Сила притяжения.

Игорь резко поднялся, да так, что разом заскрипели все кости. Осторожно, словно держа величайшую драгоценность в мире, поднял крепко спящую девушку и положил на постель. Та тут же заворочалась, но не проснулась, пробормотав что-то вроде "Пьяный идиот, что б тебя".

— Даже во сне ты меня ненавидишь, малыш, — хмыкнул он. Не сумел уйти сразу, присел рядом, убрал с лица волосы. — Совсем ещё девочка, — он снова попытался возненавидеть её за то, что от взгляда на неё сжалось сердце. Но не смог. Она уже забралась в это сердце с головой.

— Ну вот, я тебя слишком сильно ненавидел, а теперь чувствую обратное, — он в последний раз взглянул на спящую Сашу, вышел из комнаты, запер на ключ и всунул его в большую щель между полом и дверью. Вздохнул. Всё, назад дороги нет. Конечно можно выломать дверь, разбудить эту бестолочь и сказать, что сдаётся в её плен и она может делать с ним всё, что хочет. Но сейчас он слаб. Он ещё посмотрит, что будет завтра. Он будет отбиваться от своих чувств до последнего, и будет пытаться ненавидеть её ещё столько, сколько сможет. Потому что она всегда будет ненавидеть его и это чувство вряд ли изменится.

Верховцев ушёл, как всегда, решив всё и за всех, не подумав, что может Сашка, не так уж его ненавидит. Просто ему хотелось, чтобы все его ненавидели, ему хотелось хоть как-то оправдать свою злость на мир. Он убеждал себя, что ему нравится быть таким и причинять боль. Нет, ему не нравилось, просто он думал, что его никто не любит, а значит, все ненавидит. И он будет ненавидит их.

А Сашка спала, во сне надеясь, что утром увидит лицо Игоря и, быть может, даже его поцелует, перед тем как он пошлёт её далеко и надолго нецензурными словами...

* * *

Он ушёл и искать его ради того, чтобы выразить свою благодарность я не стала. За что благодарить-то? За то, что улил половину комнаты кровью, а я потом оттирала? Или за то, что я потратила на него все запасы перекиси водорода, ваты и пластыря? Ну да, конечно!

Но всё равно я чувствовала себя обязанной. Особенно когда встречала его в универе, и он смотрел на меня своими бездонными глазами. Но я не собиралась подходить и благодарить. Вполне хватит того, что я подлатала его после драки. Наверное.

— Ты опять на него смотришь, — вздохнула Соня, когда мы стояли в столовой на большой перемене. Уже наступил декабрь, и я почему-то всё ждала, когда в очередной раз наступит наша стихийная встреча. Иной раз я даже думала, а не устроить ли нам не стихийную встречу...Каждый день становилось всё труднее бороться с желанием просто подойти к Верховцеву и хоть что-то сказать, да хоть гадость! Хотелось, чтобы он ответил мне, да пусть скажет, что ненавидит...Мне всё равно. Просто услышать. Я чувствовала себя по-настоящему сумасшедшей.

— Разве? — усмехнулась я, — По-моему, я смотрю сквозь него.

— Нет, ты уставилась прямо на него, — девушка хохотнула, — Точнее на его зад.

— Да не смотрю я на его зад! — получилось слишком громко и парни за соседним столиком заржали. Я тут же смутилась и упулилась в стакан кофе. Лучше бы не смотрела, там плавало что-то явно инопланетное.

— Если сейчас отвела взгляд, значит, пялилась, — совсем распоясалась Соня. Видимо она решила свести меня со своим братцем, дабы сделать из него хоть какое-то подобие человека. Я снова покосилась на Верховцева. Хорош, чёрт. И в универ ходит с завидным постоянством. И девицы на нём так и липнут. Чёрт...

— Ну, пялилась и что? Задница у него классная, что с того? — с ухмылкой подняла я глаза и тут же покраснела как помидор. Пока я думала, что мне там ответить Соне, сам объект обозрения явился сюда. Игорь с положенным ему видом Стража Тьмы возвышался над нами в серых брюках, тонком кашемировом свитере тёмно-фиолетового цвета, волосы были убраны назад и идеально-вылепленное лицо, как всегда не выражало ничего, кроме призрения.

— У кого классная задница? — вполне дружелюбно, без передозировки презрения в голосе, спросил парень, видимо, весь запас этого чувства был сосредоточен в его глазах.

— Уж точнее не у тебя, — с подковыркой сказала Соня, тыкая пластиковой вилкой в сторону братца. Под столом я хорошенько пихнула её ногой, но попала по Верховцеву.

— Ты чего дерёшься, бестолочь? — грозно спросил Игорь. Я почти облегченно вздохнула. Ну вот, это уже на него похоже.

— Выражаю своё отношение к тебе, — мило улыбнулась я.

— Я бы тоже выразил к тебе своё отношение, оставаясь у меня ещё место в шкафу для нового трупа. Боюсь туда ты влезешь только по кусочкам, — прорычал он и удалился, не забыв при этом, уходя, якобы случайно опрокинуть мой стакан с кофе. Мы с Соней с визгом отпрыгнули от стола, как от гадюки, а я проводила спину удаляющегося парня злобным взглядом. Гад.

— Так, всё, нужно сосредоточиться на том, что нам предстоит первая сессия в жизни. Вот что важно. О Господи, неужели у нас зачётная неделя совсем скоро? — решила я переключиться с темы, хотя мне постоянно казалось, что из другой части столовой меня пристреливают взглядом.

— Ты права...Сегодня уже десятое, через неделю...О Боже, мне так страшно, — совсем пригорюнилась Соня. Ну, на самом деле всё было не так плохо, как говорила подруга. У нас было шесть зачётов и четыре экзамена. Относительно зачётов я не волновалась. Хотя нет, конечно, волновалось, но прекрасно понимала, что если всё выучить — то проблем не возникнет. А материал я уже учила, и осталось повторить. Но всё равно было страшно.

— Успокойся, всё будет нормально.

— Ага, как же...А ещё мама завела хахаля и они на Новый Год едут в Финляндию, — вздохнула девушка, — Очередной праздник в семействе Верховцевых...это выше моим сил.

— Я у своих даже ещё не спрашивала. Хотя куда они денутся, — улыбнулась я, — вот сдам зачётную неделю, первый экзамен, а тогда уже можно будет подумать.

— Если сдашь, — рассмеялась Соня.

— И если ты сдашь, — поддержала я. Хотя на самом деле нам было не очень весело, чёрная тень сессии давала о себе знать. И пока мы её не сдадим, вряд ли что-то займёт наши мысли сильнее.

Но как оказалось, не так страшен чёрт, как его малюют. Нам с Соней удалось получить все зачёты без особых проблем. Конечно, не обошлось без нервов и трат на валерьянку, а так же бессонных ночей, но это достойная плата за то, что мы всё сдали. Многие завалились у некоторых преподавателей, но мы, как те, кто имел практически стопроцентную посещаемость и хоть что-то понимали в предмете, вышли практически сухими из воды.

И когда настала очередь первого экзамена, состоявшегося двадцать шестого декабря, все были в предвкушении. Особенно я, так вкусила волнения, что накануне экзамена умудрилась обгрызть кончики всех пишущих принадлежностей в комнате.

— Ты бы поела что-то посущественнее, вегетарианской пищей сыт не будешь, — ухмыльнулась Дашка, сев на компьютерный стол, закрыв половину учебника своей пятой точкой. Я хмуро покосилась на неё. — Господи, ухожу-ухожу, только не надо пожирать меня глазами! — притворно ужаснулась девушка и пошла помогать Мирославе выбирать наряд на новогоднюю ночь. Я покосилась на снег за окном. В самом деле, а ведь скоро Новый Год...Хорошо, что я успела купить подарки близким и девчонкам по мелочам. К слову, меня саму всё это время заваливали подарками. Слава, который полтора месяца назад привёл ко мне своего дружка-насильника, каждый день слёзно вымаливал у меня прощение и, несмотря на то, что я простила этого пьяного идиота, он не желал от меня отставать.

Стоило мне только вспомнить об этом, как раздался стук в дверь. Я взвыла.

— Кому неймётся я не пойму, — взвыла я, хорошенько долбанув себя учебником по лбу. В голову вообще отказывалась лезть информация о мировой экономике, хотя этот предмет я прекрасно понимала.

— О, опять к тебе пришибленный заявился, — Даша открыла дверь с грозным видом. Время приближалось к полуночи, но совесть незваного гостя не имела чувства времени.

— Саша, ты там? Я же знаю, что ты там! — взвыл парень. Славик превратился в дёрганное чучело с тех пор, как узнал, что со мной произошло. А узнал он быстро, сразу же после того, как я по секрету рассказала девчонкам, Дашка с самым грозным видом навестила соседний общажный корпус и выразила Славику своё негодование, путём пожиманием своим коленом его промежности.

— Тут я и что? Давай свою шоколадку или что там принёс и вали, — я устало подошла к двери, даже не взглянув на парня. Мне в руку что-то всучили. Воцарилось молчание. — Ах да! Ты прощён презренный раб, — вздохнула я, покосившись на руку. В ней лежал дорогущий швейцарский шоколад. Что дорогущий я поняла, когда Мирослава оказалась рядом с выпученными глазами:

— Ни фига се! — удивилась она, — Совесть Славика не знает слова жадность, — она одобрительно закивала, ставя греться чайник.

— Вот именно, — я устало потёрла глаза, понимая, что если сейчас не посплю, то непременно развалюсь на этом же месте. К слову, как раз на том, где под изящным ковриком можно было заметить пятно крови. При воспоминаниях об этом у меня по телу бежали мурашки и становилось страшно. И как бы странно это не звучало, я знала, с кем не буду бояться, даже, несмотря на то, что он псих и чёртов дибил...

— Ну вот, опять зависла, — сетовала Мирослава, нарезая вокруг меня круги с дымящейся чашкой чая и размахивая шоколадкой.

— Ты прям шаманка, — усмехнулась Дашка, но она была всё ещё хмурой из-за появления Славика. Всё-таки он по-своему ей нравился, и когда она узнала, что он натворил (а натворил, к слову не он, а тот самый ужасный бритоголовый тип, вернее, почти натворил), то я видела в её глазах глубокое разочарование.

— Всё, давайте попьём чай и спать, — потянулась Дашка. — А ты, Ломоносова, сегодня притронешься к книжкам только ради того, чтобы для спокойствия всунуть их под подушку. Андестент?

— Ноууууу, — взмолилась я, делая большие глазки.

— Это не обсуждается. Иначе твои учебники отправятся в зимнюю ночь. А ты представь, как им будет холодно и одиноко без своей повёрнутой на учёбе хозяйки. — Дашка ещё больше нахмурилась. — Ты вот мне скажи, когда ты в последний раз развлекалась? Соня уже месяц пытается тебя вытащить элементарно прогуляться, но у тебя будто бы что-то треснет, если ты пойдёшь.

— Вот-вот, — половина шоколадки таинственно исчезла у Мирославы во рту, — Я тоже заметила.

— Ой, вот не надо сейчас, — рассмеялась Даша, — Ты от своего Кольки ни на шаг не отходишь, а он, между прочим, друг Славика...— все явно поняли намёк.

— Они уже не общаются! — сердито заявила Мирослава.

— Да, — согласно закивала я, выуживая маленький кусочек шоколадки. И правда вкуснотища! Дашка последовала моему примеру.

— Слушай, а тебе надо будет надавить на этого хлыща Славика, может он тебе вообще кондитерскую фабрику отпишет? — девушке явно понравилось угощение.

— Прекратите. Ладно, всё, давайте спать. Надоело, — нахмурилась я.

На следующее утро, я с трясущимися конечностями, я топала к универу, стараясь не поскользнуться. Мои зимние сапоги, может, и были без каблука, вот только помочь им не проскальзывать могли только цепи.

— Фиг я вам сдамся, фашисты, — фыркала я, наконец, подобравшись к порожкам универа. Было уже 8.45, а Сони всё не было видно. — Вот блин, — рычала я, старательно грея ладошки в карманах, собиралась я впопыхах и забыла взять варежки. Народ скользил мимо, и лишь редкие остановились, чтобы покурить у мусорок, находящихся возле парковки.

— Малыш, ты просто отвратительна, когда вот так дрожишь, — голос сзади зашевелил мои волосы, вылезшие из-под шапки. По телу прокатилась волна дрожи, закончившаяся в, казалось, окоченевшем сердце, которое тут же забилось быстро-быстро. Я почувствовала, как к щекам приливает кровь и вовсе не от мороза.

— А ты отвратителен всегда и что с того? — я хотела поэффектнее повернуться, но нога проскользила и мне пришлось схватиться за руки Игоря. Он убийственно на меня посмотрел и тут же переключил внимание на рыжеволосую девушку в шубке, чтобы подмигнуть ей. Я возмущённо фыркнула, проскользила ещё раз и на этот раз ухватилась за ворот его пальто.

— Ты отлипнешь от меня или нет, дура? — рявкнул он.

— Да пошёл ты, — я "нежно" пригладила поднявшийся ворот его пальто, хорошенько пихнув парня в грудь, и отвернулась. Тут же мой взор упал на спешившую и раскрасневшуюся Соньку. Её чёрная шубка была расстёгнута, лицо раскраснелось, каблуки отчаянно впивались в лёд. Она явно пыталась не упасть на такой скорости.

— Сердца у тебя нет, чтобы сестру подвести.

— Даже моего доброго сердца для такого подвига будет мало, — ухмыльнулся Игорь, стянул с меня шапку, тем самым затормозив меня, а когда я возмущённо повернулась, он швырнул мне её в лицо, благо я успела прикрыть глаза.

— Чокнутый ублюдок! — ненавистно бросила я, он, не оглянувшись, скользнул в университет. — И если у тебя сегодня экзамен, пусть ты на нём завалишься, кретин...Ненавижу, — я постаралась взять себя в руки и не замечать заметно приподнявшегося настроения. Дибил, козёл, урод...Да, который будучи в состоянии нестояния, всё-таки спас меня, у которого нездоровая психика в связи с нехваткой любви отца, звериный нрав, слишком сильные руки, зияющие пустотой глаза, крашенные волосы, идеально-вылепленное лицо и фигура, чёрная-пречёрная душа, каменное сердце и...Несмотря на это, меня к нему тянет.

— Дегенират, — выплюнула я в последний раз. Тут уже подошла Соня, я даже не высказала ей своего негодования, и мы быстро двинулись в универ.

— Поверить не могу, — едва ли не ревела я, когда мы вышли из аудитории.

— Я тоже, — кивнула Соня. Мы с ней переглянулись, а потом с визгом обнялись.

— Автомат! Он поставил нам экзамен автоматом! Пять! Поверить не могу! — визжала я, дрожащими руками набирая номер мамы.

К вечеру, радость поутихла. В связи с этой потрясающей новостью я даже согласилась поехать в дом Верховцевых, где теперь мы с Соней пили чай и болтали с Зинаидой Михайловной.

— Ну, девочки, какие планы на Новый Год? — спросила тётя Зина, подливая нам чайку с ромашкой. Мы с Соней вальяжно откинулись на свои стулья и поглощали вкусные конфеты.

— Насчёт моих планов ты знаешь, — обреченно вздохнула подруга. Я с состраданием протянула ей последнюю конфету "Птичье молоко", — Унылая вечеринка с кучей зазнавшихся идиотов. Будет просто сказочно, если здесь не будет моего братца...

— Вспомнишь, как говорится, — нахмурилась я. Игорь вплыл в кухню, стряхнул с волос снег и как-то странно усмехнулся. Не со злостью. Но стоило ему увидеть нас, как он сморщился, словно яблоко в духовке.

— Опять вы.

— Опять ты.

— Ну, это моя кухня... — закатил он глаза, вешая пальто на спинку стула.

— Вообще-то, она и Сонина...— возразила я, скатывая из фантиков большой шарик, чтобы запустить им в Верховцева. Ну почему я не могу посидеть спокойно? Почему меня в его присутствии тянет что-то выкинуть, лишь бы он обратил на меня своё драгоценное внимание? Хренов Страж Тьмы...

— А вообще-то, это кухня Виталия Сергеевича и на ней он объявил главной меня. Поэтому сейчас ты, Александра, перестанешь сооружать из фантиков катапульту, — я тут же постыдно зажала руки между колен и покраснела, бросая на Верховцева убийственный взгляд, — А вы, Игорь Витальевич...