Утро этого дня яростное. Мы вырвались на торговые коммуникации японцев. Представьте себе, четыре быстроходных крейсера веером развернувшиеся против жирных неповоротливых купцов. К тому же, крейсера используют для обнаружения цели радар, сонар, и наводку с вертолетов— разведчиков. Полчаса назад мы потопили английский пароход, перевозящий артиллерийские снаряды. Провели досмотр, обнаружили контрабанду, предложили команде спустить шлюпки и убираться к черту, в сторону Шанхая... Заряд взрывчатки с радиовзрывателем в трюм... главное бы отойти подальше, с половиной килотонны шимозы не шутят. У "Баяна" тоже успехи, вертолет навел его на японский пароход, груженый первоклассным кардифским углем. Такой уголь потребляют только боевые корабли, и он считается военной контрабандой. На дно идет мороженая баранина из Австралии и новейшие дальномеры Бара и Струда из Англии, селитра из Чили и каучук из Бразилии. Ближе к вечеру подвели итог, больше всего потоплено пароходов перевозящих уголь — восемь, все кроме одного — английские. Со снарядами четыре, еще два с разным пехотным и артиллерийским снаряжением, да рефрижератор с мороженым мясом. Итого — пятнадцать пароходов. Пассажирскую галошу Тайбей-Кагосима отпустили восвояси.

Некоторые пароходы перед досмотром успевали выйти в эфир, но нам этого и надо. Теперь вице-адмирал Катаока вылезет из своей базы в порту Цусимы и направится в нашу сторону. Флот у него конечно многочисленный, но устаревший и тихоходный. В основном канонерские лодки. Засветло движемся на восток, показывая свой курс всем желающим перемещением наших дымов. Будто собрались обходить Японию со стороны океана.

18 марта 1904 года. Утро.

крейсер 1ранга Баян.

Старший группы инструкторов Никонов Сергей Викторович.

— По местам стоять, баковые на бак, ютовые на ют, шкафутовые на шкафут, боевая тревога, открыть порты, поднять заряды...,

У, как интересно, а где мой пост, несусь к поручику, ребята за мной скачут.

— Господин старший инструктор, вас на мостик требуют.

— Проводи.

Несемся дальше, уф прискакали, так связь у меня с собой, хорошо, ребята, по привычке, уже взяли контроль над мостиком, смотрят, и где тут враг, хе-хе-хе, они такие им лишь бы кого обидеть.

— Сергей Викторович, вы в боевом расписании корабля не состоите, так, что будьте рядом со мной, вдруг с флагмана к вам что будет. — это капитан нас так встретил — мы сейчас, вон тех торговцев проверим, видите дымы?

— Так точно. — все теперь понятно, будет досмотр.

— Флаг британский, ваше высоблагородие, — кричит наблюдатель с фор-марса, — сидит глубоко, груженый.

— Сам вижу что груженый, болван! — Капитан первого ранга Вирен опускает бинокль, — Вот что голубчик, — это он уже мне, — берите своих орлов, спускайте катер и проверьте мне что у этой шаланды в трюмах. Посмотрим, чему вы там их учили...

— Ну наглы, со свиданьицем вас...— бегом ссыпаемся с мостика — вот первое боевое задание для наших "птенчиков", хрен его знает, какие там пассажиры и чем вооружены,

бывали прецеденты, знаете ли. Солдатики волнуются, кхе, а вида не показывают. Летим мы, блин вернее ползем, на паровом катере, как руки чешутся слямзить Ямаху с нашего БПК, тьфу, крейсера первого ранга, такой зажигательный подвесник, но опят таки низ-зя. Дик и Деха, тоже маются от лихости подхода на паровике. Фу, подвалили к трапу наконец-то, первым пошел Деха, как самый молодой из опытных, с ним две пары солдатиков, его подопечных. Так, по палубе у трапа, распределились грамотно, дальше мой выход.

— Старший досмотровой группы, крейсер первого ранга "Баян" Российского Императорского флота, прошу предоставить документы на судно и груз, прошу сообщить о наличие военной контрабанды на борту и подданных японского флага. Я сознательно опустил свое звание и фамилию, много ему будет с моего представления. Пока говорил, Дик и его две пары уже поднялись на палубу и сменили Деху, тот зыркнув исподлобья и поняв, что все по плану, двинулся к трапу на мостик, его с ним, я чуть не расхохотался в лицо бритту, у него за спиной целая комедь. Наши солдатики стали передвигаться как при отработанном на учениях штурме, сейчас двери начнут выносить с ноги.

— А-а, э-э Френсис Смит, капитан торгового флота Великобритании. По какому праву вы насильно задержали наше мирное судно, мы есть купец и вы не имеете право...

Так, нагл по русски шпрехает, тем лучше. Только что он дурочку валяет?

— Вы находитесь в зоне военных действий. В случае обнаружения на борту военных грузов предназначенных для Японской Империи, судно будет конфисковано или потоплено. Еще раз повторяю, прошу показать документы на судно и груз. — взяв бумаги, я подмигнул, стоящему рядом, Дику, — Пошарьте-ка у него в трюме, а вдруг чего-нито лишнего завалялось? — даю знак, по трапу взлетает еще пара.

Смотрю в бумаги, напрягаю свое скудное знание аглицкого. Порт назначения — Нагасаки, груз — "Artillery shells", тут и тупой поймет, везет это корыто снаряды....

— Ну что там....

Крик из трюма. — Господин инструктор, снаряды туточки... полон трюм снарядов, усе большие, мобуть двенадцать дюймов.

Глянул я на документы, на количество в штуках 10.000, перемножил в уме, как смог, на полсотни кило шимозы в каждом снаряде и стало мне плохо. Вспомнился рассказанный раз батей анекдот "про Вовочку". Сидит, значит, Вовочка на ядреной бомбе и бъет по ней молотком. Ему говорят: — Вовочка, она же взорвется! — а он отвечает: — Ничего, у меня еще есть!

Вот так и мы, получается, сейчас сидим на ядрен-батоне небольшой мощности.... Так, первым делом, наглов с судна долой... — Значит так, мистер-твистер Френсис Смит. Ваше судно перевозит военную контрабанду, — я толкнул в бок матроса-сигнальщика, эх, не добивает моя рация, она для связи в группе, а нормальную взять нельзя, увидят, мы и свои-то попрятали. — Братец, передай на "Баян", груз — двенадцатидюймовые снаряды для японцев.

Тот так и замахал флажками. Посмотрел, что в ответ с мостика машут и говорит, — Приказ командира — топить.

Поворачиваюсь к наглу и с мерзкой ухмылочкой ему сообщаю, — Попрошу спустить шлюпки и следовать к нашему кораблю, потому что ваше судно будет уничтожено, как перевозящее военную контрабанду. — Ф-фух, два дня учил, — Вы будете высажены в первом же нейтральном порту или переданы на нейтральный корабль. При оказании сопротивления применим силу. — понял чего нагл или нет — неважно, я махнул рукой, отдавая своим хлопцам приказ сгонять нагличан к шлюпкам.

Э-э, как топить то. Если из пушек это корыто, или торпедой, так и самому Баяну не поздоровится... так, что у меня в карманах? О-о нашел, ну пошли делать фейверк.

Ночь с 18 на 19 марта 1904 года.

Восточно-Китайское море 150 миль юго-западнее Нагасаки.

Павел Павлович Одинцов

Как только стемнело, корабельная группа, разворачивается на северо-восток и увеличивает ход до предельного. Движемся с соблюдением светомаскировки, обшаривая море радарами. Где то восточнее нас, проходит эскадра Катаоки, мазнув по самому краю нашего радарного поля. Сразу после полуночи входим Цусимский пролив, ставший таким несчастливым для Российского флота в прошлой версии истории. Тихо, идем затаившись, никого не трогаем, пока... Ближе к утру, акустики сообщают, что южнее нас слабые шумы винтов. Вице-адмирал Камимура торопится на встречу с Владивостокским отрядом крейсеров в Корейском проливе. Пока пристраиваемся к нему на малом ходу, милях в тридцати позади и входим в радиолокационный контакт. Точно Камимура, четыре броненосных крейсера, четыре бронепалубных и четыре отряда миноносцев, общим числом шестнадцать штук. А с вертолета-разведчика сообщают, что со стороны Владивостока к Корейскому проливу подходят крейсера "Рюрик", "Громобой", "Россия", "Богатырь". Мышеловка готова захлопнуться.

Светает. Русские крейсера из Владивостока и бронированная колонна Камимуры заметили друг друга и взяли курс на сближение.

— Ну что, Александр Петрович, нам тоже, наверное, пора вмешаться? Камимура сейчас между нами и Иессеном как между молотом и наковальней.

— Начинайте, Сергей Сергеевич, с Богом, а я посмотрю...

— Андрей Николаевич? — Командир БЧ-3 повернулся к командиру корабля, — Характеристики целей, по целеуказанию с вертолета, введены в БИУС. Система к бою готова.

— Давайте, цели — броненосные крейсера, четыре пуска, интервал между пусками пять минут.

— Отсчет пошел, первая! — в грохоте пороховых ускорителей первая ракета вырвалась из пускового контейнера и рванулась к цели. На полминуты, все вокруг рубки затопило облако дыма. Потом корабль вырвался из него, оставляя далеко позади. А ракета, подчиняясь своему электронному мозгу, уже мчалась к цели.

...

На кораблях Владивостокской эскадры готовились к тяжелейшему бою, перед ними был противник, который в два раза превосходил их числом кораблей и в полтора раза в весе залпа. А если учесть крайне неудачное расположение артиллерии на русских крейсерах типа "Рюрик"... то и во все два. Артурский отряд к проливу не пришел, а поднимающиеся над морем дымы, позади эскадры Камимуры, шли со стороны Японии и могли принадлежать только шестому боевому отряду младшего Того. Наверное также думал и Камимура... От головного корабля Владивостокской эскадры до японского флагмана оставалось не больше 55 кабельтовых и комендоры уже готовились к открытию огня, когда наблюдатели заметили тонкую полоску дыма, будто саму собой тянущуюся в воздухе. В бинокль можно было разобрать, что это летящий над морем ракетный снаряд. Кабельтовых в десяти позади концевого броненосного крейсера японцев, со снаряда упало в море что то тяжелое, он пролетел еще немного, довернул и удалил концевой японский крейсер между дымовыми трубами. В воздух поднялся столб черного дыма, смешанного с паром. Казалось, что цель поразили сразу десять двенадцатидюймовых снарядов. Вспыхнул сильнейший пожар. По кораблям пронесся вскрик радости. Во Владивостоке уже знали о новейшем корабле, прорвавшемся в Артур из Америки, и устроившем кровавое побоище адмиралу Того. И, в этот раз новейшее оружие показало себя с наилучшей стороны. Но это было еще не все, секунды утекали, как вода между пальцев, и через полторы минуты после падения в воду тяжелого предмета, под кормой уже горящего японского крейсера рвануло. Взрыв был не такой уж и сильный, но вражеский корабль с выбитыми винтами и сорванным пером руля стал выкатываться из строя, одновременно заваливаясь на левый борт, за несколько минут, превратившись из боевого корабля в искалеченную развалину. Русские моряки яростно взревели — Ура.

— Они здесь, господа, совершенно определенно, что дымы на горизонте это Артурский отряд крейсеров. — контр-адмирал Иессен опустил бинокль, — Передать на корабли отряда: — "приготовиться открыть огонь".

— Ваше благородие, ишшо одна летить, — раздался с фор-марса крик наблюдателя.

Повторилась та же картина, попадание ракеты в середину корабля, только вторая торпеда зашла своему крейсеру немного сбоку, выбила один винт и выломала перо руля, и тяжелый крейсер, пылая как факел, заложил циркуляцию и пошел по кругу, как взбесившийся кабан. Тут до Камимуры дошло, что его несчастья только начинаются. На мачтах головного крейсера взвился флажный сигнал: "к повороту". Третий удар настиг свою жертву уже на циркуляции. Японский крейсер, затянутый дымом, остановился, перпендикулярно, развернувшись кормой, к курсу русских кораблей. С виду он казался пылающей развалиной, быстро оседающей на корму. Кормовая башня не действовала, скорее все была заклинена при взрыве, и каждый русский корабль, проходя в нескольких кабельтовых под кормой несчастного инвалида, успевал сделать три или четыре залпа почти в упор. Крейсер "Богатырь", последним проходя мимо избитого противника, на расстоянии около трех кабельтовых, кроме артиллерийских залпов, выпустил мину из надводного торпедного аппарата, и что самое удивительное — попал. Японский крейсер стал медленно погружаться кормой в воду.

...

Флагманский "Идзумо", благополучно совершив поворот на 8 румбов, двинулся в сторону своей базы в Мазампо. Он настолько сблизился с русскими крейсерами, что Карпенко не стал рисковать возможностью поразить кого-то из своих, и отменил четвертый пуск "Раструба-Б". Командиру висящего над местом боя вертолета была передан приказ, — Лейтенант Свиридов, пуск "Раструба" отменен, крейсер "Идзумо" — твоя цель! — торпеда УМГТ-1, сброшенная в воду в двадцати пяти кабельтовых за кормой японского флагмана, не подвела. Четвертый японский крейсер беспомощно закачался на волнах, быстро увеличивая дифферент на корму, что указывало на достаточно большую подводную пробоину. В этот момент, отряд бронепалубных "собачек" контр-адмирала Уриу, у которых еще был шанс скрыться, развернулся и пошел к "Идзумо", скорее всего, снимать с него вице-адмирала Камимуру. Потом произошло то, что позже назовут Бойней в Корейском Проливе. Владивостокский отряд с севера, а Артурский с юга, развернулись в две параллельные колонны, беря флагманского "Идзумо" и отряд бронепалубников контр-адмирала Уриу в "два огня". С борта "Нанива" была передан радиограмма "Нас атакует морской демон..." после чего связь прервалась. А причиной тому была ракета "Кинжал" взрыв которой не только порвал на "Нанива" трубу и контузил котлы и механизмы, но и оборвал трос антенны. Капитан первого ранга Карпенко, как в том ночном бою, для уменьшения прыти бронепалубников, опять выделил по две ракеты на корабль. Но тот же Идзумо, пока дифферент на корму не сделал стрельбу главным калибром невозможным, оставался грозным противником. Лезть под его выстрелы совершенно не стоило. Этот вопрос был решен просто и в лоб, на глазах у изумленного Иессена, "Идзумо" был осыпан дюжиной реактивных бомб. Броненосный крейсер не легкие бронепалубники, над которыми упражнялись возле Артура, но и мишенью он был большей и имел уже повреждения от попадания торпеды... Три прямых попадания, вызвавших пожары, одно из них разрушило переднюю трубу, не были так страшны, как два подводных разрыва почти впритирку к и так уже поврежденной корме. Минут через десять, "Идзумо" уходил в воду почти вертикально, как поплавок. От бомбы, которая прошла мимо флагмана, пострадал близко подошедший "Нийитака", ему прилетело ближе к левому борту, напротив первой трубы. Конечно, угольные ямы вдоль бортов были предназначены поглощать вражеские снаряды, но сейчас там разгорелся нешуточный пожар. Кроме того, этот взрыв еще раз разорвал паропроводы и лишили крейсер хода. Отремонтироваться он уже не успел. Множество попаданий, в том числе и восьмидюймовых от "Баяна", "Рюрика", "Громобоя", и "России", отправили его на дно в течении получаса. Потом настал конец и для остальных крейсеров отряда контр-адмирала Уриу. Их, поврежденных, горящих, со сбитым ходом, догоняли по одному и пускали на дно перекрестным огнем. Корабль Карпенко стрелял только один раз, когда отряд из четырех японских миноносцев, в отчаянии бросился на помощь своим избиваемым кораблям. Но убийственно-точный огонь автоматических 100-мм пушек, которые отправляли их на дно, одного за другим, подсказали японским командирам миноносцев, что это была плохая идея.