— По-моему это наши общие знакомцы — Джек присел рядом с трупом гордика, разглядывая его.
— Я не о них — лоль как всегда бесшумно возник за плечом Джека.
28
Обойдя трупы, он указал блеснувшей катаной на кровавый след, ведущий к лежащей на боку чешуйчатой кошке. Хотя, это уже было не целое животное, от кошки осталась только ее половина. Нижняя часть туловища была словно изжевана и напоминала рваный грязный мешок, пропитанный буро-темной жидкостью.
— Это твой Лерк. Он шел за тобой. Хорошо, что ему гордики повстречались, а то бы пришлось с ним возиться. Тварь хитрая, сильная и осторожная. Лучшего охотника, пожалуй, и не сыскать. Если хочешь, отрежь у него уши, когда доберемся до Торлора, неплохо их продашь.
— Нет — Джек раздумывал не долго — не дело это, мне у него уши отрезать.
— Пойдем дальше — он толкнул ногой переднюю лапу кошки — Лерк взял с собой много врагов пусть покоиться с честью, не будем его тревожить.
— Хорошие слова — похоже, Митар остался доволен рассуждениями своего ученика. В тебе говорит воин. Уйдем быстрее отсюда.
— Хорошо, уходим — только Джек шагнул в сторону от кошки — Лерк открыл глаза.
— Да он еще живой — удивленно проговорил Джек и, шагнув, присел рядом.
— Не смотри в глаза — крик Митара потонул в зрачках Лерка, налившихся оранжевым цветом.
В сознание человека рванулась чужая воля, словно громадная лавина, сметающая все на своем пути. Ужас и злоба умирающего животного рвали сознание, пытаясь выжечь то, что было Джеком, занять его место, подчинить себе, хоть и слабое, но все-таки живое тело.
Лерк ворвался в сознание двуногого существа, и сразу же стены маленькой пещеры, у основания громадной горы, начали сминаться под тяжестью многотонной породы. Сознание кошки давило без остановки, порождая жуткую боль, от которой Джек начал, не переставая, выть.
Митар пропустил то мгновение когда хитрая тварь, притворившаяся мертвой, ментально атаковала его ученика. Запоздалый крик уже ничем не мог помочь беспечному человеку, присевшему рядом опасным хищником. Сам Митар не ожидал что, во-первых, Лерк жив и, во-вторых, что он может ментально атаковать. Все его знания о Лерках сводились к тому, что это хитрые твари с нижнего уровня, которые до смерти бояться настоя очень редкой и ядовитой травы под названием клач. И сейчас, стоя над упавшим на бок и воющим Джеком, Митар просто не знал что делать. То, что Лерк атаковал сознание ученика, было очевидно, по налившимся силой глазам кошки, потому-то Митар и крикнул, почти рефлекторно, чтоб Джек не смотрел ей в глаза.
Лерк теснил, шаг за шагом, занимая тело и выдавливая уже опомнившегося и начавшего сопротивляться человека. Как остановить лавину? Джек собрал себя на грани чужой воли и пытался замедлить ее движение хоть на крошечную песчинку, но песчинкой по сравнению с волей Лерка был он. Неумолимо Джек терял себя под многотонным давлением, прессующим его сознание. И снова, как и в пыточном подвале, он оказался внутри темной сферы. Только теперь сила кошки выдавила его или точнее вдавила в темный шар заменяющий искру. Воля Лерка добралась до грани сферы и остановилась. Как ни пытался хищник продавить, это неожиданное препятствие, ничего не получалось. Лерк остановился в растерянности, изучая шар.
Джек не сдался, его воля словно негнущийся стержень собирала по крупицам то, что не получалось взять в состоянии сна. Он собирал силу, свою силу, потому что войдя в сферу, осознал, как можно зачерпнуть то, что в принципе нельзя зачерпнуть, ибо оно едино и сплочено в прочнейший застывший монолит. Надо зайти и разогреть, частью себя то, что кажется твердым словно стекло, всю злость и жажду жизни бросить на маленькую частичку сферы заставляя ее теплеть под бурей бушующих эмоций, а потом потянуть разогретое, становящееся уже живой частью себя. Джек зачерпнул крупицу и полученная энергия, требующая выхода, словно сама вынесла его из сферы. Лавина воли Лерка уже не пугала.
Он атаковал, круша на своем пути в прах, саму суть напавшего зверя. Пролезая в чужую волю он сливался с ней, выжигал чужие мысли и желания, оставляя только себя и двигался дальше, чувствуя связь со сферой, не сомневаясь в своей победе. Если воля Лерка была лавиной то, что стало Джеком, напоминало безумный ураган, врывающийся в сознание хищника, и выжигающий его без остатка.
Лерк завыл. Так, как воют, понимая, что никогда больше не возродятся, что странный человек рвет сейчас не только его сознание, но и то, что называется на их языке — Сун, а на языке людей — душа. Лерк выл, а остатки его существа, объятые первозданным ужасом, сливались с сутью человека и под натиском неумолимой железной воли растворялись, сгорая в бушующем пламени его силы.
— Как меня зовут? — Митар поднес обнаженное лезвие катаны, политое настоем клача, почти к самому лицу очнувшегося ученика.
— Ты, сумасшедший лоль, убери эту железку — Джек довольно улыбался.
— Думаешь, я Лерк? Слабоват котенок со мной тягаться — убирай, убирай, Митар тебя зовут, предупреждать надо о таком.
— Вот скажи, ты зачем меня к ней подвел а? Неужели хотел, чтобы я с ней сражался? Уважаемый убери железяку, я это я. Вот подучусь еще, и тогда точно всыплю за такие шутки.
— Тогда еще нескоро — хмыкнул Митар, убирая катану в сторону — до меня тебе далеко.
— Вставай, вижу ты прекрасно себя чувствуешь, так что нам пора двигаться дальше. О кошке потом расскажешь, сейчас важна скорость, чтобы уйти дальше отсюда.
Все же им пришлось немного задержаться, Митар счистил остатки яда, а Джек хоть его и переполняла не до конца потраченная в противостоянии с Лерком сила, постепенно пришел в себя.
Дальше череда коридоров, лазов, узких проходов и коротких стоянок слились в монотонную гонку Джека с Митаром, а Митара самим с собой.
— Мы уже у границ Торлора — наконец лоль, после бешенных четырех переходов, остановился и беззаботно разлегся на мягкой траве, густо покрывающей небольшую возвышенность.
— Надо отдохнуть и привести себя в порядок. Не то нас стража не пустит в город. Оборванцев здесь не любят.
Пространство, открывшееся перед путниками, было громадно. С пригорка была видна часть города, освещенная редкими фонарями, теряющаяся вдали.
— У этой пещеры свод есть? — задрав голову Джек, пытался рассмотреть чернеющую пустоту над городом.
— Наверно есть, никто не проверял — Митар выглядел вполне презентабельно после суток проведенных у небольшого ручья.
Еще раз, загладив на себе постиранную, но не до конца высохшую одежду он придирчивым взглядом окинул Джека.
— Выглядишь как бродяга — пойдешь за мной, голову как можно ниже опустишь, молчи и глаза от земли не поднимай.
— Опять начинается, молчи ни на кого не смотри.
— Тебе многому надо еще научиться, зайдя в город в таком виде и пялясь на всех подряд и минуты не проживешь. Свой дерзкий взгляд придержи или он тебе плохую службу сослужит. Это от Нагов пошло, прямой взгляд считается вызовом. Пойдем, вон с тем караваном попробуем зайти — Митар показал на приближающиеся три повозки.
Переговорив с низкорослым хозяином, он махнул рукой Джеку стоящему поодаль.
— Неспокойное время, большую цену заломил торговец. Ну, ничего, нам главное за ворота попасть, а там денег моего раздобудем.
Пристроившись в хвост повозок, они благополучно миновали первую четверку стражи, даже не обратившую внимания на путников.
— Ну и охрана — Джек шедший за лолем поравнялся с ним — видно много изменилось с того времени что вы здесь были, теперь легко можно войти в город.
— Нет, ничего не изменилось — легкая усмешка исказила губы лоля.
Повозки остановились. Ворота, которые они прошли, захлопнулись. Караван стоял перед вторыми закрытыми воротами. Оказавшись в ловушке, хозяин повозок, подошел к маленькой двери сбоку и просунул какую-то бумагу в щель между досками.
— Теперь ждем — лоль присел на корточки — если бумаги в порядке то пустят, а если нет, то на куски порубят. Садись, ждать не менее часа, тут больно-то не торопятся.
Квадратные плиты, выщербленные временем, точно такие же, как и на стенах выстилали дно каменной ловушки. Расположившись, поудобнее, на одной из плит, Джек встал на грань сна. Теперь восприятие его обострилось, и стали видны глаза прячущихся стражей, раньше скрытые в тени бойниц. Не менее восьми человек внимательно наблюдали за прибывшим караваном. У одной из бойниц появилось еще две пары глаз, интерес их был прикован к лолю, отошедшему к закрывшимся дверям и казалось внимательно их изучающему. Посовещавшись, неизвестные удалились. Митар подошел к Джеку.
— Учитель, вас похоже узнали, двое не стражей наблюдали за вами.
— Знаю, я их тоже заметил, это беспокоит. Ждать здесь должны караван, хотя это мой промах, если была охота, всех везде проверяют. И знаешь, я ведь этих людей под удар получается подставил. Сейчас все, кто нас ищет, думают, что мы с грузом. Так и решат, что это мы так маскируемся, а груз в телегах. Вот как получилось. Значит, как откроют ворота, проходим первые, и со всех ног за мной. Тогда без нас, они резать этих торговцев не будут, а просто обыщут. Наверно обыщут — в голосе лоля не хватало уверенности — пойди, скажи им, чтобы как пройдут ворота, все из телег выкладывали, может это поможет. Хотя не надо — он одернул уже двинувшегося Джека — не надо, а то бедняги крик поднимут и нас точно не впустят. Пусть все идет, как идет, может и обойдется для них всё. Вон ворота открывают. Значит, не раздумывая со всех ног за мной.
Как только ворота раскрылись, достаточно для прохода человека, Митар ужом скользнул в них и нырнул в многолюдную толпу. Джек еле поспевал за ловким лолем протискивающемся там, где казалось и не пройдешь вовсе. Пару кварталов они пронеслись с бешеной скоростью, и лоль вскоре замедлил темп, из-за своего ученика, начавшего врезаться в прохожих.
— Это как мне интересно в пол смотреть, если я на вашу спину в упор гляжу, и то в толпе теряю — Джек откровенно веселился после неожиданной гонки с препятствиями.
— Сейчас надо слиться с толпой, нам еще пару кварталов поблуждать, позапутывать придется. Так что, куда хочешь смотреть не надо, а мне на спину можешь пялиться сколько угодно. Пойдем быстрее.
Митар двинулся уже с гораздо меньшей скоростью, позволяющей обгонять впереди идущих, и не привлекать к себе лишнего внимания.
Так они прошли еще пол квартала, пока Джек, не отрывающий взгляда от спины Митара, не наскочил на богато одетого мужчину, опрокинув его навзничь. Проскользнуть дальше не удалось, из-за пары крепко сбитых сопровождающих потерпевшего, крепко схвативших вырывающегося Джека.
— Пустите, я очень спешу — он пытался вывернуться, но хватка у этих двух была просто железная. Митар куда-то запропастился. Упирающегося Джека затащили за угол, потрепанного временем строения.
— Сейчас научим как надо себя вести.
Пара громил, оказавшихся толи охраной, толи друзьями худого, богато разодетого франта, мертвой хваткой вцепились в руки Джека, не давая ему двинуться.
— Это младший Веселый. Ты кто такой?
Вид, того кого назвали младшим Веселым, совсем не располагал к веселью. Лицо его было изуродовано шрамом, пересекавшем левую щеку, и уходившим вниз к углу рта и обратно, по подбородку к уху. Нервы под шрамом, по всей видимости, были перебиты и вся нижняя часть левой половины лица, казалась неподвижной маской. Правая часть, из-за злости на повалившего его незнакомца, была напротив искажена, отчего создавался жуткий контраст двух различных личностей живущих в одном человеке.
— Так чей будешь? Бродяга — последнее слово прозвучало настолько унизительно, что Джек перестал вырываться и удивленно уставился на Веселого.
— Тебе какая разница? Я извинился, этого достаточно. Отпустите меня — наконец Джек извернулся и сделал подсечку правому нападавшему, отчего тот, чтобы не упасть мешком повис на нем.
— Да что это такое? — резким движением плеча он стряхнул повисшего на нем охранника и ударил, освободившейся рукой, в горло другого нападавшего. От удара тот схватился руками за поврежденную гортань и повалился на колени. Джек быстро зашел ему за спину, используя неудачливого нападающего, словно живой щит. Первый охранник обернулся назад, в голосе его слышалась злость.
— Веселый? — он как дисциплинированный и дрессированный пес спрашивал разрешения у хозяина. Тот отрицательно мотнул головой и дунул в маленькую свистульку, извлекая резкую протяжную трель. Шестеро воинов, в начищенных панцирях, появились внезапно даже для самого свистящего.
— Что случилось господин?
Самый старший, из прибывших воинов, подобострастно согнулся в поклоне, в то время как его товарищи окружали Джека.
— Вот нарушитель порядка, он нанес мне личное оскорбление четвертого ранга, позже я зайду к начальнику стражи и составлю заявление в установленном порядке. А сейчас я спешу. По-моему это безродный, так что я жду сотрудничества в этом деле.
— Конечно, конечно — главный из прибывших снова согнулся в поклоне — я лично прослежу за этим важным делом, не стоит беспокоиться и утруждать себя заявлением тоже не нужно. Не стоит беспокоиться, не стоит беспокоиться.. — лепетал он пока Веселый, в сопровождении своей кипящей злобой охраны, не свернул за ближайший угол.
— Так — тон главного резко изменился в свирепую сторону — этого связать и к Шимару. Как я ненавижу этих Гариинов.
— Чего встали? Вязать этого полоумного, из-за него мне уже третий раз, пришлось унижаться. И как только он раздобыл зовущую флейту. Теперь все свои грязные дела скидывают на стражу, тоже мне законопослушный гражданин.
— Осторожней Фарук, лишнего болтаешь — воин, из охраны повернувшись к говорившему, предостерегающе поднял руку.
— Чего мне бояться? Здесь только мы, да этот несчастный, он уж точно никому не расскажет, ты же Маар знаешь, что этот младший завтра заявиться составлять заявление.
— А ты парень не сопротивляйся, против нас у тебя силенок не хватит выстоять, так что будь смирным.
Джек недолго раздумывал, и подняв руки в верх, с равнодушным видом, сказал только одно короткое слово.
— Ладно.
После того как его обыскали и связали руки за спиной, он отрывисто бросил — Я там на улице копье обронил, заберите.
— Где ж его сейчас найдешь — рассмеялся главный из стражи — у копья твоего уже давно ноги выросли, и оно сбежало куда-нибудь к старьевщикам продаваться. У нас тут не зевай, а то и голышом оставят. Заметишь, только когда мерзнуть начнешь, есть и такие умельцы. А ты копье. Все пошли.
Петляние между домами скоро закончилось. После небольшого обыска, его бросили, забрав все скудное снаряжение, в каменный мешок метров восемь на восемь. Две скамьи, по бокам импровизированной камеры, и несколько плетеных циновок на полу. И все бы хорошо, но в камере еще было одиннадцать человек. Таких одинаково одетых и сплоченных, что повисшее напряжение Джек почувствовал с первых секунд. Демонстративно, пододвинув циновку к стене, он уселся на нее, закрыв глаза, словно отгораживаясь от происходящего, гранью сна.
