3. Проба сил

— Светоносный... где ты их нашел?!

— Тварь обосновалась на Южной дороге, — так же спокойно пояснила я. — Давно, как ты и говорил. Примерно в одном обороте ходьбы от первого поворота. Вперед не высовывалась — ждала, пока дураки сами придут на ее зов. И они приходили: покорные, послушные и даже не сопротивляющиеся. У Твари (ты снова прав) оказалась мерзкая привычка влезать в чужие головы и заставлять людей делать то, что ей вздумается. Какая-то магия, несомненно, но оно и неудивительно, поскольку Тварь почти стала Старшей. И она была достаточно разумной, чтобы до поры до времени, пока не наберется сил, соблюдать осторожность. Я тоже к ней пришел... вчера: мне надоело, что за мной постоянно наблюдают. А когда уничтожил логово, то нашел вот это. Кстати...

Я нагнулась и подняла на стол тяжеленный мешок, в котором с мелодичным звоном перекатывались золотые монеты.

— Других доказательств предъявить тебе не могу — логово я сразу сжег. Вместе с Тварью. Но это — ровно половина тех денег, которые я взял в его норе. Пусть уйдут в казну Гильдии: возможно, семьям погибших нужна помощь. Останки я похоронил — нечего им лежать под открытым небом, так что, если спросят, можешь сказать, что их родичи, наконец, обрели покой.

У Фаэса дрогнуло лицо, а в глазах плескалось столько недоверия пополам с такой же безумной надеждой, что мне неожиданно стало неловко.

— Как ты... выжил? — хриплым шепотом спросил эрдал.

— Мне повезло, — призналась я. — Тварь не знала, что у меня есть неплохая защита от ее магии.

— Ты — маг? — в лоб спросил эрдал.

— Нет. Отец Кирам проверял. Можешь спросить у него.

— Уже спросил, — Фаэс неожиданно встал и подошел к окну, невидящим взором уставившись куда-то вдаль. — Значит, у "весельчака" не получилось тебя подчинить?

Я улыбнулась.

— Как видишь.

Конечно, куда мне лишний жилец в голове, когда их там и так уже целых четверо? И все упрямые-е-е... надо думать, что "хохотун", если и попытался, тут же был решительно выдворен обратно. Моим Теням самим места мало, чтобы пускать туда нового постояльца, так что в некотором смысле я сказала правду — защита от Твари у меня действительно имелась.

— Ты пошел туда один? — снова спросил Фаэс, не оборачиваясь.

— Нет. Коня взял.

— Того, что грызет мне сейчас опорный столб?

— Что? — я аж подскочила в кресле, а потом поспешила к окну. — Е-мое! Лин!

А за окном, тем временем действительно творилось нечто странное: тот самый рейзер, который вежливо пропустил нас с собакой в дом, видимо, решил полюбопытствовать, какой породы у меня "конь", и опрометчиво подошел к шейри слишком близко. Возможно, даже подманить попытался. Или морковкой угостить... короче, сглупил. А Лину не понравилось, что его опять приняли на тупую скотину (да, он у меня немного тщеславный), и, разумеется, тут же обозлился. После чего двинул незадачливого воина копытом в грудь, опрокинул навзничь, хотя и не успел (к счастью) опозорить, как давешнего стража порядка на Площади (рейзер оказался шустрым и умудрился увернуться от щелчка могучих челюстей). Нарвался на отчаянное сопротивление. К немалому моему удивлению, не смог загнать смельчака в угол и теперь зло щерился, сам оказавшись в неудобном положении. А от растерянности слегка забылся и ожесточенно грыз один из поддерживающих ворота столбов — размышлял, вероятно, каким образом поставить наглого смертного на место, не открыв перед ним своей истинной сути. Что, по моему мнению, было весьма затруднительно, потому что рейзер оказался не промах (к тому же, неплохо вооружен), не постеснялся воспользоваться нашедшемся поблизости колом, как копьем, и близко к демону не приближался.

Я тихо ругнулась.

— Вот зараза... — а потом распахнула окно и оглушительно свистнула (да, Тени еще полгода назад научили меня этому полезному делу, дабы был повод выдать себя за лицо мужского пола, поскольку приличные леди точно не умеют так лихо выворачивать губы). — Лин! Ни на минуту оставить нельзя! А ну, перестань портить мебель, негодяй!

Шейри удивленно обернулся, но тут же сконфузился и послушно отошел в сторону, старательно делая вид, что вовсе не подгрызал сейчас тяжелый столб, дабы тот в нужный момент рухнул рейзеру на лишенную шлема голову. Нет, когда мы только пришли, шлем на ней был. Однако после "легкого недоразумения" быстро слетел и теперь больше походил на смятую консервную банку, чем на предмет обязательной экипировки.

Рейзер тоже обернулся на голос. И, как ни странно, оказался совсем еще молодым — дай бог, за тридцать ему. Волосы короткие, русые, торчат во все стороны, как солома. Лицо гладкое, приятное, мужественное. Скулы высокие, губы тонкие. Глаза, кажется, синие, но я не была уверена — далеко. Кстати, при виде меня он сильно удивился. А после того, как Лин, недовольно фыркнув, потрусил к крыльцу, вопросительно поглядывая наверх, парень подумал и опустил-таки импровизированное оружие, которым отгонял от себя моего воинственного демона. После чего, наконец, усмехнулся и коротко кивнул, благодаря за своевременную помощь.

— Прошу прощения, — неловко кашлянула я под изучающим взором Фаэса. — Он у меня иногда бывает агрессивным.

— Я уже понял, — нейтральным тоном отозвался эрдал. — Особенно после того, как вчера весь вечер разбирал жалобу начальника городской стражи о нанесении одному из его людей тяжких телесных повреждений некоим злобным жеребцом, принадлежащим не менее злобному рейзеру.

Поняв, о чем речь, я хмыкнула.

— Да какие там повреждения? Только и того, что штаны испачкал. А насчет злобности, так это чистой воды вранье. Я — белый, мягкий и пушистый... просто сейчас болею и оттого временно стал сердитым, вредным и колючим.

— Да. Мне уже рассказали. В подробностях, — многозначительно усмехнулся эрдал. — Но претензий к тебе, как ни странно, нет: парни, которые это видели, охотно подтвердили, что тот болван начал первым. И прилюдно оскорбил не только их нового собрата, но и некрасиво отозвался о его "боевом товарище"... так, кажется, ты назвал своего зверя?

Я покаянно вздохнула.

— В общем, жалобу отозвали, — Фаэс усмехнулся шире. — Но впредь постарайся не связываться со стражей. У нас с ними довольно скользкие отношения.

— Понимаю, — смиренно отозвалась я. А эрдал снова посерьезнел и, покрутив в руках перстень, пристально взглянул мне в глаза.

— Фантом, ты... действительно убил "весельчака"?

— Да, Фаэс. В Хароне этой ночью стало немного чище.

Он все еще с недоверием дернул щекой, но куча перстней на столе и увесистый мешок с золотом был красноречивее всяких клятв и любых заверений. Мне незачем было его обманывать. И незачем присваивать себе чужую славу. А о причинах я ему уже рассказала. Так что возразить на это по-настоящему нечего.

— Почему ты не вернулся сразу? — наконец, спросил эрдал, что-то, видимо, для себя решив.

Я пожала плечами.

— Устал.

— Ты ранен? — как-то неестественно спокойно спросил Фаэс. Но таким напряженным голосом, будто был готов кликнуть сюда сразу всех целителей города. А уж посмотрел так, словно хотел проткнуть насквозь. Но не зло. Совсем, надо сказать, не зло, хотя и с запоздалой тревогой. — Учти: у нас есть отличный маг, за работу которому платит Гильдия. Если тебе нужна помощь...

— Спасибо, Фаэс. Не нужно. Я действительно просто устал.

Он долгое мгновение изучал мои глаза — единственное, что не было скрыто черной маской, а потом, смирившись, медленно наклонил седую голову.

— В следующий раз предупреди, если решишь не возвращаться в крепость на ночь. И избавь меня от тяжелых мыслей, что Гильдия потеряла еще одного хорошего бойца.

Я прикусила губу с досады: блин... а он ведь беспокоился, когда понял, что я не явилась в срок. Так уж у них принято — если боец не вернулся с рейда, через два дня отправлять бригаду на поиски. Но отправлять в Харон за никому неизвестным новичком целый отряд... да еще на Южную дорогу, где люди почти не выживали... кажется, у Фаэса поистине железные нервы, раз он не убил меня на месте, как только увидел. Разрываться между долгом и чисто человеческим сочувствием на протяжении целой ночи и бесконечно долгого дня, когда еще теплится надежда, но суровый разум бесстрастно сообщает, что время для пропавшего вышло...

Я виновато опустила глаза.

— Прости, Фаэс. Это больше не повторится.

— Надеюсь, — эрдал тихо вздохнул и вдруг сжал мое плечо. — Спасибо тебе, Фантом. Спасибо... за брата. А насчет других семей не волнуйся: Гильдия никого не оставляет без помощи. Я не буду спрашивать, что ты нашел в логове, но знай — я не забуду того, что ты сделал лично для меня. И Гильдия не забудет тоже.

— Ладно, пора мне, — неловко отвернулась я. — Не подскажешь, где у вас тут хороший кузнец? Желательно, такой, чтобы языком не трепал и умел работать с... адароном?

Фаэс, моментально сообразив, что к чему, изумленно округлил глаза.

— Вот даже как... что ж, поздравляю. О такой добыче действительно не стоит кричать на каждом углу. А кузнец есть. Только не в Норе, а в Кичре — деревня есть такая неподалеку от столицы. Полдня на север пешком. Или оборота три, если твой зверь носится с такой скоростью, как говорят. Кузнеца зовут Дарном, но за глаза кличут Горлопаном. Мужик больно сварливый, но мастер, уж поверь моему опыту, от Бога. Сам Светоносный ему руки приделывал, когда позволил появиться на свет. Найдешь его, скажи, что я прислал — он тогда не пошлет тебя... гм... сразу. А хотя бы выслушает.

Я благодарно кивнула.

— Держи, — Фаэс, вернувшись к столу, протянул мне свернутый трубочкой кусок пергамента. — Твоя грамота, как обещал. Со вчерашнего дня ты принят в Гильдию. Перстень сам себе выберешь — у меня их тут...

— Не надо. Я себе уже присмотрел.

Эрдал оценивающе глянул на моего "змея" и тут же кивнул.

— Сойдет. Хотя я не могу припомнить, кто его раньше носил.

— Может, оно и к лучшему, — вздохнула я и, если честно, с немалым облегчением. — Все легче, когда не знаешь, с кого именно "весельчак" его снял.

— Верно. Бывай, Фантом. И не забудь, что даже у рейзеров редко когда случаются рейды чаще, чем раз в три дня.

Я снова кивнула (ладно, учту) и, наконец, быстро вышла, чувствуя, как с плечей вдруг упала огромная тяжесть: все, меня приняли. Я теперь — полноценный рейзер. Даже колечко приметное (я тут же нацепила находку на правую руку, прямо поверх перчатки) имеется. Теперь я не одна. Теперь за мной стоит Гильдия. И теперь, если что, я буду четко знать, что мне есть, куда возвращаться.

Во дворе меня с хитрой усмешкой встретил незнакомый молодой рейзер, терпеливо ждущий аудиенции у Фаэса. Когда я вышла, он тут же поднялся со ступеньки, на которой коротал последние несколько минут, прицельно оглядел и вполне добродушно кивнул:

— Так значит, это ты — Фантом?

Я настороженно кивнула.

— Точно.

— Я-а-сно... — протянул он, выразительно взглянув на хозяйского пса, следующего за мной по пятам. — Теперь понимаю, почему ты рискнул сунуться сюда верхом: когда под седлом идет настоящий фэйр, можно наплевать на все существующие законы.

— Фэйр? — вежливо уточнила я, стараясь не выдать собственного невежества.

— Угу. Я вчера, когда узнал, даже не поверил. Никогда не думал, что наши маги создадут нечто подобное. Крупный он у тебя. Даже, кажется, слишком.

Я так же вопросительно взглянула на Лина.

"Фэйр — помесь обычного зверя и призванной магами сущности. Иногда это чужая душа, забывшая о своем прошлом, иногда вообще искусственно сотворенный разум... помнишь, я тебе говорил, как появились ло-хварды?"

"Их вроде Темные маги когда-то создавали. Разве нет?"

"Их — да, — согласился шейри. — Но потом и остальные додумались, что так можно менять обычных зверей, создавая из них разумных существ со своим характером, повадками, привычками и предпочтениями. Пес у Фаэса, кстати, именно такой — фэйр, если ты еще не поняла. Причем, сильный. И меня тоже приняли за фэйра, что, наверное, даже неплохо".

Я внимательно посмотрела на молчаливого пса, уставившегося в ответ с терпеливым ожиданием и готовностью повиноваться.

"Фэйр, говоришь? — задумчиво переспросила, поняв, что собака действительно проявляет чудеса разумности. Да и рейзеры его вежливо обходили, позволяя мне наглеть с каждым днем. И Фаэс присылал его за теми, кого желал видеть в первую очередь. Да и человеческую речь он, кажется, неплохо понимает: привел же к эрдалу, когда попросили. На Лина, опять же, перестал ворчать, едва я сказала, что он со мной. Блин. А я только сейчас, когда буквально носом ткнули, сообразила, что простые собаки (даже очень умные) так себя не ведут. Слишком расслабилась с Лином и слишком привыкла, что он на самом деле гораздо умнее, чем кажется.

Вот, выходит, почему пес меня сразу почувствовал?

Значит, это не простой зверь, а магически измененный?

"Наверное, ты прав, — наконец, сказала я, осторожно погладив доверчиво прижавшегося пса. — Пусть считают тебя фэйром. Тогда и вопросов ни у кого не возникнет".

"Уже не возникло, — фыркнул Лин. — После того, как я тут парочку типов погонял по двору, на меня только косятся, но на рожон не лезут. Кроме вот этого, недоверчивого".

— Меня Деем зовут, — неожиданно протянул руку рейзер. — Дей Остряк. Извини за фэйра, но я просто решил, что народ преувеличивает.

— А как теперь думаешь?

— Теперь верю, — очень серьезно ответил он.

Я с сомнением посмотрела на жилистую руку, но потом все-таки протянула свою и осторожно пожала. Кстати, обычай тут был несколько иным, чем на Земле: жали не кисть, а предплечье, обхватывая его всей ладонью так, чтобы пальцы сходились за тыльной стороне. Этакий непродолжительный захват, по которому, как и при обычном рукопожатии, можно сразу оценить возможности собеседника. И в плане физической силы, и в плане крепости самой руки.

У Дея рука оказалась более чем крепкой — мое предплечье словно в капкане побывало. Хорошо, что оно давно уже не походило на вязкий кисель и, хоть и было в полтора раза тоньше, все же имело достойную жесткость, чтобы не вызвать у рейзера снисходительной усмешки. Впрочем, Дей, если и почувствовал, что под наручами меня гораздо меньше, чем казалось снаружи, виду не подал. Осторожно свел пальцы вместе, на мгновение задержал, как и положено, а потом быстро отпустил.

Однако вот что странно: стоило мне коснуться его предплечья, как смирно сидевший дотоле перстень со змеем неожиданно шевельнулся. А потом выстрелил из глаз двумя тонкими рубиновыми лучами, недвусмысленно скрестившихся на груди удивленно отпрянувшего парня, как самый настоящий лазерный прицел.

— Ого, — уважительно присвистнул рейзер, когда я в немом изумлении взглянула на свою руку. — Забавная у тебя вещица. Давно таких не встречал.

Я же молча уставилась на его грудь, радуясь тому, что за маской хотя бы не видно моего ошарашенного лица. Ничего себе новости! Глаза у змея действительно горели, как адово пламя, обвиняюще указывая на Дея, как будто он и не человек вовсе, а гнусная Тварь.