16. ...С первого часа боевых действий организовать охранение своего тыла, а всех лиц, внушающих подозрение, немедленно задерживать и устанавливать быстро их личность.
Каждый командир и каждый политический работник должен крепко понять, что сейчас надо работать не по дням, а по часам и делать то, для чего раньше затрачивали день, теперь это делать в течение часа и делать организованно, крепко, надежно.
17. Самолеты на аэродромах рассредоточить и замаскировать в лесах, кустарниках, не допуская построения в линию, но сохраняя при этом полную готовность к вылету.
Парки танковых частей и артиллерии рассредоточить, разместить в лесах, тщательно замаскировать, сохраняя при этом возможность в установленные сроки собраться по тревоге". {21}
И так далее. Помимо этого приказа, в тот же день войска прикрытия получили еще одну директиву N00224 Военного совета округа, касающуюся уже только их. Директива устанавливала порядок оповещения войск при внезапном нападении крупных сил противника или перелете границы авиационным соединением. Донесения об этом следовало отправлять всеми видами связи, а по радио — посылать открытым текстом для экономии времени, сопровождая условным паролем. Для незамедлительного получения сигнала о нападении с 17.6.41 устанавливалось непрерывное дежурство в эфире приемников радиостанций 11-АК или РСБ штабов всех соединений ПрибОВО на установленной директивой волне 156 . {22}
Но и эта директива в течение 14-15 июня оказалась не последней из тех, что предназначалась только приграничным дивизиям.
6. ВЫДВИЖЕНИЕ ПЕРВОЙ ОЧЕРЕДИ ПРИГРАНИЧНЫХ ДИВИЗИЙ
Таким образом, 12-13 июня в соответствие с директивами наркома обороны на выдвижение вторых эшелонов, западные округа начали выполнять каждый свой план прикрытия. Но поскольку этот план, как следует из его названия, в первую очередь касался дивизий прикрытия границы, то в середине июня помимо сил второго оперативного эшелона западных округов пришли в движение и приграничные дивизии.
Сначала несколько слов о том, что представляла собою система обороны границы. В мирное время ее охраняли пограничные войска наркомата внутренних дел (НКВД) СССР. На самой границе в 8-12 километрах друг от друга располагались пограничные заставы численностью до 40 человек каждая. К линии границы примыкала полоса предполья укрепленных районов (УР). В ПрибОВО глубина такой полосы доходила до 10-15 километров, в других округах она была существенно меньше. В полосе предполья УРов еще с весны 1941 г. находились передовые подразделения приграничных дивизий, которые наряду с охраной и обороной своих позиций занимались там строительством оборонительных сооружений.
Как правило, для работ в предполье и его охраны дивизии выделяли по одному батальону от каждого стрелкового и по дивизиону — от артиллерийских полков. Эти подразделения с оружием и боеприпасами находились там в постоянной готовности, выход в предполье без оружия командованием запрещался. {23}
Еще чуть дальше (в ПрибОВО на удалении 10-30 км от границы) располагалась главная полоса обороны укрепленного района с бетонными ДОТами, ее общая глубина составляла от 4 до 15 км. Весной и летом 41-го все вновь вводимые в строй ДОТы сразу же занимались постоянными гарнизонами.
Главные силы большинства приграничных дивизий находились в летних полевых лагерях в 10-30 км от границы — то есть практически в пределах главной полосы УРа. Как правило, в обороне дивизии должны были располагаться в два эшелона: в первом, непосредственно у границы, занимали позиции два стрелковых полка, а в резерве, при штабе находился еще один стрелковый полк.
Однако на середину июня 1941 года основные силы ряда приграничных дивизий, т.е. имеющих оборонительные позиции на границе, еще находились в лагерях за сотни километров от своих участков обороны! Так сложилось потому, что до угрозы нападения, они временно находились в тех местах, где имелись подходящие условия для расквартирования.
В ПрибОВО таких соединений было почти треть от всех сил, выделенных для обороны границы. Из состава 48, 126 и 23-й стрелковых дивизий только по 2-3 стрелковых батальона и 1-2 артдивизиона от каждой находились на своих участках обороны, занимаясь там строительством укреплений. Остальные силы дивизий располагались за 150-200 километров от них — в Рижском, Погулинском и Новосвенцянском полевых лагерях,.
В Киевском округе в аналогичном положении пребывали 5 приграничных соединений — 62, 135, 60, 96 и 164-я стрелковые дивизии. Но дальше всех от своего района прикрытия располагалась 1-я танковая дивизия из Ленинградского военного округа. На 15 июня 1941 она базировалась в районе Пскова, а ее район сосредоточения по плану прикрытия находился западнее Кандалакши — за 1000 километров от лагеря!
Чтобы успеть к началу войны, эти соединения надо было перебрасывать к границе в первую очередь. Поэтому здесь они условно и названы первой волной приграничных дивизий.
По некоторым данным, первоначально их предполагали вывести на участки прикрытия одновременно с дивизиями второго оперативного эшелона округов. Поскольку начала войны командование РККА ожидало не ранее 1 июля, то и готовности на своих участках обороны эти соединения, вместе с дивизиями второго эшелона, должны были достичь тоже примерно 1 июля. К примеру, 62-я стрелковая дивизия КОВО на 11 июня находилась за 100 километров от своего участка обороны. 11 июня Военный Совет КОВО запросил разрешения наркомата обороны вывести ее в район этого участка (20-30 от границы) именно после 1 июля. Генштаб в лице начальника его оперативного отдела Ватутина согласился с предложением. {24} Поскольку для перехода ей требовалось около трех суток, то и марш она должна была начать где-то не ранее 26-27 июня.
Но неожиданно в Москве в оценке обстановки на границе что-то изменилось. Поэтому 62-я стрелковая дивизия начала марш к своему участку прикрытия на 10 дней раньше — уже 16 июня. Одновременно с ней двинулась к своему району сосредоточения 135-я сд из второго эшелона 5-й армии. Через три дня, 19 июня 62-я стрелковая дивизия прибыла в район своей полосы обороны.
Еще раньше были выдвинуты к границе 60, 96 и 164-я стрелковые дивизии 17-го стрелкового корпуса 12-й армии, но о них будет отдельный разговор в следующей главе.
17 июня начала грузиться в эшелоны 1-я танковая дивизия Ленинградского военного округа, а в ночь с 18 на 19 июня она отправилась из Пскова в район Кандалакши, в расположение 14-й армии. {25}
В Прибалтийском округе этот процесс проходил следующим образом.
14 июня 1941 года Военный совет округа отдал директиву о передислокации дивизий, удаленных от своих участков прикрытия, в пограничную зону под видом выхода на учения. Вместе с ними перебрасывались некоторые артиллерийские части:
N0023 14 июня 1941 года Совершенно секретно
Экз. N1
План передислоцирования
Срок выступления
Район расположения
Маршрут
Район сосредоточе-
ния
Срок сосредото-
чения
48 СД
16.6
Рижский лагерь
РИГА-ШАУЛЯЙ-НЕМАКШЧЯЙ
23.6
23 СД
16.6
Двинский лагерь
ДВИНСК-УКМЕРГЕ-ИОНАВА-КАУНАС
Леса южнее КАУНАС
23.6
126 СД
16.6
Свенцянский лагерь
СЬВЕНЦЯНЫ-ВИЛЬНЮС-ПРЕНЫ
Леса западнее и юго-вост. ПРЕНЫ
23.6
183 СД
18.6
Гульбенский лагерь
ГУЛЬБЕНЕ, ДЗЕНИ, ЛИГАТНЭ
Рижский лагерь
25.6
47,73 КАП
Рижский лагерь
ж/д
В места зимних стоянок
24.6
402 ГАП
Рижский лагерь
ж/д
Лес в р-не ст. СЕДЕРЯЙ
24.6
Управл. 24 СК
ГУЛЬБЕНЕ
ж/д
ПРЕНЫ
28.6
613 КАП
ГУЛЬБЕНЕ
ж/д
ПРЕНЫ
28.6
{26}
Когда историки рассказывают о боевых действиях на Северо-Западном фронте (СЗФ), то как правило сообщают, что 22 июня 48-я стрелковая дивизия в 30 км от границы вступила в бой разрозненно, по частям, понесла большие потери и 23 июня была практически разгромлена. Как бы получается, что руководство страны не думало приводить войска в готовность к отражению немецкого удара, и война свалилась на дивизию неожиданно.
Но ведь еще 5 дней назад она была в 200 километрах восточнее! 14 июня ее части были срочно вызваны с полевых лагерных сборов и прибыли в Ригу. {27} На следующий день, 15 июня, командир дивизии получил приказ Военного Совета округа:
15.6.41
N00217 КОМАНДИРУ 48 СД
Копия: командующему 8 А
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. 48 сд вывести и расположить на стоянку в лесах южнее и севернее НЕМАКШЧАЙ. Точно районы для полков обрекогносцировать и определить в течение 14 и 15.6.
2. Вывести все части дивизии и взять с собой все запасы, рассчитанные на первый мобилизационный эшелон.
3. На зимних квартирах оставить минимальное количество людей, необходимых для отмобилизования 2-го эшелона дивизии окарауливания складов с имуществом, оставленного для этого 2-го мобилизационного эшелона.
4. выступить в ночь с 16 на 17.6 и перейти в новый район только ночными переходами. Сосредоточение дивизии закончить полностью к 23.6.
5. Днем располагаться на привалах, тщательно маскируя части и обозы в лесах.
6. План перехода дивизии в новый район и заявку на необходимый автотранспорт представить мне к 12.00 16.6.41.
7. Особое внимание обратить на полную боевую готовность дивизии.
КУЗНЕЦОВ ДИБРОВА
КЛЕНОВ
15.6.41 — печатала
А. Соколова
{28}
Аналогичные приказы в тот день получили остальные части и соединения, перечисленные в плане передислокации. {29} К утру 22 июня главные силы 48 и 126-й стрелковых дивизий вышли к своим районам сосредоточения, части 23-й сд на тот момент находилась чуть восточнее.
7. ПЕРВЫЙ ЭТАП ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ
Подведем некоторый итог представленным выше фактам. Если вернуться к Заявлению 13 июня в том смысле, как его извратили хрущевцы, то можно заметить, что командирам не то чтоб проникаться "дезориентирующим" действием, его даже читать толком было некогда. Поскольку под прикрытием Заявления командование Красной Армии ввело в действие план прикрытия на западной границе СССР. План вводился в два этапа. На первом, который мы только что рассмотрели, 15-18 июня к своим позициям двинулись войска второго эшелона приграничных округов и первая волна приграничных дивизий.
Еще раз подчеркнем: начав его выполнение, официальной команды "Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года" НКО никому не давал! Поэтому 13-17 июня от наркома обороны, ни от командующих округов своим войскам никаких шифрованных телеграмм вроде "Ввести в действие КОВО-41 (ЗапОВО-41, ПрибОВО-41 и т.п.) — не было. Выше говорилось, что официальный ввод в действие плана прикрытия, как и объявление мобилизации — практически то же самое, что начало войны по инициативе Советского Союза. Для сохранения скрытности и недопущения слухов о подготовке советской стороны к войне с Германией план прикрытия вводился последовательно отдельными приказами из Генштаба. Упрощенно технология этого процесса выглядит так. Вначале план как бы разбили на отдельные разделы, а затем их содержание провели рядом отдельных приказов и директив. Не сообщая при этом, что вводится план прикрытия. Эта мысль руководителей страны и армии проста и естественна, но ее до сих пор не поняли и не заметили многочисленные историки, занимающиеся событиями кануна Великой Отечественной Войны. Оттого до сих пор и появляются следующие "выводы" в отношении действий Сталина:
"Этот день, 13 июня 1941 г., Жуков запомнил особенно хорошо, потому что на следующее утро во всех газетах было опубликовано совершенно невероятное "Сообщение ТАСС".
Именно это "Сообщение ТАСС" имел ввиду Сталин, когда приказывал Тимошенко "читать газеты". Сталин не собирался вводить в действие ПЛАН ПРИКРЫТИЯ до самого "внезапного" нападения Германии и, тем более, не собирался делать это в день опубликования "Сообщения ТАСС". {30}
Резервы округов ("глубинные" корпуса и дивизии) сразу направлялись в назначенные планом районы развертывания. Приграничные дивизии первой волны, дислоцировавшиеся за 100-200 километров от границы, на этом этапе направляли не прямо на свои позиции (этот этап еще не наступил), а в районы сосредоточения в 20-30 км за ними. Эти соединения подтягивали к состоянию готовности остальных дивизий прикрытия, на тот момент еще располагавшихся в своих полевых лагерях.
Но как и при развертывании войск РГК, эти войска по указаниям Генштаба готовились к выступлению неторопливо, и двинулись в путь не сразу, а с существенной задержкой.
Второму эшелону КОВО в составе 28 дивизий до позиций по плану прикрытия было 6-8 суток ходу. Если б они двинулись в путь на следующий день после выхода Директивы НКО, то уже 20-22 июня даже 15 малоподвижных стрелковых дивизий могли быть на своих позициях. Поскольку все соединения выступили своим ходом, то железнодорожный транспорт их передвижения уже не лимитировал.
Как пишет Баграмян, в округе к данному этапу уже все было подготовлено: проведена рекогносцировка маршрутов движения и районов сосредоточения, в начале мая заготовлены соответствующие директивы. Фактически там осталось только проставить дату выступления.
Однако Генштаб, определив срок начала войны не ранее 1 июля 1941, готовность второму оперативному эшелону округов назначил также к 1 июля. Эта ошибка привела к потере драгоценного времени в условиях, когда уже было ясно, что нападение немцев — вопрос ближайших дней. В итоге только 15 июня, через двое суток после директивы НКО штаб КОВО начал рассылать в дивизии свои давно заготовленные директивы на выступление. Затем последовали затяжные сборы, съевшие еще два-три дня, и только кое-где 17-го, а в основном — 18 июня дивизии двинулись в районы развертывания {31}, потеряв от 4 до 6 суток.
Еще хуже получилось в ЗапОВО. Здесь войскам поставили задачу 12 июня, в путь они двинулись 18-19 июня, а 24-я стрелковая дивизия генерал-майора Галицкого— и вовсе 22 июня. От директивы Генштаба до выступления войск прошло шесть-десять суток.
Можно было б, конечно, свалить такую задержку на Сталина. Мол, это он ошибся со сроками на 8-10 дней и держал генералов за руку. Вот только куда в таком случае девать "выводы" историков, что Сталин ожидал нападения немцев не ранее 1942 года?
Т.о., главнокомандование РККА вместе с командующими округов явно не торопилось. Ведь по расчетам Генштаба, к середине июня немцы еще не сосредоточили почти треть своей армии — около 50-60 дивизий, а для этого потребуется никак не меньше 3 недель времени. И то, что неожиданным выдвижением первой волны приграничных дивизий Главнокомандование РККА стало вдруг действовать вопреки своим планам и расчетам, говорит о том, что руководство страны поняло, что наркомат обороны ошибся с оценкой обстановки, и немцы могут начать раньше 1 июля. В связи с чем из Кремля начали дергать наркомат обороны, чтобы тот шевелился быстрее.
