Торлор

В небольшой комнате за столом из грубых досок, сколоченных кое-как, сидел стареющий мужчина и медленно выводил на желтоватом пергаменте отчет о работе за неделю.

Перо постоянно сминалось, и закорючки букв выглядели не так аккуратно, как обычно, да и кляксы получались через каждую строчку, что особенно выводило из себя главного дознавателя Аропа Антогнака.

Восьмой, последний из прислужников храма Харона так и не сознался, куда и как пропала бесценная реликвия Храма, хранившаяся в нем более четырех тысяч лет — слеза Харона, вера в которого обычных людей давно прошла, что не мешало ей в тайне приносить, последнюю пару поколений, исцеление избранным богачам всего архипелага.

Чиновник на мгновение задумался, чем грозит ему пропажа, и что будет если он не найдет реликвию...

— Эй, солдат — из соседней комнаты вышел громадный волосатый страж, прикомандированный лично к главному дознавателю.

— Позови брата Явамра, и быстро — повысив голос, прикрикнул Ароп, приказ прозвучал скорее сварливо, чем свирепо. Солдат, отдав честь, выбежал из комнаты — и почему он не моется? Это очень раздражало старшего дознавателя, ведь кадку приказал выкатить и наполнять ее каждое утро свежей водой из родника — не помогает.

Явамр вошел, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Звали? — вопрос прозвучал обыденно, и блекло, сказывалась усталость последних дней.

— Ну что умер? — Ароп исподлобья буравил взглядом подчиненного.

— Умер, слабый оказался, недоглядели — на лице подчиненного не было никаких эмоций.

— Сгною, самих запытаю — в приступе ярости Ароп рвал отчет и колотил кулаками о стол.

— Что теперь будем делать, а? Неужели не понимаешь, судьба наша зависит от успеха расследования, не простят потерю, не простят... — последнее слово дознаватель произнес почти шепотом.

— Ладно, веди эту сумасшедшую, сам работать буду, и Ванару скажи, чтоб угли не гасил — во вздохе Аропа сквозила обреченность.

Дверь закрылась, Ароп Антогнак торопливо достал небольшую тыквенную фляжку и основательно приложился к горлышку.

— Ух...— вздохнул и немного повеселел старший дознаватель — работать, так работать.

Никто кроме него не мог заставить так долго балансировать на грани жизни и смерти не сознающегося преступника, под его руководством пытка становилась нескончаемой и всегда приносила желаемый результат.

Отрубить руки, потом ноги, прижарить на угле, вот и все что умели местные недотепы. Так расстались с жизнью семь жрецов храма за какие-то полтора дня. А ведь он опоздал всего на несколько часов, сколько бы информации смогли вытянуть из погибших. И вот теперь целую неделю возились с последним прислужником, как назло оказавшимся глухим. И зачем поленился, зачем отдал Явамру на растерзание последнего свидетеля, переживал дознаватель.

— Старею — с грустью вздохнул он и встряхнул седой головой.

Оставалась последняя надежда — сумасшедшая приживалка, про которую промычал жрец, неделю прятавшаяся в подвале храма.

— Все-таки хоть глухой, а помог — усмехнулся старший расследователь и снова приложился к фляжке.

— — —

Забытый храм располагался в горах, к которым тянулась когда-то широкая каменистая дорога, опоясывающая их с трех сторон. Раньше здесь был богатый город разграбленный нашествием объединенных племен юга и забытый на несколько веков.

Шайка бандитов промышлявших разбоем и пойманных стражей города, на свое несчастье, попали к еще молодому Яваку, прадеду дознавателя Антогнака. Через день он получил подробную карту, как найти забытый храм, в котором пойманные неудачники хранили все награбленное. Экспедицию собрали, и через неделю перед дознавателем предстало полуразрушенное строение больше похожее на три больших причудливо слепленных друг с другом дома. Награбленное нашлось под плоским камнем, прикрывавшим вход в небольшой подвал, вот только кроме одежды да мешочка монет там ничего не оказалось.

К крикам умирающего погонщика, укушенного на последнем привале ядовитым скорпионом, добавился гул голосов недовольных Яваком.

— Думать надо было, а не скакать столько времени не знай, куда за старым тряпьем — подытожил кто-то в толпе, свою отборную ругань.

Чувствующий свою вину Явак хотел поскорее отправиться обратно, но нанятый проводник настоял на ночевке. Все началось с погонщика, которого перенесли в самую дальнюю часть развалин умирать. Утром, он разбудил всех криками о чудесном исцелении от яда, и внезапно прошедшей слепоте одного глаза.

— — —

Небольшая комната грязная комната, статуя в позе лотоса перед ней чаша в которой небольшой иссиня черный камень, все вокруг в паутине и плесени. У идола отбита по локоть нижняя пара рук и все выступающие части, особенно постарались над лицом и стесали его на две трети к затылку.

Беглый осмотр ничего не дал, но самочувствие у находившихся в комнате людей заметно улучшилось, покой и прохладу почувствовали все собравшиеся.

— — —

Забытые развалины приносить громадный доход. После дня проведенного у слезы Харона, затягивались самые страшные раны, а неделя позволяла помолодеть на пару лет. На дороге и всех подходах к развалинам, расположилась небольшая армия, дозоры выискивали чужаков, а в самом храме остались восемь самых проверенных и надежных стражников, ставших жрецами. Сменилось два поколения и жрецы стали отдельной кастой служителей бога, о котором знали только, как его зовут, читали молитву и исполняли ритуал по найденному оборванному свитку из разграбленной храмовой библиотеки.

18

Балансирование между кошмарным сном и краткими мигами пробуждения. Постоянная жажда и полный паралич, боль! колоссальная боль. Когда горят все вены, горят, не переставая, все сильнее и сильнее и лед обжигающий лед в затылке, вперемежку с краткими моментами полного покоя выворачивающего наизнанку, вот что чувствовал человек, обтянутый обвислой кожей. Две недели борьбы за жизнь в грязном подвале, заставленном старыми бочками и заваленном всяким хламом, давали о себе знать. Дожеок очнулся и с его губ сорвался ужасный стон, все тело скрутило судорогой, взгляд не фокусировался, вокруг все плыло и кружилось.

— Кажись, вроде очнулся, воды неси — голос был режуще-громкий и раздавался со всех сторон.

На Джеока обрушился водопад воды, потом еще и еще. Пара глотков, чтоб не захлебнуться, попав в желудок, вызвали приступы острой рези, и еще один стон сорвался с его губ.

— Не, это не поможет, лекаря нужно звать. Смотри, как его колотит и выворачивает.

— Давай беги, и Антогнака тоже позови.

Лекарь, довольно молодой для врачевателя, с наметившимся брюшком и презрительным взглядом, вынул из мешка пару склянок, осторожно откупорил одну и поднес к лицу больного, недовольно поморщился, также осторожно закупорил и передал помощнику.

— Чего это вы с ним сделали? Трупы и то живее...

— Только нашли, уважаемый Логон, он почитай две недели тут прятался — стражник подобострастно поклонился, лицо его вытянулось, очень хотелось оказать услугу лекарю, вдруг сделает скидку на сонную траву, бессонница последние дни из-за непрекращающейся жары, просто изводила.

Недовольно поджав губы, Логон Ренаук откупорил вторую склянку и осторожно капнул каплю мутноватой густой жидкости больному в приоткрытый рот. Ничего не произошло, и лекарь присел рядом. Через полчаса, устав ждать, он капнул еще одну каплю, потом еще.

— Ну? — пришедший Антогнак с интересом рассматривал лежащего. Что это чужестранец было видно по слишком большому разрезу круглых глаз и белой коже.

— Не жилец — лекарь рассматривал на свет склянку и качал головой — только зря отвар израсходовал, совсем мало осталось, придется новый готовить, заплатит кто? Вопрос прозвучал довольно резко.

— Так я и не просил его поднимать, лежал бы себе да лежал — решил схитрить дознаватель — и пузырек твой вон совсем полон. Какие деньги? При исполнении мы. Преступников ловим, помочь следствию долг каждого — голос Антогнака стал тише, а лицо помрачневшего лекаря жестким, почти свирепым.

— Тогда больше не зови, пропадай со своим желудком — лекарь с достоинством встал и начал буравить взглядом дознавателя.

Желудок доконал Антогнака совсем недавно, сказались возраст и походные условия. Три дня Логон Ренаук, чтоб ему пусто было, поил его каким-то отваром, от которого заметно стало лучше.

— Ладно, заходи вечером рассчитаемся. Только учти, за вызов заплачу, а склянка твоя почти полная, за нее не буду.

Лекарь недовольно закачал головой и вылил остатки в рот несчастного умирающего.

— Вот и склянка пустая — сказал он, усмехаясь — придется платить.

Довольный собой лекарь решил поговорить.

— Этот чужестранец в мире вечных снов. Похоже, он был рядом с артефактом, вон какие шрамы зажили. Его громадный краил очень, очень долго жевал — брезгливо лекарь поднимал еще мокрые тряпки прикрывавшие тело — не меньше двух недель нужно было, чтобы такое затянулось, и как же его сюда несли? Как миновали кордоны, а с ранами такими вообще дольше четверти часа не проживешь.

— Эй, Антогнак тут краилы водятся? — в голосе лекаря слышалась скрытая издевка.

— Ты ж Логон не хуже меня знаешь, что нет тут никаких краилов, одни крысы, чего спрашиваешь, иль совсем на солнце перегрелся? Так микстуру прими ты ж у нас лекарь — ответил Ароп и сплюнул на грязный пол.

— Тогда ответь, как твои крысы смогли так изуродовать этот труп? А если его терзали не здесь, как его сюда доставили с такими страшными ранами? Путь то, ой какой не близкий. Вот я, при всем желании, смог бы сохранить ему жизнь самое большее на час. Ну, отвечай, ты ж у нас старший дознаватель — и лекарь сплюнул еще смачнее.

Во взгляде Аропа Антогнака мелькнула растерянность, опустив глаза, он с отрешенным видом уставился в пол, повисла тишина.

— Так — очнувшись от дум, взревел он — труп в холодный погреб и чтоб никому ни слова, я к себе. Все! исполнять.

Стражники засуетились, а довольный собой лекарь, насвистывая фривольный мотив, начал собрать свои вещи.

Джек очнулся, казалось, он промерз насквозь студеным ледяным холодом, ныли зубы, тело била мелкая дрожь. Кое-как он подполз к стене, и с трудом сел, отмороженная спина совершенно ничего не чувствовала. Засунув руки сначала под мышки, а после в область паха, заледеневший человек, попытался хоть немного согреться. Он находился в грязной, темной и сырой комнате в полтора человеческих роста, без окон, с лазом в потолке, к которому вела довольно прочная деревянная лестница. Находясь прямо напротив лаза, он видел все в каком-то сером цвете, который раздражает нечеткостью деталей и при котором постоянно хочется добавить света.

Через какое-то время, на смену холоду пришел голод. Было трудно двигать отмороженными ногами и, доковыляв до лестницы, он с трудом подвинул деревянную крышку, оказавшуюся незакрытой. Комната была вполовину больше первой, и совсем не сырая. Около стены в три ряда стояли какие-то бочки, на другой стене было много широких полок, на которых в беспорядке были навалены черепки, иногда виднелись целые глиняные, грубой работы, сосуды. Под потолком были развешены травы и пучки не то лука, не то чеснока. Джек начал засовывать в онемевший рот все, что было похоже на съедобную пищу, почти не пережевывая, глотал до тех пор, пока его не стошнило на пол. Рвота сопровождалась страшной резью в желудке, и он на миг потерял сознание. Очнувшись, он попытался выйти, но дверь кладовой оказалась заперта. Сил чтобы стучать и звать на помощь, не было, голова закружилась, отказали ноги, и он мешком свалился на пол. На ближайшей из бочек был приделан кран и Джек, постанывая, ползком, добрался до него. В бочке оказалось терпкое вино с ароматами трав, приложившись, он пил и пил пока живот не стал похож на такую же бочку, и уже совсем невозможно стало глотать вкусный напиток. Вино привилось в его желудке, ударило в голову, руки и ноги потеплели, накатила ватная усталость и, завалившись на бок, Джек заснул.

Очнувшись, он еще раз приложился к бочке, решив не экспериментировать с неизвестной едой. Состояние его значительно улучшилось, во всяком случае, передвигаться стало заметно легче. Прислонившись спиной к стене, находясь в странном полузабытье, Джек рассматривал помещение.

— Где я? — вопрос завис в голове и растаял не найдя ответа.

19

Глубоко вздохнув, он закрыл глаза, провалившись в темноту.

Его посетил довольно странный сон. Сознание было пустым, видение пришло извне, наполняя собой разум человека, словно губку.Джек находился в кладовой, которая значительно изменилась, стены стали завешены гобеленами с причудливыми рисунками чудовищ пожирающих людей, по углам дымились чаши с благовониями усыпанные драгоценными камнями, на полу был выцарапан замысловатый несимметричный орнамент с вплетением витиеватых иероглифов. В центре орнамента сидела здоровенная черная пантера с неестественно вытянутой головой, прижатыми ушами и оскаленной мордой. Глаза ее светились темным золотом, когти такого же цвета постоянно царапали камень, высекая искры. На шее кошки сверкал амулет в форме пламени, вокруг которого пульсировала едва различимая мутно-алая сфера.

В комнате чувствовалось колоссальное напряжение, исходившее от дрожащего и постоянно меняющего свое положение стронного черного столба. На миг столб замер.

Джек рассмотрел низкорослого человека в черной рясе с капюшоном, полностью закрывающим лицо, который словно пытался пробиться сквозь толщу воды.Движения его были настолько быстры и стремительны, что он сливался в трепещущее черное пятно.

Присмотревшись, Джек понял, что его не пускает орнамент с иероглифами на полу. Над ними стоял беловатый туман, через который методично пробивался человек. Изредка он почти рычал и делал руками замысловатые движения, от чего туман истаивал на его пути, монах успевал сделать шаг и туман снова смыкался перед ним плотной завесой. По мере продвижения человека, пантера становилась все беспокойнее, приседала и готовилась к прыжку, мышцы ее ходили ходуном, извернувшись, она лизнула висящий на шее амулет.Рой искр пробежал по языку гигантской кошки, одёрнувшись как от ожога, она плюнула в человека. Шар пламени размером с кулак, набирая скорость, увеличивался с каждой секундой, монах сделал три рубящих движения перечеркивающих пущенный в него снаряд и что-то прохрипел. Вал огня обрушился на нападавшего и полностью закрыл его от Джека. Жаром обдало все вокруг, ближний подсвечник оплавился, вспыхнули гобелены. Пламя бушевало, камень на полу начал плавиться и взрываться роем искр. Казалось, ничто не спасет человека.

Постепенно огонь затух.

Сквозь дым, стала видна медленно движущаяся фигура, все также делающая пассы руками. Было видно, что дается это человеку с большим трудом.

Не человеку.

Джек от удивления тер, слезящиеся, глаза и щурился, чтобы разглядеть существо подробнее. Огонь спалил монашескую рясу, и стала видна еще одна пара рук с когтистыми пальцами, голову венчал шипастый гребень, а вместо лица была невообразимо уродливая морда, напоминавшая летучую мышь. Существо выло, но шло с железным упорством и яростью. Маленькие бордово красные глазки горели ненавистью и злобой. Пантера еще не меньше пяти раз лизала амулет и плевала пламенем во врага. Дымный след и борозда расплавленного камня тянулись за монстром, который, не выдержав просто адского огня, загорелся и на миг остановился, пытаясь сбить пламя. Он завертелся волчком, хрипло несвязно крича, но огонь поглотил его всего и страшный вой боли и разочарования вырвался из оскаленной пасти чудовища. Выпрямив спину и еще раз, послав огненный шар, пантера застыла в позе сфинкса, в ее глазах плескалось торжество, а распухший от ожогов рот совсем по-человечески улыбался.

Но горевший не сдался, когтями верхних конечностей он разодрал вены на нижних руках. Черная, густая, маслянистая кровь толчками стала выплескиваться на раскаленный пол. Развернувшись на месте, он очертил вокруг себя неровный круг и завыл тягучую, жуткую песню.

Кошка, видимо разобрав, что хочет сделать ее враг, в панике заерзала на месте и когда завывания достигли своего пика, развернулась к нападавшему спиной и прыгнула. Только лапы пантеры оторвались от пола, туман пропал. Огонь, терзавший четырехрукого, резко исчез, и он сделал резкое движение руками.

В спину кошки полетели четыре бешено вращавшихся сверкающих диска. Три из них попали в цель, два в спину перебив позвоночник, а третий срезал переднюю левую лапу выше локтевого сустава. Пантера рухнула и бешено заскребла оставшейся конечностью. Кровь хлестала из отрубленной лапы, задние ноги беспомощно волочились, но зверь постепенно отползал. Четырехрукий одним прыжком настиг и атаковал. Две руки прижали зверя к полу за шею и уцелевшую лапу, две другие наносили удары колоссальной силы в голову.

— Прибьет — возникло подобие мысли в голове Джека, и он дальше заворожено наблюдал за концом поединка.

Голова пантеры безвольно повисла, а четырехрукий вновь очертил теперь вокруг себя и поверженного врага кровавый круг. Застыв, он горестно опустил плечи, не решаясь закончить уже начатое.

Наконец решившись, он гордо вскинул голову ипрорычал финальную фразу.

Казалось, ничего не произошло, четырехрукий непонимающе оглянулся.

Вдруг резко сместились тени, они стали глубже и отчетливее, дохнуло холодом, воздух начал мелко дрожать. Джеку неодолимо захотелось оказаться как можно дальше отсюда, бежать куда угодно, но бежать, бежать немедленно и не останавливаясь, ужас и первобытное чувство страха вползли в его душу и начали рвать ее в клочки. Паралич охватил все тело невольного зрителя. От безысходности, Джек просто закрыл глаза, сильно зажмурившись, и стал видеть все происходящее еще отчетливее.

Изменения продолжались: освещение стало темно бордовым, поражавшим своей нереальностью, по стенам побежали змейки инея, кровавый круг начал наливаться чернотой, набухать и пульсировать, рой мелких искр, похожих на пылинки на солнце, возникал на гранях света и тени и медленно стягивался к кругу, иногда между искрами проскакивали небольшие, но мощные молнии. Стянувшись в спираль пылинки, начали ускорять свое движение. Перед Джеком предстал островерхий конус, основанием которого являлся очерченный кровью круг. Четырехрукого приподняла неведомая сила и напитала все его существо. Казалось, он может сдвигать горы и рушить небеса, однако, поверженным лежал бездыханный враг у его ног и не найдя выхода заемная сила резко переломила его в пояснице. Страшное напряжение исказило и без того уродливое лицо, ноги подломились, и оказавшись на коленях с прижатой к полу мордой, существо завыло и начало снова медленно подниматься, стараясь гордо встретить неизбежную кончину. Конус резко ушел в основание и из него выдвинулись, блестя стальными гранями, шесть лепестков, начавших вращаться вокруг жертв, постепенно набирая скорость. С закрытыми глазами Джек видел громадный ток энергии, питающий лепестки, они начали светиться, сначала блеклым безжизненным светом, и по мере вливания колоссальной силы, становились ярче и ярче. Последовала вспышка и секундная пауза, все замерло, и только по вибрации пола можно было почувствовать громадное напряжение, повисшее в воздухе и требующее разрядки. Вращение лепестков остановилось и пошло в другую сторону. Вся энергия, накопленная в них, выбросилась внутрь круга. Крик Четверорукого оборвался на самой высокой ноте, его просто расщепило, как и начавшую шевелиться пантеру на мельчайшие частицы, бешено закружившиеся в неведомом танце. Сила победителя и побежденного слились вместе в грязную смесь, бившуюся в невидимые стены, очерченные кровавым кругом.

Лепестки продолжали вращаться, начался обратный процесс. Энергия, развеявшая тела и сила двух существ постепенно начали втягиваться обратно. Неожиданно на полу ожил сохранившийся амулет, с опозданием пытающийся защитить своего владельца. Единый порядок разрушился, из амулета во все стороны ударила волна огня сметающего все на своем пути. Невидимые стены выдержали безумный шквал ярости амулета, лишь лепестки начали истаивать и постепенно пропали. В круге начало твориться что-то необозримое, протуберанцы энергий сходились, расходились и перемешивались. Когда какая-то из энергий побеждала, то взрывала другую, и светящиеся частицы побежденной силы собирались и снова вступали в противоборство с еще большей яростью. Напряжение нарастало, потоки силы разогнались до такой степени, что Джек перестал их различать, все слилось в мерцающее пятно, режущее глаза. Бушующая стихия, не находя выхода, ударила в амулет, из которого робко полыхнула вспышка огня и вся энергия устремилась в него.

Потоки силы пробили амулет и закачивались в него, не встречая на своем пути сопротивления. Энергия преобразовывалась, рождая что-то новое, играющее, словно бриллиант на солнце.

Амулет оказался не бездонным.

На грани слышимости раздался хлопок, волны от переполненного силой взорвавшегося артефакта разметали скрепы кровавого круга, развеяв его в клочки. На полу остался обугленный шар неизвестного сплава, постепенно погружавшийся в расплавленный камень.

20 Глава..

Очнулся...

Все тело ломило, маленькие острые иголочки впивались при малейшем движении в каждую потревоженную мышцу, позвоночник онемел и никак не хотел сгибаться, в довершении пришли холодный липкий пот и тошнота.

Ревущий гул странных слов собирался за затылком, врывался в тело и исчезал, оглушая абсолютной тишиной. Раз за разом, ослепляя, подавляя и изощренно мучая.

Джеок! перейди! жди! найди!жоди!найди! перейди! Дожек! найди!ожди!переоди! Джоеок! ждои! найоди!ждои!жди! найди! порейди! Джоек! жди!жоди! жди!ожди! найди! найдои! наойди! Джек! жди! жди! жди! найди!

Из его ушей пошла кровь, принося облегчение.

Подобравс пола черепок потяжелее, он начал стучать в дверь с равными промежутками. Силы покинули его, и он привалился к стене. Легкий шум и крадущиеся шаги вывели его из оцепенения. Дверь медленно приоткрылась, и в комнату заглянуло сразу две головы, увенчанные островерхими шлемами. Увидев лежащего человека, они осторожно прокрались к противоположной стене и застыли там, направив на него тяжелые копья. Вошедшие были затянуты в почерневшую от времени кожу с нашитыми на нее железными бляхами, в сандалиях и кожаных наплечниках. Взгляды их выражали решимость и осторожность одновременно.

— Жив — возглас прозвучал удивленно и растерянно — теперь и лекари обманывают. Что за время, нельзя никому верить — Ароп Антогнак стоял в проеме, уперев руку в косяк, его слегка подташнивало и саднило в боку из-за короткой пробежки в подвал.

— Нашлась ниточка — следователь позволил себе улыбнуться — нашлась.

— Вяжите его, да осторожней. И не отходить ни на шаг. Слышали? — прикрикнул следователь.

— Потом ко мне. Не часто мертвецы возвращаются — Ароп сплюнул и медленными шажками покинул комнату.

На висок Джека опустилось древко копья.

— Так надежнее будет. Давай, веревку неси — слова предусмотрительного ветерана повисли в воздухе — смотри Апек, что это с ним?

Оба завороженно уставились на потерявшего сознание чужестранца.

Его голова двигалась мелкими поворотами, вправо — влево, глазные яблоки бешено вращались. Тело начало выкручиваться, как от судорог, и мелко дрожать. К худобе и мертвенной бледности примешивались черты чего-то хищного и пугающего.

— Ну, чистый демон, тьфу, а все из-за зубов его, смотри что за рожа, а клыки как торчат — охранник помоложе, названный Апеком, отвязав дубинку с пояса, саданул еще раз по голове лежащего, отчего тот затих.

— Вот так еще надежнее — и увидев движение руки напарника к широкому ножу на поясе, поднял руку — ты чего Ораг? Живым сказано было.

Старший засмеялся.

— Да шучу, дуй за веревкой, а я тут покараулю — нервно заржав, он наполовину, вытянул нож из ножен.

— Ой, гореть тебе в нижнем мире, душегуб — улыбаясь, Апек вразвалку вышел.

Очнулось тело снова в кромешной темноте, голова гудела и на затылке ощущалась здоровенная шишка, любое движение причиняло боль. Хотелось пригнуться, голову клонило к полу, к манящему покою и забвению, но что-то не пускало. С удивлением он обнаружил, что привязан почти вертикально к странному сооружению с блоками и веревками. Ко всему еще начало кружить голову и сосредоточиться на окружающем стало совсем невозможно.

Все что осталось в памяти от прошедших после пробуждения дней, это избиения и крикина непонятном языке. Сил не было, иДжек постоянно проваливался в забытье, уходя от действительности. В покое оставляли на короткое время, кормили какой-то жутко пахнущей баландой, раз в день проводили водные процедуры, заключающиеся в окачивании ледяной водой из ведра.

Постепенно силы начали возвращаться. Проснувшаяся жажда жить и отомстить своим мучителям, вот что помогло ему пережить кошмарные дни, проведенные в грязном пропитанном кровью и потом подвале. Комичность заключалась в том, что он совершенно не понимал незнакомый язык.

Он вообще мало что понимал, чистый лист бумаги, жадно впитывающий в себя окружающее.

Двое помощников и главный, больше никого он не видел. Весь мир сжался для окрепшего тела до этих трех изуверов. В течении долгого времени он находился на импровизированной кровати, вытянувшись в струну. Руки и ноги были закованы в кандалы, а под поясницей располагалась вертикально стоящая доска, передвигаемая с помощью блока. Постепенно доску поднимали, и Джек оказался выгнутым дугой, страдая от невыносимых судорог. Мышцы спины постоянно сводило, и он рычал, в сторону своих мучителей, которые не оставались в долгу и постоянно кричали ему в ответ, то в одно, то в другое ухо, либо доверительно что-то нашептывали. Видимо, устав ждать, его начали пытать каленым железом, которое нагревали на небольшом горне в углу подвала. Вот здесь старался главный, выбирая самые чувствительные места.

Черный провал двери, всегда открытый, в который могли зайти каждую секунду, постоянное ожидание и наслаждение минутами покоя, вкупе с сильнейшим напряжением, в конце концов, заставили Джека вздрагивать от каждого шороха. Мгновения сна с долгожданным забытьем, и ужас пробуждения. Тело сводило судорогой, постоянно казалось, что кто-то стоит рядом и сейчас снова начнется пытка.

Резкий рывок в сторону, снова кожа начавшая заживать рвется на запястьях и стон облегчения от того, что на этот раз мучители не пришли и опять черный провал двери и чуть слышный постоянный тихий шепот за ухом, от которого волосы встают дыбом.

Стук деревянного молотка, бившего по суставам, посещал Джека в минуты забытья. Постепенно он перестал различать тонкую грань между сном и действительностью, она слилась для него в череду не прекращающихся кошмаров. Молотком разбили все пальцы на руках и ногах, из надрезов по телу с помощью деревянных палочек тянули жилы, жгли железом, били и душили. Два оборота веревки вокруг шеи и мгновения потери сознания становились радостью лишь бы не чувствовать жуткую боль во всем теле. Маленький вздох и снова петля затягивается до мучительных судорог. Через десять дней, когда пленник стал кровоточащим куском мяса, его отвязали, пару раз облили из ведра и бросили умирать в угол подвала.

Тело, принявшее имя Джек, чувствовало, что что-то изменилось, его наконец не рвали и не кромсали, через приоткрытый глаз он видел кусок окровавленного разорванного мяса, спустя какое-то время он понял, что это его рука. Теперь в относительном покое и вернувшемся сознании он начал понимать, как его изувечили. От этого ужаса и безысходности он постарался отгородиться от всего вокруг. Спрятаться как можно глубже, порвав связи с окружающим. Постепенно свет стал меркнуть. Отрешенность, покой, и эйфория от пропавшей боли погрузили Джека в забытье в странном, темном убежище.

21

Глава...

Главный дознаватель тайной службы, Ароп Антогнак, третий день подряд пил с подчиненными. Такого панибратства он не позволял себе даже в молодости, а сейчас в зрелых годах это было просто невообразимо. Своим принципам Ароп следовал всегда и никогда им не изменял. Тем не менее, три дня в окружении своих помощников главный дознаватель пытался забыть постигшую его неудачу. Расследование ни к чему не привело, а значит, скорее всего, его разжалуют или просто выбросят на улицу.Работа, заменившая ему семью, была любимым увлечением, без которого он не представлял себя ни на секунду.

— Уважаемый Ароп— молодой охранник хоть и был вдрызг пьян, но субординацию не забыл и обращался подобострастно — как же так, ведь мы видели, что этот чужеземец нас не понимает. Зачем же столько времени на него потратили? Странно это как-то — резко замолчав, он уставился в пустую кружку.

— Послушай, сынок — Ароп налил себе и молодому помощнику еще вина — вот какая вещь у меня есть. Сняв с шеи небольшой медальон, Ароп с силой шлепнул его об стол.

— Это очень редкий и дорогой амулет, с его помощью можно понять незнакомый язык. И он был все время холодный, а это значит, что он нас понимал, пытался за нос водить — Ароп сделал большой глоток и отставил подальше кружку — это значит только одно,этот мерзкий огрызок над нами издевался.

Дознаватель громко икнул и отставил кружку в сторону.

— Понимаешь?

— Может шпион? Со степей? Там все так верят в своего Олка, что с радостью расстаются с жизнью лишь бы ему угодить. Как думаете, уважаемый? — чуть выговорил молодой страж.

— Нет, не думаю, не похож он на степняков, уж я их навидался — покачал головой из стороны в сторону Ароп — обычно через день допроса с пристрастием эти дети степей все что знали, рассказывали, и что не знали, тоже рассказывали.

Дознаватель осекся понявший, что болтает лишнего.

— Ты бы лучше пошел, да закопал эту рвань. Возьми еще двоих и закопай. Понял?

— Конечно, уважаемый Ароп, сию минуту — ответил охранник, и отпил еще вина даже не собираясь подниматься.

Логон Ренаук присоединившийся к попойке только вчера, собрался уходить.

— Пора заканчивать, особенно тебе Ароп, желудок совсем расстроится. Лечить недели полторы нужно будет, а в твоем положении я бы посоветовал начать экономить. Как бы ни пришлось побираться, когда на улицу выбросят.

— Сплюнь проклятый — Ароп в сердцах запустил в лекаря кружкой. Тот ловко увернулся и подсел к дознавателю приобняв за плечи.

— Слушай, Ароп — понизил он голос, чтоб никто не услышал — мне бы голову и сердце твоего трупа. Заплачу нормально — Логон немного отодвинулся от Антогнака, видя странный прищур его глаз.

— Это запрещено. Сам знаешь, что тебя ждет, если дойдет до канцелярии — почти протрезвел старший дознаватель.

— Не дойдет, да и тебе монета не помешает — многозначительно вскинув бровь, змеей прошипел лекарь.

— Сколько?

— Два золотых.

— Не смеши, он чужеземец, страданий принял больше, чем любой труп, который ты сможешь найти. Да и видно, что благородный, руки к работе не приучены.

Немного подумав, Ароп закончил многозначительно:

— И тайна появления его здесь, сам же говорил.

— А это-то причем? — удивление лекаря выглядело искренним.

— А я почем знаю причем? — окончательно протрезвел дознаватель — это тебя нужно спрашивать. Никак не меньше четырех и точка.

— По рукам — неожиданно легко согласился лекарь и Ароп, настроившийся на долгую торговлю, понял что продешевил.

— Ладно, забирай, — вздохнув, отпил вина прямо из бутылки, еще больше погрустневший дознаватель.

— —

Логон Ренаук всегда чтил закон, но последнее время дела шли совсем неважно. Чтобы избежать позора он сам попросил о переводе в какой-нибудь забытый богами угол. И чем дальше, тем тягостнее становилось у него на душе без общества единомышленников, шалостей со служанками, и с их всегда внимательными к лекарю хозяйками. Как изготовить поисковика Логон знал давно. Один раз, тайно сделал его для хозяйки одного известного дома, когда та потеряла брошь с самоцветами. Подарок своего хоть и богатого, зато очень прижимистого мужа. Силы духа тогда чуть хватило на пару минут, чтобы найти брошь, закопанную под забором. Виновному псу, тогда, сам хозяин отсек голову "чтоб не таскал больше", на том и закончилась история.

Теперь Логон, решив использовать "удачный" труп, задался целью сделать себе поисковика, благо развалин вокруг хоть отбавляй и тем самым улучшить свое материальное положение.

На трупы, неожиданно появившиеся после пропажи артефакта, надежды не было, слишком быстро умерли, и идея так и осталась тяжелой, давящей невыполнимой мечтой.

Но последний заключенный, да он смог бы стать поисковиком, такие страдания и так долго. Из него обязательно должен был получиться устойчивый дух с громадным радиусом поиска.

Сила поисковиков находилась в прямой пропорциональности от мучений, принятых до смерти, чем дольше страдала жертва, тем больше времени можно использовать духа.

Этого бедняги хватит дня на три, а мне больше и не надо — радостно думал лекарь.

— Канцелярия за такое повесит — гнал он неприятные мысли, постоянно размышляя, сдаст его Ароп или нет.

По ступеням, стертым тысячами ног, в подвал спускался лекарь, неся с собой тазик для сердца и головы. Остро заточенный кинжал, для отделения нужных частей от тела, покачивался на поясе. Сильный запах страха, копоть, следы крови на полу и стенах, мрачного помещения, заставляли его спешить.

— Где же он, а вот в углу, ну иди ко мне послужишь немного и на покой, на вечный покой, если, конечно, ты был достойным человеком, а может и помогаю я тебе а? Не будешь пока мучиться в нижнем мире на жаровне — так, разговаривая сам с собой, лекарь пробрался, стараясь не испачкать свой халат, в угол, где скрючившись, лежал труп чужеземца.Лекарь присел на корточки.

— Ну, начнем — раздумывая с чего начать, с головы или с сердца, он с задумчивым видом вонзил кинжал в грудь чужеземца.

— — —

Свернувшись калачиком, где-то внутри себя, чистый разум находился в легкой эйфории покоя. Постепенно память о жуткой боли отступила, и навалился холод, становившийся все сильнее и сильнее. Мороз вгрызался в то, что спряталось, в то, что осталось, проникая все глубже и глубже, разрушая тот маленький клубок стабильности, в который попала жертва изуверов. Начав паниковать, Джек заметался внутри маленького шара, пытаясь спастись от новой напасти. Прижавшись своим существом к краю сферы, он попытался выйти за ее грань, но не смог, а только почувствовал легкое ощущение теплоты и потянулся к нему, пытаясь выбраться. Ничего не получалось. Тогда он представил руки, тянущиеся к теплу, и захотел приблизить его к сфере. Уже где-то на грани потери себя у него это получилось, крупица тепла позволила ему чуточку согреться. Джек стал напряженно выискивать тепло в окружающем пространстве и, находя его, втягивать в сферу. Чем теплее ему становилось, тем легче получалось добраться до живительных искр и поглотить их. Через какое-то время холод отступил и Джек, успокоившись, снова застыл в забытье.

Почувствовав беспокойство и смутное желание понять, что его потревожит,Джек попробовал снова выбраться из сферы.Теперь, с теплом внутри,это получилось на удивление легко. Джек шел по следу беспокойства и раздражения, потянувшись слишком сильно, он полностью покинул сферу.

Вспышка и ощущение зудящего тела.

Джек открыл глаза и попытался встать.

— Эй — лекарь отпрянул от дернувшегося трупа, выронив от неожиданности кинжал.

— Эй, ты чего — возглас сорвался с губ, когда труп, опершись на руки, сначала сел, а потом почти встал, завалившись в последний момент на бок. Глаза трупа моргали и смотрели на лекаря, а сам он пытался подняться, но было видно, что конечности его плохо слушаются.

— Тихо, тихо — жестами лекарь показывал, что вставать не нужно.

— Как же так? Не может такого быть — первоначальный испуг улетучился, и Логон стал осматривать заключенного. От увечий не осталось и следа.Почти все зажило, остались только шрамы, покрытые тонкой молодой кожицей. С большим удивлением, лекарь ощупывал суставы, недавно бывшие совершенно разбитыми. Теперь, от здоровых, их отличал только синий с бордовым цвет. Уже начали проглядывать желтоватые пятна характерные для последней стадии заживления ушибов.

Очень странно, еще пара дней и все пройдет. Ни один человек не способен восстановиться за столь короткий промежуток времени, а у этого чужеземца были такие увечья и раны, которые если очень повезет, делают человека инвалидом неспособным самостоятельно передвигаться и питаться, да что там — просто двигаться.

Логон Ренаук лихорадочно думал, что ему выгоднее, прирезать заключенного и получить голову и сердце для поисковика или звать Антогнака.

— Чего это я? — шлепнул себя по голове лекарь — поисковик то не выйдет, не мученическая это смерть от ножа. Надо звать дознавателя. Стремительно покинув помещение, лекарь поспешил удивить своего собутыльника.

Ароп Антогнак не стал снова начинать пытки. Он отписал в контору все обстоятельства произошедшего чуда, чтобы снять с себя хоть немного ответственности за провал дознания и стал ждать решения начальства.

Джека заковали в ошейник, от которого шли две полосы грубого железа на кандалы для рук и для ног. Вся конструкция была сделана так, что он был постоянно согнут.Руки располагались на расстоянии ладони от лица, а ноги на расстоянии трех ладоней. Так, скрючившись, он и спал, завалившись на бок и вздрагивая от каждого шороха, боясь приближения бесхвостых, похожих на крыс, грызунов привлеченных запахом крови. Пара из них ночью чуть не отгрызла ему ухо, и если бы на крики не заглянул охранник, голодные твари ни за что не отпустили бы его. Пинками сторож согнал зверьков, причем половина ударов пришлась Джеку по голове, на что он даже не обратил внимания. Теперь ночи стали борьбой со зверьками. Катание по полу, крики и даже плевки в сторону любознательных животных.

С Джека сняли кандалы, наконец, он потянулся всем телом и сразу получил удар древком копья в солнечное сплетение. Завалившись назад и свернувшись от боли, он принял точно такое же положение, как и с кандалами, чем вызвал дружный хохот тюремщиков.

Жестами ему приказали подойти к столу жуткого вида. Блок и веревка с одной стороны и кандалы, прикрепленные с другой.

Молодой охранник что-то весело сказал, с жестом, приглашающим пленника прилечь, и снова оглушительно заржал.

Джек плюнул в их сторону.

Резко воцарилась тишина.

Молодой охранник сделал два шага в сторону заключенного, сходу нанося удар в голову. Тело переступило на ногу, немного наклонилось, и кулак со свистом пролетел мимо. По инерции охранник сделал еще шаг уже мимо жертвы, и тогда Джек нанес ему, правой рукой, удар в горло.

Из-за слабости, после проведенных дней в кандалах, вместо удара получился шлепок, и со стороны показалось, что пленник издевается над неуклюжестью нападавшего. Разъяренный охранник схватил дубинку с пояса, резко ударив по рукам Джека, пытавшегося защитить голову. Руки онемели и опустились. Следом за первым ударом последовал второй удар точно в висок.

Свет померк, тело провалилось в темноту.

Очнулся он на столе, закованный в кандалы. Повернув голову в сторону, он увидел очень маленького совершенно лысого человека уставившегося на него совсем недобрым взглядом.

Карлик подошел и что-то сказал, по интонации и постановке фраз Джек, уже начавший различать отдельные слова, понял, что его спрашивают о самочувствии.

Джек приподнял голову, все вокруг покачнулось и его стошнило на карлика. Карлик, казалось, этого даже не заметил.Достав странного вида нож, похожий на изогнутый рог с раздвоенным концом, он вонзил его Джеку в предплечье и потянул к себе, оставив глубокую рану.

Тело только дернулось в сторону, не проронив ни звука. Карлик, застыв как изваяние, наблюдал за текущей из раны кровью, изредка заглядывая в глаза пленника. Простояв так полчаса, карлик удалился, а Джек провалился в забытье.

Очнулся он от боли, карлик своим ножом снова резал его, но теперь вдоль тела от шеи к животу и снова пауза с изучающим взглядом, следующий надрез поперек тела, чуть выше груди.

Так продолжалось, бесконечность.

Краем глаза он видел, что покрыт странным узором похожим на кровавую паутину и скоро карлик добрался до его лица. Надрезы на лбу под углом, уходящие к верхней части уха, завершили экзекуцию. Последовала продолжительная пауза, помощники карлика затаскивали какие-то сосуды и ящики. Карлик повелительно что-то сказал и его помощники поспешно удалились. Джек видел только часть действа, когда карлик, распаковав ящики, раскладывал странные предметы, на кровавой паутине, прорезанной на его теле.

— —

— Это интересный чужестранец, на него почти не действует то, что я делаю. И хотя есть какой-то странный фон вокруг, силы в нем нет, хоть ты тресни, Ароп.

Тихий голос и почти ласковый взгляд карлика наводил ужас на постаревшего и осунувшегося Аропа Антогнака. То, что глава канцелярии, а это был именно он, был недоволен своим подчиненным, означало, что Аропа не ждет ничего хорошего в этой уже порядком прожитой жизни. Обычно, косой взгляд, брошенный на нерадивого служащего, означал увольнение, после которого уже никто не видел провинившегося и, как шептались по углам, что на этом свете его тоже никто не увидит.

Теперь, никогда, ничего не боявшийся, Антогнак мелко дрожал под взглядом легендарного Прено, главы канцелярии его святейшества.

-Ты не нашел слезу Харона и теперь морочишь всем голову о чуде? Раны у чужестранца заживают как у обычных людей. Эта отговорка будет тебе дорого стоить.

В голосе карлика звучало сострадание, которого и в помине не было в его глазах.

— Я потратил время и ингредиенты, чтоб разгадать природу исцеления, связать его дух, подчинить себе этот кусок мяса. И что же? Как ты думаешь, что я узнал? — возникла пауза, во время которой Ароп Антогнак с надеждой в глазах ждал ответа на поставленный ему вопрос.

— Молчишь? — сдерживаемое бешенство мелькнуло в глазах карлика — ничего я не узнал, совсем ничего. Это означает, что не было никакого чуда, что слезы рядом не было, и ты со своими помощниками прямиком отправишься на допрос к другому дознавателю.

Покачивая головой, карлик задумчиво смотрел на совсем побледневшего Антогнака, прекрасно понимавшего, чем для него закончится такой допрос.

— Сейчас пойдешь к себе и все подробно опишешь. Ещё раз и без выдумок — теперь в голосе карлика звучала сталь, а глаза наоборот излучали дружелюбие.

— Завтра с утра с отчетом ко мне. Все иди, и подумай хорошо, что напишешь, сам его святейшество будет читать твой отчет. Пропажа очень его расстроила, думаю, если не найдем слезу, то казнить начнут всех подряд без разбора, полностью вырезая семьи.

— А я пойду, проверю нашего странного пленника — разговаривая сам с собой, после ухода Антогнака, карлик задумчиво поглаживал блестящую лысину.

— Надо все проверить — и он заторопился, спеша осуществить задуманный план.

22

Глава..

Джек не мог умереть, кровь, сочившаяся из ран, загустела и запеклась, силы давно его покинули. Измученному телу хотелось уйти от действительности, снова оказавшись в сфере тишины и покоя. Но у него никак не получалось вернуться. Пробуя снова и снова, Джек совсем отчаялся и, теряя последние крохи сил, рвался в сферу, которую он чувствовал где-то в солнечном сплетении. Ничего не выходило, и постепенно им овладела странная слабость, он перестал чувствовать конечности, сознание его словно раскрылось и поднялось над истерзанным телом. Провисел он так довольно долгое время, отстраненно наблюдая за агонией сопротивляющегося смерти изрезанного существа, скорее чувствуя, чем видя образы происходящего.

Посмотрев, что над ним, он увидел миллиарды светящихся точек различных размеров похожих на звезды на ночном небе. Они постоянно находились в движении и то гасли, то снова загорались. Отстраненно наблюдая за точками, Джек заметил, что все они хоть и передвигаются хаотично и самостоятельно, но находятся в громадной, медленно вращающейся воронке. Картина происходящего была так прекрасна, что он заметил изменения внизу только, когда по нему прошла волна жара. Почувствовав карлика поившего его из небольшой пиалы, он, вспомнив о своем положении, попытался оторваться от своего ослабевшего существа.

Карлик, в это время, отставив пиалу, забил в ладонь Джека деревянную палочку, исписанную корявыми иероглифами, и громко завыл мелодичную песнь. Джек чувствовал, как вокруг палочки начало изменяться окружающее пространство, и его притянуло к ней как к якорю или магниту. Карлик в это время сделал надрез на затылке и под кожу загнал ещё одну палочку поменьше размером.

Джек вернулся в тело. Вздохнув глубоко, судорожно, со свистом.

Как же ограниченно зрение, думал он, пытаясь разглядеть карлика получше. Джек начал шептать все услышанные слова вперемешку с кашлем и хрипом из надорванных легких, стараясь, чтобы к нему наклонился маленький уродец. Мысль откусить ухо, или отгрызть нос, билась в нем как пойманная птица.

Карлик прислушивался недолго, отойдя в дальний конец комнаты от начал рыться в двух достаточно объемных тюках и извлек небольшую статуэтку змеи с громадными гипертрофированными зубами, размером с само пресмыкающееся. Осторожно поставив ее за головой пленника, карлик достал тоненькую свирель и, встав прямо напротив статуэтки, заиграл.

Мелодия, сначала визгливая, становилась все протяжнее. Переливы, словно звали и гипнотизировали.

Джек почувствовал что цепенеет, боль уходит, и он словно растворяется в музыке, теряя свое я. На грани полного отключения от действительности он почувствовал вибрацию за головой и пугающий шипящий звук, от которого тело судорожно начало биться, пытаясь отползти подальше. Мелодия стала громче и для Джека, словно, выключили свет.

Глава..

Карлик отчетливо видел, что чужестранец погрузился в транс и ожившая статуэтка древней нарпагайны, покачиваясь, готовится вонзить в него свои ядовитые зубы. Карлик играл и играл, а ожившая змея, раскачиваясь в разные стороны, все не нападала. Заиграв прямой приказ, карлик наблюдал как легендарная нарпагайна с громадной неохотой, последний раз качнувшись на хвосте, вонзила зубы прямо в горло чужестранца.

Что происходило дальше, карлик видел, если верить легендам, впервые за полторы тысячи лет.

Все тело пленника затряслось, к узорам, вырезанным на теле, стали добавляться в хаотичном порядке новые, словно наливающиеся цветами, от синего до жгуче черного. Мелкая пыль, серого цвета, возникла над чужестранцем.Взлетая, она кружилась над телом, которое вдруг пропало и снова возникло, но с пылающими узорами темно малинового цвета.

Нарпагайна — страшный и могучий артефакт, никогда не подводивший своего владельца одёрнувшись, отползал, теряя части себя и бессильно вытянувшись распалась прахом, проевшим доски стола.

С резким хлопком пыль, кружившая над чужестранцем, опустилась на него и исчезла. В комнате похолодало, а карлик вытер вспотевшую лысину.

То, что открылось ему, не сулило ничего хорошего. По всем признакам, перед ним лежал один из восьми иерархов Паол, жуткого древнего ордена канувшего в безвестность много тысяч лет назад.

Почти не дыша, карлик, выбрался из пыточной, и бросился к себе, составлять письма императору и придворному библиотекарю.

— —

Для Джека наступило время затишья. Его отвязали. Раны перевязали и, периодически, доктор приходил, чтобы проверить, как идет выздоровление. Четыре раза в день его стали кормить похлебкой на душистых травах. Джек начал поправляться, постепенно приходя в нормальное состояние.

Тюремщики дежурили по четверо, двое у двери поддерживали огонь в постоянно курящихся лампадках, двое по разные стороны от пленника, лица их были настороженными и внимательными. Обращение к нему стало нейтрально-уважительное. Джек начал пытаться строить фразы обращаясь к охранникам. Создаваяпредложения из услышанных фраз. Сначала он ничего не добился, но через несколько дней начал получать односложные ответы. Показывая по очереди на все что вокруг, он вопросительно глядел на охранников, и им ничего не оставалось, как озвучивать название.

Общаться охранники были не намерены, и Джек успокоился, составив для себя основу довольно понятного языка.

Карлик приходил изредка, не переступая порог, наблюдал издали, стоило только Джеку его заметить и окликнуть, он быстро уходил, не произнося ни слова.

— —

В письме, доставленном быстрой птицей, император, лично обеспокоенный происшедшим приказывал прервать существование странного чужестранца. Всех, кто его видел, отправить во дворец. Быстрый приказ, наводил на размышления, и карлик, не зная каким способом лишить жизни пленника, не стал торопиться.

Как оказалось не зря. Еще одно письмо, сразу следом за первым, предписывало немедленно отправить пленника в Лорторовы каменоломни. Немного разъяснило ситуацию еще одно письмо от придворного библиотекаря, в котором коротко говорилось, что сила Паол теряется в горах Лорта. Теперь стало немного яснее, и довольный карлик поспешил выполнить приказание.

Окрепшего Джека посадили в железный ящик с отверстием снизу для испражнений и с боку для воздуха и еды. Потом погрузили на дурно пахнущее животное и везли на жаре в течение двух недель. Эта изматывающая пытка вконец доконала его. Джек умирал и снова еще не был мертв. С яростью зверя он боролся сам с собой, пытаясь заставить жить израненное тело.

Все вокруг было как в тумане. И в минуты просветления он начинал молиться, сам не понимая кому и зачем. Словами, рожденными в бреду, он смотрел в бездну и бормотал чуть слышно:

— Помоги... помоги, прошу.

Умирая, тело создавало бездушного зверя, зверя без принципов и колебаний, без сострадания. Холодного и безжалостного, помнящего только о своей мести всему миру.

— Я найду вас всех и убью. Вспомню, все вспомню. Всех убью. Убью. Будете умирать медленно и мучительно, а я буду стоять и смеяться. Слышите, вы все умрете, все умрете — идея странной мести полностью завладела им. Отомстить всем и вся. За то, что с ним так поступают. Незаслуженно и жестоко. Отомстить, рвать на куски тех, кто попадется, в клочки, в кровавое месиво. Плоть его горела, и ненависть, жгучая и черная, выедала внутренности.

Отвязав ящик, его вытряхнули, как мусор из ведра, прямо в отверстие в скале.

23

В горы Лортора по древней легенде сошел бог. Так появилось место, где ничто не может проникнуть внутрь через барьер созданный богом и ничто не может выйти наружу. Только малое отверстие, через которое бог снизошел, осталось открытым. Войти в него мог каждый, но никто и никогда из него не выходил. Толпы безумцев и паломников, хотевших встречи с богом, отправлялись туда, но никто не возвращался, и постепенно люди стали обходить это место стороной, назвав гряду именем первого проповедника не побоявшегося спуститься в чертоги бога и пропавшего там без вести. Позже это место стали использовать как тюрьму для пожизненного заключения преступников. В дыру человека и нет проблем. Никто и никогда его больше не увидит, никому он не мешает. В высшей степени гуманно и не требует расходов на содержание провинившихся. Само собой никто ради бродяг, не отправлял караваны вглубь пустыни. Только крупные рода могли позволить отправить своего соплеменника к Лортору. Вместо смертельного четвертования у преступника появлялась хоть какая-то надежда. Имя Лортора стало нарицательным, а выражение бог тебя исправит, приобрело зловещий оттенок.

Джек упал с высоты шести метров, приземлившись как куль с овсом, он потерял сознание от удара и не видел, как рядом приземлился тощий мешок с лепешками, далее последовала брань и плевок от карлика.

Через какое-то время, проведенное в забытьи, человек очнулся.

Вокруг мелькали тени, скальная порода, на которую он приземлился, была довольно теплой. Проведя рукой вокруг себя, он взял камень размером с два его кулака. Грани камня оказались очень острыми и прорезали фалангу мизинца.

Послышались тихие шлепки. Отведя руку с камнем подальше для замаха, бывший узник затаился. Шлепки медленно приближались.

Странное существо похожее на человека подошло совсем близко.

— Аапеапапа — существо показало на Джека и сделало еще два шага.

Из последних сил Джек метнул камень в голову нежданного гостя. Уродливый человек в балахоне легко увернулся от летящего снаряда и снова начал говорить, но недавний пленник уже проваливался в небытие.

Их было трое, уродливых похожих на слизней с выпученными глазами, обросших, жалких до невозможности, всего пугающихся, но все-таки людей. Они жили в небольшой пещере с двумя входами, постоянно где-то пропадая. Основной пищей им служили улитки и беловатый мох, приносимый самым старшим Чуром, как они себя называли. Три брата Чура ухаживали за новеньким, поочередно покрывая какой-то слизью раны, меняя повязки и впихивая в него перемолотых улиток со мхом с удивительным упрямством. В полной темноте Джек видел их все в том же сером тусклом свете, раздражающем своей нечеткостью. Чуры же ориентировались больше на слух, и даже запах, подолгу принюхиваясь перед выходом из пещеры. У каждого Чура был балахон, похожий на грубую тряпку с отверстием для головы, и небольшая каменная дубинка. По громким шлепкам босых ног можно было определить, что опасности они не чуют и по тишине при передвижениях о том, что их что-то беспокоит. Как оказалось старшего звали Чуур, среднего — Чурр, а младшего — Чуурр. Язык их отдаленно напоминал слышанный раньше, но будто из слов была выброшена треть букв.

Постепенно раны затягивались, и гость стал медленно передвигаться, помогая братьям по их скромному хозяйству. Собрать принесенных улиток, очистить от раковин, перебрать мох, выбрасывая начавшие плесневеть частицы, перетереть все в определенной пропорции на большом камне с углублением, орудуя каменной дубинкой с закругленным концом. Разложить полученное на четыре горки: одну большую — для старшего, три поменьше и ждать возвращения Чуров. Так проводил время постепенно оживающий и набирающийся сил человек.

— От кого прячетесь? — немного окрепший и начавший разбираться в мешанине звуков своих спасителей, Джек наконец решил заговорить.

— От многих — Чуур выглядел удивленным — почему раньше молчал?

— Раньше не очень понимал, что говорите. Пытался понять. Теперь понимаю — Джек был почти горд — что вы сделали?

Он не представлял, кому могли помешать эти три безобидных существа.

— Ничего не делали — почесав мохнатую голову, Чуур присел рядом с Джеком — мы с детства тут живем, вокруг много плохих. Прячемся от нагов, от жиашей, от лортов. Много плохих. Надо быть осторожными. Мы хитрые долго живем, соседи сгинули давно.

— Кто это наги?

— Наги — ползающие, очень опасные, шипящая смерть. Они за долиной Жиашей, редко приходят к нам. Если увидел нага, значит скоро умрешь. Выследят и прикончат. Никогда не оставляют добычу, всегда возвращаются — Чуур надолго замолчал. Джек тоже молчал, чувствуя в словах скрытое горе.

— А жиаши? Кто это?

— Жиаши — они на шести ногах в броне с большим рогом на морде. Они глупые, мы их всегда обманываем. Вот лорты, они похожи на тебя. Всегда охотятся стаей, но и им нас не поймать. Много раз пытались — кряхтенье, очень похожее на смех, удивило Джека

— Нас некому не поймать — подытожил Чуур — как тебя зовут?

— Похоже что Джек, но не уверен.

— Джек? Странное имя. Сюда давно никого не сбрасывали, на этот раз мы успели — Чуур погладил предплечье гостя — много пропало таких как ты, наги и жиаши постарались. Еще больше увели лорты, рабы им нужны, мы знаем.

— Что там за горой, расскажи?— попросил Чуур.

— Я не помню ничего, только пытки и все. Нечего рассказывать — сказал правду Джек.

— Да... видели, чуть выходили, все мох помог — Чуур выглядел расстроенным — ничего, вспомнишь. Время все лечит. На меня сегодня не готовь еду, проверять ассуры буду. Чуур, захватив дубинку и тряпку свернутую конвертом, шлепающей походкой ушел в туннель.

Поговорить с младшими не удалось. Односложные предложения, брошенные в ответ, недоумение и непонимание остановили расспросы. Через сутки старший вернулся, обошел пещеру, постоянно принюхиваясь. Тряпку, все также свернутую конвертом, положил в расщелину в самом темном углу и заложил камнями.

— Хорошо сходил? — Джек все хотел попрактиковаться в языке.

— Не очень — Чуур выглядел усталым — поесть дай.

Джек стянул тряпку прикрывающую еду с большого столового камня. Чур набросился на горку перетертых Джеком улиток со мхом.

— Что такое ассуры?— Чуур пристально с подозрением поглядел на Джека и вдруг широко зевнул.

— Спать надо, силы надо. Ни к чему тебе, все равно не поймешь — развернувшись, Чуур сразу завалился спать.

Раны почти совсем зажили и Джек, чтоб прийти в форму, стал делать простейшие упражнения. Тело помнило отжимания, приседания прыжки и занятия по растяжке. Как только появлялось свободное время, а его было хоть отбавляй, он снова и снова начинал тренироваться, помня желание отомстить.

— Ты воин? — в который раз, Чуур садился на камень и наблюдал за Джеком.

— Нет. Отомстить хочу — у Джека свело челюсти так что зубы заскрипели.

— Всех найду — подытожил он и снова начал занятие.

— Да, злость есть в тебе. Это плохо, это мешает правильно мыслить и правильно действовать. Ты не злись — Чуур сочувственно покачивал головой.

— Отомстить не сможешь, из горы никто и никогда не выходил. Не злись, смирись. И покой обретешь, и все хорошо будет. Как у нас с братьями — Чуур покачивался на камне из стороны в сторону.

— Нет — глаза Джека сверкнули огнем фанатика и он продолжил занятие — всех найду — слышал чуть различимый шепот Чуур и покачивал головой из стороны в сторону.

Множество извилистых ходов шло от пещеры, где жили чуры, постепенно Джек начал их исследовать, ненадолго покидая свое жилище. Далеко ходить старший Чуур запретил, настаивая на слабости гостя.

— Раны совсем заживут, пойдем вместе, все покажу, пока слаб нельзя, опасно.

Джеку ничего не оставалось, как постоянно слоняться вблизи пещеры. Все проходы были очень похожи друг на друга. И выйдя, как обычно через правый ход, он отвлекся от пути, раздумывая над своим положением, взял немного левее, чем обычно. Спустя какое-то время поняв, что идет неизвестно куда развернулся и пошел обратно. Не найдя прохода, снова развернулся, свернул и проблуждав довольно долгое время, окончательно заблудился.

Чуур нашел его пытающегося выбить что-то из стены, расцарапавшим руки в кровь, но не сдающимся и страшно злым.

— Что делаешь? — Чуур сидел, прислонившись к стене, и наблюдал за Джеком.

— Камень достать хочу, а ничего не получается.

— Чем тебе эти камни не нравятся? — Чуур собрал в ладонь валявшиеся рядом камешки и задумчиво высыпал их на землю.

— Но тот светится — показывая на стену пальцем, Джек удивленно смотрел на Чуура.

— Ничего не светится — Чуур казался озадаченным — точно видишь?

— Как тебя сейчас — махнул рукой в сторону чура Джек — этот камень, светится. Как достать?

— Сложно рушить стену. Как глубоко камень?

— Вот на столько — показал успокаивающийся Джек три пальца на руке.

— Можно царапать или выбить с помощью дубинки, но в обоих случаях нужен твердый камень. В пещере есть, пойдем — и Чуур не оборачиваясь, пошлепал по туннелю.

— Подожди, как же я его потом найду?

— Если светится — найдешь — Чуур не остановился, и Джек поспешил за ним, чтоб не остаться одному в незнакомом месте.

— Вот возьми — Чуур протянул Джеку закругленный камень с одной острой гранью — самый твердый в горе, не потеряй. Дубинку мою возьми ей по камню бить можно, может получиться — сразу потеряв всякий интерес к разговору и Джеку, он лег спать.

Теперь, чтоб не заблудиться в каменном лабиринте, невольный узник горы, делал отметки на стенах в виде стрелок с вертикальными полосами одна полоса путь к мокрым пещерам две полосы к месту, где его нашли чуры и так далее.

Горная порода оказалась очень твердой, и за сутки можно было продвинуться на пару миллиметров.

Достать камень. Пространство сузилось до стены и камня, с помощью которого он процарапывал прочнейшую породу, по микрону вгрызаясь в неподатливую стену. Почти сумасшествие овладело им, перед глазами стоял камень и ничего больше его не волновало. Прием пищи стал механическим и нерегулярным, перестав помогать чурам по хозяйству, Джек редко стал появляться в их пещере, засыпая около стены от усталости. Его мозг пытался сам себя защитить, уйти от реальности, отгородиться от окружающего мира. Камень стал маленькой дверцей в такое манящее и спокойное безумие. Никаких мыслей кроме камня не было в его голове, и он не хотел ни о чем другом думать. Окунувшись в процесс добычи так, словно от этого зависела его жизнь, словно если он достанет камень, то кошмарный сон сгинет навсегда.

В таком ритме прошло не меньше двух недель. Наконец настали последние мгновения, камень был почти освобожден из тела горы. В полукруглом отверстии на самом его дне сверкал голубоватым светом серый камешек с множеством граней. С горой его связывал небольшой перешеек, и Джек, устав царапать скалу дубинкой, с размаху отбил его. Подобрав камень из мусора, валявшегося рядом, у него подкосились ноги и, завалившись на бок, он судорожно сжимал скрюченными пальцами свою драгоценность, прижимая ее к груди и баюкая как младенца. Цель была достигнута и что-то внутри Джека переломилось.

Суть его последних дней существования лежала у него в руках, но ничего не происходило, пещера не исчезла, ничего не произошло, и кошмарный сон продолжался и не собирался заканчиваться. Состояние безразличия овладело человеком, уставившись в точку на стене, он впал в ступор, отказываясь признавать действительность. Так прошло довольно много времени, и если бы не забеспокоившиеся его отсутствием чуры, он просто умер бы от голода и истощения.

Снова чуры выхаживали его, насильно вталкивая в него мох и улиток. Заглядывая в глаза и видя в них пустоту, младшие перестали ухаживать за гостем, и только старший чур упорно не замечал наступившего безумия. Подолгу сидя рядом, Чуур разговаривал с ним, словно потерявший рассудок человек его слышал, потом кормил и ложился спать.

Джек пребывал в состоянии эйфории, окружающая действительность ушла, вокруг него разлился сиянием зеленоватый свет, и он плавал в нем, покачиваясь на легких волнах окружающего. Внизу сияло маленькое солнце, на которое было больно смотреть, но которое дарило тепло и покой. Дух скользил по волнам, неощутимым призраком взмывая ввысь и опускаясь к обжигающему свету. Постепенно тепло стало проникать в него, вызывая ощущение силы, уверенности и покоя. Теперь уже он мог играть, создавая вокруг себя вибрации, от совсем мелких, до громадных резонансов. Он наслаждался и получал радость от нового мира. Здесь были свои законы, по которым жило окружающее, в которых Джек постепенно разбирался и начинал ими пользоваться. Он соорудил нечто вроде кокона из силовых линий пронизывающих это новое для него место, создав островок покоя, в который забирался вдоволь нагулявшись. Пробуя экспериментировать, он попытался наполнить свою сферу лучами, идущими от яркой горячей точки, и это ему удалось хоть и с большим трудом, немного закрутив лучи идущие снизу в спираль и прикрепив ее к кокону. Энергия, наполнив кокон, начала растекаться в окружающее пространство и ему пришлось перерубить связывающие силовые линии, отделив кокон от окружающего. Теперь в море хаоса у человека появилось место стабильности независимое от внешних проявлений. Забираясь в свою обособленную сферу, он подолгу наблюдал за ярчайшей точкой дающей силу ему и стабильность его дому, как он стал называть свою сферу. Человек, постепенно, вспоминал кто он такой.

Вдруг покой нарушился, сияющий диск начал удаляться, и вскоре, стал едва различимой точкой, оставив дух в вакууме холодеющей пустоты промораживающей его сознание. Потянуться за маленьким солнцем он не успел, растерявшись и упустив момент. Он начал задыхаться, метаться из стороны в сторону, не зная, что делать. Какое-то время разум питался энергией кокона, вытягивая из него остатки тепла, но настал момент, когда кокон стал напоминать шар затянутый стальной проволокой без капли силы, безжизненный, но как-то сохраняющий свою форму и обособленность от окружающего.

— Вот и все — сожаление было в его мыслях вместе с принятием конца своего существования — нет — злость и ярость затопила его всего — нет — сорвавшийся низкий и утробный крик пошатнул окружающее, свет вокруг потух.

Открыв глаза, Джек долго смотрел вверх на своды пещеры, пытаясь понять, где он.

— Вот, Джек молодец, очнулся — Чуур довольный, приплясывая, стоял возле Джека и похлопывал себя по бокам — я знал, я верил. Младшие, они не видели никогда такого, я видел. Они не верили, теперь будут верить. Эх, братья, братья. Все думают, что я им сказки рассказываю, как в детстве, а я очень давно ничего не придумывал. Не верят, совсем замкнулись. Ну, ничего, как ты? На, поешь, силы будут — Чуур протягивал в ладони перемолотых улиток вместе со мхом, улыбаясь во весь, местами, беззубый рот. Человек повернул голову и на Чуур уставились два бездонных колодца глаз.

— Я не Джек.

— А кто?

— Не помню. Но точно не Джек.

— Вспоминай, пока Джеком будешь, так легче — Чуур взял его за руку — как вспомнишь, так расскажешь.

— Хорошо. Чувствую выбираться мне отсюда надо. Расскажи, что знаешь об этом месте, не может быть, что нет выхода. Не может быть, что нет выхода, не может быть — твердил он, буравя глазами опешившего чура.

— Расскажу — Чуур обрадованный пробуждением Джека легко согласился — только ты поешь, пожуй сам — перекладывая бурую смесь в ладонь Джека, чур устроился рядом.

— Слушай.

Очень давно, в гору пришел бог. Чтобы ему никто не мешал, он закрыл гору от всего, что снаружи, оставив только маленький лаз вверху, и поставил охранять его жиашей. В своих поисках он, удалялся все дальше и дальше, на дальние уровни. Охранять себя он поставил жестоких харатов, незнающих страха порождений мрака. Верхние уровни заселились нагами воинами от рождения. Постепенно в гору начали проникать люди. Некоторое время люди жили, ничем не печалясь. Единственным неудобством была полная темнота, но люди привыкли и к этому, два поколения и рожденные в полной темноте стали различать окружающее. Пока их не обнаружили наги, атаковавшие и уничтожившие почти общину. Погибших были тысячи, наги начавшие кровавую резню остановились и увели в полон оставшихся. Единственной спрятавшейся от нагов и бежавшей от них на нижние уровни была великая Одила, долго она блуждала по пещерам и голод терзал ее пока не нашла она семя бога и ела она его девять месяцев и родился у нее сын названный ей Лортом и не был это человек. Был он больше и быстрее любого человека и сила была в нем такая, что рвал он нагов голыми руками. И устрашились наги, узнав в нем частицу бога, и отдали всех полоненных людей. И основал Лорт поселение, взяв в жены четырех красивейших женщин родивших ему сыновей. И пошли сыновья его своими дорогами, приняв то, что было им ближе. Старший — Анрог пошел искать счастья на нижние уровни и основал племя Апекит. Второй сын — Лорта Саипр основал племя Мапап ставшее самым сильным и многочисленным. Третий — Шаршап посвятил себя духам и дети его стали родом Шапавит. Младший — Мипвур долго скитался по пещерам и основан им был самый малочисленный род Лоль, род свирепых бродяг воителей.

И по сей день потомки Лорта живут в граде Мммроор, где кроме них есть еще наги, представляющие свой род на дворе собраний.

Вот и вся легенда, хотя не все в ней правда, так говорила мама — Чуур надолго замолчал — её наги выследили и убили, договор не действует вне стен Мммроора. Она знала, но увела нас из града, чтобы спасти. Всех кто отличается от рода — убивают, а нам с братьями самая дорога была в яму. Туда сбрасывают всех, таких как мы. Мама была не последняя в роду и долго нас прятала, но кто-то проболтался и мы бежали сюда в пещеры. А потом пришли наги, мама увела их от нас и погибла, я остался за старшего. Так и живем уже очень долго. Младший вот такой был — Чуур показал ниже пояса — а теперь как вымахали. Много времени прошло. Ты вставай, долго ты был с духами, сил в тебе не осталось, пойдем пить будешь. После духов все воду пьют.

— Да, пить очень хочется — вскочив, Джек повалился обратно.

— Ой, чего это я — Чуур качал головой — ты лежи. Я сейчас, будет вода, сейчас — он быстро прошлепал в другой угол и вернулся с раковиной полной прозрачной жидкости. Вода оказалась прохладной и Джек сделав пару глотков отдал раковину Чууру.

— Спасибо. Долго я спал?

— Не спал. С духами общался. Так мама говорила, когда наш дядя также засыпал. Он был пакит, главный жрец Лорта. Ни одна жертва без него не приносилась, очень важный он был. И ты был с духами. Что они тебе сказали? Моя мама была там? Я ее всегда чувствую, словно она рядом. Ты должен был ее видеть. Расскажи, очень прошу — Чуур просто умолял — видел? — глаза его были наполнены слезами из приоткрытого рта стекала слюна, весь он мелко дрожал. Джеку стало очень жалко это существо, брошенное в детском возрасте в пещерах и живущим воспоминаниями о матери.

— Да, видел, она просила передать тебе, что ты молодец, что она всегда с тобой, и что ты заботишься о братьях так, как бы она заботилась о них. Просила передать, что любит тебя, и что ты все делаешь правильно — соврал Джек, пытаясь утешить Чуура.

— Да, я знал, я знал, спасибо тебе. Не зря мы с братьями спасли тебя, спасибо — Чуур, обхватив себя руками, сидел на корточках и раскачивался из стороны в сторону, лицо его было спокойно и счастливо.

— А ты отдыхай, скоро я верну твой камень. И ты сможешь снова пойти к духам — Чуур завалился на бок, обхватив дубинку, и счастливо задремал.

Камень перенес меня? Но, не было никаких духов, размышлял Джек. Сфера и силовые линии были, а духов точно не было. Странно это, ладно, все потом, сейчас спать.

Проснувшись, он обнаружил Чуура рядом с собой.

— Вот, держи свой камень — передав его, он уставился на гостя.

— Ну, что чувствуешь?

— Ничего — Джек пытался разобраться в своих ощущениях — светлее стало, да я же тебе говорил, что он светится.

— Больше ничего?

— Ничего.

— Ты в себя пришел, когда я догадался камень унести. Думал, снова к духам пойдешь с ним, сразу — озадачено, Чуур чесал голову — может, глаза закроешь? Чтоб получилось.

Джек закрыл глаза и пролежал так минут пять.

— Нет, ничего — вставая, произнес он — потом может получиться. У тебя веревки нет? Хочу его на шею повесить, чтоб не мешался.

— Веревки нет, тут надо кожу. Пойдем на охоту сегодня, я заметил шушрек в соседней пещере. Поймаем, кожа будет. А сейчас отдыхай, вдруг ночью получиться к духам сходить, а там силы нужны — Чуур выглядел сильно расстроенным.

— Я готовиться пойду, а ты отдыхай. Сил набирайся — и он удалился, громко шлепая босыми ногами.

Вместо того чтобы валяться, по совету Чуура, Джек встав сделал зарядку, даже не почувствовав усталости или недомогания от проведенного в трансе времени. Внутри него словно что-то кипело и искало выхода, все мышцы зудели, прося дополнительную нагрузку и он побежал по лабиринтам пещер ускоряясь все сильнее и сильнее. В кулаке у него был зажат странный камень, освещавший через ладонь ему путь. Наконец он вернулся в основную пещеру, где Чуур совершал странные действия на ровном участке камня, размером с три ладони.

Он чертил фигуру, испускающею чуть видимый свет, овал внутри него восемь колец причудливо переплетались друг с другом, над кольцами нечеловеческий зрачок глаза испускал лучи в разные стороны паря над кольцами, падая на кольца, лучи их словно сминали и связывали между собой.

— Что это? — подойдя ближе, тихо спросил Джек.

— Не мешай, а то не закончу — Чуур с видимым усилием дочерчивал последние линии лучей — скоро готово будет — выпрямившись, он поднял голову, тряся сжатыми кулаками и неожиданно рыкнул — БУДЕТ — и с размаху ударил камешком, которым рисовал прямо в центр зрачка. Руку его резко отбросило назад, и зажатый в ней камешек, выскочив, ударился в свод пещеры. Рисунок вспыхнул и поменял цвет, став едва различимым бордово-красным.

— Вот и все — облегченно выдохнул Чуур — готово, будет тебе кожа для ремешка, осталось отнести камень.

— Нет, не трогай — Чуур выбил поднятый камень из рук Джека — отойди подальше, на людей тоже действует.

— Рисунок просто красивый, вот и посмотреть хотел. Чем это ты его рисовал, что он так покраснел?

Отойдя к выходу, Джек поднял маленький камешек — на мой камень чем-то похож. Но огранка сложней и не светится — Джек вертел камешек и так и сяк сравнивал со своим, смотрел через него, сближал их. Вдруг камень Чуура начинал отбрасывать зайчики в разные стороны.

— Подожди — Чуур похлопал его по предплечью — ты здесь что-то видишь?

— Ну, вижу — Джек не хотел отвлекаться от интересного опыта. Подержав камни в левой ладони, он брал один из камней в другую ладонь и резко разводил их в стороны. При этом за камнем Чуура тянулся искрящийся свет, гаснущий только через некоторое время.

— Подожди — голос Чуура стал жестче — что ты здесь видишь?

— Кольца, сверху глаз с лучами. Все очень красиво. А что?

— Это ассура — Чуур плюхнулся на камни, поджав под себя ноги — она чтобы шушреки застыли, люди рядом с ней перестают дышать и умирают. А видеть ассуру не может никто, даже я рисовал ее по памяти, держа рисунок в голове перед глазами, боясь ошибиться и не замкнуть круг. Ты стоишь рядом и дышишь. Ты не человек, никто никогда не видел нарисованную ассуру. Кто ты? Ответь, прошу тебя — и Чуур распластался у ног Джека.

— Эй, хватит, если я твой рисунок увидел, это не значит, что валяться тут надо. Давай вставай... не человек, слизняк я в шкуре. Вставай говорю, не виноват я, что и в темноте вижу. Самому странно. Темнота у вас какая-то неправильная, все размазано. А если камешек рядом, как днем на тебя смотрю. Непонятно это — Джек поднял упирающегося Чуура — пойдем, нам еще шушрек твоих ловить. Потом шкуры с них сдирать. Слушай, а мясо у них вкусное? Улитки не лезут в горло. Пошли, великий охотник, наловим шушреков, потом с ассурой твоей разбираться будем, ремешок уж очень хочется сделать побыстрее, а то одна рука все время занята.

Подобрав камень с рисунком, Джек уставился на Чуура, приходящего в себя.

— Куда нести твою красоту?

Махнув в сторону выхода, Чуур пошлепал в указанном направлении, сильно покачивая головой, словно сам с собой споря.

Пещерка оказалась очень влажной с растениями, походившими на грибы, но с треугольными шляпками. Они устилали всё дно пещеры ровным слоем с проплешиной в дальнем углу.

— Чуур, а Чуур, почему нигде нет этих грибов, а здесь так много? — Джек не решался вступить на шевелящийся, словно от ветра, ковер.

— Здесь ассуру охранную не ставил, вот он и появился. Потом решил его оставить красиво наблюдать за ним, он живой, я с ним разговариваю, а он понимает, волны другими становятся. Он мне как друг — Чуур тоже не решался войти в пещеру.

— Вон пустое место — показав в дальний угол, Чуур присел на корточки — в прошлый раз там две шушреки сразу были. Значит помет там числом не меньше восьми. Если не поймать, все вокруг съедят точно. Друг просил помочь дрожал в прошлый раз очень, я понял, я сказал ему что помогу. Давай ассуру забрось туда. Потом придем шушреков соберем. И другу поможем, и ремешок тебе будет.

— В середину бросить или прямо на проплешину? — засомневался Джек.

— Если добросишь, то лучше туда, где друга нет, чтоб потом легко шушреков искать. Ну, бросай. Джек отойдя на пару шагов занес руку с камнем подальше в сторону, и сделав большой шаг вперед послал снаряд всем телом.

— Точно в центр пустого места — потер руки он после приземления камня — ей, что с тобой?

Изменившийся в лице Чуур озирался по сторонам невидящим взором, словно высматривая что-то в вдалеке.

— С братьями беда — он резко сорвался с места. От былой неуклюжести не осталось и следа. И Джек едва поспевал за ним. Пронесшийся через главную пещеру, Чуур подхватил свою дубинку. Увеличивая скорость, он бросился в лабиринт ходов.

24

Глава...

Джек, не раздумывая, последовал следом, подхватив на ходу острый камень, которым пробивал стену. Мешанина переходов пронеслась на одном дыхании. Чуур остановился на скальном утесе, выступающем метра на три над черным провалом бездны.

— Чурр, Чуурр — голос старшего чура, прокричавшего имена, на последнем слове сорвался, и он приложил обе руки к ушам и вытянулся в струну.

— Здесь...— раздалось чуть слышное слово разнесенное эхом в разные стороны — жесткая пешера — Чуур ошалелыми глазами смотрел на Джека — там жиаши — и рванул в сторону и вниз с утеса.

— Я с тобой — прокричал Джек вслед Чууру, но он словно не слыша, побежал еще быстрее. Что в пещере жиаши страха не было. Только один вопрос вертелся в голове — почему жесткой? Дыхание сбилось как раз когда он налетел на Чуура, присевшего за поворотом, и что-то высматривающего.

— Тише — он чуть обернулся, знаками показывая, что идти к нему не надо, и снова повернулся вытянувшись в стойку словно гончая.

— Что там? — Джек все же ползком добрался до него и увидел большую пещеру, усыпанную обломками скал и странно вьющихся, похожих на деревья, растений. Среди них бродили восьминогие закованные в броню насекомые высотой от одного до трех человеческих ростов. Больше всего они напоминали жуков рогачей, только с пастью полной внушительных размеров наростов, похожих на зубы. Сегментное тело, слабо светилось бледноватым светом. Пара усов на их головах постоянно шевелилась, сканируя окружающее, четыре глаза, два на одной стороне морды, и два на другой, были совершенно неподвижными, словно совсем не живыми. Три жука средних размеров оживленно щелкали своими жвалами. Их поведение разительно отличалось от неторопливой поступи остальных обитателей пещеры.

— Там — Чуур показал на уступ на противоположной стороне, как раз над щелкающими жуками. На нем забившись в щель, спрятались младшие чуры.

— Странно. Как они туда попали? — спросил он сам себя.

Джек тем временем внимательно присматривался к пещере.

— Что там? — подергал он за руку Чуура, показывая рукой на стену выше места, где младшие прятались от жиашей.

— Это наги... — тихо прошептал Чуур, валясь на колени.

— Что делать? — он затравленно посмотрел на Джека.

— Жуков отвлечь. Посвистеть, да побежать, может, отойдут от твоих братьев. Они и рванут оттуда.

— Что? — глаза Чуура расширились — их тут сотни, в погоню пойдут семьей, это минимум десять, а если две или три семьи? Что с нагами делать? Пока они тоже в ловушке стоит побежать братьям, наги за ними ринуться, а это еще хуже жиашей. Что же делать? Что же делать? — лихорадочно повторял Чуур стуча подобранным камешком себе по лбу.

— Успокойся. Смотри, пока мы здесь, ничего не происходит. Наги вверху, братья внизу, жуки на них вроде не лезут. Давай думать спокойно. Как вы всегда с жуками справлялись?

— Я ассуру делал, жиаши не идут на нее.

— Так сделай.

— Нет, здесь не получиться. Они не идут на ассуру, пока все спокойно, просто им как бы не хочется. А если нас увидят и преследовать начнут, их никакая ассура не остановит.

— А ты их усыпи как шушар.

— Нет, они слишком большие. Это должна быть громадная асура, и делать ее очень-очень долго. Такое я никогда не делал.

— Ясно. А с нагами что?

— Наги встали на след, теперь не отпустят.

— У них ног нет — удивленно отметил Джек.

— Знаю, что нет. Я тебе говорил про них.

— Так как они братьев твоих догонять будут? — задумчиво Джек всматривался в нагов. Их было шестеро, похожих на людей, существ с мощными торсами перекачанных спортсменов и громадными руками, грудь и живот у них был закрыты нагрудниками, на предплечьях узорные накладки из темного металла. Головы украшали квадратные шлемы с забралами закрывавшими глаза и треугольными выступами в виде рога чуть выше лба. Половина сжимала в руках мечи длинной по два локтя, некоторые были с копьями, один и вовсе безоружный. Ниже пояса у них начинался толстенный змеиный хвост длиной в два метра, на который они свободно опирались. Если хвост покрывала крупная чешуя, то на человеческой части тела она была очень мелкой похожей на коричневатую кожу. Движения их были то плавно тягучими, то прерывисто резкими, по их позам было видно, что особого беспокойства они не испытывают, словно чего-то выжидая.

— Ползают они быстро — глаза Чуура стали осмысленными — бегущего человека могут без труда догнать. По переставшему дрожать и метаться чуру стало видно, что он на что-то решился.

— Давай, делать ассуру будем, чтоб жиашей унять, потом с нагами придется сразиться. Но сначала ассура, тебе придется мне помогать, я скажу что делать.

Отползая за поворот, Чуур подобрал плоский камень и присел над ним на корточки.

— Мне придется отдать часть себя, сядь напротив, когда я скажу тебе, будет нужно убрать мои руки с камня, только быстро, иначе жизнь моя в камень уйдет.

— Хорошо — Джек расположился напротив Чуура, внимательно за ним наблюдая. Подобрав левой рукой что-то с камней, чур начал раскачиваться из стороны в сторону впадая в транс, его лицо стало напоминать лишенную жизни каменную маску.

— Призываю и отдаю — глубоким, гулким, слегка вибрирующим голосом произнесли его губы. Вся остальная часть лица оставалась совершенно неподвижной и в разы постаревшей. Зажатой в левой руке пластинкой слюды он сделал глубокий надрез, с внутренней части руки перерезая вену. Темная густая кровь начала, пульсируя, вытекать из пореза. Опустив разрезанную руку, он ждал, когда кровь, стекая по руке, наполнит ладонь.

— За тебя дух камня — прошептали его губы, и он выпил всю кровь, собравшуюся в ладонь. Подождав немного, когда ладонь наполниться, он омыл ею свою голову — я такой же как вы — и провел кровавой ладонью от макушки до подбородка превращая лицо в огненную маску. Рука повисла, снова наполняя ладонь кровью.

— Возьми сердце моё — он ударил себя в область сердца, брызги разлетелись в разные стороны и, падая на камень кровь начала дымиться.

Джек видел, как к Чууру начали стягиваться очень тонкие, словно переплетенные из множества колец, золотые цепочки. Они шли отовсюду, впивались в его тело в области сердца. Цепочек становилось все больше и стало видно, как тяжело Чууру, его словно сгибала тяжесть этих почти невесомых слегка извивающихся нитей. Тогда он, слив в левую ладонь кровь из правой, прошептал: я сильнее вас и провел левой рукой от шеи по плечу и предплечью до кисти правой. Теперь вся его правая сторона была бордово красной. Выпрямившись, вытянув правую руку в сторону и повернувшись вокруг своей оси, он словно серпом собрал все золотые цепочки в охапку. Прижав их к груди, он снова склонился над камнем.

— Беру силу твою — прошептали его губы и Джек увидел, как то, что он прижал к груди, стало меняться, сплющиваться и затекать в порез на его руке. Четыре биения сердца и Чуур чертит пальцем правой руки замысловатые фигуры. Джек сидел в ступоре и смотрел на его разбухший палец, в который влилась сила камней. Он светился точно также, как его собственный камень, зажатый сейчас в кулаке. В промежутке между камнем, на который ложилась ассура и пальцем рисовавшего ее Чуура, проскакивали ярчайшие искры, оставляющие дымный след.

— Все — задыхаясь, он держал левой рукой правую, тянувшую его к камню — помоги — его всего уже наклонило и Джек понял, что нельзя чтобы палец Чуура коснулся асcуры, что тогда вся собранная сила уйдет в нее, вместе с его жизнью. Обеими руками он, чуть сдвинул руки трясущегося Чуура в сторону. Сила вышла из руки Чуура и распалась снова на множество нитей-цепочек ушедших в камни.

— Готово — старший из братьев, перетягивал руку оторванной от балахона тряпкой — теперь ее надо забросить подальше к жиашам, думаю тогда они уйдут.

— Забросить то я заброшу — Джек взвесил в руке камень с еще светившейся ассурой — а что со змеями?

— Не знаю пока, много сил потерял, отдохну, и готовится к битве буду. Мама рассказывала, что если наложить на себя ассуру силы, то можно сражаться с нагами на равных. Только, очень последнее это дело, о таком я не думал никогда. Вот и время пришло попробовать — Чуур сипло дышал, завалившись на бок и прижав к животу забинтованную руку.

— Вояка из тебя сейчас тот еще — Джек положил рядом с собой ассуру, представляющую собой изображение жука с оторванными лапами в окружении замысловатых символов — зачем без лап?

— Каких лап? А забыл, что ты видишь линии. Это чтоб вложить страх в жиашей, без лап для них долгая мучительная смерть, это их кошмар, так мама говорила. Забрось камень, нужно время, чтоб подействовало.

— Хорошо, только, что с нагами?

— Пока ассура подействует, я наложу на себя заклятие крисма, и встречу их здесь, когда они ринуться за братьями. Ты с братьями беги в нашу пещеру самое главное не отстань от них, а то заблудишься и еще... присмотри за ними, тяжело им будет без меня. А теперь иди.

Осторожно взяв камень, Джек ползком добрался до поворота. Выглянув, он увидел, что двое нагов готовятся сползти на нижний уступ. Отбросив камень в сторону, он словно ящерица, ползком вернулся к Чууру.

— Они спускаются, прямо сейчас спускаются.

Подскочив, чур прихрамывая рванул за поворот.

— А-а-а-а-а-а... — долгий, раздирающий душу крик Чуура потряс Джека. Выглянув он увидел, что спустившиеся наги, потрясают отрезанными головами младших чуров, хвалясь своей доблестью перед оставшимися наверху. Крик привлек их внимание и они, оживленно переговариваясь, стали показывать руками на Чуура.

— Уходим — Джек схватил старшего за запястье и сильно потянуал. Чуур с широко раскрытыми, выпученными, глазами застыл словно статуя.

— Нет, без братьев я не уйду

— Им уже ничем не поможешь, уходим — Джек снова потянул его за руку.

— Ты уходи, держись все время левее, дойдешь до пещеры с красными стенами сворачивай на право, там найдешь дом. Я остаюсь, пришло время собраться всем вместе. Братья, мама, я иду к вам.

Достав из балахона клочок пергамента, он приложил его к сердцу, прошептав чуть слышно какие то слова, разорвав пергамент. На его груди, в том месте, где он прикладывал бумагу, образовался надрез. Половину пергамента он положил себе в рот и, тщательно перетирая зубами, разжевал его.

— Теперь уходи, будет немного времени в запасе, дальше я сам с ними поквитаюсь — и словно прогоняя, толкнул Джека в грудь.

— Нет, я остаюсь, ты помог мне, может я помогу тебе.

— Как хочешь — не стал спорить Чуур — мне ничто уже не поможет

Взяв в правую руку остаток пергамента, он приложил руку к разрезу на груди и когда пергамент окрасился кровью положил его на камни, над пергаментом образовалось прозрачное бьющееся сердце.

— Получилось — Чуур был отстраненно удивлен — и не чувствую ничего, дядя Крисм не подвел. Взяв свою дубинку, он повернулся к остолбеневшему Джеку.

— Прощай, так ушла моя мама, так ухожу и я. Забрось ассуру подальше к нагам, не хочу чтобы жиаши мешали. Прощай. За мной не ходи, только мешать будешь — и он спрыгнул с уступа в пещеру.

Джек, размахнувшись, забросил камень насколько смог и пригнувшись, косясь на бьющееся на камне сердце, стал ждать чем закончиться последний поход Чуура.

Жуки, как только камень приземлился, начали медленно разбредаться в стороны. Чуур беспрепятственно дошел до нагов, уже спустившихся в пещеру. Он сразу атаковал выползшего ему навстречу врага, разбив о его шлем свою дубинку. Удар был настолько сильным, что половина шлема вмялась в голову нага и он, извиваясь, завалился на бок и сразу затих. Подобрав саблю, Чуур с быстротой молнии накинулся на остальных. Успехом стала срубленная рука нерасторопного воина. Но, сразу два меча вошли в его тело, один пробив грудину, другой с первого бока распорол живот. Наги, поразившие нападавшего, не ожидали, что Чуур после таких смертельных ран сможет двигаться. И конечно поверив в свою победу, дорого заплатили за неосмотрительность. Голова нага, пробившего мечом грудь Чуура, покатилась к его товарищам. Неуловимым движением, он развалил надвое второго своего противника.

Видимо, понявший в чем дело, безоружный наг показывал на грудь врага, что-то спешно объяснял растерявшимся воинам. И как оказалось не зря. Бросившегося на нагов чура, встретил вихрь клинков, срубивших ему сначала одну, потом вторую руку и через мгновение голову.

— Счет три, три — Джек медленно отползал за поворот, а наги, посовещавшись, двинулись в его сторону.

Джек рванул от них что было сил.

— Красная пещера, красная пещера — вертелось у него в голове — только бы не пропустить, потом направо, красная пещера.

Он бежал, казалось вечность, а когда перед ним возникла фигура нага, то от неожиданности дернулся в сторону и налетел на стену. Потеряв устойчивость, Джек перекувырнулся пару раз через голову, подскочил и рванул в боковой лаз, скрываясь от врага. Сердце бешено колотилось, Джек совсем потерял ориентацию в пространстве и все чаще на его пути стали возникать силуэты хвостатых воинов.

Они играют со мной, пришла внезапно мысль из подсознания, загоняют как дичь.

Резко остановившись, он попытался перевести дыхание, спрятавшись за поворотом.

Наг появился почти бесшумно, его выдало легкое позвякивание металла нагрудника, и загнанный человек атаковал. Повторить удар Чуура ему не удалось. Наг, в последний момент, убрал голову в сторону, и камень ударил его по креплению нагрудника на плече. Отбросив руку напавшего на него человека, наг нанес серию болезненных ударов ему по корпусу. Джек отскочил и поднял пустые руки над головой.

— Эй, эй, на безоружных нападаем. Змеюка подколодная. Чего уставился как на диковину? Головы отрезать у детей мастаки, давай по-честному, один на один. Я тебе хвост узлом завяжу, потом ремень из тебя сделаю — пустился в оскорбления Джек, украдкой озираясь, и пытаясь выиграть, немного времени для побега.

— Ах ты, недоразумение, мне, Роштроу, говорить такое, как ты смеешь смотреть на меня, дикарь, готовься к смерти — наг снял и отбросил ножны с мечом и кинжалом, снял походную сумку, чуть подумав, сорвал и нагрудник.

— Съем твою печень — прошелестел наг, и облизнулся чуть раздвоенным языком.

— Подавишься.

В языке нага, было больше на два, а то и три звука в каждом слове, и звучал он как-то закончено по сравнению с произношением чуров. Похоже, чуры сильно картавили. Но это не помешало Джеку понять стоящего перед ним противника, и видно наг, тоже разобрал посланные ему оскорбления.

Приближался он плавными, обманчивыми движениями, а Джек пытался взвинтить свою реакцию. Встав в стойку, он задвигался на месте, мелкими и резкими движениями, раскачивая свое восприятие. Он стал похож на дрожащий маятник, который непонятно куда качнется в следующую секунду.

Глава...

— Ты смотришь мне в глаза — остановившись, Роштроу оглядывал врага, словно, пытаясь что-то на нем найти. А Джек уже не слышал нага, он пришел к состоянию хищника, перед ним была только цель, и цель приблизилась к нему. Шаг и атака из трех скомбинированных ударов в челюсть, горло и печень. Наг, от удивления, пропустил первый отчаянный бросок. Но, после ощутимых ударов, собрался, развел мощные руки в стороны и бросился вперед, стараясь поймать в мощный захват и переломить хребет. Джек интуитивно шагнул в сторону, нанося удар левой рукой, он удачно увернулся. Наг пролетел мимо, врезавшись головой в стену, он на миг застыл, приходя в себя.

— Разорву — Роштроу снова двинулся на Джека, выбрав другую тактику. Тактику ударов. Кулаки нага летали с громадной скоростью жаля человека со всех сторон. В миг, он был оглушен и отброшен. Приблизившись, наг презрительно плюнул в Джека, пытаясь попасть ему в глаза. И снова вихрь ударов в болевые точки с захватом за поднятую в защите руку. Земля резко пришла к лицу ошеломленного человека. Откатившись в сторону, он подскочил и стал кружить вокруг полузмеи, не подпуская его к себе ложными замахами и рывками, пытаясь еще раз разогнать свое восприятие теперь до уровня змее-человека. Замахи и выпады показали, что правая рука, в которой был зажат светящийся камень как, будто легче и быстрее. Словно рассерженная кобра он стал ей жалить все, до чего можно было дотянуться. Левая согнутая в локте и прижатая к туловищу, исполняла роль импровизированного щита. Со стороны могло показаться казаться, что человек издевается над нагом, пытаясь выиграть только одной рукой. Скорость ударов Джека повышалась с каждой секундой, мощные удары потрясали Роштроу, и он стал постепенно отползать, пятясь все дальше и дальше. Тяжелые, смачно чавкающие, удары стали проходить, находя бреши в обороне. Наг пытался защищаться, но скорость, странного человека, намного его превзошла. Джек всаживал и всаживал удары под различными углами, невзирая на увеличивающуюся дистанцию между ним и отползающим нагом.

— Что, змеюка, несладко? Я тебе голову-то откручу. Чуур будет доволен — приговаривал Джек, нанося удары — раздавлю, тварь безногая. Три удара подряд прошли в горло змее-человека, и он с хрипом повалился на землю. Подскочив, Джек уселся на него и первым же ударом раздробил ему нос, второй пришелся прямо в челюсть, отчего она с громким звуком хрустнула. Не останавливаясь, он все бил и бил, прямо в кровавое месиво, недавно бывшее лицом нага.

Заметив рядом небольшой камень, Джек обоими руками приподнял голову врага и с последним рывком, отнявшим все силы, опустил ее на остроугольный булыжник. Звук треснувшей черепной коробки вернул человека в реальность, и он повалился на еще теплый труп.

Сил сопротивляться уже не было, когда ему заламывали руки и вязали веревками молчаливые товарищи погибшего.

Потом был долгий путь через пещеры, с непродолжительными остановками. Желудок свело от голода, наги не проявляли желания покормить пленника. Приходилось терпеть, чтобы стонами не разозлить и без того угрюмых и свирепых змеелюдей. Под конец путешествия безоружный, и судя по виду, самый старший наг, ненадолго подошел к нему.

— Как тебя зовут?

— Не знаю.

— Какого ты рода?

— Нет у меня рода.

— Кто основатель рода? Откуда ты?

— Не знаю.

— Тогда как мне назвать тебя перед старейшинами? Как смогут судить они безродного, убившего одного из нас? Ты хуже сапапар, за тобой нет никого, ты недостоин их времени и внимания. И это большой позор для моего воспитанника, погибнуть от руки безродного. Нет, так не пойдет, Роштроу достоин, чтоб о нем вспоминали на большом празднике. Ты должен сказать, что род твой основал Лортор. Погибнуть в сражении без оружия с потомком Лортора, в этом нет позора. Это обязательство отомстить, но не позор. Роштроу был не из худших, и семья его сможет собрать пятерку для мести. Это будет честь для всей его семьи. Запомни мои слова: ты из рода Лортора или я сам сдеру с тебя кожу и сжую ее на твоих глазах. Это не угроза, так я и сделаю, за сапапар никто не заступиться. Позор моего ученика, это мой позор, и мне с этим идти дальше, но род его не должен потерять честь. Крепко запомни мои слова, безродный.

Он отошел и больше не подходил к нему до конца их путешествия.

Слова нага запали в голову Джека. Пусть будет род Лортора, решил он, все равно умирать и изнывающий от голода человек стал думать только о том, чтобы лишний раз не потерять равновесие и свалиться на острые камни словно куль.

Дорога становилась все ровнее и все запутаннее, множество поворотов и ответвлений, целый лабиринт ходов, через который наги уверенно вели связанного и голодного Джека. Постепенно проходы становились все свободнее, их своды уходили в чернеющие провалы и терялись там. Скоро перед взором пленника открылись жилища нагов. Похожие на шалаши, каменные, местами вырубленные в скалах дома, украшенные причудливой резьбой. Всего Джек заметил шесть таких сооружений, до того как его буквально протащили в крайнюю постройку. Внутри жилище оказалось довольно большим и поделенным каменными стенами на отсеки-комнаты. В зависимости от назначения они разнились убранством от торжественных, завешенных гобеленами с изображениями сражений до голых стен каморки, в которую затолкали Джека, приложив хорошенько по затылку.

— Чтоб глупостей не делал — прошелестел предусмотрительный наг.

С пленника сняли веревки перетягивающие локти и кисти рук и оставили одного, заперев тяжелую обитую кованым железом дверь. По прошествии не менее трех часов, ему выставили тарелку, наполненную на одну треть и Джек глотая темные куски с удивлением понял, что это довольно вкусные жареные грибы. Немного утолив голод, он свернулся калачиком в одном из углов и провалился в беспокойный сон, где не переставая, звал потерявшегося Чуура, а тот все не откликался и не откликался.

Тычок дубинкой, разбудил Джека.

— Вставай — пришедший наг бросил в Джека серую тряпку — одень.

— Зачем?

— Идешь к старейшинам, одевай или разомну тебе кости своей игрушкой — прошипел наг, угрожающе перебрасывал дубинку из руки в руку.

Одев хламиду, оказавшуюся длинной до пола, Джек вышел из своей камеры, подталкиваемый сзади нагом, указывающим тычками палки, куда следует поворачивать. После последнего поворота они остановились перед богато украшенной двухстворчатой дверью, высотой в два человеческих роста. Прозвучал приглушенный удар гонга, и конвоир бесцеремонно втолкнул Джека в чуть приоткрывшуюся дверь. Семеро нагов, неотрывно следили за каждым движением вошедшего человека, пока он шел от двери к середине большого зала. На шести каменных столбах, высотой по пояс человеку, возвышались старейшины племени. Постаменты отличались резьбой и оттенками от черного, до светло коричневого. В центре перед нагами была небольшая площадка, высотой сантиметров в десять.

— Встань и ответь — прозвучал голос крайнего, самого маленького, но не менее важного, чем остальные, нага. Джек подошел к возвышению и шагнул на него.

— Ты присутствуешь на справедливом суде великого Кушана — показал карлик на нага, сидящего в центре и с лицом большим, чем у всех остальных.

— Наш Грорпр отличается милосердием и справедливостью, тебе очень повезло, что судить тебя будет большая шестерка. Наш суд признает сам Напррот, и нет справедливее его — маленький наг произносил слова пафосно, но с налетом едва заметной небрежности. Он произносил слова больше для порядка, чем для одетого в хламиду пленника.

— Как тебя зовут и чьего ты рода? — самый маленький наг начал допрос.

— Джек, из рода Лортора — помня угрозу, громко произнес Джек.

— Что ты делал в окрестностях нашей деревни?

— Ничего.

— Что значит ничего? Отвечай полно и с подобающим уважением — в голосе нага проскочила неожиданная злость — кто были твои товарищи?

— Это были чуры, они с детства жили в тех пещерах. Меня сбросили в дыру, они меня подобрали и выходили. Чуры были мирными и некому не причиняли вреда. Почему их убили? — Джек вопрошающе уставился на главного судью.

— Не тебе здесь спрашивать. Здесь в этих стенах вопросы задаем только мы — нескрываемая злость била в Джека со стороны кричавшего во все горло маленького нага.

— Подожди Качни, посмотрите на него — явно заскучавшие судьи уставились на Джека с интересом.

— Он смотрит мне в глаза — в голосе говорившего нага слышалось удивление.

Джек почувствовал, как по нему прошла волна, пытаясь проникнуть в него, и безвольно откатилась назад.

— Как он может смотреть на меня? — наг уставился на Джека, а Джек и не думал опускать взгляд. Через секунд двадцать наг прошелестел — на колени.

— Сам вставай — в Джеке закипала отчаянная злость

Последовала небольшая пауза.

— Как умер наш соплеменник?

— Нормально умер, по настоящему — огрызнулся человек.

— Расскажи, как это произошло.

— После того, как убили беззащитных чуров, я побежал. На дороге на меня напал один из ваших, и мы сразились.

— Каким оружием вы сражались?

— Никаким. Голые руки.

— И ты победил Ротшоу в кулачном бою? — маленький наг просто визжал от возмущения.

— Не может быть. Ты подло убил его, напав из-за угла. Признайся в этом и умрешь быстро и безболезненно.

— Чужак сражался честно, я и вся шестерка видели бой — пожилой наг незаметно оказался рядом с Джеком.

— Как это не горько для меня, но я свидетельствую в этом.

— Не может быть — прошелестело по ряду судей и затихло под взглядом председателя.

— Судя по всему это перевертыш, только они могут смотреть нам прямо в глаза, но перевертыши не воины, а чужак похоже прошел обучение в одной из наших школ. Значит он шпион, подосланный к нам. Глупец, так выдать себя. Как ты мог подумать, что мы не догадаемся о том кто ты? Или ты поверил лживым рассказам наших вероломных соседей о том, что сила покинула нас? Неужели ты настолько глуп? Отвечай.

— Мне нечего добавить к сказанному — Джек решил сохранить достоинство — ваш суд волен поступать, так как считает нужным, но я заявляю, что невиновен и считаю это собрание глупым фарсом.

— Что? Наш суд фарс? Да как ты смеешь, сапапар, произносить такое? — казалось маленького нага должен хватить удар — немедленная смерть пленника — подняв левую руку, прокричал наг.

— Подожди — взял слово второй слева змеечеловек — ведь погибли еще два наших сына и, как говорит наставник Шарнаук, была использована сила ассур. Закрытое заклятие крисма, это гораздо более важный вопрос. Нам хочется знать, как проделал твой товарищ такое? Расскажи, все что знаешь и останешься жив. Я, от лица совета — наг плавно повел рукой в сторону остальных — обещаю.

— Точно не знаю — Джек решил ничего не скрывать — сначала Чуур над камнем что-то рисовал, потом достал клочок бумаги, разорвал его, одну половину сжевал, а потом просто вынул из груди сердце и пошел рубить ваших. Очень странно было на это смотреть — закончил Джек свой короткий рассказ.

После нескольких уточняющих вопросов его снова отвели в туже самую комнату, где он немедленно заснул. Пробуждение было мучительным, кошмар, где громадные жуки поедали изуродованные трупы чуров, а безглазый череп старшего, вопивший о помощи, был так реален, что Джек долго лежал с открытыми глазами пытаясь отделить кошмар от действительности и понять где он находится. Уставившись невидимым взором на стену, он размышлял о том, как его будут лишать жизни.

Странная дымка на стенах комнаты привлекла его внимание. Он стал пристально разглядывать противоположную стену, и чем дольше вглядывался, тем страннее казалась ему стена. На ней стали проступать замысловатые узоры, переплетающиеся между собой и образующие у самого пола небольшой незанятый рисунком квадрат. Наконец разглядев весь рисунок, Джек снова задумался о своей судьбе. Взгляд его расфокусировался, и он неожиданно понял смысл нанесенного на стену орнамента. Весь рисунок как бы собирал окружающее, сжимал его до размеров квадрата и направлял в него. В самом квадрате периодически появлялись волны направленные к его центру и пропадающие ровно в середине там, где амплитуда колебаний была максимальна.

Подойдя вплотную к стене, он уселся на пол, ровно напротив квадрата и стал его пристально изучать. Волны шли равными промежутками, не обращая внимания на мелкие камешки, которые Джек начал бросать в рисунок. Камешки отскакивали, как от нормальной стены, словно то, что видел человек, было галлюцинацией измученного сознания. Перестав бросать камешки, он смотрел на орнамент, пытаясь определить предназначение начертанного. По всему выходило, что квадрат очень похож на выход, а орнамент притягивает и направляет в эту дверь. Только, что за ней и как активировать проход? Вот вопросы, требующие немедленного ответа. Джек, почувствовав возможность спасения, зашарил руками по стене, ощупывая орнамент, пытаясь активировать выход. Воспользоваться выпавшим шансом и сбежать от змеелюдей казалось ему самым правильным решением, и он заработал руками с удвоенной скоростью, не задумываясь, что может оказаться по ту сторону двери. То, что это дверь, уже было распрощавшийся с жизнью человек, поверил сразу. Надежда на спасение замаячила перед ним заставляя двигаться и лихорадочно думать, как открыть задвижку.

Сдался Джек, когда рассмотрел и прошелся руками по всему рисунку, казалось, в тысячный раз. Разбив кулак в кровь о нарисованный квадрат, Джек отошел в другую сторону от орнамента, и устало привалился спиной к стене.

Мысль о побеге буравила его мозг, не давая покоя. Закрыв глаза, он представлял рисунок, открывал, сравнивал с оригиналом и снова закрывал глаза, пытаясь глубже понять нанесенные символы. Через некоторое время он мог без труда представить себе весь рисунок в мельчайших деталях и мысленно путешествовал по изгибам орнамента. Понимание замысла неизвестного автора пришло во сне, когда он словно парил над рисунком и увидел на противоположных сторонах орнамента пустые незаконченные места оплетенные сетью, расходившихся в разные стороны и впивающихся в основной рисунок тонких спиралеобразных лучей. Проснувшись, он стал разглядывать эти тонкие незамеченные им ранее линии, они проходили через весь орнамент, с лева направо. Прерываясь на левой стороне квадрата и выходя из его правой стороны, снова разлетались веером. Размышляя, он пришел к выводу, что, скорее всего, если квадрат — это дверь, то слева должны быть координаты входа, а справа — выхода.

— Слишком сложно — расстроился Джек и перестал обращать на рисунок внимание. Поев принесенной охранником еды, он снова заснул, восстанавливая силы.

Громкий шум и сдавленные крики разбудили пленника, заставив замереть в ожидании. Происходит что-то необычное, это было ясно. Но вот что? И как это отразиться на его положении? Сняв хламиду, он разорвал ее на полосы. Плетя косу, он сильно скручивал ткань, отчего получилась жесткая веревка с довольно тяжелым узлом на конце. Обернув полученный канат вокруг пояса, он приложился ухом к двери, пытаясь что-нибудь услышать. Постепенно крики стихли, только время от времени что-то падало, с сильным гулким звуком, сопровождающимся восторженными криками. Джек сел, скрестив ноги, напротив двери и стал ждать.

Глава...

Распахнулась дверь совершенно неожиданно. В проеме стоял небольшого роста довольно пожилой человек со спутанными волосами, по бокам заплетенными в тонкие косички. Он был в кожаных штанах, заправленных в сапоги, и жилетке надетой на холщовую рубаху с широкими рукавами. На поясе красовался ремень с широкой бляхой, на которой был изображен вертикально расположенный глаз. Слева к ремню были привязаны множество кожаных мешочков, справа в ножнах украшенных зеленым орнаментом торчала рукоять не то ножа, не то кинжала. Пришедший не переступал порог комнаты, поэтому Джек смог внимательно его разглядеть. Лицо незнакомца было словно сглажено умелой рукой, признаки возраста на нем полностью отсутствовали. Если бы не небольшая грузность фигуры и жесткий умудренный долгими годами взгляд, то можно было бы сказать, что перед Джеком стоит его сверстник. Однако что-то подсказывало, что незнакомец был намного старше. И чтобы разрядить затянувшееся молчание, Джек поприветствовал пришедшего.

— Здравствуй, дедушка.

Взгляд незнакомца изменился

— Думай, что говоришь. Какой я тебе дедушка? — повернув голову, он сказал кому-то за своей спиной — это не он.

— Разберитесь, что здесь делает этот человек — потеряв к Джеку всякий интерес, человек без возраста, развернувшись, ушел.

— И осторожнее с ним — донеслось из коридора — он готов убивать.

Вот это точно, подумал Джек, решивший поставить все на последний рывок на волю, убивать я готов. Вот только кого и как?

Дверь после ухода незнакомца сама закрылась и с той стороны ее снова заперли. Через небольшой промежуток времени дверь отворилась, и в комнату вошли двое воинов с короткими мечами на поясах и кожаных кирасах. Поглядывая на Джека свысока, один торжественно сообщил:

— Ты свободен, человек, твои мучители наказаны и преданы справедливому суду.

Джек, выжидая, приподнял брови и изобразил удивление вперемешку с радостью.

— Не беспокойся, они мертвы. Всех торжественно обезглавили на площади так, что тебе ничего не остается как в знак благодарности, незамедлительно, поступить к нам на службу — ехидно улыбаясь второй достал из кожаного тубуса свернутый трубкой лист бумаги.

— Согласен? — с нажимом процедил первый, демонстративно поигрывая рукояткой меча.

— Какие обязанности на службе? — решил потянуть время Джек.

— Обязанность одна — отдать жизнь за нашего предводителя и своих товарищей. Тебя змеи казнить хотели — мы спасли, твоя жизнь и так наша. Не пойдешь служить по доброму — мы тебе ошейник на шею и как трофей на рынке продадим. Так что, давай, подписывай и не артачься, тебе же лучше.

— Эй, ты чего задумал? — второй воин поймал взгляд Джека ждущего удобного момента, чтобы атаковать и попробовать сбежать.

— Не выйдет ничего, даже не пытайся, там за дверью наших пятнадцать душ, не прорваться тебе. Давай подписывай, а то парпат вернется и тогда тебе ничто не поможет.

— Так ведь я не воин. Совсем убивать не могу — тянул время Джек — как подумаю о мертвых, сразу коченею весь, потом покрываюсь, и руки дрожат.

— Это ничего — воины широко заулыбались — научим тебя быстро. Давай палец.

Перехватив руку Джека, с явной сноровкой человека привыкшего к этому действу, воин резанул по большому пальцу маленькой заостренной палочкой.

— Давай пергамент — второй быстро протянул развернутый лист бумаги. Соприкосновение с листом обожгло палец.

— Больно, жжется — вырвавшись, громко крикнул, Джек.

Отпустив руку новоявленного солдата, воин задумчиво рассматривал пергамент.

— Вроде получилось. Глянь, что-то не пойму? замкнулся круг или нет? — второй внимательно посмотрел на бумагу.

— Похоже, что все получилось, и закричал он хоть и не свалился с ног, и печать замкнутая. Точно получилось, поздравляю, Суркан, это ведь твой четвертый пергамент. Эх, и удачливый ты вербовщик. А ты, ирлук, вставай. Теперь ты весь наш, по закону.

— Откуда такие простаки берутся? — выходя, пробормотал второй воин, покачивая головой из стороны в сторону.

— Пойдем — Суркан выглядел довольным — не бойся, никто тебя не тронет. На тебе печать Шаршуу — это повелевающая печать — воин откровенно веселился — и даже не думай сбежать, не примет тебя никто, больно пакостная печатька. И совет тебе, перед тем, как захочешь убежать, расспроси наших о последствиях — теперь воин говорил серьезно, без намека на веселье.

— Считай себя на службе, и даже не заметишь печать. А теперь пойдем, скоро надо уходить.

Джек, решивший, что так будет даже лучше, последовал за нежданным хозяином. За дверью никого не оказалось, что заставило его усмехнуться. По извилистым коридорам они прошли довольно быстро, миновав разгромленные комнаты с поломанной мебелью. Выйдя на небольшую площадь, Джек увидел гору тел и поодаль гору голов, вся площадь была залита кровью, а в углублениях и ямках она все еще стояла, маленькими озерцами, наполовину свернувшись. Между телами и головами их владельцев стоял большой черный чурбан весь расписанный орнаментом из безголовых тел, по бокам его были вбиты два массивных кольца, в которые была продета цепь, опоясывающая этот здоровенный пенек. Присмотревшись, Джек увидел легкую дымку, вившуюся над чурбаном. Голов лишили и силу из погибших забрали, это без сомнения. Джек начал уже различать такие детали. На краю площади, оживленно переговариваясь между собой, собирались увешанные трофеями победители. И эта толпа сокрушила нагов? Собравшиеся были похожи на мародеров, одежда у них рознилась от добротных кирас и наплечников до простых рубах. Вооружены они были тоже по разному, воины были с копьями либо с короткими мечами на поясах, но больше было народу с простыми топорами и тяжелыми палками.

— Уходим — прозвучал властный голос, взобравшегося на обломок стены воина. Вся толпа, сразу притихнув, потянулась прочь от разоренного поселения и устроенного кровавого побоища. Снова извилистые ходы и повороты под разными углами дезориентировали Джека, он догадывался, что это какая-то неизвестная тайная тропа, по которой нападающие пришли, застав врасплох змеелюдей, и от того она столь неудобна и запутанна. Пара привалов, во время которых Суркан делил сухие лепешки и воду из бурдюка между своих подопечных, в число которых входил и Джек, позволяли немного восстанавливать силы. Суркан старался расположиться поодаль от основной массы товарищей по набегу. Напротив него садились Джек, с двумя другими, по виду бывалыми воинами, и сосредоточенно пережевывали лепешки. Одного звали Лушар, другого Ромпуш, представил их Суркан.Он же посоветовал немедленно подружиться и побрататься. Были новоявленные друзья полными противоположностями, как внешне, так и по характеру. Ромпуш был круглолицым толстяком ростом немного пониже Джека, живот его просто вываливался из-за широченного пояса, сделанного из пестро-полосатого чешуйчатого зверя. Кожаные наплечники скрывали волосатые руки с короткими пальцами, обтягивающая грубая рубаха серо грязного цвета явно была не его размера, а штаны, заправленные в видавшие виды стоптанные сапоги, требовали основательной чистки. Вооружение его составлял небольшой круглый щит и кистень, заткнутый за пояс. Когда он начинал улыбаться, что было довольно часто, был виден наполовину сколотый передний зуб. Ромпуш, напротив, был высок тоже с заметным брюшком, но молчалив и мрачен, лицо было все в оспинах, два верхних клыка выступали вперед, еще более уродуя и без того несимпатичное лицо. Из оружия у него было короткое копье и массивная дубина на поясе. Одежда была такая же, как и у Лушара, но гораздо чище и выглядел он более аккуратным. Никаких попыток познакомится поближе, они не предпринимали, их холодные невидящие взгляды не задерживались на Джеке, словно его с ними и нет. Джек после второго привала стал отвечать им тем же, то есть просто не замечать этих двух вояк. Суркан видя это, выглядел недовольным, но молчал. Причина обнаружилась скоро, хозяин так называли Суркана Лушар с Рампушем, велел нести Джеку один из двух больших тюков, похоже, с награбленным при набеге, и тут Лушар завопил:

— Я сам понесу и делиться с этим — короткий кивок в сторону Джека — я не намерен, и Ромпуш со мной согласен, не знай откуда взялся и долю ему подавай, не для него мы жизнями рисковали, не будем на него делить.

— Будешь — Суркан весь подобрался — теперь он с нами и один из нас. Доля его такая же, как и ваша и это больше не обсуждается. Понятно? — повысив голос, с нажимом спросил Суркан.

— Да, хозяин — недовольно прозвучало от обоих прижимистых вояк — и они склонили головы в полупоклоне.

— Передай мешок. Нам еще долго идти, вода почти закончилась, берегите силы.Лушар подошел и, несмотря на Джека, поставил перед ним мешок.

— И воду нашу пьет — услышал он бормотание удаляющегося Лушара.

Постепенно ход стал расширяться, и войско вышло на большое свободное пространство, перестали давить стены и даже дышать стало значительно легче. Удивительный вид предстал перед Джеком, всюду, куда не падал взор, были прекрасные дома из тесаного камня с островерхими кровлями, все они были круглого либо полукруглого очертания, их стены изгибались по высоте, словно причудливые вьющиеся растения, создавая впечатление жизни этих строений построенных явно не человеческими руками

— Чего застыл? Топай, давай — Ромпуш зло смотрел на Джека.

— Красиво — махнул Джек рукой в сторону городка.

— Чего? — не понял Ромпуш и уставился в указанном направлении.

— Издеваешься? — через пару секунд процедил он, повернувшись к Джеку.

И развернувшись, бросил через плечо — двигай быстрее, скоро Омчык, будь внимателен, ни с кем не разговаривай, смотри только под ноги. Понял?

— Зачем под ноги? И почему поговорить нельзя? Вдруг земляков встречу? — Джек попробовал разговорить Ромпуша.

— Чтоб не прирезали. Делай, как говорю.

Омчык оказался небольшой деревенькой с добротными домами и грязными узкими улочками. Пришедшие быстро смешались с местными и растворились, словно их и не было. Суркан привел Джека, с окончательно обозлившимися товарищами, к большому дому с глухим высоким забором. Простучав незамысловатую мелодию колотушкой, висевшей на маленькой дверце, Суркан уселся у двери и стал ждать, жестом показав садиться рядом и остальным. Подождав немного, он снова постучал, но уже сильнее.

— Кто? — хриплый голос прозвучал сварливо.

— Суркан из Висапа, приветствую тебя, Наргиз, поскорее открывай, устали мы, третий дак идем.

— Сейчас, сейчас, совсем я старый стал, быстро не поспеваю, подожди чуток, я сейчас — дверь распахнулась настолько резко, что Джек отпрянул в сторону. Пара громил, с длинными саблями в руках, молнией выскочила из двери, приставив острия к обнаженным шеям ближайших гостей. Суркан и Джек оказались ближе всех к двери и теперь боялись пошевелиться. Из двери выглянул худощавый пожилой человек в потертой кирасе с внушительным кинжалом в руке.

— Наргиз, ты чего? Это же я — в голосе Суркана сквозил испуг и недовольство.

— А, Суркан, действительно ты. Ребята отпустите их — громилы отступили на шаг, чуть расслабившись, но сабли не убрали.

— Время неспокойное, уж извини — Наргиз не сдвинулся с места, а холодные глаза исподлобья внимательно изучали пришедших.

— Позавчера соседа ограбили, всю семью вырезали, и никто ничего не слышал. Очень странно, все настороже.

— Какого соседа? — Суркан пришел в себя и выразил заинтересованность.

— Назор, душа его теперь свободна. Назор и восемнадцать душ и ни звука. Кто это с тобой? — кивнул Наргиз в сторону Джека.

— Новый слуга.

— Да? — Наргиз достал из мешочка на поясе плоский желтый камешек и посмотрел через него на Джека.

— Не слуга — в его голосе зазвенел металл.

Наргиз сделал шаг назад, охранники сразу подобрались готовые атаковать.

— Подожди, посмотри внимательнее — Суркан побледнел, отстранившись от Джека и было видно, что он больше испугался его, чем мечей охраны. Наргиз снова начал разглядывать Джека через камешек.

— Печать есть, но очень маленькая, свиток порванный был? — расслабился хозяин.

— Вроде нормальный свиток, покажу после. Может, мы войдем, а то совсем разволновал ты меня, даже в горле пересохло — утирая пот со лба, проговорил Суркан.

— Конечно, я старым друзьям всегда рад — проговорил хозяин, с деланной улыбкой немного отстраняясь от прохода.

Небольшой двор, выложенный круглым камнем. Деревянный помост с возвышением в рост человека, посередине него два закрепленных щита, с обеих сторон по четыре копья. Дверь в дом тяжелая, обитая красноватым металлом, в середине двери нарисован кристалл с восьмью гранями взятый в четыре овала. Ничего необычного в рисунке Джек не увидел и решил, что это просто украшение или герб этого дома. За дверью был очень узкий коридор, в котором и одному было тесно идти, шесть шагов и коридор резко расширился в стороны. "Чтоб обороняться легче было" — догадался Джек, идущий за Сурканом. Свернув налево, гости оказались в просторной комнате с широким столом посередине и лавками по бокам.

— Эй, Нинш, принеси поесть путникам — крикнул проскользнувший вперед Наргиз, успевший снять нагрудник и освободиться от кинжала. Две пожилые женщины и мужчина принесли небольшие тазы с водой для омовения рук. Шли они как-то странно, с широко раскрытыми глазами, словно боялись потерять равновесие. Постепенно стол, с их помощью, заполнился. Блюдо с сыром блюдо с кашей, блюдо с мелко нарубленным мясом и ломти хлеба привели Джека в состояние восторга, и он чуть не проглотил свой язык. Впервые за долгое время перед ним стояла хорошая еда, благоухая и зовя наброситься на нее.

— Мир нам — Суркан разломил ломоть хлеба и остальные уже без церемоний стали брать что понравиться. Джек уничтожал выставленные на стол яства со скоростью урагана, наслаждаясь каждым кусочком. Запив все водой с травами и медом из глиняного кувшина, он уронил голову на руки, поставленные локтями на стол, и блаженно застыл, боясь нарушить непередаваемое чувство сытости.

— Рассказывай Суркан — Наргиз жестом пригласил гостя переместиться на подушки наложенные горой на возвышении в углу. Приглашения спутникам Суркана не было, и они остались за столом, изредка переглядываясь.

— Да нечего особенно рассказывать — развалившись на подушках, Суркан собирался спать — два Парпата с нами было, то есть мы с ними. Они все как всегда и сделали, казнили змеюк на своем пне и ушли. Мы с хорошей добычей, позже посмотришь — махнул рукой Суркан поднимающемуся Наргизу — подожди хоть отдохнем немного — обреченно проговорил он и сам начал вставать.

— Лушар неси тюки за нами.

Недовольный Лушар потащил волоком оба тюка в соседнюю комнату, вернулся он довольно быстро и завалился на подушки.

— Только бы не продешевил — закинув руки за голову, Лушар закрыл глаза.

— Сложно тут торговаться — Ромпуш тоже переместился на подушки, зевая во весь рот — деньгами Наргиз опять только треть даст, я тут уже два раза был. И всегда товаром две части уносили. Вот в прошлый раз, копье тут выменял. А теперь даже и не знаю чего нужно, подумать надо, и ты поразмышляй пока, а не спи — Ромпуш недовольно покосился на начинавшего задремывать Джека.

— Только сразу не хватай, на первом столе ничего стоящего нет, на нем самый мусор, вот на втором — можно еще чего-нибудь выбрать, а на третий нас и не пустят. Там не про нас товар. Эх, кольчугу бы мне, да тройного плетения — Ромпуш мечтательно закатил глаза — только не хватит того, что мы добыли, да еще делиться — снова последовал косой взгляд в сторону уже задремавшего новичка — вот ведь навязался. Состроив гримасу, он замолчал, встретившись глазами с таким же недовольным товарищем.

— Вставай, — шлепок по затылку разбудил уснувшего Джека.

— Еще раз так сделаешь, пожалеешь — резко поднялся новичок, словно и не спал вовсе, уперев взгляд в опешившего Лушара.

— Иди прибарахлись, мы уже себе выбрали по паре вещичек. Давай быстрее, только тебя ждут — Лушар отступил, жестом показывая куда идти.

— Так как ты новенький тебе самое необходимое, типа ржавого ножа — довольно лыбился Лушар — Суркан так сказал — быстро произнес ушлый вояка, перехватив взгляд Джека.

Пройдя узким коридором, они оказались в просторной комнате. На стенах были развешаны щиты разных конфигураций. На стене справа, пара круглых, один из которых был деревянным, усиленным металлическими пластинами, другой стальной с вмятинами по бокам, слева треугольные из дерева с замысловатым рисунком. На стене, прямо перед пришедшими, красовался шестиугольный щит с заостренными кромками и в виде металлический капли с рваной, словно вырванной стороной. Все щиты были черного цвета, за исключением последнего щита, словно сделанного из темного дымчатого хрусталя. В комнате было четыре стола, два из которых были накрыты толстыми коврами, полностью скрывающими, что на них разложено, два других находились ближе к двери, в которую зашел Джек. На самом крайнем к двери столе были набросаны в полном беспорядке ножи, шипованные дубины и стилеты. На втором — ровно рядами были разложены короткие мечи и три ручных топора. Справой стороны под щитами стояло что-то вроде козел, на которых были развешаны пара кожаных панцирей в полном снаряжении.

— Давай быстрее, чего по сторонам зеваешь? У приличных людей ни разу не был? Так и зыркает по сторонам. Суркан, где ты его нашел? Не ровен час, ограбить меня вздумал? — Наргиз расплатился не на шутку.

Джек скользнул по нему равнодушным взглядом, проронив — чего брать? — и вопросительно посмотрел на Суркана.

— Да он еще и дерзит — Наргиз схватил дубину со стола и рванулся к Джеку. На втором шаге его поймал Суркан, за руку притянув к себе.

— Успокойся, успокойся, что ты, в самом деле. Видишь, это совсем мальчишка, грязный, оборванный и совсем не опасный. Он и мухи то не обидит. Чего ты? — Суркан развернул торговца спиной к Джеку и полуобняв стал уводить его в сторону.

— Возьми нож — Джек понял, что Суркан говорит ему — там два в углу, один твой. И проваливай отсюда. А мы с уважаемым Наргизом переговорим о чачэ.

— О, ты хочешь взять чачэ? — было видно, что торговец остыл от внезапной вспышки подозрительности и очень заинтересовался.

— Сколько возьмешь? — потирая левую руку, уже торговец уводил Суркана от входа вглубь комнаты. Джек, подойдя к столу, взял самый крайний нож и, развернувшись, кивнул в сторону двери охраннику, тот молча посторонился, и чуть дернул рукой к сабле, когда он проходил мимо.

— Еще раз, будешь смотреть прямо в глаза уважаемым людям, я тебя сам заколю, чтоб проблем потом не было. Никогда не смотри в глаза. Это признак неподчинения, неуважения, вроде как ты себя выше его, считаешь. У родовитых, прямой взгляд — это вызов на поединок — в узкой сырой улочке Суркан отчитывал Джека.

— Если бы я не обещал привезти ему одну дрянь, да еще бы денег не взял заранее, тогда тебя бы Наргиз точно порешил. Прирезали бы, а голову к воротам на кол, чтоб неповадно было всякой шушере к нему соваться. Чего молчишь и пялишься на меня? Я кому сейчас говорил, что нельзя так смотреть. Глаза опусти вниз и видом своим смирение выкажи тогда и проживешь подольше. Ты словно только сверху упал, глаза опусти, вот так. И не смотри на меня, как незнамо на кого, спасать больше не буду. Самому как бы ни загреметь в колодки, а тут ты еще. Ладно, пошли, нам еще на ночлег устраиваться. Идем в "Тихую заводь", отоспимся там и дальше двинем. А тебя Ромпуш, если снова за игрой в кости застану, отрублю руку и брошу там. Понял?

— Понял, понял — с усмешкой Ромпуш развел руками — тогда нас бесплатно неделю кормили в счет выигрыша, я там снова всех обыграю.

— Я тебе обыграю, если поймают с твоими хитрыми костями, нас всех точно четвертуют. А сначала поразвлекутся. Видал я однажды, как одного такого же хитреца отделали, спать нормально только через месяц стал, все кошмары мучили. Забудь про кости и все. Давайте за мной и осторожнее. Лихих людей тут навалом. Мигом уши отрежут и в карман положат вместо кошелька, а ты и не заметишь.

Медленно словно украдкой, продвигался маленький отряд по узким улочкам, замирая от каждого шороха и шума.

— Добрались — Суркан стоял на пороге добротной хибары, над дверью которой, на торчащем из стены древке, висело намалеванное на рваной тряпке озеро. Шумели и горланили в "Тихой заводи" так, что впору было менять название на "Ревущий водопад". Суркан разгладил одежду, прибрал разметавшиеся волосы и гордо выпрямившись, шагнул в проем двери. Лушар и Ромпуш тоже попытались придать себе достойный вид, выбив пыль из одежды, и поспешили за предводителем. Джек незаметной тенью скользнул следом.

25

Глава...

"Тихая заводь" была грязным кабаком с кучей народа и типом личностей, от постоянно озирающихся-вороватых, до серьезных и на вид довольно опасных. Столы с лавками стояли в середине поперек помещения и по бокам вдоль стен. Когда Джек зашел, Суркан уже стоял возле стойки и о чем-то разговаривал с хозяином заведения, который периодически отвлекался и скупыми кивками отправлял помощников то к одному, то к другому столу. Ромпуш с Лушаром переминались с ноги на ногу неподалеку, чувствуя себя не в своей тарелке.

Джек огляделся. Под потолком помещения горело как минимум двадцать свечей, отбрасывающих причудливые тени. От такого количества света он зажмурился. Немного размытая картинка появилась пред закрытыми глазами. Слева возле стойки на стене ярко светилась какая-то палка. Свет был слегка розоватый и пульсирующий. Окинув внутренним взором помещение, он увидел четыре тени, две прямо у входа, где он стоял, одну посередине и последнюю в правом углу, покрытые мерцающими пробегающими в хаотичном порядке голубыми искрами. Остальные посетители виделись, словно под глубоким слоем воды, замершими или едва двигающимися тенями. Наваждение спало, стоило только открыть глаза. Перед Джеком возникло лицо недовольного Суркана.

— Чего застыл? Пошли, еду нам в комнату принесут — Суркан, а за ним Лушар и Ромпуш, быстро прошагали к добротной лестнице, ведущей на второй этаж.

Тем временем Джек рассматривал то, что было светящейся палкой. На самом деле это оказался резной посох, повешенный крестом с другим посохом и являющийся элементом оформления зала. Такие же посохи висели и на других стенах, иногда перекрещиваясь с побегами колючих растений.

— Темные где? — Джек попробовал отыскать четырех личностей, скрытых под замысловатым пологом. Странное дело, на тех местах, где он видел тени, под мерцающими искрами, никого не было.

Поднявшись в комнату и перекусив довольно вкусными жареными овощами, Джек сразу повалился на указанный ему топчан и провалился в глубокий сон.

Тело проснулось резко, словно и не спало. Стены комнаты давили, не давая дышать. С Джеком творилось что-то странное. Неодолимое желание, поскорее убраться из временного пристанища, тянуло в коридор словно канатом. Кое-как отодвинув засов, он выглянул в коридор, освещаемый парой свечей на стенах.

— Немного отпустило — подумал Джек и двинулся вперед по коридору. Половицы под ногами тихонько поскрипывали и, чтобы не нарушать звенящей тишины, он стал осторожно красться вдоль коридора. Тихий шум, словно жужжание мухи, пытающейся выбраться из невидимой ловушки паука, то замирающий, то возникающий с новой силой. Только звук этот был за гранью слышимости, словно человек крадущийся по коридору научился улавливать ультразвук.

Дойдя до перил, он отшатнулся обратно, настолько диким показалось ему то, что он увидел. Внизу, из человеческих тел, была сложена замысловатая фигура. Четыре квадрата, каждый повернутый относительно другого градусов на двадцать. Создавалось впечатление спирали, в центре которой две высокие фигуры в балахонах, подпоясанных широкими кожаными ремнями, вытворяли над лежащим посередине телом что-то непотребное. Один присел на корточки за головой, лежащего на спине, на вид добротно одетого человека, с широкой окладистой бородой. Второй, пинками подвинул бородачу руки в стороны, и плавным движением, лег прямо на него. Первый, положа руки на голову, без всякого сомнения, жертве, погрузил большие пальцы в глаза бородачу, выдавливая их. Короткая чуть слышная жужжащая фраза та же, что Джек слышал в коридоре и на лбу бородача проступил светящийся треугольник. Легким движением, сидящий за головой жертвы, жуткий тип разломил череп пополам, словно спелое яблоко. Не вынимая пальцев из глазниц, он прожужжал другую фразу, и тело бородача сначала начало истаивать и потом резко схлопнулось внутрь себя. Лежавший на теле бородача разбойник встал, подтянул за ногу из квадрата следующее тело и поменялся местами со своим товарищем. В это время два других убийцы, как две капли похожих на первых, принесли новое тело и положили его в образовавшийся пробел в квадратах. Действие, сопровождаемое тихим жужжанием, повторилось с пугающей быстротой. Только теперь Джек увидел, как моргнули квадраты, когда пальцы колдуна погрузились в глазницы жертве, как засветился треугольник, вспыхнувший на лбу еще живого человека, и как огонек, отделившийся от тела, когда треснул череп, всосался в геометрическую фигуру из неподвижных тел, направляясь куда-то глубоко вниз, и как маленькая частичка этого огонька досталась лежащему на жертве. Снова все повторилось, только актеры поменялись местами. Джек стряхнул оцепенение от действа, завораживающего своей нереальностью.

Они всех внизу перебьют, потом к нам поднимутся — почему-то Джек был уверен, что даже если он каким-то образом сбежит, то эта четверка обязательно найдет его.

Попробовать разбудить остальных? — мысли заметались в его голове — по тому, как небрежно бросаются тела на пол, задача похоже не выполнима. Нужно ждать, когда они, закончив внизу, поднимутся наверх. И тут напасть. Но скольких еще они погубят?

Хоть и не связывало ничего, припавшего к стене, человека со здешними обитателями, но позволять вот так уничтожать посетителей "Тихой заводи", он не мог позволить. Не простил бы он себе малодушия, желания спрятаться и ждать своей участи.

"Будем умирать стоя, с гордо поднятой головой" — откуда в нем проснулась глупость и злая гордость он и сам не знал. Решение пришло само собой. Напасть. Не ожидают они сейчас никого. Уверены, что все в глубоком сне.

Взвесив в руке полученный каменный резак, он впервые внимательно его разглядел. Рукоять, из не то дерева, не то пористого камня, изогнутая так, что нож был, словно влитым в ладони. Иссиня черный каменный клинок сантиметров в двадцать. Соединения лезвия с рукоятью совершенно не разглядеть, словно они одно целое. Вот только с лезвием проблема — проведя пальцем, отметил Джек — не заточено совсем, таким ножом только колоть получиться. Он даже не подумал вернуться в комнату за более внушительным арсеналом, уж больно быстро внизу гибли люди, чтоб тратить время на возвращение. Вприсядку Джек прокрался к перилам и, затаив дыхание, перелез на толстенную балку, проходящую через весь зал. Пока он пробирался к середине квадратов, тела еще трех постояльцев перестали существовать.

Времени на раздумья не осталось. Держа в руке нож, он спрыгнул с пятиметровой высоты на бандита, который разламывал череп. Метил он ногами в голову и приземлился всей массой тела точно на шею жужжащему в этот момент убийце. Хрустнуло так, что Джек сразу переключился на лежащего, стараясь вонзить со всего размаху нож ему в спину.

Нож странно не хотел двигаться, застыв в сантиметрах пяти от позвоночника убийцы. Тот, подняв голову, посмотрел на Джека глазами с вертикальными зрачками и похабно ухмыльнулся.

— Сейчас умрешь, бесхвостый — прошипел он и уперся в пол руками, чтобы подняться. И тут искра от очередной жертвы поднялась вверх и вместо того чтобы перейти к шипящему впиталась в нож. Нож, словно в масло, вошел ему в спину.

Глаза убийцы расширились.

— Жшант — удивленно прошипел он, и голова его со стуком ударилась об пол. Бурлящая энергия захлестнула Джека, он видел как его нож словно пил из тела поверженного и как, насытившись, передал ему большую часть жизненной силы шипящего.

— Все испортил, бесхвостый — Джек пропустил пинок по ребрам, от которого отлетел на тела, составляющие зловещие квадраты.

— На куски порежу, и тебя ими кормить буду — третий убийца подходил стелящимся шагом с кинжалом в руке.

Джек не мог пошевелиться, его выворачивало от кипящей силы наизнанку, скрючивало и не отпускало. Вдобавок мелкая дрожь, холодный липкий пот, а потом и полный паралич, когда третий из убийц руками, со сложенными в замысловатую фигуру из пальцев, дотронулся до него и что-то прожужжал.

Словно в омут, бездонную яму, рухнул Джек после жужжащей фразы, из него резко, без остатка, ушло то, что его наполняло, что бурлило и клокотало в нем, заставив заледенеть внутренности.

— Да ты всю шань забрал у Касиша, и как тебя только не разорвало на части? Ну ничего, на части я тебя и сам порежу, и так уж и быть, сам и съем. Тебе ведь жить то пару мгновений осталось, я у тебя ведь всю твою шань забрал — убийца присел рядом с Джеком и откинул капюшон.

— Чего уставился? — сплюнул он на удивленно его разглядывающего человека — никогда не видел истинного Клагша? смотри. Скоро вы все, и бесхвостые и хвостатые, только и будете видеть перед смертью наши лица.

— Это ты зря — Джек приподнял одну бровь — уж точно у тебя не лицо, а морда. Ты ведь помесь нага и человека, я прав?

Чуть слышный шепот взбесил человекоподобную рептилию.

— Мы не помесь, мы отдельный вид, лучше ваших рас, вместе взятых. Вы не должны существовать. Ты, бесхвостый, должен уже умереть, в тебе сейчас совсем нет шань. Может ты покрепче, чем ваши остальные,ведь шань Касиша тебя не разорвала, но ждать пока ты угаснешь, нет смысла, придется выполнить свое обещание, смотри, как ты станешь короче в треть. Занеся кинжал над головой, мутант нацелился на ноги Джека.

— Может не надо — прохрипел Джек, и тело помеси человека и змеи рухнуло на него пронзенное светящимся посохом.

— Ты, сынок, полежи пока тут. Еще одна тварь где-то прячется, я скоро, ты только дождись — лицо хозяина трактира, нависшее над Джеком было бледно серым, обескровленным, словно на нем безжизненная маска, и только глаза на широком лице горели пурпурным огнем.

— Я скоро, терпи, сынок, если сразу не откинулся, значит выдюжишь. Только дождись, я скоро — хозяин трактира метнулся в сторону и исчез без единого звука.

Джек не чувствовал своего тела, оно словно превратилось в неподвижный кусок льда и только чуть выше желудка, шар размером с кулак никак не хотел замерзать. Джек словно раздвоился, он был одновременно в этом грязно черном шаре и смотрел в потолок слезящимися глазами, пытаясь бороться за жизнь. Укрепив связь от разума к этому шару, он начал постепенно плавить, сковывающий его лед, миллиметр за миллиметром. Он медленно отогревал свое тело, но сил не хватало и снова мороз пробирался обратно с новой силой атакуя его естество. Так продолжалось, казалось, вечность и Джек застыл, сохраняя первоначальное равновесие.

Его куда-то несли, потом серый потолок и лица, что-то ему говорящие, периодически сменяющиеся, пытающиеся влить в него какую-то жидкость из глиняного кувшина. Потом никого и серый потолок с могильным промораживающим насквозь холодом. А потом пришла боль. Словно извне, импульсы жуткой боли приходили волнами, заставляя промороженное тело судорожно скручиваться. И с болью пришло ощущение слабого тепла, сначала маленького намека, а после тоненького ручейка тянущегося от его руки к шару над желудком. Тогда Джек начал с новым упорством отогревать свое тело, и сила, идущая по нитевидному каналу, питала его не давая отступать перед жутким холодом.

— Очнулся, кажись — хозяин трактира и Суркан стояли у постели Джека, вглядываясь в его глаза впервые.

— Давай сынок выздоравливай — хозяин трактира присел рядом с мокрой тряпкой, от которой тянуло чем-то кислым — давай выкарабкивайся, тебе много народу спасибо сказать хотят — старик протер тряпкой лоб Джека и его потрескавшиеся губы.

— Слышь, Суркан, парень теперь без твоей печати. Так, что он свободный и если захочет, то может остаться у меня в помощниках.

— Нет — видно спор был давнишний и Суркан от злости даже притопнул — нет, Капон, он мой по праву и если твое искусство сняло печать, то будь добр заплатить за мою потерянную собственность. Или он подпишет еще один пергамент.

— Это как ты его теперь заставишь, а? — Капон заливисто рассмеялся, словно мальчишка, а не преклонного возраста мужчина.

— Нет, Суркан, теперь он свободный и не поделать тебе с этим ничего. Ладно, довольно спорить его еще выходить нужно, смотри, он снова отключился. Даже и не знаю, что еще придумать — Капон присел на лежанку к Джеку.

— Мало ему собирающей печати — говорил он Суркану, но видно было, что диалог ведет сам с собой — а печать Паол это самое сильное, что я знаю. И ведь даже не среагировал на нее.

— А как должно быть? — подал голос Суркан.

— Обычно первого укола иглой достаточно, чтоб человек кричал так, словно его прожаривают на огне. Я думал, что он очнется. По первому уколу всегда видно выдержит печать принимающий или нет. А по второму — сможет ли выжить. Для этого вяжут так, чтоб не шелохнулся, чтоб ни малейшего смещения от первоначального положения. Любое движение разносит в кашу органы и части тела, которые двигались. И он опять не шелохнулся. А когда я колол печать, он тоже не реагировал. Уж я грешным делом подумал, что всё, погиб. Такое бывало, оболочка остаётся, а душа отлетает.

— Так зачем столько времени колол? — Суркан раздраженно ходил на месте, два шага вперед два назад, нервно теребя мочку уха — столько на коленях сидел с иглой, а думал, что зря делаешь? Ты точно сумасшедший.

— Ну, почему же, хоть надежды и не было, для себя делал, ведь он и мне жизнь спас, вроде как рассчитаться хотел.

— А, сделал все что мог. Так?

— Так, Суркан, так. Только странно получилось, смотри — Капон поднял правую руку Джека и развернул ладонью к себе. Посередине ладони чернела круглая татуировка с непонятными иероглифами. Знаки уже третий раз сменились, сами. Понимаешь? Этого просто не может быть. Краска для печати ничем не выводится, а тут гуляет, как хочет. Непрост твой новый товарищ, непрост. Ладно, давай попробуем вот что — хозяин гостиницы принес половину посоха — еще осталась в нем сила, хватило, чтоб последнего добить и переломился. Видать, сильны эти выродки. Ну, посмотрим — Капон опустил торец оставшейся половины посоха на раскрытую ладонь Джека в центр татуировки.

Джек, наконец, согрелся. Обжигающая волна пришла и наполнила его теплом мягко и резко.

— Эй — Джек почувствовавший свое тело, отдернул руку и стал дуть на неё, как после сильного ожога.

— Горячо — схватив мокрую тряпку, он приложил ее к ладони правой руки.

— Уделали мы их? — вопрос, адресованный Суркану, прозвучал немного хрипло — поесть бы — невольно вырвалось у Джека, почувствовавшего сильный голод.

— Сейчас, принесу — хозяин гостиницы и Суркан застыли от резкого пробуждения больного — сейчас, принесу — Капон вертел в руках половину полностью погашенного посоха.

— Вот дела — и медленно, словно не веря, положил теперь уже обычную палку на стол.

Силы восстанавливались быстро, Джек уже на следующий день не вспоминал о происшедшем. Чего нельзя было сказать о посетителях гостиницы, каждый норовил угостить его и просил рассказать, как все было. Джек уклонялся от расспросов. Тогда Суркан взвалил на себя бремя славы, рассказывая как он вступил в неравный бой с пришлыми, и перебил их всех. Хозяин гостиницы никак не показывал свою причастность к происшедшему, да и Джек не возражал против роли помощника выделенной ему Сурканом. Почти стерлось как-то все из памяти, перебил лютый холод все впечатления от ночной стычки, сдвинул эти эмоции в укромный дальний угол сознания, вытягивая на поверхность стертые воспоминания.Человек все больше ощущал, что он чужой в этом мире, где все вокруг зыбко и нереально. Жжение в правой руке постоянно отвлекало не помнящего себя человека, заставляя непроизвольно поглаживать четыре тонких черных круга, вытатуированные на ладони.

Один в другом, от мизерного кругляша, до трех сантиметров в диаметре.

Так продолжалось довольно долго. Все новые посетители приходили и требовали рассказ о шипящих убийцах и повествование Суркана, все больше обрастало невероятными подробностями. Тела мутантов забрали три стража, облаченные в сверкающие кольчуги и предупредившие, чтоб участники происшествия до распоряжения их начальства никуда не отлучались.

— Эй, парень, пойди сюда — Капон махнул рукой Джеку от стойки. Дожевав кусок прожаренного мяса, Джек нехотя поднялся и, подойдя к стойке, облокотился на нее, не произнося ни слова.

— Ну и молчун ты — проворчал Капон — ладно, пойдем, поговорим — и скрылся за небольшой незаметной дверью слева от бара.

Джеку ничего не оставалось, как последовать за ним. В небольшой комнатке стоял резной стол с парой свечей посередине в простых подсвечниках и лавками по бокам. Капон расположилсяза дальним краем стола, приглашая Джека последовать его примеру. Усевшись на лавку, Джек беззаботно уставился на хозяина гостиницы.

— Я тебя вот зачем позвал — Капон достал пиалы и налил в них пахнущий травами напиток — ты ведь не так давно у нас?

— У вас я уже довольно давно — решил потянуть время Джек.

— Я говорю о нашем нахождении в этих горах. Ты сверху недавно, так?

— Не так уж и недавно — задумчиво покачал головой Джек — язык выучить нужно много времени.

— Вот и я правильно думал, что ты так говоришь по незнанию. С каждым разом исправляешься и произносишь слова все лучше и лучше. Так как давно ты сверху? — Капон отхлебнул ароматного напитка и кивнул Джеку на его пиалу.

— Не знаю, сколько я здесь — честно признался Джек — я в пещерах рядом с жиашами жил — о чурах он решил не рассказывать — время там не замеришь.

— И как жил? Чем питался?

— Нормально жил — Джек отхлебнул из пиалы — мхом да улитками, от жиашей прятался, потом наги поймали, потом Суркан со своим патентом. Вот так тут и оказался.

— Вот из-за чего. Мох значит. Знаешь ли ты, что весь мох, который в пещерах очень ядовит, от него таким можно стать.

— Каким? — Джек криво усмехнулся, наслаждаясь каждым глотком дающего бодрости напитка.

— Да, таким — Капон достал из-за пояса небольшой нож — руку дай.

— Зачем это? — интуиция Джека забила тревогу, не предвещая ничего хорошего.

— Давай говорю, тебе надо знать.

Джек протянул левую руку. Хозяин гостиницы прижал его руку к столу и резко без предупреждения резанул ладонь. Джек вырвал руку, сжал ее в кулак и треснул со всего маху об стол.

— Ты чего удумал?

— Удумал, удумал. Ты на ладонь то посмотри — Капон тщательно вытирал нож о тряпку — и стол не марай, на вот — передал он кусок ткани Джеку.

Из сжатого кулака начала просачиваться крупными каплями кровь. Подставив тряпку под руку, Джек раскрыл ладонь. В это время Капон пододвинул ему одну из свечей. Вся ладонь была в вязкой, грязно коричневой жидкости, только отдаленно напоминавшей кровь.

— Это я когда наколку колол, заметил. О таком раньше и не слыхивал. Видать мох на тебя так повлиял. Да ты не переживай, скоро порез исчезнет, раны на тебе долго не держаться, может раза в четыре быстрее обычного. Кстати, другую руку дай.

— Нет уж — Джеку не хотелось больше таких экспериментов.

— Резать больше не буду — Капон убрал нож за пояс.

— Ладонь раскрой, видишь? У тебя теперь четыре круга на ладони.

— Сложно их было не заметить. Что означает?

— А я не знаю — Капон подперев рукой голову, задумчиво уставился на Джека.

— Я тебе очень сложную татуировку делал, из тебя шань всю забрали, и сила тебе нужна была, кроме меня такую, думаю, еще двое могут исполнить. И я не хвастаюсь, это должна была быть собирающая печать Паол. Иерарх Прип, что за злой пустошью живет, показал мне как-то ее. Я просил научить, а он долго смеялся, говоря, что человеку такое не выдержать, и что мне она не поможет, так как я ни одну печать не вынесу, но научил. Я тогда у него служил, прибирался, по дому хозяйничал, а так как никого кроме меня с ним не было, вот он и обучал меня со скуки разным вещам. Печати Паол повелевают энергиями, только единицы могут их носить и становятся сильнейшими воинами. Печать раз поставив, никогда нельзя исправить или стереть, так Прип говорил. И я так думал, пока судьба с тобой не свела. Печать на ладони твоей четыре раза менялась, сама менялась, после того как я закончил выбивать рисунок, линии задрожали и начали медленно двигаться и извиваться как будто тело твое подстраивало под себя печать. И теперь все, что я наносил, стерлось и осталось у тебя четыре круга. Я даже не знаю, чем тебе это грозит. Так что, извини, если что не так получиться, но тогда это была последняя возможность тебя вытащить. Та печать, что я тебе делал, душу заблудшую в тело возвратить могла. Хоть и знал я, что душа твоя на месте, но попробовать стоило.

Однако, не за этим я тебя позвал. Завтра прибывает отряд дознавателей из города, как я понимаю, расследовать, что тут и как было, они крепко примутся истину копать, загадочные исчезновения целых семей всех заставили понервничать.

Джек отставил пиалу и внимательно слушал хозяина гостиницы, чувствуя какой-то подвох.

— Так вот, тебя они казнят первого.

— Это почему? — искренне удивился Джек.

— Потому, что с каждым отрядом теперь Приап ходит, а он тебя насквозь прочтет. Ты отличаешься от всех родов, и на пришедшего с верху уже непохож, так что по закону, должны тебя казнить. А как печать разглядят, да про кровь не человечью узнают, то сразу пытать начнут. У нас всегда так, если что непонятно, то сначала пытать, потом конечно четвертуют и забудут, но тебе от этого легче не станет. Вот так — Капон с сочувствием глядел на Джека, проводя пальцем по краю пиалы.

— Так я всех вроде как спас. За что меня казнить? — Джек не мог поверить, что такое может быть.

— А — Капон махнул рукой — вдруг ты шпион, и специально своих прибил, чтоб в доверие втереться?

— Я что, сумасшедший?

— Вот под пытками и решишь, какой ты. Только тебя всего переломают для порядка, чтоб уж точно не соврал, а потом из жалости, чтоб всю оставшуюся жизнь калекой не проползал, прирежут — Капон говорил, жестко, уставившись в стол.

— Я тебе помочь хочу. Уходить тебе надо. У меня знакомый сегодня с караваном уходит. Иди с ним, он тебе поможет и научит, как спрятаться. Мешок с едой в путь я уже собрал, вон в углу стоит, а товарищ мой сейчас в зале трапезничает перед дорогой. О тебе я ему уже сказал. Сейчас выйдешь из гостиницы, повернешь направо и за углом следующего дома будешь его ждать. Звать его Митар, он из рода Лоль так, что скучно тебе не будет.

— Я Суркану пойду, скажу — Джек поднялся из-за стола, не зная как поступить.

— Не надо, ему я потом скажу, сейчас лучше будет, если вы разделитесь. Чтоб незаметнее скрыться. И послушай, сынок — Капон тоже встал, взяв Джека за предплечье — я тебе добра желаю — прошу, поверь мне.

Что-то было во взгляде хозяина гостиницы, доброта понимание и сожаление. И Джек отбросил сомнения, поверив, что ему грозит не шуточная опасность.

— Хорошо, я сделаю, как говоришь. Что хочешь взамен?

— Эх, сынок, ничего не надо, ты мне и так жизнь спас. Теперь иди, я просил Митара за тобой присмотреть.

— Это еще зачем?

— Зачем, зачем, вот научит всему, тогда и придешь спасибо сказать. Сам же говорил среди жиашей жил. Значит, словно слепой сипот будешь, а так и до беды недалеко. Ну, прощай — Капон обошел стол и, похлопав Джека по плечу, вышел из комнаты.

Глава...

Незаметно покинуть гостиницу оказалось довольно легко, никто не обратил внимания на ссутулившегося человека, пробиравшегося с мешком в руках между столов.

Привычная темнота окутывала узкие улочки и, присев на корточки, Джек стал ждать своего проводника.

Как бы невзначай рука опустилась на рукоять ножа, что-то изменилось в окружающем пространстве. Джек весь собрался, пытаясь понять, что заставило его чувства оглушающее выть. Ничего не происходило. Втянув воздух, взведенный, словно пружина, человек пытался вычленить запах угрозы. Его глаза напряженно всматривались в те уголки улицы, где тени были неразличимы даже для его странного зрения. Голову он не поворачивал, боясь показать, что почувствовал грозящую ему опасность. Что-то внутри него продолжало выть, нагнетая напряжение, в готовых разорваться мышцах.

26

Джек пытался чувствовать малейшее движение вокруг себя и резко завалился влево, пропуская бросок неведомого врага. Что произошло, он еще не понял, но в кратчайший миг броска неизвестного, он просто знал, что нужно уйти с линии атаки. Перекатившись и вскочив на ноги, человек лихорадочно всматривался в хищника, который прижавшись к земле и оскалив клыки, готовился к следующему броску.

Черный зверь отдаленно напоминал закованную в броню гигантскую кошку размером с маленького теленка. Чешуйки, покрывающие его тело, слабо мерцали в приглушенно сером цвете восприятия человека. Глаза зверя, казавшиеся черными провалами, ловили каждое движение жертвы. Сам зверь припал на передние мощные лапы с нешуточными изогнутыми когтями. Жуткая гримаса злобы исказила его морду, показав по два двадцати сантиметровых острейших клыка с каждой стороны. Задние лапы находились в постоянном быстром нервном движении, словно зверь хотел атаковать, но почему-то не решался.

Джек, держа нож перед собой, маленькими едва заметными шажками подвинулся так, чтобы мешок с едой оказался между ним и кошкой, а потом стал пятиться назад подальше от опасного животного. Зверь подполз ровно настолько, чтоб расстояние между ним и жертвой не сократилось и снова, словно замер, готовясь к прыжку. Джек понял, что кошка его не отпустит, и приготовился к схватке, весь сжавшись в пружину и занеся для удара руку с ножом. В таком шатком равновесии они простояли около двадцати ударов сердца, пока не раздался возглас со стороны гостиницы, заставивший зверя атаковать. Черное тело взвилось в воздух, распахнув жуткого вида пасть, зверь пытался лапами схватить и разорвать жертву. Джек нырнул вниз и влево, отмахнувшись ножом, и пропуская тушу визжащего хищника мимо себя. Развернувшись, он увидел кошку, присевшую на лапы и как будто размышляющую, что ей делать. Ее голова резко поворачивалась, то в сторону Джека, то на нового, возникшего перед ней противника. Вот и Митар подоспел. Джек не знал, что предпринять и остался на месте. А новоприбывший, похоже, очень хорошо знал, что делать. В руке его был зажат клинок со странным выгибом лезвия в другую сторону. Выписывая восьмерки, странной катаной, другой рукой, он извлек с пояса небольшой пузырек, и вырвав зубами пробку плеснул на лезвие бурой жидкости. Крутанув его так, чтобы смесь растеклась по всему клинку. Кошка, наблюдавшая, словно завороженная, за танцующим клинком, только пузырек был открыт, потянула носом и шагнула назад, а когда жидкость разлилась по металлу, коротко рыкнула и одним прыжком исчезла с улицы. Постояв немного, неизвестный направился к приходящему в себя человеку.

— Железку убери — вдруг Джек подумал, что это может быть и не Митар вовсе.

— А то что? — неизвестный и не думал останавливаться, и тем более убирать странную катану. Он шел, держа ее сбоку на вытянутой руке под прямым углом к телу.

— Я тебе ножик в глаз тогда воткну — напрягшийся Джек не сводил взгляда с обнаженного лезвия.

— Попробуй — подошедший легким движением вогнал катану в землю — теперь у тебя должно получиться — сделав еще пару шагов, он спросил удивленно — чего не нападаешь?

— Знакомство так не начинают, ты ведь Митар? — Джек опустил нож и получил мощнейший удар в солнечное сплетение заставивший его отступить, согнувшись, на пару шагов.

— Я то, Митар — пришедший похоже развлекался — а вот ты кто?

И снова легкое, отточенное, едва уловимое движение и сильнейший удар в область груди, от которого у Джека отнялась рука.

— И как ты от лерка увернулся? Ты настолько медленный, что пожалуй следующий удар будет для тебя последним, слышишь? Я даже скажу куда ударю.

Указательным пальцем Митар, а может и вовсе не Митар, показал на горло Джека.

— Я ударю в горло, и ты умрешь.

Снова неуловимое смертоносное движение с легкой улыбкой на лице. Однако, теперь Джек был готов. Его тело само отреагировало на опасность, заставив сердце бешено заколотиться. К онемевшей конечности резко вернулась чувствительность.

"Жаль нож выпал, ну ничего" — и он ударил кистью, в сгиб локтя бешено летящей в него руки. Сбив удар, Джек сам атаковал, пытаясь нанести удар в голову противника, но промахнулся и весь вложился в тычек по корпусу, от которого взвыл. Рука онемела, словно он ударил гранитную глыбу.

— Забавно — с улыбкой сказал Митар и, потянув Джека за шею, подсечкой с каким-то сложным движением, припечатал нападавшего к земле коленом, придавив шею.

— Может чего и выйдет — отойдя победитель, расстелив небольшой коврик, принялся поливать лезвие катаны новым снадобьем, которое сразу сворачивалось, словно молоко, и счищать полученную кашицу деревянной палочкой.

— Скоро уходим, собирайся — обратился он к сидящему на земле, растирающему ушибы, Джеку.

— Да пошел ты, никуда я с тобой не пойду.

— Пойдешь, я Митар, меня Капон просил за тобой присмотреть так, что хочешь, не хочешь, а идти надо. И еще одна маленькая деталь, Капон с меня слово взял. Так что если не пойдешь, то мне придется заставить тебя идти.

— Как заставлять будешь? — Джеку совсем перестала нравиться идея путешествия.

— Обычно, как всегда, тебя что никогда не заставляли делать того что ты не хочешь? — Митар почти закончил чистку клинка.

— Только долгими уговорами.

— Я тебя быстро уговорю.

— Ты удивительно самоуверен.

— Тебя только это удивляет?

— Пока да — хмыкнул Джек — один метод знакомства чего стоит. Драться обязательно было?

— Конечно, теперь я многое о тебе знаю.

— И?

— Задатки есть, но никакого умения, тебя любой перван победит.

— Перван?

— Самый низкий чин в кругах. Хватит болтать, пошли, нас ждут.

Им пришлось пересечь дюжину улиц, прежде чем Митар поднял руку, призывая к вниманию. Оба замерли словно статуи, Митар показав жестами, что Джеку нужно остаться, бесшумно скрылся за поворотом.

— Опять один, в темноте, сейчас снова что-то выскочит — подумал Джек, приготовившись дать отпор любому гостю. Однако на этот раз все обошлось, и выглянувший лоль лишь призывно махнул рукой и снова исчез, словно растаял в воздухе. Выйдя за поворот, Джек увидел четверку зверей похожих на мулов каждый нагруженный тюком внушительных размеров. Вокруг них суетилось шестеро человек, с одним из которых Митар оживленно спорил, изредка показывая на Джека.

— Вот и хорошо — подошедший Митар передал Джеку короткое копье — теперь ты с нами и даже кормить тебя будут. Жалованье выбить не удалось.

— Не хотели брать?

— Да, специфика промысла, чем меньше народу знает, тем дольше живешь. Никого ни о чем не спрашивай, имени своего не называй. Я тебя как Диша представил. Тот с кем я говорил — Шапан, про остальных я сам не знаю.

— Чего везете и куда? — Джек разглядывал туго перетянутые объемные тюки из темной кожи.

— Говорю последний раз, ни о чем не спрашивай, тогда сможешь спокойно проснуться. Народишко тут больно злобный, нервничают все. На окраинах неспокойно, пути опасные стали, а тут ты еще расспрашивать начнешь. Постоянно караулить я тебя не смогу, а в туннеле нож в спину, дело нехитрое, зато всем спокойнее. Я тебя предупредил. Копье проверь, ты теперь под моим начальством, что скажу то и делать.

— Прямо так и все? — решил немного возмутиться Джек, ограничению своей свободы.

— Да, все. Когда пойдем каждая секунда дорога. Скажу — бей влево, значит бей влево. А не то сожрут, зверей полно по дороге, сытые редко попадаются.

— Ладно, только я не очень с копьем — Джек провел рукой по древку и неумело взял его обеими руками.

— Ты пока его вот так держи — Митар взял копье и забросил себе на плечо. Так все ходят. И не привлекай к себе внимание. Я тебя отличным копейщиком назвал, похожепромахнулся. Каким оружием владеешь?

— Никаким. Кулаки и нож.

— Очень плохо. Как ты до сих пор живой ходишь? Ладно, немного учить тебя буду. Капон знал, кому такого неумеху сбросить. Сейчас выступаем, иди за мной, и также как я двигайся.

— Идем в Торлор, он в пятнадцати переходах отсюда. Времени потратим больше, скрытно идем. Держи сандалии, обноски свои выбрось, в них не дойдешь. Пока придется в моих походить, потом раздобудем тебе нормальную обувь.

Митар вынул из небольшого мешка, притороченного к спине последнего мула, обувь из толстой кожи с ремешками на завязках. Оказавшиеся почти в пору сандалии были поразительно легкими и удобными.

Караван тронулся. Вереница людей и животных потянулась медленно и осторожно. Шли в одну шеренгу, спереди двое, далее Митар с Джеком, после них молчаливые навьюченные звери, за ними остальные охранники. Для Джека первый переход ничем не запомнился. Идешь себе и идешь, только ступаешь, как можно тише копируя походку Митара, вот и все. Зато на стоянке сначала обежав все окрестности и удостоверившись, что опасности нет, Митар посадил его на корточки напротив себя, сказал "сосредоточься" и закрыл глаза. Просидев минуты три, Джек решил спросить " сколько так сидеть?" и сразу получил чувствительный удар двумя пальцами в солнечное сплетение.

— Сосредоточься. Почему я ударил тебя, а ты даже не среагировал? — Митар говорил тихо, не открывая глаз — сосредоточься, почувствуй все вокруг, почувствуй гармонию вокруг тебя, осознай себя в центре, ты то, что создает гармонию. Мой удар это то, что разрушает законченность и совершенство мира вокруг тебя.

— Чувствуешь? — тычок пальцами в солнечное сплетение, заставил Джека снова восстанавливать дыхание.

— Опять не среагировал. Вспомни последний удар, которым я хотел убить тебя совсем недавно. Ты знал, как и когда я ударю, тогда ты был в состоянии, называемом нами "сном". Потому что там, как и во сне, можно все. А теперь сосредоточься.

Чувствуй себя, ты словно дух в оболочке. Представь себя совершенно прозрачного, а теперь подними руку. Да не так. Мысленно почувствуй, как твоя рука поднимается, а теперь перенести все чувства и ощущения руки, что лежит у тебя на коленях в эту прозрачную руку. Она должна стать как настоящая. Сожми и разожми кулак, двигай ладонью, попробуй ударить. Чувствуешь, как быстро, и сильно двигается твоя рука?

— Да — никакого усилия со стороны Джека не было, последовательно выполняя действия, о которых говорил Митар, он ощущал именно то, что должен был. Митар приоткрыл глаза, и в узких щелочках приоткрытых век видно было удивление.

— Представь, что твоя рука словно камень, живой камень, очень твердый и очень гибкий — продолжил он, чуть повысив голос — чувствуешь силу? Загляни в себя, видишь искру, маленькую светлую точку. Это источник нашей силы. Потянись к нему, пусть сила войдет в тебя и твою руку. Получилось?

Джек не отвечал. Заглянув в себя, в состоянии странного транса, он видел не светлую искру, а темную ровно светящуюся сферу величиной с половину своей ладони расположенную чуть выше солнечного сплетения.

С передачей силы возникла проблема. Никак не получалось зацепить, забрать хотя бы частичку того, что в сфере. От напряжения он стал мокрым, пот градом катил с него, но ничего не получалось.

— Хватит на сегодня — Митар звонкими пощечинами привел Джека в чувство.

— Так у тебя не получится, нужно не силой пытаться взять, а почувствовать и слиться со своей искрой. Завтра продолжим, теперь спать.

— Давай еще попробуем — Джеку захотелось овладеть техникой Митара.

— Нет, нужно отдыхать, у тебя и так все очень легко получается. Обычно ученикам, чтоб почувствовать руку независимо от тела, нужны определенные отвары и четыре неполных месяца тренировок.

Второй переход по узким тоннелям, дался Джеку труднее первого. Виной тому было неожиданное нападение отвратительного на вид паука на последнего, идущего в живой цепочке, охранника. Сдавленный вскрик и метнувшиеся тени, к погибающему от яда товарищу, застали Джека врасплох. Подбежав он пропустил бросок твари в свою сторону и только увернулся от ядовитых жвал, врезав кулаком сбоку ей по брюху, от чего паук отлетел на другого охранника, укусив того за руку. Через какое-то время Митар ловко зарубил многоногого охотника, пока остальные копьями не давали ему приблизиться. Паук, с восьмью суставчатыми ногами, был размером с крупную собаку. Он спрыгнул сверху, прямо на голову последнему охраннику, и со слов Митара сразу ввел яд.

— Такое часто случается, вышли четверо, а пришли трое. Обычно никаких звуков при атаке араха неслышно, человек просто оседает на землю под действием яда сковывающего дыхание. Противоядия нет.

Митар одни взмахом отсек головы обоим, раздувшимся от действия яда, охранникам. Остальные, обыскав их, быстро удалились. Митар, полив на труп из своей очередной колбы, высек искру и, махнув рукой, приказал убираться отсюда побыстрее. Трупы занялись ярким огнем, быстро затухшим и начавшим сильно чадить.

— Уходим, яд сгорает, дышать нельзя — Джек, следом за Митаром, бегом догнал уже значительно удалившийся караван.

На привале, расстилая циновку для занятий с Митаром, Джек услышал окрик.

— Эй, Диш, подойди сюда — Не сразу поняв, что это обращаются к нему, он проигнорировал выкрик. На вид, самый хлюпкий из охранников, подойдя к Джеку, присел рядом с ним на корточки, — слышь, Диш, тебя зовут поговорить.

— О чем?

— Пойдем, там узнаешь.

— Надо, пусть сами идут.

— Наглый, мы не посмотрим, что ты у лоля в подмастерьях — гримаса злобы исказила лицо подошедшего — если еще раз будешь глазами хлопать, сами тебя прирежем, нам балласт не нужен. Спину прикрывать тебя уже никто не возьмет. Не знаю, что там лоль наплел, но копейщик из тебя никудышный, ненужный ты нам. Так что, следующий промах для тебя последний. Запомнил?

— Да пошел ты — подошедший отпрянул назад — мне все равно, чего вы там нарешали, если есть претензии, пусть по одному товарищи твои подходят, никого не обижу.

Волна ярости накрыла Джека. Снаружи он оставался спокоен, а внутри него заклокотал вулкан готовый выплеснуться и искры этого вулкана, сверкнувшие в его глазах, заставили попятиться подошедшего.

— Смотри, выродок, мы тебя предупредили — бросил он, уходя — и лоль тебя не спасет, до него тоже доберемся.

Ярость утихла в Джеке также быстро, как и возникла. Он чувствовал вину за погибшего охранника, на которого он отбросил тварь.

— Забудь, нет твоей вины, здесь каждый сам за себя — подошедший Митар разобравшийся в чувствах Джека по его задумчиво отрешенному виду махнул рукой, словно отгоняя муху.

— Давай лучше заниматься, времени у нас не так много.

— Но, это я на него скинул паука. А должен был как-то по-другому. Он не ждал от меня такого и погиб. Значит, я виноват.

— Нет. Кстати, только сейчас заметил, что они "звезда меника".

— Что это?

— Это — лоль задумался. С детства они начинают жевать растение — "меник" называется, сильнейший яд в нем содержится, а они по чуть-чуть приучают себя к нему в растворах в мизерной концентрации сперва и без него потом не могут, обязательно в сутки крошку отлепестка сжевать надо.

— Для чего?

— Для чего? — Лоль сел скрестив ноги — сушеные ягоды меника, если организм подготовлен, могут увеличивать силу и реакцию в разы. После приема они по скорости мне не уступят, а может и превзойдут. А в силе уж точно, я слабее окажусь. Но это только часов на десять, не больше. А потом у них наступает полный упадок сил. Поэтому, то они по одному и не путешествуют. А так, один отработал — другие о нем заботятся, поят отварами всякими. В это время, другой меник, из звезды, работает и так по кругу. Думаешь, они за товарища переживают? Нет, они только о себе думают, кто о них заботиться будет, и защитит, когда отключаться после принятой дозы начнут. Без ягод, они хуже обычных воинов, с кучей недостатков.

— Каких недостатков? — Джек сел напротив Митара.

— Самонадеянные очень, и жадные, только на яд свой и рассчитывают. Разве лоль смог бы так бездарно погибнуть, как эти двое? Ведь никто из них ягоду не перекусил, все пожалели, на других более глупых понадеялись. Ягоды, это редкость, они где-то сами их выращивают. Обычному воину и недостать их никогда. Вот и получили то, что заслужили. Поэтому забудь.

— Десять меников стоят маленькой армии, здесь с нами их пять. Вот интересно, что мы такое везем — сам себе задал вопрос Митар.

— Сядь ближе — лоль переломил небольшую тонкую ветку — видишь? Это твой сегодняшний урок. Ты должен знать, сколько палочек в каждой моей ладони.

Заведя руки за спину, Митар перекинул ветки из руки в руку — в какой руке сколько?

— Откуда я знаю? — Джек был удивлен — заглянуть за спину тебе я не могу. Так, что сразу сдаюсь.

— Сдаюсь? — лоль был явно недоволен, нахмурился и начал ломать ветки на более мелкие части — ты никогда не должен сдаваться. Ты мог, на крайний случай, попробовать угадать. Но, не обману я тебя учу — лоль отбросил наломанные палочки.

— Учу я тебя нашему искусству. Техника эта называется три спящих шага. Каждый лоль в той или иной степени ей владеет, самые искусные становятся мастерами и двигаются дальше, а кто-то довольствуется и тем, чего смогли постичь на первом или втором шаге. Сразу скажу тебе, что только одна треть лолей владеет полностью тремя шагами. Техника эта требуюет долгого изучения. Хотя по тому, как ты освоил первый шаг, может из тебя может получиться хоть какой-то толк.

Давай снова начнем. Закрой глаза, представь себя полностью прозрачным, словно ты сам находишься в оболочке своего тела. Ты словно бесплотный дух, обтянутый тонкой оболочкой, загляни внутрь себя. Там искра, зачерпни в ней силы, пусть она разойдется в тебе, укрепит прозрачную оболочку. Зачерпни еще, и сила переполнит тебя. Вот в таком состоянии ты должен ощутить себя уже не прозрачным духом, а воином, пребывающем в своем собственном теле, сила духа будет с тобой, сила искры наполнит тебя.

— Ты слушаешь? — лоль недовольно разглядывал застывшего и совершенно не реагирующего на его голос ученика.

— Эй, очнись — Митар не раздумывая, потянувшись вперед, отвесил подзатыльник, а потом видя отсутствие какой либо реакции, и полновесную пощечину.

Джек открыл глаза, пытаясь понять, где он находиться. В начале монолога Митара, он попытался проникнуть в сферу, что была у него вместо искры. Взглянув в внутрь себя, он потянулся к ней пытаясь найти и вытянуть из нее хотя бы частичку силы, о которой говорил учитель. Но проникнуть в сферу, и тем более что-то из нее взять, совершенно не получалось. Зато Джек обнаружил тонкую, прозрачную и еле видную систему нитей-каналов, проходящую через все его тело. Они были настолько невесомы и бесплотны, что ему стоило большого труда сосредоточить на них зрение. Если он чуть отвлекался, то нити пропадали из виду, и снова нужно было концентрироваться, чтоб их обнаружить. Джек настолько увлекся разглядыванием бесплотной системы, что совершенно позабыл о том, чем они с Митаром занимаются. Подзатыльник он не почувствовал, посчитав его досадной помехой отвлекающей от интересного процесса, а увесистая пощечина привела его в чувство.

— Хватит меня бить — одного взгляда на лоля стало достаточно, чтобы возмущение, переполнявшее Джека, бесследно исчезло, словно его и не было. Потирая щеку, он уже ровным и спокойным голосом спросил:

— Что случилось?

Брови лоля были сдвинуты над переносицей, и сам он был чернее тучи.

— Ты только что потерял связь со мной, это очень опасно. Когда новички изучают шаги спящих, то они вот так, уходят в себя, в поисках искры. И не возвращаются. Это те, кто считает себя сильнее других те, кто не придают значения словам учителя. Самонадеянность — страшный враг, техника открывает новые возможности организма и не всегда эти возможности безобидны.

— Понятно — Джек отнесся серьезно к словам Митара — я постараюсь не отвлекаться. Когда я заглянул в себя там какие-то нити, проходящие вдоль тела были, вот я и заинтересовался, они как-то замысловато переплетаются.

— В искре сходятся? — Митар просто заерзал на месте.

— Вроде нет, не знаю, не обратил внимания они и так, то видны, то пропадают. Это важно?

— Конечно, важно — Митар оценивающе рассматривал своего ученика, все еще трущего щеку — возможно, это нити искры.

— Обычно лоли могут зачерпнуть силу, и сила наполняет их полностью, распределяясь равномерно по всему я. Но можно концентрировать всю силу искры, например, в ладони, когда совершаешь удар, или в руке, когда ставил блок. Никто не мог сравниться с таким лолем в искусстве "спящих". И если ты видишь тот план, где проходят линии, то сможешь распределять силу и управлять ею.

— Да — Джек усмехнулся — похоже, ты забыл, что я и самую малость зацепить не могу.

— Ничего, я тебя научу — Митар выпрямился — повторяй за мной.

Сложив ладони перед собой, он в позе лотоса быстро показал три геометрические фигуры с помощью пальцев и ладоней.

— Первая фигура отрешения от окружающего, вторая концентрации внутренних сил, третья просветления сознания. Повтори — лоль показал их еще раз, но медленнее.

— Давай еще раз — Джек повторял, но до точности и скорости Митара ему было далеко.

— И еще — Митар поднял вверх указательный палец — когда выполняешь эту технику, ты должен созерцать все вокруг себя, словно раствориться в окружающем. Ты то — что вокруг тебя, то что вокруг тебя — это ты. Тогда ты и узнаешь, сколько у меня палочек в руках и сколько ножей прячет в рукаве идущий к нам меник.

— Будь готов. Хорошего от них нечего ждать. Интересно чего ему надо? — Митар говорил полушепотом, прикрыв глаза, оставаясь совершенно неподвижным.

Джек весь внутренне напрягся, сощурив глаза, и внимательно насколько хватало обзора, смотрел то вправо, то влево, сохраняя неподвижность, также как и Митар.

Подошедший был среднего роста, немного прихрамывающий, средних лет парень. Не раздумывая, он уселся рядом с лолем, игнорируя Джека.

— Уважаемый, Митар, я и мои братья ценим то, что вы не скрыли своего имени — начал он издалека во всей возможной вежливостью — доблесть ваша, и репутация честного наемника, известна по всему Торлору.

— Говори, зачем подошел — лоль, словно выплюнул сухие слова, перебив хвалебную тираду.

Подошедший, не смутившись, продолжил уже деловым тоном.

— Подошел я затем, что ситуация наша такова, что приходиться просить вашей помощи уважаемый Митар. Ведь двое "наших" погибли и мы теперь не полная звезда. К сожалению, придется нарушить наши правила и сказать, что звезду нашу наняли для перевозки очень ценных вещей. Нет никакого сомнения, что их попытаются похитить в дороге. Только потому, что мы ждем нападения, никто не раскусил ягоду, и это была ошибка, из-за которой погиб второй наш брат. Уважаемый Митар, я и мои братья просим вас, что если обстоятельства сложатся так, что нам всем придется использовать ягоды, то вы, после их действия нас поили через каждые полчаса вот этим раствором — с этими словами подошедший вынул из наплечной сумки небольшой сосуд с плотно притертой пробкой.

— Это на крайний случай, но нам надо знать, что вы поможете — поставив склянку, меник замолчал, уставившись на лоля.

— Извините за нетерпение — подошедший решил прервать затянувшуюся паузу — но, что передать братьям?

Митар, не меняя позы и не открывая глаз, также сухо ответил.

— Иди, я помогу вам.

Меник поспешно удалился, поблагодарив уважаемого Митара, и пожелав ему долгих лет жизни.

— Похоже, мы попали в какую-то очень плохую историю — лоль открыл глаза и сосредоточенно думал — чтобы меники секреты свои раскрывали, я такого не слышал, а тут дают отвар. Никакой гарантии нет, что я половину себе не отолью, а потом изготовить такой же попытаюсь. Конечно, мне это ни к чему, но продать за хорошие деньги этот рецепт можно. Они сильно бояться, и считают, что сил не хватит, чтобы отразить нападение. Что же мы такое везем, что не смогут защитить трое меников? Влипли, мы с тобой — Митар открыл пробку склянки с восстанавливающим отваром и осторожно понюхал.

— В основном трава корф, ее используют для восстановления после обильной кровопотери. Интересно, что они там еще намешали? — убрав склянку, он кивнул Джеку на копье — бери и попытайся им меня ударить.

— Да не так — отобрав оружие, он закрутил его вокруг себя — смотри и запоминай.

Митар словно слился с копьем, каждое его движение совпадало с движением острия, словно они были одно целое. Рассерженной змеей разил стальной наконечник воздух со всех возможных углов. Два шага вперед, в сторону, назад, снова в бок, так что получался смертельный прямоугольник, словно он ведет бой не с пустотой, а с множеством противников.

— Запомнил? — Митар даже не запыхался. Передав копье обратно, он сел, скрестив ноги.

— Повторяй, чего застыл?

Смотря за Митаром, Джек пытался вычленить последовательность его движений. Понять суть передвижений и ударов, что составляли основу его боевой связки.

Он начал медленно, сперва ошибаясь, и вызывая рассерженные возгласы недовольного учителя. После он положил копье и начал повторять движения ног лоля, и из прямоугольника Митара у него вышел квадрат. Джек словно забыл обо всем, отрешившись и перейдя на другой план ощущений, он шагал в своем квадрате, поймав ритм и всем телом начав чувствовать скрытую пульсацию, шедшую от его груди по всему его существу. Ногой он подкинул копье, ловко его поймав. Удивившись, он заметил, что простая добротная палка потеплела и начала отзываться на его движения.

Сначала медленно, и все более и более ускоряясь, он начал повторять движения рук лоля, копье, словно, зажило своей жизнью, танцуя смертельный танец начинавший казаться совершенным из-за того, что Джек с какого-то момента начал двигаться, закрыв глаза, и все более и более впадая в странный транс. Он был почти счастлив, наконец связав то, что у него не получалось — движения ног и рук. Поняв ритм связки и ее суть, он отдался ощущению силы и законченности движений, полностью уйдя в себя, и растворившись в окружающем.

Митар, наблюдавший за тренировкой и сначала обругавший всех родственников своего нового ученика, постепенно успокоился и с интересом наблюдал за метаморфозами превращения, которые показывал Джек. Его движения, сначала неуклюжие, становились все точнее и постепенно сам Митар начал смотреть на свою боевую связку с удивлением и пониманием того, что ученик усовершенствовал ее под себя. Сократив шаги, он уменьшил расстояние между движениями и стал более защищенным от возможных атак. В процессе тренировки он, постепенно, сам перешел к технике воздушного сна и вот чего лоль никак не мог понять, так как такое возможно.

— Хватит — лоль встал и резким движением выдернул копье из рук выполняющего связку Джека — ты освоил достаточно, теперь идем спать.

— Что, теперь я почти настоящий копейщик? — Джека переполняла радость, словно ребенка, у которого что-то получилось и который хочет рассказать и показать это всем на свете.

— Не радуйся, до копейщика тебе еще очень далеко. Ты понял суть и постиг рисунок движения, но ты не можешь чувствовать противника. Видел, как легко я забрал копье? Также его заберет любой, кто смыслит в искусстве боя. Научись чувствовать, что вокруг тебя и тогда ты станешь на путь воина. А теперь спать.

Глава..

Костер не разводили, чтобы не привлекать внимания бродящих в темноте голодных тварей и возможного преследования. Как сказал Митар — если меники просят помощи, то точно знают, что будет засада или погоня.

— Им, наверное, сообщение пришло, вот и забеспокоились.

— Какое сообщение?

— Откуда я знаю? — Митар устраивался поудобнее, на расстеленной циновке.

— Про них, вообще, известно мало, может змейка приползла, может во сне привиделось, кто их разберет. Ты копье то так далеко не клади. Воин с копьем в обнимку спит, ничего ближе нет для него. Это лучший друг, жизнь хранящий.

Джек положил копье рядом под руку и провалился в сон.

— Вставай — Митар тряс его за плечо — просыпайся, говорю.

— Что случилось? — подскочив, Джек весь собрался, словно пружина готовая распрямиться в любой момент.

— Да ничего не случилось — сам Митар был серьезен, а глаза смеялись — не разбудишь тебя. Ладно, это ничего, научу я тебя вполглаза спать, а теперь быстрее, все уже собрались.

Часа через два рельеф пещер начал меняться, появились низкорослые кустарники, целые поляны высокого путающего ноги мха. Стены начали покрывать побеги странных растений, словно раздвигающих ветки и листья при приближении каравана. Словно, сам воздух менялся на этой незримой границе. Появились новые ароматы, он становился живее и вкуснее.

— Митар — Джек остановился и показывал на стену слева, метрах в сорока — что это?

— Где? — Митар подошел и уставился на стену.

— Ну, вон внизу и правее трое здоровых жуков что ли, странные какие-то размером с тебя и усы больше их самих.

— Не вижу ничего — Митар быстро составил пару замысловатых фигур из пальцев и ладоней на уровне груди. На миг замер, с закрытыми глазами, и медленно их открыл.

— Гордики — он дернулся как от ожога — надо быстрее менять дорогу, это разведчики — Митар заспешил к хозяину каравана.

Вся вереница людей и довольно бодрых животных, под столь объемным грузом, резко развернулась на девяносто градусов. Подгоняя мулов, караванщики заспешили обратно, откуда пришли.

— Почему обратно? Могли же свернуть направо и обойти их? — удивился Джек на привале.

— Матка гордиков умна, может этого она и хотела, чтоб мы свернули. Надеюсь, что те три жука просто на страже были, а не добычу поджидали, иначе трудно придется нам. Уйти от их погони будет сложно. Странно, раньше здесь гордиков никогда не было.

Каравану пришлось отходить часа два обратно, после чего Митар показал куда свернуть, чтобы совершить обход опасного места. Еще два перехода прошли относительно спокойно, не считая тренировок Джека на привалах. Сначала он садился и наблюдал за лолем, это действо больше походило на скупой танец, где каждое движение было четким и отточенным. Вязь переходов похожих на вспышки молнии, складывались в узоры вычерченные катаной Митара. Джек наблюдал, стараясь запомнить как лоль держит катану, его уклоны, защиты переходящие в стремительные незаметные глазу атаки, и даже то как он дышит во время выполнения боя с невидимым противником. После того как пот начинал валить с Митара градом, он заканчивал упражнения и наступал черед Джека, пытающегося повторить то, что запомнил. Лоль досадливо махал рукой и начинал учить его самому простому, твердо стоять на ногах и держать баланс при перемещениях.

— Тебе нужно зачерпнуть силу искры — постоянно говорил Митар, смотря на тщетные старания Джека, пытающегося при каждом свободном мгновении скрестить ноги и уйти в себя.

У Джека не получалось с искрой, и он работал с каналами, что проходят через его тело. Теперь он мог спокойно их видеть, не боясь потерять из виду. Немного концентрации и вся картина представала перед его глазами. Нити проходили вдоль рук, ног и всего туловища, сходились они в темной сфере в солнечном сплетении. Вот через них и пытался Джек вытянуть хоть немного силы, о которой говорил Митар. Однако, все его попытки ничем не заканчивались. И он снова и снова пытался выполнить наставление своего странного учителя. Слишком много было в его изучающем взгляде непонятного.

В середине третьего перехода, лоль, шедший впереди всех, резко что-то выкрикнул и выхватив катану, начал отступать назад. Полоса металла так и трепетала в его руке, вычерчивая круги защиты, другой рукой он тянул назад упирающееся навьюченное животное. Джек, поудобней перехвативший копье, видел как ускорился идущий впереди меник, молнией промелькнув мимо Митара. С возгласом радости, бросившись в сторону опасности, он все убыстрялся и размазывался в восприятии Джека.

Короткие копья взвились в воздух, едва заметными штрихами. Двое смертельно раненных животных, забились в судорогах. Еще один меник ускорился и скрылся за грядой камней, из-за которой вылетели копья. Бросившись туда же, Джек увидел шесть поверженных тел и меника, играючи отбивающего выпады нападавшего.

— Сдавайся — крикнул он, оставшемуся в живых, но было уже поздно.

На бешеной скорости меник просто развалил напополам своего противника, ударом меча.

— Зачем? — Джек был разочарован — допросить?

Ответа не последовало. После обыска нападавших, Митар выглядел чернее тучи.

— Что случилось? — подошедший к нему Джек находился в состоянии сна. Он пытался как можно дольше балансировать на той грани погружения в себя, где видно систему нитей-каналов. Присмотревшись к митару, он увидел маленькую точку, пульсирующую ровным свечением в груди лоля. "Вот его искра" — подумал он.

— Эй — из глаз разъяренного лоля, летели молнии.

— Что? — Джек отступил на шаг назад.

— Еще раз, задашь вопрос, и не будешь слушать ответ, пожалеешь — в голосе лоля звучало раздражение.

— Извините, учитель — Джек стал так называть Митара с прошлой тренировки, отдавая должное его терпению, выдержке и признавая мастерство бродячего наемника — извините, я отвлекся на вашу искру.

— Что? — гнев Митара мгновенно испарился — какую искру?

— Как какую. Вашу. Вот здесь — Джек показал пальцем на солнечное сплетение лоля — пульсирует в такт вашему сердцу.

— А сейчас? — лоль выжидательно уставился на Джека.

— Сейчас она словно вспыхнула, и свечение наполнило вас всего — Джек видел ровный матовый свет, прошедший по вязи каналов и наполнивший лоля словно сосуд. Свечение не выходило за границы тела Митара, обрываясь у кожи.

— Очень интересно — лоль странно смотрел на Джека — но сейчас не это важно. К твоему вопросу, что случилось. Нападавшие — это вольные наемники из Торлора. Чутье мне подсказывает, что это будет не единственное нападение, а если это так, то на нас объявлена охота. Это совсем плохо. Пойдем, посмотрим, что везем — кивнул лоль в сторону погибших животных.

Однако меники, находившиеся под ускорением, их опередили. Быстро сняв мешки, они переложили их на оставшихся животных, от чего те протестующее зафыркали.

— Ничего — лоль отошел от мешков — вот что дальше будет, когда действие ягод закончиться? Тащить их на себе остальные будут? Если снова нападение? Дела наши не очень хороши — похлопал он, по плечу Джека — но это ничего, тебе наука, мне работа. Такова доля наша, без приключений скучновато по пещерам слоняться.

Весело подмигнув Джеку, он пошел к хозяину каравана, для серьезного разговора.

Еще два нападения произошли при следующих переходах. В одном случае с шестью нападавшими разделался ускорившийся меник, в другом, лоль почуявший засаду и прокравшийся к затаившимся четырем охотникам за головами, с противоположной стороны от предполагаемого места нападения. Теперь, пояс Джека украшала добротная на вид булава, снятая с одного из нападавших. Немного широкий в районе живота потертый кожаный нагрудник, раздражавший запахом кожи и немытого тела, Митар заставил надеть упирающегося ученика.

— Вы же не носите защиту, он будет сковывать мои движения — возмущался Джек.

— Вот когда научишься двигаться как я — лоль затягивал ремешки нагрудника — тогда и будешь сам решать носить или не носить. А пока он тебе никак не помешает. Может жизнь спасет не один раз, да и привычка нужна, вроде сноровка ношения. Это еще кожа, вот стальной, тот гораздо тяжелее и неудобнее. В стальных гвардия Торлора сражается так, словно нет их вовсе. Так что одевай, целее будешь и навык приобретешь, глядишь и понадобиться где.

— Дальше идти нельзя — Митар стоял рядом с хозяином каравана, поглаживая шею последнему вьючному животному — менники не могут двигаться, один свалился, двое немного отошли от яда, чуть ноги волочат. Если будет нападение, а все говорит, что впереди нас ждет еще одна засада, то меники не в счет, остаюсь я и Диш. По времени нападений тот, кто планирует засады, прекрасно знает, что охрана из звезды и хочет вывести их по одному из строя. Одно нападение, один меник выбывает. И если это так, то нападающие знают, сколько меников идет с караваном и что здесь я, а значит, приготовились к встрече. Мне не очень хочется попасть в их ловушку. Также надо учесть, что двое из этих — Митар кивнул в сторону охранников — уже в нижних мирах. По простому расчету должно быть еще два незначительных нападения, а потом серьезная засада. Не трудно догадаться, что дорога, по которой мы идем, известна нападавшим. Предлагаю, пока остановиться где-нибудь здесь, по близости, чтобы меники пришли в себя. Так как мы перестанем двигаться и не попадем в очередную засаду, то нападающие решат, что мы свернули с нашего пути. И бросятся на поиски, перекрывая возможные ходы. По моим данным таких ходов, через которые мы быстро сможем добраться до конечной точки, порядка восьми. Значит, мы выиграем время. Что скажете, уважаемый?

Митар разговаривал с хозяином каравана со всей возможной вежливостью, на которую похоже был способен. Караванщик весь разговор, нервно сжимал и разжимал рукоятку громадного кинжала, появившегося у него на поясе после первого нападения.

— Цена груза напрямую зависит от скорости доставки. Поэтому, зная репутацию и выполненные миссии, я нанял именно вас, уважаемый лоль, пятерка вам для помощи была взята. И именно, вы должны по нашему договору обеспечить безопасность и доставку груза. Может нам стоит оставить меников здесь, а самим быстро пройти через один из восьми ходов известных вам?

— Не думаю, что это разумно — Митар оглянулся на караван — груза много. А если тот ход, куда мы пойдем, уже перекрыт? С поддержкой меников мы точно прорвемся, а вот без них труднее будет, гарантировать сохранность груза тогда я не могу. Оставлять их, считаю я, неразумно.

— Хорошо — караванщик присел на корточки и Митар последовал его примеру — мы затаимся на время, но где будет остановка? Учтите, что задержка должна быть не более двух суток.

Митар повел ладонью по грязному сухому песку, разглаживая поверхность.

— Вот мы здесь — положил он камешек перед собой — а вот наш путь, что мы прошли — и он провел кривую линию от себя к камню.

— Вот здесь были засады — пальцем он сделал углубления в песке. Получились равные отрезки между нападениями.

— Если мы пойдем дальше, то нападения должны быть где-то тут и тут — он провел линию дальше от себя и два раза ткнул пальцем в песок — это самый простой способ расстановки засад, чтоб избавиться от меников. Но это только, если больше нет никого в караване. Если бы меники не ускорялись, то я мог бы сам справиться и к главному нападению они были бы в форме.

Лоль провел пальцем восемь линий от камушка, на секунду задумался и смахнул весь рисунок, тщательно перемешав песок.

— Если поразмыслить, то это значит только одно, что при главном нападении силы нападавших будут сильнее меня и пятерых меников.

— Тогда зачем эти бессмысленные атаки? — хозяин каравана, подняв в удивлении брови, смотрел вопросительно на Митара.

— Это объясняется только одним — Митар демонстративно повернул голову в сторону ближайшего мешка — груз слишком ценен и они, жертвуя пешками, не хотят рисковать. Это не обычные нападения шаек, это больше похоже на охоту клана.

Глубоко вздохнув, он закрыл глаза, и через секунду в упор, посмотрел в глаза караванщику.

— Что мы везем? — сухо произнес он, не отводя взгляд.

Караванщик попытался выдержать взгляд лоля, но тут же сдался.

— Я не могу сказать, что мы доставляем, я и сам не знаю — Митар не отводил взгляд — действительно, не знаю, в каждом тюке по небольшой бутыли с жидкостью. Для чего она мне неизвестно, но оплата во много раз выше, чем обычная перевозка.

— Если это действительно охота клана, то дела наши плохи. Как я и предполагал, когда подбирал охрану — он снова начал теребить рукоять кинжала — что будем делать, уважаемый Клык Тирос? — теперь уже он взглянул в упор в глаза лоля.

— Откуда узнал? — Митар не удивился, внимательно рассматривая караванщика.

— У каждого свои секреты, уважаемый Клык, и не это сейчас важно. Я полностью передаю управление караваном вам, надеясь на вашу силу и умение. Выбрав вас, я предполагал такую ситуацию, но не думал, что это произойдет так скоро. Так, где мы спрячемся?

Лоль не проявил никаких эмоций и указал пальцем в сторону от того места, где лежал камешек обозначавший их положение.

— Здесь есть пара скрытых пещер, туда и направимся. Вопрос свой я задам снова после нашего прибытия в Торлор. И лучше ответить на него — угроза явственно слышалась в голосе Митара.

— Хорошо, Клык, я отвечу, доведи караван, и я скажу, откуда узнал.

— Хм — лоль покачал головой — теперь я должен оберегать тебя, ведь, если тебя убьют, то ответ уйдет с тобой в нижние миры. Ты с самого начала все продумал. Так? — Митар был скорее заинтересован, чем рассержен.

— Не скрою, это так. Не будем ждать, чем раньше мы покинем это место, тем лучше — караванщик поднялся и кивнул в сторону меников — придется нести одного?

— Да — лоль тоже поднялся — это нас не задержит.

27

Вход в пещеру закрывали густо переплетенные корни, и Джеку с лолем пришлось потрудиться, проводя животных с грузом через этот естественный барьер. Лоль замаскировал вход, провозившись довольно долго. Джек наблюдал за тем, как он чуть ли не разглаживал примятые листы и возвращал на место мелкие камни подвинутые животными каравана.

— Неужели в такой темноте это важно? — присев на скрюченный корень Джек, он же Диш, снова погрузился в себя пытаясь разобраться в хитросплетениях каналов.

— Конечно — Митар, стоя на коленях, замазывал грязью сбитую часть корня — это для вас это темнота, а для тех, кто никогда не видел солнца все видно. Кстати, как это ты смог так быстро привыкнуть? Те, кто попадает сюда сверху, они вообще ничего не видят, их ловят и продают в рабство на рынке Торлора.

— Что с ними делают потом? — Джек балансировал на грани самосозерцания и разговора с Митаром.

— Как что? Что хотят, то и делают. Обычно их берут прислуживать в домах. Учат ходить в темноте по величине шагов. Два туда, три обратно. Здесь стол поставь, сюда поднос. В общем, учат, как зверей натаскивая на что-то одно. Они выйти даже не могут из домов, для них везде темнота. А тем, кто начинает привыкать и что-то видеть, довольно часто, выкалывают глаза. Но это если повезет. Еще этих бедняг продают нагам. Говорят, что наги их едят, хотя наги в этом не признаются.

— Привыкнуть? — Джек уселся поудобнее — я и не привыкал, я вижу конечно хуже чем при дневном свете, немного размыто как-то все. Огонь тут совсем не разводят?

— Разводят, чтобы обогреться, зверей диких отпугнуть или в тавернах, только очень это сильный свет, потом какое-то время не можешь на местности ориентироваться. Нахватались от нагов, они огонь редко с огнем, только совсем в крайних случаях.

— Так и разводили бы огонь в домах, зачем дрессировать людей, что попали сверху, в полной темноте?

— Как зачем, если огонь зажигать так они и бунтовать начнут. А так, куда слепой денется? Рабы нужны покорные. Ладно, я закончил, веди караван вглубь пещеры, я меника подхвачу.

Пещера оказалась состоящей из двух половин. Первая узкая и очень длинная, заросшая растениями с твердыми и жесткими стволами, толщиной не больше руки. Вторая громадная, просторная и чистая, с мягкими побегами, покрывающими все стены. Привал устроили у дальней стены, наломав веток и соорудив лежанки для себя и менников. С животных сняли груз и стреножили, они с довольным видом начали уплетать молодые побеги, разбредаясь по пещере.

— Эй, Диш — Митар показал в правую сторону от входа — там должны быть грибы, набери побольше.

Джек, пробравшись к месту указанному Митаром, действительно нашел полянку с множеством грибов разных размеров. Набрав их, он вернулся к учителю разводящему огонь из собранных сухих веток, в выкопанной в земле яме. С десяток ударов камень о камень, высекающих снопы искр, и небольшой костерок, весело потрескивая, стал отбрасывать причудливые тени на стены пещеры.

— Грибов много — Джек по примеру Митара нанизывал собранные круглые, словно надутые шарики на тонкие прутики — бывали здесь раньше?

— Нет — Митар огляделся и продолжил свое занятие — это стандартный схрон, со времен второй войны. В них специально высаживали грибы и оставляли кое-какие запасы. Это обычное расположение грибницы справа от входа, а вот запасы должны быть вон у той стены. Да не отвлекайся, здесь все разграблено давно. Внимательней нужно быть. Там у входа пара скелетов и следы боя на стенах. Значит, схрон обнаружили. Наги, выкуривать умеют и ценного после себя не оставляют.

Поев, Митар вышел еще раз проверить следы, ведущие к пещере. Джек, поудобней усевшись, снова погрузился в себя оставив только маленькую часть сознания наблюдать за окружающим. Закрыв глаза и открыв их, он уже балансировал на грани состояния называемого лолем сном. Первое, что он обнаружил отчетливо видных внутренним зрением, это что каналы-нити в области ладони, правой руки, закручены таким немыслимым образом вокруг трех колец татуировки, что разобраться, куда и как идут истончающиеся до размеров волоса нити непосредственно около колец, было совершенно нереально. Что-то завораживающее было в этом хитросплетении, какая-то логика высшего порядка расположила и словно подсоединила каналы человека к кольцам на его руке по каким-то неподвластным разуму правилам. Второе открытие Джека состояло в том, что темный шар в его груди, к которому сходились все каналы, проходящие по телу, самую малость реагирует на его желания. Ничего похожего на зачерпывание силы из искры, как делал лоль, у Джека даже отдаленно не получалось. Все, чего он достиг, это передвижение по каналам крохотной грязно-коричневой капли, выдавленной из темного шара. Сначала она неохотно, по миллиметру сдвигалась по выбранному каналу правой руки. Кое-как переместив ее в область локтя, Джек начал понимать, как нужно управлять этим маленьким шариком. Гораздо быстрее переместил его к ладони и непроизвольно вышел из состояния сна. Его колотило, как после громадной нагрузки, сердце стучало так, что готово было разорвать грудную клетку, и вдобавок он был весь мокрый словно взмыленная, загнанная лошадь на последнем издыхании.

— Ух, ты — выдохнул он и судорожно втянул в легкие воздух.

Покачнувшись, он оперся правой рукой о землю. Словно громадная пружина отбросила его руку от земли, чуть не вывихнув плечо и оставив сеть острых покалываний в ладони. Тревога и предчувствие беды накрыло его. Пытаясь разобраться в своих чувствах, Джек отметил, что воздух в пещере стал теплее, и продолжает нагреваться. Животные сбились в кучку в углу и нерешительно переминались с ноги на ногу, тесня спинами друг друга. Оглянувшись на меников и хозяина каравана, Джек не заметил в их поведении ничего тревожного. Они лежали на собранных вязанках и мирно дремали. Проведя рукой вокруг себя, Джек нащупал копье и, притянув его к себе, продолжил наблюдения. Непроизвольно соскользнув на грань состояния сна и действительности, он медленно огляделся. Сначала ничто не привлекло его внимания, обычные стены и обычные растения. Ни грамма чего-то подозрительного. И вдруг, маленькая вспышка на грани восприятия у дальней стены, где по рассказу Митара должен быть схрон. Погружаясь в себя все больше и больше, Джек начал различать вспышки бледного, словно мертвого, света и чем больше он присматривался, тем явственнее представлялась картина.

У стены в месте схрона сходились два едва заметных канала, уходивших под землю. А сами каналы шли к месту стоянки каравана, опутывая довольно большую площадь, в центре которой было расположено старое кострище. Видя каналы, приходящие в место схрона, Джек глазами шел по ним, всматриваясь в тончайшую вязь рисунка, отдаленно напоминающую асуру Чуура. Закрыв глаза, Джек представил перед собой весь рисунок, и понимание изображенного пришло к нему, словно он сам рисовал затейливую картину. Под стоянкой каравана была созданна ассура забирающая энергию. Рисунок был настолько ненавязчив, и энергия забиралась столь малыми порциями, что заметить что-либо было почти невозможно. Всполохи, которые он увидел у дальней стены, представляли из себя жгуты энергии, собранные и сконцентрированные со всей площади стоянки. И если бы не эта оплошность создателя ловушки, то он никогда бы не заметил столь тонкой работы.

— Если с места стоянки зашедших путников высасывают энергию, то куда-то она идет? — Джек поднялся, открыв себя окружающему, и медленно стал обходить опасное место, приближаясь к схрону. Словно интуитивно, он и Митар разместились за границей рисунка, не попадая в зону действия ассуры. Благодаря чему Джек и заметил изменения происходящие вокруг. Будь он внутри рисунка, то и из него малыми крохами откачивалась бы энергия, погружая его в расслабленное состояние и далее в легкую дремоту, в которой находились сейчас его спутники. Дойдя по кривой до схрона, Джек уселся неподалеку от места, куда сходились два канала и снова погрузился в себя, внутренним взором пытаясь проникнуть как можно глубже. Сначала ничего не получалось, но сосредоточившись, он снова пошел по видимым каналам уже вглубь земли. Каналы в земле утолщались и на глубине около десяти метров входили с двух сторон в продолговатый шар с размытыми краями. От него и шли волны тепла расходящиеся по всей пещере. Не зная, как поступить, Джек крикнул караванщику и меникам.

— Эй. Там опасно, перебирайтесь вон туда — он указал рукой на свободное место от ассуры. Меники никак не отреагировали, а хозяин каравана лишь лениво отмахнулся рукой и повернулся на другой бок. Боясь попасть под действие ассуры, Джек не пошел расталкивать засыпающих, а бросился к выходу зовя Митара. У входа в пещеру они столкнулись, лоль был взволнован и тоже бежал, но в внутрь пещеры.

— Быстро назад и собрать вещи — Митар пронесся мимо Джека, не успевшего ничего сказать. Бросившись за лолем, он натолкнулся на него у входа. В спину ударила упругая волна, сбившая с ног обоих.

— Не успел — из голоса лоля словно ушла вся жизнь.

— И я говорю, сейчас совсем заснут, у них сил совсем нет — выпалил Джек поднимаясь.

— Сейчас мы все заснем — Лоль не поворачиваясь к Джеку протянул руку куда-то указывая — смотри, куда я вас завел — холод сквозил в словах лоля.

Джек встал рядом с застывшим Митаром, рассматривая открывшуюся картину. Указывал лоль в место схрона, изменившееся до неузнаваемости. Гладкий рельеф был словно взорван изнутри. Вывороченные глыбы и корни разлетелись на много метров. В центре в месте воронки ворочалось непонятное существо, пытающееся высвободить нижнюю часть туловища из земли.

Массивная вытянутая голова, лишенная глаз, с двумя острыми рогами, расположенными с боков и прижатыми, словно уши ласкающегося животного. Пасть выступающая вперед и лишенная губ. Громадные сдвоенные клыки, выглядывающие каждый раз, когда чудище словно выбрасывало в пустоту длинный извивающийся язык. Четыре конечности, которыми оживший монстр пытался откопаться, были сухими, мощными и оканчивались загнутыми саблевидными наростами. Все существо было покрыто ромбами брони, обтянутой нереальной, ослепительно белой, пергаментной кожей. Сзади на спине располагался массивный острый гребень, такие же гребни, но размером раза в два поменьше, были по бокам непонятного существа.

— Что это? — Джек оценивал размер появившейся твари и не мог понять, сколько ее еще в земле. Туловище одинаковой ширины, что сверху, что у земли не позволяло судить об истинных размерах проснувшегося чудища.

— Это большой Терп нагов — Митар подошел на пару шагов ближе, чтоб лучше видеть — я слышал о них и думал, что это только легенда призванная вселять страх. Что он делает в этой забытой пещере? Даже не в Торлоре, а здесь. Эта, детская страшилка нагов существует — Митар развернулся к выходу.

— Надо уходить, пока он совсем не выбрался, и странно, что он такого цвета. По легендам он должен быть черный.

— Как уходить? Бросим караван? — в сущности, Джеку было все равно, но он не мог поверить, что Митар бросит своего нанимателя.

— Когда терп выберется, то умрут все вокруг. И если мы хотим жить, нам нужно оказаться в этот момент как можно дальше отсюда. Караван обречен.

— Постой — интуитивно Джек понимал, что что-то не так в этом чудище, но пока не мог схватить витавшую рядом мысль — мне кажется, он не выберется — подсознание Джека, опираясь на картину ассуры, выдало, что чудищу не хватает силы, чтобы завершить трансформацию.

— Он зажат в скале и, выбраться, у него не получиться. Все усилия впустую. Видишь? — Джек показал туда, где конечности терпа пытались откопаться.

— Он не может прорезать камень, только скребется по нему. Надо отсечь энергию приходящую извне и все — последнее Джек подумал про себя, не став ничего объяснять лолю.

— Может ты и прав — лоль наблюдал, замерев словно изваяние — но мы незнаем, как его убить. Если верить сказкам, он неуязвим.

— Вот и узнаем — пошутил Джек — не оставлять же его тут одного мучиться.

— Мучиться? — Митар усмехнулся — ну что ж пойдем, спасем терпа от мучений. Если живыми останемся, будет что в трактирах рассказывать. Но гарантирую, что никто не поверит — катана Митара сверкнула молнией — заодно проверим, врут ли наги в своих легендах.

— Иди за мной я попробую атаковать "сердцем вулкана", ты близко не подходи и наблюдай, главная твоя задача, попробовать найти слабое место в его защите. Иногда со стороны виднее, куда и как нужно бить. Но если что, поможешь, и не забывай двигаться, когда будешь помогать, его лапа развалит тебя надвое и даже не заметит.

— Ладно — согласился Джек — план лоля как раз давал ему время, чтобы придумать, как отсечь энергию, идущую к терпу. Первое что пришло в голову, это издали попробовать убить караванщика с мениками и животными, тогда точно энергия больше не будет с них забираться.Тем временем лоль уже был у беснующейся твари. Швырнув в него одну из своих склянок, он намочил шкуру чудища, как раз на уровне своих плеч. Разбившаяся склянка не привлекла внимания терпа, пытающегося всеми силами вытянуть себя из каменной ловушки. Лоль, откупорив другую склянку, плеснул из нее на клинок и, резко подбежав к зверю, с размаху ударил в мокрое пятно на его белоснежной шкуре. В месте соприкосновения острия клинка и брони возникла ослепительная вспышка, ярко красного цвета. Словно маленькое солнце засияло в месте удара, распространяя вокруг невыносимый жар, дошедший даже до Джека, замершего метрах в десяти от чудища. Терп, заметил Митара и легким взмахом своей мощной конечности заканчивающейся искривленной саблей с жуткого вида зазубринами, отбросил его от себя, метра на четыре. Лоль в последний момент принял удар на катану, что и оставило его в живых. Разведя конечности в стороны в замахе чудище изогнувшись и раскрыв пасть, заревело в сторону Митара. Какофония звуков одновременно вмещающих в себя полную глубину низких частот и ультразвук, чуть не разорвала барабанные перепонки Джека. Дикий рев терпа опрокинул Митара навзничь и протащил пару метров по земле. Подскочив, он бросился к чудищу, выписывая узоры катаной, и метя ему толи в голову, толи в горло. Джек, тем временем, усевшись прямо над двумя силовыми линиями ассуры, погрузился в себя, пытаясь рассмотреть токи энергий. Шагнуть за грань восприятия никак не удавалось, рев терпа и выпады Митара, танцующего со смертью не давали сосредоточиться. Но он старался не замечать окружающего. Шаткий баланс, наконец, нарушился, и он снова увидел гигантскую ассуру, сверкающую множеством искорок.

— Эй, чего замер? — лоль со всего маху ударил в плечо Джека, от чего тот снова потерял асуру из виду.

— Это страшилище не завалишь — Митар присел, утирая пот со лба и шеи — отдохну и попробую клинком глотку его достать. Не может же быть, что нет у него слабых мест. Это он удачно застрял, так можно долго пробовать слабину отыскать. Только бы не выбрался.

Митар вынул из-за пояса несколько колб, взболтнул пару и отставил подальше от себя.

— Эти не помогут — говорил он сам себе — если сердце вулкана выдержал, то эти не помогут. Сердце вулкана, пробивающее самый прочный камень, словно горячий нож масло, оставило только небольшой надрез глубиной с пару сантиметров. Броня терпа, как в легендах, не соврали наги, а вот что до остального, тут проверить еще надо.

— Что за остальное? — Джек пытался понять почему у него не получается погрузиться в себя и закрыв глаза он хотел отгородиться от лоля безмолвной стеной.

— Например, из остального то, что все обязательно умирают на много лиг вокруг, если терп просыпается. Кстати у нас гости — Митар смотрел в сторону выхода из пещеры — твои знакомцы, разведчики гордиков.

Обернувшись, Джек увидел четырех жуков с длиннющими усищами, замершими у входа. Двое с правой стороны, один с левой и один наверху от входа. Их усы находились в постоянном, непрекращающемся, движении.

— Неприятности идут за нами попятам, уж у этих то, наверняка, хватит ума сюда не соваться — Митар важно сел рядом с Джеком, скрестив ноги и положив, обнаженную, катану на колени.

— Эй — крикнул он забившимся в угол пещеры меникам и караванщику — идите сюда.

Обессиленные, мрачные меники сразу уселись за лолем, а караваньщик с глазами полными страха выпалил скороговоркой.

— Надо быстрее уходить, пока это... это не выбралось.

— Не торопись, уважаемый — Митар указал место правее от себя — присаживайся.

Караванщика начала бить крупная дрожь, но он послушался лоля.

— Что это такое? Не выдержал он маленькой возникшей паузы. Что это, что...

Лоль выглядел совершенно спокойным:

— Это большой терп нагов, а вон там — кивнул он в сторону выхода — гордики. Так что бежать нам некуда. И шанс только один, что терп сам сдохнет, а гордики уйдут. Только, что-то не вериться в это. Вероятнее всего, что терп рано или поздно освободиться и сожрет, сначала нас, а потом и гордиков. Поэтому мы подождем и трястись не надо, лучше вспомните, что вы сделали хорошего на этом свете. И подумайте, чего вы еще не совершили. Сейчас самое время вознести молитвы, может быть, если несовершенные дела угодны богам, мы получим шанс их закончить.

Крепко подумайте, чтобы вы хотели исполнить и молитесь. Словно проповедь закончил мрачный лоль, и только эхо смолкло от его голоса как наступила тишина. Терп перестал вырываться из каменной ловушки, повернул голову в сторону входа и замер, чуть раскачиваясь в разные стороны. Жуки слились со стенами, их усы, всегда находящиеся в постоянном движении, остановились и только кончики чуть подрагивали в едином все убыстряющемся ритме. Джек, наконец, сосредоточился и начал постепенно открывать для взора асуру, только теперь она была перед входом, словно двигалась по желанию терпа. Все те же два канала питали сущность чудища, но рисунок изменился, теперь на тончайших линиях образовались наросты стремительно растущие кверху. Он потому и замер, что пока в ловушке никого нет, тянуть энергию неоткуда. Только зачем ассура передвинулась к входу. Не это главное, Джек заставил себя не отвлекаться, главное как его остановить. Как заставить снова заснуть? И он, словно паря над причудливым рисунком, открывал для себя новый смысл тончайшей работы автора ассуры. Не только собрать энергию, но и сформировать терпа таким, каким его задумали создатели, было заложено в рисунке. Под верхним слоем располагалось еще три: формирующие скелет, оболочку и последний слой дающий жизнь. В одном месте все четыре слоя были пробиты, воронка уходила вглубь слоев, сварив края и нарушив задуманное течение энергий. В этом месте ассура словно умерла, энергии путались и нарушали первоначальный баланс, то рассыпаясь жемчужными искрами, то пробивая асуру, словно молнией, по всем четырем пластам, от чего терп едва заметно вздрагивал. Четыре мощнейшие конечности, скрытые в камне и хвост с шаром на конце, размером с голову человека, рассмотрел Джек, шедший взглядом по силовым линиям. В нижней части чудища они сходились, образуя узел около его брюха. Похоже, терп может питаться как обычным способом, набивая желудок жертвами, так и просто вытягивая силу из окружающих. Единственный способ, приходящий на ум, это изолировать его, прекратив подпитывать энергией. Значит, надо было уходить, тогда он бы постепенно ослабел и издох. Мысли метались в голове Джека не находя подходящего решения. Шум похожий на шелест листвы навязчиво пытался отвлечь и нарушить его сосредоточенность, становясь все сильнее и сильнее. Вдруг ассура вспыхнула, и потоки энергии заструились к терпу. Открыв глаза, Джек увидел странную смесь жука и муравья на шести лапах, высотой в два метра. Крохотное, по сравнению с остальными конечностями, тельце венчала голова с громадными жвалами, бешено сжимающимися в том же ритме что и усы жуков на стенах. В выточенных иссиня черных фигурах, вновь прибывших насекомых, словно было написано одно — убивать. Не раздумывая, они ринулись на терпа и первые двое сразу погибли рассеченные его саблями. Оставшиеся трое вцепились жвалами в его конечности, с легкостью их стряхнув, терп рассек еще двоих, а последнего перекусил пастью и смачно сжевал.

— Слабоваты воины гордиков для такой твари — подал голос лоль.

— Вот бы он оставшихся сжевал, а мы потихоньку бы улизнули — с надеждой в голосе изрек один из менников.

— Их нельзя сжевать — взвизгнул караванщик — им нет числа, и ничто не устоит перед ними ибо сыны они великого Клета.

Повернувшись, Джек смотрел, как караванщик кланялся фигурке круглого жука с растопыренными лапами, что-то бормоча про себя.

— Чего он? Джек вопросительно взглянул на Митара.

— Богу своему молится. Сейчас самое время. Удивил он меня, достав фигурку прожорливого, вот уже второе поколение его религия под запретом.

— Почему запретили? Джек видел, как наполняется силой тело терпа, как вливается в него энергия вытянутая даже из убитых тел гордиков.

— Запретили потому, что почем зря людей резали. Через день по человеку. Порубят на куски, сначала руки, потом ноги и скармливают жуку. Последним делом, еще живой жертве, голову отрубали и держали, чтобы она видела, как тело рвут жвалами на части. Голову, никогда не выбрасывали, быстро уносили и что с ней дальше делали, не знаю. Митар говорил так, словно ему было неприятно вспоминать.

— Так вы, уважаемый Митар, посещали наши собрания, в каком гнезде? — караванщик сильно удивился.

— Я много где бывал — жестко оборвал его лоль, прекращая разговор.

— Тогда вы знаете, что нет им числа — не унимался караванщик.

— Знаю и жду — нехотя ответил лоль.

— Чего ждем то? — Джек не понял о чем беседа.

— Гнездо ждем — благоговейно ответил караванщик.

Нарастающий гул отвлек их от разговора, из расщелины входа, словно могучей волной выплеснуло непрекращающейся поток шевелящихся тел, лап и бешено щелкающих жевал. Вмиг они облепили взревевшего, и начавшего отбиваться терпа. Он крушил нападающих, переламывая их словно соломинки, но на их место вставали все новые и новые воины, закрывшие с головой беснующееся чудовище.

— Вот она, сила детей Клета — словно фанатик повторял караванщик, перестав бормотать молитвы, и заворожено смотревший на сражение.

Только Джек видел, что атаки эти не приносят никакой пользы, энергия нападавших питала терпа, и он не только рубил и жевал нападавших, но и постепенно начал выбираться из каменной ловушки, уже вытянув на поверхность одну из лап.

— Ты был прав — тихо проговорил Джек, Митару — он сначала сожрет их, а потом нас. Митар промолчал в ответ, увлекшись открывшейся картиной сражения. Все новые и новые волны накатывали на терпа, накрывая его с головой, и опадали разрубленные либо покалеченные жуткими мечами чудища. Но и на стороне гордиков был успех. Небольшую рану, что нанес лоль своей катаной, они расширяли, вгрызаясь в нее, все глубже и глубже.

В однородной шевелящейся массе, текшей к терпу, стали появляться крупные жуки, становившиеся в некотором удалении от битвы сородичей с монстром и замирающие, словно выточенные из камня. Очертания их были плохо видны из-за более мелких воинов, словно рекой омывающих их и сверху и с боков.

— Митар — Джек показывал на вновь прибывших — что за громадины? Смотри, их уже вроде четыре. Или у входа еще пятый застыл?

— Я не знаю — ответил Митар, махнув рукой на хозяина каравана — спроси уважаемого, он все про гордиков тебе расскажет, а будешь слушать внимательно, и в свою веру обратит.

— Зря смеетесь — откликнулся караванщик — сейчас нам всем нужно принять благословение великого Клета, оно поможет выжить, когда дети его закончат с чудищем нагов.

— Кто с кем закончит, еще неизвестно — тихо произнес Митар, достав склянку запечатанную сургучом — если гордики, то может и спасемся — также тихо, но чтоб слышал Джек, проговорил он, поглаживая склянку — а если терп, то нечем мне от него обороняться.

— Ей, уважаемый — уже задорным тоном, почти прокричал он — просвети, что за громадины явились, я только воинов гнезда видал, да и то издали, а эти разы в два больше и какие-то другие.

— Это хофы — в голосе караванщика было ликование — это охрана матки. Если они здесь, то и сама Гордит сестра Клета где-то неподалеку. Неужели мы увидим ее. Благословен тот час, когда я взялся за выполнение этого заказа.

Караванщик снова начал рьяно молиться, бубня себе под нос заковыристые слова явно на каком-то другом языке.

— Знаешь, ученик мой, почему никто не видел матку гордиков? — Митар в раздумьях потирал склянку.

— Догадываюсь.

— И почему же?

— Я думаю, что всех кто близко подбирался, вот эта вот толпа и съедала.

— Правильно, я тоже так думаю. А вот уважаемый караванщик верит, что она показывается только избранным. Справедливости ради скажу, что таких уже лет двести не было. Так что не обращай внимания, если уважаемый, песнь в честь нее сейчас затянет.

Тем временем, побоище устроенное терпом и гордиками стало затихать. Воины нападали не так яростно, как в начале схватки, стараясь скорее сковать своего противника, чем причинить ему какой-то вред. Последняя волна жуков не дошла до терпа и распалась на множество существ разбегающихся в разные стороны, словно очищающих пространство для более сильных сородичей ставших полукругом перед детищем нагов.

Теперь стали видны очертания хофов, жутких созданий лишь отдаленно напоминающих воинов. В их застывших позах было столько угрозы и скрытой силы, что Джек постарался встать на грань сна, чтобы разглядеть их подробнее.

Шесть мощных конечностей, четыре задние, с двумя суставами на каждую, оканчивающиеся внушительным когтем. Наружная грань задних конечностей заостренна по всей длине и дугой прикрывает суставы словно броня. Цвет заостренной грани молочно белый при иссиня черном, словно поглощающем свет, цвете конечностей. Тело состоит из двух частей покрытых на вид толстыми небольшими пластинами, налегающими одна на другую и заковывающими хофа в броню, различающуюся только цветом, брюхо черное при сероватой грудине. Сзади из брюха торчат пара плоских загнутых наверх обоюдоострых сабель черного цвета, с молочно-белыми режущими кромками. Сверху на спине точно таких же две сабли, выросшие из грудины, только загнутых уже вниз, словно прикрывающих всю спину с брюхом. Черная голова с широкой верхней частью, на которой располагались глаза, невидные с места, где расположился Джек. То ли там два огромных глаза, то ли масса маленьких, сливающихся в большие, было не разобрать. Жевала на голове не такие огромные, как у воинов хотя и напоминают их формой, но поставленные друг на друга вертикально в два ряда. Венчали голову небольшие усы, чуть выступающие вперед и изломом уходящие назад на верх грудины. Если у воинов основным оружием являлись жвала, то у хофов ими, судя по всему, были передние гипертрофированные, широкие конечности с громадными клешнями черного цвета. Защищенные такими же острейшими наростами с белой кромкой, как и остальные части тела. С грани сна Джек видел их по другому, словно свет собирался и пропадал на абсолютно черных фигурах, размером раза в полтора больше телесной оболочки. Каждая часть тела казалась, как будто острее и зловещее. На спине появились небольшие крылья периодически приходящие в движение, словно чудища рвались в бой и вздрагивали от нетерпения. Приток энергии к терпу почти прекратился. Воины гордиков разбежались в стороны, как раз встав за границами ассуры. С самих хофов не уходило ни капли силы. Чем дольше Джек всматривался, тем виднее становилась легкая вязь, покрывающая тела охранников матки. Кольцо в кольце, переплетенное изогнуто-исковерканной лозой, и так без конца, единым покровом, защищавшим хофов от вытягивающей силу ассуры терпа. Зацепив взглядом этот мимолетный покров, Джеку стала открываться полная картина хитросплетения, такая же трехслойная, как у терпа. С каждым слоем рисунок колец менялся, сдвигаясь чуть в сторону, и добавлялась дополнительная лоза надежно их удерживающая. Все три слоя были соединены между собой, создавая пространственную сетку, похоже, полностью отрезающую хофов от окружающих энергий. Тем временем, терп полностью выбрался из своей каменной ловушки. Замерев, как и хофы, он ждал нападения вновь прибывших и только его хвост с наростом в виде булавы угрожающе раскачивался из стороны в сторону.

— Долго они будут так стоять — подал голос один из менников.

— Посмотрим — ответилМитар, чтобы разрядить возникшую звенящую тишину — хофы, похоже, чего-то ждут.

— Не чего-то, а сестру великого Клета — караванщик отвлекся от своих молитв — и придет тогда конец выродку нагов.

— Зря ждут, терп раны залечивает — Джек видел, как остатки энергии с ассуры устремились к ране, на глазах закрывая отверстие в непробиваемой шкуре.

Без какого либо видимого сигнала хофы ринулись в атаку. Мощные конечности распрямились, словно пружины, еще пара толчков и вот они уже возле терпа. Одновременно напав, они также резко отступили от ревущего чудища, словно рассматривая нанесенные повреждения. Посмотреть было на что, глубокие раны покрыли детище нагов. Особенно пострадал левый бок, куда ударили сразу три хофа, и теперь густая жидкость капала на поле битвы. Снова молниеносно хофы бросились вперед. Вторая атака была не такой плодотворной как первая. Разъяренный терп был готов и встретил их своими саблями, удачно отбиваясь от четверых, пятый хоф вцепился ему в переднюю лапу и поплатился жизнью. Даже не отвлекаясь от ведомого сражения, хвост терпа упруго качнулся, и булава на хвосте, со всей мочи, припечатала неосторожного хофа, проломив его панцирь. Вскрикнув, караванщик впал в ступор, широко открыв глаза и разведя в стороны руки. Даже лоль вскочил, чтобы лучше видеть произошедшее.

— Вы чего?

— Ничего — лоль снова сел — на наших глазах разрушилась одна старая легенда.

— Какая?

— О непобедимых полубогах гордиков. В старых свитках написано о них. Согласно им у хофов, хотя там они назывались фоку, кстати, на гранях их панцырей такое же сердце вулкана, как и то, что пробило отверстие в шкуре чудища. Так вот, согласно свиткам их никак нельзя убить. То, что мы видели, перечеркивает все учение о Клете, и с позиции веры это просто невероятно.

— Ага, невероятно — Джек стал наблюдать за смертельной булавой терпа — смотри, он еще одного в лепешку превратил.

Разъяренный терп, похоже, нашедший оружие против нападавших, стал наносить удары по хофам хвостом. Подловив еще одного, он смял булавой ему клешню и, шагнув вперед, саблями срезал голову. Снова установилось шаткое равновесие. Серьезно раненный терп, с буквально хлещущей на землю из бока кровью, и три оставшихся в живых хофа не решавшихся напасть.

Терп не переставая бил хвостом о землю, от чего, казалось, сотрясались сами стены пещер. Джек, с грани сна, видел довольно странный знак из двух перекрещенных полос с замысловатым обрамлением прямо на булаве хвоста чудища. Судя по весу хвоста с булавой, сила удара многократно усиливалась за счет этого знака, никак иначе такую мощь нельзя было объяснить. Равновесие нарушилось, когда рядом с терпом усел грунт и из образовавшейся воронки выбрались еще пять хофов.

— Еще одно гнездо — караванщик радовался как ребенок — еще одно гнездо.

— Почему еще одно? — подал голос один из менников.

— Потому, что еще одно, невежда — караванщик даже не стал объяснять.

— По-моему, они одинаковые — стал настаивать менник.

— Как ты не видишь, что у появившихся по шесть зазубрин на лапах, а не по пять как у первого гнезда? Это же очевидно. Обычно, гнезда почти не встречаются и не помогают друг другу. Терп, это их общий враг, старые счеты со времен древней войны, не иначе.

Стараясь обезопасить, от вновь прибывших тыл, терп стал пятиться, прижимаясь к стене пещеры. Пятерка нового гнезда, шевелила усами, словно разговаривала с оставшимися тремя сородичами, резко поворачиваясь в сторону погибших и обратно.

— Митар, похоже, прибывшие тоже не могут поверить в смерть охранников матки. Что, неужели эти жуки умеют разговаривать между собой? — выйдя с грани сна, Джек перевел дух.

— Еще как могут. По слухам, жрецы Клета свободно разговаривают на их языке. Подвинься ко мне поближе. Терп проиграл эту битву. Чтоб нас гордики не разорвали, я обрызгаю себя и тебя составом из их желез. Уважаемый караванщик знает этот рецепт, его используют, чтобы во время церемоний жуки не сожрали самих жрецов. К сожалению, его едва хватит нам двоим, так что двигайся ближе.

— Хорошо — Джек передвинулся и пропустил начало атаки хофов. Оставшиеся трое из первого гнезда также атаковали терпа, как и вначале битвы, а вновь прибывшая пятерка занялась его хвостом, перехватив его и прижав к земле. Исход боя после этого был предрешен. Один из хофов отцепился от хвоста и, разрывая в клочья бок ревущего терпа, вывалил его внутренности наружу. Сопротивление терпа закончилось. Разъяренные хофы рвали на части, упавшее и почти безжизненное тело. Джек, ставший снова на грань, видел последние искры силы терпа, растворяющиеся и уносящиеся куда-то глубоко вниз.

Только последняя искра ушла из обезображенного тела, воины гордиков лавиной бросились на него и покрыли единым шевелящимся ковром. Хофы медленно отходили в сторону от громадной трапезной устроенной более мелкими воинами.

— К нам хоф идет — Митар открыл склянку.

— Где? — Джек завертел головой.

— Не оборачивайся, он сзади нас обошел.

Митар обрызгал из склянки, дурно пахнущей, терпкой жидкостью, сначала Джека потом себя.

— Теперь ни звука и дыши как можно меньше, поверхностней, старайся чтобы хоф тебя по дыханию не учуял. Джек замер прижавшись к ставшему, словно камень Лолю, наблюдая через сомкнутые веки за окружающим пространством.

Хоф долго не раздумывал, вмиг разорвав ускорившихся менников. Скорость этого жука в разы превосходил остатки звезды под действием принятых ядовитых ягод. Караванщик склонил голову к земле, поставив на затылок фигурку Клета и почти криком, бубнил слова на непонятном языке, молясь своему богу. Наконец Хоф скрылся из поля зрения Джека.

— Ушел? — еле слышно прошептал он, переводя дух.

— Нет, животных прикончил, снова к нам возвращается. Успокойся и не дыши так часто.

— Хорошо — чтобы меньше дышать Джек шагнул туда, где можно контролировать свое тело, на грань сна. И чуть было не вскочил, резко дернувшись. Над ним с Митаром нависла черная тень, поглощающая последние крупицы света. Хоф стоял над ними в раздумье, шевеля жвалами. Внимание его было приковано к причитающему караванщику, выпрямившему спину и поднявшему фигурку вверх на вытянутые руки.

— Храхрхарх — проскрипел хоф.

В ответ ему караванщик выпалил сразу слов десять на таком же языке, чередуя х, р и а в различных последовательностях. Двинувшись к выходу хоф снова что-то проскрипел. Пройдя пару шагов, он остановился и обернулся в сторону караванщика, снова что-то скрипя. Караванщик, словно одурманенный снизойденным на него счастьем, поднялся с колен и двинулся за жуком не переставая причитать что-то на языке хофа. Как только он дошел до жука, они оба двинулись в сторону выхода.

— Тихо — выдохнул Лоль, показывая взглядом, что готовые сорваться с губ Джека вопросы, еще неуместны. Также взглядом он показал на проходящего рядом еще одного хофа, в окружении солдат помельче.

Так они и просидели в недвижимых позах, пока последний из гордиков не скрылся в выходе из пещеры.

— А... Джек выругался — если я сейчас же не разомну конечности, то навсегда стану кряхтящим старым трухлявым пнем.

Руки и ноги у него затекли и требовали движения. Кстати, мне показалось, что наш наниматель довольно свободно общался с жуком. Надеюсь это не действие того, чем ты нас обрызгал?

— Нет — лоль, тоже встав, разминался. Нам повезло, что он знает их язык. Если солдаты нас бы не тронули из-за запаха, то хофа этим уж точно не обманешь. Слишком разумный жук. Нам надо скорее убираться отсюда неизвестно, кого сюда еще занесет.

Оглянувшись, Джек увидел остатки растерзанного каравана.

— Они груз забрали — он постепенно приходил в нормальную форму.

— Знаю — лоль уже осматривал поле битвы — теперь от нас точно не отстанут. И рассказам нашим, что гордики с терпом дрались, никто не поверит.

Лоль пробежал по всей пещере.

— Ни клочка кожи терпа не оставили. А ведь хорошие деньги можно было бы заработать.

Быстрым, шагом он с Джеком покинул место побоища, свернув влево от входа в пещеру.

— Сначала пройдем по следам Гордиков, чтобы собственные следы спрятать, а потом свернем, где удобней будет.

Лоль все убыстрял движения, перейдя на легкий бег. Джек легко поспевал за ним, снова копируя легкую поступь, все убыстряющегося Митара.

— Стой — лоль резко остановился — жди меня здесь.

Джек без возражений присел на корточки успокаивая дыхание. Лоль, крадучись словно тень, скрылся в боковом ответвлении. Передохнув, Джек решил, что он слишком заметная фигура на проторенной дороге гордиков и сместился к краю туннеля, в котором скрылся Митар.

— Пойдем — лоль возник неожиданно, словно материализовался в воздухе — здесь свернем. Там тебя старый знакомец ждет, с усмешкой процедил Митар, положив руку на рукоять катаны.

— Что? — на удивление уже не было эмоций. Моих знакомых можно пересчитать по пальцам одной руки. Да и то половина мертва. Интересно кто же этот счастливчик, что снова меня увидит?

Джек прошел мимо посторонившегося Митара, перехватив поудобнее копье. Мало ли что за чувство юмора у этого странного лоля. Через десяток шагов стали попадаться темно-бурые пятна, сначала на стенах, а после еще десятка шагов, на полу, слившиеся в рваную полосу, ведущую к мертвым, растерзанным телам солдат гордиков. В мешанине безжизненных тел, было не меньше семи или восьми жуков, с рваными ранами и оторванными конечностями.

— По-моему это наши общие знакомцы — Джек присел рядом с трупом гордика, разглядывая его.

— Я не о них — лоль как всегда бесшумно возник за плечом Джека.

28

Обойдя трупы, он указал блеснувшей катаной на кровавый след, ведущий к лежащей на боку чешуйчатой кошке. Хотя, это уже было не целое животное, от кошки осталась только ее половина. Нижняя часть туловища была словно изжевана и напоминала рваный грязный мешок, пропитанный буро-темной жидкостью.

— Это твой Лерк. Он шел за тобой. Хорошо, что ему гордики повстречались, а то бы пришлось с ним возиться. Тварь хитрая, сильная и осторожная. Лучшего охотника, пожалуй, и не сыскать. Если хочешь, отрежь у него уши, когда доберемся до Торлора, неплохо их продашь.

— Нет — Джек раздумывал не долго — не дело это, мне у него уши отрезать.

— Пойдем дальше — он толкнул ногой переднюю лапу кошки — Лерк взял с собой много врагов пусть покоиться с честью, не будем его тревожить.

— Хорошие слова — похоже, Митар остался доволен рассуждениями своего ученика. В тебе говорит воин. Уйдем быстрее отсюда.

— Хорошо, уходим — только Джек шагнул в сторону от кошки — Лерк открыл глаза.

— Да он еще живой — удивленно проговорил Джек и, шагнув, присел рядом.

— Не смотри в глаза — крик Митара потонул в зрачках Лерка, налившихся оранжевым цветом.

В сознание человека рванулась чужая воля, словно громадная лавина, сметающая все на своем пути. Ужас и злоба умирающего животного рвали сознание, пытаясь выжечь то, что было Джеком, занять его место, подчинить себе, хоть и слабое, но все-таки живое тело.

Лерк ворвался в сознание двуногого существа, и сразу же стены маленькой пещеры, у основания громадной горы, начали сминаться под тяжестью многотонной породы. Сознание кошки давило без остановки, порождая жуткую боль, от которой Джек начал, не переставая, выть.

Митар пропустил то мгновение когда хитрая тварь, притворившаяся мертвой, ментально атаковала его ученика. Запоздалый крик уже ничем не мог помочь беспечному человеку, присевшему рядом опасным хищником. Сам Митар не ожидал что, во-первых, Лерк жив и, во-вторых, что он может ментально атаковать. Все его знания о Лерках сводились к тому, что это хитрые твари с нижнего уровня, которые до смерти бояться настоя очень редкой и ядовитой травы под названием клач. И сейчас, стоя над упавшим на бок и воющим Джеком, Митар просто не знал что делать. То, что Лерк атаковал сознание ученика, было очевидно, по налившимся силой глазам кошки, потому-то Митар и крикнул, почти рефлекторно, чтоб Джек не смотрел ей в глаза.

Лерк теснил, шаг за шагом, занимая тело и выдавливая уже опомнившегося и начавшего сопротивляться человека. Как остановить лавину? Джек собрал себя на грани чужой воли и пытался замедлить ее движение хоть на крошечную песчинку, но песчинкой по сравнению с волей Лерка был он. Неумолимо Джек терял себя под многотонным давлением, прессующим его сознание. И снова, как и в пыточном подвале, он оказался внутри темной сферы. Только теперь сила кошки выдавила его или точнее вдавила в темный шар заменяющий искру. Воля Лерка добралась до грани сферы и остановилась. Как ни пытался хищник продавить, это неожиданное препятствие, ничего не получалось. Лерк остановился в растерянности, изучая шар.

Джек не сдался, его воля словно негнущийся стержень собирала по крупицам то, что не получалось взять в состоянии сна. Он собирал силу, свою силу, потому что войдя в сферу, осознал, как можно зачерпнуть то, что в принципе нельзя зачерпнуть, ибо оно едино и сплочено в прочнейший застывший монолит. Надо зайти и разогреть, частью себя то, что кажется твердым словно стекло, всю злость и жажду жизни бросить на маленькую частичку сферы заставляя ее теплеть под бурей бушующих эмоций, а потом потянуть разогретое, становящееся уже живой частью себя. Джек зачерпнул крупицу и полученная энергия, требующая выхода, словно сама вынесла его из сферы. Лавина воли Лерка уже не пугала.

Он атаковал, круша на своем пути в прах, саму суть напавшего зверя. Пролезая в чужую волю он сливался с ней, выжигал чужие мысли и желания, оставляя только себя и двигался дальше, чувствуя связь со сферой, не сомневаясь в своей победе. Если воля Лерка была лавиной то, что стало Джеком, напоминало безумный ураган, врывающийся в сознание хищника, и выжигающий его без остатка.

Лерк завыл. Так, как воют, понимая, что никогда больше не возродятся, что странный человек рвет сейчас не только его сознание, но и то, что называется на их языке — Сун, а на языке людей — душа. Лерк выл, а остатки его существа, объятые первозданным ужасом, сливались с сутью человека и под натиском неумолимой железной воли растворялись, сгорая в бушующем пламени его силы.

— Как меня зовут? — Митар поднес обнаженное лезвие катаны, политое настоем клача, почти к самому лицу очнувшегося ученика.

— Ты, сумасшедший лоль, убери эту железку — Джек довольно улыбался.

— Думаешь, я Лерк? Слабоват котенок со мной тягаться — убирай, убирай, Митар тебя зовут, предупреждать надо о таком.

— Вот скажи, ты зачем меня к ней подвел а? Неужели хотел, чтобы я с ней сражался? Уважаемый убери железяку, я это я. Вот подучусь еще, и тогда точно всыплю за такие шутки.

— Тогда еще нескоро — хмыкнул Митар, убирая катану в сторону — до меня тебе далеко.

— Вставай, вижу ты прекрасно себя чувствуешь, так что нам пора двигаться дальше. О кошке потом расскажешь, сейчас важна скорость, чтобы уйти дальше отсюда.

Все же им пришлось немного задержаться, Митар счистил остатки яда, а Джек хоть его и переполняла не до конца потраченная в противостоянии с Лерком сила, постепенно пришел в себя.

Дальше череда коридоров, лазов, узких проходов и коротких стоянок слились в монотонную гонку Джека с Митаром, а Митара самим с собой.

— Мы уже у границ Торлора — наконец лоль, после бешенных четырех переходов, остановился и беззаботно разлегся на мягкой траве, густо покрывающей небольшую возвышенность.

— Надо отдохнуть и привести себя в порядок. Не то нас стража не пустит в город. Оборванцев здесь не любят.

Пространство, открывшееся перед путниками, было громадно. С пригорка была видна часть города, освещенная редкими фонарями, теряющаяся вдали.

— У этой пещеры свод есть? — задрав голову Джек, пытался рассмотреть чернеющую пустоту над городом.

— Наверно есть, никто не проверял — Митар выглядел вполне презентабельно после суток проведенных у небольшого ручья.

Еще раз, загладив на себе постиранную, но не до конца высохшую одежду он придирчивым взглядом окинул Джека.

— Выглядишь как бродяга — пойдешь за мной, голову как можно ниже опустишь, молчи и глаза от земли не поднимай.

— Опять начинается, молчи ни на кого не смотри.

— Тебе многому надо еще научиться, зайдя в город в таком виде и пялясь на всех подряд и минуты не проживешь. Свой дерзкий взгляд придержи или он тебе плохую службу сослужит. Это от Нагов пошло, прямой взгляд считается вызовом. Пойдем, вон с тем караваном попробуем зайти — Митар показал на приближающиеся три повозки.

Переговорив с низкорослым хозяином, он махнул рукой Джеку стоящему поодаль.

— Неспокойное время, большую цену заломил торговец. Ну, ничего, нам главное за ворота попасть, а там денег моего раздобудем.

Пристроившись в хвост повозок, они благополучно миновали первую четверку стражи, даже не обратившую внимания на путников.

— Ну и охрана — Джек шедший за лолем поравнялся с ним — видно много изменилось с того времени что вы здесь были, теперь легко можно войти в город.

— Нет, ничего не изменилось — легкая усмешка исказила губы лоля.

Повозки остановились. Ворота, которые они прошли, захлопнулись. Караван стоял перед вторыми закрытыми воротами. Оказавшись в ловушке, хозяин повозок, подошел к маленькой двери сбоку и просунул какую-то бумагу в щель между досками.

— Теперь ждем — лоль присел на корточки — если бумаги в порядке то пустят, а если нет, то на куски порубят. Садись, ждать не менее часа, тут больно-то не торопятся.

Квадратные плиты, выщербленные временем, точно такие же, как и на стенах выстилали дно каменной ловушки. Расположившись, поудобнее, на одной из плит, Джек встал на грань сна. Теперь восприятие его обострилось, и стали видны глаза прячущихся стражей, раньше скрытые в тени бойниц. Не менее восьми человек внимательно наблюдали за прибывшим караваном. У одной из бойниц появилось еще две пары глаз, интерес их был прикован к лолю, отошедшему к закрывшимся дверям и казалось внимательно их изучающему. Посовещавшись, неизвестные удалились. Митар подошел к Джеку.

— Учитель, вас похоже узнали, двое не стражей наблюдали за вами.

— Знаю, я их тоже заметил, это беспокоит. Ждать здесь должны караван, хотя это мой промах, если была охота, всех везде проверяют. И знаешь, я ведь этих людей под удар получается подставил. Сейчас все, кто нас ищет, думают, что мы с грузом. Так и решат, что это мы так маскируемся, а груз в телегах. Вот как получилось. Значит, как откроют ворота, проходим первые, и со всех ног за мной. Тогда без нас, они резать этих торговцев не будут, а просто обыщут. Наверно обыщут — в голосе лоля не хватало уверенности — пойди, скажи им, чтобы как пройдут ворота, все из телег выкладывали, может это поможет. Хотя не надо — он одернул уже двинувшегося Джека — не надо, а то бедняги крик поднимут и нас точно не впустят. Пусть все идет, как идет, может и обойдется для них всё. Вон ворота открывают. Значит, не раздумывая со всех ног за мной.

Как только ворота раскрылись, достаточно для прохода человека, Митар ужом скользнул в них и нырнул в многолюдную толпу. Джек еле поспевал за ловким лолем протискивающемся там, где казалось и не пройдешь вовсе. Пару кварталов они пронеслись с бешеной скоростью, и лоль вскоре замедлил темп, из-за своего ученика, начавшего врезаться в прохожих.

— Это как мне интересно в пол смотреть, если я на вашу спину в упор гляжу, и то в толпе теряю — Джек откровенно веселился после неожиданной гонки с препятствиями.

— Сейчас надо слиться с толпой, нам еще пару кварталов поблуждать, позапутывать придется. Так что, куда хочешь смотреть не надо, а мне на спину можешь пялиться сколько угодно. Пойдем быстрее.

Митар двинулся уже с гораздо меньшей скоростью, позволяющей обгонять впереди идущих, и не привлекать к себе лишнего внимания.

Так они прошли еще пол квартала, пока Джек, не отрывающий взгляда от спины Митара, не наскочил на богато одетого мужчину, опрокинув его навзничь. Проскользнуть дальше не удалось, из-за пары крепко сбитых сопровождающих потерпевшего, крепко схвативших вырывающегося Джека.

— Пустите, я очень спешу — он пытался вывернуться, но хватка у этих двух была просто железная. Митар куда-то запропастился. Упирающегося Джека затащили за угол, потрепанного временем строения.

— Сейчас научим как надо себя вести.

Пара громил, оказавшихся толи охраной, толи друзьями худого, богато разодетого франта, мертвой хваткой вцепились в руки Джека, не давая ему двинуться.

— Это младший Веселый. Ты кто такой?

Вид, того кого назвали младшим Веселым, совсем не располагал к веселью. Лицо его было изуродовано шрамом, пересекавшем левую щеку, и уходившим вниз к углу рта и обратно, по подбородку к уху. Нервы под шрамом, по всей видимости, были перебиты и вся нижняя часть левой половины лица, казалась неподвижной маской. Правая часть, из-за злости на повалившего его незнакомца, была напротив искажена, отчего создавался жуткий контраст двух различных личностей живущих в одном человеке.

— Так чей будешь? Бродяга — последнее слово прозвучало настолько унизительно, что Джек перестал вырываться и удивленно уставился на Веселого.

— Тебе какая разница? Я извинился, этого достаточно. Отпустите меня — наконец Джек извернулся и сделал подсечку правому нападавшему, отчего тот, чтобы не упасть мешком повис на нем.

— Да что это такое? — резким движением плеча он стряхнул повисшего на нем охранника и ударил, освободившейся рукой, в горло другого нападавшего. От удара тот схватился руками за поврежденную гортань и повалился на колени. Джек быстро зашел ему за спину, используя неудачливого нападающего, словно живой щит. Первый охранник обернулся назад, в голосе его слышалась злость.

— Веселый? — он как дисциплинированный и дрессированный пес спрашивал разрешения у хозяина. Тот отрицательно мотнул головой и дунул в маленькую свистульку, извлекая резкую протяжную трель. Шестеро воинов, в начищенных панцирях, появились внезапно даже для самого свистящего.

— Что случилось господин?

Самый старший, из прибывших воинов, подобострастно согнулся в поклоне, в то время как его товарищи окружали Джека.

— Вот нарушитель порядка, он нанес мне личное оскорбление четвертого ранга, позже я зайду к начальнику стражи и составлю заявление в установленном порядке. А сейчас я спешу. По-моему это безродный, так что я жду сотрудничества в этом деле.

— Конечно, конечно — главный из прибывших снова согнулся в поклоне — я лично прослежу за этим важным делом, не стоит беспокоиться и утруждать себя заявлением тоже не нужно. Не стоит беспокоиться, не стоит беспокоиться.. — лепетал он пока Веселый, в сопровождении своей кипящей злобой охраны, не свернул за ближайший угол.

— Так — тон главного резко изменился в свирепую сторону — этого связать и к Шимару. Как я ненавижу этих Гариинов.

— Чего встали? Вязать этого полоумного, из-за него мне уже третий раз, пришлось унижаться. И как только он раздобыл зовущую флейту. Теперь все свои грязные дела скидывают на стражу, тоже мне законопослушный гражданин.

— Осторожней Фарук, лишнего болтаешь — воин, из охраны повернувшись к говорившему, предостерегающе поднял руку.

— Чего мне бояться? Здесь только мы, да этот несчастный, он уж точно никому не расскажет, ты же Маар знаешь, что этот младший завтра заявиться составлять заявление.

— А ты парень не сопротивляйся, против нас у тебя силенок не хватит выстоять, так что будь смирным.

Джек недолго раздумывал, и подняв руки в верх, с равнодушным видом, сказал только одно короткое слово.

— Ладно.

После того как его обыскали и связали руки за спиной, он отрывисто бросил — Я там на улице копье обронил, заберите.

— Где ж его сейчас найдешь — рассмеялся главный из стражи — у копья твоего уже давно ноги выросли, и оно сбежало куда-нибудь к старьевщикам продаваться. У нас тут не зевай, а то и голышом оставят. Заметишь, только когда мерзнуть начнешь, есть и такие умельцы. А ты копье. Все пошли.

Петляние между домами скоро закончилось. После небольшого обыска, его бросили, забрав все скудное снаряжение, в каменный мешок метров восемь на восемь. Две скамьи, по бокам импровизированной камеры, и несколько плетеных циновок на полу. И все бы хорошо, но в камере еще было одиннадцать человек. Таких одинаково одетых и сплоченных, что повисшее напряжение Джек почувствовал с первых секунд. Демонстративно, пододвинув циновку к стене, он уселся на нее, закрыв глаза, словно отгораживаясь от происходящего, гранью сна.

— Слышь непуганый, ты чего зайдя, не представился? И подстилку чего себе подтянул? — самый худой из бандитов, как их определил Джек, подошел к сидящему у стены и словно заснувшему человеку.

— Мы из четвертого круга лортов, ты, чей будешь?

Конфликта, не избежать — вел немой диалог, сам с собой, Джек — и что теперь?

Это пока, все смотрят и оценивают чужака, не зная, с кем встретились. Первая пара слов покажет, что он не принадлежит ни к одной из возможных банд, этого города и тогда отношение, к нему сильно измениться. Каждый захочет показать силу и воспитать прибывшего, благо он всего один против всех.

— Не нужно со мной разговаривать и проблем не будет — голос Джека изменился, словно набрал глубину, негромкие слова разнеслись по всему помещению и вернулись упругой волной обратно. Никогда голос человека, не производил такого впечатления, на видавших виды разбойников. Тихий рык зверя, слышали все в словах сидящего, с закрытыми глазами, и не обращавшего, казалось ни на кого внимания человека.

Джек чувствовал силу, наполнившая его ярость, появившаяся, когда он обратился к своей темной искре, захлестнула, обострив все инстинкты. Он не боялся, он привыкал к новым ощущениям, к зудящей и требующей выхода, странной возникшей казалось ниоткуда, безумной, и граничившей с сумасшествием энергией. Впечатление, от голоса вновь пришедшего, прошло неожиданно быстро. Казалось, устыдившись сами себя, четверо самых уверенных и крупных, вразвалку, подошли к Джеку.

— Давно у нас девчонок не было, эта как раз подойдет, я буду у нее первым — похабно заржал подошедший ближе всех громила.

— Опять ты за свое Итан — второй подошедший остановился, уперев руки в пояс.

— В прошлый раз, за твои дела нас кормить перестали.

— Да ладно — тот, кого назвали Итаном отмахнулся — вон все ребята хотят, истосковались совсем. Ухмылки растянули лица сидящих в разных позах и внимательно слушавших сокамерников.

— Так что не мешай, давайте подмагните мне — обратился он, к товарищам — чуть придержите ее, чтоб не вырывалась.

Не вдаваясь больше в разговоры, громила, неожиданно ударил Джека ногой в голову. Резкий удар, мгновенно выключающий сознание, видимо был филигранно отработан на других жертвах. Напряжение в камере спало, все шло по накатанной схеме, такое действо уже не раз повторялось и почти приелось сокамерникам.

Джек чуть подвинул корпус, уведя голову с линии удара, это получилось так естественно, словно он знал, что будет наперед. Бандит слева удивленно присвистнул, лишь только он заметил, что вновь прибывший, даже не открыл глаза во время нападения. А вот когда открыл, через секунду после уже второго, снова неудавшегося пинка, то тот, что слева попятился назад.

Глаза жертвы не были человечьими.

Джек отдался ярости бушевавшей в нем, еще до первого нанесенного коварного тычка, перед взором промелькнула пыточная, где его истязали, нет он больше никому не позволит притрагиваться к себе. То, что он бездействовал, походило на игру в кошки-мышки, Джек наслаждался моментом, смакуя каждое движение нападающей на него жертвы. Да, уже жертвы, в сознании его что-то перевернулось, вместе с принятой яростью. Все стало предельно просто он охотник, и он получал удовольствие от каждого мгновения своей охоты.

Разозленный неудачей бандит, решил пнуть Джека сбоку, действительно, ведь так эта, без пяти минут его девчонка, голову не уберет.

Джек включился в игру. Бушующая в нем ярость выплеснулась наружу, нога поймана, и сильнейший удар сверху ломает, с глухим треском, колено. Бандит открывает рот для крика, а непонятно как возникший перед напавшим насильником, странный новенький, впечатывает кулак в гортань местного заводилы. Бандит откидывается назад и неожиданно отлетает на пару метров к своим друзьям, от мощнейшего удара ногой в пах. Возникает небольшая пауза. Новенький, небрежно теребя себя за подбородок, с легкой улыбкой, нагло, разглядывает остальных подошедших к нему. Шок от произошедшего, не вписывающийся в повседневную жизнь заключенных, медленно проходит и они понимают что Итан, их недавний товарищ, уже никогда не поднимется. Страх приходит в камеру, но еще двое встают на подмогу, попавшим похоже в нешуточную разборку бандитам из четвертого круга.

Новенький юлой метнулся, сначала в одну сторону, потом в другую и пять трупов рухнули на пол. Никто не смог заметить пылающие яростью глаза и град размашистых ударов, после которых уже не встают.

Снова, в той же вызывающей позе, и также поглаживая подбородок, новенький, окинул медленным взглядом оставшихся. Они, встречаясь глазами с такой опасной жертвой, опускали взор. Не смогли они противостоять ярости плескавшейся во взоре этого замызганного хилячка.

— Хорошо — удовлетворенно произнес победитель, и невозмутимо сел на прежнее место, снова закрыв глаза.

То, что происходило с Джеком походило на сон, такой странный сон, когда в самом сне понимаешь что спишь. С захлестнувшей яростью пришли чужие рефлексы, тело словно стало само реагировать на происходящее, принимать решения и действовать. Действовать быстро и эффективно. Он только успевал удивляться, когда один за другим, начали падать местные бандиты, и вновь вернулся, в свое обычное состояние, только успокоившись, сидя у стены с закрытыми глазами.

Кряхтя, один из пяти оставшихся в камере, медленно встал. Кивнув в сторону лежащих в исковерканных позах сокамерников, своему товарищу, он подождал, пока тот быстро оббежал все неподвижные тела на полу. Подняв голову от последнего, лежащего ближе всех к Джеку, бандит отрицательно покачал головой, подтверждая, что живых нет. Также кряхтя, похоже, самый старый из находившихся в камере, подошел к новенькому.

— Ты убил шесть наших товарищей. Наш круг найдет тебя. Прошедшие обучение в синем шатре, просто так не убивают. Тебе, стоило представиться, и никто не посмел бы ничего возразить. Но теперь ты перешел черту синяя тварь, теперь мы тебя найдем. Развернувшись, он, также кряхтя, ушел на свое место.

Произошедшее в камере, списали на драку между задержанными. Они случались, конечно, не в таких масштабах, и со столькими смертями, но разбираться в произошедшем никто не захотел. Когда уносили трупы, в камеру заглянул седовласый человек, возраста ближе к преклонному. Его жесткое, крупное лицо бороздили шрамы, скрывающиеся в окладистой бороде.

— Эй, ты, да ты. Подойди ко мне — указав на сидящего Джека, скрюченным пальцем, он ткнул им в сторону от себя, показывая, куда должен встать заключенный. Подошедшего Джека терзала только одна мысль, стоит попытаться бежать сейчас или ждать, когда все-таки объявиться лоль. Пришедший заговорщицким тоном произнес.

— Ты Диш?

Джек, не зная, что ответить, промолчал.

— Меня прислал Митар — возникла пауза, во время которой пришедший внимательно смотрел на Джека, а Джек равнодушно молчал.

— Хм. Митар так и сказал, что ты будешь молчать, он просил передать, что вы видели Терпа.

Джек кивнул.

— Ну, видели, дальше что?

— Так ты Диш? Если Диш, скажи, какого цвета он был?

Не видя подвоха, Джек ответил, что белого.

— Хорошо — пришедший был доволен — иди за мной.

Джек повиновался, чуть поспевая за летящим по извилистым коридорам тюрьмы незнакомцем. Остановились они только раз, чтоб забрать вещи, охранник демонстративно покинул комнату, и Джек быстро отыскал свой скудный скарб.

— Теперь одень вот это — протягивая Джеку свернутую в тугой сверток хламиду, нежданный спаситель, нервно оборачивался по сторонам. Свертком оказался плащ с капюшоном из грубой серой ткани, пришедшийся почти в пору беглецу.

— Накинь капюшон и иди медленно и важно, ни с кем не разговаривай, говорить буду я.

Так, смотря себе под ноги, и на низ спины впереди идущего, Джек выбрался из здания тюрьмы. Опередив вопросы, его спаситель прошипел чтобы он также шел за ним, и без глупостей с нажимом произнес он, сверкнув глазами.

— Иду — отрывисто бросил Джек, и началось длительное петляние по грязным извилистым улочкам.

— Все, пришли.

Массивные ворота, перед которыми они остановились, украшал барельеф с парой перекрещенных кинжалов.

— Тебе сюда, я ухожу, больше мы не увидимся, Митар сказал передать, что ты спрячешься здесь, а он уведет погоню. Он сказал, чтоб ты прошел обучение, у него какие-то дела, и ждать быстро его не стоит. Ворота здесь закрылись с полгода назад, так что трудновато тебе придется, но Митар сказал что справишься.

— Прощай — так и не представившийся незнакомец, стукнул в ворота дробь ударов с разными паузами. На условный стук со скрипом отворилась маленькая калитка.

— Иди — подтолкнув Джека в спину, незнакомец поспешил скрыться.

Калитка сразу захлопнулась за вошедшим, с боков вплотную подступили две тени, и металл клинков захолодил спину. Церемониться, похоже, не намерены, раз сразу чуть не закололи, Джек чуть подвинулся, чтобы острия клинков не сильно впивались. К нему подошла тень в хламиде и капюшоне, глубоко надвинутом на голову, так что лица совершенно не было видно.

— Диш?

Джек кивнул.

— Как зовут твоего наставника? — голос говорившего был зычный и громкий.

— Митар — выдавил Джек, когда острия клинков пришли в движение.

— Хорошо, теперь ты в школе. Забудь свое имя, новое тебе дадут наставники.

Отведите его к птенцу, там он будет жить. Как только говоривший скрылся, клинки были убраны.

— Идем за мной — тот, что с лева провел Джека к невысокому строению.

— Заходи, там твоя циновка. Тренировки начнутся завтра. Еда по гонгу вон там, показав на отдельно стоящее здание, из трубы которого курился дымок, сопровождающий удалился.

Джеку ничего не оставалось, как зайти в свой новый дом.

Комната обрадовала своей обстановкой, две тонкие циновки в разных углах и глиняный чайник, стоящий ровно напротив двери, с тремя пиалами.

Какая подстилка тут моя? Хотя какая разница? Подождав немного, Джек растянулся на менее потрепанной. Рассудив, что если тут кто-то живет, то и пустующая циновка должна выглядеть получше. Очнулся он от сильного тычка в спину.

— Хватит спать, занятия скоро начнутся — небольшой, угловатый, словно специально высушенный, чтобы были видны узлы мышц и сухожилий, человек не собирался церемониться с новичком.

— Сегодня я твой наставник — не терпящим возражения голосом проговорил он — за мной и не отставать.

Джеку ничего не оставалось, как броситься за внезапно исчезнувшим, словно растворившимся в пустоте проема, новым наставником.

После продолжительного бега, между множества одинаковых построек, они оказались на внушительной арене, где вразнобой занимались еще человек пять под надзором троих, важного вида, наставников. Подбежав к ним тот, что был с Джеком, остановился и вежливо поздоровался со всеми тремя, поразительно похожими, словно слепленными по одному шаблону людьми. Джек, нагнавший наставника у входа на арену, услышал их имена. Сай-ло, Сти-ло и Су-ло, похоже, они действительно были братьями — близнецами, с одинаковыми лицами и надменной мимикой.

— И тебе долгих лет Чао — ответил один из Ло — это и есть то тело, из-за которого устои нашей школы пошатнулись?

Демонстративно повернувшись спиной к Джеку, он небрежно махнул рукой в его сторону.

— Это никчемное тело, вызов всему тому к чему мы привыкли и считали неизменным. Почему только вчера наставник поставил нас перед этим вопиющим фактом попрания традиций? Есть ли что ответить тебе "горящий Чао" на мой вопрос?

— Нет, Сай-ло — сегодняшний наставник Джека равнодушно пожал плечами — ответить мне нечего, для меня это тоже полная неожиданность. Но спорить не в наших правилах с наставником, видимо у него были веские причины на такой шаг. Завтра совет, там все и узнаем. А пока, давайте посмотрим, что это за тело.

Обернувшись к Джеку, разглядывающему с невозмутимым видом тренирующихся, Чао крикнул:

— Эй, тело, сейчас тебе предстоит небольшой экзамен. Разомнись хорошенько, от этого будет зависеть твоя жизнь.

Отвернувшись, он вместе с близнецами пошел к центру арены, созывая тренирующихся и что-то им объясняя, показывая при этом на Джека.

Услышанное не обрадовало невольного новобранца. Но отступать он не собирался, и войдя в состояние сна, начал полную разминку показанную Митаром.

— Смотри, а разминается он вполне нормально — Су-ло кивнул в сторону новичка о котором все казалось забыли, ведь на тело никто не обращает внимание, настолько оно никчемно.

— Я думаю, что он по уровню даже выше птенца.

Удобно устроившись на расстеленных, учениками небольших ковриках, братья Ло и Чао стали внимательно наблюдать за новобранцем.

— Да брат — Сай-ло согласился, задумчиво поглаживая рукоять одного из двух кинжалов, постоянно висевших у него на поясе.

— Это комбинированные упражнения нашей школы и школы зеркального копья. Видимо тот, кто его учил, знал оба стиля. Значит, его учитель один из наших учеников. Это становиться интересным.

— А вот этот элемент я вообще не видел ни в одной из техник — Сай-ло даже поддался вперед, когда Джек, переходя из одного положения равновесия в другое, решил повторить пару ударов скрюченными пальцами, отправившими на тот свет бандитов четвертого круга.

— Тогда давайте дадим ему меч или копье, если он подготовлен, то пусть покажет свое умение — младший из братьев Ло, Су-ло озорно улыбался.

— И если его нечаянно проткнут на тренировке, то исчезнет сразу пара проблем, которые так нас всех раздражают.

— Последних твоих слов мы не слышали, ты слишком болтлив брат — Сай-ло зашипел как рассерженная змея.

— Правда, уважаемый, Чао?

— Пожалуй, я ничего не слышал — Чао сделал вид, что стряхивает несуществующую пыль, с широкой штанины, своей безупречно чистой одежды.

— Но брату вашему нужно быть осторожней в суждениях, настоятель сам решает кого, проткнут на тренировке, и самого Су-ло это тоже касается. Не будем больше об этом, давайте насладимся зрелищем.

— Эй, Холодный Камень, предложи новичку меч или копье, пусть выберет свое оружие на сегодня.

— На свое самое последнее сегодня — не сдержал младший усмешку, отчего заслужил неодобрительный взгляд старшего брата.

К Джеку подошел крепко сбитый, невысокий, словно высеченный из камня человек. Лицо с узкими глазами, широкими носом и с глыбообразным подбородком смотрелись, мягко говоря, странно. Словно оно было составлено из частей лиц разных людей.

— Пойдем — гулкий голос, не выражающий никаких эмоций, не удивил Джека, хотя он ожидал для полнейшей дисгармонии фальцета.

— Мастер сказал дать тебе меч или копье. Что выберешь?

Джек протянул руку к копью, справедливо рассудив, что с чем тренировался с тем и спокойнее будет.

— Бой будет на смерть, в школе обучаются шестеро это старый закон, ты седьмой, если ты останешься, то кому-то придется уйти. А уйти, означает ослабление клана, презрение и слава неудачника, а это не нужно никому. Поэтому покажи все, что ты умеешь, и умри достойно — ровный и монотонный поток речи внезапно оборвался.

Джек еще пару секунд стоял, смотря на удаляющуюся широкую спину, осмысливая сказанное. Значит вот как получается или он или кто-то из тех, кто на арене, должен сегодня умереть. Расклад совершенно не в его пользу. Сражаться с тренированными адептами меча насмерть, никак не входило в его планы. Сев прямо там, где стоял, скрестив ноги и положив копье, с ромбовидными остриями по обе стороны древка, на колени, он погрузился в состояние сна. Отрешенность и полное пренебрежение новичка к приближающейся опасности, в виде ученика с прозвищем Упрямый нос, даже расстроили самого старшего из братьев Ло.

— Неужели я ошибся, и его просто зарубят?

Такое же беспокойство проявил и горящий Чао, парой фраз дав понять, что он думает о происходящем — "наставник не одобрит".

Действительно, одно дело несчастный случай во время показательного боя и совсем другое, это убийство сидящего и бездействующего новичка. А уж наставник, обязательно докопается до истины происшедшего, в этом никто из присутствующих даже не сомневался.

— По моему он в состоянии сна, хотя я совершенно не чувствую этого, но что-то мне подсказывает, что так просто он не даст себя зарубить — успокоившийся Чао кивнул остальным и жестом призвал внимательнее наблюдать за происходящим.

— Хм, если мастер духа говорит что новичок знаком с техникой сна, то так оно и есть — Су-ло хлопнул по плечу среднего брата — освоивший технику сна не тело, мы будем чисты перед наставником. Крохотная довольная улыбка мелькнула на лице Сай-ло, он полностью был согласен со своим младшим братом.

Джек растворился в окружающем, созерцая все вокруг себя, ему не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать бесшумно приближающегося противника. Окружающее вокруг словно замерло, и его сознание плавало в волнах искажения реальности. Одновременно он видел и себя с копьем на коленях и нападавшего с двуручным мечом в руке. Он ощущал полное единение себя и темной сферы, которую легкой дымкой покрывало то, что было когда-то Лерком, точнее то, что осталось от свирепого животного. Понимание того, что это такое, пришло быстро, это были рефлексы бронированной кошки, вошедшие в тело человека и обосновавшиеся в нем за краткий миг контроля зверем его тела. После того как сознание животного было разрушено, силой сферы, буквально взорвавшей чистое Я Лерка, рефлексы животного постепенно собирались из обрывков оставшихся после уничтожения сознания злобной твари. Теперь, странно трансформировавшись под влиянием сферы, они составляли с ней единое целое. Токи силы, сходящиеся в его темной искре, свободно проходили сквозь полог Лерка, название этой дымки всплыло в голове Джека как наиболее удачное, входя в него и составляя органичное целое со всей системой каналов силы.

Раааавв — реальность ворвалась в сознание изменившегося человека, заставив среагировать на опасность. Копье взлетело, уводя удар меча в сторону, резкая подсечка сбила с ног не ожидающего сопротивления нападающего.

— Да он быстр — Су-ло одобрительно кивнул — а вот Упрямый Нос самонадеянно глуп, необходимо будет наказать его сутками ямы.

— Хорошо брат — Сти-ло что-то, мимоходом, отметил на восковой дощечке, поглощенный происходящим, он также как и остальные мастера выискивал и запоминал ошибки своего ученика, чтобы позднее искоренить их. Упрямый нос потому и получил такое имя, что недостатков этих у него было хоть отбавляй и на исправление их уходило в двое больше времени от обычного.

— Знаешь тело — Упрямый нос, даже не стал вставать, поудобнее сев, он небрежно играл мечем, перекатывая рукоять из руки в руку — все уже знают что тебя нужно убить. Мое нападение со спины должно было избавить тебя от ненужных страданий, я лишь только хотел ускорить неизбежное. И не думай, я бы очень аккуратно тебя убил, ты бы даже ничего и не почувствовал. Скрытая издевка и надменность сквозили в каждом жесте и слове напавшего, он был высок ростом, с гривой волос заплетенных в тугую косу, подбородка почти не было на его вытянутом лице, а крупный загнутый крючком нос, создавал впечатление, что человек надел маску какой-то хищной птицы. Джек хранил молчание, растворившись в окружающем.

— Что же, никчемное тело, если ты хочешь молча погибнуть, то это твое дело, мне надоело тратить на тебя время.

Подобрав ноги под себя, он сделал вид что рукоятка меча выскользнула из его рук, и пытаясь ее поймать парой нелепых движений, он резко взмыл в сильнейшем прыжке в воздух, сложив руки с мечем над головой, с твердым намерением рассечь чужака напополам.

Джек знал что делать, от таких разящих наверняка ударов, его в первую очередь учил уклоняться Митар. Короткий шаг вперед и в сторону, острие копья врезается в кисть руки, срывая кусок мяса, пропуская набравшего инерцию нападающего, Джек крутанул копье, распоров другим концом ему плечо.

Крик боли и удивления потонул в ругательствах, подскочивших со своих циновок мастеров. Упрямый Нос бешено оскалился, перехватив меч в левую руку, Джек видел, как вспыхнула его искра, разливая светящуюся силу по телу. Фигуры отрешения от окружающего, концентрации внутренних сил и просветления сознания, выполненные почти одним движением, помогли ему глубже войти в зону сна. Первоначальное преимущество перед нападавшим исчезло, когда тот обратился к своей искре, уравновешивая скорости реакций, теперь же Джек глубоко погрузился в сон, что давало небольшой шанс на выигрыш в этом поединке.

Упрямый Нос атаковал, не раздумывая ни секунды, череда ударов из какой-то сложнейшей связки на пределе человеческих возможностей, чуть не отправила Джека в нижний мир. Отступать и уклоняться в опасной близости от клинка, иногда подставляя острие копья, чтобы отбить смертельный удар, только ему и оставалось. Так продолжалось с тридцать ударов сердца, и Упрямый Нос остановился.

— Ты не тело, ты пробудил свою искру — осторожность и задумчивость появились во все еще надменном голосе нападавшего. Ты уклоняешься от "веера жал", только одна техника способна на это, это техника "зеркального копья". Если ты изучил ее, то ты враг нашей школы и убить тебя становиться делом чести. Однако опрометчиво нападать на противника не зная его уровень мастерства и еще владеющего столь редкой техникой, разумнее будет прибегнуть к помощи собрата по мечу, тем более что твоя техника рассчитана на бой с множеством противников, и этим мы еще более раскроем твой потенциал перед учителями.

Джек видел, что искра расхаживающего туда-сюда Носа погасла, когда он остановился, и начал заговаривать зубы. Видимо долгое использование искры не вошло еще в привычку обучающегося и он, таким образом, отдыхал, набираясь сил. Потому Джек и не пропустил молниеносного броска в свою сторону, за секунду до нападения искра нападавшего снова вспыхнула, заставив взвыть все нервные цепи человека.

— Рисунок боя не меняется — горящий Чао выглядел хмурым и раздраженным — как мы учим, если какой-то чужак может противостоять нашей технике? Пусть Упрямому Носу поможет его друг Темный Змей, вместе они хорошо взаимодействовали на тренировках.

— Да, я думаю это не возбраняется кодексом поединков и возможно — Сай-ло повернулся к замершим в неподвижных позах ученикам — Темный Змей, помни, что вы два ручья омывающие неподвижный камень, только так можно взаимодействовать в группе. Иди и покажи свое мастерство на этом чужаке, не забывай о защите как твой друг. Недаром у него имя Упрямый, сколько вбивали ему в голову, что раскрываться вовремя атаки это самоубийство. Иди, Упрямый Нос будет серьезно наказан, если хочешь избежать его участи, полностью выложись, и осторожнее, чужак не так прост, как кажется.

К первому напавшему присоединился еще один, его искра горела ровно и стабильно, а атаки были с множеством ловушек и ложных движений. Джек отстраненно анализировал действия противников, в то время как тело бешено вертелось, стараясь выжить под градом сыплющихся ударов. Только глубокое нахождение в состоянии сна, все еще позволяло противостоять двум ученикам школы меча. Реакция Джека превосходила их реакцию ровно настолько, чтобы вовремя увернуться от сверкающего клинка и разминуться с ним в нескольких миллиметрах от кожи.

"Горящий Чао" досадливо сплюнул на землю, что говорило о кипящих в нем эмоциях.

— Это похоже на какое-то балаганное представление, я останавливаю схватку, видеть сей позор нет больше моих сил.

Взмахнув рукой, он гортанно крикнул в сторону сражающихся. Двое нападающих сразу отошли опустив мечи, зло переглядываясь, они вернулись к учителям виновато опустив головы.

"Горящий Чао" подозвал всех учеников

— Сейчас вам необходимо продемонстрировать "звезду", пять различных стилей ведения боя, при одновременной атаке. Да, мы только начали изучать эту связку, но пока это лучшее, что было придумано против школы зеркального копья, бой будет без ограничений.

Собравшиеся ученики разом кивнули и разошлись веером, в центре которого оказался снова сидящий на корточках Джек.

То, чему Митар учил его, промелькнуло перед глазами в краткий миг озарения, поняв скрытый смысл под простыми движениями, того что вкладывал Лоль в своего единственного ученика, того что поможет ему выжить, в этой непредвиденной схватке насмерть. Основной базе того, как противостоять мечу, как почувствовать, принять и поняв — разрушить, разрушить рисунок чужого искусства — вот чему учил бродяга Лоль.

Осознав это, Джек рассмеялся. Рассмеялся, от поднявшегося настроения, от того что он не жертва, как думают здешние обучающиеся, которую хотят прирезать по тихому, от того что ему есть что противопоставить нападавшим. Жажда схватки захлестнула его.

Вновь фигуры отрешения от окружающего, концентрации внутренних сил и просветления сознания, получились почти одним движением, погружаясь в сон, он медленно поднялся, готовясь отразить нападение.

Теперь пятеро, еще не воины, не свирепые звери, но уже и не беспомощные щенки, умелой рукой собранные в стаю, медленно подходили к своей жертве. В движениях их было что-то хищное, медленная обманчивая тягучесть, граничившая с небрежностью, легкие ухмылки, вызов и уверенность в собственных силах, жесткость в колючих взглядах.

Все они были разными, по комплекции и виду, но отпечаток того чему их учили, оставил клеймо на их лицах и манере двигаться. Сейчас Джека окружала голодная стая, поставившая целью растерзать незваного чужака. Их искры вспыхнули почти одновременно, заставив невольную жертву начать движение. Два шага вперед, в сторону, назад, снова в бок, так что получался смертельный квадрат, с бешено вертящимся копьем на гранях. Погружаясь в транс, Джек все убыстрял движения, опасаясь не успеть достигнуть уровня нападавших.

В какой-то краткий миг дух его слился с копьем, закрыв уже ненужные глаза он отдался весь этому танцу с ритмом в десятки раз превышающем обычное биение сердца.

В этот краткий миг, стая уже сомкнувшая кольцо — напала.

Их не остановил возглас Горящего Чао, узнавшего в рисунке движения, того кто учил Джека. И предостерегающий свист Сай-ло, увидевшего, что сейчас чужак опережает его учеников на маленькую ступень бесконечной лестницы совершенствования искусства, что рисунок выполняемой им связки сейчас не под силу разрушить его воспитанникам. В краткий миг, когда учителя поняли свою ошибку, а ученики уже не могли остановиться, Джек плел узор показанный Митаром.

29

Первым напавшим, опередившим остальных на долю секунды, оказался Упрямый Нос, он даже не смог дотянуться до противника, когда словно ожившее копье нашло брешь в его нехитрой защите, войдя под правое ребро. Следующим движением Джек рассек икру второго нападавшего, выводя его из схватки. Третий отделался проколом правого предплечья, четвертый бедра. А вот пятый чуть не дотянулся до Джека и ему пришлось, уклоняясь отмахнуться копьем, глубоко рассекая тому грудь острием справа, налево к паху. В краткий миг все ученики школы меча, были выведены из строя. Не останавливая движения, Джек пошел по второму кругу, намереваясь покончить с напавшими на него. Действуя больше на рефлексах, он собирался прервать существование этой стаи, когда взявшийся ниоткуда младший Сти-ло, рассек мечем древко и резкими ударами, по наконечникам копья, выбил два оставшихся обрубка из рук чужака. В довершение мощный удар в солнечное сплетение заставил Джека рухнуть на колени, резко выбрасывая его из состояния сна.

— Еще раз такое себе позволишь — самолично четвертую.

Глаза Сти-ло метали молнии, грозя испепелить необычного чужака.

— Отойди вон туда — махнув рукой в сторону небольшого навеса, он наклонился над последним павшим.

Джек отошел, шагов на двадцать, в указанную сторону. Все его тело болело как от перенесенных перегрузок вовремя скоротечного боя, так и от удара в солнечное сплетение, выбившее из него дух и очень действенно прервавшего "сон". Присев рядом с пожилым человеком, видимо еще с одним наставником. Джек вежливо поздоровался и поинтересовался впечатлениями того о происходящем.

— Уважаемый, случайно не знаете, что теперь будет? Снова все захотят меня убить или немного подождут, пока раны залечат? — сухая горечь слышалась в его словах. Я незнаком с местными традициями, не окажите ли мне услугу и просветите насчет возникшего недоразумения.

Джек пытался завязать разговор с незнакомцем, отчего фразы получались немного высокопарными. Пожилой незнакомец не отвечал Джеку, а только внимательно его разглядывал, стараясь скрыть удивление, читавшееся на его лице.

Не дождавшись ответа, Джек стал наблюдать за оказанием помощи раненным. В ход шли повязки и мази, обильно накладываемые на раны и тут же заматывающиеся быстро принесенными, свернутыми в рулоны, бинтами. Только с первым и последним, напавшим, двое одинаковых братьев, задержались дольше, и как видел Джек, они как-то использовали силу своих искр для заживления внутренних повреждений, этих пострадавших. Провозившись с ними минут пятнадцать, они также обильно наложили густую мазь на раны и закончили оказание помощи бинтованием.

Сосед Джека, встав, обошел его, снова внимательно разглядывая. Проводив взглядом незнакомца сделавшего уже пару кругов, Джек стал разминать сводящие судорогой напряженные мышцы. Получалось это не очень хорошо, так как мышцы сводило по всему телу, заставляя его болезненно кривиться. Наконец устав бороться с надоедливой болью, он погрузился в "сон", внушая себе, что все мышцы расслаблены, мысленно пробегая по ним, он словно снимал и растворял в окружающем напряжение и усталость, наполнявшую весь его организм. Ощущение бодрости и подъема сил пришло к нему сразу, как он вышел из "сна", потратив на восстановление не больше ста биений сердца. Оказывается и так можно отдыхать, настроение улучшилось, захотелось все-таки расспросить незнакомца, но он, как назло, куда-то запропастился. Тогда Джек, устроившись поудобнее, решил дождаться дальнейшего развития событий.

— Эй, новенький — один из четверки наставников подошел к Джеку, и не смотря на него отрывисто бросил — иди к себе, испытание закончилось.

Развернувшись, он удалился с арены, также как и все остальные, оставив задумчивого новичка одного. Как интересно я найду обратно дорогу? Джек оглядывался по сторонам стараясь вспомнить путь приведший его сюда. Да ладно, все равно нужно знакомиться с этим местом, с такими мыслями он пошел к ближайшему выходу с арены. Почти сразу он встретил сухого маленького старичка, с обветренным морщинистым лицом, подметавшего дорожку. Старичок сильно прихрамывал на левую ногу, отчего правая казалась длиннее сантиметров на десять.

— Здоровья и долголетия — Джек сдержано поклонился — пусть сила никогда не уйдет из ваших рук.

— Спасибо новенький — голос, казалось бы, такого тщедушного старика был низким и насыщенным, с различными, едва уловимыми, глубокими оттенками — пойдем со мной я покажу дорогу к твоему дому. Перевернув метлу, и опираясь на нее словно на посох, он медленно похромал по дорожке. Поравняться с ним Джеку не стоило никакого труда.

— Я Диш.

— Сламноу — пробасил старичок — метр Сламноу, уточнил он, с безразличным выражением лица, ковыляя дальше по дорожке.

— Уважаемый, метр Сламноу, не будете ли вы столь любезны и не расскажите об этом месте и общих правилах коим все подчиняются?

— Сейчас тебе это не важно, испортив отношения сразу с пятью семьями Торлора, тебе уже ничего не важно.

— С какими семьями? — Джек задумался всего на секунду — те пятеро, каждый представитель какой-то семьи?

— Верно — старичок остановился и тепло улыбнулся — тебе теперь отсюда ни ногой, прирежут сразу за воротами — в глазах его мелькнул озорной бесенок — проще всего, тебе Диш самому себе кишки выпустить и он, повернувшись, похромал дальше.

Дальнейший путь прошел в молчании. Джек философски переваривал известие, что теперь он в городе враг номер один, а старичка, похоже, волновала только чистота дорожек, с которых он, периодически останавливаясь и ворча что-то себе под нос, сметал мелкий мусор из стебельков и травинок. Добравшись до своего барака, Джек решил еще раз попробовать разговорить старичка.

— Уважаемый Сламноу, может быть мои дела и не так плохи, ведь с остальными семьями я отношения не портил.

— Не портил, не портил — покачивая головой из стороны в сторону, старичок с сочувствием смотрел на Джека. Сделав два шага по направлению к бараку, он обернулся в раздумье, разглядывая дорожку, словно выискивая на ней очередную травинку. Наконец решившись, он уверенно похромал к входу в барак, на ходу бася в сторону Джека.

— Чего застыл? Идем. Угостишь дедушку душистым настоем. Ну и молодежь никакого почтения к старости — бурчал он, себе под нос, растапливая маленькую печурку, примостившуюся у стены. Настой сухой травы, из мешочка с пояса метра Сламноу, оказался очень душистым и приятным на вкус. Сидя на подстилке поджав ноги, друг перед другом, оба наслаждались вкусом настоя, вкушая его маленькими глоточками.

— Значит, говоришь остальные семьи, с которыми отношения не портил — старичок допил из чашки и снова заварил кипятком, оставшуюся в ней траву. Осталось всего три. Одна поклонников жуков и две семьи Нагов. И помогать тебе они уж точно не станут, не в их правилах двуногим помогать. Так что Диш, вот такое не завидное у тебя положение.

— Так неужели никто против них не идет? — Джеку так понравился настой, что он попросил новой травы для заваривания.

— Ты в эту кипятка налей, трава еще силу свою не отдала и настой еще вкуснее получиться.

Пока Джек наливал кипяток, старичок продолжил.

— Помогать тебе некому. Основа города это восемь семей с их доменами. Владения семей расположены так, что составляют большущий круг, в центре, из восьми составляющих. Составляющими являются укрепленные крепости либо башни, в которых расположены основные силы семьи. Далее веером от центра идут подвластные им территории. То есть за каждой семьей расположены их вассалы, которые снабжают круг всем необходимым. Это второй круг. У второго круга есть свои вассалы, территории которых также идут веером от центра и расположены за своей семьей. Таких кругов по последним данным насчитывается около пятнадцати. То есть каждый житель Торлора чей-то вассал и по приказу семьи встанет на ее защиту. Чем ближе к центру, тем круги богаче. Кстати раньше был порядок, и по местоположению сразу можно было определить, чьей семье принадлежит здание. Теперь же после множества стычек и дележа территории сразу и не определишь, чья вотчина.

Джек внимательно слушал, настой давно уже закончился и он начал жевать траву из чашки.

— Метр Сламноу — дождавшись паузы, он поинтересовался — а что посередине первого круга?

— Там громадная площадь и зал собраний семей. Там решается судьба всего Торлора. Там заседают главы семей, там объявляются войны и заключаются союзы. Тебе, как и мне, туда никогда не попасть. Не отвлекай меня ненужными вопросами, я хотел тебе сказать еще о том, что в каждой семье свои ранги силы. Так что не задирай на ярмарке балаганного шулера, может оказаться, что он из ближних к центру кругов и тогда тебе не поздоровиться. Хотя, с тобой и так все ясно, перешел дорогу будущим мастерам меча первого круга. Теперь-то понимаешь, как ты оступился. Спеси и самомнения у них хоть отбавляй, не простят они такого унижения, даже не рассчитывай.

— Что-то я задержался здесь — старичок, кряхтя, поднялся — ты молодец, всыпал этим зазнайкам. Отдыхай, как нибудь потом загляну, попьем еще настоя, дела ждут, ты поспи, наберись сил тебе еще перед наставником отвечать.

Старичок ушел, а Джек, вытянувшись на подстилке, заложил руки за голову и спокойно заснул.

Пробуждение оказалось на редкость приятным, ему снилось, что он все пьет настой и разговаривает со Сламноу, спокойно и размеренно никуда не торопясь. Фраза собеседника произнесенная во сне, что нужно вставать, так как он уже отдохнул, подготовила спящего. Глаза открылись за секунду до резкого окрика горящего Чао.

— Вставай, тебе нужно привести себя в порядок, сегодня общее собрание. Я принес новую одежду — показав в угол комнаты на стопку перевязанной веревкой ткани, он удалился.

Через полчаса он вернулся и повел Джека одетого в грубые штаны и рубаху серого цвета в зал собраний. Залом оказалось небольшое полукруглое помещение, пол которого был выложен ярко зелеными шестиугольными плитами. Присутствующие расположились полукругом в три ряда, на маленьких деревянных скамеечках, вокруг сплюснутого камня, такого же цвета что и пол, на котором расположился видимый Джеком на арене молчун. Первый круг занимали наставники, второй ученики, третий, видимо, обслуга, потому что среди них, провинившийся новичок, разглядел метра Сламноу. Пространство вокруг зеленого камня было покрыто витиеватой ассурой, назначения которой Джек с первого взгляда не разобрал. Сесть ему не предложили, и он так и остался стоять около входа, там где его оставил Чао, пройдя к своей скамеечке.

— Подойди — недавний знакомый, которого тщетно пытался разговорить Джек на арене, ровным размеренным голосом подозвал его.

Джек подошел к краю ассуры и остановился.

— Подойди ближе — наставник, а это был, по всей видимости, он, указал рукой на место напротив себя.

Застыв на секунду, Джек шагнул на ассуру, от чего та вспыхнула и ровно засветилась.

— Садись на пол — следующее указание Джек выполнил с большой неохотой, потому что по ассуре волной пошла рябь в его сторону. Сев в позу лотоса, он шагнул на грань сна, и зачерпнув кроху силы из своей темной сферы провел ее к руке с татуировкой, словно сметая несуществующие соринки вокруг себя, стер часть ассуры перекручивая и обрывая рисунок, на котором находился. Обращаясь к своей искре, он затронул полог лерка, отчего по системе каналов пробежали яркие вспышки. Губы Джека дрогнули, обнажая хищный оскал зубов. Никто из окружающих не заметил никаких изменений ни в ассуре, ни в нем самом, тишину в зале ничто не нарушало, все присутствующие, словно чего-то ждали. Молчание нарушил наставник.

— Будем считать, что отсечение свершилось, для завершения протяни руку.

Пододвинув Джеку ящик с отверстием, наставник кивнул, словно приглашая.

— Выбери себе каплю.

В ящике, на ощупь, оказалось множество камней различной формы и размеров. Проведя по ним рукой, он выбрал самый холодный, простой овальной формы. Вынув руку из отверстия в ящике, он разжал ладонь, камень оказался такого же цвета, как и плиты в зале с маленькими, словно выбитыми углублениями по краям и небольшим отверстием, смещенным к краю. Наставник взял камень, показав его всем, он произнес — чистый, продев шнурок в отверстие, он привязал камень к запястью левой руки Джека.

— Все вы знаете законы нашей школы — обратился он к собравшимся — все знаете, что учеников у нас всегда пятеро, от каждой семьи Торлора. Однако, обстоятельства сложились так, что нам предстоит обучить того, кого раньше звали Дишем. Поэтому он пройдет обучение, по окончании которого он не получит нашего знака. Полноправных мастеров покинувших нашу школу будет все также пятеро. Это все.

Собравшиеся неслышно встали.

— Диш останется — наставник жестом показал поднявшемуся Джеку сесть обратно.

— Владеешь скрытой техникой? — наставник перешел в угол зала и расположился на одной из маленьких скамеек, предложив Джеку занять соседнюю.

— Что Митар увидел в тебе, что решил отправить к нам на обучение? — продолжил он.

— Не знаю, Джек незаметно разглядывал наставника, что такое скрытые техники?

— Судя по вопросу и внешности, ты совсем не местный, скорее всего недавно с поверхности, иначе не спрашивал бы о том, о чем все знают. Я прав?

— Да, я жил в пещерах.

— Я объясню. Каждая семья Торлора обладает своей уникальной техникой идущей от тех, кто основал семью. Эти способности тщательно оберегаются и скрываются, потому и получили название скрытых техник. Только в первом круге каждой семьи они культивируются и развиваются. В остальных кругах они строжайше запрещены. Наши ученики, ты с ними почти познакомился на арене, все обладатели скрытых техник. Упрямый Нос, с ним ты столкнулся первым, представляет семью хамелеонов, это лучшие убийцы-наемники. Второй, кто напал на арене, это Темный Змей. Его семья использует технику слияния с животными, они отдают часть себя за силу. Дальше Большой Кулак, их семья утверждает, что только они потомки Лортора, что не без основательно, их физическая сила превышает возможности обычного человека в четверо. Четвертую семью представляет Дикий Клинок, это семья, поедающая своих врагов и черпающая в этом свою силу. Далее холодный Камень, их ментальные атаки приводят в ужас всех без исключения. И последний, не сражавшийся с тобой цыпленок, ему еще не дали имя, как и тебе, их семья как-то связанна с жуками. Каждый из них, если бы использовал технику своей семьи, легко бы с тобой справился. Ритуал отсечения, который ты сегодня тоже прошел, заблокировал их способности, поэтому они могли рассчитывать только на искусство клинка. Так было всегда, иначе ученики недостаточно сконцентрированы на обучении.

Теперь я расскажу о мастерах: три брата Ло — признанные мастера клинков, "горящий Чао", их постоянный соперник — скоро ты узнаешь, что используя искру, он словно горит, потому и такое прозвище, Шон-Ко — мастер кинжалов и Дметуш — будет учить вас бою без оружия. Меня зови наставник Ивит. Это все что я хотел сказать. Теперь иди, будь усерден, тренируйся и постарайся дожить до окончания обучения.

Джек встал, переваривая услышанное, и медленно вышел из зала.

Только благодаря пологу лерка, он увернулся от двух сверкнувших ножей, вылетевших, словно из ниоткуда, и со звоном ударившихся о стену за его спиной. Напавшего нигде не было видно и слова наставника о том, что нужно постараться дожить до окончания обучения, перестали казаться странноватой шуткой, заставляя всерьез задуматься о ближайшем будущем.

— —

Пробуждение, пробежка, занятие с мастерами — наставниками, медитация, снова бег, долгий и изматывающий и снова занятия, прививающие навык обращения с двумя, отполированными множеством рук, палками, заменяющими мечи и наконец сон. Дальнейшее время, проведенное Джеком в школе, слилось в пестрый, затягивающий калейдоскоп, не дающий ни грамма свободного времени. Только вновь открытая возможность отдыха, в состоянии сна, позволяла держать такой высокий темп обучения. Остальные ученики, никак не проявляли своей усталости, от не прекращающихся тренировок, заставляя Джека, стиснув зубы, терпеть, не отставая от них. Хотя занятия и шли в большинстве своем вместе на большой арене, Джек тренировался, словно отдельно от остальных, чувствуя их скрытое недовольство, а иногда и явную грубость. Стая не приняла чужака, всеми действиями показывая, что ему здесь не место.

— Лови — Сай-ло нарушил обычный ритм занятий, подойдя к работающему с наставником Дметушем, Джеку. Палки, служащие заменой мечам, полетели в сторону ученика пытающегося безуспешно выбраться, казалось из простейшего захвата наставника. Налету перехватив их Джек крутанул два круга лягушки, словно проверяя баланс как у настоящих мечей. Занятия на арене прекратились, порождая тишину, внимание присутствующих, сконцентрировалось на новичке.

Сай-ло, передразнивая, также крутанул палки в своих руках.

— Я хочу проверить, твои успехи в освоении нашего искусства.

Очередной мини экзамен ожидал Джека, Сай-ло взял себе за правило пытаться унизить его перед всеми, почти на каждой тренировке. Эти экзамены были больше похожи на показательные избиения, и каждый раз Джеку приходилось изо всех сил стараться, чтобы не выглядеть неумехой, каким хотел его выставить наставник.

Джек встал на грань сна, искра его противника ровно вспыхнула, разливая силу по всему телу. Как всегда показательно небрежно, что начало входить у Сай-ло в привычку при избиениях нового ученика, он сделал маленький шажок и резко ударил, пытаясь выбить палку из левой руки Джека. Кисть нелюбимого ученика, среагировала молниеносно, порождая ответный выпад, больно саданув по предплечью наставника. В глазах, застывшего, словно каменная статуя, Сай-ло мелькнуло бешенство. Все ученики на арене знали это выражение лица старшего из братьев и, предвкушая потеху, подтянулись поближе, вместе с остальными наставниками расположившись ровным полукругом.

Джек все глубже погружался в состояние сна, тренировки с метром Сламноу, после распития настоя, давали о себе знать. Он то и навел Джека на мысль о противостоянии учителю. Как-то зайдя к Сламноу, Джек увидел, что из окна его дома виден небольшой сад, посреди которого занимался наставник Чао. Движения и связки, выполняемые им с мечами разительно отличались от той техники, что им показывали на тренировках. Тогда Джек взял за правило каждый раз навещать метра, и украдкой наблюдать за Чао, пытаясь потом повторить его движения. Метр Сламноу догадался, что служило причиной столь частых посещений и, видя интерес Джека, расположившись с ним рядом, комментировал технику, раскрывая смысл каждого шага и жеста. Как-то Джек попытался повторить простую связку "горящего Чао", при метре. Он недовольно покряхтел, качая головой, и поправил большую часть движений.

— Сядь — Сламноу указал на скамеечку напротив себя — чтобы освоить технику, нужно тренироваться, и тренироваться с сильным противником на пределе всех своих сил, тогда ты достигнешь мастерства того, с кем тренируешься. Сейчас нет смысла тренироваться с недавними птенцами, они сами многого не умеют и только испортят твой стиль ведения боя. Тренироваться нужно с наставниками, но ты видел, что обучают вас пока совсем не настоящим техникам. Это только тренировка мышц, почти не применяемая в настоящих схватках, нужная для того чтобы подготовить дух ученика. Чтобы наставники начали обучать тебя всерьез, нужен приказ Ивита. А ломать традиции никто, даже Ивит не будет. Поэтому, Сламноу хитро улыбнулся, тренируйся с Сай-ло.

— Как мне с ним тренироваться — Джек недоуменно улыбнулся в ответ — он меня готов убить, зачем он так зол на меня?

— Зачем зол, это не важно — мэтр все также хитро улыбался — важно, что зол. Вот и тренируйся с ним.

Поразмыслив над словами Сламноу, Джек решил открыто противопоставить мастеру Сай-ло то, чему научился при наблюдении за горящим Чао.

Погружаясь все глубже в состояние сна, он концентрировал внимание внутри себя, как учил его мэтр. Концентрировал внимание на своей темной сфере, волнами размывая его вокруг себя. Он раздвоился, одновременно наблюдая за Сай-ло и за своей странной искрой. Баланс внимания отключил все, что не было сейчас нужно, оставляя понимание гармонии окружающего, отстраненное мышление и способность видеть каналы искры наставника. От удивления Джек чуть не разрушил найденное состояние гармонии. На его замершем лице видимо тоже что-то отразилось, и застывший наставник незамедлительно атаковал. Атаковал не серьезно, не ожидая встретить никакого сопротивления, и ошибся. Джек увернулся от двух, следовавших почти вместе, ударов в голову обоими палками. И рубанул по руке, подставившегося мастера, движением снизу, затрагивающим все мышцы тела. Словно распрямившаяся пружина, выстрелила в Сай-ло, чуть не сломав ему руку.

Удары и переходы в стиле "горящего Чао", затрагивали все связки и мышцы тела, порождая, как говорил метр Сламноу, чудовищную силу. Сай-ло, сразу узнал настоящую технику, примененную "не" учеником. Как он говорил при всех, другим мастерам, заливаясь смехом:

— Если новенький будет "не" мастером, значит он и "не" ученик.

Глаза его излучали уже не бешенство, а холодную жгучую ярость.

Никто уже не сказал бы, что в его руках две безобидные палки, движения рук, сначала обманчиво медленные, все ускорялись. Легкое покачивание корпуса, вместе с узором, рисуемым то убыстряющимися то чуть замедляющимися подобиями мечей, гипнотизировало и притягивало к себе взоры учеников. Мастера сначала тоже чуть подались вперед, а затем словно опомнившись, сбросили с себя наваждение, удивленно переглядываясь. И было от чего, Сай-ло начал использовать, против какого-то мальчишки, технику Нагов. У мастеров, в силу своего опыта, не возникло проблем с мерами противодействия этой технике, и как таковая она не представляла для них угрозы. Но примененная в определенный момент, позволяла замедлить, а то и ввести в состояние недвижного транса, застигнутого в врасплох врага. Ученики, что расположились вместе с мастерами, замерли словно сомнамбулы, чуть заметно вздрагивая, в такт движениям Сай-ло. Сложив две палки вместе, мастер поднял их над головой, собираясь одним ударом покончить с вздумавшим дерзить "не" учеником. Удар Сай-ло, который он собрался применить на Джеке, будь у него в руках меч, разваливал надвое зазевавшегося и попавшего под примененную технику Нагов противника. Все мастера знали об этом и ждали, что голова ученика от мощнейшего удара палками разлетится в стороны кровавыми ошметками, и даже подались назад, не желая быть испачканными чужой кровью.

Джек балансировал на грани раздвоения внимания, уцепившись с одной стороны за сферу, а с другой за наставника, он погружался все глубже в состояние сна. Он не хотел трогать сферу, чтобы не накинуть полог лерка, иначе если его заподозрят в использовании какой-то техники, то он окажется под строжайшим контролем, и неизвестно чем это все закончиться. Поэтому, чтобы не использовать свою искру ему пришлось тренироваться уходить за грань сна так, чтобы не проиграть использующему искру наставнику. Метр Сламноу, только дивился этой способности Джека. Так использовать состояние сна еще ни у кого не получалось, ты заходишь так далеко, что я не знаю что тебе посоветовать, это твой талант тебе с ним и разбираться, я умею только как и все вставать на грань, но не уходить за нее.

Джек остановился, дойдя до своего предела погружения в сон, гармония окружающего наполняла его восторгом, он начал чувствовать легкие волны, омывающие тело и проходящие через него. По ощущениям заметно похолодало, словно мельчайшие кристаллики льда заполнили все видимое пространство, слегка искажая реальность. Джек почувствовал биение искр присутствующих, они оказывается, не горели единым светом, а заметно пульсировали, порциями разливая силу по каналам. От каждой искры он видел каналы, проходящие по телам присутствующих, их вид, расположение, толщина и количество ответвлений были различным и индивидуальным. Джек это заметил мимоходом, полностью сконцентрировавшись на Сай-ло. Каким-то медленным движением, мастер поднял обе руки с палками вверх и попытался ударить ими Джека прямо по голове. Гармония окружающего пришла в негодование, Джек чувствовал движения мастера, разрушающие прекрасное состояние покоя окружающего. Отстраненное мышление фиксировало вектор атаки и возможные варианты ответного действия. Решение было найдено в связке "горящего Чао", уход с линии удара и одновременная атака, схлопывающим движением кисти, выставленного вперед левого колена мастера.

Каково же было удивление наставников, когда в завершающей фазе удара, голова строптивого ученика просто исчезла со своего места, а Сай-ло присел на ногу, выронив одну из палок. "Горящий Чао" одобрительно захлопал в ладоши, поняв и рассмотрев движение Джека.

— Эй, Сай-ло — крикнул он — на него точно не подействовали твои штучки, он использует воздушный сон. Неужели ты проиграешь мальчишке? Я всегда говорил, что вам братьям пора двигаться дальше, а не топтаться на месте. Вот теперь какой-то щенок тебя чуть не победил, хорошо, что остальные ученики попали под твою технику и не видят этого — последние слова он произнес, почти шепотом, заметно успокаиваясь.

Сай-ло поднялся и атаковал градом молниеносных ударов, заставляя противника завертеться безумным ужом на сковородке. Тридцать ударов сердца и он, не успевая за мастером, получает сильнейший удар в голень, боль выбрасывает его и состояния сна, заставляя терять концентрацию, а Сай-ло молотит его палками словно куклу набитую сеном.

Вопреки всему, Джек не потерял сознания. Когда ресурса его организма перестало хватать, чтобы поддерживать безумную скорость, нападавшего мастера, он пропустив удар, не успел закрыться и не смог больше удерживать состояние раздвоения внимания. Удары посыпались на него, грозя нанести не поправимые увечья, и тогда Джек потянулся к сфере, затронув полог лерка. Вся его система каналов заискрилась, порождая навыки хищника. Джек уже не боялся увечий, а просто играл с напавшим, подставляя наименее уязвимые участки тела, и смягчая удары. В пылу схватки, никто не заметил изменений возникших в избиваемом, и Сай-ло вдоволь намахавшись палками отошел, от тут же замершего тела.

— Он сам напросился — услышал Джек голос удаляющегося мастера.

В наступившей тишине, избитый ученик слышал, как поднялись присутствующие, и медленно, не говоря ни слова, покинули арену, оставляя его в беспомощном, по их мнению, состоянии.

— Чего разлегся? — метр Сламноу прихрамывая, подошел к Джеку — вставай, все ушли.

Джек не шевелился.

— Вставай, я все видел, и ты точно можешь дойти до дома.

Джек перевернулся, на его лице сияла довольная улыбка.

— Я смог противостоять ему. Вы метр были правы, ни одна из проведенных тренировок не сравниться с сегодняшней, завтра повторим — очень довольный он поднялся, сделал пару шагов, и опустился на колено, держась за левый бок.

— Завтра он повторит — Сламноу подставил, скривившемуся от боли Джеку, плечо и почти потащил с арены.

— Как только жив остался? Все уверены, что ты груда переломанных костей. Последние секунды схватки меня удивили, ты сделал все чтобы не получить серьезных повреждений, откуда эта сила и быстрота?

Джек промолчал, больше даже не потому что не хотел отвечать, а из-за того что разжав зубы он бы застонал, не в силах терпеть жуткую боль во всем теле.

Минимум десять дней, и то если ничего не сломано, а у тебя похоже не смотря на ту не человеческую изворотливость, переломов будет предостаточно. Доведя Джека до подстилки в доме, Сламноу начал обследование каждой кости, у блаженно вытянувшегося и замершего в состоянии неподвижного покоя избитого тела.

Повязки и компрессы появились значительно позже, после долгого ступора метра, не нашедшего ни одного перелома. В течении трех суток никто не беспокоил Джека, словно никому из мастеров не хотелось смотреть на искалеченное тело ученика. На четвертые сутки появился сам наставник Ивит, зайдя в дом с соболезнующим видом, показывающим, как он расстроен происшедшим.

Каково же было его удивление, когда он застал ученика, должного быть при смерти, выполняющим сложнейшую связку, снова подсмотренную у "горящего Чао".

— Так — наставник сел в углу, дожидаясь окончания упражнения — что это значит? — спросил он, когда разгоряченный ученик подошел к нему и склонил голову в чуть заметном поклоне.

— Что значит? — Джек расположился рядом с наставником.

— До меня дошли слухи, что тебя толи покалечил, толи убил на тренировке Сай-ло. Я собрался изгнать его из нашей школы, еще не было такого, что ученика убивал мастер. А ты, как ни в чем не бывало, тренируешься, кстати, в последнем движении акцент не на рукояти, а на конце меча, тогда удар будет совершенным. Где ты научился этой связке?

Джек решил отделаться полуправдой, тем более что они с метром, недавно обсуждали эту тему.

— Метр Сламноу иногда заглядывает ко мне, и объясняет суть движений, а я по его рассказам придумываю связки. Дошедшие до вас слухи не соответствуют действительности, мастер Сай-ло, просто преподал мне урок как нужно обращаться с тренировочными мечами.

— Хорошо, эта тема закрыта. Тогда почему не тренируешься со всеми? За пропуск тренировок, наказание в нашей школе очень строгое, хочешь узнать какое?

— Нет, наставник, у меня было легкое недомогание, и поэтому я пропустил пару тренировок. Сейчас все хорошо и я готов усердно тренироваться.

— Хорошо — Ивит встал — будь осторожнее с Сай-ло.

— Что в тебе такого? Сначала Митар, теперь Сламноу, что они в тебе увидели?

— Не знаю наставник, лучше спросить у них самих.

— Митара не сыщешь, а Сламноу все равно ничего не скажет — развернувшись наставник удалился, бросив на ходу — тренировки не пропускать или узнаешь как наказывают в нашей школе.

— —

Теперь на каждой тренировке, держа в руках палки, Джек сам подходил к Сай-ло, словно вызывая его на поединок. Схватки всегда заканчивались одним и тем же, Джека избивали, словно тряпичную куклу, но время, проведенное в противостоянии мастеру, неукоснительно росло.

Горящий Чао, в своих тренировках, начал оттачивать отдельные движения, повторяя каждое по паре сотен раз. Эти тренировки Джек, начал было пропускать, подсмотрит начало и поболтать к готовящему настой Сламноу.

— Почему не тренируешься? — метр разламывал хрустящую лепешку, так чтобы хватило на несколько чашек — последнее время Джек стал долго задерживаться в гостях.

— Так там ничего интересного, он оттачивает основные, движения.

— Послушай Диш, последнее время Чао показывает то, что может противостоять технике Сай-ло. И я подозреваю, что делает он это нарочно, преследуя свои цели. Пока ситуация для тебя выгодная, поэтому если Чао решил, что тебе необходимо отработать базовые движения, то это так и есть. Сейчас же начинай отработку, и чтоб количество повторений было вдвое больше чем у Чао.

Вдоволь намахавшись тренировочным мечем и перекусив лепешкой Джек пошел к себе, размышляя зачем Чао нужно учить его. Дорожка как всегда петляла между стен домов и крупных постриженных кустов, за которыми ухаживал Сламноу.

Джек остановился, каким-то беспокойством веяло от последнего куста, и он присел, прислонившись спиной к стене дома. Не раздумывая, он встал на грань сна, погружаясь все глубже. Поймав баланс на грани раздвоения внимания, где одной частью была его сфера, а другой окружающее. Джек сначала скорее почувствовал, чем увидел искры готовых к нападению, затаившихся за кустом троих учеников. Они затронули искры, черпая из них силу для нападения, это говорило о том, что его заметили и собирались уже наброситься, когда Джек внезапно остановился.

— Эй, чего надо? — он вышел на открытое пространство — куст это не самое лучшее укрытие, тем более для троих. Только название одно, что из первого круга, а мозгов только на десятый, или вместе не так страшно?

Оскорбления возымели свое действие и все трое осторожно вышли из-за куста.

— О, цвет Торлора, Дикий, Камень и конечно Упрямый Нос, поинтересоваться о моем здоровье решили? — Джек, издеваясь над ними, думал что делать.

Все трое были вооружены совсем не тренировочными мечами, и хмурые лица говорили о решимости в осуществлении задуманного.

— Железяки раздобыли. Думаете помогут?

— Помогут, помогут, заодно проверим почему у мастера никак не получается отправить тебя в нижний мир — Упрямый Нос поднял меч на уровень головы Джека.

— Срублю тебе голову и повешу на ворота, чтобы все знали, что традиции нельзя нарушать. Отсалютовав Джеку сложным движением меча, он шагнул вперед, обращаясь к своим товарищам.

— Я один справлюсь, не вмешивайтесь — и пропал, словно растворился в воздухе.

Вот только он стоял перед Джеком и вот его уже нет. Пару шагов назад Джек сделал рефлекторно, не осознав, что произошло.

— Куда же ты? — веселый, издевательский голос Носа, казалось, шел отовсюду — от меня не убежишь, к нам вернулись наши техники и пока мастера это не заметили, от тебя успеем избавиться.

— Без исчезновений слабо? — Джек, ругал себя за то, что вышел из состояния сна, чтобы говорить с нападавшими.

Теперь он, встав на грань, не стал, как обычно, погружаться все глубже и глубже, времени на это совершенно не было, а сразу нырнул в состояние раздвоения внимания. От резкого перехода его покачнуло, кристаллики наполнили все вокруг, искажая окружающее.

Упрямый нос стоял чуть сбоку, покачивая мечем из стороны в сторону, примеряясь как поудобнее снести противнику голову.

— В вас, нет чести — Джек никак не показал, что увидел исчезнувшего — напасть на безоружного это убийство, которое оставит пятно на всех вас, первые мечи Торлора, и такой позор, вы будете тяготиться этим убийством до конца своих дней.

Произнося эту речь, чтобы выиграть немного времени, он никак не ожидал что, Холодный Камень запустит в него свой меч, перехватив его в полете за рукоять, Джек замер, ожидая нападения.

— Что это ты делаешь? — голос Носа, хоть Джек и знал где он находиться, разносился все также со всех сторон.

— Пусть умрет с мечем в руках — Камень отошел к стене и прислонился к ней спиной — он прав, в убийстве нет чести. Наша семья никогда не одобряла методы Хамелеонов, я не буду пятнать себя убийством безоружного.

— Теперь с ним меч и нечего больше медлить — произнес, совершенно равнодушно, Дикий Клинок — руби голову и делу конец.

— Еще рано — Джек взял оружие обратным хватом — нападай, а то мне с товарищами твоими еще разбираться.

Повернувшись к хамелеону, он, глядя ему в глаза, подмигнул.

— Давай, попробуй одолеть любимчика Сай-ло.

Пара рубящих движений Упрямого Носа говорили, что он не поверил в то, что техника его семьи так легко раскрыта. Джек легко увернулся от этих прямолинейных ударов, пока не отвечая, пытаясь понять, как это хамелеон смог раствориться в воздухе. По виду у него была все та же искра и никаких изменений в системе каналов. Тщетно пытаясь разгадать загадку, он чуть не пропустил пару небольших метательных ножей, вылетевших с неимоверной силой из руки Носа. Отбив их клинком, Джек обратился к нападавшему.

— Уходи или я отправлю тебя в нижний мир, на мечах вы мне и втроем не соперники.

— Это мы еще посмотрим, соперники или нет.

Упрямый Нос отступил на пару шагов, составив ладонями пару быстрых фигур, он крикнул вверх какое-то шипящее слово. Окружающее вокруг резко изменилось, слепящий ярко оранжевый свет заполнил все видимое пространство, тени по углам начали темнеть и собираться в подобие человеческих фигур, через мгновение перед Джеком стояло семеро ничем не отличимых от оригинала копий.

— Что теперь скажешь? — голос хамелеона разносился все также со всех сторон и после того как тени сошлись вместе и разошлись полукругом, стало невозможно определить кто настоящий человек из созданных копий.

— Скажу что восемь неудачников, ничем не лучше чем один, я просто восемь раз тебя убью, вот и все.

Не зная, что представляют собой, эти тени, Джек решил подождать, а вдруг они сами растворяться в воздухе. Только выжидать Упрямый Нос никак не собирался, первым атаковал крайний клон, потом рядом стоящий и так далее до восьмого. Они ничем не отличались от живого человека, и мечи их звенели от редких соприкосновений с клинком Джека тоже по-настоящему. Вихрь ударов восьмерых нападавших обрушился на одного не перестававшего двигаться, словно маятник, адепта меча. Восьмерка действовала слаженно, полностью перекрывая опасные зоны друг друга. Их совместные атаки были совершенными, заставляющими Джека полностью выкладываться. Скорость атак не уступала его реакции, и выдержать темп заданный восьмью хамелеонами, становилось все труднее и труднее. Он не мог преодолеть стену из сверкающих клинков, как и нападавшие, не могли даже зацепить, тренированного старшим Ло, ученика. Установившееся шаткое равновесие двух ураганов из бешено мелькавшей стали остановил "горящий Чао", оглушивший ударом локтя по затылку, одного из восьми хамелеонов. Напав сзади, он как-то выбрал настоящего из восьмерки и оттащил его от схватки, держа сзади за шею. Слаженность действий теней нарушилась, Джек молниеносно рассек надвое, сначала одного, а потом и всех оставшихся хамелеонов, словно тренировочные куклы. Миг назад живые тела, растворились в воздухе, словно их и не было. Не чувствуя больше угрозы он вышел из сна. Окружающее навалилось темнотой, и ему пришлось подождать пару мгновений, чтобы оглядеться. Товарищи Упрямого носа поспешили скрыться, решив, что отвечать за не удавшееся нападение лучше только самому зачинщику. Чао отбросил хамелеона к кусту и задумчиво разглядывал то его, то Джека. Подойдя к приходящему в себя Упрямому Носу, он присел, разглядывая мотающего головой из стороны в сторону ученика.

— Пришел в себя? — голос его был предельно жесток.

— Да мастер — хамелеон похоже не на шутку испугался, попытавшись отползти от Чао.

— Как ты посмел использовать свое грязное умение в стенах нашей школы? Перешагнуть отсечение, это неуважение к традициям.

— Значит, на ритуале ты притворялся. В вашей семье никогда не было даже понятия чести, и сейчас ты это подтвердил. Я отправляю тебя в яму Стока — слова Чао, звучали как приговор, уже приведенный в исполнение, хамелеон осунулся, и побледнел, от чего стал похож на мертвеца.

— На сколько, мастер? — еле выдавил он.

— До того времени пока совет не решит что с тобой делать. Совет соберется только с наставником Ивитом, а он в отъезде — желчь просто капала с уст "горящего Чао", разъедая дух ученика.

— Но это, верная смерть — попытался слабо возразить хамелеон.

— Ты не подчинишься мне? — удивительно, но в голосе Чао слышалась радость.

— Нет, мастер — опомнившись, упрямец, склонил голову — я поклялся повиноваться, и не нарушу слова, я иду к яме.

— Подождите мастер — Джек решил вмешаться, чувствуя вину за испорченную ассуру в зале ритуалов.

— Он не виноват — Джек прямо взглянул в глаза Чао, чувствуя свою уверенность.

— Тогда кто виноват? — глаза мастера абсолютно ничего не выражали, словно он был прикрыт толстенным щитом.

— Я — Джек даже выпрямился, произнося эти слова.

— Ты? — и тут мастер захохотал — ты? Ты виноват? — он довольно долго не мог успокоиться, наконец, отсмеявшись, он снова стал серьезен.

— Ты песчинка в урагане событий, возомнившая себя ветром, несущим по своей воле миллиарды мелких таких же никчемных как ты песчинок. Кстати, если бы не я, валяться тебе, сейчас, под стеной с выпущенными кишками. Этот глупец, запятнав это место, вызвал серых теней, у тебя не было никаких шансов на победу, а что ты так долго держался, говорит о том, что ты хорошо учился у достойного учителя — развернувшись, Чао поднял руку.

— У меня. Лучшего клинка Торлора. Обучая тебя, я развлекался, видя ваши со Сламноу лица, потом я даже гордился твоими успехами в боях с Сай-ло. У нас старые счеты, и поэтому я продолжил обучение, выводя его из себя, теми неудачными попытками, когда он всеми силами хотел отправить тебя в нижний мир. Я и сейчас горд тем, что ты противостоял технике этого убийцы, ведь далеко не все наши выпускники выдержали бы атаку теней. Но правда заключается в том, что тебе никогда не победить тех, кто владеет скрытыми техниками. Обучать чужака секретам семьи никто не станет, и зная ненависть, испытываемую к тебе всеми ученикам, можно сделать вывод что ты долго не проживешь за стенами школы. Я буду мудр и вовремя остановлюсь, больше учить тебя я не буду. За дерзость и глупость ты тоже увидишь яму, идите за мной я лично отведу вас.

Стремительно развернувшись, Чао двинулся в сторону дальнего края школы. Древние ворота, в глубине неприметного угла, запертые на четыре внушительных запора, почти полностью заросли побегами колючего вьюна. Проход, по которому можно было подойти к покосившемуся створу, зарос травой, оставив узенькую тропку.

Метр Сламноу сюда совсем не добирается — подумал Джек, замыкавший быстро идущую троицу. Чао на удивление легко открыл одну из створок, пройдя внутрь сырого помещения.

— Поднимите — он указал на вделанное в овальную каменную плиту кольцо.

Джек с хамелеоном легко справились, открыв темный лаз.

— Теперь раздевайтесь — Чао подтолкнул к лазу пару валявшихся рядом досок — это вам понадобиться. Кричать бесполезно, никто не услышит, теперь прыгайте внутрь — скомандовал он, переминающимся с ноги на ногу голым ученикам, с досками в руках.

Упрямый Нос обреченно шагнул в зияющую яму, и через мгновенье до Джека донесся сильный всплеск, вот зачем доски, там вода. Он прыгнул вслед за хамелеоном. Вода накрыла с головой, не выпуская из рук доску, он заработал ногами и оказался на поверхности рядом с отплевывающимся Носом. Откинув водоросли с лица и рук, Джек устроился на доске, расположив ее под грудью, что дало ему возможность свободно разлечься на поверхности. Сверху, донесся скрежет камня, и крышка колодца закрылась.

"Горящий Чао" отбросил доску, которой упирался в стену, чтобы вернуть крышку на место.

— На все есть Воля — сложным движением он словно перечеркнул задвинутую крышку и низко поклонился.

Ставя створку ворот на место, он тихо повторял — надо подготовиться к приезду Ивита, надо хорошо подготовиться.

30

— —

— Что здесь страшного? — Джек не спеша плавал от стены к стене, лениво перебирая руками.

Круглая пещера, диаметром метров в пятнадцать, наполненная затхлой водой с множеством водорослей. Вот и вся тюрьма внушающая ужас в замершего у стены хамелеона.

— Так что тут страшного? — который раз спрашивал Джек.

— Я не знаю — наконец откликнулся Упрямый Нос — когда мы только пришли в школу, из ямы вытащили наказанного за что-то человека, рассудок покинул его, а по всему телу были выедены маленькие раны, словно в нем специально делали дырки круглым кинжалом, крови совсем не было. Это было очень жутко, даже нам, повидавшим в своих семьях всякого. Больше мы его не видели. Мастера говорили, что это произошло с ним за полчаса сидения в яме, а мы сейчас тут до приезда наставника, считай точно верная смерть.

— Может быть такое, что вас разыграли и эта яма должна заставить лишь каждого переступить свой страх? — отплывая в сторону от хамелеона, Джек почувствовал, что что-то изменилось, словно кто-то третий посетил пещеру.

Воздух наполнился кислым вызывающим тошноту запахом. Замерев, он пытался определить, что происходит. Первым очнулся Упрямый Нос, заорав он начал сбрасывать с себя прилипшие к нему водоросли. Вертясь в воде, он тщетно пытался оторвать от себя, все больше прилипающие к нему, черно-зеленые жгуты. Джек встал на грань сна за миг до того как почувствовал острую, жгучую боль почти во всем теле. Что-то странное было в этих жгутах водорослей и, дойдя до состояния раздвоения внимания, он взглянул сначала на себя и потом вниз, сквозь толщу воды.

Сам он был опутан множеством тонких каналов, похожих на каналы искр людей. Этот густой, гибкий лес поднимался со дна ямы, где располагался центр, в котором сходились все жгуты. Боль была настолько сильной, что Джек, не раздумывая, потянулся к своей сфере и, зачерпнув маленькую толику, отправил ее по руке, прямо в сплетение жгутов, собравшихся на его груди.

Словно толчок от далекого землетрясения почувствовали оба ученика школы мечей, и с секундным запозданием все водоросли резко ушли на глубину.

— Что произошло? — пришедший в себя хамелеон, расчесывал руки, покрытые мелкими ранами. Нас что хотели съесть водоросли?

— Это не водоросли, это что-то живое. Тварь внизу, похоже, так питается, сейчас она на глубине. Но думаю, скоро вернется. Если сможешь, то готовься вызывать своих теней, пусть рвут руками жгуты водорослей вокруг тебя.

Джек сел на доску обхватив ее ногами, полог лерка был накинут, сам он концентрировался на своей сфере, чтобы быть готовым зачерпнуть еще силы.

Ждать пришлось не долго, с глубины стали подниматься упругие щупальца, ища строптивую пищу.

— Оно идет, создавай теней — он краем глаза заметил шевеление вокруг хамелеона, значит, у него получиться на время противостоять твари. Сам Джек не знал, как поступить, ударить снова по жгутам толикой силы или ждать появления всего чудища, потому что его умения, как он точно знал, хватит всего на один раз. Даже сейчас у него не получалось зацепить хотя бы кроху, и он полностью сконцентрировавшись на сфере, пропустил начало второй волны водорослей. Вода вокруг хамелеона закипела, это тени вступили в противоборство с гибкими и значительно потолстевшими жгутами твари. Если тварь вернулась, значит ей не так и страшен был удар, и она решила просто взяться за пищу всерьез, о чем свидетельствовали утолстившиеся по сравнению с первой атакой жгуты. Джек видел, что водоросли уходят на глубину, в центр твари и единственным решением было атаковать ее середину. Но хватит ли воздуха на погружение, и пустят ли отростки к центру чудища — стремительно мелькали мысли в его голове. Зачерпнуть толику силы из сферы никак не получалось, а гибкие жгуты оплели уже ноги и живот замершего человека. Боль пришла резко и отовсюду, это чудище начало вгрызаться в не защищенное тело. Оттолкнувшись от доски и жесткого ковра водорослей, он сбросил с себя большую часть толстых жгутов, и набрав воздуха нырнул пытаясь доплыть до центра твари.

Ему наконец-то удалось передвинуть, к руке с татуировкой, частичку темной сферы и теперь оставалось только доплыть. Мелкие водоросли, оставшиеся на теле, сначала никак не реагировали на этот нырок, но когда Джек был на половине пути к твари, они ожили, радуясь приближающейся к желудку пище. С поверхности вниз резко ушли толстые жгуты, перехватывая и обматывая его, словно паук свою жертву. Джек боролся, но направление его движения неуклонно менялось, водоросли утягивали, барахтающегося человека на дно, словно разгадав его план и отводя от себя угрозу. Джек потерял концентрацию от боли, водоросли возили его по дну, поднимая тучи ила и тревожа старые кости, разлетающиеся в разные стороны, словно здесь была братская могила.

Похоже, чудище раньше неплохо питалось человечиной. Воздух в легких заканчивался, и сердце, обвитого водорослями Джека, бешено колотилось. Вернуться на поверхность тоже не получалось, жгуты прочно обмотали барахтающиеся ноги и не отпускали его. Светящаяся точка проплыла перед глазами задыхающегося Джека, протянув руку, он смог дотянутся до нее с третьей попытки, когда водоросли в который раз провезли его по дну. В руку удобно легла рукоять не то меча, не то длинного кинжала и не раздумывая, он полоснул по связывающим его жгутам, перерезая их. Наиболее толстые водоросли пришлось перепиливать и наконец, освободившись, он оттолкнулся от дна и вырвался на поверхность. Со свистом вдохнув воздуха, он увидел хамелеонов бешено мечущихся вокруг настоящего Упрямого Носа. Теням тоже доставалось, они сами были обвиты водорослями и на глазах Джека двое растворились в воздухе. Хамелеону долго не продержаться, Джек глубоко вздохнул, и нырнул в направлении дна. Если в состоянии сна он видел все чудовище, то сейчас его окружала полная чернота, и он плыл, держа в голове место, где сходились каналы этой гигантской твари. В левой руке у него был подобранный меч, а правая, дрожала от присутствия в ладони частички силы сферы. Раздвигая мечем водоросли, он протискивался все дальше и дальше. Наконец остановившись у желеобразной массы и проткнув ее мечем, он почувствовав как напряглись и потянулись к нему толстенные жгуты водорослей. Приложив правую руку к желе, он выпустил темную частицу, своей сферы. Чудище отпрыгнуло так быстро, что образовавшаяся воронка затянула Джека и сильно ударила о дно. С бешеной скоростью, громадный комок водорослей, скрылся в боковом ответвлении, уходящим куда-то вглубь. Эманации боли чудища затронули оглушенного человека, заставляя очнуться и доплыть до поверхности.

Упрямый Нос подтолкнул доску. Навалившись на нее грудью, оглушенный ученик застыл в блаженном покое, на грани потери сознания.

— Как думаешь, оно надолго ушло? — дрожащий от перенапряжения хамелеон также распластался на своей доске.

— Думаю надолго — Джеку с трудом выговаривал, ставшие неимоверно тяжелыми слова.

Замолчав, оба продолжили висеть на поверхности, поддерживаемые только деревянными досками. Не будь их, они бы точно утонули, старая традиция, заведенная самим Чао, давать по доске наказанным ямой Стока, чтобы они подольше помучались, спасла жизнь обоим ученикам.

— Что ты сделал под водой? — немного отошедший хамелеон подгреб к Джеку.

— Почти ничего, на дне куча костей и всякого хлама, я случайно зацепил за рукоять меча, а потом воткнул его в середину этой твари. Вот и все, сейчас отдохну и буду нырять, не хорошо оставлять тут дальше ржаветь нашего спасителя.

— Надеешься, что мы выберемся отсюда? — в голосе хамелеона слышалось сомнение.

— Конечно, выберемся, пока тварь залечивает рану, наставник точно приедет и созовет совет, не беспокойся.

— Тогда я сам нырну, тебе лучше отдохнуть. Если тварь вернется, хотя бы, будем вооружены.

С этими словами Упрямый Нос, набрав воздуха, скрылся под водой. Вынырнув, он невнятно пробурчал себе что-то под нос и снова нырнул. Так продолжалось раз шесть — семь, пока он не сдался.

— Видимо меч остался в теле твари, я облазил все дно, его нигде нет. А костей там действительно много, место это похоже на старую жертвенную яму, вопрос в том, чьей семьи? Школа всегда поддерживала нейтралитет. Жертвенник на ее территории, это надо будет обдумать, если выберемся.

Отдохнув Джек решил тоже попробовать нырнуть за оставленным на дне мечем.

— Попробуй, ничего там не видно, и одни кости, не найдешь.

— Я найду — нырнув, Джек открыл глаза у самого дна. Как он и думал, маленькая светящаяся точка на рукояти была хорошо видна на фоне полной темноты. Всплывая на поверхность, и снова ныряя, он тянул время, чтобы не было вопросов как он, так быстро, отыскал меч. Наконец вынырнув, он сдавленно выдохнул.

— Нашел — и он снова распластался на доске, отдыхая.

Счет времени оказался совершенно потерян. Только редкие всплески воды нарушали липкую тишину затхлой ямы.

— Как думаешь, сколько мы уже здесь? — подал голос хамелеон.

— Не знаю, но по тому, что дышать стало гораздо труднее, уже достаточно долго, чтобы за нами вернулись.

— Я давно уже испытываю жуткий голод — хамелеон подгреб к Джеку — не знаешь что здесь съедобного, и он положил на его доску черные водоросли и какие-то ракушки.

— Где взял? — Джек перебирал пальцами находки.

— На стенах, только руку протяни, попробую понемногу всего, есть хочется — Нос погреб за новой партией.

— Все не надо — Джек нашел среди добытого хамелеоном моллюсков похожих на те, что ел у Чуров

— Подожди — попробовав, он узнал вкус улиток — собирай вот это — он подплыл к хамелеону, показывая на ракушку.

— Их точно можно есть? — в голосе Носа слышалась радость — ими здесь все стены облеплены.

— Можно, только не много, их одних в чистом виде вроде не едят. Но нам много и надо, только продержаться до прихода наставников.

Мысль о том, что за ними никто не придет, все чаще, стала приходить в голову Джеку. Апатия безысходности нависла над обоими наказанными. Упрямый Нос подплыв к стене поглощал скудное пропитание, а Джек положив рукоять меча перед собой замер, уставившись на светящийся камешек. На легкий скрежет камней никто, из обоих обессиливших заключенных, не обратил внимания.

— Эй — Джек закричал от неожиданности, когда большой острый крюк зацепил его за ребра.

— Похоже, один жив — послышался удивленный голос, откуда-то сверху.

— — —

Джек достаточно легко перенес заточение в яме в отличие от хамелеона, которого, не переставая, рвало на фоне общей слабости.

— Чем питались, что Упрямый получил такое отравление? — метр Сламноу снимал повязку, наложенную на место зацепа крюка, со стремительно набирающего силы ученика.

— Улитками, там больше ничего и не было — он уминал уже третью лепешку, принесенную метром.

— Сколько мы там просидели?

— Шесть суток. Когда Чао рассказал что вы в яме, с вами все попрощались. В яме больше четырех часов никто не выдерживал, Сток обычно обгладывал до костей за сутки. Неужели сдох? Хотя, раны на хамелеоне говорят об обратном. Почему на тебе нет ни царапины, и как ты не отравился улитками? Хамелеон сказал, что это ты показал, что их можно есть.

— Можно, только не в таких количествах как он. Одно время я только ими и питался, бродя по пещерам.

— Тогда понятно. Что там, в яме произошло, и откуда у тебя появился лепесток?

Сламноу закончил с повязкой и внимательно уставился на ученика.

— Какой лепесток? — Джек даже оглянулся.

— Да вон тот — Сламноу указал на меч, лежащий у стены, на свернутом вчетверо куске ткани.

— На дне зацепил, когда водоросли съесть хотели — отмахнулся Джек.

— Так почему не съели? — серьезность Сламноу заставила Джека отвечать нормально.

— Потому что, зацепив этот лепесток на дне, я его воткнул в тело твари, и она сбежала, может подыхать, а может залечивать рану. Кстати, почему лепесток? Странное название для меча.

— Потому что такими мечами владеют только имеющие дар, и меч в их руках, что лепесток на ветру, легкий и быстрый.

— Что за дар такой? — Джек, дойдя до меча, принес его метру.

— Дар у каждого свой, и проявляется по-разному, такие мечи вообще не куются, их даже разогреть в горне не получается, они всегда холодные. На моем веку таких мечей встречалось едва ли с десяток, и были они все короче в треть от этого. Разобрать что это лепесток сложно, но только не мне. У меня есть почти такой же, хотя их формы и различны, но суть я четко вижу — это лепесток, и тебе сильно повезло, что ты его отыскал. Не смотри на этот налет, это не ржавчина, завтра я заварю одну траву, тогда ты тоже поймешь, что это за меч. Но это завтра, а сейчас выслушай что произошло, пока ты сидел в яме.

— Учеников отзывают семьи, это означает только одно, будет война. Кто и против кого пока неизвестно, все союзы держаться в тайне и я не сомневаюсь, что еще идут переговоры. Но одно определено точно известно, война затронет всех, отсидеться, не получиться. Город на военном положении, отряды с кругов подтягиваются в центр. Если раньше были только стычки, одной семьи с другой, то теперь, настоящая война перевернет Торлор. "Горящий Чао" покинул нас, и есть мнение, что он специально отправил Упрямого Носа в яму Стока, чтобы ослабить в войне хамелеонов.

— Неужели потеря одного человека сможет ослабить семью? — Джек разглядывал двуручную рукоять лепестка, она была матово-черная, с едва различимым рисунком паука у края, держащего двумя парами передних лапок маленький светящийся камешек, вделанный в торец рукояти. Только присмотревшись, можно было различить тонкую нить паутины, выходящую из брюшка паука и опутывающую рукоять сложным узором.

— Конечно можно, Упрямый Нос из первого круга, и потеря такого воина серьезно отразиться на семье. Если бы он закончил здесь обучение, то стал бы пятым мастером меча в семье, потеря одного мастера обязательно нарушила бы баланс в распределении сил Торлора.

— Даже сейчас, не закончив обучение он, со своими техниками хамелеонов очень опасен, мастеров такого уровня немного, к нам отправляют только лучших.

Сламноу взял меч у Джека и пару раз крутанул его.

— Странный баланс, отойдя в центр комнаты, он стал вертеть его вокруг себя словно пушинку, с такой легкостью, что Джеку показалось, что перед ним молодой и полный сил воин.

— Что-то не так — метр снова завертел меч вокруг себя, определенно здесь сбит баланс.

— А если так? — перехватив рукоять обратным хватом, он вытянул руку и замер. Лезвие меча смотрело вертикально в пол и чуть заметные покачивания клинка набирали все большую амплитуду.

— Конечно, как я сразу не догадался — прошептал метр, что Джек еле расслышал — это Раджхарад или что-то подобное. Как интересно.

Завертев лепестком снова, уже держа его обратным хватом, он остановился.

— Ты раздобыл редкий клинок, его держат вот так — Сламноу подошел к Джеку и положил его руку на рукоять. Для такого хвата он идеально сбалансирован. Я уверен, что это Раджхарад, под такой меч написан один древний трактат, об искусстве схватки. Из него вышло наше искусство владения мечем. Трактат был, давно утерян и такой хват рукояти меча теперь не применяют.

— Ну ладно — отложив меч, Сламноу расправил одежду, нам нужно идти на совет, наставник скажет напутствие каждому, после чего школа закроется. Мастера будут участвовать в войне, такое решение они уже приняли. Ивиту их не удержать, решено, что все разойдутся по своим кланам, до окончания войны.

— —

— Все уже знают о нашем решении, когда все закончиться, я жду вас здесь же, и мы продолжим обучение — наставник был очень краток. Чтобы не случилось, у меня одно желание и требование, все должны остаться живы. Теперь ученики, по очереди подойдите ко мне, я раскрою вашу склонность, которая поможет влиять на тот оберег, что вы выбрали при отсечении ваших умений.

Каждый из учеников подходил к наставнику, и он что-то шептал им на ухо, показывая на рисунки на камнях разной формы, привязанные к их левым кистям. Последним подошел Джек.

— Тебе мне нечего сказать — наставник выглядел усталым и осунувшимся — твой хранитель чист, если у других мне нужно было подсказать, как активировать то, что заложено в камне, то у тебя в нем ничего нет. Это означает что либо у тебя нет никаких склонностей, либо что я не знаю, что это означает. Иди своей дорогой и будь осторожен. Больше мне нечего сказать.

Джек удалился, разглядывая свой камешек, значит это оберег, не повезло только, что он вытянул пустой, ну да ладно, хотя конечно жаль. Вон как сияли глаза у Упрямого Носа, когда он отходил от наставника со своим восьмиугольником, на котором был изображен лепесток огня. Видать теперь костер ему не страшен.

Джек медленно брел к себе, размышляя, куда же ему податься. Придется записаться в чье либо войско, а там поглядим, так он решил, подходя к своему жилью.

Хорошо отоспавшись, он обнаружил метра Сламноу разводящего огонь в печурке.

— Вставай, сейчас будем чистить клинок — Сламноу развернул небольшой рулон грубой ткани, на котором оказался меч в ножнах.

— Смотри вот мой лепесток — он медленным движением вынул меч из ножен. Молочно белое, почти прозрачное лезвие выглядело очень странно и не обычно. Лезвие меча метра было ровным и прямым, в отличие от слегка изогнутого лепестка Джека. И было действительно на одну треть короче.

— Что-то лезвия у них совсем разные по цвету, может быть, метр вы ошиблись.

— Вот сейчас и проверим, неси сюда свою находку — Сламноу уже процеживал получившийся отвар из бурой травы. Пропитав отваром кусок ткани, он протянул руку к мечу.

— Давай, сейчас станет ясно, ошибся ли я. Нескольких движений по лезвию хватило, чтобы цвет клинка изменился на такой же, как и у меча Сламноу.

— Я был прав, это лепесток. Сейчас приготовлю другой отвар.

— Зачем еще один? — он и так белее и прозрачнее чем ваш метр, очень хорошо получилось.

— Хорошо-то хорошо, только такой редкий клинок стоит очень дорого, выйдя из стен школы, с таким мечем, ты станешь мишенью до тех пор, пока не потеряешь его.

— Что вы метр, недаром я учился обращаться с клинком, никто не заберет его у меня.

— Никогда не переоценивай себя, никто с тобой вступать в честный поединок и не будет, просто отравят втихую, вот и все. Так что придется прибегнуть к старому проверенному способу, который используют все обладатели лепестков — замаскировать лезвие. Держи меч горизонтально, смочив новый кусок закипевшим настоем, Сламноу три раза обернул все лезвие.

— Все, положи его, пусть подольше полежит, вид его будет снова как у обычного немного ржавого клинка. Еще я принес тебе вот что, Сламноу вынул из-за пазухи небольшую книжицу, размером с ладонь, в кожаном переплете. Это тебе. Начало трактата об искусстве схватки, я его знаю наизусть, а тебе он пригодиться, чтобы разобраться со связками с обратным хватом меча. Береги его, не думаю, что где-то еще сохранилась хотя бы копия.

— Метр, я не могу принять столь ценную книгу, тем более что завтра мне придется покинуть школу.

— Это ничего, я передаю знания дальше. Мне не удастся пережить войну, так пускай лучше он будет у тебя. Ты моложе и сильнее и пригодиться он тебе точно. Даже не спорь — метр поднял руку, останавливая возражения, готовые сорваться с губ Джека — это мое неизменное решение. А сейчас давай соорудим тебе перевязь для меча, конечно, хорошо было бы найти ножны, но сейчас, где их раздобудешь. Поэтому, кусок кожи с ремешком будет пока в самый раз.

— —

— Вот и готово — Сламноу повесил перевязь на плечо Джека — носи меч перед собой, рукоять как раз будет на уровне груди, для обратного хвата лучше не придумаешь. Теперь давай простимся — метр подошел к Джеку и положил руку на его плечо.

— Прощай, и постарайся выжить за стенами школы. Ты мне как сын и единственный ученик, помни все то, что я говорил тебе.

— Спасибо учитель, память о вас навсегда останется во мне — Джек низко поклонился — пусть силы и удача никогда не покинут вас, а рука разит врагов наповал.

— Молодец, хорошо сказал — развернувшись, Сламноу похромал к выходу — сразу за воротами школы, немного левее есть торговая лавка, зайди в нее, скажи, что от меня, там подберут тебе одежду на первое время. Не оборачиваясь, Сламноу удалился, оставив Джека с ощущением, что он видит его последний раз.

Настроение было хуже не куда, пока он собирал свои скудные пожитки. Немного отвлекло изготовление, из остатков кожи, ножен для ножа, украсивших его пояс. Да разглядывание книги метра, написанной на непонятном языке, но с картинками положений и движений, по которым можно было разобрать, что хотел показать и объяснить писавший ее неизвестный автор. В таком прескверном настроении ему удалось столкнуться с хамелеоном у самых ворот школы.

— Постой Диш — Упрямый Нос нагонял Джека, попытавшегося уйти от встречи.

— Постой говорю — хамелеон нагнал его, и перегородил дорогу — хочу чтобы у нас не осталось недосказанности — одетый в яркие оранжевые с черным тона, он выглядел как знатный вельможа, по сравнению с оборванцем Джеком.

— То, что ты убил эту тварь в яме, ничего не значит. Тебе повезло, вот и все, и мое отношение к тебе не изменилось. Мы были вместе в яме и поэтому я откровенен с тобой — от хамелеона веяло холодной высокомерностью — я отправлю тебя в нижний мир, чего бы это мне не стоило. А заодно и твоего хромого друга Сламноу, не хочу видеть его тут, когда вернусь.

Если угрозы в свой адрес совершенно не трогали Джека, то при упоминании о метре, спокойствие куда-то улетучилось, и плохое настроение наложилось на ярость от слов хамелеона. Даже не заметив, что он машинально затронул полог Лерка, Джек, не раздумывая, ударил хамелеона прямо в горбинку носа. Рефлексы кошки сделали свое дело, жертва даже не дернулась, никак не реагируя на молниеносный удар в переносицу, от которого, большой нос завалился на бок, выплескивая фонтаны крови.

— Забудь про Сламноу — Джек наклонился над повалившимся хамелеоном — начни с меня, если сможешь. Теперь, ты не Упрямый, а Сломанный Нос.

Выйдя за ворота школы под одобрительный кивок наставника, лично провожавшего каждого ученика и все видевшего, Джек, первым делом направился к лавке, про которую говорил метр. Надпись над массивной дверью была не затейлива — одежда — было вырезано на широкой доске, прибитой над входом, и он толкнул дверь, щурясь от яркого света пары масляных ламп повешенных под потолком.

— Как хорошо, что вы к нам зашли.

Низенький и толстенный, толи управляющий, толи хозяин лавки расплылся в деланной улыбке.

— Что могу предложить уважаемому ..— возникла пауза во время которой толстяк пытался определить с кем имеет дело. И не найдя для себя ответа оставил фразу не законченной.

— Я от метра Сламноу — неуверенно молвил Джек.

— А, от метра, улыбка толстяка потеплела и приобрела естественный вид. А как вас зовут молодой человек?

Сламноу знал только имя Диш, и Джек после небольшой паузы его и назвал. Пароль видимо совпал, и толстяк благосклонно махнул рукой в сторону стопок одежды.

— Выбирайте, меня зовут Лекас, и я весь к вашим услугам.

— Уважаемы Лекас, мне нужна прочная, практичная одежда, не привлекающая ко мне внимания. Можете ли что-то такое предложить?

Не зная, какие договоренности, и на какую сумму были у метра с этой лавкой, Джек решил предоставить выбор толстяку.

— Хм — одежда для вас, не должна стеснять движения — я прав?

— Да. Уважаемый Лекас видит самую суть, решил польстить толстяку Джек. Я полностью полагаюсь на вас.

— Предпочтение в цвете? — толстяк явно получал удовольствие от процесса.

— Предпочтений нет, но думаю, что серый будет в самый раз — так как серые тона преобладали в разложенных по полкам вещах, Джек решил, что так будет лучше.

— Но это тона простолюдинов — толстяк опешил, зная, кто обычно обучается в школе мечей.

— Вот и хорошо, выберите на ваш вкус — поставил точку на разговоре, все еще пребывавший в прескверном расположении духа Джек.

Настроения клиентов всегда улавливались толстяком с поразительной точностью, серый цвет так серый, кто знает, что твориться в этих первых кругах, может это последнее веяние моды. Закончив рассуждать, толстяк принялся за работу. Плотные штаны из холщовой, грубой ткани, облегающая рубаха и накидка с широкими рукавами и капюшоном. Широкий ремень с ладонь, из грубой светло коричневой кожи и мягкие кожаные сапоги на грубой подметке, завершили одеяние. Толстяк казался, доволен, что все так удачно подошло по размеру.

— Думаю, вам пригодиться и вот это — достав из под стола холщевый мешок, с двумя лямками, он протянул его Джеку.

— Спасибо — весь нехитрый скарб перекочевал в мешок, нож и меч вернулись на свои места.

— Я вам ничего не должен? — решил уточнить Джек перед уходом.

— Нет, за все уплачено, и словно устыдившись, добавил — еще и осталось, поэтому если вам еще что-то нужно..— снова повисла пауза.

— Немного еды в дорогу, по округлившимся глазам Джек понял, что он первый кто просит еду в лавке по продаже одежды.

— Хорошо, немного подождите — толстяк скрылся за дверью, через мгновение послышались его громкие крики, проклинающие кухарку. Небольшой сверток с лепешками, и большим желтым куском похожим на сыр, скрылись в мешке. Кивнув, словно говоря спасибо, толстяку Джек вышел на улицу.

31

— —

Тревога витала в воздухе, редкие прохожие передвигались быстрым шагом, постоянно оглядываясь, словно за ними следят или идут по пятам. Дух приближавшейся войны был почти осязаемо различим. Не зная куда идти, Джек просто пошел по улице в противоположное направление от ворот школы.

Без денег, без знакомых, не зная правил и обычаев, он просто шел вперед, доверившись воле случая. Чем дальше он отходил от школы, тем оживленнее становилось на улицах. Пройдя мимо небольшого базара, на котором торговалось все, что можно съесть, от трав до каких-то жареных червей, Джек оказался в глухом переулке, внезапно ощутив угрозу позади себя. Легкое движение корпуса вправо, и тяжелый метательный топорик отлетел со звоном от стены.

Джек задумчиво прислонился спиной к холодному камню, улучшению настроения ничто не способствует, стоило только появиться в городе и сразу неприятности.

Неприятности появились в количестве четверых, здоровенных, неплохо вооруженных мужиков.

— Чего это вы хорошими вещами бросаетесь — наклонившись, Джек подобрал топорик и заткнул его за пояс.

Снова облокотившись о стену, он ждал приближения молчаливых, бандитов. Встав на грань сна, он был готов действовать, но ждал, вдруг мужики одумаются и все окажется недоразумением.

Не оказалось.

— Сегодня не попал — впереди идущий обернулся ко второму — обычно сразу валишь с ног, даже добивать не приходиться, а тут мимо. Перед делом больше пить не будешь, видя, что собеседник лишь отмахнулся рукой, говоривший уточнил — за сутки не будешь.

Второй налетчик, как-то сгорбился, но спорить с вожаком не стал. Поняв что перед ним обычные убийцы, Джек не раздумывая снял перевязь с плеча и оголил клинок.

— Давайте ребятки — вожак как и все остальные бандиты тоже достал меч, кто его первый проткнет, того и треть добычи, подбадривая остальных он сам немного отстал, проявляя хитрость и осторожность.

Джек больше не выжидал, шагнув к первому, он взмахом лепестка снес ему голову, второму клинок вонзился в сердце, меч входил в тела, словно раскаленный нож в масло, и третьего Джек разрубил пополам от плеча до паха.

Вожак успел поднять свой меч, клинок не знающего жалости ученика школы Ивита, рассек сначала его, а потом снес голову не удачливому бандиту. На все ушло чуть больше трех секунд, Джек неожиданно почувствовал, как возрос его уровень мастерства, ведь на него напали, видавшие всякое убийцы, и легкость с которой он с ними разделался, обескураживала.

Кровь рекой вытекала из разрубленных тел, сливаясь в небольшое озерцо. Вытерев клинок, об одежду ближнего бандита, недавний ученик, повесил его на плечо.

Перевязь была очень удобно выполнена, и он с благодарностью вспомнил о метре Сламноу.

Чумазый подросток, лет десяти, выскочил из-за угла, рассмотрев лежащие тела и возвышающегося над ними человека, громко ойкнув со всех ног, бросился обратно.

Джек хладнокровно обыскал налетчиков, собирая все ценное. Ссыпав добычу в один кошель, он медленно пошел по улице в обратном направлении от тупика.

Никаких угрызений совести он не испытывал, сердце ожесточенное в пыточном подвале и пережитых испытаниях, никак не реагировало на смерть четырех людей.

Совсем скоро он вернулся, и подобрал пару мечей, решив продать их первому встречному.

Идти пришлось довольно долго, улицы совсем опустели.

Джек постучался в первую дверь из под которой пробивался бледный лучик света. Над ней висела, облупившаяся вывеска с нарисованным пучком различных трав. Справедливо рассудив, что угрозы, судя по вывеске, от травника никакой Джек забарабанил в дверь сильнее.

— Иду, иду — голос был молодой слегка с хрипотцой.

Дверь открылась, и на пороге возник юноша, одетый в длинный балахон. Окинув взглядом пришедшего, он посторонился, пропуская Джека в маленькую каморку всю увешанную сухими травами. В конце комнаты за широким столом сидел преклонного вида человек в таком же балахоне что и открывший дверь.

— Присаживайтесь — он указал на табурет, напротив себя — какая трава нужна или от какого недуга — лицо и глаза говорившего были живыми и молодыми, а вот дрожащая рука, которой он приглашал вошедшего присесть, тряслась как у древнего старца. Джек устроился на табурете, сразу положив на стол два трофейных меча.

— Сколько?

Их взгляды встретились, и старец с молодым лицом поспешно опустил глаза от колючего, бездонного взгляда, затаившегося зверя.

— Мы не покупаем оружие. Мы продаем травы.

Пауза надолго повисла в воздухе.

— Сколько? — снова прозвучал вопрос с той же интонацией, словно пришедший не слышал ответа. После еще одной длинной паузы, сидящий за столом травник кивнул молодому помощнику, тот подойдя, взял сначала один меч потом другой, вынимая их из ножен и рассматривая, как заправский вояка. Положив их обратно, он кивнул, и отошел к двери.

— Шестнадцать обычных колец — ответ прозвучал немного натянуто.

— Хорошо — не зная, сколько это, но чувствуя по интонации что мало, Джек все равно решил согласиться.

— Что-то еще? — вежливый вопрос прозвучал после того как кругляши перекочевали в кошель Джека.

— Да, мне вот такой травы — достав мешочек метра Сламноу, Джек немного высыпал на ладонь. Брови обоих травников поползли вверх.

— Запрещенным не торгуем — выпалили они, один за другим и сразу в комнатушке стало как-то тесно.

— Нет, так нет — согласился Джек, что за трава то?

— Это горькое семя, все о нем знают — возникшая подозрительность, явно читалась, в сузившихся глазах травников.

Поднявшись с табурета, Джек вышел, провожаемый неодобрительными взглядами. Что же за настой мы столько времени пили метр? Раздумывая над этим вопросом, он пошел дальше по улице, к центру Торлора, готовый встретить свою судьбу.

— —

Пройдя пару кварталов, его догнал мальчишка, в сопровождении двух взрослых. Оружия при них не было, и Джек остановился, решив узнать, зачем его преследуют.

Подошедшие оказались совсем молодыми, если мальчишке было восемь, то его сопровождающим не больше двенадцати.

— Чего надо? — решил ускорить разговор Джек, видя что старшие мнутся, не зная с чего начать.

— Юрсуф видел вас в переулке — начал один запинаясь.

— Это был не я, он обознался — твердость и уверенность в голосе Джека, окончательно сбила говорившего.

— Но он видел, как вы разделались с охотниками — выдавил он из себя, оглядываясь на своего товарища и ища у него поддержки.

— Я уже сказал что он обознался — не чувствуя никакой опасности, Джек развернулся к ним спиной и спокойно пошел дальше.

Шагов через двадцать его снова догнали.

— Мы хотим нанять вас — не участвующий еще в разговоре подросток, оббежал Джека и остановился на его пути.

— Подрасти сначала или взрослого приведи — Джек обогнул мальца и двинулся дальше.

— Нет у нас взрослых — чуть не плача прокричал самый маленький из трех — всех в ближние круги угнали на войну.

— Тогда коротко, цель и цена — продолжая идти Джек, почти заинтересовался предложением, никак этого не показывая.

Тут наниматели затараторили все разом, боясь упустить чужака.

— Стоп — Джек остановился — говорит один, медленно и по существу.

Тот, что перегораживал дорогу, начал с усилием замедляя слова, готовые лавиной вырваться наружу.

— Все взрослые ушли с солдатами, остались только мы, и женщины, а тут появились эти вольные охотники. Они не принадлежат ни к одной из семей и никому не подчиняются. Поселились в наших домах, грабят и женщин.. это.. насильничают. Говорят, что теперь здесь они хозяева и все будет по их законам.

Манина, и три ее дочки, что в пекарне работали, пропали. Один из охотников в дурмане от раскуренного шоро, сболтнул, что их съели. Вот печать ремесленников нашей общины, мы вас официально наймем. Сейчас есть два тяжелых кольца и восемь обычных, но когда вернуться взрослые, отдадим еще пятнадцать тяжелых.

— Сколько их? — отрывисто спросил Джек.

— Было шестнадцать, теперь благодаря вам двенадцать.

— Я же сказал, что мальчонка обознался, больше так не говори — Джек взял печать и взвесил в руке — тяжелая. Договор то умеешь составлять?

— Конечно, я отцу всегда помогал с договорами.

— Тогда пойдем, сначала составим договор, а потом уж покажешь, что да как. Джек не хотел брать денег с оставшихся без взрослых подростков. Может быть после, когда закончиться война семей. Конечно двенадцать оставшихся вояк серьезная угроза, но легкость, с которой он разделался с первыми четверыми, внушала надежду на такой же быстрый конец для остальных.

Войдя в здание с пером на вывеске, подросток по имени Линь, быстро вынул из ящика под длинным узким столом рулон пергамента. Вот готово, через какое-то время корпения над бумагой заключил он, ставя печать внизу документа.

— Хорошо — Джек, не читая, сложил его в свой мешок, теперь пойдем, покажешь издали ваших охотников.

Линь опешил, ведь на его старания даже не обратили внимания.

— Закончим сделку, вот то, что было оговорено — и он откуда-то вынул холщовый кошель.

— Потом отдашь — Джек не собирался брать у них деньги.

— Но для законности нужен хотя бы задаток.

— Хорошо, дай одну монету, теперь все? — спросил Джек, складывая монету в свой мешочек с деньгами.

— Да, теперь все — радость в голосе Линя была искренней, словно с его плеч свалился тяжелый груз.

— Тогда пойдем, нечего тут рассиживаться, а товарищам твоим с нами ходить не нужно, сказал Джек, видя, как все подались к выходу.

Небольшая площадь со статуей человекообразного животного с когтями и клыками, на высоком постаменте, была освещена тремя кострами, сложенными из всякой всячины, натасканной из разграбленных домов. Юркий Линь, пробирался к площади словно уж, ловко огибая препятствия. Подобравшись почти к краю площади, Джек дотронулся до паренька, показывая, что пора остановиться.

Стоя на постаменте, вожак бандитов в металлическом нагруднике, яростными выкриками настраивал свое воинство.

— Здесь все наше и никто не может сопротивляться нам — кричал он — предадим огню это место и двинемся дальше за славой и богатством. Семьи заняты враждой между собой и нам никто не может помешать — вдалбливал он в головы разномастной компании, собравшейся почти в полном составе.

— Сколько их? — Джек задал вопрос пареньку — больше для самого себя.

Но Линь, выглянув через пару секунд, ответил.

— Двенадцать, как я и говорил и как написано в контракте.

Что-то было не так. Не так, именно в количестве присутствующих, и Джек закрыв глаза, окинул внутренним взором площадь. Вот оно, две тени покрытые мерцающими пробегающими в хаотичном порядке, голубоватыми искрами, стояли прямо за орущим предводителем. Все остальное, как и раньше в таверне, виделось, словно под глубоким слоем воды.

— Контракт не верен — Джек раскрыл глаза — за их вожаком еще двое.

— Никого там нет — паренек пристально всматривался в переставшего кричать вожака.

Бандиты стали по одному подходить к нему получая свою долю в монетах.

— Есть — там еще двое на постаменте, и они втрое опасней, чем вся эта свора.

По виду паренька, можно было судить о катастрофе, только что он шел, чтобы уничтожить налетчиков, и вдруг такое заявление.

— Я могу верить вам только на слово, и если это действительно так, то я увеличиваю контракт втрое. Само собой, вы тоже можете верить мне только на слово — выкрутился хитрый паренек.

— Хорошо, хоть у меня с Клагшами и свои счеты, я принимаю предложение — прошептал Джек, так как двое из бандитов получившие свою долю, шли прямо на него и паренька.

Не раздумывая, он встал в полный рост, показывая жестами Линю, чтобы он оставался на месте. Погружаясь в состояние сна, он медленно двинулся на бандитов.

От неожиданности они разошлись в разные стороны, пропуская Джека.

— Эй, ты кто такой? — послышалось ему в след.

Не отвечая на возглас, он шел к середине площади, фиксируя присутствующих.

Двое бандитов переглянувшись, двинулись за ним, один снял с перевязи на поясе тесак, другой топор на длинной ручке. Подойдя почти вплотную к толпе расступившихся и образовавших полукольцо бандитов, Джек заговорил, чтобы его было слышно всем.

— Вас обманывают. Двое выродков, стоящих за вашим вожаком, ведут вас на смерть. Две помеси человека со змеей управляют вами. Дайте пару минут, и я докажу это.

Сейчас Джек прекрасно видел клагшей по их искрам, немного отличавшимся от человечьих. Двое невидимок подошли ближе к краю постамента, чтобы лучше разглядеть его. Первым среагировал вожак, громко хохоча, он показывал пальцем то на Джека, то на одного, сразу осунувшегося, бандита.

— И этот накурился шоро, видения один в один, только привидения Кайса еще и светились разными огоньками.

Вслед за ним, загоготали остальные бандиты, меж тем прагматично перехватывающие поудобней свое оружие.

— Я говорю правду, и могу доказать это, просто стойте и не вмешивайтесь.

— Неужели у тебя есть на всех шоро? Наверно он в твоем мешке — вожак уже не веселился.

— Заберите у него мешок, все тоже хотят видеть сияющее привидение.

Джек чувствовал каждое движение крадущегося сзади бандита, и когда топор взлетел в воздух, целя ему в затылок, он, разворачиваясь, шагнул в сторону, пропуская набравшее инерцию рубило. Одной рукой он поймал подбородок нападавшего, а другую опустил ему на затылок, и резким движением отправил его в нижний мир. Тишина опустилась на площадь.

Пришедший чужак все также стоял. Рядом, на животе лежало тело с повернутой на 180 градусов головой, уставившейся не моргающими глазами вверх.

— Я этого не хотел — слова эхом прокатились по площади — я докажу, что я прав, только не мешайте.

Вынув меч, он пошел к невидимкам.

— Отомстим за товарища — заорал вожак, видя направляющегося к нему, с обнаженным мечем чужака.

Драки не избежать, это Джек понимал с самого начала своего безрассудного поступка, ведь можно было аккуратно заколоть, обоих шедших на них с пареньком, бандитов. Без лишнего шума, так можно было перебить большую часть бандитов. Джек и сам не знал, что его заставило попытаться убедить налетчиков отдать ему клагшей. Идея переговоров, казалась сейчас настолько глупой, что он сам себе улыбнулся. Погрузившись глубоко в сон, он концентрировался на своей темной сфере и на окружающем.

Сейчас, в минуту опасности, он шагнул еще дальше, переступив состояние близкое к эйфории, сливаясь с гармонией окружающего. Все вокруг стало каким-то обесцвеченным и прозрачным, с четко выделяющимися искрами клагшей и едва светящимися контурами тел обычных бандитов. Со стороны было видно, что чужак вдруг словно замерцал, на доли секунды пропадая из виду. Джек почувствовал резкую слабость, ломоту в костях и поспешил вернуться обратно, зафиксировав нормальное состояние сна. С секундным опозданием бандиты напали. Сумбурно и всем скопом. Словно волна накатила на валун и, разбившись об него, оставила пять неподвижно замерших, похожих на поваленные статуи, трупов. Нападавшие не использовали свои искры. Скорости и умения Джека хватало на то, чтобы превратить схватку в бойню.

Увернувшись от первых, почти одновременных, ударов, ближайших бандитов он, как и учили в школе, поражал противников наверняка, рассекая жизненно важные органы. Действительно, как и говорил Сламноу, баланс у меча был сбит, на грани раздвоения внимания это отчетливо ощущалось по легкому не совершенству выполненных движений. Джеку приходилось с этим мириться и не пробовать не изученный обратный хват в столь неподходящий момент. Лезвие было настолько острым, что он почти не ощущал сопротивления, рассеченных тел. Вторая волна оставила еще троих бандитов, истекающих кровью. Места стало мало и Джек, переступив через труп, напал на двоих налетчиков находящихся справа. В миг, взлетев в воздух, отрубленные руки, а потом и головы, образовали фонтан бьющей крови, из еще стоящих на ногах тел. Остальные бандиты, разобрав, что к чему, разбежались в разные стороны. Джек, балансируя глубоко на грани сна, двинулся в сторону горящих искр двух клагшей.

На постаменте, больше не таясь, проявились невидимки.

— Задержи его — приказал один из них вожаку, который тут же спрыгнул с возвышения и направился навстречу Джеку.

Шел он, странно покачиваясь, словно находился под гипнозом. Приблизившись, он положил что-то себе в рот и старательно разжевал.

— Менник? — Джек был сильно удивлен, увидев одного представителя из звезды.

Тем временем, вожак снял с пояса палаш и гадко ухмыльнулся.

— Ну, вот тебе и конец, думал, что можешь моих людей безнаказанно резать? Перед тем как тебя убью, скажи с какой из звезд ты начал свой путь?

Вожак ошибочно принял Джека тоже за менника, только этим объяснив для себя ту поразительную скорость, с которой он двигался.

— Ты ошибся. Я не принадлежу вашему клану — Джек разгонял восприятие, помня слова Митара, что менники очень быстры.

— Тогда тебе конец — вожак напал резко и неожиданно, только он стоял и вот уже его палаш, со свистом рассекая воздух, метит в шею противнику.

Только то, что Джек ожидал нечто подобное и обостренное восприятие окружающего, спасло его от серьезного ранения, а может быть и гибели. Увернувшись, он начал безумный танец с раскусившим ягоду вожаком.

Удары шли со всех сторон, со всех плоскостей, не давая ему ответить, а думать только о защите. Срубить палаш не получилось, видимо его сталь была крепче обычной, и Джеку приходилось отступать под градом ударов. Так продолжалось довольно долго, пока он не вычленил последовательность движений вожака. На удивление она была очень проста, только поразительная скорость, с которой наносились удары, не позволила ему сразу разобраться в одной единственной связке. Теперь уже Джек начал навязывать свой рисунок боя, вклиниваясь в размашистые удары не знающего усталости меника, и больше не отступая. Хоть в скорости вожак немного превосходил своего противника, то в умении обращаться с палашом безоговорочно проигрывал. Установилось шаткое равновесие, после которого Джек ринулся в атаку. Замах, удар, нырок под просвистевший палаш, снова замах, теперь уже ложный, шаг в сторону легким касанием клинка, изменяя направление опускающегося сверху чужого клинка, и резкое движение лепестком вверх, снова с уходом в сторону.

Сделав шаг назад, Джек рассматривал рассеченное до кости предплечье менника, из которого, пульсируя, выплескивалась кровь. Не нападая, он ждал, пока раненный перетянет предплечье, вынутым из-за пазухи, длинным платком, и также остался недвижим, когда менник снова замахнулся палашом, зажатым в здоровой руке. Зная, что ожидать, от уже предсказуемого вожака, Джек в последний момент увернулся от удара и, сблизившись с противником, рассек сухожилие на его левой ноге. Еще не осознав случившееся, менник пытался достать удачливого соперника обычным тычком острия в грудь, но завалился на перебитую ногу, ища опору палашом, воткнутым в землю.

И остался без палаша и кисти руки, все также сжимающей рукоять, из-за переигравшего его противника, не успевшего остановить движение лепестка.

— Пощади, отдам все, только не убивай — жалобный испуганный голос, нисколько не смягчил, ожесточенного сердца Джека.

— Нет — категорично заявил он, не уловимым движением для обычного человека, перерезая острием лепестка, горло поверженного противника.

Резким движением, стряхнув кровь с клинка, Джек развернулся в сторону двух нелюдей.

— —

Странная картина предстает перед взором разгоряченного схваткой человека. Клагши собрали отрубленные Джеком части тел, и еще сами накроили из трупов нечто невообразимое. На площади лежал гигантский паук, собранный из частей людей. Два торса, без рук и ног, лежали рядом, к ним было приложено восемь ног и еще два торса неизвестно как стояли вертикально, и к ним один из клагшей прикладывал уже четвертую руку. Венчало все это две головы, с зелеными камнями, вложенными в выдавленные глазницы. Второй клагш стоял над этим куском нарубленного мяса, неизвестно как скрепленного в единое целое, и его рвало зеленой жижей на куски тел, перепачканные в крови. Выплескивающаяся из желудка, не змеи и не человека, густая мерзость сама обволакивала жуткий конструкт, создавая переливающуюся жирную масленую пленку темно зеленого цвета. Джек видел, что куски тел собраны мерцающими скрепами, чем-то напоминающими любую из ассур, а то чем рвало одного из клагшей, несомненно, когда-то было живым человеком. Джек это чувствовал всем своим существом, и сейчас эта масса, переваренная и перестроенная в теле выродка, определенным образом, оживляла собранные куски тел, впитываясь в них и превращая в единое целое. Джек медленно двигался к собранному монстру, с интересом разглядывая чужое искусство оживления мертвых тел. Тем временем, оба клагша, заметив, что Джек разделался с вожаком бандитов, ускорились. Встав по разные стороны от собранного чудовища, зажали в сведенных ладонях по зеленому кристаллу и зажужжали, напоминая Джеку его первую схватку с представителями своего вида.

Идущий на них человек разобрал, как вспыхнули искры обоих клагшей и как кристаллы в их сведенных руках словно взорвались, образуя по маленькому ярко зеленому солнцу, которые они с видимым усилием приложили к бокам собранного паука. Два маленьких солнца, встретившись в середине конструкта, расцвели ослепительным цветком бьющихся в его теле энергий. В восприятии Джека, этот цветок представлялся скрученным в спираль отпечатком реального громадного паука. Теперь, расправляясь и захватывая уже ожившее тело этот отпечаток, начал изменять окружающую его материю, заканчивая превращение. Восемь ног стали копиями паучьих лап с изогнутыми когтями на концах. Пара рук удлинилась, осталась человечьими, только покрытыми стальным ворсом из мелких волосков. Другая пара изменилась до паучьих лап, с длинными изогнутыми лезвиями когтей, отливающими синевой. Головы слились в одну с четырьмя горящими зеленым камнями вместо глаз, рты голов объединились также в один, образуя широкую пасть с двумя рядами удлинившихся ставших похожими на кинжалы, зубов.

Лица смялись и скомкались.

Паук подобрал в человекообразные руки топор и булаву и остался на месте, шевеля всем, чем можно, видимо осваиваясь в новом теле. Трансформация была полностью завершена, и Джек только восхитился умению клагшей так работать с непонятными энергиями.

— Что будешь теперь делать? — один из выродков, всем своим видом показывал свое превосходство — малого рыгача тебе не остановить и спасибо за материал, нам как раз надо было умертвить этот сброд, для его создания. Твой способ добычи материала достоин похвалы, было интересно и поучительно.

Паук, названный малым рыгачем, успокоился, внимательно следя за Джеком своими псевдоглазами.

— Чего поучительного? — метательный топорик, незаметно вынутый из-за пояса Джеком, в щепки разнес булаву паука, которой он прикрыл одного из своих создателей. Скорость выпущенного снаряда, учитывая разогнанное восприятие до уровня менника, была очень большой, и то, что паук среагировал на блеснувший в полете предмет, говорило о серьезности противника, с которым предстояло сразиться.

Изменивший направление топорик, со звоном отскочил от мостовой, а разлетевшиеся щепки поранили лицо клагшу.

— Поучительно то, что с ураганом может справиться только другой ураган, а не пожухлая листва, разлетающаяся от легкого ветерка. Жаль, что менник оказался так слаб. Зато тебе оказана честь. Умереть от первого рыгача в Торлоре. Еще семь таких вскоре появятся с разных сторон, по одному на семью — помесь человека и змеи вдохновлено улыбался.

— Ты все равно умрешь, поэтому я открою небольшой секрет — всего шесть рыгачей захватили весь Ширун вместе с крепостью Жазрук. Цитадели Нагов больше нет. Теперь Торлор, а потом возьмемся и за Мммрооор, ничто не сможет нас остановить.

— Так вы, все еще хотите всех завоевать? — Джек изучал паука, пытаясь найти слабое место.

— Не завоевать, а уничтожить — клагш настороженно уставился на Джека — что значит все еще? Ты встречался с нашими братьями? Если ты остался жив, значит, они обратили тебя. К чему тогда эта бойня?

— Я-то остался жив — Джек принял решение — а вот они нет. Теперь придется взяться и за вас, мертвые вы менее отвратительны, чем живые.

Джек хотел, чтобы паук напал на него как можно дальше от клагшей, кто знает, вдруг они снизойдут до простого человека и нападут на него сзади, пока он будет занят с рыгачем. Поэтому, он начал отступать все быстрее и быстрее. Клагш решивший, что противник решил сбежать, махнул рукой в его сторону и паук прыжком взвился в воздух, догоняя свою жертву.

Пока клагш вел свой монолог, Джек, воспользовавшись небольшой передышкой, внимательно рассмотрел паука. Три ассуры одновременно присутствовали в нем. Первая скрепляла куски разных тел. В каждом стыке одного тела с другим, она была размером с ладонь, локальной и самой многочисленной. Вторая, покрывающая всего паука, была какрыбацкая сеть, с мелкими символами на неизвестном языке в каждом пересечении нитей, и видимо оживляла мертвую плоть. Третья, располагающаяся большей частью в середине, была формообразующей, превращавшей ожившее тело в опасного монстра.

Все три ассуры были переплетены и спутаны, входя друг в друга, они создавали почти единую пространственную конструкцию. Две последние, через тонкие каналы, фиксировались в четырех зеленых камнях вставленных в глазницы монстра.

Все это Джек рассмотрел достаточно подробно, но понимание как умертвить, это порождение клагшей, еще не пришло, и он решил начать с проверенного лезвия.

Тем временем паук напал. На удивление, его скорость не превосходила скорости менника, а даже была чуть ниже, чем у Джека, что позволяло ему вести дуэль одновременно с четырьмя конечностями. Клешни оказались даже опаснее, чем топор и подобранное с мостовой копье в псевдоруках паука. Лезвие лепестка отскакивало от клешней, не причиняя им никакого ущерба, в отличии от почти сразу перерубленного посередине копья и отбитом навершии топора. Удары клешнями в основном шли вместе, рыгач подавался вперед всем телом, привставая на лапах и бронированные конечности, с обеих сторон, метили то в голову, то в туловище. За счет движения лап, тела и резко выбрасываемых клешней дистанция до паука была большой, и Джек никак не мог подобраться к нему на решающий удар. Пространство плыло вокруг человека, сражающегося с опасным порождением выродков. Удар, взмах, отбив бросока одной клешни, смещение в сторону, чтобы другая не достала и снова удар. Джек смещался то вправо, то влево, не давая рыгачу нормально прицелиться, решив не отступать ни на шаг назад. Гармония окружающего выла, заставляя его как можно скорее прекратить существование паука. В какой-то момент, лепесток попал в сочленение клешни и конечности, легко срубая клешню. Не чувствуя больше угрозы с этой стороны, Джек резко сблизился с рыгачем и снес ему правую псевдоконечность, пытающуюся его схватить, и, продолжая движение вдоль тела паука, отсек четыре его когтистые ноги. Завалившись на бок, рыгач все еще пытался добраться до Джека своей левой клешней. Не видя больше смысла в сражении, человек, отошел и обернулся в сторону клагшей, салютуя им, подняв вертикально меч.

— Вот и ваша очередь настала, выродки — крикнул он, но сделав пару шагов в сторону клагшей, настороженно обернулся, почувствовав со спины опасность. Сзади стоял целый и невредимый рыгач, уже замахнувшийся для удара. Со стороны клагшей послышался кашляющий смех.

— А как ты думал, почему всего шестеро рыгачей захватили весь Ширун? — гордость звучала в голосе вышедшего на шаг вперед, от своего товарища, клагша.

— Рыгача невозможно убить, он уже мертв, он не знает ни сна, ни усталости. Если ты будешь умен и сдашься, то сохранишь себе жизнь в обмен на обращение в слугу нашей рассы.

Джек не отвечал, полностью занятый пауком, ставшим казалось еще быстрее. Отрубленных конечностей нигде не было видно. В месте, где Джек срубил клешню и четыре ноги, маленькие ассуры светились ярче остальных.

— Посмотрим — он еще раз ударил по сочленению, отрубая клешню. Отступив, он стал наблюдать, как паук быстрым движением подвел обрубок к лежащей на мостовой клешне, и как она сразу приросла обратно. В восприятии Джека маленькая ассура, вспыхнув, скрепила разрубленные части, сшив куски плоти своими распрямившимися нитями. Разрушить ассуру можно только одним способом, по крайней мере, Джек знал только один. И он потянулся к своей темной сфере. Сил продолжать бой с такой бешеной скоростью почти не оставалось, тогда он затронул полог лерка. Полностью отдавшись рефлексам опасной кошки, он почти не контролировал происходящее. Рыгач замер, наблюдая за метаморфозами противника. Движения его врага приобрели резкость и одновременно плавность, опасный хищник вглядывался не мигающим, не человечьим взглядом в глаза паука, готовясь к нападению. От фигуры человека повеяло такой опасностью, что рыгач в нерешительности остановился.

Джек напал, напал яростно и стремительно. Радость битвы была в каждом его движении, играючи он увернулся от клешней, подойдя почти вплотную к торсу паука, лепестком кромсая и режа его на части. Зубы раненной твари клацнули в опасной близости от него, и он воткнул лепесток снизу в голову паука, так что лезвие вышло из затылка припечатывая нижнюю челюсть к верхней. Отпустив рукоять, он взлетел на спину рыгачу и, проведя частицу сферы по каналам искры, впечатал ее точно в центр формообразующей ассуры, разрывая ее в клочья.

Громадная дыра зияла в пространственной конструкции, когда-то бывшей идеальным убийцей, а теперь бездвижно лежащей у ног другого, более сильного и удачливого хищника.

Покачнувшись, Джек повалился рядом, силы полностью покинули его. Легкая дрожь, становилась все сильнее и сильнее, перерастая в крупную, бьющую все его тело. Намокшая во время схватки одежда, стала холодить, заставляя еще больше дрожать, подводя обессилившего человека к критической точке. Не зная как остановить дрожь, Джек стал погружаться в состояние сна, ища там покой и тепло.

Подошедшие клагши, пребывали в глубоком шоке.

— Как ты смог уничтожить рыгача? — смотря на груду кусков мяса и сочившуюся из них буро-зеленую кровь, они все еще не верили в случившееся.

— Быть этого не может — в растерянности они переглядывались — мы не сможем создать еще одного, столько подготовки и он развалился в первом же бою. Неужели чего-то напутали? — один из выродков нервно расхаживал взад-вперед, бросая косые взгляды то на своего товарища, то на лежащего Джека.

— Обрати его, он уникален. Убить рыгача еще никому не удавалось и нам будет нужен материал для нового ужаса Торлора.

— Но мы не сможем.

— Должны — перебил клагш начавшего возражать товарища — что-нибудь придумаем.

— Обращай, пока он не пришел в себя.

— У тебя это лучше получается.

— Второй клагш, присел рядом с Джеком. Смотря ему в глаза, он стал, напевая, выводить какую-то мелодию, делая необычные движения вперед-назад руками, с зажатыми в них небольшими кроваво красными камнями.

Раздавшийся жуткий вой, откуда-то с края площади, заставил клагшей обернуться и громко выругаться.

— Этих еще не хватало. Что без рыгача делать будем? Сами в драку полезем? — переставший водить камнями перед Джеком, клагш поднялся и смотрел в сторону края площади.

— Да, придется, только быстро. Думаешь, как скоро этот очнется? — качнул головой, в сторону замершего человека, первый клагш.

— Времени нам хватит, он полностью обессилен.

— Тогда за дело — оба клагша, накинув свои накидки, превращавшие их в невидимок, двинулись к краю площади, откуда донесся еще один жуткий не человеческий вой.

— —

Джек находился в ступоре, уже не чувствуя своего дрожащего тела. Только глаза, цепляющиеся за окружающее, не давали ему полностью отключиться. Ушедшие клагши открыли, для измученного запредельными нагрузками взора Джека, панораму происходящего.

Два клыкастых зверя, отдаленно напоминавшие людей, двигались к центру площади.

Мех, когтистые лапы и торчащие домиками уши делали их похожими на породистых ухоженных псов, только ходящих на задних лапах. Клыкастые морды были отталкивающего вида, со слюнями, брызжущими в разные стороны, при резких движениях мохнатыми головами.

Встреть их раньше, Джек бы сильно удивился, но теперь, после рыгача, эти два зверя казались обычными домашними животными, какого-нибудь великана.

В середине пути их встретили невидимые клагши, вынув по кинжалу, они почти одновременно ударили в область сердца животных. Вой, в котором боль мешалась с удивлением, прокатился по площади.

Клагши не останавливались, все били и били во все жизненно важные места, кромсая внутренние органы, клыкастых. Легкость, с которой они разделались с опасными на вид псами, наводила на мысль о долгой практике в умении умерщвлять таких мохнатых монстров. Схватив поверженных животных за когтистые кисти передних конечностей, они поволокли их словно обычные мешки, обильно сочившиеся кровью, в направлении Джека. Вид клагшей был довольным. Дотянув мохнатых монстров до обессиленного человека, они присели переговариваясь.

— Все-таки, одно удовольствие убивать этих вармаков. Превратить свою жизнь не знаю во что, чтобы иногда становиться тупым, безмозглым зверем, которого и убить нет никакой чести, могут только низшие расы — клагш плюнул в морду одного из псов.

— Говорят, их предводители достаточно сильны. Смотри, один сумел зацепить когтями мой рукав — оба клагша рассмеялись как от веселой шутки.

— Может, этот выродок, что развалил нашего рыгача и есть их предводитель? Ты тоже должен был видеть, как он изменился в конце боя.

— Видел, только он не менялся внешне, а вармаки обязательно должны трансформироваться.

— Так я и говорю, может он их главный. Мы никогда не встречали высших вармаков. Вот он и не трансформировался.

— Давай проверим, они терпеть не могут, есть себе подобных, отрежем кусок от низшего и скормим этому.

Клагш встав, подошел к еще живому, бьющемуся в мелких конвульсиях, зверю. Не раздумывая, он одним движением кинжала, словно заправский мясник, вскрыл грудную клетку зверя, вынимая истекающее кровью, но все еще бьющееся сердце. Подойдя к Джеку, он начал пытаться как-то разжать ему челюсти, применяя даже кинжал, но, не добившись успеха, потыкал сердцем ему в губы, перемазав весь подбородок в крови, и вложил сердце ему в правую руку с кривой ухмылкой и словами:

— Держи своего друга крепче.

Джек плавал в бесконечности сотрясаемой ударами его слабо бьющегося сердца. Тело после запредельных нагрузок совсем отказало, требуя подпитки энергией, а он никак не мог зацепить частичку сферы, словно его навсегда отрезало от искры. Состояние становилось все хуже и хуже, перегруженный организм начал выжигать тонкую структуру распределения каналов, пытаясь получить хотя бы малость силы. Протуберанцы, порождаемые разговорами клагшей, били в него, вызывая болезненные ощущения. Каждый вздох стал сопровождаться тысячами мелких уколов в легких, казавшихся ему каплями кислоты, возникающими из неоткуда и разъедающими его естество. Темнота где-то по краям бесконечности стала наливаться чернотой, съедая окружающее, и быстро приближалась к Джеку. Незаметно она накрыла его, порождая звенящую тишину и пугающий покой. Растворяя в себе угасающее сознание уже не сопротивляющегося человека.

— Смотри — один из клагшей показывал второму на дымящееся сердце в руке обессиленного человека.

— Похоже, он действительно из высших, плоть его сородича, отторгается от него.

— Надо будет все же накормить его мясом, вот тогда посмотрим, как он закипит изнутри — и оба клагша снова кашляюще рассмеялись.

Сердце животного в руке человека истаяло и превратилось в горстку серого пепла, сочившегося меж разжатых пальцев. Один из клагшей обернулся, водя мордой из стороны в сторону.

— Чувствую еще одного вармака, совсем рядом, самку. Я ей займусь, а ты все же обрати этого высшего.

— Хорошо, только не убивай, вместе позабавимся — хищно облизнулся, остающийся возле человека, клагш.

Поток закрученной в спираль энергии, шедший от ладони с татуировкой, вонзился в Джека, разрывая в клочья накрывшую его тьму. Крохотная частица перегретой странной энергии кипела и плескалась в теле, недавно обессиленного человека. Организм начал приходить в норму, оставляя сведенные судорогой мышцы и легкую, почти приятную, боль в качестве напоминания о произошедшем. Глаза сфокусировались на клагше, снова взявшем в руки камни, и начавшем что-то распевать. Рука сама нашла нож на поясе, и когда неудачливый колдун наклонился, чтобы приложить оба камня к глазам своей жертвы, Джек с силой вонзил его, клагшу в бок.

Порывом бешеного ветра, ворвалась в Джека знакомая сила мутанта. Нож звенел от удовольствия, съедая энергию клагша и одновременно щедро закачивая ее в человека. Усталости словно не было. Встав, он оттолкнул скрюченного колдуна, потянувшись всем телом. В первую очередь он нашел лепесток, очистив его о полу одежды убитого врага. Присев и затаившись, он стал высматривать второго мутанта, оставив обыск трупа на потом. Второй клагш объявился неожиданно, таща за собой на раздобытой где-то веревке еще одного мохнатого зверя. Ничуть не боясь, эту помесь змеи и человека, Джек встал во весь рост, приветливо взмахнув рукой.

— Что-то ты долго, твой товарищ совсем устал ждать — махнул он лепестком в сторону мертвого колдуна — заснул подле мохнатиков.

Секунды хватило клагшу разобраться в ситуации, и полоснув кинжалом по брюху зверя, вываливая его внутренности наружу, он бросился бежать в другую сторону от Джека. Отпущенное животное жалобно завыло, упав на колени и рассматривая валявшиеся в пыли кишки.

— Не уйдешь — закачанная в Джека сила искала выхода, и он стрелой помчался за сбежавшим мутантом.

В узком переулке он, не сбавляя скорости, влетел в расставленную ловким противником ловушку. Тонкая сеть, закрепленная метательными ножами, приняла в свои объятия, не заметившего ее человека. Ноги запутались в почти не видимых нитях, и он кубарем повалился вперед, гася набранную скорость. Окончательно запутавшись, Джек попытался встать, но сеть оказалась на удивление прочной.

— Даже не думай. Ее не порвать — клагш, прятавшийся поблизости, подошел к человеку — это сеть паука Шкрока, так что теперь я буду вынимать тебя из нее по частям, по маленьким частям. Как глупо ты поступил, теперь мне одному рыгача точно не собрать. Так что ты, вроде как, и не нужен. Хотя — клагш задумался — все-таки тебя нужно обратить, высший вармак. С тобой проведут много интересных опытов — многозначительно пообещал он, разворачиваясь в сторону площади — полежи пока здесь, а я быстро схожу за камнями.

Затянув, для верности, пару нитей сети, чтобы пленник точно не выбрался, он быстрым шагом удалился. Энергии в Джеке было хоть отбавляй, однако порвать сеть никак не получалось, он сразу прекратил попытки разрезав себе ладонь левой руки почти до кости, и сжал ее в кулак чтобы не залить все вокруг кровью. Решение пришло само, бежав за клагшем Джек держал лепесток в руке и, попав в сеть и покувыркавшись в пыли, меч оказался в паре сантиметров под ним.

— Посмотрим насколько прочная — Джек правой кистью, сохранившей подвижность, стал двигать клинок вперед назад. Спустя какое-то время натянутая ячейка сети с громким металлическим звоном лопнула в месте надреза.

— Никому нельзя верить — философски изрек он, и продолжил свое занятие. Клагш появился, когда до полного освобождения, пойманному в силки человеку, оставалось освободить только запутавшиеся ноги.

— Да как ты смеешь портить такую редкую сеть — клагш почти захлебывался от возмущения.

— Я вернусь со своими братьями и найду тебя, чего бы этого не стоило, мерзкий вармак.

Грозя Джеку страшными карами он, увлекшись, не заметил, как из его руки выскочил красный камень, и пару раз прыгнув словно лягушка, замер перед Джеком.

Оба уставились на камень. Человек взмахнул мечом, показывая, что добраться мутанту до упущенного артефакта можно только через острие его лезвия, и принялся дальше уничтожать ловчую сеть. Посмотрев, как со звоном разорвалась очередная нить, клагш, не став рисковать, поспешил скрыться.

Окончательно освободившись, Джек, подобрал камень, и пошел обратно на площадь, справедливо рассудив, что клагша сейчас он не догонит. Мысль об обыске первого мутанта, витала в его голове, и он осторожно пошел к центру площади. У мертвого клагша ничего не оказалось, видимо его товарищ собрал все ценное. А вот с мохнатыми зверями, произошли сильные изменения. Уже не звери, а изрезанные обнаженные люди в лужах крови лежали на площади. Двое первых были молодыми мужчинами, а последний зверь стал очень юной, еще живой девушкой. Она лежала на боку с распоротым животом, раздавленные внутренности, перепачканные в грязи мостовой с отчетливыми следами сапог, уже никогда не смогли бы нормально функционировать.

Видимо, вернувшийся клагш растоптал их, превращая в кровавое месиво, чтобы сильнее помучить свою не состоявшуюся жертву. Девушка была поразительно красива, с длинными слегка вьющимися волосами, правильным овалом лица, совершенной формы носом и огромными глазами, из которых текли тонкие ручейки слез. Небольшого роста, почти ребенок, уже начавший сформировываться в красивое существо лежал перед Джеком, очень редко и отрывисто вздыхая. Жизнь почти покинула хрупкое, бледное от потери крови тело.

— Я сам найду тебя. Найду и поступлю точно также с тобой, как ты поступил с этим ребенком — голос разъяренного человека, похожий на рык зверя, расходился в стороны вязкими волнами, проникая в каждый закоулок площади и катясь дальше.

На секунду очнувшаяся девушка, встретилась глазами с Джеком, и столько боли и страха было в этих прекрасных глазах, что сердце человека ухнуло куда-то вниз, сбивая дыхание.

— Помоги — прошептала она, и пара крупных слез покатилась по щекам, а она перевела взгляд на его меч, и снова тихо прошептала — помоги.

Ее глаза расфокусировались и подернулись белесой пеленой. Джек понял, что она просила прекратить ее мучения, но он не смог. Что-то в его душе всколыхнулось, обнажая чувство сострадания, казалось навсегда исчезнувшее после пыточного подвала. Девушка перестала дышать, а он все стоял над начинавшим коченеть трупом и ярость от того, что нельзя ничего сделать безумным пожаром полыхала в нем.

Он лепестком отсек кровавое месиво внутренних органов. Сам не замечая, он начал погружаться в состояние сна и подойдя к остаткам рыгача, вырезал кусок плоти со следами связующей ассуры. Вложив этот кусок чужого мяса вместо внутренностей девушки, он начал водить камнем клагша над ассурой повторяя ее рисунок. Ничего не происходило, а он погружался все глубже и глубже в сон, переходя обычную границу, за которой он еще никогда не был. То, что раньше делал Чуур, рисуя ассуру, всплыло в голове Джека, словно он видел это секунду назад.

— Призываю и отдаю — прошептал он осторожно, внутренне готовясь к неизвестному. Разжав левую руку, он полоснул по уже спекшейся крови, задевая вену. В миг, ладонь наполнилась темной кровью.

— За тебя дух камня — также как и Чуур, Джек выпил свою кровь из ладони и омыл ей голову.

— Я такой же, как вы — голос его порождал вибрации, казалось раздвигающие воздух в разные стороны. Размазав кровь по лицу, он стал похож на перепачканного в грязи зверя. Кровь, пульсируя, вытекала из раны, и он с трудом прорычал от внезапно навалившейся запредельной нагрузки.

— Возьми сердце моё — поднять руку, оказалось, почти не возможно, но Джек миллиметр за миллиметром тянул ее до уровня сердца, дрожа от перенапряжения. Если к Чууру тянулись тонкие золотые цепочки, то затронутые Джеком пласты реальности на порядок превышали то, что делал чур. К нему потянулись широкие, темные, впившиеся в плоть ленты, порождая жуткую боль. Тело перестало слушаться, затронувшего неизвестные силы человека, что-то иное вытесняло его сознание, пытаясь обосноваться на новом месте. Оттолкнувшись от своей темной сферы, Джек легко смахнул неизвестную силу.

— Я сильнее вас — проговорил он фразу Чуура.

Крутанувшись вокруг своей оси, он собрал, также как и бедняга Чуур, все темные ленты в руку.

— Беру силу твою — прорычал он и собранные ленты, извиваясь, начали переплетаться в узлы образующие сложный рисунок. Не успел Джек рассмотреть его, как он потек въедаясь в порез на его руке. Рука начала гореть, словно в раскаленном горне и Джек начал повторять рисунок ассуры, вырезанной с рыгача. Искры между рукой и основой рисунка оставляли дымный след и невообразимый отталкивающий запах.

Закончив обводить, ассуру Джек увидел, как распрямились нарисованные линии, удлиняясь они пробирались в каждую часть тела изменяя и настраивая его. Только того, что дает жизнь, не было в этом рисунке, и тело оставалось все также бездыханным. Джек в состоянии глубокого, запредельного сна, вложил в свою руку, красный камень.

"Часть себя" — говорил Чуур, и он зацепил свою сферу и, проведя ее по правой руке, сложив обе ладони в замок, впечатывая частичку силы темной искры в обильно смоченный кровью камень.

На мелкие пылинки разлетелась кроваво красная драгоценность клагша, в сдвинутом от глубокого сна восприятии Джека. Разведя ладони в стороны, он медленно опускал это искрящееся облако на неподвижную, обнаженную, девушку. Дойдя до тела, облако остановилось, не проходя через ассуру, занявшую своими тонкими нитями все естество. Джек видел, что это две совершенно разные структуры, отказывающиеся даже соприкасаться друг с другом. Тогда он кровавой ладонью провел по затянувшемуся, без следов, животу обнаженной красавицы, словно размывая грань ассуры и рукой все еще полной заемной силы, словно прессом стал, соединять эти две структуры.

Нехотя облако зашло в ассуру, оседая на ней, и тогда Джек прорычав:

— " Живи" отдал все, что у него оставалось, до последней капли, навсегда вплавляя красную, переливающуюся пыль, в обведенную ассуру.

На миг моргнуло темным, и Джека отбросило, маленьким взрывом, от тела на пару метров. Канал, словно пуповина, протянувшийся от его руки, входил спиралью в обнаженную плоть, в районе живота. Толчками, жизненная сила Джека закачивалась через этот канал в самку варлака. Дышать становилось все труднее, и с каждым мигом силы покидали лежащего на спине человека. В начале своего порыва оживить девушку, он даже не задумывался, во что она может превратиться, при использовании способа создания рыгача, этой ужасной твари созданной, чтобы только убивать. Хотя формообразующей ассуры он не чертил и то, что должно дать жизнь мертвому телу, как-то смастерил сам, то, что могло получиться, вмиг предстало перед его глазами. В сомнении он перерезал, тянувшийся от него канал, снятым с пояса ножом.

Спираль, словно хрустальная, разлетелась на мельчайшие осколки, от того, что нож в момент соприкосновения с этой пуповиной, вытянул всю находящуюся в нем силу и частично вернул ее, обессилившему человеку.

Поднявшись, Джек подошел к своему непонятному творению, шатаясь из стороны в сторону. Внешне ничего не изменилось, и даже ассура как-то размазалась, стала бледной и почти не заметной. Присев рядом, он оглянулся, вспомнив о сбежавшем клагше. Но вокруг все было тихо, только чуть слышные странные звуки раздавались совсем рядом, и Джек обнаружил, что девушка дышит, редко и не глубокими вздохами, но дышит. Подойдя к ней, он, наклонившись, потряс ее за плечо.

— Эй, жива? — ничего больше сказать не нашлось. И довольный он снова сел рядом. Сил накрыть чем-нибудь обнаженное тело не осталось, и он в ступоре сидел и любовался совершенными изгибами юного тела.

— Вот, здесь они — Линь указывал с края площади в сторону сидящего Джека. В ту же минуту к нему бросились человек пятнадцать, бритых наголо и одинаково одетых в свободные ниспадающие туники людей. Сразу четыре копья уперлись ему в грудь, а пожилого вида человек закутал девушку в сдернутый со своих плеч плащ. Быстро все осмотрев и отчитавшись перед пожилым, они соорудили носилки из кусков прочной ткани и также быстро унесли девушку и два бездыханных трупа.

— Что здесь произошло? — спросил пожилой человек голосом привыкшим приказывать. Джек равнодушно окинул его взглядом и уставился на мостовую перед собой.

— Это мы его наняли чтобы с бандитами разделаться, господин — Линь показывал на Джека пальцем.

— А вон тот прямо из воздуха возник — он показывал на мертвого клагша.

— Их двое было и они вот это чудище собрали из мертвых тел, а он его убил. И госпожу этот сбежавший сильно ранил, а наемник ее отбил — выслушав сбивчивый рассказ паренька, пожилой человек гортанно выкрикнул:

— Уходим — и двое воинов, подхватив не сопротивляющегося Джека под руки, поволокли его с площади. Сил и желания разогнать эту стаю человеко-зверей совершенно не было. Его притащили в импровизированный лагерь, из пяти легких палаток, поставленных кругом на небольшом заброшенном пустыре, оставив под охраной пары копейщиков. Лагерь был развернут совсем недавно и атмосфера, царящая в нем, говорила, что простоит он тут самую малость. Быстро собрав небольшой погребальный костер на краю лагеря, шестеро, почти одинаковых людей, принесли двоих погибших в стычке с клагшами и после быстрой завывающей молитвы самого старшего по виду человека, сожгли их под ритуальный танец с бряцаньем оружия.

Джек пребывал в состоянии легкого сна, полностью отгородившись от окружающего и восстанавливая силы, потраченные на оживление девушки. Подошедший вожак, долго его разглядывал, стараясь определить, с кем имеет дело. Видимо решив, что перед ним один из бродяг-наемников, он проговорил стандартное приветствие, обращая на себя внимание застывшего Джека.

— Пусть путь твой будет усеян головами врагов — выдержав паузу, он продолжил — и никогда пусть он не кончается.

Джек вышел из сна, и немного подумав, ответил:

— И тебе удачной охоты — видимо ответ удовлетворил подошедшего и он, расстелив небольшой коврик, уселся напротив.

— Я — Юргув, я веду своих братьев — проговорил отрывисто он и вопросительно уставился на Джека.

— Я — Диш — решил Джек воспользоваться именем придуманным Митаром — работал по контракту, претензий быть не должно — медленно изрек он, вспоминая рассказы метра Сламноу о вольных наемниках.

— Не беспокойся, тебе отдадут вознаграждение, работа сделана сверх заявленного, это мы признаем. Ответь, что это за чудище убитое тобой, о котором все твердит малыш Линь? И почему трое преследуемых беглецов, вдруг решили помочь тебе? — тон вопросов был нейтральным, но скрытая неприязнь витала вокруг говорившего, заставив Джека замкнуться.

— Не знаю, почему — ответил он, только на последний вопрос, тоном не располагающим к доверительной беседе.

Джек понял, что если трое были беглецами, то девушка оживленная им сейчас находиться в плену у настигших ее преследователей. Решив придержать интересующие его вопросы на потом, он равнодушно уставился в глаза своего собеседника, от чего тот сразу отвел взгляд.

— Мы идем в первый круг — по виду Юргува, можно было судить, что он что-то задумал — я хочу нанять тебя, сопроводить нас, твоя помощь может оказаться решающей в столь смутное время. Что скажешь, Диш?

— Я еще не видел своего вознаграждения за выполненное — решил потянуть с ответом Джек — закончим один контракт, примемся за другой, порядок есть порядок — изрек он многозначительно, тоном показывая, что разговор окончен.

— Ты прав, наемник — Юргув встал, собрав подстилку — я подойду с этим предложением немного позднее.

Джек привел себя в порядок, сначала немного отдохнул и восстановил силы, а потом начал оттирать кровь и стряхивать грязь, налипшую на одежду во время сражения. Бурдюк с водой, принесенный ему по распоряжению Юргува, он почти израсходовал на омовение и застирывание грязных пятен, мимоходом наблюдая за устройством лагеря. Патрули, по два человека, вооруженных копьями, расходились в разные стороны с периодичностью достаточной для обхвата территории где-то метров в сто в диаметре. В середине лагеря был разведен костер, над которым висел чан значительных размеров, в котором что-то аппетитно булькало. Настроение в лагере было приподнятое, и каждый был занят обычными в походе делами. По наблюдениям, спасенная им девушка должна была находиться в крайнем с лева шатре, так как только у него стояла охрана. Юргув уже пару раз заходил в него, видимо проверяя пленницу. Вот к этому шатру и направился Джек.

На всякий случай, вставая на грань сна, по привычке погружаясь все глубже и глубже, он заметил, как изменились каналы его искры, идущие от руки с вытатуированными кольцами до темной сферы. Тонкие дорожки, по которым двигалась энергия, стали толще раза в полтора, и теперь стали явно видны на фоне остальной бледной системы каналов. Оставив изучение изменения организма на потом, он твердо решил узнать, что получилось из девушки, и как повлияла на нее ассура, взятая с рыгача.

— Сюда нельзя — окрик охранника, со странно переливающимся острием копья, заставил его остановиться в паре шагов от входа в палатку.

— Я только хотел узнать, как дела у девушки, что вы забрали вчера с площади — Джек отступил на пару шагов.

— Нечего тебе соваться, куда не следует — подал голос второй охранник — это не твое дело, и проваливай отсюда.

Повисла тишина, в которой прозвучал спокойный голос.

— Я только хочу убедиться, что с ней все в порядке — твердо стоял на своем Джек — позовите Юргува, он меня пропустит.

— Ради какого-то наемника, звать ведущего. Знай свое место, полчеловека.

Охранник опустил копье и шагнув, хотел им ударить в голень настойчивого посетителя. Джек увернувшись, резко наступил на древко, от чего копье выпало из руки, не ожидающего подобного вермака. Оттолкнув копье ногой назад, он, подхватывая его, одновременно развернул острием в сторону охранника, и легко уколол, точно в голень. Джек хотел только проучить наглого охранника, чтобы он проявлял немного уважения к незнакомым людям и не тыкал в них железками. Но последующая вспышка, вой и запах паленого мяса, поставили, его небольшую науку, вровень с настоящим нападением на часовых.

С удивлением Джек смотрел, на острие копья, в котором было круглое отверстие, с которого стекала какая-то густая, вязкая жидкость.

— Это вы всех так встречаете? — спросил он второго охранника, стоящего, как ни в чем не бывало.

— Нет конечно — флегматично ответил тот — только тебе сейчас бежать нужно наемник, брат мой не переносит боли и сейчас воплотиться, и скоро вся стая будет здесь. Воплощенную стаю бояться все, даже в первом круге. Братья не успокоятся, пока не разорвут тебя. Так что беги, пол человека, и беги быстрее, чтобы охота была интереснее — без каких либо эмоций проговорил первый охранник, с мелькнувшим хищным блеском в глазах.

— Это недоразумение — Джеку не хотелось без причины ссориться с вармаками.

— Это уже не важно — второй охранник заступил на порог палатки, взяв копье наперевес — воплощение не остановить, так что объясняться поздно.

Тем временем раненный сбросил с себя одежду, и Джек увидел трансформацию-воплощение вблизи. Маленький огонек искры мелькнул в груди изогнувшегося в немыслимой позе человека, и сила медленно заструилась не по каналам искры, а в обход их, прокладывая свой витиеватый путь. И от того, что сила шла по другим рваным и изогнутым каналам, тело человека начинало меняться. Получалось, что вторая система каналов, слабой искры, настраивала под себя податливое тело, превращая человека в мохнатое чудовище. Сначала грудная клетка раздалась вширь, потом руки приобрели узловатость и жилистость, далее шея и голова под вой и рев страдающего человека, превратились в морду клыкастого монстра. В последнюю очередь сила искры дошла до ног, и они тоже начали перестраиваться, обрастая мышцами и шерстью. Все это действо заняло не более двадцати ударов сердца, но Джек успел подробно все рассмотреть.

— Я не хочу крови, и в знак этого снимаю меч — он снял перевязь с лепестком и положил ее перед собой.

— Теперь поздно об этом — второй охранник пожал плечами — теперь стая разорвет тебя на части.

32

Изменившийся охранник гортанно завыл, словно созывая своих сородичей. Глаза его налились безумием, в них читалось только одно единственное желание — убить. Клыки, на оскаленной морде, громко клацнули, и уже громадный зверь лишенный человеческого разума взвился в воздух в прыжке, пытаясь разорвать когтями стоящего перед ним человека. Джек увернулся, поднырнув под одну из разведенных в стороны когтистых конечностей. Промахнувшийся зверь приземлился на все четыре лапы, и сразу развернувшись, снова бросился на ускользнувшую добычу. Попытаться обойтись без крови,было намерением Джека и он, сжав кулаки, встретил в середине полета прямым ударом в грудь обезумевшее животное. Перед ударом он шагнул вперед, навстречу зверю, поймав его в начале полета, когда он, вытянувшись вперед, раскрылся. Вой, вперемешку со скулящими звуками побитой собаки, раздался от отлетевшего назад зверя. Упав навзничь, он повернулся на бок и снова, рыча и припадая к земле, двинулся на свою жертву.

" Как же тебя успокоить?" — Джек приготовился отразить нападение ставшего осторожным зверя. Рычание за спиной заставило стоящего на грани сна человека обернуться. Еще два обратившихся зверя, оскалив клыки, готовились напасть. Стоило только Джеку отвести взгляд от первого вармака, как он, перестав рычать, молча, бросился на него. Почувствовав опасность, ускоренный человек, низко присел. Смещаясь в сторону, круговым движением правой руки снизу он впечатал кулак в ребра вармака, подбросив его вверх, меняя траекторию его прыжка, от чего клыки зверя щелкнули у его лица, а сам зверь, пролетел над ним и врезался в двух своих сородичей, сбивая их с ног. Грызня, между сбитыми животными и пущенным в них, словно снаряд, первым зверем, дала человеку небольшую паузу. Погружаясь все глубже в состояние сна, Джек концентрировал внимание на своей темной сфере, волнами размывая его вокруг себя. Он раздвоился, одновременно наблюдая за вармаками и за своей странной искрой. Баланс внимания словно отключил все, что сейчас не было нужно, оставляя понимание гармонии окружающего, отстраненное мышление и способность видеть каналы искр зверей.

Все словно замерло. Центром движения был Джек, от него зависело, что произойдет в следующий момент. От него зависело, что измениться в краткий миг его движения и как это отразиться на окружающем. Он управлял собой и менял все вокруг себя.

Спокойствие и уверенность, встретили ярость и безумие, в момент, когда трое вармаков атаковали.

Шаг в сторону и навстречу, и уже один зверь не в счет, так как не сможет дотянуться своими когтями и клыками до движущейся жертвы. С оставшимися двумя все просто. Удар крайнему зверю под переднюю лапу, движением "Горящего Чао", что затрагивает все мышцы и порождает чудовищную силу. Такой удар, что слышится треск ломаемых костей. Третьего вармака, Джек просто сдернул в низ, схватив за шерсть под раскрытой пастью, и впечатал его в мостовую, ударом кулака сверху в голову. Первый зверь, приземлившись на все четыре лапы, развернулся и снова прыгнул, выбрав целью спину человека. Джек одним движением с разворота ударил зверя коленом, перехватив руками его оскаленную пасть. Смачно чавкнув, колено вошло в солнечное сплетение, и он откинул замершее животное навзничь на мостовую.

— Хорошо дерешься — охранник с копьем одобрительно кивнул головой — но нас этим не остановишь. Жалко, что так вышло.

Джек оглянулся. Все три зверя снова готовились напасть, припадая к земле и грозно рыча, словно с ними ничего и не происходило.

Появилась еще пара обращенных. Рыча, они расходились, беря Джека в круг.

Через пару мгновений вокруг замершего человека, было уже девять зверей. Ждать стая не привыкла, и за бросившимся вперед, наиболее яростным вармаком, ринулись все.

Остро чувствуя окружающее пространство, Джек начал безумный танец. Уворачиваясь от когтей и клыков, он раскидывал в разные стороны, мощными ударами кулаков, обезумевших от ярости хищников.

Не успевая за девятью вармаками, Джек потянулся к Пологу Лерка.

Свежие силы влились в начавшее уставать тело, завертевшись юлой, он раскидал в стороны размашистыми ударами, жаждущих крови животных.

И снова, вся стая оказались на лапах, грозно рыча и завывая. В ответ с губ Джека тоже сорвалось глухое рычание, заставившее затихнуть окруживших его вармаков.

Такие же свирепые, как и их собственные, глаза зверя смотрели на них, не мигая, и заставляя отводить глаза в сторону в момент встречи взглядов.

Не решаясь напасть, стая остановилась, гася в себе кипящую ярость.

С глухим звуком, в звенящей тишине, на мостовую упала капля темной крови, из рассеченного, звериными когтями, плеча.

Почуявшая кровь стая обезумела. Носы зверей жадно втягивали воздух, пытаясь, насытится дразнящим запахом раненного врага. Еще четверо обращенных присоединились к стае, бешено воя но, не нападая, отдавая себя инстинктам коллективного разума, говорившего, что жертва достаточно сильна.

Кровь намочила рукав и еще несколько капель снова упали на мостовую. Не сдержавшись, ближний вармак бросился на раненного человека, увлекая за собой обезумевшую стаю.

Удар, уход, снова удар такой, что сбитый в полете зверь отлетает на палатку, разламывая ее каркас. Снова удар, и снова и снова, и так до бесконечности, разбрасывая бешено воющих животных, мощными ударами в разные стороны. Миг передышки, и снова свора атакует человека, волнами разбиваясь об него, как о гранитный валун.

Зубы зверя прокусили Джеку левую икру, и он рывком опустил кулак на морду вармака, надолго выключая его из битвы. Секундная заминка, и пара зверей достает его своими когтями, распоров правый локоть и левое бедро. Не желая убивать, Джек раскидал их далеко в разные стороны, все еще безоружными руками.

Успех собратьев и новая кровь, словно подстегнули остальных, и все завертелось с умопомрачительной скоростью.

Снова зубы впились в уже прокушенную икру, вызывая острую боль, заставляющую терять концентрацию. Наклонившись, Джек сбил кулаком не разжимающего челюсти вармака, и из-за этой заминки, сразу двое зверей погрузили клыки в его правую ногу, выше колена, когтями рук глубоко рассекая мышцы на другой ноге. Срывая их с себя, Джек вновь на мгновение замешкался и почувствовал зубы в своем плече, инстинкты Лерка завыли, уже не наслаждаясь схваткой, а пытаясь уцелеть в неравном бою. И вновь Джек, раскидал вармаков в разные стороны.

— Я не хотел убивать — прорычал он и следующему, прыгнувшему на него животному, свернул шею, обхватив ее рукой в замок и резко дернув.

Мертвое тело он запустил в его рычащих собратьев, сбивая двоих с ног и выигрывая толику времени. Обезумевшая стая никак на это не отреагировала, продолжая бешеный танец, где каждый хотел добраться до истекающего кровью человека.

Понимая, что так долго не может продолжаться, Джек, получая рваные раны от отдираемых от себя зверей, не желавших разжимать челюсти, начал ломать позвоночники и сворачивать шеи не знающим усталости чудовищам. Один, два, три.. Сил становилось все меньше, ресурса организма перестало хватать на запредельную скорость, а безумно рычащих зверей не стало меньше.

К ним присоединились еще четверо, сначала завыв в стороне от схватки, онибросились на теряющего силы человека.

Сразу двое, клацнув зубами у лица, ударилигрудь в грудь, сбивая на мостовую.

Клыки и когти подлетевших вармаков впиваются в ноги и плечи, прокусывают ключицу и рвут бока с обеих сторон. Каждый зверь тянет упавшую, обессиленную жертву на себя, словно распяв пытающегося тщетно подняться человека. Болевой шок мешает сосредоточиться. И один из зверей, прыгнув прямо на грудь, почти растерзанного куска мяса, вонзив когти правой руки ему под ребра, победно завыл, подняв морду вверх. Закончив выть, зверь раскрыл пасть, нацелившись в горло беспомощной жертве.

Пытаясь его остановить, Джек вырвал правую руку, оставив в пасти терзавшего ее зверя, кусок своей плоти, и уперся ладонью в грудь зверя, не давая тому добраться до своей шеи. Тонкие струйки дыма поползли в разные стороны, распространяя отвратительный запах паленой шерсти.

Вармак снова завыл, только теперь от боли.

В ладони Джека словно бушевал, бешено пульсируя, пожар. Звенящая сила, поглотилась тремя вытатуированными кольцами на ладони и, пройдя по руке, наполнила каналы искры.

Человек, снова легко раскидал в стороны свирепых зверей, не замечая раны оставленные ими. Поднявшись, он снова затронул Полог Лерка и жутко зарычал, готовый без колебаний убивать. В ответ раздался громкий вой, от которого стая остановилась и стала, недовольно припадая к земле, медленно отступать.

Вармак, размером в полтора раза больше тех, что нападали, вышел, встав перед Джеком. Крупный и матерый, по сравнению с ним остальные звери выглядели юными щенками. Стая медленно разошлась в стороны, оставив своего вожака и четыре лежащих в переломанных позах трупа.

Джек ждал, готовый броситься к отлетевшему, во время схватки лепестку, который он заметил у края поломанной палатки, чтобы уже наверняка рубить на части, потерявших разум зверей. Вожак сел в шагах шести, напротив Джека, и выжидающе на него уставился. Мохнатые уши, стоявшие домиками, чуть подрагивали, ловя каждый шорох, что сопровождает начинающееся движение.

Взгляд, уже не человека,Лерка и сидящего вармака встретились. Вожак выдержал тяжелый взгляд и беззаботно зевнул, показывая ровные ряды клыков-кинжалов в своей пасти. И также спокойно, снова уставился на своего противника, любопытно ловя каждое его движение.

— Нападай. Чего уставился? — Джек гасил в себе пожар ярости, помня, что не хотел этой непредвиденной стычки.

Вожак, совсем по-человечьи, не одобрительно покачал головой из стороны в сторону. Снисходительная улыбка растянула его губы, снова обнажая клыки, человеческие эмоции явно читались на его звериной морде, создавая жуткое впечатление от искажавших ее гримас.

Дымка, сначала не заметная, но все более и более осязаемая накрыла Джека, заставляя подогнуться его ноги. Зверь, сидящий перед быстро слабеющим человеком, вначале раздвоился, потом варлаков стало трое, четверо и Джек беспомощно завалился на бок, уставившись замершим взором в чернеющую пустоту над собой. Нависшая над ним морда, рыча и картавя, с трудом произнесла:

— Кровь, в тебе не осталось крови — и хрипло, издевательски, рассмеялась.

Чернота накрыла Джека, и он уже не слышал как зверь, лизнув уже слабо бьющую из прокушенной ключицы, черную жижу, плюнул ее прямо ему в лицо, и что-то прохрипел.

Очнулся он от равномерного покачивания из стороны в сторону, взгляд его уперся в грязный балдахин, над узким раскачивающимся ложем. Его куда-то несли, заботливо перебинтовав ноющие раны. Отодвинув рукой, балдахин Джек встретился со злым, не предвещавшим ничего хорошего, взглядом одного из носильщиков.

Убрав руку, он решил поберечь силы, и слабость снова накрыла его темным пологом.

— Нет, он нужен нам, и мне надоело объяснять из-за чего — голос Юргува шипел, словно рассерженная змея.

— Если ты перестанешь меня слушать, нам придется встать друг против друга, и я вижу исход схватки.

— Хорошо, но он опасен. Выстоять против стаи, без оружия и лишить нас четырех братьев. Все хотят его смерти — голос говорившего был зычен и молод — только ты стоишь между братьями и наемником, стая может встать против тебя.

— Я знаю это, Юргах, и тебе надо вселить в остальных понимание, что это произошло случайно, что наемник только защищался и ... Да, ты и сам знаешь, что сказать. Я выступил перед братьями, возможно и слишком жестко, теперь тебе нужно издалека и мягко, вселить в них понимание.

— Да на что он тебе понадобился? — молодой голос сдался.

— Потому что я вижу больше вашего. Он изменялся. В палатках синих точно такому не учат, мы меняемся внешне, а он внутри. Такого еще не было. И самое главное — возникла небольшая пауза — у него жгучая кровь.

— Нет, я сам погружал в него зубы — молодой голос задумался — хотя, я не помню ничего кроме желания его разорвать. Все было так быстро и стремительно.

— Тебе еще долго расти до того, чтобы рассуждать во время боя. Тебе и всем остальным.

Джек пошевелился. Чувствуя зудящие раны по всему телу, ему сложно было оставаться полностью неподвижным.

Разговор прервался, и легкие шаги у балдахина заставили его закрыть глаза и затаить дыхание.

— Не беспокойся, Юргув, он еще долго не придет в себя. Странно, что он вообще еще жив.

— Тебе, Юргах, как лекарю конечно виднее — шаги стали удаляться от балдахина — но с этим раненным нужно быть внимательнее.

Малыш Линь, рассказал о чудище, что он убил, и о том, с какой легкостью его создатели разделались с Алншаг и ее телохранителями. А они изменились, перед тем как идти на помощь наемнику. Нет, терять нам его никак нельзя.

Шаги удалились. Джек сел, растирая зудящие раны и снимая уже не нужные повязки. "Значит, стая хочет моей смерти, а Юргуву я зачем-то понадобился" — Джек не знал, как поступить, но таиться было бессмысленно. Вдобавок жуткий голод не давал уже нормально мыслить.

Лепесток и пожитки лежали в ногах, накрытые точно такой же накидкой, как и носили все в стае.

"Значит, пока не пленник" — пронеслось в его голове, а мучавший голод заставил действовать. Сняв остатки повязок, он надел оставленную накидку, нож и лепесток заняли свои места.

"Больше никаких глупостей" — поправив нож на поясе и меч на плече, сам себе сказал Джек. "Больше я с вами не расстаюсь" — и погладил их, словно живых.

Пристроив мешок на спину, он осторожно выглянул за балдахин, и увидел, что находиться у каменной стены. С другой стороны балдахина, на пригорке, расположился временный лагерь вармаков.

Вокруг небольшого костра, на котором жарились тушки каких-то зверей, похоже собралась вся их стая. Запах, доносившийся до Джека, дразнил и манил его к костру. И он, позабыв о том, что услышал, пошатываясь, стал подниматься на пригорок. Возмущенные выкрики и гул недовольных голосов оповестили о том, что его заметили.

Продолжая идти к еде, он незаметно поправил перевязь, готовый к отражению нападения. Дорогу ему заступил Юргув, удивленно разглядывая медленно шедшего человека, который, по его мнению, должен был не скоро очнуться, и вряд ли, самостоятельно передвигаться с разорванными сухожилиями обоих ног.

Подойдя к нему вплотную, Джек тихо произнес:

— Есть хочу — и уставился голодными глазами на заступившего ему дорогу вожака вармаков.

— Идем, мясо почти готово — Юргув, отойдя в сторону, поднял руку вверх, от чего гул голосов сразу стих.

Подойдя к костру, он снял одну шипящую, истекающую жиром тушку, и подал ее Джеку. Не обращая внимание на недовольные, злые, взгляды окружающие его, Джек уселся прямо перед костром и, обжигаясь, стал рвать зубами куски мяса, глотая их почти не пережевывая.

— Еще — прозвучало отрывисто и требовательно, и вторая тушка была также быстро съедена, как и первая. Голод немного отпустил и Джек уже вежливо попросил.

— Уважаемый, Юргув, можно мне еще пару этих поразительно вкусных ...

— Карлубов — подсказал снимающий еще две тушки вожак, со смеющимися глазами.

— Да, карлубов — Джек уже медленнее, смакуя каждый кусок, разделался и с ними.

— Твое вознаграждение — Юргув бросил перед сидящим человеком звякнувший кожаный мешочек.

— А это, новый контракт — близнец первого кошеля приземлился рядом с Джеком.

— У нас была еще устная договоренность — Джек, не обращая внимания на кошели, разглядывал три оставшиеся на костре аппетитные тушки.

— Да, Линь говорил, и там сумма с учетом этого договора, если ты расскажешь, как разделался с чудищем и теми, кто его создал. Нам нужно добраться до первого круга, и может статься, если ты так быстро выздоровел, что твой меч по дороге пригодиться.

— Я хочу знать, что с девушкой — не отрывая взгляда от начавшего подгорать мяса, отстраненно ответил сидящий у костра человек.

Юргув снял еще одну тушку и передал Джеку.

Впившись зубами в хрустящую корочку, он, наконец, посмотрел на вожака вармаков.

— С этого все и началось — прищурившись, произнес Юргув — так сказал наш брат, что был у палатки.

— Это было недоразумение, мне жаль, что так вышло.

— Да, жаль. Ты подпишешь контракт?— Юргув протянул Джеку свернутый пергамент.

— Если не подпишешь — шепотом произнес он — то далеко отсюда не уйдешь, силы в тебе мало, а стая всегда тяжело переживает смерть товарищей.

— Подпишу — легко согласился Джек.

— Но я хочу знать, что с девушкой — жестко произнес он, в упор посмотрев в глаза матерого вармака.

— Подписывай.

— Смотри — Юргув отодвинул навес легкого шатра. Почти на таких же носилках, как и на тех, что несли Джека, укрытая по шею одеялом, лежала спасенная им девушка. Грудь едва заметно поднималась, показывая, что с ней все в порядке. Джек встал на грань сна, пытаясь рассмотреть то, что создал. Едва заметные следы ассуры проходили через все ее тело, вплетаясь в каждый орган, создавая единую систему. Больше рассмотреть ничего не удавалось, и он повернулся к Юргуву.

— Не приходила в себя?

— Приходила, один раз поднялась и сразу снова спать, словно сил набирается.

— Кормить пробовали?

— Нет, только пить даем — Юргув подошел ближе к носилкам — ты что лекарь? — заинтересованно спросил он.

— Почти. Пить не давайте — Джек развернулся и вышел из палатки.

— — —

— Так что за чудище было? — Юргув, сидел рядом с Джеком у его носилок.

— Его рыгачем называли — Джек был занят бинтованием ноги, на которой неожиданно открылась рана.

— Два клагша, они помесь человека и нага, его из трупов как-то собрали — начал он рассказ — рубить его бесполезно, отрубленные части, потом сами снова прирастают.

— Так как ты его убил?

— Не знаю, может они недолго живущим его сделали, и он сам развалился — сказал Джек первое, что пришло в голову.

— Клагши тоже очень опасны, могут сделать так, что их совсем не видно. Если вы можете по запаху ориентироваться, то только так и можно обнаружить, или рассыпать что ни будь вокруг, и смотреть по следам.

— Но ты их видел, так сказал Линь.

— Да, повезло. Еще их можно увидеть, если накуриться шоро. Кстати, что стало со сбежавшими бандитами?

— Мы в плен не берем — нехотя коротко ответил Юргув — что еще расскажешь?

— Больше рассказывать нечего — Джек закончил бинтование, и посмотрел на собеседника.

— Хорошо, все что сказал и что еще вспомнишь, расскажешь в круге. Придется тебя снова нести, рана серьезная и не даст тебе двигаться с нашей скоростью, поэтому на пару переходов это твое ложе.

— Согласен, меня как раз в сон потянуло — слукавил Джек, кивнув Юргуву, и направился к носилкам.

— Отдыхай — вожак стаи тоже поднялся — только будь наготове, всякое может случиться.

— Хорошо — Джек расположился в носилках, достав из мешка трактат метра Сламноу, чтобы не тратить попусту свободное время.

Небольшая потертая книга в пепельно-сером переплете из мягкой кожи, размером с ладонь, выглядела очень древней. Тонкие невесомые страницы покрывала вязь текста и рисунков. Пролистав их, Джек вернулся к началу, решив изучать древнюю рукопись последовательно. Рисунок обратного хвата рукояти меча занимал половину первой страницы с множеством пояснений. Схемы положений и движений были нарисованы искусно и четко, словно живые. Некоторые отдельные картинки были исполнены так, что было видно и кости и мышцы с сухожилиями. Витиеватая связка расположенная первой была, как и почти все рисунки, выполнена под две руки. "Что ж, возьмем нож в левую" подумал Джек и углубился в изучение схемы движений.

Время двух переходов пролетело не заметно. Он выучил первую связку наизусть и ждал удобного случая, чтобы попробовать ее выполнить. Раны на его теле полностью затянулись, и ничто не должно было помешать началам тренировок.

— — —

Отойдя, на очередном привале, подальше от лагеря, чтобы его не заметили дежурившие на постах вармаки, Джек попытался выполнить выученное.

Технику хвата рукояти он уже освоил, тренируясь в носилках, во время переходов. Сейчас ему необходимо было связать запомнившиеся движения рук с направлением движения ног. Ни одно движение клинками, в книге, не было статичным, обязательно присутствовало хотя бы небольшое смещение вперед, назад, либо в стороны, позволяющее дотянуться до противника и начать выполнять следующее движение. Каждый раз, мысленно ловя ритм первой связки из трактата, у него получалась, что вокруг него образуется зона, полностью закрывающая от клинков и копий любых нападавших. Сложное движение двумя мечами должно было быть, одновременно, и нападением и возможной защитой. Получалось, что обратный хват при видимых недостатках, главным из которых было то, что сила возможного удара снижалась больше чем вполовину, обладал и преимуществом, позволявшим при нападении на противника, одновременно создавать вокруг себя мертвую зону, исключавшую любые случайности. Теперь Джеку оставалось только безошибочно все повторить, запоминая уже не только головой, но и мышцами тела. Взяв в одну руку лепесток, а в другую нож с пояса, он начал танец, сначала медленно и с ошибками, но все более и более привыкая к замысловатым перемещениям.

Ровную площадку, которую он выбрал, покрывала мягкая, низкая трава с широкими шершавыми листьями. После получаса занятий, на площадке образовался круг диаметром в три метра с полностью отсутствующей растительностью, словно ее специально скосили для тренировки.

Добившись, вполне сносного выполнения связки, отдаленно напоминающей изображенную в трактате, Джек легко встал на грань сна. В раздвоенном восприятии, движения приобрели неуклюжесть и незаконченность. Схемы перемещений наложились на память мышц, только что выполнявших связку, и он начал исправлять несовершенства, придавая им плавность и легкость. Словно со стороны он наблюдал, уходя за грань сна, за начавшими складываться в единую картину перемещениями рук, ног, кистей и мелькавшего клинка с горящим на рукояти камнем. Одна часть Джека контролировала выполняемые движения, а другая наблюдала, посылая импульсы, исправляющие недостатки. Погрузившись в сон до своего обычного предела, он отстраненно отметил, что за горящим камнем на рукояти тянется тончайшая, почти не заметная нить, длинной с полтора клинка. Постепенно эта нить растворялась в окружающем. Это так заинтересовало погруженного в транс человека, что баланс концентраций нарушился, и он вылетел с грани сна.

— Какая интересная техника, для поднявшегося с глубины — произнес знакомый голос. Обернувшись, Джек заметил в метрах в пятнадцати блеск глаз над большим валуном.

— Какой еще глубины? — не громкие слова, восстанавливающего дыхание человека, были четко слышны и с такого расстояния.

— Как с какой? — Юргув забрался на валун и сел на него, скрестив ноги — Болоки, со жгучей кровью, приходят только оттуда — вожак вармаков, театральным движением указал куда-то вниз.

— И не терпят никакого оружия. А какая она эта кровь, по рассказам матерей детям, знают все вармаки. Да, и цвет ее у тебя далек от обычного — голос Юргува стал холоден словно лед — что проповеднику понадобилось здесь, так далеко от провала?

— Я не знаю о чем ты — Джек подошел к валуну — кто такие болоки? Ты обознался, но если уж начал, то говори до конца.

Юргув, по звериному, втянув воздух носом, внимательно уставился на Джека.

— Не могу никак понять, когда ты лжешь, а когда говоришь правду. С болоками, говорили, так и должно быть. Иначе бы никто не слушал их лживые проповеди. Что ж, рассказывать почти не чего. Мы верим, что каждый раз как проповедники приходят с глубины, случается война, истребляющая почти все живое. Поэтому мы должны их ловить и убивать. Нет подстрекателей, нет и войн, так говорят наши ведущие.

В прошлом тут была империя Торла, но развалилась она из-за таких, как ты, это все знают.

— Предположим, я не знаю — Джек привалился спиной к валуну — просвети, если не трудно.

— Могу и просветить — видно было, что Юргуву хочется поговорить — в результате многочисленных переворотов и войн, одной из причин которых были интриги проповедников, в империи Торла образовался полный хаос, который привел к тому, что есть сейчас. Последний раз это было два поколения до меня. Вот так, проповедник, это я тебе говорю потому, что ты защитил Алншаг. Доставить ее в круг мне сейчас важнее, чем поимка, такого как ты.

— Все-таки, это ошибка — прямолинейность вожака вармаков понравилась Джеку — я сверху здесь появился, а не снизу, и кровь такая наверно из-за улиток, которыми в пещерах питался, пока до людей не вышел. Хоть я и не помню, что я на поверхности делал, но уж точно не был никаким проповедником.

— Совсем не помнишь? — Юргув чему-то развеселился.

— Совсем не помню. Очнулся в каком-то подвале, а что до этого, как отрезало, только и помнил, как звали.

— А кто звал? — Юргув перестал хитро улыбаться.

— Не помню, словно и не было меня до того, как очнулся — Джек вдруг задумался над тем, кто он в действительности и почему раньше этот вопрос даже не возникал.

— Все может быть — вожак вармаков встал на валун — только не за этим я здесь — у нас свои понятия о чести, не совпадающие с другими семьями. Поэтому прими мои извинения — Юргув немного склонил голову — нас нагнал кумак наемников, и у них бумага от ведущих. Кто-то из первого хочет твоей смерти. У нас нельзя не подчиниться старшим, смерть или изгнание, что хуже смерти, грозит за ослушание. Поэтому ты должен меня понять.

Джек выжидающе смотрел на Юргува, уже предполагая, чем закончиться разговор.

— Хоть у нас и договор, но мешать я им не могу, но и помогать никто из стаи не будет — Юргув развернулся, отрывисто бросив — удачи — и спрыгнул с другой стороны валуна.

— — — —

Джек, отступая от места переговоров, встал на грань сна и заметил четыре искры медленно движущиеся к нему. Что-то в движениях гостей было тягуче непонятное, словно они шли сквозь толщу воды, с трудом продираясь сквозь нее. Двигаясь намного медленнее обычных людей, они самим своим присутствием подавляли все окружающее, становившееся на их темном фоне блеклым и бесцветным.

Грань сна приняла Джека отзывчиво и мягко. Погружаясь все глубже, он готовился к тому, что наниматель знал, с кем придется иметь дело его убийцам, и четыре идущих к нему искры должны таить в себе опасные сюрпризы. Вглядываясь в приближающихся убийц, Джек с удивлением заметил, что каждый из них окружен, словно, роем маленьких черных точек, движущихся в хаотичном порядке. Маленькие искорки сверкали между этих черных снарядов, когда они приближались вплотную друг к другу. Фигуры шли медленно, с большим трудом переставляя ноги, словно вся тяжесть этого роя ложилась на их плечи. Широкие черные молнии, то и дело, проскакивали между идущими, заставляя их содрогаться, как от болезненных ударов.

Джек попятился. Все его существо не хотело встречаться с этими четырьмя загадочными, медленно бредущими на него фигурами. Вступать в драку с неизвестными и, по всей видимости, опасными противниками довольно глупо и опрометчиво, рассудил он. Правильнее избежать схватки, тем более, что эти четверо, с их скоростью передвижения, никак его не догонят. Развернувшись, Джек скупым движением лепестка отбил метательный нож, летевший ему прямо в грудь. Увлекшись рассматриванием медленно приближающихся убийц, Джек даже не заметил еще четверых, подошедших с другой стороны. Такую оплошность можно было объяснить только одним, искры этой четверки совсем не светились. Приблизившись, они обнажили оружие. Три мечника и один копейщик, ничем не отличались от обычных людей. Ни сияния искры, ни подозрительного роя над головами. Обычные люди, взявшие в руки оружие. Но что-то останавливало Джека, от нападения на них. Он снова отбил прилетевший, словно из ниоткуда, нож.

Все четверо были поразительно спокойны. Четверка стояла и лениво поигрывала оружием, совершенно не опасаясь своего замершего противника. Тем временем, темная четверка вышла на открытое место, неумолимо приближаясь к Джеку.

— Эй, путник — издевательски крикнул один из мечников — брось свою железку с кошельком и отойди шага на три, тогда останешься жив и здоров. А иначе, придется срубить твою голову и забрать то, что нам нужно.

Остальные поддержали его дружным издевательским смехом.

— Давай, не медли — это уже копейщик кричал во все горло — брось меч. И поклонись нам, как подобает, тогда мы тебя пощадим — и снова смешки и ухмылки, совсем не подобающие ситуации.

Тем временем, Джек уже спиной чувствовал приближающуюся угрозу, и его вдруг осенило, эти четверо, что перед ним и не собираются драться, они ждут приближения своих медленно идущих товарищей, пытаясь просто его отвлечь. И если бы не способность видеть искры, то он бы и не заметил бредущих к нему четверых опасных противников. Больше не раздумывая, Джек побежал, убыстряясь, прямо на расслабленно стоящую четверку.

Как он и ожидал, никто из них не рискнул заступить ему дорогу. Все четверо бросились в рассыпную, от стремительно приближающегося человека. Джек бежал, уходя от преследователей, по большой дуге, чтобы вернуться в лагерь за своим мешком с книгой. Он чувствовал, что его не преследуют, и поэтому сбавил темп, перейдя на шаг. Ловушка, которой он избежал, была совсем бесхитростной. Одни отвлекают, а другие более медленные, из-за использования какой-то техники, нападают сзади на ничего не подозревающую жертву. По спокойствию отвлекающей четверки можно было предположить, что обычно эта тактика срабатывала. Что там было припасено у обладателей искр для одинокой жертвы, Джеку даже не хотелось думать. Он все шел, огибая прямую дорогу к лагерю, стараясь создавать как можно меньше шума. Предосторожности оказались излишними, охраны не было. И он незаметно вошел на территорию лагеря.

Полная тишина и разломанные крайние палатки, создавали гнетущее впечатление.

Настороженный Джек медленно продвигался к центру лагеря. Стали попадаться разорванные на куски трупы вармаков, плавающие в лужах крови. Чем ближе к центру, тем больше становилось изуродованных трупов с оторванными конечностями и выпущенными внутренностями.

— Вот тебе, Юргув, и договоренности — Джек осторожно обошел сразу три растерзанных трупа. Видимо эта странная четверка, пока длилась беседа с вожаком вармаков, разнесла весь лагерь. Девушка и книга, вот что сейчас волновало осторожно идущего человека. Наконец он дошел до носилок. Мешок с содержимым были на месте и, повесив его себе на спину, он двинулся к палатке девушки.

Шорох заставил его остановиться. Заглянув за упавший каркас палатки, он увидел ползущего на руках человека, по всей видимости, с перебитой спиной. Его ноги беспомощно волочились следом, оставляя заметную борозду в мягкой почве.

— Юргув? — Джек узнал вожака — тебя-то, когда успели зацепить эти наемники?

— О чем ты? — Юргув остановился передохнуть. Дыхание его было сбитым и руки заметно дрожали — это наша подопечная очнулась. Не знаю, как такое может быть, но она обратилась непонятно во что. Четыре руки с кинжалами, и безумная свирепость. Она пожирала плоть своих собратьев так, словно вкуснее ничего не пробовала. Я, обратившись, тоже встал на ее пути, и она одним движением перебила мне спину. Стая отвлекла ее, и мне удалось, отползти от места схватки. А ты как ушел от наемников? Их репутацию знаю даже я. Они всегда выполняют взятые контракты.

— Вот интересно — Джек, подойдя к Юргуву, наклонившись, осторожно взвалил его себе на плечи — видимо никто не пробовал от них просто убежать. Насколько помню, ваша братия уж очень живуча, спина не заживет?

— Почему не заживет? Дней пять — и буду бегать, как прежде. Вот только отлежаться негде.

Джек потащил вармака в сторону от лагеря и наемников.

— Найду первую попавшуюся пещеру, там и отлежишься, на большее даже не рассчитывай.

— Ладно, только ступай по камням, следы слишком заметные оставляешь.

— Может, сам поползешь? Думаю, следов тогда меньше не будет.

— Еще вернуться тебе придется, за едой, иначе мне не справиться, слишком много сил тратиться в таких случаях на восстановление.

— Не много ли ты ждешь от меня? — Джек наконец-то нашел за валуном среднего размера небольшое углубление в скале — здесь будет в самый раз.

Опустив Юргува на землю, он присел передохнуть.

— Твои в лагере живые есть?

— Нет — вожак опустил голову — моих, уже нет, я бы почувствовал. Как мы могли принять этого ужасного перевертыша за Алншаг, этого я не могу понять. Ты ведь с самого начала что-то подозревал? Потому и рвался посмотреть на него?

— Подозревал, но не думал, что это так закончиться — встав и сделав пару шагов Джек обернулся — где запасы хранили?

— Вторая от центра палатка. Будь осторожен, перевертыш очень силен, тебе не справиться.

— Даже не собираюсь пытаться — Джек легкой поступью, стараясь не оставлять следов, двинулся в сторону лагеря. Таиться нужно было и от своего создания и от наемников уже, наверное, достигших лагеря.

Встав на грань сна, чтобы издалека заметить опасность, он стал осторожно двигаться к центру лагеря.

Никого не было видно, переломанные палатки и выпотрошенные трупы, в полнейшей тишине, создавали гнетущую атмосферу. Найдя палатку, Джек под завязку наполнил свой мешок лепешками и вяленым мясом. Обратный путь занял вдвое больше времени, из-за появившихся в лагере наемников.

— Может, встретив перевертыша они друг друга поубивают? — рассуждал Юргув, жуя принесенное.

— Я бы на это не надеялся — Джек тоже перекусил добытым — что дальше делать будешь?

— Как что? Залечу спину и в круг — голос Юргува стал печальным — расскажу, как погибла стая. А ты?

— Не знаю, думаю, наш контракт расторгнут?

— Это, как ты сам захочешь.

— Ну конечно, я ж проповедник, идти к вам, чтобы на куски разорвали? Будем считать контракт расторгнутым по непредвиденным обстоятельствам.

— Хорошо, пусть так и будет.

— Интересно стало — Джек тщательно пережевывал высохшую лепешку — как вы обходитесь без воды?

— Тренировка, в походе много лишений, мы к ним готовимся.

— Ясно, придется поискать воду самому.

— Зачем искать? От лагеря, шагов триста, в сторону центра, есть ручей. Пей, сколько хочешь. Там дальше водопад, очень красивое место. Сходи, посмотри.

— Может, и схожу. Как меня наемники нашли?

— Вот этого не знаю, но наверно этим просто повезло.

— Что значит этим?

— Думаю, они не единственные. Чтобы отыскать человека, который растворился в пределах Торлора, одного кумака недостаточно. Хотя кто знает, может и одни.

— Вот обрадовал, и как мне теперь от них скрываться?

— Как-то конечно надо. Иди в гвардию, к какой нибудь семье. Сейчас везде полно новобранцев и затеряться там легче легкого.

— Спасибо за совет, но в гвардию что-то не хочется — от мыслей о будущем Джека отвлек ухнувший где-то неподалеку раскат грома — это еще что?

— Похоже, все-таки встретились — в голосе Юргува совсем не было эмоций — вот и наемников не стало.

— Так может наоборот?

— Нет, то, что уничтожило стаю, не по зубам кумаку. Хотя интересно было бы посмотреть на их встречу, у наемников всегда, что-нибудь припасено на крайний случай.

— Вот я пойду и посмотрю — Джек поднялся, проверяя снаряжение, — прощай, может, больше не увидимся.

— У нас, когда прощаются, значит идут на верную смерть, так что еще встретимся. Будь осторожен — Юргув был уверен, что Джек не пойдет к месту схватки, и это просто предлог, чтобы распрощаться.

— Тогда, может, и встретимся.

— — —

Джек, легко ступая, стараясь не наследить лишнего, пошел в другую сторону от прозвучавшего раската грома, подтверждая предположение вармака. Скрывшись из вида Юргува, он развернулся в сторону центра Торлора. Еще один раскат грома показал направление движения, и Джек, вставая на грань сна, двинулся к месту схватки. Открывшаяся взору картина была безрадостна для наемников.

В воронке диаметром около десяти метров лежали растерзанные тела странной четверки. Струйки дыма поднимались от их обуглившейся местами одежды. Вдалеке на другой стороне от воронки были видны еще четыре трупа, с ранами в изрезанных спинах, словно их настигала смерть, от которой они бежали со всех ног. Джек замер, пытаясь определить местоположение своего такого опасного создания. Едва заметное движение у самого дальнего тела приковало все его внимание. Следов искр не было и он, выждав, пошел в обход к месту с движением.

Рядом с трупом сидела девушка, вся перемазанная в крови. При приближении Джека она сначала испугалась и, отшатнувшись назад, собравшись, будто пружина, готовая распрямиться в любой момент. Но потом, успокоилась и, перестав замечать стоящего от нее в шагах шести человека, потянулась к трупу.

Повернувшись боком она, погрузив кисть руки в тело погибшего, оторвала кусок печени и, положив его себе в рот, стала медленно пережевывать. Вся скрытая до этого половина тела, предстала перед взором Джека. Сплошной ожог покрывал не видимую до этого часть тела. Кожа на боку и руке от высокой температуры треснула и местами обуглилась. С ноги был сорван громадный, кусок мяса, оставшаяся рана не кровоточила, так как неизвестные умения четверки наемников, прижгли ее до самой кости.

Прекрасные глаза безмятежно смотрели на Джека. Струйка крови, из уголка рта, стекала по подбородку, превращая безмятежное лицо в странно прекрасную маску, пережевывающую еще теплое мясо. Джек, погрузившись глубже в сон, разглядел, как ассура восстанавливала обожженную часть тела, распределяя энергию, поглощенную из кусков мяса по своим каналам, с формированием новой плоти. Он осторожно подошел и сел рядом, никакой враждебной реакции не последовало, и он стал разглядывать то, что он так опрометчиво и неизвестно как создал.

В глазах девушки смотрящих на него не было ни капли разума и интереса. Как-то определив для себя, что Джек не опасен, она смотрела на него как на элемент ландшафта, отрывая куски плоти. Кровь, от зажатого в кулачке мяса, стекала по руке и, капая с локтя, образовывала темно бурую лужицу. Формы вновь обнаженной девочки показались Джеку уже не такими совершенными, как при их первой встрече, заметно вырос и обрюзг живот, спина была необычно, угловато, сгорблена. Он пытался найти в сидящем перед ним существе, хотя бы отголосок того прекрасного создания, которое он спасал от гибели. Смотрел и не находил. Перед ним сидело лишенное разума, непредсказуемое животное, которое, по последним событиям, было еще и очень опасным.

Джек медленно встал, повернувшись на движение девушка, прошла по нему невидящим взором, и, отвернувшись, принялась рыться во внутренностях трупа, ища похоже что-нибудь такое же вкусное, как закончившаяся печень. Кисть легла на рукоять лепестка, он сдернул кожаные ножны с плеча, и в его руке остался обнаженный клинок. Словно что-то почувствовав, девушка начала подниматься, поворачиваясь к нему. Но он, не раздумывая, скупым движением меча снес ей голову с плеч. Тело завалилось назад, а голова, после четырех кульбитов по мостовой, остановилась, смотря в противоположную сторону от Джека.

Видя, как нити ассуры потянулись от тела в сторону головы, Джек, подойдя, поднял ее за волосы, держа как можно дальше от себя, чтобы не испачкаться в крови.

"Унесем тебя подальше"— рассуждал он — "и проблеме конец. Без головы чудовищу не жить уж точно". Повернувшись, он пошагал в сторону водопада, держа голову на вытянутой руке.

"Интересно, почему она на него не напала? — Юргув лежал на уступе скалы, с которой открывался отличный вид на место схватки наемников и Анишаг.

"А вот это еще интереснее". Вожак вармаков наблюдал, как обезглавленное тело, поднявшись на колени, снова упало, но уже на лежащий рядом труп, и начало, словно, погружаясь в него, растворять мертвую плоть.

Дойдя до ручья Джек, пошел по его руслу и вскоре услышал приближающийся рев водопада. На крутизну берегов, резко обрывающуюся широкую гладь воды и массу брызг дарящих ощущение красоты и притягивающих взор, Джек даже не обратил внимания. Посильнее размахнувшись, он отправил отрубленную голову прямо в центр водоворота.

— Покойся с миром — были его напутственные слова, летевшей в воду голове.

— —

Теперь нужно решать что дальше. Найдя удобную площадку, он засмотрелся на стремительно бегущую воду, отдавшись шуму и безудержному напору воды, словно растворившись в них. Сознание никак не хотело отпускать возникшее состояние единения с безудержной мощью природы.

Мысли о будущем отвлекли его. "Придется наняться в гвардию, только к какой семье? К вармакам точно идти не хочется, придется вербоваться к первым попавшимся. Для этого надо взять в сторону от центра, так проще попасть к другой семье. Там и с новым рыгачем поквитаемся, если они сами его на части не разберут". Размышляя, Джек повернул, как он думал, налево от направления к центру Торлора.

— — —

Опустевшие улицы с заколоченными домами начались через сутки перехода. Джек шел быстро, ни от кого не скрываясь, стараясь, чтобы его заметили. Однако, редким встречным, одиноко идущий грязный, вооруженный человек не внушал доверия, и его сразу сторонились, не давая даже приблизиться для разговора. Пара лепешек не отданная Юргуву и оставленная в мешке закончилась, и теперь легкий голод заставлял впредь лучше думать о запасах в дорогу.

Главная улица, по которой он шел, упиралась в большое здание с гостеприимно распахнутыми дверями, на вывеске красиво был нарисован вертел с кусками мяса, почему-то лежащий на перевернутой сковороде. Вот и постоялый двор.

Джек пошел к двери, столкнувшись с двумя пьяными личностями, державшимися друг за друга, чтобы не упасть. Вид пьяниц показался ему знакомым, и уже обойдя их, он обернулся, узнавая в пропитых лицах Лушара и Ромпуша. Голод тянул в здание, но мысли, о том нужно ли сейчас видеть своего давнишнего нанимателя, не пускали его войти. Подвыпившая компания из четырех человек почти занесла внутрь добротного здания Джека, уступившего схватку голоду.

В большом зале, столы были разных размеров, рассчитанные на разные компании, стульев не было, их заменяли резные скамьи. Джек сразу пошел к дальнему, одному из самых малых столов в зале. Расположившись на скамейке за четырехместным столом, он оглядел помещение. Три компании в разных сторонах зала определенно уже давно накачивались дурманящим напитком. По возгласам, развязанным жестам и спутанной речи можно было судить о том, что это им прекрасно удается. В ближней компании из трех человек Джек узнал осунувшегося Суркана, вцепившегося в кружку обеими руками и внимательно заглядывающего ей внутрь, пытаясь отыскать остатки дурманящего пойла.

— Так, значит ты их всех? — прокричал в ухо Суркану его собутыльник. По не реагирующему на возглас, бывшему нанимателю Джека, можно было судить о том, что это уже далеко не первый возглас в его сторону.

— Так, значит один и всех? — не унимался сосед Суркана — вот не верю я, и все — это он уже пьяно кричал в зал, привлекая внимание всех собравшихся.

— Не смог бы ты этих выродков порешить — не унимался собутыльник.

Суркан, наконец, лениво отмахнулся, пытаясь прокричать в стакан, что он самый лучший воин из всех в Торлоре.

Ближняя к выходу компания разразилась громким смехом. От нее отошел здоровенный детина со свернутым на бок носом и громадными сбитыми кулачищами, по виду точно любитель подраться. Он вразвалку подошел к Суркану и развязно, с оглядкой на товарищей, от чего они начинали глумливо смеяться, поинтересовался:

— Ты герой?

Суркан поднял голову от стакана и, пытаясь свысока посмотреть на подошедшего громилу, откинулся назад, и вместо длинной тирады, которую он безуспешно пытался выговорить, коротко выдохнул:

— Да — и довольный собой, снова, уставился в кружку.

— Нарзим, отодвинься немного — громила взглядом показал, что собутыльнику Суркана лучше переместиться за другой стол. Назрим поднял за рубаху рядом сидящего бородатого пропойцу, со словами: "нам надо пересесть", они уковыляли к выходу.

Еще раз, оглянувшись на свою компанию, громила прокричал, чтобы всем было слышно.

— У нас врунов не любят — с этими словами он с разворота ударил Суркана своим кулачищем прямо в висок.

Пары дурманящего пойла, и неожиданность удара сыграли злую шутку. Суркан свалился ничком со скамьи словно мертвый. Вся компания, подбадривая своего бойца улюлюканьем, буквально запрыгала на месте от удовольствия, хотя исход и так был известен заранее. Слишком много было выпитого, беспомощным Сурканом.

Никаких обязательств к бывшему вербовщику Джек не испытывал. "Если человек так напивается, что его можно безнаказанно избивать, значит, он сам в этом и виноват" — рассудил он, неодобрительно покачивая головой. Подошедший хозяин, трактира, поинтересовался:

-Что уважаемый путник будет заказывать?

— Неси что есть — Джек рассчитывал, что денег полученных от Юргува, ему должно хватить не на один такой кабак.

Хозяин, оценивающе окинув взглядом Джека, скрылся за дверью, на ходу отдавая указания не расторопным помощникам.

Суркан все не приходил в сознание и детина, то ли из азарта, толи чтобы развлечь собутыльников с размаху ударил лежащего на полу человека ногой в живот.

— Вставай и не притворяйся — прокричал он, и снова с силой пнул лежащего в отключке вербовщика. Верзила на глазах заводился и все должно было закончиться смертью, затоптанного в пьяном угаре, Суркана.

Взяв со стола огарок свечи, Джек, вставая, запустил им в рассвирепевшего местного заводилу, попав ему точно в ухо.

— Больше не надо его трогать — спокойно проговорил он, от чего на помещение опустилась тишина.

— Чего? — словно не веря в то, что слышал, удивленно переспросил верзила.

То, что всего один пришлый учит его, невзирая на габариты и толпу друзей, никак не укладывалось в голове здоровенного детины.

Иногда спокойный голос и уверенность в себе способны остановить нападающего, в большей степени из-за того, что он теряется, раздумывая, на чем основана уверенность жертвы и нет ли здесь какой-то ловушки, но не в этот раз.

Детина заулыбался, словно ему дали новую игрушку, и в развалку подошел к столу обидчика, совершенно забыв о своей первой жертве.

— Деньги есть? — улыбаясь Джеку, как лучшему другу, спросил он, качнув вперед головой словно утверждая, чтобы лучше они бы были.

— Есть — передразнил его Джек — а у тебя?

— Чего? — возмущенно промычал верзила, принимая Джека за слегка ненормального — выкладывай деньги и топай отсюда, чтоб тебя здесь больше не видели — решил сжалиться над ним верзила.

— Только все выкладывай, а то сам проверю и тогда накажу.

— Давай — Джек снял меч и положил его на скамью рядом с мешком — попробуй — и вышел из-за стола навстречу детине.

— Я Тапиш из Гильда — представился трактирный задира — это чтобы ты знал и всем рассказывал, кто выбил тебе зубы.

С этими словами он, словно, нырнул в воздух перед собой и вынырнул рядом с Джеком, размашисто целя ему в челюсть. Джек едва успел увернуться от кулака, пролетевшего рядом с лицом.

— Как ты это сделал? — спокойно поинтересовался он у Тапиша, снова атакующего его размашистым боковым ударом.

Джек легко уворачивался, встав на грань сна. Выныривающего из пустоты нападавшего, он чувствовал, по едва колыхавшемуся воздуху в месте, где он должен был возникнуть. Уклоняясь в стороны от громадных кулаков, он дал немного времени помахать руками нападавшему. Снова движением тела вперед, словно нырнув и переместившись за спину Джека, детина атаковал, точно также как и в первый раз.

— Нельзя быть таким однообразным — прошептал Джек на ухо громиле, поднырнув ему под руку и вплотную приблизившись — скажи лучше, как ты так ныряешь, почти на три шага вперед? Ты ведь даже из виду пропадаешь.

Джек не атаковал, изучая противника как необычную диковину.

— Научишь меня? — Джек танцевал перед Тапишем, не давая к себе прикоснуться.

Детина, похоже, начал уставать и прорычав:

— Никогда у тебя так не получиться, я с этим родился — снова бросился на Джека, молотя кулаками воздух.

— Ну, если никогда, тогда ты мне и не нужен — Джек всадил первый удар в солнечное сплетение детины, выбивая из него воздух. Второй удар, помня угрозу о выбитых зубах, прилетел в челюсть, круша ее на мелкие части. Тапиш, с громким шлепком, рухнул на пол, надолго потеряв связь с окружающим.

— Забирайте — бросил победитель, собутыльникам, хрипло дышащей на полу, горы мяса — а то я тоже попробую его поднять, но возьму скамейку для верности.

Притихшая компания оттащила своего бойца, и по их лицам читалось, что это первый раз, когда он оказался на полу, да еще в такой глубокой отключке. Тихо шушукаясь между собой они, взяв под руки своего, так и не пришедшего в сознание товарища, бесшумно удалились.

Хозяин трактира подошел к лежащему Суркану, осмотрев его, он направился к надевающему перевязь Джеку.

— Живой, сейчас перенесем в его комнату, там и проспится.

— Когда еда будет? — перебил его Джек, всем видом показывая, что его это мало интересует.

— Уже несут — трактирщик всегда читал настроения своих посетителей, и сразу прекратил не интересную тему.

— Чей он будет? — кивнул Джек в сторону двери, куда вынесли не удачливого задиру. Трактирщик сделал печальное лицо.

— Это сафир, второго отряда пятого круга, за него, к сожалению, есть кому заступиться.

— Семья чья? — отрывисто бросил Джек.

— Это, хамелеоны — трактирщик удрученно склонил голову — теперь все снова начнется.

— Что начнется? — спросил Джек, как и рассчитывал трактирщик.

— Снова стычки и дуэли между семьями, выведен один из лучших бойцов второго отряда хамелеонов. Это нарушит недавно установившийся шаткий баланс. Теперь шестой круг с сафиром Ритихом точно возьмет верх.

-А эти чьи? — Словно вскользь поинтересовался Джек.

— Похоже, вы прибыли издалека? — осторожно начал трактирщик.

— Прослышал я, что семьи готовятся к войне — Джек указал трактирщику рукой на скамью с другой стороны стола — кто платит больше? И сколько?

Присевший напротив Джека трактирщик наклонился к нему.

— Это, конечно, зависит от репутации и умений — понизив голос, проговорил он — но, больше восьми полновесных фольрат наемникам не дают. Хотя, вон в той компании есть люди сафира Ритиха, думаю, что когда до него дойдет весть о произошедшем, можно рассчитывать на десять. Могу невзначай им сказать, что у вас сейчас нет контракта. Думаю, предложение обязательно последует.

— Хорошо — Джек смотрел прямо в глаза трактирщика — попробуешь обмануть, сожгу твою таверну, и правой руки лишу.

Сказано это было обычным тоном, словно при дружеском ничего не значащем разговоре. Но хитрый огонек в глазах трактирщика сразу погас, и он отшатнулся от странного посетителя с тяжелым взглядом, инстинктивно пряча руки под стол.

— Поторопи с едой своего повара — дал ему понять Джек, что разговор закончен.

— Подожди — остановил он уходящего трактирщика — какой они семьи?

— Это нейтеры — трактирщик как-то странно поморщился и, видя вопросительно приподнятую бровь посетителя, тихо добавил — трупоеды. Слышали, наверное.

— Слыхал — Джек махнул рукой, отпуская хозяина заведения — значит семья Дикого Клинка. Не думаю, что они в этом круге кого-то харчат, а в первый я и не собираюсь — успокоил он себя и стал дожидаться еды.

Слух о наемнике, поразившем Тапиша, быстро дошел до сафира Ритиха. Трактирщик передал с посланием, что наемник ищет выгодный контракт. И чтобы не упустить удачно подвернувшегося бойца сафир Ритих сам наведался к Джеку.

— Восемь фольрат и стандартная бумага — сразу выпалил, не теряя времени, подошедший к столу Джека бочкообразного вида человек. По интонации в голосе, он уже решил, что наемник сразу согласиться на предложенные условия. Но, встретившись взглядом с только что наевшимся и смотрящим на него с полным равнодушием и спокойствием Джеком, он сел напротив и с серьезным видом стал разглядывать человека, которому так скоро предложил хороший контракт.

"Быстро же появился" — подумал Джек, когда перед ним возник не высокий со слишком развитой мускулатурой, средних лет, воин. Широкий кожаный пояс, на весь живот, у него покрыт был вязью выжженных рисунков в виде квадратов и треугольников, вплетающихся друг в друга и создающих, если смотреть издалека, рисунок оскаленных зубов какого-то хищника. Жесткое лицо ветерана изрезанное глубокими морщинами не выражало никаких эмоций. Но, по мере разглядывания Джека, сквозь суровую маску начало просачиваться удивление.

— Паренек, я похоже чего-то перепутал — резко встав, он направился в сторону стойки трактирщика.

Джек, с интересом наблюдал, за небольшим скандалом, когда трактирщик, показывая в его сторону, горячо убеждал пришедшего, что это именно тот ради которого пришел столь уважаемый сафир. Наконец согласившись, ветеран вернулся к столу и снова сел с насупленным видом.

— Какая-то скрытая техника? — понизив голос, спросил он.

— Нет — ответ Джека, после небольшой паузы, был лаконичен и сух.

— Тогда, ничего не понимаю. Ведь ты уделал этого наглого хамелеона использующего запрещенное умение?

— Да — Джек начавший отходить от чувства переедания и сытости, решил получить максимум из оплаты — и хочу за контракт десять фольрат.

— Десять? Ах-ха! — ветеран рассмеялся и снова окинув взглядом Джека, оборвал выплеснувшееся веселье.

— Я и восемь то давно никому не предлагал, а тут десять — развернувшись, он встал, окинув снисходительным взглядом сидящего претендента, покачал головой словно споря сам с собой и двинулся к выходу.

— В следующий раз, он снова не выстоит против меня — Джек сделал как можно более приветливое лицо с деланной улыбкой.

— Ладно — вновь вернувшийся ветеран был полон сомнений — будет тебе десять, только если выстоишь против трех наших. Тому, кто свалил Тарпиша — это должно быть легкой задачей.

— Хорошо, четвертым может быть уважаемый сафир — до конца играл Джек роль бывалого наемника.

— Благодарю за предложение, но я уже оставил себе место третьего, кто испытает тебя. Кстати, как имя столь бесстрашного магариша?

Возникшую паузу ветеран расценил как нежелание наемника раскрывать свое имя, а Джек в это время лихорадочно перебирал имена, чтобы не оставить след по которому его можно будет найти.

— Фольран — выдуманное имя легко выпорхнуло и зависло перед ветераном, удивленно приподнявшим одну бровь.

— Какое прозвище у магариша? — не отставал ветеран, странно смотря на Джека.

— Чуу-ур — медленно произнес Джек, наблюдая за реакцией сафира. Вторая бровь поползла вверх на лице ветерана.

"Похоже, промахнулся с обоими именами" — досадливо подумал Джек.

— Как прозвище, уважаемого, сафира? — решил он не остаться в долгу.

— Испытание пройдешь, узнаешь, а не пройдешь и не зачем тебе. Идем со мной, времена не спокойные, нечего откладывать незаконченные дела.

— — —

Разместились подчиненные Ритиха совсем не далеко от трактира, немного петляний меж заборами и вытесанный в скале, в форме подковы, дом в три этажа предстал перед Джеком, или теперь Фольраном Чуу-уром. Внутри большого двора был фонтан с вытесанным небольшим растением. Сам фонтан служил не только украшением, а также местом, где берется свежая вода, о чем можно было судить по углублению вокруг и кружкам, стоящим на бортике. Человек двадцать тренировалось у левого края здания под надзором мастера в зеленой одежде.

— Подожди у воды, скоро начнем испытание — Ритих направился к группе тренирующихся воинов.

"Вот ведь, хотел прибиться к кому-нибудь по "тихому", а тут снова нужно драться. Надо было согласиться на восемь фольрат, и все было бы нормально, а теперь как выиграть, чтобы по рисунку умения не определили в новом наемнике разыскиваемого Диша?

И имя это всплыло незнамо откуда — Фольран — в рассказах метра Сламноу такого и не было вроде. Прозвище Чуу-ур — это в честь Чуров и от него не отступлю, только перед тем как придумывать прозвище, надо было узнать значение этого слова. Может это и не имя вовсе. Эх, надо было сначала все обдумать" — непроизвольно Джек проверил перевязь с лепестком, дотронувшись до рукояти со светящимся камешком, и погладил паучка, словно живого.

Полукруг вокруг фонтана образовался довольно быстро. Воины в одинаковых кожаных нагрудниках с копьями и короткими мечами были молчаливы и равнодушны. Только изредка внимательные взгляды то с одной, то с другой стороны говорили о скрываемом интересе к победителю Тарпиша. Затянув покрепче ремешки на мешке и перевязи лепестка, чтобы не снимать их во время испытания, Джек, встав на грань сна, ждал тех, кто выйдет против него.

Легкий ветерок собирал песчинки песка и закручивал их в маленькие спирали, которые тут же распадались хаотичной россыпью. Чтобы снова собраться в спирали, но уже чуть выше, чем предыдущие. Ветерок сначала незаметный, начал усиливаться, неся жар и сухость. Воины стали рассаживаться, скрестив ноги и положив на колени копья.

"Вот угодил" — подумал Джек, смотря на скупость движений и одинаковость действий расположившегося вокруг него воинства. Они все хорошо обучены и по виду бывалые воины. Возраст выдавал в них ветеранов не одной или двух стычек. И теперь стали понятны тщательно скрываемые удивленные взгляды. Джек среди них казался простым мальчишкой надевшим перевязь с мечом.

— Братья — подошедший сафир, выступил вперед, привлекая общее внимание.

— Сей магариш сразил Таспира в кулачном бою — выдержав паузу, во время которой слышались удивленные возгласы, он продолжил — магариш ищет контракт. И я предложил ему хорошую цену, но только если он продемонстрирует свое умение, ведь мы не присутствовали при столь интересном событии, а слухи, как всегда и бывает, могут оказаться сильно преувеличенными.

Гул голосов, раздавшийся после очередной паузы, подтвердил, что с сафиром согласны все.

— Так вот, сейчас мы или обретем нового брата, или с позором прогоним магариша Фольрана Чуу-ура.

Голоса немедленно стихли, словно их унес усилившийся ветерок, ибо слово "прогоним" прозвучало жестко и очень зловеще.

"Хорошо, что хоть сейчас выдуманное имя не вызвало никакого удивления" — подумал Джек и сделал шаг вперед, принимая все сказанное и подтверждая свое согласие. На интонацию сафира и акцент на слове "прогоним" он не обратил никакого внимания.

— Против Фольрана выйдут Пирах, наставник Микыс и я — сафир Ритих вышел, жестом приглашая названным также войти в полукруг. Ничем не выделявшиеся среди остальных воин и учитель в зеленой одежде вышли вслед за Ритихом.

— Немного размяться не помешает — и они втроем начали повторять одинаковый комплекс растяжек. "Как у них все серьезно" — усмехнулся про себя Джек и тоже сделал пару упражнений совершенно не похожих на комплекс Митара и школы мечей, чтобы не показывать где и как он обучался.

— Пирах, ты первый — произнес сафир показывая на Джека — бьемся в полную силу, но друг друга не калечить. Начали.

Ростом как Джек, Пирах, был с широким скуластым лицом, узкими глазами и оскалом острых, мелких зубов. Таким успел разглядеть его Джек, пока град ударов не посыпался на него. На грани сна четко стала видна система каналов напавшего нейтера. Искра или подобие искры была смещена к желудку и представляла собой словно измятый лист бумаги. Каналы были слишком тонкими, чтобы их можно было использовать, и Джек решил, что искрой нейтеры не пользуются. Ускоренное восприятие позволяло без труда уходить от прямолинейных атак ветерана Пираха, и даже предвидеть ловушки в виде летевшего в глаза песка из неожиданно раскрывшегося кулака и незаметных, замысловатых подсечек. Резкий удар в солнечное сплетение движением "горящего Чао", быстро окончил схватку с первым противником. Отлетевший, на пару шагов от Джека, Пирах приземлился на спину и, завалившись на бок, тщетно пытался восстановить дыхание.

— Хороший удар — заступивший вместо так и не поднявшегося Пираха, наставник Микыс был почему-то доволен — я так не раскроюсь.

И он затанцевал, изредка жаля противника длинными ударами, попадавшими по согнутым в блоке рукам. Даже в состоянии сна Джек не мог найти места куда ударить, в идеальных атаках здешнего наставника. Каждое движение его являлось частью последующего блока, который снова незаметно перетекал в мощнейший удар и так по кругу. Установилось равновесие, при котором Микыс никак не мог достать постоянно уклоняющегося и увертывающегося наемника, а Джек не мог найти брешь в обороне противника, чтобы нанести решающий удар. Хотя он и превосходил в скорости нападавшего, но никак не мог ударить так, чтобы не нарваться на ответное движение. Он, чуть было не потянулся к пологу Лерка, но вовремя отдернулся, еще в начале боя решив, что должен выиграть только с помощью силы и полученных навыков.

Сафир Ритих видя, что ничья сторона не берет верх и уже хотел назвать Фольрана проигравшим, когда магариш неожиданно раскрылся и пропустил сильнейший удар Микыса в живот.

Как бьет брат, отвечающий за обучение братьев-воинов, Ритих знал не понаслышке, пропустив однажды такой удар, он долго не мог нормально есть, поврежденные ткани желудка и кишечника никак не хотели принимать пищу. Потому и собравшиеся, тоже испытавшие во время тренировок на себе силу ударов наставника, оживленно вскрикнули, сочувствуя проигравшему магаришу.

Специально раскрывшись, Джек получил сильнейший удар, от которого натренированное в боях с Сай-ло тело только вздрогнуло, немного сбивая дыхание. Таким простым способом Джек решил добраться до противника, и в момент, когда ударившая его рука шла не как обычно в блок, а в низ, из-за того, что противник остановился и решил, что выиграл.

Джек ударил. Точно также как и наставник, в область живота, чуть ниже правого подреберья.

Мыкис сложился вдвое, но устоял на ногах, отшагнув назад, чтобы восстановиться.

Джек развел руки в стороны, приглашая противника на обмен.

За время тренировок с Сай-ло, он научился гасить силу ударов за счет неуловимых глазу движений, главное было не пропустить мгновение передачи силы, и в это мгновение за счет движения мышц тела и смещения корпуса, отправить разрушительный импульс по касательной, принимая на себя только малую часть чужой энергии. Осуществить такое можно было лишь при глубоком погружении в сон, а именно в таком состоянии Джек и принял на себя удар противника.

Возгласы одобрения бесстрашию наемника раздались со стороны зрителей. Такой размен, обязательно должен был привести к тяжелейшей травме. Так, что приглашающее движение магариша было расценено как бравада. Пришедший в себя наставник Мыкис был взбешен, тем как его унизил Чуу-ур, тем, что его умения оказалось недостаточно для выигрыша, а также этим пропущенным ударом.

Мыкис принял приглашение.

В замершего, словно статуя с разведенными в стороны руками, Джека, он всадил свой удар. Язвительные вскрики и веселье прекратились, когда отлетевший на четыре шага Джек, как ни в чем не бывало, направился к Мыкису.

"Как же он сильно бьет, собирая всю свою силу на кончиках костяшек" — думал Джек, с трудом превозмогая желание сложиться пополам и выплюнуть свои внутренности.

"Если бы я не поймал его удар, то в животе все превратилось бы в кровавое месиво. Еще одного такого тычка я не перенесу, значит нужно закончить все сейчас"

Джек подошел к замершему наставнику местного воинства, и снова движением "горящего Чао", от чего связки на руках и ногах затрещали, ударил в подобие искры нейтера.

На удивление Микыс оправился довольно быстро, сделав пару пасов руками, от чего по его каналам пробежали едва заметные всполохи, еще более сминающие подобие искры, в которое ударил Джек. И он, подойдя, оперся о плечо Джека, от чего тот невольно зажмурился полностью сосредотачиваясь. Неожиданно Микыс опустился на одно колено, и с вымученной улыбкой выдавил из себя:

— Да, магариш мог победить Таспира — Джек подхватил его, поднимая, и почти протащил на себе в сторону от зрителей. Со стороны могло показаться, что два друга обнявшись, шли, мирно беседуя меж собой. Отпустив Микыса, Джек вернулся к сафиру, готовясь к следующей схватке.

— Необдуманно, так вести себя, в полную силу буду сражаться.

Ритих, разведя руки в стороны, проревел, подняв голову вверх.

— Благослови великий Нейтар!

Дружное "Ар-р!" со стороны зрителей эхом подержало крик их вожака. И сразу сафир ринулся в атаку.

Внимание Джека, раздвоившись, ловя порыв ветерка, и движение песчинок. При желании он, сконцентрировавшись, мог сосчитать их все, настолько глубоко он погрузился в сон.

"Искра Ритиха, когда он поднял вверх руки, едва заметно сверкнула — отстраненно зафиксировал Джек. Не зря он стал ритихом, значит нужно быть предельно внимательным"

В начале атаки он невольно улыбнулся, настолько бесхитростными и прямолинейными показались движения нападавшего. Окружающее, столь остро чувствуемое Джеком, позволяло без труда уходить с линий атак, танцуя вокруг нападавшего. Так продолжалось довольно долго, пока намахавшийся Ритих не остановился и не прорычал:

— Дерись, или станешь кормом! — и снова ринулся в атаку, посылая кулаки под невероятными углами.

"Если сафир сказал, наемник выполняет" — улыбнулся про себя Джек, и сразу найдя, свободное место в области шеи, провалившегося вперед соперника, легко ткнул туда кулаком.

"Нельзя подрывать авторитет того к кому нанимаешься по контракту, такое неуважение не прощают" — так думал он, еще не решивший, как же ему выиграть, чтобы не испортить себе дальнейшее пребывание у нейтеров. Однако, его, потерявшего концентрацию из-за раздумий ждал сюрприз. Искра Ритиха странно мигнула, и неуспевающий среагировать человек оказался на земле, сдавленно рыча от вывернутой, в замысловатом захвате, руки.

— Ах-ха, паренек, хоть ты и увертлив словно жирык, только старина Ритих и не таких побеждал.

Гул радостных голосов и бряцанье оружием поднявшихся воинов, поддержало своего сафира.

Джек не мог пошевелиться, чтобы не сломать себе руку.

— Вставай Чуу-ур — отпустивший его Ритих отошел назад, давая подняться проигравшему.

— Ладно, я ухожу — Джек разминал растянутую руку, не веря в произошедшее.

— Не надо тебе никуда идти — довольный сафир подошел к Джеку — магариш принят в нашу семью, и контракт на десять фолькат.

Улыбающийся ветеран похлопал по плечу ничего не понимающего Джека.

— Таспир — это трус и задира, нападавший только на тех, кто слабее него. Сафиры не сражаются друг с другом. Поэтому он, никогда не вступал со мной в схватку. Всегда избегая честного боя, он исподволь, выводил из строя моих людей. Теперь этому конец ты займешься им, теперь ты с нами.

Последние слова он, все еще смеясь, прокричал в сторону своих бойцов, они ответили дружным "Ар-р!" и стали подходить, поздравляя хлопаньем по плечам замершего Джека.

— Ты действительно быстр. И жаль, что нет у тебя никакой запретной техники, сейчас бы она совсем не помешала. Да, и Микыс тоже не бился с Таспиром, но хоть ты и победил его, приказы будет отдавать он. Понятно? — сразу отбросив веселость, сурово поинтересовался ветеран.

— Как скажет уважаемый сафир — Джеку было все равно, кто тут командует, да он и не считал, что распоряжаться должен тот, кто сильнее, хотя это тоже не маловажно, но сила без ума это прямой путь к проигрышу, а следовательно и потерянной жизни. По возрасту присутствующих, можно было судить о том, что с умом у здешнего сафира все в порядке, и в случае крупной стычки, гибнуть просто так никто не собирается.

— Понятно — подтвердил еще раз Джек, видя жесткий взгляд сафира.

— Вот и хорошо. Сейчас все спать, дежурить остаются Ольнир и Матиц, остальным отдых. Пойдем со мной — махнул рукой Ритих, Джеку — подпишем контракт — и он не спеша направился в сторону здания.

Небольшая комната, стол со стулом из темного дерева, сбоку застеленная лежанка и сундук, окованный светлым металлом, вот все, что было в комнате ветерана. Сафир Ритих зажег огарок свечи, оба поморщившись, отвернулись от него, привыкая к яркому свету. Сняв с шеи ключ, сафир открыл сундук, так чтобы Джеку не было видно содержимого. Вынув пергамент, он протянул его удачливому магаришу.

— Стандартная форма, сейчас впишу твое имя с жалованием и можно подписывать.

Вынув чернильницу, украшенную затейливой резьбой, он ножом заточил перо, и сев за стол сделал вид, что занят, роясь в сундуке. Джек, держа пергамент, рассматривал вязь письма, отдаленно напоминающую символы в его книге. Ничего не поняв в написанном, он отвлекся на чернильницу, вокруг которой было небольшое свечение. Встав на грань сна, он отчетливо разглядел сложный и очень мелкий рисунок, покрывающий стороны чернильницы. Письмена чередовались с точно таким же рисунком, как на поясе сафира. Оскаленная пасть, нарисованная столь искусно, что выглядела как живая, была готова впиться зубами в любого неосторожно взявшего ее в руки.

— А, вижу, ты слышал о таких — проследил за взглядом Джека, Ритих — немного их осталось, древняя вещь, не то, что у сафира, не у каждого дрока есть. Теперь ты понимаешь серьезность нашего договора. Если я не расторгну договор, печать так и останется на тебе. Никто больше не заключит с тобой контракт.

— Решай — Ритих, откинувшись на стуле, внимательно смотрел на молодого воина.

— Я согласен — Джек вопросительно взглянул на сафира, спрашивая, что дальше.

Сафир взял пергамент, обмакнув перо в чернильницу, вписал имя и сумму вознаграждения. Джек видел, как тончайшая нить потянулась за кончиком пера от чернильницы, и написанное слабо засветилось.

— Дай теперь руку — сафир плеснул на левую ладонь Джека пару капель чернил и размазал их дном странной чернильницы. Достав из сундука, круглый, медальон он приложил руку Джека к нему.

— Приложи ладонь к пергаменту — скомандовал он — и оголи плечо.

Ладонь Джека, как и медальон, слабо засветилась, когда он дотронулся до бумаги.

— Теперь стой, не шевелясь — Ритих приложил медальон к плечу Джека.

А когда убрал, на плече красовалась такая же оскаленная пасть как на чернильнице и его поясе.

— Только у меня одно условие — проговорил Джек, не отнимая руки от пергамента.

— Не время для условий — рассматривающий рисунок на плече своего нового воина проговорил Ритих. Оставшись довольным увиденным, он развернулся и удивленно уставился на воинане отнявшего руки от пергамента.

— Ты что задумал? — скрытое беспокойство проскользнуло в его голосе.

— Небольшое условие, пока мы еще не заключили контракт — Джек видел, что ассура начертанная на чернильнице еще не сработала, и должна была активироваться, когда он отнимет руку от пергамента.

— Ну? — недовольно пробасил ветеран.

— Уважаемый сафир потратит время, чтобы я смог понять, что здесь написано? — кивнул Джек на пергамент.

— Ты не умеешь читать? Тогда какой ты магариш? Вот ведь как, четыре фольката, твоя цена! А ты десять сторговал. Вокруг пальца обвел! — смеющиеся глаза Ритиха выдали, что он не взбешен, как хотел показать.

— Молодец, я сам таким был в твои годы. Ладно, согласен — широко улыбнулся он — думаю, в тебе я не ошибся, и ты все-таки стоишь десяти. Удивительно, как зная такие тонкости в подписании контракта — мотнул он головой на не поднятую с пергамента руку Джека — ты не можешь прочитать то, под чем подписываешься.

— Бывает — Джек поднял ладонь, и черная нить на одно мгновение соединила чернильницу, медальон и рисунок на его плече. Запахло паленым и до него, стоящего на грани сна, дошла волна боли от обожженного плеча. Перетерпев мгновение, он понял, что боль ушла, оставив ощущение чего-то инородного на плече.

— Что, больно? — участливо поинтересовался сафир, видя недовольную гримасу на лице новобранца.

— Больно — Джек никак не мог понять сути этого странного клейма, которое словно затаилось до поры до времени на его плече.

— Ничего, скоро пройдет, сейчас иди к Микысу, он все расскажет и покажет, где тебе разместиться.

Выйдя Джек, увидел наставника Микыса, сидящего у фонтана, словно поджидающего его.

— Примочку, чтобы плечо не болело нужно? — спросил он, едва заметно морщась.

— Обойдусь, сафир сказал, что покажешь, где разместиться.

— Конечно, покажу — он попытался подняться и, скривившись, снова принял первоначальную позу.

— Где ты научился так сильно бить? — держась за живот, выдавил он.

— Были учителя — туманно ответил Джек, и распахнув на животе накидку, показал налившийся синевой громадный кровоподтек — уважаемый, тоже хорошо обучен, сознаюсь, еще одного удара я бы не выдержал.

— Хм, присаживайся рядом — Микыс приглашающе указал рукой место рядом с собой — почему-то мне кажется, что магаришу много нужно узнать о том, что здесь твориться.

— — — —

Сейчас мы у одиннадцатого круга, наша миссия разведывательная, заодно смотрим за порядком. Что-то происходит на краю Торлора. Все семьи стягивают силы к центру, наша задача разузнать как можно больше и отправить донесение. Только за нами отряд хамелеонов из пятого круга идет по пятам, вот и бывают постоянные стычки.

— Миссия видимо не требует скорости и усердия? — спросил Джек, вспоминая разговор с трактирщиком.

— Сафир знает, когда нужно усердие, а когда можно и расслабиться. Здесь мы шестые сутки, и уже было четыре стычки с этими убийцами. Правда, происходили они все в кабаках, да трактирах, но это ничего не меняет. Счет сейчас четыре один, зато какой один. Сам сафир пятого круга, его по возвращении засмеют. Теперь, ты первый враг в его списке. Но ничего, Ритих своих в обиду не дает, хоть и круга они пятого, наш шестой покрепче будет. Вчера сафир получил весть, что надо идти в зону тринадцатого и четырнадцатого круга, что-то там произошло так, что скоро выступаем. Только от меня теперь мало толку — Микыс поморщился, пытаясь сесть поудобнее.

— Теперь левый край твой, обычно мы идем полукругом, края впереди а середина чуть сзади. На правом идет сам сафир, теперь тебе идти вместо меня на левом. Братья все сами знают, тебе только смотреть по сторонам да вовремя им просигналить. Главное круг сомкнуть. Теперь снаряжение. Нагрудник с копьем получишь, как вернемся в свой круг, меч вижу, у тебя есть, одежду наших тонов тоже получишь в круге. Теперь все, можешь отдыхать, твоя комната вторая от левого входа. Вопросы есть?

— Что это за чернильница такая у сафира? — потер зудящее плечо Джек.

— Это все спрашивают, только никто точно не знает. Говорят, в ранние войны таких много было. Ты не беспокойся, здесь у Лорта, никакие умения колдунов не действуют. Вся их сила уходит вниз, к спящему богу.

— Тогда как же техники семей? — решился спросить Джек, про то, что должны все знать.

— Техники семей используют силу внутри тела, за его пределами все теряется. Сыны Лорта могли использовать слезы бога, создавая диковины вроде чернильницы сафира. Но я думаю, это только легенды. Рассчитывай на острый клинок и спину брата, так говорит наш сафир. Мы, как одна семья, привыкай к этому. Теперь иди, мне тоже надо отдохнуть.

— — —

Комната, завешенная обветшалыми гобеленами, оказалась маленькой, с кроватью и подобием табурета в дальнем углу. Спать не хотелось и Джек, рассматривая рисунки трактата, обдумывал услышанное.

"Управление силой внутри тела. Понятно, почему свет искр у Митара и обучающихся в школе не выходил за грани тела. И то, как клагши забирали, силу, большая часть энергии жертв действительно уходила вниз. Слезы бога, это камни которыми рисуются ассуры" — поглаживая рукоять лепестка, Джек рассматривал светящийся камушек.

— "Значит, и ты — слеза бога" — обращался он к нему, как к живому.

— "Значит, неспроста ты здесь". Заново пройдя по рисункам книги, первую связку, он чутко заснул, готовый проснуться от любого шороха.

Удар в дверь, разбудил Джека. Поднявшись, словно не спал, он поудобнее перехватил рукоять лепестка, с которой не расставался и во сне.

— Быстрее, скоро выходим — послышалось из-за двери.

Джек сложил книгу в мешок и вышел на площадку у фонтана.

Все воинство было собрано и ждало выхода.

— Держи — один из нейтер протянул Джеку узкую лепешку — в пути перекусишь.

Ритих, поднял руку, обращаясь к своим воинам.

— Идем шагом, обо всем подозрительном мне по цепочке — сафир пошел, махнув в сторону движения, и увлекая всех за собой.

— Эй, Фольран — Микыс подошел к Джеку — Ритих не захотел оставить меня здесь, поэтому идем шагом. Ты со мной, двигаемся до тринадцатого круга.

— Дойдешь? — жевал Джек лепешку, наполненную сочной травой.

— Дойду, стало лучше — показал туго перебинтованный живот Микыс — только если что, тебе придется прикрывать меня, пока братья не подоспеют.

— Договорились — проговорил Джек, проверяя перевязь лепестка — может, без братьев справлюсь.

— Посмотрим.

— — —

Расходясь полукругом, где было свободное пространство, или идя цепью друг за другом, на расстоянии пяти, шести шагов, двигался отряд сафира Ритиха, в сторону окраин Торлора.

Ничего подозрительного не происходило, в плоть до тринадцатого круга, в котором словно все вымерло. Не просто закрытые двери и ставни, за которыми схоронились предусмотрительные жители, а полностью безжизненные постройки, в панике покинутые или просто брошенные местным людом. Все почувствовали что-то недоброе в этих брошенных домах. Расстояние между нейтерами сократилось до вытянутой руки.

"Внимательней" — пришло по цепочке. Отряд крался, огибая одинокие строения, даже не заходя внутрь.

"Стоп"— снова пришло по цепочке.

Пока шли, Микыс объяснил Джеку значения жестов используемых в отряде.

Присев все замерли.

Микыс и Джек пробрались к Ритиху.

— Смотрите — подвинулся он, открывая взорам, подползшего наставника и Джека, заброшенный пустырь.

Много людей, словно одурманенные сидели, молча на корточках. Дети, женщины и старики. Ни одного взрослого мужчины не было в этой плотно сидящей массе людей, никак не меньше чем в двести человек. Нервные цепи Джека среагировали молниеносно, выхватив нож и оголив клинок, грань сна, на которой он стоял с начала пути, не давала времени на раздумья.

Джек увидел за людьми, Рыгача, почти такого же, как того что он разрушил.

Этот, уже полностью освоился и в новом теле и окружающем пространстве. Четко рассекая, очередную жертву, как умелый мясник, на разные части, он скидывал отсеченные руки, ноги, голову и вывалившуюся требуху из рассеченного тела в большую яму позади себя.

Сидящие люди, медленно двигались в его сторону, когда очередная жертва сама подходила к жуткому монстру.

"Где же Клагши" — Джек всматривался, все более уходя за грань сна, чтобы обнаружить создателей чудища. Снова обшарив все взглядом, он обратил внимание, на четыре фигуры в боевых доспехах, находящиеся почти прямо перед ним.

"Вот вы где" — конечно, выродкам не нужно было ни от кого прятаться, поэтому и плащей невидимок, которых искал Джек, на них и не было.

— Смотри, четыре спереди — прошептал на ухо, заворожено уставившемуся на Рыгача Микысу, Джек — я их встречал раньше, очень опасные.

Микыс кивнул, принимая сказанное, и передавая его Ритиху.

— Там у ямы, это Рыгач, к нему лучше не соваться. Убить очень сложно. Можно спутать ноги и попробовать связать. Заколотьточно не выйдет — выложил почти все, что знал Джек.

— Лучше отступить и подготовиться — пытался отговорить он, от намечавшейся бойни Микыса и внимательно слушающего Ритиха — нам с ними не справиться.

— —

Мнение у сафира, было свое, последовал ряд команд-знаков и перегруппировавшиеся воины, приготовились к нападению. Микыс повернулся к Джеку

— Сафир спрашивает, что еще он должен знать перед атакой?

— Передай ему — прошептал Джек — что эти четверо могут исчезнуть, тогда нужно смотреть по следам, другого способа не знаю.

От сафира тотчас последовал ряд новых команд. Пока нейтеры совещались, Рыгач разделал еще троих.

— Надо его остановить — услышал Джек сказанное сафиром.

Шеренга воинов поднялась вслед за Ритихом, и молча, набирая скорость, ринулась на четверых Клагшей.

Четыре копья вылетело с безмолвно несшейся шеренги, и каждое нашло свою цель. Один клагш упал, увлекаемый инерцией тяжелого копья, остальные трое устояли на ногах. Острия копий не причинили им никакого вреда, соскользнув с замерцавших, в восприятии Джека, доспехов. Никакого испуга, перед набравшими скорость копейщиками, клагши не проявили, оружие появившееся в их руках нетерпеливо раскачивалось, ожидая волну нападавших.

" Эти — другие"— отметил Джек, оставшись чуть позади со слабеющим Микысом, от безмолвно атакующих нейтер. Доспехи клагшей, выдавали в них не простых воинов, искусно украшенные летящими драконами черные нагрудники отливали темной синевой. Такие же драконы, только поменьше размером, были на доспехах прикрывавших, плечи и ноги. Шлемы с загнутыми назад перевитыми рогами, создавали ощущение, что они являются продолжением их голов. У самого крупного клагша, со странным, раздваивающимся, в виде полумесяца копьем и шипастым набалдашником на древке, драконы были оловянно-светлыми. Крайние из четверых кагшей прикрылись продолговатыми небольшими щитами, посередине которых были острия в виде малых рогов жиашей. Четвертый держал в руке, что-то в виде зубастого серпа, замахнувшись им, словно собирался его бросать. Все это промелькнуло перед Джеком, прежде чем волна нейтер накатила на клагшей. Опершийся на его плечо Микыс, окончательно остановил его.

— Не торопись, братьев и так слишком много для этих четверых. Будем глазами битвы, проследим за этим чудищем, показал он в сторону Рыгача, отвлекшегося от своего кровавого занятия и повернувшегося в сторону нападавших.

— Ты ошибаешься — скорее самому себе сказал Джек.

Нейтеры в подтверждение его слов откатились назад, оставив на земле шестерых своих товарищей. Слаженные действия перегруппировавшихся нейтер позволили под прикрытием, оставшихся в строю, оттащить раненых, подальше от четверки.

Выкрик Ритиха и дружное "Ар-р!" его воинов, начало вторую волну атаки. Не дрогнувшие ветераны, снова атаковали, слаженно и дружно. Такая одновременная атака, всегда приносила успех, увернуться от пяти — шести вместе ударяющих копий, почти невозможно. Вторая волна атакующих откатилась назад, оставив три неподвижных истекающих кровью тела. Подползший раненный, которому пытался помочь Микыс, зажимая его перебитую артерию, слабо прохрипел:

— Их доспех не пробить — и крепко сжимая в руках копье, отправился в нижний мир.

— Надо отступить — запоздало вымолвил Микыс, дунув в снятый с шеи свисток, такая же трель донеслась со стороны, где был сафир.

"Слишком поздно"— подумал Джек, оставляя Микыса и раскручивая лепесток. В подтверждение его слов, со стороны четверки, вылетел серп, тонкая цепь тянулась от руки бросившего его клагша до зазубренного лезвия. Отступающий нейтер не успел среагировать из-за того, что серп мелькнул, пролетая по дуге мимо. Клагш дернул цепь обратно, и голова воина покатилась на землю, порождая фонтан крови, бьющей из еще стоящего тела. Смех четверки и подбадривание своего ловкого товарища показал, что клагши находятся в прекрасном расположении духа. Быстро переглянувшись, и о чем-то посовещавшись, они бросились за отступающими нейтерами, срубая древки копий, круша щиты и отделяя руки и головы от все еще сопротивляющихся ветеранов. Джек вклинился между нейтерами и клагшами.

— —

— Эй, помесь змеи и человека, грязные выродки нагов, я убил много таких как вы и уничтожил рыгача — закричал он, чтобы отвлечь клагшей от преследования.

— На моем клинке ваша смерть, бесхвостые змеи, по вашим шкурам я буду ходить, а украденные вами доспехи верну настоящим хозяевам — уходя за грань сна, он двинулся в сторону рыгача, увлекая взбешенных преследователей за собой.

Обратный хват на рукояти клинка выписывающего невообразимые восьмерки, нож в левой руке и бешено горящие глаза нового противника заставили клагшей замедлиться, рассматривая с кем они имеют дело.

Брошенный в Джека серп, отскочил от клинка перекрывающего все опасные зоны, не причинив ему никакого вреда. Клагши двигались вслед за уходящим, от отступающих нейтер, Джеком, окружая его.

Решив, что он отвел противников на достаточное расстояние от раненных братьев, Джек остановился, не переставая использовать первую связку из трактата. Только теперь он специально замедлял скорость движений, чтобы обмануть взявших его в кольцо выродков змеелюдей.

— За то, что ты убил высших, я буду есть тебя долго, чтобы ты видел, как куски твоего тела, становятся мной — клагш со светлыми драконами на доспехах, поставив свое раздвоенное копье вертикально, выплевывал слова в сторону нового противника.

— Ни у кого из вас нет фантазии на большее? Одни и те же слова от каждого встречного выродка — оскорблял клагшей Джек, чтобы они не вспомнили про раненных, и не отправились их добивать.

— Конечно, когда скрещиваются две расы, получается не самое лучше. Чего еще у вас нет кроме фантазии? Хвоста?

Джек дошел до своего предела погружения в сон, грани окружающего заострились, раздвоенное внимание фиксировало как движения самого Джека, так и малейшее движение клагшей. Физические оболочки истончились, показывая движения энергий по системам каналов. Клагши были переполнены тем, что они называли хань.

Сколько же им прошлось умертвить людей, чтобы закачать в себя такое количество силы.

Шансов у шестого отряда сафира Ратиха не было с самого начала. Да и шанс, самого Джека, уйти живым, казался ничтожно мал.

Словно раздвинув, в разные стороны, рукой тех, кто был с ним, главный клагш со светлыми драконами на доспехах, завертел над головой свое необычное копье.

— Тебе, будет оказана честь, с тобой сразиться шестой сын ликующего Баруша, четвертый наместник Мэтор, второй князь.

Как только он закончил перечислять свои титулы, трое клагшей ударили кулаками в свой доспех, отдавая честь своему предводителю.

— Прекрасно, буду знать, кого зарубил, недолго тебе оставаться князем, выродок нагов.

Клагш с серпом свирепо зашипел:

— Тебе оказана честь, биться с князем, представься безродный червь.

— Последний Чуу-ур — Джек дурашливо поклонился, выигрывая время для нейтер — формальности закончены, и мне теперь можно по очереди вас убивать?

Джек замер на грани своей остроты восприятия, прекратив движения лепестком, покачивание окружающего по краям видимости, вызвало легкое удивление, растворившееся в предельно сосредоточенном и натянутом, словно струна сознании.

Склонив голову в едва заметном поклоне, наместник Мэтор пробурчал:

— Ты достоин, древний род лордов Чуу-ров, мы чтим, хоть и считаем людей низшими существами.

— Сразимся, потомок отступников — по раскручиваемому над головой князя странному копью побежали мелкие искорки — твоя голова будет венцом моей коллекции.

— —

Стоило только соприкоснуться копью князя с ожившим клинком замершего человека, как в затылке у Джека ухнуло, словно натянутая струна не выдержала запредельной нагрузки. Звуки окружающего пропали, остались отдаленные низкие колебания, будто он погрузился глубоко под воду. Наг атаковал, быстро и уверенно, заставляя Джека постоянно перемещаться из стороны в сторону. Каждая атака князя, натыкалась на бешено вращающийся лепесток, который надежно защищал своего хозяина. Копье наместника порхало под немыслимыми углами, все более и более взвинчивая темп. Непривыкший проигрывать князь начал злиться, из-за столь неудобного представителя низшей расы, совершенно не желавшего расставаться с жизнью.

Постепенно Джек вычленил из общего хаоса атак, последовательность, с которой действовал его противник. Удалось это ему с большим трудом из-за находящегося постоянно рядом копья князя, не дающего ни на секунду сосредоточиться. Одно из неудобств обратного хвата состояло в том, что острие противника отклоняется от своей траектории в непосредственной близости от тела. Со стороны казалось, что это какой-то фокус, когда копье уже едва коснувшееся груди человека, в самый последний меняет свою траекторию, и не причиняет ему никакого вреда.

Бешенство, сначала охватившее Клагша, быстро улетучилось, а его атаки стали какими-то развязанными и позерскими, направленными скорее на то чтобы сдерживать Джека, не давая ему атаковать.

— Эй, Чуу-ур — выкрикнул Клагш покровительственным тоном — ты следуешь пути своих предков? Цель, которую они поставили перед собой, достойна уважения. Или ты отступник отступников? пошутил князь, от чего остальные Клагши с готовностью захохотали.

— Ты слишком слаб, чтобы воплотить их идею? Что молчишь предатель своих родителей? Клагши с интересом смотрели на абсолютно не реагирующее на оскорбительные слова лицо Чуу-ура.

— Мне надоело играть с тобой — Клагш, не перестающий атаковать в процессе своего монолога, едва заметным движением уводя клинок Джека в сторону, провалил его ниже обычного и подшагнув повернул свое копье по оси вращения, из-за чего второй полумесяц копья впился в левое предплечье не ожидавшего такого человека.

— —

Джек словно кошка отскочил на пару шагов назад, боль вперемешку с обжигающе приятным расслабляющим чувством заполнили его, не давая больше двигаться и даже мыслить. Слух вернулся к раненому, чтобы все остальные чувства незамедлительно исчезли. Замерев в скрюченной позе, он мог только наблюдать, как по его руке стекает темная кровь, в которой проскакивали такие же искорки, как и на копье Клагша.

— Неужели ты думал, что сможешь противостоять мне? — презрение звучало в голосе князя — мне, который стал хозяином "Холодных слез" еще в детстве.

Произнося это, он поглаживал свое копье словно живое. Никто не в силах устоять перед его всепоглощающим очарованием, сковывающим, словно лед в горячих пещерах. Тебе никогда не достигнуть мастеров отражений, хоть ты как-то смог использовать базовые движения нашей школы, но это не истинное искусство.

— Кто обучил тебя этим приемам? Хотя это уже и не важно. Этот неумеха даже не смог объяснить тебе, где ты наиболее уязвим, неужели тебе не сказали что это техника двух мечей? Как можно выходить на поединок, используя двуручную технику и при этом взять в одну руку нож? Ты так беден, что не смог приобрести подходящего клинка? Все-таки я надеялся, что потомок лордов Чуу-уров чем-нибудь нас удивит. Тебе не то, что будить бога, тебе дома сидеть, забившись в дальний угол, чтобы никто не видел позора древнего рода.

В твоей голове нет разума, раз ты произносил поносящие нас слова, и мне остается только забрать ее себе.

Наместник Метор, направился к неподвижному Джеку, чтобы отделить голову от туловища, занося свое странное копье для последнего удара.

— —

Джек боролся с ядом, проникшим в рану и распространившимся по всему телу. Это был не обычный яд, искорки, словно лоза оплетали каналы искры, питаясь силой, парализовали движение энергии внутри тела. Ему ничего не оставалось, как обратиться к последнему, что у него было, к своей спокойно дремлющей, темной сфере. Однако получалось не много, техника Клагша надежно блокировала все его тщетные попытки. Словно вирус, мерцание захватывало все больше и больше пространство, совершенно иссушая неосторожного человека. Внутри него все горело в противовес ледяным жгутам вымораживающим сеть его каналов. Яд дошел до темной сферы и начал проникать в нее.

— — —

— Мне определенно жаль так просто убить тебя — князь остановился рядом с Джеком.

— Может быть, мы заберем его с собой? — обернувшись, он словно спрашивал совета у остальных Клагшей. Не дождавшись ответа, он с деланным сожалением произнес:

— А ведь наши пути могли бы идти вместе. Мы, также как и твои предки, хотим разбудить бога, чтобы выйти из этой каменной ловушки. Нам нужен простор для свершений и завоеваний. Только тебя с нами уже не будет — театрально замахнувшись, Клагш, стараясь перерубить одним движением шею своего противника, вложился в удар.

— —

Внезапно Джек почувствовал легкость, словно с него сняли тяжелейший груз. Холод отступил, и вместо него накатило желание двигаться, чтобы сбросить с себя остатки чужой техники. Откат от сферы был стремительным, мерцание гасло, распадаясь на мельчайшие частички, которые погибая, отдавали свою энергию и силу, забранную у него. Темная искра не поддалась чужой воле, и теперь Джек получил дополнительный заряд беснующейся силы.

— Что ты говорил о выходе отсюда? — лепесток сверкнул, отводя смертельный удар в сторону.

— Значит, разбудить бога. Где его искать? — идея выйти из подземной страны до поры до времени затаившаяся и дремавшая в сознании человека с новой силой охватила его. Вот он выход. Вот она возможность отомстить и попытаться узнать кто он такой.

Последнее время Джеку все чаще и чаще приходила в голову мысль о том, что он ничего не знает о своем прошлом. И это постоянно угнетало его, словно он не целая часть, а какая-то половинка или четвертинка человека, затерявшаяся в извилистых ходах темных пещер.

Перемена в противнике была столь разительна, что Клагш попятился назад. Его сейчас не удивила ни скорость, с которой был отбит смертельный удар, ни то, что человек впервые переборол "холодные слезы", хотя это считалось невозможны, князя испугало перекошенное лицо и безумный огонь, горящий в глазах затронувшего полог Лерка, человека.

Всего за секунду все изменилось, перед князем стоял безумец, сжигаемый изнутри пожаром, отражавшимся в его глазах.

Таких безумцев нужно опасаться больше всего, ибо нет в них ничего, что может понять и предсказать изощренный в искусстве отражений Клагш — это было одно из множества наставлений старых учителей князя, неожиданно всплывшее в его голове. В невольном смятении князь остановился, с одной стороны нужно было покончить с этим странным Чууром, а с другой убийство безумного было дурной приметой, что-то влекущей за собой, но что князь за давностью обучения уже не помнил.

— Так как его разбудить? — идея, захватившая Джека, перечеркнула все инстинкты самосохранения.

Подойдя вплотную к Клагшу он, смотря ему в глаза, снова спросил:

— Как его разбудить?

Видя растерянность своего предводителя, рядом находившийся Клагш, ударил мечем в бок, сошедшего с ума человека.

Словно молния, лепесток увел удар в сторону, на обратном пути высекая искры на нагруднике напавшего. Глаза человека, в которых все также плескалось безумие, неотрывно смотрели в глаза Клагша, подчиняя его своей воле.

— Как до него добраться? — тихим шепотом проговорил он, от чего у князя заледенели внутренности.

— Он на самом нижнем уровне — выдавил он из себя, одновременно сбрасывая наваждение и делая шаг назад.

— Убейтебезумца — князь взмахнул рукой, и Клагши ринулись в атаку.

Устоять перед вихрем летящей стали, Джеку помог только полог Лерка, с оставшейся силой от техники князя наполнявшей его и искавшей выхода.

— Вы ничего не понимаете — рассудительно, словно сам с собой говорил он, когда нападавшие отхлынули словно волна, чтобы рассмотреть нанесенные ему повреждения.

— Будить бога нельзя, если его разбудить то он оставит все как есть и я никогда не выйду отсюда, нет, надо не будить бога. Надо его УБИТЬ!

Осознание столь простой истины повергло в шок, как самого Джека, так и нападавших. Если мысли о том что разбудить спящее божество были под запретом и являлись, по сути преступлением, перечеркивающим основные учения подземного мира, то убийство бога являлось вообще не мыслимым делом, даже подумать о котором ни кому не приходило в голову в самых жутких размышлениях.

— Убить бога — Джек произносил вслух пришедшую мысль, переваривая ее и пробуя, будто гурман на вкус, наслаждаясь изысканным букетом. Такое простое решение теперь казалось ему единственно верным и правильным. И оно впечатывалось в его сознание, формируя цель почти не осуществимую в своем замысле, и от того все более притягательную. УБИТЬ бога.

Нахлынувшее безумие цепко схватило разум человека, заставляя еще сильнее вспыхнуть и без того горящий взор, от которого, как от какой-то заразы, отворачивались Клагши.

Черная кровь струилась из четырех ран на теле, адепты отражений все-таки достали его, они превосходно умели действовать группой, в безумной пляске выискивая незащищенные зоны, внезапно обезумевшего врага. Все раны были со стороны руки, в которой был нож, не успевающий за переполненными ханью мутантами.

— Убить отступника — князь Тожгоф отсалютовал копьем в сторону Джека — он достоин своих предков — произнести такое мог только потомок лорда, сожженного за богохульство.

— Прекратите его существование, чтобы мерзкие слова больше не звучали среди нас.

Повелительно взмахнув рукой, он отдал команду атаковать.

Джек, даже при захватившей его идее, частью себя понимал, что эта атака будет для него последней.

Погружаясь все глубже в сон, он отстранялся от происходящего, сосредотачиваясь на токах энергий в утончившихся оболочках нападавших. Чем глубже он уходил за грань сна, тем быстрее возвращалось обычное его состояние, словно смывая все ненужное оставляя только предельно сосредоточенное внимание. Чтобы успеть за уже начавшими движение мутантами, ему пришлось, собрав внутри себя всю чужую энергию, направить ее по каналам правой руки к лепестку. И снова он использовал связку из трактата пытаясь ускорить движения клинка чужой силой. Бешено вращающийся смерч встретился с градом падающих на него стальных жал. Все-таки я не успеваю, мелькнуло в его голове, когда острие меча вновь пропороло его левый бок. Чтобы не отвлекаться на боль он, закрыв глаза, шагнул еще дальше за грань сна. Так он еще отчетливее видел суть того, чем пользуются Клагши, заемная сила десятков умерщвленных людей, тугой спиралью дремала в них, распрямляясь как пружина в моменты движения мутантов, убыстряя их и без того стремительно летящие удары.

Тонкая нить, идущая от камня на рукояти лепестка Джека, стала более осязаема, и из-за силы направленной к клинку постоянно удлиняясь, висела в воздухе, повторяя все движения Раджхарада. Через какие-то мгновения, рисунок тончайшей пелены сотканной из неосязаемой нити стал проступать, формируясь в подобии паутины, которую плел маленький паучок на торце рукояти.

То, что получалось, очень напоминало ассуру, только она висела в воздухе, перемещаясь словно привязанная, за своим создателем.

Постепенно набирая глубину и объем рисунок начал действовать, сковывая движения нападавших.

Они как маленькие мушки запутывались в созданной паутине, и чем больше они сопротивлялись сдерживающему действию ассуры, тем больше погружались в сотканный узор.

Переполненных ханью мутантов, объемный рисунок смог только замедлить, давая Джеку шанс. Не рассуждая, как такое получилось, он атаковал Клагшей, выискивая в их доспехах мелкие прорехи, в которые можно ударить.

Наместник Метор с удивлением наблюдал как его люди, внезапно почти остановились, давая Чууру беспрепятственно пройти по кругу, нанося раны в сочленения доспехов. Небывалое событие произошла прямо на глазах князя, полуживой, истекающий темной кровью человек, за одно мгновение вывел из строя подготовленных и полностью напитавшихся ханью представителей высшей расы.

В том, что он сам и его люди высшая раса князь, не на секунду, не сомневался. Видя, что произошло что-то странное, наместник не стал приближаться к непонятному безумцу, благо он медленно отступал в сторону Рыгача, в котором князь был полностью уверен. Видя, что ранения его людей не столь серьезны, как ему показалось вначале, он немного успокоился, решив оказать первую помощь наиболее пострадавшему из всех, получившему рану в шею и все еще судорожно сжимающему серп, в дрожащих руках.

В этот момент с жутким ревом накатила вторая волна нападавших, заставившая князя поспешно скомандовать отступление своему войску.

Хамелеоны удовлетворенно подумал Джек, двигаясь в сторону Рыгча.

Рукотворное создание паука, подалось вперед, прямо на него, всем своим видом показывая, что подходить к нему не стоит. Однако не напало, а тут же пододвинулось назад к жуткой яме, словно защищая ее от подошедшего.

Краем глаза Джек заметил, что большая яма была почти доверху заполнена отрубленными частями тел людей, вперемешку с кровью и внутренностями.

Зачем яма, у которой стоит Рыгач только в качестве охранника? — задался он вопросом, по касательной уходя от опасного соседства.

Знакомые тюки — Джек на миг задержался, рассматривая два тюка, точно такие же, как он конвоировал с Лолем, аккуратно лежащие с дальней стороны ямы. Неужели Гордики заодно с Клагшами? Если это так, то дела Торлора действительно хуже некуда. Когда яма почти скрылась от его взора, на поверхности появилась голова Клагша, мутант огляделся и нырнул, перекатываясь по кровавым обрубкам обратно на глубину.

Полностью обнаженный Клагш мелькнул в остатках тел у дальнего края ямы и еще один ближе к середине. Остановившись, Джек стал внимательно наблюдать за ямой.

Большие пузыри, словно гнойники, поднимались на поверхность и надолго задерживались на ней, не в силах преодолеть натяжения месива из тяжелой крови с кляксами темно зеленых, ядовитых вкраплений.

Студень из частей тел, словно живой, колыхался в такт невидимому дирижеру, вздымаясь валунами то с одной, то с другой стороны. Запах гнили смешанный с запахом свежей крови и еще чего-то кислого, душил Джека, не давая дышать полной грудью.

Клагши отступали в сторону Рыгача и Джек поспешил в сторону нейтер.

Хамелеоны не повторили ошибки сафира Ритиха, не став атаковать укрывшихся за Рыгачем мутантов, благоразумно уведя очнувшихся от дурмана людей.

Джек поспешил к отряду, где-то на полпути, в глазах у него внезапно потемнело, и он ничком упал на землю.

Очнувшись, он обнаружил, что его раны перевязаны, а сам он лежит на какой-то грязной тряпке.

— Какие потери? — подойдя к Микысу, спросил Джек, окинув взглядом на удивление бодрых ветеранов, скрытно расположившихся лагерем у одного из заброшенных домов.

— Четверо. Остальные в строю.

— Четверо? Мне казалось, что гораздо больше.

— Могло быть и больше. Ретих, лечить умеет не так как обычные лекари, в крайних случаях использует и запретное. Об этом помалкивать надо, сам наверно знаешь.

— Чего мне тогда только повязку соорудил, если такой хороший лекарь? Джек тер, зудящие, туго перебинтованные раны.

— Он сказал, что если ты сумел такой изрезанный до нас дойти, то обязательно будешь жить. Хотя если серьезно, сил у него почти не осталось. Подняв из мертвых семерых, он сам стал похож на мертвеца.

— Значит одиннадцать трупов, если бы не сафир. Кстати где он? Я его так и не видел.

— Конечно, не видел, ты свалился без сознания, как только до нас добрался.

Сафир наблюдает за пауком и Клагшами. Как тебе удалось уйти живым?

— Не таким уж и живым. Чуть не отправили в нижний мир эти выродки. Хорошо, что хамелеоны вовремя подоспели, а то бы и не выбрался. У них есть потери?

— Нет, хитрецы не стали нападать. Людей спасли, и то ладно, ведь могли бы и оставить, это не их семья.

— Что думает делать Ритих?

— Донесение отправлено, будем ждать подкрепления из ближних к центру кругов, там уж есть умельцы как раз для таких случаев.

— И долго ждать? Джек все никак не мог устроиться поудобнее, из-за повязки на ноющих ранах.

— Не знаю, смотря какая обстановка в центре. Если свободные отряды есть, то долго ждать не придется.

— Осталось только выродкам об этом сказать, чтобы никуда не отлучались.

— Да они и не собираются никуда, расположились у могильника и ждут чего-то.

— Может и чего-то ждут, а может и кого-то. Однажды, я видел, как они создавали этого паука, что яму стережет. И сдается мне, в этой яме еще чего похуже рождается. Хотя, может в этом гадюшнике они детей выращивают — пошутил Джек. Такое гнездо-ясли, чтобы молодежь далеко не разбежалась.

— Не знаю что там, но уходить они точно не собираются, кстати, к ним еще четверо присоединилось, рисунки на нагрудниках другие — глаза разных размеров.

— Какие глаза?

— Разные, одни закрытые, другие открытые, магариш встречался с такими раньше?

— Нет.

Джек не стал рассказывать про парпата, разделавшегося с нагами, у которого на поясной бляхе был вертикально расположенный глаз.

— Появившиеся Клагши совсем важные, которые с драконами им не переставая, кланяются.

— Плохо дело, ввосьмером они, если захотят, и нас и хамелеонов вмиг оприходуют — Джек задумчиво поглаживал паучка на рукояти. Если ваши умельцы скоро не подойдут то, Ритиху всех придется воскрешать, не по одному разу.

— Ничего, не в первой под смертью ходить, как-нибудь и с этими Клагшами справимся. Давай отдыхать, сил нам обоим набираться надо. Привалившись к валуну, Микыс закрыл глаза, собираясь спать.

— Погибшие братья сейчас где? — решил развеять свои подозрения Джек, помня слова трактирщика.

Открыв один глаз, Микыс странно посмотрел на Джека.

— Своих не едим, если ты об этом.

— Хорошо — сев в позу лотоса Джек, тоже закрыл глаза, проходя внутренним взором по ранам, мысленно желая, чтобы они быстрее затянулись.

— Послушай Микыс — обратился он к почти заснувшему товарищу — ты читать умеешь?

— Умею — ответил он, не открывая глаз.

— Что здесь написано? Джек вывел на земле, подобранной палочкой, заглавие к первой связке из трактата.

— Это старый язык. Зачем тебе? — в голосе Микыса проскользнули веселые нотки.

— Так можешь прочитать или нет? У меня эти каракули разобрать не получается, что тут такого?

— Контракт тоже написан этими каракулями, многозначительно изрек Микыс, тебе его что, сам сафир зачитывал?

— Так что написано? — настаивал на своем Джек, не обращая внимания на слова Микыса.

— "Ловчая сеть" написано, только сомневаюсь, что в стандартном контракте были такие слова. У тебя же стандартный контракт?

— Стандартный, стандартный — отстраненно вымолвил Джек, сопоставляя написанное со смыслом произнесенной фразы.

— Тогда это, что означает? — выводя иероглифы расположенной над второй связкой в трактате, назойливо поинтересовался он.

— "Толстая кожа". Что на тебя нашло? Отдыхать значит отдыхать, если так интересно, позже я напишу тебе значение каждого знака.

Микыс отвернулся от Джека, укутываясь в изорванное одеяло, найденное в одном из соседних пустующих домов.

— Ты знаешь, где спит бог? — снова потревожил засыпающего, наставника Джек.

Одержимость идеей не отпускала его ни на секунду, сжавшись до маленького червячка, постоянно зудящего в затылке и грызущего выход наружу. Неотвратимость желания, исполнить поставленную цель, заставляла мозг лихорадочно размышлять, ища возможные варианты решения поставленной задачи.

— Еще слово и мне придется снова встать против тебя, зевнув, по-дружески пробурчал Микыс, только теперь я не раскроюсь, будешь потом знать, как мешать спать. Скоро Ритих вернется, мне его менять в дозоре. А бог спит в самом низу, вот только где этот низ, никто и не знает.

— Понятно — Джек задумался над тем как выведать у Клагшей точную дорогу в этот самый низ. Если выродки собрались будить бога, то уж точно должны знать, как до него добраться.

Действовать нужно последовательно, решил он, сначала необходимо попытаться изучить трактат. Книга должна помочь научиться использовать Раджхарад в полную силу, а это первый шаг в осуществлении поставленной цели. Переписав два переведенных Миксом названия, друг над другом, он стал, проговаривая их про себя пытаться определить значения иероглифов. Оставив в подсознании звук и надписи, он, наконец, тоже заснул, следуя примеру Микыса.

В последующее время ничего не происходило. Клагши не отходили от ямы, нейтеры с расположившимися невдалеке хамелеонами только скрытно наблюдали, не решаясь нападать на столь серьезных противников.

— Чем больше мы ждем, тем опаснее будет то, что они там создают — говорил Джек сафиру Ритиху, вновь и вновь заставлявшего его рассказывать во всех подробностях, о том как Клагши создавали рыгача, ища похожие моменты со сложившейся ситуацией.

— Я верю твоим словам, но что мы можем сейчас поделать? Силы слишком не равны. Тем более если этого паука, как ты говоришь, не убьешь обычной сталью. Тебе повезло, что эти выродки поспешили и паук сам развалился, этот же вон, сколько времени уже прошло, совершенно целехонек. Нам остается только ждать. Или, трусливо бежать, если вдруг они решат с нами разделаться.

— Подойди я посмотрю повязку — Ритих раскрыл мешок с бинтами, выбирая подходящий по длине. Кстати, для тебя не новость, что твоя кровь черная? Не знаю что с тобой такое, но с подобной жижей в венах долго не живут.

— Говорят мох и улитки, которыми я долго питался, так испачкали кровь.

— Зачем надо было травить себя? Мох очень ядовит, не каждый выживает, попробовав его.

— Нечего было есть, вот и пришлось. Зато живой остался.

— Это тебе повезло, а про мох не поверит никто, придумай историю по правдоподобнее, например, про яд, с клинка врага. Что лекарь, когда выводил его из тебя, что-то напутал, и теперь у тебя такая кровь от его снадобий. Тоже конечно история так себе, но уж будет получше мха.

— Смотри-ка ты, почти затянулись — удивленно проговорил сафир, осторожно сняв повязку с Джека. Восстанавливаешься ты тоже странно, с такими ранами и в нижний мир не стыдно отправиться, а на тебе они зарастают как какие-то царапины.

— А ну стой ровно — Ритих недовольно поморщился, когда Джек попытался повернуться к нему другим боком — здесь это только плюс, лучше могло быть, только если ты бы был вообще бессмертный.

— Скоро четвертого круга отряд прибудет, там будет один из первого, он должен справиться с этим шестиногим чудищем. Хотя ты тоже хоть куда, один из Клагшей издох, тот, что с серпом на цепи был. Эти выродки его покрошили в яму. Так что тебе премиальные полагаются, если вернемся, будь уверен, получишь сполна. Мы все, ни одной им царапины, а ты раз и одного на тот свет, везучий видать шибко, раз так вышло. Ну, ничего, мы с ними еще расквитаемся за братьев, давно такого не было чтобы из отряда в нижний мир уходили — тяжело вздыхая, выдавил из себя Ритих.

— Ладно, братьев не вернешь, и горевать о них будем не здесь. Ты Фольран готовься, как наши подойдут, пойдешь со мной по правую руку, будем за братьев рубить этих нелюдей. По левую Микыс пойдет, остальные прикрывать нас будут клином встав, на острие которого мы трое будем. Позже потренируемся, чтобы слаженнее действовать, надеюсь, что твоя удача перейдет и нам.

— Какая тут удача — вымолвил Джек в спину уходящего сафира — если бы не лоль, да мэтр Сламноу, лежать бы мне сейчас в этом могильнике, порубленным на куски.

Тренироваться, так тренироваться.

Отойдя подальше от нейтер, Чуур встав на грань сна, стал выполнять "ловчую сеть", беря частичку темной сферы и ведя ее к рукояти со светящимся камешком. Висящая ассура получилась на удивление быстро, главное было подпитывать силой паучка плетущего сеть, иначе она сразу пропадала, растворяясь в окружающем. Долго удержать ее у него не получалось, вертящийся трехмерный рисунок был поразительно не стабилен, сминаясь от малейшей неточности в движении лепестком, и от постоянных заносов его в левую сторону. Нужен каркас, на которые будут наматываться нити — осенило его после четвертой неудачной попытки удержать паутину в стабильном состоянии. Если сделать восьмиугольник, замыкая нити на себе самом, вроде колеса со спицами, то они дадут асуре, хотя бы какую-нибудь устойчивость. На это колесо, ляжет вся сеть, придавая ей, дополнительную жесткость. Что-то подобное от задуманного, получилось у него, наверное, с двадцатого раза, выматывая до изнеможения. Все более привыкая к созданию паутины, его мучил один вопрос — как ее наиболее эффективно использовать, учитывая не долгий срок жизни такого конструкта.

Разбираясь с ассурой, Джек понял, что без удачи, в его сражении с Клагшами, действительно не обошлось.

Еще раз повторив, созданную конструкцию он, замерев, зафиксировал ее в положении равновесия. Получилось гораздо лучше, однако вся сеть почему-то хотела сместиться в левую сторону, уходя от фиксированного положения.

И тут его осенило.Асура смещается к его левой руке, на которой был подвязан камень, полученный от наставника Ивита. Значит, в этом обереге все-таки есть какая-то польза, решил он, и намеренно двинул конструкцию к камню.

Только одна нить ассуры задела поверхность камня, как образовалась воронка, и ее почти всю затянуло внутрь оберега.

Нити — спицы, натянувшись, не давали ей скрыться в глубине камня. Зацепив, одну из нитей, камешком на рукояти лепестка, Джек рывком вытянул ассуру обратно, и она распрямившись, заняла ту позицию, которую он тщетно, до этого, фиксировал. Отвлекшись и потеряв концентрацию над частичкой темной сферы, подпитывающей паучка, он не заметил, как конструкция развалилась, растаяв в воздухе.

Камень, до этого момента носимый как украшение, полученный в дар от школы мечей, приобрел практический смысл. В него можно поместить ассуру и дернуть за созданную нить-якорь в нужный момент, высвобождая созданный конструкт для использования. Осталось проверить задуманное, испытав, сколько времени, может провести ассура в обереге. Снова создав "ловчую сеть", он для удобства закрепил ее одной дополнительной нитью, на левой руке. Перехлестнув эту нить через ладонь, он соединил ее с каналом своего тела, чтобы мизерное количество энергии подпитывало тонкую нитку, не давая ей раствориться в воздухе.

Ассура, снова только коснувшись камня, резко втянулась в него, едва заметно натянув связующую нить. Специально выйдя с грани сна, Джек повертел перед глазами ничем не выдающий себя камень. Сделав пару упражнений, он снова встал на грань сна. Только тонкая едва мерцающая нить, шедшая от ладони к камню и не исчезнувшая после того как ее создатель полностью от нее отвлекся, показывала, что его замысел не провалился. Снова зацепив светящимся камушком за нить, он резко потянул ее от оберега.

Ассура выскочила из камня, словно Джек ее только что создал. Повисев немного в воздухе, она постепенно растаяла. С этой конструкцией уже нельзя что-то сделать, созданная ассура являлась самостоятельной частью, вклиниться в рисунок которой было уже невозможно.

Достоинство нового метода, заключающегося в быстроте применения, было значительно, по сравнению с недостатком малого времени существования ассуры. Создав еще одну сеть, Джек поместил ее в оберег, заякорив нитью на ладони. Пора возвращаться, его желудок пел уже не первую песню, зовя обратно в лагерь. Питание сухими лепешками и водой из бурдюков, хоть и было однообразным, но Джеку такой рацион пришелся вполне по душе.

Непонятно почему, но нейтеры приняли его слегка прохладно, словно он чем-то отличался от них. Никто, кроме Ритиха и Микыса, не выявил явного желания с ним общаться и так получалось, что Фольран Чуу-ур был вместе со всеми, но как бы и постоянно один. Никак не тяготясь этой изоляцией от общества ветеранов, Чуур посвятил все свободное время изучению старого алфавита, начертанного на куске пергамента Микысом. Некоторые непонятные слова он спрашивал у Ритиха, сносно выполнявшего обещание обучить его грамоте. Постепенно корявые иероглифы стали превращаться для него в слова, открывающие суть их значения. И первая связка была почти полностью прочитана, за исключением нескольких слов с неизвестным смыслом, который не разгадали ни сафир, ни Микыс. В книге говорилось о "бушующем пламени", с помощью которого нужно было выполнять связки, так как хотел показать автор трактата. Явно, об использовании искры, на первых страницах написано не было, и очевидно автор сознательно избегал упоминания о ней, скрывая суть трактата от не посвященных под расплывчатым названием.

Наконец, прибыла обещанная подмога.

Всего пятеро нейтер, четверо из которых, несли в носилках два гладко отполированных валуна, высотой им до пояса. Камни были перетянуты кожаными ремнями, которые также лежали свернутыми на носилках в рулоны.

Четверо нейтер выступающих в роли носильщиков, были в бордовых балахонах, переливающихся при каждом их движении. Разглядеть лиц, из под опущенных капюшонов, и то, что надето на них по балахонами, не представлялось никакой возможности. Молчаливые и надменные, они делали свое дело словно неживые, без лишних движений и эмоций. Пятый шел налегке, его накидка отличалась покроем и цветом от балахонов четверки. Скорее сшитая для воина, приталенная и зауженная на груди, она не должна была стеснять его движений. Молочно-белые полосы шли от черно-бордового капюшона к ногам, завиваясь в спирали у самой земли.

— Этот из первого — кивнул Микыс на беседующего, с подошедшим Ритихом, полосатого нейтера.

— Чего они так одеты? — Джек с интересом разглядывал прибывших.

— Первый круг всегда поражал остальных своей вычурностью. Обладатели скрытых умений ни в чем себе не отказывают, даже в выборе одежды. Я уверен, что балахоны на этих четверых он специально надел. В четвертом круге, насколько я знаю, такие не носят.

— Зачем? — Джек, встав на грань сна, разглядывал исписанные ассурами камни, пытаясь разобрать начертанное на них.

— Да кто этих первых разберет? У каждого своя блажь, остальным остается только подчиняться. Пойдем, пока разговоры да приготовления мы немного потренируемся, надо тебе показать, как будет действовать сафир при атаке. И про слаженное отступление надо не забыть — пробурчал Микыс, смотря на замершую у камней, словно статуи, четверку.

Тренировка не удалась, прибывшие спешили и хотели быстро решить возникшую проблему.

На уговоры сафира, подготовиться и спланировать атаку — Кайтар, так звали нейтера первого круга, только рассмеялся.

— Нечего планировать, вы будете только мешать — свысока процедил он, скомандовав нести камни в сторону Клагшей.

Ритих, выстроив своих людей, двинулся следом, не переставая ругать этих зазнаек из первого круга.

Поднеся носилки почти к самой яме, четверка ретировалась на безопасное расстояние. Без надзора со стороны Кайтара, они сняли балахоны, оставшись в сверкающих нагрудниках и плоских шлемах.

— Я же говорил, что в четвертом такое не носят, это "податели Майна", раньше я хотел служить только у них — выпалил Микыс, показывая Чуу-уру на четверку доставшую, словно ниоткуда, топоры на длинных ручках.

— Так хороши?

— Раньше да, сейчас не знаю, много с того времени прошло.

— Сейчас узнаем, не растеряли ли они своих навыков — проговорил Джек, показывая на появившихся Клагшей.

Впереди шли четверо мутантов в серебристых нагрудниках с выбитыми в металле хаотично расположенными вертикальными зрачками. Размеры и расположение рисунков не повторялось ни у одного из них. Длинные до земли фартуки, скрывающие ноги, с множеством кармашков, делали их похожими на каких-то ремесленников. На совершенно лысых головах, вместо шлемов, красовались одинаковые диадемы с вертикально расположенным зрачком. Продолговатые кожаные мешки от пояса до колен, на широком ремне, словно коромысле, лежащем на их плечах, завершали абсурдность снаряжения. Позади них на почтительном расстоянии шли уже знакомые змеелюди во главе с князем. Превосходство, впереди идущих, читалось во всем, от гордо вскинутых голов до манеры держаться. На их фоне, бравые подопечные князя, вместе с ним самим, казались чем-то маленьким и незначительным. Остановившись, ремесленники ждали, что будет дальше, снисходительно поглядывая на полосатого нейтера первого круга.

— Сдается мне, что каждый из этих четверых уровнем не ниже чем наш боец — выдал Джек подошедшему Микысу — четыре против одного, да еще рыгач. Четверку князя и не считаю. Расклад никак не в нашу пользу. Отправить бы гонца к хамелеонам, дело то одно, пригодятся они в этой бойне.

— Сафир уже отправил, думаю, они придут, войны меж нами нет, значит, мы пока союзники. Как думаешь, зачем ему эти валуны? — кивнул Микыс в сторону раскачивающегося, из стороны в сторону, Кайтара.

— Оружие — Джек разглядывал сполохи, шедшие от ремней которые взял в руки Кайтар. Надписи на ремнях и валунах на секунду вспыхнули и пропали вместе с самими ремнями. Камни, словно ничего не весили, поднялись над носилками.

— Как он это делает? — удивленно проговорил Микыс — когда валуны начали повторять движения рук, разминающегося нейтера.

Со стороны, никакой связи, камней с руками, не было видно, однако Джек различал токи энергий шедших по ставшими прозрачными ремням, туго затянутыми на запястьях нейтера.

— Десять шагов — так определил Джек длину ремней привязанных к валунам и зону поражения противников.

— Что? Микыс его не понял, видя только порхающие в воздухе тяжеленные камни.

Ответить он не успел, так как рыгач, в высоком прыжке перемахнув через стоящих Клагшей, неспешно пошел на Кайтара.

— Они не стали сами выступать, послав рыгача на разведку. Не нравиться мне все это — процедил Джек, вставая рядом с сафиром на острие клина.

Клагши хвастались, что они город нагов такими пауками захватили, а тут один человек. Хорошо бы пару ловушек разместить на пути отступления — обратился Джек к Ритиху, пытливо всматривающемуся в рыгача.

— Не веришь в силу первого круга? — прищурившись, сафир смотрел в упор на Джека.

— Верю, но всякое бывает. От паука далеко не убежишь.

Спокойствие в голосе Чуу-ура не дали усомниться сафиру в его храбрости.

— У слабых, страх в глазах, в тебе его нет. Мы поставим ловушки, не как предвидящие поражение, а как мудрые полководцы готовые ко всему — повысил он голос, чтобы его слышали все нейтеры. Вон между теми домами — показал он рукой левому крылу. Поставьте все, что у нас есть.

Четверо нейтер, развернувшись, поспешно направилась к показанным домам.

Замерев, все ждали начала схватки. Валуны опустились на землю, а рыгач неспешно приближался к Кайтару. Правый валун, подскочив на земле, помчался к пауку, от которого тот мимоходом уклонился.

— Пятнадцать шагов — поправился Джек.

— Если попадет, то точно в лепешку превратит — Микыс оживился, видя мощь своего брата по семье.

Словно его услышав, Кайтар поднял левую руку. Следу за рукой поднялся валун, играючи он, отправил глыбу в голову рыгача. По виду никаких усилий Кайтар не прикладывал, движения камнями были у него легкими и естественными. Паук снова увернулся, припадая к земле на своих шести лапах. Однако второй валун, со смачным звуком, влетел ему в бок, ломая ноги.

— Арр — радостно выдохнули нейтеры, свой боевой клич. Отлетев на пару шагов, паук встал, как ни в чем не бывало, и засеменил к Кайтару.

— Ему же ноги перебило — воскликнул, возмущенный Микыс.

— А я что говорил? Такого так просто не убьешь. Тихо, чтоб слышал только рядом стоящий Ритих, проговорил Джек.

— Надеюсь, это не все на что способен Кайтар — также тихо ответил ему сафир.

Кайтар тоже видимо был удивлен тем, что его удар не причинил почти никакого вреда рыгачу. Камни взлетели, молотя паука со всех сторон. Рыгач даже не уклонялся, когда валуны отбрасывали его, то в одну, то в другую сторону. Скорость, с которой нейтер управлялся с камнями, поражала.

Кайтар, без всякой помощи способен был разгромить целую армию, круша все на своем пути. Защититься от валунов, летящих на бешеной скорости, было совершенно невозможно. Громадные камни должны были просто сминать любой доспех, словно тонкий лист бумаги, превращая внутренности в кровавое месиво. Однако с пауком дело обстояло совсем не так. Он все также настойчиво вставал и пытался дойти до нейтера, не обращая внимания на мощнейшие удары камнями, которые уже давно должны были превратить его в мешок переломанных костей.

— Долго так продолжаться не может — Джек повернулся к сафиру — есть что нибудь наподобие сети Шарока? Если Кайтар не будет давать рыгачу подняться, то его можно связать. Иначе его не остановить, он залечивает раны и повреждения слишком быстро. Исход здесь один, как только Кайтар устанет — ему конец, рыгачь до него доберется. Уверенность в безысходности поединка передалась и Микысу — одной сети не хватит, я за второй к хамелеонам, у них тоже должна быть. Вопросительно взглянув на Ритиха, он после его небольшого кивка головой, сорвался с места. Видно, тоже самое, о схватке думали и клагши, демонстративно усевшись на землю и неспешно беседуя между собой.

Тем временем Кайтар уже только отбрасывал от себя паука, не давая ему приблизиться.

— Надо помочь, ждем Микыса и нападаем. Троих, вязать рыгача, будет достаточно, остальным надо будет не пускать к пауку этих мутантов. Четверку с топорами надо предупредить, может они удержат клагшей. Когда камни Кайтара станут свободны, тогда мы им покажем, кто тут высшая раса — прошептал Джек Ритиху, словно боясь, что его подслушают.

— Хорошо — сафир странно посмотрел на Чуу-ура — ты придумал, тебе и вязать. Возьми двоих с собой, но чтобы эта тварь больше не поднялась. Без Кайтара и его камней нам против клагшей не выстоять.

Ритих сам отправился к "подателям Майна", объяснять ситуацию. Тем временем Джек следил за лысыми клагшами, пытаясь разгадать, чем они опасны. Фигуры их совершенно не выглядели фигурами воинов, значит, что-то другое, но вот что? Поразмышлять ему не дал появившийся Микыс.

— У них была сеть, когда начинаем?

— Вернется сафир и начнем. Пойдешь со мной к рыгачу? — взглянул ему в глаза Джек.

— Пойду — без колебаний ответил Микыс, доставая свернутую сеть из холщевого мешка — свяжем тварь, потом навалимся на остальных.

— Как Кайтару весточку передать, что надо паука к земле прибить и не отпускать пока мы не закончим?

— Никак, только если кого-то к нему отправить.

— Тогда надо сделать так, чтобы клагши не заподозрили ничего раньше времени.

Сделаем вид, что идем на помощь, на это клагши внимания не обратят, думаю, они сильно уверены в своем пауке. Не доходя до Кайтара разделимся, один объяснит ему, что нужно делать, остальные встанут между пауком и клагшами, а мы его втроем вязать будем. Да выбери еще одного, что с нами пойдет, чтоб не испугался этой твари вблизи.

— Никто не сделает шаг назад, мы и не такое видали — почти обиделся Микыс за своих братьев.

— Не сделает, так не сделает — не стал спорить Джек, главное предупредил, а уж Микыс пускай сам теперь думает, кто из нейтер спокойно относиться к таким чудищам.

Подошедший сафир объяснил, задачу собравшимся вокруг него воинам.

— Эти тоже обеспокоены, после общего инструктажа, показал Джеку Ритих на четверку с топорами, план приняли, выступят с нами вместе. Что говорят хамелеоны? — обратился он к Микысу.

— Хамелеоны заверили, что ударят с тыла. Таспир хитрит как обычно.

— Не обошлась бы нам дорого эта хитрость — сафир задумался на секунду — ждать нет смысла, начинаем.

— Аррр — прокричал он, подняв клинок над головой, дружный хор подхватил его клич и нейтеры шагом двинулись в сторону Кайтара.

Лысые Клагши не отреагировали на столь массовое выступление противников. Все также сидя на земле, они обсуждали недостатки и достоинства воинства шедшего в их сторону. Князь Тожгоф нервно встал, и через мгновение сел обратно видя спокойствие и уверенность в позах впереди сидящих "видящих".

Все шло, так как и было задумано, пока тройка под предводительством Чуу-ура, не стала вязать вбиваемого тяжелейшими валунами в землю, рыгача. Кайтар хорошо выполнял свою задачу не давая подняться пауку ни на мгновение.

Князь со своими подчиненными быстро ринулся на помощь рыгачу и увяз в четверке с топорами, хоть и проигрывающей клагшам в скорости, но при подмоге всех нейтер, достойно державшихся и не пропустивших мутантов к пауку.

Лысые клагши, неспешно поднявшись, медленно, словно на прогулке, стали приближаться к Кайтару, полностью сосредоточенному на рыгаче.

— Клешни к ногам притягивай — командовал Чуу-ур, успевая уворачиваться от валунов, почти ползая по клагшу, и все надежнее его пеленая. Нить держала превосходно, лишая подвижности рукотворное чудовище.

— Давай челюсти тоже замотаем, а то еще начнет грызть нитку — Микыс сооружал петлю, чтобы накинуть на голову бессильно шипящему и клацающему клыками рыгачу.

— Быстрее только — Джек оглядывался на клагшей в диадемах — Кайтару помочь надо будет, как закончим.

— Убирай — прокричал Чуу-ур нейтеру первого круга, махая руками так, словно он отгонял назойливых мух, а не тяжеленые камни.

— Убирай и повернись — показывал Джек на почти подошедших к Кайтару клагшей, на которых в пылу схватки, с нелюдями князя, никто не обращал внимания.

Камни вернулись к нейтеру, а Чуу-ур проверил крепость стягивающих паука веревок.

— Выдержат — Микыс отмахнулся от рыгача как от мертвого — эту нить никто не порвет, тварь с ней точно не справиться.

— Да, да — Джек еще раз прошелся по всем узлам, стягивающим паука, негромко разговаривая сам с собой — никто не порвет, как же, я порвал, значит, рвется, значит проверить надо. Наконец он успокоился, видя, что рыгач не может даже пошевелиться.

— К Кайтару — крикнул он Микысу, заворожено смотрящему на паука, словно он только сейчас понял с кем имел дело, и бросился в сторону лысых клагшей, снимая с перевязи лепесток.

Кайтар атаковал почти подошедшую к нему четверку.

Тяжеленые камни должны были превратить в кровавое месиво всех четверых за какие-то мгновения, однако этого не произошло. Каждый из клагшей вынул из кармашков на своих фартуках по небольшому камешку, и зачерпнув смеси похожей на песок, из продолговатых кожаных мешков, бросили ее перед собой. Зависнув, песок принял форму шара, полностью закрывающего своих владельцев. Валуны нейтера били в эти шары, заставляя сдвигаться клагшей всего лишь на крохотные расстояния назад. Их руки с камнями были вытянуты вперед, так что края шаров проходили точно через камни. Джек с грани сна видел, как энергии камней не давали распасться странному песку, превращая его в прочнейший монолит. Сами клагши не использовали свою хань, которая была в них, предпочитая заемную силу камней. Парпаты, похоже, у них учились — вдруг подумал Джек, вспоминая встреченного им колдуна.

Готовясь к схватке, Чуу-ур погружался все глубже в сон, концентрируясь только на клагшах в диадемах. В какой-то момент, их фартуки вспыхнули разноцветными огоньками.

— Вон у вас, сколько камешков — удивленно произнес вслух Джек — с таким количеством зарядов даже и не стоит ждать пока у вас сила закончиться.

Тем временем двое клагшей, свободной рукой, неспешно доставали песок и сбрасывали его себе под ноги, оставаясь все также в защитном шаре. Наконец навалив по несколько горстей, они в легком наклоне зацепили камнями, зажатыми в кулаки за полученные горки, формируя подобие копья, отчего защитный шар немедленно осыпался.

— Берегись — успел крикнуть Джек — когда они оба метнули свои копья в Кайтара. Нейтер среагировал молниеносно, сбивая с траектории движения одно из копий, валуном врезав ему в бок. За вторым копьем он не успел и подставил свой валун впереди себя. Песочное копье пробило камень, погрузившись в него, больше чем наполовину.

Опасный песок, подумал Джек, стоя рядом с Кайтаром и раскручивая лепесток. Нейтер мимоходом взглянул на оставленное в камне отверстие от осыпавшегося копья и снова отправил валун колотить по закованным в песочную броню клагшам.

— Можно поймать их, когда они метают копья — Микыс кричал Джеку, в шуме битвы, показывая, что надо обойти колдунов сзади.

— Не успеем, слишком мало время когда их защита осыпается — Джек повернулся к Кайтару, с которого лилось ручьями от перенапряжения — хотя давай попробуем, может получиться.

— Как махнем, бей обоими камнями сразу — прокричал он в сторону Кайтара — и не медли, попробуем их отвлечь, чтоб защиту не выставили.

— Хорошо — выдавил нейтер первого круга. Всю его высокомерность словно сдуло с раскрасневшегося лица, оставив только запредельную усталость.

Двое других клагшей, не метавших копья, отстраненно наблюдали за противником махавшим валунами. Снова навалив по горстке песка, первая двойка зачерпнула его камнями, сформировав по копью, и метнула их в Кайтара, совершенно игнорируя остальных присутствующих.

Второй бросок был толи хитрее толи удачливее, но от первого копья левый валун Кайтара распался на две части, а второе копье отбило большой кусок от правого валуна, подставленного нейтером для своей защиты. Управлять оставшимся куском левого камня нейтеру стало очень трудно. Джек видел, как всполохи энергий словно зависали на невидимом ремне, рассыпаясь искрами, затягивающимися куда-то глубоко вниз, что парализовало волю управляющего им нейтера.

Клагши словно издевались, все также неспешно повторяя свои действия. Вот уже сформированы еще два копья, и их броски грозят стать Кайтару последним, что он увидит.

Джек, находясь чуть позади от клагшей, выдернул из оберега спрятанную там ассуру. Шагнув вперед, он поймал ту долю секунды, когда песочная защита осыпалась. Клагши замедлились, еще не поняв, что произошло, и все больше увязая в ассуре. Взмахом руки Джек показал Кайтару, что нужно бить, и сразу то, что осталось от валунов, врезалось в головы лысых мутантов. Первый успел защититься, подняв обе руки высоко вверх, отчего сверкнуло, и кусок валуна отлетел с удвоенной скоростью назад к Кайтару, а вот второй замешкался и камень разнес его голову в кровавые ошметки.

Вот теперь оставшиеся трое клагшей собрались, сбросив с себя показную расслабленность. Движения их стали резкими и угловатыми. Однако вместо того чтобы броситься на противников они как коршуны накинулись на труп своего товарища выворачивая кармашки и собирая, ставшие ничейными, сверкающие камни. Защиту они не убрали, подбросив вверх, камни из ладоней, и сверкающие драгоценности, зависнув в воздухе, создали колыхающуюся, шедшую волнами, хоть и нестабильную, но совершенно автономную, броню.

— Уходим — скомандовал Джек Микысу, пытающемуся пробить монолит песка своим клинком.

Подхватив, падающего от усталости, Кайтара они оттащили его от еще идущей схватки. Нейтер хоть и был на пределе своих сил, но зацепил валуном, стоящего к нему спиной князя Тошгоф, отбросив его, шагов на пять в сторону.

— Будьте здесь, я к Ритиху — Джек бежал в сторону схватки, чтобы навестить связанного рыгача.

Обогнув битву двух оставшихся клагшей со всеми нейтерами, в которой проигрывающими были последние, из-за большого числа раненных со стороны рубящихся братьев. Джек бросился к рыгачу, вынимая нож и вскарабкиваясь на связанное чудище. Нужно вывести его из строя так чтобы на меня никто не подумал, билась мысль в его голове, когда он с размаху втыкал жшант прямо в основание уродливого черепа паука. Нож зазвенел, на грани восприятия вбирая в себя силу, заложенную в конструкт, потеплев он, резко начал вкачивать в Джека бурлящую энергию, слегка вибрируя, словно от удовольствия.

Какая жгучая сила, подумал Чуу-ур, когда его каналы искры начали нагреваться, повышая температуру всего тела. Что-то не так, мелькнула в его голове мысль, но было уже поздно. Вспыхнув словно факел, он провалился в чернеющую пустоту.

Оглядываясь, он не мог понять, где находиться. Все исчезло, оставив странное восприятие окружающего, вытягивающего тепло из еще пылающего тела. Абсолютная темнота, поглощающая слабый, тусклый свет, шедший от него, словно съедала излучение, неведомо как попавшего сюда существа, плотоядно облизываясь. Враждебность липкой черноты чувствовалась так явно, что Джек инстинктивно, бросился вперед, пытаясь отыскать выход.

По мере того как тепло из него уходило, чернота окружающего становилась светлее. Легкая дымка, повисла перед ним не давая понять, куда ему идти. Холод становился все сильнее, вымораживая внутренности. Желание сесть и свернуться как можно плотнее для сохранения остатков тепла, стало просто невыносимым. Покрывшись коркой наледи человек, упрямо передвигал ноги, двигаясь крошечными шагами вперед. Наконец дымка рассеялась, показывая куда он попал. Бескрайние просторы, покрытые грязно-серым льдом и совершенно гладкая поверхность, уходящая в зыбкую даль, лишали всякой надежды, заставляя смириться с неизбежным концом и отдать последнюю крупицу своего тепла. Но что-то в Джеке не давало ему остановиться, не чувствуя ни рук ни ног он все также упорно шел словно к какой-то неведомой цели.

Появившихся следов, по которым он, не задумываясь, ступал, становилось все больше и больше. И замороженное сознание, наконец, выдало сформировавшуюся мысль, что он идет по кругу. Шесть или семь больших кругов, если судить по следам.

Джек остановился. Давящая на него безысходность вместе с осознанием того что он движется по замкнутой дуге и боль от застывших и не гнущихся суставов заставили его мешком свалиться на грязный лед. Сколько он пролежал, в таком состоянии, неизвестно. Джек совершенно не чувствовал отмороженное тело, ставшее словно прозрачным, из которого окружающее высосало все тепло. И только маленькая искра все еще теплилась в нем.

Темная сфера никак не хотела расставаться с живущей в ней энергией. Уже ничего не чувствуя, словно находясь в состоянии полного отрешения и погружения в себя, он сделал то что было ему знакомо и к чему он так часто прибегал в последнее время. Он начал погружаться в состояние сна. Само по себе это уже простое действо вызвало громадные усилия с его стороны. Попав в это странное место, он уже находился в этом состоянии, и теперь он снова погружался в него, еще раз уходя за грань, уже которую перешагнул ранее.

Не понимая, что он еще раз погружается в сон, Джек упрямо старался перейти зыбкую грань ставшую почти недосягаемой. Снова и снова его сознание настойчиво и неотвратимо пыталось сделать то, что так легко получалось ранее. Концентрация на поставленной цели вместе с отсутствием, каких-то ни было отвлекающих факторов, позволили ему значительно продвинуться. Чем дальше он уходил за вторую грань сна, тем больше нарастала боль, приходящая волнами и встряхивающая его замороженное тело. Боль, которая давала ощущение, уже казалось, потерянных конечностей, разрывала материю его телесной оболочки. Мельчайшие частицы его существа рвались и перестраивались, пытаясь выжить под волнами уничтожавшей его энергии.

Джек почти наслаждался этой болью, которая возвращала его к жизни, отогревая оледеневшее тело. Он погружался все глубже и глубже, а волны приходящего наслаждения становились все сильнее. Скоро уже не было интервалов между приходящими волнами, все его тело стало вибрировать в такт терзающей силе, все более и более увеличивая амплитуду рвущих его колебаний. Боль стала нестерпимой, приближая человека к грани потери рассудка. Он уже не мог остановиться, понимание происходящего исчезло вместе с невыносимой болью, оставив одно желание, существующее отдельно от почти потерянного сознания человека. Желание переступить грань сна. Желание, которое подстегивала разрывающая боль. Желание, которое уже почти осуществилось.

— — — — — — — — — — — — — — —

Вздох, попавший на пик приходящей волны, вырвался долгим, хрипящим криком, что-то изменившим, в нем самом.

Джек встал на вторую грань сна. Его восприятие окружающего резко изменилось. Грязная, холодная равнина исчезла, породив массу светящихся отростков, переплетающихся между собой от появившегося ветерка. Они брались словно ниоткуда, уходя своими стеблями далеко вверх, куда не мог заглянуть взор пришедшего в себя человека. Тень, висящая в сплетении светящихся лиан двинулась на Джека, замерев в паре метров перед ним.

— Приветствую тебя — прошелестел голос безглазого воина, с копьем в левой руке.

Правой рукой он держался за светящуюся лиану, не касаясь земли ногами. Ярко синий балахонв рисунках, бегущих по небу облаков, не давал определить габариты подлетевшего существа, казавшегося то очень худым, то вдруг неимоверно толстым.

— Где я? — прохрипел короткий вопрос Джек, первое, что ему пришло в голову.

— В третьем пределе, стражем которого я являюсь. Как ты попал сюда человек?

— Не знаю — Джек попытался встать.

— Знаешь — голос прозвучал недовольно — малый ключ в твоей руке.

Джек посмотрел на нож, так и зажатый в оледеневшем кулаке и вопросительно уставился на безглазое существо.

— Зачем ты здесь? Голос изменил интонацию, заставляя Джека отползти на пару шагов. Угрозы в нем еще не было, но дружеский тон испарился, оставив вкрадчивость ядовитой змеи.

— Я не знаю, как попал сюда и хочу вернуться обратно — человек встал, разминая суставы, стремительно возвращавшиеся в свое нормальное состояние.

— Вернуться обратно, в этом я могу тебе помочь, но в обмен на информацию — вкрадчивый голос завораживал, сковывая сознание.

— Какую? Я не так много знаю.

— Ты пришел с липкого омута, почти с места возмущения, расскажи, что там происходит и кто пытается пробиться в мой предел?

— Пробиться в предел? Это сюда что ли? Не знаю, если только клагши.

— Кто это клагши и что они делают? — странное едва заметное эхо появилось в голосе говорившего стража.

— Клагши — я думаю это помесь человека и нага, а делают — Джек на секунду задумался, и решив что никакой тайны не раскроет начал рассказывать — они людей покрошили в большую яму и что-то там создают.

— Что? — эхо в голосе говорившего стража усилилось.

— Не знаю, они не пускают к яме никого. Верни меня обратно. Там гибнут мои братья, сражаясь с этими клагшами.

— Конечно — неожиданно копье в руке безглазого воина удлинилось и острие его уперлось в грудь Джека — только существование стража не в том, чтобы возвращать пришедших в его предел, а в том, чтобы уничтожать, дерзнувших вступить сюда. Эхо его голоса многократно усилилось, бесконечно повторяясь и давя на сознание человека.

— Я так давно не ел, что безумно рад тебя видеть — загромыхало эхо и страж, резким движением, воткнул копье в грудь Джека.

Рвануло так, словно громадная лавина камней обрушилась между человеком и зависшим перед ним существом.

Древко обломанного копья осталось в руке безглазого. Сам он сплющился и истончился.

— Уходиии — громкий испуганный визг, накатывал эхом и резал уши, от чего Джек зажал голову руками, отступая от менявшегося стража. Темное облако, прорезаемое всполохами молний завертелось над безглазым, скрывая его меняющийся облик. Оторвав пару светящихся лиан, уже шестирукое, закованное в шыпастую броню существо, бросило извивающиеся, словно змеи отростки под ноги Джеку изрыгнуло на них содержимое своего желудка, от чего образовавшееся движущееся месиво стало разъедать окружающую твердь.

Зависнув на мгновение в пустоте, Джек рухнул глубоко вниз, оказавшись снова на ледяной равнине.

Холод попытался, как и прежде, сковать, забирая его энергию. Однако, неожиданно отступил, признав в нем своего.

Как же вернуться, задавался вопросом человек, уже в который раз, ступая по своим следам. Если мой нож это ключ, то заставить его работать можно, напитав его силой. Решение пришло само сбой, заставив Джека, по другому, взглянуть на окружающую равнину, выискивая малейшие изменения и намеки на присутствие токов энергий. Недалеко от него мерцали три неподвижных столба, подергиваясь пеленой мелких снежинок. Почему человек не видел их раньше, осталось загадкой. Вдалеке, мерцала еще одна стена постоянно меняющихся всполохов. Джек видел эти столбы только краем глаза, рассредоточивая взгляд. Стоило только сконцентрировать взор на столбах, как они пропадали из виду, ничем не выдавая своего присутствия. Подойдя к ним, он осторожно поместил нож внутрь мерцающего столба, настороженно выжидая. Ничего не произошло, заставив его сесть прямо на лед перед едва мерцающими снежинками.

Сосредоточение на своей сфере позволило ему увидеть вымороженные каналы своей искры, через которые казалось, не может пройти и малая толика энергии. Концентрируясь, он прокладывал путь по отмороженным нитям, пытаясь соединить нож и сферу, проходя по ним внутренним взором. Нити искры реагировали на это, жгучей болью.

Выжигание холода, из канала идущего от руки к сфере, затянулось. Наконец, дойдя до кругов на ладони, Джек остановился, и представив как сила переливается из ножа в ладонь, осторожно потянул мерцающую энергию. Неохотно, но все быстрее и быстрее сила заструилась по руке, разогревая отмороженные внутренности человека и заставляя тускнуть мерцающий столб, в который был помещен нож. Высосав силу из оставшихся двух столбов, порядком повеселев, он направился к стене всполохов, двигавшихся и мерцавших значительно быстрее, чем снежинки в столбах. Повторив отработанное действо с ножом, он почувствовал, как вихрь энергии врывается в него, попутно насыщая зажатый в руке малый ключ.

Захлестнувшая сила накрыла Джека с головой, ослепляя жгучей чернотой на судорожном вдохе выключая сознание, не готового к такому человеку.

— Да что же такое с тобой? — Микыс бил по щекам мертвенно бледного и прерывисто дышавшего Чуу-ура, помогая двум другим нейтерам тащить его в сторону от затихнувшей схватки.

Клагши поспешно отступили, яростно огрызаясь на выпады все-таки пришедших на подмогу хамелеонов. Князь Тошгоф прикрывал уходящих в сторону ямы видящих, бросивших что-то перед нападавшими хамелеонами, отчего, сразу четверо из них вспыхнули, словно факелы. Больше никто не рискнул преследовать лысых мутантов, и снова установилось равновесие, при котором нейтеры оттаскивали с места схватки трупы и раненных товарищей.

— Несите его к Ритиху — прокричал Микыс.

— Не надо к Сафиру — прошелестел замогильный голос, словно вынырнувшего из глубокого омута Чуу-ура — со мной все хорошо.

Положив на землю зашевелившегося человека, нейтеры, видя утвердительный кивок Микыса, заспешили обратно, за оставшимися раненными.

— Что произошло? — Джек повернул голову на негнущейся шее в сторону Микыса, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающимся, в беловатой дымке, нейтере.

— Много чего — влив в раскрытый рот Джека, горькой настойки из небольшого пузырька, Микыс присел рядом — клагши отступили.

— Это хорошо — едва выговорил Чуу-ур, скривившись от горечи влитого в него состава.

— Хорошо-то хорошо, но ты — Микыс сделал паузу внимательно глядя на Джека — понимаешь это звучит конечно странно, но я уверен что после того как ты свалился с рыгача — снова замерев на половине предложения, нейтер странно глядел на Чуу-ура.

— Да говори уже — нетерпеливо поторопил его Джек.

— Я уверен, что ты был мертв — отводя взгляд нейтер, выглядел немного растерянным.

— Я был рядом — продолжил он — мертвее я никого не видел, и даже сам оттащил тебя от подыхающего рыгача.

— Так он издох? — Чуу-ур прищурился на мгновение.

— Нет еще, лежит еле дышит, когда ты на него запрыгнул, рвануло так, что я еле устоял на ногах. Потом защита из песка у этих трех, осыпалась и они отступили.

— Потери большие? Чуу-ур стремительно приходил в себя.

— Точно не знаю, но один из "подателей мейна" при мне погиб, ему голову снес главный клагш. Пятеро наших отправились в нижний мир. Раненных много.

— У них? — вопрос прозвучал коротко и без эмоций.

— Только один видящий, которого Кайтар приложил, да рыгач, почему-то они к нему больше и подходить не хотят. Трое из "подателей" остались на всякий случай сторожить паука. Ритих занят с раненными.Вот, в общем, и все. Что с тобой случилось?

— Не знаю, как на паука взобрался, так и сознание потерял. Хорошо, что клагши отступили. Какие приказы от сафира?

— Никаких, занят он, с нижнего мира вытаскивает братьев. Хотя пара его фраз говорит о том, что мы отступим. Еще одну схватку перенести будет трудно. Кайтар совсем без сил, и братьев много потеряли. Встать можешь?

— Могу — вымороженные внутренности Чуу-ура требовали тепла, подрагивая всей системой каналов. Отголосок боли ударил по нервным центрам, заставив его болезненно скривиться. Липкий пот накрыл ничего не понимающего человека. Джека стало колотить крупной дрожью, сил двигаться, а тем более вставать, совершенно не было. Осознание слабости и беспомощности, пришло вместе с возвращающимися контролем над телом.

Явно читаемое беспокойство в глазах Микыса, заставило Чуу-ура вымученно улыбнуться.

— Иди, помоги раненным, я сам приду, немного полежу и приду — новая волна слабости откинула Чуу-ура назад.

— Ну, уж нет — Микыс подошел к лежащему Джеку — вставай, я помогу тебе добраться до сафира.

Протянув левую руку нейтеру, Джек оперся правой о рядом лежащий камень. Ладонь обожгло, словно паром, успокаивающее тепло разлилось по всему телу, стирая дурноту и возвращая контроль над застывшими мышцами. Легко поднявшись, Чуу-ур похлопал Микыса по плечу, разворачивая его лицом от камня, на котором глубокой, черной бороздой отпечаталась его ладонь.

— Мне точно лучше — отодвинулся он от нейтера пытавшегося подхватить его под руку — пойдем, мне надо вернуться к пауку.

— Зачем? Идем к сафиру — удивленно проговорил Микыс, видя столь быструю перемену самочувствия своего товарища.

— Надо проверить, как он связан, это сейчас важнее — слукавил Чуу-ур.

Связанный рыгач действительно едва дышал. Трое с топорами хмуро уставились на Джека забравшегося на паука и дергающего, больше для вида, стягивающие его нити. Чуу-ур пытался понять, что произошло, высматривая изменения в пауке.

Ассуры в рыгаче заметно светились, местами растекаясь, словно постепенно истаивая. Для вокруг стоящих, в месте удара ножом не было никакой раны, но в восприятии Джека оплавленная черная дыра, расплескав свои края, зияла у основания черепа рыгача. Жизнь едва теплилась в этом поверженном чудовище.Дальние отголоски силы еще чувствовались в балансирующем, на грани полного распада, погибающем пауке. Чуу-ур слез с рыгача, утвердительно кивнув одному из наиболее любопытных "подателей", подтверждая натяжение нитей. Прикинув расстояние до места, где стояли лысые клагши, Джек махнул рукой Микысу.

— Идем к сафиру, здесь все нормально.

— Говорил, сразу к Ритиху идти надо — проворчал Микыс, внимательно, оглядываясь.

— Эта груда мяса издыхает, если что, сразу уходите — не выдержав тяжелый взгляд Чуу-ура, ближний нейтер, утвердительно кивнул.

Похоже, ты привык командовать, словно сам себе под нос пробурчал Микыс, внимательно смотря на Чуу-ура. Они остановились, чтобы осмотреться, на подходе к лагерю.

— С чего ты взял? — Чуу-ур был занят своими мыслями, разбирая произошедшее у рыгача.

— Показалось — пожал плечами Микыс, легко уходя от разговора — пойдем быстрее, возможно мы нужны сафиру.

В лагере Джек застал, как Ритих лечил последнего раненного, у которого была перебита ключица, так что были видны торчащие кости. Искра сафира ярко светилась бордовым цветом, пульсируя в такт его странным покачиваниям. Никакого явного ритма в его движениях не было, он то сгорбившись наклонялся вперед, то откидывался назад и шатался из стороны в сторону, словно тщетно пытался контролировать свои движения. Наконец, немного справившись, он опустился на колени рядом с раненным, оголив его плечо, прижал свою ладонь к татуировке, точно такой же, как и у Чуу-ура. Наклонившись над раной, он вгрызался в нее зубами, двигая челюстями в бешеном ритме. Зрелище было отталкивающим, но Джек не подал вида, видя истинную суть происходящего.

Ритих, делился с раненным своей искрой, перекачивая в него силу через татуировку, формируя нечто, спиралью охватывающее рану. Бешено клацающие челюсти, каким-то образом, разминали кольца этой спирали, формируя новую плоть и заставляя срастаться старую. Раненный выл от боли, но никто не обращал на это внимания, видимо уже привыкнув к этому действу. Со стороны казалось, что сафир пожирает своего собрата нейтера. Все лицо Ритиха было вымазано в крови, а закатившиеся глаза, с оскаленными зубами, превращали его в подобие жуткой маски.

— Чего уставился? — подошедший Микыс толкнул застывшего Чуу-ура в плечо — сделай вид, что ничего необычного не происходит и пойдем со мной.

— Ничего необычного? — Чуу-ур спокойно смотрел в глаза нейтера — кто-то говорил, что своих не едите? — решил он пошутить.

— Своих нет — серьезность нейтера почти передалась Чуу-уру — пойдем, поможешь.

За небольшой возвышенностью, в землю были воткнуты три копья, накинутая на них плотная ткань создавала подобие ширмы, закрывшей от случайного взгляда растерзанный труп. Разорванная артерия на шее, вывороченные внутренности и зияющие провалы глазниц не удивили повидавшего уже всякого Джека.

— Ему еще и язык вырвали — с дотошностью ученого констатировал он — разглядывая исписанные орнаментами колья, которыми несчастный был прибит к земле.

— Ну и звери, наверно истязали, так чтобы в сознании постоянно был, а крови то вокруг почти нет — невозмутимо продолжал описывать увиденное Чуу-ур, кругами обходя труп.

— Его жизнь в обмен на шесть наших — голос Микыса не выражал абсолютно ничего.

— Его сафир? — сразу догадался Джек.

— Сафир — Микыс смотрел на Чуу-ура, анализируя его реакцию.

— Бывает — встав ногой на запястье несчастного, Джек с усилием выдернул один из кольев.

Никаких эмоций — подумал нейтер, все больше удивляясь своему новому собрату.

— Теперь придумать чего надо, чтобы на нас не подумали? — Джек уже примерялся, как поудобнее разрубить тело.

— Четвертуем, голову закопаем подальше, обычно так делаем — нейтер странно смотрел на Джека — мы защищаем таких как он — начал Микыс речь, произносимую им, видимо уже не один раз — он один, взамен шестерых, которые спасут шестьсот, разве это не справедливый обмен?

— Нормальный — Чуу-ур, скупым движением лепестка отсек голову трупу, прерывая речь нейтера — во что завернем?

— У меня мешок специальный есть — осекся Микыс.

Быстро закончив с заметанием следов, они вернулись к уже пришедшему в себя Ритиху. Искра его не светилась, показывая, что он отдал всю собранную с жертвы силу на лечение своего отряда.

— Сделано? — коротко спросил он, у подошедших к нему Чуу-ура и Микыса, обращаясь скорее к нейтеру.

— Сделано — лаконично ответил Микыс, ожидая распоряжений.

— Выставить караульных, немного отдохнем и уходим, сейчас нам с клагшами не справиться, да и Кайтару нужны новые камни. И не забудьте ловушки снять.

— "Податели" вернулись — Микыс показал на приближающуюся тройку.

— Паук издох — отчитался один из топорников, подойдя к сафиру.

— Надеюсь, нить забрали? — прохрипел, хозяйственный сафир.

— Чуть распутали.

— Я заберу — Микыс сложил в мешок нить — скоро уходим, отдыхайте.

Джеку совершенно не хотелось уходить от загадочной ямы. Однако, приказ сафира заставил облегченно вздохнуть всех нейтер.

— Сюда идет первый круг, нам приказано отступить. Сами знаете их секретность вокруг всего, что они делают. Трое "подателей" остаются в качестве наблюдателей за клагшами и ямой. Таков приказ. Мы уходим, не думаю что это забота о нас. Скорее всего, нужно выполнить новое задание, так что не расслабляться.

Через сутки пути, навстречу отряду, ведомому сафиром, вышли семеро нейтер в окружении все тех же "подателей Мейна". Доспехи семерки рознились между собой, но как определил Чуу-ур, каждый был накачан силой под завязку. Посовещавшись с Кайтаром, они двинулись дальше.

Угрюмый отряд, пропахший гарью от сожженных трупов своих товарищей, наконец, добрался до своего круга.

— Я скоро буду — Ритих собрался на отчет о выполнении задания — всем мыться и отдыхать.

Сам он палкой выбил пыль из своей повешенной на крюк одежды, ограничившись, омовение рук и лица. После чего поспешно удалился.

— Надо достать тебе одежду наших цветов — проговорил Микыс, подойдя к усевшемуся прямо на землю Джеку. Чего не пошел к горячей воде?

— Так я здесь ничего не знаю, а все разбрелись кто куда — меланхолично ответил Чуу-ур, больше обеспокоенный начинавшейся тряской, из-за, откуда ни возьмись взявшегося холода, внутри стремительно остывающего организма.

— Тогда пойдем сначала к горячей воде, отмоемся от походной пыли.

— Пойдем, только может, сначала поедим? — Чуу-ур решил списать озноб на чувство голода.

— Нет, нельзя, а то плохо будет, в горячую воду надо ходить на пустой желудок. Потом поедим, и раздобудем тебе одежду.

Микыс повел Чуу-ура за собой, выступая в роли проводника у молодого магариша.

Идти пришлось довольно долго, спускаясь все ниже и ниже в лабиринте прорубленных прямо в скале ходов. Широкие проходы, украшенные выбитой резьбой, стремительно заполнялись идущими то вниз, то вверх нейтерами. С некоторыми, из которых Микыс важно раскланивался и перекидывался парой приветственных фраз.

— Какое многолюдное место — удивился Джек.

— Тебе повезло, в обычное время здесь отдыхают уважаемые тинофи, решая свои дела. Сейчас горячая вода открыта для всех воинов, совершенно бесплатно.

Огромная пещера открылась взору Джека, в которой нерукотворный рельеф, менялся самым причудливым образом. На возвышенностях и впадинах различных уровней, расположились бурлящие озерца, подернутые клубящимся паром. Левее от входа, каждое озерцо было облагорожено витыми лестницами, идущими в воду, скамьями и рукотворными стенами, чтобы скрыть от посторонних глаз, принимающих горячие ванны.

— Пойдем вон туда — проговорил Микыс, показывая на огороженный участок в самом левом углу — это мое любимое место, температура воды там меняется от края озера к середине.

Сложив свои вещи на специально расположенной скамье, Микыс прямо в одежде шагнул в бурлящее озеро. Джек последовал его примеру, с неохотой расставаясь с лепестком и ножом. Тихо проговорив им — я скоро — словно разговаривал с живыми существами.

Горячая вода приняла Чуу-ура, согревая замерзшие внутренности.

— Будь здесь, я знакомого увидел, нужно с ним поговорить — Микыс выскочил из воды как ошпаренный и скрылся за ширмой.

Быстро привыкнув к запаху серы, шедшему от бурлящей воды, Джек блаженно закрыл глаза и, оттолкнувшись от дна, завис на поверхности. Холод внутри него стал снова брать верх, и он мощным гребком обоих рук направил себя к центру озера, где, по словам Микыса, должно было быть теплее. Потеряв счет времени, Джек замер чувствуя остроту соприкосновения набирающего силу льда внутри себя и горячей воды, сковывающей распространение холода.

Бульк, брызги от упавшего рядом с Чуу-уром камня, попали ему на лицо. Бам, второй камень попал ему точно в лоб, заставляя сконцентрироваться и ступить на грань сна, ускоряя движения и реакцию. Третий камень он поймал левой рукой, одновременно открывая глаза, уже зная, что ему придется сражаться с шестью противниками. Резко нырнув, он опустился на дно и поплыл в сторону бросавших в него камни. Со стороны, собравшимся у края воды, показалось что человек, плавающий в середине озера, резко ушел под воду и тут же вынырнул рядом с ними, угрожающе сверкая глазами.

— Погоди, погоди.. — Микыс отбросив камень, поднял обе руки вверх одновременно шагая навстречу Чуу-уру.

— Мы думали, что ты сварился — извиняющимся тоном начал он.

— Здесь никто не купается, это такая шутка — подал голос один из стоящих рядом с Микысом.

Окинув взглядом собравшихся, Джек узнал переминающихся с виноватым видом ветеранов из отряда Ритиха, пытающихся спрятать пробивающееся любопытство за суровыми масками лиц.

— Так зачем? — Джек цепко ухватился за взгляд Микыса, потирая шишку на лбу.

— Никто не решался за тобой плыть, в этом кипятке можно мясо варить, а ты столько плавал без движения. Вот мы и подумали..

— Что уже сготовился и можно есть? — пошутил Джек, вызвав улыбки у ветеранов.

— Обычно простаки с криками выскакивают, кто визжит, кто ругается во все горло. Сразу видно кто из чего сделан. Ты первый, кого мы сами решили оттуда достать.

— Да вода сейчас там и не такая горячая — проговорил Чуу-ур, беря Микыса за локоть и уводя его в сторону от озера. Остальные нейтеры видя, что Чуу-ур жив и здоров стали расходиться.

— Что еще меня ожидает? — вкрадчиво спросил Джек сидящего рядом на скамье сохнущего Микыса.

— Больше ничего, времена трудные, нормальных развлечений почти нет, вот братья и придумываю всякое. А ты молодец, подготовился. Как узнал про эту шутку?

— Да уж узнал — решил Джек не разубеждать нейтера в том, что это не был заготовленный трюк. Настроение его испортилось, больше из-за того что снова навалился вымораживающий внутренности холод, заставляющий дрожать мелкой дрожью. Обильная еда, за широким столом, где собрались все подопечные Ритиха, также не принесла тепла в заледеневший организм.

Даже портной, примерявший на нем новую одежду, сочувственно налил новому клиенту какой-то настойки с резким запахом, после того как пару раз задел его ледяную руку.

— Что с тобой? — спросил Микыс у дрожащего крупной дрожью Чуу-ура, когда они возвращались от портного.

— Не знаю, похоже, простудился, мне бы снова к горячей воде, может там согреюсь — Джек не понимал что с ним происходит. Из него словно выкачивали небольшими порциями тепло. Знакомое, постепенно приходящее, ощущение опустошенности, вдруг напомнило место, куда он попал после атаки рыгача.

— Сейчас лучше к лекарю пойдем, горячей водой тут не поможешь, вон как тебя трясет. Лихорадку, надеюсь, никакую не подхватил, когда по этой твари многоногой ползали да ее вязали.

— Не надо лекаря, отлежаться бы мне — уверенный голос Чуу-ура заставил Микыса переменить планы насчет лекаря. Тогда пойдем ко мне, живу я рядом с казармой братьев, там и отлежишься.

По пути им встретился несущий лоток торговец, на котором было разложено много всяких орехов.

— Постой — Микыс протянул монету умудренному годами соплеменнику с хитрым огоньком в глазах — вот этих, что от лихорадки помогают.

— Конечно, бери — торговец сочувственно смотрел на Чуу-ура — еще вот таких возьми, они укрепят его силу, в борьбе с болезнью.

— Я не болен — выдавил из себя, чуть шевеля замороженными губами, Джек.

— Конечно, не болен — согласился с вооруженным воином торговец, многозначительно переглянувшись с Микысом и передавая ему пару свертков.

— Поешь немного, совсем здоровым станешь — раскланялся с ними лоточник, на всякий случай поспешно уходя, чтобы не заразиться неизвестной болезнью.

Джеку тем временем стало совсем плохо.

— Далеко еще? — прошептал он, почти перестав бороться с вытянувшим из него всю силу холодом.

— Почти пришли, сейчас орехов поешь, должно обязательно помочь — Микыс втащил Чуу-ура с комнату и положил его на деревянную кровать. Достав из свертков по ореху, он вложил их в ладони Чуу-ура — держи, как немного отпустит, съешь оба, а я за лекарем. Не обращая внимания на протестующее замычавшего товарища, он поспешно скрылся в дверном проеме.

Закрыв глаза, Джек встал на грань сна. Структура его каналов изменилась, став более видной и жесткой, словно застывшие кристаллы. Даже не разбираясь в произошедшем было видно, что это новые образования, более разветвленные и толстые чем те, что были раньше. Мощные соединения с темной сферой были отчетливо видны, даже без какого-то либо усилия со стороны человека. Тепло, ожгло ладонь и поднялось до локтя, наполняя каналы живительной энергией. С усилием раскрыв глаза, Джек смотрел на свою правую раскрытую ладонь, на которой вместо ореха находилась горстка черного пепла. Догадка мелькнула в его сознании, и следующий орех отправился в центр татуировки на ладони. Тепло дошло до плеча, питая всю систему каналов, приводя человека в почти нормальное состояние. Еще пять орехов, и Чуу-ур уже не чувствовал холода. Даже взбодрившись от шестого ореха, рассыпавшегося как и предыдущие, в прах. Что же это такое? Думал он, разгрызая последний орех из свертков, теперь мне нужно постоянно подпитываться силой, беря ее из окружающего. Нужно будет попробовать еще на чем нибудь, а то орехов не напасешься.

Хотя сразу после возвращения с другого пласта окружающего, такое уже было, когда на камне осталась отчетливой черной печатью его рука. Джек тогда не придал этому значения, не связав произошедшее с накатившей слабостью. Теперь задумавшись, он положил руку на кровать с четким желанием вытянуть из нее силу, но ничего не получилось. Значит, только определенные предметы могут отдать мне свое тепло, сделал он вывод из произведенного опыта. Микыса все еще не было, и Чуу-ур блаженно вытянувшись на кровати заснул тревожным сном.

— Прошу быстрее доктор, ему совсем плохо — услышал голос нейтера, рефлекторно вскочивший и оголивший лепесток Джек. Лекарь отшатнулся назад, больно ударившись головой о косяк двери, от замахнувшейся на него мечем застывшей статуи.

— Зачем вскочил? — как ни в чем не бывало, участливо поинтересовался Микыс. Ложись, уважаемый Рора тебя осмотрит, он спас от лихорадки не один десяток душ.

— Не нужно, мне уже лучше — убрав лепесток, Джек сел на кровать.

— Я настаиваю, чтобы уважаемый Рора тебя осмотрел — проговорил Микыс, приглашающее указывая лекарю рукой на сидящего Чуу-ура.

Немного брезгливо, дородный доктор подвинулся к сидящему Чуу-уру, не прикасаясь к нему.

— Оплата? — задал он вопрос в воздух, не смотря на Микыса.

— Да конечно, выйдя на мгновение, Микыс вернулся с небольшим мешочком и передал его лекарю.

Взвесив на руке полученный кошель, доктор недовольно вздохнув начал осмотр больного. Начав с шеи и передвигаясь по телу, он удивлено прекратил осмотр, уверенно заявив, что в этом больном совершенно нет лихорадки.

— Орехи помогли — решил как-то оправдаться Джек.

— Осмотрите его еще раз, совсем недавно у него были все признаки — по лицу Микыса было видно, что он уже жалеет о переданном доктору кошеле.

— Совершенно точно говорю, что никакой лихорадки в нем нет, если появятся признаки болезни, то я приду бесплатно — больше не видя для себя дела, доктор встал и, раскланявшись, покинул жилище Микыса.

— Странно это все — изрек присевший на скамью нейтер.

— Чего странно?

— То как у тебя лихорадка прошла, да и остальное — задумчиво изрек Микыс, явно сожалея о потраченных деньгах.

— Не беспокойся, я сам оплачу его визит — Джек достал из заплечного мешка монеты и положил их на стол.

— Хочешь меня обидеть? — Микыс задумчиво разглядывал Чуу-ура, словно оценивал его по какой-то своей мерке.

— Нет, я не знаю ваши обычаи, давай я уберу монеты и забудем. Лучше пойдем, я угощу тебя и братьев.

— Вот это другой разговор — оживился Микыс — если у тебя все нормально, то пойдем.

— Лучше не бывает — успокоил его Джек, сдержанно ухмыляясь — покажи лучшее место в этой дыре.

— Какая это дыра? Нейтер деланно возмутился. Это тебе не пригород, какой нибудь, это шестой круг. Здесь есть все, что есть в первом, а может даже и лучше. Пойдем в четвертый дом. Я дал слово Ритиху, что больше туда не ногой, но сегодня особый случай. Нужно же все тебе показать, словно сам себя убеждал нейтер.

— Что первые три дома не подойдут — снова ухмыльнулся Джек.

— Нет, нам нужен именно четвертый, там все есть — ударение на слове "все", немного его насторожило. Не зная чего ожидать, от предложенного, он согласился.

В отличие от уменьшения цифр, в иерархии кругов, при описании домов, в которых творилось всякое непотребство, нумерация шла от меньшего к большему, подчеркивая значимость заведения с каждой увеличивающейся цифрой.

Скопище пороков, искусно культивировалось в этих заведениях, привлекая все большее число клиентов полнейшей вседозволенностью. Наличие денег означало, что любое твое желание осуществиться, вопрос был только в цене. Нелегальные дома процветали под прикрытием руководства кланов, которые сами были здесь частыми гостями, а некоторые и завсегдатаями, погрязшими в распутстве. Рядом со строгой иерархией, табу, полным подчинением и самопожертвованием, существовал рассадник порока, развращавший неготовое к такому ханжеское общество. Появившийся относительно недавно, этот культ низменных желаний прочно закрепился в системе ценностей Торлора, приучая к тому, что нет ничего ценнее звонких монет. Постепенно, разрушая устои общественного строя, эта гниль распространялась все дальше от центра города, в котором зародилась.

Сыны Адара, так они называли себя, навязчиво призывали поклоняться четырехногому богу-гермафродиту, одновременно бывшему и мужчиной и женщиной, служение которому заключалось в участии в массовых оргиях во славу ненасытного бога.

— Давай братьев не будем тревожить — сказал Микыс, выходя с Чуу-уром из своего дома — им нужно отдохнуть. В следующий раз, когда будешь здесь все знать, тогда и устроим большую гулянку. А сейчас я покажу тебе отдых для избранных.

— Пойдем быстрее — нетерпеливо проговорил он — найдем тебе развлечение по вкусу.

Джек удивленно отметил изменение поведения нейтера, словно другой человек занял место знакомого собрата по оружию. Лихорадочный блеск в его глазах выдавал, бурю эмоций в предвкушении запретного удовольствия.

— Пойдем быстрее — торопил он Джека, сразу позабыв о слабости товарища, только недавно лежащего с колотящей его лихорадкой. Надо успеть до прихода сафира, незачем ему знать, куда мы пошли.

Пройдя с десяток улиц, они оказались перед одиноко стоящим зданием, огороженным высоким забором с небольшой калиткой.

Нейтер постучал. Ответил ему тихий голос, о чем он совещался с привратником, слышно не было, но почти сразу калитка приглашающее распахнулась, пропуская настороженного Джека и боязливо оглядывающегося Микыса.

После узкого и обшарпанного коридора, комната, открывшаяся перед Чуу-уром, поражала своим великолепием. Гобелены с изображением совокупления людей и животных были развешены по стенам, массивные подсвечники освещали пространство вокруг так, чтобы пришедшие могли в деталях рассмотреть картины не только на гобеленах, но и на стенах помещения и даже на узорчатом выложенном разноцветными камешками полу. Фантасмагория изображений шла по кругу, показывая как один человек проходит через все запретные удовольствия несущиеся нескончаемым хороводом. Убийства и членовредительства соседствовали с распитием каких-то жидкостей, от которых у людей вырастали крылья, позволяющие им парить в вышине. Низменные страсти бушевали на почти живых картинах, зовя присоединиться к нескончаемому пороку и распутству.

— Приветствую вас в нашем храме великого Ардара — проговорил сидящий за громадным столом небольшого роста человек. Сначала Чуу-ур его и не заметил, разглядывая рисунки, настраивающие на определенный лад любого посетителя. Огромное пузо местного управляющего, лежало большей частью на столе с изображением порочного урода с четырьмя ногами, передние были женскими, а задние мужскими. И этот урод, с торчащим гипертрофированным членом задних ног, сношал сам себя в женское лоно передних. Изображение менялось по мере приближения к рисунку, показывая гримасы нарисованного урода, при постоянно танцующих задних ногах, то погружающих громадное орудие в переднюю часть женщины то полностью его вынимающее, на всеобщее обозрение.

— Наш бог благосклонен, к вновь нас посетившим — небольшой кивок в сторону Микыса — и еще более благосклонен к новым последователям. Любовь бога бесконечна. Поэтому, скидка на любые услуги составит четверть стоимости от обычной цены. Открывайте для своих друзей чудеса нашего дома, и великий Ардар будет любить вас больше остальных — продекламировал пузан небольшую речь, блаженно улыбаясь.

— Мне как обычно — забыл о приличиях Микыс, подрагивающий от нетерпения — моему товарищу покажите лучшее, магариш заключил хороший контракт. Так что с оплатой проблем не будет.

— Прекрасно — расцвел управляющий, преданно уставившись на Чуу-ура — мы найдем, что по вкусу столь молодому магаришу.

Позвонив в маленький колокольчик, он сказал что-то появившемуся слуге, закутанному в белую ткань так, что были видны только глаза. И Микыс сразу ушел с ним в одну из пяти дверей, расположенных за спиной управляющего.

— Есть ли какие-нибудь предпочтения у магариша? — расплылся в улыбке пузан.

— Нет, хотелось бы узнать, что вы предлагаете — нейтрально осведомился Чуу-ур, борясь с желанием немедленно покинуть это место.

— О, мы предлагаем ВСЕ — ударение на последнем слове, снова заинтересовало Джека.

— Тогда я хотел бы посмотреть на что-то не входящее в обычный круг услуг. На то, что обычно не заказывают ваши клиенты.

— Магариш не скупиться в цене, это развлечения для очень богатых, но думаю сначала нужно начать со стандартного набора, чтобы понять к чему вы расположены, как я и говорил, мы можем предложить все, что вас интересует.

Далекий крик ужаса дошел до настороженного Чуу-ра, заставив его встать на грань сна. Лепесток появился в его руке сам собой, внушая ужас в побелевшего управляющего.

— Мы не храним здесь денег — запричитал он, медленно отступая в сторону дверей за его спиной.

— Что-то показалось — Джек примирительно поднял левую руку, вешая лепесток на перевязь.

— Что показалось? Все еще испуганно пролепетал управляющий, медленно возвращаясь к столу.

— Мне показался крик, полный боли и страданий, жуткий и такой манящий — решил пошутить Чуу-ур, растягивая последнее слово, чтобы как-то снять возникшую неловкость.

— Так вот к чему вы тяготеете — обрадовался пузан, еще не отошедший от испуга, пережитого из-за столь резкого преображения гостя — только уважаемый Микыс мог привести столь искушенного товарища. Нам есть, что предложить в этой области.

— Это говорит о том, что мне не показалось? Лицо Чуу-ура, когда он пытался пошутить, было непроницаемо и его слова были приняты за чистую монету.

— Конечно нет, один из постоянных клиентов как раз сейчас осуществляет заказанное. Я же говорил, что мы можем предложить все.

— Я хочу посмотреть.

— Ну что вы, каждый заказ индивидуален и требует полнейшего уединения. Если мы будем вмешиваться в процесс, то все испортим. Вам ли этого не знать. Давайте я лучше расскажу о тех приспособлениях, которые используют только у нас. В истязаниях нет равным служителям Ардара, из нашего дома.

— Нет, я хочу посмотреть, у каждого своя страсть, я не люблю истязать. Я люблю смотреть — нашелся Чуу-ур, решивший узнать, чем здесь развлекаются, что слышны такие крики.

Прозвучавшее'нет' не было твердым и окончательным. Поэтому Чуу-ур, сняв заплечный мешок, начал выкладывать из него на стол полученные кругляши. Делал он это не торопливо, доставая каждый по одному и выкладывая в ровную цепочку.

— Всего на пару мгновений, только посмотрю и сразу уйду, это мое желание. Не пристало служителю Ардара в чем-то отказывать просителю.

— Похоже, что вы уже были в наших домах. В каком круге? — снова расцвел управляющий.

— С чего вы взяли? — деланно удивился Чуу-ур, выдавая себя за завсегдатая.

— Так поступают в первом, когда хотят чего-то совсем необычного. Именно так и раскладывают монеты — с какой-то странной интонацией, тоже деланно рассмеялся пузан.

— Неужели? — продолжил, медленно выкладывать монеты, Чуу-ур.

— Как новому, постоянному, клиенту, только открывшему для себя наш дом — многозначительно подмигнул управляющий — мы сделаем исключение. Желание будет осуществлено.

Обойдя стол он, искусно сделанным совочком из темного металла, собрал монеты выложенные Чуу-уром.

— Не желаете выкурить шоро, для полноты ощущений? Только в нашем доме за шоро не взимается плата. Это же так прекрасно, получать двойное удовольствие по цене одного.

Мешочек с травой как по волшебству оказался в руках толстяка, а взгляд внезапно ставших колючими глаз заставил Джека не отказываться от предложения.

— Бесплатное шоро. Ваш дом щедр, в отличии от остальных — играл свою роль Чуу-ур, протягивая руку к мешочку. Я возьму его с собой, иначе близкая встреча с сафиром прервет мою череду удач.

— Да, да — сочувственно проговорил управляющий, передавая мешочек Джеку — мы наслышаны о вашем сафире, видимо звать его Ритих, раз даже шоро может вызвать его гнев.

— Вы поразительно догадливы — слегка поклонился Чуу-ур — так перейдем к моему желанию?

— Конечно — подозрительный огонек угас в глазах толстяка — идемте за мной.

Развернувшись, он, часто перебирая короткими ногами, посеменил к самой крайней двери.

— Только полная тишина, весть об исключении, сделанном искушенному магаришу не должна дойти ни до чьих ушей. Даже, уважаемому Микысу, незачем про это знать — на ходу выговаривал толстяк.

Боишься, что доверие клиентов пропадет, если откроется, что можно наблюдать за любым извращенцем, подумал идущий за управляющим Чуу-ур. Здесь все можно получить за деньги, и кто не догадывается, что за ним могут подсматривать, тот наивный глупец.

Они сразу свернули с длинного коридора, открывшегося за дверью, по сторонам которого располагалось много одинаковых дверей.

— Пригнитесь уважаемый магариш — пузан наклонился, протискиваясь в узкий проход, завешенный перепачканным в чем-то буром гобеленом.

Наклонившись, Чуур протискивался в узкий лаз, через шесть шагов он стал значительно шире, а еще через четыре стал широким коридором с множеством бледных лучей света перечеркивающих его под различными углами. Да тут целая система, для наблюдения за посетителями, отметил Джек, не подав вида, что его это удивило, когда управляющий на миг обернулся.

— Нам придется спуститься на два уровня, прошептал пузан. Ступайте как можно тише, незачем тревожить посетителей.

Чуу-ур кивнул утвердительно, двигаясь за толстяком он пытался мимоходом заглядывать в крошечные отверстия. Однако, что-то увидеть не получалось, только один раз он разглядел контур привязанного обнаженного мужчины, хрипящего от наслаждения.

Второй и третий уровни были похожи как братья близнецы. Тот же коридор с такими же отверстиями в стенах, местоположение которых незначительно менялось, видимо в зависимости от интерьера комнаты.

Еще один крик донесся до Чуу-ура, заставив непроизвольно дернуться.

— Сейчас, сейчас — проговорил толстяк, посчитав движение провожатого за обуревающие того чувства поскорее увидеть желанную картину.

Дойдя до конца коридора последнего уровня, он остановился, понимающе улыбаясь и пропуская магариша к крохотному отверстию.

— Если уважаемый не возражает я останусь поблизости, хоть мы и договорились только на "быстро посмотреть", я дам вам время насладиться увиденным. Тем более осталось совсем не долго.

Снова крик, переполненный болью, ужасом и пугающим безумием в голосе заставил Чуу-ра вплотную подойти к отверстию. Заглянув в него, он увидел стол, на котором, полусидя, была привязана девочка, совсем еще ребенок с несформировавшейся фигурой. Прямые, длинные волосы разметались по стягивающим ее веревкам, прикрывая обнаженные плечи. Широко раскрытые, полные безумия глаза с ужасом смотрели перед собой. Крупные слезы текли по миловидному лицу, образовав две мокрые дорожки, на которые пленница не обращала никакого внимания, уставившись на другой конец стола. Эманации боли били свернутыми жгутами по чувствам Чуу-ура, физически чувствуя ужас испытываемый бедным ребенком.

Темная тень, закрывающая нижнюю часть тела девочки, сдвинулась, приняв вид сгорбленного человека наклонившегося над столом. Его Чуу-ур сначала не заметил, пораженный истерзанным мукой бледным лицом ребенка.

— Позволю себе объяснить — заговорщицким тоном прошептал на ухо толстяк.

Это очень специфичное желание. Видите пояс на животе с ребенка? Это приспособление доставил нам сам клиент.

Джек видел, с грани сна, что пояс расписанный иероглифами и знаками как бы пересекал тело в области талии. Создавая плоскую, замкнутую, структуру режущую тело на две части.

— Это просто восхитительное приспособление — продолжал липким шепотом толстяк. Небольшая доза отвара Покаты и жертва погружается в сон, после на нее одевается это приспособление, и ...

Чуу-ур непроизвольно отшатнулся назад, когда тень сгорбленного человека решила обойти стол и встать с другой стороны. Обглоданные кости, куски кожи и части сухожилий были разбросаны по столу, левой ноги не было до пояса, только остатки незаконченной трапезы лежали на мокром от жира столе.

— Так вот — продолжил управляющий. Вся нижняя часть жертвы вариться, не причиняя верхней части никакого вреда, что удивительно. Сперва, у нас были сомнения, но после первого раза мы ощутили всю правоту клиента. Ужас, испытываемый жертвой, когда ее съедают на ее же глазах, просто неописуем. Даже уважаемый магариш услышал эти восхитительные крики. Это может продолжаться часами. Как нейтер вы должны понимать, сколько силы получает клиент после такой трапезы.

— Да, я понимаю — прошептал в ответ Чуу-ур, пытаясь под плотной маской разглядеть истязателя.

— Что будет дальше — спросил он у прерывисто дышащего толстяка явно получавшего удовольствие от происходящего.

— Дальше вторая нога, потом он начнет есть ее внутренности, но это уже не растянешь так на долго, тут уже пояс не будет действовать. Поэтому все будет быстро, потом он вскроет, у еще живой жертвы, грудную клетку и насладиться вкусом бьющегося сердца. Тут уже все стандартно. Закончил управляющий горячим шепотом.

— И часто у вас такое происходит? — ярость, заполняющая Чуу-ура жгучим ручейком, грозила выплеснуться. Голос его стал значительно ниже и отдавал странным эхом. Управляющий, расценив изменения в интонации нового клиента полученным удовлетворением от увиденного, радостно зашептал.

— Конечно часто, не успеваем находить материал. Клиенту нужны только подростки женского пола, однажды мы приготовили ему, таким образом, совсем юного мальчика, так он снес ему голову одним ударом ладони, и пообещал, что поступит так и с тем, кто перепутал пол жертвы. Скандал удалось замять, и наладить поставки подходящего товара.

Тем временем, истязатель принялся за вторую ногу, начав с пальцев, отламывая по одному, он противно их обсасывал, смотря в глаза жертвы. Снова крик девочки поразил Чуу-ура, словно она чувствовала, как ее плоть рвется и пережевывается челюстями стоявшего перед ней человека в маске.

— Она же не должна ничего чувствовать — поразился Чуу-ур.

— Вот это то и самое удивительное, пояс дает пережить и почувствовать жертве все, что происходит со сваренной частью, в несколько раз сильнее, словно она жива. И это, повторюсь, может длиться сколь угодно долго, не давая жертве умереть. С этой девочкой все будет быстро — толстяк сожалеющее вздохнул — клиент куда-то торопиться.

— Просто поразительно, то что вы делаете — Чуу-ур повернулся к управляющему — у меня только один вопрос.

— Конечно, с радостью отвечу — управляющий немного отшатнулся от Чуу-ура — из за блеснувших в темноте нечеловеческих глаз.

— Уважаемый столь искушен в исполнении желаний — начал издалека Джек — возможно что вам известно ..

Еще один крик пронзительно резанул по барабанным перепонкам.

— Я весь во внимании — толстяк даже напрягся, изогнув странно шею, словно чтобы лучше слышать.

— Так вот, я хотел бы знать... где спит бог?

Непонимание отразилось на лице управляющего, приоткрытый рот с легким стуком челюстей сомкнулся.

— Где-то внизу — с сомнением высказал он свою версию.

— Что внизу я уже выяснил, а где внизу?

— Понятия не имею — толстяк даже поднял вверх обе свои руки, всем своим видом, подтверждая нелепость вопроса.

— Неверный ответ — нож неизвестно как очутившийся в правой руке Чуу-ура вошел в основание подбородка толстяка, перебивая связки.

Тепло управляющего, частично поглощаемое ножом, заструилось по руке, разливаясь по всему телу. Глаза лерка бездушно смотрели на высохшее, тело управляющего, ставшее как будто легче в несколько раз. Поглощенная энергия требовала выхода, Чуу-ур стремительной тенью метнулся в обратную сторону коридора, на ходу сдергивая лепесток с плеча. Никаких мыслей или раздумий как все может закончиться, в его голове не было, ярость вырвалась, наружу заставляя мыслить простыми категориями. Хороший — плохой, живой — мертвый. Вынесенный подсознанием вердикт, воплощался в поступках затронувшего звериный полог, человека. Найти и разорвать, стальной клык в этом поможет, Чуу-ур отпустил свое сознание, сливаясь с яростью хищника выискивающего в лабиринте ходов свои жертвы.

Ему пришлось вернуться обратно, этот ход никуда не вел, так как служил только для скрытого наблюдения за происходящим в комнатах.

Первыми пали наглотавшиеся какой-то дряни четверо. Потом еще двое абсолютно голых человека, и еще и еще. Чуу-ур шел от двери к двери, и вершил свое правосудие с помощью клинка и ножа, используемого, когда жертвы были явно перенакачены силой. Поглощать их тепло оказалось приятно, разогретые мышцы отзывались легкой немотой, когда свежая порция врывалась в его татуированную ладонь. Остановился Чуу-ур только у стола с растерзанным телом ребенка, как и говорил толстяк, грудная клетка девочки была вскрыта и часть сердца с отпечатками зубов истязателя лежала рядом со столом. Никого в комнате не было, и Чуу-ур пройдя по периметру стен, обнаружил небольшую запертую дверцу. Выбив ее, он, протискиваясь по длинному узкому ходу, оказался за пределами четвертого дома, как раз у его забора.

Тщетно пытаясь разглядеть следы ушедшего человека в маске, Чуу-ур как ищейка расширяющимися кругами осматривал метр за метром прилегающую территорию. Полог лерка спал, ярость и злость ушла, оставив непонятное чувство незавершенности и тщетности содеянного. Настала пора самосохранению взять верх над гневом. Затерев брызги крови у небольшого ручейка и измазав мокрые места грязью он кое как, привел себя в порядок. Медленно двинувшись в сторону ворот четвертого дома, он решил от них добраться до казарм нейтер, по уже раз пройденному маршруту.

— Эй, стой — окрик, словно щелкнувший бич, непроизвольно заставил Чуу-ура положить руку на рукоять лепестка.

— Кто ты и что тут делаешь?

Отряд из пяти нейтер с расчетливыми, цепкими взглядами, выглядел настораживающее опасным.

— Магариш, отряда сафира Ритиха, жду своего товарища, что должен скоро выйти.

— Имя? — резко произнес не терпящий ослушания голос, так что Джек даже не успел понять, кто из пятерки его спрашивает.

— Фольран Чуу-ур — медленно, словно сожалея о сказанном, выдал он.

— Идешь с нами Фольран, возможно нам потребуется помощь. Приказ прозвучал настолько естественно, что не вызвал никаких возражений со стороны Чуу-ура. Черты лица говорившего, которого наконец он рассмотрел, были утонченнее его спутников, привычка повелевать явно читалась на нем.

— Хорошо — без лишних вопросов согласился Чуу-ур, примыкая к быстро идущей пятерке.

Ворота распахнулись сразу, как только уже шестеро вооруженных людей подошли к ним.

— Прошу, господин Яртос — заискивающий голос с нотками страха раздался сразу, как только ворота захлопнулись за пришедшими.

— Чудовищное преступление, погибли четырнадцать клиентов и господин Гину — не переставая кланяться точно такой же толстяк как и отправленный Чуу-уром в нижний мир, нервно рассказывал.

— Сами посмотрим — названный Яртосом коротко скомандовал — один здесь остальные за мной.

— Конечно, проходите. Весь нижний уровень.. все погибли, прошу только не очень шуметь, остальные гости ничего не подозревают. Не будем им мешать? — умоляюще прошелестел толстяк.

— Думаю так не получиться, необходимо всех опросить, чтобы составить картину происшедшего.

— Остальные гости ничего не знают, они приходят совершенно инкогнито — не сдавался толстяк — и раскрытие посещения нашего дома почти всем из них грозит последствиями.

— Я же сказал, что придется всех опросить, значит, придется не зависимо от желание ваших клиентов — был не умолим начальник отряда.

Хитрый прищур глаз и кривая ухмылка толстяка, сменила маску растерянности и доброжелательности.

— Сегодня у нас в гостях сам — он подошел к командиру отряда, встав на цыпочки чтобы достать до его уха, что-то прошептал.

— Хорошо, мы осмотрим только нижний уровень — посуровевшее лицо командира, дало всем понять, что услышанное имя ему хорошо известно.

Так Чуу-ур, помимо своего желания, снова оказался на нижнем уровне.

Кровь из рассеченных тел заполнила собой весь коридор, подернувшись стягивающей ее тяжелой пеленой. Голые, мертвые тела лежали в неестественно вычурных позах.

— Осмотреть комнаты — прозвучал приказ Яртоса и Чуу-ур, вынув из ножен лепесток с видом, что готов ко всему, шагнул в ближайшую комнату.

Противный кислый запах, заставил его задержать дыхание. Длинный стол был заставлен одинаковыми склянками, с желто-бордовой жидкостью. Движение в дальнем углу комнаты привлекло внимание уже действительно настороженного и вставшего на грань сна Чуу-ура. Подойдя ближе он застал предсмертные судороги, небольшого, хвостатого нага. Петля — удавка поддерживающая его, глубоко врезалась в шею, перекрыв дыхание змеечеловеку. Небольшая, деревянная полая палка была воткнута ему в область печени и подвязана так чтобы не сдвигалась со своего места. Со свободного конца палки капала на пол та же темно-бурая жидкость, что и в склянках. Изможденный вид пленника, закованного в кандалы, показывал, что он находиться здесь уже довольно долгое время. Система блоков не дала бы ему задохнуться, регулируемая истязателем. Чуу-ур отправил в нижний мир палача, и вслед за ним отправилась и оставленная без присмотра жертва. Искра нага потухла и Чуу-ур поспешил покинуть странную комнату.

— Здесь никого — отчитался он.

По виду выходивших из остальных комнат, можно было понять, что и там творились не менее странные вещи, чем то, что он только что видел.

— Встань у входа и никого не впускай, скомандовал Яртос, Чуу-уру. Мы здесь надолго не задержимся, словно успокоил он сам себя и осторожно стал изучать лежащие трупы. Это занятие ему скоро наскучило, развернувшись, он и вслед весь отряд вышли с нижнего уровня.

— Чуу-ура больше не задерживаю и про случившееся никому не слова — проговорил Яртос, внимательно заглянув в глаза Джека.

После короткого кивка, отряд быстро удалился, оставив его у ворот четвертого дома.

Хорошо, что они не прошли по скрытому ходу, из которого я выбрался — подумал Чуу-ур, иначе все подозрения пали бы на меня. Ждать Микыса или добираться одному? — замерев в нерешительности, он внимательно огляделся. Две искры слабо светились совсем не далеко, плотный кустарник не полностью скрывал затаившихся в засаде. Если бы Чуу-ур не стоял на грани сна, что происходило у него уже само собой, то заметить засаду бы ему никогда не удалось. Хватит смертей, решил он и остался ждать своего товарища.

Микыс скоро вышел расслаблено оглядываясь.

— Давно ждешь?

— Нет, только вышел.

— Ладно, пойдем — умиротворенный Микыс сделал пару шагов и вопросительно оглянулся на Чуу-ура.

— Там засада, обойдем?

— Ты уверен? задумчиво проговорил Микыс. Хотя, здесь много кто ходит, так что скорее это не нас ждут.

Все же, предусмотрительно свернув в сторону от засады, они благополучно добрались до дома Микыса.

— Оставайся, тебе надо выспаться, потом устроишься в казарме.

Нехитрая трапеза запеченными лепешками и мелкими ягодами, странного вкуса, быстро закончилась, и товарищи завалились спать.

— Вставай — чуткий сон Чуу-ура на этот раз его снова не подвел, и занесенную руку с ножом пришлось неумело спрятать под одеяло.

— Что случилось?

— К нам гости. Сработала ловушка у двери. Не думаю, что ждать чего-нибудь хорошего от этих визитеров нам надо — Микыс, полностью одетый, стоял у двери с двумя обнаженными клинками. Два его коротких меча отливали опасной, полыхающей синевой, заставив Чуу-ура встряхнуть головой, сбрасывая неожиданное наваждение. В миг одевшись он встал рядом с Микысом.

— Сколько их? Прошептал он, ставая на грань сна.

— Больше одного, точно.

— Что будем делать?

— Ждать, здесь слишком мало места для нападения. Посмотрим, как они заставят нас выйти.

Три пузатые ящерки, ярко сиреневого цвета, деловито протиснулись под дверь, размазавшись под дверным полотном в тонкий лист бумаги. Глаза у Микыса расширились и он сорвав со стены небольшой щит, обтянутый пепельной кожей скомандовал Чуу-уру — выходим — и распахнув дверь вывалился наружу опасливо перепрыгнув через трех пресмыкающихся, весело шагающих внутрь комнаты.

Глухие удары в поднятый Микысом щит, заставили Чуу-ура отскочить в сторону. Три метательных ножа мелькнули у него над головой и вонзились с чавкающим звуком в косяк двери. Не останавливаясь, он снова отскочил, но уже в другую сторону. Еще три ножа мелькнули рядом, не давая собраться. Так уворачиваясь, Чуу-ур добрался до края здания, где ему дали немного передохнуть. Скорость, с которой метались ножи, поражала, не помогала даже убыстряющая рефлексы грань сна.

Чуу-ур успокаиваясь концентрировался на своей темной сфере, наконец определив, по слабому свечению искры нападавшего, направление откуда метались ножи. Надо выручать Микыса, мелькнула мысль в его голове. Затронув полог лерка он, одним прыжком, оказался снова в зоне поражения. Боевой азарт взял верх над разумом. Застыв в расслабленной позе, с лепестком в одной руке и ножом в другой он стал ждать нападения. Двое, отметил он, когда рядом с первой вспыхнула вторая искра. Сразу же почувствовав опасность, он отмахнулся от рассекающих воздух ножей. Со скупым звоном прямоугольные, заточенные куски метала отлетели в сторону не причинив ему никакого вреда. Краем глаза, он заметил раненного в ногу Микыса, сидящего на земле и выставившего перед собой утыканный ножами щит.

Скоро им нечего будет метать, низким раскатистым голосом проговорил он, подбадривая товарища.

— Прячься — махнул в его сторону Микыс — это..

Остальное Чуу-ур уже не расслышал, зверь внутри него рванулся в сторону нападавших, наслаждаясь каждым мигом боевого азарта.

Три удара поразили его на половине пути. Ментальный, заставивший сбить темп, потом невидимая обычному глазу дымка, поднявшаяся с земли, белым саваном накрыла его, не давая дышать, и наконец, с крошечным интервалом выпущенные, словно снаряды, бордовые змеи длинной в пол руки, пытались вонзить в него свои отравленные зубы.

Выдержав ментальный удар, лерк рассвирепел. Выдохнув, гортанно рыча, он уже не смог вздохнуть, когда белая пелена полностью накрыла его. Двух запущенных в него змей он рассек в полете лепестком, от третьей просто увернулся, а вот четвертая впилась ему в левую ногу чуть ниже колена. Срубив ее ножом Чуу-ур поддавшись панике, потерял концентрацию и свалился на землю словно подкошенный. Его широко открытые, не человечьи глаза, застыв, смотрели в пустоту. Тело отказывалось повиноваться, отравленное быстро действующим ядом последней змеи.

— Где второй? Послышался довольный голос.

— Сбежал. Он ранен и нам не нужен. Давай этого быстрее заберем.

Два миниатюрных человека стояли рядом с поверженным противником, разматывая веревку. То, что это лоли, Чуу-ур отстраненно зафиксировал в гаснущем сознании. Татуированные части их тел, не прикрытые одеждой, выглядели завораживающе. Рисунки казалось, состояли из трех, а то и четырех уровней входя друг в друга и образуя неведомые хитросплетения. Увешанные оружием они выглядели очень воинственно. У каждого было по короткому копью, мечу в простых неприметных ножнах, и по широкому поясу на котором крепились рядами метательные ножи. Копна волос у обоих была собрана в пучок, наподобие снопа и перевита мерцающей в темноте ниткой. Татуированными были даже лица, создавая вид хищной оскаленной маски. Что в этих карликах было от Митара, толи походка, толи позы, когда они стояли и говорили друг с другом, потому-то Чуу-ур и решил что они принадлежат к роду лоль.

— Эта работа не такая и трудная оказалась — проговорил тот, что был повыше товарища.

— Да. Странно, что цена так высока. Посмотри на его глаза. Похоже он из оборотней.

— Да нам-то, какая разница? Давай вяжи, и уйдем отсюда быстрее.

Лерк внутри Чуу-ура заворочался, возвращая контроль над мышцами. Постепенно чувствительность начала возвращаться к отравленному телу, заставляя судорожно скрючиваться руки и ноги.

— Смотри что делает — насмешливо выдавил из себя один из лолей — как завозился.

— С ядом пытается бороться, надо его быстрее вязать.

— Так пускай один из твоих малышей его еще раз укусит.

— Остался только один, и он может нам еще пригодиться. Так что вяжи покрепче этого оборотня.

— Вяжи. Его вязать не веревкой, цепь надо, смотри, чего вытворяет.

Танец, начавшийся как судорожные движения конечностей, начал обретать форму.Лерк почувствовавший, что может перебороть действие яда, начал изгонять его из тела, мысленно ловя его частички, словно мелких блох разбегающихся в разные стороны. Пробегая по мышцам и сухожилиям он, затрагивал их нервные окончания, и конечности судорожно подпрыгивали на месте, словно невидимый кукловод дергал за свои веревочки в хаотичном порядке. Движения Чуу-ра стали угловатыми, перевернувшись на живот, он уперся обеими руками о землю. Появилась мягкая плавность движений, приподнявшись на руках и ногах, он стал вытворять что-то невообразимо затягивающее. Каркас из костей словно пропал, оставив волны, шедшие по всему телу. Казалось, что он начал двигаться одновременно во всех плоскостях, его короткие и быстрые смещения на одном месте, не отрывая конечностей от земли, завораживали.

— Подожди — Лоль удержал рукой своего напарника с веревкой, оттаскивая его на пару шагов.

— Чего ждать то? Он уже, не застывший от укуса.

— Подожди. Я это уже где-то видел, только не могу вспомнить где. Пускай еще потанцует.

— Да как знаешь, конечно. Только тогда малыша своего готовь. Иначе резать добычу придется.

— Не придется, малыш справиться.

Чуу-ур, наконец, избавился от быстро распространившегося во всем организме яда. Глаза его сверкнули и он, смотря на ближнего противника, довольно оскалился. Вместе с ядом пропала и пелена, что не давала дышать, втянув в легкие побольше воздуха он зарычал.

— Смотри, как рыкает, говорил же вязать надо быстрее этого оборотня. Сейчас еще обратиться.

— Не обратиться. Я узнал, на что похож его танец — странный тон голоса говорившего, заставил его товарища уже начавшего движение в сторону, чтобы быть готовым к схватке с оборотнем, остановиться. Он удивленно повернул голову в сторону своего напарника, так как уже давно не слышал от него подобного тона.

— На что? — недоброе предчувствие слышалось в коротком вопросе.

— Это гость с нижнего яруса — договорить Лоль не успел. Метнувшаяся в его сторону тень, легко поймав выпущенную в нее змею, отбросила извивающегося гада в сторону.

Выставленное копье и второй ментальный удар не остановили разъяренного Лерка. С размаху врезавшись в лоля, он силой инерции своего тела повалил его навзничь, готовый растерзать застывшего под ним врага. Но, только он занес для решающего удара стальную руку-лапу, его жестоко оглушил звук выдергиваемой пробки из небольшой склянки, зажатой лолем в левой руке.

— Что, порождение Нейрата, не нравиться?

Лерк отскочил метра на три назад, покидая Чуу-ура.

— А я все не мог вспомнить, где я видел этот танец. Одна кошка, что исполняла нечто похожее, в раз отправила в нижний мир почти весь наш передовой отряд. Восемнадцать чунар тогда мы потеряли, пока старик Митак не достал настой клача. С тех пор я всегда с ним. Вот не думал, что лерки могут вселяться в людей. Теперь понятна цена за твою поимку.

Поднявшись, лоль вынул из ножен меч и брызнул на клинок настоем из склянки.

Пристально смотря на лоля, Чуу-ур медленно отошел к лежащим на земле, ножу и лепестку.

— Давай сразимся, наемник. Честный бой, про который ты, похоже, и забыл совсем — проговорил он.

— Ты, порождение нижнего мира, будешь мне говорить о честности? — лоль уверенный в своем настое решил поговорить — честных боев не бывает, только неожиданная и подготовленная уловка, всегда решает исход поединка. В схватке нужна только победа, а не глупые измышления о честности. Мне смешно слышать такое, от лерка принявшего обличие человека. Неужели у зверей с нижних уровней есть понятие чести? От кого ты услышал такие слова грязный перевертыш?

— От твоего собрата Митара, что учил меня искусству боя на мечах. Я вижу твою искру, и уже знаю, как ты будешь умирать. Неужели ты все еще считаешь меня зверем, обратившимся в человека? Цена за такую ошибку будет слишком высока. Брось мне остатки настоя.

— Лови — ехидно смеясь, лоль бросил в Чуу-ура склянкой.

Наклонившись за ней, Чуу-ур поднял с земли и лепесток с ножом.

Вылив на ладонь остатки настоя, он слизнул его.

— Что, лерк смог бы такое сделать? Хотя, и для человека вкус просто отвратительный — поморщился он, отбрасывая в сторону уже пустой сосуд — так сразимся?

— Теперь я уже знаю, что ты зверь. Лживыми разговорами меня не заставишь поверить, что передо мной человек. Я не знаю, зачем тебе это и как ты уже не боишься настоя клача, но мы тебя все равно доставим заказчику, живого или мертвого. Хватит разговоров.

Сложив руки перед собой, он на секунду сосредоточился, и белая пелена снова накрыла Чуу-ра. Только теперь он успел глубоко вздохнуть, уходя за грань сна. Надо разделаться с ними как можно быстрее, пока не кончился воздух — мелькнуло в его голове и он начал раскручивать лепесток.

Ликамур Навитак всегда берег свой меч, переходящий в их роду от отца к старшему сыну. Зарубка на клинке это позор и мне как твоему отцу и тебе как будущему мастеру клинка — говорил Деорит Навитак, уча своего несносного сорванца премудростям обращения с оружием. Шли годы, и выросший мастер никогда не забывал наставления своего ушедшего, в нижний мир родителя. За все время его владения клинком только одна досадная царапина украшала такой же безупречный, как и раньше меч. Встретившись в поединке с мечником второго круга, он подставил тогда клинок под летящую секиру, которую метнули из засады друзья противника. Царапина с полтора пальца осталась после этого рядом с гардой. Сильно тогда расстроившись, он впервые устроил маленькую бойню, положил рядом с нападавшим и шестерых его товарищей. Расплата за содеянное нависла над ним, и сменив имя он растворился сначала на окраинах Торлора, а после прошагал и весь первый уровень. Где только он не побывал за это время, везде неся смерть врагам своих нанимателей, и ничто он не любил больше "блеснувшей тени" клинка, переданного ему отцом.

— Да не может быть — возглас отскочившего от противника Ликамура был удивленно-раздасадованным.

Теперь я ни буду сдерживать себя, заказчик получит тебя только мертвым. Он разглядывал две свежие глубокие зарубки, появившиеся на лезвии его меча. Движения напавшей жертвы, находившейся под дымной накидкой, поражали своей быстротой. А обратный хват рукояти меча противником, создавал определенные трудности в обычном режиме схватки. Видя открытые места в защите жертвы Ликамур, не раздумывая, атаковал, однако изогнутый меч уводил его выпады в сторону буквально в самый последний момент. При этом жертва нападала, так что ему самому пришлось уворачиваться, от возникающего в разных плоскостях странного клинка.

— Дело стало личным — Ликамур сложил ладони, замысловатым образом, концентрируясь и готовясь к схватке.

Чуу-ур начал задыхаться, стремительная атака, в которой он весь выложился, не принесла успеха. Искра противника готового нападать, засветилась сильнее и он, снова, попытался уйти за грань сна, экономя последний кислород в легких.

Раскручивая лепесток Чуу-ур начал выполнять первую связку трактата, чтобы иметь хоть какой-то козырь на крайний случай. Разъярившийся лоль атаковал его, не давая правильно выполнять движения. Уход, отмашка, провал в сторону, уводя уже почти доставший его клинок в низ, с обратным рубящим движением. Все это при горящих легких требующих хотя бы один маленький глоток воздуха и накатывающей черными пятнами со всех сторон темноте. Если бы не грань сна то человек, бьющийся с лолем, давно бы задохнулся, и только глубокое погружение в сон давало ему еще немного времени на продолжение схватки.

— Четыре срока назад он должен был задохнуться — подал голос второй лоль стоящий неподалеку, но не вступающий в бой — дымная накидка действует и непонятно как он еще стоит.

— Значит, осталось совсем не много. Убрав меч в ножны, Ликамур поднял вверх руки и с зажатыми в кулаки ладонями двинулся на противника.

Чуу-ур задыхался. Он никак не мог разгадать природы этой странной пелены, что опустилась на него. Все его попытки хоть что-то сделать оканчивались неудачей. Хоть он и не подавал виду, но кислорода оставалось не больше чем на десяток секунд. Увидев, что лоль убрал меч, он сначала рванулся к нему, но вовремя остановился, видя, что в кулаках поднятых рук наемника что-то светиться.

Противник подошел совсем близко и Чуу-р ясно увидел два небольших светящихся камня в кулаках лоля. Подняв меч над головой для последнего удара он, выронил его из ослабевшей руки, сил совсем не осталось, и пылающие легкие вытеснил из его головы все, кроме желания сделать хотя бы один глоток воздуха. Лоль вместо того чтобы атаковать, шагнул к застывшему противнику и резко с усилием свел обе руки вместе. Белый перевитый кольцами свет ударил в грудь Чуу-ура от сведенных вместе камней, отбросив его назад и протащив пару метров.

— Каждый раз, когда ты применяешь "сияющее наказание" мне становиться жаль твоих противников — проговорил второй лоль наконец-то подошедший к месту схватки. Крики, когда их внутренности сплющиваются, режут мне слух. Хорошо, что этот, все еще под "дымной накидкой" и мы не слышим его вопли. Как он смог столько не дышать? Недаром эти оборотни такие живучие. Да ты посмотри, он встает — удивленно воскликнул лоль.

Убрав "глаза" сияющего наказания обратно в карман на поясе Ликамур, вынул меч и почти вплотную подойдя к поднявшемуся на колени противнику, замахнулся, чтобы снести ему голову.

— Этим я сотру зазубрины с клинка в своей памяти — задержав меч над головой, произнес он.

— Нет — очень тихо выдавил из себя Чуу-ур — так они не исчезнут.

— Что? Что ты сказал? Не расслышав, Ликамур наклонился над ним, с занесенным мечем, пытаясь разобрать предсмертные слова противника.

— Я говорю, что зазубрины останутся — прошептал Чуу-ур, выдавливая из легких последний перегоревший кислород.

Одновременно, он ножом, зажатым в левой, руке ударил лоля в бок, глубоко его раня.

— Как тебе удалось? — оседая на землю, проговорил лоль — столько не дышать не может никто.

Поднявшись, Чуу-ур с трудом заставил себя вздохнуть.

— Сам еще не разобрался, но как-то смог — раскрывая правый кулак из которого посыпался черный пепел, сдавленным голосом проговорил Чуу-ур.

После жестокого удара, замысловатой ассурой, он, поднимаясь, оперся на один из разбросанных в округе камней. И сила, втянутая через вытатуированные кольца на ладони позволила ему забыть о пылающих легких, притворяясь задохнувшейся и обессиленной жертвой. Нож тоже не подвел, вырвав часть тепла из лоля и передавая его своему хозяину. Из-за этого Чуу-ур чувствовал себя почти нормально, если не учитывать колоссальную боль в месте соприкосновения "сияющей" ассуры с телом. Похоже, ребра сломаны, подумал он, резко взвывшее восприятие настойчиво заставляло его уклониться в сторону, но раненное тело плохо реагировало, и тяжелый удар по затылку отправил его в чернеющую пустоту.

— Очнулся? — висевшее наверху то и дело расплывающееся лицо, далеким эхом, спросило Чуу-ура, с трудом раскрывшего слипшиеся глаза.

— Да говорю же, что он не может сейчас очнуться — второе эхо докатилось до плавающего на сильно раскачивающих его волнах человека — травмы слишком серьезные, а я все никак не могу снять болевой шок. На него не действуют мои настои, а это значит, что нижний мир уже раскрыл для него свои врата.

— Я за помощью.

— Да перестань — недовольно рявкнуло эхо — лучше меня лекарей во всей округе нет. Сам посмотри, у него переломано каждое ребро и по крови, что он откашливает, разорваны легкие. Про голову уж и говорить нечего, сам видишь. Неизвестно как он все еще жив. Чем его так?

— Не видел. Только если бы не он я бы сейчас был мертв. Два холодных охотника напали на нас.

— С чего бы это? Услуги их стоят очень дорого. Странно, не думал, что у тебя есть столь богатые враги. Где успел наследить?

— Нигде не следил, ничего такого, на последней миссии не было.

— Может за ним приходили?

— Не знаю. Очнется вот и расспросим. Холодные редко ошибаются, но я очень надеюсь, что они ошиблись.

— Надейся. Как справились то с ними?

— Да вот справились, сам видишь как — стихающие голоса покинули Чуу-ура и он растворился в накатившей темноте.

Снова раскрыв глаза, он уставился на потолок, по которому ползла многоножка. Как раз над его лицом она не удержалась и свалилась аккуратно ему на шею. Сигналы тревоги и отвращения побежали по всему телу, и он с усилием приподнялся на локтях. Ослабевшей рукой, смахнув членистоногое на пол, он огляделся. Признав комнату Микыса, Чуу-ур медленно попытался сесть на кровати. Переборов головокружение и слабость это у него получилось. Что же произошло? Возник вопрос в его голове. Помнится, мне шарахнуло в грудь этим светом, а потом удар. Приложив руку к груди, он непроизвольно скривился. Перестав замечать постоянную ломоту в костях он, надавив на грудину, перешагнул ту границу боли, к которой уже привык лежа на кровати. На затылке была громадная гематома, тянущая опуститься увеличенную вдвое голову, на мягкую лежанку. Откинувшись на кровать, Чуу-ур погрузился в состояние сна, чтобы было не так больно. Представшая перед ним картина поразила его, в месте удара ярким светом, каналы, шедшие от темной сферы, были словно раздвинуты в стороны, местами переломаны или измяты до такой степени, что они почти не светились.

— Вот так зацепило — произнес он вслух, возвращаясь с грани сна. Оглядевшись еще раз с уже конкретной целью, он обнаружил свои пожитки аккуратно сложенные на рядом стоящей лавке. С трудом дотянувшись до лепестка, он положил его рядом с собой на кровать, чуть прикрыв одеялом.

— А ведь неплохо бы поесть — снова разговаривая сам с собой, проговорил Чуу-ур — эй, есть тут кто? — крикнул он, нарушая тишину и кривясь от боли в легких, что пришла после сильного выдоха.

На зов из соседней комнаты появился мужчина пожилого возраста чертами лица отдаленно напоминающего Микыса.

— Смотри-ка ты, очнулся — радостно проговорил он, подходя к кровати.

Чуу-ур словно невзначай просунул руку под одеяло к рукояти лепестка.

— Не балуй — серьезным голосом проговорил подошедший — я дядя Микыса, Рикар Мь"нтош, он просил за тобой приглядеть. Так что меч тебе сейчас совсем никчему.

Чуу-ур убрал руку с рукояти и положил ее на живот, ожидая продолжения.

— Вот и молодец, как себя чувствуешь? Сейчас лекаря позову, вот он удивиться.

— Не надо лекаря, я есть хочу.

— Аппетит это хорошо — потирая руки, проговорил дядя Микыса — накормить я тебя конечно и сам смогу, но лекарю тебя показать надо, он тут столько времени провел, вливая в тебя всякие настои, что не позвать его сейчас будет большим неуважением.

— Позже позовете, давайте поедим сначала. И где Микыс?

— На задании, он уходить не хотел, пришел сам сафир и попробовал тебя поднять — повисла небольшая пауза.

— И что? — не выдержал Чуу-ур.

— Не вышло у него ничего, печать у тебя на плече все проверял, а потом ушел и племянника забрал. Видать задание важное, но сказал, придет и разберется что к чему, мне наказал тебя до его прихода сберечь. А ты вон сам очнулся без помощников, вот ведь как. Ладно, полежи немного, а я сейчас все приготовлю.

"Все" — оказался прозрачный бульон, странного привкуса, который Чуу-ур в миг выпил.

— Еще есть? — произнес он, утирая рукавом выступивший на лбу пот.

— Есть конечно, но тебе пока много нельзя, успеешь еще наесться, полежи немного.

— Хорошо, согласился Чуу-ур, так как чувство голода немного отпустило.

— Давно я здесь? — задал он вопрос внимательно его рассматривающему родственнику Микыса.

— Да не так и давно, чтобы самостоятельно подняться. Видно дух твой тверд и крепок, что раны заживают на тебе так быстро. Племянник сказал, что ты спас его жизнь, я тоже благодарен тебе за это, как и он. Будь уверен, Микыс сможет отплатить тебе тем же. Теперь отдыхай, я схожу за лекарем.

Не обращая больше внимания на Чуу-ура, Рикар Мь"нтош вышел, оставив его наедине со своими мыслями.

Откинувшись на лежанку и перестав вспоминать произошедшую схватку, Чуу-ур сосредоточился на исправлении и восстановлении единства своего организма. Глубоко за гранью сна он проходил по своим каналам в области груди, оживляя и возвращая на место почти погибшую систему распределения силы. Концентрируясь на переломанных отростках, он заставлял их реагировать на свое внимание, перестраивая и делая систему более прочной и эластичной. Отклик системы каналов на его внимание и мысли удивлял и радовал, словно что-то случилось после того как он побывал в гостях у стража предела, словно он перешагнул через что-то, поднявшись на новый уровень восприятия окружающего. Мне нужна постоянная подпитка извне, пришел он, к неутешительному выводу проанализировав токи силы, шедшие по системе. Произошедшее, изменило принцип и структуру каналов, теперь чтобы поддерживать в них жизнь, необходима заемная сила, они стали иными, требующими для своего существования гораздо больше энергии, что была до этого.

Продеться обходиться пока орехами, до того времени как разберусь что с этим делать, этот вывод немного расстроил стремительно восстанавливающегося больного. Надеюсь Рикар Мь"нтош не откажет в просьбе раздобыть побольше орехов, размышлял Чуу-ур не переставая трудиться над восстановлением каналов.

Пришедший доктор бегло осмотрел больного, видимо торопясь по своим делам.

— Удивительно — только и высказал он короткую фразу, странно смотря на Чуу-ра.

— Почти здоров — высказал свое мнение больной.

— Вижу, зайду позже, проверю, как идет выздоровление, сейчас спешу — развернувшись, он быстро ушел, снова бросив странный взгляд на Чуу-ура.

— Раненых у нег много — дядя Микыса принес снова плошку бульона — бой идет на окраине.

— С кем? — Чуу-ур быстро проглотил принесенное варево.

— Пока не ясно. Три отряда там. И уже раненных по числу одного отряда. Все кто может туда направляются. Я вот тоже хотел, но племяннику обещал за тобой присмотреть.

— Орехи у вас есть? Прервал его Чуу-ур.

— Здесь нет — хмурясь, ответил Рикар — чего вдруг понадобились?

— А где есть?

— Дома у меня есть.

— Конечно, это кажется странным, но мне сейчас нужны орехи — жесткий взгляд Чуу-ра исподлобья заставил Рикара развернуться и выйти.

Принесенный им небольшой мешочек, сразу превратился в пепел, как только он вышел.

Поглощенная энергия спиралью омывала темную сферу человека, впитываясь в его каналы. Желание Чуу-ура укрепить переломанные кости заставило эту реально ощутимую энергию впитаться и в них, разогревая костную ткань до запредельной температуры. На крик боли вырвавшийся из-за сжатых зубов, пытающегося не привлекать внимания Чуу-ура, прибежал Рикар Мь"нтош.

— Что с тобой? — тряс он за плечо сползшего на пол больного.

— Все хорошо, уже все хорошо — температура перегретых костей приходила в норму — просто чуть не сварился, пошутил Чуу-ур. Думая, что Рикар не разберет его чуть слышные слова.

— Я за лекарем.

— Не надо — поднявшись с пола, Чуу-ур дотронулся до груди. Никаких остатков былой боли он не ощутил, и потянувшись глубоко вздохнул.

Пойдем лучше еще поедим немного, а лекарь пускай раненых лечит, нечего его отвлекать. Чуу-ур стал собирать свои вещи, слушая свое состояние и боясь, что вернется боль и слабость.

— Это куда собираешься? Пораженный внезапной переменой в состоянии больного Рикар Мь"нтош присел на скамью.

— Помогать пойдем, глядишь и Микысу сгодимся для чего.

Собравшись, Чуу-ур вопросительно уставился на Рикара.

— Племянника выручать не надо, я его сам учил, справиться.

— Ну не Микысу так остальным поможем.

— Хорошо идем — легко согласился, почти не раздумывая Рикар — только обузой не станешь?

— Не стану — уверенно ответил Чуу-ур, сам не чувствуя уверенности прозвучавшей в своем голосе.

Окраина представляла собой свободную полосу с переменным рельефом. Небольшие возвышенности, заросшие низким кустарником, чередовались с неглубокими впадинами, поросшими густой травой.

И ветер, почти ураганный ветер, взявшийся из ниоткуда, развевал одежду, и выл в ушах, поднявшихся на пригорок, двух настороженных воинов.

Зеленый клин, вперемешку с молочно-белыми вкраплениями упершись в темную массу, разрезал ее на две неровные части. Клин двигался медленно и неотвратимо, накатываясь и сминая, словно разогретый воск, по десятку нейтер зараз.

— Кто это? — видевший протуберанцы черного пламени на острие клина Чуу-ур вынул из ножен лепесток.

— Танлики с хамелеонами и их техники первого круга. Не думал, что они выступят совместно против нас, заключив такой договор при внешней угрозе. Жаль, что борьба за Торлор началась для нас столь неудачно.

— Кто такие танлики? — уже на бегу, в сторону сражения, спросил Чуу-ур.

— Это те, кто заставят выть от боли и ужаса, просто посмотрев тебе в глаза. Попав под их удар, воины плачут словно дети, умоляя перерезать им горло. Странно, что ты про это спрашиваешь, словно о них и не слышал.

— Да слышал, просто все как-то все не удосужился с ними встретиться — не раздумывая, ответил Чуу-ур.

— Значит, ты знаешь главное правило. Не смотреть им в глаза. Как бы ни хотелось и не тянуло, не смотреть в их проклятые богами глаза.

— Конечно, знаю — соврал Чуу-ур, чтобы успокоить Рикара — какой план?

— План? — на ходу смеясь, дядя Микыса повязал себе на голову бандану с рисунком белого, немного загнутого клыка зверя, торчащим из земли вертикально вверх — никакого плана, пойдем и убьем их всех.

— Как? Они же из первого круга? — Чуу-ур стал огибать раненых нейтер отползающих от места основной схватки.

Задержавшись на мгновение у лежащего навзничь раненого со срезанной словно бритвой правой ногой, Рикар Мь"нтош небольшим клинком, молниеносно вскрыл его грудную клетку и вырвав сердце у живого воина, погрузил в него свои заострившиеся зубы.

— Как же правило, что своих не едим? — отшатнулся от него Чуу-ур — беря в левую руку нож.

— Это правило придумал я — захохотав как безумный прокричал нейтер — Я Рикар Мь"нтош из третьего поколения клана ночных охотников, по прозвищу "кровавая гора", воин первого круга повелителей, один из основателей ревущей техники, сейчас покажу истинную силу нашей семьи.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Два небольших кривых кинжала оказавшиеся в его руках вспыхнули, в восприятии Чуу-ра, бледно зеленым мертвым светом. Какая мощь пронеслось в его сознании, когда Рикар Мь"нтош одним скупым движением руки превратил голову первого из врагов в кровавые ошметки. Врезавшись в бок клина, обезумевший дядя Микыса творил чудеса. Он рубил в куски опешивших противников, слизывая кровь, покрывающую зажатые в его руках кинжалы. Кровавые брызги достигли даже Чуу-ура раскрутившего лепесток и ведущего бой с парой хамелеонов.

Противники его отличались слаженностью действий, работая в паре, словно специально для этого тренировались, и достать их было не так просто. Завязнув в схватке с ними, Чуу-ур совершено отстал от шедшего словно таран, нейтера третьего поколения.

Погружаясь в сон, глубже и глубже, Чуу-ур постепенно ускорялся, предчувствуя атаки и движения своих противников. И настал момент, когда он без труда смог вонзить нож одному из хамелеонов в правое подреберье, а второму срубить руку держащую меч, чуть выше локтя. Тепло пришедшее от ножа заставило его выгнуться дугой, наслаждаясь бурлящей силой наполнившей каналы искры, от чего они зазвенели, словно сделанные из горного хрусталя. Надо догонять Рикара — пронеслось у него в голове. Сконцентрироваться и уйти еще за грань сна. Перед Чуу-уром остались только контуры тел врагов, с полыхающими в них искрами. Время словно замедлилось, нехотя соглашаясь с тем, что оно сейчас не властно над человеком, переступившим грань своих возможностей.

Чуу-ур начав выполнять первую связку, затронул полог лерка, выпуская на волю опасное животное. Неожиданно его накрыла волна боли, заставив опуститься на одно колено.

Враги сразу же бросились на него. Трое хамелеонов исчезли из человеческого восприятия, растаяв в воздухе. Однако для Чуу-ура они стали еще более видны по их горящим искрам и сверкающим каналам. Только поэтому он смог увернуться, отмахнувшись лепестком из последних сил. Выворачивающая боль нарастала, заставляя вибрировать все частички его тела. И вдруг отпустила, оставив непередаваемое чувство превосходства над противниками.

Поднявшись, он хотел обругать их, насмехаясь над тем, что трое хамелеонов из первого круга не могут справиться с одним нейтером из шестого, но вместо этого зарычал.

Его звериный, вибрирующий на грани восприятия, рык перекрыл половину схватки заставив на секунду остановиться сражающихся, чтобы понять, что за новый противник перед ними и на чьей он стороне. Тройка хамелеонов отошла назад на пару шагов, что-то почувствовав, когда перед ними поднялся уже не человек, но еще и не зверь. Изменения легкой дымкой затронули весь блик Чуу-ура, он словно слился с тем, что затронул, вплавляя в себя опасного хищника. Изменившиеся каналы искры приняли не только рефлексы лерка, но и остатки его структуры распределения силы, порождая нечто новое, стойкое и несгибаемое, затрагивающее не только внутренние изменения, но уже и внешние, ясно видимые окружающим. На его видимых частях рук проявилась рельефная сетка мышц и сухожилий. Уже не только нечеловеческие глаза, но и заострившиеся клыки с легкими изменениями носа и как будто всего черепа, завершили картину перевоплощения, что видели его враги.

— Какой-то новый оборотень — подал голос один из хамелеонов.

— И обратился как-то странно — поддержал его второй — не полностью что ли?

— Да какая вам разница? Будете изучать оборотня, когда он мертвый будет — третий из хамелеонов был настроен совсем на другой лад — этот зверь уже двоих наших положил, а вы тут обсуждаете его внешность.

— Так в том то и дело, что он нейтер и никак не может быть оборотнем — снова подал голос первый из хамелеонов — в моей выпускной работе, про оборотней, такой экземпляр не рассматривался.

— Снова болтовня — третий из хамелеонов поднял меч над головой — атакуем в полную силу.

— Какая полная сила? — прервал его первый — он же оборотень! Мне, например, совершенно не нравиться резать этих безмозглых зверей. А уж тратить силу на технику, ради этого недообратившегося, вообще смешно. Если хотите я сам его заколю, и не надо устраивать фарс с издевательством над бедным животным, после ваших техник на него смотреть будет страшно.

С этими словами говоривший хамелеон шагнул вперед, с занесенным мечем над головой.

Чуу-ур чувствовал битву, его обострившийся слух, обоняние и еще что-то еле уловимое, говорили ему, что происходит на поле боя. Он воспринимал окружающее со всех сторон одновременно, чувствуя, где и как гибнут и друзья и враги, как освобождаются частицы энергий из погибающих тел и уносятся глубоко вниз, оставляя куски уже мертвого мяса. Он переродился в нечто новое и чуждое этому месту. Восприятие этого пришло легкой дымкой, растаяв в понимании громадной клетки, в которой он и все сражающиеся находятся. Понимание пришло и также молниеносно растаяло из-за угрозы, возникшей перед ним. Угрозы, с занесенным над головой мечем.

Хамелеон уже не раз, встречавшийся с оборотнями и знавший их повадки ничуть не страшился, изменившегося Чуу-ура. Оборотни, за мощью обращенных тел теряли то, что ценилось в других семьях очень высоко, они теряли разум. Атаки их всегда прямолинейны, а желание разорвать на части клокочет в их глотках не оставляя никаких мыслей кроме жажды вашей крови — так всегда говорили умудренные годами, и проведенными схватками, учителя. Так и думал хамелеон, вышедший к Чуу-ру. То, что оборотень не выронил свой меч и нож и не бросился на него пытаясь разорвать когтями и клыками, его немного обескуражило, но не остановило.

— Ну что же ты замер? — обратился хамелеон к Чуу-уру — давай взвейся в прыжке, и я рассеку тебя на ровные половины. Не заставляй меня ждать, безмозглое животное, или я уступлю свое место товарищам. Уж они-то заставят тебя выть и корчиться от боли, я же убью быстро и почти незаметно.

— Ну? — потерявший терпение хамелеон, недолго думая, сам шагнул к Чуу-уру, опуская свой меч ему на голову.

Хамелеоны, ждущие расправы услышали почти в туже секунду кашляющий смех оборотня.

— Я тоже очень любезен, и поэтому убил тебя быстро и безболезненно — гортанно, с видимым усилием выговорил Чуу-ур. В момент удара он просто сместился в право и вонзил свой нож, нападавшему ровно в сердце, встав рядом с ним и удерживая уже мертвое тело за малый ключ. От поглощенной энергии в его глазах стали мелькать маленькие разряды похожие на молнии, и хамелеоны попятились, готовя свои техники и пропуская вперед почти не одетого, немощного на вид воина. Лысый череп и глубоко запавшие, словно два бездонных провала глаза, вот все что успел увидеть Чуу-ур, резко провалившись в чернеющую пустоту.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Зловонное болото, в котором он очутился, исторгало миазмы страха, пытаясь сломить настороженно пригнувшегося полуоборотня, стоящего по колено в густой, вязкой жиже. Темнота оказалась не такой и густой для восприятия Чуу-ура, и он разглядел в отдалении лысого воина развалившегося на поверхности болота, словно на дорогом ковре.

— Неужто танлик позвал меня к себе в гости? — пророкотал он, направляясь в его сторону.

— О! какой молодец смог разглядеть меня! — сев, скрестив ноги, танлик хвалил Чуу-ура как малое дитя — это интересно. Только не разочаруй, надеюсь, у тебя еще есть чем меня удивить. Нейтеры так однообразны, что уже наскучили своими одинаковыми криками. Что с вами не делай, орете всегда одинаково, знаешь — доверительно проговорил он — это так раздражает. Каждый раз придумываешь что-то новое, проявляешь талант и фантазию, а результат всегда одинаковый. Поорете и одинаково издыхаете, а ведь мне тоже нужно признание. Нужен кто-то, способный оценить полет мысли, творчество.

— Да ты совсем не здоров — прервал его Чуу-ур, упрямо переставляя вязнувшие в жиже ноги — палач, требующий, восхищения у своих жертв.

— Конечно, требую, ведь в своем деле я непревзойденный мастер. В нашем круге, экспериментирую с такой техникой только я. Остальные выполняют ее по прописанным канонам. Так что тебе неслыханно повезло, что я прервал твою такую неинтересную встречу с хамелеонами.

— Они случайно не расстроятся? Перехватывая врага у первого круга, можно нажить неприятности.

— О, ты ошибаешься. Они все третьего, кроме двоих, что идут позади всех. Беспокоиться мне из-за них нечего.

— Сам то, первого? — расстояние до танлика не уменьшалось, словно Чуу-ур и не шел вовсе, и он перестал передвигать вязнущие в жиже ноги.

— Конечно. Нас здесь четверо. Трое на острие клина превращают твоих друзей в беспомощное желе, а хамелеоны их режут как на бойне.

— Уже нет, мнется ваш клин.

— А .. ты о том нейтере что положил уже одиннадцать хамелеонов? Не думай, как он дойдет до наших, тут ему и конец, в братьях я уверен.

— Иди поближе — пророкотал Чуу-ур — мне тебя убить по-быстрому надо и обратно своим помогать.

— Не торопись — насмешливо проговорил танлик — у нас много времени, что здесь часы, то там доли секунды, так что, я успею показать тебе все, на что я способен.

— Не думаю — словно сам себе проговорил Чуу-ур, опуская нож в темную жижу.

За время разговора он рассмотрел систему, питающую это место. Она отдаленно напоминала грубо сплетенную корзину с прорехами и заплатами, завязанную главным узлом на том месте, где сидел танлик.

Что-то знакомое витало вокруг, словно Чуу-ур уже бывал здесь раньше. Разглядев волны, качающие эту корзину, он вспомнил то место, в котором оказался после пыток. Нечто похожее было и здесь, только волны были упорядочены и закручены в несложную сеть, в которой он находился. Попытка перерубить один из канатов сети, никчему не привела. Нож прошел через него, совершенно не задевая силовую линию.

— Ты чего это там делаешь? — поинтересовался танлик.

— Скоро узнаешь — рыкнул Чуу-ур, концентрируясь на ноже, отчего тот слабо засветился.

— Даже не пытайся — рассмеялся лысый — это мой мир и только я здесь хозяин.

— Кстати зови меня Пимроо, что в переводе с древнего означает "Владыка" — продолжил он издевательским голосом.

— Я буду звать тебя лысым — проворчал себе под нос Чуу-ур, снова опуская нож в жижу и пытаясь перебить им силовой канат. На миг ему это удалось, он почувствовал легкое сопротивление и окружающее подернулось едва заметной рябью.

— Так вот ты как — рассвирепел лысый — тогда пусть мои зверушки с тобой позабавятся. С этими словами он, откинув голову назад, развел руки в стороны и беззвучно начал что-то кричать. Лицо его перекосилось, но никакого звука Джек не слышал. Наконец закончив этот немой театр, танлик стал поднимать разведенные руки вверх, словно вытаскивая что-то из болотной жижи. По обе его руки из зловонного болота поднялись два жутковатых монстра. Стоя на двух, четырех суставчатых ногах они развели в стороны, почти также как и их создатель, свои импровизированные руки, ничем не отличающиеся от конечностей на которых они стояли. По две руки с обеих сторон, тоже гнущиеся в четырех местах, как и ноги с острыми полуметровыми изогнутыми шипами на концах. В середине этого осьминога, тускло светился оранжевый тело-шар, с одним большим не мигающим черным глазом. Кроме оранжевого шара, все остальные части сливались с окружающим, и были болотно-грязного цвета. Опустив передние конечности в жижу оба этих чудища, перебирая шестью ногами, спокойно пошли в сторону полуоборотня. Чуу-ур видел, из чего танлик создал этих двух странных пауков. Все те же силовые линии, слабо светящиеся в его восприятии, были закручены и перевиты в их каркасе.

— Концентрация и сосредоточенность, спокойствие и внимательность — выговорил он — складывая ладони, так как учил его Митар. Я есть то, что вокруг меня, то что вокруг меня, то и есть я. Я волен над собой, значит я волен над окружающим. Произнося это, он в первую очередь сосредоточился на лепестке, придавая его структуре прочность. Так я здесь тоже только проекция себя, осенило его, когда замкнув линию лепестка в вытянутый и тонкий эллипс, но посмотрел на свои прозрачные руки. Размышлять дальше ему не дали, два, словно вывернутых наизнанку паука, снова поднявшиеся на свои уродливые ноги. Их немигающие глаза цепко уставились на него и сразу же атаковали.

Хоть и сделаны игрушки из того же что и все здесь, недооценивать их нельзя, подумал Чуу-ур зажимая левое плечо пронзенное насквозь шипом первого чудища. Надежда что, сконцентрировавшись, он сможет приказать созданиям лысого развалиться на части, быстро исчезла, порождая боевой азарт. Изменившееся тело просило действия. Отогнав желание броситься на пауков с голыми руками, он стал раскручивать лепесток. Атаки чудищ были настолько прямолинейны, что через некоторое время он крикнул лысому, что ему скучно с этими неповоротливыми созданиями.

— Тогда попробуй так — снова рассмеялся танлик, и взмахнув рукой что-то снова беззвучно проговорил.

Жижа, в которой стоял Чуу-ур после этих слов, превратилась в лед, сковывая его движения ног.

— Теперь вертеться не так удобно? — лысый явно издевался — снова развалившись на колыхающемся вокруг него грязном ковре.

— Нормально — Чуу-ур понял что, так продолжая схватку с чудищами, ему не выиграть. И дело не в том, что он не сможет поразить чудовищ, здесь-то как раз все было в порядке, его укрепленный лепесток с легкостью отводил опасные шипы в сторону. И он не сомневался, что сможет дотянуться этих порождений танлика. Дело было в том, что лысый сможет создать еще немало таких же уродцев, чтобы измотать и наконец, просто заколоть уставшего противника. Это Чуу-ур понимал ясно и четко.

Поэтому он словно раздвоился, отдав одну часть себя на противостояние чудищам, причем, просто отводя их удары в стороны, чтобы лысый не придумал еще чего посложнее. А другая часть концентрировалась и погружалась все глубже, уходя за грань сна. Через какое-то время он стал различать токи энергий шедших от танлика, что порождали все окружающее. Посмотрев на себя словно со стороны, он действительно увидел свою проекцию, передающуюся откуда-то из чернеющей глубины за своей спиной. Тонкая нить-канал прорезала бескрайнюю темноту, вытаскивая в место созданное лысым, прозрачную проекцию Чуу-ра.

— Вот оно как — проговорил он во время небольшого перерыва, что взяли пауки, вырывая изо льда свои ноги и передвигаясь в разные стороны, чтобы зажать его в тиски.

— Что как? — поинтересовался лысый, по виду которого можно было с уверенностью сказать, что происходящее его искренне развлекало.

— Да смотрю, я в плену в твоей голове? И игрушки многоногие это вымысел бестелесный?

— А ты проверь, какой это вымысел! Или одной раны не достаточно чтобы понять реальность моих зверьков?

— Так-то так — Чуу-ур переступил сам того не осознавая вторую грань сна. Только здесь не произошло того скачка что выбросил его к стражу. Здесь он почувствовал, осознал и понял, как управляет окружающим танлик. Он понял, что даже будучи проекцией, обладает почти такой же силой влиять на окружающее, как и лысый. Почувствовав силу в своей темной сфере, он легко и непринужденно рассмеялся. Только смех его, из за измененного состояния гортани, показался танлику угрожающим.

Зачерпнув рукой льда, что все еще сковывал его ноги, он легким взмахом руки превратил его в тонкое копье и отправил прямо в глаз ближнего чудища. Резануло по перепонкам ушей так, словно тысячи голосов одновременно взвыли от боли. Ослепшее чудище стало биться и крушить все вокруг себя, и задев своего собрата вонзило в него свои шипы. Второго крика не последовало, так как подскочивший на ноги танлик, взмахом руки уничтожил свои создания.

— Как ты смог такое сделать? — взревел он — теперь шутки кончились, теперь я буду серьезен. Мощь что он начал вливать в сеть поражала. Скрепы нитей затрещали, готовясь исторгнуть из себя что-то опасное. И Чуу-ур сконцентрировавшись, бросил свое естество по тонкому каналу в чернеющую бездну, избегая встречи с разъяренным адептом первого круга.

— Как? Только и смог вымолвить ошарашенный танлик, когда стоящий в отдалении полуоборотень просто растаял у него на глазах, распавшись серебристыми искрами.

Вспышка света, ослепившая на мгновение Чуу-ра, резко пропала, вернув его на поле боя. Тело среагировало мгновенно, обгоняя сформировавшееся в голове решение.

Удивленно раскрытые глаза лысого все еще выражали немой вопрос, когда полуоборотень вынимал из его грудины свой клинок, окрашенный алой кровью.

— Вот тебе и урок — проговорил готовящийся к схватке с хамелеонами полуоборотень, обращаясь к свалившемуся на землю танлику — нельзя недооценивать противника, жаль, что для тебя он последний.

Раскручивая лепесток, Чуу-ур сам напал на отступивших хамелеонов, пытаясь воспользоваться их замешательством. Поражение лысого произвело на них громадное впечатление. Танлик первого круга, мощь которого считается ощутимой силой, во всех семьях торлора, не выдержал и секунды боя, сразу погибнув от меча какого-то, даже нормально не обратившегося оборотня. Осознание этого ввело в ступор хамелеонов, не дав им применить свои техники. Выполняя первую выученную связку, изменившийся человек, ранил их обоих, и бросился дальше, на помощь дяде Микыса.

— — — — — — — — — — — — — — —

Окинув взором, поле боя он понял, почему на него больше никто не нападал. Две трети клина хамелеонов были разорваны и смяты. Кровь от растерзанных тел, противников Рикара Мь"нтоша, покрывала все вокруг невообразимым темно-бордовым ковром. Сам он застыл в отдалении напротив троих, таких же лысых, как и противник Чуура, танликов. Хамелеоны собрались полукругом за спинами лысой тройки, не решаясь напасть, на полностью покрытого чужой кровью опасного противника.

Чуу-ур приближался к Рикару, видя по его полыхающей искре, что он, попав под влияние лысых, борется с ними изо всех сил.

— Держись — прорычал Чуу-ур дяде Микыса, проходя мимо него и направляясь в сторону танликов.

— Нет — с усилием выдавил из себя Рикар — я сам.

Чуу-ур остановился, не зная как ему поступить. Тем временем нейтер опустился на оба колена, закрыв глаза и вытянув перед собой правую руку. Искра его заполыхала еще сильнее, и ее свечение начало распространяться дальше за границы его тела.

Митар говорил, что такого не может быть, отстраненно зафиксировал в голове Чуу-ур, наблюдая необычное зрелище. Свет искры Рикара Мь"нтоша шел точно там где он пролил кровь своих врагов, идя по ней как по проводнику все дальше и дальше к началу битвы. Через несколько секунд его искра напитала пролитую кровь и подняла над землей клубы красной мокрой пыли. Однако не только пролитая кровь собралась в подобие мелкого тумана покрывающего поле битвы, но и кровь, оставшаяся даже в еще живых врагах нейтера резким хлопком покинула их тела, оставив безжизненные высохшие трупы.

Хамелеоны за спинами лысых попятились. Танлики не проявили никакого беспокойства, видно еще надеялись сломить волю нейтера, прибегнувшего к столь жуткой технике.

Вытянув вторую руку вперед, Рикар Мь"нтош с усилием сжал раскрытые ладони, разводя руки в стороны. Поднятый туман, повинуясь его воле, собрался над ним в форме громадной пирамиды. Основание ее накрыло всех, кто здесь собрался, уходя дальше в стороны от сражавшихся.

— Кровавая гора — крикнул кто-то из хамелеонов.

И сразу после этого началась паника, хамелеоны бросились в рассыпную, видимо поняв, с чем столкнулись, дрогнули даже лысые, начав поспешно отступать назад. Рикар Мь"нтош начал дрожать крупной дрожью, пытаясь свести вместе два сжатых кулака. Все его тело ходило ходуном, в тяжелой борьбе с чем-то невидимым обычному взору. Выкатившиеся из орбит глаза казалось, сейчас лопнут от колоссального перенапряжения, что испытывало все его тело. Чуу-ур видел как сдвигая вместе два кулака с зажатыми в них, по разному светящимися, частицами искры, он пытался замкнуть ту громадную сеть что создал на основе пролитой крови врагов.

Тратя все, что у него осталось из остатков уже не полыхающей искры, он, наконец, сомкнул вместе руки, бессильно откинувшись назад и наблюдя, созданное. Волна, пришедшая впервые секунды, заложила уши, громыхая и ревя, как тысячи медных труб. Кровавый туман вспыхнул, начав гореть с неимоверной температурой сжигающей все живое внутри себя. Хамелеоны превратились в бегущие факелы, жутко воя и пытаясь сбить не гаснувшее пламя. Запах паленого мяса и криков накрыл поле боя, вызвав улыбку на лице нейтера третьего поколения.

— Как давно я не практиковался — произнес он, поворачивая голову в сторону Чуу-ура — со временем это становиться все труднее и труднее. Кстати как ты понял, что за мной есть зона, где моя техника не действует?

— Да случайно как-то — выдавил из себя Джек, пораженный масштабом убийства. Как только Рикар свел вместе руки, вся его сеть засветилась, и Чуу-ур поспешил в единственное темное место за спиной нейтера, рассудив, что там безопаснее. И оказался прав.

— Эту зону я специально оставил для своих друзей, когда разрабатывал свою технику. Нас было девять, пришедших охотников, и за моей спиной место как раз для восьми из них.

— Все умели такое? — Чуу-ур все еще находился под впечатлением от увиденного.

— Нет. Ревущую технику создал я. Хотя среди охотников были техники и посильнее моей.

— Куда уж сильнее, раз, и нет никого из врагов.

— Это да. Но и друзей больше восьми в месте схватки быть не должно, иначе и им смерть. Много собратьев так погибло, пока совет не запретил использовать мое умение.

— А сейчас что разрешил?

— Я больше не подчиняюсь совету. Это напыщенное сборище думает только о себе, а не о безопасности семьи. Самопожертвование всегда было у нейтер на первом месте. Теперь же сынки этих зажравшихся правителей переписывают древние законы как хотят.

— Это не удивительно. Все хотят жить.

— Да все. Только когда ты знаешь что твоя семья, отец, мать, твои жена и дети останутся живы, а не будут растерзаны на части, тогда ты с радостью отдаешь себя для победы своей семьи. И только так наша семья выжила в старых битвах, и теперь снова надо следовать древним заповедям.

Обессиливший нейтер разошелся не на шутку, выплескивая из себя накопившееся недовольство советом.

Глаза его блестели безумным огнем, что съедал его словно изнутри.

— Кем будем жертвовать теперь? — нейтрально осведомился Чуу-ур, показывая на троих, приближающихся к ним, опаленных врагов.

Двое хамелеонов и один танлик, невозмутимо шествовали в своих сплошь обугленных одеждах, в сторону, где беседовали Чуу-ур и с трудом поднявшийся на ноги Рикар Мь"нтош.

— Их первый круг все-таки нашел способ противостоять моей технике — удивленно вымолвил дядя Микыса.

— Как будем с ними биться? — Чуу-ур вставал на грань сна.

— Как умеем, так и будем. Только не жди от меня чего-то особенного. Пока во мне нет силы на создание чего-то подобного.

— Это я уже догадался, так как мы их победим?

— Есть одно предложение. Но оно тебе не понравиться.

— Какое? — осторожно поинтересовался Чуу-ур чувствуя легкие изменения в интонации Рикара Мь"нтоша.

— Вырву тебе сердце, и может силенок хватит, чтобы с ними справиться.

— Я вообще-то против — Чуу-ур стал отступать от опасного нейтера.

— Не бойся, я помню, что ты спас племянника. Поэтому придется придумать что-то другое, хотя времени на это вроде, как и нет.

Подошедшая тройка остановилась в шести шагах.

— Приветствую тебя "Кровавая гора" — уважительно проговорил один из хамелеонов — я Тонг Коч и мой друг Лам Оринув рады, что встретились с тобой.

— А танлик что не рад? — насмешливо проговорил Рикар Мь"нтош.

— Он нет. Его брат сегодня погиб, поэтому радости в нем мало, от встречи с легендой нейтер.

— Напав на нас, вы совершили большую ошибку, нейтеры сейчас сильны. И ваша вылазка совершенно не оправдана — тянул время Рикар.

— Многое сейчас скрыто от вас — все также уважительно продолжил хамелеон — происходящее очень логично с нашей точки зрения. Но не будем отвлекаться от цели нашей встречи. Сразиться с "Кровавой горой" редкая удача.

— Для многих она оказалась последней — перебил его Рикар Мь"нтош.

— Конечно, никто и не сомневается в мощи легендарного нейтера. Но мы оба знаем, что сила, затраченная на столь впечатляющую технику, быстро не восстановиться. А жалкий полуоборотень, не помощник в такой схватке. Поэтому ваше поражение и наша победа довольно очевидны.

— Поменьше слов — грязный убийца, угрожающе выдохнул Чуу-ур.

— А, вот кто удивил нас своим рыком. Неужели оборотни разучились нормально обращаться? Так что, можно обуздать свою звериную сущность? Это очень интересно с научной точки зрения.

— Хватит болтать — подал голос танлик — я хочу сам с ним разобраться.

— Нет — сразу же возразили оба хамелеона — победить "Кровавую гору" должны мы.

— Мой брат погиб — стиснув зубы, процедил лысый.

— Наших братьев тоже погибло сегодня предостаточно — не уступали хамелеоны.

— Это был "единый" брат — очень тихо проговорил танлик.

— Хорошо, попробуй с ним справиться — почему-то сразу согласились хамелеоны — только если не сможешь, мы заберем честь убить "Кровавую гору" себе.

Лысый шагнул вперед.

— — — — — — — — — — — — — — — —

— Рано вы решили, что я легкая добыча — взревел нейтер, поднимая кинжалы для защиты.

— Совсем нет, старик. Совсем нет — лысый разжал поднятый кулак и дунул мелким песком в сторону нейтера.

Рикар Мь"нтош замер.

— Ну вот — проговорил назвавшийся Тонг Кочем хамелеон — старик совсем сдал, так быстро попасть в технику этого ЛрФата.

— Не думай, что ЛрФат слаб, я слышал о нем от наемников — подал голос Лам Оринув, потирая обожженную грудь — он в одиночку смог выстоять против девятерых нагов, что из первого были.

— Эти глупые рассказы одурманенных наемников, наверно ты слышал в таверне, когда все уже набрались и начали нести неизвестно что?

— Хм. Точно в таверне, все-то ты Тонг знаешь — рассмеялся Лам Оринув, словно Чуу-ура и не было рядом.

— Конечно знаю, против девятерых нагов из первого ни один танлик не выстоит, это надо признать. Змеи сильны в своем искусстве.

Чуу-ур перестал слушать хамелеонов, они совершенно не обращали на него внимания, видимо не считая его за противника. Поэтому он не придумал ничего лучше как шагнуть к нейтеру и приложить свою раскрытую ладонь правой руки ему к затылку.

Грозное — Ты чего делаешь? — со стороны хамелеонов, потонуло в окружившем его калейдоскопе цветов и запахов. Потом накрыла темнота, и он снова очутился там же где и стоял. Только теперь нейтер вовсю бился с окружившими его хамелеонами, не переставая ругаться и выкрикивать проклятия.

— Ну чего застыл? — рявкнул на него Рикар Мь"нтош, прикрой спину.

Чуу-у бросился к нему, на ходу уводя в стороны удары мечей хамелеонов. Никаких техник они не применяли, но были настолько быстры, что Чуу-ур чуть успевал защищать спину нейтеру, да и себя он с трудом прикрывал от стремительных атак.

Так продолжалось довольно долго, пока Рикар не начал выдыхаться и не пропустил выпад мечем, себе в бедро.

— Беги — выдавил он, припадая на раненную ногу, я их задержу — и отдам тебе долг Микыса.

— Ну уж нет — проревел Чуу-ур — сейчас мы им покажем. И он переступил вторую грань сна.

Открывшееся поразило его.

— Эй, Рикар, хочешь небольшой секрет? — весело прорычал он.

Дядя Микыса был уже совсем без сил и ничего не ответил.

— Так вот — втыкая лепесток в землю, продолжил он — мы у танлика в голове.

— Не может быть — выдохнул нейтер — первый признак попадания в технику танликов это горечь во рту, а ее совсем нет.

— Так может они научились ее маскировать?

— Нет, я бы почувствовал — упрямо заявил нейтер.

— Тогда это как тебе? — Чуу-ур одним движением руки перерубил всех нападавших. И вспомни, сколько их было. Всего трое. А здесь их не меньше десятка.

— Ты прав. Танлик силен. Как тебе удалось убить хамелеонов?

— Да я их не убил — на глазах у Чуу-ура разрезанные половинки начали срастаться — я им только формирующий каркас перебил. Где-то недалеко лысый спрятался, надо его найти.

— Сейчас мы его вызовем — недовольно пробурчал себе под нос Рикар Мь"нтош — что-то рисуя под ногами.

Действительно действенно — подумал Чуу-ур, когда из под ног нейтера брызнул фонтан бурых искр и понесся по сплетенному каркасу в разные стороны.

— Этого совсем ненужно — спрыгнувший откуда-то сверху танлик встал перед Рикаром, благополучно избежав встречи со странными искрами — меня стоило просто позвать.

Застывший танлик и нейтер буравили друг друга взглядами, готовясь к схватке. Позади Рикара концентрировался беловатый туман, не дававший проникнуть к нему отовсюду тянущиеся тонкие щупальца — отростки. Каркас сети, в которой все находились под влиянием воли лысого, менялся на глазах, готовя что-то нехорошее, для легендарного нейтера.

Громадная капля, из непонятной субстанции, формировалась как раз над ничего не подозревающим Рикаром Мь"нтошем, грозя поглотить его под собой. Наконец изменения в каркасе завершились. Под танликом вырос постамент, поднявший его на высоту человеческого роста.

— Теперь я готов — угрожающе произнес лысый — попробуем, чего ты стоишь.

Скрестив ноги и усевшись на постамент он, свысока смотря на нейтера, скомандовал — огонь!

В тот же миг одежда на нейтере вспыхнула, порождая клубы черного дыма, накрывшего его с головой.

— Это что все, что ты можешь? — насмешливо проговорил нейтер — демонстративно сбивая пепел с такой же целой, как и раньше, одежды — моя голова покрепче твоей будет. Если хочешь удивить — удивляй, а не показывай фокусы для малышей.

— Это никакой и не фокус, это начало твоего конца — едко прошипел лысый, хлопая в ладоши.

Начавшееся безумие, пошатнуло даже недалеко стоящего Чуу-ура, видевшего основу задуманного действа.

Низ поменялся с верхом, протуберанцы взрывов накрыли все окружающее, затягивая его гигантской воронкой. Облако, низко гудящих мух, накрыло нейтера, не давая ему разглядеть, что происходит. Громадные валуны срывались неизвестно откуда и били в стоящего как скала Рикара Мь"нтоша, ломая ему внутренности. Рассыпаясь, они создавали полчища муравьев, покрывающих толстенным ковром все вокруг. Насекомые лезли на нейтера, уже скрыв его ноги до пояса, собираясь в длиннющие цепочки они, оборачивались извивающимися змеями, обвивающими Рикара, и стремящимися раздавить его в своих жутких кольцах. Из капли над головой нейтера стали бить молнии, попадая и по насекомым и по змеям и о самому Рикару Мь"нтошу. От этих попаданий он вздрагивал и горбился, не зная как от них защищаться.

Молнии его доконают, подумал Чуу-ур любуясь картиной созданной танликом. Если все что придумывал лысый, до этого времени, не оказывало действия на нейтера, то молниям из набухшей, словно кровяной капли, ему нечего было противопоставить. Вдобавок, нейтер резко провалился по пояс, словно попал в зыбучие пески. Его затягивало с неумолимой скоростью, как он не старался выбраться. Муравьи покрывали его голову, жаля и вызывая не выносимую боль, от которой он завыл, и крикнул в сторону Чуу-ура — выручай. Тут же муравьи набились ему в рот, проникая в пищевод, и жаля его внутри.

— Я не хотел нанести урон вашей чести, уважаемый — вмешавшись в схватку, Чуу-ур лепестком перерубил основной канал, что отвечал за зыбучие пески и, вонзив малый ключ в соседний силовой жгут, высушил всех муравьев, забирая их силу себе.

— Ну как лучше? Осведомился он у выбирающегося из ямы нейтера.

— Если можешь, то останови эту пляску вокруг, а то уже в глазах рябит — выдохнул Рикар.

— Это от мух рябит, сейчас мы их обратим в опавшие листья — передав образ, через погруженный в силовую линию нож — он удовлетворенно кивнул сам себе головой.

— Ты как здесь оказался? — взвизгнул лысый со своего постамента — указывая на Чуу-ура рукой, отчего окружающее вокруг, начало плавиться, словно воск.

— Меня так просто не выгонишь — полуоборотень зарычал, с усилием восстанавливая растекающиеся, словно ручейки, силовые линии.

— Уйдем мы вместе или вместе здесь останемся — рыкнул он в сторону лысого, он чего тот даже подпрыгнул на месте.

— Да как ты смеешь здесь что-то менять? Это мой мир и только я здесь хозяин — с гордостью изрек танлик — щелчком пальцами отправляя в сторону Чуу-ура на громадной скорости массивное каменное копье, от которого он с трудом увернулся.

— Может и твой мир — прорычал Чуу-ур — только и я кое-что умею. Он послал волю и образ по перерубленному ножом каналу сети, и тотчас в танлика с трех сторон ударили выросшие из земли острейшие шипы, пронзая его насквозь.

— Вот и все — выговорил он, поднимая нейтера на ноги — сейчас обратно к хамелеонам.

— Не думаю — Рикар Мь"нтош показал на лысого спокойно стоящего неподалеку — чтобы его победить, надо чтобы он сам поверил здесь в свою смерть, а это почти невозможно. Только посетив его воспоминания, можно выделить что-то, что сдвинет его с точки равновесия, в которой находиться. Только с помощью сильных эмоций можно его запутать, но путешествовать по воспоминаниям уже никто не может. Тобол Наво, что был со мной в девятке охотников, раньше мог. Теперь из нейтер никто не может — горестно проговорил вмиг постаревший Рикар Мь"нтош.

— А я все-таки так попробую — полуоборотень направил силу в перебитый ножом канал. Вытянув его из каркаса, он начал наматывать разбухшую нить на себя, формируя образ прочнейшей брони, сильно напоминающую броню хофов. Маска-шлем сформировавшись на голове закончила преображение. Подсознательно даже цвета получились идеально схожими с оригиналом. Угроза и скрытая сила читались в нем, также как и в опасных жуках.

Спину прикрыли две сформированные обоюдоострые сабли черного цвета с молочно-белыми режущими кромками. Такие же загнутые кинжалы надежно прикрыли все сочленения иссиня черной брони. Вспомнив виденных хофов, он начал формировать отсекающий энергию покров, концентрируясь на деталях и всем покрове одновременно. Кольцо в кольце, переплетенное изогнуто-исковерканной лозой, стараясь идеально воспроизвести когда-то увиденное, он непроизвольно замкнул формирующийся единый покров на канал правой руки от чего объемная трехслойная сеть начала переливаться безжизненным белым светом, словно отраженным от прозрачного драгоценного камня. У него получалась трехслойная сеть, где с каждым слоем рисунок колец менялся, сдвигаясь чуть в сторону, с добавлением дополнительной лозы для надежного их скрепления. Чуу-ур по-иному взглянул на окружающее. Теперь он находился как бы и в каркасе окружающего сформированном танликом, и как бы и совершенно отдельно от него. Сформированный покров полностью отрезал его от силовых линий подчиняющихся лысому, словно он проложил путь к своей голове, и теперь находится в ней, заглядывая в разум танлика.

— Как ты это сделал? — восхищенно проговорил Рикар, разглядывая появившуюся слабо мерцающую броню на полуоборотне.

— Сам еще не совсем разобрался, главное чтобы помогло — выдохнул Чуу-ур, раскручивая лепесток и направляясь к лысому.

Танлик тем временем тоже преобразился. Большая зеленая змея, на четырех ногах, покрытая переливающейся чешуей, раскрыв пасть с загнутым зубами, с которых капал коричневый яд, нетерпеливо переминалась на сильных ногах. Острые как бритва когти вырывали куски земли, оставляя вокруг глубокие ямы. Постоянно извивающаяся голова разбрызгивала яд в разные стороны, падая на землю он дымился, прожигая ее.

Подойдя к обратившемуся танлику Чуу-ур остановился, чувствуя изменения в окружающем. Лысый пытался воздействовать на подошедшего к нему врага, но у него ничего не получалось. Броня, сформированная по подобию защиты хофов и замкнутая на каналах искры Чуу-ура, совершенно не поддавалась на его манипуляции, надежно прикрывая своего хозяина. Змея замерла, уставившись немигающими глазами, с вертикальными ярко зелеными зрачками, на врага.

— Ученик гордиков? — пришел шипящий вопрос, формируясь в голове Чуу-ура.

— Это что-то изменит? — прорычал он, поглаживая пальцем паучка на лепестке.

— Еще не знаю, у гордиков никогда не было учеников из людей.

— Вот один появился — соврал Чуу-ур, сам не зная зачем.

— Как жуки смогли научить тебя "единой" технике?

— Жуки многое умеют. Ты о чем?

— Это когда объединяются два разума, не так как обычно, когда один находится в другом. А когда оба находятся на равных правах и оба могут творить, то что им вздумается. Для такого слияния нужны годы совместных тренировок, нужно чувствовать своего собрата так словно это ты сам. Поэтому техника называется "единой". Очень редко вообще что-нибудь получается, но если получается, то силы "единых" в разы превосходят силы обычных адептов.

— И? — проговорил Чуу-ур после не долгой паузы.

— И как ты смог тут оказаться, используя "единую" технику? — взревел в бешенстве танлик в его голове.

— Ну, этого я тебе не расскажу, хотя меня тоже интересует один вопрос. Так-то могу поменяться.

— Что за вопрос — проглотил наживку лысый.

— У меня назначена одна встреча, а я все не могу добраться до места.

— Какого еще места? — змея пришла в движение, что-то решив.

— Места, где спит бог — Чуу-ур раскручивал лепесток, видя, что сейчас будет атакован.

— Это внизу — прошипел танлик, ринувшись на Чуу-ура.

Первое столкновение отбросило их в разные стороны. Чуу-ур поднялся, встряхнув загудевшей, от сильного удара когтистой лапы, головой. Танлик присел на задние ноги, разглядывая глубокую рану в сгибе передней конечности.

— Еще раз так бросишься, совсем срублю — угрожающе произнес Чуу-ур.

На морде змеи, читалось нескрываемое удивление. Она отошла на пару шагов назад и застыла, глядя на сочившуюся темной жидкостью рану.

— Хорошо резанул — подал голос дядя Микыса.

Звук его голоса поменялся и звучал с булькающим эхом. Обернувшись, Чуу-ур увидел странное изменение в облике нейтера. Он раздался вширь, его ноги утолщались с каждым мгновением, а руки и грудная клетка оставались прежнего размера. Вывалившийся живот достал до земли, и он оперся на него как на третью конечность. Голова сплюснулась, нос исчез, оставив на лице безобразно громадный беззубый рот. Наросты и бородавки покрыли его потемневшую дряблую кожу. Больше всего, то во что превратился нейтер, напоминало громадного уродливого тритона сидящего на задних лапах.

Это не танлик сделал, подумал Чуу-ур, рассматривая новое тело Рикара.

Перед тритоном был нарисован полукруглый орнамент, от которого к нему тянулись тончайшие нити, уже постепенно начавшие исчезать.

— Что уставился? — недовольно квакнул нейтер — это моя боевая форма, я тоже кое-что умею. Хорошо, что ты дал мне время на подготовку, теперь я готов сражаться. После этих слов он мощно оттолкнулся толстенными ногами, и пролетев расстояние до лысого упал брюхом на все еще застывшую змею. Скорость и масса тритона сделали свое дело, и он почти раздавил оказавшуюся под ним голову. Танлик очнулся, бешено работая когтистыми лапами и рассекая на брюхе тритона дряблую плоть. Нейтер взвыл, отпрыгивая обратно, в сторону Чуу-ура. Оттолкнувшись лапами, змея разинув клыкастую пасть, прыгнула вслед за уродливым нейтером. Все еще в полете Рикар, сбил змею с опасной траектории длиннющим языком, выстрелившим из его большого рта. Приземлившись, он провел своими маленькими ручками по бокам брюха, и залечил кровоточащие раны. И снова взвился в прыжке, атакуя приближающегося танлика.

Чуу-уру оставалось только наблюдать за странным поединком. Окинув себя взором, он убедился, что его защита, сделанная по подобию брони хофов, совершенно не пострадала от мощного удара лысого.

Тем временем змея, перестав уворачиваться от летящей на нее туши, извернувшись, впилась своими ядовитыми клыками в брюхо нейтера. Повалив его на бок, она стала рвать в клочья его податливую плоть, не давая Рикару подняться.

Ринувшись на помощь, Чуу-ур ударил лепестком по чешуе на спине змеи, снова оставляя глубокую рану.

Ревя от ярости, танлик развернулся, готовясь вонзить в противника ядовитые клыки, и неожиданно ударил хвостом, снова сбивая с ног закованного в броню полуоборотня. Поднявшийся нейтер, взвился в воздух и опустился прямо на середину спины лысого, впечатывая его в землю. Отпрыгнув к Чуу-уру он, водил руками по своим бокам, попытался залечить полученные раны.

— Смотрю не очень получается — нейтрально проговорил Чуу-ур.

— Ничего, немного времени, и я справлюсь — проквакал Рикар, не переставая водить руками по бокам. Меня так просто не взять, пока я помню, кто я и где нахожусь, мою волю не сломить.

— Чего он не нападает? — спросил Чуу-ур, снова смотря на застывшую змею.

— Думаю дело в тебе.

— Это почему?

— Потому что даже я, получив раны в этом месте, могу их залечить. Многим правилам научил меня Тобол Наво, но одно из них сейчас нарушилось.

— Какое правило?

— Посмотри на танлика. Он не может закрыть раны, полученные от твоего меча. Такого вообще не может быть, это его мир и только он один здесь хозяин.

— Видимо уже не один — задумчиво проговорил Чуу-ур — смотря на глубокие раны в чешуе змеи.

— Нам можно передохнуть пока он пытается найти решение.

— Какое решение?

— Решение как восстановить целостность себя, если он не сможет залечить раны он не станет с нами сражаться.

— Почему?

— Это очень опасно для него, так он может погибнуть.

— Думаю дело в "единой" технике — задумчиво проговорил Чуу-ур.

— Я слышал о такой, причем здесь она?

— Я уверен что танлик думает что я ее использую, а следовательно он уверен что я могу причинить ему здесь вред. Поэтому раны и не заживают. Он сам себя поймал в ловушку.

— Может и так. Но тогда нам нужно воспользоваться этим и покончить с ним — воодушевился нейтер — давай я его прижму к земле, а ты кромсай его в куски.

— Да он и сам хорошо это делает — Чуу-ур показал лепестком в сторону лысого.

Змея стремительно меняла цвет, становясь пепельно-серой. На ее теле возникла набирающая черноту сеть.

Через мгновение эта сеть разрезала змею на малые части, скатившиеся все вместе.

— Что это он сделал? — удивленно проговорил Рикар Мь"нтош.

— Видимо он не смог залечить раны. И его решение в том чтобы не залечивать их, а совсем наоборот. Он разделил себя на части и, кстати, линии сетки как раз прошли по ранам. А теперь он снова себя собирает, но во что-то другое.

И действительно развалившиеся куски начали склеиваться, формируя нового зверя. Чешуя у него огрубела, превратившись в костяной панцирь, а вместо одной, появились еще две головы на длинных шеях.

— Потолще кожу выбрал — досадливо проговорил нейтер, бессильно опустив руки — а у меня не выходит.

— Что не выходит?

— Да раны убрать, еще его яд заморозил мне все внутренности, этот танлик совсем не прост.

Тем временем лысый вязал в узлы окружающее, и Чуу-ур никак не мог понять, что ожидать от противника. Заключительным действом, представшим перед ним, стал подъем трехголового зверя на задние лапы.

— Что он делает? — нейтер выглядел обеспокоенным.

— Не знаю, все вкруг перевито так сложно, что не разобраться.

— В битве, я тебе больше не помощник — прошептал нейтер, садясь на свои толстенные ноги. Его живот стал постепенно темнеть приобретая вид загнивающей плоти — не знаю что он сделал, но я уже не чувствую ничего ниже груди.

— Его яд рвет связи твоей искры, еще немного и от системы каналов ничего не останется.

— Тогда я совсем не смогу сопротивляться — констатировал нейтер.

— Яд очень искусно воплощен, нейтрализовать его не задев твою искру очень сложно, поэтому я атакую танлика — Чуу-ур рванулся в сторону трехголового чудища, оставляя парализованного нейтера.

— Не так быстро — прошелестело в его голове, и танлик с грохотом опустился на передние лапы, замыкая тем самым созданное плетение.

На мгновение пропал свет, а потом, земля под ногами, темное подернутое кляксами грязи небо и неожиданно возникшие стены стали одновременно приближаться и удаляться с колоссальной скоростью, полностью нарушая правильное восприятие окружающего.

Чуу-ур еще как то держался, видя силовые линии что приводили все это в действие, в отличии от потерявшегося нейтера, сидящего с широко раскрытыми застывшими глазами.

Голова полуоборотня налилась свинцовой тяжестью, образовавшаяся воронка в области живота начала свой безумный танец, вызывая приступы головокружения. Неодолимое желание закрыть глаза и упасть, приложившись распухшей головой к земле, стало настолько сильным, что Чуу-ур опустился на одно колено, с трудом борясь с наваждением.

Тихий смех дошел до его сознания — хватит сопротивляться, ты проиграл — я искуснее тебя в единой технике. Пожалей хотя бы старика, он будет мучиться здесь столько же, сколько и ты.

И снова тихий довольный смех с примесью легкого сумасшествия.

Подняв голову, на миг потерявший контроль и распластавшийся на земле Чуу-ур, услышал жуткий непрекращающийся крик нейтера. Окружающее растворяло Рикара, разъедая его плоть. Перерабатывая и вмораживая в землю, на которой он сидел. Уже четверть его почерневшего отвратительного живота ему не принадлежало, став единым целым с элементами окружающего. Яд, попавший в организм нейтера, и воля танлика делали свое дело, причиняя неимоверные страдания буквально вживую перевариваемому Рикару Мь"нтошу.

Чуу-ра стошнило. Облегчение, принесенное исторгнутым комком слизи, позволило немного яснее мыслить. Горечь во рту напомнила о словах нейтера, что это всего лишь техника танлика, а не реальность.

Поэтому, закрыв глаза, он двинулся в сторону танлика.

— И куда ты собрался? — прозвучал в его голове удивленный вопрос.

— Дойду, сразу узнаешь — выдохнул полуоборотень, стараясь скрыть возникшую слабость.

— Не дойдешь — довольный голос лысого вызвал у Чуу-ура приступ бешенства, и он почти побежав в сторону танлика, со всего размаха, наткнулся на прозрачную стену.

— Говорю же, не дойдешь — сумасшедшие нотки, в голосе лысого, стали более различимы — восьмигранную стену, никто и никогда не проходил.

— Я пройду.

— Нет. Это невозможно. Стена что возводиться для разделения разумов никак не может быть пройдена, это совершенно чуждый объект для твоего сознания, и не поддающийся никаким воздействиям. Хорошо, что мне хватило времени для ее возведения. Теперь я смогу насладиться криками "Кровавой горы". Жаль что никто кроме тебя и меня, их не услышит.

— Оставь старика, и дерись со мной — Чуу-ур попытался воткнуть в прозрачную стену свой нож, но он с легким звоном отскочил он нее, словно от прочнейшего монолита.

— Я же говорил, так что даже не пытайся. Лучше давай вместе наслаждаться криками "старой легенды".

Рикар Мь"нтош уже не кричал. Под слабый непрекращающийся ровный вой нейтера, Чуу-ур испробовал все что мог. Налетев на барьер, словно смерч, ощетинившийся клинками, он бессильно отступил. Лепесток и нож со звоном отскакивали от стены, не причиняя ей никакого вреда. Через этот барьер не проходят никакие силовые линии, отстраненно заметил он, словно он был создан по какому-то другому принципу, чем все окружающее. Все внимание Чуу-ура переключилось на его сторону от барьера. Представив и сформировав из вырванной силовой линии большую глыбу, он перехватил лепесток так, чтобы камешек в рукояти оказался внизу. Закрыв глаза и представляя в своей голове рисунок асуры, что был на хвосте у терпа, он вонзил нож, в ближайшую силовую линию забирая в себя ее энергию и передавая жгучую беснующуюся силу по каналам искры в правую руку с зажатым лепестком. Вой нейтера подстегивал безжалостным хлыстом, заставляя не думать о возможных последствиях.

Сила наполняла, вначале согревая, а потом начала разрывать естество полуоборотня, не находя для себя выхода. Чуу-ур терпел, концентрируясь и представляя ассуру, от чего она стала четче и объемнее. Дойдя до своего предела, когда закаченная сила грозила разорвать его на части, он опустил руку с лепестком на валун и направил всю собранную энергию в ладонь с зажатой рукоятью. Словно молот ударил по его руке, пробивая четыре вытатуированных кольца на ладони. Струящаяся энергия впитывалась, словно в губку, в рукоять лепестка от чего камень на ней ярко засветился. С закрытыми глазами Чуу-ур стал повторять рисунок, что витал в его сознании, формируя ассуру. Энергия, стальным ершом, обдирала его каналы искры, доставляя жгучую боль. Закончив, он с трудом выдернул, онемевшей рукой нож из силовой линии, прекращая подпитку силой. Его раскрывшимся глазам предстала странная картина. Все вокруг него, что было отделено барьером, высохло и сморщилось. Небесный свод исчез, вместо него проявился полукруглый потолок пещеры, на расстоянии от земли, в три его роста. Образовавшиеся стены пещеры, как и пол и свод были покрыты переплетенными богровыми венами с сеткой капилляров. В нескольких местах вены, покрытые высохшей коркой, были перебиты и под ними образовались лужи с грязно бурой жидкостью. Все место, где находился Чуу-ур, сотрясалось крупными толчками, отчего свод пошел крупными трещинами, грозя обвалиться.

— Что ты наделал? — воскликнул преобразившийся в свое человеческое обличье танлик. Он прижал ладонь к правой части своей головы и по виду испытывал боль, как в голове, так и в ставшем абсолютно черным левом глазу.

Подняв за сформированную длинную рукоять, валун с начинающей гаснуть ассурой, Чуу-ур широко замахнувшись, ударил невидимый барьер камнем. Грохот лавины разнесся по окружающему, но барьер выстоял. Одновременно выдыхая и словно выплевывая слова, Чуу-ур стал произносить с каждым ударом валуна в барьер.

— Я — удар, и он чуть удержал свой созданный молот в руках.

— НЕ ДАМ — удар, и мелкая трещина пошла вниз по стене.

— УБИТЬ — удар, трещины стали расти в разные стороны.

— НЕЙТЕРА — удар, и небольшой кусок стены откололся, порождая сеть уже крупных трещин расходящихся веером во все стороны.

Танлик поднял вверх левую руку, призывая противника к вниманию. Правую он так и не убрал от лысой головы.

— Стой! — воскликнул он, усилив свой голос в разы, от чего громкое эхо не сразу замолкло в сознании Чуу-ура.

— Я отпускаю старика. Смотри, он еще жив — танлик взмахнул рукой в сторону вросшего наполовину в землю нейтера.

Чуу-ур взглянул на Рикара Мь"нтоша. Запрокинутая голова с бессильно открытым ртом, из которого текла слюна, ввалившиеся щеки, выпученные застывшие глаза, слепо смотрящие вверх, и половина тела, изменившаяся и ставшая элементом небогатого ландшафта показывали, что нейтер если и не мертв, то находиться в маленьком шажке от нижнего мира.

— Верни его обратно — Чуу-ур замахнулся валуном.

— Если ты разрушишь барьер, то мы все умрем. Вернуть старика не так и просто подожди, и я восстановлю его.

— Сколько ждать?

— Не так и долго, учитывая, что я его почти переварил. Оставшееся придется собирать по кусочкам.

— Так собирай — Чуу-ур опустил созданную булаву, настороженно всматриваясь через треснувший барьер в искру лысого. Ему не давало покоя, что танлик так быстро сдался.

Тем временем лысый, справившись с болью терзавшей его голову, стал, словно паук перебирать силовые линии, шедшие в сторону нейтера. То что видел Чуу-ур с грани сна отличалось от того что хотел ему показать танлик. Театральные пассы руками еще больше насторожили севшего в позу лотоса и положившего на колени булаву, Чуу-ура. Только то, что по силовым линиям танлик действительно восстанавливал структуру нейтера, не давало ему броситься на стену, чтобы разнести ее в мелкие осколки.

Наконец, закрепив одну из основных линий, танлик остановился. Чуу-ур видел, что по ней тонким ручейком идет энергия начавшая преобразовывать и возвращать Рикару то, что уже стало частью окружающего.

— Вот и все. Теперь он вернется, в свое обычное состояние. Только надо ждать.

— Значит, будем ждать — Чуу-ур не отводил взгляда от танлика, ожидая подвоха.

Лысый медленно подошел к барьеру и сел напротив Чуу-ура, формируя большую подушку под собой.

Противники, молча, уставились друг на друга. Если танлик становился все спокойнее и увереннее, то Чуу-ура стало охватывать бешенство.

Смотря в глаза лысого, он чувствовал, что в его груди рождается странная волна грозящая подняться и выплеснуться на врага. Не понимая, что с ним происходит, Чуу-ур попытался успокоиться. Но грань сна уходила, заставляя рождаться жгучее безумие. Ненависть, абсолютная и перечеркивающая все доводы разума захватила Чуу-ура.

Добраться, разорвать, уничтожить — стучало в его висках, не давая нормально мыслить. Раздвоившись, его второе я, стало подниматься в сторону врага.

— Ты напоминаешь мне одного очень опасного зверя — голос лысого снял с Чуу-ура наваждение — не знаю, что и думать.

— Какого еще зверя? — рыкнул в ответ полуоборотень — догадавшись, что это не его, а заемная ненависть пыталась свести счеты с лысым.

— На нижних уровнях встречаются такие. Опасные твари, иногда их ловят, и мы отрабатываем на них свои техники.

— И что с ним происходит потом?

— Гибнут, конечно, раньше в первый круг допускали только тех, кто побеждал такого зверя.

— А сейчас? — Чуу-ур никак не мог понять, что его беспокоило.

— Сейчас это не обязательно, звери стали осторожнее и сильнее, отыскать их не так просто.

— Ты обознался.

— Возможно. Меня интересует еще одно, что это у тебя на коленях?

— Дубина.

— Интересная. Ведь ты создал ассуру на ней?

— Это мое дело — беспокойство не отпускало Чуу-ура, заставив быть внимательнее, на наконец-то появившейся грани сна.

— Гордики используют ассуры? — лысый никак не отставал.

— Лучше концентрируйся на восстановлении нейтера.

— Там не нужно внимания — отмахнулся лысый — как ты общался с жуками?

— Это мое дело — упрямо заявил Чуу-ур, рассматривая странную энергию, сложно переплетающуюся с основной линией силы шедшей к Рикару.

— Мне кажется, что ты не восстанавливаешь нейтера — поднявшись, прорычал он — я вижу, что ты хочешь сделать из него послушную твоей воле куклу.

— Гордики тебя не зря учили — злорадно заметил лысый, усиливая поток, шедший к нейтеру — он почти мой.

— Ну уж нет — Чуу-ур замахнулся собираясь разнести своей булавой треснувший барьер.

— Остановись, иначе ты тоже умрешь.

— Я же сказал, что не оставлю нейтера — с этими словами он ударил булавой в стену, от чего все вокруг содрогнулось.

— Да что он тебе сдался — в голосе танлика чувствовалось непонимание и испуг — старик убил столько, что его давно надо отправить в нижний мир.

— Не тебе решать, кого и куда отправлять — с этими словами Чуу-ур снова ударил в стену.

Осколки брызнули в разные стороны, и Чуу-ур снова оказался стоящим рядом с нейтером.

— Ты чего делаешь? — эхом отразились в его голове, последние слова хамелеона, делавшего шаг в его сторону.

Нейтер застонал, опускаясь на колени и держась обеими руками за живот.

Танлик, согнувшись в поясе и прижав ладонь к глазу, поспешно начал отступать от места схватки.

— Они ваши — бросил он короткую фразу в сторону нахмурившихся хамелеонов, провожающих его недобрыми взглядами.

Лысый быстро удалялся, давая Чуу-уру небольшую передышку.

Хамелеоны переглянулись.

— Что будем делать? — произнес Тонг Коч.

— Пока не знаю, ситуация не в нашу пользу.

— Нейтер не может сражаться, потеряем ли мы честь, убив его сейчас? Хотя если нейтер это "Кровавая гора" — сомнение читалось на лицах хамелеонов.

— ЛрФат скажет, что это он победил старика, а мы его просто прирезали — Тонг Коч смотрел прямо в глаза своего товарища.

— Беспомощного и не сопротивляющегося — подлил масла в огонь Лам Оринув.

— Вот всегда так с этими танликами, никогда не знаешь, где они тебя подставят. Что будем делать? — снова произнес Тонг Коч.

— Подождем, рано или поздно старик придет в себя. Пока можем разделить на части этого полуоборотня, а то мне не нравиться, как он на нас смотрит.

Обернувшись оба хамелеона уставились на полностью пришедшего в себя Чуу-ура, словно видят его первый раз.

— Что оборотень делает с нейтерами? Да еще вместе с самым кровожадным из них? — Тонг Коч оценивающе рассматривал противника.

— По-моему, ЛрФат сказал что "они ваши", то есть не один нейтер. Тебе не кажется странным, что он упомянул и этого оборотня? — второй хамелеон явно издевался.

— Думаю, что танлик просто торопился нас покинуть и не был достаточно внимателен в формулировке — улыбнулся Тонг Коч — вот интересно бы узнать, что там у них произошло.

— Все-таки силен "Кровавая гора", ведь получается ЛрФат не смог его добить.

— Не только не смог. Ему сильно досталось, иначе бы он не ушел.

Чуу-ур стоял, слушая неспешный разговор хамелеонов. Их манера совершенно его не замечать, уже стала раздражать. Но он не ускорял события, видя что Рикар Мь"нтош постепенно приходит в себя.

— Мне кажется, что его уход — подал он голос — говорит о его поражении.

— А ведь действительно, танлик не смог победить и поэтому сбежал — настроение Тонг Коча стремительно улучшалось — мы не будем "добивать" старика, мы продолжим схватку.

— Будем ждать, когда он совсем придет в себя? По виду ему хорошо досталось и силы в нем я не чувствую.

— Нет, ждать не будем. Если ЛарФат проиграл, то мы можем продолжить схватку, когда захотим. Никакого урона нашей чести в этом нет. Атакуем, и давай превратим этого старика действительно в "Кровавую гору".

— Сначала я — снова подал голос Чуу-ур, раскручивая лепесток — сначала я.

Стоя на грани сна, он исполнял вторую связку из трактата, ловя баланс в формирующейся вокруг него ассуре. Тонная нить, шедшая из камешка на рукояти, висела в воздухе, переплетаясь в сложный узор все сильнее и сильнее. Словно паук, Чуу-ур плел паутину вокруг себя, заворачиваясь в нее как в кокон. С трудом удерживая баланс, он дошел до завершающей фазы плетения ассуры. Хамелеоны не нападали, смотря на то, как он выполняет сложную связку. Ассура зависла вокруг Чуу-ура, тогда он решил добавить ей немного силы и представил как энергия, блуждающая по его каналам искры, перетекает из ладони через вытатуированные кольца в рукоять лепестка, а оттуда в светящийся камешек. Вспышка ослепила его на долю секунды и ассура схлопнулась внутрь себя, покрыв Чуу-ура с ног до головы светящейся паутиной, ставшей расползаться в единый тонкий покров.

— Где ты обучался обращению с мечем? — требовательным тоном спросил Лам Оринув.

— Думаю, сейчас это не имеет никакого значения — Чуу-ур начал выполнять первую связку трактата, пытаясь как можно быстрее создать замедляющую ассуру.

— Для нас имеет. Мы ведем летопись всех своих поединков. Твое обращение с мечем, высоко оценено нами, поэтому мы хотим знать с кем будем сражаться.

— Фольран Чуу-ур — коротко бросил им в лицо Джек — я тот, кто прервет ваши записи.

— Какая встреча — просто расцвел Тонг Коч — сначала "Кровавая гора", а теперь потомок лордов Чуу-уров, удача следует за нами. Не правда ли уважаемый Лам?

— О, да — товарищ хамелеона расплылся в довольной улыбке — будет, что порассказать в круге собрания.

Кстати, потомок Чуу-уров должен быть полон сюрпризов, поэтому предлагаю не рисковать и применить чернеющих сыпанов.

— Что ж хорошо, их должно хватить и на старика — рассмеялся, словно какой-то шутке, Тонг Коч.

Достав небольшой кинжал, он надрезал себе ладонь. Вынув, из мешочка на поясе крохотный камешек, вдавил его в образовавшуюся рану. Точно также поступил и его товарищ, недовольно ворча на остроту своего клинка. Оба, одновременно, сорвали что-то с пояса и бросили перед Чуу-уром. Внимательней вглядевшись, Чуу-ур понял, что это копии фаланг человеческих пальцев, с аккуратно зашитыми в них слабо мерцающими крохотными камнями.

Хамелеоны выкрикнули по непонятной фразе, свет их искр плавно перетек к камешкам, вдавленным в раны на ладонях. Фаланги зашевелились, их словно надували изнутри, отчего зелено-белая, мертвая кожа стала тянуться в разные стороны, формируя тело маленького человечка. Человечки начали расти и растягиваться с удивительной быстротой. Наполненные, словно дрожащим желе, сформировавшиеся фигуры со сглаженными углами неподвижно застыли. Хамелеоны быстро шагнули в эти застывшие тела, полностью погрузившись в них.

— Вот теперь будет потеха — Лам Оринув сделал несколько движений, привыкая к новому, трансформирующемуся под своего хозяина, телу.

— Знаешь Тонг — доверительно произнес он — иногда я скучаю по своему сыпану, в нем такое ощущение, что я всемогущ.

— Мне также раньше казалось, это пройдет — Тонг Кочь прижал свою порезанную ладонь к свободно плавающему, в теле сыпана, едва светящемуся камешку. Пошла вторая фаза трансформации, когда поверхность сыпана, стала приобретать жесткость и угловатость. Черный цвет стал наполнять прозрачное желе и покрыл всю его поверхность, совершенно спрятав хамелеона. Жуткая маска демона с оскаленной застывшей пастью, сформировалась на месте головы, тело покрылось мелкой чешуей, подчеркивающей мощное сложение.

— Может и пройдет, но пока это просто восхитительно — Лам Оринув совместил камни и тоже принял облик черного демона.

Чуу-ур застыв, наблюдал за трансформациями. Он видел сложнейшую ассуру, приведенную в действие слезами бога. Хитросплетения развернувшейся сети так захватили его, что он чуть не пропустил окончание формирования боевого доспеха. Изменения, затронувшие хамелеонов, шагнувших в возникшие фигуры, говорили о том, что это не просто странный доспех, они словно стали единым целым с чем-то непонятным и опасным.

Первая их атака, ошеломила Чуу-ура. Над черными демонами земное притяжение потеряло свою власть.

Оттолкнувшись от земли сыпаны, гигантским прыжком, долетели до него, атакуя на запредельной скорости. Выпад Тонг Коча в солнечное сплетение и рубящий удар в бок от его товарища Чуу-ур пропустил, не успевая за ускоренными хамелеонами. Отскочив назад, убийцы удивленно рассматривали полуоборотня, раскрутившего лепесток.

— Все еще стоит? — Лам Оринув пытался найти капли крови на своем клинке.

— Я точно, поразил его в грудь — Тонг Кочь тоже осмотрел острие своего меча — потомок Чуу-уров на самом деле не так прост, его иллюзия ввела в заблуждение нас обоих.

— Думаешь, он владеет такой техникой?

— Конечно, как иначе он не получил ни царапины? Только иллюзией танликов можно уйти от нашей атаки. Значит он знаком с их техниками, будь внимателен к колебаниям воздуха и он нас не обманет.

— Я помню, как бороться с танликами — недовольно пробурчал Лам Оринув — только он не танлик, уж это точно.

Сущность Лерка рвалась в бой и Чуу-ур ускоряясь, принял вызов хамелеонов. Он сам атаковал, пытаясь их задеть и вывести из схватки хотя бы одного из черных демонов.

Резкое сближение и лепесток чертит замысловатые фигуры, вокруг полуоборотня, уводя в стороны, мечи хамелеонов. Успевая в самый последний момент, за мелькающими клинками, Чуу-ур держался и выжидал момента, чтобы нанести решающий удар. Хамелеоны не раскрывались, нападая, они использовали почти совершенную технику, без малейших ошибок. Так продолжалось довольно долго, и мелкие порезы от острых лезвий мечей черных демонов, покрыли предплечья Чуу-ура. Неужели асура перестала действовать? — думал он, немного не успевая за клинком Тонг Коча, и получая очередную рану.

Запредельная скорость стала давать о себе знать, тяжелым дыханием и недостатком силы.

— Он выдыхается — довольно проговорил Лам Оринув, не переставая атаковать.

— Вижу, еще немного и он совсем устанет. Эта техника, что он использует, меня сильно раздражает, обратный хват меча завсегда хуже обычного, а тут он так долго сопротивляется нам.

— Подумай, как бы нам было трудно, если бы не сыпаны.

— Да, его скорость и умение обращаться с мечом очень впечатляют. Перестанем развлекаться, и применим сыпанов на полную силу?

— Не думаю. Ты же знаешь о последствиях. Обойдемся и так — Лам Оринув ловкой подсечкой сбил с ног противника.

Чуу-ур перекувырнулся через голову, не выпуская оружия из рук, и снова встал на ноги, словно дикий кот, всегда приземляющийся на лапы.

— Не получается лепестком, попробую малым ключом — подумал он, притворившись ошеломленным и очень усталым.

Хамелеоны, решив закончить схватку, бросились в его сторону. Гигантский шаг и они уже рядом с Чуу-уром, стремительный росчерк меча и клинок полуоборотня снова едва успел отвести от своей шеи опасные лезвия. Делано закашлявшись, он наклонился немного назад и когда ближний хамелеон снова атаковал, Чуу-ур лепестком отвел в сторону его меч и, вонзил в бедро сыпана, малый ключ.

Взрывом его отбросило назад. Застыв в настороженной стойке, он смотрел на то, что происходило с хамелеоном. Черные кляксы выплескивались из полученной им раны и, падая на землю, они расползались в разные стороны, словно живые.

— Тонг, смотри он испортил мне сыпана — срывающимся голосом закричал хамелеон — что мне делать Тонг?

— Не знаю, такого еще ни разу не случалось — стой ровно, и попробуй залечить рану.

— Как залечить?

— Да не знаю я как. Попробуй зажать руками, что и этому тебя надо учить?

— Мой сыпан, мой сыпан — расстроено приговаривал Лам Оринув — пытаясь руками остановить вытекающие кляксы — он повредил моего сыпана.

— Как он его повредил? — взвизгнул он вновь — сыпана не берет никакое оружие, как у него это получилось?

— Прижимай сильнее — Тонг Коч попятился назад от ставших расти черных клякс — у нас прорыв.

— Какой еще прорыв? — недовольно воскликнул успокаивающийся Лам Оринув — мы ведь не использовали сыпанов в полную силу.

— Подними глаза — Тонг Коч начал что-то чертить на земле.

Черные кляксы выросли и сформировались в точно такую же форму, как и сыпаны. Отличием девяти черных демонов от раненного оригинала, были горящие желтым огнем глаза, на оскаленных в довольных усмешках, оживших лицах.

Чуу-ур видел, что то, что наполнило эти кляксы, было устроено по совершенно другому принципу, чем искры живых существ. Омерзительно отталкивающая субстанция, на уровне солнечного сплетения, слабо пульсировала, управляя опасной оболочкой.

— Это еще что? — спросил он у хамелеонов, видя, что они больше опасаются этих девяти, чем его самого.

— Это рейтары нижнего мира — тихо проговорил Лам Оринув — это воплощенное зло. Раньше больше двух они никогда не прорывались.

— Отдаленно похожее, я где-то уже видел — Чуу-ур медленно отходил к нейтеру, опасаясь появившихся фигур.

— Как же видел — зло выпалил Лам Оринув — такого еще никто не видел, девятерых нам никогда не подчинить.

— Попробуем — Тонг Коч продолжал чертить на земле замысловатую фигуру — иди ко мне, поможешь, если я не справлюсь.

Он высыпал на ладонь светящиеся камешки и быстро стал класть их на пересечения нарисованных линий.

— Не хватает, Лам давай свои.

— Держи — второй хамелеон быстро протянул Тонг Кочу кожаный мешочек — хватит?

— Должно. Я попробую, но думаю девятерых мне не удержать.

— Постарайся, от тебя зависят наши жизни.

— Знаю, поэтому тебе надо встать на выгнутый переход — Тонг Коч указал на верхнюю часть рисунка — будешь удерживать барьер.

Видя, что хамелеоны готовятся к схватке с ожившими кляксами, Чуу-ур с сомнением в голосе произнес.

— Помочь?

— Конечно — отозвался Лам Оринув — просто стой спокойно пока мы направим рейтаров в твою сторону, они не уйдут не получив куска мяса.

— Им и двух кусков мяса будет мало — подал голос Тонг Коч — придется бежать, пока они будут заняты оборотнем и стариком.

Внимательно рассмотрев нарисованное, Чуу-ур предположил, что рисунок на земле служит для управления черными демонами. По два камешка на черную кляксу — осенило его.

— Пяти камней не хватает — крикнул он в сторону хамелеонов — у вас ничего не получиться.

— Без тебя знаем, что не хватает, но стоит попробовать — весело воскликнул Тонг Коч, замыкая последнюю нарисованную линию.

Тем временем рейтары совсем освоились в новых телах. Рассредоточившись, они стали брать в кольцо, своих будущих жертв. При движении за их фигурами образовался черный шлейф во весь их рост, полностью рассеивающийся где-то через полметра. Весь их облик говорил, что с ними лучше не связываться, выглядели они гораздо опаснее хамелеонов в их черной броне.

Тонг Коч встав на край рисунка, начал что-то бубнить, показывая обернувшимся на него демонам, в сторону Чуу-ура и нейтера. Такое привлечение внимания рейтаров, было для обоих хамелеонов не простым делом. Искаженные лица и вздувшиеся вены, говорили о колоссальной перегрузке, выпавшей на долю двух убийц первого круга. Не все рейтары послушались такого приказа. Шестеро направились в сторону Чуу-ура, а трое повернуло к хамелеонам.

— Давай Лам, поднимай барьер, а то они дойдут до нас.

Чуу-ур видел, как с земли поднялась белесая пелена, скрывшая хамелеонов от взоров трех демонов. Черные фигуры, шедшие в их сторону, остановились, потеряв из виду своих противников. Остальные шестеро, подошли почти вплотную к Чуу-уру. Их жуткие лица выражали крайнюю степень удовлетворения происходящим, они словно наслаждались каждым своим движением, медленно подходя к настороженно застывшему полуоборотню.

Демоны начали меняться, приобретая индивидуальные черты. Кто-то раздался в плечах, у двоих отросли волосы до середины спины, ближний к Чуу-уру обзавелся толстенными загнутыми вниз рогами. Их черные тела тоже менялись, обрастая шипастыми пластинчатыми доспехами, с кроваво-красным отливом.

Доспехи были совершенно не похожи друг на друга, вид и форма не повторялись, выделяя своих хозяев.

Единственной общей чертой был повторяющийся рисунок двух символов, в верхней левой части доспеха, в виде изогнутого клюва хищной птицы. В их руках не было оружия и Чуу-ур, движением кисти прижал лепесток к локтю, опустив руку вниз, и спрятал его за спиной.

— Что вам нужно? — обратился он к ближнему рейтару с загнутыми вниз рогами.

Огонь мелькнул в глазах демона, и он остановился, рассматривая Чуу-ура.

— Мой клан благодарен тебе за путь открытый для нас — громыхнуло эхом от рейтара — жаль, что мы устроены так, что не сможем пощадить тебя, наши инстинкты здесь сильнее наших желаний. Поэтому прими извинения, перед тем как мы выпьем твою сущность.

— Извинения приняты — Чуу-ур слегка наклонил голову — только я постараюсь не дам вам этого сделать.

— Сопротивление бесполезно, с моим кланом здесь никто не справится — с этими словами демоны атаковали Чуу-ура.

Мгновения он сопротивлялся, отбиваясь лепестком и оставляя глубокие зарубки в доспехах. Только они совершенно не обращали на это внимания, обступив его со всех сторон и сжав круг. Град ударов посыпался на Чуу-ура, выбивая оружие из его рук. В миг, он был опрокинут и лишен силы, точно также как забирали у него хань клагши. Его тело превратилось в неподвижный кусок льда, и снова только шар, размером с кулак, чуть выше желудка, никак не хотел замерзать.

— Нет, мы выпьем тебя всего — громыхнуло в его голове — и рогатый демон наклонился над ним, открывая жуткую пасть.

— Стой, Орнах сын Орта — окрик Рикара Мь"нтоша заставил остановиться рейтара — твой доспех знаком мне, повернись ко мне и сразимся.

— Немного позже — отмахнулся от него демон — я еще не встречал такого странного вкуса у вашего вида.

— Заставишь ждать того, кто убил твоего отца? — язвительно поинтересовался нейтер — застегивая на себе жуткий, расписанный иероглифами пояс.

— — — — — — — — — —

Рейтар резко развернулся, оставляя лежащего противника. Пояс что был на ребенке в подвале — мелькнуло в голове Чуу-ура. Тепло от татуированной ладони заструилось по его руке, согревая заледеневшие внутренности.

Он мой — крикнул идущий к нейтеру Орнах, повернувшись в сторону наклонившегося над Чуу-уром другого демона. Широкоплечий рейтар недовольно заворчал и двинул, лежащему без сил полуоборотню, кулаком в висок, на удивление легко лишив его сознания.

Через миг Чуу-ур пришел в себя. Он висел вниз головой, едва доставая до земли связанными руками. Кровь молотом пульсирующая у него в висках показывала, что в таком положении он находиться довольно долго. Попытка сложиться пополам, чтобы достать до туго перетянутых ног провалилась, так как он был предусмотрительно примотан к шершавому камню, еще и в области груди.

— Очнулся? — Рикар Мь"нтош сидел неподалеку привалившись спиной к валуну.

— Зачем связал? — спокойно поинтересовался Чуу-ур.

— Да это не я, рейтары постарались пока я с Орнахом разбирался. Надеялись что он победит, вот тебя для него и приготовили.

— Вижу, не победил.

— Куда там. Его отец был сильнее его вдвое. Эта молодежь, мнит о себе не знаю что.

— Так развяжи.

— Я бы с радостью, только встать не могу, эти выродки хорошо меня приложили, перед тем как я отправил их обратно в нижний мир.

Действительно, вид у нейтера был жуткий. Из-за многочисленных ран вся его одежда пропиталась бурой кровью, левая нога была вывернута под неправильным углом и раздроблена в области голени. На животе сгоревшая одежда оголила глубокий ожог от пропавшего неизвестно куда пояса. Кусок кожи на голове, величиной с ладонь был сорван, оголяя уже начавшую засыхать набухшую темную корку.

— Хорошо приложили — констатировал Чуу-ур — но развязать меня все равно как-то надо.

— Сейчас, только наберусь сил и тогда попробую.

Тон, которым были произнесены эти слова, совсем не понравился Чуу-уру.

— Как будешь набираться сил — осторожно поинтересовался он.

Многозначительное молчание в ответ было красноречивее всяких слов.

— Своих не едим — попытался образумить нейтера Чуу-ур.

— Я же говорил, что это правило придумал я сам. Мне его соблюдать не обязательно — Рикар попробовал встать, но со стоном опустился назад.

— Думаю до меня тебе не добраться — Чуу-ур снова пробовал выбраться из стягивающих его руки и ноги пут, но у него ничего не получилось. Остановившись, он коротко спросил.

— Откуда пояс? — и попытался заглянуть в глаза нейтера, из своего не удобного положения.

— Какой пояс? — тяжело ответил нейтер.

— Тот, что ты надел до начала схватки с рейтарами. Тот, что дал тебе силы сражаться и тот, что я видел на одной уже мертвой девочке — вбивал слова, обвиняющим тоном Чуу-ур.

— Разглядел-таки, значит вот кто, разнес четвертый дом, ты все не перестаешь меня удивлять.

— Значит ты убийца детей, одна мысль об этом вызывает отвращение. Мне жаль, что я помогал столь гнусному нейтеру, и при удобном случае обещаю убить тебя, чего бы мне это ни стоило.

— Как много слов — усмехнулся Рикар — многое скрыто от твоего взора, и не тебе судить мои поступки.

— Ты съедал их заживо! Заставляя все чувствовать! Съедал по кусочкам, на их же глазах. О каком суде ты говоришь? Я убью тебя как бешеную собаку — Чуу-ур судорожно завертелся, пытаясь освободиться.

— Все не так как тебе кажется — со вздохом проговорил Рикар Мь"нтош — и кстати можешь не стараться, ничего не выйдет, рейтары умеют вязать пленников.

— Да о чем ты говоришь? — негодующий вибрирующий голос Чуу-ура эхом разлетался вокруг — это же были дети.

— О чем говорю — нейтер задумался — как ты думаешь, где мы находимся? — задал он неожиданный вопрос.

— В подземных пещерах, где же еще? — не раздумывая, ответил Чуу-ур.

— А почему мы здесь?

— Потому что какой-то бог решил здесь отдохнуть и внизу завалился спать. Кстати мне к нему, очень нужно.

— Все не так. Множество есть объяснений и предположений, которые навязаны всем в Торлоре и за его пределами. Сейчас не время говорить об этом, но то, что вокруг нас не пещеры. И бог, если уж ты вспомнил о нем, не спит внизу, да и не бог он — нейтер, судорожно подвывая от боли, ползком двинулся в сторону Чуу-ура.

— Как не спит? — даже перспектива остаться в непосредственной близи с нейтером уже не вызывала опасений у Чуу-ура.

— Да так, не спит — Рикар Мь"нтош — упорно полз преодолевая боль в ноге и сожженном животе.

— Так, где его найти тогда?

— Вот уж этого не знаю, много кто хотел с ним встретиться и то что сейчас происходит между нашими семьями есть отголосок того что происходило внизу.

— Что это значит? — желание знать правду о спящем боге пересилило все в полуоборотне.

— Тот, кого мы называем богом, очень давно, проиграл схватку. И не желание отдохнуть, как все считают, привело его сюда, он хотел подчинить силу, и вернуться обратно. Враги оказались сильнее, здесь он спрятался от победителей, запечатав это место и себя, на веки вечные. Он был почти мертв, и сохранил только свою сущность в первозданном коконе Валтара, подойти к которому не смог никто.

— Продолжай — настойчиво потребовал Чуу-ур, у почти оказавшегося рядом с ним Рикара.

— Хорошо. Так знай, что почти все семьи, это эмиссары тех, кто хотел добраться до проигравшего, ибо в нем ключ наверх. Каждая семья с того времени ведет свою игру, и пытается найти сущность бога. Каждая семья не хочет, чтобы до кокона добрался кто-то другой, и поэтому он, столько времени не был найден. Войны гремели здесь часто. Лишь только одна семья выступала на поиски, как остальные объявляли ей войну. Так продолжалось очень долго.

— Странно и глупо. За столько времени не найти какой-то кокон.

— Совсем нет. Здесь ведь есть не только те, что ищут. Много здесь тех, кто охраняют покой божества, не пуская семьи на нижние уровни. Все здесь настолько запутанно, что в совете давно отказались от поисков. Связь с теми, кто нас сюда отправил, давно потеряна и решения принимаются советами самостоятельно.

— Как же легенда о Лорте? — Чуу-ур был сильно удивлен услышанным.

— Это версия для непосвященных. То, что я тебе рассказал, в каждой семье знают не больше трех аррахов. Они передают это знание из поколения в поколение, скрывая истину от остальных. Так было решено издревле на дворе собраний Торлора, для того чтобы сохранить жизни и мироустройство этого места.

— Откуда ты все это знаешь? Ты что один из аррахов нейтер?

— Нет — голос Рикара изменился, я не был выбран в аррархи. То, что я знаю, я знаю потому, что я не принадлежу этому месту, и по одному древнему как и я свитку, что был украден у одного их этих трех невеж.

— Так почему ты принял на веру то, что прочитал, в каком-то старом свитке? — Чуу-ур анализировал услышанное от нейтера, находя массу нестыковок — Не думаешь ли ты, что его специально подбросили? Для того чтобы эти идеи пропитали тебя и превратили в изгоя которого никто не понимает? Чтобы направить тебя по ложному пути и избавиться от опасного конкурента?

— Нет — взревел нейтер — все, что я говорил, есть правда, его покрасневшие глаза засветились безумством.

— А дети? Причем здесь дети? — задал вопрос глухим голосом Чуу-ур.

— Ты не веришь мне — глаза у нейтера застекленели — поэтому я больше ничего тебе не скажу. Ты разочаровал меня. Единственная суть твоего существования в том, чтобы, как и всем остальным, кормить, такого как я.

С этими словами он набросил на шею Чуу-уру тонкую цепочку, всю усеянную маленькими и острыми шипами.

Резанул так, что Джек невольно зарычал.

— Рычи не рычи, а ничего уже не изменишь — бормотал себе под нос как безумный Рикар Мь"нтош. Странная в тебе кровь, это уж я давно заприметил, сейчас на вкус отведаю, думаю, силы много в тебе дремлет. Ведь восстанавливаешься не как обычный человек, раны сразу закрываются, словно и не было их.

По цепочке потекла черная кровь, которую нейтер ловил, раскрытым ртом, отвратительно причмокивая.

— Такого я еще не пробовал — удивление явно читалось в его голосе, он дернул за цепочку посильнее, отчего она впилась в шею, висящей вверх ногами жертве, еще глубже, увеличивая поток крови.

Теряя сознание, Чуу-ур увидел, как стали закрываться раны на нейтере, вспыхивая сложной вязью и смыкая края едва различимыми ассурами. Последнее что он услышал, было:

— Не беспокойся, никто не потревожит тебя, я прочитаю посвящение, и твоя душа не будет неприкаянной скитаться по здешним местам.

Чернота накрыла его, холод и затухающий стук сердца все еще был ощутим на грани сознания. Вскоре и это прошло.

— — — — — — — — — — — — —

Свернувшись, где-то внутри себя, Чуу-ур находился в эйфории покоя. Сфера снова приютила его не давая раствориться в бескрайнем окружающем. Постепенно холод стал отступать, тепло по тонюсенькому ручейку затекало в темный шар, пробуждая его к жизни. Через какое-то время холод отступил и Чуу-ур, попробовал выбраться. Сфера почти не сопротивлялась, и он вывалился из нее, со вспышкой белого света ударившей по глазам и прошедшей по всему телу зудящей болью. Он открыл глаза и попытался встать. Темнота, невозможность дышать и что-то сковывающее все его движения — посеяли в нем панику.

Извиваясь словно змей, он попробовал освободиться. Меньшее сопротивление было со стороны спины и он, сжавшись словно пружина, стал медленно выдавливать то, что было на нем. Легкие пылали, от недостатка кислорода и снова частью себя он вошел в свою темную сферу. Сознание прояснилось, четко стал виден канал, что был ручейком, по которому к нему текла сила извне. Его вытатуированные кольца на ладони правой руки собирали тепло и передавали по утолщенным каналам искры прямо в сферу. Происходило это на уровне подсознания, также как спящий человек дышит во сне, не прекращая доступ воздуха к легким. Сконцентрировавшись, он стал вытягивать тепло, наполняя свою сущность силой. Легкие перестали пылать, организм получил то, что ему было нужно для существования.

Энергия забурлила в нем и, напрягшись, он выдавил наверх, то, что сковывало его движения. Чуу-ур сел отплевываясь и стирая с лица липкую грязь. Он был по пояс в земле, свежевырытая могила нехотя выпустила его из своих цепких объятий. Нейтер выполнил свое обещание, и устроил пристанище душе Чуу-ура под полуметровым слоем земли. Рикар посчитал его мертвым и закопал рядом с валуном, у которого все произошло. Видя легкое свечение внизу, Чуу-ур откопался сам и стал разгребать неподатливую землю под собой. Сначала показался его мешок, потом рукоять лепестка и нож. Нейтер видимо бросил их на дно вырытой ямы и спихнул туда же Чуу-ура, оказавшегося в могиле лицом в низ, и накрывшего собой свои пожитки.

Наконец выбравшись, он стал приводить себя в порядок, очищая от земли свои волосы и одежду. Это оказалось почти невозможным, земля с примесью глины была липкой и въедливой. Чуу-ур был весь в грязи, смирившись с этим, он повесил мешок на спину, накинул перевязь с лепестком и, сделав пару шагов, остановился, раздумывая, куда ему идти. Действительно, призадуматься было над чем. Появление у нейтер не сулило ему ничего хорошего. Никто не поверит его рассказам об убивающем детей Рикаре Мь"нтоше, и сам нейтер, с его появлением, сможет предпринять ответный ход, уже наверняка отправив ожившего мертвеца в нижний мир. С другой стороны, Чуу-ур сам собирался отправить "кровавую гору" к его знакомым рейтарам, а без должной подготовки это, судя по последним событиям, почти невозможно.

Не зная как поступить, он двинулся вперед, выходя на поле недавней битвы. Обгорелые трупы уже были собраны и навалены друг на друга, образуя небольшой холм. Все ценное уже перекочевало от убитых к живым, оставив только рваные лохмотья на начавших разлагаться мертвецах.

Суток трое, никак не меньше, отметил про себя Чуу-ур время, проведенное им в могиле. Непроизвольно он потер рукой шею, на которой не осталось и следа от цепочки нейтера. Видать убить меня задачка не из легких решил он, и ухмылка скривила его заляпанное грязью лицо. Вздохнув полной грудью и окинув взглядом безрадостный пейзаж, он пошел дальше навстречу своей судьбе.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Двигаясь в направлении центра Торлора, Чуу-ур не переставал думать о сказанном дядей Микыса. Аррархи, вот до кого стоит добраться, они уж покажут, где спит бог, и объяснят здешнее мироустройство, в этом идущий человек не сомневался. Теперь в его голове были три цели, к которым он шел, это спящий бог, безумный нейтер и аррархи. Точнее первыми в этой последовательности сейчас стали неизвестные аррархи.

Так поддавшись размышлениям, он налетел на подростка лет одиннадцати бегущего с прижатыми к груди руками, в которых он держал какой-то сверток.

— Стой, куда несешься сломя голову? — окрикнул он его.

Подросток оглянулся и припустил еще быстрее, но запнулся о кочку и полетел кувырком, роняя объедки из свертка. Его полные ужаса глаза заставили отшатнуться Чуу-ура.

— Что случилось? — серьезным тоном спросил он.

Распознав, под слоем грязи одежду нейтер, малец разрыдался.

— Всех убили, мучили долго, а потом убили — прошептал он, и крупные слезы катились из его глаз.

— Как убили? — не понял Чуу-ур — ведь танликов с хамелеонами остановили вон за тем поворотом — махнул он в сторону поля с мертвецами.

— Они не с этой стороны пришли, мне по голове ударили и решили что не жилец, я в куче с мертвыми в себя пришел, лежал и смотрел, как они наших убивали — рыдания сотрясали подростка.

— Родственники поблизости есть?

— Нет, убили всех, только бабушка в рынпе.

— Рынпа это что? — спросил Чуу-ур, размышляя, что делать с подростком.

— Это пещеры вон в той стороне, туда старики идут, чтобы в нижний мир проще было попасть.

— Туда бежал?

— Да. Бабушка совсем недавно в рынпу ушла, отец говорил, что она поживет там еще, а потом уж и в нижний мир попадет.

— Вставай, провожу если не далеко.

— Не надо, лучше найдите этих..

— Как знаешь. А этих найду, обязательно найду — Чуу-ур посторонился и малец, собрав разбросанное из свертка, стремглав убежал.

Значит, атаковали не с одного направления. Одну волну остановил Рикар Мь"нтош, остальные прошли. Интересно сколько их всего было? — Чуу-ур шел, по следам бойни, настороженно оглядываясь.

Пойдя по полукругу он, встав на грань сна, положил ладонь на рукоять лепестка. Тишина, запах гари и никакого движения. Все словно вымерло, никакого свечения искр и Чуу-ур двинулся по касательной, обходя безжизненное место.

— Стой — окрик пришел с левой стороны из-за массивного забора. Чуу-ур за секунду до этого заметил легкое движение тени и потому не очень удивился, троим нейтерам, взявшим его в круг.

Сдернув лепесток с перевязи, он собрался, сместив центр тяжести для ухода в сторону.

— Кто такой? — еще двое появились из-за забора, прикрываясь щитами и угрожающе нацелив на него короткие копья.

— Фольран Чуу-ур, отряд сафира Ритиха — видя незнакомые нашивки на рукавах нейтер, он неспешно добавил — шестой круг.

— Оголи плечо — приказ от старшего прозвучал угрожающе.

— Я вас тоже не знаю — Чуу-ур не собирался открываться для атаки незнакомцев — может вы ряженые хамелеоны.

Искра ближнего незнакомца вспыхнула, и лепесток Чуу-ра непроизвольно пришел в движение.

— Стой Буоол — старший выступил вперед, и сам оголил плечо.

— Как интересно — Чуу-ур осторожно последовал примеру главного — у меня такая же.

— Хорошо — все незнакомцы опустили оружие, сразу признавая в Чуу-уре своего.

— Мы отряд сафира Нари, третий круг, почему ты один? — главный кивнул в сторону забора и все последовали за ним к импровизированной стоянке.

— Хамелеоны и танлики напали. Одну волну мы остановили, мне удар по голове пришелся, я только недавно, очнулся в грязной яме. Один мальчуган, что остался в живых сказал, что были еще нападавшие. Говорил что они прорвались и не пожалели никого.

— Это так. Пока мы не можем найти способ их остановить. Как вам это удалось?

— "Кровавая Гора" был с нами — коротко ответил Чуу-ур.

— Тогда понятно — никаких больше вопросов не возникло, подтверждая вес Рикара среди нейтер.

— Я Коша Чарк, мы идем по особому заданию. Сметен весь шестой круг. Выродки нагов сговорились с танликами и хамелеонами. Нам остается только надеяться, что другие семьи помогут и ближе к центру начнется сопротивление.

— Вы уходите, а там вырезают женщин и детей.

— Ничего другого не остается — жестко ответил Коша Чарк — что-то им нужно в центре, и становить мы их сейчас не сможем. Чтобы потом выиграть главную битву, сейчас мы должны выполнить свою миссию, это приказ сафира. Хоть и не всем он нравиться — очень тихо, чтобы не слышал Чуу-ур, сказал нейтер.

— Понятно.

— Это хорошо, что понятно. Встаешь под наше начало, до того как встретишь своих. Здесь главный я, до соединения с основным отрядом.

— Понятно — нейтральным тоном второй раз произнес Чуу-ур.

— Теперь умойся и поешь, скоро выступаем.

Нейтеры держались настороженно по отношению к новичку, чувствуя в нем что-то опасное. Липкая каша и кусок лепешки для голодного человека стали праздником вкуса, и он попросил добавки, а через какое-то время доел все остатки из закопченного общего котла.

Чувство насыщения все не приходило, расположившись неподалеку от затушенного костра, Чуу-ур, отломив небольшую ветку, от росшего рядом низкого кустарника, непроизвольно превратил ее в пепел, полностью восстановив энергетический баланс своего организма. Чувство голода прошло, словно никогда и не было. Видимо придется теперь и так питаться, осторожно втирая пепел в землю, решил он. Нейтеры ничего не заметили, собираясь к скорому выступлению.

Череда переходов, ничем ему не запомнилась. Он просто шел в середине отряда, доверившись чутью и интуиции командира. Не встречая ничего необычного на своем пути, они следовали извилистыми ходами в сторону от Торлора.

— Куда мы идем — задал он вопрос Кошу, на одной из стоянок.

— Не спрашивай лишнего — прозвучал одергивающий ответ, показывающий, что доверять чужаку здесь не собираются.

Развернувшись, Чуу-ур отошел подальше от отдыхающих нейтер, и стал выполнять первую связку из трактата.

Ассура получилась на удивление просто, и он подвесил ее в круглый камень на запястье. Вторая ассура из трактата далась не так легко как первая, но после более глубокого погружения в сон и она разместилась в странном гладком камне.

— Где ты обучался, столь интересной технике владения мечем? — Коша Чарк задумчиво разглядывал разгоряченного новичка.

— Поднахватался, то тут, то там, а так особо учителей то и не было — осторожно промолвил Чуу-ур.

— Необычная техника, от нее веет непонятно чем, и еще опасностью, думаю по мастерству ты почти ровня нашему кругу.

— Как может шестой круг ровняться с третьим? Это, несомненно, вам показалось — Чуу-ур убрал лепесток в ножны, чтобы поскорее прекратить этот разговор.

— Может быть — все также задумчиво, ответил нейтер, поглаживая ладонью себя по подбородку — может быть. Иди и отдохни, это будет последний, самый длинный, переход.

Чуу-уру ничего не оставалось, как вернуться к нейтерам. Ему очень хотелось продолжить изучение трактата, но он опасался ненужных вопросов, что могли возникнуть у адептов третьего круга. Поэтому он чутко заснул, прислонившись спиной к большой высохшей коряге, что прикрывала собой большую часть стоянки отряда сафира Нари.

— Вот и злая пустошь, теперь осторожнее, надо пройти ее без потерь — Коша Чарк, критично оглядел стоящих перед ним полукругом нейтер — все помнят, что бить надо только по глазам? Иначе этих тварей не остановить.

— Помним — отозвался один из нейтер — надеюсь, они тут все повымерли.

— О ком говорят? — Чуу-ур подтолкнул ближнего нейтера.

— О пауках, что здесь обитают, запомни бить по глазам и держись строя, иначе не пройдем.

Нейтеры выстроились в шеренгу по двое. Чуу-ур стоял в стороне не решаясь вклиниться в построение.

— Я присмотрю за новичком — Коша Чарк махнул Чуу-уру, чтобы он встал рядом с ним, впереди отряда.

Большое неровное плато, все покрытое чернеющими отверстиями нор пауков они прошли на удивление спокойно. Крадущийся отряд старался ничем не выдать своего присутствия. След в след, собранные, словно пружины, нейтеры шли вперед готовые к любым неожиданностям. И только пройдя плато, послышались судорожные вздохи, и встряхивание занемевшими руками, что крепко сжимали оружие. Радость читалась в глазах, их мокрые от напряжения суровые лица судорожно улыбались.

— Не бывало еще такого, чтобы злую пустошь вот так легко проходили — подал голос один из нейтер.

— Да, неспроста это, видать уважаемый Прип ждет нас — отозвался с другой стороны отряда пожилой воин.

— Неизвестно, кто ждет и что ждет нас впереди, поэтому построение такое же и глядеть внимательней по сторонам — скомандовал Коша Чарк, и отряд двинулся дальше.

За плато начиналась возвышенность, взойдя на которую отряд остановился.

— Кто-то следит за нами — Чуу-ур показал главному нейтеру вверх.

Подняв голову, Коша Чарк долго вглядывался в чернеющую пустоту.

— Левее и наверх, летит прямо на нас.

— Вижу, интересно, что это такое.

— Не знаю, но с середины пустоши это кружит над нами.

— Идем, наша миссия слишком важна, ничто не должно нам помешать.

Извилистая тропинка среди скал привела их к деревянному частоколу, из громадных нетесаных бревен.

По метру в диаметре и высотой с три человеческих роста. Калитки нигде не было видно, и отряд пошел по кругу, огибая массивный частокол.

Странный, терпкий запах сначала был едва уловим. Запах зверя, его почувствовали все в отряде. Поступь воинов стала более осторожной, редкие перешептывания вовсе прекратились.

Чуу-ур легонько одернул предводителя, заставляя остановиться весь отряд.

— Там — указал он рукой на чернеющую пустоту провала в большой глыбе.

— Что?

— Там, этот зверь — Чуу-ур видел горящую искру великана, сила так и гуляла в спрятавшемся в засаде чудище, порождая легкое свечение во всем его теле.

— Точно там — подтвердил Чуу-ур свои слова, видя недоуменный взгляд нейтера.

— Сможем пройти мимо? — сорвался с губ нейтера вопрос.

— Нет — Чуу-ур не стал ничего объяснять — он ждет нас.

— Хорошо полукругом к логову — скомандовал командир, передавая свои слова по цепочке назад. Воины собрались вместе и двинулись к темнеющему провалу.

Зверь зашевелился, как-то почувствовав, что его обнаружили. Больше не таясь, он вышел из провала норы.

Высотой в два человеческих роста, с гипертрофированными передними трехпалыми руками, опирающимися при ходьбе на землю и широченной грудной клеткой, он не был похож ни на что виденное ранее ни Чуу-уром, ни нейтерами. Большие надбровные дуги скрывали умные человечьи глаза. Бивни, росшие из верхней челюсти, были загнуты вниз, его широкий нос нервно подрагивал, ловя запахи пришедших. Все волосатое тело, немного сгорбленной фигуры получеловека, было покрыто перекатывающимися буграми мышц.

Сила, что бурлила в нем, была видна не только Чуу-уру, но даже и нейтерам. Поэтому они в нерешительности остановились.

— Чего надо? — грубым голосом осведомилось чудовище, смачно сплюнув на землю.

После долгой паузы, возникшей из-за немого удивления, что зверюга может разговаривать, Коша Чарк вышел вперед.

— К ирарху Припу идем мы.

— Не принимает он — отрезало чудище — обратно идите.

— Мы по важному делу и не уйдем, не увидав ирарха.

— Да ну? — чудище явно издевалось — сами не уйдете так я, и помочь могу.

— Мы проделали долгий и опасный путь сюда, нам нужно увидеться в Припом — настаивал на своем Коша Чарк.

— Не такой уж и опасный — на плечо чудища откуда-то сверху спикировала темная тень, и он равнодушно добавил — Прип не принимает.

На его плече оказалась черная птица, с длинным клювом. Нахохлившись, она, повернув голову, нахально разглядывала полукруг нейтер.

Разговор зашел в тупик. Чудище не пропускало нейтер, а нейтеры благоразумно не нападали на странного стража.

— Я Коша Чарк — снова попробовал нейтер — первый сын ранкара Ари, урожденный бран Торлора, воин третьего круга.

— Да мне все равно — прервало его чудище, снова демонстративно сплюнув на землю — знать не знал и знать не хочу, какой ты там бран.

Лицо нейтера вспыхнуло, и он едва сдержался, чувствуя, что что-то не так в этом странном великане так нагло себя ведущем перед вооруженными воинами.

— Дядя Капон шлет ирарху пожелание здоровья и долгих лет жизни — шагнув вперед, Чуу-ур слегка поклонился.

— Хм — чудище переступило с ноги на ногу и повернуло голову к птице, словно советуясь с ней.

Смерив Чуу-ура оценивающим взглядом с головы до ног, великан скривил лицо, словно раздумывая.

— Ты зайдешь, остальные останутся здесь.

— Главная цель визита мне не известна, и Коша Чарк подробно разъяснит ирарху, что нас привело к нему.

— Я сказал только ты — равнодушно изрекло чудище, лукаво посматривая на Чуу-ура и все воинство.

— Иди, и постарайся убедить ирарха принять нас — напутственно изрек Коша Чарк.

— Куда идти? — теперь Чуу-ур смерил привратника оценивающим взглядом.

Видя это чудище, совсем по-человечьи усмехнулось и кивнуло в нору, в которой пряталось.

— Туда иди, не заплутаешь.

Чернеющая пустота приняла Чуу-ура и он с удивлением отметил, что спускается по пологой прямой куда-то вниз. Пройдя по широкому тоннелю метров тридцать, он вышел на поверхность как раз напротив добротного бревенчатого сруба, разукрашенного замысловатой резьбой. Легкие всполохи на грани восприятия показывали, что резьба здесь служит не только элементом украшения дома. Направившись сразу к двери, Чуу-ур деликатно постучал.

— Входи — послышалось в ответ.

Чуу-ур толкнул массивную дверь, заходя в помещение.

За широким столом, заваленном разными травами, сидел пожилой человек в добротно сшитой одежде и в каменной ступке что-то перетирал.

— Малыш Капон значит здоровья желает — по доброму улыбнулся он, не выпуская ступку из рук.

— Садись — кивнул он на скамью с другой стороны стола — меня звать Припом.

— Фольран Чуу-ур — представился Джек.

— Чуу-уров то я, конечно, знавал, только вот не похож ты ни на одного из них — с улыбкой заявил хозяин дома.

— Садись, садись — может я и напутал чего по стариковски — так как там Капон поживает? Перевел он разговор на другую тему.

— С последней нашей встречи все у него было хорошо, трактир справный и клиентов хоть отбавляй.

— Капон трактирщик? — рассмеялся Прип, вот ведь не подумал бы никогда, хотя была в нем такая жилка, была. Перевернув ступку, он высыпал на ладонь зернистый мусор, разного цвета.

— Сейчас на тебя посмотрим — с этими словами он сыпанул перетертый мусор на стол перед Чуу-уром.

Мелкие палочки с кусочками листьев и тончайшей пылью, стали двигаться словно живые, формируя странный рисунок шестиугольника с множеством извилистых линий шедших от сформировавшегося овального центра к углам. Не дождавшись окончания рисунка, Прип смахнул рукой мусор со стола и недобро прищурился, смотря на Чуу-ура.

— Так как тебя, говоришь, зовут? — жестко произнес он.

— Джек — прозвучал короткий ответ.

— И это не правда — Прип оперся обеими руками о стол и стал словно выше ростом.

— Точно, правда — уверенно заявил Джек.

Прип втянул воздух через нос принюхиваясь, ноздри его ходили ходуном анализируя ответ.

— Не правда — задумчиво произнес он — сначала я принял тебя за стража что попал в ловушку которую должен был охранять. Но теперь теряюсь в догадках кто ты.

— Какого стража?

— Да такого же, как этот жалкий Прип.

Перед Джеком что-то мелькнуло, и он интуитивно сместился в чуть в сторону. Суставчатый хвост с острым гарпуном на конце глубоко вонзился в бревно сруба как раз рядом с его левым ухом.

Прип, а точнее уже не Прип, а безглазая тварь, с которой сползло лицо старика, куда-то на затылок недовольно заворчало. Рывком, выдернув хвост вместе с куском бревна, чудище отряхнулось, сбрасывая с себя остатки наваждения, которое так легко обмануло Джека. Поджарое тело покрытое грязно белой кожей, было похоже на вставший на задние лапы скелет кошки. На вытянутой крысиной морде не было даже намека на глазницы, две вертикальные щели вместо носа сужались и расширялись при каждом вздохе непонятного зверя. Тяжелый пояс, на котором было закреплено что-то вроде юбки, засверкал в восприятии Джека всеми цветами радуги.

-Не вертись, а то мы так и не узнаем, как тебя на самом деле зовут — второй удар хвостом Джек чуть не прозевал.

Грань сна приняла его мягко и обволакивающе. На удивление фигура напавшего зверя стала прозрачной тенью, через которую было все видно. Никакой искры не было и в помине, только поэтому привыкший к вспышкам света перед атакой врагов, Джек почти не среагировал на выпад.

Он подался назад и не устойчивая скамья, на которой он сидел, увлекла его вниз, спасая от вонзившегося в стену, точно в то место где была его голова, зазубренного хвоста-гарпуна.

— Убив меня, ты ничего не узнаешь — перекатившись в сторону, он выхватил лепесток, готовясь к схватке.

— Пробив тебе голову, я заберу все твои мысли. Иначе как бы я смог узнать столько о четвертом страже? Этот старик Прип был не очень то и разговорчив.

— Прип, это четвертый страж?

— Конечно. Неудачник что сам угодил в ловушку, которую охранял. Они всегда знали, что я приду за ними, поэтому и попрятались, кто куда. И тут ты сам меня находишь, с таким же запахом, и бесстрашием что и у них всех.

— Но я не страж.

— Знаю, запах только напоминает стражей, ты что-то другое. И поэтому я хочу узнать что.

— Подожди. Там мои товарищи, и если ты меня убьешь, они не дадут тебе спокойно уйти.

— О, за них не беспокойся. Думаю, химера уже разобрался с ними.

— Химера?

— Ты видел его при входе.

Еще один выпад хвостом в сторону Джека. Но теперь он был готов и лепесток, отводя в сторону острый гарпун на противоходе, рубанул по сочленению хвоста.

Ударная волна, от крика монстра, на пару секунд его оглушила.

— Да как ты смеешь сопротивляться "карающему посланнику"? — взревел он — не для того я потратил столько времени на пробивку пути в эту обманку. Рассвирепев он, задел за пояс обеими руками и одним движением нарисовал в воздухе иероглиф, отдаленно напоминающий букву алфавита, что разучивал Джек. Размером с ладонь она вспыхнула ярким пламенем, однако сила, вложенная в нее начала быстро сочиться куда-то глубоко вниз и буква алфавита померкла вдвое, но все еще сохраняла в себе энергию. Оттолкнув нарисованное в сторону Джека чудище, потерло руки, словно само обожглось.

Почувствовав неладное, Чуу-ур выдернул обе ассуры из камня на запястье, одну накинул на себя, а другую бросил на замершего врага. Нарисованное достигло его так быстро, что он не успел увернуться. От удара Чуу-ра выбросило из дома, ассура пробила большую дыру в бревенчатой стене, только вскользь его зацепив. Потому он не видел, как посланник сформировал второй иероглиф, и не смог его оттолкнуть от себя, из-за замедляющей асуры, наброшенной на него Джеком. Второй хлопок был почти не слышен и Чуу-ур не обратил на него внимания. Левое плечо, которым он непроизвольно прикрылся, онемело. Распавшись, первый рисунок, накрыл все вокруг негаснущим пламенем и дым вперемежку с поднятой пылью, скрыли противников друг от друга. Оглушенный с онемевшей рукой и отбитыми внутренностями левой стороны тела, Джек подскочил с одной только мыслью как можно быстрее покинуть это место. Сбивая на ходу пламя с одежды, он определил направление в сторону подземного прохода, и что есть силы, бросился в его сторону. Тягаться в умениях с посланником было равносильно самоубийству, в этом Чуу-ур не сомневался. Сила, которой управлял карающий, поражала своей мощью и превосходила в разы все, что он видел раньше.

Добежав до прохода, Джек обернулся на столб дыма, не увидев своего противника, нырнул в чернеющую пустоту. У выхода он замедлился, осторожно выглянув наружу. Вопреки словам посланника нейтеры еще сопротивлялись. Трое выживших отбивались от лохматой химеры отступая шаг за шагом. Волосатое чудище не торопилось, всячески насмехаясь над противниками. В его поведении читалось превосходство над выдыхающейся тройкой и было видно, что он просто развлекается, гоняя в разные стороны уставших нейтер. Переломанные тела погибших с неестественно вывернутыми конечностями были рядом с выходом. Волосатая химера просто ломала их своими здоровенными ручищами, не оставляя шанса на выживание. Черная птица деловито перелетала от одного трупа к другому, равнодушно поворачивая свою голову с бока на бок вглядываясь лица погибших и методично выклевывая у них глаза. Чуу-ур рванул в сторону нейтер, на ходу рубанув лепестком по пернатому падальщику. Черной кляксой птица расплескалась по земле. Краем глаза он заметил, как она стала собираться обратно в большую черную каплю. Времени возвращаться, и добить странную птицу не было. Пока химера был занят нейтерами Чуу-ур бесшумно бежал, стараясь, все время держаться за его спиной, чтобы не быть обнаруженным. С оголенным лепестком он оказался как раз за спиной лохматой химеры, готовый вонзить клинок ему в спину. В последний момент чудище схватило ближнего нейтера, и рывком подставило его под удар Чуу-ура.

Остановить лепесток сейчас не смог бы никто, Джек вложился в удар, как его учили, и разрубленный надвое нейтер упал к его ногам.

Волосатое чудище захохотало, довольно шлепая ладонями рук по земле.

— Вот простак — заливалось чудище — я тебя еще на другом конце прохода почуял. Ну, каково это убить своего товарища а? Давай расскажи это так интересно.

— Что врага, что товарища. Как муху, раз и забыл — выдохнул Чуу-ур, отходя к оставшимся нейтерам. Среди их усталых лиц Коши Чарка не было, и Чуу-ур мысленно с ним попрощался.

— Это точно — Химера стал серьезен — размышления и боль придут позже.

— Не придут — Чуу-ур погружался все глубже в сон.

— Придут, поверь уж я то знаю о чем говорю — волосатое чудище остановилось и оглянулось, на остатки птицы — вот зачем Такара подранил? Теперь сутки ждать, когда он станет как прежде. Все-то вы любите посопротивляться. Принимать свою судьбу надо смиренно радуясь долгожданному переходу в другой мир.

— Сам-то радоваться будешь?

— Меня уже этим не удивишь.

— Может судьба еще сюрприз подбросит — угрожающе произнес Чуу-ур.

— Так мы с посланником и есть судьба этого места. Мы пришли здесь вершить и карать.

Чуу-ур, насколько мог, зашел за грань сна, и потянулся к темной сфере, задевая полог лерка. Изменения произошли почти мгновенно, опасный зверь встал на месте человека. Звериные глаза загорелись жаждой битвы. Из приоткрытого рта, с выглядывающими заостренными клыками, вырвался низкий рев, заставив отшатнуться рядом стоящих нейтер. Стелющимся шагом Чуу-ур двинулся в сторону Химеры, раскручивая лепесток. Сформировать замедляющую ассуру, в таком состоянии, оказалось очень легко, и уже на пол пути к противнику она бешено вертелась вокруг изменившегося человека, следуя за светящимся камнем на рукояти его лепестка.

— Оборотень — волосатое чудище отступило на пару шагов, рассматривая противника — вот никогда бы не подумал, что высший будет на липкой обманке. Ведь место где погибла Анджи`Лоръ для вас проклято.

— Подумаешь проклято — пророкотал Чуу-ур, уплотняя ассуру и беря в левую руку нож — видать, вы давно сюда не захаживали, оборотней тут хоть отбавляй.

— Как так? — удивилось чудище, снова разорвав дистанцию.

— Одна из семей в Торлоре это оборотни.

— Ты об этих мохнатых псах? — отступая по кругу, Химера не давал приблизиться к себе противнику — таких встречали уже, жалкое скажу зрелище.

— Чего так?

— Отсутствие разума в них просто омерзительно.

— От меня бегаешь по этой же причине? — Чуу-ур остановился.

— Нет не по этой. Кстати я не буду с тобой сражаться.

— Это почему?

— У меня свои причины. Поэтому просто уходи, и можешь забрать с собой этих двоих.

— Думаешь я просто уйду после того как ты стольких поломал?

— Они приняли свою судьбу. А теперь уходите, сюда идет посланник, и удержать его я буду не в силах. Сейчас судьба отпускает тебя.

Чуу-ур подвесил уже сформированную ассуру в круглый камень на запястье. С силой карающего посланника, он не хотел встречаться ни при каких обстоятельствах. Быстро развернувшись в сторону нейтер, он коротко скомандовал.

— Уходим — и помчался в сторону злой пустоши. Нейтеры не отставали, и только окончательно выбившись из сил, они перешли на шаг где-то в самом конце пустоши.

— Где сейчас ваш сафир? — спросил Чуу-ур, сконцентрировавшись и отпустив полог лерка.

— К центру двинулся.

— Идем к нему?

— Да.

— Хорошо, а теперь снова бегом, надо успеть скрыться пока птица не поднялась в воздух.

— Что было за забором? — слова вырывались с трудом из не справляющихся с перегрузками легких.

— Там чудище еще хуже волосатого, чуть ноги унес. Прип там раньше погиб. Что произошло, когда я ушел?

— Да ничего. Постояли немного, а потом этот на нас напал. Вмиг положил половину, ну и остальных потом.

Вся остальная часть перехода прошла в молчании.

Так получилось, что вожаком в этом отступлении стал Чуу-ур. Нейтеры держались настороженно, искоса поглядывая своего нового командира. Встречаясь с Чуу-ром взглядом на коротких стоянках, они отводили глаза, не решаясь на расспросы. А Чуу-ур гнал их и гнал, чувствуя, что уйти от обязательного преследования будет не так и просто. Оголодавшие и выбившиеся из сил нейтеры уже подозрительно начали смотреть на своего вожака, не знавшего усталости. На каждой короткой стоянке Чуу-ур садился в позу лотоса и, погружаясь в сон, анализировал новую структуру каналов своего тела. В конце недолгой медитации он превращал в золу, сорванную в пути очередную ветку, рассматривая как энергия дерева всасывается в его ладонь, разливаясь по каналам и насыщая их силой. Каждый раз он вставал словно обновленный, чувствуя завистливые взгляды уставших нейтер.

Наконец они достигли окраин Торлора и двинулись в направлении центра, сливаясь со стенами и заборами, пытаясь скрытно пройти неизвестную территорию. Здесь Чуу-ур следовал за адептами третьего круга, отдавая должное их знаниям улиц и переулков. Что-то нехорошее почувствовал он после очередного поворота. Догнав ближнего нейтера, Чуу-ур схватил его за рукав.

— Здесь что-то не так — прошептал он, прислоняясь спиной к острым камням рукотворной стены. Но было уже поздно. Возникшие словно ниоткуда воины, полностью закованные в стальные, матовые доспехи преградили им путь. Вооружение их было однотипно. Небольшие щиты на предплечьях и булавы в форме голов демонов с завитыми по кругу рогами на кротких ручках. Двигаясь слаженно, словно один живой организм, они взяли в кольцо готовившихся к бою противников.

— Нам надо в центр — угрожающе произнес Чуу-ур — не стойте на пути, иначе мы пройдем через вас.

— Не пройдем — отозвался один из нейтер — это потомки Лорта, их слишком много.

— Оба спина к спине — скомандовал Чуу-ур, рассматривая семью Большого Кулака.

— Мне не помогать, думайте только о себе — произнес он, раскручивая лепесток и вставая на грань сна.

— Мы клан ЛаТур — произнес ближний лорт зычным голосом — назовитесь или мы отправим вас в нижний мир.

— Третий и шестой круг нейтер, сафиры Нари и Ритих — быстро отозвался все тот же разговорчивый нейтер.

— Вам нечего делать в центре — уверенным голосом прозвучал ответ.

— Не тебе решать, где и что нам делать — Чуу-ур шагнул вперед, намереваясь атаковать, спокойно стоящих лортов.

— Клана нейтер больше нет, в первом круге была битва, все ваши полегли.

— Не может быть — вырвался сдавленный возглас из-за спины Чуу-ура.

— Может. Теперь остатки нейтер вне закона. Переходите к нам, и благословение ЛаТур падет на вас, вместе с отменой преследования.

— Как такое могло произойти? — Чуу-ур остановился, сжатый как пружина и готовый в любой момент распрямиться, атакуя противников.

— Семьи не вмешивались в противостояние. Хамелеоны и танлики победили, ослабив и себя конечно. Это на руку всем семьям. Думаю шаткое равновесие ненадолго.

— Но с ними были еще и клагши — хмуро отметил Чуу-ур.

— Это еще кто? — лорт был словно озадачен.

— Помесь человека и нага. Это они развязали войну, пытаясь захватить торлор.

— Первый раз слышу такое.

Чуу-ур атаковал, слишком неправдоподобными показались слова стоящего перед ним лорта.

Два шага вперед, уклон в одну строну и стремительное плавное движение в другую, с поворотом корпуса и немного театральной осанкой в конце движения. Чуу-ур оказался с правой стороны от говорившего, на расстоянии пары своих ладоней, с выпрямленной спиной и недоброй ухмылкой на лице.

Смазанное движение уловили не все присутствующие, по разному отреагировав на стремительную атаку. Почти все лорты осталась в тех же позах, осмысливая произошедшее, только несколько стоящих в непосредственной близости от Чуу-ура потянулись за своими булавами. Нейтеры, готовые к сюрпризам от своего недавнего командира, подтянулись друг к другу обреченно поднимая оружие.

— Мы пройдем в центр и сами там на все посмотрим — настойчиво произнес Чуу-ур.

Лорт отреагировал, с запозданием на доли секунды. Он отшагнул назад левой ногой и одновременно атаковал Чуу-ура, метя правым кулаком ему в голову.

Ускоренный человек ответил мгновенно. Сместившись в сторону, он поднял раскрытую ладонь левой руки, ловя локоть нападавшего, и в момент, когда рука лорта полностью распрямилась, он единым движением всего тела поднял его локоть еще на пару сантиметров. Треск сломанного сустава услышали все вокруг. Казалось, немного удивленный Чуу-ур как стоял, так и стоит, рассматривая вдруг сложившегося пополам и придерживающего сломанную руку лорта.

— Мы только хотим пройти — вкрадчиво произнес он, перемещаясь к следующему противнику.

Искры закованных в броню лортов, вспыхнули. Не только сила больше чем у обычных людей, но и скорость превышает все виденное раньше раза в три, запоздало подумал Чуу-ур уворачиваясь от атаки двоих ближних сынов лорта. Не беря булавы в руки, они голыми руками противостояли раскрутившему лепесток Чуу-уру, уклоняясь от клинка и успевая молниеносно ответить, легкими тычками, по рукам и корпусу противника. От этих "легких тычков" тело Чуу-ура стало гудеть и наливаться усталостью. Каждое такое касание отзывалось нешуточной болью, заставляя больше думать о защите, чем о нападении.

В миг, он был избит и отброшен назад. Вешая лепесток на перевязь, Чуу-ур позволил себе улыбнуться.

— Ух, ты — потер он наливающийся бордовым цветом большой синяк на левой руке — это у вас все так умеют?

— Конечно все — последовал насмешливый ответ — нейтеру третьего круга никогда не сравниться с нами.

— Сами то, какого будете?

— Второй круг, специальный отряд Орл`чар — слышал наверно.

— Не слышал — Чуу-ур воспользовался паузой, чтобы дальше уйти за грань сна — кстати, вы ошибаетесь, я всего лишь шестого круга.

— Ну да, ну да — снова насмешливо прозвучал ответ — уж уровень не ниже третьего это точно.

— Шестой круг, отряд сафира Ритиха, похоже, вы так ослабели, что нейтер моего уровня вам противник?

— Ты такой же нейтер как я танлик — уже серьезным тоном прозвучал ответ — присоединяйся к нам, а то мы перестанем сдерживать силу ударов.

— Кулаки против кулаков — азарт охватил Чуу-ура, и он выдернул из камня на запястье ассуру — удары можете не сдерживать. Паутина ассуры опутала его, прилипая к телу и формируя жесткий доспех.

— Теперь мы с вами почти на равных — проговорил он, затрагивая полог лерка.

— Это еще что? Нейтер — оборотень? — не скрывая удивления в голосе, спросил лорт.

— Чего только не встретишь на дорогах Торлора — издевательски пророкотал Чуу-ур — я сказал что пройду, и никто меня не остановит.

Лорты атаковали, слаженно и умело. Инстинкты лерка позволили измененному оборотню противостоять смертоносному граду ударов только отчасти. Любой удар лорта должен был сокрушить странного нейтера, круша его тело тяжелейшими молотами. Но нейтер держался, отлетая после каждого пропущенного удара на пару шагов, он опять, как ни в чем не бывало, бросался на закованных в доспехи воинов.

— Что он делает? — высокий Оранир, правая рука Орл`чар недоуменно спросил у рядом стоящего помощника по управлению силой.

— Он ищет слабые стороны наших воинов, промежутки между пропущенными ударами становятся все больше.

— Почему удары так слабы? Они не используют Харши?

— Используют.

— Так в чем дело? Какой-то нейтер, будь он трижды оборотнем, может противостоять нашей технике?

— Это очень странно. Нейтер не нанес еще ни одного удара, он только уворачивается, словно играет в какую-то игру.

— Отправь к нему тройку Роо, скоро подойдет светлейшая Орл`чар, она не должна такое видеть.

— — — — — — — — — — —

Чуу-ур наслаждался схваткой. Измененное тело реагировало мгновенно, позволяя вести бой на равных с лортами. Только когда их искры вспыхивали сильнее обычного, он не успевал на долю мгновения, и тогда пропускал тяжелейший удар, оглушающий и парализующий. В такие моменты, паучья броня, обегала своего хозяина от серьезных травм, позволяя ему продолжать схватку. Чуу-ур действительно не нападал, разбираясь со странной техникой противников. Они даже не вкладывались в удары, лениво размахивая кулаками в определенном порядке. Их связки движений были похожи друг на друга как две капли воды, и вычленив последовательность ударов он, наконец, атаковал. Жестко и скупо, каждым ударом вминая странную броню в тела врагов. Его связки трещали от запредельных нагрузок, разученные движения "горящего Чао", наложенные на измененное тело, порождали чудовищную силу. Каждое движение было ударом, и каждый удар был началом движения. Бешеный вихрь раскидал лортов в разные стороны, словно сухие листья порывом ветра.

— Надеюсь, будете столь любезны и подойдете сами — кривая ухмылка исказила лицо Чуу-ура — а то я совсем не в настроении гоняться за вами.

— Никто бегать и не собирается — трое лортов вышли из-за спин своих товарищей навстречу Чуу-уру.

Косая белая черта была проведена на их нагрудниках от правого плеча к левому боку. Длинный тонкий посох был у каждого в правой руке, витиеватая резьба украшала изогнутые навершия в виде наполовину сжатой старческой руки, держащей обычный камень. Шли они тяжело, переставляя тонкие на вид палки с видимым усилием, высекая ими редкие искры у своих ног.

— Немощных стариков только не хватало — процедил Чуу-ур, готовясь к сюрпризам от странной тройки.

— Стариками, да еще немощными нас пока не называли — звонко произнес шедший слева лорт — позвольте уважаемый Роо, я всыплю этому зарвавшемуся оборотню.

— Конечно Нара — прозвучал ответ от лорта шедшего посередине — только действуй быстрее, скоро здесь будет светлейшая.

— Хорошо, тогда могила Оринака сейчас будет наиболее уместна.

С этими словами он с силой воткнул свой посох перед собой и сложил обе руки на каменное навершие.

Чуу-ур увидел, как вспыхнула искра лорта, и ее свечение переместилось в ладони, что лежали на камне, а потом, свернувшись в спираль, сила из рук резко прошла по посоху вниз, разбившись о землю сотнями маленьких брызг.

Чутье не обмануло Чуу-ура, и он отпрыгнул от вмиг образовавшейся ямы у него под ногами. Диаметром метра в полтора с торчащими из стенок острейшими шипами, провал, разочарованно схлопнулся, лязгнув каменными зубами.

— Увернулся — весело констатировал лорт стоящий с правой стороны — Нара не смог поймать его, разрешите мне уважаемый Роо.

— Действуй Чанг, но и Наре останавливается, не следует. Это сильный противник, поэтому действуйте сообща.

— Хорошо — не очень то и скрывая неудовольствие в интонации, проговорил Чанг — только все равно это будет мой трофей. С этими словами он точно таким же движением, как и Нара, вонзил посох в землю.

После перехода силы в землю, она веером разошлась в разные стороны, успев пройти метров двадцать, прежде чем ее увлекло куда-то глубоко вниз. Искра спаяла мелкие частицы земли друг с другом и сформировала аналог паучьей сети. Теперь с помощью посохов лорты, по своим сеткам, могли отправлять формирующие команды. Во всем этом Чуу-ур разобрался довольно быстро, что-то похожее, но на порядок сложнее он видел под погибшим терпом. Мелькнувший блик под ногами заставил его снова отпрыгнуть в сторону. И как оказалось вовремя. Каменное копье вырвалось из земли на полтора метра, ровно там, где он стоял, метя ему в живот.

— От твоего копья он тоже увернулся — ехидно заметил Нара.

— Работать вместе — жестко напомнил им Роо.

— Хорошо учитель — хором отозвались молодые лорты, опуская головы и концентрируясь.

Чуу-ур уже понял, когда ждать следующую атаку и был готов к прыжку от появившейся под ногами ямы, только вот то место, куда он должен был приземлиться, предательски вспыхнуло, формируя пару перекрещенных копий. Только гибкость лерка позволила ему извернуться в полете и изменить траекторию падения. Не давая передохнуть, лорты начали гнать его по кругу.

Наперекор их желанию, Чуу-ур начал смещаться в сторону неподвижно стоящей тройки.

— Не подпускайте его близко — тихо проговорил Роо — обращаясь к своим ученикам.

— Мы стараемся — ответил Нара, сильнее сжимая посох — только мы не можем за ним угнаться.

— Вижу, он как-то уходит от всех ваших атак, словно чувствует, когда и где вы ударите.

— Мы стараемся — снова произнес Нара, покрываясь холодным потом от запредельной нагрузки — так долго мы еще никогда не применяли свое искусство.

— Знаю, удержите его еще немного на расстоянии — Роо, воткнул свой посох в землю — сейчас помогу.

Чуу-ур шел зигзагами к лортам, ловушки и пики возникали прямо у него на пути, сбивая с курса, и не давая добраться до спокойно стоящей тройки.

— Вы же силачи — выкрикнул он после очередного пируэта, едва не задев предплечьем возникшее рядом копье — так давайте нормально и сразимся. Кулаки против кулаков.

— Странный какой-то, хочет с нами на равных сражаться — на миг отвлекся от погони за противником Чанг — словно мы этому нейтеру ровня.

— Не зазнавайся — одернул его Роо, закрывая глаза — этот нейтер будь он третьего круга, давно был бы уже мертв.

Чуу-ур почти подобрался к лортам, когда средний из них, отправил свою искру вниз по посоху. Туча маленьких песчинок сразу поднялась с земли и накрыла его, с головы до ног, не давая вздохнуть. Маленький смерч, поднятый старшим лортом, не отставал от Чуу-ура, полностью лишив его возможности, что-либо видеть.

— Отправь пару копий в середину, нам надо быстрее заканчивать это представление — деловито посоветовал Роо, своему ученику Чангу — он не должен увернуться, там уже нечем дышать.

— Учитель, уберите песчаный рой, а то я совсем не вижу этого нейтера.

— Нет, не будем рисковать, просто бей в центр.

— Хорошо, все же это будет мой трофей — довольно проговорил Чанг — кстати, Нара совсем выдохся.

— Знаю. Нара отдохни — обратился Роо, к своему ученику, покрытому потом и мелко дрожащему, словно не замечая, что он давно вышел из схватки.

Через какое-то время Роо убрал ладони с навершия посоха.

— Теперь точно все, никто не может выжить в нашем совместном искусстве.

— Да учитель — тяжело поддакнул Чанг, бессильно опускаясь на землю.

Смерч пропал, оставив лес торчащих, в хаотичном порядке, каменных пик.

— Я не вижу нейтера, Чанг развей свои копья.

— Уже — поднявшийся Чанг, с трудом выполнил приказ учителя.

— Крови совсем нет — сорвавшимся голосом воскликнул Нара, показывал на сидящего, в позе лотоса, нейтера.

— Да ее просто не видно отсюда — Чанг двинулся в сторону трупа.

— Стой — Роо посохом сильно ударил ученика по колену — сколько раз говорить, чтобы ты наконец стал осторожен? Что будешь делать, если он сейчас подскочит и броситься на тебя?

— Да как он подскочит? Я на нем живого места не оставил, вот он весь в лохмотьях от моих копий.

— Я устал постоянно повторять, что нельзя недооценивать соперника. Нужно быть готовым к любой ситуации.

— Правильно — Чуу-ур медленно поднялся, театрально потянувшись — мне вот тоже интересно, что не только он, а вы все, сейчас будете делать?

С начала атаки Роо Джек, закрыв глаза, реагировал только на отблески искр, что предвещали угрозу, а когда воздуха стало не хватать, то воспользовался старым приемом. Усевшись в позу лотоса, он стал тянуть силу из разбросанных по земле камней, заодно стерев, прямо под собой, сеть сформированную лортами. Пропустив один из ударов пикой в область живота он с удивлением обнаружил, что паучья броня легко справилась с острым каменным навершием. После этого он, сидя на земле, либо уклонялся в стороны, либо подставлял локти, сбивая острия копий. Так продолжалось довольно долго, он не мог атаковать лортов из-за того, что силы получаемой от разбросанных камней было очень мало и ему приходилось, одновременно шарить по земле ладонью, ловя частички необходимой ему энергии с одновременным отражением атак противников.

Наконец пыль мешавшая дышать улеглась.

Чуу-ур видел по поблекшим искрам, что лорты сильно вымотаны, и напасть на них сейчас будет простой задачей. Он ускорился, преодолевая за пару секунд расстояние, до удивленной тройки. Только Роо успел поднять перед собой стену высотой в два метра, закрываясь от возможной атаки. Чуу-ур уже не мог остановиться и со всей скорости врезался в нее, пробивая собой большое отверстие.

Стена лорта оказалась на удивление тонкой, видимо силы его еще не восстановились, чтобы так быстро реагировать на возникшую угрозу. Чуть присев и сместив центр тяжести немного вперед, Чуу-ур хлестким движение руки ударил Роо в солнечное сплетение. Нагрудник смялся словно бумага, оставляя большой след от кулака оборотня. Лорт, отлетев на пару шагов, уже не смог подняться.

— Продолжать будем? Или мы просто пройдем? — как ни в чем не бывало, спросил Чуу-ур у учеников поверженного лорта.

— Ты заплатишь за нападение на учителя — Чанг попытался ударить заостренной частью посоха, словно копьем.

— Вот это зря — Чуу-ур сместившись в сторону от направления удара, опустил раскрытую ладонь на середину посоха, вытягивая по нему силу лорта. Чанг, только успел судорожно вздохнуть и замер с широко раскрытыми глазами. Чуу-ур убрал ладонь с посоха, от чего тот со звонким звуком развалился на две части. Сила наполнила его, и удар левым кулаком в незащищенный правый бок Чанга, отправил лорта вслед за его учителем.

— Твое решение? — спокойно спросил Чуу-ур у последнего из тройки.

Медленно пятясь в сторону своих поверженных товарищей лорт, освободил путь Чуу-уру.

— Правильно — обернувшись в сторону двоих, стоящих спина к спине нейтер, он махнул им рукой, подзывая к себе — мы идем дальше.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Как такое могло случиться? — высокий Оранир, наблюдавший за схваткой, был поражен произошедшим — Роо не мог проиграть.

— Я чувствую присутствие светлейшей Орл`чар — помощник по управлению силой беспокойно замотал головой в разные стороны — только не могу определить место.

— Значит, она видела это унижение — придется мне самому остановить этого нейтера.

— Светлейшая уже остановила — помощник по управлению силой довольно улыбался, восхищенно разглядывая свою предводительницу — теперь понятно, почему я не мог определить место ее нахождения, она слилась с окружающим.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Высокая воительница в белых доспехах, стояла позади Чуу-ура. Черные распущенные волосы длинной до низа спины, поразительно красиво смотрелись на белоснежной броне. Широко расположенные громадные карие глаза и волевой подбородок с чуть расширенными скулами, являли собой почти идеальное лицо сошедшей с небес богини. На белоснежной коже, кроме больших выразительных глаз, выделялись чуть приоткрытые чувственные губы, бордово-темного цвета, с маленькой алой полоской у белоснежных зубов. Небольшая челка чуть прикрывала высокий лоб, так и кричащий о интеллекте своей обладательницы. Лицо ее было равнодушно спокойное, и только подрагивающие крылья идеального носа выдавали боевой азарт бушующий внутри нее.

— Я чувствую, что светлейшая сняла контроль со всех своих "торе", для битвы с этим нейтером — тихо произнес стоящий рядом с высоким Ораниром, лорт.

— Это и так видно, шестеро свалились с ног. Это ослабит нас в случае ее не удачи.

— Вы допускаете, что светлейшая может проиграть?

— Конечно нет — скривился от опасного вопроса, как от зубной боли Оранир — до сих пор не могу понять что случилось с Роо.

— Нейтер притворился слабым, шестой круг, вот Роо и не был готов, думаю, что он так и не понял, с кем имеет дело.

— По твоим словам можно подумать, что ты понял, что из себя представляет этот нейтер — правая бровь высокого Оранира удивленно поползла в верх.

— По уровню применяемой силы он первого круга, это точно.

— Странно, об этом нейтеры мы должны были слышать, если он первого круга.

— В этом я согласен с вами. Но я уверен в своих словах. Это первый круг.

— Поэтому светлейшая сняла с "торе" контроль?

— Да. И это подтверждает мои слова.

— Тогда созывай второй и третий отряды.

— Но светлейшая?

— Выполняй приказ, перед светлейшей я сам отвечу за это решение — жестко поставил на место своего подчиненного Оранир.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ура накрыла мягкая волна, сгустившийся воздух забил уши, отрезая от звуков, залез в рот и нос, перебив обоняние. Чуть сладковатый привкус, возникший во рту, вызвал легкую тошноту.

Опасность за спиной он почувствовал на миг позднее, и уже ничего не мог сделать, попавшись в расставленный капкан. Тело налилось свинцовой тяжестью, пытаясь обернуться он, боролся сам с собой, погружаясь все глубже и глубже в ставший липким туман.

— Какой сильный — мелодичный голос за спиной вошел внутрь его тела, перебирая умелой рукой струны чувств — перестань сопротивляться, будет только хуже.

Проникший в разум голос вызывал одновременно восхищение своими волшебными переливами и странное отвращение.

— Если будешь бороться, то умрешь — восхитительные звуки сложились в слова и растворились, оставив легкий аромат тайны.

— Ты искал меня всегда и везде, не понимая, чего тебе не хватает — продолжал голос — оторванная половинка, блуждающая в темном лабиринте множества дорог, всегда чувствующая свое одиночество. Теперь я с тобой, перестань сопротивляться. Став единым целым, мы обретем покой, наше целое Я, вот то к чему ты стремился всю свою жизнь, сам этого не понимая.

Голос лился и лился, своими переливами убаюкивая и успокаивая Чуу-ура, мягко перестраивая что-то в организме нейтера. Он чувствовал это, но не мог вырваться из опутывающей его паутины, балансируя на грани полного подчинения.

Закрыв глаза, он погружался все глубже в сон, и наконец, увидел сеть мелких кристалликов начавших опутывать его систему каналов искры. Кристаллики росли, питаясь силой, что все еще находилась под его контролем, тонкими нитями пронзая все его тело. Что-то липкое, молочно белого цвета, отдаленно напоминавшее туман, в котором он находился, заволокло его темную сферу, срывая полог лерка.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Светлейшая подчинит себе нейтера — облегченно вздохнул помощник по управлению силой — обличье оборотня спало, это хороший знак.

— Будь внимательнее Лоч — впервые назвав по имени стоящего рядом помощника, Оранир выдал свое волнение — нейтер пытается развернуться.

— Я же говорил что он из первых, и знает как бороться.

— Надо подойти поближе, если он повернется, к светлейшей лицом, мы должны будем напасть, чтобы прикрыть ее.

— Знаю, если такое произойдет, Орл`чар будет в ярости.

— Светлейшая Орл`чар — поправил своего подчиненного Оранир — не забывайся, это может стоить тебе жизни.

— Прошу прощения Высокий Оранир — склонил голову Лоч, признавая превосходство своего собрата — надеюсь, это останется между нами.

— Возможно, и останется — на ходу произнес Оранир, готовясь к схватке.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур почувствовал, что при смешении тела он сбивает рост кристалликов. Немного повернувшись вокруг своей оси, он заметил, что рост кристалликов на мгновение остановился. Возможно, если замедляется рост, то можно обратить сам процесс, мелькнула в его голове мысль. Начав разворачиваться, он наткнулся на сопротивление со стороны врага за спиной, словно поняв, что секрет разгадан, по кристаллам пришла команда, парализующая его тело. Сомкнув ладони обеих рук, Чуу-ур применил последнее, что еще мог, он стал через татуировку на ладони поглощать кристаллы, опутывающие его левую руку, круг замкнулся и постепенно все кристаллы пришли в движение, стремясь заполнить образовавшуюся брешь, они перераспределялись, истончаясь на всей системе каналов. Поворачиваться стало гораздо проще.

— Я тебя на части разорву — с трудом выдохнул Чуу-ур, побеждая в странной схватке.

— На четыре ровные части — уже спокойно уточнил он, поглотив почти все кристаллы.

Разомкнув руки, он одновременно взялся за рукоять лепестка и полностью развернувшись, уставился в глаза врага своим тяжелым, ненавидящим взором.

Руки его опустились сами собой. Лицо ангела с громадными карими глазами было испуганно и немного обиженно, словно у ребенка только что отняли игрушку, и он раздумывает, что делать, разрыдаться или сломя голову бежать под защиту к взрослым. Хрупкая и беззащитная, она была чуть выше ростом, чем Чуу-ур, с идеальными пропорциями и формами, проглядывающими из-под белоснежного доспеха.

К Чуу-уру пришла уверенность, что она не причинит ему никакого вреда, и он посмотрел в стороны на спешащих к ним двоих лортов. Расстояние до них было еще велико, и он позволил себе пару слов.

— Вы прекрасны — с толикой грусти в голосе произнес он — жаль, что мы встретились при столь странных обстоятельствах.

С усилием оторвавшись от бездонных глаз, он учтиво поклонился, зацепившись взглядом за тонкое украшение, из сплетенных в подобие венка тонких травинок на ее правой щиколотке.

— А еще очень милы — поднимая взор, с легкой улыбкой произнес он.

— Как ты смеешь? — в возникших перед ним глазах была только сталь и ярость.

Оказавшиеся рядом лорты, атаковали его с обеих сторон своими булавами. Пытаясь защитится, он пропустил молниеносное движение руки в белом доспехе.

Черный стальной штырь вошел в его ключицу сантиметров на двадцать, и остался там, парализуя половину тела.

Успев повернуть голову, он увидел торжествующий взгляд воительницы, снова замахивающейся для удара. Она убрала его руку в сторону, поднятую чтобы перехватить удар, совершенно не прилагая усилий, как тонкую ветку загораживающую путь.

Второй штырь вошел в его тело симметрично первому, окончательно лишив его движения. Чуу-ур завалился на спину, уставившись не мигающим взором в чернеющую пустоту.

— Почему вы здесь? — обратилась воительница к лортам облегченно вешающим свое оружие на нирокие пояса.

— Светлейшая — Оранир склонил голову — это было мое решение, нейтер казался очень опасен.

— Ты усомнился во мне? — Орл`чар не скрывала бешенство в своем голосе.

— Нет светлейшая, это было не обдуманное решение, прошу меня простить — смиренно произнес Оранир, застывая в полупоклоне словно статуя.

— Держите его — скомандовала Орл`чар, сверкнув взором, от чего у Лоча по спине побежали мурашки. Бросившись к Чуу-уру, оба лорта навалились на него.

— Держите крепче — скомандовала она.

— Но светлейшая — подал голос Оранир — здесь не самое подходящее место.

— Сам сказал что он силен — огрызнулась Орл`чар — если по дороге он вырвется? Лучше не рисковать. Дай мне булаву.

Размахнувшись, она вбила штыри, что еще торчали из ключиц, полностью скрыв их в теле нейтера.

— Он не подготовлен для личинки — словно сам себе сказал Оранир.

— Тогда пусть лучше умрет — холодно ответила воительница, бережно доставая из мешочка на поясе хрустальную фигурку многоножки — одной проблемой будет меньше.

Перевернув нейтера лицом вниз, лорты всей своей массой навалились на его руки. Воительница поднесла фигурку к основанию черепа Чуу-урра.

Лоч дернулся, когда личинка "Торе" зашевелилась. Словно пробудившись от долгого сна, она начала извиваться, совершая всевозможные движения своими лапками. Даже светлейшая, боится ее, мелькнула мысль у Лоча, когда Орл`чар с опаской, посадила ожившую фигурку на шею нейтера. Сместившись на половину сантиметра, личинка вонзила свои острые ножки как раз между черепом и позвонком человека. Она вгрызалась все глубже, а нейтер даже не реагировал.

— Он умер? — неожиданно для самого себя задал вопрос Лоч.

— Еще рано судить — ответил ему Оранир, тревожно поглядывая на остолбеневшую хозяйку — личинка должна поменять цвет. В подтверждении его слов многоножка стала темнеть, приобретая иссиня черный оттенок.

— Держи крепче — только и успел выкрикнуть Оранир, когда сильная конвульсия тела нейтера сбросила их обоих на землю.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур не чувствовал своего тела, когда двое лортов перевернули его лицом в низ. Физически ощутимая опасность возникла за его головой, но он ничего не мог сделать, и жгучая капля опустилась ему на шею.

Невыносимая боль пронзила все его тело, заставив конвульсивно подпрыгнуть. В глазах задвоилось, и темный туман стал постепенно окутывать его.

— Уходим — жестко скомандовала Орл`чар — как прибудем на место, его сразу ко мне.

Склонившиеся головы не видели, как растворилась в окружающем светлейшая, на краткий миг, вспыхнув мертвым светом острых снежинок.

Темнота и легкая дрожь, не в теле, а где-то за ним, словно Чуу-ур стал чем-то большим, чем просто человек.

— Вставай — команда прозвучала ярко, разъедая волю очнувшегося человека шипящей кислотой.

Он находился в большой комнате, завешенной множеством гобеленов, с одинаковым изображением унылого пейзажа, над которым висел тонкий серп луны. Повторяющийся рисунок, был выполнен, по-видимому, разными авторами и в разное время, от чего расположение гор и редких деревьев на гобеленах не совпадали. Общее настроение безысходности читалось в каждом рисунке, навевая тоску и меланхолию. Раскрытые глаза Чуу-ра блуждали по картинам, уходя в унылый пейзаж.

— Вставай — теперь это была мягкая просьба, заползающая в душу ядовитой змеей.

Тело подчинилось, сильно изумив Чуу-ура. Перед ним стояла прекрасная воительница в легком прозрачном пеньюаре, все такого же молочно белого цвета, однако в отличие от брони совершенно не чего не скрывающим.

— Повернись.

Тело сразу повернулось, точно реагируя на приказ.

— Хорошо, теперь попробуем по-другому.

Чуу-ур не слышал никаких слов, но его тело, словно распрямившаяся пружина, отпрыгнуло в сторону, одновременно выполняя какие-то движения руками.

— Слишком все просто получается — с сомнением проговорила Орл`чар.

— Подойди — прозвучал приказ. Сама она отошла в угол комнаты и распахнула, прозрачные кусочки материи, что прикрывали ее грудь. Идеальной формы, с большими набухшими розовыми сосками, она была чуть великовата для Орл`чар, едва заметно перевешивая вперед, отчего ей приходилось для равновесия, немного больше чем нужно, выпрямлять спину.

Ни капли лишнего, отметил про себя Чуу-ур, рассматривая ее плоский живот с перекатывающимися от каждого движения мышцами. От крохотного пупка к середине грудной клетки, была сделана незаконченная татуировка, извивающейся многоножки вонзающей свои лапки в прекрасную плоть своей хозяйки. Иссиня черный рисунок выглядел завораживающе отталкивающим, настолько искусно была выполнена татуировка, наделяя жизнью членистоногое с каждым движением живота.

Тело подошло и без видимого приказа, при молчаливом одобрении Орл`чар, протянуло руку и указательным пальцем дотронулось до одного сочленения многоножки.

Красиво, отметил про себя Чуу-ур, оказалось, что в каждом сочленении татуировки, располагается копия рисунка, сделанная из темного стекла, и вживленная в плоть. Потому издалека и казалось, что рисунок не закончен. В четырех нижних сочленениях, в каждом посередине, не было стеклянных фигурок, и белые пятна под предполагаемыми местами их нахождения немного портили всю картину.

— Я сказала дотронуться — гневно проговорила она, словно тело не выполнило ее молчаливый приказ — сопротивляться бесполезно, сейчас я все про тебя узнаю.

Тело с усилием толкнуло руку вперед, вминая стеклянную фигурку в живот наполовину обнаженной воительницы.

— Пустой — разочарованно выдохнула она, и тело Чуу-ура невероятным кульбитом отлетело в другую часть комнаты.

Сев на большую подушку, лежащую в углу комнаты, она задумалась, размышляя как поступить.

— Подойди.

Тело подошло, и опустилось на колени перед своей хозяйкой. Смотря в глаза обнаженного нейтера, она нервно крутила на пальце свой длинный локон.

— Твои слова, когда мы встретились, удивили меня и одновременно разозлили — мягко произнесла она, и легкая печаль появилась в ее огромных глазах.

— На миг мне показалось, что ты тот, кто сильнее, умнее и добрее чем я. Что ты смотришь на меня как на маленькую девочку, понимая все мои желания и стремления. Твоя добрая улыбка на миг вернула меня в детство.

— Это очень странно — голос изменился, сталь слышалась в словах воительницы — понимаешь, дело в том, что я совсем не помню своего детства. Точнее не так, у меня не было детства. С момента моего рождения, я светлейшая Орл`чар, опасное оружие выкованное в горниле Л`орота и призванное служить его целям.

И я потеряла, того кто может вернуть мне детство — нежданная, крупная слеза скатилась по ее лицу — теперь ты деревянный истукан, без желаний и мыслей. Что смотришь? Иди сюда...

Широко раздвинув ноги, она откинулась на подушку, позволяя телу касаться своих бедер.

Медленно и нежно руки тела сжиммали ее нежную плоть, отчего она стала тихонько постанывать. Резко сжав тело ногами, она снова развела их в стороны, наслаждаясь легкой болью в связках.

— Целуй нежно — прошептала она, когда лицо тела коснулось ее промежности. Холеные ладони сами опустились на пышную грудь, и она с тихим стоном сжала их.

Нет, это не то. Приказ телу и руки его поднимаются, чтобы терзать затвердевшие соски. Сама она медленно гладит себя по бедрам, раздвигая нежную плоть. Прерывистое дыхание светлейшей становиться учащенным, она вся в движении, наслаждение от того что она отдается накатывает и не отпускает. Закинув голову назад она, широко открывает прелесный ротик, застывая на дрожащей грани.

— Войди в меня — уже не приказ, а жалостливая просьба, под натиском разгоряченного тела — войди пожалуста.

Рывок и стон наслаждения оглашает изолированное помещение. Обвив тело руками и ногами она словно пиявка прильнула к мускулистому торсу, спасаясь от мощных толчков,выбиващих из нее сознание. Тихо подвывая, она подтягивала колени все выше и выше, пока не почувствовала огонь у самого сердца..

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур одновременно находился в своем теле и не был там. Жгучий шар, что оказался на его шее, стал подчинять сознание, отрезая от воспоминаний и перестраивать мысли в одной ему известной последовательности. Поэтому он не осознанно сделал то, что всегда спасало его, он спрятался в своей темной сфере, за миг до того как яркая вспышка пришедшая со стороны шеи, отключила его мозг.

Попытавшись выбраться, он смог только увидеть картинку и едва слышно ощущать отдаленный шепот тихих звуков. Все остальное было перекрыто и крепко запечатано, розовато липким веществом, со временем все больше и больше твердеющим. Тело ему совершенно не подчинялось, у него не получалось даже сдвинуть взгляд на толщину волоса, словно он был незваным гостем в чужом организме.

Ни ощущений, ни эмоций, он был одновременно в сфере и вне ее, наблюдая со стороны за происходящим, откладывая в памяти слова и образы, даже не пытаясь осмыслить и понять их значение. Он знал, что придет время и все что он увидел и услышал, ему пригодится. Только безумство что вытворяло его тело с обнаженной Орл`чар, покрывающейся изморозью, в мгновения блаженства, вывело его из состояния равновесия. Тогда он полностью спрятался в сферу, чтобы не слышать стонов и не видеть запретных желаний, что они вместе осуществляли для удовлетворения ее прихоти.

Свернувшись в зародыш в центре темного шара, он стал концентрироваться на мысли, что он возвращается в свое тело, обретая над ним контроль. Чем дольше и сильнее он концентрировался, тем отчетливее становилась пульсация сферы в такт его мыслям.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Что это за запах? — задала вопрос Орл`чар, сидящему рядом Ораниру.

Совет семьи шел уже довольно долго. Весь первый круг под предводительством трех связующих отцов, и светлейшие из специальных отрядов, заседали втрое дольше, чем обычно. Связующий Па`огор заканчивал свою речь в которой восхвалял великого Л`орота, приславшего в это место всех лортов. Кроме того, он в который раз, объявил что цель, ради которой все здесь находятся, уже близка.

— Двое посланников уже с нами, скоро мы ожидаем появления третьего — вдохновенно вещал он своим раскатистым голосом — наги и нейтеры повержены, теперь настал черед оборотней, скоро мы устраним всех, кто может помешать в осуществлении нашей миссии.

— Действовать, не раскрывая себя ни при каких обстоятельствах, каждому будет поставлена своя задача, провал в одном малом может означать крах всему. Поэтому наказание за не выполнение будет жестоким и неотвратимым. Помните это — угрожающе закончил он свое выступление.

Легкая волна прошлась по всему залу, и Па`огор снова заговорил.

— Я уже слышал что Клагши выходят из-под контроля — веско произнес он, перекрывая возникшее недовольство — не мешайте им, мы не для того их растили и помогали чтобы в конце пути они стали нашими врагами. Пусть светлейший Жта`огор обратит в свое "Торо" их главную четверку, тогда на время мы пресечем опасные мысли витающие в их гнездовых ямах.

Бородатый крупный воин в белых доспехах, сидящий рядом с Орл`чар, склонил голову принимая приказ.

Легкая усмешка тронула губы светлейшей, воинов женщин почти нет, и мужчинам ее ранга приходится обращать в "Торо", мужчин воинов. А чтобы они действовали в бою, как единый организм светлейшим и их подопечным необходимо сближаться так же, как она сблизилась с последним нейтером, чтобы лучше чувствовать и управлять им. Поэтому слухи о нетрадиционных отношениях между светлейшими мужчинами и их "Торо", каким-то образом постоянно просачивались за пределы второго круга.

— Пока поверженные враги слабы, нам необходимо собрать как можно больше "Торо" из первых кругов, с их запретными техниками — продолжил Па`огор — зная как привязываются светлейшие к своим "зависимым", я приказываю, если нет свободного места, лишать жизни низшие круги подопечных, в зависимости от их умений.

Двенадцать присутствующих светлейших, как один, опустили головы в знак повиновения, признавая важность полученного приказа.

— Орл`чар, получила нейтера первого круга — после небольшой паузы продолжил он — пусть он расскажет о секретах своих товарищей, эта информация поможет нам всем борьбе с неуловимыми падальщиками.

Донесли уже, досадливо скривилась светлейшая, не даром говорят, что у связующих отцов везде свои глаза и уши. Зная, что ей придется отчитываться перед собранием, она предусмотрительно взяла с собой свое последнее "Торо". Нейтер, закованный в броню лортов, молчаливо ждал у стены, метрах в четырех за ее спиной.

— Враг был силен и едва не победил меня — начала она свою речь, без хвалебных слов в сторону совета, как и подобало в военное время — но я смогла одержать над ним верх.

Каждый из присутствующих пару раз ударил кулаком о стол, отдавая должное силе и мужеству, столь юной светлейшей. Тело нейтера вышло на площадку перед связующими отцами и упало перед ними на колени, согнувшись в глубоком поклоне.

— Это очень опасный нейтер, и поэтому я приняла решение обратить его в Торо прямо на месте схватки.

Возникшая пауза, в напряженной тишине показала, что не все одобряют такое действие светлейшей.

— К чему ты клонишь? Не выдержал столь театрального действа, один из первых.

— Он пустой — с достоинством, выдохнула Орл`чар свой приговор.

— Жта`огор, проверь сказанное — нейтральным тоном произнес председательствующий в совете Нара`чар.

Какой позор, совет не верит моим словам, мелькнула мысль у напряженно вытянувшейся в струну воительницы. Зачем дяде это представление, да еще с участием Жта`огора, задавалась она вопросом пока бородатый, светлейший, шел к ее Торо.

Сняв шлем с нейтера, Жта`огор хотел возложить свои руки ему на голову, но брезгливо сморщился отойдя на пару шагов.

— Не знаю, пустой ли он, но воняет от этого трупоеда так, словно он сам только с того света.

Устыдившись своей секундной слабости, он вернулся и снял нагрудник с нейтера. Запах разложения витавший легкой дымкой, наполнил зал, заставляя кривиться лица собравшихся.

— Что с ним такое? — задал вопрос Па`огор.

Бородатый светлейший осмотрел нейтера и, сдернув накидку с его плеч, показал всем два прорвавшихся гнойника на его ключицах.

— Управляющие стержни отторгаются — констатировал Жта`огор, прощупав тело нейтера, гниль по всей длине штырей. Еще немного и он умрет.

После этого он наконец-то возложил руки на склоненную голову и через несколько секунд передвинул их на его шею, нащупывая темную стекляшку.

— Пустой — нейтрально изрек он, и медленно пошел на свое место.

— Убери отсюда этот гнилой кусок мяса — недовольно проговорил дядя Орл`чар.

— Вон с собрания — резко выкрикнул Па`огор — мы будем думать над твоим наказанием — зловеще добавил он в след уходящей светлейшей.

Хоть дядя давно хотел отстранить меня от боевых действий, но это уже слишком, Орл`чар испытывала одновременно ярость и стыд за свой непродуманный поступок. Можно было и не выносить это на собрание, подумаешь "пустой". Сколько таких встречается у светлейших, не счесть. От ошибок никто не застрахован, злость бушевала в ней, притупляя чувство унижения от слов связующих. Она неслась по коридорам дядиного дома, в котором происходил общий сбор, пытаясь как можно быстрее покинуть это место. Темные переулки немного остудили ее, обернувшись, она скомандовала, едва поспевающему за ней, Ораниру.

— Забери стержни из этого мяса, не хочу больше его чувствовать.

Видя недоуменный взгляд, она с угрозой уточнила.

— Прямо сейчас, или ты хочешь, чтобы все пропиталось этим мерзким запахом? Позже расскажешь, как не заметил его, помогая крепить броню на нейтере — рассерженной змеей прошипела она.

— Как не заметил, как не заметил — Оранир, посмотрел в след удаляющейся светлейшей и брезгливо стал снимать нагрудник, что нейтер по дороге успел на себя снова нацепить — все было с ним нормально, а вот как вы не заметили, вот это вопрос.

Закрываясь рукой от смердящего запаха, он небольшим кинжалом, снятым с пояса, начал срезать гнойники вместе с еще нормальным мясом. Наконец показались вершины стержней, и он легко выдернул, сначала, один, а потом и другой.

— Как из масла выскочили — произнес он немного удивленный, зная конструкцию штырей, специально выкованных так, чтобы их нельзя было извлечь из тела "Торо".

Оттащив за руку, упавшего, словно мешок нейтера, в темный закоулок, он немного постоял над ним, не зная как поступить. Убрав штыри, он с силой ударил ногой, в не защищенный бок бывшего "Торо".

— И сколько мне ждать? — обратился он с вопросом к разлагающемуся куску мяса, не дождавшись ответа, он уселся рядом, стойко борясь с запахом.

Наконец стеклянная фигурка многоножки отвалилась с шеи нейтера и лорт облегченно вздохнул.

— Отлично, а я уже думал, что придется тащить тебя с собой. Пусть нижний мир примет тебя как своего, лежи здесь, а я пришлю кого-нибудь за доспехом.

Подставив нагрудник к личинке, кинжалом он осторожно затолкал ее в вогнутую часть стального листа. Личинка на миг шевельнулась, и Оранир чуть не выронил из дрогнувших рук панцирь.

— Тебе положено спать, вот и спи — убаюкивал он многоножку, удаляясь от лежащего тела все дальше и дальше.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур открыл глаза. Запах действительно был сильным, и доставлял определенный дискомфорт. Руки, как и почти все тело не слушались, плохо реагируя на команды, с трудом вернувшегося сознания. Осуществив желание Чуу-ура, и исторгнув из себя инородное железо, тело требовало сил для своего восстановления.

Вернувшееся сознание, с трудом заставляло нормально функционировать все органы человека. Промежуток без подпитки извне, плачевно сказался на всем организме. Почти полностью истощившись, недавнее "Торо", больше не хотело мириться с отсутствием необходимой энергии.

Ладонь потеплела, передавая по руке живительные вибрации, насыщая погибающие клетки силой. По своеобразному вкусу получаемой энергии Чуу-ур понял, что камни под его правой ладонью превращаются в черный пепел. Сколько он так пролежал, погрузившись в глубокую дремоту, неизвестно.

Однако у него уже хватило сил, поднять руку и дотронуться до лодыжки пришедшего за броней лорта.

Отползая от упавшего тела, он чувствовал себя гораздо лучше. Его руки тянули ослабевшее тело с все еще неподвижными ногами, прочь от мертвого воина. Добравшись до сточной канавы, он немного передохнул, утоляя в ней жажду. Перевалившись через край, выдолбленной в камне широкой ложбины, он погрузился в холодную жижу. Скорость передвижения значительно возросла.

У разветвления стока, перепачканный в грязи и помоях человек, свернул в сторону с большим уклоном. Склизкие острые камни стали меньше царапать руки, под собственным весом он скатывался все дальше и дальше. Попав в большой туннель, Чуу-ур наконец выбрался на сухое место, где-то посередине длинной трубы. Перевернувшись на спину, грязный и мокрый, он забылся тревожным сном.

— — — — — — — — — — — — — —

Очнувшись от боли в груди, Чуу-ур попытался выбраться из под тяжелой туши, накрывшей его почти полностью. Громадный слизняк, учуявший запах гниения приполз на кормежку, успев раз приложиться своим шершавым языком к груди человека.

Слишком тяжелый, подумал Чуу-ур и кое как, извернувшись, приложил раскрытую ладонь к телу большой улитки. Тепло заструилось по его руке, а слизняк, почувствовав, что что-то не так, попробовал сбежать.

Тихоходная громадина, отползла на пару метров и только потом остановилась. Чуу-ур забрал всю "хань" у улитки и она, все-таки продержавшись пару минут, издохла, оседая вниз и расползаясь в стороны. Энергия бурлила в Чуу-уре, восстанавливая разрушенную систему каналов, отчего он сильно захотел есть.

Сила силой, а питаться нормально все же нужно, сделал он вывод, подползая к слизняку. Вгрызшись зубами в податливое тело, он откусил небольшой кусок с боку улитки. По вкусу то же самое что и у братьев Чуу-уров, решил он, пережевывая склизкое мясо. Наконец насытившись, он отполз немного в сторону, и встал на грань сна, помогая организму восстанавливаться.

Раз пять или шесть он возвращался к туше улитки, пока она не начала разлагаться, созывая своим запахом, на пир таких же слизняков как она сама. Чуу-ур к этому времени почти восстановился. Обратив внимание на тонкий ручеек чистой воды, впадающий в сточную канаву, он пошел вверх по нему, испытывая сильное желанием отмыться от засохшей грязи. Ответвление в каменной трубе оказалось, чуть ли не больше самой пещеры, над сточным лотком. Озеро черной воды, что открылось за поворотом, оказалось холодным и чистым.

Отмываясь от грязи, Чуу-ур размышлял, как ему вернуть свои пожитки, оставшиеся у лортов. Проход к комнате с оружием он помнил. Оставалось решить, стоит ли идти на столь большой риск.

После досадного поражения, Чуу-ур решил, что больше никаких необдуманных стычек. Проигрыш многому его научил, потому бросаться сломя голову к Орл`чар, совсем без оружия он не собирался.

Помня, как карающий посланник сформировал витиеватую букву "О" старого алфавита, он попытался повторить то же самое. Концентрируясь на вытатуированных кольцах, он смог заставить силу, что осталась от слизняка, собраться в крохотную светящуюся точку в середине ладони.

Пробуя снова и снова, он погружался все глубже в сон, концентрируясь на выполнении поставленной цели. Скоро, черчение иероглифа в воздухе стало простой задачей, рука запомнила движения необходимые для его написания. Однако ничего не получалось, конечно если не считать легкой иллюзии на долю секунды зависающей в воздухе. Все еще надеясь научиться подсмотренному приему, он все повторял и повторял казавшиеся такими простыми движения.

— То, что ты хочешь, могли делать только посланники богов — тихий голос возник словно ниоткуда, и так же растаял в чернеющей пустоте.

Чуу-ур присел, затаившись. Ничего необычного он не чувствовал. И через некоторое время начал осторожно смещаться в сторону сточной трубы.

— Уходит — разочарование было слышно в тихом голосе.

— Ты кто? — немного подумав, осторожно задал вопрос Чуу-ур.

— Я шестой воин великого Раа`то, мерцающий змеей Эль`раа, карающий перст небес — громкий вначале голос стал быстро затихать — ну и еще что-то.

После значительной паузы Чуу-ур решил уточнить.

— Какого Раа`то?

— Действительно меня слышишь? — теперь в голосе слышалось удивление.

— Ну да. А что?

— Да ничего, если не считать что меня никто кроме Кратов не слышит.

— Краты это кто? — снова решил уточнить Чуу-ур.

— Это ящерицы. Только они повырождались все.

— Почему?

— Не знаю, место здесь такое. Краты, что меня слушались, пропали не так давно. Окажи услугу узнай, что с ними стало.

— Сам не можешь? — Чуу-ур настороженно отнесся к быстро возникшей просьбе.

— Сам? Я? — голос замолчал.

Посидев в тишине, Чуу-ур встал и медленно двинулся в сторону стока.

— Не уходи — возник снова голос — не знаю, сколько уже я не разговаривал с человеком.

— Интересно сколько? — продолжил движение Чуу-ур.

— Больше восьми поколений Кратов сменилось, а они живут где-то по триста лет, хотя в этом месте может и меньше.

— Это много — подсчитав общее количество, удивился Чуу-ур.

— Вообще-то наверно больше, мысль считать поколения пришла мне не так и давно.

— Ты кто? — снова осторожно спросил Чуу-ур.

— Не помню — голос снова стал стихать — многого не помню. Что воин великого Раа`то, помню, а вот кто это, не помню.

— Где ты? — Чуу-ур не чувствовал опасности и в нем проснулся интерес.

— Не знаю, долго думая над этим я решил, что лучше об этом не думать.

— Интересно. Если я пойду в сторону стока, то не услышу тебя?

— Это куда? — в голосе послышалось смятение.

— Вот сюда — Чуу-ур сместился в сторону медленно двигающейся жижи.

— Да — последовал немедленный ответ.

— Хорошо, а если сюда?

— Здесь, будет слышно.

— Лучше слышно? — уточнил Чуу-ур.

После паузы пришел ответ что лучше. Тогда Чуу-ур стал медленно двигаться, постоянно уточняя, где звук становиться громче. Так он шел довольно долго. Наконец добравшись до глубокой расщелины, он заглянул в нее. Свет, шедший от дальней стены, был ему знаком.

— Слеза бога — констатировал он, рассматривая большой мерцающий камень, скрытый в толще скалы.

— Что? — голос был напряжен.

— Камень ты — нейтрально отметил Чуу-ур.

— Не может быть. Я точно помню, что я куда-то бежал, а потом все задрожало. Большую вспышку еще помню. Нет, камнем я никак не могу быть.

— Нет, так нет — Чуу-ур не стал спорить — так что ты говорил про букву?

— Какую букву?

— Ну то, что я пытался сделать, до того как тебя услышал.

— А. Это умение карающих посланников, чтобы получилось, надо не только повторять движение. Атакующие действия формируются одновременно на трех пластах. Нужно совмещать рисунок, формируемый в голове, с движением руки.

— Какой третий пласт?

— Что?

— Ну, ты сказал на трех пластах. Первый в голове, второй рукой, а третий?

— Этого не помню — расстроился голос — я действительно камень?

— Можешь не верить, но это так.

Голос пропал, переваривая услышанное. Тем временем, Чуу-ур попробовал сделать то, что сказал ему голос. Он нарисовал знак рукой и одновременно представил его в своей голове. Получилось плохо. Тогда он уселся напротив камня и встал на грань сна, чтобы повысить свою концентрацию. Свечение идет не только от слезы бога, удивленно отметил Чуу-ур. Погружаясь глубже в сон, он все отчетливее видел тонкую систему каналов, шедшую от ярко светящегося камня. Каналы головы, рук и ног стали отчетливо видны. Левая сторона была спутана и местами разорвана. Слеза бога располагалась как раз в месте, где должна была быть искра. Рассматривая, светящиеся нити внутри стены, Чуу-ур все больше и больше поражался тому, что видел. Камень питал систему каналов, мерцающего змеея Эль`раа, не давя ему погибнуть. Сознание воина великого Раа`то как-то осталось в искре, неведомым образом, слившись с камнем.

— Извини, я ошибся. Вспышка, как-то впаяла тебя в стену. Я вижу систему каналов, и камень, что стал твоей искрой.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Что это значит — прошелестел мерцающий змей.

— Значит, что раньше был человеком, ну или чем-то похожим.

— Был. А сейчас?

— Сейчас камень.

— Странно, надо время чтобы это обдумать.

— Думай, оно у тебя есть, ты теперь как бы бессмертный.

— Этим не удивишь. В служении своем, присягнув велиикому Раа`то, обрел я нетленность, приняв посвещение вечности.

— Кто это Раа`то?

— Единственный хозяин мерцающего предела Тор`раа.

— Что это значит? — присев напротив, Джек стал внимательно слушать.

— Мерцающий предел, это место пересечения энергий. Место обнаруженное Раа`то, в его странствии. Места, которое наделило его тем, чем он стал.

— И чем он стал?

— Для одних Богом. Для других заклятым врагом.

— Что значит врагом?

— Это значит, что издревле в мироздании все распределено. Боги не хотят делиться своей властью. Поэтому они обьеденились против Раа`то.

— Что дальше? — прервал Джек затянувшееся молчание.

— Что дальше?

— Дальше, что было с этим Раа`то?

— Не помню. Помню нас было восемь, присягнувших и вместивших в себя частицу Эль`раа, который является сердцем предела. Восемь карающих, что шли за хозяином. Мы спускались все глубже и глубже в дыру Кан, чтобы спасти госпожу Анджи-ориг `Лоръ. Нам надо было напасть внезапно, и мы вступили на темный проход. После этого помню только яркую вспышку.

— Значит, она и впаяла тебя в камень. Мне жаль что Раа`то погиб.

— Как погиб? Ты знал его? — горесно спросил голос.

— Нет, не знал. Но ты столько времени здесь. Значит, вы проиграли.

— Наверное, ты прав — голос стал затихать — давно я не вспоминал кто я, это принесло только боль, зря ты пришел.

— Если хочеш, уйду — произнес Джек.

— Нет, не уходи. Посмотри что с Кратами — встрепенулся голос — мне, хоть и камню, нужны друзья.

— Хрошо, я схожу, но ты раскажешь мне остальное.

— Остального нет. Присягнув Великому, прошлое уходит. Несвязные обрывки, всплывают передо мной, разобраться в них, я не в силах.

— Куда идти? — Джек понял, что сейчас ничего не добьется.

— Они где-то рядом.

— Давай снова, я буду двигаться, и говорить, а ты скажешь правельное ли направление.

После долгих блужданий в узких расщелинах, Джек выбрался в небольшую пещеру.

— Запах здесь, еще тот.

— Что с ними? — голос, едва доносился.

— Нет здесь никого — Джек, осторожно пробирался к центру, в котором была навалена груда камней.

— Если отойдеш слишком далеко, то я не смогу остановить Кратов, они очень опасны.

— Как раз вовремя — Джек присел, почувствовав по вибрации воздуха, что что-то изменилось.

— Если нападут, то беги в мою сторону, тогда я смогу на них повлиять.

— Еще и нападут — пробормотал себе под нос Джек.

— Как я мог согласиться помогать, древнему, ничего не помнящему, камню — корил он себя, напряженно всматриваясь в противоположную стену.

Ничего не происходило, и он начал сомневаться в том, что он что-то почувствовал. Все-таки задержавшись еще на немного, он заметил легкое движение у противоположной стены. Кольцо темной плоти, медленно скользившее между камнями, заставило его затаиться.

Четырехметровая змея, плавно передвигалась к центру пещеры. Оставшись незамеченным, Чуу-ур стал наблюдать за ней, ожидая появления Кратов. Черная змея, в зеленоватых узорах, нырнула в наваленные в середине пещеры камни. Вдруг, из груды наваленных валунов, выскочила маленькая черная тень, стремглав бросившаяся в сторону затаившегося человека. Сбивая булыжники и разбрасывая мелкие камешки в стороны, змея стала преследовать юркое животное, совсем немного отставая от него.

— Ну надо-же, некуда больше бежать как ко мне, да? — выкрикрул Джек, выпрямляясь в полный рост, и готовясь к стрече с гадом набравшим скорость.

— Давай змеюка — тихо проговорил он, вставая на грань сна — поквитаемся за твоих сородственников.

Черная тень, убегающего зверька, мелькула рядом с его ногой. Почуяв угрозу, со стороны двуногого, набравший скорость змей, бросился на человека, метя ему в колено. Показавшиеся зубы, в раскрытой пасти, были удивительно тонкими и слегка прозрачными.

"Как их у тебя там много" успел подумать Чуу-ур, перед тем как, резко сместившись, ударил родичу нагов, кулаком по голове.

Врезавшаяся в валун змея, собрав кольца, снова бросилась на человека, теперь метя ему в правую руку.

Так с ней не справиться, отстраненно подумал Чуу-ур, смещаясь в сторону. Подхватив острый камень, он движением Чао, впечатал его, в голову змеи. Полностью вложившись в удар, Чуу-ур сбил пресмыкающееся на землю, и ладонью правой руки, попытаясь забрать у него жизненную силу. Удар хвостом, от бешено извивающегося гада, стал для него полной неожиданностью. Хлестко выстреливший, откудато сзади, мощный шлепок сбил его руку, словно прилипшую к голове змеи.

— Да ты разумная змеюка — удивленно проговорил он, сдвигаясь в сторону.

Змея, свернувшись кольцами, неподвижно застыла, смотря на него немигающими глазами.

Чуу-ур тоже встал, замерев. Только он пытался хотя-бы немного сместиться, как змей поднимался на своих кольцах.

— Не нравится мне это — вслух проговорил человек — какая-то ты неправельная змея.

Сжав кулаки, он стоял на грани сна, анализруя что-же тут не так.

— У тебя есть искра — удиленно проговорил он, наконец, поняв причину своего беспокойства.

Змея угрожающе покачнулась.

— Не я напал первый — с сомнением проговорил Чуу-ур — может, попробуем разойтись миром?

Поднявшись на пару ладоней змей, сдвинул голову чуть набок, раздвоенный язык выскочил из пасти, словно пробуя человека на вкус, и сразу же скрылся обратно.

— Не думай, я так просто не сдамся — больше себе, чем змею, проговорил Чуу-ур, вымеряя расстояние до свернутого пружиной гада — и не с такими справлялись.

Змей, не став нападать, резко развернулся, и быстро уполз к центру пещеры.

Пронесло, подумал человек. Шкуру такого не пробьешь, голова тоже не поддалась, глаза только и остаются. Хорошо хоть на малого терпа не похож, хотя кто их разберет, может, ноги еще не отросли.

Осторожно возвращаясь, он все думал про Кратов.

— Слышишь меня — обратился он к голосу.

— Сейчас да — тихо прозвучало в ответ — что с ними?

— Никого нет, только громадная змеюка.

— Что она там дела? — голос был рсстроен.

— Охотилась на мышей, на меня наскочила, так чуть разошлись.

— Возвращайся скорее, я почувствовал одного Крата, он очень напуган.

Немного поблуждав, Чуу-ур вышл к светящемуся камню.

— Где твоя ящерица? — спросил он, уперевшись спиной в теплую стену, рядом с замурованным шестым воином.

— Будь осторожнее, она рядом стобой, Крат очень напуган.

Дернувшись от прозвучавшего предостережения, Чуу-ур стал на грань сна, готовясь дать отпор опасной ящерице.

— Нет тут никого — через какоето время проговорил он — осмотрев все вокруг.

— Не может быть, шагни в сторону — попросил голос.

— Ну — Чуу-ур сместился влево от светящегося камня.

— Нет, он в другой стороне, почти на таком же расстоянии.

Внутренне собравшись, Чуу-ур маленькими шажками, двинулся в указанном направлении.

— Никого — облегченно вздохнул он — я начинаю сомневаться в их существовании.

Что-то двинулось у его ног, наклонившись, он увидел небольшую ящерку, размером с его ладонь.

— Если это твой опасный друг — с сомнением, обратился он к голосу — то я его нашел.

— Да, ты стоишь как раз рядом с ним. Что не так?

— Понимаешь, он маленький.

— И что?

— Совсем маленький, уместиться у меня на ладони.

— Знал что они выраждаються, но чтобы настолько — голос был немного удивлен.

— За столько лет, все могло произойти — успокаивающе проговорил Чуу-ур.

— Кстати, змея, что была в той пещере, кажись, охотилась на этих мальцов.

— Вот и нашлась причина — голос замолчал.

Присев рядом с Кратом, Чуу-ур стал рассматривать этого "опасного хищника".

Серовато грязная мелкая чешуя, хвост, длинной с тельце самой ящерки, оканчивающийся тонким черным отростком. Ничего необычного в пресмыкающемся не было, кроме молочно белых, острых, зубов, с выступающими крошечными клыками.

Голос, тем временем, что-то, не переставая, шипел, обращаясь к Крату.

— Он не отвечает — голос был разочарован — или он потерял разум, или еще детеныш. Последнее наиболее вероятно, судя по его размерам.

— Иди сюда — наклонившись, Чуу-ур подставил ладонь ящерке.

Присев на лапках, она недоверчиво уставилась на руку, пытаясь определить, своим раздвоенным язычком, что перед ней находиться.

— Скажи Ашанашшшь, это успокоит его — посоветовал голос.

Чуу-ур так и сделал, постоянно повторяя странную фразу, он осторожно сел на землю, опустив руку еще ниже, и чуть пододвинул ее к Крату.

Наконец, осторожно перебирая маленькими лапками, ящерка, зашла на ладонь, и устроилась на ней, припав брюшком к теплой руке.

Острые же у тебя коготки, отметил Чуу-ур, когда Крат, забираясь на руку, процарапал ему кожу.

— Кажется, заснул — удовлетворенно проговорил он, обращаясь к голосу, через какое-то время.

— Что дальше делать?

— Надо навалить камней, чтобы получился дом, обратно нельзя его отпускать.

— Да уж, второй раз я к этой змеюке не пойду, это точно.

— Нужно будет ее как-то прогнать. А лучше убить.

— Нет, я не смогу. Мне нечем с ней сражаться. И еще, у нее искра, такая же, как у людей.

— Тогда это гад детей Л`орота, он не уйдет от Кратов. Ненависть их идет издревле. Удивительно то, что он тоже мал, обычно они были очень большими.

— И как мне с ним справиться?

— Не с ним, с ними. Ш`кады всегда живут парами. У карающих Л`орота всегда было по двое таких. Прикрытые их умениями, змеи были непобедимы на поле боя.

— Вот и я о том же — выдохнул Чуу-ур — уходить мне надо, если они такие опасные.

— Ты испугался? — голос прозвучал немного надменно.

— Нет, но ты сам сказал, что они непобедимы.

— Я сказал, что непобедимы они вместе с карающими. Я научу как справиться с одичавшими Ш`кадами.

— Только недавно, ты говорил, что не помнишь, про третий пласт.

— Это тебе не понадобиться, ради Кратов, я научу тебя своему умению. Но обещай, что присягнешь великому Раа`то, без этого я не передам тебе знание.

— Хорошо — легко согласился Чуу-ур — если за столько лет, он не нашел тебя, то за мой короткий век, я с ним, надеюсь и не встречусь.

— Никто не знает своей судьбы, поэтому я потребую клятву служения великому.

— Возможно, ты и прав. Не так давно я повстречался с двумя — Чуу-ур замолчал.

— Какими двумя?

— Они тоже называли себя карающими посланниками. Ту букву, что не получалась, я повторял за одним из них.

— Как умирали их враги?

— Обычно, разлетались на части и истекали кровью, как еще?

— Каждый посланник уникален. Кто-то сильнее, кто-то слабее, но умения у каждого свои.

— Этого не знаю, пришлось сразу бежать. Но на вид, один как скелет кошки с крысиной мордой, без глаз, другой большой, волосатый с длинными руками и бивнями во рту.

— Не встречал. Хотя облик, они могут иногда менять. Жаль, рано или поздно они доберуться сюда. Долго же они доставляли на этот пласт формирующие якоря. Теперь положи Крата, и навали камней, так, чтобы было два входа с разных сторон — сменил тему разговора голос.

Чуу-р так и поступил, сооружая укрытие для ящерки.

— Как ей обьяснить, что тут новый дом? — задал он вопрос, когда почти закончил изготовление логова, для, застывшего у стены, Крата.

— Надо положить туда еды. Тогда он не уйдет далеко от нового жилища.

— Чем его кормить то? Могу только улиток насобирать.

— Улитки в самый раз, если он такой маленький.

Пошарив по стене, Чуу-ур нашел пару слизней и положил их у входа в созданное жилище. Подойдя к ящерке, он осторожно, подставил ей руку. Немного подумав, Крат перебрался на теплую ладонь.

Подержав его немного у себя Чуу-ур отес его к входу в созданное логово. Почуяв пищу, ящерка соскочила с руки, и вцепившись в слизня, утащила его под камни.

— Похоже, получилось — удовлетворенно отметил Чуу-ур.

— Это хорошо, но надо помочь тем, кто остался. Ш`кады не остановяться пока не уничтожат всех. Подойди ко мне.

Чуу-ур так и поступил, с сомнением смотря на светящийся камень.

— Чувствуешь что нибудь? — задал вопрос голос.

— Есть хочется — ответил Чуу-ур, прислушавшись к своему организму.

— Нет, не то — голос надолго замолчал.

— Ничего не получается — наконец произнес он — Краты гибнут, а я ничего не могу сделать.

Не скрываемая печаль была в голосе шестого воина Раа`то, видно, за долгий срок, проведенный им с ящерицами, он сильно привязался к своим единственным друзьям.

— Что ты хочеш сделать? — Чуу-уру стало жалко, по сути, одинокую душу, запечатанную в камне и лишенную всего, кроме связи с ящерицами.

— Мне нужно передать тебе — голос замолчал.

— Что?

— Не могу обьяснить. Это вроде знака мерцающего предела, который открыл мне великий Раа`то. С помощью него, ты смог бы победить Ш`кад.

— Может, словами опишешь? А я попробую его нарисовать, хотя бы на земле.

— Как ты забавен в своем невежестве — голос немного развеселился — нельзя описать словами то, что я хочу передать. Лучше подойди ближе. Если вместо искры у меня камень, то поробуй приложить голову к этому месту.

— Хорошо — Чуу-ур так и поступил, немного наклонившись, он приложил голову к стене, как раз напротив слезы бога.

— Что чувствуешь?

— Голову кружит — навалившаяся тошнота заставила его, сесть на землю.

— Получается — радостно промолвил голос — вернись обратно, и повторяй за мной.

Слова на непонятном языке лились и лились, погружая Чуу-ура, в жгучий холод, вымораживающий внутренности. Сознание человека, под волей шестого воина, плавилось, распадаясь на мелкие части, уносимые куда-то далеко, в водоворот бешено мелькавших цветов безумного калейдоскопа.

— Эй, с тобой все впорядке — участливо спросил голос.

Не осознавая, где он находиться, Чуу-ур сделал пару шагов назад, и его вывернуло горькой желочью.

Упав на спину, он долго смотрел в чернеющий потолок пещеры, приходя в себя.

— Что-же теперь делать? Как я мог забыть — сокрушался голос — как же теперь Краты?

— Ты о чем? — шепотом проговорил Чуу-ур.

— Говорит, он говорит — обрадовался голос.

— Не понял — Чуу-ур никак не мог подняться.

— Хотя, если говорит, значит, ничего не вышло — медленно произнес голос, с легким акцентом на последних словах.

— Да что, не так-то? — Чуу-ур обращался и к голосу и к самому себе, потому что все вокруг танцевало непонятный и странный танец. Стены пещеры накатывались на него, стоило ему только подумать о том, что надо встать. Прикосновения к земле оборачивались странным вкусом во рту, менявшимся в зависимости от того, что попадалось под руки. Вдыхаемый воздух обжигал его внутренности, а когда он выдыхал, то все тело коченело от леденящего холода.

— Я совсем забыл, что частица Эль`раа стирает воспоминания.

— С воспоминаниями, все в порядке — Чуу-ур откинулся на спину и замер, останавливая безумную пляску — вот со мной что-то не так.

— Тошнит и все чувства перепутаны?

— Да — коротко ответил Чуу-ур, и ему взорвало внутренности тысячами мелких иголок.

— Тогда вышло, странно, что с памятью все в порядке, но это не важно. Теперь Краты будут спасены. Тебе надо лежать, скоро все пройдет.

Чуу-ур так и поступил, провалившись, через какое-то время, в спасительный сон без сновидений.

Проснувшись и придя в себя, он медленно поднялся. Дурнота еще совсем не отступила, но кроме нее ничего необычного он не чувствовал.

— Наконец-то, ну и ты поспать, я никак не мог тебя разбудить — радовался голос.

— Что теперь со мной? — задал Чуу-ур мучивший его вопрос.

— Должно быть все нормально, подойди ближе и садись.

Расположившись, напротив светящегося камня, Чуу-ур стал на грань сна.

Чувсвуешь, в своей груди что-нибудь? — осторожно начал голос.

— Мутит сильно, а так ничего.

— Я передал тебе свой знак. Теперь у тебя есть частица Эль`раа. Хотя это конечно нужно проверить — голос на секунду замолчал.

— Обратись к своей искре, и почувствуешь сильную вибрацию, во всем теле.

Чуу-ур на грани сна пытался разобрать, что с ним сделал шестой воин, как он и сказал, сидящий напротив светящегося камня, человек, попробовал зачерпнуть частичку темной сферы.

— Ничего не получается, я не могу сконцентрироваться, что-то изменилось и я не могу дотронуться до искры.

— Это плохо, чтобы почувствовать вибрацию, нужно зачерпнуть силы.

— Силы? А можно я чужую возьму? — после большой паузы, с сомнением, проговорил Чуу-ур.

— Как это — голос был озадачен.

— Сложно обьяснить — он опустил руку на землю, подняв камень — вот так раз, и взял.

Камень, став черным пеплом, просочился сквозь его пальцы. Полученная энергия, пройдя по руке, наполнила всю систему каналов, сидящего человека.

— Это удивительно — голос был очень взволнован — раньше, такое не умели делать.

— Я вот могу — Чуу-ур скривился от невыносимой рези во всем теле — что-то не так, мне очень больно.

— Так и должно быть, полученная энергия приходит в резонанс в частицой Эль`раа, теперь надо ждать, пока ты не начнешь мерцать.

— Как это — Чуу-ур больше не мог терпеть терзающей его невыносимой пытки.

— Колебания твоей силы, достигнут максимума, тогда ты сможешь направить ее.

— Не понимаю — прохрипел человек — надо это прекратить, ничего кроме боли я не чувствую.

— Ударь рукой по телу, создай внешнее возмущение — с сомнением проговорил голос — может тогда твоя сила придет в резонанс с частицей Эль`раа.

Из последних сил Чуу-ур хлопнул себя правой рукой по боку. Все, внутри него, отдалось чистой звенящей нотой, от которой боль перешла в иное состояние, доставляющее удовольствие своими перекатывающимися вибрациями.

С грани сна, он увидел, что вся энергия, поглощенная из камня, вдруг замецала, и стала рости с колоссальной скоростью. Сложный лабиринт, опутывающий темную сферу, создавал вибрации, вступавшие в резонанс с его силой. Тонкая золотая сеть, покрывшая его странную искру, ходила ходуном, преобразовывая, пришедшую к ней энергию во что-то большее, и искавшее выхода.

— Что делать дальше? — с трудом выговорил Чуу-ур, борясь с охватившей его эйфорией.

— Теперь дотронься до любого камня, и передай ему возмущение частиц сущего.

Прикоснувшись к лежащему рядом булыжнику, Чуу-ур отправил рвавшуюся выйти из него силу, в большой камень, облегченно выдохнув, и стирая бушующие в нем эмоции.

Почти вся мерцающая сила, поглотилась остроугольным булыжником, заставив подвинуться настороженного человека в сторону, от начавшего вибрировать камня.

— Будь осторожен — произнес голос — он должен развалиться на пару кусков.

— Хорошо — человек прикрыл глаза рукой и стал отступать к входу в расщелину — только с парой кусков, неувязка.

— Это почему? — успел спросить голос, перед тем как камень разлетелся на сотни маленьких обломков.

— Потому, что разрушился он больше, чем на две половинки.

— Очень хорошо, значит, частица предела приняла тебя. Энергия, что резонировала в знаке Эль`раа, создала возмущение в собственной частоте камня, поэтому он и разрушился. Кстати все мы, и то, что вокруг нас, имеет свою частоту колебаний. Я поместил в тебя знак предела, который может вызывать максимальные колебания всего вокруг. Немного потренировавшись, ты сможешь разрушать самые прочные доспехи.

— Со мной что-то странное происходит — Чуу-у никак не мог понять, почему ему очень хочется еще раз почувствовать странную вибрацию.

— Это с непривычки, скоро пройдет. Попробуй еще раз. Тебе надо научиться направлять с минемальным перерывом.

— Почему?

— Забыл что Ш`кады живут парами? Пока сражаешься, второй гад может находиться где угодно. Поэтому нужно готовиться к схватке сразу с двумя змеями.

— Хорошо — Чуу-ур нашел пару новых булыжников, сев напротив них он превратил в пыль один из камней. Грань сна приняла его мягко и дружелюбно, заемная энергия наполнила систему каналов.

Внимательно вглядываясь в свою сферу он пытался понять, что же такое знак Эль`раа. Накрыв темную искру, он представлял собой тонкую цепь, красно-желтого цвета, преплетенную так, что с первого взгляда казалось, словно это простая сеть с мелкими ячейками. Уходя за грань сна, Чуу-ур внимательнее вглядывался в лабиринт, становившихся непохожими ячеек. Они переплетались под различными углами, создавая картину полного хаоса и не логичности своего расположения. Зависнув над сферой, то, что должно было быть знаком мерцающего предела, медленно двигалось, подстраиваясь под искру человека. Направив полученную силу к занаку, Чуу-ур увидел, как она поглотилась одним, наиболее большим, звеном. Далее, сила ручейком начала путешествовать по золотому лабиринту, преобразовываясь и каким-то образом перестраиваясь. Вышла она из восьмиугольной ячейки, единственной во всем хитросплетении, что не меняла своего размера.

Сила слабо мерцала и вибрировала, наполнив человека непередаваемым удовольствием. Снова ударив рукой по телу, он создал внешнее возмущение, пришедшее в резонанс со странной энергией. Протянув руку, он коснулся второго камня, передавая ему уже частицу себя. Камень разлетелся на мелкие куски сразу, как только он отнял от него руку, оставляя два глубоких пореза, от осколков, на его лице.

— Теперь попробуй сделать тоже самое, как можно быстрее — подсказал голос.

Чуу-ур не обращая внимания на кровь, заливающую его левый глаз, откинулся назад и дотронулся до первого попавшегося камня, превращая его в пыль. Снова энергия стала путешествовать по лабиринту знака, увеличивая свои колебания. Хлопнув рукой по колену, он отправил, упругую волну в землю, прямо перед собой. Фонтан мелких камешков с пылью, вырвался из-под руки, накрыв его с головой.

— Шесть секунд — констатировал голос.

— Это плохо? — Чуу-ур встал, отряхиваясь, и прислушиваясь к своим ощущениям.

— Нет, ты молодец — голос был доволен — я управлялся за две. Теперь ты знаешь, сколько у тебя будет времени до следующего удара. Шесть секунд ты не должен подпускать к себе вторую Ш`каду, это не так и много, всего шесть секунд и вторая волна возмущения разорвет ее в клочья — вдохновлял голос человека, опустившегося на землю, от внезепно возникшей слабости во всем теле.

— Мутит меня — проговорил Чуу-ур, и его живот скрутило, выворачивая внутренности. В желудке было пусто, однако спазмы пытавшиеся выбросить из него хоть что-нибудь, сотрясали его непереставая.

— Это слижком резкий переход. Ты не превык повелевать такой силой. Поэтому организм пытается очиститься, единственным известным ему способом — нравоучительно обьяснил голос.

Бьющийся на земле, в припадке, человек, судорожно ловил раскрытым ртом воздух, борясь с невыносимой болью.

— Только бы выжил — было последнее что он услышал, после того как его рука нащупала маленький камень, превратившийся в черный пепел.

— Вставай — голос был настойчив.

Чуу-ур медленно открыл глаза. Что-то лежало у него прямо на горле, протянув руку, он подвинул на грудь, как ему показалось, обрывок холодной ткани. Бессильно откинув, казавшуюся очень тяжелой руку, он с удивлением отметил, что то, что он принял за ткань, стало двигаться и добралось до его ладони, на которой и замерло.

Крат, догадался Чуу-ур, после недолгого размышления. С трудом повернув голову, он действительно увидел ящерку, греющуюся на ладони.

— Что со мной? — спросил он у голоса.

— Небольшой кризис, ты был не подготовлен к принятию знака. Теперь все будет хорошо.

— Надеюсь — с сомнением вымолвил Чуу-ур.

— Тебе надо поесть. И Крат, тоже, проголодался.

Поднявшись, Чуу-ур добрел до стены, на которой он нашел слизней. Набрав их штук восемь, он опустился на землю, положив одного перед ящеркой, которая следовала за ним по пятам. Сам он, пережевав склизкую жижу, проглотил питательную смесь с видимым усилием.

— Отдохни немного, и снова попробуем — проговорил голос.

— Немного? — возмутился Чуу-ур — да у меня все тело болит так, словно меня непереставая избивали.

— Нужно быстрее — жестко ответил голос — чувствую, Кратам нужна помощь.

— Вспомни сколько времени прошло до того как я тебя услышал, не думаю, что все так срочно — недовольно проговорил обессиленый человек.

— Кратам нужна помощь — повторил шестой воин — прошу тебя, помоги. Тревога и печаль в тембре голоса, заставила человека согласиться.

— Хорошо — Чуу-ур набрал камней — давай пробовать.

Через четыре попытки, он стал себя нормально чувствовать, простые действия давались легко и без видимых усилий. Только с временным интервалом, когда происходило разрушение камня, он еще не разобрался.

Булыжники разлетались на мелкие части, то сразу как он убирал от них руку, то с большим запозданием.

— Чувствуй, ты сам волен управлять процессом, ты создаешь резонанс и только ты его хозяин — учил голос, постоянно подстегивая свое оружие, в борьбе с Ш`кадами.

Наконец, у Чуу-ура стало получаться. Камни разлетались с запозданием в несколько секунд, так чтобы он усевал от них отбежать.

— Остановись — осадил голос, увлекшегося человека — теперь тебе нужно привыкнуть к знаку, иначе он будет тебе мешать в битве.

— Уже привык, вот немного отдохну и пойду змеюк узлами вязать — весело ответил Чуу-ур. Умение шестого воина сроднилось с ним, внеся покой и увереность в его одинокую душу.

— Будь внимателен — голос был взволноваш — я чувствую, что что-то движется сюда.

В подтвеждении его слов Крат, что был неподалеку, подскочил на полметра вверх и бросился к человеку. Не останавливаясь, он вскарабкался по нему, цепляясь своими острыми коготками, прямо ему на голову и замер там, словно не живой.

— Видать за тобой змеюка ползет — Чуу-ур осторожно снял с головы ящерку, и посадил ее себе на плечо — держись крепче.

Коготки Крата впились ему в ключицу, словно ящерица поняла его слова.

— Точно Ш`кады? — обратился Чуу-ур к голосу.

— Не знаю, они как-то маскируются, я чувствую только странное движение воздуха.

— Где? — Чуу-ур зачерпнул силы из поднятого камешка.

— Было в стороне, откуда ты пришел. Сейчас не знаю.

Так они простояли довольно долго, пока Чуу-ур не снял с плеча Крата, опустив его на большой выступ из стены.

— Ты малыш здесь побудь, а я пойду твоих обидчиков поищу.

— Может не сейчас? Логово Кратов далеко и я не смогу тебе там помогать — проговорил голос.

— Думаю, надо их сейчас достать. Не правельно это, постоянно ждать нападения неизвестно откуда. Я иду за ними.

— Будь осторожен, змеи сообразительны.

— Угу — Чуу-ур стелющимся шагом двинулся в сторону жилища ящериц.

Сторожно ступая, он крался по уже раз пройденному маршруту, постоянно ожидая нападения. Липкая тишина окутывала его, голос замолчал, чтобы не отвлекать настороженного человека, больше пологаясь на его восприятие опасности.

Наконец показалось логово Кратов.

— Дальше ты сам — голос едва доносился — я ничего подозрительного не чувствую.

— Ладно — прошептал Чуу-ур, все глубже погружаясь в состояние сна.

Что-то мелькнуло сверху, и человек, резко падая вправо, перекатился в сторону большого камня, вставая вертикально, как раз в тот момент, когда распрямившаяся пружина, уже летела в него, прямо с того места где он недавно стоял.

Если бы он не заметил свет искры Ш`кады, то затаившийся наверху змей, уже праздновал бы победу над нерасторопным противником.

Не успевая разогнать силу до мерцания, Чуу-ур сместился влево, сбивая рукой, змею с ее траектории.

Врезавшись в камень, гад, собрался кольцами и угрожающе поднял голову, ловя движения врага своим раздвоенным языком. Начав раскачиваться в разные стороны, змея неотрывно следила за глазами своей жертвы.

Где-то я такое видел, подумал Чуу-ур, размывая окружающее вокруг себя. Присутствие второго змея, чувствовалось все больше и больше, но он никак не мог определить его положение.

Сай-ло двигался точно также, пытаясь заставить меня застыть на месте, неожиданно пришла ему в голову мысль. Значит, скоро второй гад будет атаковать.

Напрвив силу к знаку, он считал до шести, готовый отпрыгнуть в сторону, в любой момент.

На счете "четыре" слева мелькнула бледная вспышка. Не успевая на какие-то мгновения, он отскочил в сторону, задевая рукой только хвост, промелькнувшего рядом гада.

— Вот и две змеюки вместе — обратился он к ним, медленно наклоняясь, к лежащиму у ноги камню.

— Вдруг на вас не действует, мое новое умение — размышлял вслух Чуу-ур, пытаясь сбить с толку обоих Ш`кад — тогда я и убежать не смогу.

— Сидите смирно — продолжал он говорить — мне сейчас всего шесть секунд нужно.

Неизвестно, поняли ли его змеи, но они не стали ждать, и одновременно атаковали, человека, поднявшего с земли камень.

Скорости Чуу-уру хватило, чтобы увернуться, от их ядовитых зубов. Только первая Ш`када, извернувшись в полете, захлестнула ему ногу своим хвостом.

Зацепившись за жертву змея, невообразимым кульбитом, стала наматываться на человека, сдавливая его конечности и полностью обездвиживая.

Второй змей, нацелившись ему в голову, бросился на бездвижное тело. Раскрытая пасть, с прозрачными зубами, почти достигла его лица, когда змею подбросило вверх, и разорвало на пару частей.

— Значит, действует — выдохнул Чуу-ур, пытаясь удержать единственной свободной рукой голову первого гада. Он успел выдернуть из колец, охватываюших все его тело, только левую руку, прижимающую теперь громадную голову змеи к телу, не давая ей раскрыть пасть с отравленными зубами.

Применить умение шестого воина не удавалось, Ш`када каким-то образом, вытянула наполнявшую его силу. Ладонь правой руки оказалась прижата к животу, и зачерпнуть заемной энергии было неоткуда. Змея, ненавидящим взором уставившись в глаза человеку, все сильнее сжимала свои кольца, собираясь раздавить врага, убившего ее родича.

Чуу-ур уже не чувствовал ног, когда юркая тень мелькнула рядом. Змей дернулся, когда появившийся Крат, вонзил свои зубки в основание его головы.

Неужели прокусит, была последняя мысль человека, когда темнота накрыла его.

Придя в себя, он стал медленно выбираться, из ослабших объятий змеи. Крат, каким-то образом, перегрыз шею гаду, оставив тодько небольшой кусок кожи на котором еще держалась безжизненная голова. Ш`када даже не успела среагировать должным образом, решил Чуу-ур, по тому как положение змеи осталось таким-же, как до того, как он на миг отключился.

Довольный Крат сидел на теле змеи, двигая хвостом, то в одну, то в другую сторону.

— Молодец малыш — обратился он к нему — я твой должник.

— Теперь с меня улитки, когда захочешь — добвил Чуу-ур, смотря на начавшую раскачиваться, из стороны в сторону, ящерку.

Подобрав, самый маленький из кусков, на которые разлетелся первый змей, он взвалил его на плечо.

— Пошли обратно, теперь у нас есть мясо вместо улиток.

Крат не двинулся с места, сильнее вцепившись в тело змеи.

— Твоя добыча, твоя. Никто не отнимает, можешь пойти своим рассказать и похвастаться — усмехнулся Чуу-ур.

Ящерка не последовала его совету, все также раскачиваясь и празднуя победу. Последний раз оглянувшись, Чуу-ур пошел обратно, чтобы обрадовать шестого воина.

— С Ш`кадами покончено — проговорил он в пустоту, в том месте, где голос должен был быть уже отчетливо слышен — одну я едва смог разорвать, а вторую, не поверишь, Крат победил. Этот малыш, оказывается, действительно очень опасен. Не понимаю, как они сами не справились. Хоть змеи и больше их, но они же быстрые и с такими зубами, что вмиг могут перегрызть толстенную змею напополам.

Чуу-ур вдруг остановился, не слыша ответа от голоса. Это показалось ему очень странным. Ведь не может быть, что голос, сразу потерял интерес, к человеку выполнившиму свое обесчание.

Аккуратно положив кусок змеи на землю, он замер, прислушиваясь.

Мимо него неспешно прошагал Крат, следуя как раз в сторону шестого воина. Зачерпнув силы из поднятого камня, Чуу-ур медленно двинулся за Кратом.

Возможно что Ш`кад совсем и не две, думал он следуя за ящеркой, поэтому и перевес на стороне змей. Подняв с земли, на всякий случай, еще один камень, он встал на грань сна.

Вдруг, как и в первый раз, Крат молнией взлетел по нему, опять усевшись на голову.

— Что-то тут точно не так — Чуу-ур пригнулся, и осторожно двинулся дальше, скрываясь за валунами.

— А ты перестань царапать мне голову — шепотом обратился он к Крату, снова снимая его с головы, и сажая на плечо.

Наконец, добравшись до входа в пещеру со светящимся камнем, он осторожно выглянул из-за уступа.

Резко отпрянув назад, он судорожно выдохнул. Два карающих посланника стояли напротив стены, в которой был замурован шестой воин.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Отпрянув назад, Чуу-ур медленно выдохнул, успокаивая бешено заколотившееся сердце.

— Тебе малыш сюда не надо — тихо сказал он Крату, снимая его с плеча. Опустившись на землю, он легко подтолкнул ящерку в противоположную сторону от опасности, вставая на грань сна. Замысловатые движения руками, показанные еще Митаром, помогли ему успокоиться и сконцентрироваться, чувствуя окружающее, и волнами размывая его вокруг себя.

На грани чистого сознания, беспокойно билась мысль, что нужно бежать. И как можно быстрее. Без лепестка он не мог сражаться с такими сильными врагами. Даже полученное от камня умение, не вселяло в него уверенности в исходе вероятной стычки. Разум подсказывал ему, что он ничем не сможет помочь воину Раа`то. Но бросить без помощи мерцающего змея он не мог. Противоречие в рассуждениях заставило его остаться на месте, напряженно вслушиваясь в происходящее.

— Вот теперь, ты будешь действительно мертв — услышал он ровный и неторопливый голос посланника с крысиной мордой.

— Столько времени здесь, в таком виде, это настолько нелепо, что я даже немного тебе сочувствую — продолжил он безразличным голосом — ты знаешь, кем мы посланы и что сделаем.

— Не ирония ли это судьбы? Быть освобожденным от мучений своими заклятыми врагами? — подал голос, философски настроенный, волосатый зверь.

— Ты прав, ты прав — ответил посланник — иногда я тоже думаю, что не только мы вершители судеб.

— Закончим поскорее — Химера, похоже, не очень хотел задерживаться у попавшего в ловушку врага — мне неприятно смотреть на столь беспомощную сущность.

— Тогда сам и уничтожь его, твое обличье легко позволит это сделать.

— Беги — едва слышно, на грани восприятия, прошелестели слова шестого воина, сразу растворившись в темноте пещеры.

Мощный хлопок, заставил Чуу-ура выглянуть из своего укрытия.

Клубы пыли, не скрыли глубокую нишу, оставшуюся на месте последнего приюта мерцающего змея.

— Ты почувствовал, что он к кому-то обращался? — посланник медленно поворачивал голову, втягивая воздух через подобие носа на своей морде.

— Да, Такара заприметил нашего беглеца, он вон за теми камнями.

— У него изменился запах — задумчиво ответил посланник, поворачиваясь в сторону груды валунов.

Чуу-ур резко оглянулся, поднимая голову вверх. С лева, под самым сводом, метрах в тридцати от земли он увидел силуэт черной птицы, спокойно его разглядывающей.

С мерцающим змеем все кончено, мелькнуло у него в голове. На миг он задержался на месте, чтобы затронуть полог Лерка. Это удалось ему с большим трудом, дымка на его темной сфере стала прозрачнее и неуловимее. Знак Эль`раа доминировал, замыкая на себе все токи энергий. Теперь чтобы затронуть легкий туман над своей искрой, Чуу-уру пришлось специально концентрироваться на этом. Изменения в нем, тоже, стали не столь заметны как раньше. Рефлексы хищника влились в него, почти не меняя внешний облик, теперь он словно сам стал Лерком, полностью перестроившись, но только во что-то новое. Теперь он не просто принял, он поглотил сущность, оставшуюся в нем, сливаясь с ней в одно целое на совершенно другом уровне, вплавляя в себя, с помощью полученного знака, остатки души свирепой кошки. Глубоко вздохнув, Чуу-ур почувствовал, что теперь он стал чем-то большим, чем был раньше. Пришло ощущение того, что предел, на котором он использовал свои силы, значительно сдвинулся, вселяя в него небольшую уверенность.

— Подлети только поближе — угрожающе рыкнул он в сторону пернатого разведчика, срываясь с места.

— — — — — — — — — — — — — —

Сначала он надеялся, что все не будет так скоротечно, и он что-то придумает, для спасения говорящего камня. Но после неожиданной гибели мерцающего змея, ему оставалось только бежать со всех ног, как ему и советовал шестой воин. На миг оглянувшись, он увидел, что двое карающих, двинулись в его сторону. Это придало ему отчаянное ускорение. Больше не скрываясь, он несся в сторону логова Кратов, надеясь, что там не закрытая пещера и в ней есть не только вход, но и выход.

Возле места, где он бился со змеями, его нагнал Химера. Груда мышц и волос бежала на удивление легко, опираясь громадными руками о землю, и большими прыжками, перелетая через возникающие препятствия. Неожиданно птица спикировала сверху, именно в тот момент, когда Чуу-ур отвлекся на волосатое чудище, обходившее его справа. Не успевая среагировать на пернатую угрозу, он на всякий случай, отпрыгнул в сторону и провалился по пояс в едва теплую жижу.

Змеиная кладка мелькнуло у него в голове, когда пытаясь выбраться, из образованной им ямы, он схватил рукой кусок пестрой скорлупы.

Химера, остановившись рядом, хмуро смотрел на попытки человека выбраться из гнезда Ш`кад. Чем больше Чуу-ур пытался приложить сил для того чтобы вылезти из ямы, тем больше она разрасталась. Он все больше и больше раздавливал хрупкие скорлупки, на которые ему приходилось вставать, чтобы добраться до края.

Птица опустилась на плечо волосатого чудища, второй посланник шагнул из-за спины Химеры, судорожно втягивая, своими ноздрями, воздух.

— Он смог пройти полное воплощение — проговорил безглазый, громко чихнув, как от жгучего перца.

— Это уже не просто высший оборотень, надеюсь, что ты чувствуешь это — обратился он к Химере — теперь он такой, как мы.

— Думаю это прислужник Раа`то научил его — волосатый страж мотнул головой сплевывая на землю — только для обряда требуется время и сам знаешь что, а у него не было ни того ни другого.

— Эта сущность снова меня удивила, теперь мне еще больше хочется прочесть его — хвост безглазого пришел в движение, готовясь к удару.

— Мне кажется странным, что он еще похож на человека, после полного воплощения никто не напоминает на свою первоначальную форму.

— Завидуешь что он не такой волосатый как ты? — безглазый кашляющее рассмеялся — за столько веков пора и привыкнуть, к своему воплощению.

— Не в этом дело.

— Тогда в чем? — он сразу стал серьезным, прислушиваясь к мнению своего собрата.

— Такара его не чувствует — произнесло волосатое чудище, медленно повернувшись ко второму посланнику.

За время короткого диалога, что шел между двумя карающими, Чуу-ур успел выбраться из ямы с яйцами Ш`кад. Пещера, как он и надеялся, постепенно расширялась, давая надежду, перемазанному в холодеющей слизи человеку, на спасение. Снова сделав рывок в сторону от преследователей, он готовился к схватке, чувствуя бьющуюся в знаке Эль`раа силу, полученную им от змеиных яиц.

— Опять бежит — недовольно качая головой, Химера снова сплюнул на землю — неужели он еще не понял, что от нас ему не уйти?

— Останови его, у нас и так много дел.

— Хорошо — Химера взмыл в воздух и парой гигантских прыжков настиг беглеца.

— Есть время бежать, а есть время сражаться — громко обратился он к Чуу-уру, метнувшемуся в сторону — и поверь мне, сейчас время принять вызов. Этим ты только портишь впечатление о себе. К твоему сведению, от нас еще никто не убегал.

Чуу-ур остановился. Действительно, бежать сломя голову, когда чувствуешь, что слаб, это нормально. Но учитывая скорость передвижения волосатого чудища, сейчас это не самое правильное решение, подумал он, погружаясь еще глубже в сон. Противников, если не считать черную птицу, двое, их нужно разделить и попробовать разделаться с каждым по отдельности.

— Вот так-то лучше — Химера медленно двигался вокруг застывшего человека — больше никакой беготни.

Черная птица спикировала ему на плечо, и почти сразу из-за спины волосатого, шагнул безглазый посланник, вынимающий что-то из своего фартука.

Как же их разделить? — только и успел подумать Чуу-ур, когда искра Химеры вспыхнула, и здоровяк бросился на неподвижного человека.

Окружающее взвыло, заставляя его, резко перейти от состояния покоя к пику своих возможностей. Движения великана, были быстры и стремительны, он играючи взмахнул гипертрофированными руками, от чего сильный порыв ветра чуть не заставил воплощенного человека зажмуриться.

Сила, бродившая в чудище, двигалась сложными спиралями, едва вспыхивая, при движениях, в суставах его рук и ног. Чуу-ур видел, что он каким-то образом заставлял светящийся вокруг него воздух, в радиусе полуметра, расступаться и не создавать сопротивления перемещавшемуся в пространстве телу.

— Давай оборотень, покажи, на что ты способен — воскликнул Химера, мотнув своими бивнями из стороны в сторону.

В движениях двухметрового чудища, на первый взгляд, не было никакого искусства, только быстрота и сила. Так решил Чуу-ур когда, трехпалая лапа едва не снесла ему голову. Завертевшись в танце вокруг лохматой горы, он никак не мог приноровиться к молниеносным смещениям Химеры, постоянно отскакивая от него все дальше и дальше.

— Хватит прыгать — недовольно проговорил лохматый — или я применю не только силу.

— А я и не бегаю — Чуу-ур превратил в пепел, незаметно поднятый с земли камень — давай атакуй мохнатая образина.

Чудище не заставило себя ждать. Замахнувшись огромной лапищей, оно ударило стоящего человека в голову. Собрав силу, полученную от камня, Чуу-ур направил ее к руке, поднятой для блокировки удара. Воздушная волна, возникшая от соприкосновения двух рук, сбросила птицу с плеча второго посланника.

— Ай — чудище трясло своей трехпалой рукой, сжимая и разжимая пальцы.

— Как ты это сделал? — недовольно прошипел он, смотря на собранного для атаки оборотня.

— Неужели больно? — издевательски проговорил Чуу-ур — такой большой, а терпеть не научился?

— Сейчас я покажу тебе, что такое боль — многообещающе процедил Химера.

Он с силой втянул в легкие воздух, формируя трехпалой лапой, странную фигуру перед губами.

В восприятии Чуу-ура в сомкнутом кулаке сформировалась объемная колючка, засветившаяся оранжево-белым светом.

Посмотрев в глаза оборотня, Химера дунул через сомкнутый кулак в его сторону. Крошечные частички стали отрываться от колючки и набирая скорость вонзаться в тело Чуу-ура. Укрыться от этого набирающего силу урагана не было никакой возможности. Мелкие частицы ранили человека, сдирая кожу и одновременно забирая в себя его энергию. Остатки брони лортов были вмиг изъедены странной пылью, лохмотья одежды почти не прикрывали обнаженное тело, изрезанное тысячами песчинок. Карающий посланник за какие-то мгновения полностью лишил человека силы, просто сдунув её с него. Вдобавок, полученные ранки стало невыносимо жечь, словно частички, застрявшие в них, стали разрастаться, выделяя сжигающее плоть тепло. Даже находясь за гранью сна, Чуу-ур застонал, опускаясь на колени.

— Смотрю, ты тоже не из терпеливых — издевательски промолвил Химера, перестав дуть и опустив руку с растворившейся в окружающем колючкой.

Подойдя к противнику он, сплюнул на землю рядом с ним.

— Ну что теперь скажешь?

— От тебя псиной воняет — ответил ему Чуу-ур, опуская ладонь правой руки на землю и восстанавливая силы.

Ему не хватило доли мгновения, чтобы увернуться от сокрушительного удара в голову, отчего его череп мотнулся в правую сторону, повреждая шею с характерным хрустом.

— Больше так не будешь говорить — удовлетворенно проговорило волосатое чудище — ударяя коленом в завалившуюся в бок голову.

Чуу-ура отбросило шагов на шесть. Направляя поглощенную энергию к поврежденной шее, он почувствовал странные колебания воздуха не предвещавшие ничего хорошего.

— — — — — — — — — — — — — — —

Большая змея выскочила, словно из пустоты, целя в лохматого посланника. Чуу-ур лежащий на боку и пытавшийся восстановить свои повреждения с помощью заемной силы, оказался невольным зрителем разворачивающейся битвы.

Еще одна Ш`када атаковала безглазого, заставив того сместиться в сторону на пару шагов, после чего безжизненно осела, от удара суставчатым хвостом в голову.

— Эти змейки покрупнее будут — прошептал сам себе Чуу-ур пытаясь отползти подальше от карающих.

Тем временем Химера тоже разделался со своим противником, поймав того руками и просто разорвав пополам.

— Надо уходить, здесь разрушенное гнездо, а это молодняк первого поколения, учитывая, что они еще не половозрелые, то скоро сюда приползут взрослые Ш`кады.

— Как они здесь оказались? Помниться, когда только все начиналось, твои Шан и Качу, погибли во время битвы на подходе к этой обманке, другим Шураш`оркад здесь неоткуда взяться.

— Может и не погибли, тогда я был серьезно ранен и не мог их контролировать, а после нам всем пришлось уйти и забыть дорогу сюда. Я долго горевал по ним, но запрет не нарушил. Возможно, именно их дети, сейчас нападают на нас.

— Если это так, то нужно поставить защиту, в диком состоянии они опасны своим числом, я помню каким ты пришел, когда забрал из гадюжника яйца, что потом стали Шаном и Качум. Если они здесь расплодились, то сейчас нагрянет матка в сопровождении самцов.

Безглазый вонзил свой хвост глубоко в землю, и положил туда что-то из своего фартука. Еще два раза он сделал тоже самое, формируя на земле слабо засветившийся треугольник.

— Стой — скомандовал он к волосатому — я чувствую приближение Ш`кад.

— Я тоже чувствую — радостно проговорил Химера, выходя за грани треугольника, и двигаясь в сторону приближающегося шума.

Вот это скорость, подумал Чуу-ур, когда прямо перед волосатым возникла громадная змея. Она была действительно очень большой, в раскрытую пасть, могли легко уместиться сразу три, а может быть и четыре Химеры. Змею покрывала не кожа, а толстенная броня из ороговевших пластин, грязно серого цвета. На ее закрытой такими же пластинами голове, были восемь наростов в виде искусно выполненной короны, зеленоватого цвета.

Поднявшись метров на шесть вверх, она застыла над Химерой. Раздвоенный язык мелькнул в ее пасти, пробуя на вкус врагов.

— Она с нижнего уровня, ее размеры не для этого места — процедил безглазый — интересно, что заставило ее пробить ход сюда?

— Конечно мы. Разве ты не видишь что это Качу, вон ее пятно под глазом — веселился волосатый.

Шагнув вперед, он поднял свою трехпалую руку. Змея, не раздумывая, атаковала, всей своей массой врезавшись в грудь Химеры.

Возглас безглазого, что Качу не узнала хозяина, потонул в урагане звуков. Яростно шипя, со всех сторон, на чужаков бросились, неизвестно откуда взявшиеся, змеи поменьше. Отброшенный назад волосатый медленно поднялся, приходя в себя от удара, что мог разнести громадный валун в пыль.

Две змеи, одновременно, вонзили свои отравленные зубы ему в спину. Качу, поднявшись вверх для нового удара, раскрыла пасть, готовясь снова атаковать.

Безглазый, больше не раздумывая, достал из фартука палку со стальным набалдашником. Подняв ее над головой, он что-то произнес и с силой вбил ее в землю по самый шар. Грани треугольника стали быстро расширяться, сжигая атакующих змей в оранжевом пламени. Дойдя до Качу скорость расширения треугольника на миг замедлилась, не справляясь с броней Ш`кады.

Змея отдернулась от обжигающей стены, и падая, атаковала поднявшегося на ноги Чуу-ура.

Ему ничего не оставалось, как сгруппироваться, пытаясь избежать контакта с ее зубами.

Тем временем, грани треугольника продолжали расти, сжигая на своем пути все живое.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Что с тобой? — равнодушно спросил безглазый, вынимая из земли и отбрасывая в сторону, безжизненную палку.

— Все нормально, сейчас двинемся дальше — ответил сидящий в странной позе волосатый — раньше я бы и не обратил внимания на укусы Ш`кад, ведь при тренировке Шана и Качу их было столько, что тогда я вообще перестал реагировать на их яд. Теперь мне нужно пару секунд, чтобы перебороть отраву.

— Хорошо. Кстати где наш беглец?

— Его атаковала Качу, когда стена ярости достигла ее. Думаю, его мы больше не увидим.

— Жаль, интересно было бы узнать кто он такой.

— Ничего, скоро нас ждет развлечение гораздо интереснее, чем какой-то воплощенный оборотень.

— Я хочу пойти за Качу, она обязана меня вспомнить.

— Нет, ты же знаешь, что нам нужно делать. После найдешь.

— Но моя Качу! — глухо выдохнул волосатый.

— Нет — грубо прозвучало в ответ — Такара встал на след.

— Но потом мы найдем ее?

— Потом найдем — утвердительно ответил карающий посланник, сгоняя с плеча черную птицу.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур держался из последних сил. В момент атаки змеи, он сгруппировался, и оказался в пасти Ш`кады. Избежав ядовитых зубов, он застрял в ее пищеводе, среди длинных саблевидных отростков, перерезающих попадавшую в нее пищу. Распрямлялись и сжимались они с определенной закономерностью, и он никак не мог выбраться из этого леса острейших клинков. Зависнув на вонзившемся ему в живот отростке он, как насекомое, попавшее в сеть паука, был не в силах что-то сделать. Весь, изрезавшись об острый клинок, за который пришлось держаться руками, он истекал кровью, не только от раны в животе, но и от полученных глубоких порезов. Заемная энергия закончилась, отросток, как он не пытался, не реагировал на его желание забрать из него силу, а дотянуться до тела Ш`кады, в своем положении, Чуу-ур никак не мог.

Единственное что он мог сделать, чтобы достать змею, было вонзить глубже в себя саблю, на которой он висел.

Отросток расширялся к телу гада, поэтому ему пришлось концентрироваться, уходя за грань сна, что бы хоть как-то снять боль в расширяющейся ране. Держась за острые грани длинной сабли, он вгонял в себя, начавший становиться зазубренным, клинок, повреждая внутренности кишечника. Черная кровь, уже нескончаемым потоком лилась в нутро змеи, лишая сил начавшего рычать от боли человека.

Наконец, дотянувшись ладонью до шершавой внутренности Ш`кады, он потянул из нее силу, почувствовав, где-то на грани своего меркнувшего сознания, ее искру.

Змея резко остановилась и стала бешено извиваться, стремясь определить причину происходящего.

Отправив энергию к темной сфере, Чуу-ур ждал, когда она пройдет через знак Эль`раа. Пульсирующая, преобразованная сила наполнил его, возвращая из небытия гаснувшее сознание. Ударив ладонью в стенку пищевода змеи, он отправил резонирующую частицу себя в тело гада. Создавая внешнее возмущение еще одним ударом ладони, он заставил частицы из которых была создана Ш`када придти в бешеный ритм. Через мгновение он вылетел наружу в пробитое им отверстие. Испуганная Качу, сворачиваясь в невероятные восьмерки, пытаясь унять боль в полутораметровой ране. Пытаясь скрыться от взора обезумевшей змеи, Чуу-ур с трудом заполз в глубокую расщелину, оказавшуюся рядом. Кусок отростка Ш`кады все еще торчал в его животе, когда он бессильно свалился на землю.

— Лучше не трогать — сказал он сам себе, когда попробовал выдавить его из живота. Перерубленный пищевод пока еще держался, благодаря длинной сабле, не покинувшей рану. Если вытащу, то истеку кровью, подумал Чуу-ур, проваливаясь в чернеющую пустоту.

— — — — — — — — — — — — — — —

— Смотри, очнулся — голос говорившего выражал крайнюю степень удивления.

— Говорил же что оборотень — второй голос был явно доволен тем, что видел — я никогда не ошибаюсь.

— Тогда зачем его Шестопал заштопал? Чтобы убивать интереснее было?

— Да перестань, никто его убивать не собирается. Идет война, чтобы выжить придется подружиться еще и не с этими.

— Думаешь, оставят жить?

— Конечно, если мы теперь с жуками союзники, то этот точно к месту придется — не весело рассмеялся говоривший.

— Сходи Шестопала позови, это его дело.

— Где искать то? Снова у провала?

— Конечно. Он теперь там надолго застрял.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ура трясли за плечо не сильно, но настойчиво.

— Кто ты? — голос был зычным и глубоким.

— Фольран Чуу-ур — чуть слышно прошептал раненный, едва приоткрывая слипшиеся глаза — отряд сафира Ритиха.

— Что делал на нашей территории? — продолжал допрос голос.

— Змея напала — собрав расплывающиеся перед глазами круги, Чуу-ур разглядел лицо низкого, крепко сбитого человека, в просторном зеленом балахоне.

— Это ее? — человек поднес к лицу раненого черный отросток, длинной в полторы руки.

— Ее — утвердительно кивнул Чуу-ур.

— Змей с такими зубами еще не встречали. А ты ничего не путаешь? — с сомнением проговорил он, снимая повязку с живота пациента.

— Нет — коротко ответил Чуу-ур, шаря по лежанке, в надежде зацепить, что-либо стоящее, для добычи энергии.

— Я тебя заштопал, лежи смирно, пока раны не начнут заживать. Пришлось потрудиться, так что теперь ты мой должник — голосом, не терпящим возражений, произнес лекарь.

— Сочтемся — легко выдохнул Чуу-ур, перестав шарить вокруг рукой — змея куда делась?

— Не знаю. Не было ее там, когда тебя нашли. Разведчики спать собрались в расщелине, а тут ты. Голый, и с этой штукой в животе. Один из них решил, что ты оборотень и обязательно должен дожить до нашего лагеря. Вот они тебя и притащили.

После небольшой паузы лекарь продолжил:

— Только у оборотней кровь не черная и глаза совсем не такие. Так кто ты?

— Нейтер, отряд сафира Ритиха — едва слышно, повторил Чуу-ур.

— Нейтер так нейтер — согласился лекарь, перевязывая Чуу-ура — только проиграла твоя семья, остатки, разбросанные по Торлору, полностью вырезаются. Если не присоединишься к нам, то участь твоя предрешена.

— Хорошо подумай над тем, что я сказал — уходя, многозначительно произнес лекарь.

Чуу-уру было не до размышлений. Его организм, иссушая систему каналов, требовал энергии, не только для своего функционирования, но и для лечения поврежденных органов. Оглянувшись, он забрал с подноса за своей головой пару темно-зеленых терпко пахнущих фруктов.

— Попробуем — прошептал он, накрывая один из них ладонью правой руки.

Тепло заструилось по каналам искры, принося прохладу и успокоение. Встав на грань сна, он изучал повреждение зашитого кишечника, стараясь определить и почувствовать наиболее травмированную часть. Смахнув черную пыль на пол, он накрыл ладонью второй фрукт, повышая уровень силы в организме. Направив поглощенную энергию к ранам, он концентрировался, представляя перед закрытыми глазами, совершенно целые органы, добиваясь восстановления поврежденных тканей. Закрепив представленный образ, он смог отвлечься от раны, оставляя энергию сшивать разорванные куски своего живота. Внезапно самосохранение забило тревогу, и он подтянул к себе вырванную из пищевода змеи черную саблю, успокаивая тревожные колокольчики, звенящие в голове. Острейшие грани отростка Ш`кады, казалось, были тверже стали, во всяком случае, Чуу-ур сразу обрезал руку, неосторожно схватившись за тонкое лезвие.

Сюда бы рукоять, и лепестку будет достойная пара — подумал он, враз погрустнев, от мыслей об оставленном у Лортов клинке.

— Ничего, скоро вернусь за тобой — прошептал в пустоту Чуу-ур так, словно слова могли дойти до паучка, державшего светящийся камешек.

Накатила слабость, и откинувшись на спину, он уходил все дальше за грань сна, поднимаясь все выше и выше от своего тела, прорезая напластование тончайших и прозрачных оболочек, прикрывавших место в котором он находился. Концентрируясь, вставая второй раз на грань сна, как уже однажды делал, он с удивлением отметил, что последующий слой погружения принял его легко и свободно. Дорога, с таким трудом проторенная однажды, признала в нем своего, не сопротивляясь продвижению.

Теперь, без каких либо дополнительных усилий, он снова оказался в месте, где встретился со стражем. Опасаясь его внимания к себе, он затаился на грани перехода, наблюдая за пластом реальности на котором оказался.

Колыхающиеся светящиеся отростки занимали все вокруг, уходя своими стеблями в бескрайнюю вышину. Силовые линии прорезали, отливающее всеми цветами радуги пространство, маня прикоснуться к ним. Однако, Чуу-ур видел что эти каналы были оплетены чем-то вроде прозрачного шнура, нити которого шли куда-то в сторону. Вот и сигнальный колокольчик подумал человек, все внимательнее разглядывая искусно сплетенную невесомую лозу. Присмотревшись, он увидел, что не все силовые лини участвуют в созданной ловушке. Некоторые каналы, не были перехвачены прозрачными шнурами. К ним-то он и направился, соблюдая максимум осторожности. Добравшись до небольшого жгута, накаченного бурлящей в нем силой, он дотронулся ладонью правой руки до его поверхности. Сначала ничего не произошло, только появившееся небольшое жжение в ладони показало, что эта странная лиана как-то реагирует на касание. Но чуть позже, в него словно ворвался вихрь звенящей, на пронзительной ноте, силы. В миг наполнив его, она не найдя выхода чуть не разорвала неосторожного человека. Знак Эль`раа, вместе с темной сферой, приняли на себя основной удар. Чуу-ур не мог оторвать руку от лианы, и чистая энергия нескончаемым потоком вливалась по каналам руки прямо в тонкую сеть, покрывающую темную искру. Знак Эль`раа начал светиться и выбрасывать в окружающее его пространство тепло. Организм Чуу-ура резко нагрелся, угрожая высокой температурой повредить тело. Тяжело дыша и взмокнув, человек стал выть, сгорая изнутри. Нити цепочки ярко сияли в его восприятии, не выдерживая обрушившейся на них силы. Все его тело стало вибрировать в такт знаку, начавшему быстро мерцать. Энергия, наконец, пробила сеть Эль`раа и устремилась к темной сфере. Громкий хлопок, который Чуу-ур почувствовал всем телом, заложил ему уши и выбил дыхание.

Его отбросило от жгута энергии на остальные лианы, задевая за которые, он раскрыл свое присутствие безглазому ловчему.

— Снова ты — прошелестело существо, раздвигая копьем светящиеся отростки — не думал что вернешься.

Возникнув из сплетения лиан, бесшумная шестирукая тень, оказалась перед Чуу-уром.

— Это почему? — человек поднял, налившуюся чугуном, голову вверх, чтобы взглянуть на стража предела, возвышающегося над ним.

— Потому, что теперь я не стану изгонять тебя отсюда — прошелестело существо, обхватывая парой рук ближние лианы — теперь я выпью тебя без остатка.

— В прошлый раз тоже грозился — Чуу-ур почти пришел в себя — чет не вышло.

— В прошлый раз я был не готов.

— К чему? — решил потянуть время человек, пытаясь понять, как самостоятельно покинуть это место.

— К тому, что ты не так прост, как кажешься — существо провело рукой по лианам, как по гигантской арфе, заставляя их всколыхнуться в направлении незваного гостя. Разряды голубых молний сорвались с них, атакуя человека.

Чуу-ур поднял в защите руки, прикрывая голову. Ослепляющие вспышки сменили свои траектории, поглощаясь татуированной ладонью. Удар громадного молота пришелся по его руке, заставив конечность бессильно повиснуть вдоль тела.

— Как ты это делаешь? — возмутился шестирукий, опускаясь на землю.

Обернув вокруг себя лиану, он стал меняться, набирая вес и обрастая костяной броней.

— Посмотрим, как ты выдержишь удар, моего истинного тела — ненавидяще прошипел он.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Собирая лианы, он становился все толще. Гладкая, склизкая кожа, прикрытая массивными пластинами, создавала впечатление, что существо привыкло жить в воде. Голова срослась с шеей, создавая громоздкий изогнутый полукруг, под ним четко проглядывали разрезы жабр, расположенные, друг над другом, в четыре ряда. Появившиеся маленькие глазки, сидящие очень близко к чернеющему провалу пасти, светились желтоватым ненавидящим огнем. Треугольная, мощная челюсть с редкими кривыми зубами хищно распахнулась, демонстрируя еще два, таких же, ряда небольших и острых резцов. Плечи стража раздались в разные стороны, формируя торс атлета. Четыре руки ушли назад, на загривок твари, трансформируясь в трех суставчатые длинные шипы с отливающими синевой остриями. Прикрывая голову стража, они могли в любой момент распрямиться, раня возможного противника. Последняя пара рук налилась мощью, образуя с раздавшимися в стороны плечами, массивный треугольник перевитых мышц и сухожилий. Чем больше он захватывал переполненных силой лиан, тем длиннее становился его толстенный хвост с небольшим, острым гребнем.

Чуу-ур перестал следить за трансформацией стража. Скорее почувствовав, чем поняв, связь действа, что происходило перед его глазами и того что творилось с ним в голове танлика, он снова взялся за ближайший жгут тонкой лианы. Сила ударила в него, но под волей человека начала плавиться и преобразовываться. Он наматывал ее на себя, создавая прочнейшую броню, подсмотренную у хофов. Те же обоюдоострые сабли с молочно белыми кромками снова прикрыли его спину и все сочленения иссиня черного панциря. Отсекающий энергию покров, он сформировал за мгновение, представив его в мельчайших деталях и замкнув на канал правой руки. Прикрывшая лицо маска-шлем надежно скрыла эмоции. Полностью отгородившись от окружающих энергий, он представил лепесток в своей руке. Молочно белое лезвие стало немного светиться, сформировавшись из преобразованной им силы. Снова замкнув свою систему каналов на привычное оружие, он окончательно отсек все внешние воздействия.

— Это мой предел — возмутился страж, нависая над Чуу-уром.

— Твой так твой — ответил изменившийся человек — только я тоже кое-что могу.

Он стал раскручивать лепесток, радуясь подзабытым ощущениям единения с клинком. Сформированный меч ничем не отличался от оригинала, даря чувство позабытой уверенности.

— Не должен ты здесь ничего уметь. Только я могу изменять здесь все вокруг, это проклятие стражей, быть всемогущими в своем пределе.

— Быть всесильным, разве это проклятие? — удивился Чуу-ур, формируя замедляющую ассуру.

— Стражи пленники своих пределов, так было всегда. Тебе не понять — с этими словами он атаковал.

Мощные руки стали бить в Чуу-ура, пытаясь пробить его броню. Быстрый и увертливый страж, отскакивал от бешено вращающегося лепестка, не давая себя ранить. Одновременно он успевал достать до врага, отбрасывая его на пару шагов назад.

То, что сформировал Чуу-ур на основе брони жуков, прекрасно справлялось с ударами колоссальной силы. Наконец, сформированная ассура, подействовала на стража, и он заметно замедлился. Чуу-ур сразу рубанул ему по руке, рассекая ее до локтя. Костяные пластины, что были во множестве на страже, не смогли защитить его от светящегося клинка. Лепесток легко рассек толстенный нарост, не встретив ни малейшего сопротивления на своем пути.

Страж был сильно удивлен, разглядывая рану на своей руке. Он даже отвернулся от Чуу-ура, на миг забыв о его существовании, и на его жуткой морде расплылась улыбка.

— Ты смог ранить меня — довольный голос, был чуть слышен из-за непрекращающихся ударов хвоста стража о землю. Было не понятно, то ли он радуется, то ли наоборот рассержен до крайности.

— Я еще не то могу — тихо проговорил Чуу-ур — пытаясь разглядеть знак Эль`раа, неизвестно куда девшийся, после удара энергией, здешнего места.

— Твоя защита очень интересна — продолжил страж — как ты научился ее делать?

— Подсмотрел — отозвался Чуу-ур после возникшей паузы — тебе-то что?

— Как что? Я обязательно тебя разорву на части, но мне хочется научиться заворачиваться в отсекающую сеть.

— Перебьешься — зло ответил ему Чуу-ур, ринувшись на врага.

Замедленный страж представлял сейчас достаточно уязвимую мишень, и он решил воспользоваться небольшим шансом. Подскочив к туловищу страшилища, он вонзил в него лепесток, став кромсать податливое клинку тело.

Раздавшийся рык ни как не был криком боли, в нем скорее слышалось удовольствие от происходящего и Чуу-ур прыжком отскочил назад, рассматривая извивающегося стража.

— Ты чего это? — задал он вопрос морде, расплывшейся в жуткой улыбке.

— Стражи не испытывают никаких чувств, кроме голода — охотно пояснил монстр, проведя рукой по ранам, отчего они сразу закрылись — забытое ощущение боли так прекрасно, после монотонной бесконечности, проведенной здесь, что я попрошу тебя еще раз атаковать.

Не раздумывая, Чуу-ур ринулся на стража, стараясь причинить ему как можно больше повреждений. Удар, рывок, снова удар, лепесток рассекает податливую плоть, не встречая сопротивления, и область сердца стража превращается в месиво из кусков плоти с брызжущей во все стороны голубой кровью. Страшилище подалось вперед, опускаясь к земле, и тогда Чуу-ур вонзил лепесток прямо ему под челюсть, погружая клинок в мозг хозяина этого места.

Протяжный выдох удовольствия, раздался у самого уха человека.

— Последний удар особенно восхитителен — не громко произнес страж — на миг я забыл о голоде постоянно меня терзающем. Проведя рукой по ранам, он стер их, восстанавливая свою целостность.

— Давай еще — страж уже смотрел на Чуу-ура совсем другими глазами, желтоватый, злобный огонь ушел, оставив только едва тлевшие зеленые искорки.

— Еще чего — Чуу-ур отступил, опуская клинок.

Обе его атаки не принесли никакого результата, кроме странного удовольствия получаемого хозяином этого места.

— Зачем нам сражаться? — Чуу-ур пытался осознать возникшую ситуацию — Я тут случайно, ничего плохого делать не собираюсь, знал бы как уйти обратно, давно бы ушел.

— Все вы так говорите — страж поднимался все выше и выше на своем хвосте — никто не должен пройти через предел, это суть моего существования.

— Кто обрек тебя на одиночество?

Хотя никакого намека на сочувствие в голосе Чуу-ура не было, страж дернулся как от удара.

— Жалеешь меня? — было видно, что он взбешен — Я, стою над всеми, я тот кто охраняет предел, я бессмертный Азыл`Ак, поглотивший самого Савее`онен, когда он пришел разрушить созданный кокон. Я тот, чье существование наполнено смыслом гармонии вселенной. Как смеешь, ты ничтожный червь, говорить мне такие слова?

Эхо, от крика стража, резонировало все сильнее и сильнее, давя на отошедшего, на пару шагов, человека.

— Успокойся, никто тебя не жалеет.

Зацепив клинком тонкий жгут, перенакаченный силой, Чуу-ур аккуратно его срезал. Зажав в руке извивающуюся, словно живую, лиану, он сформировал перед собой знак, что был на хвосте терпа, соединив начало линии и ее конец, чтобы замкнуть энергию на саму себя. Броня надежно защищала его от опасной силы, полностью изолируя от ярко светящегося жгута.

— Это что такое? — страж нависал над человеком, разглядывая его творение.

— Пока не знаю — отозвался Чуу-ур, легко поднимая перед собой знак. Прикидывая размер булавы, на которой мог бы разместиться светящийся вензель, он пропустил бросок стража.

Азыл`Ак нырнул с высоты, на которую поднялся, обрушившись всей массой на своего врага.

Громыхнуло, так что у Чуу-ура заложило уши. Совершенно не поняв, что произошло, он опустил светящийся знак, рассматривая лежащего рядом стража.

В момент, когда темная туша накрыла его, он почувствовал только едва заметный толчок в сформированный вензель.

Голова стража разлетелась на кровавые ошметки, словно спелый фрукт, его тело, покрывшись белесой слизью, билось в предсмертных судорогах, распространяя отвратительное зловоние.

Ничего не понимая, Чуу-ур смотрел, то на стража, то на вензель, что держал в левой руке.

— Странная смерть — сорвалось с его губ.

Отойдя подальше от агонизирующего тела он, задумчиво рассматривал светящийся знак. Значит тобой не только бить можно, но и защищаться. Сдернув еще одну лиану, он начал оборачивать ею знак в своей руке, представляя покрывающий его каркас, из шкуры терпа. Закончив, он просунул в сформированный паз руку по локоть, жестко фиксируя на ней свое создание. Темно серый продолговатый щит, получился длинной с его плечо и шириной в четыре ладони. Невесомая конструкция никак не стесняла его движений, ничем не давая намеков на то, чем является. Присев на одно колено, он с размаху, ударил им в землю, от чего окружающее едва заметно качнуло.

— Интересный барьер — раздался насмешливый голос — никак не думал, что меня можно чем-то удивить, в плане плетений энергий. А ты уже который раз доставляешь мне радость новых ощущений.

Абсолютно целый страж возвышался над тем местом, где только что, лежало агонизирующее тело. Глаза его снова засветились желтым ненавидящим огнем. На основании этого Чуу-ур сделал вывод, что не так и приятно было страшилищу в последний раз.

— Хороший получился щит? — спросил он, возвращая стража к неприятному моменту.

— Необычный. Для воплощения чего-то подобного должно уходить много времени, как ты успел его так быстро создать?

— Успел вот — Чуу-ур медленно двигался вокруг стража, анализируя произошедшее. Выходило так, что он не мог причинить никакого вреда местному страшилищу. Любое повреждение зарастало на нем, а то что он видел предсмертную агонию стража, не вызывало у него никаких сомнений. Осталось попробовать последний козырь, полученный от шестого воина, знак Эль`раа.

Чтобы увидеть растворившуюся сеть неизвестно куда подевавшегося знака, Чуу-ур сделал то, что делал всегда, когда рассматривал тончайшие нити каналов своего тела, он снова встал на грань сна. Испытывая от этого колоссальную боль во всем теле.

Хорошо прореженный, стражем и самим Чуу-уром, лес лиан неожиданно пропал. Зеленоватый плотный туман, накрыл все вокруг, смещая грани восприятия к физическому ощущению окружающего. Не отвлекаясь, на произошедшие изменения человек пытался найти пропавшую сеть, охватывающую его странную искру. Перевитой цепочки, преобразующей энергию, больше не было, сгорев от переполнившей ее энергии, она оставила у него только выжженный на сфере след, переливающийся белым перламутром.

— Как же теперь с тобой справиться? — прошептал себе под нос, раздосадованный потерей Чуу-ур.

— Со мной нельзя справиться — донеслись до него насмешливые слова — думаешь, я не слышу твоего бормотания? Это мой предел, и только я здесь хозяин — безапелляционно заявил страж — ты здесь весь в моей власти.

— Это мы еще посмотрим — выдохнул Чуу-ур — ища взором глаза стража.

Третья грань сна открыла ему новый пласт реальности. На высоком постаменте, с восьмью четкими черными гранями, сидело небольшое существо похожее на того стража что он встретил первый раз. Его ярко синий балдахон в рисунках, бегущих по небу облаков, развевался на ветру, хотя вокруг не было никакого движения воздуха. Безглазый воин непрерывно двигал ладонями, формирую различные фигуры переходящие одна в другую. Внизу, перед постаментом, двигалось все тоже существо, названное самим стражем, его настоящим воплощением. Тонкие нити, шедшие от пальцев сидящего, врезались в изогнутый полукруг головы, передавая управляющие команды.

— Вот значит как — проговорил Чуу-ур.

— Что как? — оживился страж, подводя свою игрушку к человеку.

— Вижу, развлекаешься — досадливо взмахнул рукой человек, от чего за ней потянулись полосы тумана.

— Меня можно понять, не часто здесь встретишь столь интересного врага, обычно все действуют стандартно, пытаясь вытеснить меня из предела.

— Это как? — Чуу-ур двигаясь полукругом, медленно подходил к черному постаменту.

— Да вот так, например — перехватив управляющие нити левой конечностью, он освободил правую руку. Захватив в ладонь зеленого тумана, страж сформировал светящийся шар, и замахнувшись бросил его в сторону человека. Набрав скорость, переливающийся мяч врезался в поднявшего щит Чуу-ура, заставив почувствовать того небольшой толчок.

— В удаче тебе не откажешь — рассмеялся кукловод, вместе со своей жуткой куклой — если бы ты не поднял щит, то тебя расплющило бы в лепешку. Жаль, что ты не видишь того, как просто я могу с тобой разделаться.

— Конечно, жаль — Чуу-ур попробовал также схватить туман, но его рука в сформированной броне никак не реагировала на окружающее. Тогда он представил, как снимает латную перчатку с правой руки. Кисть обнажилась, чувствуя упругость окружающего пространства. Раскрыв ладонь, он попробовал почувствовать туман. Руку прошило резкой болью до самого тела, и он понял, что тоже может изменять окружающее.

— — — — — — — — — — — — — — —

— Если я выбью тебя из предела, он исчезнет? — Чуу-ур почти подошел к постаменту.

— Как ты наивен. Предел не может исчезнуть, он был всегда.

— Значит, останется бесхозным — категорично заявил человек, разглядывая нити управления чудищем.

— Сейчас Ключ предела в моей власти, он сам переходит к новому владельцу. Поэтому, даже победив, ты останешься здесь навсегда, чувствуя жуткий, нескончаемый голод.

— Если так, то понятно, почему ты здесь так долго. Это проклятое место.

— Гораздо хуже. Это "предел". Теперь ты понимаешь, что я не отпущу тебя. Голод сильнее моих желаний.

— При первой встрече отпустил, значит, сможешь и сейчас.

— Тогда я принял тебя за другого — нехотя ответил страж — за единственного, кто может разрушать такие места.

— Может, не обознался? — выдохнул Чуу-ур, раскручивая лепесток.

— Обознался. Ты запахом едва напоминаешь то, что я никак не могу забыть.

Настроение стража испортилось, он встал на своем постаменте, разводя руки в разные стороны.

— Пришло твое время — выкрикнул он, отправляя в атаку свою куклу.

Четыре суставчатых отростка за головой, земноводного монстра пришли в движение. Яркий шар, вспыхнув оранжевым, засветился над головой чудища. Острия четырех шипов, с усилием, вонзились в этот сверкающий сгусток. Обратным движением, он растянул его в разные стороны, создавая вязкую волну, накрывшую его плотным покровом. Изменившийся монстр набросился на человека, пуская в ход не только руки, но и зубы.

Теперь, лепесток, оставлял на монстре только легкие царапины, а удары в поднятый в защите щит, отбрасывали Чуу-ура на пару шагов назад.

— Ты стал другим — выдавил он из себя, создавая ассуру "толстой кожи", незащищенной ладонью.

Шаткое равновесие нарушилось, когда человек отпустил сформированную сеть. Больше не скрывая, что он видит кукловода, Чуу-ур ринулся к постаменту. Извивающееся тело сразу преградило ему дорогу, пытаясь перехватить свою жертву. Не закрываясь, Чуу-ур принял удар мощных конечностей. Паучья броня, не подвела. Руки чудища на миг опустились, от встречи с прочнейшим монолитом. Этого хватило, человеку, чтобы вонзить клинок в грудь монстра. Мощным прыжком он оказался на уровне зубастой морды. Вонзив клинок в глаз куклы, он оттолкнулся от застрявшей в черепе рукояти и оказался на ее голове, сбивая ладонью яркий шар. Опуская свой новый щит на голову монстру, он удовлетворенно смотрел, как она сминается словно сделанная из воска. Для верности срезав ладонью половину управляющих нитей, он прыгнул в сторону настоящего стража.

Сгустки энергии полетели в него, когда безглазый понял, что его раскрыли. Щит едва справлялся с ревущей энергией, начав быстро разогреваться.

Чуу-ур, сжав ладонь, прессовал зеленый туман, пытаясь создать нечто похожее на снаряды стража.

Наконец выждав удобный момент, он метнул полученный клубок в противника. Траектория созданного шара оказалась не верной, так как он оказался гораздо тяжелее, чем рассчитывал человек.

Врезавшись в середину постамента, снаряд разнес его в пыль. Страж успел спрыгнуть вниз, но Чуу-ур сразу оказался рядом с ним, ударяя раскрытой ладонью в середину цветастой накидки. Поглощаемая сила, заставила его зарычать, борясь с чужеродной энергией. Ладонь словно прилипла к стражу, не давая человеку оторвать руку от врага.

— Вот и все — выдохнул страж, хватая запястье человека обеими конечностями.

Чуу-ур никак не мог оторвать ладонь, пытаясь прекратить поступление ядовитой силы, разрывающей его изнутри.

— Наконец-то освободил — прошептал высыхающий скелет — вечность безысходности твоя, новый страж. Мой голод, стал твоим.

С этими словами, превращаясь в прах, он развалился на части, оставляя в руке победителя синюю накидку.

Легкий смерч, образовался у места разрушенного постамента. Набирая обороты, он становился все сильнее и сильнее, смешивая краски окружающего в громадной палитре погибшего художника. Чернота, полученная от этого действа, накрыла все вокруг, оставляя пронзительный ветер в ушах и вспышки редких ослепляющих молний.

Чуу-ур стоял в центре набирающего скорость, бушующего смерча, не зная, что предпринять. Предел не принял его, стараясь отторгнуть или уничтожить чужеродную сущность.

Не пытаясь обуздать бушующую стихию, победитель желал только одного — как можно быстрее покинуть это негостеприимное место. Ураган тем временем становился все сильнее и сильнее, превращаясь в смертоносную воронку.

Накинув на плечи накидку, оставшуюся от стража, Чуу-ур поднял голову к начавшей смыкать свои широкие края воронке.

— Теперь признал? — яростно выдохнул он.

Ответ не заставил себя долго ждать. Молния ударила в шаге от него, ослепляя ярчайшей вспышкой и преобразуя воздух в тысячи едва различимых мельчайших иголок, светящихся бледным, мертвым светом.

Под действием урагана, они стали вращаться вокруг человека с безумной скоростью.

Опасаясь новой угрозы, Чуу-ур вложил остатки воздуха в последний выкрик.

— Давай прямо в меня своей зарницей, нечего пугать — перестав дышать, он ждал отклик предела.

На миг все вокруг потемнело.

Дикая стихия обрушилась на человека, создавая немыслимые перепады давления. Смерч атаковал одновременно, с сорвавшимся с высоты, разрядом ослепительной смерти, целившим точно в голову дерзкому созданию.

Чуу-ур только успел непроизвольно поднять руку, прикрываясь от слепящего света. Энергия, рвущая все на своем пути, впервые остановилась, поглощаясь вытатуированными на ладони кольцами.

От удара он опустился на одно колено, его рука, прибирая тяжелейшим, жгучим потоком, выгнулась, найдя опору на плече.

— Не возьмешь — выдавил он оставшиеся крохи воздуха из легких, упрямо сопротивляясь обрушившейся на него жгучей лавине.

Задержавшись на мгновение, молния буквально пробила каналы его руки и ударила прямо в темную сферу, ставшую впитывать силу словно губка.

От этого, грязная поверхность искры едва заметно пришла в движение, и снова застыла, слабо реагируя на внешний раздражитель. Только жемчужный след оставшийся от знака Эль`раа слабо замерцал, вселяя уверенность в своего хозяина.

Молния погасла. Чуу-ур, вздохнув полной грудью, снова подняв голову вверх, и отстраненно произнес.

— Теперь я знаю, как отсюда уйти.

Раскат грома ударил в него, пришедшей волной, заглушая последние слова и срывая с плеч накидку, оставшуюся от стража.

— Я и не хотел — произнес поднявшийся в полный рост человек, провожая взглядом синее пятно, уходящее от него по спирали вверх.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Почувствовав вибрацию окружающего он, снова опустившись на колено, с силой ударил ладонью по камню, на котором находился. Поглощенная энергия выплеснулась по остаткам надорванных каналов его руки, приводя в резонанс пласты окружающего прямо под ним.

Чуу-ур резко рухнул в проход, который пробила преобразованная сила. Погружаясь в вязкое пространство, нехотя пропускающее нежданного гостя, он едва заметно улыбался, радуясь найденному решению.

Однако, предел не признал своего поражения, неистово вращающаяся воронка устремилась за беглецом, пытаясь настигнуть его за пределами своего влияния. Чуу-ур видел, как стал распадаться монолитный конус на отдельные фрагменты и мелкие части. Истаивая, в вязком окружающем, преследующая человека стихия собралась в рваный комок, и из него, набирая скорость, вылетела, расправляя крылья, черная клякса, устремившаяся к беглецу.

Истончившимся каркасом рук, человек пытался защититься от приближавшейся черной птицы. Грань, на которой он был, в миге от возвращения в свое тело, не дала ему среагировать на атаку. С громадной скоростью, клякса врезалась ему в ключицу, сжигая кожу у основания шеи и причиняя невыносимое страдание.

Не сдержавшись, Чуу-ур зарычал, пытаясь хоть так уменьшить терзавшую его жуткую боль.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Держи его, держи — три человека, были вмиг раскиданы в разные стороны, открывшим глаза Чуу-уром. Все еще рыча, он накрыл пылающую ключицу ладонью, пытаясь унять боль.

Вокруг быстро собралась толпа вооруженных людей, готовая напасть на чужака при первом признаке агрессии.

— Джек? — радостный выкрик снял напряжение, витавшее вокруг — наконец-то я тебя нашел.

Улыбающийся Митар шел с согнувшемуся от боли человеку, жестами успокаивая собравшихся.

— Все в порядке, это мой ученик — ответил он на немой вопрос заступившего ему дорогу двухметрового воина.

Митара послушались, сразу потеряв интерес к раненному. У каждого были свои неотложные дела, которые нужно было закончить до выступления из лагеря, поэтому учитель подходил к своему ученику почти в полном одиночестве.

— Удачи тебе на не легком пути — произнес он, приветственную фразу, радостно улыбаясь.

— И тебе — только и смог ответить Чуу-ур, покрываясь холодным потом.

— Что с тобой — сразу стал серьезным Митар, беря ученика за плечи, он усадил его на землю.

Заглянув в глаза Чуу-ура, он невольно отстранился.

— Здесь боль? — спросил он, накрыв своей ладонью руку Джека, вцепившуюся в ключицу.

— Да — едва слышно промолвил его бывший ученик, по-настоящему теряя сознание.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Теперь легче? — голос Митара доносился как будто из-под воды.

Странный вкус во рту, наводил на мысль о примененном сильнодействующем обезболивающем.

— Легче — Джек непроизвольно шарил рукой по земле, нащупывая что-нибудь для поглощения.

— Что ищешь? — спросил Митар.

— Орехи есть? — сил на построение длинных фраз не было.

— Есть.

— Дай — требовательно рыкнул Джек.

Протянув пару орехов, Митар отвлекся на перебирание склянок в своем поясе и не заметил или сделал вид, что не заметил растертую об землю горстку черного пепла.

— Теперь легче, только плечо горит — удовлетворенно заметил Джек, нехотя расставаясь с ватным окружающим. Полученная сила выжгла наркотик из крови, восстанавливая целостность организма.

— Конечно будет гореть, странно, что так сильно, но в следующий раз будешь знать последствия таких украшательств.

— Что? — удивленно проговорил Джек, поворачивая голову к ключице.

— Ворон очень хорош — нейтрально заметил Митар, рассматривая рисунок черной птицы, на плече своего ученика.

Клюв, голова и мощная грудь отпечатались черной кляксой как раз в месте удара. Угольная полоса крыла накрыла всю левую руку, зайдя на кисть до костяшек пальцев. Словно живой перенакаченный силой и уверенностью ворон стал частью человека, слившись с ним в единое целое.

— Что означает это изображение? — с интересом спросил Митар — думаю, в нем есть что-то, иначе ты не стал бы делать татуировку в столь неспокойное время.

— Да я не делал, она сама — недоуменно проговорил Джек, наконец осознавая, что перед ним его старый друг и учитель — я знал что уважаемый выполнит свое обещание и найдет меня. Хоть это произошло и не так скоро, как я предполагал, но радости в моем сердце нет предела.

Поднявшись, он уважительно поклонился своему первому учителю.

— Да ладно — Митар протянул руку и они, соединив предплечья, обменялись крепким рукопожатием.

— Дай я осмотрю тебя — Митар усадил Джека под его протестующее мычание — лекарь сказал, что у оборотня серьезная рана, вот я и пошел посмотреть.

— Ничего серьезного — выдавил из себя недавний ученик, пытаясь перебороть накатившую дурноту.

— С каких пор ты стал оборотнем? — спросил лоль, осторожно разбинтовывая повязку на животе.

— С тех самых, как с лерком повстречался, история не очень интересная, начало вы уважаемый, знаете — снова улыбнулся Джек.

— Интересно было бы знать продолжение. Что так повлияло на твои глаза? — лоль внимательно разглядывал затянувшуюся рану.

— Что не так?— не понял Джек.

— На те, что были раньше они совсем не похожи — ответил Митар — у тебя глаза той кошки, что мы однажды встретили.

— Интересно — задумчиво произнес раненный — думаю, я весь тоже немного изменился, недаром меня оборотнем посчитали.

— Из-за этого так быстро все зажило? Разорванных внутренностей, как и самой раны, я что-то не вижу. Лекарь ничего не напутал?

— Нет — снова улыбнувшись, ответил Джек — теперь меня сложно продырявить.

— Не зазнавайся, если было бы сложно, то он тебя бы не заштопывал как в клочки порванную ткань.Хотя, мне кажется, что Ратру значительно приукрасил твое ранение.

— Всякое бывает — на Джека снова накатила слабость — мне бы орехов побольше, сил восстановить.

— Есть их будешь, или снова по ветру развеешь — с легкой ухмылкой спросил Митар.

— По ветру — наконец перестав улыбаться, серьезно ответил раненный, снова со стоном прижавший плечо.

— Болит? — Митар наклонился, чтобы внимательнее рассмотреть татуировку.

— Да. Горит, и я от боли руку не чувствую.

— Подожди немного — Митар снова стал рыться в своем поясе и наконец, извлек небольшой пузырек.

— Сначала будет немного больно — предупредил он.

— Куда уж больнее — прерывисто дыша, скривился раненный.

— Тогда встань на грань сна — недовольно ответил Митар — совсем забыл, чему я тебя учил?

— Не могу сосредоточиться.

— Тогда терпи — Митар вылил на ладонь немного из пузырька и сразу приложил к рисунку ворона.

Звериный рык переполошил весь лагерь, раскатистый и сильный он заставил всех, не раздумывая, сразу взяться за оружие.

Собравшаяся толпа изумленно смотрела на лоля втирающего что-то в руку раненному, от чего кожа оборотня, сильно дымилась.

— Вот и все — Митар небольшой тряпочкой стирал остатки зелья со своих рук — теперь рисунок надежно прикрыт, нервные окончания я затер и пожег, чтоб было не так больно. Скоро все восстановиться. Где тебя угораздило такое нарисовать?

— Это длинная история, лучше объясните, что происходит, и куда вы идете — сменил тему Джек.

— Ладно, позже расскажешь — лоль на мгновение задумался — мы идем в логово Лортов. Все что произошло с Торлором, это их вина. Наш отряд должен расправиться с верхушкой заговорщиков. По нашим данным у них скоро совет, там мы их всех накроем. Вот вкратце и все.

— С лортами так просто не справиться, на советах присутствует первый круг, да еще светлейшие со своими Торо, вам не одолеть их.

— Откуда знаешь про совет и Торо? — нахмурился Митар.

— В плену был, всякого насмотрелся.

— У светлейших?

— Угу, красивая была женщина — усмехнулся Джек.

— Повезло — многозначительно добавил лоль — про Торо я знаю.

— И это еще не все. Есть там у них пара, один безглазый, другой волосатый. Карающими посланниками себя зовут. Очень опасные. Если рядом будут, всех вмиг положат, даже не сомневайся.

— Слышал я, что они уже здесь, только все увидеть все не удается.

— Таких, лучше вообще не встречать.

— Знаю. Помнишь груз, что мы в тюках везли? — Митар присел рядом, склонив заговорщицки голову.

— Конечно, помню — Джек удивился, что лоль вспомнил об их давнем путешествии.

— Там были якоря, что дорогу указывают к скрытым местам. С этого все и началось. Охота за нами неспроста была. Теперь известно кому груз достался, иначе у других семей сейчас были бы гости.

— Они еще одного ждут. Сами пока стражей этого места уничтожают. Ирарха Припа в нижний мир отправили, я там был, когда с ним разделались.

— Надо все обдумать — Митар стал чернее тучи — как бы в ловушку не угодить. Если с первым кругом у нас есть, кому разобраться, то с посланниками все гораздо сложнее.

— Кто они такие? — задал Джек, давно мучавший его вопрос.

— Ты еще не догадался? — губы лоля тронула едва заметная улыбка — это посланники богов. Точнее одного из них. Семья лортов служит безжалостному Л`ороту. Возможно, что после трех своих посланников он сам спуститься сюда.

— Чего ему здесь понадобилось?

— Все хотят добраться до кокона, где укрылся ставший равным богам. Зачем им это мне не ведомо. Возможно, просто месть за причиненные неудобства, а может и чего еще. Хранители что мне это рассказали, в таких тонкостях не разбирались.

— Нож к горлу приставил что ли? Такое не каждому откроют.

— Как-то давно спас я их настоятеля — усмехнулся лоль — вот и нахватался, пока залечивал у них раны.

— Зная уважаемого, не сомневаюсь, что была перерыта вся библиотека — в ответ усмехнулся Джек.

— И не один раз — хитро прищурился Митар — тогда я сильно пострадал и никак не мог покинуть обитель.

— Ты со мной? — внезапно сверкнул взглядом лоль.

— Да. У лортов мои вещи стались, а уж потом посмотрим.

— Задумал что?

— Нет. Только добраться до спящего бога. Хочется в очереди первым оказаться. Да разузнать, откуда я, ведь так память и не вернулась.

— Воспоминаниям нужен толчок. Если ты сверху, то там надо искать начало клубка.

— Верно. Поэтому спящий это моя первая цель.

— Кстати как твоя рана? — сменил тему Митар — придется тебя оставить с припасами, если справимся, то пришлю за тобой.

— Не беспокойся обузой не стану, пока вернуться разведчики, буду как новый.

— Какие разведчики? — удивился лоль.

— Как какие? Новые сведения надо проверить. Так?

— Так — согласился Митар.

— Значит, отряд не двинется с места, пока не будет уверенности, что посланников нет поблизости. Поэтому у меня будет время на восстановление. Риск велик и пока точно все не разузнаете, никуда не двинетесь. Я так думаю.

— Правильно думаешь — кивнул лоль — это еще не все, мы пересеклись с оставшимися варлаками, хочу уговорить их присоединиться к нам. Помощь оборотней будет не лишней.

— И сколько их осталось?

— Три или четыре стаи, шли вместе, но вид у них какой-то странный.

— Почему?

— Не бояться ничего. Для проигравшей и гонимой семьи это очень необычно. Их переговорщики должны как раз подойти.

— Я с тобой — Джек попробовал встать.

— Нет, ты слишком слаб. Как вернусь, расскажу, что и как. Да и одежду тебе нужно, а то распугаешь всех союзников — уходя, с хорошим настроением, усмехнулся Митар.

Джек откинулся назад, оставшись с болью наедине. Настойка лоля только отчасти помогла справиться с терзавшим его постоянным жжением в плече и левой руке. Во время разговора, с неожиданно встретившимся учителем, его не покидало ощущение, что под рисунком птицы что-то происходит. Зуд, жжение и начавшееся онемение руки, не предвещали ничего хорошего.

Резкая отвлекающая боль, после настоя Митара ушла. Повернув голову, Джек дернулся от неожиданности. Черная дымка покрывала всю его руку и поднималась до шеи. Через непрозрачный отливающий синевой рисунок нельзя было рассмотреть, что под ним происходит. Стерев в пыль подвернувшийся камень, Джек направил энергию к плечу, пытаясь выдавить чужеродное включение. На удивление, сверкающая сила, погаснув, без помех прошла по руке, немного вернув ей подвижность. Энергия проходит, но как движется, не видно, успокаиваясь, сделал вывод Джек. Клякса не растет, отметил он про себя, рассматривая получившееся в мельчайших деталях, изображение ворона, под которым образовалась темная область.

— Митар, сказал тебе отдать — отвлек Джека подошедший воин — протягивая сверток перетянутый веревкой.

— Что это?

— Одежда, что же еще — скривился воин в усмешке.

— Поесть не говорил принести?

— Нет — воин не уходил, рассматривая Джека.

— Так ты сам принеси — нагло заявил оборотень, недовольный явной бесцеремонностью подошедшего.

— Трофей — словно не слыша слов раненного, ответил в пустоту воин — Танлика первого круга в нижний мир отправили, от него осталось.

— Понятно — сухо ответил Джек, разворачивая сверток. Накидка из толстой ткани темно зеленого цвета с вьющимся узором по левой стороне, выглядела впечатляюще. С трудом поднявшись, Джек одел ее на себя, подпоясавшись простым широким ремнем, оказавшимся в свертке. Накинутый капюшон скрыл его нечеловечьи глаза. Обтягивающая торс, накидка оказалась длинной до земли, полностью скрыв человека от любопытных взглядов.

— Еще раз посмотреть хотел — зло заявил, все еще стоящий рядом, воин — танлик этот шестерых наших с собой забрал. Капюшон, пока все не привыкли, не надевай — предупредил он на прощание, потеряв к Джеку всякий интерес.

— Не надевай так не надевай — сам себе пробурчал Чуу-ур, откидывая тяжелый капюшон — походим и в таком наряде, все лучше, чем без него.

Силы стремительно возвращались к восстанавливающемуся полуоборотню. Рана под воздействием поглощенной энергии совсем закрылась, не беспокоя его. Только боль в плече не отпускала Чуу-ура, зудя и напоминая о себе при каждом движении. Превратив в пепел еще пару камней он, чтобы отвлечься, пошел вслед за Митаром, держась за ноющую руку.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Открывшийся вид с небольшого пригорка, заставил оценить масштаб задуманного лолем. Перед стоящим на возвышении Чуу-уром, расположилась небольшая армия отдыхающих воинов, в количестве около ста душ. В данный момент ветераны, из которых был сбит отряд, спали в обнимку с оружием, готовые к возможным неожиданностям.

— Так и к Лортам можно — удовлетворенно сказал себе Чуу-ур, двигаясь в сторону небольшой группы на краю лагеря.

Витающее напряжение в воздухе и едва заметное беспокойство в позах переговорщиков, заставили его насторожиться. Вглядываясь в трех сидящих перед Митаром варлаков, Чуу-ур заметил легкую пелену над их головами. Подойдя к совещавшимся, он кивнул лолю, повернувшему к нему голову, и нахально уселся по левую руку от него. Прерванный разговор возобновился после значительной паузы, свидетельствующей о бесцеремонности его поступка.

— Это мой ученик Диш — представил Джека Митар — он после ранения и поэтому сразу не присоединился к нам.

Сидящая тройка варлаков никак не отреагировала на слова лоля, скрытно бросая вокруг едва уловимые, осторожные взгляды.

С выбранного Митаром места переговоров, совершенно не было видно расположения лагеря, и переговорщики, видимо, были этим сильно недовольны.

— Объединив силы, мы одержим победу над Лортами — продолжил лоль — я знаю, когда и как ударить. Там будут связующие семьи, захватив их, мы сможем положить конец войне.

— Нам надо посоветоваться — ответил ровным, равнодушным голосом варлак сидящий в центре — оставьте нас на время.

— Хорошо — недовольно ответил Митар, видя бесполезность уговоров — мы ненадолго отойдем, я с уважением ожидаю положительного ответа.

Поднявшись, он и Джек в сопровождении двух воинов отошли шагов на пятнадцать.

— Чего пришел? — хмуро спросил лоль — рана может раскрыться.

— Не раскроется — едва заметно качнул головой в сторону Джек — уж поверь.

— Это хорошо — не стал его расспрашивать Митар — договоримся с варлаками и сразу Лортов воевать, будешь рядом со мной идти, я прикрою если что.

— Не договоришься — Джек неотрывно следил за тройкой оборотней.

— Это почему? — недовольно спросил лоль, чувствуя, что его план по увеличению числа воинов может разрушиться.

— Смотри на них — коротко ответил Джек.

Митар сдвинулся на пол оборота, скосив взгляд в сторону застывшей тройки.

— Перестань на них пялиться, это признак не уважения — пробурчал он в сторону Джека, скрытно разглядывая варлаков.

— Видишь, они сидят в одинаковых позах, двигаются вместе, если присмотришься внимательнее, то заметишь, что их взгляды, шарящие вокруг, никогда не пересекаются.

— И что это значит? — озабоченно спросил лоль.

— Это значит, что они или так друг к другу привыкли и стали как единое целое, или они чье-то торо — сделал неожиданный вывод для самого себя Джек.

— Не может быть — категорично заявил Лоль — я знаю, как отличить связанных лортами, ты ошибся.

— Уважаемый уверен? — с сомнением спросил Джек.

— Сомнений нет, на этих варлаках нет проклятия светлейших.

Теперь, после всех изменений произошедших с Джеком, он не касаясь грани сна, переходил на новый уровень ощущаемый им как некий "предел" своих сил, из-за такого же внутреннего чувства силы, как во время битвы со стражем. Это ощущение слилось с ним, порождая внутри него странную уверенность. Новый уровень был сравним с погружением в воду, когда окружающее застывает и реагирует с заметным запозданием на его стремительные движения. Непонятно почему, но он знал, что найденная реальность, существует только для него.

— С ними что-то не так — голос Джека стал низким и гулким.

Митар отступил на шаг, рассматривая изменения в своем бывшем ученике.

— Это дальняя грань сна — объяснил Джек, начав движение в сторону варлаков.

— Ты куда? — Митар заступил ему дорогу.

— Поднимай своих — Джеку пришло понимание происходящего — они готовятся напасть.

— Ты уверен? Они слабее, чем мы. Зачем им атаковать?

— Уверен. Но если уважаемый лоль настаивает, то я проверю.

Легко отстранив Митара в сторону, он неспешной походкой направился к сидящей тройке.

Варлаки действительно вели себя странно. В их расслабленных позах скрывалась явная сосредоточенность, и центром ее явно не был подошедший к ним человек.

— Пусть путь ваш будет усеян головами врагов — нависая над тройкой, проговорил Чуу-ур, и его гулкий голос звучал угрожающе — если вы и дальше будете так сидеть, то я закончу ваш путь.

Тишина в ответ, и три пары чистых не затронутых разумом глаз равнодушно взирали на человека, явно демонстрирующего агрессию.

— Кто у вас ведущий? — с нажимом продолжил Чуу-ур.

Что-то произошло с сидящим в центре варлаком, его голова неестественно повернулась, и во взгляде поднятых глаз больше не было бездонной отрешенности.

— Знать о ведущем тебе не положено, вы хотите, чтобы мы присоединились к вам. Но сильные не присоединяются к слабым. Сколько воинов первого круга среди вас?

Вопрос прозвучал натянуто. Сидевшие по бокам от говорившего оборотни, неестественно дернувшись, жадно уставились немигающими взглядами на Чуу-ура, ожидая ответа. Глаза их излучали предельную концентрацию, граничившую с безумием.

— Вижу, меня внимательно слушают — Чуу-ур сдвинулся на шаг назад, готовясь к неожиданностям от тройки.

— Я хочу говорить с Алншаг — прорычал он — в лагере уже предупреждены, напасть неожиданно у вас не получиться.

Тройка варлаков медленно поднялась, скидывая с себя накидки и обнажая покрытые шрамами жилистые тела.

Чуу-ур отступил еще на пару шагов. Чувствуя приближение Митара.

— Что ты им сказал? Они сейчас обратятся.

— Поговорить хотел с их ведущей. Надеюсь, лагерь больше не спит?

— Все готовы к схватке, только зачем варлакам нападать? У нас общие цели.

— А это уже не варлаки — странным голосом заявил Чуу-ур, рассматривая обнаженную тройку.

Начавшиеся изменения сначала ничем не отличались от обычной трансформации, но когда один из оборотней притянул к себе второго, и погрузил ему в грудную клетку свою руку, Митар досадливо выругался.

— Как же я просмотрел — недовольно проговорил он, наблюдая как сливаются в единое целое, обнаженные тела.

— Чего мы ждем? — пришедший вместе с Митаром лоль задал мучивший его вопрос — убьем тварь, пока она не стала незнамо чем.

— Возможно, мы сможем все-таки договориться с этим — с сомнением проговорил Митар, осматривая получившегося трехголового зверя, отдаленно напоминавшего своих менее рослых собратьев.

— А если нет, то убьем — категорично заявил воин, поудобнее перехватывая свое копье.

— Не так-то это и будет просто — Чуу-ур анализировал активировавшиеся ассуры, до этого дремавшие в телах варлаков — раны на нем будут сразу зарастать, он один сможет разнести весь лагерь, будьте внимательнее.

— Как бороться с оборотнями мы знаем — подал голос все тот же воин — подумаешь в три раза больше обычного.

Шагнув вперед, Чуу-ур повторил свои слова.

— Я хочу говорить с Алншаг — бурлящая сила в его голосе заставила на миг замереть трехголового оборотня.

Подняв вверх все свои три головы, варлак протяжно завыл. В ответ раздался такой же вой, шедший казалось со всех сторон. Темные силуэты поднялись почти одновременно по всей границе видимости, медленно сужая продолговатый круг.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Окружили — Чуу-ур обернулся к воину — дай мне копье и не подходите к нам.

— Это плохо — Митар смирился с возможной схваткой — по вою, у них большая стая.

Взгляд воина в сторону Митара, и после утвердительного кивка тяжелое копье перекочевало к Чуу-уру.

— Не забыл про свою рану? Уверен, что справишься? — Митар не вмешивался в приготовления своего ученика к схватке.

— Рана зажила, а вот про уверенность — Чуу-ур крутанул копье, определяя его баланс — я в какой-то мере специалист по таким трехголовым.

Заступив дорогу трехголовому, брызжущему слюной в разные стороны, лохматому варлаку Чуу-ур, смотря в глаза, центральной голове, произнес еще раз.

— Я знаю, что ты меня видишь. Если не хочешь разговаривать, то я буду убивать твои создания.

Подняв копье в левой руке, он острием показал на трехголового.

— И убью их всех — копье пришло в движение описывая круг, показывая показавшихся на возвышенностях трехголовых зверей.

Такая уверенность шла от слов бесстрашного копейщика, стоящего напротив громадного трехголового зверя, что Митар на миг поверил, что его ученик без колебания уничтожит всю опасную стаю. Однако тон сказанного видимо не убедил зверя, клацнув челюстями, он бросился на человека, раскрыв все свои пасти.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур не стал уходить от столкновения, сместившись немного влево он, вонзил копье прямо в пасть левой голове. Упираясь ногами и налегая на древко как на рычаг, он закручивал большого пса по спирали, не давая до себя дотянуться. Тягаться в силе с изменившимся Чуу-уром, слепленное из трех варлаков, чудище не могло. Перекусив копье, трехголовый, чтобы наверняка схватить постоянно ускользающую добычу, подскочил на передних лапах и накрыл собой внезапно застывшего как изваяние противника.

Видя это, Митар, подняв над головой катану, бросился спасать своего ученика.

Жуткий вой трех глоток накрыл все вокруг.

Как ни в чем не бывало, Чуу-ур вынырнул сбоку от распластавшегося на земле пса, бьющего в разнобой своими лапами. Что-то нарушилось в трехголовом, его части, из которых он состоял, явно обозначили границы раздела. Три мохнатых части, спаянные вместе, но уже не являющиеся одним целым, лежали на земле, скрепленные плотью. Пытаясь освободиться, они рвали не разделившиеся органы, ставшие едиными после трансформации, доставляя себе невыносимую боль. Не переставая выть, поверженное чудище медленно поползло в сторону, уступая натиску крайнего варлака, бешено гребущего своей лапой.

— Добить? — Митар опустил катану, разглядывая поверженную тушу.

— Нет — ответил Чуу-ур — пусть видят, как он мучается. Это заставит задуматься ведущую.

— Ты знаешь, кто их ведет?

— Догадываюсь — расплывчато ответил Чуу-ур, опустившись на землю — будем ждать.

— Это было любимое копье Лафху — Митар сидел рядом со своим учеником, испытывая явный дискомфорт от непрекращающегося воя, потерявшего разум животного.

— Зачем ты мне это говоришь? — равнодушно спросил Джек.

— Просто так. Лавху сейчас моя правая рука, иногда я удивляюсь его детским эмоциям. Вот и сейчас у него такой обиженный вид, что мне даже немного смешно.

— Мне извиниться перед ним? По виду это было самое обычное копье, немного тяжеловатое, но ничего особенного в нем не было.

— Нет не надо. Ты поразил серьезного врага, неизвестно как бы сложилась наша схватка с трехголовым, не будь его копья в твоих руках.

— Идет переговорщик — сменил тему разговора Джек — один.

— Где? — оживился Митар — я его не вижу.

— Спускается с дальнего холма, немного левее от крутого склона. Варлаки отступили, оставив на холмах только дозорных, они тоже с одной головой. Значит не все в стае, такие как этот — кивнул Джек в сторону не затихающего зверя.

— Ты уверен? В такой темноте невозможно видеть так далеко. Принял какой-то настой?

— Нет. Я же говорил, что все вокруг для меня пепельно-серое, хоть и немного размытое. Хотя, последнее время четкости во взгляде у меня явно прибавилось.

— Лерк?

— Возможно, но так было и до него. Я уже перестал замечать это, думая что здесь все так видят.

— Нет. Глаза, за поколения проведенные в пещерах адаптируются кое-как смотреть без света, но так далеко переговорщика не узрит никто даже из первых кругов. В семьях по-разному борются с темнотой, настои и специальные техники, позволяют не замечать кромешной мглы здешних катакомб, накладывая ограничения в использовании огня.

— Почему?

— После настоев, они выжигаются от пламени костров. Поэтому первый и второй круги никогда не войдут в таверну полную света свечей. Не такая уж и большая плата за возможность взирать на своих врагов прячущихся в темных углах.

— Трехголовых на холмах тоже не видел?

— Не на каждом. На двух ближних справа от меня и одном с лева.

— Они были на всех, охватывая стоянку цепью. Эта очень большая и опасная стая.

— Наверно — недоверчиво ответил Митар — кстати, теперь и я вижу переговорщика.

— Ты не видел их в деле, поэтому у тебя такой тон — поднявшись, Джек протянул руку к катане своего учителя.

— Можно мне позаимствовать ваш меч? — со всей почтительностью попросил он, немного склоняя голову в поклоне.

Взглянув в глаза своего ученика Митар протянул ему катану.

В его взгляде было сомнение, отметил про себя Джек, беря оружие учителя.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Зачем? — вопрос еще висел в воздухе, когда меч вернулся обратно, из рук Чуу-ура.

Три отрезанные головы странный ученик отбросил подальше от агонизирующего тела, вставая рядом с Митаром для встречи подошедшего варлака.

— Зачем головы отрезал — тихо спросил Митар.

— Чтобы он не понял, как это умерло — так же тихо ответил ему Джек, скрывая лицо в поднятом капюшоне.

Подошедший варлак выглядел немного удивленным, чего и не скрывал.

— Вы вероломно сразили нашего Нрооока — безапелляционно заявил он — чем вы это объясните и зачем так поступили?

— Думаю важнее как это сделано — странным тоном ответил Чуу-ур, снимая с головы капюшон — здравствуй Юргув.

— Пусть путь твой будет усеян головами врагов, наемник Диш — едва улыбнувшись, ответил, стареющий вожак — и никогда пусть он не кончается.

— Почему она отправила именно тебя? — скупо прозвучал вопрос от Чуу-ура.

— Это не так важно. Можно нам уединиться ненадолго? — дипломатично осведомился Юргув, выглядевший сильно помолодевшим и полным сил.

— Старший здесь не я — ответил Джек.

— Нам удастся переговорить наедине? — задал он вопрос Митару.

В ответ, лоль кивнул головой, ожидая, чем все закончиться.

Отойдя на несколько шагов, и усевшись друг против друга, Джек и варлак встретились глазами.

— Ты подписал контракт — заявил Юргув, рассматривая изменения, произошедшие в наемнике.

— Не смеши меня ведущий — обронил Джек, и ни один мускул на его лице не сдвинулся со своего места.

Тяжелый взгляд не человеческих глаз варлак не смог выдержать, как ни пытался.

— Это ты убил Нрооока? — перешел к делу переговорщик.

— Я. И если надо, то доберусь и до Алншаг.

— Не сомневаюсь. До сих пор не понимаю почему она тогда не почувствовала в тебе врага. Может, объяснишь?

— Здесь нечего объяснять, почему она сама не пришла?

— Ты ее здесь не увидишь.

— Почему?

— Ответ прост. Ты разрушил ее творение, и очень быстро это сделал. Так как думаешь, посетит она тебя после такого?

— Боится? — равнодушно отметил Чуу-ур.

— Никогда в Алншаг не было страха, это я отсоветовал ей — обиделся за ведущую Юргув.

— Теперь ты ее советник? А ведь совсем недавно ты преследовал ее.

— Это было, но с тех пор прошло много времени. Алншаг восстановлена в своих правах, и ее искусство возродило древнюю мощь семьи.

— Эти трехголовые что ли?

— Да. Даже танлики не могут сопротивляться им. Три головы не одна, одновременно не захватишь — скривился в улыбке Юргув.

— А я слышал, что ваша семья разгромлена.

— Наша семья? — удивился варлак — возможно кто-то из бунтарей. Под крылом Алншаг, мы стали несокрушимой силой, никто не может противостоять нам.

— Так уж никто? Тут полно клагшей, с ними встречались?

— Ни один не ушел — самодовольно ответил варлак — Нрооок лучшее создание во всем Торлоре.

— Уже нет — категорично заявил Чуу-ур, переводя взгляд на останки трехголового.

— Как тебе удалось? Такое сложно просто удержать.

— Мне нужно встретиться с ведущей — оборвал его Джек.

— Даже не думай, все переговоры через меня, ты слишком опасен, она никогда не пойдет на встречу.

— Боится? — снова равнодушно спросил Чуу-ур.

— Думай, как хочешь — замкнулся в себе варлак.

— Голова при ней?

— Конечно, видать, ты ее плохо спрятал. Когда ты ушел, она сразу забрала себе чужую плоть. И шла за тобой по пятам.

— Не думал, что она так сильна.

— Наши ведущие тоже не думали, вот теперь стали Нроооками.

— Значит не всех она.. — не стал заканчивать фразу Чуу-ур.

— Не всех — голос Юргува изменился — только тех, кто против нее.

— Она же безумна — искренне удивился Чуу-ур.

— Вот это ты зря, разум вернулся к ней, хоть и не сразу. Теперь я советник при великой, вместе мы сокрушим всех наших врагов.

— В этом не сомневаюсь. Мы идем воевать Лортов. Командует здесь мой учитель, которому я доверяю. Нам нужна поддержка с вашей стороны.

— Алншаг не заинтересована в этой стычке.

— Это не стычка, вся верхушка лортов будет там. Это будет перелом в войне семей.

— Если победите — осторожно согласился Юргув.

— Победим. Только нам нужна помощь от вас. Несколько трехголовых отвлекут на себя торо, что будут поблизости. Передай Анлшаг, что трех Нроооков нам будет достаточно.

— Передам — с сомнением проговорил стареющий воин — только что с этого самой Анлшаг?

— Юргув — Чуу-ур на миг замолчал, уставившись в глаза варлаку — передай ей, что тогда я не буду искать встречи с ней.

— Хорошо. Надеюсь, что ответ будет положительным. Когда вы выступаете?

— Это не должно тебя волновать. Просто пришли троих трехголовых, перед схваткой я укажу им врага сам.

— Ты изменился наемник Диш — многозначительно произнес Юргув — дорогу тебе мы не заступим, можешь рассчитывать на меня.

— Хорошо ведущий, мы поняли друг друга — поднявшись, Джек развернулся спиной к варлаку — будь осторожнее с волосатым и безглазым, если встретишь их — проговорил он, покидая задумчивого переговорщика.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

— О чем говорили — дипломатично осведомился Митар, идя с Джеком в сторону лагеря.

— Они дадут троих зверей, чтобы отвлечь основные силы Лортов — сухо ответил Чуу-ур, борясь с возникшей болью в ключице — надеюсь, что дадут.

— Кто это был?

— Старый знакомый, формально я с ним подписал контракт.

— Контракт должен быть закрыт — хмуро заметил лоль — нельзя терять честь.

— Я должен был доставить одну персону до места.

— И что?

— Теперь эта персона, ведущая у трехголовых, а знакомый вожак советует ей, что и как делать.

— Контракт все равно нужно закрыть. Почему ты решил, что верховодит он?

— Его тон, он был уверен в том, что обещал.

— Подождем, у нас не так много времени. Пришло известие, что нам можно атаковать.

— Поесть бы — Джек внезапно сложился пополам от сильной боли в ключице.

— Что с тобой? — Митар подхватил своего ученика под руку.

— Желудок с голоду свело — пошутил в ответ, страдающий от невыносимой ломоты в руке Джек.

— Тогда в лагерь к повару, лучше Шкуна никто не накормит.

Лагерь представлял не организованное сборище в основном лолей. Двойки и тройки, держались обособленно, не вступая в контакт с остальными такими же одиночными группами. Одежда и оружие были самыми разнообразными, татуированные бродяги были серьезны и надменны.

— Конечно, братья готовят себе сами, но Шкун это настоящий повар. Может приготовить из чего попало, такое вкусное блюдо, что к нему очереди выстраиваются — Митар тщательно пережевывал зеленоватую кашу, политую терпко пахнущей подливой.

— Не беспокойся это добрая пища — заметил он косой взгляд ученика — если будем голодать, поймешь о чем я.

— Много лолей — сдержанно отметил, Джек — пережевывая действительно вкусную кашу.

— Здесь лучшие. С другими, первый круг Лортов, тревожить опасно.

— Думаю, не тревожить вы их собрались — протягивая каменную плошку за добавкой, проронил Джек.

— Это уж точно, в нижний мир Лортов мы за раз — ответил повар. Его внешность никак не вязалась с профессией, что он себе выбрал. Черный фартук, с множеством карманов, оставлял открытым грудь и большие гипертрофированные руки. Перенакаченные силой мышцы, выпирали на всем его теле. Покрыт он был не татуировками как его собратья, а мелкими шрамами, формирующими странные рисунки крылатых животных с зубастыми, оскаленными пастями.

— За Клыком Тиросом пойдет каждый лоль, здесь действительно лучшие воины — осекся он, поймав на себе взгляд Митара.

Дальнейшее поглощение пищи происходило в тишине, нарушаемой только стуком каменных ложек о плошки.

Чуу-ур никак не мог насытиться, пустота внутри требовала заполнения, и каша никак не могла удовлетворить потребности изменившегося организма. Вдобавок, в нем произошло перераспределение энергии, больна рука требовала силы, искривившиеся нити каналов боролись со странным притяжением, шедшим от его ключицы. Дошло до того что ему было тяжело смотреть в сторону рисунка птицы, шею сразу прорезала вспышка боли непроизвольно останавливающая поворот головы в этом направлении. В придачу, неимоверная тяжесть, нарастающая с каждой секундой, опустила его левое плечо в низ, искривляя осанку.

— Ты плохо выглядишь — отметил Митар, когда они дошли до места его стоянки.

— Можем выступать — отрапортовал Лавху, скользнув обиженным взглядом по Чуу-уру — разведчики вернулись с хорошей вестью.

— Мы ждем ответа от варлаков — ответил ему Митар, усаживая едва бредущего Джека на свою циновку.

— Ответ у края лагеря, девять оборотней, уселись напротив наших стражей и чего-то ждут.

— Хорошо, пусть их накормят и не задирают. Я скоро подойду.

Митар рылся в своем поясе, выставляя склянки разных размеров на землю, не решаясь выбрать какую либо из них.

Вытянувшись на жесткой подстилке, Чуу-ур боролся с накатывающей слабостью. Незаметно превращенные в сажу несколько орехов, найденные Шкуном в своем мешке и любезно переданные новому собрату, не принесли облегчения. Наоборот, его состояние после этого резко ухудшилось, поглощенная сила влилась в ноющую руку и растворилась в ней без остатка, вызвав головокружение и тошноту. Его крутило как в водовороте, от чего он начал терять ориентацию в пространстве, калейдоскоп вспышек на грани видимости, добавил неразберихи его борющееся с наваждением сознание.

— Пей — услышал он требовательный голос Микыса. Горькая жидкость ожгла его горло, вызвав судорогу всего тела. Окружающее растворилось в мешанине красок, накрывающей плотным покровом, застывшего Чуу-ура.

— Встань на грань сна — кричал где-то, рассерженный демон в белой маске, жутко гримасничая.

— Ты изменился Митар — с трудом выдавил Джек. Слова волнами омывали его, создавая синие протуберанцы, истончавшиеся тонкими спиралями.

С неимоверным усилием, он нашел единственный стабильный островок в безумном хороводе окружавшем его. Зацепившись за свою темную сферу, никак не реагирующую на происходящее, он встал на грань сна.

Стальные когти ожившей птицы погрузились в его ключицу, родив отчаянный крик. Громадный ворон потащил его куда-то в сторону, молотя по голове своим правым крылом.

Молочно белая дымка накрыла их, мешая дышать.

Место пересечения и сосредоточения чего-то неизвестного, ставшего единой плотной массой, живущей по своим законам. Обособленного, плавающего в пустоте мироздания, неподвластного общему порядку и принципам устройства. Это был предел, в котором снова, уже не по своему желанию, оказался Чуу-ур.

Отражая его подсознание, все вокруг медленно изменялась. Температура понизилась до легкого мороза, ровный бескрайний рельеф покрылся белым, сверкающем в полумраке, снегом. Кристально чистый воздух, изменил видимое пространство, приблизив самые отдаленные его части. Мрачный рельеф создавал ощущение одиночества и беспредельной тоски.

— Ты кто такой? — взбешенный голос прозвучал над самым ухом Чуу-ура, хоть говоривший и был на расстоянии метров двадцати от поднимающегося с земли человека.

Высокое существо, отливало перламутром, сияя в отражении снежинок. Закованное в пластинчатую броню, широкогрудое, существо быстро приближалось. Остроконечный шлем с двумя тонкими прорезями для глаз, длинные руки и выглядевшие устрашающе две стальные косы на коротких ручках за плечами, вот и все что успел рассмотреть, приходящий в себя Чуу-ур.

— Слезай с камня. Где направляющие нити якорей? — взревел подошедший — мы же договорились о проходе.

Только теперь Чуу-ур заметил, что стоит на восьмигранном монолите. Черная глыба выступала из запорошенной снегом земли на рост человека, сверкая острыми гранями.

— Не со мной — Джек выпрямился, с его левого плеча по броне хофов, в которой он бессознательно оказался, струился длинный черный плащ, развевающийся на ветру, хотя вокруг него не было никакого движения воздуха.

— Ты не пройдешь карающий — тихо ответил он.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Формируя на руке продолговатый щит, Чуу-ур удивился легкости, с которой он мог одним усилием мысли сплетать энергии. Сила шла к нему отовсюду, откликаясь на малейшие желания. Лепесток лег в его правую руку. Сместив баланс меча, чтобы не использовать обратный хват, новый страж подошел к краю постамента.

— Чего раскричался? — насмешливо спросил Чуу-ур, сев на край колонны и свесив вниз одну ногу.

— Мне нужен проход — подходя к постаменту, громко заявил воин.

— С кем договаривался? — в таком же насмешливом тоне продолжил Джек.

Опираясь на руку, в которой был зажат меч, он положил вторую на согнутое колено и задумчиво постукивал ладонью по своей черной броне.

— Со стражем, с кем же еще — недовольно заявил подошедший, внимательно разглядывая неизвестно откуда взявшегося наглеца.

— Так и ищи его, я-то тут причем?

— Ты должен знать. Скажи где он?

— С чего бы? Хотя, наверно гуляет где-то неподалеку. Тебе нужно поискать его, он такой пугливый последнее время.

— Почему пугливый? — ничего не понял воин.

— Так зачастили к нему всякие. Вот ты третий уже, совсем запугали беднягу.

— Как его запугаешь? Постой о чем ты говоришь? — недоуменно спросил воин, подняв в раздумье руку — перестань нести чушь, мне нужен хозяин этого предела, где он?

— Это оскорбление? — повернул голову Чуу-ур, глаза под его маской угрожающе блеснули.

— Считай, как хочешь, стража нельзя напугать. Поэтому я назвал твои слова чушью.

— Последнее время он стал совсем плох. Собственной тени стал бояться — горестно заявил Чуу-ур, проглатывая сказанное — думаю, долго тебе придется его искать.

— Кто ты такой? — воин понял бесполезность дальнейших вопросов о страже.

— Это не вежливо, спрашивать не представившись. Но я отвечу.

— Я, не помнящий себя и пытающийся найти ответ на несколько вопросов — ответил Чуу-ур, став серьезным и театрально взглянув в чернеющую бесконечность здешнего неба.

— Какие вопросы? — заинтересовался воин, все также, не называя себя.

— Кто я? Зачем я? — Чуу-ур поднялся, заставив отступить на шаг воина. Закованный в черную броню незнакомец с трепетавшим на ветру плащом, почему-то на миг показался ему опасным сумасшедшим.

— Мир вокруг не совершенен и жесток — продолжил негромким голосом Чуу-ур — и вот третий, самый интересный вопрос, в моем вопроснике, как мне уничтожить это несовершенство?

Безумный блеск в глазах говорившего, почему-то понравился воину.

— Хорошие вопросы. Тебе нужно встретиться с моим учителем, он знает на них ответы. На последний вопрос уж точно — серьезно заявил он.

— Неужели? И кто твой учитель?

— Великий Л`орот, я его ученик ЯкуОтори. Помоги мне найти стража, и я позже отведу тебя к учителю, чтобы он помог с твоими исканиями.

— Может быть позднее. Сначала я попробую сам.

— Значит, не отведешь к стражу? — угрожающе спросил начавший терять терпение воин.

— Открою тебе секрет, о котором тебе следовало и самому догадаться, я новый страж — снова усевшись на край постамента, ответил Чуу-ур — ты не пройдешь карающий.

Встретившись глазами, оба воина замерли, готовясь к схватке.

— Двое, таких как ты, уже внизу — продолжил Чуу-ур. И что? Они убивают, пользуясь правом сильного. Зайдя в чужой дом, они режут хозяев, а это очень не хорошо. Я думаю, что не хорошо.

— Странно слышать такие слова от задумавшего уничтожить здешний мир.

— Совсем не странно. Это мир, в котором я живу и мне, познавшему его жестокость и несправедливость, решать, что с ним сделать, а не безнаказанно разгуливающим по нему гостям.

— В твоих словах нет ни правды, ни логики. Ты ничем не отличаешься от нас, мы решающие судьбы миров — карающие. По велению великого Л`орота переделывающие окружающее по задуманному образу и подобию. Наши цели отчасти совпадают.

— Возможно это и так, возможно мои желания пересекаются с тем путем, по которому вы идете, но это мой путь — Чуу-ур коснулся лепестком монолита, порождая гулкий колокольный звук.

— Встретившись на узкой тропе — продолжил он — что идет над обрывом, каждый путник хочет пройти в свою сторону. И чтобы они остались живы, одному из них придется развернуться, признав, что он слабее.

— Или сбросить в провал, стоящего у него на пути — продолжил воин.

— Попробуй. Занять место стража будет для тебя почетно — с насмешкой в голосе, заметил Чуу-ур.

— Если будет надо, то я приму на себя это бремя. Не сомневайся.

— Кому же такое может понадобиться?

— Если такова будет воля великого Л`орота, то я стану хозяином предела.

— Вот это ты поторопился — вставая, ответил Чуу-ур.

Скупым движением, он опустил свой щит на монолит под ногами. Браслет, соскользнувший с руки карающего, и словно живая змея, заползший на постамент, с сильным хлопком, лопнул, превратившись в белую кашицу, отталкивающего вида. Окружающее покачнулось от соприкосновения щита и черного восьмиугольника.

— Разрушил? — сдерживая эмоции, едва слышно, сам у себя спросил воин — великий говорил, что это невозможно.

— Довольно ЯкуОтори, ученик Л`орота. Я здесь хозяин — окружающее за плечами Чуу-ура стало тускнеть, смазываясь и сливаясь с его броней — если ты не уйдешь сам, то я атакую тебя.

Ожившая чернота, за его спиной, прорезалась вспышками молний, озаряющими бескрайность, становящейся осязаемой, силы.

— Нам незачем сражаться, мне нужен только проход.

— Я же сказал, что ты не пройдешь. Это окончательный ответ.

Острие лепестка коснулось монолита. На гранях их соприкосновения, шипя и разбрасывая в стороны свои изогнутые лапки, образовалась небольшая сверкающая молния. Трепетавший на ветру плащ слился с чернотой, за спиной хозяина предела, и вся она стала покачиваться, в такт движения неосязаемого воздуха.

— Хорошо я уйду. Но теперь мы враги. Не забывай этого, однажды я вернусь, чтобы уничтожить тебя.

— Всегда рад — Чуу-ур с достоинством поклонился — заходи, как наберешься смелости стать здешним страшилищем.

Сжавшись и разделившись на отдельные, пересекавшиеся в центре, плоскости, карающий медленно таял. Постепенно плоскостей, становилось все меньше и меньше, они медленно растворялись без следа в окружающем пространстве. Чуу-ур следил за процессом пытаясь разгадать, что за способ перемещения использует ЯкуОтори. Только последняя оставшаяся плоскость толчком сдвинулась в сторону, показывая направление пути ушедшего воина.

— Уф — облегченно вздохнул Чуу-ур. Напряжение перед схваткой начало спадать, волнами вбрасывая в кровь адреналин. Одно дело сражаться, и совсем другое блефовать на грани провала. Показать силу, не тоже самое, что ею обладать. Битва недоучки-стража с посланником, могла стать для него последней.

— Хорошо хоть картинка за спиной удачно получилась — усмехнулся Чуу-ур, начав формировать на грани ощущаемого края здешней реальности такой же каркас, как и в своем щите. Предел медленно реагировал на желания своего нового хозяина, отражая его волю.

— Попробуй теперь пробиться сюда — крикнул он в вдогонку исчезнувшему воину, закончив создавать покров из переплетающегося знака с хвоста терпа, и осторожно вплетенной снизу сети брони хофов.

Упругий толчок в спину, заставил его обернуться. Задуманное, как ширма, обманывающая карающего посланника и предназначенная показать силу хозяина этого места, жило своей жизнью.

Сверкающие молнии, с беззвучными раскатами грома становились все сильнее и сильнее. Снова упругий удар от проскочившей совсем рядом молнии толкнул в плечо удивленного стража.

— Эй, полегче, я такое не заказывал — проговорил Чуу-ур, пытаясь вытянуть из черноты плащ, свисавший с плеча.

В ответ громыхнуло так, что он чуть удержался на ногах. Разбуженная стихия недовольно ворочалась, не собираясь снова погружаться в сон.

— Пойду я отсюда — заявил он стихии — выпустишь или мне самому дорогу пробивать?

В ответ, сразу несколько молний вспыхнули неподалеку.

— Ну как знаешь.

Знак Эль`раа на темой сфере призывно вспыхнул, когда зачерпнутая из него сила пришла в резонанс с частицами монолита.

Это последнее что почувствовал Чуу-ур, проваливаясь в отрывшийся проход.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Открыв глаза, он уставился на Митара, сидящего в нескольких шагах от него и что-то перетирающего в маленькой ступке. Баланс организма восстановился после посещения предела. Татуировка ворона совсем не беспокоила, слившись с каналами искры левой руки. Каркас нитей, выправился, больше не сдвигаясь к рисунку, и стал как будто толще.

— Сколько я так пролежал? — задал он хриплым голосом вопрос лолю.

— Не много, я еще не успел растереть корень корф. Помнишь меников, что дали свой настой?

— Помню.

— Так вот я в тебя его влил, до того как ты потерял сознание. Вот новый готовлю, на всякий случай.

— Узнал рецепт?

— Конечно. Не такой он и сложный, все дело в точном количестве ингредиентов. Как себя чувствуешь?

— Все нормально. Настой видимо помог.

— Так быстро он не должен был подействовать, но возможно я не выдержал рецептуру, надо будет проверить — задумчиво смотря на своего бывшего ученика, ответил Митар.

Поднявшись Чуу-ур потянулся всем телом.

— Часто с тобой такое? — лоль отряхнул пестик ступки.

— Нет. Первый раз.

— Как сейчас состояние?

— Все нормально, после настоя у меня полно сил.

— Посмотрим — задумчиво ответил лоль — нам нужно двигаться, а я не могу положиться на твое здоровье.

— Что со мной было?

— Потерял сознание и лежал как мертвый.

— Ну, это для меня не впервой — улыбнулся Джек — какой план?

— Как обычно. Пойдем и всех там поубиваем. Ничего нового.

— Отличный план. Может, есть запасной?

— Запасной будет такой — движение руки лоль пригласил Джека сесть рядом. Сначала я хотел атаковать двумя группами. Если ты помнишь, то место где собираются лорты хорошо защищено. Одна группа должна была атаковать ворота, отвлекая на себя внимание охраны, а вторая пробить ход и зайти со стороны второй калитки, что на заднем дворе. Калитку нам откроют, и удар должен был быть неожиданным. Теперь с нами будут три этих зверя. Рассчитывать на них полностью нельзя, поэтому три тройки воинов тоже пойдут к воротам.

— Согласен, но надо учесть нрав трехголовых. Они не будут различать кто свой, а кто чужой. Предупреди тройки, чтобы держались подальше от них.

— Хорошо. Но это не все, так бы действовали все, кто атаковал бы место собрания.

— Они уйдут подземными ходами — мыслил Чуу-ур вместе с лолем.

— Правильно. Уйдут, причем быстро, не рискуя вступать в схватку с противником, о котором ничего не знают.

— Мы перекроем проход?

— Он не один. Из здания ведут четыре хода. По которому из них будет уходить верхушка неизвестно.

— Тогда атака бесполезна?

— Не совсем, рядом есть поземная река. Мы затопим все проходы.

— Не получиться, я там был, это не река, а сточная канава. Воды там не так и много.

— Поэтому выше по течению прорыт канал от большого водопада. Когда обрушат стену, что удерживает воду, мы затопим все подвалы. Та сточная канава, которую ты видел превратиться в бушующую реку, отрезающую пути отступления.

— Сколько ты готовил этот план?

— Не так и долго. Учитывая, что нам нужно обезглавить одну из семей Торлора. Самое главное рассчитать время нападения. Когда мы подойдем ближе, я отправлю гонца. Как только вода станет подниматься, мы атакуем.

— Почему ты думаешь, что вы справитесь? Не все так просто. Вода водой, но запертые в ловушку лорты будут драться. Ведь там первый круг.

— Много погибнет, но цель оправдывает жертвы — взглянув в глаза Джека, ответил Митар — я надеюсь, что мы справимся. Двое слуг подкуплены, они откроют двери. Напав неожиданно, мы не дадим им применить свои умения и добьемся успеха.

— Это будет знатная резня — усмехнулся Джек. Мне нужно оружие до того как я доберусь до своих пожиток. Зал собраний и место где меня держали далеко друг от друга.

— Ты хорошо помнишь расположение проходов к этому залу?

— Да. Вот смотри — Джек, подняв острый камень, начал чертить на земле переплетения ходов — я знал, что это пригодиться, поэтому запомнил все в мельчайших деталях.

Через пять минут перед Митаром лежала подробная карта ходов и помещений прилегающих к залу собраний. Отдельно Джек нарисовал подземные ходы и проходы, по которым он путешествовал вместе со своей ведущей. Объясняя каждую свою линию, формирующую проходы, он комментировал, места возможных встреч с охраной, и наиболее удачные на его взгляд проходы.

— Когда ты успел все это запомнить? Ты говорил, что присутствовал только на одном собрании.

Сомнение в голосе лоля развеселило Джека.

— Это дом дяди светлейшей, в плену у которой я находился. Она там часто бывала.

— Как смог снять проклятие? — как бы невзначай спросил лоль, разглядывая нарисованную схему.

— Она сама его сняла — соврал Джек — я не так ценен, видимо нужно было место для нового торо.

— Сама сняла — Митар задумчиво покачивал головой из стороны в сторону — кстати, может получиться так, что тебя специально освободили и это все одна большая ловушка.

— Не доверяешь мне?

— Техники подавляющие сознание, могут не оставлять следа в разуме того на ком применялись.

— Это исключено, слишком много времени прошло и события совсем не связанны между собой.

— Ты прав, столько случайностей никто не учтет, но все же нельзя недооценивать врага — странно посмотрев на своего ученика, проговорил лоль.

Теперь нужно показать остальным расположение ходов. У меня есть карта, согласно которой мы должны были действовать, но твой план на порядок точнее.

По две тройки лолей подходило к нарисованному Чуу-уром. Митар подробно объяснял, что и как нужно делать каждому бойцу. Он четко и ясно ставил задачу, каждому, не затрагивая общей картины. Но через час перед Чуу-уром открылся весь план, разработанный скрытным лолем.

— Это впечатляет. Ты предусмотрел каждый шаг противника — не выдержал Чуу-ур, пораженный многоходовой комбинацией.

— Это не сложно. У нас не так много воинов, вот в настоящих битвах, где сталкиваются тысячи, предусмотреть все гораздо сложнее — осекся Митар, словно сболтнул лишнее.

— Мне нужно оружие — сменил тему Чуу-ур.

— Пойдем, посмотрим на трофеи, недавно у нас был бой. До возвращения, это общая добыча.

— А потом?

— Потом поделят. Лишний вес, перед битвой, не нужен, поэтому все сложено в отдельные тюки.

Выбор оказался не очень большим. Странного вида орудия, принадлежавшие танликам и хамелеонам, были плотно упакованы в тюки из грубой ткани.

— Возьми вот это — взявшийся из ниоткуда Лавху, показывал на покрытое иероглифами короткое копье — потом отдашь его мне, взамен сломанного.

— Лавху — укоризненно произнес Митар — как тебе не стыдно?

— Почему стыдно? Он очень хорошо умеет обращаться с копьем, так пусть и возьмет его себе. Я оказываю услугу, предлагая отличное оружие. Здесь лучше то ничего и нет — закончил он тираду, обиженно повернув голову в сторону.

— Хорошо беру копье и вон ту короткую нить на палках.

— Это оружие танликов, ими они головы срезают обезумившим врагам — услужливо подсказал Лавху.

— Я готов — отрапортовал Джек в сторону Митара, внимательно разглядывающего что-то в крайнем тюке.

— Ножи метать умеешь? — выпрямившись, спросил он.

— Нет, а что хорошие экземпляры?

— Да, неплохие. Возьми на всякий случай.

— Странные, с обеих сторон острые, и перемычка между лезвиями слишком тонкая. Для кулачного боя?

— Почти — ответил с улыбкой Митар — а вообще..

Он расположил нож между рук. Его искра ярко вспыхнула, и сместив ладони друг относительно друга лоль отправил вращавшийся вокруг своей оси нож в засохшее, одиноко стоявшее шагах в десяти, дерево.

— "Покалывающие иглы" — удивленно отметил Лавху — такое на ярмарках показывают, всегда думал, что это обман.

— Чего сложного то? — Чуу-ур подбросил нож вверх, определяя его баланс — заставить его вращаться так быстро конечно не просто, да еще что бы летел прямо, но если уважаемый смог, значит это можно повторить.

— Молодец, главное верить в свои силы — Митар довольно улыбнулся — я проверить, как идет сбор, заберешь нож и догоняй.

— Так чего его забирать то? — недовольно спросил Чуу-ур, вслед быстро скрывшемуся Митару.

— А ты посмотри — с хитрой миной сказал Лавху — по рассказам, такое умение позволяет отправлять ножи на сотни метров. Удивительно, что Митар отдал тебе столь ценные экземпляры.

С этими словами он тоже быстро удалился.

— И где нож? — Чуу-ур подойдя к дереву, остановился — видел же, что лоль не промахнулся, или это действительно обман?

— Ммм.. — издал он низкий звук, когда разглядел аккуратное отверстие в коре дерева — так нож полностью вошел в древесину. Значит, по их разумению, я его вырубать должен?

Положив ладонь правой руки на отверстие, он потянул силу из засохшего дерева. Становясь все глубже и глубже, отверстие, под ладонью постепенно осыпалось чернеющей пылью.

Начинать надо было с другой стороны, подумал Чуу-ур, когда его рука скрылась в отверстии по локоть. Вот шутники нашлись.

— Наконец-то — он наткнулся на острие, пытаясь не разложить сталь на пылинки.

Вынув странный нож из дерева, он отметил, что лезвия его смещены друг относительно друга и слегка изогнуты. Видимо действительно ковалось так, чтобы его отправлять в полет. Надо будет попросить Митара, чтобы научил, подумал он, пряча нож за широкий пояс.

Быстрым шагом он поспешил в след за лолем.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Мы выступаем — Митар был серьезен и собран — идешь рядом со мной, по левую руку. Лавху по правую. Все знают свои задачи. Теперь нам нужно только немного везения.

— Я к варлакам, надо показать им место атаки. Придется идти с ними до самых ворот. Как обратятся, так я сразу к вам.

— От ворот до калитки большое расстояние, будь осторожнее.

— Хорошо, моргнуть не успеете, я уже буду рядом.

Бесшумные тени быстро двигались по ходам пещер, сокращая расстояние до логова лортов. Непонятное напряжение все больше охватывало, бегущего впереди девяти оборотней, человека. Его сильное тело, с рефлексами странной кошки, двигалось легко и непринужденно, играючи преодолевая препятствия, встречающиеся на пути. Но, что-то не давало ему покоя, отвлекая и зудя, где-то на грани сознания.

Добравшись до ворот и указав направление атаки оборотням, Чуу-ур наконец понял причину своего беспокойства. По дороге им не встретилось ни одной ловушки и совершенно никакой охраны. Это притом, что у лортов обычным делом было выставлять часовых почти на каждом углу.

Западня! Пронеслось у него в голове.

— Отступить. Эти сами разберутся — крикнул он, догнав лолей, что должны были страховать вармаков. Тем временем, неистово рыча, слившиеся тройки Нроооков, выломали ворота и двинулись внутрь широкого двора.

— Приказ Митара — добавил он для весомости и бросился в сторону калитки.

Низкий гул, сменивший напряженную тишину, заставлял его нестись с запредельной скоростью. Предчувствие беды не обмануло. Пройдя калитку, отряд лоля попал в засаду.

Немую картину, застал Чуу-ур, осторожно заглянув за распахнутую дверь. Кованная, толстенная решетка, поднятая лортами, сразу после входа в калитку, отрезала нападавшим путь к отступлению.

В каменной ловушке, заняв оборону по кругу, стоял Митар со своим войском. Чуу-ур успел именно в ту секунду, когда лорты атаковали. Со стен и специально выстроенных возвышений в войско полетели глиняные сосуды, разбиваясь, они, окатывали незнающих что предпринять татуированных воинов. Митар скомандовал отступление, но было уже поздно. Огонь, полыхнув сильной вспышкой где-то с краю, нашел своих жертв. Горящие факелы лолей, бросились в разные стороны от поднявшийся, у них из под ног, стены огня. Воины умирали, молча натыкаясь на ждущих их у стен, закованных в броню лортов, разрывающих, уже не сопротивляющихся противников, голыми руками на части. Огонь, в середине двора, расцветал безумным факелом, выхватывая своими лепестками еще живых нападавших. Стойкий поток огня шел от высокой фигуры лорта в белоснежной броне. Взмахивая руками, он управлял обжигающей стихией, вмиг превратив опасный отряд в обычную толпу, пытающуюся спастись. Все это разглядел Чуу-ур, в доли секунды перемахнув через решетку и бросившись к повелевающему огнем лорту.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Огонь, яркий свет и жар. Невыносимый, обжигающий свет не дающий дышать и ориентироваться на раскаленном каменном пятачке. Чуу-ур понял, что не пройдет, как не пройдут и оставшиеся в живых нападавшие, полностью ослепленные и дезориентированные.

Мига хватило ему, чтобы развернуться и попытаться скрыться. Однако огонь все же настиг его, у самой решетки. Поднырнув под руку лорту, пытавшемуся его схватить, он перевалился через заграждение, сбивая пламя со своей одежды. Учитель оказался рядом, с огромными, обезумевшими глазами.

— Уходи — крикнул он прямо в лицо Чуу-уру, вынимая из-за пазухи темную склянку — я остановлю бойню.

— Нет — Чуу-ур перехватил его руку, легко забирая оказавшийся тяжелым сосуд — за лортом был карающий.

— Это волосатое чудище у стены?

— Да.

— Тогда смерть огненного ничего не решит. Все равно надо попробовать. Вот смотри, набираешь в рот — с этими словами он отпил из новой склянки, оказавшейся у него в руках. Показав взглядом, что двигаться не надо, он обрызгал Чуу-ура, с головы до груди.

— Поворачивайся, надо покрыть тебя всего.

Чуу-ур крутанулся на месте, успокаивая дыхание.

— Теперь ты — Митар торопил своего ученика, передавая ему склянку — быстрее, так огонь нас не возьмет.

— Первая цель управляющий пламенем, дальше прикрываешь меня, пока я гостинец волосатому не передам.

— Он очень силен — на бегу выкрикнул Чуу-ур, уже танцуя в языках пламени.

— — — — — — — — — — — —

Главное было сохранить зрение. Тонкий слой, дурно пахнущей жидкости с неприятным соленым вкусом, не давал гореть одежде и останавливал жар пламени. Поэтому Чуу-ур прикрыв глаза ладонью левой руки, зигзагами двигался к зачинщику пожара. Столп огня настиг его, опалив только волосы под капюшоном, и не причинив больше никакого вреда. Если бы Митар знал, что их ждет, то потерь можно было бы избежать, подумал он, отдавая должное странному составу из склянки лоля.

Перешагнув через бушующую стену огня, он вогнал копье в шею, удивленно вскинувшему руки лорту, в белоснежных доспехах. Возникший позади "управляющего огнем" Митар, смещаясь в сторону, уже вынимал катану, из сочленения его доспеха.

Пламя резко опало, порождая перестановку на поле битвы. Оставшиеся в живых лоли, бросились в атаку. Тлеющие росчерки ярких огоньков на безумной скорости, разлетелись в стороны, мстя врагам за себя и своих сожженных товарищей.

Митар что-то кричал в сторону, а Джек тем временем не пускал к нему двоих высоких лортов, оставляя копьем глубокие зарубки на их броне. Грань сна недоступна, думал он, отбиваясь от наседавших врагов, предел так просто не отпустит.

Чувствуя энергию в каналах искры, он сместил ее к рукам, легко пробивая грудную пластину доспеха лорта. Вот как можно, осенило его. Теперь он одновременно раздваивал внимание на окружающем и на своей системе каналов, контролируя перемещения силы.

Застрявшее в толстом металле копье пришлось бросить, доставая пару странных ножей. Чтобы не потерять их, Чуу-ур больше не пытался пробить клинком броню противников. Перемещая энергию, от темной сферы к кулакам, он разгонял ее так, что после его удара стальные пластины сминались как бумажные листы.

Вот о чем говорил Митар, вспоминая про своего старого учителя, подумал Джек, круша голыми руками третьего лорта.

Не забывая вонзать клинки "летающих" ножей в незащищенные части тел, оглушенных воинов, он двигался за Митаром к дальней стене.

Карающего там уже не было и лоль, развернулся, увлекая за собой своего ученика. Упругая волна подбросила их в воздух. Приземлившись на ноги Митар крикнул, чтобы Джек не отставал, и они пошли по своеобразному кругу, собирая за собой уцелевших.

Битва была в самом разгаре, лорты терпели поражение, оставляя посреди двора тела своих воинов.

— Здесь нет светлейших — выводя остатки своих людей, со двора, Митар прикрывался лортом, перебив ему сухожилия ног — и куда делся карающий?

— Он у ворот — Джек почувствовал разрушение трехголового создания — и скоро освободиться.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Снова, череда переходов, только теперь с десятком оставшихся, воинов, которым повезло больше чем их товарищам.

— Нас даже не преследуют — наконец Митар обработал ожоги у последнего лоля. Хмурый и задумчивый он сел рядом с Джеком, отвернувшись от наполовину сгоревшего лица Лавху.

— Я не чувствовал засады, пока не вышел управляющий огнем — разговаривал он сам с собой — это редкое и опасное умение. Здесь, в вечной темноте узких проходов, хозяин огня может испепелить целую армию, у лортов никогда не было такой силы. Как можно было попасться в такую простую ловушку.

Он замер, каменной статуей, уставившись в пустоту.

— Там был карающий, этим все сказано — сдержанно ответил Джек — к тому же лорты собирают в свои торо бойцов из первых кругов всех семей, перенимая скрытые техники.

— Там карающий, и нас не преследуют — после долгой паузы, резко ожил Митар — значит они заняты чем-то важным. Я должен вернуться.

Неожиданный вывод лоля, не удивил Джека, ему и самому было интересно, что затевают его недавние знакомые. Однако, опасность встречи с посланниками пересилила любопытство.

— Нельзя — в сердцах бросил он — это посланники бога, одолеть их невозможно.

— Одолеть можно любого, даже их Л`орота, обратившись к другому богу и организовав их теплую встречу.

— Сюда они не пройдут — категорично заявил Джек.

— Пока да, неизвестно что они готовят, поэтому я вернусь — поднявшись, Митар обошел каждого лоля, молча заглядывая им в глаза — Лавху теперь ты главный, доведи братьев до целителей.

— Я с тобой — Джек стоял у последнего часового, разглядывая татуировку на своей руке.

— Нет, это мое дело.

— Подвалы не затоплены, я проведу тебя по лабиринту ходов.

— Хорошо — недолго думая согласился лоль — ты понимаешь, что это дорога в один конец?

— Это мы еще посмотрим — усмехнувшись, ответил Чуу-ур, пряча в рукаве замерцавшую левую руку.

Сделав большой круг, они нашли сточную канаву, по которой совсем недавно уходил сбежавший торо. Медленно и осторожно они двинулись в сторону логова лортов.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Стой — Джек, дотронулся до руки Митара — там двое.

— Трое — уточнил лоль — вставай на грань сна, нам нужна максимальная скорость.

— С этим небольшая проблема — нехотя ответил Джек.

— Какая?

— Думаю, я снова вырублюсь.

Странный взгляд Митара, заставил его начать оправдываться.

— Но я научился управлять светом искры, теперь пробить стальной доспех не проблема.

— Видел. И как это поможет нам, бесшумно снять часовых?

Разведенные в стороны руки, были красноречивее всяких слов.

— Чтобы рассчитывать на тебя, я должен знать чего еще ты не можешь — недовольно прошептал лоль — иначе мы проиграем.

— Чего не могу, не знаю, а вот чему научился — Джек развеял в пыль третий камень, подобранный в дороге — лорты ведь гораздо медленнее, чем ты.

— Да, но их сила уравновешивает наши шансы.

— Тогда я уверен, что ты их догонишь, если что пойдет не так.

С этими словами он, резко поднялся, и двинулся в сторону часовых.

— Куда? — только и успел сдавленно прошептать лоль — а его ученик уже вышел, из-за скрывающего его поворота.

В Джеке бушевала сила. Знак Эль`раа, странным образом резонировал с энергией, что находилась в каналах его левой руки, постоянно создавая колебания с под татуировкой черной птицы. Когда он концентрировал свое внимание на этом неожиданном свойстве, его рука начинала едва заметно мерцать и сила начинала расти, требуя выхода. Концентрация и перераспределение резонирующей энергии, позволяли ему сдерживать новое свойство его организма. Уходя из-под рисунка, сила успокаивалась, и ничем не отличалась от обычной энергии, циркулирующей по каналам искры.

Подняв руки вверх, он шел к трем сидящим на корточках караульным, забравшимся на плоский камень, подальше от склизкой грязи, покрывавшей дно канала, и похоже играющим в какую-то игру.

— Опять жульничаешь — услышал он недовольный возглас и последующий тяжелый шлепок — выигрыш мой.

— Забирай — поднявшийся лорт потирал ухо, по которому пришелся удар — скоро эти железки не будут ничего стоить.

— Если так, то может, отдашь оставшееся в кошеле?

— Еще чего, давай лучше повысим ставки.

— К нам гость — не участвующий в забаве воин, отвлек игроков.

Быстрыми движениями они сдернули с поясов небольшие булавы, и разошлись в стороны, перекрывая проход.

— Танлик — удивленно отметил первый, резко опуская взгляд на уровень груди подошедшего.

— Угу — хмыкнул Джек, вспомнив про свое одеяние.

— Стой — последовал жесткий приказ — и руки опусти, не в них твоя сила.

— У меня срочное сообщение для светлейшей Орл`чар — категорично заявил Джек, продолжая сближаться с караульными.

— Сказано стой — лорты уже были готовы атаковать — если это так, то мы завяжем тебе глаза, чтобы не было лишних проблем.

— И руки — добавил крайний, отличавшийся от двоих свих собратьев низким ростом.

— Хорошо — Джек остановился.

— Смотри вниз — грубость в голосе лорта никак не говорила о том, что он боится танлика.

Подойдя вдвоем к незнакомцу, они одновременно схватили его за запястья, намереваясь вывернуть их ему за спину.

Медленным, тягучим движением Джек, подался назад всем телом, так как учили в школе мечей, и повернув руки к себе, резко шагнул на лортов. Вырвавшись из захвата, он дотронулся раскрытыми ладонями до нагрудников подошедших.

То, что произошло дальше, заставило низкого караульного застыть как столб, а Митара остановиться с открытым от удивления ртом.

Справа от Джека, в липкую жижу рухнул пустой доспех, а лорт стоящий с лева от него, с глухим хлопком, разлетелся мелкими кровавыми брызгами, словно его и не было.

Странный танлик опустил руки, не вытирая чужую кровь, покрывшую сплошным тонким слоем, всю его одежду и лицо. Не двигаясь с места, он медленно повернул голову в сторону оставшегося стражника. Лорт опомнившись, бросился бежать, от этого ожившего демона, в глазах которого сверкнула молния и так и осталась там гореть, белым, мертвым огнем.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Пробегая мимо ошарашенного ученика, Митар схватил услужливо протянутый нож, вынутый Джеком из-за пояса.

Запустив в беглеца "прокалывающую иглу", ему осталось только вынуть ее, из основания черепа, упавшего как мешок, сраженного лорта.

— Что это было? — подошедший лоль, уставился в медленно гаснущие в темноте глаза, бывшего ученика.

— Кажется, я съел его душу — тихо ответил Джек, и его вывернуло желчью.

— — — — — — — — — — — — — — —

Прислонившись спиной к стене, он судорожно втягивал, вдруг ставший обжигающим, воздух.

— Сможешь ее перебороть? — Митар нагнулся к заваливающемуся в сторону ученику.

— Нет — едва выдавил из себя Джек, боясь разлететься на тысячи маленьких частей.

— Смотри на меня — лоль прислонил свою голову к голове неосторожного экспериментатора — отдай мне душу.

— Не могу — Джек уже чувствовал, как трещат связки и сухожилия.

— Отдай мне его душу — уже где-то за гранью восприятия, ревел Митар.

Сведенные судорогой мышцы тела начали наполняться, отторгающейся, чужеродной силой. Она искала выхода, пытаясь вырваться и уйти по одной ей известной дороге.

— Просто скажи "забирай" — эхом приходили слова от чудовищно разрисованного, абсолютно белого, лица мертвеца — забирай.. забирай.. — накатывали морозные волны, возвращая в сознание распадающуюся личность, едва удерживаемую духом несгибаемого лерка.

— Забирай — тихо прошептал Джек, погружаясь в липкую темноту.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— И как это у тебя получается? — лоль сидел на сухом месте, как раз там, где играли лорты в свою игру.

Увидев, что его спутник пришел в себя, он пошевелился, начав вставать, но потом, передумал и остался сидеть.

— Что получается? — нехотя спросил Джек.

— Да вот это все — не стал развивать свой вопрос лоль.

— Не знаю.

— Так не бывает.

— Что не бывает?

— Души просто так не забираются.

— Наверно. Кстати, куда она делась?

— Ушла в нижний мир.

— Сама?

— Как уж сама, после тебя, ее провожать пришлось — пошутил лоль.

— Я не знаю, как это получилось.

— Хорошо рейтары не заявились. Проход в их мир нельзя оставлять открытым.

— Этих еще не хватало.

— Уже слышал о них?

— Лучше. Видел.

— И как впечатление? — в голосе лоля слышалось легкое удивление.

— Хорошее — не стал уточнять детали, почти пришедший в себя, Джек.

— Если живой остался, то должно быть хорошее. Сколько их было?

— Девять.

Воцарившееся молчание было красноречивее всяких слов.

— И как они ушли — все же спросил лоль, после затянувшейся паузы.

— Не знаю, "кровавая гора" их отправил обратно.

— Ты познакомился с "горой". Да, он такое может, однако, с безумцами надо быть осторожнее.

Теперь, пришло время взять паузу Джеку.

— Значит не только я, считаю его нездоровым?

— Ты и еще много народу. Лучше стало?

— Да, все в порядке. Можем двигаться дальше.

— Обдумай, что случилось, если в схватке снова повториться, я могу и не успеть.

Обдумай, как такое обдумаешь, Джек шел за лолем по узкому проходу, признавая, что еще до конца не восстановился.

Когда отдал резонирующую силу, на ее место затянуло душу лорта, сделал он вывод о произошедшем, решив больше так не экспериментировать. Сосредоточившись на своей темной искре, он резко остановился, чувствуя мощь своего тела. Пришло понимание, что изменение от слияния с лерком наконец завершилось.

— Что? — лоль тоже остановился.

— Вдруг понял, как сильно меня зацепила эта дохлая кошка.

— Да уж. Глаза у тебя приметные стали, я слышал о чем-то похожем, потом попробуем вернуть им нормальный вид.

— Попробуем — легко согласился Джек, радуясь, что снова встретил своего учителя.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Смрадный запах тоннеля становился все сильнее и сильнее. Пару раз лоль проваливался по пояс в неприметные углубления полные отбросов и нечистот, тихо ругаясь, он проклинал лортов породивших столько грязи и экскрементов.

— Ничего — развеселился Джек, успешно обходящий скрытые ямы — как только выберемся, все враги враз разбегутся, такого запаха им точно не вынести.

— Мог бы и предупредить что здесь такое.

— Не припоминаю, чтоб так тяжело тут было дышать, хотя мне тогда не до запахов было.

— Опять лорты — лоль остановился — это что настолько важный сток? Охраны столько, что можно подумать, что сам глава семьи в него гадит.

— Давай как в прошлый раз — предложил Джек — я им скажу, что по срочному делу. Должны поверить.

— Иди — пожал плечами лоль — только больше никаких душ.

— Само собой — успокоил его Чуу-ур — посмотришь меня в ближнем бою.

Ему хотелось опробовать свое тело, в противостоянии с силачами лортами. Перераспределение энергии по каналам, значительно утяжелило удары и укрепило его защиту.

— Не увлекайся, никакого шума нам не надо, просто отвлеки.

— Ладно — кивнул головой Джек.

Выйдя из-за очередного поворота, он спешно двинулся к казалось ждущим его лортам. Трое воинов, с булавами в руках, уже были настороже и готовы сражаться.

Что-то не так, сделал вывод Джек, подойдя почти вплотную к ним, и первым нарушившим молчание.

— К светлейшей Орл`чар, со срочным сообщением.

— Не пройдешь — последовал короткий ответ, тоном не вызывающим возражений.

— Она ждет.

— Ей сейчас не до сообщений — равнодушно ответил крайний воин в помятом доспехе, начиная движение. Тройка лортов слаженно двинулась вперед, окружая незваного гостя.

— Мы же союзники — слабо запротестовал Джек, делая шаг назад.

Кривые усмешки, прячущих взгляды лортов, были ему красноречивым ответом.

Булава пролетела совсем рядом, подумал он, вступая в схватку. Стараясь не встать на грань сна, Чуу-ур представил, что темная сфера в его груди исчезла. Осталось только тонкое чувство переливающейся энергии, давая возможность на нее влиять.

Тело реагировало молниеносно. Если одновременно концентрироваться на происходящем и чувствовать силу, то результат такого раздвоения внимания становиться просто поразительным — сделал открытие Чуу-ур, отступая от одновременно атакующих противников.

Сделав еще шаг назад, он поймал чужой ритм движений, и резко сократив дистанцию, сам атаковал.

Его техника ударов, разученная в школе мечей, подкрепленная перераспределением силы, достигла своего совершенства. Схватка закончилась.

— Эти три движения мне знакомы — подошедший лоль, не зная как выразить свои эмоции, просто развел руки в стороны — но как ..?

Замолчав, он уставился на три тела, лежащих в зловонной луже и бьющихся в предсмертной агонии. Из пробитых доспехов лортов тяжелой кляксой вытекала кровь. Отверстия в их стальной защите, как раз размером с кулак стоящего рядом, бывшего ученика, были ужасными. Один из проигравших повернувшись на бок и подтянув колени к груди, отправился в нижний мир, открыв для взора такое же круглое, кровоточащее отверстие в области спины.

— Насквозь — только и смог вымолвить лоль, делая шаг в сторону.

После паузы, вызванной смыванием нежданным победителем, крови с засученных по локоть рук, он подозрительно сузив глаза спросил:

— Кто ты?

— Вот не начинай — недовольно огрызнулся Чуу-ур — других вопросов больше не бывает кроме этого? Сам же отправил учиться. Это три любимых удара горящего Чао.

— Техника мне знакома. Но сила. Пробить доспех насквозь, вместе с телом, такого Чао никогда не мог.

— Я научился контролировать силу искры — с вызовом в голосе проговорил Чуу-ур — твой учитель так мог и теперь так могу и я.

— Пробивать тела насквозь, да еще с прочнейшим доспехом лортов, такого он никогда не мог.

— А я, значит, могу — отрезал Джек, завершая спор.

— Ладно — согласился лоль — это удивительно и я за тебя искренне рад.

— Действительно рад — протягивая руку, примирительно проговорил он — в этом ты превзошел и меня и старого Локатра.

— Во мне растет гордость, за такого смышленого ученика — видя отстраненность Джека, с серьезным видом заявил он, и пряча улыбку в уголках глаз.

— Гордость, это конечно хорошо — закончив смывать грязной жижей, кровь лортов, проговорил Чуу-ур — только тревожно мне за мою бывшую хозяйку.

— Почему?

— По их тону — кивок в сторону затихших тел — ей сейчас не до встреч.

— Я не о том. Тебе-то какое до нее дело?

Немного подумав, Чуу-ур ответил с едва заметной странной улыбкой:

— Соскучился.

— А.. — ухмыльнулся лоль — только когда встретишь, не забудь ей об этом сказать, перед тем как она постарается тебя в нижний мир отправить.

— Не забуду.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Наконец выбравшись из зловонного стока, они крадучись двинулись дальше.

— Сначала за лепестком — жестко глядя в глаза лолю, заявил Джек.

Митар промолчал, только приподняв брови в немом вопросе.

— Мой меч, конечно кулаки стали крепкие, но думаю, он нам еще пригодиться.

— Ладно. Далеко?

— Нет. Совсем рядом — обрадовался бывший ученик — это комната со всяким хламом, там и охраны то нет.

— Веди. Только тихо.

Действительно, на всем протяжении их короткого пути им не встретился ни один из лортов. Остановившись у запертой двери, Чуу-ур попросил Митара посторожить, а сам, превратив в пыль засов на двери, быстро зашел в кладовую. Среди множества вещей небрежно разложенных на широких полках, он сразу заметил лепесток. Камешек на его рукояти призывно горел, привлекая взор своего хозяина.

— Вот и я — Чуу-ур вытянул Раджхарад из под тяжелого тюка, набитого какими-то глиняными плошками. Повесив перевязь на плечо, он провел ладонью по рукояти с рисунком.

— Больше не теряйся — обратился он к клинку, словно к живому существу, чувствуя охватившую его радость, как от встречи со старым другом.

Найдя на этой же полке свой нож, он взял его в левую руку.

Острая боль, молнией, пробила предплечье. Сразу ощутив на своей руке тяжесть, нарисованной птицы, он резко выдохнул, борясь с внезапно возникшей слабостью.

Словно воск, под пламенем свечи, малый ключ предела стал таять в его руке. Черная, покалывающая масса, слилась с татуировкой, полностью впитавшись в рисунок птицы. Наконец с трудом вздохнув, Чуу-ур вытер со лба выступивший пот. Боль постепенно отступала, также постепенно уходила и тяжесть в поглотившей Жшант татуировке.

— Да что же со мной такое? — задал сам себе вопрос Чуу-ур, начав искать на полках, трактат метра.

Сдержанно выругавшись, он отбросил в сторону обложку книги. Все страницы в ней были вырваны, легкий запах и частички Шоро, не двусмысленно говорили, что листы нашли свое применение в самокрутках любителей опасного дурмана. Не тратя больше времени, он присоединился к лолю, застывшему у стены словно камень.

— Нашел?

— Вот — с гордостью показал свой клинок Чуу-ур — не смотри что ржавый, на самом деле он молочно-белый.

— Хорош — протянул лоль, разглядывая меч — редкая диковина, где достал?

— В яме, на территории школы, там еще чудище живет.

— И там побывал? — усмехнулся лоль — яма это серьезное наказание.

— Пришлось, зато теперь есть клинок.

— Повезло — коротко ответил Митар — теперь куда?

— На право — указал дорогу, острием лепестка, Чуу-ур — там длинный коридор, потом три комнаты и зал собраний.

Медленно ступая, по расписанному орнаментами коридору, Митар пригибался все больше и больше, стараясь понять причину возникшей тяжести.

— Темнота стала гуще.

— Чего? — не понял Чуу-ур.

— Темнота, она становиться темнее и тяжелее — тихо прошептал лоль, словно боясь, что его услышат.

— Не показалось? — на всякий случай задал вопрос Чуу-ур.

— Нет, такое не кажется. Ты не чувствуешь что воздух и темнота в отдалении густеет.

— Мне камешек светит.

— Какой камушек?

— Да вот на рукояти который, видишь, паучок лапками держит — Чуу-ур подошел ближе к остановившемуся лолю.

— Паучок? — голос Митара изменился — тени его не останавливают?

— Наверно нет, с ним вижу все как при свете горящего факела, только свет не такой яркий. Бледно беловатый, какой-то.

— Это хорошо, значит пойдем дальше, только ты его не прикрывай ничем, чтобы этот свет не исчез.

— Об этом не беспокойся, он просвечивает через все, чем бы его не накрыть. А что случилось?

— Чувствую прорыв, как когда Рейтары появляются, только в разы сильнее. Если тьма нас накроет, то не выберемся. А клинок твой видать может с этим бороться, раз он для тебя светит.

— Да он всегда светит. Я такие камешки уже встречал.

— Потом расскажешь — оборвал его лоль — идем дальше, а то что-то нехорошо мне. Место здесь плохое.

Пригнувшись еще сильнее, он осторожно двинулся дальше.

Чуу-ур попробовал понять, что беспокоит лоля. Положив правую руку на рукоять лепестка, он стал вглядываться и вслушиваться в окружающее.

Пришедшее ощущение удивило его.

— Я чувствую впереди страх — прошептал он лолю.

— Что?

— Страх, липкий и завораживающий — ответил Чуу-ур, одновременно пытаясь сбросить с себя нарывшее его наваждение.

— Больше ничего не чувствуешь?

— Нет — с сомнением ответил Чуу-ур — только страх, даже лучше назвать это плескающимся озером жуткого ужаса. По нему прокатываются то крупные волны, то мелкая рябь, замораживая мои внутренности.

— Озеро ужаса — тихо повторил Митар, задумавшись.

— Неужели они начали исход? — вдруг дернулся он — идем быстрее, надо проверить.

— Что за исход? — Чуу-ур прибавил шагу не поспевая за ускорившимся лолем.

— Конец нашего здесь пребывания — лоль почти бежал, позабыв про всякую осторожность.

— Стой, нарвемся на охрану.

— У исхода не может быть охраны, все должны быть там.

— А те, что нам встретились?

— Все правильно, их нарочно отправили на разные расстояния. Они должны возвращаться, в свое время.

Показавшаяся распахнутая дверь, остановила лоля.

— Там их зал собраний — шепотом пояснил Чуу-ур.

— Темнота сгущается — лоль опустился на одно колено.

— Вставай — Чуу-ур положил левую руку на плечо Митару.

— Не убирай — голос лоля приобрел свои обычные интонации — тяжесть с моих плеч исчезла. Только не убирай руку, мне такое трудно перенести.

— Да что случилось? — недоуменно спросил Чуу-ур.

— А ты не слышишь голоса?

— Нет.

— Вот и хорошо, я их теперь тоже почти не слышу. Идем, заглянем, что там за дверью.

Так вдвоем они достигли проема. Первым заглянул Митар, помедлив секунду, он шагнул вперед, чтобы Чуу-уру тоже было видно.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Зал собраний не был похож на то, что Чуу-ур видел раньше. Полностью очищенный от мебели и элементов убранства, он казался громадным. Сорванные гобелены со стен открыли затертые изображения жертвоприношений. Постоянно повторяющийся рисунок, исполненный в разных ракурсах, доминировал на стенах. Изображено там было двуногое существо с гримасничавшим, гипертрофированным, искореженным ртом и вырванными руками, истекающее фонтанирующей кровью. Рисунки были размером в четыре человеческих роста и сразу притягивали к себе внимание. Опустив взор вниз, Чуу-ур непроизвольно сделал шаг назад. Спираль, гигантская спираль из стоящих на коленях лортов. Руки у каждого связанны за спиной, лица перепачканы в собственной крови. Жуткие маски со срезанными губами и выбитыми глазами завораживали. И вот теперь на Чуу-ура накатил ужас, ужас что испытывали стоящие на коленях жертвы и захлебывающиеся в немом крике. Оголенные челюсти застывших коленопреклоненных изваяний, двигались в едином ритме, беззвучно повторяя одинаковую фразу. Физически ощутимое, непонятное слово, давило на Чуу-ура, пытаясь лишить его собственной воли. Пустые глазницы, как оказалось, не только лортов неотрывно смотрели в центр спирали. Черный квадрат кромешной темноты, освещался в восприятии Чуу-ура, начертанной на полу ассурой. Изломанные стебли бледно светящегося рисунка, веером расходились по залу, одновременно закручиваясь спиралью. На каждом утолщении стояла на коленях жертва, создавая второй слой замысловатого узора. И все это находилось в движении. Стоящие на коленях фигуры, непонятным образом, медленно смещались по спирали, двигаясь к черному центру. Мелкое дрожание окружающего маскировало это перемещение, создавая тошнотворную иллюзию одновременного покоя и нестабильности. Тем временем очередная жертва достигла центра спирали. Светящийся стебель распался на отдельные элементы и его части втянулись в углы черного квадрата. Всколыхнувшаяся поверхность, словно живая потянулась к жертве. Формируясь в четырехрукую фигуру, она подалась вперед, возвышаясь над склоненным лортом. Удлинившиеся конечности схватили жертву одновременно за плечи и за связанные за спиной кисти рук. Рывок, брызжущая кровь переливающимися каплями всасывается в становящийся еще темнее квадрат. Сверкающая сила наполнила его, когда завалившаяся на бок жертва, стала биться в судорогах, растворяясь в съедающей плоть черноте. Хлестким щелчком, страх и боль ушедшей жертвы достигли остальных, порождая еще больший кошмарный ужас. Происходящее завораживало.

Гигантский, бездушный механизм по умерщвлению лортов действовал четко, без малейшего сбоя. С дальней стороны у открытой двери, два рейтара ставили на колени подходивших, одурманенных людей. Кривой нож делал свою работу быстро. Одним движением срезать губы, вторым выбить глаза, и так без остановки.

Чуу-ур почувствовал, что его куда-то тащат. Сбросив наваждение, он удивленно уставился на лоля.

— Что это было?

— Предвестник Л`орота, быстро уходим отсюда.

— Нет, мне надо проверить что с Орл`чар.

— Не время. Ей не помочь.

— Я не могу уйти. Они идут с той стороны, я пройду по цепочке.

— Там рейтары — уперев взгляд в Чуу-ура, многозначительно произнес лоль.

Небольшая пауза в ответ. Взгляд, мельком брошенный на проем двери. Брови на лице Чуу-ура сдвинулись, образуя жесткую вертикальную складку.

— У меня есть шанс?

— Шанс есть всегда. Но стоит ли оно того?

— Я пойду. Я должен.

— Идем вместе — вздохнул Митар — давно я не встречался с рейтарами — только давай сделаем все тихо, может и пронесет.

Кивнув в ответ, Чуу-ур опустил левую руку на плечо лоля. Зажатая в другой руке рукоять клинка, со сверкающим камушком, едва заметно размазывала окружающую их темноту.

— Идем быстрее — боясь опоздать, торопил Чуу-ур.

— Возможно она уже в нижнем мире — в ответ философски заметил Митар, прибавляя шаг.

Наконец они встретили вереницу дрожащих мелкой дрожью жертв, с безумными широко распахнутыми, подернутыми белесой пленкой глазами. Сознание полностью отсутствовало в их взглядах, устремленных по направлению к черному жертвеннику.

— Идем в сторону рейтар, как только расстояние сократиться и они смогут нас заметить, то останавливаемся.

— А если она уже рядом с ними?

— Нечего загадывать, будем надеяться на лучшее.

Выпрямившись в полный рост, они постарались слиться с трехрядной шеренгой, незаметно обгоняя движущихся одурманенных жертв.

— Все. Дальше нельзя — лоль уперся спиной в напиравшего Чуу-ура — я вижу черные тени.

Осторожно выглянув из-за спины Митара, Чуу-ур потянул его назад.

— Её там нет, идем в обратную сторону.

Также медленно двинувшись назад они прошли мимо где-то около сорока лортов, и наконец, взгляд Чуу-ура наткнулся на медленно бредущую светлейшую.

— Вот она, что будем делать?

— Положи ей руку на плечо. Если очнется, пойдет с нами, если нет, то придется нести.

Отодвинув плечом ближнего лорта, и дождавшись когда светлейшая поравняется с ним, Чуу-ур опустил ладонь ей на основание шеи. Остановившись, она медленно огляделась.

— Помогло — удивленно констатировал Чуу-ур, обращаясь к лолю — может мне их всех разбудить?

— Не выйдет, эффект быстро теряется, я снова слышу голоса и могу утратить контроль над собой.

— Ладно, буду вас попеременно трогать — криво усмехнулся Чуу-ур.

— Идем со мной светлейшая, твоя жизнь теперь по праву моя — обратился он к пришедшей в себя Орл`чар.

— Нарг он каор — произнесла она отшатнувшись.

— К ней не вернулся разум — расстроено проговорил Чуу-ур, обращаясь к лолю.

— Это означает "оживший мертвец" на старом языке — улыбнулся глазами Митар — думаю, она тебя боится.

— Называй, как хочешь — ответил Чуу-ур светлейшей — но ты идешь с нами.

— С тобой, пришедшим из-за грани, я никуда не пойду — твердо ответила она, оглядываясь на свою одурманенную семью.

— Идем, я покажу тебе причину, по которой тебе придется его послушать — сделав какой-то замысловатый знак рукой, проговорил Митар.

Орл`чар на удивление легко согласилась. Дойдя до той же двери, от которой они начали путь, лоль кивнул светлейшей в сторону проема.

— Загляни.

Не воин, просто растерянная девчонка, обернулась к лолю.

— Что это? — с дрожью в голосе спросила она.

— Как ты уже догадываешься это исход.

— Но исход, просто страшилка для детей — заворожено ответила она, снова попадая под влияние голосов и светящейся ассуры.

— Если бы — Чуу-ур положил ладонь ей на шею — надо быстрее отсюда уходить.

— Но они же все умрут — едва слышно прошептала она — так нельзя там мои братья и сестры.

— Ваша семья сама выбрала этот путь — жестко прервал ее лоль.

— Нет, я не выбирала. И они тоже не выбирали. Даже не знаю, кто может добровольно согласиться на такое. Я не уйду. Мне нужен меч, я остановлю это безумие.

— Интересно как?

— Не знаю, но так просто уйти я не могу.

Чуу-ур снова по очереди дотронулся до лоля и светлейшей, снимая с них наваждение.

— Быстро бежать сможете? — спросил он у обоих своих спутников.

— Да — сразу ответил лоль.

— Да — с задержкой откликнулась Орл`чар.

— Вот и хорошо, приготовьтесь. Светлейшая, уважаемый Митар знает дорогу, тебе бежать за ним, со всех ног.

— Что задумал — с тревогой в голосе спросил лоль.

— Сотру ассуру. Без нее они не смогут дальше продолжать.

— Как?

— С помощью камушка — слукавил Чуу-ур. Мысль не стереть, а хотя бы нарушить стройное построение линий пришло ему еще, когда он первый раз увидел рисунок. Теперь уступая светлейшей, Чуу-ур решил воплотить в жизнь свою мысль, понимая правоту Орл`чар.

— Мы дождемся тебя — отрезал лоль тоном, не терпящим возражений.

— Ждите — выдохнул Чуу-ур, отходя подальше для разбега — я быстро.

Разогнавшись, настолько насколько возможно, он почти нырнул в проем, падая на колени. Проехав метров пять по гладкому камню, он стирал светящийся рисунок своей правой рукой. Обернувшись, он увидел, что ассура разорвана в том месте, где его ладонь соприкасалась с полом. Стоящие на коленях лоты никак не реагировали на его появление. Чтобы быстрее завершить начатое, Чуу-ур присел на корточки и резко выпрямив ноги, поскользил на животе по отполированному каменному полу. Вытянув вперед руку, все еще не замеченный, он разрывал ярко светящиеся линии.

— Раз, два, три.. — считал он, про себя, количество нырков, нарушая связи сложной схемы.

На восьмом его заметили. Издав свистящий звук, неизвестно откуда выскочивший рейтар, бросился в его сторону. Прерывисто моргая ассура начала гаснуть, освобождая от наваждения застывшие фигуры жертв. Приходя в себя, обезображенные лорты, устроили давку, бросаясь друг на друга.

Чуу-ур, маневрируя между начавшими движение слепцами, попытался скрыться от рейтара.

Уклоняясь и прячась за спинами поднявшихся с колен лортов, он быстро уходил от опасного места.

— Бежим — ворвавшись в коридор, крикнул он, лолю и светлейшей.

Митар как раз закончил рисовать на полу какой-то знак, и внимательно рассматривал его.

Сорвавшись с места, он увлек за собой Орл`чар, даже не оборачиваясь в сторону проема.

Краем глаза, Чуу-ур заметил черную тень легко настигающую его. Переступив через рисунок лоля, он хотел развернуться для встречи с рейтаром, но столб огня, возникший за его спиной, только ускорил бег.

Поравнявшись с лолем, он спросил:

— Что это было?

— Да не важно — отмахнулся Митар, пытаясь сберечь дыхание — главное, что демона на время отвлечет.

Жуткий рев догнал их на входе в сточную канаву. Ярость и злость переплетались в нем с явной, физически ощутимой, угрозой.

Остановившись передохнуть светлейшая, встретилась глазами с развернувшимся в ее сторону лолем.

— Бежать — взревел он, рейтара вставшего на след можно только задержать, но не остановить.

— Тогда зачем бежать? Примем бой — набирая скорость, выдохнула она.

— Чем дальше уведем этого от остальных, тем больше вероятность, что только с ним одним придется сражаться. Так что беги быстрее.

Далеко уйти им не удалось. Рейтар нагнал их на прямом отрезке пути, легко скользя по воде, как по замерзшему льду.

— Как поживает Орнах? — развернувшись, Чуу-ур встретил рейтара широкой улыбкой.

— Знаешь Орнаха? — несимметричная маска лица пришла в движение, полыхнув желтым огнем глаз.

Отливающий бордовым доспех, с таким же знаком, как на рейтарах, отправленных в нижний мир Рикаром Мь"нтошем, заставил Чуу-ура, вспомнить имя главы их клана.

— Конечно знаю, как он себя чувствует?

— Плох — вырвалось у преследователя — назови себя.

— Фольран Чуу-ур — слегка полонился Джек — с чего это ваш клан участвует в исходе лортов?

— Я тебя не знаю — с сомнением прошипел рейтар, медленно приближаясь.

— Я тебя тоже — высокомерно ответил Чуу-ур — но я знаю Орнаха сына Орта.

— Я Агааф, восьмой воук — назвал себя рейтар — почему бежишь?

— Мне отчитываться перед тобой? Восьмой.. — последнее слово было сказано настолько пренебрежительно, что рейтар на миг остановился. Мотнув головой в сторону, он продолжил движение.

— Мой голод при мне — угрожающе прошипел рейтар, подойдя почти вплотную к переставшему улыбаться Чуу-уру.

— Про это я уже слышал.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур сделал все, как его учили. Словно пружина включил в движение все тело, разворачиваясь вокруг незыблемой, воображаемой точки равновесия. Направленная в руку сверкающая сила, увеличила скорость удара в разы, сжигая нервные окончания на загудевшем кулаке.

Рейтара отбросило на пару шагов. Вставая, он удивленно смотрел на свой дымящийся и вмятый на груди доспех.

— Что передать Орнаху? — прозвучал короткий вопрос.

— Я устрою ему встречу с кровавой горой. Пусть готовиться.

— Хорошо — рейтар развернулся и заскользил по воде в обратном направлении.

Обернувшись Чуу-ур застал Митара с открытым ртом, и светлейшую с фанатично-безумным огнем в глазах.

Приподняв в немом вопросе брови он переводил взгляд с лоля на Орл`чар и обратно.

Первым очнулся Митар.

— Я чего-то не знаю? — осторожно спросил он, рассматривая тающий на воде след от скрывшегося рейтара.

— Это был экспромт — заявил Чуу-ур, потирая ушибленный кулак — надо быстрее двигаться, пока он не надумал вернуться.

— Может передумать? — с сомнением спросил лоль.

— Еще как может. Только бы не был слишком сообразительным, а то времени нам не хватит.

— Тогда бежим — сделал вывод лоль, легко подталкивая ошарашенную светлейшую.

Выбравшись из сточной канавы, они двинулись в сторону старой стоянки.

— Свернем здесь — лоль указывал на темный проход в громадном, треснувшем валуне.

— Зачем?

— Там небольшое озеро, нам нужно отмыться он этого путешествия.

— Правильно — поддержала лоля притихшая Орл`чар, от этого запаха меня скоро стошнит.

Пожав плечами, Чуу-ур последовал за Митаром, признавая его правоту.

Озеро оказалось большой лужей со свежей проточной водой, бьющей ключом из его середины, и со свистом уходящей в узкую расщелину.

Зайдя в него почти по шею, они ждали, пока свежая вода не вымоет из их одежды отвратительные запахи и частички грязи.

— Куда теперь? — после четвертого окунания с головой, спросил Чуу-ур.

— Нужно известить семьи.

— Как?

— Предоставь это мне.

— Сохнуть будем?

— Нет. Времени не так и много. Если мы нарушили исход лортов, то они попробуют затащить сюда своего бога через врата другой семьи.

— Такие и у других есть?

— У каждой. Никто и не думал, что они работают.

— Жутковатый сюрприз.

— Все это как-то связанно с появившимися посланниками. За исходом стоят точно они.

— Зачем им всех убивать?

— Когда было собрание, я слышала что они в западне — подала голос светлейшая.

— И они решили открыть ловушку исходом — Чуу-ур снова нырнул, надолго задержав дыхание.

— Он не утонул? — Орл`чар тревожно уставилась на лоля — столько под водой никто не выдержит.

— Руки шевелятся, значит жив — безразлично ответил Митар, рассматривая светлейшую — вам не кажется, что пора представиться?

— Наверное уже пора — мило улыбнулась, юная воительница — звук перелива сияющей ар, первая Орл`чар Па`Орг.

— Связующий Па`огор? — задумчиво спросил лоль.

— Мой дядя — сдержано ответила светлейшая.

— Зови меня Митар — недовольство слышалось в голосе бродяги, по его тону можно было понять, что разговор окончен.

— Уважаемый, давно знает.. — возникшая пауза была прервана недовольным лолем.

— Почему ты решила что он Нарг он каор?

— Сначала он был "пустой", потом мертвый, потом он возник внутри меня, когда вернул сознание.

И там, я увидела за его спиной... Это не описать словами.

— Мертвым бывать, это его любимое занятие — Митар дернул за руку Чуу-ура — пора выбираться отсюда.

— Что?

— Хватит, говорю, пугать девчонку. А то она решит, что ты еще и дышать под водой можешь.

— Конечно могу — серьезно заявил Чуу-ур, мое сердце после встречи с ней перестало биться и в воздухе я больше не нуждаюсь.

Орл`чар отшатнулась, а лоль улыбнулся одними глазами глядя на своего бывшего ученика.

Выбравшись из озера, они кое-как привели себя в порядок. Извилистые ходы приняли их безмолвными чернеющими провалами. Все вокруг вымерло, пустые переулки третьего круга выглядели непредсказуемыми и опасными, заставляя быстро идущую тройку идти плечо к плечу.

Выбив входную дверь в вырезанном в скале небольшом здании, лоль быстро обошел пустующие комнаты.

— Нам нужен отдых — коротко скомандовал он — я поставлю ловушку у двери, светлейшая ищет еду. Джек осмотри другой выход, если не сможешь его закрыть, придется спать по очереди.

Подчинившись приказу Чуу-ур на всякий случай забаррикадировал и без того надежную дверь.

— Еды нет — отчиталась светлейшая.

— Четыре полоски вяленного мяса — лоль положил на стол разбухшие куски — едим и спать.

— Я не буду — уже поднявшись по лестнице, ответил Чуу-ур — как отдохнете, позовите меня.

Решив воспользоваться представившейся передышкой, он собрался навестить предел, который навязчиво напоминал о себе, постепенно тяжелеющей татуировкой.

Развалившись на жесткой кровати невольный страж, встал на грань сна, концентрируясь на своей темной искре. Оживший ворон впился стальными когтями в его ключицу и бешено заколотил по голове громадными крыльями. Смыкающиеся веки уходящего за грань сна человека, успели уловить движение приближающейся светлейшей, снимающей свой молочно белый нагрудник.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Предел принял его странно. Молочно белая густая пелена не давала ничего разглядеть на расстоянии вытянутой руки. Поднявшись на ноги, Чуу-ур захотел развеять этот неправильный, с легким запахом паленой плоти, туман. Однако ничего не происходило, окружение никак не реагировало на его желания, игнорируя сбежавшего стража.

Двигаясь почти в слепую, он медленно брел вперед, надеясь понять, что здесь произошло. Наконец впереди туман начал проясняться. Легкое свечение шло откуда-то снизу, немного увеличивая обзор. Запах горелого мяса становился все сильнее и сильнее. Наконец он вышел к ярко светящемуся громадному квадрату, с буграми вздувшейся, словно от ожогов, плоти. Пустившись рядом с краем, он приложил обе руки к еще теплой умирающей части предела.

Быстро убрав руки назад, он поднялся и двинулся в противоположную сторону, забирая немного левее.

Монолит всегда рядом, когда я здесь появляюсь. Или правильнее — я появляюсь рядом с монолитом.

Вел внутренний монолог Чуу-ур, быстро двигаясь к своей цели. Боль и ярость передела задели его за живое. Окружающее по-своему страдало, и было растерянно из-за потери своего хранителя.

Дойдя до возвышавшегося восьмиугольника, он запрыгнул на постамент и, опускаясь на колено, со всей силы ударил, левой рукой в полированную поверхность.

Кулак вошел в камень по кисть, как в густую смолу, и остался зажатым в каменной ловушке.

Соединившись с пределом и закрыв глаза, Чуу-ур встал на грань сна. Он сразу почувствовал беловатую, кровоточащую язву, появившуюся словно на его теле. Громадный квадрат буквально был выжжен, изменен до неузнаваемости и разрушен неведомой силой. Установившееся шаткое равновесие на разъедаемых краях, ясно давало понять, что если эта неизвестная сила захочет, то разрушение пойдет и дальше. Саднящая рана жгла само естество коленопреклоненного человека, от чего он начал мелко дрожать, сопротивляясь резкой, ноющей боли.

Не раздумывая, Чуу-ур встал на вторую грань сна. Боль ушла, оставив легкий зуд под левым подреберьем. Резким скачком стали видны почти полностью истощенные, переплетенные силовые линии. В том месте, где находилась большая язва, они исчезли, оставив после себя дымку едва ощутимого каркаса.

Эмоции предела сейчас явно читались. Обиженный и рассерженный он ждал своего хозяина, не понимая причины его отсутствия.

— Да тут я тут — Чуу-ур чувствовал симпатию, к своему новому знакомому. В нем не было ничего отталкивающего или непонятного, полностью открытое, равнодушно-доброе существо напоминало домашнего питомца с широко распахнутыми обиженными глазами, которого забыли приласкать и накормить.

— Чем смогу — с сомнением в голосе произнес невольный страж, направляя силу к вмурованной в монолит руке.

Громыхнуло так, что у Чуу-ура надолго заложило уши. Пытаясь понять что случилось, он остановил поток энергии, всматриваясь в монолит. Понимание пришло откуда-то извне, намекая неразумному хозяину на простой ответ.

Какой услужливый, подумал Чуу-ур, уже гораздо осторожнее перераспределяя энергию. Малая частичка силы, попав в монолит, стала расти, волнами расходясь по окружающему. Отданное и поученное различалось в сотни, а может и тысячи раз. Капля породила бушующее море, впитывающееся в окружающее.

Предел оживал, ворочаясь как разбуженный в берлоге зверь, быстро восстанавливаясь после долгой, забирающей силы, спячки.

— Я тебе песчинку, а ты в ответ гору — Чуу-ур не мог поверить, что является причиной столь масштабного действа.

Подняв правую руку, он притянул силовую линию к ладони. Энергия потекла к нему, омывая темную сферу. Чувствуя, что с большим количеством поступающей силы он не справится, Чуу-ур разжал руку, перекрывая канал.

— Снова беру песчинку... — задумавшись, он отвлекся, перестав питать монолит.

Недовольный гул, нарастая, привлек к себе внимание.

— Не ворчи, тебе без меня не справиться..

Трети, полученного от предела, хватило чтобы рука с мягким толчком высвободилась из монолита.

— Наелся? Пойдем, посмотрим, что с тобой исход лортов наделал.

В этом месте ничего не изменилось, грязно белый квадрат не поддавался усилиям предела. Приливающая энергия ломала, тонкие каналы. Разогретый обод, ярко розового цвета, вокруг белесого квадрата становился все насыщеннее.

— Постой — обратился Чуу-ур в пустоту — здесь не так нужно.

Отодвинув гаснущий валик, ставший напоминать грубый рубец рядом с воспаленной раной, он руками стал вытягивать из скрученной в рваную спираль энергии, небольшие отростки и соединять их с выжженной сетью квадрата.

— Теперь заживет — наконец распрямив спину, заявил он, рассматривая набухающую сеть — как же они тебя так?

Ответа не последовало.

Окружающее стремительно менялось, подстраиваясь под вернувшегося хозяина. Быстро исчезнувшая гарь, уступила место морозному воздуху, который хотелось пить большими глотками.

Бескрайняя равнина, уходящая вдаль, осветилась бледным, меняющим перспективу светом. Однако, сверкающие молнии на грани незримого горизонта, показывали скрытое недовольство стража. Гроза медленно двинулась с окраин, порождая едва уловимое движение воздуха в районе монолита.

— Как ты мог такое позволить? — Чуу-ур сидел на монолите, в раздражении качая головой — понимаю если я здесь, то все нормально. Учитывая, как здесь рождается сила, то мы оба тут практически всесильны. Но, тебе и без меня надо как-то, ну не знаю..

Молчание в ответ было красноречивее всяких слов, в нем чувствовался немой укор. Чуу-ур понимал, что виноват в произошедшем, и злился на самого себя.

— Мне все равно придется уходить. Я не един здесь. Мое тело там внизу, если оно умрет, здесь я тоже умру. А без стража тебе, как я понимаю, тоже край. Да.. если нового искать.. так он меня тут должен завалить.. на это уж я точно не согласен. Вот и получается..

После небольшого раздумья, он поднялся.

— Ничего справимся, давай-ка лучше займемся твоей охраной. Нужно создать тебе помощника. Если здесь я могу почти все, то соорудить такое, мне должно быть под силу.

Вспоминая все, что видел за свое пребывание в подземельях, Чуу-ур стал формировать своего "лекаря".

Рисуя ассуру, что он видел под Терпом, Чуу-ур создавал структуру, которая не только забирает, но и отдает накопленную силу. Сложный покров Хофов, получился довольно легко, не раздумывая, он включал в него ассуры клагшей, повышая живучесть своего создания. Под конец он попробовал воспроизвести оболочку виденных им сыпанов.

— Для чего же может служить такая клякса? — скрипучий с сильными перепадами тембра голос прозвучал совсем рядом.

Чуу-ур дернулся, и быстро связав отростки ассур в один узел, повернулся к нежданному гостю.

Заворачиваясь в черное полотно свисающего с плеча плаща, он разглядывал посетителя.

Высокая серая фигура сильно напоминала человечью, если бы не жевала и черные, бездонные, фасеточные глаза, то издали его можно было бы принять за уставшего немного сгорбленного путника. Молочно белые кромки прижатых к груди длинных сабель, просвечивали сквозь обернутые вокруг торса прозрачные крылья и пластины темного хитина. Плетения, только отдаленно напоминавшие то, что Чуу-ур видел на хофах, буквально покрывали его фигуру, замыкаясь на ломаный треугольник подобия искры. Чувствуя что-то неладное, он отпустил грани сна, и перед ним оказался высокий седовласый, аристократического вида, человек в накинутом на плечи тяжелом, запыленном дорожном плаще.

— Вижу путь был не близкий — решил он подыграть посетителю — а клякса — концентрируясь на свойствах, он совсем забыл про придание формы своему созданию — это так.. небольшой эксперимент.

— Интересный — зычным голосом ответило существо, заставляя восхищаться созданной иллюзией.

— Да, наверное — легко согласился страж — с кем имею честь встретиться и какое дело занесло вас в столь отдаленное место?

— Имена здесь никчему, они будут только помехой — с любезной улыбкой заявил посетитель — я здесь представляю некую силу, которая хотела бы остаться до поры до времени неизвестной. Нам необходимо кое о чем переговорить.

— Тогда по порядку. Как вы сюда прошли?

— Дверь была открыта. Та, что почти затянулась вон в той стороне — с легким кивком, в направлении белесого квадрата, ответил посетитель.

— Хорошо. Я слушаю.

— Надеюсь, для вас не секрет что предел был атакован одной из семей.

— Не секрет.

— И вы знаете какой?

— Конечно.

— Хм. Тогда мое предложение должно быть правильно воспринято. Силы, которые стоят за мной могут гарантировать, что такого больше не повториться — сделав театральную паузу, посетитель продолжил — если вы любезно согласитесь пропустить всего троих, таких же, как я путников, на липкую обманку.

— Двое уже прошли. Они уничтожают все вокруг себя.

— Вот мы их и остановим.

— Вы устроите бойню, которая неизвестно чем закончиться.

— Если мы не пройдем, то это — снова кивок в сторону медленно восстанавливающегося квадрата — обязательно повториться.

— Возможно. Но, думаю, я справлюсь с этим.

— Первый раз не справились, если бы на липкой не прервался обряд, то предел был бы пробит.

— Скажу по правде — Чуу-ур доверительно понизил голос — это сущий пустяк, просто мне хотелось посмотреть что будет, поэтому я ничего не предпринимал. Уверяю вас так предел не пробить.

— Возможно, вы и правы — задумчиво ответил посетитель — но нам все же хотелось бы более доверительных отношений с новым стражем.

— Какие отношения были с прежним?

— Никаких. Он сразу атаковал, выбивая из предела, и объяснял это безумным голодом, что бушевал в нем. Очень был несдержанный тип.

— Вон как, приму к сведению что можно и не разговаривать с посетителями.

— Можно, но знаете ли это дурной тон. Так какой будет ответ?

— Через предел не пройдет никто.

— Охотно верю, но вдруг другие будут более настойчивыми?

— Неужели, будут и другие?

— Конечно, рано или поздно, они найдут это место.

— Ответ будет такой же. Никто не пройдет.

— Что ж хорошо, пусть будет так, мы подождем.

— Ждите. А теперь вам пора, нарыв почти закрылся.

— Я вижу. Не беспокойтесь за меня. Уйти всегда легче.

— Тогда напоследок у меня вопрос. Я дал обещание, которое мог и не давать, что я получил взамен?

— Взамен?

— Да, небольшой знак доверия, не помешал бы. Что жуки могут сделать для меня?

— Жуки? — немного удивленно ответил гость — не знаю. В знак доверия, мое имя То`Гочак, поговорим об этом в следующий раз — осыпаясь роем, мелких, белых бусин — едва успел ответить гость.

Вставший на вторую грань сна Чуу-ур видел, что это был балаганный фокус, призванный скрыть темный луч, вонзившийся прямо в середину почти затянувшегося квадрата.

— Как же поговорим, сначала попробуй снова пробраться сюда.

Забравшись на монолит, он начал менять сеть, прикрывающую предел. Добавив в каждое сплетение по семиугольной колючке как у посланника жуков, он замкнул их на самих себя, создавая новый уровень, призванный стабилизировать всю конструкцию. Погрузив руку в монолит, он отправил толику силы, перераспределяя энергию на формирование такого же щита снизу предела.

— Теперь никакой исход тебе не повредит — довольно отметил он, замыкая сеть на вибрирующем сердечнике монолита.

— Это чтобы мне почувствовать, вибрацию защитной структуры — сосредоточенно прилаживая гудящий канал, пробормотал он сам себе.

— Вот и все — выпрямившись, он довольно оглядел свои владения — остался лекарь.

Подойдя к шару, размером с голову обычного человека, действительно напоминающий черную кляксу, Чуу-ур сел напротив него.

Просидев так довольно долго, он поднялся и пошел к монолиту.

— Я создал тебе помощника, который будет лечить и защищать, когда меня не будет рядом. Но я не могу наделить его разумом. Я хочу, чтобы ты сам стал им, у меня на плече оказался ворон, значит, и ему ты сможешь помочь чувствовать твои желания.

Молчание в ответ, сильно расстроило Чуу-ура.

— Не хочешь помочь? Мне все равно придется уходить, этого никак не изменить.

Разряд молнии прорезал окружающее, громко шипя и уйдя в землю совсем рядом со стражем.

— Тогда я сам — разозлившись, выкрикнул он.

Взойдя на монолит он собрал силу, направив ее к жемчужному следу оставшимися от знака Эль`раа. Его левая рука замерцала. Удерживая резонирующую энергию, он ждал.

Колебания достигли своего предела, и тогда он свел свои ладони вместе. Взрыв громким хлопком раскидал его руки в разные стороны, едва не вывернув их за спину. Оглушенный, но довольный, он подошел к темной кляксе и вонзил малый ключ предела, оказавшийся в его правой руке, прямо в середину своего создания. Нож растекся по сфере, покрыв ее тонким слоем.

— Теперь вы едины, на нем твой знак. Принимай помощника — выкрикнул Чуу-ур, и его лицо исказила гримаса улыбки.

Окинув взором окрестности, он поднял голову вверх.

— Я ухожу. Постараюсь бывать здесь чаще. Если что, зови.

Напитавшись силой окружающего, он пустил ее по бороздкам оставшегося знака на темной сфере.

Резонирующая сила выплеснулась наружу, и страж, как обычно провалившись вниз, покинул предел.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Открыв глаза он даже немного удивился, что светлейшей нет рядом. Энергия, полученная от предела, осталась с ним, и он быстро поднялся, чувствуя свербящую, в каждом мускуле, жажду деятельности.

Подойдя к двери, он столкнулся с входящим в комнату Митаром.

— Ты чего это нашу спутницу пугаешь? — сразу начал он — она опять несет незнамо что.

— Я?

— Ты, ты. Она конечно Светлейшая, но по сути ребенок ребенком. Их в семье только и учат, как торо подчинить, да травить их на всех подряд. А ты мертвым притворяешься, пугаешь ее почем зря.

— Скажешь тоже, ребенок. Ей волю дай, нас в миг на веревочки подвяжет.

— Так я и говорю, что кроме торо, они и не видят ничего. Знаешь ли, однобокое у них образование. Она как сбежала отсюда, упала в углу на колени и бормочет чего-то себе под нос. Теперь из-за твоих фокусов, она в серьез думает, что ты "оживший мертвец".

— С чего это? — смотря Митару в глаза, Чуу-ур развел руки в стороны и совсем по-доброму улыбнулся.

— У нее и спроси — разворачиваясь, махнул рукой лоль — живой и то ладно.

— Когда выступаем?

— Вначале выспись.

— Так я уже.. — Чуу-ур осекся, смотря на повернувшегося к нему Митара — долго я спал?

— Очень. Светлейшая поднялась к тебе и тотчас выскочила причитая. Вот я сразу и пришел проведать.

Так что спи дальше "Нарг он каор" — усмехнувшись, ответил лоль, прикрывая за собой дверь.

Спи дальше — страж предела сидел на кровати, недовольно теребя пыльное покрывало — а если я не хочу? Встав и осторожно освободив центр комнаты от предметов скудного интерьера, он медленно взмахнул лепестком, сливаясь с ним в единое целое. Внезапно паучок ожил, зашевелив лапками. Чуу-ур резко остановился, удивленно разглядывая сформировавшуюся ассуру. Паучок как ни в чем не бывало, снова застыл на рукояти, сверкая ярким огоньком в своих лапках.

— А ты не прост — удовлетворенно отметил, чувствовавший свою возросшую силу Джек.

— Помощник в формировании ассур мне не помешает — отстраненно отметил он, отправляя созданную структуру в камень на своей левой руке.

Вторая ассура, также получилась у него в долю секунды, после сформированного в сознании объемного рисунка. Вспыхнув белым, она резко развернулась прямо из лапок зашевелившегося паука.

— Если я теперь могу так формировать защиту, то зачем ее прятать в камень? — усомнился он на мгновение в своих действиях, также отправляя ассуру на хранение в свой подарок, полученный в школе мечей. Решив, что запасной вариант никогда не помешает, он отдался танцу движений, плетя замысловатую сеть выпадов и переходов, по-новому воспринимая свой клинок, порождающий низкий гудящий звук и ставший продолжением его руки.

— Я же сказал спать — недовольный Митар распахнул дверь и застал окончание движения своего ученика.

— Размяться никогда не помешает, тем более я рад встрече со старым другом — проведя рукой по клинку, ответил Чуу-ур.

— Что это был за звук?

— Я сильно шумел? Извини, мне нужно быть осторожнее.

— Звук был странный, и когда я открыл дверь, мне показалось, что лезвие твоего меча мерцает.

— Я пытаюсь настроиться на него, он открыл не все свои секреты. Паучок иногда становится, словно живой, и плетет светящуюся нить.

— Интересно — пройдя к кровати, Митар расположился на ней — можешь и дальше тренироваться, это все лучше, чем причитания Светлейшей. Закрыв глаза, он сразу заснул, оставив недоуменно стоящего посередине комнаты Чуу-ура.

Спустившись вниз он действительно застал Светлейшую, в странной позе с перекрещенными руками, кивающую в такт своего тихого шепота.

— Чего не спим? — дипломатично осведомился оживший мертвец.

Испуганный взгляд прекрасной воительницы его сильно расстроил.

— Нечего меня боятся. Я помню только нашу первую встречу — слукавил он, чтобы успокоить Светлейшую — тогда вы не были столь пугливы.

— Ты был моим Торро — последовал быстрый ответ — ты был пустой.

— Пустой? Возможно.. — философски ответил Чуу-ур, присаживаясь на край стола — и что это меняет?

— Ты был мертвый. Даже сейчас, когда я поднялась к тебе, в теле не было жизни.

— Не преувеличивай. Просто, это такая техника, с помощью которой я быстро отдыхаю. Я полон сил, а вы уважаемая валитесь с ног. Еще немного и мертвой будете вы, а не я.

— Я знаю, о чем говорю — убежденно ответила она — живое от мертвого я отличать умею. Так что не надо со мной играть Нарг он каор.

— Зови меня, как хочешь, но тебе нужно спать.

— Если ты прикажешь.. — пустив взгляд, тихо проговорила она.

Застыв, он не знал что предпринять. Странное отношение к нему его бывшей хозяйки совершенно не нравилось Чуу-уру. Подумаешь, пару раз стал для нее мертвецом, неужели в этих подземельях это что-то особенное, при тех техниках, которыми владеют семьи. Очень странно. Приложив ладонь ко лбу, он склонил голову, закрывая глаза.

— Марш спать — последовал жесткий приказ, прозвучавший в тишине недовольным рыком, возникшей прозрачной преграды.

Светлейшая, сразу поднялась, сделала пару шагов к узкой кровати и, опустившись на нее, свернулась клубком, подтянув колени к подбородку.

Через некоторое время, находившийся все в той же позе Чуу-ур, услышал ровное дыхание спящей девушки.

Сев перед дверью, он положил обнаженный клинок себе на колени и, закрыв глаза, стал размазывать свое восприятие в пространстве, пытаясь настроится на малейшее изменение окружающего. В таком состоянии полубодрствования и застал его отдохнувший Митар.

— Сторожишь?

Чуу-ур дернулся как от удара.

— Я не чувствовал тебя, пока ты молчал — удивленно отметил он, одновременно расстраиваясь из-за того что мог таким образом не заметить возможных врагов.

— Когда я хочу меня сложно обнаружить — улыбнулся лоль — хочешь, и тебя научу.

— Хочу.

— Это очень просто, только надо представить, что ты заматываешься в непрозрачное многослойное одеяло, полностью отрезающее тебя от окружающих токов силы. Ткань одеяла должна выходить из твоей искры и на ней же и замыкаться. Если будешь достаточно сконцентрированным, то такой полог можно удерживать даже ночью, когда спишь.

— Если это так просто, то так все умеют?

— Нет конечно. Но, для умеющего перераспределять силу искры, все должно быть просто. Вообще-то это очень редкое умение, раньше говорили, что это свойство истинных убийц, "возникающих из ниоткуда и уходящих в никуда". Смотри и повторяй за мной.

Искра Митара вспыхнула, он приложил обе руки к области груди и короткими движениями ладоней стал как-то влиять на тот свет, что шел от нее. Три замысловатые фигуры из сложенных вместе ладоней, закончили быстрое действо. Теперь Чуу-ур действительно меньше ощущал присутствие лоля.

— Уловил?

— Почти. Но воспроизвести не смогу, слишком все не ясно. Многослойного одеяла я не вижу, и манипуляции с искрой, если честно, мне не очень понятны.

— Это ничего. Главное тренировка. Повторяй движения рук, концентрируясь на искре.

— Хорошо — Чуу-ур не стал посвящать лоля в свою проблему с темной сферой — буду тренироваться.

Он пару раз попробовал сложить ладони в показанной последовательности, пока Митар наблюдал за ним. Как только лоль отвлекся, он спросил:

— Мы сможем остановить их?

— Кого?

— Этих.. что устроили исход у лортов.

— Остановить можно кого угодно, главное знать как.

— Как остановить посланников бога?

— Слабое место есть у каждого. Только нужно время чтобы понять.

— Что понять?

— Понять желания, мотивы, суть их существования. Найти то, чем они питаются в нашем мире, откуда берут силу. Узнать их слабость, она есть у каждого посланника, закон равновесия еще никто не отменял.

— Что за закон?

— Долго объяснять, да и сейчас не время.

— Все можно объяснить парой слов, главное знать эти слова — недовольно ответил Чуу-ур, осторожно приоткрывая входную дверь.

— Если парой слов. То суть в том, что нет ничего идеального, и в каждом совершенстве обязательно найдется хоть и маленький, но изъян.

— Вот теперь все понятно. Осталось только распросить карающих — с легкой усмешкой заявил Чуу-ур — когда выходим?

— Поднимай светлейшую, хотя нет, она тебя хуже огня боится, я сам.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Переход оказался быстрым и стремительным. Митар вел за собой своих спутников по узким ходам, затянутым толстым слоем паутины, не встречая препятствий на своем пути. Пару раз они слышали голоса людей и звуки, каких-то вьючных животных, но лоль не обратил на них никакого внимания, лишь чуть снизив скорость своего передвижения.

— Что это за ходы? — удивленно спросила светлейшая, окончательно сбивая свое и без того тяжелое дыхание.

— Это старые пути, они давно стали слишком узкими, и поэтому заброшены. Хотя, дальше от центра по ним снуют мелкие воришки, да торговцы разными товарами.

Лоль не обратил никакого внимания на усталость спутницы, продолжая переход.

— Впереди что-то происходит — он на мгновение остановился, и уже крадучись, продолжил путь.

— Что там? — Чуу-ур поравнялся с лолем, обнажив на всякий случай лепесток.

— Мы совсем рядом с сердцем танликов. Выйдем как раз напротив места, где их зал с воротами. Только бы это были не карающие — шепотом ответил Митар.

Двигаясь вперед, они добрались до узкого лаза метрах в двух над землей, из которого слышался шум.

— Клагши — Чуу-ур подвинулся назад, давая Орл`чар окинуть взором происходящее.

Митар застыл у отверстия, изучая расстановку сил.

— Слишком легко они справились — сделал заключение об увиденном лоль, прислонившись спиной к стене. Они так сидели некоторое время, обдумывая дальнейшие действия.

— Потерь со стороны клагшей почти нет, зато порубленных танликов целая гора — рассуждал Митар — они встали лагерем, значит внутри еще кто-то остался. Не тропятся, значит, уверены в своих силах.

Первый круг танликов должен быть внутри, их не так просто взять. Удивительно, что они заперлись и не атакуют.

— Долго смогут продержаться? — подал голос Чуу-ур.

— Сколько захотят. Ворота что прикрывают вход не пробить, их можно открыть изнутри, но не снаружи, в каждой семье такие. Наследие предков — скривился в улыбке лоль.

— Надо уходить. Клагши могут нас обнаружить.

— Им не до нас — махнул рукой лоль — отдыхаем, переход к хамелеонам займет много времени.

— Это бесполезно. Если ворота нельзя открыть, то просто нужно предупредить семьи чтобы они их закрыли. Но главное не в этом.

— В чем?

— Главное в цели карающих. Им нужен "спящий". А я хочу оказаться рядом с ним немного раньше, чем до него доберутся эти двое. Поэтому я иду вниз — опустив взгляд, глухо ответил Чуу-ур.

— Найти спящего пытались все, почему думаешь, что тебе это удастся?

— Я вижу ассуры — также, не поднимая глаз, поделился своими мыслями нахмурившийся ученик — я найду его.

— Тогда через хамелеонов к жукам — они на пути в Мрооор, весть о исходе лортов быстро разнесется, заставив остальные семьи запечатать ворота.

— Ты с нами? — обратился лоль к светлейшей.

— Да — коротко ответила она, украдкой взглянув на насупившегося Чуу-ура.

— Хорошо, но знай, что я тебе не доверяю, и буду следить за тобой — не стал скрывать своих мыслей лоль — я без колебания отправлю тебя в нижний мир, если ты что-то задумаешь.

В ответ светлейшая лишь кивнула, признавая тем самым, что и сама не доверяла бы такой попутчице.

— Как думает уважаемый лоль, кто-нибудь остался жив в моей семье? — после долгого молчания спросила она.

— Сомневаюсь, на месте карающих.. — не договорив, он замолчал.

— Я тоже так думаю — тихо ответила она, покрепче обхватив руками согнутые колени.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

— Отдых закончен — Митар поднялся, потянувшись всем телом — сначала к хамелеонам. И надо раздобыть еды, иначе сил на переход не хватит.

Извилистые проходы быстро закончились. Выйдя на свободное пространство, они окунулись в людской поток, хаотично передвигающийся в разные стороны.

— Ополчение хамелеонов и все с этим связанное — ответил лоль на вопросительный взгляд Чуу-ура.

— Еда — махнула Орл`чар в сторону небольшой передвижной палатки — нам нужна еда.

Митар сразу свернул в указанную сторону, врезаясь в кольцо сидящих на корточках оборванцев.

Темно бордовые угли притягивали голодные взоры одетых в серое простолюдинов, собравшихся вокруг готовящегося в большом котле, варева.

Четверо охранников, машинально отметил про себя Чуу-ур, вычленяя из общей толпы настороженные взгляды, отрабатывающих свой хлеб, наемников.

Лоль переговорил с хозяином палатки, показав ему какой-то стальной жетон. После этого пара небольших сумок перекочевала к Митару, расплатившемуся небольшой горсткой мелких монет.

— Не задерживаемся — лоль передал сумку, в которой оказался бурдюк с жидкостью, Чуу-ру — на тебя странно смотрели вон те шестеро, никого не узнаешь?

— Нет — равнодушно ответил он, медленно обернувшись к напрягшейся шестерке — наверно танликов не жалуют.

— Наверно — согласился лоль — держитесь ближе ко мне.

Набирая скорость он, словно вода, проходящая через крупный песок, влился в людской поток, движущийся в попутном направлении.

Чуу-ур старался, но все таки вместе со светлейшей, отстал от стремительно движущегося лоля.

Пару раз, в пути, он скидывал с пояса руки не ловких карманников, шарящих по его одеянию в поисках легкой поживы. Пока не столкнулся с двумя крепко сбитыми братьями с одинаковыми отталкивающими лицами. Они врезались в него с двух сторон, почти сбив с ног. Отпрыгнув словно кошка, Чуу-ур избежал сверкнувшего лезвия, метившего ему в бок. Не останавливаясь, братья совершенно не скрываясь, атаковали его, размахивая длинными ножами.

Чуу-ур пару раз увернулся, удивленно разглядывая нападавших, пока за их спинами не оказалась светлейшая. Опустив руки им на ключицы, она заставила обе разбушевавшиеся туши крупных братьев, застыть как изваяния. Чтобы не привлекать к конфликту повышенного внимания, она толкнула их, повалив на землю.

— Кто послал? — певуче спросил сладкий голос Орл`чар. Одновременно она прислонила ладони к вискам несостоявшихся убийц, вызывая гримасы жуткой боли на их перекошенных лицах.

— Мар, раньше в четвертом круге лортов был главным. Сказал надо отомстить.

— За что?

— Не знаю. Сказал, что его Дишем зовут, и что он из синих.

— Ну. Дальше что? — недовольная задержкой светлейшая заставила выгнуться их дугой от новой боли.

— Да что дальше то? Согласились. Нам-то все равно синий он или нет, клинок в бок и все готово — неосторожно выдохнул бандит, и застыл с выпученными глазами, пытаясь хотя бы маленькими вздохами наполнить опустевшие легкие.

— Тогда с нами идете — Орл`чар вопросительно взглянула на Чуу-ура.

В ответ он лишь пожал плечами, ища взглядом скрывшегося лоля.

Светлейшая, сдернула с головы волос, скрутив его на указательном пальце, резким движением вонзила его прямо в глаз правого бандита. Дернувшись назад он жутко завыл, а она больше не обращая внимания на трясущеюся жертву, проделало тоже самое со вторым бандитом.

— Калечить то зачем? — Чуу-ур махнул рукой, возвращавшемуся Митару.

— Еще чего, кто ж свое калечит — опустив руки на головы братьям, она резко отдернула их, сжав в кулаки — глаза не болят, нас троих охранять. Короткий приказ прозвучал как щелчок хлыста.

— Если ближе к носу, то глаз целый остается — смущенно проговорила Орл`чар в сторону, видя недовольство в глазах подошедшего лоля.

— Зачем?

— Нам нужна охрана, если мы идем в дальний путь.

— Это вы без своих торо не можете путешествовать, остальные как-то сами справляются.

— Это не торо — обиженно ответила светлейшая.

— Вижу, уходим быстрее пока никто не заметил твоего безобразия.

— Они напали на "Нарг он каор" — в пути оправдывалась светлейшая — или убить или подчинить, другого выхода не было.

— Чего им от тебя нужно? — вынырнув из толпы, лоль указал направление движения в сторону возвышающихся вдали трех высоких крыш.

— Не знаю — Чуу-ур украдкой бросал взгляды на двух новых охранников. Кровь из их порванных глазных мышц, перестала идти. Веки поврежденных глаз были почти всегда закрыты, не давая разглядеть нанесенные повреждения.

— Вспоминай, если что серьезное, то могут не отстать.

— Только если в тюрьме. Я там нескольких лортов положил.

— Зачем?

— Надо было — не стал уточнять Чуу-ур — а может, кто из учеников школы решил обо мне вспомнить.

— Ладно, справимся. Светлейшая, как звать наших новых товарищей?

— Еще не знаю. Сами спросите, они такие же, как и были, только слушаются моих приказов.

— Как же, такие же — проворчал лоль — после ваших штучек, сами танлики в головах этих бедняг не разберутся.

— Как звать? — громко обратился он к шедшим по разным сторонам братьям.

Тишина в ответ насторожила Чуу-ура, а светлейшая мило улыбнувшись, хлопнула пару раз ладоши.

— Эти двое как я. Исполнять, то что скажут.

— Ризив — сразу отозвался левый.

— Разав — эхом, вторил ему правый.

— Ранг в семье?

— Щитоносец, четвертый круг — друг за другом прозвучали ответы.

— Отвечать по одному — сориентировался лоль — сначала Ризив, только потом Разав.

Как оказалось, из небольшого допроса, братьев никто не страховал. Работали они всегда вместе и без лишних свидетелей, выполняя порученные им задания. Гвардия их многому научила. Списанные за непрекращающиеся драки с сослуживцами они нашли неплохое применение своим задиристым характерам, усмиряя тех, на кого покажут наниматели.

— Два щита нам не помешают — лоль шел рядом с Чуу-уром, немного впереди светлейшей и ее подопечных — если конечно они не забыли, как стоять в строю.

— Так щитов у них нет — равнодушно отмети Чуу-ур, частью сознания, концентрируясь на окружающем. Странное чувство, что он на миг опережает события вкруг себя, не отпускало его. Если не обращать на это внимания, то замедленность событий была почти не ощутима. Но при концентрации на этом, возникали немного странные эффекты.

— Щиты мы им — лоль завис на мгновение и шагнул дальше — найдем. Пара копий тоже — теперь пауза стала намного дольше — не помешает.

— Что ты так странно на меня смотришь? — Митар остановился.

— Ничего — отстраненно ответил Чуу-ур, прекратив свой эксперимент — далеко еще?

— Один переход. Сейчас будет трактир, там передохнем и братьям надо повязку соорудить, как бы не потеряли поврежденные глаза. Светлейшая видать забыла, что надо иногда заботится о своих подопечных.

— Это же не торо?

— Нет. Торо это вершина мастерства подчинения, а это самое грубое его основание. Раньше лорты применяли что-то похожее на поле боя, зомбируя врагов на короткое время. Подчинение не полное, выполнить довольно сложно. Я уж думал, что про такой фокус они давно забыли.

— Много о них знаешь — тон слов Чуу-ура не подразумевал ответа, и лоль промолчал.

Трактир оказался довольно большим вырубленным в скале зданием. Три этажа и пара больших, пристроенных помещений из толстых сплетенных веток, говорили о процветании заведения.

Митар один вошел в большую обитую металлом дверь. Через непродолжительное время он вышел вместе с низким, одетым в широкий халат, подмастерьем. Обойдя здание с правой стороны, небольшой отряд, под предводительством лоля, поднялся по каменным ступеням на второй этаж.

Две смежные комнаты с шестью кроватями и большим столом. Убранство комнат было выполнено с большой претензией на роскошь. Вензеля на одеялах с подушками и два канделябра придавали солидности помещению.

— Похоже, вы не привыкли экономить — светлейшая сразу свернулась на кровати, не дожидаясь обещанной подмастерьем еды.

— Если мы идем вниз к спящему, то это — лоль бросил на стол звякнувший мешочек — только лишний вес.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

После сытной трапезы, всех потянуло в сон. Убрав со стола остатки еды, Митар передвинул его к двери и поставил на бок, перекрывая доступ в помещение. Пара проемов в стенах были закрыты толстенными решетками, которые лоль тщательно проверил.

— Всем спать — отдал он короткий приказ и завалился в кровать.

Так получилось, что Чуу-ур расположился у небольшого окна, прикрытого плотной материей. Что-то беспокоило его, заставляя прислушиваться к странным повторяющимся звукам за окном. Он даже подошел к окну и замер в настороженной позе, пытаясь вычленить из обычных шорохов трактира едва слышный шум.

— Тоже слышишь? — лоль словно призрак материализовался рядом.

— Да. Что это?

— Похоже на зов. Детеныши так мать зовут. Только странно, что он забрел так близко к жилью, эти твари большая редкость.

— Что за твари такие?

— Опасные. Лучше не встречать. Ящерица длиной с эту комнату, перегрызть может все что угодно, никакой доспех не спасает.

На миг задумавшись, Чуу-ур направился к двери.

— Ты куда? — лоль выглядел обеспокоенным.

— Я быстро — не стал ничего объяснять Чуу-ур, осторожно убрав с прохода стол.

Выйдя за дверь, он спустился с лестницы и не придумал ничего проще как осторожно и протяжно свистнуть, повторяя недавно слышанный звук. Потом еще, и еще. Устав вслушиваться в темноту он вернулся к двери, когда неожиданно что-то мелькнуло у ног, и верещавшее создание быстро взобралось по одежде и уселось, довольно урча, ему на голову. Широко улыбаясь, Чуу-ур взял в руки ящерицу и посадил себе на плечо.

— Вот я и стал матерью — пошутил он, осторожно гладя прижавшегося к плечу Крата.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Убери это с себя — Митар выхватил склянку и брызнул на ящерицу, резко пахнущую жидкость.

Чуу-ур не был готов к такому, но все же успел повернуться, прикрыв собой крата.

— Только осторожнее — лоль поднял руку, показывая, что не нужно делать резких движений — я сейчас сниму его с тебя.

— Зачем снимать? Это мой крат — довольно улыбнулся Чуу-ур — ну и запах от твоего настоя.

— Это специальный состав, должен был подействовать — озадаченно ответил лоль — странно, что это еще на тебе.

— Запах ему, как и мне, не нравиться. Хотя я думаю, что это другая ящерица, мой малыш никак не подходит под твое описание.

— Может и так — не стал спорить лоль, видя, что Чуу-ур совсем не боиться ящерицы и вертит ею в разные стороны, без каких либо кровавых последствий.

— Всетаки будь осторожнее — предостерег он, и отправился спать, рассудив, что в няньки он не нанимался.

То, что осталось со стола, Чуу-ур, на удивление быстро, скормил Крату.

— С виду ты маленький, а ешь как светлейшая — шепотом произнес он, поднеся ящерицу к губам.

— Тише, а то разбудишь — погладил он по голове шершавое создание — она тоже, как и ты, совсем одна. Ну не считая меня конечно. Крат словно понял сказанное, и забравшись на плечо Чуу-уру затаился, обернув свой хвост ему вокруг шеи.

— Отчего у тебя такое выражение лица? — в голосе лоля слышалась едва скрытая насмешка.

Чуу-ур дернулся, мгновенно просыпаясь.

— Какое?

— Довольное, я первый раз вижу такую улыбку.

— Это показалось, сколько я спал? — сменил он тему.

— Достаточно. Даже светлейшая сама проснулась.

— Ну, если даже она — подыграл Чуу-ур лолю, видя недовольное лицо спутницы — тогда нет мне прощения. Встав, он потянулся всем телом, наполняя мышцы, бешено застучавшей в венах, кровью.

— Мне надо крата покормить.

— Чего его кормить? — удивился лоль — сам прокормиться.

— Свою порцию отдам — насупился Чуу-ур.

— Да я не о том, ему надо охотится самому, а то смотри какой мелкий, на твоей шее всю жизнь не просидит.

— Ничего, вот мы его и откормим помаленьку — не сдался Чуу-ур — узнать бы, что он ест.

— Мясо — коротко бросила Орл`чар — он ест мясо.

— И желательно свежее — поддержал ее лоль — только вопрос, как такой малец его раньше добывал.

— Добывал — Чуу-ур снова погладил застывшую ящерицу — он мал да шустр.

— Выходим — лоль поднялся из-за стола — времени у нас не так и много.

Снова череда переходов с бешено мелькавшими тенями боковых тоннелей. Лоль не давал передохнуть своим спутникам, передвигаясь словно бестелесная черная тень. Крат, периодически пропадал в темных проходах, возвращаясь, чтобы залезть на плечо Чуу-уру и обвить своим хвостом его шею. Светлейшая, выглядела достойно на фоне своих помощников, дышавших надрывно с едва слышным свистом рвущихся легких. Наконец лоль остановился.

— Слышите?

Дыхание предводителя даже не сбилось, он присел и приложил обе ладони к земле.

— Что? — первой не выдержала светлейшая.

— Ритм биртанов.

— Нет, боевые барабаны нагов сейчас некому держать. Клагши разбили хвостатых.

— Значит не всех. По звуку, там целая армия.

— Идем убивать змей — глаза Чуу-ура изменились, безумный огонек в них мелькнул и нехотя погас, под пристальным взглядом Митара.

— Сейчас наги на нашей стороне, глупо убивать союзников.

Чуу-ур задумался, опустив взор.

— Хочу предупредить, чтобы потом не возникло недоразумений — тихо проговорил он странным тоном, и резко замолчал.

— Ну? — теперь не выдержал лоль.

— Даже если они победят — Чуу-ур словно раздумывал на ходу, медленно знакомя спутников со своими мыслями — ничто не остановит меня, чтобы отделить их хвосты от голов.

— Ну, это мы еще посмотрим — усмехнулся лоль — как ты им головы срубать будешь. Одолеть нагов не так и просто, поэтому определись.

— С чем?

— Кто вперед. Наги или спящий. До спящего то я с тобой, у меня там тоже дело небольшое. А вот наги, мне ничего плохого не делали, и среди них, кстати, встречаются весьма достойные воины.

— Я подумаю — тихо ответил Чуу-ур.

— Может сначала посмотрим, что там впереди — робко спросила светлейшая — махнув рукой в сторону бордовой вспышки света, на миг озарившей стены высоких сводов.

— Да, идем — лоль проверил свое снаряжение — впереди плато Азраха, место, где хамелеоны никогда не проиграли ни одной битвы.

— Мы выйдем прямо к его утесу — уточнила Орл`чар.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Гул барабанов становился все громче и громче. Ритмичные удары стремились стать частью каждого существа находящегося вблизи от них. Чуу-ур чувствовал, что биение его сердца, подстраивается под единый ритм. Даже крат, начал немного подергиваться в такт повторяющихся вибраций.

— Взойдем на плато, оттуда все будет как на ладони — вынув катану, лоль начал осторожный подъем.

— Встать по бокам — скомандовала Орл`чар своим подопечным.

— Зачем? У них и оружия для боя нет — равнодушно спросил Чуу-ур.

— Ничего, живой щит еще никому не мешал. Как же плохо без торро — недовольно пробурчала она, после небольшой паузы, себе под нос.

Открывшийся вид больше всего поразил Митара. Две армии стояли напротив друг друга разделенные широкой выгнутой в правую сторону чисто белой полосой. Левая сторона была армадой клагшей. Закованные в броню, выстроенные правильными прямоугольниками они окружали шесть возвышений, на которых застыли громадные пауки.

Правая была намешана множеством цветов и форм. Основная часть состояла из расположенных в центре нагов, окруженных семьями торлора. Широкая полоса из хамелеонов ровной линией отсекала воинство от возвышения, на котором собралось не менее двадцати воинов стоящих на лучах многорукой звезды. С боков были видны широкие головы медленно передвигающихся терпов. Биртаны в гуще нагов, звучали угрожающе, нагнетая напряжение, висевшее над воинами.

— Девять — многозначительно отметил лоль.

— Против шести — после паузы, уточнил Чуу-ур — рассматривая светящуюся звезду под хамелеонами.

— Здесь все решиться, клагши сильны и если их не остановят, то торлор падет.

— Почему они стоят?

— Не знаю, барабаны стихают, возможно, будут переговоры.

— Зачем? — Чуу-ур подсознательно готовясь к схватке с нагами, поглощал силу из подобранных камней, превращая их в черную пыль.

— Традиции. Битву мало кто переживет, вот и обставляют дорогу в нижний мир со всеми почестями.

— Моя семья тоже там — вмешалась в разговор светлейшая — они смогли уйти от карающих.

— Возможно, но сильно я бы на это не надеялся. Обогнать нас и присоединиться к войску — лоль даже не задумался, вынося категоричное решение — нет. Возможно здесь остатки из дальних кругов.

— Да, наверно — поникла Орл`чар — только хочется верить, что не вся семья погибла.

— Верь — Чуу-ур наклонился за очередным камнем — никто не знает, что там произошло.

— Они ставят палатку — голос лоля был задумчив — они здесь решили умереть.

— Что за палатка такая? — проявил интерес Чуу-ур, аккуратно ссыпая пепел на землю.

— Будут звать духов, провидение должно указать им путь, а духи проводники этого пути. Однажды, очень давно, после такого, одна из армий полностью покончила с собой, приняв указание духов.

— Ты веришь в такое провидение?

— Нет, но допускаю вероятность, что собравшиеся могут верить.

— Это будет увлекательное зрелище. Думаю, они не будут долго совещаться. Задержимся, чтобы посмотреть?

— Нет — лицо лоля почернело и осунулось. Он задумчиво перебирал что-то в своем поясе, совершенно отстранившись от окружающего.

— Надеюсь, наги первыми попадут в нижний мир — с деланным равнодушием заявил Чуу-ур.

— Клагши гораздо опаснее для торлора, они здесь чтобы все разрушать — Орл`чар расположилась на небольшом камне — обходить армии продеться долго.

— Я иду к ним.

Прозвучавшее повисло над головами странной компании, немного задержавшись, оно медленно растаяло, порождая вопросительные взгляды.

— Я могу повлиять на принятие решения.

— Как же спящий? — нейтрально осведомился Чуу-ур.

— Я не надолго — лоль сел на землю и стал заплетать волосы в косу, перекручивая их под странными углами — для битвы с карающими нужна армия, здесь их две.

— Я с тобой — Чуу-ур сел рядом и попробовал повторить манипуляции Митара, со своими волосами.

Отросшие ниже плеч, они не слушались своего хозяина, путаясь и выскальзывая из непривычных такому действу, ладоней.

Орл`чар подошла к нему со спины. Убрав его руки, она распустила спутанный клубок и принялась повторять узор лоля.

— Кто он такой? — очень тихо спросила она, закончив плетение и отведя в сторону Чуу-ура.

— Он лоль — смотря на тщательные приготовления Митара, ответил он — мне тоже надо привести себя в порядок.

— Лоль и близко не подойдет к палатке с духами — едва осязаемым дуновением, прошелестел голос над ухом Чуу-ура, заставляя его задуматься.

— Я буду ждать вас здесь — уже громким голосом заявила Орл`чар — мне не место между двумя армиями, готовыми накинуться друг на друга в любую секунду.

— Говорить буду только я — лоль уперся взглядом в нечеловечьи глаза Чуу-ура — или нас убьют.

— Когда нибудь, это обязательно случиться — равнодушный ответ прозвучал неожиданно, для ожидающего вопросов лоля, и он отвел взгляд.

— Тогда просто молчи.

Лоль закатал рукава, оголив предплечья.

— Сделай как я.

Спуск между крупными валунами, расположенными в хаотичном порядке, не занял много времени. Легко уклонившись от встречи с немногочисленными патрулями, они вплотную подошли к боевым построениям.

— Нас ведут — Чуу-ур нагнал лоля — уже не меньше пятнадцати.

— Я знаю — спокойно ответил Митар, останавливаясь — подождем.

Резко возникшие тени, натолкнулись на две застывшие фигуры.

— Где ведущий? — требовательный голос лоля не произвел должного эффекта.

— Кто такие? — надменный тон прозвучавшего вопроса не сулил ничего хорошего.

Митар не стал отвечать, он вынул из своего пояса тонкую, украшенную двумя знаками скрещенных молний, продолговатую коробку. Чуу-ур сразу почувствовал осязаемую настороженность окружающих теней.

— Кто ведущий? — повторил лоль свой вопрос.

Теперь его слова были восприняты совершенно по другому.

— Таир А`рно, второй круг танликов — выступивший вперед воин склонил голову.

— Веди к дроку.

— Можно узнать.. — возникшая пауза, была явно неудобна для танлика.

Митар наклонился вперед, тоже самое сделал и ведущий отряда. Вынув из коробки стальную пластину он раздвинул две ее половины, что-то показывая Таиру А`рно. Положение тел и рук двух склоненных фигур было такое, чтобы никто не увидел, что же показывает лоль.

— Двое с нами — скомандовал танлик — остальные на свои места.

Удивленные взгляды сопровождали четыре фигуры весь их путь, сквозь готовое к битве настороженное войско.

Два следующих кордона они прошли на удивление легко. Митар все также показывал стальные бруски, только тратил на это гораздо меньше времени. Чуу-ур умудрился, незаметно подвинувшись, рассмотреть подобие веера, который лоль раскрывал все больше и больше, приближаясь к главной палатке.

— Что у вас? — низкий хамелеон преградил им дорогу.

Тихий шепот сопровождающего, заставил брови, сурового на вид вина, удивленно подняться.

Митар шагнул вперед и, уже не скрываясь, полностью развернул веер в своих руках.

— Клык Тирос — против своей воли произнес хамелеон, опускаясь на одно колено и склонив голову.

Тихий шепот, шелестом листвы, пошел по рядам. Волна, громадным кругом, отхлынула от лоля, оставляя преклоненных воинов.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Вот это совсем не обязательно — немного раздраженно заявил он — мы идем в палатку.

Около входа стоял большой стол с аккуратно сложенными стопками разноцветных одежд, и оружия.

Стоящие в два ряда, закованные в броню лорты и клагши, склонили свои головы в поклоне, ограничившись небольшим проявлением уважения.

— Дальше мы не пройдем? — сдержанно спросил лоль, стоя перед последней преградой.

Молчание в ответ было красноречивее всяких слов.

Развернув веер полностью, лоль поднял его над головой.

— Отойди, я в своем праве.

Взгляд лорта переместился с лоля на стол с одеждой и обратно.

Митар развернулся, подойдя к столу, он отрывисто бросил Чуу-уру:

— Раздевайся — и принялся развязывать свой пояс.

— Совсем? — удивленно спросил Чуу-ур, смотря, как быстро скидывает с себя одежду лоль.

— Совсем, иначе нас не пропустят.

— Знаешь, у меня есть пара шрамов, которые я бы не хотел никому показывать.

— В таких местах, судят о доблести по количеству рубцов на коже. Поздно отступать, одного тебя уже не отпустят.

— Уверен, что по-другому нельзя?

— Думаешь мне нравиться голышом здесь расхаживать?

— Не знаю, что и думать — улыбнулся Чуу-ур.

— Держи — лоль передал ему тонкую полосу ткани — прикройся, на заду у тебя наверно нет отметин, чтобы ими хвастаться.

— Да у меня, где их только нет — снова улыбнулся Чуу-ур, медленно снимая накидку.

Размышляя о пройденном пути, он вспоминал рубленные узоры полученные ранее.

Его изменившееся тело, покрытое узлами сухожилий, стало все в едва заметных шрамах. Узор паутины, доставшийся от лысого карлика, покрывал фигуру как одежда. Хаотичные узоры, возникшие при контакте с нарпагайной, а также следы ран на животе и ноге вписывались в общий зловещий рисунок, созданный легендарным Прено. Татуировка громадного, словно живого ворона, с шеи до кисти левой руки, выглядела жутко пугающе. Нечеловечьи глаза довершали картину, опасного хищника, удачно прятавшегося под зеленой накидкой.

Лоль даже отшагнул назад, удивлено распахнув глаза, рассматривая своего спутника. Его шрамы на теле, от множества стычек, выглядели вполне обычно, в сравнении со стоящим рядом "шедевром".

— Потом расскажешь — только и смог вымолвить он, задержавшись взглядом на рисунке птицы.

Охрана пропустила их, услужливо подняв тяжелый полог. Вырвавшиеся клубы белого пара, со странным запахом, заставили Чуу-ура насторожиться.

— Дурман? — тихо задал он вопрос, переступившему порог, лолю.

— Сразу вдохни полной грудью, потом станет легче — ответил Митар, растворяясь в холодном дыму.

После секундного раздумья, Чуу-ур осторожно потянул воздух через нос.

Ничего не случилось, морозная свежесть вошла в него, улучшая настроение и обостряя чувства.

— Надо так надо — сказал он себе, и несколько раз глубоко вздохнул.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Дым начал рассеиваться, открывая россыпь едва светящихся точек, медленно двигающихся по громадной спирали. Чуу-ур покачнулся, опустив взгляд, он увидел, что стоит на большом квадрате, состоящем из стальных мерцающих шаров. Этот объемный куб, кренило то в одну, то в другую сторону, словно он плыл по обычной реке. Митар оказался впереди, стоящим на таком же странном постаменте, перемещавшимся по образующей это место спирали, вслед за светящимися огнями.

Тишиной, покоем и умиротворением, было пропитано это странное пространство. Ощущение времени пропало, заставляя воспринимать окружающее с широко раскрытыми глазами, и восторженным непониманием. Так двигались он довольно долго, на висящих в пустоте островках качающийся стабильности. Наконец показался закутанный в белесый туман, небольшой остров. Путешественников принесло к нему спиралевидное течение, заканчивающееся у его берегов.

Лоль первый шагнул на странную землю. Каждый его шаг отдавался глухим гулом, шедшим снизу, из глубины, развернувшейся внизу, тускло светящейся воронки.

— К нам гости — громогласным эхом разнеслись слова по странному месту.

— Я узнаю эту поступь — донесся еще один голос — если я прав, то наше собрание становится очень интересным.

Лоль махнул рукой, показывая направление движения, и под гул своих шагов скрылся в тумане.

Чуу-ур осторожно ступил на твердую землю. Как он не старался передвигаться как можно аккуратнее, каждый его шаг, сопровождался, таким же, как у Митара, глухим звуком. Двигаясь по направлению указанному лолем, он почувствовал легкое колебание почти непрозрачного воздуха. Повернув в сторону большего сопротивления, он встал на грань такого же куба, что привез его сюда. Оторвавшийся от земли квадрат поднял его, над туманом.

— Кого ты привел с собой, Клык Тирос — голос скрывал легкое недовольство — только я решаю, кто достоин.

— Сейчас особый случай — прозвучал нейтральный ответ и, после небольшой паузы, лоль добавил — я рад встрече с тобой Большой Кош.

— Не буду скрывать, я тоже. Вижу время не властно над тобой — тон слов говоривших был как у давних друзей — скоро мне понадобится твой секрет, а пока познакомься это мой сын "Второй Кош".

Ощущая только тени присутствующих, Чуу-ур шагнул на затвердевший под ногами туман. Двигаясь в сторону голосов, он где-то на грани восприятия, почувствовал опасность шедшую буквально отовсюду. Тонкие зеленые иглы, мгновенно составляющие замысловатые узоры образовывались из ниоткуда. На миг, зависнув в пространстве, они пропадали, порождая сеть растущих трещин, стремящихся разрушить этот странный островок стабильности. Чуу-ур видел это резкими бледными вспышками, после которых почти не оставалось следов. Нарастающее напряжение в скрепах окружающего, он также чувствовал и по едва заметной вибрации в левой руке.

— Без Митара десять — сказал он сам себе. Мерцающие искры, собравшихся на совет, стали заметны, когда он преднамеренно встал на грань сна, решив, что до предела отсюда довольно далеко.

Место выглядело странно, чувствуя отдаленное родство со своим пределом, Чуу-ур попробовал повлиять на окружающее. Тонкая струйка черного дыма, извиваясь, поползла к нему, обхватив щиколотку, и растущей лозой достала до колена.

— Войди со своим спутником в круг, не заставляй ждать — скомандовал голос.

Чуу-ур подошел к ждущему его Митару. Лоль показал в сторону мерцающего перелива, расположенного в стороне от источника света. Приложив палец к губам, он напомнил, что говорить здесь должен только он. Утвердительно кивнув, Чуу-ур пошел вслед за лолем.

Преодолев небольшое сопротивление на грани мерцающего перелива, они рухнули вниз, оказавшись среди воинов, расположившихся вокруг грязно серого черепа, висевшего на высокой треноге.

С одной стороны доминировали два громадных нага, сидящих на своих хвостах. По правую сторону от умудренного годами и глубокими шрамами змеечеловека, расположился хамелеон. На пропорциональном и развитом теле которого, странно смотрелась обвисшая, покрытая темными пигментными пятнами кожа. Немного сзади от него, скрестив ноги, сидел сверкающий глазами вармак, медленно сжимающий и разжимающий слишком развитые для его телосложения, ладони. По левую сторону, от более молодого нага, расположился тщедушный танлик с громадной лысой головой, взгляд его был расфокусирован, а сам он выглядел расслабленно — умиротворенным.

С другой стороны, сидели трое клагшей, и один, расположившийся немного в стороне, лорт. У каждого клагша, на груди, была татуировка большого глаза с вертикальным зрачком. Лорта выделяла большая копна, светлых, вьющихся волос, накрывшая его плечи и спину почти до пояса.

— Вижу, что ты затянул сюда, много новых лиц — обратился лоль к большому нагу — только как сюда попал каш`нейтер? Помниться ты клялся, что он никогда здесь не окажется.

Чуу-ур повернулся в сторону, куда смотрел Митар, и едва не дернулся от неожиданности. Позади танлика, прикрытый двумя прозрачными щитами, сидел Кровавая Гора.

— Ты пришел без приглашения — оборвал его наг — представься сам и представь того, кто пришел с тобой.

— Клык Тирос из первого поколения пришедших лолей — коротко ответил Митар — с учеником Дишем.

Тишина повисла после этих слов, удивленные взгляды уперлись в двух гостей, пристально их рассматривая.

После этого, большой наг, представил всех собравшихся. Чуу-ур не слушал его слова, полностью сосредоточившись на нейтере. Кровавая Гора был собран, однако, всем своим видом показывая полное пренебрежение происходящим.

Митар толкнул Чуу-ура, показывая, что нужно сесть. Они расположились посередине между двумя лагерями.

— Что привело тебя к нам, Клык Тирос? — задал вопрос наг.

— Мой приход вызван желанием сохранить жизни достойных воинов.

— Наши желания совпадают. Духи скажут, кто должен остаться, а кто уйти в нижний мир.

С этими словами наг хлопнул в ладоши. Череп начал заметно вибрировать, порождая легкий звон в ушах присутствующих.

— Сражения быть не должно — Митар повысил голос, пытаясь остановить действия "Большого Коша". Нужно прервать игру лортов. Два посланника Л`орота в Торлоре, их цель спящий. Только это важно, жизни Торлора карающим не важны.

— Уважаемый Клык Тирос заблуждается — отмахнулся лорт, наш союз с клагшами стратегический и не имеет никакого отношения к каким-то там посланникам. Двое из клагшей утвердительно кивнули.

— Призванные духи покажут, кто должен уйти — продолжил лоль — но это не правильно, я возьму на себя гнев этого места, жизни с обеих сторон должны быть сохранены.

— Это не возможно — включился в беседу танлик — духи всегда выбирают только одну сторону, и если их не призвать, мы все погибнем.

— Поэтому я здесь — голос Митара был полон достоинства — перед тем как звать духов, задумайтесь, лорты начали исход.

Последние слова лоля явно поразили собравшихся, только Кровавая Гора, в отличие от всех, широко улыбнулся.

— Лорты начали свою игру, и к чему это привело? С помощью клагшей они принесли много горя. Теперь их семьи нет. Если карающие найдут спящего, то нас ждет тоже самое, это вы знаете не хуже меня. Старое решение совета, о сохранении семей, до сих пор в силе. Призываю объединиться, и выступить против посланников Л`орота.

— Это возмутительно — вскочил на ноги клагш сидящий в центре — мы не участвуем ни в какой игре сынов Л`орота, и не может быть никакого исхода, старые сказки оставь при себе Клык Тирос. Сейчас мы или вызываем духов или атакуем ваше сборище. Другого не дано.

— Почему ты так уверен в решении духов Шамир ООрк, они могут принять и нашу сторону. Или я чего-то не знаю? — повысил голос Большой Кош.

— Вызывай, и выполни их решение — надменно скривился клагш — ты сам предложил совершить обряд.

— Нам ведом твой страх, и армия ваша будет истреблена, с духами или нет — угрожающе произнес сидящий рядом с Шамиром ООрком, клагш.

Напряжение возрастало, обнаженные фигуры, готовы были схватиться в рукопашную, раздираемые внутренними противоречиями. Лоль шагнул вперед протягивая руку, к черепу.

— Они торро — глухой рык накрыл сборище, порождая тишину.

Чуу-ур смотрел перед собой, концентрируясь на собранной энергии, пытаясь изменить окружающее. Обычная фраза, напитанная силой, прозвучала неожиданно даже для него самого.

Все уставились на ученика легендарного Клыка Тироса.

— Они торро — уже тише произнес Чуу-ур, не поднимая глаз — двое точно, третий не уверен. Лорт говорит за них. Пусть они оголят шеи.

— Это серьезное обвинение — в словах Большого Коша было недоверие и насмешка — за такие оскорбления тебе придется лишиться жизни. Клык Тирос плохо учил тебя, клагши в своем праве, жаль, что ты уйдешь в нижний мир. Лоль не защитит тебя.

— Не тебе судить о моей учебе — во взоре Чуу-ура плескалась ненависть, криво ухмыльнувшись, он направил силу к горловым связкам — почему хвостатый решил, что мне нужна защита?

Голос, напитанный силой, вызвал оцепенение присутствующих, от переливающихся, глухих раскатов инфразвука.

В тишине прозвучал негромкий, довольный смех.

— А я думал никто и не заметит — Кровавая Гора, заливисто смеялся, явно получая удовольствие от происходящего — жалкое сборище. Мальчишка указывает вам очевидные вещи. Я понял, что они торро как только мы встретились и все думал, настолько же вы слабы, чтобы этого не заметить. Клык Тирос, достойный уважения наставник, он всегда умел подбирать себе талантливых учеников.

— Мне жаль, что я учил тебя — смотря на нейтера, отстраненно произнес Митар.

Теперь настала очередь Чуу-ура удивляться.

— Конечно — нейтер пренебрежительно взмахнул рукой — ведь раскрыв старые секреты, я превзошел тебя не только в силе, но и в знаниях.

— Ты понимаешь, что не уйдешь отсюда живым? — обратился он к лорту — два первых клагша, это серьезная сила, но тебе не выстоять против нас.

— Двоих я разменяю минимум на двоих — отозвался лорт, признавая правоту слов нейтера.

— Этого не нужно, я даю слово, что твоя семья подверглась исходу, обдумай мои слова — в голосе Митара было сочувствие — теперь твоя миссия лишена смысла. Отпусти торро и уходи.

— Они умрут — после небольшой паузы ответил лорт.

— Я знаю — равнодушно ответил Митар, смотря в глаза единственному, не подчиненному ничьей воле, клагшу — пусть просто заснут.

Вскочивший змеечеловек бросился в сторону лорта, сведя вместе ладони и порождая облако розовой пыли. Двое его товарищей тряпичными куклами повалились на землю, а лорт отпрыгнул к Митару.

— Ты обещал — выдохнул он, перемещаясь ему за спину.

— Стой, лоль поднял руки заступая путь взбешенному клагшу. Сейчас он уйдет.

Накрыв рукой его ладони, он прошептал несколько слов, отчего розовая пыль исчезла без следа, порождая неприятный, горький запах.

— В твоих руках судьба сородичей, прояви мудрость и выслушай меня.

Обхватив его за плечи, лоль стал медленно уводить клагша в сторону, что-то шепча ему на ухо.

— Покажи выход — крикнул лорт, Большому Кошу — ты слышал, что сказал Клык Тирос — я ухожу.

Нехотя наг мотнул головой в левую сторону, показывая на черный прямоугольник, подернутый легкой белесой дымкой.

— Лучше нам больше никогда не встречаться — угрожающе бросил он в спину, проваливающемуся в черное отверстие, лорту.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур никак не мог понять суть этого места, дружелюбно настроенное к нему оно не давало собой командовать и манипулировать. Позволяя призвать себя, это место не признало в нем хозяина, скорее воспринимая его как дальнего родственника, которому хоть и позволено многое, но в определенных жестких рамках. Пытаясь затянуть обнаженное тело броней он, смог только связать себя с токами силы пронизывающими окружающее, но на этом все заканчивалось, странное место изменчиво реагировало на его желания, позволяя то, что само считало нужным сделать в данный момент.

Как же здесь похоже на мой предел — подумал Чуу-ур, и опустил раскрытую ладонь правой руки на землю.

Легкий холод под ладонью, удивил его. Тонкие щупальца, переплетаясь под немыслимыми углами, присосались к вытатуированным кольцам, мягко и осторожно стараясь вытянуть его сущность. Череп стал тускло пульсировать, покрывшись мелкой рябью сияющих точек.

Вон ты как — удивился хозяин предела, попробовав оторвать онемевшую руку от земли.

По ощущениям ладонь примерзла к шевелящейся массе отростков, впившихся в застывшую конечность. Тем временем лоль вернулся вместе с клагшем.

— Мы приняли решение — кивнул он змеечеловеку и получил в ответ, полный достоинства, кивок, уродливой головой.

— Уважаемые клагши поражены этим, не находящим объяснения среди достойных воинов, вероломством лортов и их хозяев — продолжил он — поэтому, их справедливый гнев обрушится на тех, кто стоит за этим предательством.

Лоль выдержал паузу, посмотрев в глаза клагшу, и снова получил утвердительный кивок.

— Шамир Орнаш, ставший после смерти его брата Шамира ООрка, первым ведущим, атакует, всей своей мощью, посланников Л`орота — повысив голос, почти прокричал лоль.

— Мы будем с наслаждением наблюдать, как их истребит сила, их же возвысившая — выплюнул слова, полные желчи, Большой Кош.

— Это достойное решение — подал голос нейтер — нужно выступить вместе.

— Они уничтожили почти всю мою семью — закричал наг подняв обе руки вверх, и угрожающе ими потрясая — я хочу видеть как они умрут.

— Ты видел, кто управлял, направь свой гнев на первопричину, не заставляй меня усомниться в твоей мудрости — сверкнул глазами лоль.

— Ты должен знать как это трудно — наг ударил себя в грудь, своими большими кулаками — переступить через боль и ненависть.

— Ты же знаешь, что я знаю — лоль подошел к нагу и положил свою руку ему на плечо — ты знаешь, мой старый друг, и ты тоже сможешь переступить эту черту. Поверь, потом, когда все закончиться, будет легче, немного, но легче.

Второй наг, приблизившись, положил свою руку на плечо своего отца, пытаясь поддержать его.

— Надо думать — наконец, вынес вердикт Большой Кош — все согласны с этим?

Обернувшись, он посмотрел на остальных собравшихся.

— Да — почти одновременно прозвучал ответ — резкий поворот событий, выбил всех из колеи, и никто не хотел принимать поспешных решений.

— Тогда уходите, я буду разговаривать с духом этого места — лоль сделал шаг к черепу, когда последний из присутствующих, скрылся в черном прямоугольнике.

— Чья была голова? — задал вопрос Чуу-ур, останавливая своего учителя на половине пути.

— ЧшОча, когда-то я знал его — лоль повернулся, странно смотря на своего ученика — а что?

— Он пытается меня поглотить.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Являясь единым упругим коконом, в центре которого доминировал сгусток энергии, отдаленно напоминавший разросшуюся искру, окружающее мурлыкало, предвкушая легкую поживу.

Присосавшись к своей добыче, оно медленно тянуло силу, из неосторожно подставившегося Чуу-ура.

Широкие толстые ленты уже опоясывали место, где он расположился, готовясь к решающей атаке.

Митар подошел к черепу и положил на него руку. Ничего не произошло, и он быстро вернулся к Чуу-уру.

— Плохо, он выбрал себе жертву — лоль уселся рядом и стал выводить кривые иероглифы прямо под собой.

— Что делаешь? — отстраненно спросил Чуу-ур, пытаясь вернуть контроль над своей рукой.

— Напоминаю ему, как он сильно меня ненавидел, хочу от тебя отвлечь.

— Значит, друзьями не были — Чуу-ур криво улыбнулся — это хорошо.

— Сейчас это не важно, главное отцепить его от тебя.

— Может и не обязательно, помнишь, как ты отправил душу лорта.

— Как такое забудешь — мрачно улыбнулся лоль — не думай, что здесь будет также, ЧшОча был не простой воин. Потеряв тело, он смог сохранить душу, и враги его ничего с этим не смогли поделать.

— Да. Да. Только я сомневаюсь, что будет хуже, чем теперь, если я попробую.

— Пробуй — коротко ответил лоль, видя, что его действия не приносят никакого результата.

Чуу-ур закрыл глаза. Направив силу к темной сфере, он напитал знак Эль`раа. Едва заметный жемчужный след ярко засветился, приходя в резонанс с окружающим. Не отпуская бушующую энергию, он ждал, пока все частички его силы поглотятся знаком. Наконец опустив левую руку, он направил резонирующую энергию по пластам кокона прямо к черепу. Выброс силы был таким, что окружающее содрогнулось, породив жуткий вой раненного животного. Образовавшаяся внутри него пуста, требовала восстановления. Знак Эль`раа, сначала быстро, потом все медленнее и медленнее, стал увеличиваться в размерах. Дойдя до своей критической точки, он резко схлопнулся, возвращаясь к своему первоначальному размеру.

Вот как я забрал душу лорта — удовлетворенно подумал Чуу-ур, видя, к чему привело это движение знака. Резким, бушующим ураганом, через его правую руку, затянуло все, что было снаружи.

Душа ЧшОча ворвалась в систему его каналов, корежа и разрывая их. Подскочивший лоль, видя произошедшее, схватил его за голову, громко крикнув:

— Отдавай — и яростно уставился в нечеловечьи глаза своего ученика.

И тут произошло непредвиденное. Темная сфера на миг ожила, придя в движение. Резкое смещение по спирали привело к тому, что душу хозяина этого места затянуло в темную искру, породив едва заметное тепло в груди Чуу-ура. На короткое время он смог влиять на свою темную сферу, силы, что он зачерпнул в ней, с лихвой хватило, чтобы мгновенно восстановить поврежденные каналы. Не зная куда применить полученную энергию, настоятельно требующую выхода, он попробовал сформировать свой защитный доспех. Вокруг настолько резко похолодало, что выдохнувший лоль, окутался в облако белесого пара. На миг перед ним оказался, закованный в черную броню воин, со свисающим с плеча длинным плащом. Видение столь же резко пропало, возвращая температуру к нормальному состоянию. Темная сфера Чуу-ура снова застыла.

Лишенное жизни окружающее медленно таяло, пластами уходя в небытие.

— Что произошло? — удивленно и как-то обеспокоенно спросил лоль.

— Точно не знаю но, по-моему, я его съел.

— Как съел? — не понял лоль, пристально вглядывался в глаза Чуу-ура.

— Оказывается это просто, моя искра поглотила его душу.

— Ничего не понимаю, невозможно просто так поглотить сущность ЧшОча, его воля и желание жить, были очень сильны. Чего говорить, его просто не могли уничтожить.

— Ну, извини, как уж получилось — вставая, произнес Чуу-ур, потянувшись всем телом — знаешь, мне понравилось.

— Что? — не понял лоль.

— Ну, как объяснить. Очень много силы. Силы, которой можно здесь управлять.

— Здесь? — лоль странно смотрел на Чуу-ра.

— Ну да, здесь — он сделал рукой движение по окружности, больше ничего не уточняя — кстати, что-то происходит.

— Место, созданное ЧшОча, разрушается. Подойди ко мне.

Чуу-ур встал рядом с лолем.

— Надеюсь, мы вернемся туда, откуда и пришли, а то придется искать новую одежду.

— Нет, мы окажемся там же где и вошли, по ощущениям мы упадем с большой высоты — с сомнением в голосе ответил лоль — раньше, во всяком случае, было так.

Действительно, все резко смазалось, сбивая ориентацию в пространстве, и вызывая легкое головокружение. Чувство падения, в кромешной темноте, в глубокий, словно бездонный колодец, вызвали дискомфорт в ощущениях Чуу-ура.

Наконец чернота стала сменяться, серыми тонами и он оказался стоящим на ногах, в окружении совещавшихся воинов. Чувство приземления с большой высоты, на твердую поверхность, настигло его чуть позже, заставив сильно покачнуться.

— Да, ученик хорош — тихо произнес Митар, поднимаясь с земли — думаю, не один из присутствующих не устоял на ногах при возвращении.

— Ну почему же — Кровавая гора подошел к лолю — я устоял.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Все уже были одеты, и видимо ожидали возвращения задержавшихся, как часть ритуала, который необходимо завершить.

— Что произошло с духами? — Большой Кош выглядел обеспокоенным, рассматривая просто громадный, размером со свой кулак, быстро темнеющий кристалл.

— Череп разрушился — коротко ответил лоль, направляясь к своей одежде.

— Как разрушился? — не понял наг.

— Сам не пойму — одеваясь, ответил Митар — я ему сообщил, что мы идем воевать лортов, так он взял и развоплотился.

— Разве такое возможно? — немного угрожающе спросил Второй Кош.

— Этот ЧшОча всегда был непредсказуемым — не стал обращать внимания, на его вызывающий тембр голоса, лоль — твой отец, должен это знать.

Чуу-ур быстро оделся, накинув капюшон на голову, и отойдя за спину Митару.

Кристалл в руках нага почернел и развалился на куски. В глазах Большого Коша было удивление и обида. Смотря на него, Чуу-ур довольно ухмыльнулся, пытаясь погасить свою ненависть к роду хвостатых.

— Передайте армиям, что войны не будет — обратился лоль к собравшимся — донесите всем весть об исходе лортов, будущее семей под угрозой. Большой Кош созовет общий совет, когда обдумает ситуацию. Надеюсь его решение, будет верным.

Развернувшись лоль, собрался покинуть палатку, когда его остановил голос Кровавой Горы.

— Клык Тирос, твой ученик, мне знаком, где мы могли встречаться?

— Сам у него и спроси — не оборачиваясь, ответил лоль.

— Нет ли у уважаемого Диша, братьев или родственников — осторожно осведомился нейтер — делая к нему пару шагов и пытливо вглядываясь в скрытое капюшоном лицо.

— Неужели Рикар Мь"нтош так забывчив — сняв капюшон, Чуу-ур поймал взгляд нейтера — еще совсем недавно мы бились плечо к плечу.

— Нарг он каор. Ты обезумел Клык Тирос — отступая, прошептал Рикар.

— С чего ты взял? — резко развернувшись, лоль уставился на нейтера.

— С чего? — Рикар Мь"нтош медленно отступал, стремясь покинуть палатку — с того, что я сам его убил.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Звенящая тишина накрыла место сборища. Все подались назад, кто-то схватился за оружие, кто-то опасливо оглядывался, не зная как реагировать. Лоль встал позади Чуу-ура, прикрывая его спину. А в глазах названного Нарг он каора плескалась неприкрытая ненависть к нейтеру и к стоящим рядом нагам.

— Что он такое говорит? — напряженным голосом задал вопрос лоль, вынимая кинжал для защиты.

— Что есть, то и говорит — отмахнулся Чуу-ур, сдергивая с перевязи лепесток — совсем недавно он похоронил меня.

— Ты уверен? — возглас Большого Коша, вывел всех из ступора, обращаясь к нейтеру, его голос сорвался на крик.

— Клянусь своей силой — Рикар Мь"нтош впился зубами в свою ладонь, брызнувшую кровь он размазал, соединив кисти вместе и произнося длинную фразу на непонятном языке.

— Вот ведь.. — и Большой Кош коротко выругался — Клык Тирос, как ты мог? Даже с карающими посланниками можно договориться.

— Я не верю — сдержанный голос лоля, выдавал волнение — он не Нарг он каор.

— Кровь.. ? — выкрикнул, почти скрывшийся нейтер — какая у него кровь?

— Темная — выдохнул лоль.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Одновременно Чуу-ур почувствовал, сталь входящую ему в спину. Митар, прикрытый своим умением, скрыл резкое движение, не давая ни единого шанса своему ученику.

— Разумно — хамелеон выступил вперед — его нужно сжечь, тогда он не возродиться.

— Это только легенда — подал голос вармак — мы не можем точно знать, к чему это приведет.

— Тогда разорвем его на куски и закопаем в разных местах — танлик присел на одно колено, пытаясь поймать взгляд раненного.

— Думаешь, это подействует? — с сомнением в голосе спросил Большой Кош — я знаю способ лучше.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Опустившийся на одно колено Чуу-ур, всеми силами залечивал рану, перераспределяя энергию и сращивая разорванные ткани.

Удар в спину потряс его, даже больше морально, чем физически. Учитель, предал его, легко поверив, что он какое-то чудовище.

Обернувшись, он уставился полными непонимания глазами на лоля, одновременно вытягивая ассуры из камня на левой руке. Митар, занесший руку для второго удара, резко замедлился. Знак Эль`раа вспыхнул, отдавая резонирующую силу каменистой почве, на которую оперся левой рукой Чуу-ур.

Созданный каркас, переплетающихся силовых линий, поддерживал рану, позволяя не обращать на нее внимания.

И Чуу-ур побежал, рванув как раз в тот момент, когда земля под ногами, так внезапно появившихся врагов, взорвалась острыми камнями.

В этот момент началась паника. Земля осела в нескольких местах, и из провалов черной шевелящейся массой ринулись гордики, в первую очередь, атакуя терпов и нагов. Видя такую поддержку, армия клагшей бросилась в атаку, сминая первые ряды опешившего противника. Жуки, непрекращающимся потоком, все прибывали и прибывали, сковывая движения и маневры сборного войска. Рыгачи, огромными прыжками перескочили через своих, сминая попавшихся им под лапы воинов, и громадными косами, принялись истреблять противника.

После небольшой паузы, видящие клагшей и первый круг семей, выложили свои козыри. Чуу-ур успел заметить, реки огня, ураганный ветер и вырастающие из земли сотни копий, прежде чем нырнул в шевелящуюся массу клагшей. Пытаясь выбраться, он с радостью рубил встреченных на пути нагов, ужом проскальзывая между схватившимися сторонами. Чувствуя погоню, он направился прямо к ближнему рыгачу. Поднырнув под него, чтобы сбить преследователей со следа, Чуу-ур выскочил с противоположной стороны прямо на копья нагов. Рефлексы лерка, прочно засевшие в его теле, спасли и на этот раз. В немыслимом прыжке, уворачиваясь сразу от шести острых жал, он сделал кульбит назад, опровергая законы земного притяжения, и как кошка приземлился на четыре конечности. Подняться он не успел, рой желтых искр ударил его прямо в голову, полностью лишая ориентации. Краем глаза он успел заметить, скривившего довольную гримасу, парпата. Закрыв глаза, он отдался ощущению окружающего, и резко откатился назад от пролетающей мимо клешни рыгача. Только в этот же момент, рядом упало разрубленное надвое тело, и уперевшись в агонизирующие остатки воина, он получил по касательной удар в лицо тяжелой клешней.

Левый глаз закрылся, под внушительной гематомой, мешая, начинающему восстанавливаться, и без того скудному обзору.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Вокруг кипела битва. Мастерство, сноровка и отточенность движений воинов позволяли им с колоссальной быстротой отправлять в нижний мир своих противников и спустя мгновения, самим отправляться за ними следом. Никакой пощады, только рубить, рвать и изощренно калечить. Земля покрылась реками бурой крови и отрубленными конечностями. Во многих местах, линия, разделяющая войска, сначала смялась, изогнулась и через какое-то время совсем пропала, оставляя широчайшие полосы, сражающихся в одиночных схватках воинов.

Но, в большинстве случаев, выучка и приказы командиров делали свое дело, ощетинившиеся клинками и копьями боевые порядки клагшей неумолимо наступали, действуя как единый организм. Рыгачи, собирали свой урожай, неспешно продвигаясь к стоящим, позади основного войска, хамелеонам. Их основные противники — терпы, скованные шевелящимся ковром из гордиков, отбиваясь, медленно отступали. Жуки все прибывали и прибывали, бешено атакуя всех вокруг. В какой-то момент, они искромсали, своими жвалами, передовую линию клагшей, но словно услышав беззвучный приказ, нехотя повернули в сторону хамелеонов. Наконец-то, после продолжительной паузы, вновь зазвучали боевые биртаны. Их низкий, ритмичный звук в разы ускорил нагов, погрузив их в глубокий боевой транс. Хвостатые, выстроившись большим клином, перешли в наступление, поддерживаемые с фланга стаей обратившихся вармаков, бесстрашно гибнущих на копьях врага, но все же выдавливающих их назад, своей клыкастой массой. Дрогнувшие танлики наконец атаковали, поддерживаемые нейтерами, они показали, что по праву являются одной из семей торлора. Армада клагшей остановились, позволяя беспрепятственно себя резать, мелькавшим, среди лысых голов, нейтерам. Молнии, громадные валуны и сметающий все на своем пути ветер являлись единой частью сражения, вычленяя искусных в своем ремесле воинов, сражавшихся с такими же мастерами своего дела. Гибнущие в едином порыве войска противников, так и съедали бы друг друга, находясь в шатком равновесии, если бы не гордики. Жуки предрешили исход схватки. Выбив с поля боя терпов, они дали возможность, смертоносным порождениям клагшей, беспрепятственно передвигаться. Смещаясь то вправо, то влево, рыгачи оставляли за собой кровавые полосы изрубленных тел, истребляя очаги сопротивления и наиболее боеспособных воинов.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Окружающее выло, предупреждая об опасности боевую машину, которой стал Чуу-ур. Ассура из камня покрыла его броней, давая преимущество перед врагами, не видящими паучьего панциря. Лепесток стал продолжением руки, живой клинок плел сложные узоры, оставляя после себя просеку, немногим меньше, чем после отвратительного порождения клагшей. Там где сталь не успевала, появлялась левая рука, молотом крошащая прочные доспехи. Неожиданно клагши расступились, образовав широкий коридор, явно избегая встречи со смертоносным ураганом.

Стараясь как можно быстрее скрыться от погони, помесь лерка и человека, нырнул в образовавшийся туннель.

— Фольран Чуу-ур — клагш, на доспехе которого красовались оловянно-светлые летящие драконы, развел руки в стороны, приветствуя старого знакомого — я почти рад встрече.

— Я тоже — Чуу-ур, пробежав половину освободившегося пути, резко свернул, поднырнув под выставленное копье, он распорол пах, закованному в броню воину — только не сейчас, я немного занят.

— Так просто от меня не уйти — князь Тошгоф, дотронулся рукой до недавно вырезанного на шлеме с перевитыми рогами, вертикального зрачка — наша встреча предрешена.

— Не мешай, доберусь до того уступа — крикнул Чуу-ур, показывая рукой вперед, появляющемуся то справа, то слева князю — там я весь твой.

Беспокойство за светлейшую нарастало в нем, с каждым мгновением. Лоль знал, куда направиться его ученик и, скорее всего, они двигались в одном направлении.

Вдруг ряды клагшей стали расступаться перед бегущим человеком, реагируя на грозные окрики наместника.

Тебе бы нагов воевать, а не за мной бегать — подумал Чуу-ур, почти взлетая на уступ.

Открывшаяся картина его нисколько не порадовала. Ризив лежал с распоротым животом, судорожно глотая воздух. Его брата и светлейшую нигде не было видно. Подойдя к раненному щитоносцу, он вопросительно уставился в его подернутые белесой пеленой глаза.

— Куда? — вопрос Чуу-ура позвучал обыденно, словно он и не видел страшной раны в животе.

Скосив глаза в боковое ответвление, Ризив хрипло выдохнул — наги.

— Вот и уступ — появившийся князь, шумно дышал, восстанавливая дыхание — ты так спешил выпустить, этому несчастному, кишки? Интересно чем он провинился.

— Это не я — Чуу-ур опустился на одно колено над раненным — это наги, и нам нужно будет их найти.

— Нам? — голос князя изменился, от такой неслыханной наглости.

— Нам. Я был в палатке. Двое клагшей из троих были торро лортов. Теперь Шамир Орнаш ведущий и цели ваши сильно изменились.

— Что-то я этого не заметил.

— Битва скоро прекратиться, если бы не гордики, ее бы вообще не было. Теперь вы заодно с нагами.

— Нет — кровь бросилась в лицо змеечеловека — с хвостатыми нам не по пути.

— Вот и я про то же — Чуу-ур положил правую руку на грудь умирающему — поэтому воспользуйся шансом сразиться с ними, поверь, потом не получиться. После этого, даю слово, я встану против тебя, когда пожелаешь.

— Потомок рода Чуу-уров, ты предлагаешь мне временный союз? — нахмурившись, спросил наместник.

— Да — прозвучал короткий ответ.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Напитав силой знак Эль`раа, Чуу-ур направил резонирующую силу в горизонтально вытянутую, левую руку. Не встречая препятствий, бушующая энергия, выплеснулась в окружающее переливающимся, жемчужным жгутом, длиной в полтора метра, просто зависнувшим в воздухе. Щитоносец выгнулся, отдавая склонившемуся над ним человеку, свою душу. Тряпичной куклой упало его тело, резко откинувшись назад. Застывшие от ужаса глаза трупа, смотрели прямо на князя, от чего, прошедшему через реки крови воину, стало явно не по себе. Сжав покрепче свое копье, он сделал шаг вперед.

— Хорошо, я приму твое предложение. Это будет славная охота юный лорд, вставай на след, я чувствую бурлящую в тебе силу.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Охоты не получилось. Скорее это была засада, в которой приманкой был раненный щитоносец. Возникшие наги, выстроившись полукругом, расступившись перед Большим Кошем и его сыном. Шестеро хвостатых, покрытые темными шкурами и одинаковыми украшениями выглядели единым организмом готовым атаковать.

— Где она? — рыкнул Чуу-ур — делая шаг в сторону от лежащего трупа.

— Недалеко — Большой Кош бесцеремонно разглядывал своего врага — это все что тебя волнует?

— Нет.

К Чуу-уру подошел клагш, встав рядом с ним, плечо к плечу.

— Что еще? — участливо спросил наг, явно издеваясь.

— Где Митар?

— Он решил, что остановить битву сейчас важнее. Должен быть у звезды хамелеонов. Так хочешь встретиться с учителем?

— Нет, думаю, кто будет вас спасать.

— Это мы еще посмотрим, кто кого спасать будет — усмехнулся Малый Кош, явно чувствуя свое превосходство.

Сдвинувшись плотнее друг к другу, наги положили руки друг другу на плечи. Их искры, вспыхнув, замкнулись, образуя два полукруга, центром которого был Большой Кош.

— Знаешь против чего не может устоять ни одна семья? — серьезно спросил главный наг, кладя руки на плечи своих хвостатых соседей и замыкая на себе линию силы.

Чуу-ур не стал отвечать, он резко бросился к ближнему воину, раскручивая оживший клинок.

Воздух уплотнился, не давая сделать нападавшему последний шаг до своей первой жертвы.

— Так я не закончил — тоном, умудренного годами старца, проговорил наг — огонь, вот что не любят все семьи. И Нарг он каор не должен быть исключением.

— Нарг он каор? — непроизвольно спросил князь, беря копье наперевес.

— Я и сам поверить не могу — ответил Большой Кош, кивая своему сыну.

Малый Кош, стоявший позади всех, вынул из нагрудного кармана короткий жезл. Острым концом он с силой вонзил его в землю, и снял с него маленький колпак, выполненный в виде танцующего пламени. Красный камень, вмурованный в жезл, вспыхнул короткой, но яркой вспышкой.

Чуу-ур специально остановился, подыгрывая нагам. Поглощая душу, бывшего при смерти Ризива, он надеялся на получении силы, что может влиять, в этом месте, на окружающее. И не ошибся. Темная сфера, зашевелилась, словно разбуженный зверь, позволяя на короткое время собой воспользоваться. Мгновения, краткого контроля, наполнили Чуу-ура несокрушимой уверенностью в своих силах. Он поймал себя на мысли, что если он сейчас просто хлопнет в ладоши, то головы нагов разлетятся кровавыми ошметками. Поэтому, он отстраненно наблюдал за действиями Большого Коша, пытаясь удержать, податливую его желаниям, "темную реку". Эта энергия было странной. Разлившаяся по каналам его тела, она имела грязно-коричневый оттенок, и совершено отличалась от обычной, заимствованной, силы.

Чуу-ур немного насторожился, когда сын Коша, открыл колпак. На вершине жезла располагался камень, напоминающий "слезу бога", однако ей не являющийся. Это он понял сразу, почувствовав разворачивающуюся, прямо из красного камня, ассуру. Тончайшая сеть накрыла песок под ногами собравшихся, уходя далеко в стороны. Одновременно старший наг атаковал. Издевательски ухмыльнувшись, он театрально плюнул в сторону Чуу-ура. Огненный ком, родившийся от этого действа, ревя и ослепляя всех вокруг, ринулся на две застывшие фигуры.

Князь среагировал мгновенно. Выхватив что-то за пазухи и зачерпнув песка из под ног, он сформировал плотный щит, точно такой же, как видел Чуу-ур у "видящих" клагшей.

Сеть, вот что дает нагам управлять огнем за границами своего тела, Чуу-ур понял это сразу, как только увидел летящий в него, по идеальной траектории горящий ком.

Все было просто, сеть, развернутая Малым Кошем, не давала огню, сформированному его отцом, уйти вниз и легко позволяла управлять им. Первой мыслью было стереть, ассуру сети. Однако переполненный силой он уже не мог поглотить ее.

Времени на раздумья совсем не было. Жар, шедший от увеличивающегося в размерах огненного безумия, настиг его, воспламеняя волосы и одежду.

— Горит — в голосе Малого Коша слышалось удовлетворение — паук клагшей не устоял, и этот не устоит.

— Не будем рисковать — Большой Кош почему-то торопился — поднимем стену.

— Отец, это заберет наши силы.

— Не заберет, вставай позади меня, поможешь. Не жалеть — уже командовал он своим сородичам, высасывая их почти досуха.

Сдавленный хлопок предшествовал стене огня, поднятой нагами. Везде, куда достала сформированная из камня сеть, бушевало не просто пламя, сконцентрированный и усиленный огонь, начал плавить все вокруг, неведомым образом не задевая своих создателей.

— Вот и все — тяжело выдохнул Большой Кош, видя, что пламя начало постепенно угасать — прах в урну и уходим, у нас еще много дел.

— Зачем нам грязь? — равнодушно задал вопрос его сын, явно не желая собирать никчемные пылинки.

— Это будет знатный трофей, который ты будешь показывать своим детям и моим внукам — недовольно ответил наг — иди, огонь сейчас рассеется.

— Отец, смотри — сорвавшимся голосом испуганного ребенка, произнес Малый Кош, от чего его родитель недовольно скривился, испытывая стыд перед сородичами.

Все-таки я был с ним слишком мягок — горестно подумал предводитель нагов, поворачивая голову на возглас своего, так окончательно и не повзрослевшего сына.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур сделал единственное, что мог, чтобы не сгореть. Он сформировал свой защитный доспех. Темная сила выплеснулась, изменяя окружающее и снижая температуру вокруг него на несколько градусов. Теперь, он был готов к происходящему и дозировал расходуемую силу, что и позволило ему продержаться до того момента когда огонь начал спадать. Видя, что искры, расползающихся в разные стороны, нагов едва светятся, он театральным жестом отсалютовал им своим клинком, и медленно двинулся в их сторону.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Наг повернул голову. Иссиня черная фигура, в отблесках гаснущего пламени, приветственно подняла свой меч. Свисающий с ее левого плеча длинный плащ, медленно колыхался, затягивая под себя все еще живое пламя, которое нехотя приближалось к недвижимой фигуре, и сразу же распадалось тусклыми искрами. Сначала Большой Кош принял, темную фигуру за сыпана хамелеонов. Что было очень удивительно, ведь в вызванном им пламени гибли и чернеющие сыпаны. Однако, через мгновение, он рассмотрел сабли с молочно белыми кромками прикрывающие броню, и сразу скомандовал отступление.

— Уходим — его зычный голос, заставил нагов резко отпрянуть назад.

— Уходим — с обреченностью в голосе повторил он, когда последние языки пламени переступил уже не черный воин, а принявший свое первоначальное обличье Нарг он каор.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чуу-ур шел, концентрируясь на последних крохах уходящей силы. Полученного, от темной сферы, хватило буквально на несколько шагов. Утекающая бурной рекой энергия поглощалась с безумной скоростью. Воплощение задуманного далось не просто тяжело, а очень тяжело. Он потерял не только полученное, от забранной души, почти вся энергия ушла из его тела, оставляя уязвимым перед опасными противниками. Хорошо, что наги, собрались отступить, иначе он не выстоял бы и пары секунд, из-за резкой перемены в своем организме.

Как оказалось, не только его театральный выход испугал нагов. Вырвавшийся, из перегретого песчаного кокона, князь жутко зарычал, компенсируя, таким образом, полученные ожоги. Песок спекся, и его добровольная тюрьма, стала стеклянным шаром, внутри которого он чуть не сварился, задыхаясь от недостатка воздуха.

То, что и второй противник остался жив, поразило нагов, не меньше выхода Чуу-ура. Спешно отползая, они перестроились, двойной шеренгой.

— Чего застыл? — подошедший князь, недовольно уставился на своего временного напарника, явно собираясь атаковать хвостатых.

— Немного отдохну — усевшись на землю, ответил Чуу-ур, опуская ладонь правой руки на землю — бросаться в погоню опрометчиво, там может быть засада.

— Что так и будешь сидеть? — боевой азарт не отпускал князя, заставляя его ходить вокруг спокойно сидящего на земле Чуу-ура.

— Дадим им немного времени, если там засада, они не станут долго ждать. Кто нибудь обязательно вернется, чтобы все-таки нас туда заманить.

Говоря это, он поглощал силу из песка, перемещая ладонь вперед и назад, незаметно сгребая образующуюся черную пыль прямо под себя.

— Долго будем ждать?

— Нет. Вот и подтверждение что хвостатые играют с нами. Смотри, к нам гость.

Действительно, из-за поворота выскочил наг, и вылил из небольшого бурдюка, на землю, какую-то жидкость.

— Будь внимателен — князь хлопнул поднявшегося союзника по плечу — сейчас будет потеха.

— Какая? — осведомился почти полностью восстановившийся Чуу-ур, готовясь к сюрпризу.

— Увидишь. Главное, что это отвлекающий маневр — пренебрежительно махнул князь рукой — будь внимательнее, а то поймаешь спиной копье.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Легкое облако белого пара поднялось с того места где была вылита жидкость. Поднялось и опустилось обратно, стелясь по земле широкой меховой накидкой. Что-то стало происходить внутри белой дымки. Пар сжимался, концентрировался, перетекал из одного положения в другое и наконец, застыл высоким муравейником, из которого стали выползать тонкие, прозрачные змейки. Адаптировавшись, они быстро ринулись в сторону наместника.

— Один мой друг — весело проговорил князь — когда на него такое выпустили, пустился в пляс, словно в кабаке.

— И? — Чуу-уру почему-то не понравились эти змеи.

— Всех ногами передавил, к оружию даже не прикасался.

— Так мы тоже танцевать будем? — недоверчиво спросил Чуу-ур.

— Как хочешь, однако оставлять их живыми нельзя, ядовиты. После укуса конечность сразу перестает двигаться, станешь неподвижной мишенью, тогда поздно будет танцевать.

— Ну, ладно — нехотя согласился Чуу-ур, готовясь пройтись по головам, странным созданиям нагов.

Однако, этого не понадобилось. Выскочивший, неизвестно откуда, крат, бросился на прозрачных змей. Довольно урча, он перекусывал им шеи, поглощая белесую дымку, поднимающуюся с растерзанных тел. Буквально за мгновения он разделался с быстро ползущими гадами, умертвив не менее двух десятков змей, и ринулся прямо в муравейник.

— Кто-то помог нам, выпустив это.. — оглядываясь, заявил князь.

— Осторожно — Чуу-ур оттолкнул наместника в сторону, от опускающегося ему на голову едва заметного облака.

— Что за шутки — недовольно проговорил князь — ударяя своим копьем прямо в середину белого тумана.

Громыхнуло так, что у Чуу-ура заложило уши. Облако выплеснуло свое содержимое прямо под ноги наместнику. Зеленая слизь с жутким запахом, в месте своего падения, разъедала землю все глубже и глубже.

Отскочив в сторону, наместник уже не смеялся.

— Выходите — обратился он в пустоту, твердо уверенный, что его слова услышат.

И действительно, с секундным запозданием, наги ринулись в бой. Каким-то образом они умудрились обойти своих противников с флангов. Поднявшись из-за камней, хвостатые атлеты, с тихим закладывающим уши свистом, напали.

Всего четверо, они были перенакачены силой, и двигались молниеносно. Их система каналов, постоянно изменялась, перераспределяя энергию по всему телу. Головы нападавших, светились также ярко, как и их не гаснувшие искры, замыкая на себя всю внутреннюю сеть бледно белой силы.

Спина к спине, встали Чуу-ур с князем, почувствовав не шуточную угрозу в четверке нагов. Яростный град ударов и выпадов, обрушился на них, оставляя свои следы. Пропущенные атаки, отметились мокрым пятном на шее наместника и разорванной тканью на боку Чуу-ура. Паучья броня легко справилась с клинками нагов.

— Мне нужно время — бросил князь отрывистую фразу — я их остановлю.

— Ближе ко мне — Чуу-ур быстро сформировал замедляющую ассуру.

Наги на миг остановившись, что-то почувствовав, но снова атаковали, попадая в созданную паучью сеть.

— Вот теперь на равных — выдохнул Чуу-ур, разводя клинки хвостатых в стороны.

Удар левой рукой в локоть правого нападавшего, лишил того конечности. Глубокая полоса рассекла нагрудник, второго нага, подтверждая крепость лепестка.

Князь не атаковал, Чуу-ур чувствовал, что он очень торопиться. Спина наместника давила на его спину, мешая нормально двигаться.

— Один тебе, три мне — услышал он, довольный голос шестого сына ликующего Баруша — я сделал все, как говорил наставник Евилбилбо.

Яркая вспышка ослепила Чуу-ура, вселяя чувство произошедшей катастрофы. Дезориентация, тошнота и жуткая головная боль настигли его, резко повалив на быстро приближающуюся землю.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Вместо ворона, была черная ревущая воронка. Безумно воющая и страшная от сверкающих молний и вихревых переплетений, набухшими венами, охватывающими живой водоворот частиц предела.

Сопротивляясь выхватившей его силе, Чуу-ур словно раздвоился. Одновременно он был и рядом с поверженными нагами, и рядом с управляющим монолитом. Боясь за свое беспомощное тело, он концентрировался, не допуская полного разделения сознаний.

— Вставай, вставай — отдавал он приказы застывшей плоти, стараясь взять ее под свой контроль.

Вспомнив управляющие нити предыдущего стража, он представил, что такие же тонкие волокна тянуться от лежащего без сознания тела, соединяя все подвижные части оставшейся оболочки с сущностью, оказавшейся в пределе.

— Вставай — злился он на безысходность своего положения.

— Вставай — чувство движения, вокруг лежащего тела, заставило его удвоить, не приносящие никакого результата, усилия.

— Вставай — скрежетал зубами хозяин предела, боясь нарушить легкую дымку едва уловимой связи, между оставленным телом и покинувшим его сознанием.

"Бульк" — смачный звук принес заряд силы, ринувшейся по волокнам к оставленному телу.

Черная клякса нашла своего создателя, радостно впечатавшись в него и тем самым передавая накопленную в себе энергию.

Связь укрепилась настолько, что Чуу-ур поднял свое оставленное тело, как послушную марионетку. Опустив ладонь в материю предела, он сформировал скрученную нить, шедшую от его головы к голове послушного голема. Поглощаемой, через вытатуированные кольца, энергии хватило, чтобы взять под контроль потерянные чувства.

— Глаза, мне нужно видеть, что там происходит — лихорадочно думал он, укрепляя связующий канал.

Поднявшееся тело огляделось.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Князь наклонился над нагом, небольшой топорик взлетал и опускался в области головы поверженного врага. Не видя, что происходит из-за широкой спины, склоненного клагша, Чуу-ур передвинул тело, сделав два коротких и трудных шага.

Нижняя челюсть нага была полностью срублена, не обращая внимания на кровавые ошметки, князь методично врубался топором в нёбо изуродованной головы змеечеловека.

Подобрав лепесток, Чуу-ур увел свое тело к валуну и усадил его, прислонив спиной к камню.

Издав удовлетворенный возглас, князь, перешел к другой жертве. Взмах топорика и наг начинает дергаться в конвульсиях. Они в глубокой отключке, понял Чуу-ур, перерубая связующие нити и возвращаясь сознанием в предел.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Черная клякса навалилась на него, радостно переливаясь едва заметными оттенками. Погладив ее, как любимое домашнее животное Чуу-ур встал, оглядывая свои владения. Почти ничего не изменилось с его ухода, только воздух стал как будто чище и явно холоднее.

Взобравшись на монолит, он опустил на него руку. Напитав окружающее, радостно поглощенной энергией, он удовлетворенно сел на край черного камня.

— Справляешься? — обратился он к расположившейся у его ног кляксе.

Не дождавшись ответа, он спрыгнул с монолита, готовясь покинуть это место.

Отдаленный шум, заставил его насторожиться.

— Что там? — спросил он у безмятежно перекатывающейся, из стороны в сторону, кляксы.

Лекарь не ответил, всем своим видом показывая, что не о чем беспокоиться.

Немного подумав, Чуу-ур двинулся в сторону шума. Далеко идти не пришлось. Бестелесная фигура стояла на небольшом возвышении, непрерывно звеня в большой колокол, что держала в руках.

— Чего шумим? — нейтрально осведомился Чуу-ур, подойдя к проекции седовласого аристократа.

— Ну наконец то — облегченно вздохнул Т`Гочак — неужели это ваше создание не могло позвать вас раньше?

Плохо скрытое недовольство слышалось в голосе посетителя.

— Столько времени потеряно зря — покачивая головой, сокрушалась бестелесная проекция, явно привлекая к себе внимание равнодушного стража.

— Занят был — коротко ответил Чуу-ур — с чем пожаловали?

— Можно мне вступить на поверхность предела? — вежливо осведомился посетитель.

— Зачем?

— Видите ли, я нахожусь далеко отсюда, и наши слова при желании могут услышать те, кому они совершенно не предназначены.

В это время черная клякса, нехотя прокатилась по тому месту, где стоял говоривший аристократ. Рябь и сильные помехи сразу отразились на всей его фигуре, искажая и без того глухой и далекий голос.

— Уберите свое создание, оно постоянно сбивает все мои усилия по установке нормальной связи — бестелесная оболочка недовольно махнула рукой на лекаря, от чего он еще раз прошелся по своему недавнему пути, снова порождая лавину помех.

— Не обижайте малыша — Чуу-ур наклонился и снова погладил черный шар — он делает свою работу.

— Так и звал бы вас, вместо того, чтобы всячески пытаться мне помешать.

— Это и есть его работа, мешать вам — сдержанно улыбнулся Чуу-ур — я тороплюсь, поэтому времени для разговора, у нас будет очень мало.

С этими словами он опустил руку на землю, сливаясь с окружающим. Раздвинув в стороны созданную сеть, он оставил небольшой проход, сквозь который быстро промелькнул луч, яркого света.

Лекарь, сразу бросился заделывать отверстие, сдвигая ячейки сети и формируя в месте прохода дополнительные стяжки, несказно радуя этим своего создателя.

— Так с чем пожаловали? — задал вопрос Чуу-ур, сразу переходя к делу.

— Два предела разрушены — серьезно заявил Т`Гочак — теперь очередь третьего.

— Это все?

— Что значит все? — полное безразличие на лице стража рассердило незваного гостя — может быть, вы не расслышали, два предела разрушены.

— Это я понял — Чуу-ур торопился вернуться в свое тело, и хотел закончить разговор как можно быстрее — ради этого вы так сюда ломились?

— Да, ради этого — насупился гость — вы понимаете, вам не устоять.

— Вот это, еще никому неизвестно — страж едва заметно кивнул головой — спасибо за предупреждение. Прошу извинить, мне пора.

— Постойте, постойте — почти взмолился Т`Гочак — вы понимаете, у нас свой интерес, если предел падет, никто не выиграет.

— Предложение? — оборвал ненужные рассуждения Чуу-ур.

— Мы поможем вам, взамен на липкую пройдут трое — голос гостя изменился, жужжащее пощелкивание пробилось, сквозь накинутую личину.

— Как здесь жуки могут мне помочь? — удивился страж, вставая на вторую грань сна.

— Не нужно недооценивать протянутую руку помощи — насмешливо прощелкал жук — копирование нашей защиты не поможет перед нависшей угрозой. Скоро предел обнаружат, это предрешено. Тогда попавшие сюда сущности, разрушат это место.

— Что за сущности такие? — Чуу-ур резко убрал две силовые линии, к которым присосался жук, закачивая в себя светящуюся энергию.

— Обычно, невежды, зовут их богами — прощелкал жук, смещаясь вправо к еще одной силовой линии — для нас они сущности, живущие по иным законам.

— В чужом доме без проса ничего не берут — угрожающе произнес Чуу-ур, видя, что жуку осталось пройти совсем немного до его цели.

Т`Гочак на миг замер, анализируя слова стража.

— Что вы имеете в виду? — деликатно осведомился он, не делая больше попыток сдвинуться с места.

— Мы прекрасно друг друга понимаем — уверил его Чуу-ур — это мой предел и я в нем хозяин.

— Да, конечно вы правы — не стал спорить гость — только сошедшим богам этого не надо говорить, они считают, что все, где бы они ни оказались, является их собственностью.

— Думаю, что даже Ваши боги, не смогут пройти через мой предел.

— Они не наши — усмехнулся жук, расправляя прозрачные крылья — только, переоценивать свои силы для вас, сейчас это смертельно опасно.

— Неужели это вызов? — деланно удивился Чуу-ур, готовясь вытолкнуть гостя из предела.

Окружающее ответило, яркой сеткой молний на горизонте, явно почувствовав настроение своего хозяина.

— Нет, это предложение испытать свою силу. Точнее не так, я покажу, насколько вы ошибаетесь — странным тоном заявил жук.

— Интересно как? — подыграл ему Чуу-ур, формируя в руке лепесток.

— Предлагаю атаковать меня.

— Что?

— Атаковать. Я только выставлю защиту. Тогда вам сразу станет ясно, что ограничения есть у каждого.

— Не хотелось бы убивать столь любезного гостя — с легкой улыбкой проговорил Чуу-ур.

— Хорошо — быстро сдался гость — тогда поступим так.

Фигурка вставшего на задние лапы толстого жука оказалась на земле.

— Это очень просто. Я прикрою образ Клерата, а вы ударите по нему. Это обычное испытание силы.

К сожалению, результат вас расстроит, и тогда мы сможем нормально обговорить детали нашего соглашения.

— Хотите узнать, мои возможности — Чуу-ур рассматривал мелькавшие всполохи на поверхности коричневой статуэтки — не слишком ли наивно предполагать, что я на такое соглашусь.

— Ситуация очень серьезная, если вы мне не доверяете, то я могу покинуть предел. Попробуйте разрушить образ Клерата, без моего присутствия — склонил голову перед собеседником гость.

— Так и поступим — Чуу-ур указал рукой под ноги жуку и с легкостью раздвинул защитную сеть.

Распавшееся на отдельные фрагменты тело, без лишних слов оставило предел.

Поверив защитный барьер, Чуу-ур подошел к фигурке. Вернуться на липкую, и оставить здесь неизвестно что, он не собирался.

— Разрушить — уводя в стороны от статуэтки силовые линии, он вбирал в себя силу предела.

Лепесток в его руке сверкнул, опускаясь на голову жука.

Тихое шипение, как будто зажженную лучину опустили в воду, было результатом его действий. Клинок соскользнул с фигурки, не причинив ей никакого вреда.

— Интересно — задумчиво произнес Чуу-ур, формируя два громадных валуна. Одновременно земля под жуком пришла в движение, поднимая его на уровень груди стража.

Сила предела напитала два камня, а страж все не останавливался, закачивая в них максимум возможного. Силовые линии, как магнитом, притянуло к ярко горящим валунам, возникшая на них ассура, с хвоста терпа, породила дрожь окружающего.

Наконец дойдя до точки, когда удерживать камни стало тяжело, он с размаху свел их вместе, пытаясь стереть в порошок, коричневую фигурку.

Ударной волной его отбросило на пару шагов назад, а оставленный жуком образ Клерата, как ни в чем не бывало, остался стоять на месте.

Подойдя к фигурке, Чуу-ур задумался.

— Силой тебя не взять, иначе наш гость не был бы так настойчив, попробуем иначе.

Опустив правую ладонь на жука, он потянул из него силу.

Только легкое тепло в середине ладони и больше ничего, не удивили стража.

— Тогда последнее, если не получиться просто выброшу тебя отсюда — решил он, помня о брошенном теле.

Знак Эль`раа вспыхнул, отдавая резонирующую силу. Левая рука опустилась на статуэтку.

Вспышка на поверхности жука, заставила его отвернуться и накрыть яркий свет правой ладонью.

Легкая дрожь в обеих руках его сильно удивила. Свет погас, а между его ладоней образовался едва заметно вибрирующий жемчужный жгут.

Знак Эль`раа отдавал, вытатуированные кольца на ладони, стабилизировали и поглощали резонирующую силу. Темная сфера едва заметно мерцала, замыкая на себе, получившийся круг.

Жгут касался фигурки и Чуу-ур почувствовал легкое сопротивление с ее стороны.

Сдвинув ладони вперед, он легко срезал голову копии жука под именем Клерат.

— Вот и хорошо — удовлетворенно заявил он сам себе, резко убрав в сторону правую руку, отчего жемчужный жгут исчез.

— Отправим подарок обратно? — обратился он к черной кляксе.

В ответ лекарь подкатился ближе и уткнулся ему в ногу.

Открывая предел, Чуу-ур формировал канал, совпадающий с вектором ухода гостя.

— Не догонит, ну и ладно — подмигнул он кляксе, отправляя две половины фигурки вслед за Т`Гочаком.

Взобравшись на монолит, он напитал силой окружающее, стараясь отдать как можно больше.

— Присматривай тут — кивнул он лекарю, покидая предел.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Гарь и запах крови, ворвались в его легкие, заставляя быстрее придти в себя.

Князь почти закончил с последним нагом. Недолго я пропадал, удовлетворенно подумал Чуу-ур, вытягивая из камня под рукой, живительную энергию.

Странно, что остальные не нападают, очевидная мысль медленно сформировалась в его голове, и он поднялся, готовясь к схватке.

— Вот и все — довольный князь повернулся в сторону Чуу-ура и от неожиданности отдернулся назад.

— Что, и мне хотел половину головы срубить?

Жесткий вопрос развеселил наместника, и он широко улыбаясь, вытянул руку вперед.

— Смотри, что я из них вынул.

Четыре переливающихся бледным светом камня лежали на его раскрытой ладони. Сам он выглядел донельзя довольным.

— Я не ожидал увидеть тебя на ногах, вот и удивился — примирительно заявил он.

— С чего это мне валяться?

— Так я же — на миг он задумался, сразу став серьезным — я разрушил слезу бога.

Произнося это, он пытливо смотрел на Чуу-ура, ожидая его реакции. Не дождавшись никакого ответа, наместник продолжил.

— Вижу, даже потомку Чуу-ров, тяжело выдержать такое потрясение — сделал свой вывод князь.

— Наги поэтому сознание потеряли?

— Да. Скрепы этого места, были разорваны. Все живое падает как замертво. Вот я и удивился, увидев тебя на ногах.

— Далеко это распространилось?

— Не знаю, я первый раз такое совершил — смущенно ответил князь.

— Тогда проверим — Чуу-ур медленно двинулся в сторону предполагаемого нахождения оставшихся змеелюдей.

— Постой, возьми камень. Один твой.

— Успею еще — Чуу-ур уже сворачивал за поворот.

Нагнавший его князь выглянул у него из-за плеча.

— Надо добить — сделал он быстрый вывод — теперь добычу делим пополам, идет?

— Угу — хмыкнул в ответ Чуу-ур — подходя к лежащей на боку светлейшей — только это не добыча, ее я хотел спасти.

Два нага, лежащие рядом не были Кошами.

— Здесь только охрана пленницы, Большого с сыном нет.

— Вот ведь, рейтары их забери — расстроился князь — надо быстрее уходить, скоро здесь будет много хвостатых.

— Соберу трофеи — крикнул он, скрываясь за поворотом — отправь этих в нижний мир.

Не раздумывая, Чуу-ур перерезал клинком горло сначала одному, потом второму нагу.

Обшарив агонизирующие тела, он стал богаче на горсть кругляшей и мешок с припасами. Повесив на плечо перевязь с двумя короткими мечами, он задумался. Если светлейшую можно взвалить на плечо, то что делать со щитоносцем, мирно лежащим от него в двух шагах.

Вернулся князь быстро, обшарив тела, он подошел к Чуу-уру.

— Уходим?

— Да. Поможешь отнести? — кивнул он в сторону Разава.

— Это кто? — спросил наместник, наклоняясь над телом.

— Точно не знаю, щитоносец, шел с нами. Торо светлейшей — уточнил Чуу-ур, видя вопросительный взгляд.

Подняв на плечо ощутимо тяжелую Орл`чар, он двинулся в сторону прохода.

Нагнавший его, через какое-то время, наместник был один.

— Слишком тяжелый — нехотя ответил князь на вопросительный взгляд своего временного союзника.

— И?

— Лучше в нижний мир, чем в желудки нагов.

— Что помешает им съесть его тело?

— Падаль вроде не едят — хмуро ответил князь, прекращая разговор.

Уходя от места схватки, наместник маскировал следы, остающиеся, на редко встречающейся, мягкой почве. Останавливаясь у очередного разветвления, он проделывал быстрые манипуляции с зернами какого-то растения, мгновенно пускавшего крошечные ростки.

— Все равно не отстанут — Чуу-ур почти выбился из сил, и присматривал место для отдыха.

— Может и не отстанут, но это точно замедлит их продвижение. Подожди немного.

Вынув светящийся камень, он приложил его к земле, сразу подняв на этом месте большой куст, усыпанный шипами.

— Передохнем у тех камней — Чуу-ур махнул рукой в сторону, гряды красных валунов.

— Да я и сам хотел предложить — князь был удивлен выносливостью своего попутчика. Заметая следы, он все ждал, когда его попросят нести тело. Однако, теперь наместник и сам изрядно устал, едва поспевая за размеренно шагающим Фольраном.

Повалившись на землю они, таким образом, устроили привал. Светлейшая все еще не очнулась. Дыхание ее было ровным и глубоким, тело не реагировало ни на какие внешние раздражители.

— Ничего скоро очнется — обнадежил князь — Евилбилбо говорил, что это не смертельно.

— Уверен.

— Конечно, наставник учился у самого.. — князь резко замолчал, чтобы не сболтнуть лишнего.

— У самого? — равнодушно спросил Чуу-ур, осторожно превращая в пыль уже третий камень.

— Учителем наставника Евилбилбо был Ад`жиТае — странно смотря на Чуу-ура, ответил наместник — остальные семьи зовут его Нарг он каор.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Не смотри на меня так — Чуу-ур отмахнулся от князя — я никакого Евилбилбо не учил.

— Знаю — ухмыльнулся наместник — я видел Ад`жиТае. Ты на него совсем не похож.

— Ну, хоть на этом спасибо. Что он за зверь такой?

— Сложно ответить — князь пил воду из бурдюка нага, восстанавливая силы — говорили, что он тот, кто был до богов.

— И поэтому его стоит бояться?

— Да — наместник странно улыбался — это он научил нас всему.

— Серьезная причина — сарказм был явно слышен в голосе Чуу-ура.

— Он был до богов, они отняли его силу, но убить не смогли. Говорят, он настоящий бессмертный.

— Понятно. И теперь он бродит здесь.

— Точно. И каждая семья хочет его найти и сокрушить в честь своего бога.

— Так он бессмертный, зачем зря время тратить.

— Первые круги совершенствуются. Ненависть разгневанных покровителей семей крепко вошла в них. Они отказались искать спящего, но все хотят найти Ад`жиТае, чтобы попробовать его уничтожить.

— Вот так все ищут, и найти не могут?

— Конечно. Прежней силы с ним нет, но знания не отнимешь. Он может быть невидимым — заговорщицким тоном поделился князь.

— Видал я как то ваших, что исчезать могли.

— Он учил нас — с гордостью произнес наместник.

— Не только вас.

— Ты ученик Ад`жиТае — князь приподнялся, опираясь на локоть — поэтому тебя и назвали Нарг он каором.

— Парпаты — осадил его Чуу-ур — я никогда не встречался с вашим учителем.

— А, эти — наместник снова опустился на землю — тоже многому выучились.

— Какой они семьи?

— Никакой, это те, кого сбрасывают сверху. Ад`жиТае никогда не стал бы учить выходцев из семей.

— Значит не так их и много.

— Да — не стал скрывать князь. Но мы совершеннее, чем люди, поэтому мы любимые дети нашего покровителя.

— Как думаешь, он знает, как выбраться из этого места?

— Он знает все.

— Тогда мне нужно с ним увидеться — оживился Чуу-ур, подвигаясь ближе к князю.

— Пути Ад`жиТае никому не ведомы, если он захочет, то вы обязательно встретитесь. Но, только если захочет.

— Отведи меня к нему.

— Бессмертный покинул нас перед войной — тихо проговорил князь — все мы надеемся, что он вернется.

— Ладно, забыли — расстроился Чуу-ур — когда биться будем?

— Что? — не сразу понял князь — а, не до этого сейчас. Уйдем от хвостатых, тогда и сразимся. Зачем тебе самка лортов?

— Съем — мрачно пошутил Чуу-ур.

— Поделишься? — не понял шутки наместник, оценивающим взглядом пробежав взглядом с головы до ног светлейшей.

— Нет — не стал ничего объяснять Чуу-ур — обещал ни с кем не делить.

— Большая — многозначительно ответил князь, откидываясь назад.

— Да, надолго хватит.

После долгого молчания князь вынул камень из мешочка и перебросил его к Чуу-уру.

— Твой.

Поймав на лету, сверкнувшую бледную искру, Чуу-ур положил ее перед собой.

— И как используют?

— Этому долго учиться. Овладеть малым концентратором не так просто.

— Малым концентратором?

— Да. Так его называл Ад`жиТае.

— Слеза бога — Чуу-ур поднял камешек, на уровень глаз, рассматривая его ровные грани.

— Это не слеза. Слеза она сама в себе, ей нельзя управлять. Концентратор это другое. Они настолько редкие, что у самого Ад`жиТае мы видели только два.

Князь повернулся к Чуу-уру, его глаза сверкали.

— А у меня сейчас их три. Представляешь, какая сила в моих руках?

— Не очень. Еще больше не представляю, как ты смог мне один отдать.

— Не хотел конечно — признался князь — но нас ждет схватка, в которой я стану победителем. Так и концентратор вернется ко мне, и честь не пострадает.

— И у тебя их будет ч-е-т-ы-р-е — растянул последнее слово Чуу-ур, решив поиздеваться, над детским восторгом князя. Так как их используют?

Князь молчал.

— Точно не знаю — наконец ответил он — не хочу об этом говорить.

— Ладно — согласился Чуу-ур, чувствуя какую-то недосказанность.

Поднявшись, он взвалил Орл`чар на плечо.

— Идем?

— Я захотел, и трава поднялась — тихим голосом заявил наместник — ты же сам видел.

— Видел — не стал отрицать Чуу-ур — только мне еще интереснее, как концентраторы оказались в головах нагов.

— До рождения их помещают в лоно матерей. Младенец выживает один из тысячи, и это притом, что каждый отец хочет, чтобы его ребенок был носителем. Представляешь, кого мы там оставили?

— Нет — Чуу-ур поудобнее перехватил светлейшую.

— Это лучшие из лучших. Последнее на что могли рассчитывать хвостатые.

Князь давился кашляющим смехом.

— Ад`жиТае объяснял видящим как с ними можно справиться, а я только случайно услышал крохи этой науки. И я, я их остановил.

— Может, пойдем? — Чуу-ур не разделял гордости наместника и хотел унести Орл`чар в безопасное место — если все как ты говоришь, то в погоню за нами бросится вся их армия.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Обязательно броситься — князь поправил перевязь — знаешь, куда мы пойдем?

— Нет, но давай уже двигаться, иначе наша с ними встреча произойдет немного раньше, чем ты предполагаешь.

— Мы сделаем круг и вернемся к своим — довольным голосом заявил наместник — и пусть попробуют напасть.

— Да, ваше войско сейчас самое безопасное место, только я в этот план не вписываюсь.

— Не беспокойся, до нашей схватки ты под моей защитой. Время выбираю я, а место ты — добавил князь, видя сомнение на лице Чуу-ура — таким образом, в сердце нашего войска, тебе точно сражаться не придется.

— А она? — Чуу-ур скосил взгляд на бесчувственную ношу.

— А что она? — удивился наместник — еду у нас не отбирают.

— Слишком опасно — смотря в глаза клагшу, заявил Чуу-ур — даешь слово?

— Слово — ударив кулаком в нагрудник, ответил князь.

Больше не разговаривая, они двинулись в путь. Князь уверенно шел среди громадных валунов, и множества чернеющих провалов пещер, явно забирая правее от их первоначального направления бегства. Наконец они вышли к плато Азраха. Обзора им не хватало, но было ясно, что битва закончилась.

Армии отошли на свои позиции, зализывая полученные раны. Гордики подчиняясь своей странной логике, прекратили нападение сразу, как только растерзали терпов. Скрывшись в провалах, они унесли с места схватки погибших собратьев, исчезнув, словно их и не было.

Первоначальный хаос прошел. Воины, молча, забирали тала павших товарищей, стараясь не встречаться, с недавними врагами, взглядами. Явно чувствовавшееся напряжение, сдерживалось только полученными приказами. Странными, необъяснимыми и чуждыми сознанию воинов, только недавно считающими противоположную сторону своими истинными врагами.

Князь уверенно вел Чуу-ура среди вновь ставшего на стоянку войска. Стройные шеренги закованных в броню двуногих змеев распались на отдельные группы. Не получившие ранений воины занимались своими обычными делами. Отдых, правка затупившихся клинков, приготовление еды. Лагерь все еще будоражило, от внезапно закончившейся битвы и криков раненных, над которыми склонялись фигуры, украшенные изображениями глаз с вертикальными зрачками.

Однако, не видимый, с первого взгляда, порядок сохранялся. Вот копейщики, сидящие сплоченной группой, вот мечники и щитоносцы, а вон и тихо переговаривающиеся видящие, всё замерло в промежуточном состоянии покоя. Тлеющее недовольство, расползалось по рядам воинов, не давая им снять броню и доспехи. Не хватало крошечной искры, чтобы хмурые и поникшие бойцы снова бросились в атаку на своих заклятых врагов.

— Со мной — единственный раз надменно бросил князь, у самого края лагеря.

Больше никаких вопросов не возникало, хватало взгляда наместника, и тянущиеся к оружию руки, нехотя опускались обратно.

Чуу-ур шел за клагшем, фиксируя расположение войска.

Застывшие словно изваяния и медленно покачивающиеся в едином ритме, пара рыгачей, беспокойно зашевелились, когда он и князь проходили рядом. Жесткие взгляды, прошедших и повидавших многое воинов постоянно преследовали их.

— Ни одного юнца — отметил про себя Чуу-ур, поражаясь численности обученного войска. Закованное в почти одинаковую броню, оно казалось единым живым организмом, распавшимся на время на части, и должным снова, по команде, незамедлительно собраться воедино.

Запах крови и немытых тел, парил над громадным скоплением ветеранов, притупляя их чувства и даря ощущение сплоченности тысяч безжалостных убийц.

— Таких, не остановишь — тихо произнес Чуу-ур, поражаясь накрывшему его ощущению понимания и единения с окружающими его воинами.

-Что? — не расслышал его князь.

— Мы похожи — приложив руку к груди, отметил Чуу-ур.

— В чем?

— В ярости. Оглянись. В каждом воине бушует огонь.

— Да, это ярость — обернувшись, князь смотрел в нечеловечьи глаза своего спутника — неужели ты понял нашу сущность? Мы рождены для перемен. В нас то, что сметет устоявшийся порядок, в каждом из нас кипит ненависть, к таким как они — наместник махнул рукой в сторону другого войска — нас никому не остановить.

— Да, не остановить — Чуу-ур понял, что и он такой же породы — бескомпромиссный убийца, идущий только к своей цели — нас можно только уничтожить — тихо проговорил он.

— Располагайся — князь откинул в сторону полу большой палатки. Тебе принесут мой доспех, не хочу, чтобы ты выделялся среди войска.

— С чего такая щедрость?

— Это не щедрость, это предосторожность. Не забывай, нас уже ищут. За четыре концентратора, они могут начать войну заново.

— Это хорошо.

— Почему?

— И вас поменьше станет, и хвостатых поубавиться. Даже и не знаю, чему я буду больше рад — цинично заявил Чуу-ур, смотря в глаза князя.

— Мне нравиться твоя прямота Фольран — наместник скривился в улыбке, и хлопнул ладонью ему по плечу — продолжай в том же духе и возможно мы станем друзьями.

— А концентратор — решил напомнить о камне Чуу-ур.

— Зачем он тебе? Стоит его вернуть, и мы забудем о нашей ссоре.

— Не смогу — делано огорчился Чуу-ур — честь она всегда честь, поединок должен состоятся, иначе одну из сторон обязательно обвинят в трусости.

— Достойные слова — уважительно кивнул головой наместник — переодевайся, Грум`бл поможет тебе.

Толстый нинш, с дрожащими руками, услужливо кланяясь уже вынимал из окованного металлом сундука, части доспеха.

Во время разговора, Чуу-ур, накрыв концентратор левой рукой, незаметно сформировал ассуру паучьей брони, и попытался создать поверх нее плетение хофов.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Камень потеплел, реагируя на желание нового хозяина.

Князь вышел, оставляя своего гостя наедине с ниншем.

— Оставь здесь — Чуу-ур махнул рукой, прогоняя толстяка — я сам.

Наклонившись к Орл`чар, он приложил концентратор к ее голове.

— Пробуждайся — обращаясь больше к камню, он пробовал передать ей часть силы.

Ничего не происходило, светлейшая совершенно не реагировала на его действия, находясь в каком-то странном коконе ничего в себя не пропускающем. Освободив от нагрудника, он уложил ее на топчан в углу палатки.

В сундуке оказался полный доспех. Кираса была соединена с защитой плеч и рук, толстыми переплетенными кольцами, создавая гибкую монолитную конструкцию. Наплечники бронзового оттенка, в виде листов крупного дерева, накладывались друг на друга, давая необходимую подвижность. Защита ног из толстых пластин, вселяла уверенность в полной защищенности своего хозяина. На дне сундука Чуу-ур нашел короткую стальную юбку, одеваемую на пояс. Все элементы доспеха были закреплены на толстой и грубой ткани, и украшены символикой князя. Шлем с перевитыми назад рогами и пристегивающейся маской в виде лица уродливого демона, оказался совсем не тяжелым. Переплетенные кольца, крепящиеся к шлему, прикрывали его шею, опускаясь широкой накидкой на плечи. Такая кольчуга, прикрывала все не прикрытые единым металлом сочленения и участки тела.

— Эй, Грум`бл — позвал Чуу-ур нинша, поняв что не сможет самостоятельно надеть эту гору метала — помоги.

Толстяк сразу нырнул в палатку. Осторожно передвигаясь, он подошел к еще одному сундуку и вынул комплект одежды, предназначавшийся для одевания под доспех.

— Это хорошо — забрав его, из дрожащих рук прислужника, произнес Чуу-ур — может и вода есть?

Кувшин с холодной водой, помог ему привести себя в порядок. Облачившись, с помощью Грум`бла в немного великоватый доспех, он снова вернулся к светлейшей.

Сильный шум за полой палатки отвлек его. Застегнув маску на шлеме, Чуу-ур подошел к входу. Ощущение опасности накрыло его совершенно неожиданно. Двое понял он, оголяя лепесток и осторожно отодвигая тяжелую полу, рукоятью клинка. В образовавшуюся щель кубарем влетел Нинш, что-то громко причитая. Чуу-ур проводил его взглядом, слегка покачав головой.

Прежде чем выйти, он шагнул к поднимающемуся Грум`блу.

— Кто напал? — требовательно спросил он, пытаясь разобраться в происходящем.

В ответ нинш попытался ответить, широко открыв рот, но от волнения у него ничего не получалось.

— Если я вмешаюсь — смотря в глаза прислужника, проговорил Чуу-ур — честь князя пострадает?

В ответ, Грум`бл бешено закачал головой в разные стороны, показывая что ни о какой чести там и речи не идет.

— Охраняй ее — показав рукой на светлейшую, Чуу-ур быстро выскочил наружу.

Окружающее полностью вымерло. Ни одного воина вокруг. Войско, непонятным образом, исчезло, предпочитая не участвовать в творимой расправе. Никого кроме князя и двух клагшей с выбитыми на нагрудниках вертикальными зрачками. Длинные фартуки с кармашками и диадемы на лысых головах, ясно показывали, что противниками князя являются "видящие".

Воздух был перенасыщен противостоянием. Чуу-ур пригнулся, стараясь, стать незаметным. Стелющимся шагом он двинулся в сторону, пытаясь зайти крайнему лысому за спину.

Уверенный в своих силах, он пропустил момент, когда клагш на долю секунды разжал кулак, поднятой горизонтально, руки.

Ярчайшая вспышка, полностью лишила его зрения, показывая насколько он, был самонадеян, собравшись атаковать одного из "видящих". Медленно отступая, Чуу-ур ждал, когда глаза восстановятся.

Монотонный низкий гул, на который он почти не обратил внимания, покидая палатку, никуда не делся, и он понял, что князь все еще сопротивляется.

Зрение не возвращалось, помехи от производимых действий клагшей не давали ему почувствовать ни окружающее, ни накопленную в теле энергию. Зажатый в руке концентратор, также не отзывался на его желания.

Вдруг тембр гудящего звука изменился, медленно увеличивая свою громкость.

Волна секундной паники, острой иглой вонзилась ему в затылок, порождая легкую дрожь в руках, когда он понял, что один из лысых двинулся прямо к нему. Остановившись, Чуу-ур не придумал ничего другого, как встать на грань сна.

Помня, как нужно сопротивляться силе, вырывающей его из тела, он сосредоточенно удерживал себя на грани перехода в предел.

Оживший ворон, вцепившись когтями ему в плечо, расправил крылья.

Чуу-ур балансировал на грани, не собираясь сдаваться. Теперь он видел потоки энергий, которыми управляли клагши. Созданный "видящими", отталкивающего вида туман, разъедал доспехи князя, стараясь его уничтожить. Однако наместник не уступал, замкнув на светящиеся камни искру, он удерживал творение своих собратьев, вокруг себя. Князь, очевидно, не знал, как использовать, камни. Зажав по одному в ладонях, третий он положил себе в рот, копируя нагов. Образованный из концентраторов треугольник, наливался силой, заполняя плоскость, в которой лежали камни, мутно-белой синевой.

Чуу-ур готовился атаковать клагша, который, не переставая питать едкий туман, сверкающей энергией, медленно шел к нему.

Вынув из-за пояса короткую плеть, "видящий" замахнулся ею, метя противнику в голову. Наливающийся бордовым цветом камень, привязанный на конце короткой нагайки, зловеще сверкнул, не предвещая ничего хорошего.

Чуу-ур сделал шаг вперед.

Глаза мутанта широко раскрылись, и он сразу атаковал.

Не плетью, резко перенаправив силу, он окутал плотным, едким облаком своего противника.

Полученная от князя броня не выдержала, моментально расползаясь на рваные части, как трухлявая ткань.

Не обращая больше внимания, на "изуродованного" противника, "видящий" отвернулся, восстанавливая поток белого пара, шедший к князю.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Вера в свои силы, подвела клагша.

Молочно белый клинок, вошел ему в спину, как в мягкое масло. Чуу-ур не стал вытаскивать лепесток, а с силой повел его в сторону, разрезая внутренности опасного мутанта.

Клагш развернулся, вынимая из кармашка светящийся камушек. Перерезанный почти пополам, он начертал в воздухе замысловатый узор, бордово красный луч вырвался из его ладони и ударил Чуу-ура прямо в грудь.

Громадный молот сплющил внутренности, отбрасывая далеко назад, прикрытого паучьей броней человека. Врезавшись в палатку, и повалив ее, он запутался в широких кожаных шкурах, из которых она была сделана. Резкий шипящий звук, и два глухих взрыва оповестили его о конце противостояния. Выбравшись из-под завала, он поковылял к одиноко стоящему князю, борясь с режущей болью в груди.

Бок наместника, представлял собой спекшуюся, глубоко сожженную плоть. Прерывисто дыша, он улыбался широкой, неестественной улыбкой.

— Где они? — Чуу-ур, превозмогая боль, едва смог выговорить пару слов.

— Ушли — князь смотрел на своего напарника и не видел его, о чем-то серьезно размышляя.

— Зачем напали?

— А? — наместник отвлекся от своих дум — почувствовали концентраторы. Залечат раны и вернуться. Сами решили ими завладеть, иначе бы только вдвоем не пришли.

— Тебе бы тоже, это.. — Чуу-ур показал на обугленный бок князя — полечиться.

— Да, идем — развернувшись, наместник, приволакивая ногу, медленно побрел к палатке — есть у нас хороший лекарь, главное этих двоих у него не встретить.

Обоим пришлось переодеваться, если у князя был поврежден только нагрудник, то у Чуу-ура от чужого доспеха остались небольшие куски разъеденного металла, висевшие на местами сохранившейся ткани.

— Слово какое заветное знаешь? — спросил наместник, с сожалением разглядывая испорченный доспех.

— Знаю, легко согласился Чуу-ур — облачаясь в стеганную кожаную куртку и штаны из толстой кожи, принесенные ниншем.

— Не скажешь? — спросил князь, больше утверждая, чем спрашивая.

— Не скажу — взвалив на плечо светлейшую, ответил Чуу-ур — хорошо бы ее тоже лекарю показать.

— Ее-то зачем? — искренне удивился наместник.

— Живая вкуснее — следуя за князем, отрезал Чуу-ур, прекращая разговор.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Долгий путь через все войско, прошел без каких либо пришествий. Странные взгляды прекратились через половину пути, и дальше клагш и его спутник шли относительно спокойно.

— Это палатка вашего лекаря? — удивленно спросил Чуу-ур, стоя перед громадным шатром, увешанным с наружи различными амулетами и отталкивающими картинами, начертанными на шкурах спекшейся кровью.

— Да — князь не стал вдаваться в объяснения. Держась за изуродованный бок, он был готов потерять сознание в любую секунду.

Свободной рукой Чуу-ур подхватил наместника, удерживая его в горизонтальном положении.

— Что мне сказать?

— Скажи ему, что моя семья будет у него в долгу. И.. — князь закатил глаза, наваливаясь на Чуу-ура — если не захочет помогать, скажи, что один концентратор будет его.

Наместник потерял сознание, повалившись на землю и увлекая за собой Чуу-ура и светлейшую.

— Вот ведь, если все так плохо, мог и меня попросить — вставая, проворчал недовольный человек — зачем камень отдавать, если он такой ценный.

— Что тут ценного? — спросил, возникший в открывшемся отверстии, тихий старческий голос.

— Почти ничего — Чуу-ур слегка склонил голову, признавая главенство лекаря в данной ситуации — только раненный князь, да лорт без сознания.

Высокий седой старик, с причудливо уложенной копной волос, длинными иссохшими пальцами постукивал себя по виску. Его правая рука жила своей жизнью, выбивая медленную дробь, на темной, от большого числа прикосновений, коже. Он не был клагшем, очень и очень старый, изъеденный и высушенный прожитыми годами, лекарь мог быть представителем любой из семей. На его накинутых на плечи, искусно выделанных шкурах, покоилась широкая цепь из темного металла. Круглый медальон, висевший на ней, в виде большого вертикального зрачка, с изображением змеи, с лапами, вцепившейся в свой собственный хвост, притягивал к себе все внимание. Искусно выполненный образ, был объемным и настораживающее "живым". Далеко на заднем плане прятались в густых белесых бровях, все понимающие, безжизненные глаза, неестественного яркого, голубого цвета.

— А`риър? — рука старика перестала выбивать дробь — как ты нашел меня?

Лекарь, распахнул полу палатки, сурово смотря на появившуюся троицу.

— Этого еще не хватало — недовольно произнес Чуу-ур — теперь я А`риър.

Затащив во внутрь, тихо стонущего князя и светлейшую, он обернулся к старику.

— Помоги — требовательно проговорил он — начни с нее, князя я сам попробую вылечить.

— Что с ней? — голос привыкший повелевать, требовал ответа.

— Князь разрушил слезу бога — быстро ответил Чуу-ур — она была рядом.

— Ох уж этот шестой сын, Баруш всегда говорил, что от него одни неприятности — ворчливым голосом отметил старик — неси ее вон на тот стол.

— И не разбей ничего — угрожающе предупредил он, видя как стремительно незваный гость подхватил светлейшую.

Только теперь Чуу-ур обратил внимание на обстановку этого громадного шатра.

Склянки и реторты, прозрачные и не прозрачные сосуды, располагались ровными рядами на многочисленных полках. Четыре больших стола темного дерева, были завалены разнообразными свитками, амулетами и частями тел. Пилы, зажимы, крючки и клещи различных размеров. От удивления Чуу-ур даже остановился. На двух столах, были разложены отсеченные конечности, вывороченные внутренности и несколько голов. Поражала неестественная чистота, ни одной капли крови, словно это были не отрезанные части когда-то живого, а искусно изготовленные и расчлененные копии.

Один клагш и два нага, отметил Чуу-ур, опуская светлейшую на почти свободный стол, с нарисованной сложной схемой пересекающихся линий.

— Она очнется?

— Иди, лечи мальчишку, если можешь — прозвучал недовольный ответ.

Дойдя до князя, Чуу-ур опустился рядом с ним. Искра, система каналов, силы текущие по ней, невольный лекарь надеялся, что у него все получиться, с этой помесью нага и человека.

Начнем с основного, с непонятной формы, переработчика и создания блуждающей в теле энергии, питающей собой естество клагша. Чуу-ур приложил руки к искре князя. Настраиваясь на частоту биения затухающего сердца. Сливаясь с едва различимым ритмом, он размазывал себя по его силовому каркасу. Перебитые каналы, были сожжены, кровоснабжение и питание тканей было преднамеренно нарушено, уничтоженная плоть, обугленным комком, высасывала из наместника оставшуюся силу, стараясь уничтожить все вокруг себя.

Чуу-ур встал на грань сна. Зная, что его ждет, он сопротивлялся силе предела. Ворон снова развел в стороны крылья, вцепившись в плечо своего толи хозяина, толи жертвы.

Ладони, приложенные к наместнику, потеплели. Сливаясь с ним в единое целое, Чуу-ур ясно сохранял единственную мысль, ставшей несущейся лавиной его единственного желания — восстановить. Сохранить едва теплившуюся жизнь в князе, растить перекрученные и уничтоженные тончайшие нити естества наместника, чтобы живительная сила, шедшая по ним, восстановила уничтоженную плоть мутанта.

Совершенно подсознательно он достал концентратор. Зажав его в правой руке, он желал, чтобы наместник жил. Просто желал, и его воля находила отклик в окружающем, тончайшими иголками впивавшимся в ладони. Он почувствовал себя одновременно в пределе, где был всевластен, и здесь на липкой обманке, забирающей себе любой отголосок силы.

Уверенность и мощь хозяина предела, предалась ему, отразилась и снова окутала собой, разрешая осуществить задуманное. Плоть начала восстанавливаться, повинуясь его чистому желанию. Застыв на грани раздвоения, он боялся потерять это новое чувство, до того как поможет князю. Кубики естества наместника оживали, расцветая силой народившейся плоти, веером расползаясь по обугленным останкам. Наконец все было закончено. Отпустив грань сна, Чуу-ур едва не провалился в засасывающую воронку предела. Уцепившись сознанием за окружающее, он остался на "липкой", чувствуя в себе возросшую силу.

— У Ад`жиТае новые фокусы обращения с концентраторами — нахмурившийся старик стоял рядом с Чуу-уром, следя за его действиями — ты восстановил его плоть и шань, эта странная техника мне не понятна.

— Мне тоже — откинувшись на спину, и жадно ловя воздух, раскрытым ртом, ответил Чуу-ур.

— Должно быт он сошел с ума, если передал их.. — старик замолчал, проведя рукой над телом князя — четыре, вы что ограбили Ад`жиТае? В голосе его было удивление и некая гордость вперемешку с едва слышной надеждой.

— Нет, это нагов — Чуу-ур поднял голову, смотря на лекаря — князь их завалил, разрушив слезу.

— Что ж, Баруш будет доволен своим отпрыском — внимательно смотря в глаза Чуу-ура, сказал лекарь — только это должен был сделать ты.

— Это еще почему? — Чуу-ур поднялся, поправив перевязь лепестка.

Глаза лекаря сузились до узких штрихов, выдавая бушующие в нем чувства.

— Потому что только А`риър, плоть от плоти меня и Анджи-ориг `Лоръ, может обладать силой Нарг он каора.

— Вот здесь, по-моему, небольшая ошибка — Чуу-ур подошел к светлейшей, на груди которой стояла медная плошка с дымящимся раствором грязно фиолетового цвета — не думаю, что мы связанны родством.

— Это почему? — с едва заметной улыбкой, спросил лекарь.

— Я бы почувствовал — странно смотря в безжизненные глаза старика, заявил Чуу-ур.

— Возможно, он изменил тебя настолько сильно, что ты смог забыть — с явной печалью в голосе ответил лекарь — садись и расскажи мне свой путь.

— Сначала ответь, что с ней? — едва коснувшись, пряди растрепанных волос светлейшей, Чуу-ур отдернул руку обратно.

— Все с ней хорошо, еще немного времени и она бы сама очнулась, я лишь немного ускоряю процесс.

— А князь?

— Странно, что спрашиваешь — лекарь раскрыл рот наместника и положил в него крошечную черную пилюлю — выспится и очнется. У нас есть время для разговора.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Расположившись на толстом ковре, с эмблемой все того же вертикального глаза, Чуу-ур медленно ел высушенные фрукты. Довольно большая, деревянная, плошка была ему сразу передана лекарем, положившим пару ягод себе в рот, показывая тем самым, что их можно есть без опаски. Ароматные, сморщенные кусочки таяли во рту, разгоняя кровь и улучшая настроение. Откинувшись, на пару подушек, Чуу-ур уставился на старика, перебиравшего такие же кусочки в своей плошке.

— Кто такая Анджи-ориг `Лоръ? — спросил он после долгой паузы.

— Думаю, твоя мать.

— Появились сомнения?

— Да, что-то не дает мне покоя — старик снова непроизвольно стал постукивать себя по виску.

Накрыв плошку ладонью, он несколько раз сильно встряхнул ее и высыпал фрукты на ковер.

На миг, задержавшись взглядом на полученном узоре, он раздраженно стер его своей широкой рукой.

— Начинай рассказ — безжизненным голосом потребовал лекарь.

— Нечего рассказывать — ответил Чуу-ур — я ничего не помню, а последние события с лортами и князем не стоят утекающих мгновений.

— Возможно, ты и прав. Тогда я расскажу, что мучает меня все последние века, проведенные в этом месте. Постараюсь быть краток, воспоминания причиняю мне боль. Старик закрыл глаза, и крошечная слеза проложила свой извилистый путь по его морщинистой щеке. Начну я с того момента, когда моя жена — Анджи-ориг `Лоръ погибла, в неравном бою с пятью отъявленными негодяями, выследившими ее. Меня не было рядом. Пройдя по их следу, я нашел ее останки и то, что они не смогли увидеть, но то, что я смог почувствовать. Я нашел своего первенца, спрятанного под пластами окружающего, и медленно угасающего от голода.

Так я остался, в этом проклятом месте, съедаемый жаждой мести, с трехмесячным младенцем на руках. Одержимость охватила меня, желание отомстить было так сильно, что ничто не могло потушить тот пожар, что бушевал в месте, где когда-то было сердце.

И тут появился ОН. Загадочный и непостижимый, вероломно лишенный той силы, что легко рушит миры и возводит на их месте новые. Обманутый, ненавистной пятеркой, он тоже жаждал мести. Или делал вид, что тоже хочет отомстить. Теперь я понимаю, что его изменчивый разум невозможно понять и постичь, но тогда я был ослеплен только одним желанием. Я стал безумен.

Слова, что он произносил, стали моими словами. Его идеи, моими идеями. Я стал придатком этого чудовища, впитав в себя его жгучую ненависть.

Слезы текли по щекам старика. Не сдержавшись, он дрожащими руками закрыл лицо.

Через мгновение, полный боли голос произнес:

— Он забрал моего сына.

Кусая в кровь губы и впиваясь пальцами в иссушенную временем кожу, он пытался продолжить рассказ.

— Я сам отдал его — словно приговор, самому себе, выкрикнул старик, сжав кулаки и уставившись в глаза Чуу-ура.

— Надеюсь, что он вырос достойным человеком — после продолжительного молчания, нейтрально вставил Чуу-ур.

— Вырос? В моем сыне текла кровь `Лоръ. Он сказал, что вырастит из него воина способного отомстить. Но я не знал. Не знал, что он будет делать.

Отрезая части тела моего сына, он экспериментировал, выращивая из кусков его плоти чудовищ.

— Я не знал — еще раз горестно проговорил он, только годы спустя, я добрался до его логова и увидел, что осталось от моего первенца.

— Без рук и ног, с вырезанными.. — старик прервался не в силах вспоминать увиденный ужас — время для него остановилось — продолжил он — все еще такой же маленький, жутко изуродованный комочек.

Он сказал, что уже близок к цели, что скоро он вырастит то, что задумал, и мы вырвемся из этого места. Объяснив, какое испытание должен пройти мститель, он прогнал меня, уйдя на нижние уровни. Оставив, словно в насмешку, других моих детей — клагшей.

Да, в них течет только моя кровь. Силу `Лоръ он пожалел, смешав мое семя с семенем нагов.

И тогда я стал растить армию. После этого, четыре сущности, что считались частью моего сына, добирались до меня. Ни один не прошел испытания, погибая на моих глазах и еще больше ожесточая и без того окаменевшее сердце. Теперь, по прошествии столького времени, я могу сказать только одно и ты должен это знать:

— Я ненавижу Ад`жиТае, тем остатком разума, что остался у меня после увиденного в его логове. Я ненавижу его, даже больше, чем убийц Анджи-ориг. Я хочу, чтобы он страдал, также как мой первенец. Для этого я вырастил тебе армию, тебе, заточенный клинок моей мести.

Старик поднялся, взяв склянку со стола.

— Мне нужна капля крови — его голос был бесстрастен и сух, словно и не было никакого рассказа полного бури разбуженных эмоций. Жесткий взгляд, оледенелых глаз требовал беспрекословного подчинения.

— Это еще зачем? — подозрительно спросил Чуу-ур.

— Я всегда сразу узнавал, приходящих от НЕГО, но с тобой что-то не так. Мне нужно знать, что он придумал на этот раз.

— А если я не соглашусь?

— Тогда тебя разорвут на части, как и предыдущих четырех странников. Слышишь шум?

— Да — действительно, сначала едва слышный, шелестящий звук, становился все сильнее и сильнее.

— Концентраторы привлекли внимание видящих, они хоть и слабее чем я, но чувствуют тень Ад`жиТае. Странник вернулся домой, видящие чувствуют меня и знают о твоем пришествии. Все готовится к испытанию.

— А если обознался? — зло прищурившись Чуу-ур, понял в какую ловушку угодил.

— Это ничего не изменит. Меня не послушают, они тебя слишком долго ждали.

Требовательно протянув руку, он ждал, что Чуу-ур подойдет к нему.

— Испытание покажет — жестко прозвучал ответ — что меня ждет?

— Все будет как всегда. Ты видел Рыгача?

— Встречал.

— Значит, сюрприза не будет. Все просто. Тебе нужно сразить одного, подчинить другого и поглотить третьего.

— Поглотить — шум становился все сильнее и Чуу-ур внутренне собрался — что это значит?

Странно улыбаясь, старик смотрел на него, и его взгляд был совершенно непонятен. Ненависть и радость слились в нем одновременно, порождая на его лице странную маску.

— Тебе нужно самому стать Рыгачем.

— Это еще как? — удивленно спросил Чуу-ур, чувствуя изменения в окружающем пространстве. Воздух уплотнился, дыхание становилось тяжелее и тяжелее.

Сверкнувшие искорки в глазах лекаря, показали, что это не плод фантазии Чуу-ура, а реальные изменения.

— Мне самому всегда было интересно, как такое можно сделать. И не скрою, я нашел решение.

— Если я откажусь?

— Вас троих убьют. Все войско ждет твоего выхода.

— — — — — — — — — — — — —

Стоя на скальном выступе, Митар и Рикар Мь"нтош смотрели на движение войск клагшей. С этой высоты открывался поразительный вид, позволяющий насладиться небывалым масштабом производимого действа.

Вставшие плечо к плечу клагши, образовали множество замкнутых кругов центром которого была палатка их колдуна. Все громадное войско, уплотнившись и слившись в единое целое, двигалось по кругу. Только движения соседних кругов были в противоположные стороны, и картина размазывалась, создавая иллюзию громадной, ожившей плоти.

— Они начали ритуал — задумчиво проронил Митар.

— Очередной Борок пытается стать во главе выродков — прозвучал презрительный ответ Кровавой горы.

— Если там Ад`жиТае, то все не так как нам кажется. Скоро они соединятся, чтобы отсечь жажду спящего. В этот момент мы должны атаковать.

— Согласен, лучший момент для нападения сложно придумать — Рикар Мь"нтош улыбался — мы вырежем половину войска, а они, еще не поймут, что на них напали.

— — — — — — — — — — — — — — —

Шкуры были в миг сорваны с остова конструкции. Клагши с изображениями вертикального зрачка на своих одеждах, слаженно и дружно разбирали палатку, передавая ее содержимое медленно двигающимся соплеменникам. От этого, в единой массе воинов, образовывались прямые борозды, уходящие далеко в стороны. Двуногие змеи крепко держались друг за друга, согнутыми в локтях руками, образуя неделимое целое. Смотря на застывшие глаза ближней шеренги, Чуу-ур понимал, что они впадают в транс, от монотонного движения и едва слышно повторяемых шипящих слов.

Князь и светлейшая оказались у самого края образованного пространства, перенесенные туда стремительно передвигающимися видящими. Чуу-ур стоял рядом со стариком в середине круга диаметром в двадцать метров. Куда бы он ни смотрел, везде было стоявшее плечо к плечу громадное войско, которое постепенно ускоряло свой темп движения.

Появившиеся шесть больших пней, расписанных орнаментами из безголовых тел, не удивили Чуу-ура. Связав их толстой стальной цепью, видящие встали позади черных чурбанов.

— Вот все и готово к испытанию — сказал старик, поднимая небольшой сундук, стоящий у его ног.

— Что-то Рыгачей не видно — Чуу-ур скинул перевязь, поглаживая камень и паучка на рукояти своего лепестка — своих резать будешь?

— Зачем резать? — старик ключом открыл сундук, поставив его на землю, извлек многоногую фигурку — давно уже все готово. Это не простые Рыгачи, Ад`жиТае вложил в них свою душу.

— И много их там? — кивнув на сундук, осведомился Чуу-ур.

— Осталось шесть — коротко ответил лекарь, вынимая из рукава светящийся камень.

Шеренги клагшей ускорились, сливаясь в единый колыхающийся ковер, издающий протяжное шипение.

Дойдя до стянутых цепями пней, он опустил фигурку на черный чурбан. Видящий, сразу разложил, вокруг крохотного Рыгача, четыре небольших камня. Подняв руку высоко вверх, старик выкрикнул шипящую фразу, и опустил засветившийся камень почти на саму фигурку.

Распадаясь на крохотные частицы, четыре камешка вбросили в чурбан, громадный заряд энергии. Гулкий звук накрыл все войско, жизненная сила принявших смерть на этом жутком пне, заструилась через четыре пробитых отверстия, оживляя создание Ад`жиТае. Поднявшиеся из пня вертикально вверх, два длинных щупальца, падая в стороны, зацепились за соединяющие чурбаны оковы. Скручиваясь вокруг стальных цепей, они ползли от пня к пню, пока полностью не замкнули кольцо.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Глаза Чуу-ура наполнились тянущей болью. Трудно стало смотреть. Мелькавшие ассуры внутри пня выжигали его глаза, заставляя опуститься веки. Решив, что он все равно не запомнит этой сложной последовательности замысловатых рисунков, Чуу-ур отвернулся. Боль не прошла. Наполняя глаза ноющим напряжением, что-то чуждое увеличивало внутри них давление, неотвратимо разрушая хрупкую конструкцию. Боль пошла дальше, ввинчиваясь в мозг, она вызывала приступы тошноты и апатии. Закрыв глаза, Чуу-ур отбросил происходящее далеко в сторону, концентрируясь и вставая на грань сна. Почти не обращая внимания на ожившего ворона, он внутренним взором смотрел на плескающуюся в его голове спутанную ассуру, прошедшую туда по зрительным нервам. Хаос переплетений постоянно менялся, в этой живой субстанции, постепенно увеличивающейся в размере. То, что оживляло Рыгача, зашло в него и теперь разрушало, ненужное сознание, что бы занять его место.

— Видите это мой сын — откуда-то издалека пришел довольный голос — он сразу станет Рыгачем, и возглавит вас.

Чуу-ур уже не реагировал на происходящее, полностью сосредоточившись на танцующей ассуре, запускающей тонкие жгуты все дальше и дальше в его плоть.

Правая рука, поднялась сама, накрывая ладонью готовые взорваться глаза. Подсознание выдало решение.

Как раньше он стирал ассуры, так и сейчас вытатуированные кольца поглощали чуждое искусство, уничтожая заложенную в объемном рисунке душу Рыгача.

Оторвав руку от глаз, он успел заметить как старик, начертал над шевелящейся фигуркой не сложную ассуру, и быстро отошел в сторону.

То, что произошло, по всей видимости, удивило только Чуу-ура, остальные зрители этого действа никак не отреагировали на произошедшее. Фигурка Рыгача резко увеличилась в размере, упругой волной расталкивая, всех находившихся поблизости, в стороны.

Бронированное чудовище покачнулось и, удерживая равновесие, вонзило в землю обе клешни. Выращенный монстр только отдаленно напоминал уродливые создания клагшей. Налитая силой фигура чудовища, была совершенна и по-своему прекрасна. Отдаленно напоминая хофов, у этого Рыгача основой был паук. Покрытый переливающийся броней он шевелил шестью лапами, в одной, известной только ему, последовательности. На треугольном туловище явно был начертан белым пятном вертикальный зрачок. Маленькая голова была усеяна россыпью мелких черных глаз, позволяя чудовищу видеть по кругу. Беловатые жвала хищно шевелились, реагирую на движения Чуу-ура. Широкие клешни с почти такими же, как у хофов, молочно белыми кромками угрожающе сжимались. Фигура паука была выверена и пропорциональна, если обычные рыгачи явно были конструктом, то у этого монстра невозможно было определить из чего он создан. Паук словно существовал и раньше, только был уменьшен и умерщвлен.

— Что мне надо с ним сделать? — план уже созрел в голове Чуу-ра, и он выжидал подходящий момент для атаки.

— Этого надо сразить — вижу в тебе нет страха, довольно заметил старик, я пожалуй подниму еще одного.

— Поднимай — ответил Чуу-ур, стелющимся шагом двинувшись в сторону опасного паука.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Атака не получилась. Рыгач, качнувшись на лапах, неожиданно отпрыгнул в сторону, быстро сориентировавшись в происходящем. Чуу-ур не отступал, пытаясь приблизиться к бронированному монстру. Отказываясь вступать в схватку, паук большими прыжками, сохранял дистанцию, изучая своего противника. Наконец он атаковал. Две клешни пришли в движение, сближаясь под разными углами.

Чуу-ур ждал этого момента, его движения были скупы и расчетливы. Шаг вперед, уклон подставка лепестка. Осталось совсем немного до расстояния атаки.

— Пф.. — раздался недовольный голос старика — ты думал Раджхарад выдержит?

Удар клешни, глубоко распоров предплечье, отбросил Чуу-ура в сторону. Переломившийся клинок, вошел на одну треть ему в ногу.

— Вот и кровь, вот и кровь — бормотал себе под нос старик — стирая рукой с земли черную жижу.

Паук, не обращая на склоненного лекаря никакого внимания, медленно подходил к поверженному врагу.

Вытащив обломок клинка, Чуу-ур зажал кровоточащую рану, паучья броня не помогла против Раджхарада. Подобрав под себя ноги он, как змея, собрался в сжатую пружину, готовясь к броску. Сломанный, у самого основания рукояти, лепесток больше не мог ему помочь, и он резким движением метнул обломок клинка прямо в голову подходящего монстра.

— — — — — — — — — — — — — —

Тем временем окружающее менялось, круговое движение шеренг клагшей становилось все быстрее, сдавливая центр невидимыми тисками, все сильнее и сильнее. Бледное сияние, начавшее возникать в первых рядах, ярко загорелось и заполнило собой все свободное пространство. Свет, на грани своего рождения, начал уплотняться, формируясь в грязно оранжевый пузырь, застывший на поглощающих свет чернеющих пнях. Удвоенная тяжесть изменившегося пространства, легла на плечи всех в круге.

Довольный смех старика, заставил Чуу-ура на миг отвлечься от приближающейся угрозы. Скосив взгляд в сторону, он увидел сверкающий кокон, поглотивший лекаря.

— Да что здесь происходит? — только и успел он подумать, как его накрыла тень взвившегося в воздух паука. Приземляясь прямо на свою жертву чудище, целило в него своими клешнями.

Он смог увернуться, опуская раскрытую ладонь на сочленение клешни. Чудище замерло. Довольная улыбка мелькнула на лице Чуу-ура, когда он взглянул в мелкие, ничего не выражающие, глазки паука.

— Что теперь?

Высасывая энергию чудища, он ощутил его мощь. Даже хофы, в сравнении с ним, были не такими и страшными. Почувствовав чуждый, изучающий его разум, Чуу-ур смесился в сторону. Вторая клешня паука, молниеносным движением, отсекла конечность, к которой прирос враг, выкачивающий жизненную силу. Разобравшись с тем, что может противопоставить ему человек, чудище довольно заурчало.

— Ну, давай — Чуу-ур понял что, это последняя атака, которую он сможет сдержать — Давай — крикнул он еще раз, соединяя ладони.

Паук приподнялся на передних лапах, занося для удара оставшуюся клешню.

— Стой — прозвучал громкий и властный голос — отойди в сторону.

Вполовину помолодевший лекарь, рукой показал сначала на паука, а потом на место, где покачиваясь на лапах, стояло второе такое же чудище.

Чуу-ур оглянулся, ощущение окружающего подводило его в этом странном месте. Он не чувствовал ни второго рыгача, ни очнувшегося князя со светлейшей. Все его восприятие было смешанно и перевито тугим клубком, образованным двигающейся армией клагшей.

— Кто тебя послал? — уже не старик, а полный сил воин, среднего возраста, легко подошел к Чуу-уру. Который в этот момент поднимал с земли рукоять лепестка.

— Никто меня не посылал, раненным помощь нужна была, вот мы и пришли.

— Кто рассказал о Ад`жиТае и моих сыновьях?

— Ты и рассказал — зло ответил Чуу-ур, борясь с забранной у рыгача силой — сам назвал меня сыном.

— Возможно, ты прав — словно вспоминая произошедшее, ответил лекарь. Я слишком долго ждал. Твоя кровь отрезвила меня, конечно, едва ощутимый след Ад`жиТае, как и во всех разумных существах, там есть. Но больше ничего знакомого. Жизнь вошла в меня раньше, чем появился ожидаемый странник, и теперь все по-другому. Я взял в себя то, что всегда давалось приходящим созданиям. Я чувствую себя также как до спуска на эту проклятую обманку.

— Тогда мы уходим? — вклинившись в длинный монолог, осторожно поинтересовался Чуу-ур.

— Концентраторы оставьте и можете шагать, куда вздумается — милостиво отмахнулся лекарь — теперь я все сделаю сам.

Встретившись взглядом с очнувшимся князем, Чуу-ур кивнул в сторону помолодевшего лекаря, предлагая последовать полученному совету. Получив в ответ отрицательное покачивание головой, он оглянулся, определяя возможные пути отступления.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

К этому времени оболочка пузыря начала тять, постепенно становясь прозрачной. Грязно оранжевое с нее ушло, и мутно белесая пелена позволила рассмотреть происходящее за границей очерченного круга. Со стороны нагов, там, где раньше было войско клагшей, зияла черная дыра с рваными краями, постоянно поглощающая цепочки одурманенных воинов. Ровные ряды змеелюдей распались, полностью нарушая структуру построения. Двигаясь по инерции, они попадали в чернеющую кляксу и полностью растворялись в ней.

— Если так будет продолжаться — мелькнула мысль у Чуу-ура — то от войска не останется и следа.

Подняв руку вверх, он привлек к себе внимание лекаря.

— Смотри — коротко бросил он, одновременно закрывая, с помощью заемной силы, раны на своем теле.

Лицо лекаря перекорежило, в злобную маску.

— Отойди назад — последовало предупреждение. Подойдя к грани круга, он приложил руки к еще крепкой на вид оболочке. Фразы на незнакомом языке заставили мелко дрожать окружающее. Подчиняясь воле говорившего, войско стало приходить в себя, одновременно перестраиваясь в боевые порядки. Оттянув назад оставшихся воинов, лекарь стал медленно сжимать, лежащие на пузыре, раскрытые ладони. Дорожки светящейся силы потянулись к нему, закручиваясь в сложнейший хоровод вокруг его поднятых рук. Слова непонятного языка обретали форму, формируясь в сверкающую броню. Наконец остановившись, он быстро подошел к начавшему дымиться пню. Вынув из кармана фигурку паука, лекарь повторил действо, наделяющее тварь жизнью, и размером.

— Только бы успеть — услышал Чуу-ур, его тихие слова.

— Камни — угрожающе произнес лекарь, подойдя к князю, и требовательно протянул руку в искрящейся латной перчатке.

Преображение лекаря было настолько сильным, что наместник сразу отдал свое сокровище стоящему перед ним воину, явно наделенному божественной силой.

— Надеюсь, вы пойдете за мной, также как и весь род сынов моих — бросил в сторону Чуу-ура и светлейшей, закованный в сверкающую броню воин.

Подняв руку с концентратором, он снова заговорил, строя непонятные фразы в певучую последовательность. Рыгачь подошел к нему, и нехотя развел передние лапы в стороны, сильно наклоняясь вниз и касаясь жвалами земли. Одним движением воин снес, выброшенным из камня пучком света, половину головы рыгача. Создав перед собой ассуру из перевитых веером восьмерок, он втолкнул ее в рану паука. Взяв во вторую руку концентратор, он погрузил зажатые в кулаках камни, прямо в оголенную плоть монстра. Внутри чудища что-то глухо ухнуло, и лекаря медленно стало в него затягивать.

— Что это? — широко раскрытые глаза подошедшей светлейшей были полны непонимания и страха — ему надо помочь?

— Нет — Чуу-ур, взял дрожащую девушку за руку, и шагнул вперед, прикрывая ее собой — не нам ему помогать.

Пузырь с громким хлопком лопнул, снимая давящую на плечи тяжесть. Сияние, вокруг воина, уже наполовину затянутого в паука, пропало, рухнув в восприятии Чуу-ура глубоко вниз. Шум битвы ворвался в замкнутое пространство, физически ощутимой звуковой волной. Видящие, сбившись в кучу, что-то бурно обсуждали, показывая в сторону поднявшегося рыгача. Голова и плечи лекаря возвышались в том месте, где раньше у паука были глаза. Еще немного и нарастающий панцирь должен был полностью прикрыть управляющего чудищем воина.

Подошедший князь тихо спросил:

— Твой концентратор он не забрал?

Его глаза сверкнули, когда в ответ Чуу-ур отрицательно мотнул головой.

— Это не ваша битва — наместник указал на далекий выступ скалы — там мы сразимся, а теперь уходите.

— Отпустишь с камнем?

— Да, то ради чего я существовал, воплощается сейчас. Я обязан быть здесь.

— Что помешает мне уйти?

— Потомок Чуу-уров не запятнает свою честь — уверенно заявил князь.

— Это да — прозвучал ответ — только как нас пропустят?

— Держи — князь вложил ему в руку, холодный кругляш — скажешь по моему поручению.

Прочитав сомнение во взгляде Джека наместник, поднял вверх обе руки, немного пожимая плечами.

— Должно получиться, сейчас не до размышлений.

Тем временем тройка рыгачей выдвинулась вперед, следуя за своим, ставшим вполовину выше, вожаком. Видящие, шли за ними полукругом, отдавая приказания по выстроившимся цепочкам воинов.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Войско делало то, ради чего было собрано, оно исполняло свое предназначение. Легенда воплотилась. И неважно было то, что треть воинов погибла, остальные были полны эйфории и решимости. Чувство единения, сначала слабое, но постепенно нарастающее настигло их, сплавляя в единый разум. Возникшую связь почувствовал даже Чуу-ур уводящий Орл`чар, в противоположную сторону от нарастающего столкновения. Подняв в левой руке стальной кругляш с вертикально нарисованным глазом, он с трудом пробивался через монотонный поток, закованных в броню, клагшей.

— Князь показывал не туда — сдавленно прошептала светлейшая, когда они почти выбрались.

— Я знаю.

— Но честь.

— Фольран Чуу-ур придуманное имя — прозвучал совершенно равнодушный ответ — меня зовут Джек.

— Значит, князь не застанет нас на уступе?

— Пускай сначала битву переживет.

Орл`чар надолго замолчала, следуя за уверенно шедшим Джеком. Наконец они остановились.

— Здесь отдохнем — Чуу-ур присел на корточки и протяжно засвистел.

Потом еще и еще раз. Наконец мелькнувшая темная тень со всей скорости врезалась в его грудь, и забравшись на голову, оживленно заверещала.

— Вот мы и вместе — погладил Джек ящерку, взяв ее на руки — далеко уж не убегай.

В ответ питомец, царапаясь острыми коготками, забрался ему за пазуху и там затаился.

— Спи — великодушно разрешил ему Джек, поглядывая на светлейшую, и пытаясь определить, требуется ли ей нормальный отдых.

— Где Митар? — сразу спросила она, как только Джек подошел.

— Мы, как бы это объяснить — во время возникшей паузы глаза светлейшей становились все больше и больше, отражая возникающие мысли в ее голове — да не думай ничего плохого, просто мы разошлись.

— Куда? — не поняла Орл`чар.

— Да не куда. Совсем. Пути наши разошлись в разные стороны — философски закончил Джек.

— Это из-за того что ты не потомок Чуу-уров? — сделала вывод светлейшая на основании последних новостей.

— Нет — покачал головой в стороны Джек — он решил, что я Нарг он каор.

— Так я ему это давно говорила — прозвучал тихий ответ.

— Но можешь не беспокоиться, мне официально отказали в этом звании.

— Кто?

— Да ты сама видела, тот воин, что в паука залез. Он, как бы это сказать, являлся последней инстанцией, которая назначает на должность Нарг он каоров — пошутил Джек.

— Тогда почему Митар не с нами? И что случилось? Я помню нагов, а потом пустота и эти громадные пауки по сторонам.

— Если вкратце, то ты без сознания довольно долго была из-за князя, он чтобы нагов победить, разрушил слезу бога. Потом мы до клагшей тебя донесли, и тут меня спутали с Ад`жиТае или Нарг он каором, уж точно не знаю. Сначала пытались заставить возглавить войско, а когда разобрались, то и отвернулись как от пустого места. Вот мы от них потихоньку и выбрались.

Вот, как то так — закончил Джек, смотря в сомневающиеся глаза светлейшей.

— И с кем сейчас воюют клагши?

— С нагами наверно, они напали, когда клагши ритуал проводили.

— Какой ритуал? — лицо Орл`чар темнело с каждой секундой.

— Лидера себе выберали. Если смог пауков усмирить, значит главный.

— Выбрали?

— Конечно. Ты его видела, того что в большом рыгаче оказался.

— Я на совете слышала о таком. Если у них получилось — жестко проговорила светлейшая — значит, они разрушат Торлор.

— Ну, я бы так говорить не торопился — с сомнением в голосе ответил Джек.

— Почему?

— Так против них есть, кому выступить.

— Кому?

— Не считая семей, там будут Митар и Кровавая Гора — нехотя ответил Джек — думаю, они рыгачам лапы поотрубают.

— Возможно — процедила светлейшая — в Митаре чувствуется сила, а о Кровавой Горе и сейчас слагают легенды.

— А если учесть что Митар учитель этой столь легендарной личности, то шансов у клагшей не так уж и много.

— Митар учитель Кровавой Горы? — сказать что Орл`чар была сильно поражена, значит не сказать ничего — сколько же ему лет?

— Лет, не знаю — равнодушно ответил Джек — но он на встрече с нагами обмолвился, что из первого поколения.

— Первое поколение — глаза светлейшей засверкали — знаешь, что это значит?

— Нет, иначе разделил бы с тобой твои эмоции — сдержанно усмехнулся Джек.

— Это значит, что он из тех, кто пришел сюда вместе с богами. Он.. — светлейшая надолго замолчала, уставившись в пустоту застекленевшим взором.

— Скажи еще один из богов — зевнул Джек, погладив высунувшуюся из-за пазухи голову ящерки.

— Все может быть. Тогда действительно клагшам придется трудно. Посмотрим?

— Нет, мы уходим. Здесь опасно, и мне нечем сражаться — Джек вынул рукоять лепестка и стал вертеть его в разные стороны, рассматривая место слома.

— Где клинок?

— Застрял в одном из глаз рыгача.

— Такой меч будет сложно достать — посочувствовала светлейшая.

После известия, что ее спутник не Нарг он каор, к ней стала возвращаться уверенность, проявляющаяся в стремительных движениях и набирающем твердости голосе.

— Да, такой сложно — согласился Джек.

— Давай переберемся вон за те камни — показал он рукой на четыре стоящих вместе больших валуна — мне нужно отдохнуть.

Дело было не в отдыхе, его все больше и больше беспокоила, наливающаяся свинцом, татуировка птицы. Предел настойчиво звал своего хозяина. Расположившись на земле, Чуу-ур скрестил ноги и прислонился спиной к прохладному камню. Одной рукой он взял рукоять лепестка, второй придерживал дремавшую ящерку.

— Сейчас я засну — обратился он, к расположившейся рядом светлейшей — мой сон, очень глубокий. Это одна из оздоравливающих техник, которой я всегда пользуюсь. Посторожи, пока я сплю.

— Хорошо — согласилась светлейшая — как будить?

— От поцелуя я должен проснуться — толи шуткой, то ли серьезно ответил Джек, закрывая глаза.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чувствуя свое тело, он представил себя бесплотным и прозрачным. Легкость и спокойствие, на грани эйфории, наполнили его. Тянущая боль в левой руке прошла, оставаясь едва заметным грузом.

Раздвоение, то, что он чувствовал, нельзя было назвать иначе, он одновременно был и в своем теле и бестелесным духом ощущавшим свое прозрачное естество.

Звуки, вот что ему мешало.

Поняв это он, стал по одному отсекать ненужные шумы, заменяя их на вибрации. Вибрации, которые он помнил, еще по пещере Чуу-ура.

По одному: шум нарастающей битвы, звуки, никак не находящей себе места светлейшей, удары собственного сердца. Он постепенно уходил из окружающего, пытаясь смягчить и усовершенствовать вход в предел. Экспериментируя с раздвоением, он специально не давал проявиться когтям ворона, на своем прозрачном плече.

Нужно научиться вставать на грань сна, так чтобы не быть сразу вырванным в предел — твердо сказал он сам себе, закрепляя в подсознании поставленную цель.

Его грудь поднялась, и тяжелый, долгий, выдох сильно насторожил, расположившуюся рядом, Орл`чар. Вдоха после этого не последовало, только на его лице и руках стал проявляться странный рисунок.

— — — — — — — — — — — —

Джек перешел грань, когда реальные ощущения затуманились.

Он открыл глаза и поднялся. Его застывшее тело так и осталось сидеть прислоненное спиной к камню.

Боясь потерять едва найденный баланс, он сел напротив самого себя и снова закрыл глаза. Концентрируясь на левой руке, он старательно миллиметр за миллиметром восстанавливал рисунок птицы.

Его рисунок, адаптированный и подвластный своему создателю.

Связь.

Связь возникла сразу же, как только он закончил. Наливающаяся силой татуировка позволила ему создать что-то вроде якоря в сознании. Якоря, который позволил ему немного отвлечься от постоянной концентрации на замененных чувствах, распределяя ощущения в сторону бестелесного. Две трети его было в бесплотном духе, одна треть в теле. Якорь, найденной нерушимой стабильности, позволил ему идти дальше.

Теперь он мог по своему желанию, отправиться в предел. Неуемной силы, что выдергивала его из тела, больше не было. Контроль, это слово очень понравилось, пронизанному различными вибрациями прозрачному духу. Довольный собой он встал, и взглянул на свое сидящее тело.

Заемная сила, отнятая у рыгача, почувствовав послабление, пыталась найти выход, от чего рисунок, полученный в пыточном подвале, стал едва заметно светиться.

— Неужели шрамы под кожей остались? — спросил он сам себя, и отвлекся на расправившего крылья ворона.

Голова птицы находилась в постоянном движении, поворачиваясь к нему, то одной, то другой стороной. Ворон видел бестелесную фигуру, но ничего не мог поделать. Растерянность читалась в бездонном взгляде, рассержено открывшей клюв, птицы.

— Иду, иду — Джек посмотрел на светлейшую, сидящую напротив его застывшего тела, и схватил ворона за лапы.

— — — — — — — — — — — — — — —

Взорвавшийся яркий фейерверк на секунду ослепил его, хотя он чувствовал, только темноту, ворвавшуюся в мозг. Бездонный черный колодец засасывал, ударяя по зрительным нервам искрами пронзающей бесконечности.

Вход в предел был не такой как раньше. Чувства обострились, давая некую обособленность от происходящего, наделяя еще не сформировавшимся пониманием наступившего изменения.

Удар. Тяжелейший молот опустился на плечи, заставив опуститься на одно колено. Возникнув прямо на монолите, хозяин странного места быстро оглянулся.

Везде, куда хватало взгляда, чувствовалась чужая воля. Багровое зарево пылало у края горизонта, всполохами порождая громадные тени, пляшущие безумный танец. Предел протяжно выл, сопротивляясь сжигающей его непонятной силе.

— Терпи — жестко скомандовал Джек, погружая руку в отполированный камень.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

В грохоте отдаленных раскатов, прокатившихся по пределу, слышалась радость. Перераспределяя энергию в камень, он улыбнулся заждавшемуся товарищу.

Наконец монолит настойчиво вытолкнул из себя его сжатый кулак.

— Пойдем, посмотрим на гостей — тихие слова сорвались с губ Джека, едва слышным шорохом разносясь по всему бескрайнему месту.

— Лекарь? — выкрикнул он вопрос в пустоту, быстро перемещаясь в сторону зарева.

Жар он почувствовал даже под броней. Потоки слепящего огня выплескивались из расписанной чернеющими иероглифами двухметровой амфоры, установленной на стальной треноге.

Рядом стояла фигура человека, пассами направляющая по сторонам растекающиеся потоки разъедающего предел светящегося вещества.

— Собакоголовый — изрек Джек, поглаживая подкатившуюся, опаленную, кляксу.

Громадный камень, управляемый тонким ремешком, врезался в полыхающий сосуд и расколол его. Второй камень ударил по треноге, смял и уронил ее на бок. После четырех ударов, от плавающей в раскаленном озере, амфоры не сталось и следа. Оставленные на чернеющих черепках камни, стали покрываться льдом, замораживая все вокруг себя.

Выпустив из рук управляющие ремни, Джек двинулся в сторону фигуры странного человека, у которого вместо головы была звериная морда.

— Вот и хозяин предела — гость оскалился, демонстрируя внушительные клыки — долго же мне пришлось звать.

— Это можно назвать зовом? — Джек кивнул в сторону разбитого сосуда.

— Конечно, это самый лучший способ. Неужели столько дел, что мне пришлось устроить такое?

— У всех есть неотложные дела.

— Даже у хозяина предела? — оскал, звериной морды, изображал улыбку.

— Конечно — осторожно ответил Джек, не зная чем обычно должен заниматься страж.

— Интересно — медленно протянул гость, внимательно оглядывая закованную в черную броню фигуру — я М`орнак по прозвищу Справедливый. Левая рука Великого.

Возникшая пауза красноречиво говорила о том, что страж должен был знать произнесенные имена.

— Есть и правая? — нарушая затянувшуюся тишину, странным тоном спросил Джек, быстро окинув взглядом гостя.

Высокая фигура была одета в легкую, светлую тунику, держащуюся на крупной застежке в форме оскаленных клыков. Искусно выполненная брошь создавала видимость, что серебристые клыки глубоко впились в плечо "Справедливого". Оттенки необычной ткани туники постоянно менялись, сохраняя общий светлый тон. Грудная клетка М`орнака была необычной формы, больший ее размер был не в ширину а в длину, показывая что в ней не так и много человеческого. Не прикрытые части рук и ног были перевиты рельефными мускулами, отталкивающей, угловатой формы. Сандалии и широкий пояс, сделанные из одинакового серого материала, говорили о небогатом снаряжении появившегося существа. На общем фоне, сильно выделялась круглая золотая ременная пряжка, начищенная до ослепительного блеска. Короткий жезл, на одну треть, выглядывающий из-за пояса, по непонятной причине, не внушал серьезной угрозы.

Джек уловил эти детали за долю секунды, пока его оценивающий взгляд поднимался снизу вверх, по фигуре гостя. Его жесткий взгляд уперся в маленькие, желтоватые глазки звериной головы М`орнака, впаянной в мощные плечи человекообразной фигуры.

Почти без волос, удлиненный волчий череп, выглядел на удивление интеллигентно. Брызжущих из пасти слюней, как у обратившихся вармаков, не было и в помине. Развитая мускулатура морды, очень четко отражала эмоции посетившего предел гостя.

— Или память подводит, или страж поменялся — рассудил гость, положив руку на навершие жезла — дорога сюда вновь найдена. И не только нами — решил уточнить М`орнак не получая должной реакции на свои слова.

— И? — равнодушно прозвучал вопрос.

— Предел разрушат.

— Уже начал бояться. Еще что?

По виду гостя можно было сказать, что он обескуражен.

— Я здесь с предложением — немного растерянно ответил он, вытаскивая из-за пояса жезл.

— Предложения не принимаются — равнодушно отрезал Джек, собирая силу предела за своей спиной.

— Кто опередил меня? — оскалился гость, сжимая жезл в широкой ладони.

— Никто — все также равнодушно ответил хозяин предела — никакие предложения не принимаются.

— Это достаточно опасная позиция.

— Угрожаешь?

В голосе стража отсутствовали эмоции, сбивая посланца с выбранной манеры поведения.

— Нет, лишь предупреждаю. Пределу осталось существовать совсем мало времени.

Одновременно он легко встряхнул жезл, опуская сверкнувшее навершие к земле.

— Ешь — как-то свысока, и даже покровительственно изрек он, подталкивая жезлом образовавшийся мутный пузырь, в сторону собеседника.

— Я такое не очень — медленно ответил Джек, разглядывая наполненный силой шар — так что ты лучше сам.

— Это естество 'мрачного' — злобно ответил гость — где твой голод страж? Или ты не хозяин этого места?

Его жезл резко удлинился, превращаясь в боевое копье. Шаг вперед и М`орнак ударил им в фигуру противника.

Призрачный лепесток легко увел в сторону острие непонятного оружия. Сближаясь и резко, поворачиваясь вокруг своей оси, Джек впечатал продолговатый щит в голову звереголового, сбив его на землю.

В момент удара, ухнуло так, что окружающее на миг покачнулось. Слишком много силы он собрал за собой и, не ожидая столь стремительной атаки, подсознательно воспользовался ей.

Окровавленная половина головы гостя, поднявшегося на одно колено, выглядела ужасно. Переломанная скула, выбитый глаз и сорванная часть черепа сначала были четко видны, но через секунду покрылось темной, набухающей словно нарыв, кровью.

Не понимая, что произошло, гость качал головой из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя. Было явно видно, что он находится в глубоком шоке, двигаясь на оставшихся телесных рефлексах.

— Лекарь — Джек махнул рукой в сторону противника — помоги.

— Нет — прокатился взбешенный рык по пределу.

На глазах изменяясь, тело гостя становилось неделимой частью его звериной головы. Резким скачком масса М`орнака, перестраиваясь и деформируясь, увеличилась втрое. Одновременно раны исчезли, показывая, что предыдущее воплощение было не так и важно для посетившей предел сущности. В боевой форме разозленного зверя, сверкали уже оба глаза, испепеляющим и ненавидящим огнем. Треугольные выпуклые пластины, отражающие свет под различными углами, покрывали все его тело, не давая понять реальное габариты пришельца.

Лекарь опасливо откатился назад. Уткнувшись в ногу Джека он, переливаясь черными гранями, стал быстро подниматься по ней, пока не застыл, сплюснутой лепешкой, на спине своего создателя.

— Ты странно ведешь себя страж — выдыхая огненный пар, прорычал громадный зверь.

— Не страннее тебя — спокойный ответ прозвучал отрезвляюще — не забывай, это мой дом.

— Пока твой — огонь, в глазах гостя, стал затухать, одновременно он возвращался в свое первоначальное воплощение.

— Наше предложение было в постоянных поставках 'силы мрачного', чтобы ты не чувствовал голода — произнося это пришелец пристально наблюдал за реакцией стража.

— Хорошее предложение — подыграл Джек, даже слегка передернув плечами — что взамен?

— Взамен ты поможешь устроить ловушку, здесь мы сможем.. — гость осекся, поняв, что говорит лишнее — так ты принимаешь предложение? Голос гостя снова стал неприятным, словно он разговаривает с низшим, зависимым существом.

— Нет — спокойно ответил Джек, видя искреннее удивление на морде М`орнака — уходи или я атакую тебя.

— Сил хватит? — недовольно рыкнул зверь.

— Конечно, на пару, таких как ты, точно.

Уверенность, звучавшая в голосе стража, заставила гостя отступить.

— Подумай над предложением — снова рыкнул звереголовый и, растворяясь в воздухе, многозначительно добавил — оно будет в силе, некоторое время.

— Будет, будет — Джек поднял с земли короткий жезл. Не долго думая, он обратился к знаку Эль`раа.

— Такие вещи просто так не забывают — тихо произнес он, направляя резонирующую силу.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Они готовы напасть — голос за спиной не удивил Джека, он почувствовал появление посланника жуков за долю секунды, до ответной реакции предела.

— Неужели такая брешь в защите? — удивленно спросил он.

— Нет, защитное построенное, использует в какой-то мере наши принципы. А в том, что мы сами создали, найти лазейку всегда можно.

— Хорошая информация, значит нужно придумать, что-то свое.

— Конечно — коротко ответил Т`Гочак — повторю еще раз, они скоро нападут.

— Насколько скоро? Обычно вармаки быстры на подъем.

— Не успел — разочарованно ответил жук, распадаясь на части и покидая предел.

— Что не успел? — хозяин предела почувствовал угрозу и побежал со всех ног к монолиту.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Перламутровой синевой затянуло половину горизонта. Хрупкий образ видимой до пояса громадной фигуры, возник из ниоткуда. Джек успел рассмотреть лохматую гриву волос, покрывающую голову с торчащими изо лба ломаными рогами. Алое зарево, почти такое же, как у недавнего гостя, прорывалось сквозь его глаза и рот, приковывая к себе внимание.

— Вот еще не хватало — запрыгивая на монолит, Джек развернулся и застал момент, когда громадная секира, направляемая закованной в металл рукой, обрушилась на небосвод.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Боль.. Не только своя, всего предела захлестнула, скрутила и не отпускала так долго, что он потерял счет времени. Передаваемые эманации боли не отпускали его, пока он не смог перекрыть канал поступающего ужаса. Только то, что он посетил предел в новом состоянии, позволило ему отсечь обездвиживающую волну чувств парализующего страха.

Что-то теплое он машинально вытирал с лица, только размазывая густую кровь, хлеставшую из ушей.

— Это мой дом — упрямо заявил он, перекатываясь на бок и погружая руку в монолит.

Разбитый и выжженный предел был почти мертв. Не реагируя на своего хозяина, он медленно угасал, отдавая в окружающее зеленоватую дымку своего разрушенного сознания.

— Интересный ты тип — бормотал маленький бородатый незнакомец, сидя рядом с Джеком, и переворачивавшая, по одной, разложенные на земле карты.

— И расклад на тебя какой-то странный, мутный расклад. Тебе как, подробно или покороче?

— В чем разница? — с трудом спросил Джек, вытирая рукой хлынувшую горлом кровь.

— Да ни в чем — скривился гость — суть всегда одна, от времени не зависит.

— Кратко — выдохнул Джек, снова направляя силу в монолит.

— Конец ему — отмахнулся старик от камня, как от надоедливой мухи, и необычные глаза с радужкой темно-серого цвета, прорезанной тонкими изумрудными нитями, опасно сверкнули — мертвого не накормишь.

— Это еще посмотрим — Джек не сдавался, пытаясь возродить предел.

— Так вот если кратко. Конец тебе хозяин предела. Хотя — вдруг нахмурился нежданный предсказатель, вглядываясь в карту, на которой была изображена богато украшенная колесница, влекомая двумя странными животными с телом мощной кошки и лицом человека.

— Мои арканы не врут — самому себе сказал бородач — проводники из мира невидимого в мир дольний, откройте. В это время, руки гостя ловко раскладывали перевернутые вверх рубашками карты на разные кучки, собирали их, смешивали, вдвигали кучки друг в друга, снимали, опять вдвигали, собрали, ровняли края...

— Так — снова стал раскладывать карты гость — от судьбы не уйдешь.

— Моя судьба, только для меня — прорычал Джек, отправляя резонирующую силу знака Эль`раа в холодный монолит.

Какой-то странно-тягучий утробный гул накрыл все вокруг, физически забиваясь в рот и уши, дезориентируя и оглушая.

— Смотри-ка — не отвлекаясь от своего занятия, бросил гость в сторону Джека — воскресил.

Поднимая карты, он становился все мрачнее и мрачнее. Наконец, смяв в кулаке последнюю, резко поднялся, и заходил из стороны в сторону.

— Чего разлегся — взвился он, сорвавшись на крик — давай восстанавливай быстрее. Посему выходит что, сейчас нельзя предел рушить. Корми его, кому говорю?

Бородач разошелся не на шутку, все еще крепко сжимая в кулаке карту.

Тем временем, Джек отдавал и отдавал, резонирующую, рвущую все на своем пути энергию, с трудом пробивающуюся сквозь твердь монолита. Растекаясь по выжженному окружающему, она заново создавала то, что по праву считалось пределом. По оставшимся, едва ощутимым нитям, сила шла все дальше и дальше, множась безумным ураганом, мгновенных преобразований.

— Вот молодец — незнакомец удовлетворенно погладил свою бороду — ты тут побудь немного, а мне надо проверить кое-что, да посоветоваться с кое-кем.

Больше не обращая внимания на Джека, он направился, упругой походкой, прочь. Чем дальше бородач уходил, тем выше становилась его изменяющаяся с каждым шагом, фигура. У края горизонта громадина, закрывшая небосвод, повернулась и скосила взгляд в сторону хозяина предела, словно проверяя его местоположение. Торчащие изо лба ломаные рога и лохматая грива нечесаных волос, совершенно не удивили приходящего в себя Джека.

— Давай возвращайся — зло прошептал он.

Отдав почти все что мог, он зацепил, образовавшийся рядом жгут энергии, и напитавшись, снова обратился к знаку Эль`раа. Желая изменить монолит, все еще с трудом пропускающий силу, он приложил к нему татуированную ладонь. Резонанс не полный, понял Джек, сливаясь чувствами с холодным камнем. Снова отправляя в монолит измененную энергию, он пробудил его и заставил подчиниться, соединяясь с бездушным камнем в единое целое.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Закованный в черную броню воин встал, подняв голову вверх. Ненавидящий взгляд уперся в сторону небосвода, где растворился бородач. Плащ за спиной, пышущей злобой фигуры, бешено извивался под невидимыми струями бушующего воздушного потока. Громадная воронка из стаи черных птиц, накрыла Джека, набирая и набирая скорость. Упав на колено, он вонзил сжатый кулак в монолит, соединяясь с пределом. Всплеск, как от брошенного, в гладь пруда камня, прокатился по окружающему, полностью восстанавливая его.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

— Почему он ушел — удивленно спросил возникший Т`Гочак — Крушитель, никогда не отступает.

— Знаешь его? — коротко прозвучал вопрос.

— Его все знают — уважительно отозвался о бородаче жук — и одновременно не знает никто.

— Это как?

— Наемник, приходит ниоткуда, заемную силу у нанимателей берет.

— Так вы что не наняли?

— Все взаимосвязано. Неизвестно сколько миров подчиненных вармакам, отдали всю свою сущность для его удара. Восстановить такое очень сложно. Тем более удивительно, что он не выполнил контракт, ведь предел был почти разрушен. Что он сказал тебе?

— Что вернется — задумчиво ответил Джек, осмысливая информацию о мирах, питающих собой бородача.

— Когда вернется, то точно уничтожит, на половине пути такое не оставляют. И не думай, что сможешь помешать, силы слишком не равны.

— Я попробую — огрызнулся Джек — собираясь выдавить жука из предела.

— Наше предложение в силе — почувствовал угрозу Т`Гочак — мы перенесем предел ближе к нашим мирам, ничто не измениться, кроме его местоположения. За это мы просим только стать нашим другом.

— Думаешь такой не найдет? — с сомнением спросил здешний хозяин.

— Нет. На нашу территорию никто не выдвинется — почувствовал жук перемену в настроении собеседника — нужно решать быстрее.

— Как это будет?

— Мы создадим переход — радостно заявил посланник — это сложно, но выполнимо. Сам Наделенный Знаниями Клет создаст ассуру, которую мы воплотим здесь.

— Готовьтесь — отрезал Джек, и по тону его голоса было понятно, что аудиенция окончена.

— Хорошо — радостно потирая руки, Т`Гочак склонился в небольшом поклоне — мы будем спешить создавая перемещение. С этими словами он покинул предел.

— Что делать будем? — обратился Джек к перекатывающемуся рядом лекарю — ты понимаешь, что им верить нельзя?

В ответ, черная клякса подкатила к хозяину и уткнулась ему в ногу.

— Вот и я говорю что нельзя. Ладно, мне надо проверить, что с телом. Остаешься на страже, если что, сразу звать. Понятно?

Не дождавшись ответа, Джек отправил резонирующую силу себе под ноги, падая в образованный тоннель.

— Долго я? — открывая глаза, спросил он.

Тишина в ответ насторожила. Настраиваясь на окружающее, он внимательно огляделся.

Следов боя или стычки не было. Редкий гул и отдаленные звуки битвы он едва различал, где-то на грани слышимости. Ящерицы тоже не было рядом.

Поднявшись, Джек осторожно выглянул из-за камней. Мысли о том, что Орл`чар сбежала, даже не приходили ему в голову. Уверенный что случилось что-то непредвиденное, он осторожно двинулся по кругу, центром которого являлось место его медитации. Все увеличивая и увеличивая радиус осмотра, он понял, что Светлейшая не оставила совершенно никаких следов. Тогда он протяжно засвистел.

Потом еще и еще раз. Легкий шум привлек его внимание, и Джек осторожно двинулся в сторону странных звуков. С небольшого возвышения, он увидел улепетывающего от жуков Крата.

Двух метровые, иссиня черные фигуры терпели потери, но не отставали от малыша. Резко разворачиваясь, ящерица давала бой ближнему преследователю. Громадные жвала гордика не успевали за юркой фигурой. Крат перекусывал им длинные ноги, и если успевал, то добирался и до головы, нанося глубокие рваные раны. Как только накатывала основная масса жуков, ящерица снова бросалась бежать. Вектор перемещения вел прямо к Джеку, и он на секунду задумался, чем встречать такую лавину гостей. Семь жуков шли в погоню за кратом, не считая четырех, которых зубастая ящерица остановила, черными точками отмечая направление своего бегства.

— Если Светлейшая у гордиков, то совсем плохо — подумал Джек, превращая камни в черный пепел.

Формируя защитную ассру, он думал о тактике боя с муравьями переростками.

Вспомнив бой гордиков с терпом, сразу сформировался логичный вывод:

— В скорости мне с ними не тягаться.

Тогда он повторил то, что у него однажды получилось. Чувствуя себя бесплотным духом, он встал на грань сна, концентрируясь на ранее найденном якоре. Созданная в его сознании татуировка птицы давала силу противостоять реальному рисунку, утягивающему в предел. Поэтому он перераспределил возникшее раздвоение в сторону реальных чувств, оставив бестелесному не более десятой доли своего внимания.

Грань сна приняла его, нехотя отдавая свои секреты.

Чувствуя тонкий жемчужный рисунок на темной сфере, Джек медленно двинулся к Крату.

По пути он поднял несколько увесистых камней. Когда расстояние до жуков сократилось, напитал их резонирующей силой.

Крат радостно заурчав, ускорился, видя идущую навстречу подмогу.

Замахнувшись, Джек отправил в приближающихся жуков первый камень, перебрасывая начавшую притормаживать ящерицу.

Рвануло так сильно, что от неожиданности он чуть не оставил в своей руке второй готовый взорваться снаряд. Как горячие пирожки, еще три камня отправились вслед за первым.

Неизвестно почему, но в найденном состоянии раздвоения, резонирующая сила разрывающая булыжники в разы увеличилась.

Жуки остановились. Бившиеся в предсмертных судорогах искалеченные воины вызывали странные чувства. Одновременно радость и сожаление накрыли Джека. Радость от того, что большая часть преследователей выведена из строя и странное сожаление от осознания разрушения неумолимых машин для убийства. Погибших не в бою, ради которого они были созданы, а от осколков обычного камня.

— Три — обратился Джек к забравшейся ему плечо ящерице — осталось всего три.

Крат снова радостно заурчал, словно понял обращенные к нему слова. Задержавшись еще на пару секунд на плече, он соскочил на землю и бросился к оставшимся врагам.

Стелющимся шагом Джек последовал за ним.

Уклон, еще уклон, непродолжительное касание и снова несколько уклонов, пока жук не взрывается изнутри, разваливаясь на несколько частей.

— Более чем эффективно — удовлетворенно отметил Джек, скидывая с одежды остатки внутренностей преследователей.

Друг сидел у него на плече и довольно урчал, когда они двинулись в сторону, откуда бежала ящерица. В пути ему пришлось добивать искалеченных Кратом жуков, оттачивая технику передачи резонанса.

— Если там гнездо, то я от него уж точно не убегу — поглаживая ящерицу, тихо говорил крадущийся человек.

— Интересно что заставило Орл`чар.. — он не успел договорить, рассматривая открывшийся вид.

— — — — — — — — — — — — — — — —

В небольшой ложбине, чернеющим провалом зиял ход Гордиков. На самом краю стоял хоф, прямо напротив Светлейшей, и медленно шевелил усами. Обычные воины, прикрывающие большого жука, застыли, присев на своих длинных лапах. Полукольцо из тридцати или сорока боевых жуков, слились с рельефом, почти не выдавая своего присутствия.

Орл`чар что-то говорила, одновременно делая широкие пассы руками, и было непонятно на что больше обращает внимания хоф, на речь или на формируемые фигуры.

Резко присев Джек прижал к себе, заерзавшую ящерицу не отпуская ее.

— Тише — поглаживая Крата, шептал он — тут непонятно, кто враг.

— Хорошо, что жива — странным тоном произнес он, после продолжительного времени, разглядывания делящихся информацией.

— Это еще.. — снова не договорил он, когда из провала вышел растолстевший хозяин каравана. Обросший, с копной нечесаных волос, откинутых назад, он выглядел очень странно. Джек узнал его по запоминающемуся профилю и характерным движениям рук.

Подойдя к Светлейшей, он что-то ей сказал, всем своим видом показывая недовольство и махнул рукой, словно прогоняя ее. Завязался небольшой диалог на повышенных тонах, после которого Орл`чар резко развернулась, и сделала пару шагов прочь от толстяка. Потом повернулась к хофу и, по-видимому, попыталась его в чем-то убедить, импульсивно размахивая руками.

Караванщик только громко рассмеялся. Раскачиваясь из стороны в сторону он, с важным видом, ушел в провал, показывая тем самым бесполезность уговоров.

— Давай-ка пойдем обратно — прошептал Джек, поглаживая ящерицу — и потом посмотрим, что она нам скажет.

Конец монолога совпал с прощанием светлейшей и жука. То есть никакого прощания и не было, просто жук сильно кивнув своей головой, попятился обратно в провал, а Светлейшая развернулась и пошла в сторону затаившихся наблюдателей. За скрывшимся в провале хофом, медленной вереницей, потянулись оживающие от спячки черные воины.

— Как объясним трупы жуков? — спросил у Крата Джек, быстрым, стелющимся шагом возвращаясь обратно к валунам.

В ответ раздалось тонкое сопение, по которому можно было судить, что ящерице совершенно все равно, и никому ничего объяснять она не собирается.

— Вот тогда сам и отчитывайся перед ней — ухмыльнулся Джек, прислоняясь спиной к камню — я же все еще сплю.

Прижав ящерицу к груди он, на миг отправился в предел.

Лекарь, медленно катающийся вокруг монолита, резко оживился, почуяв хозяина.

— Все спокойно? — для порядка спросил здешний хозяин.

Забравшись на монолит, он под завязку напитал предел силой, формируя тройной защитный купол по его грани. Не имея возможности создать что-либо свое в виду отсутствия глубоких знаний в плетении защиты, Джек все также использовал искусство, подсмотренное у хофов. Только в промежутки между слоями он разместил, сеть собирающую энергию, точно такую же, как использовал большой Терп. Теперь сила, пробившая первый слой, должна будет поглотиться собирающим плетением, которое перераспределит энергию, передавая его на укрепление и усиление пробитого купола.

Не зная, что еще придумать, он вернулся в свое тело, все также пробивая резонирующей силой туннель в естестве предела.

— Долго я? — открывая глаза, спросил он.

— Совсем нет — прозвучал спокойный ответ, внимательно смотрящей, на него Светлейшей.

— Это хорошо, чувствую себя сильно отдохнувшим. Теперь твоя очередь.

Вставая, Джек потревожил недовольно запищавшую ящерицу.

— О, и ты тут — схитрил он, поглаживая Крата.

— Давно он появился? — как бы невзначай спросил он.

— Недавно — сухо ответила Орл`чар — что это за ящерица такая?

— Какая? — словно не понял Джек, хотя предположил, что Светлейшая должна быть сильно удивлена боевыми свойствами Крата.

— Думаю, что это он разобрал на части семерку воинов гордиков.

— Каких гордиков?

— Обычных, тут невдалеке было побоище. Так этот малыш прямиком оттуда и прибежал.

— Может не он? — с сомнением спросил Джек, разглядывая ящерицу — маловат больно.

— Может и не он — легко согласилась Светлейшая — я только мельком взглянула и обратно. Если хочешь, то сходим вместе.

— Нет, если там гордики, то можем и на засаду нарваться. Уходить надо.

— Надо. Идем к спящему?

— Да, нам нужна еда и оружие.

— Я знаю одно место, там есть все. И с направлением там тоже определимся.

— Направление тут одно — вниз.

— Без карты на нижних уровнях плутать можно очень и очень долго.

— Ничего, туда два моих знакомца отправились. По их следам быстро выйдем.

— Их следы будет сложно найти, там нет земли, сплошной камень.

— У этих специфические следы, в основном из трупов. И самое главное, нам надо их опередить.

— Зачем тебе спящий? — тень сомнения в лице и голосе Светлейшей выдало ее заинтересованность.

— Я решил его убить — совершенно без эмоций ответил Джек.

— Зачем?

— Это сложный вопрос. Возможно, когда-то потом я смогу на него ответить. Но сейчас я просто хочу его уничтожить.

— Странный ответ.

— У каждого должна быть цель. Это моя.

— Что потом?

— Потом?

— Да. Что потом?

— Не знаю. Я иду маленькими шажками.

Джек отвернулся, о чем-то задумавшись.

— Я точно знаю, что у дяди есть карта нижнего уровня — наконец решившись, тихо сказала Светлейшая.

Подняв голову, Джек стал смотреть вверх, пытаясь увидеть далекий свод громадной пещеры.

— Мы не знаем что там сейчас, и возвращаться к рейтарам, очень опасно.

— Но там должно быть указанно, где спящий.

— Ничего и так найдем — уверенно заявил Джек — лоль говорил надо идти в Мрооор?

— Совсем не обязательно.

— Как так?

— Существуют и другие способы попасть на нижние уровни — нехотя ответила Орл`чар.

— Какие? — Джек развернулся и посмотрел прямо в глаза Светлейшей, от чего она сразу опустила взгляд.

— Ходы Гордиков.

— Как мы по ним пройдем? — спросил Чуу-ур, не отвлекаясь на ненужный допрос.

— Я смогу их вызвать, только мне надо доказать что ты сможешь..

— Что?

— Сможешь убить..

— Зови — Джек испытывал некую радость, от осознания близости своей цели.

— Хорошо, но потребуется время.

— Жду — прозвучал короткий ответ.

— Подготовься — уходя, бросила через плечо Светлейшая — надеюсь, жуки тебе поверят.

— Опять ушла — Джек улыбался, поглаживая крата — пойдем, снова посмотрим?

В ответ крат заурчал, пытаясь вырваться.

— Останемся, теперь она будет настороже.

Через некоторое время Орл`чар вернулась.

— Прогуляемся, они не хотят встречаться, но я настояла.

— Идем — Джек потянулся всем телом, распрямляя руки в стороны — кстати, насколько это опасно?

— Гордики жуткая семья.

— Это я уже слышал — тихо проговорил он, следуя за Светлейшей.

Забирая значительно левее от пути ранее проделанного кратом, они вышли к тому же самому месту где Орл`чар разговаривала с хофом.

Около десятка черных воинов, застыв как изваяния, расположились малым полукругом, прикрывая едва виднеющийся провал. Светлейшая, подойдя к провалу, медленно присела. Взяв в руку камень, она стала выстукивать незамысловатый ритм.

Появившаяся фигура, была знакома Джеку.

— Вот он — показав в сторону своего спутника заявила Орл`чар — теперь зови.

Странно наклонив голову, прислужник жуков с сомнением спросил:

— Дишь? — и пристально уставился в лицо гостя.

— Давно не виделись — не стал юлить Джек, понимая, что узнан.

— Где твой учитель? — сорвавшимся голосом, выкрикнул караванщик.

— Следом идет — решил он порадовать переводчика жуков — может и увидитесь.

Дальнейшее запечатлелось в его памяти короткими урывками.

Резким движением караванщик скинул свою длинную накидку. Открывшееся поразило не только Джека, но и Светлейшую широко распахнувшую и без того большие глаза. Тело, лишенное рук и ног, было пронизано шестью длинными загнутыми шипами, и подвешено в воздухе внутри раскрытой костяной раковины. За его спиной, в глубине раковины, шевелилась темная масса, питающая по толстым желтоватым венам изуродованную плоть. Тонкая мерцающая паутина окутывала остатки его фигуры, фиксируя в раскрытой раковине. Четыре суставчатых и заостренных конечности, выходивших с противоположных сторон жуткой ракушки, служили ему для передвижения. Пара суставчатых плетей, вместо рук, безвольно висели по бокам, оканчиваясь изогнутыми серпами с молочными кромками. Раковина закрылась, оставляя видной только часть головы с наполненными злобой глазами. Караванщик громко защелкал, ожившими плетьми-руками, обращаясь к своей охране.

С трудом удерживая рвущегося из рук крата, Джек пропустил момент, когда порождение гордиков стремительно атаковало. Прыжком раковина оказалась около Орл`чар и вонзила длинные изогнутые лезвия ей в грудную клетку. Одновременно черные тени оживших воинов бросились по направлению к Джеку.

Бурный калейдоскоп начал набирать свои обороты.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Вырвавшийся крат, прикрыл левую сторону атаки, сбивая жуков с намеченной цели. Рванув к светлейшей Джек успел подхватить ее не дав коснуться земли. Отскочившая назад раковина безумно хохотала, потрясая чем-то над головой.

Кровь лилась из развороченной груди Орл`чар непрекращающимся потоком. Судорожно вздрагивая в объятиях Джека, она смотрела на него испуганными детскими глазами. Тело, затрепетав, словно пойманная бабочка, безвольно повисло у него на руках. Свет резко угас в ее глазах, наполнившимися слезами и ставших просто громадными.

Время остановилось.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Опустившись вместе с бездыханным телом на землю, Джек зарычал, выплескивая боль потери.

Низкий, утробный рык осязаемой волной разошелся в стороны, на миг остановив жуков.

Что-то надломилось в этом переставшем быть человеком существе. Кровавая пелена закрыла ему глаза. Опустив правую руку на землю, он собирал силу. Не чувствуя боли, от нахлынувшего горя он, закачивал бушующую энергию в свою темную сферу. Каменистая почва осела вниз, образуя черный круг диаметром в несколько метров.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Что он делает? — немного удивленно спросил Кровавая гора у Митара, расположившегося за обломком валуна, на значительном возвышении от чернеющего провала.

— Мне тоже интересно, я чувствую изменения.

— Все так серьезно?

— Посмотрим, гнездо гордиков должно его остановить.

— Какой голос, неужели он так переживает за потерю этой самки Лортов? — явно презрительно спросил Рикар Мь"нтош.

Митар скосил взгляд на своего бывшего ученика, и недовольно покачал головой из стороны в сторону, оставив свои мысли при себе.

Замерев, они уставились вниз, где фигура человека медленно поднялась с земли.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Сконцентрировав взгляд на караванщике, Джек шел прямо на него, наконец сообразив что в его уродливых клешнях вырванное сердце Орл`чар. Один, второй потом третий жук разлетелись ошметками внутренностей в разные стороны. Караванщик что-то кричал, а Джек все приближался, не обращая внимания на возникающих перед ним воинов гордиков.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Как от Раа`то — заворожено пошептал Митар смотря на дергающиеся останки жуков.

— Спящий на месте — категорично заявил Рикар Мь"нтош, с завистью смотря на то, с какой легкостью Чуу-ур расправляется с врагами.

— Тогда откуда? — Митар выглядел сильно озадаченным — нам нужно у него обязательно узнать..

Лоль осекся, видя, хлынувшую из провала шевелящуюся массу из голов и жевал.

— Поздно — Кровавая гора досадливо махнул рукой — теперь и не увидишь ничего.

— Да, жаль — лицо Митара окаменело, он поднялся — уходим.

— Может, досмотрим?

— Как хочешь, я немного привязался к пареньку, и мне расхотелось на это смотреть.

— А я останусь — заявил Рикар Мь"нтош — хочу видеть как рвутся на части жуки, сам знаешь мои с ними отношения.

— Оставайся, кстати в окрестностях должно быть не менее трех семей.

— Возможно, зрелище будет захватывающим — плотоядно облизнулся Кровавая гора.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Джек шел, уворачиваясь от лап и жвал, атакующих врагов, методично отправляя резонирующую силу в их тела. Когда из провала повалили жуки, он понял что ему не хватит времени из-за пауз при использовании знака Эль`раа. Тогда он достал рукоять лепестка, и положил ладонь правой руки себе на левое плечо. Выброшенная энергия стабилизировалась, проходя через светящийся камешек в лапках паучка. Полутораметровый жемчужный хлыст оказался в его руке. Чувствуя его, как самого себя Джек отмахнулся от первой шеренги щелкающих жвал. Мерцающий жгут был удивительно тяжел. Встречаясь с телами бронированных созданий, он разделял их на части, совершенно не встречая сопротивления. Реагируя на желания своего хозяина, он извивался словно живой, неизменно доставая врагов. Для Джека все слилось в набор однообразных движений. Он остановил жуткую лавину, и медленно пошел по намеченному вектору движения, карабкаясь по еще шевелящимся трупам.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

-Что происходит? — вернувшийся Митар удивленно рассматривал ковер черных колыхающихся тел и светящийся ураган внутри, медленно продвигающийся к провалу.

— Не поверишь, он еще держится.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Шаги становились все труднее и труднее. Надорванные нити искры переставали реагировать на проходящую через них энергию. Конечности почти совсем лишились чувствительности. Джек давно перестал ощущать левую руку, заставляя ее совершать движения только бушующей в нем злостью и силой несгибаемой волей. Тело не выдерживало резонирующего безумия, видимого со стороны как жемчужный жгут. Он уже был готов взорвать себя самого, только бы забрать с собой больше врагов из нескончаемого шевелящегося потока. Но жуки вдруг перестали нападать. Остановившись, они стали медленно расходиться в стороны открывая проход в чернеющий туннель. Караванщик исчез, и Джек медленно побрел по широкому ходу проложенному гордиками. Поначалу жемчужный хлыст волочился следом. Гордики давно ушли и он, разомкнул стабилизатор светящейся силы, сняв правую руку со своего плеча. Сделав еще пару шагов, он повалился на твердую землю, сильно ударившись правым локтем. Крат, находившийся почти все время битвы у него под ногами, юркнул в сторону. Жуки исчезли, словно их никогда и не было, даже легкий шелест множества ног растворился в чернеющей пустоте тоннеля.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Они заложили проход — Кровавая гора, удивленно смотрел как из возникшего невдалеке нового провала, высыпали гордики, собирая тела погибших собратьев. Одновременно они заваливали проход, в котором скрылся Чуу-ур, работая удивительно слаженно и быстро.

— Что-то я не понял что произошло — озадаченно спросил он у стоявшего рядом Митара.

— Они впустили его.

— Это да, но зачем?

— Не знаю. Логику жуков трудно понять — лоль сильно нахмурился.

— Думаешь, он жив? — странным голосом спросил Рикар Мь"нтош.

— Определенно да. Мне кажется, они признали силу, которой он управлял. Хотя, все это может быть обычной ловушкой.

— Считай, пропал — Кровавая гора задумался, предавшись воспоминаниям — хотя этот выберется — вдруг уверенно заявил он.

— Вот и я, тоже так думаю.

— Что будем делать? Вернемся и дадим бой клагшам?

— Нет. Уже поздно, пусть побудут победителями.

— Тогда идем за Чуу-уром?

— Идем. Только надо решить, как будем до него добираться.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

У Джека не было сил, чтобы двинуться с места. Изорванные каналы искры причиняли колоссальную боль. Вдобавок он обнаружил, что серьезно ранен. Лужа темной крови стала собираться под ним, сочась из разорванного бока и нескольких глубоких порезах на ногах. Не имея возможности использовать силу для лечения, он отрешенно смотрел, как постепенно увеличивается это мокрое пятно. Апатия и упадок сил, навалились на него неимоверным грузом. Только жалобно пищащий Крат вывел его из состояния безразличного равнодушия. Малышу сильно досталось. Неестественно вывернутая передняя конечность и длинный, глубокий разрез по всей спине покрывшийся липкой желтоватой слизью, возможно, были только вершиной айсберга полученных увечий.

Джек заставил себя встать на грань сна. Раздвоившись, он позволил вцепившемуся в плечо ворону утянуть себя в сверкающий водоворот перехода. Встав на монолит, хозяин предела создал перед собой горизонтально парящую в воздухе оболочку, отразив ее от своего реального тела. Сохраняя едва различимую связь между израненной плотью и сформированной копией, закованный в черную броню воин, начал восстанавливать разрушенную систему каналов, попутно укрепляя ее. Это заняло не так много времени. Подчиняясь его желанию нити искры, расправлялись, а там, где они были перебиты и выжжены, создавались заново. Передавая свою волю раненной плоти, Джек заживлял полученные в схватке раны. Он почти закончил, когда почувствовал появление нежданного гостя. Резко оборвав связь с восстанавливающимся телом, он развеял прозрачную оболочку, справедливо решив, что потом справиться и сам.

— Что это? — вместо приветствия спросил он у медленно возникшего, в отдалении от монолита, посланника жуков. Удивиться было чему. За спиной Т`Гочака располагался рулон светящейся серой материи. Длинной с четыре роста гостя и толщиной в один рост, он был привязан к его торсу строго горизонтально с помощью толстых, перекрученных веревок. Издали создавалось впечатление громадной улитки стоящей на двух тонких ножках.

— Это ассура — отозвался жук, подходя к монолиту — для перехода потребуется еще три таких.

— Но здесь только одна — с нажимом проговорил Джек, пристально смотря в глаза гостя.

— Остальные еще создаются — нехотя признался Т`Гочак — как только будут готовы, то я сразу доставлю их сюда.

— Сколько ждать?

— Немного. Наши лучшие мастера работают без устали. Я начну подготовку?

— Да — во взгляде Джека сверкнул огонь, и гость от неожиданности сделал шаг назад — вопрос в доверии, могу ли я доверять?

— Конечно, можете — скинув с плеч громадный тюк, рассыпался в любезностях жук — вы станете гостем прекрасного общества. Время будет проходить в праздной лени, и наслаждениях. Наша раса самая образованная и утонченная на просторах обозримого.

— Работай — отрывисто бросил хозяин предела, отворачиваясь в сторону — верить нельзя никому — тихо добавил он, рассматривая открывшийся рисунок на раскатанном полотне.

Вычерченная ассура была совсем не сложной. Завитки с краев по волнистым линиям шли к центру, где собирались в зловещего вида прямоугольную печать. Рисунок собирал окружающее, сжимал его до размеров квадрата и направлял в него. Что-то подобное он видел на стене, когда сидел в плену у нагов. В созданном творении не хватало объема, и Джек решил, что остальные части рисунка будут накладываться друг на друга. Жирной перевитой дорогой была проложена основная линия, уходящая в сторону, откуда всегда появлялся гость. Принцип был прост, собрать и отправить. Так показалось Джеку, смотрящему как материя тюка, полностью растворяясь, медленно тает. Что-то заставило его наклониться, и он рассмотрел, что линии ассуры покрыты маленькими шевелящимися коготками, которыми она вцеплялась в пласт окружающего.

— Пока не трогай — обратился Джек к подкатившемуся лекарю — посмотрим, чем все это закончиться..

— Я покидаю предел — поклонился гость — скоро доставлю остальные части.

В ответ Джек только коротко кивнул, рассматривая изменения, вносимые в предел ассурой жука.

— Надеюсь, мы успеем до прихода Крушителя — сдержанно произнес гость.

— Я тоже на это надеюсь — Джек сделал шаг к жуку — там, на обманке, ваши семьи подчиняются вам?

— Конечно — ничуть не удивившись, ответил Т`Гочак.

— Как на вашем языке будет: ты умрешь — задал странный вопрос Джек.

— Ггчи Чьчтичт — прощелкал жук, и неестественно повернул голову, смотря на собеседника.

— А как сказать — меня послал Т`Гочак — с улыбкой снова спросил Джек, пытаясь запутать гостя.

— Ичтчти ттч Т`Гочак — снова ответил жук, показывая тем самым что ему нечего скрывать от нового союзника.

Джек промолчал, а посланник жуков, видя плохое настроение здешнего хозяина, откланявшись, растворился в воздухе.

— Скоро по-другому поговорим — пришло эхо последних слов недовольного гостя.

Глупо шептать такие слова, выходя из предела, где я хозяин — подумал Джек — а ведь жука глупым никак не назовешь. Тогда зачем? — он сел напротив ассуры и постарался почувствовать ее.

Жгучее желание разрушения пришло от слабо светящегося рисунка. Хищный зверь, спрятанный в ассуре, плотоядно улыбался и облизывался, предвкушая легкую поживу. Эмоции созданного были настолько сильны, что Джек почувствовал, как у него заурчало в животе, сопереживая сдерживаемому голоду рисунка.

— Как же тебя здесь оставить? — угроза, таившаяся в ассуре, была настолько явной, что Джек не собирался уходить, не разобравшись с ней.

Создавая плетение вытягивающее силу, он стал опутывать рисунок, накладывая на него слой за слоем. Отсекая часть, окружающего, на котором разместился чуждый знак, он полностью изолировал его от предела. Первоначальное желание уничтожить занесенную в дом заразу, его медленно отпускало, по мере завершения работы. Плотный саркофаг накрыл воющую от бессилия мерцающую ассуру. Оставив лекаря в качестве сторожа, он взобрался на монолит. Напитав предел силой, Джек спрыгнул с черного камня, открывая резонирующей энергией проход на липкую обманку.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Раны на его теле закрылись, система каналов находилась в обычном состоянии. Поднявшись, Джек подошел к крату. Взяв на руки раненную ящерицу, он опустился на землю, положив ее себе на колени. Не зная с чего начать, он медленно передавал энергию, подсунув левую руку ей под брюхо. Видя систему каналов, он осторожно накрыл правой рукой вывернутую лапу, и резким движением вернул ее на место. Крат даже не дернулся. Поглощая передаваемую силу, он только тихо урчал. И без того потяжелевшая ящерица, ставшая за время их совместного путешествия, длинной с три ладони Джека, ощутимо прибавляла в весе в процессе впитывания энергии.

Желание неопытного лекаря стало воплощаться, рана на спине крата медленно закрылась. Баюкая малыша на руках, Джеку пришла в голову интересная идея. Положив довольную ящерицу на землю, он превратил в пыль пару камней, поглощая силу. Взяв в левую руку рукоять лепестка, он стал осторожно предавать едва раскачанную резонансом силу, в камешек, что держал в лапках паучок. Ярко засветившись, камень завибрировал. Опустив рукоять к земле, он попробовал нарисовать ассуру. След на земле оставался как у настоящих произведений забытого искусства, встречаемых в подземном мире. Стабильный, ярко светящийся след. Поведя по колену сияющим камнем и убедившись, что вреда он не наносит, Джек подошел к крату. Несложная ассура подсмотренная при рождении Рыгача, легко легла ему на спину. Зная к чему готовиться, Джек отпрыгнул в сторону, когда Крат резко увеличился в размере, наполовину заполнив собой прорытый гордиками проход. Крат удивленно заурчал. Теперь стоящий человек был одного роста с лежащей на земле ящерицей. Его глаза как раз упирались в свежий шрам на ее спине. Немного постояв, Джек стер правой рукой малую часть рисунка. Размер крата, с легким хлопком, вернулся к своему первоначальному состоянию. Взяв малыша на руки, он заглянул ему в глаза, пытаясь понять, как он отреагировал на производимые над ним действия. Ящерица не высказала никакого беспокойства, словно и не поняла, что с ней произошло.

— Интересно — вслух произнес Джек, укладывая ящерицу себе на плечо.

— Теперь ты этих жуков живьем глотать сможешь — пошутил он, возвращаясь к заваленному проходу.

— Тело Светлейшей мы не найдем — зная как гордики прибирают за собой, он даже не сомневался в том что не там не осталось ни одного трупа — уходим?

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Он мог пробить ход, отдавшись, взрывавшей валуны, резонирующей силе, но не стал этого делать. Его ждал спящий. Ключ к пониманию и осознанию происходящего.

Развернувшись, Джек пошел по уходящему вниз проходу.

Во время небольших остановок он накладывал на крата защитную ассуру, укрепляя его броню. Паучок на рукояти лепестка, справлялся с созданием рисунков удивительно хорошо. Слой за слоем, постепенно создавалась нечувствительная к внешним воздействиям боевая ящерица. Усталость Джек гасил, подпитывая себя разрушаемыми камнями, черной пылью оставляя метки на протяжении всего пути.

Наконец проход расширился, наполняя легкие одинокого странника свежим морозным воздухом. Бескрайняя чернота провала. Было непонятно, что это за место. Надеясь, что он попал на нижний уровень, Джек медленно брел в сторону легкого свечения испускаемого наваленными друг на друга камнями.

Из-под его ног выпрыгнуло какое-то мелкое животное и крат, слегка хромая на переднюю лапу, бросился за ним.

Наконец-то поест, порадовался Джек за своего товарища. За время их путешествия по туннелю ящерица ничем, кроме передаваемой им энергии, не питалась. Поэтому он уже начал беспокоиться о ее здоровье.

Дойдя до свечения, Джек с удивлением обнаружил, что едва ощутимый свет испускала быстро текущая широкая река. Преодолев крутой спуск к воде, он с наслаждением напился холодной и освежающей жидкости. Недолго думая он разделся и погрузился в ледяную воду, смывая грязь долгого путешествия. Одевшись, он немного посидел на берегу, ожидая крата. Ящерица так и не появилась, и Джек медленно пошел по течению реки.

Вдруг почувствовав на себе чье-то пристальное внимание, он присел, поднимая с земли небольшой камень.

Темнота резко сменила свои очертания. Теперь Джек разглядел шесть затаившихся размазанных теней, расположившихся большим полукругом. Они медленно подползали к оказавшемуся рядом с ними человеку.

Как не догадался — раздосадовано прошептал Джек — засада у водопоя. Местные звери тоже хотят есть.

— Интересно, кого они ждали? — задался вопросом медленно двигающийся в обратном направлении человек. Однако, было уже поздно, переместившиеся тени отрезали путь к отступлению.

Кольцо неотвратимо сжималось, держа свою жертву ровно в его центре.

Собрав вокруг себя с десяток камней, Джек выпрямился, готовясь к схватке.

Странное чувство наполнило его. Движения подбиравшихся зверей были сильно знакомы, задевая незримые струны где-то возле сердца.

Лерки.

Осознание пришло, вместе с пробудившейся дымкой чувств поглощенной кошки.

Джек больше не воспринимал их как угрозу, по-своему радуясь встрече.

Набрав в легкие воздуха, он издал долгий и протяжный рык. Интонации в нем менялись от непередаваемой тоски в начале и свирепой, всепоглощающей ярости в конце.

Тени остановились. Больше не пытаясь прятаться, лерки медленно подходили, собираясь за спину самой крупной кошки. Совершенные тела, в каждом их движении чувствовалась мощь. Их осторожные шаги были наполнены опасной грацией. Пять зверей остановились. Их вожак медленно подходил, чешуйки, покрывающие его тело, слабо мерцали в приглушенно сером цвете восприятия человека. Остановившись в шагах четырех от Джека, зверь зарычал, припав на передние мощные лапы.

Громадная кошка раскачивалась из стороны, в сторону ловя взгляд странного чужака. Ожидая ментальный удар, человек шагнул вперед и уставился в черные провалы глаз вожака.

Это был вызов.

Предводитель лерков принял его.

Жуткая гримаса злобы исказила показавшую клыки мерцающую морду. Громадная волна накрыла человека, отрезая от ощущения окружающего. Джек улыбнулся. Улыбнулся от того что сила закованного в броню черного зверя, ничего для него не значила, он стал сильнее любой кошки какого бы она размера не была.

Он не боялся.

Вожак стаи тоже это понял, его оскаленные клыки не достали совсем немного до горла человека. Бросок зверя был подобен сверкнувшей молнии. Едва успев, Джек сместился в сторону, его правая рука легла на холодную чешую кошки в том месте, где должно было быть ее сердце.

Тяжелым мешком лерк свалился у ног человека. Не сдаваясь, он дотянулся лапой до ноги врага и вонзил в нее свои длинные когти, сбивая Джека землю. Лапы бронированной кошки заплетались, но она поднялась и прыгнула на поднимающегося соперника. Лишенный жизненной силы лерк сильно замедлился, поэтому затронувший темную сферу человек успел снова увернуться, опуская левую руку на спину животного.

Лерка взорвало ровно посередине. Загребая передними лапами, погибающая кошка ползла к своему противнику. Ее разорванные внутренности волочились следом, оставляя за собой жуткую кровавую полосу. Лерк не сдавался. Хрипло рыча, он полз, упрямо не желая расставаться с жизнью.

Джек отходил от него, двигаясь по малому кругу, ожидая нападения стаи.

Тени сперва рванулись вперед, но потом замедлились и, припав к земле, больше не двигались.

Силы все же покидали смертельно искалеченного зверя. Он остановился, едва сохраняя равновесие. Покачнувшись на лапах, лерк рухнул набок, его язык вывалился из пасти, поверхностное частое дыхание показывало, что осталось ему совсем немного. Смотря в глаза умирающей кошке, человек ждал. Ждала и стая. Время шло, а лерк все дышал, смотря глазами полными боли на своего губителя.

Наконец, жемчужный хлыст, сверкнув размазанным светящимся следом, оборвал мучения проигравшего зверя.

Глухой рык победителя, разошелся в стороны, извещая стаю о том, что ее вожак повержен.

Джек надеялся, что это заставит остальных лерков уйти. Но он ошибался, звери разошлись в стороны, снова образуя круг, который начал медленно сжиматься.

Остановившись метрах в пяти от человека, они легли на землю и стали медленно подползать к нему.

Готовый сражаться Джек опешил, позы зверей, прижатые уши и заискивающие взгляды, ясно говорили о их покорности. Все они были меньше и изящнее вожака, с которым он сразился.

— Самки — дошло до человека, когда одна из них, приседая на лапах, подошла ближе всех, и развернувшись присела, покорно убрав хвост в сторону.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Становиться вожаком стаи ему совершенно не хотелось. К тому, что неизвестно как звери будут себя вести в походе, а Джек не собирался сворачивать с дороги, ведущей к спящему, их еще нужно чем-то кормить. Хотя, учитывая число самок, возможно, что они и сами могут заняться своим пропитанием. Вопрос общения, тоже непонятен, прямые приказы тут не пройдут, эти звери должны быть слишком свободолюбивы. Такие странные мысли молниеносно пронеслись в его голове, указывая на то, что надо как-то прогнать лерков.

Кошка повернула голову, уставившись на Джека своими громадными глазами. Призывно перебирая задними лапами, она медленно двигалась в сторону застывшей фигуры. Мерцающие чешуйки на соблазнительных изгибах тела, перекатывающиеся мышцы, слегка выступающие нервно подрагивающие лопатки, все это вызывало сильнейшее смущение в человеке. Глаза с вертикальными зрачками притягивали его. Не было ничего общего с ментальным ударом, но Джек чувствовал, что попадает под чужое влияние. Он наслаждался видом покорного животного, чувствуя мощь и силу под ее переливающейся броней. Ему очень захотелось потрогать эти чешуйки, и он сделал робкий шаг, опускаясь на колени рядом. Осторожно протянув руку, он кончиками пальцев дотронулся до ее спины. Чешуйки были слегка шероховатыми и приятными на ощупь, тогда он опустил ладонь целиком, и немного провел ей, наслаждаясь полученным ощущением. Бока кошки медленно вздымались, грациозно изогнувшись, она в упор посмотрела на нового вожака. Джек еще раз провел рукой по ее спине, получив в награду низкое задевающее за естество мурлыканье. Чувствуя, что кошке нравиться, он стал осторожно гладить ее, наслаждаясь изгибами восхитительного тела. Довольное урчанье лерка становилось все сильнее и сильнее, когда Джек со спины осторожно перешел к задним лапам, с небольшим усилием сжимая их. Его дыхание изменилось. Легкая дрожь в руках, и чувство потери в них силы, словно руки стали невесомыми, передающими через себя только волнующие ощущения.

Закинув голову назад, кошка едва заметно извивалась, уперев основание хвоста в бедро человеку.

Её восхитительные треугольные уши реагировали на каждое его движение, служа барометром чувствительности той или иной зоны тела. Когда Джек, едва касаясь, провел рукой по подушечкам ее лапы, то уши приняли почти горизонтальное положение, а сама она, замерев, даже прекратила дышать. Надавив с небольшим усилием, он почувствовал, острые изогнутые когти, сразу осторожно поджавшиеся внутрь. Переливающееся урчание стало еще сильнее. Мокрое пятно на бедре человека, в том месте, где он соприкасался с кошкой, становилось все больше и больше.

Призывный взгляд готов был сжечь нерешительного самца. Джек, ставший Лерком, испытывал величайшее возбуждение, тактильные ощущения переполнили его. Что-то заставило его отдаться нахлынувшим чувствам, полностью лишая рационального мышления. Словно и не было ничего вокруг, кроме него самого и искренне желавшей его самки. Повозившись с одеждой, он медленно приблизился к бесстыдно задранному влажному лону. Дьявольски красивые глаза лерка сверкнули, предчувствуя продолжение получаемых удовольствий. Прикоснувшись своим пылающим органом к влажным вратам, Джек испытал сильную дрожь от острого ожидания, совершаемого действа.

Нетерпеливая кошка подалась назад, все сильнее и сильнее упираясь в упругий стержень самца. Размеры животного и человека не совпали. Пытаясь соединиться с нетерпеливо подрагивающей кошкой, Джек все напирал и напирал, толкая в нее свой раздувшийся орган. Наконец что-то получилось, и он судорожно выдохнул, пройдя через узкое место. Лерка била мелкая дрожь. Обхватив руками бока животного, он легкими толчками пытался протиснуться дальше через второе встреченное сужение. Наконец плоть поддалась, и он соединился с кошкой, прижавшись к ней всем телом. Гладя ее шею и спину, он совершал медленные движения, нарушая тем самым довольное урчание самки. Ее уши нервно подергивались, пасть раскрылась, демонстрируя молочно белые клыки с вывалившимся алым языком. Человеку безумно захотелось дотянуться до этой восхитительной морды, чтобы, поцеловать ее. Темп движения нарастал, Джек стал мокрым, вонзая в подрагивающую, неподдающуюся плоть свой орган не желавший расставаться с тесным и влажным отверстием.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Ты смотри, чего делает — хриплый удивленный голос нарушил напряженную тишину.

— Никак лерка того? — молодой голос, явно смеялся над увиденной картиной — чего-чего, а такое первый раз вижу.

— Я о таком тоже не слыхал, смотри как он самца надвое почти порвал. Вот ведь сукин кот, прямо рядом с трупом над котятами издевается.

— Сейчас я его — прозвучали многообещающие слова.

Тяжелый камень угодил Джеку прямо посередине спины, возвращая к действительности. Неожиданное нападение сорвало с него покров навеянный лерком, заставляя устыдиться своих действий. Отпрыгнув в сторону, он быстро привел себя в порядок, рассматривая двух великанов смотрящих на него с явным презрением.

Под три метра ростом, закованные в черную, поглощающую свет, броню, они всем своим видом вселяли страх. Крупные лица с длинными некрасивыми носами были словно выточены из камня, грубого необработанного и абсолютно черного камня. Угольная чернота кожи, с копной таких же черных волос, делали их похожими на рейтаров нижнего мира, зачем-то забредших на нижний уровень. Прямая полоса стали на боку каждого смотрелась угрожающе, учитывая размеры, втрое превышающие обычные. На их головах красовались черепа клыкастых зверей, служащие больше украшением, чем реальной защитой.

Окованный сапог опустился на небольшой камень, превращая его в крупную пыль. Положение тела и угрожающий вид, был сродни человеку пугающему мелкое животное, чтобы оно побыстрее сбежало.

Лерки поняли это движение, и как нашкодившие котята, резко бросились в противоположную сторону.

— А этот чего не бежит?

— Так он наверно совсем того — покрутил рукой у виска великан — брось в него еще камень и пойдем отсюда.

— Давай поймаем.

— Зачем? Пусть этим крайние занимаются.

— Так непонятно как он здесь оказался. Если через крайних прошел, то так и будет здесь слоняться да к кошкам приставать. А если такую пакость, да дивчины увидят? Сколько нам потом это припоминать будут?

— Согласен. Давай тогда оглуши его хорошенько. И сам понесешь, я к этому.. прикасаться не хочу.

Подняв, двумя руками большой камень, великан сделал шаг вперед, целя в человека, переминающегося с ноги на ногу в большом смущении.

Джек поднял руку, останавливая готового метнуть валун незнакомца.

— Я приношу извинения — махнув в сторону сбежавших кошек, он продолжил — я попал под странное влияние. Никогда мне не пришло бы в голову совершить такое.

— Зачем зверушку порвал? — с сомнением спросил молодой великан.

— Они напали на меня. Я защищался. А потом это овладело мной..

— По виду было все наоборот. Сам пойдешь или мы тебя понесем?

— Куда?

— К нам, там тебя либо съедят, либо оставят в прислужниках, по другому никак.

— Может, отпустите? Могу ведь оказаться и не по зубам.

— Не смеши полурослик — великан неожиданно метнул камень — лови — крикнул он, явно насмехаясь.

Джек сделал шаг в сторону и немного повернул корпус, пропуская снаряд мимо себя.

— Верткий — великаны расходились в стороны прижимая человека к реке.

— Ничего, и не таких ловили.

— Давай-ка поосторожней с ним — вдруг спохватился тот, что был постарше — всякое может случиться.

Многозначительно переглянувшись, они немного замедлились, взяв в руки, длинные полосы металла.

— Я преследую двоих, один с клыками и волосатый, второй безглазый, почувствовав недосказанность в словах громадин, быстро проговорил Джек, готовясь к схватке.

Остановившись, оба воина одинаково уперли руки в пояс, их выпрямившиеся фигуры говорили, что нападать они пока не собираются.

— Что про них знаешь? — нахмурившись, спросил молодой.

— Это посланники, они идут к спящему. Очень опасные — добавил Джек после небольшой паузы.

— Вот так и знал, что не зря нам этот любитель лерков встретился — махнув рукой, довольно проговорил старший великан — надо его обязательно поймать, да расспросить подробно.

— Может он сам пойдет? А мы ему кошек наловим, пусть он с ними чего хочет то и делает — брезгливо проговорил молодой, явно не желая нести больного на голову полурослика.

— Тьфу ты, ну что за гадости говоришь? Давай лови, а то смотри, чего он опять вытворяет.

Джек тем временем готовился к схватке. Осторожно подталкивая камни, он насобирал небольшую горку штук из двенадцати или тринадцати. Пристально смотря на противников, он раскладывал их полукругом, медленно смещаясь в сторону.

— Может это опасно? — подперев ладонью массивную челюсть, с сомнением в голосе проговорил молодой воин, одновременно покачивая головой из стороны в сторону.

— Конечно — в голосе его товарища послышался испуг — теперь мы разобьемся об эту невидимую стену, вот ведь какой хитрец.

— Что будем делать? — голос молодого стал еще задумчивее.

Ничего не понимая, Джек отступил на шаг, все также пристально наблюдая за великанами.

— Так давай убежим — старший воин повернулся к товарищу и они громко расхохотались.

— Ладно, оглуши его и пойдем.

— Уже.

Совершенно беззвучно один из великанов исчез. Джек, ощущая перемену окружающего, стал разворачиваться назад, когда возникший у него за спиной трехметровый воин уже опускал ему на голову тяжелую полосу металла.

Отпрыгнув назад, в неимоверном кульбите человек провел рукой по содранному плечу.

— Смотри-ка, как извернулся — молодой великан удивленно смотрел то на полурослика, то на своего товарища — один в один как лерк отпрыгнул.

— Ну знаешь, о кошках в таком обличье я еще не слыхал. Смотри — голос великана изменился — его кровь.

— Борок — облегченно вздохнул молодой воин — вот и встретились.

— Если я борок, то вы хараты — вспомнил Джек рассказ Чуу-ура, об охранниках спящего.

— Хакараты — поправил его старший великан — в сторону отойди.

— Зачем? — Джек сделал несколько шагов назад, перераспределяя силу в жемчужную вязь на темной сфере.

— Зачем, зачем — недовольно проговорил молодой, наклоняясь в том месте, где только что стоял полурослик — проверить надо.

Зачерпнув земли с маленькими камнями, на которую попала темная кровь, он отошел к своему товарищу.

— Жгучая — вынесли они свой вердикт после непонятных манипуляций — пошли с нами.

— Еще чего? — сдержанно осведомился Джек, ожидая продолжения.

— Ты к спящему идешь?

— Да — после небольшой паузы ответил он, вдруг перестав чувствовать угрозу в этих двух черных созданиях.

— Так идем.

Джек стоял и смотрел на неожиданно ставшие знакомыми фигуры.

— Не помнишь ничего. Так?

Странное тревожное чувство разлилось по всему телу человека.

— К спящему тянет, что сил никаких нет — продолжил великан — так?

— Так — тихо ответил Джек.

— Тогда пошли, и не бойся, наша работа встречать таких как ты.

— Таких как я? Нас что много? — подавляя накрывшую его апатию, спросил человек.

Сжав зубы, так что затрещали сухожилия на челюстях, Джек ждал ответа.

— По разному бывает, но больше пяти за раз вроде не было. Так Архо? — обратился по имени к своему товарищу старший хакарат.

— Да больше пяти не было. Да ты не расстраивайся — махнул он рукой в сторону Джека — все хорошо будет.

— Я не расстраиваюсь — огрызнулся человек — бороки это кто?

— Ну, это сложный вопрос, так сразу и не ответишь. Давай мы тебя к спящему отведем, там все и узнаешь — уклонился он ответа великан.

— Хорошо идем — согласился Джек, рассудив что это самый правильный ход в данной ситуации.

Сильно вереща, появившийся крат встал между ним и великанами, раскрыв пасть и угрожающе подергивая головой.

— Ты смотри, и эта живность тут объявилась — младший воин показал на ящерицу рукой — помнишь?

— Как не помнить, только что-то совсем мелкий. Видать вырождаются. А ну пошел отсюда — подняв камень, великан собрался запустить им в крата.

— Не надо — шагнул вперед Джек — это моя ящерица.

— Это что у тебя с глазами? — неожиданно поймав взгляд человека, насторожился Архо.

— Сейчас это имеет какое-то значение?

— Это всегда имеет значение — угрожающе ответил трехметровый воин — смотри Ахоток у него глаза как у лерка.

— Так вот значит, почему он на кошку то залез — усмехнулся старший великан — ничего, спящий ЭтО из него выгонит. Хорошо, что теперь все на места встало, а то непонятно как-то было, борок и творит такое.

— Пошли болезный — ласково позвал Ахоток — этим котам, когда они при смерти, в глаза даже мы не смотрим.

Подхватив крата, и усадив его себе на плечо, Джек пошел за удаляющимися великанами.

Переход оказался очень длинным. Следуя за хакаратами человек наблюдал изменяющееся окружение. Всюду были видны следы пребывания живых существ. Громадные пространства были усеяны, расположенными в разных уровнях, полукруглыми башнями. Обрабатываемые поля стали встречаться все чаще и чаще. Среди раскидистых растений, высотой значительно превышающих рост Джека, мелькали тела животных, пугливо прячущиеся при приближении великанов. Все говорило о том, что здесь жизнь налажена более чем хорошо. Проходя мимо одной из плантаций, великан сорвал пару плодов, один из которых по широкой дуге бросил Джеку.

— Лови — сдержано бросил он, переглянувшись со своим товарищем.

Видя что, трехметровый воин сам с удовольствием жует большой и шершавый плод, Джек тоже осторожно надкусил его. Прохладный сладковатый сок наполнил его рот, заставив от неожиданности остановиться.

— Ну, вот и попробовал наших лочо — довольно оскалился Архо — раньше много охотников до них было. Давно никто не забредал — с каким-то сожалением — произнес он.

— Вкусно — отдал должное угощению Джек — едва поспевая за размашисто шагающими великанами.

Наконец они остановились, выйдя на широкую мощеную камнем дорогу.

— Так что ты там про этих двоих говорил? — задал вопрос старший.

— Опасные, посланники богов — сдержанно ответил Джек, удерживая вырывающегося крата.

— Они Кабото уничтожили, теперь наши думают, что с ними делать.

— Кабото?

— Да, он первый их встретил, видать не был готов. Хотя по его годам, это лучший исход. Все не валяться немощным в постели, ожидая конца.

— Так вы их остановили? — удивился Джек.

— Конечно — беспечно ответил Архо — их окружили и теперь ждут решения Спящего, справедливости ради нужно сказать, что много воинов стоят в окружении.

— Возможно это лишь уловка.

— Какая? — не понял великан.

— Притвориться слабыми, возможно они что-то ждут.

— Все может быть — с сомнением в голосе ответил Ахоток — мы подумали, что ты нам расскажешь, что от них ожидать.

— От них можно ожидать всего — развел руки в стороны Джек — по мне они очень опасны.

Освободившийся крат, зашипев на великанов, юркнул в нагромождение валунов у дороги.

— Сильно помог — с досады, Архо отвернулся от полурослика.

— Вы чем-то похожи на рейтар нижнего мира — вдруг высказал Джек, то что витало в его подсознании не давая покоя — только большие.

— Мы лучше, нет хакаратам противников среди рейтар, да и среди всех остальных нет — спокойно произнес Ахоток — иначе спящий не выбрал нас своими охранниками.

— Будем идти, или срежем, чего зря время терять? — Архо смотрел на своего старшего товарища, сильно подняв брови, показывая тем самым, что терять это время ему никак не хочется.

— Сильна ли причина? — засомневался Ахоток.

— Еще как сильна. Борока нужно доставить как можно быстрее, да и с этими двумя он встречался. Не будем медлить, возможно, он важен — многозначительно закончил великан.

— Хорошо, отойдите в сторону.

Подняв меч над головой, и произнося певучую фразу, Ахоток с силой вонзил его между камней. Сведя руки вместе, он резко выдохнул, собирая частицы темноты на своих ладонях. Наклонившись к стальной полосе, он дотронулся собирающими свет частицами до рукояти. Клинок завибрировал, а Джек с удивлением наблюдал разворачивающуюся прямо из клинка ассуру. Словно живая, она тянулась светящимися отростками в стороны, все больше и больше увеличиваясь в размерах. Переплетаясь под немыслимыми углами, она формировала сложную структуру, что-то напоминающую Джеку.

— Проход — догадался он, когда рисунок был почти закончен.

— Да — подтвердил Архо — мы не часто ими пользуемся, но сейчас у нас есть ты, и наверно это веская причина — с каким-то сомнением в голосе проговорил великан.

— Веская, веская — поддержал его второй воин, явно успокаивая сам себя — иначе, зачем они нам?

Тем временем по ассуре пошли волны переливов размазывающих и стирающих контуры дороги.

— Прыгаем — скомандовал Ахоток, собственным примером показывая как нужно это делать.

Задержавшись у края, Джек получил сильный толчок в спину, направляющий его ровно в центр круга.

Оживший ворон, погрузил в его плечо свои острые когти, резко выдергивая на другой пласт реальности.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Все готово к переходу — ласково проговорил посланник жуков — пристально смотря на поднимающегося с монолита, закованного в черную броню, воина.

Еще два тюка лежало неподалеку с замурованной ассурой. Гость издали, прищурив глаза, внимательно разглядывал первый рисунок, боясь подойти ближе.

— Что это? — задал он мучавший его вопрос.

— Сам видишь — не стал ничего объяснять Джек — раскатывай остальные.

— Но я не могу — Т`Гочак указал на закрытый рисунок, возмущенно тряся рукой — я не могу даже подойти к этому.

— Мне кажется это преувеличение — снимая изолирующее плетение, заявил хозяин предела — соединяй части.

— Теперь конечно — потирая руки, ответил посланник жуков.

Как и предполагал Джек, полотнища раскатываемые гостем, накрыли первоначальную ассуру крест на крест. Соединяясь воедино, она в предвкушении поживы, утробно урчала.

— Так должно быть?

— Да — подтвердил Т`Гочак — даже возник спор, хватит ли заложенного в нее голода, чтобы поглотить предел, ну и немного похоже перестарались.

— Что дальше?

— Подожди.

Вгрызаясь острейшими коготками в естество предела, формирующийся рисунок медленно пульсировал. Гнойный нарыв расползался в стороны, скачками накрывая все большее и большее пространство.

— И когда это остановиться? — Джек сделал пару шагов назад от ожившей мерзости.

— Как найдет нитку силы, она немного утолит голод и начнется вторая фаза.

— Вторая?

— Да, она начнет строить переход.

— Долго?

— Не знаю — коротко ответил жук.

— А кто знает? — с нажимом спросил Джек, понимая, что что-то недоговаривается.

— Никто не знает — сдался гость — но должно обязательно получиться — быстро проговорил он, видя сверкнувшие молнии в глазах здешнего хозяина.

Присмотревшись, Джек увидел тончайшие нити, расходящиеся далеко в стороны. Пульсирующие толчки от урчащей ассуры, искривляющие идеально прямые линии, уходили в стороны едва видимого горизонта.

— Скажи что это — лепесток оказался в руке хозяина предела — или я разрушу эту скверну.

— Я уже говорил — жук приподнял подбородок, демонстрируя явное пренебрежение к словам Джека.

— Это словно болезнь — тихо проговорил человек — есть ли в тебе честь, посланник Т`Гочак?

— Нет слова тверже моего.

— Это точно то, о чем мы договаривались?

— Не сомневайся — твердо ответил жук.

— Если обманул, я отделю твою уродливую голову от тела — совершенно без эмоций пообещал Джек — и хватит этой маскировки, я отлично вижу твою истинную сущность.

— Мне твоя голова кажется не менее уродливой, отвращение переполняет меня, когда я просто стою рядом — вдруг сорвался жук, скидывая покров путника — чувствуешь?

— Что? — не понял Джек.

— Слабость. Чувствуешь слабость?

— Нет — соврал человек — пытаясь понять, что произошло.

— Я вижу — радостно и угрожающе произнес жук — я виижжуу.

Лепесток медленно растворился в руке Джека, как он не старался его стабилизировать.

— Объясни — прозвучал нейтральный вопрос.

— Лакираша захватила предел — усмехнулся Т`Гочак — теперь в тебе нет его силы. Но не беспокойся, договор в основном в силе.

— В основном? — бывший хозяин предела пытался понять, как его отрезали от того, что он считал своим единым целым.

— Да, в основном. Мы перенесем предел. Все остальное будем обсуждать позже. И не пытайся мешать — видя движение Джека в сторону монолита, проговорил жук — сейчас ничего нельзя менять, иначе все здесь разлетится на мелкие осколки.

— Конечно, конечно, но чтобы ты не думал, это мой предел. И только я волен делать здесь то, что хочу.

— Как хочешь, я предупредил — видно было что Т`Гочак больше не воспринимает Джека как угрозу, явно пренебрегая его словами.

Предел слабел, отдавая силу присосавшемуся паразиту. Ассура набирала объем и массу, поднявшись над поверхностью почти на метр. Появившиеся на ее поверхности знаки сливались в единую картину, разворачиваясь громадной двенадцати угольной звездой. Рисунок поглощал предел, сжимая и концентрируя его в себе, становясь все больше и больше.

И тут громыхнуло так, что посланник не удержался на ногах, опустившись на одно колено.

Джек улыбнулся чувствуя испуг Т`Гочака.

— Что это? — закричал жук.

Молнии стали бить в разбухшую звезду, темнота накрыла все окружающее, скрывая нарождающиеся торнадо. Порывы ветра сбивали с ног, становясь острейшими клинками, срывающими куски одежды и раня тела. Все вокруг преображалось, давление перераспределилось к центру ассуры, порождая фантасмагорию оптических эффектов. Джек перестал воспринимать происходящее, глаза почти прекратили фиксировать бушующую стихию. Мозг, пытался осмыслить происходящее, но не справлялся, пропуская мимо большинство действий предела.

— Что происходит? — кричал посланник жуков, протягивая одну конечность в сторону Джека, а другой пытаясь удержаться на ходившей ходуном земле.

— Ты думал я один здесь хозяин? — скорее самому себе ответил Джек — бредя в сторону монолита, казавшегося единственным стабильным местом, в обезумевшем пределе.

Громадная черная яма разверзлась у его ног, и он полетел в темноту.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Падая, его взгляд зацепился за лестницу, что шла к пределу, из бесконечности темного провала.

ЯкуОтори — узнал Джек идущее по ступеням высокое существо, разглядев остроконечный шлем и отливающий перламутром доспех.

— Тебя там точно не хватало — усмехнулся он, падая все ниже и ниже.

— Стоп — воля человека собралась в кулак, пытаясь остановить падение.

По лестнице вслед за перламутровым воином шло нечто. Давящее своей аурой, даже темноту.

Сквозь серый кокон проглядывала мощная фигура с двумя громадными крыльями за спиной.

Темнота стонала, лестница прогибалась после каждого шага этого монстра. Было видно, что и крылатому идти не легко. Медленные шаги, передвигали концентрированное нечто, неумолимо перемещая его к пределу.

— Л`орот — выдохнул Джек, покрывшись холодным потом.

Падение не прекращалось, никак не реагируя на желания человека.

Постоянные удары правой рукой по предплечью, стали единственным, что он смог придумать. Сильнее и сильнее, разбивая плоть, и грозя переломать кости. Наконец резонирующая сила взорвала рисунок на коже, оживляя рассерженного ворона. Джек с неким наслаждением воспринял врезающиеся в плоть, острые когти птицы.

— Давай быстрее — шептал он ожившей татуировке, бьющей его по голове жесткими крыльями.

— Еще далеко — перемещаясь вверх, удовлетворенно отметил Джек, видя что скорость поднимающегося Л`орота очень мала. Оставшееся пространство до предела выглядело просто громадным.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Вернувшись в бушующий предел, он разыскал Т`Гочака, спрятавшегося, от постепенно затихающего урагана, за растущей ассурой.

— К пределу идет лестница — прокричал Джек — посланник лортов скоро будет здесь.

— Он уже ничего не изменит — прокричал в ответ жук.

— За ним поднимается Л`орот.

— Ты уверен? — Т`Гочак неожиданно дернулся всем телом, пряча голову в плечи.

— Крылатое нечто может быть чем-то другим? — ответил вопросом на вопрос Джек.

— Может и другим. Я ненадолго покину предел.

— Совсем скоро здесь будет ЯкуОтори, а твоя ассура лишила меня силы.

— Мне нужно посоветоваться — совершенно не обращая внимания на слова Джека, пробубнил жук.

— Вот значит как — глаза хозяина предела сверкнули.

— Ты сейчас ничего не значишь — отвернулся жук — если хочешь жить, спрячься от него, и не путайся под ногами.

— Так договор расторгнут?

Растворяясь в воздухе Т`Гочак только насмешливо ухмыльнулся.

— Что делать будем? — обратился Джек к подкатившемуся лекарю — дом то у нас, похоже, почти отобрали.

Черная клякса изменила свою форму, явно потянувшись к нему.

— Тебе здесь действительно делать уже и нечего — протянув левую руку, Джек дотронулся до отражающей свет гладкой поверхности. Совершенно беззвучно, клякса втянулась в вытатуированный рисунок, нарушая равновесие всего тела. Сильно пошатнувшись, человек сделал пару шагов в сторону привыкая к сместившемуся балансу.

— Да ты подрос — немного удивленно сказал Джек — прижимая руку к туловищу. Оглядывая агонизирующий предел, он почувствовал внешнее возмущение. Пригнувшись, человек бросился к раскрывающемуся провалу.

Голова, потом плечи — Джек хотел успеть перехватить гостя пока он в неудобном положении — но посланник лортов, резким прыжком, оказался рядом с ним.

— Ты кто такой? — прозвучал зычный голос.

— Совсем никто — Джек отступал, не зная, что предпринять, его броня осыпалась мелкой трухой, и это не дало гостю признать в нем здешнего хозяина.

— Что здесь происходит? — в руках ЯкуОтори появился светящийся диск, становившийся все ярче и ярче.

— Помощник Т`Гочака — склонившись в глубоком поклоне громко произнес Джек — он должен был срочно удалиться, поэтому честь встретить вас предоставлена мне.

— Встретить нас? — подняв руку вверх, лорт замахнулся сияющим диском, увеличившимся в размерах почти вдвое — хочешь сказать, что нас ждали?

— Конечно — Джек чувствовал громадную угрозу в этом не стабильно сверкающем образовании, поэтому делал все, чтобы избежать опасного сражения — вас и великого Л`орота. Почти все готово к вашему приходу.

— Что готово? — было видно, что лорт явно обескуражен.

— Ну — Джек показал рукой на разбухшую ассуру — вот.

— И что это? — диск опустился в сторону и стал постепенно меркнуть.

— Точно может объяснить только уважаемый Т`Гочак, я лишь предполагаю что это подарок великому Л`ороту.

— Подарок? — сияющий диск снова пришел в движение.

— Вот вернется Т`Гочак он все объяснит — снова с поклоном ответил Джек — мне это не ведомо.

— Как звать? — вдруг смягчился лорт.

— Фольран Чуу-ур.

— Где-то я слышал это имя — задумчиво произнес ЯкуОтори — зачем служишь жукам?

— Это долгая история, одно могу сказать, здесь я не по своей воле.

— Жукам нельзя доверять — усмехнулся лорт — это все знают.

— Тогда я не знал — охотно согласился Джек, продумывая варианты атаки.

— Можешь перейти к нам — вдруг сделал предложение гость — никакие жуки тебя тогда точно не достанут.

— Это дело чести — прозвучал нейтральный ответ.

— Уважаю такое решение — кивнул одобрительно головой ЯкуОтори — только не забывай, что у тех, кому ты служишь, чести совсем нет.

— Это не важно — снова нейтрально ответил Джек, незаметно формируя из кляксы растекшийся по татуировке, длинный черный нож.

Несколько шагов вперед, собравшись единой пружиной, готовой распрямиться в одном единственном броске. Больше шанса не будет, это человек четко понимал, даже просто приближаясь у лорту, он с каждым шагом, чувствовал мощь опасного диска.

— Стой — ЯкуОтори резко разорвал дистанцию, демонстрируя великолепную реакцию — как я забыл, что нельзя верить не только жукам, но и их прислужникам.

— Нет, нет — быстро заговорил Джек — я только должен вас встретить, чтобы вы обязательно дождались моего хозяина.

Склонив голову, он внимательно следил за стремительными движениями лорта.

— А вот и он — медленно отступая, мстительно произнес лишенный силы хозяин предела, показывая на появившегося жука.

Немая сцена двух посланников развеселила Джека. Т`Гочак в своем истинном обличии заворожено смотрел на сияющий диск, а ЯкуОтори ожидал объяснений.

— С тобой атрибут безликого — наконец прощелкал жук, после продолжительной паузы — это объявление войны?

— Зачем ты ждал нас? — проигнорировал вопрос лорт.

— Ждал?

— Да, твой прислужник так сказал.

— У меня здесь нет слуг.

— Я немного приукрасил — с легкой улыбкой вмешался Джек — решил развлечь гостя.

— Что здесь происходит? — было видно, что ЯкуОтори взбешен, таким отношением к своей особе.

— Мы объявляем это место своим доменом — расправляя суставчатые конечности заявил Т`Гочак.

— Это смешно. Вы просто не успеете пробить дорогу.

— Вот это спорно. Уходи.

— Даже то, что со мной длань безликого, не останавливает тебя? — немного удивленно спросил лорт — разглядывая ассуру.

— Да — твердо ответил жук.

— Вижу, процесс почти завершен, но не беспокойся я смогу его прервать.

— Догадался — ненавидяще прощелкал Т`Гочак.

— Конечно. Решение великого Л`орота состоит в том, что он забирает предел себе. И не вам мешать ему.

— Это мы еще посмотрим.

Неизвестно какую дорогу не успели бы пробить жуки, но за спиной Т`Гочака стали появляться бронированные чудовища, поражающие как своими размерами, так и набором жутких жвал и заостренных конечностей. Выстраиваясь широким полукругом, позади призвавшего их, они методично прикрывали своими телами пульсирующую ассуру.

— Думаешь, меня это остановит? — презрительно спросил лорт, поднимая светящийся диск над головой.

— Мы оба знаем что нет — Т`Гочак медленно отступал под прикрытие бронированных чудищ — но точно задержит.

— Что ж, долго мы сохраняли перемирие, пусть теперь начнется война — изрек лорт, вынимая что-то из-за пояса.

— Запомни, не мы это произнесли — радостно прощелкал жук — о том что Л`орот нарушил перемирие узнают и другие.

— Если кто-то уйдет отсюда живым — произнося эти слова, ЯкуОтори опустил светящийся диск себе на голову. Сверкнуло, и большой треугольник с такими же яркими гранями, как и исчезнувший диск, накрыл собой фигуру лорта. Сквозь молочные грани было видно, что непрозрачная слизь обволакивает и поглощает карающего посланника, превращая его в безликую, устрашающую фигуру.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Вспышка света и треугольник начал движение. Одновременно на него бросилось ближнее, закованное в броню чудище. Не дойдя пяти шагов, оно начало плавиться, жутко шипя. Бронированный жук стекал словно воск, лишившись своих устрашающих клешней. В миг Т`Гочак потерял своего защитника. Остатки едва видимых оплавившихся ног двигали уже мертвую, массивную, тушу на врага, пытаясь остановить его. Еще шаг, и только лужа пузырящейся жижи осталась от грозного создания.

Джек недовольно мотнул головой, отмечая разницу в силе столкнувшихся сторон. Устрашающе выглядевшие жуки на поверку оказались очень слабыми. Изменившийся ЯкуОтори двигался дальше. Но на его пути возник следующий жук, сразу принявший судьбу своего собрата. И следующий и следующий. Движение треугольника замедлилось и наконец, почти остановилось, когда чудища стали гибнуть сразу по шестеро, подталкиваемые вперед своими товарищами, выстроившимися позади, стройными рядами.

— Уже сорок два — сказал Джек, подойдя к стоящему рядом с разбухшей ассурой Т`Гочаку.

— Жизнь воина в служении цели и достойной смерти — нейтрально отозвался жук — хорошо, что здесь он не может полностью использовать свой атрибут, иначе ничего бы не вышло.

— Не жаль?

— Жаль той энергии, что тратиться на перенос сюда воинов. Вот это восполнить очень трудно.

— Таким темпом, он сплавит не одну тысячу.

— Ничего, твой предел восполнит потерю, а воинов у нас всегда хватало.

— Так вот зачем вам предел.

— Конечно — не стал лукавить гость — предел это источник. Источник силы, что нужна всегда и во всем. С ним баланс сместиться в нашу сторону. Многие миры отойдут моей семье — довольно рассмеялся жук — ждать осталось совсем немного.

— Что будет если Л`орот вступит в предел? — Джек почувствовал легкий толчок, словно от, прокатившейся по окружающему, невидимой волны.

— Не успеет — огрызнулся жук — и тебе лучше не ждать этого, одно из его правил не щадить никого.

— Нашел чем удивить, будто у вас другие правила.

— Правила у всех одни — отмахнулся от Джека жук — главное не столкнуться с ними лицом к лицу.

— Вот и я о том, что все вы одинаковые — тихо проговорил человек, вглядываясь в раскинувшуюся перед ним ассуру.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Темнота на миг накрыла его. Распахнув глаза, он дернулся в сторону, уходя от удара. Тело среагировало, с явным запозданием и тяжелая рука Хакарата, впечатавшись в скулу, откинула его голову на бок.

— Очнулся — радостно прогремел над ухом голос — открывай ворота.

— Посмотри, шею не сломал? — недовольно прозвучало в ответ.

— Не сломал, я осторожно. Мертвый борок, это слишком.

— Можно было просто подождать — все также недовольно прозвучал голос — а не дубасить его.

— Да все нормально. Ну, растерялся я немного, когда он перестал дышать, ну что с того? Теперь-то дышит. И не говори, что это не я вернул его к жизни.

— Камень спящего его вернул. Как положили он сразу и дернулся. Так что, заслуга тут не твоя.

— Ну, может и поторопился. Поднимать его или пусть пока лежит?

— Не трогай, ворота еще не открылись.

Джек поднял голову. Он лежал на большом плоском камне, покрытом выбитыми на нем глубокими узорами. Ассура под ним, повторяющая контуры тела, слабо светилась. Тончайшие, прозрачные, отростки тянувшееся к нему, искривлялись и сминались, едва его коснувшись. Чувствуя неясную угрозу, он посмотрел вглубь камня. Два острейших шипа быстро поднимались из основания стесанного валуна, метя ему в голову и солнечное сплетение. Извернувшись, он встал на четыре конечности, копируя лерка, одновременно стирая правой рукой светящиеся линии.

— Тьфу — великан дернулся в сторону — смотри, как подскочил.

— Что-то не так, раскрываются две створки — воскликнул Ахоток — бежим.

Два великана, сразу бросились в сторону от громадных ворот, высотой в два их роста.

Белесая пелена стала резкими скачками поглощать окружающее, скрыв зияющий провал молочной бесконечности.

Джек решил дождаться, кульминации происходящего. Его цель была прямо перед ним, и отступать он не собирался. Спрыгнув с камня, он осторожно пошел в сторону ворот. Его глаза позволяли различать путь, вычленяя в разливающейся по сторонам энергии едва уловимые ориентиры.

Свернув в сторону от быстро катящегося, белого шара он, остановился. Жутковатый клубок завис над камнем, на котором он только что лежал. Раскрывшись, он резко скакнул прямо на искореженную ассуру, скрежеща о камень множеством щупалец покрытых загнутыми когтями.

— И не узоры это вовсе — сорвалась мысль с его губ.

Белый шар среагировал мгновенно. Вновь собравшись в клубок, он покатился в сторону Джека.

— Это чудище еще и слышит — теперь человек был осторожен и его мысли остались при нем, не сотрясая воздух.

Бежать не было смысла, шар двигался быстрее, поэтому Джек шагнул ему навстречу, выигрывая мгновение, пока клубок не раскрылся. Легкое касание и резонирующая сила вырвалась из его левой руки. Расходящиеся в стороны щупальца разлетелись далеко в стороны, от разорвавшей его на части энергии. Мелко дрожа, все еще живая, часть шара пыталась тянуться в его сторону, когда Джек входил в распахнутые ворота.

Переступив порог, он почувствовал сильный гул шедший откуда-то снизу. Створки дверей стали закрываться, и Джек понял, что куда-то двигается. Свет померк, чернеющая пустота безвоздушного пространства, заполнила все вокруг. Температура резко упала, и он выдохнул последние частицы воздуха, ушедшие вверх, белесым паром. Сделав шаг вперед, он потерял равновесие и сорвался, в бездонную пропасть, открывшуюся у него под ногами.

Мимо проносились светящиеся росчерки, уходя далеко в низ. Один из таких переливающихся штрихов врезался ему в предплечье, полностью напитал систему каналов, и ринулся дальше, немного ускорив и без того быстрое падение. Встав на грань сна, человек смотрел на гигантскую воронку, высасывающую силу откуда-то сверху. Узкая горловина, шириной в пару десятков метров, слабо светилась, реагируя на прибытие очередного росчерка, блеклой вспышкой. Пытаясь замедлить падение, Джек развел руки в стороны, представляя черную птицу тянувшую его вверх. Ворон не появился, но падение замедлилось, и он опустился на большую перевернутую тарелку. Мягкий, светящийся мох, высотой ему до щиколотки, слабо вспыхивал, реагируя на прибытие новой порции силы. Дойдя до края выпуклого диска, он свесился с его края. От неожиданности отпрянув назад, он снова осторожно выглянул, держась руками за молочно белую кромку.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Голова громадного червя, размером с сам диск на котором он находился, была пробита множеством крюков и аккуратно под ним подвешена. Ссохшееся тело монстра, было еще живо. Срезанное в половину, оно также было утыкано прозрачно-голубым металлом, по которому пробегали яркие вспышки. Оставшиеся две из четырех конечностей червя, безвольно висели, поддерживаемые сморщенной, желтоватой кожей. Большие бездонные глаза с вертикальными зрачками, ничего не выражали, наполненные болью и обреченностью. Широкая полоса все такого же синего металла, была насквозь вбита в верхнюю челюсть устрашающей пасти так, чтобы два, изогнутых ядовитых зуба, были постоянно обнажены. Белые шары, во множестве летающие вокруг пленника, периодически вгрызались в его изувеченную плоть, заставляя судорожно вздрагивать. Приходящая по цепям от диска, на котором находился Джек, сила заставляла червя жить и страдать одновременно. Каждая порция что, накопившись, спускалась сверху, вызывала в нем странную реакцию. Червь обреченно стонал, и гул его страданий разносился далеко в стороны. Очень редко на его оголенных зубах появлялись едва различимые капли яда. Стекая вниз, они падали в темный сосуд с множеством выбоин и отверстий. Через некоторое время, яд капал из небольшого носика, что был искусно приделан снизу большого цилиндра. Только теперь это был не зеленый яд, рожденная темно-рубиновая капля, падая дальше вниз, одновременно сияла и поглощала скудный окружающий свет.

Двенадцати конечная звезда, плавала в пространстве под конструкцией, что внимательно разглядывал Джек. Протуберанцы черного пламени поднимались от ее лучей вверх, реагируя на движения закованного червя. В середине звезды располагался большой, темный кристалл неправильной формы, весь покрытый тонкой грязной паутиной. На лучах стояли непонятные приспособления, прямоугольной и овальной формы, связанные между собой мерцающими цепями. Падающая капля попадала точно в середину кристалла, и окружающее вздрагивало, расходящимися волнами распределяя возникающее возмущение от удара.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Белые шары нарушили свое неспешное движение, собираясь вместе они, формировали громадное лицо с большим злобным ртом. Провалы его глаз словно смотрели на человека, осмелившегося появиться в этом месте.

— Вот и заметили — подумал Джек, отходя от края диска.

Белые шары все налипали, детализируя образ все больше и больше. Сформированная жесткая складка, над бровями сурового лица, удивленно поднялась, когда один из клубков, подлетевший к Джеку, беззвучно взорвался.

Открывшийся рот, сделал несколько движений, пытаясь что-то сказать, и замер.

— Знак Эль`раа? — позвучал тихий голос в голове человека.

— Он самый — громко ответил Джек, смотря на все еще меняющуюся внешность спящего.

— Кто?

— Что кто?

— Кто смог показать тебе такое?

— Шестой воин Раа`то — не стал он скрывать, видя как легко определил спящий его умение..

— Мерцающий змеей жив? — легкая заинтересованность пробилась сквозь полное равнодушие.

— Нет — твердо ответил Джек.

Три уродливых плети сформировались, беря свое начало на затылке, парящего в пустоте, образа. Каждая конечность имела по шипу, такой же формы как он видел в камне, на который его положили хакараты.

— Подойди, покажи, где был и что видел — прозвучало в его голове.

Одновременно одна из конечностей поднялась вверх для удара.

— Нет, предупреждаю, я защищаться буду — выкрикнул человек готовясь сформировать жемчужный кнут.

— Защищаться? — не поняла голова — от кого?

— От тебя — отрезал Джек, делая шаг назад.

— Зачем? — искреннее удивление было в тихо прозвучавшем слове.

— Затем. Шипы убери.

— Но ты создан для этого.

— Кем создан? — осторожно поинтересовался Джек.

— Мной — явно с гордостью заявила голова — бороки это мое лучшее творение.

— Что такое бороки? — Джек решил ничему не удивляться, оставив на потом осмысление услышанного.

— Разведчики, я их отправляю в путешествие, чтобы знать, что происходит наверху — скривилась не то в улыбке, не то от злобы голова — странные вопросы, бороки всё помнят.

Метнувшийся к Джеку белый шар, разлетелся на мелкие части.

— Может я не борок?

— А кто? — прозвучал в его голове насмешливый вопрос.

— Не знаю. Но я точно не борок.

— Вижу, тело не один раз перестраивалось. Интересно.

Голова безвольно зависла, опустив конечности вниз и покачиваясь как на волнах, то вверх, то вниз.

— Эй — позвал Джек, почувствовав, что к нему совершенно потерян интерес.

— Что? — прозвучало в его голове.

— Там на верху, двое посланников, идут сюда.

— Какого бога? — равнодушно спросил голос.

— Лорты.

— Нашли дорогу. Хотя, это уже не важно. Хакараты их остановят.

Голова поворачивалась, то в одну, то в другую сторону, гипнотизируя его оценивающими взглядами. Наконец раздув щеки, словно набрав воздуха, она дунула в сторону Джека.

— Рефлексы ускорены, система каналов очень необычная — сделала заключение голова, продиагностировав свое создание — как увеличил показатели?

— Какие показатели?

— Сейчас сам разберусь — беспечно прозвучал ответ — такая интересная модификация.

Только теперь Джек заметил опутывавшею его по пояс, тончайшую паутину. С удивлением отметив что не чувствует ног, он плашмя упал вперед, полностью потеряв управление своим телом. Быстро подлетевший шип вонзился ему в основание черепа.

Яркие картинки, пронеслись перед его глазами. Весь путь, промелькнул за долю секунды, показывая создателю все то, что с ним происходило. Образы из предела никак не попали в эту бегущую, черно-белую ленту, скрыв происходящее там.

— Вот оно как — прозвучал настороженно голос — жаль, что теперь ты быстро разрушишься. В тебе больше вопросов, чем ответов. Брат как всегда не смог передать рисунок.Напоследок ответь, что это за темная сфера?

— Я с ней был, когда очнулся — онемение тела прошло также быстро, как до этого наступило.

— Странно. Видимо это из-за пробития внешнего периметра, когда ты отправлялся в путь, контуры сместились. Старый портал, открылся в дальнем мире. Мир, где ты оказался, и нашел темную сферу, мной не определен.

Покрывшая ноги борока паутина, распалась белыми личинками, замертво падая на поверхность выгнутого диска.

Теперь ты умрешь, так было задумано для бороков которых я создаю. Не хотелось, чтобы копии расхаживали кто где, без моего ведома.

— Я не борок — яростно выкрикнул, поднявшийся на ноги, Джек — и я не умру — убежденно закончил он.

— Я знаю, что не борок, но умереть всеже придеться.

Времени у нас обоих осталось совсем мало — с этими словами лик спящего разделился на множество белых клубков устремившихся к голове червя.

— Тебе не убить его — яростно крикнул вдогонку Джек.

Несколько образов-мыслей он тоже зацепил, когда спящий читал его. Ответом был звук презрительной усмешки, и Джек почувствовал пустоту в голове. Спящий больше не обращал внимание на теряющего сознание, гибнувшего человека.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ворон привел его в чувство, вонзив острые когти в ключицу. Только в самом пределе Джек пришел полностью в себя.

— Времени осталось мало — повторил он слова спящего, поднимаясь с колен и сжимая кулаки — посмотрим кто кого.

Оглянувшись, он заметил, что окружающее сильно изменилось, померкнув и став неуловимо прозрачным. Ассура вытянула жизнь из предела, оставив нетронутыми декорации, готовые развалиться от легкого дуновения ветра. Дома больше не было, смятый и перекрученный он сплющивался и трамбовался, готовясь к переходу.

Не обращая внимания на бесконечную схватку, жуков с посланником, он взобрался на ощетинившуюся ассуру, разглядывая меняющийся на глазах рисунок. Спрыгнув с нее он, побежал к сосредоточению нитей, собирающихся сложной пространственной спиралью. И тут громыхнуло так, что он не устоял на ногах и кубарем покатился по ставшей наклонной поверхности.

Обернувшись, он заметил возвышающуюся фигуру с громадными крыльями.

— Вот и Л`орот пожаловал — прошептал он, поднимаясь. Быстро добежав до намеченной точки, Джек развернулся, смотря на воплощенное божество.

То, что он принял за крылья, оказалось пучками линий силы. Они проявлялись и тянулись к главному лорту, питая его энергией. От взгляда Джека не ускользнуло, что когда он смещался, то все новые и новые силовые линии всплывали на поверхность, присоединяясь к явившемуся паразиту. Хорошо, что предел уже плотно упакован, удовлетворенно отметил он, иначе лорт с легкостью вобрал бы в себя всю его силу.

— Так и рождаются легенды — раздраженно сказал он, смотря как собравшиеся силовые линии, сливаются и формируют за спиной бога ослепительно-белые крылья.

Рванувший в сторону Т`Гочак, что-то прощелкал на своем языке и вместо уже обычных страшилищ появилась четверка хофов. Не оборачиваясь, он бежал к установленному рядом с ассурой посоху. Оказавшись рядом, он поднял его и с размаху вонзил в землю, от чего навершие разломилось, передавая рисунку накопленный в нем заряд. Счет шел на мгновения.

— Вот и все — удовлетворенно выдохнул жук.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

На вспышку, что испепелила грозную четверку, он даже не обернулся, наблюдая за раздувшейся в двое ассурой. Резко уменьшившись в размерах, рисунок вспыхнул ослепительным светом.

— Нет — только и успел дико закричать посланник жуков, распадаясь и покидая предел, когда Джек с легкостью стер направляющее русло ассуры.

Крылатому, не хватило всего лишь мгновения, возможно, он бы и успел, только ЯкуОтори оказался на пути, и ему пришлось потратить несколько секунд, чтоб отбросить его в сторону. Оказавшись рядом, он поднял руку, готовясь остановить завершение процесса, когда набравшая скорость сверкающая звезда ударила Джека прямо в середину груди.

Человек шагнул прямо на пересечение стертых силовых направляющих, тем самым не давая возможности пределу переместиться.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

С громким хлопком пузырь лопнул. Предел, надежно прикрывающий липкую обманку, исчез без следа. Дорога в мир затаившегося спящего, открылась, пропуская передовые отряды, ведомые богами. Извещенные семьи собирались под их знамена, выдвигаясь к громадному пролому пробитому посланниками Л`орота. Волосатый и безглазый с легкостью, крушили непобедимых Хакаратов, дожидаясь пришествия своего хозяина. Клагши, покинувшие Торлор, растворились в темноте переходов. По слухам, они тоже выдвинулись к пролому, под предводительством появившегося Ад`жиТае.

Все готовилось к решающей битве.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

3 книга

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Лежащий на светящейся тарелке Джек, не мог пошевелиться, смотря распахнутыми глазами вверх, на множество приближающихся ярких точек. Все его естество мелко вибрировало, пытаясь привыкнуть к новым условиям. Выгнутое дугой тело, застыло в положении непонятного равновесия. Мозг отказывался осознать и принять то, что темная сфера поглотила предел. И не просто поглотила, а позволила полностью вернуться к своему первоначальному состоянию. Застывший взгляд, ставших человеческими глаз, был пуст и печален. Смотря на возникающие вверху темные всполохи, он отстранено отметил, что объединение галактик, задуманное спящим, уже началось. Дибибедибебеказажажаокаиадивакааиаоякалаквлакакямамамузалвятсвнал.

Свет начал медленно меркнуть..

Постепенно и неотвратимо..

Вместе с чувствами и ощущениями..

Вместе с самой жизнью..

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Тело Джека угасло, как и предсказал спящий. Отказавшись умирать, его дух боролся. Его Я перешло в темную сферу, заполнив себя пределом. И он потерялся в калейдоскопе новых образов и чувств, перестав, что-либо осознавать.

Его истинное Я растворилось в пределе, полностью и без остатка.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Это продолжалось довольно долго.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Настолько долго что, вдруг нарушенное чувство покоя, его очень расстроило, и он стал вспоминать. Кто он, и что с ним произошло. Понимание не принесло ему радости.

Он захотел вернуться.

В обдумывании прошло еще немного времени, и снова пришел импульс извне, заставив его поторопиться. Лекарь, созданный для предела, нужно использовать эту возможность.

Формируя из протуберанцев разлетающихся частиц контуры, он заставлял их обрести форму. Лежащее на спине тело, стало проглядывать сквозь рой танцующих песчинок.

Желание. Прозвучавшее тонким перезвоном. Желание, породившее дисгармонию в окружающем и закрутившее безумный хоровод тончайших лезвий, разрывающих сложившийся порядок. Желание чистое и понятное.

Джек хотел жить.

Пробудившийся лекарь, маслянистым пятном, растекся по руке сформированного образа. Собрался, в упругую кляксу, на грудной клетке и разделился надвое. Лекарь делал то, ради чего был рожден. Он восстанавливал своего создателя, перетягивая из предела материал и запечатленную схему. Рой песчинок, бывших Джеком, опустился на сформированное тело. Подчиняясь приказу, возникший знак Эль`раа, взорвался роем искр, порождая громадный резонанс, грозивший разрушить все вокруг.

Пришла боль.

Каждая частичка оживающего тела сигнализировала мозгу, крича свою безумную песнь. Миллиарды рецепторов одновременно передали болевой сигнал, парализуя нервную систему.

В миг пробуждения Джек умер еще раз, познав жестокую тайну рождения.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Его открывшиеся глаза, на мгновение зафиксировали схватку большой ящерицы и закованных в броню человекоподобных сущностей. Еще долго он чувствовал вибрации боя, но постепенно все стихло. Тяжелые шаги, приблизились к нему. Он почувствовал, что его поднимают и куда-то несут.

Стальной цилиндр, с небольшим окном в уровне головы. Мягкая маска резко выкинула из себя воздушный поток, заставив Джека первый раз вздохнуть и испытать невыносимую резь в легких.

Закашлявшись, он пытался определить, где находиться. Удобное ложе вместе с комфортной температурой и потоками бодрящего воздуха, вот что отпечатается в его памяти, когда он позже будет вспоминать первые часы своего пробуждения.

Дальше была девушка с громадными, пристально смотрящими, миндалевидными глазами. Она пытливо вглядывалась в его бледное лицо, и управляла питательными растворами, проникающими в тело через подсоединенные трубки. Иногда приходил бородатый мужчина со шрамом, изуродовавшим его левую бровь. Он, молча, смотрел на Джека, и криво ухмылялся, как только пациент фиксировал на нем взгляд.

Девушку звали Люсси, она была небольшого роста и немного полновата. Заплетенные в тугую косу светлые волосы были всегда украшены несложным орнаментом стальных лепестков, изображавшим вьющееся растение. Ее пунцово красные губы никогда не улыбались, лицо было серьезно и сосредоточенно. Всегда одинаковый бирюзовый, обтягивающий костюм, изредка меняющий оттенок, подчеркивал ее пышные формы.

— Здравствуйте Люсси, будьте добры объяснить, где я нахожусь — Джек сел, борясь с небольшим головокружением. Он уже почти пришел в себя и решил поскорее все разузнать.

В глазах девушки возник испуг. Она жестами показала, что ему нужно лечь, и бросилась его хватать за руки, когда он стал вытаскивать из себя вживленные трубки.

— Нет, нет — Джек мягко отстранил ее в сторону — мне это больше не нужно.

— Без этого вы погибните, организм слишком слаб — голос девушки был низок, с легкой хрипотцой, подчеркивающей ее индивидуальность.

— Ничего справлюсь — под немигающим взглядом пациента Люсси отошла в сторону, что-то нажав на столе.

— Так, где я? — повторил Джек свой вопрос.

Девушка молчала, странно смотря на пытающегося встать человека.

Разошедшиеся в сторону створки темной двери, пропустили двух воинов, закованных в необычную броню. Джек не видел внутри доспехов искр, и ему очень захотелось оказаться подальше от непонятных, вооруженных, темными жезлами, сущностей.

— Ложись — прозвучал короткий приказ, безжизненным, металлическим голосом.

— Я вполне здоров — Джек попытался встать и, покачнувшись, сел обратно, почувствовав насколько он слаб.

— Ложись — снова прозвучал голос. Воины сделали пару шагов, расходясь в стороны.

— Попробуете уложить? — ощетинился он.

— Они уложат, не беспокойся — насмешливый голос прозвучал со стороны двери.

Митар, закутанный в ниспадающую до пола тяжелую накидку, осторожно зашел в помещение, снимая с головы капюшон.

— Вот как — сползая за кровать, выдохнул Джек, готовясь к последней схватке.

— Успокойся, многое изменилось.

— Неужели?

— Первое, я не хочу тебя убивать. И надо признать мне стыдно за свой поступок.

— Я должен верить?

— Ты не Нарг он каор, это факт. Так что извини — пожал плечами лоль.

— Бывает — нейтрально ответил Джек, чувствуя сильную слабость.

— Второе, мир изменился, и это тоже факт.

Лоль повел рукой в сторону закованных в броню воинов.

— Все в порядке, он ляжет.

— Ты же ляжешь? — с напором спросил он, смотря в глаза своего ученика.

— Да — после короткого раздумья согласился Джек — тебе придется мне многое рассказать.

— Ложись, ты еще слаб.

— Где мы?

Джек лежал на кровати с присоединенными трубками к телу. Люсси сделала все быстро, незаметно покинув комнату, вслед за закованными в броню воинами.

— Мне дали немного времени, чтобы поговорить. Потом тобой займутся эти.. — Митар сидел напротив на легком стуле, задумчиво проводя пальцами по переносице.

— Кто? И все-таки где мы? Я себя здесь плохо чувствую.

— Ты догадываешься, что есть много миров — нехотя начал лоль.

Получив в ответ кивок головой, он продолжил.

— Так вот, то место где мы были, оно считалось особенным. Его сложно было отыскать, а пройти к нему еще сложнее. Спящий, до которого как нам думается ты добрался, открыл его для всех. Тогда боги спустились, чтобы найти его.

Видя незаинтересованное лицо Джека, лоль скривился.

— Я без деталей, времени мало.

Получив в ответ кивок, он продолжил.

— И тут произошло, самое интересное. Он, каким-то образом, открыл врата верхнего мира.

— Объединил галактики — подсказал Джек.

— Наверное, это можно и так назвать, но все гораздо сложнее. Мы не знаем, как он это сделал, но очень хотим узнать — последовал пристальный взгляд на бывшего ученика.

— Не думаю, что это вся история.

— Не вся. Боги спустились, чтобы встретиться со спящим. Все семьи встали под их знамена. Черные демоны хакараты были разбиты, и тут спящий, каким-то образом, забрал всю силу. Стало точно также как на липкой обманке. Почти во всех мирах.

— Почти?

— Да. Почти. Осталось очень мало мест с источниками. Это непонятные и опасные места, теперь там обосновались боги. Но не это главное.

— Что же может быть главнее?

— То, что под конец битвы с хакаратами, явились эти..

Недовольный кивок в сторону закрытой двери и интонация лоля, показали, что он не рад сложившемуся порядку.

— Возникшие из темного провала, громадные дома, парили над землей, выплескивая из себя орды, закованные в странный метал, не поддающийся нашим клинкам. И самое интересное было то, что у них сила осталась. Они растерзали собравшееся войско четко и быстро, выкашивая наших братьев как сорную траву.

Лоль ненадолго замолчал.

— Как потом оказалось, спящий заключил с ними сделку. Он пообещал отдать под их власть все открытые миры.

— Только пообещал?

— Это да — Митар довольно улыбнулся — спящий есть спящий.

— Как?

— Скоро узнаешь. Потерянный порядок хотят вернуть многие. Считай все боги, да и верхний мир разгневан произошедшим обманом. Снова все хотят найти спящего — лоль вновь улыбнулся.

— Он сбежал?

— Совсем нет, он создал себе вселенную. Не так далеко начинаются ее границы. Там все так перекручено и непонятно, что сразу начинает болеть голова.

— Так чего тогда его искать, если все знают, где он?

— Дело в том, что никто не возвращается назад из этих пределов. Там не действуют известные законы сущего и творятся совершенно непонятные вещи, поэтому и продвинуться вглубь невозможно. Не говоря о громадных, жутких тварях выходящих оттуда. Изредка они преодолевают расстояния меж мирами и атакуют всех без разбора.

— Интересно — только и смог произнести Джек.

— Да, интересно — согласился лоль — мне вот до сих пор непонятно как эти Лаккр — короткий кивок в сторону двери — могут появляться у нас. Нам в их мир доступа нет.

— И много их?

— Много — лоль отвернулся — ведут себя так, словно все вокруг всегда принадлежало только им.

— Не очень вериться, что все подчинились.

— Конечно не все, и теперь еще есть те, что не смирились — сверкнул глазами Митар.

— Смотрю ты на стороне победителей.

— Я здесь не по своей воле — отрезал лоль — поговорим о тебе.

— Давай — нехотя согласился Джек, понимая, что Митар ради этого остался.

— Ты видел спящего?

— В какой-то мере да, но вообще нет.

— Что это значит?

— Шары белые сложились в его голову, а чтоб самого... нет, не видел.

— Как ты прошел к нему?

— Хакараты были очень любезны.

— Они тебя пропустили?

— Бороков там всегда ждут.

— Причем здесь бороки? — не понял лоль.

— Так они думали, что я этот самый борок — развел руки в стороны Джек.

Митар сначала нахмурился, а потом рассмеялся. Очень весело и непринужденно.

— Ты не борок, как что забудь об этом — перестав смеяться, лоль подошел к кровати.

— Знаю, но он знал, обо мне много чего.

— Поверь, я видал бороков, ты не такой.Ты ему зачем-то очень нужен. Настолько, что он стал изменять место, где ты находился.

— Как изменять?

— После открытия врат, та область, где он спал, исчезла, бесследно растворившись. Чудовища постоянно кружили вокруг нее, словно чего-то ожидая. Их с трудом уничтожали, но появлялись новые. Недавно, они принесли на себе большой черный квадрат, от которого тонкий жгут тянулся до границ безумной вселенной. Что-то произошло, чудища схватились меж собой и мы, наблюдающие издали, смогли их опередить. Три корабля проскользнули к возникшему темному диску, на котором была застывшая ящерица и мумифицированный скелет. Так мы думали вначале, пока эта бестия не атаковала. Потом вместо мумии появился ты. Сам понимаешь вопросов здесь больше чем ответов. Примчалось шесть громадных тварей и нам пришлось отступить. Кроме тебя и ящерицы на темном диске ничего не было.

— Может, ему нужен диск?

— Если бы появившаяся шестерка осталась там, то можно было бы так подумать. Но они бросились за нами в погоню. Оставив два корабля рядом с диском. Поэтому им нужен ты. Так ответь зачем?

— Много времени прошло с объединения галактик? — задал мучавший его вопрос Джек.

— Это как считать.

— Значит долго. Где ящерица?

— Заперта.

— Малыш не пострадал?

— Не знаю. Жаль, зубы ему не помогли. Так что ты видел, и как спасся?

— Ты совсем не постарел — отстранено заметил Джек, рассматривая лицо своего учителя.

— Это тебе кажется — отмахнулся лоль — скажи что видел, пока эти не пришли. Я не смогу здесь находиться, когда они начнут. Мне нужно знать, что там произошло.

— Меня тут пытать, что ли будут? — удивленно спросил Джек, не веря словам Митара.

— Я же сказал, многое изменилось — опустив взгляд, промолвил лоль — я не смогу защитить тебя.

Повисла гробовая тишина, нарушаемая тихими щелчками странных приборов перекачивающих питательную жидкость.

— Я здесь, чтобы уговорить тебя все рассказать, до применения крайних мер — лоль прятал взгляд от, загоревшихся ненавистью, глаз Джека.

— Ты предал меня во второй раз? — тихо прошептал он.

— Все не так просто — выдавил из себя лоль — тебе лучше не сопротивляться и все рассказать.

— Где мы сейчас?

— Отдаляемся от обманки.

— Этот дом, как он движется?

— Лари, так они зовут дом. Четыре навигатора направляют его в пространстве, что зовется у них Орлой. Это не совсем то, что соединяет миры, но по нему двигаться легче. Так они говорят.

— Что толкает лари?

— Думаю это большие чаны, что установлены по периметру, в них есть сила.

— Чудища спящего еще гонятся за нами?

— Да, но они отстали — лоль покачал головой — это не очень хорошая идея.

— Какая?

— Остановить лари. Тогда нам всем конец. До тяжелых домов, что могут справиться с чудищами, еще очень далеко. Мы на обычном быстроходном, созданном для наблюдения, никто и не думал, что появился этот темный диск.

— Так наша встреча случайность? — отстранено спросил Джек, пытаясь встать на грань сна.

— В какой-то мере да.

— Хорошо, что сказал. Я подумал, ты искал меня.

— Думай, что хочешь, но мне нужно знать, с чьей помощью спящий открыл врата верхнего мира.

— Я скажу, а после ты отведешь меня к ящерице.

— Зачем?

— Хочу проверить, что с ней. О друзьях нужно заботиться, до тех пор, пока они не предадут.

Лоль сжал челюсти, в его глазах мелькнула сталь, он резко отстранился от бывшего ученика, словно перестав видеть его перед собой.

— Ты увидишь ее.

— Ичтчти ттч Т`Гочак — тихо проговорил Джек, наблюдая за реакцией лоля.

Митар встал. Понимание засветилось в его глазах.

— Так вот кто был там — скрывая радость в голосе, проговорил он — теперь мы найдем.

— Мы?

— Неважно. Что ты там видел?

— Мы, это ты и кровавая гора? — ответил вопросом Джек.

— Нет, мы расстались после падения богов. У него, свой взгляд на произошедшее.

— Я помню эти взгляды.

— Это не предмет обсуждения, скажи что видел.

— Идем смотреть крата?

— Не сейчас, мне нужны подробности.

— Вот у Т`Гочака и спросишь — уперся Джек.

Взгляд лоля не сулил ничего хорошего. Он накинул капюшон и дважды хлопнул в ладоши.

Часть стены медленно откатилась в сторону, впуская тусклый свет и открывая зал с четырьмя, закутанными в черные хламиды, сутулыми фигурами. Навигаторы, как догадался Джек, сидели за круглыми столами исписанными множеством рун и тонких линий, складывающихся во всевозможные овалы и круги. У края столов выступали изогнутые крючья, на которые были насажены их широкие и костлявые ладони. Бурая кровь стекала с заточенного металла, оживляя перемещающиеся руны и овалы.

— Илогарн тороа ор лнар — скомандовал лоль, заставив двигаться застывшие фигуры.

— Мы поворачиваем к источнику жуков? — прозвучал металлический голос.

Появившись с другой стороны, закованное в броню существо, подошло к Джеку совсем близко, позволив рассмотреть себя в деталях.

Темная, похожая на выщербленную кожу, основа одеяния, собралась едва заметными складками на локтевых сгибах и шее. Узкая грудная клетка была прикрыта коротким массивным панцирем имеющим клиновидный выступ в сторону головы. Две горизонтальные полосы пересекали нагрудник из странного металла, больше похожего на огрубевшую кожу. Прикрывающие плечи накладки были соизмеримы по размеру с нагрудником, создавая с ним вид нерушимого монолита. Кисти и предплечья были гипертрофированно увеличены броней, покрытой пересекающимися квадратами различных размеров. Локоть прикрывался широкой пластиной, сильно заостряющейся к плечу, с изображением круга пересеченного двумя перпендикулярно расположенными линиями. Ноги, до колена, закованные в единую глыбу странного металла, ступали на удивление мягко, бесшумно изгибаясь в сочленениях. Тонкий, перекрученный пояс подчеркивал зауженную талию, едва видными штрихами соединяя все части доспеха воедино. Продолговатый шлем, с двумя выпуклыми, перпендикулярными линиями, завершал странную картину. Недосказанную и непонятную.

Недосказанную и непонятную, потому что на шлеме не было отверстий для глаз. Впаянный в основу, с едва заметными углублениями вместе ушей и широкой полосой у основания, он выглядел отталкивающе.

Фигура была без оружия, но исходящая от нее угроза, была остро ощутима, и Джек инстинктивно подвинулся в сторону, свешиваясь с кровати.

— Да, разгадка там — ответил Митар, не будем терять времени.

— Отправь команду на поддержку — безжизненный стальной голос, отдал четкий приказ — такую, чтобы они не думали сопротивляться.

Резко развернувшись, существо покинуло помещение.

Лоль шагнул к крайнему навигатору и что-то прошептал, склонившись к его голове.

Джек аккуратно вынул питающие трубки из своего тела, прижав проступившую черную жижу упругой манжетой, оторвав ее от установки. Опустив ноги с кровати, он осторожно встал, сильно покачнувшись. Сделав шаг, он едва не упал, вокруг все зашаталось, и он присел обратно на кровать. Подступила тошнота, с легкой слабостью. Стараясь, чтобы никто не заметил его состояния, Джек осторожно вздохнул полной грудью, и снова попробовал оторваться от маленького островка стабильности. Все повторилось снова, он не смог найти обычное чувство равновесия.

Встав на грань сна, пришло понимание, что темная сфера, вместившая в себя предел, причина произошедшего. Слишком нестабильной и тяжелой она оказалась, Джека штормило как при сильной качке. Центр тяжести в сфере постоянно смещался, сбивая ориентацию в пространстве.

Этого только не хватало — подумал невольный пациент, вновь отталкиваясь от кровати.

Зная, что его ждет, он смог сделать пару нетвердых шагов, постоянно ловя исчезающий баланс.

Со стороны это выглядело довольно странно, но Джеку было не до красоты походки.

— Где ящерица? — пытаясь стоять прямо, задал он вопрос в сторону лоля.

— Дайте ему такую же накидку как у меня — громко проговорил Митар — он не выносит яркого света — словно оправдываясь, добавил он.

Появившаяся в сопровождении двух воинов Люсси, принесла полный комплект одежды, идентичный одеянию лоля. Добротная рубашка, выделанные из кожи короткие штаны и толстая стеганая накидка с большим капюшоном. Все это она одела на него с бесстрастным лицом, и лукавым взглядом. С мягкими сапогами до колена ей пришлось повозиться, затягивая путаную шнуровку.

— Вы еще недостаточно окрепли — ее хриплый голос, был притягателен. По тому, как вел себя ее пациент, пытающийся устоять на ногах, она сделала вывод о его слабости.

— Ничего Люсси, мне не привыкать — ухмыльнулся Джек, пошатываясь из стороны в сторону — как такую симпатичную девушку занесло в этот гадюшник?

— Это хорошее место — просто ответила она, показывая рукой в сторону двери — я провожу вас.

Двое охранников с короткими жезлами на поясах, расступились в стороны, давая им пройти. Воины были почти в такой же броне, как и тот, которого детально рассмотрел Джек, только не такой массивной и без квадратов на предплечьях.

Поддерживаемый под руку, Джек вышел за дверь, что-то щелкнуло и он, сразу прикрыл глаза рукой. Ярчайший свет, ослепил его, и он понял, зачем Митару капюшон. После темноты подземелий, свет выжигал глаза, причиняя нестерпимую боль. Прикрыв лицо толстой тканью, и сильно прищурившись, Джек двинулся дальше, смотря себе под ноги.

Они шли довольно долго, переходя из помещения в помещение, он понял это по едва меняющейся температуре, на границах разделов и ощущению различных объемов. Наконец они остановились.

— Мы пришли — прозвучал голос Люсси — оно за этой дверью.

Джек приподнял ткань, осторожно выглядывая из под капюшона. Массивная дверь медленно открылась, и он сам шагнул вовнутрь, сопровождаемый одним из охранников.

— Люсси вы не могли бы сделать свет менее ярким.

— Могу совсем убрать — прозвучал любезный ответ.

— Да, лучше совсем.

Джек скинул капюшон и шагнул к массивному черному квадрату, стоящему на высоком постаменте.

Небольшое прямоугольное отверстие ровно в середине него, светилось бледно фиолетовым светом. Ему пришлось немного наклониться, чтобы заглянуть во внутрь.

Глаза Джека сверкнули, когда он поворачивал голову обратно в сторону двери, отражая картину увиденного. Подбородок опустился, прикрывая шею, плечи сместились вверх, закрывая подбородок. Спина согнулась, пытаясь переместить скачущий центр тяжести как можно ниже.

— Люсси вы слышите меня — пророкотал он неестественно низким голосом.

— Да — послышался испуганный ответ — и ее голова появилась в проеме двери.

— Бегите — прорычал он, начав движение..

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

На половине пути он споткнулся. Пролетел пару шагов, и повалился у ног ближнего стража. Глухо рыча, Джек стал подниматься, когда удар в висок осадил его обратно на пол. Словно молот, закованный в броню кулак, опустился ему на голову, заставляя затрещать связки шеи. Потом еще и еще. Последнее что он увидел, это Люсси, пытающуюся приподнять его голову. Потом наступила темнота.

— Долго он так лежит? — лоль стоял напротив Люсси, смотря на вытянувшегося в струну Джека.

— Да, не дышит, и тело не реагирует, но пока он жив.

— Как такое может быть?

— Не знаю, но для него это лучше чем..

— Чем что?

— Чем то, что они сделали с этой ящерицей.

— Я не успел дойти до нее. Что там?

— Они произвели вскрытие..

— И он увидел.

— То, что осталось..

— Зачем ты ему показала?

— Я не знала, она была жива — девушка замолчала на мгновение, опустив голову — совсем недавно была жива, меня не во все посвящают.

— Сохраняй в нем жизнь, столько, сколько сможешь — нахмурившись и покидая помещение, жестко сказал Лоль..

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Джек стоял на монолите, изменяя и восстанавливая окружающее. Безумная пляска бушующего урагана никак не хотела заканчиваться. Все обратилось в один громадный смерч, стирающий всякий порядок со своего пути. Долетающие до его лица брызги были обжигающе холодны. Ветер пытался оторвать его плащ и накинуть на голову. Пару раз это у него получилось, скрыв обзор, и Джеку приходилось все начинать сначала.

Наконец он справился, передавая этому странному месту свои подсознательные желания. Вокруг наступила ночь, вдыхая морозный воздух Джек сел на черную глыбу, погрузив руку в монолит. Он накачивал в окружающее силу, оживляя самые дальние уголки бесконечного поля лежащего перед ним. Наконец поняв, что он хочет, Джек подвинулся к краю и сформировал свое отражение, как уже проделал это раньше когда был в бестелесном положении. Проступивший образ, был смазан, с нечетким мутно-светящимся контуром. Проложив связующую нить от черного монолита к едва видимому телу, он отправил силу в глыбу, и все что родилось в камне переправил по нити. Контуры его образа на миг приобрели четкость, и разлетелись на мелкие гаснувшие в пустоте искры.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Что это? — Митар стоял рядом с навигаторами, когда лари сильно тряхнуло — мы движемся?

— Нет — один из Лаккр внезапно оказался рядом с ним — орла изменяется, нам не уйти от погони.

— Что? — голос лоля потонул в грохоте взрыва.

Одновременно произошло два события. Детонировали чаны, расположенные на корме и громадные щупальца чудовища, вонзились в корпус остановившегося лари. Первоначальный выброс энергии, созданный Джеком, сминал и коверкал небольшую зону перед погибающим кораблем. Проступившие извивающиеся отростки засасывали в себя окружающее пространство, с легкостью разрывая на части податливую материю. Лари развалилось на две части. Одна, растворялась в образовавшейся зоне, другая медленно отходила в сторону утягиваемая громадным чудищем, состоящим из клешней и светящихся наростов. Сминая оболочку корпуса разрушенного дома оно, пока безуспешно, пыталось втолкнуть его себе в широко раскрытую пасть.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Вновь собрав из разлетевшихся искр контуры своего тела, Джек повторил переброску силы. Теперь образ стал сиять, напитываясь поступающей энергией. Достигнув максимума свечения, он взорвался, упругой волной сбросив хозяина предела с монолита. Полный решимости, Джек покинул предел.

Открыв глаза, он сразу понял что, что-то не так. Воздух был обжигающе едок, удушье накатило на него, заставив сильно закашляться, выбрасывая из легких кислую слизь.

— Вот — Люсси протянула ему сложенный вдвое кусок ткани — дышите через это.

Поступив, как сказано, Джек огляделся.

Узкий, мокрый тоннель, с едва видимыми движущимися очертаниями контуров стен. Трое людей стояли в середине прохода спина к спине, явно чего-то ожидая. Двое сгорбленных, настороженных и один прямой, закованный в броню, Лаккр. Люсси настойчиво тянула Джека за руку, к тройке, заставляя подняться на ноги.

— Где мы? — с трудом вставая, спросил он. Под ногами была упругая субстанция выделяющая слизь, остающуюся после каждого шага в промятой, постепенно исчезающей, полости.

— Не знаю — девушку била крупная дрожь — лари треснул в том месте, где мы были, молочная река выплеснулась на нас, утягивая в расширяющееся отверстие.

— Она была живая, эта вода, она.. я — глаза ее расширились — я была как песчинка, и это смотрело на меня, без чувств и эмоций. И оно отвернулось, от меня как от ничтожества.. А потом, я оказалась здесь. С вами, охранником и тремя навигаторами..

— Где третий? — уточнил Джек.

— Он пропал, побежал по тоннелю.. и пропал. Мы слышали его крики, не думала, что так страшно можно кричать..

— Давно?

— Что? — не поняла Люсси, полностью уйдя в воспоминания.

— Как давно это было? — Джек сжал ее руку, пристально смотря в глаза теряющей рассудок девушки.

— Совсем недавно, ваша одежда еще не полностью намокла, в этих лужах.

Разговаривая, они не убирали ткани от своих лиц.

— Что с воздухом? — едкие пары все же добирались до обожженных легких, заставляя Джека снова и снова кашлять.

— Пары кислоты, долго мы тут не протянем.

— Нужно уходить.

— Куда?

— Вариантов не много. В какой стороне пропал навигатор?

— Там — показала она рукой, чернеющую пустоту, левее Джека — идем к охраннику, он сможет защитить.

— Я сейчас — отпустив ее дрожащую руку, он пошел в указанном направлении.

Люсси сделала пару шагов в сторону застывшей тройки и прижалась спиной к безмятежно стоящему Лаккру.

Джека шатало из стороны в сторону, его потерянное чувство равновесия никак не возвращалось. Ступая по упругому основанию, он уходил в чернеющий провал странной шатающейся походкой.

Мелкие отверстия в стенах то расширялись, то снова сжимались, создавая видимость легкого колыхания стены. Буро-зеленая жижа сочилась из мельчайших отверстий, собираясь в узкий, дурно пахнущий ручей, становившийся все шире по мере его продвижения. Идя по краю широкого русла, он вскоре остановился. Разлившееся, в образованном уширении озеро, полностью перекрыло ему путь. Источающая жуткий запах, жижа медленно двигалась, омывая едва различимые человеческие остатки.

— Вот и навигатор — подумал Джек, делая шаг назад от опасной жидкости.

Подкользнувшись, он тщетно пытался устоять, балансируя долгое мгновение в борьбе со смещающимся центром тяжести. Проиграв схватку, Джек, широко взмахнув руками, свалился рядом с краем отталкивающего озера.

Резкий свист, стремительной волной пронесся мимо, оглушил, и оставил резкую боль в ушах. Стены тоннеля зашевелились, отверстия в них стали расширяться и сжиматься с невероятной скоростью. Парящие струи выбросились в пространство прохода, быстро наполняя его шипящей слизью.

Кислота попала на поднимающегося человека, заставив его прикрыть глаза рукавом. Дернувшись от обжигающего и разъедающего кожу дымящегося облака, он бросился обратно, краем глаза заметив движущийся в парах слизи большой коричневый шар. Шар постоянно распадался на части и снова непрерывно, собирался в рыхлый комок. Подняв перед собой остатки навигатора, рыхлая субстанция скачком накрыл его, полностью растворяя в себе. Джек бежал, махая Люсси и все также застывшей тройке, пытаясь предупредить об опасности. Первым, на удивление, среагировал закованный в броню охранник, грациозно сдвинувшись в сторону от прислонившейся к нему девушки. Он без слов побежал. Остальные, также молча, бросились за ним. В какой-то момент Лаккр резко остановился, пропуская мимо себя беглецов. Что он сделал Джек не смог понять, да и не пытался, стараясь не отстать от остальных пленников этого странного места. Тяжелый шар в районе желудка сильно мешал нормальному передвижению по упругой и скользкой поверхности.

Туннель содрогнулся. Раскинувший в стороны руки охранник держал перед собой, искрящийся полог, полностью перекрывший проход. Странный вид приобрела его броня, разделившись на мелкие чешуйки, вся её поверхность вздыбилась, открывая под собой, что-то красно-бурое. Навигаторы и Люсси остановились, восстанавливая сбившееся дыхание.

— Лаккры сильные — с каким-то странным обожанием произнесла девушка, кокетливым движением, поправляя растрепавшиеся локоны волос.

— Не удержит — выдохнул Джек, пробегая мимо нее.

Снова громыхнуло, и его быстро обогнали навигаторы, с державшейся между ними Люсси. Лица у всех были бледны и напуганы выше всякой меры. Никто уже не дышал через ткань, и Джек подумал, что от его легких и легких впереди бегущей тройки, уже мало что останется, в этой кислотной бане.

Шар позади него, двигался со скоростью немного меньшей, чем скорость самого человека, постоянно мотаемого из стороны в сторону. Ценой собственной жизни, Лаккр сильно замедлил рыхлую мерзость, к сожалению не причинив ей, кроме этого, никакого вреда.

Бег продолжался довольно долго, пока после очередного изгиба мрачного тоннеля Джек не услышал крики. Оторвав взгляд от поверхности, по которой бежал, он увидел стройный лес молочно белых клинков выдвигающихся из пола, стен и даже арочного потолка. В этом месте туннель сильно сужался, открывая за собой, такую же широкую зону, в которой он сейчас находился. Но не это привлекло его внимание. Словно пойманные неизвестным коллекционером, двое навигаторов и девушка, застыли в пойманном миге их движения. Пронзенные острейшими клинками они замерли, не имея возможности сдвинуться с места. Пока Джек добежал до них, клинки начали втягиваться обратно в стены, медленно отпуская пленников. Громадные раны жертв открылись, источая темную, венозную кровь. Освобождаемые они оседали вниз, они тем самым наносили себе еще большие увечья. Как только Джек, добежал до леса клинков, Раджхарады, в чем не было никакого сомнения, вновь резким скачком выбросились из стен на всю свою длину. Тела, попавшей в ловушку тройки, буквально разорвало на части, легко рассекая вместе с мягкими тканями кости.

Никакого сожаления, в человеке, смотрящем на разрубленные тела, не было. Только холодная констатация произошедшего, очерствевшее сердце отказалось реагировать.

Задержавшись лишь на мгновение, Джек нырнул в небольшой явно вырубленный просвет. Пара лезвий вонзалась ему в правый бок, с легкостью рассекая плоть. Защищая лицо, он поднял руки, одновременно понимая, что это не поможет. Гася инерцию рвущимися мышцами, он замер. Пронзенные руки мелко дрожали, сдвигая острие молочного лезвия вонзившегося чуть выше переносицы. Прорубленный просвет оказался мал для него. Сзади быстро накатывало кислотное нечто, обжигая спину горячими парами. Клинки не втягивались, крепко держа свою жертву.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Предел сам накрыл его, обволакивая освежающим дуновением морозного воздуха. Стараясь уменьшить боль от разъедаемой плоти, Джек накрывал себя слоями таящей прохлады. Оборачиваясь, слоями нереального, он воздействовал на окружающую явь, прокладывая дорогу к темной сфере. Тонкие слои прозрачного света, накладывались друг на друга, уплотняя получаемую структуру. Больше и больше, все быстрее и быстрее. Слабея от полученных ран, Джек старался укрепить связь от предела к формируемой защите. По накатившей темноте он понял, что его накрыло кислотное нечто. Через мгновение на него опустилась неимоверная тяжесть, растворяющая защитные слои уже довольно толстого, сформированного шара.

Клинки начали медленно втягиваться в стены, отпуская пойманную жертву. Освободив голову, он смог немного обернуться, разглядывая смещающуюся рыхлую слизь, налипшую на молочный шар. Кислота растворяла поверхность с колоссальной скоростью, которая едва успевала замещаться прозрачными слоями, формируемыми сознанием слабеющего человека.

Что-то страшное приближается. Джек понял это настолько ясно, что ноги его предательски подогнулись. Утробный рык, на грани вибраций инфразвука, прокатился по туннелю. Резким скачком, нечто появилось за его спиной. Разворачиваясь навстречу опасности Джек, увидел край искаженной злобой морды, с громадными черными клыками и провалами дымящихся глазниц.

Чувствуя что произойдет, он прикрыл голову окровавленными руками. Когтистая лапа, с корявым узором черной ассуры, ударила по сопротивляющемуся шару, вложив в стремительную атаку физически ощутимую жгучую ненависть и непомерную злость.

С хрустальным звоном, шар сорвало с якорей клинков, и он понесся по тоннелю, набирая и набирая скорость. Потеря крови и связь с пределом окончательно ослабили надышавшегося кислотой человека. Стараясь не потерять сознание, он до последнего накладывал постоянно растворяющиеся слои прозрачного света, вытягиваемые из темной сферы. Призраки тоннелей и мелких ответвлений проносились мимо, сливаясь в безумный хоровод чернеющих провалов. Незаметно, его накрыла липкая темнота.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Джек очнулся, грязный подвал, заваленный всяким хламом, казался смутно знакомым. С его губ сорвался ужасный стон, обожженное тело скрутило судорогой, взгляд не фокусировался, вокруг все плыло и кружилось.

Попробовав встать, он застонал и ничком повалился на грязный пол.

Свернувшись в позу младенца, спящего в утробе матери, Джек забылся спасительным сном. Пробуждение его было жутким. Разъеденная кислотой кожа покрылась водянистой слизью, пытающейся заменить разрушенный покров. Любое движение причиняло невыносимые страдания. Изуродованный человек лежал с широко раскрытыми глазами, не фиксирующими окружающее. Он ни о чем не думал, его сознание отделилось от тела и витало где-то настолько далеко, что физическое увечье казалось маловажным и незначительным. Шевеление, на грани осязания материальных предметов, вывело его из измененного состояния. Осязая уплотненную материю, он сконцентрировался на едва уловимом движении. Белесое облако зависло над изуродованным телом, стараясь восстановить его. Видимо, потерпев неудачу, облако накрыло собой тело, способствуя регенерации разрушенного покрова.

— Тебя просили? — мысленно передал Джек послание добровольному помощнику, облако неожиданно дернулось, прячась за горой различного хлама, покрытого толстым слоем плыли.

— Кто здесь?— пришел взволнованный ответ.

— Кто-кто, да никто — равнодушно ответил Джек — ты здесь что делаешь?

— Помогаю.

— Так тебя просили? — поток сознания стал концентрироваться на облаке.

— Я должен, прошедшего врата нужно оберегать.

— Почему должен? Что тебе до него?

— Так было всегда, теперь я буду с ним.

— Если вылечишь.

— Вылечу, это единственная возможность. Слишком давно никто не проходил врата.

— Кто тебя здесь поставил?

— Не знаю, тогда я не осознавал себя. Только воспринимал и запоминал. Помню, что основная задача встретить, лечить, сопровождать. Я займусь лечением — облако решительно накрыло собой тело — ты тот, кто будет ждать проходящих после меня?

— С чего так решил? — Джек не мог уловить каким образом белесая материя лечит. Опустившись на тело, она казалось ничего не делала, однако процесс регенерации усилился в несколько раз. Дыхание пациента стало ровным и глубоким.

— Кто-то должен ждать — безапелляционно заявила облачная сущность.

— Может и должен — согласился Джек — только, точно не я.

Белесый туман стал темнеть, собирая в себя искалеченные частицы пораженных покровов.

— Хорошо получается — констатировал внезапно почувствовавший странную тяжесть, витающий под потолком, дух человека. Набирающий черноту туман тянул его обратно к телу, заставляя вернуться к невыносимой боли.

— Это он сам, мне только нужно направлять — немного удивленно ответило облако — кажется, скоро очнется.

— Лучше не надо — раздраженно передал мысль Джек — насильно затягиваемый в телестную оболочку.

Его ожидания не оправдались. Облако перекрыло собой боль от ожогов, оставив только легкое чувство зуда в исцеляемой плоти.

— Да ты молодец — прохрипел Джек, стараясь подняться на ноги.

Оглянувшись, он не заметил никого вокруг.

— Не прячься, я тебя видел — тихо прошептал человек, выпрямившись во весь рост и слегка пошатываясь.

Тишина в ответ его немного разозлила.

— Не хочешь и не надо — выплевывая кислую мокроту из легких, громко произнес он.

Под его ногами лежали три белесых клинка. Подняв, срезанные сферой, Раджхарды, Джек выпрямился, не замечая сочащуюся из ладони, в которой были зажаты лезвия, темную кровь.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Заставленный полусгнившими бочками подвал был пропитан сыростью. Сместившись в сторону едва заметного отверстия в потолке, он встал на мокрую жижу, приятно охладившую его проглядывающие сквозь разъеденные прорехи сапог, заживающие ноги. Выбираясь по ломающейся лесенке, он захватил с собой довольно объемную бутыль из темного стекла, наполненную вязкой жидкостью. По мере его движения по узкому и извилистому тоннелю, свет постепенно становился все ярче. Влажность воздуха уменьшалась, причиняя явный дискомфорт обожженным легким. Кашель все больше и больше овладевал Джеком, перерастая в затяжные неконтролируемые приступы. Прислонившись к теплой стене, он с трудом вытащил из узкого горлышка бутыли, залитую сургучом пробку. Терпкий напиток, напоминающий уксус, освежил, прибавляя сил.

Двигаясь дальше, человек выходил к шумному, многолюдному месту. Вопли зазывал, бряцанье оружия и еще много непонятных звуков резко накрыли его, стоило только свернуть за крутой поворот вымощенного рублеными камнями прохода. Крики и сдавленный вопль насторожили и без того готового ко всему человека.

— Теперь ты — услышал он жесткий приказ.

Выглядывая за новый поворот, Джек успел разглядеть удаляющуюся четверку высоких закутанных в тяжелые плащи человекоподобных фигур. Добравшись до лежащего у стены тела, он повалился рядом, рассматривая нежданную находку. Руки убитого лежали на животе. То, что перед ним труп Джек не сомневался. Перетянутый темными ремешками плотный серый плащ с капюшоном скрывающим все лицо, был перемазан в грязи. Потянув за ткань, он открыл лицо незнакомца.

— Вот и хорошо — тихо проговорил Джек, прислоняясь спиной к стене и закрывая глаза.

Неизвестно к каким чудищам мог забросить его кислотный проход, поэтому человек испытал искреннее облегчение, смотря в остекленевшие глаза трупа. Бородатый мужчина с суровыми чертами лица, не испугался смерти. Сомкнутые челюсти, нахмуренные брови ненавидящий взгляд мертвых глаз, все говорило, что рядом с Джеком лежал не обычный потерпевший. Отхлебнув из бутыли, Джек закрыл глаза стараясь сконцентрироваться на восстановлении заживающих покровов. Взяв в правую руку кусок камня, он тянул из него силу. Очень медленно, удивительно тонким ручейком энергия потекла к его системе каналов, напитывая ее. Камень так остался в его руке, не рассыпавшись пеплом. Джек забылся, полностью отдавшись лечебному сну.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Их было четверо.

Изида. Высокая, закованная в светлую отражающую свет броню. С надменным взглядом, широко посаженных голубых глаз, сверкающих из-под искусно выполненного шлема в форме головы птицы. Загнутый выступающий вперед клюв закрывал почти все лицо, острием возвращаясь к подбородку. Широкие полосы металла, раскрытыми крыльями уходили от основания шлема ей за спину, прикрывая белокурые вьющиеся волосы. За спиной ее выступала простая рукоять под две руки, со скромной изъеденной временем гардой в виде короткой полосы металла. Широко расставив ноги и скрестив руки на груди, она задумчиво смотрела на погибшего, и во взгляде ее плескалось бешенство.

Канпо. Широкоплечий, на две головы выше Изиды, с громадными, перевитыми тугими мышцами руками, оголенными до плеч. Расшитая причудливой вязью жилетка, едва прикрывала его мощную грудь. Широкие штаны грубой ткани поддерживались многократно обмотанным вокруг талии странным, сделанным из непонятного материала поясом. Темные, мягкие сапожки были покрыты толстым слоем дорожной пыли, и выглядели не ухоженными по сравнению с одеянием щеголеватого великана. На плече он держал странное бревно толщиной с три его руки, торцы которого были окованы темным металлом с перевитыми, истертыми, почти не читаемыми знаками. Квадратное лицо с небольшой ухоженной бородкой, было нахмуренно и явно раздосадованно тем, что он сейчас видел перед собой.

Ленс. Ростом с Изиду, но шире ее в плечах вдвое, он держал в руке обнаженный меч, острие которого было направлено Джеку прямо в голову. Его полный доспех отливал легкой синевой. Сделанный не так искусно как у Изиды, он был толще и массивнее чем у нее, хотя сходство в выполнении сочленений и окантовке наручей было очевидно. В другой его руке был шлем с высоким гребнем поверху. Отверстия на шлеме, были слишком малы по сравнению с его большими, темными глазами. Жесткое, немного надменное, лицо искажала маска бешенства, когда он переводил взор с Джека на труп и обратно.

Измир. Бледнокожий, с легкой накидкой на плечах не скрывающей покрытых шрамами, сильных рук. На нем был широкий, похожий на юбку пояс, свисавший почти до земли и полностью скрывающий ноги. Выжженные, бесцветные волосы были зачесаны назад, будто он только недавно попал под струю сильнейшего ветра, который и сформировал странную прическу. В руке у него было не то копье, не то очень длинный, тонкий меч. Полностью сделанный из блеклого, вбирающего в себя свет металла, он имел широкую рукоять, и если бы не размер, то можно было бы подумать, что им можно с легкостью рубить врагов. Его черные, без зрачков, глаза, взирали на происходящее с явным равнодушием.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Одумайся — Измир покачивался на носках вперед назад, будто держась за свое длинное копье, и создавалось впечатление, что эта странная полоса металла самостоятельно висит в воздухе — он расскажет что произошло.

— Ничего он не расскажет — Ленс с силой сжимал рукоять меча, едва занося руку для удара, и снова опускал ее, явно борясь с желанием срубить голову отталкивающего вида незнакомцу.

— Сам знаешь, что расскажет — Измир театрально отвернулся, показывая, что решение принято.

— Не нужно поспешных решений — голос Канпо был глубок и зычен — здесь было как минимум четверо. И пришли они оттуда, откуда и мы. И следы Рата тоже с той стороны. Этот же — подойдя к Джеку, он легонько толкнул его ногой — пришел оттуда. Все повернули головы в направлении поворота, от которого шел нечеткий одинокий след.

— Интересно, что там — Измир двинулся в указанную сторону.

— Можешь не ходить — Изида втыкала черные колышки вокруг тела мертвеца — у меня с собой ррарт.

— Ничего себе — присвистнул Канпо.

— Ради чести Охары — она повернулась к великану — а если бы он был у тебя?

— Я бы поступил также — быстро ответил он, опуская взгляд и снова толкая ногой Джека.

— Смотри — Канпо наклонился и осторожно стал вытаскивать из под лежащего тела молочно белые клинки — знакомые лезвия, мы набрели на странника.

Образовавшаяся темная лужица крови из рассеченной ладони человека, стала медленно увеличиваться.

— Какой это странник — Ленс показал на Джека все еще не убранным в ножны клинком — ты посмотри на него. Резко замолчав он повернул голову и встретился с таким же, как и у него, напряженным взглядом Изиды.

— Вот именно — многозначительно произнесла она.

— Все знают, какими они выходят из врат — великан держал в руке клинки, с любопытством разглядывая их.

— Если это так, то нам в какой-то мере даже повезло — воительница, наклонившись, внимательно разглядывала лицо Джека.

— Там ничего нет — вернувшийся Измир протянул руку к молочному лезвию — это что такое?

— Похоже, что странник наконец смог пройти через пути — Канпо передал по лезвию Ленсу и Изиде, кивком предлагая оценить находку.

— Без сомнения это раджхард — сделал заключение Ленс — теперь ррарт поведает, что здесь произошло. Он смотрел то на белый клинок в своей руке, то на воткнутые по периметру черные колышки.

Изида продолжила приготовления. Изогнутым ножом срезая с колышков верхушки, она была предельно сосредоточенна. Было видно что воительница опасается того что сама собиралась сделать. Наконец она распрямила спину, оглядывая получившуюся картину. Бурая жидкость стала медленно сочиться из образованных срезов. Постепенно она слилась в небольшое озерцо, собравшись по проделанным Изидой в земле бороздам. Быстрым речитативом он стала произносить тихие шелестящие слова, от которых у присутствующих вдруг испортилось настроение.

— Надо ли тревожить — Канпо отошел на несколько шагов и прислонился спиной к стене.

— Я хочу чтобы вы пообещали что со мной такого не сделаете — требовательно заявил он, смотря по очереди в глаза Ленса и Измира.

— И со мной — поддержал его Измир — иначе я буду убивать без разбору.

— Думаешь, он не будет? — деланно удивился Ленс.

Воздух стал сгущаться. Дышать становилось все труднее и труднее, а Изида не прекращала читать заклятие, все убыстряя и убыстряя темп. Наконец она резко остановилась на незаконченной фразе. Сделав шаг назад, она подняла вверх левую руку и все увидели, что ладонь ее пробита черным колышком. Медленно опуская руку, она снова попыталась проговаривать слова, но сорвалась на глухой вой. Кровь из ее ладони не шла, черный огрызок высасывал силу, наливаясь яркой синевой.

Лежащий труп резко дернулся и застыл в неестественной позе. Смрадный запах возникший казалось из ниоткуда, накрыл присутствующих, заставив повидавших всякого воинов скривиться и прикрыть носы руками.

— Это еще что? — возмутился Танкпо — так должно быть?

— Несколько таких случаев были описаны — ответил Измир — только там все плохо закончилось.

— Так кто описал эти случаи?

— Очевидцы — воин чихнул, направляя свое, копье в сторону еще раз дернувшегося трупа — что потом нашли останки поднимающих.

— Не очень оптимистично — Канпо на всякий случай поставил бревно перед собой, отгораживаясь от мелко задрожавшего трупа.

Тонкий дымок стал подниматься вверх, перебивая отвратный дух, запахом горелой плоти. Мертвец быстро выгорал, съеживаясь, чернея и уплотняясь. Медленно поднявшись, он отряхнул тлеющую одежду, простым и естественным жестом.

— Ратом первый сын Раота признанный и возрожденный ответь поднявшей тебя — громким голосом произнесла Изида, уставившись в закрывающий голову мертвеца капюшон.

Названный Ратом легким движением сместил корпус в сторону, немного приседая. Рука его скрылась в балахоне

— Премудрый вспомни нас — твердым голосом сказал Ленс, делая шаг назад.

— Ошибка тревожить познавшего вероятности — Канпо не сдержался и перехватил свое бревно, явно готовясь защищаться — это его атакующий образ.

— Изида знала, на что идет, мы хотели ответы, так нужно быстрее задавать вопросы — Измир сохранял видимость безмятежности, но вены, вздувшиеся на его, стиснувшей копье руке, говорили об обратном — хорошо что он не сможет войти в поток.

— Он виновен в твоей смерти? — Изида указала рукой на лежащего, у ног поднятого мертвеца, Джека.

— Пусть скажет кто — Ленс смотрел на Изиду, и в его голосе был явный приказ — и мы отпустим его.

Канпо и Измир одновременно поморщились, осуждая тон своего товарища.

Ратом никак не реагировал на обращенные к нему слова, замерев, он чего-то выжидал.

— Приказываю — выкрикнула Изида — скажи, кто напал на тебя. И мы не будем мучать твои останки — тихо прошептала она.

Странный едва слышный звук разлился по тоннелю, заставляя собравшихся прислушиваться. Постепенно он усиливался, первым осознавшим, что это за звук стал Измир. И это определило его стремительные действия. Взмахнув своим копьем, он молниеносно атаковал поднятого мертвеца. Размазанное движение, не фиксируемое взглядом встретило его, отбросив назад как тряпичную куклу. Врезавшись спиной в стену тоннеля, он с трудом поднялся.

— Он в потоке, что теперь? — зло проговорил Измир и изо рта его сочилась кровь.

— Поднятый не может войти в поток — Ленс вдруг тоже разобрал, что это был за звук и сместился к Изиде прикрывая ее с левой стороны — это не поднятый, это сам премудрый Ратом.

Звук стал настолько громким, что уже у всей четверки не осталось никаких сомнений, что это смеется мертвец.

— Хватит уже — Канпо подошел к мертвецу — если это ты премудрый, то я хочу тебя обнять — и сделал шаг вперед.

Полет в стену повторился, великан медленно сполз на горизонтальную поверхность и так и остался лежать без движения.

— Прекрати — отчаянье было в голосе воительницы — приказываю, ответь, кто напал, и закончим на этом.

В ответ снова послышался пугающий смех, смех набирающий силу, смех сумасшедшего.

Наклонившись к Джеку, поднятый что-то тихо прошептал ему на ухо. Выпрямившись, он двинулся в сторону выхода, помахав ошарашенной Изиде обугленной рукой.

— Так и отпустим? — Ленс широко раскрыв и без того большие глаза вопрошающе смотрел на воительницу.

— Сможешь остановить? — ровно ответила она, вырывая из ладони гаснувший колышек.

— Ты знаешь, что здесь нет — Ленс подал ей кусок тонкой ткани, для перевязки.

— Тогда что спрашиваешь? — огрызнулась Изида — лучше посмотри, что с Канпо.

— Да что ему будет — отмахнулся воин — вот уже встает.

— Нужно уходить. Поток, должны были заметить, скоро здесь будут гости — Измир потирал ушибленную шею, разглядывая Джека — его нужно забрать с собой.

— Я возьму его к себе — Ленс подошел к безмятежно спящему человеку, и с силой пнул его в колено.

— Его заберу я — Измир потянул за руку лежащего на земле, пытаясь расположить так, чтобы можно было взвалить его себе на плечи.

— По какому праву? — возмутился Ленс — мой дом ничем не хуже чем твой, а пытать в нем даже удобнее.

— Пытать? Нам нужен помощник, а не кусок мяса. Я забираю его, можете после навестить.

Взвалив себе на плечи, недвижное тело, он сделал пару шагов.

С непонятным запозданием, Джек очнулся, чувствуя вернувшуюся боль в заживающих кожных покровах. Вывернув руку из крепкой хватки Измира, он оттолкнулся от него, ловя баланс и быстро оглядываясь.

— Этого еще не хватало — пошатнувшийся воин развернулся, располагая свой длинный клинок перед Джеком — не знаю кто ты, но нам нужно уходить.

— Нужно уходи — последовал грубый ответ.

— Тебе тоже — угрожающе произнес Ленс.

— Чужое брать не хорошо — Джек переводил взгляд с раджхарадов на окруживших его воинов.

— Забирай — равнодушно сказал подошедший Канпо, бросая на землю перед Джеком молочно белый клинок — пойдем с нами, никто не причинит тебе вреда.

— Если только он не виновен в смерти Ратома — Ленс был серьезен, но поступил также как Канпо, бросив клинок перед Джеком. Изида, немного подержав в руках лезвие, аккуратно положила его перед собой..

— Пошли — легко согласился обожженный человек, поднимая раджхарады. Взглянув в глаза Изиды, он улыбнулся, улыбкой от которой у воительницы похолодело где-то глубоко внутри.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Никакого шума, что был раньше, не было. Четыре шеренги воинов перекрыли широкую улицу, разогнав зевак и торговцев. Вооруженные щитами и копьями, они отличались, только тонами своих накидок.

Яркий свет ослепил Джека, заставляя крепко сомкнуть веки. Шатаясь из стороны в сторону и постоянно спотыкаясь о широкие ступени, возникающие в самых неожиданных местах, он быстро передвигался вместе с ведущей его четверкой и следовавшим за ним эскортом.

— Так ты знаешь как погиб Ратом? — Изида, легко толкнула Джека в плечо.

— Их было четверо, видел только спины, все высокие и широкоплечие.

— Это все? — с нажимом спросила она.

— Все — прозвучал равнодушный ответ — где мы?

— Вокруг нас Гоор столица новой страны.

— Старая куда делась?

— Бог хамелеонов сошел к нам, захватив источник. Теперь все не так как раньше.

— Насколько не так? — Джеку не понравился факт присутствия хамелеонов — и он решил узнать все подробнее.

— Теперь город разделен на две части, одна для нас, другая полностью под хамелеонами.

— Так и наша сторона под ними — проворчал Канпо — пусть знает правду, негоже самих себя обманывать.

— И вторая под хамелеонами — легко согласилась воительница — но в ней мы живем.

— Чего не уходите? — Джек сквозь сомкнутые веки пытался расмотреть окружающий пейзаж. Это ему не сильно удалось, стены из белого камня под лучами местного светилы излучали нестерпимый для его глаз жар.

— Куда уходить? Во всех городах тоже самое. Здесь наш дом.

— Настолько сильны? — вопрос прозвучал, без какой либо интонации, но Изида гордо вскинула голову и в ее взгляде заискрилась злость.

— Если бы не захват источника — она надолго замолчала, ускорив шаг и став явно резче двигаться.

— Их бы здесь не было — наконец ответила она. С познавшими вероятности, никто и никогда не мог справиться.

— Все меняется — философски отметил Джек — шагая немного увереннее — что за познавшие вероятности?

— Потом расскажу — пообещала Изида, и по ее тону, Джек понял, что она этого не сделает.

Скрыв усмешку, он отвернулся от воительницы, внимательнее рассматривая дорогу у себя под ногами.

Возникший тихий шелест заставил его немного присесть, смещая вниз гуляющий из стороны в сторону центр тяжести. Быстро обернувшись, он заметил два темных пятна буквально расшвыривающих воинов сопровождения в разные стороны. На миг забывшись, он слишком широко раскрыл глаза, пытаясь рассмотреть нападавших и яркий свет ослепил его, превращая в неподвижную мишень.

— Дай мне — взревел Канпо.

— Я сам — голос Ленса был глух, и безжизненен — уходите, у меня мало времени.

— Их двое — Канпо кричал, видимо пытаясь привлечь внимание ушедшего в себя Ленса — разделим на двоих и тогда есть шанс.

— Слишком мало.

— Они не ровня нам, дай половину.

Кто-то схватил Джека за руку и потащил за собой, срывая в месте контакта почти зажившую кожу.

Всетаки он обернулся и в хороводе ярких зайчиков заметил четыре сошедшихся вместе черных пятна.

В прохладном помещении ему стало немного лучше, но вернулся удушающий кашель. Оттолкнув держащую его руку, он самостоятельно пошел за воинами, удаляющимися по широким проходам. Как оказалось, тащившим его за собой был Измир, теперь шедший позади с непроницаемым видом.

— Долго еще? — сквозь приступ кашля спросил Джек.

— Пройдем через владения Доджав и выйдем к нашему, туда они не пойдут.

— И часто?

— Что? — не понял Измир.

— Часто не ходят?

— А.. бывает. Пока у хамелеонов другие заботы.

Что-то громыхнуло за стеной, послышался звук обвала.

— Выходи Измир, я знаю ты там. Нам давно нужно встретиться — послышался насмешливый голос.

— Лаго — Измир дернулся как от укуса змеи.

— Знакомый? — Джеку стало немного лучше, управляя энергией, он заживлял пораженные покровы, перекрывая болевые сигналы, идущие по спинному мозгу.

— Да. У этого знакомого нет чести. И если он зовет меня, значит, нас уже окружили. Он не ходит один.

— Сколько?

— Десятка два, все познавшие вероятности.

— Не уйдем? — Джек не стал уточнять про "вероятности".

Тишина была ему ответом.

Рассыпавшиеся по сторонам воины, тяжело дыша, вернулись к Измиру, испуг читался в их глазах.

— Выхода нет, они завалили проход — старший опустился на одно колено, и вытер ладонью лицо — нам не уйти.

— Где госпожа Изида?

— Она и еще четверо проскользнули до того как произошел обвал. Госпожа в безопасности.

— Хорошо, мы выйдем на бой.

— Сколько? — тяжело выдохнул стоящий на одном колене воин.

— Четверо — бесстрастно ответил Измир, ты знаешь, кто нас настиг.

— Хорошо — поднявшись, он удалился вместе с воинами в сторону, где они все опустились на колени и стали тихо переговариваться.

— Пойдешь со мной? — спросил Измир.

— Мне зачем? — Джек понял, что готовится схватка, но чувствовал что не готов к каким либо действиям.

— Умрешь с честью — иначе потом позавидуешь мертвым. Хамелеоны умеют пытать, долго пытать. Ты сейчас с нами, значит, пощады не жди.

— Скажу, что вы меня насильно увели — ухмыльнулся Джек, отрывая длинный лоскут ткани.

— Эти не поверят. Хотя можешь и попробовать — Измир отвернулся от Джека, поправляя на себе одежду.

— Выбор сделан — известил старший из воинов.

Разойдясь в стороны, они оставили близко стоявшую друг к другу четверку. У этих четверых шлемы были перевернуты задом наперед, так чтобы закрыть им глаза.

Подойдя к ним, Измир резким тычком насадил их на свое длинное копье, ухитрившись сделать это одним движением. Сквозные раны были в области груди, воины, мелко дрожа, опустились на колени.

— Жало пьет — изрек убийца, и я пью с ним. С этими словами он по очереди перерезал горло каждой жертве, прикладываясь к ранам губами.

— Такое я уже видел — констатировал Джек, рассматривая как серебристые искры, погибающих воинов, делятся почти надвое и одновременно поглощаются извивающимся от удовольствия копьем и Измиром.

— Непростой меч — обронил он в сторону подошедшего убийцы.

— Самый лучший — серьезно ответил воин, двигаясь в сторону открытого прохода.

— Переломать бы этого живчика — сам себе сказал Джек, выходя на открытую, залитую ярким светом площадку.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Их действительно окружили.

Сквозь прикрытые веки, Джек смутно видел стоящие полукругом фигуры.

Расслабленные позы победителей.

Вот что он отметил в первый момент. Они заполонили довольно широкую улицу, скрадывая ее пространство. Светлые одеяния непринужденно переговаривающихся воинов мешали ему. Сливаясь с ярким светом, они, то пропадали, то появлялись, путая его множеством ярких пятен в выжигаемых светом глазах. Все таки он пересчитал их, или так ему показалось.

Четырнадцать.

Против напившегося силы, Изиды и восьмерых воинов его свиты, не считая Джека. Расклад был явно на стороне преследователей. Изида вышел вперед, сопровождаемый с боков своими воинами. Джек остался позади. Подняв левую руку, он прикрыл от света глаза, держа правую за спиной. Еще в здании, он обмотал основание белого клинка тканью, и теперь держал его одними только пальцами, чтобы не обрезаться. Два других клинка он оставил при выходе, решив, что они будут только мешать.

Жара мешала ему, сбивая с концентрации.

Скрестив ноги, он сел на нагретые камни мостовой. Закрыв глаза и натянув остатки капюшона на голову, он скрыл лицо.

Клинок оказался у него на коленях, отбрасывая редкие отраженные лучи в разные стороны.

Стараясь встать на грань сна, Джек звал ворона, ставшего привратником предела.

— Это что еще такое? — насмешливый голос был громок и зычен — вы теперь так входите в вероятности?

— Он не с нами.

— А с кем? — голос явно потешался над Измиром — его мы не тронем, он пойдет к наказующим хамелеонов.

— Ты же знаешь, что это значит — прозвучал спокойный ответ — сам убивать разучился?

— Мы не убийцы, хамелеоны сами будут его судить. А ты все завидуешь, что мы сделали верный шаг, встав под их бога?

— Я всегда считал тебя дураком. Стравив кланы, выиграют только хамелеоны. Это очевидно, после нас, они примутся догадайся за кого? Им нужны только рабы. Наш мир с потерей источника стал землей печали и страха. Ты хочешь, чтобы он таким и оставался?

— Это для вас источник потерян, а вот мы пользуемся его силой и мир вокруг нас стал только лучше. Твои слова для нас больше ничего не значат. Теперь не вы правящие, и знаешь... за все нужно платить. Теперь настал твой черед.

— Сила источника ослепила вас, одумайтесь — Измир отвел копье в сторону и горестно опустил голову.

— Глупец — последовал насмешливый ответ — считай что сила, которой вы не делились ни с кем, ослепляет нас. Но теперь она наша.

— Лекот атакуй его, но не убивай — приказал едва разлечимый Джеком голос — посмотрим, на что ты действительно способен.

Крайний воин шагнул к Измиру и резко увеличился в ширину, отбрасывая в стороны множество теней. Точно также распался на множество теней Измир, метнувшись в сторону врага.

— Оо.. — почти восторженно прозвучал голос — ты смог войти в поток. Неужели снова резал своих? И после этого ты еще имеешь наглость нас поучать?

В это время соприкоснувшиеся на мгновение тени отшагнули в стороны друг от друга.

— То, что хамелеоны открыли вам источник, не делает вас непобедимыми — прозвучал спокойный голос Измира.

Его медленно пятившийся назад противник опустился на одно колено, держась за бок.

— Жало хочет пить — сочувствующим голосом заметил воин, нацеливая острие копья в голову врага.

— По одному — прозвучал жесткий приказ — измотайте его.

Сместившиеся в сторону Измира тени не дали ему завершить задуманное. Темные размазанные пятна налетели на него. На миг соприкасаясь, они отскакивали в стороны, уступая место другим. Наконец они остановились. У некоторых были раны, которые они зажимали руками или не обращали на них внимания, оставляя ткани одежды намокать.

Но и Измир не остался невредим. Левая рука безвольно висела вдоль тела, а со срезанного вполовину уха кровь залила все левое плечо. Его спутники лежали у его ног бездыханными, с вывороченными наружу внутренностями.

— В тебе не осталось силы — голос Лаго уже не был насмешлив — сдавайся и мы сохраним тебе жизнь.

— Если твоим людям мало, я могу продолжить — прозвучал невозмутимый ответ.

Медленно отступая, он приближался к Джеку.

— Вот это я в вас и ненавижу — в голосе говорившего сочилось презрение — они для тебя навсегда останутся только мясом, наполненным силой.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ворон ожил, вцепившись когтями в плечо сидящего человека. Расправив крылья, он наклонил свою голову, с длинным загнутым клювом, к голове Джека и уставился немигающим взглядом в его лицо.

— Я тоже соскучился — не открывая глаз, с легкой иронией, ответил человек — кстати, это больно. Когти ворона дошли до кости, зацепившись за нее, и все наращивали давление.

— Ладно, ладно — повернув голову к птице, он открыл глаза, встречаясь с ней взглядом.

Резкое чувство падения, спиной назад, в абсолютной темноте сбило его дыхание. Накатила липкая мерзость забивающая уши, нос и непроизвольно открывшийся рот. Она стремилась захватить, поглотить, растворить в себе попавшего в расставленную сеть, неосторожного путника.

Секундная паника ушла, перекрытая возникшей болью в плече, навязчиво напоминая человеку, что с ним происходит. Успокоившись, Джек стал наслаждаться странным чувством непрекращающегося падения. В полной тишине, заставившей паниковать кого угодно, но только не его, уже пережившего нечто подобное в бытность существования в темной сфере. Он улыбнулся, разведя невидимые руки в стороны и чувствуя бескрайние просторы полного покоя. Липкая мерзость, перестала быть таковой, почти замурлыкав на грани передаваемой вибрации. Мягкий кокон щекочущих завихрений окутал человека, сливаясь с ним в единое целое, принимая и радуясь новой сущности.

Резкий крик ворона чуть не разорвал перепонку окунувшейся в тишину сущности. Крылья забарабанили по голове переставшего улыбаться Джека. Труд птицы не прошел даром, он почувствовал легкое движение в пространстве. Сперва медленно, но все больше и больше набирая скорость, он перемещался вслед за орущим и беснующимся вороном. Наконец он почувствовал легкий упругий толчек и оказался в пределе. Монолит был виден у самого горизонта, ему пришлось идти до него, впитывая в себя окружающий холод. С каждым шагом его облик менялся, обожженная кожа сошла, открыв под собой тонкий, народившийся покров. Броня возникала странными кусками неотделимыми от него самого. Сначала прикрылась спина толстым черным панцирем, потом ноги снизу до колен, задняя сторона предплечий, колени потом полностью шея и затылок. К концу короткого путешествия он был полностью облачен в черную броню с развевающимся за спиной плащом.

Взобравшись на монолит, он вздохнул полной грудью и опустился на черный камень, оглядывая окружающее. Спокойствие и едва ощутимая радость наполнили его. Джек был дома.

Концентрируясь на возникшей проекции самого себя, он погрузил кисти рук в монолит, становясь с ним единым. Простым желанием Джек заставил почти материальную проекцию изменить свое положение в пространстве. Надвигая ее на себя, он совместил свои глаза и глаза проекции.

Копье Измира не встретило на своем пути сопротивления. Сместившись, незаметным движением, в сторону, Джек ушел от смертельного удара нацеленного ему прямо в сердце.

Не успев сообразить, что произошло, Измир снова ткнул в него своим странным копьем. Его сильно шатнуло вперед, когда острие снова прошило только воздух. Смешок за спиной заставил удивленного воина отступить на шаг, рассматривая сидящего на земле человека.

— А ведь он не в потоке — довольный голос Лаго явно насмехался — теперь я вижу, как ты слаб.

— Его защищают духи — в голосе Измира было уважение — ты знаешь, что это значит.

— Какие духи? Ты настолько ослабел без силы источника, что рука подводит тебя. Сдавайся и я сохраню тебе жизнь. Это последнее предложение.

— Ленс и Канпо сдались? — в голосе Измира было слышно презрение.

— Конечно, сдались. Они просили на коленях не рубить им руки. И если ты не сдашься, я обещаю отрубить им и ноги.

— Врешь.

— Держи — что-то полетело в сторону Измира — теперь веришь?

Сделав пару шагов вперед, раненый воин острием своего копья поддел лежащий на земле предмет.

— "Крушитель" — тихо произнес он, отступая обратно.

— Сдавайся.

— Никогда. Я не верю твоему обману. Ленс мертв иначе бы он не отдал оружие. Значит и мой черед пришел.

Повернувшись к Джеку, он обратился к нему, прижав подбородок и смотря на него исподлобья.

— Отдай мне свою жизнь, и я отомщу за нас.

— Странный размен — от голоса, сидящего на земле человека, Измир вздрогнул.

Казалось, звук шел совсем не от него, а откуда-то далеко-далеко выплескиваясь на площадь сдавленным эхом бескрайнего расстояния.

— Ты все равно умрешь, а так я отправлю за тобой минимум четверых.

— Все, рано или поздно умрут — прозвучал гулкий ответ — думаю, я не сейчас.

Легко поднявшись на ноги, он шагнул в сторону Измира.

— Почему они не нападают? Сколько можно сотрясать воздух бессмысленными словами? — непринужденно спросил его Джек.

— Они ждут, пока я ослабею — с кривой улыбкой ответил Измир — так что будет еще много разговоров.

— Так сам атакуй, чего ждешь?

— Жду Канпо и возможно Ленса, хотя второй потерял свой меч. Так что наверно только Канпо. Не мог толстяк погибнуть — Измир улыбнулся натянутой улыбкой — без меня не мог.

— Скажи, что я вызываю их на поединок, по очереди или всех вместе пусть нападают.

— Хочешь умереть? Так отдай жизнь мне.

— Пусть нападают. Или я сражусь с тобой, а потом с ними.

Джек откинул капюшон, открыв глаза затянутые бездонной чернотой предела.

— Ты сможешь? — голос Измира изменился — я должен быть уверен.

— Сам решай, но долго я так не выдержу.

— Хорошо. Почему то я верю тебе.

Подняв свое копье вверх, он громко крикнул.

— Выставляю бойца. Если он проиграет, я сдамся.

— Против всех? — раздался насмешливый голос.

— Да — казалось, Измир сам не верит в свои слова — против всех и каждого по отдельности.

— Подтверди.

Ленс положил копье на землю и отошел на три шага.

— До окончания схватки тебя никто не тронет — прозвучало ему вдогонку.

Размазанное пятно метнулось к Джеку.

Левая рука человека ударила по бедру. Упругая волна как от брошенного в воду камня разошлась в стороны, пробуя на вкус окружающее. Потом еще и еще. Легкие шлепки стали отдаваться в барабанных перепонках собравшихся, ненавязчиво и тихо.

Обычный воин, немного похожий на Ленса с полосой зазубренного металла остановился перед Джеком с кривой надменной улыбкой.

— Я заберу себе твою голову — легко произнес он, вспыхивая тысячами переливающихся светлячков. Распадаясь на отдельные фигуры его тело, одновременно находилось в разных положениях, накладывающихся друг на друга и повторяющихся с минимальными отклонениями. В один миг он стал одновременно во всех этих положениях готовясь нанести решающий удар.

Со стороны было видно, как он размазался в черное пятно, накрывая собой стоящего напротив человека.

Искра напавшего воина была тусклой и размазанной. Первоначально Джек находился в пределе, рассматривая глазами своего тела подошедшего врага. Усилием воли он перенес сознание, и теперь одновременно находясь в пределе, он находился и в своем теле. Свет вокруг него стал не таким ярким, сместив тени в темную сторону, одновременно он стал видеть себя со стороны, порождая чувство нереальности происходящего.

Сделав шаг вперед, Джек присел на левую ногу, смещая центр тяжести. Со стороны это выглядело словно он запнулся о не существующий камень и, стараясь удержать равновесие, неуклюже взмахнул рукой с зажатым в ней клинком.

Отойдя на шаг назад, он снова хлопнул рукой по бедру, порождая упругую волну.

— Следующий — глухо произнес он, постепенно убыстряя удары.

Рассеченный от шеи до правого бока нападавший развалился на две половины, заливая все вокруг брызжущей в стороны бордовой кровью.

— Он не в потоке — последовал странным голосом комментарий.

— Тогда атакуйте — прокричал Лаго — мне нужна его голова.

Упругие волны возвращались к Джеку, определяя предметы в пространстве, он чувствовал смещения тел в окружающем.

Раскинув руки в стороны, он потянулся, чувствуя мощь предела в своих мышцах. Боль ушла, породив чувство эйфории. Держа клинок обратным хватом, он начал плести вязь знакомых движений. Где-то вдалеке громыхнуло, изменяя давление воздушного столба вокруг собравшихся. Никто не обратил на это внимания, увлеченные схваткой воины только в последний момент, удивленно, попятились от черноты, пожирающей окружающее.

Светило скрылось в урагане поднятого песка накрывающего город.

Джек тянул к себе силу предела, изменяя окружающее. Налетевшие на него тени пали рассеченными. Молочно белый клинок не встречал сопротивления, проходя сквозь тела как через мягкое масло. Джек видел их искры, и разложение их на множество возможных движений не сбивало его с толку. Четко и неумолимо, он двигался вперед, оставляя за собой дергающиеся в предсмертных судорогах тела. Все убыстряя и убыстряя движения, он укреплял возникшую связь со своими бескрайними, холодными просторами. Сливаясь в единое целое, он совместил два контура самого себя, заставляя наложенные проекции вибрировать в едином ритме.

Шаг за шагом, вгрызаясь в податливую плоть здешнего мира, он неумолимо давил его едва сопротивляющееся естество. Возникшее, в какой-то момент, устойчивое чувство, что за его спиной холодная чернота предела, больше его не отпускало. Джек отстраненно заметил, что несмотря на оставляемый им след из разрубленных тел, количество врагов только увеличилось. Это принесло ему чувство непонятной злой радости вперемешку в жгучей ненавистью ко всему, что он видел перед собой.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Что тут происходит? — к Измиру подошли Канпо и почти висящий на нем Ленс. Вид у них бы сильно потрепанный. Измазанные в крови они были похожи на только что вернувшихся из темных пределов мертвецов.

— Не понимаю — давно подняв с земли копье, Измир положил его себе на плечо и теперь нервно водил им, словно веслом, из стороны в сторону.

— Чего тут понимать — Ленс покачиваясь, отстранился от державшего его товарища, и стало видно, что у него нет правой руки чуть ниже локтя — наши враги гибнут.

— Это хорошо — подтвердил Канпо, сильно кивая — но сюда стягивается основной корпус повелителей.

— Думаешь, его это остановит — подняв бровь, что говорило о его сильном волнении, спросил Измир — ему вообще плевать на вероятности. Это не схватка, это бойня.

— Чем больше, тем лучше — усмехнулся Канпо — может всех перережет. Не знаю как, но боры проснулись. Когда мы шли сюда, то видели их стаи собирающиеся над городом.

— Время "долгой" еще не пришло. Они не могут.

— Еще как могут. Неужели не видишь, что скоро свет исчезнет совсем?

Действительно, поднятые Джеком тучи песка накрыли город непроницаемой завесой. Темнота которой он так жаждал, липкими кольцами, охватывала все большие площади растворяя в себе захваченные пространства. Полчища разбуженных им крылатых существ носились над городом, бросаясь на все что попадало им на пути. Гул, отдаленно напоминающий рев водопада, незаметно заполнил собой формируемую над городом воронку уходящую высоко вверх.

Против Джека уже стояла небольшая армия, постоянно пополняемая все новыми и новыми воинами. Широкой площади, на которую он вышел, уже не хватало прибывающим войскам.

Шаг за шагом, он неотвратимо уменьшал численность собравшегося воинства. Сформировав жемчужную плеть, он доставал ей тех, до кого не мог дотянуться молочным клинком. Бойня ни на миг не прерывалась. Разрубленные тела подхватывали чующие свежую кровь стаи громадных летунов, очищая места для новых нападавших.

— "Крушитель" там — Измир показал в сторону лежавшего на земле меча.

Канпо сходил за клинком передавая его опустившемуся на землю Ленсу, баюкающему то, что осталось у него от руки.

— Старый друг снова со мной — Ленс положил клинок себе на колени, рукавом стирая налипшую грязь.

— Больше мы с тобой не расстанемся — пообещал он, прижимая лезвие к замотанной грязной тряпкой культе.

— Я чувствую силу — вдруг резко сказал Канпо.

— Да не может быть — отмахнулся Измир, но вдруг осекся на полуслове.

— Чувствуешь?

— Да. Будь здесь, я сейчас вернусь — сильно пригнувшись, он бросился в сторону медленно удаляющегося Джека.

— Конечно, куда уж я — проворчал Канпо, усаживаясь рядом и Ленсом — чувствуешь?

— Сначала был толчок — однорукий не смог сдержать разочарования — сейчас ничего.

— Но был — Канпо закрыл глаза и сильно выпрямил спину — значит, будет еще.

— Наверно — ответил Ленс — чтобы хоть как то нарушить тревожное молчание.

Прошло совсем немного времени. Вернувшийся Измир резко толкнул медитирующего товарища.

— Кааан — весело выкрикнул он — вставай неуклюжий у нас есть дело.

— Все дела давно закончились — не открывая глаз, ответил великан.

— Вставай и созывай дружину — голос Измира изменился настолько, что Канпо от неожиданности открыл глаза, а Ленс поднял голову, уставившись на своего собрата. Ярость и сталь были в этом голосе, и однорукий с великаном знали, что теперь не до шуток.

— Дружину? — удивленно протянул Канпо — с чего бы?

— Не знаю, кто он — Измир достал из кармана маленькую склянку и разбил ее у своих ног — но там такое.

Странная гримаса исказила его лицо. Жуткая улыбка вместе с глазами, сияющими восторженным безумием, производили впечатление умственно отсталого садиста.

— Он .. он.. идет — протянул он, не зная как выразить нахлынувшие чувства.

— Это мы видели — осторожно ответил Канпо, медленно поднимаясь.

— Да нет — наконец пришел в себя Измир, начиная нормально говорить — он не останавливается, и там собираются хамелеоны.

— Это не очень хорошо — подал голос Ленс.

— Это прекрасно — Измир надрезал, о свой меч, большой палец правой руки и на вынутой из-за пояса тонкой дощечке начертал корявый иероглиф — мы дадим им бой. Бросив дощечку на мокрое пятно, он опустил торец длинного меча прямо на нее. Ветвистая молния ударила в небосвод, задержавшись на пару секунд, и развалилась снопом ярких искр.

— Так что там? — жестко спросил Канпо, держа в руках такую же склянку — мои дружины не готовы к бою с хамелеонами.

— Бей — яростно выкрикнул Измир — он идет и за ним встает стена, там есть сила.

— Откуда? — Канпо выглядел озадаченным.

— Не знаю, но она есть. Смотри — с этими словами Измир размазался в темное пятно, шагнувшее к великану.

— Как? — тихо спросил тот, смотря на медленно собирающегося в единое целое товарища.

— Сила не нашего источника. Она пульсирует странными скачками. Поймай тонкую нитку и жди пика, только не отпускай, тогда связь не теряется, как настроишься, почувствуешь.

Тройка замерла, пробуя на вкус открытое Измиром.

— Чужак на острие широкого клина. Видна грань, если ее переступить сила теряется. Там хамелеоны, но если они перейдут эту грань, тут мы их и встретим. Все дружины нужны, хамелеонам не устоять, если у нас будет сила.

Канпо разбил склянку и нарисовал свой иероглиф на такой же, как у Измира, дощечке.

— Ты уверен?

— Зови — получил он яростный ответ — иначе будет поздно.

Вторая молния прорезала темный небосвод. Отступив назад, Канпо ждал, пока Ленс вызовет свой ветвистый знак.

— Многие не увидят — Ленс смотрел на гаснущую вспышку — эта темнота поглощает свет.

Измир подобрал дощечки и сложил их вместе, соединив гранями.

— Давайте одновременно — позвал он своих друзей.

— Так проводника нет — Ленс показал на разбитые склянки и пожал плечами.

— Ничего, я знаю способ не хуже этого настоя — Измир быстро помочился на дощечки — теперь вместе.

Тройная молния прорезала небосвод, разнося весть об общем сборе.

— Настроились? — Измир ждал.

— Да — прозвучал стройный ответ на два голоса.

— Чувствую что силы здесь больше — добавил Канпо, опуская окованное бревно на свое плечо.

— Идем резать хамелеонов — пританцовывая, взвыл Измир, предвкушая битву — знаете, кто идет за чужаком следом?

Выдержав паузу и не дождавшись никакой реакции, он покачал головой, не одобряя пассивности товарищей.

— За ним премудрый Ратом — широко улыбаясь, известил он.

— Поднятый? Удивился Канпо, что он там делает?

— Добивает. И мы идем на помощь чужаку. Ленс ты останешься, объяснишь, как настроиться под новую силу. Ждем тебя с дружинами.

— Хорошо — прозвучал четкий ответ — надеюсь, хамелеонов всем хватит.

— Насчет этого не беспокойся — усмехнулся Измир.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Войска собирались не так быстро как хотелось. Дружина Измира и дружина Канпо прибыли не полным составом, только 60 и 80 воинов, дружина Ленса вообще запаздывала.

Решительные взгляды собравшихся воинов прожигали командиров насквозь, требуя битву. Ленс настроил их на пульсирующую силу, и теперь они рвались в бой, стремясь отомстить своим врагам. Элита разгромленного войска, ветераны видавшие гибель своих товарищей и оставшиеся жить только для мести. Теперь они смотрели на Измира, отдающего приказы, с проскальзывающей пьянящей радостью в глазах. Они знали, что врагов во много раз больше и это нисколько их не волновало.

Ведущий отдает приказы, повелители исполняют. Выстроившись в боевой порядок, два сформированных Измиром крыла, быстрым шагом направились к чужаку, ведущему схватку, чтобы прикрыть его фланги. Канпо справа, Измир с лева. Дружина Ленса, когда подойдет, должна будет встать между ними позади чужака, осуществляя поддержку там, где она будет больше всего нужна. Так решил ведущий.

Схватившись, с появляющимися и исчезающими перед своими атаками врагами, Измир уже никак не влиял на ход битвы, отдав принятие решений бойцам, которым он доверял как себе. Появившаяся на поле боя Изида примкнула к Канпо, предварительно послав, в бушующую черноту, ветвистую молнию своего призыва. Смазанный вихрь уходящих в вероятности воинов встретил первую организованную волну хамелеонов.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Джек вошел в странный транс. Находясь одновременно и в пределе и в своем теле, он чувствовал, что что-то меняется. С каждым шагом ему становилось все легче управлять вытягиваемой из холодного чертога силой. Его мышцы изменялись, возвращая потерянные рефлексы Лерка. Кошачья грация, с которой он начал двигаться, сбивала с толку нападавших. Перекатываясь из одного положения в другое, он смещался под немыслимыми углами, естественных движений бронированной кошки. Иногда ему удавалось, на доли мгновения, сформировать жемчужный жгут, просто собирая в правую ладонь упругое естество предела.

После этого перед ним не осталось равных.

Четверо впереди. Шаг вперед нырок пол руку ближнему, молочный клинок, по касательной убирая сталь в сторону, рассекает плоть, срезая руку напавшего у самого плеча. Короткий шаг и Джек за спиной искалеченного воина встречает следующего, широким полукругом выброшенного снизу вверх лезвия. Острие, на несколько сантиметров, входит в плоть, и внутренности нападавшего вываливаются из вспоротого живота. Джек смещается, встречая третьего хамелеона. Едва касаясь кисти руки держащей короткий меч, он острейшей бритвой, молочного лезвия, срезает ее. Четвертый воин останавливается пойманный на противоходе. Белое лезвие прошило его насквозь, выйдя из спины. Не опасаясь падающего клинка третьего нападавшего, Джек впечатывает раскрытую ладонь правой руки ему прямо в грудь. Руку отбрасывает назад вместе с поглощенной душой воина, зная что ее ему не переварить, он отправляет ее к знаку Эль`раа и снова формирует жемчужный хлыст. Всего на пару мгновений он становиться длинной около трех метров. Этого хватает, чтобы скупым взмахом перерубить пополам вставшую у него на пути следующую четверку хамелеонов. Еще шаг. Воины меняют тактику, теперь они пытаются обойти его и напасть одновременно, стараясь единым ударом закончить схватку. Понимая, что что-то не так, они все равно растворяются за пару шагов от Джека, становясь невидимыми. Это не помогает, их враг реагирует так, будто их семейная тайна им разгадана. Но они продолжают и продолжают атаковать, надеясь на свое умение владения короткими мечами. Все просто. Джек видит их искры и всю систему каналов перенасыщенных яркой силой. Ему становится удобнее, когда тела хамелеонов исчезают, оставляя за собой яркий след. По интенсивности свечения перераспределения силы он может понять, куда двинется в следующее мгновение противник.

Бойня продолжается.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Они уводят его — Канпо вовремя подошел к Измиру и припечатал своим 'бревном' одного из наседающих на него хамелеонов.

— Куда? — хозяину 'жала' не хватало времени самому оглянуться по сторонам, наседающие противники не давали ему это сделать. Стоило ему одного вывести из строя, на его место вставал другой полный сил воин.

— К старой шахте, они начали нападать на него по одному и постоянно справа. Сначала я не понял, а теперь вижу проложенную траекторию.

— Ты знаешь, что это значит, попробуй сбить его с этого курса.

— Пробовал, не получается. Я пришел предупредить, что с карающим будет десятка высших. Видал такое у входа в Таур.

— Хорошо я буду готов. Остальных предупредил?

— Да. Все ждут встречу — с этими словами Канпо покинул Измира, нанизавшего на свое копье очередную жертву.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Где-то впереди сильно загрохотало, и Джек от неожиданности пригнул голову. Последний противник лежал рядом, истекая кровью. Перерубленные сухожилия и искромсанный острейшим лезвием левый бок не давали хамелеону подняться, с каждым мгновением забирая жизнь.

Посмотрев в сторону раскатов грома, Джек отпрянул назад. Серебристая, зеркальная пелена, отражавшая бушующую черноту, резким скачком оказалась в паре шагов от него. Уходя далеко в стороны и вверх насколько было видно, она перекрывала собой весь горизонт.

Буум — снова возникший звук ударил по ушам человека, заставив его скривиться. Едва заметная рябь разошлась в стороны от эпицентра как раз напротив Джека, порождая шелестящий звук, скребущий по нервам. Почти не обращая внимания на физические воздействия пелены, хозяин предела стал формировать вокруг себя защитные покровы, опасаясь неизвестного воздействия со стороны бликующей завесы.

Бууум — ударная волна упруго толкнула Джека назад. Странный, режущий легкие запах заполнил все вокруг. Резко выдохнув, он задержал дыхание.

Бууум — из зеркальной поверхности выступила голова существа. Сделав шаг, оно плотоядно оскалилось. Медленно выходя, уродливая голова, не переставала открывать и закрывать свою пасть. Высотой с Джека оно было на восьми уродливых паучьих ногах. Каждый кончик этих тонких лап заканчивался раздвоенным черным когтем, нервно подергивающемся, когда нога отрывалась от земли. Само существо было темно коричневого цвета с отливом в бурую красноту.

Женское тело.

Прекрасно сложенное и притягивающее взгляд женское тело было в основе этой твари. Руки волочились сзади, а из живота росла хитиновая броня, набухшими, толстыми венами питая чудовище. Острый хитиновый гребень полукругом шел от промежности женщины к уродливой плоской голове. Массивный череп монстра был огромен. Пасть, с двумя рядами кривых длинных зубов, пересекала его пополам, создавая жуткое впечатление широкой улыбки. Казалось, что громадный рот позаимствован у другого, более крупного существа и здесь он совершенно не к месту. Четыре маленьких горящих красных глаза, по два с каждой стороны головы, уставились на Джека. Торчащий из нижней челюсти черный рог источал отвратный запах, что накрыл все вокруг. Пары от него поднимались, едва видимой дымкой расползаясь вверх и в стороны. Согнутые ноги женщины, прикрывающие провисший центр, из которого росли уродливые паучьи лапы, были еще видны под тонким хитином.

— Сам выбирал, или помог кто? — поинтересовался Джек, заканчивая с формированием защиты.

— Что? — женский голос чудища был мягок и приятен.

— Я про тело — едва не смутился Джек, начав думать о вышедшем из зеркальной пелены монстре как о женщине.

— А.. это можно исправить — почти промурлыкало существо, делая осторожный шаг в сторону Джека.

— Говорили, что такое не исправляется.

— Кто говорил? — еще один осторожный, почти не видимый шаг.

— Не надо двигаться ко мне посланник.

— Никто и не двигается — существо, сделало вид, что отшагнуло назад, но на самом деле осталось на месте — ты кто такой?

— Тот, кого тебе не нужно было встречать — с ухмылкой ответил Джек — само уйдешь с дороги?

— Кому служишь посланник? Ответь, перед тем как я разорву тебя на куски.

— Это ты служишь. Я свободен от таких обязательств. Уйди с дороги и передай, что сюда вам ход закрыт, это моя территория.

— С каких это пор?

— Не важно. Уйдешь или помочь? — прорычал Джек, не совладав с голосом. Бурлившая в нем сила нашла выход, выплеснувшись в грозном реве.

— Ах ты наглец — промурлыкало существо и в его голосе сочился яд — я тебя вместе с твоим плащом съем. Раскрыв пасть, оно несколько раз сомкнуло челюсти, явно наслаждаясь производимым звуком. Качнувшись вперед, оно осталось на месте, чего-то выжидая.

— Попробуй. Джек не стал ждать и атаковал. Черная молния метнулась к чудищу, вращая молочным клинком. Броня уже полностью покрыла его, пеленая твердой сущностью предела, и он не стал ждать броска чудища.

Отступив на шаг, монстр поднялся на передних лапах. Резким плевком тончайшая ловчая сеть вылетела из рога на нижней челюсти паука. Джек не успел увернуться, запутываясь в липкой паутине.

— Вот и все — промурлыкало чудище — яд тебя добьет. Да — да, на паутине тоже яд. Ты почувствуешь его, когда она начнет сохнуть. Предупреждаю, это больно — ангельским голосом пропел паук — и давай без криков, я не люблю эти ваши вопли.

Аккуратно срезав паутину лезвием, сначала у туловища, потом освободив ноги, Джек пошел на паука, выставив клинок вперед. Второй плевок он ожидал. Поднырнув под сеть, закованный в броню воин, оказался в метре от чудища. Рубанув по передней лапе, он перекатился под челюсть монстра, целя клинком в опасный нарост. Чудище страшно завизжало и попятилось обратно в зеркальную пелену. Джек не останавливался, нанося удар за ударом прямо по морде монстра.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Вдруг визг прекратился и послышался мелодичный и довольный смех.

Отступив назад, Джек понял, что он незаметно для себя пересек зеркальную границу. Оглянувшись, он не заметил раздела. Везде царил полусумрак, земля за его спиной, словно изъеденная кислотой, простиралась ровным ковром до горизонта. Никаких возвышений, во все стороны одинаковая плоская поверхность. Осторожно вздохнув, он не почувствовал примеси яда. Где-то на грани ощущений он знал, что под его ногами зыбкая и опасная земля только с виду кажущаяся твердой.

— Куда ты затащила меня? — решил спросить он, у довольно смеющегося паука.

— Ты и этого не знаешь? — снова получив порцию смеха, пропело существо — это удивительно.

— Так может, расскажешь? — насупился Джек, видя, что его клинок не нанес никакого урона.

— Конечно, у нас много времени отсюда ты уже не уйдешь.

— Еще посмотрим.

— У тебя интересная форма. Значит, она не связана с питающим каналом — с этими словами паучьи лапы чудища стали погружаться в землю. Громадная голова зарылась следом.

Монстра словно затягивало в податливую почву. Неожиданно поднялась белокурая голова, за ней торс с обнаженной грудью идеальной формы. Сам монстр скрылся в податливом основании, а обнаженная женщина осталась по пояс возвышаться над землей. Потянувшись всем телом, девушка, почти девочка, откинула копну волос назад — откуда ты?

Джек был удивлен, и не знал, как реагировать. Это проявилось в его нерешительном молчании.

— Я задала вопрос — капризно проговорила девушка — будь добр отвечай.

— Я не знаю — мысли Джека вернулись в обычное русло — вот тебя как угораздило в это превратиться? Он искренне сочувствовал белокурому чуду. И это было слышно в его голосе.

— Ты жалеешь меня? — удивилась девушка — мы бессмертные нам только завидуют.

— Может ты и такая, но я к этой категории не отношусь. Поэтому мне тебя жаль, подумай, зачем ты существуешь.

— Что? — не поняла девушка.

— Продолжение рода.. тебе не грозит..

— Да как ты смеешь — голос из ангельского стал отталкивающе холодным — я буду долго убивать тебя — ненавидяще прошипело изменяющееся чудовище. Слова неизвестного глубоко задели то, что еще осталось в ней от человека, напоминая, чем она стала на самом деле.

— Попробуй — голос Джека был совершенно спокоен.

— Твоя сила почти на исходе, это место не дает черпать от источников. Я буду пережевывать тебя медленно — угрожающе проскрипело в ответ. Под обнаженным телом что-то происходило, волны перекатывались из стороны в сторону, пока не открывая происходящих изменений.

— Кстати, когда я убью тебя — спокойно спросил Джек — как мне отсюда выбраться?

— Никто не может убить посланников бога — как нерушимую истину выплюнула белокурая голова.

— А как же Лаккры? — напомнил Джек.

— Так вот откуда ты — глаза девушки сузились, и тон ее изменился.

— Боишься? — насмешливо спросил Джек.

— Я ничего не боюсь.

— Как звать столь бесстрашного посланника? — Джек готовился атаковать чудовище, и отвлекал его разговорами, выжидая удобный момент, чтобы проскочить между передвигающимися холмами земли.

— Зови меня.. Вечность.

Два суставчатых копья вырвались из-под земли, невдалеке от Джека. С лева и права, они ударили его. Скоростью и колоссальная сила не оставляли никаких шансов. Но только не Джеку. Уведя клинком в сторону правое копье, он принял удар левого на продолговатый щит на своей руке. Окружающее, казалось, качнуло, или это только показалось устоявшему на ногах воину. Копье то, что ударило слева, переломилось и чудище завыло от боли.

— Откуда? — провыло чудище.

— Что откуда? — Джек рубанул по суставу правого копья, и оно быстро скрылось под землей.

— Сила в тебе откуда? Это место не пропускает и не дает ее — тихо подвывая, поведала белокурая голова, с длинной золотой лентой в волосах только сейчас замеченной Джеком.

— Боишься? — уже серьезно повторил свой вопрос воин в черной броне.

— Не смеши меня, я никого не боюсь. За прожитые века я забыла, что это такое.

— Пора вспомнить — голос говорившего был слегка язвителен.

— Игры кончились посланник, есть последнее желание?

— Скажи, в каком направлении выход.

— Не сдаешься? — кокетливым движением поправила волосы женщина.

— Может не стоит? — ответил вопросом на вопрос Джек.

— Что?

— Умирать. Я не отступлю.

— Выход там — показала в сторону изящная рука — здесь основа местного источника, поэтому и силы нет, поэтому ты и проиграешь. Последнее желание исполнено?

С этими словами чудище стало выбираться из земли. Все выше и выше, оно поднималось над Джеком, поражая своими размерами. Неизвестно что происходило под землей, но монстр стал другим.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Широкая приплюснутая голова была огромной, у основания шеи возвышалась верхняя половина обнаженного тела. Словно оседлав монстра, женщина улыбалась, упиваясь своей мощью. Большие, затянутые толстыми пленками кожи, глаза чудища ловили каждое движение Джека. С боков головы, в две ее ширины, росли витиеватые рога, расположенные в горизонтальной плоскости. Плечи, выбирающегося из земли монстра, прикрывал костяной гребень, местами пробитый и истертый временем. За широкой грудной клеткой был виден большой, провисший вниз, живот. Нежная кожа его, контрастировала с ярко оранжевыми, толстыми наростами на всем теле. Показавшиеся, колоно подобные ноги чудища, были перевиты сухожилиями, спадавшими на нет, в самом низу, возле местами поломанных и потертых костяных наростов. Отряхиваясь от налипшей земли, оно повернулось немного боком, и Джек заметил длинный хвост увенчанный черным жалом.

— Почему каждый раз все больше и больше? — сам себе задал вопрос Джек, отходя назад.

Сначала он не обратил внимания на то, что он не видит искры монстра. Но сейчас он чувствовал, что это ключевой момент в схватке. Выдохнув, он встал на грань сна. Не здесь, а там в пределе его я балансировало на грани, что и позволило проникнуть за наведенный полог, тщательно скрываемый посланником. Весь монстр был конструктом. Снаружи он был устрашающе живой, но внутри он был достаточно грубо собран. Силовые линии обрывались в самых неожиданных местах, дублировались и перевивались там, где не нужно. Основная жила, шедшая от основания того места, где была обнаженная женщина уходила прямиком к хвосту свиваясь в массивный клубок в том месте, где было жало. Остальные ответвления к мощному телу и ногам были собраны наспех или почти вслепую. Такого количества обрывов и нагромождений проложенных каналов не должен был допустить столь умудренный годами создатель чудовища. Погружаясь все глубже в состояние абсолютного созерцания, Джек разобрал тончайшее сплетение накинутой сетки формирующий иллюзию реалистичного образа. И тут ему ударило по глазам ярчайшим светом, он открыл следующую вуаль, накинутую на конструкт. Яркая жила питающей силы шла откуда-то сверху, растворяясь в вышине, так далеко, что невозможно было видеть ее начало. Приходила она точно в конец хвоста монстра, накачивая энергией поднятое создание.

— Здесь точно неоткуда брать силу? — тихо задал Джек вопрос, и его слова прокатились громогласным эхом.

— Тебе точно — рассмеялась белокурая красавица — уже чувствуешь?

— Интересное место — философски проговорил Джек, не отвечая на вопрос.

— Место уникальное не стала отрицать наездница — говорят, здесь была основа силы паол пока они не ушли.

— Паол?

— Да, старый орден. Такой старый, что я его не застала. Они что-то не поделили с богами и сражались с ними почти во всех мирах. Справедливости ради нужно сказать, что делали они это довольно успешно.

— Куда они ушли? — Джек отступил еще на несколько шагов, почти решив как нужно действовать против возвышающегося над ним чудища.

— По-моему, сейчас, тебя должно интересовать совсем другое — промурлыкала наездница.

— Что? — специально пошел у нее на поводу Джек, выигрывая время.

— То, как ты умрешь — широко улыбаясь, ответила девушка — согласись это интересная тема.

— Совсем не интересная, я же говорил, что не собираюсь этого делать.

— Посмотрим — прозвучало угрожающее предостережение.

С этими словами монстр начал движение.

Уклоняясь в разные стороны от скакнувшего в его сторону чудища, Джек подумал, что его просто хотят затоптать. Передние колоно подобные ноги били и били по тому месту, где должен был быть секунду назад человек, но никак не попадали по вертящейся букашке. Наконец остановившись, и сделав пару шагов назад, до Джека донесся голос чудища.

— А ты ловкий, но это тебе не поможет. Хватит бегать. Я все равно раздавлю тебя как червяка.

— Тогда можно я немного посопротивляюсь? — уважительно спросил Джек, разглядывая конструкт монстра.

— Попробуй букашка — пришел злой ответ и чудище, поднявшись на задние ноги, попытался одним ударом закончить схватку.

Джек сместился в сторону тягучим, кошачьим движением. Отбросив молочный клинок в сторону, он приложил правую ладонь к питающей жиле, у основания левой ноги монстра.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чудище содрогнулось, подалось вперед и стало заваливаться в сторону. Не понимая, что произошло монстр, пытаясь устоять, сместился назад и снова, с трудом, поднялся на задние ноги.

— Получается? — насмешливо спросил Джек.

— Я тебя растопчу.

Согнув не тронутую ногу монстр, скачком попытался накрыть Джека, подмяв его под себя всем своим телом.

Мелкая букашка была неуловима.

Поднырнув, под проносящееся мимо громадное колено, хозяин предела перерубал питающие каналы чудища, поглощая заемную силу. Тушу монстра парализовало, Джек успел стремительным броском обогнуть его всего, стирая основу собранного конструкта.

Долгий, не прекращающийся вой накрыл все вокруг. Если нижняя часть монстра обездвижила, то верхняя все еще могла двигаться, волны непрекращающихся спазмов не останавливались, доставляя жуткую боль своей создательнице.

— Может хватит? Если создала такое, то и справишься с поломкой.

— Я не могу — резкий визг оборвался на самой высокой ноте — прекрати, оно изжарит меня.

— Оно — тихо пробормотал Джек — интересно, что это за оно.

Взобравшись на поверженную тушу, он подошел к обнаженной женщине и стал 'вырубать' ее из агонизирующей плоти, уничтожая силовые линии.

— Хватит — голос женщины стал спокойным.

Смотря на Джека исподлобья своими громадными, серо-голубыми, глазами она плотоядно улыбалась.

— Интересный способ атаки. Только, что ты будешь теперь делать?

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Сотни липких жгутов вырвались из под расползающихся, в разные стороны, покровов монстра.

Накрыв все вокруг зловонным запахом, измененные внутренности чудища, опутали Джека, попытавшегося отпрыгнуть в сторону. Шесть жгутов, с разных сторон, одновременно, стянули его правую руку, не давая двинуться запястью. Набухая, они усиливали давление. Переливистый женский смех звучал все громче, по мере усиления сдавливающего эффекта.

Зловонное бурое мясо стало накатывать на Джека стремясь задавить, смять, перекрыть доступ воздуха. Эти пульсирующие движения истекающего прозрачным секретом тела были просты и естественны, словно это проделывалось не одну сотню раз. Джек держался, стараясь досмотреть до конца метаморфозы обнаженной женщины. Она, откинув назад длинную прядь волос, отпустила руку себе в промежность и резким движением вывернула свое естество наизнанку. Поменяв образ на более практичный в данной ситуации. Остроносая горгулья, покрытая вязью борозд и трещин предстала перед хозяином предела. Окаменевшее тело налилось буграми мышц, раздавшиеся в ширь плечи скрывали за собой сложенные крылья выступающие с боков туловища. Громадные глаза стали чернее ночи влажной пеленой напоминая, что они не каменные. Лицо почти не изменилось, только приобрело хищность и некую опасную притягательность. Поведя перед собой трехпалой конечностью с черными длинными когтями, она нацелилась ими в ближний глаз Джека.

— Я буду, есть тебя медленно — плотоядно облизнулось чудище, черным языком дотягиваясь почти до своего подбородка.

— Вот это вряд ли — прохрипел Джек, стараясь хоть немного повернуться.

Находясь одновременно в переделе, он видел свое затруднительное положение, со стороны анализируя происходящее. Самым простым способом прекратить схватку, было перебить питающий жгут чудища, шедший сверху. Но невозможность пошевелиться заставила его отправить прямо к своему телу, из предела, резонирующую энергию. Джек закрыл глаза, и сила напитала знак эльраа на его темной сфере. Поглощенное с чудища, и отправленное с предела, встретилось, чтобы заставить пульсировать ярко горящий знак. В последний момент он понял, что собранного слишком много, но уже ничего не мог поделать. Только наблюдать, как раскачанная сила, из его левой руки, заставляет подчиниться окружающее, порождая громадный резонанс.

Всего пару мгновений чудище сопротивлялось. А потом, с громким хлопком, из него ушла жизнь. Развороченная плоть бешено двигалась, создавая громадные, отвратительные пузыри, лопающиеся с громким чавканьем. Джек освободился и медленно выползал из рвущейся плоти, стараясь сделать это как можно быстрее. Тонкий призрак предела помаячил перед ним и как огарок свечи, с легким дымком, развеялся, наполнив все его тело жуткой болью. От перенесенных нагрузок все мышцы парализовало. Лишенный заемной силы он обездвижил. Свалившись в серебристое месиво, Джек тоже стал погружаться в холодную жижу, быстро поглощающую то, что недавно было монстром. Все больше и больше он тонул в странном веществе, подвывая от бессилия, от невозможности что-то изменить.

Его парализовало. Тело оказалось слишком перегружено возникшей связью с пределом. Слишком много прошло через него, наполняя и питая, и резкий обрыв полностью его обездвижил. Легкое пощипывание, только и чувствовал Джек, когда его одежда стала растворяться в подвижном желе, оказавшемся сильно агрессивным к незваному гостю. Вытянуть хоть каплю энергии из окружающего у него не получалось и после темных кругов перед глазами от нехватки воздуха он вздохнул, кисловатую на вкус жижу. Сознание попавшего в ловушку человека померкло, с мыслью о том, что его внутренности разъедает холодная слизь. Сколько он провел в таком состоянии, неизвестно, но очнулся он на небольшом колышущемся пригорке, принявшем форму его тела. Сильно закашлявшись, он судорожно вздохнул, ощущая сильную резь в легких. Дышать было тяжело. Приподнявшись на руках, он оглянулся, мутным взором обозревая окрестности. Ничего примечательного не заметив, он посмотрел на себя. На полностью обнаженном, покрытом тончайшей матовой, переливающейся пленкой, теле не было ни единого волоска. Кислая среда растворила в себе одежду и волосы, в чем он удостоверился, проведя по своей абсолютно гладкой голове.

Сил, едва хватило, чтобы сесть. Постепенно приходя в себя, он услышал тихие толи вздохи, толи всхлипы. Повернувшись на звук, он увидел вдалеке темное пятно, покачивающееся на едва заметном возвышении. Через некоторое время он смог встать и медленно, пошатываясь, пошел в сторону темного пятна.

Чем ближе он подходил, тем расплывчатее становилось пятно. Наконец едва ощутимый заслон развеялся, стоило ему подойти на пару шагов.

Открывшееся вызвало у него странные чувства.

На темном, отполированном до блеска кресле, с двумя большими колесами позади и почти крохотными в передней части, сидело нечто. Откинувшись на спинку с безвольно повисшими руками, явно женская фигура была, как и Джек полностью обнажена. Морщинистое тело имело громадный, смещенный вправо, горб, отчего голова, вдвое крупнее обычной человеческой, была расположена параллельно земле. Давно заживший жуткий шрам, опоясывающий лысый череп, выглядел неаккуратным. Вскрытие черепной коробки явно происходило наспех и впопыхах, о чем свидетельствовали грубые, кривые стяжки швов. Рахитичное тело с иссохшими руками и ногами смотрелось почти детским на фоне гипертрофированной головы. Длинные, нестриженые ногти рук и ног, были переломаны и местами обгрызены.

— Помоги — выдохнуло существо, поднимая голову и пытаясь посмотреть на подошедшего к нему человека.

Массивные надбровные дуги почти скрывали маленькие отливающие синевой газа. Уродливый нос, растекшийся по лицу и рот, с торчащими крупными, почти квадратными зубами, из угла которого стекала вязкая слюна, заставили Джека недовольно мотнуть головой в сторону.

— Снова шутишь? — устало произнес он и повалился рядом, стараясь руками смягчить удар, от падения на копчик.

Тяжело сглотнув, нечто на кресле попыталось сфокусировать свой взгляд на нем.

— Помоги — едва слышно протянуло оно, судорожно дернувшись всем телом — дай силы.

— Вот с этим плохо — нехотя ответил Джек — я ее совсем не чувствую.

Действительно, потеряв связь с пределом из него ушла энергия, и теперь он никак не мог восстановиться, не находя из чего ее можно было бы хоть как-то вытянуть.

— Здесь ее и нет — подавилось кашляющим спазмом существо.

Становясь темно серым, оно явно задыхалось, конвульсивно подергиваясь.

— Давай не шути — Джеку не понравилась идея остаться в этой бескрайней пустоши одному.

Положив ладонь на ручку кресла, он попытался вытянуть из него силу. Дерево под его ладонью превратилось в пепел, а крохотная капля энергии едва дошла до его локтя.

— Слезай — бесцеремонно спихнул он, оказавшееся почти невесомым тело с кресла — хоть что-то наберу.

Превратив конструкцию крсла в пепел, он приложив левую руку к затихшему тельцу, мягким толчком передал собранную силу.

Протяжный вздох показал, что его усилия не были напрасными. Бессмысленно смотря в упругий полог странной поверхности существо, попробовало сесть, подобрав под себя ноги.

— Спасибо — прозвучала глухая благодарность — только мне этого надолго не хватит.

— Уж что есть, если еще тележку какую подкатишь, то может еще насобираю — попытался пошутить Джек, тяжело опускаясь рядом.

— Ничего больше нет.

— Посмотрим — неопределенно ответил он, смотря в маленькие глазки недавнего монстра.

— Кто тебя так? — спросил он после затянувшейся паузы.

— Кто?

— Ну да — не стал он уточнять, чувствуя, что его поняли.

— А ты, что отдал за бессмертие? — пришел неожиданный ответ от вновь ставшей задыхаться женщины.

— Похоже, память — не стал юлить Джек, оглядываясь, в поисках предмета из которого можно взять силу.

— Вот это обмен — в восхищении прошептало существо, и несколько раз сильно дернувшись, снова затихло.

— Не балуй — отдавая последнее из своей системы каналов, он пытался оживить женщину. Она никак не реагировала, а Джек бился сам с собой стараясь забрать энергию хоть откуда. Ничего у него не вышло, бескрайние просторы полностью инертного вещества, никак не желали делиться с ним силой. Питавший его предел, он больше не чувствовал и отдав последнее, беспомощно свалился рядом с медленно погружающимся с вязкую жижу уродливым телом.

Из последних сил он протянул руку вперед и накрыл едва видимую лысую голову, превращая ее в пепел.

— Извини — скупо произнес он скрывшимся в упругой среде останкам.

Посидев немного, Джек поднялся, вздохнул полной грудью, до сильной рези в легких, и двинулся в бесконечную даль.

Где то ты все равно кончишься — медленно переставляя ноги, думал он, анализируя окружающее. Скоро пришло понимание, витавшее на грани ощущений, что это не поможет, отсутствовало чувство перемещения, слишком однообразным и повторяющимся был пейзаж. Опустившись на колыхающийся ковер, он закрыл глаза пытаясь сосредоточиться на чем-то важном, но постоянно ускользающем. Важное, скрылось в уголках сознания, не дав себя обнаружить, зато он четко почувствовал, что из него очень мягко и осторожно, вытягивают остатки силы.

— — — — — — — — — — — — — — —

Слабость и странная апатия накрыла его мягким невесомым покрывалом, мысли расползлись в разные стороны и затаились.

Тишина и манящее чувство покоя. Так он просидел довольно долго, уставившись в пустоту перед собой, пока организм не завыл от нехватки силы. С трудом моргнув, он очнулся от рези в высохших глазах. Захотев стать, он повалился вперед, застывшие мышцы и сухожилия отказывались выполнять его желания. Единственное что ему еще подчинялось, это была челюсть, и двигая ей он начал пережевывать набивающееся ему в рот холодную жижу. Наполняя желудок, она приятно холодила и давала чувство насыщения.

— Тебя можно есть — довольно отметил он, вставая с упругого ковра, с заметно округлившимся животом. Найдя источник подпитки энергией, он скинул с себя дурманящую пелену. Поглощать безвкусную жижу пришлось очень часто, тратя на это большую часть времени. Медленно передвигаясь, в промежутках между кормежками, он шел по широкой дуге, ориентируясь на тонкий едва слышный звук. Постепенно вибрации нарастали, все сильнее и сильнее вливаясь в него.

Громадный червь вынырнул прямо перед ним, ударившись о податливую поверхность. Подняв голову, он уставился на Джека.

Отступив на пару шагов, человек молчал, понимая, что ему не уйти от громадного монстра.

— Зачем? — яростно и гулко прозвучало в его голове.

— Что зачем? — рассматривая знакомые очертания червя, спросил он.

— Уничтожаешь миры.

— Я? — удивлению Джека не было предела — в этом меня еще не обвиняли.

— Ты погасил четыре мира.

— Никого я не гасил, выбраться отсюда не могу это точно, но с мирами не ко мне.

— Долго здесь? — голос червя бушевал в голове Джека.

— Да.

— И как продержался в этом месте?

— Ем вот эту гадость — не стал ничего скрывать человек, показав на упругую поверхность — иначе тут не выжить.

— Знаешь, что ты поглощал?

— Миры? — Джек не сдержал улыбки.

— Это основа. То, что ты поглотил, отразилось пока на четырех мирах, пятый еще держится. Как ты вообще сюда попал?

— Да сам не рвался, затянуло сюда одно чудище. Выход бы найти.

— Чудище где?

— Нет его больше — скупо прозвучал ответ — не гнушалось оно пользоваться этим местом, миры тоже рушились?

— Нет. То, что здесь кто-то бывает новость для меня. Это место давно закрыто.

— Видать открыли. Это точно я, миры эти.. того, может до меня кто постарался.

— Нет, я вижу в тебе частицы основы. Словно невесомая пыльца, основа осела на твоих внутренностях. Они будто стали тобой.

— Бывает — отстранено ответил Джек — выход покажешь?

— Тебе придется посетить миры, лишенные источников и восстановить их — голос червя был непреклонен.

— Угу — хмыкнул человек, пятясь назад от зашевелившегося монстра — все, что скажешь длинный брат, все что скажешь.

— Я не шучу — прогрохотало в голове Джека, громадная пасть червя открылась, обнажая изогнутые клыки.

— Давай только ядом плеваться не будем — поднял руку вверх человек — разумные всегда найдут компромисс.

— Ядом? — голос был удивлен — с чего ты взял, что во мне есть яд?

— Видел одного такого же — тихо проговорил Джек, и сразу пожалел об этом.

Червь резко взвился в воздух, приземлившись рядом с ним, змееподобное чудище стало складываться большими кольцами в боевую фигуру. Голова его нависла над Джеком, челюсть распахнулась так сильно, что при желании он смог бы проглотить безволосого человека целиком.

— Где? — матовые клыки, опасно блеснули, едва различимыми каплями яда.

— Успокойся — Джек опустился на упругий ковер и зачерпнул ладонью холодной жижи. Отправив ее себе в рот, он немого подпитал систему каналов — далеко отсюда, даже и не знаю насколько.

— Пять миров — прозвучал грозный голос в его голове — теперь восстановишь все пять.

— Да хоть десять, только выход покажи.

— Где ты видел моего брата?

— Так уж и брата? Тебе все черви переростки братья?

Свет вдруг померк для Джека. Не медленно угасая, не быстро исчезнув, нет, он резко пропал, породив непроглядную тьму, липкими ладошками, накрывшими его глаза. Мгновение и все его тело начало испытывать запредельные нагрузки. Поняв, что змей обвил его своими кольцами, Джек пытался удержать в себе немного воздуха. Треск, в грудной клетке человека, остановил чудище.

— Только отвечать. Быстро и не раздумывая. Только правду. Понятно? — голос червя грохотал уже где-то далеко, от терявшего сознание человека.

— Понятно? — грохотало и грохотало вдали, а Джек только крепче сжимал зубы, постепенно теряя связь с реальностью.

Свет вернулся, резко и бесцеремонно он ворвался в раскрытые глаза человека, выжигая ему сетчатку.

— Тебе здесь тоже видать не сладко, что силенок не хватило меня раздавить — прошептал он, едва выдыхая, оказавшиеся очень трудными, слова.

— Я могу убивать и воскрешать тебя одновременно, так долго как захочу, ты даже не знаешь что такое настоящая боль — голос червя был презрителен.

— Знаю, знаю. Похоже, ты не встречал одного лысого коротышку — прошептал человек — вот вы бы подружились. У вас так много общего.

— Какого коротышку? — не понял червь.

— Лысого. Он тоже утверждал, что я не знаю что такое боль.

— Мне до него все равно, отвечай на вопрос.

— А мне, нет. Сначала найду его, а потом постараюсь к тебе вернуться.

— Ты мне угрожаешь? — голос червя стал почти человеческой интонации, и чуточку заинтересованным.

— Нет, что ты, я только обещаю рассказать о боли, а то все вы про нее забываете, лысея или вырастая в длину.

— Мне нужно знать, где ты видел моего брата. Тогда я покажу выход, и ты уйдешь отсюда. Как такое соглашение?

— Хорошее. Может, поможешь, сломанные ребра не дают много говорить.

Волна прохладной энергии прокатилась по Джеку, залечивая повреждения.

— Вот так лучше — приподнявшись на локте, человек уставился в вертикальный зрачок червя — если ты брат того несчастного, то слушай.

Начав издалека, и опустив множество ненужных деталей, Джек, подробно описал последние мгновения, изуродованного спящим, монстра.

— — — — — — — — —

Пять искрящихся шариков материализовались перед Джеком. Величиной с небольшие горошины они призывно сверкали, наполняя пространство между червем и человеком тихим гудением. Резко уйдя вверх они пропали из виду, не оставив за собой никакого следа.

— Первое — пророкотал змей.

Чувствуя неладное Джек поднял голову. Не успевая сместиться в сторону, он только резко выдохнул, готовясь к худшему, и получил удар в правое плечо, от рухнувший на него пятерки ярких горошин.

— Каждое зерно должно вернуться в свой мир — непререкаемым голосом заявил змей. Это твой долг, независимо от того, что ты мне рассказал.

— Второе — сбоку от змея поверхность зашевелилась, открывая глубокую черную дыру, пробитую немного под уклоном к поверхности — будешь ждать, пока я не проверю правдивость твоего рассказа.

— Ах ты, переросток — Джек поднимался с упругой жижи, на которую его распластала сила инерции горошин вонзившихся в него — так ты держишь слово? Его правое плечо и вся рука онемела, став чем-то чуждым и отдельным он него самого.

— Соглашение в силе — резко развернув кольца, ответил змей, в глазах его плескалось бешенство — пока я не могу тебя отпустить — протяжно прошипел он — могут потребоваться уточнения.

— Я все рассказал, как было — стал сопротивляться человек, почти физически чувствуя ярость, охватившую змея.

— Судьба многих миров зависит от того что я услышал — развернувшись пошипел змей — могут потребоваться уточнения — снова повторил он, погружаясь в зыбкое окружающее.

Резкий толчок в спину, сбивающий с ног, и Джек полетел в стремительно приближающийся черный провал.

Приземление было не из легких. Не успев выставить руки и врезавшись в массивную стальную решетку, он ничком свалился в прямоугольное отверстие, светящееся, мягким, зеленоватым светом.

Правую руку действительно парализовало, подсознательно валясь на левый бок, он чудом не сломал ее во время падения. Немного отлежавшись, Джек встал, оглядывая место в котором оказался.

Прямоугольное помещение с полупрозрачными стенами, за которыми видны такие же камеры. Небольшие, около трех шагов на шесть, выпуклые или наоборот вогнутые стены чередовались в случайном порядке. Подняв голову, он оценил высоту, теряющегося в вышине, потолка. Кусок грубой ткани в углу, служил лежанкой. По короткой, полностью непрозрачной стене медленно журчал тонкий ручеек, собирающийся в лужу у небольшого отверстия в полу, служившего, по всей видимости, отхожей ямой. Осторожно попробовав воду на вкус, он с удовольствием напился прохладной жидкости.

Поглаживая парализованную руку, Джек сел напротив одной из стен, выбрав наиболее удобное место для обзора. Видны ему были три помещения. Одно точно пустое, а вот двух других находились такие же пленники, как и он сам. Прямо напротив него в помещении стоял обнаженный мужчина, приложивший руку к глазам, словно смотрит далеко вдаль, и без стеснения разглядывающий его. Высокий, худощавый, с заостренными чертами лица он был какого-то коричневого цвета, отличающегося от обычного загара. Лохматая нечесаная шевелюра, сандалии и маленькая набедренная повязка вот и все что успел рассмотреть Джек, пока незнакомец, заметивший, что за ним наблюдают, не скрылся за куском непрозрачного камня. Второй, в левом помещении, лежал в странной позе, на подстилке, бессильно раскинув исхудавшие руки в стороны. Один раз он резко дернулся, и Джек уже решивший, что смотрит на труп, продолжил свои наблюдения. Заключенный оказался раненным в правую сторону спины, грязная тряпка со следами запекшейся крови, опоясывающая его чуть выше линии почек, стала видна после очередной судороги. Первый заключенный осторожно выглядывал, стараясь рассмотреть Джека, он комично прикладывал руки к голове, и щурил один глаз, словно смотрел, откуда-то издали.

Расстелив грубое одеяло Джек, растянулся во весь рост, заложив руки за голову, он не придумал ничего лучше как выспаться.

Пробуждение его не порадовало, усталость не ушла, добавилось боль в парализованной руке и непонятно откуда накатившая тошнота. Чувствуя себя развалиной, он сел и обвел тяжелым взглядом свою камеру. Никаких токов силы, только едва заметные искры сокамерников. Оказалось, что если приглядеться, то камеры продолжаются, стоят стройными рядами друг за другом, уходя далеко вдаль.

Напившись воды, Джек решил заняться собой. Прислонившись спиной к прохладной стене, он закрыл глаза и погрузился в самосозерцание.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Чем глубже он погружался с состояние сна, тем виднее становились повреждения его организма. Развороченные и местами выжженные каналы, вблизи от темной сферы, сильно контрастировали с аккуратно срезанными нитями, с его правой стороны, до самого живота. Пять горошин пробили под собой широкие разрушительные полосы, застряв глубоко в плече. Потемнев и покрывшись непрозрачной оболочкой, они явно затаились в своем новом носителе. Вдобавок нехватка энергии постепенно высушивала оставшуюся тонкую сеть, не давая восстанавливаться нормальному току силы.

Подтянув к себе грубое одеяло, он положил на него руки и снова сосредоточился.

Главное не переусердствовать, не зацепить слишком много, думал он, поднимая от ладони вверх по руке искорку живительной энергии. Направляя ее в разорванную сеть, он склеивал и сращивал, медленно и скрупулезно восстанавливая себя. Небольшое отверстие в подстилке, стало результатом его манипуляций. Снова напившись воды, он занялся почти бесконечным процессом конструирования системы каналов. Время тянулось долго, однообразный мягкий свет не давал понять, сколько он провел в этом странном месте. Соседи, тоже ничем примечательным не выделялись. Раненному стало лучше, он ходил по камере, не проявляя к Джеку никакого интереса, словно не видел его. Странный заключенный перестал пытаться на него смотреть, и смело мерил шагами свою небольшую ячейку.

Временами, сверху, падали грозди высушенных сморщенных фруктов с мелкими косточками. Половину Джек съедал, а половину превращал в черную пыль, работая над своим восстановлением. Исследуя камеру, он заметил что стена, по которой сочиться вода, слабо реагирует на него. С трудом отдавая силу, грязно серый монолит становился тоньше на мельчайшие, разрушаемые песчинки. К пяти зернам, что остались в его плече, он проложил тонкие канальца, опутывая ими закрывшиеся в оболочку шарики. Ловя фоновую энергию с них, он продолжал свое восстановление.

Раненный в соседней камере снова слег, поначалу он вяло передвигался за падающей едой, а потом, зарывшись в одеяло, совсем перестал шевелиться.

Рука Джека обрела свою подвижность, он стал постепенно тренироваться, возвращая суставы и мышцы к своему обычному состоянию.

— — — — — — — — — — — — — —

В камере раненного возникло странное движение, под одеялом что-то происходило, притом, что торчащие руки и нога пленника оставались совершенно неподвижными. Постепенно ткань начала сползать в сторону открывая громадное отверстие в боку трупа и пару мерзкого вида личинок. Темно зеленые набухшие тельца с шестью маленькими ножками и крошечной головкой увенчанной большими жвалами. Они, то выползали из расширенной раны, то обратно забирались в нее. Постепенно труп начал таять, под постоянное движение двух отвратительных созданий. Довольно долго Джеку пришлось наблюдать весь процесс. Труп давно испортился, и запах доносился до камеры человека легким ароматом разложившейся плоти. Личинки росли, увеличивая свои мясистые тела все больше и больше. Наконец, все что можно было съесть, было съедено. В липких экскрементах разросшихся головастиков остались только кости, за которые они и принялись с не меньшим усердием.

— Скоро друг друга будете есть — констатировал Джек, рассматривая слаженную работу челюстей двух родственников, и удивляясь низкому тембру своего голоса после столь длительного времени молчания.

Все больше и больше силы, он отправлял на восстановление своих каналов, тончайшая сеть была собрана, теперь он работал над наращиванием объема и увеличением проходимости системы. Словно гениальный конструктор он воссоздал себя по памяти, добавляя и дублируя каналы, участвующие в непосредственной передаче питательной энергии. Одеяло давно рассыпалось черным пеплом, и он подолгу стоял у стены, поглощая ее неподатливую структуру. Скорость процесса увеличивалась по мере его восстановления, теперь он мог при желании оставить заметный след своей ладони на твердой стене, за довольно короткое время. Предел все еще не чувствовался, татуировка на плече слабо реагировала на его обращение к ней, но не более того.

Личинка, как и предрекал Джек, осталась одна, быстро поев своего собрата. Кидаясь на стены, она кружила по камере, поднимая свою небольшую головку вверх.

— И нас учуяла — усмехнулся человек — посмотрим, как выбираться будешь.

Сжевав порцию упавших фруктов, она замерла, широко расставив в стороны свои окрепшие конечности.

Окукливается, подумал Джек, решив что настало время для побега. Ему конечно интересно было посмотреть, что получиться из ставшей привычной личинки, но возможно что, то что вылупиться будет опасно. Так размышляя, он стал формировать ступеньки в стене, смывая в воде образующуюся черную пыль.

Добравшись доверху, он на весу стал пробивать лаз под решетку отказывавшуюся делиться с ним силой.

Наконец он выбрался на широкую дорожку, идущую поверх камер. Побег затянулся, настало время кормежки, и небольшая тачка ехала прямо на него, подталкиваемая сзади существом с четырьмя руками, похожим на смесь жука и человека. Времени на разглядывание тюремщика у Джека не было и быстрым рывком, он сократил расстояние с тачкой, проскользнув по ее боку, он что было силы, толкнул надзирателя вниз, в открытое отверстие пустой камеры.

— Я же не разбился — равнодушно сказал человек, поедая фрукты и для верности столкнув решетку на открытый проем.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Дорожка петляла среди бесконечных камер, местами переходя в узкие тропинки. По количеству фруктов, можно было предположить, что заключенных здесь гораздо больше чем два. Вывалив недоеденные остатки, он развернул тачку и осторожно повел ее обратной дорогой. Скоро он достиг небольшого входа в пещеру, в которой стояло несколько пустых тележек.

Пещера оказалась очень длинной с развешанными на стенах различными предметами. Одежда и оружие различных стилей и размеров преобладали в выставленных наборах, девственно чистые или изорванные со следами запекшейся крови, они висели группами, ожидая своих хозяев. Выбрав приблизительно подходящий по размеру, Джек облачился в широкие штаны, плотную жилетку и накидку до пола. Руки скрывались в ее широких прорезях, полностью прячась в плотной ткани. Надев на ноги сандалии, оказавшиеся ему немного большими, он увидел странный ремень. Немного подумав, он скинул накидку и опоясался ремнем, затягивая поддержку, шедшую через каждое плечо, и перехватываемую плетеным стальным кольцом на груди. Снова одевшись, он окинул взглядом стены, так как у выбранного комплекта одежды, оружия не оказалось. Взор, зацепился за странную прямоугольную шапочку, которую он быстро надел. Крадучись, Джек двинулся дальше, кидая быстрые взгляды на развешанные на стенах экземпляры. Где-то посередине пещеры, он дернулся как от удара, метрах в двадцати ему призывно моргнул старый знакомый. Быстро добравшись до изрезанных, лохмотий, покрытых толстым слоем пыли он оказался перед одиноко прислоненным к стене лепестком с паучком на рукояти. Ножны из полированного камня скрывали лезвие, и осторожно вынув из них клинок, Джек убедился в своей правоте. Зацепив ножны за перевязь, он скрыл свою находку на груди. Похожесть клинков не обманула его, это был брат его лепестка, в подтверждении догадки он заметил, что слеза на рукояти отливает бордово красным. Вот и второй для двуручной техники, сделал он вывод, подхватывая моток веревки и метлу на толстой палке. Развернувшись, он побежал в сторону своей камеры.

Вытаскивать соседа оказалось не так и трудно. Сдвинув решетку, он уставился на бородача, убрав шапочку, прикрывающую глаза, на затылок.

— Бежим? — быстро спросил он, и получив утвердительный кивок, завязал на палке веревку и закрепив ее в решетке, столкнул тонкий канат в камеру.

— Одежда где? — поглощая остатки фруктов, вываленных Джеком на пол, спросил сокамерник.

— Там.

— Жди здесь, я знаю, как выбраться — скомандовал бородач, бросившись по указанному направлению.

Джеку было все равно, охраны не было, и он наклонился над камерой с личинкой. Выгнувшись вертикально вверх, она поменяла цвет на темно бурый и серьезно разрослась в ширь. Двое, таких как я, могут там уместится, подумал человек, сдвигая решетку в сторону.

— Чувствую, на волю тебе надо — усмехнулся он — будет сюрпризом здешней охране.

Развернувшись, он пошел в сторону пещеры с одеждой и застал преображение темного бородача.

Замотавшись в цветастые тряпки он, опустившись на колени, возложил себе на голову треугольную диадему, напевая гортанную песнь. Засунув руки в латные перчатки, он свел их вместе и резко замолчал. На глазах у Джека, из диадемы выскочило множество серебристых жгутов вонзившихся в голову и шею бородача. Растекаясь жидким металлом, они покрыли всю фигуру тонким серебристым слоем. Через мгновение, покрытие стало темнеть, принимая цвет кожи своего создателя. Поднявшись, темный воин надел широкий нагрудник, лежащий рядом и опоясался длинным изогнутым клинком.

— Я сказал ждать там — недовольно рыкнул воин став, будто выше ростом.

— Не забывай, что я тебя освободил — равнодушно ответил Джек — хотя мог бы этого и не делать.

— Так ты не узнал меня? — хохотнул бородач.

— Только не говори, что тебя все узнают — Джек пошел обратно, отмахнувшись от бородача, оказавшимся самовлюбленным болваном.

— Все без исключения — пророкотал воин — посмотри на меня внимательно.

— Показывай дорогу — тихо проговорил Джек — иначе этот змей вернется, и о тебе еще долго никто не вспомнит.

— Ты прав колдун, прав. Быстро за мной — скомандовал, ставший серьезным воин — у нас есть время, но его не так и много.

— Придется побегать, не отставай — насмешливо проговорил он, срываясь по тонкой дорожке, идущей в сторону.

Джеку не оставалось ничего, как ускориться. Чтобы не потеряться в извилистых проходах, в которые они не оглядываясь, быстро вбежали. Поворот за поворотом, воин уверенно его куда-то вел. Свой обнаженный меч, он положил на плечо, и так и бежал, готовясь к отражению нападения.

Достигнув большого зала, в середине которого, отсвечивало небольшое озерцо, они остановились перевести дух.

— Ты сам, откуда будешь? — примирительно спросил его воин — видать издалека, что про меня не слышал.

— Видать — легко согласился Джек — а ты кто таков то? — бесцеремонно спросил он.

— Я сам воитель Грок, первый среди равных и равный среди бессмертных — продекламировал воин, внимательно уставившись на Джека.

— А.. — прозвучал невнятный ответ.

— Видимо ты с окраин миров — сам себя успокоил Грок, смирившись с фактом, что его не узнали.

— Со мной пойдешь? Или отправить тебя куда? — недовольно проговорил он.

— С тобой воитель Грок — подыграл ему Джек — только бы побыстрее нам из этого места скрыться.

— Хорошо, идем со мной — великодушно разрешил воин — как зовут колдуна?

— Дишь — шагнув вслед за Гроком в озерцо, ответил Джек, запоминая, как тот сдвинул небольшой камень, поворачивая его вбок, на шесть, явно прозвучавших, щелчков.

Водоворот образов и ярких вспышек, только и запомнил Джек, когда его подбросило вверх, и он приземлился в холодную воду быстрой реки.

— Греби сильнее — прокричал ему в ухо воин — иначе унесет к водопаду.

Выбрались на пологий берег они одновременно. Повалившись на песок, Джек незаметно приложил к нему правую ладонь. Подпитавшись силой, он легко поднялся, стряхивая налипшую на одежду грязь.

— Сейчас разведем огонь, и обсохнешь — воин тоже уже был на ногах и двинулся в сторону, возвышающегося над берегом, леса. Взойдя на пригорок, он протяжно свистнул и стал ждать. Через некоторое время послышался звук ломаемых кустарников и свора громадных животных, отдаленно напоминающих собак, выбежала ему навстречу. Сняв с шеи вожака, кожаный мешочек, он достал огниво и несколько раз ударил им, высекая снопы искр.

— Поднимемся немного вверх — позвал он за собой Джека — заодно фаверены достанут нам еды.

— Что-то громко скомандовав вожаку, он резко показал рукой в сторону леса. Три лохматых зверя, упругим бегом, удалились в указанную сторону.

Собрав немного хвороста, он развел огонь, приглашая Джека сушиться.

Звери вернулись, один из них что-то нес в зубах.

Приятный аромат готовящегося мяса стал расползаться по выбранной воином поляне.

— Великий змей, конечно силен и с ним не поспоришь, но по договоренности я на своей земле и он не придет за мной, пока я не покину это место — довольно заявил он, вгрызаясь в прожаренное мясо.

— Пока не покину — уточнил он, заговорщицким голосом, нахально подмигивая. Чувствуя свое превосходство перед колдуном, он вел беседу покровительственным тоном.

— Знаешь Диш, я не хочу знать, чем ты насолил Змею, хотя мне конечно и интересно, но такие люди как ты мне нужны, и я предлагаю тебе контракт.

— Как ты на это смотришь? — вопросительно уставился он на Диша, ожидая ответа.

— То, что я помог с побегом, это конечно нас сблизило — Джек повеселел, поглощая вкусное мясо и решил немного поговорить — но ты про меня ничего не знаешь.

— Так расскажи колдун, расскажи — криво улыбаясь, Грок весь подобрался — начни с того, зачем колдуну меч.

Джек приподнял одну бровь, выражая удивление.

— Выпирающая рукоятка выдала тебя, когда ты сел.

— Почему ты решил, что я колдун? — также криво улыбнулся Джек, пристально уставившись в глаза Грока.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Звенящая тишина, накрыл поляну, темный воин размышлял, смотря уже другими глазами на своего товарища по побегу.

— И кто ты? — требовательно спросил он, что-то решив для себя.

— Обычный воин — не стал юлить Джек — но точно не колдун, там, откуда я их никогда не было.

— На тебе одежда колдуна.

— Одел, что было ближе, думал, не успею разыскать свое.

— Хорошо — успокоился Грок — мог бы и просто сказать, что это не твоя одежда.

— Я не знал что в одежде дело — Джек откинулся назад, осторожно сгребая к себе камешки и превращая их в пепел.

— Хорошо, контракт воина, будет не хуже чем колдуна. Не пожалеешь.

— Так пойдешь ко мне? — после небольшой паузы, самодовольно спросил он.

— Пойду — легко согласился Джек, понимая, что ему нужно где-то обосноваться — условия, что делать?

— Что скажу, то и будешь — ухмыльнулся Грок — пока при мне будешь, потом посмотрим. Оплата как у верховного, я не забываю тех, кто мне помогает.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

На том и порешили, оставив на утро переход. Грок утверждал, что за день, они успеют в его резиденцию и спешить, некуда. Растянувшись у костра, они заснули не пленниками, а свободными. Похожие на собак звери, остались их сторожить, расположившись вокруг них полукругом.

Утро встретило холодным дождем, доев остатки вчерашней трапезы, они быстро двинулись через лес. Лес выглядел громадным, мачтовые великаны в несколько обхватов высились повсюду. Мелких кустарников почти не было, тень от больших деревьев не давала им развиваться. Пространства между великанами были заполнены вымершим сухостоем, и рукотворными пирамидами высотой с Джека, которые они с Гроком старательно обходили. Выйдя на возвышенность, перед ними открылся вид на громадный замок, с приспущенными зелеными штандартами, на которых виднелось черное копье на фоне восходящего солнца. Восемь башен, соединялись высоченной стеной, за которой возвышалось основное здание с островерхой крышей. Широкий ров опоясывал массивную постройку из черного камня, вода казалась светлой, как и все на чем стоял замок, создавая видимость черного пятна на белом ковре.

— Это мой Кародон — с гордостью произнес Грок, рассматривая замок, в голосе его было много скрытых эмоций, которые Джек полностью не разобрал. Восхищение, любовь, проступающая зависть и еще много чего, что было интересно распутать и понять, почувствовавшему силу этого места Джеку.

— — — — — — — — — — — — — —

Начав осознавать.. осознавать себя .. я резко встал с широкой и мягкой кровати. Меня лихорадило и бросало в жар. Накатывающая слабость, холодным потом, укладывала обратно на мягкую перину. Схватившись рукой за край кровати, я медленно сел, через мгновение, завалившись на бок. Немного отпустило и мне пришлось вспоминать.

Вспоминать себя, без эмоций и желаний, с одним сжигающим чувством мести, периодически пропадающим в ватном безразличии ровного существования.

Действительно существование. Все, чем я был занят последнее время, это выживание в далеко не идеальных условиях сначала подземного мира, а потом и всего окружающего, уносившего меня, куда ему было угодно.

Вспоминая и осмысливая пройденный путь, мне все больше казалось, что меня использовали для какой-то неведомой цели с громадным приоритетом выжить любой ценой. Подвал и неведомо откуда оказавшаяся во мне темная сфера не давали покоя, пока я боролся с рвотными позывами, перед моими глазами летели образы из прошлого. Пыточная, подземелье, братья Чуу-ры, Наги и Жиаши, бронированная кошка, Клагши и странный Лоль.. все мешалось в переплетающийся пестрый клубок. Татуировка на ладони, звезда Менников со странным грузом.. образы мелькали.. заставляя по новому чувствовать и познавать всплывающие в памяти моменты. Битва Хофов с большим Терпом, Орл`чар, безумный Рикар Мь"нтош, вероломный Т`Гочак, Большой Кош и жестокий Ад`жиТае, все мерцало сплошным, нескончаемым потоком. Боль потери Крата, Хакараты и гениальный Спящий, безжалостные Лакрры. Воспоминания накатывали бездушными волнами, заставляя снова и снова переживать давно прошедшее, с поразительной яркостью образов и эмоций. Я вспомнил.

Откинувшись на спину, я застыл с широко раскрытыми, невидящими глазами, пытаясь сфокусироваться на сером пятне далекого потолка. В единый миг осмыслить произошедшее не было сил. Осознание своего Я ввело в тягучий ступор, лихорадочно работающий мозг. Сознательно оттеснив воспоминания как можно дальше, я постарался отгородиться от них, оставив осмысление пройденного пути на потом.

Само осознание Себя, приводило в странное чувство эйфории, граничившее с наркотическим опьянением.

Подавляемые, выставленным блоком, химические вещества прорвались в мозг, будоража и доставляя доселе неведомое удовольствие.

Я чувствовал себя центром вселенной, полным абсолютом совершенства сложно структурированной отзывчивой и податливой материи, осознающей самого себя. Все, что было вокруг, не играло никакой роли, мое Я доминировало над окружающим, воспринимая свою исключительность. Мне было настолько хорошо, что кривая улыбка застыла на моем лице, сформировав маску блаженного идиота.

Постепенно организм успокаивался, возвращаясь в своеобычное состояние.

Откат от брызнувших в кровь эмоций накрыл пеленой серого безразличия, сквозь которое поглядывало мое скептически настроенное настоящее Я.

НарДожеок, сука, я тебя найду. И братца твоего Спящего тоже. Жгучая ненависть разлилась липкой мерзостью в сердце, заставляя отгородиться от бушующих эмоций.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Чтобы оглянуться, мне пришлось приподняться на кровати. Большая комната, с узким и высоким окном, была ровно освещена естественным светом, причиняющим явную боль глазам.

За окном был рассвет.

Сквозь белесый туман проглядывал край местного светилы. Тишина еще не была нарушена звуками пробуждающейся природы, поэтому мне было четко слышен далекий скрип половиц, под тяжелыми, приближающимися шагами.

Инстинкт самосохранения заставил подняться.

Новый лепесток лежал в изголовья кровати, поэтому оголив клинок я, тихо подошел к массивной, деревянной двери и затаился за ней.

Рукоять Лепестка приятно холодила ладонь, вселяя потерянную, после осознания себя, уверенность в собственных силах. Звук шагов еще немного приблизился, замер и стал постепенно отдаляться. Облегченно выдохнув, я подошел к кровати, пытаясь вычленить последние образы происходящего со мной.

Помню длинную дорогу, петляющую между широких улиц. Повозки со всяким скарбом тянувшиеся бесконечно вдоль этой дороги. Большое помещение, где мой спутник. Нет, теперь работодатель, принимал поздравления от собравшейся, широким полукругом, местной знати. У всех присутствующих, не исключая и нескольких дам, на плечах был накинут длинный, темно синий плащ с вышитой белой стрелой в серой окантовке. Было видно, что собравшиеся искренне рады горделиво посматривающему по сторонам воину. Принесли напитки и еду. Никому не было до меня дела и, чувствуя сильный голод, я подошел к прислужнику с подносом и забрал тарелку с закусками.

Вот здесь началось. Высокому блондину с пышными усами не понравилось, что я взял целую тарелку себе, и он громогласно назвал меня невежей и наглецом.

Наглецом то понятно.. но почему невежей? Об этом я и спросил у него, довольно своеобразным образом — уперев лезвие лепестка ему в ногу. Все происходило на глазах собравшихся и это им определенно не понравилось.

Против меня встал весь зал, громко, наперебой, требуя поединка.

Мне почему-то было весело, и я предложил им напасть всем вместе, иначе придется тянуть время и отвлекаться от столь вкусных закусок. Не знаю, что со мной происходило, это было сродни сильному опьянению.

Ко мне подошли шестеро. Низкий и широкоплечий предводитель, с одутловатым лицом и надменной усмешкой на узких губах. Только контраст его любезной физиономии и цепких холодных глаз, заставили меня перестать дурачиться и собраться. Почти такие же взгляды были и у остальных пятерых, с жесткими лицами прожженных авантюристов.

— Ваши действия оскорбительны, вы ведете себя как невоспитанный дикарь. Прошу вас проследовать за нами — надменно изрек предводитель шестерки.

— Чем же мои действия оскорбили уважаемое общество? — с улыбкой ответил я, стараясь не упустить движений медленно обступающих меня людей — не моей ли отличающейся одеждой? Или возможно тем, что я голоден?

— Одежда действительно не подходит для нашего собрания — согласился подошедший — поэтому я прошу ответить, как вы здесь оказались?

— Меня пригласили — сдержанно ответил я, оборачиваясь в сторону своего нанимателя. Какое же было мое удивление, когда его не оказалось в помещении.

— Так кто вас позвал сюда? — нетерпеливо задал вопрос коротышка.

— Это уже не важно — сдержанно ответил я — будьте столь любезны, проводите меня к выходу.

— Еще как будем — прозвучало немного угрожающе, и поднятая в направлении выхода рука плавным жестом опустилась на рукоять короткого меча.

В спину бить при всех не будут, подумал я, непринужденно направляясь к широкой двери.

И тут накатило.

Ноги перестали меня держать, упав на колени, я повалился вперед лицом, стараясь выбросить перед собой руки, для смягчения падения.

Еще одна волна обездвижила все тело.

— Он под раскрытием — прозвучал приговор, и меня дружно подняли и куда-то понесли.

На этом воспоминания закончились, но легкая боль в ребрах и животе говорили, что меня по дороге как минимум пару раз уронили.

Ничего, пришла мысль, расквитаемся.

Осмотрев себя, я остался доволен проведенной ревизией. Кроме легкой боли в отбитых внутренностях меня ничего не беспокоило.

Настала пора одеваться. Тонкий камзол, темно синего цвета, висел у изголовья кровати. Серые штаны и мягкие, короткие сапоги были тут же, создавая вид только что сшитых вещей.

— Не может быть, что пока я был без сознания, мне это сшили.

Хотя.. Сейчас посмотрим. Ткань действительно была абсолютно новой. Примерив на себя, я убедился, что размер как раз мой. И даже обувь оказалась в пору. Вот уж, было чему удивляться.

Смещенный центр тяжести снова напомнил о себе, качнув меня в сторону кровати. Тяжесть темной сферы, вместившей предел, ощутимо портила жизнь. Пора бы и начать привыкать, подумал я, садясь на край своего ложа.

Большой, начищенный лист металла отражал убранство комнаты. Мне стало интересно, и я подошел к нему, рассматривая свое отражение. Высокий лоб с широко посаженными темно зелеными глазами. Немного выступающие в стороны скулы. Прямой нос, обычные губы с жестким подбородком. Все лицо было немного вытянуто, но, в общем, не представляло собой ничего примечательного, это был Я.

Пережав на шее вену, я ждал, проверяя неприятное воспоминание. Потемневшая кожа, наконец, выдала то, что я ожидал. Постепенно начался проявляться рисунок, оставленный мне НарДожеоком и проявившимся в пыточном подвале. Скинув камзол и нательную рубаху, я стал разглядывать татуировку черного ворона. Распластав крылья, он выглядел поразительно живым. Правая рука сама собой потянулась к рисунку. Проведя по нему ладонью, я убедился, что ничего необычного на коже, кроме цвета, нет. Подняв ладонь к лицу, я рассматривал ровные круги на ладони, так много раз спасавшие меня.

С виду тоже ничего необычного, решил я, и снова оделся.

Потянувшись обеими руками вверх, я почувствовал легкую боль в мышцах. Взяв лепесток и встав в центр комнаты, я плавно и осторожно начал повторять движения из старого трактата, доставшегося от непростого старичка. Тело отозвалось ломотой и болью в закостеневших связках. Медленно и постепенно я увеличивал амплитуды движений, стараясь в точности воспроизводить рисунки из древней книги. Паучок на рукояти клинка ожил, моргнув зеленоватой вспышкой. Тонкие росчерки зеленой паутины стали проявляться все сильнее и сильнее. Закрыв глаза, и отдавшись трансу, перетекающих друг в друга движений, я почувствовал едкий привкус во рту. Не останавливаясь, я оглянулся, пытаясь понять, откуда взялось туманное облако зеленого оттенка. Накрыв паучка ладонью, я наблюдал, как оно постепенно пропадает, без следа растворяясь в окружающем. Оглядев себя, я увидел, что ткань камзола почернела на сгибах, переливаясь оттенками от серого, до иссиня черного, при каждом моем движении. Странное облако. И паучок не тот, что на прежнем лепестке отметил я, внимательно его рассматривая. Маленький проказник застыл в мимолетном движении, словно почувствовав на себе мое пристальное внимание. Казавшийся живым, он был настолько искусно выполнен, что с трудом верилось, что он не настоящий.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Решив разузнать, где все-таки нахожусь, я переступил порог осторожно открытой двери, стараясь создавать как можно меньше шума. Длинный коридор, увешанный портретами пышно разодетых дам, был скудно освещен и холоден. На миг захотелось шагнуть обратно в теплую комнату. Небрежно взяв лепесток в левую руку я, помня о скрипучих половицах, легким шагом пошел по коридору. Крайняя дверь распахнулась, и навстречу шагнул громоздкий воин. Одетый точно в такой же камзол как на мне, он рукой в грубой перчатке покручивал длинный ус, на круглом и довольном лице. Не юный, но и не старый, похоже, находящийся в самом расцвете своих сил мужчина, с пронзительным взглядом немного маленьких черных глаз, выглядел безосновательно веселым.

— Быстро ты очнулся — усмехнулся он, посторонившись, и коротко кивнул в сторону дверного проема, из которого вышел.

Сделав жест рукой я, со всей учтивостью, пригласил его самого войти в распахнутую дверь, отказываясь повернуться к нему спиной.

Внутри оказался большой стол и четыре высоких стула. Небольшое помещение было явно не жилое и, по-видимому, использовалось как караульное помещение.

— Садись — отойдя к не большому, затянутому прозрачной кожей, окну — проговорил толстяк.

Почему и нет — подумал я, располагаясь на удобном стуле, положив лепесток себе на колени.

— Меня зовут Джекобс я третий мастер Твине. Ты знаешь где находишься?

— Совершенно нет — с легкой улыбкой ответил я, бесцеремонно рассматривая Джекобса, надеюсь, вы введете меня в курс здешних дел.

— Тогда вам стоит сначала представиться — со скопированной у меня улыбкой, ответил толстяк.

Эта напускная вежливость мне начинала нравиться, и я продолжил со всей учтивостью в голосе.

— Меня зовут Рене — не моргнув глазом, соврал я.

— Хорошо — ответил Джекобс, ставший шагами мерить диагонали комнаты — хотя можно было бы и подробнее.

Немного приподняв брови, я безмятежно взглянул ему в глаза, показывая, что мне скрывать совершенно нечего.

Скривив губы в ухмылке, толстяк продолжил.

Мы находимся в Карадоне, это место, куда стремятся лучшие, ибо здесь время течет не так как в остальных мирах. То есть объясню по-другому. Течет оно также, но стареют здесь значительно медленнее. Соответственно и опыта у здешних воинов, торговцев и колдунов в разы больше. Только представь, чему можно научиться за вечность.

Так что здесь, если тебе интересно, довольно трудно продвинуться по карьерной лестнице.

Видя мое сосредоточенное и ловящее каждое его слово лицо он, довольный произведенным эффектом, продолжил.

Я буду краток, все сам со временем поймешь, сегодня только вводная. Так вот, Карадон поделен на два лагеря. Лагерь Твине, к которому принадлежу я и сиятельный Арай-Нот Грок, и лагерь Орсо.

Так сложилось издревле, наши дома конкурируют, стремясь занять главенствующее положение. Позиции Твине сильно пошатнулись без Грока, но с его возвращением положение укрепившегося Орсо становиться довольно спорным. Теперь мы сможем претендовать на обладание горой Ганта.

Это местный источник. Уточнил толстяк, видя мое удивленное лицо. Процедура довольно сложна, но нет ничего невозможного. Надеюсь, мы добьемся успеха.

— Не сомневаюсь — я сделал вежливое лицо, стараясь не обидеть собеседника своим безразличием. Мне и своих проблем хватает, в которых я, похоже, еще не скоро разберусь.

— Хорошо. Вы поручены мне. Позже пойдем, заключим контракт. Это на первое время.

Тяжелый мешочек из мягкой кожи перекочевал из его рук в мои.

— Можете снять жилье, либо остаться здесь. Здесь не самое худшее место. Должен предупредить, придется быть внимательным, сейчас Орсо используют любой предлог для поединков, пытаясь выбить как можно больше наших.

Теперь главный вопрос:

— Что вы умеете?

— В каком смысле? — я тянул время, обдумывая ответ.

— В самом прямом. Что умеете? За что Грок дал контракт в Карадоне?

— За что дал, это у Грока и надо спрашивать. А что умею. Немного владею клинком. В общем.. это все — подвел я итог своих возможностей.

— Мы думали, колдун — разочарованно проговорил Джекобс.

— Нет. Нехватка колдунов?

— Не то чтобы нехватка — не стал ничего объяснять толстяк — но одного клинка будет мало. Использовать уравнители можете?

— Наверное — задумчиво ответил я, но видя радостное лицо собеседника, невозмутимо продолжил — а что это?

— Понятно — процедил толстяк, теряя ко мне всякий интерес — сходите, поешьте. Потом обговорим сумму контракта.

— Она уже обговорена с Гроком.

— Возможно, но это на первое время. Здесь все наемники рано или поздно получают по своим заслугам. Если слаб, то это не ваша цена.

— Это решать уважаемому Гроку.

— Согласен. Кухня прямо по коридору, предпоследняя дверь. Скажете, что от меня и о цене сразу договоритесь. Готовят под каждого гостя посвоему.

— Хорошо — согласился я, выходя — видимо, им действительно нужен колдун, слишком явно было разочарование толстяка.

Хотя, так к моей персоне будет меньше внимания и вопросов. Во всем можно найти свои преимущества, усмехнулся я, переступая порог указанной двери. К моему удивлению, она открывала еще один скудно освещенный коридор, в котором витали едва уловимые разнообразные ароматы.

Дойдя до его конца, я толкнул деревянную дверь, сильно щурясь от яркого света.

— Чем могу служить милостивый государь? — дородный мужчина, в темном камзоле, застыл в легком и естественном поклоне, отработанным тысячу и еще один раз.

— Я от Джекобса — кратко, но учтиво повторил я его поклон, стараясь не терять достоинства. Кто его знает, кланяются здесь поварам или нет.

— Для уточнения времени и рациона питания.

— Понятно. Зовите меня Клан я местный распорядитель.

— Рене.

— Просто Рене? — делано удивился мой собеседник — видимо вы издалека, здешние сиятельные господа добавляют к имени свой род и обязательно прозвище.

По глазам Клана я понял, что он оценил мою учтивость и пытается, таким образом, тоже быть любезным.

— Как хорошо, что мы встретились — невзначай, перекинув полученный мешочек, из одной руки в другую радостно известил я его — мне кажется, что есть много нюансов, в которые я, как приезжий, не посвящен. Улыбаясь Клану как лучшему другу, с которым не виделся долгое время, заявил я.

— Конечно — расплылся он в приятной улыбке — первое это то, что сиятельные господа не ходят без головного убора. Посмотрел он на мою непокрытую короткую шевелюру.

— Прошу вас присядем, нам есть о чем поговорить.

Разместившись, за одним из восьми широких столов, мы продолжили учтивую беседу.

Результатом стал свод местных правил о манерах поведения в "приличном" как сказал Клан обществе. Множество нюансов и толкований я не очень понял, стараясь не перебивать пустившегося в объяснения распорядителя.

Основное я четко уловил. Понятие чести в Карадоне ценилось очень высоко, иногда выше самого бесценного, то есть своей жизни. Не было здесь ничего позорнее, чем потерять честь в глазах своих товарищей или общества. Свод гласных и негласных правил куртуазного общения строго соблюдался, вплоть до официальных жестоких наказаний местного суда, следящего за соблюдением установленных норм.

Поэтому, то ли к сожелению, толи к моей радости, чего я еще однозначно не решил, дуэли здесь были сильно распространены.

За неверное слово или взгляд могли без особых хлопот вызвать на поединок и прилюдно отправить к здешним праотцам.

Особое значение имело обращение с дамами, почитаемыми в Карадоне почти как святыни.

По мере рассказа Клана здешний уклад жизни мне все более и более нравился. Возможно, он что-то преувеличивал, или наоборот приуменьшал по мере своего повествования, но общая атмосфера этого места была сродни моим понятиям о достойном поведении.

Интересны были тонкие различия, когда нужно или наоборот не надо снимать головной убор. Когда простое движение руки, в сторону рукояти клинка, может привести к поединку или неверный взгляд может оскорбить. Все это я пропустил через себя, оставляя действия на решение своего подсознания, ибо, слишком много всего порассказал мне словоохотливый распорядитель.

Подозреваю, что язык его развязался под впечатлением моего кошеля, а возможно и просто человеколюбия и доброты к прибывающим в Карадон невежам. Ведь сохранить жизнь, при наборе стольких условностей, становилось непосильной задачей. Да и местные старожилы, по словам Клана не жаловали новичков, стараясь избавляться от них при первом удобном случае.

В общем, место в котором я оказался, выглядело весьма интересным и занимательным.

Наконец рассказ Клана закончился, и мы вернулись к насущной проблеме, а именно к моим трапезам. Он перечислял всевозможные блюда и напитки, ожидая какой либо реакции от меня. Я в свою очередь делал равнодушное лицо, показывая, что меня сложно удивить яствами со сложными названиями.

— Вижу, кухня ваша, достаточно богата и разнообразна — решил я остановить управляющего — уважаемый Джобс здесь часто бывает?

— Он постоянный клиент — расплылся в улыбке Клан.

— Хорошо, тогда полагаясь на его вкус — я сделал небольшую паузу, словно раздумывал — договоримся пока, повторить его меню и для меня. Это возможно?

— Конечно — облегченно выдохнул управляющий, видимо его утомило перечисление всевозможных яств, возможно никогда у него и не готовящихся — рацион Панава Джобса по прозвищу Упрямый довольно богат. Уважаемый Джобс ценитель нашей кухни.

— На том и решим. Оплата?

— Каждые тридцать дней по восемь полновесных монет.

Я на всякий случай сделал удивленное лицо.

— Такова цена и для уважаемого Джобса — поспешно заверил меня управляющий.

— Хорошо. Договорились — не стал я торговаться — пока неси, что есть, я голоден.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Горячая похлебка на душистых травах и второе блюдо, представляющее собой запеченный кусок нежнейшего мяса, сильно подняли мне настроение. Кувшин терпкого вина, окончательно добил своими парами, отправляя на вершину зыбкого блаженства.

Оставив, вместо восьми, десять монет я, под присмотром довольного управляющего, покинул трапезную.

Вернувшись за широкополой шляпой, критично окинул себя взором, сопоставляя услышанное со своим внешним видом. Не найдя ничего вызывающего, решил выйти на разведку.

— — — — — — — — — — — — — — —

Пройдя до самого конца по коридору, и толкнув массивную дверь, я оказался на улице, выискивая местные достопримечательности.

Добротные дороги, вымощенные крупными черно-коричневыми булыжниками, были широки и просторны. Здания в три этажа, своими башенками, тянущимися вверх, выглядели величественно и строго красиво. Оконные проемы стрельчатого очертания смотрели узкими проемами на улицу почти угрожающе, выполняя скорее функции бойниц, чем источника света. Двери на домах были в основном кованными, иногда встречались темного дерева, обитого металлом.

Погода стояла немного морозная, и мне пришлось запахнуть камзол, пристегивая ворот на большую пуговицу. Деревьев и кустарников на большом проспекте, у которого я находился, почти не было. Редкие прохожие учтиво поднимали шляпы при виде меня, и мне приходилось отвечать им тем же. Скупо и осторожно я копировал их привычные движения, стараясь не привлекать ненужного внимания.

Видимо, было еще довольно рано. Выходящие из домов горожане, были немного растрепанными и сильно зевали, прикрываясь ладонями.

Прогуливаясь, я свернул на узкую улочку, которая вывела меня к огороженному, невысоким забором, саду. В нем, на высоких деревьях, росли множество желтоватых плодов. Вид их был мне не знаком, однако сильное желание попробовать, снизошло с небывалой силой. Удивляясь сам себе, я прошел вдоль длинного заборчика, внимательно и незаметно оглядываясь по сторонам. Никого поблизости не было, и я одним резким движением перемахнул через ограду. Присев на корточки я оглядывался, как нашкодивший мальчишка, испытывая бурю эмоций от этого действа. Понять, что меня толкнуло на столь безрассудный поступок, не было времени. Я видел цель и находился в состоянии охотника почуявшего дичь. Легкая дымка над добротно разрыхленной землей показалась подозрительной и, протянув к ней руку, я почувствовал, что она здесь неспроста. Старательно обходя рваные места, едва заметного тумана, я добрался до ближайшего дерева и сорвал такой желанный плод. Смахнув легкую пыль, вонзил в него свои зубы. Нежный сок наполнил рот и горло, передавая мне приятную прохладу.

Горькое семя — пронеслось в голове, когда привкус плода, напомнил посиделки с метром Сламноу. Это как наркотическая зависимость, подумал я, поглощая странный плод, и чувствуя, как истосковался организм по этому вкусу.

— Сиятельный господин, только не двигайтесь — донесся до меня испуганный голос — я сейчас.. сейчас. Разодетый в пестро-зеленое толстячок, мчался меж деревьев, прямо по направлению ко мне, держа в руках зажженный фонарь, от которого шло странное сияние, рассеивающее белесую дымку.

Доедая плод, я решил дождаться спешащего человека, не видя в нем никакой опасности.

— Как же так, как же так — причитал он, добравшись до меня — сиятельный господин был в шаге от смерти. Здешний сад охраняют Ородоргские черви.

— Неужели? — беспечно ответил я — в таком случае мне сильно повезло, что вы меня заметили. Приношу вам свою благодарность. Сняв шляпу и слегка поклонившись, я сорвал еще пару плодов и двинулся обратно.

— Куда же вы — в ужасе пропищал толстячок — там черви.

— Не беспокойтесь — мимоходом улыбнулся я — Ородоргские черви мои лучшие друзья. Старательно обойдя туманные следы, я добрался до ограды и перемахнул ее, оказавшись на улице.

Обернувшись, я еще раз отвесил легкий поклон так и стоящему у дерева, с раскрытым ртом, местному сторожу. Двинувшись далее, я наслаждался вкусом таящих во рту нежных плодов, добывая из сердцевины черные семена и тутже разгрызая их.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Дорога уходила вниз, открывая прекрасный вид на пойменные луга.

Река где-то недалеко, почему-то решил я и свернул на улочку, круто уходящую вниз. Проходя меж величественных домов, я наслаждался своим путешествием, беззаботно рассматривая архитектурные ансамбли здешних умельцев. Украшения фасадов не чередовались, показывая уникальность каждого строения. Обязательным элементом резных декоров было странного вида животное, с тремя глазами. Оскаленная пасть которого, то дышала огнем, то была захлопнута. Однажды встретился кровожадный образ, где в этой пасти был человек с длинным копьем в руках.

Неожиданно, напротив отдельно стоящего дома, я увидел группу стремительно двигающихся людей.

Задержавшись, в тени невысокого дерева, у красивого кованого забора, я наблюдал за разворачивающейся сценой.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Пятеро против троих. После резких жестов и выкриков они взялись за оружие. Тонкие клинки засверкали, отражая в стороны редкие блики.

Схватка была стремительной.

Сначала пал один из красных. Только теперь я вспомнил, что это ярые противники, так как на тройке были цвета, в которые был облачен и я. Потом пали двое синих, оставляя своего товарища в одиночестве против четверых. Обойдя его со всех сторон, красные не торопились нападать, осыпая гордо выпрямившуюся фигуру, оскорблениями.

Выдохнув, я направился к ним, понимая, что принадлежу к проигравшему клану и надо хоть как-то выручать, теперь уже своего, собрата.

— О'ранир бросай свою бесполезную железку — вдоволь насмеявшись и став серьезным, предложил один из нападавших — тогда мы позволим тебе забрать это тухлое мясо, что были твоими друзьями.

— Один вроде еще дышит — поддакнул другой, делая перед собой круг клинком и целя синему в голову — твоя жизнь за жизнь Пагоо хороший размен?

К слову сказать, смеялись они отвратительно, как стая мелких шавок, неожиданно загнавшая крупную добычу в угол. В их голосах сквозили нервные нотки и явное удивление.

Двое похожих друг на друга братьев-близнецов с длинными редкими волосами, и отталкивающими лицами, главной достопримечательностью которых были крупные мясистые носы. И двое подтянутых интеллигентов, со схожими манерами и аристократическими лицами, свидетельствующими об их дальнем родстве.

Я успел заметить слабую дымку вокруг их тел, прежде чем окунуться в гущу событий.

— — — — — — — — — — — — —

— Приветствую вас уважаемые господа — отвесил я небольшой поклон в их сторону, одновременно снимая шляпу — не кажется ли вам что в столь чудесный день нападать вчетвером на одного это, по меньшей мере, неприлично?

Подходя к ним, своей странной шатающейся походкой, я по всей видимости был похож на не очень трезвого воина. Только этим можно объяснить их хамское поведение на мои учтивые речи.

— Вали отсюда пьянчуга — выкрикнул один из носатых, пренебрежительно поведя клинком в мою сторону — иначе мы и в тебе наделаем дырок.

— Да, не вовремя ты здесь оказался — с деланным сочувствием поддержал его уродливый брат — придется тебе составить компанию самому О'раниру.

— Самому.. не самому, но нападать вчетвером на одного это бесчестно — помня по рассказу управляющего местные обычаи я не стал отступать, подходя все ближе и ближе — поэтому считаю своим долгом вызвать вас на поединок.

Все-таки вино, разбавленное горьким семенем, сделало свое коварное дело. Тем более мышцы так и требовали действия.

— Давайте сначала разберемся с вами, а потом, если я не выстою, можете убивать своего О'рнаира — великодушно разрешил я готовясь к схватке.

— Уходи — коротко бросил мне синий — у них уравнители.

— Тем лучше, тем лучше — понесло меня — страсть как люблю уравнивать.

По лицам четверки я видимо сморозил глупость, потому что они резко застыли на своих местах, обдумывая услышанное.

И здесь вмешался толстяк из сада.

Бежав за мной, он сильно запыхался и даже видя назревающую схватку решил вмешаться.

— Сиятельная госпожа Франч дома Рота просила передать эту корзину с плодами горького Яра — прокричал он. Все оглянулись, рассматривая новое действующее лицо.

Действительно, небольшая плетеная корзинка в его руках, была наполненная яркими плодами.

— Она поражена тем, что Ородоргские черви не причинили вреда сиятельному господину и просит принять в дар сие подношение с обязательным условием, что на ближайшем приеме в зеленом доме вы будете присутствовать. Ей очень интересен столь загадочный господин.

— Положи корзину и ступай — учтиво ответил я — передай, что приглашение принято.

— Как зовут сиятельного сеньора? — с любезным поклоном спросил он.

— Рене Подгорный по прозвищу Удачливый — небрежно ответил я — передайте, что я очень польщен вниманием сиятельной госпожи.

— Мы не слышали о тебе .. Подгорный — странным тоном ответил один из благородно выглядевших нападавших. Вся четверка переглядывалась между собой, находясь в легком непонимании происходящего.

— Это не так уж и важно, учитывая сколько Вам осталось жить — опять с легким поклоном ответил я — понимая что попал в точку своими наглыми заявлениями.

— Вы приглашены на прием к госпоже Франч — сдержанным тоном продолжил аристократ — поэтому мы не можем с вами драться.

— Однако после приема, мы найдем вас удачливый Рене.

— Ну что вы что вы — таким же тоном ответил я — меня не нужно искать я не от кого не прячусь. Джобс по прозвищу Упрямый всегда укажет мое местоположение.

Считая разговор законченным, четверка быстро скрылась, унося с собой, раненного товарища.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

— Что же, сегодня мне повезло — меланхолично отметил синий, наклоняясь над товарищами — и Ортеге тоже. А вот Дотор уже никогда не будет с нами.

— Благодарю за помощь — изящно поклонился он — не сделаете ли любезность и не поможете ли мне донести моего друга к лекарю?

— Конечно, помогу — легко согласился я — указывайте дорогу.

Видя, что О'ранир ранен, я с его помощью взвалил себе на плечо еще живого представителя Орсо, и двинулся за пошатывающимся воином.

Оказалось, что лекарь был не так и далеко. Мы прошли около шести домов в сторону от широкой дороги, и мой попутчик стал стучать в добротно сделанную дверь из темного дерева. Кольцо в его руках сначала грохотало, но с каждым ударом звук становился все тише и тише. В какой-то момент он просто повалился на дверь и медленно сполз на землю, теряя сознание.

Приложив к стене свою ношу, я продолжил его дело, громыхая так сильно, что закладывало уши.

Наконец послышался шум, и дверь, с сильным скрипом, тяжело распахнулась.

— Редко она у вас открывается? — спросил я первое, что пришло в голову, смотря на тщедушного старичка в длинной накидке.

— Вы только это хотели узнать? — надменно спросил он, вздернув свой крючковатый нос вверх.

— Не только — ответил я, кивая в сторону лежащих — примите постояльцев?

Старичок осторожно подошел, всматриваясь в лежащие тела. Подпрыгнув как ужаленный, он засвистел в изогнутый свисток, висевший у него на шее.

Что тут началось.

Четверо громил резко выскочили один за другим на улицу и втянули раненных в дверь, косясь на меня набыченными глазами.

— Оплата услуг требуется? — спросил я, у вытянувшего за дверь свой нос, старичка.

— Нет, сиятельный господин — учтиво ответил он, слегка кланяясь — как такое произошло?

— Очнутся, сами расскажут — мне почему-то стало неуютно под взглядом лекаря — там еще один. Совсем не далеко — только боюсь, ему уже ничем не поможешь.

— Покажете?

— Конечно, отправьте со мной одного из ваших.. — замялся я на секунду — помощников.

— Я сам пойду — вызвался старичок.

— Помогите лучше живым, а мертвого дотащит вышибала.

— Вы правы.. вы правы — залепетал доктор, скрываясь в проеме двери.

Вышедший амбал, без вопросов пошел за мной, держась немного сзади, чем видимо выказывал свое уважение.

Взвалив на плечи обездвиженное тело, он также, молча, удалился в обратном направлении.

Идти к лекарю мне не хотелось и, подняв стоящую на земле корзину, я пошел далее, намереваясь все-таки увидеть реку.

Сочные плоды скоротали мое не долгое путешествие. Нужно включить их в мой рацион, смотря на оставшиеся три штуки, подумал я и решил немного потерпеть, борясь с разыгравшимся аппетитом.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Река не произвела на меня должного впечатления. Крутые берега в редкой растительности выглядели не ухоженными. Вдобавок от нее ощутимо тянуло холодом, так что я решил не оставаться, тем более что вода была сильно мутная и неприглядная.

Развернувшись, неспешным шагом, я пошел обратно. Навстречу мне попалась семейная чета, богато разодетая и шедшая в сторону реки. Родители, слуги и несколько молодых девушек создавали видимость небольшой толпы. Посторонившись от них в сторону, я украдкой наблюдал за важно шедшими горожанами. Проходя мимо, они окидывали меня оценивающими взглядами, замаскированными под легкую небрежность. Почти у каждого глаза замирали на корзине с моими плодами. У самой последней девушки они стали как тарелки, и она удивленно уставилась на меня.

— Угощайтесь — не нашел я ничего лучшего как предложить яркий плод.

На миг замерев, она словно под гипнозом, протянула руку.

— Он очень вкусный — подбодрил я ее, проходя мимо.

И уже скрывшись за поворотом, я услышал сдавленные крики, по всей видимости, рассерженных родителей.

Я ускорил шаг, съедая предпоследний плод.

Без приключений добравшись до своего пристанища, мне пришлось отправиться в комнату, чтобы привести себя в порядок.

— — — — — — — — — — — — — — —

Одиночество заставило меня снова выйти на улицу, где я столкнулся со своим новоявленным начальником.

— Не уходите, за вами скоро зайдут — отчеканил он и быстро удалился вверх по улице.

Что делать, пришлось возвращаться.

В дверях меня снова качнуло в сторону. Смещенный центр тяжести ненавязчиво напомнил о себе, и я решил скоротать время за небольшой тренировкой.

Разместившись на кровати, я погрузился в созерцание самого себя. Состояние сна накатило неожиданно и резко, грани предметов заострились, появились новые тени с множеством оттенков, от светло серого до подавляюще черного. Невесомость тела, нарушала темная сфера, медленно вращающаяся вокруг своей, постоянно меняющейся, оси. Еще и крутишься, подумал я, стараясь понять насколько критично это вращение для моего существования. Одно можно было сказать точно, в основном поворачивалась она с одинаковой скоростью, в отдельные моменты резко ускоряясь или замедляясь. Попытавшись вычленить закон этих ускорений, я концентрировался на вращающемся черном шаре.

Самопроизвольно и стихийно.. это все что пришло мне в голову после продолжительного изучения странного феномена. Доставшиеся от змея горошины мирно дремали в правом плече, отгородившись странной беловатой коркой от системы моих каналов. Не беспокоят и ладно, подумал я, все же предвидя в будущем какой-то подвох.

Стараясь почувствовать предел, я все больше отдалялся от окружающего, пытаясь самостоятельно оживить ворона на своем плече. Кроме легкого покалывания по всей площади татуировки я больше ничего не почувствовал, но и это давало надежду на возвращение.

Если честно, то я начинал скучать по своему пределу.

Система каналов на удивление быстро восстановилась. Рассматривая ее, я понимал, что с каждым разом сеть адаптируется к внешним факторам, пытающимся ее разрушить. Она определенно стала эластичнее, тверже и прочнее.

По всем параметрам я был в норме, кроме непривычно расположенного центра тяжести и отсутствия связи с пределом.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Почувствовав чужое присутствие, я открыл глаза и встал с кровати, как раз когда дверь моей комнаты открылась.

— Рене? — прозвучал хриплый голос не заходящего вовнутрь человека.

— Здесь.

— За мной — чувствовалось, что вежливое обращение это не конек пришедшего. Голос, что привык отдавать короткие команды, так я охарактеризовал его, выходя из своей комнаты.

Встретившись с взглядом бесцветных глаз, я был немного удивлен, внешними данными и одеянием говорившего. Он был на голову ниже меня, очень крепок, словно слеплен из жесткого, пересушенного теста. Лысая голова на широкой шее, только усугубляла впечатление, что передо мной круглый говорящий шар. Маленькие глазки под массивными надбровными дугами, широкий приплюснутый нос, тяжелый подбородок и крошечные уши, напрочь перечеркивали все возможные заявки о его благородном происхождении. Что-то было в нем от неудачной скульптуры, вырезанной рукой не слишком квалифицированного творца. Широкие штаны и толстый халат, подвязанный обычной, но очень толстой веревкой, завершали странный образ.

— Неужели здесь и так принято? — подумал я, сопоставляя одеяния горожан с тем, что видел перед собой.

Развернувшись, шар не проронив ни звука, быстро посеменил по коридору.

Выйдя в город, мы блуждали довольно долго, пока не пришли к богато украшенному особняку с широкой лестницей в шесть ступеней. Войдя в здание, сразу оказались в большом зале, завешенном тяжелыми гобеленами.

— Ждите здесь — прозвучал жесткий приказ, от которого моя левая бровь немного поднялась вверх, когда я провожал взглядом, удалявшегося в угол помещения колобка.

По его тону, он ставил себя намного выше, чем я.

Постепенно зал стал наполняться. Приходили в него как по одному, так и маленькими компаниями по четыре человека. Непринужденно беседуя собравшиеся время от времени бросали на меня косые взгляды. Ничего кроме легкого интереса со стороны одетых, также как колобок, людей я не заметил. По всему выходило, что я снова не вписался по одеянию.

Хотя, хожу в том, что дали, успокоил я себя и, подойдя к стене, подпер ее своей спиной.

Наконец собралось порядка пятнадцати человек. Без какой либо команды они выстроились в два ряда у противоположной мне стены. С небольшой паузой, я нарочно медленно двинулся в конец строя, где благополучно и остался.

Колобок вышел на середину зала и окинул всех придирчивым взглядом, под которым все становились собраннее и явно напряженнее.

— В круг — скомандовал он, и все быстро сформировали большой овал, размещаясь на коленях почти у самых стен.

— Сегодня у нас новенький — колобок указал на меня, еще не решившего, стоит ли мне садиться также как все или все-таки не стоит — наша задача обучить его тому, что вы знаете, пока до него не добрались наши друзья. А для этого мы должны понять, что он умеет. Все мы знаем, что не всякий избранный может попасть в это место, а если попал, то его заслуги должны быть велики.

Не забывайте это.

Закончил своим низким голосом колобок.

Воцарилась гнетущее молчание. Взгляды собравшихся буравили меня, явно требуя, чтобы я срочно им что-то продемонстрировал.

— Может быть, уважаемые покажут, что умеют сами — наконец выдавил я, чувствуя на себе давящую тишину многоглазого собрания.

— Хорошо — изрек колобок — тогда сегодня будут показательные поединки, в конце наш новый брат продемонстрирует свое умение.

Колобок вышел в центр и показал пальцем на ближнего к себе.

— Начну я, тем более последняя наша схватка с Хейгеном осталась незавершенной. Он сделал крошечный поклон поднявшемуся гиганту выше его на две головы.

— Бои ведутся по правилам ... проигравший может сдаться или принять поражение, с честью расставшись со своей жизнью. Конечно, среди братьев никаких смертей. Мы не приемлем такое на тренировках. Но за стенами нашего заведения все бьются только на смерть.

Так как он смотрел на меня, мне пришлось кивнуть, подтверждая, что информация принята к сведению. Мне явно дали понять, что сдаваться здесь не принято с чем, в общем-то, я и так был в какой-то мере согласен.

А вот дальше произошло очень, для меня, неожиданное действо. Противники стали биться на кулаках, но удары даже проходящие мимо защиты натыкались на едва заметную белесую дымку окутавшую дерущихся. Постепенно она становилась прозрачнее, оставляя видимыми только заострившиеся грани. Прямоугольники, в которых были спрятаны тела стали четко видны на финальной фазе схватки.

Выхватив по металлическому штырю, каждый пытался им продавить странную защиту, чтобы добраться до тела.

Множество приемов, скрытых ударов и подсечек, все ради того чтобы вывести из равновесия противника и разрушить его защиту.

Наконец схватка была закончена, колобок сильным ударом, точно в голову, отправил своего противника в бессознательное состояние.

Следующий, обратился он ко всем разом.

Незамедлительно встал еще один боец, схватка с которым закончилась почти тем же самым, а именно глубоким шоком от сильного удара в голову. Третий противник выглядел явно свежее и продавил своим штырем защиту колобка. После чего он, с бесстрастным лицом, сдался.

Во всех этих схватках была одна интересная деталь, которая не сразу бросилась мне в глаза. Защиту что покрывала все тело, никто не мог держать достаточно долго. На втором или в редких случаях, как с колобком, нам третьем противнике она постепенно растворялась, открывая незащищенные участки, куда и наносились финальные удары, приводящие к победе.

Значит недолго. Хорошо. Посмотрим что дальше — подумал я, стараясь запоминать движения свойственные этой странной технике.

Наконец, все собравшиеся прошли через череду схваток. Победителя как такового не было потому, что каждый выбывал, проигрывая более свежему противнику.

— Теперь новенький — скомандовал колобок, и все взгляды снова сошлись на мне. Вот ведь уставились, подумалось мне, когда я вставал. Оставив шляпу и лепесток, мне пришлось выйти в круг. Ближний воин передал заостренный штырь.

Железка на вид была самой простой. Недолго думая, я взял ее как обычный нож.

Раскачивая восприятие, грань сна приняла меня мягко и радостно. Смотря в глаза своему противнику я вдруг понял некую картонность происходящего, и явную нелепость постановочной игры собравшихся. Глаза моего крепко выглядевшего противника не то, что смеялись, они были полны плохо скрываемой издевки. Не знаю, зачем был этот балаган но, то что мне показали определенно были не истинные умения смотрящих на меня хищников с колючими взглядами. На миг я почти испугался, понимая, что попал в какую-то странную ловушку. А потом мне стало даже немного весело. Смотря на собравшихся, я удивлялся масштабу представления, и злость всколыхнула мои чувства. Посмотрим, чего вы хотите с такой мыслью я шагнул к своему противнику, неуклюже замахиваясь, выданным штырем и резко отклонился назад.

Как оказалось не зря. Отмашка правой рукой новоявленного врага не была похожа на все, что я видел ранее. Сформированный из такой же, стеклянно-прозрачной защиты, длинный и тонкий выброс белесого вещества не дотянулся до моего горла совсем немного.

По реакции, смотрящих на схватку, как будто ничего не произошло. Они думают, что я не вижу. Вдруг осенило меня. Возможно, что они и сами не видят, что творит каждый из них.

Теперь посмотрим, на что вы действительно способны. Шаг вперед и сложенные вместе руки нашли солнечное сплетение моего врага. Я вложил в этот толчок все, что смог собрать, используя силу своих мускулов.

Словно в каменную глыбу пришелся удар, заставив затрещать сухожилия в локтях, и завибрировать позвоночник. Противник выстоял, отшагнув всего на один шаг. Никаких эмоций от моего удара, словно с ним сотни раз проделывали такое. Продолжением его руки стал отросток похожий на меч. Не тратя времени, он напал, делая круговые движения руками как при обычной схватке.

Я отступил. Сражаться, не показывая, что видишь оружие противника, было очень трудной задачей. Да и найти решение из сложившейся ситуации у меня никак не получалось. Стоя на грани сна, я легко уворачивался от пока предсказуемых движений врага, оставив решение проблемы на потом. Полностью сконцентрировавшись, я ждал удобного случая.

Вновь обратила на себя нереальность происходящего. Одновременно у всех собравшихся стали увеличиваться их тени, набирая объем и черноту, они медленно ползли ко мне. Стараясь зацепить, достать, отростки как живые преследовали меня, сужая и сужая круг, в котором я танцевал возле своего противника. На грани сна, отрешившись от происходящего, я окинул взором комнату. Потом еще раз и еще, наконец, в голове сложились образы, и пришло понимание.

С потолка спускались тончайшие прозрачные нити к каждому из собравшихся. Ближе всех был мой соперник, и я постарался разглядеть все в деталях. Мой противник двигался под управлением неизвестного кукловода дергающего за прозрачные шнуры, закрепленные на кистях рук, локтях, предплечьях, голове. Пару нитей выходило из спины, веер ниток к ногам и пояснице. Интересные куклы, подумалось мне, когда раскрыв ладонь, ровно над предплечьем, я незаметно разрушил связующую нить. Движения противника стали рваными сблизившись и снова нанеся удар ему в корпус, я снова на развороте поглотил нить, управляющую кистью и плечом. Правая рука бойца повисла как плеть, полностью потеряв подвижность. С этим все понятно, подумал я, осталось найти спрятавшегося шутника.

Искать долго не пришлось.

Только у одного колобка не было управляющих нитей. И его маленькие глазки, спрятанные под опущенным вниз лбом, были очень внимательны. Он постоянно окидывал собравшихся быстрыми, беспокойными, взорами. Тут меня понесло.. уклон удар шаг в сторону обманное движение позволяющее сблизиться и наконец, кукла валится без поддержки кукловода. Обернувшись, я посмотрел на колобка, осуждающе покачав головой.

— Перебью всех — произнес я угрожающе, ожидая какой либо реакции.

Глаза колобка сверкнули и окружающие меня тела задвигались, прикрывая подскочивший шар. Скрываясь за собирающимися на моем пути телами, он со всех ног бросился к двери.

Через мгновение как он исчез, все куклы безвольно повалились на землю. Я так и остался стоять, удивленно оглядываясь, и ожидая каких либо неожиданностей. Все безвольно лежащие тела спокойно пришли сюда, значит управлять ими, колобок стал только здесь, и значит, они должны скоро очнуться, сделал я напрашивающийся вывод.

Однако, ничего не происходило.

Подождав еще немного, я медленно двинулся к выходу.

Вдруг тела завибрировали, издавая странные скрипучие звуки. Начав трескаться, они разваливались на части, рушась в белесую пыль. Из каждого тела, с громким шелестом, вырвались и устремились в сторону двери небольшие создания, отдаленно напоминающие своими формами хофов.

Что-то совсем тут неладно, подумал я, поднимая лепесток и шляпу. Жуков еще не хватало.

Выйдя на улицу, я попал в оживленный поток, двигающийся в сторону центра города. Позволив подхватить себя, реке довольно ярко одетых горожан, я прошел с квартал. Остановившись и свернув в проулок, мне захотелось уйти от шумного потока. Странная, прозрачная броня, которую я не смог пробить не давала мне покоя. Слишком легко и непринужденно ей пользовались мои противники. Столкнись с таким я еще раз, не знаю, чем бы все закончилось.

Почувствовав неладное, я обернулся как раз в тот момент, чтобы успеть среагировать на летящий в меня кинжал. Словно маятник, качнувшийся в сторону, я ушел с линии атаки, мельком встретившись взглядом с колобком, быстро скрывшемся в потоке большой улицы.

Интересно, чего это он ко мне так неравнодушен — выдергивая кинжал из дерева, с толстой отслаивающейся корой, подумал я. Этот длинный нож, оказался очень простым на вид, но грязные разводы на лезвии навели на мысль о яде. Принюхавшись, я почувствовал кисловатый привкус, от которого свело скулы, и стала выделяться слюна.

Пройдя по улице, я зашел в лавку, где торговали всякой всячиной. Начиная от ковров и заканчивая искусно выполненным оружием.

— Уважаемый, мне нужны ножны — показал глазами я на кинжал, что держал в руке.

— Изготовить под заказ — расплылся в улыбке лысоватый торговец.

— Нет, любые что подойдут, и не будем тянуть время, я спешу.

Торговец оказался сообразительным и через пару секунд передо мной лежали четыре футляра сделанных из кожи.

Один оказался как раз в пору.

Расплатившись, я вышел на улицу, решив вернуться в свой новый дом.

По дороге ничего примечательного не произошло, и я благополучно оказался у дверей своего жилища.

— Где вы пропадали? — последовал вопрос от насупившегося Джекобса — только вас мертвого нам не хватало.

— Что-то произошло? — осторожно поинтересовался я, видя серьезное лицо здешнего хозяина.

— Если без прикрас, то четверых наших поутру, принесли в жертву на подступах к горе.

— И это значит? — спросил я, видя как покраснел Джекобс.

— Если подтвердиться что это, правда, то будет война.

— Тогда будем воевать — невозмутимо ответил я, присев на скамью.

— Здесь не было резни почитай уже восемь поколений простых. Если разразиться бойня, никого не останется. Здешние, если вы не знаете, бьются до конца.

— Всегда кто-то умирает. Мне почему-то кажется, что бессмертие должно быть скучно само по себе. А теперь, все смогут явно повеселиться от души.

— Да — задумчиво ответил он — повеселимся. Назначен общий сбор. Собирайтесь я провожу.

— Мне нечего собирать, я готов.

— Хорошо. Ждите здесь, мне нужно захватить кое-что. Джекобс скрылся за дверью, оставив меня сидящим на скамье.

Выглянувший из-за двери повар заметно волновался, спрашивая меня о причине всеобщей тревоги.

— Как уважаемый сам может догадаться, я вообще не в курсе происходящего — остудил я его внезапный пыл — сейчас уважаемый Джекобс выйдет, поспрашивайте, может и я чего пойму.

— Да, да, подожду — присевший рядом повар нервно теребил полу своей накидки, ожидая выхода третьего мастера.

Идем — Джекобс был груб и скор. Повар не успел ничего спросить, а мы уже мчались по улице в сливающихся в ручейки десятках таких же плащей как у нас.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Мы, вместе с мастером, свернули в право по узкой улице протиснулись между разросшимися кустарниками и оказались у небольшой скрытой густой растительностью дверью. Условный стук оказался проще некуда, четыре длинных и после паузы еще два таких же удара. Узкий коридор и широкая комната, в которой было восемь затянутых в матовую броню воинов. Мечи и секиры, у одного длинная цепь с широким лезвием. Их начищенное оружие ярко сверкало.

Мы с Джекобсом, оказались одеты не соответствующе. Хотя как оказалось, через некоторое время, только я.

Третий мастер Твине, отошел в угол комнаты, где ему помогли облачиться в такую же, как у всех броню. Переминаясь с ноги, на ногу я чувствовал, что среди решительно настроенных ветеранов я немного лишний. Почувствовав мой вопросительный взгляд, Джекобс хмуро сказал:

— Просто идете с нами, вмешиваться не нужно, но не взять вас с собой я не могу.

— Понял — коротко ответил я, рассматривая исчерченные странными знаками серебристые латы.

— Заговоренные, такие, ничто не пробьет — пренебрежительно смотря на меня, сказал ближний ко мне воин.

— Наверно — нейтрально отозвался я, с сомнением рассматривая прорехи в светящихся нитях, вплетенных в латы.

Череда переходов закончилась у громадного особняка, обнесенного высоким забором из резного камня. Две тени отделились от стены и метнулись в нашу сторону. О чем то, посовещавшись, они резво скрылись за углом строения.

— Оставайтесь здесь, прикроете, если что — последовала мне команда от Джекобса. Одновременно вся девятка синхронно вынула кожаные мешочки и, насыпав черного порошка на ладони, вздохнула невесомую пыль.

Я отшатнулся от, засверкавших ярко желтым цветом, искр воинов. Скручиваясь в затейливую спираль, их сила переплеталась со светящимися узорами на доспехах, создавая белесый барьер, на расстоянии в две ладони он загадочных лат. Они будто выросли и стали шире. Движения воинов стали угловатыми и стремительными, наполненными запредельной силой.

Первая двойка, ринувшаяся к воротам, просто выбила их внутрь одним движением мощных плеч. Очень быстро все воины скрылись в образовавшемся проеме.

Почувствовав неладное, я осторожно подошел к отверстию и заглянул внутрь, держа лепесток наготове.

Широкий двор был выложен угловатым камнем с множеством острых граней. Большая площадка перед домом могла бы вместить небольшую группу, воинов в пятьдесят. Тяжелые столбы мощного крыльца, украшенные затейливой резьбой с вплетением сверкающих асур, слабо светились. Вся девятка остановилась большим треугольником вершиной смотрящей на крыльцо, из которого выходили воины, покрытые темной дымкой.

— А я похоже на светлой стороне — забавная мысль пришла мне в голову, но улыбнуться я не успел. Светлые ринулись в атаку, на вышедшую им навстречу шестерку. Все это очень походило на засаду, но видно светлым было уже поздно, что-либо менять. Вытянувшись в ромб, они атаковали присевших на корточки темных, не выказывающих никакого волнения. После первого столкновения черная дымка развеялась, открыв воинов противника, облаченных в такую же, как у напавших, броню. Единственным отличием был широкий вензель, из двух молний, на нагрудниках защищающихся. Стремительно сойдясь, они резко разошлись в стороны. Я видел, как клинки и тех и других ударялись о белесую защиту, не причиняя им никакого вреда. Потом снова и снова они сходились, пробуя на прочность крепость своих доспехов. Пытаясь прорваться к крыльцу, Джекобс повалил своего противника, нанес четыре удара в область груди, пока не продавил его прозрачный щит и не ударил по металлу нагрудника. Конечно, его сразу оттеснили темные, дав подняться своему. Но я уже видел, что странная броня в этом месте сильно повреждена.

Сражение затянулось. Скупые удары нападавших и защищающихся воинов не причиняли им никакого вреда. Однако, наши медленно продвигались вперед, все ближе подходя к входу в дом.

И тут появилось странное создание, с головой увенчанной точащими вверх тонкими шипами черного цвета. Извиваясь как змея, оно резко выпрыгнуло в сторону все еще державших строй нападавших и бросило им под ноги два, светящихся фиолетовым, шара. Последовал резкий хлопок, и ромб наступающих медленно двинулся назад.

Они перестали светиться, пронеслось у меня в голове, когда я видел, как с крыльца слетали прозрачные тени, устремляясь к оборонявшимся. Проникая в них, они изменяли, скручивая симметричные тени в нечто невообразимо мерзкое, черное, с горящим синим огнем внутри. Не успеют, понял я, видя как измененные обороняющиеся, в один миг, превратились в стервятников, рвущих плоть, все еще держащих строй, воинов. Без своей защиты они стали легкой добычей отвратительных теней. Пара ударов сердца, и все было окончено. Растерзанные тела, лежали все тем же ровным ромбом дымящихся внутренностей, вывалившихся из рассеченных тел. Кровь, покрыла острые грани камней, и впитывалась в них как в губку. Я отшатнулся к забору, борясь с выбросом адреналина. Медленно отходя назад, я почти не дышал, стараясь слиться с камнем забора.

Почти у самого угла, когда уже думал, что благополучно выберусь, прямо передо мной возникло это нечто.

Оно постоянно изменялось, форма не держалась и доли секунды, проходя различные стадии, от перевитого мышцами тела, до текучего состояния густого меда. Не дожидаясь атаки, я рубанул Это своим лепестком.

Крошечный шаг вперед, единое движение всего тела с молнией, сверкнувшей в моих руках.

Резкий удар, должен был развалить подкравшегося врага, на две несимметричные части. Однако, лепесток вырвался из рук, отлетев далеко в сторону, от непробиваемой защиты. Сформировавшееся лицо издевательски улыбалось. Сильно ударившись затылком о камень забора, я увернулся от его клинка, целившего мне в горло. Сократив расстояние я, всем телом, врезался в его броню, стараясь не дать вновь замахнуться для удара.

Он был как нерушимая скала. Удерживая его руку с клинком, я снова встретился взглядом с проступившими на миг, из густого месива, глазами.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Тяжелым молотом, впечатав меня в стену, его истинное Я, пронеслось по моей онемевшей руке, поглощаясь, остановившей свое вращение, темной сферой.

Второй удар затылком о холодные камни погрузил меня в липкую черноту.

— Наконец-то — как сквозь толщу воды услышал я довольный голос. Острая боль где-то в области колен пронзила меня, заставляя пытаться приоткрыть слипшиеся глаза.

Желание проснуться как в кошмарном сне, когда знаешь, что это сон, но сил перейти грань нет, тягучее чувство всплытия с бездонного колодца, давящее и пугающее, перехватывающее дыхание с невозможностью сделать хотя бы один вздох. Что-то подобное, но кажется еще страшнее и безысходнее, испытывал я, чувствуя невыносимую боль в ногах и пояснице, балансируя на той давящей грани, что не дает проснуться.

Шипение, вперемешку с рычанием и чавканьем донеслось до меня тихим шепотом, разрывающим барабанные перепонки в ушах. Я знал, что надо очнуться, но никак не мог, витая в грязной дымке заблудившегося кошмара.

Монотонный звук ударов чего-то тяжелого, в поглощающий шум странный материал, наконец, привлек мое внимание.

Поворачиваясь в его сторону, единым духом перевитого спиралью сознания, я встретился с палящим черным нечто, давящим на меня своей гудящей пустотой. Я смотрел в него, и постепенно проступающие черты знакомого образа толкали меня к пропасти, которую я с каждым мгновением все четче и четче ощущал.

Я открыл глаза, и ворон, сидящий у меня на плече, со смачным гулким звуком впечатал свой клюв мне в затылок. Пробитая дыра в черепной коробке отозвалась легким холодком недоумения, явно не понимая, чем провинилась, перед измазанной в крови страшной птицей. Крупные капли черной жижи стекали с ее клюва, когда она снова занесла голову немного назад для следующего удара.

Чавк.

Само собой пришло понимание в замутненном сознании, что таким странным образом беснующийся ворон, старается меня просто разбудить.

— А ну хватит — попытался прорычать я, вкладывая в свой голос охватившее меня негодование, но услышал только слабеющий выдох с нечленораздельным бормотанием.

— Хватит — фокусируя взгляд, прошептал я, и получил следующий удар клювом. Запредельная боль пронзила от головы по всему позвоночнику жгучей молнией заставляя реагировать обездвиженное тело. Уперев свой взор в безумный глаз ворона, я услышал довольный крик птицы, расправивший крылья и трясущей головой в зад вперед.

— Я тоже рад — едва выдохнул я — поворачивая голову.

Не понимая, что передо мной, я пытался сфокусировать взгляд на странной картине.

Сидя прислонившись спиной к черному монолиту, мое тело было целым только наполовину. Громадный червь, покрытый бурыми опаленными разводами, лежал от темнеющего горизонта до самого камня. Уродливая пасть, с мелкими кривыми зубами в несколько рядов постоянно двигалась, пережевывая мою плоть.

Через мгновение осмысления происходящего, я резко схватил ворона за лапы и сильно дернул вниз, заставляя забившую крыльями птицу оттащить то, что от меня осталось, в сторону от зашевелившегося монстра.

Картина явно была безрадостной. Учитывая, что предел находился в темной сфере и то, что какая-то тварь нашла туда дорогу. Все это наводило на определенные, совсем не радостные раздумья.

Наша общая безопасность была явно под угрозой.

Вдобавок, в том месте где лежала эта отвратительная на вид туша, я не чувствовал совершенно ничего. Если окружающее приняло меня и, повинуясь моему желанию, стало перестраиваться, то место, где находился червь, явно было как-то изменено его присутствием.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Запечатывая боль, наращивая силу, я прислонился к монолиту, высасывая из него строительный материал для своего тела.

Управлять энергией этого места было просто.

Сформировав холодные грани из затянутого дымкой воздуха, я свел их вместе, разрезая нежданного гостя на множество мелких частей. Брызнувшая в стороны мутная жижа, стала дымиться, источая отвратительный, кислотный запах. Пришлось захотеть, чтобы сверкающий ветер испепелил оставшиеся куски, унося липкий пепел к грани видимости горизонта. Все шло на удивление гладко и через некоторое время, от нежданного гостя не осталось никакого следа, что нельзя было сказать обо мне. Полученные увечья носили непростой характер, если с отверстием в черепной коробке я справился довольно легко, пожелав нарастить растерзанную плоть, то с ногами почему-то так не получалось. Вскарабкавшись на монолит, я работал над своим восстановлением. Множество раз накачиваясь под завязку силой, я наконец то восстановил структуру каналов, а уже после стал желать нарастить плоть.

Медленно и неохотно, но я восстанавливался.

Видимо червь был непростой, думал я, окидывая всевидящим оком свои владения, пытаясь разглядеть следы чужого воздействия. К своему удивлению я нигде не мог обнаружить лекаря, оставленного следить здесь за порядком. Это сильно меня расстроило, маленький друг был мне нужен как никогда.

Опустив кулак в монолит, я занялся привычным делом, добывания и распространения живительной энергии. Темнота за моей спиной довольно загудела, чередуя протяжные мурлыкающие звуки с абсолютной тишиной, в моменты выброса силы. Наконец я почувствовал, что бескрайние просторы целиком и полностью рады меня приветствовать. Последний раз, направив поток получаемой силы на свое восстановление, я через пару мгновений пришел в свое нормальное состояние. Ничего не напоминало мне о произошедшем, кроме легкого холодка, где-то в уровне поясницы. Спрыгнув с монолита, я отправился в ту сторону, откуда приполз червь.

Структура предела, под распределившейся энергией и моим желанием, самостоятельно избавлялась от незримого присутствия бесконечно длинного пожирателя плоти.

Заметив маленькую светящуюся точку, я подошел к ней. Наклонившись над крошечным вибрирующим обломком, я рассматривал инородное во всех смыслах тело, отторгаемое моим чертогом. Протянув руку, я почувствовал знакомые вибрации.

Частичка разрушенной фигурки оставленной жуками, осталась здесь. Какая же в ней была заложена сила, если крошечная песчинка, породила столь отвратительное создание. Подхватив ее, я отправился к монолиту, намереваясь рассеять ее потоком резонирующей силы в прах.

Чужое внимание, липким саванном, накрыло меня, в тщетной попытке подавить разум.

— Что еще? — недовольно спросил я, чувствуя настраивающийся канал связи.

— Приветствую хозяина предела — долетел до меня шелестящий звук, постепенно набирающий мощность — рад слышать и осознавать, что мы еще встретимся.

— Как же встретимся — проворчал я, взбираясь на монолит — кусок якоря я сейчас уничтожу, так что забудь.

— Ну что вы, это никак не повлияет на нашу предполагаемую встречу — голос от светящейся песчинки, доносился, пожалуй, уже чересчур громко.

— Еще как повлияет — уверенно заявил я — готовясь начать разрушение.

— Мы определили вектор направления, исследовали характеры выбросов. С достаточной точностью могу сказать — в голосе жука сквозила уверенность — что в скором времени мы встретимся.

— Что еще скажешь? — грубо поинтересовался я.

— Это конечно удивительно, что по прошествии множества временных отрезков, мы снова почувствовали предел и мало того установили связь. Наша заинтересованность окрепла. Столько изменений в глобальном порядке, с перераспределением сил, а пределу как будто все равно. Эта автономная сущность заинтересовала Великого, и мне уготована честь стать новым хозяином.

— Да, да — согласился я — это было бы как нельзя кстати. Где искать собираетесь? Я вот даже сам не знаю, где и в каком месте нахожусь.

— Не беспокойтесь, найдем. Хочу предупредить, что не мы одни в игре. Лакры, и по последним данным, спящий, тоже определили характер выбросов силы. Это я говорю для того, чтобы вы поберегли себя до нашей встречи — плохо скрываемый довольный смех донесся до меня.

— Спасибо за информацию, спящий мне тоже нужен, надеюсь, он найдет меня первым.

— Пока не найдет, только мы определили вектор. Поэтому я так уверенно и говорю, что наша встреча неизбежна.

— Обойдешься — решил я прекратить разговор, направляя резонирующую силу к вибрирующей частичке.

Сильнейший взрыв сбросил меня с монолита, заложив уши протяжным гулом.

— Однако — подумал я, больше не чувствуя чужого присутствия.

От песчинки не осталось и следа. Сразу за произведенным разрушением пропал канал связи с жуком, от чего я даже запоздало расстроился, понимая, что мог выведать намного больше, чем он мне сказал.

Настала пора возвращаться.

Хоть время здесь течет по-другому, но беспокойство накатывало тревожными волнами.

Я покинул предел под недовольное гудение монолита.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Глаза открылись в тот момент, когда броня нападавшего, с разлетающейся горсткой пепла, упала прямо мне под ноги. По нервам ударили эмоции только что пережитого, тело реагировало на произошедшее, химическими реакциями, по-своему помогая мне разогнать восприятие.

Связь с пределом, что я явно чувствовал, успокаивала, вселяя уверенность в своих силах. Растекающаяся по телу немота, говорила, что пик выброса адреналина прошел. Подобрав клинок нападавшего и свой лепесток, я стал осторожно отступать, от опасного места. Медленно, но верно, я удалялся от места схватки. Постоянно оглядываясь, и прижимаясь к заборам, я выбрался на вроде бы знакомую улицу. Везде царил хаос. Закрывающие ставни торговцы, пробегающие в разные стороны отряды по нескольку человек, испуганного вида горожане. Все говорило о полной неразберихе. Проследив направление движения последней группы нашего клана, я двинулся за ними, чувствуя некую ответственность перед своим нанимателем.

— — — — — — — — — — — — — —

Потеряв их из виду, я прошел почти квартал в выбранном направлении, пока мне на встречу не выскочил, один из наших.

— Беги — отрывисто бросил он мне, и мы понеслись что есть мочи в противоположную сторону.

Спрыгнув в большой ров, он лег на землю и прикрыл голову руками, что-то шепча себе под нос.

Присев рядом, я пытался восстановить сбитое дыхание, когда первый раз рвануло. Яркая белая вспышка, рукотворным светилом озарила небосвод, заставляя отвернуться и закрыть руками глаза. Но свет шел и через них, тогда я повалился рядом с лежащим представителем нашего клана, старясь найти темноту в рыхлой земле. Резким толчком все изменилось, чувствуя громадные разрушения в грохочущем хаосе, я вжимался в землю. Потом рвануло еще и еще. Как червь я вгрызался всем телом в податливый грунт, бешено извиваясь от температуры, что начал прожаривать меня сверху. Уткнув голову в землю, я помогал себе руками, до той поры пока не уперся в прочный пласт.

Спину нестерпимо пекло, и я встал на грань сна, концентрируясь на полученных повреждениях. Снова ухнуло, теперь уже совсем близко и меня выбросило по темнеющему коридору прямо в предел. Сразу возвращаться я не стал, формируя питающий жгут, тянущийся к тонкой проекции своего тела, возникшей по моему желанию прямо над монолитом.

Это было сродни какому-то древнему искусству, когда шаманы вплетали в свой танец истинный алфавит, не понимая как они изменяют реальность. Так и я отправлял силу этого места, вплетая в нее объемно-сложный, защитный рисунок хофов, стараясь прикрыть им свое раненное тело.

Установив устойчивый канал, я отправился обратно, превозмогая остаточные боли обожженной спины.

Пекло нестерпимо, разворачивая уже готовую сеть, я обволакивал ей себя, формируя защитный покров. Одновременно, я исправлял поврежденные ткани, насыщая их заемной силой.

Взрывов больше не было слышно, и я решил покинуть свое укрытие. Это оказалось не так и легко, потому что, земля, что была сверху, спеклась, образуя прочную корку.

Выбравшись на поверхность, я в первую очередь проверил, что произошло с моим соседом. Его полностью обугленное тело еще дышало, прерывисто и с тяжелыми хрипами.Знак Эль Раа пришел в движение, и резонирующая сила разорвала, обожженную куклу на мелкие частички, заливая все вокруг дымящейся, на спекшейся земле, кровью.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Оглянувшись, оценил масштабы разрушения.

Города, как такового, не существовало. Развалины домов, грудами мусора только и напоминали о себе. Дым стал подниматься над образовавшимися руинами, показывая, что в этих кучах есть чему гореть. Местное светило исчезло с небосвода, погрузив все вокруг в первозданную тьму, прорезаемую яркими вспышками взрывов и вспыхивающих пожаров.

Едкий запах с примесью гари не давал нормально дышать. Взобравшись на уцелевшую стену разрушенного дома, я прикинул, в какую сторону лучше идти. Клубы черного дыма по направлению к центру города, явно говорили, что это не то направление что мне нужно. Меньше всего дыма было левее от центра, в направлении реки.

Туда я и направился, по запекшемуся стекловидному грунту.

Обугленные трупы встречались почти на каждом шагу, никаких признаков жизни в этих прожаренных высокой температурой телах, не было.

Масштабы произошедшей катастрофы поражали воображение, в единый миг города не стало. Почти полностью уничтоженный, он лежал в руинах прямо передо мной. После прогулки до испарившейся в своем русле реки, я взобрался на небольшой холм, с которого было видно остатки дымящихся домов. Скрестив ноги, я сел на запекшеюся корку, совсем недавно бывшую плодородным слоем грунта, и стал наблюдать за развалинами, давая себе время на осмысление произошедшего.

Справедливо решив, что выжить в этом аду обычные горожане никак бы не смоги, я пересилил первоначальный позыв броситься спасать несчастных. Оставались владеющие различными техниками воины, что возможно за многочисленные годы своего пребывания в этом некогда цветущем месте, научились противостоять высоким температурам.

Их-то я и решил дождаться, замерев и уставившись рассеянным взором в сторону руин. Прошло довольно много времени, а никакого движения в мою сторону, своим, витающем на грани сна, сознанием, я не фиксировал.

Всполохи огня довольно быстро угасли. Температура, что плавила каменные стены постепенно уходила, оставляя после себя едва светящиеся тлеющие угли. Появившийся сильный ветер поднял тучи пепла, закручивая его в неведомые локальные спирали, постепенно расползающиеся в ширину.

Мне, привыкшему к черноте подземелий, этот танец остатков Карадона был ясно виден. Образовавшиеся сначала небольшие смерчи, становились все больше и больше, своими расширяющимися воронками подпирая слившийся с грязной чернотой небосвод.

Тонкие белесые росчерки, начинавшиеся где-то в вышине, набирая скорость, рвались сквозь тучи пепла к земле. Неяркие вспышки, расходившиеся видимыми упругими волнами, показывали, что они все же встречались с твердой поверхностью.

Больше сорока гостей насчитал я, следя за их падением, рассуждая, что это могло быть и чем это обернется для меня. Не видя раньше, как приземляются корабли Лакров, я сначала склонялся к мысли, что это они высаживаются в Карадоне. Но после того как один из белесых росчерков прошел мимо меня мнение мое изменилось. То, что опускалось в бледном свете, никак не могло быть кораблем. Это был многоугольный куб, воющий на разные лады и постоянно меняющий свой объем за счет смещения острых граней. Вдобавок он пульсировал как живое существо, выбрасывая в стороны острые лучи мертво бледного света. Скрывшись за дальним холмом это нечто, издало сильнейший хлопок, поднявший тучи черной сажи.

Мне стало сильно неуютно. Чувствуя угрозу от непонятного пришельца, я поднялся и пошел в противоположную сторону от его места приземления.

Я возвращался к развалинам города, и чем ближе я подходил, тем виднее становилось движение среди отдельно стоящих стен и руин зданий.

Пересекая шестую или седьмую улицу, меня встретила группа из шести человек, на мой взгляд, представляющая собой, что-то вроде спасательной команды. Закутанные в темные одежды, они жестами показали мне, что нужно опуститься на землю и лечь. Не понимая причину их поведения, я отмахнулся от них и увидел свою черную как смоль руку. Посмотрев на себя, я понял, что броня хофов, принята ими за обугленную плоть. Последовав настойчивым указаниям, я оказался на носилках которые, двое из команды, спешно понесли в сторону центра города.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

На большой открытой площади, выжженной громадной температурой, большими полукругами располагались выжившие. Меня аккуратно переложили в один из таких кругов. Махнув дежурному, спасатели спешно удалились. По всей видимости, лекарь, был занят наложением мази и бинтов на кричавшего почти полностью обожженного человека. Сев и оглянувшись, я заметил ворох таких же бинтов к центру от полукруга, лежащих вместе с какими-то тюками из грубой ткани.

Боль и ужас царил в этом месте.

На меня никто не обратил внимания когда я, подойдя к тюкам, начал заматывать бинтами свою броню, которая никак не хотела со мной расставаться. Порывшись в тюке, я нашел такую же накидку, как и у спасателей, и набросил ее на себя. Теперь я стал ничем не выделяющимся выжившим, с замотанными бинтами руками, ногами и даже лицом. Решив двинуться дальше, я почувствовал легкий толчок в предплечье.

— Помоги — лекарь показал на глиняный сосуд с мазью — вон к тому — кивнул он в сторону извивающегося от боли червя некогда бывшего человеком.

— Хорошо — глухо прозвучал мой голос, от чего лекарь как-то странно мотнул головой.

Подняв бутыль, я пошел за ним. Дойдя до места, он передал мне ворох бинтов, что нес с собой и показал, что их нужно сматывать в тугие рулоны. Сам он делал тоже самое, только параллельно накладывал на них вязкую жижу из кувшина.

Когда мы подготовились, он жестом подозвал меня.

— Держи его, будет вырываться, поначалу сильно жжет.

Подняв уставшие глаза на меня, он тяжело вздохнул.

— Да ты все и сам знаешь. Держи аккуратнее, а то только хуже сделаем.

Взяв обожженного за плечи, я постарался его удержать, но только содрал черную корку обугленной кожи, открыв кроваво красные нарывы.

— Держи его — сорвался на крик лекарь, когда воющий пациент стащил с себя все, что уже было намотано.

Вместо того чтобы попытаться удержать несчастного, я положил левую руку ему на затылок, после чего он сразу затих. Перестав сопротивляться, его руки безвольно повисли вдоль тела, а с губ сорвался выдох облегчения.

— Сможешь так еще раз? — зацепился за меня блеснувшими глазами лекарь. И он быстро обмотал нашего пациента бинтами, превратив его в еще живую мумию.

— Смогу — коротко ответил я, почему-то желая хоть так облегчить страдания здешних несчастных.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Теперь, обугленные тела слились в один сплошной хоровод, где я был ключевой фигурой. Я только желал облегчить страдания, не применяя никаких техник, непонятно почему, но это срабатывало. Мы обошли почти всех, когда лекарь сам опустился на одно колено и хрипло выдохнув, стал заваливаться на бок. Я подхватил его, под руку, удержав от падения, и медленно опустил на землю.

— Иди, я немого отдохну и приду — прошептал он мне, смотря невидящими глазами в пустоту и потерял сознание.

— Конечно, придешь, даже не сомневаюсь — с каким-то грустным сарказмом ответил я сам себе, стараясь настроиться на предел. Тонкая нить, что витала за моей спиной, тревожно загудела, сопротивляясь и грозя лопнуть, когда я потянул по ней энергию бескрайних пространств моего второго дома.

— Ладно, ладно, понял, что много не возьмешь — сам себе пробормотал я, уменьшая поток перекачиваемой силы — и этого должно хватить.

Грань сна приняла меня мягко и приветливо. Приложив левую ладонь к солнечному сплетению лекаря, я делился с ним энергией, стараясь чтобы она шла на ускоренное лечение ожогов, которые, как оказалось, покрывали всю его спину.

Физически ощущая его зарастающие раны, я удивлялся скорости, с которой это происходило. Человек, лежал передо мной как открытая книга, и это заставляло задуматься, о том, что мне многое дано. Силой мысли и потоком энергии я даже смог правильно срастить его перебитые когда-то ребра, сросшиеся под не правильным углом, и теперь постоянно сжимающие его диафрагму.

— Что ты делаешь? — открыв глаза, он пристально смотрел на меня, не в силах двинуться от моего потока силы, что явно парализовал его.

— Ничего — коротко ответил я, вставая.

Отойдя, к закутанному в бинты, рядом лежащему человек, я сел в позу лотоса и положил руку ему на солнечное сплетение.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Тоже самое, почувствовал я, передавая силу. Власть над чужой плотью, вот что это было. Смертельные ожоги, повинуясь моему желанию, постепенно стали исчезать, оставляя после себя тонкий слой молодой кожи. Убрав руки на колени, положив их ладонями вверх, я попытался проследить, куда идет нить, по которой я вытягивал силу. Оказалось, что она вообще никуда не идет, а обрывается где-то в метре от меня. Это выглядело очень странно, учитывая, что предел находился в черной сфере. Отметив это интересное свойство, я вернулся к окружающей действительности.

Действительность немного позабавила, так как передо мной лежал уже другой увечный, а лекарь и второй человек которого я попытался излечить, стояли рядом и оба сверлили меня горящими глазами.

— Лучше? — глухо спросил я у них, констатируя, что на вид оба находятся в хорошей форме.

— Первый из первых — обратился ко мне лекарь, подобострастно кланяясь — спасибо за помощь в нашем исцелении, да продлятся твои года в поисках вечной жизни.

— Видать лучше — прервал я его — давай так, вы несете мне воду, я помогаю. Без воды еще один не больше. Надеясь, что они меня поняли, я положил руку на грудь третьему обожженному. Все повторилось вновь.

Мое желание, подкрепленное силой предела, позволяло творить чудеса в прямом смысле этого слова. На глазах, обугленная корка отваливалась, от заживающей плоти. Дыхание подопытного становилось глубже и размереннее, лечебный сон не прерывался до того момента пока я не убрал руку, считая что почти все на нем зажило.

Тут же рядом появился небольшой кумган воды, которую я разлил вокруг себя неровным овалом и остатками, как после долгой и грязной работы сполоснул руки.

Новый пациент возник передо мной на удивление быстро. И теперь, длинным потоком, в перерывах разливая воду и омывая руки, я стал восстанавливать поврежденные ткани.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Тонкий звон, острой иглой впившись мне в основание шеи, заставлял неметь позвоночник. Постепенно нарастая, он превращался сначала в искрящийся гул, а потом в ревущий омут, в который затягивало мое сознание. Тело стало отказываться выполнять команды, просто поднять руку стало неимоверно трудно. Замороженный кусок льда, которым я стал, перестал двигаться, оставив неизменным только взгляд. Рука застыла на весу, когда из под нее вытянули очередного исцелившегося.

— Этот был последний — где-то вдалеке прошелестел ветер.

А я долго думал, смотря на свою покрытую бинтами руку, кто этот.. и почему он последний.

Ступор продолжался довольно долго. Сознание нехотя отметило, что меня подняли и куда-то понесли. Но это казалось таким неважным и не требующим моего внимания, что я просто закрыл глаза. Темнота ударила по мне резким криком птицы, спикировавшей мне на лицо, и вонзившей свои лапы с острыми когтями прямо в глазницы. Молнией ударило в затылок, и я попытался выговорить, что ворон знает, как надо приводить в чувство, глупых и убогих разумом, вспоминая все знакомые ругательные слова.

Но слова эти не были произнесены, по простой причине того, что я чувствовал только боль в глазах, да тягучую немоту немного ниже солнечного сплетения. Ничего, сейчас отогреемся, подумал я, восстанавливая нормальный ход своих мыслей. Потянув из сферы, я постепенно стал ощущать свое безумно зудящее тело. Каждая частичка меня, хотела движения. Но даже легкое смещение или намек на него, натыкались на звенящую боль, острой пикой бьющей по нервным окончаниям, и порождающим слепящий бутон, расцветающий в затылке.

— Не торопимся — говорил я себе, борясь с сильным желанием начать двигаться. Решив начать с малого, я медленно открыл глаза, получив колючую, сияющую вспышку, проскочившую до основания позвоночника.

— Вот и хорошо — подумал я, фокусируя взгляд на накинутой на обугленное бревно грязной ткани.

После этого, переход, в обычное мое состояние, дался довольно легко. Оглянувшись, я отметил, что вокруг никого нет. Напитавшись силой предела, я перекрыл связующую нить, от чего покрывающая меня черная броня, постепенно растворилась в окружающем.

Осторожно поднявшись, я сел на корточки, окончательно приходя в себя. Выглянув из импровизированного шатра, я увидел вповалку спящих людей. Видимо это те, кого я лечил, пронеслось у меня в голове и, опустившись на землю, я очень осторожно пополз в их сторону. Решение затеряться в этом людском разнообразии пришло ко мне сразу, как я увидел хаотично расположенные тела. Бинты все еще покрывали мое тело, сползая при каждом движении, с потерявших объем конечностей. Я отполз как можно левее и осторожно почти прислонился спиной к лежащему рядом телу. Подтянув ноги к себе, я затаился, успев поймать пару блеснувших взглядов, украдкой наблюдающих за мной. Закрыв глаза, я попытался расслабиться, встав на грань сна и настраивая каналы движения силы.

Отдохнуть не удалось, через некоторое время появились четверо воинов в полном доспехе. Довольно бесцеремонно пройдя через лежащих людей, они зашли в палатку, перед этим оголив свое оружие. Их недовольные возгласы появились почти сразу, развалив импровизированный балдахин, они вышли наружу.

— Где он? — голос говорившего был полон угрозы, и вопрос повис в воздухе.

Толпа недавно исцеленных стала медленно подниматься, чувствуя нехорошее продолжение. По-видимому, здесь были не только рядовые горожане, и недовольные возгласы посыпались валом, накрывшим пришедших.

— Хакра не возьмет его себе.

— Не позволим.

— Проваливайте.

Возгласы становились сильнее по мере образования явных островков вокруг угрюмых людей отличающихся от остальных комплекцией и манерой держаться.

Восемь, насчитал я тех, кто сможет оказать сопротивление. Одна деталь только не давала покоя, у них не было никакого оружия. В отличие от меня, подсознательно не расстающегося с лепестком и подобранным клинком недавнего нападавшего.

Как-то незаметно передо мной возникли четверо, прикрывая меня своими спинами. Это те, кто видел, как я выполз из палатки, понял я, делая пару шагов назад и пряча за спиной свое оружие. Рубиться с незнакомцами совершенно не хотелось, но и идти с ними неизвестно куда, тоже. Поэтому я просто ждал, чем все закончиться, готовясь встать на грань сна.

— Первый нужен нам — прокричал воин — как и вы все. Вражда между Тине и Орсо закончилась, у нас новый враг. Все, кто может направлять и держать оружие, должны собраться под горой в чертогах Ганта.

Под удивленные возгласы он, шагнул вперед и странным пасом поднял правую руку вверх.

— Арил Арик, единая матерь Карадона, приказывает своим детям.

Звенящая тишина накрыла почерневшую от жара площадь, легкое свечение с явным усилием пробилось сквозь толщу оплавленного грунта, и быстро погасло.

Все присутствующие повторили странное движение говорившего.

Склонив головы, они прижали руки к груди, и опустились на колени.

Только я остался стоять, понимая, что никто скрывать и прятать меня уже не будет.

— Идем с нами Первый — в голосе не чувствовалось приказа, скорее это была просьба равного. Видя, что я не двигаюсь и молчу, он шагнул вперед.

Плавно разведя руки в стороны он, словно убрал со своей дороги тех, кто начал подниматься с колен. Повинуясь его движением, все кто был передо мной, спешно сместились мне за спину.

— Идем с нами — повторил он и его глаза стали наливаться нереальной яркой синевой.

Зная, что это непростое место с живущими здесь бессмертными, я решил немного сгладить первое знакомство.

— Скажи сначала — вставая на грань сна, проговорил я — с сиятельным Арай-Нот Гроком все в порядке?

— Насколько я знаю, да — свечение стало спадать — идем с нами, и возможно ты встретишь воителя Грока.

— Возможно? — я уже принял решение, но отыгрывал до конца, показывая свое сомнение.

— Пути Арил Арик нам не ведомы, как пожелает матерь, так и будет.

— Хорошо, пусть так. Куда идем?

— Отойдем Первый — жест рукой показывал направление, где нас не могли услышать. Сделав шагов двадцать, он остановился и повернулся ко мне.

— Я Кароом. Мы идем на вершину Ганта. Матерь Карадона хочет встречи с тобой.

— Какой ей прок в обычном лекаре? — искренне удивился я.

— Обычных, она не зовет к себе — уверенно отрезал Кароом — нам было видение, что ты ей нужен.

— Почти всем нам — уточнил он — как только ты начал лечить, зовущие впали в транс. Странный транс, где они видели лекаря в ледяном коконе, а вокруг бушевало пламя.

— И что это такая веская причина разыскивать меня? Возможно, что я и не тот, кого ждет ваша матерь.

— Тот или не тот, не мне решать. Только одно скажу тебе — он жестко посмотрел мне в глаза и, не выдержав, отвел взгляд — зовущие в страшных ожогах, этот бушующий огонь, что они видели, изуродовал каждого из них.

— Если я откажусь? — размышление о том, что во мне видят причину увечий каких-то видящих, не очень радовала.

— Я доставлю тебя любой ценой — он оценивающе окинул меня взглядом с головы до ног — но если и не справлюсь — небольшая пауза, словно он размышлял говорить или нет, и наконец, решившись, он произнес широко, и по-доброму улыбнувшись — это место уже окружено тройным кольцом. Тебе не уйти.

— Понятно, видать сильно нужен — согласился я, решив посмотреть на загадочную гору — в какую сторону идем?

— Вот и хорошо — было видно, что воин расслабился, убедив меня не рисковать понапрасну — свои настои и травы забирать не будешь?

— Травы — удивился я, но вспомнил, что я лекарь и ответил — нет, все потратил на лечение.

— Тогда иди за мной. И не отставай, мы торопимся.

Приложив руки ко рту, он протяжно свистнул, подзывая своих товарищей и давая условный знак остальным охотникам.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Мы довольно быстро двинулись в сторону центра. Свернув налево, пришлось еще ускорить шаг, выходя на ровную дорогу. Теперь я видел, что Кароом не блефовал, за нами постепенно образовывался целый отряд, постоянно прибывающих воинов. Мы уже прошли окраины, когда я наконец определил направление нашего движения. Это была противоположная сторона той, в которой мы с Гроком оказались, только появившись в Карадоне.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

На обожженные трупы ведущий не обращал никакого внимания, словно их вовсе и не было. Я тоже перестал оглядываться по сторонам, размышляя, что меня ждет по прибытии к горе. Через некоторое время мы начали петлять.

Город закончился и пологий подъем, уходящий куда-то влево, то приближался, то удалялся в зависимости от наших странных поворотов. Наконец я понял что мы, по всей видимости, обходим места приземления странных снарядов, упавших с неба.

— Посмотрели что там — кивнул я Кароому в сторону холма, из-за которого едва пробивалось бледное свечение.

— Конечно, нечто вгрызлось в землю и медленно разбухает. Ближе ста шагов не подойдешь, воины просто падают и из ушей у них хлещет кровь.

— Спасибо за предупреждение.

— Хотел сам проверить? — в голосе Кароома были непонятные нотки, на которые я не стал обращать внимания.

— Хотел — сдержанно ответил я — больше не хочу.

— Соберем войско, и разорвем на части эти личинки.

— Они живые? — не стал я прерывать разговор.

— Да, все говорит, что это так.

— Так почему не атакуете? То, что вырастет, будет сильнее.

— Пока не можем — вырвалось у Кароома, и он сразу осекся, резко скосив в мою сторону глаза. Насупившись, он выпятил вперед подбородок и молча, зашагал дальше.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Мы поднимались все выше и выше, несколько привалов ничем не запомнились. Только сухие лепешки и теплая вода из общего бурдюка, с коротким отдыхом.

Все это время меня не оставляла мысль, как они меня так быстро нашли. Объяснение было только одно, я провалялся в шатре так долго, что они и определили мое местоположение и успели организовать экспедицию. Этот вывод мне никак не нравился. Такое долгое восстановление после использования силы предела, никуда не годилось.

Незаметно черная гора заполнила все перед нами, подняв голову вверх, невозможно было увидеть вершину, она терялась высоко в грязно серых облаках. Мы шли по едва заметной когда-то протоптанной тропинке, теперь превратившейся в стеклообразную вену на обугленном теле здешнего мира.

— Скоро будет небольшое плато — поведал мне Кароом — там дорога разветвляется, одна ведет на вершину, другая, огибая гору, в чертоги. Если что-то случиться, иди вверх, никуда не сворачивая, тебя там встретят.

— Что может случиться? — хмуро поинтересовался я, понимая, что мне что-то не договаривают. И как поймут, что именно меня надо встречать?

— Так скажешь что лекарь — назидательным тоном, как маленькому объяснил Кароом — скажешь со мной шел, скажешь к Матери идешь.

— Так если не поверят?

— Как не поверят?

Удивление Кароома было настолько искренним, что я перестал настаивать, решив, что придется разбираться на месте. Но через некоторое время он, видимо обдумывая мой вопрос, сказал:

— Хакаратов не обманешь.

— Еще как обманешь — тихо сорвалось у меня.

После недоуменного взгляда, направленного в мою сторону, я запоздало удивился:

— Там есть Хакараты?

— Они были всегда — был короткий ответ, на чем наша беседа и закончилась.

Встречаться с трехметровыми громилами мне как-то сразу расхотелось и желание посмотреть на вершину Ганта, тоже куда-то испарилось.

С явной неохотой я подошел к открывшемуся плато, на котором был разбит большой лагерь. Не менее пяти сотен людей, готовили еду и отдыхали в нем.

— Это последний привал перед чертогами — подал голос Кароом, подойдя вплотную ко мне — будь внимателен.

— К чему? — поинтересовался я, скорее сам для себя, так как ответа все равно не услышал.

Двигаясь в сторону от многолюдного сборища мы, похоже, должны были обогнуть лагерь с краю и двинуться дальше. Однако нас заметили, и сразу в нашу сторону выдвинулся отряд воинов численностью в пятьдесят душ.

Кароом жестом показал, что мне нужно остановиться. Охрана, что шла следом, быстро нагнала нас, и мы оказались в тройном кольце, плотно прижатых друг к другу тел.

— Будем драться? — поинтересовался я, снимая с плеча свои клинки.

— Возможно — не стал скрывать Кароом — есть те, кто не хочет, чтобы сила вернулась к Матери.

Из последних слов я понял, что силы у Матери нет, и что ей нужен лекарь, и что есть некто, что не хочет, чтобы прежний порядок был восстановлен. По всему становилось все интереснее.

С другой стороны я передумал драться, а оно мне надо? Непонятно кто, ведет меня непонятно куда. И еще не факт, что сторона, на которой я сейчас нахожусь права в здешней ситуации. Поэтому я решил воздержаться от каких-либо действий.

Посмотрим, чем все закончиться, а действовать буду потом, по ситуации.

Взяв оба клинка обратным хватом, я спрятал их за своей спиной.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Полукруг вышедших нам навстречу воинов медленно приближался. Я выделил прихрамывающего человека в центре, что шел на пару шагов впереди всех. Он не был в латах, как все остальные, и руки его были свободны от оружия.

Наконец они остановились. Порядок полукруга сохранился, только двое воинов с большими щитами, выдвинулись вперед и прикрыли собой того что шел впереди.

Окружающее завибрировало.

Один из воинов, что был с нашей стороны, выбросил в направлении подошедших горсть камней.

Мне нестерпимо захотелось содрать кожу вместе с татуировкой ворона на левой руке. Понимая, что что-то происходит, я встал на грань сна.

Прихрамывающий человек, что был впереди всех, стоял, подняв руки на уровень груди, и перед ним была большая прозрачная книга. Он читал ее, шевеля губами, и волны непонятной энергии шли к нам, натыкаясь на разбросанные камни. Волны обволакивали их, давили и постепенно проходили между ними. Накрыв наше воинство, волны остановились, сформировав густое желе, в котором все застыли словно пойманные мошки в паутине.

Речитатив колдуна, становился все быстрее.

Он положил руки на книгу, отчего она стала терять прозрачность, одновременно под его ногами стал образовываться замысловатый иероглиф, удлиняющийся в нашу сторону. Наконец он остановился и стал набираться черноты, стягивая к себе искорки света, что витали над нами. На меня это представление не оказывало никакого действа, и я как уже решил раньше, просто наблюдал, запоминая искусство творившего волшбу.

Одна грань иероглифа раздвинулась, и оттуда показался большой, весь покрытый бурой ржавчиной, тесак. Как рычагом им раздвигали образовавшуюся щель. И вот показались уродливые руки, увитые сухожилиями с длинными поломанными ногтями. После этого дело пошло быстрее.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Из образованной щели вылезли двое. Один маленький и круглый, похожий на надутый шар, человек. Его рыжая, всклоченная борода волочилась по земле, а за ней он тянул казавшийся огромным на его фоне тесак. Затертая кожаная шапка, жилетка и штаны были по цвету в тон его бороде. Выглядел он каким-то разбитным оборванцем, на фоне своего темного товарища. Темного, потому, что он был одет во все черное. Плотное сукно было идеально подогнано по его худощавой фигуре. Вдобавок на нем был накинут длинный плащ, еще пару шагов, тянувшийся за ним по земле. Его худощавое аристократичное лицо было бледным и безжизненным. Мутные глаза смотрели куда угодно только не туда, куда он величественно шел, закидывая вверх свои длинные ноги. Короткое копье с черным древком и непропорционально большим серебристым острием, он держал на плече, изящно придерживая его двумя пальцами.

— Может, поторопишься? — обратился он к рыжему — давай быстро здесь закончим, пока он не дошел до зеленой главы, мне претят, эти обрезания ушей и гениталий.

— Да ладно — отмахнулся круглый — давай посмотрим, может все же что-то на этот раз новое выдумает.

— Не выдумает, в самом начале только руки рубили, а теперь постоянно одно и то же. Мне кажется, он начинает плохо слышать и мужская сила его покидает, поэтому и такие желания.

— Похоже на то — скривился в бандитской ухмылке рыжий — главное, чтобы с испражнением у него было все хорошо, а то твоему копью работы прибавиться.

Пройдя пару шагов в молчании, оба дружно расхохотались, видимо представив эту картину. Обреченно махнув рукой в сторону рыжего, высокий стер рукой улыбку со своего лица.

— Все-таки давай по-быстрому.

— Давай.

Подойдя к ближнему воину, рыжий подняв над головой громадное ржавое рубило, со всей мочи ударил его по левому плечу. Тесак прошел сквозь застывшего воина, словно сквозь масло, не причинив никаких видимых повреждений.

— Вот так всех и порубите? — негромко поинтересовался я.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Немая пантомима, немного развеселила, когда они переглядывались и показывали на меня глазами, смешно поднимая брови.

— С кем имеем честь, разговаривать — наконец пришел в себя высокий — порождение вы порядка или империи ордена.

— Я, знаете ли, непонятно чье порождение, поэтому точно ответить ваш вопрос не смогу — любезно произнес я — но уверяю ни о каком порядке и тем более ордене даже не слышал.

— Время идет, скоро и про нас с тобой никто не вспомнит — обратился рыжий к высокому.

— Судя по словам этого зарна, про нас уже забыли — пожал тот плечами — сколько же веков тогда мы в заточении?

— Как я понимаю, вы здесь не по своей воле — продолжил я беседу.

— Да, была одна история — нехотя ответил рыжий. Теперь вот служим, кому попало.

— Можно ли попросить уважаемых господ не наносить увечий этим людям?

— Так мы и не хотим — рыжий обернулся к высокому — не хотим? — повторил он свой вопрос.

— Совершенно не хотим — мотнул головой черный — только вон та книга, нас, как бы это сказать, немного заставляет.

— Да, да немного — рыжий сокрушенно качал головой — это же надо самим себе такое придумать.

— Господа, насколько я понимаю, вы здесь не по своей воле — вновь произнес я.

— Совершенно точно — подтвердил высокий — и знаете устали от этого возмутительного однообразия. Убивать, убивать и убивать.

— Так давайте я вам помогу — предложил я, выбравшись из тесного окружения.

— Нам? — похоже, не понял рыжий.

— Помочь? — высокий, тоже выглядел озадаченно.

— Нам нельзя помочь — выдал рыжий и осекся.

Повернувшись друг к другу их взгляды встретились и эмоции что бушевали в них проявились на побледневших лицах.

— Можно, можно — с уверенностью ответил я.

Под удивленными взглядами странной двоицы мне, пришлось подойти к колдуну, и просто вырвать книгу из его рук.

— Да не так же — резко выкрикнул рыжий.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Молния, возникшая из неоткуда, поразила меня прямо в грудь, отбрасывая назад. Черная мгла, заструилась по периметру образовавшегося смерча стремительно скручивающегося к центру.

— Бежим — воскликнул рыжий, устремляясь к щели в иероглифе.

Они резво оказались около чернеющего провала и с разбегу запрыгнули в него.

— Чего стоишь? Давай к нам, черная пена сожрет тебя — вылезла из провала кричащая голова рыжего.

— Может и сожрет, а может и не сожрет — в раздумье ответил я, стоя около начавшего смыкаться провала. Воронка быстро сжималась, словно нацелилась прямо в меня, и в какой-то момент я почувствовал явную угрозу. Под черными всполохами, сжимающегося смерча проступило что-то хищное, необузданно страшное заставляющее замереть от первозданного ужаса. Пары ударов сердца, мне хватило, чтобы сбросить оцепенение и шагнуть в узкую щель, что была перед ногами.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Крутящееся нечто втянуло меня в свою липкую сущность, раскручивая все сильнее и сильнее. Безумный калейдоскоп светящихся точек и их смазанных следов ощутимым грузом давил на все тело, и особенно на глаза, стараясь их полностью закрыть. Наконец я набрал такую скорость, что меня выбросило за пределы сияющего хоровода в кромешную темноту. Потом было долгое падение в абсолютной тишине. Сначала перехватило дух, от столь затяжного прыжка, но потом мне стало нравиться, это чувство непрекращающегося падения. Время как будто остановилось, замерев только ради меня, чтобы показать что-то, что я еще не в состоянии был осмыслить и понять. Становилось все холоднее и холоднее. Наконец, где-то далеко внизу, замаячила светящаяся точка. Я старался направить свое тело, в ее сторону сильно кренясь на правый бок. Мне не хватило совсем немного, чтобы дотянуться до красиво сколоченного помоста с резным ограждением, освещенным одинокой красной свечой. Я пролетел мимо, прямо в улыбающуюся кромешную темноту, беззвучно смеющуюся над неумелой мошкой. Падение продолжалось так долго, что я не заметил, как от холода перестал ощущать ноги и руки. Вспомнил я о своих конечностях, когда внизу замаячил еще один огонек.

Распределяя оставшуюся во мне энергию, я смог заставить этот мягкий холод, отступить на время. Чужой клинок я отпустил, а с лепестком никак не хотел расставаться, сжимая его рукоять как можно сильнее. Маневрируя гораздо энергичнее, чем в прошлый раз, я оказался значительно быстрее над едва заметной точкой. Теперь мне оставалось только, осторожно покачиваться, то влево, то вправо, чтобы упасть точно на нее.

Приземление было ужасным.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Подтянув руки и ноги, я сгруппировался в зародышевый комок, рухнувший на деревянный настил. Удар был такой силы, что толстенные доски не выдержали, и я по пояс провалился в образовавшуюся дыру. Вовремя раздвинутые руки в стороны, не дали мне продолжить путь в нескончаемом черном тоннеле.

Свеча, конечно же, потухла. Я опять остался в странной липнувшей к глазам темноте, смутно различая пробитые доски.

С трудом выбравшись, я поработал над обезболиванием воющих нервных окончаний колен, на которые пришелся основной удар. Все-таки я мог здесь различать предметы, темнота, хоть и была другая, чем в горах Лорта, но и она сдавала свои позиции перед моими глазами, постепенно привыкающими к ее навязчивой липкости.

Сидя, на этом умело сколоченном настиле, я пытался понять, где же нахожусь. Звенящая тишина в ушах была нестерпима, и я стал постукивать клинком о твердое дерево прямо перед собой.

Звук эхом разносился в стороны, но за площадкой, словно попадал в вязкую жижу, в которой полностью тонул. Приложив ладонь к обломку доски, я превратил его в пыль. Знак Эль`раа недовольно вспыхнул, когда резонирующая сила выплеснулась в липкую черноту.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Я увидел взрыв.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Не то мгновение вспышки, что бывает перед закладывающим грохотом, а медленное распространение волн от набухающего источника. Объемная сфера пошла медленно в сторону от меня, постепенно увеличиваясь, захватывая все большие пространства. Нескончаемая цепная реакция уводила искрящуюся грань все дальше и дальше, набирая мощь и не давая окончательно сформироваться бушующему безумию.

— Далеко же вас забросило — послышался усталый голос за моей спиной.

Повернув голову, я смотрел на недавнего знакомого. Затянутый во все черное, он почти сливался с окружающим.

— Хорошо, что ловушка разряжена — как-то сам себе проговорил высокий.

Стоя на странном кубе, он слегка поклонился.

— Рад вас приветствовать в нашем к`оропространстве.

Прикусив язык, я, подняв руку, пальцем показам в сторону ушедшей волны. Ее искрящийся след еще можно было различить, хотя пройденное ей расстояние было громадным.

— Вас что-то беспокоит? — был любезно задан мне вопрос.

Все еще в легком ступоре, я стоял с поднятой рукой, смотря в мутные глаза высокого. Он перевел взгляд туда, куда я ему указывал.

Его глаза расширились.

— Вставайте на теп.

Его странный куб начал шевелиться, мелкими секторами образуя подобие волны. И через одно биение сердца передо мной стоял полностью идентичный близнец странной подставки. Шагнув на него, я почувствовал упругое нечто, обхватившее меня со всех сторон.

— Лучше закрыть глаза — посоветовал мне высокий, когда мы рванули куда-то вверх, и одновременно в сторону.

Яркая вспышка, ударившая по глазам, подтвердила правоту его слов. Я последовал совету, внутренне ощущая, как мы поглощаем гигантские пространства, перемещаясь с неимоверной скоростью.

— Включай основной шрок — кричал высокий, в сторону рыжего, выглядывающего из-за массивной стены — держи щиты на полной.

Мы стояли на небольшой площадке, на которую нас доставили странные кубы, ушедшие сразу в пол, и растворившиеся в нем. Широкий проход открывал вид на некое подобие лабиринта из толстых стен, постоянно смещающихся относительно друг друга.

— Что случилось? — крикнул рыжий, делая пассы руками и нажимая на приблизившуюся к нему стену.

— Будет взрыв.

— Я думал, что серьезное — поднял в недоумении обе руки вверх этот надутый шар.

— Бльшой взрыв. Весь эфир нестабилен — замогильным голосом ответил высокий, проводя ладонью перед собой, словно рассекая что-то.

На рыжего я уже не смотрел, так как он быстро скрылся в лабиринте стен. Высокий с усилием втолкнул обе руки в им же нарисованный разрез, и рук его не стало видно по локоть. Говоря слова на непонятном языке, он вывернул пространство наизнанку выдергивая на себя руки и разводя их в стороны. Прямо перед ним забил родник, выплескивая маслянистую воду ему под ноги. Шагнув прямо в него, он что-то стал кричать в этом мокром нечто.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Взрыв.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Мелкая вибрация резко перешла в другое состояние, сбив меня с ног. Ослепительная вспышка тысяч светил обдала своим жаром. Скрежет и гул обернули в свое одеяло. Вмиг я был оглушен и ослеплен. Место, где мы находились, трещало и сминалось под невообразимым давлением. Как маленькую щепку нас стало болтать из стороны в стороны, то подбрасывая, то проваливая в громадные ямы.

Встав на грань сна, я концентрировался, чтобы различить, что вокруг происходит. Резь в глазах прошла, и я различил то, что не дало нас разорвать впервые секунды взрыва, и что не давало смять нас до сих пор. Высокий, так и стоял в бьющем роднике, и широко раскрыв рот, с жутким оскалом, кричал в сторону пришедшей волны. Шагах в тридцати от него громадным полукругом, встретились две поверхности, одна шедшая в нашу сторону от взрыва, и другая шедшая от высокого. Каким-то образом ему удавалось удерживать купол над нами. Малые купола, что я заметил над головой, по всей видимости, были детищем рыжего. Вспыхнуло еще раз, и я закрыл глаза руками, ощущая непередаваемые напряжения и перегрузки, что происходили рядом со мной.

Когда я снова открыл глаза, все вокруг погрузилось в кромешный мрак.

Через какое-то время послышался тихий смех.

— Давно так не веселились, правда Кувр?

— Да — послышался ответ — давненько не приходилось.

— Где ты нашел нашего незнакомца?

— У дальних ловушек, как его туда занесло, даже представить не могу.

— С ним все в прядке?

— Со мной все хорошо — вмешался я в разговор, решив, что сидеть и подслушивать не подобает в данной ситуации.

— О, так вас не оглушило? — удивился голос — это хорошо, что успели на Р`ааш, иначе разметало бы на клочки.

— Немного шумит в голове, а так все нормально. С кем имею честь и что это за странное место? — я стал постепенно различать тени, и поднялся, шагнув в сторону рыжего.

— Как я уже сказал, это Р`ааш, место нашей ссылки и заточения. Я Юха — продолжил он — мой товарищ Кувр. Думаю, имена наши давно стерты из истории многомирья. Слишком много времени мы тут уже находимся.

Я сделал еще пару шагов в направлении говорившего.

— Немного подождите, скоро сердце Р`ааша снова забьется и станет светлее.

— У этого места есть сердце — удивился я.

— Конечно есть — как само собой разумеющееся, мимоходом отметил он — с кем имеем честь разговаривать? Ваш безрассудный поступок с книгой, говорит о вашем благородстве.

— Дмитрий, Фольран Чуу-ур, Джек, как вам удобнее — беспечно ответил я — есть еще несколько имен, но нам ведь важно не количество.

— Действительно — задумчиво ответил рыжий — из каких вы краев?

— Видите ли, я не могу вам точно ответить, в каких краях я обитал. Были несколько путешествий, но названий тех мест я тоже не знаю.

— Интересный случай — протянул подошедший высокий, видно было, что они оба не поверили моим словам. Может быть, вы знаете координаты в декватре или квадрант частоты выбросов силы вашего места?

— Определенно нет — сделал я акцент на слове "нет", понимая, что встретился с какими-то высокообразованными существами.

После возникшей паузы я поинтересовался:

— Можно вопрос?

— Конечно — учтиво ответил рыжий.

— Что это декварт и еще то, что вы дальше спросили про силу?

— Это то, почему мы можем определить положение вашего дома — поучительным тоном ответил он.

В это время возникло легкое свечение, ставшее медленно нарастать, до тех пор, пока не стало относительно светло. Мне стало не комфортно, и я почти прикрыл глаза веками, оставив небольшую щелочку.

— Вот и Р`ааш очнулся, пойдемте за нами. Это место приютит вас, пока мы не придумаем, как вас вернуть обратно.

— Так позовет снова, тот, что с книгой — сразу нашелся я — я с вами и выйду.

— Если бы было все так просто — качая головой, ответил высокий — переход строиться только под наши сущности. Не принял он вас, хорошо выбросило на выходе, а мог и разорвать.

— Сейчас не разорвал, и потом не разорвет. За меня не беспокойтесь — самонадеянно ответил я и прикусил язык, от того как они оба на меня посмотрели.

— Прошу вас идти за мной — высокий встал впереди меня, и мы двинулись.

Сначала был узкий проход, а потом открылись тускло освещенные громадные пространства. Массивные колонны уходили высоко вверх, геометрически ровный потолок, расчерченный на одинаковые прямоугольники, почти не освещался. Проходя одно помещение за другим, я чувствовал, как постепенно нагревается воздух.

Где бы мы ни шли, везде царило запустение. Было видно, что помещения первоначально подо что-то использовались, везде виднелись разрушенные фундаменты. Развалено, исковеркано, где-то аккуратно разобрано, невозможно было понять, для чего существовали такие громадные помещения.

Я пока просто шел следом, решив удовлетворить свое любопытство позднее, при каком-либо удобном случае. Обогнув, накрытые грубой обветшалой тканью продолговатые предметы выше моего роста, мы прошли в обитые железом ворота. Покрытая ржавчиной ковка на них была выполнена с таким изяществом, что я на миг остановился, чтобы окинуть взором весь рисунок.

— Идемте, успеете еще насмотреться — подал голос высокий.

Я шагнул дальше, запоминая человекоподобную фигуру, держащую в вытянутой вверх руке шар с лучами, бьющими в разные стороны.

Пройдя по коридору, мы подошли к большому обрыву. По всей видимости, здесь раньше был мост, массивные опоры еще остались, а вот самого моста, давно уже не было.

— Здесь нужно немного оттолкнуться — сказал рыжий, и резким толчком прыгнул в пропасть.

Он не упал, его застывшая фигура стала медленно перемещаться в пространстве.

— Теперь вы — сделал приглашающий жест рукой высокий, видя мой недоуменный взгляд.

На его лице появилась снисходительная улыбка. Я не стал ничего говорить, и шагнул в активированный рыжим туннель. Этот длинный проход, я отчетливо увидел, когда он нажал что-то на своем поясе. Меня подхватило упругой волной и понесло к другому краю провала.

Также молча, рыжий нажал снова на свой пояс и туннель легкой дымкой растворился.

— Я хочу еще раз так пролететь — что-то заставило меня посмотреть на реакцию здешних хозяев — и я шагнул обратно к провалу, сделав вид, что хочу оттолкнуться от края.

— Налетаетесь еще — высокий попытался схватить меня за руку, а рыжий судорожно дернул руку к своему поясу. Туннель снова появился, а я сделал шаг назад.

— Да, действительно. Прошу меня извинить, наверно это выглядело немного глупо. Не часто приходится летать над провалами — извинился я и посмотрел на них, как ни в чем не бывало.

Дальнейший путь ничем примечательным не запомнился, кроме проросших сквозь стены корней странных деревьев. Их верхушки, совершенно без листьев, я наконец увидел, когда мы поднялись по каменным ступеням, на некое подобие постамента. Причудливо изогнутые ветви выглядели устрашающе, словно их заморозили в момент броска на путников, проходящих между ними.

Приложив к горлу небольшую коробочку, высокий что-то сказал. Резкий свет сформировавшейся асуры, заставил меня закрыть глаза.

Когда я их снова открыл, на нас опускался большой купол, освещенный мелкими и очень яркими звездочками. Все та же упругая волна подняла нас и понесла высоко вверх. Оказались мы в просторном помещении с множеством столов, и ярким безжизненным светом, шедшим прямо из стен.

— Предлагаю подкрепиться — рыжий ушел к нагромождению шкафов и стал там что-то передвигать.

— Присаживайтесь — высокий был сама любезность, указывая мне на вычурно изогнутый стул, на котором я с удовольствием разместился.

Трапеза оказалась на удивление странной. В трех глубоких тарелках, что принес рыжий нам на серебряном подносе, была подана бурая жижа, с едким запахом.

Я удивленно посмотрел на обоих хозяев и взял в руку почти невесомую ложку из странного теплого материала.

— Вы только попробуйте — видя мою нерешительность, заговорщицки проговорил высокий, немного понизив голос.

Я осторожно попробовал.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Сказать, что это было прекрасно, значит не сказать ничего.

Гамма непередаваемого вкуса смешалась в этой, как мне уже казалось, маленькой ложке. Я потянулся за второй порцией и увидел улыбающиеся лица, подбадривающие меня небольшими кивками голов.

— Что это? — почти смутился я, понимая, что не смогу оторваться, пока все не доем.

— В разных мирах это зовется по-разному — охотно стал пояснять высокий — шалмо, кушир, манна, амброзия, названий много.

Они, почему-то, оба выжидательно уставились на меня.

— Чувствуете? — с легкой улыбкой спросил рыжий, когда я доел свою порцию.

— Что? — не понял я.

Они удивленно переглянулись, и снова пристально посмотрели на меня.

— Ничего не чувствуете?

— Чувствую — подыграл я им, понимая, что со мной что-то не так.

— Не пугайтесь, приток пьянящей силы и будоражащую мощь, испытывают все смертные, попробовав шалмо. Подождите, сейчас я принесу Зар, и вы прикоснетесь к вечности.

— Что такое Зар? — спросил я у высокого, пока рыжий скрылся из вида.

— Сложно объяснить — он задумался — раньше это называли слезами галактик, добытых в дальних безднах. А вообще это кави`эссенция бытия, сконцентрированная в виде элементарной жидкости. У нас еще никогда не было гостей, вот Юха и пытается вас удивить.

— Поверьте, я удивлен — с легким поклоном произнес я, чувствуя, что амброзия действительно разлилась по моему телу приятным теплом.

Вернувшийся рыжий принес небольшой изогнутый рог, отделанный по краям, белым металлом.

— Сделайте глоток — любезно предложил он.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Это стало ошибкой.

Меня затрясло. То, что я выпил, стало разрывать меня на части. Волнами, изменяя то состояние, в котором я находился. Взор мой затуманился, и смещенный центр тяжести напомнил о себе подкатившей тошнотой.

Цвета слились в один тугой клубок, в котором яркими вспышками я видел бездну, в которую падал. Я видел себя, полностью обнаженного с громадным вороном, сидящим у меня на плече. Я что-то ему говорил, а он в ответ терся своей наклоненной головой о мой висок. Под правой рукой плоским диском кружился хоровод мельчайших созвездий. Крошечные молнии ударяли в пальцы раскрытой руки, от чего они немного вздрагивали, находясь в постоянном напряжении. Темная сфера, украшенная жемчужным орнаментом, лениво вращалась, образуя вокруг меня большую едва заметную воронку, уходящую в невидимую даль. Черные горошины в плече, проросли до руки и опутали ее невесомыми нитями.

Я парил в бесконечности, являясь ее неделимой частью, непринужденно вспарывая пространство самим своим существованием. Чувствуя вкус, этого места, я вздыхал жгучую кашу отрицательных температур и обжигающих эмоций. Бестелесным духом, я парил в пустоте, ощущая боль бездонной пропасти. Злую ярость, сияющего ревущим светом, постепенно разворачивающегося, бескрайнего пространства.

В миг все пропало, а две черные кляксы напали на меня, целя в голову, вырастающими из колыхающихся тел конечностями. Я легко увернулся. Одна клякса неожиданно дотянулась до моего колена. Ощущение что громадный молот, раздробил конечность, было настолько сильным, что я отпрыгнул назад, поднимая все возможные щиты.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Морда оскалившегося лерка, постепенно затягивающаяся черной броней, удивил обоих бессмертных. Поначалу они решили, что это их давний враг, прислал к ним своего убийцу. Пространство явно изогнулось, когда необычный гость выпил из кубка. Поэтому они без промедления атаковали, вспоминая как надо вести бой с такими сущностями, как и они сами.

Трансформация, с перераспределением основы существования, была так быстро закончена, словно и не было этой вечности, проведенной в заточении. Рефлексы вернулись, подстегиваемые желанием своих хозяев, выжить любой ценой.

После краткого мига, перехода в боевой режим, они атаковали.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Истинные слова прозвучали, порождая волну первозданного огня.

Громадные росчерки сияющего пламени поглотили врага, выжигая его внутренности, терзая его бессмертную сущность.

Истинные слова прозвучали снова, порождая громадное перераспределение давления, сминающего и разрывающего любую, даже заговоренную плоть.

Самое могущественное слово прозвучало шепотом, это Юха не сдержался, и приложив ладонь ко рту, медленно проговорил его.

Слово, убивающее бессмертного, слово, срывающее покровы, наложенные мирозданием, слово за которое придется расплачиваться долгим, почти бесконечным, оттоком силы. Юха сделал свой выбор.

Теперь, два давних друга, почти с сожалением, шли к тому, что осталось от пришельца, собираясь провести древний ритуал, прощания.

Они были настолько уверенны в том, что сделали, что совершенно не среагировали на поднявшуюся перед ними черную тень, одним неуловимо тягучим движением, вонзившую молочно-белый клинок, поочередно, в сердце каждого.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

За миг до атаки, броня хофов накрыла меня своим бездушным, холодным саваном. Темная сфера усердно снабжала первозданной силой, для поддержания многомерной конструкции, отрезающей от окружающего.

Первая волна пришла за искажением пространства, которое породили две черные кляксы. Странный огонь, бушевал вокруг, а у меня начал неметь позвоночник, ноги ниже щиколотки и ладони. Искра холода поселилась в сердце, заставляя чувствовать все обжигающе-ледяные очаги, как единое целое.

Огонь отступил и, шагнув вперед, я упал на одно колено, от давящей силы, сжимающей меня словно в тисках.

Мне казалось, что я слышу, как скрепят переплетенные кольца асур, становясь единым целым в горне чудовищной закалки. Мое сердце было молотом, которое скрепляет и объединяет. Каждый его удар, выправлял покореженную внешним воздействием, структуру. Река силы, с ускорившейся темной сферы, все выплескивалась в объемный рисунок, от чего он начал менять свой цвет. Резким скачком он стал ярко горящей структурой, которая стала прогибаться и сминаться, не успевая дополучить толику энергии, что уже с трудом пробивалась по каналам тела, не готовым к таким колоссальным перегрузкам.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Если бы в тот момент, я мог закричать, то кричал бы не останавливаясь, целую вечность. Я не мог не только пошевелиться, в краткий миг, я потерял контроль над телом. Дыхание остановилось вместе с сердцем. Перегретая срощеная запредельной температурой структура, под приложенным извне давлением сдалась. Спину ожгло, входящей в тело асурой, потом руки, живот и наконец, шипящее нечто опустилось на голову, изгоняя холод из моего тела. Тело, которое стало гореть и плавиться, порождая жуткую боль. Едва снова почувствовав искажение пространства, я с облегчением приготовился к неизбежному концу своих приключений.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ворох черных искр, метнулся ко мне, обволакивая упругим нечто, за которым моргнула пустота. Зовущая, скучающая, радостно улыбающаяся своему давнему знакомому, оставившему ее в бесконечном одиночестве, запечатанной бездны.

Меня рвануло назад с такой силой, что шея предательски хрустнула. Я успел заметить только ворона с раскрытыми крыльями, и уже оказался в бушующем пределе.

Ничего стабильного вокруг не было, кроме черного камня монолита, на котором я с трудом стоял, сбиваемый потоками ревущей энергии.

Мое внимание раздвоилось, одновременно я был в своем теле и одновременно в пределе.

Успокаивая окружающее вокруг монолита, я почувствовал, что тело скоро перестанет существовать. То, что пришло за третьим искажением, хотело поглотить, лишить меня моего я, растворить в себе без остатка.

Собирая силу окружающего в монолит, я концентрировал ее в крошечной точке у поверхности. И когда меня и моего тела, во внешнем мире, практически не стало, я ударил кулаком в камень, забирая силу, и сразу отдал ее обратно, порождая лавину увеличения собранного потенциала.

Раскрывшись, я отправил резонирующую силу в темную сферу и, не ожидая чем это закончится, шагнул с постамента.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Удивительно, но меня не разнесло в клочья. Мысли, текли с поразительной быстротой и четкостью. Мышцы вибрировали, как собранная пружина, желая движения, резкого и беспощадного.

Подошедшие кляксы казались застывшими, в тягучем желе, которое я едва всколыхнул, пронзая сердце каждой, зажатым в руке лепестком.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Боевая трансформа исказилась, снимая первый покров.

Юха и Кувр были как братья, закованные в одинаковые доспехи, издающие низкое гудение при каждом их движении. Никаких украшений, только алмазный блеск тысяч граней, на которых свет разлагался на все цвета радуги, создавая непередаваемый ореол вокруг них.

Ты видишь его атрибут? — пробасил Кувр, делая шаг назад и немного в сторону.

Не только не вижу, но и не чувствую — таким же низким басом ответил, тот что назвался Юхой.

Этого не может быть. Только истинный атрибут мог спасти его.

Истинных всего пять, один у нас. Не думаю что с ним один из оставшихся четырех. Ты прекрасно помнишь, как они выглядят.

Тогда что он такое?

Пока не знаю.

Возможно, мы зря напали. Он защищается, совсем не так как должен ученик Рааш.

Не знаю никакого Рааш — проговорил я и понял, что мой голос звучит почти также как у Юхи и Кувра.

Где твой атрибут? — прозвучал требовательный вопрос.

Не знаю о чем вы — отступил на шаг я и начал вращать лепестком, создавая вокруг себя ядовитое облако.

Он хочет напасть на нас с этим? — Юха почему-то развеселился, показывая на мой лепесток.

Несчастный зверь, каждый хочет оторвать его кусок, думаю, он давно перестал нормально питаться, из-за тех, что делают мечи из его внутренностей — Кувр подошел ближе — успокойся, для нас это не опаснее простой палки.

Видя, что я не останавливаюсь, он вытянул левую руку.

Попробуй, ударь и сам все поймешь — с легким пренебрежением пробасил он.

Я попробовал.

Знак Эль`раа призывно вспыхнул, порождая волну резонанса, отправленную мной по лепестку. Шаг вперед, еще маленький подшаг, для удобной дистанции и клинок на противоходе с легкостью срезал руку Кувру, чуть ниже локтя.

Отпрыгнув назад, я приготовился защищаться.

Ничего себе — удивленно проговорил Юха, подходя к своему товарищу, у которого срубленная рука отросла заново, набухнув на месте разреза, темной каплей.

Он пробил радужную броню — также удивленно проговорил Кувр — здесь что-то не так.

Сжав и разжав несколько раз отросшую конечность, он проговорил:

Мы хотим поговорить, нападение на вас было обусловлено определенными обстоятельствами, которые признанны несостоятельными. Мы ошиблись, приняв вас за другого. Поэтому просим простить нашу опрометчивость в суждениях. Слово чести, такое не повториться.

Мы понимаем, что нанесли оскорбление — продолжил Юха — если сиятельный захочет, то мы продолжим поединок в любое время, на удобных для вас условиях.

Бывают еще и условия? — поинтересовался я, понимая, что ничего такого только что и рядом не было.

Конечно, одно дело дуэль и другое дело.. — Кувр замолчал оглянувшись на Юху.

Приносим свои извинения — поклонился Юха в мою сторону — трансформу можно и убрать. С этими словами они начали таять, покрываясь белесой дымкой искаженного пространства.

Через некоторое время передо мной стоял рыжий Юха и высокий Кувр, в том обличье, в котором я их встретил.

Они выжидающе уставились на меня, а я не знал, как вернуться в свое обычное состояние.

У меня с этим небольшая проблема — поведал я им, стараясь отсечь энергию предела.

Какая? — удивился рыжий.

Уже никакой — бодро ответил я, перекрыв поток силы и чувствуя, что окружающее резко повернулось мне навстречу, с силой припечатав голову к жесткой поверхности, что только что была у меня под ногами.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Нет у него атрибута — послышалось мне как будто издалека — и раджхарт самый обыкновенный.

Ну и как он сотворил такое? Смотри тщательнее, что-то мы упускаем из вида.

Я сразу насторожился, когда он заговорил с нами, было в нем что-то непонятное уже тогда.

Так зачем сюда притащил?

Не часто у нас бывают гости, скоро будем рады любому, кто найдет сюда дорогу.

На врага не похож, просто он какой-то иной. Одно слово — непонятный.

Его оболочка, почти разрушена. Надо что-то делать.

Будем спасать?

Почему бы и нет? Если радужная броня для него ничто, возможно, он поможет нам.

Не мечтай, хотя..

На слове "хотя" сознание меня покинуло.

Очнулся я в странной комнате. Ее стены и пол, были цельным куском какого-то минерала, источающего слабый свет. Я лежал почти в центре, чувствуя спиной легкие касания теплых волн. Слегка потянувшись всем телом, я понял, что со мной на удивление все в порядке. Перевернувшись на живот, я уткнулся лицом в странную пластину из желтого металла. Тепло он нее приятно грело, и я сел на корточки, чтобы рассмотреть ее подробнее.

Это был квадрат, непонятной толщины, вмоноличеный в пол, на котором было изображено большое раскидистое дерево, усеянное множеством листьев. Многолетнее основание древа выглядело грузным и массивным. Посередине, в вырубленном круге, был расположен череп с большими, раздвинутыми в стороны рогами. Дерево было обрамлено кругом мельчайших, не поддающихся идентификации, образов. По четырем углам располагались самостоятельные символы, объединенные общей вязью непонятных знаков. В правом верхнем углу был круг, в круге. В котором, линии с горизонтальными чертами, были закручены в плоскую сферу, напоминающую движущееся колесо. Напротив него был крест с овальными, тройными уширениями на концах. Справа, снизу располагался жук, держащий в своих лапах, сверху и снизу, круглые шарики. Напротив него, в левом верхнем углу было толи восходящее солнце, толи, колыхающиеся в воде водоросли. Во всяком случае, я не понял этот последний символ. Весь рисунок был на удивление объемным, словно живым. Тепло шедшее от него, подтверждало, что передо мной, непростой элемент искусства здешних старожил.

Повернувшись к пластине спиной, я стал осматривать комнату моего нежданного заключения.

Промелькнувший рисунок на стенах, который я уловил краем глаза, насторожил меня. Встав на грань сна, я смотрел на многомерную структуру, исписанную витиеватыми символами. Они пересекали комнату, широкими полосами проходя от основания до потолка и спускаясь с другой стороны, стесанных к вершине стен. Присмотревшись, я заметил, что внутри больших надписей присутствуют малые знаки, в которых в свою очередь написаны иероглифы еще мельче размером. Многослойный текст слабо светился, реагируя на медленное биение внутри пластины, что лежала на полу. Она была связанна по четырем сторонам с письменами на стенах. От каждого рисунка шла тонкая переплетенная цепочка, расходящаяся веером к стенам.

Когда Юха просто возник прямо над пластиной, я уже был готов к чему-либо подобному, так как понял, что обычного входа здесь точно нет.

Сиятельный пришел в себя? — с легким поклоном проговорил рыжий, интересуясь моим физическим состоянием.

Как видите — медленно ответил я, рассматривая токи энергий в здешнем хозяине.

Тогда прошу за мной — он приглашающее показал рукой на пластину, на которой стоял и исчез, пропав из схлопнувшегося на его месте пространства.

Я осторожно подошел к пластине и шагнул на нее.

Свет моргнул, и я оказался в просторном зале, с круглым столом посередине. Три стула были поставлены с соблюдением симметрии, не давая намека на неравность положений тех, кто разместится за исписанным иероглифами явном жертвеннике.

Прошу — Кувр показал мне взглядом на не занятый стул — нам надо поговорить.

Мы не знаем, с какого Вы пласта — начал он, когда я занял предоставленное мне место — ибо то, что мы увидели, никак не может быть там, где мы встретились.

Он выжидающе уставился мне в глаза, и не отвел, когда я попытался разглядеть его сущность. К слову сказать, ничего я в его глазах не увидел, настолько серьезным был его ментальный блок.

Действительно я не из того места, и попал туда совершенно случайно — выдал я, то что они ожидали, чтобы не прерывать беседу.

Хорошо — теперь включился в разговор Юха — кто вы? — задал он прямой вопрос.

Теперь даже и не знаю — я решил не юлить, и быть предельно честным. От общества этих двух мне похоже еще долго не избавиться, так почему не попробовать хотя бы немного подружиться.

Мы готовы выслушать вашу историю, за порцией шалмо — Кувр встал и быстро вернулся, неся на подносе набор из трех чашек.

Не вдаваясь в детали, я рассказал сокращенную историю моих странствий, убрав из нее почти все, что касалось меня и темной сферы.

После краткого раздумья, Юха, теребя себя за нижнюю губу, сдержанно выдал:

Очень необычно.

А после паузы посыпались уточняющие вопросы, в основном касающиеся спящего и лакров. Я отвечал настолько, насколько знал, то есть почти ничего и они постепенно успокоились, закончив на просьбе подробнее описать дядю Микыса, что я и сделал.

Вы встречали Кровавую гору?

Нет, но по описанию он похож на одного нашего старого знакомого. Не думаю, что это он, слишком много времени прошло, да и возможности у нашего ЮрОнарва были более впечатляющие, чем по вашему рассказу.

Теперь я прошу об ответной любезности, рассказать о том, как вы здесь оказались, и что это за странная книга, управляющая вами. Эти двое выведали у меня что хотели, теперь настала моя очередь, попытаться раздобыть информацию.

Это одновременно и длинная и короткая история — начал Кувр — начну со старой легенды, думаю, она будет интересна.

Считается, что у истоков всего живого и не живого, стоял пятиликий непознанный, парящий в эманациях бытия, на вершине громадной пирамиды света.

Многие бессмертные сущности зародились на границе его Я и обволакивающей протоплазмы, с той стороны, где основа пирамиды врезалась в чернеющую пустоту манящей бесконечности.

Они пришли к нему, и он принял их как своих детей. Вдохнув разум, он отправил их исследовать неподвластные ему пространства. С его волей, языком и желанием, приемыши разбрелись по пластам реальностей, собирая информацию. Они возвращались и снова уходили. Они становились сильнее и разумнее, пока, наконец, не дошли до абсолюта, встав рядом с пятиликим.

Тогда он отпустил их, наказав возвращаться, раз в пять тысяч стандартов. Отпустил, чтобы они нашли себе дом.

Мы с Юхой первые потомки того, кто пришел в нашу реальность. Мы не называем его именем, мы его первые дети, в которых он вложил часть себя. Обучил и поставил рядом с собой.

Кувр замолчал, уставившись невидимым взглядом в стол.

Что-то ты совсем из далека начал — Юха вздохнул — если коротко, то мы проследили, где происходит их встреча.

И хотели показать, что достойны, мы взяли с собой атрибут.

Да говори как есть, украли мы его — Юха махнул рукой в сторону Кувра — решили, будет пропуском.

После была неприятная стычка, где мы немного оскорбили тех, кто там собирался, небольшая погоня и совсем опрометчивая дуэль. Атрибут помог, и мы скрылись в своей реальности.

Но про нас не забыли.

Видимо не часто высших носом по земле возят — перебил Кувра Юха — вот и нажили себе врага. Так получилось, что претензия была озвучена, и прародитель, чтобы спасти, запечатал нас в книге, решив, что это достаточное наказание. Но что-то пошло не так, мы перестали его чувствовать, а петли наложенные на нас стали подчинять смертным, что открывали ее.

Мы ничего не можем поделать. Уже много поколений владельцев сменилось.

Но — он сделал небольшую паузу — мы знаем, как избавиться от наложенных петель. И надеемся на вашу помощь в этом, нелегком для нас, вопросе.

Перестали чувствовать — решил я уточнить — это означает, что его совсем не стало?

Да — как-то буднично ответил Кувр.

И вы подозреваете, что это конечно не случайно.

Да — с той же интонацией последовал короткий ответ.

И если я вам помогу, вы будете мстить.

Да — тембр голоса Кувра не изменился, словно он уже тысячу отвечал на такие вопросы.

Хорошо — согласился я — рад буду помочь.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Смотря сквозь странную дымку, повисшую над столом, я видел, как ухмыляется Юха и кривит губы в улыбке Кувр. Их циничные лица никак не вязались с тем, что они хотели мне показать, скрываясь за мутной пеленой, которую я не сразу разглядел в начале разговора. Не подавая вида, я отвел взгляд и сконцентрировался на чашке, что была передо мной.

Забрав книгу, вам придется пройти несколько миров, чтобы собрать недостающие части, для нашего атрибута.

Что это такое? — поинтересовался я — уже несколько раз слышу это название, но не понимаю о чем вы.

Атрибут — Юха задумался на мгновение — это первоначальный концентратор силы, настроенный на своего владельца. Многоликий дал их тем своим детям, что отправлялись в самые опасные миры. С помощью него можно делать удивительные вещи.

Вам придется научить меня тому, что вы знаете — осторожно проговорил я.

Конечно — воскликнул Юха, радостно потирая руки — все, что пригодится в мирах. Время пока не ограниченно, поэтому будем учиться. Тем более первое место, куда вы попадете самое опасное. Не хочу пугать, но даже бессмертные опасались там появляться.

Что это за место такое? — решил я уточнить, уже раздумывая, не слишком ли я быстро согласился помогать этим двум странным сущностям.

Край миров. Там выживают только сильнейшие.

Понятно — нейтрально ответил я.

После этого разговора, мы немного посидели и разошлись. Кувр показал мне, где я буду спать, и ушел, оставив меня за размышлениями, об этих двух странных товарищах.

Чувство что они не искренние, не покидало меня на протяжении всего последующего времени, что я провел у них. Показывали они мне не много, скрывая свои умения или думая, что я не смогу их освоить, зато они постоянно выпытывали у меня, как я разрушил радужную броню, и не получая внятного ответа, снова продолжали настойчиво интересоваться похоже единственным, что их на самом деле волновало. Я ссылался на то, что мне нужно время для восстановления. Демонстрацию моих возможностей отложили, и сосредоточились на, как они называли, азах простого искусства.

Первое что мне пришлось изучить, это та прозрачная броня, что я недавно видел. Оказывается прочность ее, напрямую зависела он ментальных способностей. И, по началу, я никак не мог приноровиться в ее создании, от чего постоянно слышал ворчание своих учителей.

Просто собери, что вокруг тебя, и заворачивайся как в одеяло, наматывая слой за слоем. Чем четче ты будешь себе это представлять, тем крепче будет основа. Нужно постоянно тренироваться, держать в голове, чувствуя, что броню никто и ни что не пробьет. Если хоть на миг отвлекся, считай что ее уже нет. Всегда и везде ты должен представлять, что окружен бледным сиянием духовной брони. Кувр старался не на шутку, вдалбливая мне эти, как ему казалось, прописные истинны.

Долгое время я не мог понять механизм, не только представляя, но и видя эти мельчайшие частички силы, что прилипали к Кувру, когда он снова и снова, пробовал мне это показать. Наконец я смог повторить, нечто такое. Представляя, что оборачиваюсь в прозрачный светящийся кокон, я зацепил казавшуюся абсолютно реальной невесомую ткань, существующую в моем воображении, за край медленно вращающейся темной сферы. Теперь мне ненужно было концентрироваться, на том, что надо как-то собрать частички силы. Вращающаяся сфера, тянула их из окружающего, а мне оставалось только представить, что вокруг меня непробиваемая прослойка, спрессованного воздуха.

Молодец — услышал я похвалу от Юхи, что постоянно наблюдал за мной — теперь попробуй не расставаться с ней, даже когда спишь. Это тебе обязательно понадобиться.

Меня оставили на некоторое время в покое, чтобы я свыкся, с тем, чему научился.

А потом, наступило испытание.

Против меня вышел безоружный Кувр, в сияющем доспехе, что я видел в легкой дымке, встав на грань сна. Форма его нагрудника казалась безупречной, и я решил запомнить ее, чтобы позже постараться воплотить что-либо подобное.

С улыбкой, он замахнулся и ударил.

Я почти не почувствовал толчка, выставив вперед скрещенные руки. Темная сфера, насобирала в моем воображении, столько слоев, что то, что было вокруг меня, было крепче любого камня.

Кувр не на шутку удивился.

Держи блок еще раз — странным тоном проговорил он и неожиданно, совсем без замаха, ударил, каким-то едва уловимым движением всего тела.

Я устоял. Устоял, потому что это было мне знакомо. Точно так же бил горящий Чао, на липкой обманке, хотя справедливости ради, можно сказать что бил он немного сильнее, того что показал мне Кувр.

Нехороший блеск я заметил в глазах своего учителя. Заведя правую руку себе за спину, он словно из воздуха достал большой молот на длинной, деревянной ручке.

Это испытание — нехорошим тоном проговорил он — убери руки в стороны. Если твоя броня выдержит, то этот этап обучения мы закроем.

А если не выдержит? — смотря ему в глаза, насмешливо спросил я.

Тогда у тебя не будет головы.

Странный блеск не исчез из его глаз, вдобавок я заметил что-то вроде руны на оголовке молота, не предвещавшей ничего хорошего.

Я не готов — медленно проговорил я, отступая на пару шагов — мне нужно еще многому учиться.

Взбешенный Кувр, а теперь я понял, что он на грани срыва, взял молот, с обоих сторон, и свел руки вместе, каким-то образом заставив его полностью исчезнуть. Развернувшись, он оставил меня одного.

Хороший фокус с молотом, подумал я, удивленно смотря в спину, удаляющегося широкими шагами, учителя.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ложась спать, я всегда навещал свой предел. Там все было в относительном порядке, единственное что, следов лекаря, я так и не обнаружил. Наполняя монолит силой, я безболезненно оставлял его, понимая, что он по-своему сыт и какое-то время во мне не нуждается.

Следующим этапом Юха, показал, как можно пользоваться истинными словами. Он говорил в сторону любого прохода, напротив которых мы тренировались, и пространство заполнялось огнем, или потоками непонятно откуда берущейся воды.

Все вокруг состоит из очень мелких частиц — начинал он свою лекцию снова и снова, видя, что у меня ничего не получается — они настолько мелкие что, это даже сложно представить. Задача состоит в том, чтобы сказать им, чем они должны стать. Видишь я говорю Шшшшш!шш, что означает — огонь, и там где я хочу он возникает. Волна что возникает, когда я говорю, движется, передавая заложенную информацию. От уровня ментальной концентрации, зависит насколько точно все получиться. Запомни, когда произносишь — истинное слово — ты должен четко представлять, границы, и глубину распространения. Бывали случаи, когда говоривший не был сконцентрирован и погибал, порождая лавину изменений частиц, не только вокруг, но и в себе самом.

Через некоторое время, он махнул на обучение рукой, решив, что я не годен для этого вида искусства.

Тем временем я, старался развить голосовые связки, направляя к ним силу и укрепляя податливую материю. Дело было в том, что мое горло не было способно воспроизвести в точности такой же звук, слишком низкими были вибрации порождаемые Юхой. Запомнив произношение истинных слов, я стал самостоятельно тренироваться, в любое свободное время, напевая полюбившееся слово соответствующее огню.

Следующий этап обучения состоял в моем умении быстро бегать, это почему-то было очень важно, по мнению моих новоявленных учителей. Они устраивали целые проходы, усыпанные различными ловушками, через которые я должен был молниеносно промчаться. Здесь я был на высоте, гибкость лерка давала о себе знать, и то, как я проходил эту полосу препятствий, особенно нравилось Юхе.

В короткие моменты передышек, я слонялся по бескрайним просторам заброшенных помещений. Что-то не давало мне покоя, странность этого места давила на меня, заставляя внимательно вглядываться и вслушиваться в окружающее. Эти мои путешествия, однажды позволили услышать обрывок разговора:

Может, попробуем? — я с трудом узнал голос Кувра, настолько чужим мне он показался.

Не рано? — голос Юхи, тоже фонил запредельным цинизмом.

Да какая разница, получиться так получиться, а нет значит придумаем что-то еще, все чему мы его как будто учим, там ему все равно не поможет.

Знаю, а чему тогда учить? Испугается еще, а так, вроде подготовили. И ему спокойнее и нам развлечение. Кстати, заметил, как он все схватывает?

Да, его духовная броня, крепче нашей будет, странный он, я вообще не могу его прочитать.

Странный не странный, а попробовать пробить барьер стоит. Давай ускоримся. Вручим амулет и скажем что готов, пусть покажет как взломать стену.

Хорошо, тем более дерево, стало хандрить, снова нужна подпитка.

Пойдем, посмотрим, давно я не был у него.

Голоса стали удаляться, и я со всей осторожностью пошел за ними.

Несколько поворотов, и я оказался в незнакомом проходе. Он начинался в небольшом углублении, сразу за поворотом и был совершенно незаметен. Сигнальные ловушки я заметил сразу, недаром меня столько тренировали для их преодоления. Осторожно обойдя, прозрачные нити ловчей сети, я оказался у глухой, немого вогнутой стены. Вдыхая носом сырой воздух, я пытался понять, как пройти дальше. Стена выглядела гладкой, без единой щели или тещины. На ощупь она была слегка влажной и даже немного теплой. Я сразу решил уйти, чтобы вернуться позднее. Ведь неизвестно когда мои новоявленные учителя соберутся обратно. Зато у меня появилось новое дело. Теперь как только появлялось свободное время, я сбегал к стене, стараясь разгадать, как ее преодолеть. Вставая на грань сна, я изучал сложнейший узор, покрывающий проход и стену, стараясь понять его предназначение и механизм действия.

Разгадка пришла неожиданно, когда я шел за Юхой на новую площадку, с установленными ловушками, то заметил, как он, естественным движением руки, замкнул две параллельные нити асуры, начертанные на стене, где-то на высоте своей груди. Темный камень, которым он это сделал, немного вспыхнул, и сразу погас. А перед нами появился новый проход, который так и остался впоследствии открытым.

Точно такие же параллельные линии были на рисунке в тупиковом проходе, и я отработав на новом полигоне, попрощался с Юхой и пошел к себе отдыхать.

Свернув по дороге к интересующему меня месту, я подобрал кусочек липкой земли, и напитав его энергией, приклеил на стену, как раз там, где проходили эти две параллельные силовые линии. Открывшийся проход, широкими ступенями, уходил глубоко вниз, показывая своей чернеющей бездной, что никаких ловушек здесь уже нет.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Проверив духовную броню, я медленно стал спускаться вниз, переживая, что со мной нет лепестка, оставленного у изголовья кровати. Большое темное помещение открылось моему, видевшему в глубоких серых тонах зрению. Слабо светящаяся, темно фиолетовым цветом, точка, по мере приближения, становилась все больше и выросла до громадного ветвистого дерева, обхватов в шесть по периметру.

Отвратительный запах, гниющей плоти встретил меня шагов за двадцать до дерева. И постоянно усиливался по мере моего осторожного приближения к многовековому растению. Крона его увяла, отдельные ветки были совсем голые, выбиваясь острыми пиками из пожухлой, сморщенной листвы. Массивные корни, впившиеся в землю, уродливыми клешнями, были оголены по высоте, где-то с мой рост. Грубая, прорезанная глубокими трещинами кора, местами просто отвалилась, открыв отвратительных на вид слабо светящихся личинок, нарезавших множество мелких отверстий в самой толще дерева. Застывшая слизь, под местами, где обвалилась кора, источала этот отвратительный запах. Я шел по протоптанной тропинке, огибавшей дерево слева, почти вплотную к корням. По мере моего приближения, ветки оживали и тянулись в мою сторону. Встав на грань сна, я отшатнулся в сторону, прикрывая глаза руками, настолько ярко светились силовые линии, во множестве переплетенные в этом странном дереве. Громадная сеть, раскинувшаяся по всей площади, куда хватало моего взора, переливалась жемчужным цветом. Сложнейший танец энергий завораживал, и было непонятно, толи окружающее питает дерево, толи наоборот, этот сложнейший и живой механизм отдает силу всему вокруг. Двигаясь по тропинке, я вышел к некоему подобию алтаря, за которым лежало два обнаженных тела. Любопытство пересилило, и я сошел с тропы, направляясь к лежащим на земле телам с раскинутыми в стороны руками. Они были живы, токи энергий циркулировали в них, странным, скачкообразным образом, от которого у меня зарябило в глазах, и я к своему облегчению покинул грань сна.

Открывшаяся, пепельно-серому взору, картина, сильно меня удивила.

Оказалось, что головы этих двух мужских тел, полностью погружены в дерево, а сами они вросли в грунт, на котором лежали. Изменения тканей, были сильно заметны, как раз около земли. Темная, кожа, с набухшими язвами, очерчивала границу раздела, грунта и сопротивляющейся разложению плоти.

Немного постояв, над телами, я быстрым шагом вернулся обратно, закрыв за собой проход. Начав подозревать Кувра и Юху в нечестной игре, я все больше и больше стал замечать странности в их поведении. Они никогда не говорили при мне ни о чем, что не касалось того момента времени в котором мы находились. Никаких воспоминаний, либо оговорок, шуток, ничего, словно их не было до моего появления в этом странном месте. Между собой они тоже почти не общались, предпочитая находиться, на как можно большем расстоянии. В редкие моменты, когда они находились вместе, их лица очень странно выглядели, они смотрели друг на друга, так как будто первый раз встретились. Однажды я застал их за разглядыванием моего лепестка, они тихо смеялись, смотря на рукоять с паучком, и лица их были хуже масок, настолько застывшими и безжизненными они были.

Теперь у меня появился дополнительный стимул, работать над совершенствованием, своей духовной брони. Не зная, что ожидать от этих двух странных сущностей, я готовился к худшему, стараясь быть всегда начеку. Интересное свойство, своего тела я обнаружил как раз когда, представлял, что меня окутывает многослойная светящаяся броня. Перераспределяя частички энергии к воображаемому конструкту, я заметил странный отклик, почти у поверхности своей кожи. Направив туда силы, я с удивлением обнаружил проступающее плетение, точно такое же, как на броне хофов. Теперь мне не стало нужно обращаться к пределу, чтобы отсечь себя от окружающих токов силы. Всего лишь достаточно напитать энергией пространственную конструкцию, сплавившуюся с моим телом, чтобы она стала активной.

Проверка воображаемой и отсекающей от окружающего брони не заставила себя ждать. Очередной раз, спустившись к дереву, я попробовал облегчить его участь. Прикоснувшись к светящейся жиле, шедшей к проеденному жуками краю, я попробовал легким толчком резонирующей силы воздействовать на них. Поначалу ничего не происходило, и я постепенно увеличивал передаваемый поток, стараясь взорвать медленно шевелящиеся личинки.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Прямо из дерева высунулась продолговатая безглазая, невесомо-прозрачная голова, быстро становившаяся материальной. Глубокие морщины прорезали уродливую морду странного насекомого, на которой не отражалось никаких эмоций. Поведя головой из стороны в сторону, оно повернулось прямо ко мне. Тут же из дерева полезли маленькие шестиногие твари, чем-то напоминающие своего старшего собрата. Они резко отталкивались от дерева и летели прямо в меня. Я увернулся от первого десятка, но их число резко возросло, и налипшие на мне мелкие каракатицы, стали пытаться вскрыть мою броню. Слой за слоем, они вгрызались в пласты светящегося кокона, почти не встречая сопротивления. Я понял, что нужно бежать, от растревоженного улья. Сбросив маленьких тварей, я спиной направился к выходу, стараясь уворачиваться от все новых и новых нападавших. Благополучно скрывшись от нескончаемого роя, я пропустил энергетический жгут, прилетевший от их старшего собрата. Разметав духовную броню в стороны, он увяз в плетении хофов, к моему облегчению, не причинив ей никакого вреда. Жгут втянулся обратно, а я, поднимаясь по ступеням, подумал, что мне очень повезло, настолько сильным и накаченным энергией был этот последний удар.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Разобраться с деревом, и прозрачными паразитами мне не дали. Возбужденный Кувр сказал что надо быстро собираться, из-за того что они почувствовали зов. Стоя, в наспех нарисованной пентаграмме, он передал мне продолговатый камень.

Запомни рисунок, он активирует переход. Встав в центр и сильно сжав камень, ты сможешь вернуться к нам. Попробуй забрать книгу, и возвращайся, поможешь собрать атрибут, а мы еще многому тебя научим.

Нас выбросит через проход, открывающийся на доли мгновения — начал говорить Юха — тебя этот проход не пропустит. Ты окажешься перед радужной стеной, через которую должен пробиться. Если все получиться, то тебе нужно будет забрать книгу, и вернуться обратно.

Мы надеемся на тебя — быстро проговорил Кувр — а теперь встань на дальний луч пентаграммы. Не забывай про амулет, его нужно очень сильно сжать, чтобы все сработало.

Они как будто специально рассчитали время, только я встал на острый луч, все вокруг моргнуло, и я оказался на бескрайней равнине, усыпанной мелкими оранжевыми цветами.

Я стоял по колено в цветущих растениях, не понимая, куда мне идти. Оглядываясь и анализируя, я пытался определить токи сил этого места. Ничего примечательного я не увидел, как не старался разглядеть, поле как поле, только очень большое. Как только я сделал шаг, все сразу резко изменилось. Дальняя граница, подернувшись оранжевой дымкой, резко сместилась в мою сторону. Теперь я ее ощущал почти физически, чувствуя запредельную тяжесть прямо на своем пути. Шагнув в сторону, я увидел приближающуюся стену с левой стороны. Интересное место, подумал я, если ты идешь вперед, на пути возникает стена, и чем дальше шагаешь, тем ближе она становиться. Шагнув еще вперед, я почувствовал упругий толчок от воздушной волны, шедшей от быстро приблизившегося препятствия.

Если побегать по кругу, интересно расплющит меня или нет, подумалось мне. Решив, что чем раньше я встречусь с этой радужной преградой, о которой видимо говорил Кувр, тем для меня только лучше. Я пошел вперед маленькими, почти незаметными шажками, вымеряя расстояние до уже четко видимого препятствия. Резкий сладковатый запах смятых цветов, накрыл все вокруг, когда двигающаяся стена оказалась прямо передо мной. Я потянул руку и дотронулся до холодной, кристально чистой поверхности. В ответ я почувствовал толчок, от которого моя рука отдернулась назад. Стена приблизилась, уперевшись мне в подставленную руку, и мягко давила на нее, пока, мне не пришлось сместиться немного назад. Инстинктивно, я пытался ее остановить, попытавшись надавить. В ответ почувствовал еще большее давление, сместившее меня уже на пару шагов. Оглянувшись, я увидел, что стена за моей спиной тоже стала приближаться. Вот как здесь расправляются с чужаками, догадался я, присев и опустив правую руку на землю, я собирал силу с поля, оставляя за собой след черной пыли. Помня, что говорил Кувр, я отправлял полученную силу к темной сфере. Волна резонанса, отправленная по лепестку, с легкостью пробила напирающую на меня стену. Наклонившись, я прорезал проем, как раз для своего роста. Недолго думая, я толкнул кусок стены от себя, и шагнул вслед за ним.

На пару мгновений я полностью ослеп, от яркой вспышки выжигающей глаза. Меня мотнуло из стороны в сторону, но я удержался на ногах. Закрыв лицо руками, я стоял, прислушиваясь к окружающему. Резь в глазах постепенно прошла, и я сильно сощурившись, осторожно оглянулся вокруг.

Я стоял на горном плато, а невдалеке маячила, знакомыми очертаниями, большая гора. Похоже, я вернулся в Карадорн, вздохнув воздуха, пахнувшего гарью, я двинулся в сторону горы Ганта.

Буду искать колдуна с книгой с того места где последний раз с ним расстался — решил я, медленно бредя по обугленной земле.

Оказалось, что идти совсем рядом, однако место, где произошла моя встреча с Юхой и Кувром, было абсолютно чистое. Ничто не показывало, что здесь что-то случилось, но я чувствовал, что времени прошло не так и много. Поэтому я пошел в сторону вершины горы, обойдя по касательной несколько групп воинов, похоже хотевших спуститься в чертоги.

Подъем оказался на удивление долгим, ставшее вдруг узким ущелье, петляло то вправо, то влево. Уходящие далеко вверх стены, нависали изъеденными откосами, с громадными булыжниками, будто специально установленными в местах естественных уширений узких проходов. Моя догадка подтвердилась, когда один из таких поворотов оказался, завален рухнувшим в большой высоты, куском горы. Торчащая из-под завала рука, явно говорила о том, что валун скатился вниз далеко не случайно. Перебравшись через хаотичное нагромождение камней, я с осторожностью пошел дальше, подняв голову вверх, и внимательно вглядываясь во все, что могло упасть на меня.

Еще несколько завалов и мне открылось свободное пространство, на котором совсем недавно была схватка. Знакомая пентаграмма указывала своим длинным лучом в сторону сорванных с петель, громадных ворот. С чувством юмора у моих друзей было что-то явно не в порядке, они выложили свою пентаграмму из выпотрошенных трупов. Срубленные руки и ноги, создавали аккуратный круг, с геометрически ровными лучами, в середине которого, головами хаккаратов было выложено "убей его".

Двадцать, ровно двадцать голов насчитал я, обходя созданный Юхой и Кувром шедевр. Они как-то узнали, что я выжил, и писали мне дальнейшие инструкции, таким довольно странным образом.

Осторожно двинувшись дальше, я нашел вскрытые и растерзанные тела, обычных людей, сваленных в большую кучу.

Знатные душегубы — подумалось мне, проходя в проем сорванных ворот, полностью измазанных только недавно свернувшейся кровью.

За воротами были широкие ступени, уходящие ввысь. Начав подниматься по разъеденным временем камням, я услышал шум, шедший сверху. Невольно ускорившись, я оголил лепесток. Через долгий подъем, открылась еще одна площадка, на которой шел затяжной бой. Слишком много трупов было на земле, и слишком усталыми были сражающиеся, с трудом двигающиеся, и иногда расходящиеся в стороны, чтобы набраться сил для новой схватки.

Моих новых учителей здесь еще не было, это я понял сразу. Колдун стоял в стороне охраняемый шестерыми воинами, на вид еще не вступавшими в схватку.

Берегут свое главное оружие — подумалось мне. Присев, чтобы не быть замеченным, я наблюдал за происходящим.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Около сорока бойцов насчитал я, разглядывая друзей моего врага. Схватка исчерпала свои силы, воины стали отступать к своим, подтягивая раненных к шестерке во главе с колдуном.

Другая сторона тоже отступила, формируя боевой порядок. Впереди латники со щитами, за ними разномастные воины, разнообразно вооруженные. Гортанный крик услышал я, и был он знаком мне.

Воитель Арай-Нот Грок стоял на защите прохода, не пуская никого подняться по узкой тропе. Выстраивая воинов, он подбадривал их тяжелыми хлопками латной рукавицы, отчего металлический звук эхом разносился в разные стороны.

Было видно, что с ними что-то не так. Никакой духовной брони, и вообще никакой силы в них не было.

Только простая сталь, на этой извилистой тропе, только она, решала, кому остаться жить.

Порядки были построены и Грок, видя усталость своих врагов, скомандовал контратаку. Странно было смотреть, на то, как умирают на вид умудренные годами воины. Они сходились, и почти каждый взмах мечем или копьем достигал цели. Кровь лилась рекой, выглядевшие такими прочными и надежными доспехи протыкались как бумага, совершенно не защищая своих владельцев. В миг, треть атакующих была повержена, но и почти столько же они забрали с собой в нижние миры.

Не долго же ждать развязки подумалось мне, смотря с какой скоростью гибнут воины. Грок скомандовал отступление и остатки его отряда, сплоченной толпой, поднялись на один ярус наверх, стараясь закрепиться на нем.

Ползком, медленно и осторожно я продвигался к Гроку. Камни и разломы позволяли пока оставаться не замеченным. Подобравшись совсем близко, я встал во весь рост, сдвинувшись немного в сторону, от летящего мне в грудь копья.

Я к Гроку — громко сказал я, раздвигая руки в стороны и показывая лепесток.

Лучше не двигайся — послышался угрожающий голос — второй раз я не промахнусь.

Скажи колдун пришел — громко сказал я — надеюсь, поймет.

Я понял — выглянувшая из-за камня голова, была мне явно знакома — как здесь оказался?

Да.. — сделал я неопределенный жест рукой — ваша матерь звала, вроде как ее подлечить нужно.

Возникла красноречивая пауза, во время которой, из-за камня появилось еще четыре головы.

Вышедший навстречу Грок, буравя меня взглядом, сдержанно поинтересовался:

Как звала?

Обычно, через небольшую армию, которую тот с книгой, всю внизу положил.

Так ты и есть тот лекарь?

Тот, не тот, не знаю. Кароом настаивал, что я нужен.

Значит это ты — лицо воителя выдавало крайнюю степень удивления — тебя попустят к ней, пока мы задержим Лахойрата с его проклятым искусством.

Долго не задержите — войдя в их импровизированный лагерь, я смотрел на израненных воинов истекающих кровью. Что происходит? Почему вы беспомощны как дети?

Не думаю, что открою какой-то секрет. Матерь не отвечает, не делиться с нами силой. Наши внутренние резервы истощены. Все, что было напитано ее благословением, мы уже использовали.

Даже доспех — он развязал завязки и скинул с себя стальной нагрудник — стал обычным железом.

Видя мой удивленный взгляд, он быстро объяснил.

Все просто. Клинки заговариваются не в пример дольше, чем доспех. В них еще есть толика силы, и поэтому ни легко режут, это ставшее простым, железо.

Понятно — нейтрально ответил я, видя, что все это воинство бессмертных, вдруг потеряло все что умело. Заемная сила была здесь настолько распространена, что за долгое время, проведенное здесь, все перешли только на эту легкую подпитку, не заботясь о чем-либо еще.

Тебе нужно к матери — убежденным голосом, проникновенно проговорил Грок, положив мне руку на плечо. Этим он выказывал мне свое доверие, и явное напутствие.

Чем быстрее ты дойдешь, тем больше времени у тебя будет, чтобы попробовать излечить ее. А времени у нас почти нет.

Подбежавший воин что-то прошептал ему на ухо и также быстро удалился.

Лайхорат идет к нам — он сжал мою руку — а теперь иди, и сделай все что можешь.

Эх Грок, Грок — я скинул его ладонь — неужели ты такой доверчивый. А если я иду к ней чтобы добить. Нельзя так, время неспокойное.

Видя его потемневшие глаза, я отмахнулся от замершего в странной позе воина.

Пойдем к ней вместе, но позже, а пока повеселимся.

Я двинулся вниз навстречу колдуну, раскручивая лепесток, и мысль о книге не давала мне покоя. Идти пришлось совсем не долго, небольшое войско встретило меня, безумными глазами и перекошенными лицами.

Настало время раджхарда.

Я просто шел принимая удары на духовную броню, и .. убивал. Без сожаления, без эмоций, рассчитывая расстояние до жертвы, перерубая стоявшего на пути врага от плеча до паха. Один, два, три, поток слился в безумный хоровод брызжущей крови и рассеченных тел. В один момент я остановился, не видя перед собой материала, для моего странного искусства, разделения плоти. Оказалось, что враги дрогнули и побежали, оставив небольшое пространство до колдуна с раскрытой книгой. Его презрительная усмешка, меня ничуть не задела. Я ожидал появления своих друзей.

А если эти двое тебе не помогут, также будешь улыбаться? — решил внести я немного интриги в нашу встречу.

Улыбка сползла с лица колдуна, он раскрыл рот, чтобы ответить, но этого я уже не видел.

Сбоку от меня, прямо в стене горы, медленно пошла трещина, наливающаяся пульсирующей чернотой.

Мы верили в тебя — торжественно провозгласил выбравшийся первым Кувр, ожидая вылезающего из узкой расщелины Юху. Ничего не изменилось в их внешности и одежде с нашей первой встречи. Только тембр голоса Кувра немного отдавал теплотой.

В общем, сейчас мы в том же положении с которого начали наше знакомство — начал я, вместо приветствия — что произойдет, если я убью хозяина книги?

Сначала убей — недовольно поговорил Юха — это тоже знаешь, та еще задачка.

Он здесь, и это лучшее доказательство, что это возможно — настроение Кувра было приподнятым — он пробил стену, значит, пробьет защиту книги.

Надо это сделать быстро — Юха даже поднял вверх указательный палец, придавая веса своим словам — иначе нас раздавит.

Что раздавит? — не понял я.

Не что, а кто — Юха почему-то нервничал, теребя себя за волосы — ты видел его, перед тем как попасть к нам в гости.

Надо подхватить книгу до того как она окажется на земле — улыбка появилась на лице Кувра.

Что за странное условие? Упадет, подберем.

Нельзя, она сольется с частицами здешней материи. Тогда нам точно не выбраться.

Нельзя так нельзя — снова я почувствовал, что что-то не так, словно меня заманивают в какую-то странную ловушку — а если не получиться?

Конечно, не получиться — голос колдуна совпал со смазанным движением окружающего, скачком пришедшего в норму — неужели, вы думали, что это так легко. Убить хозяина тысяч душ еще никому не удавалось. Колдун перелистнул страницу и Юха с Кувром застыли замороженными статуями.

Что напели тебе эти грязные отродья? — какое-то сочувствие было в его голосе — чем поманили?

Знаниями — не стал я лукавить — честью.

Знания, это возможно. Но честь — колдун так искренне рассмеялся, что я остановился, рассматривая его ясное лицо с высоким лбом и широкой улыбкой — в этих сущностях нет чести. Эти паразиты, уже пожрали всех, кто был в управляющей книге. Одного за другим они высасывали их без остатка, причем каждый несчастный хотел напасть на меня, уверяя, что я абсолютное зло. Со временем они остались вдвоем. После этого мне пришлось постоянно подкармливать их, находя все новые жертвы. Да — не смотри на меня так — без добычи они начинают чахнуть и покрываться гнойниками. Погубить такое оружие, было выше моих сил. Приходилось искать врагов повсюду, конечно ограничивая их аппетиты.

Кто такие Кувр и Юха? — задал я вопрос, над которым много думал ранее.

Я не знаю, кто они — взгляд колдуна был чист, где-то далеко в нем я заметил усталость, вперемежку с безразличием. Такое случается, когда что-то давит на тебя изо дня в день неотвратимо и неизбежно, постоянно и одинаково. И это безразличие впитывается в тебя заставляя видеть все в темном, угрюмом свете, пока, наконец, не захватит тебя полностью. А захватив, раздавит как песчинку в громадном медленно двигающемся колесе. Колдун был на грани, скрывал это от себя и от окружающих, но я почувствовал его. Возможно потому, что он не мог контролировать себя, работая с книгой, или еще из-за чего-либо, но этого мне стало достаточно, чтобы проникнуться к нему какой-то симпатией.

Избавиться от них не можешь? — я искал выход из сложившейся ситуации и пока не находил вариантов, при которых колдун оставался жив.

Нет — просто ответил он, и почему-то улыбнулся.

А, хотел бы?

Странные вопросы задаешь наемник — колдун что-то решил для себя и опустил взгляд на книгу.

Так давай помогу — я хотел поймать его взгляд, но он упорно не смотрел в мою сторону.

Если бы это было возможно, то я давно снял бы с себя эту ношу. Но это пройдет только с моей смертью. А умирать я пока не собираюсь — последние слова он произнес немного тише, чем всю свою тираду, и я подумал, что эта мысль не так редко его и посещает.

Подожди. Ответь только на один вопрос.

Какой? — отстраненно спросил колдун.

Зачем вы прорываетесь к матери?

Спасать идем. У меня есть то, что ей нужно.

Так Грок тоже ее защищает. И меня позвал, чтобы я ей помог.

Не знаю, кто ты, но тебя ввели в заблуждение. Они убивают нашу матерь, не дают ей восстановиться. Поэтому я здесь.

Можешь этих еще так подержать? — я показал лепестком на Кувра и Юху — с Гроком надо переговорить.

Нет, петля почти затянулась.

Их можно убить?

Кого? — не понял колдун.

Юху с Кувром.

Ты знаешь их имена. Снова странная улыбка появилась на лице колдуна — если это тебе ведомо, значит должен знать, что они бессмертны.

Вы тут тоже, бессмертны. Только вон как хорошо в нижние миры уходите.

Это другое, их сущности не из нашего мира. Мне кажется, они могут забрать себе любое тело и поселиться в нем. Их плоть гниет, но дух никогда не сдавался. Телесная оболочка мало их интересует.

Новая информация медленно переваривалась мной, не давая решиться на какое-либо действие. Почему-то расхотелось пробовать убить колдуна. Но что делать с Кувром и Юхой тоже было очень непонятно.

Что ты будешь делать дальше? — спросил я, больше для себя, стараясь упорядочить скачущие в разные стороны мысли.

Убью всех, кто встанет на моем пути, доберусь до матери и спасу Карадон. Так что лучше беги.

С этими словами он перевернул страницу.

Кувр и Юха ожили.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Вот так и знал, что ничего не выйдет — Юха отшагнул от Кувра у которого в руке уже был молот — давай только быстро, я почти к нему привязался.

Да я тоже — Кувр перекинул молот из руки в руку — это был хороший шанс.

Попробуй не убивать — Юха отшагнул назад, давая пространство своему товарищу.

Это третья ступень, наши желания здесь ничего не значат. Вспомни Ад`жиТае.

Наш брат погиб с честью — угрюмо ответил Юха, отворачиваясь в сторону.

Ад`жиТае погиб? — я был удивлен тем, что они знакомы с легендой липкой обманки и даже перестал думать, что меня хотят атаковать — давно?

-Ты знал его? — Кувр был удивлен не меньше меня — нет, не может быть, следа проникающего, на тебе нет.

Петля затянута — медленным басом проговорил колдун, его голос был глух и невнятен словно доносился из-под воды. Движение Кувра смазалось, он резко оказался рядом со мной в тот момент, когда его молот уже врезался в мою защиту.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Я скинул энергию, пытающуюся меня разорвать, движением плеч. Немного сместившись в сторону, так чтобы молот пролетел мимо. Кувр был быстр, его оружие вскользь задело ключицу, однако, не причинив никакого вреда, кроме легкого толчка. Разгоняя восприятие, я затанцевал вокруг своего противника, стараясь не попасться на какую ни будь уловку. Сообщение о смерти Нарг он каора привело меня в чувство. Обычное чувство, когда собственная жизнь дороже любого количества жизней, тем более этих двух не искренних сущностей по случаю приютивших меня.

Мы обменивались простыми выпадами, я использовал старое искусство поединка, которому учили меня в школе мечей. Пока я успевал за набирающим скорость Кувром. Его остекленевшие глаза ничего не выражали, он действовал на одних рефлексах, как идеальный механизм, не допуская никаких ошибок. Я тоже пока держался, готовясь к худшему, понимая, что это только разминка.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Едва не пропустив начало настоящей атаки, я принял удар молота на свой клинок, от которого он переломился.

Наливаясь чернотой, фигура моего противника стала медленно расплываться, контуры тела смазались, явив то непонятное, что я уже однажды встретил, когда колебался перед прыжком в разлом, из которого вылезли Кувр с Юхой.

Я словно стоял на краю громадного обрыва, смотря вниз, и его глубина медленно затягивала, оставив только одно чувство всепоглощающего страха. На миг я даже поддался этому чувству, которое резко отступило.

Устыдившись проявленной слабости, я широко улыбнулся, смотря в безжизненные глаза Кувра.

Думаешь меня этим можно испугать? Я САМ бездна боли и страданий.

Отведя в сторону руку с обломком раджхарда, и выпустив по оставшемуся куску резонирующую силу, я с трудом смог выговорить:

Я ТАКОЙ ЖЕ, КАК ТЫ.

От моих слов все вокруг вспыхнуло огнем, видимо слишком долго я тренировался, разрабатывая связки и думая о правильном произношении. Теперь это вырвалось само, не контролируемым выбросом подсознания. Кусок перебитого молотом клинка лежал прямо передо мной, внося дополнительную толику в охватившую меня жуткую злость и ненависть. Не знаю, откуда она взялась, но сопротивляться ей не было никакого желания. Упиваясь, возникшим чувством свирепого бешенства, я атаковал.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Кувр, или то, что им стало, отступил на шаг, стараясь не встречаться с жемчужным клинком. Я тоже резко отшагнул назад, чувствуя готовящуюся ловушку.

Обратившись к пределу, я потянул к себе его силу, оборачиваясь в черную броню.

Через мгновение перед Кувром стояло существо, закованное в поглощающие свет доспехи, и чернота колыхалась за моей спиной.

Я открылся поступающей энергии, сливаясь с пределом. Чувствуя себя бесконечностью безжизненных равнин, замерших в ледяном воздухе всепоглощающей пустоты. В этот момент я сам стал пределом, древней бессмертной сущностью, живущей по своим, неподвластным пониманию живых, законам. И я готовился к схватке. Молочная белизна резонирующей силы перемешалась с энергией предела и ушла, сменившись на грязно черный клинок с мелочно белой кромкой.

Я чувствовал наливающуюся тяжесть в руке требующую выплеснуться в смертельном движении. Я сделал шаг, и огонь, полыхавший вокруг, погас без следа. Окружающее вздрогнуло и завибрировало, сопротивляясь тому, чем я стал. Медленно поднимая клинок, я понимал, что моя атака заденет плоть этого мира.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

С поднятым клинком над головой я застыл, смотря на разбухающего чернотой Кувра. Он был почти тем же что и я.

Я чувствовал родство, хоть мы и отличались тем, что не может быть измерено и описано. Я стоял и смотрел в черноту его души, показывая кто я есть.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Где-то вдалеке заиграла музыка. Мелодичная и грустная она нарастала, накрывая и заполняя собой. Ритм в ней задавался тысячами шагов марширующей армии. Хор голосов сначала тихий и не различимый постепенно нарастал. На непонятном языке запевала ритмично отбивал красивую и грустную мелодию, ему дружно вторили многоголосые голоса марширующих воинов. В ритме их шагов были слышны звон оружия и доспехов.

Я опустил клинок, смотря в налившиеся чернотой глаза Кувра. Мелодия уже громыхала, подавляя сплоченностью громадной армии, шедшей, как я вдруг понял, умирать.

Это была последняя песнь идущих на смерть воинов.

Грустная, упрямо не сгибаемая, поражающая своей запредельной волей.

Один глаз Кувра побелел до цвета кипящего олова. Он отступил на шаг и бросил к моим ногам, свое оружие. Покрывшийся белесой дымкой молот стал изменяться точно также как ранее фигура самого Кувра, его грани стали расползаться, наливаясь чернотой.

Марш гремел все сильнее и сильнее. Фигура побелевшего Юхи тоже стала расползаться в стороны. Черты их лиц смазались, оставляя просвечивающие белые маски, постепенно опускающиеся к земле. Тела Кувра и Юхи разлагались на глазах, покрываясь отвратительными пятнами, чернота всасывалась в них словно в губку. Марш начал стихать и на месте моих недавних друзей, ставших противниками, ничего не осталось. Последними растворились искаженные белые маски, скрывающие их истинные сущности.

Что это было — тихо спросил ошарашенный колдун.

Кроме меня и его вокруг никого не было, бушевавший огонь сделал свое дело, заставив обе стороны отступить.

В его руках была безжизненная книга, потерявшая свою силу. Он чувствовал произошедшую перемену и не мог в это поверить.

Сущность предела на удивление мягко ушла, оставляя меня в сознании и явном недоумении от произошедшего. Я чувствовал некую скованность в движениях, но не более.

Жесткий ветер сильным порывом закрутил небольшие смерчи на опустевшем плато.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Чтобы это ни было, я возьму себе книгу.

Видя сощурившиеся глаза колдуна, я шагнул к нему, протягивая руку.

Так будет лучше — утвердительно проговорил я, смотря ему в глаза.

Подобрав валяющийся на земле молот, и сломанное лезвие лепестка я пошел в сторону Грока.

Можешь пойти с нами к матери, если хочешь — сделал я предложение колдуну.

Он сдержанно кивнул, все еще осмысливая произошедшее.

Идет с нами — просто скомандовал я, проходя мимо оставшихся воинов.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

Оказалось, что идти осталось совсем не далеко. Узкий проход, что только один человек мог через него протиснуться, полукругом вывел нас на открытую площадку. По ее краям везде были видны обожженные трупы, застывшие в разных позах. В основном они сидели, но были и такие что лежали ничком или уползали от поглотившего их огня. На небольшом возвышении, посередине ровного круга очерченного обожженными телами лежала странная обуглившаяся куколка, скорее похожая на не сформировавшуюся личинку насекомого.

Только не говори что это ваша Матерь — обратился я к ошарашенному Гроку.

Он не ответил. И я уже внимательнее огляделся. Большая воронка, выжженная в камне. Изломанные и обугленные края говорили о колоссальной температуре бушевавшей здесь. Встреченное огнем сопротивление читалось в полученном рельефе. Середина кратера осталась приподнята, как раз в том месте, где лежало это нечто.

Как собирался лечить? — спросил я у колдуна, что выглянул из прохода.

Книга — коротко ответил он.

Не став уточнять, я решил что Юха и Кувр могли и отдавать силу, а не только забирать.

Огонь пришел сверху — сделал вывод Грок, после анализа увиденного.

Я кивнул ему, соглашаясь с очевидным фактом.

Карадон пал — опустившись на колени, он приложил голову к оплавленному камню. Вслед за ним опустились на колени остатки войска, что тонким ручьем растекались по стене мертвого логова, выстраиваясь в одну шеренгу.

Надо возвращаться — изрек я, смотря на поникших духом воинов.

Месть, это все что нам осталось — тихо проговорил Грок, поднимаясь с колен.

Мы опоздали — громко сказал он, обращаясь к замершим в коленопреклоненных позах воинам — уходим — прозвучал короткий, жесткий приказ.

Плато почти очистилось, когда мне вдруг захотелось подойти поближе к остаткам этого сверх существа.

Не оскверняй — послышался предупреждающий окрик Грока.

Я только посмотрю, я же лекарь — больше для порядка ответил я, не обращая внимания на его слова.

Пролезая между оплавленных камней, мне оставалось совсем не много до центра.

Так и думал — вырвалось у меня, когда я понял что то, что мы видели не матерь Карадона, а возможно только ее малая часть.

Что? — Грок побирался ко мне, контролируя все мои движения.

Да ничего — я на глазах у удивленного правителя этого самого Карадона, с размаху ударил кулаком по лежавшему у моих ног, не сформировавшемуся насекомому.

Грок только начал поднимать обе руки вверх, протестуя против такого действа, и мы оба полетели вниз, вместе с обожженным камнем, что был у нас под ногами.

Полость под личинкой я не почувствовал, просто хотел разбить пустую оболочку, так как не чувствовал в ней ничего ни живого ни мертвого.

Мы пролетели совсем не много, когда туча пыли, поднявшаяся из-за обвала, накрыла нас. Я замер, ожидая, что будет дальше. Грок сильно кашляя и пытаясь раздвинуть поднятую взвесь руками, двинулся ко мне через не многочисленные обломки. Подойдя, он положил обе руки себе на колени, наклоняясь вперед, чтобы откашлять, то чем надышался.

Что ты сделал? — просипел он, когда что-то обвило мои ноги и сильно дернув, потащило вниз. Длинный узкий тоннель, уходящий в гору почти вертикально, не давал мне дотянуться до ног, ударяя меня о свои каменные своды. Пытаясь затормозить это быстрое движения, я развел руки в стороны, упираясь локтями в стенки лаза. У меня ничего не вышло, наконец, меня вытянуло в большую пещеру, в которую я падал несколько биений сердца.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Вот и будем знакомы — поднялся я, отвешивая легкий поклон в сторону шевелящейся массы. Темно бурое нечто было в постоянном движении, сжимая и разжимая множество колец, которыми было покрыто.

Ты — прозвучало у меня в голове, где-то за гранью восприятия.

Наверно — это было все, что я смог придумать ответить, в этой ситуации.

Движущееся нечто постепенно приближалось, а я отступал назад, пока не наткнулся на стену.

Я хочу помочь — крикнул я в сторону наступающего безумия из двигающихся упругих бревен.

Помоги — прошелестел голос — я внизу, это мои внутренности, оболочка не выдержала. Шагни в них, они доставят тебя.

На этом голос пропал.

Глубоко вздохнув, я сделал шаг навстречу извивающимся змеям.

Меня затянуло, повалило и куда-то потащило с огромной скоростью. Наконец движение остановилось. Я лежал прижатый к земле грудой теплой склизкой массы. Попробовав пошевелиться, я понял, что в таком положении это совершенно невозможно.

Так не встречают тех, кто пришел помочь — шепотом выдохнул я.

И тут пришла боль. Что-то острое врезалось мне в правое плечо. Это было так неожиданно, что я чуть не потерял сознание, от резкого скачка первозданного ужаса, вошедшего в меня с чувством агонии погибающего существа. Меня пилили, грызли и рвали когтями одновременно. В миг, я почти лишился руки. Раскаленные клещи тянули из меня то, что должно было быть моим.

Подсознательно, я сопротивлялся, не понимая, что делаю. Через несколько секунд, показавшихся вечностью, я стал контролировать свое тело. Но было уже поздно. Одна из горошин, что дал мне змей, была вырвана из моего плеча. Давление резко прекратилось, меня отбросило с такой силой назад, что удар спиной и затылком о стену, показался мне последним, что я почувствую.

Нет. Последней была вспышка.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Протовещество, вспыхнуло, поглощаемое сущностью этого места. Обжигающие волны, не переставая, били из образовавшегося источника, в который втягивалось громадное нечто, покрытое слизью и когтями.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Очнувшись, я попытался встать. Ничего не получилось, горошины змея настолько срослись с моей системой каналов, что потерю я стал чувствовать так остро, что даже закружилась голова.

Перетянув плечо, чтобы вытекающая черная жижа хоть немного остановилась, я погрузился в состояние сна, пытаясь срастить разорванные ткани и сухожилия. Наконец добившись того чтобы кровь больше не текла, я огляделся.

Обычная пещера, из которой видны несколько ходов в противоположные стороны. Немного к центру, оплавленный пол на локоть в глубину и разбросанные повсюду обугленные куски плоти. Никаких следов здешней матери.

Решив выбираться, я пошел по самому правому лазу, так как он единственный имел небольшой уклон.

Я не ошибся. Немного петляя, проход, постепенно поднимался вверх. Забрезживший вдалеке свет, вывел меня на громадный уступ, резко обрывающийся вертикально вниз. С этого нерукотворного плато Карадон лежал как на ладони, позволяя наблюдать происходящую битву.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Двенадцать сущностей пытались прорваться к горе, сражаясь с окружившими их людьми. Здешняя матерь, по всей видимости, оправилась, потому что воины управляли бьющими то тут, то там протуберанцами голубоватой энергии.

Светящиеся сущности издали напоминали хофов, но имели посередине туловища узкое и длинное сочленение, значительно увеличивающее их подвижность. То один, то другой жук, а это без сомнения были жуки, открывали свои пасти и поливали воинов зеленоватой жидкостью, от которой все вокруг начинало дымиться. Иногда резкие прыжки вперед, подминали под них не успевших увернуться людей. Но было видно, что эти скачки им очень тяжело даются. Они рвали воинов на куски, откусывали им головы и пронзали своими саблевидными наростами, но не могли продвинуться вперед. Воины Карадона действительно были настоящими мастерами. Голубоватую энергию сменяли потоки огня, возникали рвы, каменные копья и летающие валуны непрерывно били во врага, все было так плотно намешано, что мне было трудно разобраться в происходящем.

Я даже не сразу заметил, это белое свечение, что медленно приближалось к сражающимся. Полностью обнаженная женщина, с громадными белыми крыльями за спиной. На кончиках длинных перьев, казалось, собирался весь свет, делая их невыносимо ослепляющими. Сама она была молочно белая, с выступающими соблазнительными формами, идеально сложенная и величественно-недоступная.

Жуки резко развернулись в другую сторону, ища спасение в бегстве. Теперь воины, что сдерживали натиск, старались их не отпустить. Подойдя вплотную, женщина развела руки в стороны и все двенадцать жуков взорвались изнутри, накрывая своими внутренностями, опустившихся на колени воинов.

Развернувшись, матерь Карадона, расправила свои крылья, и резко ушла под землю, оставив на том месте, где стояла, вырвавшееся из земли большое дерево с крупными листьями. Молочно-белое свечение постепенно погасло, а воины еще долго стояли вокруг дерева, по всей видимости, вознося свои молитвы здешней деве, что зовется их матерью.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Развернувшись, я пошел обратно, обрыв был очень крутой, безопасно спуститься здесь явно было нельзя.

Мы встретились там же где и расстались, в грязной пещере пропитанной запахом горелой плоти. Светящееся создание, плотно укутанное в свои крылья, и я с молотом на плече, и книгой прижимаемой рукой к груди, чтобы было легче нести.

Она стояла и молчала, пока я подходил ближе.

Остановившись в пяти шага, я прямо взглянул в ее громадные черные глаза. Не зная, что сказать, я тоже молчал, пока она, наконец, не заговорила.

Благодарю за мое спасение — голос ее был многозвучен и глубок, легкое эхо сопровождало ее слова, обволакивая мелодичными интонациями.

Это было не мое — почти грубо ответил я, все еще сказывалось раздражение от того, что мной воспользовались без моего ведома.

Это я поняла, когда заглянула в тебя, до того как забрать искру — никаких эмоций в голосе.

Это было не мое — упрямо повторил я.

Не беспокойся, змей не спросит с того кто спас меня. Тем более что вернуть я это уже не смогу.

Это было не мое, и у этого было свое предназначение — я уже успокоился, и решил поиграть в упрямца.

Располагайся — последовал ответ, с легким кивком мне за спину.

Обернувшись, я застал конец трансформации, поднявшегося из пола большого кресла.

Точно такое же появилось за спиной здешней матери, в которое она грациозно опустилась.

Последовав ее примеру, я заметил, что упруго принявшее меня кресло, через миг затвердело, в наиболее комфортном для меня положении. Не подав вида, я откинулся назад, и спинка кресла тот час изменила свое положение, зафиксировавшись в тот самый момент, когда я решил что уже хватит отклоняться назад.

Нам необходимо поговорить — мелодично прозвучавшее предложение, почему-то, мне не понравилось.

Легким кивком головы, я дал понять, что внимательно слушаю.

Почему яхь не раскрылась мне? — последовал быстрый вопрос. Внимательные и настороженные громадные глаза ловили мое каждое движение, от чего мне стало не по себе.

Что такое яхь? — положив молот и книгу себе на колени, я немного поднял обе руки вверх, показывая степень своего непонимания.

Искра, что я забрала у тебя — последовало быстрое уточнение.

Было больно.

Я умирала — тихо прозвучало в ответ.

Оглянувшись, я заметил, что стены пещеры словно мерцают, то появляясь, то снова пропадая.

Хорошо, забыли этот неприятный инцидент — наконец-то успокоился я — а по поводу вопроса, не знаю.

Она связанна с тобой, я чувствую.

Сожалею, но ответа у меня нет.

Сколько их еще у тебя?

Вопрос прозвучал легко и непринужденно, но я понял, что это совсем не так.

Сколько есть, все мои.

Я так и знала, что есть еще — ее глаза просто засияли — сколько?

Отвечать совершенно не хотелось, и резко пришло ощущение, что мне нужно срочно покинуть это странное место.

Кресло схватило меня, не давая подняться. Сдавливая все сильнее и сильнее оно, полностью ограничило мои движения. Молот и книга упали на пол с глухим звуком. Здешняя богиня, подняв их, удивленно рассматривала. Потом осторожно отодвинула от себя молот, вытянув руку в сторону, и отпустила его обратно на пол.

Знаешь, я никогда не трогала это. Оно гуляло по моему миру, искусно скрываясь от моего взора, и я сама не искала встречи. Но теперь я чувствую что зря.

Отпусти — сдержанно проговорил я — иначе сила покинет тебя, как и эту пустую книгу.

Пустую? Думаешь, ты смог ей навредить — в ее голосе была легкая насмешка — это атрибут, он может быть чем угодно, и сколько угодно времени. Сейчас он спит.

Я пришел помочь, и помог, хоть не по своей воле. Отпусти.

Потерпи немного, за неимением других живых, я воспользуюсь тобой, чтобы разбудить его.

Отросток кресла резанул меня по немного зажившей руке, открывая рану.

Черная жижа стекала на книгу, наливаясь пурпурным цветом, и исчезала, порождая волну странной свежести.

Вот видишь, его нужно просто кормить — с этими словами она отошла на пару шагов.

Положив книгу на пол, она вернулась ко мне.

Разберусь с ней позже, вот ты гораздо интереснее. Мне нужны искры миров, сам отдашь?

Тебе мало? — общение на "ты", как-то между нами сразу наладилось — не слишком?

Я уже тянулся к пределу, стараясь быстрее зацепить его. Закрыв глаза, я увидел перед собой своего давнего знакомого. Ворон, стал как будто больше, массивнее. Расправив крылья он, целя клювом мне в глаз, бросился прямо на меня.

Матерь Карадона отшагнула назад, когда черная броня покрыла меня, за доли мгновения, расползаясь черным узором по всему телу.

Движением плеча я переломил ставшее игрушечным кресло.

Она медленно отходила назад, а я также медленно шел за ней, пока не подобрал свой подарок. Молот, ответил легким эхом, когда я к нему прикоснулся, и мелко завибрировал.

Я хозяйка этого места — уверенно заявила белая дева, поднимая руку перед собой.

Я почувствовал легкое давление, которое легко переборол, сделав еще шаг.

Стой, где стоишь — последовал следующий приказ, в котором сквозили нотки паники, и она подняла обе руки перед собой.

Я снова сделал шаг вперед, продираясь сквозь навалившуюся на плечи ношу.

Думаешь так меня остановить? — спокойно спросил я, положив молот на плечо.

Думала — ответила дева, отступив — приношу свои извинения, я не сразу тебя узнала.

Кого узнала? — не понял я, готовясь реагировать на нападение.

Вазара. Прошу сжалиться, здешний источник под покровительством вазара АрНакш, дома черно-рожденных.

Совсем другой разговор — почти обрадовался я — покажи, где здесь выход.

Ее рука остановилась на половине пути, когда показывала в сторону левого проема.

Подожди, я не смогла бы забрать искру мира у Вазара — словно осенило ее.

С громким хлопком ее промежность разошлась в стороны, открывая громадную зияющую рану из которой стали вываливаться покрытые когтями щупальца.

Только Паол, могут делать то, что и ты — прошипела она, расползаясь в стороны. Сила так и ходила по ее щупальцам волнами, порождая явно видимые завихрения не сулившие мне ничего хорошего.

Не знаю о чем ты — прорычал я, теряя хорошее настроение — но если нападешь, то пеняй на себя. Резонирующая сила влетела в приблизившееся щупальце, разнося его в ошметки.

Вспомни, я пришел помочь — на выдохе прорычал я, замахиваясь молотом.

Это возымело свое действие. Щупальца стали втягиваться обратно, и скоро рядом со мной, вновь стаяла озабоченная и хмурящая брови матерь Карадона.

Тогда кто ты? — задала она вопрос, на который я сам бы хотел найти ответ.

Теперь не знаю — не стал врать я — но дойду к тому, кто ответит за все.

К кому? — после небольшой паузы, спросила она, медленно отходя к стене.

К спящему.

Слышала о нем, но до него теперь не добраться. Он перешел рубеж.

Что за рубеж? — я внимательно следил за действиями девы у стены. Она активировала нарисованную на стене асуру, почти такую же, как я видел в камере у нагов.

Он перешел на пласт Астарград, с теми мирами, что он подчинил, его примут при дворе как равного.

Что это значит? — не понял я, чувствуя, что упустил что-то важное — как пройти за ним?

Это значит, что спящий для тебя потерян. Если только будешь молиться ему, и он сам к тебе придет, что очень маловероятно.

Почему я не смогу пойти за ним?

Потому что, чтобы перейти рубеж, надо быть хозяином минимум трех миров. Даже я не могу туда попасть — тихо проговорила она — у меня только один источник.

Но ты можешь мне помочь — она улыбнулась, и стало видно, что ее клыки удлинились, а в глазах заплескалось безумие.

Снова начинаешь? — угрожающе начал я, когда она резко отошла от стены в сторону.

Не я — прошипело то, что было здешней богиней — вазар АрНакш пришел по моему зову.

Стена пошла волнами и из нее шагнула высокая фигура в черном балахоне. Лицо его было скрыто большим капюшоном, из-под которого словно смотрела сама пустота.

В руке у него была громадная коса, на длинной изогнутой ручке, обмотанной тонким кожаным шнуром. Небольшие оранжевые всполохи то и дело пробегали по кромке его лезвия, притягивая к нему взор.

Я не мог пройти к тебе Аро, когда ты позвала — пробасил пришедший — что случилось?

Объясню потом — почти проворковала дева — у нас небольшая проблема.

Она кивнула в мою сторону.

Думаю это заблудший Паол, но у него есть искры миров.

Искры? — в голосе было слышно, что пришедший не поверил деве — думай что говоришь.

Я уверенна — она опустилась пред ним на колени — они не рожденные.

Отступив на пару шагов, я смотрел за разыгрывающейся передо мной пантомимой, под названием "убей его, там есть чем поживиться".

Резонирующая сила входила в молот как в губку, и я отправлял и отправлял в него потоки искаженной энергии, чувствуя, как он постепенно тяжелеет.

Ты проверила его уровень? — задал вопрос деве пришедший.

Он выше моего минимум на два — последовал быстрый ответ.

Вот почему позвала — вазар отшагнул от девы, беря косу за самый край рукояти и опуская ее на землю — никому нельзя верить.

Я звала, когда напали на мой источник — стала оправдываться дева.

Кто? — резко спросило существо в балахоне.

Думаю, это был вазар Акж.

С жуками у нас договор. Они не могли напасть.

Не знаю почему, но я уверена в своих словах.

Нет. Это бессмысленно — безапелляционно заявил пришедший.

Они могли придти за мной — решил я поучаствовать в беседе — их карающий угрожал мне.

С кем имею честь говорить? — АрНакш повернулся в мою сторону, не снимая капюшона.

Дмитрий — едва заметным кивком головы обозначил я свое приветствие.

Безродный — констатировал он — встань на колени, перед тобой сияющий АрНакш дома черно-рожденных, прошедший рубеж до первого призыва и правящий.

Я немного потом.

Что потом — не понял он.

Ну. Потом встану. Когда узнаю что такое рубеж, когда был первый призыв и чем вы там правите. А пока вариантов то у нас нет, будем драться? Или отпустите по добру, по здорову?

Где его разрубить, чтобы не повредить искры? — быстро спросил он у девы.

Рассечь живот будет в самый раз — она показала рукой горизонтальную плоскость.

Хорошо — АрНакш откинул свой капюшон.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Быстрый шаг назад. Разрывая дистанцию, я понимал, что его коса сможет меня достать, стоит вазару броситься за мной.

Так и произошло. АрНакш сделал шаг вперед, и оранжевое лезвие столкнулось со щитом на моей левой руке.

Нас отбросило в стороны как тряпичные куклы.

Ты уверена, что это Паол? — поднеся лезвие косы к глазам, вазар скрупулезно рассматривал его, не обращая на меня никакого внимания.

Нет — опустившись на колени, мелодично произнесло чудовище — но кем ему быть кроме Паол.

Это мы сейчас посмотрим — наконец перестав разглядывать клинок, ответил вазар — создай нам место.

Я хотел отступить, но преобразования были слишком стремительны. Менялось окружающее, не только в моем восприятии, менялась ткань этого мира, что я отчетливо чувствовал за своей, отсекающей эти изменения, броней.

Хорошо — изрек вазар, оглядываясь по сторонам — ты всегда знаешь, что я хочу.

Да, повелитель — проворковал громадный черный дракон, сидящий на задних лапах как-то совсем по-человечески, и насмешливо поглядывающий в мою сторону.

Я тоже огляделся. Мы стояли на большом каменном плато, по периметру которого поднимались громадные горы с белыми заснеженными вершинами. Воздух был холоден и хрустально прозрачен. Однако, за всей этой умиротворенностью, я чувствовал колоссальное напряжение, вибрирующее как натянутая струна.

После горячих миров, это место заставляет думать — изрек вазар, вытягивая руку с косой вперед. Он шагнул в мою сторону, одновременно смыкая обе руки на рукояти своего оружия. Разведя их в стороны в его руках, оказалось, по длинному мечу с такой же оранжевой кромкой, как и на лезвии косы.

Знаешь — обратился он ко мне — за гранью такое не возможно, и здесь мне доставляет истинное удовольствие повелевать податливой материей.

Так и ходишь там со своей уродливой косой? — я чувствовал себя злым и готовым на любую гадость лишь бы выжить.

Она не уродлива — разъярённо воскликнул вазар, видимо я случайно задел его больное место — это оружие нашего правящего дома.

Коса? Твои предки видимо работали в поле — не стал я останавливаться в оскорблениях, раз уж его можно так легко разозлить — другие дома смеются открыто, когда видят это орудие или скрывают кривые ухмылки?

Я видел, как округлились глаза у дракона, и он непроизвольно пригнул голову вниз, словно ожидая удара.

Камень под ногами АрНакша, с сухим треском, просел на локоть. Он резко соединил оба меча перед собой, и в его руке снова появилась коса.

Ты умрешь, от того над чем насмехаешься, безродный.

Разве можно умереть от косы? — я ждал, а молот казался уже не подъёмным от закачанной в него силы.

Мне нужен был хотя бы один шанс, который я видел в первой атаке разъяренного вазара.

Но, он мне его не дал. Или не дал использовать в полной мере.

Он просто оказался рядом, и его коса вонзилась в мой не защищённый бок. Поэтому движение, что я готовил, смазалось, и вместо удара я опустил молот АрНакшу на ближнюю ногу. Даже не опустил, молот завалился в бок и вскользь задел его колено.

На секунду я ослеп.

Рукоять вырвалась из ладони, выворачивая и повреждая кисть. Всплеск инфразвука откинул меня назад, порождая абсолютную тишину в голове.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Зрение вернулось, поражая четкостью деталей. Громадный веер из мельчайших частичек, того что текло в венах вазара, лежал на земле. Серое вещество не впитывалось в землю, собравшись на ней переливающимися горошинами. Голова, грудная клетка и одна рука, вот что осталось от повелителя черно-рожденных. Серая жижа медленно выплескивалась из разорванных вен, отмеряя удары его сердца. Или не сердца, потому что он был как-то странно устроен. Слишком много жестких элементов, замыкающихся на треугольники, чередовались в срезе его оставшегося тела.

И он был жив.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Лысая, удлиненная голова, бесконтрольно моталась из стороны в сторону. Гримаса, исказившая его благородное лицо с удлиненным носом, была ужасна. Серая пена образовалась у раскрытого рта, почти скрывая длинные и острые зубы безупречно молочного цвета.

Наконец он успокоился. Опираясь на одну руку, он пытался приподняться, и его глубоко запавшие бездонно-черные глаза искали мой взгляд.

Дракон опасливо сжался и отступал мелкими шагами, стараясь быть как можно более незаметным.

Хсаоор ашарар хсаоор — начал он выплевывать слова, меняющие реальность между нами. Уплотняющийся воздух наполнялся светящимися дисками с ломаными символами, начавшими менять свои плоскости. Хоровод ярких вспышек прошелся по ним, формирую многоугольные звезды. От этого конструкта повеяло опасностью, и жемчужный жгут вырвался из моей руки, нарушая выверенный строй появившихся символов, попутно отделяя голову от плеч вазара.

Я стоял над остатками тела, смотря в остекленевшие глаза, лежащей на боку, голове.

Возвращай нас обратно — угрожающе крикнул я в сторону переставшего отползать и тихо сидящего на своем хвосте дракона. Подобрав молот, и с усилием выдернув косу из своего бока, я сделал пару шагов в его сторону.

Чудище дернулось, и окружающее поплыло, открывая уже знакомую пещеру.

Передо мной снова была матерь Карадона, бледная и донельзя напуганная. Она опустилась на колени, и склонила голову.

Простите сиятельный за мою дерзость, отдаю сущность свою в ваши руки и жду любого наказания. Она подняла правую руку высоко вверх и раскрыла ладонь, на которой лежала черная бусина.

Я подошел и взял ее, рассматривая маленькую горошину с отверстием посередине.

У него тоже такая была? — задумчиво спросил я.

Да.

Отойдя к останкам вазара, я наклонился, подбирая еще пять таких же бусин.

Сколько у него их было? — обернувшись, спросил я у все также стоящей с опущенной головой матери.

Семь.

Одной не хватает.

Раньше было семь. Вазар мог отпустить сущность или — она замолчала.

Что или? — не понял я.

Или убить.

Я еще раз бегло осмотрел останки, сняв сложно изогнутую брошь с его балахона. Больше при нем ничего не оказалось, и я вернулся к кроткому чудовищу, зачем-то отдавшему мне свою сущность.

Дракон, это твое настоящее обличие? — начал я допрос.

Да и одновременно боевое.

Бывает по-разному?

Конечно, каждый сам выбирает боевое обличие, в зависимости от силы и предрасположенностей.

За ним ктонибудь придет? — я смотрел на быстро распадающийся труп, становившийся хрупким и проваливающимся сам в себя.

Нет. Никто не может пройти за вазаром в его дох.

Дох?

Да, одно из мест сбора его силы.

И как он получает эту силу?

Подумав, что рано или поздно она все равно поймет, что мне многое неизвестно, я решил начать спрашивать очевидные для нее вещи. Мысль что она нападет, познав границы моего невежества не возникло, так как я держал в руке ее сущность. Хотя была вероятность, что она меня обманула, и тут уж деваться точно некуда, надо расспрашивать и как можно быстрее пока она не пришла в себя.

Берет из сущности сколько нужно. Пока мы можем отдавать.

Что тебе известно про эти? — я раскрыл ладонь, показывая черные горошины.

Она подняла голову, и глаза ее расширились. Упав на землю, она закрыла голову руками, как бы защищаясь от меня и начала что-то тихо лепетать.

Что случилось? — я легко толкнул ее ногой в бок, после возникшей долгой паузы. Никакого эффекта. Подумав, что ей плохо, я присел рядом.

Если живая, вставай — вынес я вердикт, видя, что она почти ровно дышит.

Отрицательное короткое движение головой показало, что с ней все в порядке.

Встав и отойдя на пару шагов, я громко сказал.

Встань, приказываю тебе.

Похоже, тон был выбран правильно, потому что она незамедлительно поднялась, уставившись себе под ноги.

Что произошло?

Молчание в ответ вызвало небольшое недоумение, и я попробовал снова.

Приказываю говорить — жестко произнес я, рассматривая черные горошины. Оказалось, что они всё-таки имеют свои различия. Некоторые были не абсолютно круглыми, или имели вмятые стороны, да и отверстие было не всегда симметрично сделано.

Я увидела у вас на ладони сущности — тихо произнесло чудище.

Что в этом такого?

Сущности нельзя забрать, после смерти вазара, они становятся бестелесными и через какое-то время возвращаются в свои миры.

Может, и станут — я подкинул их вверх и поймал обратно с характерным стуком камешков.

Нет. Они признали вас повелитель. Только Великие могут забирать миры. Простите меня за мою глупость и то, что не узнала Вас.

Прощаю — великодушно разрешил я, поднимая тонкую кожаную бечевку, оставшуюся от АрНакша. Нанизав на нее бусины, я повесил, получившееся ожерелье, себе на шею.

Расскажи мне, что за гранью.

Я не так много знаю, сияющий немного рассказывал.

Говори все что знаешь, я потом решу важно это или нет.

Хорошо. Есть разные пласты, в которых расположены миры. Став достаточно сильным, можно перейти грань, как между пластами, так и между уровнями. То откуда пришел вазар расположено в области Пос, и этот план может влиять на остальные, поэтому сильные туда стремятся. Наш пласт зовется Яр, и он самый нижний и почти не используется вазарами. Здесь очень сложно подчинить себе силу, и использовать полностью мощь нашего пласта они не могут в силу неупорядоченности нашей энергии.

Это все? — спросил я после возникшей паузы.

Я не знаю, что еще рассказать — по тому, как она втягивала голову в плечи, после каждого ответа, было видно, что она боится.

Как вазар забрал твою сущность?

Он разрывал меня на части, потом собирал обратно. Невозможно описать, что он делал, но боль, когда он был рядом, стала казаться мне радостью, а тишина забвения после пыток была невыносима и ужасна. Это продолжалось вечность, пока я не сломалась. Сиятельный должен знать, как забираются миры.

Сиятельный знает — сделал я акцент на последнем слове, угрожающе уставившись в ее глаза.

Она снова рухнула на пол, приложив лоб к земле и раскинув руки в стороны.

Я даже улыбнулся, хотя обстановка и не располагала на такие эмоции. Решив дать ей время подумать я пошел к еще виднеющемуся проходу, подобрав по дороге книгу.

Чем больше я смотрел на дверь в другой пласт, тем больше поражался исполнению и затраченным усилиям для создания такой асуры. То, что это асура у меня не было никакого сомнения. Ее тончайшие нити переплетались под невозможными углами, создавая проход, раздвигая саму материю, оплетая разорванные края и удерживая их в подобии стабильного состояния.

Долго еще он будет открыт? — задал я вопрос в пустоту переливающегося проема.

Великий знает, что проход уже почти закрылся, великий сомневается, что я хозяйка этого места и не вижу очевидных вещей? Она каким-то странным образом подползла ко мне и сейчас была на расстоянии руки.

Отвечай Великому не раздумывая — снова угрожающе проговорил я, решив, что сейчас это самый лучший тон общения — ты знаешь, как открыть проход?

Вазар открыл его с той стороны, с этой стороны проход не может быть открыт.

Насколько опасен этот проход?

Он такой же, как всегда, ничем не отличается от тех, что я видела раньше.

Он примет меня? — я все-таки решился задать мучавший меня вопрос.

У великого Агр, что он забрал у АрНакша.

Эта брошь? — я взял ее в руку и ничего не почувствовал.

Да. Без Агра через проход не пройти, это я знаю точно. Вазар никогда не снимал свой Агр.

И тут я совершил ошибку.

Наверное, потому что мне нечего было терять или потому что другого пути добраться до спящего уже не было или просто по глупости, но я решил шагнуть в этот еще полный силы проход.

Подобрав косу, я осторожно сделал шаг в разошедшуюся в стороны, сложнейшую вязь из тончайших нитей. Ничего не произошло, и я полностью шагнул в начавший мерцать проход.

Довольный смех донесся сзади, и я резко шагнул обратно, одним движением разворачивая себя лицом к улыбающемуся дракону.

Не старайся, из портала тебе уже не выйти — дракон угрожающе показал свои саблевидные клыки и резко обернулся в человека.

Я поняла, что ты никакой не великий — она искренне улыбалась, показывая мне черную жемчужину, лежащую на ее раскрытой ладони.

Теперь она снова моя.

Выпусти — я попробовал надавить на ставшую твердой прозрачную преграду.

Не могу — ее лицо было печально, она даже развела руки в стороны, хотя я видел, что глаза искрятся от скрытой издевки — слишком опасно.

Выпусти — уже угрожающе повторил я.

Выпустить? Того кто убил вазара. Ты действительно опасен, хотя и сам не понимаешь своей силы. В моем мире тебе не место.

Выпусти и мы разойдемся миром. Мне от тебя ничего не нужно.

Нет — коротко ответила она и снова расплылась в довольной улыбке, упиваясь своим превосходством.

Если ты думаешь, что я не пробью эту стену, то сильно ошибаешься — я отошел от прозрачной преграды, собираясь ударить по ней жемчужным жгутом.

Какой все-таки глупый — довольно промурлыкала матерь Карадона — это не стена, и ты сейчас настолько далеко, что мне даже смешно. Великий — издевательски произнесла она — совсем не знает, как работают проходы.

Может пока и не знает — не стал спорить я — но как узнает, то вернется, и пощады не будет.

Не вернется — легко ответила она, делая движение рукой, словно стряхивала невидимую пыль.

Я вернусь — смотря ей в глаза, пообещал я.

Улыбка сползла с лица вероломной матери. В ее глазах мелькнул испуг.

Не вернешься — жестко сказала она и, шагнув мне навстречу, сделала быстрый жест у грани прохода — оттуда никто не возвращается.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Яркая вспышка и меня разметало гигантским водоворотом на мельчайшие светящиеся частички, разлетающиеся в разные стороны. Мое сознание разделилось и перестало быть единым. Вечность взглянула на меня, обдав замогильным холодом, и отвернулась, позволив частичкам изменить свое направление, и вновь собраться в мое Я. Это был крохотный миг, показавшийся целой вечностью. Свет моргнул, и я вывалился из прохода на твердую и шершавую поверхность.

Тишина и темнота встретили меня, как лучшего гостя. Обволакивая и баюкая, тяжелый воздух вливался в мои легкие, наполняя странными запахами. Основной, давящей и чем-то успокаивающей, была затхлость. Помещение, в котором я оказался, давно не проветривалось и не использовалось. Темнота не стала мне мешать, расступившись под моим странным взглядом. Серый цвет и размытые детали, напомнили липкую обманку. Скривив в ухмылке губы, я пошел в сторону чернеющего прохода. Плита под моими ногами ушла вниз на половину ладони, и гулкий звук отдаленного колокола наполнил помещение. Теперь о моем приходе сюда, точно знают. Обернувшись в сторону вырубленной в стене ниши, из которой я так удачно вывалился, погрозив пальцем в сторону потухшего портала, театрально проговорил:

— Жди меня вероломный дракон. Вернувшись, я изжарю у тебя сердце, и стану медленно есть его, смотря в глаза твоей отрубленной голове.

Развернувшись, отвесил шутливый поклон в сторону зашевелившегося прохода. Искренне надеясь, что мое актерское мастерство будет должным образом оценено.

То, что меня как-то странно лихорадило, в тот момент было почему-то не важно. И я продолжил, встав в позу.

— Ну, где же вы други, что поможете отомстить этой вероломной — голос мой звенел негодованием — ящерице. Идите ко мне и покажите путь обратно, ибо месть моя не терпит отлагательств.

Подняв приветственно руку, я стал всматриваться в шевелящуюся тень двигающуюся мне навстречу.

Отшатнулся назад, я в миг, пришел в себя, скидывая налипшее наваждение.

По коридору навстречу мне медленно двигалось усеянное множеством маленьких ножек нечто.

Громадную пасть я успел расмотреть, чего мне стало вполне достаточно, чтобы судорожно начать искать пути отступления.

Внутреннее чувство подсказывало что ни коса вазара, ни мой молот здесь не помогут, слишком большим был хозяин этого негостеприимного места.

И с лева и с права были полукруглые тупики, и я не нашел ничего лучше чем начать карабкаться прямо на стену, в том месте где была ниша портала.

До меня донесся хлопок и после него протяжный свист. Краем глаза я заметил, что шевелящаяся масса остановилась. Шагов пятьдесят отделяло нас друг от друга, и я все еще надеялся забраться повыше на стену. Почему-то мне очень не хотелось встречаться с этой многоногой тварью.

Свист повторился, и мой гость стал откатываться назад, не переставая смотреть на меня своими большими глазами. Шесть темных пятен на его округлой морде, при внимательном рассмотрении периодически моргали, и ничем другим быть не могли.

Я спрыгнул со стены, положив косу с книгой рядом на землю. Аккуратно скрыв за правой ногой вертикально стоящий молот, я стал ждать дальнейшего развития событий.

Развитие событий подоспело в виде, просто громадного мужчины в чешуйчатой, отливающей зеленоватым цветом броне. Его лохматая голова была единственным, что не было защищено гибкими пластинами. В руках у него не было никакого оружия, и я немного расслабился, поглаживая рукоять молота, упершуюся мне в бедро.

Остановившись шагах в пяти, он стал бесцеремонно меня рассматривать, изредка мотая головой из стороны в сторону.

Отвесив небольшой почти шутливый поклон, я скрестил руки на груди и поднял вверх подбородок, стараясь выглядеть немного выше.

— Забирай пожитки, и идем за мной — пробасила, с явным акцентом, гора мышц, закованная в латы.

Развернувшись "оно", а только так я мог назвать этого великана, медленно пошло обратно, не обращая на меня больше никакого внимания.

В выборе между остаться, и знакомиться ближе с многоногой тварью или идти за великаном, победило последнее.

Я догнал его где-то посередине прохода и до двери, оказавшейся очень массивной и по виду давно не открывающейся, мы дошли вместе в гробовом молчании.

Сложной системой противовесов мой спутник кое-как поднял, оказавшуюся цельной каменной глыбой, дверь.

— Чего встал? Выходи — немного недовольно пробасил великан, показывая взглядом на открывшийся проход.

Поначалу мне как-то не захотелось это делать первому, но настойчивое пожелание в мой адрес заставило шагнуть в очередную неизвестность.

— — — — — — — — — — — — — — —

Неизвестность оказалась вполне приемлемым помещением, забитым непонятными, слабо светящимися конструктами.

— Железо и украшения в преобразователь — махнул великан в сторону выступающего из стены, громадного каменного шкафа, со множеством пронумерованных полок.

Я удивленно уставился на него, не делая и шага к налившемуся силой куску камня.

— Ооо.. — недовольно пробасил великан — с какого пласта?

— С нижнего — не нашел ничего лучше как сказать я — внимательно смотря за его реакцией.

— С какого пласта? — еще раз прозвучал недовольный голос — кто отправил?

— План Яр — не стал хитрить я — отправил вероломный дракон без моего согласия.

— Ахх хха ха, если хотел рассмешить, то почти получилось — великан немного улыбнулся — кто же сюда с согласия то попадает. Понятно с тобой, неумеха значит. Бери свои железяки, и клади в отверстие, они преобразуются в стандартный элемент. Не бойся ничего с ними не случиться, подругому здесь нельзя. Масштабируемый мир не терпит статичной силы. Советую четвертую ячейку.

Я подошел к шкафу и с сомнением уставился на него, потом повернулся к великану и нашел его взгляд.

— Почему четвертая? — только и спросил я, понимая, что в этом странном месте придется слушать советы. Хоть и было громадное желание послать его подальше.

— Тебе понадобится защита, это ячейка боевого щита. Как освоишься, переделаешь.

— То, что у меня в руках, мне очень дорого — начал я.

— Клади говорю, или их разорвет на части — махнул на меня рукой великан и отошел на пару шагов, будто чего-то опасаясь.

Я больше почувствовал, чем увидел, что он прав. Книга ходила ходуном, выделяясь на фоне косы и молота. Бусины тоже начали странно вибрировать, издавая нарастающий неприятный звук.

Я быстро сложил все в показанную ячейку, она оказалась на удивление длинной, что даже я не увидел ее задней стенки.

Великан что-то нажал на отдельной тумбе, к которой подошел, и после яркой вспышки из ячейки выбросило треугольный щит, который я чуть успел поймать. Почти невесомый, он сохранил рисунок с обложки книги. Дерево в окружении камешков и с низу перекрещенные молот и коса. Рассматривая полученное, я удивлялся красоте получившегося творения.

— Нечего так глазеть — по быстрому взгляду на щит, великану тоже было интересно — рисунок не отражается на свойствах.

— Что с ним теперь делать? — задал я вопрос.

— Привяжешь к спине, это лучший вариант — последовал сухой ответ — будешь пока при мне, потом посмотрим.

— На что посмотрим?

— На то, к чему будешь годен. Нужники чистить тоже кому-то надо.

Видя мое удивленное лицо он, качая головой и смотря на меня, с сомнением проговорил.

— Тут у нас война.

— С кем воюем? — небрежно поинтересовался я.

— С Гограми, слыхал?

— Нет — честно сознался я.

— Вот и видно, что нет. Зови меня Анж. Твое имя меня не интересует. Будешь двести шестой.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

— Давненько к нам никто не попадал — пробасил он, ведя меня, как оказалось, к моей комнате.

— Будь пока здесь — уходя, напутствовал он меня — позже приду, расскажу что к чему.

К его возвращению я был очень зол.

Как и любой другой, окажись он голым в незнакомом месте.

Видимо великан забыл мне сказать, что и моя одежда через некоторое время начнет себя странно вести. В итоге она распалась, подарив мене на прощание несколько чувствительных ссадин.

— Да, забыл сказать — начал он — одежда ..

Он замолчал, так уставившись на меня, что стало очень неуютно.

— С какого говоришь пласта? — тихо проговорил он, и в голосе его была явная угроза.

Отбросив тряпки, что он принес с собой, великан прорычал:

— Выходи во двор ворон. Я вызываю тебя.

Развернувшись, он вышел, хлопнув за собой дверью так, что мне показалось, что она вылетит вслед за ним.

— Вот этого только и не хватало — размышлял я, быстро одевая на себя то, что принес Анж.

Жесткая ткань штанов и узкой рубахи с просторной накидкой, были почти по мне, что не скажешь о коротких сапогах, в которых я просто утонул. Спасла меня узкая бечевка на отвороте по виду дорогой обуви. Обмотав ей голенище, я смог нормально ходить. Подвязав толстую веревку, на пояс, я взял свой щит в руку, не став его приматывать себе на спину, как советовал великан.

— Боевой щит у нас есть — протяжно произнес я, внимательно оглядываясь — а вот боевой дубины то нет. Надо это исправлять.

Заметив в углу странного вида вазу, из которой торчали палки с набалдашниками разных видов я вытащил одну, показавшуюся потолще остальных. Стальной шар, на который удобно легла рука, был холодным и приятным на ощупь. Подхватив палку посередине, я помахал ей из стороны в сторону, привыкая к балансу.

Будем считать, что прибывший на войну вооружен — съязвил я, отбросив в сторону мысли о том, что чужое трогать не хорошо.

Выходить почему-то очень не хотелось, и я снова оглянулся, уже другим взором окидывая помещение. То здесь, то там, едва заметные проблески асур приманивали меня к себе. Заставляя думать, что простые вещи, что я вижу, на самом деле предназначены неизвестно для чего. Особенно загадочным был стул, с массивными кандалами для рук и ног. Многослойность прозрачных рисунков на нем была такой плотности, что поначалу я принял их за сплошное свечение.

— Выходи — распахнувшаяся дверь, не сулила ничего хорошего.

Я выждал паузу, и как оказалось не зря, вошедший не хотел тратить времени даром.

Сначала, осторожно заглянув внутрь, он, увидев меня, переступил порог.

— Тебя ждет на малой арене хранитель — с интересом разглядывая меня, пришедший был явно удивлен — поторопись.

— Пусть ждет — не нашел я ответа лучше — я готовлюсь. Легко стукнув пару раз себя по ноге палкой, я продолжил незаметно разглядывать помещение. Одет пришедший был также как и я, и оружия в его руках никакого не было, поэтому я явно проигнорировал его слова.

— Тростью собираешься сражаться? — в прищуренных глазах, слегка бледного, но вполне обычного лица, появились насмешливые искринки.

— Сначала спаять мое оружие в щит, а потом вызов кидать — я уже не стесняясь оглядывался по сторонам — вот получше, пока ничего не нашел тут. Видно у вас принято, сначала обезоружить, а потом уж драться.

— Ты хоть форму свою менять умеешь? — снисходительный тон пришедшего, совсем мне не понравился.

— Какую форму? — решил уточнить я, чувствуя, что что-то недопонимаю.

— Понятно — протянул гонец, задумчиво рассматривая меня с головы до ног.

— Чем ты его так разозлил то? Я даже и не припомню, когда хранитель Анж собирался биться без изогнутого управила.

— Без чего? — странное чувство, что со мной тут не будут церемониться, все нарастало и нарастало.

— Без упорядоченного ограничителя. Он хочет забрать твою массу.

— Это как? — не понял я.

— Съест и заберет, чего тут непонятного. Хотя, видно, что тебе это не очень ясно. Ты с какого плана будешь?

— С нижнего — выдохнул я, понимая, что вляпался.

— Не хочешь говорить не надо — развел руки в стороны гонец — только лучшее, что тебе можно сейчас придумать, это сбежать, пока Анж не остынет.

Развернувшись, он перешагнул порог.

— Под ареной проходы, держись всегда правее — обернувшись, он насмешливо добавил — это на случай если жизнь дороже.

— Дороже чем что?

— Идем — раздраженно ответил провожатый. К нам ниже принцев, да свергнутых королей не отправляют. Каждый мнит себя поборником высоких правил.

— И много этих? — мы шли по лабиринту коридоров, прорубленных в темной скале.

— Кого?

— Поборников.

— А. Боевых двести пять. Остальных никто не считает.

— — — — — — — — — — — — — — — — — —

Наконец, у широкой развилки, он махнул рукой в сторону левого прохода.

— Тут подъем и ты на арене. А я пойду смотреть на триглот Анша, не часто такое увидишь.

Оставшись один, я медленно прокрался вперед. Резкий подъем открывал выход на то, что назвали ареной. Это было громадное ровное пространство, по краям которого были уходящие вершинами вверх горы.

Видимо я был не слишком осторожен, потому что темная фигура на белом, заснеженном поле резко двинулась в мою сторону.

Как завороженный я смотрел на изменяющийся с каждым шагом образ. Он резко увеличился в размерах, почти скрывая стадии трансформации, в темном смерче.

Проступили громадные загнутые назад рога, оскаленная пасть и часть туловища, грязно черного цвета, с едва светящимися зеленоватыми узорами. Это нечто все изменялось, подергиваясь буграми увеличивающейся плоти.

Это не конструкт — подумал я, когда ноги сами несли меня по проходу под ареной.

Сила была в этом изменившемся хранителе, сила с которой мне подсознательно не хотелось встречаться. Разгневанный рев донесся до меня, когда я уже видел выход из ставшего вдруг узким прохода, с уходящей вниз петляющей тропинкой.

Так, со щитом и тростью, в которые мертвой хваткой вцепились мои руки, я несся вниз, сбивая на ходу побеги колючих растений, произрастающих повсюду.

Наконец остановившись, успокаивая дыхание, я пытался понять, откуда взялось это все нарастающее чувство страха, заставляющее меня судорожно глотать воздух открытым ртом.

Осторожно свернув с тропы, я углубился в заросли деревьев, уходящих своими кронами высоко вверх. Опустившись на поваленный ствол, я встал на грань сна.

Меня жестко скрутило, выворачивая желчью. Едва проглядывающая система каналов была пуста. Во мне не было силы, и организм паниковал, находясь на грани разрушения. Сползая на землю, я выпустил трость и приложил ладонь к упавшему дереву, стараясь пополнить свои запасы. Пот катил градом, я задыхался, хотя легкие работали как кузнечные меха. Теряя сознание, я встал на вторую грань сна, выигрывая немного времени.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

То, из чего состоял этот мир, никак не хотело со мной делиться своей силой. Мертвое дерево проявляло удивительное упорство. Потерпев явное поражение, я обратился к темной сфере, стараясь открыть проход к пределу. Вдруг короткий живительный глоток морозной свежести, выгнул уже не подчиняющееся мне тело, в дуге мимолетного экстаза. Потом еще и еще.

Ярко синие комочки, поднимались по правой руке и растворялись в системе каналов, словно в губке. В моем восприятии это были крохотные искры, возникающие в правой ладони, гаснувшие по мере продвижения от кисти к локтю.

Чувствуя предел, я провалился в него, понимая, что это единственный шанс выжить.

Темная сущность была мне рада, напитав ее энергией, я сошел с монолита стараясь сформировать проекцию себя. Прозрачный образ на миг возник, и, растворившись в окружающем, оставил меня сильно озадаченным. Дальнейшие попытки были также бесполезны. Встав на монолит я вобрал в себя колоссальное количество силы, стараясь пробить возникший барьер. Яркая вспышка и громовые раскаты, больше похожие на довольное урчание, где-то за горизонтом, от ушедшей в предел энергии, это все чего я смог добиться.

Открыв проход обратно, я шагнул в него.

Мой старый друг накрыл меня своими крыльями, впиваясь в плечо когтями. Его громадный клюв с уже знакомым чавканьем вошел мне в затылок, порождая калейдоскоп разноцветных вспышек в глазах.

— — — — — — — — — — — — — — —

Я был все также у поваленного дерева. Живительная струйка перетекающей из затылка энергии вызывала жуткую боль. Ворон как-то пробил барьер, не давая мне умереть. Посмотрев, что это было под рукой, я обнаружил маленькую горстку черной сажи и огибающую ее вереницу мелких жучков, шедших плотным строем. Если неживое здешнего места не хотело со мной делиться силой, то с живыми сущностями, похоже, все было в порядке. Дальнейшее время я провел в ползание по земле и деревьям в поисках, мелкой живности. Отследив путь жучков, я дошел до их места обитания, благополучно разорив шевелящийся клубок в дупле одного из деревьев.

Параллельно я пробовал забрать силу с веток, листьев, камушков, то есть со всего, что попадалось на моем пути. Ничего не получалось, и я сконцентрировался на выслеживании ползающей живности. Все углубляясь в лес, я старался не оставлять после себя явные следы своего пребывания, опасаясь возможной погони.

Следующим моим достижением стал маленький зверек, угрожающе шипевший на меня из-под корня ветвистого дерева. Здесь помогла палка, которой я стучал по дереву, пугая животное, а потом удачно запустил ей, в убегающую тушку. Он был еще живой, когда я поглотил его крохотную сущность.

Разлившаяся сила наполнила меня светящимся теплом, возвращая почти в нормальное состояние. Минимум энергии, для того чтобы перестать судорожно дышать, я получил.

Мое победное шествие по зарослям, было закончено, когда мне на спину пригнуло мохнатое нечто, вонзившее свои клыки в шею и уцепившееся когтями за мои плечи. Покатившись по земле, я кричал, чувствуя, как его челюсти сжимаются все сильнее и сильнее. Дотянувшись до нападавшего, я легко забрал его сущность, вернув себе хорошее настроение, на время заживления полученных ран. После этого происшествия я привязал щит к спине, как и советовал великан, понимая, что не я один в этом бескрайнем лесу хочу есть. Углубляясь все дальше в чащобу, мне приходилось красться, внимательно разглядывая каждую площадку для следующего шага. Чувствуя легкий ветерок, приходилось корректировать свой маршрут, чтобы те, на кого я охочусь, не почуяли меня раньше. Забытые навыки бронированной кошки, всплывали в моем подсознании, от чего шаги, сами собой, становились легче, а движения тягуче замедленными. Я представил себя лерком, радуясь всплывающим на поверхность навыкам. Через какое-то время пришло понимание, что мне нравиться красться между деревьями, высматривая добычу. Охотничий азарт охватил меня, немного отвлекая от раскаленного штыря в затылке, который по мере наполнения системы каналов силой, напоминал о себе все сильнее и сильнее.

На опушке леса я скорее почувствовал, чем увидел троих пасущихся зверей, массивные тела на жилистых ногах, были покрыты зеленоватой шерстью, делающей их почти незаметными в зарослях кустарников. Пригнувшись к земле, я крался к ним, впившись взглядом в силуэт самой большой оболочки. На головах встреченных четвероногих оказались рога, по два с каждой стороны. И острота этого природного оружия не предвещала мне ничего хорошего.

Меня опередили, совсем не немного, но все же, я был рад этому.

Ствол дерева, под которым находились животные, вдруг разделился. Изогнутой дугой тяжелое тело упало на мою добычу, подминая под себя неосторожные жертвы. Рвущие плоть клыки я заметил, медленно отходя назад.

Я даже не понял, чем был нападавший. Скрытое под наростами в форме коры дерева тело, было бесформенно и явно опасно.

Грань сна, теперь стала для меня постоянной при моих передвижениях. Только так я мог различить прячущихся в кронах деревьев хищников. Едва заметные токи силы выдавали их, и я благополучно избегал опасных встреч.

Зато с мелкой живностью, я расправлялся быстро и эффективно, очищая от них большие площади. В метании трости я стал чемпионом, оправляя ее в полет в доли секунды, я уже не просто кидал тяжелую палку, а попадал набалдашником туда, куда было нужно.

Немного освоившись, я все-таки стал спать. Первое время о сне я даже не думал, наполняя себя чужой силой, и шел на поиски добычи дальше, тратя частички ее на свое восстановление. Но бесконечно так продолжаться не могло, голодный паек в виде мелкой живности не давал мне полностью отдохнуть. Устроившись в корнях большого дерева, после поглощения очередного зазевавшегося на ветке зверька, я закрыл глаза, отдаваясь чувству покоя, отправляющему сознание в черный, тихий омут забвения.

Очнулся я лежащим на спине. Ложем моим оказался камень монолита, приятно холодившим спину. Немного погодя, я понял, что не могу встать. Я чувствовал свое тело, но оно мне не подчинялось. Никакой паники не было, предел стал моим вторым я, которого не следует бояться. Я просто лежал и ждал, что будет дальше.

Закрыв глаза, я смотрел на свое тело, пронзенное длинным черным копьем. Массивный штырь, вошедший в затылок, постепенно становился все тоньше и тоньше, заканчиваясь, где-то внизу живота. Монолит, соединившись с этим копьем, в области моего затылка, постепенно вытаскивал его из меня. Очень медленно, что поначалу я даже не понял, что происходит, черный камень освобождал меня от проводника силы, установленный вороном.

Время замедлилось.

Я знал, что так нужно, знал, где-то на грани подсознания, и остальное мне было совершенно не важно. Я ждал, погрузившись в монотонный транс, сливаясь своим я, с темной сущностью этого места, сам становясь бескрайним пределом.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Открывая глаза, я чувствовал нарастающую боль в руке. Оказавшись снова под деревом, мне удалось схватить копье, которое вонзило в меня зеленокожее нечто. Вытянутая морда ящерицы, смотрела на меня, забавно моргая маленькими мутно желтыми глазами. Она вырвала свое копье из моей руки, и отошла на пару шагов. Ростом мне по плечо, одетая в большую тряпку с дырой для головы и перехваченную широким ремнем в талии, этот охотник выглядел агрессивно. Ящерица готовилась напасть, перехватив копье в обе когтистые лапы, а я просо разглядывал ее, не отойдя от перехода из предела.

Нерешившись напасть, ящерица отступила, скрываясь за стволами деревьев.

Пора убираться отсюда, пришла мне в голову мысль. И как можно быстрее. Голова очнулась, после извлечения проводника, выбросив в кровь бурю эмоций. Никаких болей в затылке больше не было, что наводило на мысль, что теперь мне придется довольствоваться только силой добытой живности.

Встав, я собрался уходить, а меня уже окружили.

— Какие вы быстрые — прошептал я себе под нос, поудобнее перехватывая трость.

Их было четверо. Таких же зеленых, одинаково одетых и не различимых между собой.

— Господа — я сделал шаг вперед и отвесил небольшой поклон — наша встреча в этом лесу неожиданна, как для меня, так и для вас. Предлагаю разойтись миром.

Никого удивления, в том, что их длинные морды никак не отреагируют на мои слова, не было. Они сужали круг, все также забавно мигая своими маленькими глазками.

— Лес и камни видят, что не я напал первый — на всякий случай, продекламировал я, не зная правил здешних поединков.

— Путь ваш закончен — уже для себя, тихо сказал я, вставая на грань сна.

Шагнув навстречу ближней рептилии, я увернулся от копья, целившего мне в горло. Шаг в сторону, для разворота вокруг своей оси и для ухода с линии атаки других ящериц. Резким рывком, тело разворачивается, и трость делает полный оборот вокруг меня, набирая скорость. Голова ящера все в том же положении, поэтому влетевший набалдашник крошит его череп в зеленую кашу.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Противники оказались, явно слабея инстинктов лерка и навыков школы мечей. Превращая рептилий в черную пыль, я забирал силу с уже мертвых тел.

— В следующий раз не убивать — сам себе сказал я, чувствуя, что от привычки вести диалог в одиночестве, надо избавляться.

Обыск, оставшейся от ящериц одежды, ничего не дал, кроме плохого качества ножей и наборов деревянных палочек, разных форм и размеров.

Взяв копье и один из некачественных резаков, я остальное свернул в рулон и спрятал под корнем дерева, слегка прикопав, землей и мелкими камнями.

Уходя, мне пришлось, немного прибрался, скрывая следы произошедшего. Горстки пепла перестали выглядеть подозрительно после сооружения подобия костра, и перетаскивания их в образованный собранными камнями круг.

— А теперь быстрее отсюда уходим — подгонял я себя, хриплым голосом.

Через пару стоянок, на которых я спал, отправляясь в предел, пришло ощущение, что за мной следят.

Рванув мимо скрывающих взор зарослей кустарника, я спрятался за большим деревом. Осторожно вскарабкавшись по толстым веткам вверх, на высоту своего роста, стал ждать. Примерившись как удобнее спрыгнуть и бежать между деревьев, я фиксировал малейшие токи силы окружающего.

Незаметно онемели ноги и спина, не удобная поза и долгое время ожидания давали о себе знать, а я так и не узнал причины своего беспокойства.

Наконец они показались, большой полукруг из двенадцати искр, шел по моему следу.

Выжидая, чтобы увидеть, кто идет за мной, я упустил момент, когда оказался в явном окружении. Позади меня возникло еще не менее десяти светящихся точек.

Показавшийся ящер, замер на мгновение и ретировался назад, предупреждая остальных, что добыча не движется.

Выбрав небольшую полянку местом для сражения, я прислонился спиной к дереву, ожидая преследователей. Они не торопились появляться, выжидая и взяв меня в плотное кольцо.

Через некоторое время, стало понятно, что они кого-то ждут.

Появившаяся искра отличалась от искр рептилий.

Кольцо начало сжиматься, и на поляну вышел закованный в черную броню воин. Шлем на его удлиненной голове, был с пятью острыми шипами, шедшими ото лба к затылку. Скрывая полностью лицо, шлем не прикрывал только часть подбородка, отчего было не ясно, что за существо было под толстой броней. Большие наплечники с тремя такими же шипами, как и на голове, гармонично смотрелись на фоте массивного черного нагрудника. Длинные ноги, прикрытые черными пластинами, выглядели грузно, по сравнению с тонкими, почти изящными руками. Одна его рука придерживала стальную шипастую дубину, лежащую на плече, другая держала странное устройство с отполированной рукояткой, и длинным двойным стержнем, на конце которого был шар с небольшими острыми иглами.

Он остался стоять на месте, а ящеры плотным кольцом окружили меня, держа свои копья на изготовку.

— Что форг делает на араке тангов? — проскрипел закованный в броню воин.

— Охотится — с вызовом ответил я.

— Четыре загонщика пропали, у тебя копье одного из них. Что на это скажешь форг?

— Копье нашел, никаких загонщиков не видел — рубленые фразы при таком разговоре были наиболее уместны.

— Не обманывай меня, твои следы и следы загонщиков пересекаются. Потом идут только твои следы.

— На это, нечего сказать. Видимо тот, кого они выследили, умел запутывать следы.

— Четверо — это слишком много, чтобы я тебя отпустил.

— Я и сам уйду — отбросив в сторону трость, я раскрутил копье, ловя его баланс — думаешь, твои загонщики меня остановят?

— Хорошо форг. Рисковать рептаами смысла сейчас никакого. Ты не та добыча, если своего копья даже нет. Пойдешь с нами?

— Я сам по себе.

— Мы по следу большого АрТра шли, он где-то неподалеку.

Я молчал, раздумывая, что это значит. По-видимому, предложение присоединиться к охоте, было очень хорошим.

— Рад за вас — наконец осторожно проговорил я — желаю удачи в поисках.

— Ты знаешь, где он — воин даже хлопнул себя по ноге, проявляя охватившие его эмоции — один большого все равно не возьмешь, один ахм тебе три мне, идет?

— Нет — твердо ответил я, раздумывая над тем, а не согласиться ли мне. Найдем мы этого АрТра, или нет, но мне надо как-то узнавать про это место.

— Два тебе, два мне, шкура загонщикам — стало видно, что азарт охватил воина, похоже, он потерял след своей добычи, и теперь хочет использовать меня.

— Согласен — решился я на авантюру — откуда вы пришли?

— Сначала договор — прервал меня воин — произнеси истинное слово.

Не раздумывая, я запрокинул голову вверх и произнес заученные буквы.

А что, истинные слова у каждого могут быть свои.

Ревущий столб огня, поднялся выше деревьев, оглушая и отбрасывая в стороны нестерпимым жаром. Загонщики просто побежали в разные стороны, а воин заворожено смотрел, отступив на пару шагов.

— Безумец — только и произнес он.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Вокруг все стало меняться, деревья кривились и таяли на глазах, источая смрадный запах. Большие наросты, образовавшиеся на прогалинах стали увеличиваться, пока не лопнули. Поднимающиеся чудища странным образом напоминали малых терпов, с бугристой и больной на вид кожей. Звук начал давить на перепонки, оглушая свистящим шипением.

Сеть под нашими ногами активировалась, собирая силу.

— Беги — услышал я, понимая, что никто не уйдет с этой поляны.

Я бросился прямо к ближнему чудовищу, изрыгающему из себя поток нечистот. Питающая нить была близка. Поскользнувшись, на скользкой жиже, я полетел прямо к ней. Желая наполнить тонкую сеть на темной сфере, я тянулся ладонью все ближе и ближе.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Усталость вмиг исчезла, когда перебитый канал стал делиться со мной своей живительной энергией. Знак Эль`раа вспыхнул, порождая волну резонанса. Жемчужный жгут единым взмахом перерубил шею, еще невыбравшегося на поверхность, терпа. Рев его товарищей, на доли мгновения, остановил меня, парализуя и сковывая движения. Хищно оскалив клыки, воплотившийся лерк, бешеными скачками помчался к своей следующей жертве, на ходу выписывая сложные фигуры и уворачиваясь от колотушек на хвостах чудищ.

— АрТранортанг — теряя сознание, прошептал темный воин.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Вставай, чего разлегся — тряс я за плечо странного воина — закончилось все.

Он никак не приходил в себя, шумно дыша под своим забралом. Видимо его сильно оглушило. Как и все вокруг. Подумал я, оглядываясь по сторонам.

Ландшафт стал неузнаваем. Рытвины и ямы как после бомбежки, вывороченные с корнем деревья, разломанные, словно простые спички, на несколько частей. Все было забрызгано грязной жижей, недавно бывшей внутренностями здешних терпов. С непередаваемым зловонием и взвешенной дисперсией мелких частиц земли вперемешку с кровью, висящей плотным облаком над произошедшим побоищем.

— Вставай, чего разлегся — тряс я за плечо странного воина — закончилось все.

Он никак не приходил в себя, шумно дыша под своим забралом. Видимо его сильно оглушило. Как и все вокруг. Подумал я, оглядываясь по сторонам.

Ландшафт стал неузнаваем. Рытвины и ямы как после бомбежки, вывороченные с корнем деревья, разломанные, словно простые спички, на несколько частей. Все было забрызгано грязной жижей, недавно бывшей внутренностями здешних терпов. С непередаваемым зловонием и взвешенной дисперсией мелких частиц земли вперемешку с кровью, висящей плотным облаком над произошедшим побоищем.

Вставай снова потряс я лежащего воина за плечо. Его голова неестественно откинулась. Из ушей текла бордовая кровь.

— Поохотились — изрек я, еще раз, внимательно оглядываясь.

Уходить как можно быстрее мысль трепещущей птицей билась в голове. Неизвестно кто решит заглянуть на столь масштабное представление. Разбежавшиеся репты беспокоили не сильно. Если и вернуться, разделывать трупы чудишь, им надолго хватит. Меня беспокоили другие персонажи, что могут случайно оказаться в этой глуши.

Трость была потеряна в образовавшихся буераках, однако щит был при мне. Осмотрев снаряжение погибшего, решил не брать броню. Смогут запросто вычислить, какая-то она была слишком приметная. Но от дубины не смог отказаться. Как и от странной рогатки. Сорвав с пояса мешочек с позвякивающими кругляшами, бегло осмотрел труп ближайшего чудища.

Труп как труп. Свежевать его не было никакого желания, как и выбивать клыки из пасти. А больше ничего ценного как будто то и не было.

Хотя конечно было, но кого сейчас об этом спросишь.

Поглощенной силы было хоть отбавляй. Поэтому еще раз, оглянувшись, я осторожно побрел в сторону. В сторону, где был нормальный проход из этих буераков.

Немного сориентировавшись, решил возвращаться к жилью, сделав большой круг, постепенно возвращаясь. Надо как-то отсюда выбираться.

Мысли текли ровно и спокойно. Первичная задача была поставлена, заставляя собраться и двигаться в нужном направлении.

— Дракон, первый в списке, потом уж спящий.

Постепенно агрессивная природа стала отступать. Открывая возделанные поля и широкие немощеные дороги. Кое как, умывшись и приведя себя в порядок, у небольшого ручейка с ледяной водой, я выбрался на дорогу, с как оказалось, глубокой колеей.

— Здоровья вам и урожая богатого — обратился я к вполне нормально одетому человеку, сидящему на жалком подобии исхудавшей до невозможности лошади.

Человек окинул меня быстрым, испуганным взглядом, отшатнувшись назад, отчего его лошадка присела на задние ноги и стала смешно пятиться.

— С кем имею честь разговаривать? — наконец поинтересовался он, после того как справился со своим средством передвижения, заставив его стоять ровно.

— Охотник, зовут Дишем. На нас с моим товарищем напали репты в лесу, где мы охотились. Мой друг был следопыт, поэтому я довольно долго блуждаю. Совсем недавно вышел на эту дорогу.

— Охота опасное занятие, особенно на чужих землях — легко согласился ездок — меня зовут Марж, еду на заставу вступить в воинство. Барон отправил нас шестерых, двое сразу убежали в охотники, троих положил в драке Кру пригорода, когда они не упали перед ним на колени.

— Диш не смотри на меня так — видимо неправильно истолковав мой внимательный взгляд, наездник расстроился — воины не падают на колени перед Кру, но нас еще не приняли, и посвящения не было.

— Ты упал — подытожил я.

— Само как-то произошло.

— Зато жив. И сделал как надо. Без посвящения ты не воин — решил я его подбодрить, уверенно кивая после каждого слова головой.

— Кроу были в своем праве. Можем вместе пойти, приграничье в той стороне. До него три стоянки. В ту сторону — махнул он рукой — Большой Ирит, но до него девять стоянок.

— Три всегда лучше, чем девять — согласился я — тем более с пропитанием совсем плохо.

— У меня тоже на исходе запасы, но думаю, если мы пойдем вместе, то доберемся, главное не встретить большого Лу. Он, говорят, разгуливает по этой дороге.

— Кто это? Большой Лу.

— Воин, что поспешно съел Ахм, он не усвоился. Теперь Лу бродит, нападая на всех, кто попадется ему на пути. Разум покинул его. Неправильно съел Хор и все.

— Так что делать будем, когда встретим этого Лу? — задал я интересующий меня вопрос.

— Бежать, что же еще — он даже всплеснул руками — Лу не победить, он принял первую трансформу.

— Охотников развелось много, все хотят найти АрТра. Добыть его трудно, как добудут все мысли побоку, вот и пропадают почем зря. Как верно съесть Ахм не каждый знает.

— Это точно — поддакнул я, для поддержания беседы.

— В моем роду знают секрет — заговорщицки улыбнулся он — два титана на службе, я буду третьим. Главное найти, кому поменять секрет на часть Ахма.

— Если секрет хороший могу, разменять на пару чудишь, что неподалеку мертвые лежат. Ты мне секрет и припасов, а сам можешь их свежевать.

— Хотя, там могут быть репты — видя заинтересованный взгляд, продолжил я.

— Что за танги и как далеко. Почему сам их не тронул?

— Сил не было. Ранен был, думал, не выберусь. Большие, рвали себя на части так, что землю выше нас с тобой подняли.

— Сейчас полегчало?

— Полегче.

— Тогда вместе пойдем. Верить на слово не могу. А если задумал меня в засаду заманить, так я чист и брать, кроме остатков запасов нечего. Сам должен знать, на заставе мирское не в почете. В какой стороне?

Я махнул рукой в сторону, откуда пришел.

— Странно, там мертвая зона и тангов там отродясь не водилось.

— Так уж и знаешь где кто водиться — огрызнулся я — понимая, что зря сказал про побоище.

— Так по оттенку коры сужу, в темных сторонах тангов не бывает, а там, темнее некуда. Видать, ты охотником то недавно, раз такое не знаешь.

— Недавно, для того и следопыт был — решил я закончить разговор.

В моем положении лучше молчать и слушать, чем самому болтать.

— Тогда идем — энтузиазм Маржа бил через край — разделим Ахм пополам, и я научу, как его надо поглотить. Сразу на заставу придем не драками какими ни будь, а полноправными танами.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Вот так я вернулся обратно. Осторожно прокравшись к входу в буераки мы вместе с Маржем наблюдали, опасаясь рептов.

— Вроде никого — энтузиазм будущего тана немного поутих, после того как пришлось отпустить его лошадь. Дороги не было, и животное встало как вкопанное. На мое предложение ее съесть, он ответил резким отказом.

— Может и никого, а может там внутри они все, шестерых чудишь быстро не разделаешь.

— ШЕСТЕРЫХ? Марж схватив себя за горло закашлявшись, как шестерых? Ты не говорил что их шесть.

— Так ты не спрашивал, да и какая разница если репты там.

— Дай мне ранг — он показал на рогатку — я хорошо стреляю.

— Бери — коротко ответил я протягивая оружие.

Кто бы мог подумать, что он сразу броситься к проходу.

— — — — — — — — — — — — — — — —

Рептов там не оказалось. Ополоумевший Марж бегал от одного чудища к другому, поглаживая и похлопывая их грязные шкуры.

— Вот это удача, Дишь вот это удача — приговаривал он, сбиваясь на шепот — вот это удача.

— Бери, что надо и уходим— тряхнул я его за плечо, приводя в чувство — или хочешь делиться таким богатством.

— А чего и не поделиться — отмахнулся он — все равно столько не унесем, да и по дороге испортиться. Придется здесь поглотить. Чтоб усвоить как можно больше. Я про таких громадин даже и не слыхал. Везунчик ты Дишь.

— Я то, да — оттаскивая труп воина в шипастой броне к большой яме пробурчал я — а вот следопыту не повезло.

Забросав его землей и камнями я вернулся к Маржу, который вовсю готовился к свежеванию.

Расстелив перед собой кусок чистой ткани, он выложил на нее три ножа разной длинны и пару темных склянок. Потирая от нетерпения дрожащие руки, он что-то бормотал себе под нос.

Сев напротив я просто стал смотреть на его нервные подергивания, переходящие в странный транс.

— Дишь — наконец он меня заметил — хочешь стать большим, чем просто тан?

Сомнение читалось в его голосе, он как будто вытягивал из себя каждое слово.

— Кто же не хочет — осторожно ответил я — не очень представляя, о чем он.

— Тогда выбирай колыбель — Марж стал, собран и категоричен — мой вон тот — показал он на крайнее чудище.

— Тот — показал я на уродливую голову, не выбирая.

— Тоже хороший выбор — проговорил Мардж, нечего не объясняя.

Почему то эта авантюра начинала мне все меньше и меньше нравиться.

— Начнем. Мой спутник смочил уголок оторванной тряпки в одной из склянок и протер лезвие самого большого ножа. Смочив другую тряпку из второй склянки, двинулся к трупу чудища.

Долго осматривая и ощупывая бок, он протер выбранное место. Смешавшись, от прикосновения ножа к шкуре монстра, ингредиенты породили яркую вспышку, не гаснувшую покуда Марж резал ставшую податливой плоть.

Разрез оказался ровным, с оплавленными краями. Засунув в него руки, сначала по локоть, а потом и по плечи мой новый товарищ, что то искал во внутренностях монстра.

Еще два разреза и он стал залезать в раны с головой, выдавая свое нарастающее раздражение.

Наконец он нашел что искал. Вырванный орган был как губка, размером с два кулака, разделенный сетью питающих трубок на четыре части.

— По рассказам не сразу определишь, где надо искать — улыбался Мардж — теперь пойдет быстрее.

Действительно, вскоре на ткани оказались еще четыре таких же органа, немного отличающиеся размерами.

— Шестнадцать свежих Ахмов и каких — его глаза сияли — жаль не донесем до заставы. Могли бы стать богачами.

— Могли бы — я скептически смотрел на добытое мясо.

— Теперь слушай, что мы сделаем — Мардж подсел ко мне, не отрывая взгляда от куска добытой плоти в своих руках.

— Как ты знаешь, их едят, но это неверно. Вот смотри, он осторожно разорвал по питающим трубкам Ахм на четыре части — если будем осторожно срезать, то в середине должен быть..

Он замолчал, сосредоточившись на выполняемом действе.

— Есть — он вынул маленький прозрачный кожаный мешочек, в котором была какая-то жидкость — вот она, роса тана.

Очень бережно он повторил действие со всеми остальными кусками. Мне оставалось только наблюдать.

— Это главная железа, под ней большой орган. В него нам надо будет залезть, это и будет наша колыбель. Он подвел меня к моему монстру, в боку которого было прорезано отверстие больше чем в остальных.

— Засунь сюда руку — он показал мне, где находится Ахм — а вот ниже чувствуешь, колыхается большой мешок.

— Да чувствую — упругая и остывшая плоть была отвратительна на ощупь.

— Туда тебе придется залезть, это сок Ахма. Если Ахм вырвать, как я вырвал у других тангов, то сок сразу испортиться, а не поглотив Ахм сок не нужен. Поэтому мешок с соком никогда не берут.

Возьмешь нож, осторожно разрежешь и ныряй в него. Чем дольше продержишься, тем лучше.

Все запомнил?

— Вроде да — с сомнением ответил я — наблюдая, как Мардж готовит себе колыбель, открывая проход к заветному мешку.

— Теперь раздевайся.

— Зачем?

— В одежде нырять будешь?

— Могу и в одежде — не знаю с чего, вдруг уперся я.

— Как знаешь — не стал он со мной спорить — смотри, что надо делать.

Быстро скинув с себя одежду, он взял половину маленьких мешочков и подошел к выбранному тангу.

— Есть Ахм не надо, его надо пить — с этими словами он выдавил в рот маслянистую жидкость — почувствуешь кислый вкус во рту, больше не пей, можно в глаза закапать, но тоже осторожно. Жаль будет выбрасывать, если организм не примет.

После четырех выпитых мешочков, он остановился.

— Больше не могу — выдавил он, и распахнув широко глаза Мардж стал закапывать в них сок.

После этого на ощупь подошел к монстру и также на ощупь, надрезав мешок, быстро в него нырнул.

Что мне оставалось делать.

Подобрав не допитые мешочки и взяв свои, подошел к трупу родственника терпа.

Раздевшись и аккуратно прикрыв оружие со щитом одеждой, попробовал на вкус этот бесценный Ахм. Жидкость оказалась вкусной, богатый сладкий букет с множеством приятных оттенков. Никакой кислоты во рту не было, поэтому я выпил все, что было и, выдохнув, полез в холодную жижу.

Не такая и холодная, подумал я, задержав дыхание. Незаметно тело стало разогреваться, затуманивая сознание.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Как всегда неожиданно, ворон вонзил свои когти мне в плечо, легко протыкая плоть. Несколько взмахов крыльями и он словно вытянул меня из вязкого болота, отправляя в предел.

Морозный воздух принес прохладу и ясность мыслей. Взобравшись на монолит, я напитал его силой. После чего устроился на нем, и закрыл глаза, настраиваясь на окружающее. Сеть защиты была цела, но легкое беспокойство на грани сознания, едва заметным писком, раздражало барабанные перепонки. Покрутив головой из стороны в сторону, я определил направление звука.

Идти пришлось долго, сразу переместиться не получилось, видимо причина звука сильно фонила, или еще что. Наконец в переплетениях сети рассмотрел быстрое движение.

Тонкая линия, стремительно извивалась, стараясь избавиться от преследующего ее черного пятна.

— Нашелся — удовлетворенно отметил я, рассматривая потрепанный, будто обкусанный со сторон и не симметричный шар.

Огненная змейка, отбивалась, как могла, насквозь пронзая преследователя и выбивая из него части черной плоти. После каждого такого выпада шарик замедлялся, и начинал скатываться в сторону, теряя ориентацию в пространстве. В такие моменты змейка пускалась наутек, бешено извиваясь и создавая этот раздражающий звук.

Лучшего решения, чтобы поймать это создание не нашлось, как попробовать придавить его сверху. Не тут то было. Извернувшись, яркий прочерк, прошел через давящий его пресс, не встречая преграды. Снова и снова он уходил от меня, проходя сквозь созданную твердь, словно сквозь мягкое масло.

Я встал на грань сна. Погружаясь в пучину образов и питающих нитей.

Собирая усилием воли подвижный громадный микроскоп.

Это оказалось легко.

Первично было желание, которое с явной охотой воплощал предел.

Тонкая змейка оказалась колонией мельчайших жуков, спаянных довольно странным светящимся полем, что помогал держаться им вместе. Посередине светилась маленькое солнце, вокруг которого вращалась пара черных точек. По всей видимости, создавая это поле. Решив выбить вращающуюся часть, я превратился в стрелка, посылающего быстрые импульсы в движущуюся цель. Выбив черные точки, я направил лекаря блокировать расползающуюся колонию. Методично уничтожая их высокой температурой.

Это снова передатчик, пришло мне понимание конструкции змейки, после анализа испускаемого ей излучения, куда-то за пределы защитного купола.

Упрямые.

Видимо осталось что-то от предыдущего посещения.

Лекарь все же молодец. Не пропустил мелкую гадость.

Наклонившись, я делился с ним, силой положив ладонь па довольно урчащий шар.

Я подсоединил его одной из лиан прямо к пределу, стараясь, чтобы это не мешало его перемещениям.

— Теперь сможешь сам с таким справляться — удовлетворенно похлопал я его по упругой поверхности, внушая как можно перемещаться по питающим линиям.

Побродив по пределу, вернулся к управляющему монолиту, вновь напитал его силой.

Надеюсь, не отследили. Мелькнула мысль, что этот маячок сможет привести ко мне в реальности.

Вот ведь, совсем забыл, что нырнул во внутренности терпа.

Надо срочно возвращаться, неизвестно чем закончиться неожиданное купание. — — — —

Едва приоткрыв слипшиеся глаза, увидел грязную тушу терпа, с большой дырой в боку. Парализованное тело ломило, малейшее смещение вызывало бурю жгучей боли, растекающейся веером к затылку. Не двигаясь, я приходил в себя после странного купания. Постепенно вернулся слух.

— Вот это сила — послышалось тихое бормотание.

Послышались приближающиеся шаги.

— Жаль, что так получилось — голос говорившего был низкий и глубокий. Одновременно я почувствовал легкий пинок по ноге, от чего тихо застонал.

— Живой?

Передо мной возникла улыбающаяся голова Марджа. Он припал к земле, заглядывая мне в глаза.

— Не двигайся, скоро это пройдет. Мне тоже плохо было, а потом как рукой сняло.

— Перестройка тела — подытожил он, усевшись рядом и прислонившись спиной к мертвой туше.

— Я когда вылез обратно, слабость была сильная. Но тут репты появились, пришлось им показать, что значит быть таном. Не один не ушел, так что считай, отомстил я за твоего проводника. Все таки, какая силища теперь в нас — счастливым голосом говорил он — не думал, что так повезет. Хорошо, что мы встретились.

Новый тан оказался прав, онемение резко отхлынуло, позволяя мне медленно встать на колени и также прислониться спиной к терпу.

— У меня и особая печать есть — заговорщицки проговорил Мардж — правда старая.

— Дядька говорил, слабая, для восьмого уровня, но нам сейчас как нельзя кстати.

— Что за печать? — прохрипел я, едва справляясь с замороженными связками.

— Двуногая, для ловкачей. Так-то ничего особенного, но мы то, не просто таны, Ограничения на нас не ложатся.

Пока он говорил, я огляделся. Растерзанные репты были повсюду. Складывалось впечатление, что им просто оторвали руки и ноги.

Мардж тоже изменился. Плечи и руки увеличились, шея стала мощной, шириной с голову, черепная коробка напомнила квадрат. В нем действительно чувствовалась сила.

— Я пока за рептами гонялся, про тебя и забыл. Потом смотрю, не вылезаешь, так вспорол колыбель, чтоб достать, а ты не дышишь. Подумал что все, не выдержал.

— Повезло.

— Да, повезло — согласился Мардж, выдирая из подошвы прямоугольную пластинку — держи.

— Что это?

— Как что — удивился он — печать.

— М..— промычал многозначительно я, рассматривая выбитый в металле замысловатый рисунок.

— Печать — с нажимом произнес Мардж.

— Понял что печать, что с ней делать?

— Сколько таков у простого нари. Помнишь?

— Нет — твердо ответил я.

— Понятно — вынес он решение — столько в колыбели просидеть, удивительно, что вообще живой.

— Ничего — стал он меня успокаивать — вернется память, должна.

— Хорошо бы — легко согласился я — что с печатью то делать?

— Ничего. Это лабиринт. Смотри в середину, голова сама выход найдет,

— А если не найдет?

— Значит не твой уровень — просто ответил он, забирая пластинку.

Мы помолчали, находясь каждый в своих мыслях.

— Хотел посмотреть как это со стороны — виновато улыбнулся он, волнуюсь конечно, вдруг не получиться.

— Так ты и так рептов оприходовал.

— Это разве сила — слегка раздосадовано ответил он.

— Что получиться должно? — задал я интересующий вопрос, пользуясь правом потерявшего память.

— Обращение. Тело крепче должно стать.

— А обратно как?

— Смотришь на точку в середине пластины и готово. Проще простого.

Снова наступило молчание, я обдумывал услышанное, а Мардж покачивал пластину в руке, смотря вдаль.

— Говорят, что проще простого — наконец выдал он.

— Не попробуешь, не узнаешь — подвел я черту под нашими размышлениями.

Пластина перекочевала ко мне.

— Тренируйся, на всякий случай — многозначительно изрек мой новый товарищ, отправившийся копаться во внутренностях ближнего монстра.

Мне ничего не оставалось, как одеться и уставиться на тонкую пластинку, отпечатывая узор в своем сознании.

Рисунок оказался не таким и сложным. Извилистая кривая путешествовала по кругу, открывая множество ложных путей, обрывавшихся через четыре, пять поворотов. Интерес рисунка состоял в том, то где-то с середины образовывалось два прохода, которые оба шли к выходу. Расфокусировав взгляд я медленно продвигался в обоих направлениях.

— Надо уходить — подошедший тан был серьезен — как запах пойдет, на это мясо много кто пожалует.

Отойдем подальше, разведем костер. Готовить я люблю, а с этим запасом — он показал на мокрый от крови мешок, нам надолго хватит.

— Так до заставы не далеко.

— Сразу не пойдем, потренируемся, чтобы на смех не подняли. Нужна привычка, чтобы быстро обращаться.

— Идем — согласился я — поднимая щит и пристраивая его на спине.

Готовить тан действительно умел. Прожаренное мясо таяло во рту, даря сытость желудку, вместе с хорошим настроением двум новоявленным танам.

— Я попробую. Мардж набрался решительности и поднял пластинку к глазам. Немного постоял и отошел на край небольшой полянки, на которой мы развели костер.

Я на всякий случай тоже отошел, внимательно наблюдая.

Почти сразу он стал другим. Не было никакого перехода. В один момент на краю поляны появился человекоподобный монстр. Росту прибавилось в половину, черты лица сгладились, обрастая костяной маской, грудная клетка раздалась вширь, жесткие пластины покрыли тело. Удлинившиеся руки с темными когтями, увитые перекатывающимися мышцами, выглядели устрашающе. Тонкий рот и небольшая костяная корона на голове, завершали резкое преображение.

Легким прыжком он оказался рядом со мной. Подняв руки, он радостно запрокинул голову вверх, рычание вырвалось из его приоткрытого рта, усеянного мелкими треугольными зубами.

Совладав с собой, он попытался что-то сказать, смотря на меня мутными зрачками, но у него не получилось. Немного постояв, он бросился в лес, нанося смачные удары по ближайшим деревьям.

Я еще раз поел, слыша шум, создаваемый преобразившимся таном. Испытание нового тела, затянулось. Сев в позу медитации, я представил перед собой печать с простеньким лабиринтом.

С легким хлопком в голове, я перешел в другое состояние. Сила бурлила, ища выхода. Посмотрев на свои руки, я попытался скривить, неподдающееся лицо в ухмылке. Руки почти такого же монстра, каким стал Мардж, с мощными когтями, сжимались и разжимались по моему желанию. Отличие было лишь в бронированном покрытии, сильно напоминавшем шкуру лерков.

Я сорвался с места, ориентируясь не только на слух, но и запах.

Мардж был недалеко.

Рефлексы сильно выросли, реагируя на окружающее с молниеносной скоростью.

Почти сразу я оказался рядом, с удивлением наблюдая его битву с клыкастым деревом. Хотя, это не была битва, он просто развлекался, разрывая на части некогда опасного хищника.

Заметив меня, он отшатнулся, но потом махнул мне своей лапой, приветствуя.

Ударив пару раз когтями по коре дерева, я понял, что она мне не соперник и, гася накатившую эйфорию, отправился обратно к костру.

Представив снова лабиринт с его центром, я мягко вернулся в свое первоначальное состояние, чтобы наблюдать за появившимся таном, который нервно топтал растения на поляне. Наконец он справился с возвращением.

— Получилось — был его довольный возглас.

Уминая остатки еды, мы делились впечатлениями, придя к совместному выводу о том, что опасностей в лесу стало для нас меньше.

— Кстати — Мардж странно посмотрел на меня — как ты обратился без пластины? Чтобы перейти на уровень, необходим физический контакт с лабиринтом. Да и пластина в плечо вживляется на время обращения.

— Не знаю, она у меня в голове отпечаталась, могу представить, словно держу в руках перед глазами.

— Ты смог просто запомнить — удивленно отметил Мардж — это талант, который поможет быстро продвинуться по службе.

— Почему?

— Как почему. Лабиринтов не так и много. Есть стандартные, которые выдают на службе. Остальные довольно редкие, делаются под каждого индивидуально, очень долго делаются, их не так легко купить. Наш первый, он универсальный, их давно не выдают. Говорят теперь, всего два пальца на руках, и сразу костяные секиры из предплечий. На голове рог. Такая форма больше всего подходит для боя.

— Это что, можно так себе рога отращивать?

— Можно. Только на каждом уровне можно принять только одну форму. Она закрепляется навсегда. Если захочешь броню потолще, или когти подлиннее уже не выйдет. Надо ждать, когда до другого уровня дорастёшь.

— Не очень удобно.

— Это да — вдруг он хлопнул меня по плечу и сильно заулыбался — только не нам, я же говорил, что на нас ограничение не действует. Понимаешь?

— Смутно — решил я честно ответить.

— Эх ты, одно слово, что без памяти. Только, молчать надо, да не показывать без надобности, охотников до секретов чужих много. Ничего, я тебе постепенно все объясню, ты только делай, что скажу.

— Хорошо — согласился я — что за уровни такие.

— Уровни, их восемь. Самый нижний восьмой, это наш сейчас. В основном на службе от восьмого до шестого. С пятого по третий, совсем мало. А уж второго и первого вообще по пальцам пересчитать.

— Как нам на седьмой перейти?

— Быстрый какой — снова заулыбался тан — у каждого есть свой уровень, но до него нужно добраться. Вот у меня по рождению шестой, чтоб до него дойти, много силы нужно, сражаться нужно, поглощать врагов, копить. В среднем, около сотни побежденных должны стать тобой. А они этого очень не хотят. Поэтому, восьмой это наш предел надолго. Но не расстраивайся, если будем часто в битвах участвовать, да на дуэлях счастья пытать, то все быстрее пойдет.

— Дуэлях?

— Запомни, каждый, кого встретишь, хочет поглотить твое тело, поэтому дуэлей много.

— Не очень радостно.

— Согласен. Надо быть осторожнее. Давай еще попробуем, а потом поедим, столько силы тратиться, будто я и не ел вовсе.

Переход в новое состояние мне понравился. Представляешь лабиринт, и ты уже в измененном теле. Такое интересное действо завораживало.

На грани сна, я рассмотрел, разворачивающуюся прямо в голове ассуру, цепляющуюся за позвоночный столб и меняющую под заложенный алгоритм, структуру организма. Получалось очень просто и естественно.

— Интересные у тебя рисунки — Мардж кивнул на мою руку заклейменную черным вороном — в чем помогает?

— Не знаю, просто рисунок.

— Такие рисунки простыми не бывают — ухмыльнулся тан — не хочешь не говори, но с таким ты слишком приметный. Старайся меньше показывать, да больше смотреть.

— Да как-то надо придумать, чтобы перед всеми не раздеваться.

— Чего придумывать, форма что выдадут, может трансформироваться вместе с телом, укрепляя его дополнительно. Главное чтобы тебя приняли.

— Приняли? — слегка удивился я, понимая, куда клонит собеседник.

— На службу. Пойдешь? Редкая возможность, войти в лигу правящих. Происхождение твое, я заверю, и не благодари — отмахнулся он, видя, что я что-то хочу сказать — мы теперь как братья.

— Пойду — легко согласился я.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Приграничье приближалось. Нам остался один переход, когда раздавшийся из-за деревьев рев сильно встревожил моего попутчика.

— Это большой Лу — голос Марджа дрожал — бежим.

— Мы же таны — удивился я.

— Он уже долго адаптирован, хоть и безумен, быстрее уходим.

— Немного не успели — я кивнул на тень за деревом.

Лу был действительно большой. Грязный, обвешанный лоскутами рваной кожи, которая как со змеи слезала с него, замещаясь новой. На лысом черепе, с боков, сверкали два выпученных глаза. Широченные плечи почти слились с шеей, поглотив голову, став единой не поворотной конструкцией. Грудные пластины, покрытые сетью легких трещин, были гипертрофированно увеличены. Когтистые лапы с изломанными когтями нервно подрагивали в ожидании добычи.

Он задрал голову вверх и вдыхал воздух, явно наслаждаясь.

— У нас пара секунд — прошептал я — доставай пластину.

Представить лабиринт было легко. Преобразившись, я прикрыл собой Марджа.

Рывок Лу был стремителен. Увернувшись от когтистой лапы, я ударил его в низ живота, сбивая с ног и отбрасывая на пару шагов назад. Монстр обиженно зарычал, поднимаясь.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Он был мне не соперник, это я понял почти сразу. Движения были предсказуемы, а плоть слаба. Во мне была сила и умение двуногого лерка.

Пришлось разыграть целое представление, перед так и не обратившимся Марджем.

Наконец, надоев бегать от разъяренного Лу, одним резким движением я перебил ему шею.

— Я не знаю, что со мной стало — униженный тан был бледен.

— Бывает — отмахнулся я, садясь напротив него — просто будь сосредоточеннее.

Успокоившись, Мардж уставился на пластинку и почти сразу преобразился. Он постоял так немного и вернулся в нормальное состояние.

— Уж думал, что не получиться — улыбнулся он, щелкая пальцами и показывая мне на мертвое тело — тебе надо его поглотить.

— Это как? — задал я вопрос, размышляя, что имеется ввиду под поглощением.

— Перейди на уровень и съешь — безапелляционно заявил он.

— Нет. Не могу — подняв вверх руки, я капитулировал под его напором — давай ты, я посмотрю как это.

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься — нравоучительным тоном продекламировал он — поглощение, это основной путь к совершенству, познанию, переходу на новый уровень.

— Вот и поглощай — отмахнулся я — я свой уровень не знаю, может он восьмой, и мне это не так и нужно.

— Может — согласился он — но мы этого не знаем, и если я его поглощу, то буду тебе должен.

— Договорились.

Мардж снова уставился на свою пластинку. Никаких задержек по переходу в другое состояние у него не возникло, во всяком случае, в моем восприятии.

Подойдя к трупу, он замер на мгновение, и одним движением вспорол брюхо несчастного Лу.

Встав на колени, тан стал засовывать вывалившиеся кишки себе в рот, жадно их пережевывая.

Сначала я внимательно смотрел, пытаясь вычленить момент передачи силы, потом отвернулся, не видя для себя ничего интересного.

Тем временем, Мардж сожрал все внутренности, вырвав сердце, он с жадным чавканьем заглатывал его куски. Видимо, это его не насытило и он начал бить голову Лу о камень, пока она не треснула. Выцарапывая мозг, он довольно урчал, от чего мне стало как-то не по себе. Все же я бросал отрывистые взгляды на творившееся непотребство, отмечая кровавые этапы поглощения.

После пиршества Марджа, остались разбросанные в стороны обглоданные кости и мокрое овальное пятно.

— Ну и как? — задал я вопрос, вернувшемуся в нормальное состояние канибалу.

— Мутит немного — ответил тан, взгляд его широко раскрытых глаз, был нездоровым, и он прерывисто дышал, словно задыхаясь.

— Я о силе и познании — с кривой улыбкой проговорил я.

— Не знаю. Что-то плохо мне — он свернулся на земле, подтянув колени к груди — я полежу немного, может отойдет.

— Столько съесть, когда теперь отойдет — не весело отметил я, справедливо рассуждая, что тан мне нужен живым.