Подготовка ко второму незапланированному сражению больше всего напоминала пожар в публичном доме, но к полудню прискакал второй гонец с известием, что тревога ложная. Я трижды перекрестился и поблагодарил Бога за спасение, после чего уняв дрожь в коленках, еще раз подробно допросил гонца. Оказалось, что это к городу движется не литовское войско, а тысячный отряд псковской дружины, идущий на выручку Новгороду. Союзники опоздали к началу похода на москвичей, потому что новгородское ополчение ушло из города на двое суток раньше оговоренного срока.

Тревожные вести о разгроме новгородского ополчения под Русой дошли до псковичей только позавчера днем, их принесли беженцы из Новгорода. Псковский воевода приказал дружине встать лагерем и отправил передовой отряд к Новгороду, чтобы выяснить сложившуюся обстановку. Наша разведка, обнаружив врага, послала гонца в крепость с донесением об опасности, а затем попыталась захватить языка. Разведчикам удалось подстрелить лошадь у одного из псковичей и взять его в плен, вот вовремя допроса пленника все и выяснилось. Разведчики сразу освободили пленника и отправились вместе с ним в псковский лагерь, где рассказали псковскому воеводе о победе над дружиной Ивана III.

Известие о том, что войско Ивана III полностью уничтожено Стрелецким полком под предводительством псковского боярина Александра Даниловича Томилина повергло псковичей в шок. Род бояр Томилиных был в Пскове одним из богатейших и влиятельных, а его глава Кирилл Савватеевич Томилин входил в судейский совет 'Господы' (название аналога верховного суда) и даже избирался в посадники.

Неожиданное воскрешение прямого наследника Данилы Томилина, ломало весь политический расклад Пскова и в городе назревали большие перемены. У псковичей была на слуху темная история гибели всей семьи Данилы Савватеевича, после которой главой рода стал Кирилл. Прямых доказательств вины Кирилла в смерти его старшего брата не было, однако 'на чужой роток не накинешь платок'. При смене главы рода многие приказчики и ближники погибшего Данилы Савватеевича лишились своих хлебных мест и прямо указывали на предательство Кирилла. По Пскову начали ходить упорные слухи, что свеи пленившие семью Данилы Томилина, требовали за них выкуп, но брат, сделав вид, что собирает деньги, на самом деле платить отказался.

Разрозненные свидетельства о событиях двадцатилетней давности были получены, когда я собирал сведения о своей псковской семье. Увы, но сведения поступали из разных источников и основывались на слухах и домыслах, поэтому были весьма сомнительными.

Воеводой псковской дружины был боярин Твердило Страдников, который как потом оказалось, хорошо знал моего отца и был с ним дружен. Услышав радостную весть о разгроме москвичей, псковский воевода приказал дружине форсированным маршем идти в Новгород, а сам с полусотней ближников поскакал впереди своего войска, чтобы лично встретится с сыном своего старого друга. Гонец разведчиков всего на пару часов обогнал псковскую делегацию, так как псковичи остановилась на постоялом дворе, где приводили себя в подобающий вид. Все-таки визит псковского воеводы к новгородскому Степенному тысяцкому мероприятие официальное и требует подготовки.

Узнав о скором прибытии посольства земляков, я грязно выругался и чтобы прикинуть намечающийся расклад в одиночестве, вытурил разведчика из шатра. В довершении к геморрою с новгородскими политическими играми мне только псковских визитеров не хватало, особенно таких которые лично знали Александра Томилина в детстве.

Прокрутив ситуацию и так и сяк, я пришел к выводу, что пороть горячку поздно и следует действовать по обстановке. Если корчить из себя Алексашку Томилина, который все помнит о своем детстве, то проколоться на любой мелочи, проще простого поэтому я решил не выбиваться из образа и продолжать гнуть прежнюю линию. Мои заявления о том, что я лишь помню, кто я такой и откуда, но по малолетству забыл подробности, хоть и вызывали сомнения в их правдивости, но вполне могли прокатить. Все равно слухи о моем самозванстве пресечь невозможно в принципе, а поэтому лучше не парится с доказательствами, тем более их у меня нет. Значит, придется включить 'дурку' и посылать всех недоверчивых к черту, благо архиепископ Иона выписал мне официальную боярскую грамоту, а дефендеры стрельцов и разгром дружины Ивана III убедят, кого хочешь. 'Закон силы' никто еще не отменял, поэтому если за тобой стоит реальная сила, то ты можешь смело объявить себя даже китайским императором, а сомневающиеся просто утрутся!

Однако встреча с Твердилой Стадниковым прошла на удивление гладко и без неприятных эксцессов. Псковскому воеводе было уже за пятьдесят, а в 15 веке это весьма почтенный возраст, в котором многие по утрам с трудом вспоминают, как их зовут. Видимо боярин Твердила еще до встречи со мной, убедил себя что перед ним действительно пропавший сын погибшего друга и отнесся к моему воскрешению как к данности, тем более Александр Томилин уже совершил кучу невероятных подвигов, о которых ему напели мои разведчики. О моем явном сходстве с Данилой Томилиным мне уже не раз говорили, поэтому Твердила сразу меня узнал и крепко обняв расцеловал как родного.

— Ну, здравствуй Александр Данилович! Ты, наверное, дядьку Твердилу забыл уже давно, а я тебя сразу узнал. Кровь Олегову издалека видно — ее не спрячешь! Вылитый батюшка, а глаза и волос княгини Софьи. Вот бы матушка твоя обрадовалась, какой сынок у нее вырос всем на зависть! — заявил старый воевода, прослезившись.

Черт его знает, почему, но меня тоже пробило на слезу, и я почувствовал, как из глаз неожиданно покатились слезы. Губы сами скривились в детской плаксивой гримасе, и мне пришлось прикусить губу, чтобы не разрыдаться по-детски. Стресс штука непредсказуемая и в любой момент у самого геройского человека могут сдать нервы. Видимо такой форс-мажор окончательно убедил гостя в моей искренности, и он снова обняв меня, по-отечески начал успокаивать:

— Поплачь Александр, поплачь! Поплакать о родителях убиенных не зазорно даже самому суровому мужу! Это только нехристи родства непомнящие на могилах родителей не плачут, а тут такое дело!

Неожиданная психологическая разрядка прочистила мне мозги, поэтому я сумел воспользоваться удобным моментом для подтверждения версии своего происхождения и произнес:

— А я ведь дядька Твердила лица матушки не помню! Батюшку помню, а матушку во сне как в тумане вижу. Руки ее помню, как волосы пахнут — помню, а лицо забыл!

— На все воля божья Александр! Может быть ты, еще вспомнишь лицо матушки всоей. Вот вернешься в родовое гнездо и вспомнишь!

Разговор стал развиваться в непредсказуемом направлении, поэтому треп было пора сворачивать и я, сделав вид, что успокоился, отстранился от воеводы и сказал:

— Прости мне боярин Твердила невежество, что не помню я как тебя зовут по батюшке.

— Славутой моего батюшку звали, — подсказал воевода.

— Еще раз прошу прощения, Твердила Славутич, что развел я тут мокроту, а ведь у нас с тобой дел еще немеряно! Давай присядем с тобой потрапезничаем, а заодно и о делах наших поговорим. Только извини воевода, разносолов у меня нет — из дружинного котла питаюсь, — развел я руками, приглашая воеводу за стол.

Псковский воевода не стал разводить политесов и разделил со мной трапезу, а затем мы заговорили о делах. Я вкратце рассказал боярину о новом 'Ледовом побоище' и его результатах. Твердила, попросил показать ему убитого Ивана III, но тела погибшего Московского князя и родовитых московских бояр уже увезли в крепость, поэтому мы пока отложили на вопрос. Затем мы с воеводой обсудили план будущих совместных действий и договорились, что после получения сведений от разведки отправимся освобождать от москвичей Русу, где должны были содержаться пленные новгородцы. Появление в моем распоряжении псковской дружины явилось настоящей манной небесной, так как победа в одной битве не гарантировала общего успеха. Шестисот стрельцов с дефендерами явно недостаточно, чтобы удержать под полным контролем Новгород, а про все Новгородские земли я вообще помалкиваю.

С прибытием союзников накопившиеся проблемы решать стало в разы проще, и теперь у меня появилась реальная возможность подгрести под себя власть в Новгороде. После разгрома войска Ивана III наши дальнейшие действия стала определять не военная тактика, а политическая стратегия. Боярин Томилин просто обязан войти в Новгород как спаситель отечества и защитник обездоленных, а поэтому во весь рост встала задача освобождения Русы. Если нам удастся отбить в бою или обменять пленных новгородцев, то имидж боярина Томилина поднимется достаточно высоко, чтобы получить передышку в предстоящих политических баталиях. Эйфория от ратных успехов скоро пройдет и на первый план выйдет проза повседневной жизни. Воинские парады погибших не вернут и сирот хлебом не накормят, а поэтому всех собак начнут вешать на новую власть.

Как не крути, но мне придется серьезно потрясти мошну и закрома псковских бояр и купцов, а за собственный кошель купцы кому хочешь, башку отшибут. Вот для решения именно этих задач мне требовалась помощь земляков из Пскова.

Псковская дружина была наполовину конной, а пешие воины передвигались в санном обозе, что значительно повышало их мобильность. Мы договорились с Твердилой, что я со всей псковской конницей и конной сотней стрельцов отправляюсь штурмовать Русу, а пешие псковичи под командой Твердилы совместно с городской стражей занимают ключевые позиции в Новгороде. Павлу Сироте и стрельцам предстояло поганой метлой вычисть город от изменников и московских агентов, и взять под контроль запасы продовольствия, а псковские дружинники должны были убедить желающих прободаться с новой властью в тщетности их намерений.

Твердила полностью поддержал намеченную диспозицию и заявил, что псковская дружина в полном моем распоряжение. После того как воевода отправил посыльного в псковский лагерь с приказом выступить в сторону Русы, мы сели ужинать и я попросил боярина рассказать о моих родителях.

— Твердила Славутич, прости меня за назойливость, расскажи, пожалуйста, о моем батюшке и матушке. Мне всего двенадцать лет было, когда свеи нас в полон, взяли, а потом меня почти двадцать лет по миру носило. Что может помнить малец, которого сперва больше года в рабстве мордовали, а затеем, в тайном монастыре воспитывали? Да и забыл бы я все напрочь из прошлой жизни.

Поначалу я в монастыре на конюшне обретался и хлебнул лиха полною чашей. Может и совсем сгинул бы Алексашка Томилин со света белого, если бы не попался я на глаза отцу настоятелю. Вот он и сказал братии, что во мне течет кровь Олегова. После этого меня сразу в боевые иноки определили и стали тайным наукам и воинскому искусству обучать. Сколько я не расспрашивал братию, почему святые отцы меня признали, но мне так ничего и не рассказали. Правда обещал отец настоятель, что придет время и все само откроется, но, сколько ждать не сказал. Я всего два года как на Русь вернулся и меня все кто не попадя самозванцем кличет, а архиепископ Иона, лишь только меня увидел, так сразу сказал, что во мне кровь Олегова. Я конечно понимаю, что Иона и отец настоятель божьи люди поэтому им тайное ведомо, но может быть ты Твердила Славутич что поведаешь?

— Знал я Александр, что ты меня об этом спросишь, но только не ведал когда! Матушка твоя — княгиня София Жеротинская из рода прямых потомков князя Олега Моравского. Да будет тебе известно, что Олег Моравский единственный сын Вещего Олега Древлянского — основателя Земли русской! — торжественно заявил Твердила.

Услышав эти слова, я реально выпал в осадок, так как ожидал чего угодно, но только не такого поворота сюжета.

— Блин — 'Санта Барбара отдыхает'! Если так дальше пойдет, то вскоре выяснится, что я внучатый племянник Папы римского! — подумал я.

Через некоторое время шок от услышанного заявления прошел, и я возразил боярину:

— Мой отец хоть и боярин родовитый, но все-таки муж не княжеского рода. Как он сумел сосватать княжну из рода Олегова! У меня в голове не укладывается, как такое вообще может быть?

— Понимаю я тебя Александр! Сам бы никогда не поверил в такое, если бы не был тому свидетелем. Так что слушай! Ты родился в марте 1431 года 22 числа, а за два года до того мы с твоим отцом ходили по торговым делам в Литву. Расторговались мы в Вильно удачно и уже возвращались домой, когда у нашей лодьи борт топляком пробило. Слава Богу, все обошлось, но пришлось нам встать на ремонт в Ковно. Пока суд да дело, мы с Данилой решили город посмотреть да свечи поставить в церкви за спасение от ущерба и погибели.

Значит, помолились мы Господу нашему и уже на лодью возвращались, и как раз проходили мимо костела католического, который при торговом дворе Ливонского ордена стоит. Смотрим, возок закрытый к костелу подъезжает с охраной, а из возка поп вылезает и тащит за собой девицу красную, а та вырывается и царапается как кошка дикая. Кричит девица на попа:

— Не буду менять веру православную на католичество, хоть убейте!

А поп как начал девицу по щекам хлестать, сорвал у нее крест православный и тащит в костел. Сам знаешь Александр, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят! Да и если купец будет в чужих землях в сторонние дела мешаться, то лучше ему дома сидеть. Данила Савватеевич всегда разумен и сдержан был, а тут вспыхнул как солома и за меч схватился. Правда, попа он плашмя по голове приголубил, ну а когда охрана на нас кинулась, пришлось всерьез биться. В общем, зарубили мы пятерых, девицу в охапку и ходу! Каким чудом мы из Ковно вырвались, даже ума не приложу, а когда через орденские земли плыли только божьим промыслом и спаслись.

Значится, вышли мы в море и когда от берегов ливонских подальше отошли, выпустили из тайника девицу и расспросили ее кто она и откуда. Вот тут и выяснилось, что девица спасенная — княжна София Жеротинская, которую за Альбрехта Габсбурга замуж отдать собирались. Родня о свадьбе уже сговорилась, но католики знали, что княжна в вере упорна и в католичество не перейдет, а поэтому решили ее силой и хитростью перекрестить! Все бы у папистов сложилось, да тут мы с Данилой на пути встали. Видимо так Господь решил, чтобы Данила с Софией встретились и слюбились!

Запал Данила на княжну, как в омут бросился, да и София хоть дева гордая, но и она его приветила. Вернулись мы в Псков и уже на третий день Данила Савватеевич с твоей матушкой обвенчались. Пока ты не родился, все в тайне держалось, а когда тебя крестить понесли тут все и открылось. Чтобы записать в церковную книгу младенца имена родителей требуется открыть, а лгать перед господом грех великий! Вот так и прознали попы, что княжич рода Олегова народился и донесли Рюриковичам об этом.

Испокон века Рюриковичи как стая волков на Руси пируют и соперников на княжеский престол под корень изводят, а тут Олегович объявился. Конечно, наследование по мужеской линии идет, но кровь Олегова дорогого стоит! Вещий Олег для Пскова и Новгорода князь природный, а не призванный, тут с какой стороны посмотреть! Может и быть беде, но в это время во Пскове архиепископ Новгородский и Псковский Евфимий II находился, вот он собственноручно тебя и крестил! Против благословения владыки враги твоего батюшки идти побоялись, однако решили они племя Олегово чужими руками извести.