В бою обретешь ты право своё (год 1904)

15 апреля 2012 года 18-30 по местному времени. Восточно-Китайское море, примерно 50 миль южнее Фуцзяньского пролива. Инженер-испытатель секретного НПО "Рубин" Алексей Т. 45 лет.

Включаю компьютер, глухо урча винтом, грузится наш отечественный русский Линукс, да это даже не древняя ХР-шка. Да и железо совсем не новое, четверка с двадцатигиговым винтом и 256 мб. Озы. Но и нужен оно только как терминал управления Изделием и устройство записи параметрической информации при испытании. Загрузилось! Запускаю пиктограмму "Изделие ХХ/522 Туман-888". Секунд через сорок на экране появляется табличка: — "Изделие обнаружено, идет тестирование", — ну, это как минимум на полчаса, можно было бы успеть выйти на палубу покурить, если бы я не бросил в 2006-м. Минуты тянутся откровенно медленно, нет ничего хуже того, что бы ждать, не зная, чем себя занять. Наверное, так люди и придумали курение. Пока тянется этот дурацкий тест, расскажу немного о себе... Я инженер-испытатель секретного КБ, Алексей Т. родился 45 лет назад в стране, которая тогда называлась СССР, в столице одной союзной республики. На самом деле я не Алексей и моя фамилия не начинается с буквы Т., но что поделаешь — секретность. Зато все остальное святая, истинная, правда. Учился в институте связи, защитил дипломный проект с отличием, руководитель практики про мой дипломный проект сказал: — Тут как минимум две кандидатские.... После получения красного диплома был приглашен в Москву в то самое НПО. Но тут получилось так, что случайно закончился СССР и начались лихие 90-е. Но повезло, наш Генеральный нашел сначала одного инозаказчика в Индии, потом другого, в Китае.... А с 2002 мы снова понадобились родной РФ, несчастному огрызку бывшей СССР. Один заказ, второй, третий... а с 2006 года наш отдел занимается темой "Туман", тогда это был один экселевский файл с цепочкой формул, и все. И вот шесть лет мы воплощали гениальное, сделанное на кончике пера открытие, в грубое железо. И теперь оно готово, скомпоновано в 3-х тонный универсальный контейнер, который сейчас наглухо прикручен болтами к палубе морского буксира, под ним энергетическая установка из двух дизельгенераторов. С ним мы сходили, как говорят моряки, к Аденскому заливу. Пока БПК "Адмирал Трибуц" охотился на пиратов, мы на буксире МБ-37 тестировали и испытывали Изделие. Что за изделие? Туман-888 это установка, способная каждый корабль или самолет превратить с суперстеллс, абсолютно невидимый для радаров. Мы включали установку раз восемь, испытания длились от восьми минут, до трех часов и каждый раз все получалось, потом с Трибуца сообщали, что на время испытания мы, в самом деле, пропадали с радаров. И даже жаркое тропическое солнце, в это время, казалось, светило через тонированное стекло. А сегодня у нас первое "боевое" испытание. Наша задача, провести корабельную группу через Фуцьзяньский пролив незаметно для китайских, тайваньских и американских радаров. Китайцы об эксперименте знают, они и будут нашими экзаменаторами. Правда они думают, что Изделие находится на Трибуце, но им тоже все знать не обязательно, а тайваньцев и американцев мы, понятно и спрашивать не стали... Ну вот, тестирование завершилось и на экране горит панель управления Изделием. Все блоки отмечены зелеными "светофорами", следовательно, все в порядке — с богом!

Я встаю из-за стола: — Товарищи офицеры, все О.Кей, он ваш. — а товарищи офицеры, у нас "представители заказчика", РТВшники из штаба Тихоокеанского флота, лейтенанты: Василий Смурной, это фамилия у него такая, угораздило же молодца, и Серега Злобин, и начальник их, капитан третьего ранга, майор по сухопутному, Степанов Василий Иванович. Хотя с этими "представителями заказчика" мы собственно последний год и работали. И собирали последнюю модель Изделия вместе, и тестировали... где-то, месяцев семь уже вместе работаем. И теперь они втроем будут нести вахты по четыре часа через восемь, так кажется у моряков положено и кроме автоматической записи параметров в log файл, будут каждые полчаса заносить данные в самый обыкновенный прошитый и пронумерованный журнал испытаний. Василий Иванович садится на освободившийся после меня стул. Ему запускать Изделие и его вахта первая. Ну это уже не в первый раз, мы уже делали пуски в Аденском заливе, только стоя на якоре. Тогда все прошло успешно, теперь же первый пуск на ходу, и первый такой продолжительный — на сутки. До этого самое крайнее испытание было на три с небольшим часа. Господи, иже еси на небеси... — проговариваю я про себя, наблюдая, как капитан третьего ранга подводит курсор мыши к тангенте "Пуск" и давит указательным пальцем на кнопку. В трюме под нами набирают обороты два дизель-генератора по 1100 кВт., рядом с изображением двух дизелей, оживают условные стрелки мощности на циферблатах, показывая то оба дизель-генератора вышли на крейсерские обороты. теперь тангента "Режим" — на антенные эффекторы подано рабочее питание. Столбик выделяемой мощности быстро растет вверх и чуть-чуть не достигает отметки 100%, рядом число 97,2%. Заходящее солнце, только что светившее в открытый иллюминатор, теперь видно как через темные очки. Еще раз бросаю взгляд на экран через плечо Василия Ивановича, параметры Изделия в норме, даже температура трансформаторного масла в усилителях антенных эффекторов. С этой минуты вся телеметрия изделия пишется на log файл и "в случае чего" можно будет анализировать причины сбоя или аварии, как черный ящик в самолете. Ну и кроме того, как я уже говорил, есть и журнал испытаний на бумаге, но это на крайний случай. Кроме коллег РТВшников, при испытаниях присутствует товарищ особист, капитан третьего ранга, Романов, какое отношение он имеет к тем самым Романовым, что цари и тому самому Романову, что ленинградский горком., но фамилия такая, что слова из песни не выкинешь. И еще некто Пал Палыч, куратор испытаний от вице-премьера оборонки Рогозина, фигура вообще таинственная, по слухам — человек Путина, не из последних.

Вышел на палубу, солнце зашло, и небо окончательно почернело. Свет звезд не может пробиться через маскирующее поле. Впереди, по сухопутному, метрах в двухстах, темная громада Адмирала Трибуца. Он идет без огней, в режиме светомаскировки. Только на корме светит в нашу сторону точки двух светодиодных фонарей. Как я понял, наш рулевой должен держать эти фонари прямо по курсу и чтоб между ними было определенное расстояние... если мы сблизились с Трибуцем — огоньки фонарей разойдутся, если удалились — огоньки сблизятся. За нами следует танкер Печенга, точно так же держась за нашу корму. Парадный ход у нашей группы 13 узлов, это 24 километра в час. Для буксира это максимальный ход, для БПК и танкера — экономический, вот шлепаем потихоньку, приближаясь, как привидения, к Фуцьзяньскому проливу... Рядом молча курит Пал Палыч, а особист, как в той поговорке, всегда где то за углом. Ну и хрен с ними. Возвращаюсь в каюту, и ложусь спать, если что случится — разбудят.

Утро, жемчужно-серое небо, через которое с трудом пробивается солнце, все это свойства маскирующего поля. С разрешения Василия Ивановича, бегло прокрутил log файл. Изделие всю ночь работало безукоризненно, в чем я убедился. Ни одной красной или даже желтой отметки. Не зря же мы вылизывали его целых шесть лет. Хотя про себя я такого сказать не могу... Всю ночь снились кошмары, какая та война, я бегу и в кого стреляю, а патронов нет... Страшно, ощущение обидного бессилия... в течение дня я подсознательно ожидал, что Изделие даст сбой. Оно, конечно, нормально отработало ночь, но и это уже больше чем остальные испытания вместе взятые. Но к моему удивлению, все было безупречно. Значит, по закону подлости, какая то гадость будет в самом конце, подумал я, даже не представляя, какого размера окажется эта гадость...

Ровно через сутки, после начала эксперимента, Василий Иванович сначала отключил антенные эффекторы от питания, потом отключил дизель-генераторы от Изделия, маскирующее поле упало до нуля, и дымка в небе совершенно рассеялась. Снова был закат, только мы уже были по другую сторону пролива. Надеюсь, что и на этот раз испытания прошли нормально. Решил посмотреть, где мы сейчас находимся, но JPS навигатор в смартфоне нагло мне заявил, что не "видит" ни одного навигационного спутника. Через несколько минут выяснилось, что спутниковый телефон Пал Палыча тоже не "видит" свой спутник... В воздухе повисло тягостное ощущение что произошло что то необратимое, какой то безвозвратной потери.

Из журнала БПК "Адмирал Трибуц"

16 апреля 2012года 18-45 Окончание эксперимента по теме "Туман", установка отключена. Зафиксировано — отсутствии радиосвязи на всех диапазонах, связь с кораблями есть, не функционирует спутниковая связь, в том числе и гражданская, сигналы систем ГЛОНАСС и JPS не обнаружены....

Из журнала БПК "Адмирал Трибуц"

в ночь с 16 на 17 апреля 2012 года продолжали следовать курсом NE 48о.. К утру вышли в точку с примерными координатами 93 о восточной долготы, и 30 о северной широты. Через час после рассвета, в 8 часов 35 минут появилась встречная отметка на радаре, на горизонте виден дым одиночного угольного парохода. Идет встречным курсом, на запросы по радио не отвечает. Выслали досмотровую партию.

Пароход "Гамбург" (Германия), стандартное водоизмещение 3000 тонн, год постройки 1887, порт приписки Гамбург, вышел из Циндао с грузом чая и пассажирами 9 марта 1904 года, следует в Гамбург.

И чуть ниже приписка карандашом "ППЦ"

17 апреля 2012 года/11 марта 1904 года 10-25 по местному времени. Восточно-Китайское море,

Инженер-испытатель секретного НИИ Алексей Т. 45 лет.

Остановились, или, как говорят моряки, легли в дрейф. Рядом с нами, примерно в полукилометре, в море дымит трубой пароход метров 90 длиной, полный антиквариат, хоть сейчас в музей. От Трибуца к пароходу, мчится катер с досмотровой партией. На судне ветер лениво шевелит кормовой флаг, черно-бело-красный, с черным тевтонским крестом. У меня волосы начинают шевелиться на голове... это же флаг Германской империи, которой и на свете нет уже 94 года. Бред! Морпехи из досмотровой партии поднимаются на борт. Боже милосердный, спаси нас и помилуй! Я стукнул себя кулаком по лбу и побежал в свою каюту. Торопливо включил компьютер, нашел файл с математическим обоснованием процесса. Строчка формул. Вот что мы построили, не устройство маскировки, а машину времени, просто, когда аппаратура работает, объект должен перемещаться в пространстве относительно центра масс системы. Вот он добавочный оператор Ку, который мы все время принимали равным нулю. А двинулись, и он таковым быть перестал... и еще Ку не может быть отрицательным, только положительным или нулевым, так что вернуться обратно тем же путем нам не светит. Только своим ходом, год за годом, ножками, как выражался один мой приятель.

Я постучался в дверь соседней каюты, — Василий Иванович, есть срочный разговор! — я закрыл глаза и помассировал пальцами виски. Вот жопа-то, но сказать все что знаю лучше сразу, а потом будь что будет! Товарищ Степанов, командир этой РТВ-шной команды, прикомандированный сюда от штаба ТОФа. Его люди помогали мне монтировать оборудование. Он то хоть физику процесса хоть приблизительно понять должен. Хотя понимай, не понимай, обратно дороги не видно. Играем с электричеством как дети, вот и получаются неприятные неожиданности. Открывает дверь, буквально врываюсь в его каюту, — Василий Иванович, это все я виноват, точнее мое изделие. Нет, с ума я не сошел! — тащу его к себе и показываю формулы, — Вот, смотрите! Теперь, спутниковый телефон не пашет, JPS пропал, ГЛОНАСС пропал, в эфире тихо, как на кладбище, ни одной станции и пароход этот дурацкий, — тыкаю рукой в иллюминатор, — как из начала 20-го века. На нем флаг Германской Империи, а она в 1918-м накрылась, вслед за Российской. — видно, что до любезного Василия Ивановича потихоньку доходит и он тихо-тихо шизеет, — Какой год, спрашиваете? Вот на пароходе, у местных, и спросите, уж они-то точно знают, какой у них год! — за спиной тихое покашливание, оборачиваюсь, стоят в дверях особист и Пал Палыч, — Ё моё, кино и немцы! Вас здесь только не хватало!

Так, испытательной группе демонтировать управляющие контуры и систему электропитания Изделия "до выяснения", таково решение командира корабельной группы и спорить с ним бесполезно. Да и не хочу я спорить. Мне приказано демонтировать контрольную плату из Изделия. Тогда запустить его будет невозможно даже при помощи отвертки и такой то матери. Потом Василий Иванович, со своими лейтенантами, демонтируют блок питания, полностью. Сказать честно, теперь я не включил бы этот агрегат, ни за какие плюшки мира. Но, задним умом сыт не будешь. Я бросаю в брезентовую сумку контрольную плату и бухту многожильного кабеля, которым управлялась мое чудовище, командный адаптер, преобразующий USB, которую понимает компьютер в многожильную шину Изделия. Кап-три Романов лично отвезет все это на Трибуц и сдаст "куда положено". С ним отправится и Пал Палыч, теперь, когда нас уже "занесло", делать ему больше нечего. Нашей же испытательной группе пока приказано оставаться на буксире, и тоже до "особого". Все, теперь только ждем, когда придет катер.

Выдержки из беседы морского инженера герра Фрица Шульца с представителем военно-морской разведки Германии.

Никак нет, господин корветтен-капитан, таких кораблей никогда не видел, а я больше десяти лет проработал на верфях в Гамбурге. И представляете, все три корабля шли совершенно без дыма, прямо как привидения, и вполне приличным ходом, узлов тринадцать. Нет, вы что, не парусные они. Головной корабль был чисто военный, но какой то странный — размеры как у крейсера, а орудийных башен всего две. Да, торпедные аппараты видел. Номер, прямо на корпусе 564, большими белыми цифрами. И андреевский флаг прямо на кормовой надстройке, так что не спустишь этот флаг никак, хе — хе, господин корветтен капитан. Корпус тоже особенный, нос без тарана и острый, как у полинезийских лодок или парусных клипперов. Со стороны так и кажется, что он волну не рвет, как наши корабли, а режет.

Русские спустили катер, загрузились, и помчался он к нашему пароходу. Вот именно, помчался, другого слова нет. Пена, брызги, скорость. Ну, наш капитан приказал сбросить им штормтрап и поднялись они на палубу. Пресвятая Дева! Парни, ростом небольшие, но мускулистые, как тигры, сами будто на пружинах, командир ими считай и не командовал, только головой мотнул, а все уже сделано, один на мостике возле рулевого, второй радиста из рубки манит: — ком, ком, камрад, — остальные по палубе рассыпались. Лица каменные, а глаза волчьи, вприщур смотрят. Не хотел бы я Германии таких врагов. При этом, все в черном, воинство адово, с ног до головы, только у тужурки ворот чуть расстегнут и тельняшка видна. Старший у них был офицер, лейтенант, сразу с капитаном в его каюту зашел, а солдаты, значит, на палубе остались. Никак нет, господин корветтен-капитан, все было цивильно, никаких утеснений пассажиром. Потом пара русских спустилась в трюм, проверить груз, ну груз, чай в тюках, все законно. Лейтенант, значит, откозырял капитану: — Счастливого плавания! — говорит и, — Семь футов под килем! — все как у вас у моряков положено, когда по доброму расходитесь. Спустились они, значит, в свой катер и к себе обратно помчались. Вот еще что, господин корветтен-капитан, таких карабинов, как у этих солдат я больше нигде не видел. Короткие, с толстым стволом и длинным изогнутым магазином, точно многозарядные, это я как инженер вам говорю. Да что вы, господин корветтен-капитан, не извольте сомневаться, никому о нашей беседе ни слова. Разве я не понимаю?

17 апреля 2012 года/11 марта 1904 года 10-35 по местному времени. Восточно-Китайское море,

Морской пехотинец Сергей Никонов, 20 лет.

Подошли мы на Редане900, катер такой, для досмотров и высадки, к борту этого парохода, читаю надпись "Hamburg", ну Гамбург и Гамбург, всяких кораблей в походе навидались и сопровождали и досматривали. Я хоть деревенский сам, но в школе то учился — помню, что флаг этот черно-бело-красный с тевтонским крестом, германской империи вроде был... Чудны дела твои, господи! Да и сам пароход просто корыто какое-то но красиво — весь целиком в музей просится. Пока суть да дело, скинули нам штормтрап и взлетели мы по нему птицами на палубу, рассредоточились и взяли периметр под контроль. А там, ну чистое кино, фрау в шляпках и платьях до полу, герры в котелках, костюмах-тройках, и с вильгельмовскими усами. Я в школе немецкий учил, правда хреново, признаюсь, но немецкий язык точно узнал. Лейтенант нам только головой кивнул, ну а мы сами знаем, что кому делать. Дик, корешь мой, сразу на нос, я в рубку к рулевому, ну и остальные тож, не первый раз — машинное отделение и т.д., все под контролем держим. Лейтенант наш, с их капитаном, в капитанскую каюту зашли. Заглядываю я в ходовую рубку и автоматным стволом: — Ком, ком, — показываю фрицам отойти к стенке. Смотри ты, понятливые, отошли. Кругом все старинное, до невозможности, эта самая, кунсткамера, на ум приходит, и в то же время новое, так не бывает. Матросик этот рулевой, почти как наш: бескозырка, с названием корабля, форменка белая, только без погон, трусит ужасно. Рядом офицер какой-то, помощник капитана, скорее всего, то же трусит, но гонор держит, уважаю. Мое дело, какое? Чтоб, пока лейтенант разбирается, здесь никто ничего руками не трогал. Обижать кого-то, если сам не будет нарываться, у меня указаний нет. Минут пятнадцать, наверное, все было тихо, потом свист: — Серый, аут! — значит все, досмотр окончен, уходим. Насмотрелись мы тут достаточно, чтоб понять — родимого 2012 года не видать нам, как своих ушей.

— Товарищ лейтенант, а что это было, что за кино!

— Цыц, все позже.

Уже в катере, лейтенант нам сегодняшнюю дату выдал, 11 марта, говорит, 1904 года. Кхе, а как-же..., ну..., слова кончились, причем у всех. Только подходя к кораблю, отпустило.

— А чо ребята, прикольно, узкоглазым за Варяг вмажем и вообще за всю х.., да и нет тут сейчас никого круче нас. Ничего, и тут поживем, с японцами повоюем, не страшнее сомалийцев,

— А что тащ лейтенант, куда мы теперь, в Порт Артур?

Желтое море, 11 марта 1904 года, 13-00 по местному времени, 500 морских миль южнее Порт-Артура

Корабельная группа шла на север. На север, к Артуру. Корабли приведены в состояние боевой готовности, экипажам зачитано обращение командира БПК "Адмирал Трибуц" капитана первого ранга Карпенко:

— Товарищи офицеры, старшины, матросы. Волею судьбы мы заброшены в роковой для нашей Родины 1904 год. Мы все военные люди, принесшие нашей Родине присягу. Мы присягали не президентам и правительствам, не царям и генсекам, мы присягали России. Россия это всегда Россия, и в 1904-м, и в 2012-м годах. Подстрекаемые своими англо-американскими хозяевами, японские самураи вероломно напали на Россию. Здесь и сейчас это наш враг, а враг, если он не сдается, должен быть уничтожен. В наших руках грозный боевой корабль, ничего подобного не появится еще несколько десятков лет. Помните, наше дело правое, враг жесток и коварен, но победа будет за нами.

Приказ! Корабельной группе взять курс на Порт-Артур. Корабли привести в состояние боевой готовности. Встречи с гражданскими судами избегать, в случае обнаружения японских кораблей — топить!

11 марта 1904 года 14-15 по местному времени. Восточно-Китайское море,

Инженер-испытатель секретного НИИ Алексей Т. 45 лет.

— А мы пойдем на север, а мы пойдем на север! — я барабанил пальцами по столу, — только в данном случае это означает идти на встречу с тигром. Тигр — адмирал Того ждет нас на севере, возле Порт-Артура, в смысле не ждет, он пока не догадывается о нашем существовании, но и так пройти в Артур без большой драки нам будет нелегко. У буксира скорость максимум 13 узлов, у танкера 16. Для капитана первого ранга Карпенко, они как чемодан без ручки: — и тащить неудобно и бросить жалко. К утру войдем в зону патрулирования японских легких крейсеров "собачек". И я не завидую тем японцам, что попадутся на нашем пути, если Карпенко сказал — топить, значит, они будут утоплены. Мне же совершенно нечего делать. После той немой сцены, мы: я, Василий Иванович и Пал Палыч, мало-мало поговорили. Что они поняли, что нет, я не знаю, но этот вопрос больше не поднимался. Сам я думаю, что никто не испытывал Изделие Туман в движении, потому что первая установка питалась от ЛЭП и занимала 3-х этажный дом, вторая тоже была не сильно миниатюрнее, а с третьей мы и пошли в море. Причем, по дороге в Аденский залив, еще продолжался монтаж. Все предыдущие испытания мы проводили стоя на якорной стоянке, а на обратном пути, у какого то ЧИНА, как бы не у самого действующего президента, возникла гениальная мысль, показать класс крутизны китайским товарищам. Те еще хотели с нами два своих эсминца послать, но хорошо, от этой идеи отбрехались. Сел я и написал докладную, по морскому рапорт, на имя кап-раз Карпенко, где и изложил все, что знал по этому вопросу. Передал бумагу особисту, для передачи, сижу, жду. Хочешь, не хочешь, командир должен быть в курсе насчет причин происходящего. И вот, сообщают, что приказом кап-раз Карпенко, я зачислен в дивизион РТВ вольнонаемным специалистом. Что институт, от которого я прикомандирован, остался ТАМ, а пассажиров на боевом корабле быть не может. Срок контракта — до победы над Японией. Смирно! Вольно! Разойдись! И первое задание, нашему подразделению, создать из подручных материалов радиотелефонные средства связи для местной Тихоокеанской эскадры. Матросы сигнальщики, флажки на мачтах и искровой радиотелеграф, это геморрой, а не связь в бою. Сижу вместе с уже родными мне РТВ-шниками и черчу схемы. Конечно, в Артуре можно будет раздеть "Печенгу" и буксир, в порту им радиостанции на х... нужны не будут. Но это только две точки — флагман броненосцев и флагман крейсеров. А для остальных нужен самопал и желательно быстро.

11 марта 1904 года 16-00 по местному времени. Желтое море,

Борт БПК "Адмирал Трибуц"

Спецпредставитель вице-премьера Рогозина, Пал Палыч (Одинцов).

Штирлиц шел по коридору, — Тьфу ты! Какая только ерунда не лезет в голову! — вхожу, вот он, Карпенко Сергей Сергеевич, красив и обаятелен особой мужской красотой и чем-то сильно напоминает Андрея Краско в роли капитана первого ранга Янычара, в фильме 72 два метра. Надеюсь, у нашей драмы конец будет не такой трагический, просто хочется надеяться на хеппи-энд. Жмем друг-другу руки и молча садимся друг напротив друга.

Ой, не зря назначили Сергея Сергеевича командовать боевым кораблем, де еще и выпустили в Мировой Океан, знает он свое дело весьма изрядно. Сидим, молчим, смотрим друг на друга. Делаю попытку встать...

— Погоди! — голос капитана первого ранга тяжел как гранитный валун, — Одобряешь?

— Всю жизнь мечтал! — я с облегчением опускаюсь обратно, — Набить макакам морду, чтоб не было двух проигранных войн, двух революций и одной Гражданской войны.

— А я, мечтал, чтоб в 20-м веке наш флот не топили все кому не лень, то японцы, то сами, то немцы, то опять сами, при Хруще... — Карпенко сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой, — нормального флота Россия не имела, бог его знает, сколько времени. А если это шанс?

— Чувствую, исторический момент мы понимаем одинаково, — я посмотрел ему в глаза, — Шанс, да еще какой! У вас есть план, товарищ Карпенко? Ты же понимаешь, — я надавил на это ТЫ, — что главный геморрой России в данный момент составляет не Япония, и даже не Англия с Америкой, а царь Николашка, никчемный пустозвон того же типа, что Хрущ, Горби и Борька-козел.

— Понимаю! — он глубоко затянулся сигаретным дымом, — Поэтому, моя проблема контакт с адмиралом Макаровым и японский флот, а твоя проблема — нынешний царь и его замена на любую приемлемую для страны фигуру.

— Так, сразу взять и заменить? — я усмехнулся, — не слишком ли лихо?

— Так, когда ты начинал, в девяносто девятом, твой первый шеф, Борьку-козла, как обгадившегося кутя из Кремля выставил. — Карпенко с ожесточением раздавил бычок в пепельнице, — И никто даже ничего не понял, вон до Березы только в мае двухтысячного дошло, КТО в Кремль сел.

— Так, Сергей Сергеич, т-с-с, ведь ВВ и сейчас мой шеф, а Рогозин — просто начальник, теперь оба они остались там, а мы — здесь.... Насчет политики в Империи, ты понимаешь, что для переворота придется создавать офицерскую Организацию? И что интересы господ-офицеров не во всем совпадают с интересами России, и что гнили в офицерских рядах ничуть не меньше чем в Зимнем Дворце? И что часть "их благородий" солдат и матросов вообще за людей не считают...

— Что оставить, как есть?! — каперанг аж привстал, — Да он любые наши победы, за пару лет в задницу, да и нас, как Столыпина, свинья неблагодарная!

— Давай договоримся так: я тебя понял, и полностью с тобой солидарен. Работать будем тихо, чтоб, как ты правильно заметил, все обошлось как в девяносто девятом, крокодиловые слезы и добровольная отставка. А теперь расскажи мне, что ты планируешь сделать с японским флотом вообще, и с товарищем Того, в частности?

— Вот, — Карпенко выложил на стол лист бумаги, — Соотношение сил Того и Макарова на сегодняшний день, по данным историков. Броненосцы: пять русских и шесть японских, броненосные крейсера: один русский и восемь японских. Легкие крейсера: три русских и пятнадцать японских. Эсминцы: 24 русских и 19 японских... У меня есть возможность утопить все японские броненосцы и два броненосных крейсера, 533 миллиметровыми самонаводящимися торпедами, а так же 12 легких крейсеров торпедами УМГТ-1 с вертолетов и комплексом Раструб-Б.

— Линейненько... — я почесал в затылке, — Лучше сделай так, если случится, тьфу ты каламбур, линейное сражение, лучше истрать шесть Раструбов или УГМТ-шек на японские броненосные крейсера. Я знаешь тоже, в вопросе разбираюсь. Винты и руль ты снесешь им начисто, потом подойдут местные, всей эскадрой, и не задумываясь втопчут узкоглазых в воду. После чего, у Того останутся только "собачки"...

— Да не будет там никакого Того, — каперанг кровожадно усмехнулся, — он же все сражения простоял на отрытом мостике своей Микасы, и будь уверен, первая же 533 — его. А это неизбежный взрыв погреба ГК. Спасенных в таком случае не бывает.

— Да! Понятно. — я встал — Пойду, пороюсь в своих флешках, может чего полезного на сегодняшних персонажей найду.

Из журнала БПК "Адмирал Трибуц"

В ночь с 11 на 12 марта 1904 года следовали курсом N 0о.

В 6 ч. 20 мин. В точке с примерными координатами 90 о восточной долготы, и 33 о северной широты, обнаружена отметка на радаре, дирекционный 35 о, дистанция 31 миля, соответствующая кораблю, водоизмещением 2500 тонн. Доложено командиру.

В 6 ч. 35 мин. Для доразведки, в воздух поднят вертолет Ка-27ПЛ, с подвешенными торпедами УМГТ-1.

В 6 ч. 50 мин. Командир вертолета, старший лейтенант Свиридов, доложил, что сблизился с целью на 3 мили. При визуальном опознании установлено, что обнаружен японский легкий крейсер.

В 6 ч. 52 мин. Командиру вертолета отдан приказ на применение по цели одной торпеды УМГТ-1.

В 6 ч. 58 мин. Цель поражена, тонет. Командиру вертолета отдан приказ — возвращаться.

В 7 ч. 00 мин. Корабельная группа изменила курс на NE 43о

В 8 ч. 53 мин. Корабельная группа вышла в окрестности потопления японского крейсера.

В 9 ч. 25 мин. Буксир МБ-37 подобрал с воды 7 человек.

В 9 ч. 31 мин. Корабельная группа изменила курс на NW 03о

12 марта 1904 года 9-10 по местному времени. Желтое море,

Инженер-испытатель секретного НИИ Алексей Т. 45 лет.

Вместе с лейтенантами разбираем предварительный каскад усиления и управляющую схему Изделия. По расчетам, радио-запчастей должно хватить на полтора десятка радиостанций, работающих в двух режимах — ближней связи по УКВ, и дальней на СВ.

— Алексей Михалыч, вас в радиорубку, Трибуц вызывает, — выглянувший из надстройки, матросик щурится от восходящего солнца, — Пал Палыч, говорят, требует...

— Иду, — бросаю отвертку в ящик для инструментов и вытираю руки ветошью, родимое Изделие выглядит как слон, над которым потрудился Джек-потрошитель. Оба лейтенанта продолжают копаться в его потрохах, рядом в стопку сложены платы предварительного усиления антенных эффекторов. Феррита в эффекторах столько, что хватит, наверное, на одну рацию каждому кораблю Российского Императорского Флота, а не только Порт-Артурской эскадре. К сожалению, усилительных транзисторов, а особенно кварцевых резонаторов у нас значительно меньше. С этими мыслями вхожу в радиорубку, радист протягивает мне массивную телефонную трубку. — Добрый день, Пал Палыч, слушаю вас?

— И тебе не болеть! — мой куратор хрипло прокашлялся, — Как там у вас? — в ответ минут пять излагаю подробности демонтажа Изделия.

— Вот это что, Алексей! Бросай эту лабуду и собирай свои вещи, комп свой тоже бери, и все что надо. Схему раций ты разработал, а паять твои помощники смогут и без тебя. Мы тут с... — Одинцов запнулся, — ладно, нужен мне умный человек, который сначала думает, потом считает, а только потом, если надо, говорит. Ладно, ноги в руки, примерно в течении часа будет катер, так что собирайся!

— Так точно! — говорю, — Разрешите выполнять? — слышу, ржет в ответ. Вышел я из рубки, как мешком ударенный. Какие такие мои таланты ему понадобились, кроме радиотехнических, чтоб только я и никто другой? В каюте собираю вещи: ЖКТ — монитор, клава и мыша в одну сумку, туда же коробку с CD и DVD дисками. В другую сумку засовываю системный блок, там же, в боковом отделении, "сменное белье и туалетные принадлежности".

Одна сумка на одно плечо, другая на другое, и вот он я, выхожу на палубу... и попадаю в цену воплощенной иллюстрации принципа, "круговорот людей в природе". Присутствуют: отделение морпехов, надутый, но не спущенный на воду резиновый бот и атмосфера некоторого мандража. Аккуратно интересуюсь, — В чем дело?

— Это, передали, что вертушка с Трибуца "собачку" торпедой завалила, ну крейсер японский, легкий. Счас подойдем, будем этих кадров из воды тягать. — а то и точно, подходим, к эдакому пятну, где за бортом, среди масляных пятен, плавает... ну в общем мусор, какие доски, обломки, перевернутые шлюпки и всякая прочая плавучая дребедень. А среди дребедени головы потомков богини Аматерасу, круглые черные, немного их, большинство видно потопло, не смогли два часа нас дождаться. А среди черных голов, одна, мягко выражаясь рыжая, как мой кот Обормот. Чувствую что проблем от этой головы будет не меньше чем от того кота. Нахожу командира отделения морпехов, — Слышь, старшой, вон того рыжего, отдельно от япошков. Пусть я буду самка собаки, если это не чистокровный наглосакс, журналюга, или вообще военспец. — пока старшина раздумывает, бросаю сумки и бегу в радиорубку.

— Эй радист, Трибуц давай, спецпредставителя, Одинцова Пал Палыча, — пока на Трибуце по селектору ищут Одинцова, перевожу дух. — Пал Палыч, Алексей говорит. Тут возле нас, вместе с японскими матросиками, плавает здоровенный рыжий наглосакс, ага, рыжий, как известного вида таракан. Так вот, я подумал, просчитал и говорю, что никем другим, как журналистом или военным инструктором, этот тип быть не может...

— Вот это в масть! — Одинцов закашлялся, — сейчас старшина получит приказ по своей линии, не будем прыгать через голову их начальства.

Пока мы разговаривали, резиновый бот, с морпехами, был уже в воде, и собирал плавающих тут и там японцев.

— I'm the British journalist! — ну точно, рыжий орет, нетерпеливо, и даже возмущенно, не может дождаться пока бот подойдет к нему, а то, как это так, белого человека не спасают в первую очередь? Ну вытащили его из воды, последним, аккуратно, без членовредительства, и к буксиру направились. А чего он не утонул? Так пробковый пояс на нем был, запасливый гад... Тут старшине звонок от его начальника, погрузить нагла в катер, который за мной придет, предварительно связав как следует, и отправить на Трибуц, там его примут люди особиста.

Что он так вылупился на меня? А, ясен пень, на военном корабле я единственный штатсткий, на всей Группе, нас с Пал Палычем двое, если его, конечно, с его конторской ксивой, можно назвать штатским. Тем временем японских матросиков заперли, ну как сказать, не знаю, как это у моряков называется, но в этой комнатке в трюме в начале плавания лежали всякие нужные вещи, теперь, когда плавание подходит к концу, нужные вещи кончились и отличное помещение злобно простаивает. А еще там есть крепкая дверь и надежный замок.

Н палубе остался только нагл. Морпех защелкнул замок наручников, сковывая "британскому журналисту" руки за спиной. Вон, уже кажется, идет катер.

12 марта 1904 года 10-05 по местному времени. Желтое море,

Борт БПК "Адмирал Трибуц"

Спецпредставитель вице-премьера Рогозина, Пал Палыч (Одинцов).

Ну, не зря я Леху Тимохина к себе перетянул, сразу, и такой подарок — британский журналист. Хотя, бог его знает, какой он журналист, под такой крышей обыкновенно или военный советник, или шпион.

— Михалыч, — толкаю в бок стоящего рядом особиста, — забирай бритта к себе в "гестапо", поговори, но пока без грубостей, укольчик сделай, если надо, но калечить не рекомендую, на психику дави... — ага, этого кадра только что подняли на палубу и он крутит головой во все стороны, а это ведь это непорядок. Мешок на голову надо было накинуть, что ли? Ну не догадались ребята. Конечно, ему тут все удивительно, ну не похож наш Трибуц на местные корабли, а наши матросы на их предков из 1904 года. Сам бритт типичный, высокий, рыжий, в костюме в крупную шотладскую клетку, обвязанный пробковым поясом. Хоть карикатуры с него рисуй. А вот, предусмотрительный гад, пошел в море, запасся пояском. И взгляд такой внимательный, сдается мне, что это такой же журналист, как мы — мирные туристы. Михалыч молча кивает и, нахохлившегося как мокрая мышь, нагла уводит суровый конвой из пары здоровенных матросов. Туда ему и дорога, у Михалыча не забалуешь. Интересно, сколько вонючих тайн скрывает эта круглая рыжая башка? И что он делал на японском крейсере, писал очерки из жизни моряков, или военный советник при командире корабля, я прикинул возраст, в чине не меньше коммандера.

А вот и Алексей, еще один толчок вбок, и вперед снова выступает Михалыч, мы с ним обо всем договорились заранее, — Так, товарищ секретный инженер, вот матрос Петров. Этот матрос назначен вашим вестовым, то есть гидом, нянькой и вообще помощником. Без него дальше гальюна не соваться. Сейчас, он поможет отнести ваши вещи в каюту и покажет где у нас что, в пределах вашей компетенции. Пал Палыч, — он поворачивается ко мне, — есть разговор, пойдем, пройдемся до моих апартаментов.

Спускаемся к нему, да не в каюту, а в рабочий "кабинет". Михалыч молча достает из пачки сигарету.

— Тоже значит, почуял что то в этом "журналисте"? — я щелкаю зажигалкой, давая ему прикурить.

— Угу! — он выпускает в воздух первый клуб дыма, — навеяло, воспоминания юности... Двенадцать лет назад, в самом начале Второй Чеченской, я был ТАМ в командировке, вместе со сводным батальоном нашей тихоокеанской морской пехоты. Бывало у нас всякое, но один случай запомнился. Разгромили как-то мы, в самом начале 2000-го, мелкую банду, как бы не один из Басаевских отрядов. Они тогда, после облома в Грозном, пытались все в горы уйти, в живых остался только один, репортер без границ. Вышел к нашим с поднятыми руками: — Я есть британский журналист, — сразу его морда мне не понравилась. В общем, расколол я его, до самого донышка, оказался связник между Басаевым и Ми-6. Правда, после того допроса, его никому и показать было нельзя — кусок мяса. Пришлось оттащить на место боя, и минометную мину на грудь, тротиловая шашка, бикфордов шнур, ба-бах — и нет никакого репортера...

— Одобряю! — ответил я на невысказанный вопрос, — С этим работай так же. Наглы думают, что они самые хитрые, назвали шпиона журналистом и все можно? Н-нет, с нами такие игры не пройдут. Мотай его по полной, сначала, конечно, попробуй мозгобойку, а потом можешь переходить к классике. Меня и Карпенко, интересуют любые данные о связях Японии со Штатами и Британией и о текущем состоянии японского флота. Меня конечно больше интересует первое, а командира группы второе. И не стесняйся в методах, не до сантиментов, в крайнем случае, отправим его кормить рыб.

— А не жалко его, человек ведь?

— Ну ты, Михалыч, будто и не наш? А эти человеки жалели наш народ и нашу страну, когда делали ей гадости? Причем им не мешало даже то, что в этот момент мы были союзниками, что в Первую Мировую, что во Вторую. Все последние полторы сотни лет они гадили нам ежедневно и неустанно, пытаясь разрушить нашу страну и сжить со света наш народ. Ты еще про общечеловеческие ценности вспомни! Для меня этот гад, ядовитый паук, на вроде каракурта, растоптать которого мой долг.

— Да пошутил я, Паша, — Михалыч раздавил бычок в пепельнице, — за нагла не беспокойся, сделаем в лучшем виде. Ты мне лучше скажи, чего ты задумал?

— Пока все в стиле нашей конторы, маленькими шагами к великой цели. Вступим в монастырь, дослужимся до настоятелей и сменим устав. Все как всегда. Ничего конкретного, пока все в общих чертах... Николашка и его приемник, земельный вопрос, ликвидация безграмотности, индустриализация, перевооружение армии и флота. Вопросов больше чем ответов. Но, сначала надо выиграть эту дурацкую войну, быстро и с разгромным счетом. Желательно, чтобы по итогам войны авторитет России вырос и она укрепилась бы на Дальнем Востоке. А в Маньджурии создать вассальное государство, подконтрольное России или присоединить, огромный Китай мы уже видели, и он настораживает, а в тут самих китайцев проживает мало, да и КВЖД проходит, опять таки Ляодунь с Порт-Артуром. Неплохо было бы сделать Корею вассалом России, с корейцами мы уживаемся лучше чем с китайцами. Япония должна обанкротиться и рухнуть обратно в средневековье, после чего, крах облигаций японских займов немедленно разорит тех кто финансировал эту войну. Германия должна почувствовать, что хватка Британии ослабла, а Россия сильна как никогда, и броситься в колониальную экспансию, оспаривая британские и французские колонии. Уделом англосаксов должно стать сбережение своего курятника от германского хищника, благо их колонии разбросаны по всему шарику, а попытка защитить все сразу приведет к распылению средств. Такие внешнеполитические последствия русско-японской войны способны дать нам союз с Германией и десять-пятнадцать лет мирной передышки. Но, до этого надо еще дожить!

— Монстр ты! — Михалыч стукнул кулаком в стену каюты, — это же, если получится, то всю историю двадцатого века на сто восемьдесят градусов развернуть можно? Чтоб к 2000-му году миллиард русских на одной четвертой части суши, обещал же Менделеев полмиллиарда к пятидесятому году!

— Не монстр, а политик. Кстати, для того мне Алексей и нужен. Все что я тебе рассказал это так — на глаз, а, в принципе, эти вещи считать надо. А у него на это талант, да и программист он неплохой. Все программы для Изделия он писал. Дам ему формулы и исходные данные, пусть копит базу...

— Ладно, иди, вводи своего Гения в курс дела, готовьтесь — через двое суток Артур. — он открыл дверь кабинета, — а я пойду, побеседую с "журналистом", он наверное уже созрел.

12 марта 1904 года 11-15 по местному времени. Желтое море,

Аналитик штаба спецпредставителя Алексей Т. 45 лет.

Вытаскиваю из системного блока линуксовский винт, с испытательными программами для Изделия, — Пусть он отдохнет, он пока не нужен, — и вставляю на его место свой, ХР-шный, со всеми прибамбасами: 8-й Дельфёй для прграммирования, полным 12-м Корел-дравом для плоской графики и 3Д-максом для графики 3-х мерной... Теперь я, в принципе, готов писать что угодно, хоть новый Варкрафт... Фигня! Будем писать экспертную программу для Палыча... Но... Я немного задумался и прикинул сроки, если я начну прямо сегодня, в одиночку, то на задачу "в полном объеме" у меня уйдет никак не меньше 10-лет. Так, оставляем Дельфи в покое, она конечно пригодится но позже, если придется ставить на научную основу управление Российской Империей. А сейчас откроем Эксель, Русско-Японскую Войну придется просчитывать на интуиции и на нем, родимом. Он то меня никогда не подводил...

Так, Япония, заносим в базу экономические связи... Экономикой это назвать трудно, нахватали британских м американских кредитов и бурно вооружаются, причем в основном британским и американским же оружием. Ну, это нам знакомо, фактически деньги не покидали Туманного Альбиона, обеспечив бурный рост военного кораблестроения. Когда по итогам Русско-Японской Войны появится первый линкор "Дредноут", то бритты будут готовы к перевооружению своего флота. Фактически почти все корабли, от броненосцев, до миноносцев построены на британских верфях. И это все в долг. Если Япония эту войну проиграет, она банкрот. Да и британским и американским банкам, которые выдали ей эти кредиты, тоже резко поплохеет. Кстати, если, вместо Цусимы, наш Трибуц перетопит все японские броненосцы своими торпедами, появится ли вообще на свет "Дредноут"? Или наглы, взамен, будут лепить бесчисленные стаи эсминцев? Вопрос, однако!

Для России ключевым, на Дальнем Востоке является Транссиб, совершенно недостаточно 12 поездов на линии, действительно ниточка... Кто сказал, что победа куется на поле боя? Ерунда все это! Победа куется в тылу, на заводах и транспортных магистралях, в головах, генералов, офицеров и солдат, а на поле боя она только проявляется. Вот, к примеру, транспортные магистрали Японии морские: в Европу — вокруг Азии и Суэцкий канал, и в Штаты — через Тихий океан. Оборви эти ниточки рейдами крейсеров на коммуникациях и амбец котеночку. Да, после войны нужно будет аннексировать Корею и Тихоокеанскую ГВМБ перенести на корейский юг, куда-нибудь в Пусан. Оперативно место куда как более вкусное. Ну-ка, срок выхода флота на океанские коммуникации сокращается на 3-4 суток по сравнению с базой в Порт-Артуре, да и позиционного тупика там нет. Это на будущее, а что у нас в настоящем? Вот справочник по Русско-Японской войне, откроем файл, найдем место про соотношение военно-морских сил на середину марта 1904 года.

В настоящем у нас господин Того с шестью броненосцами, шестью броненосными крейсерами, два "гарибальдийца" еще в пути, и пятнадцатью, прошу прощения, с сегодняшнего дня, четырнадцатью легкими крейсерами... Против которого, у адмирала Макарова пять броненосцев, и еще два в ремонте, единственный броненосный крейсер — Баян и три легких крейсера: Аскольд, Диана и Паллада и сверхминоносец/недокрейсер Новик. Негусто! А тут наш Трибуц, как джокер в колоде, со своими ништяками. Ну-ка, каковы наши возможности? Листаю справочники...

Восемь 533 мм самонаводящихся торпед, если не торопиться, то с доски уйдут все япоеские броненосцы и два броненосных крейсера, причем, поскольку ЗДЕСЬ торпедная атака с десяти миль это ненаучная фантастика, то какое то время, адмирал Того не сможет понять отчего взрываются его корабли, а потом, дай-то бог и сам взлетит на воздух. Оставшись вчетвером, уцелевшие броненосные крейсера, под командованием контр-адмирала Уриу попробуют выйти из боя, тут можно будет применить оставшиеся у нас три торпеды УМГТ-1 с вертолетов и один "Раструб-Б", фактически ту же УМГТ-1, только установленную на ракетоноситель, с дальностью до сорока восьми миль, сама УМГТ-1 имеет дальность порядка четырех миль. Торпеду надо ориентировать на поражение винтов, если справочник не врет, есть у нее такой режим, потом, к, лежащему в дрейфе, японцу подойдет русская эскадра и дружно запинает его ногами. Оставшиеся восемь "Раструбов" можно потратить на отстрел японских "собачек", хотя, не факт, что частично это не придется сделать еще по пути в Артур, при прорыве блокады.

Подводных целей для РБУ-6000 у нас просто нет, подводных лодок еще не изобрели, а те что изобрели, умрут от страха, только узнав что, у нас есть сонар и такая штука. Правда, глубинной бомбе есть ударный взрыватель... Ковровая бомбардировка в ночное время какой-нибудь японской ВМБ с остатками флота, была бы вполне эффектной демонстрацией в стиле "Шока и Трепета". А в бою мне что-то не хочется подходить к боеспособному броненосцу или крейсеру на шесть тысяч метров, как влепит двенадцати или хотя бы восьмидюймовым снарядом, и все, здравствуй полярный лис.

Комплекс "Кинжал"... ну братья Райт только-только полетели, так что в воздухе он нам пока без надобности. Разве, что система наведения радиокомандная, можно применять по миноносцам и легким крейсерам, наводя на машинное отделение. Подрыв боеголовки в двух-трех метрах над палубой, или при прямом попадании в трубу. 15 килограмм ТГА плюс готовые поражающие элементы — котлам и механизмам явно не поздоровится. Потеря хода и управляемости гарантирована. Кстати, у японских "собачек" расчеты орудий — на открытой палубе, несколько таких "шрапнелей" и от них останется только котлетный фарш. В нашем боекомплекте таких ракет шестьдесят четыре, у японцев просто столько миноносцев нет.

Артиллерийский комплекс АК-100 — расход 100мм снарядов, на один японский миноносец, от пяти до десяти штук. Опять же, бедные японские миноносцы, нашим БК можно поразить от 240, до 120 миноносцев. Кстати, комплекс годится и против "собачек". Используя точность и дальнобойность наших орудий, с большой дистанции выбить расчеты орудий и палубную команду, повредить машину, потом кто-нибудь из местных подойдет к ней вплотную и добьет. Ночью, или в тумане, мы, в принципе, могли бы, используя радары, корректировать огонь крейсеров или даже броненосцев.

Артиллерийский комплекс АК-630М — скорострельный, снаряды 30-мм, дальность до 4-х миль... поскольку ни вертолетов, ни скоростных катеров у противника нет, годится только для перехвата "купцов" при блокаде морских путей, так же как и остатки БК от комплекса АК-100.

Так, систематизируем все это в таблицы, с указанием схем боевого применения с учетом оптимальности... Главное, не сближаться с противником на дистанцию эффективного огня ЕГО орудий, Трибуц даже попадания шестидюймового снаряда не выдержит, не говоря уже о двенадцатидюймовом. Итого, что получилось в заголовке?

План!

1-й этап: Прорыв в Порт-Артур (капитан 1-го ранга Карпенко)

2-й этап: Контакт с адмиралом Макаровым (капитан 1-го ранга Карпенко и П.П. Одинцов)

3-й этап: Линейное сражение (вице-адмирал С.О. Макаров и капитан 1-го ранга Карпенко)

4-й этап: Преследование и уничтожение остатков японского флота (те же)

5-й этап: Очистка Желтого Моря от японских легких крейсеров (капитан 1-го ранга Карпенко и, желательно, капитан 1-го ранга Вирен)

6-й этап: Блокада морских коммуникаций Японии (по обстановке)

7-й этап: Ликвидация высадившихся в Корее частей японской сухопутной армии. (желательно Р.И. Кондратенко)

Отчеркиваем! Если весь этот план выполнить досконально, то поражение Японии в Русско-Японской войне становится неопровержимым фактом. И припишем с подчеркиванием: — Переговоры о мире вести без посредников, напрямую. Никакой "доли" от посредничества бриттам или американам! Портсмутского мира ЗДЕСЬ быть не должно!

Смотрю на часы, мать моя, двадцать ноль-восемь. Вот я увлекся, про обед забыл, про ужин, только сейчас понял, что в животе отчего-то урчит.

— Петров! — чтобы бедняга не полез на стену от скуки, пока я тут маракую, я сунул ему прошлогодний роман Звягинцева "Мальтийский крест", крайне познавательное чтиво в наших обстоятельствах. Кстати, не помню, он сам ходил на обед и ужин? Кажется ходил...— хлеб и кипяток на камбузе раздобыть сможешь? У кока блат есть? Ну и отлично, вон, в сумке термос и пакет для хлеба, принесешь и можешь дуть к себе в кубрик, спать. Но, сперва, зайди к Пал Палычу. Знаешь куда? Отлично! И скажи "У Алексея все готово!". Понял? Ну иди! А книжку завтра дочитаешь, я на вынос не даю!

Интересно, Палыч сейчас явится или до утра потерпит?

12 марта 1904 года 20-25 по местному времени. Желтое море,

Борт БПК "Адмирал Трибуц"

Спецпредставитель вице-премьера Рогозина, Пал Палыч (Одинцов).

Вхожу к Алексею, и вот он, красавец! — Сидит, жует, читает! Ладно, ладно понимаю, показывай свой план Барбаросса?

— Вон, он, — Алексей торопливо проглотил свой бутерброд, — в экселе файла открытая, там все расчеты. Только Пал Палыч извиняюсь я, поспешил, рассчитал все, как будто мы выйдем к Артуру внезапно для японцев.

— Ну, ты... загнул? — не понял я, — Внезапней нас здесь только снег в июле!

— Да нет, — Алексей протянул мне книгу, которую читал, — вот документальная "Оборона Порт-Артура", вот события за 14 марта: — "В ночь с тринадцатого на четырнадцатое марта 1904 года японское командование предприняло очередную попытку закупорить проход на внешний рейд Порт-Артура. Для чего было выделено четыре парохода-брандера "Фукуи-Мару", "Чийо-Мару", "Яхико-Мару" и "Йонеяма-Мару", в ходе ночного боя, огонь русских миноносцев "Сильный" и "Решительный", канонерских лодок "Бобр" и "Отважный", вынудил вражеские брандеры выброситься на берег в стороне от прохода. Когда утром 14 марта 1904 года у Порт-Артура появился японский флот, ему навстречу благополучно вышла русская эскадра, убедив Х.Того в очередном провале его замыслов. Не приняв боя, японские корабли отошли."

— М-да, с кораблем и прямо на собачью свадьбу! — я быстренько просмотрел все остальные выкладки, — Тогда пункты два и три, в твоем плане положено поменять местами. И если первоначально, можно было, не спеша, договариваться с Макаровым о плане сражения, то в этом варианте, получается сплошной экспромт в стиле джаза... Знаешь, такие вопросы положено решать профессионалам. Пойду, обрадую товарища Карпенко. Кстати, со всем остальным согласен, даже с аннексией Кореи и ГВМБ в Пусане.

Так, пора! Где сейчас может быть Карпенко, в боевой рубке или в своей каюте? Подхожу к переговорному устройству и набираю один хитрый код. — Капитана первого ранга Карпенко, Одинцов! — минуты три ПУ хранит тишину, потом выдает, — Слушаю, товарищ Одинцов!

— Сергей Сергеевич, можете уделить мне немного времени, — я посмотрел на часы, — полчаса или час. Мой человек кое-чего нарыл, причем это касается и чисто военных вопросов. 14-го у Артура нас может ждать сюрприз.

— Да?! — командир корабля помедлил, — Если Одинцов, говорит, что надо встретиться, значит надо! Где?

— В каюте у моего человека, все материалы на его компьютере, — я не удержался и сострил, — Адмирал Того, наверное, отдал бы десять лет жизни и двадцать сантиметров роста, чтобы прочесть то, что скоро прочтешь ты.

— Не сомневаюсь! — ответил капитан первого ранга, и через несколько мгновений тишины, произнес, — Через пятнадцать минут. Устроит?

— Устроит! Жду! — я отключил ПУ и посмотрел на Алексея. — Быстро доедай и приберись здесь. А то командир корабля, это командир корабля, должна быть элементарная чистота. Да, Алексей, пока есть время, приведи свои файлы в соответствие с последним планом. Товарищу капитану первого ранга не обязательно знать, что мой эксперт может ошибаться. Новый план выглядел так:

План!

1-й этап: Прорыв в Порт-Артур и встречное сражение с японской эскадрой Х. Того (капитан 1-го ранга Карпенко)

2-й этап: добивание японской эскадры при ее отходе от Порт-Артура (капитан 1-го ранга Карпенко при помощи вице-адмирала С.О. Макарова)

3-й этап: Контакт с адмиралом Макаровым (капитан 1-го ранга Карпенко и П.П. Одинцов)

4-й этап: Поиск и уничтожение остатков японского военно-морского флота (капитан 1-го ранга Карпенко и вице-адмирал С.О. Макаров)

в. т.ч. очистка Желтого Моря от японских легких крейсеров (капитан 1-го ранга Карпенко и, желательно, капитан 1-го ранга Вирен)

5-й этап: Блокада морских коммуникаций Японии (по обстановке)

6-й этап: Ликвидация высадившихся в Корее частей японской сухопутной армии. (желательно Р.И. Кондратенко)

Ровно через пятнадцать минут в каюту, вошел командир корабля, молча пожал руку Пал Палычу, и, ни слова не говоря, сел за компьютер. Не торопясь, пролистал все страницы документа.

— Неглупо, ведь пока никто не планировал боя одного нашего корабля с целой эскадрой из 1904 года... Вот, смотри, и ты Палыч, тоже — Карпенко взял лист бумаги и провел на ней несколько кривых линий, — вот, береговая линия, вот ворота бухты. Того пойдет с востока на запад параллельно берегу, держась вне дистанции береговых батарей. Когда увидит, что ворота не закупорены, то, отклоняясь к югу, развернет кильватерную колонну последовательно за мателотом. Наш курс, грубо, с юга на север, пересекает его курс под прямым углом. Какова будет диспозиция, товарищ Тимохин?

— Этих данных мало, товарищ капитан первого ранга. Определение "утром 14-го марта" может оказаться пятью часами тридцатью минутами, сразу после рассвета, или одиннадцатью часами тридцатью минутами, незадолго до полудня, и все что между этими двумя точками, это "утро". Ориентироваться придется на месте, по обстановке. У нас есть радар и разведка вертолетом. Скорее всего, в ста милях от внешнего рейда нас встретят японские миноносцы ближнего блокадного дозора. Можем нарваться и на крейсерский патруль. Единственное что бесспорно, четыре японских броненосных крейсера входят в состав отряда адмирала Камимуры, "гарибальдийцы" еще не прибыли, значит в составе кильватерной линии у адмирала Того будет шесть броненосцев и два броненосных крейсера. Это значит...

— Понятно, что это значит! — прервал его Карпенко, — Это значит, что в эскадре господина Того, у меня, всему крупняку 533-х "пряников" хватит! — рука капитана первого ранга сжалась в кулак, — Ни одна японская самка собаки живой из под Артура не уйдет! Желтоморская рыбка японского мяса досыта пожрет, будет им битва у Мидуэя на тридцать восемь лет раньше! Будут знать, как на Россию нападать! — он помедлил, — С прорывом, все понятно, будет день — будет пища. Палыч, после прорыва с тебя вся политика, ты уж не подведи. Моя работа, отправить на дно все, кроме миноносцев, эти могут просто разбежаться как тараканы. Полезут на рожон — перетопим, не полезут — не сможем же мы гоняться за каждым миноносцем. Твоя работа, Макаров, офицеры эскадры и главное Петербург... Мы не подведем, и ты не подведи. — Карпенко встал и одернул китель, — ну мне пора, пока!

— Пал Палыч, — Алексей дождался пока капитан первого ранга выйдет, — А как вам Михаил Александрович, Мишкин, по семейному. На фоне братца Николая, выглядит чуть ли не идеально. Он же по морской части служит? А что если Степану Осиповичу Макарову информацию так подать, чтобы Михаил Романов в Порт-Артур приехал, посмотреть на эдакое чудо как мы. Тут мы его и прощупаем и при надобности завербуем...

Ну, тут меня Тимохин убил и закопал, вот что значит, человек всю жизнь технические задачи решал. Хотя в этом что-то есть, почитаю-ка я сам про Михаила Романова второго, и решу нужен он мне здесь или нет. Хотя человек предполагает, а располагает все равно кто-то другой. Еще неизвестно, как все сложится.

13 марта 1904 года 10-00 по местному времени. Желтое море,

Кают кампания БПК "Адмирал Трибуц"

— Товарищи гаэдзины, сиречь русские офицеры, я смотрю все в сборе?: — капитан первого ранга Карпенко обвел взглядом командный состав корабля, собравшийся в кают кампании, — Итак, планы меняются, по вновь открывшимся обстоятельствам, завтра утром, в районе Порт Артура будет находиться вся эскадра адмирала Того. Мною принято решение, идти на прорыв с ходу, навязав противнику бой на уничтожение. Боевая линия противника состоит из эскадренных броненосцев: Фудзи, Ясима, Сикисима, Хацусе, Асахи, Микаса, и броненосных крейсеров Асама и Токива. Броненосные крейсера: "Идзумо", "Адзума", "Якумо", "Ивате", под флагом адмирала Камимуры, в настоящий момент, блокируют Цусимский пролив. Товарищи офицеры, обратите внимание, восемь японских кораблей первого класса и восемь торпед типа 53-65К в нашем боекомплекте. Мы не имеем права потратить зря хоть одну торпеду. Промах, или две торпеды, попавшие по одной цели, недопустимы. Поэтому, товарищи офицеры, всем еще раз проверить матчасть. Для того, чтобы выйти утром в окрестности Порт-Артура, японская эскадра должна сняться с якоря около 4-х часов утра. Для уточнения местоположения эскадры противника, в три часа ночи четырнадцатого марта, в район островов Эллиот вылетит вертолет под командованием старшего лейтенанта Свиридова. Ваша задача, товарищ старший лейтенант, обнаружить походный ордер японской эскадры, скрытно сблизиться и провести радарное и гидроакустическое опознание японских кораблей 1-го класса, а так же отряда бронепалубных крейсеров. Примерно в полночь, когда мы войдем в зону действия ближнего блокадного дозора японцев, где возможна встреча с миноносцами противника, будет объявлена готовность номер один. Вам всем, — командир корабля хлопнул рукой, по лежавшей на столе стопке бумаги, — под роспись, розданы пакеты с материалами по типам японских кораблей, которые мы можем встретить в бою, и схемы их уничтожения, имеющимся у нас вооружением. Ознакомьтесь сами и проработайте вопрос с личным составом. Вопросы есть? Нет? Всё. Все свободны.

13 марта 1904 года 12-05 по местному времени. Желтое море,

300 миль южнее Порт-Артура, Борт БПК "Адмирал Трибуц"

Спецпредставитель вице-премьера Рогозина, Пал Палыч (Одинцов).

Вышел покурить на корму, под навес вертолетной площадки, и вижу, стоит, кап-три, особист, собственной персоной, и тоже смолит, отвернувшись от ветра. А с неба дождик такой мелкий крапает. Толкаю его в бок, — Привет, Михалыч, ну что там мой бритт?

— Бритт, как и положено (вычеркнуто цензурой), — сострил особист, — Прав ты был, даже звание угадал, коммандер он. Направлен на японский флот для обмена опытом. В ходе англо-бурской войны принимал участие в блокаде побережья Южной Африки. Ну, и всякое такое, журналист из него... никакой, мягко говоря. Кстати, он не понял, что их крейсер был торпедирован, считает, что самопроизвольно взорвался артпогреб. С снарядами, начиненными шимозой, такое бывает, малейший брак и все, звиздец. Чего с ним дальше делать, вербовать его бесполезно, спесь "белого человека" из него так и лезет, причем во всех видах.

— Михалыч, официально Британия сторона нейтральная, но мы то с тобой знаем, что она и подстрекатель, и участник этой войны. Посему, темной ночью, груз на шею, мешок на голову, и вон туда — я показал на бурлящий за кормой кильватерный след. — У короля много, так, кажется, бритты говорят, когда тонет их боевой корабль? Так вот, таких идиотов, как этот коммандер-журналист, у него еще больше, к сожалению. А этот, вдобавок, слишком много видел.

— Ну, ты маньяк! В Артуре шпионов, как мух на тухлятине... — Михалыч выбросил за борт, докуренный до фильтра бычок, — одним больше, одним меньше.

— И ни фига не маньяк! Ты сам то на Кавказе с такими "гостями" как разбирался? Лишние они здесь, и точка! Пусть их лучше будет меньше, чем больше! Ты мне лучше скажи, как настроение в команде?

— Это тебе к заму по воспитательной... По моей части вроде тихо.

— Опасаюсь я зюгановцев, мироновцев и всяких геволюционеров самодельных. А также, тюкнутых общечеловеческой идеей либерастов. Вот придем в Артур, и забродит бражка.

— Ну, если так?! Возьмем на контроль, — особист хлопнул меня по плечу, — Ну ты бывай, Палыч, дела не ждут!

— Дела не ждут, — пробормотал я, спускаясь по трапу. Мои дела тоже, начать и кончить. Завтра контакт, на основных фигурантов материал уже нарыт, но все равно, начать и кончить. Начинать, конечно, придется с военно-морского начальства, а если конкретно с Макарова Степана Осиповича. Но эта партия за товарищем Карпенко, его работа. Проблемой может стать его начштаба Великий Князь Кирилл Владимирович, уж очень сильно охаяли его историки. Есть еще Наместник Дальнего Востока Алексеев, тоже отметившийся в нашей истории не с лучшей стороны. Из сухопутного начальства помню Стессель и Фок, чуть ли не японские шпионы.

Выход один, после того как Карпенко явит нас в грозе и буре, наладить контакт с Макаровым и убедить Степана Осиповича, чтоб отписал царю, что с таким чудом как мы должен работать непременно его младший брат, Михаил Александрович. На данный момент это молодой человек с чистой биографией и положительными качествами характера. К тому же царь Николай ему верит.

А потом предъявить Николаю II фильм "Романовы, Венценосная Семья", пусть посмотрит, до чего в тот раз довел Россию, Михаилу тож полезно будет узнать, чего стоил его отказ от трона. Да и документальные материалы у нас есть. Уж жутко соблазнительно срезать все зигзаги двадцатого века, обойти все провалы и неудачи.

Потом рокировка, Николая в Патриархи, он ведь сам хотел, Михаила в Императоры. Тем более что Александра Федоровна все равно родит сына гемофилика, беременна-то она была еще до нашего переноса, значит этот факт у нас общий со старой историей. Или вообще никого не родит, если что-то случится, из ряда вон. Честное слово, ничего такого не планирую, только скользко все очень... Разгромим мы Японию, вместо кровавого воскресенья случится еще что-нибудь. Туман, одним словом. Да и в Зимнем и вокруг, настоящее осиное гнездо, которое, так или иначе, придется ворошить. Это вам не Березовского в Лондон сплавить, тут дяди особо крупного калибра, дом Романовых. Тут реально, сначала надо своим рыцарским орденом обзавестись, хорошо, что большинство Романовых у Николая не в фаворе. Не помогают ему править, а только мешают. Тем легче будет распихать их по Ниццам и Баден-Баденам. И все равно, ключевая фигура — Михаил. Если не делать революцию, другой просто нет. А вам напомнить, товарищи, кто приходит к власти после революции? Правильно, маньяки и подонки. А нам это надо?

И есть у меня план, сталинизация без Сталина, на двадцать лет раньше, вроде смеси Петра I и Александра III. Только новшества заимствовать не из Европы, как Петр I, а из будущего. И опора на собственные силы как у Александра III. Разве что тактический союз с Германией. Ну это чтобы она не объединилась с Англией против нас. Кстати, после победы, посредничать о мире, вместо Тедди Рузвельта, можно попросить, Вильгельма II. И выцыганить ему за это дело у джапов Формозу(Тайвань). У нас, если получится, есть бешеный бонус, мы знаем, пусть и не досконально, все успехи и ошибки, а также побудительные мотивы политики на сто лет вперед. Почему двадцатый век был такой кровавый, да потому что кровью разрешается вопрос, зашедший в тупик, причем до упора. Зашла в тупик внутренняя политика — пожалуйста, революция. Зашла в тупик внешняя политика — пожалуйста, война. Наша работа в том, чтоб в тупики заходили наши геополитические противники, а у России всегда оставалась свобода действий.

Понятно, что за нами будут охотиться все разведки мира, но этот вопрос мы порешаем в рабочем порядке. Лаврентий Палыч, где ты?

14 марта 1904 года 00-05 по местному времени. Желтое море,

90 миль южнее Порт-Артура.

Спецпредставитель вице-премьера Рогозина, Пал Палыч (Одинцов).

Господи, дошли, началось! Сигнал тревоги и топот десятков ног, даже такому штатскому человеку как я способен сказать многое. Зазуммерило ПУ — Пал Палыч, — донесся до меня голос Карпенко, — тебе лучше подняться в рубку. Для полноты картины, так сказать. Посмотришь на нашу работу. — ПУ отключилось. Быстро допиваю остывший кофе и накидываю на плечи кожаную куртку. Пошел, с богом!

— Это еще не бой, — командир корабля жестко пожал мне руку — в полночь мы вошли в сферу действия японского ближнего блокадного дозора. Идем в темноте, соблюдая светомаскировку. Если с нами столкнется отряд японских миноносцев, его необходимо полностью утопить. Раций у них нет, если утопим, то никто и не узнает, где они сгинули. В такой тьме любой ракетный пуск будет виден за десятки миль, потому ночью против эсминцев только пушки.

Стою в стороне, наблюдаю. Видно люди заняты своим делом, чуть-чуть заметно напряжение, но это нормально. Один раз, примерно в два часа ночи, по самому краю захвата радаров, скользнули четыре точки, — японцы, — отчего то шепотом, сказал Карпенко, — миноносцы тонн на 400.

— Эскадренный миноносец тип "Икадзути", — нашел нужный лист в папке вахтенный офицер Трибуца кап-лей Николенко, — или тип "Муракамо", — он пожал плечами, — отметки на радаре от них одинаковые. Сейчас их скорость двадцать узлов, но в атаке оба типа разгоняются до тридцати.

В три часа ночи, с кормовой площадки Трибуца, поднялся вертолет Ка-27 и направился к островам Эллиот, с задачей обнаружить эскадру адмирала Того. Что было тому виной, то ли посадочное освещение, включенное при взлете вертолета, то ли полная луна, которая стала проглядывать в разрывы туч, только очередная группа из четырех японских миноносцев направилась прямо к нашей группе.

— Боевая тревога! Не уклоняемся, они сами напросились! Чем больше мы их утопим сейчас, когда они не пуганые, тем легче будет потом! — Карпенко хлопнул пол плечу командира БЧ-2, кап-три Бондаря, — Андрей Николаич, берите на сопровождение. Дистанция открытия огня — 50 кабельтовых, чтобы наверняка. Боеприпас осколочно-фугасный. Огонь очередями, по пять выстрелов.

Прошло не более двух минут, цели внесены в БИУС и сопровождаются стволами орудий. У японцев курс прежний, идут прямо к нам.

— Дистанция, Сергей Сергеевич, — кап-три Бондарь поднял голову от экрана. — Огонь?

— Огонь, Николаич, огонь, — донесся приглушенный грохот двух пушечных очередей, видимые на радаре всплески разрывов поднялись вокруг первой и второй целей.

— Первая накрытие, вторая накрытие, первая теряет ход... вторая, третья, четвертая ускоряются, идут к нам. — еще раз громыхнули пушки. — третье накрытие, четвертая накрытие... четвертая исчезла с радара. Акустики сообщают о звуке сильного взрыва.

— Вот, Сергей Сергеевич — Николенко показал командиру листок с ТТД, — тип "Икадзути", на юте сложены запасные торпеды, прямое попадание и, кисмет, как говорят турки, такова судьба.

— Вторая накрытие, третья накрытие... вторая остановилась, третья теряет ход, разворачивается. ЭПР второй уменьшается, кажется, погружается. Третья накрытие, первая накрытие... Есть, вторая исчезла, третья и первая без хода, дистанция тридцать пять. Добивать, Сергей Сергеевич?

— Добивай, Андрей Николаич, добивай!

— Все, Сергей Сергеевич, цели уничтожены, расход боеприпасов — 50 выстрелов УОФ-58.

— Дробь стрельбе, стволы в диаметральную. — Карпенко повернулся ко мне, — Вот так, Палыч, ни мы их, ни они нас в глаза не видели, а четыре миноносца и две сотни экипажа как корова языком. Радио у них нет, так что Того ничего не узнает.

— Япошек с воды подбирать будем, Сергей Сергеевич? — поинтересовался кап-лей Николенко, — люди-ж все таки.

— Нах? Времени нет, да и как ты их найдешь, во тьме египетской? — Карпенко посмотрел на своего вахтенного офицера, ну, мягко выражаясь, неласково, — Их искать — до утра возиться! Ты, Петро, мне еще про права человека расскажи, про гуманность и толерантность. Еще одно слово, на эту тему, и отстраню от вахты, пожизненно.

Минут через пятнадцать.

— Сообщение от Свиридова: — "Эскадра Того обнаружена в десяти милях к западу от островов Эллиот, курс вест, скорость десять узлов, в строю линии шесть броненосцев Отдельно, на милю позади и мористее, следует отряд из двух броненосных крейсеров и четырех бронепалубных. Ожидаемое время подхода к Порт-Артуру девять часов утра. Продолжаю наблюдение."

— Все так, как мы и рассчитали, — Карпенко показал мне бланк радиограммы, — дискотека начнется по расписанию. Так, по расчету, сходимся с ними у Артура нос к носу, — командир задумался, — взять пятнадцать градусов на зюйд, зайдем к их линии с кормовых углов. Передайте Свиридову, пусть разорвет дистанцию, скоро рассвет и мне совсем не надо что бы Того заметил нашу вертушку. Через полчаса, поднимите, ему на смену, машину Юсупова, пусть ведет эту самку собаки, Того, до момента обнаружения радарами Трибуца.

Поднялся из рубки на мостик. Светает. До начала боя с линейными силами остается еще около четырех часов, до Артура пятьдесят миль, конечно, не исключена встреча с еще одним блокадным дозором из миноносцев, но и бить по ним будут уже "по зрячему". Трибуц, своим острым носом, распахивает серое море пополам. В этом мире мы — "невидимки", здешний флот за десяток миль, выдает себя густыми черными дымами, а нас, бездымных, серых на сером, без радара, можно разглядеть только в упор. Ляодунский полуостров прямо по носу, черной полоской суши. И точно, правее нашего курса, дымы. Вот он, мистер Того-сан! Карпенко отзывает второй вертолет, зачем он там, когда противник наблюдается уже визуально, да и радары Трибуца уже ухватили цели. Нервы напряжены, есть шанс столкнуться с еще одним блокадным дозором. Точно, накаркал, четыре больших миноносца строем пеленга, под флагами восходящего солнца. Видят нарисованный на кормовой надстройке андреевский флаг, и поворачивают к нам. В этот раз, командир Трибуца выбрал для боя зенитные снаряды, они рвутся над палубами эсминцев на высоте трех-пяти метров, превращая живых людей в кровавую кашу. Правильно, не мы начали эту войну. Зенитный снаряд, сам по себе вещь страшная, мало того, что он несет пять с половиной килограмм взрывчатки в полтора раза мощнее тротила, так еще и плотно-плотно нафарширован сверхтвердыми готовыми поражающими элементами. Небронированные палубы и надстройки эсминцев не могут оказать им никакого сопротивления. В результате изрешеченные трубы, продырявленные паропроводы и палубы, буквально, залитые кровью. Но, видно там еще остались живые. Хоть и потеряв скорость, эсминцы сближаются с Трибуцем, Три тысячи метров, в дело вступают два тридцатимиллиметровых автомата правого борта АК-630М. Их короткие очереди, осколочно-фугасными снарядами, вскрывают японским эсминцам борта по ватерлинии как гигантской болгаркой. Один за другим японские корабли уходят на дно. Сменивший Николенко, незнакомый старший лейтенант осматривает море в бинокль и объявляет, — Живых нет!

Пока воевали с эсминцами, прямо и чуть левее по курсу, под дымами, черными черточками стала видна вся японская эскадра, спереди, растянувшись в линию мили на три, идет отряд броненосцев, до головного в колонне уже двенадцать миль. Карпенко рассчитал правильно, заходим их броненосной колонне в хвост. Смотрю на часы, время 8-20 утра. Балет Смерти начался. Данные на японские корабли 1-го класса уже введены в БИУС и распределены по системам наведения торпед, осталось совсем немного.

Десять миль до головного — "Микасы" и девять с половиной до концевого — "Сикисимы". Трибуц, отворачивая чуть к осту, увеличивает ход да двадцати пяти узлов, танкер и буксир сразу отстали . Не знаю, как японцы, а наблюдательный пост РИФ на Золотой горе уже должен нас заметить. С их высоты, расходящиеся от нас белые усы и длинный кильватерный след видны очень хорошо. Сейчас мы похожи на торпедный катер-переросток. Ну и пусть смотрят, спектакль то именно для них. Девять миль до "Микасы", восемь с половиной до "Асамы". Пора! Одна за другой, шесть 533 миллиметровых торпед ныряют за борт, — Молитесь, гады! — японцы нас уже заметили, только для броненосцев ниже их самурайского достоинства, обращать внимания на какую то мелочь, поэтому нам навстречу поворачивает отряд крейсеров контр-адмирала Дева, следовавший за броненосцами сзади и мористее. Два броненосных крейсера и четыре бронепалубные "собачки". А часы уже тикают, нашим торпедам, на сорока пяти узловом ходу, до броненосцев десять минут. В программу их систем наведения заложено одно и то же, вход под острым углом в кильватерный след, наведение по нему на корабль цель, нырок под винты и взрыв через две секунды после прохождения акустического максимума, то есть под кормовым погребом ГК. С вертолета сообщили, что из Порт-Артура, навстречу японцам выходит русская эскадра, крейсера "Аскольд", "Баян" и "Новик", уже на внешнем рейде. Так, на "Аскольде", обычно выходит сам Макаров... Все слаще и слаще! Японцы тоже заметили выход русской эскадры, видно Того, как и в ТОТ РАЗ решил отвернуть, по мачтам "Микасы" побежали флажные сигналы... Поздно! Поросята уже нашли свое любимые корыта. Внезапно, под кормовой башней ГК "Микасы" море встало белопенным горбом, потом багровая вспышка и облако черного как ночь дыма скрыло из виду гибнущий японский флагман. Мгновение спустя, точно так же, взорвался третий в колонне "Фудзи". На "Ясиме" взрыв произошел сразу за винтами, и поэтому погреб ГК не взорвался, но он потерял ход и быстро садился кормой. "Сикисима", "Хацусе" и "Асахи", разделили судьбу "Микасы" и "Фудзи". Не успело сердце ударить шестьдесят раз, а японская военно-морская мощь, вместе с адмиралом Того, рассеялась в облаках черного шимозного дыма.

Шустрые бронепалубные "собачки" обгоняют тяжелые "Асаму" и "Токиву" и вырываются вперед.

А от Артура уже взяли разгон "Аскольд", "Новик" и "Баян"! Эх, черт, красиво идут! Белые буруны перед носом, длинные хвосты черного дыма, срываемые ветром с труб, стелятся над самым морем. Картина маслом! Замполит снимает эту лихую атаку на цифровую видеокамеру, так он и гибель броненосного отряда, оказывается, тоже снял. Молодец, хвалю! Трибуц резко отворачивает влево, показав Золотой Горе андреевский флаг на надстройке вертолетной площадки, я едва удержался на ногах. Ну что братцы, впечатлились? С левой установки РБУ-6000 один за другим, с режущим воем, оставляя за собой дымные хвосты, срываются клочья огня. Двенадцать реактивных бомб, сериями по шесть штук, уходят навстречу японским крейсерам и ложатся на цели вытянутым эллипсом, накрывая два головных крейсера из четырех. На первом сильный взрыв, прямое попадание, с вертолета сообщают, что легло аккурат между трубами. Он парит, как самовар и горит, как факел. Еще одна бомба легла ему прямо под корму, а это ему тоже не есть гут, гидродинамический удар, наверняка, выбил сальники на валах винтов и порвал клепаные швы. Второй крейсер получил два близких, меньше десяти метров от борта разрыва и одну бомбу в носовую башню, теперь он, пылая как факел и теряя скорость, садится носом и кренится на левый борт. Бросаем двух японских калек на съедение местным коллегам и идем на перехват третьего и четвертого. А те разогнались, узлов до двадцати четырех и круто развернувшись влево, чешут куда то в открытое море. . Кстати, а где броненосные крейсера? Если я правильно помню сводку, это "Асама" и "Якумо". Уходят! Это не есть "Гут". Но 533 торпеды на них тратить жалко. Командир колеблется, но... бог с ними, и так все сложилось хорошо. Я дальше якорной стоянки они не уйдут и что мешает нам нанести им внезапный визит вежливости? А пока мы, не спеша, завершаем циркуляцию по большому радиусу, сбрасываем скорость и занимаем в строю свое привычное место головного. А что поделывают наши предки? "Баян" с "Аскольдом" пинают японских подранков так что только перья летят. Головной японец больше похож на пионерский костер, чем на корабль. Чему там гореть, он же стальной? Видно правду писали, что дерева в конструкции еще достаточно, да и уголь, хоть и не нефть, а тоже горит прекрасно. Второй так накренился, что пушки одного борта упираются в воду, а второго — задираются в небо, этот тоже не жилец, Тем временем, оторвавшийся от своих, "Новик" идет к нам. Посмотреть, значит, на такое чудо как МЫ. В бинокль на его мостике видны офицеры в черных тужурках, а ведь среди них должен быть сам знаменитый кап-два Николай Оттович фон Эссен... Заходя на посадку, почти над "Новиком", показав андреевский флаг на своем борту, низко проходит Ка-27ПЛ. Вы смотрите на нас, взаимно мы смотрим на вас. "Новик" закладывает циркуляцию и в кабельтовых в двух от нас ложится на параллельный курс. С мостика сигнальщик машет флажками.

14 марта 1904 года Утро. Внешний рейд южнее Порт-Артура.

Мостик бронепалубного крейсера 1-го Ранга РИФ "Аскольд".

Вице-адмирал Степан Осипович Макаров — Командующий Тихокеанским флотом РИ

Капитан 1-го ранга Николай Карлович Рейценштейн — командующий крейсерским отрядом Порт-Артурской эскадры

Капитан 1-го ранга Константин Александрович Грамматчиков, — командир крейсера

Полковник Александр Петрович Агапеев — начальник военного отдела штаба Тихоокеанского флота РИ

Лейтенант Георгий Владимирович Дукельский — флаг офицер адмирала Макарова

— Ваше превосходительство, Степан Осипович, — запыхавшийся лейтенант Дукельский взбежал по трапу — депеша с наблюдательного поста на Золотой Горе. Сообщают, что, с востока, к Артуру подходит японский флот: отряд из шести броненосцев, и крейсерский отряд адмирала Дэва из двух броненосных и четырех бронепалубных крейсеров.

— Поднять сигнал, броненосцам ускорить выход в море — бросил Макаров Дукельскому и повернулся к капитану первого ранга Рейценштейну, — Вот видите, Николай Карлович, ваши крейсера уже на внешнем рейде, а броненосцы едва ползут. Медленно выходит эскадра, медленно!

Вернулся Дукельский — Степан Осипович, Золотая гора сообщает, что к Артуру с юга, милях в десяти, приближаются три корабля. Один военный, похож на легкий крейсер, за ним э-э-э что то странное, может быть, буксир и самый последний похожий на транспорт.

— Что значит — похож? — раздраженно спросил Макаров, — что нельзя сказать точно? Что за корабли, какой флаг? Почему так поздно доложили? Дымы были бы видны примерно миль с двадцати.

Дукельский вернулся через несколько минут, — Золотая гора докладывает, что корабли идут прямо на Артур, флага не видно, силуэт незнакомый, видят такое первый раз. Дымов над собой не имеют, парусов тоже нет. Скорость от десяти до пятнадцати узлов, точнее при таком ракурсе определить сложно...

— Лейтенант, запросите еще раз Золотую Гору, они, наверно, что-то путают... Как вам Николай Карлович, корабль движимый нечистой силой... или святым духом.

— Если японец — нечистой силой, если наш святым духом. — буркнул Грамматчиков, — вон, сам адмирал Того, перед нами, со своими броненосцами, он то пострашнее нечистой силы.

— Действительно, Константин Александрович, Того уже почти на траверзе прохода, а наши броненосцы едва шевелятся, вышли только "Победа" и "Пересвет", поднимите флаг, адмирал выражает Севастополю и Полтаве неудовольствие.

Вернулся Дукельский, — Золотая Гора сообщает, неизвестный военный корабль, оторвался от конвоя, и набирая скорость сближается с японской эскадрой. — лейтенант Дукельский вытянул руку в море, — Степан Осипович, да вот он уже отсюда виден. Вон, серая черточка и белый след сзади.

Макаров взял у капитана Аскольда бинокль и навел его на едва заметный силуэт незнакомого корабля, — Странно, — пробормотал он, — действительно дыма нет, да и скорость не меньше двадцати узлов, далеко, плохо видно... Но интересно, решительно интересно... А это, что такое? Лейтенант, запросите Золотую Гору, они больше ничего странного не видели? Понимаете, Николай Карлович, у меня такое чувство, что сижу я в театре, и господин режиссер спрашивает у меня: — верю я в спектакль, или нет. Так, вот, пока не верю...

Через несколько минут вернулся Дукельский, — Золотая Гора сообщает, что четко видно, что с неизвестного корабля в сторону японской эскадры выпущено шесть мин.

Адмирал Макаров раздраженно пожал плечами, — Вы слышали, Николай Карлович, а вы Константин Александрович, минная атака за восемь миль? Где это... фраза адмирала Макарова осталась неоконченной, поскольку под кормовой башней броненосца "Микаса" море встало вспененным горбом.

— Господи Исусе, всеблагий и всемогущий... — капитан "Аскольда" оцепенело смотрел, как в багровой вспышке взрыва, взлетела в небо многотонная орудийная башня и облако черного дыма беззвучно окутало гибнущий японский броненосец, — спаси нас и помилуй!

— Смотрите, еще один, третий в ... — лейтенант Дукельский осекся, потому что уже нельзя было сказать какой корабль взорвался раньше, а какой позже. С полминуты спустя докатился слитный грохот множества взрывов.

Макаров перекрестился, — Вот теперь верю, господи, аки Фома вложивший персты в раны христовы, — по его щеке скатилась незаметная слеза. Удар сердца и гробовая тишина сменилась громовым ура, высыпавших на палубу матросов. Прямо перед русскими моряками: адмиралами, офицерами и матросами, в облаках черного дыма погружалась в воду военно-морская мощь Японии.

— Константин Александрович, прикажите атаковать японские крейсера. Лейтенант, поднять сигналы: "Баяну", "Новику" атаковать крейсера. "Пересвету" и "Победе" добить поврежденные японские корабли... — Макаров поднял к глазам бинокль, — Это что такое? Господа, решительно не понимаю, ракетами по кораблям. Александр Петрович! — Макаров протянул бинокль полковнику Агапееву.

— А, ведь лихо! — полковник опустил бинокль, — Так попасть!

И безо всякого бинокля было видно, как над головным крейсером встало облако черного дыма, смешанное с белым паром.

— Да он ход потерял! — командир "Аскольда" Грамматчиков повернулся к Макарову. Это же не меньше тридцати пудов пироксилину надо рвануть, чтоб его так разнесло.

— Может, там еще и котлы взорвались? Смотрите, вокруг второго только близкие разрывы, нет, тоже есть прямое попадание, в носовое орудие... — Макаров взял бинокль обратно у полковника Агапеева — А наш таинственный друг повернул на вест. Теперь ясно вижу — 564 под носовыми башнями и андреевский флаг на кормовой надстройке. Господи, объяснит мне кто-нибудь, что происходит, ничего не понимаю, но верю, теперь верю, ЭТО есть.

Тем временем, "Аскольд", "Баян" и "Новик" двинулись с места, с каждой минутой набирая ход.

Подняв к глазам бинокль, Грамматчиков внимательно вглядывался в силуэты японских кораблей. — Первый и третий, "Кассаги" и "Читосе", второй "Такасаго", четвертый "Иосино"... Вот... Степан Осипович, броненосные "Асама" и "Якумо" и два неповрежденных бронепалубника уходят в направлении моря.

— Господин капитан первого ранга! — Макаров стряхнул с себя оцепенение — Прикажите открыть огонь по подбитым крейсерам, и не рисковать, отставить преследование, даже разбитые они могут жестоко огрызнуться, да и не догнать их теперь! И, будьте добры, держите себя в руках. — он повернулся к Дукельскому, — Лейтенант, прикажите поднять сигнал: — "Новику" и "Баяну" открыть огонь по японским крейсерам.

— Смотрите, ваше превосходительство, — Дукельский показал рукой в сторону тонущего японского бронепалубного крейсера, — видите, над японцем... — Макаров вскинул бинокль — в небе парил аппарат, похожий на гигантскую стрекозу. — Господин Жуль Верн, французский сочинитель, описывал и такие летательные аппараты с винтом сверху, и снаряды, одним выстрелом уничтожающие корабли...

— Сказочник! — Макаров резко оборвал Дукельского, — Вы, лейтенант, не понимаете, что мало что-то изобрести! Самому великому изобретению нужны годы труда практических инженеров, пока оно станет пригодным к использованию. Конечно, то что мы видим, оно ЕСТЬ и к этому надо относиться так. На этом корабле андреевский флаг, и он уже сделал для победы Российской Империи в этой войне уже больше чем вся Тихоокеанская эскадра. Так что, придержите свой пытливый ум, если это чудо не растает в воздухе, так же внезапно как появилось, то мы скоро поднимемся на его борт...

— Степан Осипович! — полковник Агапеев тронул адмирала Макарова за рукав, — извините, что вмешиваюсь, но вы правы, не бывает внезапных изобретений, а особенно если их много в одном месте. Смотрите: раз — корабль, который ходит неизвестным способом, два — оружие, похожее на мину Уайтхеда, топящее сразу целый флот, три — летающий аппарат тяжелее воздуха... Если мы поднимемся на борт этого корабля, то наверняка можем найти вещи еще не менее чудесные. — он повернулся к Дукельскому, — Вам, юноша, я должен напомнить сочинения британца, Герберта Уэллса: "Война Миров" и "Машина Времени". Какое нравится больше, выберите сами. Только зачем каким-нибудь марсианам рисовать на своем корабле андреевский флаг? А русским морякам, из будущих времен, вполне. Может там такие жестокие войны, что флаг рисуют, что бы его невозможно было спустить? Я подумал, к примеру, что вот этот самый крейсер "Аскольд", на котором мы находимся, окажись он на злосчастной для России Крымской Войне, мог бы разгромить весь англо-французский флот и перевернуть весь ход истории. Думайте, Степан Осипович, думайте, сподобились мы стать участниками чего-то невероятного...

— Лейтенант, передайте Эссену на "Новик", — Макаров задумался — пусть сблизится с этим "564", обойдет его и транспорта вокруг, рассмотрит, как следует. А мы, как закончим с недобитыми японцами, к нему присоединимся.

14 марта 1904 года Утро, Батарея Электрического Утеса

Капитан Николай Васильевич Жуковский — командир батареи.

Поручик Борис Дмитриевич Борейко.

Примечание: в сухопутной артиллерии того времени дистанции измерялись в саженях, одна сажень = 2,1336м.

— Эх, Борис Дмитриевич, Борис Дмитриевич. Ну не пойдет днем Того от нас на расстоянии выстрела. Вы его уже столько раз огорчали.

— Ну, а вдруг. Готовым к неожиданностям надо быть всегда. — поручик Борейко поднял бинокль к глазам, — На дальномере?!

— Восемь тысяч двадцать.

— Вот видите, Борис Дмитриевич. Да и курс его чисто на восток, мимо нас идет.

— А вы господин капитан не думаете, что хоть не сам Того, так крейсера его рискнут нас пощупать? Подлетят, дадут пару залпов и сбегут, пока мы возимся. Да и артиллеристам нашим тренировка нужна, пусть в любую минуту готовы будут. На дальномере?!

— Семь тысяч девятьсот двадцать.

— Да, Николай Васильевич, этот подлец пройдет от нас примерно в тринадцати верстах, а потом и отвернет мористее. Эскадра уже выходит на внешний рейд. Но следить за ним надо, чтобы не учинил какой каверзы.

— Ваше благородие, господин капитан, — крикнул наблюдатель. — Во-о-он там, мористее, кажись еще корабли.

— На зюйд-зюйд-ост, балда! — проворчал Борейко, поднимая бинокль, — Два купца, почти на горизонте, и похоже вспомогательный крейсер. Вижу всего две пушки и минные аппараты. А как разогнался, узлов тридцать, наверное, делает, а дымов не видно. Даже самый хороший уголь не может гореть без дыма. Интересно, Николай Васильевич, чьи это корабли.

— Японские крейсера поворачивают на перехват, значит явно не их, Борис Дмитриевич. Кто то из наших неудачно пытается прорваться в Артур и теперь крейсер отвлекает внимание японцев от купцов.

— Припоминаю, Николай Васильевич, часовые говорили, что перед самым рассветом над морем у горизонта была сильная вспышка. На дальномере?!

— До "этого", господин поручик?

— До Микасы, болван!

— Семь тысяч пятьсот сорок.

— А... — что хотел сказать поручик Борейко, осталось неизвестным, потому что море под кормовой башней Микасы вспучилось бугром.

— Вот и постреляли! — прошептал наводчик первого орудия, вытирая вспотевшее лицо, когда флагманский японский броненосец исчез в вакханалии взрыва, — конец адмиралу Тогову.

— Что это такое было, Борис Дмитриевич? — открыл рот капитан Жуковский, потому что через мгновение после "Микасы" взорвались и остальные броненосцы японской линии.

— Не знаю, — Борейко встряхнулся, приходя в себя, — Но, братцы, Ура, тому кто это сделал. Морякам, богу, черту, сатане, не важно. Ура!

— Ура! — высыпавшие на бруствер солдаты кричали и подбрасывали вверх шапки.

— Не богохульствуйте, Борис Дмитриевич. Кстати бог и дьявол здесь не причем, в самом начале я заметил, как от этого, как вы его назвали, вспомогательного крейсера, к японским броненосцам шли минные следы.

— Минная атака за тринадцать верст? Да вы оптимист, Николай Васильевич.

— А ход в тридцать узлов без дымов?

— Ну тут все просто, слышали про германского изобретателя и инженера Рудольфа Дизеля? Прапор наш рассказывал, что по волге уже ходит танкер с его машинами внутреннего сгорания. Жаль, нет его сейчас на батарее, а так, наверняка это пробный корабль с такими машинами, построенный, где-нибудь, в Сан-Франциско. В Америке это так — плати деньги, и строй что хочешь. А как война началась, вооружили, чем было, и к нам. Это же надо, такая громадина, а скорость как у миноносца. Точно наш, Николай Васильевич, андреевский флаг прямо на кормовой надстройке нарисован. Так что, ура — морякам.

— Так ведь, Борис Дмитриевич, — развеселился Жуковский, — нет больше у Японии броненосцев, да и адмирала Того больше нет. Теперь война совсем другая пойдет.

— Это вы, Николай Васильевич, совершенно правы, а за это не грех и выпить. Иван!

— Слушаю, вашбродь?

— Давай, чарку водки, за упокой души адмирала Того.

— Вы, это, Борис Дмитриевич, не увлекайтесь. Остаетесь за старшего, а я поеду в управление артиллерии, доложу генералу. Пусть Василий Федорович тоже порадуется, это надо же — моряки разом взорвали шесть японских броненосцев.

— Погодите, Николай Васильевич, пока еще ничего не кончено. Теперь, кажется, наш незнакомец решил атаковать крейсера, знать, беспокоится за своих купцов...

Когда к японским кораблям потянулись дымные следы, Борейко пренебрежительно пожал плечами. — Ракеты Засядько, древний хлам. Он их только отпугивает. Точно говорю, вооружили чем попало, и послали в Артур... — тут реальность сама опровергла его слова и между трубами головного крейсера сверкнул сполох сильнейшего взрыва. Мгновение спустя японский корабль окутало облако черного дыма, перемешанного с паром. Ракеты, упавшие в воду, тоже взорвались, вздымая в воздух огромные столбы воды. Еще одно прямое попадание получил второй в колонне крейсер.

— Это что же получается, — в ошеломлении прошептал Борейко, — одна такая ракета, как десять наших снарядов разом? Во японцам подарочек, не все коту масленица. Рады небось, до смерти.

А мимо Электрического утеса, к месту боя, уже неслись на всех парах русские крейсера "Аскольд", "Баян" и "Новик".

Батарейцы жадно смотрели, как на избитые, потерявшие ход, японские корабли, обрушился град русских снарядов.

— Ну, Борис Дмитриевич, победа-то какая! Теперь мне непременно надо ехать, пусть все управление артиллерии порадуется.

К вечеру 14-го Артур возбужденно гудел. В ресторане, забыв былую неприязнь, морские офицеры сидели за одними столами с армейскими. Очевидцев с береговых батарей заставляли по несколько раз повторять свои истории. Все сходились во мнении, что таинственный корабль, с новейшим вооружением, был заказан и построен в Америке, но не успел к началу войны.

— Господа! Господа! — вскочил из-за стола молоденький артиллерийский подпоручик, — мы, на двадцать первой батарее все видели своими глазами. Это было... — не находя слов он сделал паузу и поднял вверх рюмку, — значит, выпьем за здравие наших моряков и упокой японских. Ура!" Господа, ура!

Около полуночи на морем опять глухо загрохотали пушки. Мичман Сойманов, как самый молодой из компании моряков, был послан в морской штаб, узнать что происходит. Пока его не было, веселье как бы само собой утихло. Вернулся он из штаба с раскрасневшимся лицом и горящими глазами, — Господа! Только что сообщили, что на эскадру было совершено нападение японских миноносцев. Которое нападение отбито с большим уроном для неприятеля. По сообщениям с кораблей потоплено восемь японских миноносцев. Два их бронепалубных крейсера получили сильные повреждения и потеряли ход. "Аскольд" и "Баян" расстреливают их, ориентируясь на пламя пожаров. Ура, Господа, ура! — весь зал поднялся на ноги в едином порыве.

14 марта 1904 года 11-35 по местному времени.

Внешний рейд Порт-Артура. Мостик БПК "Адмирал Трибуц"

Спецпредставитель вице-премьера Рогозина, Пал Палыч (Одинцов).

Вставайте товарищи все по местам! Ну парад не последний, но парад! Легли в дрейф, с левого борта к нам подваливает "Аскольд", красавец! Карпенко сказал, что на нем вымпел командующего флотом. Точно, Степан Осипович пожаловали, лично. Ну, так я этого и ждал, старик всегда сам все своими руками стремился пощупать. Крейсер "Аскольд", размером почти с нас, но борт у него выше. И если наша носовая палуба с его почти на уровне, то корма у нас аж на три метра ниже, отчего с швартовкой проблемы. Но главное не это, свои технические проблемы моряки порешают сами, главное это люди. Вон, матросики с "Аскольда", глазеют на нас как в цирке, то ли крылья за спиной ищут, то ли рога на голове. Простые русские мужики, на которых и держалась изначала Россия, и которых так мало осталось к нашему 2012 году. Три войны, три революции, 20-е и 90-е, слишком много для одной страны за сто лет. Вот, пока еще живой Менделеев обещал пятьсот миллионов русских к пятидесятому году? А что имеем? Сто пятьдесят миллионов и границы шестнадцатого века. Зубами рвать буду, а не дам этому повториться. Виссарионыча перевербую, а Ильичу с Троцким лично по пуле в затылок, заслужили. Не доживет у меня Лев Давыдович до ледоруба, ох не доживет.

С Аскольда бросают конец, наши ловят, заводят на кнехт. Море тихое, значит, все-таки, решили швартоваться. Матросы понимают друг друга без слов, будто и нет между ними сотни лет разницы. Мостик Аскольда с нашим на одном уровне, на нем группа людей ч черных офицерских тужурках, двое из них с бородой. Так, который постарше кажется сам Макаров. Карпенко отдает честь, в ответ офицеры на мостике "Аскольда" автоматически вскидывают руки к фуражкам. Внизу концы намотаны на кнехты и между бортами переброшен трап с поручнями. На носовой палубе выстраивается парадный расчет для встречи адмирала Макарова. Все приехали, пассажиров просят оставаться на своих местах до полной остановки самолета.

14 марта 1904 года 11-30 по местному времени. Внешний рейд Порт-Артура.

Мостик бронепалубного крейсера 1-го Ранга РИФ "Аскольд".

Вице-адмирал Степан Осипович Макаров — Командующий Тихоокеанским флотом РИ

Капитан 1-го ранга Николай Карлович Рейценштейн — командующий крейсерским отрядом Порт-Артурской эскадры

Капитан 1-го ранга Константин Александрович Грамматчиков, — командир крейсера

Полковник Александр Петрович Агапеев — начальник военного отдела штаба Тихоокеанского флота РИ

Лейтенант Георгий Владимирович Дукельский — флаг офицер адмирала Макарова

— Подходим, Степан Осипович, — командир крейсера "Аскольд" повернулся к адмиралу, — будут какие-нибудь приказания?

— Да нет, Константин Александрович, что вы, швартуйтесь как обычно, — Макаров отвернулся к полковнику Агапееву, — Ну-с, Александр Петрович, и чего теперь подсказывает ваша интуиция?

— Степан Осипович, я не большой специалист в морских кораблях, но могу сказать одно, скорость! Этот корабль создан для скорости, посмотрите на его клипперные формы, даже когда он лежит в дрейфе, он будто мчится вперед. Он создан не для того, чтобы драться в линии, а для того, что бы догонять. Обратите внимание, все оружие в носу и по бортам, тот, кто его проектировал, даже не задумывался над необходимостью стрельбы назад. На корме — площадка для летательных аппаратов. В нашем флоте для разведки применяют аэростаты, эти же аппараты наверняка способны видеть дальше на много миль. Я думаю, что это корабль для атаки, вроде наших эскадренных миноносцев. Примененное им, с ужасной эффективностью, минное оружие подтверждает эту версию. Может у себя там, в будущих годах, такие корабли действуют большими волчьими стаями...

— Если это их миноносец, так каковы же их броненосцы? — буркнул в бороду командующий крейсерским отрядом эскадры Рейценштейн, — Длинной в версту, саженная броня и длинноствольные орудия по тридцать дюймов?

— Степан Осипович, — в разговор вмешался Грамматчиков — Вон, видите, минные аппараты? Четыре трубы на этом борту, и должно быть четыре трубы на другом. Восемь мин. Мы видели шесть взрывов, возможно, их командир пожалел тратить такие замечательные мины всего лишь на броненосные крейсера. У вице-адмирала Того не было столько броненосцев, сколько у этого "564" имеется минных труб. И заметьте, каждая мина попала в цель, причем пять из них взорвали кормовые снарядные погреба на броненосцах... И мы и японцы выстреливаем по 10-20 мин, что бы попала одна, и то она чаще калечит, а не топит корабли. Тут же, один минный залп одного корабля в корне меняет ход войны. Я даже не представляю, как это возможно сделать. Но, Степан Осипович, вы правы, ЭТО ЕСТЬ, значит, это возможно сделать. Мне даже страшно подумать, какие тайны может знать командир и офицеры этого корабля... Вот смотрите, господа, уже и трап перебросили...

По трапу взбежал лейтенант Дукельский, с округлившимися от возбуждения глазами, — Степан Осипович, командир Большого Противолодочного Корабля "Адмирал Трибуц", капитан первого ранга Карпенко, докладывает, что экипаж для торжественной встречи вашего превосходительства построен. Ждуть... — потом уже тише, — господин полковник, вы были совершенно правы, из будущих времен они... год, говорят 2012. Странную фразу сказал, это Карпенко: — "Россия, всегда Россия".

— Ну-с, Александр Петрович, — усмехнулся Грамматчиков, — Придем в Артур, и лейтенант ведет вас в ресторан и к девочкам. Угадали-с вы.

14 марта 1904 года 11-35 по местному времени.

Внешний рейд Порт-Артура. Носовая палуба БПК "Адмирал Трибуц"

— Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! Н-а-а караул! — командир корабля вскинул руку к фуражке — Ваше превосходительство, господин вице-адмирал, парадный расчет Большого Противолодочного Корабля "Адмирал Трибуц" для встречи Вашего превосходительства построен, командир корабля капитан первого ранга Карпенко Сергей Сергеевич.

Макаров кивнул — Вольно!

— Вольно! — Карпенко опустил руку, — Ваше превосходительство, позвольте представить вам офицеров корабля?

— Сергей Сергеевич, давайте просто, Степан Осипович, — Макаров, в сопровождении Карпенко и Агапеева подошел к стоящим перед строем офицерам.

— Мой старший помощник, по вашему, первый офицер, капитан второго ранга Дроздов Степан Александрович.

Макаров пожал Дроздову руку, — Здравия желаю, ваше превосходительство.

— Мой помощник по воспитательной части, капитан второго ранга Ильенко Дмитрий Олегович,

Брови Макарова поползли вверх, — Вы предаете такое значение воспитанию, Сергей Сергеевич? — спросил он, пожимая руку замвоспиту.

— Знаете, Степан Осипович, к примеру, мичман Лука Пустошкин, в 1902 году в Сингапуре, в подпитии лазил голый на пальму, пугал народ. А в 1905 году изобрел, то есть изобретет сухопутный миномет. Попался бы он в руки нашему Дмитрию Олеговичу, и на пальму бы не полез, и миномет изобрел бы на два года раньше. Подчиненного лучше воспитывать, чем наказывать.

— Слышали господа? — повернулся Макаров, к стоящим за его спиной, Агапееву и Рейценштейну, — Лучше воспитывать, чем наказывать! Мысль бесспорная!

— Мой начальник особого отдела, капитан третьего ранга Баев Игорь Михайлович, наш Малюта Скуратов, так сказать. Наказания это по его части, а также заграничные шпионы, неблагонадежные личности и прочая грязная работа.

— Артур кишит шпионами, — Макаров пожал руку особисту, — Справитесь с Авгиевы конюшнями?

— Сделаем все возможное, и, в добавок, все невозможное. — Михалыч пожал плечами, — Не за два дня, конечно, и чтоб местные жандармы под ногами не путались.

— Мой первый штурман, командир БЧ-1, капитан второго ранга Леонов Александр Васильевич.

— БЧ-1? — пожав Леонову руку, адмирал Макаров повернулся к командиру Трибуца, — Сергей Сергеевич, объясните?

— По корабельному уставу, от 1932 года, экипаж корабля делится на Боевые Части и Службы. БЧ-1 — штурманская Боевая Часть.

— Понятно, Сергей Сергеевич... Ну что же, идем дальше.

— Командир ракетно-артиллерийской БЧ-2, капитан третьего ранга, Бондарь Андрей Николаевич, герой ночного боя с миноносцами...

Макаров усмехнулся в бороду, — Ну про бой с миноносцами мне неведомо, но вся эскадра и я сам видели как он японские крейсера, разбойник эдакий, приласкал своими ракетами. Молодец, ничего не скажешь молодец! — он с удовольствием пожал руку командиру БЧ-2, — Лейтенант! — Макаров повернулся к Дукельскому, — Запишите, Бондаря Андрея Николаевича — к Владимиру четвертой степени с мечами, прочим офицерам этой БЧ-2 по "клюкве", и нижним чинам всем кресты Святого Георгия. Мы думали, что за ними только крейсера, а тут оказывается еще и миноносцы? Заслужили! Заслужили! Идемте дальше, Сергей Сергеевич.

— Командир минно-торпедной БЧ-3 капитан третьего ранга Шурыгин Андрей Александрович. Автор сегодняшней торпедной атаки.

— Молодец! — Макаров пожал руку командиру БЧ-3, — Лейтенант, запишите, минерам так же как артиллеристам-ракетчикам, только командиру — Святого Георгия четвертой степени. Броненосцы Того того стоят!

— Была одна тонкость, господин вице-адмирал, — пробасил Шурыгин, — если бы Того скомандовал поворот, дело могло кончиться не так красиво. Один или два броненосца могли уйти от удара. Но я наблюдал в бинокль за мостиком Микасы и к моменту залпа не заметил суеты сигнальщиков. А дальше простой расчет, пока флаги найдут, да пока подымут, да следующий в линии отрепетует, только потом Того прикажет поворачивать. Поворот, начатый за минуту или две до удара торпед, уже ничего не меняет...

— Учитесь, господа! — Макаров повернулся к Рейценштейну с Агапеевым, — Точный расчет и всего один залп. А промедли, господин Шурыгин, начни стрелять по одной мине, и части броненосцев удалось бы уйти. Может не уйти, но бой превратился бы в собачью свалку. Давайте дальше, Сергей Сергеевич.

— Начальник связи, командир БЧ-4, капитан третьего ранга Ким Сергей Викторович.

— Командир электромеханической БЧ-5, главный механик, по вашему, капитан третьего ранга Нестер Владимир Николаевич.

— Командир вертолетного звена, БЧ-6, капитан-лейтенант Алексеев Алексей Александрович. Вертолетчиками, потоплены два бронепалубных и повреждены два бронированных крейсера. Командиры экипажей, старшие лейтенанты, Свиридов и Юсупов.

— Пренепременно наградить! — Макаров пожал руки офицерам, — Экипажи этих вертолетов чисто офицерские? За потопленные крейсера по Владимиру четвертой степени командирам и "клюква" прочим офицерам.

— Начальник радиотехнической службы, старший лейтенант Горелов Василий Михайлович.

— Начальник химической службы, старший лейтенант Малкин Игорь Степанович.

— Начальник медицинской службы, капитан-лейтенант Бутов Василий Васильевич, наш эскулап и целитель.

— Ваше превосходительство, — начальник медслужбы пожал Макарову руку, — если на кораблях есть тяжело раненные, особенно те, от которых отказалась ваша медицина, передайте их нам, сделаем для них все для НАС возможное...

— Лейтенант, — Дукельский чиркал в блокноте, — передайте на корабли эскадры, всех тяжелораненых и безнадежных направить на "Адмирал Трибуц". Кстати Сергей Сергеевич, расскажите потом, чем был знаменит этот адмирал?

— Начальник службы снабжения, капитан-лейтенант Братишка Сергей Юрьевич, патентованный хомяк, да убоятся его береговые службы, тащит на борт все, что найдет на складах, а находить он умеет...

— Ну, ну! — Макаров пожал руку мичману, — Я еще не встречал капитана, который бы отказался от столь полезного помощника, разве тот натащит на борт столько всякого, что корабль может и утонуть.

— Командир взвода морской пехоты, лейтенант Жуков Константин Петрович.

— Морская пехота, солдаты на корабле? Ну-с-с. Рассказывайте дальше, Сергей Сергеевич?

— Морская пехота, ваше превосходительство, специальные части для десанта на вражеский берег, абордажа и досмотра нейтральных судов.

— Спасибо, Сергей Сергеевич, кажется, — Макаров повернулся к Агапееву, — вот видите, полковник, специальные части для десанта и абордажа.

— Степан Осипович, конечно, хотелось бы посмотреть на эту морскую пехоту в деле, но согласен, что мысль создать такие части является здравой. Еще Петр Великий завел в Русском Флоте батальоны морских солдат.

— Хорошо, Сергей Сергеевич, отпустите людей, и покажите мне свой удивительный корабль. Нам надо о многом поговорить. Вы же понимаете, что придя в Артур вы поступаете под мое командование?

— Так точно, господи вице-адмирал, понимаю. Для того и шел в Артур, встать в строй, когда Отчизна в опасности, — Карпенко глянул по сторонам, и тихо сказал — Вы даже не представляете, Степан Осипович, на краю какой пропасти стоит сейчас Россия. Конечно сегодня мы, рывком за шиворот, оттащили ее от края на один шаг, но только на один! Знать истинную правду может быть позволено очень узкому кругу лиц. И, между прочим, в нашем времени, есть хорошая поговорка: "Если не знаешь с чего начать, начни сначала." Так, что, господин адмирал, господин полковник, пройдемте в кают компанию и начнем все с самого начала.

14 марта 1904 года 11-55 по местному времени.

Внешний рейд Порт-Артура. Кают-компания БПК "Адмирал Трибуц"

Спецпредставитель вице-премьера Рогозина, Пал Палыч (Одинцов).

Оделся я, значит, "как подобает" для встречи с адмиралом Макаровым, костюм, белая рубашка, галстук. Жду в кают-компании. Карпенко приводит Макарова и этого "земноводного" полковника Агапеева. Ну, Степанов его в своем Порт-Артуре так обозвал, а я запомнил. Почитал я про него, кое-чего, в эти дни... хороший офицер, надо будет позаботиться, чтоб далеко пошел... Тут Карпенко меня и представляет, — Павел Павлович Одинцов, полковник службы внешней разведки в запасе, наш куратор оттуда, — и показывает пальцем вверх, — мы же — люди военные, наше дело убивать и умирать. Но двадцатый век — век подлых войн, и первая такая война как раз эта Русско-Японская, поэтому и нам и понадобились такие люди как Павел Павлович, хитрые аки змии.

— Садитесь господа, — я чуть ослабил узел галстука, — вы, наверное, слышали о синематографе братьев Люмьер? То, что вы сейчас увидите, является плодом столетнего роста этого неуклюжего ныне младенца. Степан Осипович, сразу предупреждаю, я и мои соратники, совершенно открыто, даем Вам ВСЮ информацию, о событиях, случившихся в России за последние сто восемь лет. Сейчас Вам будет показан краткий исторический обзор — на стене кают компании засветилась плазменная панель. Алексею было поставлено жесткое условие: Кратко, Зрелищно, Информативно — чтобы у каждого, кто просмотрит этот десятиминутный ролик, возникло чувство гордости за победы и достижения страны, и ужас и боль за ее испытания и катастрофы. Пошли кадры:

Русско-японская война, начало им известно, внезапное нападение.

31 марта 1904, гибель броненосца "Петропавловск", вместе с Макаровым и всем штабом ТОФ. Сдача Порт-Артура, Ляолян, Мукден, Кровавое Воскресенье, Цусима, Революция 1905 года, Портсмунтский мир. Создание Антанты, Первая Мировая, Революция Февральская, Революция Октябрьская, Гражданская Война, Исход 1-й Эмиграции. Коллективизация, Индустриализация, 22 июня 1941 года, Великая Отечественная Война, Фронт откатившейся до Петербурга, Москвы и Царицына и вернувшийся в 1945 в Берлин, Руины городов, заводов, сел. Стройки Восстановления, Космос, Атомный Проект, Холодная Война. Дряхлеющие генсеки, Мишка Меченый, Вывод войск из Европы, Смута 1991-го, Лихие 90-е, Кавказские войны, Возрождение в нулевых... Стоп!

— Вот и все, господа, сто лет за десять минут, — на Макарова страшно было смотреть, — он побледнел и кусал губы, полковник Агапеев выглядел получше, но тоже был явно не в себе.

— И это наша история? Позор, перемешанный с Триумфом. — Макаров закрыл глаза и зашептал молитву. — За что все это мой Стране, Господи?

— Напрасно вы так, Степан Осипович, должны бы знать, что Господь никогда не совершает Чудеса по требованию. — полковник Агапеев повернулся в мою сторону, — А может вы, Павел Павлович, знаете как совершить Чудо?

— Не знаю, Александр Петрович, не знаю, да и не Чудо тут нужно, Чудо уже произошло и мы здесь, больше чудес не будет. Что бы отменить для России тот кошмар, который вы видели, нужен упорный труд, ежедневный и ежечасный. В том числе и ваш ратный труд, господа. Мы ведь уже начали, Того на дне, кормит рыбу, а вы живы и будете жить, сколько господь отмерит, но по дурацки погибнуть на море, как в ТОТ РАЗ, вам не даст Сергей Сергеевич.

— Спаси и сохрани! — Макаров перекрестился, — Нет, господин Одинцов, политика это не для меня.

— Да не для Вас, господин вице-адмирал, Вы должны выиграть войну с Японией. Вот Сергей Сергеевич просветит вас насчет боевых возможностей нашего "Адмирала Трибуца" и того опыта, который был накоплен в войне на море за 100 лет. На буксире имеется оборудование и специалисты, которые позволят резко ускорить ремонтные работы на кораблях эскадры. Вам, Степан Осипович, предстоит завоевание господства на море, которое и должно привести к нашей Победе. Причем, наша Победа должна быть сокрушительной, а их капитуляция безоговорочной.

— Вы ставите вопрос именно так, максимально? Не приемлемый мир, а безоговорочная победа? — полковник Агапеев достал папиросу из портсигара, — Можно курить?

— Да, ах простите, — я щелкнул зажигалкой, — если на столе стоит пепельница, то курят не спрашивая.

— Престиж, господа! Военный разгром Японии отобьет желание еще у кого-либо задевать наши интересы. И потом, для наших противников, Япония это непотопляемый броненосец у наших берегов. Вечный источник угрозы. Если этот броненосец нельзя потопить его надо захватить или разоружить. Оккупировать Японию небольшое удовольствие, хотя возможно это придется сделать, что бы помешать англосаксам ее реанимировать. Видите ли, Александр Петрович, в двадцатом веке мы два раза воевали с Германией, и это стоило и нам и им огромных жертв. Сейчас еще ничего не предрешено, было бы желательно, повернуть все в другую сторону...

— Но немцы никогда не пойдут на равный союз со слабым союзником? — Агапеев затянулся папиросным дымом, — Да, это так, Павел Павлович, немцы уважают силу!

— Вот я и говорю, что победа в Русско-Японской Войне сильно укрепит внешнеполитические позиции Российской Империи и даст простор для маневра. Но это должен быть уже другой разговор, с тем человеком, который в Российской империи и делает Всю Большую Политику, или с его Доверенным Лицом. Степан Осипович, Вы же имеете возможность отправлять Государю секретные депеши? Через несколько часов, весь мир будет греметь о Сокрушительной Победе Русского Оружия. Государь должен быть в курсе всего, но только лично он.

— Ну, и кого вы видите таким доверенным лицом? Наверняка у вас есть свои фавориты, способные наилучшим образом достичь поставленных вами целей. Я верю, что вы хотите предотвратить то, что показали нам сегодня, но не получится ли взамен нечто худшее, чего и вообразить нельзя? — Агапеев раздавил в пепельнице окурок, — Ну-с, Павел Павлович, господин хороший?

— А вот, чтобы не было никаких подозрений в закулисных играх и нелояльности Доверенного Лица Российской Империи и Царствующему Дому, сюда, на место событий, желательно было бы послать или Великого Князя Александра Михайловича, или Великого Князя Михаила Александровича, или обоих сразу. Тем более, что, по нашим данным, ни тот не другой не занимают постов, на которых бы были незаменимы.

— Да, государь им доверяет... — Агапеев оглянулся, — а где, Степан Осипович и Сергей Сергеевич?

— Наверное, господин капитан первого ранга, повел господина вице-адмирала в боевую рубку, показывать, как управлять кораблем, способным одним торпедным залпом утопить целую японскую эскадру? — я пожал плечами, — Вы бы, Александр Петрович, к примеру, не отказались сделать экскурсию по Главному Штабу Михайле Илларионовичу Кутузову, или Александру Васильевичу Суворову?

— Наверное, нет, — засмеялся полковник, — так на чем мы остановились?

— Я думаю, нам стоит присоединиться к Степану Осиповичу, а чтобы вы не скучали... — я достал из под стола матерчатую сумку и вжикнул молнией, — не бойтесь, здесь не бомба, а всего лишь книги, но эти книги страшнее любой бомбы, — я процитировал на память: —

Создавая партии и классы,

Лидеры никак не брали в толк,

Что идея, брошенная в массы,

Это девка, брошенная в полк.

Этого чтения вам хватит на пару недель, когда решится вопрос с вызовом сюда кого-то из Великих Князей, то у него будет подготовленный помощник. Кстати, если что непонятно, обращайтесь, спрашивайте. Там, сверху листок с оглавлением...

Когда мы вошли в рубку, там шел жаркий спор.

— ...эскадру на ночь лучше оставить на внешнем рейде — услышал я голос капитана первого ранга Карпенко. — тогда выйти в поход можно ночью, не взирая на приливы и отливы.

— Неоправданный риск, — адмирал Макаров резко взмахнул рукой, — один раз эскадра уже так пострадала.

— Никакого риска, господин вице-адмирал, даже наоборот, у нас есть возможность видеть цели невзирая на ночь, туман, дождь, снег и прочие явления природы... — командир Трибуца обернулся ко мне, — Завтра идем громить якорную стоянку японцев у островов Эллиот. Там должна оставаться пара старых броненосцев, два или три бронепалубных крейсера и десяток миноносцев. Мелочь, а приятно! Если зайти на внутренний рейд, то выход обратно растянется как сегодня, до обеда, а у островов мы будем только к вечеру. Быть там надо сразу после рассвета, а значит выйти необходимо часа в два ночи. Да и шакалов проредить не вредно, они то будут думать, что мы их не видим...

— Эх, уговорил! — Макаров дернул себя за бороду, — Только флаг мой, в этом походе, будет на вашем "Трибуце".

— Степан Осипович, мы корабль не флагманский, адмиральской каюты не имеется. Вы лучше вернитесь на "Аскольд", а как заметим неприятеля, вышлем за вами катер, или если срочно вертолет. — Карпенко посмотрел на часы, — Господа, время обеденное, добро пожаловать в кают-компанию...

Когда я проходил мимо него, то в руке у меня оказалась записка: — Все в порядке, "Старик" согласен. (Карпо).

14 марта 1904 года, Обстановка в мире.

Корабли еще не вернулись на внешний рейд, а телеграф уже разносил новость по миру. Когда произошло сражение, в Европе была еще глубокая ночь. Сенсация поднимала с постели главных редакторов крупнейших газет мира. Грохот взрывающихся японских броненосцев из под Артура за считанные минуты докатился до Москва, Санкт-Петербурга, Берлина, Вены, Стамбула, Парижа, Лондона и по трансатлантическому кабелю до Нью-Йорка.

Москва проснулась от праздничного перезвона сорока-сороков. Мальчишки-газетчики наперебой кричали "Блистательная Победа Русского Оружия", "Адмирал Макаров утопил японский флот", "Сокрушительный удар по Японии", "Победа Порт-Артурской эскадры"... И даже хмурое мартовское небо, на мгновение блеснуло майской голубизной. Ликовали Севастополь, Одесса, Киев, Санкт-Петербург и Кронштадт...

Царское село, резиденция Е.И.В. Николая II.

В Царском Селе было тихо, волны людского ликования еще не успели туда докатиться.

Царь Николай II, по домашнему Ники, вышел к завтраку, с воодушевленным лицом, сжимая в руке газету, пачку телеграмм, и опечатанный сургучом пакет. Бросил на стол Санкт-Петербургские Ведомости кричащим заголовком вверх "День Славы Русского Оружия, у Порт-Артура потоплен японский флот".

— Вот, дорога Аликс, дождались! Не успел Макаров прибыть в Порт-Артур, как порадовал Нас Победой, и какой! Газеты, конечно, наполовину приврали, но все равно, какой удар по Японии! А Нам это как вздох облегчения, может кончились наши несчастья? Вот, поздравительные телеграммы: от кузена Вилли, от французского президента, даже старый лис Франц-Иосиф прислал пару строк. Молчат Лондон и Вашингтон, но этим уж точно радоваться не с чего. — Николай с треском надорвал плотную бумагу пакета, — А это дорогая, рапорт от Макарова, только что расшифровано. — Царь вчитался в строчки, написанные ровным почерком неизвестного шифровальщика. Брови его нахмурились.

— Что там, Ники? — Александра Федоровна привстала со стула, без удержу болтавшие царские дочери притихли.

— Ничего, дорогая. — Николай вытер лоб платком, — Во первых газеты не врут, возле Порт-Артура взорваны шесть японских броненосцев, два бронепалубных крейсера потоплены артиллерийским огнем. Тело адмирала Того не найдено, его флагманский броненосец "Микаса" взорвался и затонул меньше чем за минуту. Всего Япония потеряла восемь кораблей и больше пяти тысяч моряков. Наши потери два убитых и восемнадцать раненых матросов... — в ответ на недоуменный взгляд Императрицы Николай, помедлив несколько мгновений, сказал: — Макаров пишет, что ему удалось заманить японских флот на минное поле... — царь позвонил в колокольчик, — Сообщите Великому Князю Александру Михайловичу и моему брату Михаилу, что я жду их в своем кабинете в час пополудни. — еще мгновение и скомканная депеша Макарова вспыхнула брошенная в камин. — А теперь давайте завтракать...

Вечером того же дня от перрона Царскосельского вокзала отошел литерный поезд из пяти вагонов. Не останавливаясь на время большее чем нужно для замены паровоза, обгоняя воинские эшелоны, он уносил двух Великих Князей на Тихоокеанский фронт, навстречу чрезвычайному.

А мир грохотал газетными заголовками, поступали соболезнования на имя Микадо от британского парламента и безвестного российского студента. Агентство Ллойда резко взвинтило страховые ставки для грузов и кораблей, направляющихся в Японию. Курс японских бумаг на биржах стремительно покатился вниз. Пошатнулись частные американские и британские банки, выдавшие правительству Микадо крупные кредиты. Дипломаты готовили демарши, а военные меняли свои планы. Планета вступила в другую эпоху. Еще ничего не было предрешено, но на англосаксонский мир уже повеяло сквознячком, как от двери, приоткрывшейся в сырой могильный склеп.

14 марта 1904 года 23-30 по местному времени. Внешний рейд Порт-Артура.

Адмиральская каюта бронепалубного крейсера 1-го Ранга РИФ "Аскольд".

— Степан Осипович, Степан Осипович, проснитесь, — лейтенант Дукельский тряс за плечо адмирала Макарова, — с Трибуца передали "у нас гости", через десять минут к Аскольду подойдет катер. Адмиральский трап уже спущен.

— Спасибо Георгий! — Макаров быстро одевался, — Передай капитану первого ранга Рейценштейну, что я буду с ним на связи. Ему же дали эту рацию?

— Да.. — лейтенант Дукельский замялся, — А как же я?

— Будешь при нем, мне нянька не нужна, — адмирал Макаров не стал говорить, что его очень вежливо и очень настоятельно просили не посвящать лейтенанта во все подробности дел связанных с "Трибуцем" да, и с планами флота вообще. Что история мол сохранила сведения, что через лейтенанта и его Артурское окружение происходила утечка информации японской разведке. Что сие может быть и враньем, но береженого бог бережет, а небереженый на дне лежит.

Макаров застегнул свое адмиральское пальто, — Во сколько, они сказали, будет катер? — адмирал щелкнул крышкой карманных "Павел Буре".

— В двадцать три тридцать пять — лейтенант подал фуражку, — С богом, Степан Осипович.

— Черту! — Макаров расправил бороду и вышел из каюты.

На катере Макарова никто не встретил, кроме мичмана с фамилией на левой стороне груди "В.О. Боровиков". Откозыряв, мичман провел адмирала в рубку. Там тоже никого не было, кроме матроса у штурвала. Пять минут, и катер уже подходил к неосвещенному борту "Трибуца". Тут тоже был спущен трап и мичман, подсвечивая путь ручным фонарем, помог Макарову подняться на палубу.

Трибуц бросил якоря, встав, в отличие от других кораблей, кормой к берегу. Адмирал Макаров понимал, что это сделано для того, что бы дать максимальный угол обстрела его странным пушкам. Причем засветло, он стоял "как все", а повернулся уже в полной темноте.

В боевой рубке "Трибуца" было тепло, светло и в меру оживленно.

— Здравия желаю, Степал Осипович! — командир Трибуца козырнул Макарову, — Явились голубчики, идут. — он подвел адмирала к дисплею радара, — Вот эти две точки, покрупнее, бронепалубники, те самые что сбежали от нас днем, и два отряда по четыре эсминца. Очевидно по замыслу Дэва, который должен был принять командование после гибели Того, бронепалубники должны развить успех миноносцев и не дать нашему флоту провести спасательные работы. — он обернулся назад, — Сергей Викторович, связь с "Баяном" и "Аскольдом" установлена?

— Установлена, товарищ командир, командир "Баяна" капитан первого ранга Роберт Вирен и командир "Аскольда" капитан первого ранга Константин Грамматчиков находятся в пределах связи. — капитан третьего ранга Ким, щелкнул селектором...

— Погодите, Сергей, — адмирал Макаров посмотрел на пульт связи, а можно мне связаться с Аскольдом и Баяном?

— Разумеется, това... господин вице-адмирал, — "Аскольд", "Трибуц" на связи, на борту адмирал Макаров.

— "Трибуц", "Аскольд" на связи, у аппарата капитан первого ранга Грамматчиков. Здравия желаю, Степан Осипович.

— Здравия желаю, Константин Александрович, а где Николай Карлович?

— Он рядом, — и секунду спустя, — Здравия желаю, Степан Осипович, капитан первого ранга Рейценштейн у аппарата.

— Здравия желаю, Николай Карлович, вы готовы? Как говорит капитан первого ранга Карпенко: — Наши недобитые японские друзья уже видны на этом радаре, два бронепалубных крейсера и восемь миноносцев, идут к нам с зюйд-оста-оста, дистанция около пятнадцати миль, скорее всего, это все что у них осталось... Передать по эскадре, наблюдать, себя не демаскировать. Связь держать постоянно. Успехов!

— Хорошая штука это ваше радио, никакой возни с флагами и фонарями, поговорил и все, а теперь дайте мне "Баян"

— "Баян", "Трибуц" на связи, на борту адмирал Макаров.

— "Трибуц", "Баян" на связи, у аппарата капитан первого ранга Вирен. Здравия желаю Степан Осипович.

— Здравия желаю, Роберт Николаевич, вы готовы?

— Готовы, господин вице-адмирал, ждем.

— Японские миноносцы в пятнадцати милях на зюйд-ост-ост, идут к нам. Быть готовыми к бою, себя не демаскировать. Успехов!

Неизвестно, о чем думал командир японской группы кораблей, но примерно тоже самое думает кабан, идущий к спеющему кукурузному полю прямо через охотничью засидку.

— Дистанция сто двадцать, СУАО "Лев", режим сопровождения включен.

— Степан Осипович, — шепнул Карпенко, на ухо Макарову, — с этого момента наведением пушек управляет автоматика.

Макаров кивнул, — Дистанция в кабельтовых? — так же тихо спросил он.

— Конечно! В этой части ничего не изменилось.

— Дистанция сто десять, цели в зоне ...

— Дистанция сто,. — Макаров чувствовал, как нарастает напряжение в боевой рубке. Рядом связист "Трибуца", сменивший у пульта начальника связи, голосом репетовал угол и дистанцию на "Баян" и "Аскольд".

— Дистанция шестьдесят ...

— Дистанция пятьдесят ...

— Дистанция сорок ... "Собачки" отстают от миноносцев

— Хорошо, что мы не отпустили ни одного японского корабля, — шепнул на ухо Макарову Карпенко, — теперь командир этого японского отряда, даже не представляет, в какую хм. задницу он лезет своей бритой башкой. Точнее уже залез.

— Дистанция тридцать до "собачек", и двадцать пять до миноносцев...

— Дистанция двадцать до "собачек", и пятнадцать до миноносцев, миноносцы увеличили ход...

— Пора! Андрей Николаевич, они твои... — первых выстрелов из 100мм пушек никто и не увидел, потому что за задними трубами Трибуца вспыхнуло багровое пламя, на столбах огня одна за другой, с интервалом в три секунды, в небо поднялись четыре ракеты "Кинжал". Им, имеющим телеуправляемую систему наведения, было все равно, что поражать, американскую крылатую ракету из 2012-го года, или японский бронепалубный крейсер из 1904-го. На каждый крейсер ушло по две ракеты. Японским миноносцам тоже пришлось несладко. Огонь по ним был открыт с дистанции в четырнадцать с половиной кабельтовых. Для комплекса АК-100 это была дистанция кинжального огня, да и две установки левого борта 30мм комплекса АК-630М тоже могли до них достать, а японцам нужно было почти три минуты, чтобы выйти на дистанцию торпедной атаки. Этого времени им не дали. Одиночный выстрел осколочно-фугасным снарядом, для уточнения дистанции, и очередь из пяти зенитных, с радио-взрывателями — на поражение. А после всего убийственно точный ливень из трех-четырех десятков 30мм осколочно-фугасных снарядов. На каждый миноносец программа БИУС тратила по двадцать секунд. Через минуту двадцать, миноносцы у японцев закончились. Почти одновременно с расстрелом миноносцев, секунд через десять после старта, до своих целей начали добираться "Кинжалы". 15 кг ТГА, по весу равняются начинке шестидюймового снаряда, а по фугасному действию несколько превосходили и местные двенадцатидюймовые. Система наведения вела ракеты к геометрическому центру цели, по высокой траектории, с пикированием на конечном этапе. Сначала тьму над морем разорвали вспышки сильнейших взрывов. Облака дыма и пара по ночному времени были не заметны, но зато артиллеристам "Аскольда" и "Баяна" были хорошо видны всполохи вспыхнувших пожаров. Крейсера, дав по японцам несколько пристрелочных, и уточнив дистанцию, в свете пожаров всплески были хорошо видны, буквально взорвались частой стрельбой.

Капитан первого ранга Карпенко окинул взглядом боевую рубку, — Ваше превосходительство, боевая задача выполнена — повреждены два бронепалубных крейсера противника и уничтожены восемь миноносцев врага, какие будут указания?

— Полноте, Сергей Сергеевич, передайте команде, адмирал выражает свое удовольствие.

— А не подняться ли нам, Степан Осипович, на мостик, посмотреть на спектакль из партера, так сказать. А может выпить чего желаете, коньячку или шампанского... отметить, так сказать, удачный день.

— Чая, если можно, Сергей Сергеевич, я знаете ли с вами и без вина пьян. — адмирал Макаров одел поданное матросом пальто, — а на мостик мы с вами непременно поднимемся.

— Дежурный, два "чая по адмиральски" на мостик.

С мостика "Трибуца" были хороши видны стреляющие частым огнем "Аскольд" и "Баян", а также пылающие японские крейсера. От разрывов "Кинжалов" они потеряли ход и теперь гибли под убийственно точным огнем превосходящих по мощи русских кораблей.

— Вот так, кажется, говорят в народе, пошли по шерсть, а вернулись стриженными! — Карпенко показал на горящие как факел японские корабли, — Степан Осипович, сейчас мы показали Вам пример взаимодействия, с кораблями эскадры, когда наше боевое оснащение резко усиливает боевые возможности других кораблей. К примеру, "Баян" и "Аскольд" так быстро открыли огонь, потому что их комендоры, по нашим предварительным указаниям, уже сделали горизонтальную и вертикальную наводку. Им осталось только чуть-чуть подправить орудия и первые же снаряды сразу пошли в цель...

— Скажите, Сергей Сергеевич, а почему вы называете друг друга "товарищ"? Как-то непривычно.

— Видите ли, Степан Осипович, вы уже немного в курсе о нашей истории 20-го века. И людей быстро не переделаешь, это во первых. Во вторых, слово "товарищ" оно несколько сближает матроса и офицера. У нас же нет безликой матросской массы. Вот "Аскольд" такого же размера как и мы, а имеет в экипаже более восьми сотен матросов, у нас же их менее двухсот. А людям, не посвященным полностью в тайну, можно говорить, что это такой обычай, фронтовики, вне зависимости от чинов, называют друг друга товарищ. На этой базе можно даже рыцарский орден организовать, из достойных офицеров эскадры. В противовес всяческим нигилистическим масонским организациям. И будет этот орден иметь своей задачей усиление и укрепление России.

— А великим магистром, Сергей Сергеевич, вы, или господин-товарищ Одинцов?

— Вы же, Степан Осипович, депешу государю отослали? Отослали! Вот приедет к нам Великий Князь Александр Михайлович, его в Великие Магистры и определим, и будет у нас полный сюр — товарищ Великий Князь. — Карпенко усмехнулся в темноте, — Ну тянет хорошего человека к чему-то тайному, будет ему тайное, по самые уши.

Генерал Стессель уже собирался отходить ко сну, когда сначала в окна его спальни попали отсветы полыхающих во тьме зарниц, потом донесся слитный грохот орудийных залпов.

— Ротмистр! — позвал он своего адъютанта Водягу, — узнайте в штабе, что это опять за стрельба?

Ротмистр вернулся через четверть часа, — Ваше превосходительство, эскадра заночевала на внешнем рейде, и сейчас отбивает минную атаку. С батареи Золотой Горы докладывают, что видят два горящих корабля.

— Ох уж эти самотопы, мало им двадцать восьмого января. — Ротмистр, немедленно отбейте телеграмму наместнику Алексееву, что японцы потопили два наших броненосца.

Утро приветствовало бравого генерала криком мальчишки-газетчика: — "Новый Край", экстренный выпуск. Новая Победа Русского Оружия, в ночном бою потоплены два японских крейсера и восемь миноносцев. Адмирал Макаров одержал новую блестящую победу.

14 марта 1904 года 23-55 по местному времени.

Внешний рейд Порт-Артура. БПК "Адмирал Трибуц"

Каюта Павла Павловича Одинцова.

— Ах, Александр Петрович, Александр Петрович, нельзя же так прямолинейно? Я понимаю, как офицера главного штаба вас впечатлили итоги той войны. Да удалось создать самую совершенную в мире армию. Про флот этого сказать нельзя. В результате всех пертурбаций двадцатого века, нормальный океанский флот нам создать так и не удалось. Но давайте про флот попозже, сначала разберемся с армией. — полковник Агапеев, как истинный военный, из всего предложенного материала выхватил в первую очередь Великую Отечественную Войну. Он загорелся идеей придать Российской Императорской Армии хотя бы подобие боевой эффективности Советской Армии образца 1944-45 годов.

— Конечно, я понимаю, Павел Павлович, что мы не имеем возможности производить эти танки и самолеты, но все остальное, вполне в наших возможностях. В переданной вами книге о стрелковом оружии есть чертежи пистолета-пулемета ППС, вполне технологично и просто, — горячился полковник, — даже модернизация пулемета "Максим" на ручной станок и металлическую ленту уже даст огромный выигрыш в маневренности и надежности.

— Александр Петрович, да что вы меня уговариваете, я тоже всемерно за то, чтобы русская армия стала самой мощной и неудержимо победоносной. А это зависит от организационных структур, качества командного состава, качества рядового состава, технического оснащения и уровня снабжения. С организационными структурами проще всего. Я вам прямо сейчас сформирую из казачьих войск кавалерийские соединения по триста-пятьсот тысяч сабель с приданной конной артиллерией. Задачей таких соединений станет войти в чистый прорыв, созданный пехотой, обходя узлы сопротивления, выйти в оперативные, а еще лучше стратегические тылы с приказом "жги все что горит". Если такое соединение одно, то получится рейд, со значительным ущербом для врага. Если таких соединений несколько, а армия противника не отмобилизована, то фронт рухнет. А уцелевшие узлы сопротивления будет давить пехота с тяжелой артиллерией. Но вопрос, у России есть генералы способные использовать такой инструмент по назначению, а не в лобовых атаках на укрепленные позиции. Наверное, есть, но их немного и их еще надо выявить. И большинство из них еще полковники, подполковники и штабс-капитаны. Про качество рядового состава, в случае использования только казаков, можно не беспокоиться. А если казаков не хватит и придется использовать драгунские полки, деревенских ваньков, которые на лошади пашут, да запрягают ее в телегу да сани, а насчет верховой езды даже и не думают, что тогда? С вооружением понятно, холодное оружие — шашка, огнестрельное, у половины карабины, у половины, упомянутый вами, ППС, пулеметы на тачанках. С выпуском ППС оружейные заводы справятся, технология там простая. А вот справятся ли с выпуском к ним патронов? И еще учтите, первый же экземпляр ППС, попавший за границу, будет скопирован, и забудьте тогда о приоритете. Британские или германские заводы будут выпускать по десять штук в ответ на одну нашу. Что, Александр Петрович, огорчил я вас? Ничего, вот пейте кофиёк, и продолжим. Чего надо начинать перевооружение армии? С индустриализации! С чего надо начинать индустриализацию? С обучения рабочей силы и инженерных кадров, причем в промышленных масштабах. Возьмите за основу индустриальные страны: Германию или Британию. Посмотрите, какую долю населения занимают рабочие. На сколько рабочих приходится один инженер. Вы получите фантастические цифры. И потом, если половина населения уйдет на заводы, то оставшиеся должны будут их кормить. А это означает и индустриализацию сельского труда.

— В большом количестве рабочих лежит корень революционной смуты, Павел Павлович. Но вы правы, без них никак. Это неизбежное зло?

— Да нет в рабочих никакого зла. Корень революционной смуты в массах людей, загнанных в скотское состояние. Почитайте про господина Нобеля, на Бакинских заводах которого в ТОЙ истории не случилось ни забастовок, ни актов саботажа. А всего-то, господин Нобель следил, чтобы его рабочие, их жены и дети имели надлежащий уровень достатка. Чтобы они не шли в воскресенье в церковь босиком. И господин Нобель не обеднел, наоборот процвел и стал всемирно известным меценатом. Делиться надо, это не я сказал, а Христос. А жадных, не на том, а на этом свете, ждет тьма и скрежет зубовный.

— Да вы, Павел Павлович, вольтерьянец, либерал — полковник Агапеев хитро прищурился, — Задумали Государя главным революционером сделать?

— Господи, Александр Петрович, либералов вы не видели вместе с вольтерьянцами. Да был уже в нашей истории Государь Главным Революционером. Им чего надо, чтоб, чем хуже, тем лучше. А мы им шиш! Будет только лучше, только для страны, а не для них! А чтоб было лучше, так там начать и кончить. Эпидемии. Засухи и голод после них. Детская смертность, как в африканских джунглях. Перенаселенный крестьянством запад страны и пустынные Сибирь и Дальний Восток. Для решения этих вопросов нужны агрономы, учителя, врачи и это, в добавок к необходимому количеству инженеров, которое мы выяснили раньше. И все это, при том, что Россия — откровенно небогатая страна. Иметь такие доходы при таких размерах и богатстве земли — это позор. В моей истории Сталин решал этот вопрос, собрав всю собственность в стране в единый кулак. В нашем случае такие методы будут неправильны, хотя кое-что можно использовать. Например, навести порядок на казенных предприятиях, которые управляются из рук вон плохо. Казнокрадов отправлять на каторгу или вообще расстреливать, уворованное конфисковывать. В управлении должно иметь не только пряник, но и кнут. Вы бы лучше перечитали материалы о предвоенных пятилетках или даже раньше, с ГОЭЛРо и ЛикБеза. А ведь эти программы большевики вытащили из планов царских министерств, только проведению в жизнь этих программ помешала война. Значит, Государь понимал важность, электрификации и всеобщей грамотности, только не успел. А наша задача состоит в том, чтобы успел, и даже раньше чем в нашей истории. Вот мы с вами куда забрались. Что бы выиграть мировую войну, не исключено, что в ней мы будем без союзников, надо начинать готовиться лет за пятнадцать, то есть сейчас. Наша победа в Русско-Японской войне, сама по себе, способна отодвинуть Мировую войну на три-четыре года, нужно протянуть этот срок до семи-девяти лет, до 1921-23 годов. Это не значит, что Россия не должна участвовать ни в каких военных конфликтах, совсем наоборот. Армия должна обретать опыт в периферийных войнах, пощипывая жирного противника за бока в неудобных для него местах. А внутри страны использовать каждый день и час для усиления своей индустриальной и военной мощи. Но это мечты. Для этого необходимо, что бы подобно Петру Великому, или Иосифу Сталину, нынешний Государь ставил перед собой задачи индустриального развития как первоочередные. А пока мы должны стараться изо всех сил делать свое дело — победить Японию и поднять престиж страны. И нам еще надо решить задачу, как при этом не загнать Россию еще глубже в трясину успокоенности и самодовольства. Так что, дорогой Александр Петрович время позднее, отправляйтесь на "Аскольд" или я вам на диване постелю? Утро вечера мудренее. А завтра с утра продолжим. Далекое будущее пока отложим. Тут другую задачу надо решать. Быстрая победа нужна, не можем мы год ждать, пока миллион солдат в Манжурии накопится, да 2-я эскадра придет. Подумаем с вами, как наличными силами Микадо на колени поставить можно, месяца за два-три.

15 марта 1904 года 00-25 по местному времени.

Внешний рейд Порт-Артура.

Утро уже не застанет русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура, сейчас она тихо снимается с якоря. Командиру "Трибуца" предстоит сеанс одновременной слепой игры на шести досках.

— Вот, Степан Осипович, эскадра к походу готова. Колонна броненосцев: "Петропавловск", "Победа" и "Полтава" идет ближе к берегу, в том же порядке что и на якорной стоянке. Колонна крейсеров: "Баян", "Аскольд" и "Новик" идет мористее. Мы, на "Трибуце", идем впереди, между колоннами. Радиостанции на мостики кораблей установлены с вечера. Теперь командирам и рулевым важно досконально выполнять все команды. Наш офицер, который будет поводырем "слепых" уже на своем месте. Через пару минут мы займем свое место в ордере...

— С Богом, Сергей Сергеевич! — адмирал Макаров перекрестился, — Малый ход.

— Всем! Малый ход, курс сто, держать пять узлов.

Начали поступать доклады: "Петропавловск", малый ход, пять узлов, курс сто. "Победа", малый ход, пять узлов, курс сто. "Полтава", малый ход, пять узлов, курс сто. "Баян", малый ход, пять узлов, курс сто. "Аскольд", малый ход, пять узлов, курс сто. "Новик", малый ход, пять узлов, курс сто.

— Видите, Степан Осипович, пошли. Ордер пока держат нормально. Отойдем от Артура подальше, можно будет увеличить ход до десяти узлов. Миль за двадцать до цели поднимем в воздух вертолетный дозор, так что информацию о том, где и кто стоит, мы получим заранее.

— Скажите, Сергей Сергеевич, а зачем все эти сложности? Вышли бы на рассвете, после полудня были бы на месте...

— И никого бы там не застали, Степан Осипович. Японцы думают точно так же, поэтому на рассвете Дэва соберет остатки эскадры Того и двинется в Чемульпо, или вообще в Цусиму. И к тому же, абсолютно важно приучить команды кораблей действовать в нестандартных условиях. Ночной поход вслепую по указания "поводыря", это ведь абсолютно необходимый навык. Мы же ведь не только радаром над водой "смотрим", но и сонаром под водой. Так что тот, кто слушает наши команды не напорется на мину и не сядет на мель. Про японские подводные лодки можете вообще забыть, они для нас детский лепет. Так вот, если я среди бела дня, командую, к примеру: — "Петропавловск", право полрумба. — то это не означает ничего хорошего, может быть: мель, подводная скала или минная банка. А ну как командир броненосца, вместо исполнения, начнет выяснять, "зачем" да "почему"?

— Упаси Господь, Сергей Сергеевич, — Макаров перекрестился, — тогда беда неминуема.

— Вот и я о том же, а сейчас они как слепые котята, в электронный бинокль с фотоумножителем посмотрели — прониклись, уверены, что ночью я вижу лучше их. Теперь надо, что бы эта уверенность стала автоматической. К тому же, возле островов и мели, и минные банки могут случиться. Потом, когда дойдем, будем выводить броненосцы на первый залп вслепую. Все видели как "Аскольд" с "Баяном" работали. Мы-то "собачек" только подсветили и притормозили, а они уже через пару секунд, первым же залпом остановили их начисто. "Баян", своему, оба восьмидюймовых точно в котельное посадил, а "Аскольд" аж три, но шестидюймовых. А потом молотили их уже как сидящих уток. Теперь вся эскадра знает, что если мы продиктовали угломер и целик, значит оно того стоит.

— Да конечно, Сергей Сергеевич, — адмирал Макаров, задумавшись, молча смотрел на дисплей радара.

— Товарищ капитан первого ранга, прошли траверз 22-й батареи.

— Ну вот, ваше превосходительство, считайте, что из Артура мы ушли, по аглицки, не прощаясь. Все шпионы уверены, что, соблюдая светомаскировку, эскадра еще стоит на внешнем рейде.

— Да, Сергей Сергеевич, — адмирал Макаров огладил бороду, — прикажите увеличить ход до десяти узлов.

— Так точно, — Карпенко кивнул, — Средний ход, десять узлов.

"Поводырь" отрепетовал: — Всем, средний ход, десять узлов, курс прежний. — и, выслушав ответы, глянул на дисплей радара и доложил, — команда выполнена, ход соединения десять узлов.

— Сергей Сергеевич, — адмирал Макаров мял в руке бороду, — можно вас на пару слов с глазу на глаз?

— Степан Осипович, давайте поднимемся на мостик... — капитан первого ранга махнул рукой, — Дежурный, пальто адмиралу!

— Сергей Сергеевич, — адмирал вдохнул холодный, пахнущий морем воздух, — а это правда, что я там у вас, погиб 30 марта вместе с "Петропавловском"?

— Увы, да, Степан Осипович, но ЗДЕСЬ это не ТАМ. — сказал Карпенко, а про себя подумал. — Какая б...дь болтливая проговорилась? Узнаю, язык поджарю и заставлю съесть.

— Сергей Сергеевич, не знаю почему, но мне кажется, что я вижу прекрасный сон и боюсь проснуться...

— Мать вашу, хронофизичью! — мысленно выругался Карпенко, — Кажется, "Старик" чувствует тень ТОГО времени, а от нас у него как гипноз, попадая на "Трибуц" он становится сам не свой. Да и этот день дал ему по мозгам очень прилично. Надо его успокоить, но как?:

— Степан Осипович, вы не беспокойтесь. Свое дело мы выполним настолько хорошо насколько это возможно. Постараемся избавить Россию от бед, хотя, не исключено, что наделаем при этом каких то ошибок. Но не ошибается тот, кто ничего не делает. Мы сейчас спустимся вниз, вам нужно отдохнуть. Вам подготовили каюту, дежурный вас проводит. До выхода в окрестности вражеской якорной стоянки еще больше четырех часов. Если случится что-то экстренное — вас разбудят.

15 марта 1904 года 04-45 по местному времени.

Окрестности японской якорной стоянки у островов Эллиот.

Адмирала Макарова разбудил шепот, — Ваше превосходительство, товарищ адмирал, капитан первого ранга Карпенко просил сообщить, что мы подходим, до японской стоянки пятьдесят кабельтовых.

— Спасибо, братец, — нацепив на нос пенсне, Макаров глянул на часы, — четыре часа сорок пять минут.

В рубке он появился через десять минут, собранный и спокойный...

— Здравия желаю, с добрым утром, Степан Осипович, — приветствовал его Карпенко, — как ваше настроение, готовы вернуть японцам должок?

— Должок то не мой, — усмехнулся Макаров, — то Старк с наместником обгадились, ну да мы чиниться не будем, их долги тоже возвернем.

— План остается без изменений, Степан Осипович, — Карпенко подвел Макарова к дисплею радара, — вот эти жирные точки — броненосные крейсера "Асама" и "Якумо". Подводим к ним, на малом ходу, нашу броненосную линию: "Петропавловск", "Победу", "Полтаву". Вот эта куча точек поменьше это угольные транспорты и грузовые пароходы, плавучие склады японской эскадры. Чтобы эта шушера не разбежалась, позаботятся крейсера, которые обойдут позиции броненосцев мористее и перекроют пути отхода. Вот тут, три, скорее всего, неисправных японских миноносца, что славно огребли позапрошлой ночью от наших моряков и артиллеристов. Ими займется "Новик".

Броненосцы тихо скользят в ночи, огромные орудийные башни, тихо поворачиваются, наводясь на цель. Пятнадцать кабельтовых до стоящих на якорях японских броненосцев. Полоска рассвета подсвечивает их темные силуэты, а на западе, за спинами русских, еще клубится ночная мгла.

— Готово, Степан Осипович, еще немного и мы на позиции, — Карпенко передал Макарову микрофон, — Командуйте!

— У аппарата вице-адмирал Макаров, С Богом, — он перекрестился — Огонь!

— Первый залп в упор был страшен, на самом деле расстояние было даже меньше уставных пятнадцати кабельтовых, русские броненосцы шли по спокойному морю и на малом ходу, поэтому, не менее половины русских снарядов сразу же попало в цель. Стреляли не только двенадцати и десятидюймовые орудия главного калибра, стреляли шестидюймовые пушки и даже противоминные трехдюймовки, что, конечно же, было излишним. Корректировать огонь не было никакой необходимости, на фоне рассветной полосы и в свете разгорающихся пожаров противник и так был великолепно виден русским наводчикам.

Адмирал поднялся на мостик, "Трибуц" лег в дрейф, за пределами дальности японских орудий, впереди и чуть в стороне от линии броненосцев и теперь с его мостика открывалось поистине царское зрелище. Накренившийся "Асама" пылал от носа и до кормы. Не успев кажется сделать ни одного выстрела, он уже получил не меньше десятка двенадцатидюймовых и трех десятков шестидюймовых снарядов. На "Якумо", после попадания русского двенадцатидюймового снаряда в носовую башню ГК, произошел сильный взрыв. Воспламенились сложенные в башне картузы для первых выстрелов. К счастью для японцев люк элеватора для подачи зарядов и снарядов из погреба был закрыт и поэтому крейсер не взлетел на воздух. Кормовая башня "Якумо" успела дать пару залпов в темноту, но потом, прилетевший с "Победы", шестидюймовый снаряд попал ей под мамеринец и намертво заклинил. В десятки подводных пробоин вливалась вода. "Якумо" сильно накренился и сел днищем на грунт. По правому борту волны уже захлестывали палубу его палубу. Под "Асамой" было глубже, и он начал медленно ложиться на борт, в воду, подобно лягушкам, прыгали фигурки японских матросов, а потом, сверкнув брюхом, и вообще перевернулся. Русские корабли прекратили огонь, и теперь усталые артиллеристы с закопченными лицами, в свете занимающегося рассвета, молча смотрели на дело рук своих.

Несколько снарядов с "Баяна" упавших в воду посреди стоянки угольщиков привели их команды, и так лишенные самурайского духа, в состояние трепета, поэтому высадка на них русских призовых партий прошла без эксцессов.

— Доброе утро, господа адмиралы и офицеры. — на мостик поднялись Пал Палыч Одинцов и полковник Агапеев, — Что, любуемся на дело рук своих? Вот смотрите, Александр Петрович, наглядный пример того, о чем мы с вами говорили ночью. Нестандартная тактика, эффект внезапности, и прочие, хорошо известные в наше время приемы сработали и здесь, только в удесятеренном масштабе. Японцы, сами внезапно напавшие на эскадру в Порт-Артуре, причем до объявления войны, получили здесь тем же самым и по тому же месту. Кстати, по поводу отражения набега японских миноносцев прошлой ночью, можете записать в свой блокнот термин "стратегическая внезапность обороны".

Полковник открыл блокнот, — Как это, Павел Павлович? Внезапность наступления понятна, это когда мы внезапно наступаем там, где противник этого не ожидал. А какая внезапность может быть в обороне?

— Это когда противник наступает там, где он не ожидает сопротивления, или ожидает его весьма слабым, а вместо этого сталкивается с нашими войсками, которые превосходят его числом, огневыми средствам, да, в придачу, ждут его атаки. "Внезапность обороны" была продемонстрирована при отражении набега японских миноносцев у Артура в начале ночи, а "внезапность наступления" вы видели только что.

— Да уж! — полковник Агапеев захлопнул блокнот, — получается, что внезапность действий, если конечно они оправданы с точки зрения тактики и стратегии, сама по себе оружие? И соответственно, особую роль приобретают меры по сохранению в тайне своих истинных намерений, и дезинформации противника?

— Александр Петрович, по этой теме вам "зачот", как говорили мои внуки. — Пал Палыч окинул взглядом бухту, полную барахтающихся японцев, облепленные спасающимися от воды матросами надстройки "Якумо". — вы помните, давеча, как пример психологической войны, я вам показывал отрывок фильма, где в 1944-м по Москве вели четыреста тысяч пленных немцев. Вспомните... конный конвой, пеший конвой, примкнутые штыки... У нас конечно нет 400 тысяч пленных японцев, это пожалуй будет ВСЯ японская армия на сегодня, но и Артур не Москва. Соберите этих узкоглазых водоплавающих в трюмы двух или трех пароходов поновее. С остальными сами решите что можно сделать, просто потопить артиллерией, или отвести в Артур как трофеи. Ну а как вернемся, устроим спектакль, по всем законам шоу-бизнеса.

Адмирал Макаров удивленно поднял брови, — Скажите, господин Одинцов, а в чем смысл сей затеи?

Уважаемый Степан Осипович, видите ли, мало победить в битве, надо эту победу еще и максимально использовать, в том числе и для пропаганды. Наш противник традиционно силен в пропаганде, а сейчас мы вернем мяч на его половину поля. И не забывайте еще об одной задаче, война началась крайне несчастливо для России и теперь мы должны радовать победами российских подданных, да и самого Государя Императора. А противника положено огорчать, и чем сильнее, тем лучше.

15 марта 1904 года 10-25 по местному времени.

Окрестности японской якорной стоянки у островов Эллиот.

Павел Павлович Одинцов

Да, нелегкая это работа, из болота тащить бегемота. Вот уже три часа, матросы с "Баяна", "Новика" и "Аскольда" и приданные им морпехи с "Трибуца" снимают с надстроек Якумо и вылавливают из воды обалдевших от неожиданного поражения японских моряков. Только с крейсеров спаслось более тысячи матросов и офицеров. Контр-адмирал Дэва к сожалению, того... пошел на бронепалубном крейсере "Кассаги" в ночной набег, наказывать нас за наглость. Ну а "Баян", как подернулся момент, наделал в этом "Кассаги" дырок как в дуршлаге. И еще одна гадость. Когда Дева с крейсерами вчера вернулся на стоянку после утреннего разгрома, он отправил авизо "Тацута" в Сасебо, с рапортом о катастрофическом поражении японского флота. Только причиной подрыва броненосцев было названо электрическое минное поле, поскольку в торпедную атаку за восемь миль он не поверил, и это хорошо. Хорошо, что у Японии такие недоверчивые адмиралы. Правду говорят, если бы покойник с бубей сходил — еще бы хуже было.

Макаров посоветовался с Агапеевым и категорически отказался топить японские пароходы. Уголь, смазочные масла, снаряды калибра двенадцать, восемь и шесть дюймов прекрасно пригодятся и в Артуре. Есть еще запас японских 356 миллиметровых мин Уайтхеда, Между прочим, целых два парохода с боеприпасами. Торпеды нам не подойдут, у русских торпедных аппаратов калибр немного меньше... Когда минный офицер с "Новика" увидел 533 миллиметровые аппараты, у него открылся рот, а когда командир БЧ-3, кап-три Шурыгин, заявил, что это так, средний калибр, а на крупную дичь, там "у нас", бывают еще 650мм торпеды, то челюсть несчастного лейтенанта со стуком упала на палубу. Плохо только то, что таких торпед у нас осталось только две. Так, насчет японских кораблей, два угольщика почти пусты, в их трюмы и загонят пленных японцев. Еще три полны отличным кардиффским углем. Ну, ничего, японцам он больше не нужен. Между прочим, все корабли снабжения, хоть и под японским флагом, но с британскими экипажами. Корабли с грузом будут конфискованы, а команды придется отпустить на все четыре стороны. Точнее, будут сидеть в Дальнем до "первого британского парохода". Гордым бриттам объяснили, что если отведут корабли в Артур сами, то после интернирования будут жить как "белые люди", если откажутся, то поедут туда же в трюме, вместе с пленными японцами, а в дальнейшем, участь негров на плантации покажется им пределом мечты. Как ни удивительно, они все поняли. Какие понятливые люди британцы, так теперь у нас есть семь пароходов с командами. Выделено по три морских пехотинца на пароход, и в помощь им, по десятку матросов с одного из кораблей.

Адмирал Макаров разрывается между желанием взорвать искалеченный "Якумо", что бы его не смогли снять с мели японцы и желанием прислать сюда буксиры и спасательные команды, что бы отбуксировать его в Артур. С поврежденными трофейными миноносцами проще — их поведут в Артур на буксире за пароходами. Степан Осипович озабочен, как бы не оставить здесь чего ценного, а броненосный крейсер, пусть и сильно поврежденный, вещь ценная. Наконец, посоветовался с Карпенко и решил, что завтра утром, под охраной шести артурских миноносцев, сюда выйдет МБ-37. Да и мы их подстрахуем, поднимем на дальнюю разведку вертолет, в случае чего буксир сможет уйти в Дальний. К тому же, если крейсер не получится поднять у него, не получится ни у кого. А потом, первый же, шторм разобьет корпус о камни.

Из Артура пришел миноносец, наверное, мчался всю дорогу на полном ходу. Тот самый знаменитый "Страшный" описанный в романе "Порт-Артур". Кап-два Юрасовский, лейтенант Малеев, мичман Акинфиев, инженер-механик Дмитриев оказывается вполне реальные люди. И пока вполне живые, и надеюсь, что с нашей помощью они и останутся жить, как и множество их товарищей. На миноносце Макарову привезли шифровку из Питера, от самого Императора.

Ко мне подошел полковник Агапеев, — Как дела, Павел Павлович?

— Ой, не спрашивайте, Александр Петрович. Как на пожаре в борделе, во время наводнения. — проворчал я, — В наше время один мудрец сказал, что для того что бы сварить макароны, надо пол литра воды, а для того чтобы помыть потом кастрюлю — литр. Бой шел полчаса, а пленных и трофеи будем собирать до полудня.

— Да, Павел Павлович, а я хотел вас обрадовать... Как сказано в Писании: — "просите, и дастся вам; ищите, и обрящете, стучите, и отверзется вам!" — короче Государь уже послал в Артур и Великого князя Александра Михайловича, и своего младшего брата Великого Князя Михаила Александровича. Уж очень вы его из равновесия вывели.

— Да, это приятная новость, но не неожиданная. Не Рожественского же ему сюда посылать, на Чрезвычайное, и не дядюшку своего, генерал-адмирала. — я присмотрелся к лицу полковника, — Ну-ка, любезный Александр Петрович, колитесь, какие еще новости жгут вам язык? Я же вижу, узнали вы нечто, что хотите мне рассказать, но не знаете, как подступиться...

— Вы знаете, Павел Павлович, что нафантазировали себе про вас наши артурские бакланы?

— Какие еще "бакланы"? — не понял я.

— Прошу прощения, так здесь береговых артиллеристов называют. Так они решили, что вы, это построенный в Америке пробный, быстроходный крейсер 1-го ранга, с двигателями господина Дизеля. Но главное не то. Вечером 14-го, в артурском ресторане была грандиозная попойка, после которой эта версия разошлась в "обществе" и стала почти официальной.

— Ну, это же замечательно, под таким соусом можно внедриться почти безболезненно, а чужестранные шпионы, какое то время, будут заняты поиском черной кошки в темной комнате, когда ее там нет. Крайне продуктивное занятие.

— Есть одно Но! — Агапеев поднял вверх палец — Название вашего корабля. Никому не известный здесь адмирал Трибуц... очень сильно разрушает легенду.

— Александр Петрович, вы же знаете, как трепетно моряки относятся к названию корабля? Для них это святое!

— А по приказу сверху? Предположим, я смогу убедить Степана Осиповича отдать такой приказ?

— Военные люди подчиняются приказу начальства... Кстати, есть еще шкурные вопросы, которые надо решить до возвращения в Артур. Во первых, смену названия необходимо совместить с зачислением корабля в состав РИФ, как скоростного крейсера 1-го ранга. Во вторых, офицерам и матросам должно быть положено жалование, причем матросам, как сверхсрочнослужащим, с доплатой по должности, ибо замену ни одному из них, вы здесь найти не сможете. В третьих, перед сходом команды на берег необходимо выдать каждому ее члену некоторую денежную сумму для начала. Я не хотел бы, что бы наши люди чувствовали себя на берегу нищими.

— Разумеется, любой ваш матрос стоит дороже нашего офицера. В вашей БЧ-5, к примеру, любого можно аттестовать как инженера-механика. — Агапеев что-то пометил в своей записной книжке, — Я поговорю со Степаном Осиповичем, что бы перед сходом на берег, каждому члену команды были выдана подъемная сумма в размере месячного жалования, а казначея эскадры, как выражаются ваши, он "нагнет". И еще, я сам объясню вашим офицерам, что чего здесь стоит. Чтобы представляли, к примеру, что за десять рублей, мужик на ярмарке купит трех коров или двух коней... Вы мне другое скажите, есть ли у вас название для корабля, чтоб подкрепить "американскую" версию?

— Ну, не знаю? Скоростной Крейсер РИФ 1-го ранга.... У него есть номер 564. А каков порядок наименования кораблей?

— Вопрос с наименованием корабля 1-го ранга исключительно в компетенции Его Императорского Величества.

— Вот пусть Государь и ломает себе голову, а мы пока побудем под "заводским" номером 564, только помните, чтобы команда не возмущалась, инициатива должна исходить от Степана Осиповича, для наших моряков он человек-легенда. Да и просто — приказ командующего не обсуждают, а выполняют.

— Да, это вы верно заметили, насчет приказов... — полковник Агапееев кивнул головой, — разрешите откланяться, Павел Павлович, дела-с. Да, броненосцы выбирают якоря, а значит, скоро двинемся.

15 марта 1904 года 07-45 по местному времени.

Окрестности японской якорной стоянки у островов Эллиот.

Морской пехотинец Сергей Никонов, 20 лет.

Построил нас товарищ лейтенант, и сообщает, что командованием, поставлена нам задача, взять в плен три японских миноносца. Пойдет 1-е отделение, то есть мы, любимые. В помощь нам будут матросики с "Баяна". Сам лейтенант, со вторым и третьим отделением пойдет брать подбитый японский крейсер. На нем япов, как тараканов на помойном ведре. Спустили "Редан" и пошли к "Баяну". У его борта приняли на борт десяток матросов, а шестеро наших перешли на их паровые катера. Старшим у "баянцев" был, кондуктор, старшина по нашему, Авдеев Нил Власьевич. Устроились, я свой "Печенег" вставил в турельный зажим, а что, если какой то тип издалека, проявит недружелюбие, или даже неуважение, то вполне внушающий инструмент.

Вот, три миноносца, два двухтрубных спереди, и один четырехтрубный сзади. А это что такое? Что за суета у носовой пушки? Непорядок! Прижимаю щеку к прикладу и даю по этим патриотам страны Ниппон короткую очередь на уровне колен. Видны искры рикошетов, кто-то упал, кто-то побежал обратно за надстройку. Но, таки, одну-две тушки я наделал, ничего другим урок будет, не хвататься за что попало.

Подходим к борту японца с подветренной стороны. Снимаю "Печенег" с турели, передаю Дику. Так!, у кормы встроенный штормтрап, но нам туда не надо. Пусть там, со своими винтарями, потом баянцы подымутся. Я, значит, и Брюс( мой отделенный) закидываем кошки и, в темпе вальса, поднимаемся на палубу. Все, мы уже там, повожу по сторонам стволом калаша. Вон кто-то высунулся из-за надстройки, со своей пукалкой, непонятливый какой-то? Короткая, в три патрона очередь, и он уже лежит. Брюс уже на другом борту, показывает — все чисто! Все мы туточки — кто не спрятался, я не виноват. Лежать — бояться! Даю знак на катер, чтоб подходили к корме и поднимались. Первым, значит по штормтрапу, поднялся Дик с "Печенегом". Япы столпились у трапа на мостик, но не рыпаются, пример дрыгающего ногами смельчака, с простреленными ногами, их, видимо, не вдохновил.

Во, явление Христа народу, что за чудик ко мне пожаловал? Спустился с мостика и мелкими шажками ко мне идет, задрав железяку на головой. Самурай да и только, а что тут скажешь, катану держит правильно. Так, что нам товарищ лейтенант на инструктаже сказал? На головном миноносце должен быть ихний командир отряда, кап-два, с почти грузинской фамилией Цучия. Это значит он самый и есть!

— Брюс, прикрой, я самурая стреножу.

— Давай, калаша оставь, покажи ему нашу школу и не играйся — работай всерьез.

Сближаемся, клоун с катаной смещается влево от меня. Я улыбаюсь, как дурак и нож разведчика тяну из ножен. Ага напрягся, удивило, что с ножичком на меч, вон как глазки сверкнули. И что характерно на его лице не дрогнул ни один мускул — как в том старом анекдоте. Ну что-ж ПОЕХАЛИ. Полушаг влево, резко в право, ввинчиваюсь против часовой в воздух, с разворота левой ногой сбиваю катану, а правой под левое ухо япу. Завершая оборот приземляюсь в нижнию стойку, хм, не забывая укол в шею, нож-то в правой у меня. Мда плохо матчасть учил самурай, удар то из ушу пришел, ну так Брюсик-Борюсик говорил. А как у нас дела? Морячки с "Баяна" уже на палубе, с винтарями на перевес. Глаза у них круглые, такой цирк не каждый день видят. Горстка япов у трапа было дернулась, да Дик рыкнул и стволом повел, успокоились. Смотрят как мышка на кошку, Вадик ростиком за 180, ноги длинные, ну а руки, хм, не короче ног, в руках ствол не детский, с лентой на 100 патронов, короче рембо нервно курит в сторонке.

Самурай мой на палубе валяется, неужели тушка? Просил нас товарищ лейтенант ихних офицеров живьем брать, без тяжких повреждений. Будет мне теперь от командира клизма. Щупаю ему пульс, да нет, живой. Я его, по ходу правильно уколол, шок это. Так, вытаскиваю у него из кобуры револьвер, и снимаю с пояса ножны с ножиком для самопотрошения. Сувенир, однако. Подбираю меч. Да, а катана, по ходу, настоящая. Видал я новодел всякий, а тут реальный такой меч, прихвачу — все-же боевой трофей. Вкладываю меч в ножны и забрасываю за спину. Поправил, чтоб рукоять точно под рукой была. Морячки тем временем оттеснили япов и выстроили их вдоль борта. Подзываю этого, кондуктора Авдеева, — Слышь, старшой, это — показываю на самурая, — большой японский офицер. От матросов держать отдельно, обращаться со всей нежностью, но лапки связать. А то кого-нибудь потом хоронить придется. Понял?

Брюс(Боря, мой ляпший кореш, опосля Дика) уже в низ ушел с двумя приданными матросами с "Баяна", а мое дело Надстройка и главное рубка).

— Серый, радиорубка!

— Ты что поехал? Это же миноносец, ему радио не по чину, зуб даю. Да и не влезет в него нынешнее радио просто.

— Все равно проверь. — упертый он сил нет.

— Вадь, япы только из каменного века вылезли, вона с режиком на пулемет кидаются, ладно гляну. — конечно никакой радиорубки тут нет, а есть господа японские офицеры в количестве четырех штук. И тянут господа офицеры из ножен свои железки. Ну-ну, кладу руку на рукоять катаны, привычно так кладу. Юрьич, наш батальонный, он нас и с катаной учил. Любил говорить, что убивать мы должны свободно тем, чем это в принципе сделать можно, и некоторым усилием тем, чем это сделать нельзя. Катана из ножен легко так пошла... Потом Дик сказал что глаза у меня прищурились, стали бешеные, как у тигра-людоеда, да и зубы оскалились, короче сама доброта. Японские офицеры видно почуяли что-то родное и тихонько положили свои железки на палубу, рукоятью ко мне. Этикет. Отпускаю рукоять катаны и киваю. И этих тоже уводит конвой.

Из трюма поднимается Брюс и выходит на связь "Трибуцем". Оказывается, у миноносца разобрана машина и его надо или топить или брать на буксир... "Трибуц" отвечает, что сейчас к нам подойдет грузовой пароход. Заведем с него на миноносец буксирный конец. Пленных японцев передать туда же, есть там пустой трюм, где их можно с удобствами разместить, гы.

Джапов тут, на палубе, полсотни, мдя, если расслабон поймать, так и нарваться можно не по детски. Подваливает наш буксировщик. По ходу дела, пока заводят конец, перебрасываемся парой слов с матросиками с "Аскольда". А пароход-то оказался забит снарядами и всяким снаряжением, для их эскадры. Что-то я про их снаряды помню — вроде не стабильная взрывчатка у них. Ое, счас как бабахнет, ну или не бабахнет. Японцев на нем, как я понял, не было вовсе. А экипаж сплошь наглы-бриты. Я то думаю, что это японцы суда не топят и не пытаются их взорвать, а это британцы, просто названия и флаг сменили, для соблюдения приличий.

— Так, Серый, приказ с "Трибуца", — Брюс указал на рацию, — сейчас с этой лоханки сбросят штормтрап и мы отправляем всю эту ораву туда. Там матросы с Аскольда запирают их в пустом трюме и все. Им еще повезло, вон пленных с крейсера в угольщик грузят. Потом оставляем здесь баянских и возвращаемся на Редане к себе, по дороге заберем ребят с других миноносцев, наша прогулка окончена.

— Так точно, тащ старший сержант! — прикалываюсь я, — Какие еще будут указания.

— Эй, братцы, — оборачиваюсь, стоит этот Авдеев, кондуктор с "Баяна", — вы откуда такие будете?

— Издалека, приятель! Отсюда не видно! — Брюс чиркнул пальцем по горлу и подмигнул, — Кто много знает, тот мало живет. Слышал? — А глаза такие добрые, добрые.

— Не парьтесь мужики, есть такое понятие — военная тайна и к нарушителю ее отношение неоднозначное, кхм, в военное время — смерть.

Больше вопросов, почему-то не было.

Разговор на палубе трофейного миноносца "Усугомо"

15 марта 1904 года 11-35.

— Нил Власьич, а Нил Власьич, — молоденький матрос скрутил самокрутку, — а кто они такие то? Чудные какие, и не простые и не благородные, быдто с неба откуда упали.

— Цыц, Васятка! Дай сюды — кондуктор забрал у матросика самокрутку, — молод еще, курить-то. Ты Васятка много языком не трепи, дело тут тайное, греха не оберешься. Только чую я, убивцы это... Видал как он того японцу с саблей-то... Как он с ножичком на саблю пошел, я уж думал, все конец рабу божьему... Ан нет! Видано ли это, с ножиком на саблю, да так ловко. И кольнул то его чуть, лишь чтоб их благородия узкоглазые сомлели. Приказ нам, Васятка, вышел, чтоб японских благородий живьем брать, так он и взял его, живьем. А глаза у его таки были бешеные, бешеные и зубы оскалил быдто тигра. Мне их благородие лейтенант Сойманов, дай бог ему здоровья, сказали, что они в Америке долго были, наукам обучались. И потому зовут их так чудно: Серж, Дик, Брюс. Знаю я эти науки, душегубство одно. Тыщща и один способ лишения живота. Только, чего не говори, морского звания они, по палубе и трапам сухопутный так бегать не смогет. И мундир ихний с нашим схож, и тельняшка-душа тож видна. Не, Васятка, тайное дело, оно тайное и не след нам соваться в него со своими мыслями. Ты это, вьюнош, за буксирным концом лучше следи, а то перетрется, оборвется, и будем болтаться, как что-то в проруби.

15 марта 1904 года 16-35 по местному времени.

Между Артуром и островами Эллиот.

Мостик БПК "Адмирал Трибуц"

Степан Осипович Макаров

Сергей Сергеевич Карпенко

Александр Петрович Агапеев

Павел Павлович Одинцов

Эскадра идет в Артур, идет с победой и трофеями, как войско, какого-нибудь князя Владимира Мономаха, погромившее в степи половецкое кочевье. И полон тоже везем, как же без него...

— Сергей Сергеевич! Это приказ! С сего дня, вы просто номер 564, а завтра я пошлю из Порт-Артура телеграмму Его Императорскому Величеству, запросом о новом наименовании корабля. Александр Петрович прав, извольте поддержать столь удобную для маскировки легенду. Сами же понимаете, что ваш "Трибуц" в ворота не лезет ни каким боком. Тайну вашу, во всей ее полноте, знать будут лишь пятеро: мы с полковником Агапеевым, Великие князья Александр Михайлович и Михаил Александрович, да сам Государь. Размахивать же этой тайной перед носом у каждого встречного, невместно. Все, разговор окончен.

— Слушаюсь, Степан Осипович, только что бы все было, как положено...

— Все и будет, как положено, Сергей Сергеевич: и приказ по Флоту о зачислении в строй, и батюшка с молебном, и бутылка шампанского...

— Степан Осипович, есть предложение. Мы тут с господином Одинцовым подумали, он со своей колокольни, я со своей. И мы предлагаем план разгрома эскадры Камимуры, и объединения с Владивостокским отрядом...

— Ну-ка, Сергей Сергеевич, интересно? — Макаров глянул на карту, — слушаю вас?

— Степан Осипович, эскадра вице-адмирала Того, лучшие силы японского флота, уничтожена. Но у нас небоеспособны четыре броненосца из семи. Мы привели в Артур морской буксир МБ-37, с опытным в спасении и ремонте судов экипажем. Капитан-лейтенант Перепелица первоклассный специалист. В то же время, в Артуре, вполне боеспособны крейсера: "Баян", "Аскольд" и "Новик", а во Владивостоке: "Рюрик", "Россия", "Громобой", "Богатырь". Мы предлагаем, как говорили в наше время "развести" Камимуру. То есть, внушив ему правдивые на первый взгляд, но ложные по сути сведения поставить его и его флот в абсолютно невыгодное положение. Вот, смотрите... Выйдем мы в рейд 17-го. 18-го вы отправите во Владивосток депешу, о выходе Владивостокской эскадры 19-го и соединения ее 21-го в районе Цусимы. Шпионы конечно телеграмму перехватят, и Камимура попытается перехватить Владивостокскую эскадру 20-го, примерно вот здесь, в Корейском проливе. А мы, просочившись в ночь с 19-го на 20-е, в этот квадрат по соседству с засадой Камимуры, притушим котлы и будем ждать, пока японцы не обнаружат крейсера Владивостокского отряда. Ну а потом... гляньте-ка вниз, тут восемь пусковых установок ракет "Раструб-Б" Четыре штуки я пожертвую броненосным крейсерам Камимуры. Конечно, от них они не утонут, как броненосцы Того от 533 миллиметровых торпед, но хода лишатся полностью. Эти торпеды сами наводятся на винты кораблей. Ну а потом у Камимуры на ходу останутся только четыре легких "собачки", крейсера III ранга: "Нанива", "Акаси", "Такачихо", "Нийитака". У нас, против них будет шесть крейсеров первого ранга и один второго. Чтобы сбить их прыть, опять применим "Кинжалы", по две штуки на корабль, это те ракеты, которыми мы ночью стреляли по бронепалубникам Дэвы. Тут противник рангом меньше, а, значит, и последствия будут для него тяжелее. Сначала перетопим "собачек", потом, по одному, броненосные крейсера. И никакой Катаока им на помощь не придет, потому, как у нас есть средства мешать радиосвязи. Ну а потом, вместе с крейсерами Владивостокской эскадры, вернемся в Артур.

— Степан Осипович, — Пал Палыч постучал по карте, это была военно-морская часть. с политической точки зрения важно изолировать Японию от ее союзников Англии и САСШ. Пока вы восстанавливаете броненосцы, наши крейсера должны совершенно прервать японскую торговлю. Блокада южных и западных японских морских коммуникаций непременное условие победоносного завершения войны. Ну и потом, всегда приятно сделать гадость нашим заклятым "друзьям" англичанам, ведь топить и захватывать мы будем их пароходы.

— Тем более что, сидящий в Цусиме Катаока, со своим "Смешным флотом" никак не сможет помешать нашей блокаде, — Карпенко усмехнулся, — а вступят в строй "Ниссин" и "Кассуга", найдем и утопим.

— Приличное поведение Англии Россия сможет обеспечить концентрацией войск в районе Ашхабада. Их ахиллесова пята — Индия, при угрозе вторжения наших армий через Афганистан они будут вести себя тише травы, ниже воды. Тем более что тамошний вице-король уверен, что стоит нашим солдатам сверкнуть штыками на Хайберском перевале, вся Индия, от раджей до нищих, поднимется в восстании страшнее сипайского. Это конечно прерогатива Государя, но раз сухопутных сражений в Манжурии не будет, почему бы и нет?

— Да, господа, планы у вас... — Макаров задумался, — но с помощью крейсера 1-го ранга 564, и Божьей Помощью, вполне осуществимые. Вы ведь уже свершили самое трудное, уничтожили сильнейшую часть японского флота — 1-ю эскадру господина Того. Теперь пришла очередь 2-й эскадры и господина Камимуры. Рассчитайте потребности материальных средств, необходимых для этого похода.

— Степан Осипович, — Пал Палыч с прищуром посмотрел на Макарова, — а кто будет командовать этой операцией. Только не говорите, что вы пойдете с нами, потому что тогда работы с ремонтом броненосцев встанут, и не поможет никакая чудо-техника. Без вас некому отбить идиотские выходки наместника Алексеева и провокации генерала Стесселя. Вы должны, нет, кроме вас некому, сделать 1-ю эскадру Тихоокеанского флота сильной как никогда...

— Да, Павел Павлович, умеете вы убеждать — адмирал Макаров тяжело вздохнул, — то, что вы сказали, имеет первоочередную важность, и никто кроме меня не в состоянии это сделать. А командиром сводного отряда крейсеров я назначу капитана первого ранга... Карпенко. Лучше него никто не выполнит его же план.

— Степан Осипович, — Карпенко посмотрел на адмирала Макарова, — могу вас утешить. На остающихся в Артуре, танкере и буксире есть мощные радиостанции, так что мы постоянно будем с вами на связи.

— И в том, Павел Павлович, что эскадра должна стать сильной как никогда, вы совершенно правы. Завершив ремонтные работы, мы сможем вывести в море бронированный кулак из семи броненосцев... — Макаров задумался, — Но с кем они будут сражаться? Не с "Смешным" же флотом господина Катаоки?

— Будет день, будет пища, Степан Осипович. — ответил Макарову Пал Палыч, — А мы сходим в Токио, навестить микадо в его логове. Вы же помните наш обычай кончать войну там, где она началась. И тогда господину Катаоке придется ложиться костьми, пытаясь остановить нас, а Японии подписывать не просто мир, но капитуляцию. Но об этом после, это еще слишком зыбко.

— А вы что молчите, Александр Петрович? — повернулся Макаров к Агапееву, — неужто вам нечего сказать?

— С точки зрения ближайших перспектив, я совершенно согласен с капитаном первого ранга Карпенко, такая операция должна удаться только потому, что никому в японском командовании не придет в голову такое развитие событий. Никто и не подумает, что сведения полученные путем самого настоящего шпионажа завлекут их корабли в ловушку. Что касается нападения на Токио, то как правильно заметил Пал Палыч, тут все пока слишком зыбко. Пока, должен вас обрадовать, мне принесли списки взятых в плен в этой операции... Среди них капитан первого ранга А. Мацуочи, командир броненосного крейсера "Якумо". Прошу представить к награде лейтенанта морской пехоты Жукова Константина Петровича. Он лично, голыми руками, обезоружил вооруженного саблей и револьвером командира крейсера, не нанеся ему никаких повреждений. Также мы имеем трех капитанов второго ранга, одиннадцать капитан-лейтенантов и более полусотни лейтенантов и мичманов... Степан Осипович, здесь список морских пехотинцев и наших матросов, захвативших в плен японских офицеров. Рекомендую представить всех к георгиевским крестам.

— Да господа, — потер руки Пал Палыч, — теперь у нас есть, кому возглавить завтрашний парад. До темноты мы точно не успеем к Артуру?

— Увы Пал Палыч, — покачал головой Карпенко, — придем точно к закату, входить на внутренний рейд будем уже завтра. Да и прилив. Совершенное безобразие, когда функционирование Главной Военно-Морской Базы зависит от приливов и отливов. Соорудить земснаряд, что ли? А если обнаружится скала — то взрывать, взрывать, взрывать.

15 марта 1904 года 14-30

Кубрик отделения морской пехоты БПК "Адмирал Трибуц"

— Серега, а дальше-то, как думаешь, что будет? — Боря Некрасов, наш отделенный, по нику Брюс, а для близких Пушкин, хехе, крутит сигарету в руках, закурить хочет и бросить то-ж хочет, вот такая коллизия.

— Да не знаю я..., понимаешь Борь, ну разгромим мы японский флот, поможем нашим предкам выиграть эту войну, только боюсь, ни первой мировой не избежим, ни революции, ни гражданской, ни остального. А это..., ну сами знаете.

— И что делать? — Леха Дичь (фамилия у него Уткин, отсюда и дичь), рукопашник, каких еще не видал, с малолетства руками-ногами машет.

— Да нам ничего. — Дик, Вадик Половец, вообще-то сапер, но пострелять то-ж любитель, особенно из чего-то тяжелого.

— Дик, ты с дубу рухнул?

— Не-а, Вадя прав, сами, без приказа делать ничего нельзя.

— А это еще почему. — ребята вскинулись, ну все сейчас пойдет гвалд, каждый будет доказывать свое. В общем, никто никого не услышит и не поймет, как бы не цапнулись.

Сергей задумался, что сказать понимал, но вот как сказать, чтоб поняли и приняли? М-да та еще задачка.

— Ребята, взводный! — парни вскочили.

— Так, о чем шумят народные витии? — лейтенант махнул рукой, — Да вы садитесь, садитесь.

— Да, тащ лейтенант, думаем как все дальше будет.

— Ты Сергей, конечно, больше всех думаешь, кстати, тебе привет от начальства, — заметив недоумение на моем лице, продолжил — Георгиевский Крест тебе за пленного самурая... — отделение зашумело, парни вскочили, с одобрительными возгласами хлопали награжденного по плечам,

— Вот, Серый, размочил счет, первый и бог даст, не последний! — сержант резко взмахнул рукой, заставляя друзей замолкнуть, — Еще кого-нибудь наградили, тащ лейтенант?

— Семенов, со второго отделения, на "Якумо", броском ножа, уложил японца, который собирался застрелить лейтенанта с "Аскольда". Думаете что будет дальше? — лейтенант обвел взглядом своих бойцов, — Короче, товарищи бойцы, нас тут около трехсот рыл из 2012-го, у каждого, наверно, есть что сказать, у каждого свое мнение как и что правильно нужно делать, кое кто, наверняка, захочет свои знания применить только для своей прибыли и выгоды, а привести такое может к еще худшему. Россия сейчас отстает от Европы и Америки. С нашей помощью Россия сможет стать первой, правда для этого надо иметь четкий план.

— И кто же будет его будет составлять?

— Ты, Дик не мути! План у нас есть. Мы же боевой корабль, а не пиратская лайба. У нас есть командир, по политической части, командиру помогает Одинцов Павел Павлович, полковник невидимого фронта. Есть штаб, аналитики, у них материалы по истории и общие знания, и все такое. И что ты теперь скажешь, Дик?

— Что? Да все правильно, тащ лейтенант, вот и Серый так сказал, а нам надо, так думаю присмотреть, чтоб падла какая не свинтила с кораблей.

— И что ты с той падлой делать собираешься? — пожал плечами взводный, — Короче, если что проклюнется, сразу меня в известность поставить, будем решать, самим принимать решение запрещаю, а то так и до банды докатимся.

— А если вас нет, или вы вне доступа.

— Если я отсутствую, докладываете нашему молчи-молчи, он правильно решит.

— И что он ему сделает?

— Ты, Дик, совсем чудной? — Сергей хлопнул приятеля по колену, — Знаешь же, что с предателями делают? Трибунал, приговор, и извольте бриться! Правильно тащ, лейтенант?

— Примерно, так, только здесь не трибунал, а военно-полевой суд, но суть ты верно ухватил.

— Но ведь они из НАШИХ! — вскочил Вадим, — если мы СВОИХ мочить будем?!

— Наши теперь — все кто живет в России! — лейтенант обвел парней суровым взглядом, — вы все учили историю, две бестолково проигранных войны, три революции, гражданская война... Все это оптом, миллионов тридцать убитых, почти как в Великую Отечественную, и изменить их судьбу можем только мы.

Тихо, братцы, явление Христа народу, "нянька" идет!

— Встать. Смирно! Товарищ капитан второго ранга, личный состав....

— Отставить, ребята, присаживайтесь, поговорим, по душам так сказать и без званий. — Зам по воспитательной работе махнул рукой, — Вне службы обращайтесь ко мне, кхм, кто забыл, Дмитрий Олегович. Извините, что ворвался и помешал вашему отдыху. Зашел узнать, как все прошло, ведь японцы противник серьезный. Вот, еще хотел поздравить Сергея с первой наградой... — капитан второго ранга замялся, — вы ж все таки в бою были...

Галдеж поднялся снова. Минут пяток, говорили все, Жуков только ухмылялся. Замполит дождался, пока все выговорятся, помолчал, выдерживая паузу, и выдал — Да что же вы за мальчишки такие? То, что все прошло гладко и без потерь, и то удача. Вот вы говорите, япошки, узкоглазые, косорылые и так далее, а ведь вы должны понимать, что пуле все равно из какого оружия она выпущена, а уж снаряду и тем более — по глупости подставитесь, убьют к черту.

— Я к тому ребятки говорю, что не дай бог, кого зря потерять. Вам еще многое предстоит. Жениться, дом построить, детей настругать, Родину от всякой мрази оборонять. Я то, да и другие офицеры, постарше вас будем, значит и опыта больше и ответственности. А будущее, оно за вами. Вы и раньше, как одна семья были, а теперь вообще, вы стали ближе, чем кровники, так прикрывайте, друг дружку, да не давайте глупить и рисковать без дела.

— Дмитрий Олегович, а назад как же, мы, что не вернемся, а как же родители, сестренка?

Все застыли, по молчаливому уговору, в отделении не поднимали тему возвращения и вообще тех времен, откуда все родом, а тут фурункул прорвало.

— Во первых, случилось не с ними, а с нами. Во вторых, еще ничего не ясно, всего то ничего времени прошло. В третьих, ребята, как вы думаете, как отреагируют во Владике и Москве на наше исчезновение, мы ведь в боевом походе, правильно будут искать, а не найдут, будем считаться погибшими в боевых условиях, а это значит и пенсия и все такое. Владимир Владимирович семьи наши там не бросит, не девяностые же. В четвертых, лично я не знаю — судьба так распорядилась, господь ли бог, или какие ни будь зеленые человечки, но я знаю, что здесь и сейчас мы ТАК помогли своей РОДИНЕ, как никто ранее. И можем сделать еще больше, а раз можем, то должны.

— А в каком качестве мы тут будем, мне что-то не улыбается получать в зубы от какого-нибудь князька, вся крутость которого в его предках, боюсь, не сдержусь и кончу его, благородного, там же, на месте.

— Ты, Дик, не бузи, — лейтенант обвел взглядом своих бойцов, — никого кончать вам не придется, потому что его кончу я. Никто не имеет права тронуть чужого солдата, а тронет — вызову на дуэль и убью, хоть из револьвера, хоть на саблях, хоть голыми руками. Вы меня знаете!

Замвоспит прокашлялся, — товарищ лейтенант, а может не надо никого убивать? Может при случае покалечить, так чтоб до конца жизни таблетками питался. Поднят вопрос, открою вам тайну, по нашу душу едут большие люди из Питера, может это единственные люди из Романовых, которые вообще чего-то стоят.

— А кто это, тащ капитан, ой... Дмитрий Олегович?

— Младший брат царя, который в 17-м престол отказался принять и Александр Михайлович, внук Николая I и морской офицер. Он кстати, несколько лет назад предупреждал, что в конце 1903-го, начале 1904-го Япония нападет на Россию.

— Умный значит?

— Да не дурак... кстати, товарищи, адмиралом Макаровым принято решение, сформировать батальон морской пехоты, который впоследствии развернут в бригаду.

— Ой, бля... — осекся Дик — простите, а мы как же?

— Вы, товарищи будете в этом батальоне инструкторами. По образованию у вас у всех десятилетка за плечами, а это уровень нынешнего университета, как минимум, так, что я уверен, что аттестацию на прапорщика, а это первое офицерское звание, сдадут все. -Ребята, как по команде обернулись на взводного.

— Мы думаем, что в званиях поднимут всех.

— Ага, а я значит старшим прапором стану, — командир отделения, по прозвищу Брюс, почесал в затылке, — а как же мы ее формировать будем? У нас же ничего нет, ни десантных кораблей, ни автоматов-пулеметов, БТР-ов тож...

-Никаких БТР-ов и т.д., вооружение и снаряжение местное, хотя комки и другое надо вводить, да и не сложно, как и МСЛ. Главное, не чем воевать, а как, вы же и с голой пяткой на меч прыгаете. — помолчал, приложившись к бутылке с минералкой, — В общем, задание такое — обменивайтесь опытом с местной пехотой, они вам, забытые у нас, приемы штыкового боя с трехлинейкой, вы им рукопашный бой. Ну это в общих чертах.

— Товарищ... Дмитрий Олегович — морпехи заинтересованно придвинулись поближе, — ну все же, расскажите...

— Товарищ лейтенант, разрешаю, расскажите своим бойцам, ибо каждый солдат должон знать свой маневр.

— А....

— Ну..., товарищи морские пехотинцы, — лейтенант кашлянул, — мы можем за достаточно короткий срок обучить и подготовить до 600 человек, большая часть их, примерно 350-400 человек станут инструкторами на базе морской пехоты в Порт Артуре, остальные пойдут в роту спецназначения, а так-же в подразделение контрразведки. С помощью инструкторов уже начать готовить бригаду нового строя, как это называлось в прошлом. Причем учить не только воинским наукам, но и ввести общеобразовательные часы обучения. Кто уже более-менее умеет читать, писать, то углубленные знания, а кому то не сподобилось, пока азы давать. За всю Российскую Императорскую Армию и Флот мы ответить не можем, но у нас в бригаде все должны быть грамотными. Ну а сейчас поднять все записи сержантов по обучению, я кое-что добавлю. Так, каждому к утру представить список предметов и знаний, которые вы можете передать и чему обучить. Я отредактирую и передам, вам, Олег Дмитриевич, а уж вы, дальше по команде, важно знать, что мы имеем право представить Российской армии, ну вот, как то так.

— Ничего себе, мы тут тащ лейтенант мучились, думали, а вы пришли и в 5 сек разложили по полкам, а кто будет школьным предметам учить?

— Вы, лейтенант, и впрямь разложили хорошо, а кто займется общеобразовательными предметами, мы найдем, от вас ребятки требуется подтянуть местных до такого уровня, когда назвать их пушечным мясом, язык не повернется. И не забудьте, сейчас 1904 год, уже стали появляться образцы техники, если кто, что-то знает или, к примеру, работал до армии, или увлекался, там к примеру радио делом и т.д. это все тоже внесите в списки. А я прикажу всему экипажу составить такие анкеты, на буксир и танкер тоже передам.

— А скажите, как у нас с довольствием будет, вот сойдем мы на берег, а у нас ни гроша в кармане, да и вообще как себя вести, например, если офицер или какой генерал попадется, ведь и как правильно обращаться к старшему по званию, мы не знаем. Вообще, каков наш статус будет и вообще..., мы даже званий не знаем.

— Правильно, Борис Некрасов, кажется? Вопросы вы вовремя задали, я тут вам кое, что принес, аналитики подборку сделали, на флешку скинули, надо только на компьютер скинуть, у вас ведь есть, вот и ладненько, да да, папка названа "общепринятые правила поведения в начале 20 века", вот так вот мудрено хе, хе, хе.

— А кого товарищ капитан второго ранга в морпехи определят, ведь отбор нужен?

— Скорее всего, моряков с погибших кораблей, да еще с экипажа добавят.

— Нам ведь артиллеристы потребуются, да и на берегу воевать, не то же самое, что на море.

— Братцы, вы прям все и сразу хотите, не бывает все так быстро. Да и вы на что? И как кстати, в Великую Отечественную, первая морская пехота, уходили моряки с кораблей на берег, и воевали так, что фрицы в штаны клали. Главное у нас есть, есть наш русский матрос и солдат, с которым если по человечески, то он горы свернет.

— А у нас в артиллерии познания так себе, минометы еще знаем, так ведь и нет их еще.

— Нет, так придумаем, вон гранатометов, ручников и еще много чего нет.

— Тут товарищи спешить нельзя. У России заводов кот наплакал, так, что с изобретениями надо подождать, пока жирком не обрастем. Кстати минометы изобрели в Артуре.

В таком ключе говорили еще полчаса, с перекурами однако, а потом комиссар ушел, а лейтенант принес фляжку и налил по 100 грамм. Выпили молча, как помянули свою прошлую жизнь.

Капитану 1 ранга Карпенко С.С.

Докладная записка.

В связи с планами командования создать на базе флотского экипажа 1 бригаду морской пехоты, предлагаю Вашему вниманию черновик штатного расписания бригады, для определения потребности матчасти и личного состава. По уточнению, предлагаю взять данную структуру за основу для дальнейшей разработки.

Организационно первая бригада морской пехоты ТОФ состоит из штаба и штабной роты, трех десантно-штурмовых батальонов, батальона боевой поддержки, батальона тылового, отдельно в штате бригады значится, но фактически подчиняется напрямую командующему ТОФа разведывательно-диверсионный батальон специального назначения, в штат бригады так же входит учебно-боевой батальон и учебный центр (уч. База)

Штатная численность соединения 3614? Военнослужащих

Штаб и штабная рота бригады насчитывают 121 человека. Штаб предназначен для обеспечения управления командиром бригады подчиненными подразделениями в мирное время и бою. Организационно он состоит из группы управления и семи отделов — 1. оперативный отдел (планирование боевых операций), 2. разведывательный и аналитики, 3. боевой подготовки, 4. боевого обеспечения, 5. связи, 6. личного состава, 7. административного, и службы поддержания порядка.

Штабная рота обеспечивает деятельность штаба бригады

Десантно-штурмовые батальоны (по 691? человеку) — основные боевые подразделения бригады — предназначены для ведения всех видов боевых действий в любых условиях обстановки, в том числе высадка на необорудованный плацдарм, удержание плацдарма, прорыв подготовленной обороны противника, ведение боевых действий в городах, лесах, горах, и т.д.

Организационно каждый батальон состоит из штаба, трех десантно-штурмовых рот, роты боевой поддержки и роты боевого обеспечения.

Штабная рота включает взводы связи и медицинский, а также обеспечения и снабжения. Основным вооружением роты боевой поддержки батальона являются : 3-63мм десантные пушки Барановского, поставленные на разборные лафеты оригинальной конструкции (артвзвод), 3-47мм орудия Гочкинса, поставленные на разборные лафеты оригинальной конструкции(противоштурмовой взвод) и 3 пулемета Максима(пульвзвод) .

В боевом составе каждой десантно-штурмовой роты насчитывается три десантных взвода, взвод огневой поддержки, две секции: гренадерная и снайперов(лучших стрелков).

Разведывательно-диверсионный батальон (428? человек) предназначен для обеспечения командования ТОФ разведывательной информацией, наведения огневых средств (артиллерии флота) на цели и оценки результатов их применения в масштабе времени, близком к реальному, проведение диверсий в ближнем и дальнем тылу врага, уничтожение штабов, баз снабжения, стратегических мостов и других обьектов. Организационно батальон включает штаб и штабную роту, три разведывательно-диверсионных роты и спецподразделений (позднее будет уточнено).

В боевой состав каждой разведывательной роты входят 3 разведвзвода, 1 взвод огневой поддержки и взвод обеспечения.

Батальон боевой поддержки состоит из штаба и штабной роты, артиллерийской роты, противоштурмовой роты, инженерно-штурмовой роты, разведывательной роты и роты связи.

Артиллерийская рота (290? человек), предназначена для огневой поддержки действий подразделений бригады, организационно включает штаб, штабную и две артиллерийские батареи, а также взводы артиллерийской разведки, подвоза боеприпасов и инженерного обеспечения.

Каждая артиллерийская батарея состоит из двух огневых взводов, на вооружении которых находятся по три 75 пушки Кане, поставленные на разборные лафеты оригинальной конструкции.

Противоштурмовая рота (53 человека) предназначена отражения штурма и обороны занятого плацдарма. В ее состав входят три противоштурмовых взвода и три секции — штабная, управления огнем и медицинская.

На вооружении каждого противоштурмового взвода имеются 3-47мм орудия Гочкинса, поставленные на разборные лафеты оригинальной конструкции

Разведывательная рота (67 человек) предназначена для ведения разведки, а также сбора и анализа всей разведывательной информации в интересах бригады. Организационно она включает группу управления и три взвода,.

Инженерная рота (120 человек) призвана решать задачи инженерного обеспечения действий бригады. Состоит из штаба, трех инженерно-саперных взводов и одного — инженерного обеспечения

Рота связи (74 человека) обеспечивает командира бригады, штаб и подразделения различными видами связи. Организационно в ее состав входят штаб, два взвода связи и один обеспечения связи.

Батальон тылового обеспечения (388? человек) организационно включает штаб и три роты: штабную и распределения материальных средств, снабжения, ремонтную и медицинскую.

Для обеспечения бригады артиллерией и пулеметами, предложить командованию ТОФ выделить и то и другое с кораблей, в том числе находящихся на ремонте. Аналогичную бригаду предлагаю создать на основе Владивостокского крейсерского отряда.

15, 03, 1904г л-т. Жуков

15 марта 1904 года 20-00 по местному времени.

Внешний рейд Порт-Артура.

Боевая рубка БПК "Адмирал Трибуц"

Вице-адмирал Степан Осипович Макаров — Командующий Тихоокеанским флотом РИ

Полковник Александр Петрович Агапеев — начальник военного отдела штаба Тихоокеанского флота РИ

Капитан 1-го ранга Сергей Сергеевич Карпенко — командир крейсера "Илья Пророк"

Капитан 1-го ранга Роберт Николаевич Вирен — командир крейсера "Баян"

Капитан 1-го ранга Константин Александрович Грамматчиков, — командир крейсера "Аскольд"

Капитан 2-го ранга Николай Оттович фон Эссен — командир крейсера Новик

После того, как эскадра встала на внешний рейд, к борту большого крейсера с большим белым номером 564 на борту один за другим подходили катера с крейсеров эскадры. Поднимающихся по трапу командиров неразговорчивый дежурный офицер провожал в боевую рубку, где они и останавливались, переступив через комингс и "обалдев сего числа". Яркий электрический свет, совершенно фантастический интерьер, весьма мало напоминающий привычную обстановку боевых рубок военных кораблей. Выразить свои чувства чем-то еще, кроме секундного оцепенения им мешало присутствие в рубке вице-адмирала Степана Осиповича Макарова и полковника Агапеева. Конечно, все последние сутки, каждый из них желал побывать на этом корабле, который буквально перевернул весь ход компании на Тихом океане.

— Господа офицеры, — Степан Осипович Макаров обвел взглядом командиров крейсеров, — все, что вы сейчас услышите, безусловно, является строжайшей государственной тайной и не подлежит разглашению ни при каких обстоятельствах. Всем понятно? — Командиры кивнули почти синхронно, — Так я и думал. — То место, откуда пришел к нам это крейсер отделено от нас временем, но это будут знать только здесь присутствующие и Государь. Для всех остальных это пробный корабль с двигателями Дизеля построенный на американских верфях. Вы же должны знать правду, поскольку вам скоро снова вместе идти в бой. Приказ о зачислении в состав флота крейсера 1-го ранга под номером 564 уже есть. Запрос о присвоении надлежащего имени буден направлен в ближайшее время Государю Императору. Представляю вам его командира, капитана 1-го ранга Сергея Сергеевича Карпенко. Как командиры кораблей ударной корабельной группы, вы должны четко представлять, где находятся пределы возможностей этого корабля. Самое неприятное заключается в исчерпании боезапаса. В наше время еще не производится ни один вид боеприпасов, используемый вооружением этого корабля. К примеру, самодвижущихся мин, уничтоживших японские броненосцы, осталось только две. Поэтому максимум возможных задач должен выполняться вашими кораблями. Разведка, обнаружение, наведение на цель — вот работа для 564-го. Только для избежания тяжелых потерь в бою с превосходящим врагом разрешаю использовать его вооружение. Завтра вы примете на борт полный запас угля и все необходимое из расчета 10 суток похода. Выход из порта в ноль часов 17-го марта. Вечером 16-го вам доставят опечатанные пакеты вскрыть которые надлежит в открытом море. Командовать ударной группой будет капитан 1-го ранга Карпенко, для взаимодействия с кораблями эскадры назначается офицер связи — полковник Агапеев. А сейчас командир 564-го расскажет о своем корабле.

— Большой противолодочный крейсер, предназначенный для охраны эскадр от того, чем станут известные вам подлодки в будущем. Скорость 29 узлов. Вооружение:

— восемь торпед калибра 533 мм., шесть из них мы уже истратили.

— восемь ракет-торпед "Раструб-Б", дальность поражения 50 миль. Способны потопить крейсер III класса и лишить хода корабли I класса. Аналогичные возможности у торпед УМГТ-1, только применяются они с вертолета, этот летательный аппарат вы видели вчера днем, и имеют дальность до четырех миль. И "Раструб-Б" и УМГТ-1 наводятся на шум винтов, поэтому поражать будут именно их. Боезаряд эквивалентен двадцати пудам минного пироксилина.

— РБУ-6000, дальность стрельбы 32 кабельтовых, мощность бомбы тридцать пять пудов минного пироксилина. Взрыватель ударный, при прямом попадании и гидростатический, при погружении на глубину шесть метров. При подводном разрыве рядом с бортом возникает сильнейший гидроудар, разрывающий подводную обшивку. Остаток — сто тридцать две штуки.

— ракеты "Кинжал", дальность — девяносто пять кабельтовых. Фугасное действие эквивалентно пяти пудам минного пироксилина. Боевая часть осколочная, с готовыми поражающими элементами. Там применялся по летательным аппаратам, здесь по легким крейсерам и эсминцам. В бою прошлой ночью были применены четыре штуки. Остаток шестьдесят штук.

— артиллерийская система АК-100, два орудия калибром 100мм и дальностью стрельбы 113 кабельтовых. Скорострельность один выстрел в секунду. Снаряды осколочно-фугасные и шрапнельные с дистанционным подрывом. Боезапас 1200 снарядов, расход 130, остаток 1070.

— артиллерийская система АК-630, четыре 30мм шестиствольные картечницы с приводом от отводимых пороховых газов, скорострельность 5000 выстрелов в минуту, снаряды осколочно-фугасные. Боезапас 12000 штук, расход 900 штук, остаток 11100 штук.

— специальные возможности. При помощи радиолучей корабль "видит" в темноте и тумане, при помощи звуковых колебаний под водой измеряет глубины, "видит" мели, скалы, айсберги, минные постановки и подводные лодки.

— имеются два летательных аппарата тяжелее воздуха, с вертикальным взлетом и посадкой и радиусом действия 110 миль, максимальная высота подъема около трех миль. Боевая нагрузка сто двадцать пять пудов.

— Вопросы есть?

— Эээ. Вопросов очень много..., но по существу, — командиры кораблей переглянулись, — Все понятно, Сергей Сергеевич, но вы не могли бы назвать цель нашего похода.

— Цель похода будет изложена в пакетах, которые раздаст вам Степан Осипович, а обсуждать план операции мы будем уже в открытом море. Но могу обещать, что скучно не будет, веселие, такое же, как и последние два дня, я вам гарантирую.

— Еще вопросы есть? — адмирал Макаров глянул на часы, — тогда, господа офицеры все свободны. Сергей Сергеевича и Александра Петровича я попрошу остаться.

(здесь же, двумя часами ранее)

— Сергей Сергеевич, этот вопрос мы обсуждали на палубе "Аскольда" перед тем как первый раз взойти к вам на борт. И тогда я имел глупость гениально угадать ваше происхождение из будущих времен, и даже заключал пари. Так что, как минимум командир "Аскольда" Константин Александрович Грамматчиков в курсе. Я сейчас так жалею, что ляпнул свои догадки вслух. Степан Осипович тоже должен помнить тот разговор. И потом, Степан Осипович, Сергею Сергеевичу придется объяснить возможности своего корабля, но после этого никто не поверит в "американскую" версию. А вести в бой корабли, не объяснив командирам что может, а что нет их флагман, по меньшей мере неразумно.

16 марта 1904 года 10-05 по местному времени.

Внешний рейд Порт-Артура.

Павел Павлович Одинцов

Входим в базу, со вчерашнего дня мы просто крейсер 564, что добавляет нам определенной таинственности, но ничего экстраординарного. Идем во главе колонны крейсеров под адмиральским флагом. Из мощных динамиков рвется на волю мелодия Священной Войны. Это товарищ Ильенко здорово придумал. Тут же, рядом, сам адмирал Макаров. Когда проходили мимо батареи Тигрового хвоста, было видно, как офицеры, построив солдат, отдают честь нашему кораблю. Вот Стессель опять взбесится! За нами идут крейсера, потом броненосцы. Потом мне рассказали, что личный состав был построен на всех батареях и не расходился, пока на бочку не встал последний броненосец. Швартуемся к бочке напротив Набережной Старого города, она полна народу. Сколько тут есть всего русского населения, тысяч десять-пятнадцать? Так вот, сейчас, наверное, они все стоят здесь. Адмирал Макаров спускается в катер, который высаживает его прямо на набережную. Стихают звуки Священной Войны, и над набережной разносится:

— Как встарь собирается Вещий Олег

— Отмстить неразумным хазарам

— Их села и нивы за буйный набег

— Обрек он мечам и пожарам...

Полный сюр. — Слышишь, Господи, страна Ниппон получит свой долг обратно, как ты учил, сторицей! — а на набережной творится что-то невообразимое, офицеры, причем и флотские и армейские, окружили Степана Осиповича и, кажется, готовы на руках отнести его, то ли до коляски, то ли прямо до морского штаба.

Положение спасает то, что на внутренний рейд входят наши "трофеи". Они движутся по западному бассейну в сторону Морского Госпиталя. Народ, отхлынув от набережной Старого Города, двинулся туда же, куда и пароходы, оставив около адмирала только самых преданных почитателей. Полковник Агапеев еще с вечера убыл в Артур на катере. Поднимаю к глазам бинокль, так и есть, вдоль набережной Нового города, через каждые сто шагов расставлены конные казаки при полном параде, а возле госпиталя построена сотня матросов в парадной форме, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками. Александр Петрович максимально точно скопировал мизансцену известного всем шоу от 44-года. Баркасы перевозят пленных японских моряков к самому началу набережной у Госпиталя, а это почти тысяча человек. Пока их высаживают на берег и строят в колонны, народ собирается вдоль набережной густой толпой. Мальчишки влезают на деревья и крыши, окна домов полны лиц. Наблюдаю в бинокль — идут. Под барабанный бой гарнизонного оркестра, впереди командир крейсера "Якумо", капитан первого ранга Мацуочи, за ним пленные офицеры, потом матросы. Колонна, по четыре в ряд, растянулась почти на четверть километра. Потом мне рассказали: — Только барабанный бой, народ смотрит молча, даже мальчишки не свистят, барабанный бой и шарканье шагов, матросы в парадном, с винтовками наперевес, казаки при всех регалиях, на переминающихся с ноги на ногу лошадях. Опущенные под ноги, взгляды побежденных.

Колонну пленных провели по набережной, потом через мост на вокзал, куда уже были поданы теплушки для их отправки в Мукден, наместнику Алексееву. Интернированные английские команды сгрузили с пароходов позже, без всякой помпы, отсюда, с Артурского вокзала, начнется их долгий путь в Европу.

Ближе к вечеру, к нам пришвартовалась "Печенга", которая заполнила наши танки под пробку. Теперь у нас есть больше пять тысяч миль ходу. Капитан-лейтенант Братишка, это фамилия такая, принимает с берега продовольствие, слышны звуки скандала местного значения. Здешние интенданты Братишку не знают и поэтому не боятся, а зря. Потом я узнал, что дело дошло до Карпенко: — "Что, я, тащ. капитан первого ранга, людей тухлятиной кормить должен, что ли?!",— тот по переправленной в Морской штаб рации вышел на адмирала Макарова, и интендантская служба эскадры имела воспитательную беседу с адмиралом в "позе пьющего оленя". В восточном бассейне уголь, продовольствие и снаряды до полного боекомплекта спешно принимают "Баян", "Аскольд" и "Новик". Для поддержания секретности, датой выхода назван вечер 17-го, а срок похода в 30 суток. Поэтому сегодня крейсера приняли лишь снаряды, уголь и продовольствие на десять дней. Остальное продовольствие должны погрузить "завтра". Но никакого "завтра" не будет. Около шести часов вечера к нам на корабль прибыл полковник Агапеев. Усы у него, как всегда, воинственно торчат, а вот глаза красные как у кролика. Отправляю его отдохнуть, для него уже освобождена каюта.

— Александр Петрович, шли бы вы вздремнуть, до выхода почти шесть часов, успеете выспаться, вижу же по делам вашим, что прошлую ночь вы вообще не спали. Идите, друг мой, идите.

...

полночь.

Снимаемся с бочки и без лишних эффектов подходим к выходу из восточного бассейна. Темнота скрадывает густой угольный дым из труб крейсеров. Уходим по английски, не прощаясь. Следом за нами, как в том ночном походе пристраивается "Баян". Слышны команды акустика, руководящего рулевым "Баяна". "Аскольд" и "Новик" выводит на внешний рейд буксир МБ-37. Крейсера строятся за нами в кильватер. Малый ход и ни единого огонька, кажется, Артур так и не заподозрил о нашем уходе. Карпенко берет курс строго на зюйд. Поход начался. Командирам крейсеров поступает команда вскрыть пакеты, полученные от адмирала Макарова.

Из шифротелеграммы вице-адмирала С.О. Макарова Е.И.В. Николаю II. от 16 марта 1904 года

Ваше Императорское Величество!

Настоящим сообщаю, что известный вам корабль зачислен в списки Российского Императорского Флота под тактическим номером 564. Прошу Вашего Скорейшего Высочайшего решения об его окончательном наименовании.

Также имею честь доложить о еще одной одержанной победе над японским флотом. Разгромлена маневровая база адмирала Того на островах Эллиот. Потоплен один японский броненосный крейсер, а также еще один крейсер, три миноносца, семь пароходов снабжения и более тысячи матросов и офицеров захвачены в плен. Среди них капитан первого ранга Мацучи, бывший командир крейсера "Якумо", коий крейсер мы надеемся доставить в Порт-Артур и после ремонта ввести в состав нашего флота.

Вице-адмирал С.О. Макаров.

Из шифротелеграммы вице-адмирала С.О. Макарова отцу Иоанну Кронштадскому

Святой, праведный отец Иоанн, для совершения дела государственной важности, имею срочную неотложную нужду в священнослужителе, наделенном особыми качествами. Он должен быть: молод, истов, красноречив, терпелив и незлоблив, вести жизнь праведную и уметь хранить тайны, камнем ложащиеся на душу. О чем и прошу Вашего содействия. Тайна сия связана с теми победами, которые начал одерживать флот последние дни.

С.О. Макаров.

16 марта 1904 года, Вечер.

Внутренний рейд Порт-Артура.

Палуба крейсера 1ранга Баян.

Старший группы инструкторов Никонов Сергей Викторович.

Во, подходим к борту, мда интересно надолго ли мы тут, обучать будем товарищей, значитца. При распределении нам посчастливилось, послали на "Баян". А ничего так шаландочка, правда борта непривычно напичканы торчащими орудиями, различными иллюминаторами и другими примочками, зачем не понятно, ведь не яхта прогулочная. Ну да ладно, думаю, скоро начнется новая мода на корабли, наверняка уже кто-то сделал левые фото нашего БПК и теперь все инженеры начнут высчитывать его обводы. С нашим появлением все прежние проекты можно выбрасывать однозначно. Прибыли, похватали манатки и молча по трапику ввысь, а там, там отпад, никогда еще меня не встречал при прибытии, первый помощник капитана, а тут....

— Рад приветствовать на борту крейсера первого ранга "Баян", я старший офицер крейсера, лейтенант Константин Михайлович Ратьков, мне поручено, показать вам наш корабль, разместить и поставить на довольствие. Все вопросы жизни корабля — это ко мне.

— Здравия желаем, старший группы инструкторов Никонов Сергей Викторович, со мной инструкторы, Половец Вадим Борисович и Дешкин Михаил Игоревич.. Командование поручило нам....

— Давайте обсудим все в кают-компании, а сейчас позвольте проводить вас в выделенные каюты. Позвольте поинтересоваться, — дождавшись согласия, он продолжил — правда ли, что кто-то из ваших, гм, сослуживцев, голыми руками вооруженного японского офицера пленил и сам при этом не пострадал?

Сзади громко хмыкнули, проглотив смешок.

— Извините, я что-то не то спросил? — Лейтенант прям вскинулся.

— Да нет, что вы, это у него нервное, Дех..., то есть Михаил Игоревич, еще молод и боится всяких острых предметов, в том числе и японских катан, так их мечи называются.

— Извините, не обращайте внимание на олухов, просто, ваш вопрос как раз пришел по адресу, один из взятых в плен японских офицеров как раз на моем счету.

Сначала Ратьков покраснел, сжал кулаки, но по мере моего монолога расслабился.

— И за манеры моих бойцов, я тоже прошу прощения....

— Как, как вы сказали? — Вот чорт так и лезет сленг наш, ну не могу я говорить так вычурно, как этот лейтеха, хех, молодой, а уже старшой на крейсере 1 ранга.

— Дело в том, что мы в Российской империи не жили, родились в америке, по сути жили там в сущей глуши, а потом против нагличан, тьфу, британцев решили повоевать, уж очень много плохого, англичане России сделали, вот так в Африку и попали, там и провели большую часть своей сознательной жизни. — Уф, аж горл пересохло и язык сломался. — так, что манеры у нас и обычаи, хоть в основе своей и русские, но отличаются от общепринятых.

Сказать, что лейтенант остался, спокоен, значит погрешить против истины, ВО как завернул.

А Михаил Игоревич, у вас в Крыму случаем родственников нет?

Опа, это залет воин, Деха рассказывал, что его дед и прадед в Ялте жили и вроде свой дом там был, залет однако.

— Тащ... извините Константин Михайлович, а вы кого имеете ввиду? — Деха стал похож на волка, учуявшего добычу в зимнем лесу, не дай бог сорвется, срочно вмешиваюсь.

— Так у всех, у нас корни с Рассеи, все мы потомки, ушедших осваивать новые земли русских.

Фух, пришли, а то ведь, как там у классиков жанра: никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, блин. А ведь начиналось все вполне мирно.... Сидели в кубрике, лейтенант нам проводил правку, и заодно проверял нас на знание нашей общей легенды и правилам поведения этой эпохи. Так нет принесло спецпреда, черт. И началось...

16 марта 1904 года, Полдень.

Внутренний рейд Порт-Артура.

Кубрик морпехов на крейсере N564.

Старший группы инструкторов Никонов Сергей Викторович.

— Товарищи, у нас возникла идея, реализовать которую придется вам. . — Спецпред замолчал, выдерживая паузу, с улыбкой обозрел воинство.

Что-то не нравятся мне такие заходы, настораживают, ребята тоже кривятся, а ну как скажет взять дворец микадо? С них станется, взять не возьмем, телами завалят, а вернуться никто не сможет — факт.

Спецпред заметил беспокойство и ухмыльнулся, — Не бойтесь, дворец Микадо мы вас штурмовать не пошлем, пока. И вы не А-шники, и микадо не Амин. Просто командование рассчитывает, что за время похода вы сможете передать свои воинские знания и навыки досмотровым и десантным партиям с других кораблей эскадры. Только при этом, давайте без фанатизма и пофигизма, главное, придерживайтесь легенды, что вы потомки русских колонистов в Северную Америку, прошедшие ряд колониальных конфликтов и имеющие особые навыки ведения боевых действий. Правду о нас никто знать не должен, вас уже, как и весь экипаж проинструктировали. Сейчас лейтенант Жуков раздаст вам ваши легенды, их проработали с учетом ваших данных, проколов быть не должно. В легенду прекрасно вписались и ваши непонятные нынешнему обывателю привычки и слова, ну кто, к примеру знает как на самом деле живут племена Африки, где вы все, в качестве добровольцев или наемников повоевали. Обучите матросов рукопашному бою по одному и в группе, тактике десанта и абордажа. Ваше оружие строго секретное и к нему доступа ни у кого кроме вас быть не должно. Пользуйтесь тем, что сейчас принято на вооружение и трофеями. Приказываю, проработать в течении суток, с учетом здешних реалий и секретности типовой план занятий и передать его вашему командиру. — спецпредставитель несколько секунд помолчал, обводя нас взглядом — Товарищи, будьте добросовестны, чем лучше вы подготовите людей, тем меньше будет потерь, подумайте об этом. Всех их ждут дома, и может быть, только от вас зависит, получит та или иная семья похоронку или нет. Товарищ лейтенант, вам поручается назначить по три инструктора на каждый крейсер: старшего и двух помощников. Получив рекомендации от ваших бойцов, будьте добры, сами проработайте их еще раз и доработанный, единый вариант занесите ко мне, для ознакомления и утверждения. Прошу вас отнестись правильно, это не недоверие, а мера предосторожности, случайно пропущенный абзац может стать катастрофической трагедией. Вы ведь бойцы не хотите, чтобы за нами гонялись все шпионы мира, и ходить по улицам стало бы просто опасно — выкрадут и выпотрошат...

— Замучаются.... — вырвалось у меня.

— Не надо считать, что вы тут самые крутые, как сказано было в одном сериале, на каждого крутого есть кто-то еще круче. Что бы вам было понятней вот пример, — немного помолчав, он продолжил — есть к примеру крутой боец-рукопашник, ну никто его не положит. Против него стрелок, не крутой, а так, просто с АК? Одна короткая очередь и нет бойца. Против стрелка, его в легкую положит снайпер, а сапер поймает того снайпера на отходе, сапера же проткнет брошенный, кем то еще, нож. А всех их, крутое подразделение диверсов, расшифрует и подведет под волкодавов очкарик-аналитик. Вот как то так.

— Пал Палыч, вы извините, у Никонова так часто бывает, спешит сказать не подумав. — вступился за меня лейтенант.

— Ничего страшного, Сергей, кажется? — спецпред задумчиво потирал подбородок.

— Так точно. — смотрю я на него и думаю, — пофигу мне эти представители, пусть даже и спец. Мое дело солдатское — врага убивать!

— Мда, вы ведь рукопашник, как мне помнится? — не отстает спецпредставитель.

— Вообще-то, Сергей Никонов у нас универсал, основная специальность стрелок ВУС100, но может все... — ох лейтенант, старается своего человека в обиду не дать, да и тот вол опытный.

— Прям талант, — ухмыльнулся спецпред, и хитро так, с подковыркой спросил, — а что не сержант?

— Предлагали.... — вздохнул лейтенант и пожал плечами, — отказался.

— Тащ лейтенант, мы ведь это уже давно проехали, виноват, но я не способен командовать.

— А не время сейчас отказываться, — спецпред посмотрел на лейтенанта, — Назначьте его старшим в группу инструкторов, вот мы и посмотрим, что за гусь

Так я стал старшим, блин и кто меня за язык тянул, правильно говорят — язык мой, враг мой. Каютка оказалась уютной, хоть и без изысков, ребят поселили вместе, а меня прям, как лорда, в отдельной. Питаться теперь будем с офицерским составом, хотя статус пока не определен, на прямой вопрос был ответ — пока как вольноопределяющиеся, после приезда ВК будет все ясно и со статусом и другим. Раскладываю пока вещички. Кроме своей парадки было решено взять по два комплекта цифры, одна старая, для тренировок и участия в досмотрах, вторая для операций, если приспичит. Ну, тельники, и т.д. не в чет. Оружие для данного случая нам выдали кхм-да, где только и откопали, всем по нагану и мне еще маузер96, мда та еще дур-ра. К стати для конспирации погоны чистые, кокарды тоже сняли и значки всякие, в общем все, что с ходу могло создать цепочку ассоциаций. Правда вопросов, судя по всему будет много. Старшой, который офицер, как узнал, что это я с голой пяткой, гм да на саблю, так и пристал, покажите, да обучите, а то у нас легенды ходят о непобедимости истинных самураев, а вы, а я ну и все в том-же духе. Первый выход в свет, обедать мы пришли, вышел несколько напряженный, мы ожидали вопросов, в том числе и неудобных, а хозяева видимо и жаждали общения, но, как мы знали впрямую им спрашивать у нас что либо запретили. А да до обеда мы еще были представлены командиру — капитану первого ранга Роберту Николаевичу Вирену.

— Ну орлы, как вы отличились, в общих чертах знаем, да и на крейсере вашем бывал и с командирами вашими общался, если возникнут какие ни будь сложности, проблемы, милости прошу, без политесов сразу ко мне, а вас господин лейтенант обязываю, обеспечить условия для проживания и успешного выполнения приказа командования, эксцессов чтоб не было, вам все понятно?

— Так точно! — рявкнули четыре глотки.

После обеда, представленный нам ранее, Владимир Константинович Самарский, поручик и вахтенный офицер, провел нас знакомиться с "курсантами". Вот странно, сухопутный, а на корабле? Пока добирались до шкафута, Владимир Константинович рассказывал, — Под шпицем придумали, оснастить каждый корабль 1 класса двумя десантными пушками, а в случае нужды, корабль должен принять роту морской пехоты из флотского экипажа, и придать им эти пушки, я же должен быть командиром десанта...

Их, кандидатов, оказалось несколько больше, чем я предполагал, считаем: поручик, два унтера, восемь матросов и 36 артиллеристов при двух десантных пушках Барановсого, всего сорок семь человек.

Четверых, после коротких и скупых на слова, дебатов отсеяли. Самарский было вступился, но Деха упрямый, стоит, молча, смотрит исподлобья, прям баран на новые ворота. Картина маслом, ну поручик стушевался, парень хороший, но в деле не был и даже просто нашей подготовки не проходил, и дал реверс. Позже подошел ко мне.

— Сергей Викторович, а почему не взяли солдат, они ведь и сильные и выносливые и....

— Владимир Константинович, если мы без объяснения причин поступаем так, а не иначе, то рекомендую вам принимать это как должно. Не все вы можете понять, и не потому, что вы плохой, а потому, что просто не бывали и дай бог не будете в определенных ситуациях. Есть такое, называется боевым опытом и к вам это тоже придет, не все и всегда можно объяснить, да и времени на эти разговоры может не быть. А конкретно, по этим двоим, не подошли они из-за того, что мать природа одарила их силой и выносливостью, а вот быстротой реакции обидела. А это, знаете ли, смерть и им и всем кто рядом. Да есть и еще кое-что... Кстати, вам я рекомендую тренироваться в том же объеме, что и солдата и матросам, а кроме того, вам надлежит изучить и запомнить вот этот труд, правда читать его вам будет сначала непривычно. — я немного помолчал. — Вечером вместе посидим и начнем разбор.

— А, что это?

— Это секретное пособие, выработанное на основе опыта последних войн и с учетом применения новых видов оружия и тех, что еще не приняты, но разработки уже идут. Ладно, это позже... — я повернулся к моим товарищам инструкторам, — Дик, Деха, делите кандидатов на две команды и вперед по плану. Сначала разминка, потом проверьте как у них с физподготовкой, кто не справится, по ходу ко мне, отсев буду решать сам. Выполнять! — сказал тихо так, но вроде как комбат наш, а он никогда голоса не повышал, но все у него только бегом бегали. Мои, как услышали знакомый тон так аж присели.

Поручик тоже чуть не бросился бежать, только куда, вот вопрос.

— А пока нижние чины будут проходить проверку, мы с вами займемся ликбезом.

— Чем, чем? — поручик ошарашено захлопал глазами.

Сначала не понял, чуть подзавис.

— Ликвидация безграмотности. — я улыбнулся,— Ликбез, начальный курс знаний при любом новом деле которым вы еще не занимались. Но, отставим пустые разговоры, мы так неделю будем объясняться. Присаживайтесь сюда. Вот лист бумаги, рисуем стандарт, помещение, вид сверху. Если вход узкий, а на судах и кораблях он такой, то применяем крест, или крест на крест.

— Простите...

— Объясняю, задача, войти в кубрик, где предположительно находятся вооруженные ..., короче враг, разработаем вход и зачистку, то есть уничтожение врага. Если работает это помещение одна пара, то встает вот так, если две пары, то тут и тут встают еще бойцы, если работает пятерка, то пятый встает тут. Начинаем движение, первый открывает дверь, уходит сюда и перекрывает вот этот сектор, второй перекрывает этот сектор и начинает движение после или одновременно с первым...

Так мы потратили часа полтора, а когда я поднял голову, то увидел картину — не ждали. Нас обступило два десятка мужиков, видимо отсеянных ребятами и с интересом слушали мою лекцию. Мда, а да ладно, все равно их обучать.

— Владимир Константинович, пока все, пусть отложится в голове, а сейчас прошу вас переодеться, немного побегаем и попрыгаем, а в форме это будет неудобно, да и порвете.

— Есть. — во как развернулся и чуть не побежал, все страньше и страньше, говорила одна героиня детской сказки.

— А это еще, что за стадо? — пока произносил, бойцы резво построились, правда в порядке очереди, хехехе, — так, подходим по одному и докладываем, на чем срезались, что при этом вам сказали се... инструкторы и кто из них.

Пока шла процедура, я записывал фамилию, звание, возраст, делал пометки напротив каждого, на что сделать упор, прошло еще минут тридцать. Явились остальные, усталые. Отправил их облиться водой и вообще прийти в себя, записи свои показал ребятам, кое-что уточнили и они пошли дрючить, то есть гонять до седьмого пота отстающих по физподготовке. Что-то долго наш орел, вернее поручик, о вон и он, ну все я пошел его гонять, только в сторонке от бойцов, ибо не гоже если что у него не так пойдет.

В общем-то, я ожидал худшего, офицер попался с понятием, хоть некоторые вещи пришлось ужасно долго и нудно объяснять.

— Владимир Константинович, ну как, скажите на милость, напишет донесение, посланный на разведку, или как он сочтет, сколько и чего у противника есть. Как нам готовить для бойцов конспекты....

— Какие еще конспекты?

— Да обычные, по тактике. — я почесал лоб, — Всего и сразу мы дать не сможем, да и мало нас, а подготовить надо как можно большее количество людей. А так, если бойцы грамотные, они пишут конспект и запоминается при этом лучше и потом уже, по этим конспектам, занимаются самоподготовкой.

— Так ведь читать и писать больше половины не умеют, а кто умеет так по слогам....

Как я устал от него.

— Так, слушай приказ, с завтрашнего дня, после завтрака и после ужина, по два часа проводятся занятия с личным составом по предметам, чтение, письмо, мат..., тьфу черт, арифметика. Так же навыки чтения карт и зарисовки местности, с привязкой к ориентирам. Как бойца в разведку посылать, если он даже схему местности набросать не сможет. Владимир Константинович, все это необходимо для обучения и обсуждению не подлежит.

— Это не моя обязанность, и вообще, я вам не подчиняюсь, вы не мой начальник....

— Не начальник, хорошо. — я гнусно ухмыльнулся, — Поскольку для нашего дела боец нужен грамотный, а грамотных взять негде, то надо учить тех кто есть. А учить вы отказываетесь.... Сейчас мы пойдем на мостик, доложим вашему командиру, о том кто чей начальник, и пусть Роберт Николаевич сам решает вопрос о вашей профнепригодности.... Надеюсь, вас спишут на берег с занесением в личное дело — не пригоден....

— Э-э... — боится он своего командира больше чем черта, недаром нас Одинцов инструктировал... свиреп капитан первого ранга Вирен. А дружок то наш, поручик, завис, как винт, ничего мы тебя, как говорили в наше время, перезагрузим, и будешь ты у нас как новенький, правда, дров тебе надо добавить, чтоб работал.

— Пять минут вам на "подумать" тов... господин поручик... — о клиент созревает, прямо на глазах. Прекрасно, значит и обстановку в стрессовой ситуации оценит быстро.

— Извините, погорячился, просто как то не привычно. Они же крестьяне, им грамота не нужна, она для них просто вредна, всякие вольнодумские листки читать....

— Грамотного человека труднее обмануть, Владимир Константинович, грамотный человек в жизни устроится лучше, поэтому и всяких левых мыслей будет меньше, да и государству нашему как при всеобщей безграмотности развиваться? — ну не понимает, блин, упертый какой, а из-под палки нельзя. — Короче, господин поручик, будьте добры, продумайте программу обучения.

— А можно вне службы обратиться? — киваю, мол продолжай. — вот вы часто пытаетесь назвать меня товарищем, я замечал, но обрываете себя, почему?

— Что почему, почему товарищ, или почему обрываю?

— И то и другое.

— Традиция у нас есть, с кем в бою побывал, с кем плечом к плечу супостата одолел, кровь пролил, того называем товарищем, а обрываю, так звание это надо еще заслужить, что бы не только я но и все мои товарищи к вам так обращались.

— А, как первые казаки, ну запорожцы.

Да, только у нас отношение к товарищам, как к боевым братьям, читал раньше на Руси были перуновы дружины, так примерно тоже самое.

— Сам погибай, а товарища выручай? Слышал, я ненароком, как Дик солдат учил.

— Вы правы, Владимир Конст...

— Давайте просто Владимир. — смотри-ка сблизиться хочет.

— Хорошо, ну а я так Сергей или Серж, в бою откликаюсь на Ника. Ладно, с этим все, давайте продолжим заниматься.

17 марта 1904 года 07-25 по местному времени.

Желтое море 120 миль южнее Порт-Артура.

Павел Павлович Одинцов

Совсем недавно, в этих водах, мы шли на север, прорываясь в Порт-Артур. Теперь наш курс лежит в обратном направлении. И снова за нами корабли, на этот раз боевые крейсера 1-й Тихоокеанской эскадры РИФ. Ночью, когда были вскрыты секретные пакеты, от командиров кораблей не последовало ни одного вопроса. Да и чего спрашивать опытному командиру, когда он получает документ, в котором четко изложена цель и представлен план операции. Наши радары настороженно обшаривают воздух. ГАС чутко вслушивается в глубину. Ведь, зачастую, корабль врага можно быстрее услышать под водой, чем увидеть на радаре. Идем в стороне от привычных трасс, если встретится "собачка" дальнего блокадного дозора, придется утопить ее торпедой. Хотя, в этих водах, "собачек" у японцев осталось только две, еще четыре у вице-адмирала Камимуры, на которого мы собственно и охотимся. Есть еще броненосный "Чиода", соответствующий собачкам по водоизмещению и вооружению, но сильно уступающий им в скорости. Задача этого похода, объединить крейсерские эскадры и, так или иначе, выбить японские броненосные и бронепалубные крейсера. До исходных позиций для рывка через Корейский пролив на еще сутки такого форсированного ходу. Все расчеты противника на то, что мы идем на экономичных десяти узлах. Но это совсем не так. Мы мчимся в два раз быстрее. Хотя это слово подходит для всех кроме нас, для Баяна это, к примеру, предельный ход, а для нас — две трети максимума. На мостик поднимается полковник Агапеев. Стоит рядом, молча смотрит на вспененную воду за бортом.

— Павел Павлович, а какова она, жизнь в будущем? — здрасьте товарищи, полковника на философию потянуло. Хотя почему нет, то текучка заедала, футуршок однако тоже, потом чуть отошел и, вот он — вечный русский вопрос о смысле жизни.

— Понимаете, Александр Петрович, по главному смыслу, жизнь она всегда одна и та же, если конечно не война за эту самую жизнь. Человек он о доме, о семье, о себе самом думает, а какой при этом на дворе год: 1250-й, 1610-й, 1860-й, 1924-й или 2012-й по большому счету разницы нет. У нас уже столько раз все рушилось и возрождалось вновь.

— Интересные даты вы назвали, Павел Павлович, значит, вы считаете свое время возрождением после краха великого государства? А как же мы, Российская Империя, мы не великое государство?

— Великое то великое, Александр Петрович, только вот пятна на солнце, мешают этому самому солнцу светить. При нашей огромной территории и через сто лет большая часть ее лишена нормальных дорог, как шоссейных, так и железных. Страна лишена доступа к большей части своих богатств. И через сто лет, все что мы пользуем в быту мы будем ввозить из-за границы или собирать из заграничных деталей, только сейчас это керосиновые лампы и швейные машинки, а через сто лет это будут телевизоры и айфоны. Даже мысли у "властителей дум" все те же: — "как хорошо бы было, если бы весьма умная нация победила весьма глупую".

— Экий вы... злой, Павел Павлович, и от такого человека может быть польза.

— Ага, — буркнул я, — если дать ему пилу и послать валить лес, под конвоем. Им ведь ради своих идей никого не жалко, чего я их жалеть должен. Тут скоро интеллигентные люди, не Стеньки Разины какие, такие горы трупов наворотят. Я, если будет возможность, всех кадров что тогда отличились, найду и на ноль помножу.

— Хватит об этом, Павел Павлович, лучше скажите, у вас ведь у всех, там остались семьи, родители, жены дети...

— Конечно, остались, странный вопрос, не у всех, конечно. Есть у нас люди, что бегут в море, от одиночества на берегу. Вы думаете, отчего мы с капитаном первого ранга Карпенко гоним события бегом. Пока такой темп, людям задумываться некогда, да и невместно в море устраивать истерики. Вот и позагоняли люди все проблемы вглубь себя, до поры. А стоило зайти в базу, да отпустить команду по кабакам-ресторанам, так все бы и кончилось, рассыпался бы коллектив. Потому я и попросил Степана Осиповича, что бы тот написал отцу Иоанну Кронштадскому, попросил бы благословить кого-нибудь на столь тяжкий подвиг, окормлять наших скептиков-атеистов. После такой катастрофы человек или уверует или морально сгинет. А негожего человека, отец Иоанн, я думаю. нам в корабельные священники не благословит. А это надо сделать скорее, не хочу дожидаться момента, пока у людей в голове начнет срывать болты. Немного разрядило обстановку то, что мы не брошены, что мы нужны, а уж вчерашнее награждение матросов и морских пехотинцев, отличившихся за эти два дня, лично Степаном Осиповичем георгиевскими крестами, подняло боевой дух достаточно высоко. Ведь нашел же время, приехал, несмотря на всю суету, и лично вручил... Эх...

— Простите меня, Павел Павлович, разбередил я сокровенное...

— Ничего, Александр Петрович, нормальная русская беседа за смысл жизни... не первая и не последняя. Правда, положено делать это кушая понемногу водочку, ну да по особому времени обойдемся, только водочки нам и не хватало. — я глянул на часы, — Идемте в кают кампанию, а то уже и вестовые, наверное, заждались.

17 марта 1904 года. Утро.

Палуба крейсера 1ранга Баян.

Старший группы инструкторов Никонов Сергей Викторович.

Дни были загружены полностью, спал часа по четыре, не больше и Дик с Дехой тоже. Но постепенно бойцы стали нас понимать, самое трудное было вдолбить, что в боевой обстановке тянуться во фрунт и отдавать честь нельзя ох е..., куда я попал, где мои вещи. Посмотрели их упражнения со штыком, ну практически, то же самое, что и наши, нового ничего. Составили пары, гоняем теперь только ими, достаю солдат тем, что требую рассказать, что было вокруг. К примеру, практическое занятие по обезвреживанию одного террориста, с поясом шахида, так я там в одном углу швабру пристроил, а потом всех опросил. Короче занимаемся.

На второй день прошлись мы после обеда по крейсеру, мдя, наворочено много, вот за каким таким рожном нужны тут калибры тридцать семь и сорок семь миллиметров, не знаете, и я не знаю. Про десантные пушки, там хоть понятно — мечта несбывшаяся наших предков о владении проливами и Константинополем повлияла. Хотя если эта мечта существует, то корпус морской пехоты нужен крепкий, там же десантная операция, а это и корабли нужны артиллерийские и десантные и быстроходные транспорты, снабжать десант. А в пехоте штурмовые подразделения с горной подготовкой. Ладно, это дело отцов-командиров, а наше как можно лучше подготовить вверенное нам подразделение. Блин как плохо, что нельзя наше оружие им дать, да и нет его производства блин. О, а это уже интересно — сыграли боевую тревогу....

Разговор об общеобразовательных предметах дал свои результаты, теперь поручик два часа в день учит своих подчиненных, а еще два часа с ними корабельный батюшка(правда он в экипаж не вписан) чтением и письмом занимается. Старший офицер воспринял наш опыт положительно и теперь занятия проходят в расширенном варианте, а батюшка вообще стал просвещать всю команду, хе-хе-хе. Правда, это дело не быстрое, учить взрослых всегда тяжелее, ну так говорят. Уф, отчет закончил, теперь график занятий глянуть, надо уточнить, огневой подготовкой ведь заниматься надо, а для этого нужны хорошие погодные условия. Мы ведь как делаем — спускаем шлюпку, с мишенями, тащим паровым катером на буксире — вот такой вот тир.

Местные постепенно к нам привыкли, главное с вопросами на прямую не лезут, правда, постоянно кто то в кают компании начинает обсуждать, то англо-бурскую войну. То верфи и промышленность САСШ, пытаясь и нас втянуть в разговор или уточняя, якобы заинтересовавшую их новость. То технику какую.

— А вы не знаете, случаем, какие перспективы у летательных аппаратов господина Можайского. — гхм, а я знаю, я и аппаратов таких не знаю, но так ответить нельзя, вот и приходится с высокоумным видом придумывать по ходу.

— Аппараты данного образца очень "сырые" — смех — движительная система, плохая и поэтому подъемной силы крайне мало. — Господи, что я несу, а вдруг это прогресс, а тут такое выдал, да и про Можайского слыхал.

— Позвольте с вами не согласиться...

— Ох, господин мичман, я ведь в аэронавтике не силен, я специалист другого профиля, вот про патроны я вам могу рассказать, про рукопашный бой опять же, а про воздухоплавателей, увольте.

Да, вот, рукопашкой заниматься с поручиком стал отдельно, не захотел тот отставать от своих солдатиков.... А после второго занятия, к нам присоединилось еще пять офицеров корабля, да и остальные, по возможности, приходили смотреть.

18 марта 1904 года. Утро.

Желтое море 560 миль южнее Порт-Артура.

Павел Павлович Одинцов

Утро этого дня яростное. Мы вырвались на торговые коммуникации японцев. Представьте себе, четыре быстроходных крейсера веером развернувшиеся против жирных неповоротливых купцов. К тому же, крейсера используют для обнаружения цели радар, сонар, и наводку с вертолетов— разведчиков. Полчаса назад мы потопили английский пароход, перевозящий артиллерийские снаряды. Провели досмотр, обнаружили контрабанду, предложили команде спустить шлюпки и убираться к черту, в сторону Шанхая... Заряд взрывчатки с радиовзрывателем в трюм... главное бы отойти подальше, с половиной килотонны шимозы не шутят. У "Баяна" тоже успехи, вертолет навел его на японский пароход, груженый первоклассным кардифским углем. Такой уголь потребляют только боевые корабли, и он считается военной контрабандой. На дно идет мороженая баранина из Австралии и новейшие дальномеры Бара и Струда из Англии, селитра из Чили и каучук из Бразилии. Ближе к вечеру подвели итог, больше всего потоплено пароходов перевозящих уголь — восемь, все кроме одного — английские. Со снарядами четыре, еще два с разным пехотным и артиллерийским снаряжением, да рефрижератор с мороженым мясом. Итого — пятнадцать пароходов. Пассажирскую галошу Тайбей-Кагосима отпустили восвояси.

Некоторые пароходы перед досмотром успевали выйти в эфир, но нам этого и надо. Теперь вице-адмирал Катаока вылезет из своей базы в порту Цусимы и направится в нашу сторону. Флот у него конечно многочисленный, но устаревший и тихоходный. В основном канонерские лодки. Засветло движемся на восток, показывая свой курс всем желающим перемещением наших дымов. Будто собрались обходить Японию со стороны океана.

18 марта 1904 года. Утро.

крейсер 1ранга Баян.

Старший группы инструкторов Никонов Сергей Викторович.

— По местам стоять, баковые на бак, ютовые на ют, шкафутовые на шкафут, боевая тревога, открыть порты, поднять заряды...,

У, как интересно, а где мой пост, несусь к поручику, ребята за мной скачут.

— Господин старший инструктор, вас на мостик требуют.

— Проводи.

Несемся дальше, уф прискакали, так связь у меня с собой, хорошо, ребята, по привычке, уже взяли контроль над мостиком, смотрят, и где тут враг, хе-хе-хе, они такие им лишь бы кого обидеть.

— Сергей Викторович, вы в боевом расписании корабля не состоите, так, что будьте рядом со мной, вдруг с флагмана к вам что будет. — это капитан нас так встретил — мы сейчас, вон тех торговцев проверим, видите дымы?

— Так точно. — все теперь понятно, будет досмотр.

— Флаг британский, ваше высоблагородие, — кричит наблюдатель с фор-марса, — сидит глубоко, груженый.

— Сам вижу что груженый, болван! — Капитан первого ранга Вирен опускает бинокль, — Вот что голубчик, — это он уже мне, — берите своих орлов, спускайте катер и проверьте мне что у этой шаланды в трюмах. Посмотрим, чему вы там их учили...

— Ну наглы, со свиданьицем вас...— бегом ссыпаемся с мостика — вот первое боевое задание для наших "птенчиков", хрен его знает, какие там пассажиры и чем вооружены,

бывали прецеденты, знаете ли. Солдатики волнуются, кхе, а вида не показывают. Летим мы, блин вернее ползем, на паровом катере, как руки чешутся слямзить Ямаху с нашего БПК, тьфу, крейсера первого ранга, такой зажигательный подвесник, но опят таки низ-зя. Дик и Деха, тоже маются от лихости подхода на паровике. Фу, подвалили к трапу наконец-то, первым пошел Деха, как самый молодой из опытных, с ним две пары солдатиков, его подопечных. Так, по палубе у трапа, распределились грамотно, дальше мой выход.

— Старший досмотровой группы, крейсер первого ранга "Баян" Российского Императорского флота, прошу предоставить документы на судно и груз, прошу сообщить о наличие военной контрабанды на борту и подданных японского флага. Я сознательно опустил свое звание и фамилию, много ему будет с моего представления. Пока говорил, Дик и его две пары уже поднялись на палубу и сменили Деху, тот зыркнув исподлобья и поняв, что все по плану, двинулся к трапу на мостик, его с ним, я чуть не расхохотался в лицо бритту, у него за спиной целая комедь. Наши солдатики стали передвигаться как при отработанном на учениях штурме, сейчас двери начнут выносить с ноги.

— А-а, э-э Френсис Смит, капитан торгового флота Великобритании. По какому праву вы насильно задержали наше мирное судно, мы есть купец и вы не имеете право...

Так, нагл по русски шпрехает, тем лучше. Только что он дурочку валяет?

— Вы находитесь в зоне военных действий. В случае обнаружения на борту военных грузов предназначенных для Японской Империи, судно будет конфисковано или потоплено. Еще раз повторяю, прошу показать документы на судно и груз. — взяв бумаги, я подмигнул, стоящему рядом, Дику, — Пошарьте-ка у него в трюме, а вдруг чего-нито лишнего завалялось? — даю знак, по трапу взлетает еще пара.

Смотрю в бумаги, напрягаю свое скудное знание аглицкого. Порт назначения — Нагасаки, груз — "Artillery shells", тут и тупой поймет, везет это корыто снаряды....

— Ну что там....

Крик из трюма. — Господин инструктор, снаряды туточки... полон трюм снарядов, усе большие, мобуть двенадцать дюймов.

Глянул я на документы, на количество в штуках 10.000, перемножил в уме, как смог, на полсотни кило шимозы в каждом снаряде и стало мне плохо. Вспомнился рассказанный раз батей анекдот "про Вовочку". Сидит, значит, Вовочка на ядреной бомбе и бъет по ней молотком. Ему говорят: — Вовочка, она же взорвется! — а он отвечает: — Ничего, у меня еще есть!

Вот так и мы, получается, сейчас сидим на ядрен-батоне небольшой мощности.... Так, первым делом, наглов с судна долой... — Значит так, мистер-твистер Френсис Смит. Ваше судно перевозит военную контрабанду, — я толкнул в бок матроса-сигнальщика, эх, не добивает моя рация, она для связи в группе, а нормальную взять нельзя, увидят, мы и свои-то попрятали. — Братец, передай на "Баян", груз — двенадцатидюймовые снаряды для японцев.

Тот так и замахал флажками. Посмотрел, что в ответ с мостика машут и говорит, — Приказ командира — топить.

Поворачиваюсь к наглу и с мерзкой ухмылочкой ему сообщаю, — Попрошу спустить шлюпки и следовать к нашему кораблю, потому что ваше судно будет уничтожено, как перевозящее военную контрабанду. — Ф-фух, два дня учил, — Вы будете высажены в первом же нейтральном порту или переданы на нейтральный корабль. При оказании сопротивления применим силу. — понял чего нагл или нет — неважно, я махнул рукой, отдавая своим хлопцам приказ сгонять нагличан к шлюпкам.

Э-э, как топить то. Если из пушек это корыто, или торпедой, так и самому Баяну не поздоровится... так, что у меня в карманах? О-о нашел, ну пошли делать фейверк.

Ночь с 18 на 19 марта 1904 года.

Восточно-Китайское море 150 миль юго-западнее Нагасаки.

Павел Павлович Одинцов

Как только стемнело, корабельная группа, разворачивается на северо-восток и увеличивает ход до предельного. Движемся с соблюдением светомаскировки, обшаривая море радарами. Где то восточнее нас, проходит эскадра Катаоки, мазнув по самому краю нашего радарного поля. Сразу после полуночи входим Цусимский пролив, ставший таким несчастливым для Российского флота в прошлой версии истории. Тихо, идем затаившись, никого не трогаем, пока... Ближе к утру, акустики сообщают, что южнее нас слабые шумы винтов. Вице-адмирал Камимура торопится на встречу с Владивостокским отрядом крейсеров в Корейском проливе. Пока пристраиваемся к нему на малом ходу, милях в тридцати позади и входим в радиолокационный контакт. Точно Камимура, четыре броненосных крейсера, четыре бронепалубных и четыре отряда миноносцев, общим числом шестнадцать штук. А с вертолета-разведчика сообщают, что со стороны Владивостока к Корейскому проливу подходят крейсера "Рюрик", "Громобой", "Россия", "Богатырь". Мышеловка готова захлопнуться.

Светает. Русские крейсера из Владивостока и бронированная колонна Камимуры заметили друг друга и взяли курс на сближение.

— Ну что, Александр Петрович, нам тоже, наверное, пора вмешаться? Камимура сейчас между нами и Иессеном как между молотом и наковальней.

— Начинайте, Сергей Сергеевич, с Богом, а я посмотрю...

— Андрей Николаевич? — Командир БЧ-3 повернулся к командиру корабля, — Характеристики целей, по целеуказанию с вертолета, введены в БИУС. Система к бою готова.

— Давайте, цели — броненосные крейсера, четыре пуска, интервал между пусками пять минут.

— Отсчет пошел, первая! — в грохоте пороховых ускорителей первая ракета вырвалась из пускового контейнера и рванулась к цели. На полминуты, все вокруг рубки затопило облако дыма. Потом корабль вырвался из него, оставляя далеко позади. А ракета, подчиняясь своему электронному мозгу, уже мчалась к цели.

...

На кораблях Владивостокской эскадры готовились к тяжелейшему бою, перед ними был противник, который в два раза превосходил их числом кораблей и в полтора раза в весе залпа. А если учесть крайне неудачное расположение артиллерии на русских крейсерах типа "Рюрик"... то и во все два. Артурский отряд к проливу не пришел, а поднимающиеся над морем дымы, позади эскадры Камимуры, шли со стороны Японии и могли принадлежать только шестому боевому отряду младшего Того. Наверное также думал и Камимура... От головного корабля Владивостокской эскадры до японского флагмана оставалось не больше 55 кабельтовых и комендоры уже готовились к открытию огня, когда наблюдатели заметили тонкую полоску дыма, будто саму собой тянущуюся в воздухе. В бинокль можно было разобрать, что это летящий над морем ракетный снаряд. Кабельтовых в десяти позади концевого броненосного крейсера японцев, со снаряда упало в море что то тяжелое, он пролетел еще немного, довернул и удалил концевой японский крейсер между дымовыми трубами. В воздух поднялся столб черного дыма, смешанного с паром. Казалось, что цель поразили сразу десять двенадцатидюймовых снарядов. Вспыхнул сильнейший пожар. По кораблям пронесся вскрик радости. Во Владивостоке уже знали о новейшем корабле, прорвавшемся в Артур из Америки, и устроившем кровавое побоище адмиралу Того. И, в этот раз новейшее оружие показало себя с наилучшей стороны. Но это было еще не все, секунды утекали, как вода между пальцев, и через полторы минуты после падения в воду тяжелого предмета, под кормой уже горящего японского крейсера рвануло. Взрыв был не такой уж и сильный, но вражеский корабль с выбитыми винтами и сорванным пером руля стал выкатываться из строя, одновременно заваливаясь на левый борт, за несколько минут, превратившись из боевого корабля в искалеченную развалину. Русские моряки яростно взревели — Ура.

— Они здесь, господа, совершенно определенно, что дымы на горизонте это Артурский отряд крейсеров. — контр-адмирал Иессен опустил бинокль, — Передать на корабли отряда: — "приготовиться открыть огонь".

— Ваше благородие, ишшо одна летить, — раздался с фор-марса крик наблюдателя.

Повторилась та же картина, попадание ракеты в середину корабля, только вторая торпеда зашла своему крейсеру немного сбоку, выбила один винт и выломала перо руля, и тяжелый крейсер, пылая как факел, заложил циркуляцию и пошел по кругу, как взбесившийся кабан. Тут до Камимуры дошло, что его несчастья только начинаются. На мачтах головного крейсера взвился флажный сигнал: "к повороту". Третий удар настиг свою жертву уже на циркуляции. Японский крейсер, затянутый дымом, остановился, перпендикулярно, развернувшись кормой, к курсу русских кораблей. С виду он казался пылающей развалиной, быстро оседающей на корму. Кормовая башня не действовала, скорее все была заклинена при взрыве, и каждый русский корабль, проходя в нескольких кабельтовых под кормой несчастного инвалида, успевал сделать три или четыре залпа почти в упор. Крейсер "Богатырь", последним проходя мимо избитого противника, на расстоянии около трех кабельтовых, кроме артиллерийских залпов, выпустил мину из надводного торпедного аппарата, и что самое удивительное — попал. Японский крейсер стал медленно погружаться кормой в воду.

...

Флагманский "Идзумо", благополучно совершив поворот на 8 румбов, двинулся в сторону своей базы в Мазампо. Он настолько сблизился с русскими крейсерами, что Карпенко не стал рисковать возможностью поразить кого-то из своих, и отменил четвертый пуск "Раструба-Б". Командиру висящего над местом боя вертолета была передан приказ, — Лейтенант Свиридов, пуск "Раструба" отменен, крейсер "Идзумо" — твоя цель! — торпеда УМГТ-1, сброшенная в воду в двадцати пяти кабельтовых за кормой японского флагмана, не подвела. Четвертый японский крейсер беспомощно закачался на волнах, быстро увеличивая дифферент на корму, что указывало на достаточно большую подводную пробоину. В этот момент, отряд бронепалубных "собачек" контр-адмирала Уриу, у которых еще был шанс скрыться, развернулся и пошел к "Идзумо", скорее всего, снимать с него вице-адмирала Камимуру. Потом произошло то, что позже назовут Бойней в Корейском Проливе. Владивостокский отряд с севера, а Артурский с юга, развернулись в две параллельные колонны, беря флагманского "Идзумо" и отряд бронепалубников контр-адмирала Уриу в "два огня". С борта "Нанива" была передан радиограмма "Нас атакует морской демон..." после чего связь прервалась. А причиной тому была ракета "Кинжал" взрыв которой не только порвал на "Нанива" трубу и контузил котлы и механизмы, но и оборвал трос антенны. Капитан первого ранга Карпенко, как в том ночном бою, для уменьшения прыти бронепалубников, опять выделил по две ракеты на корабль. Но тот же Идзумо, пока дифферент на корму не сделал стрельбу главным калибром невозможным, оставался грозным противником. Лезть под его выстрелы совершенно не стоило. Этот вопрос был решен просто и в лоб, на глазах у изумленного Иессена, "Идзумо" был осыпан дюжиной реактивных бомб. Броненосный крейсер не легкие бронепалубники, над которыми упражнялись возле Артура, но и мишенью он был большей и имел уже повреждения от попадания торпеды... Три прямых попадания, вызвавших пожары, одно из них разрушило переднюю трубу, не были так страшны, как два подводных разрыва почти впритирку к и так уже поврежденной корме. Минут через десять, "Идзумо" уходил в воду почти вертикально, как поплавок. От бомбы, которая прошла мимо флагмана, пострадал близко подошедший "Нийитака", ему прилетело ближе к левому борту, напротив первой трубы. Конечно, угольные ямы вдоль бортов были предназначены поглощать вражеские снаряды, но сейчас там разгорелся нешуточный пожар. Кроме того, этот взрыв еще раз разорвал паропроводы и лишили крейсер хода. Отремонтироваться он уже не успел. Множество попаданий, в том числе и восьмидюймовых от "Баяна", "Рюрика", "Громобоя", и "России", отправили его на дно в течении получаса. Потом настал конец и для остальных крейсеров отряда контр-адмирала Уриу. Их, поврежденных, горящих, со сбитым ходом, догоняли по одному и пускали на дно перекрестным огнем. Корабль Карпенко стрелял только один раз, когда отряд из четырех японских миноносцев, в отчаянии бросился на помощь своим избиваемым кораблям. Но убийственно-точный огонь автоматических 100-мм пушек, которые отправляли их на дно, одного за другим, подсказали японским командирам миноносцев, что это была плохая идея.

Солнце уже клонилось к закату, когда объединенный русский отряд вернулся к двум беспомощно болтающимся на водной глади японским крейсерам. На предложение сдаться был получен отказ, и сначала один, а потом и другой японский крейсер, были по очереди расстреляны сосредоточенным огнем. Русские не торопились, последний японский корабль добивали уже в полной темноте, ориентируясь на пылающие на нем пожары, а "Баян", "Аскольд" и "Новик" еще и на данные радара со своего флагмана.

Несмотря на крайне удачное, для русских, течение сражения, корабли объединенного отряда тоже получили повреждения, были на них убитые и раненые. Сильнее всего пострадал "Громобой", не считая дюжины убитых, там было больше трех десятков тяжелораненых, в том числе и сам контр-адмирал Иессен, который, как и большинство убитых и раненых на "Громобое" пострадал от восьмидюймового снаряда с "Идзумо", осколок которого залетел в боевую рубку через смотровую щель и попал адмиралу в живот. Рядом с ним были убиты рулевой и вахтенный офицер, а командир крейсера был ранен в плечо и ногу. Капитан первого ранга Карпенко принял решение на некоторое время положить отряд в дрейф, что бы собрать в свой лазарет тяжелораненых. Пользуясь спокойной погодой, корабли на короткое время швартовались борт о борт. Так Карл Петрович Иессен впервые попал на борт крейсера, с тактическим номером 564, в роли обычного раненого. А первые двое суток провел в лазарете вообще под наркозом.

20 марта 1904 года, вечер, Великобритания

Старинная усадьба XVII века в окрестностях Дувра.

В гостиной этого старинного дома собрались три человека, обладающих практически всей полнотой официальной власти в Британской Империи, над которой никогда не заходит солнце. Я написал официальной, потому что эти трое только исполняли волю своих реальных владык из Лондонского Сити. Обращающиеся там капиталы свергали с тронов королей и стирали с карты мира страны. Но сегодня что-то пошло не так. Биржу лихорадило, вот уже несколько дней с Дальнего Востока, из под захолустного русского военного порта Порт-Артур, приходили новости, которые сначала ввергли трейдеров в уныние, а потом и в панику. Курс японских бондов стремительно летел вниз. Пошатнулась капитализация крупнейших лондонских банков, выдавших японскому правительству большие кредиты. Теперь, три респектабельных джентльмена собрались, что бы обсудить, что правительство Его Величества должно сделать в сложившейся ситуации. Вот их имена: Премьер министр Артур Джеймс Бальфур, Министр иностранных дел Ге?нри Чарльз Кит Пе?тти-Фицмо?рис, Первый Лорд адмиралтейства Уильям Уолдгрейв, граф Селбурн.

— Джентльмены, вы все в курсе событий происходящих на Дальнем Востоке? Новости оттуда вызывают недоумение и шок. Что можете сказать вы, сэр Генри? Насколько серьезно положение наших японских союзников?

— Очень серьезно, сэр Артур. Последние сведения о действиях русских крейсеров на морских коммуникациях позволяют предположить, что Япония фактически находится в состоянии морской блокады.

— А вы что скажете, сэр Уильям?

— Положение Японской Империи безнадежно, сэр Артур. Русские, каким то необъяснимым образом, разгромили сначала 1-й эскадру вице-адмирала Того, потом 2-ю эскадру вице-адмирала Камимуры, и теперь их объединенный крейсерский отряд пиратствует на морских коммуникациях.

— Вы сказали — пиратствует, сэр Уильям? Сэр Генри сможет предъявить какие-нибудь претензии Петербургу?

— Никаких претензий, сэр Артур, все в рамках Морского Права. В случае войны Royal Navi будет действовать точно также, если не жестче. Для полноценной блокады им не хватает только операционной базы для крейсеров вблизи морских путей, к примеру, архипелаг Бонин. Уверен, он будет захвачен русскими в ближайшее время. Тогда положение Японской империи действительно станет безнадежным, а пока оно просто тяжелое.

— А вы, оптимист, сэр Уильям. Положение таково, что правительство Микадо колеблется, ходят слухи о мирных переговорах.

— А что русские, сэр Генри?

— Официальной реакции нет, сэр Артур, да и пока никто ничего официально не предлагал. Но русские газеты пишут, что от микадо надо требовать исключительно капитуляции, некоторые даже добавляют слово, безоговорочной.

— Ну и пойдет император Хирохито на безоговорочную капитуляцию, сэр Генри?

— Пока, скорее нет, сэр Артур, положение не настолько отчаянное. В японской прессе началась пропагандистская компания под лозунгом: — "разобьёмся вдребезги, подобно куску яшмы". Своими действиями русские отрезают всякую возможность заключения мира с Японией. Взять хотя бы этот "Марш пленных" по Порт-Артуру. Наш человек при штабе Стесселя сообщил, что фото этого марша разосланы по почте во все крупнейшие периодические издания Европы и Америки, за исключением британских. Это такой удар по самурайскому гонору.

— Ну, это же совпадает с нашими желаниями, сэр Генри? Япония будет держаться на ринге, пока стоит на ногах.

— Боюсь, сэр Артур, что это совпадает и с желаниями того, кто дирижирует этим спектаклем. Очень опасный враг, жесткий, не признающий ограничений и нетрадиционно мыслящий. Боюсь, он намерен не победить "по очкам", и не нокаутировать нашего боксера, а просто убить его на ринге.

— Сэр Генри, это может быль адмирал Макаров, или кто-то из его окружения?

— Мы тщательно проанализировали досье и самого Макарова и его людей из его штаба. Наши аналитики утверждают что исходя из "модус операнди", никто из них не может быть этим "таинственным незнакомцем". Такие демонстративные действия скорее наводят на мысль о американской школе PR.

— Я вас понял, сэр Генри, а что скажете вы, сэр Ульям?

— Сэр Артур, мои люди в Порт-Артуре доносят о прорыве из Америки, какого-то, построенного там по русскому заказу, чудо-крейсера. У него даже нет официального названия, только номер 564. Очень быстрый, практически как миноносец, мощное минное вооружение и дальнобойные, точные пушки. Есть сведения о применении ракетного оружия, но это преувеличение, существующие ракеты не позволяют нести сколько-нибудь серьезный заряд взрывчатки. К сожалению, у нашей разведки нет источников, лично побывавших на этом крейсере, доступ туда строго ограничен. Наши наблюдатели в японском флоте, говорят, что японцы прозвали его "Морским Демоном". Среди них стало ходить поверье, что тот кто его увидел, в базу уже никогда не вернется.

— Тут Америка и там Америка, джентльмены, уж не решили ли наши кузены поиграть в свою игру? За Тедди Рузвельта я уверен, но не действует ли там политическая или финансовая группа, находящаяся к нему в оппозиции. Или просто очень крупный частный интерес? Сэр Генри, проверьте эту информацию по своим каналам. А вы, сэр Уильям, дайте задание своим людям выяснить, на какой американской верфи был построен этот чудо-крейсер.

— Сэр Артур, не стоит умножать сущности, скорее всего американский промышленник или промышленники, построившие этот корабль, и есть тот самый частный интерес, о котором говорил сэр Генри. Корабль с двигателями господина Дизеля идея революционная и думаю, что американский флот, от нее отказался. А уж нашему Адмиралтейству, признаю, предлагать такое со стороны американского промышленника будет чистым безумием. А русские, в последнее время, строили и не таких уродцев, чего только стоят круглые броненосцы адмирала Попова, или крейсера серии "Рюрик".

— Сэр Артур, я согласен с сэром Уильямом, эту версию надо принимать как рабочую.

— Теперь вот, что, джентльмены, необходимо сделать все, что бы Япония держалась на ринге. В какой срок наша сингапурская эскадра сможет выйти в Японию, сэр Уильям?

— Не меньше месяца на подготовку, сэр Артур, и почти столько же в пути. Экономический ход броненосцев не превышает восьми узлов. Русские блокадные дозоры, конечно же, пропустят наши корабли к Японии и что дальше?

— А дальше мы "продадим" корабли японскому флоту, костяк команд останется на судах волонтерами. Япония потеряла не только корабли, но и первоклассных моряков. Запомните, джентльмены, если Япония проиграет, то мы все банкроты. Надеюсь, вам все ясно?

22 марта 1904 года, Утро.

Желтое море, окрестности порта Циндао (Германия),

за пределами территориальных вод.

Павел Павлович Одинцов

Потихоньку делаем большую политику, вот зашли с визитом вежливости к нашим германским соседям. Свежий ветер треплет андреевские флаги. На рейде семь крейсеров первого ранга и один второго это внушительное зрелище. Особенно, если публика знает, что они только что побывали в сражении и одержали в нем победу. Командиры сходят на берег. Военно-дипломатический спектакль, за сотни лет, отрепетированный до совершенства. Суть этого визита в демонстрации флага и того факта, что теперь наши крейсера — хозяева на Желтом море, ходят теперь где хотят. Только вот при взгляде на "Громобой", "Рюрик" и "Россию" сердце кровью обливается. И не так из-за их общей избитости, в сражении это дело неизбежное, как из-за убожества их конструкции. Ну какому пьяному дебилу пришло в голову так размещать артиллерию? "Богатырь" вроде и вооружен полегче, но со своими башенными установками выглядит почти идеалом. Следующий шаг — линейно-возвышенная схема и рациональные углы наклона брони. Поговорить мне не с кем, поскольку Александр Петрович тоже съехали на берег. Товарищи офицеры пытаются рассмотреть в бинокль набережную, и гуляющих по ней молоденьких фройлян. Что-то тон их разговоров слегка повысился.

Подхожу к компании — Так, что там за шум, товарищи офицеры?

— Гляньте сами товарищ Одинцов... — старший помощник Карпенко, капитан второго ранга Дроздов протягивает мне бинокль,— Вон там, чуть левее траверза.

Подстраиваю резкость, медленно веду биноклем вдоль горизонта, вот... Так, крейсер под японским флагом. — Понятно, японец, — отдаю бинокль Дроздову, — А теперь, Степан Александрович, медленно, не торопясь, объясните, пожалуйста, штатскому человеку, что это за тварь и с чем ее едят?

— Вот, у нас лейтенант Алешкин любитель военной истории.

— Броненосный крейсер "Чиода", 1890 года постройки, 2500 тонн, 19 узлов полного хода, десять 120-мм скорострельных пушек Виккерса... ничего опасного, товарищ Одинцов, наши крейсера стрельнут по разу, и будет из него... фрикаделька.

— Как я понимаю, товарищи офицеры, по нынешним морским законам, корабль воюющей стороны может находиться в нейтральном порту сутки, потом должен или разоружиться, или покинуть его?

— Ага, так и есть, — капитан второго ранга Дроздов огладил короткие рыжеватые усы, — постоим тут сутки, посмотрим, куда денется мышка из любимой мышеловки? Придется ему или снимать штаны и делать "Ку" или героически гибнуть на глазах почтеннейшей публики. Но я почему то думаю, что его командир посчитает самым умным и попробует проскочить мимо нас ночью, с применением светомаскировки.

— Это значит еще одно, товарищ капитан второго ранга, — я махнул рукой в сторону моря, — вице-адмирал Катаока потерял нас и послал свои крейсера по самым вероятным маршрутам, искать на жопу приключений. — офицеры сдержанно засмеялись, — Интересно, где он сам болтается? О разгроме Камимуры он уже знает. Теперь, думая, что у нас расстрелян боекомплект, а корабли получили в бою тяжелые повреждения... Хм, он решил взять реванш и вернуться к себе в базу победителем. А сейчас командир "Чиоды", наверное, рвет себе волосы во всех местах и материт своего адмирала...

— Я думаю примерно, так же... — Дроздов кивнул в сторону японского крейсера, — теперь осталось узнать, когда он зашел в порт и дождаться истечения суток.

— Предлагаю авантюрну идею, товарищи. — офицеры повернулись в мою сторону, — дождаться темноты и на двух катерах послать к японцу морских пехотинцев. Одновременно запустить в воздух вертолет, но повыше, чтобы они не могли задрать свои пушки для стрельбы в его сторону, а из ручного оружия там только револьверы у офицеров. Пока все японцы будут глазеть на вертолет, морпехи подойдут на катерах со стороны берега и поднимутся на борт по встроенному штормтрапу, видите, как раз посередине корпуса. А потом сдайся враг, замри и ляг!

— Вопрос конечно интересный, но решать командиру. Конечно, привести в Артур, пусть и устаревший, но совершенно исправный крейсер это еще одно унижение для Японского Императорского Флота...

— Не только это, Степан Александрович, адмиралом Макаровым принято решение, используя опыт наших морских пехотинцев сформировать в Порт-Артуре из команд погибших и устаревших кораблей экспериментальную часть морской пехоты, батальон, развертываемый в бригаду. Им нужен будет десантный корабль, свои-то кромсать жалко, а этот, почему же и нет?:

— Согласен с вами, но все равно, решает этот вопрос только товарищ Карпенко, и только в том случае если японец останется в порту до темноты и не разоружится. На всякий случай, я прикажу передать на "Аскольд", "Баян" и "Новик", что бы тоже смотрели за этим кадром внимательно.

Циндао, как заморская колония, был фактически оторван от мировых новостей и поэтому заход русской эскадры взбудоражил местную жизнь. В первую очередь командиры кораблей и полковник Агапеев нанесли визит русскому консулу. Тот был буквально ошарашен обрушившимися на него новостями и мгновенно, от состояния задумчивой меланхолии типа: "что же это деется на свете божьем?", перешел в состояние восторженной эйфории, когда все эмоции выражаются без слов. Быстренько распрощавшись с консулом, господа офицеры направились выразить свое уважение губернатору Циндао, капитану цур зее Хохзеефлитта фон Труппелю. Тот сдержанно выслушал рассказ о последних событиях, при этом, впрочем, благосклонно кивая. Принял приглашение посетить русские корабли, эдак сразу после полудня. С точки зрения европейской политики было очень важно, что именно сообщит Кайзеру губернатор Циндао. К мнению военного моряка достаточно высокого ранга в Берлине должны прислушаться, особенно если вся остальная информация попадает в ту же струю. Перед сходом на берег, полковник Агапеев собрал командиров кораблей.

— Господа офицеры, для международного престижа Российской империи очень важно, что отпишет в Берлин капитан цур зее фон Труппель. После этой злосчастной войны нам будет желательно склонить Германию к союзу с нами. И благоприятный отзыв о нашем флоте, со стороны опытного немецкого офицера, сильно поможет нашим дипломатам. Так что, дайте распоряжения старшим офицерам, чтоб корабли были надраены до блеска. — полковник Агапеев весело ухмыльнулся, — командиры "Баяна", "Новика" и "Богатыря" и сами все знают, а для остальных — орднунг, орднунг и еще раз орднунг.

22 марта 1904 года, Полдень.

Желтое море, окрестности порта Циндао (Германия),

за пределами территориальных вод.

Павел Павлович Одинцов

На эскадру явились их благородие, губернатор Циндао, герр капитан цур зее фон Труппель. Читал, как благосклонно относился он к русским морякам на этой войне в той истории. Ничего особенного, обошел строй кораблей на катере, кстати, с утра на всей эскадре матросы драили все, что в принципе поддается надраиванию. Наш 564-й тоже приведен в состояние надраенной адмиральской яхты.

Герр фон Труппель в первую очередь поднялся на "Громобой", осмотрел повреждения. Говорят, задавал вполне дельные вопросы. Кстати это первая война броненосных флотов и даже, если учитывать, что большую часть японской мощи с карты сняли все-таки мы, то опыт моряков реально побывавших в бою бесценен. Уже становится очевидным, что при применении осколочно-фугасных снарядов огромные смотровые щели в боевых рубках являются причиной ранения и гибели самых ценных морских специалистов, адмиралов и командиров кораблей. Вот контр-адмирал Иессен убедился в этом на собственной шкуре. А ведь мы пока не внедрили в жизнь боеприпасы объемного взрыва? Шутка, отложим-ка мы эту технологию на "потом".

Губернаторский катер двигался от корабля к кораблю, было видно, что капитан цур зее старается сократить время посещения каждого следующего корабля, но пытается тщательно это скрыть. Конечно же, его главным интересом в этом осмотре является наш 564-й, но признаться в этом, значит потерять лицо. Мы, даже для человека несведущего в военно-морских делах, очень резко отличаемся от других кораблей эскадры. Как 600-й Мерседес от сборища 24-х Волг, Жигулей и вообще Запорожцев. А герр фон Труппель человек сведущий, и даже очень.

Вот, после: "Громобоя", "Рюрика", "России", "Богатыря", "Баяна", "Аскольда", "Новика", подошла и наша очередь. Трап уже опущен, герр губернатор поднимаются. Первое впечатление произвел калибр четырех трубных пятидесяти трех сантиметровых торпедных аппаратов. Здесь пока используют калибр тридцать пять — тридцать восемь сантиметров и в аппарате по одной или две трубы. Наши АК-630 не вызвали какого либо удивления, подобные системы здесь тоже используют, только они калибром поменьше. Комплекс АК-100 вызвал удивление, почему на крейсере только две пушки и почему калибр такой маленький... Капитан второго ранга Николай Оттович фон Эссен молча пошевелил губами, загнул пальцы и выдал герру губернатору на родном языке, что на боевом счету этих двух пушечек уже более двух десятков японских миноносцев... А капитан первого ранга Карпенко сказал, что для губернаторского удовольствия сбил бы первым же снарядом кормовой флаг на стоящем в порту японском крейсере, только боится, что пострадают невинные прохожие, поскольку снаряды у нас только осколочно-фугасные и шрапнель... Для губернаторского удовольствия и произведения дипломатического эффекта, стрельнули один раз в сторону открытого моря из реактивного бомбомета. Эффект превзошел все ожидания, капитан цур зее фон Труппель был так впечатлен исполинским столбом воды, смешанной с огнем и дымом, что сразу поверил во все остальные рассказы. Вертолеты перед подходом к Циндао мы убрали в ангар, а комплексов "Кинжал" и "Раструб-Б", он откровенно не понял. Пожелал спуститься в лазарет и побеседовать с адмиралом Иессеном. Ему сказали, что сейчас Карл Петрович не контр-адмирал, а обыкновенный раненый и разрешение на разговор надо спросить у корабельного врача. Который врач, хоть и имеет чин капитан-лейтенанта и является начальником медицинской службы корабля, но такие решения принимает, не исходя из воинского устава, а исключительно из клятвы Гиппократа. Капитан-лейтенант медицинской службы Бутов попросил перевести герру губернатору, что контр-адмирал Иессен получил в бою кусок рваного железа в живот, благополучно прооперирован и находится в состоянии медикаментозного сна. И будет находиться в таком состоянии еще не меньше суток. Да и после пробуждения, означенному раненому будут противопоказаны все разговоры на служебные и политические темы, до полного выздоровления. Да доктор у нас строгий, дал только глянуть на контр-адмирала Иессена от двери. Аппаратура интенсивной терапии, наверное, напомнила нашему гостю о лаборатории Франкенштейна. Видимо уже составив себе впечатление, герр губернатор быстро откланялся и убыл в порт. А мы остались ждать заката, ибо именно на закате вчера и вошел в Циндао "Чиода".

22 марта 1904 года, Вечер.

Желтое море, окрестности порта Циндао (Германия),

за пределами территориальных вод.

Кубрик морских пехотинцев.

Морской пехотинец Сергей Никонов, 20 лет.

И вот сидим мы все и охреневаем потихоньку, только что нам зачитали ПЛАН, о какой это замечательный план. А озвучил его сам товарищ Одинцов, спецпредставитель теперь непонятно кого и чего. Ну и какого рожна Жук молчит, все меня достало, счас как спою, упс. не успел.

— А вот я хотел узнать у командования, какого рож....

— МОЛЧАТЬ! — кхм это наш лейтеха, по кличке Жук, ну Жуков его фамилия, послухаем командира, однако.

— Вы товарищ Одинцов простите великодушно, но план пройдет только под план.

— Не понял.

— Я к тому, что нам на все отделение столько плана не найти, что бы самим себе могилу не за понюшку табаку искать.

— Товарищ лейтенант... — Одинцов прищурился так, будто на прицел взял, — объяснитесь, пожалуйста

— Да, я лейтенант и опыта у меня еще мало, но даже того, что есть, хватает, что бы увидеть, что в результате действий по вашему плану, половина погибнет, а вторая в госпиталь ляжет.

Ух как разошелся наш взводный, аж красный весь, кхе, как бы ему боком не вышло, вон "секретный" представитель тоже смотрит, как то нехорошо.

— И, что, вы хотите сказать, что эту "Чиоду" нам придется просто топить?

— Никак нет, мы предлагаем проработать план штурма крейсера второго ранга Японского Императорского Флота "Чиода", сам план боя уже выработан, осталось обговорить детали и взаимодействия.

Да, такого Одинцов не простит, отыграется, не так разговор пошел, ох не так, да еще полкаш адмиральский с ним, смотрит удивленно, ох не видел он, как иногда боевые офицеры штабных по матери пришпиливают, куда там боцманам. Ну да, а вот Одинцов подозрительно спокоен, хоть его план обо...ли, свой навязали и все в грубой форме, ох повидал дядька жизнь, только не на море, однако.

— Товарищ лейтенант, вы специалисты и ваше слово в таких вопросах главное. — Одинцов, его офицеры еще Пал Палыч зовут, хрустнул костяшками пальцев. — Единственная просьба, впредь обходиться без концертов, если у вас есть свой план... Вам, ставят задачу, вы решаете, как ее выполнить наилучшим образом. Если задача невыполнима, не прите на рожон, так и скажите. Будем думать о других вариантах. Мы с капитаном первого ранга Карпенко лучше утопим нахрен это старое корыто, между прочим, даже не своими пушками, а "Баяна" или "Аскольда", чем похороним кого-то из вас. Ферштейн?

Ох, какое удивление у местного сухопутного полкана,

— Виноват, товарищ Одинцов, но и вы, нашей специфики не зная, нас не спрашивая..., короче приношу свои извинения.

— А, проехали. Извинения приняты.

А что, неплохо разрулили оба, наш дал понять, что в его епархию не лезь без спроса, а энтот вроде тож достойно вышел из положения.

— Итак, при проходе "Чиоды" запланированной точки, к нему с бака и юта заходят КА-27 и засыпают артиллеристов обоих орудий светошумовыми и слезногазовыми гранатами, как вариант использовать еще дымовые шашки, дым очень едок. После обработки арт расчетов, каждый проходит своим бортом, обрабатывая вышесказанным "компотом" шкафут. Особое внимание летунам обратить на мостик, они находятся вот тут, — Жуков водит указкой по плану крейсера на экране. — обработать со всем тщанием, после начала концерта, офицеры обязательно выйдут, после обработки десантируете по тросам, приданных бойцов из третьего отделения.

— Тащ лейтенант, а нам обрабатывать из "валов", пока летаем?

— Хорошо бы, да не получится, СШГ вам все цели засветят, но если получится — будет вам плюс, чем меньше врага останется, тем лучше.

— после десантирования, ваша задача, 1-м парам, работать по расчетам орудий, вторым парам работать по мостикам.

— Товарищи морские пехотинцы, — Одинцов опять хрустнул пальцами, — желательно офицеров брать живьем, особенно командира крейсера. Но не лихачьте, зря не рискуйте. Ничего стратегически важного он нам сказать не сможет...

— Слышали, бойцы? Это как карта ляжет, не приказ, а именно пожелание.

— Так точно! — ух как наши отделенные подскочили, прям как перед комфлота, хехе.

— Далее, одновременно с десантированием с вертушек, с обоих бортов к кормовым трапам подходят катера, в каждом еще по отделению. Закидывают кошки на поднятые трапы, видно всем? Сделать все синхронно, как на показательных учениях! Я ясно довел до вас воины?

— Так точно! — не ну вот орлы, слава богу от меня отстали с лычками на погоны, а то бы так же скакал, а так сижу, слушаю, смотрю. Не я не спорю без сержантов в армии не куда, как и без всех остальных атрибутов, но не мое, мне бы пострелять...

— Десантировавшись на борт, каждое отделение, разделяется и по парам уходит в свои точки, при проходе за спиной никого в живых не оставлять. Обращаю внимание, тем группам, что работают по верху — на шкафуте есть вентиляционные трубы, туда газовых гостинцев подкидывать до сигнала с низа, от всех групп — "чисто". Группы, работающие в нижних отсеках, — первые, не задерживаясь на уровне батарей, уходят вниз. Напоминаю, ваша цель артпогреба, машинное и котловое отделения, первая штурмовая группа, в составе трех пар, уходит туда, в первом отсеке, после зачистки, остается одна пара, остальные проходят весь корабль до бака, работать крест на крест. Вторая штурмовая группа зачищает батарейную палубу, по той же схеме, при необходимости, группы поддерживают друг друга только после выполнения своего задания, подробный план у каждого командира группы есть. Десантная группа из двух пар, с первой вертушки, после десантирования на бак, прорывается на мостик, с вертушки их прикрывают огнем....

Встаю, — Тащ. лейтенант, разрешите? А если не шуметь с вертолетов, а только газовых гранат накидать, и с валов и винторезов пройтись, убирая с верхней палубы всех лишних? А затем высадится на бак и на ют, и отработать тех, кто остался из артобслуги. Затем с юта группа идет по верхней палубе, а с бака берет мостик, с первого вертолета засыпают мостик газовыми гранатами и дымовыми шашками. Ну а десантные группы идут после зачистки палубы.

Мой отделенный посмотрел на лейтенанта, — А, что, грамотно, как вы считаете товарищ лейтенант.

Жук подумал, что-то прошептал, качая головой, явно прикидывая что-то.

— Да, это должно сработать. Такой вот план, товарищ Одинцов... Утвердите?

— Утверждаю. А где вы, недостающих четыре человека возьмете, у вас же в наличие тридцать бойцов, да еще лично вы, а остальные откуда?

— Из команды, товарищ Одинцов, мы с ними еще в Африке вместе работали, неплохо стреляют из СВД, а уж из "вала", так и сам бог велел. И в лодках на штурвале и на пулеметах тоже парни из экипажа стоять будут. Мы их еще в Сомали всех проверили, не подведут.

Добро, товарищ лейтенант! Только помните, если высадка сорвалась, резко уводите оттуда вертушки и катера, и по нашей команде "Баян" их потопит. Понятно? — наш лейтенант кивнул. — Тогда готовьтесь.

— Погодите, господин Одинцов, — полковник Агапеев взволнованно покрутил ус. — я не ослышался, сейчас было сказано "газовая граната"? А как же Гаагские конвенции, которые прямо запрещают применение удушающих и вредоносных газов? Последствия... — он задохнулся от волнения, — не стоят, какого-то устаревшего крейсера, который капитан первого ранга Карпенко сможет уничтожить хоть огнем своего корабля, хоть огнем "Баяна" или "Аскольда", или даже всей эскадры. При соблюдении некоторых правил это не вызовет вообще никаких осложнений. Аналогичный случай с Варягом еще не забыт. Общественное мнение может посчитать это избиение даже справедливым, по заповеди "око за око".

— Что даже обычный слезоточивый газ? — Одинцов искоса посмотрел на Агапеева, — хотя вам лучше знать... — да, и я тоже офигел.

— Это у вас он обычный, а здесь это неизвестно, а все неизвестное ужасно. Вот если бы им казаки лет пять разгоняли смутьянов и все к этому привыкли... тогда да, ничего страшного. А сейчас, докажи потом, от чего погибнут японские моряки, которым придется умереть от пуль или от газов? Если бы все японцы остались живы... но это невозможно... поэтому эту затею надобно запретить, обязательно. Пусть лучше говорят пушки!

— Я думаю вы правы, господин полковник, — Одинцов задумчиво потер подбородок, -лейтенант, готовьтесь спустить катера после потопления этой "Чиоды", или если она спустит флаг. Мы, с господином полковником, конечно, доложим капитану 1-го ранга Карпенко, но в свете того что сказал господин полковник, навряд ли он изменит это решение.

Вот и повоевали тить твою мать! Хотя, политика дело темное... а мы люди маленькие.

22 марта 1904 года, Сразу после заката.

Желтое море, окрестности порта Циндао (Германия),

за пределами территориальных вод.

Павел Павлович Одинцов

Морские пехотинцы готовятся грузиться в катер. Капитан 2-го ранга Какуити Мураками действительно оказался хитрым жуком и под прикрытием переговоров об интернировании готовился к прорыву из порта. Как только стемнело, на "Чиоде" стали разводить пары, и вскоре он медленно двинулся к выходу из бухты. Чтобы не нарушать никаких законов, мы поймаем его при выходе из территориальных вод. Томительно текут минуты, на корме готовится к взлету, извлеченный из ангара, вертолет. Мы японца пока "в упор не видим". Вот он уже пересек границу территориальных вод, наверное, у его командира душа уже взлетела ввысь. И в этот момент случился нечаянный облом — прожектор вертолета осветил на "Чиоде" боевую рубку и кусок палубы. Мгновение спустя, на его палубе сверкнули вспышки выстрелов, и японский крейсер начал быстро увеличивать ход. Вертолет, не отпуская "Чиоду" прожектором, резко отвалил в сторону, и именно в этот момент громыхнула одна из шестюдюймовок Баяна. С небольшим недолетом возле борта "Чиоды встал водяной столб". Следующей, секунд через десять, бабахнула его же кормовая восьмидюймовка, и в борту, прямо напротив трубы, сверкнула вспышка, и донесся тяжелый грохот. Через мгновенье беглым огнем били все орудия левого борта "Баяна", "Аскольда" и "Новика". Кроме того, все корабли, включая и 564-й, зажгли свои боевые прожектора и теперь старались удерживать несчастного японца в лучах света. Кроме всего прочего, яркий электрический свет слепил японских наводчиков, не давая им прицеливаться те несколько минут, которые остались им для жизни. В, развороченной первым попаданием восьмидюймового снаряда, угольной яме разгорался пожар. Еще один такой снаряд разорвался прямо внутри второй орудийной площадки левого борта, превратив ее в зияющую дыру с рваными краями. Сразу несколько шестидюймовых снарядов ударили в борт у самой ватерлинии, бронепояс "Чиоды" не выдержал, и в коффердамы левого борта стала захлестывать вода. Еще один взрыв восьмидюймового снаряда в пылающей угольной яме и во все стороны полетели багровые звезды, а японский крейсер стал быстро терять ход. Еще одно попадание туда же, но уже шестидюймового снаряда, сделало свое дело. Этот снаряд лопнул в уже ВНУТРИ котельного отделения... Страшный крик, вырывающегося на свободу пара. "Чиода" сначала теряет скорость, а потом ложится в дрейф, но флаг не спускает. Поэтому русские крейсера продолжают остервенело долбить его снарядами, превращая в груду рваного железа. С каждой минутой его крен все больше и больше, вот он ложится на борт. Еще раз вздымаются клубы пара, когда пылающий корабль, переворачиваясь, уходит под воду. Конец "Чиоде". В свете прожекторов видно, как на поверхности воды что-то плавает! Карпенко отдает команду, и катера с морпехами отправляются собирать барахтающихся плавунцов.

С берега засигналил ратьеровский фонарь, с "Баяна" ему ответили. Потом я узнал, каков примерно был диалог

(берег) — Что происходит?

(Баян) — Японец пытался незаметно покинуть порт, предложения о сдаче отверг, ведем бой.

(берег) — Он покинул 3-х мильную зону?

(Баян) — Да, покинул.

(берег) — Тогда мы тут не при чем, он ваш, парни!

Морпехи подобрали с воды раненого офицера, который оказался командиром крейсера, инструктора-нагличанина, и полтора десятка матросов. Крейсер затонул так быстро, что больше не выжил никто.

Сразу после рассвета эскадра направилась в открытое море. Нас ждал Артур.

23 марта 1904 года, Позднее утро.

Желтое море. На пути от Циндао в Порт-Артур

Павел Павлович Одинцов

Из Циндао ушли благополучно. Если Катаока и получил сообщение с Чиоды, но к нам он не успевал, основные его силы крайне тихоходны и не могут развивать больше 12-13 узлов. Да и не вызвали мы у командира "Чиоды" впечатления сильно поврежденных. Его, кстати, морпехи подобрали с воды живым, хотя без сознания, раненым и сильно контуженым. На воде ему помогали держаться два матроса.

В коллекции Михалыча появился очередной английский "наблюдатель", вместе с двумя, взятыми на островах Эллиот, это уже четвертый. Михалыч ругается, говорит, что наглов скоро можно будет солить, а он их солеными не любит, а только свежими.

О нас уже знают и в Токио и в Лондоне. В Токио у нас репутация Морского Демона плюющегося огнем, и что наслали нас боги в отместку за грехи японцев. Ага, знакомая песня. Как что не так, так это боги за грехи, в особом случае — злые боги.

Нагличане думают что мы, это происки не любящих их американских олигархов, и по сему поводу роют на западном побережье штатов. Наша ловушка сработала. Ну и флаг им в руки— Юнион Джек, барабан на шею и вагон терпения, может чего и найдут, интересного.

Вместе с Александром Петровичем вышли на связь с адмиралом и доложили про уничтожение "Чиоды". Никаких особых эмоций не имели. Только легкое злорадство по поводу зеркального отображения истории с "Варягом"

Потом с полковником Агапеевым у нас был разговор о геополитике, своего рода наглядный урок. Его встревожило планируемое мной, чрезмерное, по его мнению, сближение с Германией.

— Павел Павлович, я внимательно изучил ваши материалы по отношениям России и Германии на протяжении двадцатого века... Меня беспокоит рекомендуемый вами политический крен в сторону этой страны. В настоящий момент она стремится стать доминирующей силой в Европе, а после победы над Великобританией, и в мире. Не будет ли союз с ней опаснее Антанты? Ведь Германия стремится к получению заморских колоний, после достижения этой цели она может начать доминировать в нашем союзе.

— Да, Александр Петрович, такая угроза есть, но не в настоящий момент. В настоящий момент есть угроза повторения Сараевского инцидента, который вы, наверное, тоже хорошо изучили. В мое время, в информированных кругах, была версия, что этот инцидент был инспирирован британской разведкой. Как и последующая истерия Австро-Венгрии в отношении Сербии. Ротшильды здесь, Ротшильды там... деньги делают политику. .На данный момент, сближаясь с Германией, необходимо отрывать от нее Австро-Венгрию. В противном случае в берлинских головах будет бушевать шизофрения, и неизвестно чем эта болезнь закончится. Нам совсем не нужна война с Германией. Нам также нежелательно повторение разгрома Франции Германией. Как вы помните, через две недели между Великобританией и Францией должен быть подписан пакт "Сердечного согласия". Как вы думаете, Александр Петрович, в свете внесенных нами изменений в международную обстановку, не дрогнет ли рука у французского президента Эмиля Лубе при подписании этого договора. Мы, конечно, не успеем намекнуть ему, что это крайне опрометчивый шаг, ибо такие намеки прерогатива Государя Императора.

— Павел Павлович, вы забыли, что во Франции, хе-хе, это самая республика с демократией и политика больше похожа на восточный базар? Не сможем сорвать подписание договора, попробуем сорвать ратификацию. Если убедите в необходимости этого шага Великого Князя Александра Михайловича, то на это дело найдутся и связи и деньги.

— Понятно, Александр Петрович, компания в прессе, шум, гам: — "Россия нам этого не простит", — ученые, знаем! Пусть болото поволнуется, лягушки поквакают... не сорвать, так затянуть ратификацию... Дать намек немцам, что готовы на сближение... Кайзер, как и в тот раз, притащит в зубах Бьёркский договор, четко поставить ему условие — никакого политического двоеженства, Германия должна выбрать, кто ей союзник, или Россия или Австро-Венгрия... Посмотрим, как отреагирует Потсдам?

— У Потсдама будет истерика, Павел Павлович, проавстрийская партия там очень сильна...

— Ничего, Александр Петрович, пусть поистерят, Россия должна показать, что она заключает союзы только на своих условиях. В Европе, в настоящий момент только четыре субъекта мировой политики: Россия, Великобритания, Германия и Франция. Первая наша задача: не допустить объединение всей Европы против России. Вторая наша задача: не допустить втягивания России в войну за интересы любой из этих стран, хоть Антанты, хоть Австро-Германии. Третья наша задача: Первую мировую войну желательно оттянуть на пять-семь лет, до начала двадцатых годов, или вообще провести без участия России, нам необходимо время на индустриализационные мероприятия и перевооружение армии. То, что Иосиф Сталин проделал перед Второй Мировой Войной, мы должны совершить до начала Первой. И тогда можно воевать хоть со всей Европой. Эту будет страшная, кровавая война, но задача будет иметь и стратегическое и техническое решение. Четвертая наша задача: стать доминирующим игроком на континенте, как после Наполеоновских войн. Мы должны быть хитрыми как лисы и мудрыми аки змеи.

— И терпеливыми, Павел Павлович. Такую позицию, я думаю, должны поддержать, — Агапеев ткнул пальцем вверх, — там.

— В ТОТ раз, — я повторил его жест, — ТАМ, наломали дров, преизрядно. Теперь надо, чтобы дров не наломали в другую сторону. Германия, она ведь тоже любительница, на шею сесть и ножки свесить. Канцлер Горчаков с Государем Александром II откормили прусского поросенка в германского борова. И что получили в благодарность? Берлинский конгресс! Полное свинство.

— Павел Павлович, а почему вы думаете, что нам удастся оттянуть войну до начала двадцатых годов?

— В нашем варианте истории, Александр Петрович, кораблестроительная программа Германии была рассчитана до конца 1918 года. Соответственно, как в случае с Японией, война должна начаться примерно через полтора два года после завершения программы. Флоту нужно время на освоение техники и боевое слаживание. Франция активных планов не имеет и лишь строит форты вдоль всей франко-германской границы.

— Вот-вот, Павел Павлович, Намекнуть французам про план Шлиффена, тогда они начнут окапываться и со стороны Бельгии. Кстати, поможет Франции не упасть на спину за пару недель. Но это мы посмотрим на поведение Германии, будет кайзер плохо себя вести, намекнем лягушатникам, что линию фортов надо довести до морского берега, немец нынче бессовестный пошел и через Бельгию пойти может, союзники мы или нет? Хе-хе. И будет у Германии на западе позиционный тупик с первых дней.

— Это вы хорошо придумали, при угрозе сразу получить позиционную войну, Германия никогда не начнет первой. Но два вопроса: Надо что бы французы поверили вашей информации и надо все обставить и подготовить так, что бы им не показался самым легким выходом "дранг нах остен". А это уже, Александр Петрович, задача ваша и ваших коллег. В случае Русско-Германской Войны необходимо провести грамотную Восточно-Прусскую операцию, организовать жесткую позиционную оборону по реке Висла, а основной удар направить на самое слабое звено — Австро-Венгрию. В нашем варианте истории, Александр Петрович, инициатором Первой Мировой явилась Великобритания, которая при помощи хитрой политической провокации вызвала войну. Ее целью было не дать завершить программы перевооружения России и Германии. В этот раз мы должны так загрузить бриттов колониальными проблемами, что бы они очнулись только тогда, когда Германия спустит на воду последний линкор по своей программе. Вот тогда дергаться им будет поздно. А у нас должна быть стратегия разгрома Австро-Венгрии и выхода в немецкое баварско-саксонское подбрюшье с юга. Но, эти планы, я надеюсь, будут актуальны лет через пятнадцать, а теперь надо заняться насущным — Японией. Что у нас там с маршалом Куроки?

— Значит так, Павел Павлович: Первая армия, сорок восемь батальонов пехоты, пятнадцать эскадронов кавалерии, всего около шестидесяти тысяч человек, при ста восьмидесяти орудиях... Против него генерал-лейтенант Засулич, с девятнадцатью батальонами, шестнадцатью казачьими сотнями, всего около двадцати тысяч человек, при пятидесяти двух орудиях.

— Тройной перевес, Александр Петрович, противника, при том что Засулич не Суворов и не Скобелев, как, впрочем и Куропаткин... В ТОТ раз дело кончилось плохо. Может, в этот раз, Куроки и не будет наступать так активно, да и Вторую армию под Артур японцам десантировать уже не удастся. У нас в Артуре усиленный гарнизон, 32 тысячи штыков только пехоты.

— Все равно меньше чем у Куроки, Павел Павлович, даже если сложить с отрядом Засулича.

— Тут вопрос не в больше — меньше, Александр Петрович, а в стратегии и тактике. В Артуре две дивизии, четвертую и седьмую восточно-сибирские, под общим командованием Кондратенко, десантируем на Чемульпо, там у Куроки тыловые склады, да и Сеул совсем рядом... Перерезать коммуникации дело пары дней. А 1-й сибирский корпус Штакельберга, да и всю Манжурскую армию быстро передислоцируем на Ялу, к Засуличу. Получается две группировки, угрожающие Куроки с тыла и фронта.

— Не получится, Павел Павлович, Куропаткин на это никогда не пойдет...

— Но вы-то сами согласны, Александр Петрович?

— Я-то да, классическая мышеловка вроде того Дюнкерка, и деваться Куроки будет некуда. От портов в южной части Кореи он будет отрезан. Или капитуляция или полное истребление...

— Тогда, Александр Петрович, будем уламывать Великого Князя Александра Михайловича принять командование всем Тихоокеанским фронтом, включая армию и флот как единый организм, с вами в должности начальника штаба. Кто лучше вас сможет спланировать операцию по уничтожению 1-й японской армии?

— Ну, разве что так, Павел Павлович, иначе никак не выйдет.

— Надо действовать быстро, иначе "миротворцы", из проанглийского лобби в Петербурге, очухаются, и заключат с микадо "почетный мир" на прежних рубежах, что даст Японии возможность через несколько лет повторить попытку. А нам оно надо? Войну надо кончать с решительным результатом за два-три месяца.

— Завтра, Павел Павлович, к вечеру, придем в Артур, Я встречусь со Степаном Осиповичем, его тоже подключим к этому делу. А послезавтра практически начнем с формирования бригады морской пехоты. Такая часть нам понадобится при высадке десанта в Чумульпо и дальше на этой войне... Пока эскадра ремонтирует броненосцы, крейсера еще раз сбегают на коммуникации японцев, на этот раз пробудут там подольше. Сергей Сергеевич сказал, что топлива у него хватит еще на три-четыре таких похода.

— На этот раз надо взять на борт призовые команды, и транспорты не топить, а захватывать. Для одновременной переброски двух дивизий нам нужны корабли. В любом случае поход начнется уже после прибытия Великих Князей. И вообще, Александр Петрович, — я посмотрел на часы, — время обеденное, не пройтись ли нам до кают-компании?

— Не откажусь, Павел Павлович, — Агапеев усмехнулся, — с вами забудешь не только об еде.

23 марта 1904 года, Ранний вечер.

Радиопереговоры штаба ТОФ в Порт-Артуре и 564-го крейсера

(564-й, радист) — 564-й базе, ответьте.

(База, радист) — База на связи.

(564-й) — вице-адмирала Макарова к аппарату.

(База, радист) — адмирал извещен. — и через несколько минут — на связи вице-адмирал Макаров...

(564-й) — На связи: полковник Агапеев, капитан первого ранга Карпенко и Одинцов. Добрый вечер, Степан Осипович.

(База, Макаров) — Добрый вечер господа, с победой вас!

(564-й) — Полковник Агапеев. Всех НАС с победой, Степан Осипович, завтра, к вечеру, надеемся, будем в Артуре.

(564-й) — Капитан первого ранга Карпенко. Степан Осипович, ставлю перед вами вопрос о повторении рейда отряда крейсеров и установления морской блокады хотя бы на южном маршруте...

(564-й) — Полковник Агапеев. Поддерживаю. Стратегически необходимо блокировать Японию.

(564-й) — Одинцов. Поддерживаю.

(База, Макаров) — Согласен, хорошее предложение. Ремонт "Паллады" завершен. Добавите ее и "Диану" к отряду, пойдете эскадрой в девять вымпелов.

(564-й) — Полковник Агапеев, Есть ли возможность заранее сформировать призовые команды. Можно было бы пополнить припасы за счет неприятеля.

(564-й) — Капитан первого ранга Карпенко. Поддерживаю, Степан Осипович. Мы в тот раз столько добра утопили, аж жуть берет.

(База, Макаров) — Согласен, дам поручение штабу. В какие сроки можете выйти в рейд?

(564-й) — Капитан первого ранга Карпенко. Повреждения, полученные в бою, крейсерами "Громобой" и "Рюрик" требуют для устранения четырех-пяти дней в условиях базы. Бункеровка углем. Пополнение расстрелянного боекомплекта. Увольнение команд на берег на одни сутки. Выход в повторный рейд не ранее недели от момента захода в базу, Степан Осипович. Потом двое-трое суток до района патрулирования... Вынужденно ставлю вопрос о необходимости создания оперативной базы поблизости от вражеских коммуникаций. При таком удалении базы невозможно говорить о полноценной блокаде. Для оперативной базы подойдут хотя бы острова Гото. Только для начала надо покончить с японской эскадрой вице адмирала Катаоки...

(База, Макаров) — Не тратьте на Катаоку возможности своего корабля. В первой декаде апреля, я смогу вывести в море пять броненосцев, тогда и будем, как вы выражаетесь "решать вопрос" с адмиралом Катаокой. С собой приведу пароходы со всем необходимым для создания оперативной базы.

(564-й) — Капитан первого ранга Карпенко, вас понял.

(База, Макаров) — Сергей Сергеевич, поздравьте команду. Из Царского Села сегодня пришла телеграмма. Решением Государя вашему кораблю присвоено имя: — Скоростной Крейсер 1-го ранга "Князь Святослав".

(564-й) — Капитан первого ранга Карпенко, непременно поздравлю.

(База, Макаров) — Полковнику Агапеев, господину Одинцову, телеграмма от Великого Князя Александра Михайловича: — "Буду в Порт-Артуре в течении двадцать восьмого. ВКАМ" — подготовьте материалы по дальнейшей кампании. Конец связи, господа!

25 марта 1904 года, Утро.

Борт Крейсера 1-го ранга Князь Святослав.

Павел Павлович Одинцов

Рассвело, входим в Порт-Артур. С вечера мы остались на внешнем рейде, негоже победителям Камимуры входить в свою базу под покровом ночи. Возглавляя кильватерную линию, идем к набережной Нового города. Она опять заполнена людьми, как и восемь дней назад, когда мы произвели фурор, вломившись в местный курятник, через пинком открытую дверь. Но сейчас встречают не сколько нас, Сколько "Баян", "Аскольд", "Новик", "Громобой", "Рюрик", "Россию" и "Богатырь". Встречают своих, вернувшихся с победой из опасного похода. И только три опустевших пусковых контейнера "Раструбов" знают, чего стоила относительная бескровность этой победы. Ветер доносит с набережной знакомые звуки. Еще вечером шестнадцатого наш запвоспит кап-два Ильенко передал для дирижера гарнизонного оркестра нотный альбом с записями военных маршей, и теперь в сыром мартовском воздухе, навстречу нам, гремит "Священная Война". Развеваются андреевские флаги, чернеют на борту "Громобоя" и "Рюрика" пробоины от восьмидюймовых японских снарядов. Выстроены на палубе команды в "парадном", и наша тоже. На набережной, видный издалека, Степан Осипович, его богатырскую бороду ни с чем не спутаешь. Кстати, когда проходили мимо Восточного бассейна, видел там знакомый силуэт бывшего японского крейсера "Якумо". Степан Осипович все таки притащил эту развалину в Артур.

Крейсера бросают якоря, здесь они простоят до вечера, давая публике вдоволь на себя полюбоваться, а потом уйдут на свои постоянные якорные стоянки и к причалам. Для нас специалисты с буксира соорудили "бочку" рядом с нашим будущим пунктом постоянной дислокации. Там, недалеко от батареи N2 размещались здания, предназначенные под "запасной госпиталь". Теперь эта территория полностью освобождена от посторонних и там будет военный городок для команды "Князя Святослава", учебный центр морской пехоты, и казармы 1-го батальона морской пехоты ТОФ. А также все что необходимо, когда несколько сотен защитников отечества, разных рангов, должны отдохнуть от подвигов и подготовиться к новым: Баня, лавка, офицерский клуб... в планах клуб для матросов и вечерняя школа, для прикомандированных нижних чинов. Но это будет потом, а сейчас, с крейсеров спускают на воду катера, на которых командиры отправятся на доклад к командующему. Ну я пока еще не разу не командир, а потому избавлен от этих египетских церемоний. Меня-то больше привлекает практический результат...

— Любуетесь, Павел Павлович? — ого, полковник Агапеев не отправился на доклад к Макарову вместе с Карпенко.

— Любуюсь, Александр Петрович, эпическая картина, знаете ли, художник Васнецов, "Возвращение дружины с победой"...

Брови Агапеева нахмурились, — Не припомню... — пробормотал он, потом вдруг ухмыльнулся, — А, это ваш юмор!? Действительно, похожая сцена. Воеводы докладывают князю о битвах "где славно рубились они"... Да такая картина на сюжет с древнерусскими богатырями могла быть написана...

— Да, а на заднем плане взятый с бою полон — псы-рыцари или печенеги с веревками на шеях. — я ухмыльнулся, — надо же показать что, "кто с мечом к нам придет" не только от меча погибнуть может, но и в полон, на рудники сибирские.

— Да, и эту эпическую картину тоже есть кому запечатлеть. — полковник поднял к глазам бинокль, — Где то рядом должен быть старый друг адмирала, художник Верещагин. Он, до карьеры художника, сам немного послужил морским офицером и должен впечатлиться и вашим кораблем, и эпизодом вообще.

— Ну и пусть пишет, вот Дмитрий Олегович ему фоток накидает на темы: "Гибель эскадры Того", "Ночной бой", "Не ждали, с-суки!", "Бойня в Корейском Проливе". Пусть прославляет подвиги, очень даже полезно для престижа. Художник он хороший, должно получиться. Тоже считай воин, бьющийся на своем фронте.

— Ага, Павел Павлович, вот офицеры рапортуют вице-адмиралу... еще немного. Вот, Макаров садится в ваш катер, вместе с ним штатский — Агапеев передал мне бинокль, — видишь, тоже с бородой. Это и есть Верещагин. Так, вместе с ними на катер садятся начальник штаба, контр-адмирал Молас, Дукельский, командиры крейсеров и броненосцев. Значит, заседание штаба флота сегодня состоится на вашем корабле. Пора "Князю Святославу" привыкать к флагманскому статусу, Степану Осиповичу этот корабль крайне нравится. Вызвал он меня вчера вечером, пришлось сходить на катере в Артур. Поговорили. Есть новость приятная, — Стесселя, как вы выражаетесь, Степан Осипович наконец "спихнул" наместнику Алексееву. Да и тот не знает, куда девать это чудо с подмоченной репутацией, после его ночной телеграммы 15-го марта. Квантунский укрепленный район, как и планировалось Государем, полностью переходит в ведение флота и напрямую подчиняется командующему ТОФ. Пока И.О. коменданта укрепрайона назначенный ранее Смирнов. Сначала Степан Осипович хотел сделать комендантом Кондратенко, но идея десанта на Чемульпо... Генерал с такими качествами должен быть там и командовать всем корпусом, а Порт-Артур остается в глубоком тылу. Так что доклад Государю уже ушел, и, думаю, на днях принимать Роману Исидоровичу корпус. Генерала Фока откомандировывают, куда-то в Сибирский округ, с "черной меткой". Когда Степан Осипович сообщил ему об откомандировании, тот сначала растерялся, потом схватился за револьвер. Точнее попытался схватиться. Теперь же, рядом с адмиралом всегда два ваших истукана в черном. Не успел Фок расстегнуть кобуру, как эти двое рявкнули: "Стоять!" и прямо в лицо ткнули своими двумя стволами. На шум тут же вбежал Дукельский и забрал у Фока револьвер... В общем, Степан Осипович даже испугаться не успел. Исполнять обязанности командира дивизии пока будет начальник штаба дивизии, полковник Дмитриевский. Есть информация, что Великий Князь Александр Михайлович, прибыв в Порт-Артур и ознакомившись с обстановкой, должен принять на себя всю полноту руководства военными действиями против Японии. Тогда наместнику Алексееву останутся дела в тыловых районах Манжурии, а генерал Куропаткин убудет обратно в Петербург. В связи с последними событиями в Царское село в день уходит по две-три шифротелеграммы, и столько же приходит обратно.

— Вы мне, вот что скажите, Александр Петрович, вы-то сами с Великим Князем Александром Михайловичем встречались? Интересно, что он за человек? Я знаю о нем все, что написали историки. И если им верить, возможно, это единственный человек, который может справиться с общим руководством войной.

— Павел Павлович, я тоже, лично с ним не знаком. Но мнения о нем слышал хорошие. Но, давайте, как вы говорите, закругляться, вот уже катер с начальством причаливает к трапу.

...

Кают-компания крейсера "Князь Святослав"

— Господа офицеры! — адмирал Макаров постучал пол столу, устанавливая тишину. — сегодня нам надо решить несколько вопросов. Начну с того, что сему опытному крейсеру с номером 564, рескриптом Государя присвоено наименование: крейсер 1-го ранга "Князь Святослав", вот его телеграмма, — адмирал нацепил на нос пенсне, и поднял к глазам листок телеграммы. — Как князь Святослав извел хазар, несших Руси неисчислимые бедствия, так, и это корабль извел японский флот, причинивший Нам множество бед и огорчений. Данный крейсер следует содержать отдельно от остальной эскадры, с соблюдением всех мер секретности. — Макаров снял пенсне, — Далее, довожу до вашего сведения, что к нам едет Великий Князь Александр Михайлович, и через некоторое время после его прибытия двадцать восьмого марта, мы выходим в боевой поход. Идут все корабли кроме "Ретвизана" и "Цесаревича" ремонт которых продлится до середины или конца мая. Выход в море броненосцев флота и ожидается седьмого — десятого апреля, крейсера могут выйти в поход через один-два дня после прибытия Великого князя. Задача этого похода, разгромить третью эскадру вице-адмирала Катаоки и сделать победу России на море безоговорочной. После чего основать на одном из островов маневровую базу для блокады Японских островов. Всем командирам кораблей, выступающих в поход, взять полные запасы угля, воды, снарядов и пополнить команды из берегового экипажа. Точное время выхода и маршрут следования вам будут сообщены позднее, незадолго до выхода в море. А теперь, Сергей Сергеевич, прикажите внести шампанского, выпьем за ваши победы, и успех будущего похода.

25 марта 1904 года, Вечер.

Борт Крейсера 1-го ранга Князь Святослав.

Павел Павлович Одинцов

Вот он наш новый дом, наша база, в/ч 00000. У берега, на якорях, уже стоят буксир с "Печенгой". Точнее это будущий дом, поскольку жить тут еще нельзя. Четыре длинные одноэтажные казармы, "коробкой", и между ними небольшой домик, под штаб. Но жить тут еще нельзя, ни электричества, ни воды... и вообще по меркам начала 21-го века все это хуже самой захолустной деревни. Хотя команды Печенги и буксира обживают это место уже целых десять дней. Адмирал Макаров договорился с генералом Кондратенко и сюда прислали саперную роту. Чуть в стороне от казарм, на берегу, почти у уреза воды в прилив, они строят здание дизельной электростанции. После длительных размышлений, танкер "Печенга" приговорен к участи плавучей нефтебазы, а ее оборудование к укомплектованию береговых сооружений. Вот и один из четырех полумегаваттных дизельгенераторов уже демонтирован для перемещения на берег. Так что, через некоторое время, будет в нашем доме свет. С водой хуже. Водонапорную цистерну на горе начнут бетонировать сразу после завершения строительства электростанции, но воду придется доставлять водовозными бочками из Артура, а это отдельная маета. Кто то из специалистов, прикомандированных к "Туману", как бы не мой друже Алексей, вспомнил про, то ли древнегреческие, то ли сарматские, пантикапейские конденсаторы для сбора росы. Все условия совпадают, так что эту идею тоже попробуют осуществить. Чуть выше в гору планируется расчистить площадку под жилой поселок, но эта затея пока откладывается, ибо в отсутствии бульдозеров и экскаваторов осуществить работу могут только тысячи китайцев с мотыгами и лопатами. А вот их на нашу территорию пускать совершенно не хочется. Так что пока думаем.

Не дожидаясь запуска электростанции, команды "Печенги" и буксира уже переехали на берег. Выяснилось, что мало построить электростанцию, даже современные нам лампы накаливания будут окончательно сконструированы только в 1910 году. У нынешних, в основном угольных, ламп срок службы не превышает 40 часов. Так что на берегу источник света, в ночное время, это пока свечи и керосиновые лампы.

Капитана "Печенги" временно назначили комендантом береговой базы, а шесть десятков человек команды расписали по береговым службам. А, как известно, нет ничего постояннее временного назначения. Одну казарму разбили перегородками на комнаты, вон даже в некоторых окошках занавески видны, и поселили в ней моряков с "Печенги" и буксира, да прикомандированных к "Туману". С последними не знает что делать не только Макаров, но и мы сами. Они и в наше время были секретными до ужаса, а уж сейчас. Один лейтенант РТВ-шник, годный в наше время только для "пойди-принеси-подай", знает об электротехнике и электронике больше чем нынешние академики все вместе взятые. А что сказать о его командире, или о прикомандированных специалистах? Макаров Степан Осипович, он ведь не просто адмирал, а еще и ученый, хоть и кораблестроитель. Надо было видеть его лицо, когда он понял, какого уровня специалисты оказались в его распоряжении. Пришлось объяснять, что никакого смысла в немедленной отправке их в Петербург нет. Там их никто не ждет, нет ни материально-технической, ни финансовой базы. А единственный обладающий весом в высоких кругах человек, который мог бы их поддержать, все равно едет сюда. В нашей истории Великий Князь Александр Михайлович был крестным отцом русской авиации, в этом варианте ему доведется крестить и русскую электронику, поскольку авиация от него тоже никуда не убежит. Кроме того, я объяснил адмиралу Макарову идеологию "закрытых городов"

— Степан Осипович, все равно на Дальнем Востоке необходимо развивать промышленность. Те виды производств, которых еще нет нигде, можно развивать в любом месте. К примеру, пусть Порт-Артур станет первой такой секретной промзоной, в области электроники и кораблестроения. Если Михалычу дать полномочия он за месяц-другой вычистит отсюда всех шпионов со шпионками впридачу. А удаленность от Европы затруднит засылку новых. А если по крупному, то необходимо выселять из Квантуна всех китайцев и по оргнабору завозить русских мужиков и корейцев... — дальше я рассказал Степану Осиповичу, чем по крупному отличались в двадцатом веке взаимоотношения русских с китайцами и русских с корейцами. Кого стоит включать в состав Империи, а кого не очень. Но то политика не ротного масштабу, и даже не масштаба комфлота. Решение таких вопросов в компетенции Первых Лиц, а с этим пока проблемы. Но, труден не только первый шаг, а также второй, третий и так далее... Пока у нас есть время привести в порядок свои мысли и подготовить примерные планы на будущее. Через двое суток, с небольшим, все будет поставлено на карту, но уже по эту сторону линии фронта.

Фрагмент записи в дневнике Е.И.В. Николая II за 27 марта 1904 года

Сего дня получил фельдегерской почтой пакет из Порт-Артура от Макарова. Его Императорскому Величеству в собственные руки. Вскрыл. Внутри пачка фотографий, великолепной четкости и ЦВЕТНЫХ. Разложил на столе. Был шокирован. Сандро и Мишкин телеграфировали из Мукдена что завтра будут в Порт-Артуре. Скорее бы.