Imprecation (проклятие)

Когда, покидая паркет, мы поравнялись и Эрик преподнес дежурный комплимент, я автоматически ответила тем же, но несколько более сухо, чем следовало. К счастью, на этот раз эмоции не застилали разум настолько, чтобы забыть о приличиях.

— Позвольте представить вас друг другу. Лорд Эрик Фрейзер, Лорд Генри О'Коннел. — традиционно представила молодых лордов, стараясь не задерживаться взглядом на Рике дольше положенного.

— Рад знакомству, я слышал, именно вы были лордом-инициатором?— пожимая руку непосредственно осведомился Генри.

-Да, это так. Тоже рад знакомству. Позвольте представить вам данну Ринату Светловски.

Чем-то неуловимым этот короткий диалог мне не нравился. Тем, что Эрик представил Ринату? Он не мог ее не представить. Тем, что вел себя сдержанно, не смотрел на меня? Но он беседовал с Генри. Тем, что Рин опиралась на его руку и не убрала ее, как это сделала я, когда мы поравнялись? И это нормально... Так и не найдя иную причину, кроме беспочвенной ревности, я взяла себя в руки.

Генри кивнул Ринате, но не подал руки и извинившись, быстро удалился, напоследок затравленно взглянув мне в глаза. Что ж, я успею узнать у него что это значит. Не найдя способа сгладить неловкую ситуацию, я извинилась и удалилась в сторону, где стояла матушка. Я успела заметить недовольное выражение лица Эрика — он уязвлен тем, что Ринате не уделено надлежащее внимание. Это наблюдение не добавило оптимизма. Последней же нотой в печальном сонете о неразделенном чувстве стало то, что Рик и Рин решили продолжить общение после танца и уединились за одним из столиков.

Некоторое время я кляла себя за наивные, необоснованные надежды. Я же знала сама, и Ди меня предупреждала — Эрик еще не нашел свою истинную пару, ему еще не снесло голову, как некогда тому же Филу. Кроме того, он джентльмен, и его любезность по отношению ко мне не стоит воспринимать как глубокую симпатию.

Испортившись, настроение не торопилось улучшаться. Тот факт, что сегодня Эрик больше не подходил к Ринате компенсировался тем, что он много танцевал с другими молодыми девушками. И больше не приглашал меня.

Бедный Генри, продолжавший всячески оказывать мне внимание, видел, что я не в настроении и принимал это на свой счет. Раз за разом он извинялся за свое недостойное поведение, то краснея, то бледнея.

-Простите меня, леди Ариана! Я не мог представить, что мое поведение при знакомстве с данной Ринатой оттолкнет Вас от меня! Я чувствую себя ужасно, недостойно лорда и джентльмена. Как я мог уронить себя в глазах ваших уважаемых гостей? -прижимая руку к груди, твердил убитый горем лорд.

-Генри! Я не могу смотреть как вы переживаете. Поверьте, я и в сотой мере не сержусь на вас, как вы описываете! Я только лишь удивлена мотивом вашего поведения в той ситуации, не более. При ваших манерах, воспитании я не могла ожидать ничего подобного... -как можно мягче увещевала я.

— О, вы слишком любезны, чтобы признать, насколько вас ранила моя досадная эскапада, но к сожалению, вижу, что с того момента ваши чудесные уста не трогает улыбка, а в глазах печаль... Мое воспитание... К сожалению, оно не столь безупречно и виной... Впрочем, не буду прятаться, виной всему мой слабый характер. Мне тяжело противостоять влиянию моей семьи, не оправдывать их надежд. В столице я не могу уронить репутацию семьи, заведя знакомство с лицами не нашего круга... Мои родители первоначально объясняли свою позицию тем, что нужно предварительно наводить справки о семье, прежде чем рекомендоваться кому либо из ее членов, особенно остро стоит вопрос с данами и даннами...

-Разумеется, разумную осторожность в связях можно назвать добродетелью, но что плохого может быть в том, чтобы в респектабельном обществе быть представленным уважаемому человеку, или дану? Это выше моего понимания.

-Разумеется, вы правы. Моему неучтивому поведению нет оправдания. Я восхищаюсь вами, леди — вы свободны в своем мнении и своих поступках... Вы не представляете, насколько свободнее мне дышится здесь... Но скажите, чем я могу искупить свою вину? Я обязательно извинюсь перед данной Светловски...

-Не беспокойтесь напрасно. Наше общество провинциально и не столь щепетильно — вам все простят, хотя извинения не будут лишними. Что касается навязчивой опеки родителей — кому как не совершеннолетнему лорду положить этому конец?

— И вы снова правы, леди. Я имею намерение найти подходящую спутницу жизни, удовлетворив тем самым волю родителей, и уехать из столицы, жить своей жизнью.

Что тут скажешь?

— От души желаю поскорее воплотить ваш план.

Дальнейшие события на балу можно назвать вялотекущими — проще говоря, не было ничего интересного. Гости танцевали, общались, отдавали должное напиткам и закускам. Мне расточались комплименты и поздравления. Пару раз меня все же пытались расспросить о моих предпочтениях в магической науке, на что я вежливо отвечала, что пока не успела обдумать этот вопрос.

Кода гости начали расходиться, почувствовала облегчение. Обычно после праздника я, напротив, грустила — печально смотреть как гаснет веселье, замолкает музыка, прощаются желанные гости, развеивается атмосфера праздничного волшебства и наступают будни. Но сегодня я рада уходу гостей. Я не слишком устала, но именно ощущения праздника как такового уже не было. Я чувствовала, что в глазах общества вечер прошел хорошо и логически завершился, ждала возможности уединиться у себя в комнате, успокоиться и подумать.

Я смотрела, как горничные сноровисто убирают со столов посуду и остатки еды. Не выдержав безделья, помогла составить вазы с цветами в один угол. Вместе с матушкой проследила как собрали и вынесли скатерти, столы и диванчики, взятые на день в аренду, а их места заняла привычная мебель. Пока мама поверяла все ли доставили в сохранности, я поблагодарила распорядителя и рассчиталась за его услуги. Когда посторонние покинули дом, и все работы были завершены, уже близилось утро. Мама прямо в вечернем платье с облегчением упала на диван, занявший привычное место в гостиной.

— Я вижу ты устала не меньше моего. -Мягко произнесла я. — Понимаю, день преподнес в избытке сюрпризов, но обсуждать что-либо сегодня я уже не в состоянии. Давай отложим какие-то ни было беседы на завтра.

Мама задумчиво изучала потолок.

— Разумеется обсудить некоторые моменты мне хочется. В последнее время мы вообще мало разговариваем — мне даже кажется порой, что ты нарочно избегаешь откровенных бесед, чтоб ненароком не проболтаться о чем-то, что хочешь от меня скрыть.

Я постаралась никак не реагировать на провокацию, лишь удивленно вскинула брови. Мысли же снова занял образ Эрика, который поспешила прогнать, почувствовав дискомфорт где-то в области сердца.

— На самом деле это нормально, — продолжила мама, — в твоем возрасте я тоже не горела желанием делиться всем сокровенным с родными. Конечно, у меня родителей уже не было, а бабушка все же не была мне настолько близка, но тем не менее, могу тебя понять. Не бойся, вытягивать личные тайны у тебя я не буду, но твои впечатления от минувших событий мне послушать все же интересно, я многого не знаю. Впрочем, сегодня уже действительно поздновато для обстоятельных бесед. Доброй ночи, родная. С перерождением.

— Спасибо мам. Тебе тоже доброй ночи. — С облегчением выдохнула я.

У себя в комнате я не торопясь переоделась в домашнее, вернувшись в привычный образ. Быть леди пока непривычно, хотя вести себя в соответствии с новым статусом не представляло для меня сложности. Автоматически готовясь ко сну, я продолжала покручивать в голове события минувших дней.

Снова и снова яркими картинками всплывали воспоминания об инициации в проклятый день, испытании, бале, я примеряла новые знания и ощущения, старалась привыкнуть к произошедшим изменениям. Хоть на первый взгляд другой личностью после инициации я не стала, моя жизнь буквально перевернулась — я остро почувствовала, что уже в полной мере не являюсь прежней Арианой. Во мне проснулись силы, которыми отныне я должна с умом распорядиться, в душе впервые зародилось серьезное, глубокое чувство. Я приобрела новый статус и вес в обществе, самое время всерьез озаботиться выбором пути в жизни...

Возможно, если бы дальнейшие события вернули меня в привычное русло, выводы этой ночи оказались всего лишь потоком сознания, однако те перемены, которые начались в проклятый день этого года не думали останавливаться и закружили, все ускоряя бег. Как выяснилось, минувшие события были своего рода подготовкой, разминкой перед стартом. Размеренная, неторопливая и ужасно предсказуемая провинциальная жизнь осталась в прошлом.

68