Произвольная точка бифуркации

Одна мини-проблема — нужно ещё вкладываться в строительство Великой Магистрали через всю Сибирь. Правда, пайщиком впоследствии будешь, пусть даже микроскопическим, но вечным. Зато можешь свои рельсы и креозот поставлять, как и другие, нужные в хозяйстве стрелки или костыли. Совет директоров завсегда примет решение о поставках в пользу акционеров, а не сторонних умников. Даже "Бетлехем" ввязался в авантюру, а представитель Круппа вошёл в правление. Японцы тоже бы влезли, но предпочитали просто завоевать побольше в будущем. Французы увидели для себя перспективы торговать с Китаем столь хитрым путём. Британцы тоже губу раскатали, особенно на тему строительства городков вдоль железной дороги. Каждый имел персональную фигу в кармане, вместе с камнем за пазухой, и делал дружественную мину за свои же деньги. Сколько ни повторяй "Сибирь", а осознание того, что край тяжёлый — приходит лишь на месте и не от хорошей жизни её богатства выставлены напоказ!

Вот и получилось, что магистраль строилась всем миром, причём гораздо быстрее, чем через французские займы, а Михаил Александрович Романов, цесаревич по статусу, лично был за неё ответственен. Мало того, дорога раздваивалась сразу, как только пересекала Яблоневый хребет: один путь прокладывался вдоль Амура в Хабаровск, а другой насквозь через Маньчжурию во Владивосток. Заодно, маленький хвостик пристроили, чтобы прямо к Американке, что на берегу бухты Находка, вёл! Всё проще там порт и военно-морскую базу построить (вкупе с ремонтными доками), чем на всякие Ляодуни деньги тратить. Да и в паре с Владиком отбиваться от врагов легче, когда железнодорожное полотно действует и подкрепу по ней возить можно...

...— Стас, ну чем ты опять недоволен? Всё же складывается нормально.

— Виля, да я доволен тем, как складывается. Просто у меня в личной жизни ни хера не складывается, вот и бухтю не по делу.

Клюев действительно дёргался из-за того, что никак не мог определиться — жениться ли на ком-нибудь или жить холостяком до конца. Сказывались перемены, произошедшие с ним за три последних года. Раньше как-то мог позволить себе быть отмороженным, равнодушным, циничным и, по большому счёту, плевать хотел на мораль. Положение вечного исполнителя обязывало, да и позволяло не заморачиваться с такими эфемерами, как душа или чувства. Вон, организовал ликвидацию Николая Второго и никакие фибры внутри не шелохнулись. Ограбил до этого Натансона, доверившегося ему, и считал себя правым. Таскал из ГРУ информацию для Беловича и никаких сомнений не испытывал. Убивал, называя это ликвидацией, а теперь...

— Понимаешь, Вилька, что-то внутри изменилось. Я вдруг стал хоть кому-то нужен, причём не как спец, а как человек. Та же Мария Фёдоровна аж светится после наших бесед. Георгий, как к старшему брату за советом обращается. Даже Мишкин, словно на отца смотрит.

— Эх, Стасик, как я тебя понимаю. Влюбился, как мальчишка в среднюю дочь Джурича и счастлив, что мы наконец-то поженились. А на обоих Стрельцов глянь, отказались Гитлера грохнуть, мол совсем мальчишка ещё. Может это и есть перевоспитание другими условиями?

— Да уж, вот только не поздно ли? Кстати, не поверишь, но зарабатывание денег надоело. Хочется чего-нибудь иного, неужели меценатством заболел?

Ну, насчёт добрых дел, Кессель был чуток впереди — выкупил-таки у далматинцев Которскую бухту с прилегающими землями и подарил молодой жене. А та признала сюзереном черногорского князя! Конечно, графский титул дали обоим молодожёнам, но земли теперь принадлежали Николе Первому. Стас в этом отношении действовал более меркантильно — подарков не преподносил от всего сердца. Заработав на европейских чахоточных порядка шести миллионов фунтов стерлингов (а куда высокопоставленные или просто богатые больные денутся?) друзья разделили деньги по договоренности, которую заключили ранее. Один миллион — братьям Стрельцовым, полтора — Клюеву, остальное осталось бывшему военному лётчику. Учитывая то, что английский фунт, вообще-то, соответствует двадцати четырём австро-венгерским кронам — суммы выглядели внушительно. Кроме того, Мише и Паше шла доля от лекарств, разрабатываемых в лабораториях Кесселя и изготавливаемых на его фабриках в Черногории.

— Я смотрю ты хорошо устроился. Царём рулишь, Россию в коммунизм тащишь.

— Ага-ага, её хрен куда затащишь! Каждому нововведению противятся. И правильно, наверное, делают! Мы припёрлись из своего уклада и теперь по всему миру его навязываем, даже не спрашивая хотят ли хроноаборигены изменений. Нет, как только англичане с бурами сцепятся, я ОСВшку в зубы и туда со своими парнями. Не хочу никем рулить, да и идеи закончились. Пусть Россия своим умом живёт, как она считает нужным.

Мечта ещё раз самолично повоевать — проела Стасу все мозги. Он давно организовал школу подготовки осназа и, на сегодняшний день, имел уже целую роту преданных, квалифицированных волкодавов. Оружие присылал Белович, аптечками снабжал Кессель, сухпаи шли от Переверзева, наладившего в Португалии целый завод. В принципе, попаданцы из пяти стран собирались не только золотишком и драгоценными камнями разжиться у благодарных буров, но и максимально затянуть английские потуги. Заодно, и склады в Кимберли и Южной Родезии почистить налётом, если удастся. Якобы в ответ на рейд Джеймсона! Не забывая о натаскивании своих бойцов и оттачивании военных навыков — качественные полки важнее ополченских или сырых дивизий.

— Скажи, Стас, а когда наконец-то подлодки будут?

— Это не ко мне, царь-батюшка их курирует, а тайваньские в Бахе начнут производить. Беловичу стукни, он естественно в курсе. Меня сейчас другое волнует. Помнишь танковые прицелы, которые картинку держали, несмотря на покачивания?

— Во, блин, вспомнил. Там такая навороченная техника, фиг повторишь. Вроде гироскопы применяли. А зачем тебе?

— Хочется что-то более удобное для кораблей с их вечной качкой задумать, а чем учёных озадачить, неясно.

В вопросе науки, безусловно, Россия двигалась пошустрее самой себя. Госпрограмма обеспечивала создание отраслевых и специальных НИИ, причём с использованием даже зарубежных умок. Чтобы всерьёз готовить свои кадры — денег на науку не жалели. И о детях подумали, решив обеспечить среднее обязательное образование, хотя бы на уровне семи классов. Поэтому не только искали учителей, но и создавали, по возможности, губернские и уездные педагогические училища и колледжи.

Военные лишь зубами скрипели, когда им урезали финансирование до восьми процентов от бюджета. А что делать, коли империя слишком велика размерами и не имеет возможности заниматься новыми завоеваниями. Нынешняя доктрина предусматривала лишь оборону, причём с финансовым уклоном. Зачем ходить куда-то дорогостоящими походами, за какими интересами или "братскими поддержками"? Проще потратить на торпеду тысячу монет, чтобы утопить приблизившийся корабль захватчика, который стоит сто тысяч таких же монет. А то и миллион! Коли приспичит — окопаться на границах и пусть враг тратит массы денег, чтобы продвинуться хоть на немного. Да любой здравомыслящий противник, в итоге, постарается найти более дешёвого соперника. Такой подход ничем не вредил договору с Францией (на тот случай, если на неё нападёт Германия или Италия). Всегда можно объявить войну той или другой державе и ждать их войска на своих границах. Мол, для активизации нужно время и деньги, но пока нет ни того, ни другого.

Да, не по-пацански сидеть в глухой обороне, да, не по-мужски отказываться от союзов с правильными чуваками, да, не по-романовски не приходить на помощь родственникам. Зато многократно дешевле и выгоднее для своего же народа! Вон, с Китаем связались в "мир-дружбу" и на черта оно нужно? Толку от этого лишь то, что сэкономили расстояние на южной ветке Транссиба до Владивостока. Хорошо, что Клюев стеной встал против российских гарантий китайского займа на Западе, чтобы те могли с японцами расплатиться. И нафиг не нужен этот Ляодунь — свою Находку развивать надо, больше проку будет. И меньше поводов для других стран претензии предъявлять. Вот, когда будут в загашнике свои линкоры, подводные лодки, авиация и бригады спецназа — можно и границы выпрямлять. Да и то, если смысл есть.

Клюев вообще бы прямо сейчас вычленил Польшу (за исключением Белостока и Львова) и Финляндию (без Колы и Выборга естественно). Но кто ему позволит землями разбрасываться? Тут никак с верховной властью в империи вопрос не могут решить! Сначала все ждали родов молодой императрицы — родилась девочка и вопрос с наследником разрешился. Саму Александру Фёдоровну убедили (силой) жить в Царском Селе и горевать по невинно убиенному супругу. Вечно! Естественно, что её навещали иноземные и российские друзья, вели сочувственные беседы, привозили письма... За год удалось выявить связи между некоторыми "друзьями", как внутри страны, так и за рубежом. Спасибо Аликс — помогла вскрыть целую сеть недоброжелателей, которых нейтрализовали разными методами в 1897 году. А, заодно, обустроили несчастный случай некоему Сиднею Рэйли, чтобы потом он никому не создавал головные боли. Профилактика, однако! И ничего страшного, что английское посольство в Петербурге лишилось подающего надежды сотрудника — нового найдут, ибо не проблема.

Задержки с коронацией, из-за траура, сначала по Александру Третьему, потом по Николаю Второму — закончились в октябре 96-ого. А в 97-ом подоспела свадьба Георгия Четвёртого и Анны Черногорской, заодно, через пару месяцев, была оглашена помолвка цесаревича Михаила и Ксении Черногорской. Чего русские стали родниться с балканцами — никто в Европе не понял, но, на всякий случай, стали относиться к Николе Первому с большим пиететом. На всякий пожарный случай!

Теперь, когда император усиленно развивал правобережье Украины, пошли слухи о том, что он хочет организовать там Великое Княжество. И, якобы, стать его властелином и володеть им взамен царствования на Руси. Мол, передаст титул и трон младшему брату, чтобы себе руки развязать. Точных ответов никто не давал, но Запад волновался и упорно искал истину, чем воспользовался Столыпин. Его люди уже выявили, благодаря этому, ещё одну сеть, на этот раз масонскую. И приступили к ликвидации, тайной и беспощадной! Страх потихоньку овладевал теми, кто готов был предавать Родину и количество кандидатов в иуды резко сокращалось. Как и количество зарубежных — одно дело, когда раскрытого шпиона выпрут из страны, совершенно другое, когда с ним случится несчастный случай. Несовместимый с жизнью! А что возьмёшь с азиатов, да ещё и духовных наследников Византии?

Главное, выступать против никому не хотелось — страшновато отстаивать право на своемыслие. Министр финансов Витте смирился с тем, что его идеи, "навеянные" прогрессивным Западом, постоянно блокируются или трансформируются в нечто другое.

— Государыня Мария Фёдоровна, почему же меня просто не снимут?

— Любезный Сергей Юльевич, вы очень способный человек, поэтому нужны. Терпите ради блага российского!

Сложно терпеть, когда явно используют втёмную, но и деться некуда — на дворе абсолютизм и никаких прав человека. Бедолаге финансисту ещё и товарища навязали, из своих "георгиевских закромов", некоего банкира Найдёнова. Вроде подчинённый, но право голоса имеет, а где надо и требует! Самого императора верный друг и с этим не поспоришь. А с тех пор, когда великий князь Александр Михайлович получил высочайшую просьбу-повеление руководить морскими делами Дальнего Востока, на Витте навалились дополнительные заботы.

Полномочия внука Николая Первого оказались обширными: обустройство имеющихся портов и строительство новых, создание фрахтового флота на Тихом океане и формирование отдельной военно-морской эскадры постоянного базирования в эдакой дали. Приамурского генерал-губернатора Духовского мягко отморозили от излишней активности, а генералу от инфантерии Гродекову поручили всемерно помогать инициативам великого князя. Теперь, для пользы дела, того же Гродекова назначили руководить Приамурским краем — Япония слишком активно наращивала своё бронеплавательное могущество...

...Добровольцы, укрепившись на Гуаме, чисто из любопытства исследовали и соседние острова, включая Тиниан и Сайпан. Последний понравился своим "чунга-чанистым" видом и решили, чисто для веселья, приписать островки к своим завоеваниям. Хотя, толком и не знали, что с этим добром делать. Архипелаг Палау тоже можно завоевать, так как от испанского владычества остались лишь три небольших подразделения, почему-то считавших себя гарнизонами. Воевать местные не стали, предпочли сдаться, жаль что не выносили ключи от островов и хлеб с солью. Прапорщик Шевченко уподобился Петру Первому, решив повелеть путанице между островами Бебелтуан и Котор являться будущим прибежищем москитного флота. Для более серьёзных дел можно использовать Малакал с его существующим портом. Что ни говори, но архипелаг очень удобен в качестве транзитного пункта — Филлипины и Индонезия рядышком находятся, а кроме испашек, вроде никому особо не нужен. По крайней мере, в планы американской экспансии он не входил. А остальные державы пока молчали, занятые более серьёзными делами.

Жители Тайнаня тоже занимались экспансией, распределяя администрации и военизированную поддержку по городам острова. Второй тайнаньский полк приступил к отселению населения с земель, находившихся к югу от города. Тем аборигенам, кто проявлял добрую волю, выдавались подъёмные, а многочисленные джонки, как и зафрахтованные корабли, перевозили их на континент. Упёртые несогласные, да ещё и революционно настроенные — просто уничтожались. Почему-то бывшие безземельные батраки и, отчаявшиеся найти справедливость, горожане из России не видели в китайцах братьев по разуму. Поэтому, громя отряды мятежников, со спокойной душой доставляли женщин, детей и стариков в пункты переселения. Китай имел оплату за каждую голову, подлежащую высылке на историческую родину, и старательно помогал в реализации программы репатриации. Чиновничьих мандаринов абсолютно не волновало то, что станет с этими людьми в будущем, деньги настоящего обеспечивали "нормы морали".

Поразительно, но несмотря на "хруст французской булки", воспетый писателями-гуманистами Серебряного Века и журналистами-щелкопёрами — сирых и убогих россиян хватало сразу на четыре программы по смене жительства: в Тайвань, в северные киргизские степи, на правый берег Днепра и на Дальний Восток. Отбор и распределение велось по трём направлениям — сельское хозяйство, новые заводы и фабрики, контрактные войска. Тех, в чьих глазах (и согласно тестов) светились смекалка и тяга к образованию, определяли в профессионально-технические училища. Самых умных, впоследствии, могли и в колледжи отправить (по результатам, естественно), а то и в университеты. Всё зависело от того, насколько денег хватит.

Россия, почему-то не выглядела благостной и предприимчивой, как в фильмах "Россия, которую мы потеряли" или "Сибирский цирюльник", которые видел Стас. Поездив по стране, он поражался, как нищете, так и забитости населения. И где же всё то, что столь рекламировалось в перестройку и о чём с грустью вздыхалось интеллигенцией, почему мужики до сих пор обсуждают проходимость очередной лужи, чуть ли не со времён Гоголя? Даже, вроде бы, блистательный и искрящийся Петербург — сиял лишь в отдельных местах, а рабочие не видели ничего слаще рабочих казарм. Неудивительно, что скоро последуют три революции, одна за другой, коли дворянство и чиновники шикуют от всего сердца. Георгий Четвёртый вынужден был отправить в опалу (в сельское имение) великого князя Алексея Александровича, в назидание другим. Уж, коли проматываешь целые состояния, так делай это в России, где их могут заработать свои, а не во Франции. Тем более, что и деньги, большей частью, казённые!