Следующий год пролетел как мгновение, почти ничем не запомнившись. Разве что один случай, произошедший зимой. Мы с Хим были на очередной охоте, когда я вдруг провалился в снег. Я никогда раньше так далеко не заходил и совершенно не знал тех мест. Просто мы немного увлеклись погоней. И когда я бежал за особо шустрым зайцем, как-то не обратил внимания на чересчур длинный прыжок косого. Ну прыгнул, и прыгнул. Что с того? Я метнулся за ним. А в следующий момент провалился. Глубоко, ликров на пять-шесть. Похоже, здесь было какое-то ущелье или просто провал. Я метнулся в одну сторону — в другую, кругом снег, как выбираться непонятно. Даже если продавлю сугроб до стен провала, все равно не выберусь из него. Еще и сверху меня опять засыпало снегом. Я испугался. По настоящему, до ужаса. И так сильно захотел на поверхность! А в следующий миг я именно там и оказался, притом, что я прекрасно осознавал, что продолжаю находиться в провале! Довольно странное ощущение раздвоенности. В какой-то момент я осознал, что в провале я один, а на поверхности нас почему-то двое. Тогда я подумал о Хим, которая немедленно отозвалась на воспоминания о ней. Отозвалась на поверхности. Это была она! Мы каким-то образом разделились, и я теперь видел ее глазами. Я попытался осмотреть свое-ее тело, но различил лишь золотистые всполохи. А когда подумал, как же нам двигаться в таком состоянии, всполохи неожиданно приняли вид лап. Так я понял, что мы можем выглядеть, как захотим. Вдохновленный открытием, я тут же представил нас гигантским волком и попытался прорыть снег к себе-человеку. И обнаружил печальную факт, низвергнувший только возникшую надежду в безудержное отчаяние: тело волка оказалось нематериальным.

Что я тогда почувствовал? Это было просто ужасно. Вдруг разом нахлынули воспоминания и ощущения из прошлого, когда я под чутким руководством Фуагрона так же воспарял и падал, раз за разом, снова и снова! Потому что надежда — очень живучая тварь! И не смотря на очередное доказательство ее бессмысленности, несмотря на пережитую боль, я все равно надеялся! Сколько я так потерял времени в бессмысленных терзаниях — не знаю. Меня привел в чувства громкий всхлип. Мой всхлип. Я и плачу? Что за позор! В слезах нет смысла. Это прерогатива детей и девчонок. Я встряхнулся, сбрасывая отчаяние как ненужную одежку, которая мне уже давно не по размеру. Осталось лишь раздражение и задорная злость. Тоже мне, нашел время страдать! Я уже ощутимо подмерзаю! Я попрыгал на месте и задумался. Пора позаботиться о собственном спасении.

"Если не могу вылезти сам — пусть вытащат другие",— запоздало посетила меня вполне здравая мысль. Мда. Как это я сразу не сообразил? Хотя... Всю жизнь сам о себе заботился, а просить помощи не только бесполезно было, но и чревато неприятными последствиями как для меня, так и для согласившегося помочь. И в замке, несмотря на то, что живу там уже второй год, никогда никого ни о чем не просил. Хоть и не отказывался, если сами предлагали. Вот и не подумал. Но в данный момент...

В данный момент Хим со всей доступной скоростью мчалась к замку. А на меня резко начала наваливаться дикая слабость. Похоже, чем дальше от меня находилась Хим, тем больше она тянула из меня сил на поддержание самостоятельного облика. Присев на корточки, что бы сохранить тепло и силы, я начал прикидывать, к кому обратиться, и по всему выходило, что только лер мне и поможет. Деревенские только панику разведут, пустив новые слухи о вездесущей химере (не то, чтобы это было ложью, в некотором смысле), а помощи от них не дождешься. Слуги в замке — то же самое. Гарнизон, скорее всего, попытается расстрелять, но точно не пойдет за непонятной зверушкой. Остается лер. Любопытно, что на этот раз я даже не сомневался, что мне помогут. При мысли о лере в груди разлилось тепло и уверенность. Лер странный, но он никогда не отказывает в помощи. И вообще, он как-то ближе к народу, проще. Нет в нем этого презрения и пренебрежения к людям более низкого сословия. Под его рукой жить в замке было... уютно. Хоть я и не забывал никогда про осторожность, вбитую в самую мою суть многолетним опытом общения с людьми, не раскрывал о себе больше, чем было необходимо. Но сейчас я лишь посокрушался о своем невезении и смирился с неизбежным. Придется открыть леру еще одну маленькую часть моих многочисленных секретов. И глубоко внутри я почему-то был совсем не против этого.

Тем временем Хим уже домчалась до замка, перемахнула через ров и стену, будто их и не было, пропустила через себя несколько стрел и, оставив за спиной паникующую стражу, помчалась к основному зданию. Только когда мы добрались до третьего этажа, я сообразил, что мы не материальны, и можно было бы просто влететь на нужный этаж и в нужный кабинет, а не заморачиваться с лестницей и коридорами. К счастью, лер был там, где мы и собирались его искать — в своем кабинете. Ворвавшись туда, мы замерли перед столом. Лер, как ни в чем не бывало, продолжил заниматься своими делами, совершенно не обращая на нас внимания. Мы попытались рыкнуть. Но призрачное тело оказалось беззвучным! В отчаянии, мы сунули морду прямо под нос леру, загораживая собой письмо, которое он читал.

Лер Шинарион вздрогнул и отшатнулся. В мгновение выскочил из-за стола и нацелил на нас кинжал. Мы молча уставились ему в глаза. Ну и что теперь делать? Как объяснить, зачем мы здесь? Мы поскребли лапой пол и обернулись к двери. Брови лера поползли вверх. Я горестно вздохнул и попытался придать нам мой собственный облик. Лер настороженно прищурился. Получилось? Полностью взяв переговоры на себя, я отстранил Хим поглубже, снова обернулся к двери и махнул рукой.

— Ты хочешь, чтобы я следовал за тобой? Что-то случилось?— Уточнил лер. Я усиленно закивал.— Хорошо. Подожди, я оденусь...

Я про себя недовольно вздохнул. Нет, я конечно, понимаю, что мне его сговорчивость на руку, но все же... Как так можно?! А если это ловушка? Происки врагов? Не задав дополнительных вопросов, не проверив и не уточнив полученную информацию (которой, кстати, кот наплакал), собрался идти неизвестно куда и за кем. Причем сам, вместо того, чтобы кому-нибудь приказать, тому же Енги, например. Кто так делает, а? Чему его в Академии учили, я спрашиваю?! Нельзя же быть таким доверчивым! Как ребенок, честное слово!

— Веди.

Я снова стал волком, чтобы никто меня не опознал, и помчался на улицу к конюшне. Лер следовал позади.

— Конюшня? Ясно.

Мне тоже ясно — случай безнадежный. Хотя, вон более благоразумные сюда спешат с мечами и копьями наперевес. Может хоть они добавят здравого смысла леру?

— Лер!— К нам бежал капитан Енги с несколькими солдатами.— Этот зверь! Он перемахнул через стену, и стрелы прошли через него!— Закричал он еще на подходе, но увидев полное спокойствие лера, тут же уточнил.— Вы его знаете?

Тот покосился на меня. Я шмыгнул ему за спину, съеживаясь в размерах до маленькой комнатной собачки. А что я? Я ничего. Я мимо пробегал. Лер хмыкнул.

— Знаю, Енги. Все в порядке.

— Может, вам нужна помощь?— С сомнением протянул полутроль. Вот у кого развит здравый скептицизм и чувство самосохранения! А то я уж испугался, что безрассудство лера заразно.

Лер снова покосился на меня. Я прижался к его ногам, настороженно глядя на капитана с его подчиненными. Я, конечно, понимаю всю глупость идеи идти за мной одному, но с другой стороны — не хотелось посвящать в свои возможности других. Гарх! Я сам не знаю, как лучше поступить! Вернее, я-то как раз знаю, что хватит и лера, и никакой опасности особой нет... Но они-то не знают!

— Думаю, мы обойдемся своими силами.— Решил, наконец, лер.

А я перевел дыхание, и радуясь за себя, и огорчаясь за глупого лера. За ним нужен глаз да глаз, а то пропадет ведь! Я мотнул головой, отбрасывая лишние мысли, и проник в конюшню прямо сквозь дверь, лер последовал за мной более традиционным способом. Спрятавшись от лишних глаз, я снова принял человеческий облик и показал ему, как что-то наматываю на руку.

— Веревка?— Сразу догадался лер и поспешил найти запрошенное.— Такой хватит?

Я нахмурился. Вдруг она порвется? Лучше взять парочку, на всякий случай, что тут же и продемонстрировал на пальцах. Лер вздохнул.

— Ясно. Во что же ты опять вляпался, Эсселиар?

Я бросил на него печальный взгляд и тяжело вздохнул. Это карма — постоянно ввязываться во все передряги. Наверное, когда я родился, неуклюжая криворукая слепая на оба глаза повитуха, к тому же с бодуна, меня уронила, возможно не по одному разу*. Вот теперь меня по жизни и кидает из одной неприятности в другую. Лер покачал головой и оседлал своего Вихря.

Мы мчались по сугробам. Хим показывала дорогу, а я вернулся в свое тело. Оно совсем закоченело и не слушалось, я даже не смог разогнуться. Тут я вдруг подумал, как Хим ему объяснит, чтобы он вовремя остановился? У меня даже сердце на миг остановилось от пронзившего меня ужаса. Еще не хватало провалиться леру вслед за мной. Человек здесь точно не выживет. Замерзнет раньше, чем придет помощь. Бросив непослушное тело и попытки его реанимировать, я поспешил обратно, и, к счастью, успел. До провала они еще не добрались. Я резко затормозил призрачное тело, перебегая Вихрю дорогу. Конь проскочил сквозь меня, но лер тут же натянул поводья, и конь остановился. Я облегченно перевел дух.

— Где? Я ничего не вижу.— Удивился лер. Я демонстративно начал подкрадываться, а затем и вовсе подползать к невидимому провалу, который уже успело засыпать снегом. Поскреб по снегу и оглянулся. Лер нахмурился, спрыгнул с коня и направился ко мне. Я тут же обернулся человеком и загородил ему дорогу, растопыривая руки.

— Спокойно. Я понял. Здесь провал?— Уточнил он у меня. Я активно закивал.— Так. Ты можешь точно сказать, где именно ты провалился?

Я помялся, покрутился на месте, пытаясь ощутить совсем ослабшее тело. Ничего. Может, я уже умер? Если б я был материальным, у меня бы от страха подкосились ноги. А так я только замерцал и ощутимо побледнел, становясь совсем прозрачным.

"Хим?!"— В панике мысленно завопил я, обращаясь к единственной, кто мог мне еще помочь. Химера, вновь взяв управление общим телом, прислушалась к себе и через мгновение заняла нужное по ее мнению место. Слава Наори! Кажется, я еще жив.

— Ясно. Стой там.— Решительно сказал лер, до этого напряженно следивший за моими метаниями. Думаю, он обо всем догадался и сейчас пытался успокоить меня.

Лер снял с себя полушубок, обвязал одним концом веревки дерево, другим себя, покосился на меня и привязал к дереву еще одну веревку, зажав конец в руке. Правильно. Нечего рисковать попусту. Потом подполз к примерной границе и начал нащупывать дыру прямо напротив меня, а затем осторожно принялся спускаться. Когда лер исчез в провале, я вернулся в тело и снова попытался пошевелиться. Не получилось. Гарх! Как меня такого колобка поднимать прикажете? Тогда я стал раскачиваться вперед-назад, вперед-назад. Может кровь хоть чуть-чуть разгонится? Тут моего лица коснулся обжигающий ветер и я вздрогнул. Дыхание? Я возликовал. Меня нашли! А в следующее мгновение меня обхватили руки, ощупали и попытались разогнуть. И у них даже что-то получилось. Меня обвязали веревкой и оставили. Я тут же ощутил себя брошенным, хоть и понимал иррациональность подобных чувств. Конечно, меня здесь не оставят! Просто с лером под боком как-то спокойнее и надежнее. И теплее. Определенно. Тем временем, лер поднялся на поверхность, привязал мою веревку к Вихрю и с его помощью начал вытягивать мою промороженную тушку.

Когда за закрытыми веками вспыхнул свет и меня снова обхватили руки, я почувствовал себя заново родившимся. Жадно вдыхая морозный воздух, я не обращал никакого внимания на болезненные попытки растереть мои конечности и лицо. И пусть я почти не ощущаю тела. Пусть внутри я словно гигантскую сосульку проглотил, а меня самого со страшной силой тянет в сон. Пусть. Главное, меня вытащили. После этого умереть было бы просто глупо. А еще был лер. Такой горячий. Такой близкий. Такой надежный. Я же не хочу, чтобы все его усилия оказались напрасными? Вон как старается. В свой полушубок меня завернул, на Вихря усадил и теперь, крепко прижимая меня одной рукой к себе, спешил домой. Домой. Какое уютное слово. И вообще, мне сейчас так уютно и хорошо... Может, не стоит так... спешить... Так... тепло-о...

Очнулся я у себя в комнате, завернутый в три толстых одеяла. Рядом сидела обеспокоенная Марта с чашей горячего бульона в руках. А еще лер. Он-то что тут забыл? Неужели тоже дежурил у моей постели? В груди зашевелилось что-то пушистое и нежное.

— И все же, Марта, лучше бы вызвать целителя.— Настаивал лер, явно не в первый раз.

— Никаких магов!— Возмущенно просипел я, тут же забыв о непривычных ощущениях. Голос, что ли, сел? На меня уставились две пары глаз.

— Очнулся.— Облегченно констатировал лер.— Ты был без сознания полтора дня, Эсселиар. И как это отразится на твоем здоровье, одни Светлые знают. Тебе нужен целитель.

— Спасибо за заботу, лер. Но мне нужна лишь еда. Горячая. Этого будет достаточно, поверьте.— Твердо заверил я.

Марта, уже опытная в трудном деле моего излечения, покивала головой и протянула мне чашу:

— Держи, Сели. Шима только что сготовила. Специально для тебя.

— Спасибо, Марта.

Я высунул из клубка одеял руку, взял бульон и принялся с наслаждением пить, чувствуя, как с каждым глотком по телу разливается тепло. Я зажмурился от удовольствия и улыбнулся. Все-таки как хорошо, когда о тебе есть, кому позаботиться. Я открыл глаза и посмотрел на лера, встречая его внимательный спокойный взгляд.

— Вы спасли мне жизнь, лер.— Серьезно сказал ему я.— Благодарю.

Лер Шинарион хмыкнул и кивнул, принимая благодарность. Похоже, он не считает это чем-то особенным. Но вы не правы, лер. Когда-нибудь... Когда-нибудь у меня появится возможность отплатить вам тем же. Я ничего не забываю, лер, и всегда плачу по счетам, если появляется такая возможность.

*Поверье: как человек появится на свет — так жизнь и проживет.

Глава 8. В замке. Черная полоса.

Третий год проживания в замке оказался очень тяжелым для меня. Несчастья следовали одно за другим, накапливаясь, как снежный ком, готовый вот-вот превратиться в лавину и погрести под собой все мои планы и такую хрупкую надежду на счастливую жизнь в этом уютном мирке.

Первое несчастье случилось в середине осени. Этот день ничем не отличался от множества других и не предвещал никаких неприятностей. Просто однажды я проснулся посреди ночи от очередного, ставшего уже таким редким, кошмара и понял, что проснулся сам. Меня никто не разбудил. Никто не спешил меня успокоить и рассказать очередную добрую и немного поучительную историю. Что я тогда почувствовал, проснувшись в одиночестве? Непонимание? Разочарование? Беспокойство? Наверное, всего понемногу. И на душе как-то так тоскливо стало, и словно холодом повеяло. Не настоящим, а каким-то внутренним. Как наяву привиделось, будто стою одинокой фигуркой на кладбище, со всех сторон обдуваемый холодным винотокским ветром. Сам не понял, когда подорвался с кровати и, в чем был, босиком проскочив коридор, ворвался в комнату к Марте. Она лежала на своей кровати, спокойная и умиротворенная. А еще белая. Я сразу понял, что она мертва. Даже не прислушиваясь к дыханию. Просто увидел и понял. Возможно, я знал это еще там, в своей комнате. Словно сомнамбула подошел к ее кровати деревянной походкой, рухнул на пол и, медленно протянув руки, взялся за маленькую морщинистую кисть, спокойно лежащую поверх одеяла. Некоторое время тупо смотрел на нее, а потом почувствовал, что вот-вот что-то произойдет. Что-то рвалось из меня, что-то пыталось пробить мою заторможенность. У меня бывало такое. Чувства не поспевали за разумом. Эмоциональная заторможенность стала следствием моих пряток от душевной боли, я сам научил себя быть равнодушным. Но сейчас... в моей инстинктивно воздвигнутой броне появились трещинки, сначала маленькие, но они становились все больше и больше, они змеились все дальше и быстрее, пока, наконец, истинные чувства с полным осознанием произошедшего не вырвались наружу, погребая под собой, словно цунами, затапливая болью.