#20 восьмая

И я решила идти ва-банк.

— Собственно, моя презентация закончена. У кого-нибудь есть вопросы? — Избегая пристального взгляда Андреева, спросила я. Часть аудитории промолчала. Кто-то недоуменно пожал плечами, кто-то покачал головой. И тут Денис из 'Корсы' откашлялся и важно произнёс:

— Простите, а вы не могли бы показать на конкретном примере, как вы закрываете отчётность? У нас в 'Корсе' пару раз был конфликт с Сиротиной из-за выделяемых нам сумм. По её словам, мы неправильно отчитывались. Я вчера позвонил Татьяне, и она порекомендовала мне задать этот вопрос на круглом столе вам.

'Таня? — промелькнуло в моей голове. — А зачем это Тане?'

— Хорошо, я... я попробую объяснить, — начала я, соображая, как мне теперь выкручиваться. Потому что считать совпадением свою поездку в Данию, этот круглый стол и тот совет, что дала Денису Таня, я уже не могла.

— Отлично, — обрадовался Денис. — А может, мой вопрос не всем здесь интересен? Если так, то мы с вами можем переместимся в холл, или в бар, где вы всё мне и расскажете. Один на один, да?

— А я вот думаю, что вам никуда уходить не нужно, — раздался голос Андреева. Я вскинула на него глаза. Алексей уже успел подняться и сейчас подходил ко мне. — Вообще-то, Денис, я думаю, что сам смогу вам показать, как делалась эта отчетность.

Моё сердце ухнуло и покатилось вниз. 'На чьей ты стороне?' Мазанула трусливым взглядом по лицу Алексея и получила в ответ такой взгляд, что съёжилась окончательно. Краем глаз успела отметить злорадную улыбку Авериной, и в моей бедной голове окончательно образовался кавардак из гнева, страха, злости — и ощущения, что я стою на краю вырытой для меня ямы. Вру. Я уже летела в неё...

— Позвольте занять ваше место, — попросил меня Андреев. Я отошла и села на соседний стул. Алексей встал за мой ноутбук. Увидев свое непосредственное начальство за презентационной стойкой, немецкая группа сделала серьёзные лица и подтянулась ближе. А Алексей положил пальцы на клавиатуру.

— Поищем документы ?? 27/15, 322/42 и 088. — С неимоверной скоростью он вошел в систему и разыскал все мои фальшивки. — Начнем со структуры запроса. — Моё сердце замедлилось, а потом рвануло вперёд со скоростью удиравшего зайца. — Денис, скажите, кто подтверждает у вас запросы?

— Всегда только Кристенссен.

— Вот и в 'Ирбис' то же самое.

Не веря своим ушам, я подняла голову и увидела то, что не ожидала увидеть ни при каких обстоятельствах: в запросах почему-то стояло подтверждение не от Сиротиной, а... от Кристофа. И, судя по дате, эта подпись была поставлена им вчера. 'Что происходит? Откуда это вообще взялось?' Я поклясться могла, что передо мной — иллюзия. Подняла на Андреева вопросительный взгляд, но он его проигнорировал.

— А теперь посмотрим на закрывающие документы. — Алексей щёлкнул кнопкой, и слайд с отчётностью повторился всё с той же 'галочкой' Кристофа. — Как вы все знаете, — невозмутимо продолжил Алексей, — единственным подтверждением о стопроцентной достоверности отчетов является подпись главы представительства. В документах 'Ирбис' эти подписи есть, что видели все здесь присутствующие. — Андреев сделал паузу и оглядел слушателей. И все, как один, кивнули головой. И только я одна поняла, что скрывалось за этим...

Вчера, поздно вечером, когда Андреев ушёл от меня, не надеясь на продолжение и не зная, отвечу ли я ему взаимностью, благодарностью или просто прекращу с ним всякие отношения, он ухитрился войти в систему и подделать подпись Кристофа. Возможно, кто-то ему помогал, но именно Андреев вывел меня из-под удара, действуя на свой страх и риск. Конечно, он мог мне всё рассказать, но, видимо, оценив способность моего лица отражать то, что я чувствую, он побоялся, что я волей-неволей выдам себя, его — и нас...

Это был шах и мат. Денис что-то залепетал в ответ. Аверина откинулась на стуле, задумчиво крутя в тонких пальцах свой черный 'Blackberry'. А я сидела, вцепившись в стул и испытывая горячее желание броситься Алексею на шею. Тем временем Андреев уже сворачивал назойливый монолог Дениса словами 'теперь пусть с вашими отчётами разбирается лично Сиротина'. Отошел от стойки и начал прощаться с присутствующими. Переговорная быстро пустела.

— Лен, ты здорово выступила, — похвалил меня Миша. — Скажи, гулять с нами пойдешь? Конференция завтра закончится, и сегодня последний вечер, когда ещё можно попытаться что-нибудь посмотреть.

— Нет, — светясь от счастья, покачала я головой, — нет.

Ещё бы: меня ждал Андреев! Увлекаемый Иваном, махнувшим мне на прощание, Миша ушел. А передо мной возникла Света:

— Лен, можно тебя на минуточку?

Я, не колеблясь, встала.

— Знаешь, Лена, — со странной улыбкой произнесла Света, — вчера ты сказала мне одну очень хорошую фразу. Сегодня я её тебе повторю: я тебе не соперница.

— Знаешь, Света... — начала я.

— Нет-нет, не надо. Я желаю тебе счастья... и твоему Максу тоже. — Света кинула на меня последний взгляд и растворилась за дверью. Я пожала плечами и, вернувшись к столу, принялась отключать ноутбук.

— Ну, ты как? — Выпроводив последнего немца, Алексей закрыл дверь и присел на край стола.

— Я тебе так благодарна. Я... я... — И я пошла к нему.

— Погоди. Я знаю, что ты мне благодарна, и всё такое, — Алексей стянул с носа очки. Помолчал. Поднял на меня грустный взгляд. — В общем, я ещё вчера хотел с тобой поговорить, но всё не выходило... Лена, мне очень жаль, но тебе всё равно придётся уйти из 'Ирбис'. И лучше всего это сделать сразу же после возвращения в Москву.

— Что? — Я почувствовала себя так, точно с разбегу врезалась в бетонную стену. — Почему? Из-за чего? Ты ведь взломал систему, и...

— Ну, систему взломал не я, а совсем другой человек. Правда, по моей просьбе, — усмехнулся Андреев. Покосился на закрытую дверь, потёр переносицу. — Понимаешь, я просто не хотел, чтобы тебя выставили из 'Ирбис' с волчьим билетом. Но уйти из 'Ирбис' тебе всё равно придётся, потому что твоё начальство уже договорились с Кристенссеном. Проще говоря, тебя 'слили'.

— Что? — ахнула я. Андреев поморщился.

— Только не расстраивайся, — попросил он. — Просто... ты этого не знаешь, но дело в том, что Кристенссен ровно через полгода уйдет с поста главы представительства. И на его место будет назначен другой человек. И это буду я, Лена.

— Что? — Я замерла. Потом улыбнулась: — Нет, это здорово, что именно ты получишь эту должность, и я тебя поздравляю, потому что ты молодец, и ты этого достоин, и ...

— Лена, — Андреев поморщился, — пожалуйста, успокойся. И попытайся сосредоточься на том, что я тебе сейчас говорю. А я тебе говорю, что проблема заключается в том, что ценой моего назначения являлся 'слив' тебя. Но я не смог этого сделать.

'Почему? Потому что я тебе нравлюсь?'

— Потому что мы вчера переспали, — спокойным голосом произнёс Алексей, — а после того, как я поставил подписи Кристофа под твоими фальшивками, я фактически вошёл с ним в открытый конфликт. Но я этот спор выиграю, потому что у меня есть Магда, кое-какие акции Кристофа, и я...

— Подожди. А причём тут твоя помощница?

Я удивлённо воззрилась на него, и получила в ответ такой же ошеломлённый взгляд серых глаз.

— Лена, — поморгав, аккуратно начал Андреев. — А с чего ты взяла, что Магда Кристенссен моя помощница?

— Кристенссен? — На сопоставление фамилий Кристофа и Магды не требовалось особых усилий. — То есть Магда — это дочь Кристенссена, да? — Алексей кивнул. — А ты... Ты какое имеешь к ней отношение? — еле ворочая языком от ужаса, выдавила я.

— Я? Но я... Погоди... Вот чёрт! А я-то считал, что Аверина тебе всё рассказала. Я-то думал, ты знала про Магду и про меня. Вот же черт, а?! — Андреев спрыгнул со стола и забегал по комнате.

— Лё... Алексей, что происходит?

Андреев вернулся ко мне, попытался взять меня за руку. Но я отобрала её, глядя в его лицо, перекошенное, бледное.

— Лен, извини, — Андреев, не выдержав моего взгляда, отошел к закрытой двери, зачем-то подёргал ручку, потом снова вернулся. Теперь он стоял передо мной и кусал губы.

— Лена, давай начистоту? — предложил он. — Видишь ли, когда я только устроился в 'Systems One', я начал отношения с Магдой... Я решил, это пойдёт мне на благо. Да, согласен, — Алексей поморщился, перехватив мой взгляд, — это выглядит убого и мерзко, и надо было давно всё это прекратить, но я всё не мог решиться. И я продолжил встречаться с ней. Но я...

Он ещё что-то рассказывал, но я с трудом разбирала его голос. Мои надежды рушились — рассыпались, как карточный домик, как прах — как пепел с его сигарет.

— Но я закончу с Магдой, просто мне нужно на это время. К тому же, мне есть, чем надавить на Кристофа. У меня есть акции 'OilИнформ', и я смогу обменять их на свою свободу. Как только всё уляжется, я переведу тебя в 'Systems One'. Поработаешь подо мной...

'Он с ума сошёл?'

— Алексей, остановись. Что ты пытаешься мне предложить? — Я нашла свой голос. — Стать твоей любовницей, пока ты будешь прощаться с Магдой Кристенссен?

— Лен, ну не передергивай ты, — огрызнулся Андреев. — Разве я это тебе предлагал? К тому же, как я понял, у тебя тоже кто-то есть. Так?

'Нет, не так. Но Макс у меня был, пока ты не появился...'

— Да, — спокойно кивнула я, — есть. А что ты сказал про акции? 'OilИнформ', кажется?

— Я говорил, что акции 'OilИнформ' Кристоф купил на моё имя. И теперь Кристоф спит и видит, как получить их обратно.

— А зачем они ему?

— Ну, это к делу не относится, но у Кристофа есть планы на Григория Поручикова.

Услышав это, я закрыла глаза и мысленно расхохоталась. Абсурд ситуации убивал наповал: мужчина, спасший меня, спал с дочерью главы представительства, одновременно с этим приглашая в постель и меня, девочку Поручикова.

— Поручиков? Какое странное имя, — улыбнулась я. — Лёш, скажи, а ты сам хоть раз в жизни видел этого человека?

— Ни разу. — Андреев с облегчением вздохнул, решив, что скользкая тема закончилась, и шагнул ко мне. Пользуясь тем, что я стою к нему в пол-оборота, я зажмурилась, молясь лишь об одном: чтобы он не дотронулся до меня. И тут зазвонил его мобильный. Кем бы ни был абонент — я его благословила.

— Вот чёрт, это Магда.

Стиснув кулаки, я ощутила во рту привкус желчи. Меня убивало всё, что имело к нему отношение.

— Лена, через пятнадцать минут в моём номере, хорошо? Договорим до конца, — Андреев потрепал меня по плечу и быстро вышел в коридор.

Дверь закрылась.

Я развернулась к столу. Посмотрела перед собой и не смогла разобрать текст на собственных слайдах. Не понимая, почему я не могу прочитать даже самые крупные буквы, моргнула, и на мои руки шлёпнулась огромная прозрачная капля. За ней другая. И ещё одна. И ещё. А потом слезы полились рекой. Вцепившись в сидение стула, я, раскачиваясь, начала тихо скулить, чтобы не зарыдать в голос. Андреев использовал Магду, Свету, Кристофа, меня — каждого по своему усмотрению. Предатель, вор, трус и обманщик, он заставил меня поверить в то, что он — не такой. Хотя, нет, он сделал ещё хуже. Он растоптал меня. Как все — как каждый, кто хоть раз ко мне прикоснулся... С пониманием этого пришла и дикая, исступленная ярость, в которой сгорело всё лучшее, что я ещё испытывала к нему. Впрочем, злость всегда лечила меня — бешеная и едкая, она никогда не давала мне умереть, когда этот мир убивал меня.

Я приказала себе перестать реветь. Вытерла слёзы, залезла в карман юбки и вытащила мобильный. Глубокий выдох и быстрый вдох. И — всего одна клавиша, вызывавшая номер того единственного человека, которому ты звонишь всегда, когда тебе нужна помощь.

— Приёмная Поручикова, — ответила Дина, его секретарь.

— Григория Александровича, пожалуйста.

Щелчок — и знакомый, родной голос:

— Алёнушка, детка, здравствуй. Что случилось? Динара сказала, ты сама не своя. Почему ты звонишь мне в приёмную, а не на мой сотовый?

'Потому, что звонок, прошедший с коммутатора, никто не запишет. А у меня в телефоне всё ещё корпоративная сим-карта'. Но всё это можно объяснить и потом. А пока — самое главное:

— Папа, я попала в беду...

Я выложила отцу всё.

И про акции 'OilИнформ', которые находятся у Андреева, и про то, что я делала с отчётностью в 'Systems One'. Я, каясь, объясняла отцу, что я — глупая, инфантильная девочка, которой двадцать шесть лет. И всё, что я по-прежнему могу, это быть его дочерью, взявшей у него на квартиру взаймы и вернувшей свой долг полностью.

Выслушав мой 'плач Ярославны', отец помолчал. Потом аккуратно начал:

— Алёна, я, конечно, не второй понедельник живу и не первый день в бизнесе, чтобы считать, что коммерция у нас и белая, и пушистая, но... но ты-то могла посоветоваться со мной, прежде чем лезть в авантюры? Или ты считаешь себя сиротой при живом отце?

— Нет, я так не считаю. Я просто хотела сама все решать, — хлюпнула я носом. — И ты одобрил меня, когда я пошла на работу в 'Ирбис', а не к тебе.

— Конечно, я одобрил, — немедленно согласился отец. — Я одобрил, потому что считаю, что, чтобы что-то получить, надо это заслужить. К тому же, я полагаю, что моей дочери не пристало сидеть на родительской шее.

— Вот и я так считаю, — уныло поддакнула я. — Но я никогда не думала, что меня захотят подставить. Мне всегда казалось, я Кристенссену нравлюсь.

— О господи, Лена, — невесело усмехнулся отец, — и о чем вы вообще думаете в ваши 'роковые' двадцать шесть? О том, что каждый из вас исключительное явление на этой планете? О том, что вы знаете эту жизнь лучше своих родителей? Или — что надо исправить весь мир вместо того, чтобы просто начать с себя?.. Ладно, о смысле жизни дома поговорим. А пока собирайся. Ты вылетаешь в Москву, сегодня, первым же рейсом. Динара закажет тебе билет.

— Хорошо, папа.

— И ещё: я сам встречу тебя в аэропорту.

'Нет, мне сначала нужно встретиться с Максом'.

— Папа, меня Максим встретит.

— Нет, Алёна.

— Да, папа. Пожалуйста! — взмолилась я. — Ну пойми ты меня, мне на сегодня уже 'укоротов' достаточно. Давай я успокоюсь, и сама завтра приеду к тебе в офис.

— Ну, хорошо, Алёна. Тебе жить.

Папа грустно повестил трубку. А я пошла в номер, складывать чемодан. И тут вспомнила про Андреева...'

IV.

' — Нет, Магда, я не передумаю. Да ты и сама знаешь, что так будет лучше для всех. — Я стоял на улице, слушал голос Магды и молился всем богам, чтобы она положила трубку. И моё желание сбылось: Магда, тихо пожелав мне счастья, наконец отключилась.

— Алексей, я бы хотела с вами поговорить, — окликнул меня женский голос. Оборачиваюсь: рыжие волосы, зеленые глаза, неприятный, сверлящий взгляд. 'Как её? Ах да, Савельева...'

— Простите, но я тороплюсь. Меня ждут. — Я попытался быстро избавиться от неё.

— Вам все-таки придётся выслушать меня, — заявила рыжая. — Это насчет Лены.

— А вас что, так волнует судьба Лены? — всё-таки не удержался я. — Интересно, с каких это пор? Со школьного выпускного?

Я думал, это её подкосит. Но Савельева усмехнулась: