Однако на этом злоключения наемника не закончились. Едва он прошел треть пути, как из рощицы, за недостроем, появилась стая собов — видимо, луг возле шоссе был для них привычным местом охоты — и Крюгеру пришлось свернуть к скотоферме, чтобы переждать на чердаке . И снова наемнику не повезло: среди псов оказался волк-контролер, и стая, по команде хозяина, бросилась вдогонку за легкой добычей.

Уже выбиваясь из сил, наемник все же успел добраться до ближнего строения. Взобравшись на чердак, он захлопнул крышку люка и в изнеможении растянулся на досках. ПДА потрескивал, но кровотечение прекратилось, и Крюгер подумал, что, может быть, все и обойдется... и в более сложные ситуации попадал — и ничего, жив! Да, девицу упустил — ну и плевать! Главное — сам уцелел!

Лай собов внизу раздражал и сбивал с мысли. Крюгер поднялся, открыл люк и дал по беснующимся псам длинную очередь. Два соба остались лежать, остальные с визгом бросились наружу. Вколов вторую — последнюю — дозу "антирада", Крюгер расстегнул комбез, поднял рубашку — и его будто обдало холодом: "Морской еж" изменил цвет с жемчужного на грязно-серый. Это означало, что полученная под мостом доза оказалась слишком велика и артефакт "умер", полностью исчерпав свои возможности. Крюгер отодрал пропитанный радиацией комок, бросил в люк и опустил крышку.

Наемник задумался. Раз уж с полученной дозой не справился арт, то рассчитывать на введенный "антирад" просто глупо... да, глупо. Надо срочно выбираться... Если б только удалось свалить контролера...

Через прорехи в скатах крыши Крюгер осмотрел территорию — и не увидел ни псов, ни контролера: скорее всего, собы караулили у торца здания, перед воротами — там, где их нельзя было достать.

Крюгер включил ПДА. Зеленая точка — место пребывания напарника — высветилась на территории "Свободы". Крюгер нажал кнопку вызова... Прождав впустую несколько минут, бессильно выругался. Вероятно, убрав Федора, Вадим счел свою миссию законченной и, по обыкновению, ушел в запой. Теперь не оставалось ничего другого, как просить помощи у босса.

Искаженный скрэмблером голос ответил почти сразу. Крюгер коротко доложил, что журналистка у бандитов, ее напарник мертв, а ему самому нужна помощь. После недолгого молчания голос спросил, почему трещит ПДА, и наемнику пришлось сказать — почему. После очередной паузы голос сообщил, что через три часа за Крюгером придут, и спросил, где точно его искать. Сам не зная зачем, Крюгер соврал, сказал, что находится на третьем этаже недостроя. И добавил, что на лугу собы и спасателям лучше бы прихватить винтовку. На этом разговор закончился.

Наемник перекусил плиткой шоколада и почувствовал себя немного лучше. Спустя полчаса собы потеряли осторожность, и как только один из псов оказался в поле зрения Крюгера, наемник срезал его двумя короткими очередями. Спустя час ситуация повторилась, и еще одним собом стало меньше. Теперь их оставалось голов пять или шесть плюс контролер — совсем немного для троих стрелков.

На исходе третьего часа возле недостроя появился человек. Один. Крюгер посмотрел через прицел — и понял, что интуиция его не подвела и рассчитывать на помощь нечего: с этим типом — кличка его была Тихий — Крюгеру несколько раз приходилось работать. Тихий выполнял функции "ликвидатора" и "чистильщика".

Поднявшись на третий этаж, Тихий поднес к глазам бинокль — и Крюгер отпрянул от прорехи в крыше.

Станет искать или нет? Хорошо, если б стал... Перестрелял бы собов... а тогда уж он, Крюгер, и о нем самом позаботится... А там, глядишь, и до босса доберется.

Крюгер осторожно выглянул наружу... Тихий спускался по лестнице.

Мать его! Что за невезучий день!

Недолго постояв на площадке второго этажа, чистильщик сошел вниз и скрылся за зданием.

Крюгер замолчал, глотнул воды и сунул в рот очередную сигарету.

— И что было дальше? — спросил я.

— Дальше-то? — Он чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. — Отключил ПДА, чтобы через Вадима не нашли... На другой день собов караулил — они ведь так и не ушли... хи-итрые сволочи оказались. Еще двух положил... Потом патроны кончились. К вечеру жар начался, выворачивать стало... Наутро очнулся — будто в тумане все... В общем, дальше неинтересно. — Он опять замолчал.

— Почему у тебя кличка такая? Или это фамилия? — спросил я.

— Фамилия моя Круглов. А Крюгер... это из прошлой жизни. В отделе, где служил, так было принято... Если понимаешь, о чем я.

В ответ на признание Кир поморщился: его покоробила принадлежность клиента, пусть и в прошлом, к элите разведки.

— Кто босс? — спросил Кир. Голос звучал спокойно и по-деловому.

— Не знаю: связывались только через ПДА. Знал бы — сказал, уж можешь мне поверить. А вербовщик... его все равно здесь нет... да и дело это давнее.

— Ладно. А от журналистов тебе что понадобилось?

Услышав вопрос, Крюгер неожиданно засмеялся. Смех перемежался хрипением и кашлем.

— Да то же, что и вам! — наконец успокоившись, сказал он.

— Слушай сюда, Крюгер! — сказал я. — Загадки мне разгадывать некогда. Я здесь, чтобы найти журналистов. Раз парень погиб — значит, чтобы найти Елену. Предлагаю следующее... Ты излагаешь все, что знаешь, и я делаю тебе подарок — один патрон. Станешь темнить — подарка не будет. Думаю, в твоих интересах закончить все быстро и без мучений.

— Да не собираюсь я темнить. Просто решил, что вы с Киром из одной конторы... Значит, Кирилл ничего тебе не сказал?

Я посмотрел на Кира — напарник только пожал плечами: не знаю, мол, о чем речь.

— А? Что скажешь, Кирилл? — Крюгер чуть помолчал, и, не получив ответа, спросил: — Или тебя на это дело втемную наладили? — Он снова засмеялся. — Ладно... расскажу, что знаю... Только вы все одно не поверите. Я ведь тоже, когда услышал, не очень-то поверил.

— Ты излагай! А мы уж сами решим... — сказал я.

За те полчаса, что Крюгер излагал сюжет, мы с Киром не один раз переглянулись — морочит он нас, что ли? что за бред! — но перебивать не стали. Когда он закончил рассказ и поднял голову, на его лице играла насмешливая улыбка.

— Ну и как оно вам?

Мы молчали, не зная что сказать.

— Я же говорил — не поверите!

— Как я понимаю — другого объяснения не будет, — сказал я наконец, чтобы определить ситуацию.

— Не будет, — подтвердил он. — Или у вас есть другое объяснение всему этому? — И он повел рукой вокруг.

— Ну допустим! — сказал я. — А причем здесь журналисты?

— По словам босса, произошла утечка: кто-то слил информацию Елене, и она отправилась проверять. А тут еще и встреча с ученым на Янтаре... Специалист по морфологии мог и сам прийти к тем же выводам. Опять же — подшлемник. — Он помолчал. — А широкая огласка в этом деле — она ведь никому не нужна. Ни тем, ни другим. Верно?

На левом бедре Крюгера была пристегнута кобура с таким же, как и у меня, "Стечкиным". Стараясь не замечать недовольный взгляд напарника, я вынул из кармана запасную обойму, выщелкнул патрон и бросил его Крюгеру на колени. Будто милостыню нищему...

Нашарив патрон, Крюгер поднял голову и улыбнулся — счастливо и жалко.

— Спасибо, брат!

Ничего не ответив, я подошел к люку и спустился вниз. Когда мы с Киром уже выходили из коровника, за спиной прозвучал выстрел.

Глава 14

У пролома в заборе мы остановились.

Небо после вчерашней грозы так и не очистилось, вновь начал моросить мелкий холодный дождик. Я высунулся наружу и огляделся. На лугу было пусто, во всяком случае — по нашу сторону шоссе.

— Что собираешься делать? — спросил Кир.

— В какой-то мере это зависит от тебя... — Я повернулся и посмотрел Киру в глаза. — Ты ведь понимаешь — между напарниками не бывает доверия наполовину.

— Серый! Ты только не подумай, что я что-то скрываю. Если Крюгер сказал правду — значит, меня действительно использовали втемную. Моей задачей было найти место и способ проникновения на территорию монолитовцев. Все! Об остальном я и понятия не имел! И о монолитовцах я тебе рассказал... под другим соусом в смысле мотивации интереса — но рассказал...

— Да верю я, Кир... Только дальше-то что?

— А хрен его знает... — сказал он задумчиво. — С одной стороны, хорошо бы послать всех... да и подать в отставку — рукамиводители до печенок уже достали. С другой стороны... Ты представляешь, Серый, какая это мощь?!

Последняя фраза прозвучала настолько по-детски, что я невольно улыбнулся.

— И зачем она тебе, эта мощь? Царем горы стать?

— Да не мне! — Кир поморщился. — Не делай вид, будто не понимаешь.

Конечно, я понимал... Кириллу не хотелось произносить затертые слова о долге, о присяге... Только беда в том, что Кир не видел, или не хотел видеть, или его приучили не видеть разницу между интересами тех, кого он обязался защищать, и тех, на кого работал на самом деле. Желавших стать царем горы и любой ценой подгрести весь мир под задницу хватало во все времена. Всего полсотни лет назад весь мир находился в минутах от начала третьей мировой — тогда один любитель попользоваться мощью обещал показать буржуям "кузькину мать"; и хорошо, что от того инцидента остались только шутки насчет "техасщины" и "оклахомщины", а не выжженные земли рязанщины и тамбовщины.

И что самое странное, самое удивительное и самое страшное, — рядовой обыватель с шутками и прибаутками неизменно выражал готовность поддержать любой бред — шла ли речь об освоении целинных земель "оклахомщины" или о мытье российских сапог в Индийском океане. Ему, обывателю, нравилась сама идея — что-то у кого-то оттяпать, и он совершенно не желал задумываться не то что о морали, но даже и о том, что похоронки могут прийти и в его семью. Видимо, слишком коротка человеческая память, и смены двух поколений уже достаточно, чтобы забыть об ужасе войны, о миллионах погибших, о вернувшемся вдруг из глубины веков каннибализме.

— Поиски мощи меня не интересуют, Кир. Моя задача скромнее — найти человека и помочь ему отсюда выбраться. Если еще не поздно.

— Ну что ж... — помолчав, сказал он. — Давай попробуем.

— Вот еще что... Если удастся найти и вытащить Елену, ее отец заплатит приличные деньги. Половина — твоя. Хотя, честно сказать, и не знаю, сколько это будет.

— Как это — не знаешь? — удивился Кир. — Неужели не договаривался?

— Нет, — признался я.

— Ну ты и правда чудной! — Кир засмеялся. — Ладно... С чего начнем?

— Для начала поищем информатора, чтоб вслепую не тыкаться, а там видно будет.

По другую сторону шоссе, метрах в трехстах от дороги, разгуливала четверка псевдокабанов. При нашем появлении поведение зверюг никак не изменилось: вероятно, они были так же подслеповаты, как и их прототипы.

По очереди мы осмотрели в бинокль мост, пригорок на другой стороне, деревья, кустарник — все чисто.

— Погнали? — Я посмотрел на Кира.

Он кивнул, и мы побежали.

Вот и мост. ПДА затрещал.

— Держись по центру... там чище! — задыхаясь от быстрого бега, крикнул сзади Кир.

Проскочив мост, я рванул, не останавливаясь, на пригорок и, добежав до вершины, плюхнулся на брюхо под укрытие здоровенного дуба слева от дороги. Шоссе уходило вдаль, слева тянулся такой же, как и перед мостом, заболоченный луг, справа, невдалеке, высились заводские корпуса за серым бетонным забором.

Минуту спустя подошел Кир, сел рядом и прислонился спиной к дереву. Отдышавшись, протянул мне бинокль:

— Вот, глянь-ка... На заводе бандюки обосновались, это уже давно их территория. Вход — напротив автобусной остановки. Видишь?

— Вижу. — Я оглядел окрестности. — А что там за канава вдоль забора?

— Забудь! Если не хочешь, как Крюгер, в светлячка превратиться.

Да-а... Днем, пожалуй, не подобраться... Если бы не шпионская хрень, можно было бы нанять полдюжины сталкеров из бывших военных да и разнести это гнездо к свиньям собачьим... Тоже, конечно, опасно: если девица у бандитов — всякое может случиться...

— Кир, а много их там?

— По словам местных сталкеров — человек двадцать. Если деньги есть, можно со свободовцами переговорить... Только как бы себе дороже не вышло.

— Почему? — спросил я наивным тоном: было любопытно, как видит ситуацию Кир.

— Не строй дурачка, Серый! Ты же понимаешь, что охота не закончилась. И кто-то из тех, кого ты наймешь, запросто может в суматохе пристрелить нас обоих.

— Скажи уж — жалко наградой делиться! — сказал я лениво.

— Да ты что, Серый!.. — хотел было возмутиться Кир, посмотрел на меня... и мы расхохотались.

— Так что делать-то будем? — отсмеявшись, спросил напарник.

— Предлагаю перекусить. Может, когда дождь закончится, кто-то и вылезет... У них ведь тоже, так сказать, работа.

Примерно через час дождь прекратился, а еще минут через десять из ворот вышли двое — один с калашом, другой с обрезом. Перебежав по широкому мостику через ров, братки вышли на шоссе и направились в нашу сторону.

Я достал "стечкин" и привернул глушитель.

Метрах в двадцати они остановились, закурили и принялись о чем-то болтать... наконец, снова двинулись. Новый комбез настолько хорошо совпадал по раскраске с припорошенной листьями травой, что бандюки, пожалуй, так и прошли бы в пяти метрах, ничего не заметив.

Первым выстрелом, в голову, я уложил шедшего впереди, вторым — прострелил локоть бандюку с калашом, и он, вскрикнув, сложился от боли. Прежде чем клиент смог опомниться и перейти к осмысленным действиям, я приподнялся и, наставив на него ствол, очень спокойно сказал:

— Не дергайся, мужик, и останешься жив. Обещаю. Попытаешься крикнуть — убью.

Прижимая простреленную руку к животу, тот молча кивнул.

— Иди сюда... — Я поднялся, продолжая держать бандита под прицелом. — Кир, забери второго с дороги, пока не натекло.

Я сдернул с раненого автомат и, дождавшись Кира со жмуриком на плече, указал на трактор метрах в двухстах от шоссе:

— Туда.

Когда подошли к укрытию, Кир не стал оттаскивать покойника в сторонку, а опустил на землю в нескольких шагах от трактора, на виду у раненого. Психолог!

— Бинт есть? — спросил я клиента.

Он кивнул.

— Тогда лечись пока.

Когда с перевязкой было закончено, я приказал клиенту сесть. Парень был совсем еще зеленый, лет двадцати или чуть старше, так что проблем с ним я не ожидал.

— Как звать?

— Рыба... Алексей Рыбников.

— Сколько людей на заводе?

— Двадцать три. — Бандит посмотрел на мертвого напарника и поправился: — Двадцать один.

— Кто главарь?

— Паша Гомельский.

— Шесть дней назад вы захватили девушку. Что с ней?

— Сбежала... На второй день.

— Давай поподробнее, Алексей, — сказал я.

— Закурить можно?

— Нет. От тебя за версту коноплей несет, а мне наркотный бред никчему. Потом покуришь.

Он покорно кивнул и начал рассказывать.

История оказалась короткой и бесхитростной. Когда трое ходивших "на охоту" вернулись с неожиданной добычей, главарь после пары часов разговоров с девицей самолично вывел ее за ворота, чтобы, как он сказал, "пофоткаться на природе". По возвращении пахан вновь закрылся с девицей у себя в комнате, а когда вышел, то с довольным видом объявил, что за нее дают большой выкуп. И предупредил, что если кто-то из братвы вздумает ее хоть пальцем тронуть, то он, Паша Гомельский, самолично уроет гада. Угроза была реальной: не так давно один из братков скрысятничал, не отдал долю в общак — так пахан отвел пацана на луг, прострелил колени и оставил на съедение собам.