Роза из клана коршуна

— Прошу прощения, — девочка рискнула обратиться к невурлоку, резко сменившему настрой с сосредоточенного на приподнятый, только, когда он составил грязную посуду и отправил оскорблённого такой обязанностью юношу её чистить, — Кирх сказал, что Люпин избрал меня жертвой и может вернуться. Однако я не понимаю, зачем ему так рисковать, ежели в лесу достаточно дичи для пропитания.

— Понимаете ли, барышня, — Лоран фамильярно уселся рядом, — Вы для него важны не в качестве пищи. Это что-то вроде бонуса или очков в игре, только это не соревнование в человеческом понимании. Это слишком специфичное положение сил на уровне энергии. Кто добудет лучший трофей тот и улучшит свой статус.

— Я столь ценный трофей? — Карина искренне удивилась, поскольку ранее была уверенна, что такой чести удостаивались писанные красавицы или, на худой конец, дочери Императора. — Позвольте, мой род не настолько аристократичен...

— Ну-у-у, — мужчина неоднозначно улыбнулся, — здесь дело не совсем в кровях. Главное — добыча. Самая ценная — младенцы, далее идут непорочные девы, затем беременные женщины, просто женщины, простые крестьяне...

— А, мужественные рыцари или чаровники, уничтожающие монстров?

— Они где-то в са-а-амом конце, после крепких здоровых мужчин.

— Но это же не честно, — не сдержалась от возмущения Каринка, — они должны быть первыми, как самый жуткий враг и потому самый почётный трофей!

— Оборотни не люди, барышня, — мужчина задорно щёлкнул девочку по носу, от чего гневно серьёзное выражение лица исчезло. — Они твари, полные коварства, живущие своими законами и паразитирующие на нас. Они постараются не попадаться на глаза хорошим воинам, чтоб спасти свою шкуру, они нападут на слабейшего, чтоб получить наверняка. Для них ранее строили резервации, и это было самым разумным, ведь такие твари нужны меж людей, как вечный бизун невидимого погонщика. Некоторые из них стараются контролировать себя, только это бред, и монстр проявится рано или поздно и попытается отхватить жертву поприятнее.

— Это не правильно, — упрямо покачала головой девочка. — Не правильно, что они получают больше сил, прилагая меньше усилий. Добыча и вознаграждение должны соответствовать друг другу.

Лоран мягко улыбнулся, поднялся со скамейки и погладил охраняемую по голове:

— Когда ты будешь писать законы мирозданья, у тебя оборотни будут с магами сражаться. А до тех пор не вздумай чудить и пытаться среди ночи пробраться сквозь наши барьеры.

Ещё долго Каринаррия Корсач не могла прийти в себя от услышанного. Если ранее она и имела отдалённое представление об оборотнях из отцовских дневников и старинных книг, то теперь поняла, насколько оно отдалено на самом деле. Её охватили сомнение и угрызения совести. Первые порождались обилием совсем нелепых и несуразных догадок по соотнесению известного и нового об ужасных существах из Тёмного Бора. Вторые странным предположением, что добрый и простодушный Люпин, который, наверняка не относился к числу мизантропов-людоедов, озверел, почуяв не самые радужные дни в жизни любой девушки.

"Это опять всё из-за меня! Он сейчас, конечно, снова вернулся в свой образ и очень раскаивается. Люпин сейчас где-то страдает один, ищет нас. А эти гроллины совсем не хотят помочь сослуживцу. Откуда в них столько злобы? Он же ничего плохого не сделал! Даже Вдалька не пострадал сильно. Как можно срывать зло на том, кто и без того ущербен?! Это бесчеловечно. Он сейчас скитается где-то... Если он сейчас не ест, то наверняка голоден. А ведь он почти не ужинал тогда вечером и завтрак свой отложил из-за отсутствия аппетита. А после такого перехода, раненый, он же умирает от голода! Это ужасно, нужно, чтоб он поскорее нашёл нас, пока не умер совсем..."

Каринка подхватилась с места и, не раздумывая боле ни минуты, выбежала из дому. Для выполнения ответственной миссии маяка, она выбрала самый кончик языка-дорожки, что вела к дому-ящерице и присела на трухлявый пенёк, так чтоб одновременно быть хорошо видной и в доме и из поля. Она вовсе не опасалась оборотня, который вполне мог и не стать обратно человеком, а значит, всё ещё жаждать её крови. Значит поблизости бродил странный монстр, неведомый и, возможно, не уступающий охотнику. Это было, безусловно, опасно, и потому вдвойне самоотверженно, что не могло не радовать жаждущую подвигов душу юной Корсач. Поэтому место её героического ожидания и должно было быть хорошо видным из хижины, чтоб никто из гроллинов не вздумал идти её искать и тем самым не мог спугнуть, и ещё чего доброго ранить Люпина. Каринка была уверенна, что только такое ожидание, преодоление всех страхов и сомнений способно подвигнуть мужчину раскаяться и безбоязненно вернуться к сослуживцам.

— Во что бы то ни стало я дождусь его, — очень торжественно и героически дума Каринка, стоя на неласковом ветру в одной рубашке и чувствуя, как загадочные руны в кармане, если не греют, то придают уверенности.

Только постепенно первый порыв обоснованного высшими побуждениями мазохизма прошёл, и великие душеспасительные мысли и клятвы сменились более будничными раздумьями. Казалось бы, в уединении и отдалении от охотника ей стоило бы вдуматься в странный сон и все предыдущие угрозы ужасного голоса, соотнести их со случившимся и познать, как голос умудрялся совершать нападения на их отряд и насылать своих прислужников. Только сероватые облака вальяжно тянулись по небу, последние травы танцевали на ветру, а диковинные деревья сплетали из своих верхушек живое рябоватое покрывало леса, вторящее этому танцу. Даже не особенно музыкальная, по заверению всех наставников, натура девочки прониклась обшей мелодией засыпающей природы. Поэтому и думалось девочке больше о доме, старых гобеленах с высоким народом, уже наверняка проданных матушкой, клумбе возле беседки, новых бусах горничной и отчего-то сдобных пирогах с мёдом и айвовым вареньем, что изредка готовились во время больших религиозных праздников прямо на площади и так замечательно пахли.

Время шло или точнее несказанно медленно перетаскивало ноги из прошлого мгновения в будущее, и Карине наскучили даже приятные сердцу воспоминания. Тогда девочка начала лепить из облаков плюшевые игрушки, помогая себе то воображением, то водяными парами. Небо постепенно заволакивало плывущими с востока щенками, человечками, птичками и котятами с запахом пепла.

— И чем это мы занимаемся? — приятный голос Лорана заставил девочку встрепенуться и будущий портрет стражника поплыл в мир с одним ухом.

Девочка даже не заметила, что уже давно лежит под пнём и, закинув руки за голову, носком сапога вычерчивает абрисы небесных каракуль. Мужчине же удалось так мягко подкрасться к охраняемой, что Каринке сперва показалось, будто с ней заговорил сам пень.

— Ой, — девочка невольно подскочила. — А я тут Люпина жду.

— Совсем рехнулась?! — ответ охраняемой настолько превзошёл все ожидания мужчины, что он невольно перешёл к манере поведения молодого офицера.

— Нет, — вытянувшееся лицо невурлока не смутило её. — Он ведь обязательно должен вернуться, если чует меня. Так он сможет найти дорогу к нам. Я подожду, когда он придёт.

Лорану не сразу удалось справиться с удивлением и раздражением, только мужчина вернул себе привычное доброжелательное выражение и даже усмехнулся:

— Никак не могу понять женскую логику. Если тебя хотят съесть, то лучше стоять и ждать своего убийцу на видном месте...

— Здесь нет ничего странного, Лоран. Люпину необходим ориентир, чтоб найти нас и вернуться.

— А вернувшись, съёсть тебя? — невурлок поднялся и протянул девочке руку. — Барышня, это не человек, это оборотень. Он не будет умиляться тому, как благородно с твоей стороны было облегчить ему охоту. Он просто убьет тебя. Пойдёмте.

— Нет, — девочка была непреклонна в своём решении, во многом из-за желания доказать мужчине, что не поддаётся его обаянию и уловкам. — Во-первых, ещё солнце не зашло. Если верить Вашим заверениям, охотиться Люпин пойдёт после заката и сейчас безопасно. Во-вторых, мне не нравиться такое предвзятое отношение к человеку страдающему сложным расстройством души и тела. И, в-третьих, я уверенна, что каждое существо, кем бы оно ни было, в равной мере имеет право на ошибку, раскаянье и прощение. Любой имеет возможность надеяться, жить и любить. Любой может быть прощён за своё преступление...

— И даже вурлок? — глаза Лорана подозрительно блеснули красным огнём.

Каринаррия Корсач замялась, не зная, что ответить. Она ранее не думала, о том, что вурлоки имеют отношение к живым существам и потому даже не подозревала, что они могут испытывать человеческие чувства и раскаиваться в чём-либо. Лоран, видя её смятение, ушёл в хижину. Он ещё дважды возвращался уговаривать девочку не делать глупостей, но Карина была непреклонна. Поэтому в третий раз охраняемую без лишних слов просто сгребли в охапку и поволокли в укрытие на плече.

За день дом разительно преобразился стараниями гроллинов. Повсюду валялись тряпки и мокрая после стирки одежда. Местами виднелись подозрительные пятка масла и свежие зазубрины. На приступках печи, где лежал дремлющий Кирх, простирался целый бастион из различных баночек и горшочков. Самым приятным преображением был злющий Владомир в углу, чистивший фамильным кинжалом вялую картошку из каких-то невообразимых запасов рачительных рыбаков. А посреди комнаты из травы и дорожных покрывал был сооружён аккуратный, хоть и своеобразный лежак.

— Иногда слова умеют воплощаться в реальность, — торжественно сказал Лоран, ссаживая ношу на травяную пастель. — Один добрый волшебник внемлил утренней истерике.

— А этот волшебник не подумал о моей безопасности? — мстительно заметила девочка, отряхиваясь после такой хамской доставки. — Вдруг Люпин наберётся терпения и сделает подкоп? Не будет ли удобнее поместить меня в гамаке?

Больше девочка не проронила ни слова. Она не столько обижалась на гроллинов, сколько просто не хотела разговаривать, общая атмосфера рыбацкого дома угнетала её. Словно что-то нехорошее происходило, пока они отсиживались здесь, время попусту терялось, и выбор утекал сквозь пальцы. Ощущение того, что они слепо бредут в западню не покидало юную Корсач и портило настроение на корню.

Впрочем, хмурость девушки не передалась окружающим. Подгорелая каша с подозрительными комочками и лёгким ароматом несъедобности была воспринята собранием на ура, после длительного и красноречивого описания всех её достоинств. Владомир на уверения потратил с полчаса и устроил из этого настоящее представление, после которого не отведать это чудеснейшее творенье кулинарного гения юноши было просто предосудительно. После шикарной трапезы последовало продолжение, когда недавний кулинар с тем же жаром начал расхваливать чудодейственные свойства горчичных примочек и постановок банок при простуде. Невурлоки восприняли восхваления по-разному: Кирх скептично скривился, Лоран же восторженно потирал руки. Остаток вечера был скрашен азартной погоней гроллинов по дому за больным, но от того не менее проворным Кирхом в бесславных попытках измазать того горчичным крошевом или нацепить подозрительную стеклянную штуку, опознанную Лораном, как "может и банка, я их раньше не видел". Во время беготни разбили две миски, перевернули злосчастный горшок с горохом, порвали ворот рубашки, сломали ручку двери, набили пациенту синяк и едва не затоптали охраняемую.

В итоге "банка" оказалась в чёрной пугающей дыре под печкой, а горчица на головах троих драчунов. Неподдающегося лечению больного уложили обратно на печь после очередного приступа кашля и инцидент замяли. Командир в ускоренном темпе завалился спать, чтобы не быть привлечённым к уборке. Поэтому спешное заметание следов погрома проводилось силами Лорана и Каринки. Девочка перетряхнула сбитый лежак и поспешила лечь, хотя сон, словно сам испугавшись вчерашней ночи, приходить отказался.

"Ну что это такое! Когда мне хотелось отдохнуть спокойно, то глаз нельзя было сомкнуть, чтоб этот ворчун не навязывался. А теперь, когда у меня столько вопросов, его просто нет! Это даже не честно. Когда ему скучно мы общаемся, а когда мне.... Может, действие яда начало прекращаться и я скоро совсем перестану слышать его? Но тогда к кому же будет он приходить? Вдруг этот кто-то не сможет сопротивляться и впустит его..."

В долгих спорах с представляемым голосом, бессонницей и дурными предчувствиями Каринка дошла до того, что успела придумать настоящую жуткую ссору между бредившим Владомиром и обладателем голоса, после чего последний обиделся и решил не связываться с их компанией. Сора была расписана по репликам и привела девочку сначала в праведный трепет, а после довела до еле сдавливаемого смеха. Юная Корсач даже начала невольно уважать соседа и жалеть голос, потому что таких выражений и сравнений не слышала даже от старичка дворового, который казался ей самым колоритным представителем народа.

На этой весёлой ноте ей бы и заснуть, только всё нутро отказывалось засыпать. Неожиданно что-то заставило её дышать ровно и поглубже закопаться в покрывало. Это были шаги лёгкие и вкрадчивые, почти невесомые. Они проскользили до бадейки с водой и направились к печи, но не воровато или опасливо, просто неслышно.

— Вот, — послышался едва различимый голос Лорана, — ты уверен? Не нужно так надрываться. Ты уже не можешь справиться с какой-то простудой.

— Брось, ерунда, — слабенько прохрипел Кирх. — Этот барьер почти без подпитки держится. Просто в Долине всё проворачивать становится тяжелее. Но ведь всё ещё можно изменить...

— Например, дыру в лёгких? Б'ехрут, ты сейчас слишком важен для нас, поэтому перестань заморачиваться с этим оборотнем.

— Не беспокойся, я выкарабкаюсь ещё дня два... Быстрей бы разобраться с заданием.

— Ты не оставил своих бредовых идей, — длинноволосый невурлок отжимал влажные тряпки, которыми укрыли мужчину. — Думаешь вернуться? Тадо не оставили от столицы камня на камне, там нет никого. Нет наших. Понимаешь? Некого набирать в отряды. Это глупо.

— Это необходимо, Лоран. Я должен собрать всех, кто остался. Ты не представляешь, каково им там.

— Ты прав, — в голосе мужчины сквозила неподдельная горечь и боль, — я не представляю, зато могу точно сказать, что будет, если про это прознает Император... Ивижец будет волосы рвать, но помешает тебе.

— Да пусть хоть на ногах выщипывает, когда на голове закончатся, — Кирх не проявлял раздражения или злобы, он насмехался и насмехался над самим Императором, что привело Каринку в трепет. — Он мне не указ. Если я сказал, так и будет. Пойми, либо сейчас, либо никогда. Пока люди воюют в пограничье у меня ещё есть шанс, после от нас не оставят и мокрого места. Немного осталось. Уже ведуны появляются и ведуны похлеще наших. Тебе же не надо напоминать, чем это закончится? Нам не на кого надеяться. Я могу ещё всё изменить, добраться до Тварителя и уничтожить всё разом.

— Тише, тише не перевозбуждайся. Ты и так весь горишь. Тебя со стороны послушать просто коварнейшая личность. Допустим, ты соберёшь наших, прежде чем отправишься под нож (в чём я сильно сомневаюсь), допустим, прорвёте отцепления и что? Двинешь войска далее? Развяжешь войну? Может, Императора свергнешь?