Деревья расступились, открывая вид на обширную поляну, поросшую унылой пожухлой травой. Кое-где торчали прутья низкого кустарника, а прямо посередине возвышался пограничным столбом исполинских размеров менгир, за которым начиналась территория Заронга. Ветль сместился метров на десять влево и опустился на одно колено, зорко поглядывая по сторонам — выработанная многочисленными походами тактика не раз позволяла избежать опасности, а порой и гибели. Вскоре показались Крон и Сю, они тут же без указаний спешились и заняли позицию справа от тропы, также готовые к любым неожиданностям. А вот появившийся следом отряд проехал рысью сразу к менгиру, организовав круговую оборону вокруг камня. Вся операция заняла не больше двух минут — профессионалы действовали чётко и слаженно, без криков и суеты. Агриэль подал сигнал разведчикам начать осмотр кромки леса. Крон и Ветль разошлись в разные стороны, тщательно обшаривая по дороге окружившие поляну кусты. Крон успел отойти шагов на пятьдесят, не больше, как вдруг остановился и закричал:

— Агр, иди сюда!

Мечник подбежал и застыл на месте — на земле лежали два изуродованных тела.

— Дозорные Корунхеля... — едва слышно прошептал он.

Подошел Ветль, осмотрел трупы и хмуро сказал:

— Убиты недавно, по времени похоже на тот самый ночной отряд. Скорее всего, их застали спящими — смотри, мечи в ножнах, даже достать не успели. Но это не орки, — показал он на разорванное горло одного из мертвых стражников, они так не убивают... Что тут происходит, дьявол меня забери?!

— Надо похоронить, — тихо произнес Агриэль. — Крон, позови ребят, пусть помогут выкопать могилу...

Через час всё было закончено — Крон с Дуком, помогая себе кинжалами, вырыли неглубокую яму, опустили тела дозорных и засыпали землёй. Не прозвучало никаких надгробных речей — отряд Агриэля окружил захоронение и следопыты просто молча постояли несколько минут, провожая в последний путь воинов Корунхеля.

— Ветль, Крон! Замаскируйте могилу, потом мы обязательно вернёмся и сделаем всё как надо, — попросил мечник, направляясь к оставленным возле менгира лошадям.

— Лежите спокойно, ребята, — приговаривал Ветль, — прикрывая свежую землю кустами и пучками чахлой травы. — Нет для воина почётней смерти, чем погибнуть в бою. А мы посчитаемся за вас, обязательно посчитаемся, будьте уверены.

Крон молчал, он вообще мало говорил, порой за недели похода товарищи не слышали от него и десятка слов, но в глазах его застыла холодная ярость...

— Двигаемся дальше в том же порядке, — приказал Агриэль, когда все собрались в центре поляны. Отряд в полном молчании продолжил свой путь вглубь Заронга, а над свежей могилой ветер всё пел и пел тоскливую погребальную песню...

* * *

...Серхио ошарашено смотрел на Хозяина. Неужели перед ним стоял самый страшный человек этого мира?! Тот, чьё имя люди не могут произнести без содрогания и ужаса?! Испанец не мог... не хотел в это верить!

— Но ведь... — растерянно начал было испанец.

— Нет, я тогда не погиб, хотя спасло меня не чудо. Я специально вынудил Магистров на совместную атаку — мне нужна была их огромная Сила, чтобы уничтожить Хрохана и всю его нечисть... Сам бы я не справился даже с помощью Силы Основного Потока, поэтому создал "зеркало" и перевёл удар на лича. Однако, он оказался гораздо сильнее и проворнее, чем можно было предположить. Хрохан тоже смог отразить нападение, но времени на подготовку у него почти не оставалось и он попал в скалу... Магистры не знали, да и сейчас наверняка не догадываются, что Мегалит был не просто огромным камнем, Посланник, он был полюсом, через который в наш мир вливался Основной Поток Силы... Но я не смог тогда удержать "зеркало" — слишком велика оказалась мощь атаки и меня отбросило далеко назад. Наверное, именно это и послужило спасением — взрыв убил бы любого. А вот нежить он уничтожил... Жаль только, что сам Хрохан выжил — я видел как он уходил...

Серхио почти ничего не понял из путаной речи старика.

— Кто такой Хрохан?

— Он принц личей из другого мира, но то, что он смог тут появиться — моя вина.

Серхио продолжал вопростительно смотреть на Харата — объяснение ему ничего не дало, он не знал, кто такие личи, и в первый раз слышал про Основной Поток Силы.

— Хорошо, давай я расскажу всё по-порядку, — предложил Магистр. — Так тебе будет легче понять, что я хотел, что сделал и что в итоге получилось...

Харат некоторое время ходил взад-вперёд возле очага, собираясь с мыслями.

— У меня был Наставник, Фангор, могучий Маг, каких не видел свет. Он научил меня всему - научил понимать движения потоков Силы, находить их сплетения, а незадолго до своей смерти раскрыл секрет путешествий по другим мирам. Никто из Магов не умел этого делать, только Фангор. А я был тогда молод, упивался неизвестным мне до того могуществом и жадно исследовал чужие расы в поисках новых знаний. В конце концов я нашел... вопрос. Посланник, ты никогда не задумывался, почему наш мир застыл в развитии, почему люди тысячелетиями пашут землю плугом, а воины сражаются с мечами и луками?

Магистр выдержал паузу, словно ожидая ответа.

— Слабый прогресс конечно был, но заметить его могли только маги, а на протяжении короткой человеческой жизни изменения были настолько ничтожными, что будто бы и не существовали вовсе. Хотя, откуда ты можешь это знать? Во всех мирах, в которых мне удалось побывать, за то же время жизнь господствующей расы менялась сильно, миры развивались стремительно везде, но только не здесь. Чем же мы отличались от остальных, почему наша раса вынуждена была оставаться вне прогресса? Вот такой вопрос задавал я себе и мучительно долго пытался на него ответить, а мне надо было спешить.

Харат взглянул на Серхио, как бы решая, стоит ли рассказывать испанцу нечто важное, и спросил:

— Ты знаешь, что маги вырождаются? Медленно, но непреклонно, примерно с той же скоростью, что развивается наш мир? Искусство Силы умирает, Посланник — Маги прошлого были гораздо сильнее нынешних. Не знаю, обращал ли кто-нибудь на это внимание кроме меня, но гораздо важнее, смог ли кто-либо понять, почему так происходит. Я думаю, основная причина в том, что от Учителя к ученикам переходили не все умения — какую-то толику Наставники или держали про запас, либо ученик был ещё не готов к пониманию, а может, попросту не успевали. Маги, как это ни странно, люди тщеславные и в погоне за могуществом ревниво следят за тем, чтобы не оказаться слабее остальных. Так постепенно таяло Знание, как ветхий плащ на плечах старика, и когда-нибудь оно развалится на отдельные куски. А затем неопытные портные грядущего — несостоявшиеся ученики или просто люди, возжелав славы и могущества, попытаются собрать его заново и создадут какие-нибудь уродливые суррогаты, совершенно непохожие на древний эталон.

Мне иногда кажется, — продолжил Харат, — что первым магом был сам Бог, решивший создать себе подобного, но быстро разочаровался в нерадивом ученике и бросил его, так и не сказав всей правды. И Маги по сей день несут в себе, как проказу, эту губительную склонность к вырождению, постепенно убивая древнюю мудрость боязнью оказаться слабее ученика. Нынешние Магистры уничтожают Знание еще быстрей, Посланник, им самим катастрофически не хватает Силы, что жетогда говорить про учеников — эти просто обречены...

— "... Лидеры губят последователей, последователи губят лидеров...", — тихо произнес Серхио, с удивлением глядя на Харата.

— Что ты сказал?

— Я вспомнил одно высказывание. У нас был мыслитель, Кришнамурти, так вот он говорил, что ученики, искажая идеи учителя, тем самым как бы губят его. С другой стороны и сами гуру не без греха — попытка научить тому, что умеешь, неизбежно сопровождается навязыванием своего, личного понимания жизни, проблемы или какой-то частички знания. В таких условиях передается, скорее, не само Знание, а только представление о нём, пусть даже и детальное. И мне кажется, что главная задача наставника заключается в том, чтобы направлять ученика именно к тем трудностям, встреча с которыми окажется в данный момент наиболее полезной, а уж опыт человек обязательно должен получить сам. Другими словами, — Серхио улыбнулся, — ставя под сомнение один наш известный афоризм, нельзя научиться на чужих ошибках — нужно совершать свои... А вообще, поразительно, как в столь непохожих мирах рождаются одинаковые идеи. Кришнамурти, кстати, прочили на место бога и с детства готовили к этой миссии, но он отказался.

Харат с нескрываемым интересом посмотрел на испанца и, кивнув, продолжил:

— Вот видишь, а я сам захотел стать Богом и управлять Силой по своему разумению, хотел изменить весь наш мир... Можешь спросить Мадука, хоть он и не любит об этом вспоминать, я ничего не скрывал и посвятил Магистров в свои планы, но они назвали желание вмешаться в замысел Создателя попыткой овладеть чёрной магией и строго запретили мне даже думать об этом.

Харат усмехнулся.

— Чёрная, злая магия... Невежды, они до сих пор так и не захотели понять, что не бывает "цветной" магии — ни чёрной, ни белой, ни красной, она всегда одна, если хочешь, она прозрачная. Магия — это просто могучий инструмент в руках Мастера, способ управления Силой, а всё остальное зависит только от того, кто и как им потом воспользуется. Обычным ножом можно резать хлеб, а можно убить человека, но от этого сам нож не становится ни добрым, ни злым. Запретами и различными табу можно добиться только одного — навсегда похоронить частичку Знания и потерять его целостность. Это как попытка описать камень, стоя на месте — ты никогда не узнаешь, что находится сзади, пока не зайдёшь с обратной стороны.

Магистр тяжело вздохнул, с минуту наблюдал за игрой отблесков огня на стенах пещеры, а затем продолжил:

— Нет ничего проще осудить человека, если его действия не укладываются в привычную систему добродетельности его народа и эпохи. А потом нередко случается, что, по прошествии веков, человек из изгоя превращается в героя...

Серхио не удержался и вновь перебил старика:

— Кто-то из наших мудрецов говорил — "...к Богу ведут два пути, один с ангелами, другой с демонами. Первый красивый, второй же намного короче..." Ты решил избрать короткий путь, Магистр?

Харат некоторое время задумчиво рассматривал испанца и, в конце концов, с лёгким раздражение сказал:

— Ничего я тогда не решал, просто проникал в чужие миры, изучал их жизнь, настойчиво искал Правило, которое позволяет им стремительно развиваться. И вот в какой-то момент я попал в мир, где правили личи — могущественный магический клан, подчинивший себе нежить, там я и встретился с Хроханом. Мы много разговаривали, обменивались знаниями... Глупец! Никогда не надо забывать, что маги — самые коварные существа, которые ради своей цели перешагнут через кого угодно...

Магистр надолго замолчал, вспоминая события далекого прошлого — на его лице застыло выражение глубокого отчаяния, а о том, что творилось в душе Мага, можно было только догадываться. Серхио терпеливо ждал, вслушиваясь в тихий гул пламени костра и потрескивание поседевших от золы углей. Наконец, Харат вновь повернулся к испанцу.

— Я вернулся назад, так и не раскрыв личу секрета перехода, потому что, кажется, понял причину такой странной особенности нашей расы, я открыл Правило! За время странствий я обратил внимание на то, что путешествия возможны только отсюда и сюда, нельзя, например, попасть прямо из мира личей в ваш или наоборот. Мы — гигантский Перекрёсток, на котором начинаются и заканчиваются все дороги Вселенной. Мы как бы разделяем миры и храним древнее Знание, удерживаем хрупкое равновесие, чтобы всегда можно было вернуться к древнему эталону и начать всё заново, если где-то дело закончится катастрофой. Я понял, что менять нужно не мир, измениться должны сами Маги — бережно хранить Знание и по крупицам собрать то, что уже потеряно. Тогда я вернулся к прежним занятиям, навсегда похоронив идею переустройства мира...

Харат протянул руки к огню, согревая ладони.

— Но я недооценил Хрохана — он оказался очень умным и сильным магом. Того, что лич узнал из наших бесед, оказалось достаточно, чтобы открыть тайну перехода и Хрохан ворвался сюда со своей армией. Я узнал об опасности слишком поздно, когда нежить добралась до Малингора, и спасти город было уже нельзя. Хрохан ещё раньше говорил мне, что мертвяки их мира развились в монстров, невосприимчивых ко многим видам боевых заклинаний и наша раса впоследствии убедилась в этом, заплатив страшную цену.

— Но мне рассказывали, что после Малингора именно ты повёл нежить в Заронг, — заметил Серхио.

— Да, это так. Мне нужна была Сила Основного Потока, чтобы уничтожить Хрохана. Я попытался его обмануть и предложил личу заманить всех Магистров в Заронг, чтобы покончить с ними одним ударом — без Магов люди долго бы не продержались. В обмен он обещал мне совместное правление. Мне казалось, что в той ситуации это было правильное решение — не уведи я армию лича, он пошёл бы вглубь империи и уничтожил Города поодиночке. А в горах у Хрохана не было возможности свободно перемещаться... Однако, думаю, всё же лич не слишком мне доверял, потому что и в самом Заронге он всё время пытался справиться с Магами сам. Но, в конце концов, вынужден был согласиться со мной и отступить к Мегалиту... Дальнейшее ты наверняка знаешь из рассказа Мадука — в глазах людей я превратился в чудовище и разрушителя целого мира.

Магистр вновь подошёл к огню, проговорив едва слышно:

— Если ребенок поломает игрушку — родители её починят или купят новую. Кого было просить мне, чтобы купили новый мир, кого умолять, чтобы починили старый?

Серхио смотрел на Харата и пытался понять, сколько нужно иметь сил, чтобы вот так, столетиями, носить в себе тяжкую ношу вины за гибель тысяч людей и при этом не сойти с ума...

— Магистр, а зачем тебе понадобился я?

— Я хочу попробовать восстановить Основной Поток, но сам не справлюсь. К Магам я обращаться не хочу и не могу - они скорее с радостью меня убьют, чем согласятся помогать. Да и нет никакой уверенности, что они вообще способны на это. Наши Магистры умеют настраиваться только на некоторые виды Силы, другие им попросту недоступны, и это прямой результат запретов и табу. Маг должен уметь сливаться с каждым оттенком Силы, как со звуком музыкального инструмента. Ты же — как чистый лист бумаги, в тебе нет зашоренности канонами и правилами — ты сможешь воспринимать любые вибрации и в этом моя надежда...