Онни с силой встряхнула головой. Нет, не надо об этом думать. Ни к чему... Она снова уставилась на терха. Сейчас, когда мощь его ауры погасла, отличить терха от простых воинов было невозможно, так как доспехи дал-рокты носили только лучшие — что простые воины, что их командиры, и выглядели одинаково. Но только Посвященные дал-роктов имели мечи, выточенные из макама — Пальца Зверя, из жилы особой горной породы, представлявшей собой источник магической силы и являвшейся величайшей ценностью в этом мире. В Сияющем три такие магических жилы выходили из земной толщи прямо под Башней Сбора. От одной питался Бошар — главное светило Сияющего, от другой — порталы городов Связки. Третья жила оставалась запасной, на случай какой-нибудь катастрофы. А дал-рокты вытачивали из Пальцев Зверя клинки для именитых представителей Рода, и кроме них, секрет этого мастерства больше никому не был известен... Что ж, оставалось только признать, что этому Посвященному его магический клинок не помог, как и Драхубу.
— И что теперь? — спросил Никсард, бесшумно подойдя сзади. — Война между Вестниками и нубесами?
— Война? — Онни удивленно вскинула брови. Насколько же он мало знает о мечеруких. Вернее сказать, ничего не знает. — Да нет. Всего лишь пограничный конфликт, который так и останется пограничным конфликтом... нубесы никогда не покидают своего макора, а дал-рокты не посмеют вторгнуться на их территорию.
— Ну и ладно. Не люблю, когда у кого-то из-за меня неприятности...
— Неприятности? — по лицу Онни невольно скользнула ироничная улыбка.
— Что тут смешного?
— Ты только что доставил нубесам величайшее для них удовольствие — пустить кровь своим исконным врагам. Это случается очень редко и ценится весьма высоко.
— Занятно. Выходит, это не я их благодарить должен за своевременную помощь, а они меня за оказанное удовольствие...
— А благодарить их не следует. И подходить к ним тоже. Нубесы долго отходят от боевого безумия после схватки, сейчас любой чужак для них — враг. Именно из-за этого с ними нельзя сражаться вместе, даже если они союзники. Мы так и воюем, по отдельности. Нубесы — сами по себе, и мы — сами по себе. Нам вообще повезло, что они наши союзники, а не враги. Иначе они давно стерли бы нас в пыль...
Сотница наступила на серую когтистую руку Вестника, сжимавшую меч, и, стараясь не коснуться бритвенно-острого лезвия, ухватилась за крестовину, а затем с силой рванула на себя. Так, еще разок... Пальцы трупа еще не успели закоченеть, и меч, немного посопротивлявшись, оказался в ее руках. Вот и ладненько. Перехватив рукоятку поудобнее, она нацелилась острием в грудь терха, не сомневаясь, что меч из макама пробьет ее насквозь вместе с любыми доспехами, и вскинула руки. Но засферник неожиданно перехватил удар, сжав пальцами ее запястья, и хватка у него оказалась прямо-таки железной.
— Это еще зачем? — ровным тоном поинтересовался Никсард.
Онни мгновенно взъярилась. Да как он посмел к ней прикоснуться... Но тут она вспомнила, кто перед ней, и скомкала свои чувства. Ответ прозвучал сдержанно и даже учтиво:
— Посвященные не умирают так легко, как их воины. Но если вонзить ему в сердце собственный меч, то это предотвратит воскрешение.
— Воскрешение? Погоди... ты хочешь сказать, что маги дал-роктов снова оживают после гибели?
Онни медленно кивнула. Ну да, откуда ему знать.
— Выходит, тот ловчий маг, Драхуб, тоже?.. Вот это да. Но, видишь ли, светочтимая, этого я не убивал. Убийство далеко не всегда является способом решения проблемы, даже как крайнее средство. К тому же, всегда имеется хоть малейший шанс решить дело мирно.
Онни тупо перевела взгляд с засферника на дал-рокта, пытаясь осмыслить услышанное.
— Не убивал? — руки сами собой вновь попытались нанести удар, и опять этот Никсард, Причастия на него нет, не позволил ей завершить движение.
— Думаю, что это все-таки излишне, — терпеливо, как несмышленому ребенку сказал он.
— Да кто ты такой, чтобы решать, жить дал-рокту или нет?! — гневно выкрикнула сотница.
— Сдается мне, я уже называл себя, — засферник нехорошо усмехнулся и отпустил ее руки. Кажется, она его все-таки разозлила. — Или у тебя короткая память, светочтимая? По вашим же законам этот дал-рокт мой пленник, разве нет? И я волен делать с ним все, что мне заблагорассудиться, верно? Не исключено, если я его пощажу, то дал-рокты получат необходимый урок и откажутся от преследования.
— Как же, жди, — Онни язвительно улыбнулась.
Она уже успокоилась. В конце концов этот Посвященный — действительно не ее трофей, так что хальду и решать, что с ним делать. Впрочем, недолго. Пока не спохватятся нубесы, что один из их врагов еще жив. И тогда даже чужак ничего не сможет поделать. Она нагнулась, деловито отстегнула ножны с пояса терха и спрятала в них меч Силы, по виду относившийся к разряду "жальников" — прямой, двусторонней заточки, сужающийся к концу, с двойным ребром жесткости посередине и длинными канавками между ними, предназначенными для стока крови — долами. Разве что этот меч на пару ладоней длиннее ее собственного "жальника", совершенного обычного клинка, да головка рукояти более широкая — под лапу дал-рокта.
И тут странный шорох заставил ее отпрянуть от трупа.
Присмотревшись, Онни изумленно охнула. Это что еще такое?! Тело дал-рокта стремительно таяло. Доспехи просели до самой земли, когтистые кисти в рукавах кожуха исчезли. А когда ударившая оттуда жуткая вонь коснулась ее обоняния, женщина поспешно отошла подальше.
Минуту спустя из ворота пустого панциря выползло какое-то мелкое существо, черное и влажное от слизи. Сотницу передернуло от омерзения — ну и гадость! Существо между тем ощерило крошечную, но зубастую пасть, злобно глянуло бусинками глаз на изумленно молчавших людей и, встряхнув вдруг обнаружившимися крыльями, резко взмыло в воздух. Прочертив над ними широкий круг, тварь хрипло вскрикнула, словно пытаясь что-то сказать, и отправилась на запад. Несколько мгновений — и она исчезла.
— Это еще что за фокус? — Никсард озадаченно хмыкнул. — Такое с Вестниками часто случается?
— Никогда ничего подобного не видела, — призналась сотница, озадаченная не меньше.
Они переглянулись, и Никсард философски пожал плечами.
— По крайней мере, вопрос с терхом решился сам собой. Его меч можешь забрать себе, у меня такой уже есть.
Сотница даже затрясла головой, ошеломленная столь щедрым предложением, и честно попыталась объяснить, впрочем, надеясь в душе, что он все-таки не передумает:
— Ты просто не понимаешь. Меч из макама — это целое состояние! Он же потянет не меньше, чем на несколько "лучников"...
— Лучников?
— Ах да. Ты же совсем ничего не знаешь о нашей денежной системе. "Лучник" — это...
Он просто отмахнулся, оборвав объяснение на полуслове.
— Я понял. Продолжать не стоит. Для меня ценность этого меча не имеет значения. Он твой.
Онни глубоко вздохнула от привалившего счастья. Теперь она богата. Теперь у нее будет собственный домик, а не унылая комната в трактире. Теперь у нее будут лучшие доспехи. И лучшее оружие. И...
Она опомнилась, досадливо поморщившись. Тьфу на твою голову, подруга, размечталась — дальше некуда. Сперва нужно вернуться живой из этого похода, а судя по разворачивающимся событиям, скучать ей с засферником явно не придется. Снова глубоко вздохнув, она повернула к нему лицо и более-менее ровно, как и полагалось хорошо владеющему собой эрсеркеру, с чувством собственного достоинства (никакими подарками нас не купишь... Зверь ее заворожи, настоящий меч из макама! Ее меч!) и даже несколько небрежно проговорила:
— Благодарю. Подарок великолепный и мной не заработанный. Думаю, нам пора двигаться.
— Согласен. Осталось только заставить очухаться чарса нашего преображенного терха, и можем трогаться в путь.
— Что, и его ты...
Онни осеклась и недоверчиво, даже с испугом глянула на распростершуюся в траве тушу черного зверя, только что рвавшегося в бой вместе с хозяином, и так резко "успокоенного" чужаком. Тот не подавал никаких признаков жизни, темные глаза казались остекленевшими. Может и с ним что-нибудь сейчас сотворится?
— Злыдню не нравится нести двоих, вот я и приготовил для тебя другого зверя, — пояснил Никсард, отходя к поверженному чарсу. — Надеюсь, ты не возражаешь?
— Злыдню?
— Я так назвал своего чарса.
— Мне нравится совместная поездка еще меньше, чем твоему Злыдню, — проворчала Онни. — Только вряд ли он меня повезет. Чарсы злобны, своенравны и неукротимы.
— Повезет, никуда не денется. — Никсард присел перед головой чарса и положил ему ладонь на шею.
— Позволь тебя спросить... С Драхубом у тебя тоже получилось как с терхом? То есть ты не собирался его убивать?
— Он просто свернул себе шею. При падении из седла.
Онни хмыкнула. С этим парнем не соскучишься.
Несмотря на таинственные усилия Никсарда, чарс терха что-то не желал приходить в себя. Пожав плечами, не вечно же чудесам происходить, Онни оглянулась на место недавнего побоища Вестников с нубесами. Собранные в огромную кучу, трупы уже были завалены хворостом и сухими стволами деревьев. Шустро работают мечерукие "ребятишки", ничего не скажешь... Ишь как суетятся, едва лбами друг с дружкой не сталкиваются — не иначе, давно поджидали подобной оказии, тут уж засферник им действительно удружил...
Когда она снова взглянула на спутника, тот все еще сидел возле тела неподвижного животного, творя что-то, понятное только ему самому. Одна его ладонь была прижата ко лбу зверя, другая к основанию шеи. Похоже, ничего у него не получалось. Ну, еще бы, чарсы злобны, своенравны и неукротимы... Да, но как тогда он приручил своего Злыдня? Угу, вот этого самого, что сейчас косится на нее, как... ну и бешенный же взгляд, так бы и сожрал, если бы не засферник... как же, как же, столько времени пришлось терпеть ее, сотницу, на своей спине, где имеет право сидеть только хозяин... все эти чарсы одинаковы, Зверь их заворожи и Сферой по башке хлопни...
Вдруг по телу собрата Злыдня прошла сильная дрожь. Массивная, украшенная длинными ороговевшими пластинами голова приподнялась. Онни вздрогнула. Чарс пристально, с почти человеческим вниманием уставился на нее. В темных глазах заплясал злобный огонек, пасть ощерилась под стальной оплеткой, обнажая страховидные клыки. Никсард выпрямился и отступил на два шага, освобождая место. Онни тоже попятилась. На всякий случай. Меч из макама, который она продолжала держать в руках, словно сам собой наполовину выехал из ножен, озаряясь внутренним светом. Может быть, прямо сейчас и придется опробовать "обновку", о какой она могла только мечтать.
— Ну, ну, поднимайся, парень, нечего валяться, — мягко произнес засферник, словно журил нерадивое дитя.
Чарс дернулся, шумно вздохнул, подобрал копыта и одним мощным рывком вскочил на ноги. На Злыдня он был похож как две капли воды, и если бы не стальной щит, висевший у него на груди с помощью перекинутой через шею цепи, словно гигантское ожерелье, их можно было бы запросто спутать. Но и это отличие продержалось недолго — засферник шагнул и... спокойно оборвал цепь голыми пальцами, не утруждаясь разборкой специальных креплений, словно ветки кустарника обломал. Тяжелый щит с грохотом рухнул на землю, а через секунду к нему присоединилась стальная оплетка намордника. Спохватившись, Онни подобрала отвисшую челюсть и нахмурила брови. Он сегодня прекратит ее удивлять, или нет, чтоб его причастило? Ведь поневоле начинаешь чувствовать себя какой-то ущербной. Гвэлтам мимоходом прополоскал мозги, терха одной левой уделал шутя, чарса с полпинка заворожил, а теперь еще и железом балуется, так, от нечего делать. Там же такие штучки есть, балда, достаточно отстегнуть, и щит сам бы отвалился, а он словно похваляется. Да, еще про эту штуковину не забыть бы, что на виске... тьфу ты, вернее — забыть бы, чтоб ее... Ну уж нет, ни за что просить не стану.
— Нам ведь незачем привлекать лишнего внимания, верно? — пояснил Никсард, закончив манипуляции с броней чарса. — Да и зверю будет полегче.
Дружинница спорить не собиралась. Она сделала бы тоже самое, только более аккуратно. Ее уже беспокоила другая мысль, прохватившая вдруг холодным ознобом. Если хальд так просто смог подчинить неукротимого зверя, то что он может сотворить с человеком? И почему он до сих пор не воспользовался своим дьявольским внушением по отношению к ней... Или к... Гилсвери. Онни замерла. Не воспользовался? А ведь маг вел себя как-то странно. Ничего ей толком не объяснил... да нет, не может быть, Верховного мага невозможно заворожить... Какая только ерунда в голову не придет от таких переживаний.
— Дай ему имя, и он подчинится тебе, — между тем предложил Никсард.
— Шалун, — слово вырвалось раньше, чем она успела подумать. Онни усмехнулась и упрямо добавила. — Мне нравится это имя.
Чарс резко повернул к ней морду, шумно фыркнул, злобно пялясь левым глазом. Ударил передним копытом, вспарывая дерн. Послушным его назвать было трудно. С другой стороны, если бы внушение засферника не сработало, зверь уже накинулся бы на нее и разорвал в клочья.
— Теперь он готов. Поехали, светочтимая, — так же спокойно добавил Никсард. — Время идет.
"Ну, подруга, — мрачно подумала сотница, — сейчас тебе придется рискнуть, если не желаешь показать перед засферником свою неуверенность. Ну, ну, приструни свои поджилки..." Она решительно подошла к зверю и, едва коснувшись носком сапога стремени, лихо взлетела в седло. Чарс в ответ лишь еще раз фыркнул, да переступил с ноги на ногу. Получилось. Ей еще не верилось, что она стала обладательницей настоящего черного дракха. Ну и здоровенный все-таки зверь — земля отодвинулась значительно дальше, чем с высоты холки серого. Больнее будет падать, если что. Онни усилием воли подавила внутреннюю дрожь, подобрала поводья, и заехала шпорами в чешуйчатые бока вновь обретенного Шалуна. Тот послушно тронулся с места. И это получилось!
Злыдень с засферником в седле мгновенно оказался рядом, подстроившись к шагу.
— К вечеру, если больше ничего непредвиденного не случится, будем в Жарле, — сочла нужным сообщить сотница.
— Отлично, светочтимая. Приключения уже начинают мне надоедать.
Почудилось ей, или нет? На какой-то миг засферник показался ей жутко уставшим, но затем к нему вернулся прежний вид — невозмутимый, спокойный, собранный. Наверное, все-таки показалось. Хотя... хотя Закон Равновесия, общий для всего Внутреннего Круга, уже должен был вступить в силу. Может, и не показалось.
Не оглядываясь на место побоища, всадники резво выехали на каменитовое полотно Большого Торного пути, и стремительно понеслись на восток.
18. Погребальный костер
...Гигантский столб пламени и лохматых клубов черного дыма источал невыносимый жар. Семеро нубесов, выстроившись вокруг него, неотрывно смотрели в огонь. Мечеруки сложены на груди, отсветы пламени играют на гладких хитиновых панцирях громадных тел. Нубесы боготворили огонь. Огонь нес тепло и свет, без которого невозможно получить потомство, а значит, олицетворял собой жизнь.
