращая внимания на "гостя".

Показав условленный жест другим дружинникам, переговорщик поспешил вслед за проводником, который миновал всё помещение до задней стены, где находилась лестница на второй этаж, по которой начал подниматься наверх. На вопросы он не отвечал, на попытку угрожать не реагировал, в результате чего волшебнику не осталось ничего, кроме как плестись следом.

— Вы не сильно спешили, — заявил Данила, сидящий за простым деревянным столом на столь же невзрачном стуле, в помещении со скошенным потолком. — Это ищите?

С последними словами сквиб подтолкнул так и не вскрытый кошель к краю столешницы, при этом выражением лица демонстрируя полное своё равнодушие. Чародей на это только дёрнул уголком рта, уже успев осознать, что ситуация стала сложнее чем казалось ещё недавно.

— Можете оставить себе, — разрешил переговорщик. — В конце концов, ваши люди честно выполнили работу.

— В таком случае, может быть объясните причину, по которой здесь собралось столько магов? — пожилой человек неопределённо повёл рукой, после чего указал ею на табурет. — Присаживайтесь. В ногах правды нет.

— Выше она тоже отсутствует, — хмыкнул блондин, но приглашением воспользовался. — Вы ведь понимаете, что вам отсюда не уйти... если мы не договоримся?

— Здесь находимся только я, вы и Молчун, — ответил пожилой сквиб. — Внизу содержатся те, на кого нашему лидеру наплевать. Мы же... смерти не боимся, и если не договоримся — жалеть о нас не станут.

"Блефует? Не похоже", — ситуация разом стала намного хуже, так как если собеседник говорил правду, то ничто ему не мешало применить какой-нибудь убойный артефакт, способный забрать жизнь минимум одного дружинника (успокаивало только то, что это означало бы начало полномасштабной войны Князя и мелкой организации, начавшей бороться за рынок дешёвых артефактов).

— Давайте не будем принимать скорополительных решений? — поспешил перехватить инициативу переговорщик, держа руки так, чтобы человек напротив их видел. — Я являюсь голосом Князя, который хочет предложить сделку вашему... главному.

— Предлагай, — коротко разрешил старик, чем вызвал у волшебника лёгкое раздражение. — Можешь считать меня ушами "главного". Он узнает всё, что здесь произойдёт.

Чародей помолчал, собираясь с мыслями, прокрутил в голове заготовленную речь и без сожалений отбросил её. Распинаться перед наглым стариком не хотелось, как и рисковать своей шкурой плетя кружева слов перед сквибом.

— Князь предлагает вам помощь в том, чтобы избавиться от бандитов, мешающих вашей... организации, работать на рынках нашей великой страны, — переговорщик себя одёрнул, возвращаясь к сухому стилю речи. — Чтобы не было недопонимания: нам нужно, чтобы вы завалили рынок дешёвым хламом, из-за чего ремесленники начнут разоряться. После этого люди Князя сделают им предложение о работе, протянув руку помощи.

— Ну а когда разорившиеся ремесленники прибегут к вам, вы уже сможете избавиться и от нас, — констатировал Данила.

— Зачем нам избавляться от умных людей? — волшебник улыбнулся. — Умные люди всегда найдут способ договориться...

Комментарий к Глава 20

Всем добра и здоровья.

========== Глава 21 ==========

В зале царил полумрак, разгоняемый светом масляных ламп, установленных в специальных держателях на стенах, в воздухе чувствовался запах духов, алкоголя и пота, смешивающийся в отвратительный для обострённого обоняния смрад, а по чутким ушам бил гомон десятков людей, говорящих одновременно. Дамы в платьях, мужчины в костюмах, камзолах и мундирах, откровенно скучающие дети и подростки, коих родители привели "Себя показать и других посмотреть", занимали свои места согласно купленным билетам. Несмотря на то, что пик популярности нынешнего представления уже прошёл, помещение оказалось забито полностью, включая и балконы...

Геллерт, красующийся аккуратно уложенными чёрными волосами, чёрным же фраком и тростью с навершием в виде белой головы собаки, неторопливым и целеустремлённым шагом лавируя между группами маглов добрался до крайнего места в четвёртом ряду и безмолвно опустился на сидение, незаметно проверенное на непредвиденные сюрпризы (а то память подсказывала, что под обивку стула очень хорошо ложатся взрывные печати, активирующиеся удалённо). Сложив кисти рук, обтянутых белоснежными перчатками поверх трости, он облокотился на высокую спинку и стал ждать начала представления, посещение коего совмещало в себе сразу и приятное, и полезное...

"И всё же кое в чём маглы как этого, так и моего прежнего мира ушли куда дальше волшебников и шиноби вместе взятых. Пусть мы можем менять внешность так, как и не снилось ни одному актёру, способны создавать реалистичные декорации, а также привлекать фантастических животных, но в плане творчества они остаются недосягаемы", — не по наслышке зная о работе шпионов, вживании в образ и отыгрывании роли, Грин-де-Вальд искренне восхищался людьми, способными передать эмоции выдуманных личностей залу, заставляя проживать зрителей все самые яркие моменты, при этом не используя никаких иллюзий, гипноза, ну или других средств.

Разумеется, каждый оперативник "Корня", обученный по всем правилам этой организации, мог бы сыграть любую роль так, что самый строгий критик не смог бы сказать "Не верю!", при этом не покривив душой. Только вот в том, чтобы притворяться тем же торговцем, мелким воришкой, аристократом или крестьянином так, чтобы тебя не отличили от оригинала, и тем, чтобы сыграть эту роль на сцене, имелась огромная разница. При этом далеко не факт, что профессиональный шпион станет любимцем публики, тогда как совершающий ошибки артист, чувствуя настроение зрителей, будет вызывать смех и слёзы столь же естественно как дышит...

А ещё... работников сцены следовало уважать за их выносливость и силу: даже учитывая все перерывы во время представления, они были вынуждены работать в духоте, неизбежно возникающей в помещении, где скапливаются большие количества людей, при этом игнорируя смрад и неудобные костюмы. Ещё в прошлой жизни молодой волшебник знал, что носящие маски весельчаков клоуны на самом деле могут являться самыми несчастными людьми...

"Я стал слишком сентиментальным", — промелькнула мысль в голове уже не столь юного мужчины, привычно контролирующего своё окружение, при этом стараясь не выдавать напряжения.

Кроме Данзо в зале театра, находящегося в центре Санкт-Петербурга, на балконах и в разных рядах среди зрителей, притворяясь обычными гражданскими находились ещё шестеро его трансфигурированных помощников. Пожилая дама с внучкой; лысоватый пухлый мужчина в потёртом костюме; молодые юноша и девушка, смущающиеся друг друга и окружающей их толпы; хмурого вида офицер, один взгляд на которого отбивал всякое желание знакомиться... А ведь за пределами зала дежурили ещё двенадцать бойцов нового "Корня", что готовились в случае необходимости любой ценой освободить оригиналу путь к отступлению.

"Если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами не следят", — мысленно произнёс чародей, нет-нет, да ловящий себя на мысли, что этого слишком много для обычного похода в театр, пусть и совмещённого со встречей с работником министерства магии Российской Империи.

Осведомитель Геллерта занимал должность клерка в отделе погодного регулирования, где кроме него работало около сотни различных волшебников. Вопреки названию, они не контролировали проявления стихии над всей страной, а лишь наблюдали за различными циклонами, антициклонами, активностью солнца... порой тушили пожары летом, усмиряли опасные для крупных магловских городов бури, выполняли заказы на погоду от состоятельных людей. При этом их зоной влияния считался запад империи, в то время как на востоке правили иные силы.

Лето одна тысяча девятьсот первого года, для погодного отдела министерства оказалось крайне загруженным заказами: правящая династия, затратив на это огромные даже по меркам одного из крупнейших государств ресурсы, путём обильной поливки пахотных земель дождями, содержащими массу питательных веществ, добилась рекордных урожаев. Учитывая нарастающую угрозу войны с Германией, о которой говорили пусть не на каждом углу, но довольно активно, данный ход являлся весьма дальновидным, так как позволял запастись продуктами впрок, а кроме того — побуждал крестьян заводить детей. Однако же, дабы на смену изобилию не пришёл голод, одной акции невиданной щедрости хватить явно не могло...

"С другой стороны, если данный проект был проведён через министерство не императором? Какая польза противнику действующей власти может быть от сытого и довольного народа, чья верность только укрепится?", — глядя на то, как на сцену выходят актёры, а в воздухе разливается музыка, Грин-де-Вальд погрузился в свои невесёлые размышления, не забывая отслеживать происходящее вокруг.

Мало для кого было секретом, как сделать простых людей счастливыми: следовало сперва придумать проблему, из-за коей возникнут тяготы и лишения, а затем решить её и вернуть как было. Трюк, разумеется, работает не везде и не всегда, но зато при минимуме затрат позволяет получить максимум выгоды. Но существует и обратная методика, направленная на резкое ухудшение настроений в обществе: сперва совершается некое действие, позволяющее ощутить реальное улучшение жизни, а затем всё возвращается к начальному варианту, а то и немного хуже.

Учитывая, что в стране медленно развивается народное движение, члены коего заявляют о равенстве между людьми, а также обвиняют правительство в угнетении простых тружеников, на плечах коих и держится страна, то возникают логичные подозрения в том, что план по увеличению урожайности был разработан во благо. В конце концов, за пару-тройку лет успеет родиться немало детей, которые первое время будут только есть, а когда подрастут, то может наступить какой-нибудь кризис, что приведёт к голоду и возрастанию недовольства. В результате те, кого сейчас и за серьёзную угрозу не считают, смогут набирать добровольцев в свои ряды бросая им крошки со стола тех, кого объявят виноватыми во всех бедах.

"Слишком долгосрочный план", — сам себе возразил молодой волшебник, в очередной раз напоминая, что совпадения случаются и за ними не всегда стоит чья-то воля.

И всё же план, нарисованный в воображении замаскированного блондина выглядел крайне перспективным. Вероятно, если бы перед ним самим стояла задача ослабить, а то и разрушить страну вроде Российской Империи, при этом не привлекая к себе слишком много внимания, то он поступил бы схожим образом (ведь заказные магические дожди не только ударят по казне, но и позволят загубить более перспективные инициативы вроде развития производств, при этом имея крайне краткосрочный эффект). Впрочем, из-за того, что разного рода неожиданности в мире магии могли случаться едва ли не каждый день, то этот план следовало использовать даже не как основной, а в качестве дополнения к чему-то масштабному...

— Отрадно видеть, что в погоне за богатством и могуществом, молодое поколение не забывает и о духовном развитии... и отдыхе, — произнёс благообразного вида пожилой мужчина, одетый в серый костюм, устраиваясь на свободное место рядом с Данзо. — Надеюсь, я не сильно опоздал?

— Что вы, Святослав Валерьянович, представление началось буквально пару минут назад, — отозвался бывший глава "Корня", от коего не ускользнуло то, что их окружил слабенький барьер от подслушивания. — Главного героя ещё не бросили в тюрьму, а его невеста не вышла замуж за лучшего друга.

— Лучшие друзья — они такие, — покивал собеседник, выглядящий лет на пятьдесят. — Кому ещё можно доверить любимую, если не ему?

— Пока не начались действительно интересные события, давайте закончим с делами, — попросил Геллерт, действительно не желающий вместо наслаждения игрой актёров заниматься плетением словесных кружев. — Вы писали, что узнали некую... важную информацию?

— Сразу к делу? — собеседник тихо хмыкнул. — Полностью поддерживаю вас в этом желании. Скажите, вам что-нибудь говорит словосочетание "Овёс на ветру"?

...

Из слов своего (и не только своего) информатора Грин-де-Вальд узнал, что министерство магии Магической Руси приняло решение о начале "посева" новых волшебников. Делается это не совсем открыто, из-за чего большей части обывателей о данном факте не сообщалось, но и не так, чтобы слишком уж тайно, дабы благородные господа не прошли мимо. Заключался же проект в том, что получившие разрешение и подробные инструкции чародеи, могли начать плодить бастардов среди маглов, что позволяло рассчитывать на усиление притока "маглорождённых".

Маленькие, даже не обученные мажата, за счёт наличия в своём организме большего объёма энергии нежели у простых людей, при прочих равных обладали более высокой выживаемостью. Поэтому, если задумка увенчается хотя бы частичным успехом, то уже через десять-пятнадцать лет рода, которые участвовали в проекте, получат возможность пополниться полукровками и обзавестись вассалами. Разумеется, каждого нового члена им придётся убеждать примкнуть к себе, но мало кто из детей крестьян всерьёз даже задумается об отказе.

"Но это будет так, только если у них не появится альтернатива. Скажем... некая группировка, борющаяся за равные права для маглорождённых, охотно делящаяся знаниями, золотом, иными ресурсами", — думая так молодой волшебник понимал, что снова строит теорию заговора там, где её вполне может и не быть.

Кто продвинул инициативу "Овса на ветру" информатор не знал, так как к родовитым благородным господам не относился, являясь членом потомственной, но не слишком влиятельной семьи. Таким образом развеять подозрения Данзо он не мог, в результате чего основными стали две теории: во-первых, поддерживающая нынешнюю правящую династию фракция решила увеличить численность и укрепить свои позиции перед вероятной войной, ну или во-вторых, некто, кто "раскачивает лодку" Российской Империи, пользуясь народными волнениями хочет подготовить магическую поддержку для крестьян и рабочих.

На фоне этих новостей, крайне интересных и для основателя "Корня", увидевшего возможность присвоить себе часть результатов чужих трудов, желание Князя заполучить под свою руку побольше производителей дешёвых артефактов смотрелось особенно интересно. Впрочем, догадки без доказательств оставались пустыми теориями, а волшебник, вышедший на контакт с марионетками Геллерта, на самом деле мог являться обычным любителем править и считать деньги... ради самого ощущения собственной важности.

Сама ситуация с обнаружением одной из организованных Грин-де-Вальдом перевалочных баз, где обитали только трансфигурированные двойники, заставила более серьёзно отнестись к безопасности. Теперь все получаемые предметы, если на них не должно было иметься чар, обрабатывались особым зельем, которое нарушало поверхностные плетения. В то же время в разных деревнях и городках появились точные копии одного молодого волшебника, ведущие неприметный и тихий образ жизни, что являлось методом противодействия пророкам и провидцам.

Только вот пока молодой чародей работал над обеспечением собственной безопасности, образовалась одновременно и неожиданная, и ожидаемая проблема. Волшебники, получавшие прибыль с продажи товаров ремесленников, конкуренцию коим устроил новый "Корень", не сумев добиться результата привычными методами, сменили свой подход...

* * *

— Я не буду покупать ваши изделия, — заявил хозяин лавки бытовых артефактов, нервно сжимая в ладонях какой-то платок, то и дело косясь на выход из торгового зала. — И больше не приходите.

— Вас не устраивает качество нашего товара? — спокойно спросил Данила, одетый в серый плащ с высоким воротником, красуясь коротко остриженными волосами.

— Да, — ответил бывший постоянный клиент. — Они... не подходят моим покупателям.

— И в чём их недостаток? — чуть наклонив голову и немигающим взглядом смотря на чуть пухлого светловолосого волшебника, одетого в красную рубашку, жилет и штаны серого цвета, уточнил трансфигурированный человек.

— У вас... нет разрешения от гильдии артефакторов, — нашёлся собеседник с ответом. — Да. Я не могу продавать в моей лавке вещи, созданные кем-то... Не специалистом. Вот.

— В прошлом месяце это вам не мешало, — вновь заметил Данила, отмечая выступивший на лбу у собеседника пот.

— Раньше... Это было раньше, — торговец сделал шаг назад и приказал-попросил: — Уходите. У меня много работы...

...

— Я не буду покупать у вас травы и грибы... Да и вообще ничего покупать не буду, — заявил седой аптекарь, сидя на табурете перед собственной лавкой.

— Этому есть какая-то причина? — уточнил трансфигурированный сквиб.

— Из-за вас мои внуки не могут зарабатывать, — пожал плечами собеседник. — Пусть у них услуги и дороже, но они — родня.

...

— Ваши зелья меня не интересуют, — пожилая женщина, подметавшая пол коротким веником, одетая в тёмно-серое платье с передником, ухватившись левой рукой за косяк двери разогнулась, стёрла со лба пот и вздохнула. — Да и никто у вас ничего покупать не будет.

— Хм... — магический двойник прикрыл глаза. — Расскажете, откуда такое единодушие?

Собеседница нахмурилась, затем чуть высунулась на улицу, осмотрелась и, никого не обнаружив, вновь вернулась в помещение, заговорив через порог:

— Кому-то угрожали сжечь магазин, а то и дом, кому-то давили на совесть, рассказывая о голодных детях и их родителях, которые потеряли последний способ заработка. В общем... разный подход эти бандиты использовали, но своего добились. Не будет у вас теперь тут покупателей. А если сами решите торговать... Ну да не дураки. Сами всё понимаете.

— Понятно, — трансфигурированный мужчина кивнул, развернулся боком к магазину и пошёл вдоль по дороге. — Доброго дня.

...

Не везде оперативников "Корня" ожидало одно и то же: некоторые предприниматели оказались слишком принципиальными, чтобы угрозы на них подействовали, а также достаточно сильными, дабы себя защитить. Некоторые волшебники обращались к аврорам, другие имели собственных покровителей, но несколько раз на месте знакомых магазинчиков обнаруживались пепелища.

Не сложно было понять, что не сумев найти базу конкурентов, бандиты решили переключить внимание на посредников, обрубая саму возможность сбывать свой товар. Данзо тоже мог начать угрожать, обещать защиту или предпринять попытку прямого противостояния... но предпочёл и сам пойти иной дорогой.

Передав собранную информацию Князю, чтобы он оказался занят хотя бы на какое-то время, молодой волшебник поднял немногочисленные свои знакомства в министерстве, заплатил некоторую сумму взяток (благо, что зарабатываемое золото тратилось медленнее чем добывалось, даже с учётом сотрудничества с контрабандистами), после чего дал в газету объявление о найме на работу. Учитывая, что обычный магазин стал бы отличной мишенью для противников, он придумал неожиданную даже для себя идею, которая вычёркивала из цепочки "Производитель-Потребитель" самое уязвимое звено...

Комментарий к Глава 21

Всем добра и здоровья.

========== Глава 22 ==========

Облетев опушку старой рощи, деревья коей переплетались кронами настолько плотно, что образовали подобие полноценной крыши, невзрачная серая сова сбросила в траву неприметный деревянный амулет, похожий на маленькое колёсико, украшенное затейливой резьбой. Прошёл десяток секунд, после чего раздался тихий хлопок, а затем на том самом месте, куда упал артефакт, появился молодой высокий мужчина с чёрными волосами, льдистыми глазами, волевым лицом, одетый в куртку из кожи какой-то рептилии, шерстяные штаны и высокие сапоги.

Молодой человек осмотрелся, поднёс к лицу вставленное в оправу зачарованное стекло, нахмурился... покосился на только-только разгорающийся рассвет, после чего кивнул и, достав из-за пазухи ещё один артефакт в виде монеты, уронил его в траву в шаге от себя. Не прошло и минуты, как рядом появился Геллерт, облачённый в светлые штаны, синий китель, чёрные сапоги и шляпу с короткими полями, из-под коей выглядывали светлые волосы (в этот раз он решил предстать без маскировки).

Место встречи с проводником, коего обещали прислать магики Магической Руси, почти не контактирующие с русскими волшебниками, оказалось чистым от засад или следящих чар. И пусть кто-нибудь мог бы решить, что подобные меры предосторожности пахнут паранойей, но Грин-де-Вальд предпочитал не пренебрегать привычкой проверять территорию на угрозы для себя, отправляя вперёд двойника. В конце концов, уже сегодня купленные почтовые совы начали разносить Торговые Книги прямо в дома волшебников, тем самым минуя такое звено перемещения товара как магазин, что вызовет недовольство не только у конкурентов из числа производителей артефактов, зелий и сборщиков ингредиентов, но и у продавцов, и хозяев лавок.

"Удобство новой системы оценят далеко не сразу, но даже если десятая часть всех товаров будет заказываться у меня, это нанесёт серьёзный удар по рынку", — мысленно констатировал Данзо, уже неплохо разбирающийся в реалиях магического мира Руси.

Порыв ветра заставил шелестеть листву высоких узловатых деревьев, которые возвышались прямо перед молодым волшебником. По высокой траве, произрастающей на обширных полях и холмах, остающихся позади человека, побежало подобие морских волн... что особенно красиво смотрелось с высоты птичьего полёта.

Между крайними деревьями мелькнула серая шкура, а затем из-под сводов леса на утренний свет солнца вышла волчица. Это было высокое, жилистое животное с густой шерстью, умными жёлтыми глазами, острыми клыками, множеством шрамов и рваным левым ухом, дёргающимся при каждом сколь-нибудь резком звуке.

"А вот, похоже, мой проводник", — подумал создатель "Корня", встречаясь взглядом с магическим существом, только сейчас скинувшим свою маскировку.

— Ты здесь, чтобы проводить меня на собрание? — спросил Геллерт, чередой ментальных образов повторяя вопрос на случай, если хищница не понимает человеческой речи, что было маловероятно, но всё же возможно.

Волчица прикрыла веки, оскалилась и медленно кивнула, будто бы усмехаясь и провоцируя человека. После этого она развернулась и махнула хвостом, зовя гостя за собой...

"Очень непростое животное", — мысленно отметил Грин-де-Вальд, оставляя своего двойника дежурить на месте прибытия, в то время как сам последовал за проводником.

Вскоре они добрались до первых деревьев, словно бы расступившихся в стороны, тем самым открывая волшебнику возможность войти на звериную тропу. Хищница не колебалась и не замедляя шаг скрылась в полумраке рощи, вынуждая своего подопечного сделать решающий выбор. Впрочем, если бы Данзо всё ещё колебался, то вовсе не прибыл бы на опушку...

"Интуиция молчит, а ведь в этом мире она у меня стала обостряться. Жаль, что в той операции с оборотнями мне это не помогло", — оказавшись под переплетением ветвей, образующих подобие коридора, человек остановился и запустил руку во внутренний карман кителя, откуда достал белый платок, краюху хлеба и немного соли.

Пенёк, на который можно было положить подношение, нашёлся на краю тропы, так что даже отходить никуда не пришлось. Когда же молодой мужчина разогнулся и посмотрел вперёд, то увидел насмешливый взгляд жёлтых глаз волчицы, морда коей красовалась клыкастым оскалом.

— Идём, — произнёс гость, делая первый шаг по лесу, сразу ставшему будто бы чуть светлее.

Фыркнув, хищница независимо отвернулась и неспешно потрусила вглубь чащи, при этом слегка размахивая хвостом. Геллерт был вынужден ускориться, дабы не отстать, а стоило ему бросить взгляд назад, как он увидел глухую стену из деревьев и колючих кустов.

Листва весело зашелестела, где-то запели птицы, заскрипели ветви, зашелестели мелкие зверьки. Лес будто бы показывал, что не считает Грин-де-Вальда чужим... пусть и временно.

"Мне дали гостевой доступ", — выудив из памяти подходящий термин, дёрнул уголком рта Данзо.

...

Идея Торговых Книг пришла в голову Грин-де-Вальду благодаря активному использованию протеевых чар в дневниках, коими были снабжены многие трансфигурированные двойники. К сожалению, отправить волшебникам обычные тетради со списками предоставляемых услуг хоть и было можно, но логика подсказывала, что эффект от подобного действия будет близок к нулевому, а то и вовсе примет отрицательные значения. В конце концов, в деле купли-продажи тех или иных вещей очень важно было заинтересовать вторую сторону...

Данзо пришлось во всю использовать своё воображение, чтобы на чистых листах создать подробные изображения артефактов, сосудов для зелий, сосудов с зельями, ну и некоторых ингредиентов, которые он мог предоставлять в сколь-нибудь массовом виде. Рисунки дополнялись образами красивых молодых девушек и мужчин, демонстрирующих применение купленного товара, для чего глава "Корня" вспомнил некоторых Шиноби и изменил их лица на европейский манер.

Однако же картинки оказались наименьшей из проблем в деле создания полноценного артефакта: каждый лист приходилось зачаровывать, чтобы получить связанную между собой пару. При этом нельзя было из одного листа, на который нанесены чары, сделать четыре куска для разных книг, так как в этом случае отметку о покупке видели бы не только покупатель и продавец, а все владельцы Торговых Книг. Переложить задачу на трансфигурированных сквибов тоже не получалось, так как создавать заклинания они не могли, а рунные цепочки для данного дела не подходили.

Артефакт, умеющий накладывать одно-единственное заклинание удалось купить в министерстве, причём по довольно скромной цене: мастеру потребовалось описать задачу магического устройства, после чего уже на следующий день заказ был выполнен. Единственным неудобством оставалось то, что Данзо приходилось лично его подпитывать, параллельно занимаясь другими делами вроде чтения отчётов. В результате этого он уставал на порядки больше обычного, спать ложась в состоянии близком к выжатой тряпке.

Получая до шестидесяти парных листов в час и до полутысячи в день, за месяц молодой волшебник сумел создать первую партию Торговых Книг. С корешками из тонкого, но прочного дерева, обтянутого змеиной кожей, с названиями, выведенными золотом, взятым из монет, они выглядели весьма внушительно, не вызывая желания бросить себя в печь и забыть.

Разумеется, о том, чтобы послать по экземпляру книги каждому волшебнику пока что не шло и речи: первая партия предназначалась, во-первых, состоятельным людям, в качестве рекламы, а во-вторых, главам магических деревушек. Кроме того, небольшую рекламу удалось заказать и у почтовых отделений...

Из-за своей занятости новым проектом, заставившим в очередной раз ощутить нехватку помощников-волшебников, глава "Корня" был вынужден минимизировать активность во внешнем мире: даже двойников он создавал исключительно по строгой необходимости. Но и в этом можно было найти положительную сторону, так как чародеи, угрожавшие хозяевам лавок для того, чтобы они не имели дела с его организацией, почувствовали вкус успеха и расслабились. Князю это не нравилось, но как-то надавить на своего союзника он не мог, из-за чего злился ещё больше, гоняя собственных подчинённых.

И теперь, после сделанного хода, предстояло ждать реакцию как от простого населения, так и от игроков вроде министерства, фракции императорской семьи, молодых бунтарей и тех же бандитов...

...

"Протеевы чары, пожалуй, являются одним из самых гениальных изобретений волшебников", — пронеслась в голове Геллерта мысль, венчающая его размышления на тему Торговых Книг и всего, что с ними связано.

Не сразу молодой человек отметил то, что написанное на одном куске связанного пергамента, отображается на его копии не только теми же символами, но даже цветом. Однако, когда данный факт всё же достучался до разума, трансфигурированные двойники приступили к новым экспериментам: сперва они писали невидимыми чернилами, проявляя надпись на втором куске пергамента, а затем использовали зеркальный состав (к сожалению серебро и золото оказались неподходящим материалом, из-за чего пришлось обратиться к алхимии).

Путём экспериментов, замедленных из-за создания Торговых Книг, своеобразному научному отделу "Корня" удалось сотворить зелье, превращающее поверхность пергамента в подобие зеркала. Не то, чтобы задачка была действительно сложной для волшебника, прошедшего хорошую подготовку в одной из лучших цитаделей знаний мира, но почему-то столь изящное решение либо вовсе никем не использовалось, либо не афишировалось, оставаясь уделом избранных.

"Связные зеркала — это не только возможность разговаривать видя собеседника, но и средство слежения за пространством. Можно разместить уменьшенные свитки в важных местах, скрыв их от чужих взглядов, а в какой-нибудь комнате повесить его пару, чтобы один охранник мог контролировать большую территорию", — Данзо, как бывший шиноби, у коего было высокое сродство со стихией воздуха, прекрасно знал принципы распространения звука, а потому представлял, что нужно сделать для передачи ещё и голоса между артефактами общения.

Вообще, чем больше о магии становилось известно, тем сильнее крепло ощущение, что либо многие очевидные открытия не доходят до обывателей по чьему-то злому умыслу, либо же волшебники не заинтересованы в развитии своего сообщества. Не сложно было представить себе учёного, складывающего все свои достижения в ящик, чтобы ими пользовались только потомки, ну или группу высокопоставленных чиновников, решающих не позволять рушить их маленький и уютный мирок.

"Пожалуй... местами индивидуализм в магическом сообществе даже более развит чем среди шиноби", — мысленно констатировал Грин-де-Вальд, поднимая взгляд к переплетающимся кронам.

Солнечные лучи, всё же пробивающиеся через густую листву, даже не думающую начинать желтеть и опадать, вонзались в землю строго вертикально, создавая угол почти в девяносто градусов. Учитывая, что с момента начала пути прошло меньше часа, можно было сделать два вывода: либо лес играет со временем, либо искажает пространство (второе было более вероятно, хотя волшебник и не заметил никаких характерных эффектов подобного воздействия).

Можно было бы определить своё местонахождения при помощи чар, родственных заклинанию определения времени. Однако же для этого требовалось воспользоваться палочкой, что могло быть негативно воспринято как проводницей, то и дело поглядывающей назад и неустанно прислушивающейся, и тем существом, что являлось хозяином леса. Да и в случае нахождения на специально экранированной территории, чем не брезгуют чистокровные чародеи, сколь-нибудь достоверный ответ становился недоступен вовсе.

"Вряд ли Леший, способный искажать пространство незаметно для того, кого перемещают, не озаботился защитой от столь простых трюков. Придётся ориентироваться старым способом: высчитывая координаты по времени", — не успела эта мысль оформиться окончательно, как впереди возникла светлая арка, откуда лился яркий полуденный свет, а до слуха донеслись звуки чьих-то голосов, владельцы коих о чём-то азартно спорили.

Попытка притормозить, чтобы прислушаться к происходящему получше оказалась замечена и пресечена: находящиеся рядом деревья недовольно заскрипели, а волчица обернулась и сверкнула сердитым взглядом. В другое время это можно было бы проигнорировать... но сейчас молодому мужчине требовались хорошие отношения с магиками Руси, раз уж именно на них он делал ставку в вербовке.

"Нужно будет начать нанимать маглорождённых и чистокровных из молодых семей. Строгие контракты они подписывать не станут, но даже если освободят меня от части официальной работы — это уже будет хорошо", — показав раскрытые ладони, Данзо поспешил за хищницей, чтобы миновав арку оказаться на большой поляне, окружённой хвойными деревьями вместо лиственного леса.

Совершив внезапный рывок, волчица вырвалась вперёд, вскинула голову к небу и завыла настолько громко и пронзительно, что у волшебника даже зубы заныли. Когда же вой прервался, на поляну опустилась тишина, в которой сама проводница присела на задние лапы, а затем поднялась вертикально, заставляя своё тело лишиться шерсти и изменить форму.

"Не оборотень, так как превращается слишком спокойно, да ещё и днём; не анимаг, так как человеческое тело именно изменяется... Какой же у неё контроль над тканями собственного тела, чтобы проворачивать подобное?", — наблюдая за процессом, чем-то напоминающим результаты экспериментов ученика старого друга из прошлой жизни, глава "Корня" всерьёз напрягся (человека в этом существе он до сих пор не видел, невзирая на внешнюю оболочку).

— Что пялишься, отрок, никогда бабу голую не видел? — обернувшись к Геллерту вполоборота, оскалила острые зубы бледная горбатая старуха с кривыми мускулистыми руками и ногами, а также волчьими глазами. — Али не хороша? Ну дык мне не сложно и краше стать.

Едва отзвучали слова, как тело ведьмы вновь поплыло словно воск: конечности выпрямились, мышцы стали менее выраженными, горб исчез, кожа разгладилась, обвисшая грудь обрела упругость... лишь хищная клыкастая улыбка оставалась неизменной, да волчий взгляд будто бы пытался заглянуть в душу. Вскоре на примятой траве стояла уже не карга, коей можно было ночью авроров пугать, а юная красавица с пепельными волосами, буквально излучающая в пространство застенчивость и невинность.

"Истинный маг", — ударилась в голову мысль, заставившая почувствовать себя крайне неуютно (всё же об этой братии информации было мало, да и в общий доступ ничего кроме слухов не просачивалось, а сходились они на том, что нормальных среди Истинных нет).

— Рад нашей встрече... — начал говорить молодой мужчина, но прервался из-за яростной гримасы на лице ведьмы.

— Не лги мне, кукловод: чего-чего, но радости ты точно не испытываешь, — сколь неожиданно вспышка злобы появилась, столь же резко и прошла, сменившись полным безразличием, что читалось и в жестах, и в голосе. — Хотел разговоры говорить с волшебными народами? Веди. Да только попробуй им солгать: сегодня тебя лес защищает, а завтра — нет.

Оставив за собой последнее слово, женщина развернулась к своему собеседнику спиной, от чего взметнулись белые волосы, водопадом упавшие на спину и плечи, после чего пошла к избе, стоящей на четырёх столбах ближе к середине свободного пространства. Спустя несколько шагов к ней подбежали волки, крупные и мускулистые... но всё же магические существа, а не маги, которые начали ластиться к ведьме словно щенки к матери.

"О том, что Истинные — ненормальны, слухи не врали. Впрочем, для простых людей и волшебники — сплошь безумцы, монстры или шуты", — промелькнуло в голове человека, решившего наконец-то осмотреться вокруг.

Комментарий к Глава 22

Всем добра и здоровья.

========== Глава 23 ==========

По краям поляны, не выходя из-под ветвей хвойных деревьев, между толстыми стволами словно в воротах стояли разнообразные магики, числом от трёх и до семи. Делегации, как понял Геллерт, состояли только из вождей, вожаков и иных лидеров, вольных принимать решения за свои народы.

Первыми, на кого Грин-де-Вальд обратил своё внимание оказались три медведя: бурые великаны под два с половиной, а то и три метра ростом, с короткими мордами, сравнительно небольшими головами, мощными лапами с острыми когтями, похожие на диких сородичей только издалека, не выражали ничего кроме лёгкой опаски. Несмотря на физическую силу, среднюю сопротивляемость магии, они были достаточно малочисленны и не слишком одарены... О них даже ходили слухи, что медведицы умеют превращаться в женщин, чтобы продолжить свой род с кем-нибудь из людей (для этого им требовалось сменить облик на несколько часов, что вполне позволяла провернуть некоторая ритуальная магия).

"Основными "жертвами" становятся охотники, ушедшие в дикий лес в гордом одиночестве. Некоторые из них даже возвращаются живыми, чтобы рассказать очередную небылицу", — вспомнились молодому волшебнику сведения, вычитанные в одной не слишком заслуживающей доверия книжке, купленной на торговой улице русского магического квартала.

Глядя на медведей молодой человек не мог отделаться от мысли, что слухи могут быть хотя бы частично правдивыми. Правда если с популяцией этих магиков всё настолько плохо, то он не мог взять в голову, почему их кровь всё ещё не разбавилась. Однако это был не столь важный вопрос, чтобы задавать его здесь и сейчас, тем самым рискуя разрушить ещё даже не построенные отношения.

Неподалёку от первой группы находились пять котов, стоящих на задних лапах с лёгкостью, которую от подобных существ не ожидаешь. Самый высокий из них достигал метра двадцати сантиметров макушкой, украшенной подвижными острыми ушами, обладал серо-коричневой шерстью и сверкал цепким взглядом красноватых глаз. На его правой передней лапе, похожей на руку, красовался один из ранее переданных браслетов, что можно было считать хорошим знаком: всё же родственники знаменитого учёного кота, и ничуть не менее знаменитого кота-людоеда, способного взглядом заставлять закаменеть мышцы своей жертвы, открыто демонстрировали доверие.

"Опасные ночные охотники, убийцы, диверсанты и воры. В ином мире они точно стали бы компаньонами одного из кланов шиноби", — констатировал про себя глава "Корня".

Словно бы прочитавший мысли человека хищник усмехнулся, демонстрируя острые зубы. Если бы Данзо был менее опытным, то он действительно мог бы поверить, что его защиту сознания прошли с пугающей лёгкостью, причём совершенно незаметно для чародея. Только вот психологический трюк, когда шпион показывает собеседнику, что знает о нём что-то необычное... но никому об этом не говорит, являлся старым как мир.

"Ты бы ещё кивнул и палец к губам поднёс", — слегка подмигнув и кивнув, решив подыграть возможному союзнику в переговорах с магиками Руси, подумал Геллерт.

Далее на очереди была крайне необычная группа, при виде которой нервный человек мог бы схватиться за оружие, если бы к этому моменту его ещё не пронял вид предыдущих существ: четверо утопленников с водянистыми глазами, без единого следа разложения на телах, одетые в одни лишь рваные штаны и причудливые венки на шеях, стояли вокруг деревянной бочки с толстым стариком, красующимся голубой кожей. Голову местного водяного украшали белые водоросли, заменяющие ему волосы и бороду, во рту находились острые треугольные зубы, а немигающие рыбьи глаза сверкали жадным интересом, только дополняя общее неприятное впечатление. Насколько можно было судить с чужих слов, то ниже пояса у него должен был находиться рыбий хвост...

"Русалки — хищники, не брезгующие есть людей, владеющие чарами обмана разума и контролем нежити, которую создают из утопленников. Иная нежить им не подвластна, что косвенно подтверждает теорию, что на самом деле это результат высокого уровня владения магией воды. Гидратацией если и владеют, то не демонстрируют этого. Могут стать поставщиками ценных товаров от жемчуга и ракушек, до грузов с затонувших кораблей", — никак не став выражать своего отношения к демонстрации магика, Грин-де-Вальд перенёс внимание на другую группу.

Группа, если так вообще можно называть одного-единственного разумного, представляла из себя лисицу, устроившуюся в корнях дерева на солнышке и наглым образом изображающую сон. Лисы-оборотни на Руси появились давно и пришли из Азии, прижились как родные и успели заслужить неоднозначную славу: даже в магловских сказках они выступали то мудрыми и благородными существами, то хитрыми и жестокими монстрами... Достоверно было известно, что одна из представительниц этого вида поучаствовала в упокоении Кощея, коего убивали всем миром несколько раз и до сих пор опасались, что он в любой момент вновь выскочит как чёрт из табакерки.

"То ли сильный некромант, то ли очередной истинный маг, слишком эксцентричный даже для этой братии. Если бы он появился в магической Руси, то я предпочёл бы сбежать обратно в Европу, ну или уйти в Азию самым коротким путём", — взгляд молодого волшебника непроизвольно скосился на избу, где скрылась проводившая его на поляну ведьма, личность коей была ничуть не менее известной чем у Бессмертного.

Достоверной информации об истинных магах было мало, так как они почему-то не стремились рассказывать о себе или ложиться на столы учёных как образцы для исследований, но некоторые предположения о их силах всё же имелись. Каждому волшебнику было известно, что чародейство во многом зависит от воли, силы пользователя, знания о том или ином таинстве как можно большего числа разумных. Проводя какой-либо ритуал, одарённый не только вкладывает в него силу и желания, но в то же время делает запрос к миру, который хоть и не имеет своей личности, но всё помнит и способен воспроизводить действия, реальность коих распространена.

Парадокс магических таинств заключается в том, что гораздо легче их совершать при минимуме свидетелей: лечение наложением рук пройдёт быстрее и качественнее в помещении, где кроме целителя и пациента никого больше нет, чем на глазах у сотен маглов. Объяснялось это сомнениями, присутствующими в душах у не имеющих развитого дара, либо в их представлениях о происходящем, отличающихся друг от друга.

Истиные маги, по предположению автора книги, где им уделялось преступно мало внимания, вместо обращения за помощью к внешнему миру, для создания чудес выворачивали наружу свой внутренний мир. Таким образом, обычные чародеи убеждали реальность, что происходит то или иное событие, в то время как эти малочисленные индивиды ставили мир перед фактом, что в зоне их влияния всё происходит именно так, как они того хотят.

...Разумеется, всё это могло быть лишь фантазиями учёного, ну или того, кто себя таковым считал. Для Данзо в данный момент это не играло никакой роли.

Возвращаясь к лисе молодой человек мог сказать, что спиной к ней поворачиваться бы не стал невзирая ни на какую внешнюю невинность и безобидность. Её сородичи могли превращаться в человекоподобных существ, при помощи иллюзий притворяясь людьми, чем нередко пользовались для своих "шалостей".

Кентавров представляли двое послов: крупный жеребец, чей торс бугрился мышцами, лицо украшала борода, а изо лба росли ветвистые рога, а также кобыла, прикрывающая грудь широкой полосой ткани. В отличие от привычных представителей этого вида, нижняя половина туловища которых представлена телом лошади, местные кентавры (или же их правильнее называть иначе?) являлись наполовину оленями.

Главным отличием местной разновидности копытных четвероногих магиков от полуконей, известных склонностью к прорицанию, можно было назвать поголовный талант к магии природы. Интуиция подсказывала, что именно с ними конфликта следует избегать особенно старательно, так как лесу может не понравиться угроза в сторону его помощников.

Лица оленеподобных кентавров были приближены к человеческим, но отличались от них в достаточной степени: более прямые и широкие переносицы, более широко расставленные глаза, кажущиеся менее выраженными скулы... Нет, их нельзя было назвать страшными, но и какой-то неземной красоты молодой человек не заметил, не став уделять им слишком много внимания.

Кроме уже перечисленных магиков, на поляну явились фавны: имеющие почти человеческий торс, покрытый шерстью, козлиные ноги и голову, эти существа носили подобие одежды и пользовались довольно сложными инструментами. Их рост не сильно уступал человеческому, про интеллект оставалось только гадать, ну а о характере отлично говорили взгляды, полные вызова и неприязни.

"Не их ли в магловской религии взяли как прототип тех существ, что должны встречать грешников с кипящими котлами и вилами?", — промелькнула в голове Геллерта.

— Так что, малой, так и будем молчать да глазами глядеть? — спросил мужик, сидящий в бочке. — Мне ещё кое с кого должок стрясти надо, так что излагай, зачем собрал всех нас.

На последних словах толстяк добродушно оскалился, взмахом руки указывая на притихших магиков. При этом, вопреки ожидаемому, никто не попытался перечить водяному, отдавая ему инициативу в этих переговорах (лишь захихикали тонкими голосками маленькие существа, чем-то похожие на лягушек и морщинистых старух, облепленных тиной).

— Что же... буду краток, — не стал возмущаться или возражать Грин-де-Вальд. — Я пришёл для того, чтобы предложить сотрудничество: от меня вы можете получить артефакты и зелья, в эффективности которых некоторые успели убедиться.

Стоило отзвучать этим словам, как главный кот активировал браслет, превращаясь в человеческого паренька лет четырнадцати, который изобразил пару шутовских поклонов, а затем вернулся к нормальному своему виду. Присутствующие смотрели на это внимательно, но старались скрывать свои эмоции, пусть это у них и выходило не слишком хорошо: уши лисы встали торчком, кентавры же переступили передними ногами и переглянулись.

— Кроме того, я готов служить посредником в торговле между вами и людьми, если это вам понадобится после того как все обзаведутся похожими амулетами, — благодарно кивнув хищнику, продолжил говорить молодой волшебник. — Я готов предоставить вам волшебные палочки и обучить магии людей... пусть и не бесплатно.

— Как говорят людишки: "Спасибо не булькает", — хохотнул водяной. — Мы хоть и живём в лесах, болотах да другой глуши, но совсем дикими нас не считай.

"Но воспользоваться добротой дурачка, который навесит на себя кучу обязательств за "спасибо" вам это не помешает. Так что лучше сразу расставить все точки", — мысленно ответил Данзо, внешне сохраняя невозмутимость.

— Кроме прочего, я могу открыть вам путь в мир маглов, который сейчас активно расширяется, но кроме платы лично мне, вам придётся принести клятву, что вы не станете нарушать закон: похищать детей, есть путников, убивать из прихоти, — голос молодого человека звучал ровно, но вкладываемая в него сила звенела натянутой струной, заставляя вслушиваться в каждое слово. — Каждый свой договор я готов подтвердить клятвой или магическим контрактом — на выбор того, с кем буду вести дела.

— Ох-хо-хо... Соблазнительно-то как, — толстяк сидящий в бочке провёл ладонью по бороде. — Только вот не обессудь, но звучит всё слишком складно. От нас ты что потребуешь, малой?

— Мне нужны помощники во многих делах, — продумывая каждое слово, чародей скользил взглядом от морды к морде. — Сейчас вы можете мне дать слишком мало, поэтому я готов вкладывать в вас свои силы, знания, умения, чтобы в будущем вы отплатили мне соразмерно.

— Хо-хо-хо... — водяной хлопнул в ладоши, чем прервал явно желающих высказаться других магиков. — Мягко стелешь... Коли б лес тебя не пропустил, я уже приказал бы моим молодцам тебя порвать. Коли хочешь честно с нами торговать, то тебе придётся это доказать. Верно я говорю?!

Ответом стало утвердительное ворчание, рычание, блеяние. Казалось, что представители иных народов, получив разрешение от своего негласного лидера, решили тут же компенсировать вынужденное молчание.

Впрочем, Геллерта это ничуть не пугало.

Комментарий к Глава 23

Всем добра и здоровья.

========== Глава 24 ==========

Собрание закончилось и поляна как-то быстро опустела: магики не спешили верить человеку, но и не отказались от сотрудничества, пообещав донести его слова до своих сородичей. Теперь же Геллерту следовало ждать ответных визитов, либо же приглашений на разговор в более уединённой обстановке, где каждый сможет выдвинуть необходимые ему требования (явно, что того же водяного будут интересовать вещи, отличающиеся от тех, что тревожат оленеподобных кентавров).

Оставшись на поляне один, Грин-де-Вальд некоторое время просто стоял и ждал... но так ничего и не дождался. Лес шелестел кронами, среди коих играл тёплый ветер, солнце скрылось за набежавшей тучкой и человека накрыла тень...

Решив, что дальше стоять нет смысла, молодой мужчина направился к избе, у порога коей лежали несколько крупных волков, совершенно никак не отреагировавших на приближающегося человека. Звери были внушительными, напоминали нинкенов клана собачников из прежней жизни, источали вокруг себя ровный фон лёгкой угрозы, как бы намекающей на то, что за чужаком всё же следят. Впрочем, препятствовать желанию подойти к двери они не собирались, по всей видимости будучи уверенными, что старой ведьме ничего не грозит.

"И в этом они правы. Истинные — не те существа, на которых ходят в гордом одиночестве и без подготовки", — остановившись перед входом в жилище чародейки, волшебник помедлил, а затем всё же постучал.

— Заходи, коль припёрся, — прозвучало недовольное старушечье ворчание с той стороны, а затем деревянная створка, украшенная сплетёнными в венок травами и цветами, бесшумно отворилась внутрь. — Обувь сними. А то знаю я вас — западных варваров: где жрёте, там и гадите.

Не обратив внимания на откровенное оскорбление, Данзо разулся и вошёл в дом старой ведьмы. Внутри оказалось не слишком просторно: в правом дальнем углу стояла каменная печь с трубой, на которой лежала медвежья шкура; в левом дальнем углу расположился шкаф с двумя створками; в левом ближнем углу разместился грубый деревянный стол. Под потолком и на стенах висели пучки травы, оленьи рога, на полу лежали шкуры, по всей видимости используемые как ковры... а в два окна, прорубленные в боковых стенах, лился дневной свет.

— Чего тебе надобно? Аль старуху решил порадовать, прежде чем домой воротиться? — усмехнулась горбатая седая женщина, одетая в мешковатое коричневое платье и сидящая перед открытой печью, где без всяких дров горел колдовской огонь, совершенно не дающий тепла.

— Встреча закончена, — констатировал Геллерт, а на вопросительно вздёрнутую бровь добавил: — Мне пора уходить.

— Ну и проваливай, — махнула кистью с узловатыми пальцами, а также похожими на когти ногтями старуха. — Скатертью дорожка.

— Я не знаю пути назад, — терпеливо заметил Грин-де-Вальд.

— Ты волшебник, али кто? — поджала губы хозяйка избы. — Никто тебя за ручку водить не будет. Коли это всё, то проваливай подобру-поздорову.

"Придётся говорить прямо", — на то, что старуха решит его проводить Данзо не сильно и рассчитывал, хотя возможность поговорить на более или менее нейтральной территории и была предпочтительнее.

— Возьмите меня в ученики, бабушка, — произнёс молодой волшебник, встретившись взглядом с яркими жёлтыми глазами чародейки.

Это, разумеется, была наглость с его стороны, тем более тогда, когда ведьма уже показала свою неприязнь. С другой стороны, упустить возможность узнать хоть что-то об этом существе он себе позволить не мог, да и шанс успеха всё же имелся (в конце концов она сама сказала, что лес ему благоволит).

"Если просить не сейчас, то и вовсе никогда", — констатировал глава "Корня".

Прошла секунда, за ней — вторая, потом — третья... после чего дом заполнил звук, похожий на карканье вороны. Плечи старухи сотрясались от смеха, раскрытый во всю ширь рот сверкал острыми клыками, пальцы рук скрючились так, словно она собиралась ими впиться в некую добычу. С явным весельем в голосе женщина заговорила звонко, словно бы слова произносила молодая красавица, а не горбатая карга:

— Ишь ты, нашлась красна девица. А я, старая, сослепу и не признала: за молодца приняла. Скольких ж ты через себя пропустила, что от тебя духом мужским так воняет?

— Я — мужчина, — проглотив и эту насмешку (в прошлой жизни с кем только ни приходилось общаться), изрёк Данзо.

— Так что ж ты, окаянный, к ведьме в ученики набиваешься? Али тебя твой нынешний вид не устраивает? Так я подсоблю: станешь завидною невестой для любого хахаля.

— Как-нибудь обойдусь, — сдержав вспышку гнева, с предельным равнодушием в голосе отозвался молодой человек.

— Тогда и не мели чепуху, — строго припечатала женщина, вставая в полный рост и принимая вид красавицы лет тридцати. — Коли ты о помощи бы попросил, то так и быть — я помогла бы... пусть от тебя и несёт могильным тленом и гнильцой. И где вас, дурных таких, только воспитывают? Небось и баб скоро своими ковырялками махать учить будете, а не настоящему ведовству. Тьфу!

С последним словом ведьма действительно плюнула и Геллерт, к собственному удивлению, не смог увернуться: всё его тело будто бы сковала невидимая сила, а затем в левый глаз словно пришёлся сильнейший удар, от чего вся голова взорвалась болью. Ноги подогнулись, в грудь пришёлся удар ладонью, а со стороны спины стал дуть сильный ветер, как если бы его швырнули подобно снаряду.

— Слушать мне невмочь, убирайся прочь. Коль ещё сюда придёшь, никогда уже не уйдёшь! — донеслись слова отдаляющимся голосом, а затем был удар об землю, заставивший кувыркнуться несколько раз.

Прошло несколько минут до того, как небо и земля перестали меняться местами, а Геллерт смог собрать силы в кулак и приподняться с травы, правым рукавом утерев глаз от вязкой вонючей слюны. Стоило же ему разлепить веки, как сознание охватил ступор: столь чёткого зрения у него не было всю эту жизнь, да и в прошлом мире только после пересадки додзюцу, использование коего жрало уйму энергии, удавалось узреть часть новых красок.

"Это... невероятно", — промелькнуло в голове Грин-де-Вальда, поспешившего убедиться в том, что прорезавшийся дар (дарительницу коего он видел совсем недавно) не попытается осушить своего владельца.

После минуты концентрации стало очевидно, что пусть глаз и тянет на себя магию, но совсем чуть-чуть, что было на общем фоне совершенно незначительным объёмом. В то же время глаз не только видел всё в мельчайших деталях, но и улавливал потоки, местами сплетающиеся в узоры из светящихся линий, что временно было принято считать магией.

"Очень ценный подарок", — недовольно подумал глава "Корня", к чужой щедрости привыкший относиться крайне подозрительно.

В то же время возвращаться в избу, где ему явно не рады, чтобы спросить об условиях пользования даром было нельзя: ведьма однозначно дала понять, что в следующий раз попросту прибьёт, что у неё с высокой долей вероятности вполне получится. Не использовать же подобное преимущество казалось и вовсе глупостью, так как даже если какая-то цена есть, её уже всё равно придётся заплатить.

— Хорошо лежим, — произнёс весёлый голос слева от молодого волшебника, от чего он едва не подскочил на ноги, но сумел себя сдержать и просто медленно повернулся. — Здрав будь, человек.

Правым глазом Геллерт видел подростка лет четырнадцати, не слишком высокого, но жилистого, с зелёными глазами и пепельными волосами. Левым глазом он видел белого кота с зелёными глазами, одетого в человеческие рубаху и штаны, подпоясанные кожаным ремнём.

"Ненавижу этот лес", — подумал про себя Грин-де-Вальд, чувствуя как у него начинает ломить виски (ещё недавно он считал себя достаточно сильным, по меркам этого мира, но сегодня уже дважды, а то и трижды выяснилось, что вершина даже не видна).

— Ты кто? — приняв сперва сидячее положение, а затем и поднявшись в полный рост, спросил молодой волшебник, после чего начал отряхиваться от налипшей на одежду травы.

— Барсик, — оскалился в усмешке новый знакомый, легко подпрыгивая на задние лапы. — Меня к тебе старшие послали, чтобы я тебя к нам домой отвёл. Вроде как мы готовы договор заключить... но условия ещё обговорить хотим. Мы — коты, неволю не любим.

Продолжать переговоры не хотелось от слова "совсем", но и отказаться молодой человек не мог. В конце концов, ради этого он всё и затеял, и теперь испортить план из-за ущемлённой гордости либо собственной лени...

"Как-нибудь перетерплю", — констатировал Данзо, кивая проводнику.

— Веди.

...

— А ты куда собралась? — наступив босой ногой на пушистый лисий хвост, старая ведьма суровым взглядом одарила болезненно тявкнувшую любимицу.

Лисица поднялась на задние лапы и увеличилась в размерах, принимая черты, более или менее похожие на человеческие. Яркие зелёные глаза смотрели с обидой, миловидное личико выражало готовность расплакаться, рыжие ушки, выглядывающие из буйной копны красноватых волос подёргивались.

— Бабушка... — начала жалобным тоном лисица.

— И не думай об этом, — припечатала старуха, схватив вскрикнувшую собеседницу за ухо. — От этого молодца могильным тленом тянет. За его спиной тени стоят и безмолвно плачут... Он — чужой слуга и я не собираюсь вмешиваться в эти дела.

— Но я могла бы... — вновь начала девушка, тут же скривившись из-за усилившейся хватки.

— Если ты за ним пойдёшь, то я плюну на свои зароки, выслежу сопляка и убью наверняка, — пригрозила пожилая ведьма. — Кроме того, благодаря своему дару, он увидит не иллюзию, а твоё настоящее лицо.

— Ты ему помогла? — округлила глаза лисица, после чего воспользовалась возможностью и высвободила ухо, а затем шмыгнула под стол, обвернув пушистый хвост вокруг ног. — Но ведь он тебе не по душе.

— Хозяин леса попросил, — пожала плечами старуха, уселась на табурет рядом с печью и произнесла: — Тем более, я ничего ему не дала, а лишь сняла чужое проклятье... Да и то — частично. Ну да если мальчик не дурак, то сам поймёт, что делать дальше. Хотя... после его просьбы я в этом сильно сомневаюсь.

— Хи-хи-хи... — раздался звонкий смех из-под стола. — И ты запрещаешь мне посмотреть, чего ещё учудит этот молодец.

Последние слова прозвучали откровенно обвинительно, на что старшая женщина вовсе не отреагировала. Некоторое время она молчала, глядя в огонь, затем приманила с потолка пучок трав, тут же брошенный в печь. Подождав, пока топливо прогорит, ведьма выгребла золу, подула на неё и посмотрела на картину, отобразившуюся на ранее чистой каменной поверхности.

— Скоро произойдут события, что коснутся всех... И отсидеться в стороне не получится, — старуха поджала губы, хмуро разглядывая подсказку, размышляя над необходимостью более точных пророчеств. — Поймай-ка мне свежего кролика. Да принеси его живым.

— Ты хочешь заглянуть в будущее? — высунулась из-под стола лисица.

— Ужин буду готовить, — отмахнулась от собеседницы хозяйка дома, после чего добавила вполголоса: — Надоело есть сырое мясо.

Разочарованная обладательница шикарного хвоста вздохнула, приоткрыла дверь и, приняв полностью звериный облик, выскользнула на улицу. Она уже не видела клыкастой улыбки на лице ведьмы, что испачканной в саже рукой провела по импровизированному рисунку на боку печи, оставляя три перечёркивающие черты.

Комментарий к Глава 24

Всем добра и здоровья.

========== Глава 25 ==========

Из своего памятного визита в лес, где ему довелось встретить магиков Руси, Геллерт получил не только союз с несколькими народами, в той или иной степени опасными для простых людей и волшебников, но ещё и познакомился с истиной чародейкой, во многих смыслах раскрывшей ему глаза. Однако же всю глубину поступка ведьмы он понял только тогда, когда вернулся на одну из временных баз после разговора со старыми котами и кошками в магической роще, где эти разумные хищники спали в переплетающихся ветвях, в дуплах, а иногда и в норах среди корней.

Сколь бы сильно ему ни хотелось просто отдохнуть, но изменившееся зрение одного из глаз требовало к себе внимания, а потому пришлось создавать в импровизированном ритуальном зале нагромождения рунных кругов. Профессиональным целителем, как и гениальным ритуалистом Грин-де-Вальд так и не стал, однако же готовых решений, обнаруженных как в тех книгах, что достались в наследство от предков, так и в приобретённых собственными силами трудах хватило, чтобы обнаружить некую дымку, окутывающую голову словно полупрозрачный капюшон (если не знать, на что обращать внимания, её можно было и не заметить).

Больше месяца было потрачено на то, чтобы просто понять, чем является данное образование и кто мог его создать. И если на первый вопрос ответ найти удалось, то о личности "доброжелателя" оставалось лишь догадываться (это могли быть как враги рода, так и сам Шинигами, пусть и с совершенно разными целями).

У окутывающей голову дымки, получившей прореху в области левого глаза благодаря помощи ведьмы, имелось несколько названий, которые не слишком хорошо отражали её суть. Делала же она то, что ослабляла связь волшебника с внешним миром, усложняя взаимодействие с мистическим полем... что применяли на детях волшебников, если у тех просыпался дар провидца, способный свести с ума и взрослого человека с тренированным разумом.

К сожалению Данзо, о том как снять подобное проклятье в доступной ему литературе сказано не было, из-за чего поиски пришлось начинать с самого начала. При этом его не покидало ощущение, что он упускает нечто очевидное... но квалифицированных специалистов, которым можно было бы доверять в достаточной степени, у него не имелось. Идти же за разъяснениями к ведьме, которая с высокой вероятностью знала ответы на вопросы, не позволял уже инстинкт самосохранения.

А тем временем приближалась середина зимы...

* * *

В сумраке зимней ночи пушистые белые хлопья, кружась в безмолвном танце, осыпались с далёких туч на укрытую снежным покрывалом землю, тем самым увеличивая и без того высокие сугробы. Ветер молчал, не тревожа голые ветви деревьев, однако же тишину молодой рощи нарушали голоса веселящихся людей, чьё жильё стояло у самой опушки... вдали от любых поселений.

К этому хутору не вели дороги, да и случайный путник не мог сюда зайти из-за чар, запутывающих любое полноценно разумное существо. Однако же усадьба выглядела не просто обжитой и ухоженной, а своим видом напоминала небольшой дворец с центральным домом в три этажа, сложенным из белоснежного камня. Красная черепичная крыша подсвечивалась тусклым сиянием даже в ночи, высокие стрельчатые окна красовались мозаиками из разноцветных кусочков стекла, бревенчатые пристройки казались массивными и надёжными.

В эту ночь во дворе горели огни в виде факелов на высоких палках, полыхал высокий костёр, молодые мужчины и женщины смеялись, бросались снежками, осыпали друг друга снопами разноцветных искр из волшебных палочек. Снежные олени, медведи, волки и другие трансфигурированные существа, созданные для развлечения, то сталкивались между собой лбами, то бегали за брошенными снежками, будто собаки за палками, а временами и вовсе изображали ездовых зверей. В то же время в конюшне нетерпеливо фыркали дорогие пегасы, гиппогрифы, порыкивал недовольный соседством ездовой грифон...

В самом здании на первом этаже, где находился просторный приёмный зал, своды потолка коего поддерживали украшенные хрусталём деревянные колонны, похожие на застывшие во льду стволы деревьев, под звуки музыки в танце кружились более почтенные сэры и леди. Мужчины хвастались друг перед другом своими дамами, которые блестали пышными платьями, дорогими украшениями, утончёнными манерами и идеальными лицами, а когда кому-то из них надоедало кружить в центре помещения, они отходили к колоннам и заводили негромкие разговоры, обсуждая успехи и неудачи.

Вот немолодой уже брюнет средних лет, лицо коего украшали шикарные бакенбарды, опираясь обтянутой в тонкую белую перчатку рукой на чёрную трость с навершием из белой кости, прекрасно гармонирующую с его фраком, выхватил из воздуха бокал вина, поднесённый расторопным домовым. Сделав небольшой глоток, с видом искушённого ценителя он покивал своему собеседнику, выражая своё высочайшее одобрение букетом напитка, на что хозяин дома только гордо выпятил грудь, словно сам приложил руку к процессу изготовления.

— Из-за этих министерских ритуалов цены на овощи и зерно сильно упали, из-за чего мой добрый друг Жулио понёс убытки...

— ...Не думаю, что Германия решится на активные действия: из-за расположения, на кого бы они не напали, второй сосед ударит в спину...

— ...Эти Торговые Книги — настоящее золотое дно! И почему мы сами не догадались до столь простого хода?..

— ...Ещё немного и рынок будет наш полностью...

Чувствующие себя хозяевами жизни торговцы, сумевшие подняться из низов на самую вершину магического сообщества Руси, младшие члены родов аристократии, а то и разорившиеся дворяне, потерявшие родовые гнёзда, от чего вынужденные начинать едва ли не с самого начала, сильные боевые чародеи и их деловые партнёры, с пониманием своего превосходства обсуждали последние новости. Усадьба была защищена не только маскирующими чарами, но и барьерами, и многочисленными големами, замаскированными под статуи и скульптуры, ну и разумеется наёмниками, до поры скрывающимися от взглядов хозяев...

...Никто из них не слышал, как в ночной тиши среди туч шелестят маленькими крылышками тысячи шариков, размеры коих позволяли десятилетнему ребёнку спрятать каждый из них в своей ладони. Впрочем, когда дело касалось магии, размер далеко не всегда имел решающее значение.

...

Планирование миссий и подготовка к ним всегда занимали в жизни Данзо особое место: мельчайшая ошибка, недосмотр или плохое снаряжение могли спустить в выгребную яму усилия десятков, а то и сотен часов работы. Незнание повадков цели, за которой следишь приводило к потери времени, а отсутствие информации о здоровье могло стать причиной подозрений во время общения под маскировкой.

"Корень" всегда массу усилий и ресурсов выделял именно на сбор информации, не брезгуя никакими методами, а также не отмахиваясь от самых незначительных подробностей. Вот и теперь, когда противостояние с бандитами магической Руси стало затягиваться, Геллерт не изменил своим привычкам... за что и был вознаграждён.

Сидя в удобном кресле в полумраке комнаты без окон, молодой волшебник немигающим взглядом смотрел на изображение, отражающееся в большом круглом зеркале, висящем на стене напротив. Магический глаз, в который был превращён золотой снитч (крылатый шарик, поимка коего завершала каждый матч в квиддиче) не передавал звука, но опытный шиноби вполне мог обойтись и без него, дорисовывая недостающее в собственном воображении.

Снитч — маленький, практически бесполезный в повседневной жизни артефакт, на деле оказался великолепной основой для создания мобильных устройств наблюдения, а также и средств доставки грузов небольшого объёма. Хотя, если хорошенько постараться, то внутрь мячика можно было запихнуть расширенное пространство, которое быстро истощало запасы магии, если не озаботиться подпиткой из иного источника. Впрочем, для одноразового использования особенно сильно изощряться не приходилось...

"Как жаль, что ничего подобного не существовало в моём прежнем мире. Хотя, с другой стороны — это очень хорошо: шиноби и голыми руками неплохо сокращают свою численность, чтобы давать им ещё и столь опасный инструмент", — промелькнули мысли на грани сознания Грин-де-Вальда.

К сожалению опыт показывал, что не все начинания Данзо осуществляются успешно: Торговые Книги, на которые была сделана ставка в борьбе за рынок недорогих артефактов, трав, зелий и тому подобного, совершенно не оправдали ожиданий. Было ли дело в том, что противники быстро сориентировались и дали объявление о скупке всех экземпляров рассылаемых трудов, либо же в недоверии к новому способу купли-продажи, но итог оказался неприятен. Конечно, были и те, кто решались воспользоваться услугами "Корня", но их количество исчислялось единицами.

"Может быть я просто чего-то не понимаю в торговле? Вышедшие позже аналоги моих книг, выпущенные теми самыми людьми, что несколько месяцев скупали эту магическую макулатуру, были приняты волшебниками благосклонно", — поморщившись от раздражения, молодой мужчина вернулся к изучению изображения хутора, где собрались главы преступной организации, решившие отметить всенародный праздник.

Не то, чтобы волшебнику действительно нужны были деньги, тем более после заключения союза с магиками, готовыми в обмен на знания и изделия двойников поставлять самые экзотичные товары, но сам факт неудачи неприятно ранил гордость. Кроме того, если он хотел добиться успеха в своей основной миссии, "Корню" требовалось зарабатывать себе имя, дабы в будущем пришлось разбираться с меньшим количеством сложностей.

"Никто не будет воспринимать всерьёз того, кто не умеет добиваться своих целей и отступает перед проявлением силы", — эту истину он узнал ещё будучи ребёнком в прошлой жизни, раз за разом находя подтверждения её правоты.

И сегодня ночью предстояло показать, что "Корень" — это не беззубое объединение сквибов, пусть и оснащённых большим количеством качественных артефактов.

...

На первом этапе сотни снитчей, получив беззвучную команду, бесшумно устремились с небес к снежному покрывалу вокруг хутора. Едва же они достигали поверхности, как с тихими хлопками лопалась внешняя оболочка, освобождая небольшое расширенное пространство, где находились одноразовые артефакты, предназначенные для блокирования пространственной магии на ограниченном пространстве.

Совокупная мощь поля, накрывшего строения ничего не подозревающих волшебников была многократно больше, нежели требовалось для выполнения поставленной задачи. Впрочем, в этот раз Геллерт решил перестраховаться и обеспечил запас, на случай если часть крылатых шариков по той или иной причине попросту не долетит.

После этого другие снитчи, заняв выгодные положения в воздухе, начали разрываться и выпускать из своих "желудков" серебристые ядра, покрытые не только слоем алхимического серебра, но и рунными цепочками, предназначенными, во-первых, для пробития чародейских щитов, а во-вторых, для преодоления сопротивления воздуха. Так как падали они с весьма значительной высоты, сила ударов заставляла землю вздрагивать, а здания, невзирая ни на какую защиту, получали сильнейшие повреждения...

...Прошло меньше пяти минут и на месте усадьбы остались руины, над которыми возносились облака пара и пыли. Однако же вопреки тому, что можно было ожидать, далеко не все волшебники погибли: кого-то спасли носимые постоянно защитные комплекты, кто-то успел воздвигнуть личную защиту и ему повезло не попасть под ядра, а кого-то сумел спасти домовой дух, в месте своей силы обладавший огромными способностями. Только вот ни один из них в эти секунды не был готов действовать здраво, переживая сильнейший в своей жизни шок.

Тем временем заряд артефактов, блокирующих применение портальных ключей и иные способы телепортации иссяк, после чего в действие вступил третий этап плана: с чередой хлопков вокруг того, что раньше было хутором возникли силуэты в чёрных хламидах и белых безликих масках, вооружённые мечами и револьверами...

Комментарий к Глава 25

Всем добра и здоровья.

========== Глава 26 ==========

В ритуальном зале, расположенном в подвале одной из временных баз "Корня", освещённом при помощи свечей, вставленных в подвешенные под потолок железные лампы, на полу был изображён сложный ритуальный круг. Линии, проведённые краской с примесью крови и частичек золота, складывающиеся в причудливый узор, отдалённо напоминающий бусы, поблёскивали в тусклом свете и будто бы сияли внутренней силой...

Вот из смежного помещения вышел один из трансфигурированных двойников, одетый в полный защитный костюм из драконьей кожи, который вёл за собой полугодовалого жеребёнка-единорога, опасливо шевелящего ушами и бросающего по сторонам взгляды, в которых легко было ощутить желание убежать. Впрочем, подобного шанса ему никто предоставлять не собирался...

"Люди и магики похожи: пока тебя недооценивают, считают слабым, а то и просто недолюбливают, у них находится тысяча и одна причина не исполнять взятые на себя обязательства. Однако же стоит разобраться с верхушкой преступной организации, а затем и устроить охоту на более или менее влиятельных её членов, способных перехватить нити контроля, как непреодолимые препятствия волшебным образом исчезают, а тебе предлагают компенсацию за доставленные неудобства. Просто магия какая-то", — стоя в углу зала, дожидаясь пока ещё трое помощников завершат проверять рунные цепочки, Геллерт размышлял на не связанные с экспериментом темы, вроде недавней маленькой войны в преступном мире магической Руси.

Модифицированные снитчи показали свою эффективность как оружие против волшебников и магиков: достаточно мелкие и быстрые, они могли служить как портальными ключами, активирующимися в момент столкновения с целью, переносчиками проклятий, так и контейнерами для различных грузов вроде зелий, взрывных артефактов, мелких ядовитых химер. В ряде случаев жертвы даже не успевали понять, кто их атакует, другие же, чьё мастерство или личная защита давали пережить первый удар, всё равно никому не расскажут об увиденном.

"Разве что их допросят некроманты, призывающие души из местного аналога Чистого Мира. Но это уже не важно", — пронаблюдав за тем, как жеребёнок был усыплён, после чего дубликат покинул магический круг, Грин-де-Вальд достал волшебную палочку и встал на отведённое ему место.

Взмах концентратором и активируются встроенные в стены амулеты, поглощающие лишние возмущения энергии. Ещё один взмах и приказ на латыни, и узор начинает сиять всё ярче и ярче, буквально впитывая в себя мистическую силу, тут же трансформируемую в необходимый чародею формат. Указующий жест... и мощь, которой хватило бы сравнять с землёй десяток небольших домов, в едином порыве устремляется к телу цели, чтобы сделать плоть пластичной и послушной для манипуляций.

От Данзо оставалось только вызвать в памяти тщательно продуманный образ, после чего вытолкнуть его вперёд, накладывая на единорога. Тут же белоснежная пушистая шёрстка втянулась в кожу, копыта превратились в кисти рук и стопы ног, суставы вывернулись, кости деформировались... Этот процесс можно было сравнить с трансформацией проклятого оборотня, с теми лишь отличиями, что превращение шло быстрее, было безболезненным, а в финале ещё и оказалось закреплено на постоянной основе.

Получив молчаливую отмашку свободной рукой, двое трансфигурированных помощников подбежали к маленькому мальчику лет двух на вид, голову которого украшала копна серебристых волос. Поспешное обследование показало, что он здоров и внешне полностью похож на человека, однако же маленький укол в палец показал, что кровь вовсе не изменилась, а также, предположительно, не потеряла своих свойств.

Ребёнка укутали в одеяло и унесли в соседнюю комнату, молодой волшебник же приступил к процедуре подготовки второго аналогичного ритуала. Всё же контрабандисты, верно оценившие возможные проблемы конфликта с "Корнем", за вполне скромную цену предоставили дорогим друзьям не одного, а сразу двух разнополых жеребят (что, при должном уровне удачи и мастерства, давало возможность создать новый вид магиков).

"Нужно будет заглянуть в Германию и посмотреть, привёл ли к каким-нибудь положительным результатам мой ранний эксперимент", — мысленно отметил Геллерт, снова возвращаясь к недавним событиям, которые дали немало тем для осмысления...

Способ, которым почтовые совы находят адресатов писем и других посылок не является таким уж секретным, но чтобы его раскрыть необходимо покопаться в библиотеках, либо же поступить на работу в почтовое отделение. Впрочем, у чистокровных волшебников нет с этим никаких трудностей, ну а маглорождённые... если хотят добиться чего-то большего, нежели минимальный набор навыков, вынуждены работать своими мозгами (ну или поступать на службу к кому-либо из влиятельных членов общества).

На самом деле почтовые птицы являлись магическими химерами, способными иметь потомство, которое полностью перенимает особенности родителей, а к совам имели примерно такое же отношение как породистый пудель к дикому волку. В их телах имелся орган, позволяющий ориентироваться не только по сторонам света, но и по отклику вывернутого заклинания "акцио".

Так называемые манящие чары, в повседневной жизни используемые для поиска каких-нибудь мелочей вроде обуви, флаконов для зелий, волшебных палочек... взаимодействовали с информационным полем мира. Иными словами, чтобы найти карандаш, пользователь заклинания должен представлять себе его форму, а желательно ещё такие детали как цвет, размер, вес. В ином случае в книжном магазине призвав "какую-нибудь книгу", он рискует быть погребённым под горой макулатуры, оказавшейся в зоне активного поиска.

Чем больше магии вложено в чары, тем зона поиска шире. Чем подробнее запрос, тем меньше затраты энергии и шире площадь покрытия. Забавной особенностью является ещё и то, что если волшебник не знает, что такое карандаш, а представляет его в форме мяча, то магия будет израсходована впустую, в то время как в ситуации, когда объекту насильственно прописано в информационном поле, что он — карандаш, притянет именно его.

Многие волшебники, дабы защититься от поиска при помощи сов, которых давным давно придумали использовать для доставки разной степени вредоносности подарков, проводят ритуал перенесения своего имени на какой-нибудь предмет. Благодаря этому птица доставляет почту в специально подготовленное помещение вроде совятни, где груз проверяется домовиком, домовым эльфом, слугой-человеком.

Однако же, если полностью перенести своё имя на артефакт, то может получиться так, что в твоих руках перестанут работать зачарованные предметы, а то и родовой особняк перестанет признавать хозяина (в предостережениях к ритуалу имелись примеры подобных ситуаций). Поэтому имя либо затиралось, оставаясь более "бледным" чем у маяка для сов, либо сама фальшивка делалась более мощной, дабы затмевать собой оригинал. При этом следовало помнить, что в случае выхода из зоны покрытия обманки, пользователь снова становился виден для поиска.

В зал ввели второго жеребёнка, который вёл себя более уверенно: мордочка то и дело поворачивалась из стороны в сторону, ноздри и уши шевелились, глаза выражали явное любопытство. Трансфигурированному двойнику пришлось постараться, чтобы не причиняя магическому существу вреда привести его в ритуальный круг, так как кобылке показались интересными узоры на полу и она попыталась расковырять их копытом.

— Проверь рисунок, — ровным голосом приказал Данзо, когда единорога наконец усыпили.

— Цел, — прозвучал лаконичный ответ.

Посторонние покинули помещение, а глава "Корня" принялся повторять ритуал, на этот раз вызывая из памяти образ девочки четырёх лет, с синими глазами и золотыми волосами. Магическая сила, от которой требовалось перестроить плоть, а не превратить её в нечто иное, охотно исполнила данный приказ, так что вскоре двойники уже уносили завёрнутого в тёплое одеяло второго ребёнка.

"Остаётся надеяться, что трансформированный мозг в достаточной степени способен обучаться. Если же "нет", то придётся искать другой способ наделить их полноценным разумом", — на превращённых единорогов Геллерт возлагал большие надежды... как и ещё на один проект, связанный с домовыми эльфами (всё же их навыки телекинеза, невидимости и телепортации не могли не вызывать зависти).

С долей сожаления осмотрев ритуальный узор, молодой волшебник взмахнул волшебной палочкой и волевым усилием применил очищающее заклинание. В следующую же секунду пол стал девственно чистым, и даже создавалось впечатление, будто бы с него попросту срезали тонкий слой при помощи острого ножа. Впрочем, это была лишь иллюзия, не совсем соответствующая истине.

Погасив свет, чародей поднялся на первый этаж, где уже находились четверо его помощников, созданных из садовых гномов. Двое из них несли на руках спящих детей, ещё двое обеспечивали охрану и были обвешаны различными артефактами как праздничные деревья.

Ритуал происходил не на основной базе из-за опасения, что в случае её обнаружения кто-нибудь из волшебников сможет найти след жеребят. Пусть вероятность этого и была мала, но риск встречи с провидцем оставался, так как уже сейчас "Корень" заявил о себе достаточно ярко и нагло. Кроме того, союзные магики уже знали о месте, где производится большая часть поступающих к ним товаров, а делиться с ними всей информацией о своих планах мужчина не желал.

"Здоровая паранойя — гарантия здоровья параноика", — мысленно хмыкнул Грин-де-Вальд, отдавая приказ выдвигаться в место временного проживания и содержания новоявленных детей.

Сам маг собирался замести следы, чтобы при всём желании никто не смог восстановить даже обрывков событий, произошедших в этом месте. В конце концов, недавние события доказали, что чрезмерных мер предосторожностей не бывает: ведь глупо считать, что только он нашёл способы обхода защиты от чар поиска.

Сперва было разрушено здание, являющееся небольшим срубом с соломенной крышей: чары гниения не подвели и в этот раз. После этого останки, провалившиеся в подземную часть убежища, оказались скрыты слоем сомкнувшейся земли, после чего на почву упал маленький стеклянный шарик, устроивший небольшую бурю в мистическом фоне.

"Теперь тут даже провидец ничего не разберёт", — удовлетворённо кивнул сам себе Данзо, тут же использовав портальный ключ на основную базу.

Защита от поиска при помощи сов и чар призыва была проста по принципу, пусть и достаточно сложна в исполнении, но при этом весьма эффективна, хоть и не абсолютна. Первой слабостью являлось то, что уничтожение маяка-обманки, обычно являющейся каким-то небольшим и достаточно хрупким предметом вроде статуэтки, открывало путь к настоящему обладателю имени. По этой причине взрывающиеся снитчи, отправляемые с промежутком в десять-пятнадцать секунд, становились реальной угрозой для большинства волшебников.

Вторым способом обхода защиты становился поиск по внешности, для чего необходимо было хорошо представлять себе цель. Защититься от этого можно, для чего нужно либо изменить свои черты, либо наложить чары незаметности, которые даже волшебников заставят смотреть мимо (само собой, что каждый день использовать один из этих методов, при этом не зная об угрозе, почти нереально).

Оставались также ритуалы поиска по ауре, оставшейся на вещах, в местах проживания, ну и частицы тела, разумеется. Впрочем, именно против подобных путей обнаружения волшебники защищались лучше всего, разработав как различные маскирующие чары, так и артефакты.

Однако же при всём этом многообразии средств "атаки" и "защиты", основную роль продолжало играть время в целом и скорость реакции в частности. Если бы тревога успела распространиться между членами преступной организации магической Руси, то они сумели бы подготовиться, укрыться в заранее созданных убежищах, а затем и нанести ответный удар. Только вот и Геллерт это понимал, а потому в ту же ночь, когда был разрушен хутор, где отдыхали главы организации, атаки подверглись и дома их помощников, доверенных лиц, наиболее ценных подручных.

В конце концов, далеко не все они скрывали свою внешность, имена, да и защита на их домах предназначалась в первую очередь против людей и магиков...

Комментарий к Глава 26

Всем добра и здоровья.

========== Глава 27 ==========

Вечернее солнце искрилось на начавших подтаивать сугробах, в воздухе чувствовались первые признаки весны... и запах дыма. Крестьяне, вооружившиеся вёдрами, носились вокруг жилища местного землевладельца, пылающего ярким пламенем...

— Что здесь происходит? — удерживая на себе чары, отводящие взгляды простых людей, Геллерт подошёл к белому коту, стоящему на задних лапах, ростом достигающему высоты его пояса.

— Пожар, — пожал плечами Барсик, меланхоличным взглядом следя за суетой людей.

— Я же просил тебя следить за бароном, — Грин-де-Вальд недовольно сжал губы в линию.

— А я и следил, — кот дёрнул хвостом, после чего добавил: — Но если человек — дурак, то это не лечится.

— Поясни, — потребовал Данзо, уже смирившийся с тем, что этот актив для него потерян.

— Старый блудливый кот полез к очередной служанке, а это увидел конюх и... ударил его по затылку, — Барсик фыркнул. — Хорошо так ударил... от всего сердца и с душой. Старику этого и хватило. Ну а потом, этот "герой" забросил тело в дом и поджог, чтобы скрыть все следы. Дальше я смотреть не стал — не интересно.

"Доигрался, старик", — отвернувшись от пытающихся потушить дом крестьян, молодой волшебник зашагал прочь, решив более здесь не задерживаться.

Лёгкое раздражение, вызванное действиями недоумков, которые сводят на "нет" все затраченные на них усилия как появилось, так почти сразу и угасло. В конце концов он уже не нуждался в подобном укрытии столь сильно сколь это было раньше, но продолжал время от времени здесь появляться, чтобы просто немного отдохнуть как от исследований с экспериментами, так и от дел "Корня".

"Мне действительно нравилась здешняя тихая обстановка. Неужели я становлюсь сентиментальным?", — сам у себя спросил чародей, но после коротких раздумий откинул это предположение.

...

Обстановка в мире постепенно накалялась: магловские правительства наращивали свои военные силы, заключали и разрывали союзы, накапливали различные ресурсы. А в это время церковники, усилившие активность проповедников, о чём Геллерту докладывали наблюдатели из городов как на территории Российской Империи, так и из-за её пределов, распространяли напитанные энергией символы веры и вербовали послушников. Лишь волшебники продолжали вести себя так, будто бы ничего не происходит, но и это являлось ширмой, за которой воплощались в жизнь большие и малые планы...

На фоне всего этого деятельность "Корня", своими ударами фактически развалившего конкурирующую группировку, что не позволяла развернуться в магической Руси, не сильно бросалась в глаза. План, предложенный Князем ещё до начала активной фазы противостояния, наконец-то реализовывался: пока трансфигурированные двойники сбывали товар через Торговые Книги, отправляя посылки почтовыми совами, ремесленики оказались вынуждены пойти под руку влиятельного волшебника, взявшегося организовывать крупные производства.

Нет, Грин-де-Вальд внезапно не лишился ума и не стал доверять своему вынужденному союзнику, уже однажды показавшему то, что он может и готов применить силу. Однако же на данном этапе плана не имело значения то, кто именно объединит разрозненных чародеев в нечто более или менее монолитное, чтобы с их помощью можно было осуществлять серьёзные проекты и решать важные вопросы. Внедрённые же в ряды людей замаскированные магики и трансфигурированные двойники, кроме добычи информации занимались ещё и распространением правильных идей, подготавливая почву для перехода к следующему шагу замысла.

Отдельным пунктом в делах Данзо оставались его эксперименты: единороги, превращённые в подобие людей, коих он поселил в защищённом хуторе, постепенно обучались языку, письменности, рисованию. От идеи сделать из них воинов мужчина отказался почти сразу, так как это шло бы против самой природы данных существ, способных активно защищаться, но не нападать первыми. Однако же благодаря союзу с народами, обитавшими в лесах магической Руси, в бойцах "Корень" нуждался в наименьшей степени, а вот целители, способные поставить на ноги безнадёжно больного пациента, требовались везде и всегда.

Кровь новых магиков не потеряла своих свойств и, будучи отданной добровольно, не только исцеляла, но и служила превосходным средством борьбы с проклятьями. Кроме того, с её помощью можно было лечить врождённые дефекты внешности, постепенно приводя организм к близкому к идеалу состоянию. О том, что происходит при насильственном отборе данной жидкости пока что оставалось только догадываться и строить предположения, так как причинять растущим детям умышленный вред, тем самым осознанно создавая у них неприязнь к себе, молодой человек не собирался.

У Геллерта имелось небезосновательное подозрение, что благодаря обретению полноценного разума, что произошло во время превращения жеребят, рано или поздно они возьмут свой дар под полный контроль, что позволит им осознанно менять свойства своей крови. Кроме того, на ближайшие годы он уже распланировал курс тренировок по управлению магией, чтобы выделять её из тела без нанесения повреждений плоти: в конце концов Данзо ещё помнил молодую куноичи, кровь которой тоже несла целительные свойства для всех... кроме своей владелицы (хотя и это спорное утверждение, так как её регенерация всё же превосходила среднего шиноби).

В любом случае, наличие двух разумных единорогов, способных полноценно взаимодействовать с людьми, в условиях повышенной напряжённости в мире внушало Грин-де-Вальду надежды. Бессмертным, а уж тем более неуязвимым он себя не считал и в прошлой жизни, так что был более чем мотивирован в том, чтобы привязать к себе своих новых подопечных наиболее мягким способом. Кроме того, останавливаться только на двух особях было бы глупо, так что контрабандисты получили новый заказ, с которым обещали справиться не позднее лета девятьсот третьего года...

Ещё одним достижением на ниве волшебства стало создание магического плаща из домового эльфа: именно этот вид разумной прислуги был выбран из-за того, что они привязывались в большей степени к хозяину, а не дому, благодаря чему оставались крайне мобильными. При превращении подопытного пришлось учитывать, что ему для существования нужна не только магическая энергия, но и вполне себе материальная пища, которую удалось заменить на различные жидкости с добавлением питательных веществ (в идеале — крови животных).

Новый живой артефакт выглядел как плащ с капюшоном, широкими рукавами, бархатистой "подкладкой" и кожаным внешним слоем. К хозяину он привязывался один раз, после чего уже не воспринимал никого другого, кроме ближайших кровных родственников, сохранял все магические способности себя-эльфа, а вот в интеллекте сильно терял. Впрочем, последнее тоже можно было считать плюсом, так как мало кому пришлось бы по душе носить на себе в качестве одежды разумное существо.

При помощи превращённого в плащ эльфа волшебник, владеющий магией разума хотя бы на начальном уровне, что позволяет передавать свои желания мысленно, обретал возможность становиться невидимым, использовать телекинез, ну и самое главное — телепортироваться. На каждое из этих действий приходилось тратить немного собственных сил, подкармливая живой артефакт, который инстинктивно стремился исполнить приказ наиболее старательно, попутно защищая владельца от внешних угроз вплоть до авады. Хотя последнее Данзо и не проверял, так как это с гарантией убило бы столь полезную в его планах вещь.

Глава "Корня" обдумывал идею того, чтобы начать торговать подобными плащами, но в итоге откинул её сразу по нескольким причинам: во-первых, это лишило бы его преимущества перед другими волшебниками, во-вторых, ценность домовых эльфов, и без того являющихся дорогим приобретением возросла бы многократно, в-третьих, чародеи, получив лёгкий доступ к силе, могли начать деградировать. Становиться же причиной падения магического сообщества, члены коего через десяток поколений стали бы придатками к своей одежде, Геллерт не желал.

Поводы считать, что получившие лёгкий инструмент использования пусть даже лишь телекинеза и телепортации маги забросят саморазвитие имелось достаточно. В конце концов те же волшебные палочки, как считал Грин-де-Вальд, изначально могли быть изобретены как инструмент для тонких воздействий, ну или же вовсе тренажёр, а в итоге стали основным оружием римских волшебников. И пусть польза данного изобретения неоспорима, так как люди смогли возвыситься над другими народами, изобрели множество направлений мистических искусств, построили невероятные по своей природе вещи, но при этом лишились грубой силы.

Молодой чародей полностью поддерживал то, что обучение в течении десяти лет — это гораздо лучше, нежели тренировки на протяжении десятков лет, при этом без уверенности в том, что удастся к возрасту в сотню научиться тому же, что владельцы палочек творят уже в двадцать. Только вот даже современная магия требовала от пользователя упорства, самодисциплины, развитого интеллекта... в то время как плащу нужен только мысленный приказ и порция силы на его исполнение. Таким образом, пока первокурсники волшебных школ будут изучать чары левитации, обладатели живых артефактов смогут жонглировать каменными глыбами, перемещаться куда душе угодно (при условии, что они хотя бы раз видели это место своими глазами), скрываться от посторонних взглядов почти без усилий.

Впрочем, главной причиной оставалось нежелание терять такое преимущество, одновременно давая в руки противника столь опасный инструмент...

...

Беззвучно появившись на опушке леса, Геллерт убрал руку с плеча Барсика и вошёл под кроны деревьев, что будто бы расступились перед ним, образовав удобную прямую тропинку. Оправив полы тёмно-синего плаща, подкладка коего красовалась чёрным бархатом, он задержался у небольшого пенька и оставил на нём платок с куском посыпанного солью хлеба, после чего широким шагом направился вглубь рощи.

Белый кот, прижав уши, понурив голову и опустив хвост, опустившись на четыре лапы шёл позади волшебника, всем видом демонстрируя глубочайшее раскаяние. Только вот веры в эти эмоции у человека не было ни на грош...

Скинув с головы капюшон, Грин-де-Вальд поднял взгляд к небу, между ветвями деревьев увидев мелькающее звёздное полотно и серебряный полумесяц. Несмотря на то, что весна ещё не вступила в свои права в полную силу, здесь уже было тепло и достаточно сухо. Звери либо уже проснулись, либо и вовсе не засыпали на зиму, а птицы если и улетали, то не так уж далеко и успели вернуться обратно...

"Леса, объединённые единой волей могущественного существа. Людям невероятно везёт, что Леший либо не может оказывать прямого влияния, либо не умеет этого делать. Впрочем, он быстро учится", — чувствуя на себе внимание незримого наблюдателя, Данзо ощущал себя крайне неуютно, пусть и старался этого не демонстрировать.

Вообще, для молодого волшебника было бы удобно поселиться прямо в лесу, здесь же и организовав своё производство, и развернув лагерь подготовки добровольцев, коими в большинстве своём становились магики. Только вот наличие надзирателя в виде хозяина леса, чьи мотивы оставались понятными не полностью перечёркивало все плюсы от подобного решения.

"Становиться полностью зависимым от кого-то? Пожалуй, откажусь от такой перспективы", — твёрдо подумал глава "Корня".

Лес принимал человека как доброго гостя, был щедр к нему, защищал от нападков неразумных и разумных своих обитателей. Только вот эта благосклонность в любой момент могла прекратиться, в результате чего в лучшем случае придётся выбираться на свободу своими силами, а то и вовсе прорываться с боем. Договора, заключённые с магиками, частично, примиряли с риском, но не могли заглушить паранойю окончательно.

Не прошло и пяти минут, как тропа вывела Данзо к участку леса, где росли особенно крупные деревья с толстыми прямыми стволами, ветви коих переплетались словно мостики между башнями, а на высоте трёх-четырёх метров начинали виднеться дупла. Среди выступающих из земли корней, сложенные из глиняных кирпичей, с крышами из ветвей и соломы стояли землянки, входы в которые закрывались шерстяными занавесками или шкурами зверей. У каждого дома виднелся фонарь, в воздухе пахло готовящейся едой, звучали музыка, смех, шум разговоров...

— Дядя Гел! — раздался крик откуда-то сверху, а в следующую секунду молодой мужчина сделал шаг назад и вытянул вперёд руки, ловя свалившуюся с веток рыжую кошечку с яркими зелёными глазами. — Привет, дядя Гел. А ты принёс чего-нибудь вкусненького?

— И ты здравствуй, Маша, — чуть приподняв уголки губ в намёке на улыбку, человек поставил котёнка на землю, без удивления отмечая тот факт, что их уже окружила небольшая толпа из других котят и фавнов (если живущие на деревьях хищники носили одежду только когда нужно было превращаться в людей, то их рогатые соседи предпочитали носить юбки или сарафаны, в зависимости от пола, пусть и их тела укрывала шёрстка). — Полагаю, что без выплаты дани меня дальше не пропустят?

— Неа, — радостно оскалилась кошечка, считающаяся у местной малышни кем-то вроде негласного лидера.

В подтверждение ответа Маши, со всех сторон зазвучали нетерпеливые голоса. Сама же виновница изобразила просящий взгляд, округлив глаза настолько, что они заняли едва ли не треть всей мордочки.

Хмыкнув на это представление, чародей достал из-под плаща один из сундуков с расширенным пространством, уменьшенный до размеров спичечного коробка и поставил его на землю. Отступив на пару шагов, он указал пальцем правой руки на артефакт и вызвал в голове рунный круг нужного заклинания, после чего направил магию по нервам, ощутив лёгкую волну жара.

Контейнер мгновенно увеличился в размерах, став доставать человеку до уровня колена, а после следующего движения его крышка откинулась, демонстрируя всем желающим содержимое, от чего у маленьких магиков вспыхнули глаза.

— Налетайте, — разрешил Грин-де-Вальд, и не успели затихнуть звуки его голоса, как с деревьев посыпались котята, а из-за стволов рванули детёныши фавнов (козлята?).

"До меня им уже дела нет", — отметив, как шумная толпа борется за место рядом с сундуком, Геллерт обошёл их по широкой дуге, на всякий случай смотря себе под ноги.

— Балуешь ты их, — с завистью посмотрев на детёнышей, недовольно проворчал Барсик.

— Подкупаю, — не согласился со своим спутником молодой волшебник. — Когда они подрастут, ими будет проще манипулировать. Ну а потом, лет через десять, с их помощью я захвачу тут власть.

— Фррр, — выразил весь свой скепсис относительно данного плана кот. — Мы — не люди. Даже если ты сумеешь подкупить всех, особой власти тебе это не даст.

— Посмотрим, — не стал спорить мужчина, ускоряя шаг, постепенно приближаясь к самому толстому дереву, под раскидистой кроной которого стояли стол и две скамьи, освещённые одним-единственным магическим фонарём.

За столом сидели чёрный кот с хмурым выражением морды, а также самодовольная белая козочка, одетая в легкомысленный зелёный сарафан без рукавов. На столешнице между ними стояли кувшин с чем-то алкогольным, пара кружек, блюдо с рыбой, а чуть в стороне лежала колода карт.

— Ну что, будешь выполнять договор? — крутя в пальцах правой руки курительную трубку, насмешливо прищурившись спросила Маня, на приближение человека только дёрнувшая ухом.

— Ты как-то мошенничала, — прошипел Мурзик, непроизвольно выпустив когти на половину длины.

— Либо докажи — как, либо молчи, — закинув ноги на стол, констатировала фавн. — Как говорят люди: не пойман — не вор.

— Ррр, — сверкнув глазами, обладатель чёрной шерсти прижал уши к голове.

— Мне так страшно, что я сейчас поседею, — лениво произнесла козочка, сделала затяжку из трубки, выдула струю белого дыма и, словно бы только что вспомнила, произнесла: — А ведь я уже белая... и пушистая. Геллерт, правда у меня красивая шёрстка?

— Отдельно от тебя она смотрелась бы ещё лучше, — заявил кот.

— Да ты озорник, — фыркнула Маня, затем указала пальцем свободной руки вверх и добавила: — Исполняй уговор, неудачник. Мои уши до сих пор не слышат музыки.

— Однажды я сделаю из тебя жаркое, — пообещал Мурзик, после чего спрыгнул со скамьи и полез вверх по стволу.

— На что спорили на этот раз? — остановившись рядом со столом спросил Грин-де-Вальд, на что получил загадочную улыбку, на мордочке фавна смотрящуюся довольно необычно, но всё же не отталкивающе.

Спустя несколько секунд с верхней ветви раздался голос чёрного хищника:

— Ку-ка-ре-ку!..

Комментарий к Глава 27

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 3 ==========

На столе в белой комнате лежал светловолосый и голубоглазый молодой мужчина, лицо коего выражало спокойную сосредоточенность, а взгляд был устремлён в потолок, но видел явно не его. Он был одет в серое невзрачное пальто, чёрные шерстяные штаны, высокие сапоги, а его правая рука сжималась на навершии трости...

— Долгое время мы считали, что представители данной организации используют некую методику телепортации, которую нам не удаётся ни отследить, ни заблокировать, — вещал перед собранием из людей в красных мантиях и чёрных рясах невысокий старик с лысиной на голове, волосы у которого остались только на висках.

— Полагаю, это один из сквибов "Корня", о которых судачат в последнее время едва ли не на каждом углу? — уточнил высокий волшебник с короткой чёрной бородой, взирающий на докладчика хмурым взглядом из-под густых чёрных бровей.

— И да, и нет, ваше благородие, — улыбнулся учёный, красующийся чисто выбритым лицом, разводя в стороны кисти рук с длинными тонкими пальцами. — Да — это существо является членом "Корня"; нет — оно не является сквибом... да и человеком в общем.

— Объяснитесь, брат Владимир, — потребовал грузного телосложения поп, опирающийся на узловатый посох.

— Сию минуту, отец Александр, — старик повернулся к столу и обвёл его руками, позволяя серому мареву пропасть, тем самым возвращая нормальное течение времени, но наложенные чары обездвиживания не позволили жертве даже дёрнуться. — Как всем нам известно, люди "Корня" используют мощные портальные ключи, способные пробивать стандартные пространственные купола господ авроров...

Присутствующие волшебники восприняли данное заявление не слишком доброжелательно, но большинство из них всё же сохранило невозмутимые лица, в то время как у парочки из полудюжины всё же поджались губы. Попы же напротив, чувствовали себя более уверенно, а один даже бросил покровительственный взгляд на вынужденных союзников.

— ...В те же разы, когда нашим доблестным стражам порядка удавалось загнать предполагаемого сквиба в угол, при этом надёжно перекрыв пути к отступлению, он исчезал в дыму, при этом оставляя после себя различную мерзость от магических тварей и до обычных змей, — пожилой мужчина принялся активно жестикулировать, обходя стол вокруг. — У восточных колдунов существует ритуал замены, который позволяет обменять местами, вне зависимости от разделяющего их расстояния, два заранее отмеченных объекта или существа. Трудность данного процесса заключается в том, что ритуал приходится проводить на одном из отмеченных существ в тот самый момент, когда необходим эффект... Иными словами — минимум три колдуна должны постоянно дежурить рядом с жертвой, дабы по сигналу вытащить своего подельника из ловушки. Ещё одной особенностью является то, что оба существа должны быть одним куском, а не состоять из кучи разнообразных дохлых тварей.

— Избавьте нас от подробностей, брат Владимир, — попросил молодо выглядящий русоволосый поп, держащий в руках старые деревянные чётки. — Мы не сомневаемся в ваших знаниях, но не можем себе позволить провести несколько часов за лекцией.

— Да-да... Я уже перехожу к сути вопроса, — закивал учёный, вставая лицом к слушателям по другую сторону от стола. — Мы считали, что "Корень" нашёл способ инициировать данный ритуал неизвестным нам путём. Однако же истина оказалась куда... омерзительнее.

С последними словами старик выхватил из рясы нож с серебряным лезвием, который вонзил в грудь лежащего на столе человека. Одни из зрителей на это дёрнулись, другие просто поморщились... но когда предполагаемый сквиб распался на несколько тел садовых гномов, глаза округлились почти у всех.

— Некромантия...

— Жертвоприношение...

— Гомункул!..

— Тише-тише, друзья, не стоит так нервничать, — повысил голос старший из попов. — Мастер Дмитрий, что вы можете об этом сказать?

Из числа волшебников вышел человек средних лет, среднего роста, совершенно непримечательной внешности. Взмахнув волшебной палочкой над столом, он зашептал одними губами заклинания, заставив поморщиться как учёного, так и его прямых покровителей, но иного недовольства никто не проявил.

— Некромантии здесь нет, — изрёк чародей негромко. — Трансфигурация плоти, жертвоприношение... Нет. В качестве жертвы используются сами зверьки, а вся их энергия уходит не какому-либо паразиту, а на поддержание существования общей оболочки. И я бы не назвал это существо гомункулом: всё же у данного... объекта есть подобие души.

— Ересь! — зарычал чернобородый поп, посохом ударив по полу. — Не может быть души у твари!

— Отец Николай, уймитесь, — осадил брата по вере Александр. — Вы что скажете, брат Владимир?

— Всё, что я мог сказать — уже сказал, — развёл руками лысый старик. — Мои лекции же вы слушать не хотите.

— Стало быть, магическую Русь заполонили химеры, сотворённые некими искусными в трансфигурации плоти и и ритуалах волшебниками, — старший из магов задумчиво поджал губы. — Есть у кого-нибудь предположения, кто это могут быть?

— Не так давно активность магиков стала сходить на "нет", — заметил молодой блондин в красной мантии. — Мы считали, что они готовятся к чему-то масштабному, вот и укрылись в своих лесах. Было ещё предположение, что дикие магики вовсе покинули западную Русь.

— Считаешь, что они могли стать жертвой этих экспериментаторов? — обернулся к коллеге невзрачный волшебник, лицо которого выпадало из памяти любого, кто с ним когда-либо встречался, не позднее чем через пять минут после расставания.

— Да вот думаю... А не являются ли они теми самыми экспериментаторами? — младший маг усмехнулся. — Кто знает: может быть их решили поддержать восточники со своими волхвами, а на нашей земле сейчас готовится масштабная диверсия. В конце концов "Корень" уже вытеснил три четверти иных производителей дешевых артефактов, зелий, поставщиков ингредиентов.

— Не вяжется это с тем, как именно произошло вытеснение, — возразил старший волшебник. — Стремительная атака по членам банды, которая удерживала ремесленников в своих руках, как-то не похожа на незаметную подготовку...

— Что вы собираетесь предпринять? — спросил старший поп.

— Пока что — ничего, — отозвался лидер волшебников. — Пример банды, которую "Корень" разрушил, говорит нам о том, что нельзя дёргать за хвост спящего дракона. Нам ведь не нужно, чтобы магическую и магловскую Русь заполонили толпы этих существ, вооружённых артефактами словно ёлки игрушками?

— Это трусость, — стукнув посохом по полу, изрёк чернобородый мужчина в рясе. — Пока вы бездействуете...

— Пока мы бездействуем, противник будет считать, что у него всё под контролем, — оборвал оратора чародей. — Это вы, святые отцы, можете себе позволить отправлять тысячи верующих на подвиги, у нас же подобного ресурса нет. Поэтому, пока мы не получим точную информацию о том, кто, где и когда всем этим занимается, наши руки связаны.

— А не ваших ли это рук дело? — подозрительно прищурился один из попов, крепче сжимая пальцы на своём символе веры. — Уж больно удачно складывается...

— Это мы тоже проверим, — вновь заговорил маг. — Придётся привлечь провидцев, да и вам к вашим пророкам обратиться стоит.

— Так и поступим, — согласился старший церковник. — Если мы узнаем новую информацию, тут же сообщим вашему связному.

— Мы поступим таким же образом, — согласился лидер волшебников.

Коротко распрощавшись, чародеи удалились по своим делам, а церковники собрались вокруг стола. Волна святой силы вымыла из комнаты все следы магии, включая возможные подслушивающие заклинания, что позволило мужчинам почувствовать себя чуточку свободнее.

— Брат Владимир, нам нужен полный письменный отчёт с вашими личными наблюдениями, — отец Александр огладил бороду, хмуро разглядывая магических существ. — Следует предупредить Святой Престол.

— Вы ведь не хотите пустить этих дикарей на нашу землю? — уточнил поп с чётками, слегка склонив голову.

— Нет, — отозвался старший церковник. — Однако же, какими бы между нами ни были отношения, мы обязаны предупредить наших братьев об угрозе. Пусть трусость колдунов мне и не по душе, но в одном они правы: нашествие бесчисленной армии этих существ не нужно ни магам, ни простым людям.

— Мы ничего не будем делать? — вскинулся чернобородый мужчина.

— Сегодня же я обращусь в монастыри, где воспитывают богатырей, — примирительным тоном отозвался старший поп. — Кроме того, нам нужно посоветоваться с пророками.

— Прошу простить мне мою дерзость, но почему бы нам не начать переговоры с "Корнем"? — спросил лысый старик, за что удостоился непонимающих, брезгливых и даже осуждающих взглядов. — Позвольте... я поясню.

— Лучше бы твоё пояснение нам понравилось, — хмуро заметил чернобородый церковник.

— Разумеется, — виновато улыбнулся учёный. — Тяжёлые времена требуют трудных решений: однажды мы уже согласились с тем, что необходимо сотрудничать с наименее радикальными колдунами, что позволило Российской Империи окрепнуть, а не пасть к подножию Святого Престола как очередная колония. Сейчас, как и нашим предшественникам, нам необходимо проявить терпение и смирение, а также выбрать тех, кто будут взаимодействовать с мерзостью, чтобы больше о ней узнать. В конце концов, никто не может быть уверенным, что наши союзники действительно в этом не завязаны. А потому, если сейчас начать противостояние, нам может предстоять сражение не только с бесчисленными ордами химер, но и готовыми ударить в спину волшебниками.

— В твоих словах есть зерно истины, — согласно кивнул старший поп.

— Я подготовлю список имён тех, кто готов работать с не людьми, — прикрыв глаза заявил церковник с деревянными чётками.

— Мне всё это не нравится, — проворчал их чернобородый брат, тяжёлым взглядом одарив учёного. — Если магики уже среди нас...

— То мы должны убедиться, что они не принесут вреда людям, — старший поп вздохнул. — Не забывайте, что мы — не воины, а защитники человечества. Наши руки держат тот щит, который принимает удары судьбы, и если мы падём... настанут тёмные времена.

— Святой Престол признал бы эти речи ересью, — заметил младший из мужчин.

— Потому мы ему и не подчиняемся, — отозвался старший церковник. — Иногда, ради достижения общей цели, нужно отступиться от своих радикальных взглядов. Если есть хотя бы малый шанс, что магики встанут на сторону людей — мы должны сделать всё, чтобы добиться этого. Ведь победу можно получить не только путём открытого столкновения, но и спровоцировав разлад в рядах наших противников.

— Полагаю, у всех нас теперь есть неотложные дела, — лысый старик обвёл взглядом присутствующих. — Я немедленно начну описывать результаты, полученные от исследования этого существа.

— Ты прав, — согласился чернобородый мужчина. — я пройду по монастырям и проверю их готовность к обороне. Очень уж мне не нравятся слухи об оружии "Корня", которым был разрушен магический особняк бандитов.

Распрощавшись между собой, попы чинно покинули лабораторию, оставив пожилого учёного одного. Сам же лысый старик лишь потёр ладони, а затем направился к неприметной двери, ведущей в смежную комнату, где хранились разнообразные инструменты...

Комментарий к Отступление 3

Всем добра и здоровья.

========== Глава 28 ==========

Вынырнув из дрёмы, которая заменяла Геллерту сон везде... кроме защищённой спальни в убежище, молодой мужчина открыл глаза и посмотрел на соломенный потолок. Усилием воли вызвав в голове магический круг, он направил энергию в глаза, тут же отмечая как темнота рассеивается, а контуры внутренней обстановки землянки становятся более чёткими.

Ещё одно невербальное, беспалочковое заклинание, созданное на одной лишь смеси воли и магии, позволило узнать точное время, в этом часовом поясе достигшее шести часов утра. Нехитрые расчёты же показали, что в столице Российской Империи уже пробило восемь, а значит и встреча с революционерами не за горами.

"Куда привычнее было бы работать с царской семьёй, но они слишком плотно повязаны с церковью и министерством магии. Попытка вклиниться в этот треугольник приведёт к нарушению баланса, и без того существующего исключительно благодаря внешнему давлению", — поморщившись, Грин-де-Вальд в очередной раз себе напомнил, что у него ещё нет ни сил, ни ресурсов, дабы взять государство под личный контроль (да и учитывая слухи, приходящие с востока магической Руси, аппетиты придётся поумерить).

— Расслабься, а то морщины останутся, — усмехнувшись уголком рта, весело сверкнув жёлтыми глазами заявила белокурая молодая женщина, использующая руку волшебника в качестве подушки.

— Как-нибудь переживу, — не отреагировал на шутку партнёрши, с которой провёл ночь в её доме, ответил Данзо. — Мне пора собираться.

— Ты скучный, — обвинительно заявила Маня, тут же приняла сидячее положение и потянулась, выгибая спину и выпячивая грудь, но желаемого эффекта так и не добилась, из-за чего обиженно насупилась, а затем сняла с запястья правой руки браслет, помогающий принять человеческий облик. — Завтракать будешь?

— Да, — ответил глава "Корня", вновь никак не отреагировав на то, что внешность человеческой женщины сменилась на белого фавна с рожками, пушистой шёрсткой, вытянутой мордочкой... и прочими атрибутами.

Фыркнув, старшая шаманка своего племени натянула зелёный сарафан, кинула в очаг пару угольков, тут же вспыхнувших ярким бездымным огнём, достала из-под стола котелок, который подвесила на специальную перекладину, после чего требовательно покосилась на человека. Блондин в свою очередь указал рукой на резервуар и сосредоточился, чтобы через три секунды из его указательного пальца ударила струя воды, попавшая точно в дальнюю стенку.

— Ты бы ещё в него нассал, — прикрыла глаза ладонью козочка. — Люди...

Геллерт на это только молча пожал плечами, продолжив одеваться. В конце концов то, что произошло между ними ночью, не было чем-либо серьёзным ни для него, ни для Мани, характер которой вообще не воспринимал личные привязанности. Вероятно, будь они представителями одного вида, то могли бы и сойтись как пара... Впрочем, даже сейчас у них оставался как минимум вариант попробовать завести потомство, способное унаследовать таланты обоих родителей.

"Когда-нибудь в будущем. Возможно", — подумал про себя Грин-де-Вальд, накидывая на плечи тёмно-синий живой плащ, тут же потянувший на себя каплю мистической силы.

Тем временем хозяйка землянки закидала в котелок зерно, добавила соль и ещё какие-то приправы, после чего начала размешивать варево большой деревянной ложкой. Все её действия напоминали не обычную готовку, а какой-то ритуал, в то время как готовящееся блюдо могло бы считаться чем-то вроде зелья мастера... если бы гильдии принимали столь отличных от людей магиков в свои ряды.

К тому моменту когда молодой мужчина устроился на табурете за столом, спиной облокотившись на стену из глиняных кирпичей, завтрак был почти готов, а аромат уже распространялся по всей комнате, выходя и наружу. Можно было ожидать, что скоро в гости заявятся малолетние хулиганы с Машей во главе, никогда не отказывающиеся от дополнительной порции чего-нибудь вкусного, тут же пропадающего в бездонных животах.

— Торговля дарами леса идёт хорошо, но магловские чиновники налоги решили повысить, да и крестьяне недовольны тем, что мы цену сбиваем, — поведала чародею козочка. — Амулеты, конечно, помогают от их внимания избавиться, но и клиентов отпугивают. Использовать же активные артефакты слишком часто нельзя из-за попов, что-то почуявших и начавших обшаривать рыночные площади.

— Хм, — склонив голову, волшебник стал размышлять над проблемой, которая пусть и казалась мелкой на первый взгляд, но несла значительные неприятности в перспективе. — Полагаю, у меня есть идея, как решить это затруднение.

— Расскажешь? — уточнила фавн, развернув к собеседнику одно ухо.

— Позже, — ответил человек, воскрешая в памяти проект одной обладательницы розовых волос, который в прошлой жизни так и не дождался своей реализации.

Вообще, магазин самообслуживания в мире шиноби был задумкой... крайне убыточной: даже ученики академии могли стянуть с прилавка понравившуюся вещь, если за ними не следил кто-то более опытный. Ставить же полноценных генинов, а то и чунинов на должности продавцов-охранников было нерационально. Да и использовать секретные технологии в продуктовых магазинах даже главе "Корня" не позволили бы, в лучшем случае приняв это за попытку скрыть какой-то план, а в худшем — обвинив в маразме.

Сейчас же перед Данзо не стояло прежних препятствий, чтобы попытаться организовать торговые ангары, посетители коих будут ходить между рядами с корзинами, собирая все необходимые им продукты. Обеспечить же отсутствие краж могли как магия, так и святая аура: благо, что примеры он уже видел ещё в Германии.

"Между магиками и обычными людьми возникнет посредник, которого тоже можно нанять из числа простолюдинов, чтобы не тревожить зря церковь. Обеспечить же верность сотрудников будет не сложно: методы отработаны в обоих мирах", — приняв миску с горячей кашей, Геллерт привычно сконцентрировался и провёл свободной рукой через облачко поднимающегося пара, чтобы убедиться в отсутствии негативных эффектов, что могли быть вложены в еду (Маня вряд ли стала бы его травить, но предосторожности не следовало забывать никогда).

Почему Грин-де-Вальд вообще задумался о торговле дарами леса с маглами? Пусть те же орехи, грибы, ягоды, травы и цветы, не имеющие активного магического эффекта стоили не так дорого, но их было гораздо больше, да и из-за количества простых людей, они оставались куда более востребованными. В результате этого, торговля данными товарами приносила даже больше прибыли, нежели дела, проворачиваемые в мире магии.

"Если бы приходилось платить всем работникам, то ситуация могла стать строго противоположной", — констатировал чародей.

Впрочем, справедливости ради стоило заметить, что наибольшую выгоду "Корень" имел от сотрудничества с водяным и его народом: эти злобные, хищные, опасные существа, в качестве оплаты своих трудов предпочитающие живые жертвы (желательно — разумных), были почти бесконечным источником жемчуга, золота, драгоценных камней, не говоря уже обо всём остальном. К примеру за живую волшебницу толстый старик с синей чешуёй обещал подарить корабль с золотом, при этом отказавшись рассказывать, откуда он его взял.

"Я не удивлюсь, если в один день выяснится, что под океанской поверхностью находятся королевства различных русалок, воюющих между собой и не знающих, что над ними живут люди и магики, дышащие воздухом", — прикрыв глаза, подумал про себя молодой человек.

...

После завтрака выйдя на улицу, Геллерт встретился с Барсиком, который принял вид обычного дикого кота, после чего забрал небольшой чемодан, приготовленный фавнами и направился к окраине поселения, где его ждал кентавр-олень. Рогатый воин принёс ещё один чемодан, где в разных отделах лежали редкие и ценные растения, потребные в изготовлении лекарств, ядов, специфичных составах вроде зелья удачи.

Олени-кентавры, в отличие от их более популярных сородичей, являющихся наполовину людьми, а наполовину — лошадьми, имели высокую склонность к друидизму, а вот в прорицаниях практически ничего не смыслили. Впрочем, учитывая положение, в котором оказались оба этих народа, можно было сказать, что дружба с лесом оказалась полезнее возможности увидеть беду, но не суметь от неё защититься.

На самом деле провидцы и пророки были довольно уязвимыми существами, так как редко могли узреть собственное будущее (оно постоянно менялось), за исключением каких-нибудь масштабных событий, на которые нет никакой возможности повлиять переменой решения. Во-вторых, нередко они убеждались в своей правоте и становились фаталистами, чьё отношение к жизни описывалось фразой "Чему быть — того не миновать".

Лично для Грин-де-Вальда, именно полуолени были более полезны, так как не только поставляли необходимые товары, обеспечивали некоторую силовую поддержку и отлично обращались с животными, но и не угрожали увидеть нечто, что им совершенно не предназначено. Всё же не всеми своими планами молодой волшебник делился с союзниками, не слишком веря в надёжность клятв и договоров.

В свою очередь коты выступали одновременно как разведчики, ищейки, охранники, убийцы. В конце концов для Российской Империи, как и для сопредельных стран, в городах и деревнях нет ничего более естественного, нежели дворовый кот. И только то, что этих пушистых хвостатых и усатых хищников боялись собаки, могло бы заставить что-то заподозрить знающего человека...

Собрав все подготовленные подарки, Данзо достаточно быстро добрался до опушки леса уже недалеко от города над большой рекой. Разумеется, в столь быстром перемещении не обошлось без помощи Лешего, в этот раз свернувшего пространство настолько незаметно, что если бы человек не знал точно, на что следует обращать внимание, то мог ничего не понять.

"И всё же эта сила пугает. Мне даже кажется, что не просто так войска, которые Иван Сусанин завёл в лес, пропали в полном составе. Думаю, что редко один человек умудрялся принести лешему настолько большую жертву", — надвинув на глаза капюшон, глава "Корня" применил заклинание, создающее незаметные волоски на поверхности плаща, при помощи которых он воспринимал окружающее пространство словно трёхмерную картинку.

Через мысленную связь с превращённым домовым эльфом Данзо получил возможность видеть так, как должны были воспринимать мир обладатели одного из трёх великих додзюцу его прежнего мира. Нагрузка на мозг немного возросла, но не столь уж и критично из-за опущенных век.

До встречи с представителями революционеров оставалось менее получаса, так что территория контакта уже была оцеплена как магиками, так и трансфигурированными двойниками. Однако же полагаться только на них Геллерт не собирался и извлёк на свет маленький флакон зелья удачи. Для волшебников, не обладающих склонностями к провидению, этот состав действительно мог казаться жидкой удачей, так как воздействующая на подсознание связь с информационным полем мира подталкивала совершать те, а не иные поступки. Но вот для одарённых талантом сколь-нибудь точно видеть будущее, эта вещь являлась сильнейшим допингом, помогающим не только различать отдельные ветки событий, но и мысленно перемещаться между ними в поисках лучшей комбинации действий.

У зелья было два, ну или три недостатка: во-первых, оно варилось долго и в случае ошибки на одном из этапов — взрывалось; во-вторых, организм при частом употреблении "удачи" начинал чахнуть; в-третьих, очень легко было отдать свою жизнь на волю предсказаний. И если угрозу жизни при варке можно было компенсировать участием дубликатов, рискующих собой без лишних мыслей, то разрушительное воздействие на тело отменяла добровольно отданная кровь единорога. Но даже с учётом всего остального, оставался вопрос воли...

Проглотив часовую порцию "удачи", Грин-де-Вальд стал ждать приглашения присоединиться к уже собравшимся людям, на деле оказавшимся куда опаснее, нежели о них болтали в министерстве и среди аристократов.

Комментарий к Глава 28

Всем добра и здоровья.

========== Глава 29 ==========

Ускорив своё сознание, Геллерт отдал мысленную команду плащу и тут же ощутил едва заметный рывок. На краткую долю мига он будто бы окунулся в некую вязкую среду, но так и не успев осознать окружения, тут же выпал в переулок между двумя каменными двухэтажными домами, пружинисто встав на ноги. До слуха донесся плеск воды из текущей реки, который дополнялся цокотом копыт, шарканьем ног, голосами людей.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, но тени всё ещё царствовали на улицах города, что помогало при минимуме усилий сохранять свою невидимость, чтобы затем совершенно незаметно вклиниться в людской поток. Грин-де-Вальд шёл плавно и бесшумно, буквально скользя сквозь пространство, его глаза были плотно закрыты, но благодаря чувствительным волоскам на плаще, он в подробностях "видел" всё своё окружение на десятки метров вокруг.

Ещё немного сосредоточившись, молодой мужчина потянулся к слабому зуду на краю сознания, тем самым вызывая вспышку калейдоскопа образов перед внутренним взором, из-за чего едва не сбился со своего ритма.

...Вот он проходит мимо расположенного на набережной кафе, где сидят трое мужчин в непримечательной на вид, но крайне дорогой и качественной одежде...

...Вот голубоглазый блондин, проходя мимо всё того же заведения, вскидывает руку и отправляет поток огня в столик с незнакомцами, коих окутывает энергетический щит...

...Новая атака из прежней позиции отправила в незнакомцев шрапнель из каменных осколков, остановленных взмахом палочки левого мужчины, тут же создавшего три иллюзии, начавшие разбегаться в стороны, в то время как сами люди исчезли при помощи портальных ключей...

...Активированный артефакт, предназначенный для блокирования пространственной магии, со звоном разбив стекло влетел в зал кафе, а затем его примеру последовало взрывное заклинание, навстречу которому отправился подброшенный стол. Незнакомцы вновь попытались сбежать, но у них ничего не вышло, а после этого правый мужчина дунул в свисток, спрятанный в воротнике камзола, вызывая подкрепление...

...С двух рук, почти не шевеля волшебными палочками, пятеро мужчин средних лет, одетых в костюмы простых горожан, с завидной скоростью осыпают боевыми чарами подоспевших на сигнал оригинала двойников, вооружённых зачарованным оружием. Взгляды волшебников, пользующихся невербальной магией, пустые словно у взятых под прямой контроль марионеток, оживлённых Нечестивым Воскрешением. Мимика и страх отсутствуют полностью, сила каждой атаки заставляет щиты мерцать, взрывы разносят мостовую в щебень, тут же используемый для атаки...

"Одержимые?", — мелькнула короткая, но яркая мысль в голове Данзо, стоило ему прервать череду видений, обеспеченных проснувшимся благодаря зелью удачи даром провидца, в обычной жизни блокируемого коконом проклятья.

В селении шиноби, служению коему посвятил свою прошлую жизнь глава "Корня", ходило красивое поверье о том, что только столкнувшись кулаками с достойным противником ты сможешь его понять. На самом деле, разумеется, прямой физический контакт был не нужен, так как во всех селениях хватало и мастеров стихий, и иллюзионистов, и пользователей мечей, но сам принцип оставался действенным везде: во время сражения соперника понять гораздо проще, так как он не скрывает своих мотивов и не притворяется.

Метод "разведки боем" не использовался повсеместно по одной простой причине: после нападения на предположительно дружественную или нейтральную сторону, она в любом случае запишет тебя во враги. Однако же усиленный дар провидца, позволяющий просматривать варианты будущего при тех или иных своих действиях, убирал этот недостаток, открывая широчайший простор для манёвра. Главным оставалось не увлечься и не спутать видение с реальностью.

"Один из троицы — волшебник с боевым опытом. Левша. Использует европейскую школу магии. Владеет невербальными чарами на высоком уровне. Отдаёт преимущество не самым сильным, но быстрым заклинаниям, составленным в несколько действенных связок. В случае боя старается прикрыть отход двух напарников, но если это не удаётся — прорывается прочь один. Не подчинённый... Наблюдатель? Куратор? Что-то другое", — вновь и вновь прокручивая подробности сражений, Геллерт был вынужден признать, что пусть незнакомец и использует европейскую магию, но школа отличается от того, чему учили его предшественника.

Вернувшись мыслями к одержимым, коих использовали революционеры как ударную силу, Грин-де-Вальд молча стиснул зубы. Ему в своё время тоже приходилось использовать самые разные методы достижения целей, так что в жертве группы волшебников будущих собеседников он не обвинял. Только вот данный факт поднимал и без того высокие ставки на новый уровень: всё же создание настолько эффективных одноразовых воинов не просто напоминало, а являлось запретной магией.

Исторические записи, до коих сумел добраться молодой волшебник, рассказывали о применении одержимых в штурме крепостей, масштабных сражениях, во время противостояния с инквизицией. Для их создания брали волшебников со сломленной волей, после чего в тела подселялись подчинённые души людей, духи животных, ну или сущности магиков, прошедших тщательную подготовку. Получившаяся в результате химера обретала увеличенную мощь, высокую сопротивляемость святой силе, могла использовать навыки человека, из которого создавалась... пусть и в урезанном виде, а также быстро умирала из-за истощения, непроизвольных мутаций, постепенно возрастающей агрессивности.

"Если задуматься, то и одержимые использовали нехарактерные для Руси чары. Неужели куратор привёл собственную группу поддержки?", — предположение о том, с кем его свела удача у Геллерта уже имелись, но он всё же не рисковал произносить их даже мысленно, пусть это и было глупо с рациональной точки зрения.

Тем временем стопы главы "Корня" уже принесли своего владельца в кафе, где за одним из столов и сидели трое интересующих его людей. Едва он перешагнул порог, как волшебник подал своим спутникам знак, после которого они поднялись и повернулись к гостю.

— Гутен таг, гер Грин-де-Вальд, — поприветствовал Данзо незнакомый чародей, холодным взглядом синих глаз вонзаясь под капюшон плаща.

— Добрый день, мистер Стоун, — после непродолжительной паузы ответил любезностью на любезность глава "Корня", для чего ему пришлось воспользоваться даром провидца. — Хотя, я не уверен, что это ваше настоящее имя.

— Браво, молодой человек, — уголками губ изобразил улыбку собеседник. — Вижу, что ваша репутация строится не на пустом месте. Хотя должен признать, что дошедшие до нас из Германии слухи были... противоречивыми.

— Можете мне поверить — они врут, — спокойно произнёс младший из мужчин, вновь и вновь пользуясь своим даром, чтобы узнать ответ на один-единственный вопрос. — В тёмные маги мне пришлось податься заметно позже того, как меня объявили тёмным лордом.

— Охотно верю, — собеседник кивнул, затем добавил в голос печали: — Правительства многих стран готовы пойти на многое, чтобы замолчать свои ошибки, а ещё лучше — переложить вину на кого-то другого. Однако не могу не заметить, что если хотя бы половина слухов о ваших нынешних возможностях правдива, то вы более чем достойны своего отобранного титула.

— Я не стремлюсь к публичности или славе, — отозвался Грин-де-Вальд, взглядом скользнув на двух молчаливых людей, минимум один из коих был сквибом.

— Где же мои манеры, — изобразил смущение Стоун, затем поочерёдно указал на спутников. — Владимир и Алексей. Мои хорошие и надёжные друзья, и деловые партнёры.

— Очень гад нашему знакомству, — тут же подал голос младший из дуэта революционеров, одетый в длинное пальто. — Увеген, нас ждёт долгое плодотвогное сотгудничество.

— Рад знакомству, — буркнул второй мужчина, который во время несостоявшихся временных линий вызывал подкрепление при помощи свистка.

"По тебе и видно, насколько ты пылаешь энтузиазмом", — мысленно хмыкнул глава "Корня".

— Ну что же, господа... товарищи, — волшебник вновь изобразил улыбку. — Давайте присядем и обсудим наши дела.

— Вы считаете, что это хорошее место? — чуть наклонив голову, спросил Геллерт.

— Разумеется, — изобразил беспечный тон собеседник. — Наши и ваши люди контролируют округу, так что сюда и муха не пролетит. Я же прав?

— Возможно, — не стал спорить Грин-де-Вальд, усаживаясь на предложенный стул. — Ваш заказ выполнен в полном объёме. Желаете проверить?

— Несомненно, но позже, — бросив быстрый взгляд на два чемодана, будто бы появившиеся рядом со столом, Стоун вернул внимание к молодому волшебнику. — Мы не сомневаемся в вашем профессионализме.

— Это радует, — безразличным голосом констатировал Данзо. — Что же ещё вас интересует?

— Не будем ходить вокруг да около, — заговорил Алексей. — Не люблю я эти ваши расшаркивания. Геллерт, нам нужна ваша организация в наших рядах.

На этих словах лицо Стоуна закаменело, будто бы он съел что-то кислое и теперь старался удержаться от гримасы. Впрочем, продлилось это какой-то миг, после чего мужчина заговорил прежним доброжелательным тоном:

— Наш товарищ хочет сказать, что делу борьбы с классовым неравенством нужна помощь "Корня", уже доказавшего свою способность бороться за права своих членов против угнетателей. Всем нам известна история вашего противостояния с преступниками, контролировавшими оборот артефактов нижней ценовой планки, и мы не сомневаемся в том, что вы способны на большее. Однако же нас в большей степени интересует не ваша сила, которую вы можете продемонстрировать в прямом противостоянии, а поставки тех самых изделий, способных спасти множество жизней смелых революционеров, в чьих сердцах горит пламя борьбы с несправедливостью. Кому как не вам, Геллерт, знать об угнетении власть имущими нас, простых труженников и тех, кто по стечению обстоятельств лишился почти всего? Едва окончив учебное заведение, где вас несправедливо обвинили в преступлении против нашего сообщества, вы вступились за магиков своей страны, за что вновь пострадали и были вынуждены покинуть родину. Но сейчас я вижу перед собой не беглеца и сломанного ударами судьбы человека, а сильного и уверенного в себе лидера, сумевшего собрать свою организацию по крохам. К вам тянутся те, кому нужна защита и помощь; вы стали надеждой для народов, которые считают низшими расами просто из-за их физических отличий от людей... Благодаря вам они могут не только зарабатывать, чтобы выживать, но и начинают процветать, выходя из тени и тёмных углов, куда их загнали бесчеловечные законы нынешнего правительства. Мы же обещаем вашим союзникам не только равные права, в случае соблюдения ими Статута Секретности, но и всестороннюю поддержку для тех, кто захотят внести больший вклад в дело торжества равенства над морально устаревшим кастовым обществом...

"Любопытно, он эту речь сходу придумал, или же использовал заготовку? Впрочем, это сейчас не важно. Предложение звучит довольно... интересно, если в нём хотя бы половина — правда. Только вот я давно не наивный идеалист, да и мои цели несколько отличаются от озвученных этим Стоуном. Если они хотят получить ресурсы "Корня" в своё распоряжение, я дам им такую возможность, но на своих условиях", — дослушав эмоциональный монолог вербовщика, Данзо пожалел о том, что капюшон скрывает верхнюю часть его лица, так как желание выгнуть бровь стало почти непреодолимым.

— Подобные вещи не решаются вот так просто, — заметил молодой волшебник. — С другой стороны, я могу озвучить основные интересы моих... союзников... чтобы к следующему этапу переговоров обе наши стороны подошли более подготовленными. Впрочем, дабы не подарить вам пустую надежду, я должен заметить, что ничего не могу обещать: у моих... друзей... могут быть свои взгляды на те или иные вопросы. И пусть в моих силах повлиять на них, но...

"Делать это за большое человеческое "спасибо" я не собираюсь", — мысленно добавил глава "Корня", не став озвучивать это вслух.

Комментарий к Глава 29

Всем добра и здоровья.

========== Глава 30 ==========

Кажущиеся бескрайними пшеничные поля тянулись от горизонта до горизонта, ветер колыхал колосящуюся растительность, в небе плыли пушистые белые облака и светило яркое тёплое солнце. Мальчик, одетый в светло-серые штаны и рубаху, а также девочка, наряженная в длинный бледно-зелёный сарафан, бегали вместе со стайкой других детей между одноэтажными домами, образующими улицу небольшой деревни, коих было много на территории Российской Империи.

Выйдя из крайнего здания с черепичной крышей, утеплённой соломой, Геллерт остановился на высоком крыльце и вдохнул полную грудь свежего воздуха. Сам он был одет в белую рубашку, чёрные брюки, удобные ботинки, а также накинутый на плечи тёмно-серый плащ с капюшоном, в настоящее время откинутым на спину. Пальцы его правой руки сжимали похожее на голову змеи навершие трости, вся длина коей была украшена узором в виде чешуи...

— Любуешься? — урчащим голосом спросил Барсик, в образе обычного белого кота с чёрными пятнами на шкуре, лежащий на широком поручне крыльца, бросив на мужчину изучающий взгляд.

— Да, — не стал отрицать Грин-де-Вальд, совсем недавно заполучивший личность Георгия Лесникова, последнего потомка старой, но разорившейся семьи мелких землевладельцев. — Можешь не верить, но я люблю мирные времена.

— И из-за своей любви вечно готовишься к войне, да ещё ввязываешься в разные... сомнительные затеи? — ехидства в голосе кота не услышал бы разве что глухой, да и тот по выражению морды мог бы что-нибудь заподозрить.

— Да, — коротко ответил Данзо, спокойным взглядом наблюдая за превращёнными в подобие людей единорогами, а также другими магическими существами, решившими переселиться в новую деревню, официально принадлежащую молодому волшебнику.

Союз с революционерами, агенты которых, ну или просто сочувствующие их идеям люди, во множестве присутствуют в самых разных государственных структурах, пусть и не на высших должностях, уже стал себя окупать: меньше чем за два месяца с момента первой встречи в памятном кафе, "Корню" стали принадлежать земельные участки в самых разных частях страны. Поля, где на многие километры вокруг нет ни одного человека, леса, болота, мелкие озёра и многое другое, благодаря связям и большим деньгам оформлялось как наследство старых семей, у которых внезапно объявились потомки, подарки от богатых дворян, ну или обычная аренда на срок в несколько десятков лет. Ну а благодаря дополнительным взносам в пользу чиновников, страдающих от систематичных провалов в памяти, никто не замечал появления словно бы из неоткуда толп крестьян со скарбом...

"Любой даймё элементных стран, даже будь он самым бездарным правителем, не смог бы проигнорировать подобную суету в своих владениях. Всё же когда ничейные земли внезапно находят владельцев, а затем и начинают активно заселяться — это минимум подозрительно. Никто ведь не может гарантировать, что таким путём враг не вводит свои войска, готовясь нанести одновременный удар и снаружи, и изнутри", — промелькнули мысли в голове Данзо, лично использовавшим маскировку своих агентов под беженцев, дабы внедрять в защищённые города шпионов, диверсантов, провокаторов.

Российская Империя была большой, а вот высокой плотностью населения похвастать не могла. Благодаря этому на её просторах легко могли затеряться деревни, а то и небольшие городки, чем активно пользовались волшебники, создающие свои собственные поселения, скрытые целыми каскадами разнообразных чар. Временами можно было встретить заброшенные хутора, по бумагам всё ещё являющиеся обитаемыми, благодаря чему удавалось легко создавать фальшивые личности для замаскированных магиков.

"Будь я главой спецслужбы той же Германии, то за два-три десятка лет, без внутреннего противодействия создал бы свой плацдарм для вторжения. Единственное, что стало бы проблемой — это время, требующееся на реализацию данного плана", — покрутив в голове эти мысли, Геллерт отбросил их, как несвоевременные, но пообещал себе вернуться к ним когда-нибудь позже.

Вероятно лишь сейчас, проживая свою вторую жизнь и избавившись от ненужной импульсивности, Грин-де-Вальд действительно понял ценность времени, коего было слишком мало для совершения поспешных действий. Анализируя своё прошлое, когда было совершено много критичных ошибок, что отозвались в будущем тяжёлыми последствиями, он видел ходы, остававшиеся скрытыми из-за желания сделать всё быстро.

Нынешние союзники-революционеры, желающие получить в свои руки как источник дополнительных доходов для исполнения своих проектов, поставщика ценных материалов и производственные мощности, так и бойцов, коих не жаль бросить на вероятного врага в первых рядах, совершали все те же ошибки. Одни из глав этого движения планировали, что после успешного свержения нынешней власти, всё имущество Данзо можно будет отобрать "В пользу народа", а потому их более чем устраивало, если ранее ничейные земли будут развиваться и приносить прибыль. Другие лидеры народного движения понимали, что в случае успеха их затеи начнётся внутренняя борьба, в которой "Корень" станет полезным инструментом, коим можно пожертвовать. Третьих более чем устраивал грядущий хаос, обещающий развалить могучее государство, от которого можно будет оторвать лакомые кусочки, откинув всё остальное вариться в собственном соку, откатываясь в развитии на десятки лет.

У волшебников, вступивших в только ещё развивающийся заговор, в планах было стравить Данзо и церковь, за счёт бойни между магиками и попами укрепив свои позиции. Их не слишком интересовало, победят ли нелюди или проиграют, так как по всем расчётам противостояние обескровит обе стороны, сделав их лёгкой добычей для чародеев. Впрочем, они не сбрасывали со счетов вероятность появления подкреплений от Святого Престола, что не упустит возможность распространить своё влияние, тем самым лишая самостоятельности братьев.

Иронично, но Геллерт уже сейчас мог захватить Российскую Империю и западную Магическую Русь с вероятностью в восемьдесят процентов, при этом опираясь лишь на свои силы и союзных магиков. Однако же удержать захваченное у него получилось бы не более чем в пятнадцати процентах вероятностей, да и тогда бы это требовало напряжения всех ресурсов, а грозило бы погружением в череду повсеместных мелких конфликтов. О собственном развитии и выполнении основного задания от покровителя тогда оставалось бы лишь мечтать.

Кроме всего прочего, лояльность магиков оставалась под сомнением, так как они даже между собой далеко не всегда ладят, а к людям относятся вообще по-разному: одни считают едой, другие — кровными врагами, третьи — полезными соседями... Пока же вырастут поколения, привыкшие к идеи взаимодействия видов, пройдёт слишком много времени, что в очередной раз наталкивает на мысль о вреде поспешности.

Сейчас, пока достижение общих целей было далеко, всем союзникам приходилось изображать дружбу, копить силы, строить интриги. За десять-пятнадцать лет активной пропаганды они планировали подготовить почву для активных действий, но при этом мало кто осознавал, насколько отличаются взгляды на методы достижения желаемого даже среди людей, не говоря о других народах.

Если большинство революционеров готовились к полномасштабной войне, что более чем устраивало кураторов вроде Стоуна, то Грин-де-Вальд имел свои виды на государство. Перспективы разрушения инфраструктуры, гибели многих тысяч рабочих и крестьян, ну и, конечно же, потеря большей части образованных граждан, являющихся представителями нынешнего высшего класса, совершенно не вдохновляли главу "Корня". Он предпочитал пользоваться опытом из прошлой жизни, когда на полях сражений царствовали элитные силы, а ополчение если и использовалось, то для вспомогательных работ или отвлечения внимания...

"В идеале же будет провести тихую операцию, чтобы основная часть населения этого и не заметила", — памятуя о переворотах в малых государствах элементных стран, размышлял Данзо, прекрасно осознающий необходимость избавиться ещё и от верхушки революционеров, коим такой расклад явно не придётся по душе.

— Верится с трудом, — широко зевнув, Барсик спрыгнул с крыльца на зелёную сочную траву, растущую у самого дома. — Ну да, как говорят твои сородичи: поживём — увидим.

...

Параллельно основным проектам, которые занимали большую часть внимания Геллерта, продолжались исследования в различных областях магии. Благодаря наличию источника крови единорога, как отданной добровольно, так и взятой насильно (у усыплённых детей-жеребят, которым об этом сообщали уже после пробуждения), стал очевиден удивительный факт: серебристая жидкость являлась материальным ритуалом, а не химическим-алхимическим веществом.

При помощи магического микроскопа, созданного после консультации с магловскими докторами и учёными, Грин-де-Вальд сумел изучить отдельные клетки крови. Сами по себе они мало отличались от аналогов в телах людей, выполняли все те же функции... и уж точно не могли служить лекарством от всех болезней, как и сильнейшей магической отравой.

Выяснилось, что внутри тела единорога кровь не обладает и десятой долей своих свойств, за которые её так ценят волшебники и магики, и лишь покидая естественную оболочку, вступает во взаимодействие с внешним мистическим полем. После этого жидкость трансформируется в один из двух шаблонов, в зависимости от получения эмоциональной команды (отсутствие положительного отклика становится причиной появления проклятья, как и в случае негативной реакции на нападение).

Благодаря жертве, которую принесли отловленные в магловском мире преступники, Данзо удалось узнать интересную особенность: влияние проклятой крови единорога можно блокировать и нивелировать, если принять пятикратную порцию добровольно отданного жидкого ритуала. Иные средства, известные в обоих мирах, в лучшем случае замедляли процесс гибели организма, но не исцеляли его. Даже святая вода, закупленная у попов через третьи руки, заряженная едва ли не до свечения в видимом человеку спектре, приносила облегчение симптомов, но не избавление от причин недуга.

Само собой, у главы "Корня" возникло подозрение, что подобные свойства крови единорога не могли появиться путём естественной эволюции. Всё же почти неизлечимый, пусть и медленный магический яд, коим является жидкий ритуал взятый насильно, а также лекарство от большинства существующих болезней и повреждений, нанесённых в том числе и магией, крайне сильно напоминали оружие устрашения и подкупа. К сожалению, подтвердить или опровергнуть эту теорию не представлялось возможным, так как если даже данные магические животные действительно были выведены искусственно, произошло это настолько давно, что все источники информации утеряны безвозвратно.

Свои выкладки, написанные на зачарованном пергаменте, который должен стать читаемым только в руках получателя, Геллерт отправил Николасу Фламелю, известному как единственный создатель Философского Камня. В конце концов, несмотря на то, что этот алхимик давно считался затворником, крайне неохотно взаимодействующим со внешним миром, время от времени он переписывался с заинтересовавшими его учёными, для чего существовал официальный почтовый ящик в отделении магической почты Франции.

На самом деле Грин-де-Вальд не ожидал от древнего волшебника хоть какой-то реакции: в конце концов, если его репутация верна хотя бы на десятую часть, то он и сам должен был проводить всевозможные исследования всех имеющихся в мире магических материалов. Кроме того, даже если бы послание оказалось кем-то перехвачено, а затем и прочитано, то ничего сколь-нибудь секретного, за что следовало держаться изо всех сил, молодой чародей там не описал. Однако же сама вероятность того, что алхимик ответит, подтвердив или опровергнув предположения, уже стоила усилий со стороны главы "Корня"...

Слёзы феникса, купленные за большие деньги через министерство магии (целых две капли), показали способность останавливать распространение проклятья насильственно отнятой крови единорога. Вероятно, что при увеличении дозировки и количества воздействий этой жидкости, удалось бы полностью исцелить подопытного, но тратить на это ресурсы молодой чародей не желал. Ему хватило и того, что с высокой долей вероятности, данное лекарство тоже являлось ритуалом, но действующим более масштабно.

К сожалению Данзо, фениксы были существами редкими, свободолюбивыми, в достаточной степени разумными, чтобы их нельзя было купить как какое-то животное. Их умение перемещаться через пространство, игнорируя всевозможные барьеры и блокирующие поля, тоже не способствовало изучению природы данных существ, почему-то не стремящихся оказаться на столе вивисектора.

Другой проект Геллерта, связанный с магией ускорения, был более полезен с практической точки зрения: двойники, созданные из садовых гномов и пикси, сумели рассчитать масштабный ритуал, охватывающий пространство в несколько сотен квадратных метров. Внутри очерченного контура все процессы живых организмов ускорялись в четыре раза, из-за чего они, во-первых, быстрее старели, во-вторых, требовали в четыре раза больше еды каждый день, в-третьих, столь же быстро обучались новому.

Ритуал потреблял на свою работу уйму энергии, которую ни один волшебник (возможно, за исключением истинных магов) обеспечить своими силами не мог. Однако же Леший, имеющий какие-то свои интересы от того, что магики выйдут в мир маглов и смешаются с людьми, согласился поддержать эксперимент за счёт собственных ресурсов. В результате этого, где-то в глухой чаще на территории магической Руси, начала строиться деревня, где будут воспитываться фавны, коты, волки, кентавры-олени... чтобы в нужный день выставить многочисленную обученную армию.

Грин-де-Вальд и сам бы не отказался от ферм, мастерских и лабораторий с полигонами, время на которых летело бы быстрее хотя бы в два раза, но это требовало бы поддерживать постоянные расходы мистической силы, тем самым истощая фон вокруг. Поэтому и приходилось действовать крайне экономно, не рискуя раскрытием своих баз из-за возникновения аномалий.

Имелась небольшая угроза, что Леший захочет пересмотреть договор и отказаться от сотрудничества, чтобы наплодив верных себе существ, просто заполонить ими мир. Однако же для этого ему пришлось бы ослабить себя... да и если смотреть правде в глаза, у него имелись менее сложные пути причинения вреда человечеству...

Комментарий к Глава 30

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 4 ==========

В ночной темноте, усугубляемой тяжёлыми осенними тучами, по небу летел вороной крылатый конь со всадником. Могучий зверь, одетый в сбрую и седло, без устали взмахивал широкими опахалами, неся своего наездника в сторону далёкого сияния...

Крупный мужчина двухметрового роста, одетый в льняную рубаху, шерстяные штаны, простые лапти, с завязанным на узел куском верёвки вместо пояса, в левой руке держал круглый щит с символом веры, а в правой сжимал булатный меч. Его обветренное лицо было спокойным, бугрящиеся валунами мышцы находились в лёгком напряжении... и лишь взгляд выражал нетерпение и тревогу.

Спустя ещё несколько минут полёта в темноте ночи, до слуха скакуна и его всадника донёсся звон колокола: чистый звук серебра, разносящийся на неожиданно большие расстояния, заставил сердце человека болезненно сжаться, а пальцы крепче стиснуть рукоять оружия. Впрочем, он не стал дополнительно подгонять пегаса, прекрасно понимая то, как же трудно умному зверю преодолевать все свои пределы, раздвинутые его врождёнными способностями.

Наконец летун начал снижаться к людям, стоящим широким кольцом перед сверкающим бело-серебряным светом куполом, за коим виднелись тёмные изломанные силуэты вурдалаков и их погонщиков. Маленький городок, практически деревня, единственной примечательной деталью коего была старая небольшая церковь, к моменту прибытия попов и волшебников уже лежал в руинах, но колокол маленького храма продолжал звонить, не позволяя тварям проникнуть внутрь святых стен, где скрылись последние селяне.

Копыта пегаса ударились об землю и мужчина тут же выпрыгнул из седла, закинул щит за спину и положил освободившуюся ладонь на бок скакуна, тяжело и шумно дышащего прохладным воздухом с запахом благовоний. Жеребец покосился на всадника одним глазом, нетерпеливо переставляя ноги, но в ответ получил только скупую улыбку и покачивание головы.

— Отдыхай, мальчик. Дальше я сам, — не медля более ни секунды, богатырь повернулся к трём пожилым мужчинам в рясах, и двум волшебникам средних лет в красных мантиях. — Иван Попов. Кто старший?

— Капитан Злаков, — представился чародей, вызвав у всадника непроизвольное поджатие губ. — Вы не слишком-то спешили.

— Вы могли бы начать и без меня, — отозвался богатырь, тут же переведя взгляд на попов. — Обстановка?

— Не меньше трёх сотен упырей и вурдалаков, и где-то две дюжины старших вампиров, — выступивший вперёд седобородый старик, опирающийся на короткий посох, смерил прибывшего тяжёлым взглядом. — Живые остались только в церкви. Сигнал о нападении был подан корневиком, благодаря чему мы и успели застать тварей на горячем. Боюсь, медлить больше нельзя: защита церкви не продержится долго.

— Я иду первым — отвлеку на себя тварей, а вы сжимайте кольцо, — Иван покосился на волшебников и понизил голос. — Может быть и от этих наконец-то будет какая-то польза.

Авроры, прекрасно слышавшие слова здоровяка, лишь хмуро сжали свои палочки, но ничего не ответили. В конце концов... определённая правота в его словах была, так как чародеи могли начать зачистку и сами, но из-за численности и силы противника, без всякого сомнения, умылись бы кровью (настоящие вампиры, владеющие магией, являлись действительно опасными тварями).

Попы лишь кивнули, один из них отделился и начал обходить барьер, передавая приказы младшим послушникам. Чародеи же воспользовались переговорными артефактами, в очередной уже раз вызывая досаду у богатыря, который своим умом понять не мог, почему столь полезные вещи остаются достоянием малой группы затворников...

...

...Иван шёл по главной улице деревни, между домов с выбитыми дверями, окнами, проломленными крышами. Тут и там горело пламя, пожирающее сухую древесину, солому, зерно, едкий дым смешивался с вонью гниения, крови, навоза. Однако же всё это уходило на задний план на фоне уродливых лысых существ, с длинными когтистыми конечностями, полными острых клыков ртами, светящимися красным налитыми кровью глазами.

Упыри и вурдалаки, словно дикие звери почуявшие лакомую добычу, завывая бросались вперёд, переходя с бега на двух, на четыре конечности. Исходящая от Ивана аура, словно свет для мотыльков, манил их к себе, лишая осторожности и самосохранения... чем беззастенчиво пользовался богатырь.

Удар щитом в зубы одной твари, взмах мечом по шее второй, подшаг к третьей и удар кулаком, сжимающим рукоять оружия по черепу, который не выдержал подобного испытания. Если бы враги навалились разом, то могли бы завалить его массой, но святая аура слишком сильно давила на то, что заменяло им разум, не позволяя использовать даже зачатки тактики, доступные тем же лесным хищникам.

С момента пересечения барьера прошла едва ли минута, а десять неподвижных тел уже лежали на земле словно уродливые марионетки, которым обрезали ниточки. Впрочем, на их место уже спешила новая партия монстров... встреченных чередой разноцветных лучей, выпущенных наконец-то вступившими в бой волшебниками.

Иван понимал, что предвзят к чародеям: из-за разницы используемых сил, авроры слабели в зоне воздействия колокола как и тёмные твари... что не добавляло людям взаимной любви. Сам же богатырь, буквально вдыхая разлитую в воздухе мощь, каждым следующим движением обрывал существование очередного противника, отпуская его искалеченную душу на суд и очищение.

Тем временем позади, вскинув символы веры и курильницы с благовониями, прибывшие на зов о помощи попы и послушники планомерно сжимали кольцо. Хор голосов, читающий молитву, словно бы разгонял темноту и заставлял тени съёживаться, но в то же время и союзники в красных мантиях всё чаще предпочитали отступать, а их чары, по мере увеличения концентрации святой силы, становились всё слабее и слабее.

В один момент главный аврор и вовсе приказал отступать, чтобы создать внешнее оцепление на случай, если кто-то из вампиров попытается вырваться. После этого Иван ощутил облегчение, так как несмотря ни на какие слова о союзе, помощникам он доверять до конца не мог (из-за воспитания в монастыре). Не то, чтобы он был рад оставлять потенциальных врагов за спиной, но это хотя бы позволяло решать проблемы по мере их поступления, коли таковые вообще проявятся.

...

Стремительной и бесшумной тенью метнувшийся с крыши левого дома силуэт, вооружённый кривыми тонкими саблями, врезался в подставленный плоской стороной щит, тут же отлетев на несколько метров назад. Богатырь же, продолжая круговой разворот, широким взмахом прочертил линию поперёк тела второго кровососа, пытавшегося зайти к нему со спины. Раздавшийся вой боли и бессильной ярости от верхней половины тела погонщика вурдалаков стал наградой за успешный приём...

— Какая честь, — прозвучал голос ещё одного вампира, возникшего будто бы из воздуха в десятке метров от богатыря. — А я уж думал, что кроме старика внутри этого трухлявого дома, да нелюди, что зачем-то бросилась защищать местных, нас не встретит никто интересный.

Встав в защитную стойку, Иван одарил незнакомца тяжёлым изучающим взглядом. Перед ним находился высокий бледный мужчина, будто бы светящийся внутренней силой, одетый в щегольской наряд европейского дворянина (не преподавали в монастыре то, в какой стране какие тряпки носят дворяне).

— Даже не представишься, герой? — ухмыльнулся вампир, пренебрежительно складывая руки на груди. — Чего ещё можно ожидать от восточных дикарей.

Рывок... и земля уходит из-под ног Ивана, разом провалившегося в яму в два своих роста. Тут же пропитанная кровью земля сомкнулась, отрезая мужчину от свежего воздуха, заодно пытаясь раздавить.

"Как же глупо...", — посетовал сам на себя богатырь, стараясь сгруппироваться так, чтобы выплеском святой силы ослабить хватку почвы, а затем... попытаться подняться наверх.

Звон колокола, пусть этого и не могло быть, достигал его ушей даже через толщу земли.

...

"Ваня, сиди тихо. Помнишь, как нужно играть в прятки? Вот и молодец. Вот и умница. Жди меня здесь: я скоро вернусь", — последние слова старшей сестры, спрятавшей мальчика под полом родного дома, раз за разом приходили к нему во снах.

Страх, темнота, теснота, чувство собственной беспомощности... словно затягивающаяся на шее петля душили его раз за разом, заставляя просыпаться в поту и слезах. И лишь тренировки до потери сил, а также молитвы до опустошения сознания помогали вновь забыться на несколько часов, дабы на утро повторить весь ритуал.

Иван не помнил лиц родных, лишь тёплый голос матери, скрипучий смех деда, сильные руки отца... и обещание сестры, так и не вернувшейся ни в тот день, ни через сутки. Если бы не группа послушников, прибывших в деревню дабы захоронить изуродованные тела жителей деревни, а также возглавляющий их седой поп, ребёнок так и не решился бы выбраться из своего убежища, в итоге погибнув от голода и жажды.

"Бог вручает в наши руки силу, дабы мы хранили его детей от зла во всех обличиях. Покуда твои помыслы будут чисты, а дух непоколебим, не будет в мире того, кто способен тебя повергнуть. Верь в себя, Иван, верь в бога... и верь в то, что добро можно встретить даже там, где его совсем не ждёшь. Сейчас мои слова могут казаться тебе бредом обезумевшего старика, но однажды ты вспомнишь их и поймёшь мою правоту. Ну а пока... чего разлёкся, сопляк? Бревно само себя поднимать не будет!", — прозвучал в ушах отрезвляющий голос старшего наставника, вызвавший на губах лёгкую усмешку.

Сила и воля сжались в одну точку в кулаке, стискивающем рукоять меча, а затем рванули вверх, взрывной волной разбрасывая земную твердь. Почувствовав свободу, богатырь вдохнул полную грудь пыльного воздуха и прыгнул, оказываясь над ямой, образовавшейся на месте ловушки.

Звон серебряного колокола вновь наполнил тело силой, а прояснившийся взор наткнулся на вампира, стоящего над телом крылатого чёрного коня. На шее пегаса зияла широкая рана, откуда пульсирующим потоком лилась кровь, но и кровосос уже не имел столь холёный вид, как при первой встрече с Иваном.

Рывок... и меч проносится через пустоту на месте, где только что находился враг. Взмах левой рукой и щит встречается с когтистой рукой неживого аристократа.

— Что, герой, никак это была твоя лошадка? — насмешливо спросил противник, разрывая дистанцию и начиная притягивать к себе кровь. — Можешь ей гордиться: в бою это животное оказалось лучше тебя.

Без слов богатырь топнул, передавая святую силу в землю, от чего в воздух поднялись клубы пыли. Закрыв глаза, он сделал шаг, затем ещё один... а потом метнул меч, позволив звону колокола указывать цель.

— А-а-а-а! — раздался дикий крик.

Едва пыль успела осесть, взгляду мужчины предстал его враг, словно насекомое пришпиленный мечом к стене покосившегося дома. Он пытался вытащить оружие из раны, но рукоять жгла руки, а клинок резал ладони до крови, оставляя незаживающие порезы. Утончённое лицо, которое, наверное, можно было назвать красивым, исказилось в гримасе ярости и страданий, превратившись в уродливую маску зверя.

— Дети! — взвыл кровосос, отчаянно дёргаясь всем телом.

На зов своего отца откликнулись его птенцы, безмолвно бросившиеся на Ивана с разных сторон, заставляя крутиться волчком, раздавая удары кулаками и щитом. Они были медленнее, слабее, их атаки оставляли разве что тонкие царапины, тут же начинающие заживать под действием святой силы. Их головы лопались от точных попаданий, кости хрустели... но они не отступали, словно безумные вновь и вновь кидаясь вперёд.

"Как вурдалаки, почуявшие святость", — промелькнула мысль в голове мужчины, хлопком двух ладоней сокрушая голову очередного противника.

Совершенно неожиданно наступила тишина, нарушаемая только звоном колокола, что стал гораздо реже, да молитвой попов, вплотную подошедших к тому, что можно было назвать площадью деревни. Вокруг лежали тела монстров, но стоило бросить взгляд на то место, где должен был находиться главный враг, как руки опустились, а кисти сжались в кулаки до хруста суставов.

— Ушёл, мразь, — выплюнул Иван, впившись глазами в лежащий на земле обломок меча, клинок коего был будто бы переплавлен посередине и даже дымился.

Встряхнувшись, мужчина подбежал к чёрному пегасу, опускаясь перед ним на колени. Конь уже не дышал, но его глаза всё равно были открыты. Ужасная рана на шее не оставляла сомнений в участи верного друга, в очередной раз пришедшего на выручку своему всаднику, несмотря ни на усталость, ни на подавляющую силу противника.

"Вместе, мы бы с ним управились", — горько подумал Иван, осторожно закрывая глаза скакуна.

— Так вот о чём ты говорил, старик? — в пустоту спросил богатырь, но ответа ожидаемо не дождался. — Прости, старина. У меня ещё есть работа.

Поднявшись во весь рост, мужчина бросил взгляд на обломок меча и скривился. Дальше ему пришлось идти только со щитом, но к счастью для всех, перед церковью более не обнаружилось ни единого врага.

— Медведь, — удивлённо моргнув, изрёк Иван, глядя прямо на тушу могучего зверя, шкура коего была изорвана во многих местах, морда красовалась практически разорванной пастью, а когти несли на себе следы вырванного мяса. — Нелюдь...

Всплывшие в памяти слова вампира обрели смысл, стоило лишь обозреть поле минувшего боя: изрытая земля, изломанные упыри, разорванный пополам кровосос доказывали, что зверь... или скорее уж магик... дорого продал свою жизнь. Однако же оставалось непонятно, что он делал в деревне, да и почему не сбежал при первой возможности? В конце концов в том, что подобная туша смогла бы прорваться к лесу, где его даже тупые твари преследовать не стали бы, Иван не сомневался.

"В любом случае, это был достойный поступок", — подумал богатырь, решив для себя, что проследит за упокоением останков магика, дабы его не утащили на свои опыты ни волшебники, ни энтузиасты из числа церковных служителей (какой бы ни была причина, сражавшийся с тёмными силами воин, невзирая на его вид и веру, заслуживал последних почестей).

Тем временем к церкви вышли попы с послушниками, а за ними подтянулись и волшебники. Из разговоров стало понятно, что красующийся сквозной дырой старший вампир, несмотря на своё печальное состояние, сумел вырваться из кольца оцепления и сбежать. Новость была откровенно паршивой, но сделать с этим уже ничего не получалось: уж больно хорошо тварь заметала следы.

"Или так говорят нам волшебники. В конце концов, у меня остался кусок меча, на котором есть плоть этого существа", — подумал Иван, вместе с попами направляясь к воротам церкви.

Звон колокола наконец затих, двери отворились, а церковники увидели небольшую толпу из женщин, стариков, детей и пары мужчин, что стояли у дальней стены и держали в руках вилы, топоры, одну косу. Увидев спасителей, они словно бы потеряли ту опору, что позволяла готовиться к встрече с врагом, коего нельзя победить своими силами: раздались всхлипы, причитания, зазвучали благодарности...

Иван был среди тех, кто поднялись в маленькую колокольню, где обнаружили тело худощавого старика, висящего на верёвке, просунув руку в петлю. Пожилой мужчина в грязной от крови рясе до последнего заставлял колокол звонить, что из-за глубокой раны в боку давалось ему совсем не легко. Однако же даже сейчас, когда последнее дыхание покинуло его грудь, в воздухе чувствовалась святая сила, буквально пропитавшая собой каждый элемент обстановки.

— Нужно доложить обо всём Патриарху, — произнёс старший поп, выводя своих спутников из созерцательного состояния. — Останки нашего брата следует доставить в главный храм для подобающего захоронения. Работаем!..

Комментарий к Отступление 4

Всем добра и здоровья.

========== Глава 31 ==========

Пусть горит в ночи луна,

Пусть трепещут небеса,

Кровь проливший на земле,

Не укроется во тьме.

Ночью следуя и днём,

За указующим перстом,

Ты покоя не найдёшь,

И покой не принесёшь.

Гибели не устрашись,

Крови зря не убоись,

Принеси покой душе,

В полуночной тишине...

Завершив шептать слова, ведьма нить судьбы сплела, золотом сверкнули очи и разнёсся смех по роще. Перепуганные птицы поднялись из своих гнёзд, волки вынырнули разом из пучины сладких грёз... Зашумели кроны леса, полетела ввысь листва, и раздались в тишине стариковские слова:

— Непростительная дерзость... чужаков к нам привела.

* * *

Облаком кровавого тумана промчавшись над колеёй, накатанной колёсами телеги, молодо выглядящий бледный мужчина приземлился на тропу перед домом, расположенным на отшибе от всех сколь-нибудь крупных поселений. Тут же завыли проснувшиеся от нехорошего предчувствия собаки, закудахтали куры, заржала в сарае лошадь.

— Тупые животные, — процедил сквозь зубы аристократ, выглядящий далеко не столь элегантно, как это было ещё пару часов назад.

Взмах руки... и два пса, бросившиеся на чужака осели на землю со сломанными шеями. Ещё одно движение... и струйки крови стягиваются в одну точку, превращаясь сперва в шар, а затем и в меч (сколь бы голоден он ни был, но опускаться до употребления жизни низших тварей не собирался). Третий взмах... и тяжёлая деревянная дверь срывается с петель, падая внутрь добротного двухэтажного дома, откуда уже доносятся крики женщин и ругань мужчин.

"Славно, что эта чернь предпочла жить отдельно", — оскалился вампир, ускоряясь в коротком рывке, чтобы оказаться внутри жилища маглов.

...Прошло меньше минуты, как к дому приблизилась группа из пяти человек в плащах и широкополых шляпах. Они были вооружены арбалетами причудливой конструкции, короткими прямыми мечами, двигались плавно и не произносили ни слова.

...Вампир, оторвавшись от шеи молодой женщины, одетой в длинную ночную рубаху, зло скривился и скосил взгляд алых глаз на вход. Его нюх предупредил о появлении преследователей, которые неким неизвестным образом шли по следу с самого момента побега из той деревни, где планировалось набрать мяса...

Внезапно интуиция взвыла об опасности, заставляя метнуться к окну, выбивая его своим телом вместе со ставнями. Тут же за спиной вспыхнуло яркое пламя, а затем воздух расчертили несколько магических болтов, один из которых был отбит кровавым мечом.

Попытка обернуться туманом провалилась, так как рядом взорвалась маленькая золотистая сфера с крылышками стрекозы, обдав пространство кислой энергией святости. За первым взрывом последовали второй, третий... десятый, из-за чего пришлось приземляться на ноги и уходить в перекат.

— Ш-ш-ш-ш... — кровосос подскочил в вертикальное положение, оборачиваясь к пятёрке преследователей, с некоторым удивлением осознавая, что их стало вдвое больше. — Проклятые куклы!

Ответом стал град болтов, выпущенный из арбалетов, стреляющих с невероятной скоростью, перезаряжаясь совершенно самостоятельно. Пришлось проявлять чудеса ловкости, скорости и мастерства фехтования, чтобы не превратиться в утыканную иголками бархатную подушечку. Впрочем, долго это не продлилось, так как оружие противников разрядилось... но передышка так и не настала, так как они бросились в ближний бой.

"Колдовская мерзость. Найду трусливую тварь, что насылает их на меня — выверну мясом наружу", — крутясь на месте, отражая удар за ударом, думал про себя беглец.

Противники, благодаря артефактам, локально ускоряющим время, умудрялись двигаться почти так же стремительно как и их цель, но за счёт магии кровосос постепенно выбивал одного агента "Корня" за другим. Когда же от полного десятка остались только четверо боеспособных мечников, земля взорвалась от удара снаряда, упавшего откуда-то с тёмных ночных небес...

— Ш-ш-ш... — шипя и отплёвываясь, вампир поднялся с земли и посмотрел на то, что осталось от его правой руки. — Проклятье...

Реплику, призванную выразить всё негодование прервал второй удар, оставивший в земле глубокую воронку, подняв ввысь облака пыли, тучу камней и дёрна. Несколько золотых шариков, упав вниз, лопнули новыми всплесками святой силы, мешающей "сыну ночи" регенерировать, а в то же время со стороны ближайшей рощи уже бежали несколько крупных волков, на спинах у которых сидели фавны...

...

Сложно ли найти одного вампира на территории одной из крупнейших стран мира? Для одиночки эта задача почти невыполнима; для небольшой организации работа крайне трудна; для структуры, пустившей корни практически в каждый город и крупный посёлок, обладающей обширными связями и финансовыми ресурсами, имеющей в союзниках хозяина лесов, а в знакомых — истинного мага... это дело времени.

Когда медведица, поселившаяся в одном из посёлков, оповестила своего куратора о нападении вампиров, информация дошла до Геллерта достаточно быстро, но он не стал спешить с радикальными действиями: в конце концов и церковь, и волшебники могли отреагировать на подобное несколько негативно (один раз он уже уничтожил преступную структуру, чем заставил занервничать многих имеющих власть). Кроме того, предупреждённые правительственные силы отреагировали оперативно и профессионально... но главного зачинщика всё равно упустили.

И тут Грин-де-Вальду предъявили претензию в том, что он не спас свою подчинённую. Это не было чем-то необычным или сколь-нибудь серьёзным, лишь шепоток среди магиков, донёсшийся до ушей волшебника исключительно по воле случая. Однако же пусть он мог заявить, что не обязался трястись над каждым героем, решающим принять изначально неравный бой из-за собственных принципов, это могло породить сомнения среди и без того не слишком лояльного сообщества...

"Чужаку на нас наплевать".

Прежде чем слухи о гибели медведицы, по всей видимости решившей "защитить медвежат" (уж больно силён у их вида материнский инстинкт, распространяющийся на всех детишек в округе), Данзо начал действовать. Через вторых лиц в министерство магии и патриарху церкви были отправлены предупреждения, что "Корень" начинает охоту на вампиров, живущим в лесах магикам пришло приглашение на участие в загоне опасной добычи, всевозможные наёмники получили очень щедрые заказы, а к живущей в чаще ведьме ушёл гонец с письмом...

Несмотря на ситуацию, которую можно было назвать общей мобилизацией "Корня", молодой чародей не рискнул приближаться к жилищу истинного мага. Как позже передал Барсик, старуха на это лишь посмеялась, но всё же согласилась помочь "Если уж молодёжь столь беззубая, чтобы зубы паразиту вырвать".

Леший тоже откликнулся на просьбу, проявив необычную для себя активность: он перебрасывал трансфигурированных двойников лесными тропами, загоняя вампира словно дикого зверя, не позволяя ему скрываться ни в чащах, ни в молодых рощах. В то же время церковники, близко к сердцу принявшие как нападения на несколько деревень (выяснилось, что одновременно были вырезаны сразу семь небольших поселений), поддержали охоту на вампиров и объявили день колокольного звона... начавшийся задолго до рассвета.

Кровососам, как и магикам в целом, стало очень неуютно в городах и деревнях, когда люди с иконами, книгами и крестами стали выходить на улицы, под командованием попов, незаметно превратившихся в командиров, организуясь в отряды поддержки. Однако же если у сотрудников "Корня" имелись все возможности временно отступить, пока их маскировка ещё работала, у детей ночи подобной возможности не оказалось...

* * *

В небе сияло яркое утреннее солнце, разгоняющее тьму и заставляющее таять тени, плыли чистые белые облака и разносился далёкий колокольный звон. Каждый человек, от только научившихся ходить малышей и до дряхлых стариков, коим довелось дожить до своих седин, точно знали одну истину: всякая нечисть при свете дня слабеет, а то и обращается в прах.

Это знание, подкреплённое верой тысяч... миллионов... миллиардов людей, живших на протяжении десятков тысяч лет, от времён древних пещерных дикарей, прячущихся за пламенем костров от тьмы, подступающей с заходом солнца и до нынешней эпохи, наделяло солнечные лучи по истине чудодейственной силой. Нежить, вампиры, иные тёмные твари, стоило только сияющему диску показаться над горизонтом, сразу же старались попрятаться в свои логова, дабы вернуться вновь после заката, становясь многократно опаснее.

В отличие от обычных магиков вроде кентавров, фавнов, даже гоблинов, кровососы как раз являлись радикально тёмными, за что и платили свою немалую плату. Их старейшины, способные выходить под открытое небо при свете дня, из способных сокрушать армии монстров становились почти обычными людьми... с коими не каждый богатырь смог бы совладать один на один.

Не имея возможности размножаться обычным для всех живых способом, что компенсировало их неограниченный временем срок жизни, эти существа в первые годы после обращения подвергались испытанию страстями, но с каждым годом теряли вкус к своему существованию. Временами случалось так, что древний вампир выходил на свет солнца и магическим оружием наносил себе смертельные раны, дабы лишившись своей чудовищной регенерации прервать своё подобие жизни. Впрочем, чаще они просто ложились спать на десять, сто, а то и пятьсот лет, чтобы проснувшись в новой эре снова приняться за старое...

И всё же, невзирая на все свои сильные стороны, дети ночи не были непобедимы: раз за разом находились те, кто могли совладать с кровососом, потерявшим всякую осторожность, магией, святым мечом, либо когтями обрывая существование безумца. Порой самим бессмертным приходилось успокаивать сородичей, дабы не вызвать ответную реакцию людей и магиков.

Вампиры предпочитали жить небольшими кланами, обычно обитая в родовых гнёздах вроде замков, особняков, дворцов, расположенных где-нибудь на отшибе. Большинство таких мест скрывались магией от простых людей, но об окрестностях всё равно ходили нехорошие слухи, так как там нередко пропадали маглы (в особенности, если гуляли ночью).

Молодняк вампиров держали в строгости, обучая контролировать инстинкты, использовать магию, владеть оружием и своим телом. Чаще всего пополнение набиралось из числа богатых торговцев, землевладельцев, каких-нибудь видных мастеров... ну или хотя бы умелых воинов. На бандитов, бедняков, простых крестьян смотрели исключительно как на еду и игрушки, а обращали их только в случае нужды пополнить число расходных воинов.

Давно минуло то время, когда вампиры стремились к публичной власти: люди и нелюди оказались достаточно сильными, чтобы не склониться перед детьми ночи, а истинные маги показали древним патриархам, что даже под светом луны они не являются самыми крупными хищниками. Лишь то, что сильнейшие чародеи не выслеживали каждого птенца самолично, а также то, что церковники, волшебники и магики не могли договориться между собой, постоянно вцепляясь друг другу в глотки при первой же возможности, позволило народу "высших существ" сохраниться не только на страницах истории.

С тех давних пор были разработаны правила поведения: ни одно гнездо не могло разрастаться свыше сотни постоянных членов; рядом с большим городом не могло существовать два гнезда; первые двадцать лет после обращения птенцы обязаны жить со своим мастером; тела жертв не должны обнаруживать волшебники, церковники или магики, обитающие в магическом сообществе. Правил было много, но все они служили одной цели — заставить соседей забыть об угрозе, которую несут кровососы, попутно обрастая богатством и влиянием. Не зря же последние сотни лет некоторые люди сами обращались к патриархам детей ночи, чтобы присоединиться к их рядам, в качестве оплаты за эту "услугу" отдавая огромные ресурсы...

Церковники, охотники на вампиров, волшебники, конечно же, всё ещё старались истреблять "гнёзда порока", но делали это "спустя рукава" и крайне не организованно. Да и сами вампиры хорошо прятались, не сильно стремясь демонстрировать своё присутствие напрямую, предпочитая дёргать за ниточки из тени своих марионеток, коих в высших кругах власти от десятилетия к десятилетию становилось всё больше.

Хорошую службу детям ночи сыграли развлекательные книги, медленно но верно завоёвывающие сердца простых людей картинами невероятных событий, фантастических изобретений, душещипательных историй любви. С их помощью даже удалось придать флёр мрачной привлекательности так называемому графу Дракуле, который вызывал ужас у своих современников жестокостью и неутолимым голодом. И патриархи считали, что не пройдёт ста лет, как маглы будут сопереживать их сородичам, а юные дамы станут томно вздыхать над страницами о похождениях изгоев, коих не принимает и не понимает жестокое общество...

И сейчас, когда ничто не предвещало беды, из-за группы залётных птенцов, непонятно откуда взявших силу не уступающую старшим сородичам, Российская Империя вздрогнула и проснулась, обратив свой взор на затаившихся паразитов. Хуже этого было лишь то, что кроме церковников, объявивших День Колокольного Звона, встрепенулись и власти Магической Руси, а также головы подняли магики всех видов, обитающие в глухих уголках страны...

...иИ всё это происходило из-за "Корня", чей лидер объявил Большую Охоту, мотивированную кровной местью.

Комментарий к Глава 31

Всем добра и здоровья.

========== Глава 32 ==========

За свою прошлую жизнь Геллерт множество раз убеждался, что лучшим местом для строительства тайной базы являются подземелья. Если забраться достаточно глубоко, то обитающих на базе людей не обнаружат даже хорошие сенсоры, ну а коли тайные ходы всё же оказались раскрыты, то защищать их намного легче, нежели держать круговую оборону. Разумеется, остаются и те, кто могут плавать сквозь почву словно через воду, но во-первых, им нужно знать, что и где искать, во-вторых, сами они могут быть обнаружены охраной, в-третьих, без поддержки со стороны, они обычно не столь опасны (не говоря уже о том, что затраченная на подобное перемещение энергия ставит их в не самое выгодное положение).

Магия в целом и трансфигурация с артефакторикой в частности, отлично подходили для строительства действительно большой и разветвлённой базы. Заклинания, изучаемые волшебниками на начальных курсах любой крупной школы, отлично служили для уплотнения земли до состояния гранита, что позволяло избежать необходимости вывозить почву, одновременно с тем решая проблему с укреплением сводов.

К сожалению Данзо, у него не было толпы волшебников, которых он мог бы направить на строительство, при этом не нанеся ущерба другим своих проектам, ну а трансфигурированные двойники являлись сквибами. В результате этого приходилось полагаться на артефакты, способные воспроизводить малый спектр эффектов, в результате чего работа шла не столь быстро и качественно, как этого хотелось бы молодому волшебнику.

Разумеется, благодаря союзу с магиками и тем же Лешим, глава "Корня" мог позволить себе привлечь тех же фавнов, многие из коих уже получили волшебные палочки, либо же купить наёмников. Только вот паранойя, трепетно взращиваемая с малых лет предыдущей жизни, не позволяла доверять настолько важное дело тем, кому нет полного доверия... обеспечиваемого печатью молчания, либо иным, не менее эффективным способом.

Из-за собственного недоверия чародей был вынужден смириться с медленным продвижением строительства своей основной базы, где устанавливались барьеры от использования пространственной магии, многочисленные ловушки (в том числе и замораживающие время на определённом участке), средства наблюдения, освещения, фильтрации воздуха и контроля температуры. Чары вечного приклеивания, заставляющие две поверхности проникать друг в друга на долю миллиметра, что делало их единым целым, избавляли от необходимости использовать гвозди, скобы, различные скрепляющие растворы. Благодаря этому деревянные панели с вырезанными и активированными рунными узорами, без повреждений размещались на стенах, полу и потолке...

...

Сидя в центре восьмилучевой звезды в позе "лотоса", одетый в льняные рубашку и штаны молодой волшебник, снявший с себя всевозможную маскировку истинной внешности, держал в руках флакон с серебристой жидкостью. У стен помещения стояли трансфигурированные из различных магических существ люди, похожие на молодых светловолосых мужчин, невысоких седеющих стариков с чёрными волосами, подростков обоих полов, одетых словно крестьяне.

С потолка лился тусклый жёлтый свет, разгоняющий темноту, позволяющий увидеть разнообразное оружие в руках у "боевых сквибов": у кого-то были мечи, у кого-то ножи, у кого-то более экзотичные посохи с выкидными лезвиями, кистени, револьверы и ружья. Всех их роднило то, что лица не выражали никаких эмоций, а одежду украшали различные цепочки, подвески, кулоны...

— Рассвет, — оповестил всех наблюдатель, через сквозное зеркало следивший за пространством наверху.

Тут же Геллерт опрокинул в себя содержимое флакона, отброшенного из ритуального узора, стоило ему опустеть, а затем надел на голову серебристый обруч с двумя дисками, закрывшими глаза. В руках у него появился артефакт, похожий на трубку, продетую через дюжину широких колец, расписанных рунными цепочками.

— Начинаем, — прозвучал голос Грин-де-Вальда в тишине подземного зала. — Первая цель...

...

Лучи золотого солнца впивались в скальные склоны, возвышающиеся над краем спокойного по утру моря. Небольшой замок, со стороны кажущийся старым, заброшенным и полуразрушенным, стоял на широком уступе, своим унылым видом отгоняя желающих посетить это жуткое место.

Тем временем в небе летела стайка из дюжины золотых шариков с полупрозрачными крылышками. Облетев памятник истории, брошенный людьми по какой-то непонятной причине, они заняли позицию над наиболее целой башней... а затем половина из летающих объектов лопнула, высвобождая цилиндрические куски металла, обмотанные кусками драконьей кожи, размотавшейся во время стремительного падения вниз.

Пропитанные святой силой снаряды, словно иглы протыкающие мыльный пузырь, пробили защитный магический купол и ударили по вполне целому замку. Сила удара была такова, что несколько башен рухнули, стёкла повылетали из окон, в толстой кладке образовались трещины. Однако же на этом атака не прекратилась: следующие цилиндры, беспрепятственно упавшие внутрь цитадели, вспыхнули голодным магическим огнём, распространившимся на сотни метров, своей яркостью затмевая солнце...

...

Загородный особняк из трёх этажей, с пристройками и фруктовым садом, в один миг оказался разрушен мощнейшим ударом с неба, поднявшим облака мусора. Даже местный храм, находящийся почти в центре поселения, вздрогнул из-за толчка земли, а люди, собравшиеся на улицах и площади едва не попадали с ног.

Не успело пылевое облако рассеяться, как в небо ударил алый луч, раскрывшийся зонтиком и опустившийся куполом на место, где ещё недавно стояло богатое хозяйство. Тем временем из воронки, разбросав обломки своего жилища, яростно скаля удлинившиеся клыки выбрался светловолосый мужчина средних лет, который был одет в красный кафтан с золотой вышивкой. Он был почти невредим, но бледная кожа, покрасневшие глаза и заострившиеся ногти не позволяли усомниться, что это существо человеком не является.

Багряный купол, защищающий своего создателя от лучей солнца и не пропускающий под защиту святую силу, позволял кровососу чувствовать себя вполне уверенно в своих силах. Впрочем, сейчас его раздирала злость за потерянное имущество, а также погибших птенцов, что исполняли роль слуг, гвардии, доверенных помощников (не еде же поручать важные задания?).

Едва взгляд кровавых глаз обратился к городу, а в голове возникла мысль о том, что скрываться уже не нужно, а вот пополнить силы, ряды подчинённых и набрать запас пищи очень даже не помешает, на краю купола стали появляться вооружённые люди... людьми являющиеся даже в меньшей степени чем сам вампир. Не потребовалось много времени, чтобы осознать то, кто именно явился по его душу, и кому он обязан потерей своего имущества.

— Корррень... — процедил сквозь зубы мужчина, в ту же секунду срываясь с места, чтобы оказаться рядом со стариком, вооружённым мечом с наклонённым лезвием, коим "сквиб" блокировал удар, всё равно отшвырнувший лёгкое тело за пределы защищённой области. — Я вас из-под земли достану, наглые человечешки...

Дальнейшие разглагольствования пришлось отложить, так как противники стали атаковать группами, то разряжая своё магловское оружие с магической начинкой, то бросаясь в ближний бой, двигаясь не многим медленнее высшего кровососа. Впрочем, угрозы они сыну ночи не несли, так как были намного слабее физически, чего не могла изменить даже скорость реакции, помноженная на численность, а магия крови отлично справлялась со всеми воздействиями через артефакты.

Один за другим бойцы "Корня" выходили из строя, не нанося врагу существенного ущерба, но когда на ногах их оставалось только трое, земля вновь вспухла от ударов. Кровососу хватило реакции, чтобы уйти из-под прямого попадания, но багряный купол не выдержал и схлопнулся, лишая создателя своей защиты. К тому моменту как он вновь поднялся на ноги после неудачного падения, вокруг снова находились "люди", вооружённые мечами, кинжалами, огнестрельным оружием.

— Если вы меня убьёте... начнётся война, — заявил уже не столь самоуверенный мужчина, ответом коему стали выстрелы из револьверов, перекрывшие все направления для уклонения, из-за чего пришлось пожертвовать руками.

— ... — один из стариков, лицо которого скрывала белая безликая маска, вонзил японский меч в спину противника, заставив его с шипением упасть на колени. — Мы этого и хотим.

— Вы не представляете... что начнётся, — сплюнув зашипевшую на солнце кровь, кровосос встретился со взглядом молодого голубоглазого мужчины, а затем усмехнулся. — Хах... Представляете. И ещё нас называют...

Договорить он не успел, так как сперва прозвучал выстрел приставленного к голове револьвера, а затем меч снёс голову вампира, тем самым запустив процесс обращения тела в пепел.

...

По всей западной Российской Империи (на востоке действовали другие силы, не приветствующие чужаков) происходили сражения с детьми ночи: несмотря на то, что царил солнечный день, багряные купола не позволили расправиться с кровососами в первые же минуты. Многочисленные агенты "Корня", волшебники и церковники окружали раскрытые лёжки тёмных существ, атаковали их укрепления и несли большие потери, но одного за другим всё же убивали хозяев гнёзд.

Данзо не скупился и на наёмников, приглашаемых из сопредельных стран через подписание контрактов. Среди них были как люди, так и оборотни, и даже гоблины с гномами, маскирующиеся под карликов. Их навыки сильно колебались, дисциплина часто отсутствовала, но азарт и жажда наживы гнали вперёд всех, от недавних выпускников и до битых жизнью стариков...

Грин-де-Вальд не жалел трансфигурированных воинов, артефактов и различных сокровищ (даже книги шли в ход, если наёмников не устраивало золото), обещая даже добровольно отданную кровь единорога в качестве награды. Он не стремился спасти всех, нанося безжалостные удары по обнаруженным поместьям, крепостям, скрытым логовам врага, даже если там находилось некоторое число простых людей. Из-за этой тактики союзники смотрели на его подчинённых... неодобрительно, но не могли не признать эффективность, предпочитая молчать до поры.

К закату дня казалось, что вампиры если и не истреблены, то загнаны в самые дальние и тёмные норы: их потери в "живой" силе не удавалось подсчитать, богатства оказались обращены прахом, а слуги и влияние пропали как дым на ветру. Однако же едва зашло солнце, как ситуация несколько изменилась: с многочисленных кладбищ начали подниматься мертвецы, из тайных логов потянулись цепочки вурдалаков, прятавшиеся в подвалах сёл и мелких городков высшие кровососы, коих оказалось больше, нежели хоть кто-то мог предположить, устроили бойню с превращением жертв в полностью подконтрольных немёртвых слуг.

Перенёсшие первый удар дети ночи, перегруппировались и, достав из закромов свои запасы, начали контрнаступление. До следующего рассвета у них было достаточно времени, дабы заставить людишек и их союзников пожалеть о том, что те решились нарушить хрупкое равновесие сил...

Тем временем западные кланы, получившие зов о помощи от своих сородичей из Российской Империи, пусть и не наполнились неправедным гневом и чувством единства, но прекрасно понимая угрозу гибели собратьев на территории одного из крупнейших государств, стали собирать свои силы для отправки их на поля сражений. Так как их владения не пострадали от "гнева небес на мерзких тварей" (как это назвали попы, дабы успокоить свою паству), у них оставалось множество артефактов, разнообразного оружия, зелий. От помощи подконтрольных банд волшебников из низших слоёв общества и наёмников, в том числе и маглов, дети ночи тоже не отказывались...

Комментарий к Глава 32

Всем добра и здоровья.

========== Глава 33 ==========

В небе светлая луна, но не спит при ней страна

Вереницы мертвецов шли вперёд из-за углов.

Чтобы их остановить всех пришлось вооружить,

Люди взяли топоры, вилы косы и щиты.

От детей до стариков, тощих и здоровяков,

В чьих руках хватало силы, гнали мертвецов в могилы.

И под звон колоколов, не жалея животов,

Были крепкою плотиной на пути нечистой силы.

* * *

— Поэт, а ты каких женщин любишь: умных или красивых? — спросил своего соседа по строю высокий мужчина в военном мундире, с острой шашкой в правой руке, густыми усами на улыбчивом лице и ехидным взглядом серых глаз.

— Поручик, вам не кажется, что сейчас не подходящее время для таких разговоров? — худощавый молодой человек, лихорадочно сжимающий в руках выданный ему топор, нервным взглядом смотрел в конец улицы небольшого городка, где был расквартирован полк императорской пехоты.

До слуха резерва, собранного из городского ополчения, доносились звуки выстрелов и громкие голоса офицеров, старающихся перекричать звон колоколов местного храма, как и разносящиеся над землёй молитвы попа, вышедшего против нежити, поднявшейся с соседнего кладбища. Мертвецы, удивительно хорошо сохранившиеся (что само по себе было ненормально), без какой-либо тактики пёрли напролом, что и позволило создать перед ними заслон из солдат, поднятых по тревоге едва только опустилось солнце.

— А когда ещё говорить о прекрасном? — изумился временный командир резервистов, подкрутил левый ус рукой, одетой в белую перчатку и добавил: — Вот я, например, люблю... всех.

— А?.. — не понял поэт.

— Все женщины прекрасны, — взмахнув свободной рукой, объявил офицер. — Молодые и опытные, умные и счастливые... у каждой есть своя изюминка!

— Только не все любят изюм, — хохотнул местный кузнец, который был на голову ниже военного, но при этом в полтора раза шире его в плечах, а красовался шикарной чёрной бородой до середины груди.

От ополченцев раздались слабые смешки, да и сам молодой человек почувствовал, как ослабевает напряжение. Однако же долго подобная идиллия продолжаться не могла: не прошло и пары минут, как с противоположной стороны городка раздался пронзительный свист дозорного, повторившийся значительно ближе спустя пару мгновений.

— А вот, похоже, наш выход, — вновь подкрутил ус военный. — Вперёд, мужики: за самое прекрасное, что у нас есть!

Нестройный хор голосов поддержал весельчака, а затем толпа, которую воинством назвать не поворачивался язык, помчалась навстречу группе нежити, решившей зайти обороняющимся в тыл...

Поэт (Иван Лисин), по сути своей никогда не был смелым человеком: он даже не смог пойти по стопам отца, деда и прадеда, которые служили егерями у барина, на чьей земле стоял их дом. К счастью для молодого человека, склонного к меланхолии и задумчивости, семье хватило средств на отправку непутёвого чада в большой город. Его возвращение же на родную землю произошло меньше месяца назад... и нынешние события изрядно испортили приятные впечатления, подкреплённые детскими воспоминаниями.

Вероятно, если бы в ополчение не собирали всех, кто были способны держать оружие, то Лисин предпочёл бы отсидеться в том же храме, куда уходили малые дети и женщины. Только вот от мысли, что он единственный останется в стороне, когда все знакомые выступают на защиту города, в душе поднимался незнакомый ранее гнев на самого себя.

Молодому человеку было страшно: когда его группа, возглавляемая Поручиком (то ли это было звание, то ли прозвище офицера) встретилась с врагом, взглядам предстали тощие бледные существа, лишь отдалённо похожие на людей. Худые, словно обтянутые кожей скелеты, с длинными руками и когтями на пальцах, с сияющими голодным огнём глазами и торчащими из раскрытых ртов острыми зубами, они вселяли в душу первобытный ужас и отвращение. Пронзительный же вой, вырвавшийся из глоток умертвий, навсегда заронил в сердце поэта могильный холод, буквально лишающий воли...

А затем тот самый офицер-шутник, что ещё недавно болтал без умолку о разных глупостях, с почти зверинным рыком налетел на ближайшую тварь, чтобы одним ударом своей шашки снести лысую голову, тут же отправленную в полёт метким пинком сапога. Следом за этим кузнец, известный любовью выпить в харчевне после работы, совершив короткий разбег впечатал деревянную крышку от бочки в грудь другой твари, чтобы спустя удар сердца опустить молот на безволосую макушку.

...Иван внезапно обнаружил, что остался единственным из тех, кто стоял и смотрел на закипевшее сражение, в то время как даже молодой поп, приставленный к ним "В усиление и для защиты от колдовства", высоко подняв кадило, размахивал сорванным с шеи тяжёлым крестом на достаточно толстой цепи. Служителя храма прикрывали ещё двое незнакомых мужиков, которые не позволяли тварям подкрасться со спины, все остальные же разбились на пары и тройки, совершенно не соблюдая строй.

"Это... безумие какое-то! Монстры... мертвецы... это же всё ненаучная чушь!", — взвыл внутренний скептик человека, искренне проникшегося идеями, которые оглашали вербовщики, призывающие смести зажравшуюся и прогнившую аристократию... во имя равенства народа.

Пальцы рук, до боли стискивающие рукоять топора побелели настолько, что это было заметно даже при столь слабом освещении. Оружие, на деле являющееся инструментом дровосека, казалось до ужаса тяжёлым и неуклюжим, из-за чего его хотелось бросить... а затем бежать прочь от этого ужаса, в надежде проснуться утром в своей постели и понять, что всё это был только лишь глупый кошмарный сон.

Люди дрались с монстрами отчаянно, впав в некое иступление: несмотря на отсутствие опыта, они всё же умудрялись даже теснить своих врагов. Однако же всё изменилось, едва голова молодого попа отделилась от тела, а затем и его защитники осели на землю, будучи поражёнными ударами высокого бледного мужчины, будто из воздуха появившегося на поле брани.

Лысые тощие уродцы воспряли и удвоили напор, а вот ополченцы дрогнули, а если бы не размахивающий шашкой офицер, то вовсе впали бы в панику. Это же понял и бледный мужчина, буквально переместившийся к Поручику, чтобы скрестить с ним оружие...

Весь бой закончился за три удара: первую атаку офицер парировал, затем попытался атаковать сам, но был пойман на обратном движении и, отшатнувшись назад, схватился рукой за рассечённое горло. Удивительно, но невзирая на окружающий мрак, Иван отчётливо видел как между пальцами, обтянутыми белой перчаткой, просачивается алая жидкость.

Бой замер: оставшиеся ополченцы с ужасом смотрели на чудовище в человеческой личине, а убийца же, изобразив издевательский поклон, попросту исчез как и появился, не оставив даже следов. Лысые тощие уродцы, простояв на месте ещё чуть-чуть, начали вновь наступать, тесня людей вглубь города. И пусть защитники ещё сопротивлялись, но с каждым мигом становилось очевидно, что вот-вот первые из них побегут в панике.

— А-а-а-а! — закричав от смеси страха и ярости, Лисин наконец-то сумел заставить себя двигаться, чтобы ворваться в сражение и обрушить топор на руку ближайшего врага. — Вот вам! Вот так! Вот вам ещё!

Сколько времени это продолжалось молодой мужчина сказать не мог, но в какой-то момент он просто понял, что стоит на коленях, а его руки сжимают рукоять топора, воткнувшегося в грунтовую дорогу. Рядом находились немногочисленные выжившие, бледные и усталые, а порой и раненные.

— Бегут, твари... — прошептал кто-то из мужиков.

"Бегут ли? Скорее уж отступают", — без эмоций подумал поэт, чувствуя как последние силы покидают его тело.

...Сражение закончилось и они, вроде бы, даже победили, но при этом ощущения были такие, будто бы ими просто побрезговали. Ну или же у нежити нашлось более срочное дело, нежели вырезание всех живых в одном небольшом городке.

"Я должен об этом написать... чтобы никто не забыл... Но в моём творении победа будет за нами без всяких оговорок", — едва это решение укоренилось в голове, сознание покинуло Ивана.

* * *

Тактика вампиров, у коих обнаружилась целая армия из разнообразной нежити, нечисти и прислужников, плотно повязанных со своими хозяевами, была на удивление простой, но от того ничуть не менее эффективной. Сперва они поднимали "законсервированных" слуг из могил, где те копились если и не сотни, то десятки лет, после чего направляли медлительную, неуклюжую, откровенно тупую массу на города и большие сёла (мелкие деревни их почти не интересовали). Защитникам давали время организовать оборону, а потом, когда попы и волшебники увязали в сражении, кровососы наносили точечные удары...

Несмотря на то, что данный приём быстро стал известен всем, он не становился менее эффективным: защитники попросту не могли стоять в стороне, когда умертвия волнами захлёстывали улицы и врывались в дома. Оставалось лишь устраивать охоту на охотников, когда один или несколько одарённых становились живой наживкой, в то время как остальные терпеливо ждали в засаде. Не стоило и говорить, что на выживании обычных людей это сказывалось худшим образом...

Ударные группы авроров и "Корня" сбивались с ног, разными способами перемещаясь от места к месту, где вспыхивали сражения. Наёмники, как из числа людей так и магиков, коих нанял лично Геллерт, который воспользовался всеми возможными связями, частично закрыли образующиеся бреши, но... это было похоже на попытку камушками заткнуть решето.

Постепенно, невзирая на прибытие подкрепления к кровососам, защитникам удалось восстановить паритет, но вот переломить ситуацию в свою пользу никак не выходило. Грин-де-Вальд же готовился к новой фазе охоты, едва лишь наступит рассвет и вампиры лишатся своей мобильности. Впрочем, это не останавливало его от отправки новых и новых отрядов трансфигурированных бойцов в сражения, тратя месяцами загатавливаемые артефакты, зелья, броню...

Мировое сообщество, наблюдающее за разворачивающимся конфликтом практически в реальном времени, ожидало либо победы одной из сторон, либо просьбы о помощи. Тот же Ватикан, едва стало достоверно известно о начавшейся войне с вампирами, начал мобилизовывать свои резервы, но всё же не мог вмешаться до тех пор, пока их братья не дадут своё разрешение. Попы же, чувствуя вполне надёжную опору под своими ногами, торопиться не хотели, так как это бы означало утрату независимости от Святого Престола.

Тем временем, уже перед самым рассветом, когда некоторое количество кровососов удалось подловить на фальшивых волшебников, на деле оказавшихся трансфигурированными двойниками с взрывающимися артефактами, нежить начала отступать в тайные логова. Десятки кровавых куполов, а также более классических магических барьеров, раскрылись по всей стране, буквально призывая начать штурм крепостей, которые они защищали. Однако же союзники на провокацию не купились, чувствуя подготовленную для них ловушку, да и других дел, вроде массового нарушения Статута Секретности хватало...

С восходом солнца наступила передышка, но не тишина: над городами и сёлами продолжали звонить колокола, а люди так и не возвращались в свои дома, более не кажущиеся сколь-нибудь безопасными.

Комментарий к Глава 33

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 5 ==========

Над белокаменным городом из башен с золотыми куполами, длинных домов с покатыми черепичными крышами и амбаров с большими воротами, в неугасимом свете тысяч фонарей развевались бело-красные знамёна. По улицам, вымощенным крупными булыжниками, прохаживались люди в белых одеждах с накинутыми на плечи рясами, занятые какими-то своими, несомненно важными делами.

...В круглом зале одной из башен главного храма, в очертаниях коего легко было узнать старую крепость, собрались мужчины в красных одеждах, возглавлял коих пожилой человек в жёлтом, с причудливым головным убором. Их лица были спокойны, но сосредоточенные взгляды выдавали волнение от событий, происходящих в полудиких землях, до сих пор находящихся вне власти Святого Престола. Впрочем, в данный момент головы кардиналов занимали вовсе не мысли о заблудших братьях, взявших слишком большую волю...

— Сомнений более нет: на территории Российской Империи Статут Секретности пал, — констатировал глава церкви, опустив тяжёлые веки.

— Ваше Святейшество, значит ли это, что договор о разделении влияния нарушен? — спросил младший из кардиналов, присутствующих в Ватикане.

— Мы разделяем твои волнения, брат, — заверил соседа молодо выглядящий беловолосый мужчина с чистыми голубыми глазами. — Однако же судить об этом ещё рано.

— Как бы не стало слишком поздно, — проворчал мужчина средних лет с пшеничными волосами, лицо коего украшала аккуратная бородка. — Запрос о помощи так и не поступил?

— Нет, ваше высокопреосвященство, — прозвучал голос невзрачного лысого мужчины в обычной рясе, который стоял у самой стены и почти сливался с ней. — Скажу даже более того: при поддержке волшебников и магиков, наши братья успешно теснят вампиров на всех направлениях. Аналитики уверяют, что даже при условии помощи из Европы, кровососы будут побеждены ещё до конца этого месяца. Важную роль в этом играет неожиданно высокая мобильность сил магиков и так называемого "Корня". Разумные, находящиеся под командованием Геллерта Грин-де-Вальда оснащены на уровне элиты авроров, используют редкие и дорогие зелья, в том числе и кровь единорогов. По выводам аналитиков, за первые два дня противостояния они потратили сумму, примерно равную годовому бюджету министерства магии Руси. Это и стало причиной низкого уровня потерь.

— Низкого уровня? — удивился лысый кардинал с густой чёрной бородой. — По тем сведениям, которые я получил из своих источников, "Корень" теряет чуть ли не десяток бойцов за одного вампира.

— Ваши сведения верны... но не полны, — глава разведки Ватикана не изменился в лице, продолжая стоять неподвижно, пряча руки в широких рукавах рясы. — Как всем присутствующим известно, волшебник по имени Геллерт Грин-де-Вальд активно применяет создание гомункулов из магических животных. В основном им используются садовые гномы, пикси, другие паразиты... Наши осведомители сообщают, что срок жизни данных... существ... строго ограничен, но их боевой потенциал не уступает воинам из наших специальных подразделений. О том, скольких гомункулов Грин-де-Вальд способен выставить на поле боя нам остаётся только догадываться, но пока что нехватки в солдатах он не демонстрировал.

— Нужно было разобраться с ним, пока имелась возможность, — проворчал чернобородый кардинал. — Кто знает, какой ещё трюк выкинет этот "тёмный лорд".

— Твой скепсис неуместен, брат, — мягко укорил соратника обладатель седых волос и ярких голубых глаз, едва заметно улыбаясь кончиками губ. — К настоящему моменту этот волшебник более чем оправдывает титул, который ему дали в Германии. В конце концов, он уже доказал как наличие знаний и силы, так и возможность выставить на поле боя целую армию. Организация "Корень" пустила свои... хе-хе... корни не только на Руси, но и в сопредельных странах. Ему же служат многочисленные магики...

— И что ты хочешь этим сказать, брат? — светловолосый мужчина нахмурился, сцепив пальцы рук перед животом. — Предлагаешь воспользоваться нынешней ситуацией?..

— Аналитики не рекомендуют вмешиваться в конфликт, развивающийся на территории Российской Империи, — вмешался в разговор разведчик. — Наши информаторы сообщают о том, что провокация, устроенная вампирами, может быть лишь проверкой перед полномасштабным вторжением язычников. Внешний враг не рассчитывал на столь стремительную и значительную реакцию наших братьев, волшебников и "Корня", проявившего себя как третья самостоятельная сила, но те потери, что они уже понесли в сражениях с кровососами, лишь подтолкнут кукловодов к исполнению своих планов.

— Не случится ли так, что внешний враг убоится силы Российской Империи? — задумчиво уточнил глава церкви, свободной рукой оглаживая бороду.

— Подобный вариант событий возможен, Ваше Святейшество, — отозвался невзрачный лысый мужчина. — Дабы этого не произошло, наши агенты немного подкорректировали цифры потерь, как и уменьшили ресурсы, затрачиваемые на противостояние с вампирами прямо сейчас. Наёмники же, подписавшие контракты с "Корнем", ничего никому не скажут из-за условий договора.

— Ты предлагаешь сделать Россию приманкой? — хмуро осведомился чернобородый Кардинал.

— Она уже ей стала, — невозмутимо ответил лысый мужчина, не проявивший ни радости, ни разочарования, ни злости. — Мы же можем воспользоваться этим, чтобы, во-первых, вернуть заблудших братьев под власть Святого Престола, а во-вторых, начать священный поход против язычников, покусившихся на наши владения.

— Не решит ли Германия воспользоваться ослаблением соседа? — обладатель пшеничных волос выразил некоторое беспокойство. — Российская Империя — лакомый кусок. В случае вторжения с двух сторон, она гарантированно падёт, что принесёт большую смуту.

— Наши братья, к помощи коих последние десятилетия всё чаще обращаются власти этой страны, доходчиво объяснят нежелательность данного деяния... в ближайшие пять лет, — невзрачный мужчина прикрыл глаза и склонил голову. — Большего мы требовать не можем, но и этого будет достаточно, чтобы Священный Поход прошёл как надо.

— А если Русь устоит? — спросил седовласый мужчина с молодым лицом.

— В таком случае мы подождём и позволим правителям сопредельных стран сделать свои ходы, — ответил глава церкви. — Так или иначе, но отколовшиеся братья вернуться под власть Святого Престола. Ну а уже после этого мы обратим свой взор и на язычников. Меня более интересует вопрос: сможем ли мы привлечь на свою сторону "Корень"?

— Маловероятно, Ваше Святейшество, — отозвался разведчик. — Данная организация большей частью состоит из магиков, которые в отличие от тех же вейл или гномов, на людей не похожи. Наше отношение к представителям подобных видов известно всем, а потому, если Грин-де-Вальд не хочет лишиться их поддержки...

— Мы можем использовать "Корень" как наёмников, — предложил чернобородый кардинал. — Земли Африки обширны и опасны, а туземцы жестоки и многочисленны. Учитывая, что мы до сих пор не смогли закрепиться в глубине материка, любая помощь не будет лишней. На новых землях же можно будет установить... более мягкие законы в отношении "наших" магиков.

— Это приведёт к образованию новой ветви, что может отколоться и уйти из-под власти Святого Престола, — заметил пшеничный блондин.

— На это уйдут века, — парировал обладатель чёрной бороды. — С другой стороны, я предпочту иметь дело с нашими братьями, взгляды которых несколько отличаются, нежели с дикарями с чёрного континента.

— У тебя есть разрешение на проведение этого эксперимента, брат, — не дал разгореться спору пожилой человек в жёлтом. — Однако же начало следует отложить до завершения конфликта с вампирами. Ну а пока... Выношу на голосование вопрос о создании Святого Барьера, дабы падение Статута Секретности не распространилось на Европу. Коли разведка полагает, что Российская Империя сама справится с кровососами, нам следует минимизировать последствия от этого происшествия.

— Поддерживаю.

— Поддерживаю.

— Поддерживаю...

— Единогласно, — после того как замолчал последний из кардиналов, глава церкви приказал: — Третий корпус Святого Легиона должен быть отправлен к границе, дабы поддерживать барьер.

— Я прошу дозволения возглавить наше воинство на этой миссии, — заговорил седой мужчина с молодым лицом. — Мне уже доводилось сталкиваться с подчинёнными Грин-де-Вальда, пусть тогда он и был ничем непримечательным волшебником.

— Да хранит тебя бог на твоём пути, брат, — отозвался старик. — Следующий вопрос, требующий нашего решения: присваивать ли Геллерту Грин-де-Вальду официальный статус Тёмного Лорда?

— Возражаю, — первым заговорил чернобородый мужчина. — Этот поступок вызовет резонанс в магическом сообществе и может побудить реваншистов искать встречи с новым Тёмным Лордом, признанным церковью.

— Поддерживаю, — в свою очередь произнёс человек с пшеничными волосами. — Тёмный Лорд, воюющий против вампиров, сам по себе станет раздражителем для всех магиков, а в перспективе — причиной разделения их на два лагеря. Кроме того, если мы собираемся нанимать "Корень", то больший вес его лидера станет подспорьем и для нас.

— Возражаю...

* * *

Молодой мужчина в белых одеждах сидел на корточках на правом борте корабля и смотрел на волны, разбивающиеся о корпус судна. Он был бос, его голова красовалась лысиной, тонкие пальцы, скованные пятью широкими кольцами на каждой кисти, перебирали бусины чёток, тускло сияющие в свете восходящего солнца.

Губы оммёдзи складывались в мечтательную улыбку, а в затуманенных глазах отражались образы далёкой земли, которая была настолько большой, что месяцами можно было ехать в одну сторону, так и не увидев второго края в процессе. Кроме того, в тамошних лесах и полях обитали ёкаи, каковых нельзя встретить на родине, и даже старейшины их клана не способны похвастать, что в их бусах заключены подобные экземпляры.

"Из человека-коня, наверняка, получится отличный ездовой питомец для сестрёнки. Хотя... старшие говорят, что однорогие кони ценятся куда больше", — мечтая о том, как пополнит свою личную коллекцию, охотник на монстров не заметил тёмный силуэт, что подкрался без единого шороха одежды или скрипа, а затем, когда лезвие меча коснулось шеи, уже поздно было дёргаться.

— Ты убит, — произнёс седой мужчина в чёрном, выглядящий всё ещё крепким и полным сил, пусть усталый взгляд поблёкших глаз и выдавал его истинный возраст.

— Хах... — оммёдзи отвёл оружие от своей шеи левой рукой, затем кувыркнулся назад и встал босыми стопами на палубу, выпрямляясь в полный рост. — Зачем же так пугать, Кирито-сан? А если бы я упал в воду, захлебнулся и утонул?

— Тогда... — шиноби задумчиво почесал подбородок, затем слегка улыбнулся и заявил: — Меня бы оставили на родине, как не оправдавшего высоких ожиданий клана. Твоё имя же вписали бы в книгу позора, благодаря небеса за то, что избавили нас от столь неуклюжего и бесполезного оммёдзи, за жизнь которого должны будут отвечать люди императора. От подобных бесполезных бездарностей лучше избавляться в самом начале похода, нежели доверять им свою жизнь во время действительно опасной ситуации.

— А-та-та... — изобразил обиду на лице лысый молодой мужчина. — Вот натравлю на вас своих защитников за такие слова, а потом скажу, что мстил за оскорбление клана.

— Ну попробуй, — Кирито перехватил меч поудобнее и усмехнулся. — Давно я не разминался по-настоящему.

— Да ну вас, Кирито-сан, — оммёдзи отступил на шаг и спрятал чётки в рукаве. — Совсем шуток не понимаете.

— Молодёжь, — шиноби легко спрятал своё оружие в ножны и отвернулся к водной глади. — Всё бы вам шутки шутить да о подвигах мечтать. А ведь там... такие мечтатели долго не проживут. Послушай, что я скажу и запоминай: забудь всё, что тебе говорили в твоём клане о превосходстве твоего искусства над волшебниками и храмовниками. В сражении побеждает не тот, чья школа лучше, а тот, кто быстрее, опытнее и сильнее. И сейчас, если верить слухам, опыт на их стороне.

— Я охотился на ёкаев! — возмутился лысый молодой человек.

— А они охотились на людей, — парировал Кирито. — Поверь, вторые бывают куда опаснее...

Комментарий к Отступление 5

Всем добра и здоровья.

========== Глава 34 ==========

В небе светило яркое полуденное солнце, лёгкий ветерок гонял перистые облака, приземистые горные хребты отливали цветом железа и источали характерный запах, от которого непривычным к такому людям становилось плохо. С глухими хлопками тут и там на горизонтальных поверхностях появлялись группы мужчин, одетых в чёрные плотные комбинезоны, с белыми безликими масками на лицах, защитными жилетами тёмно-зелёного цвета, серо-стальными шлемами, наручами, поножами, а также тканевыми подсумками на бёдрах.

Бойцы "Корня", трансфигурированные из мелких садовых и домашних магических вредителей, первыми прибывшие на место расположения основной базы противника, без слов и промедления стали пробираться ко входам в комплекс подземных пещер, где обосновались старейшины вампиров Российской Империи. По данным, полученным от немногочисленных пленников, которые не пережили допросы из-за кучи клятв и наложенных на них кровососами подчиняющих ритуалов, здесь находились сердце и разум всего сопротивления, организованного детьми ночи, окопавшимися по-настоящему основательно (даже уже ставшие характерными для подчинённых Грин-де-Вальда удары с большой высоты, вряд ли смогли бы повредить скалам, укреплённым магией крови до состояния высококачественной стали).

Однако же в атаке собирались участвовать не только двойники Геллерта: из протекающих неподалёку рек и озёр, вода в коих резко помутнела и будто бы затухла, безмолвно стали выходить десятки, а затем и сотни утопленников. Одутловатые, с задубевшей синей кожей, невыразительными водянистыми глазами, вооружённые короткими копьями с наконечниками из кораллов, ракушек или костей, они казались обманчиво медлительными и неуклюжими... Однако же каждый сколь-нибудь образованный волшебник знал, что в бою эти существа, буквально переполненные особой жидкостью, в узких кругах известной как "консервант", становились не только крайне живучими и сильными, но и быстрыми, пусть и только на коротких дистанциях.

Геллерту пришлось передать водяному некоторых пленниц из числа волшебниц, чтобы получить его армию, пусть они оба и понимали, что это лишь малая часть воинства подводного народа. Вообще, жителям материков стоило опасаться усиления своих соседей... если бы те действительно имели желание переселиться из привычной среды обитания на сухую и неуютную землю. В конце концов, для русалок, водяных и их сородичей, прогулка по берегу была сравнима с купанием для человека в воде: это было возможно, временами приятно и интересно, но жить всё равно лучше там, где родился.

Некую иронию можно было углядеть в том, что вновь объявленный Тёмным Лордом волшебник, для пополнения рядов своих воинов и помощников использовал схожие с водяными методы: тогда как он поставлял магикам артефакты, способные дать им внешность людей, водные обитатели трансформировали одарённых женщин в себе подобных, тем самым увеличивая свою популяцию. Ну а так как водой покрыта большая часть планеты, да ещё и различных мест, куда заглянуть с поверхности океана попросту невозможно хватает, оценить истинную численность и уровень развития глубинных жителей становится затруднительно.

Со слов нынешнего союзника, который в будущем мог стать опасным врагом, Данзо знал о том, что глубоко под водной гладью происходят свои сражения между различными королевствами. Впрочем, это могло быть лишь обычной дезинформацией, направленной на усыпление бдительности людей и прочих наземников.

...Грин-де-Вальд признавал, что составление планов противостояния дружественным силам магиков — это признак паранойи. Однако же в то же время он знал, что их союз держится на взаимовыгодном сотрудничестве, когда каждый из партнёров пытается получить больше чем отдаёт, ну и взаимной же опаске. Разумеется, в будущем это могло и должно было измениться: в конце концов, не просто так Геллерт начал организовывать совместные школы для маглорождённых детей и детёнышей тех же фавнов, кентавров, лесных котов. Но опыт прошлой жизни показывал, что для сколь-нибудь серьёзного успеха понадобится не одно поколение друзей, а ещё лучше — кровных родственников.

...

Первая волна утопленников, отправившаяся в обнаруженные разведкой пещеры, оказалась нашпигована свинцом и изрублена сталью буквально за пять минут. Вампиры продемонстрировали, что кроме естественных укрытий вроде поворотов, каменных выступов и ниш, в их лабиринте установлены решётки, ловушки в виде ям и выстреливающих из стен кольев.

Какое-то время "Корень" изображал попытки штурма с использованием холодного и огнестрельного оружия, а также распылял газ, должный парализовать вампиров. Однако же результат это если и приносило, то совершенно незначительный, позволив углубиться в лабиринт едва ли на сотню метров, при этом потеряв почти четверть всех сил.

В то же время у выходов из подземного убежища проводились необычные манипуляции: установив на полу артефакты, похожие на серебристые цилиндры, трансфигурированные двойники запечатали пещеры при помощи принесённого камня, под действием амулетов превратившегося в герметичные пробки.

Кровососы, отбивающиеся от наседающих утопленников и гомункулов, так и не распознали угрозу до момента активации чар, когда яростное пламя вспыхнуло в замкнутом пространстве. Против них сыграло то, что туннели оказались слишком хорошо укреплены и не обвалились при первом ударе, а затем ревущий огонь, словно вода по водопроводу стал распространяться внутри переходов, выжигая воздух и магию на своём пути.

Пробки достойно выдержали выпавшее на них испытание, однако же почти сразу выяснилось, что своеобразный муравейник кровососов имел немало запасных проходов, так и не обнаруженных во время разведки, из-за чего то тут, то там из земли вырывались столбы огня, тут же пытающегося распространиться вокруг, охватывая всё большее пространство. Только вот Геллерт предполагал нечто подобное, а потому в очаги пламени тут же отправлялись снаряды, вызывающие стремительное замерзание, либо же создающие краткосрочную область вакуума.

Борьба с огнём продолжалась несколько минут, после чего штурмующие смогли вернуться к первоначальной задаче: распечатывать использованные проходы они не стали, а решили воспользоваться запасными туннелями, откуда ощутимо веяло жаром. Так как утопленники были несколько излишне чувствительны к высоким температурам, на этот раз в авангарде шли двойники Данзо, при помощи амулетов остужающие стены, пол и потолок потоком жидкого льда, шипящего и трескающегося прямо на глазах.

Обход верхнего уровня пещер показал, что живых вампиров там не осталось: надёжные стены, укреплённые магией крови их же старейшин, превратились в ловушку для бойцов, попросту не успевших придумать пути к спасению. На втором ярусе, где во многих местах виднелись лужицы расплавленного металла, а каменные стены едва ли не светились от жара уже погасшего огня, картина оказалась схожей. Однако же ниже, из-за массивных дверей, похожих на испещрённые рунами люки, пламя проникнуть не смогло.

Соблазнительной была идея попросту замуровать кровососов в их же бункере, но Грин-де-Вальд понимал, что для них это будет мелким неудобством: в конце концов, он сам не испытал бы проблем с тем, чтобы прокопать новый выход со своей базы. Из-за этого, поочерёдно применяя нагрев и охлаждение металла, тем самым делая его хрупким, бойцы "Корня" вскоре вскрыли люки и хлынули в извилистые узкие лазы, часто пересекающиеся, обрывающиеся тупиками, заходящие в тыл прошедшим вперёд отрядам.

Никто из противников не испытывал трудностей из-за отсутствия света, затхлости воздуха, давящей тишины. Однако же из-за тесноты и постоянно петляющих коридоров, никто не мог в полной мере воспользоваться ни огнестрельным оружием, ни численным превосходством, ни высокой скоростью. В результате, в какой-то момент всё скатилось до манёвров с попытками окружить отдельные группы врага, чтобы затем медленно его раздавить.

Данзо уже был готов приказать ещё раз использовать выжигание подземелья, тем самым жертвуя частью своих войск, но в какой-то момент группа его двойников, совершенно внезапно для всех, вышла в просторный зал с колоннами, освещённый сияющими сталактитами...

...

— Прекрасно-прекрасно, молодой человек, — высокий и широкоплечий мужчина, одетый в костюм стрельца времён Ивана Грозного, широко и добродушно улыбался, демонстрируя несколько не человеческие зубы. — Должен признать, что подобного упорства, самоотверженности и пренебрежения к собственной безопасности ожидал только от инквизиции старого образца. Вот это были настоящие фанатики, ради блага человечества готовые своими телами завалить врага, даже если для этого придётся организовать целую гору... Гхм. Прошу простить моё стариковское брюзжание о том, что раньше и враги были опаснее, и друзья надёжнее.

Изобразив виноватое выражение лица, кровосос, находящийся в помещении в гордом одиночестве, развёл руки в стороны. На то, что фигуры в чёрных комбинезонах и белых масках берут его в окружение, он не реагировал никак, будто бы находился на светской встрече, а не на поле боя.

— Прошу простить мне мои манеры, молодой человек: я — Борис Бадунов, — представился старейшина, на вид коему можно было дать лет сорок-сорок пять, да и то лишь за счёт густых бакенбардов и чёрных усов. — И, чтобы между нами не возникло недоразумений, должен заметить... что меня, как и вас, здесь на самом деле нет.

Демонстрируя правдивость своих слов, вампир стал полупрозрачным, с явным красным оттенком. Впрочем, в таком состоянии он пробыл недолго, вновь вернув себе обычный вид, при этом продолжая доброжелательно улыбаться.

— Значит, всё это было ловушкой? — спросил один из бойцов "Корня", глазами которого Геллерт наблюдал за разговором.

— Отнюдь, — возразил собеседник, сцепляя руки за спиной. — Это была настоящая база, где мои сородичи пережидали плохие времена... в прошлом. Сейчас же, как вы сами смогли убедиться, здешние меры безопасности не отвечают высоким требованиям. Поэтому, когда я захотел использовать убежище в своих целях, никто из соратников не стал возражать. Птенцы, с которыми вы сражались по пути сюда, были искренне уверены в том, что охраняют что-то ценное...

— И вы не считаете, что отправлять сородичей на верную смерть... — начал говорить двойник, но был перебит.

— Лицемерно? Жестоко? Безнравственно? — Борис хмыкнул, на несколько мгновений его лицо превратилось в безэмоциональную маску, а затем вновь расплылось в радушной улыбке. — Цель оправдывает средства. Вам ли этого не знать, молодой человек?

— И что же это за цель? — продолжил переговоры Грин-де-Вальд, говоря голосом своей марионетки. — Если уж вы знаете, что здесь меня нет, а мои бойцы — возобновляемый ресурс.

— Я здесь для того, чтобы предложить переговоры, — пожал плечами кровосос. — Мне и моим друзьям неприятна вся эта ситуация: слишком уж это напоминает войну на уничтожение. И если вдруг дела пойдут совсем плохо, мы готовы превратить эти земли в выжженную и отравленную пустошь. В конце концов, как говорится... "Так не доставайся же ты никому!". В конце концов, когда-то именно так волшебники и церковники пришли к взаимовыгодному сотрудничеству, а сейчас и вовсе сражаются на одной стороне. Вы, разумеется, можете нам не верить, а если есть желание — попытайтесь остановить: с вашими ресурсами даже имеется шанс на успех. Но... вы вправду настолько хотите гибели всех вампиров, что готовы допустить уничтожение большей части страны?

— Мне кажется, что вы себя переоцениваете, — заметил дубликат, нарушая установившуюся в зале тишину. — Русь большая и здесь живут существа, на фоне которых мы — как копошащиеся в земле муравьи.

— Не спорю — есть такие, — охотно согласился кровосос. — Тот же Леший, вероятно, сохранит свои владения неприкосновенными. Но... станет ли от этого лучше всем тем, кто не живут в его лесах? А ещё, молодой человек, сможет ли он устоять против гостей с запада, коих больше ничто не будет сдерживать от начала нового Священного Похода? Даже если "Корень" переживёт наш удар, как и волшебники сумеют скрыться в своих норах, итог будет один. Мы понимаем, что против всего мира победить не сможем, но и другим праздновать успех на наших костях не позволим. А чтобы мои слова не звучали голословно, позвольте продемонстрировать то, что случится при отказе от переговоров.

С этими словами мужчина театрально вскинул правую руку и щёлкнул пальцами...

Комментарий к Глава 34

Всем добра и здоровья.

========== Глава 35 ==========

"Если показать слабость и отступить один раз, все будут считать тебя слабым ещё долгие годы. И только тяжёлый труд и крайняя жёсткость, переходящая в откровенную жестокость, будут способны компенсировать нанесённый урон", — так размышлял Геллерт, сверяясь с воспоминаниями прошлой жизни, где у него были долгие десятилетия для того, чтобы опробовать самые разные тактики взаимодействия со всевозможными разумными.

По сути своей вампиры, кем бы себя ни считали, оставались не более чем многочисленным кланом с улучшенным геномом, дающим крайне обширные способности. Впрочем, если бы на их месте находились Учиха, ситуация оказалась бы многократно хуже. В конце концов, кровососы, в основной массе, не отличались высокой дисциплиной, отточенными навыками, гибкими схемами ведения боя, меняющимися в зависимости от противника...

"Основную угрозу несут старейшины, способные сохранять боеспособность не только ночью, но и днём, один на один превосходя подавляющее число союзников. Против них можно выставлять либо численно превосходящие, хорошо обученные и сработанные группы, либо героев вроде богатырей", — вспоминая уже состоявшиеся схватки, когда его войсками были уничтожены дюжины опасных тварей, способных в считанные дни превратить населённый город в могильник с толпами низшей нежити, Грин-де-Вальд без преувеличения мог констатировать, что полное истребление всех ветвей клана детей ночи оставалось делом времени.

...Главной проблемой компании против вампиров стало наличие у них оружия, способного превратить горный хребет в воронку, на дне которой уже начала скапливаться грязная вода, в недалёком будущем обещающая стать чистым озером. И пусть это были низкие горы, да и концентрация Кровавого Камня там зашкаливала за все разумные рамки, но факты говорили о том, что в случае подрыва булыжника в полсотни килограмм в центре какого-нибудь города, и церковники, и волшебники лёгким испугом не отделаются.

"Кровососы хотят, чтобы мы прекратили охоту и признали их самостоятельной стороной, равной как церковникам, так и волшебникам. И это при том, что "Корень", ставший поставщиком огромных объёмов магических материалов и ядром кристаллизации как нелюдей, так и сквибов со слабыми волшебниками, официального статуса пока что не имеет... пусть неофициально и признан третьей силой Магической Руси", — обдумывая эту ситуацию, раз за разом погружаясь в калейдоскоп вариантов будущего, молодой волшебник мог признаться хотя бы себе, что такая наглость заслуживает уважения.

...Дети ночи боялись: в иной ситуации они не согласились бы идти на переговоры с людьми и магиками, коих считали если не едой, то слугами и полезными зверушками. Однако же это совершенно не говорило о том, что предложив заключить союз, вроде договора между церковниками и чародеями, они собираются придерживаться пунктов соглашения. Даже наоборот: получив официальный статус, эти существа с высокой долей вероятности могли начать наращивать численность, а там и до попыток перехвата всех возможных ниточек контроля над маглами оставались бы только годы.

"И это не упоминая о том, что я привлёк слишком много сторонников, вложил в противостояние большие ресурсы, из-за чего попытка остановиться и пойти на попятную будет воспринята в штыки всеми. Никакая возможная компенсация не покроет ущерб ни в плане финансов, ни репутации. Второе в нашем мире даже хуже первого", — не считаясь с уроном организму, Геллерт принимал дополнительные дозы зелья удачи, дабы не потерять возможность заглядывать в будущее, пусть даже добровольно отданная кровь единорога уже не могла избавить от всех негативных последствий.

Проверки, инициированные церковниками и волшебниками на подконтрольных территориях не показали наличия больших объёмов Кровавого Камня. Впрочем, это могло означать лишь то, что Вампиры сумели хорошо его спрятать... ну или же держат запасы своего оружия у себя под рукой, что более правдоподобно. Только вот ритуалы поиска не помогали обнаружить и их самих, из-за чего союзники волновались.

"Если врага не может быть в воде, нет под землёй и на земле, остаётся лишь одно место, где он мог спрятаться", — обдумывая эту мысль, Грин-де-Вальд был вынужден признать, что выход оказался одновременно и прост, и изящен.

* * *

За бортом "Чёрной каракатицы" клубилась свинцовая пелена, сверкали яркие молнии, хлестал дождь и гремели раскаты грома. Однако же на самом дирижабле, как и ещё на двенадцати небесных кораблях, благодаря наложенным на них чарам царили покой и тишина, нарушаемые разве что праздными разговорами между благородными мужчинами и женщинами, одетыми в богатые платья и костюмы.

Вампиры, прячущиеся на дирижаблях внутри грозовых туч, плывущих над их великой вотчиной, не слишком много внимания уделяли ходу противостояния на бренной земле, где словно черви копошились грязные смертные. Наёмники, низшие сородичи, различные авантюристы и рабы проигрывали битву за битвой, но тех, кто собрались на небесных левиафанах, огневая мощь коих позволяла за часы сравнять с землёй любой город, всё это трогало крайне слабо.

Дети ночи слишком уверились в своей неуязвимости, обеспечиваемой не только грозовым фронтом, но и различными маскирующими чарами, наложенными подконтрольными чародеями. Тем неожиданнее для них стал сигнал общей тревоги, а затем и начавшаяся беготня посыльных внесла свою долю в беспорядки, местами перерастающие в драки.

Борис Бадунов, вместе с ещё четвёркой высших кровососов (как их пренебрежительно именовали смертные), ворвался в грузовой трюм, где рядами стояли бочки с Кровавыми Камнями. Его взгляд тут же нашёл причину беспокойства, коей оказался сравнительно молодой сородич, едва разменявший сотню лет, прибывший с предпоследней группой беглецов, вынужденных бросить родовое имение и всю двуногую скотину.

— Не двигайся, предатель, — оскалив удлинившиеся клыки, сияя кровавым взором повелел старейшина.

— Тридцать семь секунд, — необычно спокойным голосом произнёс предатель, медленно разворачиваясь ко вновь прибывшим. — Ваша реакция запоздала на пять секунд. Неужели чары обнаружения не настолько совершенны?

То, что сопляк совершенно не нервничал, когда его окружил квартет сильнейших убийц ветви, в очередной раз доказывало как необычность, так и угрозу, коей веяла вся ситуация. Однако же хуже всего становилось от непонимания происходящего, к чему сам старейшина не привык и привыкать не собирался.

— Что всё это значит? — монстр в облике человека навис над жертвой, не приближаясь более чем на пять шагов. — Кому ты отправил послание?..

— Это было не послание, — отрицательно качнул головой собеседник, после чего поднял руки к лицу и, заставив ногти обратиться когтями, стал его сдирать, открывая чуть загорелое гладкое лицо с голубыми глазами, обрамлённое пшеничными волосами. — Приветствую, Борис. Дабы избежать между нами недопонимания: меня здесь нет.

Помахав в воздухе лицом кровососа, двойник Данзо, представший в образе его нынешней настоящей внешности, нагловато усмехнулся и отбросил кусок плоти паразита, использованного словно костюм. В конце концов, так как он уже наловчился превращать домовых эльфов в одежду, ему не удалось перебороть желание и применить заклинание, крайне похожее на технику смены лица змеиного Саннина.

— Ты? — вскинул брови Бадунов, чувствуя как ёкнуло в груди его сердце, уже давно используемое исключительно для доставки крови по организму. — Как ты прошёл защиту? Это невозможно...

— Невозможно... для человека, — напомнил маленький факт двойник, уже исполнивший долг своего существования, но продолжающий тянуть время просто из желания слегка отомстить жертвам. — Я же, как ты мог убедиться, не человек. Шкура же твоего подчинённого, слишком нелюдимого даже для вашей братии, вместе с его душой, заключённой в новом комбинезоне, значительно облегчили задачу проникновения.

— Ш-ш-ш... — Борис отчаянно соображал, что же ему теперь делать (интуиция подсказывала, что надо бежать... но вампир был слишком высокомерен для этого). — Как ты посмел использовать вампира, словно костюм?

Кровосос тянул время, чтобы подчинённые имели возможность понять, что же именно сделал диверсант, при этом с каждой секундой ощущая всё большую панику.

— Это было по-настоящему мерзко, — признался трансфигурированный двойник. — Я даже затрудняюсь сказать, что вызывает у меня большее отвращение: его плоть, холодная и будто бы липкая, пусть это и невозможно из-за условий ритуала, или же внутренний мир, настолько жалкий и никчёмный, что любой бездомный магл мог бы посочувствовать убогому ничтожеству с раздутым самомнением.

— Когда я доберусь до тебя, буду убивать медленно и мучительно, — пообещал старейшина. — Я растяну этот процесс на десятки лет и позабочусь, чтобы в процессе ты не сошёл с ума и всё осознавал.

— Охотно верю, — хмыкнул диверсант, закладывая руки за спину. — Вы так и будете развлекать меня непринуждённой беседой, или же мы наконец-то начнём? Впрочем, уже не важно...

В следующую секунду дубликат распался на клубок полудохлых змей, взорвавшихся Адским Пламенем, в мгновения окутавшим весь дирижабль, с почти слышимым урчанием принявшись его "переваривать". За "Чёрной каракатицей" последовали и остальные небесные корабли, груза на коих хватило бы не только на Магическую Русь, но и магловскую Российскую Империю.

Так бесславно закончили своё существование могущественные патриархи и их свиты, оставив без командования разрозненные группы детей ночи на земле...

* * *

Стоя перед двумя зеркалами, в одном из коих отражался бородатый мужчина в рясе, опирающийся на посох, а во-втором — высокомерный волшебник из древнего и благородного рода таких же как и он чародеев, Геллерт слегка кивнул собеседникам, как равный равным. Собеседники, которые видели только главу "Корня" на фоне чёрного пространства, ответили ему взаимностью, пусть с куда большим удовольствием отправили бы его вслед за детьми ночи.

— Полагаю, едва закончится финальная стадия зачистки, как наш союз будет разорван? — уточнил Грин-де-Вальд, получив утвердительные ответы. — Хорошо. Что вы планируете предпринять насчёт Статута Секретности? Кровососы не слишком трепетно к нему относились.

— Я бы мог сказать, что это не ваше дело, но... — аристократ задумался, после чего слегка усмехнулся. — Секрета в этом нет. Мы уже подготовили запасы тумана забвения, который будет рассеян в воздухе во всех крупных городах. Деревнями и сёлами заниматься будут агенты из числа маглов... Так что, если вдруг из старых сказок выползет ещё что-нибудь эдакое, люди будут уверены, что сами оставили все разрушения из-за каких-либо гуляний.

— Я не в восторге от этого плана, всё же погибло немало простых людей, — пожилой поп хмыкнул. — Но это будет лучше, чем если Статут Секретности вовсе окажется фикцией. Что же до деревней... там люди всегда были ближе к различным суевериям, так что их даже собственные родственники из больших городов станут считать фантазёрами.

— Предлагаю объявить месячное перемирие, для обеспечения безопасности населения и восстановления разрушенной инфраструктуры, — заговорил волшебник. — Статут Секретности явно не рассчитывался на реальные боевые действия с применением магии. Нам необходимо провести хотя бы первичный ремонт, чтобы воздействие Тумана Забвения легло на благодатную почву.

— Поддерживаю, — поп тяжело опёрся на посох. — Что-нибудь ещё?

— "Корень" выступает за признание магиков Руси самостоятельной стороной договора о ненападении, независимой от министерства магии и иных властных структур, — поняв, что беседа подходит к концу, решил начать торг молодой волшебник. — В конце концов, неофициально у них уже имеется собственное министерство, к которому из людей имеют отношение лишь единицы...

Комментарий к Глава 35

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 6 ==========

Комментарий к Отступление 6

Поздравляю всех с новым годом.

Добра, здоровья, благополучия.

Приятного чтения.

Молодо выглядящий мужчина в красных одеждах, красующийся чисто выбритым лицом, седыми волосами и льдистыми глазами, шагал между ровными рядами палаток Святого Легиона. С неба светило тусклое солнце, едва-едва пробивающееся через пелену белых облаков, порывы ветра колыхали установленные знамёна с вышитыми на них письменами, люди с коротко остриженными волосами чинили одежду, обувь, чистили оружие и маленькие (не более чем полтора человеческих роста) мобильные колокольни.

Добравшись до штабного шатра, кардинал чинно кивнул двум охранникам и вошёл внутрь, тут же поприветствовав собравшихся офицеров. Двенадцать крепких мужчин, устроившихся справа и слева от длинного складного походного стола, синхронно поднялись на ноги и ответили на его приветствие. У каждого из них поверх формы были накинуты прямоугольные отрезы ткани, спускающиеся спереди и сзади от шеи до колен, перехваченные ремнями на уровне пояса, покрытые мелкими строками святых писаний...

— Ваше высокопреосвященство, получены сведения от наших агентов, работающих на закрытой земле, — доложил личный адьютант кардинала, вставший за его плечом, едва тот опустился на складной стул во главе стола. — Кроме того, поступили распоряжения из Ватикана.

— Что-то срочное? — седой молодо выглядящий мужчина чуть склонил голову.

— Подтверждения о том, что организованное сопротивление вампиров сломлено; копия указа о создании Министерства Магиков; подтверждение указа о разрыве союза между церковью и "Корнем", — перечислил список новостей из Российской Империи помощник. — Святой Престол обеспокоен последними событиями и поручает вам провести переговоры как с нашими братьями, так и представителем организации, созданной Геллертом Грин-де-Вальдом.

"Разгром кровососов произошёл слишком рано и показательно легко. А ведь мы едва успели занять позиции и развернуть барьер...", — задумавшись, кардинал начал постукивать кончиками пальцев правой руки по краю столешницы, разглядывая расстеленную на столе карту, где были указаны места расположения опорных пунктов.

Агент разведки, работающий в легионе под прикрытием, уже доставил командующему информацию, что волшебники Магической Руси готовят масштабное применение зелий, влияющих на память. С одной стороны, он никак не мог одобрить настолько открытое воздействие на простых людей, коему церковь не препятствует а даже способствует, но в то же время не было смысла отрицать, что это лучший выход из ситуации.

"Волшебники тратят на восстановление Статута огромные средства. Однако же из-за того, что в Российской Империи люди живут на слишком больших площадях, этого окажется недостаточно. Тут и там будут появляться те, кто продолжат вещать о восставших мертвецах и прочих ужасах скоротечной, но кровавой войны. Скорее всего их будут называть безумцами, а на пресечение слухов выделят силы министерства", — мужчине хотелось бы радоваться проблемам, выпавшим на долю волшебников и отступников, ушедших из-под власти Святого Престола, но осознание масштабов жертв ни в чём не виноватых людей не позволяло этого делать, вызывая в душе глухую скорбь.

"Корень", во время сражений с детьми ночи показавший как большую численность сил, так и качество снаряжения, стал ещё одной причиной для беспокойства: магики и люди, вынужденные конфликтовать просто из-за того, что претендуют на одни и те же земли, были природными врагами. Если первым дать свободу, то они, за счёт большей индивидуальной силы (и сверхъестественных способностей) быстро изведут большую часть вторых, откинув их общество в развитии на десятки, а то и сотни лет.

"Равноправное сотрудничество между людьми и магиками, живущими рядом друг с другом невозможно. Одни всегда будут желать уничтожить или поработить других, ради расширения своего жизненного пространства перекраивая мир. Пока что у нас есть преимущество как в численности, так и в технологиях, но... долго ли это продлится, если различные виды нелюдей объединятся под единым знаменем? Рассчитывать на то, что магики перегрызут друг друга, так и не сумев договориться можно, но слишком рискованно и наивно. Если Грин-де-Вальд сможет удержать их от взаимной вражды, направив на осуществление единой цели, это станет действительно опасно. А шансы на это у него есть: о новом тёмном лорде уже говорят, а значит к нему скоро потянутся различные изгои-отщепенцы. Сам по себе он... неприятный противник, так как может выставить армию гомункулов, а ведь многие слабые волшебники решат, что служа ему смогут добиться больших успехов", — седой мужчина задумался, не попытаться ли ему избавиться от столь проблемной личности при личной встрече, но был вынужден откинуть эту идею, так как её осуществление видилось маловероятным (с высокой долей вероятности, они вовсе ни разу не окажутся достаточно близко друг от друга).

Святой Престол желал нанять "Корень", чтобы усилить давление на Чёрный Материк. Тем самым они планировали направить буйную энергию магиков в разрушительное русло, наиболее удобное именно людям, попутно ослабляя новоявленную силу. Однако же что-то подсказывало кардиналу, что даже если договор и будет заключён, новоявленный тёмный лорд не позволит затянуть себя в настолько безвыигрышную авантюру.

"Братья не могут не понимать, какую угрозу для них несёт образование Министерства Магиков. А ведь это может стать хорошим предлогом, чтобы они рассмотрели возможность вернуться под власть Ватикана, дабы не остаться с укрепившимся врагом один на один", — прекратив отстукивать незатейливый ритм, мужчина в красном обвёл прояснившимся взглядом лица своих подчинённых.

— Приступим к совещанию. Какие новости поступают с наблюдательных пунктов?

* * *

По улицам города стелился густой белый туман, словно щупальца неведомого монстра просачивающийся в каждую щель, чтобы заполнить собой все уголки и закоулки. В небе висели тяжёлые тучи, готовые в любой момент пролиться холодным дождём, а любые звуки глохли уже через пару-тройку метров от места, где они были произведены.

Двое мужчин, один из коих был одет в свободную рясу и опирался на высокий посох, а второй носил мантию до колен, похожую на магловское пальто, шли по опустевшей мостовой и слушали журчание реки, скованной каменными берегами. Они оба были не молоды, но и старыми их назвать язык бы не повернулся, а кроме всего прочего, их физическая форма могла бы заставить почувствовать себя неполноценным какого-нибудь среднестатистического солдата из действующей армии.

— Жуткая картина, — произнёс поп, оглядывая пустые улицы, примыкающие к набережной. — Такое ощущение...

— И не говори, — светловолосый волшебник, прячущий руки в широких рукавах, передёрнул плечами и перевёл внимание на поверхность реки. — Если бы не артефакты, я бы уже отсюда сбежал. А так... хотя бы знаю, что люди в домах попрятались. А ещё говорят, что у маглов чувствительность плохая.

— Зелье, конечно, безвкусное и запаха не имеет, но простые люди не глупее своих домашних зверей, — поп укоризненно посмотрел на своего спутника. — Я слышал, что во время работы на шахте используют птиц, чтобы обнаруживать наличие опасного газа.

— Ты только что сравнил маглов с домашними питомцами, — чародей усмехнулся. — После этого все слова, что я отношусь к ним предвзято, будут звучать для меня будто хорошая шутка.

— Вечно бы тебе, ироду, вывернуть всё наизнанку, — проворчал церковник. — Знаешь же, что я хотел сказать, что когда все животные начинают пытаться спрятаться, их хозяева, тоже чувствующие беспокойство, не будут стоять на улице и ждать, что же произойдёт.

— Передо мной можешь не оправдываться, — разрешил собеседник, тонко усмехаясь. — Скажи лучше, что ваши говорят о новой инициативе императора?

— Что-что... Плюются ядом, аки змеи, — поп хмуро зыркнул в сторону одного из переулков, будто ожидал, что оттуда кто-нибудь выйдет. — "Каждый подданный, вставший на защиту отечества с оружием в руках, право имеет...". Где такое видано, чтобы нелюди давали равные права со свободными людьми? И ведь единственное, к чему их обязали — зарегистрироваться, иметь человеческий облик, уплатить налоги.

— Ты на царя-батюшку не наговаривай, — шутливо пригрозил попу волшебник. — Он не дурак, как бы о нём ни говорили злоязыкие "друзья". Загвоздка в этом указе в том, что документ получат только те, кто сражались... а не их дети-внуки-жёны. И уж тем более не те, кто всё это время в лесах отсиживались. Им, если они захотят "равных" прав, придётся сильно постараться и доказать свою полезность. Ну и во-вторых, получение документа станет тем, что позволит пересчитать магиков, привязать их к земле, получить новые доходы. Самое же главное — они уж точно не пойдут к революционерам.

— И ты в это веришь? — церковник всем видом выражал свой скепсис, на что чародей тихо рассмеялся.

— Нет, конечно: если "Корень" решит, что им выгоднее с очередными борцами за всё хорошее и против плохого, то никакие посулы магиков не удержат, — работник Министерства Магии поёжился, будто от холода. — Но попытка, как мне кажется, стоящая.

— Стоящая поддержки церкви? — уточнил поп, особенно сильно пристукнув пяткой посоха по камням набережной.

— Я что-то не слышал, чтобы патриарх грозился кого-либо отлучить от церкви, после выхода этого указа, — ответил собеседник. — Недовольных, разумеется, будет много: даже среди аристократии Магической Руси много тех, кто так просто с этим не смирятся. Но лично я это решение понять могу: "Корень" показал немалую силу и готовность тратить огромные средства. Было бы глупо не попытаться связать его благополучие с короной, тем самым увеличив численность собственных сторонников... коих после выходок вампиров стало несколько меньше.

— Их станет ещё меньше, ежели так дело пойдёт, — пробурчал церковник, который и сам понимал всю ситуацию.

— Ваш патриарх не будет делать резких движений, так как перед ним снова встала угроза Святого Престола, — пожав плечами, чародей насладился реакцией собеседника и продолжил: — Дворянские рода тоже не станут рвать договорённости, так как если они останутся одни — их самих разорвут, но уже волшебники из числа простолюдинов. Им даже переметнуться не получится: все самые тёплые места давно заняты. Они, конечно, могут откупиться... но наверх в новой организации их не пустят, оставив на уровне инвесторов.

— Говоришь как заморский торгаш, — поморщился поп, задумчиво глядя в клубящийся туман. — Сам ведь говорил, что волшебникам золото не нужно.

— Волшебникам — не нужно, — согласился чародей. — Зато другие люди, по какой-то странной причине, от него в полном восторге. А если серьёзно, то инвестировать в "общее дело" можно не только деньги, но и знания... или вовсе — членов рода на роль специалистов.

На некоторое время разговор прервался, но спустя десяток пройденных метров снова продолжился:

— Я слышал разговоры, что Патриарх хочет создать более крепкие связи с Министерством Магии Руси, — церковник скосил взгляд на собеседника. — Что на это скажешь?

— В министерстве поговаривают, что нам нужно укрепить связи с церковниками, чтобы вместе противостоять Министерству Магиков, — волшебник дёрнул уголком рта. — Удивительное единодушие для тех, кто сотнями лет друг друга терпеть не могли. В Европе за это в лучшем случае высмеяли бы... а у нас всерьёз рассматривают возможность альянса против третьей силы. Причём этот альянс планируется не временным, а постоянным... По крайней мере настолько постоянным, насколько хватит магиков, чтобы выступать общей угрозой.

— Тёмные времена, — проворчал церковник, вызвав у своего спутника новую вспышку тихого смеха.

В это самое время прозвучал долгий раскат грома, прокатившийся из одного края неба в другой, а затем хлынул дождь, струи коего пронзали туман, разрезая его на отдельные клочки, которые прибивались к земле и таяли буквально на глазах. Город очищался...

Комментарий к Отступление 6

Всем добра и здоровья.

========== Глава 36 ==========

Атака началась ранним утром, примерно за час до рассвета: диверсанты, одетые в чёрные облегающие костюмы, при помощи надувных баллонов подплыли к берегу, выбрались на причалы и начали вырезать охрану. К моменту, когда серое небо окрасилось первыми лучами рассвета, а на горизонте показались корабли авангарда, плацдарм уже был создан и тревожный сигнал не зазвучал над портовым городом.

...Стоя под чарами отвода глаз на вершине церковной башни, будучи одетым в свободные серые одежды и шляпу с широкими полями, он смотрел на то, как по трапам сбегают мужчины в одинаковой форме, скапливающиеся в отряды, тут же отправляющиеся на захват тех или иных объектов инфраструктуры. Солдаты напавшей стороны действовали стремительно, слаженно, решительно и беспощадно: они не позволяли разгореться панике среди людей, только-только вышедших на улицы, радикально подавляли очаги вялого сопротивления, а также блокировали все возможные средства оповещения, чтобы выиграть дополнительное время на укрепление позиций.

Телеграф, почта, железнодорожный вокзал — всё это уже находилось под контролем диверсантов второй волны, подошедших на вёсельных лодках вслед за первыми пловцами. Вскоре на главную площадь были вытащены главы города-порта, тут же поставленные на колени перед перепуганной, растерянной толпой, после чего офицер в особенно пёстрых одеждах, произнося речь на ломанном русском языке, именем императора своего государства приговорил их к смерти. Находящиеся тут же мужчины, при виде многочисленных воинов с оружием, лишь виновато отводили глаза, женщины плакали и прижимали к себе детей... а стариков и вовсе видно не было.

В свете пасмурного неба сверкнула сталь необычного меча, лезвие коего было наклонено относительно рукояти, но при этом оставалось прямым, а затем клинок опустился на шею стоящего на коленях грузного мужчины, так и не проронившего ни единого слова. В толпе раздались вскрики, на камни площади хлынула кровь, откатившаяся голова остановилась у ног офицера, который с брезгливостью на неё посмотрел, а затем приказал насадить её на пику и выставить перед зданием администрации.

Тут и там среди солдат армии вторжения мелькали силуэты в чёрном, а также прохаживались люди в белых одеждах "вооружённые" чётками. Ни на первых, ни на вторых обычные рядовые воины не обращали внимания, а вот офицеры, если встречали и видели кого-то из этих групп, всячески выражали своё уважение и почтение. Впрочем, самим шиноби и оммёдзи это было не так уж и нужно: слишком много работы требовалось завершить, прежде чем информация об атаке дойдёт до их прямых противников, чтобы тратить время на пустые сотрясания воздуха.

Пока с кораблей, подходящих к причалам соблюдая строгую очерёдность разгружали тяжёлые ящики, спускали пушки и переносили иные вещи, город-порт укреплялся тысячами свитков с причудливыми символами, нанесёнными красками с примесью крови магических существ. Сигнальные барьеры, блокирующие пространственную магию купола, зоны скрытого пространства и разнообразные щиты накладывались друг на друга, в энергетическом восприятии превращаясь в радужные разводы в воздухе. Кроме того, в казалось бы произвольных местах расставлялись идолы чужих богов, распространяющие вокруг себя густую силу, которая должна была сделать слабее местных церковников и их паству.

— Заметили всё же, — хмыкнул Геллерт, смотря на пятёрку шиноби, которые словно генины из прошлой жизни взбежали по стенам, окружая своего незадачливого противника (они полагали, что появились незаметно, но для обладателя огромного опыта и особого дара все их потуги в скрытности казались баловством). — Нападайте.

Предложение Грин-де-Вальда, уже находящегося в зоне заблокированного пространства, которое даже домовому эльфу покинуть было невозможно, заставило пятёрку явно опытных бойцов замедлиться. Они чувствовали уверенность волшебника, который определённо понимал своё незавидное положение, а потому не желали рисковать и нарваться на какой-нибудь неприятный сюрприз (в конце концов, эти убийцы делали ставку на незаметность и скорость, а не столкновения лоб в лоб).

— Хм, — прикоснувшись к артефакту в форме песочных часов, который висел на груди под одеждой, Данзо подал импульс магии и мир для него замедлился десятикратно. — Тогда я начну сам.

Пять ножей, вылетевших из рукавов устремились к шиноби, один из коих успел подставить клинок меча, двое уклонились, а двое упали на крышу храма с пробитыми головами, чтобы затем скатиться вниз и упасть на землю. Тут же сам глава "Корня", используя рунную цепочку на обуви своих сапог, рывком приблизился к одному из наиболее вёртких противников, перехватил его руку за запястье и дёрнул, подставляя под метательное оружие напарников.

— Отвратительно, — пинком отправив пронзённое тело навстречу четвёртому врагу, успевшему уклониться от импровизированного снаряда, но только для того, чтобы получить ещё один нож прямо в глаз. — Вы учились сражаться только с простыми людьми?

Пятый шиноби, вооружённый мечом, медленно отступил к краю крыши и, простояв ещё миг, упал спиной вниз, дабы перевернувшись в воздухе приземлиться на ноги. Несмотря на то, что никаких особых приёмов он не показал, молодой чародей пришёл к выводу, что это был наиболее опытный и умелый из всей пятёрки. В конце концов, когда дело касается не "честной" схватки один на один, гораздо ценнее бывает донести информацию до командования и напарников, нежели ценой своей жизни остановить одного-единственного воина.

"Генины под командованием чунина?", — стараясь провести параллели между местными шиноби и теми, кого так называли в его прежнем мире, Геллерт был вынужден признать бесперспективность такого занятия.

Навыки скрытности этих людей были достаточно высоки, а с учётом используемых артефактов и физической формы, им вполне можно было присвоить звание генинов (не тех, которых выпускали из академии, а тех, кто уже пережили год-два на операциях за пределами безопасного селения). Однако же в остальном... они совершенно не впечатляли, не показав ни силы, ни техники, ни заклинаний... Впрочем, последнего от сквибов ожидать и не приходилось.

— А вот и оммёдзи, — констатировал Грин-де-Вальд, увидев мужчину в белом, запрыгнувшего на крышу соседнего дома, рядом с коим словно тень материализовался ещё один шиноби. — Надеюсь, хоть ты меня не разочаруешь.

Последние слова были произнесены на японском, от чего глаза нового противника слегка расширились, но более он ничем не выдал своих эмоций. Его напарник же, красующийся чёрной маской на нижней половине лица, положил одну руку на рукоять меча, а вторую на ножны и приготовился к атаке. Меч имелся и у обладателя белых одежд, как и тубус на правом бедре, откуда выглядывали края свитков...

Долгого разговора с обменом колкостями не получилось: шиноби совершил один быстрый шаг, выхватывая из ножен клинок, чтобы единым движением совершить рассекающий воздух взмах. Лишь благодаря тому, что Данзо присел на корточки, просвистевший над его головой серп уплотнённого воздуха, напитанный магической силой, срубил возвышающийся над крышей крест, а не располовинил самого главу "Корня".

"Некое подобие самурайских техник?", — мысленно предположил молодой волшебник, в то время как японец в чёрном отступил за спину напарника в белом, успевшего разорвать свои чётки, чтобы швырнуть россыпь маленьких бусин вперёд.

Взмах волшебной палочкой, затанцевавшей между пальцами правой руки, создал стаю голубей, которые метнулись наперерез импровизированным снарядам, чтобы схватить их клювами или когтями, дабы унести как можно дальше. Следующим же движением Геллерт отправил в Оммёдзи луч взрывного проклятья, за коим последовала цепочка из ещё нескольких чар... что оказались встречены развёрнутым в воздухе свитком, попросту впитавшим магию без вреда для себя.

"Мастера печатей всегда были неприятными противниками", — констатировал Грин-де-Вальд, следующим заклинанием создавая у себя под ногами дыру, куда и провалился под действием силы тяжести, оказываясь в комнате под наклонной крышей.

В это же самое время бусины и наколдованные птицы наконец-то встретились, чтобы воздух прорезала череда хлопков, ознаменовавших появление группы ёкаев, распечатанных из свёрнутого пространства. Четверо тенгу, в обычном зрении выглядящих как мужчины с непропорционально большими носами, одетые в костюмы шиноби, а на деле являющиеся человекоподобными воронами с руками-крыльями, семь псов-инугами, одна двухвостая кицуне, иллюзиями маскирующаяся под молодую девушку с миловидными ушками и парой хвостиков, а на деле являющаяся хищным зверем с пылающими голодом глазами, некомата с украденным лицом юной японки — все они, появившись в воздухе, начали падать на землю вместо того, чтобы сразу вступить в бой.

Ещё раз применив временную трансфигурацию на досках перекрытия между этажами, глава "Корня" провалился в зал, где верующие собирались для молитв. Находиться здесь ему было не слишком уютно, да и для сотворения волшбы приходилось прилагать на порядок больше сил, но являясь человеком, он подвергался гораздо меньшему давлению нежели магики. Кроме того, без церковника, который взял бы управление защитой храма на себя, стены не имели и десятой части той прочности, что демонстрировалась во время противостояния вампирам.

"Расслабились, церковники", — промелькнула мысль на грани сознания Данзо, совершенно не собирающегося отсиживаться в безопасности, пусть и лишь относительной.

Скинув с себя верхнюю одежду, оставшись в облегающем комбинезоне, чародей трансфигурировал деревянную скамью в своё примерное подобие, дав время одеться. После этого двойник, вооружившийся муляжом волшебной палочки выбежал на улицу, тут же оказавшись атакован сразу тремя огромными псами, вцепившимися пастями в руки и шею. Однако же их торжество было кратким, ведь три последовательно запущенных заклинания, ударивших в неподвижные цели, оборвали жизни ёкаев прежде чем они осознали подставу.

Несколько взрывных лучей отправились в противоположные стены, создавая новые выходы на улицу, куда устремились иллюзии Геллерта, в то время как сам он, пользуясь своей увеличенной скоростью, снова взбежал сперва на второй этаж, а затем, скрыв запах и звуки, под невидимостью выбрался на крышу. К сожалению попытка запутать противника провалилась, что стало очевидно в тот самый момент, когда стоящая рядом с оммёдзи кицуне указала на молодого волшебника когтистым пальцем.

"Иллюзионистка. Тоже неприятно", — без особого волнения отметил Грин-де-Вальд, наблюдая за человеком в белом, соединившим указательный палец левой руки с мизинцем правой, а также большие пальцы обеих кистей, таким образом создав подобие необычного круга.

Обострённое зрение Данзо позволило заметить, что на пальцах японца сверкнули четыре широких перстня, после чего внутри импровизированного круга загорелась маленькая молния. В следующую секунду магический заряд, брошенный будто соскользнувшая с пальцев рук капля воды, с треском пронзила воздух и взорвалась на выставленном прозрачном щите, разбившемся от первого же попадания.

Тут же о себе напомнил шиноби, появившийся на крыше храма, чтобы единым движением обнажить меч и попытаться рассечь чародея. Впрочем, сделать этого ему не дала рукоять оружия, взорвавшаяся прямо в руке убийцы, повредив его кисть. Только вот и порадоваться этому успеху враги времени не дали: тенгу налетели с четырёх сторон, стараясь пронзить вёрткую жертву оружием, похожим на металлические перья.

"Пожалуй... я видел достаточно", — решил новоявленный Тёмный Лорд, сперва разрывая дистанцию при помощи рунных цепочек на обуви, а затем поражая ёкаев изумрудными вспышками убивающего проклятья.

— Это было поучительно, — произнёс Геллерт, свободной рукой указывая за спину японского мага. — Но нам пора заканчивать.

Оммёдзи, воспользовавшись клинком своего меча, дабы посмотреть себе за спину, в один миг расширил глаза в неверии и побледнел. В наступившей в одну секунду тишине, которую не нарушали даже шум ветра и крики солдат в городе, он смотрел на огромную массу воды, поднявшуюся стеной и несущуюся на берег...

...

Открыв глаза, Грин-де-Вальд размял шею, затем — плечи и спину. После этого он поднялся на ноги и провёл короткий комплекс упражнений, чтобы разогнать по жилам кровь. Тело, после долгого использования усиленного зельем удачи дара провидца, чувствовалось будто бы деревянным и тяжёлым...

Охрана, находящаяся в том же помещении, где лидер одной из влиятельнейших сил Магической Руси придавался медитации, продолжая стоять неподвижными статуями в тёмных углах, лишь краем сознания отметила изменившийся статус подопечного. В конце концов, для них не было особой разницы, чем занимался подзащитный, пока он не лез в опасные места и не влипал в авантюры...

"Скоро произойдёт вторжение — это факт. Что делать мне?", — увиденный вариант будущего, в котором он сам присутствовал в портовом городе, подвергшемся захвату войск Японии, уже не существовал и оставался лишь одним из многих путей развития событий.

Геллерт имел возможность предупредить императора, волшебников, церковников, а также мобилизовать собственные силы. Это позволило бы подтянуть защитников к месту атаки, предотвратить диверсию и отбить нападение... если оно случится именно там (что может измениться).

"Что мне это даст?", — остановившись и склонив голову, Грин-де-Вальд взвесил все "За" и "Против", а затем на его лице появилась лёгкая улыбка.

— Начинайте сборы всех, кто могут работать с чарами: у нас неделя, чтобы создать гомункулов, дабы заменить жителей одного города, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс в пространство молодой волшебник. — И мне нужно переговорить с Водяным. Чем раньше — тем лучше.

"Не даром же в том будущем, которое я видел, город накрыла волна?".

Комментарий к Глава 36

Всем добра и здоровья.

========== Глава 37 ==========

Немолодой высокий волшебник, одетый в чёрную мантию с золотой подкладкой и вышитыми серебристыми нитями узорами, вошёл в свой рабочий кабинет и направился к столу, расположенному перед красным гобеленом с золотым двуглавым орлом. По щелчку его пальцев вспыхнули магические свечи, вставленные в золотые подсвечники и дающие на пару порядков больше света, нежели любые магловские светильники, от чего тени тут же либо рассеялись, либо спрятались в углы за мебелью, а взгляду ярких синих глаз предстал вид на неприкрытую роскошь...

Глава Министерства Магии Руси не любил себя ограничивать хоть в чём-то, пусть и знал цену легкомысленности, глупости, распутству. В конце концов своё нынешнее место он занял после того, как предшественник неожиданно ушёл в отставку по состоянию здоровья, когда в его организме скопилась критическая доза компонентов отравы, доставляемых с выпивкой, едой, воздухом... слюной женщин, пользующихся одной приметной губной помадой, заставляющей чувствовать самый любимый человеком вкус (эта безобидная деталь роднила косметическое средство с любовным зельем, из-за чего им пользовались только дамы определённого склада характера).

Вообще, отравить сильного и умелого волшебника — задача нетривиальная, требующая приложения уймы усилий, массы ресурсов ну и... капельки удачи. Сделать же это так, чтобы он сам ничего не понял — почти невозможно (не даром же к важным политическим деятелям приставлены личные целители). Однако, когда яд становится таковым лишь внутри организма жертвы, после чего действует стремительно настолько, что до финала проходят едва ли минуты, а затем распадается на безвредные отходы... никто и не подумает на отраву.

"Старик был наглым, склочным, резким в суждениях. Стоит ли удивляться, что его кто-то проклял? Впрочем, вполне возможно и то, что в потере более чем половины памяти виноват один из экспериментов, которые министр продолжал проводить в свободное время", — мысленно повторил бывший первый помощник, а последние три года — глава волшебного сообщества Российской Империи... пусть и только её части.

Пройдя к своему месту и устроившись в кресле, Виктор Смертин скользнул взглядом по картинам, развешенным на стенах. Покачивающийся на волнах корабль с алыми парусами, шелестящий ветвями осенний лес, восход над бескрайней зелёной степью и другие виды радовали глаз. Никаких животных или людей на полотнах изображено не было, так как хозяин помещения не собирался допускать и тени возможности, что кто-то будет за ним наблюдать во время важных дел...

— Красиво, — прозвучал за спиной молодой, спокойный, сильный и властный голос, заставивший попытаться вздрогнуть и обернуться, чтобы с ужасом осознать свою неподвижность. — Прошу прощения за вторжение, господин министр, но у меня к вам очень важное дело. Буду краток: мне нужна ваша личность, а также прилагающиеся к ней сила, знания, связи.

"Что? Кто такой?.. Да ты знаешь, кто я? Ты не представляешь, с кем связался! Я тебя уничтожу! Раздавлю, разорву, смешаю с дерьмом, скормлю свиньям а останки сожгу адским пламенем!", — ярость и страх бушевали в чародее, но Смертин не растерялся и уже перебирал все известные способы освободиться, сбежать, вызвать помощь.

В этот самый момент входная дверь, состоящая из цельного куска золотого дерева, с вырезанными на ней узорами в виде листвы, маскирующими рунные цепочки, открылась и на пороге показались двое волшебников в коротких красных мантиях с золотыми подкладками. Высокие, широкоплечие, с аккуратными чёрными бородами, длинными волосами, тёмными глазами, они были похожи на братьев, хотя их родство являлось крайне далёким. Впрочем, главным сейчас оказалось то, что этот дуэт считался сильнейшим в плане боевой подготовки из всей дюжины личных телохранителей.

— Защита активирована, — безразлично мазнув взглядом по нанимателю-покровителю, объявил левый.

— Можем начинать, — констатировал правый, заходя внутрь и закрывая за собой дверь.

"Что? Как?.. Предатели!", — на этот раз министр магии ощутил настоящую панику, но пошевелиться так и не смог.

— Спи, — произнёс незнакомец, продолжающий стоять за спиной.

"Нет. Я не хочу!!!", — однако же, несмотря на сопротивление, разум сам собой погрузился во тьму...

...

— Театральность, — неодобрительно поморщился правый из телохранителей, подходя к письменному столу по пушистому ковру.

— Необходимость, — пожал плечами Геллерт, одетый в серый кожаный плащ с капюшоном, являющийся превращённым домовым эльфом, после чего произнёс, пусть в этом и не было нужды: — Он должен был растратить силы на борьбу, чтобы ритуал прошёл проще.

Более никто из троицы не говорил, занявшись своей работой: телохранители убрали стол и стулья для посетителей, затем скрутили ковёр, на который снизу были нашиты рунные символы, а сам Грин-де-Вальд снял со стены гобелен и бросил его на деревянные доски, демонстрируя ещё один магический узор, нанесённый на тыльную сторону. Тело волшебника, являвшегося одним из влиятельнейших людей государства, было аккуратно избавлено от одежды и разрядившихся артефактов, после чего уложено на импровизированную подстилку.

Под взглядами двух "охранников", напарники коих держали периметр снаружи комнаты, заворачивая любого посетителя под предлогом занятости министра, Данзо извлёк из-под плаща... лысую голову с пустыми глазницами. В то же время голова Смертина, под действием чар превращения, сдулась словно мяч, оставив от себя одну только пустую оболочку.

— Ненавижу этот процесс, — пробормотал глава "Корня", запихивая через расширенный рот новое содержимое головы главы министерства магии (изначально планировалось всё тело превратить в костюм, как это было с вампиром, а до него — с домовыми эльфами, но экспериментальным путём было доказано, что для двойников данный подход применим плохо).

— Выглядит процесс тоже не слишком приятно, — поделился один из помощников, контролирующий работу ритуального рисунка. — Приживление идёт нормально.

— Остальное на вас, — произнёс молодой Тёмный Лорд, встал в полный рост, а затем исчез из кабинета без всяких эффектов (благодаря маленькой лазейке, оставленной для конкретного домового эльфа, это было возможно).

— А нам теперь прибираться, — пожаловался второй телохранитель, бросая взгляд на скрученный в трубочку ковёр. — И старую мебель возвращать.

Напарник не ответил, вместо этого прервав ритуал и отойдя на шаг. Прошла ещё пара секунд, после чего лежащий на полу мужчина зашевелился, принял сидячее положение, поднял перед собой руки, сжал и разжал кулаки, а затем начал подниматься на ноги, совершенно не обращая внимания на то, что является голым.

— Как самочувствие? — уточнил первый из охранников.

— Тело ватное, — монотонно пожаловался новенький член команды подменышей-паразитов. — Нужно время, чтобы привыкнуть... и подстроить речевой аппарат.

— Одевайся, — велел второй телохранитель, тут же приступая к работе по возвращению кабинета в прежний вид. — Время — золото.

Ответа не последовало. Впрочем, являющиеся очень близкими ментальными двойниками одного человека, мужчины не нуждались в лишних словах...

...

"Что случилось?", — оторвав лоб от перекрещенных на краю столешницы рук, Виктор Смертин осмотрелся вокруг, пытаясь избавиться от ощущения песка в глазах.

— Я... уснул? — сей факт немало удивил немолодого волшебника, заставив насторожиться, да и осознание, что он забыл минуты после того, как вошёл в кабинет встряхнули паранойю... но тут же пришло спокойствие, подкреплённое знанием о своей безопасности. — Чего это я? Охрана бы точно заметила, случись что неладное.

"Не зря же я сигнальные чары приказал нашить на ковёр снизу? Если бы со мной произошло что-то неладное, то они бы уже ворвались. Хех... Собственный опыт с ядом забывать нельзя", — окончательно отогнав от себя тревоги, волнения и сомнения, министр магии вернулся к решению текущих проблем, коих навалилось на Магическую Русь совсем немало.

Скоротечная и победоносная, но кровавая война с вампирами, запустившими свои руки во многие области жизни как простых людей, так и волшебников, пошатнула не только военную мощь государства, но и экономику магов. Если бы не "Корень", не только выступающий в авангарде противостояния, но и вливший немало различных ресурсов в общее дело, кровососы и вовсе могли свести всё к паритету, вынудив пойти на мир. И на фоне всего этого, когда дворяне возмущаются, а безродные сбиваются в стаи, дабы под руководством своих лидеров добиваться равных прав и привилегий, церковники предложили союз против магиков...

"Хорошо, что хотя бы политический, без призывов к продолжению сражений с бывшими союзниками. А то от них можно всего ожидать", — поджав губы, Смертин откинулся на спинку стула, после чего руками помассировал голову, кажущуюся особенно тяжёлой сегодня.

— Нужно отдохнуть... и выпить чего-нибудь бодрящего, — решил мужчина, планируя как бы сподручнее заключить торговый союз между министерствами волшебников и магиков.

"У нас есть мастера и производственные мощности, а у них — неистощимый источник качественных ресурсов. Если мы объединимся и создадим мануфактуры, контролируемые только министрами, это даст рычаги давления даже на древние рода... а заодно отвлечёт безродных чародеев от их диких идей. Только нужно сделать всё так, чтобы церковники как можно дольше считали, что мы — союзники против нелюдей", — эти мысли полностью затопили сознание главы одной из влиятельнейших сил в Магической Руси, что совершенно не заметил снижения объёмов доступной ему для манипуляций энергии.

* * *

Геллерт не был хорошим политиком: и в прошлой, и уже в этой жизни он предпочитал словам действия, крайне неохотно идя на компромиссы. И пусть в делах, требующих более деликатного подхода глава "Корня" всё же разбирался, но таланта в этом ему явно не доставало.

"Жаль, что нет Хирузена, который мог бы взять на себя всю эту головную боль", — думал Грин-де-Вальд, ставя очередную галочку в списке выполненных миссий.

Вообще, с момента как стало известно о скором нападении японцев, молодому волшебнику приходилось бегать не хуже чем белке в колесе, организовывая "тёплый приём", а также обеспечивая себе надёжные тылы. Он вовсе не был обязан решать проблемы Российской Империи в целом и Магической Руси в частности, но слишком уж много усилий уже было вложено в свою новую организацию, а также крайне заманчивые перспективы открывались, если продолжить активную деятельность.

Идея с подменой министра магии не была спонтанной: Геллерт привык держать в запасе несколько планов, от самых радикальных и до мягких, включающих постепенную вербовку. Однако же сейчас, когда на горизонте появилась новая угроза, а недавние союзники решили создать альянс для противостояния росту влияния молодого выскочки, пришлось принимать меры на опережение.

Устранять министра магии, под руководством которого волшебники, в союзе с церковниками и магиками, одолели вампиров и их марионеток, было неверно как со стратегической, так и с тактической точек зрения. Пытаться перевербовать Смертина в краткие сроки являлось задачей невозможной, да и опасной эскалацией конфликта с попами, крайне недовольными тем, что Император решил "бросить кость" нелюдям. Подменить его классическим способом шансы имелись, а вот оперативника, способного сыграть столь важную роль в наличии не наблюдалось.

К счастью ритуал трансформации, изначально разработанный для домовых эльфов и прочих существ, которые могли быть полезны в виде живого снаряжения, а затем переработанный для использования вампира как маскировочного костюма, после очередной доработки позволил решить проблему лояльных и умелых кадров. Искусственно созданный двойник с разумом Геллерта (не совсем полноценным), при помощи медицинского ритуала сращивался со спинным мозгом, кровеносной, дыхательной, мышечной и косной системой тела жертвы, тут же беря на себя управляющую роль и начиная тянуть на своё существование энергию носителя. В то же время разум цели, как и содержимое его головы, переносилось в глаза, при помощи жгутиков нервов соединённые с паразитом, активно влияющим на незащищённое от атак "изнутри" сознание.

Большую часть времени подселенец не проявлял себя, исполняя роль переходника между настоящим владельцем и его телом, ну и при помощи ментальной магии влияя на носителя. Однако же в любой момент он мог подавить сознание "маски", начиная действовать по собственному разумению...

Негативными сторонами подобного подхода были как значительное ослабление магических сил подчинённых, так и возможность раскрытия... которую нельзя было отметать. Однако же плюсов оставалось больше, так как эти двойники могли существовать до тех пор, пока на их поддержание есть энергия, восполняемая организмом носителя.

Получить в свои подчинённые министра магии было не так просто, как могло показаться: всё же Смертин оказался настоящим параноиком. Однако же, несмотря ни на что, предусмотреть всё он не смог: двенадцать телохранителей, верных нанимателю-покровителю душой и телом, к собственной безопасности относились не настолько фанатично, а потому их обработка не заняла много времени. Ну а после этого создание ловушки в самом защищённом месте стало вопросом решённым.

Комментарий к Глава 37

Всем добра и здоровья.

========== Глава 38 ==========

...Лес перед высоким голубоглазым блондином расступился, открывая взгляду широкую светлую поляну, на которой стояла неказистая на первый взгляд изба. Перед маленьким домиком, на скамейках вокруг костра, над которым висел на перекладине, положенной на две рогатины небольшой котёл, мирно сидели и общались семь почтенных старушек.

— Чую-чую... нерусским духом пахнет, — скривилась одна из пожилых женщин, одетых в длинные простые платья, с повязанными на головы платками. — Шляются тут всякие... Тьфу.

Едва почтенная дама плюнула в огонь, как тот взметнулся яркими и жаркими языками, заставив содержимое котла забурлить. Тут же её соседка, вытянув в сторону огня руки, забормотала непонятный стих, вытягивая лишний жар, а ещё одна собеседница одарила несдержанную подругу хмурым взглядом.

— Если из-за тебя рыбьи глаза испортятся — сама всё выхлебаешь, — пригрозила колдунья.

— Хе-хе-хе... Какой миленькай; какой хорошенькай... Иди к нам: бабушка тебя не обидит, — поманила Грин-де-Вальда пальцами тощей руки ещё одна женщина, худощавая и морщинистая, с хищными маленькими глазками под кустистыми седыми бровями.

— Сам пришёл, — потёрла руки другая ведьма, с предвкушением оскалившись клыкастым ртом.

— Что припёрся, хрен заморский? — перебив своих гостий-подружек, седая и горбатая, с жёлтыми звериными глазами, узловатыми пальцами и острыми чертами лица, единственная по-настоящему могущественная особа оторвала взгляд от пламени, устремив внимание на Данзо. — Али ты забыл, как отсюда ноги уносил? Ну так я напомню, если не запомнил.

— Я пришёл попросить о помощи, — не моргнув и глазом, встретил взгляд истинного мага глава "Корня". — Приветствую, милые дамы.

— Ах... Какой галантный кавалер, — умилилась одна из старух, прижимая костлявые ладони к впалой груди. — Так бы его и съела.

— Тю... Он же совсем худенький, — всплеснула руками та чародейка, что заговаривала огонь. — Кожа да кости. Ты подходи, милок, не бойся...

"Средний уровень сил не велик, а вот об опыте и умениях ничего не сказать. Впрочем, одной хозяйки этого места достаточно, чтобы остальные могли чувствовать себя совершенно спокойно", — промелькнуло в голове молодого мужчины, решившего всё же не сближаться слишком сильно (уж больно неприятный запах исходил от котла).

— Ну? И что же ты молчишь? Ничего не говоришь, — волчьи глаза на вмиг помолодевшем лице смотрелись довольно неприятно, что никак не тронуло человека, за свою жизнь повидавшего всякого разного. — Разрешаю — излогай: только время не теряй. Если супчик ты испортишь, то свой путь в котле окончишь.

— Через несколько дней к берегам Российской Империи подойдёт флот Японии, — не став терять ни единой лишней секунды, Геллерт зашёл с главного козыря. — С ними прибудут островные маги, которые принесут тотемы своих богов и привлекут магиков. Сильных магиков.

— И что? — словно птица склонив голову, вновь выглядящая древней старухой женщина прищурилась. — Это не моя возня: всех тревожащих меня, ждёт единая судьба.

Хихиканье ведьм-подружек, сидящих у костра, стало особенно неприятным, а их взгляды обрели голодный блеск. Только вот молодой мужчина даже бровью не повёл на откровенную угрозу.

— У меня уже почти всё готово, но если вмешаются... более сильные существа, то Русь может ждать немало бед, — ответ Грин-де-Вальда звучал твёрдо, уверенно, без намёка на попытку что-то клянчить. — Если не собираетесь помогать, то не мешайте. У меня есть средства, чтобы нехорошо стало любому противнику.

— Наглец, — хлопнув в ладоши, истинный маг рассмеялась, а в следующий миг оказалась прямо перед блондином и резким движением правой руки ударила его в грудь ладонью, яростно сверкнув глазами. — Либо лично приходи, либо слуг своих пришли. Никогда не присылай эту мерзость... так и знай.

Трансфигурированный двойник распался на магические грибы, тут же начавшие гнить...

...

Тяжело вдохнув, Данзо прижал ладонь к груди и почувствовал тёплую влагу на коже. Разлепив глаза и опустив взгляд на ладонь, он увидел алую кровь, струящуюся из ран, нанесённых словно бы звериными когтями.

"Отправка двойника и попытка увидеть будущее его глазами — плохой метод взаимодействия с истинным магом. С другой стороны я узнал, что она способна воздействовать через образ, если в нём есть разум, даже на столь немалом расстоянии, через защитные барьеры... и время", — взглянув на часы, висящие на стене ритуального зала, мужчина поморщился и тяжело поднялся на ноги.

Выходило, что его двойник, используемый для взгляда в будущее, прямо сейчас всё ещё разговаривает с ведьмой, а удар его создатель уже получил, при этом не сумев от него защититься. Как это произошло — оставалось полностью непонятно, а теории, которые могли бы всё объяснить, звучали слишком дико...

"Слишком мало информации. Слишком высок риск при попытках её получить. Нерациональная трата сил, ресурсов, времени и здоровья", — приняв из рук ещё одного дубликата, но созданного из пикси, флакон с серебристой жидкостью, глава "Корня" опрокинул в себя его содержимое, тут же ощутив как зарастает рана на груди.

— Похоже, на помощь карги в этот раз рассчитывать не приходится, — расправив плечи, голубоглазый блондин принял из рук ещё одного помощника серый кожаный плащ с бархатной подкладкой, тут же накидывая его себе на плечи и застёгивая на груди. — Ожидаемо, хоть и неприятно. Как продвигается подготовка?

— Грот завершён на восемьдесят процентов, — прозвучал монотонный ответ. — Нужно ещё пять-семь часов, чтобы завершить эту часть проекта.

"Хорошо. И людей можно будет перевести в скрытые поселения: всё равно их признают погибшими. И со стороны наблюдателей никаких претензий: русские ведь такой глупый народ, который строит города над огромными пустотами в земле. Главное, чтобы японцы ничего не заподозрили", — последняя мысль подпортила настроение, так как если противник избежит расставленной на него ловушки, конфликт будет перенесён на другие поля баталий, что отвлечёт как внимание, так и дополнительные ресурсы.

Очень многие замыслы Геллерта требовали, чтобы первая операция этой войны прошла успешно, так как в этом случае он получал огромное преимущество на всех фронтах. Даже убедить императора, что необходимо нанести ответный визит вежливости, становилось возможно только после гибели корпуса вторжения...

"С другой стороны, у меня есть ещё один вариант, который позволит работать уже с императором Японии минимум как равный. Но придётся много заплатить за такую помощь", — невзирая на все имеющиеся у "Корня" ресурсы и силы, эта организация всё ещё не могла диктовать свою волю другим, без оглядки на последствия, и гарантированная поддержка нового-старого министра магии не становилась панацеей.

Казалось бы, что Грин-де-Вальд может поработать над самим императором, чтобы уже через него проворачивать свои дела. Однако... тут в дело вступали некоторые особенности, привнесённые из прошлой жизни: Данзо мог презирать даймё, манипулировать им, запугивать его, посадить на трон более лояльного человека, но не подчинять напрямую. Это было нерационально, но позволяло не скатиться до состояния полностью беспринципного монстра.

"Да и рядом с правителем всегда охрана. А там и патриарх имеется, обмануть которого привычными методами вряд ли получится", — откинув бесполезные размышления, волшебник зашагал прочь из ритуального помещения, стараясь мысленно настроиться на предстоящий разговор...

...

— Давненько не виделись, колдун, — поприветствовал гостя Водяной, сидящий на мелководье озера, расположенного внутри грота, стены и берег коего покрывал ковёр зелёного мха, а под потолком кружились магические светлячки. — С чем пожаловал на этот раз?

Рыхлое тело с голубой кожей, волосы, похожие на белые водоросли, маленькие злобные глазки, когтистые пальцы и хвост, начинающийся ниже пояса хозяина жилища, вызывали столь же неприятное впечатление, как и при первой встрече. Улыбка, которой позавидовали бы и члены клана Хошигаки, тоже не делала ситуацию хотя бы чуть-чуть менее напряжённой...

"Хотя, висящую в воздухе угрозу кто-то молодой и неопытный мог бы вовсе не заметить", — отметил про себя Геллерт, вслед за парой проводников-утопленников проследовавший к поставленному специально для него деревянному креслу.

Рядом со своим хозяином находились две зеленокожие девушки-русалки, красота коих в магловских сказках была откровенно преувеличена. Выпученные глаза, острые зубы, жабры, длинные хвосты... их внешность с лёгким сердцем можно было назвать экзотичной.

— Ты с предложением или просьбой? — отстранив от себя одну из служанок, что массировала толстые плечи, Водяной заложил руки за голову и откинулся на гладкий камень, похожий на спинку кресла. — Я ещё после прошлой твоей авантюры не восстановил свою дружину. Так что не жди помощи в боях на земле.

— О японцах ты уже знаешь, — констатировал человек, к коему подошла ещё одна русалка, но у которой вместо хвоста были ноги, пусть и украшенные чешуёй словно чулками, протянувшая чашу с ароматным чаем.

При всех недостатках голубокожего магика, у него имелись и достоинства вроде честного выполнения условий договора (до последней буквы), ну или же желания "пустить радужные брызги в глаза" своим гостеприимством. Слишком гордый, чтобы травить или кормить чем-то неприятным гостю, выдавая это за незнание вкусовых предпочтений людей, он тешил своё самолюбие купаясь в роскоши. Даже его служанки-наложницы, пусть и были когда-то волшебницами (в худшем случае — очень красивыми маглами), пока были покладистыми и верными, пользовались его благосклонностью и щедростью.

— Ещё бы не знать, — почти оскорбился собеседник, хлопнув хвостом по воде. — Слухи в нашем обществе быстро расходятся. Так чего тебе нужно, великий тёмный лорд? Неужели хочешь привлечь меня к ещё одной авантюре?

— Угадал, — не стал спорить Грин-де-Вальд, делая небольшой глоток великолепного напитка, уже проверенного на добавки плащом, впитавшим несколько пролитых на рукав капель. — Прибыль, нам обоим, может быть огромная, а риски минимальны. Во всяком случае, ты точно мало чем рискуешь...

— А вот это, Геллерт, мне решать, — сверкнул зубами Водяной. — Пока что я не услышал ничего, что могло бы заинтересовать хоть кого-то из моего народа. И помни: золото, меха, драгоценные камни... нам не нужны. На дне морском этого добра столько, что вам, сухопутным крысам, и не снилось.

— Ты зря общаешься с пиратским отребьем, — качнул головой глава "Корня", после чего добавил: — Впрочем, не мне тебя учить выбирать друзей.

— Не тебе, — согласился Водяной. — Так что же у тебя за предложение?

— Хм, — специально затягивая время перед ответом, играя на терпении хозяина грота, Геллерт полуприкрыл глаза. — Скажи, мой хладнокровный друг, как ты смотришь на Японию?

— Много магиков и магов, за долгие века укрепившихся и нарастивших жир, — подняв взор к потолку, собеседник пожевал мясистыми губами. — Нам никто не позволит поживиться там. Океан, конечно, огромен, но если твои сородичи почувствуют страх, то превратят его в отравленную лужу. Всех, конечно, не достанут, но мы не хотим жить в отходах, болеть и страдать от других невзгод.

— Если всё сделать так, как я скажу, то ни у кого не возникнет претензий, — Грин-де-Вальд изобразил хищную улыбку, которую приходилось долго отрабатывать, чтобы союзники из числа нелюдей верно воспринимали произносимые фразы. — Кроме японцев, разумеется. Но их мнением можно и пренебречь. Так что скажешь?..

Комментарий к Глава 38

Всем добра и здоровья.

========== Глава 39 ==========

С хлопком телепортации появившись на покрытой невысокой зелёной травой поляне, Геллерт скинул с головы кожаный капюшон тёмно-серого плаща и прищурил синие льдистые глаза, в которые тут же ударили лучи солнца, пробивающегося через переплетающиеся ветвями кроны высоких деревьев. До обоняния донеслись ароматы зелени, цветов, сырой земли; слух уловил пение птиц, шелест ветра в листве, поскрипывание древесины; интуиция подсказала направления взглядов наблюдателей, умело скрывающихся от волшебника как в окружающем лесу, так и среди ровных рядов кустов, произрастающих на самой поляне. Впрочем, агрессии стражники не проявляли, да и прибывшего человека они быстро узнали, почти потеряв к нему интерес.

"Вот так: ты можешь сделать для народа больше, чем все его вожди вместе взятые за последние несколько сотен лет, но как только жизнь устаканится — перестанешь быть значимой фигурой. Ещё ироничнее становится, когда тебя начинают считать своим, так как тогда любые твои свершения превращаются в нечто само собой разумеющееся", — к счастью для себя, Грин-де-Вальд и не рассчитывал на чувство благодарности и морального долга, а потому изначально заключал договора так, чтобы его статус и привилегии были строго прописаны (пусть магики и не люди, чтобы играть словами в угоду своих интересов, но само их мышление отличается от человеческого, хоть и не критично).

Оправив полы плаща, золотоволосый волшебник направился к двухэтажному бревенчатому длинному зданию с двускатной крышей, маленькими окнами с резными ставнями, высоким крыльцом и дорожкой перед ним, обрывающейся примерно на середине поляны. После того как Министерство Магиков получило официальный статус и было признано как волшебниками (у которых раньше существовал отдел по контролю популяции магических существ, переформированный в отдел по сотрудничеству с магическими существами), церковниками, так и верхушкой дворянства Российской Империи, среди коей существовали запутанные кровные связи с благородными древними родами чародеев, возникла необходимость не только построить достойную резиденцию, но и создать бюрократический аппарат. Пользуясь тем, что представители нечеловеческих рас, считающиеся полудикими существами подавляющим числом людей, желают наладить сотрудничество так, чтобы их защищал закон, чиновники постарались не только загнать их в рамки мягкой удавки, но и вбить фигуральный клин в и без того не слишком монолитное объединение.

"Скорость, с которой сработали дворяне и министерство магии заслуживают уважения: даже возникает подозрение, что они воспользовались заранее подготовленным планом... ну или чужим опытом. В конце концов, как можно разделить союзников эффективнее, нежели дав одним из них власть над другими? Одно оформление документов, разрешающих проживание в человеческих поселениях — это уже рычаг, которым можно было бы надавить для получения личных благ. А ведь есть ещё и торговля... которую монополизировал "Корень"", — миновав выложенную одинаковыми шестиугольными камнями дорожку, молодой мужчина поднялся по широким деревянным ступенькам и кивнул паре охранников, коими были находящиеся в человеческой форме волки (не ликантропы, являющиеся проклятыми людьми, а именно магические звери, предки коих пробудили разум).

Двое стражей, обладающие острым чутьём, чутким слухом и звериной интуицией, были облачены в тёмно-зелёные охотничьи костюмы с жилетами, напоминающими то, что в мире Данзо носили шиноби уровня не ниже чунина. Однако же, пусть физически они превосходили даже обученных маглов, обладая нечеловеческими силой и реакцией, на деле их боевой уровень оставался не так уж и высок: опытный генин, специализирующийся на открытых столкновениях, сумел бы справиться с обоими хищниками за счёт техники. И лишь наличие различных артефактов в специальных кармашках выправляло ситуацию.

"Пока "Корень" остаётся основным скупщиком товаров, поставляемых магиками и поставщиком артефактов, скупаемых ими же, наши отношения будут только крепнуть. Только вот вряд ли они будут удовлетворены подобным положением дел и, пусть не в ближайшую пару-тройку лет, но начнут искать выходы на другие рынки. А волшебники только помогут этому процессу, даже в убыток себе предлагая продукцию по более низкой цене... И это только то, что приходит мне в голову навскидку", — в очередной раз Геллерт пожалел о том, что рядом с ним нет кого-то, кто мог бы взять на себя политическую возню с дипломатическими играми, оставив ему всё то, что должно оставаться в тени.

...Благодаря своему агенту на самом верху Министерства Магии Грин-де-Вальд знал, что союз магиков ждёт испытание, которое однажды уже провалили шаманы краснокожих, когда Северную Америку прибыли колонизировать те же англичане. Конечно, сейчас в книгах по истории пишут, что магия индейцев была медлительной, жутко требовательной к обучению, узкоспециализированной, в то время как европейцы пользовались римской школой, делающей упор на волшебные палочки, универсальность и скорость. Только вот коренные американцы находились на своей земле, где им помогали прикормленные сущности, их было много больше, а кроме того... среди них встречались настоящие монстры.

Более достоверные записи, полученные через чёрный рынок, заплатить за которые пришлось как добровольно отданной, так и проклятой кровью единорога, описывали несколько иную картину противостояния, где смелые колонисты сперва обломали зубы об одних дикарей, а затем стали подкупать других, обещая им помощь в борьбе с соседями. Результатом подобного союза стало то, что остатки когда-то многочисленного народа стали презираемыми на своей же родине, их шаманы лишились большей части мест силы, а оставшиеся крохи могущества обмениваются на знания захватчиков, дабы окончательно не отстать в своеобразной гонке вооружений. И только самые упёртые борцы за наследие предков сидят в небольших анклавах, ощетинившись оружием во все стороны, боясь высунуть нос наружу.

Не то, чтобы Грин-де-Вальд осуждал колонистов: он искренне считал, что командовавшие данной операцией люди проделали великолепную работу как в плане диверсий, так и открытых противостояний. Особой жалости к индейцам он тоже не испытывал, из скудных сведений сумев понять, что краснокожие попросту не воспринимали бледнолицых угрозой, привычно воюя между собой, а после того как убедились в слабости колонистов — вовсе начали помогать им захватывать земли соседей. Тем же англичанам оставалось только воспользоваться добротой хозяев Нового Света, накопить побольше сил, а затем и отблагодарить за самоуверенность.

Благодаря тому, что магики Руси объединились в одну организацию, но при этом оставались полудикими народами со своими особенностями, у волшебников имелись большие шансы повторить успех колонистов. Даже не имея возможности вести полноценные боевые действия в лесах, контролируемых Лешим, опасаясь ещё и спровоцировать противников к сплочению против общего врага, чародеи могли воспользоваться менее быстрым, но более опасным оружием — дипломатией. Рассорить тех же фавнов и кентавров-оленей было делом не таким уж и сложным: следовало только столкнуть их интересы, дав преимущества одной стороне и начав угнетать другую, попутно подкармливая недовольство слухами и осознанием собственной исключительности.

"Правда тут возникают две трудности: во-первых, меня такое развитие событий не устроит, так как война среди магиков пошатнёт мои позиции и затруднит достижение промежуточных целей, а во-вторых, истинный маг может рассердиться на беспорядки в своём доме", — в будущем глава "Корня планировал взять Российскую Империю под ненавязчивый контроль, чтобы исполнить своё задание от Шинигами, ну и попутно узнать как можно больше о магии.

Геллерт не желал, чтобы магики сами сократили свою численность, а потом либо растворились среди людей, либо стали жить в маленьких резервациях. Впрочем, он не собирался и низвергать людей с импровизированного пьедестала хозяев мира, позволяя лесам захватить сушу, а представителям магических народов распространиться на каждый клочок земли. Его промежуточная цель состояла в создании устойчивого симбиоза обоих социумов, с последующей интеграцией в него магловских учёных, дабы дать толчок научному прогрессу, который повлечёт за собой изменения во всех остальных сферах жизни.

На самом деле, в редкие минуты абсолютного безделия, когда голова не была занята решением сиюминутных вопросов и долгосрочным планированием, Грин-де-Вальд задумывался о будущем... а точнее — своём месте в нём. Нужна ли ему была власть? Исключительно как инструмент достижения целей, не более того. Жаждал ли он могущества или знаний, как тот же Орочимару? Ответ был тот же, что и на предыдущий вопрос.

Шинигами поставил перед Данзо задачу — найти и доставить ряд артефактов, о большинстве из которых известно только название и свойства. Наниматель не поставил точных сроков и не ограничил в средствах, из-за чего исполнитель решил, что должен сам обзавестись всеми требуемыми инструментами. И как только последний предмет скроется в Арке Смерти... всё закончится.

"Как иронично: у меня с трансфигурированными двойниками даже больше общего, чем я думал. И у них, и у меня есть цель существования, ради которой нас создали. Разница лишь в том, что их создаю я, ставя им задачи, а меня создал Бог Смерти", — эти мысли пронеслись в голове волшебника, когда он остановился перед столиком регистратуры, установленным поперёк холла, вдоль правой и левой стен которого тянулись лестницы, ведущие на второй этаж.

Деревянные панели с цветочным узором скрывали под собой стены, дощатый пол украшали рисунки цветов, сделанные словно бы детьми, обычные прямые поручни блестели белым лаком. Здесь не было следов какой-то роскоши, если не считать жемчужных бус работницы, выглядящей как девушка лет шестнадцати с короткими серыми волосами, одетой в сарафан с длинными рукавами, амулет на руке коей выдавал её природу магика.

"Они даже работу в министерстве превратили в игру", — с неким даже уважением подумал Данзо, встретив любопытный взгляд совсем ещё девчонки, едва не подпрыгивающей на месте от нетерпения (учитывая, что во всём здании находился едва ли десяток разумных, причина её скуки была очевидна).

— Я к министру, — спокойно произнёс светловолосый человек, подойдя к столу вплотную. — Геллерт Грин-де-Вальд.

— А... По какому вопросу? — пару раз моргнув глазами, собеседница поспешно достала из стола пустой бланк, вооружилась металлическим пером и приготовилась писать.

— Это... секрет, — решил слегка подшутить чародей, пусть подобное поведение для него и не было характерным.

— Пониятно... — наклонившись над столом, работница регистратуры высунула кончик языка и стала сосредоточенно писать. — По... семейному... вопросу... Всё. Можете идти. Последний кабинет на первом этаже. Вас проводить?

— Я не заблужусь, — заверил собеседницу Данзо, затем обогнул стол и углубился в коридор, вдоль правой и левой стен которого тянулись двери кабинетов, пока что в большинстве своём совершенно пустых.

...Какая ещё, кроме выполнения задания для Шинигами, была цель жизни у Геллерта? Найти путь в Коноху? Во-первых, прошло слишком много времени, а во-вторых, он был мрачным прошлым своей родины, которая вступала в светлое будущее, где совершенно не нужны грязные тайны и старые монстры, напоминающие о всём самом худшем. И это при условии, что Лист всё ещё существует, а не исчез по какой-либо причине, или же превратился в нечто совершенно чуждое, вроде здешнего города церковников.

Власть, сама по себе, Грин-де-Вальда не привлекала, а захватывать её для того, чтобы привести этот мир к светлому будущему... казалось затеей глупой. В конце концов, даже он не был настолько безумен, чтобы верить в "общее благо". Ну а какой-то определённой группы разумных, даже не обязательно — людей, за будущее которых хотелось бороться как в лучшие годы... тоже не было.

"А зачем мне другая цель? Поиски могут занять десятилетия, если не сотни лет. Я ведь так и не нашёл ни одного артефакта, а значит — могу не справиться за всю свою жизнь. В таком случае, нет смысла и задумываться о чём-то ином... Верно?", — остановившись перед тяжёлой дубовой дверью, глава "Корня" откинул все посторонние мысли и сомнения, затем постучал в створку и, дождавшись ответа, распахнул проход, входя в просторное помещение.

Наступал очередной этап подготовки к новой войне...

Комментарий к Глава 39

Всем добра и здоровья.

========== Глава 40 ==========

С грохотом, шипением и рёвом огромных потоков воды, заполняющих открывшуюся в земле нишу, что заглушали крики страха, ярости, отчаяния и боли, портовый город Российской Империи превращался в новый залив, на поверхности коего вращались обломки кораблей, тела людей и магиков (преимущественно — ёкаев). Черепица с крыш домов, камни, пыль, щепки дерева и прочий мусор, поднявшиеся в небо в момент обрушения сводов подземного кармана, медленно и словно бы неохотно оседали вниз, открывая вид на погибшие поселение и могучий военный флот.

— Ужасающее зрелище, — заметила Маня, одетая в красный жилет, опускающийся до середины бёдер, в многочисленные кармашки которого были вставлены разнообразные защитные амулеты, чьи эффекты накладывались друг на друга и, благодаря правильному подбору, лишь усиливались, а не входили в противодействие, юбку до середины голеней, из-под коей выглядывали аккуратные копытца и белоснежная шёрстка ног, ну и кожаный плащ, едва не достающий до земли нижним краем. — Ты страшный человек, Геллерт. Я уже говорила, что хочу от тебя малышей?

— Всего-навсего хорошая предварительная подготовка, — невозмутимо ответил собеседнице Грин-де-Вальд, проигнорировав её заявление о детях. — Они не знали, что их здесь ждёт, вот и потерпели поражение.

— Хорошая предварительная подготовка? — иронично выгнула брови министр магиков (назначенная как за авторитет у своего народа, умение находить компромиссы с другими видами, тёплые отношения с главой "Корня", так и из-за нежелания занимать должность другими компромиссными фигурами). — То есть то, что ты выкрал всех жителей города, заменив их гомункулами из садовых гномов, выкопал яму под городом таких размеров, что туда можно было сбросить объём мусора в два раза больший, сагитировал помочь водяных, собрал армию магиков и привлёк волшебников — это просто хорошая работа? Я уже не говорю о том, что тебе был известен не только день нападения, но и его подробности едва ли не поминутно.

— Да, — ответил светловолосый молодой мужчина, за минувшие недели настолько вымотавшийся морально и физически, что от погружения в пучины апатии его удерживала только натренированная за всю прошлую жизнь воля. — Разведка, обширные связи и большие ресурсы — это всё, что обеспечило нам победу сегодня.

Тем временем к краям нового залива, уже прекратившим обваливаться под ударами накатывающих волн, несущих с собой обломки и тела погибших, высыпали сотни фавнов, вооружённых трезубцами, копьями, флейтами и барабанами, десятки кентавров-оленей с луками, длинными копьями и щитами, украшенными красочными венками, крупные кошки с пращами, ножами и верёвками, мельтешащие с такой скоростью, что подсчитать их становилось задачей нетривиальной. Присутствовали здесь и представители других народов, присоединившихся к Министерству Магиков или "Корню", но на фоне первой троицы видов они терялись. Даже волшебники из числа людей, выступающие в роли наблюдателей и крайнего резерва, старались держаться в стороне от тех мест, где их новоявленные союзники добивали пытающихся выбраться на сушу моряков и ёкаев.

— Странно, — произнёс Данзо, глядя на картину того, как двое козлов трезубцами пронзают выбравшуюся из воды, где уже пировали водяные, русалки и упыри, потрёпанную кицуне.

— Что странно? — повернулась к человеку белая козочка, глаза коей поблёскивали лихорадочным огоньком, выдавая азарт и кровожадную натуру (всё же обманываться её покладистым поведением было бы ошибкой, так как и она, и её сородичи совершенно не брезговали насилием).

— Я думал, что к другим магикам вы отнесётесь с большим... снисхождением, — подобрал подходящее слово Геллерт, на что услышал пренебрежительный фырк.

— То, что и они, и мы — не люди, ещё не значит, что мы должны быть друзьями, — отвернувшись, Маня переступила с ноги на ногу, плотнее кутаясь в плащ. — Они пришли на нашу землю, чтобы захватывать и порабощать. Пусть эти... ёкаи... тоже рабы, это не снимает с них ответственности за совершённые по приказу поступки. Если на тебя напали — сражайся; если не можешь победить и сбежать — продай жизнь подороже, но не сдавайся в плен, чтобы стать послушной шавкой. У моих сородичей они не вызывают ничего, кроме омерзения... Другие магики мыслят схожим образом. Кроме того, когда-то для одного вида было нормально вырезать другой, чтобы освободить жизненное пространство. А если бы не Леший и Яга... Да ты и сам понимаешь.

— Это радует: не хотелось бы в самый неподходящий момент столкнуться с неуместным проявлением жалости, — констатировал Грин-де-Вальд, немного подумал и спросил: — Почему же столь многие откликнулись на мой призыв? Это не угнетает вашу гордость? Ведь человек фактически дёргает за поводок, пользуясь...

— Ошейником? — хитро прищурившись, белая козочка оценивающим взглядом прошлась по собеседнику с ног до головы. — Не думала, что у тебя именно такие фантазии. Что же, Геллерт, если ты так хочешь, то я могу надеть и ошейник... даже с колокольчиком.

— Иногда я мечтаю, что ты станешь серьёзной, — невозмутимо заявил молодой человек, скрещивая на груди руки, скрытые широкими рукавами.

— Я более чем серьёзна, — возмутилась Маня, для демонстрации весомости своих слов даже указавшая вверх пальцем правой руки. — Я не пила ничего крепче компота уже три дня.

— Удивительная жертва, — добавив в голос каплю иронии, отметил волшебник.

Министр магиков обиженно отвернулась и надулась, всем видом показывая, что разговор окончен. Таким образом на наблюдательной площадке, развёрнутой в нескольких километрах от основного места событий, установилось уютное молчание.

...

Временами Геллерт задавался философским вопросом о том, что такое хорошо, а что — плохо. Однако же ответ, даже в совершенно однозначной на первый взгляд ситуации, всегда зависел от точки зрения смотрящего.

Для ребёнка, только познающего мир, слушаться родителей — хорошо. А если отец или мать пользуются своим чадом, чтобы обманывать других людей или попросту воровать? А если их жертва — негодяй и злодей, из-за которого семья обнищала, а малыш, отказавшись слушаться, рискует погибнуть от голода?

Хорошо ли то, что Грин-де-Вальд спас тысячи человек из обречённого на гибель города, а затем убил других людей и магиков, когда сам же и запустил процесс разрушения? Для русских, он — несомненный герой, а для японцев... подлый и безжалостный враг, бесчестно воспользовавшийся грязными трюками, а затем ещё и натравивший монстров на чудом выживших моряков.

Назовут ли главу "Корня" хорошим человеком узнав, что всех спасённых он собирается превратить в ликантропов? А если добавить к этому то, что проклятье ликантропии было дополнено проклятьем ясного разума, благодаря коему новообращённые магики не теряют контроль над собой не только в полнолуние, но и спать могут только полностью отключая сознание? Предположительно, пусть это и не было проверено на достаточно обширной группе подопытных, они даже с ума сойти больше не могли...

Почему же проклятье ясного разума считается именно... проклятьем, а не благословением, если оно способно помочь ликантропам взять свою звериную суть под контроль? Просто если его наложить на совершенно здорового человека, то жертва лишится возможности испытывать эмоции частично или полностью, потеряет страх и избавится от любых тёплых чувств. Ну а потерявший всякую мотивацию разумный... это довольно печальное зрелище.

Однако же в случае проклятых оборотней, чьи эмоции и инстинкты наоборот усиленны, именно этот противовес становится тем, что делает их более или менее рассудительными существами. Кроме того, если с ликантропией сделать что-то из вне было крайне сложно, то чистый разум мог контролироваться волшебником, его наложившим, что становилось ещё одним рычагом контроля. Таким образом оставалась только одна проблема: обеспечить успешную трансформацию тысячам людей разного возраста и пола, на что должны были уйти огромные запасы укрепляющих, лечебных и иных зелий.

Несмотря на то, что Данзо планировал начать выкрадывать учёных, отставных военных, оказавшихся на обочине жизни из-за ранений, ремесленников, ему всё ещё были нужны настоящие подчинённые, способные работать в обоих мирах. Чистотой методов вербовки, в конкретном случае можно было поступиться.

...Результаты операции по уничтожению японского флота вторжения имели резонанс: пусть Министерство Магии, с его карманным министром, заявляло о соблюдении Статута Секретности, так и не нарушенного во время сражения, церковники остались недовольны, как и фракция магического дворянства. В то, что портовый город стоял на столь огромном подземном кармане никто из посвящённых не верил, но невзирая на все подозрения, общее мнение назначило виновниками именно островитян, вероломно вторгшихся на русскую землю без объявления войны.

"Что за глупость — ждать, пока враг объявит войну и даст тебе время подготовиться".

Благодаря тому, что недавно произошёл конфликт с вампирами, советники смогли убедить императора в том, что необходимо нанести ответный визит вежливости и минимум отомстить за погубленный город, если он не хочет получить второе вторжение от ещё какого-нибудь соседа. Удивительно было то, что и церковники, и волшебники, и представитель магиков, высказывались в примерно одном ключе, пусть и расставляли некоторые акценты по-разному. Дворянство же разделилось на три лагеря, один из коих поддерживал ответный рейд, второй — требовал укреплять оборону, а третий напоминал, что проблем и внутри страны хватает.

...

— Мистер Грин-де-Вальд, рад вас видеть, — широко улыбаясь, в небольшое семейное кафе вошёл светловолосый голубоглазый мужчина, коего на первый взгляд можно было принять за родственника Геллерта. — Позволите присесть?

— Нет, — ответил Данзо равнодушно, помешивая ложечкой крепкий чай с мёдом, одновременно читая газету и ожидая свежие булочки с курагой.

— Простите? — словно бы наткнувшись на стену, человек в тёмном костюме-тройке остановился, одной рукой уже взявшись за спинку стула, стоящего с противоположной стороны стола от главы "Корня", облачённого в привычный серый плащ, совершенно не сочетающийся с солнечной погодой на улице Петербурга.

— Извиняю, — отозвался молодой волшебник, периферическим зрением наблюдая за собеседником.

— А... Вы шутите, — "понял" переговорщик. — Русский юмор — да? Смешно...

— Я — немец, — спокойно заявил Геллерт, аккуратно постучав ложечкой по краю чашки, после чего отложил её на блюдце и поднял за ручку сам сосуд, поднося его к губам.

— Понятно, — улыбка с лица собеседника сползла, но он всё же устроился за столом, затем извлёк из кармана лист пергамента и положил его на середину столешницы. — Ознакомьтесь с условиями нашего предложения...

— Не интересует, — монотонно ответил Грин-де-Вальд, продолжая провоцировать собеседника, чувствующего себя явно не столь уверенно, как в самом начале, из-за чего через маску дружелюбия прорвалось холодное раздражение.

— Господин Грин-де-Вальд, я всё же рекомендую вам ознакомиться с нашим предложением, — надавил переговорщик. — Уверяю вас — вы не пожалеете.

— Учитывая ваше хамское поведение, мистер... — Данзо отставил чашку, сложил газету и полностью повернулся к незнакомому блондину.

— Доу, — ответил британец. — Джон Доу.

— ...Доу, я явно пожалею о любых делах, которые могут меня связать с такими людьми, — невозмутимо закончил глава "Корня". — И прежде чем вы начнёте мне угрожать — ваши люди уже обезврежены. Подтверждение я получил только что.

— Они... живы? — самоуверенность во взгляде собеседника потухла, но в панику не превратилась, за что его уже можно было уважать.

— Пока что — да, — ответил молодой тёмный лорд. — Так зачем вы искали со мной встречи?

— Гхм-гхм... В контракте... — Доу почувствовал нарастающую угрозу и поднял руки с раскрытыми ладонями, демонстрируя свою безобидность. — Если коротко, то моим... союзникам необходимо, чтобы планируемая экспедиция в Японию провалилась. Мы готовы многое предложить вам лично, вашей организации в целом и вашим союзникам, которых вы сможете привлечь.

"А я уже начал волноваться, что мои "друзья" из числа революционеров обо мне забыли, а то и вовсе погибли", — мысленно хмыкнул Геллерт, обдумывая свой следующий ход.

Комментарий к Глава 40

Всем добра и здоровья.

========== Глава 41 ==========

Вечерний город утопал в тенях, разгоняемых тут и там вспыхивающими фонарями, свет коих отражался в многочисленных окнах и воде рек, по набережным которых прогуливались одновременно похожие и отличные друг от друга люди. Силуэт легко одетого голубоглазого блондина, не выражающего лицом никаких эмоций кроме глубокой сосредоточенности, ловко лавировал среди потоков пешеходов, чувствуя себя в толпе как рыба в воде.

В какой-то момент Джон Доу свернул на боковую улицу, а затем вошёл в парадную многоквартирного дома, чтобы стремительно подняться на второй этаж и отстучать по тяжёлой деревянной двери условный сигнал. Ждать щелчка замка оказалось недолго, так что вскоре мужчина уже входил в просторный коридор, приветствуя встретивших его охранников и коллегу, коему тоже довелось этим днём поучаствовать в одной операции. Вместе они проследовали в гостиную, где за большим столом сидели "друзья", ожидающие информации, инструкций и, разумеется, обещаний оплаты своих услуг.

— Что ответил Грин-де-Вальд? — после всех положенных формальностей, спросил один из лидеров ячейки революционеров, являющийся слабеньким волшебником, надеющимся за счёт грядущего хаоса не только наложить руки на наследие семей дворян, но и закрепиться в высших эшелонах власти.

— Он просил передать, что не заинтересован в сотрудничестве, — безразлично ответил Доу, откидываясь на спинку стула.

— Что?! — вскинулся лысеющий сквиб, одетый в длинное коричневое пальто, которое предпочитал не снимать даже находясь в помещении. — А как же наши договорённости?

— Что он о себе возомнил? — сжал кулаки обычный магл, представляющий интересы "простого народа", желающего присвоить некоторые земли и заводы.

— Спокойнее, товаищи, — улыбнулся союзникам невысокий мужчина в тёмном пиджаке. — Я увеен, что господин Доу всё объяснит.

— Пожалуй, лучше показать, чем говорить одно и то же, — ответил блондин, а в следующий миг его тело вспыхнуло голубым огнём, испепеляющей волной хлынувшим в разные стороны (портальные ключи, призванные спасти заговорщиков в случае опасности, так и не сработали благодаря барьерам, поднятым над этим участком города).

...

Мужчина средних лет торопливо шагал по оживлённой улице, порой сталкиваясь плечами с другими людьми, спешащими по каким-то своим, несомненно важным делам. Над городом тем временем медленно разгорался рассвет, а в самом воздухе, кажущемся удивительно неподвижным, чувствовалось нарастающее напряжение, словно перед сильнейшей грозой.

Постоянно оглядываясь, словно бы кого-то высматривая, человек так и не заметил невысокую фигурку черноволосой девчонки в дешевеньком пальто, которая налетела на крупного мужчину и отскочила, словно столкнувшийся со стеной мячик. Не устояв на ногах, она упала на задницу, пробормотала что-то испуганное и виноватое, вновь подскочила на ноги и, под недовольное ругательство брошенное вслед, скрылась среди утренних прохожих.

"Наверняка кошелёк пыталась украсть, мелкая дрянь", — успел подумать человек средних лет, прежде чем его ноги подогнулись, а лицо устремилось навстречу булыжникам мостовой...

...

Стройная высокая блондинка выскользнула из-под одеяла, оставляя на широкой кровати всё ещё живое тело своего партнёра, которому не суждено было проснуться после минувшей ночи. Неспешно она оделась, затем вылила содержимое бокалов и бутылок в туалет, немного приоткрыла форточку у окна на кухне и, ничуть не скрываясь, покинула квартиру. На проходной внизу её никто не задержал, а один знакомый охранник даже пытался флиртовать, но был гордо проигнорирован...

...

На окраине деревни стоял дом с двухскатной крышей, окружённый невысоким забором. На огороженной территории росли несколько яблонь и ягодные кусты... которые были совершенно безразличны как взрослым, так и бегающим повсюду мальчишкам. Раньше в этом месте жила молодая семья, состоявшая из трёх человек, но затем муж с женой и дочерью куда-то уехали, а их сменили совершенно обычные, не заслуживающие внимания неразговорчивые мужчины.

В прежние дни, в одно и то же время из этого дома выходил человек, отправляющийся на почту и возвращающийся только через несколько часов, но сегодня эта традиция изменилась. Уже пропели петухи, деревенские жители во всю работали, а совершенно обычные люди так и не показывались из абсолютно непримечательного жилья.

Соседи могли бы забеспокоиться и попытаться проверить, не случилось ли чего-нибудь плохого, но каждый раз как чей-либо взгляд обращался в сторону участка, смотрящему тут же становилось всё безразлично. В конце концов, это был совершенно неинтересный дом, где жили самые обычные, среднестатистические люди, носящие скучнейшую дорогую одежду из качественных тканей...

* * *

Высокий забор, состоящий из фигурных решёток и кажущихся декоративными башенок, окружал территорию поместья с конюшней, где содержали крылатых скакунов, псарней с крылатыми гончими, а также загоном с мантикорами. Двухэтажный особняк с высоким крыльцом, украшенным витиеватой резьбой, узорчатыми ставнями и треугольной крышей, возвышался над остальными постройками на фундаменте из гранитных блоков, кажущихся матово-чёрными от количества рунных цепочек, нанесённых на их поверхности.

Кроме всего прочего, здесь имелись коровник, свинарник и курятник, где держали самых обычных животных, дабы у хозяина всегда были свежие продукты на столе. Ухаживали же за хозяйством слабые волшебники, в большинстве своём обитающие в доме для прислуги, а охрану обеспечивали обученные дружинники, вооружённые всем самым лучшим... что вообще можно было купить за деньги.

И словно бы всего этого было мало, поместье находилось в небольшой складке пространства, благодаря чему попасть в него можно было исключительно через главный вход, да и то — лишь по приглашению хозяина. Подобные меры были предприняты из-за того, что слухи о "Корне", наносящем удары с небес при помощи освящённых снарядов, словно лесной пожар распространились среди русского дворянства...

Появление высокого молодого человека в тёмно-сером кожаном плаще с глубоким капюшоном, возникшего прямо перед воротами из переплетённых металлических прутьев, покрытых толстым слоем позолоты, ни у кого не вызвало волнений: один из стражников просто вытащил из кармана артефакт, похожий на зеркальце с крышкой, а другой подошёл к калитке, дабы впустить гостя. Защита, на которую были потрачены уйма сил, времени и ресурсов, способная выдержать штурм небольшой армии, без сопротивления пропустила Геллерта, вновь захлопнувшись за его спиной, словно крышка капкана (ну или дверца золотой клетки). Впрочем, молодой человек не уделил этому факту совершенно никакого внимания, уверенным шагом направившись по дорожке из крупных камней прямо к крыльцу, где его уже ожидал слуга в яркой рубахе с причудливой вышивкой и чёрных штанах, заправленных в мягкие сапоги.

Грин-де-Вальда провели в светлую комнату, окна коей выходили на восток, благодаря чему утренние лучи светила скользили по вычурной мебели, дорогим коврам и хрустальной посуде, возникшей на кружевной скатерти обеденного стола. Домовик, обитающий в здании, на своей территории обладающий весьма незаурядными способностями, чувствовал присутствие домового эльфа, что не могло его не раздражать, но приказ хозяина он всё же исполнял чётко, без самодеятельности. Однако же это не означало, что к молодому чародею у Прошки имелись хоть какие-то добрые чувства...

— Здрав будь, Геллерт, — войдя в помещение стремительным широким шагом, одетый в белую рубаху и серые штаны, высокий мужчина с аккуратной бородой улыбнулся, демонстрируя своё расположение. — Не ждал тебя сегодня увидеть.

— Дела, Князь, — поприветствовал хозяина Данзо.

— Дела-дела... — один из влиятельнейших людей западной части Магической Руси наигранно вздохнул. — Только из-за дел ты и вспоминаешь о старике. Присоединяйся к завтраку: негоже вести серьёзные разговоры на голодный желудок.

Глава "Корня" не стал отказываться, тем более, что традиция гостеприимства несла ещё и вполне практичную пользу. Пусть это и было лишь традицией, которую старались не нарушать в большей степени из-за вероятности потерять репутацию, но совместная трапеза, пусть даже символическая, считалась гарантией ненападения.

— Ну? И что же тебя привело в мой дом в столь ранний час? — глава древнего рода волшебников, утолив первый голод, решил перейти к утолению и собственного любопытства, откинувшись широкой спиной на мягкую спинку высокого стула с подлокотниками.

— Наши западные партнёры предложили мне саботировать поход в Японию, который по моей инициативе и был продавлен у императора, — отозвался голубоглазый блондин, тоже откидываясь назад, сцепляя кисти рук перед животом. — Им необходимо некое резонансное событие, которое позволит поднять волну недовольства в народе...

— То есть, гибели целого портового города недостаточно? — вскинул брови Князь, изображая недоумение.

— Не тогда, когда вся вина была переложена на коварного и бесчестного врага, — произнёс и без того известный факт Геллерт. — Сейчас, в том числе и моими усилиями, простой народ жаждет мести... ну или "Справедливого возмездия". По этой причине, ответный поход поддерживается почти единогласно.

— А если он провалится, то тогда гнев, горе и прочие шишки посыплются уже на того, кто операцию организовал, — хозяин дома хмыкнул. — И что же ты ответил?

— Все известные мне лидеры революционеров, работавшие с западными инвесторами, как и агенты влияния, и большая часть шпионов, сегодня ночью отправились в лучший мир, — ответил Грин-де-Вальд, заставив Князя широко распахнуть глаза. — Сейчас мои подчинённые перехватывают контроль над отдельными ячейками и будут продвигать идейных революционеров, умеющих думать о последствиях... Да-да, такие там тоже есть.

— Это... объявление войны, — взяв эмоции под контроль, старший из мужчин хмуро посмотрел на гостя. — Британцы этого не простят.

— Я знаю это, — спокойно отозвался Данзо. — Но скоро они увидят, что резких действий в нашу сторону лучше не предпринимать. Тайная же война меня устроит.

— Не знаю, что ты задумал, но... — старший мужчина так и не договорил, тяжело выдохнув и нахмурившись. — Чего ты хочешь от меня?

— Пора решать, Князь, на чьей ты стороне, — голубоглазый блондин чуть наклонил голову вперёд. — Революционеры уже почти под моим контролем; в Министерстве Магии у меня есть союзники на самом верху; дворянство... А вот с этим сложнее. Я, конечно, не простолюдин, но чужак, что для твоих соотечественников важно. И забудут об этом они очень не скоро, что может стать проблемой для осуществления некоторых планов. Ты — другое дело.

— Вот значит как дело повернулось, — хозяин дома усмехнулся, огладил бороду широкой ладонью и прищурился. — Сперва я тебе делал предложение, а теперь — ты мне. И отказаться, как я понимаю, мне нельзя?

— Можно, — ответил Геллерт прежним тоном. — Просто на этом наша дружба закончится.

— Не боишься такое говорить... в моём доме? — добавив в голос угрозы спросил Князь, на что гость ничего не ответил, продолжая невозмутимо сидеть за столом напротив. — Мог бы хоть сказать, что "Мне нечего бояться, ведь меня здесь нет".

Грин-де-Вальд вновь не ответил, продолжая немигающим взглядом смотреть на старшего мужчину, чувствующего себя крайне неуютно, невзирая на нахождение в собственном защищённом доме. Домовик, и раньше не слишком доброжелательно настроенный по отношению к гостю, теперь и вовсе был готов начать действовать в любую секунду, дабы защитить хозяина и не дать разрушить своё жилище.

— Что ты задумал? — хмуро спросил старший мужчина.

— Разве это не очевидно? — изобразил удивление Данзо. — Изменить эту страну. И процесс уже запущен.

Комментарий к Глава 41

Всем добра и здоровья.

========== Глава 42 ==========

Уже ставшее привычным кафе на набережной, заливаемой золотыми лучами заходящего солнца, чётко очерчивающими силуэты прогуливающихся туда-сюда людей, служило местом новой встречи для Геллерта, одетого в серый кожаный плащ поверх чёрных брюк, белой рубашки и жилета со множеством скрытых кармашков. За тем же столом, но напротив волшебника, на простом деревянном стуле сидел молодо выглядящий седовласый человек с глазами старика, за свою жизнь повидавшего много плохих и хороших вещей, не страдающего от иллюзий и самообмана. Впрочем, посланник церкви всё же не совсем верно оценивал обстановку, но исключительно из-за нехватки информации, доступ к которой благодаря "Корню" у запада и востока был ограничен.

— Давайте не будем тратить время на душеспасительные разговоры, а также обсуждения погоды, последних слухов и новинок моды? — предложил Грин-де-Вальд. — Ни я, ни вы не испытываем удовольствия от необходимости находиться здесь... Да и у меня ещё много дел, требующих непосредственного внимания.

— Охотно верю, сын мой, — отозвался кардинал, присланный в Российскую Империю Ватиканом. — Твоя слава далеко обогнала тебя и слухи о новых свершениях появляются едва ли не каждый день.

— Что нужно Святому Престолу? — не купился на провокацию и грубую лесть Данзо, безразличным взглядом изучая человека, от которого веяло ощутимой угрозой, пусть даже он сдерживал свою ауру настолько хорошо, насколько это вообще было возможно.

— Святой Легион хочет участвовать в походе на земли язычников, — ничуть не расстроившись тому, что его маленький манёвр не возымел успеха, с тенью доброжелательной улыбки на губах ответил церковник. — Кроме того, сейчас мы ведём переговоры об объединении с церковью Руси: патриарх сильно обеспокоен усилением позиций как волшебников в частности, так и магиков в целом. Совет Кардиналов же не может не обратить внимания на настораживающий прецедент... одним из факторов возможности которого стал ты.

— Министерство Магиков? — приподнял брови волшебник. — Я сотрудничаю с ним, но не более того.

— Скромность, сын мой — благодетель, — поощрительно улыбнулся собеседник. — Однако же не стоит принижать свои заслуги. Всем заинтересованным лицам известно, что если бы один юный Тёмный Лорд не объединил народы магиков в единую силу, передав им как множество артефактов и иных ресурсов, так и знания чародеев, они бы оставались никому неинтересными племенами дикарей. Сейчас же с ними вынуждены считаться как в министерстве магии Западной Руси, так и в совете дворян императора.

— Хорошо, — Геллерт хмыкнул. — Я принимаю вашу похвалу. Что дальше?

— Разве же я говорил, что хвалю тебя, сын мой? — удивился кардинал. — То, что ты сумел создать собственную организацию из сквибов и слабых волшебников — это хорошо; то, что в твоей личной армии служат бездушные куклы — это не столь плохо; то, что ты создал из разрозненных врагов человечества единую силу — опасно для всех. Стоит магикам всего мира, по примеру Магической Руси, объединиться для противостояния волшебникам и церкви, чтобы не только отстаивать свои свободы, но и навязывать желания простым людям, как начнётся война. Статус кво всех устраивал, пока магики были не слишком активны и не имели реальной силы, теперь же мы вынуждены наращивать собственную численность, создавать новое оружие...

— Вроде ошейников, контролирующих оборотней? — уточнил Грин-де-Вальд самым невинным тоном, на какой только был способен. — И, как мне кажется, сама возможность объединения западной и русской церкви, даже на уровне обычных переговоров об этом, тоже стала возможно благодаря появлению этой угрозы.

— Ты не отрицаешь, что появление Министерства Магиков — угроза? — изобразил удивление седой мужчина.

— Я прекрасно это понимаю, — безразлично отозвался Данзо. — Не сейчас, но через пятьдесят-сто лет, когда численность магических народов возрастёт, а среди простых людей станет больше полукровок, они смогут не только обороняться, но и диктовать свои условия. Учитывая же природу магиков... людям придётся отстаивать собственное право оставаться доминирующей силой в мире.

"Если к этому времени человечество останется прежним", — промелькнуло в голове главы "Корня".

— Но зачем тогда это?.. — кардинал неопределённо повёл рукой в воздухе.

— Может быть я хочу устроить конкурентную гонку, чтобы вынудить человечество объединиться и измениться? — с тенью веселья в голосе предположил чародей.

— Возможно в это и поверил бы кто-нибудь, но почему-то мне кажется, что у тебя, сын мой, другая цель, — после непродолжительной паузы отозвался церковник. — Но если ты не хочешь о ней говорить, то я не буду настаивать.

"Какой понимающий тон. Будь я на полсотни лет моложе, то купился бы", — мысленно поморщившись, подумал Геллерт, ничем не выдавая своих эмоций.

— Я не стану помогать вам убедить хоть кого-то, что Святой Легион нам нужен, — решил вернуть разговор в более конструктивное русло Грин-де-Вальд, действительно имеющий немало дел, требующих личного пригляда.

— Япония, пусть и понесла тяжёлые потери, остаётся очень опасным местом для любых врагов из вне, — заметил седой мужчина. — Кланы оммёдзи владеют многочисленными могущественными ёкаями, организации шиноби и армии отдельных владетелей, стоит им объединиться против общей угрозы, перемелят будто жернова мельницы любое войско. А ведь существуют и дикие магики, что тоже не останутся в стороне.

— Беспокойство западной церкви о людях и магиках Российской Империи радует меня... в особенности после событий, связанных с деятельностью вампиров, — Данзо даже не пытался скрыть иронию в голосе, что никак не отразилось на собеседнике. — Однако же я имею возможность заверить вас, что все волнения чрезмерны. У нас имеются и план, и средства его реализовать, чтобы не понести серьёзных потерь на островах. Вы же, если у вас имеются свободные силы, можете спокойно сконцентрировать своё внимание на Чёрном Материке.

"Иными словами — сперва разберитесь со своими проблемами, а уже потом лезте предлагать помощь другим", — мысленно добавил волшебник, внешне оставаясь столь же невозмутимым, как и в самом начале беседы.

— Отрадно это слышать, — кардинал благожелательно кивнул, будто и вправду радуясь услышанному. — В таком случае, возможно "Корень" не откажется рассмотреть предложение Ватикана? Дело в том, что Святой Легион уже давно ведёт затянувшуюся войну в Африке, из-за чего местные маги привыкли к нашим тактикам и возможностям. Вероятно, чтобы переломить установившееся равновесие в нашу сторону, необходимо предпринять некий неожиданный шаг... вроде вступления в конфликт третьей стороны. Уверен, после кампании в Японии, у Руси останется достаточно горячих голов, желающих добычи и славы.

— Полагаю, этот вопрос нужно решать не со мной, а с министрами, патриархом, ну или императором, — отозвался чародей, прикидывая различные варианты причин такого предложения и последствий, которые не заставят себя ждать в случае согласия или отказа. — Однако, мне кажется эта идея интересной. Минимум "Корень", после кампании в Японии, будет готов оказать посильную помощь силам Святого Легиона.

— Мои братья будут рады это услышать, — констатировал церковник. — Рад, что мы смогли договориться хотя бы об этом. И прежде чем наши пути разойдутся, должен предупредить: усиление магиков в Магической Руси очень не нравится западным волшебникам. Вполне возможно, что они захотят решить эту проблему наиболее радикальным способом. И если служителей церкви Ватикан ещё способен удержать от необдуманных поступков, то об одарённых из вашего сообщества такого сказать нельзя.

"Жди проблем, но мы в них не виноваты", — перевёл словоблудия седого мужчины Данзо.

...

Напасть на Японию — это лишь звучало просто, а на деле являлось даже не одной, а целой группой сложнейших задач. Для начала следовало собрать флот, как для нанесения удара по обороне островного государства, так и для переброски наземных сил; требовалось мобилизовать армию, которую позднее уже перевозили бы корабли; остро стояла необходимость обеспечить мобилизованных людей оружием, формой, едой, минимальным набором лекарств... И это только то, что лежало на самой поверхности.

Кроме магловской армии, в прежнем мире Геллерта считавшейся вспомогательными силами, имелись ещё и магические дружины древних родов, каждая из коих подчинялась своему командиру-дворянину, а также своеобразное ополчение магиков, состоящее из весьма разношёрстой (во всех смыслах) толпы. Впрочем, благодаря силе и авторитету, последние были готовы подчиняться Грин-де-Вальду, пока он не отдавал откровенно глупых приказов. Меньше же всего проблем создавали церковники, что предпочли не организовывать собственные подразделения, а влиться в ряды простых солдат, дабы прикрывать их от мистических угроз.

Как ни странно, но после нескольких лет жизни в Российской Империи, Данзо довольно неплохо ориентировался во всей этой солянке, умудряясь обходить самые острые углы. В конце концов, те же магики мало чем для его восприятия отличались от кланов с улучшенными геномами, ну или от призывных зверей, у которых частенько логика была далеко не такая, как у обычных людей. Чародеи же, создавшие массу различных правил, пренебрежительно относящиеся к маглам и нелюдям, вызывали ассоциацию со странными самураями...

Однако же, если бы глава "Корня" в своём плане рассчитывал только на эти силы, то атака на Японию могла захлебнуться даже без всяких диверсий, на которые намекал ушедший в лучший мир агент другого островного государства. В конце концов и император, и его приближённые из обоих миров (магического и немагического), после гибели флота вторжения понимали, что им предстоит принять ответный визит вежливости. Так что подготовка к этому торжественному моменту началась едва ли не раньше того, как сведения о происшествии на большой земле распространились по островам.

Благодаря подконтрольным ёкаям, воды вокруг островов стали крайне неспокойными, а гуляющие по кругу тучи грозили разразиться грозой в любой момент, тем самым мешая кораблям беспрепятственно добраться до берегов. Сами побережья оказались заполонены слабыми магиками, накрыты барьерами, а в места, где могла произойти высадка, отправились пушки и пехота. Но даже в случае прорыва через эти рубежи, при попытке пройти вглубь островных земель чужаков ожидала встреча с укреплениями, спешно возводимыми мобилизованными с полей земледельцами, прекрасно знающими о судьбе проигравшей в войне стороны.

По замыслу японских полководцев, русские должны были умыться кровью ещё до высадки, чтобы затем, шаг за шагом продвигаясь вглубь островов, постоянно штурмовать пусть даже не слишком надёжные, но многочисленные редуты. В то же время защитники могли бы отступать назад, имея возможность отдыхать и получать припасы, используя знания местности для обходных манёвров и шиноби для уничтожения припасов с кораблей.

...План островитян имел все шансы на успех, если бы не фактор в виде Геллерта, договорившегося о помощи с водяными. Морской народ, обычно мало внимания уделяющий суше, так как его владения занимают около семидесяти процентов поверхности мира, согласился обеспечить силам вторжения не только безопасную высадку, но и превосходство первого удара. Ради этого их одарённые должны были поднять несколько волн, достаточно больших и напитанных магией, дабы смести с побережий не только барьеры, но и установленные японцами укрепления.

Разумеется, ни водяной, с которым был знаком сам Грин-де-Вальд, ни его сородичи и конкуренты, не собирались работать бесплатно. К счастью для Российской Империи, острова вполне были способны дать союзникам всё, в чём они больше всего нуждались...

Демонстрация же силы со стороны Магической Руси, пусть даже исполненная с помощью морских (океанских) магиков, должна была стать намёком для другого государства, по иронии судьбы тоже являющегося островным.

Комментарий к Глава 42

Всем добра и здоровья.

========== Глава 43 ==========

В чистом ночном небе светила необычно большая полная луна, сияли яркие звёзды, а ветер тихо завывал, будто бы предупреждая о чём-то, что должно было произойти с минуты на минуту. На вершине Лысой Горы, пологие склоны которой оцепили десятки волшебников, сотни магиков и неизвестное количество скрывающихся между ними трансфигурированных двойников, на равном расстоянии друг от друга стояли три медных котла на сотню литров каждый, внутри коих медленно бурлили составы, называемые живой и мёртвой водой, а также молоко магических существ.

Огонь, медленно облизывающий поленья, запах серы и хвои, шелест сухой травы под ногами охранников и свидетелей события, что должно было свершиться нынешней ночью, создавали некий мистический ореол, мягко вплетающийся в фон самой горы, наделённой простыми людьми и волшебниками собственной историей и магией. Сюда прибыла даже старая ведьма, горбатая и кривая, одетая в грубое платье ручной работы, сверкающая волчьими глазами из-под тяжёлых век, опирающаяся на узловатую клюку, удерживаемую в хватке когтистых пальцев. Впрочем, подходить к ней никто не решался, если вообще был способен увидеть, и лишь одна лисица путалась под ногами, то и дело рискуя оказаться с отдавленным хвостом.

Геллерт появился без эффектов, и даже без привычного многим хлопка: вот его не было, а вот он уже шагает по голой земле от края вершины Лысой Горы к котлам. Свой кожаный плащ он передал одному из волшебников, что вступили в "Корень" и дали все потребные клятвы, затем скинул на землю шерстяные штаны и рубаху, оставшись абсолютно нагим. Тут же с разных сторон раздались весёлый смех и свист... быстро утихший под окриками более серьёзных и старших членов сообщества.

— Обойдётесь, — вздёрнув подбородок, заявила одетая в лёгкий зелёный сарафан Маня, бросив пренебрежительный взгляд на особенно любопытных представительниц магических народов. — Ты уверен в своей задумке?

Последние слова были обращены уже к голубоглазому блондину, чья кожа казалась мертвенно-бледной в лунном свете. Его поджарая фигура внушала уважение, а у некоторых из присутствующих и вызывала вполне определённый, иногда — гастрономический интерес, который приходилось держать при себе. Впрочем, от голодных взглядов это не избавляло, но мужчина их стойчески игнорировал, демонстрируя завидную невозмутимость.

— Всё должно пройти успешно, — заявил Данзо, скосив взгляд на белую козочку, в голосе которой уловил нотки беспокойства, что можно было списать на опаску потерять одного из важнейших союзников в необязательном ритуале. — Или у тебя есть иные предложения?

— Ну... — фавн задумчиво подёргала себя за волоски на подбородке. — Ты мог бы провести кровавый ритуал с парой сотен жертв.

— И что же это за ритуал? — чуть наклонив голову, проявил интерес чародей, не отрывая взгляда от главы министерства магиков.

— Мне-то откуда знать? — фыркнула Маня. — Ты у нас — Тёмный Лорд. Тебе и карты в руки.

— Я рад, что ты в меня столь сильно веришь, — приподнял уголок рта в намёке на улыбку Геллерт. — Но все известные мне ритуалы либо уже проведены, либо имеют негативные последствия, либо сопровождаются ничуть не меньшим риском.

— Глупые волшебники: ничего толком сделать не можете, — проворчала белая козочка. — Иди уж. Но если помрёшь, знай...

— Ты меня предупреждала? — предположил Грин-де-Вальд.

— Это ты и сам знаешь, — качнула головой фавн. — Если помрёшь — я тебя съем. Думаю, к красному вину ты отлично подойдёшь...

Последние слова собеседница сопроводила предвкушающей улыбкой, продемонстрировав белоснежные крепкие зубы. Впрочем, чувствовалась в этом предупреждении некая неискренность, словно бы слова произносились только из-за того, что их от неё ждали.

— Не беспокойся, — мужчина хмыкнул. — Я выживу.

— Вино всё равно лишним не будет, — беспечно пожала плечами Маня. — Иди уже, вождь гладкокожих.

Ничего не ответив, Данзо направился к трём котлам, где уже собрался круг из людей и магиков, что должны были проводить ритуал. При виде испытуемого, они затянули заунывный речитатив, который постепенно стали подхватывать и остальные присутствующие, вплетая свои голоса в общий хор...

Сперва претендента окунули в мёртвую воду, где на дне лежали чёрный пепел и земля со свежей могилы. Блондинистую голову человека, целиком забравшегося в котёл удерживали на глубине до тех пор, пока последние пузырьки не перестали подниматься на поверхность, и лишь после этого обмякшее тело достали, чтобы быстро обтереть тканью, сшитой из шерсти чёрного козла.

На втором этапе главу "Корня" опустили в резервуар с живой водой, буквально вдохнувшей в него жизнь, заставив сокращаться мышцы и бешено вращаться глаза. Когда же он выбрался, упав на колени и уперев руки в землю, его начало выворачивать маслянистой чёрной жижей, шипящей и бурлящей на свежем воздухе. Однако же это был ещё не конец...

Ещё более бледный чем прежде, с похожей на пергамент кожей, Грин-де-Вальд опустился в котёл с молоком, погрузившись в него с головой. Всё это время волшебники и магики продолжали петь, чувствуя как мистический фон становится всё сильнее, а в какой-то момент из чистого неба в землю ударила молния, ослепив свидетелей, чтобы после этого раздался раскат грома.

В разом наступившей оглушительной тишине прозвучал всплеск, за которым последовал глубокий вдох. Из последнего котла медленно поднялся золотоволосый молодой человек, с ослепительно-голубыми глазами, чистой розовой кожей, буквально пышущий внутренней силой и здоровьем. Окинув взглядом зрителей, он заметил целенаправленно шагающую к нему ведьму, что миновала оглушённых исполнителей ритуала, остановилась вплотную к резервуару и, вытянув руку, ткнула когтем в плечо Данзо.

— Сыроват, — констатировала карга, каким-то образом заставившая всех услышать негромкое ворчание. — Не доварили.

Отвернувшись, старуха обвела взглядом притихшую толпу, а затем вновь заговорила, и в голосе её зазвучала сила, проникающая в самые глубины душ:

— Человек по имени Геллерт умер и был мёртв. Верно я говорю?

— Верно... — вразнобой эхом отозвались свидетели.

— Человек по имени Григорий родился... Верно я говорю?

— Верно... — вновь прозвучал многоголосый ответ.

Повернувшись к Грин-де-Вальду, карга жестом ему велела выбраться из котла, тут же приняла от одного из волшебников шерстяную мантию и накинула ему на плечи, проникновенным голосом произнося:

— Теперь ты чист, как белый лист... Смотри в дерьме не извозись. Но жизнь твоя принадлежит, тому кто за тобой стоит.

Последние слова были сказаны всё с той же громкостью и интонацией, однако же услышал их только голубоглазый блондин, по спине коего пробежал неприятный холодок. Ещё секунду взгляд старой ведьмы буравил его лицо, а затем та, кого уважали и боялись многие... отвернулась и ушла, потеряв к происходящему всякий интерес.

Радостный рёв сотен голосов сотряс воздух, в руках у наблюдателей появились кубки и кувшины, пламя костров взметнулось выше и стало ярче, заставляя тени отступить и начать извиваться. Тут и там стали звучать звуки барабанов и песни, начались хороводы вокруг огня, танцы, а где-то и кулачные поединки. Из-за выплеснутой в пространство магии, дикой и насыщенной, мысли начинали путаться а кровь бурлить...

Постепенно, под воздействием мистической силы и алкоголя, поведение участников ритуала становилось всё более развязным, пока наконец в их головах не стёрлись моральные границы и видовые различия, приводя к закономерному итогу. Лишь к рассвету, когда дневное светило коснулось своими лучами вершины Лысой Горы, стирая следы дикой магии, участники действа успокоились и разошлись окончательно...

...

Ритуал обновления, не самый сложный по требованиям к подготовке, но довольно рискованный из-за возможности не пережить первый же из его этапов, Геллерт решился провести из-за отравления и истощения организма. Всё же зелье удачи, как и другие принимаемые им составы, поддерживавшие работоспособность на высочайшем уровне и дарующие возможность заглядывать в будущее, невзирая на попытки компенсировать их побочные эффекты добровольно отданной кровью единорога, оставались крайне токсичными и постепенно накапливались в органах. Кроме того, это был отличный способ показать представителям магической Руси, что он — больше не чужак для них.

Разумеется, не последнее место в списке причин использовать именно эту, не самую безопасную магию, занимала возможность избавиться от накопившихся проклятий, одно из которых вовсе блокировало дар крови. И пусть по итогам полностью очиститься (вопреки словам ведьмы) не удалось, но обновлённое тело вновь дышало жизнью и было полным сил, а мешающий "взору" кокон истончился, при определённых условиях позволяя видеть вовсе без дополнительных вспомогательных средств. Таким образом к походу на острова Японии молодой Тёмный Лорд подходил в наилучшей своей форме...

Однако же у ритуала был и побочный эффект, наиболее остро проявившийся сразу после очищения, зацепивший не только самого Грин-де-Вальда, но и окружающих. С другой стороны, чего-то подобного они ожидали, так как старая, дикая магия пришла из тех времён, когда о современных чарах если и слышали, то только в виде слухов, а в здоровом и сильном потомстве нуждались многие. И даже это шло на пользу Данзо, так как помогало ослабить границы между подчинёнными ему волшебниками и союзными магиками...

Сам глава "Корня", несмотря на весь свой самоконтроль, в какой-то момент позволил себе быть сторонним наблюдателем, в то время как пышущее энергией тело действовало почти самостоятельно. Нет, направлять себя он мог без особых усилий, а если бы поднапрягся, то и наваждение скинул бы. Только вот с некоторой точки зрения это был бы крайне неверный шаг.

Следующее утро Тёмный Лорд встретил в доме главы Министерства Магиков, хозяйка которого выглядела удовлетворённой, самодовольной и даже не думала маскироваться. Впрочем, для волшебника это не играло особой роли: ещё в прошлой жизни он избавился от многих предрассудков, как, впрочем, и радужных иллюзий, из-за чего мыслил более рационально. Кроме того, частично он компенсировал должок своей партнёрше, когда запретил ей пить алкоголь и курить в ближайший год...

В тот же день обновлённый Геллерт принялся за подготовку вторжения с удвоенным энтузиазмом: его агенты устраняли оставшихся шпионов, травили одних противников и выкрадывали других, чтобы как и с министром магии провести внедрение контролирующей химеры. Взятые под полный контроль ячейки революционеров затаились, медленно проводя вербовку новых членов и накапливая ресурсы, а производства были перенаправлены на создание расходных материалов как для волшебников, так и для маглов (в конце концов, на винтовках же не написано, что они были сделаны при помощи вечной трансфигурации).

Тем временем Князь, всё же решивший поддержать своего союзника, пусть и держа в голове идею об его устранении, стал проявлять активность среди магической аристократии: не проходило дня, чтобы его не видели в гостях какого-либо рода, принадлежащего к той или иной фракции. Он дарил подарки, заключал союзы, подкупал, запугивал, обещал брачные договора... Благодаря же слухам, пущенным агентами Грин-де-Вальда, его начали подозревать в том, что "Корень" возник на Руси не просто так.

В активную фазу вошёл и план по рождению полукровок, в чём участие принимали как волшебники, так и представители магических народов. Всё же образованный корпус аналитиков, почти на девяносто процентов собранный из подвергшихся заражению ликантропией маглов заверил, что через двадцать лет процесс уже не нужно будет контролировать.

...За всеми этими делами срок ответного визита вежливости неумолимо приближался, заставляя мир замирать в предвкушении.

Комментарий к Глава 43

Всем добра и здоровья.

========== Глава 44 ==========

Комментарий к Глава 44

Поздравляю с международным женским днём!

Глубокой ночью, когда в небесах светили яркие звёзды и большая луна, вдали от любых берегов водная гладь пошла рябью. Постепенно волны, двигающиеся в одном конкретном направлении становились всё выше, сливались в один большой вал, с каждой секундой набирающий скорость и затягивающий в себя огромные объёмы воды.

Если бы в этот момент где-нибудь неподалёку находился случайный наблюдатель, достаточно безумный дабы не испугаться воплощённого гнева стихии, он мог бы заметить кажущиеся совсем небольшими бледно-голубые фигурки на самой вершине волны, похожие на людей, погружённых в воду до пояса. Вооружённые трезубцами, атлетичного телосложения мужчины, чьи лица лишь издалека можно было назвать красивыми по человеческим меркам, с невозмутимостью каменных статуй направляли магию своего народа на одну единственную цель...

Аналогичные волны приближались к островам и с других направлений, грозясь обрушиться на спешно укрепляемую оммёдзи и ёкаями защиту, тогда как остальные войска Японии и мирные жители уходили как можно дальше от побережий. Несмотря на то, что об угрозе стало известно настолько рано, насколько это вообще было возможно, магики и их хозяева совершенно не ощущали уверенности в своём успехе: открытое противостояние на суше они, несомненно, выиграли бы, но водяные (или же русалки?) совершенно не собирались лишать себя преимущества.

Стены воды высотой в пятьсот метров, несущиеся со скоростью почти в тысячу километров в час, даже лишившись постоянной поддержки со стороны "погонщиков", поспешивших покинуть гребни задолго до того как впереди показались береговые линии, с оглушительным рёвом обрушились на землю и смели со своего пути как магические барьеры, так и многочисленных ёкаев, обладающих властью над водной стихией хоть в какой-то степени. Словно карточные домики под порывом ураганного ветра сметались здания, сокрушались возводимые против армии вторжения редуты, вырывались из земли деревья...

Волнорезы, поднятые при помощи магии прямо из земли, рвы и прочие препятствия медленно истощали силу стихии, направленной против жителей островов. Ценой немалых потерь и чудовищных усилий, жестокая атака всё же была остановлена, но радости это не принесло никому из защитников. Нанесённое первым ударом опустошение ещё только предстояло оценить, а в битву уже готовилась вступить вторая "волна", состоящая из утопленников, поднятых магией водяных.

* * *

Флот вторжения прибыл к месту высадки лишь во второй половине следующего дня, когда вода полностью вернулась в предназначенные ей границы, а силы подводных жителей отступили, забрав свою добычу. На небе, словно в насмешку над островитянами не было ни облачка, волны почти успокоились и лишь лёгкий ветерок трепал знамёна Российской Империи.

Так как от портового города и каких-либо причалов остались лишь воспоминания, кораблям пришлось встать на якоря на почтительном расстоянии от суши, чтобы при помощи катеров начать переброску солдат. Несмотря на то, что кровавое сражение за плацдарм на вражеской земле отменялось, ну или хотя бы откладывалось на неопределённый срок, люди, как и замаскированные магики, особой радости не испытывали: мрачная атмосфера висела в воздухе, словно ватное одеяло заглушая любые звуки и мешая попыткам начать разговор.

Лишь попы, сопровождающие простых людей, погрузившись в свои мысли читали молитвы, создавая вокруг себя освящённую область в несколько шагов, где казалось даже воздух был чище. Из-за этого вокруг этих людей достаточно быстро собирались группы мужчин, волей-неволей прислушивающихся к негромким словам...

Сам Геллерт, облачённый в привычный живой плащ с надвинутым на лицо глубоким капюшоном, прибыл на побережье в числе волшебников и магиков "Корня", тут же рассредоточившихся для разведки. Им же предстояло разбить временный лагерь и возвести защиту, чтобы избежать возможных неприятностей от островитян, которые рано или поздно оклемаются от столь сильного удара и начнут огрызаться. Впрочем, инициативу они уже потеряли, а возвращать им её никто не собирался.

— Пугающее зрелище, — заметил Барсик, маскирующийся под беловолосого невысокого паренька, кутающегося в длинный для его роста серый плащ. — Что-то наш синий толстяк перестал мне нравиться.

— Я тебе говорил, что водяные опасны, — невозмутимо отозвался Грин-де-Вальд, обозревая широкое пространство со следами ужасающей катастрофы, сотворённой за одну лишь ночь. — Никогда не следует судить о враге, как и союзнике, по его внешнему виду.

— Да-да... Не будь таким занудой и кошки к тебе потянутся, — отмахнулся собеседник беспечно, однако тут же сменил тон на серьёзный. — Не боишься, что они и нас такой волной накроют? Мы ведь как раз в удачном месте находимся.

— Я об этом думал, — не стал отрицать очевидного Данзо, шагая по заваленной наземным и морским мусором суше. — Водяные... или русалки... как и любые магики, вроде тебя...

— Не сравнивай великолепного меня с чешуйчатыми водоплавающими, — ненатурально возмутился Барсик.

— ...руководствуются своей логикой, одновременно и похожей, и непохожей на человеческую, — не обратив внимания на слова собеседника, продолжил говорить волшебник. — Нанеся удар по нам, наши союзники не получат почти ничего, но потеряют достаточно многое. Ты же не забыл, что под водной гладью существует далеко не одно королевство, конкуренция между которыми мало чем уступает людским государствам?

— Людям, насколько я успел понять, это не мешает предавать союзников, — замаскированный кот фыркнул. — Ты и Князь — великолепные примеры таких компаньонов.

— Ты прав и неправ одновременно, — глава "Корня" сделал небольшую паузу, но уточняющего вопроса не услышал, что не помешало ему продолжить развивать мысль: — Мы с Князем делим одну среду обитания, а также обладаем большими амбициями, из-за чего наши интересы рано или поздно войдут в конфликт. С водяными ситуация иная: мне не нужны их просторы, а им нет дела до происходящего на суше. Нам проще обмениваться ресурсами, которых не хватает союзнику, нежели противостоять друг другу и тратить несоизмеримые усилия для их добычи самостоятельно.

— С нами ты тоже обмениваешься ресурсами? — со странной интонацией в голосе уточнил магик.

— Я вас использую, как и вы — меня, — отозвался человек с едва заметной усмешкой в уголках рта.

— Как это... жестоко, — кот стёр с щеки несуществующую слезу. — А я думал, мы — друзья!

— Переигрываешь, — заявил Геллерт.

— Думаешь? — Барсик почесал щёку, затем посмотрел на человеческую руку с ногтями, которые не шли ни в какое сравнение с его родными когтями, поморщился и задал новый вопрос: — И когда ты собираешься предать нас?

— Зачем? — изобразил удивление Грин-де-Вальд.

— Мы, вроде как, тоже одну среду обитания делим, — напомнил кот. — И амбициями не обделены...

— Есть, размножаться и захватывать территорию, чтобы есть, размножаться и захватывать территорию, — насмешливо констатировал мужчина, говоря так, словно обращается к себе.

— А вот это было обидно, — насупился магик. — Наши потребности гораздо шире. Мы ещё любим спать на солнышке, играть с разными интересными штуками, охотиться...

— Хочешь управлять "Корнем"? — спросил Данзо напрямую.

— Я что, дурак? — удивлённо воззрился на волшебника молодой хищник. — Взваливать на себя кучу проблем, постоянно куда-то спешить, что-то решать, с кем-то встречаться... А жить когда?

— Вот из-за таких взглядов у меня и нет причин считать вас конкурентами, — хмыкнув, ответил чародей. — И даже если среди магиков найдётся некто... амбициозный, то это совершенно не станет причиной считать соперниками весь его вид.

— Хм... — Барсик немного помолчал. — Но разве наши виды, рано или поздно, не станут конкурентами? Как было с нашими племенами до заключения союза.

— Если всё пройдёт так, как я задумал, то — нет, — ответил Геллерт. — Ты ведь не забыл о полукровках?

— М-м-м... О таком забудешь, — усмехнулся Кот. — Думаешь, что будет достаточно заставить наши народы перемешаться?

— Нет, — Грин-де-Вальд вздохнул. — Я заставлю людей прислуживать котам, чтобы они окончательно обленились и одомашнились, постепенно из хозяев превращаясь в домашних питомцев. Та же судьба ждёт и всех остальных... кроме водяных. С ними мы поделим мир поровну.

— Э-э-э... Издеваешься? — магик выпучил глаза, не в состоянии по спокойному и ровному голосу собеседника понять хоть что-то. — Эх... Хорошо же говорили. И я даже не знаю, ужасаться мне таким перспективам или радоваться...

— Я понимаю, что стереть границы между видами, даже решив проблему с возможностью заведения потомства, легко не получится, — вернулся к прежней теме Данзо. — Однако, первые шаги в этом направлении уже сделаны. Прямо сейчас создаются условия, которые позволят разношёрстым, порой — в прямом смысле, народам объединиться в прочный композит.

"В конце концов, у первого хокаге и Мадары Учиха получилось объединить кланы людей, воевавшие между собой поколениями", — чародей понимал, что ситуации похожи далеко не во всём, но благодаря магии, делающей невозможные вещи просто трудноосуществимыми, не видел непреодолимых препятствий в повторении опыта.

Российская Империя в целом и Магическая Русь в частности, стали удобным полигоном для реализации многих идей: война с вампирами уже показала как людям, так и магикам, что они могут успешно взаимодействовать между собой, прикрывая друг другу спины, а нападение Японии стало удачной причиной закрепить этот результат. Реакция Европы, отгородившейся от опасного соседа, фактически бросив решать проблемы в одиночку, тоже сыграла на руку главе "Корня".

"Намного проще будет объединить разные "кланы" против внешней угрозы. Главное проследить, чтобы тому же примеру не последовали все остальные. Аналог войны скрытых селений мне в этом мире точно не нужен: масштабы будут ужасающими, как и последствия в целом, а пользы никакой", — в очередной раз окинув взглядом следы разрушений, оставленные одной-единственной волной, созданной подводными союзниками, молодой мужчина почувствовал неприятный холодок.

Не то, чтобы Геллерт являлся трусливым человеком, ну или же считал недопустимым убийство: в конце концов, взятая на себя ещё в прошлой жизни роль не подразумевала мягкотелости и чистоплюйства. Однако же результат спланированной им атаки на острова впечатлил даже его самого, заставив о многом задуматься и начать пересматривать некоторые планы. Впрочем, замыслов в отношении Японии это не меняло, а потому и могло подождать до завершения операции, с последующим возвращением домой.

"Домой? Давно ли я стал считать домом место, находящееся в чужой для нынешнего меня стране, чужого для прошлого меня мира? Пожалуй... я слишком много думаю", — временно отбросив тревоги и сомнения, Грин-де-Вальд усилием воли сконцентрировался на решении первостепенных проблем.

Несмотря на то, что островитяне понесли болезненные потери во время собственной попытки высадки на большой земле, а теперь ещё лишились оборонительных рубежей и были отброшены вглубь своей страны, опыт войны с Кровавым Туманом подсказывал, что даже это не гарантирует лёгкой победы. Всё же слишком уж яркие ассоциации вызывала эта островная страна с тем государством, оставшимся в такой далёкой прошлой жизни...

Комментарий к Глава 44

Всем добра и здоровья.

========== Глава 45 ==========

Первые же дни войны на территории Японии напомнили Данзо противостояние с Кровавым Туманом и Песком: наглые самоубийственные рейды малых групп хорошо обученных бойцов, целью которых было нанести как можно больше ущерба силам вторжения, сменялись диверсиями на путях снабжения, тихими убийствами, попытками отравить еду, воду и даже воздух. Днём, под светом солнца, словно бы соблюдая какое-то негласное соглашение, в основном действовали простые солдаты и церковники, при помощи ручного огнестрельного оружия, артиллерии и рукопашных атак старающиеся прорвать оборону-окружение, ну или же наоборот — отбросить противника от своих рубежей. Ночью же в дело вступали магики, чародеи и отряды особого назначения...

То, что днём обе стороны старались не применять магию открыто, пусть и Российская Империя, и Япония не соблюдали Статут Секретности в той мере, как от них требовала Европа, совершенно не мешало пользоваться амулетами, зельями, благословениями и проклятьями. В некоторых областях вовсе приходилось разворачивать маскирующие и сдерживающие барьеры, чтобы скрыть от маглов буйство очередного ёкая, освобождённого прямо в полевом лагере...

...

— Авада Кедавра! — воскликнул молодой светловолосый человек, облачённый в короткую красную мантию, выпуская изумрудную вспышку из волшебной палочки, чтобы поразить огромного змея с красными глазами, чья небесно-голубая чешуя на животе, на спине становилась болотисто-зелёной.

— Куда, дурак?! — недовольно прокричал крупный чернобородый человек, одетый в мундир униформы дворянского ополчения, оказываясь рядом с юным героем.

Убивающее проклятье попало в шею змея, крутящегося волчком в том месте, где совсем недавно располагался один из походных костров, но особого эффекта это не возымело. Магик, обративший внимание на напавшую на него букашку, раскрыл пасть и выплюнул струю воды толщиной со среднее дерево, которая врезалась в выставленный кинетический щит, прошивая его словно тонкий лист бумаги. Лишь реакция старшего волшебника, оттолкнувшего соратника и отпрыгнувшего в противоположную сторону, спасла их обоих от жуткой судьбы.

Тем временем в принявшем серый оттенок небе светило солнце, плыли облака, шелестел листвой деревьев ветер. Обычные бойцы, успевшие не по одному разу разрядить в змея свои винтовки, убедившись в бесполезности этого дела отступали назад, слушая ругательства своих командиров, а вот маги и магики наоборот окружали хищную тварь.

— Ну-ка... подморозьте его! — рявкнул старший одарённый, извлекая из поясной сумки один из хрустальных флаконов. — Рогатые, щиты!

Замаскированные фавны, сомкнув полупрозрачные ростовые щиты, упираясь в землю ногами и придерживая трезубцы, приготовились принять на себя удар ёкая, бросившегося на прорыв...

...

Ночами, вне зависимости от погоды и ландшафта, тут и там вспыхивали сражения краснокожих рогатых великанов и ликантропов, при помощи зелий и амулетов принимающих полузвериную форму. И первые, и вторые отличались силой, высокой регенерацией, боевой яростью и бесстрашием: сопровождающим их союзникам приходилось либо отступать, чтобы в общей свалке не стать случайными жертвами впавших в азарт бойцов, либо отходить во фланги, чтобы организовать собственное сражение с более рассудительными существами. Впрочем, проявляемой друг к другу жестокости это не отменяло, из-за чего жертв среди них по итогам могло быть даже больше.

Неожиданно эффективными противниками для огромных разумных пауков стали кентавры-олени, привыкшие в лесах сталкиваться с хитрыми хищниками, создающими многочисленные ловушки. Их луки разили врага почти без промаха, находя скрывающихся в засаде ёкаев как в кронах деревьев, так и в кустарнике. К сожалению, противостояли им не тупые животные, а потому с каждым днём ими придумывались всё новые хитрости, вроде организации подобия волчьих ям, накрытых паутиной, на дне которых находились ломкие шипы с медленным ядом.

Кицуне с их иллюзиями и нэкоматы, способные проходить через сигнальные барьеры словно вода, просачивающаяся сквозь сито, нашли достойных противников в волках и котах, благодаря артефактам "Корня" смешавшихся с простыми людьми. К сожалению, даже этого далеко не всегда хватало, чтобы спасти выбранных хищниками жертв...

...

Яростный рык десяток глоток и волчий вой смешались в единую какофонию звуков, под светом серебристой луны превращая обычную ночь в оживший кошмар. На возделываемом простолюдинами поле вблизи небольшой заброшенной деревеньки, где уже успели похозяйничать мародёры, в рукопашную сошлись две волны существ, словно бы порождённых чьей-то нездоровой фантазией.

Краснокожие великаны, одетые в набедренные повязки из шкур животных, вооружённые сучковатыми дубинами или булавами, скаля большие клыки и сверкая алыми глазами врезались в стаю человекоподобных волков. Под взмахами оружия, которое не каждый взрослый мужчина вообще поднимет, хрустели кости и выдирались клоки шерсти, из раскрытых пастей вылетали брызги крови... но в отместку за это когти ликантропов рвали дублёную кожу, клыки вгрызались в плоть, ответные выпады рук-лап заставляли лететь осколками выбитые зубы.

Солдаты сил Японии, вооружённые винтовками с серебряными пулями, замаскированные от обнаружения специальными бумажками, налепленными на спины и травами, отбивающими запах, заходили сражающимся во фланги. Своих временных союзников, предоставленных кланами оммёдзи, они считали ничуть не меньшими монстрами чем перевёртышей, прибывших с большой земли, а потому при приказе "Огонь!", ни у кого не дрогнули руки и не ёкнуло сердце.

Все они знали, что согласились стать наживкой для выманивания более опасных чудовищ, а потому и не расстроились тому, что звуки хлопков огнестрельного оружия разрушили скрывающую магию. Оборотни, обнаружившие себя в затруднительном положении, несмотря на натиск сразу с трёх сторон не отступали, да и не могли они позволить себе подставить спины взбесившимся великанам, совершенно не обращающим внимания на собственные незаживающие раны...

...

Кланы шиноби стали для Грин-де-Вальда отдельной головной болью: в то время как все старшие офицеры, чародеи и большинство церковников хорошо охранялись, командиры среднего звена оставались лёгкой добычей. И пусть их было много, да и на места выбывших быстро находили замену, но постепенно в структуре командования стал намечаться настоящий кризис. Порой доходило до того, что приказы генералов-полковников до младших офицеров доносили гонцы, выбранные из числа рядовых, что не могло не сказаться на скорости реагирования на местах.

Выслеживать тихих убийц, умудряющихся избегать как сигнальных чар так и патрулей, в которые входили и магики удавалось не всегда. Порой даже создавалось впечатление, что на островах им помогает существо вроде Лешего... что являлось не совсем правдой (всё же духов места в Японии более чем хватало, пусть особой силой они похвастать и не могли).

...

Наступал рассвет, а Рью всё ещё скрывался в тени сакуры, наблюдая за постовыми солдатами. У его ног сидела дымчато-серая кошка, недовольно шевелящая ушами, красующаяся тонкой лентой чёрного цвета, охватывающей шею.

Вот к реке подошли четверо мужчин, двое из которых остались осматривать округу, в то время как ещё двое зачерпывали воду из реки при помощи вёдер. Молодой шиноби мог бы разделаться со всей группой быстро и без лишнего шума, но это вызвало бы тревогу в самом лагере, так как отсутствие водоносов дольше необходимого, уже считалось подозрительным знаком.

"А ведь какой-то месяц назад вы за водой вообще по одиночке ходили", — чуть самодовольно подумал Рью, доставая из кармашка на поясе бумажный пакетик в виде треугольника, у которого оторвал один из уголков.

Вот водоносы закинули на плечи коромысла, и под присмотром конвоиров отправились обратно к кострам. Тут же им наперерез бросилась кошка, заставившая мужчин отвлечься, выругавшись на своём языке, ну а пока никто не видел, молодой шиноби высыпал серый порошок в одно из вёдер. Отрава, стойкая к кипячению, созданная кланом алхимиков, уже через минуту должна была полностью раствориться в жидкости... тем самым гарантируя скорые проблемы для рядовых бойцов (просто убивать их было нельзя, так как это наносило лишь малый ущерб).

Эта маленькая диверсия не была основной целью операции, но с первого дня войны у шиноби появилось правило, что после завершения основной миссии необходимо как-либо навредить врагу. Сегодня Рью улыбнулась удача, а потому он поспешил покинуть место своей недавней засады со всей возможной поспешностью, по пути подхватив на руки самодовольную кошку...

* * *

Опираясь носками ботинок на толстую ветку дерева, сложив руки на груди и кутаясь в серый кожаный плащ с глубоким капюшоном, Геллерт думал о том, что идея утопить один-два острова уже не кажется столь уж плохой. Сидящий рядом с ним Барсик, находящийся в своей естественной форме, покачивал в воздухе задними лапами и думал примерно о том же, при этом имея крайне меланхоличный вид.

В серо-розовом из-за активированного барьера полуденном небе, то скрываясь за облаками, то вновь стыдливо выглядывая из-за них, светило яркое солнышко... а воздух всё холодел уже опустившись до нуля градусов, и явно не собирался на этом останавливаться. На расстоянии же примерно в половину километра от места наблюдения, где находились волшебник и магик, из довольно глубокого котлована высовывались восемь голов на длинных шеях, красующиеся белоснежной чешуёй и рубиновыми глазами.

За минувший месяц войны на островах Грин-де-Вальд многое понял: во-первых, он сильно недооценил количество ёкаев в Японии (но это простительно, так как большую их часть оммёдзи держали запечатанными в свои бусы, и только когда враг обнаружился на самом пороге решили растрясти свои запасы); во-вторых, переоценил военную мощь Российской Империи, которая пусть и справилась с угрозой вампиров, но в наступательных операциях оказалась довольно неуклюжей; в-третьих, неприятным фактором стала проблема логистики, когда обеспечивать всем необходимым требовалось многие тысячи подчинённых, не способных даже еду добыть на месте стоянки. Перечислять этот список можно было ещё долго, но это не имело никакого смысла, так как единственный вывод от этого никак не менялся...

"Никаких регулярных войск с многочисленными неодарёнными солдатами. Только хорошо тренированные, обеспеченные самым лучшим снаряжением, мотивированные и верные мобильные группы, способные решать задачи самой высокой сложности. Ну и вспомогательные войска, вроде стражи", — стоило только вспомнить, как солдаты стреляют друг в друга едва ли не стоя шеренгами... левая бровь начинала дёргаться, а желание оставить генералов без магической защиты становилось почти непреодолимым.

Нет, Данзо понимал то, что война в этом мире отличается от того, к чему он привык в своей прошлой жизни. Однако же вся его природа бунтовала против столь бездарной растраты живого ресурса, который ещё и пополнять в условиях ведения войны не просто на чужой земле, а на отделённом от родины архипелаге островов попросту негде.

Разумеется, в защиту местных полководцев можно было сказать, что и в мире чакры Даймё использовали схожую тактику, когда выставляли друг против друга толпы вчерашних простолюдинов с плохим оружием, а также отряды самураев. Однако же приводя подобный довод следовало учитывать несколько вещей: во-первых, огнестрельного оружия ни у кого не было, а стрелы и дротики вполне останавливались даже деревянными щитами; во-вторых, самураи всегда носили броню, которую обычной стрелой не пробить даже без укрепления чакрой, да и их навыки позволяли разрубать летящие стрелы мечами; в-третьих, решающую роль играли именно шиноби, обладающие не только разрушительной силой, но и скоростью.

"Вероятно, что с увеличением дальнобойности и точности оружия, а также появлением скоростных летательных аппаратов, роль простолюдинов в войне изменится. Но и тактика тогда не останется прежней... Стоит ли этому восприпятствовать? Вряд ли получится: технологии создания оружия слишком сильно распространены в мире и церковь этому только способствует. В конце концов, только оружие способно уравнять в бою магла и волшебника", — эти мысли текли в голове лидера "Корня", пока он изучал своих противников, стоящих на головах у восьмиглавой змеи с крайне довольным видом.

— Может убежим? — предложил Барсик с надеждой, в которую сам не сильно-то и верил.

— Барьер блокирует пространство, — спокойно ответил Геллерт.

"Пророческий дар можно обмануть, показав веер вероятностей совершенно других событий. Пожалуй... мне следовало быть с этим осторожнее. Но ведь раньше японские маги ничего подобного не демонстрировали", — неприятно было попасть в ловушку, захлопнувшуюся словно огромная мышеловка, но ещё хуже становилось от понимания, что он слишком сильно стал рассчитывать на дар заглядывать в будущее.

— Жаль, — запрокинув голову, кот посмотрел в облачное небо, скрытое за барьером. — Видимо... своих котят я не увижу.

— Уже сдаёшься? — хмыкнул Грин-де-Вальд. — Глупо.

— Самоуверенный мальчишка, — прогрохотал голос седого старика, облачённого в мешковатые белые одежды, с длинной заплетённой в косу бородой, держащего в руках костяные бусы и стоящего на одной из центральных голов змеи. — Ты слишком много крови попортил нашим братьям. По воле императора — ты умрёшь сегодня.

"Удивительно чистый русский язык. Неужели это ради меня? Можно даже возгордиться", — мысленно посмеялся чародей, переводя взгляд от явного лидера отряда, на девятихвостую красную лисицу, которая достигала полутора метров ростом стоя на задних лапах и была одета в розовое кимоно с цветочками (по её морде сразу стало понятно, что она старается улыбаться).

На ещё одной голове расположилась белокожая женщина с голубыми глазами, волосами-сосульками, одетая в голубое кимоно и вооружённая парой вееров. Она напоминала снежную статую, а являлась ледяным ёкаем. На следующей голове тоже находилась девушка, но похожая на обычного человека с белыми кошачьими ушами и пушистым хвостом...

"Интересно, чьё лицо она украла?", — промелькнула мимолётная мысль на грани сознания.

На крайней голове, рядом с "демонической кошкой" стоял шиноби, ничем особо не отличающийся от своих коллег: худощавое телосложение, чёрное одеяние, маска на лице и скрывающий волосы капюшон оставляли открытыми лишь глаза. Единственное, что о нём можно было сказать достоверно — это мужчина.

На трёх оставшихся головах стояли синекожий рогатый великан, одетый в набедренную повязку, девушка в одеяниях жрицы с круглым зеркалом на ручке в руках, ну и ещё один оммёдзи, пальцы коего поблёскивали широкими ободками золотых колец. При этом интуиция подсказывала, что самым опасным из всех является старик...

"Появились они красиво, но уж больно бестолково. В конце концов, мы же не в романе о героях, где злодеи произносят свои многочасовые речи и рассказывают о подлых замыслах. Да и будь оно так, то речь следовало произносить именно мне", — отдав мысленные команды плащу-эльфу, глава "Корня" шагнул вперёд, повисая в воздухе, резко развернулся и, выхватив из рукава револьвер, выстрелил три раза, тут же увидев как в воздухе возникает чёрный силуэт человекоподобного ворона с мечом.

— Кхак... — каркнул убийца, облачённый в кожаные жилет и штаны, свободной рукой хватаясь за расплывающееся на груди пятно.

Ответом ему стал ещё один выстрел, но на этот раз — в голову.

"Интуиция и жизненный опыт", — мысленно ответил молодой Тёмный Лорд, периферическим зрением отмечая, что Барсик уже успел куда-то исчезнуть.

Комментарий к Глава 45

Всем добра и здоровья.

========== Глава 46 ==========

Адское Пламя, вырвавшись из кончика волшебной палочки приняло вид конуса и устремилось в сторону многоглавой змеи, с каждым метром расширяясь всё больше и больше, будто бы стремясь накрыть собой всё пространство барьера, а затем и вырваться за его пределы. В то время как у большинства волшебников это заклинание принимало вид какого-нибудь монстра, ну или же огонь начинал складываться в образы кричащих лиц и скалящихся морд, Геллерт научился управлять его формой настолько, чтобы можно было как атаковать... так и защищаться. Впрочем, последнее оставалось уделом безопасного тренировочного полигона, где ничто не отвлекало и не могло привести к быстрой гибели в случае ошибки.

В отличие от тех, кто считали Адское Пламя живым и даже разумным, что встречалось гораздо чаще чем хотелось бы Грин-де-Вальду, сам он предпочитал научные обоснования разного рода домыслам. Доводы, что при призыве всепожирающего огня возникают образы демонов, стремящихся вырваться на свободу, которые видят все разумные вокруг, а сам чародей чувствует жажду разрушения и голод, обрушивающиеся на его разум, легко разбивались простыми фактами: чары создавали условия для возникновения зоны, в пределах коей разрушалась (окислялась?) материя и даже магическая энергия переходила в тепловую. При этом за ментальное давление можно было принять нагрузку на разум, вызываемую необходимостью удерживать в определённых рамках ту самую активную область, стремящуюся распространиться на как можно большую площадь. Всякие силуэты же, в которые складывались "голодные" языки, на самом деле были результатом работы подсознания самого мага, испытывающего страх перед готовой сорваться с поводка стихией.

Данзо, в прошлой своей жизни сталкивавшийся с чёрным пламенем, имеющим схожие свойства, но работающим на иных принципах, просто не имел права позволить себе пройти мимо столь удивительного инструмента. В конце концов... Адское Пламя способно сжигать не только материю, при этом выделяя огромные объёмы тепловой энергии, но и вполне себе готовые заклинания прямого действия (лучи, огненные шары, молнии и многое другое), при хорошем контроле активной области обещая превратиться в идеальную защиту. Однако же с посторонними глава "Корня" своими изысканиями делиться не спешил, причём не только из-за желания сохранить пару козырей в своих рукавах.

"Довольно иронично, что именно заклинание, считающееся одним из самых опасных и разрушительных из тёмных искусств, на самом деле имеет с религией гораздо меньше общего, нежели ему приписывают. Даже мистический образ, который в него старательно вкладывают обыватели, пытающиеся наделить чары иными свойствами, которые могли бы сделать их действительно ужасающими во всех смыслах, попросту разрушается в области активного воздействия", — эти мысли пронеслись в голове светловолосого чародея столь быстро, что сердце не успело совершить и пары ударов, в то время как превращённый в плащ эльф поднимал своего хозяина всё выше и выше...

Вообще, Геллерт мог бы отпустить контроль над чарами, чтобы они начали распространяться самостоятельно и отвлекли внимание группы японцев, посланных за его головой: он лучше многих знал, что миф о желании Адского Пламени сожрать своего создателя в самую первую очередь, якобы лишь этот разумный был способен потушить голодный огонь, нёс в себе ничуть не больше истины чем заявление о разумности стихии. На самом деле основной причиной "атаки", происходящей в случае утраты контроля над областью активной реакции... являлся канал магии, исходящий от волшебной палочки, срабатывающий словно невидимый фитиль. Хотя и следовало признать, что со стороны данный процесс действительно похож на нападение хищного зверя, сорвавшегося с поводка хозяина и решившего полакомиться его плотью.

Тем временем японские маги показали, что их рано списывать со счетов: голова змеи, на которой стояла женщина с зеркалом выдвинулась вперёд, а сама жрица подставила под заклинание своё артефактное оружие, тут же превратившееся в воронку. С гулом воздуха инструмент втянул в себя целый участок пространства, дабы продемонстрировать совершенно невредимую особу, широким рукавом своего одеяния смахивающую выступивший на лбу пот. Этот трюк ей дался непросто, но сам факт возможности разрушить "идеальную защиту" уже говорил о том, что Грин-де-Вальд в очередной раз переоценил некий инструмент.

"А выкинуть огонь обратно она может? Это было бы очень неприятно", — продолжая свой взлёт, молодой Тёмный Лорд увидел как в его сторону бежит нэкомата, ступающая по зависшим в небе листкам бумаги будто по ровной дорожке.

Ёкай была вооружена катаной с красным лезвием, уже занесённой для рубящего удара, в её глазах читалась сосредоточенность, которую подкрепляла фанатичная решимость. Два выстрела из револьвера оказались остановлены резкими рассекающими ударами, располовинившими пули, разлетевшиеся в стороны от мечницы. Сама же магик даже не замедлилась, продолжив сокращать расстояние...

"Быстра, сильна, умела... Возможно, в другое время и в другом месте, я даже согласился бы сойтись с ней в битве, чтобы проверить себя и свои навыки. Впрочем, я никогда не был сторонником открытых столкновений, тем более — когда это выгодно кому-то другому", — отмахнувшись от воспоминаний о последних годах своей предыдущей жизни, когда ему доводилось вступать в схватки с равными врагами даже чаще чем хотелось бы, Геллерт обратил чуть больше внимания на других своих врагов.

Восьмиглавая змея временно осталась не у дел из-за того, что Грин-де-вальд взлетел слишком высоко вверх и продолжал подниматься невзирая на окружающий холод; девятихвостая кицуне готовила некую атаку... скорее всего связанную с огненной стихией или иллюзиями; шиноби выпустил несколько стрел из маленького лука, неизвестно откуда появившегося в его руках, причём не сильно опасаясь задеть кошку. В это же время вокруг воздетых в сторону волшебника рук синекожего великана кружились льдинки, явно готовые сорваться в полёт в любое мгновение; второй оммёдзи поочерёдно соединял пальцы в символы, очен напоминающие ручные печати; женщина с зеркалом припала на одно колено, удерживая свой артефакт обеими руками. Лишь старик, кажущийся самым опасным, ничего не предпринимал и только смотрел.

"Ждёт, пока его подчинённые либо справятся со своей задачей, либо измотают меня, либо хотя бы заставят выложить все свои секреты. В большинстве ситуаций — верный подход, но не сейчас. Он собрал действительно хорошую команду, способную доставить проблем любой жертве... если она сражается по навязанным ей правилам", — уголки губ волшебника чуть приподнялись, что заметила только уже почти нагнавшая его нэкомата, а затем барьер лопнул под несколькими одновременными ударами снаружи, нанесёнными с настолько огромной разрушительной силой, что хватило бы превратить в руины средних размеров замок.

Движение кистью, нужное скорее психологически... и девушку-кошку отбрасывает эльфийским телекинезом, не позволяя завершить уже начатую атаку. При этом спиной она сбила одну из летящих в Данзо стрел, из-за чего миловидное украденное личико исказила гримаса боли, в то время как глаза распахнулись в удивлении. С неба же продолжали на огромной скорости падать конусовидные металлические цилиндры, врезающиеся в землю с такой силой, что это можно было принять за полноценное землетрясение... ну или "гнев богов", коим разного рода жрецы любили пугать простолюдинов.

Волевое усилие и глава "Корня" исчезает, покидая поле неравного боя, при помощи модернизированных Золотых Снитчей превращающееся в лунную поверхность. Он, разумеется, мог бы попытаться справиться сам, что имело все шансы на успех... если использовать другие спрятанные в плаще трюки, но предпочёл не рисковать зря и оставить дело расправы над японцами операторам артефактов. И пусть было немножко жаль из-за потери возможности увидеть способности остальных членов отряда ликвидации, здравый смысл и холодный расчёт успешно подавляли зов авантюризма.

...Кто-нибудь мог бы спросить о том, а как же Тёмный Лорд умудрился нанести столь неожиданный удар, если возведённый врагом барьер, во-первых, блокировал возможность к телепортации, во-вторых, скрывал всё происходящее внутри от наблюдателей снаружи, ну и в-третьих, не позволял прорваться через кажущуюся тонкой плёнку? Ответ являлся элементарным: протеевы чары работали на иных принципах, классическому глушению не поддающихся, благодаря чему оставшийся в лагере двойник имел возможность наблюдать происходящее "От первого лица". Он же и отдал команду дежурившим в небе снитчам, чтобы они начали заброс купола снарядами, при этом проведя предварительные расчёты, дабы не задеть оригинала первым же ударом.

Едва же барьер оказался дестабилизирован, в чём помог наполненный святой силой металл некоторых из закруглённых цилиндров, как превращённый в плащ домовой эльф вновь получил возможность перемещаться. Помешать же побегу, когда тебя со всех сторон осыпают осколки, бьют ударные волны, обжигает пламя... не так-то просто. Японцам, за коими продолжали следить золотые шарики из числа тех, что не выбрасывали свой смертоносный груз на великолепную мишень в виде огромной змеи, оказались вынуждены демонстрировать чудеса скорости, ловкости и мастерства в магии, чтобы не быть размазанными тонким слоем по всей округе.

Геллерт, оказавшийся в безопасности собственного полевого лагеря, присоединился к своим ближайшим подчинённым в наблюдении за картиной, столь радующей сердца всех людей и магиков, что участвовали в операции по истреблению вампиров в Российской Империи. И пусть целью на этот раз были не кровососы, именующие себя детьми ночи, а небольшая команда явно не таких уж и простых убийц, снаряжённых совсем не обычным оружием, злое удовлетворение в глазах это не отменяло. Грин-де-Вальду даже пришлось одёргивать бойцов, напоминая поговорку о стрельбе из пушки по воробьям, а также и о том, что каждый выброшенный зря снаряд мог бы быть направлен против крепостей местных чародеев.

К разочарованию самого Данзо, пусть небесный удар и позволил расправиться с восьмиглавой змеёй, подраненной нэкоматой, синекожим великаном, но лидер отряда, второй оммёдзи, женщина с зеркалом, кицуне и шиноби с ледяной девой благополучно скрылись. Отправленные по их следу оборотни и фавны с кентаврами-оленями ничего не нашли, но смогли подобрать как меч убитого первым тенгу, так и катану кошки, пахнущую кровью даже когда находилась в ножнах.

Сам собой нашёлся и Барсик, в царившем вокруг хаосе умудрившийся почти не пострадать: кот оказался только слегка потрёпанным, ну и оглохшим на одно ухо. Сородичи, пусть и распознали его запах, отправили невероятно везучего (ну или неудачливого) магика в изолятор, под предлогом необходимости установления личности дав отоспаться без лишних проблем.

...А дальше началась уже привычная суета, включающая в себя сокрытие масштабов произошедшего сражения, поиски диверсантов, шпионов, проверку отчётов наблюдателей внутри русской армии. В то же время вглубь вражеской территории отправились разведчики, готовые подслушивать, разрушать, убивать, красть и распускать слухи, чтобы подорвать волю к сражению со стороны защитников островов. Параллельно же возникло обсуждение с другими лидерами той части воинства, что принадлежала Магической Руси: волшебники увидели возможность при помощи ударов с неба переломить хребет японской обороне, заставив кланы сдаться, дабы не тратить ни время, ни силы на дальнейшее медленное продвижение.

Главе "Корня" пришлось дать своё согласие на ряд ударов по особенно укреплённым объектам, напомнив о возможности островитян выпустить погулять каких-нибудь особенно отожравшихся за века рабства ёкаев. И пусть эта причина не была главной лично для него, но входила в список из трёх основных, уступая лишь желанию проверить некоторые задумки, попутно сплачивая воинство, до сих пор похожее на сшитое из разных лоскутков одеяло. Не стоило забывать и об операциях по внедрению контролирующих химер некоторым влиятельным людям, чтобы после возвращения на большую землю иметь полный контроль над западной частью Магической Руси.

Однако же были среди магического дворянства и те, кому приходилось называть и совсем иную причину, звучащую как полное разрушение артефактов, предметов искусства и иных ценностей. Всё же для них свитки и книги, находящиеся на территории кланов оммёдзи, из-за редких или же вовсе уникальных знаний, зашифрованных в столбиках символов, стоили гораздо дороже жизни солдат, которым придётся штурмовать укрепления.

Комментарий к Глава 46

Всем добра и здоровья.

========== Глава 47 ==========

Лучи рассветного солнца едва окрасили горизонт в розово-золотые оттенки, а звёзды и луна только лишь начали тускнеть и гаснуть, уступая своё место на небосводе дневному светилу, а территорию скрытого в предгорьях посёлка сотряс сильнейший удар, сопровождающийся оглушительным грохотом. Барьер, скрывавший обитель одного из двенадцати великих кланов Японии пошёл волнами и погас, не выдержав и нескольких секунд ужасающего напора, а затем на землю упали золотые шарики, взрывающиеся с оглушительным грохотом, ослепляющими вспышками... при этом высвобождая густой дым, один вдох которого лишал дыхания.

Первая атака оказалась столь внезапной, что стражи клана пали прежде чем сумели хоть что-то предпринять, но это оказалось не самым страшным: выбегающие из многочисленных домиков мужчины и женщины, готовые к прямому противостоянию, надышавшись отравленного газа теряли всякую возможность сопротивляться врагам, с глухими хлопками появляющимся прямо в непроглядной пелене тумана. Облачённые в закрытые мешковатые костюмы с масками, скрывающими лица, они безжалостно рубили мечами мужчин, пусть даже те не могли и пошевелиться, женщин же, пусть и не всех, оглушали, связывали магическими путами, а затем при помощи портальных ключей отправляли прочь, в специально подготовленную для этого тюрьму. Таким образом в первые же минуты оказались потеряны более двух четвертей взрослого населения посёлка.

...Однако же едва прошёл первый шок от нападения, как за защиту своего дома взялись сильнейшие члены великого клана: над домами оказались воздвигнуты индивидуальные барьеры, созданные и поддерживаемые живущими в них дзасики-вараси; на дорогах словно бы из земли возникли высокие силуэты в рваных одеждах, в многочисленных руках держащие кривое железное оружие; кажущиеся полупрозрачными женщины, взмывшие над крышами зданий, огласили округу оглушительными воплями. Из храма, расположенного в середине клановой территории, благополучно пережившего один из ударов с неба, вышли пожилые женщины с зеркалами разных форм и размеров, внутри которых вместо отражений виднелись беснующиеся монстры, готовые вырваться наружу. И всё это было обрушено на чужаков, лишившихся как фактора внезапности, так и прикрытия развеянного порывами ветра дыма.

— Бить на поражение, — прозвучал безэмоциональный голос из-под безликой маски одного из нападающих, который вскинул необычного вида арбалет, с закреплённым под ложем для стрел барабаном.

Потоки адского пламени, выпущенные некоторыми из чужаков, словно голодные звери накинулись на дома, с довольным урчанием начав облизывать защиту многочисленными языками; зелёные вспышки полетели в шестируких чудовищ, размывшихся в воздухе от скорости, бросаясь на хладнокровных убийц "Корня"; арбалетные болты, выпускаемые с большой скорострельностью взвились ввысь, чтобы смертоносным дождём просыпаться на головы врагов стрелков. Тем временем из зеркал вырывались голодные псы инугами, водные змеи, сверкающие чешуёй от голубого и до болотного цвета, вспыхивающие пламенем кицуне, а также многие другие ёкаи, всех форм и размеров.

Внезапно, когда схватка только должна была закипеть во всю мощь, нападающие попросту исчезли и оставили после себя лишь мёртвые тела и бушующее магическое пламя. Монстры, выпущенные из своих клеток ради сражения и совершенно не стремящиеся вернуться в них после его завершения, тут же попытались вырваться и сбежать, либо же нападали на своих хозяев. Выжившим членам клана пришлось приложить немало усилий, дабы подавить этот бунт, что было особенно тяжело из-за малочисленности и потрясений.

Только вот едва последний ёкай был помещён в зеркало, а кажущийся живым огонь заключён в зеркала, как с неба снова упали тяжёлые металлические цилиндры, при ударе об земную твердь взрывающиеся тысячами мелких осколков, шрапнелью разлетающихся во все стороны. После этого посёлок снова начал заволакивать густой ядовитый дым, под прикрытием коего с глухими хлопками вновь появились обладатели безликих масок, которых на этот раз словно бы стало ещё больше чем прежде...

...

На улицах города кипело сражение: высокие широкоплечие рыцари, закованные в отливающую сине-фиолетовым броню, вооружённые либо двуручными мечами, либо полуторными клинками и ростовыми щитами, с необычайными скоростью, ловкостью и мастерством прорубались сквозь ряды разнообразных монстров, бросаемых в безнадёжную атаку едва ли не из-за каждого угла. Люди, пытавшиеся остановить чужаков в самом начале, после первых же минут избиения предпочли отступить к центральному храму, выставив на передовую своих слуг-рабов, которые в иной обстановке с удовольствием вцепились бы в шеи своих хозяев, а не пытались вскрыть пахнущие мертвечиной подвижные крепости, которые и поцарапать-то не удавалось.

Следом за рыцарями, прокладывающими дорогу будто волнорезы, разрезающие накатывающие на берег волны, шли отряды фавнов, вооружённых трезубцами, котов, с кинжалами и самострелами, ликантропов, обвешенных разнообразными амулетами словно праздничные ёлки (последние находились в человеческих личинах, но даже так превосходили обычных людей силой, скоростью, выносливостью). В то же время с неба то и дело падали цилиндры, которые не только оставляли в земле воронки от удара, но и содержали внутри себя шрапнель, разлетающуюся во все стороны с большой силой. Благодаря святой силе, мелкие кусочки металла успешно ранили ёкаев, даже если те представляли из себя ожившие тени...

...А тем временем, под сводами храма появился человек, облачённый в тёмно-серый кожаный плащ с глубоким капюшоном. Пользуясь тем, что большинство защитников трёх союзных кланов было занято обороной города, ну или же сторожили убежища с детьми и стариками, он практически беспрепятственно пролетел до широких дверей, ведущих в хранилище особенно ценных артефактов. Впрочем, здесь его уже поджидали: трое старейшин, двое из коих были мужчинами, а одна — женщиной, вышли из полумрака и преградили врагу дальнейший путь.

— Старейшины, — встав ногами на каменные плиты пола, вторженец изобразил насмешливый поклон. — Для меня честь вновь лицезреть вас...

— Сопляк, как ты посмел предать нас? — старик, удерживающий в руках длинные бусы, сурово сдвинув брови шагнул вперёд. — Я считал, что ты пал в сражении и горевал о тебе, а ты привёл в наш дом врагов! Проклятый выродок...

— Дедушка, разве можно так говорить с любимым внуком? — небрежным движением руки молодой мужчина скинул с лысой головы, разрисованной густой сетью чёрных линий, скрывавший его лицо глубокий капюшон. — Как же все те чудесные годы, когда ты воспитывал меня после гибели родителей?

— Не смей вспоминать их, предатель, — губы старого оммёдзи сжались в тонкую линию, а в глазах, выражающих боль и ненависть на миг сверкнула влага. — Ты должен был стать гордостью нашего клана, как и твой отец. У тебя было всё, чтобы превзойти его...

— Я уже его превзошёл, — растянул губы в хищной улыбке молодой мужчина с красными радужками глаз. — Моему отцу и не снилось то могущество, которое я обрёл!

— Ты передал чужакам знания нашего клана и довольствуешься объедками со стола своих новых хозяев, — скривился старейшина. — Одумайся...

— Лучше я буду есть объедки с императорского стола, чем гордо жевать похлёбку для бедняков, — ответил молодой мужчина, из рукава которого в правую ладонь выпал деревянный нож. — Присоединяйся ко мне, дедушка: уверен, что и для тебя найдётся немало "объедков", о которых ты и не мечтал.

— Я совершил ошибку в твоём воспитании, Токагеро, — плечи старейшины расправились, а во взгляде сверкнула сталь. — Я тебя обучил, я тебя и убью.

— Как это... не по-родственному, — состроил скорбную гримасу предатель.

— Довольно слов, — прервала обмен репликами старушка, одетая в розовое кимоно с голубыми цветами. — Мои уши услышали достаточно мерзости. Если ты не готов сам разобраться с предателем, то это сделаем мы.

— Не вмешивайтесь, — велел двум другим старикам мужчина с бусами. — Это только наше дело.

Донёсшийся до ушей четырёх людей грохот и вздрогнувший пол заставили старейшин неосознанно отступить к дверям, ведущим в сокровищницу, в то время как младший оммёдзи лишь шире растянул рот в улыбке, из-за чего стал похож на скалящуюся ящерицу. Деревянный нож в его руке засветился и вытянулся, превратившись в энергетический меч, на руках засияли перстни с драгоценными камнями, плащ заколыхался, будто на сильном ветру. Встретившись взглядом с растерянным дедом, костяшки пальцев коего побелели от напряжения, он самодовольным голосом заявил:

— Забыл сказать, что я просто отвлекаю вас и тяну время, пока мои сторонники вскрывают хранилище с другой стороны. Упс... Я ведь не должен был этого говорить.

В это самое мгновение у пожилой женщины закончилось терпение и, заставив свои глаза вспыхнуть золотом, она отправила в мальчишку магический импульс, что должен был обратить его в камень. Однако же атака задела лишь остаточный образ человека, исчезнувший будто мираж в пустыне, в то время как сам Токагеро ускорился и нанёс колющий удар в грудь деда, посчитав его наиболее опасным для себя.

— Многому я тебя научил, — с выступившей на губах кровью изрёк старейшина, в то время как бусы опутали его руки и тело внука, лишая тем самым возможности хотя бы шелохнуться. — Многому, но не всему.

— Нет... Ты не посмеешь! — испуганно закричал молодой мужчина, отчаянно пытаясь вырваться из ловушки, но ни амулеты, ни портальный ключ, ни превращённый в плащ домовой эльф не были способны справиться с путами, подпитываемыми десятками побеждённых ёкаев. — Дедушка, не делай этого! Я... Я ошибся! Мы всё исправим!..

— Да, внук, мы всё исправим, — прикрыв веки, старик произнёс одно слово: — Кац.

— Не-е-ет! — отчаянно пуча глаза, не замечая как изо рта летят капли слюны, Токагеро дёргал головой из стороны в сторону до тех пор, пока яркое золотое свечение не окутало его целиком.

Потеряв последние силы и лишившись бус, что опали невесомым чёрным пеплом, старик опустил обожжённые руки и упал на колени, уронив голову на грудь, откуда из оставленной внуком раны вытекала кровь. Из-под зажмуренных век вытекали капли солёной влаги, прочерчивающие на осунувшемся бледном лице мокрые дорожки. В нём больше не было воли к сражению, как и не осталось желания жить: наследие, собираемое семьёй многие поколения, было уничтожено вместе с последним внуком, добровольно перешедшим на сторону хитрого, коварного, лживого врага...

— Прости, Токагеро-чан, я не сумел тебя уберечь, — одними губами произнёс оммёдзи, а затем, собрав остатки сил и повысив голос приказал двум другим старикам: — Остановите предателей в хранилище.

Словно бы лишь сейчас очнувшись от транса, мужчина с золотыми кольцами и его спутница поспешно развернулись к дверям, приложили ладони к створкам и, подав в них свою силу, толкнули ворота. Проход бесшумно распахнулся, открывая вид на запылённый зал со стеллажами, у дальней стены которого в полу зияла огромная дыра, куда поспешили спрыгнуть молодые парни и девушки из младших семей...

Если с точки зрения военной силы Япония была похожа на Кровавый Туман, где имелось огромное множество кланов с улучшенными геномами, которые очень условно подчинялись одному лидеру даже в лучшие годы, никогда не прекращали соперничество и мелкую грызню между собой, то внутриклановую политику они будто бы скопировали у Конохи, в ряде случаев совместив худшие черты обоих подходов. Крупнейшее объединение, которое (вот ведь ирония) называлось Тройственным Союзом, практиковало разделение на главную и побочную ветви, где все знания и привилегии получали небольшие группы семей старейшин и избираемого из их числа главы, а остальным приходилось довольствоваться ограниченными уроками, дающими основы.

Конечно же, до клеймения родственников, как это делал клан Хьюга, там не доходило, но рядовые члены кланов для главных семей являлись не более чем прислугой. Даже бастарды, рождающиеся у женщин из побочной ветви от представителей элиты, почти никогда не могли рассчитывать на что-то большее, нежели подачку от отца, да и то лишь в случае, если у него хорошее настроение.

Для Геллерта, агенты и трансфигурированные двойники коего отлавливали вражеских одарённых в том числе и для допроса, не стало большой проблемой найти подход к слабому звену Тройственного Союза. Наследник одного из старейшин, Токагеро, сперва упрямился, но после обработки и внедрения в голову химеры, почти добровольно согласился поднять бунт среди младших членов клана.

Дальнейшие действия Грин-де-Вальда не отличались каким-то изяществом: воспользовавшись нежитью, закованной в броню из гномьей стали (жадные коротышки запросили много, но и работу выполнили качественно), он устроил полномасштабное вторжение в скрытый барьерами городок. В то же время группа предателей, одни из которых хотели лучшей жизни для себя и детей, другие — просто жаждали мести, ударили своих бывших господ в спину и не позволили воспользоваться сильнейшими из живых орудий.

К сожалению Данзо, предатели не смогли вынести всё хранилище, но даже той части, которую им удалось спасти до удара специальными снарядами с неба хватало, чтобы восстановить искусство оммёдзи. Потеря же столь сильного объединения одарённых, болезненно отразилась на способности Японии противостоять волшебникам в открытом бою.

Комментарий к Глава 47

Всем добра и здоровья.

========== Глава 48 ==========

Добыча, полученная от налётов на клановые земли и ренегатов была обильной, но к разочарованию глав фракций дворянства Магической Руси, а также министерства магии западной части Российской Империи, не являлась чем-то действительно уникальным. Впрочем те, кто занимались наукой в любой из мистических областей, за пособия по обучению основам японскому чародейству напротив, едва ли не бросались танцевать от радости.

Геллерт, что в прошлой жизни, что в этом своём воплощении, всегда ценил знания, но большее значение придавал их практическому применению, а не теоретическим выкладкам. К счастью, предатели принесли с собой не только письменные пособия, в которых не упоминалось множество нюансов, традиционно передающихся лишь от учителя к ученику... ну или являющихся общеизвестными в клане, из-за чего на них никто не обращал особого внимания, но и согласились поделиться воспоминаниями. Впрочем, вариант с отказом в их случае уже не рассматривался.

Первым из того, чем Грин-де-Вальд принялся овладевать с полной самоотдачей стали магические кольца, заменяющие оммёдзи волшебные палочки и другие концентраторы: десять золотых ободков с восемью гранями на внешней стороне каждого, соединённые тонкими цепочками и украшенные маленькими иероглифами, практически незаметными невооружённым глазом, позволяли создавать самые разнообразные чары. Ученики, только приступающие к освоению искусства носили на руках кольца с четырьмя гранями каждое, но чем выше становилось их мастерство, тем больше знаков они имели право надевать на пальцы (самое большее — восемь десятков иероглифов).

Данзо заинтересовало то, что магия жестов японцев очень напоминала ручные печати шиноби из его родного мира, пусть принцип на самом деле и оказался совершенно иной. Островные чародеи выпускали мистическую силу из кончиков пальцев, коими касались знаков на ободках, словно на письменной машинке набирая предложения-заклинания: одна рука обычно отвечала за эффекты, вроде горения, свечения, замедления, а вторая за действия вроде полёта, прицеливания, обнаружения. Таким образом единого набора "печатей" не существовало, так как каждый одарённый мог менять ободки местами, перенося знаки в наиболее удобное именно для него место.

Как и в случае с техниками шиноби, весьма разрушительными, но в большинстве своём — крайне прямолинейными и грубыми, заклинания островитян значительно уступали европейским аналогам в изяществе и тонкости. Волшебные палочки в очередной раз доказали своё превосходство в качестве универсального инструмента, при этом уступая в том, ради чего кольца вообще создавались. Впрочем, как считал глава "Корня", совмещение обоих подходов могло раскрыть чародеям новые горизонты...

"Магикам в странах Европы запрещено иметь волшебные палочки. Полагаю, что их заинтересует альтернатива этому инструменту, пусть даже придётся провести замену иероглифов на более привычный рунный алфавит", — такие мысли блуждали в голове Геллерта, уже обдумывающего переговоры с представителями магических общин в тех же Германии, Франции, Великобритании.

Отдельного упоминания стоили и свитки, среди коих встречались знакомые ещё по прошлой жизни, пусть и созданные с использованием иной школы "взрывные печати" и разнообразные барьеры. Имелись даже запечатывающие свитки, которые делились на подавляющие разум, магию, страх и болезни, заканчивая полноценными пространственными воздействиями, когда сложенный в конверт листок легко вмещал объём целой сумки, при этом оставаясь лёгким как бумага.

Артефакты вроде зеркала жрицы, что были способны заключить в себе как сильного ёкая, так и заклинание вроде адского пламени, тоже были подвергнуты всестороннему изучению. Выяснилось, что они создают иллюзорное расширенное пространство, после чего перемещают в него часть объёма отражённого в стекле мира. Однако же это так и не позволило понять, почему всепожирающий огонь был не в состоянии вырваться наружу, даже имея связь с реальным миром через "бутылочное горлышко".

Многие кланы островитян, как и в прежнем мире Грин-де-Вальда, имели свои особенности, которые можно было назвать улучшенными геномами, ну или же дарами крови... что звучит привычнее для европейцев. Несмотря на то, что они выпячивали свою человеческую природу, всевозможными способами уничтожая-подчиняя ёкаев, на самом деле и в их предках текла нечеловеческая кровь, даровавшая те самые уникальные черты вроде более активного мозга, ну или "запечатывающих" глаз. И лишь бесклановые, также носящие наименование "маглорождённые", могли оказаться действительно чистокровными людьми...

"На островах, где жизненное пространство ограничено, а концентрация магиков выше чем на любом из материков, проще наткнуться на потомка какого-нибудь ёкая с сильно разбавленной кровью, чем на обычного человека", — к такому выводу Данзо пришёл после ознакомления с отчётом докторов, получивших доступ к магическим микроскопам, позволяющим им изучать клеточное строение живых организмов.

В обрывочных архивных записях, полученных благодаря ренегатам стало известно, что кланы продолжали попытки получения сильных потомков путём скрещивания отдельных людей и ёкаев. Иногда результаты получались удовлетворительными, из-за чего гибриду разрешалось заводить своих детей либо с другими гибридами, либо со специально подобранными людьми, но чаще всего "продукт" не проходил проверку и утилизировался. Сведения об этом, разумеется, не выходили за стены лабораторий и кабинетов старейшин.

Не то, чтобы Данзо так уж сильно осуждал клановых селекционеров: в конце концов, в Российской Империи, используя другой подход, он уже занимался чем-то похожим, желая увеличить общую численность одарённого населения. Только вот то, что местные эскулапы устраняли результаты своих экспериментов, несоответствующие их высоким стандартам, вызывало откровенное раздражение. В конце концов даже Орочимару был менее расточителен, хотя в гуманности и человеколюбии он замечен не был задолго до своего становления нукенином.

...Таким образом выходило, что пусть японские одарённые во многом и напоминали шиноби из прошлой жизни главы "Корня", но большая часть этих сходств оставалась поверхностной. Кроме того, сверхчеловеческими силой, скоростью и выносливостью, обычными даже для среднестатистического генина Скрытого Листа, не обладали даже взрослые чародеи (а вот магики уже могли составить конкуренцию и чунинам).

* * *

Эта ночь была тихой и спокойной: в небе светил яркий полумесяц, перемигивались звёзды, лёгкий ветер играл с листвой в кронах деревьев. Журчание небольшого родника заполняло тишину, возникающую из-за бегства птиц и животных, слишком испуганных событиями минувшего дня и ещё не успевших вернуться в гнёзда и норы. Впрочем, всё это никак не сказывалось на активности внутри лагеря, скрытого под множеством слоёв разнообразных заклинаний, среди коих были как барьеры и иллюзии, так и целые области свёрнутого пространства.

Геллерт, устроившийся перед разведённым в жаровне огнём на деревянном раскладном стуле, держал в руках чашу с зелёным чаем и молча смотрел в языки танцующего пламени, время от времени делая маленькие глотки. В эти минуты его мало волновали проблемы и суета внешнего мира, присутствие телохранителей и даже шпион, притаившийся в кустах по ту сторону неглубокого ручья

...Однако же телохранители Грин-де-Вальда, среди которых присутствовали магики, волшебники, ликантропы и даже его собственные трансфигурированные двойники, облачённые в тёмно-серые или чёрные комбинезоны с белыми безликими масками, подобным миролюбием в эту ночь не страдали (и даже не наслаждались им). По этой причине немолодого тануки сперва окружили, затем — наградили десятком парализующих заклинаний, после чего — обмотали бечёвкой с бумажными талисманами, подвешенными на расположенные на равном расстоянии узлы, на всякий случай обыскали... и только после этого потащили к отдыхающему волшебнику.

— Ночь темна и полна ужасов, — негромко произнёс Данзо, глядя на трясущегося енота с чертами собаки.

— Е... Если долго смотреть во тьму, она начинает смотреть в ответ, — отозвался ёкай, чувствующий как трезубец маскирующегося под человека фавна упирается ему в спину.

— Стало быть, это ты хотел встретиться со мной? — полуутвердительно спросил глава "Корня", передавая чашу с напитком безмолвному стражу, появившемуся слева от его "трона".

— Вы абсолютно правы, Геррерт-сама, — закивал головой ёкай, но тут же был вынужден вновь замереть, когда к его горлу приблизилось лезвие сабли. Я... Я не сам решился. Это решение было принято общиной...

— Очень интересно, — поняв, что продолжения не будет, чародей решил поторопить собеседника. — И чего же ваша община хочет от меня?

— Мы готовы пойти под вашу руку, если нам обещают неприкосновенность, — торопливо выпалил тануки, глядя на человека широко открытыми чёрными глазами. — Мы... мирное поселение. У нас нет сильных воинов...

— И зачем вы нужны мне? — вопросительно изогнул брови Грин-де-Вальд, не проявляя ни раздражения, ни заинтересованности. — От вашей общины, кто бы в ней ни состоял, будут одни только неприятности. В конце концов... слишком много ёкаев служат нашим врагам, из-за чего ваше присутствие будет раздражать моих подчинённых.

— Мы можем добывать информацию, — опасливо сглотнув, заявил ёкай, который сейчас не только магию применить не мог, но даже дрожать опасался.

— Голословное заявление, которое ничем не подкреплено, — безразлично отозвался чародей, немигающим взором изучая енота.

— Я знаю, что оммёдзи хотят освободить Нурарихёна, — дёрнув ушами, заявил переговорщик. — Ещё мы можем показать места, где заточены сильные ёкаи, которых не смогли подчинить. Если дела императора будут совсем плохи, их выпустят из темниц...

— Почему ты и твои... друзья... решили предать сородичей? — проявив интерес, задал новый вопрос Данзо, беззастенчиво использующий свой собственный дар, пусть без зелья удачи он и был значительно ограничен.

— Нельзя предать тех, кто служат против воли, — с неожиданной злостью заявил тануки, но тут же был вынужден замолчать, так как давление трезубца чуть усилилось, но после лёгкого жеста мужчины продолжил более спокойно: — Очень мало ёкаев служат людям по доброй воле. Большинство из них — рабы... В вашем же войске много подобных нам.

— Ты уверен, что они служат мне не под принуждением? — чуть прищурился Геллерт, но на этот раз енот не отвёл своих глаз.

На словах "подобных нам" фавн, находящийся за спиной ёкая фыркнул, но более ничем не выдал своего отношения к происходящему.

— Они не рабы, — ответил тануки. — Мы много наблюдали и поняли это. Мы тоже хотим... равных прав и... привилегий. Мы понимаем, что жить как прежде уже не получится, кто бы ни победил в итоге.

— Хорошо, — не стал дальше изображать непреступную крепость волшебник. — Если ваша информация действительно будет полезна, то я позабочусь о том, чтобы вы получили свои... привилегии. Если же это попытка меня обмануть, то с вами будет вестись совсем другой разговор.

— Благодарю вас, Геррерт-сама, — ёкай хотел было поклониться, но вспомнил о клинке под шеей. — Мы не подведём вашего доверия. И...

— Что-то ещё? — уточнил глава "Корня".

— Есть ещё несколько общин, — признался енот. — Они тоже хотят безопасности, но... желают увидеть нашу судьбу.

— Их опасения понятны, — отозвался Данзо, слегка поворачивая голову так, чтобы огонь от жаровни отразился в его глазах. — Их мы примем на схожих условиях. Если же им нечего будет предложить... не будет и привилегий.

Комментарий к Глава 48

Всем добра и здоровья.

========== Глава 49 ==========

С глухими хлопками из аппарации на белокаменной площадке, расположенной перед роскошным пятиэтажным дворцом из красного камня, украшенным пятью невысокими башенками с пирамидальными крышами появились пять человек, облачённых в серые плащи поверх чёрных комбинезонов, с белыми безликими масками на лицах. Молча и совершенно синхронно они направились к строю из самураев, одетых в церемониальные доспехи и вооружённых ничуть не менее церемониальными, но при этом ещё и эффективными мечами из кровавой стали, известной свойствами пробивать магические щиты и оставлять незаживающие раны (в случае потери конечности, вместо попыток приживить отрубленное приходилось отторгать часть плоти, дабы начать выращивание новой части тела... чем пользовались ёкаи с хорошей регенерацией).

Защитники императора, не только способные принять на себя первый удар, который реально мог навредить правителю, но и в случае удачи — пережить его, при появлении гостей напряглись и положили ладони на рукояти мечей. Их мастерство позволяло извлечь оружие за мгновение и нанести столь быстрые два-три удара, что они сливались в один, из-за чего создавалось обманчивое ощущение рассекаемого пространства и времени, тогда как дистанция гарантированного поражения цели достигала двенадцати-пятнадцати метров. К сожалению правителя Японии, подобных воинов не насчитывалось и сотни, из-за чего они не могли внести значительный вклад в войну на поле боя, а подготовка каждого стоила огромных ресурсов.

"Во все времена правители, от мелких землевладельцев и глав кланов, до правителей государств и лидеров военных организаций стремились создать идеальных солдат. У кого-то получалось добиться желаемого, но нередко живой инструмент обращался против создателя, из-за чего разумное большинство, видя ошибки конкурентов, предпочитает делать ставку на верность. Ну а так как совершенствование воинов становится слишком опасным делом, в этом мире решили идти по пути сотворения оружия, что может быть вложено в не самые сильные руки", — меланхолично размышлял Геллерт, подняв к лицу левую ладонь, чтобы растопыренными пальцами взяться за маску и снять её с лица, демонстрируя свой облик встречающим людям.

Память подсказывала Грин-де-Вальду, что в его прежнем мире в последние годы, не без помощи одной юной куноичи, ускорился процесс совершенствования инструментов убийства. И сколь бы сильно ему ни хотелось верить, что эта технология останется прерогативой родного селения, логика упрямо заявляла, что рано или поздно тем же самым завладеют враги, что переведёт конфликты на совершенно новый уровень. Впрочем, оставался небольшой процент вероятности, что все враги будут повержены, ну или же устрашаться возможных последствий неразумного применения столь эффективных инструментов.

— "Корень", — объявил Данзо, встав перед немолодым уже командиром самурайской дюжины, спокойно встретив взгляд серо-стальных глаз... обладающих даром видеть сквозь иллюзии, трансфигурацию, иные методы сокрытия личности.

— Вас ожидают, — коротко, не проявляя ни капли почтительности, как, впрочем, презрения или злости, сухим скрипучим голосом отозвался Страж (а ведь он мог вежливо улыбаясь... одним поклоном облить дипломата помоями, на что пришлось бы промолчать). — Яхико-сан, сопроводите гостей.

Более молодой самурай, выступив вперёд, отдал несколько резких приказов и делегатов "Корня" окружил десяток закованных в магическую броню людей. Прямо сейчас они могли напасть и убить (ну или попытаться хотя бы ранить) пятерых волшебников, тем самым сорвав переговоры и нарушив клятвы, что привело бы к смерти от рук врага... либо своих собственных коротких клинков. И если бы это позволило хоть немного улучшить ситуацию, то Защитники незамедлительно поступили бы так...

"Едва прольётся первая капля крови, как Японию уже ничто не спасёт. Всё же вмешательство третьей стороны сделало этот конфликт крайне важным для мировой политики", — отметил про себя Грин-де-Вальд, совершенно спокойно войдя под своды дворца, чтобы в нарушение всяких традиций попасть в зал собраний императора и его ближайших сторонников...

Был ли Геллерт недоволен тем, что войну приходилось завершать столь внезапно, когда казалось бы ещё вчера маглы шли друг на друга сперва стреляя из винтовок, а затем сходясь в рукопашную, обагряя поля сражений кровью и менее благородными жидкостями; волшебники осыпали противника дождём из проклятий, равняя с землёй целые города... а затем уносили к целителям или к ритуалистам тела раненных и павших; магики рвали друг друга на куски и вцеплялись в глотки клыками? На самом деле ему было почти всё равно, так как желаемое он уже получил почти в полном объёме, а потери пока что не достигли того уровня, когда стоило бы всерьёз волноваться о выживании армии. Впрочем, позволять гибнуть верным подчинённым без всякого толку ему тоже не нравилось, из-за чего явление Британской Империи стало хорошим предлогом отступить сохранив лицо.

Однако же не все были рады временному прекращению боевых действий, обещающему перейти в подписание мирного договора: дворяне всех мастей, почуявшие "кровь" (возможность почти безнаказанно грабить вскрытые чужими руками клановые земли и города), восприняли прибытие других островитян как попытку отнять заслуженную добычу. И плевать они хотели на доводы, что в случае продолжения боёв поляжет наиболее боеспособная часть воинства, а ради мести враги и вовсе могут сперва выпустить монстров, коих не получиться упокоить малой кровью, после чего и вовсе утопят пару клочков суши... в конце концов, разбираться с этими и многими другими проблемами предстояло вовсе не им.

Другой полюс заняли церковники, открыто заявляющие о том, что они "досыта наелись" нынешней войной. При этом они совершенно не стремились обращать в свою веру японцев, но зато пользовались любовью и поддержкой простых бойцов, коих могли поднять против вчерашних союзников. Недооценивать же опытных попов, закалённых в столкновениях не только с ёкаями, оммёдзи и служителями японских богов, но и прошедших через множество рукопашных боёв позволить себе не мог никто.

Министерство Магии Западной Руси заняло нейтральную позицию, что одновременно и устраивало, и раздражало обе стороны. В конце концов... если бы подконтрольного Грин-де-Вальду министра удалось переманить хоть кому-то, это привело бы к почти безоговорочному превосходству в споре. При этом "Корень" и магиков в разборки старались не вмешивать, тогда как их представители и сами не спешили лезть со своим особенно важным мнением.

...Ситуация же замерла в шатком равновесии, способном рухнуть от мельчайшего толчка: ни у кого не вызывало сомнений, что Российская Империя, хоть и умывшись кровью, всё же сумеет одержать верх в войне, но и Япония не собиралась отдавать и пяди земли без боя. Прежний император, с вероятностью в девяносто процентов, о чём говорили как магловские аналитики, так и просматривающие будущее провидцы, ни за что не пошёл бы на поклон к чужеземцам и скорее положил бы на алтарь ускользающей победы весь свой народ. Впрочем, учитывая начавшиеся проблемы у кланов оммёдзи, часть из коих недосчиталась своих членов, перешедших на сторону врага, а также переход нейтральных ёкаев под руку Данзо, все его действия лишь оттягивали бы неизбежное.

К счастью или к горю, но прежний император, как это нередко бывает с правителями в их собственных домах, в один день просто не проснулся на завтрак. Выяснилось, что он предпочитал развлекаться с нелюдями в своей постели и, потеряв осторожность, стал жертвой очередной живой игрушки, тоже не пережившей ту неприятную ночь. Родственники, ужаснувшиеся таким подробностям личной жизни уважаемого человека, приказав стражам молчать и заставив навсегда замолчать прислугу, достаточно быстро переложили тяготы правления на плечи старшего сына прежнего владыки.

Новый император, едва ему присягнули верные кланы и военные лидеры... послал зов о помощи Британской Империи. Однако же он не ограничился магловским посольством, а ещё и уведомил магическое сообщество Европы, что Япония готова вступить в их ряды, принять условия Статута Секретности, поделиться частью своих секретов и богатств. Но и это оказалось не всё: Англиканская Церковь получила предложение создать свои филиалы на островах, при условии отказа от притеснения исконных верований коренных жителей.

Эти решения были минимум спорными, из-за чего на нового императора многие смотрели с неодобрением (мягко говоря), что почти стало причиной несчастного случая и спешного восхождения на вершину власти нового кандидата. Однако в результате ряда никак не связанных между собой событий, последовавших после возникновения рядом с молодым владыкой дипломатов из Британской Империи... наиболее радикально настроенные личности стали жертвами собственной неуклюжести и неосмотрительности.

"Когда с одной стороны тебя давит армия Российской Империи, а с другой — собственный император со сторонниками, из-за спин коих выглядывает силуэт Британской Империи, остаётся либо продать свою жизнь в бою, либо склониться перед законным правителем. Как ни странно, но выживание, пусть и с потерями во влиянии, богатствах и уважении для многих оказалось привлекательнее гибели и забвения", — с тенью иронии подумал молодой Тёмный Лорд, титул коего после этой войны обещал окончательно закрепиться не только официально, но и в умах наиболее знающих разумных.

Казалось бы, что Англия, обладающая самым большим флотом, множеством колоний, хорошо обученной, вооружённой и мотивированной армией, способная выставить многочисленные отряды родовитых волшебников, имеющих поддержку из вассалов и наёмников, да с содействием уцепившихся за щедрое предложение церковников, одним фактом своего заступничества должна была заставить Россию опустить оружие. В конце концов и маглы, и магики Руси были измотаны, понесли большие потери, находились на чужой земле и оказались вынуждены реагировать на появление второго фронта... хоть и лишь потенциального. Однако же некрупные волны, прошедшиеся по берегам колоний и метрополии мирового флагмана заставили многих напрячься и засомневаться, а демонстративное разрушение ударом с неба парочки маленьких островов, заранее защищённых магическими щитами, убедило наблюдателей осадить наиболее горячие головы.

В результате "игры мышцами", когда все стороны ненавязчиво демонстрировали свою способность создать друг другу массу неприятных моментов, а также взаимных обещаний и заверений в дружбе со стороны правителей Британии и России, коим на уши нашёптывали советы главы церквей, дело дошло до подписания мирного договора. В то время пока Геллерт готовился выставить свои требования, чтобы наложить руки на артефакт под названием Маска Шинигами, бойцы "Корня" готовились к перемещению при помощи стационарных порталов, зачарованных кораблей и летательных артефактов. Вместе с ними уходили присягнувшие новому главе оммёдзи-ренегаты, ну и ёкаи, коим более не было места на старой родине (никого сколь-нибудь серьёзного, но в данный момент Данзо устраивала и численность).

Для простых людей тоже было устроено представление: куча двойников наиболее влиятельных личностей всех трёх заинтересованных сторон, собравшись перед императорским дворцом в присутствии чиновников и просто гордых от оказанной чести воинов, готовилась подписать официального вида бумажку. Ценность этот документ имел только в глазах маглов, ну и любителей истории, так как именно ему предстояло занять почётное место на страницах общедоступных книг. Реальная же история должна была сотвориться в стенах Красного Замка, будто бы пульсирующего от проходящей через него энергии, что делало нарушение данных тут клятв чем-то очень болезненным... вплоть до летального исхода.

...Япония, благодаря удачной операции агентов Великобритании, практически становилась вассалом другого островного государства. Геллерт мог попытаться воспротивиться этому, но был бы вынужден ввязаться в войну, победить в которой в приемлемые сроки с малыми потерями не представлялось возможным, а вот вероятность ослабеть настолько, что этим воспользуется та же Германия непозволительно возрастала. Впрочем, его главной долгосрочной цели это не мешало, так что несколько ущемлённую гордость можно было спрятать до поры.

"Лучше заняться решением внутренних вопросов: слишком уж много противоречий в самой Руси-России. Кроме того, сегодня я получу первый из артефактов, которые мне необходимо добыть в этом мире и отправить в Арку Смерти. Чем не успех?", — констатировав эту мысль, Грин-де-Вальд вошёл в просторное помещение, освещённое маленькими жаровнями, источающими аромат благоухающих трав...

Комментарий к Глава 49

Всем добра и здоровья.

========== Глава 50 ==========

Делегация от магической Великобритании была занимательной: возглавлял её высокий и сухопарый немолодой брюнет, являющийся лордом рода Блэк, что представлял фракцию консерваторов совете Визенгамота, что до создания министерства исполнял роль руководящего органа власти, а ныне оставил себе полномочия верховного суда и контроля за принимаемыми законами. Его заместителем был лорд Принц, красующийся белоснежной кожей и греческим профилем, отправленный в Японию нейтралами, отделившимися от консерваторов из-за личного конфликта между откровенно тёмными семьями, практикующими жертвоприношения, некромантию и ритуалы, считающиеся устаревшими даже в обществе англичан, и ремесленниками вроде зельеваров, артефакторов, целителей (впрочем, про амбиции тех, кто заявляли о своей королевской крови тоже забывать не стоило). Третий человек группы представлял одновременно и министерство, и реформаторов, носил титул наследника рода Боунс... и, как считал Геллерт, исполнял роль исключительно наблюдателя. Замыкал же четвёрку лысый невзрачный человек в серой мантии, с ничего не выражающим незапоминающимся лицом, "рыбьими" глазами, аурой опасности на уровне опытного джонина.

"Невыразимец", — констатировал про себя Грин-де-Вальд, невзирая на все свои возможности, сумевший узнать об представителях организации под названием Отдел Тайн крайне мало достоверных сведений, что не могло не настораживать.

Отдельной группой, заметно ближе к делегатам магловского правительства, стояли трое церковников англиканцев: пусть Данзо и изучил данные разведки о наиболее влиятельных представителях данной фракции, но к некоторому удивлению не узнавал ни одного лица (довольно молодые крепкие на вид мужчины явно ничего не решали сами, а были лишь голосом своих патронов). Среди маглов тоже не имелось кого-то действительно важного, что могло бы выглядеть как оскорбление, если бы глава "Корня" не был уверен в том, что император Японии и британские король с премьер-министром уже встречались и подписали свои собственные соглашения.

Забавным фактом можно было посчитать, что самая маленькая группа присутствующих принадлежала хозяевам: правителя островного государства, оказавшегося временным центром внимания сразу двух империй, сопровождали всего двое оммёдзи, одна жрица, пятеро советников. Самую же большую и рыхлую толпу представляли собой русские: фракции волшебников, церковников, чиновников и военных из простых людей, а также "Корня" и магиков выставили минимум по три разумных.

Право вести переговоры взяли на себя новоявленные миротворцы, прибывшие в Японию на зов о помощи "заблудших, но вовремя опомнившихся братьев". Сами хозяева островов, изображая из себя невозмутимые статуи, соглашались со всеми выдвигаемыми их союзниками предложениями и требованиями, начиная от строительства церквей во всех сколь-нибудь крупных городах Японии, заканчивая возведением баз военного флота Великобритании на нескольких островах. Кроме того в Хогвартс ежегодно должны были отправляться от десяти волшебников школьного возраста, для прохождения пятилетнего курса обучения, что поможет закрепить дружеские взаимоотношения и позволит обменяться опытом.

"А кроме того, вернувшиеся на родину ученики будут верны уже не своей родине, а английской короне. И даже если они станут изгоями среди своих соотечественников, это позволит британцам укрепить своё влияние среди местных жителей", — констатировал Геллерт, краем сознания отмечая, что примерно те же условия касаются и благородных семей магловской части Японии.

Что же получала Россия? Заверения о том, что Япония больше не нападёт на её территории, за чем клятвенно обещали проследить Британцы, волевым решением ограничившие военные силы местных жителей необходимым минимумом; союзный договор с Англией, один из пунктов коего включал разрешение российским кораблям использовать ещё не построенные порта; значительную контрибуцию, выплата коей растягивалась на десять лет.

Важной деталью стало подписание Кругом Кланов Оммёдзи соглашения о принятии Статута Секретности, что делало острова Японии территорией под влиянием МКМ. И пусть пока что эта бумажка не была представлена на суд собранию представителей стран-участников, ни у кого не имелось сомнений в принятии положительного решения: в конце концов именно волшебники Англии сейчас считались сильнейшими в мире, что доказывали в многочисленных колониях...

* * *

— Мистер Грин-де-Вальд, рад с вами встретиться лично, — поприветствовал Геллерта глава делегации британских волшебников, после того как все гости покинули зал, где был подписан судьбоносный документ.

— Не могу сказать того же, лорд Блэк, — отозвался Данзо, останавливаясь в коридоре перед чёрно-белой картиной, где был изображён восточный дракон, который плыл вверх по водопаду.

— Ха-ха... — непонятно чему обрадовался мужчина. — Крайне не вежливо с вашей стороны... Не находите?

— Не люблю долгие пустые разговоры, так что — переходите сразу к делу, — попросил глава "Корня". — Кроме того, у меня нет желания проявлять вежливость к человеку, чья страна фактически вырвала победу из рук моей.

— Ничего личного, мистер Грин-де-Вальд — просто бизнес, — отозвался брюнет, переводя своё внимание на картину. — Вам ли этого не знать?

— Переходите к делу, лорд Блэк, — вновь попросил Геллерт, порядком вымотанный морально затянувшимися переговорами (а ведь планировалось, что они справятся не более чем за час, так как основные моменты уже были обсуждены).

— Как будет угодно, ваше темнейшество, — со всё тем же весельем в голосе отозвался британец. — Для начала скажу, что вы — очень интересная и, в определённых кругах, крайне популярная личность. Всё же волшебник из угасающего рода, вынужденный сбежать со своей родины, но не сломавшийся и создавший международную организацию, способную конкурировать в силе и влиянии с целыми странами... достоин уважения.

— Не иначе как из уважения вы и ваши коллеги пытались лишить меня прав на заслуженную добычу? — иронично приподнял одну бровь блондин.

— Бизнес, — невозмутимо ответил англичанин. — Вы и ваши... коллеги, правда были готовы разорвать почти заключённый союз? Ваш государь этого бы не одобрил.

— Да, — односложно ответил Грин-де-Вальд, не имея желания что-либо объяснять, а тем более раскрывать степень своего влияния как на Министерство Магии Западной Руси, так и на магическое дворянство.

— Вы же понимаете, что это привело бы к войне? — уточнил Блэк. — Не только с Британией, которая встала бы на сторону Японии, но и с другими странами. Германией, которая не откажется присвоить себе новые земли, например... Или же в этом и был ваш план?

— ...Вы правда считаете, что все мои действия были направлены на то, чтобы ослабить Российскую Империю для вторжения Германии? — изобразил удивление Данзо.

— Отличная же теория, — возмутился британец. — Конфликты с вампирами и японцами потрепали и магловскую, и магическую стороны вашей нынешней родины. Прямо сейчас Россия получила богатства, которыми ещё долго не сможет распорядиться, а если в спину защитникам во время вторжения ударит "Корень", который поддержат магики... За такие заслуги можно получить весьма щедрую благодарность.

— У вас крайне богатое воображение, лорд Блэк, — констатировал Грин-де-Вальд. — Вынужден вас разочаровать: ничего подобного я не планирую.

"Даже если бы мне это предложили. Всё же подчиняться кому-то из королей, министров или других имеющих власть... не в моих интересах. Тем более, что им нечего мне предложить", — мысленно добавил Данзо.

— Это не может не радовать, — отозвался англичанин. — В конце концов, в интересах моего рода сотрудничество с вами как главой самостоятельной силы. Но, полагаю, об этом нам лучше договариваться в более конфиденциальной обстановке... в более удобное время.

— Согласен, лорд Блэк, — не стал отказываться от предложения сотрудничества молодой мужчина. — Думаю, нам действительно будет что обсудить.

— В таком случае, лорд Грин-де-Вальд, не смею вас больше задерживать, — последовала фраза со стороны Британца.

"Насколько же меня раздражает эта привычка говорить о разных глупостях, прежде чем переходить сразу к делу. Насколько же проще в этом плане с магиками, сразу высказывающими свои требования, претензии, предложения", — мысли Геллерта сами собой вильнули в сторону одной белой козочки, отношения с которой складывались весьма... неоднозначные.

Усилием воли откинув неуместные в данный момент размышления, молодой Тёмный Лорд направился к своим сопровождающим, терпеливо ожидающим его в конце коридора. Война с Японией была окончательно завершена и теперь работать предстояло дипломатам всех заинтересованных сторон. Ему же хотелось немного отдохнуть в тишине, чтобы потом с новыми силами взяться за укрепление своих позиций, усиление "Корня", поиски артефактов из списка Шинигами.

...Правда интуиция подсказывала, что ничего не будет так просто. Впрочем, она же убеждала в отсутствии угрозы для жизни, как и глобальных проблем вроде нового конфликта на государственном уровне.

...

Большая часть артефактов, полученных в качестве контрибуции, пусть и обладала интересными свойствами или историей, но лично Геллерта оставила равнодушным. Свою долю он с чистой совестью отправил в общие хранилища "Корня", ну или в руки исследовательского отдела, который благодаря появлению настоящих учёных, а не трансфигурированных двойников, заработал в полную силу.

Сама Маска Шинигами представляла из себя довольно уродливое лицо демона, вырезанное из материала похожего на белоснежную кость, но ею не являющегося. Вместо привычного местным магического фона, она имела слабое духовное поле, в пределах которого даже в солнечный день ощущалась прохлада. Впрочем, кажущейся безобидностью изделия неведомого мастера Грин-де-Вальд не обманывался, и дело тут было даже не в ощущении безразличного взгляда на затылке в абсолютно пустой закрытой барьерами комнате.

Из записей, полученных от Японцев (неполных, неточных, а возможно ещё и подправленных) выходило, что надевший маску временно получал мистическую силу в обмен на жизненную энергию. Вроде бы ничего особенного, так как даже вполне "светлые" ритуалы церковников были способны на подобное, благодаря чему сквиб и магл на короткий период жизни имели шанс ощутить себя чудотворцами, но вот коэффициент "обмена" поражал.

Ещё одним свойством маски была возможность оживлять умерших. Даже если от тела остались только кости, то при вливании достаточного объёма сил они обрастали плотью, а затем и возвращалась душа... Впрочем, Данзо подозревал, что в оболочку запихивается чистая от воспоминаний о прошлой жизни совершенно посторонняя душа, на которую сверху накладывается отпечаток личности требуемого разумного из информационного поля мира, так как в ином случае могли возникнуть конфликты верований даже в пределах одной страны (всё же это в прежнем мире доминировала одна религия с единым загробным миром).

У ритуала оживления была цена, являющаяся даже более строгой чем у Нечестивого Воскрешения: все, кто принимали участие в возвращении умершего, после того как процесс завершался погибали. При этом не имело значения, кто из волшебников надевал маску, а кто служил дополнительным источником магии. И... в какой-то мере это было даже логично, так как не позволяло эксплуатировать артефакт так, как с ритуалом поднятия мёртвых делал сам тогда ещё Шимура.

Пусть этого и не было написано в свитках, но Геллерт сильно подозревал, что надев маску Шинигами пользователь либо заключает контракт, ставящий на его душу метку, либо становится одноразовым оружием. В конце концов если бы требовалось для личного усиления расходовать лишь жизненную энергию, то оммёдзи обязательно бы воспользовались шансом переломить ход сражений: одарённый, даже на минуту способный стать равным истинному магу, для чего ему самому требовалось обладать силой и знаниями, на любом участке фронта стал бы настоящим бедствием. Но вот если он умирает сразу как снимет с себя артефакт...

"Странно, что Шинигами хочет забрать такую вещь у смертных. Разве что... эта маска принадлежит кому-то другому, кто носит или носил это имя".

Комментарий к Глава 50

Всем добра и здоровья.

========== Глава 51 ==========

С тихим хлопком телепортации домовых эльфов он появился на опушке густого, высокого леса, медленно отвоёвывающего у степи новые территории. Солнце ещё только поднималось из-за горизонта, окрашивая небеса в рассветные цвета, ветер шелестел листвой и раскачивал ветви, издающие негромкие поскрипывания. Где-то в кронах пели птицы, прятались белки, неподвижно сидели дозорные, охраняющие подступы к поселениям магиков, в высокой траве же суетились полевые мыши... После шума военных лагерей, жарких сражений на полях битв, ещё более бескомпромиссных переговоров в мрачных кабинетах твердынь островитян, что были спасены от окончательного разгрома, но обрекли свой народ на потерю свободы, всё это казалось чем-то ненастоящим.

"Как в былые времена... да, Хирузен?", — мысленно обратился к своему старому другу Данзо, запрокидывая голову лицом к небу, чтобы пшеничные пряди отросших волос свободно развевались на тёплом ветру.

Сколько раз в прошлой жизни он возвращался домой с победой или поражением, раненным и обессиленным, гордым или обозлённым? Однако же видя селение, в стенах которого продолжали царить мир и процветание, а дети не боялись выйти из дома и не просыпались от страха при каждом подозрительном шорохе, всякий раз тогда ещё Шимура понимал, что всё это не напрасно. И пусть им было совершено немало ошибок, как и откровенных преступлений против тех, кто считались угрозой будущему Скрытого Листа, избранный путь оправдывал все поступки.

"Считаю ли я это место своим домом? Нужно ли мне продолжать воплощать задуманное? Не проще ли будет пойти иным путём и сконцентрироваться на поиске артефактов?", — ответа на эти вопросы, заданные самому себе Геллерт не получил, из-за чего чувствовал себя крайне разбитым.

Проведя ладонью по тёмно-серой коже живого плаща, молодой Тёмный Лорд, о котором сейчас писали во всех сколь-нибудь крупных газетах магического мира, твёрдым и быстрым шагом направился к краю леса, словно бы отгородившегося от внешнего мира плотными рядами молодых деревьев и колючим кустарником. Однако же прежде чем он коснулся первых тонких веточек, ощетинившихся острыми иголками, перед ним образовалась прямая и широкая тропа, на которой без проблем могли бы разойтись два взрослых человека. Произошло это совершенно без сторонних эффектов, словно бы путь через лес всегда тут находился, при этом в пространстве не ощущалось никакой магии, что могла бы создавать иллюзии.

Сделав несколько шагов под кроны леса, Грин-де-Вальд остановился, извлёк из внутреннего кармана хлеб и соль, повернулся к небольшому пеньку и положил подношение на расстеленный платок. После этих простых действий, сопровождаемых беззвучно шевельнувшимися губами, он вновь выпрямился в полный рост и зашагал вглубь леса, не оборачиваясь на сомкнувшиеся за спиной кусты и чуточку сдвинувшиеся деревья. В конце концов за все минувшие годы, проведённые в этом причудливом мире, где соседствуют друг с другом чудотворцы, подчиняющие законы реальности и простые смертные, ставящие их себе на службу, выходящие за пределы понимания манипуляции существ вроде Лешего стали чем-то... обыденным.

"Главное не забыться и не начать считать, что вся эта помощь — само собой разумеющееся", — мысленно напомнил себе голубоглазый блондин, физически чувствующий окутывающее его облако чужого внимания, не проявляющего агрессии, а скорее уж выражающего любопытство.

...Война закончилась более чем две недели назад, но лишь сейчас у главы "Корня" появилось свободное время, которое можно было потратить не на чтение-выслушивание отчётов, решение судьбы пленников, дезертиров, ренегатов, размещение захваченных членов кланов оммёдзи, ёкаев, распределение трофеев, лечение раненных и награждение отличившихся подчинённых. А ведь следовало ещё присутствовать на совещаниях военной и аристократической элиты как магического, так и магловского миров, проводить аудиенции с возможными союзниками или врагами, координировать иные операции агентов...

"Как же жаль, что в этом мире нет заклинания, создающего аналоги теневых клонов", — посетовал про себя мужчина, имеющий некоторые идеи для решения этой проблемы.

Пространство незаметно сжалось, из-за чего каждый шаг по тропе переносил Данзо на многие километры вперёд, благодаря чему он вскоре оказался гораздо восточнее того места, где вошёл в лес. Вообще, если быть точным до конца, то чародей оказался в совсем другом лесу, отделённом от прежнего места пребывания не только реками, но и полями. Впрочем, для лешего подобные игры с реальностью не являлись чем-то особенным, тем более, что он уже и со временем научился работать, пусть и в ограниченных рамках.

"Не без моей помощи он набирает силу и обретает знания. Не без его помощи я достиг всего того, что имею на настоящий момент", — отметил Геллерт краем сознания, тут же отметая эти мысли в дальние уголки разума.

Сделав очередной шаг Грин-де-Вальд оказался в поселении фавнов, состоящем из классических землянок в корнях деревьев, небольших домиков с двухскатными крышами, гнёзд и жилищ, обустроенных прямо в дуплах особенно толстых стволов. Тут и там висели венки из цветов, горели костры, звучала музыка, бегали детёныши разных народов, среди коих встречались козлята, котята, кентаврята... и даже люди. При виде главы "Корня" одни из них улыбались, демонстрируя разные наборы белоснежных зубов, другие приветственно взмахивали руками-лапами, третьи приглашали к столу, четвёртые (в основном — малыши), с визгами и смехом разбегались.

Среди взрослых магиков было немало тех, кто ещё недавно участвовали в походе на острова, где без жалости и сомнений обрывали чужие жизни и разрушали дома. Сейчас же они обнимали близких, тёрлись носами с любимыми, пили, ели, веселились. Хотя, среди многих находились и те, кто выбивались из разношёрстой компании своим тихим поведением, опасливыми взглядами, резкими движениями... но их тоже окружали заботой, не позволяя замкнуться в себе. О тех, кто не вернулись вовсе вспоминали, но не горевали: для представителей магических народов это не было чем-то неожиданным, а знания о мистике вовсе подавляли скорбь.

"Чувствую ли я себя здесь лишним?", — вновь задал себе вопрос молодой Тёмный Лорд, среди деревьев несколько раз замечавший волшебников человеческой расы, вполне спокойно общающихся с "монстрами" (в основном это были молодые парни, тоже побывавшие в Японии).

...Движение на верхнем ярусе поселения, плотностью населения уже достигшего показателей небольшого города маглов, Геллерт заметил за несколько секунд до того, как ему на шею сзади прыгнула довольно тяжёлая рыжая кошечка. Силу удара, достаточную для того, чтобы уронить на землю взрослого тренированного мужчину, он подавил сделав пару лишних шагов вперёд, после чего остановился и закрыл глаза, чтобы накрывшие его лицо лапки случайно не повредили зрительные органы острыми когтями.

— Угадай, кто? — звонким голосом произнесла охотница, задними конечностями обхватив шею человека, чтобы со всеми удобствами устроиться на его загривке.

— Маша, — констатировал Грин-де-Вальд спокойным голосом.

— А... Как ты угадал? — кошечка убрала ладони с глаз человека, вместо этого передними лапками опёрлась на его макушку, чтобы упираясь носочками задних лап в плечи наклониться вперёд, заглядывая в лицо насупленным требовательным взглядом.

— Во-первых, я знаю твой голос, — глядя на перевёрнутую вниз ушами голову молодой хищницы, глава "Корня" начал перечислять самые очевидные признаки. — А во-вторых, ты единственная, у кого хватило бы смелости на подобный поступок.

"Ну или глупости. Тут уж для кого как", — добавил про себя чародей, благоразумно не став озвучивать эти мысли вслух.

— Да, — довольно зажмурившись, Маша растянула губы в клыкастой улыбке. — Я такая!

С последним возгласом собеседница перекувырнулась через голову Геллерта, чтобы приземлиться на все четыре лапы на тропу в шаге перед ним. Едва же её лапки коснулись земли, молодая охотница повернулась к Грин-де-вальду, сложила передние лапки на груди, округлила глаза, прижала ушки к голове и спросила:

— Ты принёс что-нибудь вкусненькое?

— А ты уже не слишком ли взрослая для этого? — приподнял одну бровь мужчина, нависая над продолжающей улыбаться собеседницей.

— Пф, — фыркнула магик пренебрежительно и возмущённо одновременно. — Кто тебе сказал такую глупость, что для вкусного можно стать слишком взрослой?

"Юные куноичи, недостаточно времени уделявшие физическому развитию, занимались такими глупостями как диета", — вспомнив моду, просочившуюся в общество шиноби от гражданских жителей Скрытого Листа, констатировал волшебник, одновременно с тем извлекая из внутреннего кармана плоский прямоугольный пинал.

— Держи, вымогательница, — протянув контейнер, на который были наложены чары уменьшения, произнёс Данзо вслух. — Здесь рисовые шарики в сиропе и рисовые рулетики с рыбой.

— Мряу! — схватив добычу, Маша прыгнула с места на главу "Корня" вынуждая его подхватить себя на руки, чтобы затем потереться мордочкой об шею и, вывернувшись из захвата, снова оказаться на земле. — Ты самый лучший, дядя Гриша!

Слова ещё не успели затихнуть, а рыжая хвостатая вымогательница уже сбежала куда-то вглубь селения, буквально взлетев на верхний ярус по одному из стволов деревьев. Геллерту же оставалось только поправить одежду, да зашагать дальше к своей цели, почти физически чувствуя как с него сползают чужие взгляды.

"Не каждый день можно увидеть, как Тёмного Лорда на вкусняшки раскулачивает молодая кошка... М-да. И всё же Барсик был прав: я её разбаловал", — чувствуя, как его настроение немного поднялось вверх, Геллерт без приключений дошёл до заметно разросшейся землянки, вход в которую теперь закрывала самая настоящая дверь, украшенная складывающимися в рунную конструкцию узорами из нарисованных листьев.

Хозяйка жилища сидела на траве перед домом, одетая в зелёный сарафан без рукавов, а также несколько браслетов, поблёскивающих на руках, цепочку с медальоном на шее, широкие кольца на рогах. Маня выглядела спокойной, но в её взгляде, который был направлен на голубоглазого блондина чувствовалось напряжение. Причиной же её состояния был мальчик человеческого вида, одетый в короткие свободные серые штаны и зелёную рубашку, задумчиво жующий ухо деревянного волка, удерживаемого в маленьких пухлых руках.

Стоило малышу повернуть голову лицом к Грин-де-вальду, как стали заметны небольшие рожки, выступающие из-под белоснежных волос... унаследованных явно от матери. А вот глаза, как отметил волшебник краем сознания, у него были насыщенного голубого цвета, при этом лучились наивностью и любопытством.

Данзо остановился на краю тропы, огибающей дом министра магиков, не решаясь сделать следующий шаг и пересечь невидимую границу. Звуки праздника, продолжающего кипеть вокруг него ушли куда-то на задний план, а весь мир сжался и сконцентрировался на небольшом пяточке земли. В голове было удивительно пусто, будто бы ещё какие-то секунды назад разум не заполняли заботы и тревоги, сомнения и желания.

Маня поставила белокурого малыша на ноги, сама встала с травы и выпрямилась в полный рост (не такой уж и великий, как, впрочем, у всех её сородичей). Фавн взяла мальчика за руку и сама сделала первый шаг к тропе, при этом не разрывая зрительного контакта с тем, кто занял в её жизни гораздо больше места чем просто союзник, ну или же развлечение на одну ночь. Малыш, продолжая кусать за ухо волка, удерживаемого теперь только одной рукой, семеня по зелёной траве приблизился к незнакомому человеку... а затем протянул ему свою игрушку, улыбаясь искренней улыбкой, незамутнённой обидами, потаёнными желаниями, страхами.

Геллерт медленно сел на корточки, осторожно взял левой рукой фигурку волка, после чего почувствовал как маленькая ладошка схватилась за прядь его волос. Мальчик с маленькими рожками состроил удивительно серьёзное выражение лица, несильно потянул свою добычу...

— Добро пожаловать домой, Григорий, — нарушила неловкое молчание белая фавн. — Его зовут Всеслав.

"Считаю ли я это место своим домом?", — вновь прозвучал в голове Грин-де-Вальда вопрос...

Комментарий к Глава 51

Всем добра и здоровья.

========== Глава 52 ==========

Десятки человек и замаскированных магиков, одни из коих представляли дворянство, другие — заговорщиков из числа находящихся в не слишком глубоком подполье революционеров, третьи — промышленников, а четвёртые — магический мир и церковь, стояли на краю ровной грунтовой площадки и смотрели на причудливое устройство с двумя крыльями, одноместной кабиной, тупым носом с пропеллером. Конструкция состояла из дерева, металла и ткани, из-за чего на первый взгляд казалась не слишком-то и красивой. Впрочем, Геллерта, выудившего из своей памяти все возможные знания о летательных аппаратах, создаваемых с подачи одной обладательницы розовых волос, эстетическая привлекательность интересовала далеко не в первую очередь.

— От винта! — крикнул пилот-испытатель, взмахом руки отгоняя техников, что проводили последнюю проверку аппарата перед демонстрационным полётом.

...На самом деле этот самолёт был создан не совсем обычным способом: двигатель, корпус, рулевое управление... являлись продуктом постоянной трансфигурации (ну или изменения формы материалов, без воздействия на химический состав), в то время как топливо предоставили алхимики. С другой стороны, работать аппарат мог абсолютно без помощи магии, из-за чего обслуживать его могли обычные маглы или сквибы, да и никто не мешал простым мастерам скопировать готовый образец своими руками. Хотя, разумеется, той же точности подгонки деталей, в случае отсутствия помощи чародея, ожидать не следовало.

"Нужно было заняться этим раньше", — мысленно попенял на собственную недальновидность Грин-де-Вальд, имеющий готовые решения "детских болезней" самолётов, собираемых в Европе.

Сейчас, благодаря "Корню", Российская Империя имела возможность захватить превосходство в небесах, тем самым обойдя Британцев, имеющих подавляющее преимущество на воде. Хотя, с учётом союза с водяными, последнее утверждение уже не являлось столь однозначным.

...Тем временем, пока в голове Данзо неспешно текли мысли о перспективах, уже упущенных и только ещё открывающихся, аппарат наконец-то разогнался, приподнял хвост, а затем начал резко набирать высоту. Гости тут же стали негромко переговариваться, переглядываясь между собой, а волшебники и церковники принялись проверять машину на предмет магии: в конце концов, не в первый раз мировому сообществу пытались скормить "летающее устройство", на деле представляющее из себя замаскированный артефакт (обычно таких умников в лучшем случае штрафовали, а свидетелям зачищали память).

Тот факт, что Российская Империя фактически вышла из-под Статута Секретности, соблюдая его исключительно формально и далеко не во всех областях, совершенно не означал отсутствия противодействия со стороны мирового сообщества в случае, если какие-нибудь летающие блюдца или ковры начнут носиться в небе над магловскими городами той же Германии. При этом, в случае если магия будет использована на уже рабочем образце технологий для того, чтобы улучшить его эффективность, всем будет это безразлично (точно так, как никого не интересуют церковники, молитвами заставляющие поезда быть более надёжными и безопасными).

— Поздравляю, господин Лесников, — подошёл к Геллерту пожилой мужчина в деловом костюме, с короткой седой бородкой и скрытой под шляпой-котелком лысиной. — Это действительно невероятный прорыв! Я чувствую огромную гордость за то, что именно наша страна сумела первой довести до ума изобретение наших заморских друзей, пока что годное разве что для показа в цирке.

— Вы так говорите, господин Волков, будто бы лично видели одно из тех представлений, — отозвался Грин-де-Вальд, провожая взглядом закладывающий вираж за виражом самолёт.

— Увы, но судить об этом я могу только по письмам, отправленным моими друзьями, — развёл руками старик. — Они столь яростно воспевали перспективы полётов, сетуя на необходимость вкладывать средства в улучшение машины, что я не смог отказать себе в удовольствии увидеть всё лично. Скажите, вы уже заключили контракт на массовое производство аппарата? Я готов взять на себя всю организационную работу, предоставить мастеров и ангары...

— Удивительно открытый подход, — заметил волшебник. — Обычно к подобным вопросам стараются подойти издалека.

— Я слишком стар, чтобы юлить, — хохотнул собеседник. — Кроме того, когда эта птичка приземлится, вас окружит целая толпа разных стервятников. Так что — это обычный холодный расчёт.

— Пока что контракты не подписаны, но я думаю, что это ненадолго, — ответил собеседнику глава "Корня". — Ваше предложение, разумеется, будет рассмотрено в первую очередь...

...

Ни в этой, ни в прошлой жизни Григорий Лесников, ранее известный как Геллерт Грин-де-Вальд, не считал себя гениальным изобретателем. С другой стороны, у него была великолепная память, тренированная десятками лет самодисциплины, ну и доступ ко множеству секретных разработок. Оставалось только найти тех, кто смогут разобраться в перерисованных чертежах, чтобы модернезировать их под современные возможности, а затем и воплотить желаемое в жизнь.

Сейчас, когда Данзо контролировал почти всё Министерство Магии, имел решающее влияние на Министерство Магиков, получил поддержку подавляющего числа дворян, ну и держал в кулаке ниточки управления ячейками революционеров, готовых в любой момент начать активные действия, а также укомплектовал штат сотрудников "Корня", ничто не мешало реализовывать самые амбициозные проекты. Конечно, недоброжелателей как в стране, так и за её пределами оставалось немало, но помешать планам молодого Тёмного Лорда они уже не могли... без радикальных действий вроде начала новой войны.

Тем временем на дворе уже наступил одна тысяча девятьсот восьмой год, ознаменовавший значительное нарастание напряжения на мировой арене. Британцы, фактически захватившие власть в Японии, пусть и через насквозь официальное подписание союзных договоров (похожих на вассальные клятвы), переключили своё внимание на утерянные колонии в Северной Америке, а также стали наращивать военный флот. В то же время германцы, всё плотнее переплетающие церковь и официальную власть, увеличивали расходы на армию и расширяли военные производства.

От своих агентов, проникших буквально во все структуры управления Российской Империей чародей знал, что Франция активно пытается заключить союз с его новой родиной. Идея подобного была не столь уж плоха, так как в случае конфликта с агрессивным соседом появлялась возможность затребовать помощь... но здравый смысл и опыт подсказывали, что в любом мире можно доверять только себе, своему клану, своей стране. Причём даже эти пункты стояли под вопросом из-за подчиняющих чар, зелий, шантажа... глупости.

К сожалению Грин-де-Вальда, у государя имелись свои взгляды на мировую политику, с которыми он не собирался расставаться даже после всего, что уже произошло в его вотчине. Свои решения он подкреплял богатством, титулом, поддержкой церкви, чувствующей всё более усиливающееся давление со стороны волшебников и магиков, укрепляющих позиции. А ведь имелось ещё и накопившееся недовольство простого народа и его покровителей, одни из коих жаждали перемен в жизни, ну а другие — своего куска метафорического пирога.

При желании Григорий Лесников мог бы разрушить движение революционеров, лишившееся финансирования из-за границы. Ему было под силу решить проблемы с урожаями, свалившиеся на голову как-то совершенно внезапно, а его подчинённые без спешки принялись бы за развёртывание производств. Сам "Корень" годился для того, чтобы стать той самой силой, что подпирает трон и следит за внутренними и внешними угрозами, но...

...

— Значит — это конец? — бледный мужчина с довольно красивыми чертами лица, упрямым взглядом, одетый в дорогой домашний наряд, сидел в глубоком кресле гостиной и смотрел на гостя, расположившегося напротив.

— Всё зависит от точки зрения, Николай Александрович, — отозвался голубоглазый блондин в сером кожаном плаще, устроившийся на самом обычном невычурном стуле. — Рассматривайте это как начало новой жизни. Жизни, в которой не будет политических интриг, попыток манипуляции, ответственности за целое государство.

— Вы, Григорий, с удовольствием возьмёте это бремя на себя? — чуть криво усмехнулся не молодой, но ещё и не старый человек, в чьих руках до сих пор находилась большая сила. — И... почему-то мне не верится, что вы и вправду оставите нас в покое. В конце концов моя семья — прямая угроза тому, что вы желаете создать.

— Именно по этой причине я и предлагаю вам магический контракт, который закрепит права и обязанности между мной и вами, — ответил Грин-де-Вальд. — В конце концов... я совершенно не заинтересован в том, чтобы Россия погрязла в гражданской войне, из-за чего и был создан данный компромисс. Кроме того, Николай Александрович, ваши потомки, если сумеют показать себя достойными людьми, а наши идеи себя не оправдают, будут иметь шанс вернуть всё к нынешнему положению дел.

За окнами светило солнце, по синему небу плыли рваные облака, во всём дворце стояла непроницаемая тишина, что пугала хуже любых звуков. Личная стража императорской семьи была обезврежена, каждый из родственников оказался схвачен и помещён в отдельное помещение под надёжный присмотр, а в это время в разных городах на улицы выходили люди, от обычных крестьян до богачей и разорившихся дворян, что выкрикивали лозунги и потрясали оружием. Поднятая по тревоге армия оцепляла важные объекты, обеспечивала порядок, подавляла очаги насилия... в чём ей помогали как волшебники, так и церковники. Бойцы "Корня", силы обоих магических министерств, волшебники из числа революционеров обезвреживали дворянские дружины, решившиеся начать противостояние, штурмовали некоторые дома-крепости, ну и зачищали последних агентов иностранного влияния.

— Вы — страшный человек, господин... или лучше "товарищ" Лесников? — кривовато усмехнулся хозяин дворца. — Какие у нас гарантии, что новообразованный совет не решит избавиться от председателя?

— Вы тянете время, Николай Александрович, — укоризненно заметил Данзо. — Клятвы на крови для каждого, кто пожелает вступить на должность. Разумеется, любую клятву можно обойти... но это лучше, чем просто честное слово. Не правда ли?

— Честное слово... Я до сих пор не верю, что вы — волшебник, сумели убедить попов пойти на сговор, — изрёк старший мужчина, в очередной раз опуская взгляд на указ о создании верхней и нижней думы, а также совета правления, в котором будут иметь голос как церковники, волшебники, магики, дворяне, так и представители простонародья (при этом "Корень" права голоса не требовал, и императору, превращающемуся в наблюдателя его не давал).

— Если вы подпишете этот договор, то Россия вступит в новую эру бескровно: лучше она будет или хуже — покажет только история, — вновь заговорил Геллерт, кажущийся совершенно спокойным, будто бы прямо сейчас не решалась судьба одного из самых крупных государств мира. — Если не подпишете... начнётся война. Многие погибнут, возможно в процесс вмешаются заграничные друзья, но победы вы не увидите.

— И вы прямым текстом говорите, что в случае отказа убьёте меня, — император покачал головой. — Не думал, что доживу до такого.

— Не убью, — ответил Грин-де-Вальд. — Просто во втором случае победителей среди нас не будет. Выиграют только соседи, которые не замедлят вцепиться в мягкое брюхо истощённой жертвы. Я готов идти до конца, Николай Александрович: мои силы уже контролируют значительную часть важнейших объектов; на моей стороне подавляющая магическая поддержка... если восточники, разумеется, не решат вступиться за вас; попы не станут мешать моим подчинённым, а займутся защитой мирного населения. Лишь ваши сторонники погибнут, да запад получит предлог "помочь". Так что — принимайте решение. Времени осталось не так уж и много.

Комментарий к Глава 52

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 7 ==========

Старинный город с прямыми улицами, вымощенными крупными круглыми булыжниками, дома в котором имели два-три этажа и красовались высокими черепичными крышами утопал в тумане. Высокие кирпичные дымоходы испускали тонкие струйки белого дыма, тут и там прохаживались люди во мрачных костюмах, длинных плащах, широкополых шляпах и платьях с пышными юбками, а также разъезжали кареты, управляемые хмурыми кучерами, погоняющими молчаливых лошадей. Казалось, что сам воздух в этом поселении глушит и искажает звуки так, чтобы невозможно было определить их источник более чем с двадцати шагов.

Невзирая на то, что в небе светило яркое вечернее солнце, заливающее своими ласковыми лучами поля и луга, леса и деревни, в городе царили полумрак и будто бы материальные тени. Даже при том факте, что население столицы было крайне многочисленным... для не самой большой страны вроде Румынии, самый закоренелый оптимист не смог бы сказать, что "Здесь кипит жизнь". Слишком уж гнетущее впечатление для непривычных к такому людей создавала тишина, которую почти можно было пощупать руками...

На небольшой горе над городом, словно присевший отдохнуть старый великан, нависал замок с тремя башнями, сложенный из огромных серых каменных блоков. Главная достопримечательность города являлась и резиденцией правительства, А заодно и местом дислокации местных вооружённых сил, состоящих из в прямом смысле летучих отрядов быстрого реагирования. В конце концов... разве могло быть иначе в государстве, подчинённом вампирам?

...Сам верховный лидер, коего за глаза называли Дракулой, любил вечерами сидеть перед затемнённым окном личного кабинета и читать прессу со всего света. Он не отдавал предпочтений изданиям магловского или магического мира, предпочитая составлять общую картину из тех крох истины, что всё же просачивались в средства массовой информации. Однако же, разумеется, собственным шпионам Патриарх десяти гнёзд Детей Ночи верил больше.

В этот день Владислав не стал изменять своей привычке, въевшейся в мозг настолько глубоко, что её уже можно было назвать рефлексом. Облачённый в белую рубашку, коричневый жилет и чёрные облегающие штаны, заправленные в кожаные сапоги из волшебника-перевёртыша, почему-то решившего прикинуться змеёй для того, чтобы совершить нападение на старого вампира, он сидел в резном деревянном кресле у окна, слушал потрескивание дров в камине, а также потягивал рубиновую алхимическую жидкость из хрустального бокала, монотонно переворачивая страницу за страницей печатных изданий. На столе же его дожидались гематоген с фруктовыми добавками,красный шоколад, настоявшаяся кровь жестоко убитых и раздавленных ягод.

Румыния, по меркам Международной Конфедерации Магов, была глубоко-тёмной страной, где власть находилась в руках тёмных существ. Однако же это совершенно никому не мешало пользоваться услугами заповедника виверн, коих пару сотен лет назад переименовали в драконов, устраиваться на работу и активно торговать, получая товары из числа не до конца одобряемых, либо же вовсе запрещённых общественностью списков.

Разумеется, многие благородные господа предпочли бы истребить мерзких тварей, угнетающих несчастное население целого государства, чтобы честно разделить между собой неправедно нажитые богатства. Тот же поток ингредиентов, добываемых из крылатых ящеров и прочих милых зельеварам с ритуалистами зверушек, по мнению просвещённого запада должен был приносить реки золота именно их карманам. С другой стороны, вампиры не могли себе позволить слишком сильно задирать цены, чтобы не нажить врагов среди деловых партнёров, помогающих поддерживать нейтралитет государства.

Сам по себе Влад был могущественным существом, уже давно избавившимся от слабости перед солнцем и развившим свои видовые способности до невероятного уровня. Магия разума, управление кровью, телекинез — на первый взгляд это не шло ни в какое сравнение с возможностями волшебников, но с другой стороны... в боевом плане данные направления чародейства играли едва ли не главную роль. Ведь прочность, компенсирующая любые перегрузки, а также и скорость, за которой не могли уследить даже собственные птенцы, возглавляющие десять гнёзд Румынии, прекрасно сочетались с навыками фехтования и применения иного оружия (в том числе — артефактного).

За безопасностью границ владений Владислава следили его приближённые помощники, когда-то давно являвшиеся верными соратниками, что пошли за своим господином настолько далеко... насколько это вообще возможно. Сейчас каждый из них держал в железном кулаке сотню дружинников, коих хватало и для контроля внутренних пространств, и для отпугивания чужаков (в чём им помогали ополченцы, обязанные отслужить в войсках хотя бы год). Ещё полторы сотни воинов, учёных, управленцев и обладателей иных полезных навыков обитали в замке, помогая своему Патриарху править его подданными. В конце концов, они не могли ни предать, ни украсть, а в их компетентности сомневаться вовсе не приходилось (дураков, трусов и слабаков в число Детей Ночи не принимали).

В отличие от большинства европейских, азиатских, американских гнёзд, носящий титул Дракула держал птенцов в мёртвой хватке и жёсткой дисциплине. Разумеется, они получали привилегии вроде золота, возможности хорошо питаться, красиво одеваться... но за нарушение закона их карали по всей строгости, из-за чего на вершине главной башни всегда оставалось напоминание в виде чёрного круга на белом камне. Однако же в то же время на их обеспечение работала артель зельеваров, ритуалистов, иных волшебников, создающих способы получать всевозможные удовольствия, о многих из которых приходилось забыть после обращения.

Самым любимым развлечением Владислава в последние пятьдесят лет стал просмотр воспоминаний от первого лица. Ложась в магическое устройство, похожее на необычный богато украшенный гроб, он мог почувствовать себя простым человеком, гуляющим в густых джунглях; капитаном корабля, ходящего под парусом во время шторма; мустангом, возглавляющим пересекающий прерии табун; горным орлом или глубоководной акулой. Возможно, что это было причиной отсутствия тяги к более "классическим" занятиям, практикуемым другими вампирами...

Почему же волшебники, известные своими расистскими взглядами не только к тёмным тварям, но и к различного рода магическим существам вроде кентавров, гномов, вейл и им подобных, до сих пор не разрушили государство Детей Ночи? Не так давно в Российской Империи произошёл конфликт, который показал возможную цену за столь опрометчивый поступок: а ведь тамошние гнёзда были разрозненными и не имели абсолютной поддержки от местного населения. Кроме того, почти никто не мог сказать точно, сколько именно воинов на самом деле находится в подчинении Владислава, так как раз в десять лет некоторые птенцы укладывались спать в подземельях, а на их место приходили люди, своей службой доказавшие право на обращение.

Кроме всего прочего, вопреки всем заявлениям Ватикана, государство вампиров было выгодно даже им: в конце концов Африка и Южная Америка далеко, а Румыния, как символ зла, с которым нужно бороться здесь и сейчас, совсем рядом. Хотя, из-за последних событий во всё той же Российской Империи, в одночасье превратившейся в оплот магиков, тёмных волшебников и отступников всех мастей, государство Владислава могло потерять свой статус едва ли не главного врага церкви.

"Выскочки Романовы потеряли свою власть над страной, превратившись в ничего не решающие фигуры. Удивительно, что их не перебили во время переворота, но... заговорщикам так будет даже проще: области, желавшие отделиться под благовидным предлогом вынуждены молча принять новое положение дел, а заграничные друзья не имеют уважительного предлога дабы "протянуть руку помощи". Остаётся решить главный вопрос — что с этим делать?", — Патриарх десяти гнёзд знал, что русские истребили вампиров на своей земле, но ему на это было плевать, так как никаких родственных чувств к другим Детям Ночи он не испытывал.

Прямо сейчас в замке собирались члены верховного совета, которые должны были высказаться по столь необычному поводу, дабы вместе составить план дальнейших действий. Нейтралитет, разумеется, считался наиболее предпочтительным, но новые главы Руси могли пожелать показать всему остальному миру, что они вовсе не тёмные, а заодно и подтвердить своё отношение к кровососам, что уже грозило неприятностями. С другой стороны, с равной вероятностью их можно было втянуть в союз, начав снабжать имеющимися у Румынии товарами... если Детей Ночи признают равноправными разумными.

— А это может стать интересной интригой, — вполголоса заметил хозяин замка, после чего сложил очередную газету и бросил её в ящик для макулатуры, откуда её заберут слуги и унесут в архив библиотеки. — Нужно отправить посольство с каким-нибудь официальным предложением, ну и неофициальной просьбой оказать военную поддержку против... Британии. Почему нет? В конце концов эти любители загребать жар чужими руками имеют свои интересы повсюду... А в посольство случайно проникнет один из заговорщиков, который попросит у борцов с вампирами помочь освободить его дом от гнёта кровососов. Вроде бы у нас как раз собралась очередная группа юных революционеров с горячими сердцами и пустыми головами. Пусть хоть какую-то пользу принесут, пока их численность не достигла предельного значения.

Удовлетворённо прикрыв глаза, молодо выглядящий Патриарх откинулся на спинку кресла, подставляя своё лицо тусклым лучам солнца. В иное время, дабы разогнать всё же проявляющуюся иногда скуку, он и сам мог бы отправиться в чужую страну как рядовой посол. Вряд ли его смогли бы раскрыть в сколь-нибудь приемлемые сроки, так что времени на разведку обстановки было бы в достатке.

"Но Ватикан активизировался. Сомнительно, что они решат напасть на Румынию, да и конфликт с Российской Империей будет выглядеть неуместно. Но рисковать результатами трудов нескольких веков из-за собственного любопытства... всё равно нельзя", — на миг в разуме Владислава вспыхнула досада, тут же угасшая будто уголёк, брошенный в холодную зиму прямо в пушистый сугроб.

Осторожный стук в дверь оповестил о прибытии слуги. Впрочем, вампир и без этого знал, кто и где находится в его замке. Впрочем, в его возрасте было простительно забывать о ходе времени, что и вынуждало пользоваться услугами помощников, напоминающих о важных делах.

Получив разрешение, дворецкий вошёл и поклонился, объявил о том, что гости уже ожидают хозяина в малой столовой и замер словно статуя. Немолодой уже, но при этом подтянутый и полностью здоровый мужчина, одетый в тёмный костюм из дорогих тканей и кожаные туфли, был одним из отказавшихся от перерождения подчинённых, о чём Патриарх искренне сожалел (всё же найти столь компетентного разумного было не просто, а уже лет через десять-двадцать процедуру придётся повторить).

Поблагодарив подданного, Владислав поднялся из кресла, накинул на плечи плащ, бросил взгляд в специальное зеркало, что отливало золотом высшей пробы, а после этого направился к выходу в коридор. Невзирая на только что составленный план, прежде чем приступать к его осуществлению и поставить тем самым страну в опасное положение, следовало узнать мнения соратников.

"Ведь какой смысл в инициативных помощниках и советниках, если ты не собираешься прислушиваться ни к чьему мнению... кроме совпадающего с твоим собственным?", — сам у себя спросил Сын Ночи, уверенно шествуя по мрачным коридорам, украшенным красочными гобеленами со сценами войны и охоты.

...В твердыне царила тишина, но была она не напряжённой или опасливой, как перед раскатом грома во время грозы, а торжественной, словно в предвкушении чего-то крайне занимательного. После нескольких лет застоя события вновь набирали свой оборот, толкая мир к новым впечатляющим потрясениям, открытиям и потерям. Остановить механизм истории было невозможно — лишь попытаться притормозить, чтобы желающие успели сойти на платформу.

"Нет. Не в этот раз. Теперь наш паровоз отправляется только вперёд, без остановок и промедления. Как же интересно посмотреть на тех, кто встанут на пути локомотива", — тонкие губы мужчины растянулись в хищной улыбке, демонстрируя белоснежные зубы, среди которых выделялись два удлинённых клыка.

Комментарий к Отступление 7

Всем добра и здоровья.

========== Глава 53 ==========

Невзирая на то, что Геллерт избрал курс на сближение магического и магловского миров в пределах полностью подконтрольной ему части Российской Империи, не все магики могли долго находиться в человеческом облике... да и многие не хотели маскироваться сколь-нибудь долго (одно дело — выйти на промысел, и совершенно другое — жить так). По этой причине новому правительству на ряду с другими проблемами, пришлось решать ещё и вопрос размещения поселений граждан, имеющих явные отличия во внешности от людей. Конечно, можно было оставить их в лесу под присмотром Лешего, но поступить так мешали несколько соображений: во-первых, уровень технологического развития магиков замедлялся из-за невозможности масштабного строительства (хозяин леса не разрешал валить деревья направо и налево, возводить многоэтажные дома и иными способами губить природу); во-вторых, Грин-де-Вальд желал включить подчинённых Мани в свои проекты, что становилось непросто из-за больших расстояний между их деревьями и людскими городами; в-третьих... требовалось ослабить влияние своего самого могущественного союзника.

Не то, чтобы Григорий планировал некие действия, которые могли пойти во вред Лешему, но взращённая ещё в прошлой жизни паранойя говорила, что в определённый момент даже у самых лучших друзей интересы могут начать сталкиваться, что вызовет конфликт. К этому моменту требовалось иметь альтернативную транспортную сеть, способную заменить лесные тропы, увеличить мобилизационный и производственный потенциал, дабы из-за желания хозяина леса надавить на людей, в единый миг не оказаться с пустыми руками (ну или голой жопой, как выражаются его новые соотечественники).

Промежуточным решением, принятым на собрании совета правления стало создание подземных сфер с замкнутой экосистемой, которые напоминали стеклянные шары с различными фигурками внутри. Верхние полусферы планировалось отдать под сады с иллюзией неба, ну и немногочисленными служебными зданиями, а вот нижние полусферы превращались в сеть из туннелей в виде расходящейся паутины, где на верхнем уровне создавались максимально комфортные квартиры для жизни, ну а ниже размещались производства. Таким образом даже кентавры, что не слишком любят тесные пространства, могли бы неплохо чувствовать себя в новых условиях в родном облике.

Разумеется, построить подобное по щелчку пальцев, даже имея возможность привлекать волшебников самых разных специализаций, было попросту невозможно. Однако же спешить с этим глава "Корня" не собирался, таким образом создавая рабочие места на многие годы вперёд (ведь совместный труд, для общей пользы, объединяет не сильно хуже противостояния общему врагу). Кроме того, ещё требовалось разработать и внедрить новую транспортную сеть, которой могли бы пользоваться не только одарённые магическими возможностями существа.

Размещать сферы было решено под городами, на достаточной от поверхности глубине, чтобы до них случайно не докопались маглы. Слишком крупными их делать запретили, предпочтя в случае необходимости просто построить ещё одну рядом, соединив с первой при помощи шлюза. Под той же Москвой вовсе создавался круг из пяти копий подземного поселения, каждая из коих могла быть полностью изолирована в случае необходимости.

Все артефакты и чары, обеспечивающие комфортную жизнь в глубине земли, на что по самым скромным подсчётам требовалась уйма энергии, запитывались от большого стационарного алтаря... напоминающего своим видом небольшую каменную площадь. Управлять функциями этой конструкции должен был местный глава, кандидатуру коего одобрял весь совет (а следовательно — Данзо). Подпитывать же своеобразную батарейку следовало ритуалами, не слишком хорошо замаскированными под массовые праздники...

Стоило ли городить столько трудностей, когда уже существовали рабочие модели скрытых поселений? От деревень, замаскированных отводящими взгляд чарами, а также карманов свёрнутого пространства Геллерт тоже отказываться не собирался, но защищённые подземные города ему были нужны для своих целей. В конце концов, планы следовало строить с оглядкой на то, что часть из них может провалиться по тем или иным причинам.

Параллельно был запущен проект всеобщего образования: в первые три года люди и магики должны были учиться раздельно, и ещё минимум два года — вместе. Второй этап предназначался в основном для того, чтобы представители магических народов учились взаимодействовать с маглами, проверяя свои навыки скрытности (всё же амулеты способны маскировать только внешность, а не странное поведение). Многие представители разных фракций, начиная от чистокровных волшебников и заканчивая церковников, были не рады подобной инициативе, но так как получение начального образования начиналось в пять-шесть лет, а заканчивалось в десять-одиннадцать, их протесты членами совета были отклонены.

Отдельной проблемой в этой системе стали сами магики, сроки взросления коих отличались от вида к виду. Из-за этого набор в школу должен был происходить отдельно у каждого из народов, чтобы в одном классе находились детёныши примерно одного уровня развития.

Грин-де-Вальд мог бы своей волей продавить решение, чтобы в школы волшебства брали и магиков подходящего возраста, но это вызвало бы резонанс в мировом сообществе и ещё сильнее усложнило бы международную обстановку. В конце концов тот же запрет владения волшебными палочками чародеи вводили не зря: в своё время им приходилось воевать с гоблинами, гномами, кентаврами, великанами... и прочими не слишком дружелюбными существами. Позволить лишить себя подобного преимущества люди не могли, и в честные заверения о том, что времена видовых войн закончились, а теперь наступает эра всеобщего благоденствия логично не верили...

Расстраиваться из-за временной невозможности получить многочисленных одарённых специалистов Григорий не стал: во-первых, оперативников "Корня" он собирался учить тому, что пожелает нужным, ну а маскировка и клятвы молчания на определённые темы избавляли от большей части ненужного внимания; во-вторых, уже была открыта школа волшебства магиков, где кроме профессоров-людей, владеющих такими науками как алхимия, артефакторика, ритуалы, преподавать должны были старшие члены магических народов. Программа, конечно, ещё только создавалась и требовала тщательнейшей проработки деталей, дабы в итоге получать разносторонние заготовки под узких специалистов. Римскую палочковую же школу чар, пусть и не полноценно, заменяли японские кольца.

Вообще... школа чародейства и волшебства для представителей магических народов была чем-то уникальным: те же гномы, гоблины, да и фавны с кентаврами, как и многие другие, чаще всего учили своё потомство либо внутри семей, либо внутри кланов. Даже если человеческие знания по магии они и добывали, специализировались всё же на своих направлениях, вроде создания зачарованных изделий (оружия, амулетов, брони, предсказаниях и заговорах). В результате выходило, что на фоне среднестатистического выпускника того же Колдотворца, лишь выдающиеся представители вида смотрелись достойно.

Международная Конфедерация Магов, после того как стало известно о создании нового учебного заведения, сперва выразила своё категоричное неодобрение подобному начинанию, но благодаря взяткам, шантажу и обещаниям взаимовыгодного сотрудничества дело оказалось задвинуто в долгий ящик. Во многом Данзо помогло то, что родовитые чародеи, пренебрежительно относящиеся даже к маглорождённым, попросту не видели угрозы в говорящих животных: им достаточно легко оказалось внушить идею, что Русь таким образом дрессирует дешёвую рабочую силу и "мясо". Впрочем, даже так разбирательства затянулись почти на год и выпили из дипломатов, в том числе и самого Тёмного Лорда, немало литров крови.

Ещё одним параллельным проектом стало реформирование армии, которое тоже шло совсем не так, как изначально виделось главе "Корня". Сперва аналитики и советники, а затем и представители фракций совета убедили его, что отказываться от возможности собрать многочисленное ополчение в пользу небольшой профессиональной армии нельзя. Из-за этого пришлось изыскивать средства на строительство и модернизацию укреплений, а также и тренировочных баз для проведения первичной подготовки крестьян с горожанами, чтобы они хотя бы познакомились с оружием и элементарными правилами поведения на поле боя. При этом с самими генералами и инструкторами тоже следовало побороться, чтобы будущие защитники родины хотя бы передвигались перебежками, стреляли не стоя во весь рост и не совершали иных глупостей, от коих у бывшего шиноби дёргалось веко.

Вероятно, если бы не договор с водяными, то Геллерт приложил бы все возможные усилия, дабы лишить массовую армию финансирования в пользу более профессиональных и менее многочисленных войск. Однако же золото, драгоценные камни, ну и жемчуг, которого было действительно много, с запасом покрывали текущие расходы... всё увеличивающиеся день ото дня.

Учёные и изобретатели, причём сразу с обеих сторон Статута Секретности... существующего в большей степени на бумаге... тоже не сидели без дела. В одной части страны строились и тестировались самолёты, в другой — возводилась электростанция, которая должна будет питать освещение целого города, в третьей — алхимики создавали предприятие по производству топлива для новых ДВС. И всё это нуждалось в защите от шпионов, диверсантов, обычных воров и просто дураков, с чем приходилось справляться "Корню"...

* * *

— А это какая буква? — коснувшись указкой деревянной доски, где красовались яркие рисунки различных предметов, соседствующие с буквами, с коих начинаются их названия, голубоглазый блондин посмотрел на белокурого малыша, беспечно раскачивающего ногами сидя на слишком высоком стуле.

Те, кто знали Григория в повседневной рабочей обстановке, вряд ли могли себе представить его же, но в роли терпеливого отца, который учит сына читать. Да и для большинства знакомых с ним, тёмно-серый кожаный плащ с капюшоном стал практически неотъемлемой частью образа, без которой молодой Тёмный Лорд не мог даже в туалет сходить. Тем сильнее стало бы удивление при виде обычной белой рубашки и серых штанов, выбранных в качестве домашнего костюма самого пугающего человека страны.

— Чайник! — после нескольких секунд раздумий, ответил ребёнок.

— Картинку ты узнал, — одобрительно кивнул родитель. — И с какой же буквы начинается это слово?

"Я чувствую себя очень странно. Будто бы занимаюсь глупостями, которые мог бы сделать более подходящий специалист, в то время как более важных дел с каждым часом становится всё больше, но при этом не жалею о потраченном времени", — текли в голове Геллерта мысли, пока сын размышлял над ответом.

В доме было тепло, пахло выпечкой, со стороны кухни доносился звон посуды. Над головами отца и сына светились стеклянные бутоны, внутри коих застыл не угасающий огонь, который не давал тепла, но разгонял тьму. Лежащий на полу ковёр придавал обстановке уюта, а заодно и заглушал звуки копытц фавна, которая даже не думала маскировать свой истиный облик в эти вечерние минуты спокойствия.

— Ч... — произнёс малыш негромко.

— Ты уверен? — слегка наклонив голову вперёд, вопросительно изогнул брови Грин-де-Вальд, пользуясь одним из простейших приёмов психологического давления.

"В будущем тебе придётся принимать важные решения, а потому — колебания в подобных ситуациях недопустимы", — мысленно констатировал мужчина, встретившись взглядом с недовольно прищуренными глазами белой козочки, что стояла в дверях и, сложив руки на груди, плечом опиралась о косяк.

Невзирая на то, что не со всеми методами воспитания Григория Маня была согласна, пока что она ни разу не вмешивалась открыто и не спорила с мужчиной при ребёнке. Однако же это не избавляло от неприятностей в те минуты, когда они оставались одни...

— ...Да, — утвердительно кивнул малыш, после чего нарисованный чайник прогудел через носик словно слон через хобот, тем самым вызвав радостную улыбку.

С хлопком на середине комнаты появился низкорослый разумный, похожий на крайне заросшего человечка с носом-картошкой, одетого в подвязанные верёвкой серую рубаху и штаны. Домовик, чьи чёрные глазки под кустистыми бровями могли показаться довольно жуткими, с характерным говором объявил:

— Кушать подано, хозяева.

Комментарий к Глава 53

Всем добра и здоровья.

========== Глава 54 ==========

Июнь одна тысяча девятьсот двенадцатого года ознаменовался для Российской Империи началом новой масштабной войны: не то, чтобы после конфликта с Японией, ставшей вассалом Великобритании, государство совсем не участвовало в боевых столкновениях, но они имели локальный характер и служили совершенно другим целям. В этот же раз был организован полноценный поход на Африку, куда войска должны были доставить корабли прошедшего модернизацию флота, где планировалось плотное взаимодействие со Святым Легионом.

Основных причин вмешательства в конфликт, долгие годы не затихающий более чем на пару недель, у второй по могуществу страны мира было две: во-первых, лишь так удавалось усмирить недовольство Ватикана, имеющего слишком большое влияние на страны Европы и не только, представителям коего крайне не нравился полученный магиками Руси уровень свобод, прав и обязанностей, а во-вторых... именно на Чёрном Материке, как утверждали таланты провидцев и пророков, находились сразу два артефакта из списка Шинигами. Впрочем, для абсолютного большинства эту причину заменяли утверждения о необходимости демонстрации силы соседям, в последние два года слишком уж активно начавшим облизываться на показанные богатства империи, а также о тренировке новых подразделений, участвовавших только в учениях.

Тот факт, что на территорию Африки не распространялись ограничения Статута Секретности, соблюдать который местные одарённые всё равно не собирались и регулярно использовали магию в сражениях, одновременно был и плюсом, и минусом для командования армией. С одной стороны никто не мог запретить использовать волшебников и магиков (в случае Российской Империи это и вовсе поощрялось Ватиканом, так как позволяло нанести более сильный удар по африканцам, одновременно ослабляя Русь), но с другой — ограничивало использование маглов. Таким образом, если бы не продвигаемые Грин-де-Вальдом реформы по созданию специализированных войск и тактик, при которых призывники выполняли бы вспомогательные функции, это могло стать реальной проблемой из-за необходимости слишком много правды раскрывать людям.

В третий раз с момента начала противостояния гнёздам вампиров, полностью уничтоженных на территории большей части Российской Империи, в масштабном конфликте плечом к плечу должны были сражаться волшебники, магики и церковники. При этом впервые в истории обновлённого государства, благодаря усилиям церкви, магических министерств и "Корня", почти безболезненно перешедшего на новую модель правления, среди уже привычных многим фавнов, котов, оленей-кентавров и иных представителей нечеловеческих видов, можно было увидеть сбежавших из Японии ёкаев... тоже доставляющих своей новой родине немало проблем. Всё же не все они были мирными и добрыми, на многих имела влияние звериная природа, а другие вовсе имели иное мышление.

Таким образом получалось, что кроме озвученных на совещаниях целей, Данзо ещё и отправлял подальше от подрастающего поколения наиболее закостенелых, агрессивных взрослых представителей этих народов. И тут даже не приходилось ничего придумывать: они должны были продемонстрировать свою верность Руси, а потому и выставляли самых умелых и опытных бойцов.

...Так как подготовка к данному походу велась давно, почти с самого момента завершения стремительного переворота, армию удалось не только обучить и снарядить, но и проверить в паре мелких конфликтов на границах. Без накладок, разумеется, не обошлось, но очень помогло то, что волшебники и магики изначально редко собирались для сражений в большие группы: одни использовали разрушительные масштабные чары, другие предпочитали скрытность, третьи — скорость. Новые защитные и атакующие артефакты, производимые столь же массово как и огнестрельное оружие, разнообразные взрывные устройства, значительно сказывались на методах ведения боя.

Однако же все нововведения ещё следовало проверить на полезность, бесполезность и откровенную вредность. В конце концов, в "тепличных условиях" многие "детские болезни" себя вовсе не проявляли, создавая обманчивое ощущение успеха как у рядовых солдат, так и у офицеров.

...

— Ненавижу большую воду, — заявил Барсик, стоя у правого борта флагманского корабля, носящего гордое имя "Адмирал Иван Фёдорович Крузенштерн". — Чувствую себя как котёнок в коробке, которого решили... Не важно.

— Так зачем же вы вызвались участвовать в первой волне, господин Матроскин? — спросил у кота, снявшего амулет маскировки вскоре после отплытия, заменив его широким наручем артефакта, буквально трансфигурирующего броню прямо на владельце, высокий седовласый волшебник с худым неприятным лицом.

— Есть люди, просьбам которых не принято отказывать, господин Смертин, — дёрнув хвостом, ответил магик, одетый только в свободное защитное трико светло-серого цвета. — Кроме того... чувствую, что это последний мой шанс поучаствовать в чём-то столь же масштабном.

— На вашем месте, я бы этому радовался, — отозвался человек, красующийся невзрачным на вид плащом до колен, высокими сапогами и перчатками, что в совокупности создавали защиту на уровне всё той же трансфигурированной брони, буквально состоящей из накладывающихся друг на друга слоёв рунных заклинаний.

Вообще, когда речь заходила о боевой трансфигурации, то большинство представляло себе вздымающиеся к небесам шипы, вырастающие прямо из земли, шагающих каменных или стальных гигантов, являющихся полноценными крепостями, ну или ещё что-то псевдоживое. Во вторую очередь в головы знающих разумных приходят трансфигурированные газы, как отравляющие организм сами по себе, так и временно становящиеся бесцветными и безвкусными, чтобы после истечения какого-то время превратиться в камень, дерево, землю или стекло прямо в теле жертвы. Трансфигурация огня в какую-либо фигуру, из-за его постоянного стремления разрастись и принять более естественный вид, считалась показателем мастерства и самоконтроля...

Менее популярным, но столь же эффективным направлением боевой трансфигурации были создаваемые ритуалы. Этим путём шли в основном сами ритуалисты, так или иначе получившие информацию о возможности создания мистических узоров из одного материала поверх второго, что избавляло от долгой подготовки, но требовало высокой дисциплины ума. Кроме того, в ряде случаев на компоненты нельзя было влиять заклинаниями до момента начала колдовского процесса... но это в основном касалось чего-то очень масштабного, либо же наоборот — крайне тонкого.

Даже не все артефакторы знали, что многие амулеты можно создать не при помощи ручного труда, а постоянной трансфигурацией, позволяющей менять форму материала: в таких случаях рунные круги и цепочки заполнялись активным веществом вроде алхимического состава или крови. Учитывая, что самый сложный эффект можно прописать при помощи символов, а ограничением в этом случае служат только размер и качество основы, то во главу угла становится мастерство чародея в работе с собственным сознанием (учёные "Корня" сумели разместить конструкцию из чуть менее чем тысячи знаков на булавочной головке, из-за чего артефакт получился крайне многоплановым... но почти бесполезным из-за своей слабости).

Насколько знал Барсик, каждый сотрудник самой известной тайной организации Руси (сколь бы парадоксально это ни звучало) имел медальон, браслет, кольцо или другую примечательную безделушку, способную в считанные секунды трансфигурировать лёгкую, среднюю или тяжёлую броню. Одни из них имели небольшие пространственные хранилища, где своего часа дожидались материалы для постоянной трансфигурации, другие же использовали вещества из окружающего пространства, вроде воздуха, земли, камня. В первом случае, при воздействии разрушающей чары силы разумный оставался защищённым, пусть и не так хорошо как при работающей магии, во втором же...

"Оказаться голым из-за того, что какой-нибудь церковник сумел разрушить рунные заклинания — это, должно быть, неприятно. Хорошо, что я — не человек", — мысленно констатировал белый и пятнистый кот, скашивая взгляд на своего напарника, который заложил руки за спину и смотрел на плывущие рядом корабли, везущие не только солдат, еду и оружие, но и фортификационные артефакты, должные пройти проверку в полевых условиях (генеральный штаб крайне возбудила идея того, что полноценную базу можно получить просто бросив какой-нибудь чемодан на землю и включив функцию сборки).

— Я почти уверен, что ты подумал обо мне какую-нибудь гадость, — не оборачиваясь на собеседника, заявил Смертин.

— Да ты что! — возмутился Матроскин. — За кого ты меня принимаешь?

— А теперь я в этом уверен, — столь же сухо констатировал человек, никак не отреагировав на демонстративную обиду магика. — А ещё волшебников обвиняют в предвзятом отношении к иным народам.

* * *

Солнце уже перевалило через зенит и медленно скатывалось к горизонту, когда на телепортационной площадке, окружённой невысокой декоративной изгородью, оплетённой побегами зелёного плюща, появились двое мужчин: один из них был темнокожим, в то время как второй имел неестественно белый цвет кожных покровов. Оба являлись достаточно высокими, носили простые и строгие костюмы, имели красивые, но хищные черты лиц.

— Добро пожаловать на территорию Академии Магик, — произнёс молодо выглядящий "человек" с серебристыми волосами, красующийся поджарым телосложением, что не до конца скрывали плотные светлые одежды. — Моё имя — Алексей; мои спутники — Забава и Федот.

Двое мужчин и златокудрая девушка, одетые в форму работников учебного заведения (отличающуюся в основном наличием длинной юбки или штанов), изобразили традиционные приветствия. В ответ на это представились и гости:

— Меня можете звать Абхей, а моего спутника — Аджиит, — заявил темнокожий мужчина.

Обмен приветствиями продлился ещё какое-то время, после чего двое магиков, когда-то являвшихся обычными единорогами, а также волк-перевёртыш, повели представителей Индии вглубь земель академии. По пути Забава взялась рассказывать о том, что в длинных четырёхэтажных зданиях находятся общежития для самок и самцов, обустроенные по последнему слову техники: в каждой комнате есть электрический свет, туалет и душ с проведёнными водой и канализацией, на каждом этаже имеются две кухни, чтобы любой мог приготовить для себя наиболее привычное блюдо, ну а кроме всего прочего — на первых этажах имеются госпитальные помещения. Отдельно она остановилась на правилах, запрещающих посещения общежитий противоположного пола, драки вне пределов специальных арен и без присмотра сотрудников учебного заведения, а также упомянула о необходимости везде носить артефакт, либо же иным способом сохранять человеческий облик (исключением могли быть только спальня, душ и госпиталь).

— Так как Российская Империя крайне серьёзно относится к вопросу взаимодействия магического и немагического миров, в нашей академии изучаются такие вопросы как повседневный быт различных народов, психология, традиции, — перехватил инициативу назначенный директором единорог-Алексей. — Кроме того, очень много внимания мы уделяем таким наукам как литература, математика, история, алхимия, ритуалистика, артефакторика, чары.

— Правда ли то, что на территории Руси... магикам разрешено изучать... прикладное волшебство? — задал один из наиболее животрепещущих вопросов Аджиит, который и был причиной, что побудила представителей Индии согласиться на эту встречу. — Насколько нам известно, в Европе и Америках представителям нечеловеческих видов запрещено владеть магическими концентраторами.

— Закон запрещает магикам владеть палочками и жезлами, — ответил обладатель серебристой гривы, буквально источающий вокруг себя ауру света и тепла (уступающую только Забаве). — Мы же обучаем наших подопечных использованию чар при помощи японских колец. Впрочем, вместо привычных островитянам символов, наши ученики вынуждены запоминать более простой, но и гибкий алфавит. Это, конечно, дольше, да и скорость создания заклинаний падает, но зато мы не ограничены своими природными талантами. Если между нами будет заключён союз, то ученики из индии смогут получить свои комплекты артефактов... сразу же как ознакомятся с техникой безопасности. Кольца, в отличие от палочек, довольно тяжелы в освоении, что порой приводит к травмам. Отращивать руки, знаете ли, не так уж и приятно.

Ответом стали вежливые кивки, так как пусть заявление и было сделано мягким тоном, шуткой вовсе не являлось: первогодки редко не попадали в госпиталь хотя бы один раз. С другой стороны, для магиков это была малая плата за открывающиеся возможности, что было особенно ценно в условиях противостояния с разного рода чужаками, от волшебников и до церковников, прибывающих в колонии для несения "света цивилизации дикарям".

Разговор продолжился, пока группа разумных неторопливо двигалась к главному зданию академии, со всех сторон окружённой молодыми деревьями и густыми кустами, высаженными строгими линиями, складывающимися в геометрические фигуры...

Комментарий к Глава 54

Всем добра и здоровья.

========== Глава 55 ==========

Немигающим взглядом жёлтых глаз с горизонтальными зрачками, покрытое мелкой буро-зелёной чешуёй существо, опирающееся на восемь щупальцевидных хвостов, внимательно следило за высоким голубоглазым блондином, невзирая на тёплую и даже душную погоду, одетым в запахнутый тёмно-серый плащ. Стрекот насекомых звучал в тяжёлом воздухе, пропахшим гнилью и падалью, ветер шелестел кронами кривых деревьев с рельефной корой, прячущиеся в скрытых высокой травой водоёмах птицы издавали редкие крики, оповещая друг друга об опасности.

Внезапно четыре хвоста-щупальца, увенчанные острыми загнутыми когтями распрямились словно пружины, тем самым отправляя в полёт сравнительно небольшое тело с вытянутой плоской головой. Ещё четыре конечности выстрелили вперёд и в стороны, вытягиваясь прямо в полёте в полтора раза от изначальной длины, тем самым перекрывая жертве предположительные пути отступления, а из распахнутой клыкастой пасти вылетел словно копьё гибкий язык, оканчивающийся жалом в виде треугольного зазубренного наконечника. На фоне всего этого природного оружия, неизменно источающего смертоносный яд паралитического воздействия, маленькие округлые зубы смотрелись довольно нелепо... если не знать о их способности перемалывать кости.

Однако же прежде чем существо добралось до цели, между ним и человеком возникла прозрачная плотная преграда, состоящая из прочнейшего алхимического стекла. Столкновение с неожиданным препятствием привело к тому, что змееног (как его называли индийские маги) буквально размазался словно звезда с неровными лучами, умудрившись прилипнуть всем телом. Прежде же чем он опомнился, позади появился ещё один прямоугольный кусок стекла, но на этот раз по краям имеющий небольшие бортики, придавивший жертву к первой невидимой преграде. Таким образом страшный хищник, имеющий прочнейшую шкуру, сильные хвосты-щупальца, ядовитые шипы и жало на языке, устойчивый к прямым магическим воздействиям... был пойман в коробку при помощи телепортации и телекинеза, свойственных домовым эльфам.

"Что шиноби, что волшебники... сильно недооценивают пользу простейших приёмов и подготовки", — мысленно констатировал Григорий Лесников, с искренним интересом наблюдая за магическим зверем, постаравшимся отпугнуть неожиданно опасную жертву при помощи ядовитых чернил, характерных для существ из другой среды обитания.

С хлопком телепортации, Геллерт и его добыча исчезли из охотничьих угодий, в скором будущем должных стать местом столкновения сородичей неудачливого охотника. В конце концов природа, в том числе и магическая, не терпела пустоты...

...

Индия являлась зоной интересов Британской Империи, служа для метрополии источником ценных ресурсов, драгоценных камней и металлов, предметов культуры. Однако же если с магловской стороны у островитян всё шло весьма успешно, то волшебники долгое время никак не могли закрепиться из-за йогов, обладающих удивительными способностями, факиров, использующих магию при помощи курительных смесей и зелий, зельеваров и укротителей. На своей земле, несмотря на большие скорость и разнообразие, даруемые палочковой магией, эти одарённые были настоящей головной болью...

Однако же там, где пасовала грубая сила, вполне неплохо справлялась она же, но приправленная золотом. Англичане начали активно вербовать местных чародеев, выменивая крохи знания на собственные товары, ставя своих "друзей" править захваченными территориями, что в итоге дало отличные результаты: ранее монолитный фронт рухнул, погружая страну в хаос междоусобной вражды. Возвышая одних и уничтожая других, островитяне в итоге заставили либо склониться перед собой, либо забиться в дальние углы тех, кто ещё обладали достаточной для сопротивления численностью.

Если люди, пусть неохотно и с явным сопротивлением ещё могли приспособиться к новому положению дел, о магиках такого сказать было нельзя: те же ламии-наги, являющиеся опасными тёмными тварями по классификации волшебников, могли стать лишь набором ингредиентов для зелий, артефактов, а то и вовсе для изготовления одежды. Апсарас везло чуть больше, так как они были очень похожи на знакомых британцам вейл: тоже нуждались в мужчинах человеческого вида для продолжения рода, владели ментальной магией, обладали привлекательной внешностью. Впрочем, их везение заканчивалось на том, что при встрече с волшебником он не пытался тут же применить убивающее проклятье, ограничиваясь захватом в рабство.

Ачери, похожие на детские скелеты, умеющие маскироваться под детей при помощи иллюзий, вовсе были почти истреблены. Асуры, коих нарекли демонами, понеся большие потери во время первых лет войны, скрылись в глубинах необжитых территорий (слишком уж агрессивны оказались гиганты с толстой кожей).

Пурушамрига, похожие на кентавров, но с телом льва вместо лошадиной половины, ранее считавшиеся едва ли не защитниками простых людей, в итоге потеряли половину численности и тоже бежали в необжитые земли. Впрочем, целенаправленной охоты на них не вели, так как британцам хватало и иных проблем... вроде местных разновидностей кровососов.

Своеобразный альянс организовали Нарасимха (гуманоиды с львиными головами), Ракшасы (более мелкие гуманоиды с кошачьими чертами) Хаягрива (существа, подобные минотаврам, но с чертами лошади вместо быка). При этом стоит учитывать, что до начала создания британских колоний, эти виды не слишком-то и ладили, порой оказываясь по разные стороны конфликта в союзе с людьми.

После раскола среди одарённых людей, часть коих перешла на сторону захватчиков, часть предпочла объявить нейтралитет и закрыться в труднодоступных общинах, а часть продолжила противостояние, магикам стало совсем тяжело. Если бы не знание собственных владений, а также разнообразные хищники вплоть до драконов и василисков, то они рисковали вовсе превратиться в подобие британских кентавров, великанов и гоблинов, живущих в резервациях. Впрочем, чем дольше островитяне укреплялись в Индии, тем ближе подступал тот самый момент, когда "существам" предстояло сделать выбор: сражаться и, скорее всего, умереть, ну или сдаться на волю победителей.

Изучая разведывательную информацию, предоставленную агентами "Корня", сеть коих продолжала разрастаться день ото дня, Данзо отметил тот факт, что ещё каких-то сто лет назад в Индии не имелось разделения на магловскую и магическую части. Волшебники вполне спокойно жили в городах и деревнях, а магиков хоть и нельзя было встретить на каждом шагу, но и какого-то особого удивления они не вызывали (примерно как встреча европейского фермера и волка, что забрёл к его дому). Это и стало одной из причин, почему после начала разрыва всяких контактов между двумя смежными мирами, представители нечеловеческих видов и оказавшиеся с ними на одной стороне индийские чародеи почти лишились торговли, врачевателей, производств пищи и инструментов.

Лишь отдалённые монастыри, что и прежде редко взаимодействовали с внешним миром, от резких перемен в обществе никак не пострадали: из-за того, что кроме самих разумных и знаний, собранных ими за тысячи лет там не было иных ценностей, колонизаторы даже почти не подвергали их разграблению. Хотя Геллерт видел этому и ещё одну причину: различные беженцы стекались к этим островкам спокойствия, надеясь на защиту могучих стен и древней магии, а не разбредались по обширным территориям.

...Дабы не начать активное противостояние если не всей Европе в целом, то Британской Империи в частности, Россия, погружённая в решение многочисленных внутренних вопросов, уже отправившая собственные войска в Африку согласно соглашению с Ватиканом, не могла открыто ввязаться в процессы, происходящие в Индии. Однако же и пройти мимо этого куска суши, раздираемого конфликтами между местными жителями, колонистами и теми, кто просто "ловил рыбку в мутной воде" Грин-де-Вальд себе позволить не мог. В конце концов, даже если забыть о всех тех возможностях, которые могли открыть знания иной школы магии, присоединение новых "кланов" магиков и изучение магических зверей, оставался вопрос усиления потенциальных противников, которые однажды могут вновь посмотреть на обширные территории Руси с вполне понятным интересом.

Чтобы однажды не оказаться в окружении врага, пусть некоторые высокопоставленные личности и шутили, что тогда можно будет наступать в любую сторону, Григорий Лесников утвердил план по снабжению артефактами, зельями, магловским оружием тех, кого можно назвать силами сопротивления. Он не рассчитывал, что получающие подобную помощь разумные проникнутся к своим благодетелям любовью и благодарностью... по крайней мере — сразу. В конце концов, для тех же нагов, активно сотрудничающих с маглами и помогающими им йогами, магики и люди руси оставались такими же чужаками, преследующими собственные интересы.

...

Змееноги, вроде пойманного Геллертом на прогулке, славились не только физической силой, агрессивностью и ядовитостью, но и способностью отращивать утраченные части тела. Единственным способом гарантированного убийства этого существа являлось разрушение мозга, без которого регенерация прекращала работать. Зельевары могли создать из этого монстра зелье, позволяющее даже человеку вернуть утраченную руку или ногу, восстановить глаза, продлить жизнь за счёт оздоровления организма...

Однако же Грин-де-Вальда мало интересовала возможность разового исцеления, так как для этого в его распоряжении уже имелись средства вроде добровольно отданной крови единорога. Куда интереснее и перспективнее он считал искусство магических татуировок, именно в Индии доведённое до того уровня, когда нанесённый на тело особый рисунок наделял своего носителя способностями жертвы, что пошла на краски и ритуалы.

Казалось бы, что анимагия может дать возможности, ничем не уступающие магическим татуировкам: по легендам Великобритании, Мерлин вовсе научился превращаться в дракона и изрыгать пламя. Только вот в случае обретения второго облика через ритуал тотема, в девяноста девяти процентах вероятности волшебник получит облик обычного животного, от насекомого и до слона, а даже если ему повезёт, то совсем не обязательно, что вместе с новой формой появятся и характерные виду особенности. Различные ухищрения, призванные зафиксировать избранного зверя в качестве второй формы, с гарантией лишают вероятности получить нечто большее, нежели внешность (в книгах говорилось, что шаманы считают будто духи тотемных зверей гневаются, если их принуждать к слиянию).

Татуировки, в отличие от ритуала обретения анимагического облика, позволяют превращаться в иное существо только если рисунок нанесён на всё тело. При этом в неактивном состоянии это остаётся обычными узорами, а вот в активном... тот же змееног наделяет способностями, сравнимыми с мягкой модификацией тела в исполнении змеиного сеннина. При этом кроме гибкости и регенерации, рассчитывать можно было ещё и на силу со скоростью.

Почему же все одарённые индийцы не сделали себе подобные татуировки, что переводили хорошо тренированного человека с уровня слабенького генина, до сильного чунина, а то и вовсе специального джонина? Своеобразные подводные камни имелись везде, в том числе и у чужой силы: слабый волшебник, что решил превратиться в дракона, погибнет от истощения в процессе; превращение в какого-нибудь тигра или гориллу будет приносить пользу только до тех пор, пока чародей не перерастёт этот уровень... но сменить зверя уже не сможет. Можно, разумеется, постепенно напитывать татуировку, чтобы воспользоваться ей один раз за неделю, месяц, год, но пользы от этого будет чуть, так как в повседневной жизни рассчитывать придётся только на себя.

Таким образом приходится либо смириться, что магический рисунок будет полезен только в начале, либо стараться сперва стать достаточно сильным, чтобы после выбора зверя суметь с ним совладать. И это не говоря о том, что татуировка наносится особыми красками, при исполнении сложного ритуала, на что способны единицы мастеров.

Существовала и другая разновидность нательной живописи, представляющая из себя заклинания. С их помощью можно было к примеру создавать трансфигурированных змей, которые выскальзывают из рукавов носителя рисунка и атакуют его врагов; крылья, что раскроются за спиной по волевому приказу и будут чувствоваться как настоящие конечности, пока не развеется вложенная энергия... Можно увеличивать физическую силу, прочность, скорость, на что будет расходоваться магический потенциал.

Однако же татуировки второго типа, пусть их и можно было наносить на тело по нескольку штук (главное, чтобы чистых участков кожи хватало), не наделяли никакими особыми свойствами, которые нельзя было бы заменить обычными заклинаниями или артефактами. Обладатель нарисованных чар получал значительное преимущество в начале своего развития, но если не делал над собой усилия и не отдавался тренировкам более естественного пути, то в конце концов упирался в тупик.

И опять же, чем более искусным мастером был нанесён узор, тем большей вместимостью энергии он будет обладать, и тем выше коэффициент полезного действия получит. Таким образом можно прийти к выводу, что использование зелий и классических для европейцев артефактов, во-первых, безопаснее, во-вторых, эффективнее, ну и в-третьих, разнообразнее.

Комментарий к Глава 55

Всем добра и здоровья.

========== Глава 56 ==========

Грациозное стройное животное с рыже-золотой шерстью на спине и боках, а также белыми животом и грудью, выражая любопытство опустило голову с острой мордой, оканчивающейся небольшим будто бы вздёрнутым носом и шевельнуло ушами. Острые даже на вид изогнутые рога, словно бы отлитые из червонного золота, угрожающе качнулись в сторону высокого голубоглазого блондина, протягивающего золотистое яблоко на раскрытой ладони, без страха и сомнений стоя на тропе между деревьями, склонившимися друг к другу подобно ажурной арке.

Наконец магическое существо, не чувствуя для себя угрозы, медленно подошло к мужчине и принюхалось к плоду, в другой стране называемому "Молодильное Яблоко" (фрукт, помогающий вывести из организма скопившиеся в нём вредоносные вещества, получивший своё имя из-за незнания простых людей, действительно будто бы омолаживал съевшего, что отражалось как на самочувствии, так и на внешности). Впрочем, какой-то критически важной ценностью данный продукт не являлся, но обладал действительно приятным медовым вкусом, а в случае злоупотребления — вызывал привыкание.

Кобыла перестала колебаться и резким движением вонзила зубы в подношение, откусывая почти половину фрукта, из-за чего по ладони мужчины заструился сладкий сок. Вскоре и с остальным плодом было покончено, после чего ловкий язык облизал чистую светло-розовую кожу, а затем влажный нос требовательно ткнулся в ладонь, в то время как умные для обычного зверя глаза уставились в лицо гостя, ожидая его реакции.

Геллерт не стал делать вид, будто бы не понимает просьбу, а потому вскоре хозяйка рощи уже с аппетитом хрустела новым яблоком, при этом с явным удовольствием жмуря веки. Вновь облизав кожу волшебника, она даже позволила погладить себя по морде и между рогами, после чего отступила и, цокнув копытом по земле, стремительно ускакала, скрывшись между стволами будто нематериальный призрак. На том же месте, куда был нанесён удар ногой, лежал маленький золотой самородок

— Вижу, господин Григорий, вы не теряете времени зря, — раздался грудной женский голос из-за спины Лесникова, в ладонь коего влетел кусочек самого обычного благородного металла. — Не обижайтесь на неё за то, что в обмен на волшебные фрукты получили обычные деньги: люди придают этому металлу слишком много значения, а потому при встрече с Золотой Антилопой просят именно его. В конце концов у этих зверей даже появился магический навык — призывать золото к себе.

— Уверяю... я не обижен, — ответил Грин-де-Вальд не оборачиваясь, что, впрочем, совершенно не мешало ему благодаря ментальной связи с плащом, при помощи зрения домового эльфа "видеть" собеседницу, одетую в чёрно-зелёный плащ с капюшоном, ну и вооружённую явно непростым кинжалом. — Сама возможность встретить подобное существо — уже достойная оплата за пару яблок.

— Отрадно слышать, — голос собеседницы выражал улыбку, но вот лезвие клинка она не спешила направлять в сторону от спины человека. — Когда-то давно этих животных называли Путеводными Солнцами. Вторая половина названия была дана из-за цвета шерсти, на солнечном свете обретающей особый блеск... Первая же половина названия отражает их основную способность — умение находить вещи. Если путник сумеет правильно попросить, то Золотая Антилопа отведёт его домой, покажет путь к чистому роднику, найдёт богатую жилу металла, драгоценных камней... Люди, желающие богатства, слишком часто просили золота, из-за чего антилопы научились призывать маленькие его частицы к себе, тратя на это собственную магию: ведь проще делать так, нежели постоянно бегать к залежам "благородного" металла ради каждого просителя. Среди людей ходит сказка, что однажды жадный раджа поймал Золотую Антилопу, кнутом и раскалённым железом заставив её добывать себе золото. В итоге испуганная кобыла похоронила его под горой самородков, которые позже растащили слуги и стражники, передравшиеся между собой и перебившие друг друга. Единственного выжившего позже казнил другой раджа... но золота предшественника не обнаружил. Другая антилопа привела жадного раджу на границу земель с его врагом, где находились ценные камни, о которых узнал и его противник, из-за чего затихшая было борьба вспыхнула с новой силой...

— Интересная закономерность, — согласился с не высказанными выводами Данзо. — Несмотря на то, что... Золотая Антилопа может выглядеть безобидной, её месть за обиду крайне жестока.

— Каждый из нас учится защищаться так, как это ему позволяет природа, — отозвался голос из-под капюшона. — Разве в западных землях нет лошади с одним рогом, кровь которой способна как исцелять, так и убивать в зависимости от воли носителя?

— Довольно странно слышать предупреждение в голосе той, кто желает меня убить, — улыбнулся мужчина уголками губ. — Не проще было бы позволить мне совершить ошибку в общении с волшебным животным, чтобы я сам свёл себя в могилу? Так и руки остались бы чисты от крови, что не позволило бы другим обвинить вас в нарушении мирных переговоров.

— Люди вряд ли способны это понять, но иногда лучше замарать свои руки и понести за это наказание, нежели смотреть на то, как проклятый на смерть сперва губит редкое животное, а затем тянет за собой многих из тех, кто ему поверили, — прозвучал спокойный ответ, однако же клинок, нацеленный в спину грин-де-вальда не сдвинулся ни на волос. — Я вам не верю, Григорий Лесников. Мои сородичи сомневаются, а другие... Чего вы на самом деле хотите?

— Чего я хочу? — повторил Геллерт вопрос. — Прямо сейчас — пустить кровь британцам. Ради этого я готов дать вам оружие, учителей, лекарства...

— Ты хочешь, чтобы мы сражались вместо тебя, — констатировала собеседница.

— Это ваша земля, а не моя, — спокойно ответил мужчина. — У вас есть выбор: сдаться, сражаться и бежать. Скажу даже больше — тех, кто согласятся присоединиться ко мне, пусть не с восторгом, но примут в Российской Империи.

— И тебе не нужны наши дружба, сокровища, знания? — скептичным тоном уточнила женщина.

— Бесплатная помощь не ценится никем, — ответил волшебник. — Сейчас вы можете искренне благодарить за неё, но уже завтра будете считать, что так и должно быть, а послезавтра будете требовать больше, при этом столь же искренне считая себя обделёнными. Такова уж природа разумных. Однако не буду врать: ваша магия мне интересна. Интересна, но не необходима.

— Почему ты выбрал нас, а не людей? — вновь прозвучал вопрос, в то время как кинжал исчез из рук собеседницы, словно бы по волшебству, но глава "Корня" всё равно не повернулся.

— У вас есть потенциал; вам я могу предложить больше; у вас нет возможности переметнуться на другую сторону, — был дан сухой ответ. — Выбирай любую из причин — не ошибёшься. И вообще... мне казалось, что союз между нами — это уже свершившийся факт. Ученики уже отправлены в Академию Магиков.

Женщина подняла руки и сняла капюшон, постояла некоторое время а затем потребовала:

— Повернись, человек. Повернись и скажи, что ты видишь?

Геллерт неспешно развернулся и встретился взглядом с испытующими глазами хаягрива. Её довольно аккуратная лошадиная морда была покрыта короткой чёрной шерстью, белые волосы спадали на одну сторону свободными прядями, в то время как выкрашенная в красное и жёлтое чёлка разделялась пополам и обрамляла своеобразное лицо. Сама она была почти равна мужчине ростом, а от её фигуры чувствовалась сдерживаемая сила.

— И что я должен увидеть? — изогнул брови в вопросе Данзо.

Магик не ответила, а лишь молча изучала его лицо, будто бы пытаясь прожечь в нём дыру своим взглядом. Спустя чуть более чем минута времени, она снова надела капюшон, отвернулась и пошла прочь, более не произнеся ни слова.

"Неужели желала впечатлить меня своей красотой? Ещё в прежней жизни я был достаточно равнодушен к любым улучшенным геномам и призывным животным. После того как фавн родила мне сына, подобные провокации вовсе не имеют шанса на успех. Впрочем, кое-что в нашем разговоре для меня оказалось полезно: Золотая Антилопа действительно может находить вещи, о которых её попросят. Осталось только заручиться дружбой хоть одного представителя этого вида, а затем узнать ограничения. Скорее всего, как и иные способности провидцев-пророков, этот дар бессилен показать места, где находятся нужные мне вещи. Но ведь всегда остаётся небольшая вероятность на успех? И если я не попробую все варианты поиска нужных предметов, то рискую пройти мимо короткого пути", — в голове у волшебника промелькнула мысль о том, чтобы поймать Золотую Антилопу, а затем превратить её из магического животного в магика, но её пришлось отложить на более поздний срок.

...В конце концов кровь единорога, если он не отдавал её добровольно, просто накладывала проклятье, от которого можно избавиться при помощи добровольно отданной крови. Золотая Антилопа же, если обидится, способна устроить очень несчастный случай... вроде телепортации в логово древнего василиска. И пусть даже вероятность этого мала, рисковать в таком деле никак нельзя.

— Придётся добывать яблоки. Очень много яблок.

* * *

Трансфигурированный форт, толстые стены коего состояли в основном из песчаника, ощетинился стволами пушек и разнообразных самострелов, коими были вооружены воины Российской Империи. Волшебники и магики в артефактной броне вставали на позиции, готовясь отражать нападение африканцев, чьи силы приближались под прикрытием пылевой бури, в которой внимательный наблюдатель мог увидеть то и дело появляющееся и тут же исчезающее человеческое лицо.

— Господин Барсик, с востока приближается отряд! — крикнул дозорный на юго-восточной вышке.

— Сколько их? — лениво осведомился белый кот, стоя на задних лапах и заложив передние за спину, жмуря глаза от лучей заходящего солнца.

— Не меньше тысячи, господин, — ответил фавн, находящийся рядом с временным командующим этого форта, при помощи устройства, похожего на книгу из зеркал, наблюдая за ровными рядами чернокожих существ с головами шакалов, что были одеты в одни только набедренные повязки, а вооружены массивными боевыми косами.

— Господин Барсик, с юга приближается отряд врага! — крикнул новый голос, заставляя ругнувшегося фавна перелистывать страницы своего артефакта.

— Сколько их? — снова спросил кот, меланхолично помахивая хвостом.

— Не меньше двух тысяч, — ответил советник, нервно дёрнув ухом, следя за крокодилоголовыми магиками, вооружёнными щитами и мечами.

— Господин Барсик, с севера движется отряд! — крикнул очередной дозорный.

— Сколько их? — с чисто научным интересом в голосе осведомился Матроскин.

— Не меньше трёх тысяч, — с обречённостью в голосе констатировал советник, отметив краем сознания, что у этих врагов в руках копья, а головы птичьи. — Ваши приказы?

— Следующего, кто крикнет о подходе нового отряда врага — сбросить со стены, — ответил Барсик, успевший пожалеть о том, что вызвался в разведывательную экспедицию вглубь материка с какими-то пятью сотнями подчинённых (видите ли, скучно ему было сидеть на побережье и смотреть на возведение портового городка).

— Это не поможет, — покачал головой фавн.

— Правда? — командующий фыркнул. — Да ты мне глаза открыл. Ладно: готовьте отряд для переговоров.

— Они нас порежут на ломтики, — вновь качнул козлиной головой собеседник. — Церковники заявляют, что с ними даже не говорят.

— А ты сам стал бы с ними разговаривать? — иронично выгнул брови Матроскин. — Может быть хоть время потянем, а там... порталами уйдём. Форт, конечно, жаль, но я погибать за кучу трансфигурированного песка не собираюсь.

— И пушек, — заметил советник. — И...

— Ещё одно слово и ты один тут оборону держать останешься, — пригрозил Барсик. — Где там мой отряд сопровождения?

...Через пятнадцать минут, когда песчанная буря уже сомкнула кольцо диаметром в километр вокруг форта, из распахнутых ворот навстречу самому большому отряду африканцев вышли двенадцать разумных, только пятеро из коих являлись людьми. Над их головами развевался белый флаг, но на всякий случай каждый из членов делегации был обвешан артефактами как новогодняя ёлка. Впрочем, сразу их атаковать не стали, а когда до противника оставалась только половина пути, навстречу выдвинулась группа из магиков и сопровождающих их людей, кажущихся более низкими, тощими, но при этом всё равно жилистыми и двигающимися как воины.

"Можно увеличивать численность каждой группы в два раза. И чего мне дома не сиделось? Сейчас бы лежал на печи, играл с котятами, тискал кошек... М-да-а-а. Выживу — этим и займусь. Пусть подвиги молодёжь совершает", — позволив себе немного помечтать, Матроскин остановился и жестом лапы заставил остановиться своих спутников, после чего откашлялся от попавшего в рот песка (буря и не думала прекращаться, но хотя бы и не приближалась).

— Мы пришли с миром, — произнёс самое глупое, с учётом отчётливо видимых с нынешней позиции пушек, установленных на стенах форта, временный командующий экспедиции. — Э-э-э... Мужики, вы чего?

Группа делегатов от птицеголовых, упав на колени уткнулась лбами в песок, вытянув перед собой безоружные руки, слаженным хором начав нести какую-то тарабарщину на непонятном языке. Белому коту и его свите осталось только с недоумением на это смотреть, да пытаться собрать треснувшую картину мира.

"Вечно у меня всё не как у нормальных магиков", — мысленно констатировал Барсик.

Комментарий к Глава 56

Всем добра и здоровья.

========== Глава 57 ==========

— Что это значит, Григорий? — матёрый нарасимха, отловивший голубоглазого блондина неподалёку от рощи, где обитала прикормленная антилопа, попытался схватить человека за отворот плаща, но его мускулистая рука, украшенная похожими на когти ногтями, поймала только воздух.

— Возможно — нападение на посла пока ещё дружественной организации? — предположил Геллерт, успевший не только уклониться от захвата, но ещё и встать вполоборота к агрессору, готовясь либо к отступлению, либо к контратаке (не то, чтобы появление этого магика стало сюрпризом, но все возможные наблюдатели должны считать именно так). — Мне расценивать это как заявление о желании пересмотреть наши соглашения?

— Не играй словами, человек, — почти сплюнул обладатель львиной головы, на голый торс коего падали пряди густой рыжей гривы. — Ты прекрасно знаешь, что привело меня сюда.

— Словами здесь играешь только ты, Бабер, — отрезал Грин-де-Вальд. — Если ты желаешь в чём-либо обвинить меня — говори об этом смело, как и положено воину.

— Не тебе говорить о смелости, убийца, — рыкнул здоровяк, одетый только в кусок ткани, обмотанный вокруг бёдер.

— Ещё одно слово, и я намотаю твои кишки на ветви ближайшего дерева и оставлю медленно умирать без возможности позвать помощь, — прищурившись, пообещал магику Данзо. — Либо назови причину твоих обвинений, либо иди своей дорогой.

— Ракшасы, — гнев из голоса нарасимха так и не исчез, но он явно стал лучше себя сдерживать. — Ты дал им кровавый ритуал.

— Я дал им то, что они попросили, — ответил Лесников. — Им нужно было средство, чтобы быстрее восстанавливать численность? Они его получили. Они хотели средство, которое позволит быстрее ставить воинов в строй? Я дал им его. Они чем-то не довольны?..

— Они будут бросать в бой котят, едва научившихся говорить и держать оружие в руках! — зарычал обладатель львиной головы.

— Это их решение, — спокойно ответил Данзо, чувствуя как собеседник кипит внутри. — Я бы выслушал претензии... от их старейшин. С каких пор ракшасы — слуги нарасимха, если ты принимаешь решение о том, что для них лучше? Видимо пример британцев, воспринимающих союз только как одностороннее подчинение с выгодой для них... оказался слишком заразен.

— Рарг! — кожа Бабера потемнела, вокруг кулаков вспыхнуло пламя и он тут же попытался достать ими наглого человека, слишком много о себе возомнившего только из-за того, что он поставляет оружие, лекарства, артефакты, а его подчинённые учат всем этим пользоваться, рассказывают о слабостях врага и возможных тактиках.

— Вижу, что благородство твоего народа — такая же байка, как и то, что Земля плоская, — пренебрежительно заявил Грин-де-Вальд, двигающийся одновременно стремительно и так, будто бы вовсе не спешил. — Да и твои боевые навыки оставляют желать лучшего.

На спине рыжегривого здоровяка вспыхнул сиянием узор, похожий на крылья стрекозы, после чего он ускорился едва ли не вдвое. Однако же удар кулака, направленный в излишне правильное человеческое лицо оказался перехвачен рукой серого хаягрива, сблизившегося стремительным рывком, чтобы направить объятую пламенем конечность в землю.

— Довольно, — прозвучал голос вновь прибывшего магика. — Что на тебя нашло, Бабер?

— Этот монстр нас уничтожит, — прорычал обладатель львиной головы. — Мы совершили чудовищную ошибку, когда решили довериться ему и его воинам. Они ничуть не лучше тех, кто пришли раньше и начали наше истребление! Они — змеи, пригретые на нашей груди...

— Очень показательное высказывание, "друг" мой, — прозвучал голос нового магика, который выглядел как бледный человек с чёрными волосами, змеиными глазами и отчётливо выделяющимися клыками, демонстрируемыми в улыбке. — Я, разумеется, знал о твоих взглядах на... представителей "злых" народов, но совершенно не ожидал, что ты их проявишь настолько открыто. Да ещё и во время попытки лишить нас союзника, помогающего организовать создание собственного министерства с законами, правами и обязанностями.

— Он... Это он всё подстроил, — зарычал нарасимха, но появившиеся за его спиной хаягрива не позволили повторить попытку нападения, а затем и прибывшие сородичи, сперва желавшие вступиться за лидера, были вынуждены лично его конвоировать в тюремную яму.

— Я искренне не понимаю, из-за чего мой старый друг поступил так, — произнёс прибывший первым жеребец. — От имени альянса, Григорий, я приношу вам свои извинения и надеюсь, что сей неприятный инцидент не повлияет на наше сотрудничество.

— Я не держу зла на альянс, — ответил волшебник. — Однако же дабы подобное не повторилось, я вынужден принять меры...

— Мы обсудим это вечером, на большом совете, — ответил хаягрива. — Завтра утром, я ожидаю вас как гостя на малом совете. Пока же — меня ждут дела.

— Какое удачное стечение обстоятельств... не так ли? — едва ушли все остальные, замаскированный под человека наг, одетый в жилет и широкие штаны, заложив руки за спину поднял лицо к солнцу, с удовольствием прикрывая тонкие веки. — Вождь, высказывающийся против углубления сотрудничества магиков Индии и "Корня", совершенно внезапно нападает на своего оппонента... да ещё на глазах у стольких свидетелей.

— Не всем могут нравиться методы, которые я применяю и предлагаю, — спрятав руки в рукавах плаща, спокойно констатировал Лесников. — Я не буду выдвигать обвинений против Бабера. В конце концов — он защищает потомство... пусть и не своего народа.

— Очень благородно... ху-ху-ху-ху, — рассмеялся наг, своими повадками крайне напоминающий Данзо другого разумного, тоже связанного со змеями. — Уверен, многие оценят этот добрый жест. Ну или посчитают его слабостью... Но ведь и на этот случай вы что-то придумали, Григорий?

— Знакомство с британцами слишком плохо отразилось на ваших народах, друг мой, — с искренним сожалением в голосе заявил Лесников. — Сперва Бабер, теперь вы... Все стремятся играть словами, будто бы не в состоянии изъясняться однозначно. Прошу меня простить: мне нужно успеть ещё на одну встречу.

— Значит, вам действительно нравятся самки с рогами, — вслед человеку донеслись слова нага. — Разве у людей вашей страны не принято однолюбство?

"Как грубо. Пожалуй... змеи мне не нравятся", — констатировал про себя Грин-де-Вальд.

...

Дела "Корня" в Индии шли вполне неплохо: альянс магиков, в который вошли как тройственный союз нарасимха-ракшасы-хаягрива, так и апсарас, пурушамрига, Наги, медленно но верно превращался в нечто жизнеспособное. Одарённые люди из числа тех, кто ещё не склонились перед захватчиками пока что присматривались... но рано или поздно они тоже должны были сделать окончательный выбор. Впрочем, не встать на сторону британцев им планировал помочь сам Геллерт.

"Семь равноправных голосов в Совете Альянса — это лучше шести. Ещё и цифра мистическая", — думал про себя Грин-де-Вальд, наладивший каналы поставок недорогих, но крайне полезных в противостоянии с островитянами инструментов.

Не обошло внимание Григория и простых людей: найти среди них недовольных не было трудно, снабдить их деньгами, оружием и артефактами, которые внешне увеличивали привлекательность тоже не требовало чрезмерных усилий. Добровольцы в повстанческие организации пусть и не шли толпами, но стабильные ручейки новобранцев в тайные лагеря прибывали, а там их в оборот брали уже инструкторы самого Данзо, выглядящие как умудрённые сединами мужи...

Война для торговца, военного и политика отличается радикально: первый видит прибыль и расходы, второй причинённый и полученный урон, третий... Третьих Геллерт тоже был вынужден брать в расчёт.

В то время как британцы от колоний желали получать прибыль, Грин-де-Вальда устраивало и то, что желаемого от той же Индии не получают его противники. В отличие от островитян, которые не желали вкладывать средства в убыточные проекты, он мог себе позволить снабжать силы сопротивления такими количествами товаров, сколько они способны переварить.

...Магики, как и маглы, несли в этом противостоянии значительные потери, так как невзирая ни на что, британские волшебники и солдаты оказывались сильнее них один на один (в особенности это касалось одарённых людей, так как это были вторые-третьи сыновья чистокровных родов, на которых родственники не жалели ресурсов для обучения и снаряжения).

Если бы у магиков был шанс вступить в переговоры и получить права, равные хотя бы индийским волшебникам — многие из них сдались бы. Однако же в данной ситуации англичане сами отрезали им путь к отступлению, тем самым толкая сражаться до полной победы... либо окончательного поражения. Поступок ракшасов, готовых заваливать врага телами собственных сородичей, жизни коих будут сокращены самое большее до десяти-двадцати лет — жест отчаянной решимости.

Мог ли Григорий помочь им ещё каким-нибудь способом, дабы не доводить союзников до столь крайних мер? На самом деле — мог. Для этого потребовалось бы привлечь больше собственных подчинённых, вызвать недовольство у других союзников, оттянуть активную фазу на несколько лет, чтобы дать подготовиться специалистам. Другой вопрос — зачем это ему было нужно?

Данзо не интересовала власть — это он перерос ещё в прежней жизни. Ему не нужны были богатства — всё необходимое поставляли союзные магики из океана, скрывающего в себе больше ценностей чем могли себе представить обитатели суши. Появление сына несколько сместило его приоритеты, но из-за этого он не стал миролюбивым миротворцем, предпочитающим решать проблемы разговорами.

В определённой степени глава "Корня" рассматривал Индию как страну, в которой можно создать союзную, буферную скрытую деревню. Однако же при всей той помощи, что оказывалась для строительства нового центра культуры-экономики-силы, ему и в голову не приходило забыть вероятность, что вложенный в чужую руку меч может быть воткнут в спину благодетеля.

"Дружить с чужаками можно только против других чужаков. Чтобы чужаки стали своими в достаточной степени, дабы не вцепиться друг другу в глотки после исчезновения общего врага, должны пройти поколения... ну или случиться нечто ужасающее, перечёркивающее любое недоверие и различия", — к таким выводам за обе свои жизни пришёл Тёмный Лорд, видивший как с болью и скрипом притираются друг к другу кланы шиноби; как волшебники и магики сталкиваются с жестоким, беспощадным врагом... чтобы затем встать друг напротив друга и следить за каждым неловким движением.

Лишь благодаря тому, что в Российской Империи почти все фракции находятся под прямым контролем Геллерта, активного противостояния удалось избежать. Но даже все пережитые плечом к плечу испытания, выливаемая в уши пропаганда, тяжёлый труд и улучшение уровня жизни оказались не способны мгновенно стереть границы недоверия и предрассудков. Впрочем, учитывая психологические и физиологические отличия, удивительным и подозрительным было бы именно обратное.

Японские ёкаи и оммёдзи, вынужденные покинуть свою родину, в новых условиях были вынуждены принимать чужие правила. Фактически, у них и выбора-то особого не было (ну и доступ к знаниям, землям и ресурсам сыграл свою роль).

Магиков Индии империя могла бы принять как беженцев, но они сами на это не согласятся. В конце концов их нынешнее положение хоть и было тяжёлым, но вовсе не критичным. Доводить же их до скорого краха было нельзя, так как это пошло бы на пользу Британии, и без того слишком широко раскинувшей свои владения. Таким образом оставался более долгий и не самый надёжный из-за вероятности разных случайностей путь.

...Кроме того, слишком много внимания проблемам своих новых союзников Лесников уделять не мог, так как приходящие из разных уголков мира новости вызывали беспокойство. К примеру армия, отправленная в Африку, неожиданно вместо открытого противостояния вошла в контакт с местными жителями. Оказалось, что Чёрный Материк находится под властью Вечного Фараона, который правит от имени совета старейшин... якобы являющихся прямыми потомками богов.

Единственной же причиной, из-за которой при первой встрече двух сил не произошла бойня, стало присутствие одного белого кота в группе переговорщиков...

Комментарий к Глава 57

Всем добра и здоровья.

========== Глава 58 ==========

После телепортации через портальное кольцо (артефакт, похожий на горизонтальный круг девяти метров диаметром), Геллерту потребовалось несколько минут для восстановления нормального самочувствия. Пусть он и не жаловался на здоровье, был крепким физически, сильным магически, имел тренированный вестибулярный аппарат, но перемещение из Индии на берег Африки не прошло безболезненно. Пришлось сделать вывод, что возвращаться будет лучше при помощи нескольких более коротких переходов, пусть это и займёт больше времени.

В укреплённом портовом городке, дома в котором представляли из себя каменные четырёхэтажные приземистые коробки, Грин-де-Вальда уже встречала делегация из числа глав армии, отправившейся в завоевательный поход.

— Господин Лесников, рады вас видеть, — заявил худощавый волшебник Смертин, облачённый не в привычную тёмную мантию, а в серый балахон с откинутым капюшоном.

— Из ваших слов выходило, что промедление недопустимо, — отозвался Григорий, при помощи даруемого его плащом кругового обзора, доступного теперь не только с надетым на голову капюшоном, осматривая ровную площадку из крупных плит, созданных при помощи трансфигурации щебня в монолитные блоки.

— Несомненно, — подтвердил собеседник, тут же поясняя: — Вопрос стоит так, что мы должны принять решение, с какой из армий будем сражаться. Благодаря наличию среди нас магиков, африканцы пока что сохраняют нейтралитет и даже готовы идти на переговоры... о чём скоро станет известно Святому Легиону, а затем и Ватикану. Барсик сумел договориться о встрече лидеров, но на место переговоров придётся добираться без помощи пространственной магии.

"По сути у нас есть выбор: заключить новый союз с хозяевами Чёрного Материка, тем самым становясь врагом для церковников Европы, части Азии, Америк и Японии, либо же продолжить поддерживать не самый прочный союз, постепенно наращивая силы и укрепляя позиции", — учитывая, что африканцы успешно сдерживают экспансию на свои земли, первый вариант мог открыть некоторые перспективы, при этом сопровождаясь огромными рисками и означая почти гарантированную войну в Евразии, в то время как второй вариант был несколько безопаснее, так как переносил конфликт на другой материк.

— Транспорт готов? — спросил Данзо у подчинённого.

— Можем отправляться прямо сейчас, — откликнулся собеседник, рукой указывая направление к причалу, который находился на суше и был окружён небольшими парусными лодками. — Африканцы предпочитают использовать небесные корабли, чтобы путешествовать на большие расстояния. Этот транспорт считается элитным и доступен только тем, кто обладают высоким статусом. Мы успели зачаровать несколько образцов... на случай дипломатической необходимости.

— Отправляемся, — согласился глава "Корня", отмечая как вокруг них сформировалась коробочка из двенадцати охранников в магических доспехах, не имеющих видимых внешних зазоров, что лучше других признаков говорило об использовании трансфигурирующих артефактов (всё же носить с собой браслет, способный создать экипировку буквально из ничего, подгоняя её по фигуре носителя — это даже удобнее чем иметь при себе запечатывающие свитки или сумки с расширенным пространством). — Мне нужна вся информация, которую вы сумели собрать с момента первого контакта.

Время в пути до места переговоров предстояло потратить с пользой, пусть после перемещения и предшествовавших ему событий хотелось наконец отдохнуть. Впрочем, Геллерту было далеко не в первой закрывать глаза на собственные желания и потребности ради достижения наилучшего результата. В конце концов, от предстоящего диалога зависело слишком многое, чтобы позволять себе хотя бы минутную слабость...

...

К моменту прибытия Грин-де-Вальда стало известно, что примерно пять тысяч лет назад (за три тысячи лет до начала отсчёта новой эры по календарю Европейцев), на северо-востоке Африки возникло государство под названием Египет. Местные жители были зависимы от разлива рек, чтобы прокормить себя, а потому сама собой образовалась традиция почитания магиков, что были приняты за богов.

В те времена племена магических существ были малочисленны, но обладали силой, которой не имелось у гораздо более плодовитых людей, что позволило им занять доминирующее положение в обществе. Однако же их лидеры оказались достаточно прозорливы, чтобы не пытаться подчинить человечество, превращая его в рабов: вместо этого они возвысили некоторых из своих союзников, сперва формально, а затем и вполне правдиво называя их своими потомками. Первые же вожди, организовавшие союз между своими племенами ради выживания и процветания, в итоге стали богами своего пантеона... которых продолжают почитать спустя тысячи лет после того как они "легли в усыпальницы".

Какое-то время ситуация, когда высшую власть имели боги и их сородичи-посланники, а "земную власть" держали божественные фараоны, несущие в себе малую частицу волшебной крови была неизменна. Одни люди правили другими, решая проблемы и принимая на себя гнев толпы, ежели вдруг что-то шло не так, и все они оказывали почести богоподобным существам, спускающимся к смертным ради своих потребностей.

Магики, численность коих увеличивалась как благодаря естественному приросту внутри племён, так и за счёт полукровок с нечеловеческими чертами внешности, постепенно набирали силу. Фараоны, забирающие на воспитание полукровок без "божественных черт", но чаще всего обладающих магическим даром, организовывали новые ветви своих семей, а затем стали строить школы-храмы, где детям прививали правильные взгляды и давали основы магического искусства.

Логичным было бы предположить, что в один прекрасный момент кто-нибудь из фараонов взбунтуется, сам захочет всем владеть и всеми править. Учитывая же нарастающий перевес среди одарённых людей, продолжающих плодиться как кролики (ибо простолюдинки считали за честь лечь под бога или потомка богов), у мятежа имелись все шансы закончиться успехом. И, разумеется, совершенно внезапно получилось так, что Египет оказался поделён между несколькими детьми очередного правителя, погибшего по совершенно естественным причинам.

Какое-то время между новоявленными фараонами и уже их детьми происходила тихая борьба за первенство, грозящая однажды перерасти в войну всех против всех. А потому очень удачным оказалось, что в одном из храмов воспитывался амбициозный, крайне сильный, умный и хитрый жрец, которого звали Имхотеп.

Неизвестно то, кому в голову пришёл столь наглый и жестокий план, но в одну из ночей храмовая стража, возглавляемая жрецами, а также божественные посланники вошли во дворцы фараонов и перебили всех, кто могли угрожать их власти хотя бы теоретически. Уже на следующий день Имхотепа признали новым Великим Фараоном, который вновь объединил Египет под одной рукой, а затем направил его силы на завоевание новых земель.

Численность, качественное по тем временам оружие, сильнейшая магическая поддержка, знание тактики и стратегии, ну и огромная мотивация сделали своё дело: шаг за шагом новые земли присоединялись к первой империи, а захваченные народы вливались в ряды вчерашних врагов, чтобы заслужить своё место в новом обществе. Несомненно, при виде гибели посланцев богов в схватках с племенами чужих людей и иными магиками, уверенность воинов в в высших существах пошатнулась, но так и не рухнула окончательно. Тот же факт, что Бессмертный Фараон перестал стареть, а его магическая мощь только росла, так и не позволил зародиться смуте.

...На сегодняшний день все земли Чёрного Материка — это провинции Египта, коими правят наместники богов на земле. Общая численность магиков не уступает, а то и превосходит чистокровных людей, делящихся на свободных и рабов, а на троне восседает Имхотеп, вроде бы подчиняющийся старейшинам племён, бессмертием не обладающим (последний фактор заставлял усомниться в том, кто же имеет решающее слово при принятии решений).

...

К месту переговоров они прибыли глубоким вечером, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, а в небе сияли самые яркие звёзды. Внизу расстилались зелёные поля, виднелся густой и явно магический лес, от которого тянуло чуждой силой, на широкой реке, десятками ручьёв обтекающей многочисленные островки, возвышались дома-башенки с пирамидальными крышами.

На обоих берегах стояли по три пирамиды, явственно демонстрирующие факт того, что здешние обитатели не брезгуют магией крови, чтобы подпитать вплетённые в камень чары. Впрочем, к облегчению всех членов делегации, это сомнительное великолепие осталось позади, когда в небо поднялась парусная лодка, мерцанием огней позвавшая следовать за собой.

Было ли разумно столь глубоко залетать на территорию потенциального противника? Григорий понимал, что если отсюда придётся бежать, то это может вовсе не получиться из-за заранее заготовленной ловушки. С другой стороны — им дали обещание Бессмертного Фараона в том, что жизни и свободе гостей никто не будет угрожать, покуда они не нарушат правила гостеприимства (нападут на хозяев). Заставлять же прожившего несколько тысяч лет правителя идти на нейтральную территорию для разговора с подозрительным волшебником — ничуть не менее сомнительное решение.

Данзо чувствовал напряжение, когда его корабль приземлился на берегу озера, где их дожидался Барсик, выглядящий усталым, но довольным. Хозяева дали людям и магику перекинуться несколькими фразами, после чего проводили на лодку, что не поднимая волн отплыла от пристани и стала скользить по зеркально гладкой и кристально чистой воде.

Глава "Корня" отметил, что пока что их встречали только люди, одетые в некое подобие юбок и жилетов, с сандалиями на ногах, без видимого оружия, но с артефактами неизвестного предназначения. При этом все они были отлично сложены, имели кожу разных оттенков от светлой и до чёрной, выражали почтительность, но в то же время держались с достоинством и предпочитали хранить молчание.

Остров, освещённый множеством факелов, закреплённых на высоких столбах имел идеальную круглую форму и состоял из чистейшего белого песка. На нём был установлен навес, лунный свет выхватывал женские фигуры, одетые только в короткие юбки, охраны вокруг видно не было... что совершенно ни о чём не говорило.

"Охрана может прибыть порталом, а если вспомнить о магиках — прятаться в воде. И это не вспоминая о силе самого Бессмертного Фараона", — Геллерт догадывался, с кем его свела жизнь, а потому понимал, что такое существо вовсе не нуждается в смертных, чтобы защитить себя.

Лодка ткнулась носом в песок, примерно на треть выехав на берег, после чего пассажиры смогли сойти на сушу. Их тут же встретили молчаливые девушки, каждая из коих являлась обученной одарённой, жестами пригласившие проследовать к навесу, откуда звучала музыка, доносились ароматы благовоний и запахи готовой еды. В свете же жаровен было видно мужчину со светлой кожей, атлетичным торсом, лысой головой, что полулежал на горе из подушек и чему-то мягко улыбался.

Каждый шаг к этому человеку заставлял интуицию усиленно шептать об угрозе, но ничего более конкретного не позволял узнать даже дар предвидения. Когда же Тёмный Лорд оказался на достаточно близком расстоянии, чтобы можно было услышать спокойную речь без применения магии, внешне ленивый взмах рукой остановил гостей от каких-либо действий.

— Приветствую тебя, Григорий, на землях благословенного Египта, — глубоким низким голосом, на чистейшем русском языке заговорил человек, принимая полностью сидячее положение. — Опустим все эти церемонии и перейдём к главному. Я — Имхотеп, предлагаю военный и политический союз Российской Империи. В качестве же залога своей доброй воли предлагаю то, что ты, гость из далека, ищешь в моих землях.

Едва отзвучали последние слова, как из темноты за спиной мужчины вышел мужчина с головой шакала, в правой руке сжимающий древко причудливого жезла.

"Истинный маг", — констатировал Данзо, одновременно чувствуя инстинктивное напряжение тела, а также расслабление ранее натянутых нервов.

"Провидец?", — ворвалась в голову следующая мысль, пока тёмные глаза Бессмертного Фараона буквально заглядывали в самую душу.

Комментарий к Глава 58

Всем добра и здоровья.

========== Глава 59 ==========

— Могу я задать вопрос? — устроившись на подушке напротив хозяина здешних земель, Геллерт принял чашу из рук одной рабыни, в то время как слева от него встала вторая девушка, сжимающая в ладонях древко веера из листьев какого-то растения.

— Разве не для этого мы встретились, Григорий? — изобразил удивление на лице Имхотеп, отправляя в рот крупную виноградину. — Не опасайся оскорбить меня незнанием чего-то. Гораздо хуже, когда собеседник старается продемонстрировать знание в вещах, о которых не имеет ни малейшего понятия, а потому предпочитает с умным видом молчать.

"С вами, древними существами, никогда и ни в чём нельзя быть уверенным", — мысленно констатировал Грин-де-Вальд, спутники коего оказались ненавязчиво задвинуты назад, чтобы у них не было возможности вмешаться в диалог двух лидеров.

Магик с головой шакала, оставив жезл на одной из свободных подушек, лежащих чуть в стороне, так и не произнеся ни слова скрылся в темноте, буквально растворившись в ней. Впрочем, интуиция главы "Корня" подсказывала, что он находится где-то рядом, следя за гостями краем зрения (прямой взгляд ощутить было бы проще, как и определить его направление).

— Как вы узнали, что мне нужно и почему согласны отдать одну из реликвий своего народа? — не стал отказываться от предложения истинного мага Лесников.

— Я увидел это, — ответил на первую часть вопроса собеседник, вокруг правого глаза которого на миг стала видна причудливая татуировка. — Что же до моей готовности отдать артефакт — это небольшая цена за возможности, которые могут открыться в будущем. В конце концов, даже самая могущественная реликвия — лишь вещь, которая предназначена для облегчения той или иной манипуляции. Как маска Шинигами, например.

— Вам известно о функциях маски Шинигами? — заинтересовался Тёмный Лорд, чувствуя внутреннее напряжение (всё же ему не нравилось быть тем, кто знает настолько меньше собеседника, даже если подобное вполне оправдано).

— Я понятия не имею, что это, — ошарашил Геллерта Имхотеп, в лёгкой улыбке приподняв уголки губ. — Просто я вижу, какие слова нужно произнести, чтобы ты меня понял. Скажу даже более того: я не знаю твоего языка, пусть и могу на нём говорить так, словно прожил немало лет среди его носителей.

"Издевается? Не похоже. Пользуется даром провидца?..", — понять, о чём думает истинный маг стало значительно труднее, пусть Григорий и раньше не обольщался в том, что сможет просчитать древнее существо... сколь-нибудь быстро.

— Полагаю, вы сможете отвечать на мои вопросы раньше того, как я их произнесу? — предположил Грин-де-Вальд.

— Нет, — ответил собеседник с той же лёгкой улыбкой. — Я не читаю мысли, а вариантов вероятного и невероятного будущего слишком много, чтобы быть абсолютно уверенным в том, какой из них сбудется здесь и сейчас. Я достаточно часто ошибался в своей жизни, чтобы не считать свой дар всеведением.

— Но разве предвидение не позволяет просчитать шаги собеседника? — приподнял брови в удивлении Данзо.

— Этот дар дарует точные ответы только тогда, когда дело касается неодушевлённых предметов, — фараон повёл рукой, указывая на далёкий горизонт. — Утром Ра осенит своим сиянием земли Египта и я вижу это настолько же ясно, как и тебя перед собой. Если бросить чашу на каменный пол, то она разобьётся... и мне под силу сказать, сколько осколков останется. Однако же когда дело касается разумных существ, то возникает веер вероятностей, одни из которых повторяются чаще других. Таким образом предвидение позволяет узнать лишь возможное будущее, полагаться на которое следует с большой оглядкой. В конце концов, лишь прошлое статично, да и то только для нас, живущих в будущем относительно свершённых событий.

— За вашими словами кроется личная история? — предположил глава "Корня".

— И даже не одна, — заверил гостя хозяин окрестных земель. — За прожитые мною годы мне много раз приходилось вспоминать одни и те же уроки, когда память о них притуплялась, а моим разумом овладевала гордыня. Однако же самым показательным до сих пор остаётся случай, когда погрузившись в свой дар, позволяющий прозревать варианты завтрашнего дня, я совершенно забыл о том, что живу в другом потоке времени... чем воспользовались мои покровители. Из-за этой ошибки мной были получены власть, почёт, бессмертие, а затем и могущество со знаниями, о коих когда-то мечтал юный воспитанник храма.

— Разве же это плохо? — понимая, что за всё в жизни нужно платить, Григорий всё же задал вопрос, к которому его подталкивал Имхотеп.

— Погрузившись в иллюзии счастливого будущего, где меня окружали верные подданные, красивейшие женщины, роскошь и уважение, я не обратил внимания на договор, заключаемый здесь и сейчас, — фараон заставил напиток в чаше закружиться водоворотом, при этом не используя ничего кроме легчайших движений кисти. — Расплата за это пришла в куда более далёком будущем, нежели доступное моему взору разнообразие вероятностей. Это был главный урок в моей жизни: провидец, стремящийся достичь своей цели, даже достигнув её может обнаружить, что всё это время был слеп к происходящим вокруг событиям. Ведь так просто поверить в свою исключительность, при этом искренне считая, что всё идёт по наиболее благоприятному из сценариев.

— И как же можно этого избежать? — глава "Корня" имел определённые предположения на данный счёт, но всё же не отказался бы от их подтверждения или опровержения.

— Самое простое, но вместе с тем действенное — это наблюдение за предпосылками и последствиями, — охотно ответил собеседник. — Нужно собирать информацию из разных источников, помогать событиям происходить так, а не иначе... Иными словами, дар должен быть лишь одним из инструментов контроля, а не единственным средством достижения цели. Но, как мне кажется, мы отклонились от изначальной цели разговора: ты хотел узнать, почему я столь легко отдаю одну из реликвий?

— Знающему магу она не нужна, — констатировал Геллерт, на что получил утвердительный кивок. — Какие цели вы преследуете?

— В то, что я достиг всего, о чём когда-либо мечтал ты не веришь? — с явным весельем во взгляде уточнил собеседник, но не дожидаясь ответа продолжил: — В этом столетии я намерен помочь тебе достичь твоих целей. Нет, не потому, что я добрый и бескорыстный: просто если ты будешь исполнять свои замыслы без сторонней помощи, это нанесёт вред уже Египту.

— И всё? — недоверчиво переспросил Грин-де-Вальд. — Не проще ли тогда избавиться от меня, как от возможной причины проблем?

— Ещё, твоя деятельность поможет в достижении моих целей, в чуть отдалённом будущем, — не стал спорить с очевидным Имхотеп. — Впрочем, ждать я умею, а потому не требую ответа прямо сейчас.

"И почему я почти уверен, что это означает, что скоро я сам приду сюда за союзом?", — Григорий не обманывался доброжелательностью собеседника, прожившего намного дольше чем существовала вся современная история, при этом умудрившегося сохранить за собой власть над столь разными народами... которые и вознесли его на вершину иерархии.

С высокой долей вероятности им хотели воспользоваться для победы над той же церковью, которая объявит войну Российской Империи в тот же день как узнает о союзе с Чёрным Материком (а с учётом влияния Ватикана на правительства разных стран, дело вовсе могло дойти до священного похода). Становиться же подобием Индии, где создавалось сопротивление против Великобритании, чтобы оттянуть часть сил Святых Легионов от Египта... Лесников не желал.

...

Имхотеп был старым... Впрочем, правильнее было бы назвать его древним, так как старость вызывает ассоциации с дряхлостью, что могущественному одарённому не грозила. И за это следовало "поблагодарить" богов, наградивших верного последователя знаниями о том, как лишить себя посмертия.

...Давно уже погибли последние из тех, кто знали главную тайну Вечного Фараона: сперва ушли сами боги, затем их дети, внуки, правнуки, а также правнуки правнуков. Медленно но верно знания изымались, искажались, уничтожались учениками, союзниками, врагами человека, расколовшего свою душу и заточившего её осколок в Книге Мёртвых (что сейчас лежала в пирамиде, как одно из сокровищ, теряющихся на фоне многих других богатств).

Когда-то эти величественные сооружения служили усыпальницами его предшественников. Таким образом никого не удивило, что новый великий фараон построил гробницу и для себя, традиционно заполнив её дорогими сердцу вещами... несущими на себе жуткие проклятья для покусившихся на них воров.

К сожалению бессмертие — это не вечная жизнь, о чём Имхотеп догадался далеко не сразу. Своими благодетелями он был лишён возможности оставить потомство, а также оказался привязан к трону, при этом добровольно взяв на себя обязательства о том, чтобы помогать процветать их потомкам, что совершенно не сдерживались в желании оставить побольше детей.

Конечно же, за тысячи лет Вечный Фараон ослабил связывающие его путы, да и не осталось уже тех, кто всерьёз имели право призвать его к ответу — слишком разбавленной оказалась кровь. Он множество раз обманывал своих подопечных тем, что якобы от него рождались дети, из-за чего в Египте теперь существуют целые древние семьи, что могут претендовать на общую власть в случае гибели "своего" предка.

Имхотепу удалось решить проблему даже с повреждённой душой, пусть и не идеально: он так и остался бессмертным, но теперь в случае гибели тела его притянет в Книгу Мёртвых, где начнётся объединение в единое целое, после чего можно будет уйти в посмертие, ну или же возродиться. В конце концов, в отличие от большинства других древних, он нашёл для себя удобный способ не уставать от существования в мире живых...

Было время, когда Вечный Фараон мечтал об окончательном конце и даже планировал покушение на самого себя, чтобы заговорщики могли добраться и до гаранта бессмертия. Однако же сперва его удерживали данные покровителям клятвы и ответственность, а затем был изобретён ритуал обновления разума, позволяющий скинуть груз прожитых лет. Воспоминания, конечно, оставались с ним, так как именно в них заключалась изрядная доля могущества, но воспринимались они более обезличено...

Правитель Египта не врал, когда говорил о том, что совершал одни и те же ошибки много раз: просто он не уточнил, что это происходило после ритуалов обновления, когда ещё не было достаточного опыта в работе с собственным сознанием. Даже сейчас, являясь древнейшим из так называемых истинных магов, большинство из коих предпочитает вести уединённый образ жизни в какой-нибудь глуши, его нельзя было назвать мудрейшим. В конце концов, некоторые порывы омолодившегося сознания казались глупыми уже спустя десяток-другой лет.

...Однако же на фоне простых людей и так называемых магиков, он всё равно оставался не просто чудовищно сильным и много знающим, но ещё и более предусмотрительным. Даже сейчас, сидя напротив опасного и умного человека, за спиной коего находилась мрачная тень из-за грани мира, Имхотеп обладал неизмеримым преимуществом. В конце концов, его цели уже были достигнуты в тот момент, когда Григорий-Геллерт согласился на этот разговор, вне зависимости от его исхода. А потому можно было вести дружескую беседу, дать пару советов, ну и ждать реакции от тех, кто увидят нужные события в веере вероятностей.

Вечный Фараон не собирался обманывать будущего союзника, когда он сам придёт за заключением мира: ведь честность — это залог успешного сотрудничества. По той же причине ему не было жаль отдавать одну из игрушек, за тысячи лет впитавшую в себя слишком много мистических сил из-за того, что ей придавали излишне много значения. В определённом смысле мужчине даже доставляла удовольствие возможность избавиться от атрибута одного из благодетелей с пользой для себя, пусть тот никогда об этом и не узнает.

Оставалось подождать совсем чуть-чуть, чтобы события понеслись вскачь. Но как раз ждать правитель Египта умел очень хорошо: всё же во времени он не был ограничен.

Комментарий к Глава 59

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 8 ==========

Среди снежных вершин плыли белые облака, с крутых склонов срывались потоки воды, узкие тропы петляя тянулись туда, где возвышались стены монастыря. Старые башни из грубых камней, пропитанные потом и кровью людей, словно находящиеся под напряжением провода беззвучно гудели от мистической силы...

Целую ночь в горном монастыре стояла суета: один из сильнейших пророков впал в транс и, обливаясь потом лёжа на жёсткой постели, в горячечном бреду бормотал фразы, что тщательно конспектировались тремя послушниками-писарями. Лишь под самое утро измождённый старик окончательно лишился сознания, а в покои впустили лекарей, что должны были его обтереть, осмотреть тело на предмет ран и травм, одеть в свежее бельё и уложить на чистую постель. По пробуждению же ему предстояло отъесться, пройти короткую реабилитацию, а затем вновь приступить к чтению молитв для получения новых сведений, в коих как никогда прежде нуждалась церковь.

...А тем временем записи писарей проверялись и переписывались в специальную книгу пророчеств, созданную при помощи магии чародеев и экранированную от внешних воздействий мистической силы. Благодаря чарам, наложенным верными церкви волшебниками, записываемый на бумаге текст отображался в копиях этого фолианта, находящихся в разных частях света в самых защищённых храмах.

...И пусть официально писарям было запрещено распространяться о том, что они слышали в комнатах у пророков, но уже спустя пару часов весь монастырь примерно знал смысл очередного предсказания. Из-за этого на стенах была усилена охрана, каждую из троп взяли под двойной надзор, а в небе стал разноситься звон большого колокола.

В воздухе повисло тягостное ожидание решения, которое должны были принять кардиналы...

...

Стремительно шагая по пустынным коридорам с высокими потолками, стены которых украшали затейливые фрески, молодо выглядящий седовласый и голубоглазый мужчина направлялся к тяжёлым закрытым створкам, перед коими застыли пятеро гвардейцев в белом. Эхо его шагов разносилось далеко за пределы поля видимости, одеяние развевалось за спиной подобно огненным крыльям, выражение лица обратилось мраморной маской без единого признака на эмоции. Создавалось впечатление, будто опасающиеся его обитатели комплекса разбегались в боковые ответвления и прятались в комнаты, не желая вызвать на себя недовольство одного из обладателей власти.

Перед закрытыми дверями седому кардиналу всё же пришлось остановиться, чтобы пройти очередную, кажущуюся формальной проверку. Впрочем, недовольства этим он не высказал, прекрасно понимая всю серьёзность ситуации. Да и стражи зала совета, в случае отказа от регламентированных действий, были готовы применить оружие невзирая ни на какое почитание высокого чина.

Однако же ожидание завершилось и стражи расступились, позволяя кардиналу распахнуть тяжёлые створки и войти в зал, залитый ярким солнечным светом. Двери тут же закрылись за его спиной, отсекая внутреннее пространство от внешнего мира, а в воздухе прозвучал твёрдый голос главы:

— Раз все наконец-то собрались, то начнём экстренное собрание. Сегодняшним днём моя утренняя молитва была прервана следующим сообщением...

Люди, кутающиеся в алые одеяния, окутанные сиянием белого света, пробивающегося через высокий купол и заполняющего каждый уголок свободного пространства молча слушали текст пророчества. Когда голос их лидера затих, на несколько долгих секунд наступила тишина, нарушенная чернобородым мужчиной:

— Мы должны были это предвидеть. Но почему не было предупреждений раньше?

— Потому, что враг тоже обладает способностью видеть будущее, а возможно и скрывать его от посторонних взглядов, — последовал ответ лысого человека. — Сейчас же нам позволили узнать истину, чтобы... воспользоваться нами.

— И что мы будем делать? — встревоженно прозвучал новый голос. — Ведь эти события уже не остановить.

— Мы не будем их останавливать, а начнём действовать первыми, — решительно заявил мужчина в жёлтых одеждах и высоком головном уборе. — Несмотря на то, что наши надежды на лучший исход не оправдались, мы были готовы к подобному. Тёмный Лорд показал свою лицемерную натуру и звериное коварство, а потому наши руки вольны поступать так, как того требует долг и честь. Однако же я желаю, чтобы каждый из вас высказался о том, поддерживает ли он радикальное решение текущей проблемы...

...

— Должен признать, что решение Ватикана застало меня врасплох, — констатировал мужчина крепкого телосложения, стоя перед окном рабочего кабинета личной резиденции с заложенными за спину руками. — Не скрою, что события, произошедшие в Российской Империи заставили пересмотреть часть моих планов и ускорить подготовку... Но мы ещё не готовы к столь решительным действиям.

— Церковь возьмёт на себя треть всех ваших военных расходов, — стоявший перед письменным столом старик, опирающийся на высокий посох, невозмутимо смотрел на герб государства, не первый год активно сотрудничающего с верой. — Кроме того, ваши силы будут укреплены Святым Легионом, что обеспечит защиту от магии.

— Сколь хорошо это ни звучит, но вы предлагаете мне почти в одиночку выступить против страны, чей военный, промышленный и магический потенциал неизвестен, а поддержка действующей власти со стороны населения едва ли не абсолютна, — хозяин кабинета обернулся к собеседнику. — И это не говоря о том, что обнажив свои тылы, я открою возможность для удара в спину со стороны Франции.

— На данный момент ведутся переговоры и с представителями других государств... В их числе и Франция, — ответил собеседник, ни на миг не изменившийся в лице. — Церковь готова устроить полномасштабный Святой Поход, чтобы защитить человечество от угрозы, которую несёт Тёмный Лорд Лесников со своими сторонниками. Нас поддержат церковники Руси, а также сторонники законной монархии. Мы придём на эту землю не как захватчики, а как спасители и освободители от гнёта нелюдей и их сподвижников.

— Что же... С этого и следовало начинать, святой отец, — после непродолжительной паузы правитель одного из самых сильных государств современности кивнул. — Я объявлю о начале немедленно. Но, должен напомнить, что в мире есть более внушительная сила, которой Российская Империя тоже перешла дорогу. Однако же, если Британия встанет не на ту сторону...

— Не следует об этом переживать, — остановил правителя церковник. — Британская корона заинтересована как в ослаблении конкурента, так и в восстановлении прав династии законных монархов. Мы уже получили устное подтверждение готовности заблокировать морские силы Российской Империи, чтобы отправленные на Чёрный Континент силы не могли вернуться.

— Звучит хорошо... Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — с сомнением заметил хозяин кабинета, слегка покачав при этом головой. — Я не верю в силу бумажек и слов, если они не подкреплены чем-то более "материальным".

— В данном случае именно Ватикан является гарантом соблюдения договоров, — отозвался церковник, никак не выдав на миг вспыхнувшей в душе досады. — Нас поддерживают и иные ветви веры, оберегающей человечество от ужасов мистического мира.

— Что же, Святой Отец, я вверяю свою жизнь и жизни своих подданных в ваши руки, — наконец изрёк правитель, почти физически чувствующий так называемые ветры перемен. — Как волшебники отнесутся к падению Статута?

— МКМ ещё не озвучила своё решение, но с высокой долей вероятности они останутся сторонними наблюдателями и предоставят свои силы для подавления очагов слухов, — ответил пожилой человек. — Впрочем, не стоит ждать от них многого: кто-то должен будет сдерживать магиков, обитающих на территориях иных государств, чтобы не позволить им присоединиться к Российской Империи... или поднять восстание.

...

События начали ускоряться словно лопасти ветряной мельницы во время урагана, заставляя вращаться жернова, готовые перемалывать тысячи, а то и сотни тысяч жизней разумных существ в пыль, что осядет толстым слоем на дороге истории. Однако же прежде чем локомотив войны встал на рельсы, в ранее казавшемся отлаженным механизме начали происходить пока что мелкие и незначительные, но грозящие большими трудностями в будущем поломки.

Всё началось с массовых отравлений рядового состава армий, из-за чего многие крепкие мужчины слегли с кровавым поносом, разом заполнив свободные места в лазаретах. Затем стали гибнуть младшие командиры, что по признанию многих сослуживцев, а также родственников и друзей, были способны многого добиться не в мирное время, а именно на полях сражений. После этого, подтверждая мнение о том, что всё происходящее является диверсионной работой агентов "Корня", начали рушиться мосты, сходить с путей поезда, загораться поля с зерновыми культурами.

И всё же, невзирая на возникающие тут и там трудности, шаг за шагом союз обретал всё более чёткие очертания. Церковь стала скрепляющей силой, не позволяющей отдельным правителям слишком уж нагло "тянуть одеяло на себя", да и перспективы компенсировать уже полученные потери многократно, запустив руки в закрома очевидного общего врага, помогали смириться со временными неудобствами.

...На каждом перекрёстке сколь-нибудь крупного города звучали призывы, воззвания, молитвы святых людей; заводы и фабрики работали без остановки в несколько смен, чтобы пополнить арсеналы и склады резервов, опустошённые для обеспечения войск; колокола звонили днём и ночью, вселяя в сердца людей трепет и нетерпение. Даже то, что в скором будущем грозили начаться проблемы с едой, для простых граждан государств объяснялось подлостью жестокого и беспринципного врага, желающего ослабить их настолько, чтобы затем прийти и голыми руками взять всё, что ему захочется. Тех же, кто решались возражать пропаганде хватали, дабы бросить в допросную по обвинению в шпионаже и множестве мелких преступлений...

...Только вот не одна лишь Европа объединялась и выдвигала свои силы к границам Российской Империи: в Северной Америке тоже происходили волнения, грозящие сильнейшими потрясениями. Нет, Соединённые Штаты не собирались присоединяться к Священному Походу, как и не были намерены вставать на сторону объявленной врагом Руси. Бывшая колония Великобритании почувствовала возможность получить свою прибыль, а попутно и ослабить всех конкурентов (в первую очередь — островную империю). На уровне же простых граждан разгорались споры, позволяющие тихо проворачивать дела, на которые в иной ситуации могли бы обратить слишком много внимания.

О том, что происходило в самой Империи Зла, разом переплюнувшей даже Румынию с её вампирами во власти, новоявленный альянс не имел почти никакой информации. Слишком быстро исчезали отправляемые разведчики, неожиданно пропали осведомители и даже послы, а поднявшиеся тут и там мрачные туманы скрывали манёвры вражеских сил от большинства средств дальновидения.

С точностью можно было сказать только одно: из-за деятельности "Корня" врагу стало известно не только о готовящемся походе, но и о членах союза, изъявивших желание в нём участвовать. Таким образом эффект внезапности пропал без следа, так и не позволив собой воспользоваться, а впереди ожидало тяжёлое противостояние, обещающее стать самым кровавым и продолжительным в современной истории Европы.

Однако же остановить запущенный процесс было уже невозможно, даже если бы кто-либо всерьёз этого захотел. Слишком много противоречий накопилось; слишком много причин толкали навстречу друг другу две силы, что по отдельности жаждали лишь блага...

...Но церковники сами учили свою паству тому, к чему приводят благие намерения.

Комментарий к Отступление 8

Всем добра и здоровья.

========== Глава 60 ==========

Он сидел на пороге деревянного домика, скрывающегося в тени крон высоких деревьев, расположенного почти в центре разросшегося посёлка магиков. Тёмно-серый комбинезон со множеством кармашков и ремешков скрывал его атлетичное телосложение, накинутый же поверх плащ маскировал оружие, закреплённое на поясе и за спиной...

В синем небе горело золотое солнце, обрамлённое белёсой дымкой Тумана Войны, представляющего из себя комплекс заклинаний, ритуалов и зелий, которые мешали чарам дальновидения, провидцам и пророкам. Лишь те, чья кровь использовалась во время возведения этой защиты могли её игнорировать, но даже среди одарённых Магической Руси таковых насчитывалось едва ли пара десятков. Впрочем, этого всё же было достаточно, дабы собственные войска Российской Империи не оставались слепыми на своей территории.

"Хорошо, Имхотеп... ты получил желаемое", — вспоминая безмятежное выражение лица Вечного Фараона, Геллерт чувствовал раздражение и досаду на самого себя за то, что не учёл столь явной уязвимости в своих замыслах.

...Слишком долго он пользовался преимуществами собственного дара, позволяющего проверять различные варианты развития событий без риска для себя, при этом почти не встречая на своём пути противодействия. Даже тот случай с ведьмой, являющейся истинным магом, казался не более чем исключением и досадным недоразумением. И вот теперь оказалось, что и у церковников есть сильные прозревающие будущее...

"Они увидели как мы с Имхотепом заключаем союз и решили нанести упреждающий удар. Ненавижу пророчества и фанатиков, стремящихся их исполнить", — чуть слышный скрип дверных петель вырвал волшебника из его мыслей, возвращая к нынешней действительности.

— Григорий?.. — стук копыт по доскам оборвался за спиной, а на плечи легли две узкие ладони.

Геллерт поднял руку и прикоснулся к пальцам Мани, по их напряжению оценивая степень беспокойства той, с кем связал эту свою жизнь. В его душе сплетался причудливый клубок эмоций, который уже невозможно было распутать, а разрубать мечом не имелось никакого желания. И лишь тихий голос прошлого шептал, что подобное для него чуждо, да и от слабостей следует избавляться ради достижения цели.

"А какая у меня цель?", — мысленно усмехнулся Грин-де-Вальд, чувствуя как тёплые ладони переместились на его голову, начав перебирать светлые волосы.

...В деревне было тихо: очень немногие остались в своих домах, в то время как большинство либо отправилось в лагеря подготовки, чтобы уже оттуда переместиться к фронту, либо же спрятались в подземных убежищах. В конце концов, невзирая на защиту Лешего, столь крупные поселения оставались уязвимы для вражеских одарённых, в то время как малые сёла могли легко затеряться в чистом поле.

— Ты не изменила своего решения? — спросил Лесников, тут же ощутив как фавн дёрнула его за прядь волос, проявляя своё недовольство поднятой темой.

— Я — министр магиков. Не забыл? — собеседница фыркнула насмешливо. — Этот пост даёт не только право сидеть в удобном кресле в красивом кабинете, но и накладывает обязанности. Тем более, одной сидеть дома мне будет скучно и я снова начну пить и курить. А ты ведь этого не хочешь?

Данзо хмыкнул, оценив "угрозу" благоверной. Для её народа эти вредные привычки были не столь опасны как для людей, даже слабых волшебников, да и имелись качественные заменители с похожим вкусом, схожими временными эффектами, но либо вовсе безвредные, либо несущие какую-то пользу. Впрочем, фавны относились к таким вещам со скепсисом, называя их "кислой водой" и "цветным дымом".

— Позволить этого я, действительно, не могу, — вслух отозвался мужчина, а затем добавил: — Зато мне под силу запереть тебя в какой-нибудь камере на базе "Корня"... или обратить в камень, подменив обученным двойником. Ну а когда всё закончится...

— ...Я тебя возненавижу, — ласково пообещала Маня. — Не забивай себе голову глупостями и лучше сделай так, чтобы враг не смог дойти до нашего дома, а ещё лучше — сгинул раньше, чем даже задумается об этом. А после возвращения, я тебя привлеку к осуществлению нового проекта.

— И как же он называется? — заметив как в дальнем конце импровизированной улицы появился кентавр-олень, начавший быстро приближаться к их дому, Данзо ощутил новую вспышку досады.

— Думаю, мы назовём его "Дочь", ну или "Младший сын", — убрав руки от волос мужа, фавн добавила: — Я ещё не решила.

"Что сказал бы Хирузен, увидев меня сейчас?", — как-то неожиданно пришла в голову странная мысль, после которой воображение нарисовало образ старого друга-соперника, как всегда раскуривающего свою трубку, но прерывающегося от этого увлекательного процесса для того, чтобы пошло ухмыльнуться и подмигнуть.

— Поговорим об этом... когда я вернусь, — поднявшись во весь рост, не оборачиваясь произнёс Лесников, после чего зашагал навстречу одному из своих помощников.

...Позади же остался дом, на пороге коего стояла белая магик, одетая в длинный зелёный сарафан. Если бы мужчина обернулся, то увидел бы в её глазах печаль и беспокойство, которые она даже не пыталась скрывать. Но он шёл вперёд и не смотрел назад, полностью сосредоточившись на выполнении плана, от успешности которого зависело очень и очень многое.

...

Невзирая на то, что Геллерт неофициально объединил под своей рукой маглов, магиков и волшебников Российской Империи, принудил сохранять нейтралитет или даже поддерживать себя местную церковь, а также активно привлекал беженцев, как привезённых из Японии, так и прибывающих из Европы с Азией, его сил откровенно не хватало для противостояния Старому Свету. Союз с Африкой, разумеется, исправлял численный перевес... но Имхотепа больше интересовали Индия, Китай и иные государства, где вера не столь радикально настроена против магического сообщества. Даже первую свою помощь он решил оказать союзу, не так давно созданному лично Грин-де-Вальдом.

Разумеется, непрекращающиеся диверсии на территории противника, направленные на подрыв промышленности, разрушение дорог и уничтожение продуктовых запасов делали своё дело, но даже массовые отравления рядовых солдат не останавливали военную машину, стремящуюся обрушиться на Империю Зла. Не последнюю роль в уверенности церковников в победе играла и Великобритания, объявившая о своей полной поддержке Святого Похода против дикарей, что свергли законных правителей и теперь насаждают на захваченных землях языческую веру, проводят кровавые ритуалы и массовые оргии, перерастающие друг в друга без какого-либо порядка.

Послам не удалось заручиться поддержкой Соединённых Штатов, которые ограничились только обещанием о невмешательстве и предложением торговли. Впрочем, учитывая необходимость морских перевозок в условиях, когда все транспортные пути перекрывались флотом Англии, это могло считаться просто жестом вежливости. От помощи Румынии, которую вампиры желали предоставить в обмен на объявление своего народа равноправными членами общества, со всеми положенными обязанностями и привилегиями отказался сам Лесников, не желающий устраивать раскол в рядах имеющихся сторонников (слишком уж свежа была память о бесчинствах кровососов).

...Однако же подавляющее количественное превосходство в войсках не означало, что война превратится в лёгкую прогулку, хотя в самом начале именно это и происходило. Объединённые армии, ударные части коих состояли из Святого Легиона, германцев и французов пересекли границу и стали углубляться на земли Руси, не встречая ни сопротивления, ни мирных жителей, а лишь заброшенные деревни и целые города с брошенными вещами. При условии, что Туман Войны лишал возможности проводить разведку при помощи мистических практик, людям приходилось опираться лишь на обычную разведку в виде отсылаемых патрулей...

Несмотря на то, что в армиях царила хорошая дисциплина, а солдаты чувствовали искреннее желание отомстить за отравления, разрушения и поджоги в своих странах, офицеры не могли уследить за всеми своими подчинёнными. Таким образом в первом же "захваченном" городе начались грабежи, а местами и обыкновенное мародёрство с разрушением того, что попадётся под руку. И пусть командование пресекало погромы и пьянки, но возможность отдохнуть не в походных условиях, а в более или менее чистых и комфортных домах сыграла свою пагубную роль.

Когда под утро вспыхнуло яркое пламя, в считанные минуты поглотившее улицы и дома, командующий французского пехотного корпуса провёл сравнение с походом времён Наполеона. Ситуация же осложнялась ещё и тем, что источник пламени был химическим, не содержа в себе ни капли магии, а потому львиная доля усилий церковников пропадала впустую. Но и это оказалось далеко не концом: после того как силы вторжения отошли от города, участвовавшие в грабежах мужчины, а также те, кто прикасались к добытым ими ценностям почувствовали слабость, тошноту, головную боль...

Отравленная еда, заражённые водоёмы, заминированные дома, то и дело вспыхивающие пожары и пропадающие разведчики сделали людей не только злыми, но и нервными. Диверсанты Российской Империи же, пользуясь как опытом войны на островах Японии, так и личными наработками "Корня", день за днём превращали продвижение вглубь своей страны в настоящий кошмар. Даже Святой Легион, воины коего не участвовали в грабежах, не покушались на вино и брошенную еду, спали в своих походных палатках и сохраняли железную дисциплину в любое время дня и ночи, не избежали влияния общего настроения.

...А потом в небе появились самолёты, которые несли на борту осколочные снаряды, зажигательные заряды, либо же баллоны, распыляющие отраву прямо над головами солдат...

У Альянса было больше людей; больше оружия; поддержка церкви, воины коей тренировались противостоять магии и магикам. Но эта война оказалась совсем не такой, к какой готовились генералы и в которой желали участвовать добровольцы: враг совершенно не стремился встречать их лицом к лицу, удерживать города и сёла, маневрировать большими силами... вместо этого на каждом шагу людей ждала смерть от яда в еде, воде, воздухе. Даже столовое серебро, взятое в брошенном доме купца, могло оказаться причиной медленной и мучительной гибели, из-за чего мародёрство прекратилось по причине, что в армиях значительно поубавилось мародёров.

...Видя то, как гибнут соратники, с коими они ещё вчера весело смеялись у костра, либо оплакивали погибших друзей, люди всё сильнее верили в то, что находятся если не в филиале преисподней на земле, то как минимум в проклятом месте, откуда надо бежать со всей возможной скоростью. Впрочем, паникёров быстро успокаивали церковники, начавшие читать свои проповеди гораздо чаще, в том числе и прямо во время марша, а то и под дождём из падающих с неба снарядов.

...

Тем временем отряды "Корня", скопившиеся на территории Германии вблизи крупнейших городов, пользуясь сетью подземных убежищ готовили стремительный удар по одному из основных противников. Вещества, которые планировалось распылить на улицах и площадях уже были распределены по баллонам, также как и заряды, должные устроить значительную шумиху.

...Григорий не хотел переходить к радикальным средствам, которые даже на его взгляд выглядели непростительными. Именно по этой причине он собирался продемонстрировать правителям стран, поддержавших Святой Поход, что именно грозит их собственному дому в случае, если они не пойдут на переговоры.

"Сегодня мы принесём в этот мир немного смеха и любви, но если наше предупреждение не примут всерьёз, то...".

Грин-де-Вальд не получал удовольствия от своей работы, но был готов исполнять свой долг до конца. Пусть даже он и был взят на себя самовольно. Даже если его имя в будущем будут произносить не иначе как со страхом или ненавистью.

В конце концов... титул Тьмы он носил совсем не случайно.

Комментарий к Глава 60

Всем добра и здоровья.

========== Глава 61 ==========

— Добрый вечер, ваше императорское величество, — прозвучал спокойный голос светловолосого мужчины, стоящего у окна уютного кабинета, в который двое хмурых мужчин ввели правителя государства, чьи амбиции в последнее десятилетие заставляли волноваться большую часть Европы (впрочем, наличие Российской Империи тревожило мировое сообщество куда сильнее).

— Гер Грин-де-Вальд, полагаю? — мужчина, облачённый в полувоенный мундир сохранял внешнее спокойствие, гордо и непреклонно глядя на наглого гостя, ведущего себя словно хозяин.

— Приятно слышать, что слухи обо мне дошли даже до вас, но... вы ошиблись, — человек продолжал стоять к высокородному собеседнику спиной, демонстрируя крайнюю

степень неуважения, с чем приходилось мириться из-за наличия пары бойцов, готовых отреагировать на любое неловкое движение своего пленника. — Моё имя — Григорий Лесников.

— Вы — чистокровный германец, — парировал император. — Попытки скрыть это за фальшивым именем — это жест неуважения в сторону собственных предков.

— Уверяю вас, что мои предки были бы рады узнать, что их род не прервался на мне... несмотря на все попытки добиться обратного со стороны моих... соотечественников, — невозмутимо ответил Данзо, продолжая рассматривать сгущающуюся за окном темноту, разгоняемую огнями фонарей, вспыхивающих на улицах города и вокруг площади. — Что же до имени — мне его присвоили вполне официально, да и Ватикан его признал. "Тёмный Лорд Григорий Лесников"...

— Зачем вы здесь? — тон хозяина кабинета, остающегося таковым даже в своём нынешнем положении был ровным, спокойным, чуточку пренебрежительным. — Скоро сюда прибудут отряды церковников, а также группы авроров...

— Не стоит волноваться: они не прибудут, — перебил собеседника глава "Корня", наконец-то разворачиваясь к собеседнику. — Прибыл же я для того, чтобы получить вашу капитуляцию. Насколько мне известно — Французы уже подписывают.

— Ха... Ха-ха-ха-ха... — искренне рассмеялся император, одарив своего незваного гостя снисходительным и разочарованным взглядом. — Неужели вы считаете, что для получения желаемого просто нужно пробраться в мой дом и приставить к моей спине оружие? Если это помогло вам в России, то не надейтесь на то, что здесь пройдут те же трюки. Даже если я погибну — государство есть кому возглавить вместо меня. Если же вы воспользуетесь чарами, чтобы принудить меня к подчинению — Ватикан оспорит любое принятое решение. Вы можете взять в заложники всех моих родственников, но это ничего не изменит: армии продолжат своё движение к намеченной цели несмотря ни на что.

Геллерт щёлкнул пальцами и на лицо правителя грубо надели дыхательную маску с воздушным фильтром, а попытку сопротивления пресекли ударом по почкам. После этого, заломав руки за спину, императора переместили на одну из городских площадей, где он шокировано (и болезненно) распахнув глаза увидел, как мужчины и женщины разных возрастов самозабвенно смеются, указывают друг на друга руками, сползают по стенам и столбам на землю, либо же сгибаются пополам упираясь ладонями в колени. Впрочем, долго насладиться этой картиной ему не дали — обстановка мгновенно сменилась, вызвав приступ тошноты, чтобы взору предстала площадь, заливаемая слезами рыдающих горожан.

Новое перемещение вынудило стиснуть зубы до судорог жевательных мышц, чтобы ужин не вырвался из горла прямо в дыхательную маску. Однако же то, что увидел мужчина на этот раз заставило временно забыть о дурном самочувствии: везде, куда ни падал бы взгляд люди занимались тем, что срывали друг с друга одежду и публично приступали к откровенному разврату. Особую же пикантность ситуации добавлял храм, расположенный едва ли в паре сотен метров, колокола коего уже не звонили...

Новое перемещение прошло столь же неприятно как и предыдущие, но теперь, вопреки ожидаемому императором его окружали не шум и безумство людей, а давящая на уши тишина. Тела лежали в живописных позах и в первый момент показалось, что все они мертвы... но более внимательный взгляд дал понять, что грудь ближайшего горожанина мерно вздымается во время вдохов.

Следующее перемещение переполнило чашу выносливости, из-за чего пленника всё же вырвало. К счастью, маску с него сорвали в тот же момент, после чего позволили упасть на колени на ковёр в кабинете, чтобы извергнуть из желудка частично переваренный ужин. И только после этого Григорий применил магию, дабы убрать следы недавнего происшествия, а под нос правителю сунули стакан с чистой водой.

— Почему вы больше не смеётесь, ваше императорское величество? — Геллерт дал собеседнику привести себя в порядок и снова встать на ноги прежде чем задать свой вопрос.

— Грин-де-Вальд, ты сошёл с ума, — изрядно побледневший, но всё же продолжающий держать лицо мужчина заявил это с уверенностью... и тщательно маскируемым страхом. — За тобой откроют охоту. Церковники и волшебники каждой страны не оставят этого так.

— Волшебники не станут вмешиваться. Во всяком случае — не на стороне псов церкви, — голубоглазый блондин снова отвернулся к окну, чтобы успеть увидеть как в ночное небо взмывают разноцветные огни, взрывающиеся снопами ярких искр. — Уже сейчас многие из аристократических родов поддерживают меня тайно, либо же вовсе открыто. Идея выйти из тени, взять власть в свои руки, двигать прогресс вперёд и вписать свои имена в историю вызвала отклик в сердцах не только горячих юнцов, но и расчётливых интриганов. Тот же факт, что они присоединяются не к безымянному мальчишке, а к признанному Ватиканом Тёмному Лорду, которого боялись ещё в годы ученичества в школе волшебников играет мне на руку... Иронично, не правда ли? Светлые силы сами создали для меня надёжную опору в Европе, когда решили спустить всех собак на подвернувшегося под руку сопляка. Кто-то разгромил монастырь, где проводили опыты над оборотнями? Виноват Грин-де-Вальд. Авроры попали в ловушку контрабандистов? Грин-де-Вальд постарался отомстить за разгром своих планов. У коров скисло молоко? Это слуги Грин-де-Вальда... И пусть в какой-то момент имя рода моих предков перестали использовать как оправдание любых неудач, в памяти обывателей сохранился образ, который только подкрепили мои настоящие действия. Сейчас, после геноцида вампиров на территории Магической Руси, войны в Японии, захвата власти в Российской Империи, у абсолютного большинства посвящённых в существование мистического мира не возникнет и тени сомнения в том, кто является страшнейшим и могущественнейшим волшебником современности.

— Те, кто принимают решения знают правду, — заметил хозяин кабинета, в голосе коего изрядно убавилось уверенности.

— Да, — согласился Лесников. — Но вы ведь не думаете, что я ограничился несколькими площадями... или одним городом? Алхимическому газу, не имеющему цвета и запаха плевать на потуги церковников, так как магии в готовом составе нет. В следующий же раз я не буду ограничиваться веселящим, слезоточивым и усыпляющим составами. И лишь от вас, ваше императорское величество, зависит то, будет этот "следующий раз"... или же нет.

— У вас нет чести, Лесников, — констатировал правитель, представляя себе масштабы бедствия, что способен устроить находящийся перед ним монстр в человеческой шкуре (в том, что он воплотит угрозу в жизнь, по какой-то причине сомнений не возникало).

— Удар будет нанесён по одному-двум городам из каждой страны, участвующей в Священном Походе, — не обратив внимания на констатацию очевидного факта, изрёк Данзо, немигающим взглядом глядя на разноцветные вспышки за окном, окрашивающие тёмные небеса яркими искрами. — Если же и этого будет недостаточно, чтобы утолить жажду крови правителей, то мы продолжим демонстрировать различные заготовки. Не рассчитывайте на церковников: их силы отлично подходят для борьбы с волшебниками и магиками, но не слишком эффективны против маглов. Не ждите многого от чародеев: даже те, кто не поддерживают оглашённые мной идеи не смогут предотвратить катастрофу... так как у меня есть средства, чтобы сделать их временно бессильными.

— Будьте вы прокляты, — с чувством произнёс император, плечи коего опустились, а спина ссутулилась, но уже в следующую секунду он взял себя в руки и выпрямился, холодно глядя в спину голубоглазого блондина. — Я подпишу капитуляцию. Но Ватикан это не остановит.

— Церковники — это моя проблема, — ответил Григорий, после чего отошёл от окна и приблизился к столу, где лежала стопка документов. — Обсудим условия нашего соглашения?

— Будто бы вы оставили мне выбор, — хмыкнул хозяин кабинета, вместе с двумя бойцами "Корня" направляясь к своему месту. — И не нужно говорить банальности вроде "Выбор есть всегда"...

...

В это же время в лагере Святого Легиона солдаты готовились отойти ко сну: уже были расставлены ровные ряды походных палаток, выставлены посты охраны. Спустя же несколько часов собаки, взятые с собой для выслеживания диверсантов и охраны припасов будто взбесились, начав оглашать окрестности диким лаем и воем, одновременно с тем стремясь сорваться с поводков.

Люди, привыкшие постоянно находиться в готовности повскакивали с постелей и приготовились к очередному неприятному сюрпризу, но... ничего не происходило. Впрочем, беспокойство собак не было проигнорировано, а потому лагерь стали собирать, чтобы совершить переход на новое место. Только вот происходило это слишком медленно из-за многочисленности людей, а когда стало очевидно, что сонливость и усталость не совсем естественны — было слишком поздно...

...

Бесшумные золотые шарики, взмахивающие маленькими полупрозрачными крылышками, стремительно и незаметно поднимались всё выше и выше, чтобы достигнув определённой высоты над уровнем моря зависнуть, а затем лопнуть словно мыльные пузыри. На их месте тут же появились тяжёлые металлические цилиндры с железным оперением, провисевшие не более пары мгновений до момента, когда сила тяжести стала увлекать их вниз.

С каждой секундой снаряды, показавшие свою эффективность ещё во время сражений против вампиров, когда нужно было вскрывать их укреплённые убежища, совершенно без помощи магии разгонялись всё сильнее, со свистом рассекая воздух. Внизу же находились люди, совершенно не готовые к угрозе такого рода: многие из них уже потеряли желание продолжать поход, который развивался совершенно не так, как планировалось командованием.

...Несмотря на то, что правительства стран-участников либо уже подписали, либо только готовились подписать капитуляцию, "Корень" не собирался дать вражеской армии возможность покинуть территорию своего государства в сколь-нибудь боеспособном состоянии. Данзо пусть и не планировал устраивать бойню среди гражданских, чтобы подтвердить серьёзность своих намерений, но против использования вражеских солдат в этих целях не возражал. В конце концов, раз уж он уже был признан злом мирового масштаба, то было логично использовать этот статус с максимальной выгодой...

...

Утром, после возвращения в штаб своих войск после ночных похождений, окончившихся согласием нескольких серьёзных сил Европы заключить мирное соглашение, Геллерт обнаружил письмо, пришедшее на его имя от адресата, представившегося Николасом Фламелем. Алхимик, известный изобретением Философского Камня начал с того, что поздравил юного коллегу с успехами, отметил интересное использование алхимии против защищённых от магии представителей церкви, а затем заявил, что Международная Конфедерация Магов, при поддержке ряда правительств мира, приглашает главу "Корня" на переговоры. Целью встречи являлось заключение договора о разумном применении магии в военных целях, дабы избежать угрозы разрушения планеты при помощи какой-нибудь особенно опасной алхимической реакции, самоподдерживающегося проклятья, ну или чего-то столь же неоднозначного.

"...В случае отказа от встречи и сотрудничества с Международной Конфедерацией Магов, против Магической Руси, "Корня" и лично господина Лесникова будут предприняты самые решительные меры. Вынужден напомнить, что города, в которые может быть запущен отравляющий газ имеются и на вашей территории.

С искренней надеждой на скорую встречу и плодотворное сотрудничество в будущем — Николас Фламель".

Комментарий к Глава 61

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 9 ==========

— ...Эти трусливые ничтожества подписали договор о капитуляции! — гневно восклицал чернобородый кардинал, стоящий в луче яркого дневного света, что бил из витражного окна за его спиной. — И это после всех жертв!..

— Спокойнее, брат, — седой, голубоглазый и молодо выглядящий мужчина поднял руку в останавливающем жесте, заставляя вспыльчивого собеседника стиснуть зубы. — В сложившихся условиях они поступили абсолютно верно. Сколь бы печально ни было это признавать, но Грин-де-Вальд, как бы он себя ни называл сейчас, обыграл нас тактически и стратегически. Яды, атаки летающих машин, ловушки, в которые превращены целые города... Наши воины были готовы убивать и умирать в сражении зная, что таким образом они защищают свои семьи, друзей, простых людей. Но даже это не было бы столь критично, если бы тёмный лорд не продемонстрировал готовность, а главное — возможность нанести удар по тому, что мы и обязались защищать даже ценой своих жизней. Мы можем нанести ответный удар в том же стиле, но это станет поражением для обеих сторон, чем не преминут воспользоваться как европейские волшебники, наши друзья из-за океана, так и жители Чёрного Материка.

— Твои предложения, брат? — спросил мужчина в золотых одеждах и высоком головном уборе. — Я ведь верно понимаю: у тебя готов новый план противодействия?

— Вы правы, Ваше Святейшество, — беловолосый человек склонил голову. — Раз на настоящий момент мы не способны обеспечить безопасность доверившихся нам людей прямыми путями, следует измениться вслед за миром вокруг. Волшебники уже показали, что способны использовать простых людей, обманутых их посулами и сладкими речами, чтобы наносить подлые удары в самое сердце церкви — храмы, защищённые от магии, но не простых немагических ядов и оружия. Однако же слово — это обоюдоострый клинок, который может разить врагов с той же лёгкостью, как и своего хозяина. И слуги тёмного лорда не единственные, кто способны его использовать...

— Прихожане уже служат в наших отрядах, как в полностью военизированном ордене, так и в объединениях вроде Сестёр Милосердия, — невзрачный мужчина в тёмно-серой рясе сделал небольшую паузу: — Ты предлагаешь вербовать волшебников, брат?

— Не только их, — согласно кивнул седой кардинал. — Не так давно прогремел скандал, причиной которого были испытания подчиняющих артефактов для оборотней. Я признаю, что данные эксперименты были противны самой нашей вере... но ведь церковь должна вести к свету всех нуждающихся. Магики — изначально несущие в себе грех существа, но если их души стремятся к искуплению — мы обязаны протянуть руку помощи и указать верный путь. Я лично готов возглавить новый орден, куда войдут желающие послужить спасению грешных душ святые отцы, которые возьмут на воспитание тварей божьих. И пусть старшие поколения магиков уже потеряны для нас, но юные сердца ещё имеют в себе искру света, а их разумы не осквернены низменными пороками.

— В будущем, воспитанные верными идеалам церкви людьми магики смогут стать основой для диверсионных отрядов и охотничьих партий, — огладил чёрную бороду другой кардинал. — В иной ситуации я был бы категорически против, но волшебники перешли все границы. Если ради исполнения долга нам придётся поступиться честью и связать свои жизни с проклятыми тварями — так тому и быть.

— Поддерживаю...

— Поддерживаю...

— ...

— Единогласно, — мужчина в золотых одеждах подвёл итоги стихийного голосования. — Сим объявляю об основании Ордена Тварей Божьих. Финансирование данного проекта Ватикан полностью берёт на себя. И помни, брат, на твои плечи ложится ответственность по воспитанию истинно верных слуг его, чья рука не дрогнет в решающий момент.

— Я оправдаю ваше доверие, Ваше Святейшество, братья, — седой голубоглазый мужчина прижал кулак к груди.

— Пока же нам предстоит вернуть Святому Легиону полную боеспособность и направить его туда, где помощь воинов веры наиболее нужна, — глава церкви обвёл своих ближайших соратников проникновенным взглядом. — Готовы ли отступники и дезертиры?

— Готовы, Ваше Святейшество, — невзрачный мужчина в сером одеянии отозвался без промедления. — Официальная церемония отречения пройдёт завтра в полдень. Причина раскола — радикальные взгляды и категоричное несогласие с заключённым перемирием. Прямо сейчас опустошаются военные хранилища, куда были переданы некоторые ресурсы из наших резервов, а также склады долгого хранения. Среди "Отрёкшихся" находятся лишь те, у кого нет семей и близких знакомств вне их круга, а потому они могут не опасаться ответных акций со стороны тёмного лорда. Если же волшебники и магики Руси предпримут какие-либо действия против нашего мирного населения — мы объявим о нарушении перемирия.

— Что помешает Грин-де-Вальду повторить наш ход с отступниками? — нахмурился чернобородый кардинал.

— В этом случае ему будут противостоять авроры и другие волшебники, — ответил человек в серой рясе. — Главное, чего мы сможем избежать — угрозы массовых смертей простых людей.

— Если уж мы решили втянуть в войну МКМ, то предлагаю пойти дальше, — чернобородый кардинал поморщился. — Нам следует помочь волшебникам создать врага для тёмного лорда. У него не может не быть недоброжелателей, которые не обладают обширными связями и ресурсами, презирают тех же магиков и готовы "использовать ради своего возвышения глупых церковников". В наших хранилищах должны иметься артефакты и реликвии, которые позволят среднему волшебнику заявить о себе, чтобы сплотить вокруг себя хотя бы какую-то часть чародеев.

— Этот план видится мне перспективным, но гораздо эффективнее и безопаснее будет, если наши представители возьмут покровительство, негласное, разумеется, над какими-нибудь сиротами из магических родов, — седой мужчина немного помолчал, но убедившись в отсутствии возражений продолжил: — Юным волшебникам в головы можно будет вложить правильные мысли, а затем, в зависимости от успехов и демонстрируемых взглядов — подкидывать знания и артефакты. Потомки аристократов смогут обрести влияние на древние семьи, чтобы сплотить их против любителя полузверей из дикой страны.

— Противостояние между родовитыми волшебниками, не желающими терять своё положение и тёмным лордом даст нам возможность действовать более свободно. А если продавить в сообществе чародеев мысль о том, что безродные маги не годятся ни на что, кроме как быть слугами, коим нельзя давать серьёзных знаний, то, в отдалённой перспективе... мы получим новую фракцию, которую будет легко направлять, — невзрачный человек в серой рясе прикрыл глаза, будто представлял картину этого будущего. — Есть угроза, что безродных попытаются завербовать члены "Корня", но наличие в их рядах "проклятых полузверей", ну или "неполноценных недолюдей" снизит процент успеха до незначительных величин.

— Вы предлагаете поддержать магическую аристократию европы, дабы сделать из неё противовес Грин-де-Вальду и его "Корню", попутно усложняя жизнь безродных волшебников, чтобы уже из них создать своё оружие против магов в целом? — глава церкви нахмурился. — Даже если этот план сработает, его результаты увидят уже наши последователи не раньше чем через полсотни-сотню лет. Противовес тёмному лорду, который устраивал бы и европейскую аристократию и нас нужен уже сейчас. Он должен поддерживать идеи превосходства людей-волшебников и родовитых чародеев в частности, а также... ему следует быть сторонником идеи изоляции волшебников от "грязных, глупых и жестоких маглов". Если найдёте такого — разрешаю оказать ему всяческую поддержку: благо, в подвалах Ватикана хранятся некоторые нечестивые предметы и манускрипты, считающиеся ценными у наших противников. В то же время следует начать поиск тех, кто смогут стать опорой и лидерами движения безродных волшебников: полукровки или представители находящихся в упадке семей — не важно. В любом случае, их задачей будет только дать новой фракции толчок, помочь нам взрастить тех, кто подхватят знамя из ослабевших рук, а затем исчезнуть. Согласны ли вы с этим планом, братья?

— Поддерживаю...

— Поддерживаю...

— ...

— Единогласно, — констатировал человек в золотом одеянии. Пока же, следует объявить охоту за головами тёмного лорда и его сторонников, и некоторых других существ. Вряд ли наёмники достигнут успеха, да и наши убийцы уже доказали, что не способны перехватить Грин-де-Вальда... Но мы должны продемонстрировать своё негодование, чтобы нас не заподозрили в начале долгосрочной игры. На случай гибели каждого из нас следует подготовить тех, кто продолжат выполнение замыслов... во имя процветания и безопасности человечества.

* * *

В этот день над Лондоном стояла пасмурная погода, но благодаря особым чарам, в одном из скрытых кварталов столицы островного королевства светило солнце. По неровной вымощенной булыжниками улице, с двух сторон зажатой двух-трёхэтажными зданиями, которые крышами нависали прямо над упирающейся в белокаменное сооружение дорогой, весело стучали каблуками и звенели подкованными металлом сапогами волшебники всех возрастов.

Здесь соседствовали дамы в роскошных платьях с длинными юбками и высокими воротниками, джентльмены в строгих костюмах и накинутых на плечи плащах, более скромные горожане в мантиях и остроконечных шляпах. От того количества обычных и магических украшений, что носили даже самые невзрачные на первый взгляд люди рябило в глазах, а если бы не чары очистки воздуха, то ароматы духов давно смешались бы в нечто совсем уж отвратительное (в конце концов... в них тоже присутствовала магия).

...Под навесом небольшого кафе, за маленьким столиком сидели двое: черноволосый мужчина средних лет в коричневой мантии, а также молодо выглядящий рыжеволосый волшебник с яркими голубыми глазами. Первый из посетителей лениво цедил уже остывший чай, в то время как второй неторопливо перебирал увесистую стопку документов, вдумчиво вчитываясь в текст и время от времени возвращаясь к уже просмотренному.

— Значит, лечение есть, — констатировал Альбус, отодвигая от себя бумаги, впиваясь взглядом в переносицу представителя Отдела Тайн британского Министерства Магии.

— Есть, но для этого требуется... привлечь особых специалистов, — изрёк собеседник. — Кроме того — это весьма затратная процедура. Во всех смыслах затратная.

— Чего вы от меня хотите? — Дамблдор не верил в бескорыстие тайных организаций, а потому и не спешил прыгать от восторга при мысли, что его сестру всё же можно сделать нормальным членом магического общества (насколько "нормальным" может считаться сквиб).

— Вы читали последние газеты из Европы? — зашёл издалека собеседник, игнорирующий всякие намёки на недовольство молодого мужчины. — Тёмный лорд Магической Руси показал готовность применять крайние средства. Это не может не настораживать его величество.

— Чего... вы... от... меня... хотите? — обладатель рыжих волос погрузился в себя, усилием воли давя всяческие эмоции. — При всех моих достижениях, я — не человек-армия, чтобы что-либо противопоставить кому-то подобному. У меня нет связей и богатств семьи... как и доступа к собираемым веками библиотекам.

— Поставьте перед всеми этими пунктами слово "пока", мистер Дамблдор, — спокойно ответил представитель Отдела Тайн. — Уже сейчас вы являетесь одним из самых перспективных волшебников Великобритании: в поисках лекарства для сестры вами были получены титулы мастера зельеварения, подмастерья чар, ритуалистики... До мастера трансфигурации вам не хватает только обретения анимагической формы, либо демонстрации своего личного изобретения. Очень неплохо даже для чистокровного волшебника во втором десятке поколений, не говоря уже о...

— ...Полукровке, — Альбус улыбнулся уголком рта. — И вы хотите сделать из меня своего цепного пса? Или может быть сделаете предложение о вступлении в свои ряды? Честно говоря, от второго я бы не отказался: ходят слухи, что в ваших руках скопилось немало уникальных знаний и артефактов, один взгляд на которые дорогого стоит.

— Многие хотели бы к нам присоединиться, но не всем это дозволено, — отозвался собеседник, ничуть не изменившийся в лице. — Но у вас, мистер Дамблдор будет такая возможность. Впрочем — это произойдёт нескоро и только в случае, если мы договоримся.

— Повторюсь, но — чего вы от меня хотите? — обладатель рыжих волос подобрался, готовясь услышать цену, которая просто не может быть малой.

— Скоро все стороны нынешнего конфликта начнут плести свои интриги... — впервые за время беседы взгляд представителя Отдела Тайн стал выражать хоть что-то отличное от скуки. — Мы хотим, чтобы вы присоединились к церкви.

Комментарий к Отступление 9

Всем добра и здоровья.

========== Глава 62 ==========

Вечером в таверне стояла мрачная атмосфера: хмурые мужчины в поношенной одежде, с мозолями и следами въевшегося в кожу машинного масла пили кислое пиво и перебрасывались короткими, ничего не значащими фразами. Впрочем, гнетущую тишину заведения разбавляли голоса спорщиков, сидящих за дальним столиком, один из которых уже явно перебрал, из-за чего злым тоном высказывал своему собутыльнику всё, что наболело на душе:

— ...Сперва мы работали как проклятые, понукаемые церковью и властями, что твердили о Священном Походе против язычников, что спят с животными и молятся лукавому, но пока нам платили, а цены оставались низкими — мы терпели; потом моего сына забрали в армию, из-за чего жена едва не слегла от волнения; потом начались эти болезни и взрывы на заводах, с которыми ничего не удавалось сделать... А теперь мы узнаём, что бравое Воинство Света разбито, да ещё и по городам какая-то зараза прошлась, память на "раз-два" отбивающая. И теперь в газете пишут о заключении перемирия, каких-то уступках, о трусости союзников... И мы это проглотим?

— Проглотим и утрёмся, — хмуро буркнул собеседник. — Что ещё нам остаётся? Да и с чего ты взял, что всё именно так...

— Да с того, что хлеб подорожал в четыре раза. Понимаешь? В четыре раза! — скандалист стукнул кружкой по столу, расплескав не допитое пиво. — Завод наполовину стоит второй месяц, а мне прошлую зарплату в два раза урезали. И чем я должен дочерей кормить? Только и остаётся, что в деревню к родителям жены отправить: там хотя бы с едой полегче.

— Видишь? Не всё так плохо, — попытался успокоить оратора собеседник.

— Дочерей я спасу... а сына мне кто вернёт? — криво ухмыльнувшись, мужчина сделал большой глоток, затем посмотрел в опустевшую кружку и отставил её в сторону. — Он ведь, дурак, во всю эту чушь поверил: и в то, что встретят их варвары в шкурах с дедовским оружием, и в то, что мирные жители своим спасителям в ноги падать будут, благодаря их за избавление от тиранов, и в то, что возвращённый на трон царь... Тьфу. Вспоминать тошно. А ведь должны были задуматься, что всё не так просто будет, когда у солдат начался поголовный понос, но нет! "Проклятые язычники навели порчу, ибо боятся сойтись с защитниками рода человеческого в честном бою"... Может и боятся, но я слышал... что честного боя так и не случилось. Солдаты гибли от всего: отравленной воды, еды, диверсий, проклятых вещей... Когда в небе появились эти летающие машины, са-мо-лё-ты, многие даже обрадовались. А знаешь почему? Да потому, что это не так страшно, когда против тебя выходит пусть опасный, но живой и понятный враг.

— Тебе-то, откуда знать? — прозвучал голос из зала. — Ты там будто был. Вон, святой отец говорит, что всё это — подлые трюки лукавого. И если бы дух командующих был более крепок...

— То все бы там и полегли, — огрызнулся оратор, поднимаясь на ноги и обозревая зал выпученными, покрасневшими глазами. — Мой сын остался там, в этом проклятом Королевстве Зла! А ведь он ни единого выстрела не совершил... И убила его вовсе не пуля вражеского солдата, и не нож в руках диверсанта. Его сослуживец, с которым мы недавно разговаривали сказал, что они просто в пустом доме переночевали и даже не притрагивались к брошенным там припасам. И вот утром он увидел, что половина роты так и не проснулась, а при осмотре на них ни единого следа насилия не было! И так день ото дня: ни зверей, ни птиц, ни людей, а лишь ветер да брошенные дома в деревнях и городах...

— Да как он мог успеть вернуться? — прозвучал новый голос. — Никак дезертир какой-то? Испугался, вот и насочинял всяких глупостей...

— А то, что Святое Воинство отозвали — тоже глупости? А то, что в нём погибших столько, что многих там и похоронили — тоже глупости? А то, что наш король мир подписал — глупости?! — раскинув руки в стороны мужчина закричал: — За что нам это?! Жить впроголодь, работать с утра и до ночи, отправлять своих детей на смерть... Зачем всё это?! Кто мне вернёт сына?! А вернуться ли ваши сыновья в следующий раз?..

...

Григорий открыл глаза и несколько мгновений сидел неподвижно, привыкая к ощущениям собственного тела. Своеобразный отчёт, полученный им при помощи смеси магии прорицания и дальновидения подействовал словно удар по голове, из-за чего координация оказалась нарушена. Однако же менее чем через пару секунд он вновь чувствовал себя полностью здоровым и готовым продолжать отслеживать работу провокаторов, слова коих ложились на благодатную почву.

Не то, чтобы Геллерт планировал устроить череду полноценных революций, всё же даже в Российской Империи подготовка велась не годы, а десятилетия, начавшись задолго до его тут появления. И это при финансировании из-за границы и не столь уж сильном сопротивлении со стороны правительства (по меркам шиноби, разумеется). Только вот не воспользоваться шансом подлить масла в огонь недовольства простого народа, дабы создать дополнительные трудности своим противникам не позволяла вся его сущность, восстающая против бездействия.

...Несмотря на наличие в этом мире магии, искусство шпионажа, провокаций, тайных убийств было развито слабо. Средства противодействия, используемые маглами и волшебниками были направлены против себе подобных, либо против друг друга, крайне редко учитывая возможности сразу обоих миров (лучше всего в этом плане подготовлены церковники). Шиноби, обитавшие на японских островах могли бы стать конкурентами "Корню", но их изрядно сократили в численности во время войны, а потом они попали под руку другим островитянам и вовсе исчезли с политической арены.

"Не удивлюсь, если сейчас британцы обучают собственных тайных убийц и диверсантов, комбинируя методики подготовки", — отметил про себя Лесников, находящийся на одной из баз своей организации.

...Пусть война и прекратилась с подписанием капитуляции, но Грин-де-Вальд не спешил возвращаться домой, да и сына с женой старался держать в более защищённых и менее очевидных местах. В конце концов недоброжелатели у него были не только за пределами империи, но и в самой Магической Руси, что позволяло им нанести хотя бы один точечный удар по главе "Корня" пользуясь нынешним переполохом.

Потери России в войне оказались низкими, но лишь с точки зрения человеческих жертв: во всём, что касается материальной собственности им предстоит разбираться долгие месяцы, чтобы всё вернулось в прежние границы. В конце концов даже магия, сколь бы ни хотелось обратного, не способна по щелчку пальцев убрать наложенные на землю проклятья, очистить от ядов воду и воздух, убрать следы смертоносных излучений, которыми пропитаны разнообразные предметы-приманки (никакой магии — лишь физика).

Основной целью Григория, которую он преследовал в этой войне было напугать своих противников. Для этого была устроена демонстрация с ядовитым газом в городах, что побудило волшебников устроить массовые чистки памяти населению; по этой причине Святому Воинству позволили уйти, а дезертирам даже помогали незаметно вернуться на родину. В конце концов, если бы враг нанёс серьёзный ущерб его новой родине, то это можно было бы выставить как успех похода, тогда как сейчас сама вера подверглась значительному испытанию в умах населения.

В это время альянс, собранный в единую силу именно церковью не просто трещал по швам, а уже раскололся на части: недавние союзники скидывали вину за провал друг на друга, стараясь чужим злым умыслом замаскировать то, что оказались не готовы к иным методам войны. Некоторые из них уже собирались направить оружие против "предателей", чтобы перенаправить гнев населения на нового, понятного и менее зубастого врага.

...Только вот не всё оказалось радужно: церковь получила удар по своим позициям, оказавшийся многократно более сильным чем предполагалось. Подобный эффект был вызван тем, что из-за развития технологий (шутка ли — человек поднялся в небо на машине, что тяжелее воздуха) простой народ верил не столь истово как в средние века. Однако же у церковников в наличии тоже оказалось так называемое оружие последнего шанса, что они не постеснялись продемонстрировать...

...

Геллерт сидел в кресле на веранде небольшого особняка во франции и смотрел на закат над обширным виноградником. Напротив него же, устроившись на аналогичном предмете мебели находился человек, сияющий магией как костёр в ночи, в то время как в остальном доме отсутствовали любые признаки мистики (таковы уж были правила хорошего тона, в случае встречи на нейтральной территории).

"Хотя бы он — не истинный маг", — отметил про себя Грин-де-Вальд, оценивающий свои шансы в открытом столкновении со старейшим алхимиком современности как пятьдесят на пятьдесят.

— Я рад, молодой человек, что вы согласились на эту беседу, — нарушил молчание Николас Фламель, одетый в устаревший пару веков назад наряд французского дворянина, количеством зачарований способный заставить почувствовать собственную неполноценность некоторые крепости благородных родов (причём магии, обеспечивающей комфорт носителю было не меньше чем в иных особняках).

— Людям вроде вас, магистр, не принято отказывать без веской причины, — отозвался молодой тёмный лорд, красующийся своим живым плащом-эльфом.

"Кроме того, я всеми возможными способами проверил это место, несколько раз просматривал вероятности будущего, а прямо сейчас за нами наблюдают три отряда прикрытия, в то время как на базе портальные ключи держат ещё пять групп бойцов", — мысленно добавил голубоглазый блондин.

— Но приглашение, отправленное МКМ вы отклонили, — заметил собеседник с лёгкой улыбкой, которую можно было увидеть у взрослого мужчины, разбирающегося с сорой малолетних детей.

— Я прислал своего представителя, который был уполномочен сообщить, что мы поддерживаем соглашение о неприменении боевых отравляющих веществ в населённых пунктах, — отозвался глава "Корня, не без оснований подозревавший желание представителей Конфедерации Магов использовать данное событие для захвата, ну или устранения неудобного человека. — Я даже написал письмо с извинениями...

— Да-да, я понимаю. Но общественность на вас всё равно обижена, да и то, что "самый молодой тёмный лорд тысячелетия" испугался явиться лично... изрядно подпортило вашу репутацию среди молодёжи, — алхимик развёл руками. — Многие горячие головы были готовы вас поддержать, но после подобного их уверенность пошатнулась.

— Я не считаю себя сильнейшим, а тем более — неуязвимым: моё "тёмное лордство" держится на подчинённых, союзниках и ресурсах, которые можно использовать, — Григорий сделал паузу и добавил: — Но даже так, пожелай любой из Истинных до меня добраться, ничто бы его не остановило.

— Понимаю: мне как-то довелось встретить двоих из них... — Фламель помолчал, будто бы вспоминая нечто не очень приятное. — В связи с этим хочу предупредить, что свой аналог Истинных Магов есть и у церкви. Они, обычно, ни в политику, ни в иные дела нашего мира не лезут, предпочитая служить своеобразным противовесом, но... вы, юноша, подошли очень близко к той границе, пересечение которой заставит одного из Святых покинуть своё уединение. А может быть и не одного, если он не справится.

— Почему же я раньше ничего подобного не слышал? — нахмурился Грин-де-Вальд, которому последняя новость показалась слишком... надуманной, как сочинённая на скорую руку страшилка.

— Любая сила требует свою цену: Истинные Маги не говорят, чем заплатили за своё могущество или как достичь их уровня, а Святые, пусть им и несколько проще получить благословение, остаются людьми со своими слабостями, — Николас сделал паузу, а на его лице отразилась грусть. — Порой Святые кажутся бездушными исполнителями, которые способны поднять воинский дух у союзников, подавить волю у врагов, выжечь проявления магии на километры вокруг себя, но в то же время они остаются людьми со своими слабостями. Им нужно есть, спать, они могут влюбляться... их могут обмануть и сжечь на костре при толпе свидетелей. Поговаривают, что один из нынешних кардиналов — Святой, но сколько бы я ни наблюдал — ни один из них не похож на такого человека. Полагаю, в недавних событиях не участвовал ни один из них потому, что в наше время их непозволительно мало.

— С трудом верится, — отрицательно качнул головой Лесников.

— Понимаю: пока сам не увидишь такого человека, в его существование не поверишь, — собеседник усмехнулся. — В таком случае предупрежу вот о чём: у церковников есть средство, которое может выжечь мистический фон если не на всей планете, то на большей её части. После этого магики начнут вымирать или деградируют до глупых животных, ну а волшебники окажутся вынуждены спрятаться в защищённых местах силы.

— Почему же его не применили до сих пор? — выгнул брови Грин-де-Вальд, во вторую угрозу поверивший охотнее первой, всё же примерный способ её воплотить он и сам мог создать. — Они не первый год ведут войну с чёрным материком, да и Российская Империя стала угрозой.

— Проблема в том, что и сами церковники лишатся своих чудес, от которых останутся одни только крошки, — ответил алхимик. — Пока что они не считают, что необходимы настолько радикальные меры, но если иного способа защитить человечество не останется... Стоит ли мне говорить, что лишённый магии мир меня не устраивает?

Комментарий к Глава 62

Всем добра и здоровья.

========== Глава 63 ==========

С хлопком, возникающим из-за резкого расширения воздуха, в круге мобильной телепортационной площадки появился высокий голубоглазый блондин, кутающийся в тёмно-серый кожаный плащ, из-под коего виднелись высокие сапоги и плотный защитный комбинезон. Его взгляд тут же привычно обежал пространство вокруг, подмечая детали от деревянных домов, стоящих на значительном расстоянии друг от друга, до пятен впитавшейся в землю крови. Впрочем, основное его внимание было уделено ментальной связи с превращённым домовым эльфом, что даровал своему хозяину возможность кругового обзора на значительную дистанцию.

"Всё же глаза Хьюга недооценивались. Вероятно и сами обладатели этого додзюцу не понимают всех своих возможностей, так как родились с ними и не видят в этом чего-то особенного", — привычно откинув несвоевременные мысли, Григорий вышел из круга портальной площадки и приблизился к ожидающему его офицеру "Корня".

— Докладывай, — был дан короткий приказ.

— Один человек в кожаном плаще и широкополой шляпе, вооружённый шестью револьверами и саблей с покрытым серебром клинком, — отозвался собеседник, лицо коего не имело каких-то примечательных черт, а фигуру скрывал свободный комбинезон. — Пришёл вечером, когда жители деревни уже вернулись с работы, но ещё не разошлись по домам, применил развеивающую ауру, а когда жившие тут магики лишились маскировки — публично их расстрелял. Селяне испуганы и растеряны: одни считают, что незнакомец их спас от демонов, о которых рассказывали церковники, другие утверждают, что они всю жизнь провели рядом и ничего плохого не сделали. Первые делятся на тех, кто считают магиков монстрами, старающимися втереться в доверие, и тех, кто уверен в том, что они подменили собой их соседей.

— Кто подал сигнал? — спросил Лесников.

— Полукровка, который вернулся только сегодня утром и узнал слухи, — ответил собеседник. — С деревенскими работают наши специалисты, выставляя убийства в правильном свете, чтобы в случае встречи с этим незнакомцем его не вздумали привечать.

— Следы? — задал новый вопрос Геллерт, из опыта предыдущих нападений уже зная, что услышит в ответ.

— Обрываются сразу за деревней, — подтвердил ожидания главы организации оперативник. — Это ведьмаки, господин Лесников.

— Разберёмся, — констатировал Грин-де-Вальд, жестом отпуская подчинённого, после чего подошёл к всё ещё виднеющемуся следу на земле, присел на корточки и, прикрыв глаза, провёл над окроплённой кровью землёй ладонью.

...Солнце медленно опускалось за горизонт и она шла домой от соседки, неся на сгибе левой руки корзину с дюжиной куриных яиц, накрытых кружевной салфеткой. Повсюду слышались голоса мужчин и женщин, бегали стайки босоногих детей, а на лавках о чём-то споря восседали старики. Однако же интуиция твердила о какой-то опасности, что заставляло постоянно оглядываться.

Внезапно тело прошиб какой-то странный холод, а руку с магическим браслетом обожгло огнём так, что на глазах выступили слёзы. Звуки вокруг стихли, раздался громкий хлопок, после чего зазвучали испуганные крики, а грудь обожгло болью.

Уже падая она увидела, что её кисти покрыты шёрсткой, что означало отмену превращения, а затем до ушей донёсся яростный и какой-то отчаянный волчий рык, за коим последовали новые хлопки, крики, ругательства.

"Яйца разбила. Не получится испечь пирог", — промелькнули мысли в затухающем разуме...

...Шумно втянув носом воздух, Данзо открыл глаза. Ничего нового, к собственному разочарованию он не узнал, но вот лёгкую мигрень и неприятные фантомные ощущения хозяйки воспоминаний получил. Впрочем, даже того, что удалось уловить из этого обрывка жизни соплеменницы его супруги хватило, чтобы убедиться в правильности выводов, недавно высказанных командиром оперативной группы.

"Ведьмаки, значит? Что же, придётся совершить визит вежливости в их школы: раз уж они решили, что можно безнаказанно убивать мирных магиков на нашей территории, то нет смысла бояться обострить конфликт", — поднявшись в полный рост глава "Корня кивнул наблюдателю, после чего отдал мысленную команду плащу и исчез, но уже в телепортации домовых эльфов.

...

Несмотря на то, что Российская Империя вроде бы и выиграла войну, это не стало поводом для мира: сперва церковники, а затем и разного рода сброд, начиная от наёмников-одиночек и заканчивая организациями вроде ведьмоков, стали совершать набеги на сёла и деревни, а иногда и маленькие города. Целями становились магики и волшебники, которые жили рядом с простыми людьми и не проявляли свою истинную природу, что с одной стороны не наносило критического вреда, но с другой... вынуждало бояться. При этом противник использовал тактику "Ударил и убежал", не вступая в сколь-нибудь серьёзные противостояния, из-за чего безопасникам приходилось сбивать ноги...

Посёлки, в коих жили магики и волшебники охранялись как местными силами правопорядка, так и дружиной: всё же конфликты разного масштаба в последние десятилетия стали чем-то обыденным, из-за чего мало кто из взрослых не умел за себя постоять. Только вот в планах Геллерта было устроить смешение магических и немагического народов, чтобы получить большее количество одарённых и окончательно стереть границы между двумя мирами. Только вот это становилось очень непростой задачей из-за слухов, что решившихся жить среди маглов одиночек приходят убивать охотники. Да и если бы не старания "Корня", то среди простых людей тоже проросли бы семена недоверия и страха.

"Каждую деревню отрядом авроров не защитишь, барьером от пространственной магии не накроешь...", — размышлял про себя тёмный лорд, вынужденный искать решение проблемы, угрожающей его подданным вместо того, чтобы видеться с сыном, женой, искать артефакты для Шинигами, в конце концов.

Временами Грин-де-Вальд всерьёз задумывался, чтобы собрать армию и повести её на запад, сметая сопротивление стран, что прямо сейчас вгрызались друг другу в глотки: всё же поражение в Российской Империи не решило проблем, что возникли в тех же Германии и Франции, а взаимных претензий стало только больше. Однако же причин не поступать так хватало, и не последнее место в списке занимало то, что слова Фламеля о средстве, выжигающем магию оказались правдой. И ведь не потребовалось даже лезть в Ватикан, чтобы подтвердить опасения...

Церковники Руси, идущие на контакт не слишком охотно из-за того, что их буквально обложили со всех сторон, продемонстрировали приём "очищение светом". Одарённый поп выпускал вокруг себя особым образом структурированную силу, которая входила в контакт с мистическим полем мира и вспыхивала, оставляя после себя некое подобие вакуума. Без вреда для здоровья святой человек мог покрыть площадь в два-три метра, после чего сам испытывал слабость и должен был потратить несколько дней для восстановления. Однако, в случае крайней нужды он мог единовременно выжечь круг радиусом до сотни метров. Это, как объяснил патриарх, являлось финальной формой того воздействия, при помощи которого разрушались чары волшебников и магических существ.

"В каждой церкви есть накопитель святой силы, которым может воспользоваться для своих целей поп. Ватикан же сам по себе является таким накопителем, в любой момент готовым высвободить свою энергию и начать эту... цепную реакцию. Так ведь её называют?", — раз за разом прокручивались в голове Лесникова слова старца, одновременно испытывающего и гордость, и печаль, и страх.

Кто-нибудь мог бы задаться вопросом, а почему против вампиров не применялся этот навык? Причин этому было несколько: не все попы так умеют, ибо процесс неприятный для самих святых людей, что делает тренировки не только опасными, но и отнимающими слишком много времени; те, кто могли создать круг в полсотни метров относительно безопасной земли, которая за несколько часов снова станет достаточно насыщенной мистической силой, предпочитали защищать своих союзников и ослаблять врагов на большей площади более долгий срок; когда церковники решались на применение самоубийственного навыка, сил у них уже не хватало на серьёзный эффект. Ещё одним сдерживающим фактором были волшебники и магики, коим вряд ли понравилось бы прочувствовать на себе последствия "очищения" (удалось бы тогда сохранить мир — неизвестно).

В памяти Геллерта то и дело всплывали случаи вроде того, что произошёл на железнодорожной станции ещё в Германии, когда святой отец благословлял состав из нескольких вагонов и паровоза. Почему-то тогда от него ускользнула мысль, что как и у шиноби в его прежнем мире, у местных одарённых могут иметься аналоги запретных техник, придерживаемые на самый крайний случай.

"Хватит ли скопленного в Ватикане заряда на весь мир? Половину? Треть? На Европу хватит с гарантией, да и Российскую Империю тоже. Сколько времени понадобится миру, чтобы восстановиться до нынешнего своего состояния? А сможет ли он восстановиться после гибели множества магических существ, в условиях мистического вакуума размножаться не способных?", — этими вопросами Данзо задавался не раз, обдумывая идею переселить свою семью в одно из подземных убежищ на постоянную основу.

Почему церковники, столь сильно пекущиеся о благополучии простых людей, до сих пор не применили своё оружие? Они опасались ответного удара, так как не могли сказать с гарантией, хватит ли этого против истинных магов. Да и при самом благополучном для них исходе, сами они (выжившие), превратятся в обычных людей без капли дара, что разом обрушит влияние церкви на политику и иные сферы жизни.

Почему Истинные Маги не избавятся от угрозы? Насколько подозревал Грин-де-Вальд, эти... существа уже не являются простыми людьми. Вряд ли они желают ощутить на себе все прелести "очищения", а потому просто сохраняют баланс, как сами его понимают, разумеется. Ну и кроме Ватикана, должны существовать другие центры накопления силы, которые могут быть использованы в случае, если волшебники сумеют найти способ ограничить распространение выжигающей силы.

...Была и ещё одна причина, из-за которой Григорий не хотел лезть в большую войну, обещающую затянуть в свой котёл множество стран мира: ему это было не нужно. Российская Империя обладала огромными территориями, которые ещё требовалось освоить; знания, артефакты и ценных специалистов мог добывать "Корень", просто выкрадывая их в подходящий момент; решать ещё больше проблем, что возникали ежедневно, пусть сейчас в основном приходилось контролировать специалистов, контролирующих работу на местах Лесников не желал. В конце концов даже использование магических двойников, воспоминания коих следовало просматривать для того, чтобы находиться в курсе самых важных дел отнимало уйму времени и моральных сил.

На совете со своими приближёнными, не являющимися подчинёнными магией разумными или марионетками, было принято однозначное решение: "Пока не будет найден способ нивелировать ущерб, который может нанести церковь в ответ на агрессивные действия в сторону Европы, не предпринимать завоевательных действий". Запрет не касался разовых рейдов, а также помощи в подготовке восстаний, очаги которых постепенно разгорались то тут, то там, подпитываясь общим недовольством простого народа, поддерживаемого отодвинутыми от власти дворянами.

...Отдельным пунктом встал вопрос, который Геллерт откладывал слишком долго, так как магия до сего момента полностью закрывала все потребности за счёт доступности и гибкости в применении: требовалось создать аналог чакросистемы с очагом и периферийными каналами, чтобы в случае отсутствия мистического фона не остаться ни с чем. К счастью, пусть не так быстро как это могло происходить, но исследования в этом направлении велись, в чём помогали полученные в Индии и Японии знания. Однако же тут сам Данзо уже ничем помочь не мог, так как слишком уж сложные процессы затрагивались, а потому приходилось рассчитывать на штат настоящих учёных, изрядно пополнившийся не только благодаря ликантропам.

...Оборотни были особенно сильно заинтересованы в успехе проекта, так как наличие самостоятельной стабильной структуры циркуляции смеси энергий тела и разума, в перспективе обещало решение проблемы полнолуния без применения дополнительных средств вроде специфических проклятий. Правда, пока не будет получен первый жизнеспособный подопытный, всё это оставалось записанными на бумагу предположениями.

Комментарий к Глава 63

Всем добра и здоровья.

========== Глава 64 ==========

Рокот сотен, а то и тысяч литров воды, сперва возносящейся на десятки метров вверх, а затем обрушивающейся вниз заглушал звуки шагов и голоса прогуливающихся в парке людей и магиков, в качестве исключения находящихся в обществе высокопоставленных магловских чиновников, офицеров и предпринимателей без какой-либо маскировки. Гуляющие по многочисленным тропинкам разумные были одеты в самые разные наряды от строгих костюмов-троек до пёстрых кафтанов у мужчин, от пышных кружевных платьев до скромных сарафанов у женщин. Единственным обязательным правилом в этот день было само наличие одежды, из-за чего некоторые гости чувствовали себя неуютно...

По одной из дорожек неторопливо двигалась группа из министров магии и магиков Магической Руси, представители Союза Народов Индии, а также недавно прибывшие члены Альянса Кланов Греции. Их компания была весьма пёстрой, так как кроме людей, фавнов и кентавров, на встречу прибыли минотавры, хаягрива и наги (более агрессивных и менее рассудительных от природы магиков предпочитали держать в свите, но к серьёзным делам не подпускать). Прямо сейчас козочка, которую с момента основания официального центра политического влияния нечеловеческих народов Российской Империи почти не пытались подвинуть с места руководителя, агитировала своих собеседников организовать собственный аналог Турнира Трёх Волшебников... чтобы углубить сотрудничество между государствами и взаимопроникновение культур.

— Ваши мотивы нам понятны, — произнёс белогривый обладатель конской головы и чёрной шерсти. — Но почему вы решили не привлекать к этому делу Африку? Разве Русь не союзник Египта?

— Разумеется союзник, — отозвалась Маня, дёрнув правым ухом в знак возмущения подобным предположением. — Мы настолько хорошие союзники, что когда на Российскую Империю решил напасть союз европейских государств, Африка предоставила свои войска для помощи Союзу Народов Индии, чтобы мы могли не отвлекаться от защиты своих границ. Мы крайне благодарны Египту за столь быструю реакцию и понимаем, что сейчас они очень заняты на своём материке, а потому и не могут отвлечься на какое-то развлекательное мероприятие.

— СНИ многим обязан нашим африканским друзьям, — вступился за Египет наг, телосложением похожий на человека, но со змеиной кожей и характерными глазами. — Если бы не их своевременное вмешательство, то Британские колонисты могли разбить сопротивление... как раз пользуясь отсутствием помощи со стороны Руси.

— Нам очень жаль, что наши представители были вынуждены вернуться на родину для её защиты лишь после того, как СНИ был организован при содействии "Корня", — подхватил обмен уколами министр магии Магической Руси. — И я очень рад, что даже находясь в стеснённом положении мы продолжили поставки товаров первой необходимости... происходящие и сейчас.

— Ха-а-а... — крупный минотавр с рыжей шерстью потёр голову между рогами. — Теперь я понимаю, почему Лесников сюда так и не пришёл. Что они, вообще, говорят?

— Родич наших сатиров заявила, что Русь обиделась на Египет за то, что он не помог в войне с общими врагами; конь ответил, что у них к Египту значительный должок; родич сатиров намекнула, что перед Русью должок не меньше, а то и больше; змеелюд сказал, что уже оказанная услуга ничего не стоит; человек напомнил, что Русь поставляет им разные вещи, — "перевёл" пожилой белый кентавр, красующийся жёлтым жилетом и белой попоной. — Если коротко, то змеелюд хочет, чтобы Русь дала больше, а то они будут дружить с Египтом.

— Уважаемый, не надо домысливать за меня, — сверкнул очами наг, первым прервавший установившееся после этого монолога молчание. — Я вовсе не к этому вёл разговор.

— Правда? — изобразила наивный взгляд белая козочка, красующаяся длинным зелёным сарафаном и расшитым жемчугом кокошником. — Тогда, может быть стоит пояснить подробнее, чтобы подобное недопонимание больше не возникло?

— Хм... — минотавр покосился на представителей Индии, над которыми возвышался даже без учёта рогов, да и из-за размаха плеч смотрелся внушительнее. — Нам точно нужны такие союзники?

— Мой друг никого не хотел оскорбить и вовсе не принижает наш долг перед Русью, — хаягрива цокнул языком как-то особенно, из-за чего наг недовольно отступил на полшага назад. — Мы просто желаем сказать, что Египет был бы рад поучаствовать в мероприятии, и если будет позволено, то СНИ включит в свою делегацию их представителей.

— Не стоит идти на такие жертвы, — фавн мило улыбнулась, от чего собеседники почувствовали себя несколько неуютно (вероятно — из-за хищного выражения глаз). — Мы обязательно отправим приглашение на участие прямо фараону Имхотепу. Ну а уже он решит, сможет ли выделить своих представителей. Я ведь права?

— Несомненно, — отозвался министр магии. — Так и поступим...

В этот самый момент шум воды оказался заглушен гулом тревоги, а над дворцовым парком возник полупрозрачный белый купол, вспыхнувший россыпью ярких огненных цветков. Прошла ещё секунда и со звоном разбитого стекла защита исчезла, а с неба прямо на головы гостям стали падать чёрные точки, являющиеся крупными конусовидными снарядами. Однако же не успели они приблизиться к земле, как навстречу взмыли сотни золотистых шариков, которые сталкивались с тяжёлыми болванками и активировали скрытые чары, заставляющие пространство буквально вскипать.

— Освящённые болванки! — воскликнул кто-то из магов, заставляя всех услышавших почувствовать озноб, так как среди присутствующих вряд ли был хоть кто-то, кто не слышал историй о скоротечной, но кровавой войне с вампирами.

Десятки рук в едином порыве потянулись к портальным ключам, которые из-за падения магической защиты должны были сработать, но многие тут же ощутили как артефакты активируются и рассыпаются пылью. Время будто бы замерло, а осознание происходящего столкнулось с отчаянным неверием...

В небе вспыхнули яркие вспышки и разнёсся звук взрывов, когда откуда-то из-за пределов прямой видимости протянулись ниточки белого дыма. Спустя какие-то секунды, прошедшие с начала тревоги ни одного снаряда в небе не осталось, и даже осколки оказались сметены куда-то прочь от гостей.

Не успел испуг смениться облегчением, как чуткий слух многих магиков уловил хлопки воздуха, происходящие при использовании портальных ключей. Появившиеся чужаки в длинных плащах, со шляпами и без, вооружённые револьверами и кривыми мечами попытались напасть на послов, но из разных неприметных мест (вроде густых теней между деревьями) вынырнули агенты "Корня", красующиеся белыми масками и тёмно-серыми комбинезонами. Они двигались столь быстро, что волшебники и магики видели только росчерки в воздухе и силуэты, когда бойцы замирали хотя бы на мгновение, чтобы прикрыть собой кого-то из сбитых с толку разумных.

Несколько выстрелов, некоторое количество брошенных цилиндров, пара десятков заклинаний — это всё, что успели сделать нападающие прежде чем были обезврежены. Однако же служба безопасности на этом не остановилась: гости оказались не только окружены защитниками, активировавшими амулеты и создавшими материальные преграды вроде прозрачных щитов из лёгкого, но прочного материала, но ещё и транспортированы в безопасные убежища без помощи пространственной магии.

...Вскоре дворцовый парк остался пуст и только фонтаны продолжали разрушать неуютную тишину неустанным рокотом падающей воды.

...

Маня сняла очки, похожие на две выпуклые крышки без прорезей, проморгалась и, привыкнув к полумраку подземелья, шумно выдохнула. Она была одета не в любимый сарафан, а плотную куртку и длинную юбку, в качестве же кресла для неё служили колени светловолосого и голубоглазого мужчины, на грудь которого она откинулась спиной, всем своим видом демонстрируя недовольство.

— Теперь ты понимаешь, почему я настоял на использовании двойника сегодня? — спросил Геллерт, прекрасно чувствующий мрачные эмоции белой козочки, магические кольца на пальцах коей предостерегающе поблёскивали.

— Нападение сперва при помощи освящённых снарядов, скинутых откуда-то сверху, а затем — портальных ключей, — пробормотала фавн, задумчиво шевеля ушами. — Ты ведь не думаешь, что я поверю, будто кто-то сумел протащить на встречу артефакт, испортивший все наши порталы?

— Ты в это не веришь? — удивился Грин-де-Вальд, опуская подбородок на макушку своей собеседницы, совершенно на это не отреагировавшей.

— Не с твоей паранойей, — фыркнула министр магиков Магической Руси. — Зачем был весь этот цирк?

— ...Я рад, что не ошибся, — позволил себе намёк на улыбку Данзо, блеск глаз которого выдавал недавнее использование дара краткосрочного предвидения.

— Не пытайся уйти от темы, — проворчала Маня. — Двойник, конечно, хорош... даже знать не желаю, как его создали настолько достоверным и для чего. Ты ведь не используешь его для реализации всяких своих фантазий? В конце концов, у тебя для этого есть жена.

— Двойники есть у всех сколь-нибудь важных разумных, — отозвался Григорий. — В конце концов мало ли когда-нибудь придётся подстроить собственную гибель.

— Параноик, — припечатала козочка, но совершенно беззлобно и почти нежно. — Рассказывай, зачем всё это было?

— Целей несколько, — признался Лесников. — Во-первых, акт агрессии ведьмаков, которым помогал кто-то из церкви. Всё же создать освящённые снаряды, которые легко пробивают усиленную магическую защиту — это задача не одного дня работы. А ведь ещё кто-то пронёс разрушитель портальных ключей...

— Тебе была нужна формальная причина для агрессии в сторону охотников на нечисть? — удивилась министр. — С каких пор ты задумываешься о таких вещах? Проще было бы нанести удар тайно, а потом всё отрицать.

— Ведьмаки, формально, самостоятельная организация, которая не вмешивается в политику и просто защищает людей, — отозвался Геллерт ровным голосом. — Сегодня же слишком многие увидели их действия, направленные против представителей сразу трёх не самых слабых магических государств. После того как записи воспоминаний разлетятся по свету — с орденом будет покончено: их либо подомнёт под себя одна из фракций, либо...

— Что-то мне подсказывает, что будет именно "либо", — заметила фавн с лёгкой усмешкой. — И на этот раз "Корень" заявит о своём успехе во всеуслышание?

— Нас не поймут, если мы не ответим соразмерно, — констатировал Грин-де-Вальд. — Ни союзники, ни враги не упустят возможности напомнить о такой пощёчине.

— Вторая причина — это демонстрация надёжности нашей службы безопасности? — предположила Маня тоном, в котором было больше интереса чем чего-то негативного. — Признайся, эти ведьмаки тоже были двойниками, да и снаряды на дворцовый парк сбросил ты?

— Ведьмаки настоящие: мои агенты захватывали их по всей Европе, доставляли на базы и проводили подготовку к торжественному дню, — Данзо прикрыл глаза. — Они искренне верят в то, что сами скоординировали действия, нашли ресурсы и помощников... но не справились с задуманным. Демонстрация же орудий, способных сбивать подобные снаряды — это ответ европейцам, которые угрожали нам ударами по городам. В конце концов — однажды противодействие смогли бы придумать... а я просто чуть-чуть ускорил этот процесс.

— И показал, что дирижабли и самолёты — более не недостижимая для артиллерии цель, — добавила козочка. — Не боишься, что союзники решат будто "Корень" теряет хватку, раз атака вообще смогла быть проведена?

— Никто из гостей не пострадал, зато сейчас полно свидетелей профессионализма моих бойцов, — ответил мужчина равнодушно. — Критики будут, но их голоса утонут в обвинениях ведьмаков, нарушающих хрупкий мир из-за своих предубеждений к магикам.

— Тогда... почему я здесь? — схватившись руками за подлокотники, фавн приподнялась и уселась боком, после чего повернула торс так, чтобы смотреть человеку в глаза снизу вверх. — Если у тебя всё было под контролем, то разве моя подмена на двойника — это не риск?

— Я был воспитан в старой семье, где ценили нашу кровь, — медленно ответил Григорий, взял в свои ладони кисти собеседницы и продолжил говорить, пальцами гладя короткую белую шёрстку: — Моё детство и юность прошли в условиях, когда отовсюду звучали слова о превосходстве чистокровных, неполноценности магиков и маглов. Я — жестокий и эгоистичный человек, многое повидавший в этом мире. Для меня... любовь... это не совсем то, о чём думает большинство слыша данное слово. Я лучше многих знаю, что даже самый продуманный план может пойти крахом из-за какой-то мелочи и не собираюсь рисковать ни тобой, ни нашим сыном, если могу исключить сам факт риска. Даже если мне придётся применить силу, чтобы не допустить вашего влезания в неприятности.

— Ну... Это прозвучало почти романтично, — хмыкнула Маня. — И раз уж так получилось, что на работу я всё равно не иду, а сам ты находишься тут и куда-то бежать не собираешься, то...

Последние слова сопровождались многозначительным облизыванием губ.

Комментарий к Глава 64

Всем добра и здоровья.

========== Глава 65 ==========

— Лежать. Сидеть. Лапу. Голос... — командовал высокий и худощавый светловолосый паренёк лет шестнадцати, одетый в серую куртку и мешковатые чёрные штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги. — Принеси лопату.

Крупный чёрный пёс с короткой шерстью и обрезанным до половины длины хвостом вскочил на лапы, повёл головой из стороны в сторону, а затем побежал к открытому сараю, чтобы прошмыгнуть в дверной проём мимо стоящего на пути ящика. Спустя пару секунд раздался грохот, а затем на улицу показался кобель, за ближнюю к металлическому полотну треть черенка удерживая зубами затребованный хозяином инструмент. С довольным видом он подбежал к молодому человеку и вытянул шею, подавая свою ношу.

— Рекс, опять ты устроил бордак, который мне убирать? — недовольно воззрился на пса работник питомника.

Кобель опустил голову и прижал уши, начав тихо поскуливать, всем видом показывая как он раскаивается. Наблюдающий за этим представлением Григорий даже решил вступиться за животное:

— Вы не слишком к нему строги, господин Шиллер? Всё же Рекс исполнил команду.

— Что вы, господин Грин-де-Вальд, господин Шиллер — это мой отец, — расплылся в улыбке подросток. — Я же просто Ганс. Рекс же хоть и исполнил поручение, но сделал это самым топорным образом: схватил первую лопату, которую увидел, при этом уронив специально поставленные грабли и ведро. А ведь в дальнем углу стоит ничем не прикрытая лопата.

Воспрявший было кобель вновь повесил голову, после чего правой передней лапой царапнул сапог хозяина, словно бы говоря "Ну прости дурака". Со стороны это смотрелось довольно необычно, но всё вставало на свои места стоило только обратиться к магической чувствительности. Животное было совсем не простым, пусть ничем особым кроме интеллекта это не демонстрировало.

— Впервые вижу такую породу, — честно соврал Геллерт. — Не поведаете о ней... Ганс?

— Дай, — забрав инструмент из пасти пса, оставившего отпечатки зубов на древесине, молодой человек утёр лоб тыльной стороной левой кисти. — Наша семья не первый год занимается разведением собак. Ещё мой дед выводил уникальные породы, стремясь привить сторожевым животным не только верность и красоту, но и ум с долголетием. Однажды к нему за советом пришёл человек, чьего имени старик нам не сказал, у которого были два кобеля. По словам деда, это были породистые животные, в каждой черте которых можно было увидеть старания поколений селекционеров! Старик сразу понял, какое сокровище попало ему в руки, а потому не торгуясь выплатил затребованную сумму, из-за чего пришлось влезть в долги... Однако же первый год у него никак не получалось получить от кобелей потомство и он уже начал думать, что незнакомец утаил тайну о какой-то болезни, которую не смогли определить знакомые ветеринары. К счастью, в конце концов у него всё же получилось получить щенков от одной из сук. Сами кобели погибли совсем недавно, внешне выглядя всё ещё крепкими и здоровыми. Рекс же является пра-правнуком тех собак... И в отличие от братьев с сёстрами, хоть и поддаётся дрессировке, всё понимает, но думать совершенно не пытается.

— Очень интересно, — слегка кивнул Лесников, окидывая взглядом двор питомника, где когда-то оставил парочку неудачливых наёмников превращённых в собак, краем сознания отмечая тот факт, что время в этом месте будто бы и не шло вовсе. — Могу я встретиться с вашим дедушкой? Я, в некотором роде, тоже занимаюсь селекцией... и мне было бы интересно побеседовать с профессионалом.

— Сожалею, но дедушка недолго пережил своих псов: отец говорит, что он уж слишком сильно привязался к этим животным, как и они к нему, — собеседник потрепал взбодрившегося Рекса по макушке, за что его рука тут же была облизана. — Он лично с ними занимался и казалось, что даже помолодел... а как только псов не стало — зачах буквально за пару недель.

"Любопытно. Неужели бывшие наёмники поддерживали своего хозяина собственной магией? Такого эффекта я уж точно не ожидал. Впрочем, мистическая сила способна на многое...", — поймав взгляд кобеля, чародей уловил набор сложных образов, сопровождающихся ощущениями от разных органов чувств.

— Я бы хотел купить этого пса, — произнёс Данзо, переводя внимание на молодого человека. — Цена не имеет значения. Нет, я не могу дождаться ваших родителей — дела.

...

Легенды магического и магловского миров пестрели историями о том, как рождались самые разные существа вроде минотавров, василисков, иных разумных и неразумных представителей фауны. С точки зрения науки простых людей, да и знаний, полученных за долгие годы прошлой жизни выходило, что даже чакра не способна сделать совместимыми для рождения жизнеспособного потомства быка и человеческую женщину (в ином случае у Змеиного Саннина не возникло бы столько трудностей с тем, чтобы привить особенности одного шиноби другому).

Однако же энергия этого мира, именуемая магией (или мистической силой), при пересечении определённого предела её концентрации имела особенность нарушать то, что казалось нерушимой константой. Заставить летать камень? Легко. Создать источник света там, где нет никаких предпосылок для этого? Проще не придумаешь.

В прежней жизни глава "Корня" лично встречался с ритуалами вроде Нечестивого Воскрешения, из-за чего и попался на глаза Шинигами. В этом мире богов, в привычном Геллерту смысле не было, но имелось единое мистическое поле, подпитывающееся мыслями разумных и энергией всех живых существ, из-за чего порой самопроизвольно зарождались рабочие ритуалы, срабатывающие у всех без исключения вне зависимости от одарённости. Только вот если магл, постучав по дереву "чтобы не сглазить" практически не почувствует разницы, сделавший то же самое волшебник может увеличить свой шанс на успех.

...То же самое касается и одного из древнейших ритуалов зачатия потомства, в котором участие принимают две особи противоположного пола: если оба родителя одарены мистической силой, желают получить ребёнка и совершают "ритуальные танцы", то вероятность добиться положительного исхода у них равняется нормальной паре одного вида. Если развитый дар присутствует только у одного родителя, то шансы резко снижаются, пусть и не становятся нулевыми (тут в дело вступают другие факторы, вроде веры заколдованного волшебника в то, что он — настоящая собака).

Если партнёры одарённые, но принадлежат к разным видам, то их потомство может унаследовать черты обоих родителей в равной степени. При этом благодаря магии матери, в девяти из десяти случаев ребёнок рождается жизнеспособным, а древние и благородные семьи волшебников, обладающие какой-то уникальной чертой нередко имеют примесь нечеловеческой крови (в Японии это проявлялось острее всего).

Из-за того, что мистическая сила, откликаясь на желание своего владельца исправляла отклонения в развитии вроде уродств при близкородственных браках среди людей, в волшебном сообществе зародилась идея чистоты крови. И если большинству чародеев хватало ума связывать себя браком с одарёнными из другого рода, то всегда находились самые хитрые уникумы, не желающие "разбавлять древнюю кровь".

Разумеется, в последнем случае ритуал зачатия тоже работал, да и магия родителей пыталась компенсировать возможные отклонения, но тут, как говорили в Российской Империи "Нашла коса на камень". Вера даже не тысяч, не миллионов маглов в то, что от близкородственных связей рождаются неполноценные дети тоже стала ритуалом, с избытком нивелирующим все положительные эффекты, что даёт полную свободу генетике.

...Григорий предполагал, что в случае если церковники исполнят выжигание магии в мире, то его собственный сын лишится возможности завести потомство хоть с кем-то, так как не является ни человеком, ни фавном в достаточной степени. Многие магики, вроде тех же медведиц, которые ищут себе жениха среди людей вовсе вымрут из-за естественных причин, а вот вейлы имеют шанс пережить подобное, хоть и лишатся почти всех своих преимуществ.

Чтобы избежать такого исхода, в подземных поселениях скорыми темпами наращивалась защита и создавались изолирующие контуры, дабы сохранить нынешний уровень мистических сил хотя бы в резервациях. Обычные же поселения волшебников, даже расположенные в пространственных складках, в лучшем случае будут постепенно слабеть из-за вытекания энергии во внешний мир...

На фоне всех этих мыслей и рассуждений о теоретически возможном будущем, начавшихся опытов по созданию системы циркуляции чакры... было особенно занятно найти результат давнего эксперимента, на успех которого Грин-де-Вальд не слишком-то и рассчитывал. Однако же учитывая полученный успех, он посчитал интересным забрать одного пса себе, хорошо заплатив за проделанную семьёй Шиллеров работу (пусть он ему и не был нужен, на самом-то деле).

* * *

Ведьмаки были закрытым орденом, в который вступали в основном сквибы и волшебники-слабосилки. В прежние времена расцвета организации они спокойно собирали новобранцев в деревнях и городах, так как крестьянам всегда было проще отдать одного голодного ребёнка в неурожайный год в обмен на горсть монет, нежели пытаться прокормить большую семью и смотреть как дети тают на глазах. Впрочем, потомки торговцев и аристократов среди них тоже встречались, пусть и не от хорошей жизни.

Несмотря на то, что благодаря Статуту Секретности волшебники были обязаны следить за магическими существами на территориях министерств, частенько разные неразумные и притворяющиеся разумными твари выходили на охоту, устраивая свои логова то в лесу, то на болоте... а то и вовсе в людском городе. Таким образом спрос на услуги специализирующихся на монстрах охотников никогда не пропадал, а смертность на заданиях требовала постоянно обучать пополнение.

С недавних пор, когда магики и волшебники Руси вступили в сговор против честных людей, установив свою тиранию в огромном государстве, где теперь даже церковь практически не имеет влияния, а императорская семья превратилась в декоративное украшение для званных вечеров, различные твари вылезли из своих нор и стали селиться среди беззащитного народа. К сожалению, ведьмаки не были достаточно сильны и многочисленны, чтобы всерьёз угрожать целой стране с армией, промышленностью, обученными чародеями, но к счастью нашлись среди людей те, кто были готовы им помочь. Дабы не позволить заразе, против которой их предшественники сражались сотнями лет воцариться во всей Европе, мастерами было принято решение совершать точечные уколы на территории врага неся в сердца тварей страх, а простым крестьянам показывая, что они не одни.

У ордена были свои зачарователи, артефакторы, зельевары, но благодаря щедрым вливаниям звонких монет арсеналы пополнились настоящими шедеврами, созданными мастерами своего дела, а расходные игрушки вроде одноразовых порталов больше не требовалось экономить. В первые же дни ими было доказано, что даже там где не справился Святой Легион, привыкший сражаться с честным врагом лицом к лицу, орден способен добиваться успехов методами своего врага.

Ведьмаки не были армией, а представляли собой скорее охотников, которые могут собираться в большую группу ради особенно крупной дичи. Они имели множество схронов едва ли не в каждом городе, не нуждались в поставках продовольствия, не имели сложной командной структуры. Единственной их настоящей уязвимостью оставались школы-крепости, где под присмотром матёрых наставников, окончивших активную карьеру защитников человеческого вида, через пот, кровь и слёзы познавали сложную науку молодые парни и девушки.

Именно из-за того, что в школах хранились арсеналы и библиотеки, постоянно проживали десятки будущих братьев и сестёр по оружию, на их защите не экономили никогда. Многослойные сигнальные и защитные барьеры, вмурованные в стены амулеты, нанесённые на каждую ровную поверхность рунные цепочки создавали сложнейший узор в нематериальном мире. Только вот несмотря на всю свою паранойю, убийцы монстров не смогли предусмотреть абсолютно всего, из-за чего в момент звона тревожного колокола поступили стандартно, как и было записано в инструкциях, что не переписывались столетиями...

Комментарий к Глава 65

Всем добра и здоровья.

========== Глава 66 ==========

Светловолосый мужчина в тёмно-сером кожаном плаще стоял на возвышении в километре от крепости, расположенной в долине среди гор, вход в которую закрывался могучими воротами с охранной вязью, покрывающей практически каждый сантиметр любой плоской поверхности. Пусть у ведьмаков практически никогда не было сильных магов (за исключением тех, кого они сами нанимали за немалые средства и доступ к знаниям, а также тех, кто скрывались от общества других чародеев), они никогда не скупились на различные амулеты и разнообразные артефакты, а рунную вязь вовсе изучали в обязательном порядке, как и набор из полусотни ритуалов на все случаи жизни. Их твердыни признавались крепкими орешками даже представителями древних магических родов...

"Любой орех можно разбить. В особенности — если тебя не интересует целостность его содержимого", — мысленно констатировал наблюдатель, дожидающийся момента когда все наставники, большая часть гарнизона и учеников окажутся внутри самой крепости, окружённой естественными и рукотворными стенами.

...Григорий хотел не просто уничтожить орден ведьмаков за то, что его члены посмели напасть на находящихся под его рукой магиков и фактических подданных Мани, а стремился сделать из своего ответного шага демонстрацию для всех, кто пожелает бросить вызов "Корню". И пусть истинные маги на это только посмеются, а Имхотеп вовсе может похвалить за выдумку, но послание адресовано вовсе не им, а людям несколько меньшего калибра. Сомневаться же, что они поймут намёк не приходилось: всё же дураки на высокие посты в серьёзных организациях не попадают, а если такое всё же случается — у них находятся умные покровители-советники-родственники.

И вот когда в крепости был объявлен ужин, что послужило причиной общего сбора одарённых в стенах старинной цитадели, атака наконец-то началась. Во-первых, с хлопками телепортации в воздухе появились артефакты, которые создавали помехи для использования пространственной магии в ограниченной области, что должно было помешать побегу, как и подходу возможных подкреплений (разведка показала, что у охотников на нелюдей появились влиятельные покровители). Во-вторых, запущенные глубоко под землю химеры, которые тоже несли с собой особые артефакты, работающие по принципу портальных ключей, получили сигнал на активацию своих устройств, скрытых под кожей лишённых боевых функций монстров. В-третьих, земля содрогнулась от череды взрывов алхимических сосудов, высвободивших в воздух огромные облака пламени и дыма, скрывшие за собой твердыню, защищённую практически нерушимым мистическим полем.

— Что делают с черепахой, когда не могут сломать её панцирь? — подняв взгляд к небу, спросил у пространства блондин, чувствующий на себе внимание многочисленных одарённых, использующих разновидности чар и артефактов дальновидения.

Закруживший над долиной поток ветра сдул дым и пылевую завесу, чтобы обнажить солнечному свету глубокий провал в огромную яму, глубина которой превышала километр.. Бездна была достаточно широка, чтобы в неё поместилась не только твердыня ведьмаков, но и часть земель вокруг, из-за чего неровные края были похожи то ли на рану, то ли на уродливую пасть. Только вот "насладиться" этим зрелищем незримые наблюдатели не успели: сотни тонн земли и камней появились в воздухе с глухими хлопками, чтобы с тяжёлым грохотом вернуться на положенное им место, раз и навсегда погребая крепость со всеми её обитателями, многие из которых всё ещё оставались живыми невзирая на падение и разрушения обители.

...Однажды Грин-де-Вальд уничтожил схожим образом целый город, расположенный на территории Российской Империи, чтобы выиграть важнейшее в современной истории сражение. Сейчас условия были иными, да и масштабы заметно отличались в меньшую сторону, но эффект оказался ничуть не менее грандиозным.

— И так будет с каждым, — пообещал блондин, глядя перед собой и ни на секунду не сомневаясь, что его слова дойдут до тех, кому они предназначены (а если же нет, то им сообщат завербованные агенты).

В следующую секунду чародей исчез в хлопке телепортации домовых эльфов, не оставив после себя даже следов на земле...

* * *

Солнечный свет пробивался через густой туман, сплошной пеленой скрывающий за собой дома и улицы старинного города, расположенного у подножия замка правителя. Местные жители с опаской, интересом или даже плохо прикрытой неприязнью смотрели на троицу немолодых уже мужчин, которые шагали по центральной дороге, тяжело опираясь на дорожные посохи, порой поправляя накинутые на плечи серые плащи, скрывающие под собой невзрачные серые рубахи и штаны, подпоясанные кусками верёвки с узелками. С собой у путников имелись небольшие заплечные котомки, да мешочки вместо кошелей, горловины коих затягивались тонкими шнурками...

— Что привело представителей Святого Престола на мои земли? — спросил облачённый в старомодный камзол человек среднего роста, красующийся бледной кожей и отливающими алым глазами.

— Здрав будь, владыка... — начал говорить один из незваных гостей, но оказался прерван повелительным взмахом руки.

— Переходите сразу к делу, — не то, чтобы Владислав не был гостеприимным хозяином, да и страха он давно не испытывал, но интуиция буквально требовала поскорее закончить с неприятным визитом. — Что нужно церковникам в стране детей ночи?

— Вам, несомненно, уже известна новость о разгроме ордена ведьмаков, — утвердительно констатировал один из визитёров, окидывая взглядом одного из могущественнейших одарённых известного мира. — Несмотря на то, что был подписан мирный договор, Геллерт Грин-де-Вальд продолжает военные действия против наших союзников. Он не делит людей на правых и виноватых, наносит удары по площадям и демонстрирует способность разрушать в считанные минуты то, что строилось веками. Церковь, из-за нежелания допускать жертв среди мирных людей вынуждена мириться с подобным произволом, тогда как волшебники министерств разных стран не способны договориться между собой, вместо этого предпочитая грызться по каким-то мелочам.

— И потому вы решили, что сможете найти союзников здесь? — иронично выгнул брови Владислав. — Я бы сказал, что это логично, так как Российская Империя не желает иметь никаких дел с вампирами, памятуя о своей недавней возне с нашими менее благоразумными сородичами... если бы церковь не причисляла детей ночи к тёмным тварям, подлежащим истреблению поголовно.

— Тяжёлые времена требуют решительных действий, — слегка улыбнулся грустной улыбкой один из троицы гостей. — Сейчас защитники человечества находятся в незавидном положении: наши силы понесли потери на всех фронтах, правительства многих государств потеряли свою веру и не желают прислушиваться к советам, а руки связаны угрозой массовых смертей.

— И потому вы решили... что можно пойти на очередную уступку, чтобы получить союзника в войне с неожиданно сильным и живучим врагом? — во взгляде древнего вампира мелькнули раздражение, брезгливость, пренебрежение. — Можете передать кардиналам, что если они хотят договориться, то пусть пришлют кого-нибудь более... представительного. Тогда я, возможно, выслушаю вашу просьбу. А сейчас — покиньте мои владения.

— Ты не понял, вампир, — заговорил третий из незваных гостей, а затем его аура будто бы развернулась, накрыв собой несколько сотен метров и вспыхнула, сжигая сама себя. — Мы пришли не договариваться.

Тело Владислава вспыхнуло как свечка, но он не закричал, а лишь попытался разорвать дистанцию. Однако же этого ему не позволил сделать второй монах, буквально насадившийся грудью на выставленную вперёд руку, своими пальцами впиваясь в предплечье существа, давно переставшего быть человеком. Но и это оказалось не всё: третий из церковников повалил вампира на спину, пользуясь его временной беспомощностью в плане применения магии, а затем в его руках появились гвоздь и молоток.

— А-а-а-а!.. — огласил пространство крик владыки местных земель, впервые за сотни лет находящегося столь близко от настоящей смерти.

...Удар...

Человеческое тело с дырой в груди отлетело прочь, разбрызгивая кровь из глубокой раны. Десяток вампиров, попытавшихся помочь своему прародителю вспыхнули факелами, а затем и повалились прямо на дорогу не в силах приблизиться к сияющему будто маяк в ночи монаху, перебирающему чётки и зачитывающему молитву.

...Удар...

Отшвырнув тело второго церковника, так и не выпустившего из руки молоток, невзирая на выкрученную в обратную сторону шею, Владислав не без труда поднялся на ноги, чувствуя как каждую клеточку его тела пронзает мучительная боль. Несмотря на то, что из раны в груди не текла кровь, пробивший грудь гвоздь буквально разрушал саму энергетику, что было страшнее любой кровопотери... в особенности — для дитя ночи. И словно бы этого было мало, последний монах даже не вздрогнул во время гибели своих соратников, продолжая монотонно сжигать саму свою ауру, тем самым создавая область где кровососы гибли эффективнее чем во время принятия солнечных ванн.

Бах!

Пуля, которая должна была пробить голову монаха, а то и вовсе вынудить его расплескать содержимое черепа по камням, словно бы врезавшись в прочнейшую сталь упала к ногам мужчины будучи сплющенной в блин. Видя это правитель государства вампиров решил, что лучшим выходом для него будет ретироваться: всё же без поддержки магии, да ещё с гвоздём в груди, совершенно не добавляющим ему здоровья, он оказался крайне уязвимым. А ведь пусть эффект воспламенения прошёл, кожу продолжало жечь будто при прикосновении к раскалённой сковороде.

...Шаг за шагом, испытывая чудовищные муки, он приближался к границе воздействия ауры церковника. Там его уже ждали бойцы гвардии, из числа не решившихся кинуться вперёд, чтобы сгореть как спички, при этом не принеся никакой пользы. А за мучениями своего господина смотрели простые люди, так и не попытавшиеся вступить в сражение, пусть именно у них и были все шансы, дабы добиться успеха.

...Но вот монах не выдержал того потока силы, которую через себя пропускал и его голос затих, а вместе с тем погасла и разрушительная аура. Тут же вампиры бросились вперёд: одни из них поспешили поддержать графа, тогда как другие стремились отомстить за погибших товарищей и пережитый страх. Впрочем, к разочарованию последних, третий из гостей уже не дышал, оставив им в бессильной ярости избивать неподвижное тело, осевшее на землю словно старая марионетка с обрезанными ниточками.

— Уберите... это, — ткнул в гвоздь Владислав, в ответ на что один из гвардейцев бросился в магазин, дабы вскоре вернуться с клещами, коими и уцепился за оказавшимся деревянным гвоздь.

— Господин?.. — обратился к главе всех гнёзд новоявленный командир гвардии.

— Мне нужно поесть, отдохнуть, поспать, — ответил правитель.

"И, для полного восстановления, желательно, чтобы отдых не длился меньше пятидесяти лет", — мысленно добавил мужчина, не став вслух озвучивать собственные мысли (в конце концов, его слабость могла быть воспринята как сигнал ко многим действиям со стороны недоброжелателей.

...Винить в полученных травмах можно было только себя: слишком много поражений в последнее время было у церковников, из-за чего могло показаться, что они потеряли хватку и стали менее опасными. Только вот монахи с этим мнением оказались не согласны, что поспешили продемонстрировать, при этом достав из своих хранилищ одну из реликвий, использованную как оружие.

"Неужели Святой Престол таким образом пытается восстановить своё лицо? Глупо... не эффективно... Или я чего-то не вижу?", — эти мысли стремительно пронеслись в голове кровососа, пока верные члены гнезда несли своего господина в его замок, где можно было заняться полноценным лечением.

Комментарий к Глава 66

Всем добра и здоровья.

========== Глава 67 ==========

В учебной аудитории, которая имела форму четверти круга с партами, расположенными несколькими рядами, где каждый последующий был выше предыдущего на тридцать три сантиметра, стояла напряжённая атмосфера. В первом ряду было лишь пять мест для учеников, что располагались вогнутой дугой перед возвышенностью преподавателя так, чтобы каждый мог видеть учителя и находящуюся за его спиной доску с одинаковым удобством. Во втором ряду было уже семь столов, в третьем — девять, а в четвёртом — одиннадцать.

На обычных деревянных стульях сидели парни и девушки, возраст коих колебался от двенадцати до шестнадцати на вид, одетые в простые светло-серые рубахи и штаны, обутые в необычного вида сандалии с мягкими подошвами и открытыми носами. Перед ними находились стопки листов с вопросами и задачами, что требовалось решить за время экзамена, включающего в себя самые разные направления науки от чистописания и до хирургии с инженерией (с применением магии и без).

Перед самым началом наставник предупредил, что если его подопечные найдут способ списывания, который он не заметит, то ответы будут зачтены, но если неудачника застанут в процессе жульничества трижды, то он будет считаться провалившимся. И если с одной стороны это казалось поблажкой, то с другой, стоило копнуть чуть глубже, становилось очередным испытанием уверенности в себе и полученных за время ученичества знаний. В конце концов истинным предназначением теста было не получение каких-то там оценок, ведь учителя и без того прекрасно знали то, кто из их подопечных на что способен в науках, а определение склонностей для дальнейшего распределения по специализациям.

Экзаменуемых можно было принять за людей, но лишь на первый взгляд, так как из присутствующих лишь каждый третий мог считаться чистокровным человеком. Стоило же присмотреться чуть внимательнее, как то у белокурого блондина среди вьющихся волос станут заметны небольшие козлиные рога, то у рыжей девушки окажутся изумрудные кошачьи глаза...

Всеслав сдавал этот экзамен на общих основаниях, не имея перед остальными никакого преимущества. Вообще, если бы кто-нибудь у него спросил, то мог бы узнать много интересного о том, как на самом деле жилось сыну нынешнего Тёмного Лорда и бессменной министра магиков. Только вот окружающие предпочитали держать любопытство при себе, придумывая различные нелепые слухи, опасаясь тени опасных и влиятельных родителей.

...А ведь быть полукровкой человека и фавна являлось не так-то просто: пусть Григорий Лесников и продвигал идеи равенства, дружбы видов и взаимопомощи, но его собственный сын был не совсем своим для обоих народов. Для людей, даже без учёта зоны ускоренного времени, где происходило обучение наиболее перспективных одарённых, он рос слишком быстро и не мог влиться в компанию одногодок; для магиков мальчик оставался слишком человечным, что выражалось даже в мышлении и восприятии мира, что особенно важно в юные годы.

Всеслав не мог сказать, что родители его не любили, но отец большую часть времени был занят и присутствовал в его жизни в основном опосредованно (в том числе и через магических двойников), а мать была фавном... воспитание потомства у коих имеет свои особенности. Одним из примеров можно назвать то, что с момента начала полового созревания мальчик перестал считаться ею ребёнком, что тянуло за собой множество почти мгновенных перемен в семейных отношениях. К счастью, к этому юный Лесников оказался более или менее готов, хоть и нельзя сказать, что всё прошло совсем безболезненно.

Немало трудностей в том, чтобы найти себе постоянных друзей Всеславу создавали личности его родителей. Пусть люди в Российской Империи и относились к магикам заметно дружелюбнее чем в остальном мире, но для многих видов они являлись разновидностью питательной пищи, тогда как те же фавны рассматривались волшебниками старой закалки в качестве всё ещё живых наборов компонентов для зелий, ритуалов и артефактов. Ему, разумеется, можно было не опасаться какого-нибудь мстителя-браконьера-экспериментатора (вряд ли в мире было много смельчаков, готовых стать личными врагами главы "Корня", как и одной из сильнейших колдуний своего народа, сумевшей заворожить Тёмного Лорда, чтобы понести от него потомство и стать полноправной женой), но и дружить с "золотым мальчиком" желали немногие.

"А из тех, кто всё же находились, не меньше половины были подручными отца или матери. И хорошо если они ограничивались обученными детьми, а не замаскированными взрослыми", — умом полукровка понимал, что такие друзья и обеспечивали защиту, и участвовали в его обучении, но от того ощущение ошейника и кандалов не становилось менее неприятным и раздражающим.

Всеславу не подтирали сопли с тех пор как он вступил в осознанный возраст; его не щадили на тренировках; ему позволяли набивать свои шишки и получать жизненный опыт. Но всё это происходило под строгим присмотром, из-за чего казалось каким-то... неестественным. Будто каждый шаг прописан в каком-то сценарии, позволяющим некоторую свободу действий. Из-за этого сама мысль получить самостоятельность пьянила юный разум, заставляя выкладываться на все сто процентов каждый день.

— Отложите письменные принадлежности, — произнёс высокий худощавый мужчина, заложивший руки за спину так, что стал напоминать какую-то птицу, чему способствовали мешковатые тёмные одежды. — Результаты вы получите к завтрашнему утру. Все свободны.

В классе раздались приглушённые переговоры между учениками, скрип отодвигаемых стульев, облегчённые или раздосадованные вздохи. Сам белокурый блондин, растрепав кудрявые волосы поднялся на ноги и, быстро спустившись с третьего ряда, прошмыгнул к выходу в коридор. Спиной он чувствовал изучающий взгляд наставника, из-за коего по коже пробежал табунок мурашек: всё же человеческие чародеи, в особенности те, кто побывали сперва в Японии, а затем участвовали в подготовке своеобразной полосы препятствий для европейцев, были способны пугать одним своим присутствием.

Оказавшись в коридоре, представляющем собой замкнутое вокруг винтовой лестницы кольцо, Всеслав бесшумно миновал ведущие в другие классы двери и стал спускаться на первый этаж. Встречаться с кем-либо ему не хотелось, пусть позже это и послужит причиной возникновения слухов о том, что кто-то совсем зазнался, но даже если бы сын Тёмного Лорда остался среди одноклассников, то с ним всё равно никто бы не попытался заговорить о чём-то серьёзном.

"Так стоит ли пытаться кому-то понравиться, если мнение обо мне уже составлено? Лучше потратить время на что-нибудь полезное", — под эти мысли подросток и не заметил того, как оказался на первом этаже, а осознав этот факт решительно зашёл в столовую, где взял корзинку с едой и вышел на улицу.

Благодаря магии Лешего, способности коего превосходили обычных волшебников на порядки, пусть и только в некоторых областях, вокруг школы всегда царило лето, изредка сменяющееся скоротечными осенью и весной. В один день здесь можно было увидеть красные и жёлтые листья, слетающие с ветвей парковых деревьев, чтобы уже на следующее утро застать свежие почки, готовые раскрыться новой зеленью, тогда как совсем неподалёку кружили зимние снежинки.

Белокурый подросток выбрал для себя место в корнях раскидистого дуба, скрытое от посторонних взглядов аккуратными рядами кустов, образующих своеобразный лабиринт. Усевшись на корень, щуря глаза от по летнему яркого солнца, он поставил плетёную корзину себе на колени и снял с неё кружевную салфетку, чтобы увидеть свою сегодняшнюю добычу.

— Не садись на пенёк; не ешь пирожок, — прозвучал весёлый мяукающий голос над головой, заставивший вздрогнуть от неожиданности. — Высоко сижу; далеко гляжу... Или как там было?

— Маша, — вздохнул Всеслав, поднимая лицо вверх, дабы встретиться взглядом с наглой рыжей мордочкой хищно ухмыляющейся кошки. — Что ты тут делаешь?

— У каждого дуба должен быть свой учёный кот и золотая цепь, — поучительным тоном заявила хищница, после чего легко спрыгнула на землю и, поднявшись на задние лапы потянулась вверх, выгибая спину и жмуря глаза. — Цепей мне ещё не выдали, а вот дерево я себе уже присматриваю. Надо же где-то жить?

— Опять за мной шпионишь, — констатировал белокурый подросток, доставая из корзины треугольный пирожок с мясом, тут же отправившийся в короткий полёт в лапки собеседницы.

— Наглая ложь! — возмутилась кошка, легко поймав угощение, чтобы тут же вгрызться в него зубами и с удовольствием прикрыть глаза. — Я не шпионю, а присматриваю.

— Отец отправил? — снова спросил Всеслав, открывая глиняную крышку горшочка, в котором находились горячие пельмешки.

— Нет, — дёрнула ухом Маша, затем прожевала ещё один кусок пирожка и заявила: — Это моя частная инициатива. Должен же кто-то присматривать, чтобы рядом с тобой не крутились никакие вертихвостки? Ты у нас, между прочим, жених завидный.

— Пф... Скажешь тоже, — вспыхнув лицом от смущения, буркнул себе под нос сын Тёмного Лорда, после чего хмуро добавил: — Разве что из-за наследства.

— Не пил бы ты... того, что пьёшь, — вздохнув, посоветовала рыжая хищница, а затем решительно уселась на корень рядом с собеседником. — А то не фавном, а козлом станешь. И вообще... поделись пельмешкой.

— Я тебе и так пирог отдал, — возмутился белокурый подросток. — И чего это сразу козлом?

— Козлёночка ты уже перерос, — весело оскалилась Маша, тут же попытавшись стянуть из корзинки ещё что-нибудь вкусное.

— Да ты можешь нормально объяснить? — нахмурился Всеслав, отбивая ладонью поползновения собеседницы в сторону своего обеда.

— Могу, — согласилась рыжая вертихвостка. — Но это будет не так интересно.

На последних словах хищница сверкнула весёлым огоньком изумрудных глаз, всё же утащив один из сырников, завёрнутых в грубую светло-серую ткань. Мальчику на это оставалось только недовольно фыркнуть, приступив к поспешному истреблению собственной порции, пока кошка неспешно наслаждалась своей добычей.

— Сейчас бы молочка... или сметанки, — мечтательно облизнулась Маша, тут же меняя тон на серьёзный. — И вообще, Слав, ты должен взглянуть на себя непредвзято.

— И что я увижу? — подозрительно прищурился полукровка, наконец-то почуявший возможность получить не очередную шуточку, а серьёзный совет.

— Симпатичную мордашку, отличную успеваемость в учёбе, высокий магический потенциал, обширные, хоть в большинстве своём и поверхностные знания, — выставив перед собой передние лапки, стала загибать пальцы собеседница. — Набор, которого твоему отцу хватило, чтобы стать большой шишкой, вызывающей головную боль по всему миру. Разве что мотивации не хватает, но — это дело поправимое.

— Хватает у меня мотивации, — буркнул подросток, за что был одарен скептическим взглядом. — Что опять?

— Желание "обрести свободу и выйти из тени родителей" — это такая себе мотивация, — вздохнула Маша. — Нет, на первое время и это неплохо, но... что дальше? Ну доказал ты, что сильный, умный и самостоятельный, а чем после этого займёшься? Какая у тебя цель? Что тебе на самом деле нравится делать?

— Да какая разница? — вспыхнул Всеслав. — Чего бы я ни хотел — всё уже решено за меня!

— Да ну? — скептически выгнула брови кошка, а когда собеседник вскочил на ноги припечатала одним словом: — Сядь.

Белокурый подросток поколебался несколько секунд, но затем всё же подчинился, всем видом демонстрируя недовольство. Однако же следующими действиями рыжая хищница заставила его стушеваться и смутиться, так как улеглась на спину и устроила свою голову на его коленях (а ведь казалось, что корень для подобного не приспособлен).

— Скажи, твои родители недостаточно достигли, чтобы самоутверждаться за твой счёт? — спросила магик, глядя полукровке в глаза немигающим взглядом. — Или же фавны не позволяют своему потомству строить жизнь самостоятельно? Или ты наслушался сказок о магловских принцах-наследниках, которые "должны" и "обязаны"...

— Но... — попытался возразить Всеслав, однако же замолчал, так и не найдя подходящих слов (все они звучали как оправдание).

— От тебя требуется быть сильным и оставить потомство, — дёрнув ухом, констатировала Маша. — Ну и перед твоим потомством у тебя будет долг. Свои амбиции твои родители реализуют сами, тебе же они дают возможности, которыми ты волен воспользоваться, но не ради них, а для самого себя. Маня и Геллерт порадуются твоим успехам, огорчатся неудачам, но лишь от тебя зависит, добьёшься ли ты чего-нибудь... или спустишь в выгребную яму заложенный ими потенциал. Если уж хочешь учиться ради них, то делай это для того, чтобы порадовать родителей своими успехами, а не потому, что они хотят, чтобы ты это делал.

— У меня от твоих рассуждений голова разболелась, — пожаловался полукровка.

— Это мозги растут и на череп изнутри давят, — многозначительно заявила хищница.

— И откуда ты такая умная? — саркастично спросил подросток.

— У меня это наследственное, — поделилась тайной Маша. — Чтобы меньше делать своими лапами нужно больше думать. Не даром же о моём предке слагали сказки как об учёном?

...

Григорий открыл глаза, потратил несколько мгновений на то, чтобы прочувствовать своё тело и глубоко вздохнул. Применение дара провидца в семейных делах было занятием трудным, так как заставляло напрягать свои силы для избежания ошибок, что могли вылиться в серьёзные проблемы. Впрочем, в определённой степени подобный подход сам по себе мог стать проблемой, так как создавал ложное ощущение контроля каждого шага.

"Что же... радует, что я не ошибся в личности старшей подруги для сына", — отметил про себя Лесников, здраво оценивающий свои родительские таланты (он мог учить, практически дрессировать и прививать свою точку зрения, но вот в том, чтобы помочь найти ребёнку свой путь уступал многим).

Казалось бы, что у главы "Корня" огромный опыт воспитания подрастающего поколения: и в прошлой, и в этой жизни он взращивал различных специалистов едва ли не с младенчества. Только вот одно дело — направлять кого-то по заранее выбранному пути, когда можно распланировать получение определённого опыта даже не на годы, а десятки лет вперёд, в случае нужды ломая неверное мировоззрение в угоду своих желаний, и совершенно иное — помочь найти собственный путь. А именно второе, сколь бы странным это ни являлось в исполнении Данзо, он пытался сделать в отношении своего сына.

Геллерт не считал себя хорошим мужем и отцом в привычном понимании этих слов: ему была непонятна романтика, а забота в его исполнении напоминала тотальный контроль. Обращая свой взгляд в прошлое мужчина признавал, что ему повезло с Маней, взгляды которой отличались от принятых в человеческом обществе, пусть она и искренне старалась измениться, чтобы соответствовать взятой на себя роли. Уже то, что козочка старалась скрывать от сына собственные гастрономические пристрастия говорило о многом, пусть Всеслав всё равно замечал больше чем хотелось.

"Быть хорошим отцом сложнее чем управлять организацией убийц, шпионов, учёных и диверсантов", — констатировал светловолосый человек, отстукивая незатейливый ритм ногтями по деревянным подлокотникам кресла.

Мысли Грин-де-Вальда вернулись в прошлое, когда он носил совсем другое имя, но выполнял схожую работу. Тогда у него был... друг-соперник, с которым они разделяли общую ношу, разными путями двигаясь к единой цели. Однако же лишь сейчас Тьма Шиноби начал понимать Профессора, ставшего легендой ещё при жизни, но совершившего массу ошибок как в воспитании собственных детей, так и учеников.

"Я стал слишком сентиментальным".

Комментарий к Глава 67

Всем добра и здоровья.

========== Глава 68 ==========

Ночное небо скрывали плотные свинцовые тучи, благодаря чему на земле царил полнейший мрак, разгоняемый исключительно одинокими фонарями, свет коих отчаянно боролся с будто бы густой тьмой, старающейся сжать свои кольца подобно огромной змее, удушающей в своих объятьях неосторожную жертву. Поселение волшебников, состоящее из ровных рядов деревянных одно и двухэтажных домиков, окружённых невысокими ровными оградками с неизменными каменными столбами, испещрёнными складывающимися в затейливые узоры рунными цепочками и замкнутыми кругами, медленно но уверенно утопало в наползающем холодном и липком тумане... явно имеющем неестественное происхождение.

Животные, птицы и даже насекомые старались спрятаться поглубже в свои убежища, чтобы не стать жертвами того, что скрывалось в белёсой пелене, в глубине которой то и дело формировались и распадались клочками силуэты человекоподобных фигур, деформированных в той или иной степени.

...В жилище мастера-артефактора, специализирующегося на создании волшебных палочек стояла напряжённая атмосфера: все окна и двери были плотно закрыты ставнями и тяжёлыми створками, с внутренней стороны покрытыми слоем железа, что было целиком или хотя бы частично непроницаемо для магии. Маленький артефакт, похожий на заключённый в стеклянный шар волчок дико крутился и создавал неприятное жужжание в воздухе, тем самым стараясь предупредить находящегося на просторной и уютной кухне хозяина о надвигающейся угрозе (основание волчка, которое словно стрелка компаса должно было указывать на источник опасности, как и боковые лопасти крутилось без остановки, будто не в силах решить откуда должен прийти удар).

Мужчина средних лет, накинувший мантию поверх ночной пижамы, держа волшебную палочку в правой руке смотрел на артефакт, привязанный лично к нему. Его жена и дочь, находящиеся на втором этаже мирно спали, так как их личные вредноскопы упрямо молчали... что в некоторой степени способствовало душевному спокойствию чародея: ведь целью был именно он.

"пПространственная магия заблокирована, на имеющиеся средства связи наложено какое-то искажение... Бежать бесполезно, а ждать помощи неоткуда", — невзирая на безрадостное положение, мастер палочек старался не поддаваться панике, рассчитывая если не на свой дом и вложенные в него усилия, то хотя бы на личную магическую силу.

Внезапно до слуха мужчины донёсся деликатный стук во входную дверь, заставивший вздрогнуть и подобраться. Амулеты, разложенные по карманам мантии и пижамы нагрелись, демонстрируя активировавшиеся чары, по воздуху прошлась едва заметная рябь, сами стены будто бы вздрогнули, как это бывает у резко проснувшегося человека.

Поднявшись со стула и указав кончиком палочки на уже бесполезный волчок, волшебник одними губами произнёс короткое заклинание и вращение тут же прекратилось. Запахнув мантию он решительно вышел в просторный основной зал, где стояли стеллажи с коробочками, в коих покоились сделанные лично волшебные палочки, а также стояла высокая и длинная стойка для продавца, за которой находилась лестница, ведущая на второй этаж. Двери в чулан и подвальную мастерскую были закрыты, но они вряд ли могли заинтересовать ночных гостей, так что хозяин жилища просто мазнул по ним безразличным взглядом.

Взмах волшебной палочки привёл к тому, что деревянная лестница шустро втянулась наверх, после чего проём в потолке закрылся тяжёлой крышкой, отделяющей жилое и рабочее пространство. Не то, чтобы это могло всерьёз задержать пришедших, но... если им нужен именно он, то проснувшиеся в самое неудачное время близкие потратят слишком много времени, чтобы попасть под удар.

"А ведь я почти разгадал секрет... Тщеславный идиот", — скривился чародей, вставая за торговую стойку, что сама по себе могла служить неплохой защитой, а затем, едва деликатный стук повторился, отдал команду на отпирание замков.

Со скрипом старых петель, эффект чего достигался особым зельем, помогающим создать особую атмосферу для посетителей, створка плавно распахнулась и в свете керосиновой лампы, висящей под потолком, через порог попытались проникнуть щупальца тумана... сгоревшие в невидимом огне защитного периметра. Впрочем, это ничуть не испугало гостя, контуры силуэта коего проступили в следующую же секунду, после чего в жилище артефактора вошёл светловолосый голубоглазый мужчина, одетый в длинный тёмно-серый кожаный плащ, буквально сияющий магией и жизненной силой.

"Живой артефакт? Нет. Живое существо, притворяющееся артефактом", — о человеке, посетившем его в столь поздний час ходило множество слухов, в которых он был и живым воплощением магловского повелителя плана мёртвых, предназначенного для вечных пыток грешников, и гениальным изобретателем-реформатором, и безумным чудовищем с бесконечными амбициями, и даже марионеткой нелюдей, сумевших подчинить душу наивного юнца в обмен на утраченные знания (и богатства, разумеется).

— Мастер Грегорович, прошу прощения за столь поздний визит, — изобразил намёк на поклон Тёмный Лорд, ощущающийся как настоящая холодная и безразличная бездна, способная поглотить неосторожно приблизившуюся жертву. — Надеюсь, что я не доставил вам слишком много неудобств?

"Неудобств? Неудобство, это когда камушек попадает в туфлю и это приходится терпеть, так как нельзя отвлекаться от работы или применять магию, чтобы не загубить многочасовой труд. Это же...", — хозяин дома постарался не продемонстрировать своих настоящих эмоций, глядя в точку посередине лба гостя, изо всех сил сосредотачивая свой разум на расчётах коэффициентов совместимости дуба и сердечной жилы дракона, а также формулах зелий, необходимых для повышения степени взаимодействия.

— Господин Грин-де-Вальд... или Лесников? — уточнил для проформы артефактор, пальцы коего лихорадочно стискивали древесину волшебной палочки, буквально рвущейся показать свою мощь и обрушить страшнейшие заклинания на врага...

Только вот в этот раз Грегорович чувствовал, что не сможет победить в поединке, сколь бы бесчестным он ни был. Ведь блондин, столь неосторожно вошедший в его дом, прибыл далеко не в одиночку: его группа поддержки, если мастер начнёт вести себя неправильно, просто сметёт любое сопротивление охранных чар. Хотя, учитывая личную силу молодого мужчины, помощь ему может и вовсе не понадобиться.

Старшая Палочка, по легенде дарованная одному из братьев Пивиреллов самой Смертью жаждала битвы, но не ради убийства очередного претендента на владение ею. Нет, она желала вовсе не крови Тёмного Лорда, подавляющего не самого слабого волшебника в его доме одним своим присутствием. Деревяшка жаждала показать всё, на что она способна, дабы покрасоваться словно невеста перед женихом, ибо именно в его руках могла раскрыть свой потенциал наиболее полно... чтобы исполнить своё истинное предназначение.

"Сильнейший артефакт, который не смогут превзойти живые, дабы его владелец стал равным истинным магам? Возможно и так. Но за всё нужно платить: магией, душой, жизнями других разумных существ", — Грегорович, с момента как его пальцы впервые сомкнулись на рукояти этого великолепного, пусть и выглядящего грубым инструмента, ощущал как в его голову то и дело просачиваются чуждые исследователю мысли о величии, могуществе, власти.

...Впрочем, тщеславие ему было не чуждо, на чём его палочка и подловила. Ведь что для артефактора его уровня может быть желаннее, нежели сыскать славу того, кто смог воссоздать копию столь необычного шедевра? А ещё лучше — превзойти его! И сделать это нужно так, чтобы как можно больше настоящих ценителей всё узнали.

"Делать дубликаты Старшей Палочки на продажу — очень глупая идея", — констатировал мужчина, ожидая ответа от позднего посетителя.

— Я предпочту мою нынешнюю, а не былую фамилию, — отозвался Григорий Лесников, заставивший считаться с собой Британскую Империю, Святой Престол, распавшийся Европейский Союз и фракции поменьше. — Я пришёл к вам за палочкой, мастер. К сожалению, дело не терпит отлагательств, а потому вернуться в рабочие часы не получится.

— Понимаю, — хозяин дома неловко улыбнулся, после чего свободной рукой обвёл зал. — Здесь представлены мои лучшие шедевры. Уверен, одна из них обязательно подойдёт столь необычному клиенту.

— Не сомневаюсь в этом, — вежливо согласился блондин, начав медленно подходить к стойке. — Но сколь бы высокого я ни был мнения о ваших талантах, мне нужна особая палочка, которой владеете вы. Я даже готов заплатить за неё достойную цену.

"Что же, попытка не удалась. А как хорошо было бы, если бы он согласился взять любое из моих изделий... ну или все сразу. Я бы как-нибудь это пережил. А вот бой с этим чудовищем в человеческой коже...", — сглотнув, артефактор постарался вернуть себе равновесие духа.

— Увы, но моя палочка не продаётся, — ответил Грегорович, наставляя подрагивающий кончик инструмента на посетителя. — Её может взять лишь победитель из рук проигравшего. И... я готов уступить вам, если вы пообещаете, что уйдёте отсюда, не тронув мою семью.

Последние слова были произнесены твёрдо и решительно, тогда как сила наполнила тело волшебника, а весь дом буквально загудел от активирующихся артефактов. В конце концов, пусть он и не рассчитывал на победу, но на своей земле крови мог выпить много у кого угодно, будь это даже лорд-вампир или кардинал Святого Престола.

— Резонно, — собеседник кивнул, после чего демонстративно медленно извлёк из-за отворота плаща свиток, который положил на стойку и жестом предложил ознакомиться с текстом. — Магический контракт. Мной уже подписано.

Пергамент сам собой развернулся и Грегорович сумел вчитаться в короткий текст, где Григорий Лесников обещал не причинять умышленного вреда делом в течении суток с момента заключения договора. В случае же если вторая сторона не станет проявлять агрессии, то пакт о ненападении может быть продлён до ста лет.

— Есть одна загвоздка, — начал говорить мастер волшебных палочек. — Если я это подпишу, то вы не сможете на меня напасть. Но я буду вынужден как-то передать Старшую Палочку в полную вашу собственность.

— Всё просто, — приподнял уголки губ в неживой улыбке Тёмный Лорд, а его голубые глаза будто бы вонзились в саму душу артефактора. — Из достоверных источников мне известно, что "победа" не равна убийству... или хотя бы причинению физического ущерба. А потому, мастер Грегорович, мы будем играть в кости.

С этими словами гость выложил на стол два кубика, на каждой из граней коих находились цифры от одного до шести. Следом за этим рядом легла золотая монета, а необычный гость продолжил:

— Я буду ставить один золотой каждую партию до тех пор, пока удача не окажется на моей стороне. Вы же будете ставить Старшую Палочку, пока удача от вас не отвернётся. Хороший расклад, не так ли?

Деревяшка недовольно завибрировала и нагрелась, демонстрируя свой дурной нрав. Ей очень не нравилось подобное пренебрежение, что она пыталась продемонстрировать выплеском магии, дабы завершить переговоры "подлым нападением". К счастью, мужчина уже был готов к чему-то подобному, а потому просто оборвал течение магии между собой и своевольным инструментом.

— Давно я не играл в азартные игры, — положив концентратор на стол, хозяин дома извлёк на свет гусиное перо и, уколов мизинец левой руки, поставил размашистую подпись кровью, тут же почувствовав движение магии, словно бы сжавшей запястье тугим обручем. — Как-то в юности, когда я только ещё готовился пойти в школу, мне довелось наблюдать за игрой в карты между отцом и его друзьями. Тогда, стоя рядом с креслом родителя мне казалось... будто я приношу ему удачу. А ещё я считал, что выигрывать — это так просто. На следующий день, пока вся компания ещё не собралась, друг отца предложил мне сыграть на интерес и я согласился. Несколько партий мне везло, после чего он предложил сыграть на деньги, которых у меня не было. Тогда он предложил ставить мою одежду против золота... и выиграл у меня всё вплоть до портков. Как же я плакал, когда пришло время отдавать долг... но больше никогда не играл в карты и другие азартные игры больше чем на десять сиклей.

— Поучительная история, — констатировал гость. — Этот человек сделал вам неоценимую услугу.

— Позже я узнал, что его подговорил мой отец, заметив в моём поведении чрезмерный игровой азарт, — с каплей ностальгии ответил мастер палочек. — Скажите, господин Лесников, зачем все эти трудности? Вы бы могли получить желаемое более простым путём.

— Простые пути, как и быстрые дороги, разумеется, приводят к цели раньше, — задумчиво отозвался блондин. — Но цена за их прохождение может оказаться слишком большой. Цель не всегда оправдывает средства, мастер Грегорович. Мне довелось почувствовать это на личном опыте. Две пятёрки. Ваша очередь.

— Два и один, — бросив кости, констатировал хозяин дома, облегчённо улыбнувшись. — Похоже, что удача сегодня на моей стороне.

Вместо ответа Григорий извлёк из-под плаща прямоугольную коробочку из серебра, которую положил рядом с палочкой. Жестом он попросил упаковать его новое приобретение, всем видом демонстрируя, что не желает прикасаться к ней своими руками. Артефактор же, поколебавшись секунду, подчинился... не ощутив в этот раз от древнего инструмента совершенно ничего, будто бы это была простая деревяшка.

Забрав контейнер, Тёмный Лорд коротко кивнул и, не произнося ни слова, направился к выходу. Вскоре Грегорович тяжело выдохнул и осел на простой деревянный стул, приложив руку к дико бьющемуся в груди сердцу.

— Мне сегодня, определённо, везёт, — произнёс он нервным голосом, после чего тихо рассмеялся, физически чувствуя как тело покидает чудовищное напряжение.

Комментарий к Глава 68

Всем добра и здоровья.

========== Глава 69 ==========

Сидя за столиком кафе на набережной реки, протекающей через окрашенный сотнями тысяч огней вечерний город, Григорий смотрел в большое и чистое словно хрусталь окно на людей и нелюдей, замаскированных при помощи производимых под патронажем "Корня" амулетов. Молодые парни и девушки, одетые в красочные наряды, семейные пары с детьми, старики в строгих консервативных одеждах... все они дополняли собой картину праздника, разворачивающегося на площадях и улицах поселения, что сравнительно недавно выступало местом столкновения многих сил. Впрочем, отреставрированные здания, развешенные тут и там знамёна, разноцветные фонарики, блестящие гирлянды совершенно не напоминали густые облака магического тумана, в коих могли потеряться целые отряды военных.

...Лесников поднёс к губам чашку горячего чёрного чая с сахаром и лимоном, подул на поверхность жидкости, после чего отпил маленький глоток. Он был одет в плащ, накинутый поверх рубашки и шерстяного жилета, брюки и лакированные туфли, совершенно не привлекающие к себе постороннего внимания. Его слух же улавливал негромкие разговоры за другими столами, то и дело прерывающиеся вспышками хохота или звоном посуды. Разносчица, после того как принесла его заказ и удалилась обслуживать других посетителей, как, впрочем, и остальные разумные в этом заведении, более не задерживала своего внимания на одиноком молодом мужчине.

"Порой, Хирузен, я скучаю по старым-добрым временам, когда всё было проще и понятнее. Но затем память подкидывает мне образы войн шиноби, проблем, с которыми нам приходилось разбираться ежедневно и становится очевидно, что легко не было никогда", — новый глоток чая прокатился по горлу и упал в желудок, распространяя тепло по телу Геллерта, выкроившего несколько минут покоя в своём плотном графике.

...Разве мог кто-то представить ещё в тысяча девятисотом году, что по набережной города, построенного над Невой будут вместе прогуливаться маглы, волшебники и магики? Разве сам он хотя бы планировал, что в небесах начнут летать самолёты, на десятки лет опередившие свою эпоху, а города станут строиться с применением "современных технологий"? Разве же до похода Европейского Союза, захлебнувшегося в крови, но прекращённого только после угрозы столицам стран-участниц кто-нибудь позволил бы массово производить простейшие зелья, эликсиры, алхимические составы под видом лекарств?

Благодаря личным усилиям Грин-де-Вальда, его союзников и подчинённых в Российской Империи происходила всеобщая электрификация, ради чего тут и там строились теплоэлектростанции, гидроэлектростанции, экспериментальные магоэлектростанции, что маскировались под первые или вторые разновидности. Закон о всеобщем едином стандарте обязательного образования вынудил не только озаботиться строительством школ, но и искать способы обеспечить рабочим, призванным на стройки, заводы, фабрики возможность посещать вечерние занятия. А ведь следовало ещё убедить народ, что им нужно увеличивать уровень своих знаний, мотивируя это хотя бы небольшим повышением заработной платы.

"Учебники должны быть написаны простым и понятным даже ребёнку языком, при этом содержать в себе термины, знанием которых взрослые смогут хвастаться друг перед другом. Развлекательная литература должна нести в себе хотя бы краткие описания работы узких специалистов, признаки, по которым можно определить руды, ядовитые и съедобные растения в дикой природе, правила безопасности. Сборники загадок со смыслом, заставляющие развивать интеллект можно будет начать распространять прямо в газетах с новостями", — эти идеи были озвучены отделу гражданского образования, которому предстояло исполнять роль надзирателя за распространяемой в народе информацией.

...Но далеко не всё было столь хорошо, как того хотелось бы Данзо: не все магики хотели и были способны жить бок о бок с людьми, которые даже не догадываются о природе своих новых соседей. И если кражи денег, разных безделушек или еды не вызывали проблем, то вот убийства, похищения и откровенная охота на "разумную дичь" заставляли "Корень" трудиться в поте лица. Пойманных же преступников, решившихся пойти против нового закона ожидала незавидная участь: в зависимости от тяжести деяний они могли попасть на принудительные работы, а то и разделочные столы (компоненты для зелий, в том числе и требующих частей тел разумных существ из воздуха не появлялись).

Законы Российской Империи стали более жёсткими и даже жестокими: ссылка и пожизненное заключение преступников были почти полностью отменены, но вместо них применялась смертная казнь. Ну а для того, чтобы ни у кого не возникло соблазна воспользоваться системой в своих интересах, каждого приговорённого к высшей мере было приказано проверять зельем правды, либо же заклинанием подчинения. Занимались же этим агенты "Корня", обвешенные клятвами, подкреплёнными особыми татуировками.

Для европейцев Русь выглядела самой настоящей Империей Зла, возглавляемой находящимся рядом с троном Тёмным Лордом. Причиной этому являлись не только жестокие методы пресечения нарушения довольно строгих законов, но и контроль над армией, торговлей, производствами, находящийся в одних руках. Сами граждане государства, уровень жизни коих значительно подрос, пока что были всем довольны невзирая на необходимость трудиться по восемь-десять часов в день с редкими выходными, но Григорий не обманывался иллюзиями того, что так будет всегда.

Невзирая на Великую Войну, разразившуюся в Европе как закономерное продолжение неудавшегося Святого Похода против Российской Империи, Британцы уже пытались восстановить свою агентурную сеть и искали если не рычаги влияния на внутренние процессы, то хотя бы высокопоставленных осведомителей. При этом они продолжали сражаться с колониями, получающими поддержку как из Магической Руси, так и из Африки (и если первые ограничивались поставками зелий, артефактов и обучением специалистов за символическую плату, то вторые не стеснялись отправлять собственные войска). Северная Америка в лице США, а также в гораздо меньшей степени и других стран, пользуясь подрывом производств на территории противников продавала снаряжение и технику всем заинтересованным сторонам, стремясь укрепить собственные позиции в мире, с интересом поглядывая и на восток.

Лесников понимал, что стоит стремительному росту уровня жизни остановиться, а развитию наук замедлиться, как не пройдёт и десяти лет прежде чем появятся активные недовольные. Они и сейчас всплывали то там, то тут, но были одиночками, чьи голоса терялись в хоре толпы, не имеющими особых шансов привлечь на свою сторону сколь-нибудь значительную силу. Однако же неокрепшие умы детей, которые будут воспринимать имеющиеся блага как должное, станут отличной почвой для распространения идей о тирании, притеснении, глупости и жадности узурпировавших власть разумных.

Правильная пропаганда могла отсрочить наступление этого момента, но не исключить его полностью, из чего следовала необходимость постоянного движения вперёд и занятости свободного времени. А это в свою очередь вынуждало задумываться об обеспечении для граждан интересного и, крайне желательно, полезного досуга.

...Кроме всего прочего следовало помнить, что вся эта тщательно выстраиваемая система будет работать только до того момента, пока её возглавляет некто заинтересованный в процветании и силе страны, способный если не решать сложные вопросы самостоятельно, то имеющий квалифицированных советников. Сын Данзо неплохо подошёл бы на эту роль, так как объединял в себе наследие как волшебников, так и магиков, по-настоящему не принадлежа ни к тем, ни к другим. Однако же его психологический портрет и продемонстрированные предпочтения говорили, что он для должности главы "Корня" совершенно не подходит.

"Кроме того, семейные связи — это недостаточная причина, чтобы назначать его руководителем организации, контролирующей одну из крупнейших держав мира и множество более мелких стран", — мысленно констатировал Геллерт, совершенно не жалеющий, что Всеслав не способен принимать хладнокровные жестокие решения.

...Впрочем, что за отцом был бы Геллерт, желай он сыну повторения собственной судьбы? Пусть даже мало кто из знакомых в прошлой жизни людей поверил бы в то, что Тьма Шиноби осознанно отказывается от идеи превращения наследника в идеальное оружие и продолжение своей воли.

"Будто бы не для того, чтобы дети не отправлялись на войну мы делали всё то, за что нас боялись, ненавидели и проклинали", — промелькнула мысль в голове Грин-де-Вальда, со стуком поставившего чашку на блюдце.

Оставив на столе деньги, глава "Корня" поднялся со своего места и направился к выходу, ловко лавируя между столами и стульями со смеющимися, поющими или просто болтающими посетителями. В отличие от большинства тех, кто скоро отправятся домой к своим близким, ему предстояло вернуться в штаб, чтобы в очередной раз просмотреть новые сведения разведки, проверить варианты будущего, подписать множество документов, за сухими строками текста коих находятся десятки, сотни, тысячи жизней.

...Одним из наиболее ярких примеров работы "Корня", курируемой лично Тёмным Лордом, было нападение на Владислава Цепеша. Операция, для осуществления которой потребовалось задействовать массу агентов, а кроме того — целую гору ресурсов вплоть до литров зелья удачи едва не провалилась, но всё же достигла частичного успеха. Реплика одного из гвоздей, коими был распят сын божий не обладала той же силой, что и оригинал, а потому кровососа лишь сильно ранило, а не убило. С другой стороны — он всё равно вынужден отлёживаться в своём саркофаге, тогда как подданные в праведном гневе начали будить резервные силы, из-за чего общая численность детей ночи на улицах Румынии превысила все мыслимые рамки.

Церковники тоже не остались в стороне, но на этот раз поступили намного хитрее чем тогда, когда пытались переманить его тело на свою сторону. Они провели святое шествие и устроили службу в храмах, чтобы накопить сил и обрушить благословение на головы тёмных тварей с прислужниками. Из-за расстояния сила удара была ослаблена, но даже так им не показалось мало, и теперь две стороны застыли перед границами и угрожают начать вторжение-отомстить за коварство.

После обретения Старшей Палочки, пусть он и не прикасался к деревяшке собственными руками, всё чаще Геллерту в голову приходили мысли, что можно было бы изменить мир грубой силой: армия у него уже есть, а для личного могущества следует просто вооружиться уже найденными артефактами. Ведь благодаря одному из Даров Смерти, что позволял усиливать любые заклинания в десять, а может быть и больше раз, он сравнился бы с каким-нибудь Истинным Магом если не по умениям, то по мощи. Разве кто-нибудь из смертных смог бы этому противостоять?

Приходилось раз за разом напоминать себе, что у тех же церковников есть способ если не уничтожить мистический фон целиком, то ослабить его на порядки. Провоцировать же подобное не стоило вовсе... не в последнюю очередь из-за последствий для собственной семьи.

Кроме прочего, Истинные Маги — это не только сила и знания, скапливаемые веками, а то и тысячелетиями. От обычных волшебников и даже магиков они отличались как совершенно иной вид, способный скрещиваться и давать жизнеспособное потомство, но живущий по своим собственным законам. Никакая Старшая Палочка не превратит чародея, не готового физически и психологически, даже в тусклую тень Истинного.

Чем же эти уникумы так отличались от остальных обитателей Земли? Ответ, на самом деле, был достаточно прост: они не зависели от мистического фона и законов мира. Каждый из них генерировал вокруг себя индивидуальную реальность, подчиняющуюся воле своего создателя... словно бы его внутренний мир становился внешним.

Та же Яга всё ещё имела какие-то ограничения, подстраивалась под некоторые законы Земли, но скорее из-за привычки и экономии сил. В конце концов чем большую площадь она попытается охватить своей индивидуальной реальностью, тем сильнее будет сопротивление, и тем больше энергии это потребует.

Данзо пришлось потратить немало сил и времени, чтобы понять эти факты, но он так и не приблизился к способу, что позволил бы переступить грань между пусть могущественным, но волшебником и Истинным Магом. Впрочем, глава "Корня" испытывал сомнения, что действительно хочет становиться одним из этих уникумов, лишь один из которых ведёт более или менее активную жизнь.

Комментарий к Глава 69

Всем добра и здоровья.

========== Глава 70 ==========

Войдя в свой дом, качественно отличающийся от пусть родной и привычной, но не имеющей множества благ цивилизации землянки, Маня пробежалась кончиками пальцев по символам, выгравированным на гранях надетых на руки колец. Заклинание, созданное при помощи японской школы чародейства, но написанное буквами славянского алфавита пронеслось по телу освежающей волной, оставив после себя ощущение чистоты. Впрочем, оно совершенно не избавляло от желания расслабиться в горячей воде, возможно даже с какой-нибудь книжкой в руках (тем более, что печатные дома начали выпускать вполне неплохую развлекательную литературу, позволяющую окунуться как в стародавние времена, так и вымышленные миры).

Пальцы фавна вновь забегали по символам колец, составляя новое заклинание, которое невидимой и неощутимой волной пробежалось по всему дому и вернулось назад, чтобы принести информацию об отсутствии в жилище кого-то кроме самой хозяйки. Привычку использовать эти чары следовало приписать к заслугам супруга, требующего даже в сердце поселения магиков сохранять бдительность и никогда не оставаться беззащитной, что казалось самой козочке обычной блажью, вызванной деформацией личности человека из-за его специфичной работы. Впрочем, ей было проще смириться с необходимостью тратить несколько секунд каждый день, нежели спорить с волшебником... который совершенно незаметно для них обоих стал кем-то очень близким и важным.

"Совместное участие в ритуалах, в том числе и нового наречения именем, явно не прошло для нас бесследно", — констатировала про себя министр магиков, встряхивая руками для того, чтобы избавиться от лёгкого покалывания в кистях.

Торопливо зашагав в сторону спуска в небольшой подвал, замаскированный от посторонних при помощи кровной привязки, фавн прокусила указательный палец и мазнула им по доске в гостиной. Тут же её взгляду предстали проявившиеся очертания прямоугольного люка с металлическим кольцом, потянув за которое она открыла лаз в прохладное помещение, освещённое лишь тусклым сиянием маленьких магических огоньков, заточённых в стеклянные колбы.

Ноги магика простучали по доскам широких ступенек лестницы, после чего она потянула за шнурок и закрыла люк, оставаясь в полумраке и тишине совершенно одна. Тут же глаза с вытянутыми зрачками буквально засветились от нетерпения, а длинный язык пробежался по вмиг пересохшим губам, тогда как руки схватили с полки пятилитровую банку с серебристым содержимым. Магическая печать в виде восьмигранной бумажки на крышке (аналоги коей появились на рынках Магической Руси после войны в Японии) легко поддалась ловким пальцам, а затем, когда стеклянный кружок был отброшен в сторону, узкая кисть нырнула в густое серебристое содержимое...

Спустя мгновения на свет магических огней было извлечено всё ещё свежее, пульсирующее сердце, в которое министр магиков жадно впилась зубами, не замечая стекающих по руке и подбородку капель. Какое-то время она словно бы находилась в трансе и полностью отдавалась как вкусу свежей плоти, так и ощущению струящейся по телу магии, а в себя пришла лишь приникнув губами к краю горлышка банки, жадно глотая живительную жидкость. И всё же оторваться от сосуда удалось лишь тогда, когда внутри осталось не больше половины...

"В такие моменты я чувствую себя диким животным, каковыми магиков считают снобы из числа чистокровных волшебников... и церковники", — не то, чтобы Маню всерьёз беспокоило мнение малознакомых людей, но после рождения сына она незаметно для себя начала старательно утаивать некоторые особенности собственной природы.

Всеслав, разумеется, знал о том, что его мать — не белая и пушистая козочка... несмотря на внешнюю схожесть фавнов с этими животными. Однако же одно дело — слышать от других и читать в книгах, и совсем другое — видеть своими глазами то, как родительница едва ли не урча вгрызается в ещё живое сердце. И пусть, скорее всего, он принял бы это вполне спокойно (воспитание Григория сказывалось), но подсознательно она боялась увидеть страх, отвращение, осуждение.

Что говорить о сыне, если фавн даже от Геллерта старалась скрывать свои гастрономические пристрастия, пусть умом и понимала, что уж его-то этим шокировать будет невозможно. В конце концов создатель "Корня", Тёмный Лорд и просто один из опаснейших людей этого века сам и добывал эти сомнительные с точки зрения человека деликатесы...

"И всё же я прячусь в подвале под магическим замком, чтобы меня никто не увидел в эти моменты", — мысленно констатировала магик, вновь приникая губами к горлышку банки, жадно глотая ценнейшую жидкость, за обладание которой волшебники и маглы были готовы платить целые состояния.

...В какой-то момент правое ухо дёрнулось, пусть в подвале и не прозвучало ни одного постороннего звука. Тут же Маня поспешила закрыть банку с остатками своего позднего обеда (ну или раннего ужина), чтобы запечатать крышку новой восьмигранной бумажкой и убрать сосуд на полку. Ловкие пальцы забегали по символам на кольцах, стараясь сплести очищающее заклинание прежде чем визитёр окажется рядом...

Когда крышка люка начала подниматься, открывая "невинной козочке" вид сперва на ноги, затем — торс, а потом и лицо светловолосого мужчины, совершенно ничто уже не напоминало о недавней трапезе. Впрочем, заметив как иронично изогнулись брови главы рода Лесниковых, министр магиков виновато опустила уши и почувствовала себя по-настоящему смущённой, будто бы была не умудрённой долгой жизнью чародейкой, а неразумным детёнышем.

...

Запахи жаренной картошки с грибами, свежих блинов со сметаной, холодного кваса в пузатой деревянной кружке наводили сидящего за обеденным столом мужчину на странные размышления. Медленно пережёвывая сдобренную специями еду, он разглядывал серебряную вилку в своих руках и вспоминал впечатления об этом столовом приборе, полученные при посещении трактира в Германии, когда этот мир всё ещё был чужим и во многом непонятным.

"Могло ли всё пойти по-другому? Если бы я не ввязался в историю с оборотнями... так бездарно подставившись в самом начале нового пути, то не пришлось бы сбегать. Жалею ли я об этом?", — подняв взгляд на Маню, неторопливо пьющую молоко сидя на стуле напротив, Грин-де-Вальд мысленно усмехнулся.

Пожалуй, даже прошлую его жизнь нельзя было назвать нормальной ни по меркам этого, ни по меркам предыдущего мира, но оказавшись в Магической Руси он окончательно был втянут в удивительный водоворот событий. Союзы с представителями нечеловеческих видов, война с вампирами, воссоздание "Корня", научная деятельность, к которой особой склонности не имелось... брак, рождение сына, новая война с доброй половиной известного мира — всё это заставляло усомниться в своём здравомыслии. Однако, при всей неоднозначности нынешнего положения, Данзо ни о чём не жалел.

— Григорий, я хочу кое-что сообщить, — заговорила фавн, когда с первым голодом Тёмного Лорда было покончено и он принялся смаковать еду.

...Сказки народов Руси не раз описывали ситуации, когда магические существа заключали крайне тесные союзы с представителями людей. Иногда это было завуалировано, как в случае царевны-лягушки, ну или же некой Ва Сю лисы, а временами об этом говорилось прямым текстом (в сказке про мать и дочь медведиц, приютивших мальчика-охотника). Другое дело, что частенько история умалчивала подробности таких союзов.

Вероятно то, что Тьма Шиноби сумел найти себе супругу, с которой чувствовал себя в достаточной степени комфортно лишь среди магиков, имеющих весьма специфичную внешность и отличную от человеческой логику, послужило бы доказательством для недоброжелателей в том, что сам он — нелюдь. С другой стороны... за обе свои жизни глава "Корня" успел убедиться, что человечность — это понятие очень неоднозначное, порой используемое для совершения дел, что не придут в голову иным монстрам.

"И всё же... я старею, если начинаю всерьёз задумываться о таких вещах. В этот раз это произошло как-то слишком уж быстро", — промелькнуло в голове светловолосого мужчины.

— Я слушаю, — ровным голосом отозвался Тёмный Лорд, встречая немигающий взгляд глаз с вытянутыми зрачками.

— У нас будет дочь, — объявила министр магиков.

* * *

Небеса над Парижем закрывали густые свинцовые тучи, словно бы сама природа хмурилась из-за событий, происходящих под стенами величественного храма, стены коего украшали каменные гаргульи. Над многими домами поднимались столбы дыма, по улицам маршировали колонны вооружённых людей, возглавляемых мужчинами в рясах с посохами, чётками, иными орудиями, помогающими церковникам концентрировать и направлять святую силу.

— Остановитесь, безбожники! — громыхнул словно раскат грома голос высокого мужчины, вставшего перед закрытыми воротами вместе с полусотней мужчин, выстроившихся редкой цепью на пути у неприятеля. — Сей храм служит убежищем для невинных душ. Любого, кто посмеет пересечь его порог с оружием в руках ждут кары небесные!

— Именем Святого Престола, я дозволяю этим мужчинам войти в стены собора с оружием в руках, дабы остановить богомерзкое деяние и предотвратить осквернение сих стен! — ничуть не тише чем первый оратор, провозгласил чернобородый мужчина в красных одеждах, за которым следовали люди в белых одеяниях, вооружённые мечами и револьверами. — Уйди в сторону, брат. Твоей душе ещё не поздно покаяться и вернуться на истинный путь.

— Не тебе меня судить, отступник, — худощавое лицо церковника заострилось, а из глаз полилось белое сияние. — Не убоимся зла, братья! Воздастся каждому по делам его!..

Оглушительный удар колокола заставил воздух задрожать, в покрове из туч образовалась прореха и луч солнца упал на купол храма, и это послужило сигналом к началу сражения. Громыхнули выстрелы винтовок, но пули завязли в ставшем густым и тяжёлым воздухе; со свистом рассекли воздух клинки, встретившие на своём пути тяжёлые посохи, что выдержали встречу с освящённым металлом. В стремительном и кровавом танце сошлись братья по вере, исход противостояния коих был предопределён присутствием одного из кардиналов и его личным отрядом.

Обычные солдаты могли лишь стоять на подгибающихся ногах, глядя на мельтешащие перед воротами силуэты, пока алая жидкость из глубоких ран орашала девственно чистые камни у входа в собор. И лишь когда пал последний защитник с них будто бы сошло наваждение, а тела снова стали подчиняться воле своих хозяев.

Чернобородый мужчина в красном распахнул тяжёлые створки и первым бросился в полумрак...

...

Стоя в луче света, воздев руки над деревянной шкатулкой, украшенной искусной резьбой, настоятель взывал о помощи, защите и покровительстве. Десятки человек, среди которых были женщины, дети и старики вторили его словам и тянулись к алтарю, каждую секунду наливающемуся всё большей силой. Почти никто из них не представлял себе, что за сокровище было извлечено из тайных хранилищ Ватикана и доставлено в древний храм, но все они надеялись на спасение если не себя, то своих близких, и мистическая сила веры откликалась на этот зов.

В тот момент когда в зал ворвались кардинал и его ближайшие помощники из шкатулки в воздух поднялось окружённое солнечным светом сердце, всё ещё горячее и хранящее в себе крохи тепла жизни. Посланники Ватикана попытались добраться до алтаря, но простые люди, ещё недавно испытывавшие лишь страх, с отчаянной решимостью стали падать им под ноги, стараясь ухватиться пальцами за одежды и задержать чужаков хотя бы на мгновение, что вынудило пустить в ход оружие.

— Поздно, — произнёс настоятель, когда из его груди показалось острие меча кардинала, широко раскрытыми глазами взирая на сплетающийся из солнечного света силуэт.

...Огненно-золотые локоны затрепетали на возникшем из пустоты ветру, блеск стального нагрудника отразил солнечные блики на лица собравшихся людей, полный холодного негодования взгляд вонзился в лица мужчин, держащих в руках окровавленное оружие.

— Этого не может быть, — в неверии прошептал слуга Святого Престола, чувствуя как вокруг распространяется столь густая святая сила, что в области её влияния переписывались сами законы мироздания. — Истинная...

Комментарий к Глава 70

Всем добра и здоровья.

========== Глава 71 ==========

В кабинете загородного поместья семьи Романовых, на втором этаже просторного двухэтажного дома с высоким крыльцом и красной черепичной крышей, в задумчивой тишине находились три человека. Каждый из них представлял интересы одной из фракций, пусть влияние на жизнь Российской Империи было слишком разным, чтобы первый и второй смогли противостоять третьему даже объединившись.

— Я только что придумал анекдот, — заговорил хозяин дома, сидящий за тяжёлым дубовым столом в высоком кресле, поставив на столешницу локти рук, сцепленных в замок перед лицом. — Как-то раз собрались вместе царь, колдун и поп, и стали обсуждать воскрешение святой.

— Это не шутка, Николай, — попытался осадить мужчину, одетого в шёлковую белую рубашку патриарх православной церкви, застывший у выходящего на внутренний двор окна, откуда лился яркий дневной свет.

— А я то думаю — почему мне не смешно?! — всплеснул руками царь, после чего всякое веселье с его лица исчезло, а ладони с шумом опустились на стол. — Когда я добровольно отошёл от власти, оставшись насквозь формальной фигурой на политической арене, мне обещали процветание и безопасность для государства. С тех пор мы пережили войну с западом, волнения внутри страны, которые до сих пор вспыхивают то там, то здесь, зарождающийся кризис веры... А теперь ещё я узнаю, что Французы воскресили Жанну Д'Арк, которая тут же принялась "наводить порядок" сперва в Париже, а затем и окрестностях. И вы мне говорите, что она обладает силами, способными не только делать из волшебников простых людей, но и воскрешать, исцелять, определять ложь. Чем, мать вашу, вы со своими игрищами занимались, если упустили такое?! Чего ещё я не знаю?

Последние слова были произнесены почти спокойным голосом, но подкреплял их настолько тяжёлый взгляд, что многих людей пробрал бы мороз. Впрочем, на Григория, к которому император и обращался, эта вспышка не произвела ни малейшего впечатления. Совершенно спокойно он достал из внутреннего кармана плаща связной блокнот и стал читать:

— Из-за того, что Париж был накрыт Святым Благословением высочайшего уровня, временно сделавшим город тусклым подобием Ватикана, связные артефакты перестали работать. Лишь благодаря дублирующей сети осведомителей, не знающих на кого работают и отправляющих отчёты при помощи простых посыльных мы знаем, что Жанна Д'Арк, действительно, воскрешена и собирает вокруг себя сторонников. Её демонстрация силы, при которой был разгромлен десятитысячный корпус Германских войск, усиленный отрядами Святого Легиона под командованием одного из кардиналов стала тем, что побудило вооружённые силы Франции выказать абсолютную лояльность. Прямо сейчас везде, в каждом городе и захолустной деревне звучат агитационные речи о том, что дева сошла с небес при виде страданий простого народа, чтобы вновь изгнать захватчиков и вернуть государству величие. Ряд высокопоставленных людей, в том числе — предпринимателей, объединились под лозунгом "Короновать истинную королеву Франции".

— Что за бред? — Николай нахмурился, а затем помрачнел ещё сильнее. — Или — хорошая подготовительная работа?

— Жанна Д'Арк — великолепный символ, — отозвался Лесников. — Пусть германский корпус она разбила не единолично, а придя на выручку находящимся в критичном положении военным, но этого более чем достаточно для вспышки патриотизма и веры у рядовых граждан. Есть предположение, что часть участников ритуала действительно желала возродить святую, чтобы она вела их в лучшее будущее, но многие из тех, кто сейчас призывают короновать её даже не понимают, чем это им грозит. В конце концов святая такой силы, готовая отвечать ударом на удар, видящая ложь — это плохая фигура для манипуляций. Ею не получится прикрыться, чтобы потом использовать в своих целях, ну или ударить в спину когда она уже будет не нужна. Аналитики прогнозируют, что оказавшиеся в зоне воздействия люди вскоре будут верны святой душой и телом, а если она продолжит совершать чудеса, то где-нибудь через полгода-год станет непререкаемым авторитетом для всех французов. В таких условиях раскол в церкви, наметившийся после неудачного Святого Похода и признания поражения в войне с Российской Империей усугубится, выйдет из-под контроля Святого Престола, а возможно приведёт к открытому противостоянию между Непримиримыми и Миротворцами.

— Только религиозной войны нам и не хватало, — пробормотал император, усмехнулся и откинулся на спинку кресла. — Хотя, мы же уже с этим столкнулись. Пусть теперь европейцы прочувствуют это на себе.

— Ватикан не допустит раскола, — патриарх огладил бороду и бросил взгляд на волшебника. — Святой Престол пойдёт на уступки, а может быть и попытается воспользоваться этой ситуацией, чтобы восстановить свои позиции. Если святая будет коронована...

— Предположу, что это ударит по магическому миру Франции, — отметил Николай. — Вы, Григорий, как-то слишком спокойно ко всему относитесь. В чём причина?

— Если Жанна Д'Арк окажется фанатичной противницей магии, то это пойдёт на пользу её врагам: волшебники сбегут в соседние страны, а магики, с высокой долей вероятности, решат искать убежище на Руси, — Геллерт сделал паузу. — Если же она придёт к нам — её есть кому остановить.

— Если святую вооружат реликвиями, то это сделает её многократно опаснее... для вас, — заметил глава церкви. — Франция может и не богата подходящими вещами, но как мы уже поняли — Ватикан не един. Я не удивлюсь, если в следующий раз она выйдет на поле боя с копьём Лонгина. А то и не им одним.

— Это уже наша забота. Не забивайте себе головы, — посоветовал Грин-де-Вальд собеседникам, чем вызвал у них скрытое недовольство.

"Странная любовь делать святыми вещами орудия пыток и убийства. Пожалуй, если в чём-то я и не могу понять местных людей, так это в этом. Наделять инструмент страдания аурой защиты?", — вслух, разумеется, Данзо этого не говорил, всё же даже среди его подчинённых имелось некоторое количество искренне верующих, но он был рад тому, что Шинигами поместил его душу в волшебника, избавленного от необходимости соблюдать правила чужой религии.

— И зачем же тогда великий "Корень" обратился к жалким смертным? — подпустив в голос язвительности, спросил формальный правитель Российской Империи. — Раз уж мы можем не беспокоиться и не должны забивать себе головы, то не следовало нас и тревожить.

— Господин Лесников опасается, что православная церковь ухватится за возможность и попросит о помощи святую, — констатировал патриарх, невесело хмыкнув себе в бороду. — Признаться честно — я думал об этом. Думал и решил, что возможная польза перекрывается вредом, который будет нанесён в процессе религиозного восстания. Пусть я и не в восторге от того, что нелюди бродят по городам, а колдуны проводят свои богомерзкие ритуалы, но пока это не вредит простым людям — мои глаза могут смотреть в другую сторону.

— Верно, — согласился Григорий. — Я бы не хотел подавлять религиозные беспорядки, когда наше положение не столь устойчиво как кажется со стороны. И мне бы не хотелось проводить чистки среди реваншистов, желающих вернуть всю власть в руки монархии и "благородным семьям".

— Я понял вас, — сухо ответил Николай. — Но неужели ради того, чтобы огласить свою... просьбу, было необходимо устраивать трёхстороннюю встречу? Хватило бы и письма.

— Информация воспринимается лучше, когда передаётся в разговоре в тесном кругу, — парировал глава "Корня". — Тем более, я бы хотел обсудить ряд иных вопросов. Один из них касается возможности договориться с Жанной Д'Арк, чтобы она не стала угрозой для Руси. Я готов спонсировать её из личных ресурсов, если святая того пожелает, но вряд ли она захочет говорить с Тёмным Лордом, а тем более — его слугами.

— И я должен стать переговорщиком? — Николай вздёрнул бровь, затем рассмеялся и констатировал: — Злобный тёмный колдун, предлагающий святой деве золото, чтобы она не трогала его слуг — это отличная тема для анекдота. Вы ведь понимаете, что я не собираюсь делать этого... просто так?

...

Покинув "приятное" общество царя и патриарха, которые последние полчаса вели себя подобно рыночным торговкам, Геллерт воспользовался портальным ключом, а затем и переместился при помощи плаща на территорию одной из баз "Корня", чтобы вернуться к разбору кратких выжимок из отчётов агентов разведки. Эмоции у него были смешанные: с одной стороны удалось добиться поддержки двух этих людей, которые обещали начать налаживать диалог с теми, кто представляют интересы Жанны Д'Арк на мировой арене, с другой же... сам факт того, что приходиться выступать просителем раздражал. Впрочем, за обе свои жизни ему приходилось играть разные роли, так что наступать на горло собственной гордыне оказалось не так уж больно.

Появление истинной святой спутало немало карт, причём не только Грин-де-Вальду, но и заокеанским друзьям, ещё недавно бодро торговавшим сразу со всеми. Великобритания же, если воскрешённую всё же коронуют, окажется перед сложным выбором... как, в общем-то и Российская Империя.

Для понимания головной боли, которую у всех имеющих власть вызывала эта девушка, Данзо проводил параллели со своим прежним миром, где Жанна выступала в роли Учихи Мадары, имеющего доступ к бесконечной чакре. Подленного уровня сил Истинных Магов он не знал, но предполагал, что среди них обязательно найдётся свой Сенджу Хаширама, способный если не превзойти, то стоять на той же ступени силы как и Д'Арк.

"Только вот в этот раз они вряд ли договорятся о строительстве нового, лучшего будущего для всех. А это значит, что новая Долина Завершения может возникнуть где угодно... и, возможно, не в единственном числе. Хм... А может ли Большой Каньон быть результатом столкновения двух Истинных?", — покрутив эту мысль в голове, Григорий отбросил её как бессмысленную и вернулся к своей работе.

Возможно Лесников переоценивал разрушительный потенциал святой, так как достоверных сведений имел крайне немного. Однако же как опытный параноик, коему не раз приходилось сталкиваться с недооценкой противника в исполнении себя, учеников и подчинённых, он предпочитал готовиться к наихудшему результату (а именно — новому Святому Походу, но теперь возглавляемому могущественной одарённой, делающей "подлые трюки" малоэффективными).

Если бы Грин-де-Вальд уже не погрузился в жизнь Российской Империи настолько глубоко, что выбраться без потерь попросту невозможно, то предпочёл бы отступить и затаиться, наблюдая со стороны за чужими трепыханиями. В конце концов Шинигами требовал ряд артефактов, которые можно забрать и с полей чужих сражений... даже если придётся бить в спину победителю. Однако же слишком много усилий оказалось вложено в "Корень", который переплёлся с официальными структурами государства; крайне много планов и идей находились на стадии реализации; огромное количество подчинённых и подзащитных стояли за спиной.

...Жена, сын и ещё не родившаяся дочь находились в зоне риска, если святая решит пойти на обострение положения. Рассчитывать же на то, что она увязнет в войне с европейцами, румынскими вампирами и болоте бюрократии не приходилось: девушка была лидером и воином, а не политиком и интриганом.

"Однако же, если её психологический портрет и вправду таков, как мне описывали аналитики, то есть немаленький шанс вовсе избежать открытого противостояния. Это будет рискованно, но... люди вроде Жанна Д'Арк, уже пережившие предательство в прошлом, но не разочаровавшиеся в своих идеалах, особенно уязвимы к такому оружию как правда", — Данзо понимал, что в его голове родился крайне глупый, авантюрный план, но собирался воплотить его в жизнь невзирая ни на что.

В конце концов всю прошлую жизнь он сражался ради того, чтобы дети могли расти в домах с родителями, играли в шиноби, мечтали стать хокаге, а не гибли на полях бесконечных сражений. Далеко не всегда всё получалось так, как планировалось изначально, но он прилагал максимальные усилия для того, чтобы наивная мечта двух стариков, руки которых невозможно отмыть от грязи и крови, рано или поздно была исполнена.

"И если придётся нарушить волю Шинигами — пусть будет так. Старик умирает, чтобы ребёнок оставался жив... Верно, Хирузен?".

Комментарий к Глава 71

Всем добра и здоровья.

========== Глава 72 ==========

Ветер трепал огненно-золотые локоны, удерживаемые широким обручем, защищающим лоб и виски. Спокойный, холодный словно арктический лёд и чистый будто горный хрусталь взор был устремлён вдаль, туда где медленно поднималось красно-золотое солнце, разгоняющее ночные сумерки и окрашивающее небо в рассветные тона. Обутые в высокие сапоги с металлическими наголенниками, украшенными простым узором в виде направленного клинком вниз меча с крестообразной гардой... приминали к земле густую и сочную зелёную траву, словно бы наливающуюся жизнью от одного только присутствия той, кого прозвали Святой Девой.

Вокруг царила глубокая осень, а потому место, выбранное Жанной для ожидания особенно сильно выделялось на общем фоне, будто бы кусочек лета не пожелал уходить и задержался до следующей весны. Впрочем, подобный эффект девушка производила на природу везде, куда бы не направились её стопы, с чем приходилось мириться (по крайней мере до тех пор, пока она не научится перекрывать плотиной поток всей той силы, что проходила через её тело и изливалась во вне).

...Жестокая ирония виделась Д'Арк в том, что долгое время она несла смерть врагам, а первый же её вдох в этой новой жизни, в таком знакомом и совершенно чуждом мире сопровождался насильственной гибелью многих людей от рук тех, кто должны были стоять на защите невинных. И теперь, словно бы стараясь компенсировать всё это, от её прикосновений исцелялись раны и увечья, пропадали уродства, излечивались смертельные болезни, а природа будто бы пела и тянулась к воительнице, как мучимый жаждой человек тянется к источнику воды.

"Понимали ли они, что творят?", — девушка сама не была уверена в том, к кому именно адресовала этот вопрос, так как её мысли находились в смятении, а разум никак не мог обрести покой из-за всё новых и новых известий едва ли не со всего мира (а ведь когда-то казалось, что только чародеи способны обмениваться посланиями столь быстро).

Однако же даже не прогресс, произошедший в мире за время её отсутствия волновал Жанну: самоходные колесницы, дышащие дымом и паром, способные бегать быстрее и дольше любой лошади; передающие звук на огромном расстоянии механизмы; потрясающие воображение ароматы и блюда; специальные сидения для справления нужды и бумага в рулонах... всё это затмевалось фактом о том, что Европа полыхает войной. Франция сражалась с Германией и, до её появления, переломившего ход противостояния, всё шло к скорому унизительному поражению, за которым последовало бы разграбление ценностей и присоединение территории к давнему недругу. А ещё раньше был Священный Поход на Империю Зла, окончившийся крахом многих надежд, развалом и без того ненадёжного союза, утратой части влияния церковников... в рядах коих тоже произошёл разлад.

"И словно голодные крысы, у которых отняли кусок мяса, оставив их в одном тесном ящике, вчерашние союзники набросились друг на друга с желанием сожрать заживо...", — Д'Арк пришлось закрыть глаза и начать медленно вдыхать, а затем столь же неспешно выдыхать, чтобы не дать начавшей реагировать на эмоции Святой Девы силе стать агрессивной (она уже поняла, что это может пагубно сказаться на находящихся неподалёку людях).

...Современные войны были ужасны: такого количества смертей за столь короткие промежутки времени девушка не видела за всю свою прежнюю жизнь. Люди, сотворившие невероятные по меркам прошлого чудеса, доступные только познавшим мистические таинства волшебникам, проявили всю свою смекалку, хитрость и изобретательность в оружейном деле, из-за чего сейчас даже ни разу не державшая меча в руках домохозяйка, при минимальном обучении у соответствующего специалиста, могла убить взрослого тренированного мужчину. А ведь были ещё и отравляющие газы, пушки и многое-многое другое, о чём едва ли не с восторгом рассказывали как почтенные мужи, так и юноши с горячими сердцами.

Святую Деву старались в кратчайшие сроки обучить всему, что она должна была знать как избранная народом... ещё не коронованная королева-воительница. Французы надеялись на неё; молились ей; ждали, что она поведёт их к славным победам, величию и отмщению за реальные и вымышленные обиды. К её столице стягивались простолюдины и церковники, воины и ремесленники, торговцы и дворяне всех возрастов и обоих полов (одни из них были чисты помыслами, другие искали свою выгоду, третьи желали поживиться чем-либо за чужой счёт).

Разве же могла Д'Арк оставить свой народ в час наибольшей нужды? В особенности тогда, когда исконные защитники заигрались в какие-то свои игры, из-за чего в очередной раз страдал простой народ, оказавшийся меж огней разгорающегося конфликта. Нет, она вовсе не считала будто те же святые отцы и братья поголовно сбились с пути, но и не позволяла себе ни на мгновение забыть всех тех людей, что были убиты в стенах собора. А ведь одна из пар рук, державших оружие в тот памятный день принадлежала кардиналу...

Названная Святой Девой не была глупой. Наивной? Раньше — возможно. Необразованной? По меркам современных людей — однозначно (но без устали боролась с этим своим недостатком в любое свободное время). Упрямой? Ну... не имея этой черты она бы никогда не стала той, в кого превратилась за прошлую свою жизнь. По этой причине её суждения о нынешнем мире регулярно подвергались сомнению, а любые источники информации изучались со всей возможной скрупулёзностью.

Разумеется, девушку старались ограничивать те, кто желали использовать её имя в своих интересах: многие богачи и дворяне почти не скрывали желания посадить на трон послушную марионетку, уже доказавшую свой боевой потенциал во время битвы за Париж. Только вот их обычная тактика утаивания истины, использование полуправды и откровенной лжи наткнулась на факт, что она видела обман (дар не работал с теми, кто искренне верил в свои слова).

Пожалуй, имейся у Жанны эта способность в прошлом, то многое могло бы произойти иначе. Но как она считала сейчас, именно за её поступки эта сила и была дарована теперь, когда нужно было не только отразить нападение жестокого врага, но и разобраться с целым клубком противоречий. Мир слишком сильно изменился, о чём буквально кричали события последних десятилетий, и дело было далеко не в появляющихся почти каждый день изобретениях.

"Святые люди, убивающие друг друга в храмах; нелюди, истребляющие нелюдей ради защиты общего потомства... Создаётся чувство, будто свет схлестнулся со светом, а тьма с тьмой, и все они готовы вцепиться друг в друга не щадя ни себя, ни врагов. Кто из них прав? Кому можно верить и подставить плечо, не опасаясь при этом получить удара в спину, а с кем предстоит сражаться без жалости и сомнений?", — Д'Арк понимала, что нет однозначно правых, так как даже в войне её прошлого имелось как минимум две точки зрения, но как же ей хотелось оказаться в одной из сказок про героев, повергающих злодеев и приносящих на землю долгожданный мир.

Что же названная Святой Девой делала вдали от своей столицы, почти без охраны в столь ранний час? Дело в том, что буквально вчера днём ей доставили приглашение на разговор с человеком, заклеймённым Тёмным Лордом и чудовищем в человеческом облике, пороки коего настолько многогранны, что порой противоречат друг другу.

Григорий Лесников был убийцей, колдуном, продавшим душу тёмным силам, марионеткой нелюдей, при помощи которой они покорили одно из самых крупных государств мира, повелителем легионов чудовищ, готовых по одному желанию хозяина броситься разорять людские поселения... А ещё он был германцем, которого прогнали с родины, не выдержав тяжести его преступлений, в тайне надеясь на то, что чернокнижник погубит Российскую Империю, ну или хотя бы убьётся об какое-нибудь другое чудовище, обитающее в тех диких землях.

"Если все ужасы, которые о нём рассказывают — правда, то я должна поверить в то, что бога нет. Ибо если бы он был, то не допустил бы рождения такого чудовища, не говоря о том, чтобы позволять ему ходить по земле и отравлять её своим дыханием", — с долей недовольства подумала девушка, вспоминая все те монологи своих приближённых, пытавшихся отговорить королеву от данной встречи.

Нет, Жанна понимала опасения своих защитников, считающих будто Тёмный Лорд желает убить Святую Деву пока она не вошла в полную силу и не стала по-настоящему опасной для него. В конце концов многие из них потеряли родных или друзей в неудачном Священном Походе, а потому в Д'Арк видели шанс на реванш и отмщение... а другие просто боялись страшилок, придуманных ими самими. Впрочем, были среди советников и те, кто предлагали воспользоваться ситуацией и расправиться с носившим фамилию Грин-де-Вальд чародеем, тем самым поставив точку в противостоянии, а заодно и предотвратив множество смертей в будущем.

...И всё же девушка была здесь, в лучах восходящего солнца, с мечом на бедре и малым отрядом верных и честных телохранителей, оставшихся позади. Она не собиралась безоговорочно доверять человеку, заслуженно носящему титул Тёмного Лорда, но в то же время не была намерена идти на подлость ради "общего блага". В конце концов её же прозвали Святой Девой, а потому следовало соответствовать столь высокому титулу, требующему хотя бы выслушать человека, предложившего переговоры.

"Что это там беленькое чернеет на фоне солнца?", удивлённо подумала воительница, прищуривая глаза и прикладывая ладонь ко лбу козырьком, дабы рассмотреть необычный летающий объект.

Вскоре она смогла различить конструкцию, похожую на два белоснежных крыла, закреплённые на раме, под которыми висела человеческая фигура в чёрных одеждах. От устройства не ощущалась магия, да и святая сила, вновь вырвавшаяся из-под строгого контроля уже подавила бы её проявления, но это нечто, названия которому кандидатка в королевы франции не знала, продолжало быстро приближаться. А через какое-то время до слуха и вовсе донеслось негромкое жужжание...

"Оно летит. Летит, словно птица!", — глаза Жанны распахнулись в изумлении и детском восторге человека, который с малых лет мог только наблюдать за по-настоящему свободными существами и мечтать, что однажды обретёт крылья и вознесётся к самым облакам, оставив позади тревоги и страдания.

Колдуны, разумеется, умели летать, но Д'Арк, воспитанная в семье верующих, с молоком матери впитавшая страх и неприязнь к жестоким, самовлюблённым чародеям, что могли бы облегчить жизнь простых людей многократно, ни за что в жизни не согласилась бы стать ведьмой. И пусть с тех давних лет она стала мудрее, узнала о том, что люди бывают злыми или добрыми вне зависимости от богатства, родословной или наличия необычных сил, но подсознательная неприязнь сохранилась в глубине души. И тем сильнее билось сердце в груди от понимания, что её взору предстало приспособление, позволяющее почувствовать себя птицей без участия всякого рода колдовства.

Тем временем незнакомец, по всей видимости заметивший названную Святой Девой, стоящую на вершине пологого цветущего холма, наклонил свой летательный аппарат вперёд и стал снижаться, пока наконец его ноги не коснулись земли. Жужжание, издаваемое пропеллером, закреплённым в передней части конструкции стихло, а человек пробежал ещё несколько шагов, прежде чем остановиться и отпустить перекладину.

Он был высок, хорошо сложён, одет в тёмно-серые (а не чёрные, как казалось раньше) одежды, плотно облегающие тело. Его лицо частично скрывали большие круглые очки с затемнёнными стёклами, забавно выступающие вперёд, на голове красовалась явно тёплая шапка.

— Жанна Д'Арк? — отойдя от своего летательного средства, мужчина сдвинул очки на лоб и взглянул на девушку обжигающе-холодными синими глазами, от внимания которых хотелось прикрыться. — Моё имя — Григорий Лесников. В прошлом меня звали Геллерт Грин-де-Вальд. Рад, что вы сочли возможным нам встретиться лично... не на поле боя.

...Рука воительницы легла на рукоять меча, лицо закаменело, а дыхание почти остановилось. Человек, которого она видела перед собой, действительно, заслуженно носил титул Тёмного Лорда: он практически состоял из тьмы.

Комментарий к Глава 72

Всем добра и здоровья.

========== Глава 73 ==========

"Тёмный лорд пал?!

Уважаемые читатели, редакция нашей газеты имеет честь объявить о событии, которое является столь же невероятным, сколь и долгожданным всеми: печально известный тёмный маг из Российской Империи, перебравшийся в дикие земли из-за гонений, устроенных церковью и министерством магии Германии, терроризировавший Европу и часть Азии на протяжении десятков лет, поспособствовавший объединению магиков Руси в единую фракцию... мёртв. Буквально вчера нам стало известно, что Святая Дева Франции, Жанна Д'Арк вступила в поединок с этим монстром в человеческой шкуре и одержала безоговорочную победу...".

(Иностранный Вестник).

* * *

— Зачем вы хотели встретиться? — голос воительницы звенел от напряжения, тогда как рука стискивала рукоять меча, а тело было напряжено будто сжатая пружина.

Солнечный диск продолжал освещать землю своими тёплыми лучами, но Жанна не чувствовала его тепла: по её коже бежали мурашки, взгляд неотрывно следил за тьмой, принявшей форму человека, а святая аура была готова обрушиться на врага при первом же намёке на угрозу. И то, что представившийся Григорием Лесниковым не проявлял агрессии совершенно не успокаивало, а лишь вынуждало до предела напрягать все свои органы чувств.

— Я хочу поговорить и, если мы сойдёмся в наших желаниях, сделать предложение, — голубоглазый блондин чуть усмехнулся, никак не выражая опаски из-за того, что находился вплотную к Святой Деве, способной сравниться с Истинным Магом. — Или же у вас есть какие-то предубеждения против меня?

* * *

"Сотни, тысячи людей вышли сегодня на улицы, дабы совершить священное шествие в знак ликования. Тьма, отравлявшая Европу отравленными речами; запустившая свои скользкие и липкие щупальца в самые разные области нашей жизни наконец-то развеяна. Геллерт Грин-де-Вальд, совершивший множество преступлений против человечества, переступивший границы морали, чести и совести был сожжён священным огнём, а его прах развеян по ветру.

Приказом Папы во всех храмах сегодня и ещё шесть дней после этого будут происходить службы за упокой души предателя рода людского, дабы никакая тёмная магия не смогла вернуть его в мир живых. Совет кардиналов общим голосованием принял решение, что день падения величайшего Тёмного Лорда современности должен быть увековечен в истории, а потому каждый год с сегодняшнего дня верующие люди станут отмечать праздник...".

(Ватикан Сегодня).

* * *

— Ты — убийца, — произнесла названная Святой Девой, глаза в глаза смотря на своего едва ли не природного врага, от одного лишь присутствия которого инстинкты выли об опасности.

— А ты — нет? — на лице мужчины появилась искренняя заинтересованность. — Или же ты считаешь, что отнимая жертвы во имя высшей цели... не пачкаешь руки в крови? Однажды я слышал фразу: "Бей всех, а бог разберётся кто прав и виноват".

— Ты — пособник нечисти, — констатировала Д'Арк, стараясь взять свои эмоции под контроль, одновременно с тем подавляя собственную силу, чтобы видеть обычными глазами.

— Поверь, среди людей встречаются чудовища и похуже, — собеседник повернул голову так, чтобы свет упал на его лицо. — Просто они скрываются чуть лучше, ну и умеют притворяться.

— И ты — один из них? — пальцы девушки расслабились, пусть руку с меча она и не убрала, но навеянные эмоции уже не мешали мыслить холодно и логично.

— Не совсем, — Тёмный Лорд вновь посмотрел на Жанну прямо, от чего она ощутила новую волну пробежавшего по коже мороза. — Я не притворяюсь хорошим.

* * *

"...Вместо того, чтобы как многие другие издания описывать злодейства погибшего и восторги людей, осведомлённых о существовании мистического мира, мы решили задать несколько вопросов представителю министерства магии, работающему в сфере международных отношений. Лорд Боунс, последние десять лет являющийся заместителем главы департамента МО, согласился встретиться с нашим репортёром и приоткрыть тайну происходящего на самом верху.

Боунс: — Для начала хочу предупредить сограждан, что пусть Григорий Лесников и признан мёртвым, но нам не предоставили никаких существенных доказательств этого события. Обугленная кисть — не голова. Я не хочу сказать, что Святая Дева лжёт, но как и любой человек она может ошибаться и находиться в заблуждении по какому-либо вопросу. Тёмный Лорд же — это не та фигура, что может исчезнуть с международной арены бесследно. Но даже если самые смелые наши предположения подтвердятся, то тень этого великого... ужасного, но великого человека будет продолжать влиять на любые принимаемые решения.

Боунс: — Я ни в коем случае не умоляю величину деяния Жанны Д'Арк, пусть она и находится в не самых дружественных отношениях с нашей родиной. Однако же призываю вас не забывать, что Григорий Лесников — не просто могущественный одиночка, глава рода или клана. Он — создатель международной организации "Корень", в которой состоят волшебники, сквибы, магики и даже маглы, получающие превосходное образование, снабжение зельями, артефактами, информацией. Ячейки этой структуры обнаруживаются не только в Евразии, но и на японских островах, в обеих Америках, Африке и даже Великобритании. Организацию, объявившую своей главной целью достижение равенства между всеми магическими и немагическими народами нельзя недооценивать, так как она получает поддержку в самых разных слоях общества. Кроме того, в Магической Руси сейчас сохраняется троевластие: министерство магии, церковь и министерство магиков обладают примерно равными ресурсами и влиянием, и в двух из трёх фракций высшие должности занимаются либо сторонниками Лесникова, либо сочувствующими идеям "Корня".

Боунс: — Тёмный Лорд, несомненно, был культовой личностью. И я ничуть не преувеличиваю: буквально в прошлом году Департамент Магического Правопорядка раскрыл культ Григория Лесникова... Но не это сейчас главное. Тем, кто ожидают будто со смертью лидера "Корня" у церкви и волшебников других стран возникла возможность совершить новый Святой Поход, дабы восстановить справедливость, вернуть на трон царя и прогнать магиков обратно в леса напоминаю, что в прошлый раз карательная армия была остановлена вовсе не могущественным волшебником. Собрать же сейчас достаточные для подобного похода силы вряд ли возможно: Европа находится в состоянии войны всех против всех, да и об Африке с Азией забывать нельзя. Лично моё мнение таково: сейчас начнётся затишье, когда все будут ожидать ответной реакции Российской Империи, а также дальнейших шагов Жанны Д'Арк, явно получившей значительную поддержку среди церковников не только во Франции".

(Ежедневный Пророк).

* * *

— Я предлагаю тебе союз, Святая Дева, — спокойным, уверенным голосом говорил голубоглазый блондин. — Этому миру нужны перемены, чтобы вырваться из порочного круга. Ты сможешь объединить вокруг себя верующих; твоего влияния будет достаточно, чтобы изменить отношения между представителями разных народов, а затем и стереть границы между государствами, рвущими друг друга в попытках присвоить себе горсть чужих богатств. Я же останусь в твоей тени и буду устранять препятствия, которые встанут на пути мира к будущему. Когда же придёт время — я уйду на суд божий, а ты, ну или же твои потомки, останешься пожинать плоды трудов.

— Ты предлагаешь мне вести за собой не только людей, но и магиков, церковью клеймённых как враги человечества? — голос и взгляд девушки выражали сомнения в умственных способностях Тёмного Лорда. — Я бы могла попытаться помочь волшебникам войти в общество простых людей, но никак не тем, кто отличаются не только внешностью, но и самой своей природой.

— Это детали, — чуть качнул головой Лесников. — Наиболее разумные магики уже интегрируются в человеческое сообщество. Дикие же, ну или не готовые идти на уступки... К ним можно будет применить более жёсткие меры. В определённый момент, если держать ситуацию под строгим контролем, человечество растворит в себе иные виды и станет от этого лишь сильнее. Примером же того, чего можно добиться совместными усилиями простых людей, волшебников и магиков является Российская Империя, сумевшая остановить альянс европейских государств не понеся серьёзного ущерба.

— А как же ваши союзники? — Д'Арк прищурилась. — Африка, которой правит древний фараон-маг.

— С ней будет всё в порядке, — пошутил Григорий. — Как говорят мои друзья: слона нужно есть по кусочку. Мир тоже нужно менять не весь и сразу... Так каков твой ответ, Жанна Д'Арк?

* * *

В просторном светлом зале, в который через высокие стрельчатые окна лилось яркое солнечное сияние, собрались несколько человек в красных, один в жёлтых, и один в тёмно-серых одеяниях. Все они были сосредоточенными и хмурыми, так как последние события полностью выбивались из предварительных прогнозов и грозили чудовищными последствиями.

— Первый вопрос, на который я хочу знать ответ: действительно ли Грин-де-Вальд мёртв? — немолодой мужчина в высоком головном уборе обвёл усталым взглядом соратников, число коих заметно сократилось за последний год.

— Информаторы из Российской Империи подтверждают сведения, — отозвался лысый человек в тёмно-сером. — Прямо сейчас мобилизуются военные резервы, чтобы провести показательные учения у границ; известные поселения волшебников и магиков перешли в осадное состояние; наши братья отказываются идти на контакт... и отправляют послов к Святой Деве. Исход магических народов с территории франции превратился в паническое бегство: волшебники оседают в сопредельных странах и усиливают родственников, магики стремятся в Магическую Русь, чтобы затеряться в восточных землях и получить все обещанные блага.

— Есть и хорошие новости: опасаясь вступления в войну Российской Империи с её оружием, правительства противоборствующих государств Европы начали замораживать конфликты, — молодо выглядящий седой мужчина невесело вздохнул. — Печально, что для этого понадобилась угроза более страшной войны.

— Пророки молчат, — объявил седобородый старец. — Из слов послушников выходит, что они не видели ничего кроме вспышек света и тьмы, пытающейся его поглотить.

— Предлагаю считать Лесникова решённой проблемой, — заговорил недавно возвышенный до кардинала хмурый мужчина с блондинистыми волосами, похожий на тощую жердь. — Тем более, что его организация никуда не делась и лишь стала активнее.

— Нужно принять решение о том, что делать со Святой Девой, — вновь заговорил лысый человек в сером. — Действия Жанны Д'Арк несвоевременны и грозят большими неприятностями всей Европе. Страны разобщены, их силы истощены... Если тот, кто придёт на место Тёмного Лорда окажется менее осторожен — начнётся бойня. Кроме того, победа над Грин-де-Вальдом повысило её в глазах наших братьев и сестёр, что грозит окончательным расколом в наших рядах. В перспективе мы и вовсе можем лишиться поддержки большинства.

— Наши увещевания она слушать не станет: не после того как лично отправила на суд божий одного из кардиналов, — седобородый старец склонил голову, сцепляя кисти рук в молитвенном жесте.

— Не предлагаете же вы избавиться от Святой Девы? — седовласый молодой мужчина вопросительно вскинул брови.

— Её нужно остановить, чтобы ситуация не стала критичной, — мужчина в жёлтых одеждах вздохнул. — Сперва попробуем перенаправить её энергию и жажду деятельности в иное русло. Она хочет занять королевский трон? Пусть будет так. К Франции захотят присоединиться другие земли? Тем лучше. Пока же она будет решать навалившиеся управленческие заботы, мы постараемся успокоить магическую Русь. Нам нужен мир ещё хотя бы на одно поколение и мы добьёмся этого любыми способами.

Комментарий к Глава 73

Всем добра и здоровья.

========== Глава 74 ==========

Лунный свет, прорывающийся сквозь вечнозелёные кроны могучих исполинов-деревьев, проник через порог небольшого, но уютного дома и выхватил из темноты высокий мужской силуэт. В следующую секунду створка бесшумно закрылась... а затем в то место, где только что находилась рука человека со стуком вонзился трезубец, брошенный нежной кистью белой фавна, стоящей у выхода в соседнюю комнату.

— Ты сделал меня своей вдовой, — констатировала Маня, одетая в зелёный сарафан, а также шерстяные полосатые носочки, благодаря которым её собственные шаги оставались беззвучными.

— Ты расстроена? — предположил Григорий, хватаясь за древко трезубца, чтобы без особых усилий выдернуть острые лезвия из деревянной доски.

— Расстроена? — задумчиво наклонив голову белая козочка прищурилась, пряча звериные глаза с вытянутыми зрачками. — С чего мне быть расстроенной? С того, что муж ушёл на секретную миссию и попросил ничему не удивляться, при этом являясь главой влиятельнейшей организации государства? С того, что каждый второй смотрит вслед с сочувствием или злорадством, не забывая высказать самые "искренние" соболезнования? С того, что на меня готовятся семь покушений, а ещё пять уже провалились в зародыше из-за того, что исполнители оказались полными идиотами? С того, что сын почтии в панике заявился домой с одним только вопросом, правда ли твоя смерть? С того, что мне уже три идиота предложили своё "крепкое плечо" для утешения? С того, что мой муж теперь крутится хвостиком рядом с какой-то рыжей сукой? Нет... я не расстроена...

Яркий разряд молнии ударил в человека, оказавшись поглощённым подставленной рукой, на месте кисти коей находился металлический протез.

— Я в бешенстве, — припечатала министр магиков, начав решительно наступать на куда более высокого на её фоне волшебника, сохраняющего спокойное выражение лица. — И если ты к этой церковной девке хоть пальцем прикоснёшься — я его тебе с корнем вырву. Ты меня понял, милый?

— Полностью, — отозвался Лесников, а затем усмехнулся уголком рта. — И всё же, Маня, мне с тобой повезло.

— Кто бы сомневался, — фыркнула белая козочка, остановившись в шаге перед мужем. — Оно того хотя бы стоило?

— Да, — прозвучал в темноте ответ Геллерта, опустившего здоровую ладонь на макушку собеседницы, прикрывшей глаза в наслаждении от этой нехитрой ласки, позволившей окончательно расслабиться. — Мои агенты нашли несколько предметов, которые необходимо получить. Однако же мои руки были связаны постоянной слежкой со стороны пророков, провидцев, артефактов, работающих на непонятных принципах...

— И ты, чтобы вырваться из капкана в который сам себя загнал, решил отгрызть себе лапу? — фавн бросила взгляд на вторую руку супруга, протез на коей был грубой поделкой, наспех сотворённой из подручных материалов (в убежище "Корня" уже ожидал своего часа шедевр современной артефакторики, не только не уступающий утраченной части тела, но в некоторых вещах и превосходящий её). — Всеслав будет злиться.

— За ним присмотрят, — констатировал Геллерт. — Главное, чтобы он не совершил глупостей в ближайшие полгода.

— Я за этим прослежу, — пообещала министр магиков, снова закрывая глаза и опуская ушки. — Отправлю в тренировочный лагерь, чтобы он прошёл курс боевого мага, а потом — шпиона-разведчика. Даже если решит мухлевать и применит ускорение времени — раньше чем через год не освободится.

— Отлично, — Грин-де-Вальд кивнул. — Заодно и посмотрим, как он справится с новостью.

— Он тебя будет ненавидеть, — заметила фавн. — Глупая человеческая привычка: скорбеть, а затем злиться из-за одного и того же события.

— Это свойственно не только людям, — возразил мужчина. — Чувствовать себя обманутым — неприятно.

— Если бы он был готов к правде — тогда другое дело, — собеседница дёрнула ухом. — Всеслав слишком плохо себя контролирует; слишком доверчив; слишком слаб ментально, физически и магически. Он не сможет изображать скорбь сколь-либо достоверно. Стирать или блокировать ему участок памяти я не позволю: не хватало нанести мальчишке травму.

— А ведь он искренне считает, что ты перестала его опекать, — Данзо вновь усмехнулся уголком рта, после чего всё же убрал руку от головы Мани. — Мне нужно шесть месяцев. Это время "Корень" будет находиться под контролем марионеток: если захочешь связаться — обращайся к ним.

— Не беспокойся, милый, у меня не будет времени скучать, — подхватив прислонённый к стене трезубец, белая козочка покрутила древко между пальцами. — Твоя временная смерть заставила высунуться всех недовольных: Магическую Русь и всю Российскую Империю ждут неприятные времена. Твоя рыжая сука не полезет к нам с ультиматумами или извинениями?

— У неё тоже будут более важные заботы, — никак не отреагировав на провокацию женщины, чародей пояснил на вопросительный взгляд: — Вампирские движения в Румынии заставили Святую Деву взяться за это логово кровососов лично. В конце концов — ей нужно подтверждать свою репутацию борца за всё хорошее и против всего плохого. А что может быть лучше чем победа над патриархом крупнейшего логова кровососов... сразу после убийства Тёмного Лорда?

— Ты её не переоцениваешь? — в голосе министра магиков промелькнуло сомнение.

— Ты же знаешь, что Истинные Маги способны менять законы реальности вокруг себя? — спросил Григорий, на что получил возмущённый зырк из-под нахмуренных бровей. — Так вот: Истинные Святые способны устанавливать... Закон, в зоне воздействия своей силы. А как известно, дорогая, любой закон имеет исключения.

— То есть...? — белая козочка наклонила голову, будто бы собиралась боднуть собеседника за то, что он тянет время, а не говорит прямо. — Хочешь сказать, что она может одних волшебников лишить сил, а других — нет?

— Примерно так, — согласился Лесников. — Ну или она может установить закон, что вампиры магией не владеют, а оборотни — да.

— Не слишком ли сильно ты доверяешь той, кто является нашим природным врагом? — голос Мани выдал её нервозность, пусть это и проявилось в очень лёгкой дрожи.

— Если она сделает что-то не то, то не проживёт долго, — констатировал Лесников, а после секундного колебания коснулся кончиками пальцев щеки собеседницы. — И я не допущу, чтобы она навредила тебе или Всеславу.

— Хах... Ты меня успокоил, — дёрнув головой, фавн сверкнула белоснежными клыками. — Главное — не увлекайся. А то сам не заметишь, что вскармливаемый молоком котёнок уже подрос и алчет мяса.

— С Машей я не ошибся, — всё же заметил Геллерт. — Разве нет?

— Она — кошка. То, что ты принимаешь за верность... Не важно, — министр магиков отрицательно качнула головой. — Оставь это мне. Главное, что нужно знать — Всеславу она не опасна... если он в неё не влюбится. А я очень надеюсь, что в его голове сохранилось достаточно моих наставлений, чтобы не делать такую глупость.

— Доверюсь твоему мнению, — Грин-де-Вальд прикрыл глаза, чувствуя внутреннее умиротворение.

— Лжёшь, — констатировала его супруга, постукивая пяткой трезубца по полу. — Будешь проверять. Сам.

— Вру, — не стал спорить мужчина, посмотрел на окно и заявил: — Мне пора. Увидемся через полгода.

— Очень надеюсь, что ты к этому моменту "воскреснешь", — белая козочка хищно сверкнула глазами. — Иначе мне придётся найти нового отца для своей дочери.

* * *

Войдя в просторный и светлый зал, Жанна окинула быстрым взглядом мужчин, собравшихся перед расстеленной на столе картой. К её неудовольствию, кроме боевых офицеров, нескольких торговцев и святых отцов, вызванных ею лично, присутствовали ещё и полдюжины "благородных", стремящихся занять место рядом с ещё не занятым троном.

...А ещё её раздражало то, что парочка из этих павлинов, непонятно как оказавшихся среди сил сопротивления, всерьёз собиралась выдать ей в качестве одежды платье с кучей бессмысленных украшательств. При этом они не понимали, что этим действием совершают едва ли не диверсию (попробовали бы сами сражаться с подолом-колоколом, каждую секунду рискуя продемонстрировать противнику свои панталоны).

"Нельзя убивать идиотов только потому, что они — идиоты", — в сотый уже раз мысленно повторила девушка, приветствуя своих приближённых.

— Ваше величество... — начал говорить седоусый полковник, одетый в форму кавалериста, хоть как-то скрывающую дефект его ног (за который он получил кличку Кентавр, так как в седле себя чувствовал лучше чем на земле).

— Барон, я ещё не коронована, — подняв руку в останавливающем жесте, Святая не позволила старику продолжить. — И не известно, коронуют ли меня вообще.

"Или постараются сжечь на костре, как ведьму", — добавила она мысленно, непроизвольно вспомнив своё прошлое.

— И не сомневайтесь в этом, ваше величество! — воскликнул высокий худощавый блондин, к воротнику коего была приколота роза. — После того как вы избавили мир от этого чудовища с человеческим лицом, ни у кого не возникнет и доли сомнения в том, что вы достойны этого!

"Такие крикуны, обычно, одними из первых стараются вознести тебя на пьедестал, чтобы затем сбросить толкнув в спину", — промелькнула в голове новая мысль, едва не вынудившая досадливо скривиться (к счастью — лицо она держать умела).

— Госпожа Жанна, — поправился немолодой офицер, даже бровью не дёрнувший на восклицания юнца. — Развейте мои опасения: это ведь глупые сплетни, что вы собираетесь отправиться в Румынию?

— Нет, разумеется, — ответила девушка, ощутив лёгкий стыд за то, что вселила в душу союзника ложную надежду. — Это не сплетни. Я намерена раз и навсегда покончить с вампирской вольницей в этой стране, чтобы показать кровососам во всём мире, что их время прошло. Кроме того, это подтвердит мои возможности, что поможет получить поддержку от святых легионов, а заодно и заставит задуматься наших врагов.

— Леди Жанна, мы не сомневаемся в ваших силах, но разумно ли это? — один из святых отцов, невысокий и благообразный старик с деревянным крестом на груди, в простой рясе и с резным посохом, на который опирался при ходьбе взглянул на девушку пронзительными серыми глазами. — Победы над Тёмным Лордом уже достаточно, чтобы получить всестороннюю поддержку Святого Престола. Они не осмелятся отсиживаться в стороне теперь... Как и не смогут поддержать другую сторону конфликта. Ведь братья, которые пойдут против Франции, пойдут против бога.

"В прошлом им это не мешало. Пока меня не было в мире что-то изменилось? Все люди внезапно стали желать общего, а не личного блага?", — вслух, разумеется, девушка этого говорить не стала, не в последнюю очередь из-за того, что старик искренне верил в свои слова (а ещё — был сильнейшим святым отцом в стране... после гибели настоятеля храма, где её вернули к жизни, и кардинала).

— Слишком долго Святой Престол игнорировал эту проблему, позволяя вампирам наращивать силу, а заодно и показывая другим, что наша рука не столь уж сильна, — Святая Дева обвела взглядом собравшихся. — Я собираюсь отправиться туда с отрядом личной гвардии. Остальные войска останутся здесь.

— Но, ваше величество, это же самоубийство! — воскликнул пузатый брюнет с тонкими усиками. — Там сотни, тысячи кровопийц!

— Уверяю вас, что я сумею найти достойных помощников в этом богоугодном деле, — Жанна лучезарно улыбнулась. — В Румынии ведь находится драконий заповедник?

Комментарий к Глава 74

Всем добра и здоровья.

========== Глава 75 ==========

В одном из полутора дюжин каминов, которые тянулись вдоль стены атриума Министерства Магии Великобритании полыхнул зелёный огонь, после чего на ровные гладкие мраморные плиты, отполированные до зеркального блеска, уверенно шагнул высокий кареглазый брюнет с чуть кривым приметным носом. Оправив полы мантии он направился к проходной, где дежурили один клерк и двое авроров в коротких алых мантиях, благодаря зачарованиям, магической вышивке и вставленным во внутренние кармашки пластинам с рунными кругами, защищающим своих владельцев лучше тяжёлых рыцарских доспехов крестоносцев (а эта братия в своё время продемонстрировала, на что способны церковные воители... в примерно равных условиях).

— Доброго утра, господин Принц, — вежливо обратился к более родовитому человеку клерк, принимая протянутую ему волшебную палочку, чтобы тут же вставить её в анализатор, похожий на медные весы.

— Доброе утро, Лонгботтом, — хмуро ответил собеседник, на охрану даже взгляда не бросив. — Всё ещё занимаешься глупостями вместо того, чтобы продолжить семейное дело.

— Увы, — собеседник чуть развёл руками. — Меня не прельщает перспектива всю жизнь копаться в корешках, к которым домового эльфа не подпустишь. Всё в порядке. Приятного дня.

— Лучше бы ты взялся за голову, если уж хочешь обеспечивать свою семью самостоятельно, а не быть вечным нахлебником у родителей, — прокомментировал слова собеседника зельевар, принимая палочку, к которой была прилеплена белая бумажка с затейливыми закорючками. — Честь имею.

— Высокомерный... — клерк себя оборвал, так и не закончив фразу, вместо этого быстро глянул на авроров и вернулся к своей работе.

"Даже стены имеют уши, мальчик. Хорошо, что ты это понимаешь", — мысленно хмыкнул Принц, проходя к одному из лифтов, попутно бросив пренебрежительный взгляд на позолоченную статую волшебника и волшебницы, перед которыми приклоняются магики (и если эльф с кентавром ещё могли на такое пойти, то на лице гоблина вместо благоговения должен был находиться ненавидящий оскал).

Войдя в кабинку лифта и встав у задней стены, зельевар дождался пока рядом окажутся ещё три волшебника, после чего дверь закрылась и механизм начал движение вниз. На разных этажах попутчики выходили, отправляясь по своим собственным делам, пока наконец спуск не окончился в самом низу — вотчине таинственного Отдела Тайн.

Тут же классическая чёрная мантия изменилась: её цвет стал коричневым, рукава вытянулись и расширились, скрыв кисти рук, а на голову опустился глубокий капюшон. Только после этого мужчина вышел в тамбур, где находилась ещё одна проходная, за коей располагался вход в круглую комнату с многочисленными дверями, каждые тридцать секунд меняющимися местами. На этот раз охранник его не стал останавливать или окликать, лишь лениво мазнув взглядом вернулся к чтению книги в обложке какого-то романа, под которой мог скрываться как сборник анекдотов, так и трактат по разведению василисков.

"Хорошо он изображает лентяя. Прямо живёт своей ролью", — промелькнула мысль на грани сознания, пока Принц проходил через арку-анализатор, способную проверить посетителя гораздо лучше и быстрее чем любой человек.

Круглая белая комната встретила зельевара идеальной чистотой и пустотой: несмотря на то, что она являлась центром пересечения всех путей Отдела Тайн, игры с пространством позволяли для каждой группы посетителей создавать свой временный слой реальности. Таким образом вероятность здесь встретить кого-либо случайно снижалась до величин близких к нолю, из-за чего пройти вслед за кем-либо не в свою дверь было почти невозможно.

Люди, что знали об этой комнате, но не являлись сотрудниками Отдела Тайн считали, что двери меняются в абсолютно хаотичном порядке. Из-за того, что все они похожи друг на друга, а попытки оставить на створках какой-либо знак проваливались из-за чистящих чар, случайный гость мог часами пытаться выйти, но натыкаться совершенно не на то, что искал.

— Комната Смерти, — скомандовал Принц, после чего мир вокруг завертелся и резко остановился.

Взявшись за дверную ручку ближайшего прохода, зельевар распахнул дверь и перешагнул порог, чтобы оказаться внутри своеобразного амфитеатра. Несколько ступенек, концентрическими кругами спускающихся вниз, вели к площадке с возвышением, где стояла невзрачная каменная арка, будто бы затянутая серебристой тканью. Стоило же шагнуть вперёд, как вход исчез, оставив после себя голую стену и следом за этим вспыхнули охранные рунные письмена.

— А я всё гадал, что именно тебе понадобилось в наших казематах, — прозвучал голос немолодого мужчины, который стоял на противоположной стороне зала, демонстративно скидывая с себя мантию-невидимку. — Думал, что тебе нужны наши разработки в магии времени, а тебя потянуло к двери на ту сторону.

— Поттер, — буквально сплюнул эту фамилию Принц, скидывая свой капюшон, чтобы острым взглядом впиться в уже немолодое, но всё ещё гладкое от морщин, высокомерное лицо противника.

— Собственной... неподражаемой... персоной, — театрально поклонился старший волшебник, одетый в красно-золотой камзол. — Не утолишь моё любопытство: зачем тебе утилизатор неудачных образцов магического творчества? Ты ведь не из тех фанатиков, которые мечтают призвать Смерть в мир живых... Или кого-то другого? Если так, то вынужден разочаровать: за всю историю Отдела Тайн никто не зафиксировал случая, чтобы оттуда что-то выходило. Это путь в одну сторону.

— В таком случае, мистер Поттер, вы не будете возражать, чтобы я воспользовался "утилизатором" по его прямому назначению? — брюнет выразительно выгнул брови, в то время как в его руке уже находилась волшебная палочка, пока что направленная в пол.

— О... Как любопытно, — пожилой волшебник улыбнулся и выпустил из рукава горсть шариков, что покатились по ступенькам в самый низ. — Я с радостью вам это позволю, но только после ответа на два вопроса. Во-первых, что именно вы хотите выбросить? Во-вторых... где лорд Принц?

— Он стоит перед вами, Поттер, — скривил губы в раздражении брюнет. — Или в вашем возрасте даже волшебные очки не помогают, чтобы отличить одного мага от другого?

— Фините инкантатем, — совершив едва заметное движение волшебной палочкой, старик заставил горсть шариков превратиться в группу из девяти мужчин в чёрных мантиях. — Как видишь, Принц, не ты один нашёл способы обманывать арку-анализатор. Волшебники, превращённые в неживые предметы и завёрнутые в мантию-невидимку, распознающими чарами вовсе не замечаются. Так что, будешь продолжать упорствовать?

— Ку-ку-ку-ку... Как интерес-сно, — изо рта зельевара высунулся длинный язык, облизнувший нижнюю губу вместе с подбородком, а карие глаза в то же время позеленели, обрели вертикальные зрачки, жёлтую склеру. — Полагаю, это совсем не простая мантия, если её не заметили средства слежения. И раз уж никто сюда ещё не явился — эта акция не санкционирована главами отдела.

— Победителей не судят, — пожал плечами старик. — Ями или "Корень"?

— Предпочитаю работать на себя, а не отщепенцев, мечтающих вернуть Японию японцам, или диктату равноправия, — ответил "Принц". — А теперь — можешь забрать своих пёсиков и подождать где-нибудь в стороне, пока я не закончу свои дела.

— А ты наглец, — старший мужчина наклонил голову вперёд, глядя на собеседника из-под кустистых бровей. — Взять его.

В следующий миг девятеро волшебников атаковали "Принца" оглушающими, обезоруживающими и связывающими чарами, но брошенная вперёд мантия, скинутая с плеч единым неуловимым движением приняла на себя первый залп, после чего уже люди внизу были вынуждены защищаться от нескольких дробящих проклятий. В то же время зельевар вскинул левую руку с растопыренными пальцами, от чего личная дружина Поттера приготовилась ставить барьеры... и на них уставился крупный золотой змеиный глаз.

"Минус семь", — удовлетворённо констатировал змееглазый, уходя с траектории смертельных чар двух оставшихся гвардейцев, соратники коих застыли неподвижными статуями в тех самых позах, в которых находились встретившись взглядами с оком василиска (они, разумеется, не обратились в камень, но все процессы в их телах замедлились настолько, что их можно было использовать как статуи).

— Ку-ку-ку-ку... — вырывался изо рта мужчины неприятный смех, пробирающий до самых костей, тогда как волшебная палочка изрыгала из себя по одному заклинанию каждую секунду.

Старик оказался не готов к столь резкому изменению обстановки, а потому за следующие три секунды из семерых пострадавших погибли пятеро (превращение в шарики не было возможно вместе с амулетами, так что изначально они делали ставку на скорость и чары). Однако же стоило Поттеру опомниться, как он взорвался серией ярчайших вспышек, что врезались в пол и стены, взрывались брызгами осколков, искажали пространство, либо же создавали животных, кидающихся на откровенно веселящегося убийцу.

Вырвавшиеся из-под мантии старшего волшебника цепи, похожие на тонких серебристых змей стали невидимыми, а затем окружили излишне гибкого человека, чтобы вцепиться в его руки и ноги. "Принц" замешкался лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы его оплели в кокон, который не слишком грациозно скатился вниз амфитеатра.

— Поднимите его, — приказал старик, уже не выражающий лицом былого благодушия. — И лишите оружия. Всего оружия.

Двое потрёпанных гвардейцев не стали церемониться: выхватив кривые кинжалы, они отрезали брюнету кисти рук, выкололи глаза, а затем прижгли раны магией. В таком состоянии они доставили тело зельевара пред очи нанимателя, заставив его встать на колени перед хозяином.

— Я хотел предложить тебе сотрудничество: человек с такими талантами мог бы хорошо послужить моему роду, получив достойную награду за свои старания, — Поттер прищурился, его лицо закаменело. — Но после показанного я заставлю тебя рассказать всё, что ты знаешь, а затем...

Рот змееглазого открылся и из него выстрелил длинный тонкий язык, увенчанный совсем маленьким лезвием на самом конце. Удар, который должны были остановить амулеты и зачарованная одежда достиг тела пожилого чародея, входя в область живота. Тут же гвардейцы отбросили убийцу назад, но опоздали на какую-то секунду, из-за чего яд успешно попал в организм жертвы.

— Мама тебе не говорила не играть со змеями? — извернувшись ужом, уходя из-под брошенных в него заклинаний с такой лёгкостью, словно видел их отсутствующими глазами, "Принц" закатился за возвышение с Аркой Смерти.

Ответить старик не мог, так как его лицо побледнело и он упал на колени выронив палочку. Из-за чар, накрывших Комнату Смерти несколькими слоями защиты, он не мог переместиться домой и добраться до запасов слёз феникса, а противоядия, имеющиеся у телохранителей совершенно не помогали.

— Так будет с каждым, проклятые гайдзины, — процедил убийца, после чего выпустил острые клыки из верхней челюсти и вонзил их в нижнюю губу.

Растерянные мужчины, старающиеся помочь своему покровителю не видели того, как зельевар стремительно побелел и стал покрываться водянистыми пузырями...

...

Открыв глаза, Григорий несколько мгновений смотрел перед собой расфокусированным взглядом, а затем нахмурился. Его дар позволил ему вместе с подготовленным подчинённым пройти первые рубежи защиты Министерства Магии Великобритании, но Отдел Тайн оказался не так прост, из-за чего крайне ценный сотрудник прервал свою жизнь прежде чем был схвачен.

"Нужно было прыгать в арку. Неизвестно, что сумеют понять невыразимцы изучив скелет", — раздражение от гибели подчинённого и ошибки, совершённой из-за нехватки информации не перекрывалось даже тем, что наконец-то удалось увидеть (хоть и не своими глазами) легендарную дверь за грань мира.

Поднявшись на ноги из кресла, стоявшего на крыльце непримечательного домика неподалёку от столицы Франции, глава "Корня" оправил мундир, в который превратился его живой плащ, после чего решительно зашёл в дом.

...У него уже имелись некоторые вещи из списка Шинигами, которые можно было отправить нанимателю, а благодаря Поттеру он предполагал, у кого будет храниться один из Даров Смерти. Только вот теперь, после провального проникновения и гибели сразу двух ценных сотрудников, Отдел Тайн превратится в крепость, а его боевое крыло постарается найти и наказать виновников.

"Ошибка. Нужно лучше готовиться", — констатировал про себя Грин-де-Вальд, радуясь хотя бы тому, что благодаря одному хитрому ритуалу все пророки, провидцы и прочие любители подглядывать при помощи дара, будут видеть обугленную кисть на бархатной подушке.

...А ещё, следовало признать, что использование образа нукенина из своей прежней жизни, для создания личности одного из агентов японской Ями — не самая здравая мысль.

Комментарий к Глава 75

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 10 ==========

Стоя на выходящем на западную сторону замка открытом балконе, Владислав, облачённый в старомодный камзол тёмно-синего цвета, поверх которого был накинут угольно-чёрный плащ, хмурым взглядом обозревал горизонт. Солнце уже поднялось над землёй, но густая тень твердыни всё ещё надёжно защищала своего владыку, находящегося в далеко не самом благодушном настроении.

— Я жёстко контролировал гнёзда своих сородичей, не позволяя им плодиться без меры и охотиться на невинных; я отлавливал преступников как в мире маглов, так и в мире волшебников, наказывая в том числе и заигравшихся птенцов; я заботился о народе, которым когда-то поклялся править сурово, но справедливо; я не задирал цены на товары, производимые на наших землях и вёл переговоры даже с потомками тех, чьи отцы шли разорять моё государство с желанием убивать и грабить... Чего ещё им было нужно? — голос мужчины, кожа коего выглядела ещё более бледной чем обычно выражал искреннее недоумение и даже обиду. — Ответь, Ренфилд.

— Не могу знать, хозяин, — отозвался высокий седой человек в ливрее дворецкого, стоящий позади и справа от своего господина, держа на левой руке поднос с бокалом, заполненным алой жидкостью.

— Возможно... Возможно я был слишком добр? — красные радужки того, кого именовали не иначе как Дракула, пусть и с совершенно разными эмоциями в зависимости от принадлежности к фракции, сверкнули холодным блеском. — Люди привыкли в доброте видеть слабость, а за проявление силы — ненавидеть и называть чудовищем. Возможно... мне хватит изображать из себя того, кем я не являюсь и скрывать свою истинную природу?

— Лиш вам решать, хозяин, — покорно отозвался слуга.

— Ты бесполезен, Ренфилд, — хмыкнул Владислав. — Скройся в убежище. Похоже, наши гости наконец-то добрались сюда.

— Как прикажете, — дворецкий поклонился, после чего неторопливо, сохраняя невозмутимое достоинство скрылся в комнате.

Тем временем на горизонте появились три дюжины крылатых силуэтов, коими были все взрослые особи, обитавшие в драконьем заповеднике Румынии. В обычном своём состоянии эти ящеры были крайне вздорными существами, способными напасть на любого незнакомого человека, из-за чего потеря каждого сотрудника заставляла прилагать немало усилий для подбора новых кандидатов на вакансию, но сейчас они вели себя словно приручённые пегасы...

"Разве что крылатые кони чуть меньше размером, да и огнём дышать не могут", — криво усмехнулся владислав, небрежным движением скидывая на пол свой плащ.

...Из-за того, что большая часть его птенцов не могла сражаться под лучами солнечного света, а скрывающий туман не поднимался выше крыш двухэтажных домов горожан, обитающих неподалёку от замка владыки, укравшая драконов женщина получила небольшое преимущество. Однако же невзирая на то, что недавнее нападение показало уязвимость Дракулы к святым реликвиям, ранение было результатом его расслабленности и самоуверенности, которой не осталось и следа (на ближайшие лет пятьдесят-сто — точно).

— Ты смогла подчинить летающих чудовищ своей воле и считаешь, что этого достаточно? — Владислав поднялся на парапет и раскинул руки в стороны. — Что же, Святая Дева, я принимаю твой вызов!

Шаг вперёд окончился тем, что тело вампира распалось багровым облаком, к которому потянулись незримые струйки силы, в то время как лишившаяся поддержки одежда полетела вниз бесформенной кучей тряпок. Впрочем, если бы в эти мгновения кто-то из горожан взглянул на замок своего господина, то его внимание в самую последнюю очередь обратилось бы на дорогой наряд. В конце концов, в эти самые секунды из кровавой взвеси формировалось тело огромного монстра с узкой хищной мордой, жилистым телом, покрытым тёмно-бурым мехом, широкими перепончатыми крыльями вместо передних лап.

— ИИИИИИИИ!!! — вырвался из пасти летучей мыши оглушительный крик, вонзающийся в души услышавших его жертв, от чего кровь в жилах стыла даже у крепких взрослых мужчин.

Эхом отозвались сотни голосов, после чего в небо взмыла огромная стая гигантских нетопырей, размерами не уступающих средней лошади (тогда как их "отец" мог сравниться с крупным драконом). Тяжёлыми взмахами крыльев они поднимались всё выше, благодаря кровавому туману игнорируя губительное влияние солнечного света, чьим лучам стремились помешать начавшие наползать на небосвод густые свинцовые тучи.

...Дракула был готов принять бой с достойным врагом, но совершенно не собирался сражаться честно, как и позволять разрушать свой дом в пылу битвы.

* * *

Серебряные и медные колокола звонили без остановки, распространяя вокруг монастыря давление святой силы. Братья-монахи, облачённые в однотипные простые робы бегали между складами, чтобы получить защитные жилеты, шлемы, ружья и мечи. Отдельная группа послушников уносила в подземные помещения потерявших сознание маленьких воспитанников, которые вздрагивали от громких звуков или даже извивались в бессознательных попытках сбежать.

Седой голубоглазый мужчина с гладко выбритым лицом, на котором не имелось признаков морщин или недосыпания, заложив руки за спину стоял на крыше одного из каменных строений и смотрел вдаль. Прохладный ветер трепал его алые одежды, выделяющиеся на фоне синего неба будто настоящее знамя... символ надежды и веры.

В действиях людей не было бестолковой суеты или страха: все они действовали как единый, отлаженный механизм, предназначенный для одной-единственной цели. Наличие целого кардинала же служило для них дополнительным подтверждением, что их дело правое. А значит — не стоит бояться испытаний, которые должны проверить их стойкость, мастерство и веру.

О чём думал сам посланник Святого Престола, возглавляющий крупнейший из монастырей, в которых начали своё перевоспитание отпрыски ряда нечеловеческих народов никто не знал, а спросить не решался. Сам же кардинал был слишком сосредоточен на контроле святой силы, что должна была ослабить его врагов, но пока что вредила только воспитанникам, оказавшимся вне экранированных помещений на момент начала вторжения.

— Ваше Высокопреосвященство, — в несколько длинных прыжков рядом с молодо выглядящим человеком в красном оказался пожилой мужчина в белом одеянии, сжимающий в руке деревянный крест. — Дети доставлены в убежища. Вы можете начинать.

— Благодарю, брат Карлос, — слегка кивнул голубоглазый человек. — Что известно о противнике?

— Они собрались в пять групп, которые окружили нас с пяти направлений и готовят какое-то колдовство, — собеседник нахмурил брови и понизил голос. — Я готов возглавить команду добровольцев, чтобы не дать замкнуть пентаграмму.

— У тебя есть предположение, что они задумали? — уточнил кардинал, вовсе не собирающийся пренебрегать советами подчинённого.

— Я не уверен, но уж больно подозрительно эти нелюди встали, — старший мужчина крепче сжал пальцы на кресте. — Если оставить отметки на карте, а потом провести между ними линии, то получится равносторонний пятиугольник.

— Барьер, или попытка создать групповое заклинание? — голубоглазый мужчина колебался ещё секунду, после чего приказал: — Выдвигайся сразу как соберёшь группу. Я же постараюсь освятить эту землю. Жаль, что из-за непереносимости света некоторыми магиками школу пришлось устраивать в столь... отдалённом месте.

— Просьба о помощи уже отправлена, — напомнил Карлос, после чего развернулся на пятках и, с неожиданной для его возраста лёгкостью спрыгнул на землю.

"Барьер может служить не только для того, чтобы не позволить прийти помощи или не дать сбежать. Григорий Лесников доказал нам это, когда использовал распылённые в воздухе яды", — прикрыв глаза, посланник Святого Престола сложил руки в молитвенный жест и его фигуру окутал чистый белый свет, начавший распространяться по округе ровным сиянием, игнорируя стены и другие препятствия, не оставляя теням ни единого шанса на существование.

* * *

Рыжеволосый голубоглазый мужчина, одетый в льняную рубаху стоял в большом рунном круге, восточная сторона которого пересекала малый рунный круг, в центре коего в деревянной подставке лежало крупное красно-золотое яйцо. У стен ритуального зала стояли двенадцать волшебников в коричневых балахонах с глубокими капюшонами, что направили волшебные палочки на выведенные специальной краской узоры, накапливающие в себе магическую силу с оттенками света и огня.

По сигналу одного из чародеев со скрытыми лицами рыжеволосый мужчина вытянул руки с раскрытыми ладонями в сторону яйца и затянул одну-единственную ноту, постепенно всё набирающую громкость. Оба рунных круга засветились, скорлупа начала трескаться, а затем и вовсе лопнула разлетаясь осколками, открывая взглядам маленького красно-золотого птенца, который жалобно пискнул и стал крутить кажущейся непропорционально большой головой. Тут же ритуальная конструкция начала двигаться и сжалась словно две удавки, первая из коих затянулась на шее человека, а вторая — феникса.

— Превосходно, господа, — старший из балахонщиков первым нарушил установившуюся тишину, спрятал свой концентратор в широкий рукав и обратился к подопытному: — Поздравляю вас с обретением фамильяра, мистер Дамблдор. Как себя чувствуете?

— Терпимо, — отозвался Альбус, непроизвольно потянувшись рукой к застывшим на коже шеи узорам. — Когда можно будет от этого избавиться?

— Не стоит с этим торопиться: фениксы — очень гордые и свободолюбивые существа, — заговорил другой волшебник из числа невыразимцев. — Это сейчас он маленький и слабый, но уже через пару недель будет способен перемещаться сквозь почти любые барьеры. Пока же между вами не установится плотная ментальная связь — придётся пользоваться этим заменителем.

— Что же... Похоже, мне придётся вводить в моду мантии с высокими воротниками, — подопытный слегка усмехнулся, подошёл к птенцу и присел на одно колено, протягивая сложенные лодочкой ладони. — Привет, малыш. Меня зовут Альбус...

"Прости за ошейник. Обещаю, что скоро ты от него избавишься. Мы оба от него избавимся", — мысленно добавил волшебник, старательно обходя встроенный ритуальный конструкт, который должен был помогать им с фамильяром общаться.

Птенец взглянул на своего напарника удивительно умным взглядом, затем неуклюже поднялся на слабые лапки и упал прямо в руки волшебника, жалобно при этом пискнув. Альбус на это только негромко рассмеялся, от чего в уголках его глаз появились ранние морщины.

— Мистер Дамблдор, мы должны провести замеры вашего мистического поля, а потом протестировать эффективность заклинаний света и огня, — заявил подошедший к рыжеволосому мужчине невыразимец, в руках которого появился тонкий планшет с карандашом. — Ваша диета будет пересмотрена с завтрашнего дня. Для этого нам нужно взять некоторые анализы...

— Когда будет проходить ритуал Арианны? — поднявшись в полный рост, прижимая маленького феникса к груди, Альбус вперил острый взгляд в работника Отдела Тайн, столь неосторожно разрушившего редкий момент счастья для одного из талантливейших одарённых нынешнего поколения.

— Мы... — собеседник замешкался на секунду, но затем стал говорить ровным и уверенным голосом: — Целителями было решено продлить курс лечебных зелий, чтобы увеличить вероятность успешного излечения. Не стоит переживать, мистер Дамблдор: ваша сестра находится в руках профессионалов.

"Я вовсе не сомневаюсь, что вы — профессионалы. Но почему-то от понимания этого мне вовсе не становится лучше", — скрыв свои мысли за ментальными щитами, волшебник молча кивнул и зашагал вслед за проводником готовясь к прохождению череды новых процедур, что должны поднять его эффективность ещё на одну сотую процента от вчерашних показателей...

Комментарий к Отступление 10

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 11 ==========

Комментарий к Отступление 11

С праздниками.

Приятного чтения.

— Церковники идут! — воскликнул молодой ликантроп, находящийся в полностью человеческом облике, облачённый в тёмно-зелёно-коричневую мешковатую униформу.

Их позиция располагалась на невысоком холме, откуда открывался прекрасный вид на лагерь содержания детей-магиков, которым церковники вкладывали в головы мысль, что они — отродья нечистого, что виновны уже по факту своего рождения, а потому обязаны верной службой смыть с себя грехи перед человечеством. И всё это подкреплялось жёсткой дрессурой, после которой воспитанники сами должны были жаждать принести свет истиной веры в тёмные уголки мира, где всё ещё царят дикость и язычество.

"И у них может это получиться. Воспитанные фанатики заронят нужные церковникам мысли в неокрепшие умы, тем самым расшатав устои общества, а потом придут как спасители... которым помогут искренне раскаивающиеся братья и сёстры, готовые ударить в спины защитникам", — старый офицер Российской Империи, побывавший в Японии и странах Европы, сражавшийся с вампирами, Святым Легионом и ёкаями оскалил верхние зубы и прищурил жёлтые глаза.

Волчья кровь бурлила в жилах и требовала действий, но железная воля помогала держать инстинкты в строгих рамках. В конце концов... не даром именно его назначили одним из командующих операцией, призванной показать Ватикану, что и без Тёмного Лорда "Корень" имеет острые когти и крепкие зубы.

— Время? — прозвучал отрывистый приказ-вопрос.

— Пять минут, — отозвался один из троих умников, склонившихся над ящиком с каким-то жутко дорогим артефактом.

— Нужно выиграть время, — ликантроп махнул рукой своим подчинённым, находящимся в состоянии промежуточного оборота, в коем они напоминали человекоподобных волков с гипертрофированными мышцами. — Огонь!

Бойцы, в глазах которых кроме сдерживаемой ярости читался ещё и недюжинный ум, подхватили с земли тяжёлые пулемёты, обычно устанавливаемые на какие-либо машины, либо стационарные позиции, а затем открыли стрельбу в примерном направлении приближения врага. В воздухе загремели выстрелы и начал клубиться неприятный для чуткого носа оборотня дым, стволы орудий вздрагивали и стремились уйти вбок, но оперативники "Корня" уверенно стояли на местах (хотя один из них и сел на колено).

Людям пришлось залечь в естественных складках местности, чтобы не поймать телом тяжёлую пулю. Они попытались открыть ответный огонь, но дистанция для лёгкого вооружения была слишком неудобной, а святую силу выветривали навешенные на ликантропов амулеты. Все понимали, что долго так продолжаться не может: в пулемётах закончатся патроны и инквизиторы вновь поспешат навстречу магикам, чтобы воспользоваться своими трюками...

"Но будет уже поздно. И вы это понимаете не хуже нас", — хмыкнул про себя пожилой, но всё ещё крепкий (благодаря проклятью) мужчина, что пошёл на эту операцию не из-за веры в непогрешимость своего командования, а по причине, что понимал угрозу со стороны дрессированных магиков.

...Когда-то он верил, что творит добро и сражается со злом; когда-то его мир делился на чёрное и белое; когда-то враги для него являлись воплощением всех пороков, с которыми нужно бороться любыми способами. Только вот чем больше времени проходило, тем чаще в голову приходили мысли, что по ту сторону стоят такие же люди со своими мечтами, любящими их матерями, жёнами, детьми. Даже большинство магиков, с коими приходилось общаться после обращения, стремились к тем же самым целям: построить дом, породить и защитить потомство. В деталях, порой весьма заметных, разумеется, они отличались, но основа оставалась та же.

"Хотя, с некоторыми народами лучше бы я никогда не знакомился", — пронеслась в голове отстранённая мысль.

Во время войны ему самому приходилось совершать вещи, от которых мутило и тянуло избавиться от последней трапезы. Он участвовал и в операции в Европе, когда под командованием Григория Лесникова была проведена акция устрашения в крупных городах...

"Являюсь ли я хорошим?.. Вряд ли. Уже не человек, на руках которого грязи столько, что собственной кожи не видно. Говорят, что хороший человек, когда перед ним ставят выбор между большим и меньшим злом, предпочитает не выбирать вовсе, а находит третий вариант", — покачав головой на пространные размышления, всплывшие в самое неподходящее для этого время, мужчина краем глаза увидел движение слева и, выхватив короткую саблю, резко развернулся встретив лицом к лицу старика в светлой одежде, в левой кисти сжимающего деревянный крест.

Бах...

Револьвер, направленный в грудь ликантропа выпустил облачко дыма и искр, вытолкнувших цилиндрик освящённого серебра.

— Как... глупо, — прошептал пожилой офицер, начав заваливаться на спину.

Из-за непрекращающейся стрельбы пулемётов никто не услышал тихого хлопка, что позволило церковнику продолжить своё светлое дело. Он направился к ящику с артефактом, собираясь прикончить троицу ничего не подозревающих учёных, слишком увлечённых своей работой.

"Обернитесь, глупцы!", — мысленно кричал ликантроп, чувствуя злость на самого себя за то, что посмел расслабиться на миссии, а также посчитал себя самым умным и опытным.

Слабость разливалась по телу холодным ядом, лишающим возможности на сопротивление. И всё же он сумел пересилить себя, извлечь из кобуры оружие и... выстрелить в плечо одного из пулемётчиков.

— Рар?! — человек-волк резко развернулся, чтобы налитыми яростью глазами увидеть церковника, уже выстрелившего в голову одного из умников.

"Вот так-то. Нужно было бить в голову", — с этой мыслью сознание пожилого офицера окончательно погасло и он уже не увидел того, как всполошившиеся бойцы разворачиваются к новой угрозе, на время забывая об отвлекавших внимание молодых инквизиторах...

...

Карлос ушёл в перекат, пропуская над собой длинную очередь тяжёлых пуль. Его собственное оружие совершило ещё один выстрел, но один из двух оставшихся волшебников успел уйти с траектории огня.

"Плохой день", — промелькнуло в голове старого инквизитора, что составил простой план отвлечения внимания а сам, скрыв себя при помощи святой силы, пошёл в обход и напал на врага стыла.

К сожалению командир магиков оказался слишком внимательным и, пока воин церкви расправлялся с его подчинёнными — успел заметить неладное. Впрочем, получившие передышку бойцы уже должны были броситься вперёд, дабы помочь старшему в иерархии исполнить их священную миссию.

"...Не убоюсь зла... потому, что ты со мной", — вскинутый защитный крест вспыхнул светом, что обрёл подобие материальности, позволяя отразить новую очередь свинцовых цилиндриков.

Щёлк...

Предательский револьвер показал, что барабан разряжен, а потому отправился в полёт как метательное оружие. Перехваченный же крест изменил своё свечение и превратился в подобие меча, клинок коего сиял столь ярко, что жёг глаза нелюдей. К сожалению враг, невзирая на свою природу, не поддался страху и панике а бросился в ближний бой занося для удара разряженный пулемёт.

— Я отпускаю твои грехи... — уйдя из-под быстрой, но прямолинейной атаки, Карлос взмахом лезвия из света отсёк ликантропу лапу-руку. — ...Покойся с миром.

Новое движение и голова оборотня отделилась от тела, скатившись на землю с широко распахнутыми глазами и клыкастой пастью. Только вот расслабляться было рано: напарники погибшего разделились на две группы, одна из которых осталась сдерживать младших инквизиторов, а вторая (состоящая из трёх волков) кинулась к старику.

"Нет времени с ними разбираться", — церковник перевёл своё внимание на оставшихся двоих волшебников, чтобы встретиться взглядом с бирюзовыми глазами одного из них.

Молодой человек, верхнюю губу которого украшали щегольские усы, а на носу выделялась крупная родинка улыбнулся, после чего одними губами произнёс:

— Поздно.

В следующий миг пространство огласил грохот, словно бы рядом разразилась сильнейшая гроза. Порыв ветра, с воем устремившегося в сторону охраняемой территории сбил пожилого человека с ног, заставляя упасть на четвереньки, из-за чего меч света погас (всё же на его поддержание требовалось тратить немало концентрации).

— Что...? — слова застряли в горле Карлоса, едва он смог поднять голову и посмотреть туда, где находилась, ну или должна была находиться школа перевоспитания магиков, коих избрали стать первыми среди себе подобных и доказать, что они могут жить вместе с людьми в мире. — Нет... Нет... Нет!!!

Голос инквизитора сорвался, а дрожащие руки обхватили седую голову, тогда как глаза немигающим взором впились в огромную яму (кратер), где клубилась лишь поднятая ветром пыль. Ни людей, ни магиков на том месте не осталось, и даже кардинал, что обещал освятить землю школы не сумел этого предотвратить.

— Нет... Не успел... Я... — не вставая на ноги Карлос подполз к краю огромной раны, оставленной на земле чернейшим колдовством, словно бы надеялся на дне увидеть своих братьев и воспитанников, что глядели на учителей со страхом, недоверием и робкой надеждой, будто брошенные щенята, что желают обрести своего хозяина. — Боже... Я опоздал.

— Не то слово, — прозвучал ломающийся молодой голос из-за спины, после чего последовал глухой хлопок и старика бросило вперёд.

...Он не чувствовал боли от ранения в спину, не испугался того, что сорвавшись с края обрыва покатился вниз по крутому, необычайно ровному склону (будто бы кто-то вырезал часть почвы ножом). Инквизитор даже не попытался сгруппироваться, вместо этого беспорядочно размахивая руками и ногами, грозясь что-либо себе сломать, но каким-то чудом умудряясь даже об разрезанные невидимой силой камни не ударяться.

"Опоздал... Опоздал... Не справился... Не защитил...", — бились в голове мысли, в то время как тело скатывалось всё ниже и ниже.

...Наконец падение завершилось, а небо и земля перестали меняться местами каждую секунду. Впрочем, Карлос даже не попытался встать, будучи сломленным как физически, так и морально. Он не был самым добрым человеком и по приказу Ватикана нёс волю Святого Престола туда, куда укажут, но под старость лет стал "непригодным для оперативной работы".

Всё ещё сильный, верный и верующий, старший инквизитор перестал видеть в своих жертвах просто врагов. А это уже было опасно, так как могло быть трактовано как ересь. И лишь непогрешимый послужной список, а также личная сила, позволившая освоить материализацию света в форму щита и оружия не позволили списать Карлоса в дальний монастырь, чтобы забыть до конца его дней.

...Предложение кардинала, желающего устроить школу для магиков, дабы ввести их в человеческое общество стало тем, что вдохнуло новый смысл жизни в старика, который как ценный старинный меч висящий на стене богача, был вынужден сидеть в храме и провожать на миссии своих братьев. Он стал одним из первых, кто встречал испуганных малышей и объяснял им, что их ждёт впереди. Дабы соответствовать своей должности старик даже выучил сборник одобренных Святым Престолом сказок...

"Их нет. Никого больше нет. Из-за меня... Я не справился", — мысли раз за разом возвращались на один и тот же круг доводя разум до предела, за коим следовал только распад.

Карлос даже не отреагировал, когда рядом появился молодой магик в форме "Корня", наставивший на него свою винтовку. Однако же прежде чем палец надавил на спусковой крючок незнакомец произнёс слова, от которых на сердце стало легко:

— ...Теперь они там, где вы не сможете им навредить.

Комментарий к Отступление 11

Всем добра и здоровья.

========== Глава 76 ==========

С гулом чистый воздух втягивался в трубы, расположенные в самом верху полой металлической сферы, тогда как из других отверстий, находящихся чуть выше уровня появившейся с хлопком земли, на которой находились строения лагеря перевоспитания магиков, стал валить густой белый тяжёлый туман. В считанные секунды свободное пространство оказалось скрыто непроглядной пеленой, которую, в отличие от обычной темноты, не в состоянии был разогнать даже святой свет.

— Братья, все ко мне! — голос кардинала разнёсся над крышами домов, но потерялся в тумане и затих не получив ответа. — Именем господа нашего!..

Сияющая белая аура молодо выглядящего седого человека, облачённого в алые одежды стала ярче напоминая маяк в ночи, но даже так никто из защитников не отозвался. Слишком сильным оказалось усыпляющее воздействие алхимического состава, в котором не ощущалось ни капли мистической силы... пусть даже его создали при помощи магии.

— Ку-ку-ку-ку... Какая удача, — прозвучал насмешливый хриплый голос со всех сторон разом, не позволяя обнаружить своего хозяина. — Я надеялся, но не верил в такой улов. Целый кардинал...

— Святой Престол не оставит это нападение без ответа, — уверенным голосом произнёс человек, спокойно прохаживаясь по верхней грани двухскатной крыши, в левой руке сжимая серебряный крест, а в правой держа револьвер. — Начнётся война.

— Ку-ку-ку... А она разве заканчивалась хоть на день? — невидимый собеседник усмехался, явно получая удовольствие от чувства собственного превосходства. — Да и что вы — церковные псы, способны предъявить? Доказательства нападения на... тайную базу подготовки ручных убийц, шпионов и диверсантов? Уверен, узнав о том, что их "друзья" вновь решили усилить свои ряды при помощи цепных нелюдей... волшебники во всём мире впадут в дикий восторг и колоннами направятся к храмам, дабы перековать себя в верных слуг.

— Дети, находящиеся здесь, должны стать первым шагом по объединению народов: своим примером они докажут, что даже запачканные тьмой при рождении, их души стремятся к свету, — концентрация святой силы вокруг кардинала увеличилась настолько, что туман вокруг него испарялся раньше чем достигал своей жертвы, за спиной в это время формировались крылья. — Каждый способен пройти этот путь, нужно лишь сделать первые шаги, а затем не оступиться и не отступить, сколь бы тяжело ни было.

— Через боль, кровь и страдания? — новая усмешка прозвучала ближе, но кроме хрипоты в голосе противника слышалось ещё и рычание, явно намекающее на нечеловеческую природу. — Вы, церковники, любите это. Не так ли?

— Проходя испытания плоти дух закаляется, — спокойно ответил кардинал. — Выходя из тёмного помещения на свет дня ты щуришься, но не закрываешь глаза и не пытаешься сбежать обратно во тьму. Привыкнув же к свету, ты увидишь гораздо больше, нежели мог узреть оставаясь в темноте. Наш путь позволяет увидеть ещё больше, пусть для этого и приходится пойти на некоторые неудобства, после привыкания становящиеся обыденностью. Научившись же видеть, ты уже никогда не захочешь вновь становиться слепцом.

— Мотыльки, стремящиеся к свету сгорают в огне, — заметил голос, обладатель которого был уже совсем близко. — Уверен ли ты, что прозрел, а не ослеп окончательно? Возможно, что истина, которую ты видишь — лишь плод фантазий разума, старающегося заполнить образовавшуюся пустоту.

— Если свет, который ты видишь слишком ярок изначально — слепота неизбежна, — согласился седой церковник. — По этой причине мы выводим своих братьев и сестёр из тьмы шаг за шагом, чтобы они успевали привыкнуть к тому, что видят вокруг себя. Магики способны жить среди людей, но для этого они должны стать человечными не снаружи, как делают в Российской Империи, а изнутри. Лишь приняв наш путь и наши ценности, они смогут пройти дорогу к исцелению души, смыв с себя ту грязь, что передаётся в их народах с кровью. Разве ты сам не чувствуешь этого? Звериная похоть, жажда крови, жадность... "Корень" дал магикам оружие; дал им возможность притворяться человеческими мужчинами и женщинами, обманывая тем самым простых людей, которые остаются вне ведении о том, в какой опасности находятся каждый миг. А ведь единственное, что удерживает их от кровавой бойни — это страх перед ещё большими монстрами, объявившими свой закон в своих охотничьих угодьях. Не понимание хорошего и плохого; не совесть и благородство... Лишь страх сдерживает их от того, чтобы сорвать свои маски и вонзить клыки в беззащитную плоть! И те, кто должны защищать детей божьих... отступили, испугались, пошли на компромиссы. Чем же на фоне этого плохо наше желание показать зверям, что они способны стать настоящими людьми пусть не по крови, но по духу?

— Браво-браво, очень зажигательная речь, — пророкотал ответ противника, в голосе коего легко читалось ехидство. — Не так давно вы — воины света, вырезали магиков целыми деревнями просто потому, что они — не люди. Сейчас же ты вещаешь о праве на искупление, которое появилось только после демонстрации силы и возникновения иного пути взаимодействия. Люди перестают видеть в нелюдях врагов и это пугает... не так ли?

— Нелюди, проникающие в наше общество разлагают его своими пороками, приносимыми с собой, — парировал церковник. — Похоть и разврат, жадность и жестокость... Что станет с человечеством, если нас лишат таких вещей как сострадание, милосердие, сопереживание, семейные ценности? Грязь затопит улицы городов, а достижения величайших умов станут достоянием сильнейших единиц. Когда желание принести благо обществу будет заменено стремлением к личному процветанию за счёт других — начнётся конец человечества.

— Магики и полукровки, рождённые бок о бок с людьми, будут перенимать ценности и устремления тех, под кого маскируются, — отозвался голос из тумана. — Старые поколения, как и их привычки уйдут в прошлое. Строгий закон, нарушение которого будет жестоко караться поспособствует этому.

— Если к чёрному прибавить белое, возможно оно уже и не будет тьмой... но и светом никогда не станет, — кардинал прикрыл глаза, а на его губах возникла печальная улыбка. — Даже если магики растворятся среди людей... это будет происходить слишком долго. В результате их звериная суть распространится словно болезнь, искажая и изменяя взгляды на правильное и неправильное. Чем дольше мы будем идти на компромиссы, чем сильнее ослабим правила... тем легче будет отодвигать границу запретного с каждым новым поколением. Возможно ты прав и в будущем, если идти путём "Корня" нас не ждёт тьма... Только вот и свету места там не останется.

— Ку-ку-ку-ку... Это был занимательный разговор, — на этот раз слова звучали из одного места, а в следующую секунду туман прижался к земле, будто его придавили тяжёлым прессом. — Но так как посторонних в этом месте не осталось — пришла пора заканчивать.

— Хах... Обманул наивного церковника: заговорил зубы, а сам украл и детей, и их защитников, — мужчина в красном укоризненно покачал головой, одновременно с тем спокойным взглядом изучая собеседника, застывшего на крыше другого здания.

— Не сложно обмануть того, кто обмануться рад, — парировал бледный высокий мужчина с чёрными волосами, тенями вокруг змеиных глаз, широким ртом с иссиня-чёрными губами, одетый в тёмно-серую мантию и мешковатый серый костюм под ней.

— Бесспорно, — согласился церковник. — И что теперь? Сдаваться я не собираюсь, как и переходить на вашу сторону.

— Я бы разочаровался, произойди подобное, — отозвался волшебник. — Всё же сила твоей веры видна... невооружённым глазом.

— В таком случае, прежде чем мы начнём, покажи своё настоящее лицо, — попросил мужчина в красном. — Я вижу, что ты носишь маску, но не могу заглянуть под неё.

— Хм... — немного подумав, змееглазый поднёс правую ладонь к лицу, впился пальцами в кожу, а затем сорвал его, словно какую-то тряпку. — Вряд ли это тебе что-то даст.

— И верно, — кардинал пожал плечами. — Никогда тебя раньше не видел.

С тела молодого мужчины на церковника смотрело лицо старика, радужка одного из глаз коего красовалась красным, а на подбородке виднелся шрам в виде креста. Холодное выражение лица ярко контрастировало с образом самоуверенного фанатика, демонстрируемого маской.

Вскинув руку с револьвером, седой мужчина выстрелил в противника, тут же срываясь с места, от скорости буквально размываясь в воздухе. Лишь сияющий след, оставляемый крыльями показывал, что он не телепортировался на соседнюю крышу, дабы взмахом превратившегося в светящийся белым огнём меч встретить алый луч заклинания, выпущенного с ладони почти в упор. Впрочем, ответный выпад тоже не принёс желаемого, так как чародей ничуть не уступал в мобильности, а за счёт заклинаний был даже быстрее.

Несколько долгих секунд они играли в своеобразные догонялки, пока наконец одна из крыш не взорвалась осколками, заставив обоих мужчин отпрыгнуть в разные стороны. Тут же брюнет с лицом старика стал стремительно соединять кончики пальцев с символами, выгравированными на широких многогранных кольцах. Попытка не позволить ему завершить чары провалилась, так как материализовавшиеся буквально из воздуха крылатые кинжалы заставили уйти в глухую оборону...

— Ты ведь знаешь о том, что личное могущество волшебника заключается в основном в его головном и спинном мозге? — буквально на глазах кардинала лицо его врага вытянулось, нос стал плоским и широким, челюсти обзавелись завидным набором острых клыков, лоб расширился почти вдвое, затылок набух и от него протянулись к спине две толстые трубки, тогда как на висках возникли короткие загнутые рога. — ...Я так и не смог стать Истинным Магом, способным окружающий его внешний мир сделать частью внутреннего, но полагаю, что увеличение количества нервных клеток должно частично компенсировать разницу.

— Ради магической силы ты отказался от своей человечности? — в голосе кардинала прозвучала печаль, к которой примешивалась брезгливость. — Что же, даже если мне не удастся выбраться отсюда и спасти моих людей, у меня появилась отличная цель... Я должен спасти одну заблудшую душу.

— Слишком... высссокопарно, — процедило существо, с ладоней которого непрерывным потоком устремились лучи боевых чар, взрывающиеся при соприкосновении с твёрдыми препятствиями.

Мощь заклинаний была такова, что вскоре строения школы обратились в настоящие руины с одной-двумя более или менее целыми стенами, а их частота заставила бы завистливо скривиться одержимых волшебников. Однако же несмотря ни на что церковник успевал уклониться, медленно сжимая оставляемый за спиной сияющий круг вокруг жертвы.

Выстрелы из револьвера оказались слишком медленными, чтобы задеть монстра, ускоряющегося при помощи каких-то чар, так что человек в красном сунул огнестрельное оружие с последним патроном в карман, чтобы перехватить крест обеими руками. В очередной раз отскочив от разрядов молнии, сорвавшихся с когтистых лап, в которые обратились руки существа, он полностью погрузился в транс и откинул из души все сомнения...

Шаг... Сияющий клинок отражает рубиновый луч влево, тогда как тело разворачивается правым боком и чуть пригибается, чтобы пропустить над головой зелёную вспышку.

Шаг... Левое бедро на сантиметр разминулось с тёмно-фиолетовой молнией, а правая стопа едва успела подняться с того места, куда ударило взрывное проклятье. Клинок из света в тот же миг рассёк магические верёвки, что могли задержать стремительный рывок.

Шаг... Проскользнув под режущим серпом воздуха, взмахом меча седой человек разрушил огненный шар, после чего небрежно стряхнул искры пламени, оставившие чёрные подпалины на одежде.

Шаг... Шаг... Шаг... Шаг...

...Занесённая для удара рука оказалась стиснута стальной хваткой конечности монстра, в которого обратился волшебник. Вторая когтистая кисть сжалась на горле, а большие глаза с чёрными склерами, красными радужками и вертикальными зрачками уставились прямо в душу, стараясь проломиться сквозь щиты воли, оберегающей мысли. Только вот времени ему никто не дал.

Бах!!!

Выстрел револьвера, выпустившего последний патрон прямо в подбородок чародея, прозвучал оглушительным громом, после которого наступила тишина. Ещё секунду уродливое тело стояло, прежде чем его пальцы разжались, а затем оно завалилось на спину, чтобы скатиться с крыши последнего целого сооружения в посёлке.

Хватая ртом воздух человек в красном упал на колени, из его правой кисти выпало уже бесполезное оружие, а ладонь потянулась к чудом оставшемуся целым горлу. Однако же несмотря ни на что, крест в левой кисти продолжал сиять, как и белые крылья за спиной, поддерживающие жизнь в истощённом организме.

...А затем голова взорвалась болью и тьма поглотила сознание.

...

Двое агентов "Корня", появившись рядом с обмякшим телом кардинала, молча и без суеты вынули из кровоточащей руки мужчины его мистический инструмент, после чего сковали запястья за спиной. Вторая пара кандалов была надета на его ноги, после чего оковы оказались соединены ещё одной короткой цепью.

Григорий следил за процессом упаковывания кардинала через артефакт наблюдения, принесённый ещё одним подчинённым, остающимся на почтительном расстоянии. Глава организации молчал, обдумывая как короткий диалог с противником, так и результаты испытания очередной химеры.

"Магическая сила возросла, но несмотря на самоконтроль — эффективность упала. Человеческое сознание не приспособлено к столь радикальной перестройке головного мозга... Или же нужно время для адаптации? Если подобный эффект будет повторяться после каждого превращения — трансформация окажется бесполезной. Однако же идея создать искусственное существо, которое оставаясь на ступени развития обычных волшебников сможет сравняться с Истинными... завлекательна", — отложив данную мысль на другое время, Григорий прервал наблюдение за испытательным полигоном.

Побочный эксперимент, заключающийся в помощи кардиналу перейти на новый уровень сил тоже провалился: то ли угроза со стороны лишённого человечности волшебника была недостаточной, то ли теория о преодолении некого внутреннего барьера в момент максимального психического и физического напряжения являлась ложной. В любом случае к плюсам можно было отнести уже то, что нападение на лагерь противника прошло успешно, а Святой Престол лишился одного из сильнейших своих оперативников.

"Надеюсь, что Жанна тоже справилась со своей задачей. Впрочем, её есть кому подстраховать".

Комментарий к Глава 76

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 12 ==========

Многотонная чёрная туша, летящая на широко расправленных кожистых крыльях, защищённая плотной чешуёй и вооружённая как когтистыми лапами, рогами и клыками, так и костяной булавой на кончике длинного гибкого хвоста, изогнув змеиную шею выдохнула поток багрового пламени в стаю крупных нетопырей. Кровососы брызнули в стороны, издали оглушительный визг... который был заглушен раскатистым громом, родившимся среди заполонивших небеса чёрных туч, проливших на землю тяжёлые капли дождя...

Извивающееся в воздухе длинное тело китайского дракона, будто бы сияющее внутренним огнём, что вырывался из пасти длинными закручивающимися в шар языками пламени, старательно... но по большей части безуспешно пыталось сбросить с себя вцепившихся в чешую нетопырей. Вампиры же, даже не пытаясь нанести смертельных ран своему более крупному противнику, перебирая короткими лапками с крючковатыми когтями, имеющими бритвенную остроту и прочность металла, без страха и усталости стремились добраться до наиболее мягких участков шкуры, чтобы впиться клыками в горячую плоть. Своей целеустремлённостью они напоминали муравьёв, защищающих родной улей...

Ярчайшая вспышка молнии расколола небеса бело-голубой трещиной, один из концов которой упёрся точно в тело зелёного крылатого ящера, выгнувшегося дугой в беззвучном крике. Однако же монстр, предки коего считались настоящим стихийным бедствием для человеческих поселений, победа над коими была мечтой для каждого настоящего рыцаря не только не погиб от удара стихии, но даже не потерял сознание. Начав падать на земную твердь, столкновение с которой даже для него было бы фатальным, валлийский дракон несколько раз дёрнулся в судорогах, но затем всё же справился с эффектом от разряда и перешёл из пикирования в планирование...

В это же время чудовищных размеров летучая мышь, ловким пируэтом ускользнув из-под струи золотого огня, изрыгаемого бело-золотым чешуйчатым монстром, ударом лап по морде попытавшегося вмешаться в схватку бронзового тупорылого ящера выбила глаза и отшвырнула голову небесного хищника. Тут же дюжина более мелких нетопырей, которые были лишь чуть крупнее годовалого телёнка, словно иглы вонзились в кожистые перепонки, оставляя в них широкие рваные раны. Ответом на это стал рёв боли, ярости, страха, оборвавшийся ударом разогнавшейся туши о твёрдую землю...

Чувствующий боль от вонзающихся в плоть когтей и клыков, красный китайский дракон яростно ревел и извивался, а затем, обезумив от причиняемых ему мучений — начал жечь пламенем собственную плоть. На краткий срок это принесло облегчение, так как не успевшие отреагировать нетопыри обратились пеплом словно брошенные в костёр спички, но затем боль вернулась усилившись многократно. Лопнувшая от жара чешуя, сожжённое мясо, сочащаяся из ран кровь — всё это не только лишило ящера возможности сопротивляться, но и словно мёд пчёл манило новых вампиров...

Клыкастая пасть сомкнулась на теле нетопыря, превращая его в месиво из мяса и костей, но не успел чёрный гигант насладиться своей победой, как в его морду вцепились ещё две летучие мыши, начавшие когтями раздирать прозрачные нижние веки. Зависнув, хвосторога замотала головой, выпуская изо рта огненное дыхание, чтобы отогнать мелких паразитов, а её хвост безудержно метался рассекая костяной булавой пронизываемый каплями дождя воздух. Только вот вампиров это уже не могло остановить и они, лишившись последних крох инстинкта самосохранения, волна за волной бросались в атаку на крылья и шею...

Стоящая на спине бело-золотого дракона девушка, вооружённая сияющим золотом копьём, раз за разом пыталась пронзить мелькающую вокруг её питомца огромную чёрную тварь, чьи алые глаза будто кинжалы вонзались в самую душу. Концентрированные лучи святой силы рассекали небеса, огненное дыхание испаряло капли дождя, пропитанного мистической энергией, оставляющей после себя запах крови и привкус железа на языке. В ответ же летели кровавые стрелы, почти безвредно расплёскивающиеся по чешуе дракона, звучал оглушающий визг, в иных условиях способный лишить сознания (а то и убить) более слабых существ...

С грохотом чёрное тело рухнуло на небольшую рощу, ломая стволы деревьев, давя не успевших сбежать мелких зверьков, поднимая облака грязи и щепок. Однако же исполин не собирался сдаваться так просто и, набрав в грудь побольше воздуха, от чего его торс увеличился в обхвате едва ли не вдвое, выдохнул ослепительно-яркий поток огня прямо вниз. Оказавшиеся рядом нетопыри тут же ощутили себя так, будто попали в духовку, из-за чего их собственные крылья начали обугливаться...

Бело-золотой дракон, сцепившийся с чёрным нетопырем, впившимся клыками в длинную гибкую шею, хрипло рыча выпустил короткую струю золотого пламени на спину своего противника, задними лапами стараясь достать до мягкого брюха. Каждую секунду теряя высоту они приближались к каменистой земле, во вспышках ярких молний непрерывно вращаясь будто в центрифуге, из-за чего верх и низ менялись местами с завидной регулярностью. Сокрушительный удар разбросал их в стороны, но если крылатый ящер, получивший смертельные раны так и не смог вновь подняться, то его враг, изначально не являвшийся полноценно живым, медленно встал на задние лапы и, сверкая алыми глазами, стал высматривать маленькую человеческую фигурку...

"Это будет сложнее чем я думала", — пронеслось в голове у Жанны когда она прокатилась по жидкой грязи, чтобы погасить инерцию падения, а затем, уперев пятку копья в почву, припала на одно колено.

Не то, чтобы Святая Дева надеялась на лёгкую прогулку, всё же патриарх древнейшего на сегодняшний день гнезда вампиров, известный в мире как Влад Дракула, попросту не мог быть лёгким противником. Однако же то, что этот кровосос показывал сегодня выходило за рамки нормального... а также паранормального, с которым приходилось сталкиваться прежде (всё же с Истинными Магами ей встречаться не доводилось).

Тем не менее, девушка не собиралась отступать и сдаваться, чувствуя за собой достаточную силу. Кроме того то, что вампиры оказались даже большей угрозой, нежели представлялись ранее, стало причиной закончить всё здесь и сейчас, а не надеяться на успех в будущем. В конце концов Дракула в любой момент мог начать распространять своё влияние на соседние страны, в чём ему не смогут помешать лишившиеся значительной части влияния церковники, грызущиеся между собой волшебники, не имеющие подходящего оружия простые люди.

В следующую секунду гигантский нетопырь начал стремительно ужиматься, чтобы превратиться в высокого человека с белой кожей, облачённого в кожистый плащ, что был будто бы соткан из самой тьмы. Медленно он направился к Жанне, холодным взглядом отслеживая каждое движение, высокомерным выражением неподвижного лица напоминая ожившую статую, вышедшую из-под рук одарённого скульптора.

— Эти звери были дороги для меня, женщина, — прозвучал голос Владислава сквозь шум дождя, что и не думал прекращаться, рёв всё ещё живых драконов и визг изрядно уменьшившихся в количестве кровососов. — Ты хоть представляешь, сколько усилий и средств требовалось вложить в создание заповедника, а затем и содержание подобных существ? В нынешнее время, когда виверн можно пересчитать по головам во всём мире, твоё деяние сравнимо с истреблением целого вида! И после этого МЕНЯ называют чудовищем?

...Святая Дева поднялась на ноги и перехватила древко копья, готовясь атаковать или защищаться от выпада. То, что Дракула принял человеческий облик совершенно её не успокаивало, так как теперь он стал значительно меньше и, предположительно, быстрее, что компенсирует уменьшившуюся силу и прочность. Кроме того, имея руки вместо крыльев, он мог использовать оружие, что делало монстра значительно опаснее.

— Скажи, Святая Дева, зачем ты пришла в мой дом? — правитель Румынии выглядел искренне заинтересованным в ответе, что выражалось даже в скупой на эмоции мимике. — Я не ел больше, чем нужно для жизни, как и не позволял делать этого своим птенцам. Учитывая же количество смертей, произошедших в последней войне без всякой пользы для кого-либо, мы — самые невинные на свете существа, притесняемые исключительно из-за нашей природы. А ведь вы — люди... прямо сейчас продолжаете рвать друг друга на куски, вцепляясь в глотки как дикие звери, прикрывая своё стремление к бессмысленному насилию борьбой за высокие идеалы, веру... ну и, разумеется, богатство. Хотя последнее, пожалуй, я понять всё же могу, хоть и не полностью. В конце концов желание владеть чем-то, что есть у соседа, но чего нет у меня — это логичное стремление, продиктованное самыми низменными инстинктами, трепетно взращиваемыми на протяжении сотен поколений. Хм... Выходит, что ты просто решила отобрать у меня драконов? Зачем же тогда было пытаться использовать их против прежнего хозяина? Из-за твоих жадности, глупости и самоуверенности, эти существа вновь встали на грань вымирания, при этом не принеся совершенно никакой пользы ни мне, ни тебе, ни человечеству в целом...

Спокойный, высокомерный голос Владислава убаюкивал и, если бы Жанна была менее внимательной, ну или чуть более внушаемой, то произошедший в следующий миг рывок стал бы для неё сюрпризом. Всё же глупо было считать, что прожившее не одну сотню лет существо будет тратить время на пустые разглагольствования, при этом не имея минимум двух-трёх причин для этого.

— Неплохо, — с тенью уважения признал Дракула, вновь разорвав дистанцию, воссоздавая кровавые клинки, что приобрели прочность лучшего железа и бритвенную остроту. — Ты действительно заслуживаешь славы великой воительницы... Пожалуй, в оплату за своих зверей и птенцов, я удовлетворюсь твоей кровью, ну и превращением тебя в свою верную последовательницу. Даже интересно узнать, какое прозвище тебе придумают твои почитатели? Падшая Блудница? Проклятая Ведьма? Уж прости, но у меня всегда был плохой вкус на имена...

Новое столкновение было стремительным и окончилось обменом тремя ударами, после которых кровавые мечи пришли в полную негодность, а из рассечённой брови Жанны скатилась одинокая капелька крови. Впрочем, ни один из противников не получил сколь-нибудь серьёзного урона, который сказался бы на их боевых возможностях.

— Оказывается и Святые Девы состоят из плоти и крови, — изобразил намёк на веселье Владислав. — Не то, чтобы я этого не знал и раньше, но всегда приятно получить подтверждение своих предположений. Не так ли?

Яростный рык заставил вампира обернуться на бронзового дракона, пикирующего словно ястреб на прячущегося в траве кролика. Распахнув пасть крылатый ящер выдохнул поток огня, окруживший его голову сияющим ореолом, в свете которого было несложно увидеть единственный целый глаз и уродливые шрамы, пересекающие вторую глазницу. Нетопыри, что пытались его остановить срывались с чешуи, либо же вспыхивали от жара словно солома...

Замешательство продлилось какую-то секунду, но этого хватило Жанне, чтобы перейти из обороны в атаку: напрягая своё тело до предела, чувствуя как продавливает ставший удивительно твёрдым воздух, она перехватила попытавшегося уклониться от падающей туши дракона вампира, ударом копья пронзая его бок, чтобы затем пришпилить противника к земле. Их скорость и сила столкновения были таковы, что к моменту остановки позади оказались сотни метров, что отделили противников от места приземления раненного крылатого ящера, заставившего твердь под ногами вздрогнуть, поднимая к небесам тучи грязных брызг.

— Кха... — Дракула, лёжа на сырой земле смотрел на Святую Деву без страха и ненависти, а лишь с интересом и пугающим спокойствием. — Это... было... очень... неплохо.

От копья, вновь сияющего золотым светом, пронизывающим тело своей жертвы и заставляющим его мелко вздрагивать от судорог, ощущалось тяжёлое присутствие чего-то большего, нежели привычная Святая Сила. Казалось, что в зоне нескольких десятков метров даже дождь стал слабее, а сквозь непроницаемые тучи пробились лучи тёплого солнца...

— Молчишь? — уголок рта Дракулы приподнялся, обнажая слишком большие для человека клыки. — Скажи, ты когда-нибудь слышала поговорку, что человек, который убил дракона, сам становится драконом?

Глаза Жанны широко распахнулись, чтобы встретить немигающий взгляд патриарха сильнейшего гнезда вампиров в известном мире. По её спине пробежал холодок, а в горле пересохло от ощущения надвигающейся беды.

С разных сторон же уже слышались хлопки крыльев и пронзительный писк нетопырей, наконец-то разделавшихся с последним небесным исполином и теперь спешащих помочь своему родителю, пальцы коего мёртвой хваткой сжались на древке копья, полностью игнорируя поднимающийся от кожи дым...

Комментарий к Отступление 12

Всем добра и здоровья.

========== Глава 77 ==========

Будучи одетым в бело-голубой камзол, черноволосый и зеленоглазый мужчина средних лет стоял на одном из балкончиков, находящихся на уровне второго этажа в зале Большого Дворца Парижа. Внизу, по выложенному в форме огромной розы из цветных плиток полу сновали мужчины и женщины разных возрастов, сбивающиеся в группки по интересам, разодетые либо в парадную военную форму, либо в пёстрые платья, сошедшие словно бы со страниц исторических книг (на то, чтобы сшить все эти наряды, что по замыслу дворян должны быть приятны взору девы из прошлого ушло целое состояние).

"Только они забывают, что Жанна вовсе не из тех, кто привыкли к шумным и дорогим торжествам, когда над обычным народом висит угроза голода", — промелькнуло в голове Григория, вынужденного явиться в это место из-за личного приглашения коронуемой королевы, вернувшейся из Румынии с победой и пятью драконами (по словам Святой Девы, переданным через связного, у неё есть жизненно важная информация, которая изменит многое).

Лесников предпочёл бы встретиться один на один, выслушать то, что хочет сказать союзница и отправиться исполнять собственные планы, а не участвовать в фарсе с водружением короны и принесением присяги... но едва только Жанна вернулась с битвы, её тут же окружили сторонники и прихлебатели. Всё же весть о гибели Дракулы, разгроме сильнейшего гнезда кровососов в мире и появлении крылатых ящеров на службе выглядящей юной девы никого не могла оставить равнодушным. И на фоне этого идея с церемонией смотрелась вполне органично (что не отменяло раздражения из-за попусту потраченного времени).

"Придворные, даже если сами себя они называют иначе, во всех мирах остаются одинаковыми: пусть идёт война, простой народ гибнет, а они устраивают пышное торжество", — разглядывая дам в пышных платьях, обмахивающихся веерами и щебечущих о чём-то рядом с молодыми офицерами французского легиона, Геллерт задумался об реакции на известие, что изрядную долю продовольственных запасов их стране предоставила Российская Империя, теневого лидера коей "убила" Святая Дева.

...Разумеется, поставки продуктов, лекарств и иных вещей первой необходимости приходилось скрывать всеми возможными способами, чтобы ни у кого не возникло вопросов в лояльности русских, ну и гибели самого Тёмного Лорда. В конце концов... его статус не только развязывал руки в одних областях, но и ограничивал манёвр в иных делах, которые раньше можно было решить вполне официально.

"Во всяком случае сейчас меня не обвинят в исчезновении нескольких кардиналов Святого Престола, похищении артефактов древности и прочем", — Грин-де-Вальд молча поприветствовал ещё одного человека, который тоже вышел на балкон и встал в двух шагах от него.

...Операция по захвату лагеря подготовки магиков, находившегося под прямым контролем одного из высших представителей церкви завершилась успехом: потери были минимальны, спасённые дети не пострадали физически и теперь были отправлены на реабилитацию в поселения на землях Магической Руси, испытания боем прошла боевая анимагическая форма для волшебников. Впрочем, после разбора сражения пришлось признать, что на нынешнем этапе идея малоэффективна: боевой потенциал проще обеспечить за счёт артефактов, зелий, специализированных заклинаний.

"С другой стороны... у учёных появилась новая идея: не увеличивать объём нервной ткани в головном и спинном мозге, а дублировать сами органы, распределяя между ними задачи. На что будет способно существо, способное одновременно отслеживать изменения внешней среды, реакции своего организма, просчитывать вероятности событий, решать алгебраические уравнения и сочинять стихи, попутно ведя светскую беседу?", — Данзо понимал, что реализовать подобную идею будет на порядки сложнее, но перспективы подобной многозадачности, помноженной на магическую силу будоражили ум.

...Такие возможности если и не ставили разумного на один уровень с Истинными Магами, то уж точно поднимали на пару ступенек выше обычных волшебников. И подобный козырь, если он будет ещё и не один, даст право общаться с сильными мира сего не как проситель, от которого можно отмахнуться без последствий для себя.

От мыслей об обещаниях научного отдела "Корня" его отвлёк звук открывающихся дверей, за которым последовала игра труб, после чего герольд объявил о прибытии Святой Девы. Юркие слуги с подносами, на которых стояли изящные бокалы с рубиновым алкогольным напитком стояли в тени настенных светильников, ожидая команды для того, чтобы начать ходить среди высокой публики. Григорию и его соседу по балкону тоже должно было достаться по кубку, что распространяли вокруг тонкий кисловатый аромат.

Жанна вошла в зал уверенным шагом с высоко поднятой головой, будучи одетой не в платье, а облачённой в доспехи без шлема, демонстрирующие её как воина, а не изнеженную высокородную даму. Впрочем, уровень её популярности среди французов был таковым, что ей бы простили желание надеть дырявую мешковину, а то и колпак ведьмы, приняв это за новый писк моды. Наличие же ножен с мечом на боку и вовсе никого не удивило, да и длинная мантия, спадающая с плеч на спину частично их прикрывала.

Приветственные крики, поздравления, летящие под ноги лепестки цветов заполнили зал, сопровождая продвижение девушки к тронному возвышению, где уже стоял представитель церкви, готовый возложить корону на голову новой королевы. В некотором смысле это было даже иронично: короновать святую собирался человек, который по уровню святости не достигает и десятой доли от будущей правительницы государства. Впрочем, из-за не самых лучших отношений как со Святым Престолом, так и другими ответвившимися организациями, не стоило ожидать благословения кого-то равного кардиналу.

Святую Деву будто бы окружало сияние, от которого почти слезились глаза, а её аура словно тёплый ветер заполняла собой весь зал, отгоняя усталость и дурные мысли, даруя успокоение и надежду на лучшее будущее. Не удивительно, что восторг людей вышел на новый уровень к моменту, когда она наконец-то дошла до кресла, а затем повернулась лицом к залу.

— Она прекрасна, — вздохнул сосед по балкону, неотрывно глядя на воительницу, начавшую произносить речь сильным, звонким голосом, эхом отражающимся от стен, чтобы затеряться где-то под самым потолком. — Не правда ли?

— Вы это мне? — Лесников скосил взгляд на черноволосого собеседника, который выглядел лет на двадцать пять, обладал правильными чертами лица и светлой кожей заядлого книжного червя.

— Разумеется, — собеседник даже слегка возмутился. — Разве вы видите здесь кого-то ещё?

— Прошу прощения: просто я заслушался речью, — тоном, ясно говорящим о его безразличии, отозвался Геллерт. — Не хотелось бы упустить что-то важное.

— Слова — это только звуки, сотрясающие воздух, — сосед не желал униматься, будто бы сейчас и не выступала девушка, которой он только что так восхищался. — Судить стоит вовсе не по ним, а по совершённым делам. А их у леди Жанны больше чем у многих: победа над силами Германии, убийство Тёмного Лорда, а теперь ещё и древнейшего из патриархов вампиров... Многие ли могут похвастать такими достижениями?

— Согласен с вами, — не стал спорить Грин-де-Вальд, краем глаза присматриваясь к назойливому собеседнику, вхожему если не в магические круги, то в церковные. — Но к чему вы начали этот разговор? Прошу прощения, но я не знаю вашего имени.

Базы данных собранные "Корнем" были обширны, но всё же не абсолютны, а потому появление неизвестного на коронации Жанны не стало такой уж неожиданностью. В конце концов — вряд ли хоть одна крупная и влиятельная европейская держава могла себе позволить пропустить подобное событие, не говоря уже об американцах, старающихся остаться деловыми партнёрами едва ли не со всеми.

— Её новоявленное высочество — это свет нашего мира: огонь, освещающий путь заблудшим душам в светлое будущее, пылающий на костях чудовищ... в том числе и носящих человеческие шкуры, — незнакомец изогнул губы в тонкой улыбке, поднял взгляд вверх и указал на светильник над своей головой. — Однако же как известно — самое тёмное место находится под огнём свечи. Можем ли мы быть уверены в том, что столь яркий костёр не служит для сокрытия тьмы, столь же всеобъемлющей, коварной и изворотливой, сколь прямым и непреклонным является свет?

— Стоит ли это воспринимать как заявление, что вы считаете будто Святая Дева служит для кого-то ширмой, отвлекающей внимание? — изобразил намёк на интерес Григорий. — Или же хуже того — осознанно скрывает в своей тени врага?

— Разве я могу подозревать в чём-то столь светлую душу? — мужчина слегка всплеснул руками. — Нет-нет, она не способна на такую подлость. Удел героев — честный бой и жёсткая борьба... но порой их наивность оказывается слишком велика и становится слабостью, используемой разного рода негодяями. Некоторые из них даже искренне считают, что творят добро... как Синяя Борода, например.

В это время внизу на голову девушки, усевшейся на трон, держа на коленях обнажённый меч, церковник опустил изящную золотую корону. Гости тут же взорвались овациями, поздравлениями и пожеланиями долгих лет, тогда как слуги наконец-то дождались своего часа и начали разносить бокалы.

— У вас, разумеется, есть подозрения о том, кто может быть скрывающимся во тьме врагом, — констатировал, а не спросил Лесников, внешне оставаясь собранным, но спокойным. — Не желаете поделиться своими подозрениями? Всё же не зря ведь именно ко мне вы пришли с этим разговором.

— Несомненно, лорд Грин-де-Вальд, — растягивая слова, отозвался незнакомец, принимая свой кубок из рук разносчика. — Вам не хуже моего известно, что под троном леди Жанны уже собрался клубок ядовитых змей, которые готовы как грызться между собой, так и вцепиться в протянутую им руку. Впрочем, есть среди них и достойные люди, искренне желающие служить во благо своей страны.

— Вы так и не представились, — заметил Геллерт, сделав вид будто раскрытие его личности — это маловажный факт, о котором совершенно не следует беспокоиться. — Не будете ли столь любезны, чтобы наконец-то удовлетворить моё любопытство?

— Долгих лет королеве! — разнеслись голоса мужчин и женщин по залу, после чего ввысь взметнулись сосуды с вином.

— Простите мне мои манеры: я ожидал, что уж вы-то точно меня узнаете, — собеседник поднёс к губам кубок и сделал глоток, выигрывая себе время. — Видимо, моя слава не столь велика, как мне бы того хотелось. Владислав Цепеш, государь Валахии.

Бокал, едва коснувшийся губ Данзо был медленно отведён ото рта волшебника. Причиной же того были не слова нового знакомого, а наконец-то распознанный запах, замаскированный вином, по какой-то причине проигнорированный артефактами и специализированными чарами. Со стороны собеседника это вызвало едва заметную усмешку, после чего его взгляд опустился вниз, туда где люди начали бледнеть, ронять кубки, трости, чтобы начать тянуться к собственным шеям, бессильно падая на колени.

В воздухе запахло кровью, а ощущение тепла от незримого простым взглядом света души Святой Девы сменилось пронизывающим холодом сырых и затхлых подземелий. Сама королева, подняв глаза на балкон где находился волшебник, встретилась немигающим взглядом с главой "Корня", после чего растянула бледные губы в неживой улыбке.

— Почему же вы не радуетесь, лорд Грин-де-Вальд? — голос нового знакомого лучился доброжелательностью и недоумением. — Ваша союзница достигла вершин, о которых ранее и не мечтала. Всё складывается именно так, как вы и желали... Ну, почти.

"...Неприятно", — констатировал про себя Григорий, демонстративно неспешно перевернув бокал, чтобы содержимое вылилось по ту сторону поручня.

В то же время люди, только что задыхавшиеся на полу тронного зала, словно бы лишь сейчас проснувшись от долгого сна начали подниматься на ноги, оглядываясь и переговариваясь. Жанна, переведя взгляд на них плавно встала с трона, с шелестом извлекла из ножен меч и, указав его кончиком куда-то вверх воскликнула:

— Во славу Франции!..

Комментарий к Глава 77

Всем добра и здоровья.

========== Глава 78 ==========

Тик-так, тик-так, тик...

В полумраке кабинета, прямо на расстеленном поверх каменного пола коврике, скрестив перед собой ноги сидел светловолосый мужчина, одетый в свободные белые рубашку и штаны. На его голове были надеты очки с непрозрачными зеркальными стёклами, отражающие поверхности которых были направлены к глазам, в левой руке находилась восковая свеча, огонь коей являлся единственным источником света, а в правой — серебряные часы-луковица.

Неподвижность мужчины была почти абсолютной: сторонний наблюдатель даже мог бы решить, что он не дышит, и лишь едва ощутимая пульсация жилки под оголённым участком кожи шеи выдавала истину. Впрочем, мало кто посторонний мог бы добраться до этого помещения, а тем более сделать это так, чтобы не потревожить обитателя комнаты. Посвящённые же без крайней необходимости не решались нарушать уединение своего лидера, в очередной раз погрузившегося в поиски ответов на свои вопросы при помощи дара...

"Опять неудача", — констатировал Григорий, с щелчком захлопывая хронометр, одновременно с тем отставляя свечу на блюдце, стоящее рядом с ковриком.

Усталым движением сняв с головы устройство, разработанное специально для усиления дара провидца, на который год от года Лесников полагался всё сильнее, уже почти не представляя себе работы без него, мужчина запрокинул голову и прикрыл слезящиеся глаза. Левая рука нащупала на полу стеклянный флакон с причудливой формы каучуковой пробкой, чтобы поднести его сперва к правой, а затем и левой глазницам, выпуская по капельке исцеляющего вещества, стоимость коего на чёрном и белом рынках доходила до каких-то безумных сумм (причиной чему были продолжающиеся военные конфликты, заставляющие благородные семьи волшебников тратить свои накопления).

Отставив первый флакон на прежнее место, Геллерт нащупал второй, который был намного больше объёмом, а кроме того — буквально светился изнутри серебристыми переливами. Открутив крышку, он залпом осушил сосуд, привычно замер, а затем расправил поникшие было плечи. Прилив сил был временным эффектом, но его вполне хватало для продолжения работы на протяжении ещё часа с небольшим...

...Планы, составленные на взаимодействие с Жанной можно было выбрасывать в огонь, так как неизвестным для Грин-де-Вальда образом произошло событие, вероятность коего оставалась критично низкой на протяжении месяцев наблюдения. На самом деле он даже считал подобное статистической погрешностью, которая бывает в любом деле, сколь бы мелким или глобальным оно ни являлось (ведь и восход солнца над Землёй может не произойти, если сойдутся неблагоприятные для смертных факты).

Наиболее вероятным исходом сражения Святой Девы и Дракулы была безоговорочная победа первой над вторым... при условии, что не более чем в семнадцати процентах случаев приходилось вмешаться агентам "Корня", дабы склонить чашу весов в нужную сторону. Второе место занимала победа вампира, с коим позже справлялись отправленные на зачистку отряды: всё же без ран он обойтись никак не мог, да и потери среди птенцов были огромными. Ну и тройку призёров занимало бегство графа, прикрываемого его личной свитой.

"С чего я взял, что проживший много веков кровосос, являющийся сильнейшим из своего проклятого племени, не придумает способ обманывать пророков и провидцев? Похоже, что последние успехи вскружили мне голову и заставили потерять осторожность. Раз уж я сумел перевести внимание чужих "взглядов" на свою отделённую руку, при этом совсем не являясь Истинным, то нет гарантии того, что другие не нашли своих методов", — неприятно было осознавать, что после стольких лет борьбы с прирождёнными шпионами-диверсантами в родном мире, а затем и схожей деятельности уже в этом, он раз за разом "наступает на одни и те же грабли" (как говорят русские).

Недооценка противника — это критическая, а кроме того — нередко последняя ошибка шиноби. Дракула не был Истинным Магом и уж точно не являлся святым... Мог ли он быть вампирским аналогом подобного существа? Ни одна историческая запись, до которой добрались Данзо и его подчинённые не упоминали, что подобное хотя бы теоретически возможно. Главный эксперт же, к коему мужчина обратился за советом ответил следующее:

— ...Кровосос не может измениться потому, так как ему это не по нутру. Что, не понимаешь? Ты сам растёшь, стареешь, умираешь... А сосуны же эти неизменны: пока есть кровь — они нетленны...

Манера речи яги мало чем изменилась с момента их первого знакомства, разве что теперь их взаимоотношения имели более строгие рамки, но насмешки и оскорбления оставались малой ценой за важную информацию. Вычленяя зёрна истины из слов ведьмы можно было прийти к выводу, что вампиры от природы своей не способны перешагнуть определённую грань силы, вместо этого вынуждено удовлетворяясь ростом мастерства и широтой арсенала. Объёмы же доступной им энергии ограничиваются только запасами корма, в качестве коего выступает кровь.

"Дракула не мог прорваться на ступень истинных... разумеется, если не нашёл способ перестать быть вампиром. Вероятность этого невелика, но один раз я уже отбросил статистическую погрешность, за что теперь приходится расплачиваться появлением Падшей Девы. Хотя, в этот раз я почти уверен, что винить стоит какой-нибудь артефакт вроде маски Шинигами, ну или жезла...Хм", — ровное течение мыслей Григория прервала идея о том, как можно было бы использовать уже имеющиеся в его руках инструменты, которые предстоит выбросить в Арку Смерти.

...Усилием воли отогнав соблазн пойти "лёгким путём", за который придётся платить многократно большую цену после встречи с покровителем, Лесников решительно вернулся к предыдущему вопросу. К сожалению, даже его дар сейчас показывал лишь бой между вампиром и Святой Девой, в котором последняя одерживала пусть тяжёлую, но победу. При этом если бы не привычка заглядывать в будущее перед тем как отправиться на очередное мероприятие, он считал бы, что наблюдатели из "Корня" погибли в сражении с птенцами Дракулы, выигрывая для Жанны драгоценное время.

"Вампир смог скрыть от моего дара то, что произошло на его земле, но не смог создать обман на церемонии коронации? Или же мне, как и другим видящим, позволили узнать о случившемся осознанно? В таком случае... стоит ли мне лично отправиться на встречу с кровососом, которому что-то нужно от меня, ну или же послать замену? Ему известно обо мне — это факт, а значит и других обманывать получится не так долго как хотелось бы. Но есть и ещё одна вероятность: то, что произошло на церемонии в будущем — это тоже обман, а Жанна не превратилась из Святой в Падшую. Сам же Дракула может желать спровоцировать меня на нападение, чтобы разрушить и без того не самый крепкий альянс", — от клубящихся в голове сомнений Геллерт чувствовал мигрень, а также всё нарастающее раздражение на всю эту ситуацию.

...Однако в то же время, к удивлению для самого Грин-де-Вальда, он ощущал разгорающийся в груди азарт. Ему был брошен вызов, причём не кем-то из Истинных, способных подавить грубой мощью и личными секретами, вроде тех же Яги и Имхотепа, победа над которыми возможна только в случае их же ошибки, и не слабосилками, ограниченными как в знаниях с навыками, так и опыте с мировоззрением. Сколь бы самонадеянным и высокомерным это ни казалось со стороны, но именно сейчас в Дракуле Данзо почувствовал равного противника, уничтожить которого будет особенно приятно.

Текучим движением поднявшись на ноги, Грин-де-Вальд несколькими шагами пересёк пространство до входной двери и распахнул створку. Тут же в лицо ударил свет от многочисленных ламп, закреплённых на каменных стенах коридора. Пока глаза приспосабливались к новым условиям, перед главой "Корня" возник лысый мужчина с серыми глазами, одетый в мешковатый тёмно-серый комбинезон, молча протянувший толстую записную книжку.

— Здесь всё, что мы нашли об артефактах, теоретически способных воздействовать на Святую так, как вы описали, — отчеканил подчинённый, после чего добавил: — Поиски продолжаются.

— Хорошо, — приняв результат трудов группы аналитиков, Григорий добавил: — У меня есть ряд приказов для глав отделов. Общее совещание через тридцать минут. Исполнять.

Короткий полупоклон и волшебник, применивший артефакт локального ускорения времени исчез... как могло бы показаться случайному свидетелю. На самом же деле он просто сорвался с места на бег, расходуя за секунды целые минуты своей жизни, чтобы наилучшим образом исполнить приказ лидера. Всё же в подземном комплексе пространственная магия подвергалась искажению, из-за которого нарушитель мог появиться в разных комнатах только верхнего уровня, да и то — частями.

Закрыв дверь, Лесников вернулся на коврик и, усевшись скрестив перед собой ноги открыл первую страницу. Его взгляду предстал рисунок цветка, который назывался Алатырь (произрастающий в дикой местности Магической Руси). Короткое описание эффектов воздействия пусть с натяжкой, но всё же подходило под ситуацию... за исключением пары маленьких деталей, одной из которых была личная сила Жанны.

"Если бы всё было так просто, то невзирая на трудности выращивания — волшебники устроили бы многочисленные плантации этого растения, чтобы производить массовые диверсии в стане конкурентов", — сделав себе в памяти воображаемую пометку о том, чтобы более подробно ознакомиться с историей этого цветка, Геллерт перевернул страницу и устремил свой взгляд на изображение грубого на вид каменного амулета, имеющего форму разделённого пополам восьмигранника.

Под картинкой красовалось название "Амулет Тигра", а ещё ниже пояснение, что родом он из древнего Китая, ныне представляющего собой довольно невзрачное зрелище как в магловской, так и магической частях. Эффект его воздействия был занимателен: человек, разломивший артефакт пополам, осознанно или случайно — неважно, разделялся на две внешне точные копии. Только вот характеры у близнецов получались строго противоположными...

"Не известно, делится ли сила пополам, либо каждый из близнецов равен исходному оригиналу. Однако, если бы Жанн стало две, то Дракуле пришлось бы убеждать одну из них сотрудничать, в то время как вторую... убить или пленить. След амулета потерян в тринадцатом веке, так что вероятность нахождения его в руках у вампиров существенна", — Загнув уголок листа, Грин-де-Вальд перевернул страницу и стал изучать следующее изображение.

...Не то, чтобы Данзо считал нынешнее положение дел критичным: всё же и Жанна, и Дракула хоть и являлись значимыми личностями, но даже ресурсов "Корня" хватило бы для победы над ними в открытом противостоянии. Сложность заключалась в том, что это вынудило бы потратить часть ресурсов, раскрыть некоторые козыри раньше времени, а заодно и подставиться перед церковниками, попутно лишив себя прикрытия от пророков. Не говоря уже о том, что вампир мог выкинуть очередной трюк, которых в его рукавах должно иметься не меньше чем у профессионального фокусника.

"Не переоцениваю ли я его? Это, разумеется, лучше чем недооценка, но тоже может дойти до абсурда, когда на каждый свой ход мне придётся искать контраргумент", — перевернув очередную страницу, где красовался рисунок статуэтки в виде кошки (всё же Святая уж точно была защищена от одержимости), Данзо нахмурил брови.

Свободной рукой потянувшись к очкам с зеркальными стёклами, предчувствуя новую вспышку головной боли, Григорий собирался проверить очередную версию случившегося во время битвы в Румынии. Надежда на успех была не так, чтобы велика, но учитывая постепенно складывающийся в голове план, включающий проникновение на вражескую территорию в момент коронации, нельзя было пренебрегать ничем.

"Как говорил один мой знакомый... магик... "Это будет славная охота"", — кривая усмешка скользнула в уголках рта волшебника, а затем его разум скользнул в транс, отсекающий все посторонние раздражители.

Комментарий к Глава 78

Всем добра и здоровья.

========== Глава 79 ==========

Хор голосов гостей, присутствовавших на коронации поддержал восклицание Жанны, а находящийся на балконе Григорий совершил движение рукой, из-за которого одна из запонок раскрылась. Маленький шарик, похожий на белоснежную зеркально гладкую жемчужину упал в ладонь мужчины, тут же оказавшись сжатым между подушечками указательного и большого пальцев.

— Не могу сказать, что рад нашему знакомству, — констатировал Лесников, внешне сохраняя абсолютное хладнокровие. — Не примите на свой счёт, но у меня крайне негативный опыт общения с вашими сородичами.

— Не стоит извиняться за это, лорд, — Владислав поставил свой бокал на поручень и полностью развернулся к собеседнику, демонстративно заложив руки за спину. — Я из тех... разумных, что руководствуются принципом "Кто старое помянет — тому глаз вон". Хотя, вынужден признать, вы и ваши слуги выпили у меня немало крови.

— Забавное утверждение, — признал Геллерт, прислушиваясь к негромким разговорам, шороху одежд, чувствуя как на нём скрещивается всё больше и больше взглядов.

— Благодарю, — Дракула изобразил вежливую улыбку. — Я работаю над собой.

— Не опасаетесь вести разговоры при стольких свидетелях? — Грин-де-Вальд слегка наклонил голову, лёгким жестом указывая на публику внизу, постепенно вновь затихшую и теперь прислушивающуюся к беседе на балконе.

— У меня нет тайн от моей семьи, — пожал плечами вампир, после чего развёл руками и продолжил: — Вынужден поблагодарить вас, друг мой: если бы не вы, то всего этого вряд ли удалось бы добиться. Во всяком случае — не без больших жертв.

— Для чего весь этот фарс? — нахмурился Данзо, самую малость увеличив давление на жемчужину. — Насколько я понимаю — захватить абсолютную власть во Франции можно было намного проще.

— Я всегда любил представления, будь то выступление уличных музыкантов или профессиональных артистов в театре, — признался собеседник, продолжая вести себя до крайности расслабленно. — Разве можно было упустить возможность совместить своё маленькое увлечение с важной работой?

— Никогда нельзя объединять работу и личное, — ответил волшебник, готовый отреагировать на внезапную атаку с любого направления. — Это первый шаг, который может привести к гибели.

— Я учту это, — пообещал Владислав. — Правда жаль, что наши взгляды расходятся. Я надеялся, что такой опытный художник и сценарист по-достоинству сможет оценить проделанный мной труд. Ну да мир не идеален.

— Что вам нужно? — прервав церемониальные расшаркивания, перешёл к делу Григорий. — Когда остальные узнают о случившемся, Францию сметут. Насколько я чувствую — аура Жанны больше не защищает от магии, а значит и волшебникам Франции нечего опасаться.

— Дорогая, не могла бы ты продемонстрировать нам, насколько наш друг ошибается? — попросил Дракула у теперь уже бывшей Святой Девы, которая дёрнула уголком рта, упёрла кончик меча в пол и, сложив на его навершии руки, снова стала источать обжигающую, но в то же время холодную силу света. — Как видите, лорд Грин-де-Вальд, её величество более не ограничена светом или тьмой. В конце концов в первом всегда остаётся капелька второго... как и наоборот. Вам ли не знать, что в каждом человеке идёт непрерывная борьба обеих этих сторон?

"Значит, она жива, а не притворяется. Другие люди внизу тоже живы, но находятся под контролем вампира. Магия крови? Вероятно так", — мысли в голове Лесникова метались с чудовищной для обычного человека скоростью, отбрасывая и придумывая новые варианты.

— Что мне нужно? — кровосос поднёс правую руку к подбородку, прижимая к нему длинные пальцы. — Мне нужен мир. И раз уж договориться о нём не получается — придётся добиваться всего силой. И вы, лорд Грин-де-Вальд, в этом мне поможете... так или иначе. Разумеется, можете попытаться меня убить, но не забывайте о главном: я уже мёртв.

В воздухе повисло напряжённое молчание, которое не решались нарушить ни гости внизу, ни даже сама королева, терпеливо предоставляющая своему союзнику возможность договориться с ценным компаньоном, ну или разобраться с опасным врагом. Однако же грохот взрыва, донёсшегося откуда-то с улицы и заставившего дворец вздрогнуть поставил точку в противостоянии взглядов.

— Портус, — произнёс Геллерт одними губами, но прежде чем портальный ключ утащил его из нового логова древнего вампира, Дракула нанёс удар пустой рукой, перешедший в хватательное движение пальцев с заострившимися когтями...

...

Потолок брызнул осколками, чтобы следом за этим в клубах дыма из отверстий упали концы канатов, по которым вниз съехали мужчины в белых одеяниях. Под испуганные вскрики дам в пышных нарядах инквизиторы (а это были именно они) образовали кольцо, наставляя стволы револьверов и кончики сверкающих серебром шпаг на своих потенциальных противников, выглядящих крайне растерянными. Впрочем, на королеву всё это не произвело особого впечатления, так что она, переведя взгляд с опустевшего балкона на воинов Ватикана стала ждать дальнейшего развития событий.

Последним в зале появился молодо выглядящий блондин, облачённый в необычные тёмно-синие одежды: он спрыгнул через одно из отверстий в потолке... чтобы нелепо растянуться на полу, выпятив своё седалище вверх. Кроме всего прочего — с его лица слетели маленькие круглые очки в тонкой серебряной оправе, которые не разбились только по причине своего приземления на ковровую дорожку.

— Ай-яй-яй... М. Здравствуйте? — приняв сидячее положение, церковник стал оглядываться подслеповато щурясь, старательно высматривая свои окуляры.

"?!", — эмоции Жанны кипели глубоко внутри, в то время как на лице застыла маска невозмутимости.

— Что всё это значит? — дождавшись пока предводитель (в чём имелись логичные сомнения) вторгшихся нацепит свои очки обратно, девушка всё же озвучила логичный вопрос, позволяя своей силе всколыхнуться от недовольства.

— Прошу прощения, у меня где-то записано... — светловолосый юноша стал хлопать себя по бёдрам, животу, а затем всё же достал из нагрудного кармана небольшой лист бумаги, сложенный вдвое. — Падшая Дева Жанна Д... Что же я тут написал?

— Если вы сию же минуту не объяснитесь, то я приму ваши действия за попытку военного вторжения и тогда... Франция объявит войну Ватикану, — несмотря на то, что голос воительницы звенел от вложенного в слова холода, ни один из инквизиторов не шелохнулся и только её собственные слуги, которых можно было уже считать прислужниками Дракулы, пожертвовавшего некоторое количество собственной крови для своего ритуала начали активно перешёптываться.

— Одну минутку! — вскинул руку в останавливающем жесте церковник, после чего всё же перешёл к делу: — Вы обвиняетесь в сговоре с Тёмным Лордом Грин-де-Вальдом, с целью ослабления Ватикана путём покушения на высокопоставленных представителей Святого Престола; вы обвиняетесь в сговоре с лордом крупнейшего вампирского гнезда известного мира Владиславом Дракулой; вы обвиняетесь в убийстве минимум одного кардинала церкви, направленного во Францию для предотвращения проведения колдовского ритуала. Доказательства ваших преступлений были предоставлены нам... надёжным источником. Вы признаётесь в этих злодеяниях?

"Проклятый колдун сам раскрылся, чтобы натравить на меня церковь? Глупо было ему доверять. Хотя... может быть это следствие ревности к Владиславу? Мужчины — жуткие собственники", — уголки губ королевы слегка приподнялись, она вскинула голову и, заставив волосы колыхнуться золотистой волной, сверху вниз посмотрела на мальчишку-инквизитора, ощущающегося словно какая-то аномалия (создавалось впечатление, будто бы на его месте стоит пустота в форме человека).

— И ты думаешь, что я признаюсь в столь бредовых преступлениях? — с улицы донёсся ещё один, гораздо более слабый взрыв, заставивший зрителей этого представления поёжиться, ну или же потянуться к скрытому под одеждой оружию.

— Слово сказано "признаюсь", — голос собеседника стал холодным и каким-то неживым, взгляд мгновенно затвердел, а из движений исчезла навязчивая торопливость и неловкость. — Королева Жанна, именем Святого Престола я — отец Авель, отпускаю ваши грехи. Покойтесь с миром.

Едва отзвучали последние слова как ощущающаяся на месте церковника пустота расширилась, превратившись в сферу радиусом в пять метров. Тут же он снял свои очки, сложил их и сунул в нагрудный карман, одновременно с тем второй рукой доставая из набедренной кобуры пистолет...

* * *

Двое мужчин появились в утопающем в полумраке зале, в нескольких метрах над расчерченным замысловатыми узорами из белого золота полом. Стоило им упасть, как в руке Геллерта вспыхнуло белое пламя, выхватившее из темноты силуэты волшебников и магиков, стоящих широким кругом. Однако же огонь на этом не остановился и в считанные мгновения окутал обоих противников, превращая одного из них в горстку праха.

— Это было больно, — заметил Владислав, поднимаясь на ноги и стряхивая с себя последние искорки "Очищающего Огня". — Кровавый двойник? Должен признать — он сумел меня обмануть... на время.

Ответом ему была тишина, сопровождающаяся тусклым свечением ритуального рисунка. Бойцы "Корня" не были настроены на разговоры с врагом, который даже внутри сдерживающего контура никак не демонстрировал своего беспокойства, слегка иронично усмехаясь, насмешливым взглядом изучая будущих жертв.

— Самоуверенность подводит и лучших из нас, — произнёс Данзо выходя из-за спин своих подчинённых, чтобы остановиться перед внешним кругом контура. — Скажи, Владислав, что ты сделал с Жанной?

— Дай угадаю: если я открою эту тайну, то ты меня отпустишь? — вскинул одну бровь вампир, заложив руки за спину и высоко подняв подбородок. — Заманчивое предложение... могло бы быть.

— Нет, — отрезал Грин-де-Вальд. — Просто тогда ты умрёшь быстро и безболезненно, избавив себя от мучений, а нас — от грязной работы.

— Разве ты не понял? — изобразил удивление кровосос. — Или же я переоценил твои умственные способности? Меня нельзя убить. Я уже мёртв!

Экспрессивно раскинув руки в стороны так, словно бы позволял рассмотреть себя получше, правитель Румынии шагнул вперёд и упёрся ладонью в невидимую стену, от чего его кожа зашипела и стала пузыриться, дабы тут же начать восстанавливаться. Сдерживающий контур на полу засветился ярче, нагрелся и стал медленно плавиться, что не укрылось от внимания временного пленника.

— Ты допустил ошибку когда привёл в свой дом высшего хищника, волшебник, — Дракула продемонстрировал белоснежные зубы, среди которых выделялись длинные клыки. — Я протянул тебе руку дружбы, но ты предпочёл вражду. Что же... я уважаю твой выбор.

— То, что мёртво умереть не может, — согласился Тёмный Лорд, по знаку которого к краю сдерживающего контура подошёл пожилой мужчина с гладко выбритым лицом и лысой головой, который в руках держал два предмета. — Но это можно исправить. Действуй.

Старик безмолвно приложил к лицу маску и удобнее перехватил жезл обеими руками, направляя его навершие на кровососа, отступившего от невидимой стены на шаг назад. Воздух резко похолодел и будто бы загустел, тогда как каждый присутствующий почувствовал оценивающий взгляд в спину, не несущий в себе прямой угрозы...

Комментарий к Глава 79

Всем добра и здоровья.

========== Глава 80 ==========

Тук...

Ноги бледного мужчины подломились и он упал на колени, а его глаза широко распахнулись. Расширившиеся зрачки заполнили собой пространство радужек, от чего аристократичное лицо стало напоминать искусную, но всё же пугающую маску, искажённую в гримасе неверия.

Тук-тук...

Кисти с пальцами, увенчанными похожими на когти ногтями скрестились на груди, дабы единым рывком разорвать повреждённую огнём одежду, оголяя чистую словно у младенца кожу. В тот же миг произошёл глубокий конвульсивный вдох, заставивший грудную клетку подняться... после чего зал огласил каркающий, захлёбывающийся хохот, сопровождающийся выделением слёз из тускло светящихся глаз. И пока крупные капли прочерчивали влажные дорожки по впалым щекам, чтобы сорваться с подбородка в короткий полёт до каменного пола, жилистые плечи раз за разом вздрагивали...

Лысый мужчина, в руках коего находился египетский жезл, а на лице красовалась японская маска пошатнулся и начал оседать. Два артефакта, один из коих даровал силу и способность воскрешать в обмен на жизнь носителя, а второй даровал ограниченную власть над жизнью и смертью (в том числе и собственной) сработали одновременно и компенсировали недостатки друг друга. Впрочем, это совершенно не означало, что для пользователя опыт окончился совершенно безболезненно и без последствий для энергетики.

Грохот выстрелов заглушил звуки смеха, а тело уже бывшего вампира стало дёргаться от попаданий пуль из алхимического серебра, застревающих внутри необычайно твёрдой плоти. С шелестом из ножен был извлечён длинный прямой обоюдоострый меч, широкий клинок которого светился и переливался разными цветами, словно попавшее на яркое солнце зеркало. Мечник, вооружённый столь необычным артефактом уверенно направился к опрокинутому на спину телу, готовясь одним ударом отрубить ему голову...

— Это было больно, — заговорил Дракула, что всего миг назад лежал распростёртым на полу, а стоило только моргнуть — уже стоял в середине сдерживающего магического контура, вновь красуясь совершенно невредимой кожей. — Я уже и забыл... насколько это прекрасное, отрезвляющее и мотивирующее чувство! Пожалуй... я даже скажу "Спасибо".

На последних словах, разносящихся во вновь опустившейся на помещение тишине до отвращения звонким голосом, эхом отражающимся от далёких и теряющихся в тени стен, правитель Румынии изобразил благодарный кивок главе "Корня". Казалось, что его совершенно не смущает ни оружие, направленное в его сторону профессиональными убийцами, ни готовая сорваться с концентраторов смертоносная магия. Впрочем, уже продемонстрированная живучесть намекала, что он как минимум имеет право на самоуверенность, а скорее всего обладает и другими трюками, подкрепляющими высокомерие.

— Ты жив, — констатировал Лесников, не изменившийся ни в лице, ни в позе, будто бы только что его план по избавлению от могущественного кровососа не пошёл под откос, а собственной жизни ничто не угрожало.

— Ты крайне наблюдателен, — усмехнулся собеседник, после чего развёл руки в стороны и глубоко вдохнул, делая это с преувеличенным удовольствием на лице. — Ты и твои слуги можете попытаться изменить это... но не думайте, что всё будет просто. Или же... лорд Грин-де-Вальд, ты всё ещё можешь присоединиться ко мне и Жанне. Это очень щедрое предложение, которое я редко повторяю дважды, а трижды и вовсе никогда.

— ...Отказываюсь, — ответил Григорий Лесников, стоило только целителям унести тело старика, применившего божественные артефакты. — Адеско Файр.

* * *

Присев, Жанна пропустила над головой одну пулю, подставила плоскую сторону меча под вторую, отражая её в сторону, после чего сдвинулась вправо уходя от третьего снаряда. Её реакции вполне хватало для того, чтобы реагировать на выстрелы, но всё же она старалась начинать двигаться ещё до того как палец очередного стрелка надавит на спусковой крючок, ориентируясь строго по направлению ствола оружия.

...Драконы были мертвы; снаружи дворца велось сражение между прибывшими силами инквизиции и гвардией; простые люди из числа подданных попросту не успевали вмешаться в происходящее, тогда как церковники демонстрировали предельные для людей возможности, достигаемые за счёт применения алхимии и изнуряющих тренировок.

Отведя собственный меч для удара, она рванулась вперёд и, миновав попытавшегося преградить дорогу воина в белых одеждах, окрасившихся в алый на месте молниеносно нанесённого ранения... оказалась внутри аномалии. Мир вокруг тут же ускорился, сила, при помощи которой можно было крошить камни голыми руками куда-то исчезла, а собственное тело показалось удивительно тяжёлым и неповоротливым. Впрочем, главная перемена заключалась в совершенно ином...

— Я... — дыхание Жанны сбилось, а с разума словно бы смыло пелену, искажающую восприятие окружающей реальности. — Стойте!

Вскинутая вверх рука и звонкий голос королевы вынудили людей замешкаться: придворные скрестили свои взгляды на Святой Деве, ко лбу которой уже был прислонён ствол револьвера, а инквизиторы замерли в ожидании приказа. Отец Авель посмотрел в глаза девушки, находящейся перед ним и его собственный взгляд стал не настолько холодным.

— Мне нужна помощь, чтобы остановить всё это, — одними губами произнесла королева Франции.

— Говори, что от меня требуется, — ответил Авель, не спеша убирать оружие от головы противницы, но немного ослабив давление на спусковой крючок.

— В моей груди, рядом с сердцем, чёрно-белый амулет, — слова Святой Девы звучали уверенно и чётко. — Он меняет природу владельца на противоположную...

— За Францию! — закричал один из дворян, бросаясь вперёд с прямым кинжалом, выхваченным из-под одежды.

— За короля! — вторил другой голос, совпавший с выстрелом инквизитора, в сторону коего был вскинут пистолет.

...В следующую секунду люди, испившие кровь древнего вампира, будто бы в их головах сломалась какая-то плотина, издавая воинственные кличи побежали к застывшим друг напротив друга святому отцу и Жанне. Их встретил залп пуль, предназначенных для борьбы против магических тварей, но обезумевшую толпу это не остановило.

Отбросив меч, девушка схватилась за застёжки брони, ломая ногти в спешке, чтобы защищающий грудь металл с тяжёлым стуком упал на пол. После этого она положила ладонь на запястье мужчины и переместила его руку вниз, дабы ствол револьвера смотрел чуть выше правой груди, прикрытой белой рубашкой. Её глаза сверкнули холодной решимостью, а губы произнесли одно-единственное слово:

— Стреляй.

Бах!

Оглушительным громом прокатился по залу звук выстрела, после чего Авель отшатнулся на шаг назад и заморгал, будто бы приходя в себя от транса. Он опустил лицо и посмотрел на собственные руки, начавшие дрожать, а затем и вовсе выпустившие из ослабевших пальцев оружие. Его аура в это время вновь ужалась до размеров тела, тем самым лишая мужчину его единственного преимущества...

В это время королева Франции, Святая Дева Жанна Д'Арк слабо улыбнулась, а затем упала назад. Её руки раскинулись в стороны, волосы разметались вокруг головы, а глаза устремились в небо, проглядывающее через проломы в потолке. Она видела дирижабли, ведущие обстрел кого-то на земле, один из коих уже горел и медленно падал, а с других спрыгивали новые и новые воины церкви, готовые убивать вставших на их пути людей.

"Этот мир полон боли и страданий, и я стала ещё одной причиной, из-за которой пожар конфликтов не может затухнуть. Надежда для простых людей? Возможно... когда-то я несла надежду, но... сейчас за моей спиной стоят лживые лицемеры, жестокие чудовища, самоуверенные эгоисты. И... я стала одной из них", — шум сражения доносился до девушки словно бы издалека, а перед блестящими от влаги глазами мелькали образы событий, произошедших с момента воскрешения.

...Бойня в соборе, объединение разрозненных сил Франции, исход волшебников и магиков, союз с Тёмным Лордом во имя общего блага, нападение на вампиров и ловушка, попадание в которую подняло из глубин души всё то, о чём Жанна даже не подозревала. И всё это сопровождалось кровью, что лилась реками и собиралась в озёра, грозя погрузить на самое дно и утопить в липкой и тёплой жидкости со вкусом железа...

"Я не хотела этого", — шум в голове становился сильнее, заглушая собой все остальные звуки, а растекающаяся от места ранения боль не позволяла сознанию погрузиться в небытие.

— Прекратите... — побледневшие губы прошептали это слово, но её никто не услышал и даже Авель, стоящий с растерянным видом мальчишки, впервые увидевшего кровь никак не отреагировал.

...Этот мир был странным: технологии, сравнимые с магией соседствовали с чудесами, о которых прежде и не мечтали даже великие волшебники. Люди научились подниматься в небеса, приручили огонь, воду, молнию, придумали лекарства от самых страшных болезней и способы обрабатывать землю так, чтобы получать богатые урожаи...

Рядом упал человек, совсем недавно весело смеявшийся над незатейливыми шутками, рассказывавший о своих сыновьях, один из которых поступил на службу в армию, красавице дочери и жене-рукодельнице. Теперь же его лицо было искажено в безмолвном крике, а взгляд остекленел и застыл, не выражая ни ярости, ни гнева.

...Мир был пропитан жестокостью, алчностью, обманом и похотью, которые прикрывались высокопарными речами о чести, долге, справедливости. И Жанна, выкованная как орудие света, обладающая силой повергать армии и объединять народы оказалась бессильна что-либо противопоставить своим врагам. И винить в этом было некого... за исключением самой себя.

"Я хотела защитить людей", — стучалась в голове отчаянная мысль.

"Но лишь привела их к новому витку вражды", — отозвался внутренний голос.

"Я шла на жертвы...", — слабо оправдывался разум.

"Не все средства оправдывают цели", — ответил внутренний голос.

Рядом упало ещё одно тело, а за ним и третье, забрызгав лицо девушки горячими каплями.

— Прекратите... пожалуйста, — в её теле бушевала мощь, но этого было недостаточно для того, чтобы хотя бы поднять одну руку. — Остановитесь...

"Я хотела спасти людей", — бессильно прозвучало в голове, а к горлу подкатил горький ком.

Дворец вновь вздрогнул, а с потолка посыпались пыль вперемешку с обломками. Схватка в пределах тронного зала подходила к закономерному концу, а вот бой за его стенами становился лишь жарче.

Зажмурив глаза, чувствуя как по вискам скатились крупные слезинки, девушка Жанна стиснула кулаки и, собрав последние силы закричала:

— Остановитесь!!!

Мир вздрогнул и будто бы замер: щепки и камни зависли в воздухе, звуки исчезли, ощущения притупились. Прошла секунда, а затем помещение потонуло в бело-золотой вспышке, ослепительно-яркой волной накрывшей каждый тёмный уголок, будто бы тёплым одеялом окутавшей мужчин и женщин, опьянённых кровью и фанатичной уверенностью в своей правоте. А следом за этим мистический фон вспыхнул словно керосин, в который бросили зажжённый факел.

Сперва над дворцом, затем — Францией, потом — Европой воссияло зарево, лишающее возможности видеть, но не слепящее людей, магиков и зверей. Каждый из тех кого коснулся этот свет чувствовал, как затухает гнев в душе, утихает боль, затягиваются раны. Сотни тысяч, миллионы, миллиарды существ в едином порыве поднимали головы, протягивали руки и лапы, широко распахивали веки для того, чтобы не упустить ни мгновения этого странного, ни с чем не сравнимого чувства уюта, заботы, безопасности.

Сияние всё продолжало распространяться и набирать силу, и там куда оно приходило прекращались драки и споры, излечивались болезни, затягивались раны и рубцевались шрамы. Ни расстояние, ни магические барьеры не стали для него преградой, из-за чего даже древнейшие существа не смогли избежать невесомого прикосновения чего-то столь же огромного и могущественного, сколь доброго и милосердного ко всему живому.

...А затем свет угас и Авель, находившийся к его источнику ближе остальных упал на колени, дабы немигающим взглядом уставиться на тёмное пятно в форме силуэта девушки, оставшегося на том месте где раньше лежала Святая Дева. Люди, ещё недавно сражавшиеся между собой роняли из рук оружие и растерянно оглядывались: после всего случившегося они ощущали усталость и опустошение, не спешащие сменяться ни гневом, ни радостью.

Сложив руки в молитвенном жесте отец Авель начал молиться, а затем к нему присоединились оставшиеся дворяне и инквизиторы. Все они чувствовали, что в мире изменилось нечто очень важное, на фоне чего даже исцеление всех ран — незначительная мелочь.

...Людям и магикам ещё только предстояло осознать масштабы подвига и трагедии, совершённого одной-единственной девушкой, что просто хотела прекратить войну.

Комментарий к Глава 80

Всем добра и здоровья.

========== Отступление 13 ==========

Сухая, морщинистая ладонь легла на белоснежный камень, украшенный одновременно простой и изящной резьбой, но привычного тепла в стенах собора почти не ощущалось. Нет, какие-то крохи святой силы всё же тлели в глубине и, в случае действительно большой нужды вроде нападения нелюдей и колдунов к ним можно было обратиться, но на фоне былой мощи они казались каплями в пересохшем море. И из-за этой радикальной перемены дом, казавшийся несокрушимой крепостью стал почти чужим...

Кривая улыбка тронула губы старика, в полной мере ощутившего груз прожитых лет, совершённых деяний и допущенных ошибок, которые привели их всех к нынешнему положению. И не то, чтобы другим сейчас было легче (волшебники должны быть в ужасе, а о магиках и говорить не стоит), но чужие беды не приносили радости ни ранее, ни тем более теперь. Впрочем, объединяться с недавними недругами из-за общих невзгод пожилого мужчину тоже не тянуло... и вовсе не из-за природной злобности, фанатичности или даже жадности, а по причине куда более простой и понятной.

"Сторожевой пёс льву не друг", — отняв руку от камня, человек посмотрел в конец коридора, откуда торопливо переставляя ноги шёл монах в невзрачной серой рясе, с лысой головой и неприметной внешностью.

— Ваше святейшество, срочные новости, — представитель тайной канцелярии оставался невозмутимым даже сейчас когда в сердце веры даже воздух был сухим и пресным, что уже заметили обитатели Ватикана.

— Ступай за мной, — изобразив приглашающий жест, старик в солнечных одеяниях сделал несколько шагов и свернул в боковую галерею, прошёл её насквозь и вышел на широкий открытый балкон, выходящий на одну из малых площадей, где сейчас сновали будто бы потерянные люди. — Что у тебя?

— Вы уверены, что нам стоит говорить здесь? — осторожно осведомился монах, явно чувствующий дискомфорт из-за необходимости находиться на открытом пространстве.

— Это место ничем не хуже и не лучше других, — констатировал глава церкви, усталым взглядом выцветших глаз следя за мужчинами и женщинами, совсем недавно ставшими свидетелями великого чуда, что потребовало огромную плату со всего известного мира. — Я устал сидеть в четырёх стенах как какая-то мышь в норе. Ты же не думаешь, что сейчас за нами может шпионить кто-то... для кого стены всё ещё являются преградой?

Вопрос был риторическим, но вместе с тем довольно болезненным для обоих мужчин. Раньше стены храма могли выдержать выстрелы из пушек и даже не потрескаться, тогда как сейчас камень был едва ли в два раза крепче обычных булыжников, что отразилось и на их проницаемости различными способами подглядывания.

— И всё же я считаю, что не стоит облегчать работу нашему неприятелю, — проворчал представитель тайной канцелярии.

— Ну что же... — пожилой мужчина сложил ладони в молитвенном жесте и между ними возник маленький яркий светлячок, в следующий же миг вспыхнувший и распавшийся искорками, закружившими хороводом вокруг собеседников. — Теперь нас не подслушают и по губам не прочитают.

— Ваше святейшество... — в голосе монаха прозвучало неодобрение.

— От таких пустяков я не развалюсь, — отмахнулся глава церкви, чтобы в следующую секунду его осанка стала более прямой, плечи развернулись а в голосе возникли повелительные нотки. — Докладывай.

— Группа отца Авеля возвращается в Ватикан: потери личного состава в пределах ожидаемого, раненных нет вовсе, — лысый мужчина сделал паузу.

— В том не наша заслуга, — констатировал пожилой человек, подняв свой взгляд к кажущемуся сегодня особенно далёким и холодным небу. — Останки Святой Девы?

— Ничего кроме отпечатка на полу не осталось, — собеседник помедлил, но всё же добавил: — Французы не позволили забрать плиты.

— Хм, — представив себе инквизиторов, разбирающих пол ради очередной освящённой реликвии, глава церкви только недовольно покачал головой (всё же он не был сторонником крайностей, в которые нередко ударялись радикалы). — Тем лучше. Известие о вознесении распространяется?

— Слово о самопожертвовании Святой Девы во имя искупления грехов людских отправлено во все дома божьи, — отозвался агент тайной канцелярии. — Благодаря массовому исцелению и сопровождающим его световым эффектам никаких дополнительных доказательств не потребуется.

— Да уж... девочка засветила по взрослому, — пожилой мужчина огладил ладонью тщательно уложенную бороду. — Сделала то, о чём многие из нас нередко думали, но на что никак не решались; сотворила чудо... и истощила мистический фон настолько, что волшебники вне магических анклавов чувствуют себя как выброшенные из воды рыбы.

— Мы можем воспользоваться этим шансом, чтобы покончить с проблемой раз и навсегда, — заметил лысый монах. — Дайте приказ и люди возьмутся за оружие: с теми, кто находятся вне анклавов справиться будет несложно, ну а оставшихся можно взять измором.— Нет, — спокойно ответил глава церкви. — Жанна принесла великую жертву, чтобы мир перестал истекать кровью. Мы не станем теми, кто сорвёт свежие струпья и расковыряет едва зажившие раны.

— Многие магики в условиях... голодовки одичают, — заметил собеседник, постаравшийся скрыть разочарование от решения главы церкви. — Участятся нападения на простых людей.

— Я уже распорядился о том, чтобы диких магиков отлавливали или отстреливали, — ответил пожилой мужчина. — Волшебники должны будут помочь с этим: в конце концов, сейчас лишь в их анклавах магии достаточно для комфортной жизни нелюдей. А уж как они решат вопрос...

— В Российской Империи наибольшая популяция существ, — монах сделал выразительную паузу. — Их ветвь церкви не справится сама.

— У нас нет сил, чтобы пытаться помочь им. Кроме того, нашей помощи они не ждут, — старик опустил взгляд на собственные руки, которые всё ещё держали в своей хватке немалую власть (по его слову, да ещё после сотворённого Жанной чуда, простые люди вполне могли подняться в новый Священный Поход). — Мы сосредоточимся на восстановлении разрушенного, помощи обездоленным и защите от обезумевших. И если я не прав — пусть бог осудит меня за это решение.

— Ваша мудрость велика, ваше святейшество, — произнёс младший человек. — Пришли новости от пророков.

— Они нашли Тёмного Лорда и Дракулу? — проявил заинтересованность глава церкви.

— Никаких новостей, — разочарованно отозвался монах. — Будущее скрыто пеленой тумана. Учитывая же состояние мистического поля — предсказаний в ближайшие десятилетия можно не ждать.

— Вот и чудно, пожилой мужчина искренне улыбнулся. — Людям стоит жить своим умом, а не полагаться на туманные описания событий, которые могут произойти в такой глуши, что у них не будет живых свидетелей. Пусть продолжают свою работу: монастыри с довольствия снимать запрещаю.

— Пророки будут рады это слышать, — отозвался представитель тайной канцелярии. — Какие будут распоряжения по вопросу Тёмного Лорда?

— Один раз он уже умирал, — старик вновь провёл ладонью по бороде. — Не удивлюсь если и в этот раз всё закончится аналогично. Впрочем, у него сейчас должно быть не меньше, а то и больше проблем чем у нас. Так что — поиски Григория Лесникова сделать целью низкого приоритета. В случае обнаружения в контакт не вступать. И вообще... пора бы нам провести встречу высших иерархов, чтобы наметить дальнейшие пути. Наши силы теперь ограничены и правители государств этим обязательно воспользуются, чтобы лишить Ватикан влияния. Это произойдёт не сегодня и не завтра, всё же память о недавнем чуде сильна, но скорее рано чем поздно начнутся проверки. Хм... Пожалуй, следует обновить договор с волшебниками: пора вернуть Статут Секретности к исходному варианту. Всё же сейчас это выгодно им даже в большей степени чем нам.

— Я займусь организацией встреч немедленно, — отозвался собеседник, после чего спросил: — Позволите удалиться?

— Ступай, — глава церкви смежил веки. — Да поможет нам бог...

* * *

Магический мир, ну или те его осколки, что остались от былого богатства лихорадило: в единый миг волшебники и магики почувствовали как у них забирают нечто очень важное, присутствовавшее с ними с самого рождения и считавшееся чем-то неотъемлемым. И если люди переносили это не безболезненно, но сносно, то для многих иных народов настали по-настоящему тёмные времена.

Магический голод был сравним с жаждой, которую испытывает сразу всё тело: сухость во рту, бледность кожи, ломкость волос и выпадение шерсти стали самыми заметными признаками, а ведь были и многие другие. Кто-то боролся с этим лучше, кому-то повезло добраться до закрытых анклавов, а то и изначально находиться там в момент небесного сияния, но оставались и те кого чудо застало вдали от безопасных мест. Учитывая же то, что амулеты временного превращения работали в основном на внешней силе, то случайным людям довелось увидеть немало странного и пугающего...

Как и говорил глава Ватикана — на территории Российской Империи ситуация оказалась особенно тяжёлой. Чистокровные магики и полукровки успели укорениться в деревнях и городах бок о бок с простыми людьми, что едва не привело к масштабной катастрофе. Однако же после всех испытаний, что выпали на эту землю с момента заключения союза между различными народами были выработаны меры на самые разные ситуации: где-то выпускался созданный при помощи алхимии усыпляющий газ, позволяющий сотрудникам министерств разделять представителей магического и немагического мира, где-то действовали наблюдатели из числа обычных крестьян и рабочих, чью верность купили деньгами, лечением, пропагандой.

...Не везде ситуацию успевали разрешить без крови: иногда жертвами с той или другой стороны становились вчерашние друзья, соседи, а то и члены семьи. Однако же нередкими оказались и обратные ситуации, когда мужья или жёны защищали супругов и детей (хотя, в большинстве они уже знали об особенностях природы своих партнёров).

Министерство Магии, "Корень" и церковь были вынуждены трудиться непокладая рук, чтобы не позволить ошеломлению и страху перерасти в гнев и беспорядки. Немалую помощь оказали официальные власти и армия, а вот Министерству Магиков пришлось довольствоваться ролью тыловой поддержки, так как его сотрудники без вреда для себя не могли покинуть защищённые анклавы. Впрочем, благодаря Лешему многие глухие леса сохранили достаточный фон мистической силы, чтобы притягивать к себе растерянных представителей магических народов.

Своё строительство полностью оправдали подземные убежища, превратившиеся в своеобразные спасательные шлюпки: именно туда стремились отправить всех нелюдей, отдавая приоритет наиболее зависимым от энергетического фона. И невзирая на то, что охватить огромные территории Империи было сложно, а сделать это единовременно и вовсе невозможно, система продемонстрировала свою надёжность. Таким образом после нескольких первых часов, когда растерянность отступила и общая картина стала ясна, работа спасателей превратилась в своеобразную рутину...

Однако же не везде магический и немагический мир взаимодействовали в достаточной степени: в большинстве стран магики вовсе не имели своего министерства или его аналога, да и с волшебниками находились в более чем натянутых отношениях. Дурную службу, в частности — Египту, сыграло превосходство магических народов над людьми: против них, разумеется, не взбунтовались, но возникновение голода стало настоящей катастрофой.

Так произошло рождение Эры простых людей, впервые за долгое время получивших преимущество над своими одарёнными соседями по планете.

========== Глава 81 ==========

Немолодой, но молодо выглядящий человек, одетый в хлопковую рубашку белого цвета и серые брюки, подошёл к выходящему на приусадебный участок окну, чтобы закрыть форточку, из которой стало тянуть ночной прохладой. Благодаря царящей на улице темноте и свету от ламп, вставленных в изящную хрустальную люстру, подвешенную на цепи под потолком он увидел, что более не находится в кабинете один... но сумел никак не продемонстрировать своего удивления.

— Григорий, вы меня в могилу сведёте раньше срока, — произнёс формальный император России оборачиваясь к гостю, традиционно одетому в распахнутый тёмно-серый плащ, под которым находились облегающий свитер и жилет со множеством кармашков, мешковатые штаны и лёгкие кожаные туфли. — Отвратительно выглядите. Чаю... или чего-нибудь покрепче?

— Чай будет в самый раз, Николай Александрович, — ответил Лесников, тяжело опирающийся на прямую чёрную трость с навершием в виде головы волка, тогда как его собственную голову покрывали бинты, скрывающие под собой лоб и правый глаз. Не стоит беспокоиться — это временные последствия собственной недальновидности.

Хозяин кабинета устроился в кресле с высокой спинкой за письменным столом, предложил посетителю гостевое кресло и потянул за неприметный шнурок. Не прошло и минуты как в помещение заглянул слуга, чтобы получить приказ принести напитки и закуски, а затем вновь скрыться за дверью и оставить собеседников один на один.

— Полагаю, что произошедший с вами несчастный случай как-то связан с недавней иллюминацией в небе? — уточнил император без тени насмешки, лишь констатируя очевидный для себя факт.

— В определённой степени... да, — ответил волшебник, отставляя трость в сторону.

— Удивительно видеть, что чудо, исцелившее многочисленные болезни и травмы столь... негативно отразилось на человеке вроде вас, — формальный государь Российской Империи откинулся на спинку кресла и сложил руки на подлокотниках. — Впору начать верить религиозным фанатикам, утверждающим о том, что магия — это зло, обладание которым — грех.

— Неужели наши союзники из церкви решили нарушить договор и вернуться к пропаганде нетерпимости всего магического? — изобразил удивление на видимой части лица Геллерт.

— Неужели в этой стране, да и в мире в целом происходит что-то, о чём вы не знаете? — в свою очередь удивился Николай Второй, тут же отбрасывая шутливый тон. — Нет, Григорий, попы продолжают соблюдать договор. И, насколько мне известно, они поспособствовали тому, чтобы подавить очаги паники после проявления природы магиков и полукровок прямо среди простых людей. Всё же невзирая на все чудеса, которыми они владели ещё недавно, пользу сотрудничества с "Корнем" не могли отрицать даже наиболее радикальные приверженцы мнения избранности людей. И, если вспомнить последствия недавнего чуда... такие как нападение обезумевших оборотней на крестьян, это уже не кажется однозначным преувеличением.

— Единственное однозначное преимущество людей — способность выживать в условиях пониженного мистического фона, — отозвался Грин-де-Вальд, после чего замолчал на несколько минут дожидаясь пока слуга поставит на стол чайник с чашками, вазочку с печеньем и блюдо с кусочками мясного пирога, а затем вновь уйдёт за дверь. — Кроме того... церковники лишились большей части своих возможностей. На настоящий момент попы стали почти обычными людьми, не способными даровать чудеса как в былые дни. Мои информаторы утверждают, что это сказалось и на богатырях.

— До меня доходили такие слухи, — не стал спорить хозяин кабинета. — А что с волшебниками? Если магики уже почти исчезли из городов и деревень России, либо же начали стремительно дичать, то про ваших коллег мне докладывают... неоднозначные вещи. К примеру заводы по производству топлива для автомобилей и самолётов перестали работать.

— Это временная трудность, — ответил Григорий. — Я здесь в том числе и для того, чтобы развеять ваши опасения, Николай Александрович. Запасов товаров, изготовляемых не совсем традиционным путём хватит ещё на месяц, чего нам более чем достаточно для организации заводов в закрытых анклавах. Таким образом промышленность страны не понесёт потерь... если вы сами не начнёте спекулировать ценами ссылаясь на дефицит.

— Я почти оскорблён вашим предположением, — формальный правитель Российской Империи, а по совместительству ещё и лидер фракции богатых предпринимателей, в большинстве своём являющихся вложившимися в производства дворянами сделал большой глоток чая. — Может быть мы и занялись бизнесом; может быть наши кошельки и пополняются за счёт аренды грузовых кораблей и транспортных самолётов, но мы остаёмся патриотами своего государства, радеющими за его процветание.

— Отрадно это слышать, Николай Александрович, — ничуть не изменившись в лице, ровным голосом констатировал Лесников. — И всё же я настоятельно прошу напомнить вашим друзьям об идеалах, которым стоит следовать. В свою очередь могу гарантировать, что поставки... лекарств и оказание услуг со стороны наших мастеров продолжатся в прежнем объёме. Сотрудничество "Корня" с разведкой и армией тоже остаётся в силе... даже если нам придётся работать в ущерб себе.

— Вот уж во что я не поверю, Григорий, так это в ваше желание работать в ущерб себе, — хмыкнул хозяин кабинета. — Что-то мне подсказывает, что даже от нынешней ситуации вы получаете выгоду. В конце концов — когда выбывают конкуренты...

Договаривать император не стал, так что следующие несколько минут мужчины провели в тишине, после чего волшебник пожелал доброй ночи и удалился. Лишь когда за его спиной закрылась дверь и слуга подтвердил отбытие чародея, молодо выглядящий, но всё же не молодой человек сумел расслабиться, залпом допивая остывший напиток.

* * *

— Назовите мне причину, по которой я должен оказать вам помощь, — спокойным, неторопливым голосом попросил Данзо, из-под полуприкрытого века пока что единственного видящего глаза разглядывая дипломатов из Магической Индии.

Красивая девушка апсарас, одетая (или раздетая?) в весьма провокационный наряд держалась уверенно, но мелкие детали выдавали её нервозность; белый наг, всё же утрудивший себя принять человеческий облик сверкал змеиными глазами, а его губы то и дело стремились расползтись обнажая зубы; пурушамрига, коей была ещё одна представительница "слабого" пола хмурилась и сжимала в пальцах человеческих рук кубок с травяным отваром; нарасимха буравил человека яростным взглядом; хаягрива был подавлен и находился будто бы где-то в другом месте. Все они прибыли при помощи самолёта, а не сбоящими сейчас порталами, использование коих было опасно для тех, кто не могли поддерживать заклинание собственной магией. Впрочем, сам факт явления представителей магических народов Индии говорил о многом...

— В случае вашего отказа, господин Лесников, наше сообщество погибнет, — заявила соблазнительница, красующаяся воздушными одеяниями, оставляющими не так уж много пространства для фантазии. — Многие, разумеется, выживут: у нас имеются убежища, куда выжигание магии не добралось, но о каком-то единстве придётся забыть. Этим, несомненно, воспользуются британские волшебники, сохранившие большую автономность, а также предавшие нашу родину факиры и йоги.

— Прискорбно слышать, что приложенные "Корнем" усилия мало чем смогли вам помочь, — сидя на обычном деревянном стуле сцепив кисти на навершии трости, Геллерт всем видом демонстрировал безразличие к словам собеседников. — Впрочем, мне отрадно слышать то, что ваши народы имеют способы для выживания, а следовательно и не стоят на грани гибели. Кроме того, я уверен, что ваши друзья из Египта с удовольствием окажут всяческую помощь своей дальней родне...

— Чёрный материк отозвал свои войска и не оставил послов, — вклинился в разговор обладатель львиной головы, оскалив внушительные клыки на речь человека. — Ты со своими шпионами не можешь этого не знать.

— Увы, пусть порой может казаться обратное, но я отнюдь не всезнающее существо, — пожал плечами Грин-де-Вальд, чем вызвал у нарасимха глухое рычание. — Впрочем, я уверен в том, что у Имхотепа была уважительная причина поступить так.

"Например, впервые за время войны с Европой основная часть его войск не просто лишилась подавляющего превосходства на своей территории, но стала едва ли не слабейшим звеном в обороне. Из-за критически низкого уровня мистического фона мощные артефакты либо не работают вовсе, либо делают это не в полную силу, скрывающие чары развеиваются, барьеры требуют жертв... Лишь экранированные свёртки пространства и участки, накрытые стационарными щитами с материальными якорями, имеющими собственные алтари-накопители продолжают функционировать штатно. И пусть сам Имхотеп, как истинный маг не ощутил особых изменений, его "полубожественные" слуги вряд ли способны остановить Святой Легион, вооружённый обычным огнестрельным оружием", — не то, чтобы Данзо испытывал злорадство из-за положения, в котором оказались магики Индии, но определённое удовлетворение в его душе всё же присутствовало (в этом была какая-то высшая справедливость, в которую верят в том числе и маглы Индии).

— Фараон Имхотеп объявил, что потомки богов укроются в закрытых анклавах, расположение которых нам не раскрыли, — мягким, мурлычащим голосом заявила пурушамрига. — Наших сородичей пригласили присоединиться с условием, что они присягнут на верность Имхотепу.

"Спасение в обмен на жизнь. Логичное решение для древнего фараона", — хмыкнул про себя единственный человек в помещении.

— Мы не склонимся ни перед кем, — рыкнул обладатель шикарной львиной гривы, острыми когтями оставив борозды на низком столе, стоящем между переговаривающимися сторонами. — Чего ты хочешь за помощь, волшебник? Можешь не заикаться о верности и подобном... Все, кто были на это согласны ушли со слугами Вечного Фараона.

"Как печально. Впрочем, дополнительные рты мне сейчас нужны в последнюю очередь. Убежища хоть и обширны, но на подобный наплыв переселенцев всё же не рассчитаны", — Геллерт в очередной раз мысленно похвалил себя за предусмотрительность, благодаря которой уже давно под землёй на территории Российской Империи и некоторых других стран строились экранированные жилые сферы с замкнутой экосистемой.

— Я хочу многого, но вы не в состоянии этого мне дать, — в словах Грин-де-Вальда зазвучала сталь, лицо ожесточилось а взгляд стал острым. — По этой причине мне придётся ограничиться тем, что у вас всё ещё осталось. И если вы вправду хотите сохранить своё маленькое государство и независимость — то торговаться не будете. И да, "друзья мои", не стоит более ждать от меня благотворительности: вы уже один раз показали, чего стоит ваша благодарность за доброту. Этот урок я хорошо усвоил...

"Ведь демонстрация слабости перед магиками — недопустимая роскошь. Столь тесно общаясь с представителями разных народов я допустил такую ошибку", — отметил про себя глава "Корня", внутренне приготовившись к настоящим переговорам, в ходе которых придётся выгрызать каждый новый пункт соглашения.

* * *

Сплошная стена из древесных корней, переплетающихся между собой в толстую преграду расступилась, а взгляду Григория предстало обширное пространство зелёных равнин с редкими холмами и маленькими рощами. Тут и там журчали чистые ручьи, через которые были перекинуты деревянные мостики, стояли одно и двухэтажные дома, окружённые скромными садиками, в искусственном небе сияло фальшивое солнце, всё же дарующее тепло. Однако же самым главным здесь был воздух, буквально насыщенный магией настолько, что после пребывания во внешнем мире казалось, что спустился с горной вершины в полную жизни долину.

Тук... Тук... Тук...

Металлический наконечник трости стучал по ровной грунтовой дорожке, выметенной старательными домовиками, что воспринимали всё убежище как единое строение с множеством внутренних помещений. Лёгкая хромота, вызванная всё ещё не до конца восстановившейся подвижностью правой ноги раздражала, но вместе с тем напоминала о чём-то далёком, оставшемся в совершенно другой жизни.

Тук... Тук... Тук...

Шум голосов здешних обитателей, шелест ветра в листве деревьев, журчание воды — всё это сливалось в успокаивающий нервы фон, заставляя чувствовать себя почти расслабленно. Даже плащ, до сей поры висевший словно безжизненный магловский элемент гардероба сейчас колыхался при каждом шаге, будто бы стремясь раскрыться кожистыми крыльями за спиной хозяина (всё же ему не хватало насыщенности воздуха в обычном мире).

Тук... Тук... Тук...

Запахи трав, готовящейся пищи, споры малышни, маленькими стайками бегающей между аккуратными домами, выстроенными строгими рядами вызывали чувство полноценности. Словно бы все усилия, приложенные ранее и совершаемые сейчас не были напрасны...

"Что нужно для счастья? Подземелье с верными подчинёнными, враг, против которого можно бороться, скрытое селение, нуждающееся в защите. Хах... Я стал слишком сентиментальным", — свернув на одну из боковых тропинок, Лесников дошёл до невысокого крыльца, поднялся по ступенькам и открыл незапертую дверь, оказавшись в просторной светлой прихожей.

Трость отправилась в угол, обувь была поставлена на специальную ступеньку, плащ сам собой слетел с плеч и повис на оленьих рогах (принадлежавших золотой антилопе). Мягко ступая по дощатому полу Геллерт поднялся на второй этаж, миновал коридор с несколькими дверями и вышел на широкий балкон с противоположной от входа стороны дома.

Негромкое пение птиц убаюкивало, навевало чувство безопасности... но человек усилием воли скинул эту иллюзию и обратил свой взгляд на плетёное кресло, где сидела одетая в зелёный сарафан фавн. Хозяйка дома словно бы вовсе не заметила появления мужчины, продолжая смотреть вдаль полуприкрытыми глазами, держа на руках маленький свёрток, из коего раздавалось тихое умиротворённое сопение.

— Порой мне кажется, что ты спланировал произошедшее для того, чтобы запереть меня в одном из своих подземелий, — после продолжительной паузы заявила Маня, всё же переводя взгляд на человека, оперевшегося правой ладонью о деревянный поручень балкона.

— Нет, — ответил Данзо, твёрдо встречаясь взглядом с пронзительными глазами магика, от которой неуловимо веяло скрытой угрозой.

— ...Верю, — приподняла уголки губ в лёгкой улыбке Маня, тут же становясь по-домашнему уютной, что плохо вязалось со следующими её словами: — В ином случае я бы тебя убила. Не хочешь поздороваться с дочерью?

— Похоже, что опаздывать на рождение собственных детей входит у меня в привычку, — тихо проворчал волшебник, на что собеседница лишь фыркнула, решив никак это не комментировать. — Как её зовут?

— А вот это, дорогой, тебе предстоит придумать, — сверкнула острыми зубами фавн. — Хотя бы на что-то ты успел вовремя. Надолго задержишься?

— Нет, — вновь односложно ответил глава "Корня", после чего всё же пояснил более развёрнуто: — Международная Конфедерация Магов объявила о внеочередном заседании, на которое отдельным письмом пригласили меня и нескольких других волшебников. Многие желают нанести ответный удар по миру простецов, но их пока что сдерживают. Впрочем, не везде волшебники смогли сдержаться от соблазна...

— Тогда идём, — Маня поднялась на ноги и направилась в дом. — Раз уж у меня забрали работу и посадили в золотую клетку, то хотя бы накормлю тебя домашней стряпнёй. А то того и гляди, что и на эту должность найдётся кто-нибудь посторонний...

"И всё же... хорошо, когда тебе есть куда и к кому возвращаться".

Комментарий к Глава 81

Всем добра и здоровья.

========== Глава 82 ==========

Шумя двумя двигателями, новенький биплан скользил над землёй направляясь в сторону горы Маттерхорн, избранной для встречи мирового магического сообщества. Не то, чтобы волшебники (как представляли некоторые магловские писатели) намеревались разжечь костёр на вершине и одевшись в традиционные наряды усесться кругом, чтобы выслушивать ворчание седых стариков: на самом деле их уже ждали комфортабельные покои в крупнейшем европейском поселении гномов, чьи предки века назад вгрызались в горную твердь в поисках металлов, драгоценных камней и иных материалов.

Город-крепость Маттергард всегда оставалась нейтральной территорией, что подкреплялось как богатством гномьих кланов, способных обрушить на своего врага наёмников из людских государств, так и личным мастерством народа, в котором вне зависимости от рода деятельности мужчина обязан уметь сражаться и владеть артефактным снаряжением. И пусть в отличие от тех же гоблинов они не обладали высокой плодовитостью, но компенсировали это более долгим сроком жизни, а также отсутствием амбиций, связанных с надземной частью Земли, что стоили другому низкорослому народу огромных потерь в постоянных войнах.

Королевство гномов, разумеется, могли бы захватить силой, для чего потребовалось бы всего-навсего объединиться нескольким людским государствам. Слишком уж удачное у Маттергарда оказалось расположение, одновременно делающее его предметом интересов разных фракций, лавирование между коими позволяло решать конфликты бескровно, попутно наращивая силу и богатства, опутывая долгами просителей...

"Опасный и хитрый народ — гномы. Если в гоблинах сразу видна природа разумных хищников, которые мыслят отличающимися от людских критериями, то эти магики благополучно притворяются близким народом с теми же ценностями. Только вот даже люди живущие в деревне и в городе одной страны имеют отличия, что лишь множатся с расстоянием и природными условиями", — такие мысли блуждали в голове Григория Лесникова, решившего добраться до места сбора сильнейших представителей магического сообщества отдельно от министерской делегации, тем самым подчёркивая свою независимость и демонстрируя некоторое богатство (хотя... многие зарубежные "друзья" могли посчитать, что независимость демонстрируют именно министр и его сподвижники).

О гномах хорошо было известно то, что наибольшую ценность они присваивают лишь личным заслугам. Таким образом не редко получалось, что король, построивший своё государство умом, мечом или торговлей пользовался у низкорослых мастеров уважением, а его наследник, сколь бы хорошим фехтовальщиком и политиком ни являлся — навсегда оставался недорослем, на которого до определённого момента будут смотреть снисходительно, а потом и с жалостью. При этом ситуацию могло изменить мастерство в каком-нибудь ремесле и создание достойного шедевра вроде оружия, инструмента, произведения искусства.

У гномов Маттерхорна царила выборная монархия: после смерти старого короля кланы выдвигали своих кандидатов, что обязаны быть полностью взрослыми по их традициям (иными словами — иметь мастерство в ремесле, будь то ковка железа или военное дело). Ну а для того, чтобы какой-нибудь дуболом не "обрушил своды", править ему помогал совет старейшин, избираемых уже внутри самих кланов, общим голосованием способных отменить любое решение.

Жители города-крепости презирают воров, так как такие разумные ничего не создают и способны только тайно унести результат чужого труда, но при этом спокойно относятся к завоеванию чужого имущества через сражение. Убийц и шпионов они тоже не любят, первых считая трусами, а вторых — ворами секретов, из-за чего репутация главы "Корня" в их глазах крайне неоднозначна: достижения и недостатки Тёмного Лорда столь плотно переплетались, что одно без другого представить становилось невозможно.

...

После посадки на заснежённой площадке, Лесникова и его сопровождающих провели ко входу на подземную железную дорогу: в не слишком высоком туннеле были проложены две довольно узкие колеи, по которым двигались магические дрезины. Впрочем, имелся и механизм в виде педалей, что дублировал чародейский двигатель... но в его эффективности волшебники сомневались.

Встретившие людей гномы имели рост от ста и до ста двадцати сантиметров, при этом шириной не уступали, а то и превосходили среднего человека, что создавало иллюзию некой квадратности, лишь подкрепляемую носимыми доспехами. В городе, куда они привели гостей имелись как туннели с высотой потолков более чем в три метра, так и коридоры не достигающие полутора метров, в два яруса тянущиеся вдоль боковых стен, из-за чего непроизвольно возникало сравнение с муравейником.

"Полноценно воевать тут смогут только гоблины и другие низкорослые народы", — констатировал про себя Геллерт, пока их вели в большой амфитеатр, арендованный для собрания МКМ.

В Маттергарде фон мистической энергии оставался всё столь же высоким как и до инцидента, а то и превосходил прежнюю норму. Благодарить за это стоило как защиту от самой горной породы, так и стены, укреплённые металлом, обработанным камнем, украшенные рунной резьбой, складывающейся не просто в круги и цепочки, а целые каскады, перетекающие один в другой. Даже той малости, которую людям позволили увидеть своими глазами хватало для понимания, куда именно горные жители вкладывали свои немалые ресурсы, в том числе закупаемые за звонкую монету у человеческих волшебников и королей. И, учитывая низкий уровень одарённости у обитателей пещер, вынуждающий их мастерством компенсировать грубую силу буквально везде следовало признать, что они оказались готовы к произошедшему даже лучше чем "Корень", имевший резервы огромной страны.

"Сможем ли мы с ними ужиться когда выяснится, что моя организация стремится занять жизненное пространство, которое гномы и гоблины привыкли считать своим? Впрочем, под поверхностью Земли всё ещё достаточно свободно, чтобы это не занимало нас ближайшие пару-тройку сотен лет", — мягко шагая по выложенному цветной мозаикой полу, думал про себя Грин-де-Вальд, не забывая подмечать различные детали вроде архитектурных решений, особенностей брони и оружия, гравюр на стенах и колоннах.

...А затем они вышли в огромный зал, потолок коего имел форму внутренней поверхности многогранника, каждая плоскость коего светилась тусклым голубым, жёлтым или розовым. Похожие на кольца ступени амфитеатра спускались к круглой арене, гладкой как зеркало, напоминающей озеро в тихую безветренную погоду. Красующиеся серо-стальной бронёй с открытыми шлемами гномы-проводники, для человеческого глаза похожие будто братья-близнецы, безошибочно спустились на третью снизу ступень, а затем свернули налево, чтобы показать почётному гостю вполне комфортабельное деревянное кресло, рядом с коим стоял стол с графином воды и гранёным стаканом.

Спутникам Данзо предстояло стоять позади его сидения, как и всем остальным сопровождающим вроде секретарей, телохранителей, разного рода советников. Для председателя МКМ было предусмотрено возвышение на арене, вовсе не имеющее даже стула, из-за чего могло создаться впечатление будто он собирается отчитываться... ну или оправдываться перед остальными.

...

Встреча МКМ началась почти обыденно: представители разных стран, среди коих наибольшая группа состояла из европейцев, а также присутствовали египтяне, пусть Чёрный Материк официально и не состоял в организации, сперва обменялись приветственными оскорблениями, завуалированными угрозами и предложениями союзов, и лишь после этого соизволили выслушать список важных тем. Председатель, коим оказался молодой швейцарец, выбранный за отсутствие личной силы, политического влияния и связей, зачитал длинный свиток... почти на треть заполненный упоминаниями тех или иных локальных магических катастроф.

— Всем нам очевидно, что выжигание магии — это побочный эффект ритуала, проведённого без санкции со стороны Святого Престола, — заговорил седобородый, крепкий старик с прямым носом и светлой кожей.

— Чего ещё можно ожидать от лёгшей под инквизицию итальянской шавки, — с ядом в голосе констатировал грек. — Всем нам прекрасно известно, что церковь не охотится за юными волшебниками; не истребляет магиков; не влияет на политику государств... Что она ещё не делает? Ах да: Святой Престол не имеет вооружённых сил, сравнимых с армиями полноценных государств.

— Мы не можем обвинять в преступлениях отдельных людей всю организацию, — ровным голосом констатировал старик.

— Если Святой Престол не способен контролировать собственных последователей, то зачем он, вообще, нужен? — представитель Соединённых Штатов сцепил пальцы рук перед грудью и окинул зал взглядом из-под прищуренных век. — Давайте признаем, что церковь, в том виде как сейчас, изжила себя и приносит больше вреда чем пользы. Нам пришлось приложить немало усилий для того, чтобы в Америке была создана параллельная Министерству Магии структура, отвечающая за действия Святых Отцов и их прихожан. В Европе же, как я вижу, голова до сих пор ссылается на то, что не знает чем заняты её руки и ноги...

Шум в зале постепенно нарастал, пока внимание к себе не привлёк представитель Великобритании:

— Господа, сэры, джентльмены! — чуть усиленный магией голос разнёсся под потолком, но большего себе волшебник из древнейшего и благороднейшего рода не позволил, так как находящиеся на самом высоком ряду амфитеатра гномы бдили и были готовы применить силу против нарушителя перемирия. — Мы сколь угодно долго можем спорить о том, виноват ли Святой Престол в катастрофе, инициированной Святой Девой. Всё же Статут Секретности, от которого и так оставалось одно название, благодаря масштабному чуду оказался благополучно разрушен. Ну а то, что дичающие магики начали нападать на людей повсеместно — это лишь неприятное дополнение.

— Оставь свою привычку говорить часами дома, — представитель германии, крупный черноволосый мужчина с квадратной челюстью сверкнул серыми глазами. — Если есть, что сказать по делу — говори. Нет? Молчи и не мешай другим думать.

— Я как раз подхожу к главному, — ничуть не оскорбился британец, одарив собеседника безразличным взглядом. — Что бы ни стало причиной начала инцидента — это не является итогом войны волшебников против церковников и маглов. Сама церковь сейчас хоть и на подъёме, но в дальней перспективе потеряет гораздо больше чем мы, а потому лишь от нас зависит — сможем ли мы этим воспользоваться и забрать ниточки власти из ослабевших рук. Наносить же ответный удар, как это сделали некоторые наши коллеги, начавшие мор и эпидемии в магловских странах на территориях своих государств попросту нерационально. Вы же не станете убивать всех собак за то, что одна из них вас укусила?

— И что же вы хотите предложить? — представитель Магической Руси, похожий на медведя своим телосложением немолодой мужчина подался вперёд.

— Во-первых, приложим силы для восстановления Статута Секретности: пройдёт каких-то два десятка лет и, при правильной подаче информации даже те маглы, что были свидетелями чуда усомнятся, не привидилось ли им всё, — британец выглядел абсолютно расслабленным, словно его вовсе не беспокоила обсуждаемая тема. — Во-вторых, перехватим у церковников рычаги контроля над магловским правительством — сейчас, когда магия ограничена и чудеса не работают как прежде это будет несложно. В-третьих, ограничим доступ в магические анклавы для всех, не являющихся волшебниками. Если магики захотят выжить — милости просим подписать соответствующие соглашения. Нет? Что же... аврорам будет дополнительная работа по отлову диких животных. Вы всё ещё видите в случившемся катастрофу? Я же вижу возможности. Сейчас мы можем уничтожить все лишние знания, сосредоточив информацию лишь в своих руках; мы можем устроить тихое ослабление церковников, чтобы нашим потомкам более никогда не пришлось сталкиваться с подобной проблемой; а ещё... никто не мешает нам провести ритуал, что обезопасит нас от появления воинов веры раз и навсегда. Сейчас, здесь и сейчас я предлагаю вам, магическое сообщество мира, создать центры силы, что навсегда разделят магов и маглов: вся мистическая энергия, вновь появляющаяся на Земле будет стекаться к нам, делая наших потомков сильнее от поколения к поколению. Я предлагаю провести ритуал Истинного Грааля.

Комментарий к Глава 82

Всем добра и здоровья.

========== Глава 83 ==========

— Заплутал, сынок? — спросил Григория низкий седой старик, одетый в шубу до земли и выглядывающие из-под неё валенки, сидящий на выступающим из земли пне... куда несколько мгновений назад глава "Корня" положил платок с куском хлеба, присыпанного солью.

Лесников, успевший только отвернуться и сделать один шаг остановился, медленно повернулся назад и внимательно осмотрел представшее пред ним существо единственным открытым глазом. Ни прежде, ни сейчас он не ощущал присутствия этого мужчины, но зрение и слух упорно твердили то, что он есть. Впрочем, удивляться подобным странностям живя в мире магии, будучи женатым на ведьме из нечеловеческого народа было бы глупо.

— Приветствую, Хозяин Леса, — со всем возможным почтением отозвался Геллерт, вовсе не желающий обижать или злить того, кто во время процесса выжигания мистического фона умудрился сохранить пусть не всю, но значительную часть сил (хотя, большая часть рощ, не являющихся частью большого леса утратила своё волшебство). — Прошу меня простить за вторжение...

— Тю... Брось ты это дело, сынок, — махнул тощей рукой с крючковатыми пальцами старик. — Яж не из энтих ваших, "блахоротных", чтоб, значится, витиеватые речи вести. Я, как и природа вокруг, лишних сложностей не люблю: во всём должны быть простота и гармония. Так что, сынок, сразу к делу переходи. И да: можешь меня дядей Лёшей звать. Не осерчаю.

— Гхм... — Грин-де-Вальд замешкался лишь на мгновение, чтобы собраться с мыслями и построить примерный план неожиданной беседы. — Как скажете, дядя Лёша. Дело в том, что я только что прибыл с совета международной конфедерации магов, где было принято одно... спорное решение.

— Да ну? — старик подался вперёд, покрутил в пальцах кусок хлеба, принюхался, а затем откусил от него сразу половину, начав с аппетитом жевать. — Добро... И что там решили ваши ковырялкомахатели?

То, что Леший будет столь скептично относиться к современным волшебникам не стало для Данзо сюрпризом: всё же для него большая часть магии оставалась мелкими фокусами, тогда как сам он творил могущественную магию силой своей воли. Однако же в это же время он внимательно слушал краткий пересказ встречи волшебников на территории гномов, не перебивая и не задавая вопросов до самого конца. И лишь когда человек замолчал был задан вопрос:

— А сам-то ты, сынок, что обо всём этом думаешь?

— Британцы заранее договорились с представителями иных государств, чтобы они поддержали их предложение: это ясно как день, — ответил Григорий, на что получил одобрительный хмык и кивок. — Вероятно, что целью этого предложения является даже не сам ритуал Грааля, в способность которого переписать законы мира я верю с трудом, а желание начать новую войну. Магическая Русь, Египет и ряд более мелких стран недовольны желанием сделать мир простецов доеной коровой, так как численность магиков в наших рядах настолько большая, что держать их в закрытых анклавах если и возможно, то позволять им плодиться — нет. Борьба за жизненное пространство приведёт к нашему ослаблению, тогда как полностью людские государства только выиграют от этого решения, пусть и в краткосрочной перспективе. Да и само предложение было высказано таким образом, что послы Вечного Фараона едва удержались от нападения прямо в зале переговоров.

— Верно говоришь, сынок, — доев хлеб, Леший отряхнул ладони парой хлопков и опёрся руками о колени. — Волшебные народы в заточении зачахнут и выродятся. Вы, ковырялщики, протянете чуть дольше, но не имея возможности расширяться — станете грызть друг друга. Мир же вокруг тоже пострадает: многие виды навсегда уйдут, люди станут слабее, хотя на численности ихней это и не скажется... Но, думается мне, ты ещё кое-чего не знаешь.

— А ты расскажи, дядя Лёша, — подхватив простую манеру общения, попросил Лесников. — А я послушаю. Может чему и научусь.

— Это ты верно говоришь, — собеседник прищурился и улыбнулся, но тут же стал совершенно серьёзным. — Есть у меня штука такая, вроде картинки в голове, которая мыслью называется. И вот мыслю я, что бриташки ваши не сами по себе действуют. Уж больно подход у них... знакомый. Как бы ни сам Мерлин за старое принялся: он давно хотел волшебную чашку к своим рукам прибрать, чтобы, значится, мир под своё видение перекроить. И, сынок, скажу я тебе, что его оба варианта устроят: совершите ритуал — у него будет Грааль; не совершите — начнётся новая война. Причём воевать вы будете не с ним, а между собой, чтобы сам герой пришёл на бранное поле и добил победителя. Вот так-то.

— Как-то это звучит, дядя Лёша, неправдоподобно, — заметил Геллерт. — Словно бы Мерлин — великий интриган, что стоит за всеми проблемами мира. Но тогда есть вопрос: почему о нём раньше ничего не было слышно? "Корень" получает самую полную информацию из разных стран...

— Уж больно хлипок корешок, — хмыкнул старик, жестом велев молчать. — Мерлин, конечно, не за всеми проблемами стоит — он же не зло сказочное, которое побороть надо, чтобы всем сразу "долго и счастливо" настало. А то, что о нём не слышно было — это заслуга старой карги да её дружков иноземных: они вполглаза друг за дружкой присматривают, чтобы, стало быть, никто мир своими игрищами не развалил.

— А Имхотеп? — удивился Грин-де-Вальд. — Он же открыто правит Египтом.

— А он хоть раз сам в битву вступал? Вот так-то, сынок, — Леший крякнул, совсем как настоящий старик и поднялся на ноги, оказавшись чуть выше пояса человека. — Действительно сильные маги чтут закон и традицию, чтобы не накликать на себя беду. Мерлин этот, после того как своего ученика на трон посадил тоже в тень ушёл, но идей своих не оставил. И ты, со своей бандой, в которую волшебные народы охотно вступают, у него как бельмо на глазу. Так что не удивляйся, коли при любом из сделанных выборов врагом для людей окажешься. И да... Яга передать просила, чтоб духу твоего у её избы не было. Если придёшь — сварит из тебя суп.

— Спасибо, дядя Лёша, — отозвался Данзо. — И долго мне будет нельзя к ней приходить?

— А я почём знаю? — фыркнул Леший. — Это ваши, людские, глупости.

Произнеся последнее слово Хозяин Леса исчез, не оставив после себя даже следов на земле. Волшебник же, покосившись вглубь леса, куда уходила не слишком широкая, но ровная тропа, отвернулся и зашагал обратно к опушке. В конце концов — он получил информацию, которую ещё только следовало осмыслить, разложить по полочкам и дополнить сведениями из других источников.

...

Сразу же поверив доброму и бескорыстному старику, который точно желает ему только добра и совершенно ничего не скрывает, Григорий мобилизовал все свои ресурсы, подтянул резервы и приготовился напасть на метрополию Британской Империи, чтобы выманить Мерлина и дать ему решительный бой при помощи божественных артефактов... Ну или так он поступил бы, если бы являлся недавним выпускником академии шиноби, родившимся и отучившимся в мирное время между глобальными войнами. Впрочем, даже они вряд ли купились бы на столь откровенную манипуляцию.

Считал ли Лесников, что Леший врёт? На самом деле всё услышанное и вправду могло быть чистой правдой, в которую сам Хозяин Леса искренне верит. Только глупо было бы полагать, что существо подобного рода не умеет играть словами, смещать акценты, утаивать подробности, чтобы получать желаемые результаты.

Каждое утверждение дяди Лёши Геллерт намеревался проверить, при помощи нескольких источников: в конце концов пусть знакомая ведьма, являющаяся Истинным Магом и стала недоступна, у него остались контакты Фламеля, да и знакомство с Имхотепом. Лезть же на интригана, который около тысячи лет плетёт свою паутину и тоже является Истинным он вовсе не собирался... во всяком случае — открыто.

Тем временем события в мире набирали оборот, а ситуация накалялась день ото дня: британские волшебники, получив поддержку сторонников из Европы, обеих Америк, части Азии и Австралии начали подготовку ритуала. В качестве места проведения они выбрали один из островов Японии, после войны с Российской Империей оставшейся без собственных войск, а следовательно и права голоса. Местные одарённые подобному даже обрадовались, что выразилось во всесторонней помощи, но даже слепому было видно, что они планируют воспользоваться Граалем в своих интересах.

Одновременно с этим государства, правительства коих высказались категорически против ритуала стали собирать силы, дабы помешать островитянам: французы и итальянцы даже постарались привлечь Святой Престол, но церковь не могла помочь слишком уж сильно. Всё же деяние Жанны ударило по ним ничуть не слабее, а то и сильнее чем по другим фракциям.

Грин-де-Вальд ждал реакции от Истинных Магов, что не могли не знать о готовящемся, так как процесс был даже более масштабным чем акция устрашения с использованием отравляющих веществ, когда-то проведённая "Корнем". Однако же сильнейшие существа мира ничего не предпринимали и ждали (возможно, тоже планируя получить собственную выгоду).

В таких условиях Данзо неожиданно получил сообщение от управляющего одного из лабораторных комплексов, в коем говорилось о невероятном прорыве, способном раз и навсегда изменить мир, введя человечество в новую эру. Дабы не продираться через тонны восторженных эпитетов, коих не жалел уже далеко не молодой ликантроп, глава крайне известной тайной организации отправился на внеочередную инспекцию...

...

— Вот, Господин Лесников, полюбуйтесь! — седой невысокий мужчина с всклокоченной бородой, одетый в заляпанный чернилами лабораторный халат стоял рядом с артефактом в форме тумбы, над которым висела прозрачная иллюзия человека. — Я потратил больше десяти лет, но в итоге всё же составил рабочую комбинацию знаков, выполняющих описанные вами манипуляции!

— Филипп Филиппович, я, разумеется, сам не чужд науке, но уже давно не занимаюсь собственными исследованиями, — вклинился в монолог собеседника, прогнавшего из презентационного зала всех "ленивых тунеядцев" Григорий. — Если можно, то максимально сжато объясните, что вы сделали.

— Да-да, разумеется, — Преображенский откашлялся в кулак, театрально взмахнул рукой и заявил: — Перед вашими глазами находится модель человека с внедрённой печатью, состоящей из символов японской школы магии. Эта конструкция предназначается для того, чтобы накапливать в себе жизненную и духовную энергии, смешивать их в равной пропорции, а затем использовать полученную смесь в, либо за пределами тела. Этот рисунок одновременно выступает как в роли самого заклинания, так и в качестве каналов циркуляции новой энергии. Уже сейчас мы можем нанести печать на человеческую женщину и быть уверенными, что она будет копирована в энергетику каждого её ребёнка, рождённого после ритуала. Конструкция символов подобрана так, чтобы при помощи изменения положения рук, ног, пальцев и даже наклона торса можно было менять смысл некоторых знаков, тем самым "рисуя" заклинания сиюминутного действия. Но самое же главное заключается в том, что внешний мистический фон необходим только для создания самой печати, после чего все потребности носитель будет покрывать сам! Разумеется, у волшебников коэффициент полезного действия будет выше, но даже простые люди...

Учёный всё говорил и говорил, а Грин-де-Вальд слушал и смотрел, старательно запоминая каждую чёрточку и каждый звук. Впрочем, ликантропу хватало и того, что его покровитель не мешал заливаться соловьём, в полной мере наслаждаясь своим триумфом, открывающим перед человечеством небывалые перспективы.

...Филипп Филиппович считал, что наконец-то изобрёл нечто новое, уникальное, способное если не заменить, то стать альтернативой для классической магии. Данзо же видел кое-что старое, утраченное после смерти в предыдущем мире, а теперь вновь найденное. Они оба осознавали ценность данного изобретения, но воспринимали его с совершенно разных сторон.

— Вы даже не представляете, доктор, какое именно чудо сотворили, — констатировал глава "Корня", в единственном открытом глазу которого блеснул холодный расчёт.

Комментарий к Глава 83

Всем добра и здоровья.

========== Глава 84 ==========

Время утекало словно вода сквозь пальцы: исследования профессора Преображенского продвигались вперёд и буквально за неделю дали огромное количество почвы для размышлений, в то время как на острове Японии подготовка масштабного ритуала Истинного Грааля подходила к концу несмотря ни на что. Ряд диверсий, убийств и похищений позволил оттянуть срок проведения магического эксперимента почти на полтора месяца, но "Корень" не мог действовать слишком нагло, чтобы не спровоцировать новую полномасштабную войну.

Вспоминая о том, что совсем недавно при помощи жителей океанских глубин мог угрожать затоплением целому архипелагу, Григорий чувствовал досаду от утраты столь удобного рычага влияния: на последних переговорах Водяной заявил, что известные ему подводные государства решили уйти в изоляцию, большей частью впадая в спасительную спячку. Ударить по суше, не опасаясь при этом спровоцировать ответную смертоносную реакцию со стороны всех людей и наземных магиков они не могли, а потому предпочли поступить как и их далёкие предки во времена катастроф — переждать.

...Как честный волшебник и верный союзник всех магических народов Земли, Лесников сообщил подводному народу информацию об угрозе, что мистический фон может вовсе не восстановиться. Переговорщик обещал донести данные до владетельных господ, но предупредил, что ему не поверят. В конце концов океанические глубины, в отличие от воздушных просторов планеты оказались защищены от выжигания магии весьма неплохо, из-за чего "тяжело дышать" стало только на мелководье.

Впрочем, справедливости ради стоило заметить, что на водяных и их армии в этот раз Геллерт не рассчитывал, а лишь отыгрывал ожидаемую многими роль. На самом деле он даже не собирался по-настоящему мешать ритуалу Истинного Грааля, в основном лишь изображая бурную деятельность и недовольство: в конце концов изобретение чакры значительно меняло расклады сил, частично решая самые острые проблемы. И тот факт, что разного рода провидцы и пророки почти ослепли играл ему на руку как никогда сильно.

План, созревший в голове Грин-де-Вальда был авантюрным, грозил крахом если не всего, что уже было создано его руками в этом мире и даже больше, то уж точно тяжелейшими потерями, от которых организация может и не оправиться, но в случае успеха обещал многократно окупить риски. Правда для его исполнения требовалось заручиться поддержкой по-настоящему могущественных существ, что само по себе несло угрозу самому его существованию. И если бы на кону стояла только одна жизнь, то решение было бы принято незамедлительно, но...

"Привязанности делают нас сильнее в моменты, когда нам нужны силы для защиты... в особенности — когда отступать некуда. Однако они же лишают нас уверенности тогда, когда крайняя нужда отсутствует, а решительные действия несут угрозу своим провалом. Чем большим приходится рисковать — тем сильнее сомнения", — размышлял про себя глава "Корня", планируя первый из целой череды тяжёлых разговоров.

...

Свет иллюзорной луны врывался в распахнутое окно вместе с прохладным ночным воздухом и запахом сена, падал на помятые белые простыни и очерчивал стройный, обманчиво хрупкий силуэт зрелой женщины с бледно-розовой кожей и короткими пепельными волосами. Впрочем, с человеком её можно было спутать лишь на беглый взгляд, так как стоило только присмотреться (за что посторонний мог и глаз лишиться), так сразу внимание привлекали небольшие рожки, горизонтальные зрачки звериных глаз, острые коготки и клыки...

— Так значит — ты боишься за нас? — терпеливо выслушав то, что тревожило её мужа, сменившая облик на почти человеческий при помощи специального браслета Маня, лёжа на боку задумчиво водила указательным пальцем по груди лежащего на спине мужчины. — Считаешь, что жизнь в резервациях лучше борьбы за счастливое будущее?

— Дети ещё слишком молоды, чтобы в случае неудачи лишить их всего, — привёл единственный довод, который по его мнению мог достучаться до собеседницы Григорий. — Пока они живы — будет будущее.

— Хм... Забавно, — глаза фавна хищно сверкнули. — Что случилось с тем волшебником,, который пришёл в наши закрытые в лесах поселения с предложением о свободе, силе, величии? Он ставил на кон всё и требовал того же от нас...

— Тогда у нас было куда отступить в случае неудачи, — заметил Лесников ровным голосом. — В этот раз такой возможности не будет.

Министр магиков задумалась, подняла руку, которой водила по коже мужа, а затем нанесла резкий удар, чтобы заострившимися когтями вонзиться в грудную клетку. Чародей, словно бы предвидя подобный шаг (что, учитывая его дар, вполне могло быть истиной), перехватил запястье супруги одной рукой, а второй толкнул её в грудь, не позволяя острым зубам вцепиться в бицепс. Началась молчаливая, жёсткая борьба, по итогам которой женщина оказалась прижата спиной к постели, её руки задраны вверх и стиснуты стальной хваткой пальцев мужчины, тогда как предплечье второй руки давило на шею не позволяя вдохнуть.

...Вопреки тому, что можно было ожидать — Маня улыбалась, совершенно не обращая внимания на вытекающую из разбитой губы кровь и вот-вот готовое погаснуть сознание. В её глазах же не было и намёка на агрессию, лишь удовлетворение и облегчение, словно бы с души свалился тяжёлый камень. Когда удушение прекратилось, фавн лишь облизнулась ловким языком и глубоко вдохнула обмякнув на простынях, что теперь были не только смяты, но ещё и порваны, и окрашены красным.

— Хотя бы рефлексы у тебя сохранились, — хмыкнула женщина, когда её партнёр вновь улёгся рядом, опустив широкую ладонь на горячую плоть, чтобы почувствовать как быстро бьётся сердце магика. — Ты ведь не ждал, что меня придётся уговаривать идти до конца?

— Почему? — в одно это слово Лесников вложил множество смыслов, сам до конца не осознавая того, какой ответ желает получить.

— Потому, что мой муж не имеет права быть слабым; не имеет права быть нерешительным; не имеет права считать, что слабая и нерешительная я, — повернув голову на бок, чтобы смотреть человеку глаза в глаза, министр Магиков изобразила намёк на улыбку, но в то же время оставалась совершенно серьёзной. — И если ты однажды всё же перестанешь удовлетворять моим требованиям — лучше я тебя убью сама, чем буду наблюдать за затуханием когда-то яркого огня.

— Это так... — Геллерт постарался подобрать подходящий термин, но был перебит.

— Не по-людски? — Маня хмыкнула, затем показала острые зубы, а потом и высунула язык, тут же снова скрывшийся во рту. — Я и не человек. Не жди от меня, что я буду сидеть у окна, томно вздыхать, заниматься шитьём и вязанием да воспитывать детишек до конца жизни. Подтирать сопли не способному себя защитить, как и подметать песок за рассыпающейся на ходу развалиной тоже не собираюсь.

— И всё же ты сдерживалась, — констатировал Грин-де-Вальд. — Всегда сдерживалась.

— Ты тоже, — пожала плечами женщина, затем повернула голову так, чтобы смотреть на потолок и добавила: — Мы же не бешеные звери, чтобы вредить своим просто так... из прихоти.

— Как люди? — предположил Данзо, продолжая смотреть на самую странную особу, с которой его свела жизнь.

— Не я это сказала, — хмыкнула фавн, сгибая левую ногу в колене, чтобы поверх неё закинуть правую. — Но я, определённо, согласна с твоим высказыванием.

— Хм, — многозначительно изрёк глава "Корня", перенося свою ладонь на упругий плоский живот. — Считаешь, что риск оправдан?

— Если тебе это нужно, чтобы заглушить свою человеческую совесть — да, — спокойно ответила министр магиков. — Я... Все мы предпочтём рискнуть и победить, чтобы вновь жить полной жизнью, а не прятаться в норах, едва цепляясь за крохи былой роскоши. Ну а дети... поймут и будут гордиться победами отца. Так что, Гриша, начинай уже вести себя как самец, за которым я однажды пошла.

— Спасибо, — обхватив свою женщину за талию, волшебник притянул лёгкое тельце к себе, лицом уткнувшись в белокурую макушку.

— Обращайся в любое время, — ответила магик, закрывая глаза и прижимаясь щекой к груди человека. — И не смей даже думать о том, что можешь с чем-то не справиться. На твою жизнь право имею только я.

...

Слабость ли это — желать, чтобы кто-то другой убедил тебя, что твоё решение является верным? При этом искренне приводя примеры в пользу того, что ошибаешься...

"Я и раньше подозревал, что не в своём уме, но теперь окончательно убедился в этом", — после расставания с женой, свидание с которой имело бы все шансы окончиться очередной беременностью если бы они оба были людьми, а потому не нуждались в дополнительных условиях для успешного продолжения рода, Геллерт отправился на самолёт в Африку.

Дабы план, на исполнение которого было переведено множество разнообразных ресурсов от золота и до обученных бойцов имел шансы на успех, требовалось сделать так, чтобы Истинные Маги не вмешались в ритуал Грааля. Ну а в связи с тем, что Яга Грин-де-Вальда видеть рядом со своим домом не желала (ну или Леший не хотел позволять им встречаться, что ничуть не лучше), оставалось не так-то много вариантов для взаимодействия. Заручившись же поддержкой Имхотепа, ну или хотя бы Фламеля, пусть тот и не входил в неофициальный клуб сильнейших существ мира, можно было бы попытаться побеседовать и со старушкой...

Время и место, где и когда можно было проявить капельку слабости, что бы на эту тему ни говорила одна конкретная фавн... остались позади. Теперь, вновь собранный и целеустремлённый, Григорий собирался добиться поставленного перед собой результата, чтобы одним махом рассчитаться с Шинигами и обеспечить своей семье будущее. Ну а то, что пользу от этого может получить остальной мир — приятное дополнение.

...И всё же Лесников хотел подстраховаться на случай неудачи: Филипп Филиппович, выяснивший на опыте то, что чакра даёт силу, живучесть и скорость магикам даже больше чем людям, но при этом не спасает от деградации разума в случае попадания в условия пониженного мистического фона, как клещ вцепился в идею "призывных животных". По сути Геллерт не придумал ничего нового, так как в его предыдущем мире свитки призыва существовали всю историю шиноби, а исполняли роль алтаря, создающего связь между человеком и зверем. Самым близким аналогом для волшебников был фамильяр, с возрастом становящийся всё более умным, сильным... волшебным.

Геллерт планировал, что в случае его неудачи начнёт исполняться программа по массовому прививанию чакры людям и магикам, после чего между первыми и вторыми будет происходить установка связи, в одну сторону поставляющей мистическую силу, а в другую — новый для Земли вид энергии. При этом даже врать никому будет не нужно: добровольцам, в число коих запишут всех школьников без исключения, а также многих взрослых, опишут перспективы полностью независимой от внешнего мира системы магии, которая в определённой степени похожа на то, что использовали японцы с их кольцами. Побочным эффектом же станет укрепление связей между человеческими одарёнными и партнёрами, коих придётся подбирать согласно психологическому портрету.

Грин-де-Вальд и сам бы согласился пройти такую процедуру уже сейчас, если бы не необходимость находиться на пике своих возможностей не в далёком будущем, а самое большее — через месяц. Так как на тренировки времени не оставалось, а риск для жизни являлся более чем реальным, пришлось отдать приказ о поисках одарённого в напарники для Мани (всё же в то, что она будет послушно сидеть в закрытом поселении верилось плохо).

К счастью полукровки, унаследовавшие от человеческих родителей больше чем от магиков, столь острой нужды во внешнем источнике мистической силы не испытывали. Таким образом за сына и дочь Грин-де-Вальд был более или менее спокоен.

Стоило ли предложить данную систему магическому анклаву Индии, европейцам и американцам? Данзо был уверен, что некоторые с восторгом примут новое, тогда как другие будут всеми силами отбиваться. Но основной причиной молчать оставались силы, заинтересованные в ритуале Грааля больше всех остальных: поняв, что их замысел не принесёт абсолютного успеха даже в лучшем из исходов, они вполне способны внести корректировки в самый последний момент.

Комментарий к Глава 84

Всем добра и здоровья.

========== Глава 85 ==========

Япония, остров Сикоку, площадка неподалёку от хребта Цуруги...

Многочисленные волшебники в тёмно-бурых или тёмно-серых плащах с глубокими капюшонами, вооружённые волшебными палочками, жезлами и посохами самого разного вида расхаживали по обращённой в камень при помощи зелий земле, чтобы в последний раз убедиться в отсутствии ошибок в ритуальных рисунках, что были вырезаны при помощи костяных инструментов, а затем залиты чистейшим золотом. Тут и там в лунном свете поблёскивали крупные драгоценные камни, зародившиеся в земле естественным образом, а от того и гораздо более вместительные как накопители энергии нежели искусственные бриллианты. Здесь были даже драгоценности, предоставленные британской королевской семьёй, кровно заинтересованной в успешном завершении ритуала.

...Наконец все формальности были завершены и почти все люди поспешили покинуть площадку, чтобы случайным выбросом магии не поколебать выверенное до последней завитушки плетение. Вспыхнул защитный контур и непроницаемый ни для чего кроме света купол накрыл окружность радиусом в тысячу футов (триста четыре метра), отсекая семерых мужчин от всего остального мира, чтобы к рассвету один из них обрёл могущество, способное менять саму реальность и исполнять самые невероятные желания.

— Ну что же, господа, вот мы и на финишной прямой, — доброжелательно улыбнулся рыжебородый и голубоглазый британец, одетый в строгую тёмно-серую мантию, поигрывая в пальцах правой руки на вид самой обычной волшебной палочкой, тогда как в его левой руке находилась потёртая золотая рукоять меча, лишённая клинка. — Прежде чем мы начнём я бы хотел сказать, что для меня большая честь и огромное удовольствие быть здесь... среди вас.

— Дамблёдор, — Франсуа Лавуазье, нарочито коверкая имя англичанина, на участии коего настояли британские маги из Отдела Тайн, небрежным движением поправив спадающие на плечи и спину светлые волосы одёрнул полы тёмно-синего плаща. — Я очень надеюсь, что ваше присутствие здесь и вправду заслужено.

— Уверяю вас, друг мой, этот юноша находится среди нас по полному праву, — доброжелательно улыбнулся невысокий чуть пухлый волшебник с густыми белыми усами, одетый во всё зелёное (Джеймс Вашингтон, представитель от Северной Америки, несмотря на свою не самую светлую репутацию напоминал доброго дедушку, радующегося каждому новому дню). — Всё же я очень сомневаюсь, что хоть кто-то рискнул бы провалом всего дела, чтобы пропихнуть в число сильнейших откровенного слабосилка. В конце концов... выживание ему никто не гарантирует.

— Благодарю, что напомнили нам о столь незначительной детали, о которой многие успели забыть, — высокомерно изрёк высокий платиновый блондин, одетый в чёрно-синее, опирающийся на трость с навершием в виде головы змеи, откликающийся на имя Арчибальд Эль-Меллой.

— Мы здесь не для того, чтобы молоть языками, — грубо вклинился крепкий брюнет среднего возраста, среднего роста, с массивной нижней челюстью и тяжёлыми надбровными дугами. — Пора приступать к делу. Трусить вам следовало до того как барьер закрылся.

— Хо-хо, юноша, да вы — шутник, — рассмеялся Вашингтон, что совершенно не отразилось на его остром, расчётливом взгляде, который он бросил на германца из рода Депп.

— Соглашусь с нашим коллегой, — француз бросил взгляд на двоих молчаливых волшебников, старающихся держаться в стороне (от них стоило ожидать неприятностей). — Поздно сомневаться и бояться. Да и тянуть время нельзя.

На этом попытка завязать беседу и окончилась, а мужчины направились к середине каменной площадки, где находилось углубление в форме большой чаши, заполненное чистейшей ключевой водой. Вокруг этого импровизированного алтаря было предусмотрено семь мест для чародеев, коим предстояло запустить мистический процесс, чтобы при помощи запасённой энергии прорвать пространство и выудить из потока времени отражения людей, в той или иной степени считающихся великими героями... ну или злодеями. В конце концов ритуалу было без разницы, кого именно принесут ему в жертву ради воплощения Грааля.

...Кто-нибудь неосведомлённый мог бы спросить, как именно в условиях выжженного мистического поля волшебники собираются призывать образы давно мёртвых людей? Ответ на этот вопрос опирается на пространственно-временную теорию магии, что утверждает будто в каждое отдельное мгновение существует не только то, что происходит здесь и сейчас, но и вся вселенная от зарождения в большом взрыве до тепловой гибели. А уже из этого следует, что в неком смещённом пространстве существует и магический фон, и всё, что когда либо было... или будет создано.

Ритуал Истинного Грааля был создан для того, чтобы один волшебник смог хотя бы краем сознания прикоснуться к этому смещённому пространству, дабы найти в нём ответы на свои вопросы, ну или заполучить нечто, способное решить любую проблему. По сути тот, кто завладеет артефактом в единоличное, пусть и краткосрочное пользование, на какое-то время превзойдёт Истинных Магов, ибо весь мир станет его индивидуальной реальностью. И именно это в своё время стало причиной, по которой МКМ уничтожило три древних и благородных семьи волшебников, в высокомерии своём решивших устроить подобие гладиаторской битвы, дабы победитель мог загадать одно желание специальному нематериальному голему, подключённому к смещённому пространству.

...Всё же люди не были столь глупы, чтобы посчитать себя способными воспринять всю информацию от рождения до гибели вселенной, а потому придумали механизм, который должен сделать это за них.

Нынешний ритуал Истинного Грааля был переработан: во-первых, каждый из участников оказался опутан таким количеством клятв и обетов, что едва ли мог рассчитывать воспользоваться возможностью исключительно ради собственной выгоды; во-вторых, вместо гладиаторского турнира, где призванные герои сражались бы между собой во имя своего мастера, чтобы в конце именно он загадал желание, планировалось жестокое жертвоприношение. В конце концов нынешние чародеи не собирались выяснять того, кто из них лучший, тешить своё самолюбие, а уж тем более — рисковать вступая в честное противостояние с существом, как минимум не уступающим Истинным Магам в грубой силе (образ Жанны до сих пор многим виделся в кошмарах).

...И вот обмениваясь короткими фразами семеро избранных встали на свои места вокруг чаши-бассейна, дождались пока луна достигнет нужного места на небе и, вытянув перед собой левые руки с артефактами прошлого, хором стали зачитывать заклинание призыва. Сложнейшая конструкция из рунных кругов вспыхнула и стала переливаться всеми оттенками жёлтого, заполненные мистической силой камни задрожали, а некоторые из них и вовсе потрескались, в водоёме же будто бы вспыхнуло маленькое солнце, от коего стало веять ощутимым жаром. И как раз в этот момент семь предметов с тихим всплеском упали в жидкость, похожую на расплавленное золото.

Волшебники чувствовали как тают их собственные силы, как нервы выгорают от проходящей через них энергии, но ни один из них не сбился даже тогда, когда на плечи опустилась вязкая тяжесть, словно бы желающая раздавить насекомых, посмевших позариться на то, что им не предназначалось. А затем они вдохнули воздух, что был пропитан мистической силой как в лучшие времена расцвета магических наук, от чего головы буквально закружились словно под воздействием крепкого алкоголя. Но и с этим семеро одарённых справились, терпеливо ожидая появления отражений людей, наделённых нечеловеческим могуществом.

Из воды показались чёрные доспехи Мордреда, буквально материализующегося из света...

Девушка ослепительной красоты с чёрными волосами, надменным лицом и пронзительным взглядом, при рождении получившая имя Моргана встала на водную гладь...

Скрывающая глаза за повязкой, с волосами из шевелящихся змей вдох совершила Медуза Горгона...

Один за другим мужчины и женщины возникали перед волшебниками, аурой своего присутствия заставляя мир прогибаться и изменяться. Однако же сколь бы они ни были могущественны каждый сам по себе, а тем более — все вместе, но их мощи не суждено было послужить своим хозяевам вновь. Причиной же тому стал хор голосов людей, бесконечно более слабых чем выдернутые ими из небытия существа, но в то же время опасных именно хитростью, решимостью и проведённой заранее подготовкой.

— Замри, — на семь голосов прозвучал приказ, отправленный через только-только образовавшуюся между чародеями и отражениями связь. — Авада Кедавра.

Изумрудные вспышки ударили в тела неподвижных существ, так и не успевших не то, что пересилить полученный от мастеров приказ, но даже осознать происходящее. Сразу же после этого их тела стали рассыпаться искрами, стягивающимися к центру над озером, дабы начать формировать образ в виде золотого кубка без каких-либо украшений. Прежде чем они упали на водную гладь, что более не сияла жёлтым светом, отражения древних полностью развоплотились...

— Это фантастика! — воскликнул Депп. — У нас всё получилось. Я до конца не верил, что всё пройдёт так гладко!

— Хо-хо... Друг мой, — старик хлопнул себя левой ладонью по животу. — Вам нужно больше верить в себя. Чаще себе повторяйте, что я справлюсь и у меня всё Авада Кедавра.

Зелёный луч, вырвавшийся из магического концентратора Вашингтона ударил в бок единственного японца среди присутствующих, тем самым прервав его попытку воспользоваться каким-то артефактом, вшитым в мантию. В ту же секунду трость Арчибальда, размазавшись в воздухе змеёй из жидкого серебра ударила в грудь француза, словно нож бумагу прошивая его личную защиту. Взрывное проклятье Дамблдора попало в испанца, отбрасывая его от чаши резервуара в состоянии изломанной куклы.

С глухим хлопком из рукава германца вырвалось облачко дыма, а американец с какой-то детской обидой опустил взгляд себе на грудь, где расплывалось красное пятно. Он ещё успел поднять глаза на европейца, но уже ничего не смог сказать или сделать из-за отравы, поразившей тело со стремительностью лесного пожара в ветреную погоду.

Эль-Меллой уже вскинул волшебную палочку и направил змею из жидкого серебра в сторону Деппа, успевшего прикрыться какими-то модифицированными чарами, но тут его поразило убивающее проклятье со стороны Альбуса. Едва его напарник упал безжизненным телом, рыжеволосый и рыжебородый волшебник припал на колени и, выронив волшебную палочку из ослабевших рук, с трудом опёрся ладонями о землю.

— Помни, что ты обещал, — просипел нарушивший добрую дюжину клятв маг, которого стремительно и крайне болезненно убивал собственный взбунтовавшийся дар.

— Я всегда исполняю свои обязательства, — отозвался германец, после чего поднял к лицу левую руку и, впившись в кожу пальцами, словно маску снял его. — Твои брат и сестра уже не в Британии. Лечение будет предоставлено сразу же после того как они прибудут в убежище.

— Хорошо, — голубые глаза Дамблдора медленно закрылись. — Если с ними что-то случится — я тебя с того света достану. Слышишь?

— Всё будет так, как я сказал, — констатировал Грин-де-Вальд. — Можешь быть спокоен. Сомнус. Дуро.

Едва рыжеволосый мужчина потерял сознание, обратился в камень, а затем был уменьшен до размеров каминной статуэтки, глава "Корня" обратил своё внимание на барьер, который пытались вскрыть маги МКМ. Учитывая то, сколько сил и ресурсов было вложено в ритуал Истинного Грааля, они должны были провозиться не меньше минуты, чего более чем достаточно для осуществления задуманного.

Достав из-за пазухи самый обычный свиток, Геллерт заморозил самую обычную воду в углублении, а затем по льду подошёл к золотой чаше, которая продолжала висеть в воздухе и будто бы наблюдала за ним. Поднеся бумагу к артефакту, чародей опустил список внутрь, затем прикоснулся кончиками пальцев к боковой стороне сосуда и произнёс:

— Хочу, чтобы все предметы, названия которых указаны в этом списке, немедленно провалились в Арку Смерти...

Комментарий к Глава 85

Всем добра и здоровья.

========== Эпилог ==========

Языки жёлтого огня танцевали на сложенных шалашиком поленьях, весело потрескивающих в разгоняющем будто бы густую тьму костре. Одетый в белую рубашку и чёрные штаны Григорий, внешне выглядящий лет на тридцать, а никак не на свой истинный возраст, спокойными синими глазами смотрел на пламя и перебирал ловкими пальцами узелки на длинной верёвочке. При этом при прикосновении к каждому новому узлу в его голове вспыхивали воспоминания о минувшей жизни, вновь позволяя пережить свои успехи и неудачи, триумфы и поражения...

— Ты справился, — констатировал высокий силуэт в белых церемониальных одеждах, лицо коего скрывала неподвижная маска демона. — Я доволен.

— Дозволено ли мне узнать, Шинигами-сама, почему я здесь? — спросил Лесников максимально уважительным тоном. — Моя жизнь ещё не окончена.

— Твоя жизнь принадлежит мне, — холодно констатировал бог смерти, не желая запугать или унизить, но объявляя очевидный для него факт. — Ты доказал свою полезность. Тебя ждёт новая работа.

Геллерт хотел бы разозлиться, выкрикнуть какую-нибудь глупость вроде того, что он сполна отплатил за свои долги, но не стал этого делать. Вместо этого из его губ прозвучал вопрос:

— Могу я дожить эту свою жизнь до конца?

— Живи, — спокойно отозвался силуэт, после чего растворился так, словно его и не было, но до слуха мужчины донеслись последние слова его патрона: — Время не имеет значения.

...

Грин-де-Вальд проснулся лёжа в широкой кровати на спине, будучи укрытым до пояса тонким одеялом, чувствуя тяжесть головы Мани на своём правом плече. В открытое окно врывались лучи иллюзорной луны, скользящей среди нарисованных звёзд по внутренней стороне купола подземного поселения. Пение ночных насекомых, порывы создаваемого магией ветра, далёкие голоса молодых магиков, отмечающих какой-то человеческий праздник — всё это нагоняло умиротворяющие мысли.

Можно было бы решить, что видение было просто сном, вызванным перенапряжением магических и психических сил, но Данзо чётко чувствовал запах сгорающей древесины, тепло от огня, а также подавляющее, холодное присутствие существа, на фоне которого Истинные Маги — неразумные дети, коим в руки попала интересная и сложная игрушка. Окончательное осознание факта, что покровитель может вырвать его душу из тела в любой момент вызывало глухое раздражение, а вот то, что ему позволили продолжить "доживать свой век" приносило облегчение.

"Верно: чтобы шиноби эффективно выполнял свою работу нужно давать ему награду. Чтобы он не пытался саботировать следующую миссию", — промелькнули мысли в голове у мужчины, почти убедившегося в том, что окончательно расплатиться с долгом может оказаться попросту невозможно.

...С другой стороны, а стоит ли желать освобождения? Если Шинигами и в дальнейшем планирует использовать его для решения каких-то вопросов в других мирах, при этом не ограничивая в средствах и оставляя время для личной жизни, то такое служение можно считать взаимовыгодным сотрудничеством.

"Если это, конечно, мои мысли. Да и зачем мне подобное... бессмертие?", — Данзо понимал, что многие на его месте уцепились бы за такую возможность, но страх смерти давно не преследовал Тьму Шиноби, а существование без собственной цели было бессмысленным (вечное служение богу — не то, чем хотел бы заниматься глава "Корня", успевший насмотреться на фанатиков в обоих мирах своего проживания).

Тот же Орочимару, скорее всего, без сомнений сказал бы "да" на предложение о постоянных перерождениях. Ведь это означало не только бессмертие разума, к которому он стремился, но и возможность познавать новые знания, о которых шиноби даже не подозревают. Что ещё нужно беспринципному безумному учёному?

Джирайя, вероятно, согласился бы на такую работу без возражений: в отличие от своего сокомандника он более щепетилен в отношении чужих жизней, но в то же время способен получать удовольствие от жизни здесь и сейчас. Ему было бы достаточно знать, что Коноха цела где-то там, чтобы со спокойной душой начать новую жизнь в другом месте.

Хирузен... скорее всего понял бы своего старого друга. В конце концов для них обоих благополучие Конохи было чем-то большим чем просто желание жить в процветающем селении. Оказавшись же в этом мире Григорий неосознанно стремился вернуться в зону комфорта, которой для него был Скрытый Лист.

Так стоило ли зная (ну или хотя бы догадываясь), что служение может продолжаться до бесконечности долго и дальше расплачиваться перед Шинигами? Повторять одни и те же действия раз за разом, не имея какой-то своей "высшей цели"... за исключением самого служения? Ведь всё, чего он хотел было достигнуто в прошлой, ну или уже этой жизни, начиная от благополучия Конохи и до создания собственной полноценной, пусть и необычной семьи.

"Как бы ты поступил, Хирузен?", — мысленно спросил Лесников, но ответа, ожидаемо, не получил.

Он не был учёным, стремящимся познать тайны мира; не был властолюбцем, желающим править из-за любви к роскоши, пресмыканию окружающих или любви решать чужие проблемы; не был сластолюбцем, потакающим каждой своей прихоти, удовлетворяющим пороки. Геллерта нельзя было назвать героем, что искореняет несправедливость, что могло бы стать причиной странствовать из мира в мир.

"Кем-кем, но героем я точно не являюсь", — хмыкнул про себя Грин-де-Вальд, мыслями возвращаясь к событиям, что предшествовали ритуалу Истинного Грааля.

...Очевидно, что ни Имхотепу, ни другим Истинным Магам не нравилась идея использования ритуала, теоретически способного менять законы мира. По этой причине Данзо пришлось убеждать Вечного Фараона в том, чтобы он не чинил препятствий организаторам (а ведь мог явиться на место подготовки и сравнять с землёй всех участников), а затем вместе с ним отправляться к Яге. После заключения магического контракта, включающего в себя пункт о создании условий, при которых Грааль более нельзя будет призвать, эти древние одарённые отправились на переговоры со своими коллегами... кроме Мерлина, данную суету и поднявшего. Они же обещали позаботиться, чтобы британский верховный чародей носа с островов не показывал до самого завершения плана.

Переговоры с Николасом Фламелем были одновременно и проще, так как он в большей степени оставался человеком, и сложнее... причём по той же самой причине. Впрочем, информация о чакре оказалась достаточной ценой, чтобы он помог в подготовке к диверсии во время проведения ритуала. Именно благодаря нему агенты "Корня" вышли на Дамблдоров, находившихся в фактическом рабстве у Отдела Тайн: старший из братьев надеялся на лечение сестры, чей дар мутировал в неконтролируемую разрушительную силу под действием сильных эмоций в детстве, но вместо реальной помощи получил цепь из обетов и клятв, тогда как исцеление если и шло, то черепашьими шагами.

Магу по имени Джозеф Депп просто не повезло оказаться достаточно могущественным и знатным, чтобы семья протолкнула его кандидатуру на участие в ритуале мирового значения. Учитывая, что их фамилия фигурировала среди виновников падения Грин-де-Вальдов — использование именно его как внешней оболочки для проникновения под барьер с Граалем стало совмещением пользы и мести старым врагам семьи изначального владельца тела.

Григорий вписал в свиток, который поместил в золотую чашу не только названия артефактов, затребованные Шинигами. Он, как глава организации шпионов и убийц, а также один из тех, кто руководили Российской Империей не мог упустить возможность избавиться от наиболее неприятных врагов, фактически обезглавив ряд сообществ. К сожалению Истинные Маги предусмотрели в качестве условия своей помощи запрет на вписание их имён, так как даже Мерлин через сто-двести лет мог стать союзником, а вот дружба между Ягой и Имхотепом грозила закончится сразу после окончания общего дела.

...Для того, чтобы сбежать с места проведения ритуала было проработано несколько путей: во-первых, Альбус Дамблдор отдал приказ своему фениксу, чтобы тот доставил их на корабль, дожидающийся пассажиров у берегов другого острова Японии; во-вторых, зова ожидал домовой эльф, перекаченный мистической силой, а в небе летали маленькие золотые шарики, готовые отвлечь внимание волшебников; в-третьих, в случае провала первых двух замыслов в дело вступал Имхотеп. Впрочем, усугублять долг последнему Лесников совершенно не спешил и предпочёл бы воспользоваться другим запасным вариантом.

...Прямо сейчас двое из троих Дамблдоров лежали в госпитале "Корня", уже не являясь одарёнными в том понимании, которое в это слово вкладывают волшебники. Однако же внедрённые в их организмы печати, заставляющие смешиваться и течь по определённым путям жизненную и духовную энергию этот недостаток компенсировали хотя бы частично. Второй же из братьев их семьи получил работу, стал новым владельцем феникса и, как докладывали наблюдатели, чувствовал себя вполне уверенно в одном из поселений чародеев.

"Нет. Героем я уж точно не являюсь", — мысленно констатировал мужчина, готовящийся начать массовое внедрение чакры людям, проживающим в Российской Империи (профессор Преображенский уже работал над устройством-артефактом, которое можно будет использовать под видом обследования детей в государственных больницах, чтобы для простого населения процесс прошёл наименее болезненно).

Так чего же хотел Тёмный Лорд, глава "Корня" и муж Министра Магиков? Ради чего ему следовало вновь браться за работу, которую на него возложит Шинигами? Страх наказания за провал — не аргумент.

— Хм-м-м... — недовольно засопев, Маня приподнялась на локте и встретилась взглядом с глазами мужа. — Ты опять думаешь о каких-то глупостях.

— Я достиг своей цели и не знаю, что делать дальше, — признался Геллерт, всматриваясь в сонные очи с горизонтальными зрачками. — В глобальном плане.

— М-да... А ведь казался умным, — ворчливо пробормотала Маня, после чего ласково боднула мужчину лбом. — Просто живи. А проблемы, которые нужно будет решать сами найдутся. Ну или я тебе их подкину, чтобы совсем уж скучно ни было.

"Просто живи... значит? Хороший совет. Только вот...", — Тёмный лорд посмотрел на потолок, крепче обнял супругу и медленно вдохнул.

— Я не умею... просто жить.

* * *

(Октябрь двухтысячного года. Город "М").

Солнце медленно и словно бы неохотно поднималось из-за горизонта, чтобы своими лучами подсветить плывущие по небу облака, похожие на белые пенные гребни волн; высокие серые здания, прямоугольными коробками с длинными открытыми террасами на каждом из жилых этажей тянулись ввысь и сверкали зеркальными стёклами широких окон; по ровным дорогам, расчерчивающим город затейливой паутиной пересекающихся путей сновали тысячи автомобилей разных форм и размеров. Тут и там звучали шум моторов, монотонный ропот голосов, звуки музыки, вырывающиеся из радиоприёмников, а из дверей пекарен, ресторанов и магазинов тянуло запахами еды, заставляющими даже успевших позавтракать дома мужчин и женщин задуматься о том, чтобы купить что-нибудь себе на полдник.

...Вот с террасы второго этажа, застёгивая куртку набегу и закидывая на плечи красный ранец, демонстрируя немалые опыт и сноровку прямо на зелёный газон спрыгнул шестнадцатилетний худощавый брюнет в чёрных джинсах, белых кроссовках и серой ветровке. Однако же не успел он сделать и пары шагов, как в спину донёсся оклик женщины тридцати пяти лет, что в своём домашнем сарафане выглядела не более чем на двадцать пять, а затем юноше пришлось изворачиваться, дабы поймать брошенный в спину пакет с бутербродами. Впрочем, это происшествие даже не заставило его замедлиться, лишь отняв немного дыхания на возглас:

— Спасибо, мам!

Пожилой дворник в сине-оранжевой робе, неторопливо шагающий по обочине тянущейся вдоль дома дороги взмахивал метлой, а опавшие с деревьев за ночь листья поднимались с земли, чтобы закрутиться в красочном танце. Заметив в очередной раз опаздывающего на автобус школьника он только добродушно хмыкнул, а затем неодобрительно покачал головой увидев, что подросток запрыгнул на капот припаркованной у подъезда соседнего здания машины, перебежал по крыше и, спрыгнув на асфальт, тут же скрылся за поворотом.

— Эх, молодёжь, — проворчал старик, затем сильнее провёл метлой и листья, до этого момента кружившие где-то у его ног, оказавшись подхваченными ветром полетели по неровной дуге в сторону металлического контейнера для мусора. — Всё бы вам куда-то спешить.

...Тем временем молодой брюнет выбежал на центральную улицу и увидел как его автобус уже отходит от остановки, и явно не собирается останавливаться для того, чтобы подобрать проспавшего школьника. Пришлось ему сцепить зубы и припустить по тротуару, ловя на себе взгляды многочисленных прохожих, тоже спешащих по каким-то своим делам. Впрочем, все они быстро теряли к нему всякий интерес, словно бы каждый день видели подростков, перепрыгивающих мусорные урны и ограничительные камни, разложенные вдоль обочин, дабы машины не разворачивались в неположенных местах.

...Вот мужчина в зелёном жилете, надетом поверх серой робы высыпал в ямку на обочине мешок мелких камней, сосредоточился, быстро сложил из пальцев несколько причудливых знаков и топнул ногой. В следующую секунду гравий поплыл словно вода и заполнил собой углубление после чего застыл, оставив лишь немного отличающееся по цвету пятно. А в это время мимо шёл человек в кожаной куртке, перекинувший сумку через плечо, сунувший в уголок рта сигарету, после чего подпалил её щелчком пальцев свободной руки.

Подросток догнал свой автобус только на следующей остановке, да и то лишь благодаря однокласснице, решившей придержать дверь. Ввалившись же в салон, он буквально рухнул на свободное сидение, вызвав у приятелей смех из-за того, что совсем забыл о рюкзаке...

Вскоре транспорт подъехал к остановке перед широким огороженным высокой стеной участком, где школьники высыпали под открытое небо шумной толпой. Разбившись на небольшие группы по интересам они стали втягиваться в арку ворот, демонстрируя хмурому сторожу ученические билеты, чтобы оказавшись на той стороне разойтись по тропинкам, ведущим к одному из пяти четырёхэтажных учебных корпусов, разделённых бетонными площадками. Обстановка здесь могла бы показаться совсем унылой, если бы не висящие тут и там плакаты, стоящие в углах кадки с небольшими деревьями, скамейки и столики под навесами.

...

— Горшков, я тебе сколько раз говорил, чтоб ты в сторону Марининой даже смотреть не смел? — крепкого телосложения юноша с каштановыми волосами буквально навис над брюнетом, вместе с двумя своими приятелями перекрыв коридор второго этажа корпуса "Огонь".

— Сидр, я тебе не холоп, чтоб по твоей указке в нужную сторону смотреть и не пёс, чтоб по команде на задних лапках танцевать, — брюнет, выглядящий на фоне своего соперника довольно посредственно, поправил воротник белой рубашки и криво усмехнулся, после чего добавил: — Своим приятелям можешь "место" командовать. Или они у тебя только "фу" и "фас" понимают?

— Смотри-ка какой ты смелый стал. Для тебя "Господин Сидоров", — неприятно улыбнулся более крупный подросток, затем резко схватил собеседника за грудки и притянул к себе, чтобы прошипеть в лицо: — А сможешь это на площадке повторить, герой-любовник?

Другие школьники, преимущественно распределившиеся вдоль выкрашенных в зелёное стен, с интересом и настороженностью следили за разворачивающейся картиной. Кто-то из них искренне переживал, кому-то было всё равно, а некоторые и вовсе уже делали ставки.

— Смогу, — хлопнув по рукам оппонента, Горшков оттолкнул собеседника и сжал кулаки. — Могу прямо сейчас повторить, чтобы до тебя дошло.

— Хм-пф, — отряхнув ладони и поправив свою форменную рубашку, Сидр демонстративно отвернулся. — После уроков увидем, насколько ты на самом деле смелый. Если не сбежишь, конечно. Пошли, парни, нам на занятие пора.

— Струсил? — бросил вслед уходящим подросткам брюнет. — Только и умеешь, что зубы скалить и толпой на одного нападать!

— Не тупи, Горшок, — не оборачиваясь, Сидр изобразил рукой неприличный жест. — Твоими провокациями только детский сад развлекать.

Поняв, что представление закончено и ничего интересного больше происходить не будет, остальные школьники стали разбредаться по классам обсуждая увиденное. Большинство склонялось к тому, что Сидоров раскатает Горшкова... если тот осмелится прийти на площадку после своих заявлений. Попытка же втянуть соперника в драку прямо в учебном корпусе вовсе вызывала смешки: преподаватели ещё на первых годах надёжно вбивали смутьянам в головы мысль, что свои разборки следует переносить на предназначенные для этого полигоны, где дежурят способные оказать помощь специалисты.

— Гриша, ты головой давно бился? — подскочившая к брюнету пшеничная блондинка налетела на него словно ураган. — Сколько раз тебе повторять, что со своими проблемами я сама разберусь?

— Это не из-за тебя, Кать: просто Сидр достал уже, — Горшков всплеснул руками. — Ведёт себя так, словно он тут — голубая кровь и белая кость.

— Ох... — Маринина провела ладонью по волосам, а затем постучала костяшками пальцев по лбу друга. — У меня может и ветер в голове, но мне иногда кажется, что у тебя и этого нет. В общем — ни на какую площадку ты не идёшь. А если у тебя гордость взыграет — будем драться два на два. Хочешь?

— Катя, меня же засмеют... — попытался отговориться брюнет.

— А меня изобьют, — отрезала девушка. — И я не собираюсь оставаться в стороне тогда, когда бить будут тебя. Понял?

— Блин... — Горшков скривился как от зубной боли. — Вот ведь вляпался.

— Думать будешь, герой-любовник, — фыркнула девушка, схватила друга за руку и потащила в сторону класса. — Идём, а то ещё на урок опоздаем. Тогда уж точно вляпаемся...

Едва коридор опустел, как на потолке возникло искажение в форме сидящего на корточках человека. Оттолкнувшись от горизонтальной поверхности он перевернулся в воздухе вниз ногами, легко и бесшумно приземлился, после чего принялся отряхивать от осыпавшейся побелки тёмно-серый деловой костюм.

— Молодёжь... — хмыкнул себе в седые усы профессор Брайан, достал из нагрудного кармана тонкие очки и, водрузив их себе на выразительный нос, красующийся заметной горбинкой, пригладил достающую до середины груди бороду. — С каждым годом они становятся всё более нетерпеливыми. А ведь у первых поколений обладателей чакры такого не было... Не было же?

Мягко ступая по паркетному полу, почтенный профессор теории внутренних энергий направился в свой кабинет, чтобы прочитать подопечным лекцию об отличиях между рунными заклинаниями и печатями, работающими на чакре. В конце концов, пусть после участия в ритуале Истинного Грааля он и был вынужден стать сквибом, чтобы спасти свою жизнь, но это никак не коснулось скопленных за долгие годы знаний.

"Кто бы мог подумать, что я буду работать преподавателем, да ещё в школе для очень одарённых детишек?", — Дамблдор усмехнулся выверту судьбы, которая имела весьма странное чувство юмора.

Комментарий к Эпилог

Вот и закончилась очередная история, и, я надеюсь, вы получили удовольствие от её прочтения. Разумеется, злоключения Данзо-Геллерта-Григория на этом не прекращаются, так как в мире остаётся достаточно существ, интересы которых могут пересекаться с его планами на будущее, но... это совершенно другая история.

В процессе написания работы многие изначально запланированные идеи были отброшены, другие наоборот нашли своё место в тексте. Нередко читатели помогали мне своими комментариями подсказывая наилучший выход из сложной ситуации (за что вам низкий поклон). В реальной жизни у меня тоже произошло немало событий, не все из которых оказались хорошими... но, надеюсь, это не сильно сказалось на тексте.

Как вы могли заметить, в конце эпилога я сделал намёк на превращение мира волшебников и простых людей в некий аналог истории про боевые искусства. Не уверен, что когда-нибудь возьмусь за осуществление этой идеи, но буду рад услышать ваши мнения об этом.

Благодарю за то, что вы были со мной всё это время. Добра, счастья и здоровья всем.

До новых встреч;)