Интервенция

Разве что, когда высокие гости спускались по трапу, морды у них стали из сладких, кисло-сладкими.

— А! Не нравится жирным гнидам в этом городе! — Злорадно протянул Риккардо, разделявший отношение своей "сестрички" к любому высокому начальству.

Когда вся эта кампания проходила мимо Джекоба, он услышал, как представитель президента обратился к одному из спутников — типу, который больше всех суетился, пытаясь забежать вперед и заглянуть в глаза боссу — как собака, всеми силами старающаяся выразить свою преданность.

— Как вам первое впечатление от вашей родины, мистер Каверин?

— Это давно уже не моя родина. Я не имею ничего общего с этой страной! Но поверьте — теперь, когда мы твердо обосновались в Петербурге, мы можем твердо говорить, что Россия скоро твердо войдет в сферу наших интересов. С Российской империей покончено навсегда!

Затем визитеры уселись в машину и кортеж, состоявший из охраны, авто с начальством и пристроившимися сзади машинами журналистов, двинулся в сторону города.

Все приключения начались с того, что внезапно колонна свернула в сторону с Московского проспекта и свернула на какую-то поперечную улицу. Как оказалось впоследствии, возле станции метро "Elektrosila" ни с того, ни с сего рухнул железнодорожный мост, сделав проезд по главной магистрали невозможным. Решение о новом маршруте принял, как это всегда бывает, тот, кто меньше всего разбирался в местных условиях — какой-то тип из охраны вашингтонских шишек. Он рассудил, что самыми безопасными будут самые безлюдные улицы. И они поехали! Поначалу с одной стороны высились безжизненные огромные жилые дома, напоминающие фильмы о поселениях землян на далеких планетах. А вот потом... Джекобу уже довелось побывать в том, что здесь называется promzona. Но то, где они очутились, походило на виденное в им предыдущий раз как крокодил — на ящерицу. То есть, по сути, то же самое, что и возле мельницы. Но только вот масштабы были неизмеримо большими. Вдоль разбитой дороги нескончаемой многомильной чередой потянулись бетонные заборы, они сменялись заросшими травой пустырями на которых стыли лужи, покрытые ядовито-зеленой ряской, какими-то полуразрушенными бетонными сооружениями, железными ангарами, на которых красовались загадочные надписи вроде "шинмонтаж", "диски" или совсем непонятное "УНР-36". Все это разнообразилось ржавыми остовами машин, автоприцепов и неизвестных гусеничных механизмов. Понятное дело, вокруг не наблюдалось ни души.

Вдруг Риккардо, беззаботно крутивший баранку, переменился в лице и выдал из себя что-то очень длинное на испанском. Джекоб не знал этот язык, но, услышав слова "мадонна путана", понял, что дело очень серьезно. Он глянул туда, куда глядел, забыв о дороге, его ординарец, и поддержал Риккардо, выдав невесть откуда взявшуюся длинную русскую тираду. Над одним из заборов парил тот самый кот. На этот раз он снова шел низко, на бреющем, широко расставив свои крылья, которые очень напоминали вороньи. Лапы чудовища были широко расставлены, как у котов, готовящихся к драке. Усатая морда не выражала ничего хорошего. Джекоб даже разглядел, как кот широко раскрыл пасть.

— Тормози! Заорал Джекоб не своим голосом. Приобретенный опыт подсказывал ему, что встреча с этим летающим монстром не сулит ничего хорошего.

Риккардо ударил по тормозам и вырулил немного в сторону, на тротуар. Машина Джекоба шла прямо за джипом охраны — аккурат так, чтобы журналист оказался в выигрышной для наблюдения позиции и сумел все хорошо разглядеть.

Автомобиль, в котором находились вашингтонские гости, вырулил на какой-то заброшенный железнодорожный переезд через ветку, которая вела от одних железных ворот к другим. Таких веток тут было до черта. Аккурат на переезде машина застряла — ни туды, ни сюды. Охрана, выскочив, направилась к автомобилю боссу, но добежать не успела. Откуда-то сбоку раздался низкий, хриплый, душераздирающий гудок — и на переезд, вышибив ворота, вылетел огромный, ржавый до красноты, старинный паровоз. Раздался мерзкий лязг раздираемого в клочья металла — паровоз снес машину, протащил ее — и окончательно расплющил о какой-то бетонный столб. А сам, вышибив вторые ворота, исчез. Охранники не нашли ничего умнее, чем выхватить свои пистолеты и бессмысленно палить туда, куда скрылся этот монстр. Более сообразительными оказались ребята на бронетранспортере, который шел в голове колонны. Машина дала задний ход, выехала на железнодорожную полосу и начала неуклюже разворачиваться.

И тут паровоз вылетел снова. Вновь застонало рвущееся железо, бронетранспортер отбросило как раз на джип охраны, придавив заодно и всех, кто суетился вокруг. Проскочив, локомотив на огромной скорости скрылся за обломками чугунных ворот из которых вылетел в первый раз. Зрелище было жуткое самое по себе. Но Джекоба мучило еще что-то. И только когда он вместе с другими журналистами, подбежал к груде железа, которое только что было машиной, груженой вашингтонскими чиновниками, до него дошло. И захотелось перекреститься — хотя этого он еще не делал ни разу в жизни. Нет, этого быть не может... Отерев холодный пот, Джекоб, бывший отличным оператором, стал четко, по кадрам, вспоминать произошедшее.

Так, гудок, в воротах показывается паровоз. Столкновение, а затем гибель машины с вашингтонскими начальниками. Локомотив скрывается во вторых воротах. Вот исчезает из глаз его заляпанный нефтью тендер-цистерна. Пауза. Бронетранспортер на рельсах. Снова появляется паровоз... Все точно! Паровоз, перший на чудовищной скорости, оба раза, с перерывом в пять минут, появился НОСОМ ВПЕРЕД! Ошибки быть не могло. Джекоб оба раза четко помнил появляющееся из ворот паровозное рыло, украшенное двумя фонарями, покорябанной красной звездой и трубой, из которой пер жирный черный дым. Но, черт побери, как же это могло произойти? Паровоз — не автомобиль. Чтобы ему развернуться, он должен остановиться, кто-то должен перевести стрелку, машина задом зайти на специальный запасной путь. Снова перевести стрелку. Перейти на другой путь. Третья стрелка. И ведь все это нужно делать на самом малом ходу. А потом набрать скорость. У Джекоба был приятель, увлекавшийся историей железных дорог в США. Он рассказывал... Да и сам журналист играл "Железнодорожного магната". Так что кое-что он понимал. Так вот, чтобы паровозу так разогнаться, нужно по крайней мере полмили! Было два паровоза? Но Джекоб мог заявлять под присягой в суде, что во второй раз это была та же самая машина! Снова припомнив паровозное рыло, ему показалось, что локомотив ехидно лыбился своими фонарями...И как он вообще мог отбросить тяжеленный, словом тот был из фанеры бронетранспортер на такой скорости — и не сойти при этом с рельсов?

— Шеф, глядите! — Подал вдруг голос Риккардо, дернул Джекоба за плечо и показал извилистый стальной прут, высовывавшийся из земли и точащий метра на два вверх.

Джекобу снова захотелось перекреститься. На конце прута, видимо, вылетев из машины, была аккуратно насажена голова мистера Каверина.

На этот раз Джекоб рассказал начальству все, как было. Слишком уж было серьезное дело — и слишком уж серьезные люди с ним беседовали. Как оказалось, кота видали только они с Риккардо. Остальные же вообще мало что разглядели. Впрочем, что этим людям было в коте? Такая уж работа у господ из спецслужб, что они решают чисто практические вопросы — их интересовал прежде всего этот чертов паровоз. В конце концов, кот непосредственно никого не трогал, а вот паровоз натворил кучу веселых дел. Поэтому особисты с десяток раз заставили Джекоба и Риккардо повторить свой рассказ в мельчайших подробностях.

— Час от часу не легче, — сказал наконец один допрашивавших. — Судя по вашему описанию, этот паровоз — пассажирский локомотив "Иосиф Сталин". Это огромная машина, он являлся самым мощным паровозом в мире. Да ведь и любой паровоз, даже самый зачуханный, развернуться там физически не в состоянии. Нет там никаких разворотных путей! Мы все проверяли. Там всего одна колея. С одной стороны она ведет по территории завода в тупик, с другой — выход на насыпь основного пути через милю! Причем, стрелка не работает, она давным-давно проржавела насквозь. Там даже паршивой дрезине развернуться негде! Да что там! По этой убогой подъездной ветке "Иосиф Сталин" просто не смог бы пройти. Никак. Даже на самой черепашьей скорости он тут же слетел бы с пути. И главное — он куда исчез? — В сердцах воскликнул один из представителей военной разведки.

— Так от меня-то вам что надо? Чтобы я вам показал, как это произошло, или чтобы я нашел этот чертов механизм? — Озлился Джекоб.

— Не обижайтесь, — успокаивающе произнес другой особист, постарше. — Мы прекрасно знаем, что вы, в отличие от других ваших коллег, не кисейная барышня, вы прошли четыре войны. Отзывы о вас со всех сторон самые положительные. И чтобы продемонстрировать вам наше доверие, мы готовы кое-что рассказать. Сами понимаете, это информация не для печати. Так вот, в городе творится что-то непонятное. К примеру, еще одно судно вчера подорвалось на мине на подходе к города... Одна забытая мина — случайность, а две — закономерность. Тем более, у русских этот город был огромным портом. Как мы установили, подобные случаи били только сразу после Второй мировой войны. После этого суда не подрывались. Да и вообще. Количество погибших солдат идет уже на сотни. Такого у нас не было со времен Вьетнама. До вчерашнего случая все это можно было, пусть и большой натяжкой, списать на несчастные случаи. Хотя, в силу своей профессии, мы не очень верим в такое нагромождение случайностей. Но вчера! Это случайностью не объяснить! Кто-то этот чертов паровоз запустил! Выходит — мы имеем дело с организованным сопротивлением. Я скажу даже больше — это сопротивление особого рода. Вы сами своими глазами видели Узбекистан и Иран. Или взять Северную Корею. Там против нас воевало все... Скажем так, большая часть населения. А тут население, ели не считать бандитов и мелких групп русских фашистов, относится к нам, в общем, лояльно. Но сопротивление имеет место. Причем, это не боевики с автоматами. Все происходит на очень серьезном техническим уровне. Таком серьезном, что мы, честно говоря, не в состоянии объяснить: как они это делают?

— И какой же отсюда следует вывод? Русские получили секретные технологии от инопланетян? — Усмехнулся Джекоб.

— Инопланетяне — это маловерятно, — совершенно серьезно ответил старший особист. — Журналист подумал: а ведь они и эту версию отрабатывали... — А вот секретные лаборатории ФСБ — такое вполне возможно. Не забывайте, что на Волге и Урале сохранились дикторские националистические режимы. А Твери сидят коммунисты. Они вполне могли сохранить некие разработки, о которых мы не знаем.

— И эти коммунисты или националисты устраивают тут диверсии? — Снова усмехнулся Джекоб.

Особист поколебался.

— Ладно, я вам скажу еще кое-что. Потому что мы вас проверяли и в вас мы уверены. К тому же, у вас получаются контакты с местным населением. Вы сможете нам помочь...

Журналист вспомнил один из таких контактов. Несколько дней назад они с Васькой шли по улице, носившей странное название Кирочная. И тут из подворотни выскочило человек пятнадцать здоровенных парней в армейских ботинках, с бритыми головами, вооруженные железной арматурой и ножами.

— Американец! С русской подстилкой шляешься! Ладно, дядя Сэм, ты можешь валить, а эту девку отдай нам. Мы тут с ней проведем воспитательную работу.

Джекоб выхватил пистолет, но применять его не пришлось. Васька шагнула вперед.

— Ты, козел, кого назвал подстилкой? Ты что тут трясешь своим пустым бритым чайником? Тебе что, надоело его носить? Так это можно организовать на два счета. Тоже мне, нашлись тут хранители русской нации!

— Ой, — осекся самый главный, попятился и сразу как-то съежился. Да и остальные стали напоминать нашаливших мальчиков из старшей группы детского сада, на которых наорал строгий воспитатель. — Извиняйте, ребята, ошибочка вышла.

Компания испарилась так же неожиданно, как и появилась.

— Это кто? Русские фашисты? — Спросил журналист.

— Ага, фашисты. — С иронией отозвалась его подруга — Это русские охотники за баксами! Хотели на понт тебя взять и денег снять. Сначала повыеживались бы, потом предложили отступного. Они со многих девиц, которые с вашими ходят, бабки трясут. Ну, иногда и натурой берут, конечно.

— А почему же они удрали?

— Они же сказали: обознались.

Васька снова что-то недоговаривала. В самом деле, как хуплая невысокая могла построить толпу здоровенных парней, которые не особо испугались пистолета? Впрочем, вокруг подруги уже было накручено такое количество загадок... И ведь что тоже интересно, про Ваську представители спецслужб не спросили равным счетом ничего.

Джекоб вернулся к действительности и стал дальше слушать особиста. Журналист понимал: его вовлекают в какие-то игры. Но и в этом тоже состоит работа журналиста. Тем более, что Джекобу и самому хотелось разобраться, что происходит в этом городе...

— Так вот, мистер Абрамс, мы перешли к главному. Вы слышали что-нибудь о "свинке"?

— Я в этом не специалист, я не криминальщик. Но насколько я знаю, это новый синтетический наркотик, он входит в моду в Европе и США. Вызывает тяжелые психозы, дает быстрое привыкание. — Пожал плечами Джекоб. Это его и в самом деле не интересовала. Мало ли в мире появляется новых наркотиков? На наркомафию работают отличные химики.

— Да, дело обстоит именно так. Причем, в отличие от других синтетиков, до сих пор не установлено, из чего и как его производят. Поясню — неясно, каким образом можно создать условия, чтобы синтезировать такое вещество. Так вот, по нашим сведениям, он идет отсюда, из Петербурга, через финнов и эстонцев. Теперь вы понимаете суть дела?

— То есть, где-то в городе...

— Именно. Возможно, где-то есть тайные фабрики по изготовлению этого наркотика. Такие люди могут иметь любые разработки ФСБ. Да и не только ФСБ. Повторяем, мы очень надеемся на вашу помощь...

— Погодите. Но ведь это невероятно! Наука в любой стране не может настолько опережать науку в других! Это ж общепризнанный факт!

Оособист надолго задумался, закурил, потом долго глядел в упор на Джекоба, вздохнул и снова раскрыл рот.

— Ладно. Раз уж начали... Не всегда общепризнанные факты являются истиной. Мы придерживались мнения, которое вы высказали. Но три года назад мы стали получать из Петербурга обрывки каких-то чертежей и расчетов. Это что-то невероятное. Это революция в науке! Но мы пока разобраться в этом не сумели. Вот и все, что я могу вам сказать.

Джекоб вышел от разведчиков с несколько перегруженной головой. Идея была диковатой, но если подумать... Новый наркотик, совершенно неизвестный по составу и убойный по действию, в самом деле появился именно тогда, когда в России — и в Питере в частности, начался полный бардак. Никто не мог понять, откуда он взялся, и вообще — что это такое. Так почему бы ему не идти из России? В конце концов, если в диких джунглях Латинской Америки устраивали заводы по производству кокаина, крэка и метамфемтамина, которые тоже не так уж просто производить, почему бы в пустом городе, где, кстати, имеется множество брошенных предприятий, в том числе химических — не наладить изготовление подобного препарата? По крайней мере, это многое объясняло.