— И кто это у нас такой лежит? — сюсюкающим голосом осведомился он. — какая милашка. Олег проклял про себя свой возраст, из-за которого всех красивых детей принимали за девочек. Глядеть в эти сальные глаза было попросту противно, поэтому он просто достал свою старую-добрую карточку и холодно произнес:

— Ружейный залп! — Толстяк что-то почувствовал и даже попытался увернуться, но расстояние было слишком близко и спустя секунду изрешеченное пулями тело рухнуло рядом с ребенком, пачкая его кровью. Тот сморщился от отвращения и вдруг резко повернул голову вправо. Там стояла миловидная девушка с красными волосами и неприятной ухмылкой. Ее лицу придавал особый шарм небольшой рубец на подбородке. И сейчас она хлопала Хакурю в ладоши, всем своим видом показывая одобрение.

— А ты неплох, малыш, — Она положила руки на ножны с двумя кинжалами и двинулась к Олегу. "Ну хоть с девочкой не перепутала", — мелькнула глупая мысль: "Да и фигурка у нее что надо." — вместо анализа ситуации или страха мозг выдал какие-то бредовые идеи вроде игры в карты. Ага, на раздевание. "О чем я думаю?!" — в ужасе раздалось в сознании, — "Мне ж рано еще!" — внезапно успокоившись от этой мысли Олег принял решение. Древний закон его мира: кто не с нами тот против нас. И по-другому в этой ситуации никак. Активировав синхронную печать, Олег влил в нее всю кровь лежащего рядом трупа и окатил ею своего противника, целя в глаза. Сразу после этого, даже не оценив результата, он активировал ружейный залп и потянулся за молнией, когда его руку пронзила боль. Рядом с ним стояла рыжеволосая девушка, а ее кинжал впивался Олегу в руку, пробив ее насквозь и пригвоздив ребенка к палубе.

— Ах ты маленькая дрянь, — зашипела эта стерва, пытаясь рукавом вытереть красное от крови лицо. Похоже, что ее зацепило лишь частично, но и этого хватило, чтобы сделать из нее ходячую вывеску паршивенького ужастика. К слову, Хакурю так и не смог разглядеть ни одного пулевого отверстия, а значит увенчалась успехом только его "кровавая" атака. Тем временем девушка провернула кинжал в ране. Олег, не выдержав боли, тонко заскулил, что еще больше распалило его врага. Теперь она решила заняться свой жертвой поосновательнее. Встав на колени и склонившись к нему, она отпустила кинжал и, кровожадно улыбаясь, поцеловала его в губы. От нее пахло металлом и кровью, а мягкие губы имели соленый привкус.

— Какой сладкий мальчик, — девушка облизнулась и Хакурю застонал от ужаса, разглядев выражение садизма на ее лице. — мне так нравиться, когда ты скулишь от боли, — Она резко схватила его за здоровую руку, в которой уже появилась карта молнии. Сжав тоненькая запястье, она услышала хруст кости и болезненный вскрик. Карточка упала рядом, а тело красноволосой красотки выгнулось от наслаждения.

— Ммм, какой плохой ребенок! Придется тебя на-ка-зать, — прошептала она ему на ушко, укусив его за мочку и сдавленно застонав. Ее рука отпустила сломанное запястье Олега и на ощупь схватила проткнувшую ногу Хакурю деревяшку. Следующая минута слилась в памяти мальчика, оставив только калейдоскоп из вспыхивающих перед глазами ярких пятен, каждый раз, когда она проворачивала в ране кинжал или деревяшку. Однако теперь с каждым стоном Олега раздавался стон девушки, ее дыхание стало учащенным, а тело все плотнее прижималось к телу ребенка. Наконец, рыжеволосая подошла к своему пику: ее левая рука сжала горло мальчика, а правая скользнула в намокшие шортики. Испустив громкий стон, она надавила Олегу на горло так, что он захрипел и стал терять сознание, однако в следующий миг хватка немного ослабла, а девушка начала отодвигаться от его истерзанного тела. Облизнув липкие пальцы, она встала и с силой выдернула свой кинжал из тела Хакурю. Тот только скривился в ответ, на большее у него не хватало сил.

— Надеюсь ты выживешь, мальчик! — она с игривой улыбкой потрепала его по голове, — бай-бай.

В ее сторону просвистело несколько пуль, которые она легко отбила рукояткой кинжала. Перед ней стоял Билл, зверски оскалившись и наведя на красотку слегка дымившие пистолеты.

— Прости, но ты мне не нравишься, — девушка сдула со лба красную прядь и холодно посмотрела на Уиннингса.

— Как ты могла пытать ребенка?! — подчиненный Эйса пылал от ярости.

— Какой завистливый, — девушка зевнула, культурно прикрыв рот ладошкой. — Извини, но мне правда пора, поэтому я не буду с тобой возиться. — Не успев закончить эту фразу, она с быстротой молнии выхватила два кинжала из ножен на бедре и метнула их в Билла. Тот с трудом увернулся, бросив разряженные пистолеты и выхватив еще один из-за пояса, однако на следующую атаку он не успел даже среагировать. Удар ногой выбил у него воздух из легких и отбросил на несколько метров. Уиннингс тут же воспользовался этим, сделав несколько выстрелов подряд из своего пистолета, но они вновь не достигли цели, а сам парень зашипел, зажимая рукой рану от кинжала на плече. Весь бой велся на огромной скорости, так что Хакурю мельком подумал, что просто не успеет за ними. Утешив себя, что хотя бы различать движение он способен, мальчик вновь начал наблюдать. Его состояние было похоже на транс. Он не мог задействовать свои печати из-за боли в руках и поэтому только остановил кровотечение, обойдясь без медикаментов. Пробитая кинжалом рука онемела, как и обе ноги, на которых сидела его мучительница. Было холодно, навалилась усталость, хотелось спать. Однако мальчик понимал, что если он сейчас закроет глаза, то они больше не откроются никогда. Поэтому он изо всех сил старался не отвлекаться, смотря за боем одного из своих старших товарищей. Однако рыжая была явно сильнее Билла: к ране на плече добавилась рана на боку, предплечье, другом плече. Девушка просто игралась с опытным воином, одним из сильнейших на корабле. Наконец, ей это надоело и она решила покончить со своим противником. Это произошло тогда, когда она заметила столб огня над линкором.

— Да, этого наш капитан не переживет, — меланхолично сказала она, метнув саблю убитого ранее матроса в своего противника. — А я сразу сказала этому идиоту, чей именно корабль он встретил.

— Ты же понимаешь, что проиграла, — хрипло сказал ей Уиннингс, — сдавайся и мы сохраним тебе жизнь!

Девушка весело расхохоталась:

— Как благородно! Но нет, — она возникла сзади Билла и тому пришлось подставить под удар руку. Оставив длинную рану, она снова отпрыгнула.

— Быть отданной дозорным намного хуже смерти, дурачок.

Ощущение страха вдруг пронзило Хакурю, спасая его от дремы. "Сейчас" — вдруг подумал он. Рука Олега, невзирая на адскую боль в плече, призвала карту и справа от Билла ударила молния. Красноволосая приняла ее на кинжал, одновременно отбивая рукоятку пистолета Билла.

— А ты еще лучше чем я думала, мальчик! — весело прокричала она, ногой отпихнув от себя Уиннингса. — Меня зовут Лиса Ди Таллер, надеюсь мы еще встретимся! — она оглянулась вокруг себя, а потом вдруг подпрыгнула, делая ногами странные движения, будто поднимается по лестнице рывками. К удивлению Хакурю, ей действительно удалось подняться таким образом в воздух. Она уже развернулась по направлению к морю, как напротив нее раздался холодный голос:

— Я не думаю, что ему нужно запоминать твое имя! — На верхушке мачты сидел на корточках Портгас Ди Эйс, поддерживая исходящую языками пламени шляпу. Резко развернувшись к нему, Лиса послала в него сразу четыре лезвия, но они лишь пролетели сквозь него. Смесь удивления и детской обиды появилась на лице девушки.

— ХИКЕН! — Эйс сжал свою руку в пышущий огнем кулак и резко распрямил его, высвобождая чудовищное количество пламени. Столб огня ударил прямо в Лису, отнеся маленькую фигурку на несколько десятков метров и угаснув в волнах океана. Хакурю отвернулся. В прошлом ему всегда становилось грустно, когда умирали красивые девушки. Иногда он даже входил в депрессию, понимая как много в его мире боли и страданий. Но в этот раз ему было совершенно не жаль ее. Не жаль? Вспомнив как исчезла в столбе пламени Лиса он ощутил...что? Сожаление? Облегчение? Радость? Наверное все сразу. Некстати вспомнился вкус ее губ. Олег усмехнулся. "Ну и подкидывает мне странностей воспаленное воображение! Или это из-за того что я умираю? Мозг чувствует и..."

— Хакурю, слышишь меня? Хакурю! — Кто-то тряс его за плечи. Перед глазами показалась нечеткая картинка: раскрывающий походную аптечку доктор, сожженный парус, обеспокоенное лицо Эйса.

— Все в порядке, — сказал мальчик и потерял сознание.

"Последняя время потеря сознания имеет какую-то нездоровую тенденцию" — меланхолично подумал Олег, созерцая деревянный потолок над головой. Судя по всему он лежал в лазарете, однако удостовериться в этом не было никакой возможности: пациент был зафиксирован так надежно, что не мог даже пошевелить головой. Следующий час Хакурю вспоминал сражение с неизвестными пиратами. От мыслей про красноволосую девушку заболело все тело, но мальчик почти не обратил на это внимание. Не сломавшись под пыткой, он приобрел стойкость к боли. Она уже не вызывала в нем сильного эмоционального отклика. Из раздумий его вывело ощущение присутствия. Кто-то неторопливо приближался к нему, делая по пути небольшие остановки. Вместе с этим, Олег почувствовал еще семерых человек в комнате, а спустя секунды и услышал негромкие голоса. "Похоже на то, как врач устраивает обход пациентов", — подумал мальчик. Спустя несколько человек, подошли и к нему.

— Ты очнулся, Хакурю? — с него сноровисто сняли все ремни и фиксаторы, а поле зрения загородило озабоченное лицо доктора. — Как ты себя чувствуешь?

— Как склеенная игрушка, — натянуто улыбнулся Олег. Корабельный врач хмыкнул.

— У тебя было сломано запястье, два ребра, и две сквозные раны в плече и ноге. Это я не считаю ушибы, потерю крови и так далее. Можно сказать, что ты легко отделался.

— Да уж, — грустно усмехнулся Хакурю, — В итоге, я так ничего и не смог сделать, только путался под ногами.

С соседней койки послышалось возмущенное сопение. Повернув голову, Олег увидел лежащего в паре метров Билла Уиннингса, перебинтованного не менее основательно чем сам мальчик.

— Ты защитил корабль, Хакурю, уже раненный отбился от бандита, а потом еще и меня спас! Если уж ты был бесполезен, то меня вообще пора списывать на берег!

— Он прав, парень, — Эйс подошел к его койке и широко улыбнулся, а потом внезапно склонился в поклоне, — спасибо что спас нашего товарища и корабль.

У Хакурю от увиденного натуральным образом округлились глаза. В груди стало жарко, а тот негатив, который он успел выплеснуть на себя, пока беспомощно лежал на койке испарился. Не полностью, но уже стало легче. Его не считают обузой. Он все-таки смог защитить то, что посчитал дорогим для себя.

— А еще, — продолжил Эйс серьезным тоном, — прости что не смогли тебя защитить. — И снова поклон.

— Вы подобрали меня в море, вы помогли мне, учили меня, а теперь и спасли жизнь! Как могу я требовать большего? Спасибо вам огромное, Эйс-аники, и вам всем, спасибо огромное! — Преодолев слабость, Хакурю встал и глубоко поклонился всем больным в каюте, доктору, Эйсу. Улыбки были ему ответом.

— Да куда ж ты встаешь в таком состоянии?! Эйс, а ну, живо за дверь! Мои пациенты нуждаются в отдыхе! — престарелый доктор выпроводил смеющегося капитана за дверь и дал Хакурю несколько таблеток, объяснив когда их принимать и какой режим соблюдать.

Проваляться в палате парню пришлось дольше всех, хотя Билла выпустили всего на день раньше. Спустя неделю после ранений общая слабость еще была, но доктор разрешил потихоньку возобновить тренировки. Спустя еще неделю от последствий ранения не осталось и следа...физического. С психикой дело обстояло посложнее. Хакурю не стал более замкнутым и не чурался людского общества, однако тот факт, что Хакурю совсем ничего не смог сделать против своего противника сильно подкосил уверенность мальчика в своих силах. И то, что он изначально был ранен ничуть не умаляло сам факт полного поражения. Дали знать о себе и прошедшие пытки. Хакурю ожесточился, теперь он все время отдавал тренировкам, а наравне с телом развивал и разум, без разбору читая все сколько-нибудь полезные книги: от теории навигации до оружейного каталога. Олег как никто другой понимал, что его сила одинаково зависит как от ума так и от физической силы. И он пытался овладеть всеми знаниями до которых мог дотянуться. Так прошло еще несколько месяцев плаванья с Эйсом. Хакурю принял участие больше чем в двух десятках разных битв, от эпичного морского сражения с тремя кораблями сразу, до схватки с дикими животными и племенами на одном из островов. Но, не встретив больше ни одного противника уровня Лисы, он немного подуспокоился. Нет, среди врагов встречались довольно сильные личности, но не было в них той легкости, с которой дралась та девушка. Да и против Эйса они смотрелись откровенно бледно. Одержимость знаниями и силой пропала, сменившись более прагматичным подходом. Мальчик перестал бессистемно рыскать в поисках новых знаний или учителей. Теперь он ставил перед собой определенные цели и неуклонно шел к ним. Это позволило ему повысить свою эффективность и экономило время. "Нельзя знать все, а нахвататься по верхам и вовсе глупо и непродуктивно", — думал Олег: "Поэтому я сначала улучшу то что есть, а только потом решу, что изучать дальше." Следуя своей цели, он полностью наладил взаимодействие со своими техниками и поднял уровень каждой из них до максимально возможного. Теперь его синхронные печати захватывали удар за дюжину сантиметров до самой ладони, а отдача начиналась через доли секунды после захвата. Свой ружейный залп серьезно усилил, в одном из боев запечатав четыре залпа подряд добрых двух сотен дозорных. Этого зрелища, вместе с демонстрацией огненного кулака капитана, хватило, чтобы неудачливый отряд просто сдался: Эйс не любил убивать без крайней нужды. Соединив старую карту с новой, он получил Довольно мощную технику с широким спектром поражения и с огромной кучностью в центре. При желании, он мог высвободить только летящие в середине пули Также он прибавил и несколько новых карточек. Орудийный залп: он был пожиже оружейному, но ядра намного убойнее пуль, да и летели те в конусе перед применившим технику, что позволяло работать относительно прицельно. Кроме того, Хакурю обнаружил и запечатанные удары той твари с острова, которые по мощности превосходили даже Кулак Свободы, однако сильно истощали. Их он дополнительно поместил в татуировку на левом кулаке. Остался еще и тот жуткий крик, Олег и ему нашел применение, запечатав в зуб, неподалеку от выдыхаемого пламени. Теперь, при желании, он может плюнуть в лицо противнику огнем, оглушив его жутким воем одновременно. Эта задумка понравилась ему больше всех. Ее он тут же опробовал на нагло дрыхнущем в свою вахту Эйсе. Услышав такой вой и получив еще и огнем в придачу, парень сам издал громкий вопль и подпрыгнул на несколько метров вверх, дико вращая глазами, а потом ударил по агрессору кулаком, к счастью, без огня. Прибежав на два жутких крика, команда сложилась пополам от смеха, поняв в чем дело. Однако больше Хакурю просили так не делать, а то мало ли. Хакурю согласился.