Роман "Домик для бабы Ани"

— Ну его. Давайте его повесим на место. Потом разберёмся.

— Бубен тебя узнал. Ты его хозяин. Он принадлежит тебе. Возьми его!

— Не сейчас, Шагдыр Оолович. Пусть пока повесит там где висел.

С этими словами он вошел в гостиную и повесил бубен и колотушку на ковёр.

Вернувшись на свою половину, он застал Андалаевых молча стоящих на тех же местах. Они не двигались, смотрели широко открытыми глазами на Рыжего так, как смотрят на божество. Было такое впечатление, что будь это несколько cотен лет назад, они бы упали на колени и ползли бы за ним как рабы.

— Что? — Александру стало неловко. — Что-то не так?

Дарый что-то по-тувински сказала Шагдыру, он ответил ей тоже по-тувински, при этом пожав плечами. Затем продолжил по-русски: "Ладно, давай спать, завтра поговорим".

В первый раз за время пребывания в Рябинкино Рыжий не мог уснуть, мысли о бубне и Андалаевых не давали ему покоя. В чём тут фокус? — думал он. — Что за чёртова физика? В моих руках звучит, у других — нет. Какие-то особые свойства кожи, из которой сделан бубен? Что-нибудь на молекулярном уровне... Или свойства его рук, его кожи? Ведь он немного слукавил, когда Петровна спросила, не экстрасенс ли он. Необычные способности, пусть слабо развитые, у него всё-таки были. Это заметил еще директор детдома Иван Николаевич Сахно, но с глазу на глаз предупредил Рыжего: "Никому ни-ни, во имя твоего же блага".

Утром Рыжий еле встал не выспавшись, в плохом настроении, с какой-то непонятной ломотой во всём теле. Но через силу сделав простую зарядку и выпив большую чашку крепкого зелёного чая с бутербродами, повеселел.

В доме уже никого не было. Голос Дарый слышался где-то на заднем дворе, Шагдыр возился с мотоциклом. Издалека увидев, что Рыжий с рюкзаком вышел из дома, они остановились и помахали ему руками. По плану с сегодняшнего дня начиналось возведение цоколя, стен и внутренних коммуникаций. Рыжий торопился к участку баб Ани. Прораб Яков Викторович был на месте, бригада рабочих тоже. Весь день до наступления темноты полным ходом шло возведение стен. Когда же Рыжий пришёл к Андалаевым — уставший, но довольный, он даже сначала не обратил внимание на несколько странное поведение тувинцев. Дарый была одета в брюки и блузку, на Шагдыре была приличная городская рубашка с длинным рукавом. Двойная дверь в гостиную была открыта и Рыжий увидел уже накрытый стол.

— Что, день рождения у кого-то?

Он посмотрел на Дарый.

— Дарья, Вы нарядная такая. У Вас?

Дарый, смущённо улыбаясь, отрицательно покачала головой и посмотрела на Шагдыра.

— День рождения сегодня нет. Есть разговор. Серьёзный. Никто не должен знать.

Рыжий был заинтригован. Сели за стол. Шагдыр разлил кумыс. Дарый положила Рыжему на тарелку кусок горячей баранины и налила в пиалу бульон с лапшой. Выпили кумыс и поели молча. Рыжий всё ожидал, когда же начнётся разговор. Чего хотят эти двое от него? Разговор начался, когда Дарый подала еще тёплые баурсаки и разлила зелёный чай с молоком. Начал говорить Шагдыр, а Дарья потупила взор, но слушала очень внимательно.

— Александр, ты знаешь, что у нас нет детей.

— Я тут ни при чём, — пошутил Рыжий. Тувинец посмотрел на него как-то дико и строго и до Рыжего дошло, что сейчас шутки будут неуместны.

— Х-м-м, я хотел сказать, очень жаль.

Шагдыр продолжил:

— У нас нет детей. Это плохо. Мы потеряли уже надежду, но вчера мы опять обрели надежду.

Александр почувствовал неладное и заёрзал на стуле.

— Вчера мы увидели, что духи-предки послали нам белокожего и рыжего шамана — тебя...

Рыжий подскочил на стуле и поднял руку в знак протеста:

— Да не шаман я! С чего вы взяли?

То ли колыхания застоявшегося в гостиной воздуха были причиной, то ли громкий возглас Рыжего, вызвавший резонанс в комнате, но в этот самый момент бубен сорвался с гвоздя над ковром и с грохотом упал на пол. Воцарилась тишина. Через несколько секунд первым со стула поднялся Шагдыр и поднял бубен. Положив его на краешек стола около Рыжего, он опять сел на место и укоризненно посмотрел на Александра. Рыжий чуть не взвыл.

— Ну вы ж понимаете, это была случайность, что бубен упал. Шагдыр, вы ж современные люди, вы ж понимаете, что чудес не бывает. Вам нужно обратиться к врачу, а не к шаману.

— Были мы у врачей, — тихо молвила Дарый.

— И что?

— Ничего. — Дарый замолчала и опять поглядела на мужа.

— Ну а от меня вы что хотите-то? — почти простонал Рыжий.

— Слушай, — сказал Шагдыр. — Мы хотим, мы просим тебя, чтобы ты поговорил с духами и попросил их дать нам ребёнка. Хотя бы одного.

— И как это должно выглядеть? Как я должен попросить духов?

— Ты должен совершить шаманский обряд, ты должен знать как это делается.

— Вы это серьёзно?

— Да.

— О господи!!! — Рыжий улыбнулся, запустил руку в свои волосы и принялся пятернёй яростно водить по ним взад-вперёд. — Но я не знаю, как это делается! Я вообще про шаманов ничего не знаю!

Шагдыр и Дарый молчали. Молчал сначала и Рыжий. Он сидел, обхватив голову руками и думал. Он злился на себя за то, что связался с этими тувинцами. "И на кой чёрт я тогда спросил про бубен? Кто тянул меня за язык? Дурак! А может, это розыгрыш, шутка?". Он исподтишка, свозь пальцы посмотрел на Андалаевых. На их лицах не было веселья, было лишь напряжённое ожидание его, Рыжего, решения.

— Ну хорошо. Я согласен. Рассказывайте, как вы это себе представляете.

Рыжий встал, взял в руки бубен и принялся ходить взад-вперёд по гостиной, слушая Андалаевых.

Со следующего дня погода изменилась, дул ветер, поднимая на окраине опавшие листья разных цветов. Но стройка продолжалась, слышался стук и жужжание разных инструментов, грохот перекладываемых плит и досок, тарахтение подъезжавших и уезжавших машин, маленького крана и трактора. Рыжий приходил на ночевку, от усталости падал на постель и мгновенно засыпал. Андалаевы больше не трогали его, почти не вступали в разговоры, предусмотрительно старались "не гневить" шамана. Незаметно пришло воскресенье. Стройка замерла.

Отоспавшись, встав утром позже чем обычно и позавтракав в кухне вместе с Андалаевыми, Рыжий сел за свой стол и открыл ноутбук. Найдя через гугл и яндекс различную информацию про шаманизм и обряды, он перечитал множество статей до обеда, пересмотрел множество фотографий и видеороликов на ютюбе. Постепенно в его голове начала возникать картина того, что он должен был делать сегодня, как вызывать духов.

Представив себя в образе шамана, Рыжий расхохотался. Он представлял, как он будет кружиться с бубном вокруг костра. Языка тувинского он не знал, поэтому придётся обходиться воплями типа "ай-яй-яй-я-я-я-я-й!".

Или нет, лучше что-то типа "иоооо-уа-уа-уа-а-а-а-а-йооооо-эээээээуууу!". Горловое пение у него, конечно, не получится, но попробовать можно. Он тихонько попробовал, понизив голос, протянуть звук "О-о-о-о", но как раз мимо проходила Дарый и Рыжий, застеснявшись, быстро захлопнул рот. В подобных ситуациях он еще не бывал. Скажи ему раньше, что придётся по-настоящему, не в театре, "играть" шамана — он бы не поверил. Но теперь путей к отступлению не было. Андалаевы надеялись на него, верили ему. Они были бесконечно благодарны за то, что он согласился просить духов. У них не было и тени сомнения в том, что Александр — потомок шаманов. На его вопрос, а что, если у него не получится задобрить духов, как бы он не старался, и они всё-равно не дадут потомства Андалаевым, Шагдыр ответил, что тогда они больше не будут ждать ничьей милости и усыновят чужого ребёнка.

Потом некоторое время Рыжий рассматривал лежащий на кровати бубен с цветными ленточками, пытаясь понять, что за рисунки нанесены на него. Бубен был старый, рисунки были едва различимы. Чтобы не забыть его, рыжий сразу же сложил бубен и колотушку в пластиковый пакет из супермаркта "SPAR". "М-да, с гитарой было бы попроще" — подумал он. "Шаман с гитарой?" — и он опять улыбнулся себе.

Было решено выезжать на Шагдыровском "Урале" после обеда в 4 часа в сторону заброшенной сторожки. На случай непогоды в ней можно было укрыться. Дарый принесла Рыжему тёплые штаны и шерстяной пуловер. Она была вся озабочена и очень серьёзна. И если Рыжий воспринимал весь этот спектакль как некий комедийный акт, случайно доставшийся ему по ходу жизни, то Андалаевы про себя благодарили судьбу за то, что она послала им временного постояльца-соседа, а он оказался шаманом. В этом они видели некий знак свыше.

В четыре ещё было светло. Андалаевы были готовы. Шагдыр открыл ворота для мотоцикла, выходившие на другую сторону, там где был коровник, курятник и другие хозяйственные постройки. Первой — в люльку — уселась Дарый с большим мешком. Под ноги Шагдыр затолкал ей еще картонную коробку, из которой шёл запах варенного мяса. Рыжий в своей кожаной куртке, с рюкзаком за плечами и с пакетом в руке уселся позади Шагдыра. Шагдыр завёл мотоцикл, выехал за ворота и остановился. Рыжий увидел Султана, сидевшего на цепи около своей будки. Шагдыр по-тувински что-то сказал Султану и закрыл ворота. Затем он медленно развернулся, проехал до конца улицы и свернул на Луговую. Проезжая мимо дома баб Ани, Александр увидел, что там в песке играют дети Смирновых и Комаровых.

Ехали минут двадцать. Дорога была лесной, вся в колдобинах. Старенький мотоцикл то ревел как тигр, то тихо тарахтел на спусках. Рыжему казалось, что он бы пешком быстрее дошёл до сторожки. Наконец приехали. Мотоцикл оставили около сторожки, а сами потом еще пешком шли метров двести до поляны, окруженной со всех сторон высокими соснами. Поляну эту Шагдыр выбрал заранее. Заранее заготовил и мешок сосновых шишек. Он тащил мешок с дровами и коробку с едой. Рыжий — рюкзак за плечами, пакет с бубном и большой пластиковый пакет, в котором лежали какие-то мягкие вещи. Сзади плелась Дарый, также неся большую сумку.

На поляне, закрытой со всех сторон деревьями, ветер не ощущался. Было тихо. Шагдыр с Рыжим принялись разжигать костёр посредине поляны, Дарый развязала мешки и сумки, достала мясо и испеченные лепёшки, баурсаки, пластиковые бутылки с кумысом и аккуратно разложила приношения около костра.

— А что, если придут волки или медведи? — шутливо спросил Рыжий. Он не сказал Шагдыру, что на всякий случай положил в карман перочинный ножичек, а в рюкзак засунул маленький топорик, взятый со стройки.

— Не, на огонь волки не придут, — серьёзно ответил Шагдыр. — Еще не зима и еще светло.

Потихоньку костёр разгорелся, запахло дымом. Шагдыр поставил привезенные поленья в виде шалаша и бросил на них мешок шишек. В пластиковом мешке оказалась одежда для Рыжего ‒ шаманский кафтан из шкуры какого-то животного со множеством разноцветных ленточек и шапка, ранее принадлежавшая отцу Шагдыра.

— Надевай, пора начинать, — скомандовал Шагдыр.

— Ого! Из какого зверя шапка, из лисы, что ли?

Он надел то и другое, вытащил из пакета бубен и колотушку и вопросительно посмотрел на Андалаева.

— Теперь мы с Дарый сядем, а ты должен сам знать, что делать дальше. Соберись с мыслями и начинай камлание.

"Легко тебе говорить, — подумал Рыжий. — А мне тут дурачиться под шамана. Представляю, как я выгляжу".

Между тем деваться было некуда и Рыжий, прокручивая в памяти видеоролики и картинки, которые он успел посмотреть через интернет, решил начать. Сначала он переминался с ноги на ногу и смотрел на Шагдыра, мысленно прося ободрения. Но Андалаевы, нагнувшись всем телом вперёд и приложив руки к земле, уже были далеко в своих молитвах. Рыжий набрал полную грудь воздуха и тихонько ударил бубен колотушкой. Глухой звук услышала поляна. Рыжий ударил еще раз, через несколько секунд еще, и затем начал монотонно и ритмично ударять по бубну, медленно ходя вокруг костра. Он пока ничего не делал, только слушал глухой, но громкий звук бубна. Походив так несколько минут, Рыжий решил сменить ритм, и бубен начал звучать быстрей: там-та-та-там, там-та-та-там, там-та-та-там... Вскоре у него устала рука бить колотушкой в быстром темпе, он остановился спиной к Андалаевым и низким с хрипотцой голосом протянул "О-о-о-о-о-о-о!". Всё это время он тайком посматривал на Андалаевых, но они словно замерли в одной позе. Теперь же, повернувшись к ним спиной, чтобы они не могли видеть как ему смешно от собственного "О-о-о", он почувствовал шевеление сзади и оглянулся. Наверное, его "о-о-о" тувинцы приняли за начало главной части обряда. Они встали и подошли ближе к костру.

"А! Была-не была!" — решил Рыжий и, зачем-то подпрыгнув на месте, уже громче протянул "оуы-ы-ы-ы". Изо всей силы ударив колотушкой в бубен, он начал менять ритмы и прислушиваться, звуки ему нравились. В собственных импровизациях ударов по бубну ему слышалось то "Во поле берёза стояла" (там-та-та-та-тааа-та-та-там-там), то марш "Прощание славянки", то "В траве сидел кузнечик".

Время от времени в мелодии бубна он вставлял какие-нибудь протяжные звуки. Неожиданно он почувствовал, что у него начали мёрзнуть ноги. Потрясенный таким открытием, он опять начал ходить вокруг костра, обходя Андалаевых, которые стояли молча у него на пути. Он ходил всё быстрее и быстрее, всё быстрее звучал и бубен, всё чаще Александр тянул "оуы-ы-ы-ы". Остановившись сбоку от Андалавых, он начал подскакивать на месте, часто наклоняться вперёд и затем его понесло. Издав некий гортанный звук, он уже больше не контролировал себя. Как будто кто-то другой перенял у него обряд камлания. Он поднял бубен высоко над головой и пронзительно на русском языке закричал: "О духи! Вы слышите меня?". Столб огня взметнулся к небу. При этих словах Андалаевы упали на колени и подняли руки вверх. "С вами говорит рыжий шаман, — продолжал Александр. — Я прошу вас, духи неба и земли, потомства для Шагдыра и Дарый Андалаевых!". Он часто-часто начал то поднимать, то опускать бубен, быстро без перерыва колотя по нему. "Я прошу вас излечить Дарый и дать ей возможность родить здорового ребёнка, а лучше двоих — мальчика и девочку, можно и троих. О духи, будьте так добры! Я еще никогда ни о чём не просил вас и вот теперь пришло время сообщить просьбу этих хороших людей вам. Вы добрые духи, вы лечите людей, их тела и души, вам открыты многие тайны и в вашей воле сделать так, чтобы у этих людей родился ребёнок. Пожалуйста, исполните их мечту, ведь семья без детей — не семья. Если нет продолжения рода — это плохо, это просто ужасно!". В этом месте Андалаевы, которые опять в какой-то момент времени встали на колени, вскочили и что-то закричали на своём языке, несколько раз повторяя "ийе", "ийе".

Тут этот "кто-то", кто перенял за Рыжего камлание, вдруг неожиданно замолчал. Застатый врасплох, Александр не знал, что говорить дальше. Но для него всегда было актуальным изречение Чехова "Краткость — сестра таланта". Еще раз повторив "Ужасно!", он уже сознательно закончил: "Я благодарю вас, духи, за то, что вы выслушали мою просьбу о помощи семье Андалаевых. Это святая просьба. Я благодарю вас!". Андалаевы подхватили: "Четтирдим!". Рыжий еще несколько раз медленно, но сначала громко, а потом всё затихая, поколотил в бубен, остановился и сел. Пот лил с него градом, ноги уже не мерзли, а горели. Овал неба между соснами был тёмен. "Фу, слава Богу!" — подумал рыжий шаман, снимая лисий малахай. В отблесках костра он увидел, как медленно встал Шагдыр и подошел к нему. "Спасибо!" — протянул он руку Рыжему и сел рядом. Потом встала Дарья и тоже подошла к Александру, но с другой стороны, и тоже села рядом. На лице её было написано умиротворение: "Четтирдим!".