| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В общем, немного попрепиравшись, мы всё же сошлись на одной бутылке слабенького и дешёвого, но не на мой взгляд, вина. Заказ был отправлен. Осталось дождаться Алекса и собственно ужина.
Алекс пришёл раньше. Притащил два букета — лилии для меня и розы для Лизы.
— Надеюсь, ты их не с клумбы в хозблоке нарвал? — спросила, всматриваясь в зрачки парня. Кто его знает, может опять нечисти какой нацеплял и к нам припёрся.
Зрачки были в норме, а Сашка обиделся.
— Я их через службу доставки заказал, — надулся как маленький и полез отбирать у меня лилии.
— Эээ, ты чего? Подарил, значит теперь они мои! А за хищение моего имущества можно и по зубам получить! — возмутилась, отворачиваясь и прикрывая спиной свой букетик от загребущих лапок Сашки.
Парень хохотнул и поинтересовался у Лизки:
— И как ты только её терпишь?
— И не говори, — театрально вздохнула подружка, и мы, посмеиваясь, пошли искать тару под цветы. Потом из кухни раздался мелодичный перезвон, и Лиза, оповестив нас, что ужин прибыл, побежала проверять заказ. Мы с Александром переглянулись и пошли следом.
В результате, торжественного ужина не получилось, мы расположились прямо на кухне, а накрытый для приёма гостя стол так и остался невостребованным. Ели, болтали и смеялись от души. Я смотрела на Лизу и Лекса и не могла не улыбаться. Было сразу видно, что им хорошо и легко вместе. Скорее всего, это просто юношеская влюблённость и они скоро разбегутся в разные стороны, но ведь сейчас-то им хорошо! Я пожелала парочке приятного вечера и отправилась спать. Но, конечно же, не уснула, пока Алекс не ушёл. И судя по невменяемому состоянию Лизки, вечер удался и, возможно, племяшка даже получила свой первый поцелуй.
— А я всё слышууу, — Лиза заглянула в директорскую спальню и поведала раздосадованным голосом: — Он меня только в щёчку чмокнул.
— Всему своё время, — рассмеялась я, — Давай уже спать, у меня завтра сложный день.
— Ах да, что там у тебя с водяным-то получилось? — оживилась подружка.
— Всё завтра, уже времени много, — проворчала я, устраиваясь поудобнее и обнимая вторую подушку. Она так приятно пахла Ррромочкой, что у меня даже голова закружилась.
— Извращенка, — взвизгнула Лизавета, наверно, подсмотрев мои мысли, и убежала, хлопнув дверью.
А я всего-то вспомнила, как мы тут с Ромой... и клубникой зажигали. Запах клубники, кстати, тоже присутствовал.
Утро встретило уже совсем даже и не утренним, а полуденным солнцем. Но я придерживаюсь мнения — когда проснулась, тогда и утро. Так что его, в смысле, утра, да ещё и добрейшего, и пожелала Лизавете, когда выползла из комнаты на водные процедуры. Осколки от дверцы душевой уже убрали, а вот саму дверцу не отремонтировали, так что пришлось набирать ванну. Получилось пенно, ароматно и вполне пригодно для дальнейшего досыпания. Чем я и занялась, устроилась поудобнее, включила плеер и уснула.
Проснулась от навязчивого бульканья под ухом. Булькала, конечно же, вода. Вот только здесь не джакузи ни разу, а вода всё равно булькает! Мне такое аномальное поведение водички не понравилась, а потому решила сворачивать гигиенические процедуры. Встала, потянулась за полотенцем... и провалилась под воду! Закрутило меня знатно, но уже через несколько секунд выплюнуло на сушу. И вот стою я на берегу небольшого заболоченного озерца, голая, с мокрым полотенцем в руках, успела-таки схватить прежде, чем смыло, и злая как ведьма! А почему, собственно, как? Я и есть злая ведьма! От возмущения сама не знаю как, но без труда высушила полотенце и сразу же завернулась в него. Посмотрела на свои волосёнки — так и есть, опять стала рыжая как морковка! Ну всё, встречу того, кто мне эту экскурсию на природу устроил и тоже устрою ему... экскурсию в реанимацию, так сказать, с погружением.
А виновник нашёлся сам.
— Доброго денёчка, девонька, — приторно доброжелательно проговорил водяной, выглядывая из ивняка в паре метров от меня.
— Ой, дядька Лучко, вам, никак, жизнь-то ваша мокрая надоела? — ласково улыбаясь, поинтересовалась злая рыжая я. А потом брови сдвинула, руки на груди сложила и как рявкну: — Ты что, скотина мокрорылая, совсем страх потерял? Я тебе не одна из твоих чашуйчатопопых девах, чтобы меня за хвост по собственной прихоти когда угодно из ванны выдёргивать!
Водяной выпучил свои водянистые глазюки и так радостно начал скалиться, что я заподозрила дядечку в слабоумии. Но следующая его реплика убедила меня в том, что дядька Лучко не слабоумный, он суицидник!
— Да ты не булькай, убогая. Я ж для тебя стараюси. Вот сейчас с девоньками моими пообсудим дела и ступай к источнику, там и от грязи своей чёрной отмоешьси и судьбу, глядишь, устроишь, — заявил зеленушный доходяга, глядя на меня с просто-таки царским превосходством.
— Это кто убогая? Это я убогая? — упёрла кулаки в бока и, наклоняясь к Лучко, прошипела: — Тебе жить что ли надоело, сморчок болотный? И где ты на мне грязь-то углядел? Я, вообще-то, только из ванной.
— Так не на тебе она, а в тебе, — задумчиво ответил водяной. — Большая, сильная и чёрная. Тока пока спит, так что отмоешьси быстро. А сейчас давай за мной. И смотри, лишнего чего рыбонькам моим ясноглазым не сболтни.
И дядька Лучко скрылся в ивняке, а я как-то сразу успокоилась, и ветер поутих, и теплее на озере значительно стало. Раздвинула ветки, за которыми только что скрылся водный нечистик и увидела глинистую тропинку вдоль берега, теряющуюся в камышовом поле, где мелькала плешивая макушка водяного.
Ну что ж, русалки так русалки, а по поводу какой-то там грязи я с водяным ещё потолкую.
И вот зачем я во всё это ввязалась? Пусть бы этот водный хмырёныш сам с поварихой разбирался. А сейчас шлёпаю по щиколотку в противной глиняной жиже, да ещё и в одном полотенце! На голове бардак, в голове тоже, и Лизка там, наверное, волнуется.
— Ты поспешай давай, красавица. Мои-то рыбоньки вечно ждать не будут. Они у меня с характером, — ворчал Лучко, периодически оборачиваясь и укоризненно на меня поглядывая.
И я бы с удовольствием поторопилась, вот только по таким 'дорогам' ходить не приучена. Я дитя цивилизации и всё как-то больше по асфальту гуляла. А тут при каждом шаге 'чавк-буль', 'чавк-буль'.
Но вот, наконец, через минут пять чавк-бульканья, показалась уютненькая такая заводь, в которой тусовались несколько хвостатых девиц с выдающимися формами и в вызывающих нарядах. Из одежды на них были, собственно, только длинные волосы и кое-как прилепленные на грудь листы кувшинки.
Девицы увлечённо болтали и латали рыбацкие сети, что не помешало им заметить наше появление.
— Ойти, девули, вы глянте-кась, каки у нас гости! — звонко пропела одна из хвостатых.
— Язвика, не язви, — строго проговорила, судя по пробивающейся на висках седине, самая старшая из русалок. И повернувшись к нам: — Лучко, ты чего удумал? У нас же мораторий на расширение. А ну отпусти девочку!
— Тьфу на тебя, Провора. Это ж делегадка от Ведунов к вам с энтим, как бишь его, охвицияльным визитом.
— Сам ты делегад! — возмутилась я.
А русалки попадали в воду со смеху.
— Ой, не могу! — заливисто хохотала Язвика, — Ты откель её упёр, с бани чоль? Она ж голая и молоденькая совсем ещё! Девочки, а мож правда того, притопим её? Нам как раз для поло этого новомодного одного игрока не хватат.
— Я вам притоплю! — взвился водяной. — Она под моей защитой. Это директора нового тамошнего зазноба. Не видите, петля на ей.
— Никто никого топить не будет, — спокойно проговорила Провора, — видим мы петлю. И не только её видим. Чай, предупредить директора-то надо. Сильный он маг, да эта красавица древняя и могучая.
— Это кто древняя? — не поняла я. — Тётенька, вы на себя посмотрите! Мне только восемнадцать недавно стукнуло.
— Ты молодая, да бедовая, — покачала головой местная главрыба. — Не везло тебе всё это время, да природа, она равновесие во всём любит. Вот и выдаёт тебе везение за все прожитые в неудачах годы.
— И где это везение? Что-то я его не ощущаю, — усмехнулась ведьма в полотенце. — Мне всё как-то больше проблемы достаются.
— А все твои мелкие проблемы и есть дорожка к главному призу. Не каждой такое счастье выпадает. Многие так и ищут всю жизнь, да не находят. А тебя твоё счастье само нашло, — изрекла русалка, состроив умную рожицу.
— Ты мне, Провора, кликать-то брось. Не твой это прохвиль, — погрозил пальцем дядька Лучко, — Давайте лучшо по рыбе разбирать. Подкормку-то малые, почитай, сожрали, а плату мы ишо не отдали. Чем дальше-то кормиться будем, рыбоньки мои недоверчивыя? Али успокоитися и наготовите мне рыбы, сколько велено? — пафосно закончил субтильный вожак земноводных девиц.
— Кем это велено? Тобой, что ль? — Язвика упёрла руки в бока и угрюмо посмотрела на Лучко.
Остальные русалки, кстати, молчали и в спор не ввязывались. Сразу видно, кто здесь главная смутьянка и заводила и кто пользуется реальным авторитетом.
— Помолчи, егоза! — не преминула этим самым авторитетом воспользоваться Провора, прикрикнув на мигом присмиревшую Язвику, — Говори, девочка, мы тебя выслушаем. Только ты учти, мы народ магический и суть вещей видим. Ложь сразу распознаем.
Ага, это значит, что я сейчас должна двинуть пламенную речь о дружбе народов и взаимовыгодных отношениях. А я, как бы, не готовилась и вообще не в курсе, что им сказать, чтобы прониклись. Стою вся мокрая, в полотенце до середины бедра, но это ничего, всё равно ниже все ноги в грязи. А сзади водяной в спину шпыняет, и я так понимаю — это он намекает, что пора бы уже сказать что-нибудь. Ну я и сказала. Если честно, даже и не вспомню, чего я там несла, но закончила свою речь чем-то вроде: 'Мир, дружба, рыба, перловка!'.
Мой спич имел оглушительный успех. В смысле, я даже подумала, что оглохла, так тихо вокруг стало. Только русалочьи хвосты нервно шлёпали по мелководью. Но желаемого результата я добилась! Русалки согласились на бартер 'рыба-подкормка' и подозреваю, что согласились они только чтобы я поскорее ушла.
— Ну вот и ладненько, вот и справненько, — радовался как младенец дядька Лучко. — А таперяча я тебя прямо к источнику перенесу, ты там от гадости энтой отмоишьси. А как мара от тебя отлепится, так меня позови, я тебя обратно, в Ведуны возверну.
Грязь под ногами вдруг закружила и начала затягивать.
— Стой, какая опять мара? Не смей меня в грязь... буль-буль.
Я вынырнула из воды, кашляя и судорожно хватая воздух. Повыпендривалась немного и только потом поняла, что захлёбываться и не собиралась. Ни в носу, ни даже в глазах воды не было, а дыхание сбилось только из-за паники. Вот же кочка болотная! Не мог предупредить, что эта его транспортировка безопасна.
Махнула рукой и потопала к берегу. Вынырнула-то я прямо в центре совсем маленького, не больше трёх метров в диаметре, идеально круглого озерца. Здесь было не глубоко, в середине вода едва доходила мне до плеч. Но какая это была вода! Чистая, прозрачная до самого, покрытого белым песком дна. Прохладная и такая тягуче-мягкая. Я шла в этой воде и она, казалось, обнимала моё обнажённое тело, ласкала его и придавала сил. И вот иду я и понимаю — я неизвестно где, совсем одна и даже полотенце где-то по дороге к этому чудесному источнику потерялось.
Мда, в одном я ошиблась...
— Ты издеваешься?! — послышался совсем не дружелюбный, знакомый голос у меня за спиной, с противоположного берега.
Как оказалось, я здесь не совсем одна. И стою я, получается, уже только по колено в воде, а значит всё, что выше прекрасно в весёлых лучиках обеденного солнышка просматривается, и думаю — радоваться или плакать, что в такой пикантной ситуации моим соседом по озеру именно Ррромочка оказался?
И главный вопрос всех времён и народов — ЧТО ДЕЛАТЬ? Вариантов не много — либо не оборачиваясь ломануться в ближайшие кусты и бегать топлесс по лесу в надежде найти какую-нибудь лужу, чтобы гада Лучко вызвать. Либо повернуться и глупо понадеяться на выдержку Романа. И вдруг ответ сам пришёл в голову, будто нашептал кто. Нужно повернуться, подойти, обнять, сделать своим. Ведь это так легко, он и так уже мой, я его приручила. Теперь я могу делать с ним всё, что хочу.
Я запоздало понимаю, что это не мои мысли! По телу разливается онемение, и оно перестаёт меня слушаться, сознание, будто ненужный хлам, запихнули в самый дальний уголок мозга, и теперь я наблюдаю за происходящим словно со стороны. Я чувствую, как моё тело плавно разворачивается, губы растягиваются в призывной улыбке, хотя кто её знает, какая она, призывная-то. И вот я уже шествую по берегу, направляясь к замершему на месте директору. И вижу по его глазам, что всё, Ррромочка повержен и сдался на милость победителя. Мне хочется закричать что-то вроде: 'Беги, Рома, беги', но я только продолжаю приближаться к нему, и самое страшное, что я уже вовсе и не я!
'Вода, дотянись до воды', — словно через вату слышится гнусавый, наполненный паникой голос Лучко.
И как мне это сделать? Я же не управляю своим телом! Ну что за жизнь-то такая! Кажется, сейчас произойдёт то самое... закрытие источника, а я буду за этим только со стороны наблюдать. Ну уж нет! Что бы там во мне ни сидело, но эта шмара обломится! Ррромочка мой и только я буду решать, когда источник закрывать! Рванулась... сначала сознание из противного, вязкого онемения, а потом и тело. А многого и не нужно было. Водяной сказал дотянуться до воды, вот я в неё и завалилась боком, как шла вдоль берега, так и плюхнулась в источник.
На этот раз были и вода в носу и нехватка воздуха. В общем, стандартное бултыхание в воде. За исключением одного 'но'. Источник категорически отказывался отпускать меня. Моё многострадальное тельце закручивало и швыряло, будто я в штормовом море, а не в луже полутораметровой глубины. Зато через бесконечно долгую минуту тело начало меня слушаться и присутствие чужих, пошлых мыслей в голове пропало. Только пользы от этого было чуть. Победить стихию я не могла. Воздух в лёгких совсем закончился, и я отключилась, пустив весёлую струйку пузырьков изо рта напоследок.
Вот всегда бы так! Я очнулась от ощущения губ на моих губах и рук на груди. Это потом, когда начала водой плеваться, до меня дошло, что мне банально искусственное дыхание делали. Роман блестяще справился с реанимацией утопленника и даже презентовал мне свою рубашку. Вот только вид его обнажённой груди не прибавлял уверенности в себе.
— Ну, рассказывай, — предложил директор моего романа, устраиваясь рядом, на расстеленном у источника покрывале.
К слову, у него тут было уютненько. И корзинка для пикника, и палатка, и какая-то странная, явно магического назначения, конструкция, пропускающая через себя воду из источника и выделяющая из неё чистую магическую энергию. Которая аккумулировалась в большом неогранённом алмазе с зеленоватым оттенком. И вот тут уже мне захотелось сказать: 'Рассказывайте, чего это вы тут делаете?'. Потому, как я точно знаю, что изготовление накопителей фоновой магии строжайше запрещено! И наказание за это высшее — иссушение.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
