А случится ли чудо?

— Вам, Уизли, раз не по карману обеспечить такое количество отпрысков, и раз вам так нравятся маглы, нужно знать о средствах контрацепции. Знаете, что такое презервативы? И еще, я, конечно, по вашему мнению, слишком мал для нравоучений, но все же... В следующий раз, когда вам захочется поорать, сделайте это дома и не портьте настроение окружающим, — я поморщился. Кинув деньги на стол, я кивнул другу и, убрав руки в карманы, размашистым шагом направился в банк.

Оборотень сел на свой стул и задумчиво смотрел в след уходящему другу. Ри и раньше не хвастался хорошим настроением, но он всегда был сдержан. Что только что случилось — непонятно. Алекс достал волшебную палочку и на автомате восстановил стол и стаканы. Что же с Ри такое? Рыжий тяжело вздохнул. Лучше бы его друг так ничего и не узнал про магический мир, тогда он оставался бы спокойным и уравновешенным пессимистом, а сейчас...

— Молодой человек, вы несовершеннолетний и вам нельзя колдовать вне стен школы, и...

— Я не учусь в Хогвартсе. Таких, как я, туда не берут, — Вульф начал есть мороженое. Ричард его очень беспокоил.

— Что значит: "таких, как вы, туда не берут"? — удивленно вопросила Молли Уизли. Алекс поморщился. Ну что она к нему прицепилась?!

— Вас это не касается.

— Где твоя мама?

— Это тоже не должно Вас волновать. — Алекс начал злится. Он терпеть не мог, когда кто-то начинал заводить речь о его родителях.

— Нет, я хочу...

— Мама, отстань от него и иди дальше закупаться школьными принадлежностями. Не распугивай клиентов, — Рон Уизли хмуро смотрел на мать. Он принес новые напитки.

— Рон, ты...

— Слушайте. Мой друг уже вам сказал, так будьте любезны, не выносите скандал на всеобщее обозрение! — Ал был готов загрызть эту женщину. Правильно Ри сделал, что ушел. Он бы ее точно прибил. Не магией, так взглядом.

Молли нахмурилась, но все же сдалась. Ничего, она дома с сыном поговорит. Вульф облегченно выдохнул.

— Извиняюсь за испорченное настроение твоего друга...

— Ничего страшного. Ричард обычно всегда не в духе. Сегодня с утра он просто попал в непонятную для себя ситуацию, поэтому вначале был даже расслаблен, — оборотень улыбнулся. — Хочешь мороженого?

— Не отказался бы, но у меня работа. Как-нибудь в другой раз. Меня, кстати, Роном зовут.

— А я Алекс, можно просто Ал.

Я закурил. Нужно снять нервное напряжение. Эта ведьма... Черт. Голову бы ей оторвал! И что меня так разозлило? Знаю. Ее тупость и непробиваемость! Сын старается, а она все недовольна... Мерзкая, гадкая, сварливая баба! Все, Ри, спокойно, вдох-выдох. Я затянулся и вошел в банк. Мне уже и провожатый не нужен, чтобы до кабинета главного гоблина дойти.

— Господин Аэрдар, здравствуйте, — я приветственно склонил голову.

— О, лорд Эванс. Рад вас видеть. Вы ко мне по делу?

— Конечно.

— И в чем же оно заключается?

— Вы, конечно же, не знаете, — язвительно высказался.

— Разумеется, знаю, — не менее язвительная ухмылка. Я докурил сигарету и сел в кресло.

— Как здания?

— Полностью готовы. Клод и Себастьян уже оповещены, — гоблин принял серьезный вид и передал мне документы. Я пролистал папки. Неплохо.

— Когда в них можно будет...

— Уже. Насколько я знаю, этим сейчас занят Ренджи. Тебе не о чем беспокоится, Ричард.

— Хотелось бы... Но у меня к вам есть еще дело. Что вы можете сказать про Барти Крауча?

— Довольно неприятный человек, — Аэрдар поморщился.

— Ясно. А вы знаете о его сыне?

— Конечно, он упек его в Азкабан.

— Нет, в Азкабан он упек свою жену под лживой личиной, а сына оставил дома...

— С чего ты это взял? — директор банка приподнял бровь или что там у него...

— Сегодня ночью мы с ребятами разорили могилу Барти Крауча-младшего, и обнаружили в гробу тело не парня, а женщины. В то же время, в гроб жены Крауча был полон песка и камней. Наводит на определенные мысли.

— Хм, Ричард, вы, как выражаются маглы, вундеркинд.

— Ну, не знаю, это вряд ли... Хм, я думаю, что вы сами сможете убедиться в моих словах.

— Клод уже знает?

— Нет. Но сегодня узнает. У нас с ним сегодня встреча в "Одноглазой".

— Ну, удачи вам.

— Могу я посетить один из сейфов?

— Разумеется.

Аэрдар вызвал помощника, и он проводил меня к сейфу. Ненавижу эти тележки, меня из-за них мутить начинает. Ладно. Хорошо, что все идет как надо. Думаю, через несколько месяцев нужно посетить мои детища, не зря же я все это разрабатывал и уламывал Себастьяна с Клодом. Я закурил и вошел в хранилище с книгами. Так, в прошлый раз я видел этот раздел с ритуалами, там должна быть нужная мне книга. Эх, главное, чтобы по завершению моего плана ребята меня не убили, с них станется. Проходя вдоль пыльных полок, я, наконец, нашел искомое. Они меня точно убьют, а если нет, то сильно покалечат. Ухмыльнувшись, я убрал книгу в сумку. Нужно идти в бар. Клод не обрадуется, если я опоздаю на встречу. Из-за плетения косичек, мы и так с Алом попали в переулок около трех, сейчас должно быть где-то полпятого. А встреча назначена на пять. Надо поспешить. Выбираться на свет Божий мне не понравилось, так же как и залезать в самый низ Банка. Прямо-таки путешествие к центру Земли и обратно. Ужас! Выходил я из Банка на ватных ногах, покачиваясь. Нужно выпить, быстрее отойду.

Высокий блондин вертел в руках бутылку виски. Что такое не везет и как с ним бороться? Черные глаза не выпускали из виду входную дверь бара. И чего Блеку взбрело в голову встретиться с ним именно сейчас? Клод посмотрел на наручные часы. Полпятого, скоро явится. А через полчаса еще и Ричард подойдет. Мужчина нахмурился, ему предстоял тяжелый день. Если с Ри они бы просто обсудили некоторые детали мероприятий, то Сириус не отвяжется, пока не узнает абсолютно все! Входная дверь бара "Одноглазой Ведьмы" распахнулась и явила Сириуса Блека. Прощай, спокойная жизнь.

— Добрый день, Клод.

— Кому как...

Блек ухмыльнулся, Клод закатил глаза.

— Что у вас тут творится? И где Ренджи? — спросил брюнет, удобно устраиваясь на диванчике и наливая себе виски.

— Хм, как всегда без предисловий... Ренджи на задании, и ничего у нас тут не творится... — Клод посмотрел на собеседника и перевел взгляд на входную дверь. Что же происходит в этом мире, раз аристократы решили активироваться?

— Ну да, сделаю вид, что поверил... Клод, что тут происходит, почему вы начали поднимать практически все свои связи?

— Сириус... тебя это не касается. То, что у нас происходит, это у нас, и вам аристократам в это вмешиваться не стоит.

— Угроза?

— Констатация факта.

— Кто хоть руководит?

— Ммммм, никто. Это командная работа, без лидера, единственное, есть первоисточник плана, вот и все.

— Михаэлис?

— Нет, Блек, много хуже, — Клод ухмыльнулся. Значит, они уже просекли то, что они связаны с Себастьяном. Конечно, логично заподозрить вампира во всех смертных грехах, так как он выполняет видимую работу, но...

— Значит, кто-то другой, и ты этого другого выдавать не будешь...

— Не буду. Поверь, моя жизнь мне еще дорога. Хотя бы как память, — Клод все так же не сводил взгляд с входа в бар.

Интересно, а кто в принципе может заподозрить Ричарда во всем, что творится? Наверное, только человек с неординарным мышлением или тот, кто очень хорошо знает этого парня. Клод покосился на Блека, тот о чем-то задумался, вертя в руках бокал с виски. Блондин снова стал смотреть на дверь. На губах заиграла улыбка, вспомнилось, как Дэн привел к ним в бар щупленького нахмуренного и лохматого парня, сверкающего зелеными глазищами. Ричард тогда очень хорошо показал свои зубы и то, что может кусаться не хуже вампира. В драки он, конечно, не вступал, но зато словесные перепалки... Последнее слово всегда оставалось за ним, да и сейчас остается. Клод отпил напиток и в удовольствии прищурился. Дверь бара открылась, и в помещение вошел Ри, перекатывая сигарету из одного уголка губ в другой. Наткнувшись взглядом на Блека, парень нахмурился. Блондин ухмыльнулся, видимо, Эванс снова не отличается хорошим расположением духа.

— Привет, — Ричард упал на диванчик напротив Сириуса и кивнул в знак приветствия обоим.

— У тебя что-то случилось? — поинтересовался наемник. Брюнет поморщился.

— Не считая утреннего происшествия с волосами Алекса, у меня случилась Молли Уизли, которая оглушила меня воплем, пока я спокойно хотел полакомиться мороженым...

Блек вздернул брови:

— Она снова ругалась с Роном?

— Да, — Ри посмотрел на мужчину и кивнул. Теперь поморщился Сириус:

— Она мне мою мать напоминает!

Клод хохотнул:

— Ну, не скажи. Твоя мать не допекала тебя относительно твоей работы...

— Правильно, потому что я тогда уже сбежал из дома!

Ричард удивленно приподнял бровь, а затем забрал бутылку у наемника и отпил из горла.

— Не знаю, кому как, а мне нужно успокоить нервы. Клод, выкладывай, что там творится, — похоже, Эвансу было плевать, что напротив сидел посторонний человек, или же он что-то задумал... Блондин прищурился:

— Ничего особенного, все идет своим чередом. Хана и Льюис уже нашли достаточное количество, хотя число до сих пор растет. У Ренджи уже крыша едет. Мы тут на днях свиделись, он меня всего ядом заплевал...

— Интересненько, что же у вас там происходит?.. — насмешливо посмотрел на парня бывший заключенный. Мальчик задумчиво сделал последнюю затяжку.

— Да так, то, до чего волшебное сообщество Англии еще не додумалось, не знаю, как остальные... Мистер Блек, а Вам, собственно, какое дело?

— Любопытно. Просто-таки изнутри распирает.

— Вы, наверное, так скоро лопните.

— Безусловно...

— А вы, ребята, я погляжу, хорошо сошлись, — Клод отсалютовал им бокалом.

— Возможно, — Ри нахмурился, что-то обдумывая.

Сириус с интересом рассматривал молодого человека. По словам Люца, это он ограбил аристократов, причем очень экстравагантно, и вчера этот юноша устроил интересное представление в ресторане, а про сцену в министерской ложе, что устроили его друзья вообще лучше молчать... Занятно.

— Может, посвятите меня в свои планы?

— Нет, Вы связаны с верхушкой магической английской аристократии и ближним кругом Пожирателей Смерти, а никто из нас не хочет, чтобы они поняли все раньше времени.

Блек задумался. Клод с интересом наблюдал за своими собеседниками. Эванс повернулся к наемнику:

— У меня для тебя новость о Барти Крауче-старшем.

— И что же?

— Думаю, мистеру Блеку тоже будет интересно послушать.

— Несомненно.

Я мысленно потер ручки. Крестный хоть и сбил немного мои планы своим явлением в сие заведение, но не сильно. Нужно заключить с ним договор, так я смогу быть в курсе того, что делают дядины прихвостни. Мне это на руку. Мои губы растянулись в улыбке. Ну что же, приступим.

— Но Вы так же должны понимать, что информация бесплатной не бывает. — Лучший друг моего отца согласно кивнул и задумался. Без сомнений, он хочет знать все, но... Я, конечно, могу его включить в ряд знающих, но нужно это повернуть так, чтобы остальная аристократия и дальше оставалась в неведении.

— Заключим сделку? — Сириус слегка свел брови к переносице.

— Можно, но я не хочу, чтобы Ваши друзья были в курсе происходящего.

— Довольно проблематично...

— Вовсе нет. Вы просто не будете выдавать им все сведения.

— Хм, информация за информацию?

— Конечно.

— По рукам.

Я поймал насмешливый взгляд Клода. Бесспорно, он уже понял мотивацию моих действий. Я ухмыльнулся.

Через несколько часов я, довольно жмурясь, выходил из бара. Отлично. Значит, Пожиратели решили наконец-то действовать. Блек, разумеется, умолчал о некоторых деталях, но это не страшно, и имеющегося достаточно. Осталось сделать немного, и можно отправляться домой. Нужно найти Нору.

Я брел по грязным улочкам. Мне нужно разыскать Нору. К счастью, я знаю, где она любит бывать в это время суток. Дойдя до конца проулков, я наконец-то услышал то, что так старательно искал. Она пела...

Маленькой девочке страшно одной,

И никто почему-то не спешит домой,

И она выбегает в подъезд и выше,

Маленькая девочка одна на крыше.

Многоэтажки, застывший парад,

И сквозь них навстречу рвется закат,

Он дарит ей немного жалкого тепла,

Ей это так нужно, ведь она так ждала...

Маленькие дети на крышах домов

Всех улиц, районов, кварталов, городов,

Тянут руки к солнцу, ловят тепло,

Но вот это солнце, растворившись, ушло...

Маленькие дети спешат по домам,

Встречают там пап, встречают там мам,

Маленькая девочка, где ты была?

Но как им объяснить, что не хватает тепла?

Как объяснить, что их дом и работа

И настоящая жизнь лишь по субботам?

Это не та жизнь, которую надо,

Мама, я хочу, чтоб ты всегда была рядом!

Маленькие дети на крышах домов

Всех улиц, районов, кварталов, городов,

Тянут руки к солнцу, ловят тепло,

Но вот это солнце, растворившись, ушло...

У нее прекрасный голос, невообразимо нежный. Она часто поет в баре, но все же... Я забрался на крышу, и вот, ко мне спиной, задрав голову и любуясь гладью ночного неба, сидит одиннадцатилетняя девочка. Светлые короткие волосы ерошит ветер. Я подошел и сел рядом. Несмотря на то, что у меня не было к ней доверия, рядом с ней я чувствовал себя спокойно и умиротворенно, хотя некоторая доля раздражения все же присутствовала. Я ненавидел ее глаза и улыбку. Меня выводила из себя и злила ее манера общения. Да, она мила, умна и рассудительна, но в ней все еще есть это чувство, эта вера в свет, нет, даже не в свет, а в людей, в то, что все может быть по-другому, может быть лучше. Именно это меня злило и раздражало, возможно, потому что сам я уже утратил эту веру. Но все же...

— Нора...

Она склонила голову на бок и посмотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами. Эти глаза, возможно, они бесят меня больше, нежели ее вера в добро. Поистине волчьи, колючие с маленькими черными зрачками-точками глаза.

— Привет, — на ее губах играет полуулыбка.

Нора никогда не ухмыляется, не язвит, она не выражает сарказма, только улыбается, пронизывая взглядом твою душу, выворачивая наизнанку все твое естество, за это я ее готов просто убить. Она всегда улыбается, даже когда говорит самые ужасные и жестокие вещи, всегда на ее губах есть эта мерзкая счастливая открытая улыбка.

Я отвернулся и посмотрел наверх, на звезды. На душе стало спокойно.

— Мне пришло письмо из Хогвартса, — заливистый смех огласил округу, — но я не поеду, не хочу.

— Почему?

— Просто не хочу, я там не выживу, — голос стал слегка грустным, — да и не научат там тому, чему хотелось бы...

— С чего ты это взяла?

— Ричард, ты веришь в свет и тьму?

— Нет.

— Вот и я не верю. А они, все эти люди, верят и делят их жестким барьером на две совершенно разные части. Они не видят полутонов, не замечают своих ошибок. К тому же я просто не выживу в этой школе.