Улей. Игра в кошки-мышки

С той поры (с какой не уточнил) он так здесь и пасётся, предпочитая постоянный и немалый доход, риску охоты на мутантов. Получается, вроде редкой зарплаты.

С последней перезагрузкой ему не повезло. Из-за непредвиденных обстоятельств немного опоздал, а когда появился на стабе, то увидел, что на нужном кластере уже пасется стая мутантов во главе с сильной тварью. Перезагрузка перенесла двойной комплект караульных: новую и старую смену, плюс, машину с водителем и пассажиром, которые быстро переродились. На новый кластер, ко всему прочему, примчались старожилы Улья — лотерейщик и кусач (или два лотерейщика и один потом отожрался на человечине), плюс, уцелели несколько бегунов из вояк, плюс, мутанты притащили свиту, как раз та дамочка и была свитской, местные в остатках камуфляжа бродят, их по этим лохмотьям можно легко отличить. Иммунных, если такие были, и всех слабых мутантов, к этому времени сожрали.

Шпиг и не знал, что делать: горевать из-за лишних соседей или радоваться, что опоздал, и его не схватили за зад гости, при загрузке хабара в рюкзак.

Сейчас, когда узнал, что часть мутантов уничтожена и среди этой части, самый сильный, он загорелся идеей перебить остальных, с нашей помощью, немедленно.

Пришлось его огорчить.

— Не, Шпиг, сегодня никак. Дар у меня только открылся, при использовании устаю сильно, продолжительность не очень, самочувствие соответствующее. Сам об этом должен знать, — отказался я участвовать в немедленной битве добра со злом. — Завтра давай.

— А если завтра ещё набегут? Мало того, если сегодня заберём снаряды, то завтра, к обеду, уже на стабе будем. А там можно успеть на караван, который к вечеру привезёт нас к покупателям снарядов.

— Караван? — удивился я. — Откуда?

— От верблюда. Думал, что у нас тут сплошная дикость, выживаем, как можем, носимся, вроде дикарей из пещерного века, где все против всех? Ничего подобного! У нас есть города, даже области целые из десятков стабов, и на тех областях зачищают тварей в ноль, при перезагрузке кластеров, сортируют иммунных, создают границы и не пускают тварей внутрь, к заселённым стабам. А между ними — стабами и областями, ходят караваны с товарами, переселенцами, рабочими и много ещё чем. Слушай, давай ты сам, потом, подробности узнаешь, а? Время просто жалко.

— Точно завтра будем на стабе?

— Ей-Богу! — Заверил меня рейдер. — Мамой клянусь.

Грызли меня сомнения, что смогу справиться с тварями и удержу свой Дар до конца драки. Когда подкрадывался к Шпигу, то уже тогда проявились сильно негативные симптомы.

— Ты моего живца глотни, он у меня на рад-споранах сделан, ничего лучше нет. Для Дара, самое то, меньше неприятных последствий, быстрее восстановление, — подкатил с другой стороны Шпиг и протянул свою флягу.

Отказываться я не стал, но потом, вернув ёмкость владельцу, сообщил:

— Через час начнём, а пока отдохнуть нужно.

— Через час, так через час, время пока есть, — покладисто согласился он со мной. — Можешь вздремнуть, я толкну потом.

В деле уничтожения мутантов приняли участие я и Шпиг. Он сменил винтовку на револьвер с глушителем, я вооружился топором, закинув за спину автомат, а в кобуру сунул пистолет.

Первую скрипку предстояло сыграть мне.

Караулка — двухэтажное здание из старого силикатного кирпича с одним входом, пустовала. Ни единой твари рядом с ней, не было. Осмотрев все комнаты, коих и было всего восемь, вместе с оружейной, я вернулся к Шпигу.

— И? — поинтересовался он. — Что там? Неужели всех один кончил?

— Никого нет. Ни в задании, ни в машине. Рядом тоже никого, если только не спрятались в кустах.

Шпиг задумался, потом предположил:

— Возможно, помчались на звуки ваших выстрелов и сейчас там бродят. Тут одни кости остались, они их не привлекают.

— Мы с Петровичем там долго пробыли. Убили, подождали новых, не дождались, вскрыли шишки на головах и удрали.

— Не шишки, а споровые мешки, — машинально поправил он меня, почесал затылок. — Бывает и такое, что теряют направление звуков, замирают и так стоят, пока новую цель не заметят или не проголодаются. А лотерейщик, скорее всего, уже далеко, ему пищи много нужно, такие как он, на месте не стоят. Ладно, зовём Петровича и ставим его на фишку, сами начнём ящики таскать на холм, а потом уж займёмся сортировкой и набивкой мешков...

Глава 10

— Вон стаб. Наш перевалочный пункт, — указал ладонью на верхушки высоких тополей в трёх километрах впереди нас, Шпиг. — Ещё минут сорок пёхом и будем дома. Ну, почти дома...

— Поскорей бы, — устало вздохнул Петрович.

Ему приходилось хуже всех. Даже живец, который играл роль неплохого стимулятора, мало помогал пожилому человеку. В его мешке лежали восемь тридцатимиллиметровых снарядов, больше брать он отказался наотрез. У меня двадцать штук и я сейчас подумал, что ещё бы штучки три-четыре свободно донёс в рюкзаке. Больше всего боеприпасов к скорострельной пушке тащил Шпиг — аж целых пятьдесят снарядов! Но рейдер в Улье уже прожил почти два года, за это время организм изменился, прибавилась сила, ловкость. Плюс, Дар сказывался. У Шпига была способность на время становиться неимоверно сильным, в такие моменты, он мог, не напрягаясь, плечом сдвинуть с места железнодорожный вагон. Усиленно вскормленный горохом, Дар работал в несколько процентов от своих возможностей и в обычном состоянии Шпига, делая и так неслабого человека, ещё сильнее. Так что, эти сорок с лишним килограмм для рейдера, были далеко не запредельной ношей.

Вообще, любой Дар рано или поздно становится неотъемлемой частью жителя Улья. Силовики, всегда сильнее прочих рейдеров, шустрилы — быстрее, даже шаг у них очень быстрым становится, кто умеет метать огонь, у тех температура тела на пару-тройку градусов выше, достигая смертельных значений, по меркам Земли. С теми, кто раскачал дар электричества, лучше не здороваться — ударит током, словно, где-то провод коротит, а ты коснулся незаземлённой поверхности.

У меня же, в далёком будущем, может возникнуть ситуация, что перестану попадаться людям на глаза, стану эдакой невидимкой для всех.

Но это дело не одного года, и даже десятилетия. До такого развития способностей, доживает один одарённый из тысячи или около того.

Шли мы сначала по ровной пыльной грунтовке, но метров за триста до тополей, за которыми пряталось поселение рейдеров, грунтовка сменилась старым избитым асфальтом. Описать эту дорогу можно так: не асфальт с ямами, а канава с кучками асфальта.

В ста метрах от начала раздолбанной дороги, рядом с обочиной, на специально отсыпанной площадке (или в старом, родном, мире этого кластера здесь был выступ для автобусной остановки, или отнорок под тягач-дальнобой), стоял блок-пост из бетонных блоков. Никаких мешков с песком или землёй, не было и в помине, зато хватало витков колючей проволоки, спиралей 'егозы', 'ежей' из заточенной толстой арматуры. Амбразуры в 'блоке' узкие и длинные, с торчащими из них рыльцами знакомых пулемётов. И знакомых не только мне.

— Шпиг, меня глаза подводят или там, в самом деле, стоят 'максимки'?! — поинтересовался у нашего проводника Петрович.

— Ага, они самые. Где-то раздобыли целую кучу со складов длительного хранения, сделали спарки, есть и счетверённые установки. По мутантам из таких палить — милое дело! Ствол водой охлаждается, можно лупить длинными очередями. Элиту это не остановит, но такие твари редко сюда забредают, а вот горошники валятся как фишки домино. И банды муров любо-дорого сразу из нескольких стволов валить, там же и бронебойные имеются, всяческие шушпанцеры, шьют в лёгкую. Кстати, будут попадаться винтовочные патроны варшавского союза, то сюда тащите — купят по твёрдой цене. Это если неподалёку попадутся, издалека смысла нет везти на своём горбу.

— Варшавского союза? — не понял я. — Что за патроны?

— Э-эх, молодо-зелено, — покачал головой Петрович и ответил мне вместо рейдера. — Это наш, российский, калибр. Вон, у тебя в рожках, патроны к автомату стандарта варшавского союза.

— Обычные у меня патроны, российские, — буркнул я. — Шпиг, а какие ещё патроны бывают? В калибрах сильный разбег?

— Да не, считай, что и нету никакого разбега, все патроны из разных кластеров одинаковые. Есть натовский стандарт, и есть варшавский. Стволы могут отличаться названием. Формой или даже питаемыми боеприпасами, но сами патроны, во всех мирах одинаковые.

За время разговора дошли до блок-поста, и тут нашу болтовню прервали. Метров за тридцать до постройки, в бойнице возникло шевеление, сразу счетверённая установка пулемётных стволов сдвинулась в нашу сторону.

— Стоять! — рявкнули со стороны 'блока'. — Кто такие?

— Арт, ты что ли? — крикнул в ответ Шпиг. — Я Шпиг, со мной два новичка иммунных.

— Шпиг? Хм... ладно, топайте в посёлок, только за оружие не хватайтесь. На днях тут залётная банда разнесла 'Титоныча' и сейчас там все на ушах. Ты, вообще, надолго? А то вечером меня сменяют, и можем в нарды повоевать?

— Не, Арт, я пас. Дождусь караван и дальше рвану.

— В Атлантис с хабаром? — догадался невидимый собеседник. — Тогда поспеши, а то колонна уже часа два как в посёлок вошла, того и гляди, укатит дальше.

— Бляха-муха, — выругался Шпиг, потом посмотрел на меня с Петровичем. — Так, мужики, живее шевелим ногами, если не желаем тут пару дней торчать. А местечко тут такое, что от скуки шарики за ролики за эти сутки зайдут быстро. И 'Тритоныча' ещё разнесли какие-то суки.

— А это что? — спросил у него Петрович.

— Местный клуб, бар, баня, бордель с бильярдной и кегельбаном. Ладно, надавим, давай!

И мы надавили. Чуть ли не бегом промчались оставшееся расстояние до посёлка, проскочили мимо очередного поста с 'максимами', лишь на минуту задержавшись для дачи пары ответов, пронеслись по единственной улице, по сторонам которой стояли одно— и двухэтажные постройки. Очень быстро сердце застучало с предельной скоростью, пот залил глаза, а воздух приходилось откусывать, в буквальном смысле, по кусочку и потому, стало не до просмотров местного житья-бытья.

— Уф, успели, — сообщил Шпиг, когда мы оказались возле блок-поста на другой стороне посёлка, за которым на бетонной площадке стояли около десяти грузовиков и два БТР-80. Ан, нет, вон, за могучими машинами стоят два пикапа, сделанных на базе могучих джипов. В открытых кузовах пикапов располагаются вертлюги с тяжёлыми пулемётами, что-то вроде НСВТ или ДШК.

— Пошли заселяться, — скомандовал Шпиг. — Нам бы голову тут найти.

Голова или старший караванщик, нашёлся рядом с бронированным 'камазом', самым дальним от блок-поста. Молодой мужчина, пожалуй, около тридцати лет, худощавый, среднего роста. Лицо узкое и выбритое до синевы, это и неудивительно, учитывая, что он жгучий брюнет. Карие глаза смотрят холодно, постоянно ожидая от окружающего мира подлянки. Одет не в камуфляж, в котором я уже привык видеть местных (те девчонки, потом Шпиг, сейчас бойцы на постах), а в простой, джинсовый, костюм.

— Что нужно? — вместо ответного приветствия спросил он у Шпига.

— С караваном до Атлантиса дойти.

— Сами откуда? Кто такие?

— Я Шпиг, а эти парни новички, даже не окрестил ещё никто.

В холоде взгляда прорезался интерес.

— Иммунные?

— А какие же ещё? — удивился наш проводник. — Молодой уже чуть ли не неделю в Улье, даже Дар прорезался. А его товарищ дня четыре, считая сегодняшний. Признаков заражения нет, да ты и сам видишь.

Голова кивнул:

— Хорошо, беру всех троих. Есть автобус и бочка, куда полезете?

— В бочку, конечно, — тут же произнёс Шпиг. — На автобусы, никаких споранов не хватит.

— Заплатите старшему машины, — произнёс караванщик и отвернулся, показывая, что на этом разговор окончен.

Бочкой оказался бывший полуприцеп, с которыми рассекают по дорогам Земли дальнобойщики. В Улье же вместо брезентового чехла наварили стены и потолок, в форме арки из трехмиллиметрового листового металла. В стенках, где-то в метре от пола, были прорезаны узкие отверстия-бойницы. Сиденья (простые лавки со спинками) мастера расположили лицом к бортам. Округлая форма, скорее всего, для неудобства мутантов и, вдобавок, металл обварили частыми шипами, решётками и мотками 'егозы'.

Петрович, как только увидел, на чём ему придётся сидеть немалый путь, тут же пошёл на попятную:

— Не, я на таких досках не поеду! Ну, на хрен, подобное счастье.

— В автобус тогда иди, там тебе мягкие сиденья предложат и цену, раз в пять больше, чем здесь, — резко ответил ему Шпиг, потом посмотрел на меня. — А ты куда? Со мной, или тоже в комфорт? Учти, здесь спораны так просто не даются, лучше потерпеть, чем выкидывать на ветер за несколько часов комфорта.

— Я с Петровичем, Шпиг.

— Ну, как знаешь. Тогда бывайте, — рейдер быстро пожал руки и скрылся в 'салоне'.

Автобус был сделан на базе трёхосного грузовика, вроде бы 'Урал', но могу и ошибаться. Из окон, все стёкла удалены и заменены металлическими пластинами с узкими бойницами, дополнительно, борта и потолок обварены листовым, толстым железом. Из таких листов, ворота делают в гаражах. Сразу за кабиной, торчала бородавкой самодельная башенка, с длинным пулемётным стволом. В автобусе стояли в два ряда, у заваренных окон, кресла с мягкой обивкой.

И за всё это потребовали по десять споранов, в то время как проезд в 'бочке', стоил всего два.

— Патронами возьмёте? — спросил Петрович. — Семёрка автоматная.

— Натовская, или для калаша? — уточнил старший машины, здоровенный детинушка в российской зелёной 'цифре'.

— Для калашникова.

— Тогда с тебя рожок, полный.

— Да что ж так дорого-то? — удивился Петрович.

— Вали в бочку, там дешевле.

— Да ладно тебе, парень, не лезь ты в бочку, — миролюбиво произнёс мой товарищ, сам не заметив, как скаламбурил в ответ. — Рожок так рожок, вот, держи.

Рейдер посмотрел внизу магазина на золотистый пятачок капсюля, надавил на верхний патрон пальцем.

— Очень надеюсь, что там не карандаши насовал, — сказал он и посмотрел на меня. — У тебя тоже патроны?

— Нет, спораны.

Через полминуты мы с Петровичем заняли мягкие, хоть и замурзанные сильно, кресла в автобусе. Кроме нас тут сидели всего пять человек, с интересом посмотревшие, но воздержавшиеся от вопросов.

— Ох, как же здорово! — почти простонал от удовольствия товарищ, регулируя кресло для большего комфорта. — Всегда бы так катался.

Только мы устроились, как в караван оживился — забегали бойцы, загремели сапоги стрелков в башнях по стальным ступеням, водители заняли свои места и запустили двигатели, как обычно зазвучал мат и поминание нерадивых личностей.

Сначала я пытался смотреть за пейзажем сквозь щель бойницы, но потом в тепле разморило, покачивание на ухабах внесло свою лепту, и вскоре меня сморил сон. Проснулся от резкого писка в салоне и первое, что увидел, когда открыл глаза — мигающую большую зелёную лампу на стене рядом с кабиной.

— Это что такое? — спросил я у рейдера в соседнем ряду.

— Зелёная остановка. Мальчики направо, девочки налево! — гоготнул он. — Новичок?