Даэн. Рассказ Каярол

— Ты, между прочим, могла умереть.

Я кое-как повернула голову на звук знакомого голоса, что бы сразу же выдавить едкую фразу:

— Сказала покойница.

Дело в том, что в кресле рядом с кроватью в моих апартаментах сидела Линай. Не такая, кокой я её запомнила в последние минуты жизни, немного моложе, словно было тех лет угрызении совести и слёз по ночам. Волосы заплетены в длинную косу, босая, а вместо мантии мага, к которым я успела привыкнуть, на ней была серебристая туника. Единственное, что не особо вписывалось в общую картину — я ничего не испытывала, ни удивления, ни радости, ни грусти, только едва уловимое раздражение — эхо минувшего сна.

— Я не плод твоего воображения, — сразу же заверила она и потянулась.

— Но уже и не живая.

— А вот завидовать не надо, — серьёзно отрезала подруга. — Тебе предстоит ещё многое закончить.

— Зачем ты здесь? — как-то устало спросила я. — Не тяни.

— Как посланник Тамерона, я послана сообщить, что жить тебе осталось двадцать три года.

— Прости, но я плохо понимаю, ты чей посланник: Тамерона или смерти?

— Получается обоих, — мои слова явно озадачили мою подругу, ей, видимо, не приходила такая мысль в голову.

— Тогда я еще больше не понимаю, зачем ты мне всё это говоришь?

— Ты слишком много общаешься с ка мун рё, — тоном недовольной воспитательницы, фыркнула Линай. — Они плохо на тебя влияют.

И я захохотала, согнулась от острой боли, но всё равно продолжала хрюкать от смеха ещё некоторое время.

— В некотором смысле, это даже обидно, — глядя куда-то поверх меня, заметила покойная подруга. — Я же прислана к тебе с серьёзной миссией...

— ... С того света, — продолжила вместо неё я, стараясь сдерживать смех, — чтобы заявить, что через двадцать три года я буду там же. Это даже не жест доброй воли, это приговор.

— О приятном думать не пробовала? — раздраженно поинтересовалась Линай. — Не будет для тебя другого света, ты войдёшь в свиту Всеотца Тамерона.

— Что в общих чертах сути...

— ...не меняет, — угрюмо закончила она. — Ты испортила такой момент своим хохотом.

— У меня нет никакого желания благоговейно на тебя смотреть, внимать твоим словам и испытывать трепет перед богом, — честно призналась я. — В данный конкретный момент. Всё сказанное тобой мог сказать и кто-то другой. Так для чего ты здесь, Линай?

— Чтобы сказать тебе спасибо, — вдруг усмехнулась она. — Трижды. За два обещания, которые ты сдержала. И за то, что вмешалась в мою жизнь, когда мы были детьми. В противном случае, меня здесь не было.

— О чём ты? — откровенно говоря, мыслительный процесс давался мне с трудом.

— Ты не знаешь, но тогда Велейт не успевал на заседание совета, куда ты так стремительно ворвалась и я за тобой следом. Людям с даром Взора отчего-то сложно просчитывать друг друга, только никто в этом не признаётся. И моя смерть выиграла для него необходимое время, — Линай шумно выдохнула, словно делилась страшной тайной и наконец-то её тяжесть упала с хрупких плеч. — Потому что мне показали, что всё будет хорошо и без меня, назначив цену.

— И ты согласилась... — прошептала я, подруга кивком подтвердила мои слова.

Кое-что наконец-то стало мне понятно. С того самого момента, как я поселилась в замке, в мысли часто проскальзывали сомнения. Шепот вины, так сказать, который немилосердно напоминал мне о тех, кого уже никогда не увижу. Он же требовал копаться в собственных ошибках, искать причины или оправдания. "Ты слишком быстро рассталась с надеждой, Каярол". В момент, когда она их произнесла, они не казались мне странными, уже позже слова начали выглядеть нелогично. Линай никак не могла так наивно оценивать наши шансы. И вот, много месяцев спустя, я получаю очередное подтверждение тому, что абсолютно у всего есть цель и причина.

— Только жалеть меня не надо, — отвлек меня голос подруги.

— Ты слишком рано это сказала, я не успела перейти к мыслям о жалости, — честно призналась я, и она весело рассмеялась.

— Просто знай, я на своём месте — позади тебя в свите Тамерона.

— Подожди...

— Спи, Каярол, — перебила меня Линай и отрицательно покачала головой, показывая, что ответов с меня достаточно. — Встретимся через двадцать три года.

Проживать годы в ожидании оказалось не просто. Словно приговорённый смертник с отсроченной датой казни. Но в то же время я старалась смотреть на новообретённое знание с другой стороны. Мне и без визита вежливости стал известен день моей смерти, с той лишь разницей, что произошло бы это за год или два до рокового момента. В конце концов, любопытство порой сильнее нас. Но тогда для исполнения моей второй грандиозной задумки времени не осталось вовсе. Что приводит к мысли, а не подтолкнули меня к решению специально? И может покойная подруга ничего не сказала прямым текстом, мне хватило и намёка, чтобы составить план и стратегию его реализации. Я начала писать письма, освобождая от любых дел для них два в неделю, отправляя конверты в конвертах в разные уголки империи с чёткими, порой дотошными инструкциями по доставке, чтобы они нашли своих адресатов ровно в тот момент, когда отчаянье может переломить только чудо, а не днём или годом позже. Именно для того я их и писала. Конечно, в мои задачи не входило всё население империи, двадцати трёх лет было бы явно не достаточно, а потому я не торопясь строчила весточки для тех, кто, так или иначе, мне дорог. Для Эльвьена до и после смерти Данье, чтобы немного разбавить его одиночество, он до умиления бережно будет хранить мои письма. Для Тайри, чтобы помочь ему обретать душевное равновесие раз за разом, ведь из всей императорской семьи именно ему приходилось и придётся исполнять самые нелегкие приказы. Мои в том числе. Для своих дочерей, чьи пути такие разные, но они сами могут о них поведать. Для внуков и кучи правнуков, которые ещё не родились, но и им требуется моё слово поддержки, иначе они сгинут. Трогательные семейные заботы, как выразился Велейт.

Свою старшую дочь я назвала Сефией, в честь моей матери, которая пусть и родилась без Искры и не служила в армии, но словами добивалась того, чего другие не могли добиться мечом. Старшая из близнецов тоже так сможет, и её по-женски хрупкие плечи в итоге будут укреплены железным характером и властью, положенной ей по статусу. Младшую я очень хотела назвать перекати полем, что вечно с ветром в пути. Но холодный расчёт её жизненного пути позволял мне только мечтать. А потому ей досталось имя покойной подруги, что со стороны наверняка выглядело символично. Линай оказалась магом особого таланта, который позволял запомнить и применить любое заклинание любой школы магии, даже самое сложное, рассчитанное на круг магистров. Но в тоже время она обладала существенным недостатком — плавающим резервом, который в один день мог опуститься до минимума, сделав из неё лишенца одним простым наговором, а в другой без проблем справился с затратами для локального благословления земли. Опасный недостаток, благодаря которому я проводила с младшей дочерью больше времени, вкладывая, а порой вбивая Линай нормы морали, методы оценки и принципы самоконтроля. Это сперва породило соперничество между сестрами за внимание матери, а после переросло в холодную вражду. Я не стремилась их мирить, к сожалению, дружба между ними не входила в мои расчёты их жизненного пути, на что мне часто приходилось жаловаться Велейту, пока не приехал Сорро. Впоследствии я уже жаловалась им обоим.

Из шестерых, что уехали со мной из Ардии и были нашими с Сенсорро общими знакомыми, в живых за пролетевшие годы осталось только четверо. Первое десятилетие моего правления они были моей доверенной опорой, глазами и ушами. К моменту, когда капитан прибыл в Киорс, у каждого из них уже закончился армейский контракт, но провинцию они так и не покинули, отыскав себе место, где можно бросить корни, завести семью и начать собственное дело. Я предупредила их о приезде гостя заранее, чтобы дать им срок собраться. Бывшие солдаты даже не удивились моим письмам, прибыв в назначенный срок вместе с семьями, для которых я арендовалась постоялый двор не из дешёвых. Пусть наслаждаются видами и комфортом — это меньшее, что я обязана была для них сделать.

В тот день я специально гуляла по парку в форме гвардейцев замка, ощущая давно забытую лёгкость в движениях. Я следовала давно намеченному плану. Где-то в кустах шастала Линай, её задание на сегодня: выявить живых существ несколькими видами магического зрения, отыскать одного кролика, на которых так жалуются садовники и очаровать животное. Несложно, на мой взгляд, но с последним пунктом она оплошает, чего собственно говоря, мне и надо. Главное, чтобы всё шло своим чередом.

— Знаешь, я хотел свалиться на тебя как снег на голову, но осознал свою ошибку, когда городские стражники на воротах сообщили, что меня уже ждут. Даже сопровождающего выделили.

Капитан ходил на удивление тихо, эта маленькая деталь как-то укрылась от моих расчётов, потому я и вздрогнула от его голоса.

— Ты чем-то недоволен, Сорро? — улыбнулась я и повернулась к ним лицо, так как рядом с капитаном стоял парень и то, что я не услышала и его кое о чем говорило.

Сын Линай Дюфаре мало чем напоминал мать, только глаза он взял от неё, в остальном он вырос копией деда по отцовской линии. Только теперь, взглянув на молодого человека, я наконец-то поняла, почему покойная подруга не указала имя отца в архивных документах. Он был наёмником, одним из тех, чей прах покоится в общей могиле времён восстания. Самое неприятное оказалось то, что сказать Гиону правду означало бы поставить крест на моём плане. К счастью, пристальное внимание и затянувшуюся паузу истолковали иначе.

— Не похож, да? — невесело усмехнулся парень.

— Не похож, — подтвердила я и поняла, что не успеваю. — А теперь не двигайтесь и не дышите.

Гион удивлённо посмотрел на капитана, но тот только пожал плечами. Я же сдала шаг назад, а через мгновение из кустов, у которых мы стояли, выскочила моя дочь с кроликом на руках. Будь моя реакция немного хуже, остановить одержимую сознанием животного адептку не удалось. Рука словно сама вцепилась в ворот куртки Линай и, насколько хватило сил одной руки, потянула в противоположную сторону. В итоге девушка опрокинулась на спину, ноги взметнулись, а кролик благополучно выскользнул из рук, продолжив свой побег.

— Не зачёт, — усмехнулась я, наблюдая, как глаза дочери становятся осмысленными, как она села и, схватившись за голову, застонала. — Ошибки обсудишь с Велейтом перед ужином. А сейчас познакомься кое с кем.

Линай проследила за моим взглядом и побледнела.

— Какой позор... — прошептала она, но услышали все, от чего Сорро рассмеялся, а Гион не мог оторвать от девушки глаз.

— Эти господа, — начала я, когда она поднялась на ноги, — Сенсорро и Гион Таос. А перед вами моя дочь, Линай Кона.

Девушка исполнила несколько неуклюжий реверанс, а у парня на лице отразилось удивление.

— Да, я дала ей имя в честь твоей матери, — пришлось пояснить. — Она мне жизнь спасла, но ведь ты это и так знаешь.

— Знаю, уважаемая, — отчего-то смутился он.

— Лие, — обратилась я к дочери, настало время укрепить результат. — Покажи Гиону замок. И... познакомь с Сеяией и Велейтом, у них сейчас как раз занятие.

Линай одарила меня таким хмурым взглядом, словно я просила поделиться с сестрой последней каплей воды в пустыне. Борьба за внимание парня станет новым этапом их вражды. Увы, но так надо.

— Ты ведь специально устроила этот спектакль? — подойдя ко мне ближе и провожая молодёжь взглядом.

— Да, — лукавить в общении с ним не хотелось, я привыкла быть с ним откровенной. — Мне тебя не хватало. Жаль, что время тебя потрепало.

— А вот тебя оно обошло стороной, — заметил он. — И его тоже, но Арун не меняется несколько дольше, чем ты, Каярол.

Если бы я рискнула спросить, о чём он говорил, то Сенсорро детально описал первого советника, когда они впервые встретились, тогда ему было десять. И представленный образ мало чем отличался от того Эльвьена, которого знала. Но я благополучно смолчала, только слова его немного задели.

— Зачем ты о нём вспомнил? — пришлось навести на себя хмурый вид, ведь у меня была репутация с холодным отношением к бывшему мужу.

— Потому что его прощальные слова очень напомнили мне твои, когда ты уезжала. "Хорошо, что рядом с ней будет тот, кому она доверяет".

— А у меня для тебя сюрприз, — перевела тему я, мысленно отсчитывая секунды.

— Какой? — удивлённо-настороженно посмотрел на меня он, явно ожидая пакости в ответ.

— Капитан! — со стороны замка к нам спешили четверо, трое мужчин и женщина.

— Каким наивным я был, — тихо простонал Сорро и рассмеялся.

— Замечу, что для нас ты навсегда останешься капитаном, какое бы звание не носил. Ни тогда, ни сейчас, ни после.

Я просто намекнула ему, что его служба по контракту может, и закончилась, но в Киорсе она продолжается.

— Они приехали ради меня? — с сомнением поинтересовался он, отрешенно наблюдая, как приближаются фигуры.

— Да. А потому теперь ты просто обязан с ними выпить, вспомнить прошлое и обсудить будущее.

— А ты? — он краем глаза на меня посмотрел, думал, что я не замечу.

— И я, как организатор будущего бедлама. Только Велейт наложит на меня иллюзию, а то меня снова попытаются отравить.

— Ты серьёзно? — опешил Сенсорро.

— К сожалению, да, — мне оставалось только вздохнуть и развести руками. — Далеко не всем по вкусу мои методы, но их мнение не интересно. Потому и злятся.

— И как часто?

— С твоим приездом станет реже, — я благодарно ему улыбнулась. — За что тебе заранее спасибо.

— Рано, миене, рано... — и он принял для себя сложное решение, жалеть о котором будет только один раз, на моих похоронах.

— Верно, у нас с тобой завтра много дел. А сейчас улыбнись, не хочу, чтобы они догадались, иначе снова на службу вернуться, — четверо как раз подошли достаточно близко, чтобы слышать нас, потому пришлось заканчивать оптимистично. — Сегодня же можно и покутить.

— Собираетесь присоединиться к веселью, миене? — негромко поинтересовался один из четырёх, когда-то занимающий должность ушей.

— Только носик припудрю, — успокоила его я.

— Говорят ты приехал с племянником, капитан... — начала женщина из бывших смотрящих.

— ...а уважаемый армейский вербовщик Петерс рыдал в день вашего отбытия... — ловко подхвати второй из смотрящих.

— ... как ребёнок, — коротко припечатал последний и так не отличавшийся многословностью.

— Куда я попал... — отсмеявшись, простонал Сорро.

— Такая занимательная история? — вмешалась я.

— Дело в том, миене, — начала женщина, — что конкретно этот упомянутый вербовщик много крови нам всем попортил.

— Он её всем портил, — поправил немногословный.

— Тут прошел слух, что племянник капитана станет ему заменой. Сами понимаете, люди с такими талантами в армии редкость.

— А он взял и за день до уезда отказался, — закончил Сорро. — Собственно, Гион и не собирался поступать на службу в армию по контракту, но молчал об этом. В противном случае ему не разрешили тренироваться наряду со всеми. Просто мальчишка грезит битвами, а мою историю с Аруном считает плохим примером для подражания.