Боль милосердия

— Полгода назад — это когда, он вышел из тени, — сказал. — Когда он отказался от своей доли, то оставил много связей... которые больше не смогли окупаться. Его стали преследовать. Он ушел на дно в прошлом году и вернулся как раз летом. Взялся за дело и... исчез.

— Но кем он работает?

— Нотариус с очень обширными связями. Самый успешный в "Праве" по статистике последних лет.

— А как же... — я прокашлялась. — Наркотики?

— Думаю, вы тут просто попутали что-то, — пожал плечи. — Он не может их продавать, будучи помешанным на здоровом образе жизни. Он сует свой нос буквально во все дела с дурью. Закрыл несколько притонов, к нему даже до сих пор приходят родственники пострадавших, приходится пропускать их вне очереди. Некоторым даже помогает с деньгами. Вернее, помогал. Я видел эту Екатерину пару раз. Он приводил её в "Право". Обычная фифа, так и не скажешь, что из села. Хорошо он её одевал, видимо просила... Но у них что-то не заладилось. В последние дни это было заметно. Судя по твоему рассказу, на неё и парня пытались слить какую-то уголовщину, предварительно воспользовавшись, как дополнительными руками — это происходит повсеместно. Может она его ещё убить во сне пыталась? — зевнул. — У этих из "Права" дофига врагов, не парься. И подругу не ищи, станешь ещё подозреваемой.

Заснуть я не могла примерно с час. Зачем юристу, борющегося за здоровый образ жизни искать со мной встречи? Гантели вместе потягать что ли?

Наутро Андрей был молчалив как никогда. Видимо исчерпал свой лимит сказанных слов. К счастью то было воскресенье и нам не надо было никуда идти. Я слегка убралась в квартире, пока он с дочерью смотрел телевизор. Звонок в дверь раздался внезапно.

— Нет, мы не будем открывать... — попыталась остановить охранника.

Загораживать путь Андрею было бесполезно. Ответив на домофон, он открыл дверь. Я замерла на месте. Ага. Вот где театр заканчивался...

— Кира, что бы ты сейчас не увидела, это не то, что ты ду...

В квартиру зашла высокая блондинка в белом платье. Я уставилась на неё как на волшебное видение. Наряд был слишком коротким — девушка в нем не могла состоять в команде захвата. За блондинкой закрыла дверь женщина постарше, похожая на мать. Увидев меня, стоящую в коридоре обе как-то странно уставились на Андрея. Они не имели понятия, кто я, а я даже предполагать боялась, кто они. Вообще, я до последнего ожидала увидеть городского или несколько бугаев, которые в два присеста выволокли бы меня на улицу или придушили на месте.

— В зале, — сказал Андрей.

Не разуваясь, обе прошли в зал. Девушка в белом платье вытащила из пакета какие-то конфеты и игрушку. Ирина подошла к ним.

Полторы недели назад у неё было день рождения и отметили мы его в санатории, в узком семейном кругу. У Андрея семья переехала на Урал несколько лет назад. Это не могли быть его родственники.

Отдав ребенку подарок, блондинка распрямилась и поправила волосы. Автозагар у неё был как в фильмах — бронзовый. Губы накрашены белым, под цвет платья. Примерный продукт современного, городского общества. В Любинском бы такую взяла за патлы и отвели к ближайшему дереву. Почему-то всплыла ассоциация с проститутками — такой только жвачки во рту не хватало. Мать девушки взяла Ирину на руки и начала тыкать игрушкой малышке в лицо. Ирина не называла этих женщин по именам, но вела себя дружелюбно, улыбаясь и смеясь. С совершенно незнакомыми людьми она была другой. Мы с Андреем стояли у стены.

Никогда ещё не видела его таким. Задумчивый взгляд уступил место чему-то более страшному. Он сложил руки на груди в защитном жесте и наблюдал исподлобья за поправляющей лямку блондинкой. В этом взгляде было столько боли и желания, что стало трудно дышать. Андрей никогда не смотрел так. Ни на меня, ни на Ирину. Чёрт, даже телевизор не вызывал у него таких эмоций.

Когда мать блондинки наигралась, обе взяли свои сумки и поплыли обратно в коридор. Андрей по инерции потянулся за девушкой, когда та проходила рядом. Хлопок двери.

Мы одновременно завалились на кухню. Я открыла окно и вытащила Пэлл Мэл, а Андрей достал банку пива. В помещении повисла тишина, нарушаемая разве что доносимыми из зала звуками телевизора. Ну, надо признать, там было, что любить. Грудь раза в три больше моей, ухоженный длинный волос, умение пользовать косметикой и носить женские наряды. В этом вся женщина, не так ли? К тому же явно городская, с продвинутыми интересами, не пасующая перед современными развлечениями. Ничего удивительного, что он находил её привлекательной... что имел от неё ребенка.

— Подвезёшь?

Андрей не силился поднять взгляд с пустой жестебанки. Желание ушло из его взгляда, но осталась боль и... сожаление?

— Кира, мы бы могли... — закрыл глаза, — если постараться, то можно...

— Нет.

Я собралась буквально за полчаса: всегда держала вещи в одном месте. Андрей совсем не помогал, налегая на новую банку. Зачем непьющему человеку держать в холодильнике пиво? Раньше я не уделяла этому особое внимание, сейчас же всё стало до смеха очевидным. По дороге в центр, я изо всех сил пыталась не смотреть на сидящую в кресле девочку. Она ничего и не подозревала, играя с мягким крокодилом. Только не сейчас. Только не сейчас, когда я всё решила. Он не мог заставить меня усомниться.

— Кира...— попытался вновь начать диалог, когда мы остановились на красный, — она приходит только на дни рождения Иришки. Мы не виделись почти год...

— Это не важно...

— ... она совершенно ничего не значит для меня. Мать из неё никакая. Ты же видела...

Панельная пятиэтажка с утра выглядела непривычно. Я открыла дверь и начала вытаскивать сумки.

— Кира, послушай, — охранник нарисовался рядом, даже не помышляя помогать. — Может, ты просто отдохнешь? Я найду новую няньку. Сделаю ремонт... Мы что-нибудь...

— Нет. Не проси Андрей. Я не готова. Это слишком сложно для первых отношений.

— Что сложного?

Я прикусила щеку. Это было невозможно описать словами. Андрей захлопнул дверцу:

— И что ты решила? Полгода и ничего? За одно утро?

— Езжай уже...

— Кира, ты уверена? Ты об Ире подумала? Ей нужна мать...

— Так найти её мать, блин! — я почувствовала, что завожусь. — На что тебе замена? Я не она! Мы не похожи ни капли! Это же детский сад какой-то! Она что, уже за другого выскочила, что ты не можешь подход найти?! Сохнешь, слюну пускаешь, а шаг сделать боишься?! Что вообще случилось, что ты так убиваешься? Как будто я слепая!

Андрей сплюнул на бордюр:

— Ты ничего не знаешь, — отрезал.

— Я вижу как ты целыми днями ходишь с этой рожей лица, будто на похоронах.

Охранник фыркнул. Впервые за полгода я видела на его лице раздражение:

— Бля! Стелется она под других, усекаешь?! Каждую ночь календаря, когда мы с тобой спим в наших кроватях, она где-то там... трахается с кошельками, — охранник буквально выплевывал каждое слово. — Ты даже представить, бля, не можешь, насколько эта падла не подходит на роль матери, бля! Сука, какой свет не видывал! Ангидрит твою перекись марганца, да она даже суп варить не умела, бля!

Время трехэтажного мата в любой жизненно ситуации вызывало во мне стойкое желание уйти. Я взяла сумки и двинула к подъезду.

— Я тебе позвоню, когда остынешь! — крикнул. — Отдыхай!

Пока я искала ключ от домофона, охранник залез в машину и уехал. Мне как-то разом стало плохо. Вот он, городской ум. Сложные поведенческие схемы в целях получения желаемого. Переставляя сумки с площадки на площадку, я добралась до своего этажа, ввались в квартиру и в бессилии уселась на тумбочку в коридоре.

Теперь, когда образ охранника расцвел, мне даже стало вдвойне не по себе. Это очень походило на любинский контингент. Зачем он сдерживался? Чтобы мы продолжали встречаться? Я с самого начала заметила, что мужчина что-то скрывал, но не посчитала это наблюдение значимым для принятия решения. Глупо. Неужели все городские носили маски? А его бывшая... она получается, настоящая проститутка. Наверное, на этой почве у мужика расцвели серьезные проблемы. Было страшно даже допустить мысль, будто я могла остаться с ним и разгребать эти причуды. Милосердие милосердием, жалость жалостью, но это... это мазохизм.

— Расквадрат твою гипотенузу, — выразилась в стиле пьяного Андрея и упала на тумбочку в коридоре.

Я бы могла подождать, пока он забудет блондинку, если бы не те другие маленькие минусы, которые с каждым прожитым с Андреем днем, накапливались в непрерывную линию. У мужика был реальный сдвиг по фазе: ему хотелось контролировать, иметь посудомойку, подстилку в кровать, которая бы сидели дома и воспитывала дочь. Я в свою очередь, не была безвозвратно влюблена. Если на то пошло, то Андрей вообще не вызывал во мне ни одного из тех высших чувств о которых говорили книги и кинематограф. Он был просто... подходящим, как мне казалось, человеком. С какой стати мне было уступать?

Я достала Пэлл Мэл и сидела в темноте коридора, пока не выкурила всю пачку. Хорошо, что девочка была слишком маленькой, чтобы что-то запомнить. Это был отличный опыт. И возможно, он уже оказал подсознательное влияние на мое развитое чувство долга и жалости. Впрочем, больше так рисковать я не имела право. Никаких серьезных отношений с городскими мужчинами, пока не встану на ноги! Иначе потеряюсь.

— Бог ты мой...

Вновь находясь наедине с собой, я ощущала дикое чувство свободы. План действий вырисовывался четко как никогда. Сбегав на рынок, я заменила личинки обоих замков входных дверей. И лишь удостоверившись, что в квартиру никто не сможет проникнуть, пошла за продуктами. Уже стемнело. Выбрасывая мешок в урну, я чуть не потеряла сознание от внезапной встречи с...

— Блин!

Из мусорного ящика высунулась тёмная собачья морда.

— Ты чего там забыл? — удивилась. — Вылезти не можешь?

Животное не выглядело агрессивным, а я любила собак, поэтому приблизилась, решив помочь малышке выпрыгнуть из ловушки...

— Давай, давай лапки сюда...

Собака обнюхала мои руки и отодвинула их носом. Я зашла с другого боку, но опоздала. Ящик качнулся и животное оказалось на воле. Это был далеко не щенок, а уже рослая особь, слишком крупная для дворняги, но и чересчур худой комплекции, чтобы быть спутанной с волком. Понюхав землю, она оглянулась на меня. В растерянности, я зашла в магазин.

По пути обратно четвероногий гигант мне уже не повстречался.

Глава 14

— Кира, тебя в приемной ждут, — голос за дверью.

— Кто?

— Да, наши, давай быстрее.

Все вернулось на круги своя. Квартира была приведена в порядок, холодильник набит, ванная почищена. Я даже купила новые шторы и постельное белье. Оставалось только снова подписать контракт с интернет-провайдером, но пока мне вполне хватало сети и на работе.

Жизнь вернулась!

Теперь каждое утро я выходила на улицу с печеньем. Ночной визитер помойки оказался большим догом, вернее догшей, черного цвета. Я понятия не имела, кто мог выбросить собаку такой породы на улицу, но судя по тому, что раньше я понятия не имела о её существовании, сделано это было недавно. День изо дня я подкармливала малышку, чем могла, хотя знала, что аппетит такой псины просто так не утолить. Догша отплачивала тем, что вечером ждала меня на углу дома. Я всерьез задумывалась над тем, чтобы попробовать провести её в квартиру. Одинокому человеку собака бы не помешала. Тем более таких запугивающих размеров.

Взяв сумку, я поправила блузку и вышла из кабинета. С формальностями следовало разобраться побыстрее, в обеденный перерыв я кружила в центре, сравнивая цены в зоомагазинах. Удивительно, как один и тот же корм мог стоить в два раза дороже на соседних улицах.

— Здравствуйте, Кира Геннадьевна.

В приемной, как ни странно, сидел лысый муж нашей "золотой королевы". В последний раз наша с ним беседа оказалась до ужаса лимитированной. С чем пришел на этот раз?

— Здрасьте. Чем могу помочь?

Мужчина встал и открыл свою барсетку из черной кожи. Я уже не знала, что думать.

— Вот.

Мне в руки был вложен белый конверт и половинка баунти в пострадавшей обертке. Наверное, я очень долго стояла вот так, уставившись на презент — мужчина кашлянул в кулак и я автоматически попятилась обратно в кабинет. Женский коллектив проводил меня заинтересованным взглядом.

Опять началось.

Заперевшись у себя, я выбросила батончик в корзину и разорвала конверт. В нем лежали три распечатанные фотографии. Я с черным догом вчера утром у помойки. Я с черным догом вечером на углу дома. Я сидящая на лавочке с печеньем сегодня утром и черный дог рядом. Снимающий находился далеко: обычно я оглядывалась по сторонам, прежде чем подойти к собаке. Чёрт. Зачем ему...

На последней фотографии морда моей догши была обведена маркером. Красным.

"Новая замена мужчине с ребенком? Не слишком ли волосатая? =)", — надпись сзади.

— Да чтоб тебя...

До конца рабочего дня, я буквально прожигала в двери дыру. Он даже смайлик "=)" вывел своим маркером — каков подлец! Впервые за полгода работы, я выбежала из офиса первой.

— Чара, Чара, Чара! — так я звала собаку.

Никто не отвечал. Я оглядела стоящие вдоль дома машины. Почти все с тонированными стеклами. Шанс вычислить шпиона-фотографа, если такой конечно существовал, были ничтожны. И где теперь искать пропажу? Догша появилась из неоткуда, ударив меня хвостом. Я тут же схватила её за бока и оглядела на предмет увечий. Ничего. Никто не успел тронуть.

— Пошли ко мне домой, Чара? Вкусное мясо дома, ммм...

Я потянула малышку за собой и та пошла. Словами не описать, какое я испытала облегчение. Однако если раньше Чара жила в другом доме или вообще на отдельном участке, то завести её на пятый этаж будет сложно. Я открыла входную дверь свободной рукой, ожидая худшего, но догша радостно гавкнула и ринулась в подъезд.

— Ты тут жила?

Чара остановилась на третьем этаже у одной из дверей. Я задумчиво почесала щеку и позвонила жильцам. Открыли не сразу. Женщина средних лет в розовом халате.

— Э, — я заметила, что дог заглядывает внутрь, но не торопится входить. — Это ваша собака?

Увидев догшу, женщина пропищала "Нет!" и захлопнула дверь. Ну, и ладно. Я пошла дальше, периодически окликая Чару.

— Вот мы и дома! Пошли купаться!

Животное в ванной стояло смирно, видимо мыться приходилось часто. Но едва я сказала "Всё", как Чара выпрыгнула из ванны и убежала, не дав себя обтереть. В зале что-то упало.

— Ёкарный бабай!

Осознание того, что все значимые объекты в высоте метра от пола надо прятать, пришло ко мне лишь через неделю, когда под угрозой оказался стоящий на столе ноутбук. Чара так и не поняла, в чем провинилась, продолжая преданно вертеться вокруг меня. На второй день после новоселья я расклеила объявления в округе, но никто так и не позвонил. На выходных я купила догше кожаный ошейник с шипами, тем самым объявив её своей собственностью. Не отдам. Нечего собак терять.

— Кира! — Лиля высунула нос из-за двери. — Выйди на минутку.