Отторжение Платины

— Ну, у нас так считают, — пожала плечами Платина.

— Это же сколь велики армии тогда были? — удивился собеседник.

— Но большинство убитых не военные, — пояснила Ия. — Я не помню точное соотношение, но точно не военные.

— Это как? — непонимающе уставился на неё Жданов.

Девушка, как могла, рассказала о лагерях смерти, о сожжённых вместе с жителями деревнях, о массовых расстрелах, о блокаде Ленинграда. Правда, во избежании новых вопросов назвала его Санкт-Петербургом.

— Но это же ужасно! — охнул мичман, переспросив, с надеждой: — Вы не преувеличиваете, Ия Николаевна?

— Нисколько, — покачала головой Платина. — Тому есть множество доказательств и документы, и свидетели.

— Ужасно! — повторил офицер, глядя на неё со смесью сомнения и непонимания. — Как могли просвещённые европейцы опуститься до уровня азиатских дикарей?!

— Не знаю, — пожала плечами Ия. — Как-то вот опустились.

Она очень устала от этого разговора. Бесконечные вопросы, на которые она не знала что отвечать, крайне эмоциональная реакция собеседника ужасно её утомили.

"Тебе бы с кем-нибудь из реконструкторов поговорить, — мысленно советовала "потомку" девушка. — Из тех, кто старинную форму шьёт и с игрушечными ружьями по полям бегает. Ну или с теми, кто на исторических форумах собачится. Уж они бы тебе порассказывали. А я всех подробностей не знаю".

— Когда закончилась та ужасная война? — глухим голосом спросил молодой человек.

— В 1945 году, — ответила девушка. — Девятого мая. Но потом Россия ещё с Японией в Китае воевала. Там моего прадеда ранили. Мне мама рассказывала.

— А вы попали сюда из 2020 года? — уточнил Жданов.

Похоже, он тоже чувствовал себя подавленным обилием свалившейся на его голову негативной информацией.

— И что ещё плохого произошло за последние семьдесят пять лет? — криво усмехнулся мичман.

— Да ничего особенного, — пожала плечами Платина. — Всё восстановили, что враг разрушил, первые в космос полетели. В Афганистане воевали. Потом страна развалилась.

Она затаила дыхание, вновь ожидая бурной реакции офицера, но тот задал лишь несколько уточняющих вопросов и погрузился в мрачное молчание.

Выдержав минут десять, Ия опустошила флягу и встала.

— Я пойду схожу за водой.

— Позвольте мне, — встрепенулся молодой человек, довольно неуклюже поднимаясь на ноги.

— Не нужно, — девушка даже положила ему руку на плечо. — Я прогуляюсь. А вам надо прийти в себя. Я же вижу, как сильно вы расстроены из-за всего этого.

— Нет, мадемуазель, — качая головой, криво и как-то жалко усмехнулся собеседник. — Вы даже представить себе не можете насколько сильно.

Добравшись до ручья, Платина напилась, наполнила фляжку и долго прислушивалась, пытаясь уловить посторонние звуки, но убедилась, что вокруг нет никого, кроме птиц, насекомых и прочей мелкой живности.

Перевалив далеко за полдень, солнце неторопливо клонилось к закату. Сбросив куртку с рубахами и оставшись в штанах и грудной повязке, Ия умылась, сразу почувствовав себя гораздо бодрее.

А вот её спутник по-прежнему выглядел поникшим и подавленным.

— Не переживайте, Александр Павлович, — ещё раз попыталась утешить его девушка. — Всё, что я рассказала, осталось там, и теперь не имеет к нам никакого отношения.

— Зато имеет отношение к моим родным, — с упрёком заметил Жданов. — К сестре и брату. К другим моим близким, к друзьям, которые там остались. Ко всей стране! Сколько же бед и несчастий ожидает наше многострадальное отечество!

Платина уже хотела посоветовать ему подумать о себе и своих потомках в этом мире, но почему-то посчитала, что данные слова прозвучат слишком двусмысленно.

Опустившись на землю с другой стороны маленького костерка, Ия положила на угли пучок сухих веток, и те тут же вспыхнули, с весёлым треском выпустив в воздух облачко искр.

"Кажется, ночевать придётся здесь", — озабоченно подумала она, посмотрев на небо с редкими облаками.

Мичман по-прежнему молчал, уставившись невидящим взглядом на пламя. Уставшая от разговоров девушка тоже помалкивала.

Но поскольку перспектива ночёвки в лесу становилась всё более очевидной, она решила к ней подготовиться.

— Я пойду ещё хвороста принесу.

— Я с вами, — заявил офицер не терпящим возражения тоном.

На сей раз Платина возражать не стала.

Когда они добрались до редких зарослей, молодой человек спросил:

— А с вами что в этом месте случилось, Ия Николаевна? Как вы оказались в усадьбе Криворотого Фуси?

— Много всего, — туманно ответила приёмная дочь бывшего начальника уезда, пообещав: — Я вам обязательно расскажу. Только попозже.

— Я подожду, — согласно кивнув, собеседник вдруг снял куртку и расстелил её на земле.

— Это вам зачем? — моментально насторожилась девушка.

— Хворост таскать, — охотно пояснил собеседник. — Наложу в неё, перетяну поясом и понесу на спине. Так куда больше отнесёшь, чем в руках.

Секунду подумав, Платина сообразила, что именно он имеет ввиду, и едва не последовала его примеру, остановившись лишь в самый последний момент, почему-то опасаясь, как бы Жданов не посчитал её слишком вульгарной и доступной.

Вместо этого Ия попросила у него нож и принялась срезать стволики у самой земли, надеясь, что те будут гореть чуть дольше, чем сухие веточки.

Мичман сделал два "рейса" на их стоянку в одиночку, а на третий они вернулись вдвоём. Девушка, пыхтя, волокла трухлявую лесину длиной метра в три и толщиной сантиметров в двадцать, неведомым путём оказавшуюся в зарослях тальника. Возможно, её принёс ручей во время какого-нибудь наводнения?

Потом собирали сухие листья на подстилку. Ровняя кучу, Платина вдруг вспомнила, что у неё сохранились монеты Российской Федерации. На предложение их посмотреть офицер тут же охотно согласился, видимо, желая получить хоть какое-то подтверждение услышанной от неё истории.

— Не серебро, — уверенно заявил "предок", вертя в пальцах пятирублёвую монету. — Но и не медь. Что это?

— Сплав какой-то, — равнодушно пожала плечами Ия. — У нас деньги — только средства оплаты, и не важно, из какого материала их делают. Есть даже электронные деньги на карточках. Так их вообще нельзя руками потрогать.

— Это как? — озадаченно вскинул брови молодой человек.

Пришелица из будущего или из иного для него мира добросовестно хотя и довольно сумбурно попробовала втолковать принцип действия системы электронных платежей. Но собеседник так, кажется, ничего и не понял, хотя, глядя на девушку с самым обалделым видом, даже пару раз согласно кивнул, сделав в конце неожиданный вывод:

— Это просто какое-то волшебство. Магия! Прикладываете эту самую карточку, и деньги тут же оказываются в магазине!

— Да никуда они из банка не делись! — с трудом сдерживая раздражение, попыталась ещё раз объяснить Платина. — Там в банке их списали со счета покупателя и записали на счёт продавца.

— И всё это по проводам или даже без них! — вскричал Жданов. — За какие-то секунды. Я же говорю: магия! Просто "Тысяча и одна ночь" какие-то.

— Вы же образованный человек, Александр Павлович! — скривилась уставшая объяснять Ия. — На пароходе плавали.

— Моряки не плавают, мадемуазель, — наставительно фыркнул мичман. — Они ходят на кораблях.

— Да пусть хоть бегают! — досадливо отмахнулась девушка. — Ну, разве с точки зрения того же боярина Ивана Грозного ваш пароход не волшебный? Горит огонь, пыхтит пар, валит дым, и корабль плывёт, то есть идёт: без гребцов и парусов. Да для наших предков это будет настоящее чудо. Но вы-то знаете, что магия здесь ни при чём. Вот и всё, что я рассказала вам, тоже никакое не волшебство, а самая настоящая наука.

— Да я всё понимаю, — слегка растерянно улыбнулся офицер и вновь принялся рассматривать монету.

— Позвольте, сударыня! — вдруг вскричал он. — Вы же говорили, что теперь в России тот же самый герб, что и до этой вашей революции? А где же короны, скипетр, держава. Нет даже креста!

Глянув на двуглавого орла "без знаков различия", Платина недоуменно пожала плечами.

— Не знаю. Но на печатях во всех государственных документах всё это есть.

— Но разве же деньги — не государственный документ? — ехидно заметил молодой человек укоризненно качая головой. — Не порядок у вас в государстве, Ия Николаевна.

— Можно подумать, Александр Павлович, — насмешливо фыркнула девушка, слегка задетая подобным пренебрежением, — у вас в государстве во всём был порядок.

— Нет, конечно, — не стал спорить собеседник. — Но у нас на деньгах с ошибками не пишут.

— И где вы тут нашли ошибки? — удивилась Платина, взяв у него монету.

— Ну как же! — возмутился Жданов. — Вот написано "Банк России", а где "ер" в слова "Банк"?

— Что ещё за "ер"? — недоуменно вскинула брови Ия. — Никогда о такой не слышала.

— Она пишется как твёрдый знак! — нахмурился мичман.

— Ах, вон вы о чём, — наконец сообразила девушка, пояснив: — После революции прошла реформа правописания, и теперь у нас пишут только так.

— Да, — задумчиво протянул офицер, качая головой. — Натворили вы в двадцатом веке дел.

— Я вообще-то уже в двадцать первом родилась, — усмехнулась Платина, убирая монетку в кошелёк и предложив: — Давайте лучше ужинать.

— Но вы так и не рассказали, что же случилось с вами здесь? — напомнил молодой человек.

— Вот поедим и расскажу, — пообещала Ия.

Трофейная рыба оказалась жёсткой, не сильно солёной и довольно вкусной. Тем не менее, посоветовавшись, одну оставили на завтрак.

Девушка понимала, что спутник не откажется от своего намерения выяснить подробности её жизни в этом мире, и, жуя, лихорадочно гадала: посвящать ли "предка" во все детали или о чём-то лучше умолчать? Да, морячок знает, что её изнасиловали, и вроде бы даже чувствует себя виноватым в этом. Однако, если она признается, что по доброй воле стала любовницей барона Хваро, а тот на самом деле переодетая женщина, то не посчитает ли её добрый и наивный юноша середины девятнадцатого века ужасно развратной особой или, проще сказать, шлюхой?

"Вот же-ж!" — мысленно взвыла Платина. С одной стороны: крайне нежелательно начинать их знакомство со лжи, но с другой: получить в ответ пренебрежительное презрение тоже очень не хотелось. В глубине души она опасалась вновь остаться одна.

— Я уже говорила, что выпала сюда из кабины лифта? — начала пришелица из иного мира и времени, так ничего до конца и не решив.

— Да, да, — подтвердил собеседник, вытирая губы тряпочкой.

— Началось всё с того, что я пошла в магазин, — стала вспоминать подробности Ия. — Накупила полную сумку, потом ещё в аптеку зашла...

— Вы что же, мадемуазель, за покупками одна ходили? — удивился Жданов. — Без служанки или без горничной?

— Давайте о жизни в нашем мире я вам потом расскажу? — досадливо поморщилась девушка.

— Хорошо, хорошо, — тут же пошёл на попятную мичман.

— Добралась до дома, вошла в лифт, нажала кнопку своего этажа, — продолжила Платина.

Чем дальше она рассказывала, тем большее изумление отражалось на лице слушателя. Брови потихоньку ползли вверх, а нижняя челюсть опускалась вниз.

Однако вопросы он задавать не перестал, вот только в данном случае Ия смогла ответить почти на любой из них.

По ходу её неспешного рассказа история с покупками оказалась не единственным отклонением от главной линии повествования.

Когда речь зашла о том, как она доказывала бывшему начальнику уезда своё иномирное происхождение, пришлось объяснять: что такое смартфон? Но, судя по озадаченной физиономии офицера российского императорского флота, тот вряд ли понял и пятую часть её слов, посчитав гаджет чем-то вроде наливного яблочка на серебряной тарелочке.

Не забыла девушка упомянуть и о первой встрече с Хваро у ворот усадьбы приёмного отца, и о своём обучении у госпожи Андо, и даже о ночном визите надоедливого землевладельца к запертому на замок павильону, скромно умолчав лишь об их совместных ночных прогулках.

— То есть, будучи обручён, сей дворянин признавался вам в своих чувствах? — насупился молодой человек. — И вы отнеслись к этому серьёзно?

— Он говорил, что этот брак устроили покойные родители, — пояснила Платина. — А сам он не испытывает к будущей невесте ничего, кроме уважения.

— Вот негодяй! — пылко вскричал собеседник. — Он же предлагал вам стать его метрессой, сиречь содержанкою!

— Не совсем так, — возразила Ия, защищая не столько высокие моральные качества и репутацию барона, сколько свою рассудительность. — Вы же знаете, что здесь распространено многожёнство?

— Разумеется, знаю, — подтвердил Жданов, смущённо потупив взор. — Вы же сами говорили. Только как-то всё это дико...

— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — напомнила девушка русскую пословицу.

— А ещё говорят: "Si fueris Romae, Romano vivito more, Si fueris alibi, vivito sicut ibi", — щегольнул образованностью мичман, заставив её озадаченно вскинуть брови. — Что означает: "Если ты в Риме — живи как Римлянин, в других местах — живи как местный ". Наш преподаватель истории в Морском корпусе уж очень любил мудрые изречения древних латинян. Вот и запомнилось.

— Ну, я так примерно и рассуждала, когда его слушала, — проворчала Платина и, не задерживаясь, перешла к истории младшего брата бывшего губернатора, заявившегося в Букасо для разбора жалобы на начальника уезда. Потом рассказала о свадьбе Хваро, о нападении на караван невесты, об убийстве дочери рыцаря Канако.

— Вот злодеи, — коротко, но ёмко прокомментировал офицер.

Согласно кивнув, Ия заговорила об аресте приёмного отца, о своём поспешном бегстве и путешествии до монастыря "Добродетельного послушания".

— Почему же вы там не остались? — живо заинтересовался молодой человек. — Брат Манот, что в молодости грабил на большой дороге, потом раскаялся и теперь доживает свои дни в посте и молитвах. Никто его не трогает.

— Госпожа Сабуро отказалась меня принять, — грустно усмехнулась девушка. — Точнее она согласилась пустить меня, но лишь на несколько дней.

— Отчего же так? — удивился собеседник. — Откуда такая чёрствость? Испугалась властей?

— Не знаю, — пожала плечами Платина. — Она сказала, что я проклята, и это из-за меня на семью брата обрушились беды и несчастья

— Боже, какая глупость! — возмущённо фыркнул Жданов. — Вы же сами пострадали от всего случившегося! В чём же ваша вина?

— Наверное, в том, что она в это верит, — криво усмехнувшись, предположила Ия. — Ей так удобнее и привычней. Да это и неважно. Самое интересное, что в убежище, где она собиралась меня прятать, уже сидел господин Рокеро Нобуро. Младший брат бывшего губернатора Хайдаро. Его, как и моего приёмного отца, тоже обвинили в государственной измене, но он сумел сбежать. Он рассказал, что их якобы оклеветали с помощью барона Хваро, для того чтобы скрыть его причастность к нападению на свадебный караван невесты.

— Быть того не может! — вскричал мичман, жадно ловивший каждое слово девушки. — За что же он её так?