Омегаверс Взгляд сквозь туман ч.1

— Гейл Робинсон тоже был комиссаром?

— Да. Курировал боевое крыло, отсюда и внушительный опыт, — кивнул Риан.

— В общем, сидим мы с ребятами, я им рассказываю про одну пару, которая и помогла мне с документами — столичный Барон-альфа и его муж и телохранитель Дэлиан, — продолжил Гиллиан, — и тут хлопнула дверь, ведущая в подвал, я чую до боли знакомый запах... — Салли напрягся, ожидая развязки. — Все вскочили, приготовившись к разносу... и входит комиссар. В полурасстёгнутой кожанке, сбруе на две подмышечные кобуры, из которых торчат рукоятки здоровенных пистолетов — не по омежьей руке. А под кожанкой рубашка, подозрительно похожая на ту мою, которую я выбросил после первой драки в трущобах. Даже шов на боку был там, где меня чуть не продырявили. — Гиллиан черканул пальцем по левому боку. — Это потом я узнал, что это и есть она... Все чуть ли не кланяются и говорят: "Доброй ночи, комиссар." И до меня доходит, что передо мной стоит моя пропажа.

— Не боец по особым поручениям, а целый комиссар...

— Именно. И он совсем не изменился за эти луны... осунулся только слегка. Оно и понятно — пахал, как проклятый. Я от неожиданности все слова потерял, только смотрю и смотрю... И тут моя кобелиная натура начала давать о себе знать. Почти год без секса — это рехнуться можно было бы, если бы без Риана это всё будто не пригасло. А тут, стоило мне его учуять, как я едва не сорвался. Если бы мы были одни, то не знаю, чем бы всё тогда закончилось. Может, и не изнасиловал бы, но твой оми потом точно меня на дистанции продержал бы изрядно.

— А ты что? — обратился Салли к родителю.

— А я "завис", — вздохнул Риан, перестав улыбаться. — Сказать, что этот без малого год прошёл для меня тяжело — это значит не сказать ровным счётом ничего. Когда я тогда сбежал, то пошёл не в штаб, а к Полли, нашему другу. Его муж Глеб мне жизнь спас, сам при этом погиб, и я старался Полли и его сына Гая как-то поддерживать, помогать... Полли, кстати, умер не так давно от болезни, а Гай у нас обретается. Ему тридцать четыре года, женился на одном из наших бойцов, уже девятый год ребёнка воспитывают... Хороший мальчишка растёт, даром что "волчонок".

— Кстати, Глеб и Полли тоже были Истинной парой, — сказал Гиллиан. — Их первенец погиб, но семья не распалась. И когда они пришли в подполье, Риан их уверенно распознал.

— Да, я знаю, что тогда случилось. Вы ведь говорите о Дэнвере Бейли?

— О нём. Гай, кстати, с ним знаком, знает эту историю и совсем не испытывает к Дэнверу ненависти. Он всё понял и простил, как и его оми.

— В общем, пришёл я тогда к Полли, того и гляди снова разревусь, и Полли понял, что случилось что-то серьёзное — от меня Гиллианом пахло вовсю. Случка налицо. В общем, я всё ему рассказал. От начала и до конца. Полли меня кое-как утешил, спать уложил, а сам забрал фотографию и к оми пошёл. Вечером он пришёл к Полли домой, мы поговорили... Оми не хотел казнить Гиллиана — тоже заметил, что он не похож на обычного мажора — но большинство проголосовало "за"... А когда узнал, что случилось, то только обрадовался. Он меня отлично понял, но сказал, что я поспешил, принимая решение. Да, это объяснимо, но я поторопился, лишив Гиллиана права решать самому, как быть дальше. А раз уж так получилось, что я сбежал от своего счастья, то посоветовал потратить время до нашей следующей встречи с толком. Рано или поздно мы бы встретились, и тогда придётся поговорить откровенно. Оми посоветовал подумать, как и что я своему альфе тогда скажу. Он не осудил меня ни в чём. Потом я вспомнил о бумагах из дома Барри, показал... В общем, работы было много, да и оми сказал, что это поможет мне успокоиться и собраться. Пока он разруливал эту историю с комиссариатом, я прочитал в газете, что Гиллиан убит. Причём убит мной. Я по фотографии сразу понял, что убитый парень — это не мой альфа, сорвался из квартирки Полли, бросился разбираться... Снова залез в дом Барри и понял, что там нет не только Гиллиана — Силас тоже исчез, и ковёр с диванчиком в гостиной были уже другие. На стенах и дверной коробке обнаружились замазанные чем-то следы от пуль и одна из статуэток пропала. Тут я перепугался не на шутку и начал рыть основательно. Медкарта Силаса из стола Влада тоже пропала... Я поднял всех свободных бойцов и велел прочесать морги и кладбища, снабдив описанием Силаса и его данными. Через пару лун на каком-то окраинном кладбище мы нашли его могилку под железной табличкой, вскрыли... Его кто-то застрелил. Я понял, что произошло что-то сверхординарное, ведь не мог же Влад убить своего Истинного, пусть и не любил его, скорее всего...

— А разве такое возможно? Ведь полковник Бейли и капитан... и вы...

— Очень даже возможно. Полли на самом деле не любил мужа так, как я и Мак своих, но он был искренне к нему привязан — пригляделся за первые два года супружества, да и зов Природы своё дело сделал. Глеб был отличным парнем и нашим до самых потрохов. По-настоящему всю свою жизнь Полли любил Аарона, но уже тогда знал, что будущего у них нет, и не только потому, что Полли был почти на восемь лет старше. Аарону бы просто не позволили быть с Полли отец и дед. Их бы в любом случае разлучили. А импринтинг... Это всего лишь инстинкты, но ведь есть и просто чувства, разум... Если альфа не готов к подобному или есть резкие расхождения во взглядах, привычках и всякое такое, то никакие инстинкты не сгладят — счастья в такой семье не будет. Судя по тому, что мне рассказывал Гиллиан, Силас был глубоко несчастен рядом с Владом. Да, в какой-то момент он смог его полюбить, но цинизм этой сволочи, его непримиримость и жестокость почти убили эту любовь, и Силас всего себя отдал сыну. Так что не всегда встреча с Истинным приносит благо. Мне, Полли и Маку повезло, Дэлиану тоже, но сколько судеб было сломано из-за незнания мудрости древних...

В голосе родителя Салли почудился намёк. За задворках сознания шевельнулась какая-то мысль и тут же притихла снова.

— Я поклялся, что смерть Силаса не останется неотомщённой. Я сам добыл денег на приличное надгробие, чтобы было куда придти в случае чего... а потом начал ковыряться с трупом парня, которого выдали за Гиллиана, причём похоронили в закрытом гробу. В общем, шавки Влада нашли парня, примерно подходящего по внешним приметам и возрасту, убили, труп изуродовали и похоронили под плитой с именем Гиллиана. И плевать им было, что сам парень из непростой семьи потомственных служителей закона и готовился поступать в Академию Закона и Права. Его исчезновение тогда наделало немало шума, его отец — генеральный прокурор — всё своё ведомство на уши поставил. В конце концов дело приостановили — тело-то так и не нашли, а кому придёт в голову вскрывать могилу на привилегированном кладбище, если труп опознан близкими родственниками и под актом стоит подпись?

— Никому.

— Вот именно. Но где же сам Гиллиан? Я уже собирался рвать на поиски, но оми меня остановил. Сказал, что если Гиллиан жив, то не пропадёт и рано или поздно отыщется, а сейчас дел за гланды.

Все эти луны я буквально с ума сходил и глушил это работой. От одной только мысли, что могло случиться с Гиллианом, хотелось рвать и метать. Да, мой альфа силён, думал я тогда, но он же жизни настоящей толком не нюхал! А во время очередной течки я буквально на стену лез — так хотел, чтобы он был со мной. Мне тогда его запах глючился постоянно. — Риан запустил тонкие пальцы в свои волосы и сжал несколько прядей. Ни одного седого волоса... и это при такой-то напряжённой жизни и бесчисленных испытаниях! Да Риан уже должен был поседеть, как Конрад!.. — С историей его рождения худо-бедно удалось разобраться, хотя и дыр ещё оставалось несколько... а тут ещё возникли большие подозрения по поводу смерти омеги Рэнди Зильбермана, которого записали его родителем. Когда Гиллиан потом рассказывал нам с оми, что тогда произошло на самом деле, то стало понятно, что доказать это практически невозможно — одни слова. Все, кто хоть что-то знает, либо уже мертвы либо никогда не признаются.

Прошла осень, потом зима... Я пытался не думать о Гиллиане, но получалось плохо. Потом я стал комиссаром... и тут такая встреча. Я уже на подходе его учуял, но подумал, что мне опять мерещится — ведь скоро будет первая годовщина нашего знакомства. Я всё чаще вспоминал, как почти луну ходил за ним, как решился на личную встречу, как мы на "Бешеных горках" катались...

— Ну и напугал ты меня тогда, — хохотнул Гиллиан. — Ты представляешь, Салли, в парке поставили новый аттракцион, я его опробовал ещё неделю назад с приятелями, да и то у двоих потом долго колени тряслись... А тут идём мы к кассе, и Риан требует себе билет. Кассир-бета на него посмотрел как на больного. — Альфа выразительно покрутил пальцем у виска, и Салли похолодел. Обновлённую версию "Бешеных гонок" он видел, когда с двумя ребятами с работы пошёл в парк — развеяться. Кафе тогда закрыли на ревизию, занятий не было, и друзья уговорили Салли на эту прогулку. Поистине головокружительная трасса с мчащимся по монорельсу составом из десятка кабин, три "мёртвые петли", крутые повороты, здоровенные "горбы"... и визги смельчаков, пожелавших прокатиться. Омеги опасливо оттаскивали от этого кошмара своих детей-подростков, а кое-кто спускался по лестнице с явными признаками тошноты. Неужели его отчаянный папа этого не испугался? — В кабину твой оми садился, смеясь, да ещё и надо мной подшучивал. Первый круг он тоже обсмеял, на втором начал визжать от восторга. А когда эта адская карусель как следует разогналась... — Риан помрачнел. — В общем, из кабины я его на руках выносил, но он уже возле лестницы спрыгнул, сам спустился по лестнице, на собственных ногах добрёл до ближайшего сквера и только там возле кустов его вывернуло. А ещё хвастался, что его не стошнит. Я вообще думал, что он на третьем круге бояться начнёт — всё-таки штука серьёзная... Сижу рядом с ним и не знаю, что думать. Ни разу таких омег раньше не видел!

Салли восхищённо уставился на своего родителя.

— А я так и не рискнул прокатиться...

— Так он потом быстро оклемался и только после этого к себе пошёл, — добавил альфа. — Я было предложил проводить, но он отказался.

— А на второй день твой отец меня не просто ждал. — Риан снова заулыбался. — Он мне цветок принёс. Маленький, но очень красивый. Алый, как... Мне никто и никогда ещё цветы не дарил, да и я сам не ожидал, что мне будет настолько приятно получить такое. Нас, омег, особо не балуют, не понимая, что нас привлекает в цветах, а если что-то и приносят, то с видом одолжения. А тут...

— Да уж, — согласился Салли, который и сам был неравнодушен к цветам. — Когда постоянно вынужден крутиться среди всей современной вони, цветочные ароматы, да и не только они, кажутся бесценным даром богов. Мы же буквально отдыхаем душой в окружении этих запахов.

— А твои тебе цветы дарили? — полюбопытствовал Гиллиан.

— Только один раз. — Салли вспомнил, как ребята его встретили на вахте вскоре после заключения договора, чтобы вместе пойти на обед. Дензел тогда выглядел особенно смущённым. Оказалось, что он облазил всю территорию базы и разыскал последний цветок вьюнка, чудом уцелевший после очередной чистки от растительности и сумевший дожить до осени. Для этого даже рискнул полазить по крышам. — У нас всю растительность вычищают и выкорчёвывают, а тут ещё и осень... Денз нашёл вьюнок и мне принёс. Цветок уже не был таким свежим, как обычно они бывают летом, но сам факт... и это было так мило...

Риан недовольно пождал губы.

— Вьюнок?

— Да, розовый.

— И тебе было приятно?

— Очень. Я даже поцеловал его за это.

— Похоже, что наш мальчик — очень романтичная личность. — Гиллиан успокаивающе погладил мужа по боку. — Всё-таки вашу природу так просто не задавишь... У тебя каждый раз, как я тебе что-нибудь приношу, глаза блестят.

— Да я вообще не думал, что настолько склонен к романтике, — густо покраснев, отмахнулся комиссар. — Омежьи романы читал как хорошую комедию... Полжизни в грязи, приходилось стеречься, расслабляться возможностей мало, а тогда, когда ты мне самый первый цветок подарил, внутри как будто что-то перещёлкнулось... Вот ты у нас — другое дело. Очень любишь поэзию и даже сам стихи сочиняешь.

— Правда? — Салли вскинул горящие глаза на отца.

— Да. Те стихи, которые я написал тебе в письме, сочинил именно он.

— Потрясающе!

Гиллиан польщёно покраснел и поскрёб ногтем спинку носа.

— Ну... поэт из меня не бог весть какой... но иногда что-то получается.

— Да ладно тебе скромничать! — пихнул его локтем Риан. — Ты отличные стихи пишешь. Я, может, и не знаток, но мне и оми понравилось. И многим нашим нравятся. Омеги их просто обожают, особенно твою лирику. Уверен, что Салли так же понравится, как и Джейми.

— Пап, покажи! — взмолился заинтригованный Салли.

— Чуть позже, — пообещал альфа.

— Я вспоминал всё, что было, — вернулся к рассказу комиссар. — Как мы целовались в укромных уголках парка, как гуляли по городу... Как я старался, чтобы нас наши не увидели вместе... Как я его к реке на шашлыки возил — мы их на костре жарили... — Гиллиан откровенно облизнулся. — Как по стройкам лазили... И, разумеется, Большие Танцы, где нам было очень весело.

— Ты... хотел его?

— С каждым днём всё сильнее.

— И что cлучилось, когда вы снова встретились?

— Гиллиан увидел меня и встал. Он будто привидение увидел. Я тоже застыл, будучи не в силах пошевелиться. В какой-то момент я понял, что мне не хватает воздуха и глаза болят. Ещё немного — и я просто разревусь перед своими бойцами! Допустить я этого не мог — надо мной и так-то подтрунивали из-за моей импульсивности, а мне это тогда было как удар под дых. Я тогда намеренно начал выстраивать себе образ жёсткого командира, тем более, что и новый пост этого же требовал... Ну как я мог пустить слезу перед парнями, которые вдохновлялись моими проделками и отчаянностью? Что бы они подумали, увидев легендарного Сантану с мокрыми глазами?!! Да ещё после того, как они пробыли под моим командованием почти две недели. И как их выгнать грозным командирским рявом, если я ни единого слова выдавить из себя не могу? Столько времени прошло... такая встреча... а я так ничего и не придумал, как и что буду говорить!.. Тут один из ребят меня окликнул, и я кое-как себя в руки взял. Начинаю их спрашивать — кто такой и что делает в убежище. Они что-то бормочут, я сообразил, что произошло недоразумение... И начал на них орать.

— Я, конечно, знал, что мой омега — парень с характером, но такого не ожидал, — признался Гиллиан. — Он им таких пистонов навставлял, что они чуть сквозь бетонный пол не провалились. Обругал всех скопом и каждого в отдельности, а потом велел выметаться наружу и носы не показывать, пока не позовёт. Что разберётся сам. Они буквально пулей наверх понеслись.

— И вы остались один на один...

— Да. Сперва долго смотрели друг на друга и молчали. Потом Риан заговорил снова, и мне тоже досталось. Что я кретин тупорылый и волчина позорный, какого пса вообще здесь делаю, что мне, наверно, не терпится сдохнуть на самом деле... Кричит, надрывается, а у самого слёзы по лицу катятся. В конце концов заметил это, начал утираться, отвернулся и уткнулся в стену.