— Владимир Петрович говорил, что после того, как Ирину, его первого якоря, убили, он змея на волю выпускал, позволил людей считать за добычу. Он об этом жалеет. Говорил, что теперь чувствует ответственность, будет держать его в узде, без якоря — никаких полетов. Змей мимо тебя вылетал? Сам?

— Не знаю. Я его только у крепости видел, когда мы заказ выполняли.

— У какой крепости?

— Потом расскажу.

Яр увидел Сениных бойцов, маршировавших на вокзал через специальный проход для людей с кардиостимуляторами — мимо рамок, обрадовался подмоге и замахал рукой. Разговоры прекратились сами собой: откровенничать или расспрашивать Надю при чужих людях не хотелось.

Для себя Яр всё решил в электричке, глядя на мелькающие за окном горы. Надо вернуться. Хоть брехло Вирм, хоть не брехло, а Соньку вытаскивать надо. И со змеем разбираться, чтоб втихомолку дома не разносил. Об этом Яр сообщил Сене, пока Надин самолет ждали. В ответ услышал скупое одобрение: "Не помешаешь". О деталях — что удалось узнать о похитителях — Сеня по телефону говорить не пожелал: "Явишься на общий сбор, там будет инструктаж, послушаешь".

Надю Яр на прощанье поцеловал, попросил известить, когда в Будапеште окажется:

— От одной смс-ки ведь не разоришься?

— Напишу, — пообещала она. — Ты в соцсети заходишь? Я вконтакте фотографии иногда выкладываю. Посмотришь, куда прилетела и как устроилась.

— Не заходил, теперь буду. Давай, до свиданьица. Посадку объявили уже.

Как только Надюха досмотр прошла, двинули в Красногорск, машиной, которую к аэропорту подогнали. Через час прибыли к дому Вирма. Там-то у Яра челюсть и отвисла: возле ограды, на обочине проезжей части, на перемешанной с землей газонной траве, стоял БТР.

Охрана на воротах недвусмысленно демонстрировала оружие — кобуры на бедрах. Яра и бойцов пропустили без лишних вопросов. Идеально подстриженная изгородь пахла соляркой и оружейным маслом. Войной. И, если честно, Яр был рад, что ему позволили войти в штаб и возьмут добровольцем.

Вирм выглядел отдохнувшим — ни пелены в глазах, ни складки на лбу, выдававшей головную боль. Может, справился со змеем, может, закрылся от него наглухо. Бегал по дому в бронежилете, как молодой сайгак, Яру буркнул:

— Экипировку на первом этаже в гостиной возьми. Нет, подожди. Смотри. Я ее на цепочку повесил...

Флакон с мертвой водой приоделся в оплетку, висел у Вирма на шее.

— На крайний случай. Для змея. Лей всю, только на людей постарайся не попасть.

— Так точно, — серьезно ответил Яр.

Совещание проводили на веранде. Фатя беззвучно поставила на стол поднос с чайником, чашками и бутербродами, тут же исчезла. Сеня заговорил:

— Повторю общие данные, для тех, кто не в курсе — полезно, для тех, кто уже слышал, будут новые подробности. По уточненным данным Софью Михайловну похитил один из местных поставщиков природного наркотического сырья. Фамилия, имя, отчество и прочие данные похитителя установлены, но я буду именовать его кличкой Парник, под которой он широко известен в определенных кругах. Парнику принадлежит село Серая Глина. Вот данные аэрофотосъемки.

На стол легла пачка фотографий: около двух десятков домов-крепостей, по два за оградами, рядом с каждым — ряды парников и теплиц.

— Все жители села — близкие родственники, чужаки на территорию не допускаются, раз в неделю приезжает автолавка с проверенным поставщиком, вот и все контакты с внешним миром. Ну, и товар вывозят. Понятное дело.

Вирм выхватил одну из фотографий, всмотрелся в дом с сорванной крышей.

— Змей нападал на село дважды. После первого нападения Парник лично навестил Владимира Петровича, но не озвучил обвинений в захвате бизнеса. По косвенным данным змей преследовал его младшую дочь, шестнадцатилетнюю невесту на выданье. Парник решил, что визит змея — сватовство и желание породниться. Однако по возвращению домой Парника ждал неприятный сюрприз. Змей разрушил половину теплиц, лишил его товара на продажу, а еще снес вышку сотовой связи на пригорке, отрезав возможность связаться с внешним миром. Парник, недолго думая, выслал зятьев на захват Софьи Михайловны, и, заполучив ее в руки, потребовал от Владимира Петровича прекратить нападения. Сказал, что бизнес не отдаст и в долю не возьмет, а Софью Михайловну порешит, если еще хоть один парник треснет.

Бойцы и Вирм рассматривали фотографии. Яр подтянул к себе снимок с руинами теплиц, чтобы не выделяться.

— Змея Владимир Петрович сейчас не контролирует. Мы не можем рассчитывать на его поддержку, отбивать Софью Михайловну будем своими силами. Вероятность, что мы сможем вернуть ее живой и невредимой, крайне мала, однако вариант штурма села и конкретно дома Парника у нас единственно возможный.

— У нас есть БТР, светошумовые гранаты, гранаты с парализующим газом, шестнадцать автоматов Калашникова, щиты, экипировка и противогазы. Я думаю, справимся, — дополнил Вирм.

На стол лег план села. Заговорили сначала негромко, потом, перебивая друг друга:

— А высота забора какая?

— Колючая проволока везде есть?

— Лестницы надо взять, ворота-то БТР выбьет, но это один проход. Хозяева весь огонь туда сосредоточат. С тыла заходить надо, разбивка на три группы, кто-то да дойдет.

— С пулемета шарахнем и притихнут.

— Пулеметных патронов впритык, — сухо сообщил Сеня. — Здесь не продают, а в других краях искать времени нет. Огневая поддержка так себе, зато фактор устрашения сработает на все сто.

Выехали сразу после инструктажа, поделив рации, калаши и патроны. Колонну возглавлял черный "Мерседес" с мигалкой, следом за ним — "газель" с затемненными окнами и БТР. К селу подъехали в сумерках. Когда в поле зрения оказались трехэтажные особняки, огороженные высоким глухим забором из кирпича, все оживились. Часть бойцов успела нанести на лица черно-зеленый грим. Яр с Вирмом скромно ограничились балаклавами.

Мерс уступил дорогу БТРу. "Газель" опустела. Без лишних разговоров разбились на три группы. Яр с Вирмом и троицей бойцов нырнули в проулок, чтобы проникнуть во двор через западную стену.

Сеня, руководивший операцией, скомандовал: "На штурм!" Яр полез по приставной лестнице, следом за бойцом с кусачками. В воздухе витали крики, рык и натужное фырканье мотора БТРа, а из рации доносился сочный мат — видимо, на Сениной стороне возникли какие-то неполадки. Со забора стало видно причину ругани. Арендный БТР почти выбил ворота — они болтались на одной петле — и заглох. Вдоволь полюбоваться казусом не удалось. Из окна дома кто-то выпустил автоматную очередь, Яр, Вирм и бойцы соскользнули со стены, прячась в лабиринте тропок между теплицами и прикрываясь двумя щитами на пятерых. Их целью был левый дом. Замерли перед открытым пространством, переругиваясь:

— Ложись, я гранату кину!

— На хрена?

— А дверь как выбивать?

— А если там баб за дверью выставили?

Перебранку заглушила пулеметная очередь из БТРа. Пули разнесли теплицы и курятник. К крикам прибавилось истерическое кудахтанье, по ветру полетели перья. Яр снял выстрелом овчарку, краем глаза заметил движение на другой крыше и обомлел. Змей, цепляющийся хвостом за печную трубу, расправлял крылья. Вирм увлеченно палил по окну дома, пытаясь попасть в противника. Яр, не веря своим глазам, вытащил монету, тронул, заорал:

— Вирм! Смотри! Сюда, наверх смотри!

— Это не мой змей! — возмущенным воплем ответил Вирм. — Я своего знаю, а этого — первый раз вижу!

Яр пригляделся — Вирмова правда! Змееныш какой-то тощий, золотистый, и крылья радужные как у бабочки с детского рисунка. Вот это поворот!

Обсудить ничего не успели. Змееныш спланировал с крыши, выбил дверь, пополз внутрь дома, сложив крылья и извиваясь всем телом. Группа побежала следом, прикрываясь щитами. Целью золотистого пришельца был подвал. Туда и пришли, сквозь пыль и выстрелы.

— Софа! Софа, ты тут?

— Вовчик? — в ответном крике слились радость и надежда. — Вова, мы связаны! Нас тут двое, еще девочку забрать надо!

— Тут змей чужой! — нащупывая ногой лестницу, сообщил Вирм.

— Это Гулина змейка, ее зовут Галочка, — Софья ошарашила не хуже чем светошумовая граната. — Раньше она людям не показывалась, а теперь как с цепи сорвалась, все время в дом лезет.

— Ох... охренеть, какие ты интересные вещи рассказываешь! — Вирм спустился в подвал, голос стал едва слышен в общем шуме. — А ну-ка! Эй, Гуля, или как там тебя? Не кусайся!

— Пойдем, дурочка! — завопила Софья. — Живо! Пока твой папахен не вернулся и гранатой не угостил! Давай, лезь на лестницу, коза! Там тебя Галочка ждет.

Гулю выгнали наверх пинками и уговорами. Яр ее толком не разглядел: тоненькая тростинка, закутанная с головы до ног, только глаза из-под пухового платка блестят. Черные, точь-в-точь как у змеи Галочки. Галочка к спасенной девице кинулась, обнюхала, подтолкнула мордой к выходу. Пошли все вместе, группой, пытаясь прикрыться двумя щитами на семерых. Получалось плохо.

Во дворе продолжался бой за ворота. БТР завелся, поднатужился, опрокинул створки на асфальт, отпраздновал победу еще одной пулеметной очередью. Зазвенели осколки уцелевшего стекла, зашипела, повалилась под столбы Галочка. Пули сорвали чешую, пробили бок. Закапала змеиная кровь — густая, черная. Гуля завизжала, кинулась к подстреленной змеице. Вирм, державший щит, рухнул как подкошенный, сбивая с ног Софью и Яра.

Исчезли звуки, растаял двор, раскуроченные теплицы. Под ногами захрустела пересохшая глина. Гуля обняла за шею Галочку, рыдая в три ручья. Вирм поднялся на ноги, шагнул навстречу вынырнувшему из неба змею.

— Где мы? — испуганно спросила Софья. — Боже, какой обрыв! Вовчик, не подходи к краю, ни дай Бог поскользнешься! Костей не соберем. Где это мы?

Вокруг расстилался золотой ковер — в мире змея тоже настала осень. Небо хмурилось, линию дальних гор растушевывали свинцовые тучи. Ветер, злой и холодный, швырял в лицо рыжую пыль и сухие листья.

— На кромке, — вспомнил услышанное от скеля слово Яр. — Добро пожаловать в змеево жилище.

— Жутко тут, — глядя на затягивающиеся раны Галочки, пробормотала Софья. — Скверное место. Как бы домой, а?

Яр сунул руку в карман, выругался, захлопал по другим карманам, шестым чувством понимая, что поиски безнадежны. Связка ключей и монета, которые ему отдал Вирм в машине, остались где-то в доме или во дворе Парника. Наверное, сунул мимо кармана, когда Галочку разглядывал. Или выронил.

Вирмы пошептались, подошли к Галочке с Гулей. Девицы засмущались — Гуля отвернулась от Вирма, прикрывая лицо платком, Галочка завертелась ужом, не позволяя змею обнюхать свою морду. Между туч появились просветы — солнце коснулось верхушек деревьев, багрец и золото засияли, как камушки в калейдоскопе.

Вирм помог Гуле подняться с земли, подвел к скамейке. Змеи потоптались на обрыве, выписывая фигуры странного танца, и вдруг дружно бросились в бездну. Засеребрились крылья вирма, полыхнули радугой крылья Галочки. Ветер — потеплевший, почти горячий — разогнал тучи. Змеи описали круг, пронеслись над головами людей, пошли на второй. Содрогнулись, меняясь, горы. В долине то тут, то там начали вырастать здания — не точная копия, вольная фантазия на тему Красногорска. Санаторий с плоской крышей-площадкой, Долина роз, канатная дорога. А вот и Питер — каналы, мосты, охраняемые львами. Ряды теплиц и парников, видимо, накрепко врезавшихся в память Галочки. И — ну кто бы сомневался? — колесо обозрения!

В этом мире по-прежнему не было людей — Яру это подсказывало всё то же шестое чувство. И оно же ревело белугой: "Уходить, надо уходить, пока змей не населил свой дом добычей, за которой так весело гоняться". Но вернуться к себе, не прикасаясь к монете, не получалось. Вирм с Гулей сидели, обнявшись, прижавшись лбом ко лбу. Яр увидел тонкие нити, связывающие змеев и их временных хозяев. И вирм, и Галочка тянули из них то ли силу, то ли душу, оживляя свой мир. А, может, пытались создать открытую дверь на кромку, чтобы заманивать людей.

Яр забегал кругами, не зная, стоит ли трогать оцепеневшую парочку, злить змеев. Или попробовать разозлить, плеснуть на них мертвой водой — флакон никуда не делся, вон, у Вирма на шее болтается.

"А если я этим навсегда проход домой закрою?"

Доживать век на обрыве не хотелось.

Яр споткнулся, упал, стесал ладони и колени, окропил выветренный валун кровью. Камень зашевелился, сдвинулся в сторону, проскрежетал: "Возьми". Каменная ладонь — дай Бог здоровьичка скелю Василию! — высунулась из пересохшей глины, протянула пыльные ключи.

— Софа! — стискивая теплеющую монету, крикнул Яр. — Сбиваемся в кучу, быстро! Хватайся за деву, я за Вирма. Попробуем уйти.

Небо опять нахмурилось, ветер смешался с волной злого недовольства — "Не смей! Мой! Я возьму то, что мне надо!"

— Да пошел ты!

Яр ухватил за плечо Вирма — тот замычал, начал вырываться — кивнул Софье, коснулся ее запястья. Обрыв растаял, под ногами захрустело стекло. Вирм взревел, как раненое животное, вывихнул Яру руку, отбирая монету. Гуля поддержала его визгом, располосовала ногтями воздух перед лицом.

Кирпичный забор затрещал и осыпался. Скель Василий, каменный и громоздкий, шагнул в проем, прижал Вирма тяжеленной ладонью.

— Это... это что за хренотень? — взвыл Сеня, высунувшийся из-за обломков теплицы.

— Это наш, не стреляй, это Василий, — зачастил Яр. — Вирма уводить надо. Змеи ушли. Дева, вот, осталась.

— Василий... — повторил Сеня, беззастенчиво пялясь на каменное чудовище. — Василий, а вам не нужна работа в охранном агентстве? Специалистом по особым поручениям?

От смеха скеля разрушились остатки забора, и дом трещинами пошел.

— Ну, нет так нет. Но визитку я вам оставлю. Вдруг передумаете, — Сеня закинул автомат за спину, помог Яру поднять обмякшего Вирма.

Монета заледенела, покрылась изморозью. Яр понес ее на отлете, второй рукой поддерживая под локоть еле плетущееся тело. Следом, всхлипывая, шла Гуля. И в машину за Вирмом полезла. Никто ее останавливать не стал. Скель Василий попрощался кивком, ушел в гору, расширяя неприметную тропку. Яр хотел спросить, как дела с зачатием, но побоялся поднимать тему при непосвященных — а вдруг скель обидится?

Окружающий мир был непривычно спокоен и тих. Конечно, раздавались отдельные выстрелы и крики, грохотал БТР, хрустело стекло. Тихо было там — в параллельном змеевом мире, или в его же подпространстве. Не просачивались любопытство и интерес, не дурманил голову чужой азарт.

"Неужели закрылась дверь-обрыв?"

Дня через три стало ясно — закрылась. Яр честно вертел монету, сосредотачивался. Потом задал Вирму вопрос: "А ты сам-то его чувствуешь?" Услышал злое: "Нет" и бросил монету с якорем на стол.