Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

1. Белый пепел снегов


Автор:
Опубликован:
30.07.2012 — 11.01.2018
Аннотация:
Текст выложен не до конца. Первая книга цикла. Мир вымышленный, древний, в нем не знают богов, но поклоняются идолам и множеству духов. При надобности люди умеют обращаться в зверя или птицу, от которых ведут начало их племена. Но этот мир, как и любой другой, не вечен, приходит срок - надо меняться, убирать слабых, оставлять сильных. И в этот момент излома появляются люди, наделенные способностью созидать, разрушать и по-своему кроить существующие порядки. Племя Волков подчистую погибло в усобице, но кто их стравил между собой? Ингерд выжил, но только затем, чтобы заложить душу ради мести. Он думал, что знает врага, и пошел по следу, отказавшись от любви, дружбы и доверия, обратясь к одиночеству. Он возомнил, что сам пишет свою судьбу. И судьба жестоко отомстила. Враг оказался лишь тенью настоящего врага. Пережитое горе - лишь тенью в сравнении с бедами других. Омертвелая душа была опалена новой любовью и наказана упованием возродить погибший род; Ингерд вновь познал крепость дружбы и силу сыновнего долга. Ему бы снова начать жить, но как, если собственной душой поклялся забрать жизнь врага - врага, которого уже простил?
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Кем не дозволено? — сразу спросил Ян.

Старик говорил степенно, словно сказку сказывал, и Ян невольно заслушался, с детства любил сказки, чего уж там.

— Не встревай, — дед пригрозил ему посохом и дальше:

— Заповедное то место, там растут медвяные липы, и когда они цветут, запах долетает до самых берегов, тогда люди говорят: 'Середина лета минула'. Ни разу на том островке не проливалась кровь, ни человечья, ни звериная. Бывало, случался у кого неразрешимый спор, сейчас на тот островок пойдут, а там хочешь не хочешь, надо миром договариваться. Имя сему островку — Рох.

— Да что же в нём такого особого? — опять не выдержал и перебил Ян. — Духи там обитают что ли?

Старик сердито стукнул посохом об пол.

— Получишь ты сейчас на орехи, Ян Серебряк! За то, что память у тебя никуда не годная! На острове Рох запрещены поединки, это земля согласия, и потому тот, кто нам прислал знак, и выбрал его.

Ян хотел спросить 'зачем?', вернее, 'для чего?', но побоялся, что дед совсем разъярится, а потому промолчал. Но мудрый готтар и без того понял, что Ян запутался, и пожалел:

— Давным-давно, когда впервые люди остались сами по себе, собрались они на большой отунг, чтобы решить, кому где жить. То был великий сход всех племён, и перед его началом люди поклялись, что всякий спор будет решён миром, и клятву сдержали. Эта клятва сильна и теперь. Поэтому тот, кто выбрал остров для большого схода, поступил мудро: люди друг дружку в спорах не прирежут, и всё, о чём договорятся, исполнят честно и без лукавства.

— Кто же выбрал? — спросил Ян.

— Там и узнаешь, — был ему ответ.

Ехать решили в ночь: Ингерд, Ян, Рискьёв и Хелскьяр, а вместо себя Ян оставил рассудительного Хёгала. Думается, проще было добраться до места Соколам — птицами, а Волку — волком, но кто сказал, что добрались бы? Кровавое перо им Орёл оставил не только посланием, но и как охранительный знак: с ним иди по всем землям и никто не тронет. Ведь знать не знали, чьим именем собирается одда-отунг, за каким делом? Нынче творилось такое, что каждый полагался сам на себя, доверие было не в ходу. Что бы ни решили на отунге, по-прежнему жить уже не получится: многое меняется, когда поговоришь с врагом и посмотришь ему в глаза.

Ингерд взнуздал жеребца, а тут и знахарь подошёл, принёс дорожный мешок с едой и одеждой в запас. Вяжгир знал, сколько в Ингерде накопилось ненависти, и сильно тревожился: каких бед натворит, если схлестнётся с ненавистным Асгамиром? Только и думай теперь, кто из них двоих живой останется.

— Не вздумай на отунге бой учинить, — сказал знахарь, ловко прилаживая мешок к седлу. — Нарушишь древние клятвы — поплатятся все. Не навлеки беду, Волк, людям ни к чему страдать из-за тебя.

Ингерд скрипнул зубами и вскочил в седло, не хотел он слушать наставлений, сам всё решил, сам всё знал. Волки, исполненные нетерпения, были уже на ногах.

— Ингерд! — знахарь впервые позвал Ветера по имени.

Тот натянул поводья и обернулся. Знахарь стоял перед ним — невысокий, щуплый, ветер колыхал полы старого плаща, укрывающего поникшие плечи, а заходящее солнце безжалостно высвечивало все уродства.

— Возвращайся, сынок, — тихо сказал он и начертил впереди себя знак, оберегающий от несчастий.

Ингерд почуял, как перехватило горло, не смог ничего ответить, только склонился низко, до самой гривы. Потом развернул коня, и волки ринулись за ним в сгущающуюся темень. Он не знал, вернётся ли.

До становища конь донёс его быстро. У сторожевой башни уже ждали Ян, Хелскьяр и Рискьёв. Все трое были в крепкой дорожной одежде и с оружием.

— Добро, — сказал Ян. — Через пять дней нам надо быть у Соль-озера. Опоздаем — вернемся несолоно хлебавши.

И он подстегнул коня. Хелскьяр и Рискьёв обернулись на своё становище, словно просили у родной земли силы и защиты. Они уезжали с неспокойным сердцем, не видя ни цели, ни путей, что привели бы к ней, их единственной надеждой был Ян, он-то знал, чего хотел. Со вздохом челиги направили коней вслед за ним. Ян — вождь, его слушались, ему доверяли.

Ехали по дороге всю ночь и весь день, а к следующему вечеру свернули с большака, двинулись напрямки, полями. Ян с Ингердом впереди, Серебряк знал дорогу, а Ингерд лучше всех видел в темноте. Волки незримо и неслышно бежали где-то в стороне, время от времени заворачивая далеко в лес, Ингерд переговаривался с ними по-своему, по-волчьи.

Ночь отмерила середину, когда Ветер привстал в седле и поднял руку. Всадники остановились.

— Волки говорят, впереди большая круча, а внизу стремнина. Слышите?

Соколы прислушались. Птицы ведь, скоро уловили шум быстрой воды. Ян сказал:

— Ехать вперёд опасно. Дождёмся света.

Они спешились и повели коней в поводу, ища место для стоянки. Шум бегущей по камням воды стал отчётливей, потянуло сыростью, гнилым деревом. Роем налетели комары.

— Мы как раз на этой круче, — сказал Рискьёв. — Может, здесь и заночуем?

— Лады.

Расседлали коней, отвели подальше от обрыва и стреножили. Ингерд с волками подался в лес охотиться, а Ян, Рискьёв и Хелскьяр занялись костром.

Сперва молчали. Потом Рискьёв зашёл издалека:

— Скажи-ка, Ян, не боишься ли ты, что Волк идёт с нами?

Ян выпрямился от едва занявшегося костра и посмотрел на своего споручника:

— Как мне понимать твои слова, Рискьёв? Что означает 'не боишься ли ты'?

Рискьёв уловил в голосе янгара грозные нотки и поспешил объяснить:

— Он чужак, Ян. Ты, я, Хелскьяр — Соколы, и говорить мы будем от имени Соколов. Но как мы станем говорить от Соколов, если среди нас Волк? Будет ли весомо наше слово?

Ян задумался. Он привык к Ингерду и перестал замечать, что разные, но на отунге эта разность всем бросится в глаза. Рискьёв не упомянул про кармак, но и без того понятно: Соколиный кармак Ингерд снял и надел простой, чёрный, как чужак, свободный воин, не принадлежащий ни к какому роду. Будет ли оказано должное внимание слову Соколов, если нет среди них единства? А единства и вправду не хватало: если Ян доверял Ингерду, хотя и не мог назваться ему другом, то Хелскьяр и Рискьёв опасались его, и любой бы это увидел. К тому же Ян догадывался, зачем Ингерд Ветер едет на одда-отунг, и участвовать в этом не хотел. Но и запретить не мог. Да кто бы смог?

Вскоре Волк вернулся, принёс трёх зайцев и принялся их свежевать. Молодняк сыто улёгся неподалёку. При Ингерде разговор не вязался, поэтому зайчатину съели в молчании и в молчании улеглись спать возле костра. Ингерд мало замечал, что творится вокруг, Ян временами думал: случись Волку выбрать между ним, человеком, и своей местью, он выберет месть. И когда думал об этом, то даже огонь его не мог согреть.

На рассвете оседлали коней, забросали костёр землей, чтобы не случилось пожара, собрали пожитки и снова тронулись в путь. Сперва долго пришлось искать сход с кручи, а когда нашли, были сполна вознаграждены за старания: впереди через поля и холмы легла неширокая, ровная дорога. Ингерд в нетерпении подхлестнул коня, Ян не отстал. Оба хотели попасть на отунг как можно скорее, пусть каждый и за своим делом, Соколы едва поспевали за ними.

Медленно вставало солнце, высушивало росу, пахло клевером и прибитой дождем пылью, в землях от моря до моря занимался новый день. А всадники, отдавшись скачке, ничего вокруг не замечали. Не сразу услыхали они и звон мечей за ближним холмом, в стороне от дороги. Их предупредили волки, они первые взлетели на верхушку холма и настороженно замерли там. Сначала остановился Ингерд, за ним все остальные.

— Что? — спросил Хелскьяр, утирая пот со лба. День обещался быть жарким.

Ингерд указал на молодняк, те кого-то с опаской высматривали. И тогда Соколы услыхали крики и лязг стали, Ян, забыв об осторожности, взлетел на холм и осадил коня на самом краю.

Внизу, в русле сухого ручья, заваленного острыми камнями, бились друг с другом пятеро воинов. Трое уже лежали мёртвые.

— Это Барсы! — воскликнул Ян, не веря своим глазам. — С кем же они... Да они же друг с другом бьются!

Он ринулся вниз. На взмыленном храпящем коне врезался в драку, расшвырял Барсов по сторонам, а волки ему помогли. Подоспели Ингерд и другие Соколы, спешились, ничего понять не могут.

С минуту слышались проклятия и ругательства. Из восьми Барсов на ногах остались четверо, и один из них был Эйрик Редмир. Весь в крови и пыли, он огляделся вокруг, словно только что пришёл в себя, и с размаху швырнул меч под ноги.

— Проклятье! — зарычал он. — Два раза, три раза проклятье!

Он содрал с себя исполосованную рубаху, и обнажённое тулово запестрело свежими порезами. Трое других Барсов стояли неподалёку, растерянные, тяжело дыша и всё ещё сжимая в руках окровавленные мечи. Преисполненные ужаса, они смотрели на мёртвых сородичей, потом медленно осели на землю, уткнулись лицами в ладони и так замерли.

— Какого, Эйрик? — Ян свирепо воззрился на Редмира. — Чего такого вы не поделили, что решились пролить родную кровь?!

Эйрик Редмир повернул к нему искажённое бешенством лицо, его глаза метали молнии.

— Я не знаю, что произошло, — раздельно и четко произнёс он. — Я не знаю! Кроме того, что своими руками убил лучших своих поединщиков!

Ингерд и Ян переглянулись. Они подумали об одном и том же, вспомнив сечу между бойцами Оярлика Скантира, и свирепость Яна вмиг улетучилась. Остался страх.

— Погоди, Барс, остынь, — сказал Ян. — Ответь: кто первым обнажил клинок и почему?

Эйрик Редмир запустил руки в волосы и простонал:

— Будь проклят тот спор, будь проклят этот день! Ну кому какая разница, кто сколько убил Годархов? Да что б самим Годархам пусто было!

— Так вы поспорили из-за того, кто сколько убил Годархов, а потом поубивали друг друга?! — Рискьёв не мог поверить тому, что услышал. — Да вы...

— Погоди, очеля, — Ян положил руку тому на плечо, и Рискьёв не сказал то, что хотел сказать. — Эйрик, кто начал спор?

— Да этот всё выспрашивал, выспрашивал и довыспрашивался! Я и сам не заметил, как мы заспорили, а потом...

— Кто 'этот', Эйрик? — перебил его Ян. — О ком ты толкуешь? Звать его как?

— Да не знаю я! — заорал Эйрик, потом заставил себя успокоиться и добавил:

— И ни к чему мне его имя, так, мужичонка один прибился к нашему костру ночь скоротать. Хорошо, вовремя убрался, не то лежал бы сейчас тут, и мне одним камнем на душе больше...

Ингерд и Ян снова поглядели друг на друга, Ингерд кивнул и отвернулся, ему всё было ясно. Волки подошли и понуро встали рядом.

— Нет, Эйрик Редмир, — тяжело произнёс Ян. — Лучше бы тот мужичонка не убрался, а ещё лучше, если бы ты первому снёс ему голову, тогда никакого спора бы не было и все остальные были бы живы.

Барс уставился на него.

— Мы об одном и том же говорим, Сокол? Да? Тогда почему я тебя не понимаю?

— Эйрик, этот мужичонка — зараза. Там, где он появляется, мечи сами покидают ножны. Ты не виноват. В наших землях бродят пришлые люди, они сеют раздор, их надо остерегаться.

Эйрик хмуро смотрел под ноги и что-то решал про себя. Решил и сказал:

— Искьяр и Унвел, вы вернётесь домой. Передайте янгару, чтобы никаких случайных людей не то что в стан — близко пусть не подпускают. Ворота для чужих не открывать. Вот, возьмите красное перо, это надёжная защита. Без него не пройдёте по чужим землям.

Но один из Барсов возразил:

— Нет, Эйрик. Тебе и Рейвиллу этот знак нужнее. Без него вы не доберётесь до Соль-озера.

— Поехали с нами, — предложил Ян. — Под нашей защитой.

Эйрик Редмир поглядел на изрубленные тела своих бойцов, кивнул, и по щекам потекли злые слёзы, как он ни силился их удержать.

Скоро в чистом поле выросла могила, которой и быть здесь было не должно. Рейвилл Редмир одним ударом вогнал в ещё рыхлую землю один за другим три меча по самую рукоять и в хмуром молчании пошёл к стоянке за лошадьми. Эйрик натаскал из ручья камней и обложил ими холм, никому не дал себе помогать, сам всё сделал. А день разгорался так же безмятежно, ветер был тёплым и душистым, в небе ни облачка, кругом тихо и спокойно, но люди почти ненавидели эту тишину.

Молча сели в седла и молча ехали до самого до темна, за целый день никто не проронил ни слова. Когда на пути встретилась речка — напоили коней, поснимали мокрые от пота рубахи, заполоскали, умылись и снова пустились в дорогу. Не ночь их остановила, а усталость коней.

И лишь когда спешились, повалились в траву кто где, лишь тогда поняли, каким тяжким был день и как они измотались. Не хотелось ни есть, ни пить, ни разводить огня, поужинали всухомятку, не чувствуя вкуса, просто потому, что надо было. Волки подались на охоту, звали с собой Ингерда, но тот отказался. Хелскьяр ушёл проведать коней.

Эйрик оставался угрюмым и злым, к нему с разговорами не лезли. Он сам заговорил, и его слова не понравились никому:

— Мне никак не взять в толк, что делается, сердце обливается кровью, а разум молчит. Мой дом в горах, и такую крепость ещё поискать! Что может быть неприступней? Что может случиться с такой твердью? Я видел камнепады и огненные реки, я сам вспыхиваю как огонь, что вырывается из пасти треснувших скал, и так же быстро остываю. Но до сих пор мне не приходилось усомниться в надёжности земли, по которой хожу. До сих пор.

Барс помолчал, потом сказал:

— Нынешним утром я зарубил двоих соплеменников. Сам. Своими руками. Кто угодно может твердить мне, что нас между собой стравил коварный человек, что на нём вина... Но какие бы чары он на нас ни навёл, какой бы дурман ни наслал, это мой меч в крови, и моя душа болит.

Над головой зашепталась осина, то ли хотела утешить, то ли корила за содеянное.

— Хотел бы я знать, кто их науськивает, — пробормотал Рискьёв.

И тут возвратился Хелскьяр, но не один. Идёт впереди него девица — стройная, волосы убраны под платок, на плечах дорогая накидка. А Хелскьяр у неё за спиной держит обнажённый меч. Изумлённые Соколы и Барсы уставились на гостью, глаз отвести не могут — красавица каких поискать.

— Вот так диво дивное, — протянул Рейвилл Редмир, оглядывая незнакомку с головы до ног.

Никто сперва не заметил, что Хелскьяр вынул клинок из ножен, а Хелскьяр и говорит:

— Сказала, что заблудилась. Шла от стана к стану и сбилась с дороги, к отряду нашему прибиться хочет.

Девица стоит, не шелохнётся, глядит в землю, глаз поднять не смеет. Ингерд почуял недоброе. С чего, сам не понял, но весь подобрался и незаметно сел на колени, чтобы в случае чего быстро вскочить. Тут клинок Сокола тускло блеснул, и Ян спросил, удивлённый:

— Ты что, Серебряк, убить её собираешься? Зачем тебе меч?

Девица подняла на него глаза, и Ян тут же забыл, о чём спрашивал. Зато вскинулся Рейвилл Редмир:

— Убери клинок, быстрокрылый, негоже с женщинами сражаться!

Но Хелскьяр из-за её спины процедил:

— Не верю я ей. И вам не советую.

Но Рейвилл уже поймал девичий взгляд, что он в нём прочёл — неизвестно, только его рука потянулась к оружию. Барс был вспыльчив не меньше Эйрика, вскочил и выхватил меч, но Ингерд всё же оказался проворней и успел заслонить Хелскьяра, на себя принял удар. Тут Рискьёв бросился на Рейвилла, а Ян — их разнимать. А Ингерду было не до того. Он эту девицу хотел схватить, но та оказалась ловкой, лишь завязалась драка — кинулась бежать. Ингерд ей наперерез, она в другую сторону, а там Эйрик поперёк дороги встал. Тогда она перепрыгнула через Яна и Рейвилла, что, сцепившись, катались по земле, и вот уже деревья близко, сейчас скроется, но ей под ноги метнулись волки, они услыхали шум и вернулись, бросив охоту.

123 ... 1415161718 ... 252627
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх