Некогда — адски давно, ещё до появления в Пестроте Владыки Изменений — основатели Ордена руководствовались самой что ни на есть нормальной для магов благой целью: желанием исследовать Дорогу Сна. Ну, я предположил, что всё начиналось именно с этого. Потому что нынче ОЗС занимался вещами более... прагматичными. Намного.
О, его члены по-прежнему занимались всем, связанным с Дорогой, от специфических заклятий до изучения её метафизичеких свойств. Но теперь они всё больше специализировались на призыве в Пестроту существ извне, в основном Тенерождённых — тех, что помельче. С этого, как я думаю, всё начиналось. Но аппетиты росли, прагматизм нарастал, Тенерождённых орденцам становилось мало, потому что далеко не всякий из них мог справиться с поручениями, которые они на них возлагали.
В этом смысле Завершённые были намного, намного привлекательнее. Хотя бы из-за куда большей, чем у Тенерождённых, предсказуемости.
Но вот ведь затык: законов равновесия никто не отменял. Чтобы призвать с Дороги Сна хотя бы слабенького, некоронованного Завершённого сильнее низших рангов (например, рыцаря), призвать на малое время — несколько суток или хотя бы часов — для этого требовалось скормить Дороге разумное существо. Конечно, сопровождая сие действо определённым ритуалом.
(Интересно, кто первым до такого додумался? и сколько разумных пошло в "отсев", прежде чем у орденцев что-то начало получаться? нет, на самом деле я не хочу этого знать...)
Тут, пожалуй, надо пояснить, как воспринимают Дорогу Сна рождённые в Пестроте.
Для существ Потока Вязкие Миры кажутся чем-то далёким и несущественным, вроде ила на дне реки (сравнение, к которому уже прибегал лорд Печаль). При желании в этот ил даже можно нырнуть, если задержать дыхание; но рано или поздно, пожелав дышать и нормально двигаться, ныряльщик снова должен будет подняться из напластований ила в основной, более "чистый" и не столь "вязкий" поток. А вот с точки зрения обитателей этого самого "ила" Дорога — чудесный и предельно опасный феномен. Как рассказывал мне Айс (слушая Ссликхелса, я одним из слоёв сознания всё лучше и лучше вспоминал его лекции), Дорога Сна некогда использовалась магами высоких рангов для перемещений. Давно, ещё до создания Межсущего.
Впрочем, порой и сейчас, стремясь попасть в далёкий мир как можно быстрее, прибегают к специфическому ритуалу. Призывают одно из существ Дороги — как правило, всё тех же некоронованных Завершённых: хороший маг, не жалея Силы, может вызвать слуг или даже оруженосцев без жертвы — и договаривается о доставке своей персоны в определённую точку Пестроты. Затем призвавший пьёт специальное снадобье и засыпает, а вызванный подхватывает его и уносит. Сначала на Дорогу Сна, потом в избранную как конечная цель точку мира.
Если житель Пестроты окажется на Дороге Сна бодрствующим и в полном разуме, добра не жди. (С точки зрения жителей "ила", конечно же). Есть даже специальное проклятье, которое применялось к врагам, просто убить которых казалось мало. При взгляде "снизу" Дорога — некий трансцендентный феномен, родина столь же трансцендентных риллу, хаотичная и непостижимая высшая реальность. Единожды попавший туда без должной защиты разумный, будь он даже могучим бессмертным магом высшего посвящения, обречён. Отмеченным проклятием Дороги порой удаётся вернуться оттуда, не утратив ни сознания, ни памяти, ни даже своего обличья; но она так или иначе снова притянет свои жертвы. И притяжение будет становиться всё сильнее, пока проклятый не исчезнет из Пестроты окончательно.
Он может обрести там новые силы и новые, неведомые в Пестроте никому знания... но для оставшихся в "иле" он (она, оно) — всё равно, что мёртв.
(в общем, правильно опасался я в Потоке ясности ума и полного возвращения памяти; интересно, а я успел "вдохнуть" достаточно много свободы Дороги, чтобы оказаться ещё одним проклятым? или амнезия всё-таки защитила меня в достаточной мере?..)
Кстати, по одной из теорий, каждую ночь во сне души смертных отправляются на Дорогу, а после физической смерти оказываются там на постоянной основе. Вот вам ещё один из ликов Дороги Сна: загробный мир. Хотя проверить эту красивую теорию по указанным выше причинам затруднительно, она остаётся достаточно популярной в определённых кругах. И официально проповедуется добрым десятком культов.
Но вернёмся к Ордену Золотой Спирали.
По всё тому же закону равновесия жертвами при ритуалах вызова должны быть как можно более могущественные существа. Но даже самые потенциально могучие со временем перестали удовлетворять орденских в полной мере. А тех, кто свой потенциал более-менее развил, не очень-то схватишь. С ними, развившими, огрести можно ого-го как. Костей не соберёшь. Пусть маги высоких посвящений за пределами родного мира теряют драконью долю своей Силы, главным оружием мага остаётся его опыт. Ну а высших магов против их воли в жертву не принесёшь и подавно. Эти почти везде чувствуют себя полными мощи и могут врезать в ответ так, что подрыв атомной боеголовки покажется гриппозным чихом.
Но изобретательность человеческая почти безгранична. И орденцы нашли великолепный выход из положения. Они начали отлавливать выходцев из Лепестка, именуемого Хуммедо (что можно перевести на реммитау как "яма" или "братская могила").
Ну, вы уже догадались, да?
Именно. Из "моего" Лепестка, из края, где обитают риллу-калеки, а высшие умения порой оказываются в руках смертных.
Орденцам годились все: и посвящённые Свету/Мраку маги вроде меня, за пределами своих уютных доменов теряющие привычное могущество; и друиды, и Видящие (за пределами родного домена, в поле Представления полноценных риллу превращающиеся в полуслепых), если удастся их отловить... И, разумеется, самое лакомое блюдо: хилла.
Ведь в обмен на старого и сильного хилла можно заполучить даже одного из Завершённых королевского ранга. Причём надолго. На месяцы.
Десятки тысяч лет специальная служба, со временем слившаяся с Орденом Золотой Спирали на правах отдела наблюдения, отслеживала появление в "большой" Пестроте через наличные Врата числом две штуки всех, кому заказаны вольные прогулки. И орденцы тут же отлавливали чужаков с заранее известными целями. А Попутный патруль, что особенно удивило и разозлило меня, закрывал на эти похищения глаза.
Как будто живущие в Хуммедо — будь проклята эта кличка! — какие-нибудь больные. Носители чумы или иной смертельной инфекции. А отправка их на Дорогу Сна — милосердная, мать её, эвтаназия. Как будто защита для путешествующих дорогами Пестроты — не для нас!
— Ну-с, милые вы мои, — оборвал я Ссликхелса на полуфразе минут через пять, — всё мне с вами ясно. И с вами, и с вашим Орденом. Хочу вам сообщить, что в моём лице вы заполучили обратно одного из тех, кого отослали на Дорогу Сна. Спасибо, что вытащили. А теперь, в порядке проявления моей безбрежной благодарности, я убью вас быстро.
Моя Голодная Плеть со свистом распрямляется, словно отпущенная пружина, и сметает жалкий щит Ссликхелса, рассекая его на десятки кусков ещё тёплого, но уже мёртвого мяса. Лагош не успевает поставить никакого щита: Риттер насаживает его сердце и мозг на мечи, как бабочку. А вот Керб Удавка от Риттера уходит... но не от Разящего в опытных руках леди Стойкость. Слишком стремительная, чтобы можно было исключить применение магии, стрела попадает не в грудь и не в голову, а в плечо (почти увернулся, почти! резвый парень...), но это лишь удлиняет финал. Керб Удавка жутко вопит те две или три секунды, пока расходящаяся от стрелы волна иссушающей смерти не добирается до его сердца. Потом замирает, оседая на пол.
— А теперь, — объявляю я, — повеселимся по-настоящему!
И мы веселимся.
Компактной группой мы пробиваемся из крепости Ордена наружу. Кратчайшим путём, не обращая внимания на стены, весело рассыпающиеся ледяной трухой, раскатывающиеся по кусочкам от таранных ударов Голодной Плети, прошибаемые насквозь странной, непостижимой для меня, но весьма и весьма эффективной магией высоких господ.
Оказавшись во внутреннем дворе крепости, мы разворачиваемся уже всерьёз.
Некоторое время нас пытается достать охрана. Почему-то орденцы дорого платили за свою охрану... странные они. Но далеко не все магические атаки наёмников пробивали многослойный купол моего Зеркала Ночи, а какие пробивали — бессильно расплёскивались по внутреннему щиту, выставленному лордом Печаль. Леди Стойкость выпускала смертоносные стрелы, навылет прошибающие вражеские щиты, доспехи, магические барьеры. Кажется, Разящий Тысячи был примером идеального оружия для средних и больших дистанций, получше снайперской винтовки. Во всяком случае, стрелы у опасной леди не заканчивались, попытки уйти с траектории их полёта чаще всего заканчивались тем, что стрелы меняли направление движения, и каждое их попадание становилось последним. Леди Одиночество развлекалась, разбрасывая тут и там сгустки жидкого пламени, плавящего камень и понемногу разрастающегося. Кажется, это самое пламя пожирало саму ткань реальности. Не только камни, но даже пространство становилось его пищей...
Увы, всякая развлекуха рано или поздно заканчивается. Наша закончилась существенно раньше, чем того хотелось бы мне.
Первым звоночком стало слишком быстрое уничтожение моих Стражей. Динь! — порвалась ниточка, что связывала меня с Рексом. Бомм! — отсекло канал, по которому передавал информацию парящий над крепостью Радар. Крак-крак-бум! — в три приёма расправились с бронированным немногим хуже, чем Воины Ночи, Риттером.
— Похоже, у нас проблемы, — сообщил я своим спутникам.
— Какого рода?
— Не знаю. Но масштаб у проблем крупный.
Так оно и оказалось.
В синем небе над замковым двором в мгновение ока возникла зеркальная сфера диаметром шагов около двадцати. Точнее определить размеры было сложно: в заклятье кто-то влил столько Силы, что прогибалось пространство и искажалась перспектива. Не знаю, как высокие господа, а я моментально почувствовал себя тараканом в тени занесённого тапка. Чуть медленнее, давая время проникнуться впечатлением, зеркало стало прозрачным.
Внутри протаяло, как изображение на фотографии, существо совершенно химерическое. Две пары серых кожистых крыльев, слишком маленьких и скорее декоративных; узкое вытянутое тело без признаков конечностей или половых органов, покрытое чем-то вроде хитина. Крупная голова, наводящая на мысли о родстве с насекомыми — но с парой чёрных завивающихся рогов. Возможно, если посмотреть на ЭТО со спины, ещё и гребень из игольчатых шипов обнаружился бы... хвост с кисточкой у него имелся уж точно.
— Зачем вы пакостите в моём доме? — поинтересовалось ЭТО музыкальным голосом, способным не то, что оперную певицу — даже эльфийку повеситься от зависти.
За время, потребовавшееся для произнесения вопроса, Леди Стойкость, наплевав на угрозу взрыва, что мог бы последовать за повреждением столь энергоёмкого щита, отправила в летуна пять стрел. Увы, все пять бесславно сгорели, не добравшись до цели. Хорошо ещё, что щит не лопнул (а взрыв при этом был бы ещё тот: термоядерные фугасы отдыхают!)
Но гораздо, гораздо хуже было иное: я видел, как разбросанные тут и там голодные огни, творения леди Одиночество, начали стремительно гаснуть — но так и не понял, почему это случилось. Не смог хотя бы увидеть, какую магию использовало... ЭТО.
Наёмники (те немногие, что уцелели) живенько попрятались по щелям — чисто тараканы. Грохот атакующей магии стих.
Ну что ж, будем разговаривать.
— В твоём доме? Я думал, что это — крепость Ордена Золотой Спирали, — сказал я, чуть усилив голос воздушным "рупором".
— Верно. Но Орден принадлежит мне, как приору.
— И кто ты такой, позволь спросить?
— Меня обычно зовут Мифрил. Я — старший из потомков риллу Клугсатра, властителя этого мира, если вам будет интересна такая подробность.
"Попали. Песец подкрался незамеченным и слопал котёнка. Целиком".
— Это намёк на то, что тебя лучше не убивать?
— Говоря откровенно, сомневаюсь, что вы сумеете это сделать.
"К сожалению, я тоже... сомневаюсь".
— Ровер, — сказал лорд Печаль негромко, каким-то образом приглушая звук за границами отведённой области (магия высоких господ вообще поражала меня своей видимой простотой, эффективностью и спаянной с простотой непостижимостью; чары Порядка, да...). — Это существо имеет огромный резерв Силы, но ещё хуже, что оно свободно черпает её из Потока. Из тысяч рассеянных источников. Нам не справиться с ним.
— Даже если бы справились, — прошипел я в ответ, — надо быть самоубийцей, чтобы иметь наглость драться с отпрыском полноценного риллу прямо в домене последнего! Уходите в Поток!
— Что?!
— Не спорьте. На это нет времени. Уходите, я постараюсь разобраться один.
— Но в одиночку ты ничего не...
— Вчетвером — тоже "ничего не"! Вы выполнили условия договора с Мастером Обменов, идите же! И... моё имя — Рин. Я только что это вспомнил. Я — Рин Бродяга.
— Мы не забудем этого, — пообещал лорд Печаль.
Реальность (не пространство, именно реальность) слабо колыхнулась. Высокие господа исчезли, вернувшись на Дорогу...
Во всяком случае, мне хотелось бы надеяться, что Мифрил не смог их перехватить.
В самом центре двора крепости, мостовую которого за пределами Зеркала Ночи разломали на куски и перепахали десятки боевых заклятий, среди курящихся белёсым дымом рытвин, в широком кольце хорошо "погрызенных" атакующей магией стен, под нависшим надо мной в своём непробиваемом силовом поле отпрыском риллу я остался один.
Разумеется, если не считать бессознательной тушки поганца, всё ещё висящей на отростках Голодной Плети. Как там его — Ди-шакра?
— Приор Мифрил, — сказал я, не поднимая головы (собеседника я чувствовал и без этого, даже слишком хорошо чувствовал). — Один из Функционалов, именуемый Мастером Обменов, поручил мне передать его клиенту в Вязких Мирах послание. Вы выслушаете его?
— Говори.
13
Ну, коль скоро разрешают... собравшись с духом, я повторил:
— Три последних обмена прошли с нарушением условий нашего договора. Я не получил обещанного и очень недоволен. Меру моего недовольства вам продемонстрируют посланные мною существа, имеющие самые широкие полномочия.
Некоторое время Мифрил молчал. И крепость молчала тоже. Оставшиеся в живых наёмники из охраны затаились так качественно, что даже магическим восприятием трудно было их засечь. Потом с протяжным грохотом отвалился от стены и рухнул на мостовую большой кусок, ранее повреждённый Голодной Плетью. Эхо заметалось по двору, но вскоре сбежало куда подальше.
Испугалось, наверно. Бедненькое. Я бы тоже охотно сбежал, ага...
Как говорили в схожих ситуациях мои однокашники, "мечтать не вредно".
— Говоришь, Мастер Обменов? — нарушил молчание приор.
— Да. Крупный такой паучина, белёсый цветом и довольно хитрый характером.
— Очень интересно, — Медленно, раздумчиво. — Тем более интересно, что никакого договора с... паучинами, что обитают на Дороге Сна, лично я не заключал.
