Вестница

— Давай, подойдем. Хочу поздороваться, — попросила я, утягивая Джея за собой. Воскресный вечер, отличная погода, удачное решение проблемы с Максом и успешное первое задание — я была в прекрасном настроении и жаждала общения. Джейсон удержал меня, смерив раздраженным взглядом.

— Если вы заговорили, я буду вынужден стереть ей память, — пригрозил наставник. Я замерла от неожиданности. Он что, серьезно?

— Шутка, — добавил Джей, хотя происходящее вовсе не походило на пустую забаву.

— Похоже, твоё появление начисто лишило меня чувства юмора, — хмуро пожаловалась я.

— У тебя не будет времени на поддержание поверхностных знакомств, честно говоря, его будет едва хватать даже на твою семью. Чем дальше, тем больше проблем с подержанием имиджа активного члена общества. В принципе, это то, с чем ты вполне способна справиться. Ведь так? — Джей заговорщически улыбнулся, вновь сменив напряжение на приветливость. Похоже, он успел неплохо изучить мои склонности и нужды. Все прежние знакомства отвалились ещё до возникновения Джея. На первом курсе я погрузилась в любовь к Лису, потом в страдания по поводу нашего с ним разрыва, почти все приятели и приятельницы, не сумевшие, подобно Крис, перекочевать в категорию близких друзей, остались за бортом моей жизни, и на палубу поднимаются или по телефону, или по праздникам. Потери я не ощутила, для благополучного существования в социуме мне достаточно немногих, но универсальных, людей. Конечно, если соберусь замуж, я всегда могу позвонить какой-нибудь прежней школьной подружке и пригласить её на торжество, но кроме как для массовки подобные знакомства просто напросто не нужны. В общем, круг замкнулся, и я вместо ожидаемого дискомфорта, испытала заметное облегчение. Теперь у меня появилась веская причина окончательно забросить все оставшиеся в моей жизни формальные отношения. И с Альбиной в том числе.

— Сделаю вид, что не заметила, — пообещала я.

— Молодец. Учись не размениваться, — одобрил Джей, уводя меня прочь от детской площадки.

Я успела подумать, что ещё очень многого не знаю, и, кажется, не очень-то хочу знать.

Часть вторая: Отречение

Глава 14:

Весна закончилась как-то совсем неожиданно. Первый день лета выдался дождливым, неподходяще, вызывающе пасмурным и серым. Сидя на скамейке перед зданием института, я выуживала орешки из пакетика с сухофруктами и скармливала свою добычу непоседливым, невозмутимым голубям, втайне завидуя их несколько примитивному образу жизни. Моё ещё недавно размеренное, отчасти однообразное существование, всего за месяц с хвостиком превратилось в филиал небесного дурдома. Даже отец, обычно равнодушный к перипетиям моей в меру благосклонной судьбы, начал проявлять к ней живейший интерес.

Нет, в каком-то смысле каждый новый день походил на предыдущий и на те дни, что были до появления Джейсона, но во всех прочих смыслах — это совершенно не одно и тоже. Отец всё так же работал, как проклятый, Криста всё так же — моя лучшая подруга, Макс всё так же её парень — только теперь без проблем криминального характера, Джей, как и в самом начале, загадочный, временами юный, очень могущественный учитель и друг, Лис — бывший парень и активист, с которым у нас, кажется, снова отношения, мы даже целовались, Данила вернулся к истокам и увивался за каждой юбкой (чем короче, тем лучше), но не забывал вести себя со мной, как добрый приятель; ко всему прочему, рядом ошивалась восходящая звезда Дарина, плотно влипшая в отношения с Джеем. Вроде насыщенно, даже красиво, но на проверку — это постоянный, чуть ли ни круглосуточный стресс. На носу летняя сессия, а я не могла думать ни о чем, кроме заданий наставника, тех видений, что успела просмотреть за последнее время и тех, что так и не получилось увидеть, ни о чем, кроме отца, прятаться от которого с каждым днем становилось всё труднее, ни о чем, кроме Лиса, который то бегал и резвился, как ребенок, то замыкался в себе и ворчал в ответ на любое моё предложение, ни о чем, кроме того, что я не успевала подумать о том, зачем всё это нужно.

Сегодняшняя одинокая утренняя прогулка, которую я завершила на скамейке рядом с птицами — первая попытка отсидеться и привести в порядок разбегающиеся мысли. Раскладывать жизнь по полочкам задача не из легких, особенно, если ты чувствуешь себя человеком, состоящим, как минимум из пяти разных людей, каждый из которых так и норовит отхватить от твоего времени кусок пожирнее, повместительней, у каждого из которых свои заботы и дела, важные разговоры и встречи. Ни о чем таком Джей не предупреждал. Я рвалась на части и теряла запал относительно собственного предназначения. Сколько времени продлиться обучение? Год? Два? Я ещё не приняла ни одного греха, а их семь!

— Сбежала? — к лету Джей заметно оброс, короткая стрижка сменилась аккуратно уложенными волосами средней длины; юное лицо, ставшее привычной маской, выглядело свежим и ухоженным. В серой спортивной майке и свободных хлопковых штанах цвета топленого молока Джей почти сливался со скамейкой.

— Мне нужен перерыв, — кивнула я, не особо удивившись его появлению.

— Сдашь сессию, вернемся к нашим занятиям, а пока, конечно, отдыхай, — согласился наставник, как мне показалось, слегка устало.

— Впервые с момента твоего появления сказала отцу правду о том, куда иду, и, что планирую делать, — призналась я, не пытаясь скрыть горечь. Семейные вечера и взаимная честность канули в Лету. Отец старался не наседать, но заметно изменил тактику — теперь мою свободу нельзя было назвать безграничной, а родительские упреки — редкостью.

Я продолжала кормить голубей, Джей молча наблюдал за моим занятием. Дождь прекратился, потом снова начался и снова прекратился, будто издеваясь. Мы с моим наставником никуда не спешили, я впервые подумала о том, что ему тоже нужна передышка. Даже сверхсущества когда-нибудь выматываются.

Мой первый успех возле стройки, когда я смогла заставить себя увидеть чужое прошлое, оказался случайным. Мы продолжали пытаться, но наши старания редко давали результат. Те несколько раз, когда я всё-таки справилась, произошли по отношению к знакомым мне людям, а это, как не уставал замечать Джей, работа в лучшем случае на троечку. Все вопросы типа "как скорее принять грех на душу, чтобы улучшить свои оценки" Гнев предпочитал игнорировать. Его подход к обучению не уживался с моим азартом, и в итоге я просто опустила руки.

— Как самочувствие? — вполне буднично поинтересовался Гнев.

— Как обычно, — пожала плечами я.

— Не сказал бы, — деловито возразил Джей, — Ты расслабилась и скисла.

— Имею право, — проворчала я. Джей и ухом не повел.

— Я позвал тебе компанию, — сообщил он.

— Неужели, нельзя оставить меня в покое? Хотя бы ненадолго?

— Ты оценишь, — заверил Джей и тут же испарился.

Интересно, кого он натолкнул на мысль меня поведать? Ответ на этот вопрос уже шел в мою сторону — улыбающийся Данила, в светлых джинсах, белых кроссовках, мажорной розовой футболке, весь из себя светящийся и жизнерадостный, это в дождь-то.

— Откуда-то знал, что отыщу тебя здесь, — признался парень, усаживаясь рядом со мной. Вот уж и, правда, откуда?

— Привет, — поздоровалась я, стараясь держаться дружелюбно. Никто — повторяла я про себя — никто не виноват в моих проблемах.

— А где свита? — уточнил Даня, имея в виду Кристу и Славку. Когда Даниле удавалось скрыться от обманутых поклонниц в стенах моего дома или в каком-то другом месте, где непременно находилась я, он никогда не заставал меня в одиночестве, а тут по воле Джея у него появилась просто уникальная возможность.

— Я жажду уединения, — призналась я.

— Знаю, что помешал, но не сожалею, — улыбнулся Даня, — Когда ещё мне выпадет шанс выразить своё восхищение без свидетелей?

— Лучше поищи другую жертву, — предложила я, — Минут десять назад мимо меня прошла девушка в такой юбке, что чуть короче и можно увидеть трусы. Твой формат?

— Не упускаешь возможности задеть меня за живое, — покачал головой Данила, — Ты же знаешь — для меня нет ничего желаннее твоего внимания.

— Из тебя хреновый рыцарь, — заметила я, почувствовав, что оживаю. Джей оказался прав, я оценила. Что может быть лучше разговора ни о чем с тем, с кем мы ничего друг другу не должны?

— Какой уж есть, — цитируя зеленого людоеда из мультика, ответил Даня, — Что-то случилось?

— Только не это! Не горю желанием кому-то на что-то жаловаться, особенно тебе, — призналась я.

— Если дело в Славке, то я тебя утешу — всем людям свойственно вставать на одни и те же грабли, даже таким умницам, как ты, — умудрено заметил Данила, — Ведь, в этом я убежден, повторное на них наступание — следствии амнезии, вызванной первым подходом к граблям. Короче...

— Короче, это я не по глупости, а от проблем с памятью. Сомнительный комплимент и нет, дело не в Славке.

— Тогда в чем? Поделись с дядей Даней своими душевными терзаниями!

— А не послать ли мне дядю Даню в глубокий нахер? — проворковала я.

— Грубая ты, Алька, и неблагодарная. Я ведь к тебе со всей душой!

— Не драматизируй, — попросила я, заставив себя улыбнуться.

— А как иначе?

— Уже посоветовала, займись тем, что умеешь лучше всего — соблазняй красивых девушек, — предложила я.

— Ты ещё и несправедлива, — с печалью в голосе заключил Даня.

— В чем же? Разве ты не бабник?

— Я увиваюсь за девушками только потому, что та, которую я желаю, мной не интересуется, — с упреком признался Даня.

— Ну, конечно! — усмехнулась я.

— Именно! — Данила старательно изображал оскорбленную невинность, — Ты самая прекрасная на земле! Даже в этих странных... — парень окинул меня взглядом, — ... спортивных штанах, без макияжа и прически ты дашь фору любой местной фифе.

— Даже Лоре?

— Даже Лоре, как бы шикарна они ни была, — заверил Данила, по-свойски обняв меня за плечи. Я не стала возражать — человек пытается меня расшевелить, это похвально.

— Тогда ладно, — сдалась я, — Можешь и дальше обивать пороги моей опочивальни в надежде на робкий поцелуй.

— Что за женщина! Сколь интеллигентные издевательства, право слово, — Даня подыгрывал мне так естественно, будто всю жизнь только тем и занимался, — Можно я угощу даму сердца мороженым или какой-то другой вкуснотищей?

— Спасибо тебе за инициативность и энтузиазм, но мне следует вернуться домой и начать готовиться к экзаменам. Тебя это, кстати, тоже касается, — заметила я.

— Фу, сессия, — Даня по-настоящему скис, — Гадость какая.

— Учить — это куда продуктивнее, чем слоняться по городу и спасать взгрустнувших дам твоего вместительного сердца. На "женщин твоей жизни" никакой жизни не хватит.

— Заладила, — проворчал Данила, закатывая глаза, — Может, это ревность?

— А может любовь к юбкам единственное, что мы можем обсудить? — огрызнулась я, продолжая нашу с Даней давнюю игру. Не припомню, чтобы мы хоть раз за прошедший месяц говорили серьезно.

— Позволь проводить тебя. Хотя бы.

— Проводи. Ладно уж, — согласилась я, поднимаясь со скамейки. Рядом с расфуфыренным Данилой я в своем почти домашнем одеянии выглядела, как минимум, занятно. Ну, что поделать, я шла на свидание с голубями и не была готова к неожиданностям.

Сейчас, будучи одновременно и спокойной, и взволнованной, я бы вполне могла невзначай свалиться в Данино прошлое, но... Наши с Джеем труды по контролю над видениями привели хотя бы к одному весомому результату — я научилась блокировать их появление. Провоцирую через раз и только на "своих", но по части их предотвращения просто дока. Джей говорит, что я рано радуюсь — очень скоро меня начнут навещать видения про настоящее, столкнувшись с ними, я снова вернусь к тому, с чего начинала, но общий принцип я вроде как поняла, а это уже кое-что.

* * *

Добравшись до дома, я пооткрывала все окна, распахнула дверь на балкон и разделась до майки и трусов. Из-за дождя и высокой температуры на улице дома было совершенно нечем дышать. Как можно учиться в таких нечеловеческих условиях? Жаль, Джей не может сделать так, чтобы я разом запомнила всё, что требуется для блестящего ответа на экзаменах. Ну, или может, но не хочет, я пока не определилась, что думаю по этому поводу, а спросить не решаюсь.

Судя по ощущениям, из-за духоты я завяла, как зелень, которую долго держали в полиэтиленовом пакете. Всё-таки хорошо, что мне хватило ума отказаться от совместной подготовки к экзаменам с кем бы то ни было. Предложений было несколько: одно, разумеется, от Крис, ещё одно, понятное дело, от Славки и совсем уж неожиданное от Лоры, последняя, кстати говоря, после истории с приватным "разоблачением" Ольги, стала относиться ко мне, если не отлично, то, во всяком случае, неплохо. Даже на свой день рождения звала. Я, правда, нашла лучшим отказаться, но меня вроде как поняли и простили.

Ох уж эта мерзкая натурфилософия! Снова совершенно не к месту вспомнился Джей — ему не приходится ничего учить, развлекает свою белокурую нимфу, пребывая в образе невинного юноши, и в ус не дует. Что-то в последнее время он начал меня всерьез раздражать. Может это потому, что видя его, я тут же вспоминаю о собственных неудачах? О том, что я ужасная ученица и не особо способная Вестница. Морально-этическая сторона моего предназначения почти перестала меня волновать, зато промахи по технической части заставляют чувствовать себя неудачницей.

Следует немедленно взять себя в руки, иначе к существующим профессиональным сложностям прибавятся проблемы с учебой. Только этого не хватало. Как же тяжело, когда всё и сразу!

Первое наступление на конспекты продлилось чуть больше двух часов. Я взмокла, почти ослепла и жутко проголодалась. Буквы прыгали перед глазами, как умалишенные, желудок стонал с периодичностью в пять-семь минут, майка пропиталась потом и начала попахивать, раздражая больше, чем всё остальное вместе взятое.

— Пора купить вентилятор, — заключил отец, заглядывая мне через плечо. Я сидела на софе боком, лицом к окну, поджав под себя правую ногу и разложив на голой коленке ксерокопии тетради, принадлежащей кому-то из добросовестных студентов моего потока, эти копии раздобыла предусмотрительная Крис.

— Лучше кондей, — предложила я, оторвавшись от чтения.

— Кондиционер портит воздух, к тому же с ним тебя обязательно продует, — заметил заботливый родитель, тоже порядком вспотевший.

Пользуясь передышкой, я принялась разминать затекшую шею.

— Давно дома?

— Только пришел, — папа с интересом изучал разбросанные всюду конспекты, распечатки и книги.

— Не слышала звук ключа, — призналась я.

— Немудрено, — улыбнулся отец, — Есть успехи?

— О, да! Перед глазами уже троится, — жалоба прозвучала вполне убедительно.

— Надо поправить фокус. Предлагаю прогуляться.

— У меня ещё куча дел, — я люблю поныть и поканючить, если свидетелем моей слабости является только отец.

— Не хнычь, одевайся. Я пока лимонада наверчу, — потрепав меня за плечо, велел папа.

Не прошло и четверти часа, как мы с ним оказались на улице. Солнца не было видно за бледно-серыми тучами, но его свет всё равно доходил до земли, делая день чуть более погожим. Дождь перестал, оставив после себя неглубокие зеленоватые лужи. Мы свернули на проспект и направились в сторону Волчьего сквера.