— Вот пусть и позаботиться о небольшом "промахе".Выдохнула. Все таки, что-то тут не так. И задание — просто самоубийство. Но упускать такой случай, как прилет Геринга на украинскую землю, просто грех.

— Алекс, передай пароли, явки СБ. А вы, товарищ капитан, примите как данное то, что многие ваши вопросы останутся без ответов. Понятно? И некоторую специфичность общения. Я вам уже это говорила. Ну вот, — я развела руками, — вот так и работаем.

Сергей Борисович прищурился, но только хмыкнул в ответ на мои замечания.

— Понятно, товарищ Летт. Кажется, я начинаю к вам привыкать.

— Ничего, привыкните. Алекс — начинай.

То, что может Алексеев — это уникально даже в мое далекое время, а уж здесь и вообще феномен. Но такие люди не так уж и редки. Просто рассмотреть их и понять тяжело. Алекс закрывает глаза и по памяти тихо и не спеша воспроизводит полностью десять страниц текста увидев их один раз и то в скользь. Фотографическая память. А уж если посидит над книгой хотя бы с часик — то и полностью продублирует ее со всеми знаками препинания. Я раньше тоже запоминала книги почти дословно и часто на экзаменах ругалась с учителями, уверенными, что я списывала. Да и вещи из коллекций запоминала на раз. Увидев ее в другом месте и у другого коллекционера не редко ставила последних в тупик указывая на вновь приобретенные экспонаты. Но до Алекса — мне далеко.

Олег

Пока разведчики не вернулись я тоже решил посмотреть что и как происходит. Далеко уходить я не стал и просто засел у ближайшей дороге. По ней сплошным потоком шли немцы. Вначале ничего нового я не увидил — техника была стандартной, но через час...

"Вот это хрень!!" — подумалось мне когда я увидел колонну танков. "И что это такое?! Это что за гибрид ежа с ужом то?" — я в офанарении смотрел на проходящие мимо меня немецкие танки. Танки были интересны тем что это был гибрид Тигра и Фердинанда.

Внезапно колонна стала и из одного танка выскочило несколько немцев и наало бегать вокруг машины. Через несколько минут к ним подошол и командир. Они о чем то спорили, но о чем я не услышал. Через десять минут колонна ушла оставив видимо сломавшийся танк стоять на обочине.

Вернувшись в лагерь я созвал солдат.

— Значит так ребята — начал я — у немцев новый танк нарисовался...

— И что? — спросил кто то из строя — И его раздолбаем!

— Я в этом не уверен — возразил я — для Т-42 он может оказатся серьезным противником. Я его ТТХ не знаю... НО! У нас есть шанс, если повезет, затрофеить одного.

— В смысле? — спросил Стас

— Да тут один недалеко сломался у них — если до ночи не починят или не утащят и движение на дороге уменьшится попробуем его захватить. Не сможем починить так хоть посмотрим как его можно бить...

Высадка (Wild Cat)

Перед самым вылетом возникла новая задержка (к счастью — небольшая). К командиру подбежали двое — один авиационный техник и некто в офицерской шинели и фуражке ГБ — вроде бы, его называли Ващенко. О чем-то активно жестикулируя побеседовали минут пять, разобрал только 'критический износ купола', 'на четвертом прыжке', 'принудительное раскрытие'. Выражение лица Ники, то есть — Летт, пора привыкнуть, становилось все более и более матёрным. Будь на ней такое лицо после баньки — обошёл бы метров за 30. Буркнула что-то технику, бросила приказ своим. Идёт ко мне.

— Возникли проблемы с нашими 'крыльями'. Приказано сменить парашюты. Решили выбрать модель с принудительным раскрытием, ваши парашюты тоже придется заменить — прыгать будем с 250 метров, ваши не раскроются.

— Извините, есть два момента. Не буду говорить, что я думаю про прыжок с 250 метров, мне говорили что уже с 500 раскрытие не гарантировано — тут Вам виднее. Но вот насчет 'наших' парашютов... У фронтовых разведчиков своих парашютов просто нет, да и прыжковая подготовки далеко не у всех — у кадровых разве что. Например, у нас в группе прыгали только я на курсах усовершенствования комсостава и ТриДэ как планерист. Может, ещё Док с вышки попрыгал, пока на врача учился...

Летт выразилась цветисто и непечатно, не каждый боцман так сможет.

— СБ, какого ... молчали, что парашюта нет?

— А мы знали, что он нужен будет? Бойцы вон до ваших слов про 'крылья' уверены были, что летим на другой аэродром — или прифронтовой, или партизанский.

— Ладно, все равно бы менять пришлось. Получить парашюты или заменить — без разницы. А если опасаетесь, прыгнут ли ваши — прыгнут. Пойдем колонной, по конвейеру, когда задние выталкивают передних.

В полёте успели поговорить с Летт и Алексом. Они рассказали мне об основном задании и о дополнительном — о старшем майоре Ярошенко и подозрениях насчет встречающих партизан. Есть о чем крепко подумать. Согласовали план первоначальных действий: высадка, сбор, бросок на 2-3 км в сторону, передача сигнала 'долетели, встретились нормально, потерь нет' — чтобы сбить с толку возможного противника в первоначально спланированной точке высадки. Потом — опять марш-бросок 5-7 километров, вторичный выход в эфир — передача личным кодом Летт информации для Ващенко, включая наши координаты и маршрут — оказывается, есть ещё одна спецгруппа НКВД в том же районе. После этого — выход на маршрут, бросок 15-20 километров, привал.

Выходим в зону высадки. Моим бойцам про экспериментальность прыжка говорить не стали. Стали колонной, от самого тяжелого (ТриДэ с пулемётом и солидным рюкзаком) до самого лёгкого. Летт — выпускающая. Перед строем — пара массивных контейнеров с грузом. Вылетели, как пули из пулемета, не успел даже сообразить. Удар воздуха в лицо, рывок за плечи, резкий разворот по ветру (без моего участия!) и почти сразу — еще удар. Сосновыми лапами по физиономии и телу. Черт подери! Вот же, 'удачно' прилетел. А впрочем — и правда, удачно. Хвои нажрался, но зато ничего своего на сосне не оставил, ни челюсть, ни глаз, ни парашют.

Быстро собрались, нашли контейнеры (они звенели велосипедными звонками, не очень громко — но отчётливо). Пока альпинисты (мой Бык и кто-то из спецов Летт) растянули антенну, прямо на деревьях дождались окончания передачи, смотали антенну я смог спокойно подумать. То ли подействовало исчезновение шума моторов, то ли свежий воздух, то ли свежая хвоя — но я понял, что царапалось у меня в голове по пути на аэродром! Не сдержавшись, ругнулся вслух, пришлось успокаивать Дока, что не из-за его манипуляций с моей физиономией.

Район действий! О котором мне не сказали ни-че-го. И ничего не говорили старлею, который командовал разведротой до меня! И тем не менее — он отбирал людей, ходивших именно под Ровно!

На марше пристроился между Летт и Алексом. Конечно, собирать всех трёх офицеров в кучу — верх глупости, но... Поговорить надо, и срочно, причем — без посторонних ушей.

— Товарищи офицеры, в нашей группе может быть враг.

— Откуда?!

Объясняю расклад со слишком много знавшим офицером. Конечно, есть шанс, что он просто угадал, но рассчитывать на это не то, что глупо, а преступно. Если он работал на врага — то должен был постараться внедрить в группу помощника себе. Если использовался 'втёмную' — то тем более. Вариант, что наш самолёт должны были просто сбить истребители, узнав от Ногинского время вылета и маршрут, я отбросил. В таком случае, при использовании 'втёмную' ему не стали бы говорить лишнего. А сознательный агент не пошел бы на самоубийство — позавчера днём или вечером должно было произойти что-то, что помешало бы вылету.

— Хреново. И что же делать?

— Во-первых, работать спокойно, никаких явных повышений бдительности — без дополнительной внешней мотивации. Во-вторых — внимание и наблюдение. Пока это всё, что можно сделать

К полудню удачно отмахали около 25 км. Остановились на днёвку и обед. Пока бойцы разбивали лагерь и разогревали консервы на имевшихся у спецов Летт спиртовках с таблетками сухого спирта (чтоб не дымить в опасной зоне) мы втроём — я, Летт и Алекс отошли в сторонку, обсудить дальнейшие действия.

Услышав предложение Летт о разделении на три группы с последующей сдачей одной из них немцам для проталкивания 'дезы' я, мягко говоря, охренел. А также — от реакции Алекса, который готов был возглавить группу смертников.

— Так, товарищи. Скажите, при посадке никто из вас головой об дерево не приложился?! Спот, не надо на меня зыркать! Я вас выслушал — извольте и Вы тоже. Во-первых, даже в случае принятия этого 'плана' Алекса в числе пленных быть не должно — он знает СЛИШКОМ много! Я не сомневаюсь в его патриотизме и стойкости — но я не сомневаюсь и в профессионализме немцев из СД и гестапо. Во-вторых, мы не можем себе позволить ни разделение на группы, ни потери до выполнения основного задания. Поскольку нас всего 11 человек, включая командира и возможного предателя, три группы — это по 3-4 человека в каждой. В какой бы не оказался предатель — он может нанести непоправимый урон. Оказавшись же в группе пленных — он просто сделает все это бессмысленным.

— Но нам надо выяснить, чем заняты лже-партизаны! И контролировать их действия в ходе выполнения операции.

— Мы не уверены в предательстве со стороны встречающих партизан — пока это только подозрения. Пусть достоверность этих подозрений не меньше, чем 50 на 50 — всё равно, есть шанс, что 2/3 группы вместо выполнения боевой задачи будут в лесах зайцев пасти. И, наконец, для спасения раненого товарища, нам нужно иметь в группе как минимум 4 человека для переноски (две смены по двое), 1 человек в головном дозоре, двое — в арьергарде и Ника как командир, у которого руки и голова должны быть свободными. Это 8 человек. Сдав троих в начале мы сможем рассчитывать на выполнение второй задачи только если при выполнении главной больше никто не погибнет и не будет ранен. Таким образом, разделившись мы делаем невозможным выполнение второй задачи.

Услышав последнее, Летт явно занервничала, прикусила губу. Видно было, что еще чуть-чуть — и она взвоет в голос. Надо взять на заметку.

— Для контроля за действиями партизан предлагаю использовать сворую спецгруппу — как вы называли? Товарища Медведева? — Летт кивнула. — Инструкции им следует передавать через Ващенко, закрывая спецкодом и так же получать ответы. Никаких прямых контактов между группами. Бойцам Медведева — разделиться пополам, часть — наблюдает за встречающими, часть — за нами. Как для выявления 'хвоста' так и незапланированной активности в группе. А пока давайте пообедаем и подумаем, как выполнить задание все группой. Кстати, 'дезу' немцам можно подбросить и без жертв из числа группы. Во-первых, выяснив предатели ли партизаны мы сможем определить степень надёжности агентуры. И после этого — передать 'дезу' через наиболее засвеченных. Во-вторых, выйти в эфир скомпрометированным кодом. В-третьих, попросить Центр сбросить нужную нам информацию встречавшей группе.

Олег

Вечером мы выдвинулись к месту стоянки поломаного танка. Посланые вперед разведчики доложили по возвращению к основному отряду что танк как стоял так и стоит, но его охраняют около взвода солдат. Движение же на дороге с наступлением темноты прекратилось.

Боя как такового не было — немцы как только увидили выползающий из леса 42ой просто драпанули, при чем танкисты бежали впереди пехоты даже не попробовав залезть в танк.

Трофей мы, хоть и с трудом, смогли утянуть на буксире с помощью 42ого к себе в лагерь.

"Да уж" — озадачено подумал я осмотрев добычу — "Эт как же мы немцам на хвост то наступили что они вместо "обычных" тигров ЭТО сделали?!"

И причина таких мыслей стояла как раз передо мной. Новый тигр в лоб Т-42 подбить мог, но с огромным трудом — конечно в борт или в корму не проблема но.. Не всегда ж они боком стоять будут, а в лоб...

"Ну да ничего ИСы и этих вынести могут" — подумал я и с этой мыслью мы стали смотреть что ю с танком случилось и сможем ли мы его починить не имея никаких инструментов

Ника

Сказать, что я, выросшая в Украине, люблю Украину? Бред. Я ее ненавижу. Особенно Западную. Как вспомню радостные вопли нашего 'померанчевого' президента про героев СС 'Галичина', так сразу доброта к людям просыпается. Та самая, которая исчисляется количеством трупов. Ровно, это не город, это даже не Ровенская область, — это самая что ни на есть Волынь. А там и Галичина рядом. И это все — Западная Украина. Западенщина. Те самые люди, которые будут приезжать в Киев и требовать работу, жилье, запрещение русского языка, которым надо будет давать, давать и давать. А вот они никому ничего не должны. Они — цвет нации! Какой идиот придумал провести в 1918 г. Акт злуки* УНР** и ЗУНР

* * *

? Или Сталин который решил что ему до колик в печенках надо присоединить эти области к СССР. Пусть бы лучше выбарывали

* * *

свою незалежность

* * *

* у поляк с австрийцами. Те держали их столетия за быдло и держали бы дальше. А тут, видите ли, им дали почувствовать себя НАРОДОМ! Украинским народом, а не придатками Австрийской империи или Польской Ржечи

* * *

**. Вот они и подняли головы. Гордость им надо свою показать, гонор. Чего ж они раньше молчали в тряпочку? Или Польша была им не по зубам, решили эти зубки на русских теперь испробовать? Обломают. Я теперь это им гарантирую.

*Акт слияния

**Украинская народная республика (1918)

* * *

Западно-украинской народной республики (1918)

* * *

добивались

* * *

* независимость

* * *

**Речь Посполита по польски произносится как Ржечь Посполита

Олег

Осмотр Тигра показал, что толку с него ним нет никакого. Нет конечно имея в своем распоряжении мастерскую хотя бы на уровне той, что мы собрали в далеком уже 1941году, танчегг мы б починили, но имея из инструмента лом, кувалду и две лопаты ремонтировать мотор у трофея было несколько сложновато.

Потому я решил с его помощью оседлать дорогу и немного нарушить фрицам график перевозки по ней грузов и подкреплений.

Ночью с помощью 42ого Тигр был вытянут на дорогу и развернут мордой в сторону ожидаемого появления неприятеля. Т-42 спрятали на опушке — его задача была поддержать трофей если жарко будет, а оба 52ых находились еще глубже в лесу — им с их броней только на преследовании бензовозов работать можно было, а в случае появления танков сидеть тихо и в бой лезть тольо если станет совсем хреново. С ними же отсавили и второй Т-42 у которого не было башни — он вообще только тягачом мог быть.

Через час после того как мы все заняли позиции прибежал дозорнуй...

— Товарищь подполковник! Едут — еще только приближаясь к позиции закричал дозорный.

— Кто? Сколько? — спросил я его когда он приблизился

— Около двух взводов пехоты на грузовиках, легковушка и пара бронемашин — доложил ряловой.

— Приготовится — скомандовал я

Учитывая что до подхода врага время еще было а тяжелой техника у него не было я приказал подтянуться к дороге и легким танкам.

Колона была разгромлена моментом — пехота не успела даже выскочить из грузовиков, броневики тоже были нам не опасны. А легковушку расстреляли наши солдаты. Я естественно пошел посмотреть кого ж мы там "встретили".