Я лишь в полнейшем недоумении развела руками. Она его покрутила в руках, а потом, по-деловому, начала запихивать в свой рюкзак:
— Потом разберемся, уходить пора.
Я, пребывая в состоянии легкого шока, кивнула и направилась к выходу.
Подруга осторожно заперла дверь, подошла к лестнице, ведущей на крышу, и задрала голову. Ключ, как и полагается по правилам пожарной безопасности, торчал в скважине.
Облегченно вздохнув, мы начали подниматься.
На чердак проникли без проблем, не забыв прикрыть за собой тяжелый люк. Неожиданной проблемой оказалось то, что пол здесь был чрезвычайно ветхим и безумно мелодичными. Первые же шаги сопровождались печальными скрипами.
— Бл*,-только и проворчала я, с тоской глядя на короткую металлическую лестницу, ведущую на крышу в десяти метрах от нас.
Пока идем, охранники точно услышат.
Нам пришлось продвигаться просто крошечными приставными шажками, по десять сантиметров за раз, останавливаясь, вымеряя каждое движение. Долго, нудно, мучительно.
Нервы уже ни к черту. Хотелось в два прыжка преодолеть это расстояние и сбежать отсюда. Еще этот второй Бакс покоя не давал.
Это что же такое получается? Ни хрена это не уникальный экземпляр, а вездесущий made in chine? Обидно, блин.
Кое-как доползли до лестницы и стали подниматься.
Кривое сооружение подозрительно накренялось все сильнее с каждым нашим шагом, заставляя каждый раз сердце замирать. Поэтому когда мы, наконец-таки выбрались через люк на крышу, я не смогла удержать судорожного вздоха. Перед нами во тьме лежал центральный район города. Из света — только фары проезжающих автомобилей. К сожалению, любоваться красотой ночи было некогда, ноги нужно уносить.
Свежий воздух взбодрил, внес ясность в неспокойные мысли. Дальше действовали быстро, слаженно и без осложнений.
Небольшая перебежка до пожарной лестницы, спуск, прыжок с двухметровой высоты, отдавшийся резким уколом где-то в боку, бросок в сторону кустов и трехсекундная передышка, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Потом бег, долгий, изнуряющий по темным, без единого фонаря и светлого окошка улицам. Маски, перчатки и приборы ночного виденья на ходу рассовали по карманам, по спинам при каждом шаге стучали рюкзаки и в каждом, твою мать, по Баксу.
На шаг перешли только когда сил уже совсем не осталось, а дыхание превратилось в рваные, хриплые полувздохи— полустоны.
— Все, не могу больше,— промычала Вика и остановилась, уперевшись руками в колени,— сейчас помру.
Я хотела ей что-то ответить, но вместо этого издала какое-то непотребное бульканье и хрип. Радужные круги в глазах и боль в боку, добавляли пикантности ситуации.
Пару минут мы потратили на то, чтобы отдышаться, потом попытались придать себе более-менее непринужденный вид и поковыляли в сторону дома. Вызывать такси или ловить попутку не решились, так что путь перед нами лежал долгий.
— Что же это получается? Их два?— озвучила Виктория вопрос, который в данный момент волновал обеих.
-Получается.
— И как это понимать?
— Да никак. Просто один хитрожопый американец, увидел где-нибудь на рынке красивую дешевую безделушку и купил ее, а потом подумал и купил еще одну про запас, на тот случай если первая сломается. Потом решил срубить бабла и представил статуэтку как безумно редкий, уникальный шедевр искусства. Не удивлюсь, если где-нибудь еще пару сотен таких шедевров нераспроданный валяется,— с досадой проворчала я,— а может там, в хранилище, еще парочка есть. Завтра обнаружат пропажу и выставят новенькую фигурку, как ни в чем не бывало.
Вика молча шла вперед, переваривая мои слова:
— Похоже на правду,— наконец изрекла она,— жалко конечно, что из-за такого дерьма напрягаться пришлось, но согласись это было здорово.
Я удивленно посмотрела на нее, а потом прислушалась к своим внутренним ощущениям. Да, устала как собака. Да, неравная система на пределе. Но все-таки Вика права, внутри такое удовлетворение и ощущение какого-то затаенного восторга, что улыбка против воли расплылась на моем лице.
— Да не то слово, особенно когда Миха окна пошел проверять.
— И не напоминай,— нервно засмеялась подруга,— у меня волосы на руках дыбом встали. Я там таких идей сразу нагенерировала, мама дорогая! Начиная от того, чтобы ему по башке чем-нибудь огреть и заканчивая тем, что скинуть с себя одежду и со словами 'я вся твоя, мой лысый медвежонок', броситься ему на шею.
— До второго варианта я как-то не додумалась.
-Зря, против нас двоих он точно бы не устоял.
Вот так переговариваясь и посмеиваясь насчет своего ночного приключения, мы добрели до дома. На востоке уже вовсю занималась заря. Людей и машин на улице не было, только ранние птахи весело чирикали на деревьях. Люблю раннее утро, за ощущение свежести, за заряд бодрости, за надежды на отличный день.
Дойдя до крыльца, мы все-таки не удержались и извлекли из сумок обоих Баксов. Ну, так и есть, совершенно одинаковые. Чудо китайского производства.
Мы решили, что тот Бакс, которого мы выкрали из главного зала будет главным, потому что мучений с его кражей много было, а Бакс из подсобки будет побочным, ибо достался нам практически на халяву, и звать мы его будем Чириком. Надо маркером поставить где-нибудь точечку, чтоб не перепутать.
Ночь прошла очень насыщенно, поэтому мы решили выпить чайку и идти отсыпаться. Зашли в прихожую, разулись. Вика с рюкзаком направилась на кухню, а я свою ношу запихала под шкаф. Так, главное не забыть: под шкафом драгоценный Бакс, а на кухне халявный Чирик.
Я глупо улыбнулась, вспомнив слова кота Матроскина из мультика 'Я и так счастливый был, а теперь в два раза счастливее, потому что у меня две коровы'. Это точно, хотела одну лошадку, а теперь у меня их две. Ну не праздник ли? Тортик что ли сегодня купить...
Напевая песню 'Я все чаще замечаю, что меня как будто кто-то подменил', я вышла на кухню и замерла от увиденной картины. Практически в дверях, как каменный истукан, стояла Вика, прижимая свою ношу к себе, за столом сидел, лениво помешивая чай Хромов. У окна со скучающим видом расположились двое здоровенных мужиков, в которых я тот час признала ребят из команды Александра, ну тех самых, которые обычно ротвейлеров на цепях держали, чтобы они гостей дорогих не сжевали, на подходе к царской резиденции.
-Ээээ....а что... это...тут... вообще... происходит?— промычала я, подозрительно рассматривая непрошенных визитеров.
Саша неторопливо отложил чайную ложку в сторону, и снисходительно посмотрел на меня.
-Да, вот мимо проезжали. Проведать решили,— он взял чашку и сделал несколько глотков, все так же неотрывно глядя на меня,— узнать как жизнь, как дела.
— Все супер,— мрачно произнесла я,— вот сейчас гости дорогие по своим делам уйдут и вообще сказка наступит.
' Твою мать,— завопил внутренний голос,— да он же за Баксом пришел!'.
Откуда он узнал, что мы собираемся его красть? Именно сегодня?
Я метнула растерянный взгляд на Вику. Судя по тому, как судорожно вцепились ее пальцы в рюкзачок, подруга пришла к тем же выводам, что и я.
— Где же ваше гостеприимство?— серьезно, без тени улыбки поинтересовался он. Взгляд холодных светло-серых глаз опять обратился ко мне. Так он на меня еще не смотрел никогда, ни при каких обстоятельствах. Так смотрит волк на ничего неподозревающего олененка, ястреб на копающегося в траве кролика. Таким взглядом можно не только прутья железные гнуть, им можно раздавить волю человека, оставив после себя лишь жалкие ошметки.
Я невольно отступила на шаг назад и перевела взгляд на мужиков. Они все так же спокойно стояли, но стоит Хромову подать сигнал и все...
Что все? Не будет же он нас убивать? Или будет?
Я конечно уже давно не питаю иллюзий насчет его порядочности, но все-таки не настолько же.
— Ты не сказал, зачем пришел со своими...друзьями, — подала голос Вика, нервно облизав губы.
— Вас увидеть.
— Увидел?
— Да.
-Счастлив? — судя по интонации, подруга еле сдерживает себя.
— Безумно,— с легкой усмешкой ответил Саша,— я, правда, думал, что вы раньше придете. Даже заскучать успел.
— Дела у нас были,— холодно вмешалась я,— мы устали, хотим есть и спать. Так что говори, зачем пожаловал и вали.
Хромов медленно перевел взгляд на меня, в глазах недобрый прищур:
— За словами следи.
— А то что?
Я была зла. Даже нет, скорее я была в ярости, в бешенстве, перед натиском которого страх отступил. Этот тип незаконно проник в наш дом, сидит на нашей кухне, пьет без спроса наш чай и хочет отобрать нашу законную ... ну ладно, не совсем законную...добычу. Было от чего разозлиться.
На кухне повисла такая тишина, что казалось слышно, как кровь по венам бежит. Саша сверлил меня взглядом, его подручные то же. Вика стояла, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты ведь знаешь, за чем я пришел, — тихо, с угрозой в голосе спросил он.
— Понятия не имею,— продолжаю гнуть свою линию, а у самой волосы на затылке шевелятся от этих ледяных глаз.
Он улыбнулся, краешками губ, а лед во взоре так и остался.
— За процентами я пришел.
— Какие проценты?
— Ну, как же, за пользование средствами, благодаря которым вы отмазались от правосудия,— снисходительно пояснил он, наблюдая за нами.
Я в буквальном смысле ощутила, как у меня лицо вытягивается, и глаза становятся как блюдца:
— У нас был уговор. Мы возвращаем деньги за неделю, за это ты не берешь проценты,— я уставилась на него, не в силах поверить услышанному.
— Правда? Первый раз об этом слышу,— Хромов развел руками, — сами понимаете, в стране кризис, инфляция. Без процентов никак. Тебе, наверное, это приснилось.
— Ах, ты...— начала, было, я, но осеклась. Один из охранников демонстративно размял шею, как боксер перед боем.
Хромов тем временем продолжил, и по тому как изменился его голос, стало ясно— игры ему надоели:
-Мне нужно то, что вы украли из музея.
Ну, вот и все. Занавес. Если до этого и была хоть какая то надежда, что мы ошибаемся, и цель его визита никак не связана с Баксом, то теперь никаких вариантов. Он отберет фигурку, и все наши старанья ночные пойдут псу под хвост. Ловко устроился гад. Нашими руками темную работу сделал, а теперь за результатом пришел.
Притворятся дальше дурой не было смысла.
— Если мы не отдадим это?
— Думаешь, я уговаривать вас пришел,— поинтересовался он, и при этих словах дядьки за его спиной ожили и направились в нашу сторону. Вот, сволочь!
Они сделали несколько шагов и остановились. Если их целью было напугать нас, то своего они добились.
Не знаю как Вике, а мне было ну очень страшно.
До сих пор не верилось, что все это происходит наяву. И этого человека я так безумно любила? Ду-у-у-у-ра!
-Оль,— позвала меня Викуля жалобным голосом, я повернулась к подружке,— может ну его на хрен, отдадим клячу, эту? Чирика. Себе потом еще что-нибудь найдем, более стоящее?
Точно! Чирик! С перепуга у меня все вылетело из головы. У нас же есть халявный Чирик! Так сказать, волшебный бонус из подсобки.
-Чирик?— мрачно спросил Саша,— вы называете его Чириком?
Мы дружно проигнорировали Александра, замерев как два изваяния и глядя только друг на друга. Я чуть кивнула, оказывая, что Викина мысль до меня дошла.
Все равно жалко отдавать вторую лошадку. Вроде и пришла она к нам неожиданно, и была с нами недолго, а уже все равно своя. К тому же это мы с Викулей решили, что Бакс важнее Чирика, потому что он в зале стоял. На самом деле может, они равны абсолютно, или Чирик вообще круче, и его специально прятали подальше от чужих глаз, что бы никто не позарился. Эх, беда-беда, огорчение. Делать-то все равно нечего, придется отдавать фигурку Саше. Лучше уж потерять что-то одно, чем лишиться всего.
-Долго в гляделки играть собираетесь,— недовольный голос Хромова вернул нас к реальности, — либо мы договариваемся быстро и без осложнений со стороны здоровья, либо решаем этот вопрос долго и болезненно. Давайте, определяйтесь, У меня терпение не бесконечное.
Виктория с тяжелым вздохом направилась к Саше и сердито швырнула свою ношу перед ним на стол.
Александр на миг замер, а потом медленно, даже в какой то степени нерешительно протянул руку к рюкзаку, открыл его, выложит на стол Викину маску, перчатки, очки. Вывалил связку отмычек и только после этого добрался до статуэтки.
Он извлек ее из рюкзака и бережно поставил перед собой. На точеном лице замерло благоговейное выражение, словно Хромов очень долго ждал чуда, и, наконец, оно произошло.
В его глазах зажегся триумф человека, достигшего своей цели и переигравшего целый мир. Словно Чирик был для него воплощением самых сокровенных желаний и стремлений. Он не удержался и восхищенно провел пальцем по хвосту лошадки.
Как же я его в этот момент ненавидела. На черта я вообще потащилась на ту выставку к Ястребинскому вместо Виктории? Прояви я тогда решительность и останься дома, и ничего бы этого не было! Не было бы в моей жизни той роковой встречи, любви этой безумной, будь она неладна, череды ночей со слезами и непереносимой болью в душе. И сейчас бы никто не сидел на нашей кухне и вытирал бы об меня в очередной раз ноги. Как же так выходит, что тропинка моей судьбы, раз за разом делает лихой поворот и выводит меня к Александру, и каждый раз это плохо заканчивается. Где же я так в прошлой жизни накосячила, что приходится расхлебывать? Я почувствовала, как толстые канаты, привязывающие меня к нему, растягиваются и рвутся. Медленно, но верно, волокно за волокном, а на их месте остается тонкая вибрирующая нить. Любовь так просто не сдается, но теперь ей в противовес в душе разгоралась ненависть. Перед глазами пронеслась чреда образов: свидание на которое он не пришел, променяв меня на Катерину; та ночь, закончившаяся для меня катастрофическим унижением в квартире той же самой Катерины, встреча в особняке, когда он не заставлял Марго уходить, вынуждая меня прогибаться под его желания, столкновение в музее и апогей всего — сегодняшнее теплое чаепитие.
Хромов увлеченно созерцал Чирика, а я мрачно смотрела на него, представляя как подскакиваю к нему, хватаю эту самую лошадь и изо всех сил ей по ненавистной морде, а потом начинаю душить, так что у него глаза из орбит вылезают.
Тут Саша оторвался от лошади и посмотрел на меня. Это произошло так быстро, что не удалось скрыть свои чувства. Не знаю, что он успел прочитать на моем лице, но взгляд моментально стал пронзительным, хищным. Я поспешно отвернулась и вышла с кухни.
— Мы не закончили,— раздался его голос в тишине.
— Правда?— не оборачиваясь, поинтересовалась у него,— чаю попил, коня отобрал, мы поговорили, каждый сделал для себя определенные выводы. Так что не вижу смысла в дальнейшем общении. Надеюсь, теперь вы покинете наш дом и дадите нам, наконец, выспаться. Было очень неприятно встретиться с вами в очередной раз. До свидания. Всего хорошего желать не буду.
Прихватила пачку сигарет и направилась к выходу. Все, хватит с меня! Видеть его не могу!
