Рукопись,найденная в бремсберге

Армии баронов все не приходили, да мы и не надеялись особо, ко всем бароном были посланы предупреждения, чтобы их войска не вступали в сражения в открытом поле, потому, что у слабо обученных воинов, давно забывших, что такое настоящая война, против монстров в поле не было никаких шансов. Мы предлагали им идти на Великую равнину и оттуда, по подъемнику, вливаться в ряды защитников Города. Но дороги в Волшебной стране не были "дорожкой из желтого кирпича". Опасные, трудные, длинные. Подкрепления шли очень медленно, их было мало и, довольно часто это были "нестроевые" солдаты. Бароны оправдывались тем, что им тоже надо защищать свои замки.

Наконец зима пришла, и сразу установились жестокие морозы и глубокие снега. Монстры себя чувствовали в этих условиях великолепно, а нам приходилось экономить топливо.

Солнце поднималось из туманной дымки и, казалось, только вымораживало всех нас.

Наконец наступила развязка этой страшной войны. Еще ранним утром Солнце встало в окружении нескольких колец и огненных линий, которые крестообразно пересекали небо. Там, где линии пересекались, загорались ложные Солнца, практически неотличимые от настоящего. Многие воины с тоской смотрели на небесную феерию и говорили о Конце Света. М провели разъяснительную работу, говоря, что это просто гало, что это солнечный свет преломляется в ледяных кристаллах, с нами соглашались, но во взгляде многих была тоска и обреченность.

Наконец во вражеском лагере загремели трубы, и в стеклах наших драгоценных стереотруб показался огромный эскорт и явился сам Черный колдун. Видимо, он уже отстроил свой замок, и идет, наконец, раздавить этот непокорный Город. Мы все переоделись в чистое, понимая, что сейчас, или никогда!

Враг заполнил все видимое пространство. Черные волны врагов подходили все ближе и ближе, и конца и края им не было видно. Равнодушное Солнце отсвечивало на клыках, рогах, когтях монстров и, казалось, что действительно пришел конец Города.

Враг выстроился в правильные каре, впереди, на жутком Звере, еще более странном, чем убитый ранее, восседал Черный колдун. Их войско дошло до границы, обстреливаемой нашими орудиями, сначала медленно, и как будто на параде. Загремели все наши орудия, во врага, полетели ядра, скованные цепями, которые доказали свою эффективность ранее. Мы стреляли всем, чем могли. К сожалению огненные файерболы не достигали цели — колдовское могущество Чёрного колдуна было очень велико. Но он ничего не мог сделать с нашими металлическими ядрами, раскаленными тут же на кострах, которые поджигали, казалось все, что могло гореть. Но правильные каре противника как будто не замечали, что их соратники гибнут сотнями и тысячами. Они все так же шли, можно сказать "печатая шаг", только в большинстве случаев это были лапы. "Психическая атака" — мелькнуло у меня в голове, как враги резко бросились вперед. Во главе несся колдун, размахивая сразу двумя фиолетовыми молниями. Попавшее ему в грудь ядро он с пренебрежением отбросил в сторону. Подскакав на приемлемое, по его мнению, расстояние, колдун взмахнул своим оружием и двумя резкими взмахами расколол нашу магическую защиту. Беспощадным взрывом часть стены разметало! Половина города запылало сразу, но тушить пожары было некому, все были на стенах.

Откатом от разрушенного заклинания наших Магов раскидало как шары в биллиарде. Мою бесценную Боевую шпагу Магистра Белого Мага, которой я наносил монстрам беспощадные удары, выбило из рук, она отлетела так, что её нашли уже после войны, при разборке завалов. Королева ударилась спиною о стену Башни и пролежала в коме почти неделю. Много наших воинов погибло сразу. Только принца, который стоял несколько в стороне, не задело. Он сжал в руке свое посеребренное оружие и стал ждать противника.

Колдун внезапно подскочил к самой стене и, подпрыгнув, почти на двадцать метров вверх, вцепился обеими руками в два зубца крепостной стены. Торжествующий вой, и улюлюканье донеслось снизу. Если колдун взберется на стену, это будет означать нашу гибель! Я не найдя в руке оружия несколько мгновений приходил в себя и оцепенел. Но тут показались две лапы Колдуна, жуткие, черные, поросшие бурыми, толстыми волосами.

Не помня себя от боевой ярости, как берсеркер, я бросился к этой жуткой руке и, выхватив из-за пояса свой жалкий, маленький молоток, стал бешено молотить по тыльной стороне ладони колдуна "холодным железом". Мне удалось острым концом молотка пробить его толстую шкуру. С другой стороны подскочил принц и одним ударом отсек три пальца от левой руки чудовища. От руки колдуна, которую я обрабатывал "холодным железом", повалил дым, он завопил таким жутким голосом, что я просто упал в беспамятстве. Потом мне рассказали, что дым стал валить все гуще, колдун сорвался и грянул оземь, раздавив при этом почти всех командиров врага, которые хотели вслед за ним взобраться по приставной лестнице. К поверженному колдуну, от которого шел черный дым, бросились несколько монстров, они схватили его, быстро вынесли из поля боя, последний оставшийся у врага дракон взмыл вверх и унес Черного колдуна в направление его замка. Мы держали на краю кальдеры разведчиков, хотя это и было для них смертельно опасно, но "а ля гер, ком а ля гер". Они донесли, с помощью голубиной почты, что колдун, от которого смердело невыносимо, пролетев над ними бурой кометой, первым делом плюхнулся в свой огненный бассейн, который тут же замерз и теперь из него торчит глыба, величиной примерно с голову колдуна, только, видимо из базальта.

Жуткие черные пальцы, отрубленные принцем, шевелились, пытаясь добраться до кого-нибудь из воинов, были окончательно обезврежены Магом-целителем, который в момент схватки был в госпитале и не пострадал. Маг залил эти пальцы каким-то раствором, от них послышались жуткие вопли и они растеклись зеленой жижей. Эту жижу с соблюдением всех магических предосторожностей сожгли специальным файерболом. На этом месте в толще стены навечно осталось черное углубление, и оно было обнесено специальной стеною, чтобы никто не наступил на этот отпечаток. Нам Маг-целитель объяснил, что, если бы пальцы добрались до человека, они получили бы новую жизнь, и перед нами встал бы аватара колдуна, хотя и не такая могучая, как он сам, но зато их было бы трое.

Бегство монстров было всеобщим. Через час на поле боя, в пустом лагере, только ветер выл свою зимнюю песню.

Мир вашему дому?

Маги восстановили защитный купол, и весь Город погрузился в целительный сон. Как потом оказалось, все мы проспали почти два дня.

Первый послевоенный Совет проходил в невеселой обстановке. Сначала заслушали Мага-целителя о здоровье королевы.

— Если бы она не была в полном доспехе из черной бронзы, мы бы сейчас её хоронили, — не стал скрывать положение дел врач.

— Сейчас ещё есть надежда, но королеве будет нужен продолжительный отдых!

На то время, когда королева ещё будет больна, был образован Регентский совет, во главе которого стал принц. Ему до совершеннолетия оставалось ещё два года, но на войне мальчики взрослеют быстро, и все прекрасно помнили его ратные подвиги и возражений не последовало. В Совет избрали и меня, наградив при этом всеми почетными титулами королевства, которые здесь приводить скучно и нескромно.

Первым делом, надо было определиться с послевоенными делами. В поле лежали сотни и тысячи тел монстров, зимой ещё было терпимо, но весною...

Необходимо было расчистить завалы, восстановить Город, потому, что при последнем штурме полгорода сгорела от ужасных молний колдуна, а пожар тушить было некому. С продовольствием было всё благополучно, благодаря жесткой экономии и своевременному подвозу, но топлива было маловато, несмотря на то, что многие дома были разрушены. Отапливать их не было необходимости, наоборот, оттуда можно было брать в качестве топлива паркет, балки и драгоценную, но, увы, поврежденную мебель. Снова, как в горькие минуты осад на Старой Земле в ход шли и бесценные балюстрады лестниц и полы полуразрушенных зданий, которые ещё надо было восстанавливать. Но остро требовалась разрядка от ужасов и тягот войны, и мы решили устроить пир Победы.

Организовывать пир Победы на улице было невозможно, вследствие больших холодов и впервые простолюдины были приглашены в Большой Дворцовый Зал Приемов.

Во время осады и Королева и придворные во главе с принцем, лучше узнали "простых" людей и стали их больше уважать. Они ясно понимали, что без помощи народа, удержать Город было бы просто невозможно.

Со всех уцелевших дворцов были снесены в Зал столы, стулья, которые разместили вокруг большого круглого стола, который, благодаря парочке заклинаний, смог вместить всех выживших.

Этот пир вошел в песни, легенды, оды, ещё в течение многих столетий барды будут воспевать Победу и Пир.

Не буду описывать весь ход пира, много было съедено, ещё больше выпито, сказано много тостов и произнесено хвалебных речей. Пара бардов тут же спели несколько песен на злободневную тему. Пир продолжался до тех пор, пока под стол не попадали даже самые стойкие из пирующих.

А потом настали жестокие будни.

Пользуясь ещё не отмененным военным положением, мы разбили горожан и войско на две партии. Одна партия в течение недели убирала тела монстров, потом партии менялись, потому что в обеих партиях было трудно работать. Партиям, которые работали в поле, пришлось очень плохо. Монстры и так не были красавцами, а ранения не прибавляли им привлекательности, смотреть на монстров было неприятно и тошно. Для того чтобы не заразить рабочих, маги обработали особыми магическими ритуалами ткани, из которых сшили комбинезоны, перчатки и маски для лица всем тем, кто работает в поле на уборке монстров. Всех чудовищ сносили в кучи, найденные предметы складывали в особые ящики, которые потом обезвреживали Маги. Было найдено несколько сот могущественных артефактов, с которыми трудно было справиться даже Магам. Кроме того, не все наши боевые "игрушки" были обезврежены, нам пришлось уничтожить полдюжины мин и собрать почти сорок килограмм "чеснока". Горожане и воины были строго предупреждены о том, что, если они не хотят, чтобы половина города взлетела на воздух, ВСЕ артефакты должны попасть в эти ящики. Но человеку трудно удержаться от соблазна стать могущественнее, не прикладывая особых усилий, просто присвоив чужой артефакт, поэтому в воротах каждого работника негласно проверял Маг. Наши Маги уничтожили вражеские артефакты, и вернулись в Город. Когда королева пришла в сознание и "вышла на работу", она одобрила все наши распоряжения.

Огромные кучи тел монстров облили нафтой и, дождавшись, когда ветер будет дуть от Города, подожгли эти кучи. Густой черный дым потянуло в сторону леса, в котором весною не зазеленел ни один листик, не пробилась трава, не расцвели цветы. Несчастный лес тоже пришлось сжечь, тем более что купец, который в течение зимы тайком спилил много деревьев и отвез их на побережье, полностью разорился. Корабли, построенные из этих деревьев, совершенно не слушались руля и с роковой неизбежностью попадали на скалы и рифы. Погибло несколько матросов. "Дезактивацией" леса весной занялись почти все Боевые Маги Города и они говорили, что им пришлось, не менее туго, чем тогда, когда они держали волшебный экран над Городом.

Другая команда работала в Городе. Я не буду описывать многочисленные трагедии, при расчистке завалов, когда находили тела друзей, родственников, или знакомых.

Но Город постепенно приобретал цивилизованный вид и настал час, когда подъемники стали поднимать женщин, детей, выздоровевших раненых. Тут на улицах Города опять можно было видеть и бурное ликование, и жестокую трагедию, переживаемые горожанами.

Наконец в Город пришел первый купеческий караван, и это стало поводом ещё для одного праздника.

Золотая гвардия, была объединена с Серебряной. Гвардиями теперь командовал Полный Генерал Ордена Её Высочества Золотой Гвардии Бальфур. Гвардия выступила на драконах в поход против баронов, которые предали Королевство в самый трудный период его истории. Тотчас от мятежных баронов пришли через волшебные шары заверения с выражением полной покорности, но бароны были заключены в темницы, а их баронства получили двое — Бальфур и я.

Но я был равнодушен к почестям и славе. Я или работал в лаборатории, пытаясь приспособить изобретения землян к местным условиям, или проводил время в компании принца, Дракона и портрета принцессы. Роби, ставший моим адъютантом, неизменно стоял сзади меня, предупреждая каждое наше малейшее желание.

Мы пили кофе, или его аналог, вели долгие, неспешные беседы. За это время я привязался к принцу. Я уважал его мужество, проявленное во время войны, отсутствие у него "шляхетского гонора". Принц принимал людей не по происхождению, а по их личным и рабочим качествам. Он оказался прекрасным архитектором, и по его проектам было построено несколько домов. Кроме военного дела, которым он неизменно занимался по несколько часов в день, он интересовался механикой, обработкой материалов и вообще напоминал мне молодого Петра Великого, каким нам его представляли исторические (и не очень) сочинения.

Принц стал часто приходить ко мне, вызывая некоторое недовольство "золотой молодежи", которая практически лишилась главного заводилу в их играх, к счастью, пока безвредных. Волшебная машина Белого мага вытянула из моей памяти все книги, которые я прочитал, даже музыку она вытянула тоже, все это было расписано волшебными перьями, а для музыки машина подобрала вполне приличный (по моим понятиям) оркестр, так что теперь военные парады в столице начинались под марш "Прощание славянки".

Золотой молодежи больше нравился рок и джаз и они часто сетовали, почему я запомнил так мало, но Королева говорила, что и этого слишком много, хотя сама с удовольствием танцевала под нашу классику, особенно ей нравился Венский вальс.

Принц пристрастился читать книги из библиотеки и полюбил фантастику. Будучи хорошим магом (чтобы стать великим Магом, ему ещё надо было несколько лет учиться), он иногда создавал целые сцены из книг и я, бывало, пугался, увидев как на алхимическом столе, Дарт Вейзер беспощадно рубится с Люком Скайуокером огненными мечами. К счастью эти создания могли существовать только на этом столе и, когда с него падали, мгновенно развоплощались.

И вот однажды, принц пришел ко мне в неурочный час. Он сказал, что хочет поговорить со мною без свидетелей, причем у него было такое мрачное лицо, что я перепугался не на шутку.

— Ты Иван, конечно, знаешь про новое развлечение, придуманное нашей молодежью — прыгать со скалы с тем приспособлением, что ты назвал парапланом?

Конечно, я это знал. Многие юноши и девушки приобрели отличное мастерство, прыгая со скалы и летя на параплане, а возвращаясь на подъемнике. Сначала это вызывало большое неудовольствие родителей, но потом все сгладилось, причем обошлось без жертв. Принц тоже полюбил такие полеты и достиг довольно высокого совершенства в управлении парапланом.

Принц признался мне, что с некоторых пор он во сне чувствует какое-то сладкое беспокойство, чувство полета, а затем... Затем он просыпается с бьющимся сердцем, и он страстно желал бы узнать, что будет потом. Я ответил, что земная наука ещё не дошла до того, чтобы контролировать сны, но чувство полета испытывает каждый подросток, когда начинает становиться мужчиной. Это вполне нормально.