— Простите, господин... — испуганным тихим голосом пролепетал Риан, открывая дверь и откидывая цепочку. Альфа, стоящий за дверью, удивлённо замер, разглядывая стройную фигурку омеги и потрясённо вбирая его аромат. — Я... я вызвал недовольство... я виноват... Простите, что потревожили ваш покой...

Риан стыдливо сутулился, теребил свои волосы, тщательно пряча свою метку... Ни дать ни взять снятая проститутка! Альфа долго пялился, а потом скабрезно заулыбался.

— Вот оно как... Слышь, парень, помочь с дрессировкой?

— Не стоит, — проворчал Гиллиан, моментально поняв замысел комиссара и расслаблено потянулся. — Я уже прибил его малость, авось поумнеет... Сам понимаешь, работы навалом, пар спустить некогда, а тут такая сладкая задница попалась...

— Ну да, дырка что надо... — Риан сжался ещё сильнее и отступил вглубь комнаты, пряча глаза под чёлкой. Он ощутимо дрожал. Ну и артист... — Ладно, развлекайся, но только тихо, лады?.. Кстати, ты где его подцепил?

— На улице.

— Как закончишь — мне дашь? Я бы не отказался попробовать.

— Мне пока самому мало, но как только надоест...

— Договорились. — И альфа, ухмыляясь и облизываясь, ушёл.

Риан тут же закрыл дверь, заперся и выдохнул с облегчением.

— Ну что, доволен? — злобно зашипел он. — Если бы этот кобель не оказался более-менее нормальным, то пришлось бы его гасить и срочно делать ноги! Засветились бы, как фейерверк!

— Я виноват? — возмутился Гиллиан, вскакивая. — А кто тут разборку затеял?!

— А кто посмел оскорбить моего отца???

— Я? Оскорбил? Чем? Я же ни пса не знаю, ты молчишь, как сыч, и что я должен думать, зная про омег только то, что они никогда не станут подвергать своих детей опасности???

Риан перестал скалиться и выпрямился.

— А ты думаешь, что мы с отцом молчим просто так? Ради собственного удовольствия? — процедил он сквозь зубы. Гиллиан подумал, что среди предков его омеги наверняка было немало сильных альф, раз их наследственность так аукнулась в потомке. — Ты никогда даже представить себе не сможешь, чего отцу стоило решиться на моё рождение. Какой опасностью это грозило нам обоим. И что было бы, если бы мы оба погибли. Мы до сих пор в опасности, как и дело всей нашей жизни.

— А что стало с твоим старшим отцом? Разве он не мог сказать своё веское слово?

— У меня только один отец. Рейган.

— Я... не понимаю...

— И отец и оми для меня — это один и тот же омега.

Гиллиан нахмурился, пытаясь раскусить очередную загадку... и внутри всё похолодело. Альфа потрясённо уставился на своего омегу, отказываясь верить.

— Так Рейган... Двуликий?

— Да, он Двуликий.

Гиллиан онемел надолго. Рейган Мариус — Двуликий, а Двуликие способны не только вынашивать и рожать детей, но и зачинать их другим омегам. И если Рейган был настоящим учёным, то...

ДА КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО???

Гиллиан смотрел на Риана, пытаясь увидеть что-то странное, но чуял только ту самую неомежью скрытую силу и силу духа альфы. Во всём остальном его Истинный был вполне нормальным омегой... только прирождённым воином с непоколебимой волей. Неужели он родился от самооплодотворения Двуликим самого себя? Разве подобное возможно?

Риан смотрел на него в упор и ждал ответа. Здоровый, умный, сильный, проницательный, расчётливый, практичный, наделённый множеством талантов. Безжалостный и суровый. Ласковый и нежный... И это один и тот же омега?

Отчаянный и неуловимый Риан Сантана... Нет, Риан Мариус. Прямой потомок Спенсеров. Великого древнего рода. Урождённый дворянин и наследник древних жрецов. Хранитель знания предков. Несущий в себе чистейшую кровь.

Это уже отдавало полным бредом. Гиллиан даже ущипнул себя как следует, но галлюцинация не развеялась.

— Допёр? — насмешливо искривил губы Риан. — И как? Что теперь скажешь? Будешь и дальше петь о своей неземной любви? Генетическому уроду вроде меня?

— Но... как?.. Ты же нормальный... и ребята говорили, что двадцать пятая пара...

— Я ненормальный. Я генетический урод, который не должен был появиться на свет... — Риан глубоко вдохнул. — И всё же Светлейший благословил моё рождение. Нам с отцом банальным образом повезло, хотя шансы были не просто мизерными, а исчезающе малы. И ещё неизвестно, как этот эксперимент может мне аукнуться ещё.

— Аукнуться?

— Он уже аукнулся. Мне восемнадцать лет, однако цикл так и не установился. Течка может случиться когда угодно и длиться как три дня, так и всю неделю. Можно лишь ощутить её приближение, но не высчитать, когда будет следующая. И это доставляет кучу неудобств. Впрочем, это ерунда в сравнении с тем, что я мог погибнуть ещё на стадии внутриутробного развития, убить своего оми, умереть сразу после появления на свет либо вообще стать инвалидом по рождению либо умственно отсталым.

Гиллиан кое-как взял себя в руки.

— Но... как твой отец мог решиться на такой рискованный эксперимент? Он же всё-таки омега... Неужели он не думал о последствиях? При его-то феноменальном уме...

— Не тебе осуждать его выбор, — крайне жёстко оборвал его комиссар. — Ты не стоял рядом с ним, когда вовремя эпидемии умерли его родители. Ты не был рядом с ним, когда он работал не покладая рук и не щадя себя, чтобы всё изменить именем науки. Ты не видел, как на учёном совете дело всей его жизни и жизней его предков втаптывали в грязь. Откуда ты знаешь, что это такое — отрезать себе все пути назад и разрывая связи с теми немногими, кто у тебя остался, чтобы уберечь их от собственной участи величайшего государственного преступника? Когда одиночество и долг перед ликами предков лежат на твоих плечах непомерным грузом? На что бы ты пошёл, чтобы исполнить свой долг? Мы, Спенсеры, всегда были преданы своему долгу. Мы выполняли его из поколения в поколение и намерены довести до конца. Тут выбор лишь из двух вариантов — победа или смерть, и мы пойдём до конца.

Гиллиан смотрел на своего омегу и снова не мог поверить в реальность происходящего. И всё же он стоял прямо перед ним — прямой, твёрдый, абсолютно уверенный в себе. Готовый отразить любой выпад. Прекрасный в своём неистовстве.

— Рейган официально занимался наукой?

— Да. Он шёл к этому всю свою жизнь, чтобы всё изменить, но власти и прикормленные ею учёные разбили его стремления вдребезги. И отец решил идти путём революции, поскольку другого выбора ему просто не оставили. Особенно тогда, когда его попытались убить за настойчивость в своих стремлениях. В то самое время, когда он уже носил меня под сердцем. В тот вечер отец впервые пролил чужую кровь. Убил человека. Живого человека, пусть это и была конченая сволочь. И это был знак.

Гиллиан пытался уложить в голове услышанное, но получалось скверно. О Тобиасе Мариусе, выдающемся учёном, докторе наук, он уже слышал — это имя стояло на учебниках по истории. В краткой биографии, которая прилагалась к книгам, было сказано, что Мариус был бетой, сумел жениться на последнем отпрыске рода Спенсер — Салли Кристо, который происходил из того самого прославленного рода по омежьей линии... Вот только нигде не было упомянуто, что у них был сын. Только было сказано, что по неизвестной причине Мариус покинул кафедру, около года служил переводчиком в дипломатическом представительстве, а потом поселился в небольшой деревеньке, став простым учителем, где и умер вместе с мужем во время страшной эпидемии. Та деревня называлась...

Гиллиан ахнул, вспомнив одну вещь. Его родитель Силас был родом из Сантаны! А что, если он лично знал Мариусов и самого Рейгана??? Тогда, если он был посвящён в наследие предков, он мог сообразить, что происходит, когда встретился с его отцом. И, возможно, он попытался вложить в единственного сына хоть что-то, чтобы Гиллиан не вырос таким же, как старший отец... и ему это удалось. Но почему он ничего не говорил, когда в газетах и по телевидению заговорили о восстании Рейгана? И об импринтинге своего сына он тоже мог догадаться — сам переживал подобное. Возможно, он слегка покривил душой, говоря, что любовь к отцу прошла... Гиллиан ещё не забыл, как его родитель, его оми, кинулся к отцу, моля пощадить их сына. И Риана вполне мог приметить, если достаточно хорошо знал Рейгана... И промолчал.

Риан Сантана. Риан ИЗ Сантаны? Может, потерпев поражение на кафедре, Рейган вернулся в Сантану, где и родился Риан? Потом деревня была уничтожена, Рейган с сыном сумели спастись, и Риан, став взрослым, нарёк себя именем погибшей деревни... Это-то и стало началом его боевой карьеры — память о массовом убийстве.

Гиллиан вспомнил и страшный сон, который когда-то давно разбудил его ночью. Там были огонь, крики, гарь, чей-то голос торопил... Может, это был отголосок той связи, которой Светлейший заранее соединил его и Риана, когда они были ещё детьми?

— О, Светлейший...

— Что-то ещё понял?

— Мой оми Силас... Он был родом из твоей деревни...

— Да, отец его вспомнил сразу, как только я ему рассказал и описал его. Они дружили, и твой оми был одним из самых способных учеников моих дедушек. Он перебрался в столицу, чтобы поступить учиться и чего-то добиться в жизни... В последний раз они встречались после эпидемии, когда отец узнал о смерти родителей и приехал навестить их могилы. Кстати, мы разыскали могилку твоего оми и справили ему достойное надгробие. Если что, то тебе есть куда придти.

Риан заметно смягчился, но продолжал буравить своего альфу пристальным взглядом. Как будто ждал чего-то. И Гиллиан понял, что это очередная попытка оттолкнуть его. Риан продолжал вынуждать его самого уйти... Бессмысленно и бесполезно.

— Расскажи мне, как всё произошло, — попросил Гиллиан.

— Что именно?

— Как ты родился?

Риан подошёл к кровати и сел на край. Гиллиан осторожно притулился рядом. Риан помолчал и заговорил. Неторопливо и негромко.

— Баалы, когда грянул Великий Холод, попытались сплотить вокруг себя уцелевших, чтобы как-то пережить эту напасть, но появились отступники, которые исказили первоначальное учение. И началась война, в которой мои предки проиграли. И тогда они решили пойти другим путём. Поняв, что сейчас будет лучше затаиться, они занялись тем, что попытались хотя бы частично воссоздать и сохранить остатки былой могучей империи и её знания, чтобы в урочный момент явить это миру и вернуть всё на правильный путь. Тогда, собственно, они и назвали себя Баалами. Потом, когда завершилась Эпоха Регентства, они решили всерьёз заняться сбором остатков древнего знания, сохранённого последними верными соратниками. Существовали тайники... А за сохранением и укреплением державы начали присматривать их родственники, взявшие имя "Спенсер". Они сохраняли часть знаний и передавали своим потомкам, блюли чистоту крови. И их деяния сохранились в веках, славя их. Но обе ветви продолжали поддерживать связь. Когда наступила Радужная Весна, первые же попытки вернуть былое были провалены, а наш род стал врагом официальной идеологии. Кто-то в недрах Патриархата знал о нашей цели, и всеми силами пытался сохранить то, что есть. В результате нам начали регулярно вставлять палки в колёса, и к моменту переворота наша семья обеднела, сохранив всего лишь крошечное имение в окрестностях Руднева, который сейчас называется Белфаст. Последняя семья, носившая фамилию рода, была зверски убита — старшие сыновья-альфы Артакс и Равелин пали в боях на границе, Реджинальд Спенсер и его муж Рэнди, их родители, погибли от рук семьи Кристо, попытавшейся породниться с ними, воспользовавшись тем, что наша семья погрязла в долгах... Но мои предки отказались и были убиты, а их младший сын Орри, омега, был насильно выдан замуж за Арчибальда Кристо и привязан к этой гнилой семейке собственными детьми. Перед этим Орри потерял своего Истинного Сета — его на глазах Орри разорвал сам Арчибальд. Орри было всего пятнадцать лет и он не успел узнать о связи своей семьи с Баалами — он должен был узнать об этом только перед свадьбой с Сетом. Он растил младшего сына Салли, будучи уверенным, что остался последним хранителем остатков древнего знания. И всё-таки Баалы не теряли родичей из вида. Когда Салли сбежал из дома с Тобиасом, а позже Тобиас начал набирать вес в научных кругах, последний потомок Баалов попытался встретиться с ними, но был убит. При нём не было никаких документов, и Тобиас с Салли окрестили его Адамом... а потом, когда последние хроники Баалов были разобраны, выяснилось, что это действительно было его именем. Адам оказался Истинным Салли, и эта встреча подхлестнула его подавляемый инстинкт продолжения рода — дедушки ждали, когда их квартирка будет готова принять ребёнка... — Риан вдруг запнулся, судорожно сглотнув, словно что-то вспомнил, но не решился говорить об этом. — Родился мой оми, и его растили и воспитывали в духе фамильного долга. Дед Тобиас принял эстафету Спенсеров и не терял надежды когда-нибудь всё же возродить старый уклад и веру. Оми было двенадцать, когда дед был вынужден покинуть кафедру — он разыскал развалины древнего города, и достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он прав. Однако власти велели всё это уничтожить. Они перебрались в Руднев, там... кое-что случилось... — Риан запнулся. — и они переехали в Сантану, где создали школу. Оми начал готовится к поступлению в университет, чтобы продолжить работу, и сумел поступить на кафедру биологии и генетики. В самый разгар первого курса разразилась эпидемия, оми ушёл волонтёром в госпиталь, но и там он не переставал собирать материалы. Когда эпидемия пошла на спад, он получил письмо из дома и узнал, что его родители умерли. Это изрядно его подкосило. Да, остались верные друзья семьи... Оми продолжил учиться, получил диплом с отличием, поступил в аспирантуру, совершил несколько открытий... Потом он предоставил часть своей работы на том самом учёном совете... и это стало началом его бед. Оми после всего этого решился на эксперимент, но провёл его тайно. И всё получилось. Оми продолжил просить позволить ему разрабатывать свою теорию, поскольку кое-кто всё же его поддерживал, но ему сначала отказывали, потом начали угрожать... а когда оми был на третьей луне беременности, подослали наёмного убийцу. Оми убил его, защищая меня, и понял, что всё изменилось. Что другого пути ему не оставили. Он разорвал все прежние связи, вернулся в Сантану и начал готовиться к моему рождению. В подвале нашего дома была комнатка... В ней я и родился. Оми сумел скрыть свою беременность, а потом долго прятал меня, пока к нему не пришёл дядя Римус, который и стал его первым соратником. Потом пришёл Стив, потом дядя Конрад, Бенни, Ниа и Лори... Они стали помогать готовить восстание... а потом пришли солдаты с конкретным приказом — уничтожить деревню. Главной целью были мы. Бенни, Ниа и Лори погибли в ту ночь, а я, оми, Стив и дядя Римус с дядей Конрадом успели спастись. Мы какое-то время кочевали по глухим местам, а потом у нас появилось много сподвижников, и мы начали действовать.

— Получается, что ты вырос при штабе?

— Да. Отец не хотел меня впутывать, но я влез сам, и меня начали учить, а потом я стал сражаться наравне со взрослыми. Не так давно я стал комиссаром, и оми мне сказал, что именно мне предстоит возглавить наше дело, когда его не станет. Ты понимаешь, что это значит?