Форсаж.Обработка черновика Виталий Сокол

Что касается военных, то кроме обеспечения безопасности они отправлялись на Дальний восток для картографирования и изучения местного театра военных действий. В основном это были офицеры генерального штаба. Я имел подробную беседу с Палициным и Редигером. В генеральном штабе была создана постоянно действующая группа по Дальнему востоку, которая и занялась всеми вопросами, связанными с экспедицией по военной линии. Так как моряки прямо не соприкасались с планируемой экспедицией, то по моему указанию они, абсолютно не ничего не афишируя, организовали постоянно действующую гидрографическую экспедицию по изучению прибрежных областей Тихого океана. И Диков, и Григорович восприняли это как подготовку реванша на Дальнем востоке. Разубеждать их не стал. Хотя все было гораздо-гораздо шире идеи реванша.

Кстати, с Кузбассом вышел довольно курьезный случай. Уже несколько раз я попадал в нелепые ситуации со своим после знанием. Так получилось и здесь. Я был уверен, что железорудные месторождения горной Шории ещё не известны и хотел подтолкнуть геологоразведку в этом направлении. Но Герман Германович Петц поставил меня в известность о том, что про железо Шории в общих чертах известно ещё со времен Демидовых. Железо хорошее, но выходило уж очень дорогим из-за труднодоступности меторождения. Поэтому никто и не брался за его разработку. Используют это железо только местные кузнецы, набирая нужное количество руды на открытых выходах магнетита. Вывод только один — нужно строить дороги. Без этого это железо никому по большому счету не нужно. Вот если бы это было месторождения золота или на крайний случай серебра, то тогда да многие бы подсуетились.

В связи с подготовкой к экспедициям я опять же случайно узнал о том, что исследованием русского севера в основном занимаются финские чухонцы. И о своих находках, они, если говорить помягче и повежливей, постоянно забывают информировать власти Российской империи. Оказалось, что университеты и другие научные учреждения России занимаются изучением севера России редко и очень эпизодически. С тем, многие очень важные вещи я узнаю совершенно случайно, нужно что-то делать! А вот как с этим бороться на практике — не знаю. Но пускать все на самотек тоже нельзя. Ладно, будем думать. А пока прийдется совать свой нос во все щели. По этой информации я накрутил хвост министру народного образования и дал указание Зубатову ограничить изучение Севера России финнами и вообще иностранцами. Нефиг им там делать.

Глава 14

Я уже говорил вам про свое общение с артиллеристами. Я регулярно посещал их собрания, где обсуждались вопросы развития артиллерийского дела в России. Среди офицеров посещавших эти мероприятия довольно часто бывал слушатель офицерской артиллерийской школы Гобято Леонид Николаевич. Выделил его сразу после того, как он доложил об опыте ведения артиллерийского огня с закрытых позиций. Особенно впечатлил его доклад "О способах поражения противника, находящегося в зонах недоступных для огня полевой артиллерии". Это он, если перевести на человеческий, о минометах. Леонид Николаевич был мужчиной очень видным. Первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я только его увидел, была: "Дамы перед ним штабелями укладываются". Я поручил Спиридовичу навести справки о нём. Оказалось Леонид Николаевич счастлив в браке и вообще примерный семьянин. Ещё у него было любимое дело, которым он с большим усердием занимался. Но про дело я и без Спиридовича знал. Естественно я не мог пропустить такого человека. Попросил пригласить его для беседы. Леонид Николаевич прибыл на аудиенцию строго в назначенное время. Адъютант пригласил его в мой кабинет.

— Ваше императорское величество, подполковник Гобято по вашему приказанию прибыл!

— Проходите, Леонид Николаевич, и присаживайтесь. Леонид Николаевич, я пригласил вас для того, чтобы узнать ваше мнение относительно развития артиллерии и применении ее на поле боя. Ваше выступление на собрании произвело на меня большое впечатление. Я для себя сделал вывод, что тот, кто освоит эту методу, сможет нанести противнику поражение. Ваши ссылки на имеющийся опыт прошедшей войны говорит об успешном применении такого способа ведения артиллерийского огня. Но как я понял, это приводит к большему расходу снарядов к артиллерийским орудиям, чем принятый ныне. Не так ли? — мяч на вашем поле, Леонид Николаевич. Не подкачайте.

— Да, ваше императорское величество, это так. Но я уверен, что основным способом стрельбы станет именно этот. Ваше императорское величество! Моряки уже перешли к этому способу. И это не смотря на то, что их стрельба может считаться стрельбой прямой наводкой. Стрельба ведется на большие расстояния и изначально проводится пристреливание. И только после того как цель — вражеский корабль попадает в вилку, ведется огонь на поражение. На суше рано или поздно произойдет тоже самое. И я уверен, что для России будет лучше, если это случится как можно раньше. Огонь с закрытых позиций, ваше императорское величество, повышает устойчивость нашей артиллерии, как в обороне, так и в наступлении. Да, расход огнеприпаса безусловно возрастет. Это так. Но я считаю, что при проведении практических исследований и применении новых приборов, возможно создать систему с минимальным расходом артиллерийских снарядов.

— Будем считать, что вы меня убедили в этом. А какое количество батарей, Леонид Николаевич, по-вашему, должно иметься в распоряжении, например, дивизии?

— Для пехотной дивизии четырех полкового состава, ваше императорское величество, по моему мнению, необходимо иметь не менее восьми батарей полевой артиллерии. Это минимальный уровень.

— А достаточный уровень?

— А достаточный уровень требует иметь двенадцать — тринадцать батарей, сведенных в дивизионную артиллерийскую бригаду.

— Хорошо. Давайте теперь перейдем к названной вами бригаде. Я хотел бы узнать от вас какая структура будет у бригады полного состава? Какие артиллерийские системы должны быть в ней? Количественное соотношение их?

— Ваше императорское величество! Ваши вопросы требуют тщательного расчета. Сейчас у меня нет точного ответа на эти вопросы. Я готов буду ответить только после тщательного расчета.

— И все же, хотя бы приблизительно вы можете мне ответить на данный вопрос? Я хотел узнать ваше мнение сейчас.

— Ваше императорское величество! Я могу вам могу ответить только приблизительно. Я настаиваю на необходимости тщательного расчета...

— Леонид Николаевич! Приказываю Вам сообщить мне свое мнение! А что и как я уже сам решу.

— Слушаюсь, ваше императорское величество! Бригада должна состоять из двенадцати батарей по четыре орудия в каждой. Такое количество лучше управляется в бою. По соотношению систем. Считаю, что в бригаде должно быть восемь батарей вооруженных трехдюймовыми полевыми пушками и четыре батареи гаубиц. Также в бригаде обязательно должны быть свои корректировщики огня и подразделение связи, обеспечивающее оперативное реагирование огня на изменяющуюся обстановку. Это для бригады, приспособленной для ведения огня с закрытых позиций.

— Хорошо, меня ваш ответ удовлетворил. Леонид Николаевич! Вы ещё делали доклад об этих, как их, минометах. Я хотел бы узнать перспективы их использования в армии.

— Минометы отлично показали себя в обороне Порт-Артура. Но я должен доложить вашему императорскому величеству, что миномет в том виде, в котором он там использовался, для армии мало подходит! Я считаю, что если будет необходимо принять его на вооружение нашей армии, то, как минимум, его придется конструировать практически с самого начала. Мину тоже прийдется делать другой конструкции.

— А он вообще нужен в армии?

Гобято на краткий миг задумался. Затем последовал ответ:

— Да, он нужен. Я полностью уверен в этом.

— Хорошо. Леонид Николаевич! Я поручаю вам подготовить две записки по нашей беседе. Первая о полевой артиллерии. Я хочу побеседовать с начальником ГАУ на основе ваших расчетов. И отдельно по минометам. Вам для исполнения поручения хватит месяца?

— Так точно, ваше императорское величество!

Вызвал адъютанта и быстро набросал поручение для исполнения и постановки на контроль. Подполковник Гобято получил материал на исполнение и убыл исполнять его. Потом последовала обычная текучка. За исключением аудиенции для министра народного просвещения Петра Михайловича фон Кауфмана.

Перед встречей с ним я подробно разобрался с системой образования империи. На мой взгляд, довольно заковыристая система. Хотя надо признать, что специалист в области образования я аховый. Учебные заведения делились на высшие, средние и низшие. Да, да я не оговорился. Не "начальные", а именно "низшие". Потом делились они на общеобразовательные, по направлениям деятельности (технические, медицинские, юридические и другие) и женские учебные заведения.

Высшими общеобразовательными учебными заведениями в империи являлись университеты. За исключением Гельсингфорского университета в Великом княжестве Финляндском в наличии имелось девять университетов: Петербургский, Московский, Юрьевский (бывший Дерптский), св. Владимира в Киеве, Новороссийский в Одессе, Харьковский, Варшавский, Томский, Казанский. Решался вопрос об учреждении ещё трех университетов в Саратове, Ростове-на-Дону и Перми. Кауфман доложил об этом мне ранее. Меня очень заинтересовала возможность открытия университета в Перми и я стал всячески лоббировать это.

В университеты принимались лица, имеющие аттестаты зрелости, окончившие восемь классов классических гимназий или выдерживающие окончательные испытания. В Томский, Юрьевский и Варшавский университеты могли поступить лица, окончившие духовные семинарии по первому разряду, если они выдержали экзамены.

Средними общеобразовательными учебными заведениями являлись классические гимназии, прогимназии (4-х классные) и реальные училища. Они были доступны для всех сословий. Курс гимназий был рассчитан на 8 лет, реальных училищ на 6 лет. Желающие могли окончить дополнительный 7-й класс реального училища, если были намерены поступать в высшие технические учебные заведения.

Начальное образование получали в приходских школах, земских и начальных городских училищах (с 3-х летним курсом), городских училищах по уставу 1872 года с 6-летним курсом. Значительная часть начальных школ находилась под контролем Министерства народного просвещения. Остальные учебные заведения содержались земствами, городскими общественными учреждениями и частными лицами. Начальных училищ, содержащихся земствами, сельскими обществами и сословиями, было более 27000. Существовали фабричные школы для малолетних рабочих, в них обучались и дети работающих на фабриках и заводах.

Но не буду вас утомлять полным рассказом о системе образования Российской империи. Сейчас меня больше всего интересовали учебные заведения технического профиля. В ведении Министерства народного просвещения находились Технологический институт им. Николая I в Петербурге, Московское техническое училище, Харьковский практический технологический институт, Технологический институт в Томске, Рижский политехнический институт. Под началом Министерства земледелия состоял Горный институт Екатерины II (существовало 6 низших горных училищ). Министерство внутренних дел курировало Институт гражданских инженеров императора Николая I (основан в 1842 году как строительное училище) и Электротехнический институт. Под началом Министерства путей сообщения находились Институт инженеров путей сообщения императора Александра I (основан в 1810 году) и Московское инженерное училище. При материальной поддержке местных обществ и крупных промышленников в Киеве и Варшаве были открыты два политехникума. Среднее техническое образование получали в 10 средних технических училищах, половина из которых была основана после 1894 года. В 80-90-х гг. при содействии общественных учреждений и частных лиц были открыты 11 низших технических и 21 ремесленных училищ, 12 "школ ремесленных учеников" для мальчиков 11-14 лет. Из приведенной справки следует, что если в высшем и среднем техническом образовании государство присутствовало, то государственного начального профессионально-технического не было совсем. Я говорю о подготовке промышленных рабочих высокой квалификации. Мне такое обстоятельство очень не понравилось. Почему государство самоустранилось из такой важной области? Не знаю. Скоре всего чиновники считают, что квалифицированные рабочие получаются сами собой и поэтому тратить казенные деньги на подготовку рабочих не к чему. Именно поэтому я и ожидал Кауфмана.

До этого момента я посетил ремесленное училище цесаревича Николая. Кроме получения информации о ремесленном образовании мне было очень интересно посмотреть на учебное заведение, из которого вырос военмех. Создано оно было по инициативе великой княгини Елены Павловны в 1875 году. В Ремесленном училище готовили квалифицированных мастеров по специальностям часовщика, оптика-механика, слесаря, кузнеца. Были устроены соответствующие хорошо оборудованные мастерские, во дворе — кузница и вагранка. Полный курс и выпуск со званием мастера или подмастерья, обходились более 4 500 рублей. Это было дороже, чем образование полного гимназического и университетского курса. Выпускникам училища предоставлялись существенные льготы при вступлении в ремесленные гильдии, а лучших из них, впервые годы отправляли для окончания профессионального образования в Париж на средства императорской фамилии. Специалисты, выпускаемые ремесленным училищем, были скорее средним техническим персоналом, чем рабочими. А где-то даже и инженерами. Они были больше нацелены на ремесленничество, то есть на создание собственного дела. Такая же направленность была и в других ремесленных училищах. Где-то больше, где-то меньше. Но это было общее направление, которое строго соблюдалось.

— Ваше императорское величество! К вам министр народного просвещения Кауфман и советник Варзар, — доложил дежурный адъютант.

Кроме Кауфмана я пригласил и Варзара. Василий Егорович становился для меня все более необходимым и можно сказать незаменимым человеком. Многие разделы по экономике и статистике России Варзар мог воспроизвести по памяти. Я не стал создавать для него специальную должность, и он продолжал служить в министерстве промышленности и торговли. Мое отношение к нему сразу срисовало мое окружение, и теперь его больше называли неофициальным титулом советника.

— Добрый день господа.

— Добрый день, ваше величество, — приветствовали меня Кауфман и Варзар.

— Петр Михайлович, прежде чем мы займемся, тем для чего я вас пригласил, доложите мне, что с законом о всеобщем начальном образовании?

Я к своему стыду думал, что всеобщее начальное образование было введено перед первой мировой войной. А оказалось закон о всеобщем начальном образовании уже внесен в государственную думу. И внесен он Кауфманом.

— Ваше величество! Мне к глубокому моему сожалению нечего доложить вам. Депутаты государственной думы не просто не обсуждают его. Они, ваше величество, отказываются принять его к обсуждению! Я, ваше величество, не понимаю этих господ! Они декларируют целью своей деятельности народное благо, но при этом отвергает все, что пойдет на благо народа нашего. Нет, я это не понимаю и никогда не пойму!