Хроники ицкаронской Стражи. Дело о подсвечниках Расты

— Давайте не будем ссориться. — Мастер Роад сориентировался в ситуации и предупредил попытку Лайсо ответить алхимичке. — Это ни к чему, кроме попорченных нервов, не приведет. Чего вы хотите сержант? Неужели вам так хочется видеть моего клиента униженным, разоренным и подвергаемым осуждению со стороны коллег?

— Нет, конечно, хотя то, что ваш клиент сделал — отвратительно, — сказал сержант. — Но вы правы, нам нужно не это. Скажу больше: ваш клиент нас почти не интересует. В отличие от его нанимателя. Дело в том, что тот эльф, имя которого я умышленно не называю, чтобы нас не обвинили в попытке надавить на свидетеля с целью заставить оговорить того, кого мы подозреваем, не остановился на уничтожении эмбриона. Он продолжил свой преступный путь, украв мощнейший артефакт ради того, чтобы помешать Товуэллам обзавестись наследником. Я готов предложить вашему клиенту сделку: он дает показания на своего заказчика, а мы привлекаем его исключительно в качестве свидетеля, не выдвигая обвинений в сокрытии дохода и соучастии. Если повезет, то никто и не узнает о том, что ваш подзащитный поступился высокими принципами алхимиков; во всяком случае, мы не станем акцентировать на этом чье-либо внимание.

— Вообще-то, вы еще ничего не доказали, — напомнил мастер Роад. — и, откровенно сказать, ваше предложение отдает шантажом. Впрочем, я рекомендую моему клиенту хорошенько подумать над ним. Быть может, оно его заинтересует.

— Это ни в коем случае не шантаж, — сказал сержант адвокату. — Это — сделка с правосудием, вполне предусмотренная имперским и городским законодательством. По сути, эта сделка выгодна нам всем, разве нет? Впрочем, господин Лайсо может отказаться от нее, если считает, что ни в чем не виноват.

— Между прочим, для профессора Штейна тех фактов, что мы нарыли, будет вполне достаточно. Ему не нужен суд, чтобы сделать вывод о твоей виновности, Корней. Могу представить себе, как он отреагирует, если вдруг кто-то расскажет ему о том, как ты открыл свое дело. Он и так за малейшую провинность человека готов с грязью смешать, а уж за такое... Так ведь можно и клиентов всех потерять, и поставщиков, и работников. Нет-нет, господин адвокат, это не угроза, ни в коем случае. Просто мысли вслух насчет того, что может случиться с вашим подзащитным, если он откажется сотрудничать со следствием.

По виду Лайсо можно было предположить, что он сейчас кинется на алхимичку. Если раньше он был бледен, то теперь его лицо налилось кровью, он начал приподниматься на своем стуле, его кулаки сжались. Илис, который во время всей этой сцены молча сидел на диване, почти не шевелясь, напрягся и подался чуть вперед. Эрик, не отрываясь от протокола, левой рукой подвинул к себе жезл-накопитель, лежащий на краю его стола.

— Это именно что угроза, — нахмурился адвокат. — Я рекомендую своему подзащитному поручить мне составить жалобу на имя капитана.

Слова адвоката отрезвили Лайсо, он вполне овладел собой, его кулаки разжались, а сам он откинулся на спинку своего стула.

— Обойдемся без жалоб, — сказал он, отворачивая лицо к окну. — Мне очень неприятно это дело, и я хочу, чтобы оно побыстрее разрешилось. Я согласен на сделку. Я дам показания.

— Вот и прекрасно, — сказала Селена. — Тогда сразу следующий вопрос: как имя того эльфа, который нанял вас?

Вэнди пожала плечами и скрылась за своей ширмой.

* * *

— Ты знал, что наниматель — это Алеф Товуэлл, — сказала Селена, когда два стража увели Лайсо вниз, а его адвокат ушел следом.

— Я его подозревал, — согласился Квентин. — Однако никаких доказательств у меня не было. Так что Вэнди — молодец.

Алхимичка, которая за столом Илиса что-то писала, оторвалась от своего занятия и часто-часто закивала головой.

— Теперь мы сможем взять милорда Алефа за его длинные уши и потрясти, как следует, — продолжил Квентин. — Если будем хорошо трясти, то очень даже может быть, из него вываляться подсвечники.

— Я не понимаю, — сказал Илис. — Зачем этому Алефу мешать своему кузену делать детенышей?

— Да очень все просто, — ответил Квентин. — Если у лорда Алиса Товуэлла не будет детей или будет дочь, то после его смерти титул лорда и все семейное состояние унаследует его двоюродный брат Алеф. А вот если у него родится сын, то все это достанется ему.

— А разве Алеф и так не богат? — спросила Селена. — Заплатить три колеса за уничтожение эмбриона — это надо быть очень состоятельным человеком.

— Нет у Алефа ничего своего, — ответил Квентин. — Он расплачивался деньгами своего кузена.

— У благородных эльфов все их имущество принадлежит главе рода, — пояснила Вэнди, отвлекаясь от своего занятия. — У них вообще ничего своего нет. Вплоть до одежды. Каждому члену семьи выделяется некоторая сумма на содержание, но глава рода всегда может прекратить финансирование. При всем при том, все, что эльф зарабатывает своим трудом, он обязан отдавать в семейный бюджет.

— Да? — удивилась Селена. — Не знала.

— Это древний обычай, — подтвердил Квентин. — Но, конечно, на самом деле, все не совсем так. Во-первых, глава рода обязан кормить, одевать и обеспечивать кровом всех членов семьи, причем не абы как, а не хуже, чем себя самого. Во-вторых, по факту, все, что эльф заработал сам, он может тратить, как ему заблагорассудится, и, конечно, никто не будет лишать его каких-то личных вещей. Как правило, для каждого члена семьи устанавливается некоторый месячный лимит. Но даже если вдруг эльфу потребуется какая-то сумма сверх этого лимита, он может попросить лорда выделить ее — отказывать и даже спрашивать о том, на что нужны деньги, не принято. Это попросту невежливо. Конечно, если постоянно злоупотреблять такими просьбами, то лорд может потребовать отчета. Но если вдруг эльф рассорился со своим лордом, то действительно может лишиться всего этого в одночасье. Его будут вкусно кормить, прилично одевать, он сможет жить в родовом особняке, но не более того.

— Как я посмотрю, очень недурно быть благородным эльфом, — заметил Эрик, — если можно вот так спокойно потратить три колеса из семейного бюджета.

— Если говорить о милорде Алефе, то он — правая рука лорда Товуэлла в делах хозяйственных, и, по факту, это он распоряжается казной семьи, — сказал Квентин. — Так что выделить три колеса себе любимому для такого дела ему трудов не составило.

— А когда мы на него охотиться пойдем? — спросил Илис. — Сейчас?

— Нет, — ответил Квентин. — Этим мы займемся завтра, сегодня мы и так недурно поработали. Мне надо подумать, как вести разговор с Алефом, чтобы он не смог отвертеться. Сейчас ты, Илис, и ты, Эрик, отвезете Лайсо в тюрьму. Он все-таки какой-никакой, а маг — значит, простым стражам его транспортировку доверить нельзя.

— Зачем его вообще в тюрьму? — проворчал Илис. — Мы же с ним договорились.

— Не думаю, что в этом есть реальная необходимость, но я предпочту перестраховаться. Так мы будем точно уверены в том, что он не предупредит милорда Алефа. Кроме того, один день в тюрьме пойдет ему на пользу. Отвезете и идите по домам, ну а Селена и Вэнди могут идти домой уже прямо сейчас.

— Угу, — отозвалась алхимичка, — сейчас, я почти закончила.

— А что ты там пишешь? — поинтересовалась Селена.

— Требование об аннулировании чека, который я на Лайсо выписала, — ответила Вэнди. — Думаю, моей дочери его самочитайка не нужна — Льюр очень любит читать ей на ночь. Идите, я закрою кабинет.

— -Глава 6

Миледи Алекса Товуэлл оказалась весьма миловидной эльфийкой с завитыми светлыми волосами и большими голубыми глазами. Эрику она скорее понравилась, а что касается Квентина, то, конечно, он был знаком с ней раньше, но особого восторга от этого знакомства не испытывал. Во всяком случае, он весьма вежливо, но в тоже время сдержанно поприветствовал миледи Алексу и представил ей Эрика. Миледи же, напротив, всем своим видом показывала, как рада визиту милорда Квентина и его коллеги.

— Добрый день, господа, — сказала она, лучезарно улыбаясь Квентину. — Мне сказали, что вы хотите увидеться с дядюшкой Алефом. Но, к сожалению, это сейчас невозможно.

— А что такое? — спросил Квентин. — Ваш дворецкий сказал, что он дома. Неужели он ошибся?

— Нет, Ксавье не ошибся, — ответила эльфийка, все так же улыбаясь, — но, увы...

Тут выражение лица миледи изменилось — на нем проступило беспокойство и озабоченность.

— Увы, вы посетили нас в крайне печальное для нас время, — сказала она. — Вчера вечером у дяди Алиса был удар. Ужасное несчастье! Дядя Алеф сейчас находится у его постели вместе с тетей Филонией и доктором Бубон-Кати. Доктор опасается, что он уже не оправится. Так что... сами понимаете...

Квентин и Эрик переглянулись.

— Удар? — переспросил Квентин. — Неужели?

— Да. Последнее время дядя Алис часто засиживался допоздна в своем кабинете. Его одолевали печальные мысли и бессонница, так что мы успели к этому привыкнуть. Вчера он тоже засиделся; около одиннадцати к нему зашел Ксавье, чтобы узнать, не требуется ли лорду чего-нибудь, и обнаружил его лежащим на полу. Доктор сказал, что это апокалипсический удар. Чудо, что он не умер; зайди Ксавье на полчаса позже и его, возможно, было бы уже не спасти.

— Апоплексический удар, — не удержался Эрик.

— Да-да, — согласилась эльфийка. — Апокалипсический. Как вы понимаете, господа, хоть я и раза видеть вас, эта радость смешана с большим беспокойством. Я так волнуюсь, так переживаю!

Глаза эльфийки повлажнели, она бросила на Квентина особый взгляд, который как бы приглашал его посочувствовать ее горю, утешить ее и успокоить. Однако должного действия этот взгляд не оказал.

— Так-так, — сказал Квентин. — Так-так... этого я не ожидал. Алекса, вы не откажете мне в любезности? Мы бы хотели осмотреть кабинет лорда Товуэлла.

— Однако какая странная просьба, — опешила эльфийка. — В час, когда у нас такое несчастье, вы затеваете какие-то странные игры, милорд? Что за неуместное любопытство?

— Миледи, давайте сразу уясним ситуацию, — сказал Квентин, несколько нахмуриваясь. — Тут нет милорда Квентина Эорина, с которым вы танцевали на последнем приеме у Силоринов четвертый танец. Тут есть сержант Стражи Квентин Уиллис. — Квентин оголил свое запястье и засветил свое клеймо, и Эрик тут же повторил за ним, хотя необходимости в демонстрации клейма Стражи не было никакой — оба были в мундирах. — И сержант Уиллис здесь по служебной надобности. Так что если я прошу провести меня в кабинет вашего дяди, то не надо строить никаких предположений по поводу уместности моего интереса, а лучше всего мою просьбу выполнить. Миледи?

— Что? Да-да, конечно, — сказала эльфийка, справившись с удивлением, вызванным речью Квентина. — Следуйте за мной... сержант.

Оказавшись в кабинете, не слишком большом, но достаточно богато обставленном, Квентин тоном, не допускающим возражений, попросил миледи пригласить сюда кого-нибудь из слуг или домочадцев. Та не стала спорить и отправилась за дворецким.

— Кажется, твой рейтинг в глазах миледи Алексы сегодня сильно пострадает, — заметил Эрик.

— Или сильно возрастет, — ответил Квентин, оглядываясь по сторонам, — увы. С этими эльфийскими молодыми леди никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Хватит болтать, лучше начни оформлять протокол первичного осмотра. Так, а вот и миледи Алекса с Ксавье. Присядьте, пожалуйста, на тот диван, вы будете понятыми.

— Простите, милорд, это что же, обыск? — поинтересовался дворецкий.

Несмотря на предложение сержанта, он остался стоять, не считая для себя возможным сидеть в присутствии миледи.

— Осмотр места происшествия, — поправил его Квентин. — Впрочем, разница не велика. Приступим... Эрик, пиши: 'Осмотр производиться в дневное время, при естественном освещении. Комната имеет размер...'

Осматривать было почти нечего: на столе не было никаких бумаг, книги стояли в шкафу ровными рядами, камин по случаю жаркого времени года не топили, дорогая старинная мебель стояла аккуратно и, судя по всему, на своих обычных местах.

— Здесь убирались после несчастья с лордом? — поинтересовался Квентин у дворецкого.

— Нет, я лишь унес бокал для вина на кухню и поставил на место кресло лорда Товуэлла.

— Бокал? — заинтересовался Квентин. — Лорд пил вино? А где бутылка?

— В серванте, милорд, — ответил дворецкий. — Я убрал ее в сервант.

Квентин открыл дверцу серванта и задумчиво посмотрел на его содержимое.

— Бутылки с вином я тут вижу, но они все закупорены, — сказал он. — А где же та, из которой пил лорд Товуэлл?

Дворецкий подошел к серванту и заглянул в него через плечо Квентина.

— Очень странно, — сказал он. — Я поставил ее вот сюда, а теперь ее тут нет.

— Вы уверены, что поставили ее сюда? — спросил Квентин.

— Конечно, милорд, я хорошо помню. Это была бутылка 'Мурло туж', пятьдесят четвертого года. Там оставалось еще примерно четверть бутылки.

— Ну что же, все понятно, — сказал Квентин, закрывая сервант. — Без Илиса тут не обойтись. Фьюарин!

Фея вынырнула из-за дверцы серванта, которую Квентин не до конца прикрыл.

— Слушаю, — сказала она.

— Сообщение для Селены де Трие и Илиса Зорра, — сказал Квентин. — 'Как только закончите в банке, приезжайте на улицу Еловой шишки, дом четыре, особняк семьи Товуэлл. Не задерживайтесь'. Еще одно послание, для Уиннифред Цельсио. 'Вэнди, бери походный набор и срочно приезжай в Товуэллмир'. И еще одно, для доктора Людовика Ицка. 'Нужна твоя консультация. Если можешь, приезжай в особняк семейства Товуэлл, я буду тебя здесь ждать'. Все, лети.

Фея, несколько раз взмахнув крыльями, набрала высоту и, спикировав из-под потолка, нырнула под письменный стол.

— По-видимому, нам стоит временно прервать осмотр кабинета, — сказал Квентин, проследив за полетом феи. — Ну а пока... Миледи, нельзя ли выделить для следствия какую-нибудь комнату, где мы могли бы опросить ваших домочадцев?

— Это можно устроить, — сказала эльфийка. — В библиотеке, я думаю, вам будет удобно. Но милорд сержант, я думаю, что дяде Алефу и тете Филонии необходимо все-таки узнать, что у нас Стража в доме.

— Безусловно, — согласился Квентин. — Давайте сделаем так: пусть Ксавье проводит нас в библиотеку, а вы попросите милорда Алефа пройти туда для разговора с нами. Что касается леди Товуэлл, то с ней мы тоже побеседуем, но немного позже.

Библиотека, судя по всему, излюбленным местом для проведения досуга у семейства Товуэлл не являлась. Уж слишком ровно стояли древние фолианты в тяжелых книжных шкафах, уж слишком нетронутыми выглядели издания современные на книжных стеллажах, а четыре мягких кожаных дивана не носили и малейшего следа потертости. Впрочем, на одном из журнальных столиков, на том, который стоял у большого, на половину стены, окна, стопкой лежали какие-то журналы, да еще на другом, у большой напольной лампы — несколько последних номеров 'Ицкаронских известий'

— Прекрасно, — сказал Квентин. — Ксавье, если вас не затруднит, не уходите далеко, опрос свидетелей я планирую начать с вас. Эрик...