Всадники Апокалипсиса

— Но ведь получается, что и на Батманова ведёт охоту этот самый Дом Рокфеллера... Не слишком ли?

— Их присутствие здесь, в России?

— Да.

— Конечно слишком! Но они у нас присутствовали всегда. И всегда погоду портили. Особенно в эпоху восьмидесятых — нулевых. Тогда они нами рулили как хотели. И гадили...

— Но... у меня тут что-то не получается...

Сотрудник посмотрел на диаграммы.

— Не сходится? — усмехнулся шеф.

— Да. Не сходится. Получается так, что дерутся не один очень большой с мелкими на фоне менее сильных, а...

— А так и есть! Мы подошли вплотную к точке сингулярности. Каждая из корпораций имеет нечто, что является козырной картой против всех и каждого из соперников. И все они стали поэтому равными. А это значит, что мир находится слишком далеко от точки равновесия.

— Хаос?

— Да. Хаос. Полный. Настаёт полный хаос.

— Но ведь чего это за BTS так вцепились? Не получается ли так, что эта корпорация имеет нечто, что перебивает все козыри?

— Вот что интересно... Слишком на то похоже! Но что же они такое нашли? Вирус?... Вряд-ли. Слишком банально. Скорее всего некая технология, которая имеет критически много синергетических связей и эффектов!

— Что-то подобное Батмановской разработке?

— Возможно...

— США. Джонни.

Ярко алый восход солнца, заливший кровью зари весь восток как-то по особенному оттенял дурное настроение, которое все эти дни преследовало Джонни. Мрачные мысли о будущем, о перспективах лишь усугублялись всем тем, что он видел и слышал. Он по прежнему не включал своего интерфейса — боялся подать преследователям знак, что он жив и дать им возможность определить их местонахождение. Ещё в конце двадцатого века эта технология определения координат по включённому средству связи была отточена до совершенства.

По радио продолжали верещать новоявленные мессии. Истерия, похоже, в обществе не просто нарастала, а сознательно накачивалась. Комета приближалась. Войны в мире нарастали. Хоть и не по причине того, что "комета приближается", а по причине возрастающего сопротивления отчаявшихся народов и по причине не менее возросших алчности и жестокости агрессоров.

По телевидению смаковали очередные похождения "Сладкой Черити" и какого-то дегенерата из Голливуда (Джонни по привычке уже пропустил мимо ушей его имя). Попутно разбиралось какое-то непотребство, которое учинила очередная секта из Сатанинского направления. Причём разбиралось как-то вяло. Буднично. Ну, типа, "пошалили ребятки — что поделаешь...". Всё это, как обычно, было густо сдобрено политическими скандалами, нарядами "первой леди" и прочим информационным мусором.

Джонни всё это, как обычно, слушал краем уха. Он в это утро выбрался в сад и там, под сенью больших деревьев решил слегка размяться. Сад огороженный высоченным забором от окружающего мира гарантировал, что его никто из посторонних не увидит и лишних вопросов никому из семьи задавать не будет. Разминаться же весьма стоило. Хоть и ломило тело от непривычной вялости, раздражала быстрая утомляемость, но Джонни упорно нагружал мышцы, памятуя о том, что это способствует ускорению восстановления организма. А в положении, в котором находились он с Сэмом — хорошая спортивная форма была далеко не лишней.

Когда, наконец, кровь у обоих, поражённых радиацией, начала активно восстанавливаться и появились силы, тут же стал вопрос о продолжении бегства. Слабость уже не так давила — силы прибавлялись с каждым днём. Сказывался режим ускоренной регенерации.

Поэтому стоило подумать, как вернуться в "родную" фирму под защиту её систем обороны. Пока они вне "крепостных" стен фирмы — они по большому счёту весьма уязвимы. Единственно что их обоих ещё спасает от повтора массированной атаки на уничтожение, это то, что неведомый противник, похоже, уверен в их смерти. Или, что также вероятно, противник сцепился с кем-то, кто не менее его силён, и все силы уходят ныне на него. Драки между корпорациями, тайные и явные, с применением часто, всех доступных средств поражения становились всё более частыми. Корпорации биотехнологий всё менее отличались от банальных гангстерских.

Да и то... Остались ли вообще "традиционные" мафиозные структуры? Не подменили ли их ныне те самые корпорации? Целиком. Впрочем, сейчас это было не слишком актуально. Главным было то, что наступило некоторое затишье, что против них не могут или не собираются применять больших сил и средств. А это значит, возможна простая "разработка". То есть, пошлют каких-то пешек, чтобы разнюхали: попали или не попали?

Как сообщил Келвин, в городке были замечены некие подозрительные личности, явно не из местных жителей, которые шныряли по разным питейным заведениям и расспрашивали о беглецах. Но так как за пределы семьи Келвина информация о неожиданных гостях так и не вышла, те убрались восвояси. Следовательно стоило подумать, как скрытно выбраться из городка и добраться хотя-бы до железной дороги.

Джонни наскоро переговорил с Келвином и тот заверил его, что ему об этом беспокоиться не стоит. Он доставит их куда надо на своём авто. Это было весьма кстати, так как Сэм восстанавливался куда как медленнее, чем Джонни. Он до сих пор пугал окружающих бледным видом и измождённой физиономией. Джонни даже сделал пометку в памяти, что когда вернутся, надо было бы этого паренька пристроить при Лаборатории и слегка "подправить" его организм. Могло пригодиться. Как и сам Сэм. "Не дураки" встречались ныне редко и разбрасываться такими "экземплярами" не стоило.

Приближающиеся шаги Джонни услышал загодя и по походке опознал Линду. Прерывать отжимания он не стал. Просто слегка ускорился и когда она подошла, подпрыгнул и, как бы не гнула его противная, оставшаяся от неполной регенерации вялость, браво выпрямился перед ней.

Линда остановилась, заложила руки за спину и с любопытством разглядывая запаренного Джонни застенчиво улыбнулась. Джонни быстро продышался и улыбнулся с интересом в ответ разглядывая саму Линду. А посмотреть и обратить внимание было на что.

Одета Линда была скромно и функционально. Без вычурности современной моды, но и беззастенчивой вульгарности обнажения, так свойственной многим из её поколения, зацикленного на чувственных наслаждениях и пороке. Лёгкая кофточка органично сочеталась по цвету и фасоном с брюками, почти облегающими её красивую фигуру. Что характерно, эта одежда не скрывала достоинств, но и не выделяла недостатков. Последнее — небрежность в выборе модной одежды, которая неизбежно выделяла многие из недостатков фигуры — также было повальным пороком. Причём уже не одного, а очень многих поколений. Линда тут была приятным исключением.

— Мистер Джон! — обратилась она к нему осторожно наблюдая как тот подпрыгивает и становится в полный рост. — Вас приглашают к столу. Завтрак готов.

То, что его называют только по имени — тоже было обговорено заранее. Чтобы даже случайно не выдать его и напарника.

— Спасибо, сейчас подойду. — тепло поблагодарил он и вопросительно посмотрел на неё. Та, с некоторым страхом разглядывала его оголённый торс, покрытый белесыми полосами оставшимся от многочисленных шрамов. Они всегда проступали на загоревшей коже и у Джонни никак не доходили руки исправить этот досадный, хоть и мелкий недостаток всех его вмешательств в организм.

— У вас столько шрамов... — осторожно высказалась Линда.— а.. они не болят?

— Нет, спасибо Линда, не болят. Не беспокойся — это давно уже не шрамы.

— Вы себя модернизировали? — уже с некоторым нездоровым любопытством спросила Линда.

— И это тоже, хотя большинство шрамов не из-за модернизации.

Джонни невольно поморщился вспоминая былые времена и былые переделки, в которые он попадал. Ведь прежде чем стать таким вот "везунчиком" как сейчас, ему пришлось пройти через многое. И далеко не всё заканчивалось для него достаточно благополучно. Много катастроф и поражений осталось там, позади, напоминая о себе сейчас лишь вот этими полосами депигментированной кожи.

Увидев, что Линда хочет что-то ещё сказать-спросить но стесняется, он кивнул ей.

— Ты кажется, что-то хотела спросить насчёт этой моей модернизации?

— Да... но...

— Не бойся! Я уже очень давно не комплексую по поводу этих "доделок" — усмехнулся Джонни.

— Ну... — наконец решилась Линда , — А вы не боитесь, что в конце концов потеряете своё естество? Человечность...

— Нет. — твёрдо и серьёзно ответил Джонни. — человечность зависит не от "мяса", а от того, что в твоей душе. А её я не трогал.

Джонни тут преднамеренно ответил в тех стереотипах, что были ей близки. Но хоть и были они именно что стереотипами, но в целом ответ соответствовал действительности. Линда улыбнулась, кивнула, но следующий вопрос, который явно вертелся у неё на языке, задавать не стала.

— Завтрак уже на столе. — повторила она и пошла в дом.

На полдороги она остановилась и бросила.

— Мать сказала вам передать, что люди, которые о вас расспрашивали, наконец-то покинули город.

— Спасибо. — Кивнул Джонни.

Джонни посмотрел вслед уходящей внучке Келвина. Даже в её походке не было очень многого из того, чем "больнС" всё современное общество. Весь её облик, даже со спины лучился чистотой.

Джонни обтёрся полотенцем, но уже так, на всякий случай. Не вспотел даже, ведь сильно нагружать организм он всё-таки ещё не решался. И тут, на заднем дворе появился отец семейства.

— Линда, как вижу, тебе уже сообщила? — спросил Келвин также глядя удаляющейся внучке.

— Что завтрак готов?

— Не только. Об ищущих. — коротко обрубил Келвин.

Джонни кивнул.

— Я сейчас быстро. — сказал натягивая майку.

— Внучка у тебя уже давно взрослая... И не торопится замуж? В такой-то семье как ваша... — спросил он у Келвина, разглаживая одежду.

Келвин тяжко вздохнул. Видно вспомнил вчерашний разговор.

— Это большая беда. Мы её воспитали... хорошо воспитали. Но проблема не в ней и не в воспитании. Она сама говорит, что не за кого. Одни — алкоголики, другие — наркоманы, третьи строят из себя крутых яппи и с ними можно говорить только через счёт в банке. А оставшиеся остальные — просто дураки и тупицы.

— Это она тебе так сказала?

— О да! — махнул рукой старый священник.

— Правильная девочка! — кивнул Джонни.

— Рассчитываешь за ней приударить? — полушутливо спросил Келвин и с интересом посмотрел на Джонни.

— У меня своя есть. — также тихо ответил он.

— Так ты же развёлся! — уже с интересом посмотрел на Джонни Келвин.

— То было давно. И детей у нас с Джинни не было... И не работал я ещё в Корпорации.

— Помню. Помню эту твою пассию... Честно сказать ты меня тогда сильно удивил, когда за ней стал волочиться. Она тебе была совершенно не пара.

— К сожалению, я это понял поздновато... — смутился Джонни.

— ...Но лучше поздно, чем никогда. Я рад, что у тебя и здесь всё О'Кей. Джинни, помню, бахвалилась, что у тебя что-то там отсудила.

Джонни хмыкнул и оскалился.

— Ей это впрок не пошло.

— Глупость и жадность её никогда до добра не доводили... — бросил сакраментальную фразу Келвин.

— Это точно... Когда она узнала, что я работаю в Корпорации, тут же прибежала предложить "замять случившееся и начать с чистого листа". Но я её прогнал. Ей нужен был не я, а мои деньги. Свою красоту она всегда держала как товар. Она собой просто торговала. А мне проститутки ни в каком виде не нужны.

Келвин с интересом посмотрел на Джонни и задал мучающий его вопрос.

— Я вот смотрю на тебя, Джонни, и удивляюсь... С твоими то убеждениями и ты не стал проповедником. Это почему?

— У меня другой путь. — неопределённо отбрехался тот и снова вспомнил про Джинни.

— Как и у Джинни, например. — добавил он и ухмыльнутся.

— Сейчас она увяла... — нахмурился Келвин.

— И стала мегерой. Наверняка винит во всём случившемся только меня.

— Что характерно для всех из её поколения. — кивнул Келвин и его понесло. Не зря же он, даже в этой глубинке был очень уважаемым пастором и проповедником. Да и наболело видно.

— Мало кто избег этой печальной участи. — начал он. — Они считали, что будут вечно развлекаться, отдыхать, оттягиваться. Думали что-то урвать побыстренькому, а после почивать на лаврах. Они думали только о себе, забывая, что если ты не думаешь о других, то и о тебе никто не подумает. Мы стали обществом одиночек. Таких, которых от одиночества даже любовь не спасает. И всё потому, что Мамона их бог. Они отвернулись от Заповедей и истинного Бога. Всё на деньги и наслаждения перевели. Забыли, что те, кто заключает сделку с Нечистым — заведомо проигрывает. Забыли о душе.

— Давненько я ваших проповедей не слышал. — хмыкнул Джонни. И как бы не выглядела его фраза несколько двусмысленной, сказано это было серьёзно.

— А разве я что-то не так сказал? — мягко поправил его Келвин. — Ты, ведь сам также думаешь.

— Да. вы правы. Я так же думаю. Хоть и пользуюсь несколько иной шкалой ценностей и иной системой понятий.

— В том и соль. Мне кажется, Джонни, что мы с тобой, как последние рыцари Света. Перед Концом. У меня часто просто руки опускаются, когда я вижу, до чего люди дошли. Тот городок, что был в твоём детстве — он как рай. Сейчас... Даже те, кто ходит в мою церковь... Ходят как в лавку старьёвщика. Тогда были истинная вера, и люди, чтущие Евангелие. Сейчас также как и везде...

— Россия. Батманов.

В кабинете генерала пахло кофе и табаком. Сам же хозяин кабинета лучился раздражением и замешательством, что тут же прочувствовали оба приглашённых. Ситуация и в самом деле складывалась весьма щекотливая, поэтому "разруливать" её надо было срочно. И принимать меры по недопущению разрастания скандала за пределы Комплекса тоже надо было срочно.

Генерал раздражённо хлопнул ладонью по столу и выбрав наконец "жертву", прервал затянувшееся молчание.

— Что скажешь в своё оправдание? — строго спросил он, глядя в глаза Батманову. Тот не только выдержал взгляд, да и ещё больше набычился. Григорий понимал, что генерал пытается сбить с него кураж, нагнать страху и на этом сделать податливым и управляемым. Он уже давно привык к таким гнусненьким приёмчикам со стороны военных, курировавших все предыдущие Проекты, так что они на него уже давно и совершенно не действовали.

— Я действовал в строгом соответствии с вашей же Инструкцией. — ядовито ответил Григорий и тут же продолжил речь её же суконным языком.

— ...Обнаружил посторонних в самых закрытых помещениях Проекта, оценил возможные, возникающие при этом опасности для персонала, включил систему блокировки...

— Против "живой бомбы"! — попробовал было соревноваться с Григорием генерал, но тот как ни в чём ни бывало продолжил.

— ...И эвакуировал персонал в герметичные помещения, способные выдержать взрыв, равный по мощности десяти килограммам в тротиловом эквиваленте. То, что предположительный носитель "детонатора" тут же вырубился при включении системы подавления, как раз говорило за то, что это так и есть. Манагеров не пустил в укрытие потому, что предполагал также наличие на "бомбе" оружия типа "альфа-два".