Омегаверс Наследие(ч.1)

— Отлично! А теперь...

Бенджамин пересадил его в своё кресло — Клео заметно растерялся от такой чести — выхватил из стопки писчей бумаги на столе пару листов и придвинул ближе чернильницу.

— Напиши своё имя.

Клео дрожащей рукой взял в руки перо и уставился на металлический наконечник. Никогда ещё такого не видел? Было заметно, что омежка волнуется — наверно, давно уже не практиковался.

— Не волнуйся так, — подбодрил его Бенджамин. — Пиши, как умеешь.

Клео обмакнул кончик пера в чернильницу, занёс над бумагой и тут же посадил кляксу. Резко покраснел от стыда.

— Простите...

— Это от того, что у тебя руки дрожат. И ты слишком много набрал. Ничего страшного. Продолжай.

Клео вспомнил, как преподобный Герберт осторожно снимал излишки чернил с кончика пера, и собрался с духом. Омежка начал неторопливо и как можно аккуратнее выводить на бумаге собственное имя, стараясь делать это так же красиво, как писал преподобный Герберт. У того получалось проводить очень ровные и красивые линии разной толщины, а Клео это не давалось — для этого нужно было по-особенному держать перо, а у мальчика пальцы в то время ещё не были такими ловкими и привычными к нему. Да и сейчас тоже.

Бенджамин следил за его рукой очень внимательно и уже предвкушал, как будет учить своего избранника дальше. Клео, наверно, нравилось учиться. А что он скажет, когда увидит мастерскую! Про печь, водоснабжение, топливо и теплицу он слушал очень внимательно и смотрел тоже...

— Очень хорошо. Напиши ещё что-нибудь.

Клео начал писать другие имена. Это были имена его родителей, брата, наставника. Буквы из-под пера выходили не совсем ровные и заметно отличающиеся по высоте и наклону, однако лиха беда начала. Раз он смог так много усвоить в детстве и не утратить знания в приюте, а потом в неволе, то и наверстает быстро.

— Очень хорошо. Теперь счёт. До скольки ты умеешь считать? — Бенджамин сел на край стола.

— До ста. — Клео аккуратно положил перо на стол.

— Начинай.

Клео начал считать вслух — достаточно неторопливо, и Бенджамин решил провести маленький эксперимент.

— Считай через два.

Клео как раз дошёл до двенадцати.

— Через... два?

— Да. Например, два-четыре-шесть...

Клео послушно начал с начала, и Бенджамин отметил, что юноша ни разу не сбился. Считал он не очень быстро, но зато ничего не пропустил.

— Достаточно, — остановил его бета на двадцати шести. — Вижу, что преподобный очень хорошо тебя обучил. Теперь... — Бета написал на втором листе бумаги несколько примеров и придвинул к Клео. — Можешь это решить?

Клео взял в руки перо, посмотрел и снова обмакнул перо в чернильницу. Простые примеры с результатом до десяти он решал быстро, когда в дело вступил второй десяток, пошла разбивка — самый простой приём для удобства счёта. Вычитание уже можно не проверять... С умножением Клео тоже справился — просто сложил указанные числа требуемое количество раз. Пометки с краю показывали ход его рассуждений, и всё было правильно. Этот Герберт был талантливым наставником! Интересно, как быстро Клео научится миновать эту стадию, прокручивая всё в голове?

С двумя последними примерами Клео замешкался. Это было деление сорока восьми на четыре и умножение двадцати пяти на шесть. Бенджамин намеренно это написал, чтобы проверить, как Клео будет действовать. С делением Клео неплохо справился — написал отдельно "сорок" и "восемь", подумал, а потом разделил сорок на четыре — написал единицу и приписал к ней нолик. С восьмёркой он справился быстро, после чего сложил получившиеся результаты.

— Преподобный так тебя учил?

— Да.

— А про такой способ он тебе рассказывал?

Бенджамин слез со стола и встал за плечом Клео, склонившись над его спиной и упираясь левой рукой в столешницу. Клео заметно заволновался и заёрзал. Запах, понял Бенджамин, малыш возбуждается, но боится этого. Стыдится. Ничего, это уже ненадолго. Когда поймёт, что в этом нет ничего плохого...

— Это называется "деление столбиком". Делается оно так. Смотри внимательно.

Новый способ Клео усвоил быстро и второй пример на деление решил вполне успешно. Интересно, видел ли он когда-нибудь таблицу умножения?

— Таким же способом можно и умножать...

Клео слушал очень внимательно, а когда дело дошло до прибавления десятков, нахмурился.

— Но тут тоже прибавок получается, — сказал он. — Целая единичка.

— Тогда получается что? — Бенджамин выжидающе посмотрел на него.

— Результат будет... больше ста?

— Именно. Думаю, пока достаточно.

Бенджамин отошёл, и на лице Клео проступило облегчение, которое огорчило бету. Ну и задурили ему голову эти святоши! Надо срочно исправлять, пока не поздно!

— Что... что скажете?

— Ты действительно очень способный, — кивнул Бенджамин, садясь в одно из гостевых кресел. Он намеренно не сказал Клео пересаживаться — ему нравилось видеть своего мальчика на хозяйском месте. Когда-нибудь, если Деймос будет благосклонен, Клео будет сидеть в нём на законных основаниях, а пока пусть привыкает.

— И... что теперь будет? — Клео поёжился, испуганно вцепляясь в подлокотники кресла.

— А что бы ты хотел?

— Я... я не знаю... — Клео опустил голову.

— А почему ты скрывал от нового хозяина, что грамотный? Тебя могли бы перевести в высший ранг. Таких лучше кормят и содержат, а могут даже выгодно пристроить.

— Потому и не говорил. Когда я только приехал туда, мне старшие сказали, что грамотным омегам живётся ещё хуже. Их могут продать в богатые дома, а там долго не живут.

— Почему?

— Я не знаю. Так говорили.

— Наверно, среди них уже был один грамотный, который потом пропал с концами,— пробормотал Бенджамин. — Либо подслушали разговоры... Ладно, не будем о плохом. Клео, ты бы хотел учиться дальше?

— А можно? — удивился омежка.

— Почему бы и нет? Бруно учится и вполне успешно. Он помогает мне в работе. Томми я тоже учу, все остальные в усадьбе тоже грамотные. Криденс освоил чтение за луну, пусть сейчас и не так споро читает, как ты, пишет с ошибками, но это не беда — ему хватает. Гриффит ведёт домашние счета уже много лет и прекрасно знает своё дело. Здесь все что-нибудь умеют и при случае учатся новому. Если захочешь, то и ты сможешь научиться чему нибудь.

Клео нахмурился, и Бенджамин забеспокоился. Похоже, что сейчас прозвучит самый сложный вопрос, отвечать на который он сейчас не готов.

И не ошибся.

— Господин... — Клео решился взглянуть на него. — почему вы меня выкупили? Зачем я вам? Ведь в вашем доме много омег.

Бенджамин поднялся с кресла и отошёл к окну, за которым давно рассвело. Похоже, что скоро будет дождь.

— Клео, я пока не могу тебе этого сказать.

— Почему?

— Это... непросто. Ты можешь меня неправильно понять, а я этого не хочу. Чтобы ответить на твой вопрос, я должен сперва кое-что тебе разъяснить, научить кое-чему, чтобы ты мог понять то, что я тебе хочу сказать. Для меня это очень важно.

— Почему? Это имеет какое-то отношение к тому, что вы редко бываете в храме и не ладите с преподобный Уэйландом?

— Самое прямое отношение. И мои взгляды разделяют все, кто живёт в Птичьем гнезде, а также мои родственники в столице. Это трудно понять человеку, который воспитан на церковных догмах, а тебя учили именно так. Я догадываюсь, почему ты веришь священникам и не признаёшь очевидного. Потому-то я и не смогу ответить на твой вопрос сейчас. Сначала ты должен научиться видеть не только с общепринятой колокольни, но и хотя бы попытаться взглянуть на всё с другой стороны, но я не могу заставить тебя сделать это. Ты должен решиться на это сам. Захотеть.

— Я... не понимаю. — Клео осмелился встать с кресла и подойти ближе.

— Знаю. Это трудно понять сразу. Потому и не тороплю с ответом. Подумай. А когда решишь — скажешь. И моё предложение на счёт обучения остаётся в силе. Ты очень способный. Жалко будет потерять такой талант.

Клео тихо ахнул.

— Преподобный Герберт... мне говорил то же самое!

— Вот видишь. Тебе не кажется, что если два незнакомых друг с другом человека говорят одно и то же, то стоит прислушаться к их словам? — Бенджамин протянул руку и ласково погладил Клео по волосам. Какие же они мягкие! Как самый лучший шёлк! — Ладно, на сегодня хватит. Иди к себе и переоденься. Скоро будем завтракать.

— Господин... а можно мне одежду попроще? — покраснел Клео, отводя взор и теребя свой воротничок. — Как у Бруно.

— А эта тебе не нравится?

— Нравится, но она такая красивая и дорогая... Я боюсь её попортить.

— Хорошо, скажешь Гриффиту, что я велел. Иди.

Клео низко поклонился и двинулся к выходу из кабинета. Вдруг он остановился и посмотрел на портрет.

— Господин, а кто нарисовал эту картину?

— Эту? — Бенджамин взглянул на свой портрет и грустно улыбнулся, вспомнив, как Сет писал его. — Один из моих двоюродных братьев, Сет. Он тогда гостил у нас.

— Красивая...

— Да, это хороший портрет. Кстати, если захочешь что-то почитать, то можешь взять любую книгу, какую захочешь.

— А... прямо сейчас? — загорелся Клео.

— Можно.

Клео подошёл к книжному шкафу, оглядел корешки на нижних полках, читая их названия, и вытащил одну — переплетённую в коричневую кожу.

— Вот эту.

— "Сон в летний день"? — удивился Бенджамин, посмотрев, что выбрал Клео. Ещё одна удача? Или нет? Почему Клео обратил внимание именно на эту книгу? Сам Бенджамин собирался порекомендовать её позже. — Почему именно её?

— Называется необычно, — смутился Клео.

— Вот как... Можно. Только очень прошу — не читай её во время еды, а то Томми один раз так чуть книжку не заляпал.

— Не буду. Я знаю, что хорошие книги надо беречь. Так говорил преподобный Герберт. Спасибо.

Клео ещё раз поклонился и вышел, прижимая книгу к груди. Бенджамин смотрел ему вслед, гадая, чем же всё это закончится, раз Деймос снова затеял очередную игру, подтолкнув руку Клео именно к этой книге.

Едва шаги Клео в коридоре стихли, в кабинет проник Бруно, как-то ухитрившийся отвертеться от готовки. Наверно, Гриффит сам отпустил, беспокоясь за своего воспитанника.

— Ну, что? Как прошло?

— Даже лучше, чем я предполагал. Этот Герберт успел неплохо обучить Клео всего за год с небольшим. И Клео ничего не забыл, представляешь?!

— Да? — завистливо протянул шкодливый омега. — И что теперь?

— Клео всё-таки задал тот самый вопрос. — Бенджамин прислонился к книжному шкафу.

— И что?

— Я объяснил, почему не могу ответить на него сейчас. Дал время подумать. Клео должен принять это решение сам. Я не хочу взваливать на него этот груз против его воли.

Бруно присмотрелся к наставнику и заулыбался.

— У-у, да вы уже, я гляжу, совсем по уши!

— Что, так заметно? — не удержался от ухмылки Бенджамин.

— Это было заметно ещё утром, когда я на вас его толкнул.

— Зачем ты это сделал?

— Маленький эксперимент, — совсем не устыдился Бруно. — Да и в храме Клео за вас держался, как за последнее спасение. Инстинкт и Флоренс говорят ему, что вы предназначены для него, но сам он пока этого не понимает.

— Деймос толкнул его руку к книге "Сон в летний день", — после долгой паузы произнёс бета. — Тебе не кажется, что он что-то задумал?

— Это его работа — плести дороги судеб, — пожал плечами Бруно. — Как и остальные боги, он ничего и никогда не делает просто так. Значит, так надо. Когда ухаживать начнёте?

— Не знаю. Клео — это не Эван или Кристи. И он совершенно не похож на Кэма или Дарси. Я боюсь ошибиться и всё испортить.

— Но вы так долго его искали! И наконец нашли!

— Да, нашёл. Когда уже почти отчаялся и начал думать, что мы всё-таки где-то разминулись. Сейчас надо действовать особенно осторожно, ведь Клео верит Церкви.

— Да уж! Достаточно вспомнить, как он меня демоном назвал, — прыснул Бруно. — И почему он сам до сих пор не понял, что тут что-то нечисто?!

— Потому, что его первым наставником был священнослужитель. И он был достойным человеком, судя по всему. Клео был к нему искренне привязан, и это повлияло на его взгляды и убеждения. Он если и видел откровенные противоречия, то пытался, скорее всего, искать им оправдания. Не так-то это и сложно.

— И что вы будете делать? — перестал ухмыляться омега.

— Если Клео захочет учиться, то начнём готовить его. Надо научить его мыслить рационально и широко. Научный подход в этом плане будет очень полезным, да и ещё один помощник лишним не станет. Свежий взгляд и всякое такое...

Бруно заметил на столе исписанный лист. Он быстро распознал руку наставника и разглядывал написанное Клео.

— Да... ничего себе...

— Не трогай! — Бенджамин метнулся к столу и успел выхватить бумагу буквально из-под руки ученика.

— Да я и не собирался...

Бенджамин открыл один из ящиков стола, Бруно рискнул заглянуть и увидел внутри аккуратно сложенную старую рубаху, в которой Клео приехал в усадьбу, и что-то, завёрнутое в носовой платок. Принюхался и понял, что это половинка коржика, который не доел Клео. Бенджамин заметил, куда направлено внимание омеги, торопливо положил туда же исписанный лист и закрыл ящик. Было видно, как он краснеет от смущения.

— Не суй нос, куда не просят!

— Простите...

— Всё, иди и помогай другим. Криденс ещё не вернулся?

— Нет. До Рыжего от Мышовки далековато, да и я думаю, что он там задержится. Я ещё на Дне Всех Святых заметил, что Сильван ему глянулся.

— Вот и хорошо. Иди-иди!

Переодевшись в новую одежду, Клео почувствовал себя гораздо лучше. С сожалением оставив книгу в комнате, омега уже собрался выйти, как заметил, что на его подушке спит Кай, которого сразу не заметил.

— Похоже, тебе у меня, и правда, понравилось.

Кай поднял головку и повернулся на голос. Клео погладил его.

— Ладно, спи. Я завтракать.

Крыс тут же встал и начал потягиваться, после чего спрыгнул с постели и, забавно семеня, прошмыгнул в свою дверцу. Снова подивишись смышлёности зверька, Клео последовал за ним. Со стороны трапезной уже потягивало вкусным, и Кай уверенно бежал именно туда. Время от времени он останавливался и будто ждал Клео.

Разговор с хозяином получился волнительным — каждый раз, как господин Бенджамин приближался вплотную, от его запаха кружилась голова. Клео уже заметил, что после переживаний это случается особенно сильно, а в храме он даже забыл, кто стоит рядом, и просто вцепился, будто рядом отец, Финеас или преподобный Герберт. Становилось очень спокойно и хорошо. А когда его проверяли на грамотность... Хозяин был поражён знаниями своей покупки, и видеть его радость по этому поводу было очень приятно. Как и получить разрешение брать любые книги, когда захочется. Вот только этот отказ сразу отвечать на самый важный вопрос... Что такого сначала надо понять и узнать, чтобы получить ответ? Почему для господина Спенсера это так важно? И причём тут его неприязнь к Церкви? Не связано ли это со смутными сомнениями самого Клео?

Томми уже сидел за столом, а Мартин и Витас расставляли тарелки.