Шаман прервал свое полубезумное бормотание, пристально посмотрел на Атъяну, медленно перевел взгляд на Хэллену и остановился на Ирраниэль. Та невольно попятилась, пока не прижалась спиной к прутьям. Шаман, не отводя почерневших глаз, из которых медленно и страшно текли слезы, приблизился к эльфогоблинке на расстояние последнего вздоха, поднял руку и неожиданно ласково коснулся диадемы, почему-то ставшей видимой.

— Расскажите мне, — мертвым голосом попросил шаман, — Где находится могила, из которой вы достали... эту диадему...

— К-какую могилу? — прошептала Ирраниэль, — Мне ее бабушка подарила.

— Где-е живе-ет эта-а ба-буш-ка? — выдавил шаман сквозь судорожно сжатые зубы.

— Где надо она живет, понял? — Атъяна с отчаянной решимостью втиснулась между шаманом и Ирраниэль.

— Бабушка Валентина живет на острове, — зачем-то ответила Ирраниэль.

И после этих слов злобный шаман упал в обморок.

— А что? Нормальное орочье имя — Валентин. Когда ты, Ирр, историю бабушки Вали рассказала, я сразу подумала, что Валентин — орк. Потому что тот, план, который он придумал, чтобы жену от смерти и пыток спасти, ни одному нормальному человеку и в голову не придет.

Подруги возлежали на роскошных коврах в роскошной юрте за роскошным достарханом. И все у них теперь было... роскошно. Правда, их едва не убили громилы, когда шаман сомлел. Но не убили же.

Зато сейчас они в бешбармаке... или что там у орков вместо шоколада? Изюм? Кизяк? Не, кизяк — это то, где они были раньше... Кстати, никакого проклятия на них шаман не накладывал. Проклятие было на клетке. А что? Изящно. Этакое восточное коварство или, другими словами, метод психологического давления.

Внезапно за стенами юрты раздались крики, рыки и звон оружия.

— Харлей, дави их! — прорвался воинственный клич.

Подруги подхватились с ковров и выскочили наружу.

— Айгуль, все в порядке!

К счастью, сестры не успели никого насмерть зарубить.

Уже заходя в юрту, Айгуль обернулась и пальчиком поманила громилу-телохранителя.

— Там еще скоро тролль подтянется. Вы бы его встретили пораньше, объяснили, что к чему. А то, мало ли, вдруг паралич не сработает...

— Ва Лент не просто шаман, — сказала Сауле, привычно устроившись за достарханом, — Он еще и вождь племени Одинокого Ворга. Мы к нему, кстати, после Ёбурга собирались.

— А что вам надо было в Ёбурге? — полюбопытствовала Ирраниэль, — Ой, извините, если...

— Да не, никакой тайны. Айжан, покажи.

Айжан вытащила из сумки длинный массивный сверток, положила на кошму и принялась осторожно разворачивать... отрубленную почти по локоть одоспешенную руку...

— Это что? — сглотнув внезапный комок, спросила Атъяна.

— Трофей. Рука воина из Мертвой Фаланги Урфа. Между прочим, редкость абалденная. Они ведь после боя все трупы своих воинов собирают, а руку камнями завалило, вот и не нашли.

— А вам зачем? — подключилась Хэллена.

— Ирраниэль, да брось ты эту гадость! — воскликнула Атъяна, заметив, что эльфогоблинка подняла обрубок и разглядывает с каким-то профессиональным интересом.

— ТАМ ЯД! — следом и хором закричали сестры.

— Я знаю. На меня не действует, — отмахнулась Ирраниэль, — Дайте какой-нибудь ножик...

Айгуль с выражением благоговейного ужаса на лице протянула изящный (и, разумеется, чорный) стилет.

— Ага, спасибо...

И пока бывший врач травмы (иногда хихикая, словно от щекотки) увлеченно ковыряла расчлененку, Айгуль шепотом просветила подруг:

— У воинов Мертвой Фаланги смертельно ядовитая сплошная чешуйчатая броня. Причем, чешуйки по их желанию встают дыбом. С ними вообще в ближнем бою не справиться, а из луков еще попробуй пробей...

— На них и заклы почти не действуют, — прибавила Сауле.

— А зачем вам с ними справляться?

— Океан, — сказала Айжан и неожиданно мечтательно улыбнулась.

— Что "океан"?

— Чертов герцог перекрыл все выходы из степи к океану...

Топографическую концепцию Роялей придумывал, наверное, житель Гадвилла. Ну, знаете, эти типовые квадратно-гнездовые пригородные поселения для среднего класса с параллельно-перпендикулярной планировкой. И, наверное, его так достали прямые линии и свободные проходы, что на Роялях он отдохнул во всю джонсмитовскую. Здесь никогда никуда просто так не доберешься. А если перед тобой ровное пространство, то это либо смертельно-жаркая пустыня, либо смертельно-опасная степь, либо болото. Вот и океан от степи отгородили скалистыми отрогами Уральских Гор, а побережье представляло собой дикое нагромождение скал с редкими удобными бухтами и заливами. Часть прибрежных земель изначально принадлежала герцогу Урфу, а когда он каким-то макаром обзавелся непобедимой Мертвой Фалангой, то подмял под себя все. Племена орков не раз и не два пытались отбить какую-нибудь долину с заливом. И порой у них получалось. Радостные орки начинали закладывать верфи, ведь многие племена были из островных орков, веками занимавшихся разбоем на океанских просторах, но тут появлялся Урф верхом на громадном пещерном медведе, а следом за ним и...

— Агась. Урфин Джус и его деревянные солдаты! Не зря я тогда на Валентину подумала, что она Гингема, ха!

— Тогда уж "плющевые", — вдруг вклинилась Ирраниэль и, тщательно протерев стилет, вернула его хозяйке.

— "Плюшевые"? — недоуменно переспросила Айгуль.

— Нет. "Плющевые". От слова "плющ". Это, — Ирраниэль указала на отрубленную руку, — уже не человек. Это драконий плющ в форме человека. Мышцы — полурастительная органика, кости — окаменевшие ветки, а броня — чешуйчатая кора драконьего плюща. Как-то так. Точнее скажу после лабораторных исследований, — Ирраниэль вдруг хихикнула, — Что?.. Ну, вставляет меня от этого яда, расовый прикол такой. Кла-асный!

Айгуль пристально посмотрела на ухохатывающуюся Ирраниэль и задумчиво произнесла:

— Эльфогоблинки и гоблоэльфы, говоришь? Вштыривает от смертельного парализующего яда, говоришь? Что, сестренки, а не внести ли нам изменения в клановую политику набора новичков?

Глава 21. Все дороги при пересечении завязываются в узелки

Примерно через десять минут Ирраниэль попустило и она задремала.

— А что вы хотели от Ва Лента? — негромко поинтерсовалась Атъяна (ведь незаданный вопрос — он как недолеченый зуб)

— Помощи, — кратко и так же негромко ответила Сауле.

— Против Урфа?

— Да.

Тут с печальным вздохом подключилась Айжан:

— Мы ведь хотели в Роялях пиратками быть.

— Опа!

— Агась. Еще со школы...

— Нормально, — кивнула Хэллена, — Плох тот казах, который не мечтал стать пиратом.

— Опа! — повторила Атъяна и понимающе улыбнулась, — Издеваетесь?

— Не-а... Помнишь старый, еще советский супербоевик "Пираты двадцатого века"?

— Конечно! Там такой молодой Еременко!

— Причем тут Еременко?! — воскликнула Хэллена, а сестры дружно кивнули, — А ты знаешь, что роли пиратов исполняли казахи?

— Постой, там же главный, вроде, из Киргизии?

— Ай, ты не понимаешь! — отмахнулась Хэллена, а сестры опять кивнули, — Между прочим, один из пиратов — сын моей преподавательницы английского в нархозе. Вот!

Сестры завистливо вздохнули.

— Абалдеть!.. И как вы себе это представляли?

— Такой большой-большой парусник.., — мечтательно начала Айжан.

— С чОрными парусами, да? — не удержалась Атъяна, — Девчонки, вы же гламурные мажористые байкерши по жизни...

— И что? Нельзя?

— А будут гламурными пиратшами, — встала на защиту землячек Хэллена. И тут ее понесло, — Ха! Представляю картинку: чОрные паруса с такими эротичными чОрными кружевами "+5 к офигению", а на чОрном флаге белый череп со стразами! А что? Есть ведь черный юмор, почему не быть чОрному гламуру?

— Абалдеть! Точно! Так наш корабль и назовем: "ЧОРНЫЙ ГЛАМУР"!

От дружного хохота проснулась Ирраниэль, но объяснить ей ничего не успели. В юрту нагло ввалился уже виденный жирный орк. Мазнул масляным взглядом по женщинам и брезгливо процедил сестрам:

— Старейшины ждут.

— Это что за мерзкая харя была? — с неприязнью спросила Атъяна, когда жирдяй вышел.

— Главный торгаш племени, Хлыхор, — ответила Айгуль и добавила, — Тварь... Ладно, пойдем мы. Первый этап — переговоры со старейшинами. Если все сложится, нас примет Ва Лент...

— А почему вы с игровыми кланами не договариваетесь?

— У Ва Лента почти десять тысяч воинов. И больше половины — из островных. И лучшие мастера-корабелы. Все равно к нему обращаться, рано или поздно...

Сестры ушли. А через некоторое время появился телохранитель Ва Лента и пригласил Ирраниэль к вождю. Именно пригласил. С явно непривычным для себя поклоном.

— Иди уж. Расскажи ему о Валентине, — отпустили подруги.

Разговор с вождем затянулся. Ва Лент переспрашивал и переспрашивал. Единственно, когда он позволил беседе отклониться в сторону, это когда с рассказа о чертике Ирраниэль перескочила на руку "плющевого" воина.

Когда Ирраниэль, наконец, покинула Ва Лента, над степью вовсю полыхал закат. Кроваво-алыми всполохами облаков исчертило темнеющее небо, словно инверсионными следами ракет, запущенными прямо в Солнце. И вот оно, истекая кровью, медленно рушится за горизонт. Мягкие очертания поросших ковылем холмов теперь представали взору исполинскими ежами, ощетинившимися багровыми иглами. Ирраниэль знобко передернула плечами и поспешила к подругам. Юрта была пуста. Отброшенный в сторону опрокинутый достархан, раздавленные фрукты, сбитые в страшную кучу ковры...

— Ушли порталом, вождь, — доложил маг Ва Ленту.

— Как они проникли сквозь посты? — спросил Ва Лент таким голосом, что даже его телохранители сделали шаг назад.

— Их провели... Хлыхор...

Ва Лент резко развернулся к сестрам, обнимавшим рыдающую Ирраниэль.

— Племя Одинокого Ворга идет с вами на Урфа. Все племя.

Когда кроме четверых женщин больше никого не осталось в разгромленной юрте, Айгуль отстранила Ирраниэль, мягким жестом убрала в сторону волосы:

— Это же игра. Им ничего не будет. В Роялях нельзя пытать.

— Их убьют...

— Оживут... Ты сейчас спокойно выйдешь в реал, а они там. Живые и злые.

— Это да, — Ирраниэль невольно улыбнулась, шмыгнула носом и пообещала, — Я им устрою!

— Ой, совсем забыла. А где ваш тролль?

— Клумб?.. Не знаю. Он так и не появился...

— Ну и шайтан с ним. Давай, иди, настучи им там. И за нас тоже.

* * *

— Представляешь? Нас опять заперли в клетку с "чужаком"!

На шум и крики из вип-комнаты прибежал обеспокоенный Костя, и теперь, нарезая лимон, слушал продолжение истории.

Если похитители надеялись застать подруг врасплох, то это они зря. В юрте полным ходом шла заочная промывка костей одного каменного гада.

— Вот и где он опять? А? — бушевала Хэллена.

— Ну, может, объявится еще?

— Через десять лет? И в виде кого?.. А, он же у нас крутой программист! Ну, я думаю, теперь ему придется перехватывать управление какой-нибудь двойкой пик в пасьянсе. Потому что, как только мы с этими цветами разберемся, я в Рояли ни ногой!

— То есть, на остров в нуболоке в выходные ты с нами опять не...

— Про остров не знаю... Что? Стучаться не учили?..

Очнулись, по доброй традиции, уже в клетке. В центре, так сказать, недетской площадки: окровавленная колода с топором, клетка, виселица и колесо с кандалами. Смердело от всего этого страшно. Хорошо, мух не было, иначе бы точно не стали ждать, а вышли нафик из Роялей.

Находился этот уголок живодера у высокой стены из плохо подогнанных камней в довольно просторном дворе, буквально забитом "плющевыми" и другими уродами. Ну, а как их еще называть? Правда, среди пробегавших мимо вроде бы опознали племянника Прохора-трактирщика, но уверенности не было.

Примерно через полчаса двор вдруг словно вымер, а из донжона самодовольной походкой вышел...

— Атъяна, глянь, это, кажется, тот самый, что на мосту был.

— Точно, Рогворт. Не успокоился, значит, козел. Отомстить решил...

Рогворт приблизился к клетке и долго рассматривал подруг сквозь прутья. Входить не стал. Просто прикоснулся к железу.

— Где семена? — процедил Рогворт презрительно, — Верните..

— Или что? — перебила Атъяна.

— По какому праву нас задержали? — внезапно выдала Хэллена.

— Ну-убасы! — сказал, как выплюнул, Рогворт, — Системку прочти, лысая. Короче, вернете семена — отпущу. Нет — будете тут неделю сидеть, — Рогворт собрался было уходить, но выругался и добавил, — Специально для бабья: самоубийство не поможет, возрождаться будете опять в клетке. Всосали или повторить?

— Да пошел ты!

Системное сообщение действительно было. Подруг обвиняли в "краже имущества купца Лектуса на сумму... штраф или тюремное заключение на срок до семи дней..."

— Опа! Лексус же мертвый был, когда мы его мешки потрошили.

— Обвиняет его сын. Как наследник, — мрачно уточнила Хэллена.

— Тогда рядом с нами должен и Прохор сидеть. Вот ни за что не поверю...

— Интересно, какие семена ему нужны?.. Вот разрабы! Они что, больные все там?

— Ты чего?

— Семена! Как, по-твоему, этот Урф своих "плющевых" получает? Лексус привозит семена драконьего плюща с Мертвого Острова и их высаживают в живых людей!

— В неписей.

— Что?

— В неписей. Не в живых. Это все-таки игра.

— Да больными надо быть, чтобы такие игры придумывать! Все, не могу больше — бесит! Ты как хочешь, а я отключаюсь!

А в "Логове Лута" Елену и Татьяну с распростертыми кулаками ждала Ирина... Хорошо, у Кости в "директорском фонде" нашлась бутылочка коньяка.

Глава 22. Битва за океан

В Зале Славы Роялей этот ролик назвали "Самая Короткая Эпическая Битва в Истории". Тридцать секунд, куда короче? Вечный рекорд. Причем двадцать секунд — это панорама изготовившихся к бою войск.

Утро. Длинные косые тени. Неширокий проход в скалах к прибрежной долине и столице герцогства Урф перегорожен Мертвой Фалангой. Десять тысяч сожранных драконьим плющом НПС. Бриз колышет вымпелы и флаги над застывшей черной армией. Перед строем на исполинском пещерном медведе, закованном в черную броню, сам герцог Урф. В белых доспехах. С ленивой презрительной ухмылкой на породистом лице. На золотистых подвитых кудрях белая корона с крупным кроваво-черным камнем.

Напротив — армия орков. Игроки и НПС. Тысяч тридцать. Никакого строя. Никакого единообразия. Пешие, на воргах, на ящерах. Толпа. Но толпа страшная, как горный сель.

21-ая секунда. Из орочьей толпы вырывается чорный ящер, несется на Урфа. На загривке двое. Стройная девушка в чорном кожаном доспехе и с чорным шемахом, закрывающем лицо и, похоже, ребенок с золотистыми, как у Урфа, кудрями. Кудри тоже чем-то стянуты, но не разглядеть, чем.

23-я секунда. Ящер резко тормозит метрах в пятидесяти от герцога. Урф в демонстративном удивлении искривляет бровь. Девушка в чорном размахивается и что-то швыряет на землю перед герцогом.

25-я секунда. Пятиметровый портал в Инферно раскрывается в земле недалеко от герцога. Тот сначала отшатывается, потом начинает хохотать.