Гении места или Занимательная география

Легкость на скалах у Мики компенсировалась тяжелым характером. Они все же были с сестрой такими разными. Но мать знала — то, что они так различаются, только на руку девочкам. Там, где одна слаба, сильна другая. И наоборот. Они помогут друг другу, если что. Ах, если бы они не были кифэйями, которых может разбросать на тысячи километров друг от друга!

А так оно и вышло. Девочки мучились, страдали. Первое время каждый вечер успокаивала Лину, которая билась в истерике там, у себя, в своей Обители: "Я брошу все к черту, мама! Я уеду к Мике! Я не могу без нее!". Уговаривала дочь, упрашивала, убеждала, напоминала про долг. Жалела. Что она еще могла сделать? Мика же, наоборот, молчала. Терпела, сцепив зубы. Но даже от ее молчания и скупых ментальных ответов морозило. Алла буквально кожей чувствовала, как худо дочери-Роксу. Какая же причуда судьбы так привязала девочек друг к дружке? Будто мало расставания с родителями — так еще и сестер разлучили по живому, с кровью, будто одно тело напополам разорвали.

Потом привыкли понемножку. Лина, спустя год после обретения Обители, сумела сотворить такого димфэйя, что хватило на месяц. И рванула к сестре, на другой конец страны, за край материка, на Сахалин. Девочкам полегчало, они поняли, что есть шанс видеться, хотя бы иногда. А вот ей пришлось смириться с одиночеством. Снова, спустя восемнадцать лет, в доме стало тихо. И она начала разговаривать с рекой.

Сегодня Алла уйдет вверх по течению. Река изобилует порогами, перекатами. Сейчас вода еще низкая, но позже, когда горное солнце начнет взимать дань с ледника, питающего реку, вода поднимется. Она дала названия особым местам на реке, для нее особым. Два места особенно любила, одно совсем рядом с домом. Здесь река сужается до пяти метров в ширину, и вся сплошь в нагромождении камней. В половодье вода буквально валится через камни. Сейчас же поток разбивается на несколько отдельных и несется между ними. Она называет это место "Поцелуй Ахмеда". Потому что — да, там, прямо посредине реки, вон на том валуне, похожем на острый черный зуб огромного доисторического животного... Легко перескакивая с камня на камень, добирается до середины реки. Когда-то, очень давно, они стояли тут, обнявшись, мокрые от брызг бегущей вокруг них реки. Два Томала в своей стихии — счастливые и целующиеся.

Ударило так, что она покачнулась на влажном граните. Взмахнула руками, как птица крыльями, пытаясь удержать равновесие. Ударило еще раз, сильнее. Колени подгибаются сами собой, падает на камень, чудом не соскальзывая в воду. Кажется, что все, что перед глазами — черный мокрый гранит, ревущая вокруг вода — все это нарисовано на асфальте мелом и сейчас идет дождь. И нарисованная картина смывается, оставляя после себя что-то... что-то страшное. Пустое и страшное. Из остатков сил рвется сквозь километры к нему, к любимому. А он кричит ей в ответ что-то, на последнем усилии кричит, она это чувствует. Не слышит его. Или слышит? Поднимает голову и видит. Или уже не видит — своим глазам веры нет. Ярко-голубая искрящаяся изломанная линия, от ее тела куда-то. Так выглядит их ментальная связь с мужем? Нет, это невозможно, ее нельзя увидеть. Это последняя мысль ее угасающего сознания кифэйя.

Тонкая женская фигура скатывается со скользкого камня в бурлящую по перекатам реку. Вода, бурная и нетерпеливая, будто замедляет свой бег, принимает тело, осторожно несет его, уберегая от столкновения с многочисленными камнями, к берегу. И там оставляет свою Хранительницу между обломков скал, которые образуют некое подобие купели. Там она и остается, мерно качаясь в толще воды. Темным цветком распустились вокруг головы волосы, колышется легкая одежда. Глаза ее закрыты, лицо безмятежно.

Вода, вода... Кругом вода. Вода, вода.... Шумит вода.

После. Михаил, Мо, Мика, Лина, София, Фарид и Тагир.

— Разобрались? Друг друга не поубивали?

— Нам делить нечего, — пожимает плечами Михаил. Он по-прежнему сидит на полу, потому что пока не уверен, что может встать.

— Миш, послушай, — Лина уже перебралась на диван. — Я понимаю, что мы тут у тебя как бы в гостях. И ты нас не звал. Но... мы уже и так на головы друг другу наступаем...

— В буквальном смысле! — мстительно припоминает Мо. — Кто мне вчера на голову наступил?

— Я нечаянно! И скажи спасибо, что не Мика! Она тяжелее.

— Спасибо! — театрально прижимая руку к груди.

— Я понял, о чем ты, Лина, — Михаил задумчиво трет висок. — Мы тут и так уже впятером не помещались. А теперь еще и София, и Тагир...

— И, возможно, не только они...

— Да, — кивает согласно Миша. — Возможно. Я лично на это очень надеюсь. Что мы сможем еще кого-то найти и... В общем, у меня есть идея. Предложение. Перебраться в школу.

— В школу?!

— Да. Там много есть классов... пустующих. Детей сейчас гораздо меньше, чем было раньше. А еще там есть пристройка, хозяйственная. Она отапливаемая. Там вход отдельный и места достаточно. И в школу можно пройти, там вода, туалет. Да и с едой проще, столовая есть в школе.

— Миш, а это не запрещено? — сомневается Лина. — Пускать жить кого-то в школу?

— Не вижу другого выхода. К тому же, я, как-никак, директор и...

— Он очнулся! — перебивает их Фарид, сидящий у кровати, на которой лежит Тагир.

А потом все находящие в комнате с любопытством наблюдают за тем, как с помощью брата Тагир садится. У него совершенно потрясенный, дикий взгляд и очевидно, что лишь присутствие рядом брата вносит хоть какое-то подобие привычного в эту абсолютно не поддающуюся ни одному рациональному объяснению для него картину — незнакомая комната, полная незнакомых людей.

— Какой же ты огромный... — Мо, как обычно, радует свежим взглядом на события. — Как же мы тебя доперли сюда? Да мы просто герои, ребята!

— А? Что? — голос Тагира, и без того низкий, сейчас звучит совсем по краю доступного человеческим связкам и уху диапазона. — Ридли, где я? Кто они?!

— Я прямо даже в нетерпении, — Мо складывает руки на груди, — послушать, как Фарид это все объяснит.

_________

Переезд в школу откладывать не стали, потому что существовать всемером в однокомнатной квартире было категорически невозможно. Места в хозяйственной пристройке оказалось достаточно, только прошлось потрудиться, отвоевывая у доисторического хлама жизненное пространство. В итоге, освободили себе две помещения, для мальчиков и девочек отдельно. Даже нашлись раскладушки, матрасы и подушки — еще с тех времен, когда в школе функционировал летний лагерь. После того, как комнаты были признано условно годными для проживания, они собрались было идти в лес для "полевых" экспериментов, но Миша объявил тихий час. И был прав, собственно, все вымотались просто ужасно: очередная бессонная ночь, физически тяжелое возвращение с Тагиром на руках и то, что последовало после, а потом еще обустройство на новом месте.

В общем, Михаил отправил свой, по выражению меткого на словцо Мо, "пионерлагерь кифэйев", спать, а сам двинулся в кабинет — за всей этой круговертью он чуть не забыл, что каникулы закончились, и завтра начинается очередная учебная четверть. Надо хоть немного подготовиться, бумаги разобрать, а то все его директорские дела за последние дни начисто вымело из головы, другое там место занимало. Благие намерение Михаила пропали втуне, и он так и просидел пару часов за столом, лишь изредка меняя положение тела и переводя взгляд от поверхности стола на окно. При этом видел он перед собой не стол и не окно, а то, о чем думал.

_________

— Тагир, а ты, правда, ничего не помнишь?

— Совсем ничего, Мо. Последнее, что помню — как поужинал с Акулиной и спать пошел. Устал сильно.

— Акулина — это жена?

— Квартирная хозяйка.

Вдруг раздается смешок Фарида.

— Слушай, Тигр. Я представил себе лицо Акулины, когда она зайдет в комнату. А нас там нет.

Тагир неопределенно хмыкнул.

— Ладно, давайте спать.

— Что, даже девчонок не пойдем зубной пастой мазать?

— Лично я не взял с собой зубной пасты. А если не пастой... Да ну вас к черту! Давайте спать, а то всякая хрень в голову лезет.

__________

Возражения Миши о позднем часе отмели. Особенно после рассказа Фарида о том, как он нашел брата. Все понимали, что время дорого. И были полны воодушевления и надежды скоро узнать, что с близкими людьми.

— Только сначала нужно убедиться, что с нами все в порядке, — тон Лины непреклонен. — После всех событий. Особенно с Мишей, Фаридом, Тагиром.

— О, у нас медосмотр намечается? Как раздеваться — до пояса или целиком? — пальцы Мо ложатся на ворот рубашки.

— Ты меня не интересуешь. У тебя на лбу написано, что с тобой все в порядке.

— Мало ли что на лбу. Может, у меня на груди, под сердцем, другое написано. Точно не хочешь посмотреть?

— Клоун! — демонстративно морщится Мика. Лина же вовсе не обращает внимания на слова Мо, легко касаясь пальцами лба Михаила, а затем братьев Куркиных.

— Странно... — хмурится Лина. — Я понимаю, за счет чего мог пополнить энергию Миша. Но Фарид... И Тагир... Нельзя сказать, что вы в полном порядке. Но значительно лучше, и я не совсем понимаю...

— Да какая разница?! Мы в форме — это главное! Пойдемте!

— Ну, хотя бы, может, Фарид предварительно объяснит нам, как он это сделал? И что это вообще такое?! Вот эти линии силы?

— Какие еще линии силы?!

— Давайте по дороге поговорим? Ходу, хлопцы, ходу!

______

— Ну что там с этими линиями силы?

— Что за линии силы, кто мне объяснит?!

— Это мой термин, Фарид, — смущенно улыбается Софи. — Я не знала, как объяснить. И вот такое придумала.

— Нет, это не линии силы. Это кротовая нора.

— Что?!?

— Ну... кротовая нора. Червоточина.

— Фарид?!?

— Хм... Ну как сказать-то? Туннель. Пространственно-временной туннель. Там... горловина, вход в туннель, который сделали эти... чужие.

— Портал, что ли?

— Мо, это не Diablo! Но, если тебе так привычнее, то — да, портал. Но, по сути, там вход в туннель.

— А выход?!

— А выход... выход зависит от тебя.

— Как?!

— Поймете сами. Там... там другая материальность. Другое... все другое. Готовьтесь. Там нельзя медлить. Надо быстро.

— Надо быстро что?!

— Решать... Нет, решать надо заранее. Надо быстро дать... ответ. Направление. И — да, помните, что говорила Софи? Оно жрет энергию. Чем дольше вы будете медлить, тем...

— А зачем нам медлить?

— Увидишь, Мо. Там... страшно. Непривычно. Не знаю!

— А что это вообще за место? Этот туннель? Как он работает? Ты перемещаешься? По воздуху? Или как?! Я что-то совсем не понимаю...

— Думаю, он построен на эффекте квантовой нелокальности.

— Фарид?! А на пальцах?!

— На пальцах? На пальцах... — задумчиво. — Ну, представьте себе пиццу. И из нее вырезали один кусок. А потом соединили края. И получается для тех, кто двигается по поверхности пиццы — одно расстояние. А для тех, кто просто от края до края — другое. Количество измерений другое.

— При чем тут пицца?!

— Ага... Неудачный пример. Тогда представьте ткань. А вы игла. Вы протыкаете ткань и исчезаете с поверхности. Нитка протягивается по изнанке и — раз! Игла появляется в другом месте. На поверхности ткани не видно нити, след вашего перемещения остался на изнанке. А с лицевой стороны вы... игла... исчезла в одном месте и появилась в другом. Так понятнее?

— Ненамного. А при чем тут эта... квантовая... штука?

— Вот и я думаю — при чем? Но на каком другом принципе это может быть построено, я не представляю. Хотя ученые считают, что мгновенная сверхсветовая квантовая телепортация невозможна. Но... наверное, их ученые думают по-другому. Да и не такая уж она и мгновенная...

— Ты о чем?

— Я о квантовой запутанности.

— Так, не путай нас!

— А и в самом деле. Тем более что мы пришли.

_______

— Бесполезно, — Михаил обессилено опускается на торчащий из склона оврага камень. — У нас не получается.

— Почему?! — Мо, как всегда, искрит. Хоть и не буквально, в данный момент. — Почему он может, а мы нет?! Фарид, может быть, ты плохо объясняешь? Попробуй еще раз.

— Не думаю, что от этого будет толк, — вступает в дискуссию Софи. — Вряд ли Фарид сумеет объяснить лучше. Я вот прекрасно понимаю, о чем он говорит. А толку-то...

— Интересно... Очень интересно... А мне вот любопытно, почему именно ТЫ так его понимаешь? Никто, кроме тебя, Софи, не понимает толком, о чем говорит наш гений. Чем вы отличаетесь от нас? Что у вас общего, а?

— Да ничего общего! — вступается за Софи Фарид. — Просто она...

— Ты Тариг, да? — вдруг негромко произносит София. После ее слов повисает молчание, которое далеко не сразу нарушает Фарид. С видной неловкостью, отводя взгляд:

— Да.

— Ты же говорил, что ты Альфаир?! Снова врал?!

— Эй, полегче, Мо! — увесисто басит Тагир.

— Я... погодите. Сейчас объясню.

— Уж будь так любезен!

— Меня... меня прохлопали. Квинтум. Не увидели, когда оценивали мой потенциал при рождении. Думали, что я Альфаир будущий. Нашим родителям на троих детей натальную карту дали — у них хорошее сочетание генов. Рассчитывали, что могут родиться сильные кифэйи.

— Надежды не оправдались, — хмыкает Тагир.

— Ну, не совсем, — поддерживает брата Фарид. — У Тигра первый уровень. А я... Надо было видеть их глаза, когда меня начали готовить к инициации. Когда поняли, что я Тариг гораздо больше, чем Альфаир.

— И что?!

— А что... — Фарид пожимает плечами. — Говорю же — прохлопали. Для них это сюрпризом стало — что во мне есть способности Тарига. Сказали, что, наверное, они при рождении не сильны были, а потом развились из-за того, что я на острове вырос. В общем, сами не знали, как себя оправдать.

— А почему тебя не сделали Таригом, я не пойму?!

— Они же все наперечет. Их мало. А я вышел... хм... незапланированный. Для меня просто не нашлось Обители. Все занято было на тот момент. Поэтому меня инициировали как Альфаира. Их много и они всегда нужны. Поэтому так и получилось, что я...

— Неинициированный Тариг, — заканчивает за него Софи. — Я знала! Я чувствовала! Что ты такой же, как я!

— Так, это все замечательно, — Мо переводит взгляд с Софи на Фарида. — Именно поэтому, да? Поэтому Фарид может? Потому что он Тариг? Тогда почему не можешь ты, Софи?! Объясните мне, черт побери! Почему Фарид все понимает и умеет, а мы — нет? Чем он лучше нас?!

София и Фарид молчат, переглядываясь.

— Нет, ну вот объясните мне, квантовые гении! Фарид, у тебя какое образование? Что ты заканчивал?

— Техникум механизации сельского и лесного хозяйства.

— Это там квантовую эту... механику преподают? Квантовая механика сельского и лесного хозяйства?!

— Я самоучка! — с вызовом. — Люблю книги умные читать.

— Угу. Только у меня в туалете комиксы, у остальных — учебники по физике!

— Фарид... Надо им сказать, — Софи смотрит только на Фарида, не видит никого больше.

— Не надо, Софи! Пожалуйста!

— Так, прекратите эту партизанщину! — не выдерживает уже Михаил.