— Это...
— Конюшня, — мужчина лукаво улыбнулся, замечая мое недоверие и удивление, после чего принялся объяснять. — Что сказать... Витторио не поскупился, отстраивая здесь этот домик. Так что теперь в округе имеется и собственная конюшня, и небольшой охотничий домик.
— А бассейн? Во всех голливудских фильмах в подобных домах имеются бассейны... — подразнила я, представляя в мыслях почему-то розовый замок для Барби.
— Есть озеро... наверное слышала о нем. Там вода чистая, и туристов практически не бывает. Так что летом можно купаться.
— Чернильное, что ли? — Вспомнила я. — Это в котором вода практически черная и как стекло прозрачная?! И еще ученые в нем какие-то минеральные источники сыскали...
— Нонсенс, согласен, — кивнул Игорь, жестом приглашая меня в дом. — Но зато красиво...
У входной двери нас уже ждали. Скромная, одетая в старомодное средневековое платье, к которому не хватало лишь пуританского чепчика, Вера придерживала дверь и радушно улыбалась, встречая нас.
Она была похожа на маму глазами, манерой улыбаться и даже спокойствием, с которым относилась к делу. От осознания этого факта, в груди нещадно закололо что-то отдаленно (а может и неотдаленно) напоминающее зависть.
— Дома есть кто-нибудь?! — Сухо поинтересовался Кареглазый, пропуская меня вперед.
— Нет, господин. Кроме Майи и Эвелины больше никого нет.
— И Макс не звонил? — Переспросил Игорь, почему-то сжав руки в кулаки с такой силой, что костяшки его пальцев побелели, как мел.
— Нет, Максим Вячеславович не звонил... — Вера опустила взгляд в пол, стараясь выглядеть растерянно. — Что-нибудь еще желаете?!
— Не сейчас... Хотя... — Кареглазый, задумчиво почесал подбородок, обвел взглядом коридор не забывая и про меня, после чего выдал: — Покажи Лиле горницу. И вещи пусть ее туда перенесут.
— Но... — попыталась возразить Вера, а Игорь лишь отмахнулся:
— Лиля, с этого дня будет жить здесь. В горнице. Так что ключи от ее комнаты теперь должны храниться только у нее. И предупреждая твою следующую фразу, заявляю на полном серьезе, я прекрасно осведомлен в отличие от Витторио, что у Демона ключей нет. Он в этой комнате ни разу не был и не зайдет. И потом, ты забыла, чья Лилия дочь?!
— Нет, господин, — мне показалась или от безразличного тона Игоря на глазах Веры появились слезы?! — Все будет выполнено так, как вы и сказали. Только... ужин подавать как обычно?
— Да, — в коридоре появилась очередная хозяйка этого дома, по выражению лица, уже готовая выместить на прислуге свою злость. — А сейчас иди, и не путайся под ногами! Я сама провожу Лилю.
Вера даже не попыталась ослушаться, только достала из передника позолоченный ключик с грифонами и передала мне, после чего ускользнула куда-то вглубь дома, не решившись даже обернуться напоследок.
— Привет, — я попыталась радушно улыбнуться воинственно настроенной Майе, которая даже сейчас в домашней одежде (если кожаные штаны и майку с какой-то неформальной молодежной группой можно было к этому отнести) выглядела как всклокоченная после очередной потасовки драчунья.
— Прииииивееееет! — Еще секунда и на лице девчонки отразилась искренняя радушная улыбка. — А я, кстати, так и знала, что в итоге мы все окажемся в одной лодке...
— Ммм?
— Ну, будем жить вместе, — пояснила она, подходя ближе. — Все, Лютик, осталось только тебе к нам переселиться. И шведская семья будет в полном составе.
— Нет уж спасибо, — делая аккуратный шажок назад, который, видимо, заметила только я, произнес Кареглазый. — Я как-нибудь сам... Видеть Демона двадцать четыре часа в сутки? Нет, спасибо, на подобное самоубийство я никогда не соглашусь.
И будто в доказательство своих слов мужчина поднял вверх руки и покачал головой.
— Да брось ты, — легко отмахнулась от его слов Майя. — Ди не такой уж и занудный. Да и потом, он почти все время проводит в собственном кабинете... бумажки перебирает какие-то... так что... я лично гарантирую спокойствие и сохранность твоей нервной системе. И потом, не думаю, что брат задержится в стране надолго.
— В смысле? — Этим уже заинтересовалась я.
— В прямом, — легко ответила сестрица очкарика, которого все по какой-то неизвестной мне причине называли Демоном. — Он никогда не засиживается на одном месте больше недели. А так как Ди уже в России почти месяц, то... скоро опять умотает к себе в Европу решать дела государственной важности... — девчонка скривила на лице показательную гримасу, по которой несложно было догадаться, что конкретно она думает по поводу отъезда брата.
— Ладно, девушки, — Игорь сделал еще один шаг назад и примирительно улыбнулся. — Я удаляюсь, оставляя вас наедине... Надеюсь, на ужине встретимся...
Благодарно кивнув, я проводила взглядом Кареглазого до тех пор, пока за ним не закрылась входная дверь, отрезавшая также и мне пути к отступлению.
— Не бойся, не укушу! — Майя искренне расхохоталась, видимо заметив мой страх и то с каким выражением лица я посмотрела на небольшую полоску света, исчезнувшую за дверью. — И не обижу. Я не твой поганый братец, который чуть что сразу лезет с кулаками...
— Прости... — неизвестно за что, извинилась я.
— Да ладно уж, — девчонка-неформалка, подхватила меня под руку и буквально силком потащила в нужном направлении. — Я ж не обвиняю. Просто хочу, чтобы мы быстрее подружились.
— Это как? — Я с удивлением подняла взгляд и уставилась на лицо брюнетки, которое вблизи мне показалось еще интереснее. Особенно из-за схожести с братом.
У Майи определенно были черты лица Максима — такая же жесткая линия губ, тот же волевой подбородок и прямой нос. А глаза вот наоборот — намного красивее, чем у брата — лазурные, переливающиеся на свету, словно настоящий океан. Наверное, поэтому, когда они находились вдвоем, то возникало ощущение, что перед тобой две половинки одного целого (а может, такого ощущения и не возникало вовсе, а я, начитавшись любовных романов, придумала для себя то, чего на самом деле не существовало!).
— Ну, у меня ведь больше никого нет здесь, — с грустью в голосе произнесла Майя. — с тех пор, как я месяц назад переехала в этот дом... Одноклассников в гости не пригласишь, без охраны в город не выйдешь... Вот так и сложилось, что кроме Игоря мне бывает и поговорить не с кем. Старший брат-то всегда в разъездах. — Остановившись возле уже знакомой двери с резными грифонами, девушка перевела на меня выразительный взгляд.
— А как же родители? — Вставляя ключ в замочную скважину, и прилагая значительные усилия, чтобы его провернуть, задала я вполне логичный вопрос.
— Долгая история, — с любопытством девчонка толкнула дверь моей новой спальни, как только механизм соизволил сварливо щелкнуть. — А если вкратце, то мы с Максом им не нужны. Вообще. Предки считают, что главное в жизни заработать побольше денег и создать правильный имидж. А дети в их имидж деловых и состоятельных людей не вписываются никаким образом. Из этого и следует наше с Ди неприкаянное существование, — пройдя внутрь, Майя окинула неброскую светлую комнату взглядом профессионального оценщика, задержавшись на портрете Бьянки несколько лишних секунд, после чего вновь посмотрела на меня.
— Неужели ты их никогда не видела? — Поразилась я, начиная искренне сочувствовать этой с виду бойкой и колючей девочке.
— Иногда хочется, чтобы не видела вовсе... — Майя совсем сникла, пряча взгляд. — Знаешь, не все мары сволочи... Я это знаю... и все равно, когда вспоминаю родителей, хочу на поверку оказаться обыкновенным человеком... — она осеклась и посмотрела на меня серьезными, но полными невыплаканных слез глазами. — Прости, Лиль. Я, наверное, неправильно все это тебе рассказываю. На самом деле быть особенными неимоверно круто. Ты бы видела, на что способен марский гипноз... это нечто!
— К сожалению, я уже видела... — вспоминая утреннюю картину застывшей семьи, я невольно поежилась, отказываясь принимать этот ужас за нечто "крутое" и "прикольное". — И после этого вряд ли хочу знать о себе еще больше... Не желаю думать, что когда-то буду способна на такое вот...
— Значит, мы говорим о разных вещах, — Майя передернула плечами, в точности копируя жест брата и заставляя меня ощутить острый приступ дежавю. — Ведь по сути, мары — это люди, умеющие впитывать чужую энергию и превращать ее в нечто... в нечто нереально крутое! Не знаю, кто тебе рассказывал о наших возможностях и способностях, — с лица девчонки постепенно начала уходить печаль, заменяясь каким-то нереальным чувством восторга и возбуждения. — Слышала когда-нибудь мифы и сказки про телепортацию, левитацию, огненные шары и колдовство?!
— Только не говори мне, что к двадцати пяти годам я начну парить в небесах, как птица, перемещаться в пространстве и времени по щелчку пальцев и швыряться огненными шарами, как одна из сестричек в "Зачарованных" ?!
— Ты неправильно трактуешь слова, подруга, — по-свойски обратилась ко мне Майя, присаживаясь на один из французских миниатюрных диванчиков с голубой обивкой. — Мары воспринимают мир немного по-иному. То, что люди считают волшебством — для нас обычное энергетическое воздействие. Знаешь, чем мары и суккубы отличаются от среднестатистических граждан нашей планеты?! Первые могут пропускать определенный вид энергии через себя, перерабатывая его, и превращая нас в гениальных гипнотизеров, способных воздействовать на любую даже самую устойчивую нервную систему. Отсюда и берут начало все мифы, придуманные людьми, испытавшими на себе когда-то внушение мар. Мы — не ошибка эволюции. Мы просто ее отдельная ветвь, развившаяся немного иначе, нежели стандартный Хомосапиенс.
— Как конструктор лего с дополнительным набором деталей?! — Привела я странный даже для самой себя пример. — Что ж... Если начать смотреть с этой стороны... То может все действительно не настолько плохо?!
— Конечно! — С готовностью и энтузиазмом воскликнула девушка, вскакивая с диванчика и подлетая ко мне словно маленький торнадо. — Все просто замечательно. А когда переродишься — будет еще круче!
"Уж в этом я не уверена!"
Позволив себя обнять и, наконец, распрощавшись с этой немного взбалмошной и не совсем стандартной особой, я тяжело вздохнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы от усталости и какой-то непосильной ноши, вдруг свалившейся на плечи.
Первым, что я изменила в своей новой нестандартной комнате — это убрала полотно с изображением матери в дальний угол, захлопнула стоящий рядом сундук с пяльцами и, решив наконец-таки удовлетворить собственное любопытство — поднялась по винтовой лестнице на второй этаж.
В отличие от светло-голубого французского будуара, что царил на первом этаже, здесь мне понравилось намного больше. Наверное, из-за отсутствия пафоса и какой-то буржуазной помпезности в интерьере.
На втором этаже находилась спальня и небольшая ванная — все отделано беленым дубом и белым атласом. Кровать — с такой же деревянной белесой спинкой с резными грифонами и мягкими на вид подушками — вообще вызывала отдельный восторг, показавшись мне сделанной из настоящего небесного облака. Встроенный гардероб оказался вполне вместительным, да и небольшой столик для косметики с зеркалом в резной раме тоже был вполне милым и удобным. Но он не шел ни в какое сравнение с еще одной лестницей в противоположном углу, которая с виду скорее напоминала гору сваленных вместе бельевых ящиков, застеленных разноцветными подушками, и уходила к потолочному наглухо забитому люку.
"Наверное, запасной выход на чердак..."
Решив, что сегодня пределом моих мечтаний является горячий душ и мягкая подушка, я направилась в ванную, радуясь тому, что хоть кому-то пришло в голову снабдить эту комнату чистыми свежими полотенцами и белым банным халатом.
Заснула я довольно быстро, напоследок все же отмечая, что кровать мне попалась на порядок лучше и больше, чем моя собственная в квартире Виноградовых.
"Как настоящее облако, — мелькнула в голове последняя мысль, когда я поставила на прикроватную тумбочку битую статуэтку с соколом, отчетливо осознавая, что с этого момента начинается моя новая жизнь. — В качестве будущей Мары".
Мне вновь снилась авария. Крики. Кровь. Игорь, с разбитым виском и закрытыми глазами. Черные чудовища в балахонах, желающие моей смерти. Мутно-белые, похожие на лунные камни, глаза спасителя, который, кажется, заставил меня бороться за что-то очень важное и выжить. Странные иероглифы, почему-то связанные с резными грифонами. Ключ с необычной гравировкой, рентгеновские снимки и замершие в неестественных позах родители...
Мне снилась моя жизнь, которая за несколько роковых встреч и случайностей накренилась на сто восемьдесят градусов и заставила меня повиснуть вверх тормашками сторонним наблюдателем. И где-то среди этих сновидений мелькало еще одно — такое же странное, но казавшееся почему-то более реальным, нежели все остальные:
...Присутствие в моей новой спальне постороннего, смотрящего на меня с каким-то странным выражением лица, скрытого ночной пеленой, но все равно заставляющего мое сердце невольно трепетать и пропускать удары...
Я проснулась, когда за окном еще даже не начинало светать, а осенний дождь проливался на землю тяжелыми крупными каплями, барабаня по подоконнику и крыше.
— Эх, — лениво потягиваясь, как объевшаяся сметаны кошка, я даже невольно мурлыкнула от удовольствия. — Мне б еще прЫнца под бок... и чтоб всю ночь обнимал, ласкал, целовал...
Громко зевнув и потирая рукой глаза, я все же кое-как слезла с теперь уже своего огромного мягкого "аэродрома", и мельком взглянув на пейзаж за окном, поспешила спуститься вниз, благо заснула я все в том же белом халате (удобно, конечно, но с пижамой, а особенно с той, что со Смешариками, не сравнишь!).
А на первом этаже — в горнице-бударе — также утопающем в полумраке, обнаружились мои вещички и пара незнакомых довольно крупных размеров коробок с белой запиской наверху:
"Лилия, не стал тебя будить к ужину — ты итак слишком много пережила для одного дня. Твоих вещей тоже не трогал, клянусь! В коробках — подарки от меня и Майи на новоселье.
P.S. В первой коробке лежит твой новый сотовый взамен разбившегося по моей вине во время аварии. Симка старая, но в телефонную книгу я добавил свой номер и Максима. Последний — для очень крайнего случая. Заранее прошу прощения!
Игорь Исаев"
Невольно улыбнувшись, я все же не удержалась, и первым делом полезла разглядывать свои подарки, среди которых, помимо новенького смартфона, нашлась еще парочка забавных вещиц вроде оригинального будильника-башмака, весьма нужных для любой девушки фена и плойки, симпатичных рамок с героями Смешариков и непонятно к чему засунутая практически на самое дно корзинка с искусственными яблоками. Корзинка, конечно, мне понравилось — витая, с какими-то цветочными узорами и будто бы живыми капельками росы. А вот бутафорские фрукты я не оценила, искренне недоумевая, что с ними вообще нужно делать в том случае, когда тебе еще нет семидесяти и ты не тащишь в дом что попало только потому что это выглядит вполне сносно (по крайней мере, так делала моя бабушка, умершая уже давно и оставившая родителям в наследство кучу хлама вроде чучел голубя и макета строительного бура).
