Consecration

На лице Линви нарисовалась улыбка, и она, встав, быстро подошла к еще распивающим медовуху двум бродягам. Один из них сразу обратил внимание на девушку, а второй нырял головой в свою кружку, заполненную до краев вкусной жидкостью.

— Вы говорили за какую-то древнюю гробницу? Что там произошло? Может, вам нужна моя помощь?

— Девочка, — пьяным голосом отозвался ныряющий в медовуху мужик, — ты думаш, смош помочь нам? Хах, Глоди, послуш, что она говорит. Нам тут кто-то хоч помочь.

На это второй в кожаной броне ответил:

— Ты играешь на лютне? Так играй. Это не забавки — за призраками бегать, так что сядь на место. Вряд ли мы найдем того, кто нам действительно поможет.

— Что за гробница, я вас спрашиваю?! — повысив голос, воскликнула Линви.

— О...

— Да ладно, Глод, скажи ей, пусть идет. Сама же сюда прибежит скоро. Если бы она знала, что то за место, то сейчас бы спряталась где-нибудь и сидела там.

В ответ на это Глоди, как звали бродягу в кожаной броне, чуть было не тыкнул пальцем своему другу по медовухе в нос (так Глоди указывал дорогу):

— Смотри, за городом, там, вот там, слышишь? Там за холмом с двумя кустами есть поломанный каменный такой дом.

— Говори правильно, не виляй, Глод, — поправлял его собутыльник, — то не дом никакой, а башня поломанная. Так вот, вокруг той башни кучами в воздухе, — делая на этом слове акцент, — воздухе! Летают! По три штуки! Ночью! При-ви-де-ни-я, — в завершение по слогам произнес уморившийся бродяга, окончательно упав головой в свою медовуху с победным "иком".

— Что ж, больше информации не надо, разберусь. Вдруг в той башне найдется что-то дельное...

— Пойдете выяснять, что там? — спросил Оэн Линви.

— Да, но только завтра утром. Ночью идти бессмысленно, еще напугаюсь. Слушай, а ты не хочешь мне помочь? Ты ничем сейчас не занят?

Подумав немного о том, что рыцаря Руаила еще не было, Оэн пришел к выводу, что можно было бы заработать немного денег. С этой мыслью он обратился к барду:

— Вы заплатите мне за работу?

— Конечно, все как полагается. Кстати, а ты откуда? Из Талларии?

— Нет, я родился в Имвинге, но потом... — Оэн решил не рассказывать о своем прошлом раба, поэтому добавил, — потом переехал в Талларию. Это довольно быстро процветающая страна.

— Да, именно поэтому лучше устраивать поиски затерянных уголков с драгоценностями здесь. Этих затерянных храмов в Талларии тьма тьмущая.

— Таллария имеет множество пещер, где сокрыты очень интересные тайны, за которыми охотятся разные искатели приключений. С одной стороны насущная военная ситуация, связанная с Бафаге отпугивает путешественников, но в целом, тот, кто уверен в своих силах, готов ради наживы терпеть любые тяготы.

— Ты абсолютно прав, Оэн. Тогда завтра мы отправляемся в эту древнюю гробницу. Ты будешь моим "оруженосцем", будешь все найденное нести с собой, хорошо?

— Нет проблем. Вы ночуете в таверне?

— Да, сейчас сниму комнату.

Тепло от костра в камине разогревало души всех находившихся в таверне. Смотря в это пламя, можно было размышлять о приключениях, почувствовать огонь изнутри. Но когда на это пламя смотрел Оэн, то он только вспоминал тот день, когда находился в клетке, вокруг которой разгорелось пламя. В минуту вспомнилось все, что произошло тогда, вспомнился Вэйтас.

— Вы никогда не слышали о Тридцати Фантомах Вэйтасе? — задал вопрос барду Оэн.

— Тридцать фантомов? Это что-то знакомое, но не припоминаю.

— Я лично был знаком с ним. Он спас меня. Так получилось, что я попал в пожар, а он спас мою жизнь. Очень известный фокусник.

— А с какой целью ты пришел в таверну? Здесь я наблюдаю всяких бродяг, искателей приключений, не более.

— Обычно Руаил Кровавое Солнце находится тут, как мне сказали. Я хотел бы присоединиться к Ордену Сваффара, поэтому и пришел сюда.

— Понятно. Ну что, идем спать? Завтра рано вставать и дорога нам предстоит, как я чувствую, не маленькая.

— Конечно. Моя комната на втором этаже справа. Завтра позовете меня в путь?

— Несомненно, но если ты уже хочешь спать, то иди, я еще немного посижу возле огня.

— Хорошо, тогда я иду спать.

— Спокойной ночи, новый друг.

После этого Оэн отправился на второй этаж, а бард Линви продолжала греться у костра и слушать всякие истории бродяг. Когда Оэн улегся в свою постель, то стал думать, что же будет завтра — он никогда не брал участие в таком настоящем и опасном приключении, но что делает искателей приключений искателями? Не иначе, как неиссякаемое любопытство, вера и надежда в то, что поиски оправдаются.

— Ничего, скоро у меня начнется новая жизнь! Жизнь не раба, а рыцаря! Кто бы ни мечтал о таком? Это величайшая работа в мире! Наверное, нет ничего правильнее и разумнее, чем не упустить шанс стать паладином Сваффара! — после этих светлых мыслей мальчика охватил сон...

Вэйтас поднялся на лесопилку Кайаифа, расположенную на возвышенности, из-за которой можно было наблюдать весь Великий лес Талларии. Немного расспросив местных, фокусник обнаружил Арктура сидящим на пеньке и чистящим картошку.

— Арктур! — послышалось с другой стороны лесопилки, — наруби немного дров, я не успею сделать этого.

— Да, дорогая, — отозвался бывший старшина гильдии "Прибрежный меч", — сейчас сделаю, только почищу картошку.

— Добрый день, — начал свои слова Вэйтас, — вы Арктур? Акрдис...

— О нет, нет! Когда же он оставит меня в покое? Нет, я больше не принадлежу гильдии, у меня свободная жизнь! Я так устал от этих дел, что...

— Но гильдии нужна помощь! Хран-Йом...

— Нет, я никуда не пойду, даже не уговаривай. А с Хран-Йомом, вон, и Орден Сваффара неплохо справляется, так что ищите других рекрутов.

— Как вы не понимаете, орден сейчас сам распадается! Всем нужна помощь, поэтому Акрдис...

— Извини, брат, но у меня голодные дети, и их одних с женой я не оставлю, так что ищите других, сказал же!

На этом быстрый разговор был окончен, оставив фокусника растерянным. Вэйтас вновь глянул на листок со списком, небрежно покомкал в руках, достал перо, мокнул в чернильницу и "наляписто" зачеркнул первое имя в списке — "Арктур". Так и кто же у нас тут следующий? Не иначе, как кузнец гильдии Авелорн? И где он сейчас? Ага, в Фимасате, то есть неизвестно где, в совершенно другом государстве — виноградном Имвинге! Теперь надо топать туда, чтобы получить такое же предъявление о нейтралитете, вбухать кучу золота на возвращение и снова продолжить ни к чему не приводящие поиски гильдийцев?! А уж не лучше было бы просто взять и набрать новых рекрутов? Но нет, Акрдис доверяет только своим старым и проверенным жизнью друзьям, которые беспрекословно готовы выполнять любой приказ. Да, это вполне адекватная логика, но как же быть, если каждый такой старый приятель скажет "нет, не пойду"? Что ж, в любом случае нужно было проверять это, и Вэйтас решил — если следующий из списка, Авелорн, не согласится отправиться в Сканор, то фокусник забросит это доброе дело поисковика и направится вообще в Монлор — показывать там свои фокусы публике, игнорируя происходящее вокруг, так как война и его нервы расшатала маленько. С другой стороны можно было понять Арктура — он обычный семьянин и не настроен на всякие сражения. А вдруг в одной из битв его ранят или убьют? Что тогда будут делать его дети? Возьмутся за меч и начнут мстить за отца? Нет, это совершенно ненужный ход событий, так что в какой-то мере, или даже можно сказать, в большей мере прав Арктур, поэтому он и остается на лесопилке.

Вэйтасу в голову пришла хорошая мысль — а зачем ему переться в Имвинг, если можно найти остальных членов гильдии в Талларии, просто не следуя списку, находя всех вразброс? Один из рекрутов — Цефей, как раз находился неподалеку — в Пирфе — столице Талларии, где сейчас, кстати, был Оэн. Так зачем же долго ждать? Можно сразу отправиться на поиски Цефея, что фокусник намерился осуществить. Но отправляться ночью бессмысленно — еще неизвестно, что могло бы поджидать Вэя в ночной тишине, поэтому он решил переночевать на лесопилке.

И вот через недолгие пять часов сна иллюзионист был в полном бодрствовании, умывался водой из небольшого ручейка поблизости, который являлся единственным источником питьевой жидкости в округе. Где-то в кустах шуршал ежик, а в листве деревьев пели птицы — в общем, утро и погода были отличные, как раз для похода. Из Кайаифа, так как он располагался на холме, наблюдался отличный пейзаж — весь Великий лес, да еще впридачу снежные вершины Бокана вдали. С другой стороны находилось южное, теплое и голубое море, за которым можно было увидеть вулканы Темного города, самые большие из которых имели имена Латефеон и Одорада, названные в честь могущественных волшебников. Одорада — потухший, а Латефеон — действующий вулкан.

Синхронно с выходом Вэйтаса в восемь часов утра, Линви уже будила Оэна, собираясь выяснить тайну древнего храма, за раскрытие которой герцог Пирфы лично обещал вознаграждение.

— Уже идем? — обратился юноша к барду.

— Да, вставай. Думаю, за сегодня справимся с этим делом и получим деньги. Кстати, вот тебе сумка. Будешь все, что мы найдем складывать сюда.

Не прошло минуты, как Линви и Оэн покинули таверну, вышли из города, протаптывая путь через лесные дебри к храму. Линви здесь решила принять на себя инициативу, достала откуда-то длинный нож, от вида которого парня передернуло. Этому ножу не хватало двух дюймов, чтобы стать коротким мечем, из-за чего трава скашивалась, как серпом колоски пшеницы.

— Откуда у тебя такой большой нож?

— В этом мире без нужных инструментов искателю приключений никак не обойтись. Нужно быть приготовленным к любым обстоятельствам. Обычно самое главное орудие — лезвие, оно очень нужно, тем более этот нож необычный. Видишь маленькие камешки с этой стороны? Они предназначены для того, чтобы создавать искру. Можно потереть это лезвие о камень и появятся искры — так без проблем можно развести костер. При себе обязательно нужно иметь такой клинок. Ну, думаю, ты понял.

— Конечно. Эй, Линви, смотри! — с этими словами Оэн указал на нечто схожее с поломанной каменной башней.

— Это мы уже пришли? Это то самое место? По-моему, оно должно быть дальше.

— Мне тоже так кажется, но тогда что это? — спросил Оэн.

— Не знаю, эта башня тоже выглядит заброшенной. В общем-то, дальше идет один только лес, значит то самое место здесь.

— Оно находится довольно близко к городу — не удивительно, почему в таверне все только и слушают разговоры тех двух бродяг. Кстати, а ты помнишь их слова? Они говорили, что эти привидения черные и худые, с длинными руками и бледным лицом, летают в воздухе только ночью, так? А где они тогда находятся днем? Скорей всего сидят в этой башне. Но я тут входа не вижу...

— Я думаю, — сделав паузу и осмотрев руины башни, говорила Линви, — что вход тут будет, как в погреб — дверь в полу. Внимательно ищи ее, Оэн.

И оказалось, что проход в недра башни был действительно на земле, только выглядел, как круглая яма, внутри которой ничего нельзя было рассмотреть из-за тьмы тьмущей.

— Готова поспорить, это их логово. Они отсюда вылетают по ночам. Ну что, будем спускаться?

— Туда? Там же неизвестно что!

Линви начала доставать из сумки длинную тонкую, но довольно прочную веревку. Затем она зацепила один конец веревки за остатки каменной стены башни, проверила — будет ли все это дело держаться, и после приготовилась к спуску.

— Я проверю что там, а ты полезешь за мной. Не боишься? Нужно сделать факел, найди несколько сухих веток, таких, чтоб потолще.

— Да не боюсь я ничего. Давай нож, только вот где найти тряпку, чтобы обмотать ей ветку?

— На, держи.

— Так, сейчас... готово. Факел готов, возьми.

Линви стала спускаться, а Оэн смотрел, чтобы все было хорошо. Стены ямы были с острыми штыками, так что соблюдение осторожности при спуске имело первую важность. Вскоре бард скрылась в темноте, созданной глубиной этого тоннеля. Минута молчания, потом вторая... Юноша заволновался и крикнул вниз:

— Линви, ну что там? Эй, Линви, что там?!

— Вода! — крикнула из глубины искательница приключений, — тут кругом холодная вода, я по колено в ней!

— Там подземная река? — вновь удивленно спросил мальчик.

— Нет. То, что мы нашли — это ни какой не тоннель, а скорее колодец. Здесь есть ход, а впереди я вижу свет. Спускайся, тут безопасно, вроде...

Оэн осторожно спустился, очутился в ледяной воде, от чего у него по телу побежали мурашки, и они вместе направились по проходу к ближайшему источнику света вдали — тусклому факелу, освещающему нечто вроде железной решетки. Наконец выйдя из родникового течения, оба путешественника стали на ступени, поднимающиеся к решетчатой двери.

— Куда ведет эта дверь? Мне кажется, в подземелье этой башни остались не разрушенные комнаты.

— Естественно. Проблема сейчас одна — дверь прочно заперта. Но ничего, видишь, что у меня есть? С помощью этого мы откроем хоть королевскую сокровищницу, — Линви еще секунды две повертела перед глазами отмычку и потом вставила ее в замочную скважину, став вертеть там.

Звонкий треск эхом отскочил по стенам подземелья — так первая отмычка лопнула от неудачной попытки вскрыть дверь. Поломав еще три отмычки и немного мозгов, замок начал подаваться, вскоре слетев с другой стороны решетки. Бард и юноша тихо вошли в немного разваленную комнату — вероятно, ранее это был склад. Потолочные плиты в этой комнате упали, и потому почти весь склад находился в разрушенном состоянии.

— Видишь, даже тут случился обвал. Но не будем долго задерживаться на этом, идем дальше.

Тоннель продолжался от склада ко второй комнате, в центре которой что-то ярко сверкало молниями.

— Оэн, приготовься, там может быть что угодно! Главное — тихо красться, чтобы нас никто не заметил, ясно?

— Я тише ветра, который дует в этом подземелье.

— Тут же нет ветра.

— Вот именно, я абсолютно беззвучен.

Вторая комната поразила мальчика и девушку своим видом — она была полностью убранной и чистой. На стенах висели картины, в центре на потолке красовалась люстра со свечами, по бокам стояли аппараты для зачарований и алхимические лаборатории. Большее внимание привлекли два столба, между которыми все время проскакивали грозовые разряды. В конце комнаты стоял большой камень, весь изрисованный рунами. В правом углу находился обычный письменный стол, на котором лежало перо и чей-то потрепанный дневник.

— Да это комната-лаборатория какого-то волшебника! — заявила Линви.

— Все такое яркое и необычное... Такую комнату привидения точно не могли оборудовать, это дело рук человека, — продолжал Оэн.

— Это дело рук волшебника, — поправила Линви. — А раз так, то нужно приготовиться — вдруг этот волшебник сейчас здесь, вон за той второй дверью? Кстати, а что за той дверью?

— Я предлагаю посмотреть эту тетрадь — может в ней что-то есть?

Оэн взял в руки потрепанный дневник, и зачитал:

— Спрэ Орна-тону Рассо-Фитиаль не поверили мне. Пятнадцатое число пентида. Сегодня у меня хорошее настроение — раскопки идут, как надо, скоро золото сокровищницы этой башни будет моим! Слишком я сильный маг, чтобы упустить такую здоровую рыбину. Не дай боги, тут ничего не обнаружится, я тогда с Фадди все шкуры спущу! Семнадцатое пентида. Кажется, я наткнулся на древний колодец этого форта, и в нем что-то такое есть, завораживающее. Нужно бы туда спуститься. Восемнадцатое. Да тут целый склад всякого старого барахла, в основном ржавые доспехи. Интересно, здесь что, рыцари жили? Девятнадцатое пентида. Стал двигаться дальше и вышел на очень хорошо сохранившуюся комнатку. Тут можно было бы разместить немного моих принадлежностей. А мне нравится это место — такое тихое, уединенное... Никто не помешает моим исследованиям эндельгейзеров здесь. Двадцатое число. Грозовой резонатор уже установлен, можно призывать энделей. Вот только мне не понятно, как изменится их внешний вид, когда они пройдут через резонатор? Скоро проверим. Кстати, в этом подземелье обнаружил еще одну комнату, очень большую. Думаю поставить там кровать. А что, неплохой план — жить под землей. Эндели будут доставать мне еду. Двадцать второе пентида. Жизнь — красота. Призвал ветрового эндельгейзера, он прошел через резонатор, и вдруг... Случилось то, чего я вообще никак не ожидал — весь он стал темнее сажи, как какой-то черный пучок теплого воздуха. А я надеялся, что создам грозовика, но, увы... Хотя в этом есть свои плюсы — этот новый эндель на вид, как привидение и им без усилий можно отпугивать нежеланных гостей, а это ведь идея! Двадцать третье...