* Иранский Азербайджан — собирательное наименование иранских провинций Восточный и Западный Азербайджан.
* "Четники" — так назывались монархические партизанские формирования, действовавшие в Югославии.
* НОАЮ — Народно-освободительная армия Югославии — официальное название вооруженных формирований, которыми командовал Тито.
* "Шписс" — в немецкой армии специальный унтер-офицер для поручений. В Вермахте "шписсы", как правило, носили звание гауптфельдфебеля, в войсках СС — штабсшарфюрера. Занимались в основном вопросами снабжения.
* "Die Wacht am Rhein" (нем.) — "Стража на Рейне" — старая немецкая патриотическая песня, своего рода второй гимн Германии.
* "Фузилерным" в немецкой армии с 43-го года назывался разведывательный батальон в пехотных дивизиях.
* Alarm (нем.) - тревога.
Глава 7 "Тучи сгущаются"
— Так, значит, он уцелел...
Замечание Гейдриха было не вопросом, а скорее рассуждением вслух, но Шелленберг предпочел все же ответить:
— К сожалению да, экселенц. Агентурные сведения подтверждают: Тито жив и находится в Александрии. Так что "союзники" в своем официальном заявлении не соврали, им действительно удалось вывезти его.
Шеф РСХА водрузил локти на стол, сцепил пальцы в замок и, опершись лбом на эту конструкцию, задумчиво уставился в столешницу. Начальник разведывательного управления меланхолично крутил в пальцах элегантную золотую зажигалку, не вмешиваясь в размышления патрона. Наконец Гейдрих оторвался от созерцания мельчайших царапин на полированной поверхности и, взглянув на подчиненного поверх сплетенных пальцев, с расстановкой произнес:
— Мнда, ситуация интересная...
— Мы в двойственном положении, экселенц. Как нам следует обозначить свою позицию в данном случае?
— Хороший вопрос, Вальтер. С одной стороны, успешная эвакуация Тито в Африку, из под носа наших войск — это пощечина. Не опасно, но крайне обидно. С другой — это происшествие де-факто снимает с РСХА ответственность за провал нашей эскапады в Дрваре... Какие могут быть претензии к одному единственному батальону, если не справилась целая группа армий?
Если мы будем акцентировать внимание на втором варианте трактовки событий, то это ухудшит наши отношения с армией. Ненамного, но ухудшит, что в данный момент было бы нежелательно. Если же изберем первый вариант, то тем самым разделим с армией ответственность за провал. Хм, дилемма. Твое мнение, Вальтер?
Шелленберг щелкнул крышкой зажигалки и, отработанным до автоматизма движением, отправил ее в карман пиджака.
— Я бы рекомендовал не портить отношения с Вермахтом. Свалить на них вину в таких обстоятельствах нетрудно, но в дальнейшем это может выйти нам боком — генералы отличаются редкостной злопамятностью, а учитывая, что отношения с ОКХ у нас и так не безоблачные...
— Резонно. В свете наших разногласий с Рейхсфюрером, ссориться еще и с армией нам противопоказано. Однако и выставлять наши диверсионные подразделения в неприглядном свете мне бы не хотелось, они еще могут нам пригодиться. Желательно сместить акценты, заретушировав вопрос с Тито.
— Я уже думал над этим. Поскольку в детали операции был посвящен лишь ограниченный круг лиц в РСХА, мы можем представить этот "конский забег" как войсковую операцию. Если основной целью "Хода конем" будет заявлена не попытка захвата или уничтожения Тито, а атака на его штаб с целью дезорганизации управления повстанческой армией...
— То операция автоматически превращается из провальной в исключительно успешную. Мне нравится твоя идея, Вальтер. Так и поступим. К тому же, при такой трактовке событий, мы вправе рассчитывать на некоторую признательность со стороны Вермахта, ведь операция проводилась как бы в их интересах и даже принесла ощутимую пользу, облегчив осуществление "Весеннего пробуждения".
— Абсолютно верно, экселенц.
— Кстати! Раз уж оказалось, что мы проводили эту операцию в интересах Вермахта, то эту тему можно развить. Что там удалось выжать из трофейной документации?
— Немного, к сожалению. Для того, чтобы расколоть коды "союзников" этого будет маловато, повторить московский фокус на этот раз не удастся.
— Жаль, жаль. Но хоть что-то мы узнали?
— Кое-что. Нам удалось захватить документы, касающиеся взаимодействия с авиацией союзников. Планы переброски партизанам оружия по воздушному мосту теперь уже не имеют значения, зато приоткрылся замысел одной будущей операции, которую Британское бомбардировочное командование и штаб 15-ой воздушной армии США намеревались провести в ближайшее время. Я полагаю, эта информация заинтересует командование Люфтваффе.
— И что там?
— Судя по всему, военно-воздушное командование "союзников" запланировало провести серию массированных авианалетов на нефтеносный район Плоешти.
— Это не новость. Наша агентура и служба радиоперехвата уже давно информируют об этом, да и косвенных признаков хватает.
— Да, но теперь мы знаем кое-какие интересные подробности.
— Интересно. И как эти подробности оказались в штабе Тито?
— Его отрядам отводилась довольно важная роль в обеспечении этих налетов, конкретно: обеспечение безопасности летчиков, потерпевших крушение в процессе выполнения миссии.
— Продолжай.
— Как следует из захваченных нами документов, в планируемых налетах на румынские нефтепромыслы, значительная часть маршрута бомбардировочных формаций пролегает через территорию Югославии, в том числе через районы, до недавнего времени контролировавшиеся формированиями Тито. Для бойцов и командиров НОАЮ были заготовлены специальные памятки, позволяющие отличить британских и американских пилотов от, скажем, болгарских или наших, и установить с ними контакт. Среди наших трофеев имелись образцы подробных инструкций по поиску летчиков и обеспечению их безопасности, а также дальнейшей эвакуации на "большую землю".
— Теперь летчики "союзников" будут лишены такой поддержки, что безусловно радует, но я по-прежнему не понимаю, как это облегчит Люфтваффе отражения предстоящих авианалетов?
— Дело в том, что, помимо прочего, в этих планах по обеспечению безопасности сбитых летчиков указывались и районы их наиболее вероятного нахождения. Проще говоря, маршрут подлета и отхода вражеских авиасоединений. С целью наиболее полного покрытия этого коридора наблюдательными постами даже предполагалось занять кое-какие районы, оккупированные нашими войсками, и выслать дополнительные разведывательно-поисковые группы в места, полное занятие которых считалось невозможным или труднореализуемым.
— Так-так-так, это уже действительно интересно. То есть наши доблестные летчики и зенитчики теперь могут разработать план противодействия, опираясь на точное знание предстоящих действий англосаксов. Сыграть партию, заранее зная все ходы противника. Я ничего не упустил?
— Все так, экселенц, но есть одно но.
— И я даже знаю какое: наши англо-американские оппоненты могут изменить свои предварительные планы в связи с новыми обстоятельствами.
— К сожалению да. Причем у них есть даже две причины, прямо побуждающие их к этому. Во-первых, партизан, способных собирать недобитых летчиков, оказывать им помощь и затем переправлять их в Африку, теперь попросту нет, а те, что остались, заняты обеспечением собственного выживания. Следовательно, авиационное командование может настоять на изменении маршрутов, постаравшись обеспечить безопасность своих пилотов другим путем, например, за счет сокращения маршрута или проложив его над малозаселенными районами, где вероятность развертывания нашей ПВО минимальна.
— Ну, а во-вторых, на изменении маршрутов могут настоять представители вражеских разведок, в профессионализме которых мы, к сожалению, не можем сомневаться. Они просто обязаны, как минимум, подозревать о том, что мы получили доступ к информации, находившейся в штабе Тито и принять соответствующие меры.
Шелленберг молча склонил голову, признавая правоту патрона.
— Так чем же все-таки нам могут помочь эти спасательные планы, а, Вальтер?
— Именно тем, что они раскрывают замысел вражеской операции, экселенц. Дело в том, что у меня есть основания считать, что, несмотря на сказанное, союзное командование не изменит свои планы.
— Причины?
— Цейтнот. До начала операции против нефтепромыслов осталось слишком мало времени. Разработка новых планов и их техническое обеспечение может потребовать слишком много времени, что в свою очередь повлечет за собой перенос сроков операции. Высшее командование может не решиться на столь радикальный шаг, так как воздушное наступление на нашу топливную промышленность, очевидно, является частью общего плана мероприятий по обеспечению вторжения.
— Резонно. Что ж, будем исходить из этого. Составьте соответствующую сводку для передачи в штаб ОКЛ, но предупредите, о возможности переносов сроков операции и изменения планов противника в последний момент — не будем забывать об осторожности и недооценивать наших оппонентов.
* * *
Проявленная Гейдрихом осторожность пришлась очень кстати, хотя предусмотрительность и профессионализм англо-американских разведчиков, контрдействий которых он опасался, были тут совершенно не при чем. Шелленберг оказался прав, предположив, что "союзники" попадут в цейтнот и не смогут своевременно внести в свои планы кардинальные изменения. Однако там, где пасует злая воля противника, вполне может преуспеть обычный военный бардак. В результате тщательно выверенный план противодействия англо-американским воздушным налетам на нефтеперерабатывающие заводы Плоешти, разработанный штабом 4-го воздушного флота, фактически пошел насмарку из-за неопытности и разгильдяйства американских летчиков. Впрочем, командование "союзников" вряд ли порадовалось бы этому факту, даже если бы и смогло своевременно разузнать все сопутствующие обстоятельства.
Серия авиаударов по нефтяной промышленности Румынии разрабатывалась сперва английскими, а затем и американскими штабами давно. Идея таких налетов высказывалась еще в 41-м году, затем, уже в новой редакции, в 42-м — оба раза в связи с тяжелым положением советских войск на Восточном фронте. Предполагалось, что резкое сокращение поставок нефтепродуктов в Германию способно существенно ограничить масштаб немецких маневренных операций в Советском Союзе. Проведению операций каждый раз мешали недостаток сил или другие, более срочные дела, вроде обеспечения очередного наступления в Африке, на которое и отвлекались наличные бомбардировщики.
После конференции в Касабланке, планы по разрушению нефтяной отрасли румынской топливной индустрии были реанимированы, став составной частью общего плана по подрыву немецкой военной и промышленной мощи накануне решающих десантных операций на Европейском континенте. На этот раз командование озаботилось выделением весьма значительных сил и проведением соответствующей подготовительной работы, заключавшейся в расширении и переоборудования существующей аэродромной сети на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Налеты предполагалось проводить силами вновь развернутой на средиземноморском театре военных действий американской 15-ой воздушной армии, укомплектованной тяжелыми четырехмоторными бомбардировщиками "Либерейтор", а также нескольких британских эскадрилий "Ланкастеров" из Бомбардировочного командования.
Воздушное наступление на данном направление планировалось осуществлять в несколько этапов, последовательно разрушив нефтеперерабатывающие заводы, добывающее оборудование, хранилища и нефтепроводы. В заключение этой деструктивной деятельности, следовало произвести минирование дунайских фарватеров. По расчётам штабов, успешное проведение этой воздушной кампании должно было более чем вдвое снизить германский импорт нефти и нефтепродуктов, что, по замыслу Объединенного комитета, неминуемо затруднило бы немцам маневр силами в пределах "Крепости Европа" и, как следствие, увеличить шансы на успех готовящихся десантных операций "союзников".
Удары должны были чередоваться: американцы брались осуществлять налеты днем, а англичане, поднаторевшие за последние два года в "слепых полетах", собирались атаковать те же объекты ночью. Немалые силы были брошены не только на организационное, но и на техническое обеспечение предстоящих авиаударов. В частности американцы специально разработали и опробовали новую методику бомбометания со сверхмалых высот с использованием бомб, оснащенных взрывателями замедленного действия. Но все эти планы и замыслы рассыпались в прах, не выдержав встречи с обычным на войне разгильдяйством и непрофессионализмом.
Накладки начались с самого начала — строй "Либерейторов", который должен был являть собой нерушимую армаду, ощетинившуюся со всех сторон сотнями пулеметных стволов, растянулся в длинную колонну отдельных бомбардировочных групп. Причина крылась в неоднородности самолетного парка, участвующих в налете сил. Дело в том, что из восьми бомбардировочных групп, входивших в состав 15-ой воздушной армии, три только что прибыли из США и были укомплектованы новейшими самолетами, еще не участвовавшими в боях. Еще три, были переброшены из Англии, где они, действуя в составе 8-ой воздушной армии, недолгое время были задействованы в налетах на объекты занятого немцами французского побережья. Две оставшиеся группы действовали на Ближнем Востоке и в Северной Африке в составе 9-ой воздушной армии уже более полугода — с осени 42-го года. Все это привело к тому, что ещё над Средиземным морем более старые самолеты 98-ой и 376-ой авиагрупп не смогли поддерживать заданную скорость полета, что повлекло за собой постепенный распад боевого порядка, а флагманские экипажи не смогли внести соответствующие коррективы в график полета с целью вновь сбить плотный строй. Помимо прочего, это дало еще один нежелательный эффект — "Лайтнинги", стартовавшие с аэродромов Крита, Родоса и Карпатоса, сгруппировались вокруг головной группы бомбардировщиков, оставив большую часть колонны без прикрытия.
Дальше сработал человеческий фактор: флагманский штурман ошибся в расчетах и сбился с курса, а вслед за ведущим экипажем отвернули от заданного маршрута три головные бомбардировочные группы и почти все истребители. Однако еще три группы не последовали за флагманом, а продолжили движение по изначальному маршруту — строй 15-ой воздушной армии окончательно распался. В довершение всего еще две группы, укомплектованные наиболее изношенными машинами, окончательно отстали и, чтобы прибыть в район цели с не слишком большим опозданием, решили прорываться к Плоешти по кратчайшему пути самостоятельно.
Итогом этих ошибок и импровизаций стало то, что к нефтеперегонным заводам Румынии теперь направлялись три отряда бомбардировщиков, действующих абсолютно независимо и движущихся по абсолютно разным маршрутам, причем истребителями был прикрыт лишь первый из них. Вместо классической колонны бомбардировщиков получился куда более сложный "звездный налет". Парадокс, но вопиющие недоработки в организации операции принесли американцам ощутимую пользу — первая волна немецких истребителей, стартовавшая с аэродромов Греции и Македонии, не смогла перехватить ни одного из отрядов "Либерейторов". Причем в этом не было вины службы радиолокационного обнаружения и центра наведения истребителей. Операторы германских радаров отлично справились со своей задачей, своевременно обнаружив и достаточно точно идентифицировав все авиасоединения противника, а офицеры службы наведения действовали вполне профессионально, направив перехватчики точно наперерез головной группе самолетов. Но устроенный американцами бардак с изменением маршрутов движения напрочь сорвал выверенный немецкий план противодействия — в расчетной точке американских бомбардировщиков не оказалось.
